Сборник изъяснений некоторых церковных песнопений

Евангельская история о Боге Сыне, – воплотившемся нашего ради спасения, в последовательном порядке изложенная словами св. Евангелистов. Ед. Феофана. Москва. 1885 г. Ц. 1 р. 50 к., с перес. 2 р.

Сказания о земной жизни Пресвятой Богородицы, с изложением учения Церкви, преобразований и пророчеств, относящихся к Ней, и чудес Ее, на основании Священного Писания, свидетельств св. отцов и церковных преданий. С 46 рисунками, представляющими святые места, события из жизни Божией Матери и прообразования о Ней. В книге этой из разных достоверных источников собрано многое, касающееся земной жизни Пресвятой Богородицы, в такой полноте, в которой доселе не было подобного сочинения. В ней, между прочим в первый раз появляется «Церковно-славянская и русская литература о Божией Матери». Издание шестое, исправленное и дополненное. В книге более 350 страниц, большего формата. Москва. 1891 г. Цена 1 р. 50 к., с пересылкой 2 рубля.

Беседы и нравоучения во славу Пресвятой Владычицы нашей Богородицы. Заимствованы из книги «Руно орошенное», составленной св. Димитрием Ростовским. С литограф. изображением сего святителя. Изд. 2-е. Москва. 1884 г.; цена 50 к., с пересылкой 70 коп.

Избранные слова св. отцов, в честь и славу Пресвятой Богородицы, с изображением подобия чудотворной иконы Божией Матери, именуемой Одигитрии (Путеводительницы). Изд. 3-е. Москва. 1835 г.; цена 50 к., с пересылкой 70 к.

Слава Богоматери. 1. Учение о благодатном совершенстве и добродетелях Богоматери. П. О подражании добродетелям Богоматери, о благоговейном почитании и прославлении Ее. По изъяснению Филарета, митрополита Московского, в проповедях его. Собрал Порфирий Кременецкий. Москва. 1888 г. Цена 40 коп., с пересылкой 50 к. (Учебным Комитетом при Св. Синоде допущено в употреблению в духовно-учебных заведениях. См. Церковный Вестник. 1886 г. № 8-й).

Вышний покров над Афоном, или сказания о чудотворных, на Афоне прославившихся, иконах Божией Матери и святых угодников Божиих. С 41 литографированными изображениями чудотворных икон. Описание икон этих и бывших от них благодатных знамений являет великое милосердие Пресвятой Богородицы к земному Ее уделу, св. Афонской Горе и вместе с тем знакомит читателя с замечательными событиями, совершившимися на св. Афоне от прославленных чудотворениями икон. Издание 8-е, дополненное. Москва. 1892 г.; цена 1 р. 50 к., с пересылкой 2 р.

Христианские песнопения Пресвятой Царице Небесной Приснодеве Марии Богородице. Составлены по подобию псалмов. Дополненное издание 3-е. Москва. 1892 г.; ц. 60 к., с пересылкой 80 к.

Страсти Христовы. На веленевой бумаге, с рисунками. Москва. 1879 г.; цена 50 в., с пересылкой 70 коп.

Иисус Христос на Голгофе, или семь Его слов на Кресте. Издание 10-е. Москва. 1890 г.; цена 20 к., с пересылкой 30 в.

О страдании и смерти Господа нашего Иисуса Христа, воскресении Его и вознесении на небо, с 10-ю литографированными картинами. Издание 2-е. Москва. 1883 г. Цена 50 к., с пересылкой 70 в. Без картин цена 25 к , с перес. 40 к.

Моление сладчайшему Господу Иисусу при исходе души из тела. Издание 8-е. Москва. 1891 г. Цена 2 в., с пересылкой 4 к.

Три слова о несении креста. Епископа Феофана. Издание 2-е. Москва. 1889 г. Цена 5 к., с пересылкой 7 к.

Животворящий Крест Христов, с рисунком. Издание 5-е. Москва. 1890 г. Цена 6 к., с пересылкой 8 к.

О Божием мире. Издание 7-е. Москва. 1890 г. Цена 10 коп., с пересылкой 15 коп. О Божием слове. Издание 4-е. Москва. 1889 г. Цена 15 к., с пересылкой 20 к.

Бог в природе. Издание 4-е. Москва. 1891 г. Цена 5 к., с пересылкой 7 к.

Начало премудрости. Издание 4-е. Москва. 1889 г. Цена 8 к., с пересылкой 10 к.

О любви к Богу и ближним. Издание 2-е. Москва. 1890 г. Цена 5 к., с пересылкой 7 к.

Пять поучений о пути ко спасению. Епископа Феофана. Издание 2-е. Москва. 1888 г. Цена 5 в., с пересылкой 7 к.

Беседы о покаянии. Издание 6-е. Москва. 1888 г. Цена 8 к., с перес. 14 к.

Означенные изъяснения печатались первоначально в журнале «Душеполезное Чтение» за разные годы.

От Московского Духовно-Цензурного Комитета печатать дозволяется. Октября 12 дня, 1892 года. Цензор Священник Александр Гиляревский.

Пасха священная нам днесь показася, пасха нова святая, пасха таинственная, пасха всечестная, пасха Христос Избавитель, пасха непорочная, пасха великая, пасха верных, пасха двери райские нам отверзающая, пасха всех освящающая верных.

Этой стихиры, равно как и четырех за нею следующих, редкий из христиан не знает на память. Не только возрастные, даже весьма многие из малолетних умеют «пропеть пасху». Но от умения пропеть до понимания того, что поется, весьма далеко. От малолетних ясного понимания, по их раннему возрасту, нельзя еще требовать, похвально и то, что они хоть устами только славят воскресшего Господа и тем уподобляются младенцам, воспевшим славу Господа при торжественном входе Его в Иерусалим и обличившим своею песнью гордых и надменных своею мнимою праведностью фарисеев (Мф. 21:15–16); к сожалению, весьма многие из возрастных, в отношении к пониманию стихир пасхальных, немногим, а иные даже и ничем не отличаются от неосмысленных младенцев¹. Между тем в стихирах сих, при всей их краткости, самыми величественными чертами изображаются празднуемое событие и плоды искупления.

Приведенная нами стихира Пасхи, преимущественно пред следующими за нею остальными четырьмя, обилует глубиною и многознаменательностью содержащихся в ней мыслей. В ней что ни слово, то новая мысль. А потому, во славу воскресшего Господа, мы предлагаем посильное изъяснение ее вниманию благомыслящих читателей.

Пасха. Еврейское слово: «пасха» в Священном Писании употребляется не в одном смысле. То² оно значит «прехождение» Ангела губителя, прошедшего дома Еврейские в Египте, без погубления живущих (Исх. 12:11–13; 26–27); то вообще словом «пасха» означается продолжение всего праздника пасхи Иудейской (Левит. 23:4–5; Лк. 2:41; 22:1; Ин. 2:23); то сим словом означается агнец пасхальный, например: И рече Моисей: шедше поимите себе овча и пожрите (заколите) пасху (Исх. 12:21). Об Иудеех в царствование Иосии сказано: И пожроша пасху, и пролияша священники рукама своима кровь, и левити одираша кожу (2 Парал. 35:11). О пасхе пред страданиями И. Христа сказано в Евангелии: прииде день опресноков, в оньже подобаше жрети (закалать) пасху (Мф. 26:17–19; Мр. 14:12,14–16; Лк. 22:7–15).

В изъясняемой нами стихире слово «пасха», судя по прилагаемым к ней качествам, например, «пасха непорочная», надобно разуметь в последнем из показанных нами смысле, то есть в смысле агнца пасхального. Только здесь идет речь не о ветхозаветном пасхальном агнце, а о новозаветном, божественном Агнце, закланном на кресте за грехи мира, Господе нашем И. Христе. В смысле пасхального агнца наименование пасхи прилагает к Господу Иисусу Христу и св. Апостол Павел. «Пасха наша», – говорит он, «за ны пожрен бысть Христос» (1Кор. 5:7). В том же смысле прилагается в Иисусу Христу наименование пасхи и в каноне пасхальном, например, «Христос новая пасха, жертва живая, Агнец Божий, вземляй грехи мира» (Песни 9-й припев).

Священная. Понятие священный в приложении в предмету или вещи знаменует их отделение или изъятие от подобных или от обыкновенного употребления и определение на дело святое божественное. В сем знаменовании называются священными лица, посвящаемые на служение Богу, храмы Божии, книги слова Божия, сосуды церковные. В том же смысле сие именование свойственно было ветхозаветному агнцу пасхальному, который предназначен был на дело особенное, святое, божественное, на сохранение в роде Еврейском памяти о чудесном избавлении его от рабства Египетского (Исх. 12:26–27), а главное на прообразование собою Божественного Агнца Господа Иисуса Христа, и потому за несколько дней до заклания избираем и отделяем был от стада (Исх. 12:3–6). Но несравненно в большой степени именование священного принадлежит новозаветному Агнцу, Господу нашему Иисусу. Он от вечности был избран в совете Божием на заклание (Евр. 10:5–7), потому и называется в слове Божием Агнцем, предуведенным прежде сложения мира (1Петр. 1:19, 20), также заколенным от сложения мира (Апок. 13:8). Он есть не только жертва Богу, но и Сам Бог; Он не только принесен в жертву за грехи мира, но и Сам есть жрец, или первосвященник, принесший Себя на кресте, и доселе приносящий Себя в таинстве Евхаристии. Он есть такая жертва, от которой получали свою силу все жертвы ветхозаветные, и без которой они не имели бы значения.

Нам днесь показася. – Днесь показася – сие означает то, что пасхальный новозаветный Агнец, умерший на кресте и положенный во гроб, во славе воскресения явился пред нами ныне из гроба, как жених из чертога, и сим дал уразуметь нам спасительную для нас силу Его страданий и смерти. Они соделались спасительными для рода человеческого, именно вследствие воскресения Его из гроба. Не будь воскресения Его, тогда крестная смерть Его не имела бы никакой цены и достоинства (Лк. 24:19–27), тогда бы и самой веры в Него не существовало (1Кор. 15:14, 17).

Нова святая. Сие понятие прилагается в Божественному Агнцу главным образом в показание Его превосходства пред агнцем ветхозаветным. И последний мог быть назван святым в смысле священного, освященного, предназначенного на дело святое. Но ветхозаветный Агнец пасхальный, как простое животное, не был святым нравственно. Совсем не таков новозаветный пасхальный Агнец. Как не человек только, а вместе истинный Бог, Он Сам по Себе есть свят и праведен, и в тоже время есть источник освящения для людей. Посему святый тайнозритель Иоанн Богослов видел четырех таинственных животных, воспевающих неустанно днем и ночью к Божественному Агнцу: «свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Иже бе и сый и грядый» (Апок. 4:6–8).

Пасха таинственная. И. Христос именуется пасхальным Агнцем таинственным в том смысле, что дело спасения нашего кровию Его есть «тайна сокровенная от веков и родов, и ныне (и только ныне) явленная святым» (Кол. 1:26). Ни одному мудрецу не могло прийти на мысль, что для нашего примирения с Богом надлежало Самому Сыну Божию пострадать и умереть восприятию Им плотью, что орудием нашего спасения может послужить орудие позорной смертной казни. Это средство нашего спасения могла измыслить одна премудрость Божия, – оно не может быть вмещено плотскими умами: «слово крестное для Иудеев соблазн, для Еллинов безумие» (1Кор. 1:23). Кроме того, новозаветный Агнец и потому называется таинственным, что в таинстве Евхаристии, получившем начало от Него Самого, Он таинственно, под видами хлеба и вина, вкушается и будет вкушаться до скончания века верующими (1Кор. 11:26). В Церковном Уставе (на обороте стран. 352), для вразумления имеющих неправильное понятие о пасхе, имен но считающих за пасху приносимые для освящения мясо и сыр, так говорится: «яко сицевый мясъ и набелу (сыра) принос не есть пасха, ниже агнец, якоже неции глаголют и приемлют и ему со всяким говеньем, якоже некоей святыни, причащаются, но простое приношение, не аки бо сие в жертву Богу приноситися имать, но токмо да начинающим по посте мяса и сыр ясти от иерее предложенными молитвами в снедь благословенно будет: пасха бо Сам Христос есть и Агнец, вземляй грехи мира, на олтаре в бескровной жертве, в пречистых тайнах, честного тела и животворящей крове Своее от иерее Богу и Отцу приносимый, и Тому достойно причащающийся истинную ядят пасху».

Пасха всечестная. Велико было уничижение И. Христа, Сына Божия, но велика и честь, Им заслуженная. Новозаветный Агнец пасхальный соделался предметом повсеместного чествования, прославления и поклонения, как неба, так и земли. «Он смирил Себя, даже до смерти и смерти крестной. Посему Бог превознес Его, и дал Ему имя выше всякого имени; дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних» (Филип. 2:8–10). Святый тайнозритель Иоанн Богослов видел четырех таинственных животных, воздающих славу и честь, и благодарение сидящему на престоле, живущему во веки веков Агнцу, и также видел, как двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле, покланяются Ему и, полагая венцы свои пред престолом, говорят: «достоин еси, Господи, прияти славу и честь, и силу» (Апок. 4:7–11). Небу в чествовании Божественного Агнца подражает и вся земля. «Возведи взоры твои, Сион», взывает священный Песнопевец к духовному Сиону-Новозаветной церкви в светлый день воскресения Христова, – «вокруг себя посмотри: вот стеклись в тебе, как богосветлые светила, от запада, севера, моря и востока дети твои, благословляющие в тебе Христа во веки» (Кан. на пасху Пес. 8, Троп. 2). Св. Григорий Нисский в слове на пасху так изображает празднество вселенной в честь Воскресшего Господа: «Ныне вся вселенная, как одно семейство, собравшееся вместе для одного святого дела, как бы по данному знаку, единодушно обращается в молитве. Не видно путников на дороге, менее мореплавателей на море; земледелец, оставляя плуг и заступ, украшается праздничною одеждою; не слышно порываний в корчемницах; исчезли шумные собрания, как исчезает зима, при появлении весны; беспокойства, смятения и бури житейские заменились тишиной праздника. Бедный одевается, как богатый, богатый украшается блистательнее обыкновенного; старец, подобно юноше, спешит участвовать в общей радости и больной превозмогает болезнь свою; дитя, переменив одежду, торжествует чувственно, поскольку не может торжествовать духовно; девственница веселится душою, поскольку видит светлый, торжественный залог своей надежды; мать семейства, торжествуя, радуется со всеми домашними своими: и сама она, муж ее и дети, слуги и домочадцы – все веселятся вкупе».

Пасха Христос Избавитель. Как Израильтяне были спасены от Ангела губителя, окропив кровию Агнца двери домов своих, так и христиане кровию новозаветного Агнца, за нас пострадавшего и умершего, избавлены от вечной погибели. Таинственное знаменование, в отношении ко Христу, кропления кровию Агнца, указано в некоторых местах Писания довольно ясно. У пророка Исаии в словах о Христе: «Он окропит народы многие,» можно видеть указание на прообразовательное окропление домов еврейских кровию Агнца и последовавшее за сим избавление первенцев от смерти. В посланиях апостолов Петра и Павла встречаются выражения: кровь кропления, кропление крови Христовой (1Петр. 1:2. Евр. 12:24), которые заимствованы от первоначального закона о праздновании пасхи и означают спасение наше от смерти смертию Христовой. Отцы Церкви говорят о сем так: «кропление дверей кровию спасло Израильтян, так и кровь истинного Агнца-Христа избавила нас от проклятия вражия и вечной смерти. Для нас спасительная кровь, источенная Христом на кресте, послужила к животу и искуплению, а египетским демонам она причинила скорбь и смерть. Двери домов означают чувства наши, чрез которые в душу проходит бесчисленное множество греховных вожделений. Посему пророк Иоиль говорит: оконцами внидут, якоже татие (2:9), т.е. грехи в таких людей, кои не запечатлены кровию Христовою. Итак, оное таинство Христа заградило путь смерти, и мы помазанные честною Его кровию соделаемся победителями смерти и освободимся от страха всегубителя» (см. «Предызображение И. Христа в В.3.» стр. 181, 182). – За чудесным спасением от смерти, поразившей первородных в Египте, последовало чудесное избавление Евреев от рабства египетского и изведение их из Египта на свободу. Подобно сему Господь Иисус Христос избавил нас из-под долговременного владычества диавола (Евр. 2:15–16), и чрез то соделался для человечества «прехождением от смерти к жизни и от земли на небо» (Кан. на пасху Пес. 1 Ирмос), «начатком» воскресения (1Кор. 15:20–22).

В таинстве Евхаристии, где, под видом хлеба и вина, верующие причащаются Божественного Агнца, заключается самый верный залог, самое действительное ручательство избавления Им человечества от жала смерти. Может ли страшиться смерти тот, кто в святейшем таинстве причащается Истинной Жизни (Ин. 6:54)? Может ли тот не быть уверенным в избавлении его Господом из-под владычества сатаны, кто пребывает в Господе и в то же время Господь в нем ( – ст. 56)?

Пасха непорочная. Как ветхозаветный агнец долженствовал быть без порока, т.е. без телесного какого-нибудь недостатка; так и новозаветный Агнец Господь Иисус Христос, хотя принял на Себя грехи наши и понес болезни наши, но Сам не имел ничего требующего врачевания, – по сопричастию человечества своего с Божеством, не имел никакого греха или порока (Ис. 53:9; Евр. 9:14), был Агнец непорочный, пречистый, отлученный от грешников (1Пет. 1:19; Евр. 7:26). Его искупительные за нас страдания и смерть потому и угодны Богу Отцу и для нас спасительны, что Он сам непричастен греху, не заслужил их и принял их единственно за наши вины.

Пасха великая. Победоносным торжеством Своим над грехом и смертию Господь Иисус Христос приобрёл Себе, по Своему человечеству, царственную власть над всем, что на небе и что на земле (Мф. 28:18; Апок. 5:9–14; 14:6–7), и вследствие того соделался для верующих в Него пасхальным Агнцем «Великим», Царственным, строго наказывающим недостойно, без благоговения и надлежащего приготовления, приступающих к Его Божественному причащению. «Да искушает человек себе», – пишет Св. Апостол Павел к Коринфским христианам, – «и тако от хлеба да яст и от чаши да пиетъ. ядый бо и пияй недостойне, суд себе яст и пьет, не рассуждая тела Господня» (1Кор. 11:28–29).

Пасха верных. Агнца пасхи Иудейской могли вкушать одни только вступившие в завет с Господом, посредством обрезания (Исх. 12:48); также и Агнца пасхи новозаветной могут вкушать одни только вступившие в завет веры с Господом посредством нерукотворенного обрезания – крещения (Колос. 2:11–12). Впрочем, из верующих, не все вкушают Новозаветного Агнца с пользою для своей души – во спасение, – многие из них вкушают Его только в большее для себя осуждение. Только те сподобляются благ, доставленных чрез искупительные Его заслуги роду человеческому, которые не только веруют в Господа, но и остаются верными Господу, то есть верно хранят и соблюдают те условия, при которых они вступили в таинстве крещения, в завет с Господом (Апок. 2:10). Верующие в Господа, но небрегущие о верности своей Господу, все тоже, что и совершенно неверующе, не крещенные, даже во многих отношениях, как познавшие истину и самовольно отвергающиеся ее, как попирающие заслуги Сына Божия и не почитающие за святыню Заветную Кровь (Евр. 10:29), гораздо хуже сих последних (2Пет. 2:20).

Пасха двери райские нала отверзающая. Новозаветный агнец Господь Иисус Христос, когда телом пребывал во гробе, душою нисходил в ад, и отсюда извел в райское блаженное жилище всех ветхозаветных праведников, ожидавших с верою Его пришествия (1Петр. 3:18, 19). А восшествием Своим в прославленном теле на небеса Он отверз для всех людей свободный вход в Царствие Небесное, сделавшись таким образом для всех, по выражению Апостола, предтечей на небеса (Евр. 6:20).

Пасха всех освящающая верных. Единокровным принесением Себя в жертву за грехи мира, Господь Иисус Христос доставил освящение, очищение от грехов, обновление всем, истинно верующим в Него (Евр. 10:10, 14; Кол. 1:21–23), так что, достойно причащаясь Его в таинстве Евхаристии, они почерпают в нем силу «ходить во обновлении жизни, быть мертвыми греху, живыми же Богови о Христе Иисусе Господе» (Римл. 6:4, 11).

«О Пасха великая и священнейшая Христе! О Премудрость, Слово Божие и Сила! Удостой нас совершеннее приобщаться Тебя в безвечерний день Твоего Царства» (Кан. на Пасху Песни 9 Троп. 2).

Приидите, пиво пием новое, не от камене неплодна чудодеемое, но нетления источник из гроба одождивша Христа, в Немже утверждаемся.

Вот русский перевод этой песни: «Приидите, станем пить питие новое, чудесно изводимое не из камня бесплодного, но из пролиявшего источник нетления гроба Христа, на Котором мы утверждаемся». Речь песни, очевидно, иносказательная, образная и потому, как не для всех удобопонятная, требует посильного изъяснения.

К кому св. Песнопевец обращается с своим приглашением пить новое питие? Кому говорит: приидите? Ближе и прямее его приглашение относится к тем из верующих, которые считают себя в мире сем странниками и пришельцами и взыску я, подобно как древние израильтяне земли ханаанской, – града небесного (Евр. 11:13–14; 13:14), духовно иссыхают и жаждут, подобно как те в безводной пустыне от зноя палящего солнца и недостатка воды (Исх. 17:1 и сл.), от зноя опаляющих души их различных страстей, бед и напастей и от того, что в благах мира сего, как бы некоей пустыни, не находят духовно утоляющей и оживляющей их воды. Таковых-то духовно-жаждущих и приглашает священный Песнопевец к питию вместе с ним нового пива и приглашает именно в светло-радостный день воскресения Христова, как такой праздник, когда все христиане, без всякого различия званий и состояний и даже нравственных совершенств, должны принять участие в духовном пиршестве. «И первии и втории, богатии и убозии, воздержницы и ленивии, постившиися и не постившиися, вси насладитеся пира веры, восприимите богатство благости» (Слово св. Иоанна Златоуста на утрени в 1-й день пасхи).

"Пиво пием«. Питие, пить которое приглашает Песнопевец, разумеется здесь духовное, так как предлагается оно для духовно-жаждущих. Питием духовным в общем смысле могут быть названы все те неисчислимо-разнообразные духовно-благодатные дары, которые, в силу искупительных заслуг Богочеловека, в неисчерпаемом обилии открылись в христианстве. Дары сии, как реки воды живой, – воды животворной благодати Святого Духа (Ин. 7:38–39; Слич. 4:14; Деян. 2:17–21), вполне достаточны утолить всякую жажду человеческого духа, от чего бы эта жажда ни происходила: от недостатка ли в уме его истины (Ин. 14:26), от слабости ли воли его в борьбе с искушениями (Фил. 4:13; 2Петр. 1:3), от неимения ли истинной любви в сердце (Рим. 5:5), от изнеможения ли среди бед и превратностей жизни (Рим. 14:17; Филин. 4:7), и тому подобного. Стоит только приблизиться к струям благодати, текущим от Святого Духа, верою, молитвою и любовию, – и всякая жажда человеческого духа будет от него удовлетворена. Но в изъясняемой нами песни пасхального канона, под пивом надобно разуметь преимущественно благодать, подаемую из чаши спасения, благодать причащения крови Богочеловека, самый высокий и драгоценнейший дар любви Его роду человеческому, служащий для достойно приемлющих его источником теснейшего соединения с Господом, а в Нем и вечной жизни (Ин. 6:54, 56; 1Кор. 11:28–29). «Плоть Моя истинно есть брашно», говорил Спаситель, «и кровь Моя истинно есть пиво» (Ин. 6:55), то есть составляют для причащающихся оных столь совершенную пищу и столь совершенное питие, что вполне могут их духовно насытить и их духовную жажду утолить. И если во всякое время, то не преимущественно ли во дни св. пасхи мы должны вкушать сего спасительного пития? Нашу радость о Воскресшем, величайшем нашем Благодетеле и Друге, чем лучше выразить, как не преискренним общением с Ним в установленном Им самим, в воспоминание крестных искупительных Его заслуг (Лк. 22:19; 1Кор. 11:23–26), святейшем таинстве Евхаристии? В сем таинстве, по Его всеблагому произволению и любви, «желающие не только могут видеть Его, но осязать, и вкушать и касаться зубами Его плоти, и прилепляться к Нему, и насыщать Им всякое желание» (из слова св. Ин. Злат. о причащении). Вот почему святая Церковь каждый день светлой седмицы взывает к чадам своим: «тело Христово приимите, источника безсмертного вкусите» (причастный стих св. пасхи). И первенствующие христиане были самыми послушными ее чадами: каждый день светлой седмицы святой пасхи они приобщались божественной трапезы ныне же из множества званных на нее оказывается весьма мало избранных (Лк. 14:24); ныне одни разве только младенцы, приносимые в дни пасхи в церковь для причащения святой крови, несколько напоминают собою древний благочестивый обычай христиан.

Предлагаемое пиво Песнописец именует новым: «приидите пиво пием новое», – в противоположность другому пиву, изведенному древле Моисеем из скалы. Песнопевец говорит о новом пиве, что оно «чудесно изводится не от камня неплодного, но из одолжившего (произведшего) источник нетления гроба Христова». Между тем и другим пивом есть сходство, но больше противоположности. Оба они – чудесного происхождения, ибо как некогда из камня, против закона естества, изведена была вода для жаждавших израильтян, так из гробовой скалы, где погребен был Христос, чудесно произошло новое пиво. Но первое было только тенью и предызображением последнего. И потому сколько свет превосходит тьму (2Петр. 1:19), истина – отражение (Евр. 10:1), столько и новое пиво превосходит старое. Так старое, ветхозаветное пиво было изведено из камня, чрез жезл Моисее, не по его силе, а по силе Божией (Исх. 17, К. Слич. Псал. 77:15–16); а новое изведено Христом через жезл крестных Его страданий и смерти, собственной силой Его, как Богочеловека, как первообраза Моисее (Ин. 2:19, 21; 10:17–18. Слич. 3:14). То пиво служило только для временного поддержания тела и ничего не могло дать для души и будущей жизни; а сие пиво простирает свое действие преимущественно на душу, утоляя е жажду, а чрез душу на тело, служа ему во здравие, – и притом служит залогом жизни вечной, но обетованию самого Христа: «ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный» (Ин. 6:54).

Но как понять, что новое пиво изводится из гроба Христова? Какое отношение к гробу Христову имеет таинственное питие крови, Христовой? Ответ на это заключается в том, что, по словам Песнопевца, гроб Христов одождил (обильно излил) источник нетления. Это значит, что гроб не удержал в себе тела Христова, что оно не предалось в нем тлению, но восстало нетленным, снова восприяло в себя полноту божественной жизни, и чрез то соделалось источником жизни и нетления для всех причащающихся в таинстве Евхаристии тела и крови Христовой. Таким образом, если сказано, что новое пиво, т.е. кровь Христова, вкушаемая в таинстве, изведено из гроба Христова, это значит, что эта кровь – не кровь мертвого тела, но тела, прославленного воскресением из гроба, следовательно, живоносная.

Живоносный гроб, чудесно источивший для нас источник жизни и нетления, есть гроб Христа, «в немже (на котором) утверждаемся». Претерпевши за спасение человечества победоносно смерть крестную, воскресши со славою, как Бог, Христос Иисус соделался твердым и несокрушимым никакими ухищрениями темных сил ада Камнем, как вообще для всей новосозданной Им Церкви Божией (Деян. 20, 28), так и в частности для каждого верующего в Него и неуклонно следующего за Ним (Римл. 9:33). Итак, в торжественный день праздника славного воскресения Его человеческою плотью из гроба, приблизимся верою и любовию в Нему, «как в Камени живу, от человек убо уничижену, от Бога же избрану, честну» (1Петр. 2:4). Пусть люди неверующие и нечестивые отвергают сей живоносный Камень, – они к вечному осуждению своему и преткнутся об Него; мы же, напротив, да утверждаемся на Нем крепко всеми своими и мыслями и чувствами и делами: тогда не только не будем отвергнуты Им и не погибнем во веки, но и с честью будем приняты Им в царство славы.

Вчера спогребохся Тебе, Христе, совостаю днесь воскресшу Тебе, сраспинахся Тебе вчера, Сам мя спрослави Спасе во царствии Твоем (Кан. на Пасху, песни 3, тропарь 2).

В этой пасхальной песне священный Песнопевец изливает и воспевает как бы только свои собственные чувствования относительно живоносного воскресения из гроба Спасителя-Господа; но эти чувствования непременно должен разделить сердцем и каждый христианин, ревнующий более или менее достойно прославить воскресшего Господа. Но для того, чтобы усвоить эти чувствования, надобно подобно Песнопевцу лично испытать и пережить те состояния, о которых идет речь в рассматриваемой песни, надобно не на словах, а на самом деле совостать с Воскресшим Господом, а для того, чтобы совостать, должно прежде на самом деле спогребстися Господу и сораспяться с Ним.

Вчера спогребохся Тебе, Христе. Когда это «вчера»? Слово «вчера» противополагается в песни наступившему светлому празднику воскресения Христова и потому обнимает собою время, предшествующее сему празднику и предуготовляющее к нему, каковым временем можно назвать, как все вообще дни страстной седмицы, посвященные воспоминанию претерпенных Господом ради нашего спасения различных и многообразных страстей, то есть язв, ран, скорбей и страданий, так в частности и преимущественно из сих дней Великий пяток и субботу, как дни, посвященные собственно воспоминанию смерти на кресте Господа Иисуса и положению Его во гроб, и потому, как дни, составляющие преддверие Его славного воскресения. В сии-то святые великие дни, вслед за Песнопевцем, должен спогребстися Господу каждый истинный христианин. Как спогребстися? Умерщвлением и положением как бы во гроб всего, что есть в нас греховного. К сему обязан каждый по силе крещения. Крещение есть спогребение Христу (Римл. 6:4). В крещении погребен наш ветхий человек, т.е. растленная грехом наша природа. Посему каждый из крещенных, как «мертвый греху», к тому не должен работати уже ему ( – ст. 6), не давать ему оживать в себе. И когда христианину всего лучше и ближе напомнить себе и исполнить эту священную свою обязанность, как не в дни страстной седмицы Великого поста, особенно в последние дни ее, когда святая Церковь и в своих песнопениях, и в евангельских чтениях оживляет в его памяти крестные страдания Господа Иисуса Христа, когда, наконец, представляет пред его очи и на поклонение священное изображение Его крестной смерти и лежания во гробе? При виде израненного и изъязвлённого Господа, своего Искупителя и Спасителя, Которого вся земная жизнь была один неразрывный крест, единственно по вине человека, – может ли он остаться безучастным, не проникнется ли живо благоговением, любовию и благодарностью, проникая в тайну премудрости Божией, дивно устроившей его спасение? Как скоро же проникнется он сими святыми чувствованиями, может ли не спогребстися Господу, своему величайшему Другу и Благодетелю? Может ли ради Его не подъять подвигов для умерщвления в себе ветхого человека, не отбросить от себя все Ему враждебное: похоть плоти, похоть очес и гордость житейскую?» (1Ин. 2:16)». «Почто ты человече, Мене оставил?» как бы взывает, к нему Господь от святого Своего гроба. «Почто тебе Возлюбившего отвратился? Почто паки пристал ко врагу Моему? Помяни, яко тебе ради с небесе снидох. Помяни, яко тебе ради плоть бых. Помяни, яко тебе ради от Девы родихся. Помяни, яко тебе ради младенчествовах. Помяни, яко тебе ради смирихся. Помяни, яко тебе ради обнищах. Помяни, яко тебе ради на земли пожих. Помяни, яко тебе ради злословие, поношение, поругание, бесчестие, раны, заплевание, заушение, насмеение, укоризненные страсти приях. Помяни, яко тебе ради со беззаконными вменихся. Помяни, яко тебе ради поносною смертию умер. Помяни, яко тебе ради погребен бых» (Из писаний святит. Тихона Задонского т. 2, стр. 160).

Совостаю днесь, воскрешу Тебе, восклицает вслед за Песнопевцем истинный христианин. Он ни на минуту не разлучается духом своим от своего величайшего Друга и Благодетеля Господа. Накануне, вчера он спогребался Ему, сходил мысленно с Никодимом и Иосифом во гроб пречистого тела Его и «совлек» в сем гробе «ветхого человека» своего «с Деянми его» (Кол. 3:9); ныне, в светлый праздник воскресения Господа, он духом своим совостает с Господом, живо ощущает свободу свою от греха, приобретенную ему Его преусловным воскресением, и как «новая тварь во Христе» (2Кор. 5:17), подвизается «ходит во обновлении жизни», в том обновлении, которым назнаменовался он со времени своего «крещения во Христа Иисуса» (Римл. 6:3–4). Он не мечтает уже о мирских и плотских удовольствиях, – эти удовольствия накануне он уже спогреб со Господом: теперь он совостал в Ним, совостал для новой духовной жизни, теперь жизнь его «сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3:3), так что живет не столько сам он, сколько живет в нем Христос (Гал. 2:20), его одно радование, его одна надежда. Смерть телесная теперь для него не только не страшна, а есть даже «приобретение» (Филип. 1:21), потому что, при полноте в нем духовной жизни, она еще скорее соединит его с любимым Господом.

Сраспинахся Тебе вчера. Христианин всю жизнь обязан сраспинаться Христу, т. е. бороться со страстями и похотями ветхого человека, хотя бы это было так мучительно, как если б он действительно пригвожден был ко кресту. Только под этим условием он может быть истинным учеником Христа Спасителя, по слову Его: «иже хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет», и только под этим условием он может надееться на участие в славе Воскресшего: «аще с Ним страждем, с Ним и прославимся». Но подвиги самораспинания, свойственные истинному христианину во всякое время, преимущественно должны быть усилены в дни страстной седмицы Великого Поста, когда все богослужение приспособлено в тому, чтобы возбудить в нас ревность к этим подвигам. Потому св. Церковь в понедельник этой седмицы взывает к своим чадам: грядый Господь в вольной страсти, Апостолам глаголаше на пути: се восходим во Иерусалим и предастся Сын Человеческий, как о Нем писано есть. Приидем и мы и с очищенными мыслями сопутствуем Ему и сораспнемся и будем ради Его мертвы житейским страстем, да с Ним и оживем, и услышим Его вопиющего: Я уже более не восхожу в земной Иерусалим для страданий, но к Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему, и возвышу вас с Собою в горний Иерусалим, в царство небесное».

Сам мя спрослави Спасе во царствии Твоем. «Ты, Господи, вися на кресте, как-бы так взывает христианин, – одному из сораспятых с Тобою разбойников, за веру его в Тебя, как Бога, обетовал блаженство в новооткрывавшемся крестом Твоем царствии. Аминь глаголю Тебе, сказал Ты ему, днесь со Мною будеши в рай (Лк. 23:43). И я, из любви к Тебе, как к Богу моему и Искупителю, сраспинался вчера с Тобою, пригвоздил ко кресту Твоему все свои плотские и мирские вожделения (Гал. 5:24), и потому, как благоразумного разбойника, и меня Ты, Сам Спасе, спрослави во царствии Своем». Ответ на сие моление христианина уже давно изречен Господом: «Идеже есмь Аз, ту и слуга Мой», верный Мой последователь, «будет» (Ин. 12:26).

Светися, светися, новый Иерусалиме! Слава бо Господня на тебе возсия: ликуй ныне и веселися Сионе! Ты же Чистая, красуйся Богородица о возстании Рождества Твоего. Канона на пасху песнь 9-я, Ирмос.

Основанием означенной песни церковной служит 60-я глава книги пророка Исаии, исполненная самых утешительных пророчеств о судьбе Иерусалиме.

Светися, светися Иерусалиме, взывает пророк; ближе в еврейскому подлиннику: «воспряни, сияй», т. е. ободрись, выйди из того по истине мрачного и скорбного состояния, в котором до сих пор находился ты, Иерусалим, и озарись светом радости и веселия, прими праздничный вид.

Под Иерусалимом, к которому обращается пророк с воззванием, разумеется вообще общество верующих в истинного Бога, или церковь Божия. Церковный Песнописец называет сей Иерусалим новым: светися, светися, новый Иерусалиме; и этим показывает, что ветхозаветный пророк, приглашая к веселью Иерусалим, имел в виду церковь Божию в ее новозаветном состоянии, или лучше – в ее переходе в сие состояние из ветхозаветного, в ее преобразовании из земного Иерусалима в небесный, или вышний, именем которого св. Апостол Павел называет новозаветную церковь, указывая на ее превосходство пред ветхозаветною (Гал. 4:26).

Прииди бо твой свет, продолжает пророк, и слава Господня на тебе возсия. О каком свете говорит пророк? – О том, явление Которого на темной земле составляло предмет ожиданий ветхозаветных верующих, начиная с Адама. Это Свет от Света, Бог истинный от Бога истинного, Сияние славы и образ существа Божия (Евр. 1:3); это тот Свет, зарю Которого священник Захария благословил в лице новорожденного своего сына, Инна Предтечи, и Который назвал он Востоком свыше (явившимся, чтобы) осиять сидящих во тьме и сени смертной» (Лк. 1:79). Не только язычники были в этой тьме и сени до пришествия Христова, но и для ветхозаветных верующих Христос-Свет истинный сокрыт был под мраком сеней и гаданий. И вот мрак сей исчез, и незримый, или едва зримый дотоле Свет осиял всех, имеющих очи видеть. Как теперь им не радоваться, как не торжествовать светлым праздником столь великое и неизреченное благодеяние? – Светися, светися Иерусалиме, прииде бо твой Свет.

И слава Господня на тебе возсия, – говорит далее к Иерусалиму Пророк. Этими же самыми словами взывает к новому Иерусалиму и церковный Песнописец: слава бо Господня на тебе возсія. Что это за слава Господня (Иеговы), озарившая новый Иерусалим, принесшая ему счастие и блаженство? Слава Христа Господа, – превечного Света и Просветителя всех. Слава Его, яко Единородного от Отца, пришедшего спасти род наш, просияла под самою одеждою плоти. Рождение Его воспели Ангелы, пред яслями Его поклонились пастыри и волхвы, в храме нарек Его, сорокадневного младенца, Светом во откровение языков и славою Израиля праведный старец Симеон. На Иордане и Фаворе глас Бога Отца нарек Его Сыном возлюбленным; Сам Он засвидетельствовал о Своем Божеском достоинстве и послании от Отца бесчисленными знамениями и чудесами, и учением. Но ни одним из этих знамений и чудес так сильно и решительно не доказал Он Своего Божеского достоинства и не укрепил в Себя веры учеников Своих, как чудом воскресения Своего из мертвых. Сим чудом ясно и убедительно доказал Он всему миру, что Он Начальник жизни (Деян. 17:25). Апостолы, избранные ученики Иисуса Христа, лучше всех современников своих знали своего Господа, постоянно слышали из уст Его глаголы живота вечного (Ин. 6:68), более других были свидетелями многочисленных Его чудес. Посему, по-видимому, скорее и более других должны бы были утвердиться в вере в своего Учителя и Господа. Но когда и чем собственно их вера утвердилась в Господа? – Не ранее, как только по воскресении Господа и не иным чем, как Его воскресением. В страшную годину страданий и смерти Спасителя они поколебались в своей вере – оставльше Его, бежаша (Мф. 26:56), хотя несколько раз слышали проповедь Его о кресте (Мф. 16:21; Лк. 18:31–33), и видели славные Его чудеса. Что же, напротив, видим мы во всех их, как скоро увидели они Распятого на кресте своего Учителя воскресшим из мертвых? – Явление Воскресшего Господа тотчас просветило их омраченный ум (Лк. 24:45), и произвело в них радостную уверенность (Ин. 20:20), что Учитель их Иисус Христос точно есть Единородный Сын Божий, Богочеловек. Господь мой и Бог мой! (Ин. 20:28), – в неизъяснимой радости сказал Воскресшему Господу поколебавшийся было в вере в Него Фома, – и это признание Фомы сделалось всецелым и твердым убеждением всех апостолов. Воскресение Иисуса Христа послужило основанием быстрых и чрезвычайных успехов веры в Него во всем мире. Ибо какою преимущественно проповедью апостолы действовали на сердца людей? – Проповедью о воскресении Иисуса Христа из мертвых, – как таком событии, при котором не верить в Иисуса Христа, как Бога, значило тоже, что и при появлении солнца, с умыслом закрывать глаза и отвергать бытие солнца. Правда, успехами своей проповеди апостолы главным образом обязаны были благодати Святого Духа, сошедшего на них в день пятидесятницы и соделавшего их мужественными и непобедимыми проповедниками истины; но и самое сошествие Святого Духа имело основанием своим также славное воскресение Иисуса Христа из мертвых, ибо до тех пор не сходил Дух Святый на верующих в Иисуса Христа, пока Он не был прославлен (Ин. 7:89).

Такова сила воскресения Христа Спасителя! – Потому светлый праздник сей и именуется праздников праздником и торжеством торжеств (Кан. на Пасху ирмос, песнь 8). Потому в светлый праздник сей так ликует и веселится святая Церковь, как она не ликует и не веселится в другие праздники, не только установленные в честь святых человеков, но и во славу Самого Господа. На празднике Воскресения Христова все прочие праздники Церкви Христовой основаны, как на краеугольном камне. Не будь воскресения Распятого на кресте Господа Иисуса Христа из мертвых, – не только не было бы у Церкви Христовой никаких праздников, но даже не было бы у нее и веры во Христа (1Кор. 15:14, 17). «Ликуй ныне, – в светлый праздник Воскресения Христова, – и веселился Сионе», новозаветная Церковь Божия.

Ты же, Чистая, красуйся (радуйся) Богородице о возстании Рождества Твоего (Рожденного Тобою). Несказанно возрадовались ученики Господа Иисуса Христа, видя Его невредимо прошедшим чрез сень смерти, восставшим от гроба. Кто же может вообразить радость и веселие о Воскресшем Господе Той, от пречистых кровей Которой Он благоволил заимствовать Себе плоть и родиться на земли? – Никому из учеников Господа не было так прискорбно видеть Его крестные страдания и смерть, как это было прискорбно сердцу Его Матери. Тогда как ученики, при страданиях и смерти Господа, оставили Его и разбежались, – Она присутствовала при самом кресте Своего Возлюбленного Сына и Господа. Оружие креста Господня касалось и Ее сердца (Лк. 2:35). – И потому после такой ужасной скорби Ее о страданиях и смерти Господа, как велика и высока была Ее радость о Нем Воскресшем! – Господь Сердцеведец, вися на кресте, знал всю глубину скорби, в которую была погружена Его Пречистая Матерь, – и потому явился Ей, по Своем Воскресении. Этим Он, по человеческой Своей природе, воздал Ей дань сыновнего долга. Посему так взывает к Ней Святая Церковь: «Воскресшего видевши Сына Твоего и «Бога, – радуйся со Апостолы, Богоблагодатная, Чистая! – «Бога, Егоже родила еси плотию, из мертвых, якоже рече, «воставша видевши, Чистая, ликуй! – Егоже родила еси Христа, прекрасно из мертвых возсиявши днесь во спасение «всех, зрящи, Чистая, добрая и непорочная в женах и «красная, со Апостолы радующися, Того прославляй (см. канон в понедельник светлой недели, – песнь 1:3,4)».

Новое чудо и Боголепное: девическую бо дверь затвореную яве проходит Господь, наг во входе, и плотоносец явися во исходе Бог, и пребывает дверь затворена: сию неизреченно яко Богоматерь, величаем. (Ирмолог. гл. 3, Песн. 9).

По содержанию своему, сей священный стих (ирмос 9-й песни канона) сходствует с песнопениями, носящими название догматиков или Богородичных, ибо предметом его, также, как и догматиков, служит догмат воплощения и рождения Бога Слова от Пресвятой Девы Марии. От догматиков он отличается только большею краткостью или сжатостью. Глубина богословия, в нем заключающегося, для многих, даже внимательных, закрыта не только сжатостью стиха, но также иносказательными выражениями. Посему весьма нелишнее дело, для споспешествования разумению читающих, поющих и слушающих этот стих, войти в истинный разум его.

«Новое чудо и Боголепное». Так начинает Песнопевец, святый Иоанн Дамаскин, свою священную песнь³. Пораженный величием и важностью события, которое намеревается достойно воспеть, он именует его «чудом новым», то есть чудом, своею сверхъестественностью превосходящим все прежде содеянные рукою Божиею чудеса, чудом, подобного которому от начала мира не было, пред которым все прежде бывшие чудеса Божии как бы затемняются, и являются как-бы тень пред солнцем. Именует его далее чудом «боголепным» (богоприличным), то есть таким чудом, которое открывает славу беспредельного божеского существа в самом уничижении его, в принятии человеческого естества от Пресвятой Девы Марии.

Девическую бо дверь затворенную яве проходит Господь, наг во входе, и плотоносец явися во исходе Бог.

Вот новое и боголепное чудо, перед которым в восторге стоит Песнопевец! Для спасения падшего грехом человечества, для возвращения ему утраченного вечного блаженства, Единородный Сын Божий, Господь Иисус Христос, во всем единосущный Своему небесному Отцу, в определенное в предвечном совете Божием время яве, то есть так, что для всех становится чувственно видимым, проходит виденную некогда в пророческом духе святым пророком Иезекиилем ( – 44:1–2), затворенную дверь девства Пресвятой Девы Марии; то есть от девической, – не познавшей мужа, утробы Ее, осененной только благодатным наитием Святого Духа (Лк. 1:34–35), воспринимает плоть и кровь и рождается. «О чудесе нового всех древних чудес!» восклицает тот же священный Песнопевец в другой песни. «Кто бо позна матерь без мужа рождшую и на руку носящую вою тварь содержащего? Божие есть изволение рождшееся» (на стиховне Богородичен гл. 2). Действительно, скажем словами одной церковной песни, «часто бывали чудеса, совершаемые Божественною силою, знамения и образы закона: но дева без мужа еще не рождала никогда» (Кан. на Благовещ. пес. 5, Троп. 1). «Чуждо матерям девство, воспевает святая Церковь в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, и не свойственно девам деторождение: на Тебе же, Богородица, совершилось то и другое» (2 Кан. Пес. 9, Ирмос).

Господь затворенную девическую дверь проходить наг во входе, яснее сказать, наг в то время, как снисходил в девическую, не познавшую мужа, утробу Пресвятой Девы, еще яснее: наг в то время, как благоволил зачаться в бессменной Ее утробе.

Нагим обыкновенно называется тот, кто не имеет на себе никакой одежды: так точно и Единородный Сын Божий, Господь Иисус Христос в то время, как зачинался в безмужней утробе Пресвятой Девы Марии, – как истинный Бог, как чистейший Дух, был бестелесен, не имел на Себе ни малейшей части из вещественной одежды плоти. Возблаговолив во времени, но совету предвечному, из любви в падшему человечеству, воспринять на себя человеческую плоть (Евр. 10:5–7, 1Петр. 1:19–20; Апок. 13:8), с тем, чтобы понести в ней все слабости и немощи человечества, кроме греха, и принести удовлетворительную за грех жертву правосудию Божию (Рим. 8:3), Единородный Сын Божий, Божие Слово и Ипостасная Премудрость Божия, не привнес с Собой ничего плотского с неба, не прошел чрез святую Деву, как чрез канал, – как ложно учили некоторые еретики, но, сохраняя в себе свойства Божественной природы во всей целости и нерушимости, будучи нагим – бестелесным, как Бог, – заимствовал Себе тело единственно и всецело от чистых кровей Пресвятой Девы Марии. Если бы Бог Слово явился на земле с Своею плотию, не заимствованною от человеческого существа, не облекся вполне нашим телом, а имел тело, только принесенное будто бы с неба, не единоестественное нам, то Он не мог бы быть, по учению отцев, посредником между Богом и людьми и нашим Искупителем. «Посредник, говорит святый Иоанн Златоуст, должен быть в сродстве с тем и другим, чтоб быть ему посредником» (Бес. на 1 посл. в Тим.). «Как мы могли соединиться с нетленным и бессмертным, если бы Нетленный и Бессмертный не соделался прежде тем, что и мы, дабы тленное наше поглощено было нетлением и смертное наше бессмертием», – говорит св. Кирилл Иерус. (огласит. поучен. 12). В доказательство того, что Христос не позаимствовал плоти Своей от Пресв. Девы, а только прошел сквозь Нее, как чрез канал, с телом тончайшим, небесным, еретики ссылались на слова Ап. Павла: первый человек от земли, перстень: вторый человек, Господь с небесе. Яков перстный, такови и перстнии: и яков небесный, тацы же и небеснии (1Кор. 15:47, 48). Но св. Кирилл Александрийский так отвечает еретикам: «небесным человеком называется Христос не потому, будто Он свыше и с небес принес тело, а потому, что Слово, будучи Богом, низошло с небес и сделалось подобным нам, т. е. по плоти родился от жены, не переставая и по воплощении быть тем, что было до рождения по плоти, именно небесным и с небес, и сущим превыше всех Богом» (Диал. IX).

Одно ли только тело Бог Слово принял во утробе Пресвятой Девы Марии, или вместе также и душу⁴? Вместе и человеческую душу; ибо если бы не полное человеческое существо принял Господь от Пресвятой Девы Марии, – только бы одно тело, души же не принял, то и спасение, доставленное им человечеству, было бы тогда неполное; тогда только бы тело наше одно и было уврачевано и спасено, душа же оставалась бы по-прежнему грешною и отверженною Богом, потому что, чего бы Небесный Врач на Себя из нашего естества не принял, то, естественно, и осталось бы таким, каким было, – неисцеленным. «Бог Слово, учит св. Иоанн Дамаскин, создавший нас вначале, не отверг ничего, дарованного Им нашему естеству, но принял на Себя все: тело, разумную и словесную душу, и их свойства, потому что живое существо, не имеющее одной из сих частей, или одного из сих свойств, уже не человек. Так целый целого меня воспринял, и целый соединился с целым, чтобы целому даровать спасение; ибо непринятое им на себя осталось бы неисцеленным» (Точн. Излож. Прав. веры, кн. III, гл. 6). В этом именно смысле, т.е. в смысле всецелого человека, Бог Слово именуется плотоносцем в следующих словах рассматриваемого нами церковного стиха: И плотоносец лейся во исходе Бог. И в Свящ. Писании слово плоть, означая преимущественно видимую сторону человеческой природы (1Ин. 4,2), не исключает невидимой, но употребляется и в значении целой немощной человеческой природы, состоящей из души и тела (Ин. 17:2. Деян. 2:17; Мат. 24:22; Быт. 6:12).

В полном составе слова церковного стиха: И плотоносец явися во исходе Бог, могут быть изложены так: «Восприняв от чистых кровей Пресвятой Девы Марии человеческое естество, Бог Слово, нагий во входе в девическую затворенную дверь, – во исходе из сей двери, то есть в самом рождении от Пресвятой Девы Марии, является плотоносцем, облеченным во одежду человеческой плоти», Ставши плотоносцем, Бог Слово, по учению святой Церкви, «никакоже претерпе изменения, или смешения, или разделения (на два лица двух разнородных естеств), но обою существу свойства цела сохранил (Догматик гл. 3), не во двою лицу явился разделяемым, но во двою естеству неслитно познаваемым (Догматик гл. 6), сугубым естеством, но не ипостасию» (Догмат. гл. 8). «Неизъяснимое таинство соединения Божества с человечеством!» восклицает Св. Прокл, архиепископ Константинопольский в беседе о воплощении Бога Слова. «Тот, Который есть образ Отчей Ипостаси (Евр. 1:3), восприял человеческий образ, и однако ж Троица не умножилась до четверицы. Две соединялись природы и однако ж один родился Сын. Слово и плоть соединились неслиянно, и Тот, Который родился по плоти, поколику есть от Отца, – поклику от меня, – человек»; (см. Христ. Чт. час. 68, 1832 г., 268 стр.). Соединение в лице Иисуса Христа двух естеств, и божеского, и человеческого, ясно отражалось во всей земной Его жизни. Обстоятельства, сопровождавшие Его смиренное рождение и воспитание, чудесные действия, совершенные Им по вступлении на общественное служение человечеству, особенно же славное преображение тела Его, в виду трех избранных учеников, на горе Фавор (Мф. 17:1 и сл.) показывали ли ясно для неожесточенных только сердцем, что в телеси Его живет исполнение Божества (Колос. 2:9), что Он есть не простой, обыкновенный человек, а вместе и Бог? Крестные страдания и смерть Иисуса Христа поколебали было пред неозаренными еще благодатию Святого Духа учениками Его и веру в славу Его, как Богочеловека (Мф. 26:31, Лк. 24:19–25): но за то живоносное воскресение Его из гроба навсегда утвердило и упрочило в них сию веру. В воскресшем теле Господа Иисуса Христа обнаружились самые очевидные и неотразимые признаки и доказательства, двойственности Его естества. Так, по царском, торжественном воскресении Его из гроба, как Бога, тело Его хотя сделалось духовным, тонким и световидным (Ин. 20:17, 19–20; Лк. 24:37, 51), было однако действительно тем самым, которое носил Он на земле и в котором страдал, а не иное какое, чему несомненным доказательством служили находившиеся на Нем от крестных страданий язвы (Ин. 20:25, 27). «Осяжи, глаголет Фоме из мертвых тридневен воскресый Человеколюбец, и виждь руку Моею и ногу язвы и ребр прободение, и познай Мя Бога непременна, земным смешением по существу воображенна и страсть в нем приемша» (во втор. вечера 2 нед. по Пасхе на Госп. воззвах стихира). Что же не веровавший воскресению Господа Фома? К какому Он пришел убеждению, после того, как осязал Господа? Пришел к твердому и несомненному убеждению, что воскресший Господь Иисус Христос есть «Бог не нагий» (то есть во плоти) и «человек не простой» (по соединению с Божеством). «Он же (то есть Фома), осязав и видев, исповеда Тебе быти Бога не нага и человека не проста, и вопияше: Господь мой и Бог мой, слава Тебе» (из 3 стихиры на Госп. воззвах в неделю Антипасхи). «Бог не нагий и человек не простой!» вот самое знаменательное и верное выражение догмата о богочеловечестве Господа Иисуса Христа.

И пребывает дверь затворена. Девическая дверь затворенная – и после того, как чудесно прошел ее Господь Иисус Христос, пребывает также затворенною. Это иносказательное выражение, взятое из вышеупомянутого пророческого видения Иезекииля (44:2), указывает на присно- девство Пресвятой Девы Марии. Как до рождения и во время рождения Господа Она была Девою, так и после сего рождения, до конца жизни оставалась также Девою. «Се исполнися Исаино проречение, Дева бо родила еси, и по рождестве, яко прежде рождества, пребыла еси, Бог бо бе рождейся: темже и естества новопресече» (Октоих, на стиховне Богородич. 1 гл.).

Сию неизреченно, то Богоматерь, величаем. Так как от таинственной двери, Пресвятой Девы Марии родился, для спасения падшего человечества, не простой человек, а вместе и Бог, то по достоинству Богоматери, Она со делалась «Честнейшею Херувим и Славнейшею без сравнения Серафим», и потому мы воздаем Ей несказанные по чести, хотя не божеские, но превысшие тех, какие оказываем святым ангелам и святым Божиим человекам, прославленным на небесах.

Вознесена Тя видевши церковь на кресте, Солнце праведное, ста в чине своем, достойно взывающи: слава силе Твоей Господи. (Ирмос 4-й песни канона, на глас 4).

Не много слов в сей священной песни, а смысле ее далеко не многим из людей понятен. Причина сей непонятности заключается частью в церковно-славянской расстановке слов, спутывающей недовольно внимательных, частью в образных некоторых выражениях, неосязаемых для недовольно просвещенных⁵.

Чтобы яснее видеть, о чем в рассматриваемой нами песни говорится и как слова в ней одно к другому относятся, считаем нужным прежде всего расставить их в порядке Русского языка таким образом: «Церковь, видевши Тя, Солнце праведное, вознесена на кресте, ста в чине своем, достойно взывающи: слава силе Твоей, Господи». – Итак в сей песни говорится не о солнце, как ошибочно думают некоторые, а о церкви, говорится, что она, «видев Господа Иисуса Христа, Который был и есть Солнце праведное, вознесенным на кресте, ста в чине своему, достойно взывая: слава силе Твоей, Господи» . – В сем порядке мы и будем изъяснять песнь.

Церковь. Что надобно разуметь здесь под именем церкви? Очевидно, не здание молитвенное, не храм, – ибо церкви приписывается в песни видение Господа, вознесенного на кресте, – а церковь, как общество верующих в Господа Иисуса Христа, Спасители человеков. Это та, самая церковь, которую создать обетовал Он избранным Своим ученикам на камени их веры в Его Божественное достоинство (Мф. 16:18), и которую действительно создал Он, основал и водрузил Своими крестными страданиями и смертию (Деян. 20:28). Это та самая церковь, которую потом избранные ученики Господа, по славном Его вознесении, облеченные силою свыше (Лк. 24:49; Деян. 2:4), согласно с Его Божественным повелением (Мф. 28:48–20), «наченше от Иерусалима» (Лк. 24:47), распространили и расширили по всей вселенной (Мк. 46:20. Колос. 1:5–6), из верующих в разных местах составив отдельные общества или церкви, которым вполне передали письменно и устно Богопреданные им учение и таинства веры (2Сол. 2:15; 1Кор. 14:40) и, для хранения сих сокровищ веры, поставили пастырей и учителей (Деян. 14, 23; 20, 28), обязав тех из них, которые, облечены епископскою властью, передавать чрез таинственное рукоположение, власть учить и священнодействовать и иным достойно избранным лицам (1Тим. 5:22; 2Тим. 2:2; Тит. 1:5). Эта единая, святая, соборная и Апостольская церковь непрерывно со времени основания, по обетованию Господа, должна пребывать на земле пребудет неодолимою никакими ухищрениями ада (Мф. 16:18) до самой кончины века (Мф. 28:20; 1Кор. 11:26).

Видевши Тя. Яснее по-русски: увидев Тебя, или: после того как увидела Тебя. Первые члены церкви, бывшие современниками земной жизни Основателя ее, могли видеть Его в разных положениях чувственными очами; но для позднейших членов церкви доступно созерцание Его только очами веры, которое, впрочем блаженнее, чувственного видения, по слову нашего Христа Спасителя, связанному Ап. Фоме; «блажени не видевшии, и веровавши (Ин. 20:29). О видении в таком, же смысле говорится и в других церковных песнях. Так в воскресную всенощную службу, по прочтении священником п святого Евангелия об одном из явлений воскресшего Господа, клир поет: «Воскресение Христово видевше, поклонимся святому Господу Иисусу». Ясное дело, слово «видевше» надобно понимать не в чувственном, а в духовном смысле; «видевше» именно в только что прочтенном святом Евангелии, которое выносится за тем на средину храма для поклонения предстоящих, для поклонения как бы видимому Самому воскресшему Господу Иисусу.

Солнце праведное. Господь Иисус Христос, Которого св. церковь увидела вознесенным на кресте, называется в песни «солнцем праведным». Наименование это взято из 2 стиха 4-й главы пророка Малахии. «И взойдет для вас, – говорит пророк от лица Божия – боящиеся имени Моего, солнце правды». – Это солнце правды и явилось на земле в лице воплотившегося нас ради человек и нашего ради спасения, Единосущного Сына Божия, Господа Иисуса Христа. Наименование Его Солнцем правды может означать солнце истинное, как и именуется Господь Иисус Христос в некоторых песнях церковных, – например: «пришел еси истинное Солнце на запад, к ногам Иуды приклонився» (в книге: «акафист Божеств. страстем Христовым» на стиховне стихира). Воплотившийся нашего ради спасения, Единородный Сын Божий, явившись на земли для просвещения омраченного грехом человечества, действовал не заимствованным светом, каковым действовали ветхозаветные пророки и довершивший ряд их святый Предтеча, – каковым действовали после святые Апостолы, а Своим собственным ни откуда не занятым светом. «Не бе той Свет», – говорит святый Евангелист Иоанн Богослов об Иоанне Крестителе, – «но да свидетельствует о Свете. Бе Свет истинный, Иже просвещает всякого человека, грядущего в мир» (1, 8. 9). Как предвечное Слово, как истинный Бог, Он от вѣчности7 был самобытный Свет, от. вечности Источник света для других: в сем разуме и можно прилагать к Нему наименование «Солнца правды» т. е. Солнца истинности, Солнца независимого, сосущего».

Но применительно к контексту речи пророка Малахии, где Господь Иисус Христос именуется Солнцем правды, слово: «правды» или «праведное» собственно надобно относить к правосудию, и Солнцем правды Господь Иисус в таком случае называется потому, что Его правосудие соединено с всеведением, пред Которым, как при дневном свете солнца, вся нага и объявлена (Евр. 4:13), от Которого не укроется ни одно темное дело и даже сокровенная нечестивая мысль (1Кор. 4:5). При таком соединении в лице Христа всеведения с правосудием, каждому воздано будет по делам и праведные строго будут отличены от нечестивых, о чем именно и идет речь у пророка Малахии. Приведши возражение Иудеев, будто бесполезно служить Богу и никакой нет выгоды от хранения Его заповедей, так как, по их наблюдению, «живущие беззаконно благоденствуют и, тогда как искушают Бога, остаются невредимы, – пророк на это возражение отвечает: – но в то же время боящиеся Иеговы говорят друг другу: Иегова вникает и слышит, и пишется книга памятная пред лицем Его о боящихся Иеговы и чтущих имя Его. И будут они, говорит Иегова воинств, Моими в тот день, в который Я сотворю Мою собственность; и Я буду беречь их, как человек бережет сына своего, почтительного к себе. И обратитесь, и увидите различие между праведником и нечестивым, между служащим Богу и неслужащим Ему. Ибо вот идет день, пылающий, как печь; тогда все гордецы и все, делающие беззаконие, будут соломою, и попалит их, говорит Иегова воинств, день оный грядущий, который не оставит у них ни корня, ни ветвей. И взойдет для вас, боящиеся имени Моего, Солнце правды, и под крыльями Его исцеление; и выйдете и будете прыгать как откормленные тельцы. И будете попирать беззаконных, ибо они будут пеплом под ногами вашими, в тот день, который Я сотворю, говорит Иегова воинств» ( – 3, 14–18; 4, 1–3). Подобными чертами изображал правосудие грядущего Мессии святой Иоанн Предтеча: «Уже бо и секира при корени древа лежит», – говорил Он надмевавшимся своим происхождением от Авраама Фарисеем и Саддукеем, но не творившим дел Авраама, – всяко убо древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает, и во огнь вметаемо... Ему же (то есть у грядущего Мессии) лопата в руце Его, и отребит гумно свое, и соберет пшеницу свою в житницу, плевы же сожжет огнем негасающим» (Мф. 3:10, 12). Явившись на земли, для спасения падшего во глубину зол человечества, не имевшего возможности собственными силами восстать, Богочеловек Господь Иисус Христос воспринял на Себя все грехи всех времен человечества и, как Любитель правды (Пс. 10:7), первоначально осудил их в Самом Себе, положив за них душу Свою на кресте (Ин. 10:17, 18), а потом воспринял, по Своей человеческой природе, от Отца Своего Небесного суд над человечеством (Ин. 5:22), и так как Он соделавшись человеком, в то же время не переставал быть Богом, – то суд Его над людьми, как суд Бога всеведущего (1Ин. 3:20), всемогущего (Псал. 32:9; Лк. 1:37), неизменяемого (Иак. 1:17), Ревнителя правды (Второз. 4:24; Евр. 12:29), соделался судом праведным, строго различающим праведных от нечестивых. «Грядет час, говорил Он иудеям, в оньже вси сущии во гробех услышат глас Сына Божия. И взыдут сотворшии благая, в воскрешение живота, а сотворшии злая, в воскрешение суда. Не могу Аз о Себе творити ничесоже. Якоже слышу, сужду, и суд Мой праведен есть, яко не ищу воли Моея, но воли пославшего Мя Отца» (Ин. 5:28–30). – «Иже, – говорит о Господе Иисусе Христе святой апостол Павел, воздаст коемуждо по делам Его. Овым убо по терпению дела благого, славы и чести и нетления ищущим (то есть тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, воздаст) живот вечный. А иже по рвению противляются убо истине, повинуются же неправде (таким людям воздаст) ярость и гнев» (Римл. 2:6–8). Поистине, – скажем словами пророка Исаии, – «препоясанием чресл Его, то есть воплотившегося Господа Иисуса Христа соделалась правда и препоясанием бедр – Его истина (11:5).

Вознесена на крест. Выражение, взятое от ветхозаветного прообраза повешенного на дерево Моисеем медного змия (Числ. 21:8 в сл.) и неоднократно употребленное самим Господом Иисусом Христом, от Которого перешло и ы церковную песнь. «Якоже Моисей вознесе змию в пустыне, говорил Господь Иисус Христос, тако подобает вознестися Сыну Человеческому, да всяк веруяй в Он не погибнет, но имать живот вечный.... Егда вознесете Сына Человеческого, тогда уразумеете, яко Аз есмь, и о Себе ничесоже творю, но, якоже научи мя Отец Мой, сия глаголю.... Аще Аз вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе. Сие же гдаголаше (по замечанию евангелиста), назнаменуя: коею смертию хотяше умрети» (Ин. 3:14, 15; 8:28; 12:32, 33).

Для чего Господь Иисус Христос, когда предрекал иудеям о Своем распятии на кресте, указывал им на ветхозаветный прообраз змия? Святый Иоанн Златоуст так отвечает на сей вопрос: «для того, во-первых, дабы они уразумели, что ветхозаветное имеет сродство с новозаветным, а не чуждо одно другому; во-вторых, дабы ты познал, что Он не по неволе шел на страдание; наконец, дабы научить тебя, что и для Него от сих страданий не происходит какой-либо вред, а рождается спасением многих. Дабы кто не сказал: как воз можно спастись уверовавшим в Распятого, когда Он и Сам одержим был смертию? Потому Он и ведет нас к ветхозаветному событию. Ибо, если на медное изображение змия иудеи взирая, спасались от смерти, тем более верующие в Распятого несомненно получат, и притом гораздо большее благодеяние. Ибо это совершается не по бессилию Распинаемого и не потому, что одолели иудеи, но поскольку Бог возлюбил мир, вот почему одушевленный храм Его распинается да, всяк верующий в Онь не погибнет, но имать живот вечный (из 27 беседы на еванг. Иоанна)

Ста в чине своем. Чтобы узнать истинный смысл сего неудобопонятного выражения, обратимся к древней песни святого пророка Аввакума, по образцу которой составлены ирмосы четвертых песней канона. В песни пророка содержащейся в 3-й главе находим то же самое выражение, – «ста в чине своем». Так, исчисляя и прославляя различные чудные и славные Деяния, совершенные Господом для Его избранного народа – Иудеев со времени исшествия их из Египта, пророк доходит до чудесного остановления солнца и луны при Иисусе Навине (кн. Иис. Нав. 10:13), и это чудесное событие так изображает: «воздвижеся солнце и луна ста в чине своем» ( – ст. 11), по русскому переводу «солнце, луна остановились в селении своем»; по книге Иисуса Навина: «и ста солнце и луна в стоянии». Сказанное у пророка о солнце и луне церковный Песнописец применяет к церкви, конечно, потому, что видит некоторое прообразовательное сходство ветхозаветного события, бывшего при Иисусе Навине, с положением новозаветной церкви. Ветхозаветное событие происходило так: Иисус Навин, вождь Израильский, выступает против пяти Ханаанских царей, начавших воевать с Гаваонитянами, союзниками Израильскими, и поражает их. Так как день преклонялся к вечеру, то, чтобы довершить славную победу, он простирает руки свои, вопия к Богу о помощи, и останавливает действием силы Божией солнце и луну в их течении. «Солнце остановись над Гаваоном и луна над долиною Аиалонскою. И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим» (Иис. Нав. 10:12–13, Слич. Сирах. 46:3–6). Так солнце и луна, покорившись велению Иисуса, останавливаются в своем течении, и бездейственным своим положением, простиравшимся до тех пор, пока он совершенно не поразил врагов, обнаружили в себе как бы благоговейное удивление и почтение к славной его победе. Все эти обстоятельства ветхозаветного события удобно применяются к Господу Иисусу Христу и Его церкви, обществу верующих в Него. Господь Иисус Христос, вождь истинного Израиля, показующий ему путь в небесное отечество (Ин. 14:6, Рим. 9:6–8), является на землю, для поражения исконного врага его, сатаны с клевретами. Вся жизнь Господа Иисуса была рядом непрерывных подвигов против сих врагов нашего спасения, но для довершения славной Своей победы над ними Он наконец простирает руки Свои на кресте, страдает и умирает и тем полагает конец царству греховной, сатанинской тьмы, чего знамением служило помрачение светил небесных (Мф. 27:45), и полагает крепкое, несокрушимое основание царству света, Церкви Своей святой. Увидев, коль высокою ценою, именно крестными страданиями и смертию ее духовного Света, Господа Иисуса Христа приобретено для верующих в Него славное искупление и спасение (1Петр. 1:18, 19), святая Христова церковь пришла в духовный восторг, в состояние благоговейного удивления и почтения в столь высокой за нее принесенной жертве, в состояние, намеком на которое служили солнце и луна при победе Иисуса Навина, и как те не изменяли своего положения до тех пор, пока Иисусом не была совершенно и окончательно одержана над врагами победа; так и святая Христова церковь пребудет в состоянии благоговейного удивления и почтения в высокой победе Господа Иисуса Христа над врагами спасения во все время пребывания Своего на земли, пока под ногами Господа не испразднится самый последний, порожденный грехом, враг – смерть (1Кор. 15:25, 26; Рим. 6:23). Что победа Иисуса Навина над врагами, сопровождавшаяся чудесным остановлением солнца и луны, предызображала победу Господа Иисуса Христа над врагами спасения, да это есть ясное свидетельство святого Амвросия Медиоланского. Солнце стало, говорит сей святый отец, потому что в Иисусе познало образ будущего. Ибо не своею силою Иисус Навин, но таинством Христа властвовал над небесными светилами» (Ароlog. David cар. 4).

Достойно взывающи: слава силе Твоей, Господи. «От избытка сердца глаголют уста (Лк. 6:45)». Пришедши в восторг, исполнившись чувств благоговейного удивления и почтения от созерцания духом веры высоты крестного подвига, понесенного Господом Иисусом Христом, единственно только для искупления, спасения верующих в Него, – святая Христова церковь не могла оставаться в сдержанном безмолвном положении и тотчас же стала изливать, преисполнившие ее чувства в пениях и песнях духовных, воздавая тем с своей стороны достойную по возможности честь кресту Христову. В честь и славу креста Христова она сплели неимоверное множество витиеватых песнопений и ничему так часто не посвящает своих богослужений, как крестным страданиям и смерти Спасителя. «Веселится о Тебе церковь Твоя, Христе, зовущи: Ты моя крепость, Господи, и прибежище и утверждение» (Ирмос на гл. 4).

По кончине мира, перешедши из состояния благодати в состояние славы, из состояния веры в видение, наслаждение и блаженство (2Кор. 5:7; 1Кор. 13:9–13; 1Ин. 3:2), из состояния борьбы со врагами, в состояние торжества, святая Христова церковь и там на небе в царстве славы будет находить для себя неизъяснимое блаженство в неумолчном славословии крестных подвигов своего Спасителя; «Свят, Свят, Свят Господь Бог вседержитель», неустанно день и ночь она будет там взывать пред Сидящим на престоле Искупительным Агнцем, – «Иже бе и сый и грядый... Достоин еси, Господи, прияти славу и честь и силу, яко Ты еси создал всяческая, и волею Твоею суть, и сотворени», то есть, по, русскому переводу: «ибо Ты сотворил все, и все по Твоей, воле существует и сотворено» (Апок. 4:8, 11. Слич. ст. 2 и Гл. 5, ст. 6).

Камень нерукосечный от несеномыя горы, Тебе Дево, краеугольный отсечеся, Христос, совокупивый разстоящаяся естества; тем веселящеся, Тя Богородице величаем.

Ирмол. гл. 4-й, песнь 9-я.

В сих словах церковной песни под образом камня, отсекшегося от горы, изображается чудесное рождение Господа Иисуса Триста от Пресвятой Девы Марии.

Церковный песнописец заимствует свое изображение из пророчества о царстве Мессии, содержащегося во второй главе книги пророка Даниила (ст. 31–45). Даниил повествует: Навуходоносор, царь Вавилонский, во второй год своего царствования и в четвертый плена Даниилова, видит во сне огромную и страшную статую. Голода ее была златая, руки, грудь и плеча серебряные, чрево и бедра медные, голени железные, ноги частью железные, а частью глиняные. Потом вдруг, без помощи рук человеческих, отторгнулся от горы камень, ударил в железные и глиняные ноги, и разбил их. Тогда все рассыпалось: железо, глина, медь, серебро и золото, стало как плева на гумне летом; все это унес ветер; от тела и следа не осталось, а камень возрос в великую гору и покрыл собою всю землю. Пророк Даниил, по внушению Божию, изъясняет Навуходоносору тайну его сновидения, Статуя, сложенная из различных металлов, знаменует четыре великие царства земные, которые будут следовать одно за другим, и первое между нами по времени – Вавилонское⁶. А сокрушение статуи камнем, без рук человеческих отторгнувшимся от горы, знаменует общую печальную судьбу четырех царств земных, и возвышение над ними царства небесного, вечного. Царства эти не принесут благоденствия человечеству, и потому во днех царей тех, и именно царей последнего царства (железно-глиняного), – Сам Бог Небесный, без всякого участия человеческих способов и средств, восставит царство, которое никогда не будет разрушено, подчинит Своей власти все царства земные и будет существовать вечно, – то есть восставит духовное царство Мессии, или благодатную Церковь Христову, которая примет под сень свою все народы, племена и языки и наполнит всю землю (Дан. 2 гл., ст. 1–45).

Содержание церковного песнопения о камне нерукосечном взято, как всякий видит, из рассмотренного нами Даниилова пророчества о царстве Мессии. Но церковный песнописец обращает наше внимание не столько на самое это царство, сколько на лице основателя его, Господа Иисуса Христа. Он называет Его камнем нерукосечным, а под образом отсечения камня от горы представляет рождение Христа от Девы.

Камень – Христос, совокупивый разстоящаяся естества. Почему Христос представляется под образом камня? Потому что, как камню, или каменной скале свойственна твердость и непоколебимость, так Христос обладает непреоборимою силою в сокрушении врагов, т.е. неверующих в Него, и в защищении верующих. Горе неверующим в Него! Он для них есть камень преткновения и соблазна (1Петр. 2:7). Падый на камени сем, говорит о Себе Господь Иисус, сокрушится, а на немже падет, сотрыст и, т.е. на кого он падет, того раздавит (Мф. 21:44). Но верующий во Христа, т.е. возлагающий на Него свое упование, как на каменную стену или скалу, дающую под своею сенью безопасное убежище, – не постыдится (1Петр. 2:6). Непобедимую Свою силу Господь Иисус проявляет не только в отношении к отдельным лицам, враждебным Ему, или покорным Ему, поражая одних, и спасая других, – но и в отношении к целым народам и царствам. Царство Его, по слову пр. Даниила, во веки не разсыплется, и царство Его людем инем не останется, истнит (сокрушит) и развеет вся царства, – тое же станет во веки (ст. 44). Подобное о судьбе Своего царства, или церкви, говорит сам Иисус Христос: созижду церковь, столь твердую и не сокрушимую, что не только усилия человеческие, но и самые врата адова не одолеют ей (Мф. 16:18). Такое же соединение с словом камень понятия твердости и несокрушимости см. Мф. 7 гл. 24–25 ст.

Нерукосечный, то есть не руками человеческими отсеченный. Смысл этого слова мы увидим, когда будем объяснять: «от несекомыя горы отсечеся».

К слову: камень – в церковной песни прилагается еще понятие: краеугольный. Камнем краеугольным (Иов. 38:6) именуется тот камень, который в здании каменном кладется в основании строения на угол, который в основании держит здание и некоторым образом две стены связывает. Таковые понятия о камне краеугольном весьма точно осуществляются во Иисусе Христе, по отношению Его к зданию Церкви⁷. Явившись на земле, Он Сам положил начало Своей Церкви (Мф. 4:18–23), и потому есть как бы основной камень в здании ее (Мф. 21:42). Он есть глубочайшее, единое, всеобщее Основание, на Котором незыблемо держится здание Церкви (Ис. 28:6. Слич: 1Пет. 2:6; Деян. 4:11. 1Кор. 3:11) Апостолы и Пророки хотя признаются основаниями Церкви (Апок. 21:14), – но основаниями не первоначальными, а вторичными, на Христе утвержденными во Христе только непоколебимыми. Назади, пишет св. Павел к членам Церкви, на основании Апостол и Пророк, но – сущу краеугольну Самому Иисусу Христу (Еф. 2:20). Наконец здание Церкви состоит из двух, враждебных некогда между побоку народов-иудеев и язычников. Тех и других, как две стены, Иисус Христос соединил и примирил между собою, разрушив разъединявшую их вражду плотию Своею (Еф. 2:14–17). С пришествием Спасителя дверь веры отверзлась для всех. Иудеи и Эллины, рабы и свободные, мужеский пол и женский, – все одинаково собрались под благодатную сень основанной на земле Церкви Христовой, – все составили единое стадо Единаго Пастыря, все соделались чадами и наследниками Божиими чрез Единаго Примирителя Бога и человеков, Господа нашего Иисуса Христа (Гал. 3:28). «Как камень, положенный под угол в здание, – пишет блаженный Феофилакт, – сдерживает с той и другой стороны стены его, так и Христос совокупил всех одною верою» (в изъясн. на Ев. Матф. Зач. 87). Святая Церковь делится на два вида – Церковь земную и Церковь небесную. Это также как бы две стены единого здания – святой, соборной и апостольской Церкви. Господь Иисус Христос, как Царь неба, И; земли, как, единственное Основание Церкви, одинаково связует, Собою и Церковь воинствующую, пребывающую на земли, – и Церковь торжествующую, небесную (Евр. 12:22).

От несекомыя горы, Тебе Дево, отсечеся. Церковный песнописец прямо объясняет, что под горою, от которой в пророчестве Даниила отсекся камень, надобно разуметь Деву Богородицу. Подобным образом св. Церковь прилагает к Богоматери слова пророка Аввакума о горе, приосененной чащею, из-за которой Бог, как солнце, восходит для спасения избранных Своих. Вот эти слова: Бог от юга приидет и Святый из горы приосененныя чащи (3:3). Слова пророка так толкуются в церковных песнях: «Приосененную гору Аввакум прозряше пречистую Твою утробу, Чистая, тем взываше: от юга приидет Бог и Святый от горы, приосененныя чащи» (Ирмол. гл. 3, песнь 4-я). Или: «Жезл из корене Иессеева, и цвет от него, Христе, от Девы прозябл еси; из горы, Хвальный, приосененныя чащи, пришел еси, воплощся от неискусомужныя, невещественный и Боже» (Кан. на Рожд. Христово пес. 4-я). Под образом горы Богоматерь изображается, по высоте и величию Своего нравственного совершенства. Собиратель трав, взошедши на высоты пустынных гор, находит, что родящиеся там растения и душистее, и целебнее обыкновенных, и потому с особенным удовольствием рассматривает их и переносит в свой цветник. Подобно и Богоматерь благоухает Своими добродетелями более прочих праведников. По внутреннему Своему достоинству и по своей небесной славе, Она есть высота, недостижимая для мыслей человеческих (Акаф. Икос 1-й). «Взыграйте горы – существа разумные, стремящиеся на высоту духовного совершенства! – говорит св. Дамаскин в слове на Рождество Богородицы, – ибо рождается преславная Гора Господня, высотою и местом превосходящая всякий холм и всякую гору, – величие Ангелов и человеков, от Которой телесным образом благоволил отсечься краеугольный Камень-Христос».

От несекомыя горы, Тебе Дево. Наименованием Девы несекомою горою обозначается чистота и ненарушимость девственного состояния Пресвятой Богородицы, – рождение Ею Господа Иисуса Христа из бессеменной утробы, – от Духа Свята. Подобный смысле имеют употребляемые о Богоматери слова церковных песней: «земля ненасеянная, нива неоранная яве, тучная гора и усыренная Духом», и прочие. Пресвятая Богородица есть Гора, благодатию Божиею приосененная. Как роса Аермонская, сходящая на горы Сионские (Пс. 132:3), Дух Святый нисшел на Нее и сила Вышняго осенила Ее, потому и рождаемое от Нее Свято и именуется Сыном Божиим (Лк. 1:35. Слич. Мф. 1:20). Иосиф хотя и называется мужем Марии, но он был не более, как только блюстителем и хранителем чистоты Ее девства (Мф. 1:19–25). «О чудо, воистину удивительное! – восклицает св. Григорий Нисский. Дева делается Материю и пребывает Девою, и девство не противоречит Ее материнству, и Ее материнство не вредит Ее девству»⁸.

Отсечеся. От несекомыя горы – Пресвятой Девы Богородицы Камень-Христос отсекся рождением от Нее, как человек. «Новорожденный Младенец – Слово произошел от горы – Девы, для восстановления людей» (втор. Кан. на Рож. Хр. Ирмос 4-й песни). В пророчестве Даниила сказано о камне, что он без рук, то есть без влияния человеческой силы, отсекся от горы ( – ст. 45). Посему и в церковной песни Господь Иисус назван нерукосечным камнем. Впрочем, этим названием указывается не на одно чудесное рождение Христа от Девы силою или наитием Св. Духа, но вместе на Его добровольное унижение Себя в рождении от Девы. Единородный Сын Бога Отца, Он без всякого стороннего понуждения, по Своему одному изволению, единственно по любви к людям, заимствует Себе плоть от Своего создания, рождается, как человек, в немощном и немотствующем младенчестве, облекается в убогие пелены, полагается в яслях.

За сим следуют в церковной песне не образные, а определенные выражения: Христос совокупивый разстоящаяся естества. Восприняв плоть от Пресвятой Девы Марии, родившись от Нее, как человек, непричастным только скверне греха, Христос, не переставая быть в тоже время Богом, совокупил в одном Своем лице два разстоящиеся естества – Божеское и человеческое. Сии противоположные естества соединились в Нем, как нераздельно, так и неслитно, сохранив в совершенной целости свои свойства. С рождением от Девы Марии Он стал истинным человеком, но в тоже время не престал быть і истинным Богом. «Неизъяснимое таинство соединения Божества с человечеством! восклицает св. Прокл. Здесь Рождество не осквернилось нечистотами рождения; воплощение бесстрастно облекло во образ человеческий Того, Кто чужд всякого образа и вида чувственного. Чудное по истине рождение! Рожденный и имеет начало, и не имеет начала; ибо по человечеству Он имеет начало, а по Божеству вечен и безначален. Тот, Который есть образ Отчей Ипостаси (Евр. 1:3), восприял человеческий образ, и однако ж Троица не умножилась до четверицы. Две соединились природы, и однако ж один родился Сын. Слово и плоть соединились неслиянно; и Тот, Который родился по плоти, поколику есть от Отца, – Бог, поколику от меня, – человек»⁹. Что Господь наш Иисус Христос в одном Своем лице совокупил два разстоящиеся естества – Божеское и человеческое, это подтверждает весьма ясно вся земная Его жизнь. В ней сквозь завесу человеческих немощей, уничижения и страданий, непрестанно светит слава Его Божественной природы. Во всей Его земной жизни мы видим Его и как человека, и как Бога. Так, как человек, Он возрастает в утробе матерней, питается матерним млеком, облекается в пелены, полагается в яслях, спасается от ярости Ирода бегством во Египет, приходит принять Крещение; обнажившись, входит в воду, постится сорок дней в пустыне и алчет, посещает брачное пиршество в Кане Галилейской, спит на корабле, скорбит о Лазаре и проливает о нем слезы, восседает на осле, распинается вместе с злодеями, вкушает оцет, испускает дух, полагается во гробе, запечатывается в нем. Таков Он, как человек. Но как Бог, Он, родившись от Девы, слышит славословящих Его вместе с земными пастырями ангелов, принимает благоговейное поклонение и дары от волхвов, невидимою силою Божества Своего повергает пред Собою идолов (Акаф. Икос 6), слышит от Отца Своего небесного свидетельство, что Он есть Сын Его возлюбленный; побеждает в пустыне искусителя-диавола; претворяет воду в вино, запрещает ветрам и морю, и они слушают Его, воскрешает Лазаря из мертвых, вводит в рай одного из распятых с Ним злодеев, помрачает солнце и потрясает землю, отверзает для узников ада двери рая, воскресает из мертвых, и наконец, в виду весьма многих возносится на небо. По истине: «велия есть благочестия тайна явление Бога во плоти» (1Тим. 3:16).

Тем веселящеся, Тя Богородице величаем. Пресвятая Дева Мария оказала несказанное благодеяние всему человеческому роду, ибо Она одна из всех дщерей человеческого рода столько возвысилась нравственным Своим достоинством, что из Ее пречистых кровей благоволило воссиять солнце правды – Христос Господь, разрушивший клятву, тяготевшую над родом человеческим, давший благословение и упразднением смерти даровавший жизнь вечную (см. троп. на Рож. Богор.). Потому, духовно радуясь о рождении Христа Спасителя, мы, по руководству матери нашей святой Церкви, должны также радоваться и о Пресвятой Богородице и достойно и праведно величать и ублажать Ее.

Святым Духом всяка душа живится и чистотою возвышается, светлеется тройческим единством священнотайне.

Святым Духом всяка душа живится. Какую это жизнь подает душе человека Дух Святый? Можно разуметь здесь и жизнь естественную, какую получают от того же Святого Духа все вообще существа земные. В творении мира и его обитателей, в том числе и человека, как видно из слова Божия, вместе со Отцом и Сыном участвовало и третье Лице Святой Троицы – Дух Святый. Так в слове Божием Он представляется носящимся в начале творения верху воды (Быт. 1:2, Пс. 147:7); по сотворении мира, все три Лица Святой Троицы держат совет о сотворении человека (Быт. 1:26); в книге же Иова Дух Святый прямо именуется Духом Божиим, сотворивым человека ( – 33:4). Равно и словами церковной песни: Святым Духом всяка душа живится, выражается то, что Святому Духу душа каждого человека, как и все прочие существа земные, обязана своею жизнью, деятельностью своих сил и способностей. Но кроме жизни естественной есть еще Другая жизнь, жизнь благодатная. Сей-то особенно жизни Источником и Подателем именуется Дух Святый в отношении к душе человека, в изъясняемых нами словах церковной песни.

Душа человека создана по образу Божию (Быт. 1:27), потому жизнь ее должна проявляться в уподоблении Первообразу, в отражении на себе Его совершенств. Сею жизнью действительно жили первозданные люди, но чрез грехопадение они ее утратили. Правда, в душе, как существе несложном, неделимом, невещественном, осталось бытие, во бытие чуждое жизни духовной, Божественной. Образ Божий, находящийся в высших силах ее и способностях – уме, сердце и воле, исказился и потому она стала уже неспособною проявлять должную ей деятельность – восходить к богоуподоблению. С умножением рода человеческого, чем далее люди шли путем греха и духовного разъединения с Богом, тем более овладевались духовною смертию. Она возобладала ими наконец с такою силою, что не было между ими ни одного разумевающего и взыскающего Бога, не было ни одного, творящего благостыню (Рим. 3:11–12). В сем отношении, человечество подлинно уподоблялось полю, исполненному сухих костей, в которые надлежало ввести дух жизни, которым надлежало дать жилы и плоть, чтобы они ожили (Иез. гл. 37). Собственными естественными силами, как мертвое, оно не могло духовно ожить. Нужна была высшая, Божественная помощь, чтобы возвратить его в первобытное совершенство. И вот по воле и благоволению Бога Отца, не хотящего смерти грешника, но еже обратитися нечестивому от пути своего и живу быти ему (Иез. 33:11), для спасения погибающего человека, является во плоти Единородный Сын Божий – Господь Иисус Христос. Крестные страдания и смерть Спасителя, вполне удовлетворив прогневанному за грехи человечества правосудию Божию (Рим. 5:10), духовно соединяют человека с Богом (Ин. 17:20, 21, 26), а тем пролагают ему путь от смерти духовной к жизни. Но крестные заслуги Спасителя тогда только могут служить человеку во благо, когда он добровольно усвоит их себе, то есть, когда, познав в них свое спасение, он с радостию воспримет божественное Его учение, напитает им свое сердце и оплодотворит в своей деятельности, – и чрез то соединится с Спасителем, как дикая ветвь с благоплодною лозою (Ин. 15:1–6; Рим. 11:17). Но как дикая ветвь сама собою, без помощи садовника, не может срастись с корнем благоплодного древа, чтобы питаться его соками и приносить свойственные ему плоды, так и естественный человек сам собою, не может прицепиться с своему Спасителю, чтобы питаться совами Его божественного учения и приносить плод во святыню; для сего нужно ему возродиться, обновиться и освятиться всем существом своим (Ин. 3:3). Без такого возрождения, обновления и освящения он и слухом услышит Божественные истины спасения и не имать разумети: и зря узрит, и не иматъ видети (Мф. 13:14). Кто же возродит его в духовную жизнь, обновит и освятит его? Кто разгонит мрак его ума, в котором он блуждает, как в тенетах птица, и даст ему просвещенна очеса сердца? (Еф. 1:18). Кто оживит духовные силы его? Из трех Лиц Святой Троицы это дело принадлежит собственно Святому Духу, как Господу Животворящему и как Святому¹⁰. Он собственно есть Усвоитель людям искупительных заслуг Господа Иисуса Христа, Продолжатель и Довершитель начатого Им дела спасения человека (Ин. 14:16, 26; 15:26; 16:7–14). Он (если можно так выразиться по-человечески) единственно есть тот искусный Садовник, Который прививает человека-грешника мертвого прегрешенми (Еф. 2:1), как дикую маслину в благоплодному Корню (Рим. 11:17), Господу Иисусу Христу возрождением его в духовную жизнь (Ин. 3:3, 5–6), обновлением (2Кор. 5:17, Тит. 3:5–6), и освящением (1Кор. 6:11; 1Пет. 2:9), всего существа его, всех духовных его сил.

По возрождении Духом Святым в новую благодатную жизнь, душа человека чистотой возвышается; т. е. она является в первобытном состоянии чистоты и непорочности, и в сем состоянии, еще пребывая в бренном теле, возвышается, становится превыше всего земного и временного. Птица, крылья которой не обременены никакою тяжестию, свободно и легко возвышается от земли и взлетает к небу; так и душа человека, высшие силы и способности которой не обременены тяжестию земных и чувственных пристрастий, свободно и легко, яко на крылех орлих (Исх. 19:4), своими помышлениями и расположениями возвышается; от земли и взлетает вверх к своему небесному Отцу, Источнику чистой, духовной радости и блаженства (Мф. 5:8).

Когда душа чистотой своею станет превыше всего земного и чувственного, тогда, по выражению церковной песни, она Духом Святым светлеется Тройческим единством, то есть благодатию Святого Духа достигает такого состояния, что в трех главных ее силах – уме, сердце и воле, при всем различии своем составляющих одно существо ее, отражается, как в чистом зеркале, свет трех Лиц Святой Троицы – Отца и Сына и Святого Духа, составляющих, по своему единосущию и нераздельности, одно существо Божие (Ин. 14:23; Еф. 3:17; 1Кор. 3:16). В сем состоянии божественного просветления, душа человека еще на земле достигает ангельского бесстрастия, так что наследственная наклонность ко греху хотя в ней и остается (1Ин. 1:8), но уже теряет свою смертоносную силу и опасные враги ее свободного стремления к Богу – плоть, мир и диавол для нее уже более ничего не значат. Посему и сказано: Всяк рожденный от Бога греха не творит, яко семя Его в нем пребывает: и не может согрешати, яко от Бога рожден есть (1Ин. 3:9). Таким образом, благодатию Святого Духа возрожденный человек еще на земле предвкушает и предначинает откровение царства славы, то состояние света, жизни и блаженства, когда Триединый Бог будет, по словам Апостола, всяческая во всех (1Кор. 15:28).

Священнотайне. Такое состояние облагодатствованного человека священно-таинственно. Оно покрыто покровом тайны для людей сторонних, особенно новорожденных в духовную жизнь, погруженных в плоть или чувственность (Быт. 6:3), мудрствующих одно только земное (Кол. 3:2), плотское, греховное; но и для него самого это состояние неудобостижимо: он чувствует его, но не может дать отчета, как он вступил в него. Мир Божий разливающийся во всем его существе, превосходить всякое разумение (Филин. 4, 7).

Господи, или хощу, или не хощу, спаси мя. (Из молитвы на сон грядущим).

Господь сотворил нас без нас, но не спасает нас без нас, не спасает не потому, чтобы не имел достаточных к тому в Себе сил; как Всемогущий, Он может сделать все, что захочет; но, как Праведный и Премудрый, Он хочет только того, что согласно с Его премудростью и правдою. Украсив человека бесценным даром свободы, Господь, непреложный в Своих советах и определениях, не желает отнимать у него сего дара. По благости Своей, Он в избытке излил самые сильные и действительные средства ко спасению падшего человека, но не насильно влечет ими человека ко спасению, а предоставляет воле его идти ко спасению или не идти; огнь и вода (то есть зло и добро) предложены человеку: к чему хочет он, может простирать свою руку. Жизнь и смерть пред ним; что он изберет, то и дается ему (Сирах. 15:16–17). «Бог не принуждает никого, говорит св. Иоанн Златоуст; но если Он хочет, а мы не хотим, то спасение наше невозможно, не потому, чтобы бессильно было хотение Его, но потому, что Он принуждать никого не хочет» (Dе nomin. mutat. homil. III).

Так Господь Бог, при всей Своей благости, – не может спасти человека, без желания самого человека. Ио вот в одной из молитв, положенных святою церковью на сон грядущим, – христианин так взывает к Богу: «вем, Господи, яко недостоин есмь человеколюбия Твоего, но достоин есмь всякого осуждения и муки. Но Господи, или хощу, или нехощу, спаси мя»; – яснее сказать: я знаю, Господи, что по грехам своим недостоин Твоего человеколюбия, и в следствие того вечного спасения, но достоин всякого осуждения и муки: но Господи! – хочу ли я своего спасения, или не хочу, – Ты меня спаси. Словами: «или не хощу, спаси мя», не просит ли молящийся Господа о том, чтобы Он спас его, без всякого отношения к его свободной воле? – Нисколько.

Словами молитвы: «Господи, или не хощу, спаси мя» – молящийся просит Господа совершенно не о том, чтобы Он спас его, без всякого с его стороны хотения спасения, а напротив, – чтобы Он предваряющею Своею благодатию расположил его к этому хотению и в следствие сего хотения спас бы. К такому пониманию выражения: «или хощу, или не хощу, спаси мя» – способствует подобозначущее выражение в одной из молитв утренних, где христианин так взывает в Богу: «но или хощу, спаси мя: или не хощу, Христе Спасе мой, предвари скоро» (Молит. 8-я), то есть: хочу ли я спасения, Ты меня, Господи, спаси; не хочу ли спасения, Ты, Христе Спаситель Мой, поспеши ко мне Своею предваряющею благодатию, дай мне почувствовать гибельное мое положение, – ими же веси судьбами, возбуди во мне желание спасения и в следствие сего желания спаси. – Молить Господа о том, чтобы Он Своею благодатию возбудил в нас самое желание спасения, вполне согласно с учением христианским. Оно ясно говорит, что человек в естественном своем состоянии, без озарения свыше, без внушения благодати Божией, как мертвый грехом (Еф. 2:1), не может не только делать, но и помыслить что-либо доброе (2Кор. 3:5), что одна благодать Божия, которую он должен испрашивать себе молитвою (Лк. 11:13), – может открыть духовные ему очи (Еф. 1:18), дать ему почувствовать гибельное свое положение и пробудить в нем жажду спасения (1Кор. 2:14). Правда, – в человеке со времени греха образ Божий только исказился, а не совершенно уничтожился, и потому и в естественном его состоянии в нем может пробуждаться некоторое желание добра: но какое желание? – слабое, безжизненное, не осуществляемое в деятельности (Рим. 7:18), подобное желанию узника, заключенного в крепких оковах, – выйти на свободу. Одна благодать Божия подает человеку желание спасения живое, плодотворное. «Бог есть действуяй в нас, – учит св. Апостол Павел, – и еже хотети, и еже деяти о благоволении» (Филип. 2:13). – Но, скажут, – если от одной благодати Божией зависит в человеке живое и плодотворное хотение спасения: то, значит, – свободная воля самого человека здесь не имеет никакого значения. Нет, животворящая и спасительная благодать Божия не действует на человека насильственно. Она подается только тому, кто отверзает для нее двери сердца своего (Апок. 3:20), кто с послушанием отзывается на глас ее, зовущий ко спасению (Евр. 3:7; 4:7), и собственными подвигами старается явиться достойным благодати Божией (2Кор. 6:1).

Но если в деле спасения необходимы и благодать Божия и свободное участие человека в том, что она совершает для его спасения, то как же св. Павел в послании к Римлянам говорит, что в деле спасения, все зависит не от хотения, ни от подвига, но от помилования Божия ( – 9, 16)? – Не отрицает ли он тем важность деятельного участия человека в своем спасении? – Не допускает ли мнения, благоприятного некоторым неправомыслящим христианам, – что Бог, кого захочет, непременно спасет, хотя бы он того и не хотел? – Нисколько. Св. Златоуст замечает: «когда говорит Апостол: «помилование зависит не от желающего, и не от подвизающегося», – не уничтожает тем свободы, но показывает, что не все принадлежит человеку, а напротив ему нужна благодать свыше. Хотя должно и хотеть, и подвизаться, однако полагаться надобно не на собственные подвиги, а на Божие человеколюбие, как и в другом месте сказал Апостол: не аз же, но благодать Божия, яже со мною« (1Кор. 15:10) (на посл. к Рим. Б. 16).

Что словами молитвы: «Господи, или хощу, или не хощу, спаси мя» – правоверный христианин нисколько не просить Господа о том, чтобы Он спас его насильственно против воли: это ясно можно видеть также из дальнейших слов молитвы. «Аще бо праведника спасеши – далее в той же молитве он взывает к Богу, – «ничтоже велие: и аще чистого помилуеши, ничтоже дивно: достойни бо суть милости Твоея. Но на мне грешнем, удиви милость Твою: о сем яви человеколюбие Твое, да не одолеет моя злоба Твоей неизглаголанней благости и милосердию: и якоже хощеши, устрой о мне вещь». Так молящийся христианин, живо сознавая свою греховность, – не просит себе от Господа безусловного спасения, а просит, чтобы злоба его не одолела (не превысила) неизреченной благости и милосердия Божия; следовательно, он твердо уверен, что, если злоба его превысит, победит благость и милосердие Божие, – Господь, при всей благости Своей, не спасет его. «И яко же хощеши, устрой о мне вещь», то есть, – и как Ты хочешь, спаси меня. Это выражение подобозначуще выражению: «и ими же веси судьбами, спаси мя недостойного раба Твоего» (см. в часослове полунощницу по вся дни, – и час третий). Яснее и полнее эти слова молитвы можно выразить так: Господи! Ты, как Праведный и Премудрый во всех путях Своих и как Всеведущий, конечно, лучше меня знаешь, – при каких условиях и обстоятельствах жизни могу я быть спасенным; и потому я с покорностью предаюсь в Твою святую волю; какими знаешь путями и судьбами, приведи меня ко спасению.

Реформаты допускают в своем вероучении безусловное предопределение Господом от вечности одних ко спасению вечному, а других в вечной погибели. Кого Бог от вечности, – учат они, – предопределил спасти, тот непременно спасется; кого же напротив от вечности предопределял в вечной погибели, – тот непременно погибнет. Теперь, – когда христианин взывает к Господу: «Господи! или хощу, или не хощу, спаси мя» – не выражает ли он тем желания попасть в число безусловно предопределенных Господом к вечному спасению? – Нимало. Если, подобно реформатам, допустить безусловное предопределение Господом от вечности одних ко спасению, а других к погибели, – тогда для чего было бы христианину и молиться Господу о своем спасении? – Если он предназначен Господом от вечности быть спасенным, – то, значит, спасется без всякой молитвы Господу о сем; если же напротив предназначен Господом от вечности к погибели, – то уж, значит, погибнет, как бы усердно ни молился Господу о спасении.

И православная Церковь верит в предопределение Господом от вечности одних ко спасению, а других к погибели, но в предопределение не безусловное, а основанное на предведении Божием – кто как себя будет вести в жизни, – и условливаемое, значит, свободою предопределяемых. По учению нашей св. Церкви, Бог тех предопределял от вечности ко спасению, в которых от вечности предвидел принятие благодати Его и деятельное стремление ко спасению, – и напротив тех от вечности предопределял в погибели, в которых от вечности предвидел отвержение благодати, упорное закоснение во зле. «Которых Он предузнал, тем и предназначил быть подобными образу Сына Своего» (Рим. 8:29). – «Бог, говорит Златоустый, – не ждет, как человек, окончания дела, дабы видеть – кто добр, кто нет; а напротив, прежде сего знает – кто порочен и кто нет. Знающему тайны сердца совершенно известно – кто достоин венцев, и кто – наказания и мучения» (Толк. на посл. к Римл.).

Итак, христианин! – Когда ты, по руководству святой Церкви, взываешь в Господу: «Господи! Или хощу, или не хощу, – спаси мя» – не делай из сего себе возглавия беспечности и греховного усыпления, – не думай, – будто Господь может спасти тебя, против твоей воли. Нет! – Господь тебя не спасет, если ты сам деятельно не будешь стремиться ко спасению, если сам не будешь трудиться и подвизаться в деле спасения. Но как бы ты ни подвизался в деле спасении, – ничего не приписывай себе, своим силам, а все благодати Божией потому что единственно благодати Божией ты всем добрым обязан (1Кор. 4:7). Постоянно держи и на устах и в сердце такую молитву к Господу: Господи! – без Твоей благодати я не могу ничего не только предпринять, но и помыслить что либо доброе, и потому, – есть ли во мне явление спасения, или нет, – спаси меня: слабое желание спасения укрепи и соделай плодотворным: если же во мне совсем нет желания, возбуди его прикосновением к моему сердцу Твоей всесильной благодати; так или иначе, ими же веси судьбами, спаси мя.

«И нравом причастник, и престолом наместник Апостолом быв, Деяние обрел еси Богодухновенне в видения восход: сего ради слово истины исправляя, и веры ради пострадал еси даже до крове, священномучениче (такой-то), моли Христа Бога спастися душам нашим».

В означенной церковной песни, – тропаре священно-мученикам¹¹, в немногих выражениях обрисовывается во всем величии своем и красоте образ святого священномученика, то есть того мученика Христова, который приял мученическую кончину в священном сане епископа или пресвитера, – таковы, например, священномученики: Киприан епископ Карфагенский (августа 31), Василий, пресвитер Анкирский (Марта 22) и другие.

«И нравом причастник». Выражение: «нравом причастник» тоже значит, что правоподобный, единонравный, – кому? Апостолам, как видно из следующих слов. Какими же чертами нрава священномученики были сходны с св. Апостолами? Святым апостолам была свойственна постоянная, самоотверженная, происходящая из пламенной любви в Господу и заблуждающему человечеству, ревность к пронесению света учения Христова во мрак идолопоклонствующего язычества и неверующего иудейства; также происходящая из той же любви, постоянная, незнающая повоя ни днем ни ночью, отеческая заботливость о возрожденных чадах церкви Христовой, заботливость, не успокоивавшаяся до тех пор, пока учение Христово твердо и безопасно от разных ересей, лжеучений и соблазнов не утвердится в них, пока на самом деле не вообразится в них Христос (Деян. 20:18–21, 29–30; 1Сол. 2:3–8; Гал. 4:19). Таковое же точно свойство находим и в священномучениках Христовых. Каждый из них пламенел любовию в Господу и к своим ближним и, вследствие того, каждый жил собственно не для себя, а единственно и всецело для вечного спасения ближнего. Просветить неведущих светом истины, охранить познавших эту истину от измены ей, изменивших же возвратить обратно в ограду церкви Христовой: вот что было постоянным делом, постоянною, не знавшею никогда повоя, заботою священномучеников Христовых!

«И престолом наместник Апостолом быв». Единонравные св. Апостолам священномученики Христовы, называются наместниками (διάδοχος), или, все тоже, преемниками апостольских престолов (θρονων), т.е. апостольской власти учить, священнодействовать и пасти стадо Христово. Как они получили власть сию? Не самовольно, а законно, чрез преемственное, идущее от Апостолов рукоположение, облекшее их в священный сан епископства или пресвитерства (1Тим. 4:14; Тит. 1:5; Деян. 14:23; Ефес. 4:11–13). И так как рукоположение это есть не простой, изобретенный человеком, не привносящий никакой силы, обряд, а установленное самим Богом таинство, низводящее благопотребную благодать Святого Духа (Еф. 4:11; 2Тим. 1:6), то священномученики Христовы чрез воспринятое ими священное рукоположение, соделались орудием благодати Божией, чрез них действовавшей к просвещению и освящению душ. И что они были достойным орудием благодати Святого Духа, видно из того, что они, будучи причастниками власти Апостольской, были, как сказано выше, единоправными Апостолам, и что подобно им, как видно будет из последующего, страдали за Христа.

«Деяние обрел еси, Богодухновенне, в видения восход», говорится далее в церковной песни. Какое это святый священномученик Христов обрел Деяние, возвысившее его до видения? Под таким «Деянием», как видно из учения св. отцов церкви, надобно разуметь в человеке подвижничество его, как воина Христова. В истинных христианах оно достигает до такой высокой степени духовного преспеяния, до какой только может восходить бренный человек. Душа человека, достигшего высшей степени духовного преуспеяния, по учению одной церковной песни, бывает так светла, чиста и прозрачна, что в ней, как в чистом зеркале, отражается свет трех лиц Святой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа (См. в Октоих Антифон 4 гласа). В сем состоянии душа христианина, непостижимо для него самого (Ин. 3:8, 1Кор. 2:14; 2Кор. 12:2–4), в награду за свои подвиги, удостаивается по временам чудных и неизреченных видений. По учению подвижников христианских, «человек восхищается тогда на третье небо, слышит неизреченные глаголы, их же не леть есть (то есть невозможно) человеку, под чувством сущу, услышати, вкушает неизреченные блага, их же око не виде и ухо не слыша, делается служителем тайн Божиих и блаженным покоем почивает совершен в совершенном Бозе: тогда совокупляется он превысочайшим силам херувимов и серафимов, и приемлет их слово, премудрость и разум» (См. в Добротолюбии ч. 4, стр. 67, учение смиренного Никиты). «Как по кончине мира праведники живут в царствии, свете и славе, ничего более не созерцая, как только то, каким образом Христос присно сияет в славе одесную Отца: так и сии души, из настоящего века пленённые и восхищённые Духом в иной свет, созерцают все, что ни есть там превосходного и чудного. Будучи еще на земли, они обитают на небесах, там живут, и там пребывают по духу и внутреннему человеку» (См. в бес. XVII Макария Бел. параграф 4).

«Деяние обрел еси, Богодухновенне«… Именуя священномученика Богодухновенным, Церковь выражает ту истину, что хотя собственным произволением и собственною деятельностью (Деянием) достиг Св. Священномученик Христов восхода к видению, так как благодать Божия не стесняет никогда свободы человека, производит в нем свое действие только тогда, когда «взгревается» достойною его деятельностью: но откуда же происходить эта достойная благодати Божией деятельность человека, как не от сей же самой благодати? Сам собою, своими только силами бренный человек не только не может сделать, но даже и помыслить что-либо доброе (2Кор. 3:5). «Бог, есть действуя! в нем, и еже хотети и еже деяти о благоволении» (Филин. 2:13). Св. Иоанн Златоустый так объясняет эти слова Апостола: «когда ты захочешь, тогда и Он (то есть Господь Своею благодатию) будет действовать – «еже хотети»; Он даст нам и ревность, и совершение дела» (На посл. к Филип. бес. 8). Итак, если достигли святые священномученики Христовы «Деянием» своим, – своими подвигами, «восхода в видения» если сохранили в себе этот высший дар благодати Божией до конца, то это именно от того, что они были постоянно вдохновляемы всесильною благодатию Божиею, – вдохновляемы же были постоянно сею благодатию Божиею от того, что были постоянно верны ей своим соизволением и своею деятельностью, – благодать Божия постоянно находила в них для своих действий удобоприемлющую почву.

«Сего ради слово истины исправляя, и веры ради пострадал еси даже до крове»: т.е. ты пострадал до крови за ревность в исправлении, или проповедании слова истины (2Тим. 2:15), и за веру, – «веры ради». Ради какой веры? Ради веры, конечно, христианской, но точнее и ближе к связи речи под верою здесь надобно разуметь верность исправляемому священномучеником слову истины, свойственную всем истинным служителям Христовым и строителям Таин Божиих, по слову Апостола: «а от домостроителей требуется, чтобы каждый оказывал себя верным» (1Кор. 4:1–2). В Священном Писании слово: вера неоднократно употребляется в смысле верности, так, например, – Мф. 24:23; Рим. 3:3. Что каждый из святых священномучеников Христовых был верен исправляемому им слову истины, этому ручательством служит то, что ради сей-то верности он, как говорится далее в песни, «пострадал даже до крове».

«Пострадал еси даже до крове». Здесь разумеются преимущественно мученические страдания и мученическая смерть, претерпенные священномучеником Христовым за верность слову истины., но также и вообще вся подвижнически-страдальческая пастырская его деятельность. Священномученики Христовы, будучи верными служителями вверенного им для возвещения учения истины (2Тим. 2:2; 4:2), истинными пастырями церкви Божией, а не наемниками (Ин. 10:11 – 12), добрыми воинами Господа Иисуса Христа (2Тим. 2:3), – как много должны они были употребить усилий, сколько должны были претерпеть скорбей и борьбы, в течение пастырской своей деятельности! С одной стороны, должны они были из пасомых ими овец слабых в вере поддержать и уязвленных грехом врачевать, с другой – угнанных возвратить и затерявшихся сыскать, дабы, как те, так и другие не погибли на веки. Не уклонялись они от своей тяжелой и трудной обязанности ни перед какими угрозами врагов истинной веры, ни перед какими мучениями, ни перед самою мученическою смертию, – решались на все, дабы только не изменить истине, в которой должны были дать отчет на страшном суде Божием, – и вот верность ей и увенчали они победоносным венцом мученических страданий и смерти. Вся эта, состоящая из одних скорбей, борьбы и страданий пастырская деятельность каждого из священномучеников Христовых и изображается в выражении песни: «пострадал еси даже до крове». Что в упомянутом широком смысле надобно понимать слово «пострадал», это ясно видно из подлинного греческого текста, где оно выражено глаголом: «εναθλεω» борюсь, подвизаюсь. – Что же укрепляло и одушевляло священномучеников в этих страданиях, в этих подвигах? То, что им доступно было то высокое духовное состояние, которое названо в церковной песни видением. Сего-то именно ради, т.е. по причине сего высокого духовного состояния они смело шли на встречу всяким страданиям и тяжким подвигам. В самом деле, может ли страшиться каких-либо земных мучений, не должен ли даже жаждать этих мучений тот, чья душа достигла такой чистоты и совершенства, такого помазания и освящения свыше, что, «подобно орлу, устремляется горе, пренебрегает всякую опасность в надежде на Бога, и на крыльях веры возвышается от видимой твари и пребывает всегда как бы упоенная в Боге» (Исаак. Сир. Сл. 5. В Хр. Чт. 1821 г. ч. 2), чья душа «столько освящена и от всего чувственного отрешена, что Дух Святый, восхитив ее к небесному пристанищу и изъяв из тела, поставляет на самом небеси, пред лицезрение Божие» (Леств. стр. 168 на обор.)? Действительно, какого священномученика Христова мы ни возьмем, каждый из них, как пастырь церкви Христовой, и словом и самым делом был вождем для паствы своей к св. мученичеству, и если укрывались некоторые из них от мученичества, как например, Поликарп, епископ Смирнский (февр. 23), Киприан, епископ Карфагенский (авг. 31), то укрывались на время, и притом не по страху мучений, а для блага своих пасомых, чтобы не оставить их без пастырского руководства и тем на веки не погубить их; как скоро же наступало благопотребное время для св. мученичества, как скоро ощущали священномученики в себе призывающий в мученичеству голос благодати Божией, они тогда первые шли на мучения и как во плоти Ангели и небеснии человецы, шли на эти мучения с необыкновенною радостию, как бы на некое высокое торжество. Чтобы яснее видеть это, стоит прочесть предмученическое послание Игнатия, епископа Антиохийского в Римлянам, это умилительное излияние чувствований высокой его души. «О если бы не лишиться мне», пишет он между прочим, «приготовленных для меня зверей! Молюсь, чтоб они с жадностью бросились на меня. Я заманю их, чтобы они тотчас же пожрали меня, а не так, как они некоторых побоялись и не тронули. Если добровольно не захотят, я их принужу. Простите мне; я знаю, что мне полезно. Теперь только начинаю быть учеником. Ни видимое, ни невидимое – ничто не удержит меня прийти к Иисусу Христу.... Лучше мне умереть за Иисуса Христа, нежели царствовать над всею землею. Его ищу, за нас умершего, Его желаю, за нас воскресшего» ... (гл. 5– 8). Так всецело были погружены в Бога, так духом своим парили на небе и все прочие святые священномученики Христовы, и этим одушевлялись к перенесению страданий.

Священномучениче (такой-то) моли Христа Бога спастися душам нашим». Всю жизнь свою земную провели священномученики Христовы в заботе о душевном спасении своих ближних. Могут ли они не заботиться о них по преселении своем на небо, в вечное блаженство? Нет, – «любы николиже отпадает» (1Кор. 13:8). Если на земле, в бренном теле, из пламенной любви к своим ближним, они неустанно заботились о душевном их спасении, то можно ли предполагать, чтобы на небе, – в вечном блаженстве, по отрешении от тягостей немощного тела, они оставили эту заботу? Нет, – они умерли с этою заботою «(см. предсмертную молитву священном. Власия), эта забота перешла с ними и на небо. Та только разница теперешней небесной их заботы от земной прежней: прежде на земле в немощном их теле эта забота сопровождалась для них скорбями и страданиями, теперь же составляет для них радость и блаженство; прежде забота их стеснялась разными земными препятствиями, – теперь же «смерти не будет» для них более (Апок. 21:4), теперь находясь пред лицем Божиим (1Кор. 13:12) пред самым Престолом благодати Божией, они легко и удобно дарами исполняющей их в преизбытке благодати Божией могут споспешествовать вечному спасению всех, с верою прибегающих в их помощи и молитвам.

В Тебе Отче (или Мати) известно спасеся еже по образу: приим (или приимши) бо крест, последовал (или последовала) еси Христу и дея (или деющи) учил (или учила) еси презирати убо плоть, преходит бо, прилежати же о души, вещи безсмертней; темже и со Ангелы срадуется Преподобне (или преподобная) (имя рек) дух Твой.

Преподобными (οσιος – святой, священный), в честь которых составлена сия церковная песнь (тропарь)¹², называются угодившие Богу в жизни монашеской. В сей песни указывается: как сии святые Божии человецы, «подобострастные нам» (Иак. 5:17), мужи и жены, до вступления на путь монашеской жизни принадлежавшие к разным званиям и состояниям, умели найти «единое на потребу» (Лк. 10:41), сокровище царствия небесного (Мф. 13:44) и своим подвижничеством сохранить и возрастить в себе это сокровище до возможной для ограниченного человека праведности и преподобия, то есть святости (Слич. Лк. 1:75; Ефес. 4:24).

Предлагаем посильное изъяснение тропаря в честь преподобных, некоторыми выражениями своими не довольно удобопонятного, вниманию благомыслящего христианина.

«В тебе отче (или мати)». Преподобного мужа святая Церковь в тропаре именует «отцом». преподобную жену – «материю». Это обыкновенный почетный титул иноков и инокинь, усвояемый им без отношения к их личным достоинствам. Но именуя отцами и матерями преподобных, прославленных на небеси, святая Церковь с одной стороны воздает должную дань почтения зрелым, увенчанным «венцом правды», земным подвигам их (Римл. 13:7; 1Ин. 2:13 – 14; 1Кор. 13:11), с другой же стороны, внушает, что преподобные святые, как опытом изведавшие и победоносно прошедшие путь духовных подвигов, как достигшие в этих подвигах «зрелости мужа, меры полного возраста исполнения Христова» (Еф. 4:13), в отношении к земным подвижникам, и преимущественно к тем из них, которые, по духовному совершенству, могут назваться только еще «младенцами о Христе» (1Кор. 3:1–3), суть «отцы», у которых те и другие и в примере жизни и в сохранившихся их мудрых изречениях и поучениях могут и должны с доверием и покорностью детскими брать себе спасительные уроки.

«В тебе отче (или мати) известно спасемся еже по образу». По-русски: в тебе тщательно сохранилось то, что (сотворено) по образу (ακριβως διεσωθη το κατ εικονα). Для объяснения этих слов надобно иметь в виду то, что святые, в честь которых составлено рассматриваемое песнопение, называются преподобными (οσιοσ), т.е. такими, каким подобает быть человеку по первоначальному его назначению, святыми. К этому названию Песнопевец применяет слова Апостола Павла о том, что христианин призван «облещися в нового человека, созданного по Богу (т. е. по образу Божию) в правде и преподобии (οσιοτητι) истины» (Еф. 4:24). Апостол противополагает здесь нового, обновленного благодатию Христовою человека, ветхому: ветхий человек истлевает в обольстительных похотях (ст. 22). Человек новый свободен от них, и находится в том состоянии правды и истинной святости, какое свойственно было первозданному человеку, созданному по образу Божию, доколе грехом он не помрачил в себе черты образа Божия. Таким-то новым человеком должен быть, по учению Апостола, каждый христианин, и такими-то новыми людьми, подобными первозданному, являются, по словам церковной песни, преподобные мужи и жены, ибо в них тщательно сохранилось убереглось от обольстительных похотей ветхого человека то, что создано по образу Божию. Созданное по образу Божию – это душа, ибо только душа, а не тело, одарена природою, силою и свойствами, способными проявлять правду и святость Божию. О душе, как увидим ниже, и говорит церковный Песнопевец, применяя в ней мысль, выраженную в начальных словах церковной песни. Таким образом, эти слова могут быть для ясности изложены так: «Ты – поистине преподобный отец, Ты – поистине преподобная мать, ибо в тебе, соответственно твоему имени, сохранилось истинное преподобие, истинная святость; твоя душа, созданная по образу Божию для этого преподобия, не дала себя опутать обольстительными похотями ветхого человека, и очищенная подвигами, возвысилась до возможного на земле духовного совершенства, до уподобления Богу в преподобии, или святости.

Каким образом в преподобных мужах и женах душа достигла сего высокого состояния, это далее раскрывается в песни.

«Приим (или приимши) бо крест, последовал (или последовала) еси Христу». Вняв изречению Господа: «иже не приимет креста своего и в след Мене грядет, несть Мене достоин» (Мф. 10:38), преподобные мужи и жены, вожделев идти в след Господа, последовали за Ним с крестом. Какой крест взяли они? Конечно, не крест видимый, сделанный из какого-либо вещества, а крест невидимый, духовный, без которого вещественный, видимый крест, хотя бы был из дорогого металла, хотя бы был восьмиконечный, по мнению мнимых старообрядцев единственный спасительный, не принесет никакого спасения. Какой же это невидимый, духовный крест? Крест великодушного перенесения, ради царствия небесного, лишений, скорбей, озлоблений (Евр. 11:37), крест борьбы с многоразличными искушениями не только от мира или людей не доброжелательствующих, но и от плоти, или собственного самолюбия и от диавола. Крест во всех этих видах неизбежен для каждого истинного христианина. Христианину стоит только «восхотеть благочестно жити о Христе Иисусе», а скорбный крест уже сам собою к нему явится, как необходимый споспешник его спасения (2Тим. 3:12). Его дело только твердо взять сей крест в руки и мужественно, не озираясь вспять, – на прелести «во зле лежащего мира» (Лк. 9:62; 1Ин. 5:19), нести его в след за Божественным Крестоносцем, как и поступили преподобные мужи и жены. Сбросив с себя все, привязывающее их к тленному и суетному миру, и решившись идти на встречу всяких скорбей неизбежных для истинного христианина, они тотчас же последовали за Христом.

Как преподобные последовали за Христом? Последование за Христом здесь, очевидно, надобно понимать не в буквальном смысле, что было возможно только во днях плоти Господа Иисуса Христа, а в смысле духовно-нравственном, именно в смысле шествия путем чистой и святой жизни Богочеловека, и спасительного Его учения (Слич. 1Ин. 2:6; Филип. 2:5). Это шествие преподобных было твердое и решительное. Как во время земной жизни Господа Иисуса Христа, святые Апостолы, услыша призывательный Его голос следовать за Ним, тотчас откликнулись готовностью на этот зов и последовали за Господом (Мф. 4:20, 22), так и преподобные мужи, и жены, ощутив в сердце своем призывающий их ко спасению голос благодати Божией (Апок. 3:20), тотчас послушались этого голоса и пошли в след жизни и учения Господа. И поистине чудно и непостижимо для душевного человека, выше и далее земных своих чувств ничего не разумеющего (1Кор. 2:14), шествие к царствую небесному избранных Божиих! Восчувствовав в себе призывающий ко спасению голос благодати Божией, они, чтобы не заглушить сего голоса в обаяниях суетного мира, самоотверженно оставляют все его обаяния и укрываются, по большей части, «в пустынях, горах, пещерах и пропастях земных», где и стали содевать свое спасение в произвольных «лишениях и скорбях» подвижничества и в постоянных «озлоблениях» от исконного человекоубийцы (Евр. 11:37–38). До неисчислимости разнообразны труженически-духовные подвиги спасения святых преподобных мужей и жен, но общий характер всех этих разнообразных подвигов, как далее говорится в песни, составляло «презрение плоти и прилежание о душе».

«И дея (или деющи) учил (или учила) еси презирати убо плоть». Дея (деющи) (πράττων), то есть Деянием, примером подвижнической жизни. Слово «плоть» в Священном Писании имеет различные значения: то означает оно в целом составе природу человека, состоящую из души и тела (Ин. 1:14; 17:2; Мф. 24:22; Быт. 6:12), то преимущественно только тело его (Лк. 24:39; 1Ин. 4:2; Филип. 3:4), то происходящие от греховного тела страсти и похоти (Быт. 6:3; Гал. 5:17 и 24). В изъясняемой нами церковной песни «плоть» (σαρξ) противополагается душе (ψυχη) и потому должна быть принята в значении тела человека, во втором из показанных нами смыслов. Так святые преподобные мужи и жены без слов, одним примером, одними делами своей подвижнической жизни учили людей «имевших очи видети и уши слышати» (Мф. 13:13–16), учили презирать плоть. В чем же обнаруживалось это презрение? Если вещь какую-либо презирают, это значит, что оставляют ее в пренебрежении, без всякой о ней заботы; мало того, стараются такую вещь или уничтожить, или отдалить от себя: так точно и святые преподобные мужи и жены во время земной своей жизни, оставляли в полном пренебрежении свое тело, не только не заботились нисколько об его украшении и крепости, но продолжительными бдениями и прощениями, частыми молитвами и различными, взятыми ими на себя или произвольно, или по послушанию, физическими трудами старались еще умертвить свое тело (1Кор. 9:27). Для примера достаточно указать на преподобных: Алексия, человека Божия (пам. его 17 марта) и Марию Египетскую (пам. ее 1 апреля). Первый в течение семнадцати лет так измождил и истощил свое тело подвигами благочестия, что не был узнан даже своими родителями. Вторая же сорок семь лет провела в бесплодной пустыне, не заботясь ни об одежде, ни о пище, и тело ее, вследствие того, так было истощено, что преподобный Зосима, по изволению Божию увидевший ее, почел ее за дух.

Что побуждало преподобных презирать свое тело? Ответ: «Преходит бо». Тело человека преходит, то есть тленно, не вечно (Слич. 1Ин. 2:17). Вот причина, побуждавшая преподобных презрительно относиться к своему телу! Они не враждебно относились к своему телу подобно некоторым из древних еретиков (каковы были гностики и манихеи), которые признавали тело произведением демона и причиною зла в мире; они намеренно не искажали свое тело, как в настоящее время бессмысленно поступают скопцы, почитая тело главным источником греха; напротив презрение ими тела внушаемо было им мыслию, что оно преходит. Вожделев прежде и паче всего царствия Божия и правды его (Мф. 6:33), постоянно занятые мыслию о том, что они «страннии и пришельцы суть на земли» (Евр. 11:13), что истинное их «житие на небесах есть» (Филип. 3:20), естественно, пренебрежительно должны они были относиться к своему телу, которое не вечно, которое, как вещественное, как взятое от земли, должно рано ли, поздно ли, согласно праведно изреченному за грех человека приговору Божию, пойти обратно в землю и истлеть (Быт. 3:19). Все внимание, вся забота преподобных были обращены на душу, как существо бессмертное.

Они учили своим примером «прилежати о души, вещи бессмертней». Душа по своей природе в противоположность телу есть вещь, т.е. тварь, бессмертная, но вместе по самой природе, поврежденной грехом, она склонна ко злу. Потому прилежание или забота о душе должна состоять не в том только, чтобы более и более усовершать ее силы согласно с их назначением к жизни в общении с Существом совершеннейшим, по образу Которого она сотворена, – но вместе в том, чтобы очищать ее более и более от прирожденного зла, противоборствовать ее неправильным стремлениям и склонностям, отвращать ее от заблуждений ума, от пристрастия к суете и греху сердца, от искушений и соблазнов, обессиливающих даже добрую волю. Такую заботу о душе очевидно нельзя совместить с попечением об удовлетворении телу во всех его требованиях. Требования тела, напр. сон, покой, пища, платье, половые влечения и т. п. не всегда могут быть удовлетворяемы без вреда для души, и удовлетворение им иногда может сопровождаться порабощением души телу, унижением ее пред ним. Что удивительного, если преподобные мужи и жены больше заботились о душе, чем о теле, старались доставить перевес душе бессмертной пред телом тленным? Нельзя было относиться к душе и телу с одинаковой заботливостью, как и «двема господином никтоже может работати» в равной степени (Мф. 6:24), и потому преподобным оставалось одно из двух: или особенно заботиться о своем тленном теле и тем подчинить ему свою бессмертную душу и погрузить ее в «нетление,» или же напротив доставить перевес душе над телом, смирить свое тело пред нею, соделать его покорным ее рабом, верным и послушным орудием в достижении ею жизни вечно-блаженной (Гал. 6:8). Святые преподобные избрали сие последнее: они не только сами презирали тело и прилежали о души, но и других своим примером учили тому же.

Но как могли учить сему преподобные, когда по большей части, для подвигов спасения они укрывались от мира в пустынях, горах и непроходимых лесах, где никто из людей не мог их видеть и поучаться от них, где одни звери и птицы были свидетелями их подвигов? Так, преподобные укрывались от мира, но как «град не может укрытися верху горы стоя» (Мф. 5:14): так и они, достигши горы совершенства духовного, не могли укрыться и быть не замеченными. Слава подвигов их распространялась повсюду и потому к ним начинали со всех концов мира стекаться и около них селиться лица разных званий и сословий, желавшие у них, как «светильников горящих и светящих» (Ин. 5:35), обрести духовный свет. По изволению Всепромыслительного Бога, хотящего всем спастися, одинокие чудные подвиги ни одного из святых преподобных не преподали бесследно, без соответственного вразумления и научения ближних. Хоть при конце своей земной жизни, встречались многие из сокровенных святых с человеком, которому, во славу Божию и по намерению Божию, обыкновенно и передавали они о своих святых подвигах к назиданию современников и потомства (См. напр. жизнь препод. Марии Егип. – 1 апр.).

«Темже и со ангелы срадуется преподобне (или преподобная, – имя-рек) дух твой».

Трудно было для преподобных подчинить тело душе, возвести душу до возможного нравственного богоуподобления! – Но, как после бури, обыкновенно наступает тишина, так и для преподобных, после нескольких лет духовной их борьбы, наступало, еще здесь в земной жизни, как выразилась препод. Мария Египетская, «время покоя», – это время душевной тишины, душевного мира, душевного бесстрастия, душевного предначатия вечного блаженства. – Так еще на земле Господь награждал небесными радостями, небесным покоем избранных Своих, тем более это надобно сказать о них, по преселении их на небо. По преселении на небо, душа святых преподобных, или дух¹³ их срадуется вместе с Ангелами, – то есть, как достигшие земным своим подвижничеством до равноангельского совершенства, они, по преселении духом своим на небо, входят в радостное общение с Ангелами, вместе с ними окружают престол Вседержителя и блаженствуют, непрестанно славословя Искупителя, силою Которого прешли они «от скорби» земного подвижничества в небесную, нескончаемую радость и блаженство (Апок. 7:9–14).

Если, по слову Господа, «радость бывает пред Ангелы Божиими» о человеке грешнике, начинающем только еще покаяние (Лк. 15:10): могут ли они не радоваться о человеке-праведнике, о человеке, принесшем плоды покаяния, достойные спасения (Лк. 3:8)? По смерти его, бессмертная его душа несется пред лице Божие ликующими, торжествующими Ангелами, как видно это из житий многих преподобных (см. напр. жизнь препод. Симеона Столпника сент. 1 дня, и жизнь препод. Феодора Студита ноября 11 дня).

Слез твоих теченьми пустыни безплодное возделал еси и иже из глубины воздыханьми во сто трудов уплодоносил еси, и был еси светильник вселенней, сияя чудесы, (имярек) Отче наш, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Отчасти церковно-славянское расположение слов, отчасти сжатость и образность некоторых выражений делают сию священную песнь, полную глубоких мыслей и назидания, далеко не для всех понятною. Песнь сия есть тропарь, составленный в честь некоторых преподобных. В ней они прославляются за то, что для обретения спасения водворившись в диких, невозделанных пустынях, обратили их в места возделанные и плодоносные, и сами сделались известными вселенной. Таковы, например, были преподобные мужи: Савва Освященный (декабря 5 дня), Иоанн Лествичник (марта 30 дня), Пахомий Великий (мая 15 дня) и другие. В каком смысле должно понимать это превращение святыми подвижниками в плодоноснейшую долину дикой пустыни? Чем они ее возделывали и довели до чудного плодоношения? Это прекрасно раскрывает взятая нами для изъяснения церковная песнь¹⁴.

«Слез твоих теченьми (токами) пустыни безплодное (бесплодную пустыню) возделал еси. Поселившись в диких бесплодных пустынных «горах, вертепах, и пропастях земных» (Евр. 11:38), преподобные мужи стали вести и соответственную пустыне жизнь, – в произвольных «лишениях и скорбях» уединенного подвижничества и в постоянных «озлоблениях» от исконного человекоубийцы (Евр. 11:37); но вскоре, под осенением всемощной благодати Божией, явились «добрым прозябением пустыни» (см. троп. Савве Звенигор. память декабря 3-го), «преподобными» своими «добродетельми красно процвели» в ней (см. конд. препод. Феодосию, пам. янв. 11), «яко древа маслинная в мысленнем рай» (см. троп. Савве архиепископ. Сербскому, пам. янв. 12), «пощением, бдением и верою возращаемые» (см. троп. на пренес. мощей благов. князей Феодора, Давида и Константина, пам. сент. 19). Так бесплодные, дикие пустыни, никем из людей не населенные, с водворением в них подвижников Божиих, превратились в место мысленного духовного рая, где возделывались и у совершались все более и более «прекрасные» и разнообразные «крины добродетели» (см. в службе препод. Сергию по полиелей седален)¹⁵. Но не в одном только духовно-нравственном смысле надобно понимать возделание пустынь св. отшельниками, но и в смысле буквальном. По учению св. Апостола Павла, «благочестие на все полезно есть, обетование имеюще живота нынешнего и грядущего» (1Тим. 4:8). «Ищите прежде царствия Божия и правды его», сказал Господь Иисус Христос, «и сия вся», т.е. все необходимо нужное для земной жизни, «приложатся вам» (Мф. 6:33). Это самым очевидным образом и исполнилось над святыми обитателями диких пустынь. Сильное и неудержимое желание достигнуть вечно-блаженного утешения в царствии небесном (Мф. 5:4), увлекло их в глушь необитаемых бесплодных пустынь, где невозможно было найти им ни пищи, ни питья, ни одежды, где могли неизбежно умереть они или от невыносимого зноя и жара солнечного, или от нестерпимой стужи, где сообщниками им были одни только птицы небесные, да земные лютые звери и смертоносные гады. Но о земных потребностях й опасностях они нисколько не заботились. Эти заботы они возложили на Господа, твердо веря, что Он питающий, птиц небесных (Мф. 6:26), одевающий роскошнее самого царя Соломона полевые лилии ( – ст. 29), что Он Единый может спасти их от малодушия и от всяких земных опасностей и бед. И живая вера их во всеблагий промысл Господа вполне оправдалась! Бесплодные пустыни превращались для них как бы в Эдемский рай, где силою благодати Божией в отношении земных необходимых потребностей они были вполне обеспечены. Так, то птицы небесные или Ангелы приносили им пищу, то вдруг близ их жилища появлялись ветвистые и плодоносные деревья, с одной стороны питающие, с другой – укрывающие их от палящих лучей солнца, то источник воды вдруг пробивался в утоление их жажды. К сему присовокупим, что святые пустынники сами занимались полеводством, разведением садовых и огородных растений и тем уничтожали бесплодие пустыни, что успехи их хозяйства привлекали многих из дальних мест для водворения в окрестностях пустынных обителей, и страна дотоле необитаемая и бесплодные покрывалась селениями и городами, цветущими пажитями, рощами, садами и плодоносными, хорошо возделанными полями. Итак, пустынножители поистине возделали бесплодные пустыни и в духовном смысле, и в физическом.

Успех духовной и физической деятельности пустынножителей зависел от благословения Божия на их труды, но сие благословение привлекаемо было их слезами, так что поистине слез теченьми они бесплодную пустыню возделали.

Выражение: «слез твоих теченьми» в некоторых пустыннических тропарях и кондаках заменено: «струями слез» (в тропаре на перенесение мощей Благоверного Великого князя Феодора и чад его, Благоверн. князей Давида и Константина – пам. сент. 19), «тучами слез» (в кондаке преподобн. Феодосию, общих житий начальнику – пам. января 11, и также в тропаре препод. Кириллу, Новоезерскому чудотворцу – пам. февраля 4). Все эти выражения указывают на обилие и постоянство слез в пустынниках Христовых. Действительно не день, не два, но все время земной жизни своей они проводили в плаче или сердечном сокрушении. А у некоторых из них это сердечное сокрушение выражалось в обильных слезах телесных. Так известно о препод. Арсение, что во все время жизни своей, сидя за рукоделием, он имел в пазухе плат для утирания слез, падающих из очей его (см. в древнем Патерике, издание Афонского Пантелеим. монастыря, гл. 3, ст. 2). О чем это пустынники Христовы сокрушались и плакали? Очевидно, ни о чем земном, подобно мирским людям, не могли они плакать, так как добровольно далеко позади себя оставили все земное, добровольно обрекли себя на лишения и скорби уединенного пустынного жития; но именно то самое, что побудило их поспешно «вылететь яко на крилех голубинех» из обаяний мира и «почить», как бы в некоем удобном пристанище, в пустыне (Псал. 54:7–8), то самое и было причиною их обильных и постоянных слез, – это – всегдашнее и живое представление своей виновности пред Святейшим Существом – Богом; далее – всегдашнее и живое представление огня геенского и вечного мучительного плача, ожидающих в будущей жизни нераскаянных грешников, и, вследствие того, неудержимое желание предварительными в сей временной жизни очистительными о грехах слезами угасить бесконечно жгучий и опаляющий плач геенский. Так авва Пимен, узнавши о смерти преп. Арсения, со слезами сказал: «блажен ты, авва Арсений, что в этом мире оплакал самого себя, ибо не плачущий здесь, вечно будет плакать там» (см. в том же Патерике сноску под 2 ст. 3 главы). Так, когда старцы горы Нитрийской пригласили к себе пустынника Египетского Макария, дабы, прежде отшествия его из сей жизни, видеть его и слышать от него поучение, великий Макарий, заплакав, сказал: «будем плакать, братия! Пусть очи наши проливают слезы, прежде нежели отойдем туда, где слезы наши будут жечь тела наши». И все заплавали, падши на лица свои, и сказали: «отче! помолись о нас» (см. ст. 19, 3 гл. того же Патер.). И чем более святые пустынножители очищали греховное свое сердце слезами от грехов, тем более примечали в нем греховных примесей, достойных плача. Так авва Пимен рассказывал об авве Диоскоре, что он в келье плакал о себе, а ученик его жил в другой келье. Когда ученик приходил к старцу и заставал его плачущим, то спрашивал его: «отец! о чем ты плачешь?» Он отвечал ему: «плачу о грехах своих, чадо». Ученик говорил ему: «ты не имеешь грехов отец!» Но старец отвечал ему: «уверяю тебя, сын мой! если бы можно было мне видеть свои грехи, то мало было бы еще четырех человек, чтобы вместе со мною оплакать их». При этом сказал авва Пимен: «тот поистине человек, кто познал самого себя» (тот же Патер. гл. 3, ст. 22). Но изливая духовную скорбь свою в непрерывных слезах, пустынные подвижники рано или поздно начинали ощущать очистительное от грехов их действие: такое спасительное ощущение делало для них слезы не тягостью, а услаждением и наконец превращало их в необходимую для них потребность. «Кто не удивится и кто не прославить, кто не благословить многое милосердие Твоея благостыни, Спасе душ наших? Яко благоволиши прияти слезы вместо воздаяния за Твои исцеления. О сила слез! до чего достизаеши! В самое небо с многим дерзновением входиши невозбранно»: так восклицает в благодарности духа к Богу один, вкусивший силу и сладость слез, пустынник (см. «Цветы из сада св. Ефрема Сирина» гл. 11).

И иже из глубины воздыханьми во сто трудов у плодоносил еси.

«И иже из глубины воздыханьми», то есть теми воздыханиями, которые исходили из глубины души, или из глубины сердца (см. троп. препод. Кириллу, Новоезерскому чудотв., пам. февр. 4). О чем же воздыхали из глубины души или сердца св. пустынножители? Воздыхают или вздыхают, обыкновенно, под каким-либо тяжёлым бременем. Так и св. пустынножители, хотя продолжительными бдениями, прощениями и молитвами, а также и различными физическими трудами так истощили свои тела, что походили иногда более на бесплотных Ангелов, чем на людей (см. тропарь препод. Кириаку отшельнику, пам. сент. 29); при всем том, пока жили на земле, ощущали все-таки в своих немощных и тленных телах самое тяжелое бремя, препятствовавшее бессмертным душам их свободно и беспрепятственно шить в Боге и Богом (2Кор. 5:4; Филип. 1:23). Вздыхают далее по каком-либо существе, горячо любимом, или вещи, особенно дорогой и любезной: так и св. пустынножители, горевшие пламенною любовию в Господу, вздыхали своим сердцем о вечном, теснейшем соединении с Ним в царствии небесном (2Кор. 5:2; Псал. 41:1–4). Вздыхают, наконец, при живом представлении себе какой-либо нечаянной опасности, или какого нечаянного нападения: так и св. пустынножители, до какой нравственной высоты ни доходили они, пока облечены были немощною плотию, никогда не считали себя свободными от греха, и ежеминутно живо представляли себе опасность ниспасть снова в область греха. Если кто, то они особенно, как искусившиеся в долголетних и многоскорбных подвигах добродетели, ясно представляли себе те хитросплетенные способы, какие употребляет враг – диавол, для совращения с пути истины подвижников спасения. «Между братиями», пишет преподобный Макарий Великий, «мы нередко видели толико богатую получивших благодать, что в продолжение пяти или шести лет, как говорили они, похоть в них совершенно погасла; но потом, когда они думали, что достигли пристани и тишины, зло как бы из скрытой засады делало на них столь сильное и жестовое нападение, что приводило их в ужас и недоумение. Посему никто из благоразумных людей не смеет сказать: «так как благодать со мною, то я уже свободен от греха», и только неопытные, чувствуя в себе действие благодати, думают, что они уже победили грех и суть совершенные христиане» (Бес. XVII, § 5. Ср. Бес. XXXVIII, § 4). «Полного совершенства», говорит другой св. пустынножитель, препод. Исаак Сирин, – не имеют и св. Ангелы» (см. Христ. Чт. 1821 г. 7, 3; стр. 179).

Во сто трудов уплодоносил еси.

Это образное выражение взято из Евангельской притчи о семени слова Божия. «А сеянное на добрей земли., се есть слышай слово и разумевая: иже убо плод приносит, и творит ово сто, ово же шестьдесят, ово тридесять» (Мф. 13:23). Под «трудами», в отношении к св. пустынножителям, надобно разуметь труды, для приобретения спасения, или, вообще, подвиги спасения, – труды и подвиги, в которых и проявляется именно плод «живого и действенного» семени «Слова Божия» (Евр. 4:42; Гал. 5:22, 24). Чистая и святая жизнь человека есть порождение «неистленного семени Слова живого Бога и пребывающего во веки» (1Петр. 1:23); потому, подобно своему началу, всегда «живому и действенному» (Евр. 4:12), никогда не остается бесплодною (Ис. 55:10–11), всегда приносит большие или меньшие плоды: «ово сто, ово же шестьдесят, ово тридесять» (Мф. 13:13), смотря по степени усвоения нивою сердца человеческого семени Слова Божия. Нива сердец св. пустынножителей была во всем совершенстве возделана и удобрена семенем Слова Божия¹⁶; потому и чистая и святая жизнь их принесла самый обильный, сторичный плод. По изволению Всепромыслительного Бога, хотящего всем человеком спастися, плод этот обнаруживался не в них только лично, но и в других. Потому в тропаре препод. Сергию (пам. 5 июля), вместо слов: «во сто трудов уплодоносил еси», сказано: «и чада послушания в ней (пустыне), плоды смирения возрастил еси». Одинокий, уединенный духовный труд подвижника пустыни вскоре как бы, так сказать, раздроблялся на бесчисленное множество подобных себе трудов. По достижении горы духовного совершенства, подвижники пустыни, как «град, стоящий верху горы» (Мф. 5:14), несмотря на глубокое свое уединение, не могли укрыться от взоров мира*, к ним вскоре со всех концов мира стали стекаться и около их селиться лица разных званий и сословий, желавшие, под руководством их, как людей опытных в духовной жизни, идти по пути к вечному спасению. При всей любви своей к уединению, не отклоняли их от себя св. подвижники, дабы не быть виною их вечной погибели; своими подвигами покаяния, соединявшимися со слезами и сердечными воздыханиями, и также мудрыми наставлениями, были образом для своих учеников (см. троп. препод. Сергию на гл. 4) и деятельно «возращали» их, «яко жизни древеса райская» (см. троп. на пренесение мощей благ. велик. кн. Феодора, Давида и Константина; пам. сент. 19). Но от этого духовного у плодоношения бесплодных пустынь, естественно, изменился и внешний вид их. От множества поселившихся под сенью их тружеников благочестия, связанных между собою одинаковыми правилами иноческой жизни, от воздвигнутых среди их монастырских зданий и св. храмов, от прибывающих к ним с разных концов мира поклонников святыни, они во внешнем виде, так сказать, обновились, оживились, украсились, стали не дикими, необитаемыми пустынями, а местами населенными, многоплодными, благоустроенными, как бы некими градами. «И пустыню яко град соделав, в ней множества монахов собрал еси», поет св. Церковь препод. и Богоносному отцу Сергию (см. в службе ему на стиховне стих. на гл. 6).

«Пустыню же грады сотворил еси множествы монашескими», сказано в кондаке препод. Пахомию великому (паи. мая 15). И все это от «воздыханий иже из глубины», или вообще от чистой и святой жизни первых обитателей бесплодных пустынь! В сем отношении на них буквально исполнились слова обетования Божия за благочестие: «И созиждутся пустыни твоя вечные, и будут основания твоя вечные родом родов, и прозовешися здатель оград» (Ис. 58:12). Велика и незыблема сила благочестия! Основанные на нем монастыри соделались прочными и непоколеблемыми никакими «ветрами мудрования плотского» рассадниками во всех концах мира святого иночества, так как заложены были не на хрупком песке богатства и славы мирской, а на «семени святом», на несокрушимом «камне» святых слез, молитв, бдений и пощений (Мф. 7:24–27, Римл. 8:7, Ис. 6:13). «Много монастырей», пишет препод. Нестор летописец о Киево-Печерской Лавре, «поставлено от князей, от бояр и от богатства, но не таковы они, каковы поставленные слезами, пощением и молитвою. Антоний не имел ни золота, ни серебра, но все стяжал слезами и постом».

И был еси светильник вселенней, сияя чудесы.

Так, по словам церковной песни, святые отшельники диких, бесплодных пустынь были светильниками, испускавшими не на свое только место земного обитания, а вместе и на весь мир, то есть на всех живущих в мире, лучи чудес. Что это были за чудеса? Во-первых, самая пустынническая жизнь их была чудесна, выше обыкновенных человеческих понятий. Так в диких необитаемых пустынях, то слишком знойных (каковы на востоке), то слишком суровых ( – на севере), в пустынях, наполненных лютыми зверями и смертоносными гадами, они в совершенном одиночестве могли жить и часто проживали весьма много лет, не быв обеспечены ни одеждою, ни пропитанием, ни оружием. Так преподобный Павел Фивейский девяносто один год прожил в знойной, каменистой пустыне, не видя лица человеческого (пам. его янв. 15). А что сказать о духовной жизни св. пустынножителей, о их подвигах спасения? Кого не удивляли и не поражали они своею «жестокостью»? (См. конд. препод. Савве, иже над Вишерою рекою; пам. окт. 1-го). «Преподобне Отче!» поет св. Церковь препод. Сергию Радонежскому: «кто исповесть труды твоя и болезни, или кий язык изречет жестокое твое житие, бдение же и сухоядение, и еже на земли легание, чистоту душевную и телесную, устнами и умом совершенное безмолвие, смирение же нелицемерное, молитвы непрестанные, и рассуждение доброрассудное, худость ризную, и память смертную» (см. в служ. ему на вел. веч. на Господи воззвах 2 стих.)? Жестокое пустынное житие св. пустынножителей приводило в удивление не только людей¹⁷, но и самых Ангелов. «Темже и ангельстии чини зряще тя удивишася», поет св. Церковь препод. Александру Свирскому, како с плотию к невидимым козням подвизався, премудре, победил еси полки страстей воздержанием и явился еси равноангелен на земли» (из тропаря ему, пам. его авг. 30 д.). Во-вторых, чудесны были в св. пустынножителях те благодатные дарования, которые являлись в них как плод живой их веры и как награда за достигнутую ими равноангельскую высоту. Так, весьма многие из них были совсем не просвещены никакими науками и между тем духовною своею практикою дошли до изумительной мудрости как в уразумении слова Божия и в обличении ложных толкований его, так и в разрешении различных недоумений и сомнений в деле спасения. Слава о сей мудрости влекла к ним не только из разных монастырей иноков, но и самых царей и князей. Даже языческие философы поражались необыкновенною мудростью простых отшельников пустынь и иногда сею мудростью уловлялись в ловитву христианской веры (см. жизнь Антония Великого, пам. 17 янв., и Феодосия Киево-Печерского память 3 мая). Далее, святые пустынножители были украшены даром творить различные чудеса в прямом значении сего слова. Так, по их молитве, пустые житницы наполнялись вдруг хлебом в количестве, достаточном не только для прокормления подвизавшихся в их обителях, но и для пособия бедным и нищим; так, по их молитве, открывались в безводных местах обильные источники воды, без всяких земных средств воздвигались святые храмы, исцелялись страдавшие различными недугами, воскрешались мертвые. – Наконец чудесны были в св. пустынножителях дар прозорливости духовной и дар пророчества. Так, по дару прозорливости они предузнавали в других сокровенные мысли, желания и намерения, движение какой-либо сильной страсти; по дару же пророчества предрекали грядущие события, а также и день своей кончины. Как чудная жизнь св. пустынножителей, так и благодатные дарования, украшавшие их, соделывали их «звездами всесветлыми, светившими на весь мир и одержимых мраком страстей облистававшими» (см. конд. препод. Ионникию Белив., пам. нояб. 4).

Отче наш, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Во время земной своей жизни, святые, прославленные Богом на небеси, пустынножители светили вселенной сиянием своих чудес. Но, по преселении их в небесную, блаженную жизнь, где, по совлечении с себя ветхой храмины тела, они стали ближе к Источнику света и благодати – Господу, свет их чудес на вселенную не только не померк, но еще более усилился. Так св. пустынножители и по своей смерти сияют на мир светлостью жития своего (см. троп. препод. Авраамию, пам. окт. 29) и светом благодатных дарований, именно в сохранившихся их жизнеописаниях, изречениях и поучениях, в нетлении телес многих из них, в излиянии от них благодатных утешении, подкреплений и исцелений на всех, с верою прибегающих к их благодатной помощи. Будучи в земной своей жизни рассадниками святой иноческой жизни, «отцами рождающими» сынов царствия небесного (1Кор. 4:15), они, и по смерти своей, продолжают быть теми же отцами для всех, тщащихся подражать им в святой жизни, для всех ищущих от них в различных скорбях и озлоблениях сей жизни благодатной помощи. Если еще на земли, будучи отягчены немощным телом, они, из любви к вечному спасению ближних, не отклоняли от себя никого из ищущих вечного спасения, жертвовали для них своим уединением, с отеческою любовию «удобряли» души их и вели «к преподобию» и святости (см. троп. препод. Савватию, Солов. чудотв. пам. сент. 27): тем более, по своей смерти, находясь пред лицем Божиим (1Кор. 13:12), осияваемые дарами осеняющей их в преизбытке благодати Божией, они не преминуть предстательствовать пред Христом Богом за всех, обращающихся к ним за благодатною помощью на многоскорбном пути ко спасению. Итак, приступите к ним с верою и смиренною молитвою все, утруждающиеся в подвигах спасения и обремененнии страстьми и различными скорбями сей жизни, в твердой надежде на благое услышание! И надежда ваша не будет напрасна. Как заботливые о чадах отцы, они с любовию помянут вас пред престолом «Всевышнего» и не «забудут духовно посетить вас и «просветить» (см. оба тропаря преп. Сергию). Любовь их к вечному спасению своих ближних, по смерти их, расширилась; средства к содействию сему спасению преумножились; дело теперь за вашею к ним молитвою. Только «просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется» (Мф. 7:8).

Наследниче Божий, сопричастниче Христов, служителю Господень, святе Николае, по имени твоему тако и житие твое: спросия бо седине разум, свидетельствование светлость лица твоего душевное незлобие, извествоваше кротость слова молчаливое, жизнь твоя славна и успение со святыми: моли о душах наших.

На утрени 9-го мая и 6 декабря по полиелей но 50-м псалме стихира глас 6.

Эта песнь в честь и прославление святителя и чудотворца Николая встречается, впрочем, в службе и великому святителю Кириллу Александрийскому (9-го июня на стиховне в утрени). Изъясним, сколько можем, эту прекрасную, живо характеризующую святителя Николая песнь.

Наследниче Божий (Κληρονόμε Θεου): так начинается воззвание к святителю в песни. В каком смысле усвояется ему здесь наследничество Божие? Очевидно, не в человеческом, в смысле имеющего право в известное время заступить место Бога, хотя такое нелепое мнение и существовало издревле в русском народе, еще не совсем возвысившемся над языческими понятиями¹⁸, – а в смысле благодатном, духовном, в каком смысле именуются наследниками Божьими и все право верующие христиане. Все они, как новоблагодатные чада Божии (Ин. 12), суть наследники Божии (Гал. 4:7), то есть, наследники царствия Божия, того духовного рая, которого лишились в согрешившем праотце Адаме и который, по неизреченной милости Божией, потом вновь пробрели в новом Адаме – Господе Иисусе Христе. Что выражение: «наследниче Божий», в отношении к святителю Николаю надобно понимать в указанном нами смысле, это ясно видно из того, что в службах святым Божиим человекам, равно как и в службе святителю Николаю в другой песни (см. на стиховне Слава гл. 6), оно заменено выражением: «царствия наследниче» (см. также службы святителю Алексию, трем святителям 5 октября, Василию Блаженному).

Сопричастниче Христов, точнее с подлинника: «сонаследниче Христов» (συγκληρονόμε Χριςτοῦ). Это наименование, равно как и предыдущее, взято из слов ап. Павла. «Святый Дух свидетельствует духу нашему, пишет св. Апостол, что мы дети Божии; если же дети, то и наследники, наследники Божии, а Христовы сонаследники» (Рим. 8:16–17). Чада Божии по благодати называются сонаследниками Христу в том смысле, что участие в благах царства небесного, вечного блаженства, они призваны разделять вместе с Христом, Который прежде всех людей наследовал их по Своему человечеству, по вознесении с прославленным телом на небеса, куда Он явился как предтеча в отношении к нам, и куда по этому всем нам вслед за Ним открыт путь для наследования вечного блаженства.

Служителю Господень (λειτουργε Κυριον). Так называется святитель Николай, как преемник Апостольского служения. Великим званием, высокими правами облечены были Апостолы Христовы, но, как только орудия божественной благодати, чрез них действующей ко спасению людей, они почитали себя не более, как «слугами Христовыми и строителями тайн Божиих», обязанными в сем строении оказать себя «делателями верными, непостыдными, право правящими слово истины» (1Кор. 4:1–4; 2Тим. 2:15. Слич. Иак. 1:1; 2Петр. 1:1; Иуд. 1:1; Римл. 1:1)¹⁹. И святитель Христов Николай, подобно всем прочим законно-рукоположенным епископам, а также и пресвитерам, как преемникам Апостольской власти учить, священнодействовать и пасти стадо Христово, – есть только служитель Господень.

Святе Николае (ἃγιε Νικόλαε). Святым именуется он в том же смысле, в каком и все правоверующие христиане (Римл. 1:7. 2Кор. 1:1), как «освященные о Христе Иисусе банею водною» (Ин. 17:15. 1Кор. 1:2. Ефес. 5:26), и омытые, очищенные и оправданные от мертвых греховных дел честною кровию Агнца непорочна и пречиста Христа (1Кор. 6:11. Евр. 9:14. 1Петр. 1:19; 2:9), и как в таинстве миропомазания, получившие залог Духа Святого в сердца свои (2Кор. 1:22). Так как Божественный Агнец, Господь Иисус Христос от вечности был избран в совете Божием на заклание (Евр. 10:5–7. 1Петр. 1:19–20. Апок. 13:8), то и все христиане потому именуются «избранными» или «званными во Христе прежде сложения мира быть святыми и непорочными» (Ефес. 1:4. Рим. 1:7).

По имени твоему тако и житие твое (κατὰ τὸ ὂνομά σου, οὕτω καὶ ἡ πολιτεία σου): то есть каково твое имя, название, прозвище, такова и жизнь твоя. Какое здесь имя надобно разуметь в святителе Николае? Собственное ли имя Николай, что значит победитель народа? Можно разуметь и собственное имя и толковать его в том смысле, что он житием своим, истинно-пастырскими достоинствами своими одержал нравственную победу над умами и сердцами народа, покоряя их духовной своей власти. Подобное применение имеет имя Кирилл – малый господин – к житию св. Кирилла Александрийского, в службе которому, как мы видели, встречается та же песнь. Подобно святителю Николаю и святитель Кирилл являл нравственное господство или власть над умами и сердцами народа. Но можно так же в рассматриваемой песни, под именем, которому соответствует житие, разуметь имя святого: «святе Николае». Имя это обще ему со всеми христианами, ибо, как мы видели, оно принадлежит всем христианам, – но не все христиане оправдывают это имя жизнью, нравственными действительными достоинствами. Не таков святитель Николай. Не по имени только он в земной еще жизни всеми почитался святым, а на самом деле был таковым, на самом деле преуспел в святости и в добродетелях, какие должны украшать христианина и пастыря Церкви.

Каково же именно было житие его в соответствии имени? это далее изъясняет песнь.

Спросия бо седине разум, то есть с подлинника (συνεξέλαμψε υαρ ἐκ πολιᾶς ἡ σύνεσις): «Ибо из седины твоей возблистал свет разума». Или, по выражению, употребленному в описании жития святителя, – «сопросвещахуся бо ему седины разума», т.е. возблистал в нем разум, вполне сообразный с его сединами, – разум, поистине старческий, твердый, крепкий, совершенный. Какой это разум возблистал в святителе, сообразный с его сединами, с его старческим возрастом²⁰? Очевидно, не мудрость века сего (Лк. 16:8), то есть житейская опытность, свойственная старческому возрасту, не надменная научная образованность, возвышающаяся нередко против разума Божия (1Кор. 8:1; 2Кор. 10:5), но, по выражению, употребленному в описании жития святителя, – «свет ума невещественна, – мудрость словесем учения» (христианского) и крепкое, основательное «разумевание всего» содержащегося в сем учении. Такая мудрость приобретена святителем, с одной стороны чрез прилежное из детства изучение Священного Писания (2Тим. 3:15), с другой – чрез раннее с самых младых лет соблюдение чистоты своего сердца, которая только одна способна духовно зреть и познавать Бога (Мф. 5:8), чрез постоянное из детства старание постом и молитвою стяжать благодать Божию и, при помощи ее, сообразовать свою жизнь с учением Слова Божия. «Спасти хотя душу», он «плоть свою духови покорил воистину, Деянию (то есть добродетелям) богомыслие приложил, богомыслием же разум совершен стяжал» (Акаф. свят. конд. 10). Вот разум, который возблистал из седины волос святителя! Это тот разум, который, по учению премудрого Соломона, дороже всяких камней многоценных (Притч. 3:15); это тот разум, который возжег Господь Иисус Христос в Апостолах, по воскресении Своем из мертвых (Лк. 24:45), и которым потом, по сошествии на них Духа Святого, пленили они всю вселенную в послушание Христово (2Кор. 10:5); это наконец, тот разум, который далек от премудрых и разумных века сего, как свет от тьмы, – и открыт вполне часто самым простым и неученым людям, но только младенцам веры (Лк. 10:21; 1Кор. 1:21).

Свидетельствоваше светлость лица твоего душевное незлобие (εμαρτύρει τὸ φαιδρον τοῦ προσώπου σου της ψυχῆς το ανεξίκακον), то есть, светлость лица твоего свидетельствовала всем о твоем душевном незлобии, – иначе сказать, о мирном состоянии твоей души, о твоей любвеобильности ко всем. «Раб Господа», пишет св. Апостол Павел к Тимофею, епископу Ефесскому, «не должен ссориться, но быть приветлив во всем, незлобив» (2Тим. 2:24. Слич. 1Тим. 3:3). Душевное незлобие, тихость, приветливость, кротость всегда были присущи святителю Христову Николаю: ясным для всех свидетельством сего, как говорит песнь, служила светлость – веселость, приветливость лица его. Сосуд полный до верха какою бы ни было жидкостью, полезною ли, вредною ли, но может не изливаться и не выдыхаться: так и душа человека, чем бы ни была преисполнена, миром ли со всеми и любовию ко всем, или же напротив, гневом и злобою, радостию ли, печалью ли, не может не отразиться на лице, не распространить по нем своего запаха, или смертоносного, или живительного (2Кор. 2:15–16; 2Тим. 2:20–21). «Сердцу веселящуся, лице цветет», говорит Премудрый; «в печалех же сущу, сетует» (Притч. Сол. 15:13). «Глаза у гневливого», пишет преподобный Нил Синайский, – «мутны, кровавы и вещают о смятении души; лице терпеливого спокойно и глаза блистают приветливостью» (см. в Христ. Чт. 1826 г. ч. XXIV, стр. 137). Лице всякого вообще человека, приветливое, любвеобильное, веселое, как выражение душевного мира и тишины, подобно магниту, привлекает к себе сердца; тем более это надобно сказать о лице пастыря, стоящего на страже спасения людей. Один взгляд на его, сияющее миром и любовию лице, силен оживить духовно-мертвого, исцелить духовно-болящего, пролить умягчающий елей отрады на раны сердца печального. Примером сему служит святитель Христов Николай. «Бе блаженного нрав, яко чадолюбива отца», сказано в описании жития его, – «зрак же, яко ангела Божия, благодатию божественною сияющ, и исхождаше некая от лица его, аки от Моисеова, пресветлая луча, от видения же его многая польза бываше нань зрящим; аще бо кто коею страстию или печалью душевною отягчаем бываше, и токмо возре на святого, абие довольное обреташе печали своей утешение».

Извествоваше кротость слова молчаливое. С греческого подлинника (ἐβεβαίου τὴν πραοτητα λογου το ησυχον) точнее: слово твое тихое (спокойное, невозмутимое, сдержанное) подтверждало твою кротость.

Светлость лица святителя Христова Николая, как сейчас сказано было, свидетельствовала о его душевном незлобии. По отношению во многим другим людям судить о душе их, по одному только выражению их лица, еще недостаточно. Не свидетельствует ли опыт, что иной, суровый на вид, оказывается нередко самым добрым по сердцу, самым незлобивым, а иной, добрый на вид, оказывается, напротив, самым злобным? Злоба, с хитростью ехидны, умеет часто скрываться до времени в душе человека, не выражаясь и не отражаясь на его лице. «И не дивно», скажем словами св. Апостола Павла, – «сам бо сатана преобразуется во ангела светла» (2Кор. 11:14). Но что касается до святителя Николая, то не только светлость лица его была непритворная, действительно происходила от душевного его незлобия, но это же подтверждалось его словом. Слово человека есть, так сказать, воплощение души его и потому, как человека, поистине кроткого, душевно незлобивого, слово святителя Николая было всегда тихое, спокойное, невозмутимое, сдержанное. Пламенея, как правило, «как столп св. православной веры», огнем ревности по вере, он, как истинный пастырь стада Христова, с сильными обличениями восставал против врагов истины и правды, но и сами обличения его растворены были незлобием и кротостью. Но гораздо чаще он действовал на сердца людей одною кротостью слова, не прибегая к обличениям. И такое слово всегда приводило в сердечное умиление слышавших, даже иногда неверовавших в истинного Бога. «Аще кто побеседова к нему», сказано в описании жития его и чудес, – «много успеваше на доброе, не токмо же от верных, но и от неверных аще приключашеся кому, от сладкого оного и молоточного языка что слышати, умиляшеся и на спасенную наставляшеся стезю, возрастшую из млада неверия злобу отмещущи, приемлющи же в сердце правое истины слово».

Жизнь твоя славна, т. е., стоит похвалы, прославления. Чем была славна жизнь святителя? Не тем, что составляет, обыкновенно, славу миролюбцев: не богатством, не обилием внешних почестей, но твердою, исполненною Божественной ревности, верою, воздержанием, смирением, нищетой духа; не притеснениями своих ближних, не подчинением их своему самовластию и произволу, и забвением их блага, а обилием дел милосердия к ближним, – милосердия, имевшего целью спасение ближнего не столько от внешних зол и напастей, сколько от сокрытой в душе его и не примечаемой иногда им греховной язвы. Вот слава истинная, прочная, неизменяемая, вечная, как истинен, вечен и неизменяем Бог! Тогда как слава миролюбцев, как порождение земли и тления, нередко исчезает еще при жизни их, и подобно блуждающему метеору, издает свет обманчивый, скоропреходящий: слава подвижников веры и добрых дел, как отражение ждущей их славы Божией, неотступно сопровождает их и в загробный мир (Апок. 14:13), и оттуда светит на землю, как лучезарное светило, более и более воспламеняясь, и будет светить из рода в род, пока земля стоит (Притч. 4:18). Память одних только праведных достойна похвалы и славы ( – 10:7).

И успение со святыми. «Праведник, аще постигнет скончатися, в покои будет», т.е. после тревог здешней жизни перейдет туда, где нет ни болезней, ни печали, ни воздыхания, где царствует один мир и блаженство в общении с Богом и святыми Его. Таково загробное состояние святителя Николая! Оно поистине есть успение, состояние успокоения в обществе святых. Самый переход в это состояние бывает в обществе святых Ангелов, как это открывается из притчи о богатом и Лазаре (Лк. 16:22), душу которого они несли на лоно Авраама.

Моли о душах наших. Еще в земной жизни великая благодать Божия дана была святителю Христову Николаю – чудодейственно от всяких зол и напастей избавлять притекавших под его покров, часто втайне, в его отсутствии и вдали от него призывавших его имя. Но главною его заботою, как истинного пастыря Церкви, было спасение от вечной погибели человеческих душ, как это, например, видно из повествования о спасенных им от развратной жизни трех девицах. Но уменьшилась ли столь дивная пастырская ревность святителя о помощи ближним в нуждах духовных и телесных с переселением его на небо? Не только не уменьшилась, но еще усилилась. Истинная любовь к ближним «николиже отпадает» (1Кор. 13:8). Достигнув блаженной вечности, он стал к престолу благодати Божией «лицем к лицу» ( – ст. 12), и во свете лица Божия еще более стал видеть наши, как телесные, так особенно духовные нужды; отрешившись от немощного тела, он еще более стал иметь силы помогать нам своим молитвенным дерзновением пред Богом. Посему приступите к нему с дерзновением веры, с надеждою молитвы и с горячностью любви, яко к вобранному (т.е. поборающему по нас) чудотворцу и изрядному угоднику Христову» (из акаф. свят.), все алчущие и жаждущие его благодатной помощи, – молите его, как имеющего дерзновение ко Господу, о том, чтобы он вознес ваши различные нужды и скорби пред лице Божие, – и ваша алчба и жажда будут удовлетворена, если только это удовлетворение вам необходимо и полезно в деле спасения ваших душ.

Агница Твоя, Иисусе (имя рек), зовет велиим гласом: Тебе, Женише мой, люблю, и Тебе ищущи страдальчествую и сраспинаюся и спогребаюся крещению Твоему, и стражду Тебе ради, яко да царствую в Тебе, и умираю за Тя, да и живу с Тобою: но яко жертву непорочную, приими мя с любовию пожершуюся Тебе. Тоя молитвами, яко Милостив, спаси души наша.

В первые века христианства, святая Церковь, как «багряницею и виссом украсилась кровьми» (см. троп. всем святым) бесчисленных мучеников и, во славу неизреченно премудрого Бога, в сонме этих мучеников находятся не одни лица мужеского пола, но и весьма многие разных званий и состояний девы и жены, – по выражению слова Божия, «немощнейшие сосуды» (1Петр. 3:7). При всей слабости своего естества, они нисколько не уступали мужчинам, ни в неудержимом рвении пострадать за Христа, ни в твердом – адамантовом перенесении за Него различных невообразимо-жестоких мучений, и тем оправдывали на себе во всей очевидности ту истину, что во Христе Иисусе нет различия между полами мужским и женским, но все составляют одно (Гал. 3:28), что сила Божия в немощи совершается (2Кор. 12:9).

Как эти слабые существа могли решиться на смелое исповедание пред нечестивыми владыками и царями (Мф. 10:18) веры Христовой? Как могли они вынести самые жестокие мучения за Господа? Что их одушевляло, что давало им силы в мученичестве за Христа, этом высшем из всех подвигов христианских? Ответы на это можно видеть в приведенном нами общем для святых мучениц тропаре. Тон речи тропаря поэтический.

Агница Твоя Иисусе: святая мученица именуется «агницею». В каком смысле? В том же, в каком именуются агнцами все вообще мученики Христовы: они именуются агнцами, потому что за Христа, Агнца Божия закланы были, как агнцы (см. 2-й троп. из поемых на непорочных в субботу гл. 5). На них вполне оправдались слова св. Апостола Павла, взятые из Псалтири: «яко Тебе ради (т.-е. для Господа) умерщвляеми есмы весь день, вменихомся, якоже овцы заколения» (Римл. 8:36. Псал. 43:23. Слич. Мф. 10:16).

Еще мученицы Христовы именуются «агница» потому, что были большею частью из девственного состояния, – из не хотевших, по любви к Господу Иисусу, небесному своему Жениху, связывать себя узами брака земного. И изъясняемый нами тропарь разумеет собственно мучениц – дев, как видно из общего для мучениц кондака: «храм Твой всечестный, яко цельбу душевную обретше», – говорится в кондаке, – «все вернии велегласно вопием ти: дево мученице великоименитая, Христа Бога моли непрестанно о всех нас». – Может ли относиться упомянутый тропарь и к прочим мученицам не девам? Конечно может. Чистота и целомудрие, уневещение Христу, свойственные преимущественно лицам, принявшим на себя священный обет девства, в известной степени обязательны и для всех вообще христиан, ибо все христиане сердцем своим должны всецело прилепляться ко Христу и безраздельно принадлежать Ему, любить Его паче всего на свете и из любви быть готовыми на все жертвы. В этом смысле Апостол говорит коринфским христианам: «обручих вас единому Мужу деву чисту представити Христови» (2Кор. 11, 2). Мученицы Христовы в среде христиан являются образцами той чистой и святой любви ко Христу, о которой говорит здесь Апостол.

Агница Твоя, Иисусе, зовет велиим гласом, т.е. взывает громко (Слич. Мф. 25:30. Ин. 11:43. Апок. 5:12; 7:10), от избытка полного чувств сердца (Лк. 6:45). Что взывает? «Тебе, Женише мой, люблю». Выражение тропаря: «люблю», точнее с греческого (ποθῶ) значит – люблю сильно, тоскую, томлюсь по ком. Любовь мучениц ко Христу, чужда была того спокойствия, которое свойственно удовлетворенной любви. Их томило, мучило нетерпеливое желание соединиться со Христом. Их любовь ко Христу тем паче была неспокойна, нетерпелива, что соединена была с ревностию о славе Его имени. Святые мученицы, горевшие пламенною любовию во Господу, не могли равнодушно видеть публичного поругания святого имени Его; при виде гонений за Господа, любящее сердце их, так сказать, рвалось ко Господу, святая ревность за славу Его снедала их, – за Господа, за имя Его готовы они были отказаться от всего и претерпеть все. Этот характер любви к Иисусу Христу с не меньшей ясностью выражен в следующих словах:

И Тебе ищущи страдальчествую. В книге: «Песнь Песней» таинственная невеста – святая Церковь представляется с страданием сердца ищущею возлюбленного своего Жениха – Господа. «Встану я и пойду по городу», восклицала она, «на улицах и площадях поищу Того, Которого любит душа моя... Заклинаю вас, дщери Иерусалима: если найдете Возлюбленного моего, что же вы скажете Ему? – Что я от любви изнемогаю... скорее Возлюбленный мой! Несись подобно серне или оленю юному по горам благовоний» ( – 3:2; 5:8; 8:14). Подобное страдание сердца, известное для любящих друг друга существ и находящихся вдали друг от друга, испытывали и святой мученицы Христовы. Возлюбив Господа паче всего на свете, но еще не видя лица Его (1Кор. 13,12), не переселившись еще чрез святое мученичество в славное Его царство, в Божественный брачный Его чертог, они сердцем своим искали Его домогались теснейшего соединения с Ним. «Боже! Ты Бог наш», – взывали они к Нему, «Тебя от ранней зари ищем, Тебя жаждет душа наша, по Тебе томится плоть наша, – яви нам свет лица Твоего, Господи... услышь молитву нашу, внемли» (Псал. 62:2, 4, 7; 83:9). Поэтому мученицы с радостию устремлялись на страдальчество за имя Христа, видя в этом страдальчестве счастливый исход своему нетерпеливому исканию Христа, ближайшую стезю к вечному соединению с Ним.

И сраспинаюся и спогребаюся крещению Твоему. Какому это крещению Господа сраспялись и спогреблись святой мученицы? Тому крещению, которым, за вечное спасение людей, нетерпеливо хотел креститься сам Господь Иисус Христос, во дни земной Своей жизни (Лк. 12:50) и которым крестились святые Его Апостолы (Марк. 10:39). Это – Крещение крестных страданий и смерти Господа, это – погружение в них, как бы в водах (Рим. 6:3–4; Колос. 2:11–12). Сему-то спасительному для всех людей крещению Господа и святой мученицы, также, как и святые Апостолы, сраспялись и спогреблись. Каким образом? Как Господь Иисус Христос, для избавления нас от вечного осуждения за грехи, вознес их на теле Своем на древо крестное (1Петр. 2:24), так и святой мученицы, облекшись верою и любовию во Христа (Гал. 3:27), пригвоздили ко кресту или умертвили греховные страсти и похоти (Гал. 5:24). Как распятый на кресте Господь Иисус Христос умер и погребен был, так и сраспятые Ему, носившие на теле своем живоносные язвы Его (Гал. 6:17), святой мученицы в отношении к тленному миру и благам его были как бы мертвые и погребенные (Гал. 6:14). То, что дорого было для язычников, миролюбцев и плотоугодников, для них, «носивших на теле своем мертвость Господа Иисуса» (2Кор. 4:10), как бы не существовало. Один Господь Иисус Христос, Которого возлюбили они от всего сердца своего, жил и в их мыслях, и в их словах и делах, так что по всему праву вместе с св. Апостолом Павлом могли они взывать о себе: «Христови сраспялись, живем же не к тому мы, но живет в нас Христос, а еже ныне живем во плоти, верою живем Сына Божия, возлюбившего нас и предавшего Себе по нас» (Гал. 2:19–20). Отсюда понятно, почему ни дары, ни почести мирские, ни усердные просьбы близких сердцу людей, ни остающиеся иногда в малолетстве дети, ничто не могло заставить святых мучениц отречься, иногда хотя бы для одного только вида и на время, от Христа. Так ни слезные просьбы родного отца, ни материнская любовь к грудному ребенку не могли отвлечь святую мученицу Перпетую от измены Христу. «Дочь моя» – говорил ей отец, – «пожалей о моей старости, вспомни, что я всегда любил тебя более всего на свете, сжалься над невинным младенцем своим: как будет он жить без тебя? Не бесчести всего рода твоего: возможно ли будет нам показаться куда-нибудь, если ты погибнешь от руки палача?» Вслед за тем старик, заливаясь слезами, падал на колени, целовал руки дочери своей. Сердце разрывалось у Перпетуи, при виде отчаяния отца. Она плавала, целовала его, но не соглашалась отречься от Господа. «Не скорби, отец мой», – говорила она, «все в руках Господних. Мы не от себя зависим, а от святой воли Его». При допросе святой мученицы, отец ее явился также на суд и, взяв себе ее младенца, снова умолял ее об отречении: то с отчаяния рвал он на себе волосы, падал и проклинал день своего рождения, то снова умолял с такою горечью, что внушал сострадание к себе во всяком. «Пожалей седин своего отца», сказал на суде прокуратор, после допроса других обращаясь в Перпетуе, – «пожалей слабого младенца и принеси жертву за здравие царя». – «Не могу», отвечала Перпетуя. «Ты христианка?» спросил судья. «Христианка», отвечала она, и была вместе с другими исповедниками имени Христова осуждена на смерть (пам. ее февр. 1 дня).

И стражду Тебе ради, яко да царствую в Тебе. Выражение это взято из слов св. Апостола Павла: «аще терпим» с Господом или для Господа, – «с Ним и воцаримся» (2Тим. 2:12). «Воцарение» разумеется здесь в смысле прославления в вечном царстве Господа: «понеже с Ним страждем», говорит св. Апостол в другом месте, – «да и с Ним прославимся» (Рим. 8:17). Твердая уверенность св. мучениц, что они терпят мученические страдания за Господа, за святое имя Его, за веру в Него, за любовь к Нему, рождала в них твердое упование вечного царства, вечного прославления с Господом, а это упование вдохновляло их, давало им силы и крепость в жестоких мучениях за имя Христово.

И умираю за Тя, да и живу с Тобою. Выражение это взято из слов св. Апостола Павла: «верно слово, аще с Ним (Господом) умрохом, то с Ним и оживем» (2Тим. 2:11. Рим. 6:7–9). Без смущения, без страха, даже с радостию и благодарностью ко Господу, святой мученицы выслушивали себе от нечестивых судей смертные приговоры. Они были твердо уверены, что как Христос, восставший из мертвых, «к тому уже не умирает, смерть Им к тому не обладает» (Римл. 6:9), так и они, умирая за Господа, за святое имя Его, в сообразность с смертию Его (Филип. 3:10), силою славного воскресения Его оживут в самых телесах своих, и будут вечно жить с Ним в прославленном теле, по непреложному Его обетованию: «веруяй в Мя, аще и умрет, оживет» (Ин. 11:25).

Но яко жертву непорочную, приими мя, с любовию пожершуюся Тебе. «Ты, Господи», как бы так говорит мученица, «благотворительно принял жертву Авеля, обонял воню жертвы Ноевой, не отвергал жертв вообще всех ветхозаветных праведников; но я, воспылав к Тебе горячею любовию, Тебе Единому у невестившись, не бессловесных животных, не «кровь козлюю и тельчую» (Евр. 9:12), а самую жизнь свою, собственную свою кровь, приношу в жертву Тебе, «Духом Святым Себе принесшему непорочна Богу» (Евр. 9:14), а потому приими меня, с любовию пожершуюся Тебе, так же благотворительно, как благотворительно в Ветхом Завете принимаемы были Богом жертвы от непорочных, чуждых телесных недостатков животных, каких приносили Ему люди благочестивые в жертву».

Мог ли Господь, праведный Судия, награждающий за каждый вздох, обращенный к Нему, за каждое слово и за самое малое дело, пропитанные любовию к Нему, – мог ли Он, Всеблагий и Правосудный, не оценить такой высокой жертвы любви, какова жертва святых мучениц? – Нет! Он слышал глас любви, обращенный к Нему от святых мучениц, видел цену приносимой ими для Него жертвы и на этот глас, на эту жертву не медлил соответствовать также гласом любви и споспешеством любви: Он, явно, во очию всех, благоволение Свое к их жертве выражал многоразлично. Так Он Своею всемощною силою или уничтожал совсем, или ослаблял лютость мучений, претерпеваемых за имя Его святыми мученицами (см. страд. св. великомуч. Евфимии, сент. 16). Так Он или Сам являлся к ним в темницы с гласом обещания им Своей помощи в мученичестве (см. страд. св. великомуч. Варвары – 4 дек.), или чрез Ангелов Своих и святых человеков возвещал и оказывал им эту помощь (см. страд. св. великом. Екатерины – 24 ноября, и муч. Агафии 5 февр). Так Он, при конце жизни св. мучениц, давал слышать громкий глас Свой, то призывающий их к наследию небесного царствия (см. страд. св. велик. Евфимии), то обещающий исполнить предсмертную их молитву (см. страд. св. великом. Варвары).

Тоя молитвами, яко Милостив, спаси души наша. Преселившиеся в вечность святой мученицы, как достойные невесты Божественного Агнца – Господа Иисуса Христа, как девы мудрые, удостоились блаженной брачной Его вечери (Мф. 25:10. Апокал. 19:7–9). Но пока эта святая вечеря не наполнилась еще предопределенным от Господа числом возлежащих (Мф. 22:10), они молят Господа о тех духовных сестрах и братьях своих, живущих на земле, которые желают также, как и они, удостоиться брака Божественного Агнца и просят их в сем благодатного содействия и помощи. Св. мученицы и при жизни молились за ближних. По преселении же своем на небо, по отрешении от немощного тела, с приближением к престолу Божественного Жениха своего, они еще большее стали иметь пред Ним молитвенное дерзновение о душевном спасении своих ближних. Итак, слабые и немощные в деле спасения, обращайтесь к молитвам о себе святых мучениц Господних. И Господь, их молитвами, преклонится на милость к вам, и спасет души ваша.

Ключи на иконе Апостола Петра означают «ключи царства небесного», которые Господь Иисус Христос, во время земной жизни Своей, обещал Первоверховному Апостолу дать за твердое и решительное исповедание Его Сыном Божиим. Дело происходило так. «Пришедши в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? Они сказали: одни за Инна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за которого-нибудь из пророков. Он говорит им; а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отличавшийся от прочих Апостолов особенною горячностью и решимостью духа, один, предваряя их, исповедал Христа новым исповеданием христианским: «Ты еси Христос, Сын Бога живаго». И за такое твердое и решительное исповедание Господь не только похваляет его, но и ублажает: «блажен ты, Симон, сын Ионин», сказал Он Апостолу, «потому что не плоть и кровь (не люди и не твой разум) открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах». За сим в награду за первое и новое исповедание Христа Петр один, преимущественно пред другими Апостолами, услышал от Христа новое слово о Церкви и на первоначальном всеобщем Камне основания – Христе (1Петр. 2:4), положен первым из последующих, меньших камней основания, то есть Апостолов (Еф. 2:20). «И Я говорю тебе, сказал ему Господь, «ты Петр и на сем камне (на камне веры твоей и исповедания)²¹, Я создам Церковь Мою и врата ада не одолеют ее. И дам тебе ключи царства небесного», говорит наконец ему Господь (Мф. 16:13–19).

Царствием небесным, в ключари которого поставляется Петр, здесь, как и в других местах Евангелия (Мф. 3:2; 4:17; 13:24), называется царство Господа благодатное, или Церковь Его, создать которую на камне Петровой веры и исповедания Он пред сим обещал. Церковь земная называется царством небесным потому, что глава Церкви Господь Иисус есть Царь не земной, а небесный, и потому что члены Церкви, живя на земле, должны приготовлять себя к небу. – Как понимать надобно вручение Апостолу Петру ключей от царства небесного, или Церкви? По обычаю древних народов, и в частности еврейского, вручение ключей служило знаком вручения кому либо власти над домом (Ис. 22:22. Ап. 3:7). Сообразно с сим и образное выражение Спасителя: «и дам тебе ключи царства небесного» надобно понимать в смысле вручения Апостолу Петру власти отверзать и заключать вход в сие царство, принимать в общение с Церковью и отлучать от неё. Но с этою властью необходимо соединяется другая, – власть вязать, т. е. объявлять непрощенными грехи людей, и разрешать, т. е. прощать их. Ибо только тот может сделаться членом Церкви, кто чрез раскаяние получит отпущение своих грехов, даруемое церковною властью; равно и отлучение от ЦЕРКОВНОГО общения угрожает только тому, кто пребывает нераскаянным во грехах, и потому не получает прощения в них. Посему, вручивши ап. Петру власть ключей Господь Иисус уполномочил его вязать и решить, обещая, что его приговоры о грешниках будут утверждаемы на небесах: «и что свяжешь на земле, (т. е. какие грехи объявишь непрощенными), то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах».

Так святый Апостол Петр, как первый, исповедавший Христа Сыном Божиим, первый из Апостолов получает от Него обетование иметь ключи царства небесного, первый облекается властью вязать и разрешать совести человеческие. Но исключительно ли он один из всех Апостолов получил эту власть? Нет, вскоре после сего власть вязать и разрешать Господь обетовал всем пастырям Церкви (Мф. 18:18). И по славном воскресении Своем Он за всеми Апостолами, и следственно за преемниками их служения пастырями Церкви торжественно утвердил эту власть (Ин. 20:23). «С какою целью, – пишет святой Златоустый, – вверил им (Апостолам Иисус Христос) и ключи? Ибо если они не будут судить, то не будут иметь никакой важности, и, следовательно, всуе получили власть вязать и решить»²².

Итак, видя на иконе Апостола Петра в руке его ключи, мы должны, во-первых, вспоминать и восхвалять твердое и решительное исповедание им Божества Иисуса Христа, ибо это самое исповедание было причиною вручения ему первому из Апостолов ключей царства небесного; во-вторых, в лице Апостола Петра, держащего в руке ключи, мы должны видеть образ церковной власти, имеющей полномочие от Господа Иисуса связывать и разрешать, прощать и не прощать, отверзать и заключать вход в Церковь (Мф. 18:17). «Церковь связывает,» пишет блаженный Августин²³, «Церковь разрешает, Церковь, основанная на краеугольном Камне Самом Иисусе Христе» (Еф. 2:20), связывает и разрешает. Да убоятся же «и связанные и разрешенные; разрешенные, чтобы не «подпасть опять тому же, связанные, чтобы не остаться «навсегда в том же состоянии, ибо пленницами своих грехов, говорит Премудрый, кийждо затязается (Притч. 5:22); а кроме сей святой Церкви нигде не можно поручить разрешения».

Апостол Павел изображается на иконе держащим меч. Что знаменует этот меч? – Знаменует неутомимое, самое ревностное проповедание св. Апостолом слова Божия, которое сам он дважды в своих посланиях представляет под образом меча. Так в послании к ефесским христианам, говоря о предстоявшей им постоянной брани с начальниками, властями и мироправителями тьмы века сего, с духами злобы поднебесными, Апостол, для успеха в сей брани, советует им запастись оружиями духовными и в числе сих оружий предлагает им меч духовный, под образом которого заповедует разуметь слово Божие (Еф. 6:12–17). «В послании к христианам из Евреев, для показания особенной силы и действенности слова Божия, Апостол сравнивает его с мечом обоюду острым и показывает превосходство первого пред последним: «Слово Божие живо и действенно», – говорит он, – и острее всякого меча, обоюду острого: оно проникает до разделения души и духа, до составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» ( – 4:12). Поясним несколько эти слова Апостола. Слово Божие, как слово Живаго Бога и пребывающего во веки, никогда не остается напрасным (Ис. 55:11), всегда производит соответственное себе действие, – служит или во спасение, или в осуждение человеку. Все обетования его и угрозы непреложно верны. Как слово Бога всесвятого и всеправедного, будучи принято человеком, оно с своим строгим и беспристрастным судом проникает в сокровеннейшие глубины души и там все нечистое и греховное обнажает; и в сем отношении оно острее всякого меча обоюду острого, ибо для человека естественного, привыкшего снисходительно смотреть на свои греховные привычки и страсти, – покориться строгому суду о них слова Божия бывает не менее, даже более тяжело и больно, чем если бы его уязвляли острым мечом, – Святый Павел позднее всех избранных учеников Спасителя вступил в Апостольское служение Его слову в проповедании же сего слова, в действовали сим духовным мечом для обращения к вере Иудеев, особенно язычников, он, как сам о себе свидетельствует, потрудился паче всех Апостолов (1Кор. 15:10). Дышавший прежде угрозами и убийством на учеников Господа (Деян. 9:1), он, по чудесном просвещении своих очей духовных, посвятил все время своей жизни, все силы свои и всю ревность на действование мечом слова Божия, для большего приобретения Христу учеников, для поражения и рассечения нечестия и неверия в Господа. Сколько прежде он был гонителем Господа, столько после, да и еще более, сделался Его поборником. Одних наставлял Он в вере устно, других посланиями, – каковых насчитывается четырнадцать. – Как в проповедании слова Божия превзошел он прочих Апостолов, так и в преодолении различных трудностей и опасностей от врагов его проповедания (2Кор. 11:23–28). И замечательно, что сей пламенный поборник Господа Иисуса Христа, со времени своего обращения не престававший ни днем, ни ночью действовать мечом слова Божия (Деян. 20:27, 31), заповедавший и другим, как мы видели, вооружаться сим мечом, один из всех Апостолов, как римский гражданин, свободный по тогдашним законам от телесных наказаний (Деян. 16:37–39; 22:25–29), окончил земное свое поприще от усечения мечом.

Итак, видя на иконе святого Апостола Павла в руке меч, который означает в духовно-нравственном смысле слово Божие, – во-первых вспомним и ублажим его пламенную й неутомимую, пресеченную только усечением от меча, ревность в проповедании слова Божия, для блага и спасения ближних; а во-вторых будем, сколько возможно, подражать сей ревности. Когда мы пламенно возлюбим своего Господа и своих ближних, для нас всегда откроются удобные случаи для действования духовным мечом во славу Господа и во благо наших ближних. Подобни мне бывайте, вещает нам Апостол, якоже аз Христу (1Кор. 4:16).

В Николаевском соборе города Можайска, московской губернии²⁵, по правую сторону царских врат, находится храмовая, резная из дерева, икона святителя и чудотворца Николая, почитаемая издревле явленною и чудотворною. Величиною она в 2 с полов. аршина. Святитель Николай представлен на ней в полный рост, в архиерейском древнем облачении, то есть, не в саккосе, а в фелони, как обыкновенно изображается на всех иконах²⁶; с передней стороны икона обложена серебряно-позолоченною чеканною ризою; венец и под венцом цата (привеска) из червонного золота и митра (серебряная-позолоченная) украшены крупным жемчугом и драгоценными камнями. В десной руке святителя находится меч, а в левой вид пятиглавого собора, обнесенного крепостью, деревянные позлащенные. Около венца надпись: «Святый Николае, Можайский чудотворец». Икона помещена в деревянной позлащенной, устроенной в виде сени, киоте, передняя сторона которой обложена серебром на иждивение известного своею благотворительностью П. Г. Цурикова.

Особенности в изображении святителя на храмовой резной иконе можайского Николаевского собора объясняются местным преданием. По свидетельству предания, в отдаленные времена, при нашествии неприятелей на город Можайск и опасности, грозившей от них Николаевскому собору, святитель Николай, как скорый защитник невинно страждущих, в ободрение жителей города Можайска и в страх неприятелям чудесно явился в грозном виде стоящим в воздухе над собором и держащим в одной руке меч, а в другой модель обнесенного крепостью собора, в знак охранения его, и, действительно, вследствие такого чудесного явления святителя, устрашенные неприятели бежали, а граждане, в благодарное воспоминание могущественного предстательства за них святителя Николая, вскоре сделали резное изображение чудесного явления его; это изображение и есть теперь храмовая икона можайского Николаевского собора. Это предание, хотя источники его нам неизвестны, весьма правдоподобно; для нашей статьи важность его заключается в том, что оно несколько раскрывает смысл изображения святителя Николая с мечом и храмом.

По местному народному преданию, икона эта почитается явленною. Она может именоваться таковою не в смысле чудесного ее обретения или чудесного самоизображения, а в том разве, что она служит верным изображением святителя в том виде, в каком явился он некогда чудесно над собором можайским.

Из сказания о чудесном сем явлении святителя открывается, что время появления иконы позднее времени построения можайского Николаевского собора²⁷. Но как о времени построения собора, так и о времени устроения храмовой его иконы нет положительных исторических указаний. Одно только то остается несомненным, что она глубокой древности. Ясным признаком такой древности ее служит то, что она не живописная, а резная, наподобие статуи. Резные статуеобразные иконы только в глубокой древности допускались в храмах российской православной Церкви, как полагают, с целью постепенно отвлечь новообращенных в христианство из язычников от привычки к служению идолам; после же они, как не совсем свойственные, по своему грубо-чувственному характеру, христианству, выходили более и более из употребления и были заменяемы живописными, как более близкими к духу христианства. Исключение было допускаемо только для икон, прославленных чудесами, доселе свято сохраняемых в некоторых храмах.

Храмы, воздвигаемые издревле в честь этой иконы, точные списки ее, издревле появлявшиеся и существующие в разных городах России²⁸, ясно свидетельствуют об уважении, издревле питаемом к ней, как к чудотворной. О том же свидетельствует то, что нарочито посещали город Можайск, для поклонения чудотворной иконе святителя Николая, древние цари, князья и княгини русские. Так в 1537 году 21 июня и 29 сентября, потом в 1538 году января 24 правительница Елена ездила в Можайск поклониться образу святого Николая (ист. Карам. УІІІ, прим. 69). В 1546 г. 15 сентября отправился на богомолье в Можайск к святому Николаю великий князь Иоанн ІV ( – VІІІ, прим. 153). «В 1564 году царь Иоанн Грозный ездил с царицею, с сыном Иоанном, с князем Владимиром Андреевичем, с митрополитом «к Троице и в Можайск» ( – IX, примеч. 161). В 1592 году государь Феодор Иоаннович ходил молиться в Троицкий монастырь, да в Можайск «к Николаеву образу чудотворца» ( – X, примеч. 285). В 1837 году 22 июля его Императорское Высочество, Государь Наследник, Цесаревич Александр Николаевич изволил посетить можайский Николаевский собор. – Об особенном благоговении к этой иконе свидетельствует немало драгоценных привесок к ней. Между ними особенно замечателен миниатюрный червонного золота штампованный портрет государя Петра 1-го, вставленный в серебряную звезду, на коей четыре стразовые камня, – на серебряной цепочке. В городе Можайск существует предание, что, по распоряжению именно сего государя, из можайского казначейства отпускается ежегодно 6 р. 81 к. в можайский Николаевский собор на свечи и просфоры. В числе привесок на иконе святителя Николая находится множество золотых изображений руки, ноги и головы. Это свидетельствует о полученных от нее в разное время разными лицами чудесных исцелениях. В город Можайск с глубокой древности по настоящее время стекается на поклонение чудотворной иконе святителя Николая множество богомольцев.

В церковной рукописной летописи можайского Николаевского собора находим такие три сведения о чудотворной силе храмовой Николаевской его иконы:

а) «До 1820 года пред местными иконами в иконостасе нижнего яруса в Николаевском соборе находились пять серебряных лампад, для постановления свечей, с польскою на них надписью., которые бывшим в оном году церковным старостою купцом Маркеловым переделаны в другой вид. Есть предание, что оные лампады были пожертвованы в собор каким-то польским королем, который, во время нападения на город Можайск, приказал было взять из собора икону святителя Николая, но, будучи внезапно поражен ослеплением, тотчас икону эту возвратил и впоследствии принес в дар ей означенные лампады»²⁹.

б) «В 1812 году, во время приближения неприятелей к городу Можайску, жители оставили город и выехали в разные места, чудотворная же икона святителя Николая соборною братиею была скрыта в подвальной части собора, в особо приготовленном для сего в земле месте. Но удалении неприятелей, возвратившимися в город жителями найдено, что неприятели много похитили ЦЕРКОВНОГО имущества из собора, сожгли в нем иконостасы, место же, где находилась святая икона, только несколько разрыли. Видно, что святитель Николай не допустил до поругания иконы своей».

в) «В 1815 году ночью с 10 на 11 марта неизвестно кем учинена краха из собора церковных денег 2800 р. ассигн. Как ни тщательны были поиски со стороны гражданской власти и соборян, вор не открыт; но 24 марта неизвестно кем подвинуто было письмо в соборной часовне, где написано: «возьмите в соборе деньги в чулане в угольях, нет места от угодника, согрешил один». И действительно в игольнице, находящейся на соборной паперти, найдено 1938 р. 80 к. Рапорт соборян о сем к можайскому городничему хранится при соборе в копии.

В четверток каждой седмицы, пред началом литургии, в можайском Николаевском соборе с незапамятных времен совершается пред иконою святителя молебное пение с акафистом. В августе же месяце, в воскресный день, следующий после 1-го числа, в благодарность за избавление от холеры, свирепствовавшей в 1848 году, из собора можайского ежегодно бывает крестный ход вокруг города с чудотворною иконою святителя Николая и иконами от всех градских церквей, а также от Лужецкого монастыря. Ход сей учрежден навсегда указом Святейшего Синода, данным от 10 октября 1850 года за 10, 310, – вследствие особого прошения о сем граждан города Можайска.

Единородный Сын Божий, Господь наш Иисус Христос явился на земле для того, чтобы Своими крестными страданиями и смертию искупить человека от греха и даровать ему утраченное грехом блаженство (Еф. 4:8). Но, явившись на земле, Он не прежде подвергнул Себя крестным страданиям и смерти, как наступило определенное в предвечном совете Божием время (Ин. 13:1; 17:1), в которое воля Отца Его небесного об Его крестной смерти должна исполниться (Мф. 26:39, 42; Лк. 22:42). Пока еще не наступило это время, враги Господа, книжники и фарисеи, при всем своем старании, не могли предать Его смерти: или мешал им в том народ, считавший Господа за пророка (Мф. 21:46. Лк. 20:19), или Сам, разумевавший сердечные их помышления (Мк. 2:8), Господь силою Божественного Своего всемогущества (Лк. 4:29–30. Ин. 8:59; 10:39), а иногда мудростью Своих ответов на коварные их вопросы (Мф. 22:15–22; 34–46), уклонялся от их сетей. Во всех сих случаях «никто же ят Его, яко не у бе пришел час Его» (Ин. 8:20). Как скоро же наступил этот час, Господь, при всей, даже по человеческой Своей природе, возможности скрыться от врагов Своих, Сам без всякого замедления и понуждения, предал им Себя (Ин. 18:3 – 8).

Так, Подвигоположник нашего спасения, Господь Иисус Христос послушлив был воле Отца Своего небесного до самой смерти крестной (Филин. 2:8). Такого же беспрекословного послушания воле Божией Он требовал и от Своих учеников. Предсказав им великую ненависть мира за имя Его (Мф. 10:22. Лк. 21:17. Ин. 15:18–20; 16:1–2. 33), показав необходимость скорбей на пути к царствию небесному (Мф. 7:13–14; 10:38 – 39; 16:24–25), заповедав им смело и открыто исповедовать веру свою пред людьми (Лк. 12:8–9), обнадежив их верною помощью Своею в случае гонений и притеснений их за веру в Него (Мф. 10:19–20. 29–31. Лк. 21:14–16. 18), обетовав им высокий степень блаженства за эти гонения и притеснения (Мф. 5:11–24–12), Он между тем не дал им заповеди самим самопроизвольно, без указания воли Божией, вызываться на мучения за имя Его. Он даже велел им сколько возможно, уклоняться от этих мучений и только тогда без всякого страха, с надеждою на Его помощь, подвергаться им, тогда только воспринимать их, как определение воли Его, когда уже никаким образом нельзя будет их миновать. Так, посылая избранных учеников Своих на проповедание веры в Него первоначально в неверовавшим иудеем (Мф. 10:6), Он между прочим сказал им: «внемлите от человек (т.е. остерегайтесь людей): предадят бо вы на сонмы и на соборищах их биют вас. И пред владыки же и цари ведени будете Мене ради, во свидетельство им и языком. Егда же предают вы (не сказал: когда предадитесь вы самовольно на мучения и смерть, но когда, при всей вашей осторожности, при всем укрывательстве от мучений и смерти, вас будут предавать им), не пецытеся, како или что возглаголете, дастбося вам в той час, что возглаголете. Не вы бо будете глаголющий, но Дух Отца вашего глаголяй в вас» ( – ст. 17–20). Потом прямо и ясно велел им, сколько возможно, убегать от гонителей. «Егда же гонять вы во граде сем, бегайте в другий» ( – ст. 23).

Предсказание Господа о жестокой ненависти мира к Его последователям не замедлило исполниться во всей точности. Основанная на кресте Его святая Церковь, «яко багряницею и виссом, украсилась кровьми» светлых и добропобедных Его мучеников.

Мучения, какие пришлось им испытать за веру в Господа, были самые жестокие, самые разнообразные, самые продолжительные. Один только Господь Бог всесильною Своею благодатию мог седлать избранных Своих способными чисто и невредимо пронести веру в Него чрез горнило невообразимых мучений. Но вот что особенно некоторых приводит в недоумение, при чтении или слушании жизнеописаний святых мучеников Христовых: весьма многие из них соделались мучениками, по своей собственной воле, из свободного желания пострадать за Господа. Так одни из них, не быв допрашиваемы врагами Господа об исповедуемой ими вере, из желания мученически пострадать, сами свободно объявили себя пред ними христианами, например, Евлампия (пам. ее октяб. 10), Евстратий, Евгений, Мардарий (дек. 13), Вонифатий (дек. 19), Никифор (февр. 9), Георгий великомученик и победоносец (апр. 23); а другие возбудили против себя ненависть гонителей веры Христовой чрез какие-либо поступки, ясно указывавшие на их христианскую веру и ревность по ней, например, великомученик Феодор Тирон (февр. 17) своевольно зажег идольский храм; мученик Созонт (сент. 7) своевольно сокрушил идолов. Иные подверглись мученической смерти за громкое обличение совершаемых язычниками празднеств, таковы мученики: Трофим, Савватий (сентября 19), Мокий (мая 11), или за громко выраженное удивление несправедливым царским постановлениям, таков мученик Евлампий (окт. 10). Иные, из желания принять венец мученичества, предпринимали нарочито отдаленные путешествия в ту страну, где свирепствовало гонение. Так мученик Емилиан (авг. 18) из Армении азийской пришел в европейские страны, при гонителе христиан Диоклитиан. Иные из сильного желания пострадать за Господа, сами себя подвергали мучению, – таков был темничный страж, присоединившийся к тридцати девяти мученикам на место отпадшего сорокового (память их марта 9). Он самовольно снял с себя одежду и взошел к ним в замерзшее озеро, где за веру Христову на целую ночь они были нагими оставлены. При чтении или слушании о подобных самопроизвольных поступках мучеников, некоторые, как мы заметили, приходят в недоумение. «Господь Иисус Христос, говорят они, никогда не давал ученикам Своим заповеди самовольно вызываться на мучения за веру в Него, даже велел, по возможности, стараться убегать от них. Егда гонять вы во граде сем, сказал Он, бегайте в другой. Да и Сам Он тогда только вкусил чашу крестных страданий и смерти, когда, по определению воли Отца Его небесного, никак уже нельзя было ее миновать. Отче Мой! взывал Он к Своему Отцу, аще возможно есть, да мимо идет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Мф. 26:39); а вот такие-то из мучеников Христовых весьма удобно могли бы укрыться от мученической смерти, и между тем, из сильного желания пострадать за Господа, не укрылись, даже нарочно отправлялись, для принятия мученичества, в тот город, где открывалось на веру Христову гонение. Самовольное их мученичество прямо противоречило примеру Господа и данной Им заповеди; и несмотря на все это Сам же Господь ознаменовал их печатию Своего благоволения. Он их мученические страдания такими же точно сопровождал знаками Своего благодатного утешения и подкрепления, какими сопровождал страдания и тех из мучеников, которые, согласно с Его заповедью, воспринимали их невольно, когда не было уже никакой возможности миновать их. Как тех, так и других «Господь одинаково прославил вечным блаженством».

Премудрый и Неизменяемый Господь Самому Себе противоречить не может. «Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтобы переменять Ему мысли. Неужели Он, что сказал, того не сделает, и что говорил, того не совершить?» (Числ. 23:19). Заповедав ученикам Своим самовольно не вызываться на мученическую смерть за веру в Него и, по возможности, удаляться от смертной опасности, Он не может прославить, как бы нарушителей Его святой заповеди, тех, которые самопроизвольно, без указания воли Его, восприимут за веру в Него мученическую смерть. «Аще же и постраждет кто, говорит св. Апостол Павел, – не венчается, аще не законно мучен будет» (2Тим. 2:5). Если же, как мы видели, в числе святых, увенчанных Господом вечным блаженством мучеников, встречаются мученики самопроизвольные, то таковыми их можно назвать не в строгом смысле; в сущности, как оказывается из ближайшего рассмотрения дела, они восприняли мученическую смерть, не по своей только воле, но, как и все вообще святые мученики, по воле Божией.

Из всех подвигов спасения самый высший и трудный есть подвиг мученичества. В нем особенное требуется содействие благодати Божией. Если человек, в греховном, растленном своем состоянии, не может сам от себя, без содействия благодати Божией и помыслить, что-либо доброе (2Кор. 3:5), то тем более в этом содействии он нуждается в таком важном подвиге, как подвиг мученичества. Сознавая это, святые мученики тогда только исходили на подвиг мученичества, когда ясно видели, что этот подвиг предназначен им волею Божиею. Эта воля Божия открывалась им, незаметно для постороннего взгляда, в прикосновении к сердцу их призывающей к мученическому подвигу благодати Божией (Апок. 3:20. Осии 2:14). Это призывание благодати Божией к мученическому подвигу проявлялось в том, что в них возбуждалось сильнейшее, не терпящее никакого отлагательства в исполнении, желание пострадать за Господа. Как скоро огнь такого желания возгорался в христианине, он еще до его исполнения начинал уже мученически страдать, – страдать не ожиданием или представлением мученических страданий за веру свою, а опасением, как бы эти страдания не миновали его. Ничто мирское не прельщает его, никакой вид мук его не устрашает; одна его мысль – умереть за Господа, одна забота, как бы скорее сего достигнуть. Внутренний огнь любви к Господу и ревности по вере в Него его подавляет, – и он не может долго носить его в себе, идет сам, не дожидаясь, когда его найдут и возьмут к мучителям и открыто словом или поступком объявляет себя пред ними христианином. О силе и действенности внутреннего призвания Божия на мученичество можно судить из слов св. Игнатия Богоносца, епископа Антиохийского. Сей он нечестивым императором Траяном, для растерзания зверям за веру Христову, в Рим, и опасаясь, чтобы римские христиане, из сожаления к нему, не попытались спасти его от мученической смерти, – он из Смирны послал к ним письмо, в котором старался уверить их, что воспринимает смерть за Христа охотно, по внутреннему удостоверению в наступлении для него часа мученической смерти. «Умоляю вас», пишет он к ним между прочим, «не удерживайте меня безвременною любовию, оставьте меня быть снедью зверей, через то я достигну Бога. Я пшеница Божия, да измолот буду зубами зверей, чтобы мне быть чистым хлебом для Бога... Я ныне раб; но, если, пострадаю, буду свободным человеком И. Христа и воскресну в Нем свободным. Ныне начинаю быть Христовым учеником, ныне, когда не желаю ничего ни из видимого, ни из невидимого, а чтобы только достигнуть мне Христа. Огнь, крест, собрание зверей, рассечения, раздирание, сокрушение костей, раздробление членов, сотрение всего тела и все диавольские мучения пусть придут на меня, только бы мне получить Иисуса Христа.... Господа желаю, Сына истинного Бога и Отца, Того ищу, Кто за нас умер и воскрес.... Простите мне, братия, и не мешайте мне получить жизнь, ибо Иисус есть жизнь вечная, не желайте мне смерти, ибо жизнь без Христа есть смерть.... Дайте мне увидеть чистый свет, дайте мне быть подражателем страданий Христа Бога моего.... Кто здесь имеет Христа, тот должен знать, чего я хочу, и тот да помилосердует обо мне, зная сам, чем я одержим.... Теперь пишу я полный жизни, объятый желанием любви умереть за Христа: моя любовь пригвождена ко кресту, и нет во мне огня любви к миру, но вода живая течет во мне и говорит внутри меня: иди ко Отцу.... Не по плоти вам пишу, но по Божиему изволению» ( – Пам. св. Игнатия Богоносца декабря 20 и января 29). Так внутреннее призвание Божие на мученичество имело для святых мучеников такую же силу и действенность, как и внешнее, и те, которые шли на мученичество, единственно по внутреннему призванию Божию, были такими же точными исполнителями воли Божией, как и укрывавшиеся на время, согласно с заповедью Спасителя, сколько это было для них возможно, от угрожающих мучений.

Многим из самопроизвольных мучеников была открыта воля Божия, призывающая на мученичество, в сновидении. Таков, например, был мученик Созонт (пам. его сентября 7-го). Будучи пастухом, он однажды заснул около источника, под тенью высокого дуба и увидел во сне, что призывается на подвиг мученический и что благодать Божия воссияет на самом том месте, где он спит. Проснувшись, он поручил стадо свое другому пастуху, а сам отправился, для принятия мученичества, из Ликинии, где он находился, в город Паипеополь. Здесь тотчас представился ему удобный случай обнаружить пред гонителями веры Христовой свою веру. В то время, как он прибыл в Пампеополь, здесь правитель Киликийской области торжественно совершал празднество в честь языческих богов и понуждал христиан участвовать в нем. Созонт в святом негодовании неприметно взошел в идольское капище; увидев там золотого идола, отломил у него руку и, раздробив на части, роздал нищим. Поступок сей произвел волнение в городе, стали тщательно разыскивать виноватого; тогда Созонт, боясь, не пострадали бы за него другие, сам объявил о себе правителю и при этом громогласно исповедовал свою веру в истинного Бога. Его подвергли самым ужасным истязаниям и замучили до смерти. Берующие ночью взяли тело его и похоронили честно. При гробе мученика стали совершаться чудеса, равно как, согласно с его сновидением, и на том месте, где было ему чудное сновидение. В последствии на сем месте христианами была сооружена во имя его церковь. – Царица Августа (нам. ее ноября 24) мученически пострадала от нечестивого мужа своего за дерзновение, с каким она громко обличала его в том, что он не уразумевает силы Господней, которою мучимая им Екатерина укреплена была в муках. Невидимому, святая Августа самовольно вызвалась на мучение; но на самом деле поступок ее не был самовольным. Именно, познав истинного Бога, она решилась мученически пострадать за веру в Него вследствие чудного сновидения, в котором открыта была ей правость мучимой Екатерины и воля Божия, призывающая и ее также к мученичеству. Сновидение ее было такое: ей приснилось, будто Екатерина стоит, окруженная прекрасными юношами и девами. Все они были одеты в белые платья и озарены чудным сиянием. Екатерина призвала ее в себе, надела на нее золотой венец и сказала, что Владыка и Христос присылает ей этот венец. Вскоре после этого сновидения царица тайно от мужа своего посетила св. Екатерину, находившуюся в то время за веру Христову в заключении. Когда она, увидя святую, стала восхвалять ее, та сказала ей: «И ты блаженна, царица! Я вижу над главою твоею венец, поддерживаемый руками Ангелов. Ты получишь этот венец за немногие мучения, которые вытерпишь, и пойдешь к истинному Царю в вечное царство». – Святый мученик Иоанн Новый (пам. его апр. 18) возымел сильное желание пострадать за веру Христову. Когда он объявил о сем желании духовному своему отцу, тот, опасаясь, не было ли это желание внушением гордости, посоветовал ему дожидаться более ясного проявления о себе воли Божией (не показывает ли это, как тщательно пастыри Церкви предостерегали духовных чад своих от самовольного мученичества?). Воля Божия не замедлила ему явиться. В ближайшую ночь он увидел себя в сновидении находящимся посреди пламени, но неопаляемым, а радующимся и ликующим, подобно вавилонским отрокам. На следующее же утро удобный случай пострадать за Господа ему открылся.

Иногда сами мучители вдруг соделывались самопроизвольными мучениками за веру Христову, – вследствие пламенных молитв о них мучимых ими христиан. Так, вследствие молитвы к Господу Богу мученицы Татианы (пам. ее янв. 12) о просвещении мучителей ее светом истинной веры, восемь слуг епарха исполнявших над нею мучения, вдруг увидели Ангелов, укреплявших мученицу среди страданий, и вслед за сим убедились в истине Христовой веры и за исповедание ее пострадали. Ясное дело, что исповедание веры Христовой слугами епарха и вслед затем мученическая смерть их были делом не собственной их воли, а воли Божией, плодом испрошенной святою мученицею благодати Божией, нашедшей в сердцах их почву для принятия веры Христовой и подъятия подвига мученичества. Вот еще пример: Вследствие молитвы к Господу известных сорока мучеников, в самую суровую стужу за веру Христову оставленных в озере нагими, о том, чтобы из числа их ни один убоявшись стужи, не изменил своей вере³⁰, на место одного изменившего тотчас явился новый, именно тюремный страж, наблюдавший за ними. Когда они мучились в озере, он увидал, что некоторые горние Силы нисходили с небес и великие от царя раздавали мучившимся дары. Сими дарами оделили всех, только одному не дали награды, признав его недостойным небесных почестей, именно тому, который тотчас отступил от своей веры. Как только сей вышел из озера и удалился в нарочно приготовленную на сей случай баню, – страж свергнул с себя одежду, присоединился к нагим, взывая так же как взывали святые: «я христианин», – и таким образом со делался сороковым мучеником, дополнив недостающее число. Поступок тюремного стража на первый поверхностный взгляд представляется самовольным, но при внимательном взгляде, он не был таковым. Тогда как все прочие стражи спали, он один не сводил своих глаз с мучеников, тщательно наблюдал за их участью; в нем уже разравнивалась сердечная почва для принятия христианства, требовалось только, чтобы благодать Божия дала ему, так сказать, сильный толчок. В следствие молитвы мучеников, она не умедлила прийти к нему; ему чудесно показано, каких почестей удостаиваются от Господа святые мученики, – и он стал христианином и мучеником.

Иногда зрители страдания святых мучеников внезапно становились самопроизвольными мучениками, или по молитве их к Господу о том, чтобы и их, как и их собратий, соделал Он мучениками, – или вследствие просьб их, обращенных к страдающим мученикам, о том, чтобы, по молитве их, соделались и они причастниками страданий за веру Христову. Из того и другого случая, – сами ли молились они Господу, или просили молитв у страдающих мучеников, ясно видно, что они сами по своей воле не решались на мученичество, что они находили необходимым на свое желание пострадать за Господа убедиться прежде всего в соизволении Его и утвердиться в уповании на Его благодатную помощь в предстоящем подвиге, ибо живо представляли себе невозможность одними естественными силами, без содействия благодати Божией, его выдержать до конца. В подтверждение наших слов укажем на св. мученицу Юлиану (об ней говорится в житии св. великом. Варвары под 4-м ч. дек.). Она с сердечным сокрушением смотрела на страдание св. великом. Варвары. Когда святую повели в темницу, то и она пошла за ней и всю ночь просидела у окна темницы, все думая о Варваре, о пламенной вере, которая заставила ее в такой ранней молодости покинуть отца и все радости мира, чтобы исповедать Христа и страдать за имя Его. Мысли эти возбуждали в сердце Юлианы горячую любовь к Богу; она со слезами молила Его, чтобы Он и ей даровал такую же веру, вложил и в ее сердце твердость и готовность страдать за Христа. Когда Варвару вывели из темницы и опять предали на мучения, Юлиана молча смотрела на ее страдания, проливая горячие слезы; и вдруг (силою испрошенной молитвою благодати Божией) стала громко славить истинного Бога и укорять правителя за его жестокость. Ее тотчас же схватили и привели к правителю. Она объявила, что она христианка, и тогда ее предали мучениям, повесивши рядом с Варварой. Подобный пример представляет св. мученик Евстратий (пам. его дек. 13). Когда пресвитер Авксентий и с ним множество христиан были в городе Саталионе заключены в темницу в ожидании суда, Евстратий, один из самых знатных и богатых сановников города, пришел к ним в день, назначенный для суда и сказал: «прошу вас Христа ради, помолитесь о мне, ибо и я хочу быть участником вашего подвига». Все став на колена, вместе помолились, и потом узники отправились на суд в Лисию. Провозгласили, чтобы христиане, уже бывшие на допросе, подходили один после другого; вдруг Евстратий, возвысив голос, стал славить подвиг христиан и исповедовать свою веру во Христа. Лисий тотчас же велел снять с него знаки воинского звания и подвергнуть его истязаниям. С радостию вытерпел Евстратий самые ужасные мучения, хваля Бога. «Ты мне оказываешь величайшее благодеяние», говорил он Лисию, – «что даруешь мне счастие страдать за веру мою; ныне знаю, что я церковь Божия и что Дух Святый живет во мне. Отступите от меня все делающие беззаконие, яко услышал Господь глас плача моего, Господь молитву мою принял».

Весьма многие из язычников, а также из тайно исповедовавших христианскую веру, соделывались самовольными мучениками, при виде непоколебимой никакими страданиями твердости святых мучеников Христовых, при виде их целости и невредимости после самых ужасных истязаний, при виде совершаемых или над ними, или чрез них каких-либо чудесных знамений силы Божией. По-видимому, мученики, которые вызывались на подвиги мученические взирая на пример других, были самовольные. Но не была ли основана их воля на воле Божией? Господь для того и сообщал непоколебимую твердость святым мученикам, для того и совершал над ними и чрез них чудесные знамения, чтобы, сколько с одной стороны убедить их самих в Своем невидимом присутствии с ними, в Своей помощи им и чрез то до конца поддержать их в их исповедании, столько и еще более для того, чтобы те, которые преследовали веру христианскую не по ожесточению, а только по неведению ее, или вера которых была слаба, – хоть чудесными знамениями ее приведены были к убеждению в истинности ее и в святости неустрашимого ее исповедания (Ин. 10:38). И потому как могут назваться самовольными те, которые зрелищем геройски претерпеваемых мук за Христа убеждены были, что их самих Господь зовет к тому же подвигу, и потому отозвались послушно на этот глас Божий? Таковы, например, были святые мученики из язычников, два воина: Виктор и Сосфен. Когда нечестивый судья велел им оставшуюся после самых ужасных истязаний здравою святую Евфимию повергнуть в раскаленную печь, они вдруг увидели среди огня Ангелов Божиих, запрещавших им прикасаться к мученице. Пораженные чудом, они сказали судье: «мы не тронем этой честной девы, делай с нами, что хочешь, но мы ее не бросим в огонь, ибо видим чудо, которого твои глаза не видят, и скорее готовы подвергнуться твоему гневу, нежели гневу тех светоносных лиц, которых видим в огне», и за такое смелое исповедание веры пострадали (Пам. их сент. 16). Таков был мученик Евгений ( – декабря 13). Видя товарища своего Евстратия, оставшегося здравым и невредимым после самых ужасных мучений, он. в присутствии нечестивого судьи, воскликнул громогласно: «Лисий! И я христианин и проклинаю ложных богов твоих», и за сие пострадал. Таков был святый Доримедонт ( – сент. 16). Он в начале скрывал свою веру от гонителей ее и наслаждался спокойствием. Когда же увидел, как св. Трофим с невозмутимым спокойствием и непоколебимою твердостью выносит самые ужасные мучения за веру Христову, совесть в нем тотчас заговорила, ревность по вере Христовой стала снедать его, и он тотчас публично обнаружил ее, и пострадал. Таковы также были святые мученики из язычников: Анатолий, Протолеон и царица Александра. Они все познали истинного Бога и не устрашились исповедания ее, при виде самых очевидных знамений силы Божией, совершенных над св. великомучеником Георгием и чрез него самого ( – апр. 23).

Некоторые из ученых язычников приведены были к явному исповеданию истинности христианской веры и затем к мученичеству Божественною мудростью речей мученических. Так пятьдесят мудрецов языческих, будучи побеждены мудростью речи святой великомученицы Екатерины (пам. ее ноября 24), исповедали явно, в присутствии нечестивого царя, истину христианской веры и за сие приняли мученическую смерть. Доводимому, они могут назваться мучениками самовольными, потому что могли бы после прения с мученицею тайно восприять христианскую веру и чрез то не подверглись бы смерти. Но не было ли неустрашимое ими исповедание веры христианской плодом благодати Божией, дышавшей в устах Екатерины? Не для того ли Господь обещал дать святым Своим исповедникам «уста и премудрость», – чтобы ей не «возмогли противиться или отвѣщати вси противляющиися» (Лк. 21:15) им? Что в речи великомученицы Екатерины действовала благодать Божия, это можно ясно видеть из ее жизнеописания. В нем сказано, что святой мученице незадолго до ее прения «явился Архангел Михаил и сказал ей, что Господь даст ей силу победить мудрецов и что она многих обратит к истинной вере».

Иные из самопроизвольных мучеников удостоились от Господа венца мученического в награду за свои добродетели. Таковы, например, были святые мученики: Вонифатий (дек. 19) и Никифор (февр. 9). Первый был рабом у одной богатой и знатной римлянки и вел жизнь не безукоризненную. Когда на востоке вспыхнуло гонение на христиан, он был послан туда своею госпожою для покупки мощей у язычников кого-либо из святых мучеников. Дорогою Вонифатий стал размышлять о подвигах святых мучеников, и благочестивой жизни истинных христиан, а потом взглянул внимательно и в свою совесть и она осудила его за жизнь греховную и нечестивую, всю проведенную в самоугождении и служении страстям. Вонифатий содрогнулся, страх Господень пробудился в его душе, с сокрушением сердечным каялся он во грехах перед Богом и молил Всемилосердого Владыку, да поможет ему исправить свою жизнь. Он стал поститься и молился во все время пути. Так изменился внутренно Вонифатий! Что же творит Всемилосердый Господь, «не изгоняющий грядущих» (Ин. 6:37) к Нему верою, любовию и добродетелью? Как только прибыл Вонифатий с спутниками своими в Киликийский город Тарс, на место мучения христиан, Господь силою Своей благодати разжигает в нем самом желание пострадать мученически за Господа. К немалому удивлению своих спутников, Вонифатий вдруг соделался мучеником Христовым; святой мощи его покупаются ими тотчас у язычников и отвозятся обратно в Рим к его госпоже. – Святый мученик Никифор также не думал мученически страдать за Господа; к мученичеству же приведен был Господом таким образом. Он находился во вражде с неким священником Саприкием. Поняв, как вредно для души враждовать, он всячески старался помириться с Саприкием, но тот об этом и слышать не хотел. Когда случилось гонение на христиан, Саприкий, как священник, был представлен к суду и потом подвергнут мучениям. Твердо перенес он эти мучения Видя, наконец, что мучения не могут склонить Саприкия к отречению от веры, нечестивый судия осудил его на смертную казнь. Повели пресвитера на казнь. Вдруг шествие было остановлено Никифором, который, припав к ногам Саприкия, говорил ему: «мученик Христов, прости меня, если я виноват перед тобою». Но Саприкий с гневом отвернулся и продолжал путь свой. Никифор еще дважды настойчиво просил у Саприкия прощения, – и все тщетно. Что же творит праведный Судия – Господь? За жестокосердие и злопамятство, Он вдруг отнял у Саприкия благодатную Свою силу, укреплявшую его среди мучений, и сердце Саприкия исполнилось вдруг робостью и малодушным страхом смерти. Когда оставалось ему только склонить голову под меч, он вдруг отрекся от Христа и воскликнул громким голосом: «не убивайте меня! Я сделаю все, что повелевают цари: поклонюсь богам и принесу им жертву». Эти слова ужаснули Никифора. «Что делаешь, брат возлюбленный? воскликнул он, опомнись, не отрекайся от Господа нашего, не губи венца небесного, который ты сплел себе многими страданиями. Ты уже стоишь у двери чертога Христова, и Господь воздаст тебе жизнь вечную за временную смерть, которую приимешь за имя Его». Но увещания Никифора остались бесполезны. Саприкий повторил отречение свое. Тогда Никифор, обратясь к воинам, воскликнул: «предайте меня казни, я христианин»! Услышав это, один из воинов отправился к правителю и поведал ему, что Саприкий отрекся от Христа, но что другой объявляет себя христианином и готов умереть за веру свою. Правитель велел освободить Саприкия, а Никифору отсечь голову. Никифор радостно склонил голову под меч и принял мученический венец. Можно ли сказать, что Никифор самовольно вызвался на мучение? Не справедливее ли думать, что за свою неоднократную попытку примириться с Саприкием, который, однако примириться с ним не хотел, при самых даже дверях смерти, – за свои увещания к нему не отрекаться от Христа, он получил призывающую к мученичеству благодать и удостоился того венца, которого лишился за свою жестокость Саприкий? «Имущему (т.е. умеющему пользоваться дарами благодати Божией) везде дано будет и преизбудет, от неимущего же (то есть от немеющего пользоваться) и еже мнится имея (т.е. ежели он что и имеет), взято будет от него» (Мф. 25:29).

По представленным нами для примера некоторым из самопроизвольных мучеников можно судить и о прочих из них. Нет! Не по своей только воле, а вместе по воле Божией восприяли они мученическую смерть. Иначе они не получили бы благодати Божией к перенесению мученического подвига, и не вынесли бы его.

О путях Промысла Божия в обращении грешников, и о путях покаяния для обращаемых. Сочин. Димитрия Архиепископа Херсонского. Москва. 1890 г. Цена 15 в., с пересылкой 20 к.

Цветы из сада Димитрия, Архиепископа Херсонского. Выпуск первый. Москва. 1889 г. Цена 20 к., с пересылкой 25 коп.

(Содержание сего выпуска: Время. Время и вечность. Богоявленская вода. – Воцерковление. – Христианское звание. – Фарисей и Мытарь. – Блудный сын. – Страшный суд. – Падение).

Цветы из сада Димитрия, Архиепископа Херсонского. Выпуск второй. Москва. 1889 г. Цена 20 к., с пересылкой 25 коп.

(Содержание сего выпуска: Великий пост. – Православие. – Покаяние. – Самоиспытание. – Паша греховность. – Пред исповедью. – Исповедь. – Пред причащением. – Ощущение присутствия Господня. – Утешение Креста).

Цветы из сада Димитрия, Архиепископа Херсонского. Выпуск третий. Москва. 1889 года. Цена 20 коп., с пересылкой 25 коп.

(Содержание сего выпуска: О духовном воскресении. – Артос. – Мироносицы – Любовь к Богу и ближнему. – Первая и большая заповедь. – О поклонении Богу духом и истиною. – Храм Божий. – Созидание храма. – Вознесение Господне).

Цветы из сада Димитрия, Архиепископа Херсонского. Выпуск четвертый. Москва. 1889 года. Цена 20 коп., с пересылкой 25 коп.

(Содержание сего выпуска: Освящений храма. – Христианин – храм Божий. – Как стоять в храме Божием, при совершении Литургии. – Молитва. – Правило жизни. – Христианское всеоружие. – Что значит быть со Христом и последовать Ему. – Путь к царствию Божию. – Неверие. – Сила веры).

Цветы из сада Димитрия, Архиепископа Херсонского Выпуск пятый. Москва. 1890 года. Цена 25 коп., с пересылкой 30 коп.

(Содержание сего выпуска: Христианское миролюбие. – Христианское единение. – Удовольствия. – Долготерпение Божие. Странник. – Упование на Бога. – Тайна жизни. – Оправдание от грехов. – Истинное просвещение. – Преображение Господне).

Цветы из сада Димитрия, Архиепископа Херсонского. Выпуск шестой. Москва. 1890 года. Цена 20 к., с пересылкой 25 коп.

(Содержание сего выпуска: Домостроительство спасения. – Преданность Господу. – Успение, или уменье хорошо и по-христиански умереть. – Блаженная кончина. – Утешение в разлуке с умершими. – Покаянная жизнь. – Праздничное поучение кладбища. – Именины. – Слово крестное, – Божия сила и Божия премудрость. – Необходимость креста).

Цветы из сада Димитрия, Архиепископа Херсонского. Выпуск седьмой. Москва. 1890 г. Цена 20 к, с пересылкой 25 к.

(Содержание сего выпуска: Покров Божией Матери. – Любовь и преданность Божией Матери Господу Богу. – Слово Божие. – Семя и почва. – Сретение грядущего Господа. – Ангелы служители спасению людей. – Ангел хранитель. – Молитва святых. – Угождение ближнему. – Рождество Христово. – Мир на земле).

О загробной жизни. Издание 9-е. Москва. 1891 г. Цена 5 к., с перес. 7 к.

Глухая исповедь. Пастырское наставление в обличение тех, кои откладывают напутствие болящих до последних минут их жизни. Сочинение протоиерее Иоанна Полисадова. Издание 11-е. Москва. 1891 г. Цена 4 к., с пересылкой 6 к.

Кончина мира, страшный суд и вечность мук. Издание 4-е. Москва. 1892 г. Цена 10 коп., с пересылкой 14 к.

Акафист Божией Матери, именуемой «Троеручица», с изображением чудотворной Ее иконы, находящейся на св. Афонской горе. Церк. печ. с кинов. Издание 3-е. Москва. 1890 г. Цена 25 к., с пересылкой 30 к.

Акафист Божией Матери, именуемой «Достойно есть», с изображением чудотворной Ее иконы, находящейся на св. Афонской горе. Церк. печ. с кинов. Издание 2-е. Москва. 1889 г. Цена 25 к., с пересылкой 30 к.

Акафист Божией Матери, именуемой «Скоропослушница», с изображением чудотворной Ее иконы, находящейся на св. Афонской горе. Церк. печ. с киноварью. Издание 3-е. Москва. 1891 г. Цена 20 к., с пересылкой 25 к.

Служба Пресвятой Богородице, ради Афонской чудотворной Ее иконы, нарицаемой «Скоропослушница». Церк. печ. с кинов. Изд. 2-е. Москва. 1892 г.: Цена 20 к., с пересылкой 25 к.

Акафист св. Иоанну Предтече, с изображением его. Цер. печ. с киноварью. Издание 5-е. Москва. 1891 г.; ц. 30 к., с пересылкой 35 к.

Акафист святому и праведному Иосифу, обручнику Пресвятой Девы Марии. Церк. печ. с кинов. Издание 3-е. Москва. 1889 г.5 цена 15 к., с пересылкой 20 к.

Служба и акафист св. великомученику и целителю Пантелеймону, с изображением его. Церк. печ. с киноварью. Издание 3-е. Москва. 1891 г.; ц. 40 к., с перес. 50 к.

Акафист св. великомученику и целителю Пантелеймону, с изображением его. Церковной печати, с киноварью. Издание 10-е. Москва. 1892 г. Цена 20 к., с пересылкой 25 к.

Акафист св. великомученику и целителю Пантелеймону, с изображением его. Гражд. печ. Издание 14-е. Москва. 1893 г.; ц. 10 к., с пересылкой 15 к.

Акафист святителю Савве, архиепископу Сербскому, подвизавшемуся на св. Афонской горе, с изображением его. Церк. печ. с киноварью. Издание 2-е. Москва. 1892 г. Цена 30 к., с пересылкой 35 к.

Св. великомученик и целитель Пантелеймон, с изображением св. великомученика. Издание 13-е. Москва. 1891 г. Цена 6 к., с пересылкой 8 к.

Житие, страдания и чудеса св. великомученика и целителя Пантелеймона, с изображением его и видом храма Никомидийского. Дополненное издание 9-е. Москва. 1889 г.; д. 70 к., с пересылкой 90 к. а

Житие преподобного Петра, подвизавшегося на св. Афонской горе, с изображением его. Издание 5-е. Москва. 1889 г. Ц. 10 к., с пересылкой 15 коп.

Житие св. Афанасия Афонского, основателя общежития на Ароне, с изображением его. Издание 5-е. Москва. 1887 г. Цена 10 к., с пересылкой 15 к.

Житие преподобного Саввы, архиепископа Сербского, подвизавшегося на св. Афонской горе. Издание 3-е. С. П. Б. 1869 г. Цена 25 к., с пересылкой 40 к.

Житие и страдания святых новых преподобномучеников: Евфимия, Игнатия и Акакия на Афоне подвизавшихся. Изд. 2-е. Москва. 1891 г. Цена 20 к., с пересылкой 30 к. л

Житие св. отца нашего Григория Архиепископа Омиритского. Издание 5-е. Москва. 1891 г. Цена 7 к., с пересылкой 10 к.

Житие, страдания и чудеса св. великомученика Димитрия мироточивого, Солунского чудотворца, с изображением его. Издание 5-е. Москва. 1887 г. Цена 8 к., с пересылкой 12 к.

Житие св. Апостола Фомы. Издание 7-е. Москва. 1891 г. Цена 5 к., с пересылкой 7 к.

Житие св. отца нашего Нифонта, епископа Констанции, города на острове Кипре. Изд. 4-е. Москва. 1889 г. Цена 3 к., с пересылкой 5 к. Житие св. праведного Филарета милостивого. Издание 4-е. Москва. 1890 г. Цена 5 к., с пересылкой 7 к. .

Житие св. равноапостольной Нины, просветительницы Грузии. Издание 3-е. Москва. 1890 г.; цена 8 к., с пересылкой 10 к.

Житие святого преподобномученика и исповедника Стефана Нового. Изд. 2-е, Москва. 1891 г. Цена 6 коп., с пересылкой 8 коп.

Жития святых Таврических – Крымских чудотворцев с изображениями, их. Издание 3-е. Москва. 1892 г. Цена 20 к., с перес. 30 к.

О необходимости и пользе частого причащения пречистых Таин Христовых и приготовительном к нему покаянии. Издание 7-е. Москва. 1892 г. Цена 8 к., с пересылкой 10 к.

О необходимости и спасительных плодах поминовения усопших. Изд. 14-е. Москва. 1892 г. Цена 5 к., с пересылкой 7 к.

Об ожидании смерти и приготовлении к вечной жизни. Издание 3-е. Москва. 1890 г. Цена 20 к., с пересылкой 30 к.

День святой жизни. Сочин. митрополита Григория (в сокращении). Издание 3-е. Москва. 1891 г. Цена 5 в., с пересылкой 7 к.

Чаша Христова. Москва. 1890 г. Цена 3 к., с пересылкой 5 к.

День смерти и день рождения. Москва. 1890 г. Цена 3 в., с пересылкой 5 к.

Четыре слова о молитве. Епископа Феофана. Издание 3-е. Москва. 1891 года. Цена 5 к., с пересылкой 7 к.

Как научиться молиться. Изд. 2-е. Москва. 1889 г. Цена 6 к., с перес. 10 к.

Ветхозаветные предызображения Креста Христова, по указанию церковно-богослужебных книг. Священ. Воинова. Москва. 1892 г. Цена 8 коп., с пересылкой 12 коп.

Изъяснения акафистных наименований Богоматери. Его же. Москва 1892 г. Цена 10 коп., с пересылкой 14 коп.

Успение или смерть. Его же. Москва. 1892 г. Цена 3 коп., с пересылкой 5 коп.

О грехе осуждения ближних. Его же. Москва. 1892 г. Цена 5 коп., с пересылкой 7 коп.

Обряд отречения от сатаны и сочетания Христу в чине оглашения. Его же. Москва. 1892 г. Цена 5 коп., с пересылкой 7 коп.

Сборник, его же; содержание: 1) изъяснение пасхальной стихиры: Пасха священная нам днесь показася... 2) изъяснение пасхальной песни: Приидите, пиво пием новое... 3) изъяснение пасхальной песни: Вчера спогребохся... 4) Светися светися новый Иерусалиме... 5) изъяснение церковного стиха: Новое чудо и Боголепное: девическую бо дверь.,. 6) изъяснение церковной песни: Вознесена Тя видевша церковь на Кресте... 7) Камень Нерукосечный от несекомыя горы Тебе Дево краеугольный отсечеся... 8) Святым Духом всяка душа живится и чистотою возвышается... 9) Господи, или хощу, или не хощу спаси мя... 10) изъяснение тропаря Священно-мученикам: И нравом причастник... 11) изъяснение тропаря преподобным: В Тебе Отче (или Мати) известно спасеся еже по образу... 12) изъяснение церковной песни: Слез твоих теченми пустыни безплодное возделал еси... 13) Наследниче Божий... 14) Изъяснения тропаря мученицам. 15) Почему Ап. Петр изображается на иконах с ключами, а Ап. Павел с мечом. 16) Можайская икона Свят. и Чудотв. Николая. 17) Разрешение недоумения относительно самопроизвольных святых мучеников. Москва. 1893 г. Цена 30 коп., с пересылкой 40 коп.

Кроме означенных здесь книг издано Афонским Пантелеймоновым монастырем еще много разных мелких книжек, брошюр и листков, помещенных в полном каталоге, особо отпечатанном.

Примечание.

Пересылка книг по означенным в каталоге ценам возможна только на расстоянии не далее 2000 верст (следовательно, во все губернии кроме Кавказа и Сибири), а далее просим прибавлять на каждый рубль и за каждую 1000 верст еще по 10 коп.