Глава 1. Обзор истории византийской божественной литургии

Под византийской Божественной литургией мы понимаем полную¹³ Божественную литургию византийского церковного обряда, сложившегося как обряд Византии – Константинополя и постепенно распространившегося во всём православном мире. Для настоящего обзора мы избрали синтетический, а не аналитический подход, который прослеживал бы историю И и В отдельно. Для периода с первого века по восьмой, к которому относится древнейшая сохранившаяся рукопись с полным чином литургии, последний подход в настоящее время просто невозможен, хотя богослужебная наука и располагает сведениями о Божественной литургии IV в. в Антиохии, которая легла в основу И¹⁴. Поэтому, а также исходя из того, что:

1) И и В принадлежат к одному и тому же обряду – византийскому, в лоне которого они развивались совместно по крайней мере с VIII в.;

2) задолго до падения Византийской империи они различались лишь текстом ряда молитв, а совершались совершенно одинаково, что документально подтверждается с ХII–ХIII вв. «уставами Божественной литургии»¹⁵, едиными для И и В; и

3) для святоотеческого предания (кроме богослужебного Устава) в целом нехарактерно использование отдельных понятий «литургия св. Иоанна Златоуста» и «литургия св. Василия Великого», мы решили дать обзор общей истории И и В, объединённых общим названием «византийская Божественная литургия», различая их лишь тогда, когда это возможно и полезно для понимания истории их формирования.

Оговорив это, мы можем приступить к первому разделу нашего обзора.

В греческом православном мире историю византийской Божественной литургии можно разделить на следующие четыре периода:

а) I – нач. IV вв., древнехристианская литургия до Константина Великого. Это период предыстории византийской литургии;

б) IV–VIII вв., ранний византийский период до древнейших сохранившихся богослужебных рукописей;

в) VIII–XVI вв., период богослужебных рукописей до появления печатных изданий Божественной литургии, и

г) XVI в. – настоящее время.

Между периодами (в) и (г) нет чёткого разграничения, так как богослужебные рукописи продолжали появляться до начала XIX в. включительно. Однако с XVII в. печатные богослужебные книги приобретают приоритет в богослужебном использовании и начинают играть решающую роль в истории текста литургии.

В первый период структура Божественной литургии была в сущности одинаковой во всей Церкви. Основой её была апостольская схема, которая имела своим ядром евхаристические фрагменты писаний Нового Завета, а отображалась в творениях Отцов и церковных писателей той эпохи и в литургико-канонических произведениях, таких как «Учение двенадцати Апостолов» и «Апостольское предание», надписанное именем св. Ипполита Римского. Как и сегодня, только гораздо яснее, в древнехристианской литургии различались литургия Слова и литургия Евхаристии. Однако сами эти части литургии были значительно проще по своей структуре. Литургия начиналась прямо с чтений Св. Писания¹⁷, протесис¹⁸ совершался во время литургии Евхаристии и состоял из отбора даров для совершения Таинства и перенесения их на св. престол¹⁹. Позднее это перенесение развилось в то, что мы называем сегодня Великим входом. Впрочем, надо заметить, что основные элементы Божественной литургии: чтения Св. Писания, моления о Церкви и о всём мире, св. анафора, св. причащение и благодарение за него, – существовали уже в этот ранний период. Хотя источники и приводят тексты молитвы анафоры и других молитвословий, в самих этих источниках можно видеть указания на то, что приведённые молитвы не являются жёстко зафиксированными. Священнослужители могли формулировать их по-своему, требовалось лишь, чтобы молитвы были православными и на заданную тему²⁰.

Стремительное развитие богослужения в течение второго периода, последовавшее после легитимизации христианства Константином Великим, не могло не оказать влияния на Божественную литургию. Её основные части остаются, но в переходных местах, «сочленениях» между частями, где совершались движения без определённых слов, наблюдается быстрый рост. Такими переходными местами были вход в храм перед началом службы, приготовление Св. Даров и Великий вход, причащение и отпуст²¹. Вход в храм – а в Константинополе, по крайней мере, до середины VII в. священнослужители и народ входили в храм одновременно²² – с V в. начал сопровождаться псалмом (79-м), который пелся антифонно²³ с Трисвятым в качестве припева. Чуть позже, с VI в., Трисвятая песнь обретает в литургии самостоятельное место и перед ней появляется молитва Трисвятого, тогда как после псалма, певшегося во время входа, вводится входной тропарь, такой, например, как «Единородный Сыне...»²⁴. Во время Великого входа начинает петься антифон с припевом «Аллилуиа»²⁵, а во второй половине VI в. в это место литургии входит Херувимская песнь²⁶. В ту же эпоху здесь появляется молитва приношения, которая первоначально читалась предстоятелем во время перенесения даров диаконами из сосудохранилища (находившегося в то время в отдельном здании) в алтарь²⁷, а после входа, как прелюдия к анафоре, добавляется Символ веры²⁸.

По мере появления в Божественной литургии новых элементов в этот период происходило и обратное движение. Когда, по прошествии времени и после ряда прибавлений, какое-то место в литургии «перегружалось», более старые элементы выпадали из богослужебной практики, а более новые оставались²⁹. Так, например, из литургии исчезло чтение Ветхого Завета, а псалом прокимна был радикально сокращён³⁰, тогда как Трисвятая песнь осталась и начала петься торжественно и по нескольку раз. Причины оставления более древних элементов и предпочтения более новых были не только практическими (чрезмерная продолжительность определённой части литургии), но и богословскими, как в случае Трисвятой песни³¹. Были и «богослужебные» причины, когда считалось, что новый элемент лучше служит цели совершаемого, нежели старый³².

Главные молитвы византийской Божественной литургии претерпели последние значительные изменения во второй половине IV века, под пером свт. Василия Великого и Иоанна Златоуста³³. Позднейшие изменения в этих молитвах заключаются лишь в небольшом филологическом ретушировании. Другие молитвы, вошедшие в состав литургии в этот и в следующий период, брались обычно из числа древних молитв, существовавших в иерусалимской и александрийской богослужебных традициях, а новых молитв составлялось крайне мало³⁴. Таким образом, основы современного чинопоследования И и В были заложены уже в начале этого периода.

Третий период начинается с древнейшего известного византийского Евхология в кодексе Barberini 336 (VIII в.). В этой рукописи мы впервые видим отдельные формуляры И и В. В Barberini 336 и во многих других древних рукописях В записана первой и полностью, а И второй и не полностью³⁵. Молитвы, общие с молитвами В, опускаются или лишь обозначаются заголовком и начальными словами. Эти Евхологии относятся к VIII–XIV вв. и называются Евхологиями «древней редакции». Различают две группы Евхологиев древней редакции в соответствии с их происхождением: южно-италийские (в числе которых и Евхологий код. Barberini 336), составленные в греко-язычной южной Италии, и константинопольские, происходящие из Царьграда и из областей православного Востока, которые находились под его прямым богослужебным влиянием. Основное различие между ними заключается в особых молитвах И в южно-италийских рукописях. В этих рукописях «пустоты» текста И, то есть те места, где в Константинополе по традиции читались те же молитвы, что и в В (эти молитвы до сих пор остаются общими для обеих литургий), заполнены молитвами иерусалимского и египетского происхождения, не известными тогда в Константинополе.

В XI в. появляется новый тип Евхология, где первым записан текст И, в которую уже включены молитвы, общие с В. Евхологии этого типа принадлежат к константинопольской традиции и называются Евхологиями «новой редакции». Евхологии «новой редакции» получили быстрое распространение, вытеснив рукописи южно-италийского типа.

В этот период продолжается развитие в «переходных местах» литургии: число антифонов в начале службы увеличивается до трёх, великая ектения, которая до VII в. занимала место сегодняшних ектений и молитв верных перед Великим входом³⁶, перемещается в место перед Трисвятой песнью, а затем, в XI веке, в начало литургии, предваряя антифоны³⁷. К этому же веку относятся первые свидетельства о введении в состав литургии изобразительных псалмов (102-го и 145-го) и блаженн вместо антифонов³⁸. Перед Великим входом появляется молитва священника «Никтоже достоин», а после него – диалог между священником и диаконом³⁹. Однако наиболее заметным в этот период является стремительное развитие протесиса и его оформление в отдельный богослужебный чин. Чтобы не замедлять течение службы, в VIII в. протесис начинает совершаться не в течение литургии верных, а во время пения антифонов⁴⁰, а примерно веком позже – до начала литургии⁴¹. Также с XII–XIII вв. в монастырской среде наблюдается тенденция прибавлять к Божественной литургии различные дополнительные элементы, такие как стихи псалмов, тропари и диалоги между священником и диаконом⁴². Эти элементы являются в основном подготовительными для священнослужителей. В качестве примеров можно привести диалог перед началом литургии, начинающийся словами «Время сотворити Господеви», и тропарь 3-го часа («Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа...») перед освящением Св. Даров.

Развившееся чинопоследование протесиса и только что упомянутые подготовительные элементы стали полноправной частью Божественной литургии благодаря новому виду богослужебных рукописей, появившемуся в XI–XII вв. Речь идёт о «диатаксисах» или «уставах» Божественной литургии. Древнейшие из сохранившихся Евхологиев, относящиеся к VIII–X вв., почти совсем не имеют уставных указаний. Но с X в. в южно-италийских рукописях уставные указания начинают включаться в текст Божественной литургии и других служб⁴³. Константинопольские Евхологии, наоборот, продолжают содержать крайне малое число указаний, которые, однако, начинают собираться в отдельные тексты⁴⁴, «своды указаний», по выражению И. Фундулиса⁴⁵. В заглавиях эти тексты называются «диатаксисами» («уставами»). Древнейшим из «уставов», сохранившихся на греческом языке, является диатаксис патриаршей литургии Василия Великого в кодексе Исидора Пиромали, датируемый XI–XII вв.⁴⁶ Известно сравнительно большое число «уставов»⁴⁷, но важнейшим для истории литургии, бесспорно, является «Устав Божественной литургии» («Διάταξις τῆς θεíας λειτουργíας») свт. Филофея Коккина. Он был составлен в середине XIV в. в Великой Лавре на св. Горе Афон, где свт. Филофей был одно время игуменом. После избрания Филофея Константинопольским патриархом его «Устав» приобрёл двойной авторитет: он происходил со Святой Горы, уже тогда являвшейся крупнейшим монашеским богослужебным центром Православия, и имел печать вселенскости Константинопольской Церкви⁴⁸. Да и само это произведение явно отличается от других «уставов» того времени. Сравнение «Устава» Филофея с немного более ранними «уставами» показывает, что св. Филофей составил свой «Устав» на основе предшествующих диатаксисов, но дополнил и скорректировал их в соответствии с тогдашней практикой первенствующей обители Афона⁴⁹.

Поэтому не вызывает удивления тот факт, что через 100–150 лет после его написания «Устав» свт. Филофея был принят всем греческим православным миром как авторитетнейшее руководство к совершению Божественной литургии⁵⁰. Ещё в XIV в. он был дважды переведён на церковнославянский язык⁵¹ и распространился в Болгарии, в России и в других славянских странах. В поздних рукописях и в печатных изданиях «Устав» перестал воспроизводиться как целостное произведение, а был разделён на отдельные указания, которые были вставлены в сам текст Божественной литургии⁵². Несмотря на определённые изменения, «Устав» Филофея и по сей день определяет то, как совершается Божественная литургия в Русской Православной Церкви. Большинство указаний Устава – по нашим подсчётам, около 70% – сохранены в славянском переводе в наших современных Служебниках⁵³.

Датой начала четвёртого периода в истории чина Божественной литургии в греческом православном мире может быть определён 1526 год, когда в Венеции и в Риме одновременно издаются первопечатный греческий Евхологий и первая книга «Божественные литургии» («Αἱ θεῖαι λειτουργίαι»), соответственно. Печатные книги пользовались большим спросом у греков, томившихся под турецким игом, так как производство рукописей резко сократилось в связи с уничтожением больших монастырей с их каллиграфическими мастерскими⁵⁴. Поскольку Оттоманская империя не разрешала основание греческих типографий на своей территории, с XVI до конца XIX вв. греческие богослужебные и иные церковные книги печатались почти исключительно в Италии. В Риме книги издавались под надзором Ватикана и предназначались для греко-язычных униатов и для православных в Южной Италии и в областях Средиземноморья, находившихся под венецианским владычеством. В Венеции же ратовавшие за унию католики осуществили лишь небольшое число изданий, а подавляющее большинство богослужебных книг было издано без контроля Ватикана итальянскими предпринимателями и греческими купцами, обосновавшимися в Венеции⁵⁵.

Рукописи, лёгшие в основу первых печатных изданий, происходили из восточных греческих областей, особенно с Крита, бывшего под венецианским господством. Лишь книги, издававшиеся в Риме для униатов, принимали во внимание южно-италийские рукописи⁵⁶.

Тексты Божественных литургий помещались в основном в двух видах книг: в Евхологии, где приводились также службы Требника, и в брошюре «Божественные литургии» («Αἱ θεῖαι λειτουργίαι»), которая до XIX в. содержала по существу только три византийские литургии. Предпринимались и издания лишь одной литургии, И или В, часто содержавшие параллельный латинский перевод и предназначавшиеся для униатов. Кроме того, нам известны три издания под названием «Толковая литургия» («Ἡ Θεία Λειτουργία Ἑρμηνεμένη»), которые включают в себя и толкование литургии, приписываемое свт. Герману Константинопольскому. Неполные тексты литургий печатаются в «Иеродиакониконе», который начал издаваться с XVII в. и содержал молитвы и указания, предназначенные для диакона, а из священнических молитв приводил лишь начальные слова, и, с середины XVI в., в «Последовании чтеца» («Ἀκολουθία τοῦ ἀναγνώστου»), где помещены части богослужения, исполняемые чтецом и певцами.

Уставные указания В, которая до момента появления печатных изданий уже в течение веков совершалась лишь несколько раз в год и записывалась после И, в книгах до конца XIX в. лаконичны по сравнению с И. Должно быть, считалось, что нет нужды повторять указания, уже приведённые в тексте И. Кроме того, как реже совершаемая литургия, В сохранила определённые архаические черты, такие как молитва благодарения по св. причащении после причащения народа⁵⁷, и не торопилась принять изменения, внесённые в текст И в эпоху печатных изданий, например, вставку тропаря и кондака Пятидесятницы перед преложением Св. Даров.

Божественная литургия, запечатлённая в первых печатных изданиях, похожа на сегодняшнюю, но не тождественна ей. Несмотря на то, что священнические молитвы на девяносто процентов совпадают с сегодняшними, образ совершения Божественной литургии в XVI–XVII вв. более соответствовал «Уставу» Филофея, чем сегодня, особенно в греческом мире. (Исключение составляют униатские издания, такие как БЛ Рим. 1601, и некоторые из первых печатных Евхологиев, например ЕВХ 1571, где влияние «Устава» или не было абсолютным, или вовсе отсутствовало и издания основывались на южно-италийской рукописной традиции.) С тех пор в греческом чине усложнились входные молитвы, произошли изменения в поминовениях протесиса, исчез диалог между священником и диаконом перед Трисвятой песнью. Другое важное отличие чина литургии XVI–XVII вв. от современного греческого чина состоит в наличии ряда частей, исполняемых хором, которые впоследствии выпали из греческой литургии. Примерами таких элементов могут служить песнопение «Да исполнятся уста наша...» после Св. Причастия, 33-й псалом во время раздаяния антидора, стихи 117-го псалма – «Благословен грядый во имя Господне, Бог Господь и явися нам» – в ответ на диаконское приглашение «Со страхом Божиим и верою приступите». Стоит заметить, что большинство первых печатных (XVI в.) Евхологиев содержали эти элементы, а в последующих изданиях Евхология они были опущены и приводились лишь в брошюрах «Последование чтеца».

Персонал венецианских типографий был местным и плохо знал язык печатаемых книг⁵⁸. Поэтому в венецианских богослужебных книгах было много ошибок. Однако, насколько можно судить на основании нашего исследования, в тексты литургий не вкралось много опечаток, а те, которые все же проникли, не создали серьёзных проблем.

Выше мы упомянули, что все римские издания греческих богослужебных книг осуществлялись под надзором Ватикана, а ратовавшие за унию католики издали некоторое число книг и в Венеции. Издателями последних были так называемая «Священная Чета друзей» («Ἱερὰ τῶν φίλων Ξυνωρίς») и Джованни Антонио Джулиани. К числу таких книг следует отнести и несколько отдельных изданий, как, например, параллельные греко-латинские тексты И, изданные неким Феодосием (apud Theodosium) в 1766 году и Антонио Вортоли в 1775-м. В настоящей работе мы называем эти издания «латинствующими». «Латинствующие» издания имеют определённые следы латинского богословия, такие как благословение Св. Даров священником при произнесении установительных слов⁵⁹ и (что встречается реже) напечатание установительных слов заглавными буквами или красными чернилами. Другие книги, изданные итальянскими предпринимателями Антонио Пинелло, Антонио Вортоли и др. и греческими купцами Николаем Гликевсом, Николаем Саросом, Димитрием Феодосиу и их преемниками, не содержат никаких черт римо-католического влияния и по праву могут быть названы православными.

Кроме римо-католических черт, «латинствующие» издания, и особенно брошюры «Божественные литургии», отличаются от соответствующих православных книг и в других отношениях. К примеру, «латинствующие» брошюры «Божественных литургий», в отличие от православных, приводят части службы, поемые хором и народом, дают уставные указания полностью и зачастую включают в себя протесис. Отсутствие «клиросных» частей литургии в православных изданиях «Божественных литургий» объясняется, скорее всего, тем, что они сосредоточивают своё внимание на частях, относящихся к священнику и диакону, и опускают остальные. К тому же «клиросные» части помещены в отдельной брошюре «Последование чтеца». Во всяком случае, из отсутствия в православных изданиях определённых частей литургии, существующих в изданиях «латинствующих», ещё не следует, что эти части чужды православной традиции.

Новую веху в истории греческих печатных изданий ознаменовало собой открытие Патриаршей типографии в Константинополе в 1798 г.⁶⁰. Эта типография предпринимала попытки исправления богослужебных книг. Хотя её первые издания, например Евхологий 1803 г., не содержали изменений по сравнению с венецианскими книгами, в последующие годы константинопольские книги выходили со значительными исправлениями. Константинопольские издания Литургий, например, вернули в чин протесиса поминовение ангелов («Иеродиаконикон» 1849 г.) и переместили, в издании БЛ К-поль. 1820, тропарь 3-го часа с преложения Даров на шаг назад, поставив его перед молитвой «Ещё приносим Ти словесную сию и безкровную службу...», где тропарь не отрывает благословение Даров от эпиклезы и не вносит в анафору смысловых проблем⁶¹.

Важным фактом в истории чинопоследования Божественной литургии стало удаление, в венецианских изданиях середины XIX в., тропаря 3-го часа из анафор обеих литургий и фразы «Преложив Духом Твоим Святым» из анафоры В. Согласно примечаниям в первых изданиях, вышедших без этих элементов, причиной удаления было то, что тропарь и «Преложив...» являются поздними вставками, нарушающими течение молитвы анафоры⁶². Изъятию тропаря 3-го часа предшествовало добавление перед ним тропаря и кондака Пятидесятницы, сделанное в середине XVIII в. Со второй половины XIX столетия тропарь 3-го часа окончательно уходит из греческого чинопоследования литургии⁶³, тогда как «Преложив...» была возвращена на некоторое время во второй половине XX в.

С 1830-х гг. богослужебные книги начинают издаваться в свободном греческом королевстве⁶⁴. Первые издания походили на венецианские, но в 1864 году афинский книгоиздатель Г. Кариофиллис напечатал текст литургий с более пространными уставными указаниями и с некоторыми другими добавлениями. Это издание, под непритязательным названием «Приложение к Пандекту»⁶⁵, то есть греческому Великому Сборнику, было буквально расхватано священнослужителями, которые, после веков турецкого ига, нуждались в книгах с подробными уставными указаниями, полно представляющими весь порядок богослужения⁶⁶. В 1875 и в 1892 гг. Кариофиллис предпринял ещё два издания с новыми дополнениями, а в начале XX в. на их основе были изданы брошюры С. Юлиса⁶⁷ и М. Саливероса⁶⁸. В этих изданиях, кроме более пространных, чем прежде, уставных указаний, впервые в истории греческих печатных книг появляются покаянные тропари для священнослужителей перед Великим входом и частные поминовения во время него. Также эти издания помещают в текст литургии гораздо большее число молитв перед св. Причастием, чем любые другие издания, и намного более длинный отпуст, нежели книги, вышедшие ранее⁶⁹. Согласно П. Трембеласу, в книгах Кариофиллиса и им подобных полностью отражена греческая практика совершения Божественной литургии в XIX веке и ничего не оставлено для совершения по памяти, как это было в рукописях и в предшествующих печатных изданиях⁷⁰. Кроме того, в этих книгах уже просматриваются контуры современного чинопоследования Божественной литургии. Помимо вышеупомянутых черт (некоторые из которых были удалены в последнем издании книги «Иератикон»), в изданиях кариофильского типа уже есть новейшие элементы, такие как отпуст по окончании входных молитв, а диалог между священником и диаконом перед Трисвятой песнью и «клиросные» части, приводимые в книгах XVI–XVII вв. (песнопение «Да исполнятся уста наша...» после св. Причастия, 33-й псалом во время раздаяния антидора и др.), отсутствуют. Несмотря на то, что одновременно с этими изданиями выходят и более консервативные книги, со сравнительно лаконичными уставными указаниями и без вышеупомянутых дополнительных молитв и тропарей⁷¹, брошюры Кариофиллиса обозначили путь, по которому с тех пор пошли греческие издания литургии.

Наконец, в 1924 г. в Афинах выходит книжка «Божественная литургия», а в 1927 г. Евхологий, оба под редакцией протопресвитера Н. Пападопулоса. Издания эти очень добротные. Они были подготовлены на основе сопоставления печатных изданий из разных мест и веков и тщательно исправлены. По сравнению с книгами кариофильского типа, в них сокращено число молитв перед св. Причастием и отредактирован ряд уставных указаний. Не одно десятилетие во многих городских приходах Элладской Церкви Евхаристия совершалась по «Божественной литургии» Н. Пападопулоса.

Однако эти издания оказались последними в своём роде. После Второй мировой войны в Греции в богослужебное использование окончательно входит книга «Иератикон». Эта книга (которую следует отличать, от изданий с похожими названиями: «Иератикон карманный»⁷² «Иерейский сборник» / греч. «Иератики́ силлоги́"/⁷³) впервые вышла в Константинополе в 1895 г. Целью книги было прийти на смену брошюрам «Божественных литургий», признанным недостаточно полными⁷⁴. Содержа больший, чем в брошюрах, и лучше организованный богослужебный материал, ИЕР 1895 вышел и весьма исправным. Избегая чрезмерно большого количества молитв и тропарей в литургии, которое характеризовало издания кариофильского типа, «Иератикон» в то же время изложил чинопоследование литургии полно и ясно и потому мог служить и пособием для начинающих священнослужителей. Он первым из константинопольских изданий детально представил в текстах литургий конечный отпуст. ИЕР 1895 был исправлен и утверждён двумя комиссиями Священного Синода Константинопольского Патриархата⁷⁵.

«Иератикон» показал себя очень удобным в употреблении, поскольку не был таким громоздким, как Евхологий, но в то же время содержал весь необходимый священнослужителям материал для совершения основных служб. Его преимущества по сравнению с брошюрами «Божественных литургий» привлекали греческих клириков, и с 1951 г. издательство «Апостолики́ Диакони́а»⁷⁶ начало издавать его для Православной Церкви Эллады. Издание 1951 г. основывалось на ИЕР 1895 и по существу воспроизвело его текст литургий. И все же в издании «Апостолики́ Диакони́а» был сделан ряд добавлений (чинопоследование великого водоосвящения, месяцеслов всего лета и др.), чтобы сделать книгу ещё более полезной для священнослужителей.

В 1962 г. «Апостолики́ Диакони́а» предприняло новое издание «Иератикона», значительно отличающееся от ИЕР 1895 и ИЕР 1951 в отношении текста Божественной литургии. Новый «Иератикон» содержал довольно много дополнительных элементов, таких как тропарь предпразднства Рождества Христова в начале чинопоследования протесиса⁷⁷, диаконский возглас «Сила» («Δύναμις») во время Трисвятой песни⁷⁸, тайная молитва «Ненавидящих и обидящих⁷⁹ нас прости, Боже» перед Великим входом как испрашивание прощения у народа⁸⁰ и частные поминовения во время Великого входа⁸¹. Первый и последний из этих элементов были взяты из афинских изданий кариофильского типа. Кроме того, по сравнению с предыдущими изданиями, в ИЕР 1962 было гораздо больше уставных указаний, среди которых были и пространные указания для певцов при пении антифонов и во время малого входа. Успех ИЕР 1962 не был безусловным, так как «Иератикон» от «Апостолики́ Диакони́а» 1968 г. был вновь напечатан «по изданию Вселенского Патриархата», как и ИЕР 1951.

В новом «Иератиконе» издательства «Апостолики́ Диакони́а» 1977 г. были допущены, по замечанию И. Фундулиса, многократные «вмешательства в традиционный текст Божественных литургий»⁸². В основу нового издания был положен ИЕР 1962, но добавлено было многое. По большей части это были подготовительные молитвы и тропари, произносимые священнослужителями, например, стихира «Во светлостех святых Твоих...» при входе в алтарь после входных молитв⁸³, тропарь «Во храме стояще славы Твоея...» перед началом литургии⁸⁴, тропарь евангелисту «Апостоле святый и Евангелисте...», произносимый диаконом перед чтением Евангелия⁸⁵, и др. Существующие же краткие молитвы и возгласы были в некоторых случаях удлинены: общее поминовение на Великом входе «Всех вас да помянет...» выросло во «Всех вас, и всех благочестивых и православных христиан, да помянет...»⁸⁶, а ответ «И есть, и будет» на приветствие «Христос посреде нас» во время соборного служения священников стал «И бе, и есть, и будет»⁸⁷. Кроме того, фраза «Преложив Духом Твоим Святым» была вновь введена в анафору В⁸⁸. Уставные указания остались такими же, как и в ИЕР 1962, но были добавлены и некоторые другие, например, указание для молящихся после поминовений на Великом входе⁸⁹.

Таким образом, в ИЕР 1977 мы видим наибольшее до сегодняшнего дня разрастание чинопоследования Божественной литургии. Заметим, что, как видно из вышесказанного, рост этот произошёл в основном в переходных местах литургии, что было закономерностью развития литургии уже с IV в.

В 1981 году «Апостолики́ Диакони́а» вновь предпочло переиздать «Иератикон» константинопольской традиции. Однако следующее издание (1987 г.), как и все остальные до ИЕР 2000 включительно, были не чем иным, как перепечатками «Иератикона» 1977 г. В настоящей работе мы называем ИЕР 1962 и эти издания, отличающиеся от «Иератиконов» константинопольской традиции, элладскими «Иератиконами». В течение двух десятилетий Божественная литургия в Элладской Церкви совершалась в соответствии с этими изданиями.

В конце 1980-х гг. в афонском монастыре Симонопетр была начата долгосрочная программа исправления богослужебных текстов на основе Православного предания. В 1989 г. увидел свет «Иеродиаконикон», а в 1992 г. – трёхтомный «Иератикон», где каждый том содержал одну из трёх употребляемых сегодня литургий. Серию продолжили издания других богослужебных книг. В «Иератиконе» текст Божественных литургий представлен на основе рукописей и старых и надёжных печатных изданий, причём в соответствии со святогорской традицией совершения литургии⁹⁰. Поэтому в нём нет тех добавок и удлинений, которые мы отметили в элладских «Иератиконах». С другой стороны, возвращены некоторые древние части литургии, такие как песнь «Да исполнятся уста наша...» после св. Причастия⁹¹ и пение 33-го псалма во время раздаяния антидора⁹². «Иератиконы» монастыря Симонопетр, высококачественные со всех точек зрения, предназначались не только для монастырей, но и для греческих приходов. В Элладской Церкви они вошли в богослужебное употребление, но не заменили издания «Апостолики́ Диакони́а». Они использовались и используются в основном при совершении протесиса и при соборном служении вторым, третьим и т. д. священниками, тогда как старший священник имеет перед собой «Иератикон» издания «Апостолики́ Диакони́а».

В декабре 2002 г. «Апостолики́ Диакони́а» выпустило новый «Иератикон», а двумя годами позже переиздало его без изменений. Ожидается, что новый «Иератикон» откроет новую главу в истории греческого чина Божественной литургии. Этот «Иератикон» снова возвращается к константинопольской традиции «Иератиконов», но вовсе не является перепечаткой какого-либо издания из этой традиции. Хотя текст литургий в нем и основывается на ИЕР 1895 и других изданиях этого типа (большинство уставных указаний, однако, сформулировано по-иному и организация материала претерпела много изменений), при составлении этого текста были использованы выводы современной богослужебной науки. В результате в литургию был не просто возвращён (как в случае Симонопетрского «Иератикона») ряд элементов византийского чина Божественной литургии, таких как аллилуарий перед чтением Евангелия и «Да исполнятся уста наша...», но в отдельной главе были представлены основания для этих и других изменений. Даже для тех мест, в которых новый «Иератикон» следует изданиям константинопольской традиции и разнится с элладскими «Иератиконами», в той же отдельной главе зачастую приводятся объяснения. Одним из таких мест является освящение Св. Даров в В, откуда в ИЕР 2002 убрана фраза «Преложив Духом Твоим Святым». Основная проблема нового «Иератикона» в том, что некоторые изменения, предписываемые им, пока невозможно ввести в практику, потому что они отсутствуют в других богослужебных книгах Элладской Церкви. Это относится прежде всего к частям, исполняемым хором, таким как песнопение «Да исполнятся уста наша...» и текст Херувимской песни с наречием «ныне» («νῦν») вместо утвердившегося в греческой практике артикля «τὴν»⁹³ («... всякое ныне («νῦν») житейское отложим попечение»).

Как мы видели выше, на протяжении пяти веков, прошедших со времени появления печатных богослужебных книг, греческий чин Божественной литургии постоянно развивается. До конца XX в. общее направление развития было в сторону удлинения текста литургии за счёт добавления новых уставных указаний, кратких молитв, тропарей и т. п. и удлинения уже существующих подобных элементов. Новый «Иератикон», как и издания монастыря Симонопетр в монастырской среде, начинает обратное движение на основе подлинного богослужебного предания и выводов современной богослужебной науки. В нём удалены многие поздние элементы, появившиеся в элладских «Иератиконах» и в определённых афинских богослужебных изданиях, и возвращён ряд элементов византийского чина литургии.

Богослужебные книги древней Руси основывались на соответствующих греческих книгах, но попадали на Русь через другую славянскую страну, Болгарию. Насколько можно судить по имеющимся сведениям, прямая зависимость древнерусских рукописей Божественной литургии от греческих оригиналов, переведённых в Болгарии, имела место с X в., первого века христианства на Руси, до XIV в. В XIV–XV вв. известны и другие греческие источники русских рукописей, а с XV в. до реформы при патриархе Никоне в середине XVII в. и после этой реформы доныне чин литургии в России развивается по большей части независимо от внешних влияний.

История чина Божественной литургии в России, как и история литургии в греческом православном мире, может быть разделена на четыре периода:

а) X в. – начало XIV в.;

б) конец XIV – конец XVI вв.;

в) 1602–1655, период старопечатных изданий, начиная с editio princeps 1602 г. до появления пересмотренного при Никоне чина литургии;

г) 1655 – настоящее время, период новых печатных изданий.

Крайне редкие сохранившиеся рукописи первого периода представляют чин литургии, близкий к чину византийских Евхологиев «древней редакции» (см. выше, § 1)⁹⁴. В русском чине, однако, имеются две существенные особенности. Во-первых, И записывается полностью. В В (которая записана первой) вместо молитв, которые в Константинополе были общими для обеих литургий (например, молитва предложения, молитвы входа и Трисвятого пения), помещены особые молитвы И из южно-италийских Евхологиев. Во-вторых, в древних русских списках Божественной литургии есть молитвы негреческого происхождения: молитвы перед литургией, при вхождении в алтарь и на «целование мира» перед Символом веры, стихи на раздробление св. Хлеба, основанные на повествовании о трапезе в Эммаусе (Лк.24), молитвы перед и после Св. Причащения. Предположительно, такой своеобразный чин литургии возник в Болгарии в результате переработки греческих оригиналов.

В XIV в. в Россию попадают переводы константинопольских Евхологиев «новой редакции», а с конца этого столетия получают распространение новые Служебники, которые в ту эпоху были очень близки по содержанию к греческим Евхологиям. С этого времени начинается второй период в истории русского чина Божественной литургии.

Вышеупомянутые Служебники содержат известный «Устав Божественной литургии» свт. Филофея Коккина, появившийся на Руси в нескольких редакциях. С этим «Уставом», который в русских рукописях был включён в сам текст Божественной литургии в виде отдельных уставных указаний, русское чинопоследование литургии приобрело законченный вид. Появляются молитвы при облачении священнослужителей и перед чтением Евангелия, формируется последовательность входных молитв. В начале этого периода в русском чине литургии появляются и новые негреческие элементы, такие как ектения об усопших сразу после сугубой ектении⁹⁵.

В XV–XVI вв. чин Божественной литургии на Руси усложняется. Входные молитвы резко удлиняются, и их продолжительность по времени становится сравнимой с продолжительностью всей литургии⁹⁶. В XV в. к входным молитвам прибавляются по меньшей мере девять тропарей и молитв, некоторые из которых неизвестного происхождения⁹⁷. Из известных тропарей нужно упомянуть «Под Твое благоутробие прибегаем Богородице...» из великопостной вечерни⁹⁸ и «О Тебе радуется, благодатная, всякая тварь...»⁹⁹. Перед Великим входом появляются покаянные стихи: «Боже, очисти мя грешнаго и помилуй мя», «Создавый мя, Господи, помилуй мя» и «Без числа согреших, Господи, прости мя», читаемые священнослужителями при подходе к жертвеннику¹⁰⁰. По всей вероятности, эти стихи читались также перед облачением священнослужителей и в начале протесиса, перед тропарём «Искупил ны еси от клятвы законныя...»¹⁰¹. В начале XV в. перед преложением Даров появляется тропарь 3-го часа.

В текстах литургии, употреблявшихся за богослужением, существовало большое многообразие. Стоглавый Собор 1551 г. попытался установить единую для всей страны практику совершения Божественной литургии, но безуспешно¹⁰².

С выходом первопечатного русского Служебника, московского С 1602, начинается третий период в истории русского чина Божественной литургии¹⁰³. До реформы Никона на московском Печатном Дворе Служебник издавался 11 раз¹⁰⁴. Как отмечает А.А. Дмитриевский, значение этих первых Служебников для истории русского чина литургии состоит лишь в том, что они предоставляют материал для сравнения. Текст литургии в editio princeps 1602 г. не представлял собой чинопоследование, находившееся в большинстве рукописей; в этом Служебнике была напечатана редакция, произвольно выбранная справщиками. В издании 1623 г. этот текст был пересмотрен, а справщики последних дониконовских изданий (1651 и 1652 гг.) подготовили их с учётом неких греческих рукописей. Несмотря на это, чинопоследование литургии в этих Служебниках, как и в более ранних, сильно отличалось от чинопоследования в никоновских изданиях. Единственное, что нужно отметить здесь об этих ранних печатных Служебниках, это то, что в изданиях 1651 и 1652 гг. Служебник сократился почти до своего сегодняшнего состава, содержа в основном три литургии, вечерню и утреню. Другие «классические» службы греческого Евхология, такие как последование Св. Крещения или Св. Елея, перешли в книгу «Требник».

Тем временем Служебники начинают издаваться в Юго-Западной Руси: в Киеве, Львове и Стрятине. Эти издания составлены более тщательно, чем московские. Они были исправлены в соответствии с греческими рукописями и печатными изданиями, хотя и сохраняют некоторые особые черты¹⁰⁵.

Четвёртый период в истории русского чина Божественной литургии начался с первым Служебником патриарха Никона, вышедшем в 1655 г. Этот Служебник поистине открыл новую главу в истории русской литургии. Текст всех литургий, особенно И, был коренным образом пересмотрен. Изменились и содержание, и язык, на котором оно представлялось. Среди изменений¹⁰⁶ были резкое сокращение тропарей во входных молитвах, введение девяти чинов святых, за которых изымаются девять частиц из одной и той же, третьей, просфоры (ранее за всех святых изымалась лишь одна частица¹⁰⁷), удаление второй молитвы перед Евангелием, умножение поминовений на Великом входе, добавление концовки «есть покланятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице единосущней и нераздельней» к «Достойно и праведно» в начале св. анафоры¹⁰⁸, введение фразы «Преложив Духом Твоим Святым» в анафору В и изменение падежа в конце славословия: «и во веки веков« вместо «и во веки веком».

Как подчёркивает П.И. Мейендорф, богослужебная реформа, достигшая своего апогея при патриархе Никоне, преследовала колоссальную цель: сделать русскую богослужебную практику идентичной греческой и тем самым помочь царю Алексею Михайловичу в создании новой всеправославной империи¹⁰⁹. Поэтому тогдашняя греческая богослужебная практика и богослужебные книги стали образцом для деятелей реформы. В частности, в качестве прототипов для первого новоисправленного Служебника были взяты греческий венецианский Евхологий Антонио Пинелло 1602 г. и южнорусский Служебник, изданный в Стрятине в 1604 г. Последний был в числе южнорусских богослужебных книг, о которых мы говорили выше, и был исправлен согласно одному из венецианских Евхологиев XVI в.¹¹⁰, вероятнее всего, ЕВХ 1571.

В большинстве существенных мест чинопоследование Божественной литургии в ЕВХ 1602 и в С 1604 (Стрятин) совершенно одинаково. В этих местах никоновские справщики следовали южнорусскому прототипу. Но там, где греческий Евхологий существенно расходился с южнорусским Служебником, справщики почти дословно переводили Евхологий. Когда же в С 1604 (Стрятин) встречались определённые детали, отсутствующие в ЕВХ 1602, копировался южнорусский текст¹¹¹. Копирование, однако, было не механическим, а с исправлением языка текста для того, чтобы он стал понятнее северорусскому читателю¹¹².

Приведём несколько примеров расхождений между ЕВХ 1602 и С 1604 (Стрятин). Пункты расхождений, в которых никоновский Служебник 1655 г. следует греческому ЕВХ 1602, следующие:

а) опущение в чине протесиса поминовения ангелов, которое в южнорусском источнике предписывается¹¹³;

б) часть анафоры И, где ЕВХ 1602 опускает указания о благословении Св. Даров при произнесении установительных слов, выражающие латинское учение о моменте преложения Св. Даров¹¹⁴ и сохраняемые в С 1604 (Стрятин)¹¹⁵, и

в) при поставлении Даров на св. престол священник, согласно ЕВХ 1602, читает три тропаря, тогда как С 1604 (Стрятин) предписывает только один – тропарь Великой пятницы «Благообразный Иосиф...»¹¹⁶. С другой стороны, С 1655 следует С 1604 (Стрятин), например, в указаниях о потреблении Св. Даров диаконом, которые более пространны, чем в ЕВХ 1602 ¹¹⁷.

Часть материала для никоновского Служебника С 1655 была взята из других источников, в частности, из киевских Служебников 1620 и 1629 гг. Заупокойная ектения на литургии, которая никогда не была частью греческого чина литургии¹¹⁸, была позаимствована из киевского издания 1629 г.¹¹⁹, а конец текста литургии Иоанна Златоустого (после отпуста) был скопирован из киевского Служебника 1620 г.¹²⁰ Наконец, совсем немного материала перешло в С 1655 из предыдущего издания московского Служебника 1652 г. А.А. Дмитриевский утверждает, что это были некоторые особенности текста В, такие как замечание о пении ирмоса 9-й песни канона утрени в качестве задостойника в Великие четверг и субботу и заключительные указания В¹²¹.

В отношении литургии подготовка С 1655 была первой и решающей фазой богослужебной реформы. В последующие три года (1655–1658) вышло ещё пять изданий Служебника, а в 1667, уже при другом патриархе, ещё одно. Каждое из этих шести изданий выходило с некоторыми изменениями, но они были небольшими¹²². Большинство изменений было сделано в С 1656, на основе, прежде всего, соборного послания, посланного Никону патриархом Константинопольским Паисием I в 1655 г., а также киевских Служебников 1620 и 1629 гг. К примеру, статья о раздроблении Св. Агнца перед причащением в тексте И была значительно расширена. Также, в соответствии с посланием Патриарха Паисия, после причащения мирян были добавлены «Воскресение Христово видевше...» и пасхальные песнопения «Светися, светися, новый Иерусалиме...» и «О Пасха велия...». А в соответствии с вышеупомянутыми киевскими Служебниками диакону во время заамвонной молитвы предписывалось стоять перед иконой Спасителя, приклонив голову и держа орарь по направлению к царским вратам.

Два последующих издания содержали в основном лишь грамматические исправления, а в С 1658 (первое издание) был восстановлен стих «Благословен грядый во имя Господне, Бог Господь и явися нам» (Пс 117:26, 27) как ответ народа на диаконский призыв к Св. Причащению. Ответ этот, существовавший в дониконовских московских Служебниках, был опущен в С 1655, поскольку отсутствовал как в ЕВХ 1602, так и в С 1604 (Стрятин). Его содержало, однако, греческое толкование Божественной литургии Иоанна Нафанаила (XVI в.), перевод которого в 1656 г. вышел в Москве в книге «Скрижаль». Считается, что именно из «Скрижали» этот ответ был взят в С 1658 (первое издание)¹²³.

С 1667, вышедший после одобрения исправленных богослужебных книг московским Собором 1666–1667 гг., закрепил результаты реформы. Этот Служебник содержал все изменения, внесённые в предыдущие издания, и некоторые другие, наибольшим из которых было добавление «Мир всем. – И духови твоему» после возгласа священника «Премудрость, прости, услышим святаго Евангелия».

Вышеприведённые детали богослужебной реформы свидетельствуют о том, что, хотя она весьма приблизила русское чинопоследование Божественной литургии к греческому, полной идентичности достигнуто не было. И в С 1655, и в последующих изданиях Служебника, кроме иных уставных указаний и разъяснений (мы имеем в виду прежде всего вышеупомянутую статью о раздроблении Агнца), присутствуют элементы, которых не было в греческих текстах литургии той эпохи. Многие из этих элементов являются характерными чертами русского чина литургии. Такие элементы чина, представленного в С 1655, как ектенья об усопших, увеличенная вторая (последняя перед Херувимской песнью) ектения верных¹²⁴, указание о пении ирмоса 9-й песни канона утрени в качестве задостойника в Великие четверг и субботу, не только отсутствуют в греческом ЕВХ 1602, но первое, как уже было сказано, никогда не входило в греческий чин литургии, а остальные встречаются в нём очень редко.

Если теперь поставить вопрос о том, как чин Божественной литургии, представленный в никоновских Служебниках, соотносится с современным русским чином, то нужно сказать, что они очень и очень близки. Чин литургии, пересмотренный при Никоне, по сути и есть современный русский чин Божественной литургии. Развитие русского чина с 1667 г. до сегодняшнего дня заключалось в основном в сравнительно небольших исправлениях в молитвах и уставных указаниях и в некотором упорядочении существующего текста литургии. Упорядочение было проведено, например, в указаниях о причащении мирян. В тексте И, напечатанном, например, в С 1667, они встречались дважды: сперва в кратком, а затем в детальном виде¹²⁵. Впоследствии они стали печататься один раз, детально.

Самым заметным явлением в истории русского чина литургии с конца XVII в. было, пожалуй, исправление молений о властях. Когда Пётр I упразднил институт патриаршества и принял титул императора, везде в тексте литургии поминовение патриарха было заменено поминовением «святейшаго Правительствующаго Синода», а вместо слова «царь» в молениях о главе государства начало употребляться слово «император»¹²⁶. Впервые эти исправления можно видеть в архиерейском Чиновнике 1721 г. и в Служебнике 1723 г. После отречения царя Николая II в 1917 г. и восстановления патриаршества в 1918-м моления о властях были снова изменены. Однако поскольку издание богослужебных книг во время революционной смуты и гонений оказалось невозможным, изменения печатались на отдельных листках¹²⁷. Частью текста литургии они стали в первом послереволюционном Служебнике, вышедшем лишь в 1960 г.¹²⁸ В нём можно видеть современную форму прошения о светских властях: «О Богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея...» Характерно, что были удалены все упоминания глав предыдущего государства, то есть императора и его семьи¹²⁹, в том числе из ходатайственной молитвы анафоры и из заамвонной молитвы, из которых исчезло всякое упоминание о светских властях. Стоит заметить, что в греческом «Иератиконе» прошения «за царей» в этих местах были сохранены и после упразднения греческой монархии. В исправленном русском Служебнике 2004 г. в ходатайственной молитве анафоры В снова появилось моление о светской власти, сформулированное, однако, по-новому: «Помяни, Господи, благоверных и христолюбивых правителей...»¹³⁰.

В качестве примеров других исправлений приведём появившееся в С 1676 указание, что «С миром изыдем» возглашает священник, тогда как согласно никоновским Служебникам и традиционному греческому чину это произносил диакон¹³¹. Также в XVIII в. из иерейской литургии было удалено многолетие «Ис полла ети деспота», следующее за возглашением «Спаси, Господи, люди Твоя...» по причащении мирян. Это многолетие появилось в первом никоновском Служебнике, поскольку оно присутствовало и в греческом, и в южнорусском его прототипах¹³². В С 1904 было проведено заметное исправление текста Божественной литургии. Оно состояло как в упорядочении текста (молитва Трисвятого пения, например, была помещена перед её возгласом, то есть в своё естественное место, а излишнее указание о повторении диаконом молитв перед Св. Причащением¹³³ было удалено), так и в исправлении некоторых слабых мест славянского перевода молитв, особенно в В. Наконец, перед изданием Служебника 2004 г. текст литургий в существующих Служебниках был пристально изучен. В результате было сделано несколько существенных изменений. Во-первых, взаимное поминовение священнослужителей после Великого входа было изменено согласно более древней и богословски оправданной традиции. В С 2004 диакон, а не священник, как ранее, молится о своём сослужителе: «Дух Святый найдет на тя, и сила Вышняго осенит тя». Во-вторых, сугубая ектения была дополнена прошением «о милости, жизни, мире, здравии, спасении, посещении и оставлении грехов...», присутствующим в сугубых ектениях вечерни и утрени. Третьим существенным изменением явилось вышеупомянутое возвращение моления о светской власти в В. Целью этих изменений было, конечно, не введение в литургию чего-то нового, а возвращение к традиционному образу её совершения, соответствующему истинному богослужебному преданию. Кроме того, было внесено несколько второстепенных изменений, а текст литургий был лучше организован, например, в В при опущении частей, общих с И, стали указываться страницы, на которых в И находятся соответствующие части¹³⁴.

Эти и другие моменты будут обсуждены более детально при рассмотрении соответствующих частей Божественной литургии. Сейчас лишь подчеркнём, что, хотя русский чин литургии в послениконовскую эпоху, в отличие от греческого, мало изменился, он не является незыблемым и неизменяемым. Как мы видели выше, и в эту эпоху в формуляр литургии время от времени вносились изменения. Будем надеяться, что синодальная Богослужебная комиссия, утвердившая изменения в С 2004, продолжит свою работу и что её результатом будут новые, ещё лучшие Служебники.