Кн. С. Н. Урусову от 29 февраля 1860 г.

Последние два месяца года прошедшего и 11 дней настоящего я провел в Русском монастыре на Афоне, ожидая высылки денег, без которых невозможно было мне продолжать свои занятия в остальных 8 монастырях и 4 скитах святогорских. Это время употреблено было на обработку описания моего путешествия в Метеорские и Олимпийские обители. Но оно потеряно для собрания многосторонних сведений об Афоне. Весьма жалею о том, что обыкновенное житейское препятствие остановило меня на второй половине моего поприща. Грустно мне сознавать незаконченность моих поисков рукописных текстов св. Писания, творений св. отцов и прочих известных и неизвестных писателей греческих и славянских в книгохранилищах Ксиропотама, Дионисиата, Свято-Павла и Лавры. Тяжело мне замечать неполноту моих сведений об иконах, о стенной и книжной живописи, зодчестве, о резьбе, чекане, вышиванье золотом и шелками и о разных священных древностях, кои довелось бы мне видеть в непосещенных мною укромниках афонских. Прискорбно мне представить Высочайшей председательнице нашей академии художеств перевод сочинения греческого иеромонаха Дионисия о церковной живописи без многих необходимо нужных указаний на образчики этой живописи на Афоне, образчики, кои я рассмотрел бы в этих укромниках. Грусть, туга, скорбь не совершенствуют познаний. Итак, посылайте на св. гору кого хотите, для окончания многосторонне-ученого обозрения всех священных древностей в монастырях Ксиропотамском, Симонопетрском, Григориатском, Дионисиатском, Павловском, в Лавре, Каракалле и Филофее и в скитах св. Анны, св. Димитрия, в Капсокаливе и в ските Новом, в которые не допустило меня безденежье. А ежели духовному начальству угодно, чтобы я, опытный, закончил это обозрение, то да благоволит оно снабдить меня поручительным письмом к священной общине, управляющей афонскими монастырями, и выслать в наше генеральное консульство в Константинополе два векселя, один в 3.000 руб. на мое имя, а другой в 1.000 рублей на имя сотрудника моего Николая Благовещенского, для необходимых расходов на Афоне и на обратном пути в Россию.

Недостаток в деньгах и болезнь, лихорадка, два раза мучившая меня в Руссике, понудили меня уехать с Афона в Константинополь. На пароходе капитан вручил мне 196 полуимпериалов, составляющие мое жалованье с 1 мая 1858 по 1 мая 1859 года. Но невозможно мне было возвратиться на св. гору, да надлежало подумать и о своем здоровье. В Константинополе опять схватила меня лихорадка и помешала писать к вашему сиятельству.

Оздоровев, я отправился в Иерусалим за своими пожитками и приехал сюда 19 февраля. По благоволению блаженнейшего патриарха Кирилла, помнящего заслуги мои, оказанные апостольскому престолу его, мне дано великолепное помещение в новых покоях его. Все здешнее греческое и арабское духовенство утешило меня своим любвеобильным и почтительным приветом. Библиотека и пожитки мои, кроме немногих обветшавших и пропавших вещей, сохранены очень хорошо. С начальником и с членами нашей духовной миссии здесь я виделся дважды. О молитвах и слезах моих на св. местах молчу. Возобновить личные сношения мои с коптским патриархом в Каире не надеюсь, потому что для поездки туда не имею лишних денег. Однако располагаю писать к его высокостепенству и после напоминания ему о приятном путешествии моем с ним в монастыри св. Антония и Павла Фивейского предложу ему догматическое воссоединение с православной церковью, предоставив ему на выбор именоваться блаженнейшим католикосом всего Египта и всей Эфиопии (Абиссинии и Шои) и воспоминать в обычных молитвословиях александрийского патриарха, или по-прежнему титуловаться блаженным патриархом этих стран и по единоверию возглашать во время богослужения имена четверопрестольных патриархов и священных синодов православных, ради самоглавенства (αὐτοκεφαλία) и независимости по примеру архиепископа кипрского и в избежание щепетильного вмешательства александрийского патриарха в управление его коптскими и абиссино-шойскими церквами, монастырями и школами. Что касается до ученых занятий моих в здешних книгохранилищах, то они уже начаты рассмотрением рукописного Евангелия на халдейском языке и снимкой почерка его.

По окончании этих занятий Бог укажет мне новый путь из келий четырех патриархов восточных, которых благословением и отеческой любовью я утешен, укреплен, ободрен, силен.