Записка о церкви Палестинской, представленная посланнику В.П. Титову 19 января 1848 г. для препровождения в Св. Синод¹⁰⁰

Новозаветный Сион мятётся. Агаряне попирают его; чада синагоги по-прежнему ткут там свои паутины, и там же монофизиты коснеют в своём заблуждении; последователи Лютера и Кальвина надеются скорее вырасти; римские католики усиливаются, а православные страдают и ждут лучших дней.

Иерусалимский патриарх Кирилл находится при своей пастве. Но в отдалении от него зарождается вихрь, который, когда усилится, может увлечь его туда, где появление его было бы весьма страшно. В Константинополе у предержащих властей духовных есть мысль переименовать его антиохийским и на кафедру его возвести архиепископа фаворского Иерофея. Эту мысль за тайну сообщил нам сам преосвященный Иерофей (декабря 8 дня). На изумление наше он отвечал, что цареградский синод начал сожалеть об удалении его от преемства покойному патриарху Афанасию, но что сам он не желает перемен. Глубоко сердце человека. Сокровенны помыслы его. Трудно заметить, откуда они произникают, из нутра его или извне, чей отсвет имеют, собственный или чужой, и услаждается ли ими сердце, или нет. Посему мы не желаем разгадывать: в ком родилась мысль, сообщённая нам за тайну; приятна она, или не приятна архиепископу фаворскому, и не существует ли она только в его голове, а нам передана для того, чтобы через наше недостоинство поставить на вид, кому надобно, близкую возможность быть ему патриархом в Иерусалиме по смерти маститого первосвятителя сирийского. Довольно нам высказать то, что мы думаем в сем случае. Ежели эта мысль у преосвященного Иерофея своеличная, то до́лжно только пожалеть о думе его, имеющей в себе несбыточные мечты. А ежели её имеют другие и готовы осуществить её, то сие дело стоит внимания и суждения в духе церкви православной. Предполагаемое перемещение иерусалимского патриарха Кирилла в Дамаск, даже при согласии его, не будет ли обидно для сирийских архиереев и христиан, как посягательство на самостоятельность антиохийского престола? Не увеличит ли оно итога нарушений соборных правил? Какую особенную пользу получат церкви палестинская и сирийская от задуманной перемены?

Вифлеемский митрополит Дионисий, назад тому пять лет потерпевший побои от армян, в прошлом году был поруган и избит латинскими монахами в Вифлееме. Это дело доходило до Порты, и она настояла, чтобы бийцы изгнаны были из Палестины¹⁰¹.

Оттоманская Порта, кое-как уравнивающая разные вероисповедания в Палестине, не так давно издала повеление, чтобы тамошние греки, латины и армяне с их монофизитскими собратьями владели теми святыми местами, на каких кого застало её повеление, и не домогались новых приобретений. Это сообщил нам преосвященный архиепископ фаворский. Конечно, этим распоряжением ещё не достигается цель полного умиротворения церкви палестинской; ибо латины и армяне всегда будут домогаться соучастия с греками или преимуществ пред ними в правах хранения святых мест, священнодействия и хозяйства на них. Но в этой воле турецкого правительства, по крайней мере, есть точка опоры для временного мира трёх вероисповеданий. Эта воля, по крайней мере, обуздывает страсти соперников, даёт им роздых и способствует к тому, чтобы они привыкали думать не о тяжбах, а о пользах христианства. Что касается до совершенного уравнения прав разных вероисповеданий на святых местах, то сей гордиев узел, кажется, требует меча Александра. По рассечению же его нужна приписка в державном договоре с Турцией о ключарстве и великодушном хозяйстве победителя, которого благодатное сердце соизволит всем служить Богу на обновлённых и украшенных им святых местах по их вере и чину, в вере и покое. Или, этот мир и покой водворятся там тогда, когда учредится особое арабское царство в Месопотамии, Сирии, Палестине, Аравии и Египте под хоругвью православия.

Уже известно, что папа Пий IX назначил в Иерусалим некоего Валергу римско-католическим патриархом. Сей сановник в одиннадцатый день прошлого декабря прибыл в Мальту на французском почтовом судне Сезострис и на другой день отправился в Бейрут для следования оттуда к месту его назначения.

Римское духовенство уже давно действует на Востоке, как сила, сочетающая несториан, сириано-иаковитов, армян, коптов и православных и вместе сохраняющая их в единении со своим первосвященником. Назначение патриарха из Рима в Иерусалим, при настоящем завете папы с преемником халифов, есть подкрепление этой силы, и, быть может, ответ на удержание православного представителя палестинской церкви в святом Граде. Как бы то ни было, но пребывание там римского патриарха навлечёт тучи и бури на матерь церквей христианских, что уже предчувствуют восточные иерархи. Впрочем, принесёт ей и пользу, заставляя её крепче веровать в непреложное обетование Господа, и врата адовы не одолеют истинной церкви, удерживая предстоятеля её в Иерусалиме, побуждая его и всё святогробское братство к лучшей и обширнейшей деятельности, склоняя его к охотному принятию нашей духовной миссии, дивно назначенной на Сион во время самое благопотребное, и, может статься, приближая армян к грекам и обращая взоры и сердце тех и других к державе российской.

История протестантства в Палестине продолжается. По смерти первого антиохийского епископа назначен в Иерусалим второй, г. Гобат. Это известно. Кто этот Гобат? Из речи, говорённой им при посвящении в епископа, видно, что он теперь принадлежит церкви евангелической, а прежде принадлежал трём частным церквам, по рождению, воспитанию и вероисповеданию реформатской, по первоначальному рукоположению унитарной, по долговременному служению в качестве миссионера и посвящению в сан епископа английской. Вот кто г. Гобат!

Какое главное назначение протестантского епископа в Иерусалиме, по мнению г. Гобата? Это назначение состоит в том, чтобы «представлять (darzustellen) между рушившимися и умирающими церквами восточными, пред лицом исламизма и иудейства, представлять церковь евангелическую, как церковь христианскую, очищенную и восстановленную на основании Слова Божия». Согласно с сим назначением на протестантском епископе в Иерусалиме возлежит обязанность пасти многих христиан евангелического вероисповедания, торгующих на Востоке, по возможности соединить их в приходы, учреждать для них правильное богослужение, надзирать за ними духовно и ходатайствовать о них пред турецкими властями.

Какие идеи, надежды и взгляды в будущность у г. Гобата?

1. Для расширения круга действий протестантско-иерусалимских епископов в будущем, он имеет в виду поселение немцев евангелического вероисповедания в Палестине, при первом дозволении Порты иностранцам приобретать недвижимую собственность в Турции. А до этой поры ограничивает свои действия одним миссионерством. «Господь призвал меня к благовествованию Евангелия, – говорил он многократно на пути в Иерусалим, – и я останусь миссионером даже в епископском сане моём».

2. Г. Гобат всем сердцем и всей душой желает «воскресить» умирающие церкви восточные, среди которых он долго трудился, и надеется со временем увидеть на Востоке евангелические общины, армянскую, коптскую, абиссинскую и другие, кои, однако, сохранят свои народности во внешнем устройстве своём. Например, он думает, что когда Господу будет угодно обратить к живой вере кого-нибудь из армянского духовенства, тогда он рукоположит сего обращенца сперва в архидиакона, а потом в епископа для армян, принимающих протестантство, который будет вместе и заступником их пред турецкими властями.

3. Эта затея г. Гобата не одобрена в Англии в двух отношениях, церковном и политическом. Тамошние епископы видели в ней, с одной стороны, нарушение прав и спокойствия восточных архиереев, признаваемых законными преемниками апостолов, с другой стороны, повод к усилению недоверчивости и соревнования России и Франции, кои покровительствуют православной и католической церкви на Востоке. Но такие воззрения не были уважены г. Гобатом. Он не скрывал, что долговременное служение его в Абиссинии и Египте в качестве миссионера усилило в нём любовь к званию, обязанностям и трудам благовестника, что копты и абиссинцы, ходящие на поклонение гробу Господню, как только узнают, что он епископствует в Иерусалиме, в большом количестве будут принимать евангелическое вероисповедание и обращаться к нему с просьбой об устроении их общин.

4. Г. Гобат надеется, что евангельская проповедь многочисленным евреям, живущим в Палестине и в окрестных странах, принесёт благословенные плоды, и что из чад синагоги составится особая евангелическая церковь на Востоке.

5. Естественный вопрос об отношении немецких протестантских церквей к английскому епископству в Иерусалиме предлагаем был г. Гобату некоторыми в Европе, и он отвечал, что весьма полезно было бы соединение их в св. Граде, и что единственная, возможная сторона соприкасания их есть форма епископства. Эта форма нужна и по отношению к турецким властям, кои обыкновенно имеют дело не с общинами, а с их представителями или главами сообразно с епископальным управлением восточных церквей, и устраняет предрассудки и соблазн христиан, привыкших к этому управлению. Но желаемое соединение невозможно без взаимного согласия англичан и немцев.

Впрочем, г. Гобат, как протестант, принадлежавший разным церквам по обстоятельствам его жизни, не придавал особенной важности внешним формам власти церковной. Посему он почитал за лучшее как можно скорее устроить в Иерусалиме на деньги, собранные в Германии, немецко-евангелическую гостиницу в продаваемом коптами огромном доме (подле так называемого патриаршего пруда) и отделить в ней одну комнату для богослужения, впрочем, без освящения её по английскому обряду, дабы всякий протестантский пастор, какой бы церкви ни принадлежал он, мог тут проповедовать, читать молитвы и совершать псалмопения, но не таинства, кои для англичан должны быть действуемы в другом месте по служебнику английскому, для немцев же по-немецкому.

Таковы знамения Гобатова протестантства в Иерусалиме! Время есть наилучший судия, поборник или противник его¹⁰².