Азбука веры Православная библиотека протоиерей Павел Алфеев Перепись Квириния, как неизгладимый исторический документ неопровержимой достоверности Евангельских событий

Перепись Квириния, как неизгладимый исторический документ неопровержимой достоверности Евангельских событий

Источник

В Иерусалиме на праздник Кущей «многие из народа», слушая учение Иисуса Христа, «говорили: Он точно пророк. Другие говорили: это Христос. А иные говорили: разве из Галилеи Христос придет? Не сказано ли в Писании, что Христос придет от семени Давидова, и из Вифлеема, из того места, откуда был Давид»?1

Этот «спор в народе» говорит о том, что было всеобщее напряженное ожидание Мессии из Вифлеема, Который по плоти произойдет от Давида, согласно ветхозаветным обетованиям и пророчествам2.

Все это исполнилось с буквальной точностью, но исполнилось при поразительных обстоятельствах. Иосиф и Мария, наследники дома Давидова, по своей бедности, жили в незначительном Галилейском городе Назарете. Но рождение Христа Спасителя совершилось в Вифлееме, куда они были вызваны указом Августа Кесаря о переписи по всей земле3.

Мы останавливаемся на этом чудном и поразительном историческом событии. Весь ход мировой истории, как оказывается, направлен был к тому, чтобы пророчества о Мессии исполнились с буквальной точностью. Все обстоятельства сложились так, что Иосиф и Мария, жившие в Назарете, должны были очутиться в Вифлееме в момент рождения Христа. Нужно было Римскому Кесарю сделаться обладателем всего мира (orbis in urbe), чтобы издать указ о переписи по всей земле (Римская империя-orbis terrarium). Нужно было издать указ в такое время, когда выполнение его в земле Иудейской совпало бы с моментом рождения Христа. Нужно было, чтобы Иосиф и Мария, доведенные до крайней бедности сельских ремесленников, несмотря на все политические и социальные перевороты в истории еврейского народа, сохранили родословную нить своего происхождения от Давида. Все это представляется поразительным при взгляде на Евангельское событие. И наше удивление тем выше поднимается, что все исторические детали Евангельского события развивались естественным путем, в зависимости от случайных обстоятельств, капризной воли людей и, в то же время, в силу какого-то космического закона, определяющего непреложный ход всей мировой истории. Но в этом-то естественном развитии истории осуществляется высший план Высшего Ума, так стройно сочетающего Божественное определение со свободной волей людей. И в этот-то Божественный Ум проникали пророки и за несколько веков говорили об исполнении гармонического сочетания Божественных намерений с действиями человеческими. Пророки предсказывали то, что будет, но не предписывали того, что должно быть. И если возможна здесь какая-либо речь об исторической необходимости событий, о каком-либо космически-мировом законе развития истории, то этот закон есть определение того же Абсолютного Ума, уклонение от которого, в силу злоупотребления свободой, несет зло человеку. Таким образом Бог, не нарушая свободной воли человеческой, определяет мировой ход истории и, сообразуясь с исторической наличной действительностью, направляет ее к осуществлению Своих вечных планов. По этим планам, самое даже зло служит добру.

Перепись, вызвавшая Иосифа и Марию в Вифлеем, была политическим злом для евреев, но это «зло» дало миру несокрушимые исторические основания для фактической достоверности Евангельских событий: рождения Христа Спасителя в Вифлееме, во дни Ирода царя, Его происхождения из дома Давидова и точного исполнения на Нем ветхозаветных пророчеств, устанавливающих Божественный характер личности Христа. Перепись эта была вызвана указом Кесаря Августа, который повелел сделать ее «по всей земле», и помечена в Евангелии «первой в правление Квириния Сирией». Вот все исторические данные, выставляемые Ев. Лукой в пояснение того обстоятельства, которое вызвало Иосифа и Марию из Назарета в Вифлеем к моменту рождения Христа.

Но вот тут-то и начинается какая-то «оргия» всех отрицателей исторической достоверности Евангельских событий, наводящая страх и уныние на колеблющихся в вере, по недостатку исторического освещения фактов. Исходным пунктом торжества неверия в данном случае служит то, что Иосиф Флавий не упоминает о переписи при Ироде в земле Иудейской, что перепись Квириния была чрез десять лет после смерти Ирода, когда изгнан был Архелай, что при Ироде немыслима перепись в Иудее, так как Ирод был автономным царем и Иудея еще не была превращена в римскую провинцию, что выполнение указа «сделать перепись по всей земле» физически невозможно, чтобы каждый еврей «отправился в свой город записываться» из Греции, Рима, Вавилона и Египта, где жили евреи, что перепись при Ироде называется первой в правление Квириния Сирией и потому представляет собой анахронизм, подрывающий историческую достоверность Евангельского факта. И все эти возражения сыплются, как из рога изобилия, только потому, что Иосиф Флавий умолчал об этом факте. Удивительная логика: Иосиф молчит, следов., ев. Лука неправду говорит! Остановимся пока на этом пункте и раскроем его подлинными словами самих отрицателей Евангелия.

Штраус в своем популярном сочинении «Жизнь Иисуса», переведенном на русский язык, говорит: «Если по Матфею (Мф.2:1,22 и сл.) и Луке (Лк.2:4,39; 4:16) Иисус родился в Иудейском Вифлееме и лишь воспитывался в Назарете, то данные этих Евангелий, противоречащие друг другу, – относительно первоначального местожительства родителей Иисуса, доказывают, что Евангелия вовсе не опираются на исторические данные, но делают простую догматическую индукцию, взятую из пророка Михея (Мих.5:1)...4 Что касается до Его происхождения от Давида, то мы не можем признать этого. Это тоже, что и рождение в Вифлееме; это только простая догматическая индукция; раз Иисус был Мессия. то все, что было предсказано о Мессии, должно было исполниться в Нем, Не будем, сверх того, забывать о противоречиях обеих генеалогий (Мф.1:1 и сл.; Лк. 3:23 и сл.), а также о почти ироническом замечании Самого Иисуса насчёт Мессии, сына Давидова (Мф.22:41 и след.). В этом происхождении хотели видеть одну из причин, приведших Иисуса к убеждению, что Он Мессия»5.

Ренан подтверждает взгляд Штрауса. С полной самоуверенностью он говорит: «Иисус родился в Назарете, маленьком городке Галилеи, совершенно неизвестном до Него. Всю жизнь Его называли именем «Назорея» и только в позднейшей легенде, с большой натяжкой, местом Его рождения удалось сделать Вифлеем»6. И далее: «название «сын Давидов» было первым, которое Он принял, не будучи, по-видимому, сообщником невинного обмана, посредством которого старались это название за Ним обеспечить... Знал ли Он что-либо о легенде относительно Своего рождения в Вифлееме и, в особенности о хитрой выдумке, посредством которой Его вифлеемское происхождение было связано с народной переписью, происходившей по повелению императорского легата Квириния? Это никому не известно... Никогда Сам Себя Он не называл Сыном Давида»7.

Основанием к отрицанию Евангельского факта, что Христос родился в Вифлееме, послужило для Ренана то, что «перепись, произведенная Квиринием, с которой связывается путешествие Иосифа и Марии в Вифлеем, была на 10 лет позднее того, когда Христос родился, по сказаниям Матфея и Луки. Оба Евангелиста, действительно, относят рождество Иисуса к царствованию Ирода (Мф. 2:1,19,22; Лк.1:5). Но перепись Квириния имела место только по низложении Архелая, т. е. десятью годами позже смерти Ирода, в 37 г. эры Акциум (Josephe, Ant., XVII, XIII, 5; XVIII, I, 1; II, 1). Надпись, которою думали когда-то установить, что Квириний два раза производил перепись, признана ложной (U. Orelli, jnscr. Iat. по 623, и дополнение Henzen'a к этому номеру; Borghesi, Fastes consulaires (еще не издан.), относит к 742 г.). Перепись, во всяком случае, могла быть произведена только в тех областях, которые были обращены в римскии провинции, а не в тетрархиях. Тексты, которыми стараются доказать, что некоторый из операций статистики и поземельного налога, по приказанию Августа, могли простираться и на владения Ирода, или не содержать в себе того, что им приписывают, или авторами их являются христиане, которые заимствовали эти данный из Евангелия Луки. Все это хорошо доказывает, что путешествие семьи Иисуса в Вифлеем не имеет ничего исторического. Происхождение рассказа объясняется тем мотивом, который приписывают ему. Иисус не был из фамилии Давида (см. ниже, стр. 237–238), и если Он был, допустим, из потомков Давида, то непонятно еще, как Его родители могли быть вынуждены отправиться для записи, по чисто земельным и финансовыми операциям, в то место, откуда происходили их предки тысячу лет тому назад. И римская власть, налагая на них такую обязанность, санкционировала бы претензии, полные для нее угроз»8.

Отрицательные мысли Ренана дополняет Ревиль своими новыми рассуждениями, направленными против самой возможности Евангельского факта. Он обвиняет Ев. Луку в непонимании самого производства переписей и тех соображений, которыми вызываются они правительством. Он говорит: «Евангелие от Луки, исходя из того, что Иосиф и Мария до рождения Иисуса жили в Назарете, поставлено в необходимость объяснить рождение Иисуса в Вифлееме Иудейском – объясняет его переселением Иосифа и Марии, вследствие общеимперской переписи, происходившей в Палестине под руководством сирийского губернатора Квириния (Лк.2:1–3). Для того, чтобы быть внесенным в списки, Иосифу было необходимо прибыть в Вифлеем, город своего предка Давида. Эта перепись обнимала собой всю римскую империю, причем каждый должен был приписываться в месте происхождения своей семьи. С первого взгляда это указание могло бы быть принято за очень точную историческую дату; беда только в том, что оно, при ближайшем рассмотрении, оказывается совершенно несогласным с историей.

Прежде всего, естественно представляется вопрос: можно ли себе представить, чтобы в римской империи, в состав которой входило столько различных народностей, причем люди всевозможного происхождения с давнего времени селились в различных провинциях, центральная власть, в интересах статистики, заставила всех своих подданных, не бывших уроженцами тех местностей, где они жили, отправляться на места родины, чтобы там приписаться к туземному населению? Ведь это значило бы, что иудеи, жившие в Египте, Сирии, Малой Азии, Греции, Италии и пр., должны переселяться в Иудею, римские колонисты, рассеянные по всему лицу земли, – возвращаться в Италию, а многочисленные иноземцы, переселившиеся в Рим из всех завоеванных стран, – опять уезжать на родину! Ведь подобное распоряжение неминуемо должно было вызвать во всей империи огромную смуту, которая, конечно, явилась бы самым важным событием всего царствования Августа и непременно стала бы предметом суждений всех историков, писавших об этом царствовании. Следует еще прибавить, что подобная перепись совершенно не достигла бы поставленной ей цели. К чему могло бы послужить зарегистрирование целых масс населения вне мест их обычного жительства? Подобное представление о статистике могло возникнуть только у людей, имевших весьма смутное понятие о тех соображениях, в силу которых производится перепись, и о правительственных мероприятиях, направленных к ее осуществлению.

Но, относя мысль о том, будто вся римская империя была подчинена подобными распоряжениям касательно переписи, – только к неопытности повествователя и, ограничиваясь оною только Палестиной, мы можем признать весьма вероятным, что в этой области стараниями Квириния действительно была произведена местная перепись. О ней несколько раз упоминает в своих сочинениях Иосиф Флавий»9.

В своем месте мы выясним всю путаницу проф. Альбера Ревиля; а теперь продолжим раскрытие отрицательной мысли относительно рассматриваемого нами Евангельского факта.

Исходя из того положения, что Иосиф Флавий совершенно не упоминает о первой переписи Квириния в последние дни жизни Ирода, о которой говорит Ев. Лука, современные последователи Евангелий пришли к отрицанию Евангельских событий, о которых говорят Матфей и Лука в первых двух главах своих Евангелий. Теперь уже отрицательные критики не считаются с историческими документами по данным вопросам о какой-то переписи Квириния, а положительно говорят о рождении Иисуса, как самом обыкновенном явлении в будничной жизни людей. Так, о событиях рождества Христова мы читаем у Сэндерлэнда следующее:

«В то время, как у Матфея изложение начинается длинной и невозможной генеалогической таблицей и циклом легенд о чудесном рождении; в то время, как у Луки большая часть его первых двух глав наполнена рассказами о рождении со сверхъестественными чудесами; в то время, как Иоанн начинает свое повествование в небесах представлением Вечного Слова, воплощающегося и сходящего на землю, – Марк начинает простыми, вполне ясными словами: «Начало Евангелия Иисуса Христа»10.

Вступив на путь отрицания всего чудесного в Евангелиях, Сэндерлэнд, естественно, должен был отнести к легендам рассказы Евангелистов о рождении Христа. «При свете современной науки, говорит он, следует сознаться в присутствии легендарного элемента в Евангелиях точно так же, как находили легенды в различных частях Ветхого Завета. Не мало из чудесных историй в Евангелии, без сомнения, представляют из себя легенды, например, те особенно интересные чудесные истории, которые передают о рождении Иисуса... И действительно, рассказы наших Евангелистов о рождении большей частью очень схожи с теми, которые мы находим в буддийской литературе относительно рождения Гаутамы – Будды. Интересно то, что относительно Евангельских историй о рождении Иисуса мы в состоянии проследить, как развивались эти легенды, и, изучая их таким образом, придти к заключению, что они не только не передают действительных фактов из жизни Иисуса, но присоединены были к Евангелиям позже»11.

Идя по наклонной линии в своем отрицании Евангельских событий рождества Христова, критика делает шаг к совершенному игнорированию их, и личность Христа трактует как обыкновенную человеческую личность, внося ее на страницы романов. Так, у Френсена о происхождении Христа передается совершенно в романическом стиле. «В северной области страны, между морем и озером, на степной равнине, жили супруги Иосиф, сын Якова, и жена его, по имени Мария. Едва ли они были чистого происхождения; вероятнее всего, что в жилах обоих текла древняя, благородная, смешанная кровь. Муж, по-видимому, не достиг преклонного возраста, или вступил в брак уже пожилым. Жена, однако, увидела своих детей взрослыми. – У супругов было пятеро детей, которые росли в живописной деревне и обогащались впечатлениями и познаниями, которыми так богата деревенская жизнь живого и благородного народа. А первенец их, по имени Иисус, имел особенно ясные и глубокие глаза» и т. д.12.

Здесь уже не упоминается ни о переписи Квириния, ни о Вифлееме, ни об указе Августа, ни об Ироде и царском происхождении Иосифа и Марии от Давида. Мало того, автор самоуверенно заявляет, что в жилах родителей Иисуса текла «смешанная кровь».

С легкой руки Ренана в Германии и Англии Евангельскую историю стали превращать в романы, как, наприм., «Во дни оны», «Варавва», «Иоанн Креститель», «Саломея» и т. д. А по примеру Запада и наши писатели Андреев и Толстой стали трактовать личность Иисуса, как обыкновенную человеческую личность, но с наложением нового оттенка: Андреев в своем очерке «Иуда» и «Анатэма» с оттенком кощунственного глумления над Христом и Его апостолами, а Толстой, в своем сочинении «Соединение и перевод четырех евангелий», – с богохульным цинизмом. Мы не можем полностью представить здесь буквально слова последнего, по оскорбительному неприличию их, а отметим только его взгляд на первые две главы Евангелий Матфея и Луки.

«В стихах этих (т.е. первых двух глав обоих Евангелистов) описывается рождение Иисуса Христа и странствование Его с матерью, сопровождаемое чудесными событиями и предсказаниями. Стихи эти не содержат в себе ничего относящегося к учению Иисуса и даже до событий, которые могли иметь влияние на него. Единственное объяснение этих глав есть то, что это – легенды, образовавшиеся, как они и теперь образуются вокруг детства лица, получившего после своей смерти большое значение. Мотив этих глав есть придание как можно больше важности лицу посредством чудес и пророчеств. Низменный тон этих описаний, в особенности у Луки, напоминающий многие апокрифические сказания, поражает своей несоответственностью с другими местами тех же книг ... Значение всего места то, что оправдывается позорное рождение Иисуса Христа... Все эти главы суть оправдания с человеческой точки зрения этого позорного рождения...»13.

В параллель с Толстым, по гнусности кощунства можно сопоставить только брошюру Поля Лафарга «Миф о непорочном зачатии» переведенную из Лондонского журнала «Time». Но мы не можем цитировать и из этой брошюры, а отмечаем только факт, что отрицание Евангельских фактов, начавшееся с указания противоречий и разногласия между Ев. Лукой и Иосифом Флавием, завершилось, в конце концов, гнусным цинизмом и страшным богохульством14.

Раскрыв прогрессивный ход отрицания Евангельских событий, мы вполне разделяем и самим делом оправдываем опасения проф. Глубоковского за твердость и непоколебимость наших Евангелий, в виду страшных нападок на них современного неверия. Всякое дело начинается с малого зерна и разрастается в огромное дерево. Проф. Глубоковский в своей брошюре «О Квириниевой переписи», выясняя значение данного вопроса, говорит: «Сомнение по одному этому случаю обращается в основание к подрыву исторической ценности всего третьего Евангелия, с которым у нас исчез бы авторитетнейший свидетель из немногих памятников первоначального христианства. Отсюда понятно, что и с этой стороны заметка о Квириниевой переписи оказывается не менее кардинальной, ибо совершенно ограждает или безусловно колеблет историческое достоинство евангельских повествований Св. Луки... Историко-экзегетическая проблема приобретает особое значение, как испытание фактической достоверности третьего синоптика»15.

Но мы идем дальше. Защищая и раскрывая историческую достоверность Евангельских сказаний, мы оправдываем то миросозерцание, тот взгляд на мировой ход истории и жизни человечества, который мы высказали в самом начале своей статьи. При таком взгляде на ход и значение Евангельских событий, в связи с мировой историей человечества, освещается вся внутренняя жизнь человека, осмысливается конечной целью призвание человека и регулируется в своем стремлении к достижению своего предназначения. Это обстоятельство тем более, побуждает нас стремиться к тому, чтобы разгадать «хронологическую энигму», как выражается проф. Глубоковский в своей брошюре, по примеру проф. Зенгера16.

Но мы не разделяем того страха в современной «науке» пред «хронологической энигмой», о которой говорит проф. Глубоковский, что ее «не удастся разрешить, пожалуй, до скончания века»17 и что «все попытки этого рода ведут только к затемнению дела»18. Не разделяем этого страха потому, что в настоящее время наука разработала данный вопрос до мельчайших подробностей и «хронологическая энигма» перестала быть загадкой. Покажем это самим делом.

Прежде всего, отрицательные критики стараются парализовать свидетельство ев. Луки о переписи, вызвавшей Иосифа и Марию из Назарета в Вифлеем, тем, что «ни один из древних писателей не говорит о подобной переписи во всей земле по указу Августа и что «Лука, очевидно, впал в заблуждение, если сопоставим его с самим собой и с фактами, известными из других источников». Ошибка его состоит в том, что «упоминаемой им переписью он переселяет в Вифлеем родителей Иисуса, имевших постоянное пребывание в Назарете»19..

Не входя пока в рассмотрение вопроса по существу, мы укажем на свидетельство древних писателей о данном факте. Иустин Философ (106–166)20, защищая историческую достоверность личности Христа, говорил римским властям: у вас есть списки, у вас хранятся подлинные дела по части переписи, производившейся в Иудее Квиринием, вашим прокуратором: возьмите их и читайте сами21. «Иисус родился в Вифлееме, в тридцати стадиях от Иерусалима; как вы можете прочитать об этом в списках, составленных при Квиринии (άπογραφϖν τϖν γενομένων), вашем первом правителе, в Иудее» 22.

Это свидетельство Иустина тем большую имеет силу и значение, что Мученик – Философ обратился с ним к Императору, сенату и народу Рима. И само собой понятно, что, ссылаясь на документы римского архива, он проверил их лично сам, иначе рисковал не только проиграть дело, которое защищал, но и потерять свою жизнь, если бы он, своим недосмотром, ввел в заблуждение императора и сенат. А о фанатизме черни в подобных случаях нет нужды даже и говорить.

В другом месте тот же апологет христианства говорит: «Христос родился сто пятьдесят лет тому назад, при Квиринии»23.

В данном факте мы отмечаем следующее: апология подана была Императору Антонину 1-му в 139 году, по общепринятому летоисчислению. Евсевий в Хронике24 относит ее к третьему году Антонина I, т. е. к 140 г. А между тем в апологии говорится, что «Христос родился при Квиринии за 150 лет»25. Ясно, что указанная дата совпадает с временем первой переписи при Ироде, когда Иосиф и Мария явились в Вифлеем, а не с переписью, бывшей через десять лет, по изгнании Архелая, о которой говорят все. Отношение в датах между первой и второй переписью Квириния установлено правильно – на 10 лет. Но если разница, между общепринятой хронологией и научно установленной от основ. Рима увеличилась еще на 6 лет, то произошло после 70 г.*. Для нас этот вопрос в данном случае представляется побочным и требует специального исследования.

Третье свидетельство, для нас особенно важное, дает Иустин Философ в своей беседе с Трифоном Иудеем (гл. 78). Здесь он говорит: Иосиф пришел из Назарета, где он жил, в Вифлеем, откуда он происходил, когда в Иудее производима была перепись при Квиринии»26.

Тертуллиан, отец Западной Церкви (160–230), дает новое свидетельство о переписи при Ироде, вызвавшей Иосифа и Марию в Вифлеем. Упоминая в своем сочинении против Маркиона27 о цензе при рождении Иисуса Христа, он отмечает такую частность, на которую другие не обра­тили своего внимания: он говорит, что перепись была про­изведена в то время Сенцием Сатурнином28. Другие в этой разности со свидетельством св. Луки видят противоречие, а мы, как покажем в своем месте, – подтверждение исторической достоверности Евангельского сказания: Тертуллиан отмечает здесь такую особенность в факте, которая говорит о хорошем его знакомстве со всеми деталями его. С Евангелием в руках, он не стал бы изменять Квириния в Сенция Сатурнина, если бы он не знал факта в его деталях. В каком же отношении к рассматриваемой переписи стояли Квириний и Сенций Сатуринин, об этом скажем в своем месте. А теперь мы собираем только свидетелей за истину против Штрауса и других отрицателей исторической достоверности Евангельских фактов.

Есть еще один свидетель, в исторической науке чрезвычайно важный, – это Евсевий Памфил, которому «одному доступны были государственные и судебные документы, относящиеся до христиан»29. Он был, «взыскан особен­ными милостями императора», «принимаем был во дворце, как домашний человек» и «удостоен был переписки с императором, в которой государь называл его любезнейшим братом»30. Жил он в конце 3-го и начале 4-го века (260 – 340 г.). Мы представим его свидетельство полностью. В 5 главе первой книги своей церковной истории он говорит:

«Был 42 год царствования Августа и 28 от покорения Египта и от смерти Антония и Клеопатры с которого пресеклась династия Птолемеев в Египте, – когда Спаситель и Господь наш Иисус Христос, согласно с пророчествами, родился в Вифлееме Иудейском. Это произошло во время первой переписи, при Киринее, правителе Сирии»31. Отметив общими чертами факт, что Христос родился в Вифлееме, а не в Назарете, как утверждают все рационалисты, и родился во время первой переписи, при Киринее, правителе Сирии, он дальше обстоятельно говорит о второй переписи при том же Киринее. И что особенно ценно, он говорит словами Иосифа Флавия. «О переписи, бывшей при Киринее, упоминает и знаменитейший еврейский историк Иосиф Флавий, присовокупляя к сему еще другую историю – о родившейся в те самые времена ереси Галилеян, на которую и у нас Лука сделал указание в Деяниях, говоря: по сем воста Иуда Галилеянин во дни написания, и отвлече люди довольны в след себе, и той погибе, и вси елицы послушаша его, разсыпашася (Деян.5:37). Согласно с этим упомянутый писатель в 18 книге Древностей пишет слово в слово так: «Кириней, один из сенаторов (римских), прошедший все низшие степени власти, и достигший до самого консульства, человек великий и по иным достоинствам, прибыл с немногими людьми в Сирию, куда был послан Кесарем, как для управления народом, так и для опеки имений». Потом немного ниже говорит: «Иуда Гавлонитянин из города Гамалы, вместе с фарисеем Саддоком, возбуждал мятеж, утверждая, что оценка имений явно не к другому чему ведет, как к рабству, и созывая народ к защищению свободы». И во второй книге Истории Иудейской войны пишет о нем же так: «в те же времена некто Галилеянин, по имени Иуда, возбуждал жителей к восстанию, укоряя их в том, что позволяют Римлянам налагать на себя подать, и, после Бога, признают владычество смертных». Это слова Иосифа»32.

Вот три свидетеля против Штрауса и всех, отрицающих историческую достоверность Евангельского сказания Луки. Насколько они важны, – об этом мы уже сказали и нет нужды дополнять, потому что авторитет этих лиц в данном случае высок и неоспорим в глазах всего ученого мира. И если Тертуллиан отметил особенность первой Квириниевой переписи, введя новое лицо, Сенция Сатурнина, имевшего отношение к ней с Квиринием, то Евсевий Историк показал нам существенную разность между первой и второй как по их характеру, так и по их последствиям, определившим сам характер той и другой переписи.

Другим основанием к отрицанию исторической достоверности Евангельского сказания Луки выставляют то, что Иосиф Флавий о первой переписи Квириния совершенно нигде не упоминает. Он говорит несколько раз только о второй переписи, которая была через десять лет после первой, когда изгнан был Архелай. Отсюда вывод: «нам остается только заподозрить составителя Евангелия от Луки, или автора воспроизводимого этим Евангелием документа в смешении событий и исторических дат»33. «Крайне странно совершенное молчание Иосифа Флавия, специально изучавшего и подробно изображавшего судьбы своего народа, а насчет Иродовой эпохи особенно осведомленного и компетентного», говорят рационалисты34. Отсюда логический вывод их: если Иосиф молчит, то св. Лука неправду говорит!

Мы удивляемся такой постановке дела: Иосифа ставить выше Ев. Луки и первым проверять последнего. Если приложить такой принцип критической оценки ко всем историкам, то придется сократить всю историю до невозможности. Вычеркивайте у каждого историка то, о чем умалчивает другой, и что же тогда останется? Критерий для оценки исторических фактов – это внутреннее содержание их, естественность их в себе самих и полное соответствие их характеру и нуждам времени, о чем и скажем ниже. А такая внешняя, чисто механическая мерка для исторической достоверности их является верхом нелепости.

С другой стороны, какое основание отдавать предпочтение Иосифу Флавию перед Ев. Лукой в их свидетельских показаниях подлинности исторических фактов? Кто из них заслуживает больше доверия в данном случае? Иосиф Флавий, еврейский историк, был фарисей, следовательно, злейший враг Христа и христианства, а Ев. Лука – верный последователь Христа, преданный Христу. Первый всецело заинтересован тем, чтобы не говорить о славе Христа, Его чудных делах и всей Его жизни и учении, а второй раскрывал все, что прославляло Христа. Первый обо всем замалчивал, а второй – открыто проповедовал. Иосиф родился в 37 г. по Р. Хр. в Иерусалиме, а в 67 г., будучи полководцем в Галилее, был пленен римлянами и сделался фаворитом императоров Веспасиана и Тита и жил в Риме, по разрушении Иерусалима, до 100 года35; а Ев. Лука был современник Христа, спутник ап. Павла, проповедник Евангелия, посвятивший всю свою жизнь на служение Христу, следовательно, всецело заинтересованный делом и личностью Христа и всеми обстоятельствами Его жизни. Он пишет свое Евангелие «о совершенно известных ему событиях, как предали ему то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова» и, притом, со строгим критическим разбором – «по тщательном исследовании всего сначала, по порядку», и пишет достопочтенному Феофилу с той целью, чтобы он узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен»36. При таких условиях немыслимо быть опрометчивым и тем более легкомысленным, чтобы в своем Евангелии сообщать то, чего не было, или окрашивать так, как не могло быть. По самому характеру Евангелия и по живому преданию Церкви видно, что все сведения о первых днях жизни Христа он получил непосредственно от Самой Богоматери, Которая с особенным вниманием относилась ко всему тому, что касалось Ее Сына, Которого Она считала Своим Господом. «Она сохраняла все слова», которые относились к Ее Сыну, «слагая их в сердце своем»37. Само собой понятно, что никто не мог раскрыть тайну благовестия ей архангела, как Сама Богоматерь. Она сообщила и все подробности своего путешествия в Вифлеем, по требованию указа Кесаря о переписи. Могла ли Она забыть или как ни будь извратить такое событие, как рождество Христа в Вифлееме? Это событие – мировое и вечное для всего человечества – прежде всего явилось таковым для Нее Самой. И после всего этого говорить, что Ев. Лука, писавший свое Евангелие об обстоятельствах рождества и детства Христа со слов Богоматери, спутал, извратил, сочинил, сказал неправду, и говорить так на том только основании, что Иосиф Флавий умалчивает об этом, – мы не знаем, каким словом обозначить такие действия людей! Пусть они остаются неверующими, но как люди, они обязаны сохранять свое человеческое достоинство, рассуждать и мыслить по-человечески, разумно, честно и по совести! Люди науки, казалось бы, должны быть чужды всякой тенденциозности в изыскании истины.

Против исторической достоверности Евангельского рассказа Луки выставляют еще то, что упоминаемая первая перепись не вызвала никакого возмущения в народе. Защитники Ев. Луки «хотели доказать, говорит Ревиль, вопреки всякому вероятию, что Квириний произвел свою первую перепись еще при жизни Ирода. Но мы нигде не находим ни малейшего подтверждения этому предположению. Напротив, нам известно, что мероприятия Квириния вызвали восстание Иуды Галилеянина38, между тем, как в последние годы правления Ирода не было никаких восстаний»39.

Странное требование! И если отрицателями подлинности сказаний Ев. Луки нужны бунты, то мы укажем их. Перед смертью Ирода, именно с 12 на 13 марта 750 г., Ирод приказал казнить 300 бунтовщиков, а стоявших во главе их двух раввинов Иуду и Маттиаса (Маттафию) живыми сжечь на огне за то, что они, под влиянием слуха о скорой смерти Ирода, низвергли золотого орла с дверей храма40. Затем, после смерти его было очень серьезное возмущение народа, пока еще не был утвержден Архелай в своей власти. Иосиф говорит: «весь народ был в возмущении»41, и ясно, что он считает этот бунт более страшным по своим последствиям, чем тот, который был вызван переписью Квириния в 760 году42.

Но, указав на бунты перед смертью и смерти Ирода, мы спешим разочаровать любителей их: эти бунты вызваны были обстоятельствами смерти Ирода, а не первой переписью Квириния. И здесь-то мы находим скорее подтверждение исторической достоверности Евангельского факта, чем отрицание его. Перепись при Ироде прошла без народного возмущения, – это определяет нам характер первой переписи, совершенно отличный от второй переписи. Первая перепись и не могла вызвать народного возмущения, тогда как вторая перепись не могла обойтись без него: потому что первая перепись была простая запись имен и поземельной собственности, а вторая сопровождалась личным налогом и обложением поземельной собственности и всего имущества. Первая доставляла, Кесарю статистические сведения о количестве людей и земли, а вторая налагала на покоренные народы иго рабства и полной политической зависимости. Первая не посягала на личную свободу, а вторая закабаляла в рабство. Первая была верным и тактическим шагом ко второй, но далеко еще не носила характера второй переписи. Так именно и должно быть по ходу всего дела: первая перепись была произведена при наличности автономного, хотя и зависимого во всем, царя Ирода, а вторая была по изгнании Архелая, когда Иудейское царство превращено было в римскую провинцию43.

Характер первой переписи при Ироде, когда родился Христос, не только оправдывает сказание Ев. Луки, но и подтверждает свидетельство Иустина, указывавшего римским властям на таблицы, хранившиеся в римских государственных архивах. «Личная перепись должна была производиться на месте происхождения и рождения, следуя обычаю, освященному эдиктом консула Клавдия, жившего за два века до Р. Хр. В переписи требовалось обстоятельное изъяснение всех малейших подробностей. Свободный житель империи должен был вписать свое имя, дать клятву в верности, обозначить стоимость своего имущества, имя отца, матери, жены и детей»44. Далее: «Если кто-нибудь приобретал землю в другом округе, а не там, где жил, то должен был идти в этот округ и сообщить о своем доходе, или, по крайней мере, принять на себя налог, назначенный в этом округе, потому что земельный налог должен уплачиваться в том округа, в котором лицо владело отдельным участком земли»45.

Из представленной характеристики первой и второй переписи само собой вытекает, что первая не могла вызвать народного возмущения, а вторая не могла обойтись без него, что Ев. Лука исторически верно изобразил ту и другую перепись в своем Евангелии (Лк.2:1–5) и кн. Деяний (Деян.5:37) и что Иустин – Мученик основательно указал римскому императору, сенату и народу на таблицы, хранившиеся в государственных архивах Рима, где вписано имя Иисуса вместе с другими именами.

Но несмотря на такую ясную и определенную точность в сказаниях Луки о первой и второй переписи, предубежденные критики – рационалисты продолжают «обвинять Евангелиста в том, что он впал в слишком важный анахронизм, – смешал факт переписи с тем, который произошел десятью годами позже, при том же Квиринии, правителе Сирии, во время изгнания Архелая, когда Иудея была обращена в римскую провинцию»46, что «у Луки сообщается ложно или ошибочно о переписи в последние дни Ирода, когда родился Христос47, ибо ее не было до 759 г. по низвержении Архелая»48.

Но мы не знаем, стоит ли отвечать на подобные обвинения Луки? Ведь Евангелист ясно и определенно указывает на два факта переписи в Евангелии (Лк.2:1–5) и кн. Деяний (Деян.5:37), что первый факт он же называет первой переписью, что предполагает собой уже и вторую перепись, на которую в действительности и указывают, что характер той и другой переписи он очерчивает такими именно чертами, какими изображает сама историческая действительность фактов, – первая прошла мирно, а вторая вызвала бунт народный.

Так. обр., Еванг. Лука ясно и отчетливо говорит о двух переписях в Иудее в царствование Августа, из которых одна была пред смертью Ирода, а другая через 10 лет после его смерти, по изгнании Архелая. Иосиф же Флавий ясно говорит только об одной, последней переписи. Но поищем, нет ли у него каких-либо намеков на первую перепись, которую он упорно замалчивает?

Такой намек мы находим у него в следующем факте: «В один из последних дней своей жизни, именно пред рождением Христа, Ирод заставил весь еврейский народ принести торжественную клятву в верности, как императору, так и самому себе»49.

Такие клятвы в верности императору, по свидетельству Дионисия Галикарнасского (IV, 5, 15), всегда давались во время переписи, когда каждый, вписывая свое имя в списки, сопровождали свою запись клятвой в верности»50.

Эвальд думает, что Ирод, согласно свидетельству Иосифа Флавия, потребовал торжественной клятвы от народа в то время, когда он собрался вместе для внесения в списки51 или обложения данью, для чего, по словам ев. Луки, пришли Иосиф и Мария из Назарета в Вифлеем52, А что принесение клятвы в верности обыкновенно соединялось с переписью, об этом говорят многие авторитетные ученые53.

Так. обр., и у Иосифа Флавия есть весьма прозрачное указание на первую перепись в конце царствования Ирода, когда родился Христос.

По поводу второй переписи, упоминаемой в 5 гл. 36–37 ст. кн. Деяний, обвиняют св. Луку в том, что «хронология у него вообще не всегда удачна. В указанном месте кн. Деяний он говорит о восстании Февды раньше восстания Иуды, между тем как в действительности было на­оборот»54. Штраус, указывая на тот же факт, говорит, что «автор (ев. Лука) был очень несилен в знании хронологии того времени»55. Обвиняют здесь Евангелиста в двойном заблуждении, как говорит Ольсгаузен, чтобы подорвать его авторитета и по отношению к первой переписи, упоминаемой им в Евангелии: «он не только поставил прежде Иуды человека (Февду), который жил спустя долгое время после него, но и назвал Гамалиила человеком, который жил после себя»56,

Обвинение это обосновывают так: Иосиф Флав. упоминает о Февде, который убедил великое множество народа в том, что он пророк, чтобы следовать за ним. Этот обманщик был разбит и казнен прокуратором Иудеи Федом (Fadus). Случилось это через десять или двенадцать лет после речи Гамалиила57.

Но ошибка здесь не в хронологии Луки, а в отождествлении двух лиц, носящих одно имя: Февды Иосифа и Февды кн. Деяний. И эта ошибка принадлежит не Евангелисту, а его противникам, принявшим два лица за одно лицо. Различие лиц усматривается в том, что за Февдой Иосифа последовало великое множество народа (τόν πλείστον όχλνο), тогда как Февда Гамалиила имел только 400 человек. В то время, на которое указывает Гамалиил, было великое множество инсургентов, и вожди их часто носили одно имя. Так, наприм., Иосиф пишет о четырех вождях инсургентов, которые носили общее имя Симон, в сорокалетний период, и затем говорит о трех вождях с тем же именем, в течение десяти лет. Февда Луки, на которого указывает Гамалиил, жил в царствование Августа, а Февда Иосифа – чрез пятьдесят лет после того – в царствование Клавдия. Такого грубого анахронизма, чтобы Лука мог разуметь Февду времен Императора Клавдия, нельзя допустить уже потому, что писатель кн. Деяний был учеником и спутником ап. Павла: а Павел был учеником Гамалиила. И труды св. Луки не только были проверены ап. Павлом, но и писаны были под его влиянием и руководством58.

Так. обр., авторитет еванг. Луки остается непоколебимым, – и он не может быть поколеблен, потому что, на исторических истинах, им засвидетельствованных, зиждется все христианство, которое не может стоять на ошибках и заблуждениях, хотя бы и невольных. Христианство без Вифлеема – христианство без колыбели. И люди, не зная этой колыбели, не знали бы и христианства, как христианства. Вот почему взоры всех верующих и устремлены на эту колыбель и зорко охраняют ее от всякого посягательства врагов. И усилия врагов, старающихся уничтожить этот исторический памятник для всего человечества, только укрепляют более и более его несокрушимую достоверность. Бл. Иероним, в одном из своих писем к Паулине, рассказывает, что Император Адриан (117–138г.), в своей ревности к уничтожению всякого воспоминания о Христе, приказал насадить священную рощу в честь Адониса над той пещерой, где родился Христос, подобно тому, как над местом погребения Христа он воздвиг храм Венере59. Но эти языческие памятники уничтожены со времени Императора Константина и вместо них воздвигнуты христианские храмы и монастыри.

Мы имеем право теперь сказать, что Вифлеем есть несокрушимый христианский памятник для всего человечества. Но этот памятник органически связан с первой переписью Квириния в царствование Ирода. Без переписи не было бы и Вифлеема, как мирового памятника. А все это говорит о достоверности сказания ев. Луки, авторитет которого не может быть поколеблен, в виду столь очевидных и для всех осязательных свидетельств истории и жизни.

Но мы опять возвращаемся к переписи Квириния, чтобы рассеять все недоумения, могущие смущать некоторых, в виду настойчивых нападок на евангельские факты.

Все представленные свидетельства в пользу достоверности Евангельского сказания Луки подтверждаются самым ходом мировой истории Рима. Исторические обстоятельства вполне соответствовали тем событиям, о которых рассказывает Лука. В 746 г. от основ. Рима, за четыре года до Рождества Христова, в Империи царит мир и тишина. Никогда еще не было такого абсолютного покоя в великой Империи. Храм Януса закрыт на 12 лет. И владыка мира60, Август, находясь на высоте своей славы и могущества, всецело занят был административными реформами. Он измерял землю, производил исчисление своих подданных, переделывал календарное летосчисление, утверждал распределение податей и регулировал сборы их61.

Памятником таких забот Августа о внутреннем благоустроении своей империи служит его «Breviarium totius Imperii», написанный его рукой62, в котором было зарегистрировано – «сколько у него союзников в армии»63. Тацит, упоминая об этой книге «Libellium», говорит, что в ней в точности обозначены рукой Августа все средства империи: «число граждан и войска, количество флота, подвластных царств, провинций, пошлин и налогов, расходов и сбережений»64, «и – как дополняет Дион, – все подобные вещи, относящиеся к управлению империи»65 .

Документ этот не подлежит сомнению, потому что, на основании его, Тиверий составил отчет, по смерти Августа, о состоянии империи и прочитал в сенате66.

Само собой понятно, что все эти подробные сведения о состоянии всей Римской империи, всех подвластных и союзных государств и провинций Август мог получать только посредством переписей, которые производились чрез известные промежутки времени во всей империи.

Достоверность таких переписей в царствование Августа подтверждается Анкирским памятником. Надпись на мраморе говорит, что в царствование Августа были три замечательные общенародные переписи в 726, 746 и 767 г.г. от основ. Рима67.

Но кроме отмеченных на Анкирском мраморе трех переписей, со времени битвы при Акциуме до дня смерти Августа насчитывают еще шесть переписей, а всего – девять. И все они падали на субботние годы, т. е. повторявшиеся чрез семь лет, а именно: в 725, 732, 739, 746, 753, 760 и 767. Первая перепись, по каким-то обстоятельствам, запоздала и перенесена была на 72668.

Никто не станет оспаривать, что такие переписи, повторяющиеся регулярно чрез известные промежутки времени, необходимы были для управления столь обширным и разнохарактерными государством. Римский император должен был крепко держать в своей власти покоренные им народы. А для этого необходимо было ему знать, в каком состоянии находятся подчиненные ему провинции и государства. На какое количество из той или другой страны он может рассчитывать и сколько он в состоянии получить денежных средств на содержание своих войск; где требуется усилить союзные войска или дополнить своими легионами. Затем, повторение переписей содействовало все большему и большему закрепощению покоренных племен и народов своей железной власти. Понятно, что если такова была политика Августа по отношению ко всем подвластным ему народам, то не могла составить исключение в данном случае и Иудея, хотя она еще и не была превращена в римскую провинцию, и Ирод царь считался автономным царем, союзником Кесаря. Переписи, производимые по всей земле, должны были коснуться и земли Иудейской. И одна из указанных выше переписей (в 746 г.) падает на последние годы Ирода (умершего в 750 г.) и может подтверждать рассказ св. Луки. Разница свидетельства Анкирского памятника и даты смерти Ирода легко устраняется. Осторожность, с какой производилась перепись в Иудее, могла вызвать замедление ее, так что указ о переписи по всей земле, не исключая, следов., и Иудейской, был издан в 746 году, а выполнение указа среди евреев осуществилось в 749 году, когда Христос родился в Вифлееме (за 8 дней до января 750 г.). Мы не знаем этих обстоятельств замедления, но само дело, помимо всяких политических соображений, говорит за возможность его. В такой Империи, как римская, которая обнимала весь мир, не могла быть произведена перепись одновременно в какой-нибудь короткий и определенный срок. Естественно, она производилась в течение нескольких лет, в различных провинциях или государствах по порядку69.

Что переписи «по всей вселенной» (οίχυνμένη) периодически повторялись, это не подлежит никакому сомнению.

Так, в 27 г. до Р. Хр. император сам заведовал лично переписью в Нарбонне. Затем, он назначил туда Друза, чтобы продолжить эту перепись в шести провинциях Галлии. Шестьдесят лет спустя после Р. Хр. Тацит говорит о новой переписи в Галлии70. Каппадокийский царь Архелай, по свидетельству того же Тацита, вынужден был произвести опись имущества и требовать подати «на римский манер» у подвластного ему племени Клитов, которые из-за того ушли в Таврские горы71.

Пример Каппадокийского царя Архелая служит ответом на возражения тех, которые отрицают достоверность сказания св. Луки о переписи во время рождения Христа, считая ее невозможной при Ироде, как царе автономном, а не подвластном римскому императору. Но, во-первых, еврейский народ давно уже, со времени еще Помпея, платил дань Риму чрез своих правителей72, во-вторых, римская тактичность, в данном случае, действовала на национальную гордость Ирода, дозволив ему присоединить к имени Августа и свое имя, при требовании, во время переписи, клятвы в верности обоим правителям73, в-третьих, Ирод получил титул царя декретом сената, по совместному настоянию Октавия (Августа) и Антония в 714 г.; следов., он обязан был подчиняться требованию римской власти и помогать ей во всем. Такие союзники Рима, в существе дела, считались настоящими подданными, которые обязывались платить дань Кесарю74. В-четвертых, в случае неисполнения требований из Рима, Императоры, ничем не стесняясь, распоряжались по своему личному усмотрению, – лишали всех прав и ссылали в заточение, как и было поступлено с Архелаем, преемником Ирода75, В-пятых, угроза из Рима уже дала Ироду почувствовать опасность своего положения. Когда Ирод в 747 г. истребил, без ведома и согласия Рима, несколько арабских разбойничьих шаек, которые тревожили его границы с запада, то в Риме на это посмотрели дурно, и Август довел до сведения Ирода, что отныне он будет смотреть на него, не как на союзного князя, а как на обыкновенного подданного76. В-шестых, личный характер Ирода положительно говорит за допустимость переписи при нем в земле Иудейской. «Ирод, как известно, был вернейшим рабом Октавиана, не знал границ в угождениях ему и поклонялся ему, как богу». Фактически же «это был не царь, а римский палач в Иудее»77. В-седьмых, перепись перед смертью Ирода не затрагивала сильно национальной гордости евреев и была только подготовительным шагом к дальнейшему закрепощению народа: она касалась только подробной описи лиц, земельной собственности, имущества, доходов, но не затрагивала вопроса о распределении налогов и подоходном обложении всех, достигших совершеннолетия78. В-восьмых, Ирод, этот «римский палач в Иудее», в душе всегда ненавидел иудеев и боготворил кесарей и все исходящее от кесарей, которым он строил храмы при жизни их79, исполнял во всей точности, а потому он не мог отстаивать интересы народа, защищать выгоды и права народа, вопреки требованию Римского Кесаря.

Насколько Ирод пресмыкался перед Римом и насколько он неспособен был противодействовать указу Августа о переписи в земле Иудейской, достаточно указать на два факта:

Ирод, чтобы приобрести благосклонность Кассия, поспешил раньше всех уплатить ему наложенный на Галилею военные издержки, в количестве до 1,500,000 руб.80. Но так как народ был слишком беден, чтобы уплачивать такие громадные суммы, то Кассий отправил сыновей и дочерей евреев в рабство, чтобы заработать нужные суммы81.

Другой факт. Антоний, нуждавшийся в безмерных суммах для удовлетворения великой расточительности Клеопатры82, послал во все страны, бывшие под его владычеством, в том числе и в Иудею, повеление доставить огромные деньги. Казна Ирода была пуста; страна была покрыта развалинами и кучами дымящегося пепла; кроме того, был субботний год, в который законы, данные Цезарем, запрещали налагать подати83. Чтобы достать денег в таком затруднительном положении, он прибег к обычному средству, практиковавшемуся Октавианом и Антонием в Риме: сорок пять богатейших врагов Ирода были казнены и их имущество было конфисковано так безжалостно, что даже их гробы были обысканы пред воротами города, в надежде найти в них деньги или драгоценности. Многие были рады избежать смерти, отдавая все, что имели. «Гнет и тирания были безграничны», говорит Иосиф84. Ирод однако не делался от того богаче, потому что должен был отсылать все деньги в Лаодикию, для уплаты, по счетам представленным ему85.

И вот такой-то царь-палач, по мнению современных критиков, мог вступиться за свой народ, который он ненавидел, и не допустить переписи в своем царстве, по эдикту Кесаря! Чтобы судить о возможности и невозможности допущения к исполнению указа, нужно прежде взглянуть на человека, именем которого обосновывают и защищают свой взгляд. Ирод не только утопал в крови народа, но он захлебывался кровью своих родных, своей семьи. По его желанию утопили 16-летнего Аристовула; затем, он казнил своего дядю Иосифа, мужа своей сестры Саломии, и Кастовара, второго мужа ее; 80-ти летнему старику Гиркану велел отрубить голову; любимую жену свою Мариамну и ее мать Александру с двумя сыновьями он казнил; двух сыновей Вавы велел обезглавить; Александр и Аристовул, его сыновья от Мариамны, были казнены; дней за 20 до своей смерти он живыми сжег двух раввинов, а 300 их сообщников он велел казнить, приказав наперед избить пред их глазами их жен и детей; за пять дней до своей смерти, получив разрешение от Августа86, он казнил своего сына Антипатра, а умирая, он завещал своей сестре в день смерти своей избить всех глав и представителей богатых и знатных семейств, которые для того и собраны были в Иерихон и заперты были в цирке. И вот, такой-то союзник – царь мог не допустить исполнения указа Августа о переписи в своем царстве?!..

Мы остановились так долго на личном характере Ирода, чтобы совершенно парализовать возражение против возможности римской переписи в Иудее при жизни Ирода. Этому возражению почему-то придают особенно важное значение и силу, не исключая даже и наших ученых профессоров. Так, проф. Глубоковский, передавая в своей брошюре это возражение, говорит: «Вероятность переписи при Ироде в эпоху Рождества Христова в Иудее кажется сомнительной. Дело в том, что это не была собственно провинция, будучи царством с независимым главой. Ирод был rex socius и умел во всю жизнь сохранить это достоинство царской автономии для себя и для подведомой ему Палестины. В обоюдном союзе Ирод был до известной степени равноправный член, и в сферу его внутреннего правления другой юридически не мог вторгаться, а он не потерпел бы подобного посягательства. Перепись же, конечно, была самым чувствительными вмешательством в государственную жизнь и служила свидетельством подчинения, почему решительно немыслима при Ироде Великом, и у Луки сообщается ложно или ошибочно87, ибо ее не было до 759 г. по низвержении Архелая88. – Аргументация эта, говорит проф. Глубоковский, имеет внушительную убедительность, но весьма далека от незыблемости»89.

Но мы показали уже всю несостоятельность возражения против исторической достоверности Евангельского рассказа и удивляемся, как могут серьезные люди в столь важных вопросах, прибегать к такой бесплодной аргументации. Для нас, наоборот, в такой коллизии исторических явлений открывается глубокая тайна судеб мира. Римский император, завоевав весь мир, стремится закрепить свою власть посредством периодически повторяемых всенародных переписей во всем государстве (orbis terrarum). Властолюбие, корыстолюбие и честолюбие, дошедшее до самообожания, являются главными рычагами всех его желаний, стремлений и действий. Под влиянием этих страстей исчезает в его сердце все человеческое. Он не щадит ничего, что стоит на его пути. А потому бесчеловечная жестокость, зверская кровожадность и беспощадное кровопролитие составляют обычную норму его отношений ко всем своим противникам и врагам. Горе тому, кто решится воспротивиться ему! Ему нет спасения от гнева Кесаря и римского меча! – С другой стороны, незаконный царь Иудейский, хитрый и от природы мстительный идумеянин Ирод, еще более жестокий и кровожадный, чем римский Кесарь, честолюбивый и властолюбивый тиран, мечтающий в душе о всемирном владычестве, но придавленный могучей рукой римского великана, извивается пред ним, как змея, скрывая свое шипение против него. Чувствуя свое бессилие перед его могуществом, он пресмыкается как гадина, но за свое унижение он беспощадно и жестоко мстить своим подвластным приниженным рабам. Вся желчь его злости, вызываемая в нем величием и деспотизмом Кесаря, изливается на его подданных, которые трепещут самой тени его. В душе он ненавидит римского Кесаря, но наружно ему льстит и унижается. Его гордость и самолюбие страдают, но он терпеливо переносить эти страдания ради осуществления своих затаенных мыслей. И вот, при наличности таких-то враждебных между собой сил, слагаются сами собой исторические обстоятельства так:

В 746 г. Римский император Август издает эдикт90 произвести перепись по всей земле91. Воля Кесаря исполняется беспрекословно во всех провинциях и государствах его империи92. Исполнение идет постепенно и последовательно по провинциям и в 749 г. исполнители воли императора являются с этим эдиктом и в землю Иудейскую и предъявляют его Ироду, Царю Иудейскому. Его самолюбию нанесен был страшный укол, но, чувствуя свое бессилие пред всемогущей волей Римского повелителя вселенной93, он склонился пред деспотической властью Рима и повелел всем своим подданными беспрекословно исполнить требование указа, записаться в списки римских чиновников и дать клятву в верности Кесарю и ему, царю Иудейскому. И вот, эта-то коллизия человеческих страстей, под влиянием и воздействием исторического хода событий, вызвала Иосифа и Марию из Назарета в Вифлеем, и вызвала в такой момент, когда настало время родиться Спасителю мира. Он родился в Вифлеемской пещере. Но все эти обстоятельства, столь сложные и столь неожиданные для постороннего наблюдателя, еще за 700 лет до Р. Хр. предвидел пр. Михей и в своей книге сообщил всему миру. Слова его исполнились, но исполнились потому, что еще за 700 лет видел он эти события и читал в сердцах людей, вызвавших такие события. И во всем этом событии нас поражает то, что пророк Божий за 700 лет до события говорит так ясно и определенно о событии, а мы чрез две почти тысячи лет после события, имея под руками столько неопровержимых исторических памятников, усиливаемся отвергнуть событие! Такова наша отрицательная критика, тенденциозно стремящаяся разрушить то, что непоколебимо создано рукой Самого Бога! И вот, проникая глубже в ход мировой борьбы двух враждебных между собой политических сил, мы видим, что привносится сюда еще третья сила, духовная сила, сходящая с неба на землю в лице Христа. И мы видим дивный конец такого столкновения означенных сил: Рим разрушил Иерусалим (в 70 г.), а Иерусалим победил Рим своей проповедью о Христе. И победоносный меч Рима пал к подножью распятого Христа, распятого совокупными силами Иерусалима и Рима, враждовавшими между собой и примирившимися только в своей ненависти ко Христу.

Высказав свои основания против недопустимости критиками переписи при Ироде в земле Иудейской, мы обратимся теперь к фактическим данным, указывающим на действительность переписи во дни Ирода.

Иосиф Флавий сообщает нам такой факт, который указывает на перепись при Ироде, в последний год его жизни, хотя о самой переписи он умалчивает. Характеризуя фарисеев, как таких людей, которые «имеют смелость противиться царской власти, которые способны и, вместе с тем, склонны к открытой борьбе и готовы всегда вредить», он говорит: «когда все Иудеи принуждены были дать клятву в верности Кесарю и интересам своего царя, они отказались дать эту клятву. Их было более шести тысяч, и царь присудит их к денежному штрафу»94.

В виду того, что клятва всегда давалась при переписи, как об этом сказано выше, никто не будет оспаривать значения этого факта, как верного доказательства действительности переписи во дни Ирода царя, по эдикту Августа Кесаря. Если бы этот указ о переписи исходил только от Ирода, то зачем тут требовалась клятва в верности Кесарю? С другой стороны, если эта клятва в верности Кесарю требовалась переписью по указу Кесаря, то эта перепись была пред смертью Ирода, та самая, о которой говорит св. Лука: потому что о другой подобной переписи при Ироде нет никаких исторических указаний.

Из сказанного нами само собой вытекает, с логической необходимостью, что если при Ироде была одна перепись в Иудее по указу Августа Кесаря, то эта единственная перепись была первой в земле Иудейской, а при Ироде первой и последней. Но если евангелист Лука эту единственную перепись называет первой, то только потому, что он знает еще и другую, бывшую уже после смерти Ирода через десять лет, по изгнании Архелая, о которой он и упоминает в 5 гл. 37 ст. кн. Деяний. Он не назвал бы ее первой, если бы не знал второй переписи. Само собой понятно, что св. Лука не употребил бы такого определительного слова, если бы он две переписи смешал и слил в одну перепись. Такая путаница, которую приписывают Евангелисту, недопустима даже для детского ума. А потому, всякие усилия экзегетов-апологетов примирить искусственно, а по-нашему – бессмысленно, вызванные противоречия, производят только путаницу и затемняют само дело. К чему тут πρώτη превращать в πρότερα? Само собой понятно, что «первый» всегда предшествует «второму ». Зачем тут αυ(эта) превращать αύτή (самая): вместо эта перепись понимать самая перепись совершена была через десять лет после указа Августа? Явная бессмыслица этого очевидна для каждого: указ Августа при Ироде вызвал немедленное и вы­полнение его. Как только объявлен был указ, тотчас же «и пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, записаться с Марией». И для чего пускаться здесь в разные грамматические тонкости искусственного построения речи: «эта перепись сделалась первой», «эта стала первой переписью» и т. д.? Как ни переставляйте слова, «первая» перепись всегда оста­нется первой и никогда не перейдет во «вторую». Бесполезно и неосновательно мудрствовать и над тем, что вто­рой стих Ев. Луки есть позднейшая вставка. Все древние списки говорят за подлинность этого стиха, И кому понадобилось вставлять этот стих? И что может дать и уяснить такая вставка? И если это – вставка, то она не защищает, а скорее подрывает тенденцию исказителя Евангельского текста. Без этой вставки никаких недоумений и вопросов не могло бы появиться. А раз перенесли сюда имя Квириния, то тем вызван и весь вопрос о самом факте переписи при Ироде. Каждый согласится, что догматическая тенденция составителя второй главы Евангелия Луки более выиграла бы в своем правдоподобии без вставки второго стиха95.

Все эти грамматические тонкости и софистические ухищрения человеческого ума не имеют здесь никакого значе­ния и ровно ничего не разъясняют, а только затемняют историческую достоверность факта. Все дело здесь заклю­чается в том, что эта перепись была в правление Квириния Сирией, тогда как его правление было после смерти Ирода, десятью годами позже после указываемой здесь Евангелистом даты. Все дело заключается в одном вопросе: сколько раз Квириний управлял Сирией? Один или два раза он управлял? Или еще проще: управлял ли Квириний Сирией в последний год жизни Ирода, когда родился Христос? На этот вопрос мы и должны дать теперь свой ответ.

Цумпт в своем сочинении «De Syria Komanorum provincia» с вероятностью утверждает, что Квириний два раза был правителем Сирии: однажды как преемник Квинтилия Вара, около конца 4 до конца 1 года пред Р. Хр., и затем как преемника Валгозия Сатурнина, от 6 до 11 г. по Р. Хр.96.

Merivale в своем сочинении также говорить, что Квириний два раза был легатом в Сирии: от 750 – 753 и в другой раз несколько лет спустя»97.

Все лучшие исследователи Евангельской хронологии держатся такого же взгляда на данный вопрос. Дидон, наприм., говорит: «почему нельзя держаться простого и, вместе с тем ясного утверждения писателя, говорящего нам, что эта первая перепись (Лк. 2:1–2), отличная от второй (Деян. 5:37), которая производилась десятью годами позже, была действительно произведена Квиринием, правителем Сирии»98.

В 1764 г, близ города Триволи открыт был камень с надписью, которая говорит о делах официального чи­новника римского при Августе. Камень этот с 1828 г. хра­нится в Ватикане и отрывочная надпись восстановлена теперь полностью. Упоминаемый там римский чиновник – это Квириний, как это доказали научные исследования археологов, и о нем говорится, что он два раза был легатом (legatus) Сирии99.

Тацит дает основание заключать, что Квириний в год смерти Ирода был назначен правителем Сирии. В своих Annales (III, 48) он выразительно рассказывает о смерти Квириния в 21 г. по Р. Хр. (coss. Tib. IV., Drus. II) и при этом он дает следующую характеристику: «Квириний, ко­торый умел оказывать божественному Августу услуги, оце­ненные назначением его консулом, за двадцать лет до начала общепринятого летосчисления, немного времени спустя, был удостоен замечательных почестей за то, что разрушил укрепления и заставил сдаться гамонадов, населяющих Киликию»100. Кто мог быть начальником этой экспе­диции, о блестящей победе которого Страбон (XII, 15) дает нам новые подробности, подтверждающие сообщения Тацита101.

Так. обр., сообщения Тацита (Annal. III, 48) и тибуртинская надпись на камне говорят нам, что Квириний имел особые полномочия от Августа и занятый высшими операциями в Киликии против непокорного племени гамонадов, – уступил внутреннее управление Сирией гражданскому наместнику Сатурнину или Вару102. ,,Квириний был легатом Августа, начальником над войском и со своими четырьмя легионами управлял в одно и то же время Киликией, Сирией и Финикией. Как опытный и храбрый полководец и победитель гамонадов, он руководил переписью этих восточных провинций, подчинившихся императору. Переписи этой не избежали решительно никто, ни Архелай, царь Каппадокийский, в провинции Киликии, ни Ирод, царь Иудеи, в провинции Финикии103.

Действительно, никто другой, только «Квириний должен быть в то время правителем провинции, к которой принадлежали гамонады, или из которой велась война против них. В мятежное время и среди мятежных племен только Квириний мог вести и руководить общенародной переписью”104.

Так. обр., Квириний был назначен чрезвычайным правителем в пределах военной власти, с титулом legatus или более специально dux. Ему и поручено было руководить и переписью. Гражданскими же делами одновременно заведовал Сатурнин, а за ним Вар105. И мы нисколько теперь не будем удивляться тому, что два писателя упоминают о двух разных лицах, управлявших Сирией в одно и то же время: Лука о Квиринии, а Тертуллиан о С. Сатурнине.106 . А отсюда указываемое критиками разногласие в показаниях Луки и Тертуллиана не только не подрывает исторической достоверности Евангельского факта, а наоборот, своим раскрытием деталей факта еще тверже укрепляет несокрушимую действительность его.

Одновременное присутствие в Сирии двух неравнозначащих римских представителей с титулом ήγέμων для обоих подтверждается свидетельством Иосифа Флавия, как это видимы в лице Сатурнина и Волюмния107, хотя фактически второй был лишь квестором у первого108. Это тем возможнее для Квириния, говорит проф. Глубоковский109, что и во второй раз, по свидетельству Флавия, при нем состоял Копоний110.

Так. обр., около Рождества Христова Квириний был чрезвычайным финансовым комиссаром для устроения ценза при легате Сатурнине111 или Варе112, непосредственно следовавшем за Сатурнином113.

Что касается смешения Вара с Сатурнином у Тертуллиана, то это недоумение легко устраняется фактической действительностью. Отставной decessor и назначенный successor не тотчас же передавали друг другу свои права и полномочия: один не спешил приходить из Рима на новую должность, а другой уходить на новое место114, так что во время переписи перед смертью Ирода, когда родился Христос, за 4 г. до нашего летосчисления, в Сирии не числились только, а фактически были совместно два легата – сменяемый Вар и пока не вступивший в должность Сабин115, который тожествен с Квиринием, поименованным у Иосифа Флавия (Сабином) неправильно по ошибке116.

При такой наличной действительности фактов нет ничего удивительного в том, что ев. Лука приписывает производство переписи в год рождества Христа Квиринию, а Тертуллиан указывает на Сенция Сатурнина, который фактически состоял еще правителем Сирии, хотя юридически уже был назначен Вар, еще не явившийся на место своего служебного назначения. Само собой понятно, что за отсутствием Вара, Квириний производил перепись совместно с Сатурнином, говорим «совместное” разумея одновременность их действий в силу данных им из Рима полномочий.

Кстати не лишним считаем отметить здесь то, что Эрнест Бунзен, один из самых резких критиков, должен был допустить, что Квириний мог быть правителем Сирии в последнюю половину 750 года117. Разница от точно установленной теперь даты рождества Христова состоит в нескольких месяцах, не более одного года.

Действительная наличность двух правителей в Сирии во время первой всенародной переписи в год рождества Христа вытекает из общего характера управления провинциями Римских императоров. «Громадное дело всенародной переписи поручаемо было специальному уполномоченному и не доверялось обыкновенным префектам, управлявшим провинциями». «Эти особые уполномоченные назывались «censitores» – сборщики поземельной подати, или «legati pro рrаеtore». При исполнении ими своих обязанностей им помогали подчиненные «adjutores ad census». В 27 г. до Р. Хр. император сам заведовал лично переписью в Нарбонне. А когда после того, он назначил туда Друза, чтобы продолжать эту перепись в шести провинциях в Галлии, то в каждой из этих провинций находился уже свой самостоятельный правитель. Шестьдесят лет спустя после Р. Хр. Тацит говорит о новой переписи в Галлии. Но эту перепись производили не обыкновенные правители провинций, а особо уполномоченные на то лица: Квинтий Волюзий, Секст Африкан, Требеллий Великий»118.

На вопрос, почему именно Квиринию поручено было произвести всенародную перепись на Востоке, с включением Иудеи, – мы уже дали ответ выше. А теперь поясним его общеисторическими фактами, которые должен был иметь в виду осторожный и тактичный Август, когда назначал доверенное лицо для производства переписи. «У всех почти народов, говорит Дидон, подвластных Риму, – у галлов, бретонцев, испанцев, силезцев киликиян и иудеев, требование подати и клятвы редко обходилось без возмущения, часто ужасного по своим последствиям»119. Поэтому для производства общенародной переписи требовался опытный и храбрый военачальник (dux), с легионами римских солдат, всегда готовых разогнать и уничтожить непокорных бунтовщиков, что и случилось во время второй переписи того же Квириния120.

В виду всех исторических данных, проф. Ф. Шафф, в своем комментарии, говорит: «Мы признаем, что Квириний два раза был правителем Сирии, – в первый раз около времени рождества Христова (749 г.), а второй раз по изгнании Архелая (в 759 г,). Древняя монументальная надпись говорит о втором управлении (согласно авторитету знаменитого историка и археолога Mommsen'а); и это подтверждается местом из Тацита121 по толкованию Цумпта и Момсена. Утверждение Тертуллиана, что Христос родился во время переписи в правление Сенция Сатурнина разъясняется трижды повторенным свидетельством Иустина Мученика, что Господь наш родился при Квиринии, и что желающие увериться в этом могут отправиться в римские государственные архивы и прочитать там имя Иисуса на табличке среди других имен 122122. Ошибка со стороны Ев. Луки, столь аккуратного и точного исследователя Евангельских фактов и так близко стоявшего к Первоисточнику Евангельских сказаний, немыслима. Если бы Квириний не был правителем Сирии в то время, то нашлось бы много в живых таких лиц, которые указали бы на эту ошибку, и если она преднамеренна, то изобличили бы во лжи123 .

В какой мере эдикт Августа Кесаря обязывал Иосифа и Марию отправиться из Назарета в Вифлеем для внесения своих имен в списки римских чиновников?

Вопрос этот представляется сложным: повеление исходит от Августа Кесаря и выполняется оно римскими чиновниками, по обычаю, конечно, римскому; но сферой действия указа является земля иудейская, которая руководилась своими законами, каковые законы старалась не нарушать и римская власть. От смешения разных условий получались и разные ответы: одни говорили, что Иосиф и Мария обязаны были явиться в Вифлеем, а другие – нет. Не вдаваясь в подробное исследование вопроса, мы представим здесь для решения его исторический материал.

Проф. Глубоковский в своей брошюре «О Квириниевой переписи» говорит, что «женщины не подлежали цензу и у евреев и у римлян» и в подстрочном примечании ссылается на Lecoultr’a и Gardner'а124. Но Ульпий Тирский указывает, что в провинциях Сирии личная подать требовалась с мужчин после 14 лет, а с женщин после 12 лет125. Дионисий Галикарнасский также утверждает, что «женщины свободного сословия вошли в перепись (IV, 15). У иудеев этого обычая не было. У римлян же женщины должны были один раз в год платить сами подушную подать. Известна вся торжественность «Paganalia», установленной Сервием Туллием, о которой упоминает Дионисий Галикарнасский, современник Августа (IV, 4). Все жители селений (pagani) должны были явиться и каждый обязан был принести «numisme» Эта монета (χήνσυϛ)126 была различна для мужчин, женщин и детей, так что наблюдав­ший за взносами знал, таким образом, число жителей каждого селения, их лета и пол. Обязанность женщин вписываться в общую перепись существовала очень долго. Созомен127, упоминая о подобной переписи в Кесарии во время правления Юлиана Отступника, пишет, что «множество христиан, женщин и детей получили приказание внести свои имена в общую перепись»128.

Таков был обычай переписей у римлян, вытекавший из существа самого дела: цель переписи – обложение земельной собственности (cens) и внесение личной подати. Само собой понятно, что каждый должен был явиться туда, где имел земельную собственность, и внести свою личную подать римскому чиновнику, который и вносил каждого в свои списки.

Но у евреев перепись исходила из других мотивов, хотя клонилась к укреплению также земельной собственности, к точному сохранению границ каждого колена, как в генеалогическом смысле, так и в земельном отношении. «Все общество сынов Израилевых перечислялось по родам их, по семействам их, по числу имен, всех мужского пола поголовно: от двадцати лет и выше, всех годных для войны у Израиля, по ополчениям их» (Чис. 1:2–3). В таком именно смысле и царь Давид приказал Иоаву «пройти по всем коленам Израилевым (и Иудиным) от Дана до Вирсавии, и исчислить народы, чтобы знать число народа» (2Цар.24:1–3).

Таким образом, разные задачи, как видим, преследовали общенародные переписи у римлян и евреев; но эти разные задачи в своем осуществлении, в момент рождения Христа, гармонически стремятся к одной конечной цели. Римскому чиновнику нужно было, чтобы каждый, вносящий свое имя в его списки, указал ему поземельную собственность, какой он владел. И потому записывающийся обязан был явиться туда, где находилась эта собственность. Для еврея же и, в частности, для Иосифа и Марии в данном случае, дороже и выше всего было записать свое имя в том именно колене, доме и родстве, к которому они принадлежали по своему происхождению. Немыслимо было Иосифу и Марии записаться в Назарете, в Завулоновом колене, где они не имели никакой собственности земельной и жили там по случайным обстоятельствам, по бедности. Значит, и по римскому требованию указа Августа, и по еврейскому обычаю, установленному законом Моисея, Иосиф и Мария должны были явиться из Назарета в Вифлеем для внесения своих имен в списки чиновников. Но такой исторический ход событий, установленный мировой жизнью, как евреев, так и римлян, привел к исполнению пророчества Михея, о чем мы уже сказали выше.

Но нас удивляет здесь непонятная близорукость и слепота ученых критиков, которые пишут целые тома книг, чтобы разрушить то, что вытекает само собой из самого хода мировой истории и жизни народов. Нельзя отрицать того, что определяет самый ход истории, как естественное развитие общечеловеческой жизни. То, что сказал св. Лука о рождестве Христа в Вифлееме, то – не измышление, а историческая правда. И эта правда подтверждается историческими документами. И если Иустин указал римскому императору, сенату и народу в своей апологии, как мы видели, что имя Иисуса внесено в таблицы римскими чиновниками наряду с другими именами, то Тертуллиаи подтверждает этот факт свидетельством о Марии, что «она была из отечества Вифлеема и из дома Давидова, как она записана у римлян в цензовые списки»129.

Дадим теперь общее заключение о переписи Квириния.

После всего сказанного нами мы не допускаем и тени того, чтобы св. Лука, упомянув о двух переписях, смешал их в одну перепись. Само название у него «первая перепись» ясно говорит, что писатель знал и вторую. И это различие он отмечает тем, что «во время второй переписи явился Иуда Галилеянин, и увлек за собой довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались»; тогда как первая перепись прошла тихо и спокойно130. И это объясняется различным характером той и другой переписи; а различие в характере говорит о планомерной последовательности в действиях лица, производившего переписи. «Первая перепись, о которой Лука говорит в своем Евангелии, была только переписью народа, мужчин, женщин и детей на местах их происхождения, тогда как вторая перепись была сделана с целью вычисления податей и подчинения под свою власть Иудеев, искусно подготовленного первой переписью. Первая перепись происходила под руководством наместника Сирии, Квириния, а вторая окончилась во время правления того же Квириния, сделавшегося претором Сирии, к которой он окончательно присоединил и Иудею»131.

Выходит, таким образом, что если первая перепись происходила под руководством Квириния, а вторая – в правление Квириния, и если обе переписи имеют между собой тесную связь и единство – одна служила подготовлением, а другая завершением подчинения Иудеи римской империи: то св. Лука имел полное основание на то, чтобы назвать перепись в год рождества Христа первой и обозначить ее именем Квириния, как действовавшего лица в той и другой переписи.

Но с оправданием первой переписи Квириния оправдывается историческая достоверность и подлинность Евангельского рассказа Луки о рождении Христа Спасителя в Вифлееме в последние дни жизни Ирода, царя Иудейского.

Пpoт. П. Алфеев.

Декабря 22,1913 г.

* * *

4

Д. Ф. Штраус, «Жизнь Иисуса», Полный перевод М. Синявского под редакцией Н. М. Никольского Москва. 1907. Том I, стр. 180.

5

Там же, стр. 181–182.

6

Эрнест Ренан, «Жизнь Иисуса Перев. О. Крыловой. Изд. Н. Глаголева, С. Петерб., стр. 12. Во Франц. оригин. стр. 19.

7

Там же, стр. 100 и 101. См. франц. оригин. стр. 237–238. Почему Христос не называл Себя «Сыном Давида», понятно каждому: объявить Себя «Сыном Давида» – это значило объявить Себя Мессией, Христом, и вызвать в народе ложный энтузиазм, который легко перешел бы в слепой фанатизм: Ин. 6:14–15.

8

Е. Renan. Vie de Jesus. Paris. 1864. 10 edit. p. 19–20, n. 4. A почему Римская власть могла в то время знать, что указ о переписи вызовет родителей Иисуса в Вифлеем из Назарета в то время, когда Христу надлежало родиться? Родившийся в Вифлеемской пещере от Девы Марии стал известен Римской власти, как Мессия, post hoc, а не ante hoc, когда факт рождения уже был занесен в списки римских чиновников.

9

Antiq. XVII, ХIII, 5; II, 1; XVIII, I, 1; XXII, V, 2; Bell Iud. II, VIII, 1. Cм. А. Ревиль. «Иисус Назарянин». Перев. Зелинского. СПБ. 1909. Том 1, стр. 290–291.

10

И. Т. Сандерлэнд. «Библия, ее происхождение, развитие и отличительные свойства». Перев. с английского. Под ред. Черникова. Москва. 1908. стр. 132. Автор опустил самые важные слова, которыми Ев. Марк начинает свое Евангелие, называя Иисуса Христа «Сыном Божиим».

11

Там же стр. 138 – 9.

12

И. Густав Френсен. «Рукописи из романа «Hilligenlei» (жизнь Иисуса)». С. Петербург. 1907. стр. 36 – 37.

13

Л. Н. Толстой. «Соединение и перевод четырех евангелий» Изд. Элпидина. Geneve. 1892. Т, I, стр. 43–44.

14

Поль Лафарт. «Миф о непор. зачатии» Изд. Марии Малых. Пер. с английского

15

Н. Н. Глубоковский. О Квириниевой переписи по связи ее с рождеством ХрИстовым» Киев. 1913. стр. 1 – 2.

16

Проф. Гр. Э. Зенгер. «Еврейский вопрос в древнем Риме». при «Варшавских Университетских Извеетиях» № 6 за 1889 г. и отдельно, Варшава 1889, стр. 126 прим,

17

См, Rev. Septimus Buss, Roman Law and History Hn the New Testament (London 1901), p. 18, 21. Глубоковский. стр. 1

18

Это высказывает проф. Emil Schurer в Theologische Literaturre, Hung 1883, Nr. 21, Sp. 481. Глубок., там же.

19

D. F. Strauss. «Vie de Jesus» Trad. par. E. Littre. 3 edit- Paris. 1864. t. I, p. 228 и 229

20

Известный xpиcтианский деятель, обращенный из язычников, писатель и апологет христианства, основавший в Риме училище. Он боролся с язычниками и еретиками и написал две апологии, «Разговор с Трифоном» и «Увещание Еллинам о воскресении».

21

Apol. I. Dial. с. Ii. Скворцов. «Жизнь Иисуса Христа по Евангелиям и народн. преданиям». Киев. 1876, стр. 24. Прим. 1.

22

Apol. I. 34.

23

23 Apol. I, 46.

24

24 Ed. Mecci in Coll. vet. avit T. 4. См. Филарет, арх. Черн. «Историческое учение об отцах Церкви». СПБ. 1859. т. 1, стр. 64, прим. 11.

25

25 Филарет, там же. Мы устанавливаем евангельскую хронологию на основании римской хронологии чрез сопоставление Евангельских фактов с данными римской истории. Христианская же хронология стала устанавливаться после 70 года, когда христианство порвало связь с Иудейством, Разница между той и другой хронологией – на 4 года, как это мы доказали в другом месте. Но в данном случае эта разница увеличивается еще на 6 лет и равняется 10 годам, так как Евсевий относит к 140 году от Р. Хр. такой факт, который св. Иустин Философ отмечает 150 годом. Ясно, что Иустин Фил. указывает на первую перепись при Квиринии, которая была 150 лет тому назад, а Евсевий ведет счет от второй переписи Квириния, которая была уже после смерти Ирода Великого, когда изгнан был Архелай, т.е. ровно через 10 лет после первой переписи. Так. обр., у Евсевия наросли еще 6 лет, в дополнение к 4 годам общепринятой разницы в хронологии. И эту ошибку исправляет Иустин Философ.

26

26 Wordsworth, The New Testam. vol. I, p. 1'78.

27

Marcion, IV, 19.

28

«Census actos iu Judaea per Sentium Saturninum.»

29

«Церковная История Евсевия Памфила». СПБ. 1858. стр. XII

30

Евсев. de vita Constantini, lib. 4, cap, 35 и др.: lib. 1, cap. 28; lib. 2, cap. 8, 45 и 46; lib. 4, cap. 33 и 35.

31

Церк. Ист. Евс., стр. 23

32

Ист, Евс. 1 кн. 5 л. рус. пер, стр. 23–24.

33

Ревиль, Иисус Назарянин» Перев. Зелинского. СПБ, 1909. Т. 1, стр. 292– 3.

34

Глубок, стр, 26.

35

Гранат и Ко. Наст. Энц. Слов. т. III, стр. 1961.

39

Ревиль, стр. 292.

40

Antiq. XVII. 6. 2: Bell. 1, 32, 2;

41

Antiq. XVII. 10.

42

Andrews, «The Life of our Lord.» 1902 p. 76.

43

Antiq. XVII. 13. Wordsworth, р. 11

44

Дионисий Галикарнасский, IV, 5, 15. См. Didon, «lesus Christ». Русск. перев. т. II, стр. 395. По свидетельству Ульпия Тирского (1, 11, De censibus), «каждый должен был отметить и свои лета, так как подать налагалась, как в провинциях Сирии, на мужчин после 14 лет, а на женщин после 12». Там же. Дети и старики с шестидесятилетнего возраста освобождались от всяких налогов. Гейки, ч. 1, стр. 284.

45

Гейки, ibid. Schurer’s L. В. de N. Т. Zeitgeschichte, стрг 263.

46

Дидон, т. II, стр. 393.

47

Schurer, J. Horner, Гр. Э. Зенгер: См. Глубоковский, стр. 20.

48

Н Lecoultre, De censu Quiriniano, p. 82, 84 См. Глубок., ibid. Ревил, ч. 1, стр. 292–3.

49

Antiq. III. 16. 10. 11. См. Гейки, вып. 1, стр. 133.

50

Дидон, стр. 391. 5.

51

Св. Исидор Пелусиот говорит: «Господь, носимый еще в матерней утробе, включен в народную перепись, узаконяя нам быть покорными власти, когда нимало не вредит cиe благочестию» (Твор. Св. Отцов, Москва, 1859 г., т. 34, стр. 32). И мы с благоговейным трепетом преклоняемся пред таким фактом: «Сын Божий, рождающийся в мир, благоволил, чтобы сладчайшее и Божественное имя Его, пред которым, по выражению св. Апостола, преклоняется всяко колено небесных, земных и преисподних (Флп.2:10), было не только приписано к роду Давидову, по плотскому происхождению от Давида, но и причтено к числу подданных языческого властителя, на ряду с именами последних из сынов израилевых. Какой глубокий нравственный урок сокрыт для нас в этом, по-видимому, случайном обстоятельстве»! (Прот, Пав. Матвеевский. «Евангельская история о Боге как ни будь – Слове Сыне Божьем, Господе нашем Иисусе Христе». Изд. 2-ое Афонск. Р. Пант, Мон, Москва. 1912. стр. 216–217).

52

Geschicte, t. V, р. 206. Гейки, стр. 285.

53

См. в Elsley’s Annotations, т. II, стр. 145.

54

Ревиль, т. I, стр. 293, прим. 1.

55

Strauss, t. 1, p. 237, прим.

56

A Commentary, critical, experimental, and Practical», By D. Brown. 1874. Vol. VI, p. 32.

57

Antiq. XX. 5, 1.

58

58 A Popular Commentary on the New Testament. Edited by Philip Sehaff. 1880. Vol. II, p. 303. Blackley and J. Hawes. The Critical English Testament. 2 ed, 1889. Uol. II, p. 47. David Brown, vol. V I, p. 32 и др.

59

59) Hastings. «А Diction, of Christ and the Gosp.». 1906. vol. I, p. 197.

60

60 Римские императоры назывались Κύριοι τήζ οίχουμένηζ: Meyer Comment. on the N. Testam. Mark, Luke, vol. 1, p. 316; Franz, Corp, Inser. III. p- 205.

61

61Дидон, стр. 126 и 398.

62

62 Suetom Octav. 28. 101. Ом. Wordsworth, p. 177.

63

63 «Quantum sociorum in armisA Tacit. Ann. I, 11.

64

Tacit Ann. I. 11; Wordsw. p. 409.

65

Дион, LV1, 33.

66

Tacit. I. 11. Cm. Lange, Comment on the Luke, Edit. Sehaff. 4 edit 1891. p. 32.

67

Caspari, p. 37; Andrews, p. 2; Дидон, стр. 397.

68

Caspari, p. 37

69

Grotii Annot., in Ioc. Kohler, Herzog, t. XIII, p. 466. См. Гейки, 1 ч. 133 стр.

70

Tacit. Ann. XIV, 46 и след. Дидон, стр. 396.

71

Это случилось при наместнике Сирии Вителлии Tacit. Ann. VI. Глубоковский, стр. 24.

72

«Помпей, взяв Иерусалим, сделал иудеев данниками»: Chron. Euseb. ad Qlymp., стр. 179; los. Antig. XIV. 4.5,

73

Ios. Antiqo ХVII. 3.

74

Тацит, Ann. IV, 41

75

Antiq. XVII, 13–3: Bell. Jud. 11, 7:3; Dio Cass. LV, 27; Strab. XVI, 2:46.

76

Дидон, стр. 399,

77

Проф. Я. А. Богородский. «Об Ироде так называемом Великом». «Прав. Соб.» 1896 г. ч. I, стр. 507, 518, и отдельно, Казань, 1896 г. стр. 13, 24.

78

О характере переписи в конце жизни Ирода сказано нами выше.

79

Ирод построил Августу храм из белого мрамора в Панее, будущей Кесарии Филипповой, потом в Самарии, воздвиг в Кесарии над храмом колоссальную статую Августа, которого он обоготворил под именем Юпитера Олимпийского. Гейки, стр, 7 и 58.

80

Bell. Jud. I. 11. 2.

81

Гейки, стр. 39.

82

Безрассудная расточительность Клеопатры доходила до того, что за обедами она пила вино из расколотых жемчужин, так что цена обедов доходила до миллиона сестерций, что на наши деньги равняется 80,000 руб. Гейки, стр. 42.

83

Antiq. ХV, 1, 2.

84

Antiq. XV, 1, 2.

85

Гейки, стр. 46–47.

86

Макробий передает, что Август, давая разрешение Ироду убить Антипатра, с едкой иронией заметил: лучше быть свиньей Ирода, чем его сыном. Macrob. Saturn., И, 4.

87

Шюрер, Spitta, Joseph Horner, пр. Гр. Э. Зенгер. См. Глубоковский, стр. 20.

88

Н. Lecoultre, De censu Quiriniano, p. 82, 84.

89

Глубоковский, О Квир. пер. стр. 21.

90

Эдикт – Δόγμα – повеление, указ. В Нов. Завете это слово употребляется в приложении к повелениям Кесаря (Деян.17:7), к соборным определениям апостолов (Деян. 16:4); ср. Ign. Mag. XIII; Didache, XI, 3); или к постановлениям Закона Моисеева (Кол. 2:14; Еф. 2:15; ср. 3Мак. 1:3; Ios. Ant XT, 5, 3.)

91

Πάσα οίχουμένη – весь населенный мир, т. е. Римская Империя, orbis terrarium. К Палестине это слово никогда не прилагалось, так как на языке евреев «святая земля», разумеется. Иудейская всегда противополагалась всем остальным странам языческим.

92

В надписях и обращениях Римские императоры именовались «владыками вселенной» – χύριοι τής οίχουμένηϛ.

93

Римский император – всесильный ,,бог» земной. Культ императора выше всех древних языческих культов. Воля императора – воля богов, и нарушитель этой воли не только политический преступник, но и богоотступник.

94

Antiq. XVII. 2, 4. Дидон, стр. 400.

95

Bсе эти грамматические и филологические тонкости указаны у Plummaer'a, The International, Critical Commentary on the st. Luke, 4 edit. 1901. p, 50

96

Alfor, «The Greek Testam.» 1898. Uol. I, p. 455. Weseler, в англ. пер. стр, 129–135; A. W. Zumpt. Ellicott, The Life of our Lord, p. 58 и 59 и прим. к 58 стр. Caspari, p. 35. Проф. Глубоковский, стр. 46–55.

97

Merival’s Roman Empire, t. IV, p. 457. Гейки, стр. 285.

98

Дидон, т. II, стр. 402.

99

Hastings, Diet, of Chr. vol. II, p. 463.

100

Schurer, p. 351.

101

Дидон, стр. 402.

102

Проф. Глубоковский, стр. 47.

103

Дидон, стр. 402.

104

Schurer, р. 352.

105

Hastings, р. 463–4.

106

Тертул. «Нрот. Марк.» IV, 19.

107

Antiq. XVI, 9:1;10:8.

108

A. Plummer, р. 51.

109

Глубок, о Квир. пер., стр. 46,

110

Antiq. XVIII, 1:1; 2:2.

111

R. S. Bour, L’inscription de Quirinius et le recensement de S. Luke, p. 48–51.

112

Prof. Dr. Joseph Felten, Neutest. Zeitg. I. S. 144; ср. и Henri Browne, Ordo Saeclorum, p. 46, 47. См. у Глубок. стр. 47.

113

Преемственность Сирийских наместников такова: М. Тиций около 10 г, до Р. Хр. (около 744 г. от основ. Рима: Antiq. XVI. 8.6). Сенций Сатурнин за 9–6 до Р. Хр. (в 746 – 748 г.: Antiq. XVI. 10.8, 11.3; ХVII.1.1,2.1.3.2). Евинт. Вар за 6–4 до Р. Хр. (748–750: Ant. XVII. 9.3,10.1,10,9,11,1: См. Mommsen, Res gestae, p. 166). Сулпиций Квириний за 4 до Р. Хр. (с 749 г.). Ом. Шюрер, стр. 350–351; Глубоков. стр. 50–51.

114

Цитаты см, у Глубоковского, стр. 54, прим. 1.

115

Bell. Jud, II, 2:2 – 5. Antiq. XVII, 9: 3–10:9.

116

Wm. Weber в «Zeitschrift fur die neatestam. Wissen» X. (1909), 4, стр. 313– 314, 316. См, у Глубок, стр. 54.

117

Chronology of the Bible, 1874, стр. 70.

118

Тацит, Ann., XIV, 46 и след. Дидон, стр. 396.

119

Дидон, стр. 396.

120

Деян. 5,37. Antiq. XVII, 13:2–5 и др.

121

Тацит, Annal. III, 48.

122

Свидетельство Иустина и Ев. Луки тем особенно ценно, что оно указывает, кто именно заведовал переписью при Ироде, тогда как Тертуллиан говорит о гражданском правителе Сирии. Это пояснение чрезвычайно важно для подтверждения исторической достоверности Евангельского факта.

123

Ph. Sefaaff, A Popular Comment, on the N. Testam. 1879. vol. I, p. 353.

124

Глуб. стр. 41.

125

De censibus. 1,11.

126

Ср. Мф. 22:17, 19 с Мф. 17:25, а также Мф. 12:14 и 15: подать кесарю – χήνσοζ а подать на храм – όίόραημα. Δηνάριον – римская монета серебр., представлявшая обычную плату за дневной труд работнику: Мф. 20:10.

127

Созомен, Hist, ecceles. V, 4,

128

Дидон, стр. 395–396.

129

Тертул. «Против Иудеев (Migne lat. II, col 624): sicut apud Romanos in eensu descripta est Maria, ex qua nascitur Christus.

130

Фарисеи, отказавшиеся присягнут Кесарю, не были признаны бунтовщиками и наказаны были за то штрафом со стороны Ирода: Antiq. XVII, 2, 4,

131

Дидон, стр. 394.


Источник: Перепись Квириния, как неизгладимый исторический документ неопровержимой достоверности евангельских событий. / Алфеев П.И. – Рязань: Типография Братства св. Василия. 1915. – 51 с.

Комментарии для сайта Cackle