Старца Поляномерульской обители Василия о ошаянии брашен возбраненных монахом

О еже коея ради вины собрашася от священного писания ответы на разрешение вопросов о ошаянии брашен возбраненных монашескому вольному обетованию

Мнози есмы глаголющии, мали же творящии: но убо слово Божие никто же должен есть таити, или отчуждати за свое нерадение, но исповедовати убо свою немощь, не сокрывати же Божя истины, да не повинни будем, с преступлением Заповедей, и слова Божия претолкованию, рече Святый Максим. Но понеже и аз унылый и непотребный сподобихся священное писание Ветхого Завета и Нового, такожде учительския и отеческия книги прочести с прилежным усердием и верою несумненною, и от тех многих словес полезных научихся, дел же благих пуст будучи, обличен бываю словом Господним, еже врачу исцелися сам; от другия же части ужасает мя раб оный, сокрывший талант и всякого ответа лишенный, не яко сам точно бе празден и безделен, но наипаче, яко и иным не предаде слова слышателем, якоже и Божественному Максиму о сем зрится: того ради, понеже видех, яко нецыи от братий моих, имже приемцем на постризе монашеском недостойный нарекохся быти, ходяще по иным землям, препираеми бывают от некиих, аки бы нет се грех, ни преступление обешания, егда вкушают монаси мясо; на воле бо, рекут, всякого лежит, ясти ли мясо, или не ясти, а не закон и правило неотложно, якоже и древнии отцы, овии бяху ядуще мяса, овии же ни, обаче на воле их бе сие: ядый бо рече Апостол, не ядущаго да не укоряет, и не ядый ядущаго да не осуждает, и прочая; и от таковых всех нецыи нзвет неведения, лишаемого всякого прощения, изобретающе, падают в легкомыслие о мясоядения: о сем убо многое недоумение, содержавшее мя, привлече ко множайшему испытанию, и Богу помогающу, обретох зело потребную и древнюю историю в книзе чиновной преподобного Никона Черногорца. Прочет бо сей святый учитель хартию Кир Петра, Патриарха Антиохийского, выправляющаго мясоядение монахом, никако же потерпе; но от божественныя ревности, по оному Финеесу прободая, аки копием духовным, обличения мечем оное писание патриаршее объяви прелесть и нанесе порок, глаголя: яко вверже Патриарх страстное учительство монахом, по своей страстной воле, и принесе постническая Великого Василия: но о сем, рече, молчати несть достойно: что бо имать ныне таковая древность, егда всячески бысть отсечено в монасех мясоядение ? То бо тогда бяше в начале, ныне же не действенно, и прочая: о чесом послежде речется.

Вопросих же о сем всеблаженнейшаго Патриарха Антиохийского Кир Сильвестра, при светлейшем лице его Величества Господина Константина Николаевича, Князя Угровлахийского, року 1749. И тогда его святительство даде худости моей благословение, глаголати и писати противу учащих мясоядению монахов. Отсюду убо приим аз вину и начало, дерзнух, аще и лишен есмь всякого дерзновения к Богу, собрати от священного писания, и от учителей церковных, и от типиконв великих монастырей, ихже святая соборная церковь приемлет и содержит: яко отнюдь не подобает ныне монахом, взираючи на древность, ясти мяса.

И не яко обличаючи, или осуждаючи иных, сия собрах, но уверяючи и подтверждаючи, едину братию мою поучаю, отводя от такового попрания совести их, и боясян праведного суда Божия и отмщения, скончавшагося на древнем оном Архиереи Илии, ради сынов его Офни и Финесса.

Недостойный Старец, Василий Схимонах

О ошаянии и невосприятию монахом мяс: откуду бысть сему начало?

Понеже божественный Апостол вся Ветхого Закона сень быти будущим и разумеваемым нарече, якоже Священнейший Григорий Богослов глаголет: посему убо и оные три грады, созданные от людей израильских в египте, Пифо, Рамесси и Он, прообразиша нам три начальнейипя страсти, сластолюбие реку, сребролюбие и тщеславие; от нихже первую, аки некое возмездие за свою работу, израильтяне с собою от Египта изнесше, множицею ея ради, паче же от нея подущаеми, покушахуся паки возвратитися до Египта, якоже показуется от вторыя и четвертыя книг Моисеовых, глаголемых Исход и Числа. Возропта бо, рече, весь сонм сынов Израилевых на Моисея и Аарона, глаголюще: «О, дабы быхом измерли мы уязвени от Господа в земли Египетстей, егда седяхом над котлы мясными» (Исх. 16: 3)! Таже: «И седше плакахуся сынове Израилевы, и рекоша: кто ны напитает мясы; ныне бо душа наша изсохла, ничтоже точно манна пред очима нашима. И рече Моисей: откуду мне мяса, дати всем людем сим; яко плачут на мя, глаголюще: даждь нам мяса, да ядим. И повеле Бог Моисею, да речет им: очиститеся наутрие, и снесте мяса, яко плакастеся пред Господем, глаголюще: кто ны напитает мясы; яко добро нам бысть в Египте: и даст Господь вам мяса ясти, Дóндеже изыдет из ноздрий ваших: и будет вам в мерзость» (Числ. 11: 4, 11, 13, 18, 20). И таковое исшествие древних от Египта приемлется Боговиднейшими Отцы во образ исхождения монахов от мира и отречения сего, снедь же, или пища, от семен и плодов земных сострояемая им, может содержати образ и совершенное подобие манны небесныя: яко же бо манна свыше от Бога посылаема бе, а не мясо, тако и семена земная и плоды древес в начале дана быша в снедь от самого Бога, а не мяса, ихже похотевше иногда древнии, презирающе небесную манну, падоша в пустыни: «Еще бо, рече, мяса бяху в зубех их, и Господь разгневася зело на люди, и порази Господь люди язвою великою зело, и прозвася имя месту тому, гробы похотения: яко тамо погребоша людей похотевших» (Числ. 11: 33, 34). Которым бо, рече Василий Великий, падоша кости в пустыни? Не мясоядения ли взыскующим? Сии бо донележе довольна быша манною, Египтян побеждаху, и сквозе море прохождаху: егда же воспомянуша мяса и котлы, не видеша земли обетованныя». Отсюду убо обретающе начало и вину, всем ратующим на добрая предания Богодухновенных Отец наших за ошаяние мяс монашескому самоизвольному обещание, едино сие на ответ представляем: яко, аще и причащахуся нецыи от монахов древних мясоядению, обаче ядению их равно внимаше Бог, яко же и жертвам кровным ветхозаконных. «Явно бо, яко изначала не хотяше Бог предати им таковых жертв, но немощи их снисходя, видев их неистовящихся и давящихся желанием жертв, попусти им», рече Божественный Златоуст. Тако и мясоядение: изначала бо монахом не толико воля Божия бе на сие, колико снисхождение и безвременство. Сего бо ради и отложено послежде Богоносными Отцы, о чесом ниже покажется довольно и истинно. Понеже убо монашеское обещание ищет древняго своего бытия и безстрасия, а не Ною явленного снисхождения: того ради долженствует и пищу, данную от Бога Адаму в раи, а не Ноеви по потопе, изволяти. Сия бо первое свидетельство страха Божия, любве же и благоговения монаха показует.

Вопрос: Откуду монахи прияша еже не ясти мяс, имже явно сопротивлялся Божественный Апостол Павел пишет к Тимофею, глаголя: «в последняя времена отступят нецыи от веры, внемлюще духовом лестчим и учением бесовским, в лицемерии лжесловесник. Сожженных своею совестию, повелевающих удалятися от брашен, яже Бог сотвори в снедение верным и познавшим истину (1Тим. 4: 1–3)?

Ответ: Аще и быша еретицы, нарицаемии Манихеи, Егкратити, Евстафиане, Маркианити, Сатурнин и Прискиллианити, иже глаголаху нечиста быти мяса всяких животных, вино же и брак: обаче вам ныне несть нужды имети кое либо сомнение о таковых всех, понеже благодатию Христовою Святая Церковь соборная проклиная хулу еретическую о брашнех, воздержание почитает. Внимати же подобает, како диавол усмотряючи, яко таковая вся оружия его оскудеша в конец, емлется первого своего художества и рати, ими же изринув первозданного от рая, осуждение смерти ему исходатаил есть. И о сем Божественный Павел, не чернилом точию и тростию, но наипаче слезами своими писаше ко Филлиписием, глаголя: мнози, рече, ходят, ихже многащи глаголах вам, ныне же и плача глаголю: враги Креста Христова, имже Бог чрево, и слава в студе их, иже земная мудрствуют, и проч. (гл. 3, ст. 18, 19). Сия толкуя Божественный Златоуст, глаголет: «Ничтоже есть тако исключимо и чужде христианину, яко же отрады и покоя искати. Владыка твой распятся, а ты пресыщаешися. Крест убо не просто носи, но крестная спостраждая. Всяк бо, иже есть пресыщению друг, и здешнему упокоению, враг есть Креста Христова. Плачет убо Павел, о нихже инии смеются, ихже, рече, Бог чрево. Сего бо ради есть Бог им, понеже рекут: да ямы и пием. Зриши ли, како зло есть пресыщение ? Иным бо имения, сим же чрево Бог: и слава в студе их. Убо ли о онех (о Иудеех) сия тако рекошася, а сущии зде убегоша ли укоризны сея, и никтоже ли есть повинен сему? Никто же ли Бога имат чрево, ниже славу во студе? Хощу убо, и зело хощу, ничтоже сих быти к нам: ниже видети кого повинна глаголемым: боюся же, да не к нам паче, нежели тогда сущим глаголется. Егда бо все житие в питиях и ядении иждивет кто на чрево, не влепоту ли и о том речется: емуже Бог чрево и слава в студе»? Посему нам монахом наипаче подобает бегати сицевого продерзания и безстрашия Божия, о немже весь род Латинский и Лютерский мало радяще, горе и долу, писание и истории древния испытуют, пронырливым духом собирающе словеса и изветы на всегдашнее ядение мяс: уподобляющеся шершнем и осам, яже не могуще собирати меда от цветов сельных, или от плодов садовых и овощных, вкушают мертвечину от плотей скотских, истиннейше же рещи, яко же жуки, родящиися от мотылы, мотылою и питаются. Прочее всякому от нас мерзящуся таковых нрава, нужно есть уподоблятися пчелам, собирающи от Святого Писания и житий Преподобнных Отец словеса медоточная, яко же и пчелы от цветов мед, могущая погасити похоть сластолюбивого духа, и повинути нас в послушание Христово и преданию Святых Отец наших, отрицающих до конца монахом мясоядение.

Вопрос: Аще Бог Ноеви праведному попусти мяса ясти по потопе: всякое бо, рече, животно вам будет в снедь, и яко зелие травное, дах вам все (Быт. 9: 3): то каков будет грех, или добродетель монахом, ядущим или не ядущим мяса?

Ответ: Еже до потопа не ясти мяс, обще всем человеком сей закон бе, исперва в раи Адаму от Бога данный. «Се бо дах вам, рече Бог, всяку траву семенную, сеющую семя, и всякое древо, еже имать в себе плод семене семенного, вам будет в снедь, и всем зверем земным, и всем птицам небесным, и всякому гаду пресмыкающемуся по земли, иже имать в себе душу живу» (Быт. 1: 29 – 30). А еже по потопе ядение мяс, сие зрится быти попущение паче Божие, и схождение невоздержанию нашему, а не закон Божий. «По потопе бо, рече Василий Великий, попущено Ноеви от Бога, и по нем всем человеком ясти мяса, не яко нужная естеству нашему, но яко схождение бе немощи нашей. Ведый бо Господь нещадныя человеки, попусти и всяческих наслаждение. И таковым попущением, и прочая животная прияша ясти без боязнства, востающе друг на друга. Мощно же и ныне, по подражанию сущия в раи жизни, себе самих водити желающим, бегающе сего многовещественного ядений наслаждения, и к оному житию себе управляти, плодов и семен сущих от верходревий в пищу употребляюще. Излишне же сих, яко не нужное, отмещем: не бо мерзкая непщуем, – за Создавшаго, но ниже изволимая, за плоти удобострастие». Чудитися же зде настоит, како сей Божественный Иерарх в едином от постнических своих словес попускает монахом омокати хлеб в разсоле, и ясти, в нем же малый резень мяса варится, ради некоего заслаждения: зде же, на шестодневник пиша, отрицает мясоядение, нарицая то удобострастною пищею, от единых же семен и плодов земных повелевая питатися всем хотящим подражати оное райское житие, яко же и сам имеяше пищу хлеб и воду, по сказанио Божественного Григория Богослова. И отсюду познаваемо есть, яко даже до дней сего великого учителя нецыи от монахов не весьма мяс ошаяхуся, аки не у еще сему отложену бывшу. Егда же Преподобный Отец наш Антоний Великий, первый пустынножитель, отречеся весьма мясоядения, якоже самое житие его списанное показует: оттоле убо начат простиратися сей добрый устав во всех монасех о ошаянии мяс, аки сладострастнейшия пищи, еяже ради падоша древних кости в пустыни, и не узреша земли обетованныя. Якоже бо тамо манна хлебом Ангельским наречеся, аки с небесе сходящая: тако и зде хлеб, пища Ангельская, а не мяса, аки многим Святым свыше Ангелами Святыми посылаема есть. Таже по Великом Антонии, наста преподобный Евфимий, по нем же Савва Освященный, ихже и имена в постризе монашеском, аки определителей и совершителей всего монашеского благочиния и обещания, положена суть к воспоминанию. Сия бо быша первии по Бозе учители монахом ошаяния мяс. Видяще бо древним посылаемую манну с небесе, в новой же благодати, многим пустынножителем вместо манны хлебы, вино же и елей, а не мясо, ово чрез Св. Ангелы, ово же поднебесными птицами, иногда же и невидимою рукою Божественною, наипаче же и предлагаемая от самого Жизнодавца Христа четыретысящному и пятитысящному народу в пустыни хлебы и рыбу, а не мясо, познаша чрез сия вся волю Божию в предпочтение закона Адаму данного в раи, и отрекоша типиками до конца монахом мясоядение. О чесом почасти и зде нужно воспомянухи: писано бо есть в житии Преподобного Павла Фивейского, яко седящу ему с Великим Антонием на беседе, се прилете вран, носяй хлеб цел, и положив, пред ними, тихо отлете: и рече Святый Павел Великому Антонию, се уже шестьдесят лет, отнележе приемлю пол хлеба, твоего же ради пришествия, усугуби оброк рабом своим Христос Господь. Подобная же сему и Великий Онуфрий о себе глаолет: видев бо, рече, Бог алкание мое, повеле Святому Ангелу пещися о мне, приносящи на всяк день мало хлеба. От жития Преподобных Отец наших Симеона и Иоанна: вводе, рече, Иоанн некоего мужа в свою келлию, и се обретеся предложенная невидимою рукою Божиею трапеза необычная пустыне: бяху бо чисти и теплы хлебы, и рыбы изрядны, и вино доброе. От жития Преподобного Евфимия: случися, рече, приити во обитель св. Евфимия до четыреста мужей поклонников от Иерусалима, и видев их старец гладных, рече эконому: постави человеком сим ясхи: он же отвеща: не имах, отче, келарь хлеба, насытити поне десять челоек, и где возмем хлебы толикому народу? Святый же, иди, рече, и твори, еже ти повелеваю. Пришед же эконом до хлебницы, не возможе отверсхи дверей, ибо благословение Божие наполни ю до верха хлебами. Призванным же бывшим неколикими братиями вземшим двери, посыпашася хлебы от хлебницы; такожде и о вине и елее таковое бысть благословение, сосудом внезапу наполнившимся. И сия убо тако о Великом Евфимии. Аще же и многое множество обретается Божественных Отец, ово уединенных, ово же общежительных, приемлющих посылаемую им от Бога пищу, кроме мяса, обаче, краткости ради, не вмещается зде поряду писати: едино бо точию зде показахом, яко Бог ниже собою, ниже чрез Ангелов Святых, или птицами небесными подаваше когда в новой благодати рабом своим мяса, кроме хлеба и рыбы, вина же и елея, имже и сам Бог Слово, но восташи из мертвых, строительне причастися. Сими всеми уверяемся, яко не подобает нам монахом, взглядом некиих древних Отец, ясти ныне мяса: якоже бо много большее Божие свидетельство и достовернейшее за ошаяние мяс, паче нежели человекоразрешение на сия, о немже нас уверяя, никакоже является посылая рабом своим пищу от мяс; тако со премножеством должно есть нам покарятися доброму преданию Святых Отец, отрицающих мясоядение монахом, нежели некиим ядущим то и иным попускающим. Се бо сам Христос Господь, чествуя закон, в раи Адаму о пище данный, препита, яко же речеся, четыре тысящи мужей от седми хлебов и малыми рыбицами; и паки пять тысящ, кроме жен и детей, от пяти хлебов и двоих рыб, могий, якоже и древле непокоривых жидов в пустыни, насытити мясом, от птиц пернатых. Таже и сам, по востании своем из гроба, показуяся учеником своим, ово единонадесятим, пред ними яде рыбу и от пчел сот, ово же Симону Петру с прочими на море Тивериадстем, с ними же яде хлеб и рыбу печену. Мяса же не является где вкушая, паче же рещи, в Священном Евангелии не воспоминается. Зряще убо, како евангелисти ничто же воспоминающе о мясе, рыбу точию, хлеб и мед ядуща Христа Господа показуют, от сего не иное что веруем быти, во указание совести нашей, разве точию предпочиташе закона данного в раи Адаму исперва о снеди, еже есть образ и прописание монахом, таковую пищу изволяти, а не мясо. Все бо Богомужное Господне на земли житие и исправление образ бе нам и начертание, да последуем стоем Его, рече бо: «Аще кто мне служит мне да последует» (Иоан. 12: 2).

Вопрос Аще бы кая добродетель или грех во ошаянии или ядении мяс была монахом, то како бы Святии Вселенстии Собори не законоположили ясти или не ясти мяс монахом? Молчащим же всем Собором, откуду истину всем познати мощно?

Ответ: Великого удивления и крайняго неразсмотрения исполнен сей вопрос. Аще бо в древнем законе иное бе закон Божий, ино предание старческое, иное же самоизвольное обещание всякого особь человека: «Муж бо, рече, или жена, иже аще обещается зело обетом, еже очиститися чистотою Господу, да воздержится от вина и сикера, и оцта винна, и оцта от сикера да не пиет, и, елика делаются от грозд винных, да не пиет, и гроздия свежаго и сухого да не снест, во вся дни обета своего» (Числ. 6: 2–3): и паки: «человек, иже аще обещает обет Господу, или закленется клятвою, не осквернавит словесе своего: вся, елика взыдут из уст его, да сотворит» (Числ. 30: 3). Почто же и в новой благодати подобным быти сим не приемлеши? Егда бо отрицаешися мира, и приемлеши доброю волею вся уставы и предания монашеского жития; не се ли есть самоизвольное обещание ? Не мни же убо сего, яко Святии Соборы, молчаще за ошаяние монахом мяса, вину подают презрения добрых преданий Богоносных Отец вольному обещанию монашескому; не буди то: наипаче бо таковым молчанием утверждают сия предания. Аще бо бы у ведали Святии Соборы, противно быти святей церкви ошаяние монахом мяс, то всяко бы и отложили тое, и типики: Иерусалимский, глаголю, Студийский и афонский о качестве и о количестве брашен, никако же приняли бы до Святыя Церкви, ими же все христианство, монаси, глаголю, и мирстии, управляются доселе. Аще же претыкаешися молчанием Св. Соборов, о сем разумей убо сие, яко не точию Святии Соборы канонами и прещением вольному обещанию монашескому не законополагают, но и сам Господь наш Иисус Христос, аще в мно- гия образы и делания Богомужным своим пожитием на земли показал монашескому обещанию, обаче нигде же обретается прещением и геенною, якоже прочия своя священныя заповеди, законополагая: но что глаголет ? «аще кто хощет по мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и последует ми» (Лук. 9: 23.). И ко юноши оному: «Аще хощеши, рече, совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим: и гряди в след мене» (Матф. 19: 23.). Что бо монахом требовати законоположения, и нечто о сих законополагати Св. Собором, егда самоизвольное монашеское обещание по Богу само собою есть их закон и правило? Твердость же обетов еще в ветхом завете узаконися Богом.

Вопрос: но несть зде слово о всем обещании монашеском, кроме за едино мясо, его же от дней апостольских, даже до Великого Василия, множайшии от монахов без всякого зазора вкушаху, ныне же почте в соблазн бывает сие?

Ответ: Довольно уже на сие речено бысть, яко не точию Богоноснии Отцы отрекли мясоядение монахом, аки удобострастную пищу, но наипаче и сам Господь образ сему бе и прописание: ибо, показуя о сем свое неблаговоление, никакоже посылаше рабом своим мяса, но хлебы и елей, овогда же рыбы и вино; таковыя же пищи причастися и Сам строительне, по востании своем. И множеству же народа хлеб точию и рыбы предложити повеле, а не мясо. А яко не бе в зазоре некиим от древних мясоядение, не иное что зрится, кроме сего, яко не бе еще разсуждению воздержание от мяс: не точию же сие, но и сам той чин монашеский не прииде еще в полную свою красоту и совершенство. Рече Святый Симеон, Архиепископ Солунский: «И несть сие чудно, и самое бо то церковное благочиние со всем священнодейством, даже до седьмого Вселенского Собора, приемлющи почасти благочестивое предание, получи совершенство; а не единою изначала таково бысть: но яко же несть мощно кому, ниже благочестиво отлагати что-либо, или презирати от предания писанного и не писанного церковного, виною и изветом, аки не вся от Святых Апостол единою начало и совершение прияша: тако не преподобно, ни богоугодно, егда кто, виною первого несовершенно усмотренного монашеского устава и определения, вкушает чуждыя монашескому образу и обещанию от мяс пищи от жития Преподобного Александра, Неусыпающих учителя: «Соизволи, рече, Равул градоначальник совету преподобного Александра, и востав заутра, поят с собою множество домашних и от другов, и иде в непроходимую пустыню весь день, даже до едина десятого часа, идеже узревше некоего поселянина, ведуща скот обременен, на немже бяху хлебы чисти и тепли, и иныя садовныя и вертоградныя вкушения, и вопросиша: откуду еси, и кто тя посла семо ? Он же рече: Господин мой посла мя к вам, и в той час невидим бысть. Рече же Александр ко Равулу: приимите брашно, и не будите неверии, но верни. И паки разумев преподобный, яко приидоша к нему нецыи от граждан, хотяще уведати, откуду имать пищу множеству братий его, убог сый, рече при мужех тех единому от братий: шед приведи мужа, пред враты суща с теплыми и чистыми хлебы. Вшедшу же мужу, вопроси его пред всеми, откуду еси с сими хлебы? Он же рече: изимающу ми тя хлебы от пещи, некий юноша светел властию повеле ми понести за ним сия, и довед мя ко вратом обители сея, сказа отдати хлебы, сам же невидим бысть., и убо противу сего что еще хощут рещи мясорези? Не явно ли отсюду показуется пища монашеская, кроме мяс от Бога посылаемая? И Великому же Онуфрию, отроку сущу, даде Христос Господь, Своими Си руками, хлеб чист и теплый. Яко же и сама та Препетая Дева Богородица, любящи ошаяние монахов от мяс, предаде лицезрительне три сия заповеди оному блаженному Досифею глаголя: постися, не яждь мяса, и молися часто, и избавишися муки.

Вопрос: В первенствующей Церкви множайшии от монахов, ядуще мяса, не явишася ли постницы, и угодивше Богу, паче не ядущих в сия времена?

Отвшп: Добре рече Божественный Апостол, яко «греха не знах, точию законом: вину же прием грех заповедию, содела во мне всяку похоть. Пришедшей бо заповеди, грех убо оживе, аз же умрох» (Рим. 7: 7–10.). Таже и Господь: «Аще не бых пришел и глаголал им, греха не быша имели» (Иоан. 15: 22). Постницы убо и воздержницы в первенствующей Церкви, аки не имуще предания о качестве брашен, не быша повинни преступлению доброго и благочестивого Богоносных Отец, Антония глаголю, Евфимия, Саввы и прочих уставления: ныне же монаси, дерзаюшии чрез предание ясти мяса, не темже судом со древними имут отвещати пред Богом, по реченному о Израили: яко «Еще мяса бяху в зубех их, и Господь порази их язвою великою зело, и прозвася имя месту тому, гробы похотныя: яко тамо погребоша людей похотевших» (Числ. 11: 33, 44.). Но и нам слышащим сия подобает боятися зело, яко имуще уставленную Святыми Отцы монашескую пишу, аки и древнии от Бога манну, гнушаемся сея, повлекающеся похотью на мясо темже образом, якоже и тии, ихже падоша кости в пустыни. Не можем во всем уподоблятися первенствующей Церкви, в ней же, страха ради неверных иногда в вечер и нощию литургисаху священницы, убо и ядших в той день причащаху святейших таин: и до тридесяти лет возраста крещение отлагаху, и диаконом по хиротонии брачитися попущаху, и святейшия Тайны влагающе в руце всем причащающимся преподаяху. Таковым убо и иным множайшим древним обычаем отложенным, яко и мяс ядение монахом, еда час добрый имут почитающии без разнства древность, приимати со мясоядением и таковая вся отложения? Что же нам и древним Отцем, прикасающимся мяс с толиким воздержанием и отречением похоти, с еликим мы ныне, ниже безсластных брашен вкушаем, работающе чреву, аки Богу, и служаще ему, и умышляюще приносити ему жертву сластолюбия и невоздержания, и кроме мяс? Аще же и без мяс умышляется нами чревослужение сластолюбия худыми брашны, то где поставим сластолюбивый наш нрав, и работу чревную, егда естественную сласть мяса попустим желанию нашему вкушати? Мясом составляемое сластолюбие подобно есть пещи Халдейской, седмерицею раждеженной; от простых же брашен пристрояемое и умышляемое сравняется рову левску, в немже Даниил ввержен бе иногда. И яко же большая ко ужасу и страшнейшая к мучению оная пещь паче львов и рова сего: тако премного страшнейше есть чревослужение и сластолюбие порабощенное восприятием мяс, нежели простыми брашны сотворяемое; и елико бе неудобнейше приближитися кому и воззрети в пещь оную разливающуюся пламенем на четыредесять и девять лактей, и видети в ней триех отроков вверженных, паче нежели приступити к рову, со львами и Даниилом, седящим в нем с ними: тако и много множае неудобь простительная дерзость, презирающим типики и уставы Св. Отец, и ядущим ныне мяса, паче нежели древним, иже не имуще предашя, вкушаху от сих.

Вопрос: Что убо не тоежде ли мясо вкушаху древнии, яко же и нынешнии, и кое зде различие обрестися может?

Ответ: Мясо убо тоежде есть, но не тойжде разум: преданиюо бо не сущу, ни преступление бывает; ныне же противу предания, истиннейше же рещи, противу закона, данного исперва от Бога, ядущим мяса монахом преслушание и самочиние вменяется пред Богом. Аще бо древний он Ионадав, сын Рихавль, всему племени своему дал запрещение, еже не пити вина, и хранящим сынам сию его Заповедь, глагола Пророк Иеремия от лица Господня: «Тако рече Господь вседержитель: понеже послушаша сынове Ионадава заповеди отца своего, творити, елика заповеда им отец их: сего ради сия глаголет Господь сил: не оскудеет муж от сынов Ионадавлих, сына Рахавля, стояй пред лицем Моим вся дни земли» (Иep. 35: 18, 19). Колико паче и много множае благоприятнейше было бы пред Богом, аще быхом мы монахи послушали Св. Отец наших, заповедавших нам не вина, но мяса, аки бы удобострастнейшия пищи, не вкушати во вся дни живота нашего! Елико бо множайшии числом и вышшии святынею блаженнии отцы наши пред Богом, паче Ионадава; толико по премножеству должно нам заповеди их хранити. Где убо ныне носящии древность не полезную на устах своих, и тою, разоряющии благочестивое предание Св. Отец, о качестве пищи монахом уставленное? Не се ли древность их древнейшии сыны Ионадава уничтожают единою похвалою Божию за толикое повиновение их и хранение заповеди отеческия, яже многим не точию мала и ни во что же вменяема быти зряшеся, но наипаче и презираема от всех древле и ныне? Предание же Богоносных Отец наших, бысть исперва в раи законноположенно, таже священным Евангелием, паче же рещи, Богомужным Христа Господа нашего на земли пожитием свидетельствовано, и самою Пречистою Богоматерию предано, к тому же и посылаемою от Бога пищею множеству Святых уверяемо, якоже о сем выше уже речеся: сего ради подобает законом первейшим, от Бога данным, имети и нарицати сие, а не преданием точию отеческим, послежде изобретенными: еже и должны есмы несумненною верою и добрым от всея души изволением хранити; ратующимся же с нами о сем и вопрошающим, кто сие предание уставил, отвещати: яко Сам Бог в начале законоположил тое; мясоядение же попущено бысть от Бога за немощь нашу едину, якоже и древним жрение скотов.

Того ради мясоядение мирским, а не монахом, ниже грех есть, ниже добродетель, по примовце простой: ни греха, ни спасения приносит человеку; ошаяние же сего, закон есть Божий спасительный, и добродетель Богоугодная. Первая бо вина Святого Поста есть обуздание плоти, и всякого безсловесного движения укрощение, еже есть зело нужно монахом и полезно. Вторая, яко той душу устрояет быти удобну к молитве и небесному мудрованию. Третия, яко тем служим Богу, и говение есть благочестие. Четвертая, яко то есть довлетворение Богу, и гнева его праведного умилостивление. Пятая, той есть испрошение от Бога вечных благ и временных, и прочая: яко же Божественный Златоуст рече: «Постися, да не согрешиши; постися, яко согрешил еси; постися, да приимеши; постися, да не погубиши принятого». Аще и разделяется пост в четыри части, на духовный, глаголю, пост, и нравственный, и на естественный, и церковный: обаче монахом должно всегда поститися от мясоядения. Пост бо духовный есть удаление от грехов; нравственный же пост – умеренное ядения употребление; а естественный пост, еже отнюд ниже ясти, ниже пити до времене какого, по образу ниневитян; пост же церковный есть, воздержание от мяс по закону и правила церковным, и таковый пост мирским людем в четыре времена годищныя должно постити, и всякую среду, и пяток, от благоговейнства же и понеделок, равно с монахами. Обаче не о сем посте нам слово, но о всегдашнем ошаянии мяс монахом, кроме рыбы, сыра же, и яиц, и елея, по времена и расположению типиков о сих. Аще бо девство и самоизвольную нищету, яже суть выше естества, обещаемся пред Богом хранити во вся дни живота нашего: то кольми паче ошаяние естественное мяс должна есзш, по преданию св. Отец, изволяти. Понеже наше монашеское житие и обещание не ино что, точию безстрастия оного райского взыскует, сего ради и пищу, данную в раи от Бога, нужно избирати. Почто бо и девы оныя пять буими нарекошася от Господа? Не за едино ли сие, яко девство, вещь вышше всех добродетелей, исправиша; милостыни же, яже есть легчайшая и всякому удобная, аки естественная добродетель, не стяжаша. По сему образу равное будет буйство и монахом, вышшую и претруднейшую добродетель, девство глаголю, и вольную нищету исправляти, ошаяния же мяс, зело удобныя добродетели, не хранити. Свет убо есть ввсему миру, и слава монахом, паче же Христовой церкви, Афонская гора, Киев же и вся великая Россия, иде же просиявша в сия последняя времена толикою святынею Преподобнии Отцы, иже покаряющеся преданию древнейших Св. Отец, от единых семен, елея же и рыбы, сыра же и млека приемляху пищу; обаче ниедин от них зрится питаяся от мяса: ихже житие и воздержание подает ревность всем мирским на постничество, и великое удивление о мясорезании монашеском приносит. Множайшии и монахи, обличаеми совестию, трепещут неизвестного суда за сие. Того ради не подобает нам играти в вещех ненаиграваемых, и свое чревослужение повестьми и историями древними выправляя, дерзати на мясорезание, мнящи, яко сие на воле всякого лежит, а не закон Божий и отречение наше пред Богом и Святыми Его Ангелы.

Вопрос: Аще убо, якоже зрится, ошаяние мяс первый есть закон Божий, а не едино предание Св. Отец, воображенное типиками, и приятое Соборною Церковию, досязающе всех стран православных, Греческих глаголю, Российских, Болгарских, и Сербских, Угровлахийских, и Молдавских и прочиих; то откуда взятся начало презрения и безстрашия сего в монасех?

Ответ: Есть в мире сем начало и конец, пачеже рещи, источник многаго беззакония пред Богом, – ветхий Рим: той бо от дней Апостольских пророчески наречеся мати любодейцам и мерзостей земным, якоже писано есть во Откровении. От сего убо, со многими злыми, бысть начало презрения благочестивых отеческих преданий за мясорезание монахом. Пишет бо всеблаженнейший Патpиapx Константина града Кир Михаил Керуларий на ереси Латинския: яко «аще кто от монашеского жития в Римской державе будет Епископ, и мяса ясти без боязни разрешает монахом их, и аще и малая болезнь приключится, яст мясо. Во общине же вси, и здрави суще, ядят свиный тук, еже и Бароний Римлянин признает, пиша на лето Господне 1054, в главе 7: «Михаил, рече, Керуларий, Патpиapx Константинопольский, согласи вся со Львом Акриданом, Архиепископом Болгарским, написа послание противу Римския Церкве обличительное, исчисляюще заблуждения Латинския сице: яко литургисают на опресноках, удавленину ядят, монаси их мясом питаются», и прочая. Несть же сие чудно, еже и Греческим монахом ясти мясо, навыкновением от Латин. Егда бо римляне пообладаша Иерусалимом до осмидесять лет и вящше, наченше от року 1099, даже до року 1186-го, и поставиша в нем своего Патриарха и Короля; тогда, нужда бе многим сластолюбивым монахом Греческим навыкати от Латин мясоядения, наипаче же егда и самый той Константинополь взяша Латины. Пишет Бо Бароний на лето 1191: «внегда, рече Вальсамон, Патриарх. Антиохийский, многия хулы на Папу дерзнул писанием изложити, мерзка и недостойна вменяя и нарицая не точию воспоминания при Святейшей Литургии, но ниже имене Христианского: тогда, по двоих летех, Латина Константинополь взяша, и своего Патриарха посадиша». Сия же вся попущением Божиим быша, поспешеством же и действом оного сатаны, разрешеннаго по тысящи летах осуждения его в бездну, яко же рече тайновидец, и показавшаго знамение возвращения своего паки до Рима, ово отступлением Латин от монархии Ново-Римския, ово же разсечением Святыя Соборныя и Апостольския Церкве, и разрешением монахом на мясоядение, мирским же на преобидение святых постов, от дней Апостольских Св. Церковью хранимых. Что же Великий Василий во едином от постнических своих словес написа, яко монахи варяще в разсоле малый резень мяса, и в той разсол омакающе хлеб ядяху, не за сластолюбие сие творяще, но подкрепления ради тела, о сем Святый не закон предания, но обычай тогдашний объявляя, тако написа. Закон же от Бога исперва данный утверждая и предпочитая, от семен и плодов земных повелевает монахом питатися, а не от мяс, по потопе за невоздержание человеком попущенных, яко же о сем реклося. Сего ради усмотревше Богоноснии Отцы неполезну быти вещь, а любострастнейшу ядение мяс монахом, отложиша сие до конца, а сопротив сея древности типики изложиша. Отсюду убо взирающе на всякую древность, едино точию слагающееся нашему спасению подобает нам придержати, не таковая же праздности предавати. Понеже в древнейшей еще истории о Святом Петре, Верховном Апостоле, пишется: яко «рече ко Клименту: почто не разумея мое житие и произволение, хощеши всегда со мною быти? Не видиши ли, яко хлебом точию и маслинами, и скудным зелием питаюся»? сия убо древность полезна есть нашему монашескому обещанию: яко же и о святом Евангелисте Матфее пишет подобная Климент Александрийский, в книзе второй Педагога, в главе 1-й, яко «от единых семен точию питашеся». «Иаков же Апостол всегда воздержашеся от мяс», якоже пишет Евсевий во второй книзе истории, в главе 22-й. Что же еще речем о онех христианех, иже близ Александрии, Марком Святым наставляеми единою точию днем к вечеру пищу приимаху, от мяса же всегда воздержахуся, якоже пишет о сем Евсевий во второй книзе истории, в главе седмой надесять? И Епифаний Святый, в книзе на ереси, глаголет, яко «мнози бяху, иже волею от мясоядения воздержахуся всегда», тоже и Святый Кирилл Иерусалимский, катихизиса в поучении 4 свидетельствует о воздержании от мяс, у многих христиан бывшем во обыкновении. Такожде и Августин, в книзе о церковных обычаях, в главе 31 и 33, и Иероним, в книзе 5 на Иовиана, и Феодорит, и инии множащии в книгах своих пишут о ошаянии всегдашнем Христиан от мяс. Аще же изначала в мирских в толиком бе потщании и усердии удаление мяс, кольми паче подобает сему быти ныне в монасех. Что бо еще требе глаголати много, точию самая словеса Христова: «Подвизайтеся бо, рече, внити сквозь тесная врата; яко пространная врата и широкий путь вводит в пагубу, и мнози суть входищии им. Что узкая врата и тесный путь вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его» (Матф. 7: 13, 14).

А понеже на многих местех воспоминается зде о типиках великих монастырей, Святыми Отцы сложенных, того ради нужно и сия вкратце приложити: типик убо студийский о снедех, количестве же и качестве их уставляя, глаголет сице: «потребно есть ведати, яко по Пасце, до Недели Всех Святых, ямы варение сочиво с елеем и зелием, приемлем же и рыбы и сыр и яйца, кроме понедельника и среды и пятка». Типик Иepyсалимский пишет: «достоит ведати, яко все лето в простыя дни, егда несть праздника, или пости, в пятый час клеплем на Литургию, и отпущающе входим в трапезу и ямы две диаконии⁴⁶, едину варение и другую обваренно зелие, или сочиво, в постныя же дни, рекше, в понедельник, в среду и пяток всего лета, сухо ямы, по преданию Божественных Отец». Типик Св. Горы Афонския, «подобает, рече, ведати, яко от Пасхи до всех святых, в трапезе две дьяконии снедаем с маслом, зелие и сочиво, сыр и рыбу, аще имамы».

О Рождестве Христове: «аще праздник Рождества Христова случится быти в среду, или пяток, разрешаем, мирстии убо на мясо, монахи же на сыр и яйца, и ядим убо от Рождества Христова по вся дни, до навечерия Святого Богоявления, мирстии убо мясо, монахи же сыр и яйца».

О Успении Пресвятыя Богородицы: «аще будет праздник сей в среду, или пяток, разрешаем точию на рыбу и вино. Аще же в понедельник, мирстии разрешают на мясо, и сыр, и яйца, монахи же точию на рыбу и вино». Сие убо есть предание Богоносных и Всеблаженнейших Отец наших за ошаяние мяс, от дней Апостольских единым произволением всякаго благоговейного монаха хранимое, в лета же великого Антония, и Евфимия, Саввы же и Феодосия, и прочиих Богоносных Отец типиками и писанием сложенное и утвержденное, и Святою Соборною Церковию приятое, и даже до сих времен от книг церковных не потираемое. Отнюдуже аще и не дерзают противники изглаждати я, обаче не примирительную рать и ненависть к сим имуще, горе и долу испытуют подобных словес и древних историй, ко уничтожению и истреблению сих от среды чина монашеского. Яков бе и законоучитель их Кир Петр, Антиохии Патриарх, в лето 1033-е, о немже в книзе глаголемой тактион писано сице: «сей убо Кир Петр обоюден меч бе, Латинское нечестие, за опресноки и за исхождение Святого Духа от Сына, весьма отметая, мясоядения же ради и на вся разрешения зело тех приемля и оправдая, и сих ради противустоя Всеблаженнейшему Патриарху Константина града, Кир Михаилу Керуларию». «И сия убо изначала даже до зде от различных посланий Кур Петровых избрах, рече Преподобный Никон Черногорец, и ова убо, яко не имуща многу беду, просто мимо текох: сиречь мирским людем мясоядение возбраненное, таже некиих скотов и зверей разрешение в пищу, яковы суть мечки, и сим подобная: а еже зело злейшее изложи монашескому жительству ядение мяс страстным своим помыслом, и фряжеская изобрет падения, вверже учительство страстное по своей страстной воле, и принесе постническая Великого Василия и житие Пахомия, о сем молчати несть достойно. Что бо имать ныне таковая древность, егда всячески отсечено бысть совершение в монасех мясоядение? Сию бо древность и Армене мудрствуют, яко же и Кир Петр писаше о ней, страстию порабощен будучи, якоже поведаше мне Кир Лука Митрополит на Вирзу, мне же по духу Отец. Егда бо прият Кир Петр поставление Патриаршества, тамо бе и сей Отец мой. К нему же и рече царь, яко даем вам Патриарха; но мяса не оставляет. Дерзнул же старец рещи посреде, яко добре убо есть Владыко мой и разумен, но мы во Антиохии Патриарха ядуща мясо не приемлем. Тогда Кир Петр отвеща ему глаголя: престани, владыко мой, не возбраняй ми сего, аз бо мяса не оставлю ясти: и святый наш Царь на сие сниде мне. Да яко не попусти старец, возбранен бе Кир Петр совершенне от мяса резания. Егда же изыдоша вкупе от Константина града, и приидоша во Антиохию, бысть Патриархово на престоле посаждение: и елицы убо не ядяху мяс, седоша с Патриархом, не таковии же седоша особь. Егда же свариша мяса, принесоша та первее ко Патриарху, и обоняше оне та в сладости совершенне, и тогда отношахуся сия ко ядущим. Старец же, близ Патриарха сидя, паки возбраняше ему сего, якоже пред Царем, и рече посреде: Владыко мой, не твори сего, зане брань большую воздвигнеши на себя. Тогда Патриарх не понесе слова, взем резень мяса, рече, замолчиши ли, старче, да не заушу тя им? Отвеща же старец: аз, Владыко мой, зря милость, юже имаши на мне, и на сию надеяся, глаголах; елма же не велиши, не приложу ктому глаголати. Патрарх же рече: яко святый Царь повелеваше ми ясти, ты же возбранил ми еси: аз же ныне не имам, разве едино обоняние мяса во утешение мое. И сия убо тако сказа мне отец мои духовный Лука. Аз же убоявся, яко да не ин приемлет лесть на душу свою, прежде даже не умру, изложих то писанием, о немже вем добре. И паки о сем же Патриарсе сказаша мне нецыи, отай бываемая о мясех, и отсюду познах, яко страстная бяху о мясех его писания, и о других вещех его схождения, о крови же и удавленине, еже и фрязи имут. Пишет бо сие Константинопольскому, яко кровь ядят в Греческой земли, и в самом Константине граде: и еже ты, рече, не можеши отсещи, како фрягу глаголеши удавленины не ясти ? Сие же ведомо да будет всем, яко страстным помыслом пишет тако, на соблазн и претыкание многим: якоже писаше глаголет, яко всяк влеком есть и прельщается от своея похоти (Иак. 1, 14). И паки, Сам Господь: «Горе вам книжницы и фарисее, лицемери, яко и сами не входите в Царствие Небесное, и другим возбраняете» (Матф. XXIII, 13): и паки о приемших талант и не научивших глаголет: «Рабе лукавый, подобаше ти вдати сребро мое торжником, и аз пришед, взял бых свое с лихвой» (Матф. 25, 27). И сие тако приемля Божественный Златоуст, глаголет: яко тебе лепо есть рещи и научити, мне же лихву попустити делом показание. Таковая же вся нам видящим и слышащим, что подобает рещи, или разумети? Аще бо свет иже в нас тьма, то тьма кольми. И где имать место слово Божественного Павла гремящее: аще, рече, мясо соблазняет брата моего, не имам ясти мяса во веки (1Кор. 9: 13). И не приложи, рече Златоуст, аще праведен соблазняется, но якоже либо, и не глаголю идоложертвенное, еже и за ину вину возбранено бысть, но аще что и на власти и прошенное соблазняет, и сего удаляюся ; и не на един день, но во все время живота моего не имам, рече, мяса ясти во веки. Но се убо, якоже зрится, вся Епархия Антиохийская, со всем освященным чином Архиерейским, и Иерейским, и монашеским, и мирским, отрицахуся имети Патриарха ядуща мясо, и в соблазн сие себе вменяху. Обаче сей Кир Петр, никакоже им внимаше, паче же рещи, самого того имущаго Христова уста, Апостола Павла презираше. Его же писания удобряя Божественный Златоуст рече, в нравоучении 21 к Коринфом: «Сия мы да слышим, возлюбленнии, да не презираем соблазняющихся, ни да предадим нашего спасения. Не рцы ми, аще соблазняется брат, яко не возбранено есть сие: азь же тебе вящшая глаголю, яко аще и сам Христос позволил есть, видиши же некоего вреждаема, пожди и не пользуйся позволением». И паки той же в нравоучении сего ж послания 20: «Сия же, рече, не ко онем точию, но и к нам имут время глаголатися, нерадящим о спасении ближняго, в сатанинския оныя вещающим глаголы: еже бо глаголати, что же ми есть радение, аще онсица соблазняется, и онсица погибает? Се есть суровство, и крайнее 6езчеловечие». И сия убо тако Божественный Златоуста о прощенных и на воле нашей лежащих вещах, приносящих же вред и соблазн многим, законополагает силою и действом Духа Апостольского. Мясоядение же монахом ниже прощенно, ни на воле всякого лежащее: но закон Божий, и уставление первейшее потопа, по немже попущено бысть Ноеви схождением мяса ясти, якоже речеся. Того ради Богоносними Отцы и отложенно и типиками подтверждение бысть, не аки некое предание новое и не свидетельствованное, но начальнейшее и срасленное бытию первозданного Адама, наипаче же и Самому Богу благоприятнейшее паче мяс: и аще се есть истина, якоже и есть; то кто дюжет омыти, аки мирина, монахов от порока и на соблазн миру ядущих мяса? Где убо ныне глаголющии и пишущии, яко Святая Царица Феофания предала монахом не ясти мяс? Не се ли затыкает уста их сущий Римлянин Бароний, иже пиша на лето Господне 1034-е глаголет сице: «Поносит Патриарх Михаил Керуларий Латином, яко не точию на опресноках служат, но и удавленину ядят и всякое нечистое; монахи же их и Епископи мясом питаются, и прочая. Блаженная царица Феофания поживе в лето 885-е, и аще во дни Святейшаго Патриарха Михаила не ядяху монахи мяс, по свидетельству Барониеву, то како прежде ста шестидесяти девяти лет, во дни Леона Премудрого Царя, хотяху ясти сие ? Наипаче же и Патриарх Кир Петр препираяся со Антиохианами о мясе, не умолчал бы нарещи ошаяние мяс монахом преданиeм женским (си есть царицыФеофании), а не Св. Отец. Но сего не рече, ведая известно, яко таковое ядение мяс от Рима начася, якоже и вси церковнии учители согласно о сем пишут, и не от царицы Феофании упразднися и преста, но от мудрых и Святых Отец наших начало имать: истиннейше же рещи, яко от Самого Содетеля всех Бога, глаголюща ко Адаму и законополагающа сице: «се дах вам всяку траву семенную сеющую семя, и всякое древо, еже имать в себе плод семене смененнаго, и будет вам в снедь. (Быт. 1: 29).

Сия книга сочинена старцем, схимонахом Василием.

Из Пращицы выписанно, из Деяния Соборного, учиненного на Мартина еретика в Киеве, из писания святейшаго Патриарха Цареградского Луки Хрисоверха к Митрополиту Киевскому Константину со всем духовным чином, где между прочим пишет сице: «Армяне мнихом мяса ясти повелевают, и вы его Арменского учения не слушайте: аще прежде и православные мнихи мясо яли, но последи Святии Отцы мясоядение монахом соборне отрекоша; ядущих же канону подложиша: и вы монахом мясоядения никакоже не попускайте, но повелевайте от сего всячески воздерживатися и не ясти, якоже от Отцев мы издревле прияхом, и вам предахом. В житиях: Месяца 21 Иулия: достоит памятствовати и сие, еже Святому Пророку Иезекилю от Бога возвещенно бысть: Иез. 3: 20, 18: 20, 21, 22. Яко аще праведник, уповая на праведное свое житие, дерзнет сотворити некое согрешение, и в том согрешении постигнет его кончина, а он без покаяния умрет; то не помянутся к тому пред Богом вся прежде бывшая праведная богоугодная того дела, но во гресе, в немже умрет, в том осужден будет: такожде и беззаконник, всю жизнь свою в беззакониях иждивый, аще при кончине своей покается, и в покаянии постигнет его смерть, ктому не помянутся пред Богом вся прежняя его беззакония, но с праведными вчинен будет.