А. С. Стурдзе от 2 июня 1847 г.

Простите меня, что я немного замедлил известить вас об участии известных вам особ в поддержании Сайданайской обители. В 16-й день мая они записочками просили меня начертать краткое сказание о ней, так чтобы можно было представить его Государыне. Просимое сказание скоро приготовлено было мною, но по внушению благоразумия и по долгу послушания я предъявил его митрополиту Антонию, объяснив словесно, в чем состоит дело. Он продержал мою записку два дня и потом сказал мне, что он ни благословляет, ни запрещает вручить ее знакомым мне госпожам. Трудно было извлечь из двух отрицаний положительную мысль его, и я сказал ему кротко: «Может быть, Богу угодно каким-либо другим способом помочь Сайданайским монахиням, я же решаюсь молчать». Но когда я возвратился в свою келью, то почувствовал в себе то горение пророческое, которое нудит душу вещать истину и делать добро, несмотря ни на какие препятствия, и, повинуясь этой святой необходимости, написал письмо к г-же Фредерикс в таком тоне, как будто записка о Сайданайском монастыре составлена для нее, и приложил к письму эту записку. Что она сделала с моим рукописанием, этого я не знаю поныне, и трудно мне знать, потому что Потемкина уехала в свою Гостилицу, а без нее видеть Фредерикс мне невозможно. Итак, я сделал свое дело. Одно только тревожит меня, как будто я лжец пред митрополитом. Однако, при первом удобном случае я объяснюсь с ним, если не запечатлеет уст моих страх, который по временам сильно поборает меня. Участь моя еще не решена. Мир давно трубит мой поход на Восток; а сам я не слыхал приказаний и ожидаю распоряжений. Челн мой зыблется у берега моря, накрытого густым туманом. Благословение Господне на вас!