Глава 4.Развитие высшей церковно-правительственной власти на востоке в царствование Аркадия и Феодосия Младшего и осуществление Маркианом и Пульхерией церковно-политической программы Феодосия Великого на халкидонском соборе 451 года

17 января 394 года скончался Феодосий Великий. Преемником его в восточно-римской империи был Аркадий. Коренными чертами характера этого государя, от природы мягкого и кроткого²⁸³⁰, были полное отсутствие энергии и умственная ограниченность²⁸³¹. Это было видно даже из его внешнего, апатичного вида «Аркадий, говорит Филосторгий²⁸³², рост имел малый, тело сухощавое, силы слабые, лицо смуглое. Вялость его души обличалась речью и свойством глаз, которые у него сонливо и болезненно закрывались». До конца своей жизни он был безвольной игрушкой в руках тех, которые пользовались его доверием²⁸³³. Первое время после вступления на престол таким неограниченным руководителем государства был Praefectus Praetoric orientalis Rufinus²⁸³⁴, приставленный к нему Феодосием Великим. После смерти Руфина, место его занял евнух Евтропий, именем монарха прикрывавший свои гнусные преступления²⁸³⁵ и в своем лице объединивший все высшие должности империи. Рядом с ним выступало влияние его жены Евдоксий, прекрасной дочери варварского военачальника Вавдона (Bauto). Алчная и сомнительной верности, поверженная церкви и ее служителям, но отражавшая их нападки, где это ее лично касалось, она самовластно царила

над слабым императором²⁸³⁶. При таких обстоятельствах нет ничего удивительного, что политика зависела не от него, а от его советников²⁸³⁷. Публичной жизнью государства он совершенно не интересовался. Все внимание императора целиком ушло в исполненную пышности и церемоний дворцовую жизнь²⁸³⁸. Византийская империя с этого времени приобретает тот восточный характер, который отличает ее и в последующее время²⁸³⁹. Благочестие Аркадия было искреннее и соответствовало по духу и по форме благочестию греческой ортодоксии²⁸⁴⁰. С великим благоговением он почитал мощи мучеников и святых и не раз это выражал публично, участвуя лично в религиозных процессиях, напр. при открытии мощей Самуила²⁸⁴¹ и перенесении их в церковь св. Фомы близ Константинополя²⁸⁴². Это благочестие окружило его ореолом святости. Незадолго до своей смерти Аркадий посетил в Константинополе очень большое здание, называемое Карией. При этом все живущие около молитвенного дома, сбежались посмотреть царя, причем многие вошли в Карию, но затем вслед за царем вышли. «Тотчас после сего целое огромное здание, окружавшее молитвенный

дом, обрушилось, и за этим следовали восклицания и удивление, – все взывали, что только молитва царя спасла от гибели такое множество народа»²⁸⁴³.

Вполне согласно с непреодолимым желанием царя обратить государство в церковь, советники стремились достигнуть этого путем продолжения церковной политики императора Феодосия Великого²⁸⁴⁴. Уже в 394 г. был от имени Аркадия издан строгий закон, запретивший еретикам богослужение, обучение и церковные организации²⁸⁴⁵. В следующем году были отменены все ранее существовавшие облегчения²⁸⁴⁶ и взамен этого узаконено: haereticorum vocabulo continentur, qui vel levi argumento a judicio catholicae religionis et tramite detecti fuerint deviare²⁸⁴⁷. В тесной связи с этим находится образ действий Аркадиева правительства против язычников. После того, как уже в 397 г. в Сирии материал разрушенных храмов был употреблен на проведение или улучшение улиц, мостов, водопроводов и стен²⁸⁴⁸, в 399 г. последовал общий указ без шума (sine turba ac tumultu) разрушить все языческие капища

si qua in adris templa sunt²⁸⁴⁹. Пожалуй, важнейшим событием в этом отношении надо признать разрушение Марнейона и семи других храмов в Газе в 401 г.²⁸⁵⁰ В стороне от всего этого стоит религиозная политика к иудеям, обусловленная, по-видимому, взятками последних Евтропию. Им были пожалованы подобная епископской юрисдикции подсудность и право убежища²⁸⁵¹.

В истории развития церковно-правительственной власти царствование Аркадия ознаменовалось упорной борьбой Константинополя и Александрии.

Опираясь на императора Феодосия Великого, Нектарий на почве 3 канона константинопольского собора 381 г. занял среди иерархов восточной церкви положение, соответствующее в гражданском управлении должности префекта претории. Против этого решительно восстал Феофил александрийский.

На личности этого епископа нам необходимо несколько остановиться.

Среди своих современников, говорит Амедей Тьерри²⁸⁵², Феофил слыл за одного из величайших богословов, но в то же время и за одного из наиболее злых людей своего

века. Владея обширными знаниями, плодом учения в александрийской катехизаторской школе, деятельный, умный, хитрый, столь же ловко избегавший затруднения, как и создававший их для других, он ко всему этому обладал еще пороками, которые делали его решительным бичом как христиан, так и язычников. Отлично зная цену денег в качестве

орудия для борьбы, Феофил с первых шагов своего епископата направил все свои усилия на приобретение золота. Он изобрел различные средства приобретать деньги не только без осуждения со стороны церкви, но и со славой в глазах ее, как бы делая самую религию соучастницей в своих хищениях²⁸⁵³. Главнейшим из них было разрушение языческих храмов и захват их богатств. По словам Зосимы²⁸⁵⁴, Феофил был первый, кто попрал законы и уважение к преданиям веков. Что единственным или главным стимулом его действий была не религиозная ревность, а именно позорная алчность, показывает самый характер ведения этой

религиозной войны, направленной исключительно на храмы, известные своими богатствами, как-то Серапеум, канопский и т. д.²⁸⁵⁵

Но главной чертой его характера было ничем не утолимое властолюбие.

Наука для него была не более, как средством удовлетворять честолюбие или ненависть, острота ума – оружием злых умыслов, вся деятельность – грозой для всякого человека и каждого учения, чем-либо становившихся поперек его дороги²⁸⁵⁶. Личная выгода была единственным принципом Феофила.

Опираясь на традиции своих предшественников, Феофил был полным господином Египта. Церковная власть его простиралась на весь гражданский диэцез и по своему объему была неограниченной. С подчиненными ему епископами он обращался как с рабами, которых он мог отрешать или удалять без объяснения причин, безапелляционно, при малейшем подозрении к независимости. Этого мало. Он изменял самые энорий: уничтожая прежние, создавал новые, распространял или сокращал пределы их, по произволу или для выгод своей власти²⁸⁵⁷. При малейшем сопротивлении он подвергал своих подчиненных гражданским наказаниям – оковам, темнице, изгнанию и т. д., и никто из гражданских должностных лиц в Египте не осмеливался отказать ему в содействии, так как он пользовался страшным влиянием при дворе, поддержку которого покупал золотом. Он содержал в Константинополе на жаловании шпионов, с помощью которых знал все, что там происходит. По большей части он определял александрийских префектов и префект во время своего управления не забывал, с каким епископом имеет дело²⁸⁵⁸. Это всемогущество в пределах египетского диэцеза доставило Феофилу прозвание христианского фараона²⁸⁵⁹.

Обладая неограниченной властью в пределах Египта, Феофил решил распространить свою власть на всю восточную церковь и занять здесь такое место, какое принадлежало на западе римскому папе. Первая попытка его в этом направлении увенчалась успехом. Епископы Палестины и Кипра признали его авторитет и подчинились ему, как патриарху всего юга империи²⁸⁶⁰.

Но здесь против него выступил константинопольский епископ. Благодаря поддержке императора Феодосия Великого против Нектария Феофил был бессилен что-либо сделать. Признавая все средства хорошими, лишь бы они достигали цели, возможно в это время он решил не останавливаться даже перед преступлением.

Феодосий Великий вел войну против тирана Максима. Положение было неясное. В случае победы узуратора, желая заручиться расположением последнего, чтобы с его помощью добиться своей цели, но вместе с тем не имея охоты рисковать своим положением в обратном случае, Феофил, посылая царю в Италию дары, вручил своему доверенному пресвитеру Исидору два письма и приказал дары и письмо поднести победителю. Дело, однако, не увенчалось успехом. Бывший при Исидоре чтец похитил упомянутые письма и представил их Феодосию²⁸⁶¹. Боязнь при таких уликах подвергнуться гневу могущественного императора заставила Феофила сократиться и до поры до времени отложить свои планы. Этим именно и объясняется то обстоятельство, что властолюбивый Феофил на константинопольском соборе 394 года беспрекословно уступил председательское место

константинопольскому епископу Нектарию²⁸⁶².

Последовавшая вскоре после этого смерть императора Феодосия Великого, а затем и Нектария, возродили в душе Феофила честолюбивые мечты на благоприятное исполнение

его желания стать во главе восточной церкви.

Не думая встретить отпора со стороны бесхарактерного Аркадия, Феофил решил повторить попытку Петра александрийского и поставить епископом в Константинополь своего любимца Исидора. Но здесь он встретил неожиданного противника в лице Евтропия, решившего продолжать церковную политику Феодосия²⁸⁶³. Результатом этого явилась кандидатура антиохийского пресвитера Иоанна²⁸⁶⁴. Единодушное и охотное согласие двора, духовенства и народа одобрило выбор министра²⁸⁶⁵. Опасаясь сопротивления преданного Златоусту антиохийского населения, Евтропий отправил правителю востока Астерию секретное предписание тайком доставить Иоанна в Константинополь²⁸⁶⁶.

Иоанн, получивший в истории наименование Златоуста²⁸⁶⁷, происходил из богатой патрицианской фамилии²⁸⁶⁸. Год его рождения в точности неизвестен. Вероятно, он родился в 345 – 347 г.²⁸⁶⁹ Отец Златоуста Секунд умер вскоре после рождения сына²⁸⁷⁰. Его мать Анфуса, с 20 летнего возраста оставшись вдовой²⁸⁷¹, посвятила себя его воспитанию. Двадцати лет он делается учеником ритора Ливания²⁸⁷² и философа Андрагафия²⁸⁷³. Его намерением было сделаться юристом²⁸⁷⁴. Его красноречие и дарования по достоинству были оценены Ливанием, откровенно сознававшимся, что его преемником был бы Иоанн, если бы его не отняли христиане²⁸⁷⁵.

Почувствовав отвращение к судебной деятельности, Иоанн решил удалиться от мира. Единомышленником его в этом отношении оказался его товарищ Василий²⁸⁷⁶, о котором

ближе мы ничего не знаем. Это только голая догадка, что он тождественен с епископом Рафанеи, подпись которого значится в актах константинопольского собора 381 г.²⁸⁷⁷

Иоанн с жаром отдался изучению св. писания²⁸⁷⁸ и стал готовится к принятию крещения. После трехлетней подготовки, он получил последнее около 368 года из рук Мелетия антиохийского²⁸⁷⁹. Почти одновременно с этим совершилось его посвящение в чтецы²⁸⁸⁰. Учителями его в это время были Диодор тарсийский и Картерий, друг Максима, позднее епископа селевкийского и Феодора, епископа монсуетского²⁸⁸¹. О строгости аскетической жизни Иоанна мы узнаем из его собственного свидетельства²⁸⁸². На это время падает, не увенчавшая успехом, попытка побудить Златоуста и его друга Василия к принятию епископства²⁸⁸³. Вскоре после этого последовала кончина его матери Анфусы, позволившая ему удалиться на четыре года в пустыню²⁸⁸⁴. Страшные боли желудка, явившиеся следствием

этого аскеза, заставили его вернуться в Антиохию и прибегнуть к помощи врачей²⁸⁸⁵. Это было около 380 г.

Получив сан диакона в 381 г. из рук Мелетия²⁸⁸⁶, а затем в 386 г. сан пресвитера²⁸⁸⁷, Иоанн с жаром предался проповеднической деятельности, вознесшей его на вершину славы. На этот период жизни падает избрание его в константинопольского епископа.

Чтобы, придать посвящению Златоуста больше помпы, было решено созвать многочисленный собор, на который был приглашен александрийский епископ Феофил²⁸⁸⁸.

Этим желали еще более подчеркнуть высокий ранг придворного епископа. О кандидатуре Исидора нечего было и думать. При таких обстоятельствах Феофил, планы которого рушились, воспротивился было, но в виду угроз кабинет-министра Евтропия, предложившего ему на выбор посвящение Златоуста или скамью подсудимого, сдался и 26 февраля 398 г. в пятницу хиротонисал Иоанна²⁸⁸⁹. Это особенно усилило гнев фараона и воспламенило его ненависть к счастливому сопернику.

Сделавшись епископом, Златоуст со всей энергией принялся в Константинополе за уничтожение многочисленных неустройств. Впереди всего выступила нужда в реформировании клира. Безнравственность, лежавшая в основе так называемого духовного брака с девственницами, mulieres subitroductae, вела к нежелательным последствиям²⁸⁹⁰. Златоуст уничтожил этот обычай²⁸⁹¹. Не было недостатка также и в прихлебательстве. Существовали пастыри, которые, переходя из одного богатого дома в другой, роняли достоинство своего духовного сана низким угодничеством. В порыве священного гнева Златоуст уподоблял их блюдолизам и плутам комедии²⁸⁹². Он принудил их довольствоваться общим столом²⁸⁹³. Вместе с тем Иоанн сократил до минимума все расходы по церковному управлению, а остатки тратил на устройство и содержание госпиталей и благотворительных учреждений²⁸⁹⁴. Нечего и говорить, что этой деятельностью он создал себе массу врагов среди константинопольского клира.

Деятельность Златоуста не ограничивалась Константинополем²⁸⁹⁵.

Следуя примеру Нектария, он под покровом императорской власти старался подчинить своей юрисдикции возможно большее число епархий. Тактика была та же. Под видом оказания помощи константинопольский епископ вмешивался в дела чужих диэцезов и, лично присутствуя на соборах для избрания епископов, проводил угодных ему кандидатов. Когда ефесский епископ умер, «Иоанну, говорит Сократ²⁸⁹⁶, необходимо надлежало отправиться в Ефес для рукоположения нового епископа».

Особенно важную роль сыграл летучий, если можно так выразиться, собор, первая идея которого принадлежала, как мы видели, великому Евсевию никомидийскому.

Составив собор из близких ему епископов, Иоанн, как спасительный вихрь, пронесся над погрязшими в симонии и различных пороках провинциями Малой Азии, всюду низлагая и на их место посвящая новых епископов²⁸⁹⁷.

Благодаря этим мероприятиям подчинение Малой Азии Константинополю, во всяком случае в пределах округа, зависевшего в качестве апелляционной инстанции о константинопольского городского префекта²⁸⁹⁸, во времена Златоуста можно считать совершившимся фактом. «Приняв кормило церкви, великий Иоанн, читаем у Феодорита²⁸⁹⁹, с дерзновением изобличал совершаемые некоторыми неправды, смело внушал полезное царю и царице, и располагал к повиновению установленным законам иереев, а кто дерзал нарушать их, тем запрещал входить в алтарь, говоря, что тому не подобает наслаждаться честью иерея, кто не ревнует о жизни истинно иерейской. И такое попечение имел он не только о своем городе, но и о всей Фракии, которая разделена была на шесть епархий, даже о целой Азии, управлявшейся одиннадцатью начальниками, да и всю понтийскую область украшал он теми же законами, хотя в ней было столько же епархий, сколько и в Азии».

Как действовал Златоуст во Фракии, история, исключая одного случая, именно поставления в епископа Ираклии – Серапиона, нам ничего не сообщает²⁹⁰⁰.

Более известий сохранилось о деятельности его в Азии и Понте.

В последние годы царствования Валента три азийских провинции – Aria proconsularis, Lydia и Caria с присоединением Phrygia Pacatiana и, может быть, Hellespontus – составляли, как мы видели, нечто целое и, благодаря догматическому разногласию, отделялись от всей остальной Азии. Искусная усыновительная политика и строгие законы против еретиков были причиной того, что масса азийского населения примкнула к омоузии и сделалась православной²⁹⁰¹. Это однако не отразилось на судьбе союза азийских провинций. Благодаря продолжительной общей религиозной жизни, эти церковные провинции как бы сплавились в одно организованное целое с епископом Ефеса во главе.

Ефеская церковь, эта возлюбленная дщерь ап. Иоанна, в V в. далеко была не похожа на ту церковь, которую он рисует в своем апокалипсисе²⁹⁰². Симония там царила всесильно.

Все, говорит Тьерри²⁹⁰³, там продавалось и покупалось: епископство, пресвитерство, диаконство; дары св. Духа были обложены пошлиной, смотря по тому, что ими приносилось.

Испорченность царила в пастве и пастыре. Необходимость избираемому на епископскую кафедру кандидату покупать голоса избирателей порождала со стороны избранного епископа

новую необходимость – продавать духовные должности из опасения разорения и себя, и жены, и детей.

В начале сентября 399 г. в Константинополе имел место собор по делу, неизвестному истории²⁹⁰⁴. Всех участников было 22²⁹⁰⁵. Главнейшими из них были св. Феотим томский (в Скифии), Аммон адрианопольский (во Фракии), Аравиан анкирский (в Галатии) и, наконец, Антонин ефесский²⁹⁰⁶. Мы не знаем, сколько времени последний был епископом и кому преемствовал, знаем только, что епископат его не принес чести и славы церкви²⁹⁰⁷. Когда названные епископы в воскресение, перед соборным заседанием, вошли в церковь для совершения Евхаристии, Евсевий валентинопольский подал челобитную, адресованную на имя Златоуста, в которой обвинял шесть азийских епископов в симонии, а Антонина ефесского в том, что он

купил свой епископский сан и в свою очередь, чтобы возвратить затраченный капитал, продавал должности епископам, которых посвящал: смотря но доходности он обложил таксой все кафедры, на которые он назначал епископов, последние же – в свой черед возмещали издержки через продажу священнических мест и св. тайн;

приказал обратить священные сосуды в слитки и подарил это серебро своему сыну; от дверей крещальни похитил мрамор, которым и украсил свою баню; далее он перенес в свой триклиний принадлежавшие церкви колонны;

произвел другое хищение, более важное и наглое продажу в свою пользу мыз, завещанных церкви Василиной, матерью императора Юлиана;

держит у себя в качестве слуги мальчика, виновного в убийстве, не наложив на него даже епитимии;

возвратил к себе жену, с которой разлучился при своем посвящении; сожительствовал с ней и имел от нее нескольких детей уже во время своего епископата²⁹⁰⁸.

Прочтя прошение, Златоуст предложил Евсевию воздержаться от обвинения прежде, чем представит доказательства того, что он говорит. Евсевий, однако, не успокоился, но напротив, заклиная здоровьем императора, умолял его расследовать это дело. Златоуст по настоянию народа принял прошение, но был так взволнован, что совершение богослужения передал Пансофию, епископу писидийскому²⁹⁰⁹. После службы Златоуст, удалился с епископами в крещальню, куда пригласил и Евсевия, еще раз прося его подумать о доказательствах и последствиях, так как иначе он должен будет прочесть челобитную епископам и вынести обвинительный приговор или Антонину или в противном случае самому Евсевию. Последний еще раз подтвердил свое прошение, заявив о преступных и незаконных действиях Антонина²⁹¹⁰. Тогда Златоуст потребовал объяснения от Антонина и других епископов-симониан. Как тот, так и эти решительно все отрицали: нечего было и думать, что они сознаются в своем бесчестии. В виду этого предложили Евсевию назвать свидетелей. Последние все жили в Азии. Вследствие важности этого дела для всей церкви Златоуст решил лично отправиться в Азию²⁹¹¹.

Чувствуя себя кругом виноватым и хорошо сознавая, что ничто не укроется от проницательности Златоуста, Антонин решил воспользоваться своими придворными

связями и расстроить это путешествие Иоанна в Азию. Антонин достиг цели. В виду восстания Гайны, Златоусту было запрещено выехать из Константинополя и взамен этого предложено вызвать в столицу свидетелей. Этим путем думали помочь Антонину сорвать обвинение, дав ему возможность путем подкупа или обещаний расположить в свою пользу имеющих явиться в Константинополь лиц²⁹¹².

При таких обстоятельствах для расследования дела на месте и для произнесения приговора Златоуст отправил из Константинополя комиссию, состоящую из трех епископов,

именно Синклетия траянопольского (Фракия), Езихия париопского (Геллеспонт) и Палладия еленопольского (Вифиния)²⁹¹³. Действуя авторитетом собора, в инструкции, данной епископам, Златоуст предписовал в случае неявки на разбор дела Антонина или Евсевия отлучить не явившегося от церкви²⁹¹⁴. Еще перед отъездом из Константинополя Езихий под

предлогом дружбы с Антонином вышел из состава комиссии. В Азию в город Ипеп, где должно было разбираться дело, отправились только двое – Синклетий и Палладий. В

виду трудностей, создаваемых Антонином, комиссия оказалась в затруднительном положении и это тем более, что Евсевий, отправившись в это время в Константинополь, не представил обещанных свидетелей. Прождав его в течение месяца, судьи согласно данной им инструкции отлучили Евсевия от церкви и затем возвратились в Константинополь. Здесь они нашли Евсевия, ссылавшегося на свою болезнь, помешавшую ему лично явиться в Ипеп и представить свидетелей²⁹¹⁵.

Между тем Антонин умер. В Ефесе происходили соискательства одно постыднее другого. Деньги полной горстью раздавались населению. Образовались ожесточенные партии, готовые к борьбе. Каждую минуту можно было опасаться междоусобицы. Власти теряли голову. Среди всеобщего томления ефесский клир и некоторые соседние епископы обратились к Златоусту с жалобой, в которой между прочим говорилось: «св. отец, много лет управляют нами вопреки всяким постановлениям и всякому праву; просим тебя пожаловать сюда, дабы ефесская церковь через твое содействие обрела устройство, более достойное Господа. Бедствие наше не имеет себе равного. С одной стороны ариане, с другой – корысть и честолюбие ложных православных разрывают нас безнаказанно. В то самое время, как мы пишем тебе, щедро раздаются деньги, и стая бешеных волков бросается на нашу епископскую кафедру, как на свою добычу»²⁹¹⁶.

В виду таких событий Златоуст немедленно решил отправиться в Азию.

Поручив свою кафедру Севериану гавайскому из Келе Сирии²⁹¹⁷, 9 января 401 г. он покинул Константинополь и отплыл в Анамею, где его уже ждали епископы Павел, Кирилл и Палладий, которых он просил его сопровождать. Они могли быть епископами Ираклии, Халкидона и Еленополя²⁹¹⁸. Сухим путем он прибыл в Ефес, где был принят, как второй евангелист Иоанн²⁹¹⁹. Он собрал собор из епископов Азии, Лидии и Карии, причем сюда же явились также епископы Фригии, привлекаемые желанием увидеть и услышать Златоуста. Так составился многочисленный собор из 70 епископов²⁹²⁰. Само собой, председателем собора был Златоуст. Из состава этого собора ясно видно, какие провинции находились в зависимости от Ефеса, образуя под его главенством как бы одно организованное целое. Провинции эти были – Азия, Лидия, Кария и Фригия-Пакациана. Что касается Геллеспонта, в последние годы Валента и затем при Феодосии тянувшего главным образом в догматическом отношении к Ефесу, то он, по-видимому, уже при Нектарии освободился от зависимости Ефеса и возобновил порвавшуюся на некоторое время связь с Константинополем.

Первым делом азийского собора было избрание епископа на место умершего Антонина. Присутствие Златоуста и собора не предупредили злоупотреблений. Бесстыдство соискателей, возбуждение толпы осталось то же. Площади, улицы, дома, церкви – оглашались поношениями, которые соискатели взаимно бросали в лицо, называя друг друга нечестивцами, ворами, святотатцами и заранее опозоривая в их лице тот сан, которого добивались²⁹²¹. Это возмутило Златоуста. Ужасаясь избрания епископа при таких обстоятельствах, он условился с частью клира и епископов предупредить успех нечестивцев. Этим был приготовлен неожиданный удар. После блестящей речи Златоуст предложил избрать диакона Ираклида, прибывшего с ним и могшего дать ефесской церкви мир и покой. Предложение было принято. Таким образом Ираклид был посвящен в епископа ефесского Златоустом и собором 70 епископов²⁹²². Этот самый Ираклид за свою любовь к Златоусту был

изгнан из Ефесса и низложен собором ἐπὶ δρῦν, причем обвинителями его были епископ Макарий магнезийский, еще один епископ по имени Исаак и монах Иоанн²⁹²³.

В это время в Ефесе явился Евсевий валентинопольский, предлагая Златоусту представить свидетелей для обвинения епископов, симонистически получивших сан от Антонина²⁹²⁴. Златоуст согласился. Свидетели явились и изобличили в симонии шесть азийских епископов. Последние сначала отрицали вину, но затем, когда свидетели до мельчайших подробностей изложили положение дела, они сознались в том, в чем упорствовали, ссылаясь в свое оправдание на обычные порядки и желание избавиться посредством епископата от участия в городском совете и сопряженных с этим званием издержек. Соглашаясь с тем, что они не могут продолжать свое служение церкви, виновные епископы просили только вернуть деньги, заплаченные ими при посвящении, так как все они вошли в неоплатные долги и даже распродали мебель, принадлежавшую их женам²⁹²⁵.

Обещаясь просить императора об освобождении названных иерархов от городских обязанностей, Златоуст и собор, во-первых, обязали наследников Антонина возвратить

деньги, взятые с тех при посвящении, а во-вторых, определили их церковное положение. Следуя чувствам Златоуста, собор допустил их до церковного общения в алтаре, лишив их

навсегда священнических функций. Они беспрекословно покорились своей участи и один из них достиг даже звания защитника города²⁹²⁶. Акты об их низложении были подписаны судившими их 70 епископами и сообщены для всеобщего сведения. Этот приговор был благосклонно принят народом во всей Азии и о возмущении не было даже и речи. После этого кафедры этих лиц были замещены новыми достойными того епископами, причем четверо из них были посвящены сразу в одну и ту же степень за одной и той же литургией²⁹²⁷.

На этом Златоуст не остановился, но перенес свои розыски в соседние провинции.

На соборе ἐπὶ δρῦν враги обвинили Иоанна в низложении и посвящении епископов в провинциях, где он не имел юрисдикции²⁹²⁸. В противоположность Палладию, сообщающему о низложении шести азийских епископов за симонию²⁹²⁹, Феофил александрийский на этом соборе прямо обвинял Златоуста в низложении 16 епископов. Из этих двух источников несомненно надо было бы отдать преимущество Палладию также и в числе, если бы не существовало других фактов, указывающих на справедливость мнения Феофила. Дело в том, что на халкидон-ском соборе пресвитер Филипп прямо заявил, что Златоуст в Азии низложил 15 епископов²⁹³⁰. Сократ²⁹³¹ также говорит, что он низложил многих епископов в Азии во время своего путешествия. Созомен²⁹³² считает 13 епископов, низложенных частью в Лидии и Фригии, частью в самой Азии²⁹³³. Все эти епископы были виновны в симонии. Отсюда трудно предположить, чтобы и Филипп, и Созомен ошибались в числе, особенно Созомен, хорошо осведомленный в делах Азии и других соседних провинцій. О низложении Терентия никомидийского этот историк рассказывает с такими подробностями, что в них трудно и сомневаться. Сам Палладий говорит, что Златоуст решился идти в Азию, так как весь этот диэцез был опозорен пороками и негодностью епископов²⁹³⁴. Все это заставляет думать, что кроме шести епископов из провинции проконсульской Азии на ефесском соборе Златоустом было низложено еще несколько епископов соседних провинций, именно Лидии, Карии и, может быть, Фригии. Таково, по крайней мере, мнение редко ошибающегося Тильмона²⁹³⁵.

Покончив дела в Азии, Златоуст со своим летучим собором отправился в Вифинию, принадлежавшую к понтийскому диэцезу, но не входившую, как мы видели, в состав

церковных союзов понтийского с Ангарой и каппадокийского с Кесарией во главе. Вообще можно думать, что дальше Вифинии непосредственная власть константинопольского епископа в это время не распространялась.

В Вифинии, опираясь, по-видимому, на прежние традиции, константинопольский епископ в это время царил полновластно. На халкидонском соборе ссылались на письма Иоанна Златоуста, в которых он предписывал никейскому епископу Проклу привести в порядок дела василинопольской церкви²⁹³⁶. Также и Синезий²⁹³⁷ сообщает, что Златоуст посвятил в епископа Василинополя некоего Александра. Особенно поучительно дело никомидийского епископа Геронтия. В бытность свою диаконом медиоланского епископа Амвросия он рассказывал, что ночью поймал призрак и, разбив ему голову, бросил под мельницу. За такие недостойные служителя Божия речи Амвросий изгнал его из Милана. Прибыв вследствие этого в Константинополь, Геронтий, как отличный врач, заручился поддержкой двора и вопреки канонам был посвящен Елладием кесарие-каппадокийским в епископа никомидийского²⁹³⁸. «Узнав об этом, Амвросий, читаем у Созомена²⁹³⁹, написал предстоятелю константинопольской церкви Нектарию, чтобы он отнял у Геронтия священство и не позволял ему оскорблять его и церковное чиноначалие. Но для Нектария,

сколько ни старался он, это было неисполнимо, потому что никомидийцы сообща сильно противостояли ему». Иначе пошло дело со времени занятия константинопольской кафедры Златоустом. В виду неудачи Нектария, Иоанн сам лично явился в Никомидию со своим собором и, низложив Геронтия, кафедру его предоставил философу Пансофию, бывшему наставнику императрицы Евдокии. Это не понравилось никомидийцам. «Поэтому они, часто возмущаясь все вместе и каждый порознь, исчисляли, сообщает Созомен²⁹⁴⁰, благодеяния Геронтия и великую пользу от его врачебного искусства». Этого мало. «Рассказывают, будто во время землетрясения, засухи, или других каких-либо Божиих попущений, они ходили по площадям своего отечественного города и Константинополя, пели гимны и молились Богу, чтобы снова иметь его своим епископом»²⁹⁴¹.

Не ограничиваясь провинциями соседних диэцезов, Иоанн простер свою заботу значительно дальше²⁹⁴². Тотчас по вступлении на константинопольскую кафедру он примирил антиохийскую церковь не только со всем востоком, но и западом и Египтом²⁹⁴³. История св. Порфирия показывает, что он заботился о разрушении идолов в Газе и об искоренении язычества в Финикии²⁹⁴⁴. Узнав о существовании ереси Маркиона в провинции Augusta-Euphratensis, Иоанн писал об этом тогдашнему киррскому епископу, убеждая уничтожить ересь, и добился у императора издания специального закона по сему поводу²⁹⁴⁵. В своей речи Прокл говорил, что в Сирии Зллатоуст обезлюдил синагоги, где боролись против Бога, а в Кесарии палестинской вернул уважение местам, которые того заслуживали²⁹⁴⁶.

Опираясь на императора, Златоуст, наконец, простер свою власть на Египет. Всякий, кто знал Феофила александрийского мог предвидеть, что это не пройдет безнаказанно. В самом деле, между Александрией и Константинополем разразилась страшная борьба, жертвой которой в конце концов пал несчастный Иоанн.

Первоначальное развитие этого спора лежит в недрах александрийской церкви. Дело в том, что против Оригена, отца александрийской и вообще научной теологии, на востоке все более и более возрастала оппозиция, желавшая дать отпор опиравшимся на него мнениям. Главным фактором при этом были слепое благочестие и фанатизм получившего в это время широкое распространение монашества²⁹⁴⁷. Как в Египте, так и в Сирии, принадлежа преимущественно к национально восточным элементам и научно необразованное, оно было совершенно чуждо того эллинского духа, которым запечатлены все творения адаманта. Эта вражда против философских спекуляций и вытекавшее из нее отрицание Оригена были распространены в широких кругах церкви²⁹⁴⁸. Еще в конце IV века Ориген послужил предметом ожесточенного спора между Иоанном иерусалимским и фанатически настроенным Епифаном кипрским²⁹⁴⁹. Последний потребовал от того осуждения оригенизма и когда тот отказал, то в Палестине, где в это время действовал Епифаний, пришли к формальному расколу²⁹⁵⁰.

Желая прекратить вражду в Палестине, Иоанн иерусалимский обратился к Феофилу александрийскому с просьбой разрешить спор, за что и подвергся порицанию со стороны

Иеронима²⁹⁵¹. Уже это одно обращение показывает, каким великим авторитетом в это время в церкви располагал александрийский епископ. Тогда Феофил отправил в Палестну пресвитера Исидора, который и разрешил спор в пользу Иоанна иерусалимского. Трактуя себя по древней традиции за оракула ортодоксии, Феофил это же мнение за Оригена официально высказал в своем пасхальном послании²⁹⁵².

Здесь однако Феофил встретил решительное противодействие в главной массе египетского монашества.

Потворствуя несколько лет тому назад страстям этой массы уничтожением Серапеона и других языческих храмов, ныне сам Феофил должен был почувствовать на себе всю тяжесть религиозного фанатизма. Против него разразился открытый бунт. Массы вооруженных монахов и дикой черни ворвались в Александрию и, пробравшись ко дворцу, успокоились не раньше, как после публичного осуждения Феофилом Оригена²⁹⁵³.

Перейдя по принуждению на сторону врагов Оригена, Феофил с ревностью неофита поднял страшное гонение на всех оригенистов, во главе которых в Египте в это время стояли так называемые долгие братья Диоскор, Аммоний, Евсевий и Евфимий, жившие в одном из индийских монастырей²⁹⁵⁴. Чтобы уничтожить ересь в самом корне, Феофил решил предпринять крестовый поход против нитрийских монахов, открыто стоявших на стороне

долгих братьев.

Получив в свое распоряжение довольно многочисленный отряд войска, к которому патриарх присоединил слуг своего дворца и параволанов, обычных сподвижников его неожиданных нападений, Феофил, подпоив их, отправился в Нитрию. Он рассчитал стоянки таким образом, чтобы к ночи быть у монастырей и тем еще более усилить внезапность своего появления. И действительно, была уже глухая ночь, когда со страшным криком отряд вскарабкался на св. гору²⁹⁵⁵. Это пастырское посещение представило, говорит Тьерри²⁹⁵⁶, живую картину разрушения города. Осаждающие грабили, выламывали двери монастырей, шарили в кельях и под предлогом розыска книг прибирали к рукам все, что было у монахов²⁹⁵⁷. Последние спаслись, где кто мог. Когда взошло солнце над градом Господним, недавним местом молитвы и мира, оно осветило одни обломки и мусор²⁹⁵⁸.

После разрушения своих монастырей, нитрийские монахи под предводительством долгих братьев, покинув Египет, отправились в Константинополь²⁹⁵⁹. Явившись к Иоанну, они заявили, что пришли к нему искать личной безопасности и предстательства у императора против насилий своего епископа²⁹⁶⁰. Тронутый судьбой несчастных монахов, Иоанн решил обратиться к Феофилу с письмом в котором, прося о смягчении их участи, между прочим писал: «в случае несогласия твоего дать помилование, придется прибегнуть к собору, который я созову или перенести это прискорбное дело к трибуналу суда мирского»²⁹⁶¹. Это вмешательство Иоанна в дело нитрийских монахов возмутило Феофила. «Я не думал, писал он Златоусту, чтобы ты мог не знать постановлений никейского собора, воспрещающих епископам судить дела вне пределов их епархий. Если тебе они неизвестны, то советую познакомиться с ними и не принимать челобитной на меня. В случае же если мне придется быть судиму, то судить меня следует епископам египетским, а не тебе, удаленному отсюда на 75 дней пути»²⁹⁶².

После этого ответа, нитрийским монахам ничего более не оставалось, как прибегнуть с прошением к самому императору. Вместе с тем, чтобы обеспечить успех своему делу, они обратились к покровительству императрицы. Последняя приняла в них самое горячее участие. В ответ на их просьбу Евдокия сообщила монахам, что она постарается, чтобы был созван как можно скорее собор, дабы дать им удовлетворение, которого они заслуживают. Сверх того, она желала, чтобы Феофил был вызван в Константинополь для оправдания в том зле, которое он им причинил²⁹⁶³.

Все проволочки были устранены. Указ о созыве собора был подписан императором. Феофил был призван явиться к суду. Императрица отправила чиновника Елафия передать патриарху в собственные руки в его городе Александрии приказ предстать перед будущим собором и перед лицом императора²⁹⁶⁴. Златоуст торжествовал. Константинопольский епископ, опираясь на императора, становился таким образом судьей александрийского папы.

В это время совершается единственная в своем роде метаморфоза, совершенно изменившая взаимоотношение двух противников.

На этом эпизоде нам необходимо несколько остановиться.

Своей реформаторской деятельностью Златоуст нажил массу врагов. При всеобщей испорченности, константинопольский клир и проживавшие в столице монахи не могли примириться с суровостью нового режима. Строгие меры, принимаемые Златоустом против нарушителей последнего, только увеличивали кадры его врагов. Конечно, злоба их против него была совершенно бессильна, пока на его стороне находился двор, в фаворе которого в первые годы нечего было и сомневаться.

Когда Иоанн но образцу ариан устроил ночные процессии, то Евдокия пожертвовала серебряные подсвечники в форме креста²⁹⁶⁵. При перенесении мощей различных мучеников из Константинополя в отстоящую от него за 9 миль церковь Фомы императрица принимала личное участие в процессии²⁹⁶⁶. Когда Евтропий лишил церкви права убежища²⁹⁶⁷, то Златоуст, опираясь на милостивое расположение к нему монарха, вступил в острый конфликт с временщиком. При мстительности евнуха и бесхарактерности Аркадия, дело это могло бы очень дорого обойтись Златоусту, если бы в скором времени сам Евтропий не сделался жертвой своего честолюбия.

Разбив с помощью войск в 398 г. толпы разбойников, опустошавших провинции Малой Азии, Евтропий добился от слабого Аркадия триумфа и в свою честь поставил бесчисленные статуи с гордыми надписями²⁹⁶⁸. Не довольствуясь этим, в следующем году он облекся званием консула, честь, которая никогда еще не выпадала на долю евнуха²⁹⁶⁹. Такое поругание Евтропием священного звания было встречено на западе взрывом негодования²⁹⁷⁰. Между западом и востоком последовал полный разрыв. Стилихон отказался признать этот консулат на западе и объявил законы Аркадия необязательными для западной половины римской империи²⁹⁷¹.

Между тем восток около этого времени подвергся страшным землетрясениям, наводнению и пожарам. Нужда была неслыханная. Положение еще более усложнялось вследствие нашествия готов и гунов и возможного вторжения в пределы империи персов. Но что было ужаснее всего, это то, что неоткуда было ожидать помощи. При таких обстоятельствах единственная надежда была на помощь западной империи. Стесненный отовсюду Аркадий обратился тогда к Стилихону и просил его подать руку спасения. Стилихон согласился, но под условием немедленного удаления Евтропия²⁹⁷². К этому присоединились какие-то личные счеты между евнухом и императрицей Евдокией. «Быв жестоко обижена Евтропием, который даже грозился, читаем у Филосторгия²⁹⁷³, выслать ее из царских палат, она взяла на обе руки по дитяти и в этом виде пришла к мужу. Рыдая и протягивая к нему младенцев, она проливала потоки слез и делала все другое, что с женским искусством делает раздраженная жена, чтобы сильнее привлечь к себе чувствительность мужа. У Аркадия пробудилась жалость к детям, которые, сочувствуя матери, испускали крик и, вместе с тем, он запылал гневом. Тут-то в порыве гнева, выразившегося быстротою речи, явился он царем». Судьба Евтропия была решена. Талисман, который в течение четырех лет подчинял и монарха и его подданных произволу евнуха, говорит Гиббон²⁹⁷⁴, исчез в одно

мгновение, а радостные возгласы, так еще недавно превозносившие и достоинство и счастье фаворита, превратились в вопли солдат и народа, перечисливших его преступления и требовавших его немедленной казни. В таком бедственном и отчаянном положении Евтропий мог укрыться в святилище той самой церкви, привилегии которой сам хотел уничтожит²⁹⁷⁵. Златоуст защитил его от ярости народа и по сему поводу произнес блестящую речь εἰς Εὐτρόπιον о прощении обид и о непрочности человеческого величия²⁹⁷⁶.

В последовавших за падением Евтропия событиях, ознаменовавшихся восстанием Гайны и Трибигильда, Златоуст принял близкое участие, явившись одним из главных послов к Гайне²⁹⁷⁷.

Между тем число врагов Златоуста росло в геометрической прогрессии. Во главе недовольных клириков выступали епископы Акакий берэйский, Севериан гавальский и Антиох птолемаидский, сумевшие мало-помалу втереться в доверие к императрице²⁹⁷⁸. Но особенно увеличилось количество его недругов среди богатых и влиятельных при дворе лиц²⁹⁷⁹. Впереди всех этих недовольных выступили три влиятельных вдовы Марса, Кастрикия и Евграфия, богатства которых были нажиты нечестным путем²⁹⁸⁰. Они не могли простить ему тех насмешек, которым он подвергал их за желание казаться более молодыми, чем они были на самом деле²⁹⁸¹.

Воспользовавшись пребыванием Златоуста в Малой Азии, эти враги начали настраивать против него императрицу, фактически державшую в это время бразды правления восточной империи. Хотя Иоанн и был приглашен Аркадием на крестины родившегося 10 апреля 401 г. сына Феодосия²⁹⁸², тем не менее положение его было уже поколеблено²⁹⁸³. Впервые это публично обнаружилось во время ссоры его с Северианом гавальским, попавшим в милость императрицы и питавшим в душе честлюбивые планы. Запретив ему проповедническую деятельность в столице, Златоуст предложил ему отправиться к себе на родину. Севериан повиновался и достиг уже Халкидона. В дело вмешалась Евдокия и принудила Иоанна возвратить того обратно в Константинополь²⁹⁸⁴.

Этим оппозиционным против Златоуста течением в своих интересах ловко воспользовался отлично осведомленный в константинопольских делах Феофил.

Желая по своему обыкновению перенести борьбу на догматическую почву, Феофил убедил престарелого Епифания кипрского отправится в Константинополь и изобличить Златоуста в Оригеновой ереси. С жаром, достойным лучшего дела, старец взялся на это дело и после целого ряда противных канонам актов, совершенных им в Константинополе, ничего не достигнув, удалился на родину²⁹⁸⁵. Тем временем Феофил во исполнение монаршей воли предпринял поездку сухим путем в Константинополь. Этот маршрут был избран им не без цели. Проезжая через провинции, бывшие недавно ареной церковной деятельности Златоуста, он повсюду привлекал недовольных последним епископов, обещая им покровительство и защиту²⁹⁸⁶.

В это время сам Златоуст подлил масла в огонь. Он произнес обличительную проповедь против женщин. Последняя – справедливо или несправедливо – была понята окружающими, как намек на императрицу²⁹⁸⁷. «Узнав об этом, императрица, по словам Сократа²⁹⁸⁸, жаловалась царю на причиненное ей оскорбление и говорила, что, оскорбляя ее,

оскорбляет и его».

При таких обстоятельствах, когда Феофил, по вызову императрицы, явился наконец в Константинополь, он нашел благоприятную для себя почву. Душой враждебной партии была там Евграфия²⁹⁸⁹.

По прибытии в Константинополь из Халкидона, где он объединился со всеми единомышленными ему епископами, Феофил поместился не у Златоуста, но в одном из императорских дворцов²⁹⁹⁰. Так как все было готово, то он мог открыть собор. Последний имел место в предместье Халкидона, носящем имя ἐπὶ δρῦν. Всех участников было 36, из которых 29 египтяне²⁹⁹¹. Председательское место принадлежало Феофилу александрийскому²⁹⁹². Высказываемое нередко в литературе мнение, будто председателем был Павел ираклийский, совершенно не основательно. Единственный довод, который обыкновенно при этом приводится – желание унизить Златоуста, подчинив его юрисдикции митрополита, которому была когда то подчинена Византия, – не выдерживает никакой критики. Уже Тильмоном²⁹⁹³, доказано, что названный Павел был епископом Ираклии, но не фракийской в Европе, а понтийской в Вифинии. Как известно, кафедра Ираклии фракийской в конце 403 г. была замещена Серапионом²⁹⁹⁴, тогда как участвовавший в соборе ἐπὶ δρῦν Павел жил еще в 404 г., что можно видеть из письма, отправленного в Рим от имени Акакия, Павла, Антиоха, Карина, Севериана и т. д.

Обвинительные пункты были в большинстве совершенно голословны и неосновательны и свидетельствовали только о враждебных чувствах жалобщиков²⁹⁹⁵. Златоуст, который с 40 преданными ему епископами одновременно с этим держал заседание в своем дворц, находился в нерешительности. Он предполагал со всеми ими прибыть к концу собора²⁹⁹⁶. На приглашение со стороны враждебного собора явиться для ответа, Златоуст ответил согласием, но под условием исключения из состава собора открытых его врагов, именно Феофила, Акакия, Севериана и Антиоха²⁹⁹⁷. Одновременно с этим была отправлена просьба императору силой понудить Златоуста явиться на собор в случае его отказа. Так как Златоуст при таких условиях наотрез отказался прибыть на собор, то он был осужден и лишен епископского сана». Приговор этот был сообщен императору и немедленно им санкционирован²⁹⁹⁸. Несмотря на явную несправедливость приговора²⁹⁹⁹, Златоуст беспрекословно ему подчинился и отправился в изгнание в Прэнету вифинскую³⁰⁰⁰.

Для константинопольского епископа все было потеряно, как скоро император покинул его. Против фараона он был беззащитен. Между тем ночью во дворце случилось несчастье³⁰⁰¹. В этом увидели кару Божию. Было решено возвратить Златоуста обратно. К тому же опасались восстания народа³⁰⁰². Феофил, боясь взрыва народной ярости, позорно бежал. За Златоустом был послан царский евнух Бритон с собственноручным посланием Евдокии³⁰⁰³. Златоуст вернулся, но не желал вступать в отправление должности впредь до нового соборного расследования его дела. Наконец, он уступил желанию народа и просьбам императрицы³⁰⁰⁴. Но мир был не продолжителен. Два месяца спустя после возвращения Златоуста раздор возобновился.

Евдокия была суеверна и властолюбива. Под свежим впечатлением несчастья она примирилась со Златоустом и настояла на его возвращении³⁰⁰⁵. Но как только снова было задето ее тщеславие, она опять отдалась чувству ненависти.

Городской префект Симилиций соорудил в честь императрицы серебряную статую, постановку которой ознаменовал большими празднествами³⁰⁰⁶. В своей проповеди Златоуст пожаловался на этот праздничный шум, разрушающий религиозное настроение верующих. Этим воспользовались для того, чтобы оклеветать Златоуста в оскорблении величества³⁰⁰⁷. Императрице представили дело в таком виде, будто Иоанн порицает постановку ей статуи. Тогда она снова принялась за смещение строптивого епископа. Узнав об этом Златоуст, по словам Сократа и Созомена³⁰⁰⁸, сказал в церкви ту известную проповедь, которая начинается словами: «Иродиада опять беснуется, опять возмущается, опять пляшет, опять старается получить на блюде главу Иоанна». Соответствующая гомилия, имеющаяся в творениях Златоуста³⁰⁰⁹, подложна³⁰¹⁰. Палладий о ней ничего не знает и возобновление вражды связывает с махинациями противной партии³⁰¹¹. Факт, что еще раз собрался собор, вдохновляемый издали Феофилом³⁰¹². Участвовавшие в нем епископы, хотя после возвращения Златоуста и вступили с ним в общение, ныне, следуя внушению свыше, стали на сторону его врагов. Во главе их выступал Леонтий анкирский³⁰¹³, бывший высшим митрополитом понтийского союза. Из всей массы восточных епископов нашлось только весьма немного, которые осмелились воспротивиться воле императора³⁰¹⁴. Феофил посоветовал для обоснования обвинительного приговора против Златоуста сослаться на каноны 4 и 12 антиохийского собора 341 года³⁰¹⁵.

Между тем император, не посещавший главной константинопольской церкви с праздника Рождества 403 г.³⁰¹⁶, незадолго до Пасхи приказал Златоусту оставить церковь, так как он осужден двумя соборами³⁰¹⁷. Иоанн объявил, что он уступит только силе. Попытка

императрицы добиться от Златоуста этого миром не удалась³⁰¹⁸. В виду этого непосредственно перед праздником Пасхи Аркадий решился применить силу. В великую субботу было совершено нападение на церковь, окончившееся изгнанием оттуда Златоуста³⁰¹⁹. Будучи вытеснен также из Констанциевых бань, Иоанн удалился из города и вместе со своими приверженцами, получившими имя иоаннитов³⁰²⁰, отпраздновал Пасху за городскими воротами³⁰²¹. В таком положении дело находилось до Троицы. 10 июня 404 г. враждебные епископы потребовали нового вмешательства императора³⁰²². 20 июня Златоуст, попрощавшись с друзьями, покинул церковь и сел на корабль, который должен был переправить его в Никею³⁰²³, откуда сухим путем под конвоем ему повелено было отправиться в местечко Кукуз, назначенное ему местом ссылки особым рескриптом императора³⁰²⁴. Путешествие было в высшей степени трудное. Особенно много пришлось терпеть от высших митрополитов, именно Леонтия анкирского и Фаретрия кесарие – каппакийского, когда Иоанн проходил через их епархии³⁰²⁵. Причина этой злобы понятна. В свое время, по-видимому, им более всех других приходилось бороться за свою независимость и опасаться потери своей высшей церковной власти.

Между тем в Константинополе 26 июня 404 г. был найден преемник Златоусту в лице дряхлого старца Арзакия³⁰²⁶. Рассказывают, будто Нектарий, предчувствуя, что после его смерти Арзакий будет домогаться константинопольской кафедры, устроив его епископом в Тарсе, взял с него клятву, что он оставит всякие притязания на Константинополь³⁰²⁷. Заняв при жизни Златоуста его константинопольскую кафедру, Арзакий открыл ужасное гонение на иоаннитов. Ближайшим поводом к этому послужил пожар кафедральной константинопольской церкви, происшедший в день отплытия Златоуста в Малую Азию и приписанный его врагами иоаннитам³⁰²⁸. Другие высшие митрополиты ему вторили. О Феофиле, главном враге Златоуста и иоаннитов, излишне и говорить. Тоже самое мы видим и в Антиохии, кафедру которой после не одобрявшего преследования Златоуста³⁰²⁹ старца Флавиана, скончавшегося в июне 404 г.³⁰³⁰, занял Порфирий, явный враг Златоуста³⁰³¹.

Друзья Златоуста в это время также не дремали. Они умно решили противопоставить Александрии римского иерарха. С посланием Иоанна четыре дружественных ему епископа отправились на запад к римскому папе Иннокентию I с ходатайством о вмешательстве в дело Златоуста³⁰³². Последнее было тем более кстати, что противная сторона также через особое посольство обратилась в Рим с просьбой об утверждении постановления собора ἐπὶ δρῦν по

делу Златоуста³⁰³³. Из актов собора Иннокентий увидел, что осуждение Златоуста – явная несправедливость. Отказавшись категорически вследствие этого его утвердить, папа написал Феофилу послание, в котором предлагал ему не прерывать церковного общения с Иоанном впредь до нового рассмотрения его дела на римском соборе, составленном из восточных и западных епископов³⁰³⁴. Также и Гонорий по просьбе папы в своем письме выступил в защиту несправедливо осужденного³⁰³⁵. Впрочем, как это письмо, так и следующее за ним послание Гонория по тому же делу не имели никакого успеха; на них даже не последовало ответа³⁰³⁶.

Тогда папа написал утешительное послание к константинопольскому клиру и народу³⁰³⁷, в котором прямо осуждал избрание нового епископа³⁰³⁸ и вместе с тем объявлял, что должно обратиться к никейским канонам, которые попраны еретиками³⁰³⁹. Следствием этого явился церковный раскол между востоком и западом.

Тем временем, после воспоследовавшей 4 октября 404 г. кончины Евдокии, Аркадий совершенно попал в руки антииоаннитской партии, решившей во что бы то ни стало уничтожением иоаннитов добиться восстановления церковного единения. На востоке началось форменное гонение иоаннитов. 18 ноября 404 г. был издан специальный закон против приверженцев Иоанна. Как сообщают историки, закон этот разделялся на 2 части, из которых первая, целиком попавшая в Феодосиев кодекс³⁰⁴⁰, повелевала начальникам провинций «возбранять недозволенные сборища тех, кто, пренебрегая св. церквами, пытается собираться в других местах» и не имеет общения с Арзакием, Феофилом и Порфирием, досточтимыми первосвященниками св. закона. Что касается второй части закона, то она предписывала следующее: «Если кто из епископов отказывается иметь общение с Арзакием, Феофилом и Порфирием, да будет изгнан со своей кафедры и лишен своего имущества как

движимого, так и недвижимого³⁰⁴¹.

Закон этот в высшей степени интересен. Это ничто иное, как повторение в новой редакции закона Феодосия Великого от 30 июня 381 г.³⁰⁴² Попытка способствовать проведению в церкви диэцезальнаго устройства оставлена. Вполне согласно с тогдашним церковным устройством закон признает только трех высших иерархов востока, именно епископов константинопольского, александрийского и антиохийского. Факт замечательный и это тем более, что в Кесарии каппадокийской и в Ефесе кафедры были заняты антииоаннитами de pur sang³⁰⁴³. Это только лишний раз доказывает, что церковно-диэцезэльное устройство здесь не существовало.

Под главенством названного триумвирата началось систематическое преследование иоаннитов. Епископы, уличенные в принадлежности к иоаннитам, низлагались и с лишением всех прав изгонялись из своих церквей. Простое подозрение в сообщничестве с Иоанном Златоустом влекло за собой ссылку в другую епархию³⁰⁴⁴. После смерти Арзакия (11 ноября 405 г).³⁰⁴⁵, в начале 406 г. константинопольским епископом сделался Аттик³⁰⁴⁶, из Севастии армянской, «человек умный больше по природе, чем по образованию, и весьма искусный в житейских делах»³⁰⁴⁷. По словам Палладия³⁰⁴⁸, он начал преследование иоаннитов с новой силой и добился от слабого Аркадия ссылки Иоанна Златоуста из Кукуза в более отдаленный Питиунт³⁰⁴⁹. Несчастный страдалец не вынес трудностей пути в 14 сентября 407 г. мирно почил близ города Коман³⁰⁵⁰. Последние его слова были девизом его жизни δόξα τῷ θεῷ πάντων ἓνεκεν³⁰⁵¹.

Между тем в государстве произошли важные перемены.

1 мая 408 г. скончался император Аркадий. Престол перешел к его единственному сыну Феодосию II, родившемуся 10 апреля 401 г.³⁰⁵² По своему характеру он был истинным сыном своего отца. Слабоумие, отсутствие энергии, бесхарактерность и ханжество, преобладавшие в Аркадии, целиком были унаследованы его сыном. Феодосий владел, боле свойствами монаха, чем императора. Он с усердием читал св. писание и собирал экзегезы³⁰⁵³. Он очень усердно предавался занятиям живописью и резьбою даже по ночам при свете лампы, а изящество, с которым он переписывал св. книги дало ему право на странный для римского императора эпитет каллиграфа или хорошего писца³⁰⁵⁴. «В царском дворце, говорит Сократ³⁰⁵⁵, Феодосий учредил порядок подобный монастырскому: вставал рано утром и вместе со своими сестрами пел во славу Божию антифоны. Часто постился, а особенно по средам и пятницам. Знал на память св. писание и, встречаясь с епископами, рассуждал на основании писания, как давно поставленный епископ. Он старался жить совершенно по-христиански. Незлобием и человеколюбием превосходил всех людей. Воздерживался от гнева и удовольствий и не мстил никому, кто оскорблял его». Своей молитвой Феодосий возбуждал и укрощал бурю. Но вследствие своей неспособности он сам был причиной многих бур. В течение 42 лет царствования он не проявил себя ни одним самостоятельным актом. Не читая, он подписывал все, что ему подносили, и как-то раз таким образом продал в рабство свою жену³⁰⁵⁶.

Отделенный от всего мира непроницаемой завесой, Феодосий полагался на тех, кого любил. В начале царствования таким лицом был префект Аноимий³⁰⁵⁷, затем энергичная сестра императора Пульхерия, наконец, евнух Хризафий.

Особенно долго кормило власти находилось в руках Пульхерии.

Посвятив свою девственность Богу, Пульхерия вместе со своими сестрами Аркадией и Мариной обратила дворец в монастырь и подчинила его всем строгостям монастырского устава. Они отказались от суетной роскоши туалета, прерывали употребление простой и необильной нищи частыми постами, уделяли часть своего времени на занятие вышиванием и посвящали несколько часов дня и ночи на чтение молитв и пение псалмов. Впрочем, читаем у Гиббона³⁰⁵⁸, благочестие Пульхерии никогда не отвлекало ее от неутомимых занятий государственными делами и из всех преемников великого Феодосия, по-видимому, она одна унаследовала некоторую долю его мужества и дарований. Приобретенным ей умением с изяществом владеть и греческим, и латинским языками она пользовалась и в разговорах, и в переписке, и в занятиях государственными делами; ее решения были зрело обдуманы; ее действия были быстры и решительны. И в то самое время, как ей без шума и без чванства приводились в движение колеса государственного механизма, Пульхерия скромно приписывала гению императора продолжительное спокойствие его царствования³⁰⁵⁹.

В отношении церкви Пульхерия неуклонно проводила религиозную политику Феодосия Великого. Идеалом ее было превращение государства в церковь. Она стремилась достигнуть это теми же мерами, что и Феодосий Великий. Отсюда ряд строгих законов против язычников и особенно еретиков. Венцом их надо считать знаменитый закон от 30 мая 428 г., являющийся компендиумом всего греко-римского законодательства против еретиков³⁰⁶⁰.

Что касается политики Феодосия младшего в отношении церковной иерархии, то она во все время царствования текла по руслу, проложенному Феодосием Великим и только в последние годы его жизни под влиянием Хризафия свернула с него в сторону Александрии. К этому вопросу мы ныне и обращаемся, причем рассмотрим его в связи с церковными обстоятельствами того времени.

Ближайшим советником и руководителем Августы Пульхерии и вместе, значит, ее царственного брата Феодосия в первое время был константинопольский епископ Аттик. Он с жаром проводил политику Феодосия Великого, направленную к достижению церковного единства. Увеличившаяся с течением времени партийность между еретиками сильно облегчала эту задачу³⁰⁶¹. Вследствие разделения ариан при первом приемнике Демофила, епископы арианских фракций все более мельчали и во времена Аттика потеряли почти всякое значение³⁰⁶². Также и новациане но поводу вопроса о пасхе раскололись. При преемнике Агапия, новацианском епископе Маркиане пресвитер Савватий образовал особую партию³⁰⁶³. Стараясь мирным путем привлечь на свою сторону древних новациан, Аттик даже восхвалял их за то, что они, давно уже отделившись от церкви, не ввели ничего нового по отношению к вере³⁰⁶⁴. Он выступил против отбившихся от них савватиан. Узнав, что последние перенесли тело Савватия с острова Родос, где он скончался в изгнании, и предав земле, молятся на его могиле, Аттик, послав ночью людей, приказал зарыть тело Савватия в другую могилу. «После сего те, говорит Сократ³⁰⁶⁵, по обычаю пришедши сюда и нашедши могилу разрытой, перестали чтить ее». Также и в отношении других еретиков Аттик был весьма деятелен. Так он отправил послание епископам Памфилии и Амфилохию иконийскому против распространенных в восточных провинциях империи мессалиан³⁰⁶⁶. Особенно много хлопот доставила ему партия иоаннитов. Принадлежа к врагам Златоуста, Аттик с особой строгостью проводил императорский эдикт против иоаннитов³⁰⁶⁷. Последние, найдя поддержку в западных епископах с римским папой во главе, все еще составляли весьма упорную оппозицию. Видя безуспешность репрессивных мер против приверженцев святого, а главное, желая прекратить раскол с западом, Аттик решил переменить тактику и примириться с иоаннитами. Обстоятельства этому благоприятствовали. В 412 г. умер первый злейший враг Златоуста Феофил александрийский³⁰⁶⁸, а в 413 г. другой, именно, Порфирий антиохийский³⁰⁶⁹. Преемник последнего Александр, идя навстречу желанию папы Иннокентия I, восстановил в диптихах имя Иоанна Златоуста³⁰⁷⁰. Примеру его последовал Аттик³⁰⁷¹, прекративший этим путем первую по времени схизму между востоком и западом³⁰⁷².

Одновременно с этим он обратился к племяннику и преемнику Феофила, Кириллу с особым посланием, в котором увещевал последнего в видах мира и согласно общему желанию внести имя Златоуста в диптихи своей церкви. Кирилл вначале противился, ссылаясь на каноны и дядю³⁰⁷³, но затем под влиянием убеждений Исидора пелузийского³⁰⁷⁴, согласился и восстановил в Египте память Иоанна³⁰⁷⁵. Добившись таким образом примирения с западом и с иоаннитами и их духовенством, которому была дана полная амнистия³⁰⁷⁶, Аттик достиг того, что со славой был признан во всей церкви и привел в цветущее состояние дела константинопольской кафедры³⁰⁷⁷.

Поколебленную падением Златоуста власть константинопольского епископа во Фракии и в Малой Азии Аттик восстановил в прежнем объеме. Он поставил ритора Сильвана в епископа филиппопольского, а через три года перевел его в Трою фригийскую, так как Сильван не мог вынести сурового климата Фракии³⁰⁷⁸. Равным образом он вмешался в спор епископов Феодосия и Агапита из-за синнадской кафедры и разрешил его в пользу второго³⁰⁷⁹. Наконец, его высшую власть в Малой Азии доказывает его послание к епископам Памфилии и к Амфилохию иконийскому по поводу широкого распространения мессалианства в этих провинциях³⁰⁸⁰. Этого мало. Опираясь на милостивое расположение к нему императора Феодосия II, Аттик выхлопотал общий закон, запрещавший в диэцезах фракийском, понтийском и азийском рукополагать епископов против воли константинопольского иерарха³⁰⁸¹, чем создал прочный базис для церковной власти Константинополя. Тесная связь между столицей и провинциями этих диэцезов совершенно ясно обнаружилась при одном из ближайших его преемников, именно Нестории. Из протеста 68 дессидентирующих епископов на ефесском соборе 431 г. видно, что митрополиты и епископы диэцеза фракийского, а также ближайших к Константинополю провинций понтийского – Вифиния и Пафлагония – а также большей части азийского – Геллеспонт, Лидия, Фригия, особенно Salutaris, острова, Памфилия и Писидия – видели в константинопольском епископе своего главу и до конца оставались верными защитниками и последователями его. Если мы внимательнее рассмотрим этот оставшийся верным Константинополю круг, то заметим, что он в своих границах как раз совпадает с округом, подчиненным в судебном отношении константинопольскому praefectus Urbi, и еще охватывает провинции юго-восточного союза епископов азийского диэцеза, тянувшие уже со времен Нектария константинопольского, Амфилохия иконийского и Оптима антиохие-писидийского к Константинополю.

Не ограничиваясь востоком, Аттик решил расширить свой диэцез насчет запада и подобным же путем подчинить своей власти входивший в административном отношении в состав восточной половины империи Иллирик.

Находясь со времен Ахолия в сфере духовного влияния Рима³⁰⁸², церковь Иллирика при ближайших его преемниках Аписии и Руфе попала в правовую зависимость от римского епископа³⁰⁸³. Во всяком случае, как это можно видеть из послания папы Иннокентия I от 17 июня 415 г., в это время фессалоникский викариат был уже совершившимся фактом³⁰⁸⁴. Кроме Македонии, в состав его входили провинции Ахаия, Фессалия, Эпир древний и новый, остров Крит, Дакия средиземная и береговая (Dacia mediterrenea и Dacia ripensis), Мэзия, Дардания и Преваливия. Во главе Иллирика стоял фессалоникский епископ, который в качестве Vicarius sedis apostolicae обладал особыми правами и преимуществами. Главнейшим его правом было утверждение в епископском достоинстве всех новых иллирийских епископов. Уже Сириций непременным условием посвящения иллирийских епископов признавал согласие на то фессалоникского иерарха³⁰⁸⁵. Как это видно из послания этого папы к Анисию, фессалоникский епископ, присутствуя лично или через особых уполномоченных при хиротонии иллирийских епископов, должен был, во-первых, не допускать избрания в епископов людей недостойных, а во-вторых, устранять часто бывавшие в Иллирике при хиротониях епископов беспорядки³⁰⁸⁶. По-видимому, это именно право фессалоникского епископа имел в виду в своем «epistola prior»³⁰⁸⁷, и Иннокентий I³⁰⁸⁸. Что касается других прав, то они сводились главным образом к праву надзора и суда. Более точно они означены Иннокентием в знаменитом послании к Руфу от 17 июля 415 г. Признавая неприкосновенными права митрополитов в пределах их епархий, папа определяет права викария в отношении провинциальных митрополитов следующим образом: 1) викарий является посредствующей инстанцией в сношениях всех иллирийских епископов с папой, так, что помимо его и без его согласия никакое дело не могло быть передано на суд в Рим, и 2) он по своему личному усмотрению выбирает и вызывает к себе провинциальных епископов для разбора церковных дел, причем ему же принадлежит и роль руководителя. Что касается судебной власти викария, то одни дела – в своей или в других вверенных ему церквах решаются им единолично, другие совместно с собором провинциальных епископов, наконец, третьи представляются им на суд римского епископа. Все эти права были признаны за фессалоникской кафедрой также и преемником Иннокентия папой Бонифацием I, как это видно из его послания к иллирийцам³⁰⁸⁹.

Эта попытка римского епископа путем учреждения викариата подчинить своей власти Иллирик на первых порах встретила упорное сопротивление в лице многих иллирийских епископов, недовольных возвышением фессалоникского иерарха.

Этим обстоятельством ловко воспользовался Аттик константинопольский в видах расширения своей власти.

Ближайшим поводом явилось дело Перигена.

Коринфский митрополит Александр посвятил пресвитера своей церкви Перигена в епископа Старых Патр. Так как поставление это совершилось без согласия жителей этого города, то последние отказались его принять и по канону 18 анкирского собора имели на то полное право. Вследствие этого Периген удалился в Коринф, где ему после смерти посвятившего его епископа Александра и удалось занять с согласия клира и народа епископскую кафедру. Переход Перигена в Коринф, в виду канона 15 никейского собора 325 года, возбудил по-видимому споры среди епископов Ахаии, почему коринфяне принуждены были обратиться в Рим с просьбой утвердить их выбор. Папа Бонифаций I приняъ сторону Перигена и не только не нашел ничего предосудительного в переходе последняго в Коринф, но даже увидел во всем этом особое произволение Промысла³⁰⁹⁰.

Пользуясь переходным временем, недовольные папским решением иллирийские епископы, не забывшие своей недавней независимости, обратились к форуму Аттика константинопольского. Последний сочувственно отнесся к их делу и выхлопотал себе у Феодосия младшего императорский эдикт, который, повелевая прекратить всякие новшества и строго хранить в Иллирике древние обычаи и прежние церковные каноны, предписывал во всех сомнительных случаях обращаться за советом к предстоятелю града Константина, который пользуется прерогативами древнего Рима, а самое решение дел представлять на суд местного собора³⁰⁹¹.

Этот эдикт чрезвычайно усилил оппозицию власти Vicarii sedis apostolicae. Первый пример подали фессалийцы, обнаружившие злостное неуважение к Руфу. В чем оно ближе выразилось, неизвестно. Г. Ленорский высказывает верную догадку, что они просто отказали ему в праве посвящать епископов своей области (или утверждать выборы) и в праве вмешиваться в местный их суд, что и поспешили доказать при первом же удобном случае на

деле, посвятив без ведома Руфа некоего Максима и таким же образом низложив епископа фессалийских Сальт Перревия³⁰⁹².

Понятно, это посягательство на права Vicarii sedis apostolicae, а вместе с тем значит и права самого римского престола, вызвало сильную тревогу в Риме. Бонифаций принял все меры, чтобы восстановить прежний порядок в иллирийской церкви и пресечь в самом корне заявленные Аттиком константинопольским притязания на Иллирик³⁰⁹³. «Римская церковь, пишет Бонифаций в своем послании к фессалийцам, владеет всей полнотой прав по учреждению самого Христа, который передал их ей в лице апостола Петра, а не по авторитету человеческому, как это доказал и никейский собор, который не прибавил к ее правам ничего нового сверх того, что она уже заслужила через бл. апостола. А так как в Петре сосредоточено управление и вся полнота власти церковной, то римская церковь является источником церковной дисциплины и главой всех церквей, которые суть лишь ее члены, и кто отделяется от нее, тот становится чужд и христианству. Фессалийцы идут против самого Христа, когда они, презирая апостольское право, пытаются отделиться от общения (вернее власти) апостольского престола, и оказываются вдвойне виноваты, когда ищут помощи у тех, кто является лишь прямым нарушителем церковной дисциплины, пытаясь присвоить себе власть, какой не дано канонами».

Далее папа убеждает их подчиниться викарию и оказывать ему подобающую честь, как своей главе, не ссориться с ним и не призирать его, так как забота о всех церквах Иллирика с древних времен вручена фессалийскому епископу предшествующими римскими епископами и впредь должна ему принадлежать. «Если же викарий в чем-либо преступает границы должного, то иллирийские епископы, пишет папа, могут жаловаться на него в Рим. Но никто не должен пытаться нарушать установленного отцами и твердо хранимого с давних пор, – и фессалийцы должны бросить свои безрассудные мечты и надежды и по-прежнему повиноваться папе и его викарию, признавая за последним все присвоенные ему в Иллирике права³⁰⁹⁴.

Убеждая фессалийцев но поводу епископского избрания Максима и низложения Перревия подчиниться фессалонийскому епископу, как викарию апостольского престола, Бонифаций одновременно с этим по делу Перигена отправляет особое послание к иллирийцам, в котором защищает права Перигена на коринфскую кафедру – и Руфа на высшую власть над Иллириком. Для нас особенно интересна последняя часть этого послания, в которой папа, защищая свои права на Иллирик, в скрытой форме полемизирует против Константинополя.

Восхваляя смирение Руфа фессалоникского, Бонифаций советует «всем священнослужителям быть таковыми, не пытаясь горделиво попирать дерзкими новшествами установлений предков и зная, что всякий осмелившийся на это, найдет ревностного защитника этих установлений в лице того, в ком Христос сосредоточил всю полноту и верх священства. Кто его оскорбляет, тот не может быть наследником царства небесного, ибо ему даны ключи царствия, и никто не может войти в него без соизволения привратника. Если таким образом всякий приводится к Богу Петром, на котором основана церковь, то желающий предстать в достоинстве священства и перед Богом должен быть кроток и смирен сердцем, чтобы иначе строптивому ученику не пришлось потерпеть наказания того учителя, гордости которого он подражал. Илирийские же епископы являются обидчиками апостольского престола, когда созывают собор по вопросу о Перигене, показывая тем, что они все еще сомневаются в справедливости решения святого престола, чего по правилам быть отнюдь не должно бы. Что их поведение в этом случае действительно противоречит канонам, это видно из следующего. По каноническим определениям, кроме римской есть еще две великие кафедры – александрийская и антиохийская, которым и подчинены епископы всех прочих церквей³⁰⁹⁵. Такой порядок утвержден канонами издревле и продолжается доселе. Никогда никто не осмеливался дерзостно поднять руку на верховенство апостольского престола, решение которого нельзя ни отменить, ни вновь пересматривать. Равным образом сохраняют свое достоинство и упомянутые великие церкви александрийская и антиохийская, сохраняя с римской церковью должное общение благодати, которой они, как и сами сознают, обязаны апостольскому престолу. Против иллирийцев говорит, наконец, и история. В важных делах, как свидетельствуют документы и первейшие церкви востока, всегда обращались за советом к кафедре римской и при случае искали у нее помощи. Так, например, поступали Афанасий и Петр александрийские. Во время продолжительных беспорядков в церкви антиохийской также не раз обращались к римскому епископу, – сначала при Мелетии, потом при Флавиане, причем последний был принят и в общение единственно благодаря согласию на то Рима. Император Феодосий отправлял в Рим посольство с просьбой утвердить хиротонию Нектария, которая состоялась без ведома папы и потому, как казалось императору, не имела полной силы. Наконец, уже в самое последнее время, при папе Иннокентии – от епископов востока, скорбевших о своем отделении от общения с бл. Петром, в Рим явились послы просить о мире, – и апостольский престол снизошел к их просьбе. Этих примеров довольно для доказательства истины, хотя адресаты, конечно, знают еще и много других». Послание оканчивается настоятельным убеждением «во всем повиноваться викарию и – особенно – не совершать без его ведома хиротоний под страхом в противном случае лишиться апостольской любви»³⁰⁹⁶.

Рядом с этим Бонифаций отправляет особое послание к Руфу, в котором, убеждая его бдительным оком наблюдать за всеми делами «провинций апостольского престола», вверенных бл. апостолом Петром попечению церкви фессалоникской, ободряет его энергично противостоять незаконным стремлениям тех, «кого возжигают страсть к новшествам и честолюбивые желания, и мужественно, как подобает достойному воину божию, бороться против враждебных сборищ».³⁰⁹⁷

Поддерживая бодрость Руфа и убеждая иллирийских епископов уважать его высшие права и не отказываться от церковного общения и юрисдикции Рима, Бонифаций одновременно с тем просил западного императора Гонория лично вступиться за права апостольского престола. Гонорий не остался глух к его просьбе. «С особенною заботливостью и рвением, писал Гонорий восточному императору Феодосию Младшему, принимаем мы на себя труд ходатайствовать об удовлетворении желаний св. престола апостольского, считая своим долгом с благоговением и speciali cultu чтить церковь того города, из которого мы получили Romanum principatum. Притом же мы не сомневаемся, что явившееся к нам от этой церкви посольство ничего иного и не требовало, кроме того, что вполне согласно с учением веры и справедливостью. Оно просило лишь чтобы неизменно пребывали те привилегии, которые издавна установлены отцами и хранятся вплоть до настоящего времени. Посему и мы просим ничего не отменять в древних декретах, согласных с канонами, и, не подрывая необдуманными новшествами того, что уважалось веками, предписать иллирийским епископам хранить древний порядок и устранить все то, чего там добиваются некоторые из них своими интригами, дабы римская церковь не лишилась при христианских императорах того, чего не теряла при иных императорах»³⁰⁹⁸. Желая жить в мире с западной империей, а также сделать Гонорию, может быть, подарок к предстоящим триценалиям его, Феодосий Младший с удовольствием удовлетворил его просьбу относительно Иллирика. «Так как назначение государей хранить установления предков, – писал Феодосий Гонорию, то со всяким почтением и поспешностью готов исполнить вашу просьбу. Посему, устранив всякие интриги иллирийских епископов, мы повелели соблюдать старинные апостольские порядки и древние каноны, о чем и отправили соответствующее предписание иллирийским префектам, дабы достоуважаемая церковь того города, который навеки обессмертил своим именем нашу империю, не лишилась святейших привилегий, предоставленных ей отцами»³⁰⁹⁹.

Благодаря вмешательству и заступничеству западного императора столь искусно составленный в с такой смелостью проведенный план потерпел, таким образом, полное крушение. Первая попытка константинопольского епископа подчинить своей власти Иллирик совершенно не удалась. Неотразимо действовавший на востоке принцип согласования церковного и гражданского устройства встретился с господствовавшей на западе теорией апостольского происхождения и потерпел полное фиаско. Римский епископ знает только три великие кафедры – Рим, Александрию и Антиохию. Этого мало. Папа не признает 3 канона константинопольского собора 381 г. в игнорирует церковное значение Константинополя и константинопольского епископа.

Это обстоятельство побудило на востоке верных приспешников константинопольского епископа в недалеком будущем заполнить этот пробел и в основу его силы положить не только гражданское значение Константинополя, как столицы империи, но также и апостольское происхождение его общины. В противовес Петру, основателю римской церкви, на которого ссылались римские епископы, выдвигается значение Андрея, как апостола первозванного³¹⁰⁰.

На пути в Скифию³¹⁰¹ апостол Андрей желал посетить Византию, но этому помешала лютость тирана Зевксиппа, который всякого являвшегося в город христианина бросал в море. Вследствие этого Андрей, мимоездом бывая в Византии, постоянно жил в Аргирополе, где проповедовал два года, обратил в христианство 2000 человек и поставил епископом Стахия, одного из 70 учеников Господа³¹⁰². Нечего и говорить, что весь этот рассказ – сплошной вымысел³¹⁰³. Исторической канвой для него послужило нахождение в константинопольской апостольской церкви со времен императора Констанция (351 г.) мощей апостола Андрея³¹⁰⁴. Под влиянием борьбы с Римом легендой этой воспользовались для того, чтобы опереть свой епископский каталог на апостола и отсюда вывести апостольское происхождение константинопольской церкви. Указание на Стахия впервые мы находим у Псевдо-Дорофея в указателе 70 младших. Сначала это было выражено робко, но затем с течением времени вера в константинопольский епископат Стахия все более укрепляется и вместе с тем выступает личность апостола Андрея, как первого основателя константинопольской церкви. Совершенно ясно выступает это из приведенной у Липсиуса³¹⁰⁵ выписки различных вариаций сказания о Стахии: 1)κγ Σ̔ταχυς ἐπίσκοπος τοῦ Βιζαντίου³¹⁰⁶, 2) Στάχυς οὖ καί αὐτοῦ ἐν τῇ ἀυτῇ ἐπιστολῇ μέμνηται ὁ Παῦλος. ἐπίσκοπος πρῶτος Βιζαντίου κατέστη ὑπ» Ἀνδρέου τοῦ ἀποστόλου ἐν Ἀργυροπόλει τῆς Θρᾴκης³¹⁰⁷ 3) κγ Σ̔τάχυς, οὖ καὶ αὐτοῦ ἐν τῇ πρὸς Ῥωμαίους μέμνηται, δν καὶ Ἀνδρέας ὁ ἀποστόλος τὴν Ποντικὴν θάλασσαν διαπλέων ἐν Ἀργυροπόλει τῆς Θρᾴκης ἐπίσκοπον τοῦ Βυσαντίον κατέστησεν³¹⁰⁸.

Одновременно с этим под влиянием той же полемики с Римом в видах церковного возвеличения Константинополя создается сказание о выдающейся на никейском соборе 325 г, роли константинопольского епископа Александра. Исторической подкладкой явились упоминание Евсевия в «Жизни царя Константина» о том, что на никейском соборе не был «по причине своей старости предстоятель царственного города»³¹⁰⁹ и затем оказавшийся в одном из церковных архивов список послания Александра александрийского к Александру³¹¹⁰. Известие Евсевия, относящееся к римскому епископу Сильверсту, целиком отнесли к Митрофану константинопольскому как «предстоятелю царственного града», а представителем его на соборе сделали Александра, которому усваивали то пресвитерское, то епископское достоинство³¹¹¹. С течением времени последнее мнение одержало верх, причем из Александра делали нечто в роде коадъютора при Митрофане, чем и объясняется страшная путаница в определении времени его епископата³¹¹². Здесь особую роль сыграло вышеупомянутое послание Александра александрийского к Александру, в котором признали никого другого, как позднейшего конставтинопольского епископа. На этой точке зрения стоит уже Феодорит, означивший в своей церковной истории это послание, как Ἀλεξάνδρου ἐπισκόπου Ἀλεξανδρείας ἐπιστολὴ πρὸς Ἀλέξανδρον ἐπίσκοπον Κωνσταντινουπόλεως³¹¹³. Всеми этими данными, а также изустным преданием в конце первой четверти или начале второй V в., воспользовался автор рассказа «О жизни св. царя Константина»³¹¹⁴, тождественный по справедливому предположению К. Смирнова с ἄγον γραφικός – пресвитером Иоанном. В помянутом рассказе он весьма подробно сообщает об Александре константинопольском, его заслугах на никейском соборе, его избрании на константинопольскую кафедру и его борьбе с арианством. Сочинение Иоанна явилось одним из главных источников для второй книги: «Истории никейского собора» Геласия кизического³¹¹⁵. В этом труде, написанном в 476 году, он, вслед за Иоанном, с великим почтением отзывается об Александре константинопольском и считает его одним из первенствующих членов никейского собора. Еще дальше пошел Фотий, превративший в своем письме к Михаилу болгарскому ad maioram Dei gloriam Александра в председателя никейскаго собора³¹¹⁶.

В то время как константинопольский иерарх, пользуясь милостью императора и благоволением к нему гражданских начальников, с большим или меньшим успехом распространял свою власть на Фракию, Азию и Понт, антиохийский епископ тем же путем³¹¹⁷ желал подчинить себе всех митрополитов диэцеза востока. Владея высшей митрополичьей властью над епархиями Сирией, Киликией, Euphratensis и Osroena, он в период до 430 г. окончательно подчинил своей власти Исаврию³¹¹⁸, Финикию³¹¹⁹ и Арабию³¹²⁰, а также желал, хотя и безуспешно, при помощи проконсула и дукса Флавия Дионисия распространить свою власть над Кипром³¹²¹.

В это же самое время на юге диэцеза в Палестине скоплялось электричество и надвигалась на Антиохию гроза в лице иерусалимского епископа, которому антиохийский иерарх при содействии римского папы силился внушить к себе уважение. Искусно лавируя между Антиохией и Александрией, палестинские епископы вплоть до последнего времени сумели оградить себя от подчинения чужой власти и сохранить свою самостоятельность.

Со времени константинопольского собора 381 года отношения между Иерусалимом и Кесарией палестинской отличаются страшной неопределенностью и неустойчивостью. Из назначения в 395 г. Иоанном кесарийским иерусалимского пресвитера Порфирия в епископа Газы³¹²², писем Иоанна Златоуста к Евлогию кесарийскому, председательства последнего на диоспольском соборе 415 – 416 г.³¹²³, на котором присутствовал Праил иерусалимский, можно думать, что отношения между ними по-прежнему регулировались на основании 7 канона никейского собора 325 г.³¹²⁴ Но весы все более и более склонялись на сторону Иерусалима. Победа омоузии на втором вселенском соборе облекла светлым ореолом кафедру иерусалимского епископа насупротив Кесарии, твердыни арианства. Этого мало. Вторая половина IV в. и первая V в. является эпохой полного расцвета религиозной жизни в Палестине. Иерусалим делается как бы светлым центром, откуда на всю церковь исходят лучи света и знания и куда стекаются все знаменитости запада, как то Руфин, Иероним, Пелагий и др.³¹²⁵ Здесь они основывали монастыри, сооружали церкви и часто поселялись на всю жизнь. Палестина украсилась роскошными постройками. Последние остатки язычества исчезли. Все это в связи с высоким значением Иерусалима и св. земли в глазах христианского мира привело к тому, что в начале V в. Иерусалим был причислен к числу апостольских кафедр рядом с Римом, Александрией и Антиохией³¹²⁶.

В это же время по иронии судьбы совершаются административные реформы в Палестине, совершенно игнорирующие высокое значение Иерусалима. До Валента Палестина составляла одну провинцию, управляемую проконсулом из Кесарии. При Феодосии Великом мы наблюдаем полное изменение в административном отношении. Палестина состоит из трех провинций. Следуя этому делению церковная провинция Палестина также распадается на три церковных провинции с церковными и гражданскими метрополями Кесарией, Скифополем и Петрой. Иерусалим был отодвинут на задний план. Понятно, он не мог примириться с такой приниженной позицией. Его епископы per fas et nefas решили добиться высшей церковной власти. Первую попытку в этом отношении сделал Иоанн иерусалимский, преемник Кирилла³¹²⁷.

В 392/3 годах³¹²⁸ прибыл в Палестину Епифаний, видевший в Оригене отца всех ересей и поставивший целью всей своей жизни борьбу с влиянием его ἑλληνική παιδεία в церкви³¹²⁹. Между тем в Иерусалиме под покровительством просвещенного епископа Иоанна иерусалимского, можно сказать, процветал культ Оригена. Сочинения его читались и комментировалась. Отсюда уже в первой проповеди в Церкви Воскресения Епифаний с жаром выступил против Оригена, как виновника арианства³¹³⁰, причем сделал это в столь резкой форме, что епископ Иоанн через диакона прервал его речь³¹³¹. Иоанн возразил ему проповедью против антропоморфизма, боевого слова оригенистов против их противников³¹³². Епифаний, отпарировав удар осуждением антропоморфитизма, со слезами на глазах, потребовал того же от Иоанна в отношении оригенизма³¹³³. Для Епифания характерно, что он, поспшив после этой сцены в Вифлеем к монахам, по совету последних вернулся в Иерусалим, но опять ночью бежал отсюда обратно³¹³⁴. Немного времени спустя³¹³⁵ он в ущерб нравам Иоанна посвятил в Вифлееме монаха, брата Иеронима, в пресвитера и вместе с тем³¹³⁶ запретил монахам церковное общение с Иоанном³¹³⁷. Вследствие этого между Иоанном иерусалимским и Епифанием начались ожесточенные споры, для разрешения которых первый обратился к суду александрийского епископа Феофила. Последний передал это дело на усмотрение пресвитера Исидора, который, прибыв в Палестину, стал на сторону Иоанна и решил спор в пользу Оригена³¹³⁸, что было ратифицировано Феофилом в его пасхальном послании 399 г.³¹³⁹ Против этого выступил со всем своим красноречием Иероним. Он громогласно протестовал и жаловался на нарушение священных прав Кесарии палестинской. В своем письме к иерусалимскому пресвитеру Паммахию Иероним, обращаясь к Иоанну иерусалимскому, пишет: «Ты, требующий правил церковных и пользующийся канонами никейского собора и старающийся употреблять в свою пользу чужих клириков, живущих с своими епископами, отвечай мне, каким образом Палестина принадлежит александрийскому епископу? Если не ошибаюсь, там в канонах определяется то, чтобы митрополией Палестины была Кесария, а всего востока – Антиохия. Следовательно, ты должен был относиться или к кесарийскому епископу, с которым независимо от твоего общения, как знал ты, мы имеем общение, или если надо было искать суда вдали, послание скорее должно было быть отправлено в Антиохию. Ты знал, чего тебе нужно удаляться, чего избегать. Ты предпочел обеспокоить занятые уши, чем отдать должную честь своему митрополиту»³¹⁴⁰. Причина неудовольствия Иеронима понятна. Он отлично знает, что Феофил в отношении Оригена разделяет чувства Иоанна иерусалимского и является таким образом человеком пристрастным. Da liegt der Hund begraben. Но он притворяется незнающим и ударяется в канонику, думая на этой почве занять более неприступную позицию.

Более решительно и энергично дело пошло со времени Ювеналия, занявшего иерусалимскую кафедру после Праила, преемника Иоанна.

Год смерти Ювеналия, если не наверное, то с большей вероятностью можно еще определить (458), но в каком возрасте он умер, это не известно, как не известны время его рождения, его фамильные отношения и т. д.³¹⁴¹ Из сообщения Захария ритора³¹⁴², что Ювеналий занимал иерусалимскую кафедру 36 лет, можно заключить, что он сделался епископом в 421 – 422 г. Вскоре после этого Ювеналий повторил попытку Иоанна и добился весьма важных результатов.

Одно сарацинское племя, обращенное в христианство св. Евфимием, по инициативе последнего, попросило Ювеналия назначить им епископа. Он охотно согласился и поставил им в 425 г. в епископа старого шейха бедуинов Петра Аспебета, подписавшегося на ефеском соборе 431 г. как Πέτρος ἐπίσκοπος Παρεμβολῶν, Castra sarracenorum. Этим Ювеналий явно выступил против кесарийского митрополита, без согласия которого он не имел права ни основывать епископства, ни посвящать епископов³¹⁴³. После первой удачной попытки он сделал новую, посвятив опять без спроса кесарийского митрополита в епископа Иамнии близ Яффы некоего Стефана, ученика св. Евфимия³¹⁴⁴.

Имея за собой эти прецеденты, Ювеналий фактически сделался как бы высшим митрополитом трех Палестин и мечтал о дальнейшем распространении и юридическом признании своей власти во всей церкви. Но здесь, как увидим ниже, против него выступил александрийский епископ.

Низложив Златоуста, Феофил в его лице унизил и на некоторое время подорвал значение константинопольского иерарха. Последние годы епископата Феофила-это ничем не

омрачаемое полное властвование всей церковью востока. После его смерти в 412 г. александрийскую кафедру занял Кирилл, племянник Феофила³¹⁴⁵, воспитанный и образованный под непосредственным надзором своего дяди. Основные черты характера дяди заметно выступали и в характере племянника: та же пылкая, порывистая ревность о чистоте и славе веры, то же неспокойное стремление к усилению и расширению духовного своего влияния и власти, та же горячая жажда публичной деятельности и борьбы³¹⁴⁶.

Закончив свое образование, Кирилл отправился в Нитрийскую пустыню. Здесь под руководством Серапиона он отдался изучению богословия с таким неутомимым рвением, что в течение одной бессонной ночи прочел все четыре евангелия и послания³¹⁴⁷. К Оригену он чувствовал отвращение, за то сочинения Климента и Дионисия, Афанасия и Василия беспрестанно были у него в руках. Изучая спорные вопросы и в теории, в на практике, он укрепил свою веру и на них изощрил свой ум.

Кирилл молился и постился в пустыне, но его помыслы были обращены на здешний мир³¹⁴⁸, и честолюбивый отшельник охотно исполнил желание дяди, пригласившего его в Александрию. С одобрения Феофила Кирилл принял на себя обязанности проповедника и скоро снискал себе популярность³¹⁴⁹. В 403 году вместе со своим дядей он отправился в Константинополь и присутствовал на соборе ἐπὶ δρῦν против Златоуста³¹⁵⁰, врагом которого он оставался до конца жизни. Согласившись около 417 г. вписать по настоянию Аттика константинопольского и Исидора Пелусиота³¹⁵¹ имя Иоанна в церковные диптихи³¹⁵², Кирилл даже в последние годы своей жизни все еще нашептывал, что осуждение Иоанна Златоуста было основательно³¹⁵³.

Смерть Феофила 15 октября 412 г. открыла более широкое поле для честолюбивых желаний его племянника. Выборы прошли не без споров. Духовенство разделилось на партии. Администрация с военачальником Абунданцием во главе³¹⁵⁴, опасаясь властолюбия Кирилла, высказалась за кандидатуру архидиакона Тимофея. Но народная толпа отстояла с помощью криков и насилия интересы своего любимца, и Кирилл вступил на архиепископскую кафедру³¹⁵⁵.

Опасения египетского начальства были небезосновательны. Кирилл «вступил на епископство, говорит Сократ³¹⁵⁶, с большей властью, чем Феофил, ибо с его времени александрийское епископство выступило за пределы священного сана и начало самовольно распоряжаться делами».

Сильный умом и мужественный духом Кирилл управлял подвижной, волнуемой пылкими страстями своей паствой твердой, властной рукой, внушая к себе уважение, смешанное со страхом³¹⁵⁷. При всяком удобном случае, он желал показать гражданской администрации, кто владыка Египта. И общественная, и частная благотворительность подчинялась его произволу. Его голос или воспламенял или укрощал страсть народной толпы; его приказания слепо исполнялись подчиненными ему параваланами³¹⁵⁸, освоившимися при ежедневном исполнении своих обязанностей со сценами убийства³¹⁵⁹.

Такое владычество александрийских епископов было ненавистно гражданской администрации с префектом Египта во главе, частью потому, говорит Сократ³¹⁶⁰, что они отнимали много власти у поставленных от царя начальников, а особенно потому, что Кирилл хотел иметь надзор и над его распоряжениями.

Свой властный характер Кирилл обнаружил немедленно по вступлении в должность, заперев безо всякого повода новацианские церкви и лишив их церковной утвари³¹⁶¹. После этого он обрушился со всем пылом своего фанатизма на проживавших в Александрии иудеев. Без всякого легального приговора, без всякого императорского повеления Кирилл повел на рассвете мятежную толпу александрийской черни в атаку против синагог. Безоружные и захваченные врасплох евреи не могли оказать никакого сопротивления; их молитвенные дома были срыты до основания, сокровища отданы на разграбление народа, а сами они изгнаны из города³¹⁶².

Огорченный самоуправством Кирилла, александрийский префект Орест донес об этом царю. Нечего и говорить, что жалоба его осталась без последствий. Этого мало. Оскорбленный отказом префекта с ним примириться, Кирилл направил против него фанатизм египетских монахов.

«Одушевившись религиозной ревностью и решившись усердно сражаться за Кирилла, некоторые из монахов в нитрийских горах, читаем у Сократа³¹⁶³, оставив монастыри, в числе почти пятисот человек пришли в город и выжидали, когда префект будет проезжать на своей

колеснице. Потом, подошедши к нему, называли его жертвоприносителем, язычником и многими другими позорными именами. Префект, подозревая в этом козни со стороны Кирилла, закричал, что он христианин и крещен константинопольским епископом Аттиком. Но монахи не слушали слов его, – и один из них по имени Аммоний ударил Ореста камнем в голову, так что весь облился кровью, текшей из раны, а его телохранители кроме немногих все разбежались в разные стороны и скрылись в толпе, боясь, что их побьют камнями. Между тем стали сбегаться и жители Александрии, чтобы защитить префекта от монахов, и всех их обратили в бегство, а Аммония схватили и представили к префекту, который на основании законов всенародно подверг его наказанию и дотоле мучил, пока тот не умер. Об этих событиях вскоре он донес самодержцам, а Кирилл представил их царю с противоположной стороны, тело же Аммония взял и положил в одной из церквей и, переменив ему имя, назвал его Фавмасием, чтобы, то есть, считали его мучеником и прославляли в церкви его великодушие, как подвиг за благочестие».

Такие почести мятежнику могли внушить верующим желание сражаться и умереть под знаменем святого, что Кириллу было весьма на руку. При таких обстоятельствах представляется весьма затруднительным предполагать, чтобы Кирилл был совершенно не причастен к убийству Ипатии в марте 415(416?) года³¹⁶⁴. Чтобы он сам организовал это преступление³¹⁶⁵-это клевета. Но чтец Петр и параваланы, взявшие на себя это дело, отлично сознавали, что ученая девственница была шилом в глазу у архиепископа, так как всему городу было известно, какое влияние она оказывала на Ореста и как пользовалась им против Кирилла³¹⁶⁶. Отсюда все апологические попытки не могут оправдать Кирилла, так как он неоднократно пользовался низменными инстинктами массы для достижения своих целей.

При дворе все эти черные деяния нисколько Кириллу не повредили. Феодосий, или вернее дирижировавшая всем Пульхерия, были склонны скорее исполнить претензии александрийского епископа, чем выслушать справедливые жалобы на него префекта³¹⁶⁷.

Достигнув высшей власти в Египте, Кирилл решил сделаться восточным папой³¹⁶⁸. Отсюда выступление его против константинопольского епископа, стоявшего поперек его дороги к папству. Вражда Кирилла к византийским первосвященникам, говорит Гиббон³¹⁶⁹, была результатом сознания его личных интересов, а не гневной вспышки: он завидовал их блестящему положению при императорском дворе и опасался их честолюбия, которое ложилось тяжелым гнетом на фракийских и малоазийских митрополитов, вторгалось в церковное управление Антиохии и Александрии и старалось придать их диэцезу размеры империи.

Несмотря на все свое желание сразить воскресшего как бы из пепла после низложения Златоуста противника, Кирилл не решился выступить против Аттика. Последний был слишком опытный политик и находился в весьма великом фаворе у Феодосия младшего, чтобы александрийскому епископу можно было рискнуть своим насиженным положением. Этим объясняется необыкновенная сдержанность Кирилла. С терпением, достойным лучшего дела, он выжидал удобный момент, чтобы нанести тем более убийственный удар своему счастливому сопернику.

10 октября 425 года умер Аттик³¹⁷⁰. При избрании нового епископа выступили две партии, выставившие кандитуру двух константинопольских пресвитеров Филиппа сидского³¹⁷¹ и Прокла. Наконец, после многочисленных споров, по желанию народа, константинопольским епископом был избран престарелый пресвитер Сисиний. Он продолжал политику Аттика, с жаром боролся против еретиков, особенно мессалиан³¹⁷², и своею кротостью и благочестием сильно привязал к себе народ³¹⁷³. Без согласия жителей Кизика он назначил им епископом константинопольского пресвитера Прокла. Вследствие этого кизикцы не приняли последнего, а себе в епископа рукоположили одного подвижника-Далмация, причем сделали это вопреки закону Феодосия младшего, запретившему рукополагать епископов против воли константинопольского иерарха. Протест Сисиния был отклонен ими на том основании, что вышеназванный эдикт являлся только личной привилегией покойного Аттика. Сисиний не стал спорить и не захотел силой навязать Кизику неугодного пастыря³¹⁷⁴. Изложенные нами факты – вот все, что мы знаем об кратковременном епископате Сисиния.

Необыкновенная кротость и смирение Сисиния обезоруживали Кирилла и заставляли его ожидать благоприятного случая. Вскоре последний преставился. После смерти Сисиния 24 декабря 427 г.³¹⁷⁵ поднялись страшные споры и пререкания. Кандидатами опять выступили Филипп и Прокл. Правда, последний состоял епископом кизикским, но это не помешало его кандидатуре, так как он, будучи не принят кизикцами, остался в Константинополе и здесь в церквах столицы проявил образцы своего цветистого красноречия³¹⁷⁶. При таких обстоятельствах, желая устранить борьбу партий, двор³¹⁷⁷, из уважения к памяти Златоуста у константинопольцев³¹⁷⁸, решил пригласить на константинопольскую кафедру антиохийского пресвитера Нестория.

Родившись в Augusta Euphratensis³¹⁷⁹, не далеко от границ Киликии и Каппадокии³¹⁸⁰, Несторий получил блестящее богословское образование в Антиохии. Попав в клир антиохийской церкви³¹⁸¹, он скромно жил в одном монастыре под стенами Антиохии³¹⁸². Несторий согласился не сразу. Даже по враждебным ему источникам этому предшествовало чрезвычайное приглашение³¹⁸³. Такой чести он обязан единственно своему красноречию. Народ надеялся найти в нем второго Златоуста³¹⁸⁴. Когда в апреле 428³¹⁸⁵ он получил посвящение, то впечатление им произведенное, даже по римским и александийским сообщениям, было громадное³¹⁸⁶. По Сократу³¹⁸⁷, новый епископ в своей вступительной проповеди – говоря риторически in persona dei – обратился к императору со следующими словами: «Царь, дай мне землю, очищенную от ересей, – и я дам тебе небо, помоги мне истребить еретиков, – и я помогу тебе истребить персов».

Не уступчивый от природы и страстный Несторий³¹⁸⁸ в своем новом положении на деле обнаружил большой жар против еретиков. Уже через пять дней после вступления он приказал разрушить молитвенный дом ариан и даже обеспокоил мирных новациан³¹⁸⁹. Он объявил войну всем еретикам. Inter ipsa ordinationis initia³¹⁹⁰ он добился от императора издания драконовского закона 30 мая 428 г.³¹⁹¹, являющегося квинт-эссенцией всего греко-римского законодательства против еретиков. При посредстве Антония, епископа города Гермы, он стеснил македониан в Геллестпонте и, когда они убили Антония, то Несторий воспользовался этим случаем для поддержания своих стремлений и убедил самодержцев отнять у македонян церкви³¹⁹². С особой яростью преследовал он четырнадцатидневников в Азии, Лидии и Карии и довел их до открытого возмущения в Милете и Сардах³¹⁹³. Cunctarum haereseon blasphemias insectabatur, говорит о нем Винцентий³¹⁹⁴.

Являясь самым отъявленным врагом еретиков, он не мог себе даже и представить, чтобы он сам мог быть заподозрен в лжеучении³¹⁹⁵. Между тем это случилось! Кирилл александрийский, как мы видели, давно уже точил в темноте кинжал против константинопольского иерарха, но до поры до времени скрывал свой замысел. Со вступлением неосторожного Нестория на константинопольскую кафедру для Кирилла представился давно желанный случай свести счеты со столичным епископом и указать этому счастливому выскочке надлежащее место.

В лице Нестория на константинопольскую кафедру вошел аскетический антиохиец. Пылкий проповедник и ненавистник еретиков, он с жаром стал проводит в столице доктрины, усвоенные им в антиохийской школе³¹⁹⁶. Его христология, говорит Гарнак³¹⁹⁷, была Феодоровой, но нельзя сказать, чтобы он пошел дальше. Напротив на нем заметно влияние Златоуста. О человеческом развитии Иисуса Несторий не говорил и взгляд на единство в нем сильнее, чем в Феодоре³¹⁹⁸. Беда только в том, что воззрения его в Константинополе встретили неблагоприятную почву. Как это справедливо предполагает Лоофс³¹⁹⁹, в Константинополе они пошли вразрез с распространенными здесь традициями александрийского происхождения или даже прямо аполлинаристической окраски³²⁰⁰. Весьма возможно, что еще до прибытия Нестория в Константинополь здесь уже существовал спор,

называть ли Марию Богородицей – θεοτόκος или человекородицей ἀνθροποτὸκος³²⁰¹. Этим только и можно объяснить, почему этим вопросом в Константинополе так много занимались.

Прежде чем выступил сам Несторий, по Сократу³²⁰², против θεοτόκος высказался близко стоявший к нему, единомышленный пресвитер Анастасий³²⁰³. Современные ему источники этого не знают. Если это и факт, то факт, говорит Лоофс³²⁰⁴, ничего не значащий. Чтобы сам Несторий сказал такую проповедь и именно 25 декабря 428 г., это ничем не доказуемое предположение Гарнье³²⁰⁵, и это тем более, что позднее об этом ничего не было известно³²⁰⁶. Вскоре за ней последовали другие. Что было высказано в первой, заставило идти по тому же пути и последующие проповеди. Впрочем, это не необходимо. Достаточно, что Несторий сурово ополчился против θεοτόκος. «Имеет ли Бог матерь? Свободный эллин приписывал матерь богам... Нет, любезнейший, Мария не родила Бога..., но она родила человека, θεότητος ὄργανον»³²⁰⁷. Отсюда было не далеко до признания Христа простым человеком. Между тем интерес не уменьшать божества Иисуса как раз являлся причиной для его возражения: «Non peperit creatura increabilem..., non creavit deum verbum spiritus sanctus», говорил Несторий уже в первой проповеди³²⁰⁸. Позднее³²⁰⁹ хулителей Богородицы – θεοτόκος причислили к арианам, между тем по мнению Нестория: «пустое говорят, когда по отношению к Богу Отцу, который старше, признают Бога-Слова по возрасту младшим. Они производятъ его в последующие времена от Марии, и Богу, создателю времен, дают мать, жившую во времени»³²¹⁰.

Вторым упреком Несторию ставилась хула его на Марию, что легко связывалось с понятием θεοτόκος: «употребляя слово Богоприемница, мы не уравниваем Деву с Богом»³²¹¹. Что слово θεοτόκος может быть употребляемо правильно, этого Несторий в своей первой проповеди, наверное, не говорил, хотя отлично это знал³²¹², так как уже в одной из древнейших проповедей высказывал взгляд: «я уже часто говорил, что если кто между вами или между другими находит более почтительным слово Богородица, то я ничего не имею против этого слова, в самом деле не сделать же ее Божией Девой»³²¹³. Но такое простое, без всякой задней мысли, употребление титула θεοτόκος в начале его константинопольского периода является у него весьма редко. В виду опасности, заключающейся в слове Богородица³²¹⁴ он советует вместо θεοτόκος употребление слова χριστοτόκος³²¹⁵. Уже в своей первой проповеди Несторий отдает предпочтение этому термину, так как последний, подобно терминам υἱός и κύριος, указывает на две природы во Христе.

Ближайшее изложение учения о двух природах и связанное с ним объяснение отклонения голого θεοτόκος у Нестория происходит на почве антиохийской христологии. Он

только старается устранить упрек, который можно было сделать антиохийской христологии³²¹⁶, что она учит ο δύο υἱοὺς. «Отсюда один Христос и один Господь, но ко Христу единородному Сыну прилагается имя Христа и Сына то по Божеству, то по человечеству, то по божеству и человечеству»³²¹⁷ и «Христос, как Таковой, не делим. Отсюда мы не имеем двух Христов или сынов, у нас нет первого или второго, одного или другого: сначала одного сына, а затем другого. Но он сам единый является двойным, не по достоинству, а по естеству»³²¹⁸.

По вопросу о том, каким образом Несторий, видевший во Христе индивидуального человека, пытался устранить бесспорно выступавшую у Диодора тарсийского и Феодора мопсуетского двоицу υἱοί, можно поверить Марию Меркатору, утверждавшему, что Несторий в этом пункте своего учения примыкал к Маркеллу³²¹⁹, так как «изредка и весьма замысловато в существенном слове исповедовал самого Сына: хотя он прямо и не говорил, чтобы Сын от вечности был словом, но то слово, которое, находясь в сущности Отца, является существенным Богом, он считал за самого Сына и признавал, что таковым должен быть тот, который рожден Мариею»³²²⁰. В самом деле, Несторий большинство библейских речений ο υἱὸς τοῦ θεοῦ относить к λόγος ἔνσαρκος. Замечание Мария Меркатора затем правильно, если признать, что Несторий называетъ, хотя и raro, изредка, Сына Божия также λόγος ἄσαρκος: «Бог-Слово и прежде воплощения был и Сын, и Бог, и соприсущь Отцу, но в последнее время Он принял также зрак раба»³²²¹. Но с вочеловечением Слово само по себе не Сын Божий. «Хотя прежде Он был и назывался Сыном, но после принятия плоти, сам по себе – в отдельности не должен называться Сыном, дабы не ввести нам двух сынов, так как и Христородица – Дева родила Сына Божия»³²²².

Ближайшее основание этого объяснения опять чисто антиохийское. «Так как Сын Божий имеет два естества, то она, т. е. Христородица – родила не Сына Божия, а родила человечество, которое есть также сын, ради сочетавшегося с ним Сына» и «ради носящего почитаю носимого, ради сокровенного почитаю видимого (т. е. Христа), посему не разделяю чести Неразделяемого, разделяю естество, но соединяю поклонение»³²²³. Но здесь уже выступает модификация антиохийской двураздельности Христа: как объявил папа Лев Великий: agit utraque natura cum alterius communione, quod proprium est, так учил и Несторий: «немыслимо, чтобы Бог Слово без человечества, что-либо сделал»³²²⁴.

Живи, говорит Лоофс³²²⁵, Несторий во времена халкидонского собора, он мог бы быть столбом ортодоксии. Хотя он о соединении (ἔνωσις) природ говорит редко³²²⁶, так как его термином, как и древних антиохийцев, было общение³²²⁷ (συνάφεια), тем не менее этот термин для него не неприемлем³²²⁸, потому что для Нестория это общение, эта συνάφεια, служила основанием личного единства исторического Христа. Отсюда он охотно подписался бы под халкидонским «в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно»³²²⁹.

Христология Нестория, пишет Лоофс, покоится на древнем представлении об историческом Христе, что было фундаментом также и западной христологии³²³⁰. Если между этими словами и общей христологией Нестория с одной стороны, и основным учением позднейшей ортодоксии с другой, существует различие, то, по мнению Лоофса³²³¹, оно вытекает частью из невозможности на почве исходящего от λὸγος ἄσαρκος учения о естествах сделать понятным тесно связанную с религиозным представлением об историческом Христе веру в вочеловечение Бога³²³², частью из непоследовательности, причиной которой являлось недостаточно глубокое богословское образование Нестория. Насколько он серьезно стремился, несмотря на свое учение о двух естествах, видеть в историческом Христе единого богочеловеческого субъекта яснее всего видно из того, что диофелитским латеранским собором 649 года³²³³ был обвинен в монофелитстве, так как писал «не иное – Бог-Слово, и иное человек, в котором он воплотился, так как одно было лицо того и другого по достоинству и по чести, чтимое изо всей твари, и не разделенное несогласием желания и воли, ни каким-либо образом, ни во времени»³²³⁴. Можно, говорит Лоофс³²³⁵, понять суждение Феодорита, когда последний обозначает Нестория, как человека, qui nihil praeter doctrinam sanam novi aliquid docuit³²³⁶.

Открыто исповедуемые Несторием антиохийские идеи не понравились благочестиво настроенной части константинопольской общины. Вмешательство его в существовавшую здесь ссору по поводу Богородицы и публичное выступление его против θεοτόκος вызвали оппозицию. Многие стали обвинять епископа в самосатстве³²³⁷. Один мирянин, по преданию живший еще в мире Евсевий, позднее епископ дорилейский³²³⁸, рассуждения Нестория на проповеди по поводу никейского символа перебил криком: «Нет сам вечный Логос подверг себя второму рождению»³²³⁹. Особенно горячую оппозицию Несторий встретил среди константинопольского монашества³²⁴⁰. Из позднейших жалоб можно заключить, что Несторий с ними обошелся весьма круто, чем в их лице нажил смертных врагов. Наконец, против него выступили оба его соперника по константинопольской кафедре! Наиболее страстно оппонировал близко стоявший по своим убеждениям к александрийцам Филипп. Он прямо упрекал патриарха в ереси. Последний платил ему той же монетой. Обвинив Филиппа в монихействе, так как он признавал божество способным к страданиям, Несторий осудил его вместе с его единомышленниками на константинопольском σὺνοδος ἐνδημοῦσα³²⁴¹. Прокл лично ближе стоял к Несторию. Лучшим доказательством этого является, по мнению Лоофса³²⁴², сказанная им «в присутствии Нестория в большой константинопольской церкви» проповедь по поводу праздника в честь Марии. Указывая на несколько раз рядом стоящие единеніе (ἕνωσις) и общение (συνάφεια)³²⁴³, Прокл доказывал правильность употребления слова θεοτόκος на том основании, что Логос образовал в Марии свой храм. Фактически проповедь эта была направлена против Нестория, полемизировавшего против θεοτὸκος³²⁴⁴. Отсюда в непосредственно следовавшей за нею проповеди Несторий попытался ослабить аргументы Прокла³²⁴⁵.

Хотя все это, как сознает сам Несторий в письме к Целестину, причинило ему немало неприятностей³²⁴⁶,тем не менее этой константинопольской оппозиции, по мнению Лоофса³²⁴⁷, не следует придавать слишком много значения. Не только против Кирилла Несторий утверждал, что церковь столицы находится в цветущем состоянии³²⁴⁸, но также писал и Целестину, что многие из заблуждающихся принимают его доводы³²⁴⁹, причем вслед за этим приводит свою полемику с Проклом в форме далекой от всякого неудовольствия. Этого мало. В конце 430 г., еще до получения просьбы Иоанна антиохийского по этому поводу³²⁵⁰, Несторий, разъяснив своему клиру в каком смысле может и должно быть употреблено θεοτόκος, тем самым открыл причину своей полемики против этого термина³²⁵¹. Отсюда Иоанн антиохийский мог совершенно серьезно думать, что беспорядки в Константинополе улеглись³²⁵². Сообщения Кирилла³²⁵³ и жаловавшихся на Нестория монахов³²⁵⁴ о великом расколе в Константинополе, по мнению Вальха³²⁵⁵, не заслуживают никакой веры. Часто и охотно повторявшиеся впоследствии заявления упомянутых монахов, будто «народ жаловался: мы имеем императора, но не епископа»³²⁵⁶, если и было справедливо, то только в отношении самой незначительной части константинопольского населения, находившейся в сфере александрийского влияния³²⁵⁷.

Этой оппозицией, как она ни незначительна была, ловко воспользовался Кирилл в интересах своей кафедры. Смело можно сказать, не будь Кирилла, не было бы и несторианского спора³²⁵⁸. Он с особым рвением ухватился за случай, чтобы помериться с Несторием. Но так как Кирилл знал, что Несторий при дворе весьма популярен и в большом фаворе у императора, то он решился действовать с крайней осторожностью.

Тактика состояла в том, чтобы казаться вынужденным вступить в борьбу против своего личного желания.

Кажется, еще в Антиохии Несторий приготовил к опубликованию свои проповеди³²⁵⁹. Сделавшись константинопольским епископом, он эти старые проповеди около 429 г. объединил в одну книгу вместе с новыми, из которых некоторые касались θεοτόκος, и в таком виде представил их на суд публики³²⁶⁰. Еще раньше некоторые проповеди, а может быть и всю книгу, он сам послал в Рим³²⁶¹. Это же собрание проповедей попало также и в Египет, возможно, даже помимо воли Нестория.

То обстоятельство, что, некоторые легкомысленные люди могут через них совратиться, дало Кириллу повод не дальше как после пасхи 429 г.³²⁶² в одном послании ко всем египетским монахам без обозначения Нестория, но со ссылкой на все его аргументы оправдывать термин θεοτόκος³²⁶³. Списки этого послания вскоре попали в Константинополь и принесли здесь, по мнению Кирилла³²⁶⁴, великую пользу всем тем, кто их прочел. Само собой еще большую пользу они принесли Кириллу, так как они усилили ослабевшую здесь оппозицию и вооружили вследствие этого Нестория против Кирилла³²⁶⁵.

Один из несториевых пресвитеров по имени Фотий тогда написал против послания Кирилла. Это не все. Нападение «еретиков» дало повод Несторию в одной проповеди³²⁶⁶ высказать ту мысль, что θεός λόγος не способен подвергаться ни рождению, ни страданию³²⁶⁷.

Как писание Фотия, так и проповеди Нестория были посланы в Александрию под заглавием «против тех, которые в учении о соединении естеств (во Христе) или уничтожают божество Единороднаго, или боготворят человечество»³²⁶⁸. Еще прежде, чем Кирилл получил эти сочинения, он услышал от побывавших в Константинополе александрийцев о неудовольствии Нестория. Вследствие этого Кирилл написал приблизительно в конце лета 429 г.³²⁶⁹ свое первое послание к Несторию³²⁷⁰. Путем фикции, что циркулирующие проповеди может быть и не Нестория, Кирилл в этом послании получил возможность в приличной форме выразить неудовольствие на устроенный Несторием σκάνδαλον οἰκουμενικόν, присовокупив при этом, что также и Целестин римский возбудил вопрос о том, действительно ли дошедшие к нему (от самого Нестория) проповеди исходят от Нестория. Откуда получил Кирилл эти сведения о Целестине – неизвестно. Во всяком случае, Целестин ему об этом не сообщал³²⁷¹, да и сам Кирилл еще тремя четвертями года позднее не думал писать о Нестории никому из епископов³²⁷².

На это послание и на словесные представления подателя Несторий дал краткий, учтивый, но холодно отрицательный ответ³²⁷³. Вскоре раскол между двумя архиепископами сделался непримиримым.

Как это справедливо замечено Лоофсом³²⁷⁴, это произошло не из-за догматических разногласий, а просто из-за того, что из Александрии в Константинополь явилось несколько рассорившихся с Кириллом мужей, виновных по Кириллу во всевозможных преступлениях, с жалобами на своего архиепископа, причем все эти жалобы были приняты Несторием³²⁷⁵. Когда Кирилл узнал об этом, то он в Мехире т. е. в конеце января или начале февраля 430 г.³²⁷⁶, написал свое второе послание к Несторию³²⁷⁷, так наз. epistola dogmatica. Упомянув в нем кратко о клеветах александрийцев, он считал своим долгом дать Несторию правильное изложение учения о правой вере. Судя по тому, как кратки были объяснения и как пространно изложение, и имея в виду ответ Нестория, занимающийся единственво догматическим вопросом³²⁷⁸ может казаться, говорит Лоофс³²⁷⁹, что корень позднейшего спора на самом деле лежал в догматическом разногласии обоих архиепископов. Различия после этого, конечно, с каждым днем стали все более и более явственно выступать³²⁸⁰, но как мало они первоначально значили для спора лучше всего показывает послание, которое Кирилл одновременно с epistola dogmatica³²⁸¹ написал своим, проживающим в Константинополе, клирикам³²⁸². Из этого письма видно, что «ереси» Нестория также и в глазах Кирилла не представляли никакой опасности. В случае присылки Несторием в Александрию достаточного вероисповедания, Кирилл обещает издать послание, которое объяснит, что никто из подчиненных Несторию епископов не имеет права отказать последнему в повиновении, так как смысл и цель его (соблазнительного) поведения очевидны. Это не все. То же письмо дает возможность видеть также и обратную сторону медали. Кирилл боится, чтобы он вследствие возведенных на него жалоб не был вызван в Константинополь. В этом обстоятельстве и заключается причина всей его позднейшей деятельности. «Мы не боимся, пишет Кирилл, ни продолжительного переезда, ни труда защищаться пред судом их... Обыкновенно бывает так, что промысел Спасителя, по поводу даже малых и незначительных дел, собирает собор, чтобы очистить свою церковь, которая (содержит веру непорочную, чистую и благочестивую. А тот несчастный (Несторий), хотя и много людей сановных, по его искательству, были моими обвинителями, да не надеется быть судьею в моем деле, хотя бы право на это дано было ему амфитионом³²⁸³. «По прибытии моем туда, я буду требовать иного суда, и он сам, если угодно будет Богу, должен будет оправдываться в своих хульных словах»³²⁸⁴.

Признавая себя правым, Несторий не пожелал принесть Кириллу извинение в том, что было искренним убеждением его совести. Напротив, опираясь главным образом на то обстоятельство, что один из жалобщиков был пресвитер и все они были судимы и осуждены церковным судом, Несторий стал, по справедливой догадке Тьерри³²⁸⁵, настаивать у императора на предании Кирилла соборному суду, на котором рассчитывал сам получить председательство.

После этого Кирилл уже перестал колебаться и начал беспощадную войну против Нестория.

Зная, что сила константинопольского епископа заключается в милости к нему императора, Кирилл решил выбить Нестория из этой позиции. С этой целью он написал³²⁸⁶ в Константинополь три пространных не формально, но по содержанию направленных против Нестория, поучительных послания к императору Феодосию Младшему³²⁸⁷, к сестре последнего Августе Пульхерии³²⁸⁸ и, наконец, к императрице Евдокии³²⁸⁹. Одновременно с этим Кирилл в видах усиления собственного значения и безопасности постарался перетянуть на свою старому римского епископа, в согласии которого не был еще уверен³²⁹⁰. Чтобы обеспечить себе успех в этом деле, он в первые месяцы 430 г.³²⁹¹ разработал свои пять книг κατὰ τῶν Νεστορίου δυσφημιῶν³²⁹². Весной 430 г. он с умным препроводительным посланием³²⁹³ отправил Целестину эти τόμους ἔχοντας κεφάλαια τῶν βλασφημιῶν Νεστορίου³²⁹⁴ вместе с многочисленными проповедями Нестория и своими двумя первыми посланиями к нему³²⁹⁵. Во всем этом о жалобах возбужденных против самого Кирилла, конечно, нет ни слова. Кирилл говорит только как верный и надежный защитник ортодоксы. Как бы надеясь на исправление Нестория, он замалчивает, что епископ Дорофей в присутствии Нестория в константинопольской церкви произнес анафему на всех тех, кто величает Марию θεοτόκος³²⁹⁶. Но тонкого политика Кирилла, по удачному выражению Лоофса³²⁹⁷, можно узнать и в добродетельной мантии. Утверждая, что все епископы на востоке (?!) и в Македонии с ним солидарны³²⁹⁸, он дает Целестину понять, что последнему необходимо письменно сообщить о своем согласном с ним, Кириллом, образе мыслей всем

македонским и восточным епископам³²⁹⁹.

Обратившись в Рим, Кирилл сделал чрезвычайно ловкий ход, давший богатейшие результаты. Папа с жаром взялся за дело и осудил Нестория, даже не рассматривая его учения. Что это было так, легко показать. Несторий в своем послании к папе предлагает формулу: utraque natura quae per conjunctionem summam in una persona unigeniti adoratur³³⁰⁰. В сущности это была западная формула, иной сам Целеcтин не знал³³⁰¹. История халкидонского собора ясно указывает, что западной ортодоксии мысли Нестория были ближе, чем Кирилла³³⁰². Но в это время Целестин мало думал о формуле! Оставив в стороне свою христологию, он во всем положился на Кирилла, причем все сосредоточил в одном пункте θεοτόκος, чтобы иметь хоть одно догматическое основание к низложению.

Впрочем, причины для такого выступления папы против Нестория были достаточны.

В константинопольском епископе папа видел своего наиболее опасного соперника, который везде становился ему поперек дороги. В этом отношении интересы Рима и Александрии совпадали. Традиционная догматическая политика римского престола, говорит Гарнак³³⁰³, со времен Афанасия и Юлия или даже Димитрия и Фабиана была постоянно на стороне александрийских епископов, почему последние в борьбе против зазнавшихся иерархов нового Рима всегда должны были находить в старом Риме естественных союзников³³⁰⁴. Отсюда Александрия в трудную минуту всегда могла рассчитывать на помощь Рима. Она могла быть уверена, что римский папа ее не выдаст и не даст в обиду ее интересов. За эти добрые услуги и дружбу Александрия платила Риму тем, что облегчала епископу вечного города доступ во все дела востока. Как это справедливо заметил Ам. Тьерри, политика Рима но данному вопросу заключалась в том, чтобы александрийского епископа сделать первенствующим на востоке, под условием, чтобы он сам преклонялся перед высшим первенством того, кто уже в это время титуловал себя вселенским патриархом³³⁰⁵.

Было еще одно обстоятельство, возбудившее Целестина лично против Нестория.

Осужденные на западе пелагиане Целестий и Юлиан вместе с тремя другими епископами явились в Константинополь и попытались здесь расположить в свою пользу императора и архиепископа. Несторий так мало был пелагианином, насколько было возможно на востоке³³⁰⁶, но он был совершенно неосведомлен в западных событиях, почему и считал Целестия, как это видно из его письма к последнему³³⁰⁷, за невинно преследуемого. Идти наперекор римскому епископу в этом деле, не входило в его виды. Уже в своем первом дошедшем до нас послании к Целестину от начала 429 г.³³⁰⁸ Несторий справляется, что решено по делу Юлиана и его товарищей. Во втором послании от того же 429 г.³³⁰⁹, которому предшествовало по крайней мере еще одно подобное по содержанию послание³³¹⁰, он обращается к папе с тем же вопросом. Немного позднее, но в том же 429 году, он, по-видимому, получил сведения о пелагианах при посредстве приведенного у Мария Меркатора commonitorium³³¹¹, что по известиям того же Мария Меркатора непосредственным следствием своим имело изгнание пелагиан из Константинополя³³¹². Во всяком случае, его третье письмо к Целестину, написанное около того времени, когда последний относительно его занял уже определенное положение (август 430 г. или немного позднее) не упоминает более о пелагианах. Целестин знал, что Несторий не мыслит пелагиански³³¹³, но он еще ничего не слышал об изгнании пелагиан³³¹⁴. Вмешательство Нестория в дело осужденных пелагиан чрезвычайно ему повредило в глазах Целестина³³¹⁵. Последний ответил несколькими письмами вместо того, чтобы объяснить в чем дело ему и императору через Мария Меркатора³³¹⁶.

Получив послание Кирилла, Целестин под влиянием всего вышеизложенного энергично взялся за это дело. Довольно того, что в августе 430 г. он собрал в Риме собор³³¹⁷, который под его председательством определил лишить Нестория церковного общения в том случае, если он не покается в течение десяти дней после того, как приговор собора ему станет известен. Соборное определение через Кирилла было сообщено папой как самому Несторию³³¹⁸, и его клиру³³¹⁹, так и Иоанну антиохийскому³³²⁰, Ювеналию иерусалимскому и македонским епископам³³²¹, а также Кириллу³³²², на которого папой в качестве своего местоблюстителя было возложено приведение в исполнение соборного постановления относительно Нестория, если он в определенный срок не сознается в своих заблуждениях³³²³.

Вследствие этого Кирилл около начала ноября 430 г.³³²⁴ составил в Александрии собор и от его имени написал epistola synodiса к Несторию³³²⁵. Это послание гласило, что учение Нестория – ересь и затем сообщало ему двенадцать анафематизм, которые Несторий в течение определенного времени должен был подписать, если не желал быть отлученным от церкви. С особым посольством грамоты Кирилла и Целестина были отправлены в Константинополь и вручены Несторию в воскресенье³³²⁶, 6 декабря 430 г.³³²⁷ Одновременно с этим Кирилл с препроводительной запиской³³²⁸ переслал послания Целестина Иоанну антиохийскому и Ювеналию иерусалимскому.

Возложенная на Кирилла Римом миссия чрезвычайно увеличила его самосознание. Он возложил на свою голову митру, подобную римским епископам, и велел титуловать себя «вселенским судьей», каковой титул перешел и к его преемникам³³²⁹. При таких обстоятельствах Кирилл мог бы сказать, что он достиг своей цели, если бы ему удалось обвинением Нестория в ереси отпарировать при дворе возведенные на него самого жалобы. Это ему однако не удалось. Ход вещей мы проследить не в состоянии, но наверное можно сказать, что поучительное послание Кирилла при дворе нашло неблагоприятный прием³³³⁰ и что поступившие против Кирилла жалобы в Константинополе не были сочтены клеветой.

Желая восторжествовать над своим врагом, бывший в милости у двора, Несторий летом 430 г., возбудил вопрос о созвании вселенского собора³³³¹. Дату, когда впервые возникла мысль о соборе, нельзя точно установить. Если верить Несторию³³³², на предстоящем соборе рядом с возбужденными против Кирилла жалобами и догматическим спорным вопросом между ним и Несторием имелось в виду обсуждение еще aliae res ecclesiasticae»³³³³.

Будучи твердо уверен в своей ортодоксии, Несторий в расчете на помощь благоволившего к нему императора открыто выступил против своего смертного врага. По-видимому, он опасался, что во всех отношениях дискретированный Кирилл не явится на собор³³³⁴. Отсюда, когда император Феодосий сакрой от 19 ноября 430 г. назначил на Троицу 431 г. вселенский собор в Ефесе³³³⁵, то в высоко немилостивом послании к Кириллу³³³⁶, ни сколько не скрывая своего неудовольствия на его поведение в догматическом споре, он особенно напирал на то, что это его, Кирилла, обязанность не уклоняться от суда собора.

При таких обстоятельствах Несторий был настолько уверен в себе, что весь инцидент передачи ему 6 декабря послания Кирилла и Целестина под угрозой анафемы не произвел на него никакого впечатления. Он говорил в церкви: «Египтянин всюду распространяет клеветы, сеет раздор и нападает на меня с золотыми стрелами... Согласие и благосостояние нашей церкви уязвляют его... цветущий вид ее вызывает у него яростные крики злобы. Он ненавистен ему, так как ему нужны смуты и разделения для утверждения и распространения своего господства. Египтянин не вечный ли враг Константинополя и Антиохии?» Дальше он напоминал историю Милетия и Флавиана, а также Иоанна Златоуста, настоящий спор был также плодом его черной зависти... «это болезнь египтян всюду вносить смуту; но пусть они знают, что их вовсе не боятся и что насилие их не может распространяться безнаказанно в этом знаменитом городе, покровительствуемом их императорскими величествами»³³³⁷. Несторий был настолько уверен в успехе своего дела, что Иоанну антиохийскому, рекомендовавшему ему, в виду всего происшедшего в Риме, уступить³³³⁸ в своем ответном послании, к которому приложил кроме собственных проповедей но поводу θεοτόκος также анафематизмы Кирилла³³³⁹, прямо писал: «обычной наглости египтянина ты должен не особенно удивляться, так как ты имеешь в изобилии старые примеры». Константинопольский клир стоял на его стороне³³⁴⁰.

Имея в виду истину, которая должна была восторжествовать на соборе, Несторий вскоре после 6 декабря 430 г. двенадцати анафематизмам Кирилла противопоставили свои двенадцать антианафематизмов³³⁴¹, выражавших квинт-эссецию его догматических мыслей. По сообщению Мария Меркатора, в этих антианафематизмах он под страхом отлучения запрещал наименование Марии не Богородицей, θεοτόκος, но mater dei verbi³³⁴². Несторий был, впрочем, не единственным богословом, который высказался против анафематизм Кирилла. Иоанн антиохийский нашел их аполлинаристичными³³⁴³. Феодорит³³⁴⁴ и Андрей самосатский³³⁴⁵ литературно выступили решительно против Кирилловых анафематизм, вследствие чего, пожалуй еще до ефесского собора 431 г.³³⁴⁶ Кирилл вынужден был написать в защиту себя особое послание³³⁴⁷.

Во всяком случае из-за одного спорного слова³³⁴⁸ ныне возник волновавший всю церковь вопрос.

О первых месяцах 431 года, предшествовавших ефесскому собору, мы знаем весьма мало.

Во исполнение императорской воли, начиная с Пасхи, со всех сторон устремились в Ефес епископы к предстоящему там собору. Первый со своими епископами прибыл в Ефес Несторий³³⁴⁹. Рассчитывая на поддержку императора и его комиссара комита Кандидиана, он явился гордо, предполагая на будущем соборе занять принадлежащее ему по сану председательское место. Вслед за ним, во всяком случае задолго до назначенного императором срока-Троица, 7 июня – -явился Кирилл. В нарушение если не буквы, то по меньшей мере смысла императорского приглашения³³⁵⁰, он взял с собой не меньше пятидесяти египетских епископов³³⁵¹, которые, по остроумному выражению Гиббона³³⁵², только ожидали, чтобы Кирилл легким наклонением головы объяснил им, в чем заключается воля Св. Духа.

Прибыв в Ефес, Кирилл соединился здесь с Менноном ефесским. Результатом предстоящего собора последний весьма близко был заинтересован. Дело в том, что по существовавшему в церкви преданию, в Ефесе провела последние годы жизни и скончалась Божия Матерь³³⁵³. В честь ее здесь был построен великолепный храм по имени Мария, в котором она особенно чтилась. Этот храм, говорят, был единственным храмом в христианском мире, ей посвященным, так как в то время еще крепко держался обычай посвящать храм имени того святого, мощи которого в нем находились³³⁵⁴.

Благодаря этому храму в Ефес стекались массы богомольцев, почему ефесский народ, магистрат и клир, говорит Тьерри³³⁵⁵, считали матерь Христа не только покровительницей, но и питательницей Ефеса. В виду этого опасаясь, чтобы учением Нестория не был нанесен ущерб источнику его доходов, Мемнон принял самое живое участие в предстоящем соборе и решительно стал на сторону Кирилла. Желая создать для культа Богородицы твердый оплот на соборе, он по примеру Кирилла приказал явиться на собор всем сорока епископам своей епархии и кроме того привлек немало и чужих епископов из числа неприглашенных своими митрополитами³³⁵⁶. Если верить современным документам, некоторые из этих епископов были отлученные от церкви, низложенные за разные преступления и даже признанные еретиками³³⁵⁷. Этого мало. В город была приведена толпа находившихся в рабской зависимости от церкви крестьян для того, чтобы они поддерживали метафизические аргументы насилиями и криками³³⁵⁸.

Эта явившаяся в Ефес темная масса была организована и усилена Кириллом. Флот, который привез его из Александрии был нагружен египетскими богатствами и значительной вооруженной силой. Оставив свои корабли стоять на якоре, Кирилл вошел в город торжественной процессией: впереди его шли в чинном порядке пятьдесят епископов, а позади в боевом порядке целая армия епископских слуг, параволанов, матросов и наемных людей, носильщиков и нищих, ставших под знамена св. Марка и Божией Матери с готовностью на слепое повиновение³³⁵⁹. В Ефесе египетское золото полилось широкой рекой. Красноречие и щедрость Кирилла ежедневно увеличивали число его приверженцев и этот египтянин скоро довел дело до того, что мог рассчитывать на преданность и на голоса двухсот епископов³³⁶⁰.

Когда все другие епископы собрались и большинство сгорало нетерпением. Иоанн антиохийский вместе с епископами восточного диэцеза заставил себя ожидать. Наконец самое позднее 20 июня³³⁶¹, от него пришло Кириллу послание в Ефес³³⁶², в котором он после 30 дней сухопутного путешествия предварял о своем прибытии через 5 – 6 дней³³⁶³. Также и послы римского епископа задержались.

Комит Кандидиан, отправленный в Ефес императором в качестве его комиссара³³⁶⁴, энергично требовал ожидать прибытия восточных. Это было, конечно, не по вкусу Кириллу.

Боясь сопротивления Иоанна антиохийского и опасаясь при таком положении дел попасть на скамью подсудимых, Кирилл решил воспользоваться благоприятными обстоятельствами и одним ударом разрубить узел.

Несмотря на письменные протесты 68 дессидентирующих епископов, несмотря на все представления императорского комиссара³³⁶⁵, Кирилл и его партизаны с Мемноном во главе 22 июня при наличности 198 епископов открыли собор³³⁶⁶. Рассчитывавший на скорое прибытие своих восточных друзей, Несторий подобно своему предместнику Иоанну Златоусту решительно отверг юрисдикцию своих врагов и не явился на их троекратное приглашение. Он был осужден в первый же день. О позднейших его уступках, как и об его анафематизмах не было и речи³³⁶⁷. После того как было доложено о переговорах его с Кириллом до epistola synodica последнего включительно и был прочитан ряд мест из его проповедей, сказанных до 430 г., руководимый Кириллом собор постановил, что оскорбленный Несторием Иисус Христос через св. собор лишил его епископского достоинства и вообще духовного звания³³⁶⁸. Приговор этот, в котором Несторий именовался новым Иудой, было приказано опубликовать и провозгласить на всех площадях.

Ефесский народ ликовал и отпраздновал победу своей покровительницы среди ночной суматохи иллюминацией и пением³³⁶⁹. Кандидиан протестовал. Он запретил опубликование манифеста на улицах, приказал сорвать извещения об этом и отправил их ко двору³³⁷⁰. Уже 29 июня император изготовил неодобрительное послание, которое сообщало о присылке нового комиссара, энергично требовало совместных обсуждений и строго запрещало епископам покидать Ефес до решения дела³³⁷¹. Но прежде чем это послание дошло до Ефеса, сюда прибыли антиохийцы и 27 июня в присутствии императорского комиссара открыли свой собор³³⁷². Отвергнув осуждение Нестория, собор этот пригласил к себе весь кирилловский собор для представления объяснений по поводу его деятельности. Так как те, кирилловцы, как это можно было предвидеть, не явились, то восточный собор кассиронал их приговор и низложил Кирилла и Мемнона³³⁷³.

Между тем явились папские легаты и тотчас же стали на сторону Кирилла³³⁷⁴. Согласно данной им инструкции они pro forum вновь рассмотрели дело, чтобы тем возвысить значение апостольского престола. Партия Кирилла уступила и они согласились со всем, что было прочитано в актах.³³⁷⁵ С криками «новому Павлу – Целестину, новому Павлу – Кириллу» закрылся собор, который желал утвердить никейскую веру и на котором не диспутировали, но все решали на основании мнений авторитетов³³⁷⁶. Вместе с тем, чтобы сделать приятное Риму, кирилловцы – пожалуй в V заседании – пошли на новую уступку, утвердив приговор западного собора по делу Целестия, Пелагия, Юлиана и их товарищей³³⁷⁷.

О событиях ближайших 3 – 4 месяцев мы имеем довольно много источников, но все они бессвязны и плохо датированы³³⁷⁸. Вследствие этого мы, не желая теряться в деталях ограничимся пересказом немногих главных событий.

Взаимно отлучая друг друга и утверждая, что на их стороне истина, а у противников – ересь, оба эти собора обратились к императору Феодосию Младшему с просьбой о решении дела. Несчастный император увидел себя в отчаянном положении, оказавшись судьей между спорящими богословами. Чтобы как-нибудь поправить дело Феодосий постарался решить спор, по выражению Гарнака³³⁷⁹, чисто византийски, признав правильным низложение как Кирилла и Мемнона, так и Нестория³³⁸⁰. По требованию Comes Sacrorum Иоанна, отправленного с мирной миссией в Ефес, Кирилл и Мемнон были взяты под стражу, а Несторий отдан под охрану благоволившего к нему Кандидиана³³⁸¹. Возложенная, однако, на Иоанна миссия примирить партии не удалась³³⁸². Неудача Иоанна побудила императора во второй половине августа³³⁸³ пригласить ко двору депутатов той и другой партии³³⁸⁴. Это было ловким шахматным ходом, давшим возможность выступить как антиохийцам, так и александрийцам перед императором с равными шансами на успех. Не будь этого, антиохийцы, у которых шел вопрос быть или не быть их теологии ни за что не согласились бы участвовать на общем соборе с александрийцами, где голоса их были бы подавлены более многочисленной партией³³⁸⁵.

Между тем Несторий. увидев себя виновником всей этой смуты в церкви, высокодостойным образом решил устранить свою личность из спора. В письме, написанном задолго до императорского приговора по его делу и решительно отвергающем распущенную про него клевету, будто он предал анафеме наименование Марии θεοτόκος³³⁸⁶, Несторий сообщил о своем желании удалиться в свой монастырь близ Антиохии³³⁸⁷. Ориенталы приняли эту жертву Нестория, как должное, и в своей инструкции депутатам, отправлявшимся ко двору, ни словом не обмолвились о своем невинно-низложенном друге и вожде³³⁸⁸. В это время Несторий получил предписание удалится в свой антиохийский монастырь³³⁸⁹ и сделал это без малейшего неудовольствия³³⁹⁰. С этого времени он умер для двора. Не смели упоминать даже его имени³³⁹¹.

Иначе действовала противная партия. Она горой стала за своих арестованных вождей Кирилла и Мемнона. Лучше всего это доказывают как послание кирилловского собора к императорам об освобождении Кирилла и Мемнона³³⁹², так и данная их депутатам инструкция³³⁹³.

Здесь выступил один новый, не принятый во внимание фактор – монашество. Столица и вся страна были наполнены шайками бродячих монахов, которые, не признавая никакого авторитета, фанатически вмешались в спор и охваченные религиозной идеей угрожали безопасности империи и церкви. Через свое внутреннее сродство, как и через происхождение свое и традицию, главная их масса вступилась за александрийского иерарха и явилась в руках Кирилла самым могущественным оружием. Кирилл нашел средство из своей темницы воздействовать как на членов собора в Ефесе, так при посредстве своих агентов в Константинополе на тамошнее монашество³³⁹⁴. Эти горячо откликнулись на призыв александрийского владыки и подняли в столице на ноги клир и народ. В Константинополе разразился форменный бунт³³⁹⁵. При таких обстоятельствах император приказал задержать соборных депутатов в Халкидоне, где сам ожидался 11 Gorpiaeus=4 сентября³³⁹⁶. Несмотря на личное вмешательство императора также и эти, нам мало известные, переговоры в Халкидоне³³⁹⁷ остались безрезультатными³³⁹⁸. Терпение кроткого Феодосия истощилось. При фанатизме монахов, терроризирующих окружающих и в упорстве спорящих, сознавая невозможность примирения, он с гневом закрыл собор и распустил по домам епископов³³⁹⁹. «Бог тому свидетель, сказал благочестивый император, что не я был виновником этих смут. Провидение распознает виновных и накажет их. Возвращайтесь в ваши епархии и постарайтесь загладить вашими личными добродетелями то зло и тот скандал, которые вы учинили на вашем сборище»³⁴⁰⁰.

Формально первый ефесский собор разошелся, но Кирилл продолжал оставаться в заключении. Фактически он чувствовал себя победителем, так как большинством в церкви была принята римско-александрийская точка зрения, а собор Иоанна антиохийского признан отступническим сборищем³⁴⁰¹. Ближайшим делом Кирилла было освобождение из заключения. Как это произошло – дело темное. Уже тогда существовало мнение, что он подкупил придворную камарилью с Августой Пульхерией во главе и таким путем выбрался из темницы³⁴⁰². То, что мы знаем о позднейшей деятельности Кирилла, только подтверждает это предположение³⁴⁰³. Возвращение в Александрию было полным триумфом Кирилла. На востоке и на западе он выступал среди церковного моря, как чугунная скала православия. Еще во время его заключения раздавались голоса, называвшие его вторым Афанасием³⁴⁰⁴. Это было ясным движением вверх. С ефесскими канонами в руках он имел возможность расправляться со всеми противниками. Каноны эти были таким образом редактированы, что всякое его мероприятие голой ссылкой на каноны являлось как бы санкционированным собором³⁴⁰⁵.

Ефесский собор 431 г. был зенитом славы александрийца. Кирилл добился великого результата: он остался не судимым. Этого мало. Его партия путем происков и взяток при дворе и в Константинополе стала находить все более и более под ногами почву. Несторий обменил свою кафедру на тихий монастырь. При содействии Кирилловой депутации из Ефеса³⁴⁰⁶ преемником Нестория 25 ноября 431 г.³⁴⁰⁷ сделался во всем сочувствовавший Кириллу³⁴⁰⁸ Максимиан. Вскоре он открыто показал свои карты, проведя смещение четырех близко стоявших к Несторию епископов Евферия тианского, Дорофея маркианопольского, Элладия тарсского и Иллирия никомидийского³⁴⁰⁹.

Однако эта победа Кирилла была еще не полная. Церковное общение между ним и ориенталами оставалось порванным, Кирилловы анафематизмы противниками его считались ересью, император не хотел отказаться от ортодоксии антиохийцев³⁴¹⁰.

При таких обстоятельствах в видах восстановления единства церкви Феодосий потребовал примирения³⁴¹¹.

Около половины 432 г. высочайшим посланием на имя Кирилла и Иоанна антиохийского, по инициативе Максимиана константинопольского, императором была сделана попытка унии между двумя великими восточными иерархами³⁴¹². После продолжительных переговоров, о которых мы хорошо осведомлены, в начале 433 г. усилия императора увенчались успехом. Поведение Кирилла в 432 – 433 г., говорит Гарнак, делает ему мало чести. Для него было более важно провести в церкви осуждение своего смертного врага Нестория, чем защищать свою догматическую позицию. Он подписал предложенный ему антиохийский символ, потребовав единственно, чтобы отдельные главы противной партии и впереди всех Иоанн антиохийский пожертвовали Несторием³⁴¹³. Иоанн антиохийский мог разделить с ним славу заключения мира, хотя и не мог прикрыть того позора, который лег на него вследствие предательства своего друга. После того как Павел эмесский в качестве посредника в конце 432 года достиг компромисса с Кириллом в Александрии, мир между Египтом и Востоком был заключен через обмен писем между Кириллом и Иоанном³⁴¹⁴, а также послание, которое Иоанн кроме Кирилла отправил также Сиксту римскому и Максимиану константинопольскому³⁴¹⁵. Кирилл подписал присланное ему Иоанном исповедание, под которым мог бы расписаться и Несторий³⁴¹⁶, а Иоанн антиохийский одобрил постановление «св. собора» – т. е. Кирилловского conciliabubum относительно Нестория, сопроводил его учение анафемой и признал законность избрания и посвящения Максимиана константинопольского³⁴¹⁷, причем отказался от требования реабилитации смещенных, по требованию Максимиана константинопольского, четырех епископов³⁴¹⁸.

Условиями, на которых была заключена уния, очень многие антиохийцы остались недовольны³⁴¹⁹. Осуждение Нестория и его учения все честные сочли за стыд и позор. Участвовавшие в ведении переговоров Феодорит и старый Акакий берэйский, оракул антиохийцев, вошли в число недовольных. Только с помощью Константинополя Иоанну удалось сломить оппозицию в собственном диэцезе и принудить подчиненных ему епископов

к признанию унии³⁴²⁰. Феодорит и Андрей самосатский уступили³⁴²¹, напротив, другие упорствовали и были смещены³⁴²². С течением времени шероховатости сгладились. Так сделалось возможным назначение на тирскую епископскую кафедру такого решительного друга Нестория, как колит Ириней³⁴²³. Догматический вопрос не был решен и впервые во времена евтихианского спора получил разрешение, благоприятное для антиохийской традиции. Ефесский собор Кирилла, бывший по мнению Лоофса³⁴²⁴ судом ничем не лучше знаменитого ефесского собора 449 г., был признан св. собором, а Несторий – осужденным. Этого мало. Даже в высшей мере, чем доселе, Несторий в это время был принесен в жертву

мира.

С осени 431 г. Несторий, по его собственным словам, жил в Антиохии и пользовался всяческими почестями и уважением³⁴²⁵. В одном послании от 15 марта 432г. к давно распущенному ефесскому собору³⁴²⁶, и в другом на имя императора³⁴²⁷, Целестин потребовал, чтобы Несторий был удален из Антиохии и поселен вдали от всякого человеческого общества. Оставшись глух к просьбе Целестина, император как бы забыл о Нестории. Только через четыре года³⁴²⁸ Феодосий по какой-то причине вспомнил о Нестории и воспылал на него гневом. Приказом от 30 июля 435 г., он повелел именовать несториан симонианами и сжечь все его сочинения³⁴²⁹. Одновременно с этим в отмену своего первого постановления,

назначавшего Несторию местом жительства Петру (в Аравии)³⁴³⁰, он приказал отправить его в ссылку на оазис в Египет³⁴³¹. Здесь, вдали от всего человеческого общества, Несторий продолжал находиться в 439 г., когда Сократ закончил свою церковную историю³⁴³². Ужасная повесть о смерти еретика у позднейших писателей не имеет исторической ценности³⁴³³. Известие Захария-ритора, будто Несторий был приглашен на халкидонский собор³⁴³⁴, по мнению Лоофса³⁴³⁵, есть ничто иное, как выдумка монофизитов против Халкидона. Несторий умер значительно раньше. Во всяком случае Шенуте, умерший 1 июля 451 г., в своей проповеди говорит о смерти Нестория, как о давно уже совершившемся факте³⁴³⁶.

Ефесский собор 431 г. был триумфом Александрии. Значение константинопольского епископа пало. Первым иерархом востока сделался Кирилл. Перед ним открылась широкая дорога к восточному папству³⁴³⁷. Александрийская кафедра покрылась новым блеском. Вместе с тем время ефесского собора, как заметил Гергенрэтер³⁴³⁸, это момент, когда впервые выступил перед ориенталами примат римского епископа. По крайней мере в этом духе выражались папские легаты, причем со стороны членов собора по этому поводу не было сделано никаких возражений³⁴³⁹. Этого мало. Ту же самую честь оказывали Раму сами св. отцы в своих восклицаниях, официальных и должностных отношениях³⁴⁴⁰. Рим и Александрия, две первых кафедры в церкви, явились здесь тесно связанными и сохранили свою древнюю славу, которая не только не померкла перед восходящим солнцем Константинополя, во выступила теперь еще ярче вследствие пятен, лежавших на этом солнце³⁴⁴¹. Сознавая опасность для своей власти со стороны высших иерархов, Кирилл энергично выступил против всякой церковной централизации. Этим духом запечатлены каноны собора. Диэцезальное устройство не признается. Канонов константинопольского собора 381 года как бы не существует. О высших митрополитах нет ни слова. Высшей властью в церкви признается бόльший собор. На этой точке зрения стоит первый канон собора³⁴⁴². «Если который митрополит области, отступив от святого и вселенского собора, присоединился к отступническому сонмищу, или после сего присоединится, или мудрствовал, или будет мудрствовать, как Целестий, таковый ничего не может делать против епископов своей епархии, как уже низверженный отселе собором от всякого церковного общения и недействительный; но еще будет подлежать суду тех самых епископов епархии и окрестных митрополитов православно мудрствующих, для совершенного извержения из епископского сана».

То же самое полное игнорирование диэцезального устройства выступает из рассмотрения практической деятельности собора.

Несмотря на великие заслуги Мемнона ефесского перед собором кирилловцев, он в глазах собора не больше, как обыкновенный митрополит, отличающийся от других митрополитов только своим почетным рангом. Ефес-митрополия – таково официальное наименование этого города³⁴⁴³, титулатура не встречающаяся в отношении других великих кафедр – римской, александрийской в антиохийской. О какой-либо высшей церковной власти Мемнона в отношении других провинций диэцеза Азии мы ничего не можем заключить. Напротив, из актов собора можно вывести обратное.

В седьмом заседании ефесского собора рассматривалось дело Евстафия, епископа атталийского в Памфилии³⁴⁴⁴. Как это явствует из соборного послания священному собору памфилийскому, Евстафий, утомившись трудным положением епископа, отрекся от своего сана, почему был низложен и замешен епископом Феодором. Оставшись недовольным, он через много лет после низложения обратился к ефесскому собору с просьбой дать ему «честь и имя епископа». Собор снизошел на его просьбу и определил «чтобы без всякого противоречия имел он как имя епископа, так и честь, и общение, с тем, впрочем, чтобы он не рукополагал, не занимал церкви и самовластно не священнодействовал, но разве когда пригласит с собой или дозволит при случае брат и соепвскоп по благорасположению и любви во Христе»³⁴⁴⁵. Сообщая об этом памфилийскому собору для сведения, ефесский собор представляет дальнейшую участь Евстафия на полное усмотрение епархиального собора: «если же вы, пишет ефесский собор в Памфилию, положите о нем (Евстафии) какое-нибудь еще более снисходительное решение, то и оно будет угодно св. собору»³⁴⁴⁶. О Мемноне или его согласии на все это во всем послании нет ни слова, что было бы в высшей степени странно, если бы епископ ефесский действительно имел над Памфилией высшую церковную власть.

То же самое мы видим из другого документа, именно «определения св. и вселенского собора против нечестивых мессалиан»³⁴⁴⁷.

Когда в начале V века в юго-восточной части диэцеза Азии стала распространяться с особой силой ересь мессалиан, то епископы Памфилии Амфилохий сидийский и Верениан пергийский обратились в Константинополь с просьбой за советом и помощью. Вследствие cero дело это в 426 г. было рассмотрено константинопольским σύνοδος ἐνδημοῦσα под председательством Сисиния и решено в том смысле, что все письменно анафематствовавшие ересь сохраняют свое церковное положение, именно «если будут члены клира, да пребывают в клире, если миряне, да будут допущены к общению», напротив, «если откажутся анафематствовать, то пресвитеры, или диаконы, или в другой-какой либо церковной степени, да извергаются и из клира, и со степени, и от общения, а миряне да будут отлучены»³⁴⁴⁸. В виду сильного роста ереси дело о массалианах епископами Веренианом пергийским и Амфилохием сидийским было предложено на рассмотрение ефесского собора 431 г. Признав правильным определение константинопольского собора 426 г., ефесский собор 431 г. постановил предоставить решение отдельных случаев памфилийскому собору с епископами Веренианом пергийским и Амфилохием сидийским во главе. В случае же, если в чем-либо возникнет затруднение или сомнение, то дело это должно быть передано на усмотрение бόльшего собора, т. е. памфилийского собора, усиленного епископами одной из соседних провинций именно, Ликии или Ликаонии³⁴⁴⁹. Также и в этом акте нет ни слова о высшей церковной власти ефесского епископа. Высшей инстанцией над епархиальным собором является не ефесский епископ, о котором в соборном определении даже не упоминается, а бόльший собор.

Не говоря об епископах Ефеса и Кесарии, те же децентрализационные намерения собора выступают также в отношении даже таких великих иерархов, как антиохийский и константинопольский. Собор решительно высказывается за обычный порядок и решительно идет против подчинения одних митрополитов власти других. Лучшим доказательством этого является 7-ой канон ефесского собора, изданный им в связи с делом кипрских епископов.

Как известно, в начале V века антиохийские епископы, при поддержке комита востока, заявили претензию на подчинение своей высшей церковной власти острова Кипра, в гражданско-административном отношении принадлежавшего к диэцезу востока³⁴⁵⁰. Против этого восстали киприоты и в 431 г. обратились к ефесскому собору с просьбой защитить их от посягательств со стороны антиохийского епископа. Следствием этой просьбы явился седьмой ефесский канон нашей кормчей: «Дело, о котором возвестил боголюбивейший соепископ Ригин и вместе с ним боголюбивейшие епископы кипрской области, есть нововведение, противное церковным постановлениям в правилам св. апостолов, и посягающее на свободу всех. Посему, так как общественные болезни нуждаются в сильнейшем врачестве, как наносящие больше вреда, и особенно если древний обычай не допускает, чтобы епископ антиохийский рукополагал на Кипре, как письменно и собственноустно возвестили благоговейнейшие мужи, пришедшие на святой собор: то предстоятели святых кипрских церквей будут сохранять неприкосновенным и ненарушимым, по правилам св. Отцев и по древнему обычаю, свое право – самим производить рукоположение благочестивейших епископов. То же самое будет соблюдаемо и в других диэцезах и во всех епархиях чтобы никто из боголюбивейших епископов не занимал чужой епархии, которая прежде и издревле не признавала над собой власти ни его, ни его предшественников; если же кто занял или силой подчинил себе, пусть возвратит ее, чтобы правила Отцев не были нарушены, чтобы под предлогом священства не вкралась гордость земной власти, и чтобы мы не утратили, погубляя мало-помалу, той свободы, которую даровалъ нам своею кровью Господь наш Иисус Христос, освободитель всех человеков. Итак, благоугодно святому и вселенскому собору сохранить чистыми и неприкосновенными в каждой области те права, какие она имела от начала по древнему обычаю. Каждый митрополит имеет право для своего удостоверения взять список с этого определения. Если же кто предложит постановление, противное нынешнему определению, весь святый и вселенский собор определил, да будет оно не действительно»³⁴⁵¹.

Тот же самый принцип независимости, но уже в отношении простых епископов был применен собором для урегулирования древних отношений епископов в Европе. Соборное определение по сему предмету гласит: «Согласно св. правил и внешних законов, которые имеют за себя древний обычай, а ныне силу законную, не должно быть вводимо ничего нового в городах Европы, но пусть управляются по древнему обычаю епископами, от которых зависели издавна, так как и ныне нет ни одного митрополита, который иначе присвоил бы власть, ни после на будущее время не должно вводить ничего нового в древние обычаи»³⁴⁵².

При таких обстоятельствах нет ничего удивительного, что Кирилл с особой энергией выступил против высших церковных притязаний иерусалимского епископа Ювеналия, который попытался воспользоваться благоприятными обстоятельствами для возвышения своей кафедры.

Обладая высшей церковной властью над тремя Палестинами, Ювеналий заявил свои претензии на обе Финикии и Арабию. Весьма возможно, что в это время явился у него план возвыситься над епископом антиохийским и сделать Иерусалим вместо Антиохии церковной столицей востока³⁴⁵³. Источники говорят об этом мельком, но все стоит за эту догадку. В актах ефесского собора 431 г. находится послание к императору Феодосию от нескольких, стоящих на стороне Иоанна антиохийского, епископов. Из него выясняется, что епископы эти были посвящены Ювеналием. Они сами сомневались в законности своего посвящения, почему и сочли необходимым упомянуть, что они а pientissimo Juvenali оlіm ordinati. Вместе с тем они заявляли о studia et praes tigiae tales illius, которые все еще имеют место в Финикии II и Арабии³⁴⁵⁴. В Ефесе судьба ему улыбнулась. Ювеналий занял выдающееся место на соборе. Обстоятельства слагались, как нельзя лучше. Константинопольский епископ оказался на скамье подсудимых. Кирилл находился в тюрьме. Иоанн антиохийский составлял особый собор. Римский престол был представлен через легатов. Следствием этого было то, что Ювеналий подписывался на соборе на втором, и даже на первом, в отсутствие Кирилла, месте. В это время он сделал попытку воспользоваться своим положением. Это видно из того, что в IV заседании³⁴⁵⁵, он объявил, что обязанностью Иоанна антиохийского было (ἐχρῆν) тотчас явиться на вселенский собор εἰς ἀπολογίαν τῶν ἐπαγομένων и оказать повиновение и честь – εὑπακοῦσαι καὶ τιμῆσαι – апостольскому θρόνος Рима и Ἱεροσολύμων ἁγίας τοῦ θεοῦ ἐκκλησίας, так как это μάλιστα ἔθος, что ὁ τῶν Ἀντιοχέων θρόνος ἐξ ἀποστολικῆς ἀκολουθίας καὶ παραδόσεως иерусалимской кафедрой управляется и судится – ἰθύνεσθαι καὶ δικάζεσθαι. Свой собственный θρόνος³⁴⁵⁶ Ювеналий обозначает как апостольский, тогда как антиохийской кафедре он отказывает в этом предикате. Это не все. По рангу он ставит себя на первом месте после римского епископа. Вероятно, Ювеналий имел самые широкие горизонты, когда так действовал! Время было удобно для достижения самых честолюбивых намерений³⁴⁵⁷. В IV заседани Кирилл присутствовал. От него не могло укрыться, куда направляются планы Ювеналия. Надо было быть слепым, чтобы содействовать их исполнению: Иерусалим над Антиохией, вернее на месте Антиохии, явится соперником Александрии, значение которой он умалит. Могущественный епископ Иерусалима, «св. града Божия и Христа, матери всех церквей», может оставить в тени папу александрийского также точно, как сделал это в отношении антиохийского иерарха! В виду всего этого Кирилл не замедлил выступить против Ювеналия. В актах ефесского собора о всей этой афере иерусалимского епископа нет ни слова. Однако из одного значительно позднейшего документа, именно послания папы Льва к Максиму антиохийскому³⁴⁵⁸, мы узнаем, что Ювеналий per comentitia scripta пытался на соборе признать законными – firmare – свои insolentes ausus. Кирилл сообщил ему, Льву, что предпринимается quid praedicti cupiditas и поэтому просил eгo, ut nulla illicitis conatibus praeberetur. Из всего вышеизложенного выступает ничто иное, как то, что Ювеналий уже в Ефесе пытался потребовать Palaestinae provinciae principatum.

Ефесский собор 431 г. нанес сильный удар честолюбию константинопольского иерарха. Он пал, тогда как его соперник, епископ александрийский, поднялся на недосягаемую высоту. Такое положение, однако, было не продолжительно. Для Константинополя Несторий был чужаком и многими бранился, почему падение его не могло оказать решительного влияния на судьбу его кафедры. После смерти в 434 г. слабого Максимиана, во всем действовавшего по указанию Рима и Александрии, на константинопольскую кафедру вступил энергичный Прокл, сумевший в короткое время направить деятельность своей кафедры на широкую дорогу. По желанию императора, совпадавшему с требованием партий, интронизация Прокла на константинопольскую кафедру совершилась так быстро, что он мог принять участие в похоронах своего предшественника³⁴⁵⁹. Произошло это не беспрепятственно. Так как Прокл был посвящен Сисинием в епископа Кизика, то противники его ссылались на канон, запрещавший перемещения епископов с одной кафедры на другую³⁴⁶⁰. Возражения эти однако остались без последствий, так как Прокл получил общее признание во всей церкви, в том числе и в Риме³⁴⁶¹. Его обходительность, ловкость и витиеватое красноречие сослужили константинопольской церкви великую службу³⁴⁶². Он склонил на свою сторону большую часть защитников Нестория и уничтожил окончательно схизму иоаннитов, убедив в 438 г. императора Феодосия перенести земные останки великого Златоуста из Коман в Константинополь³⁴⁶³.

Опираясь на императора Феодосия Младшего и константинопольский σύνοδος ἐνδημοῦσα, Прокл распространил свою власть на всю Малую Азию. В свое довольно продолжительное епископство ему удалось подчинить своей церковной власти диэцезы Фракию, Азию и Понт. Как это можно видеть из актов халкидонского собора³⁴⁶⁴, им были посвящены все азийские и большая часть понтийских митрополитов³⁴⁶⁵, с епископами Ефеса³⁴⁶⁶, Кесарии каппадокийской³⁴⁶⁷, и Анкиры³⁴⁶⁸ во главе. Не говоря о других азийских митрополитах, посвящение епископов ефесских константинопольским патриархом со времен Златоуста стало делом обычным. Епископы Ираклид, Картин и Мемнон, по словам соборных актов³⁴⁶⁹, были хиротонисаны с согласия константинопольского епископа, Василий рукоположен Проклом, чему содействовал император Феодосий, наконец, то же было и с преемником его Вассианом, который при помощи Прокла добился у императора Феодосия II утверждения на ефесской кафедре³⁴⁷⁰. Одновременно начинается посвящение константинопольским епископом митрополитов в Понте как простых – никомидийского, амазийского, гангрского и других³⁴⁷¹, так и высших – анкирского и кесарие-каппадокийского. Это было сделано Проклом. Из актов халкидонского собора явствует, что им был посвящен Евсевий анкирский³⁴⁷² и Фалассий кесарийский, сами посвящавшие по обычаю целый ряд подчиненных им митрополитов. Особенно интересен рассказ о посвящении Фалассия. «В семнадцатое консульство царя (Феодосия II) епископ Прокл, говорит Сократ³⁴⁷³, решился на удивительное дело, какого не делал ни один из прежних епископов. Именно, когда епископ Кесарии каппадокийской Фирм скончался, кесарийцы пришли просить себе епископа. И между тем, как Прокл думал, кого бы рукоположить на епископство, случилось, что в один субботний день пришли в церковь повидаться с ним все члены сената. В числе их был и Фалассий, имевший власть префекта над народом и городом в империи. И на него-то, несмотря на тогдашнюю молву, будто царь хочет поручить ему управление восточными областями, Прокл возложил руку и вместо префекта сделал его кесарийским епископом».

Не ограничиваясь пределами Малой Азии, влияние Прокла распространялось далеко на восток. Этим, конечно, он был обязан императору, правой рукой которого он являлся в сфере церковного управления.

Будучи обвинен во многих преступлениях своими клириками перед митрополитом иерапольским Панолвием и епархиальным собором, Афанасий, епископ перрский, признав себя виновным, отказался от кафедры и поселился близ Самосат. Отсюда он вскоре направился в Константинополь и просил здесь защиты у Прокла константинопольского³⁴⁷⁴. Следствием этого явилось рассмотрение дела Афанасия, на константинопольском σύνοδος ἐνδημοῦσα и послание Прокла к епископу Домну антиохийскому с просьбой пересмотреть дело³⁴⁷⁵. Вторым примером подобного вмешательства является выражение Проклом своего согласия на посвящение в тирского епископа комита Иринея, друга Нестория и двоеженца³⁴⁷⁶.

К этому же времени относится попытка Прокла расширить свою власть на запад на счет Иллирика.

Несколько иллирийских епископов с Перигеном коринфским во главе стали помышлять об отделении, от Рима и от фессалоникского викария и о подчинении Константинополю. Против этого энергично выступил папа Сикст ІІІ-й. В нескольких посланиях³⁴⁷⁷ папа, оправдывая обычным путемъ – priorum judicium sequimur – существование викариата, убеждает митрополитов Иллирика не противиться «спасительным установлениям» и при неприкосновенности прав каждого из них в пределах своей провинции jus ordinandi – нерушимо соблюдать привилегии епископа фессалоникского, а именно: представлять на его испытание и одобрение кандидатов в епископа, а равно и самые хиротонии совершать не иначе, как с его ведома, и обращаться к его суду во всех важнейших делах, majores causae, которые он может решать или сам вместе с выборными из среды епископов или через своих уполномоченных³⁴⁷⁸. Епископ коринфский, Перигон также наряду с прочими должен подчиниться фессалоникской кафедре и должен знать, что в Риме, где считают своим долгом противодействовать всяким незаконным узурпациям, ни в каком случае не допустят осуществиться его дерзким, властолюбивым стремлениям³⁴⁷⁹.

Подобным образом Сикст защищал права своего викария перед Проклом константинопольским, который, по-видимому, на них посягал.

Хотя ему хорошо известно – писал Сикст в своем послании от 18 декабря 437 года³⁴⁸⁰, что Прокл с величайшей заботливостью – summa sollicitudine – хранит церковные каноны и как сам не нарушает отеческих постановлений, так и другим не дозволяет этого делать – как то и подобает доброму епископу, который сравнительно и не в особенно почетном положении может заслужить великую славу, если и другим не дозволит поступать против древних обычаев, – тем не менее он, папа, считает нужным обратиться к нему – Проклу, с любезным увещанием быть особенно на стороже против тех интриганов, которые производят в церкви смуты и раздоры, желая получить через то личные выгоды и добиться епископского сана. В виду этого он, Сикст, желает, чтобы Прокл, – который, конечно, и сам по себе сделал бы это – наблюдал тот же самый обычай, который практикуется в Риме, а именно, – чтобы всякий иллирийский епископ, осмелившийся явиться в Константинополь без грамоты епископа фессалоникского, считался презрителем и нарушителем канонов. Поступая так, он, Прокл, окажет должную честь и правам епископа фессалоникского и всем епископам Иллирика покажет, что он строго блюдет церковные каноны и не попустит быть тому, что не следует делать епископу»³⁴⁸¹.

По-видимому, Прокл внял убеждениям римского престола, так как дальнейших жалоб, как кажется, не поступало.

Между тем умер Сикст III. Его смертью, возможно, воспользовались некоторые иллирийские митрополиты, как удобным случаем для осуществления своих свободолюбивых стремлений³⁴⁸². Следствием этого явилась жалоба фессалоникского епископа римскому папе Льву на нарушение прав апостольского викария.

Утвердив в послании к викарию Анастасию все принадлежавшие его предшественникам права³⁴⁸³, Лев обратился с обычным наставлением по этому поводу ко всем иллирийским епископам³⁴⁸⁴. «По установлению самого Господа, даровавшего апостольский примат Петру и создавшего вселенскую церковь на основании его веры, забота римского епископа – пишет Лев в своем послании – простирается на все церкви. Участниками и помощниками в этой заботе он делает тех, кто стоит с ним в общении любви. Таким участником он, Лев, делает теперь Анастасия. Следуя примеру предшественников, память которых для него священна, он поручает Анастасию быть наместником апостольского престола и вменяет ему в обязанность наблюдать, чтобы никто не дерзал на что-либо незаконное». Ему-то папа и убеждает митрополитов повиноваться, уверяя, что этим они окажут повиновение не столько Анастасию, сколько самому ему. Преподав затем несколько правил касательно хиротонии, Лев определяет отношения митрополитов к викарию. «Никто из них не должен отказываться от приглашения викария на собор. Все возникающие между епископами тяжбы должны быть представляемы через них на суд викария, который и решает их совместно с собором. Митрополитам принадлежит право посвящения епархиальных епископов в пределах своих провинций, но о каждом избираемом они должны уведомлять фессалоникского епископа и спрашивать его совета. Ему же «предоставляется право хиротонисать самих митрополитов. Нарушать эти предписания и тем творить обиду викарию и апостольскому престолу никто дерзать не должен. Относиться к викарию митрополиты должны точно так же, как к ним самим относятся епархиальные епископы. Кто из них хочет пользоваться своими правами, тот не должен домогаться большего, чтобы не потерять и того, что дано ему апостольским престолом. Митрополиты должны при этом ведать, что за исполнением данных предписаний имеет следить викарий, который и будет время от времени сообщать о состоянии управляемых ими церквей апостольскому престолу. Сюда же, как к высшему трибуналу, митрополиты должны представлять через викария более важные дела и апелляции»³⁴⁸⁵.

Особого успеха изложенное послание не имело. Это можно видеть из того, что ответное послание иллирийских епископов папе Льву из десяти митрополитов, подписано только шестью, причем среди подписавшихся были два влиятельнейших митрополита, именно Аттик никопольский и Еразистрат коринфский³⁴⁸⁶, решительно игнорировавшие папские предписания. Так напр., без спроса Анастасия фессалоникского Эразистрат посвятил в г. Фесстий, вопреки желанию жителей, епископом совершенно неизвестного человека³⁴⁸⁷, а Аттик, несмотря на все приглашения, систематически отказывался являться в Фессалоники на соборы.

При таких обстоятельствах раздраженный Анастасий решил привлечь Аттика насильно и обратился за содействием к префекту Иллирика. Доставленный под конвоем в Фессалонику, Аттик принужден был дать здесь письменное обязательство впредь оказывать викарию полное повиновение и аккуратно являться на соборы. Об этом было сообщено в Рим с умолчанием, конечно, о мерах, благодаря которым была взята подписка. Возмущенный учиненными насилиями Аттик отправился в Рим с жалобой на Анастасия фессалониксого³⁴⁸⁸. Здесь в присутствии нескольких своих епископов он слезно поведал папе, как Анастасий выхлопотал приказ префекта привести его в Фессалонику, как полиция вытащила его из храма, и как затем, несмотря ни на его болезнь, ни на суровые зимние холода, его заставили совершить тяжелый и до такой степени опасный переход по непроходимым снегам, что некоторые из его спутников поплатились даже жизнью³⁴⁸⁹.

Узнав об этом, Лев Великий чрезвычайно возмутился и написал Анастасию обширное послание, в котором изложил свой взгляд на вещи.

«Следуя примеру предшественников – писал Лев Анастасию³⁴⁹⁰, – я сделал тебя своим наместником, чтобы ты помогал мне в заботе, которую я должен иметь по божественному установлению о церквах всей вселенной, и чтобы заменял меня в отдаленных провинциях. При достаточной внимательности тебе не трудно было бы знать, что ты можешь делать сам и что должен представлять нашему суду. Тебе должно бы быть известно, что о делах важных и вопросах трудных следует спрашивать нашего суждения, а потому у тебя и не было никаких разумных оснований браться за то, что превышает меру твоей власти. У тебя есть достаточно моих писем, в которых я часто поучал тебя быть умеренным в своих действиях и править вверенными тебе церквами в духе любви. Если в отношении к нерадивым и необходима мера строгости, то в применении последних всегда должна сохранятся а любовь... Слыша, что ты совершенно отступил от данных тебе правил, чувствую, что и сам я до некоторой степени становлюсь виновным; и если уж ты равнодушно относишься к тому, как думают о тебе другие, то должен был, по крайней мере, пощадить мою репутацию, чтобы сделанное исключительно тобой не казалось совершенным с моего соизволения. Прочитай мои письма, прочитай все послания апостольского престола, адресованные твоим предшественникам, и найди, дозволено ли было мною или моими предшественниками то, что ты сделал.»

Изложив затем историю «недостойнейшей обиды», причиненной Аттику и упрекнув Анастасия за недобросовестность представленных им апостольскому престолу отчетов о своей деятельности, Лев выражает крайнее удивление, каким образом Анастасий мог так жестоко обойтись с митрополитом только за один его отказ явиться на собор, да и то под предлогом болезни, и это тем более, что если бы даже тот и заслуживал чего-нибудь подобного, то ему, Анастасию, следовало бы предварительно сообщить об этом в Рим и подождать оттуда ответа. Но ты, очевидно, прекрасно знал – пишет Лев – как я отвечу относительно пользования услугами гражданской власти и потому поспешил немедленно исполнить свое желание, опасаясь, что, получив распоряжение иного рода, ты не будешь уже иметь возможности сделать по своему желанию. Может быть Аттик виноват еще в чем-нибудь? Но если бы он совершил даже и тяжкое преступление, нужно было подождать нашего определения, и сам ты ничего не должен был решать, прежде чем узнаешь нашу волю, потому что мы вверяли тебе свое наместничество таким образом, что ты приглашен только к участию в заботе, а не получил полноты власти.

Вместе с тем, во избежание подобных случаев, Лев Великий сообщил Анастасию подробную инструкцию викариального управления, долженствующую применяться им в будущем. Согласно последней права митрополитов, вверенных попечению викария, по обычаю, должны храниться нерушимо. От установленных правил с их стороны не должно быть никаких отступлений. – При выборах епархиальных епископов, провинциальные митрополиты должны доносить о личности посвящаемого и о согласии на избрание последнего со стороны клира и народа фессалоникскому епископу, чтобы тот утвердил сделанный выбор. Равным образом при замещении митрополичьих кафедр явившиеся на выборы нового митрополита провинциальные епископы также должны сообщать имя намеченного кандидата викарию и спрашивать его мнения. Словом, ни одна епископская хиротония не должна совершаться без ведома наместника апостольского престола. Но в свою очередь и последний, если выборы совершены правильно, не должен допускать в утверждении их никаких проволочек.

В порядке судебных инстанций, первую – низшую ступень представляет провинциальный собор, который должен собираться дважды в год. Здесь разбираются жалобы клириков другъ на друга и на своих епископов. Если возникает дело между самими епископами, то митрополит провинции обязан представить о нем обстоятельное донесение викарию, который и решает его или по собственному усмотрению или передает на обсуждение викариальского собора. Относительно этих вириальных соборов папа убеждает Анастасия не допускать злоупотреблений: собирать их, когда только заставляет действительная необходимость, по особо важным делам, причем рекомендуется довольствоваться всего лишь двумя епископами от каждой провинции, которых угодно будет послать митрополитам; при этом дается еще предписание не задерживать явившихся более пятнадцати дней от назначенного для явки срока. Викарий и созываемый им собор составляет вторую и третью судебную инстанцию. Если, наконец, решение того или другого вопроса не под силу викарию, равным образом, если по известному делу, разбираемому на викариальном соборе, присутствующие епископы разойдутся в своем мнении с викарием, то за решением таких трудных дел и спорных вопросов следует обращаться к апостольскому престолу, причем в последнего рода случаях должно препровождать в отчет о соборных деяниях.

В заключение послания Лев просит и увещевает Анастасия и прочих епископов Иллирика, не нарушать своими спорами того, что установлено папской заботливостью в целях охранения церковного единства, каковое может быть прочно только тогда, когда между епископами крепкие узы взаимной любви и господствует полное согласие. А это последнее выражается в подчинении одних епископов низшего ранга – другим, высшим. «Хотя по своему достоинству епископы и равны, но ранг их не одинаков. И между блаженнейшими апостолами при подобии чести было некоторое различие власти, и хотя избрание всех было одинаково, однако одному дано преимуществовать перед прочими. Этим предустановлено было и различие между епископами, чтобы не всякий присваивал себе все, но чтобы одни первенствовали среди епископов известной провинции, другие, занимающие кафедры в выдающихся городах, простирали свое попечение на более обширные округи, а через последних – чтобы управление вселенской церкви сводилось к единой кафедре Петра. Итак, заключает папа, кто начальствует над другими, тот не должен тяготиться тем, что над ним самим есть высший начальник, в обязан таким же повиновением последнему, какого он сам требует от других; равным образом, если кто сам не хочет нести тяжкого бремени, то не дерзает возлагать его и на другого»³⁴⁹¹.

После смерти Прокла в 446 г. константинопольскую кафедру занял Флавиан по опирающемуся на хорошие древние источники сообщению у Феофана³⁴⁹² и Никифора³⁴⁹³, пресвитер и σκευοφύλαξ константинопольской церкви. Где он получил свое богословское образование, неизвестно. Однако из вражды обнаруженной к нему Диоскором еще до его посвящения³⁴⁹⁴, из его исповедания³⁴⁹⁵, (единственное, что мы имеем от Флавиана, кроме его апелляции к папе) и, наконец, из его выступления против Евтихия – можно заключить, что он получил свое образование в сфере антиохийского влияния³⁴⁹⁶.

Заняв константинопольскую кафедру, Флавиан еще выше поднял блестящее ее положение. Диэцезы азийский и понтийский находились у него в полном подчинении. Форум константинопольского епископа с его σύνοδος ἐνδημοῦσα сделался обычной формой суда для епископов и митрополитов Малой Азии. Так из актов халкидонского собора можно видеть, что в 448 г. в константинопольском σύνοδος ἐνδημοῦσα разбиралось спорное дело между лидийским митрополитом Флоренцием и подчиненными ему епископами Иоанном и Коссинием³⁴⁹⁷. Из того же источника мы узнаем, что по суду Флавиана константинопольского был смещен ефесский епископ Вассиан и на его место поставлен Стефан³⁴⁹⁸. Рядом с этим, идя по стопам Прокла, Флавиан чрезвычайно усилил свое влияние и на востоке.

Едесские клирики Самуил, Кир, Мара в Евлогий обратились к антиохийскому епископу Домну с жалобой, в которой обвиняли своего епископа Иву, верного друга и ученика Феодора мопсуецкого в ереси и всевозможных преступлениях³⁴⁹⁹. Пребыв в Антиохию и убедившись, что здесь они не имеют никаких шансов на успех своего обвинения, они отправились в Константинополь и подали Флавиану в императору Феодосию II жалобу на Иву³⁵⁰⁰. Следствием этого было расследование дела Ивы особой комиссией, состоящей из епископов Фотия тирского, Евстафия беритского и Урания иммерийского, комвссией, к которой в качестве представителя Флавиана был командирован константинопольский диакон Евлогий. Дело это, тянувшееся долгие годы в конце концов дошло до халкидонского собора, причем прочитанное здесь предыдущее решение прямо было названо «решением архиепископа Флавиана и приказом богоспасаемого императора»³⁵⁰¹. Наконец, к тому же Флавиану обратился с просьбой о защите Домн антиохийский, стесненный александрийским папой Диоскором³⁵⁰².

И в то самое время, когда Константинополь опять поднялся на ноги и принялся за подчинение своей власти митрополитов Малой Азии и востока, против него выступил его старый враг – александрийский епископ.

В 433 г. по настоянию двора была заключена уния между александрийцами и антиохийцами. Эта уния прикрыла, но не уничтожила учительного разногласия александрийской и антиохийской христологии. Это оказалось не без последствий. Причина заключалась не только в антиохийцах, которых нельзя было склонять к уступкам, но и в том, что Кирилл, приняв формулу, предложенную антиохийской партией, пошел против воли своих горячих сторонников³⁵⁰³. Твердо держась ὁμοούσιος ὑμῖν, формула эта более благоприятствовала принятию учения о двух естествах во Христе, чем об одном, так как рядом с высокозначительным δύο γὰρ φύσεων ἕνωσις γέγονε стоит τὰς δέ εὐαγγελικάς καὶ ἀποστολικὰς περὶ τοῦ κυρίου φωνὰς ἴσμεν τοὺς θεολόγους ἄνδρας τὰς μὲν κοινοποιοῦντας ὡς ἐφ’ ἑνὸς προσώπου, τὰς δὲ διαιροῦντας ὡς ἐπὶ δύο μύσεων.

Между тем на востоке, говорит Лоофс³⁵⁰⁴, не было теологии, которую эта формула удовлетворяла. Она соответствовала традициям запада, где можно было утверждать то единство лица, то двойственность естеств, так как здесь учение о природах во Христе в некотором отношении получило характер схематического, но не доведенного до конца суждения, относящегося к одному историческому лицу: развившееся не на почве учения о естествах и опирающееся с не философской наивностью на историческую личность Спасителя, учение об una persona Christi³⁵⁰⁵ нейтрализовало здесь в случае надобности учение о природах, т. е. препятствовало тому, чтобы единство и вместе самостоятельность личности Иисуса в своей философской последовательности подвергло опасности утверждение о 2-х природах, в котором заключается религиозный интерес божеского и человеческого существа Господа³⁵⁰⁶. На востоке соответствовавшее западному persona слово πρόσωπον в богословско-научном значении являлось напротив синонимом ὑπόστασις в смысле τὸ καθ’ ἑαυτὸ ὑφεστός, (отдельный предмет, отдельное существо в метафизическом смысле), но могло также, во всяком случае, согласно своему коренному значению, употребляться для обозначения совершающегося на глазах явления, представившейся фигуры, все равно была ли она φάντασμα μὴ ὑφεστός или форма явления одной ὑπόστασις или нескольких ὑποστάσεις³⁵⁰⁷. Понимали ли антиохийцы унионную формулу, в том или в этом смысле, но Кирилл тотчас же должен был со своей стороны датъ ей свое истолкование. Во всяком случае, можно утверждать, что на востоке еще не было теологии, которой бы эта формула соответствовала.

Как формула компромисса, унионная формула способствовала выработке среднего положения. Так или иначе, но следствием унии был мир. Нечего, конечно, и сомневаться, что каждая партия рассматривала унию, как залог к полной победе своего воззрения. Для александрийских епископов в данном случае шла речь ни о чем другом, как о господстве александрийской христологии.

Со времени Афанасия, александрийская епископская кафедра заняла на востоке такое положение, которое все более приближало ее к цели, другими словами к тому, чтобы на счет Антиохии и явившегося в Константинополе соперника сделать свое влияние господствующим в церкви и вместе с тем на востоке империи. Уже Кирилл владел необходимой для того долей честолюбия. Этим объясняется, почему он заключил унию: как истинный иерарх, говорит Гарнак³⁵⁰⁸, он стремился к тому, чтобы не потерять ни своего могущества, ни влияния. Несмотря на это мир держался, пока жили Иоанн антиохийский (+441 или 442 г.³⁵⁰⁹), Кирилл (+444 г.)³⁵¹⁰ и Прокл константинопольский (+446 г.)³⁵¹¹. С каждым годом мир этот становился необеспеченнее, так как на обеих сторонах все более брали верх крайние течения. Особенно это относиться к александрийскому направлению, и не только потому, что оно безнаказанно взяло перевес над Несторием, но главным образом потому, что крайности необходимо вытекали из Кирилловской теологии³⁵¹². Уже со времени Кирилловой христологии, говорит Лоофс, начался на формулах тот Eiertanz, который история христологии в ближайшие годы сделала столь вялым и столь бесхарактерным. Можно смело сказать, что христология Кирилла была компромиссом между мыслями, фактически стоящими на линии аполлинаризма, и формулами, высказанными в борьбе против этого лжеучения³⁵¹³. Кирилл признавал совершенную полноту человеческой природы, утверждал ὁμοοὺσιος ἡμῖν и принципиально³⁵¹⁴ избегал употреблявшихся еще каппадокийцами терминов κράσις – средина и μίξις – смешение. Он желал более, чем намеренно, не различать в одной природе Бога Слова воплотившейся – μία φύσις τοῦ θεοῦ λόγου σεσαρκωμένη³⁵¹⁵ – божественных и человеческих предикатов: своими формулами он старался уверить, что со времени вочеловечения одно лицо (ὑπόστασις или πρόσωπον) Логоса объединяло в себе как божественную, так и человеческую «натуру» без замены по существу одной через другую (ипостасное соединение ἓνωσις καϑ’ ὑπόστασις)³⁵¹⁶. Вообще человеческая природа, по Кириллу, едва ли составляла что-либо другое, чем общий титул для человеческого предиката. По мнению Лоофса³⁵¹⁷, интерес Кирилловой христологической тезы заключался в том, чтобы человеческую природу во Христе – человеческую также и после вознесения – возвысить над состоянием после адамовского человечества. Приняв во внимание, что употребляемый им термин естественное соединение, соединение по естеству – ἔνοσις φυσική – относится к тому времени, когда Кирилл был еще достаточно смел в своих выражениях, а также, что сам Кирилл не всегда твердо держался своего осторожного термина об одной природе Бога Слова воплотившейся (μία φύσις τοῦ θεοῦ λόγου σεσαρκωμένη) – :«Иисус Христос... составляет одно что-то среднее», говорит он в своем de recta fide ad Theodosium³⁵¹⁸ – станет само собой понятно, что те из его сторонников, которые были далеки от его тонких различении, прямо повели александрийскую теологию на путь открытого монофизитства.

Противная сторона, вследствие выступления против Нестория, сначала смутилась, хотя самый значительный из богословов, бывших на этой стороне, именно Феодорит, несмотря на свое согласие с унией, оставался верен основным положениям антиохийской христологии. Одновременно с этим среди азийских епископов появился целый ряд горячих и ярых защитников антиохийской традиции. В 435 г.³⁵¹⁹ преемником поклонника унии Раввулы эдесского сделался Ива, который уже после заключения унии в своем знаменитом послании к Маре³⁵²⁰, сильно порицая анафематизмы Кирилла и кирилловский собор в Ефесе, восхвалял Феодора мопсуецского. В 441 г. или 442 г. после смерти Иоанна на антиохийскую кафедру вошел Домн, человек не менее Ивы преданный антиохийским традициям. В 443 – 47 гг.³⁵²¹ тирским епископом сделался комет Ириней, известный друг Нестория, пострадавший в 435 г. за свои религиозные убеждения. Наконец, после кончины Прокла на константинопольской кафедре водворился Флавиан, если и не враг унии, то человек, близко примыкавший к антиохийской партии. Всем этим уже Кирилл был сильно обеспокоен в свое время, почему в союзе с Проклом константинопольским попытался воздействовать на Домна³⁵²².

Таковы были обстоятельства, когда в 544 г. скончался Кирилл. Преемником его был Диоскор.

По основным чертам своего характера Диоскор так сильно походил на ближайших своих предшественников, что при рассмотрении этого ряда епископов, говорит Тьерри, можно подумать, что Египет был излюбленной страною метемпсихоза и под законом Христа, как во времена Кнефа и Озириса. Кирилл был преемником Феофила, а Диоскор – Кирилла, но в этих трех личностях жила как бы одна и та же душа, один и тот же дух – самоуверенного догматизма во мнениях, непоколебимой энергии и настойчивости в действиях, самовластия и властолюбия, те же инстинкты жестокости и корыстолюбия³⁵²³. Если между ними и было некоторое различие, то оно заключалось в том, что в лице Диоскора все эти общие типические черты александрийских иерархов V века достигли высшей степени развития и выступали в более резких формах и проявлениях. Все они сражались за то, чтобы сделаться владыками Египта и руководителями церкви на востоке³⁵²⁴, причем для достижения этой цели опирались на три могущественных фактора – греческое благочестие и монашество, массу низших народов и на дружбу и помощь покровительствовавшего им римского епископа³⁵²⁵. Каждый из епископов в ряду александрийских иерархов, начиная с Афанасия, был все ближе к этой цели³⁵²⁶. Особенно это надо сказать про Диоскора. Как богослов, он был ниже Кирилла³⁵²⁷, но он превосходил его в нахальстве и дерзости своих честолюбивых стремлений. Вступив на престол, он желал разрешить все дело одним facit: восток для ориенталов³⁵²⁸.

Обстоятельства ему благоприятствовали.

Августа Пульхерия, долгое время фактически правившая государством и враждебно настроенная к единоличному владычеству александрийских иерархов, в 440 г. попала в немилость и была удалена от государственных дел³⁵²⁹. Слабым императором Феодосием Младшим совершенно завладел ловкий евнух Хризафий, находившийся в близких отношениях с александрийской партией.

Дело в том, что Хризафий был связан тесными узами дружбы³⁵³⁰ со своим крестным отцом³⁵³¹, старым³⁵³² пресвитером и архимандритом Евтихием, принадлежавшим к числу горячих приверженцев Александрии. Как теолог, этот Евтихий был ничто³⁵³³. Он был честным, в своем роде благочестивым, но совершенно невежественным и в своих мыслях упрямым человеком, для которого весь мир не выходил из пределов монастыря³⁵³⁴. За то, как ветеран монастырского миросозерцания, как непримиримый враг несториан, он считался одним из первых авв среди александрийской монашеской партии, связанной от Константинополя и Александрии до глубины Сирии тождественностью своих догматических интересов³⁵³⁵. Уже во времена первого ефесского собора 431г. этот Евтихий послужил – чем он гордился – делу Кирилла³⁵³⁶. Мы не знаем, каким образом, но вероятно тем³⁵³⁷, что участвовал в монашеской процессии, которая во время собора с пением псалмов явилась перед дворцом императора Феодосия II, чтобы направить его против врагов Кирилла³⁵³⁸. В Египте думали воспользоваться этим влиятельным человеком³⁵³⁹, для чего постарались подогревать его александрийские симпатии: сам Кирилл отправил ему постановления ефесского собора³⁵⁴⁰.

Со вступлением на александрийскую кафедру Диоскора Евтихий и его крестный сын Хризафий делаются могущественным орудием в руках александрийского иерарха для осуществления его честолюбивых замыслов. Смерть влиятельного Прокла развязала руки александрийцу. Со времени занятия константинопольской кафедры неугодным Александрии Флавианом, Диоскор решил неукоснительно проводить грозное значение Александрии.

17-го февраля 448 года³⁵⁴¹ Феодосий возобновил, возможно, не без давления со стороны александрийского фараона, эдикт против несториан и предписал, «чтобы показать пример», сместить Иринея тирскиго³⁵⁴². Одновременно с этим в Едессе начались интриги против епископа Ивы³⁵⁴³, в которых видна рука Евтихия³⁵⁴⁴. В Антиохии, по-видимому, отлично сознают, откуда веет ветер. Отсюда Домн не признает смещения Иринея³⁵⁴⁵ и интимно сносится с Феодоритом, который в это время или незадолго до этого в своем Ἐρανιστής бросил перчатку александрийцу. Тем временем в Антиохию являются с жалобой на Иву едесские клирики и, не находя здесь благоприятной почвы для обвинения своего епископа, направляются в Константинополь³⁵⁴⁶.

При таких обстоятельствах Диоскор решается выступить открыто и побуждает Евтихия обратиться к папе Льву в Рим с жалобой, что «несторианская» ересь вследствие стараний известных лиц опять воскресает³⁵⁴⁷. Вместе с тем Диоскор открыто вмешивается в восточный диэцез, требуя от Домна объяснения по поводу незамещения тирской кафедры и антиохийских речей Феодорита³⁵⁴⁸. Это было только подготовкой к публичному выступлению против Феодорита, души антиохийской теологии. Под влиянием Диоскора сирийские приверженцы последнего обвиняют Феодорита в несторианстве, причем с жалобой на это обращаются в Александрию. Диоскор принял жалобу, произнес осуждение и анафематствовал Феодорита. Так как на востоке можно было ожидать противодействия этому, то император удалил Феодорита в его отдаленное епископство на Евфрате, где он как бы умер для целого мира³⁵⁴⁹.

Под предлогом необходимой поддержки обще-церковного мира³⁵⁵⁰ Диоскор в это время победоносно вступил на путь к восточному панству³⁵⁵¹. Он послал в Константинополь епископов, которые должны там за него поработать³⁵⁵².

О времени с лета по осень 448 г. мы владеем весьма скудными сведениями. По мнению Тильмона³⁵⁵³, возможно, к этому времени принадлежит засвидетельствованная Факундом³⁵⁵⁴ попытка Домна декретировать в глазах императора Евтихия, святого противной партии, как аполлинариста-еретика. Старания Домна не увенчались успехом. На его представления не обратили даже внимания. Напротив, на антиохийскую партию посыпался со стороны двора ряд неожиданных ударов. Ириней был удален и кафедра его 9 сентября 448 г. замещена, по-видимому, вопреки воли Домна, неким Фотием, примкнувшим вскоре к александрийской партии³⁵⁵⁵. Потерпевшие в Антиохии неудачу, обвинители Ивы добились успеха в Константинополе. Несмотря на противодействие Флавиана их делу³⁵⁵⁶, императорским мандатом от 26 ноября было приказано обревизовать их дело, причем расследование последнего было поручено Уранию иммерийскому, врагу Ивы, Евстафию беритскому и Фотию тирскому³⁵⁵⁷. Сам Домн удостоверяет³⁵⁵⁸, что Диоскор в это время решил его подчинить своей власти.

Великая перспектива открылась перед взором александрийца: он – светский владыка Египта и примас восточной церкви. Обстоятельства благоприятствовали консолидированию всего этого³⁵⁵⁹. Слабость и близорукость императорского правительства были причиной успехов Диоскора. Опираясь на свою высшую церковную власть, александрийский папа выступил в это время как господин и самостоятельный владыка страны, которую рассматривал, как patrimonium. Из жалоб на халкидонском соборе явствует, «что он выдавал себя совершенно за такого же государя вселенной, так как сам хотел более царствовать над египетским диэцезом³⁵⁶⁰, утверждая, что диэцез принадлежит более ему, чем императорам»³⁵⁶¹. На этом основании он в Египте действовал в высшей степени властно, «считая себя выше всех и не дозволяя исполнять ни высочайшие повеления, ни великие определения»³⁵⁶². Позднейшие его поступки вполне подтверждает это предположение. Как известно, Диоскор отлучил папу Льва Великого и задержал в Египте провозглашение Маркиана императором³⁵⁶³.

Рядом с этим он решил сделаться во чтобы то ни стало восточным папой.

Поведение Диоскора в 448 г., говорит Гарнак, было поведением примаса всей восточной церкви³⁵⁶⁴. Чтобы окончательно укрепиться в этом положении он решил провести в церкви свою александрийскую догматику. Монофизитская догма и с ней александрийский иерарх должны были занять теперь господствующее положение в восточной церкви³⁵⁶⁵. Жатва александрийца расцвела и может созрела бы, если бы новое обвинение Евтихия, говорит Лоофс³⁵⁶⁶, не заставило бы Диоскора срезать ее раньше времени.

Это новое обвинение исходило от Евсевия, епископа дорилейского. Само по себе оно несколько загадочно. Дело в том, что Евсевий не был антиохийцем³⁵⁶⁷. Напротив, когда Несторий в 429 г. стал оспаривать правильность θεοτόκος, так как Мария родила не божественный Логос, но нераздельно связанного с ним человека, Евсевий, тогда еще мирянин (ритор), как мы знаем, с шумом прервал патриарха восклицанием: «Нет, вечный Логос подверг себя второму рождению³⁵⁶⁸.» Вскоре после этого он публично в константинопольской церкви приравнивал учение Нестория самосатству³⁵⁶⁹. Да, Евсевий был, как он сам говорил, другом Евтихия³⁵⁷⁰. Отсюда в высшей степени неправдоподобно предположение, чтобы обвинение Евсевия находилось в связи с делом Домна, чтобы Евсевий, как обвинитель Евтихия, был выдвинут антиохийцами или прикрывал их планы³⁵⁷¹. Евсевий имел собственные поводы к обвинению Евтихия. Это заставляет Лоофса предполагать, что Евсевий не был собственно александрийцем³⁵⁷². На константинопольском соборе он одновременно исповедал кирилловское ер. dogmatica³⁵⁷³ и примыкавшее к его унионному исповеданию 433 года ер. 39³⁵⁷⁴. Уния, распавшаяся еще во время проживания его в мире, направила его догматику на средний путь и дала ему возможность заметить неосторожность догматических выражений Евтихия. Убедившись из личного посещения монастыря последнего в справедливости этих слухов, Евсевий попытался его разубедить, но не достиг успеха³⁵⁷⁵. Возможно, к этому присоединились личные недоразумения. Во всяком случае, позднее Евтихий утверждал, что Евсевий с давних пор находится с ним в ссоре³⁵⁷⁶.

Как бы там ни было, но во время заседания константинопольского σύνοδος ἐνδημοῦσα в ноябре 448 г.³⁵⁷⁷ по делу между митрополитом сардским Флоренцием и двумя подчиненными ему суффраганами, епископами Иоанном и Коссинием³⁵⁷⁸, присутствовавший на этом соборе Евсевий обратился к председательствующему здесь Флавиану с прошением³⁵⁷⁹, в котором обвинял в общих выражениях Евтихия в ереси. Но зная, что Евтихий persona grata у Хризафия, и сознавая свое собственное весьма шаткое при дворе положение, Флавиан повел дело в высшей степени осторожно. Опасаясь публичным расследованием дела вызвать шум³⁵⁸⁰, он поручил Евсевию частно объясниться с Евтихием и убедиться наверное в его виновности³⁵⁸¹. Однако Евсевий чрезвычайно энергично повел атаку и добился от собора согласия не оставлять без расследования дела такой великой важности. Это ему удалось. Собор принял прошение и решил послать вызов Евтихию³⁵⁸². Однако Флавиан замял неприятное для него дело. Вследствие этого Евсевий во втором заседании от 12 ноября³⁵⁸³ снова выступил против Евтихия. В виду настойчивости Евсевия в третьем заседании от 15 ноября³⁵⁸⁴ отправили послов к Евтихию с требованием явиться на собор.

Сославшись на данное им обещание не покидать монастыря, Евтихий отказался явиться на собор³⁵⁸⁵, объявив, что он исповедует определение никейского и ефесского соборов и не согласится с воззрениями теперешних отцов, следуя св. писанию более, нежели их словам. Чтобы он учил, будто божественный Логос принес свое тело с собою с неба – это клевета; он исповедует одно естество Бога воплотившегося – μίαν φύσιν τοῦ σαρκωθέντος, исповедует, что рожденный Мариею совершенный Бог – τέλειος θεός – и совершенный человек – τέλειος ἄνθρωπος – и что его тело – σάρξ – не единосущно – ὁμοούσιος – нашему³⁵⁸⁶.

Своим заявлением это посольство сделало расследование еще более необходимым. Вследствие этого было отправлено Евтихию письменное приглашение явиться на собор³⁵⁸⁷. Между тем положение усложнялось, так как Евсевий сообщил, что Евтихий бунтует монахов, рассылая для подписи в соседние монастыри вероисповедное послание, в котором говорилось, что его (Евтихия) дело касается всех монахов столицы. Второе письменное приглашение у Евтихия имело тот же успех, как в первое³⁵⁸⁸. Третье приглашение³⁵⁸⁹ он принял, но отказался явиться, сославшись на нездоровье³⁵⁹⁰. Тем временем Евсевий все более и более воспламенялся, хотя, по словам Флавиана³⁵⁹¹, никто его к этому не побуждал. Наконец, в 7-ое заседание 22 ноября³⁵⁹² явился Евтихий в сопровождении военной стражи и массы монахов³⁵⁹³. Вместе с тем император приказал, «чтобы на заседании собора присутствовал верный и испытанный в православии патриций Флоренций, так как речь идет о вере»³⁵⁹⁴. Синод оценил такое императорское внимание. Ответом на императорское повеление о назначении Флоренция раздался одобрительный крик: «Многая лета императору! Велика вера императоров! Многая лета стражам веры! многая лета православным императорам; благочестивому, православному, благочестивому императору, понтифексу – императору! Слушайте, св. отцы: мы благодарим православных императоров»³⁵⁹⁵. После этого дальнейшее председательство на соборе перешло к Флоренцию, как представителю императора. Он предлагает вопросы, направляет прения сторон и руководит заседанием собора. Переговоры с Евтихием в это 7-ое заседание были закончены.

Уже при чтении некоторых писаний, именно Cyrill. ер. 39 и приложенного к нему унионного символа, выступила, как день, христологическая гетеродоксия Евтихия: на вопросы, предложенные ему обвинителем после прочтения унионного символа, Евтихий отвечал со скрытностью, объяснимой скорее сознательным упрямством, чем ограниченностью³⁵⁹⁶, именно на вопрос касательно ὁμοούσιος ἡμῖν, он ответил: «До сих пор я не позволял себе рассуждать о Его естестве... до сего дня я не признавал тела Господа и Бога Нашего единосущным нам»³⁵⁹⁷. Ловко было попытались его благочестивую простоту касательно признаваемого Евтихием ὁμοούσιον ἡμῖν εἶναι отделить от его заблуждения. На момент он отступил, но затем опять упорно стал стоять на своем: «Исповедую, что Господь наш состоял из двух естеств прежде соединения, а после соединения исповедую одно естество»³⁵⁹⁸. Как он до этого додумался, не догадались спросить. Он вообще мало думал и, по справедливому мнению Лоофса³⁵⁹⁹, смысла ὁμολογεῖν δύο φύσεις πρὸ τῇς ἑνώβεως он, конечно, не мог бы разъяснить. В его мыслях синод нашел аполлинаризм и валентинианизм и «вздыхая и оплакивая, определил отчуждить его от всякой священной службы, общения с нами и начальства над монастырем»³⁶⁰⁰.

Нечего и говорить, что Евтихий приговором константинопольского собора остался недоволен. Он обратился за помощью к Диоскору. Последний не остался глух к просьбе Евтихия и с жаром вмешался в дело. Он единолично кассировал приговор и восстановил Евтихия, как православного, в его достоинстве³⁶⁰¹.

Вся восточная церковь разделилась на две партии – за и против Евтихия. Во главе первой стал Диоскор, второй – Флавиан. Каждая из них старалась расположить в свою пользу двор, столицу и римского епископа. Двор с императором Феодосием во главе решительно стал на сторону Диоскора и Евтихия³⁶⁰².

При таком положении Евтихий, указывая на подлог актов константинопольского собора, требовал при посредстве двора расследования своего дела³⁶⁰³ и вместе с тем обвинял Флавиана в несторианской ереси. Вследстие этого Флавиан, по требованию императора, должен был доказать свое православие и в видах своей реабилитации представить свое вероисповедание³⁶⁰⁴.

Рядом с этим Евтихий попытался расположить в свою пользу запад с римским епископом во главе. С этой целью он обратился с жалобой на приговор константинопольского собора к папе Льву Великому³⁶⁰⁵ и к Петру Хризологу равенскому³⁶⁰⁶.

Одновременно с этим ко Льву Великому за поддержкой по тому же делу обратился также и Флавиан³⁶⁰⁷.

Получив послания с востока, Лев I в начале несколько недель не знал, куда примкнуть³⁶⁰⁸. В константинопольском иерархе он привык видеть естественного соперника, но вскоре он узрел, где находится его в это время сильнейший враг³⁶⁰⁹. Выступая заодно с Евтихием на различных провинциальных соборах, Диоскор действовал, как высший епископ всего востока, и предложил императору созвать вселенский собор³⁶¹⁰. Теперь для папы политика разъяснилась. Желая избежать константинопольскую Сциллу и александрийскую Харибду, он по примеру своего предшественника Юлия попытался дать востоку правую веру.

Между тем Диоскор решился всеми средствами воспользоваться предстоящим собором в своих интересах. Последний должен был укрепить господство александрийского епископа и александрийской теологии в церкви востока³⁶¹¹. Диоскор был однако достаточно умен, чтобы прибегнуть к новой формуле. Единственной должна быть никейская в объяснении анафематизм Кирилла. Кто об этом высказывался иначе, был еретик. Это был его исходный пункт, и он начал добиваться от слабого императора передать ему в руки церковь и принести в жертву константинопольского епископа³⁶¹². Феодосий уступил и, по предложению Диоскора³⁶¹³, уже 30 марта 449 г. созвал новый вселенский собор, который должен был собраться в Ефесе к 1 августа 449 г.³⁶¹⁴ Как должно было решить вопрос, ясно из того, что в пригласительном послании Феодори был исключен от участия³⁶¹⁵, фанатичный авва Варсума, «как антинесторианин», был специальным рескриптом императора от 15 мая приглашен на собор³⁶¹⁶, а Диоскору было вручено председательство³⁶¹⁷. Все сулило верный триумф александрийцу.

Тем временем Лев Великий нашел, что Евтихий – еретик³⁶¹⁸, и склонился на западную христологическую формулу, которую его предшественники Целестин, Сикст и даже он сам, казалось, позабыли³⁶¹⁹. Созвание собора наполнило его заботой. Флавиана, который своей самостоятельностью доставил папе много беспокойства, становится дорогим другом. Заботясь об его судьбе, папа с своими легатами рассылает многочисленные письма к соборным участникам на востоке³⁶²⁰, именно: Флавиану³⁶²¹, императору³⁶²², Пульхерии³⁶²³, константинопольским архимандритам³⁶²⁴, собору³⁶²⁵ и епископу Юлиану косскому³⁶²⁶. В них он систематически доказывает, что синодальное исследование излишне и собор не нужен. Как Флавиан, так и собор, по мнению папы, во всем должен положиться на достоинство римского престола, который все разрешит. Последнее он заявляет в своем 33 послании, в котором определяет условия, на которых должен собраться и действовать собор, причем в качестве догматического правила ссылается на свое знаменитое послание к Флавиану, являющееся парафразом сочинения Тертуллиана adv. Praxean и отчасти писаний Амвросия и Августина³⁶²⁷. Ничего нового не должно быть на соборе. Замечательно, что здесь папа особенно напирает на великое значение своей церкви. Это есть знак ее силы и вся нужная христология³⁶²⁸. На первый план папа выдвигает интерес нашего спасения³⁶²⁹. Лев утверждает, что он сам думает так же, как думал Кирилл, но при этом дает изложение своего учения, которое в действительности более приближалось к несторианству³⁶³⁰.

В августе 449 г. открылся в Ефесе собор, получивший в истории с легкой руки папы Льва Великого нелестное название разбойничьего (latrocinium Ephesinum)³⁶³¹. Сведения о нем скудны. Также и по находке сирийских актов наши знания о нем страдают пробелами. Число синодалов не превышало 138³⁶³². Императорскими комиссарами были comes Елпидий и нотарий Евлогий³⁶³³. Евсевий дорилейский и Флавиан константинопольский согласно приказу императора увидели себя в роли обвиняемых³⁶³⁴, причем второму, вопреки 3-му канону константинопольского собора 381 г., было предоставлено пятое место³⁶³⁵. Напротив, Евтихий, бывший причиной спора, явился в качестве обвинителя.

Что касается деятельности собора, то здесь можно наметить два периода заседаний. По греческим фрагментам, читанным в Халкидоне³⁶³⁶, собор открылся 8 августа³⁶³⁷. Предметом обсуждения, по этим греческим актам, были реабилитация Евтихия и осуждение его обвинителя Евсевия и его судьи Флавиана. Сирийские акты упоминают о переговорах, которые велись по другим вопросам в понедельник 22 августа³⁶³⁸, причем, случайно говорят³⁶³⁹ о предшествовавшей субботе, как первом дне заседаний (20 августа). Так как Тимофей Элур в одном из своих сочинений дает выдержки из актов ефесского собора, соответствующие греческим фрагментам и заканчивающиеся посланием собора к императору³⁶⁴⁰, в котором сообщается о реабилитации Евтихия и низложении Евсевия и Флавиана, то вместе с Гофманом, Мартэном и Лоофсом можно признать, что от первого занимавшегося делом Евтихия периода заседаний, длившегося с 8 августа в течение нескольких дней и закончившегося, пожалуй, 18 августа³⁶⁴¹, надо отличать второй период, первое заседание которого состоялось в субботу 20 августа, а второе, и, пожалуй, последнее, в понедельник 22 августа³⁶⁴². Название разбойничьего собора связывается с событиями первого периода заседаний. Акты собора дают для такого наименования собора правовой titulus в виду высшей степени грубой акклямации, которыми они отмечены³⁶⁴³. В интересах истины надо сказать, что в то время, время страстной церковной борьбы, подобного рода крики³⁶⁴⁴ были не редкость и имели место как на константинопольском соборе 381 г., так и на халкидонском 451 г.³⁶⁴⁵ Впрочем, позорная кличка «разбойничий собор» основывается на сообщениях тех лиц, которые несмотря на свои отзывы о нем в Халкидоне действовали заодно со «святым» собором в Ефесе до самого дня его закрытия³⁶⁴⁶.

Председательство волей императора было представлено Диоскору. Папским легатам было предложено второе место³⁶⁴⁷. Послания Льва к собору Диоскор приложил к актам и, несмотря на все требования папских легатов³⁶⁴⁸, не изволил их прочитать. Вообще о Риме Диоскор совершенно умалчивал. Не Рим, а Александрия должна была дать закон церкви. Как это можно видеть из актов, Диоскор беспощадно, террористически, пользовался правами председателя³⁶⁴⁹. Объявив, что собор занимается ревизией дела Евтихия, он лишил права голоса всех епископов, участвовавших в заседаниях константинопольского собора 448 г. Что давало собору особый отпечаток, это, говорит Гарнак³⁶⁵⁰, господство единой, сильной и решительной воли, именно воли Диоскора. Последний безапелляционно решал, каков должны иметь смысл определения никейского и ефесского соборов (Константинопольский собор 381 г. совершенно игнорировался). Прежде всего занялись делом Евтихия, который объявил, что стоит на почве никейского и ефесского соборов и осуждает ереси Манеса, Валентиниана, Аполлинария и Нестория. На этом основании низложение его константинопольским собором провозгласили незаконным³⁶⁵¹ и, осудив учение о двух природах, признали православной его формулу: после вочеловечения одно естество. С этим постановлением согласились Домн антиохийский, Ювеналий иерусалимский и даже три епископа, осудившие Евтихия в Константинополе. Римские легаты воздержались от подачи голоса. После этого Диоскор выступил с новым требованием. Всякий епископ должен был письменно объявить, что он согласен на церковное наказание тех, которые в своих богословских рассуждениях выйдут из границ никейского символа³⁶⁵². Диоскор добился, чего желал: даже римские легаты в этом ему не перечили. На основании этого собор – в том числе Домн и Ювеналий – сместил Флавиана и Евсевия дорилейского.

Здесь разыгрались дикие сцены, которые с таким искусством запечатлены на страницах Гиббона³⁶⁵³. Перед провозглашением приговора об осуждении Флавиана церковные прелаты, в особенности те, которые занимали церковные должности во Фракии и в Азии обнимали колени Диоскора, с грозным видом стоявшего у подножия своего трона, и умоляли его простить обиды, нанесенные его собратом, и не унижать его достоинства. «Уж не намереваетесь ли вы возбудить мятеж?», воскликнул безжалостный тиран. «Где стражники?» При этих словах свирепая толпа монахов и солдат ворвалась в церковь с палками, мечами и цепями; испуганные епископы укрылись за алтарем или под скамейками, а так как их не вдохновляла готовность к мученичеству, то один вслед за другим подписали чистый лист бумаги, на котором было впоследствии вписано осуждение константинопольского первосвятителя. Флавиан был немедленно отдан на съедение диким зверям этого духовного амфитеатра. Варсума поощрял монахов голосом и примером мстить за оскорбления, нанесенные Христу: александрийский иерарх, как рассказывают, осыпал своего константинопольского собрата ругательствами, бил его по щекам, колотил и топтал ногами; достоверно то, что его жертва, не успевши добраться до места своей ссылки, испустила на третий день дух от ран и побоев, полученных в Ефесе³⁶⁵⁴.

Рассказ Гиббона, опирающийся на акты халкидонского собора³⁶⁵⁵, не подтверждается новейшими данными. Совершенно не верно, будто Флавиан константинопольский во время этой сцены был избит³⁶⁵⁶, и именно так избит, что вследствие полученных побоев через 3 дня, таким образом 11 августа, скончался³⁶⁵⁷. Флавиан сам сообщаетъ, что его окружила военная стража, но он от нее не потерпел, и когда он желал проникнуть в алтарь, то его попытались вытолкнуть из церкви, но ему посчастливилось приткнуться ad quendam locum ecclesiae и там удержаться³⁶⁵⁸. Также и у Евсевия дорилейского и у римских легатов не тронули волоса на голове³⁶⁵⁹.

Само собой, постановленным в Ефесе приговором Флавиан и Евсевий остались недовольны и тотчас же апеллировали к папе Льву римскому³⁶⁶⁰. Впрочем, в Константивополь Флавиан больше не вернулся и умер в Лидии в Ипайне, (на дороге из Ефеса в Сарды), seu superveniente seu ingesta morte³⁶⁶¹, которая однако вовсе не связывалась с избиением его в Ефесе³⁶⁶².

Во время второго периода заседаний число противников Диоскора сильно уменьшилось. Евсевий и Флавиан, как смещенные, были исключены. Римские легаты – епископ Юлиан путеольский и диакон Иларий³⁶⁶³, хотя они в начале этого периода заседаний и были в Ефесе³⁶⁶⁴, из несогласия с происшедшим в первый период отдалились от собора. Также и Домн под предлогом болезни перестал бывать на заседаниях собора³⁶⁶⁵. Результатом заседаний второго периода был ряд низложений, именно Ивы³⁶⁶⁶, его племянника Даниила, епископа харрского³⁶⁶⁷, Иринея тирского³⁶⁶⁸ и посвященнаго им епископа Акилина вивлийского³⁶⁶⁹, также Феодорита³⁶⁷⁰ и, наконец, Домна антиохийского³⁶⁷¹. Последнего, по-видимому, за то, что он долгое время не ладил с Диоскором³⁶⁷².

Ефесский собор 449 г. был полной победой Александрии. Нечего и говорить, что император утвердил все постановления собора³⁶⁷³. Это было в четвертый раз, что александриец справлял триумф над своим соперником: Тимофей над Григорием Назианзином, Феофил над Иоанном Златоустом, Кирилл над Несторием и, наконец, Диоскор над Флавианом. Этого мало. Следуя тому, что раньше желали сделать Петр и Феофил, он в лице своего константинопольского апокрисария Анатолия возвел на кафедру столицы преданную ему личность, которая должна была явиться александрийским викарием. Старое исповедание в Никее 325 года и в Ефесе 431 г., в которых благочестивые греки облекали свою веру, одержало верх. Воздух очистился. Для всей церкви была провозглашена за истину христология Кирилла. Противники ее были частью смещены, частью уничтожены. Церковь востока лежала у ног александрийского владыки³⁶⁷⁴. Он все совершал с согласия императора. Он действовал его волей. Это было государство, которое стояло сзади его. Жандармы и монахи Варсумы, говорит Гарнак, держали в покорности весь восток. Однако, Диоскор не принял во внимание ни близкой смерти императора, ни римского епископа, ни неудовольствия как своего правого крыла, склонявшегося к аполлинаризму³⁶⁷⁵, так и подавленной им самим антиохийской партии³⁶⁷⁶. Это было, конечно, великой политической ошибкой, приведшей в конце концов к полному разрушению великую работу, стоявшую на почве собора 431 г. Но пока Диоскор был господином положения. В то время как все им обиженные с Феодоритом во главе отправились в Рим к папе Льву, как единственному убежищу³⁶⁷⁷, и этот на римском соборе 15 октября 449 года³⁶⁷⁸ поспешил кассировать постановления ефесского собора 449 года, Диоскор отлучил от церкви римского епископа³⁶⁷⁹. Таким образом он посчитался с последним противником, стеснявшим его в Ефесе.

Как показывают его письма³⁶⁸⁰, Лев оказался в затруднительном, положении. Если бы после этого он остался при определениях ефесского собора, то этим затрагивал как свою ортодоксию, так и примат своей кафедры. Вследствие этого он 15 октября 449 г. созвал римский собор³⁶⁸¹, на котором отбросил постановления разбойничьего собора, и вместе с тем обратился к Феодосию II с ходатайством о созвании нового собора в Италии³⁶⁸² в виду того, что идет вопрос о никейской вере. Рядом с этим он настаивал на осуждении Евтихия, как манихея и докета, и признавал дилаторным посвящение константинопольского епископа Анатолия, креатуры Диоскора. Феодосий II оставался тверд, заявляя, что он охраняет древность против новшеств Флавиана и со своей стороны требовал от Льва призвания Анатолия³⁶⁸³. Одновременно с этим Лев просил всех членов западного императорского дома, когда они прибывали в Рим, воздействовать на восточного императора. Следствием этих просьб явились послания западного императора Валентиниана III и его дам к Феодосию II против разбойничьего собора и episcopus Alexandrinus sibi omnia vindicans³⁶⁸⁴ в защиту прав папы, как высшего судьи в вопросах веры и в пользу созвания нового собора в Италии³⁶⁸⁵. Несмотря на все это каллиграф не уступал. Даже своей тетке и дочери он отвечал решительным отказом³⁶⁸⁶.

Только Августу Пульхерию Лев привлек на свою сторону³⁶⁸⁷. Это приобретение было бы значительно даже в том случае, если бы 28 июля 450 г. Феодосий Младший не разбился на смерть при падении с лошади. Дело в том, что еще при жизни Феодосия Хризафий попал в немилость, следствием чего явилось новое возвышение Пульхерии³⁶⁸⁸. Пожалуй, сам Феодосий струсил бы перед могуществом Диоскора³⁶⁸⁹. Отсюда весьма трудно согласиться с Гиббоном, когда он говорит³⁶⁹⁰: «Может быть, греки были бы навсегда вовлечены в ерес монофизитов, если бы лошадь императора к счастью не споткнулась»³⁶⁹¹.

Во всяком случае после смерти Феодосия произошла перемена и это совершилось так быстро и основательно, как только было возможно при старом режиме.

Так как Феодосий не оставил наследника мужского пола, ему преемствовала его сестра Пульхерия и с ней престарелый генерал Маркиан, которого она через номинальный брак возвела на престол. Все друзья и управители ее слабого брата пали. Она с не женской энергией взяла в свои руки кормило правления. Предметы ведомств были полюбовно размежеваны между супругами. Ему досталась внешняя охрана государства и борьба с нападавшими на империю врагами, напротив, внутреннее управление и руководительство церковью оставила за собой Пульхерия. В церковной политике она решила следовать во всем своему деду. Император, – глава церкви. Ему принадлежит и должна принадлежать высшая церковно-правительственная власть. От этого правила не должно быть никаких отступлений. Возвышение александрийца являлось нарушением этого принципа и серьезной угрозой церковно-правительственной власти императора. Хотя этого до сих пор и не было, но далеко отстоящему от императоров александрийскому папе легко могла прийти в голову идея о своей церковной независимости от монарха. Отныне этого быть не должно. Устройство имперской церкви должно быть тождественно с устройством империи. Высший церковный иерарх должен быть в столице империи. Он является высшим учреждением, через которое действует в сфере церковного управления верховная самодержавная власть византийского василевса. Такова программа, намеченная по этому вопросу еще великим Феодосием.

Новые венценосцы с самого начала правления стали на эту точку зрения. Могущество Александрии должно быть уничтожено. Двор решил освободить себя и империю от александрийского деспота. Это должно было совершиться не без помощи Рима. Так как Диоскор по примеру Афанасия в основу своего высшего положения положил догматическое учение и с ним предстояла борьба на этой почве, то во избежание повторения истории Константа с Афанасием, император, заручившись помощью Рима, рассчитывал выбить александрийского владыку из его догматической позиции и этим путем уничтожить его церковную власть. В отчаянии Диоскор решил бросить вызов самому Маркиану, попытавшись задержать в Египте провозглашение его императором³⁶⁹². Тотчас по вступлении на престол Маркиан обратился с письмом ко Льву. Он передавал ему фактически предоставленный императорам Феодосием Младшим Диоскору примат и высказывал свое соизволение на созвание предложенного Львом собора³⁶⁹³. Началась оживленная корреспонденция между Римом и Константинополем. Тело Флавиана было перенесено в Константинополь и похоронено в апостольской церкви. Анатолий константинопольский заметил, куда повернул ветер. Осенью 450 г. он собрал в Константинополе собор, на котором выразил свое согласие с Льва ер. ad Flavianum и осудил учение Евтихия, как ересь³⁶⁹⁴. Император также возвратил смещенных собором епископов, предоставляя окончательное восстановление их собору, который по мысли Маркиана под руководством Льва должен был иметь место не в Италии, как хотел папа, а на востоке³⁶⁹⁵.

После вышеназванного константинопольского собора в столице все пошло по новому курсу императора или вернее императрицы. Жалкий честолюбец, патриарх Анатолий, креатура Диоскора, был готов на все, чего требовал двор³⁶⁹⁶. При таком обороте дел у Льва пропала охота к собору³⁶⁹⁷, который всегда представлял известную опасность для папы. Чтобы парализовать разбойничий собор, по мнению папы было совершенно достаточно его epistola ad Flavianum, получившего наименование τόμος Λέοντος, обязательства со стороны всех епископов держаться изложенного в нем учения, а также исключения из диптихов имен Диоскора, Ювеналия и других: Лев желал помимо и без собора миловать или карат через своих легатов всякого отдельного епископа³⁶⁹⁸. Константинопольский епископ должен был действовать, как его мандатар. Все было готово и дело хорошо направлено. Но на деле, говорит Гарнак, Лев был наивен, думая, что достаточно одного его письма, чтобы разрешить все споры востока. Кроме ортодоксии, докетизма и самосатства здесь была иная христология, о которой папа не имел ни малейшего представления. Его формулы для греческих богословов было недостаточно. Однако папа стоял на своем. В этом духе написаны его послания 82 – 86³⁶⁹⁹, в которых папа признает собор ненужным и unopportum. Один Маркианъ стоял за собор для себя и для восточной церкви и в этом смысле происходил обмен письмами. Император не хотел сдаться папе, а рассчитывал только на его помощь. Во всяком случае, папа должен был сделать веселое лицо³⁷⁰⁰, когда Маркиан сакрой от 17 мая 451 г. созвал на 1 сентября новый собор в Никее³⁷⁰¹. Лев назначил 4-х легатов, именно, епископов: Пасхазина и Луценция, и пресвитеров: Бонифация и Льва, и предложил первому из них – Пасхазину быть председателем на соборе. Вообще этим делом он был чрезвычайно озабочен. Его многочисленныя послания³⁷⁰² доказывают, что он опасался новаторства т. е. отклонения от никейского учения. Отсюда он все более призывал в кротости и милости: кто только осудит Евтихия и признает Никею, тот православный. Спор о вере не должен был возобновляться ни в каком случае. Все ясно и решено. В своем послании к собору он настаивает рядом с осуждением Евтихия на осуждении также Нестория, т. е. сохранения силы за ефесским собором 431 г. Это было более самосохранением, чем необходимостью, так как о реабилитации Нестория мало кто на востоке помышлял. Но не это одно заботило папу. Чего больше всего он опасался, было усиление епископа, которого его предшественник в союзе с Александрией, уничтожил, именно епископа константинопольского. Но со своим старым коллегой он был во вражде³⁷⁰³, и хотел его уничтожить; напротив, на врага он ныне опирался. Забота эта отмечена в инструкции к легатам: «Определение св. отцов, ни по какой безрассудности, не унижать и не ослаблять. Итак, всеми способами да охраняется в вас достоинство нашего лица; и если бы некоторые, по убеждению в значении своих городов, покусились поколебать оное, таких опровергнуть, как требует право»³⁷⁰⁴.

Согласно императорского приказа, в конце лета 451 г. в Никею стали собираться епископы. Во избежание повторения беспорядков 449 г. Маркиан лично желал присутствовать на соборе. Римские легаты прямо на этом настаивали. Между тем император задержался. Чтобы своим замедлением³⁷⁰⁵ не увеличивать нетерпения ожидающих и чтобы в любой момент личным присутствием воздействовать на св. отцов, Маркиан перенес заседания собора в Халкидон (vis а vis с Константинополем) на Босфоре, куда ему легче можно было явиться³⁷⁰⁶. Здесь состоялся собор, признаваемый ныне как 4-ый вселенский (вместо Ephesinum II). С 8 октября по 1 ноября 451 г. имело место 16 заседаний собора³⁷⁰⁷. На соборе присутствовало свыше 600 епископов³⁷⁰⁸, главным образом из восточной половины империи³⁷⁰⁹. По мнению Гарнака³⁷¹⁰, громадное большинство отцов собора мыслило монофизитски и было довольно результатом собора 449 г., который, соответствуя благочестивым воззрениям греков, действительно дал мир церкви востока. Недовольные, понятно, были, но в чрезвычайно малом количестве³⁷¹¹. С этим взглядом великого ученого трудно, однако, согласиться. Чтобы многие из епископов на ефесском соборе отказались от решения, которое они сами составили в Константинополе и опять весьма многие из «святых» отцов в Халкидоне кассироровали то, что в Ефесе казалось им божественным откровением – это, конечно, идет против Гарнака³⁷¹². Но это не все. Не следует забывать, что синодалы, по уверению Евсевия и Флавиана в их апелляциях, против своей воли были терроризованы Диоскором. Еще через сто лет после халкидонского собора влияние антиохийских традиций было весьма значительно. Также и уния 433 г. оставалась не без влияния. Тот факт, что даже после-халкидонские монофизиты анафематствовали Евтихия, доказывает, что ефесский собор 449 г. попал дальше цели³⁷¹³. Епископы Сирии, Азии и Понта, стоявшие за Флавиана, по сообщению Либерата³⁷¹⁴, вступили в схизму с епископами египетскими, палестинскими и фракийскими. Это кажется доказывает, что неудовольствие ефесским собором 449 г. было в восточной церкви значительно больше, чем предполагает Гарнак³⁷¹⁵.

Что касается внешней стороны собора, то в этой области мы так хорошо осведомлены, как ни об одном древнем соборе. Также и мемуары Диоскора проливают на дело некоторый свет. Церковно-государственные отношения того времени выступают как на ладони. Дошедшие до нас акты представляют жизненный образ и яркое представление о характере такого рода духовного имперского парламента³⁷¹⁶.

Центральной фигурой, главной пружиной, приводящей в движение весь соборный механизм, является император. Он глава и председатель собора. Он созывает собор, назначает место и время заседаний³⁷¹⁷, переносит³⁷¹⁸ и открывает его. От него же зависит закрытие собора и утверждение соборных постановлений³⁷¹⁹. В качестве представителя мира церкви ему, наконец, принадлежит предварительная рецепция определений собора. С просьбой об этом, по крайней мере, прямо к нему обращаются отцы халкидонского собора. Отсюда вытекает высшая власть императора над собором. В виду этого как папа Лев Великий, так и другие отцы церкви прямо обращаются к императору с просьбой отменить постановления предыдущего собора и восстановить истинную веру церкви³⁷²⁰. Таким образом, император является апелляционной³⁷²¹ и кассационной инстанцией для собора³⁷²².

Что касается соборного делопроизводства, то оно, как это правильно замечено Гельцером³⁷²³, было прямо заимствовано от римского сената. Соборные заседания соответствовали сенатским. Как там отдельно сидели consulares, praetorii, aedilicii и т. д., так и здесь по рангам заседали сначала патриархи, затем митрополиты, наконец, епископы. Присутствовавшие аввы и диаконы стояли, не имея права голоса. Важнее всего вопрос о председателе. Прежнее воззрение, что таковое принадлежало папе или его представителям, в актах ничем не подтверждается³⁷²⁴. Халкидонские акты ясно показывают, что председательство принадлежало исключительно императору или его комиссарам³⁷²⁵. Также и эта часть соборного процесса, говорит Гельцер³⁷²⁶, имеет аналогию с римским сенатом. Как в последнем председательствовал princeps или консул, так и на соборе император или комиссары. Как те, так и эти предлагали вопрос на голосование, но сами не голосовали. Представители римского престола, как мы уже указывали, обладали не правом председательства, но весьма важным правом, именно votum primo loco³⁷²⁷. Они таким образом осуществляли право principes senatus, причем папа был тем менее председателем, что его легаты сами просили слова у комиссаров³⁷²⁸. Из этого права император и его комиссары делали энергичное применение. Когда собрание при появлении ненавистного им Феодорита³⁷²⁹, подняло страшный шум, то они сделали ему замечание, объявив, что такие крики – ἐκβοήσεις δημοτικαί – недостойны епископов. Они не довольствовались этим правом внешнего надзора, но вмешивались с большим богословским знанием и богатым практическим опытом в догматическую деятельность собора. Своими интервенциями они направляли деятельность собора и достигали того результата, который был угоден императору.

Изучая акты халкидонского собора, приходишь к убеждению в справедливости мнения Моммсена, что соборное законодательство – это есть ничто иное, каки форма императорского законодательства³⁷³⁰. Халкидонский собор – это образ единого государства – церкви. Глава этого государства – церкви император. Это прекрасно видно из внешнего распорядка на соборе:

«И воссели знатнейшие и славнейшие сановники и знаменитейший сенат в средине пред оградою святейшего алтаря;

по левую сторону их воссели святейшие местоблюстители боголюбезнейшего архиепископа древнего Рима и Анатолий, благочестивейший архиепископ царствующего Константинополя, и Максим, почтеннейший архиепископ антиохийский, и Фалассий, почтеннейший епископ кесарийский, и Стефан, почтеннейший епископ ефесский, и прочие почтеннейшие епископы областей восточных, и понтийских, и азийских, и аравийских, кроме палестинских; по правую сторону их также воссели: Диоскоръ почтеннейший архиепископ александрийский, и Ювеналий, почтеннейший епископ иерусалимский, и Квинтилл, почтеннейший епископ ираклийский, в первой Македонии, местоблюститель Анастасия фессалоникского, и Петр, почтеннейший епископ коринфский, и прочие епископы области египетской и Иллирика, а также и палестинские почтеннейшие епископы; посередине положено было святейшее и чистейшее Евангелие»³⁷³¹.

То же наблюдаем и на VI вселенском соборе: «...В царствование боговенчанных и светлейших государей Флавиев, благочестивейшего Константина, богопоставленного великого государя... также богохранимых братьев его Ираклия и Тиверия... под председательством его благочестивейшего и христолюбивого великого императора Константина, в судебной палате императорского дворца..., присутствовали и слушали: Никита, славнейший бывший консул, патриций и министр императорских оффиций, Феодор, славнейший бывший консул и т. д.

Собрался также святой и вселенский собор, созванный по императорскому повелению в сем богохранимом царствующем граде, а именно: почтеннейшие пресвитеры Феодор и Георгий и почтеннейший диакон Иоанн, представители... Агафона, архиепископа древнего Рима; почтеннейший и святейший Георгий, архиепископ сего великого Константинополя, нового Рима, и т. д.

И воссели с правой стороны благочестивейшего и христолюбивого императора нашего славнейшие патриции и консулы, а с левой почтеннейшие викарии Агафона, архиепископа древнего Рима, и другие епископы, и т. д.»³⁷³²

Как на древних соборах здесь выступают две группы: 1) патриархи, митрополиты и епископы, и 2) миряне с императором во главе, составляющие представительство мира церкви-государства, церкви-империи.

Взаимоотношение этих групп то же, какое мы констатировали на соборах II и III века, именно votum decisivum принадлежит только епископам, что же касается мирян с императором во главе, то им принадлежала та же роль, которую играл в древнем общинном собрании народ, а на соборах II и III века верующие большой общины, которые в качестве представителей определенного церковного округа выражением своего одобрения свидетельствовали, что решение собора есть действительно воля Божия, другими словами, давали ему церковную рецепцию. Присутствовавшие на всех соборах император или его представители – комиссары, а также благородный сенат были представителями мира имперской церкви. В качестве таковых им на вселенских соборах принадлежала та же роль, как верующим большой общины в отношении своего округа. Своим согласием они свидетельствовали, что решение епископов есть, действительно, воля Божия, которой беспрекословно надо повиноваться или, что одно и то же, сообщали соборному определению церковную рецепцию.

Обратимся, однако, к халкидонскому собору.

В Ефесе Диоскор победил благодаря численному перевесу своих спутников. Это не должно было повториться. Император тому должностному лицу, которое отвезло императорское приглашение на собор в Александрию, дал поручение немедленно доставить в Константинополь Диоскора, именно одного³⁷³³. Кажется, предполагалось, елико возможно, еще перед собором заключить перемирие между ним и его противниками³⁷³⁴. Исполнение данного императором поручения, удалось, несмотря на то, что Диоскор еще незадолго перед своим отъездом созвал на собор своих епископов³⁷³⁵. Только в сопровождении нескольких верных друзей (позднее глав монофизитства Тимофея и Петра), Диоскор отплыл в столицу³⁷³⁶. Настроение его было мрачно; его фанатизм делал невозможным примирение с какой-либо партией³⁷³⁷. Частная аудиенция Диоскора у императора в присутствии Анатолия константинопольского, Ювеналия иерусалимского и других не привела его к уступке: с проклятием он бросил на пол τόμος Λέοντος³⁷³⁸. После этого печального заседания Диоскор увидел, что он пропащий человек. Судьба его была решена. Только в качестве обвиняемого он был терпим на соборе³⁷³⁹, тогда как смещенный им в Ефесе Феодорит, несмотря на крики неудовольствия своих противников, авторитетом папы и императора был допущен на собор³⁷⁴⁰. После того, как была утверждена ортодоксия Флавиана, уже в первом заседании, посвященном рассмотрению жалоб на Диоскора, комиссары объявили, что Диоскор и пять его главных ефесских помощников (Ювеналий, Фалассий кесарийский, Евсевий анкирский, Евстафий беритский и Василий селевкийский) должны быть смещены³⁷⁴¹. С этого времени Диоскор перестал посещать заседания собора. После этого в третьем заседании он был смещен, именно за отказ, несмотря на троекратное приглашение, явиться на собор. Сместить его прямо за ересь постеснялись³⁷⁴². Сосланный в Гангру пафлагонскую³⁷⁴³, Диоскор умер там в 454 г.³⁷⁴⁴

Более серьезным делом являлся вопрос догматический. Уже во втором заседании императорские комиссары потребовали ясный ἔκθεσις πίστεως³⁷⁴⁵. Большинство из уважения к первому ефесскому собору номинально постарались избежать нового формулирования веры. Все же после признания как кирилловских посланий 4 и 39, так и Льва ер. ad Flav. Анатолию константинопольскому с некоторыми доверенными лицами было предложено разработать этот вопрос³⁷⁴⁶. В заседании комиссии Анатолия был одобрен не дошедший до нас проект вероучительной формулы. Говоря ἐκ δύο φύσεων εἶς, последняя, хотя и сочувственно была принята большинством собора, встретила решительный отпор со стороны римских легатов. Они грозили немедленным отъездом и новым собором в Италии, если не последуют вероучительному посланию Льва³⁷⁴⁷. Оказались безуспешными все попытки императорских комиссаров склонить к уступке большинство, которое, как это ни странно, признало и продолжало признавать послание Льва³⁷⁴⁸. При таких обстоятельствах потребовалось личное вмешательство императора. Под страхом созвания собора на западе³⁷⁴⁹, Маркиан через особое посольство потребовал или составления предложенной комиссарами комиссии или другого детального разрешения вопроса³⁷⁵⁰. После этого с чисто византийским salto mortale остановились на мысли, что комиссия сделает новое постановление³⁷⁵¹. В число членов этой комиссии умно и дипломатично включили также легатов Льва Великого. Результат обсуждения комиссии был доложен в пятое заседание и одобрен³⁷⁵². Принятая формула догматически означает полную победу запада над востоком. Декрет веры V-го заседания может быт понятен, как догматизирование западной христологии³⁷⁵³. Это вероучительное изъяснение³⁷⁵⁴ – длинный документ: после вступления, заключающего никейский и константинопольский символы, оно объявляет, что этот никео-царьградский символ собственно достаточен, но против тех, которые (несториане) нарушают таинство вочеловечения и отбрасывают θεοτόκος, или (монофизиты) утверждают σύγχυσις и κρᾶσις (натур Христа) признаются и исповедаются послания Кирилла к Несторию (так называемое ер. dogmatica Nr. 4) и к восточным (ер. 39)³⁷⁵⁵, а также послание Льва к Флавиану, как объяснения, символа³⁷⁵⁶: «последуя св. отцам, все согласно поучаем исповедовать одного и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в божестве и совершенного в человечестве... в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно познаваемого, – так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно лице и одну ипостась³⁷⁵⁷.

Конечно, легко видеть, что это определение с ἐν δύο φύσεσιν и признанием послания Льва переходит границы посланий Кирилла, но переговоры в Халкидоне доказывают, что в этой двойственности лежит центр тяжести халкидонского собора³⁷⁵⁸. Если халкидонские отцы, идя навстречу умным сомнениям³⁷⁵⁹, оговариваются, что Лев и Кирилл вполне солидарны друг с другом, то это взаимно противоречащее суждение³⁷⁶⁰, в истории халкидонского собора на востоке, имело достаточное основание³⁷⁶¹. Это agit utraque natura=ἐνεργεῖ ἑκατέρα φύσις в с. 4 epistola Leonis – не кирилловское. Для Феодорита это agere одной из двух натур само собою понятно: он и его антиохийские единомышленники разумели под ним положение «εἰς ἕν πρόσωπον καὶ μίαν ὑπόστασιv συντρέχειν=in unam coire personam³⁷⁶².

Халкидонской формулой удовлетворились только западные, у которых с idem sempiterni genitoris unigenitus natus est de... Maria³⁷⁶³ была неразрывно связана una persona

исторического Христа, так как они признавали «две натуры», чтобы εὐαγγελικαὶ τοῦ κυρίου φωναί понять без вреда для его Божества и человечества³⁷⁶⁴. Но церкви востока, говорит Гарнак³⁷⁶⁵, была дана новая вера. Ἕνωσις φυσική не успокоило. Ни один благочестивый грек, ученик Кирилла и Афанасия, не мог признать этой правой средины. Это не было формулой компромисса, как уния 433 г. Голые негативные четыре определения – неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно, которые все определяли, в глубине души, по воззрениям классических греческих богословов, были не религиозны³⁷⁶⁶. Они были лишены горячего конкретного содержания. Из моста, который давала верующему его вера, из моста от земли на небо, они, говорит Гарнак, сделали линию, тонкую как волос, по которой могут надеяться попасть в рай разве только исповедники ислама. Можно сказать, что халкидонский собор давал востоку минимум исторического понимания личности Христа, но за то лишал его вывода, который делается из учения об искуплении, так как он грозил уничтожить Христа евангелий³⁷⁶⁷.

В пятом заседании императорско-папская формула была провозглашена и принята³⁷⁶⁸. Император достиг того, чего желал. Он показал, что он правит церковью: он составил формулу, на основании которой мог определить, где православие и где ересь³⁷⁶⁹. В сознании своей победы Маркиан с Пульхерией лично посетили следующее VІ-е заседание собора и, подражая Константину Великому, говорили там речи³⁷⁷⁰. Этому соответствовала акклямация собора: «все так веруем; одна вера, одно мнение; все так мудрствуем; все мы, согласившись, подписали; все мы православные, сия вера отеческая, сия вера апостольская, сия вера православная, сия вера вселенную спасла. Маркиану, новому Константину, новому Павлу, новому Давиду, многая лета! Давиду – императору! Господи, жизнь ему благочестивому, новому Константину, новому Маркиану! Вы – мир вселенной. Господи, жизнь ему благочестивому! Да сохранит вас вера ваша! ты почитаешь Христа: сам он да сохранит тебя! Ты укрепил православие! Вы веруете так, как апостолы. Многая лета Августе! Вы светила православия; от этого везде – мир. Господи, сохрани светила мира! Господи, сохрани светила вселенной! Вечная память новому Константину! Да сохранит Бог ту, которая от роду православна! Да сохранит Бог хранительницу веры! да сохранит Бог постоянно благочестивую! да сохранит Бог благочестивую, православную, противницу еретиков! ты обратила в бегство всех еретиков. Ты преследовала Нестория и Евтихия. Прочь зависть от вашего царства, достойные веры, достойные Христа! Прочь зависть от вашего царства! Так

почитают верных императоров! Бог да сохранит вашу державу! Бог да умирит ваше царство! Маркиан – новый Константин, Пульхерия – новая Елена, ты показал веру, а ты явила ревность Елены. Ваша жизнь – охрана всех; ваша вера – слава церквей³⁷⁷¹. Многая лета – императорам! многая лета – благочестивому христианину! Сам Христос, которого ты чтишь, да сохранить тебя! Это достойно веры! священному, императору – многая лета! Ты восстановил церковь, победитель врагов, учитель веры. Многая лета Августе; благочестивой, христолюбивой! православной многая лета! Бог да сохранит ваше царство! Вы низложили еретиков; вы сохранили веру. Царство ваше да будет свободно от зависти! царство ваше – да будет в век»³⁷⁷².

Не только император, но также и папа получил то, чего желал, хотя и не все³⁷⁷³. Не просто согласились на его письмо, но его сделали синодальным декретом; его догматика была признана и Маркиан в своей речи к собору прямо это подтвердил. На деле он сознавал, что без папских легатов он ничего не мог бы поделать.

Провозглашенная халкидонским собором формула была догматической победой запада над востоком, руководимым Александрией. Рим победил. Но этой догматической победе Льва Великого не соответствовала политическая победа Рима. Вскоре обнаружилось, что Маркиан действовал в собственном интересе. Воспользовавшись римским папой тогда,

когда предстояла нужда освободить восточную церковь от деспотии александрийского епископа, император создал ему препону к дальнейшему движению на восток через возвеличение собственного придворного епископа. В тот момент, когда Лев I уничтожил своего александрийского коллегу, он увидел, говорит Гарнак³⁷⁷⁴, против себя константинопольского епископа, за которым стоял ни более ни менее, как сам император. Эта тенденция ясно выступила во вторую половину деятельности халкидонского собора. После низложения Диоскора, собор должен был быть собором мира. Все были помилованы, даже Ива и изменившие Диоскору епископы, во главе которых стоял Ювеналий иерусалимский³⁷⁷⁵. Всем были возвращены епископские кафедры. Рядом с этим собор приступил к уничтожению

тех беспорядков, которые явились следствием полновластного господства александрийца.

Занявшись упорядочением церковных отношений и реорганизуя церковное устройство, собор решительно стал на тот путь, который был намечен уже со времени Феодосия Великого. Церковное устройство это есть образ и подобие государственного устройства. Император – глава государства-церкви, устройство и управление какового в общих чертах должно было быть тождественным. Отсюда необходимость создания в церкви такого учреждения, которое в гражданском управлении соответствовало бы должности префекта претории. Таким лицом, по канону третьему константинопольского собора 381 г., был константинопольский епископ. Последующее время укрепило его в этом положении. Но этому порядку вещей был нанесен решительный удар Диоскором. Это был урок. В будущем это не должно было повториться. Следствием этого явилось издание халкидонским собором

знаменитых канонов 9, 17 и 28. Как и другие каноны, они находятся в тесной связи с дальнейшей соборной деятельностью, почему изучение последней является лучшим комментарием для понимания смысла того или иного канона.

Ко времени разбойничьего собора, как мы видели, власть константинопольского епископа распространялась, кроме фракийского, также на азийский и понтийский диэцезы. Акты халкидонского собора вполне подтверждают это наблюдение.

Заседания ХІ-ое и ХІІ-ое собора были посвящены спору епископов Вассиана и Стефана из-за ефесской кафедры.

Посвятив себя с юношеского возраста благотворительности, Вассиан снискал к себе общее расположение и любовь ефесян. Завидуя этому и желая от него избавиться под благовидным предлогом, бывший ефесский епископ Мемнон хиротонисал его епископом евазским, но не достиг своей цели, так как Вассиан решительно отказался идти в Евазу и остался в Ефесе. Между тем Мемнон скончался. Преемник его Василий, созвавший епархиальный собор и узнавший от него о злосчастьях Вассиана, в Евазу рукоположил другого епископа, а ему возвратил общение и епископское место. В таком положении находились дела до смерти Василия, когда «с большим принуждением и силой того же Вассиана посадили на престол в этом же городе Ефесе народ, клир и епископы».³⁷⁷⁶ Узнав об этом, благочестивейший император Феодосий II «тотчас утвердил это и, утверждая епископство, тотчас же открыто объявил об этом памятной запиской. После этого он снова через придворного чиновника Евстафия прислал высочайшую грамоту, утверждавшую епископство. Когда же я, говорил Вассиан собору³⁷⁷⁷, прибыл в царствующий Константинопол, то сам государь, приняв нас, меня и бывшего епископа этого царствующего города Прокла, сделал нас друзьями: и я имел общение с ним и со всеми (епископами), бывшими в то время там. Этот же святейший Прокл, составив соборное (послание), разослал его и в город, и епископам, и клирикам»³⁷⁷⁸. Через четыре года после этого в Константинополе был возбужден вопрос о незаконности епископата Вассиана. По этому поводу «святой памяти император Феодосий присылал старшего придворного чиновника Евстафия, чтобы он дознал, что было между ним (Вассианом), клиром и бедными, которые потерпели от его несправедливости. Блаженной памяти Евстафий прибыл в Ефес и провел здесь три месяца, производя дознание»³⁷⁷⁹. Следствием этого явилось изгнание Вассиана «св. отцами: святейшим, царствующего города Рима, Львом, блаженнейшими св. памяти Флавианом царствующего Константинополя, а также – александрийским и антиохийским»³⁷⁸⁰. После этого при помощи заговоров, происков и насилия ефесскую кафедру занял Стефан.

Рассмотрев дело, «святейшие сановники» вынесли определение, с которым согласились затем все члены собора, именно³⁷⁸¹: «епископом города Ефеса не достоин быть ни почтеннейший Вассиан, потому что он насильственным вторжением присвоил себе епископство, ни почтеннейший Стефан который заговорами и происками добыл себе епископство, но справедливее избрать другого, который и веру знает в точности, и отличается хорошей жизнью»³⁷⁸².

Здесь произошел спор по поводу нового избрания епископа.

Узнав, что последнее предположено совершить в Константинополе «епископы азийские, повергшись перед святейшим собором Отцов, сказали: «сжальтесь над нами; мы умоляем св. собор сжалиться над нашими детьми, чтобы они не погибли за нас и за наши грехи, оказать им человеколюбие и для отвращения зла дать нам хотя Вассиана, потому что, если кто-либо рукоположен будет здесь, то и дети наши умрут и город погибнет»³⁷⁸³.

Вследствие этого сановниками был предложен вопрос, «где рукоположить епископа для св. церкви ефесской повелевают каноны», вопрос, явившийся, в виду произошедшего спора, поводом к изданию канона 28. Так как епископы на помянутый вопрос ответили «в епархии», то Диоген кизический возразил: «обычай позволяет – здесь. Если бы он был поставляем от Константинополя, то этого не случилось. Там в Ефесе рукополагают конфетчиков: оттого и бывают возмущения». Леонтий, епископ Магнезии сказал: «от св. Тимофея доныне поставлено было 27 епископов: все они были рукоположены в Ефесе. Один Василий насильственно поставлен был здесь, и произошли убийства». Филипп, почтеннейший пресвитер св. великой константинопольской церкви сказал: «святой памяти епископ константинопольский Иоанн, отправившись в Азию, низложил 15 епископов, и на место их рукоположил других; здесь же был утвержден и Мемнон». Аеций, архидиакон константинопольский, сказал: «Здесь рукоположен был и Кастин; Ираклид и другие были рукоположены с согласия здешнего архиепископа; подобным образом и Василия рукоположил блаженной памяти Прокл, и такому рукоположению содействовал блаженной памяти император Феодосий и блаженный Кирилл, епископ александрийский. Почтеннейшие епископы воскликнули: «пусть каноны имеют силу! Голоса к императору»! Клирики константинопольские воскликнули: «пусть имеют силу постановления 150-ти отцов! Пусть не нарушаются преимущества Константинополя! Пусть рукоположение совершается по обычаю тамошним архиепископом»³⁷⁸⁴.

Из дела Вассиана и Стефана можно заключить, что канон 28-й висел в воздухе.

Еще лучше это видно из спора никомидийского епископа Евномия с епископом никейским Анастасием по поводу г. Василинополя.

Опираясь на грамоту императора Валентиниана, даровавшего Никее титул метрополя, а также на то обстоятельство, что Василинополь до обращения его в город был пригородом Никеи, епископ последней, в ущерб правам вифинского митрополита Евномия, заявил притязание рукополагать туда собственною властью епископов. Как это видно из деяния ХІІІ-го, спор этот был представлен незадолго до собора на рассмотрение константинопольского архиепископа и разрешен им в благоприятном для Никомидии смысле. Пересмотрев это дело, халкидонский собор, согласно докладу Иоанна севастийского, Константина мелитинского, Патрикия тианского и других епископов понтийского диэцеза, решил, что «каноны имеют в

виду одного только старейшего митрополита. И очевидно, что право рукоположения предоставляется благолюбезнейшему епископу никомидийскому, потому что законоположения почтили Никею одним только именем митрополии, а от прочих епископов епархии отличается (епископ никейский) одной только честью»³⁷⁸⁵.

Настоящее дело в связи с делом Вассиана и Стефана послужило прелюдией к изданию канона 28. Это отлично видно из заключительных слов заседания XIII. Услышав резолюцию собора по поводу спора из-за Василинополя, Аеций, архидиакон великоименитого Константинополя, сказал: «Припадаем к вашей знатности (к сановникам, как председателям собора) с просьбой, чтобы высказанное святейшим епископом города Никомидии Евномием и боголюбезнейшим епископом никейским Анастасием или постановленное касательно их, не служило каким-либо нареканием святейшему престолу Константинополя, потому что св. престол константинопольский или сам совершает рукоположение в Василинополе с прочими или позволяет совершать, как могут показать и посылаемые грамоты или многократно посланные. Просим предложить послание». Св. собор сказал: «пусть имеют силу каноны; пусть будет по канонам». Славнейшие сановники сказали: «власть митрополита в вифинских

церквах будет иметь почтеннейший епископ никомидийский, потому что никейский имеет одну только честь митрополита и по примеру других епископов епархии подчиняется никомидийскому. Так угодно и св. собору. А что принадлежит престолу святейшей церкви великоименитого Константинополя касательно рукоположения в епархиях, об этом своим порядком будет рассмотрено на св. соборе»³⁷⁸⁶.

Из выписанных нами актов, а также и из всего вышеизложенного следует, что константинопольский епископ ко времени халкидонского собора осуществлял высшую митрополией, патриаршую, власть в пределах трех гражданских диэцезов, именно во Фракии, Азии и Понте. Как это видно из заявлений отдельных епископов в XVI заседании собора, он не только ставил митрополитов, но и был высшей судебной и апелляционной инстанцией для всех дел, превышавших компетенцию отдельных митрополитов и их епархиальных соборов.

Более шатко положение константинопольского иерарха в диэцезе востока.

Ряд дошедших до собора дел и судебных процессов дают нам возможность ознакомиться с восточными обстоятельствами.

Высшая митрополичья власть в пределах восточного диэцеза принадлежала антиохийскому епископу. Как мы уже видели, ему подчинялась большая часть восточных провинций.

Только на юге явился у него соперник в лице иерусалимского епископа.

Полновластно распоряжаясь в Палестине, Ювеналий заявил претензию на две Финикии и Арабию, находившиеся уже довольно давно в подчинении у епископа антиохийского. Неудача на ефесском соборе 431 г. не остановила его дальнейших попыток в этом направлении. Кирилл скифопольский в vita Euthymii упоминает, что Ювеналий в период после 431 г. посвятил в епископа Ямнии (Jamnia) τὸν ἐκ Μελιτηνῆς Στέφανον³⁷⁸⁷. Эта заметка случайного характера показывает, что Ювеналий также и после ефесского собора посвящал епископов в неподчиненной ему провинции³⁷⁸⁸. То, в чем отказали ему кафолики, Ювеналий получил от еретиков. Разбойничий собор исполнил все его желания. Весьма политично Ювеналий вступил в партию Диоскора. Своим присутствием и молчаливым согласием он содействовал осуждению Флавиана и с помощью интриг и ловкости добился оправдания Евтихия. В благодарность за это он получил титул патриарха и юрисдикцию над тремя Палестинами. Финикией и Арабией, что и было за ним признано указом императора Феодосия II. На соборе он занимал первое место после Диоскора и римских легатов, сидя выше Домна антиохийского и Флавиана константинопольскаго. Два года спустя роли переменились. Привлеченные к суду халкидонского собора, Диоскор и Ювеналий должны были дать ответ за свои жестокости и насилия. Диоскор упорствовал в своих заблуждениях, защищал правомерность своих актов и был низложен. Иное дело – Ювеналий. Он сознал свою ошибку, просил прощения и был помилован. Этого мало. Он заседал на соборе, принимал участие во всех его актах и довел свою дерзость до того, что просил утвердить указ Феодосия ІІ-го. Против него выступил антиохийский епископ Максим. Дело это было предметом разбирательства в VІІ-м заседании халкидонского собора. Желая покончить с вечным распрями и боясь интригана, Максим пошел на уступки. Μετὰ πολλὴν φιλονεικίαν помирились на том, что Ювеналий отказался от своих претензий на всю Финикию и Арабию и взамен этого получил в бесспорное владение три Палестины. Решение это было доложено халкидонскому собору, который и изъявил на то полное согласие³⁷⁸⁹.

За выделом трех Палестин весь гражданский диэцез востока попал в высшую церковную зависимость от антиохийского епископа. Но в чем она выражалась в до-халкидонский период и когда именно установилась – вопрос темный. Как мы указали выше, антиохийский епископ, опираясь на свой почетный ранг, дававший ему первое место на соборе, мало-помалу добился права посвящать митрополитов во всем, (исключая Кипра и Палестины), восточном диэцезе. Памятники той эпохи подтверждают правильность этого вывода. Из актов халкидонского собора мы узнаем, что Стефан иерапольский был посвящен в епископа Домном антиохийским, специально для этого прибывшим в Иерапол³⁷⁹⁰. То же самое свидетельствуют письма Феодорита относительно посвящения Иринея тирского³⁷⁹¹.

Иное дело – высшая судебная власть.

Вопрос о высшей над епархиальным собором судебной инстанцией в то время вовсе не был так ясен, как это представлялось греческим комментаторам XII века. Как свидетельствуют сирийские акты, Евлогий пресвитер едесский на ефесском соборе 449 г. прямо говорил: «так как содеянные в церкви едесской... епископом Ивой в отношении веры и т. д. преступления были бесчисленны, то все мы в том городе живущие были в большом затруднении, так как не знали, к кому мы по этому поводу должны обратиться»³⁷⁹². В самом деле ближайшей инстанцией по канонам антиохийским 341 г., сардинским 343 г. и константинопольским З81 г. был так называемый бόльший собор т. е. епархиальный собор, усиленный епископами соседней провинции, а по канонам ефесского 431 г. – епархиальный собор с окрестными митрополитами. Не говоря о технических неудобствах и дороговизне такого рода высшей судебной инстанции, церковная практика представляла ряд случаев, выходивших из пределов компетенции этих соборов. Таковы споры митрополитов или епископов различных епархий между собой. Все это заставляло обращаться или к императору и его придворному епископу, или к епископу выдающейся, всеми признанной общины. Таким епископом в пределах восточного диэцеза был бесспорно епископ антиохийский. Обращение к нему было тем более естественно, что, во-первых, для большинства церковных провинций восточного диэцеза Сирия являлась соседней провинцией, а во-вторых, в Антиохии всегда находилась из разных епархий масса митрополитов и епископов, из которых легко можно было составить в любой момент собор наподобие константинопольского σύνοδος ἐνδημοῦσα, что, конечно, значительно сокращало судебные издержки. Примеры такого рода антиохийских соборов мы находим в актах разбойничьего собора, по делу Пелагия и Феодорита³⁷⁹³, и халкидонского по делу Ивы едесского³⁷⁹⁴ и Афанасия перрского³⁷⁹⁵. Само собой такое обращение именно в Антиохию, в виду отсутствия подлежащих канонов, вовсе не было обязательно. Всякий жалобщик в любой момент мог представить дело или епископу другой выдающейся общины, как то константинопольской, александрийской, или, наконец, к императору, как последней инстанции. Акты халкидонского собора представляют немало случаев подобного обращения и ясно показывают, что рядом с антиохийским епископом в этом отношении в Сирии конкурировали епископы константинопольский и александрийский.

Остановимся на этом несколько подробнее.

Афанасий, епископ Перры в Augusta Euphratensis, был обвинен во многих преступлениях своими клириками перед своим митрополитом Панолвием иерапольским и его епархиальным собором. Так как он, несмотря на троекратный вызов, на собор не явился и выразил желание жить на покое, то, будучи отрешен от должности, поселился в собственном имении близ Самосата³⁷⁹⁶. Избегая Антиохии, где легко могли быть открыты и изобличены его преступления, он отправился искать поддержки в Константинополе и Александрии. Прокл константинопольский и Кирилл александрийский приняли в нем участие и обратились к Домну антиохийскому с просьбой пересмотреть его дело на своем соборе, особенно в виду того, что Афанасий «подозревает в недоброжелательстве к себе и того, кто получил теперь митрополичье право в той епархии, из которой он сам»³⁷⁹⁷. Извиняясь за свое вмешательство в восточный диэцез, Прокл при этом писал Домну: «Да не подумает твое благочестие, что упомянутый боголюбезнейший епископ прибег сюда для оскорбления престола великого города Антиохии; нет, подозревая, что некоторые, как говорит он, радуются смутам и враждебно относятся к его страданию, он на время дал место гневу; между тем он не перестает прославлять терпение, кротость и справедливость твоего благочестия; и не для обвинения – да не будет сего – но для того, чтобы испросить себе честного посредничества»³⁷⁹⁸. Следствием этой просьбы Кирилла и Прокла было созвание Домном антиохийским «бóльшего» собора. «Помнится, говорил Домн на антиохийском соборе, что

когда мы получили грамоты боголюбезнейших епископов Прокла и Кирилла, я вызвал сюда в Антиохию и его боголюбезнейших епископов епархии, чтобы исследоват обстоятельства этого дела³⁷⁹⁹. Несмотря, однако, на неоднократные приглашения, Афанасий отказался явиться в Антиохию и в конце концов был присужден «к лишению священства и епископского достоинства»³⁸⁰⁰. На этом дело Афанасия на некоторое время остановилось.

С развитием христологического спора случаи такого рода обращения в Константинополь и в Александрию участились. Не доверяя беспристрастию антиохийского владыки, антидиофизиты стали обращаться в качестве высшей инстанции к епископам константинопольскому или александрийскому. Такой переходный момент представляет дело Ивы едесского. Пресвитеры едесской церкви Самуил, Кир, Евлогий и Мара возбудили против Ивы и его племянника Даниила, епископа харрского, весьма серьезное обвинение в ереси, симонии, безнравственности и растрате церковных имуществ³⁸⁰¹. С этим обвинением они обратились к иерапольскому собору, состоявшемуся под председательством Домна антиохийского для избрания и посвящения Стефана в епископа Иераполя³⁸⁰². Рассмотрев жалобу Самуила, Кира, Евлогия и Мары, Домн выделил из него дело Даниила, подсудное

компетенции митрополита едесского³⁸⁰³, а с обвинением Ивы предложил им явиться в Антиохию³⁸⁰⁴, куда они около времени Пятидесятницы и прибыли³⁸⁰⁵. Ориентировавшись в антиохийских отношениях и убедившись, что обвинение Ивы в ереси здесь не пройдет, Мара и Евлогий остались в Антиохии, где они перед антиохийским собором обвиняли Иву только в злоупотреблениях церковной властью и в растрате церковных имуществ³⁸⁰⁶, а Самуил и Кирилл отправились в Константинополь³⁸⁰⁷, куда вслед за ними явились также Евлогий и Мара, потерпевшие неудачу на антиохийском соборе³⁸⁰⁸. В Константинополе они были приняты Флавианом³⁸⁰⁹ и, благодаря поддержке Хризафия, добились успеха у императора. Приказом от 26 октября было высочайше повелено обревизовать их дело епископам Фотию

тирскому, Евстафию беритскому и Уранию иммерийскому, открытому врагу Ивы³⁸¹⁰. В лице комиссии этих православных с точки зрения двора митрополитов, можно видеть в несколько

видоизмененном виде высшую инстанцию для суда над митрополитом, – инстанцию, предложенную 1-м каноном ефесского собора 431 г. Для Ивы суд этот, состоявшийся в 449 г. в Тире и Берите в присутствии трибуна и нотария Дамасция, окончился благополучным образом. Он был оправдан и во избежание нареканий на будущее время обязался заведывание церковным имуществом по примеру антиохийской церкви поручить экономам, а своим обвинителям, именно Самуилу, Киру и Евлогию, делать выговоры «не по своему авторитету, но по воле боголюбезнейшего и святейшего отца и архиепископа Домна»³⁸¹¹.

Около этого времени в развитии высшей церковно-судебной инстанции на востоке наступает новая эра. До сей поры как по делу Афанасия перрского, так и Ивы едесского стояли хоть на какой нибудь почве церковных законов. С активным выступлением Диоскора все это рухнуло. Сам Домн антиохийский нашел, как свидетельствует послание его к Флавиану от конца сентября 448 г.³⁸¹², что Диоскор сделал решительную попытку его раздавить. Отныне высшим трибуналом для востока вместо Антиохии является александрийский епископ, проводящий свои взгляды и решения под императорским флагом. Первым пробным камнем было дело Иринея тирского.

Вскоре после 444 г.³⁸¹³ на тирскую каедру в Финикии был избран некто Ириней. Это был тот самый комит, который в Ефесе усердно помогал восточным, а потом за свою дружбу с Несторием был сослан в Петру, где и написал известное в церковной литературе сочинение Tragoedia³⁸¹⁴, резко направленное против антидиофизитов³⁸¹⁵. Выбор этот был одобрен в Антиохии, хотя и не без оговорок. Дело в том, что Ириней был двубрачный, что согласно 17-го апостольского правила, как известно, является irregularitas ex defectu sacramenti при поставлении во священные должности. В виду высоких нравственных качеств кандидата было сделано послабление³⁸¹⁶. Выбор Иринея был утвержден, и он вступил в отправление своих обязанностей³⁸¹⁷. Опасаясь возможных волнений, восточные все же обратились в Константинополь с просьбой ратифицировать выбор Иринея. Прокл признал Иринея и этим положил конец всяким сомнениям относительно законности его епископата³⁸¹⁸. В таком положении дело это оставалось до смерти Прокла в июле 446 г.³⁸¹⁹ Смерть эта развязала руки Диоскору. Признавая в лице Иринея своего личного врага, он составил в Александри собор и от имени последнего отправил в Антиохию строгий приказ уничтожить все, что было сделано относительно Иринея. На востоке в этом требовании александрийца увидели притязания на не принадлежащие ему права и вместо опубликования хартии Диоскора, ему ответили, что согласно канонам никейского и константинопольского соборов, компетенция александрийского епископа точно ограничена собственным его диэцезом и не должна выходить из пределов Египта³⁸²⁰. Диоскор вышел из себя и, воспользовавшись своими придворными связями, при помощи Хризафия выхлопотал у императора указ от 17 февраля 448 г., направленный против несториан и в том числе Иринея. «Чтобы все из опыта узнали, гласит эдикт, какое негодование возбуждают в нашем величестве ревнители нечестивой Несториевой ереси, мы постановляем: Иринея, – по этой причине некогда навлекшего наш гнев и затем, не знаем как, после вторичного, как мы известились, брака, сделавшегося, вопреки апостольским правилам, епископом города Тира – изгнать из святой тирской церкви и по снятии с него одежды и имени священника, дозволить ему жить в тишине только на его родине»³⁸²¹. Когда этот приказ был получен в Антиохии, то восточные, зная непостоянство политики Феодосия младшего, по совету Феодорита³⁸²², решили не приводить немедленно в исполнение повеления государя относительно Иринея.

Узнав об этом, Диоскор решил свалить главную опору и оплот антиохийцев – Феодорита. Благо, случай скоро представился.

В 448 году партия монахов под предводительством некоего Феодосия отправилась в Александрию, обвиняя Домна антиохийского и Феодорита в ереси и представляя в качестве вещественных доказательств последние их проповеди³⁸²³. Диоскор с радостью ухватился за это дело. В Александрии спешно был составлен собор, от имени которого Диоскор отправил в Антиохию, по выражению Глубоковского³⁸²⁴, обвинительный акт против антиохийской теологии и важнейших ее представителей, именно Феодорита и Иринея³⁸²⁵. Рядом с этим против них ведется с помощью золота³⁸²⁶ усиленная интрига в Константинополе. В надежде на счастливый исход своего дела в столице Диоскор пишет второе послание в Антиохию³⁸²⁷, в котором с самоуверенностью главы церкви он почти приказывает³⁸²⁸, чтобы оно публично было прочитано на востоке. Вместе с тем он требует от Домна отчета относительно «некоторых из тамошних учителей – читай: Феодорита³⁸²⁹ – которые, воображая себя хорошими ораторами, может быть потому сделались столь надменными: они, как это надлежит вам знать, соблазняют толпу, а по справедливости должны бы быть предметом посмеяния, так как не знают ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают (Тим. 1, 7). Вашему благочестию – продолжает он – следует взять узду и удила и взнуздать тех, кои не преданы Богу. Ведь по истине восстает против него тот, кто утверждает, что нечестивый и скверный Несторий низложен не потому, что покинул царский путь или открыл свои богохульные уста против Христа, а потому, что отказался подчиниться и присоединиться к св. вселенскому собору, по божественному соизволению, собранному в Ефесе»³⁸³⁰. Послание

это, встретившее отпор со стороны Домна³⁸³¹, явилось предвестником нового жестокого удара для восточных. В половине 448 г.³⁸³² в Антиохии было получено военачальником комитом

Руфом собственноручное императорское предписание о препровождении Феодорита «с должной заботливостью и осторожностью на пребывание в Бирр с воспрещением уходить оттуда в какой-либо другой город»³⁸³³. Одновременно с этим из Константинополя было предписано немедленно привести в исполнение императорское повеление относительно Иринея³⁸³⁴. Домн не мог уже более откладывать низложения Иринея и 9 сентября 448 г. на тирскую кафедру посвятил Фотия³⁸³⁵.

Диоскор чувствовал себя победителем. Все его желания были исполнены. На востоке он делал все, что хотел. Но у него был еще один враг – Ива едесский, враг тем более опасный, что он вышел оправданным из суда тиро-беритской комиссии³⁸³⁶. Чтобы уничтожить Иву, Диоскор пустил в ход при дворе все имевшиеся у него в Константинополе пружины. Старания его увенчались успехом. Трибун Дамасций, сделавший в конце февраля

или в начале марта 449 г. доклад о решении тиро-беритской комиссии, не встретил сочувствия у Феодосия. Вследствие этого, когда Ураний иммерийский и пресвитер Евлогий опротестовали постановления этой комиссии, то они нашли в Константинополе готовую почву для нового переисследования³⁸³⁷. Отсюда вместо того, чтобы дать приказ военным и гражданским властям о приведении в исполнение тиро-беритского определения, императорское правительство предписало произвести новое расследование дела Ивы в самой Едессе. По-видимому, это мотивировалось жалобой обвинителей, что не были выслушаны их свидетели и что судьи были поставлены в невозможность изучить дело на месте во всех подробностях. Вместо едесской кафедры Ива попал в антиохийскую тюрьму³⁸³⁸, а дело его для нового расследования было поручено осроенскому судье или гражданскому губернатору комету Флавию-Фоме-Юлиану-Херею³⁸³⁹. Из оваций, устроенных при встрече последнего, а также из акклямации массы и духовенства, с уверенностью можно заключить, что в Едессе отлично знали о цели его прибытия и возложенной на него миссии³⁸⁴⁰. С 14 апрнля 449 г. комит Херей, среди криков: «долой Иву! долой несторианина, долой врага Христа! В огонь несторианское отродие», приступил «с пристрастием» к собранию улик против Ивы, которого даже не потрудились пригласить в Едессу³⁸⁴¹. Его обвиняли в тех самых преступлениях, по которым он был оправдан в Берите и которые формулировались в нескольких пунктах, именно: что он – приверженец Нестория, так как он анафематствовал св. Кирилла, что он расточил церковное имущество, что он сделал епископом харрским Даниила,

своего племянника, молодого человека, сожительствующего с женщиной дурного поведения, по имени Халоей и т. д.³⁸⁴² Все эти обвинения сопровождались криками: «Иву – в ссылку! Иву – в рудники! Иву – на виселицу»³⁸⁴³. Собрав все эти жалобы, Херей при своем рапорте на имя консула Протогена³⁸⁴⁴, представил их в Константинополь. Они нашли хороший прием при дворе и вскоре, после 27 июня 449 г., императором были переданы на рассмотрение разбойничьего собора³⁸⁴⁵, где должны были разбираться также дела Иринея, Феодорита, Даниила, Акилина и др. Как эти дела здесь разбирались, мы останавливаться не будем. Все формы самого элементарного судопроизводства, в роде вызова обвиняемого, здесь не были исполнены и совершенно игнорировались³⁸⁴⁶. Диоскор был полным хозяином. Его воля была законом для собора. Он казнил и миловал. Феодорит киррский³⁸⁴⁷, Ива эдесский³⁸⁴⁸, Даниил харрский³⁸⁴⁹, Ириней тирский³⁸⁵⁰ и посвященный им епископ Акилин вивлийский³⁸⁵¹, наконец, Домн антиохийский³⁸⁵² были бесповоротно осуждены. Зато Евтихий и Диоскор торжествовали. Рядом с ними радовался Афанасий перрский, ловко воспользовавшийся этим моментом в собственных интересах. Дело свое, проигранное последовательно в двух инстанциях – именно в Иераполе и в Антиохии, он представил на усмотрение Диоскора. Это льстило честолюбию александрийского владыки. Он милостиво принял на разбойничьем соборе его ходатайство, кассировал приговор антиохийского собора и возвратил ему перрскую кафедру³⁸⁵³.

С падением Диоскора все эти дела были представлены на рассмотрение каледонского собора и разрешены в духе истины и справедливости. Прежде всего занялись делом Феодорита. В VIII заседании собора, после произнесения им публичной анафемы Несторию, Феодорит был восстановлен во всех своих правах³⁸⁵⁴. Затем перешли к делу Ивы. Последний был признан невиновным. Ириней тирский, Даниил харрский и Акилин вивлийский изчезли со страниц истории. Что же касается Домна, бывшего епископа антиохийского, то ему по инициативе его преемника по кафедре была назначена пенсия из церковных имуществ антиохийской церкви. Заседания XI – XIV были посвящены рассмотрению споров по поводу замещения кафедры ефесской (XI – XII) и василинопольской (XIII), а также новому пересмотру дела Афанасия перрского и изгнанного им преемника Севериана.

Уже при рассмотрении этих дел с несомненной очевидностью возник вопрос об издании дисциплинарных правил, могущих регулировать развившиеся постепенно в церковной жизни новые отношения. Такие правила составлялись постепенно в связи с тем или другим разбиравшимся на соборе делом и выступавшими из него злоупотреблениями. Следствием этого является то, что деяния халкидонского собора, по нашему разумению, составляют лучший комментарий для растолкования смысла того или другого канона. В халкидонских правилах проявляется творческая деятельность собора. Заранее изложенные и редактированные, они проникнуты одной руководящей мыслью, идеей. Поведение Диоскора явилось лучшим примером того, какую грозную опасность для императора и церкви представляет честолюбивый церковный владыка далеко отстоящей от Константинополя Александрии. Для мудрого императора Маркиана это было высоко поучительным предостережением. Подобный случай больше не должен был повториться. В видах этого император решил перейти на дорогу, намеченную Константином и Феодосием Великим. Устройство и управление церковью должно быть тождественно и параллельно с устройством империи. Глава государства-церкви-император. В сфере гражданского управления, он действует через префекта претории – и в отдельных диэцезах через викариев. То же должно быть и в церкви. Выражением этой тенденции являются каноны халкидонского собора. Высшим учреждением, через которое в сфере церковного управления действует императорская власть, являются патриархи с константинопольским во главе, занимающие в восточной церкви положение соответствующее префекту претории и викариям. Собственно говоря, это было легализацией того порядка, который фактически уже давно установился на востоке и в последнее время был нарушен Диоскором. Уничтожая все следы владычества последнего, собор восстановил нарушенное владение константинопольского иерарха.

Как мы видели, константинопольские епископы уже давно полновластно распоряжались во Фракии и в диэцезах Малой Азии. Фракия, Азия и Понт – уже со времен Златоуста фактически являлись церковным диэцезом константинопольского епископа. Это именно и было признано каноном 28-м.

«Следуя во всем определениям святых Отцев и признавая недавно прочитанный канон ста пятидесяти боголюбезнейших епископов, и мы определяем и постановляем то же самое о преимуществах святейшей церкви Константинополя, нового Рима. Ибо и престолу древнего Рима отцы прилично дали преимущества, потому что он был царствующий город. Следуя тому же побуждению и сто пятьдесят боголюбезнейших епископов предоставили равные преимущества святейшему престолу нового Рима, справедливо рассудив, чтобы город, почтенный царским правительством и синклитом и имеющий равные преимущества с древним царственным Римом, был возвеличен, подобно ему, и в церковных делах, будучи вторым по нем. И потому только митрополиты понтийского, азийского и фракийского диэцеза, и кроме того, епископы у иноплеменников вышеупомянутых диэцезов, да рукополагаются от вышеупомянутого святейшего престола святейшей константинопольской церкви; т. е. каждый митрополит вышеупомянутых диэцезов с епископами епархии да рукополагает епархиальных епископов, как предписано божественными правилами. А самих митрополитов вышеупомянутых диэцезов должно рукополагать, как сказано, константинопольскому архиепископу, после того как сделано, по обычаю, согласное избрание и представлено ему»³⁸⁵⁵.

Итак, константинопольский епископ-это первый по преимуществам чести патриарх востока. Он занимает то место, которое принадлежало префекту претории. Высшая судебная

власть последнего в иных гражданских диэцезах послужила образцом таковой же власти константинопольского епископа в церковных диэцезах других патриархов. По гражданским делам, решаемым начальниками провинций, в обычном порядке можно было апеллировать vice sacra или к викарию или к префекту. То же самое установилось на практике и в церкви.

Как мы знаем, в восточном диэцезе на постановление епархиального собора в порядке судебных инстанций существовала конкуренция между антиохийским и константинопольским, а во времена Диоскора александрийским епископом. Бывшие в действительности случаи не беспристрастного отношения к тому или другому вопросу со стороны отдельных патриархов не только оправдывали, но и прямо доказывали целесообразность такой конкуренции. Кроме этих апелляционных дел суду патриархов в общем порядке подлежал еще целый ряд дел, выходивших из пределов компетенции епархиальных соборов. Таковы дела митрополитов или епископов разных епархий. Подобный случай незадолго до халкидонского собора был предметом разбирательства в константинопольском σύνοδος ἐνδημοῦσα.

Опираясь на сакру императора Феодосия II беритский епископ Евстафий отнял у тирского епископа Фотия города Вивл, Вотру, Триполис, Орфосиаду, Аркас и Антарадон и стал ставит в них епископов. Против этого восстал Фотий, опираясь на свое прежнее право. По жалобе Евстафия дело это разбиралось в Константинополе и было решено в его пользу, причем, Фотию за якобы незаконное посвящение двух епископов было послано константинопольским собором под председательством Анатолия отлучение³⁸⁵⁶.

В связи с этим делом, а также делом Ивы и Афанасия перрского и были изданы халкидонским собором каноны 9-ый и 17-ый.

9. Если какой клирик имеет с клириком судебное дело, да не оставляет своего епископа и да не перебегает к светским судилищам. Но сперва да производить дело у своего епископа, или, с позволения того же епископа, да составится суд над теми, кого пожелают обе стороны. А кто поступит вопреки этому, да подлежит наказаниям по правилам. Если же клирик имеет судебное дело со своим или другим епископом, да судится в епархиальном соборе. Если же на митрополита этой самой епархии епископ или клирик имеет неудовольствие, да обращается или к экзарху диэцеза, или к престолу царстующего города Константинополя, и пред ним да судится³⁸⁵⁷.

17. В каждой епископии сельском или пригородным приходам неизменно пребывать под властью заведующих ими епископов, и особенно, если они в продолжение тридцати лет бесспорно имели их в своем ведении и управлении. Если же не далее тридцати лет был или будет о них какой спор, то позволить почитающим себя обиженными начать о том дело перед епархиальным собором. Если же кто будет обижен своим митрополитом, пусть судится перед экзархом диэцеза или перед константинопольским престолом, как сказано выше. Если же царской властью вновь устроен или впредь будет устроен какой-либо город, то распределение церковных приходов да последует гражданскому и земскому порядку³⁸⁵⁸.

По аналогии с гражданским процессом, – в этом нет никакого сомнения, – эти каноны устанавливают конкуренцию между константинопольским епископом и патриархами, главным образом антиохийским. Доказательством этого являются стоящие в связи с этими канонами дела Ивы едесского, Афанасия перрского, Евстафия беритского и др., разыгравшиеся как раз в пределах антиохийского диэцеза.

Некоторых исследователей, напр. Павлова³⁸⁵⁹, вводит в смущение употребленный в канонах 9 и 17 термин екзарх. История его темна. В IV веке, во времена сардикского собора, это был общий титул для обозначения власти обыкновенных митрополитов³⁸⁶⁰. В VI веке этот титул в качестве почетного титула был усвоен митрополитам Кесарии каппадокийской, Ефеса и Ираклии фракийской³⁸⁶¹. Чтобы понять, в каком смысле употребляют его каноны 9 и 17, мы обратимся к терминологии собора. Из актов собора видно, что этим именем – экзарх – дважды был титулован Ивой на антиохийском соборе Домн антиохийский³⁸⁶². По-видимому, это наименование в то время было официальным титулом антиохийского иерарха наравне со словом архиепископ. Возможно, халкидонский собор, составляя в связи с делом Ивы свой знаменитый канон 9, употребил этот термин нарочно, чтобы, пользуясь неясностью его, скрыть от папы и его легатов истинный смысл этого канона.

То же целиком может быть отнесено и к канону 17-му. Чтобы здесь разумелись епископы Кесарии, Ефеса и Ираклии в высшей степени сомнительно, так как, во-первых, этим титуломони в то время не величались, а во-вторых, как мы видим, у императора вслед за низложением Диоскора было твердое намерение к упрочению власти константинопольского епископа, т. е. другими словами, к изданию канона 28³⁸⁶³.

Издание 28-го канона было сделано чрезвычайно ловко. Во всем видна мастерская рука императора. Нет никакого сомнения, говорит Каттенбуш, что он был издан с ведома и по воле императора³⁸⁶⁴. Редакция его была уже давно намечена. Импровизация невозможна. Обстановка и те обстоятельства, при которых произошло проведение власти константинопольского епископа³⁸⁶⁵, были подготовлены императорскими комиссарами. Устранив все препятствия, они были уверены в согласии. Вопрос шел о столь важной вещи, как издание канонов и как скоро она была сделана! Все 28 канонов были изложены в одно XV заседание: доказательство, что они были заранее изготовлены³⁸⁶⁶. Отлично знали, говорит Каттенбуш³⁸⁶⁷, что у собора коротки руки. Александрийского епископа, главного противника, не существовало. Максим антиохийский и Ювеналий были всем обязаны Анатолию константинопольскому³⁸⁶⁸. Место епископа ираклийского, который едва ли бы оказал сопротивление, было занято другом и приятелем константинопольского иерарха, епископом Лукианом бизским. Ефесская кафедра была вакантна, а епископ Кесарии каппадокийской был по рукам связан своим позорным поведением на ефесском соборе 449 г.³⁸⁶⁹ Впрочем, с этой стороны не могло быть сопротивления, да оно ни к чему и не привело бы. Многое разыгралось за кулисами³⁸⁷⁰. Это не было случайностью, что папские легаты отсутствовали. Они знали, что затевается, но были бессильны в этот момент. Их протест, говорит Каттенбуш, мог бы иметь значение, если бы они раньше сыгрались. Также и императорские комиссары – отсутствовали. Действовалъ во всем Анатолий, но он был только ширмой, как доказали это последние³⁸⁷¹.

1 ноября 451 г. в присутствии папских легатов состоялось ХVІ-е и последнее заседание³⁸⁷². Здесь они выступили с протестом против 28-го канона. Епископ Лупенций объявил, что этот канон противоречит правилам никейского собора и что подписавшие его епископы были или введены в заблуждение или принуждены силой. Это обвинение было решительно отвергнуто, напротив, все заявили, что подписались добровольно и канонически, так как епископ столицы давно уже владеет всеми этими преимуществами и что это вытекает из 3-го канона константинопольского собора 381 г. После продолжительных пререканий, во время которых обе стороны ссылались в свою пользу на каноны, императорские сановники объявили, что заявления обеих сторон правильны, так как из дела ясно, «что хотя преимущества перед всеми и особая честь, по канонам, остается за боголюбезнейшим архиепископом древнего Рима, однако и святейшему архиепископу царствующего Константинополя, Нового Рима, подобает пользоваться теми же преимуществами чести и что он имеет самостоятельную власть хиротонисать митрополитов в диэцезах азийском, понтийском и фракийском»³⁸⁷³. Восточпые епископы с этим согласились. Новые возражения папских легатов не были уважены и они должны были удовлетвориться только тем, что их протест был внесен в соборные акты³⁸⁷⁴.

Этим протестом закончились заседания халкидонского собора.

Вслед за этим еще до разъезда членов, собором было отправлено послание к Льву Великому. Автором его был, по догадке Гефеле³⁸⁷⁵, Анатолий константинопольский, причем, по-видимому, оно было вручено панским легатам для передачи Льву. Послание это представляет любопытный образец византийской лести. Чтобы выманить у папы утверждение канона 28-го, этим посланием думали позолотить ту горькую пилюлю, которую ему приготовил халкидонский собор. Послание это начинается словами псалмопевца: «Исполнишася радости уста наша и язык наш веселия» (Псал. 125,2). Причина этой радости-восстановление веры, которую «Лев, состоя для всех истолкователем голоса блаженного Петра, сохранил как бы золотую цель, ниспускающуюся» до собора. «Употребляя его, папу, как началовождя в добре для обшей пользы, они, халкидонские епископы, показали чадам церкви наследие истины. Его письма были для них духовными яствами и они думали, что видят среди себя обращающимся небесного жениха». Как глава членами, так Лев в лице занимавших его место управлял всеми собравшимися, «а верные императоры распоряжались относительно устройства церкви, желая восстановить здание догматов. Затем собор имел суждение о «диком звере» Диоскоре и его преступлении, заключавшемся в том, что «он простер свою ярость еще и на того, кому предоставлено от Спасителя хранение вертограда и замышлял об отлучении того, кто старался объединить тело церкви. Так как он не покаялся и не изменил своего мнения, то собор смирил его подлежащим наказанием. На этом остановились, гласит послание – наши скорби и тотчас воссияла благодать добра». Все прочие дела моментально были решены, «так как действующим был Бог, а увенчавшей в чертоге собрание – добропобедная Евфимия, которая, принявши от нас определение веры, представила его, как собственное исповедание, своему жениху через благочестивейшего императора и христолюбивую императрицу, утишивши всякое волнение противников, укрепивши исповедание веры и в доказательство подтвердивши определения всех и рукой, и языком. Вот что мы сделали – восклицает льстиво собор – вместе с тобой, который присутствовал духом и умел сочувствовать нам, как братьям, и почти зрим был в мудрости твоих местоблюстителей». Это было приятной для самолюбия папы прелюдией, долженствовавшей смягчить следующий затем удар. «Уведомляем, что мы, для благочиния в делах и упрочения церковных постановлений, определили и нечто другое, будучи уверены, что и ваша святость, узнавши, примет это и утвердит. Так, издавна имевший силу обычай, которого держалась святая Божия церковь константинопольская, рукополагать митрополитов диэцезов азийского, понтийского и фракийского, ныне мы утвердили соборным определением, не столько предоставляя что-либо константинопольскому престолу, сколько упрочивая благочиние в метрополиях, так как часто по смерти епископов возникает много волнений, когда клирики этих епархий и миряне остаются без правителя и возмущают церковный порядок. Это не скрылось от вашей святости особенно касательно ефессян, которые многократно беспокоили вас. Мы подтвердили и правило ста пятидесяти святых Отцев, собиравшихся в Константинополе при благочестивой памяти Феодосии Великом, которое определяло – после вашего святейшего и апостольского престола иметь преимущество Константинополькому; мы были убеждены, что, обладая апостольским лучом, вы по обычной попечительности часто простирали его и на церковь константинопольскую, потому что преподание собственных благ ближним у вас происходят без зависти. Итак, что мы определили для уничтожения всякого замешательства и дня упрочения церковного благочиния, это благоволи святейший и блаженнейший отец признать своим достолюбезным и приличным для благоустройства. Занимавшие место вашей святости, святейшие епископы Пасхазин и Луценций и с ними боголюбезнейший пресвитер Бонифаций, пытались было сильно противоречить таким определениям, конечно желая, чтобы и это добро начиналось от вашей попечительности, чтобы исправление как веры, так и благочиния было приписано вам. Но мы, повинуясь благочестивейшим и христолюбивым императорам, которым то приятно, знаменитому сенату и всему, так сказать, царствующему городу, признали благовременным утверждение за ним чести вселенским собором. И как оно началось от твоей святости, то на основании всегдашней твоей благосклонности мы и осмелились утвердить, зная, что всякое исправление, производимое летами, относится к их собственным отцам. И так умоляем, почти твоим подтверждением наш суд; как мы заявляли тебе согласие в добром, так и твоя святость да воздаст детям должное. Таким образом и благочестивые императоры, утвердившие суд твоей святости, как закон, будут почтены, и константинопольский престол получит возмездие за то, что он всегда прилагал всякое старание к делу благочестия для вас, и в этой ревности присоединится к единомыслию с вами. А дабы вы знали, что мы ничего не сделали по угождению или во вражде, но были направляемы божественным внушением, мы всю сущность сделанного сообщили вам, для нашего успокоения и для подтверждения и согласия на сделанное»³⁸⁷⁶.

Лев I не был бы достоин своего прозвания Великий, если бы пошел на то, что просили у него восточные. Римские епископы уже давно сознавали опасность для своего положения, коренившуюся в принципе соответствия церковного значения города его гражданскому рангу. Мало было утешительного в заявлении сановников по поводу протеста папских легатов, что πρὸ πάντων τὰ πρωτβῖα и ἡ ἐξαίρετος τιμή без всякого сомнения принадлежат римскому епископу. Для папы здесь дело шло не об этикете! Один примас для востока в Константинополе – представлял для папы серьезную опасность³⁸⁷⁷. Лев Великий отлично это сознавал. Канон 28-ой опирался на тождество в происхождении власти. Постановление 451 г. было более важно, чем константинопольский канон 381 г. Между тем в Риме и относительно 3-го константинопольского канона не обманывались и вследствие этого не признавали его³⁸⁷⁸.

При таких обстоятельствах Лев решил идти навстречу событиям.

Получив послание собора, Лев затаил гробовое молчание. Это было затишьем перед бурей. Желая разрядить удар, Анатолий константинопольский в декабре 451 г.³⁸⁷⁹ обратился к папе с новым посланием. Превознося здесь папу и его догматическое послание, Анатолий располагает его к принятию канона 28-го. Дело в том, что увеличение власти константинопольского иерарха, по словам Анатолия было общим желанием императора, императрицы, сената, клира и народа. Канон 28-й это только восстановление канона 3-го константинопольского собора 381 г. При издании этого канона предполагалось даже, что его святейшество честь константинопольской кафедры сочтет за свою собственную, так как апостольский престол с давних времен всегда заботился о константинопольской кафедре и бескорыстно его поддерживал. Признавая несомненным преимущества древнего Рима, Анатолий пытался склонить папу к утверждению канона 28-го указанием на то, что честь, присвоенная константинопольской кафедре, должна рассматриваться, как свет, заимствованный от римского престола. Что же касается постановления собора о посвящении им митрополитов в азийском, понтийском и фракийском диэцезах, то это, по мнению Анатолия, даже не увеличение, а урезка тех прав, которые в этих диэцезах принадлежали Константинопольскому епископу 60 – 70 лет тому назад, когда он там поставлял не только митрополитов, но и епископов. В заключение Анатолий жалуется на легатов, заявивших протест в обидной для него форме и просит папу об утверждении соборных определений³⁸⁸⁰.

Анатолий спешил. Он желал добиться своей цели до замещения александрийской кафедры. Он всячески старался добиться согласия Рима. Он привлек на свою сторону папского апокрисария Юлиана и сделал его своим ходатаем у папы³⁸⁸¹. Его льстивые слова были подкреплены усиленными просьбами императора и императрицы, которым Лев неохотно отказывал. Из послания Маркиана к Льву³⁸⁸² явствует, что император не менее Анатолия был заинтересован в каноне 28-м и утверждение его считал столь же важным, как и утверждение догматических определений³⁸⁸³. Наконец, Анатолий побудил обратиться с той же просьбой к папе многих восточных епископов, особенно тех, против которых был направлен этот канон³⁸⁸⁴.

Но папа Лев оставался тверд. В своих письмах к императору, императрице, Анатолию и Юлиану от 22 мая 452 г., он подробно изложил те основания, которые заставляют его отказать в признании канона 28-го³⁸⁸⁵.

Константинопольский епископ не имеет никакого права на такое увеличение своей власти и чести, так как Константинополь – императорская резиденция, но не апостольская кафедра, что только одно служит основой церковных преимуществ³⁸⁸⁶.

Канон этот, явно нарушая преимущества Александрии и Антиохии, а также права митрополитов, противоречит никейскому собору (канон 6-й) и всем постановлениям Отцев³⁸⁸⁷.

Ссылка канона 28-го на постановления константинопольского собора 381 г. не имеет никакого значения, так как они никем не признаны³⁸⁸⁸.

Весь канон – это результат честолюбия и поведет только к церковной смуте³⁸⁸⁹.

Со времени посвящения на константинопольскую кафедру Анатолий не имел никакого права стремиться к какому бы то ни было преимуществу, кроме преимущества в добродетели³⁸⁹⁰, а его притязание тем более преступно, что он не только не послушался вразумлений римских легатов, но доселе вопреки канонам упорно настаивает на своем³⁸⁹¹.

Нет ничего хорошего в том, что путем соблазна или запугивания многие епископы подписали те определения, которые они не в праве были принять³⁸⁹².

Несправедливо пользоваться – уничижением и вакантностью александрийской кафедры для причинения ей вреда, а собором, созванным по поводу религии – для своекорыстных целей³⁸⁹³. Это не все. Поведение Анатолия послужит для будущего весьма дурным примером, подражание которому может повести к самым печальным последствиям и это тем более, что сам Анатолий может оказаться в таком же положении, если будет стремиться к чужому, которое ему не принадлежит³⁸⁹⁴.

Папа-страж и защитник древнего права. В силу своих священных обязанностей он не желает содействовать или терпеть такое новшество. Если бы он даже хотел, то не имеет права в угоду одному приносить в жертву волю всей церкви³⁸⁹⁵.

Отказ Льва утвердить канон 28-ой неприятно подействовал на Анатолия. Он охладел к папе и не обнародовал на востоке его послания, а напротив сделал попытку привлечь на свою сторону друзей Диоскора³⁸⁹⁶. С этой целью он удалил из Константинополя своего ультра-православного архидиакона Аэция³⁸⁹⁷, посвятив последнего против его воли в пресвитеры, а архидиаконат вручил известному Андрею, ранее смещенному за свои монофизитские убеждения³⁸⁹⁸. Это настроение Анатолия не скрылось от монофизитов. Особенно окрылил их надежды распространившийся на востоке слух, будто папа отказался санкционировать халкидонские определения³⁸⁹⁹. Это заставило императора Маркиана просить Льва утвердить халкидонский собор посланием, которое могло бы быть прочитано во всех восточных церквах³⁹⁰⁰. Оправдываясь перед императором, Лев сообщил, что утверждение догматической части халкидонского собора уже давно им сделано, не из желания скрыть неудачи своевременно не опубликовано Анатолием. В виду этого Лев, желая устранить на будущее время всякое сомнение в своем образе мыслей, еще раз официально заявляет о полном своем согласии с халкидонским догматом³⁹⁰¹.

Это Лев делает в своем послании ко всем епископам, бывшим на халкидоском соборе³⁹⁰².

Утвердив выразительно все халкидонские определения по вопросам веры, касательно канона 28-го Лев пишет: «Относительно сохранения постановлений святых Отцев, которые на никейском соборе утверждены непреложными определениями, я напоминаю вашей святости о наблюдении, чтобы права церквей пребывали так, как они определены теми богодухновенными тремястами восемнадцатью отцами. Пусть бесчестное домогательство не желает ничего чужого и пусть никто не ищет себе прибытка через лишение другого. Ибо, сколько бы суетное возвышение ни устраивало себя на вынужденном согласии и ни считало нужным укреплять свои желания именем соборов, – все будет слабо и ничтожно, что несогласно с канонами упомянутых Отцев»³⁹⁰³.

Потерпев неудачу у папы, Анатолий обратился к иллирийским епископам с предложением подписать 28-й канон. Евксихий фессалоникский, сообщив об этом папе, разрушил все старания Анатолия³⁹⁰⁴. После этого Лев порвал всякие сношения с последним и затаил глубокое молчание. Напротив, он старается сблизиться с другими восточными епископами. С этой целью он написал послание к Максиму антиохийскому от 11 июня 453 г., в котором убеждал его блюсти веру и крепко охранять от посягательств константинопольского иерарха права своей кафедры³⁹⁰⁵. «Тебе, пишет он здесь Максиму, нужно с особенной неусыпностью остерегаться, чтобы еретическое заблуждение не осмелилось чего-нибудь присвоить себе, тогда как тебе прилично сопротивляться ему священнической властью и чаще уведомлять нас о преуспеянии церквей своими донесениями, ибо достойно признавать тебя соучастником апостольского престола в этих заботах и для увеличения бодрости отстаивать преимущества третьего престола, так чтобы они ничьим честолюбием не были уменьшаемы, потому что я питаю такое уважение к никейским канонам, что постановленного св. отцами не позволял и не допущу нарушать никакой новизной. Хотя заслуги предстоятелей иногда бывают различны, однако права престолов остаются; хотя завистники при случае могут производить в них некоторое замешательство; однако они не могут уменьшить достоинство их. Посему, когда твоя любовь уверена, что должно сделать нечто в защиту преимуществ антиохийской церкви, то пусть она постарается изъяснить это собственным посланием, чтобы и мы могли решительно и справедливо отвечать на твое рассуждение. А теперь достаточно будет объявить на все вообще, что если кем-нибудь, вопреки постановлениям никейских канонов, на каком-либо соборе, было что-нибудь или предпринято, или кажется на время вынуждено, это ни мало не может причинить предосуждения неизменным определениям. И легче будет нарушить договор каких-нибудь соглашений, нежели повредить в какой-либо части правила упомянутых канонов. Честолюбие не пропускает случаев к пронырству: и сколько бы раз по разным причинам ни составлялось общее собрание священников трудно, чтобы страсть наглецов не силилась домогаться чего-нибудь выше своей меры». Изложив историю домогательств Ювеналия, папа сообщает по сему предмету свое собственное мнение, заключающееся в том, что «какое бы значительное число священников ни определяло по пронырству некоторых нечто такое, что оказалось бы противно постановлениям трехсот восемнадцати отцев, это должно быть подвергнуто рассмотрению правосудия, потому что спокойствие всеобщего мира не иначе может охраняться, как если будет соблюдаться ненарушимое почтение к канонам»³⁹⁰⁶.

Одновременно с этим Лев решил протянуть руку примирения традиционному союзнику апостольского престола на востоке – епископу александрийскому³⁹⁰⁷. Но он не нашел в Александрии гордого монарха, но только развалины последнего, – мельхитского епископа малой партии, который вскоре пал жертвой египетского фанатизма³⁹⁰⁸.

Нуждаясь в помощи папы и не желая осложнять в церкви дело мира враждой епископов Старого и Нового Рима, Маркиан решил на словах, (но не на деле), отказаться от спорного канона³⁹⁰⁹. Анатолий понял мысль императора. Перед концом 453 г. он созвал собор, на котором огласил послание Льва к участникам халкидонского собора, хотя и не в том виде, как желал папа. Полемика папа против канона 28 была опущена³⁹¹⁰. После этого сближение между двумя епископами пошло быстрыми шагами. Анатолий сместил с должности архидиакона Андрея и примирился с Аецием. Отсюда, когда папа 9 марта в своем послании к Маркиану сообщил, что он готов даровать свою дружбу константинопольскому иерарху, если только он будет исполнять каноны и пообещается не нарушать впредь прав других епископов³⁹¹¹, то Анатолий в апреле 464 г. ответил ему письмом, написанным в самом почтительном тоне³⁹¹².

Уведомляя о своем беспокойстве по поводу необычайного молчания папы, а также о своем желании в будущем во всем исполнять его волю, Анатолий извещал папу о своем постановлении касательно Андрея и Аеция и вместе с тем просил Льва обрадовать его своим посланием. При этом он уверял папу, что в издании канона, вызвавшего неудовольствие апостольского престола, виновен не он, Анатолий, а константинопольский клир³⁹¹³. Папа не замедлил ответом. В своем послании от конца мая того же года Лев сообщает, что он готов примириться и восстановить старую дружбу, если только его не обманывают лицемерием и льстивыми словами. Высказывая порицание Анатолию за то, что он всю вину сваливает на клир и не желает сознаться в своем собственном прегрешении, папа пишет ему, что прекращением переписки Анатолий обязан только самому себе, так как не обращал должного внимания на увещания апостольского престола. Похвалив образ его действий в отношении Андрея и Аеция, в заключение послания Лев убеждал Анатолия в верности церковным правилам и отказе от всех честолюбивых стремлений³⁹¹⁴.

Дружба между Старым и Новым Римом восстановилась³⁹¹⁵. Лев отлично сознавал, что всем этим он обязан императору. «Многие опыты, писал он императору Маркиану³⁹¹⁶, весьма часто уже научали, что святое попечение вашего благочестия о христианской вере твердо пребывает и увеличивается славными приращениями; и сия вера вашей милости утешает и

укрепляет не только меня, но я всех священников Господа, когда мы в христианском государе находим священническую ревность. Если бы священники восточных стран старались подражать ей, то ни мир, ни христианская вера, не потерпели бы никаких соблазнов. Посему, когда константинопольский епископ настоящим примером вашей милости приучится ко всякому преуспеянию благочестия, если с доверием успокоится вашими увещаниями, то будет иметь во мне друга с искренним благорасположением: только чтоб он исполнял от сердца то, что обещает на словах. Если же кто с упорным намерением изберет то, что неудобно Богу и вашему благочестию, славнейший император, то я, сохраняя почтение к вашей кротости, вместе со всеми и за всех, а также при вашем деятельном участии, употреблю более сильную твердость против гордеца, которого, (о чем должно часто говорить), за святые деяния я желал бы обнять с братскою любовью»³⁹¹⁷.