«Храм сатаны» и мошеннические уловки дьявола

Деятельность дьявола можно сравнить с действиями мошенников-людей. Как и мошенники, сатана имеет определенные планы и схемы, он действует обдуманно и целенаправленно. Как говорит Апостол, «чтобы не сделал нам ущерба сатана, ибо нам не безызвестны его умыслы» (2Кор.2:11). Мошенники стремятся побудить вас к некоторым действиям – передать им код от вашей карты, перевести деньги на определенный счет, подписать дарственную на квартиру и тому подобное. Они не могут забрать ваши деньги силой или под угрозой пистолета; их инструмент – обман, иногда весьма изобретательный, который должен побудить вас действовать нужным им образом.

Главное оружие дьявола – тоже обман. Христос называет его «отцом лжи». Однако между нечистым и жуликами есть важное различие.

Цель мошенников – завладеть вашими деньгами или имуществом. Иногда преступники стараются вовлечь жертву в нарушение закона – чтобы, опасаясь наказания, она на них не донесла. Но это в любом случае не их главная цель. Дьявола не интересуют деньги; его цель – вовлечь человека в ложный выбор и, если удастся, удержать его от покаяния, сделать этот выбор необратимым. Схемы дьявола направлены не на то, чтобы лишить вас денег или квартиры – как это бывает с мошенниками-людьми – а на то, чтобы лишить вас вечного спасения. Для мошенников вовлечь вас в нарушение закона – необязательный бонус, для сатаны втянуть вас в грех – главная цель.

При удачно провернутой мошеннической схеме жертва узнает правду слишком поздно – когда деньги уже ушли с её счета непонятно куда. Ухищрения дьявола тоже строятся таким образом, чтобы раскрыться как можно позже. Мошенников, однако, полностью устроит, если вы лишитесь имущества, будучи совершенно невинным, поэтому для них даже лучше, если вы до самого конца будете находиться в полном неведении о значении решений, которые вы принимаете. А вот дьяволу не нужно, чтобы вы были совершенно невинной жертвой. Это вы должны погубить свою душу – с его подачи и провокации, но сами. Чтобы достигнуть своей цели, он вынужден прибегать к схемам, которые заметно отличаются от обычных мошеннических. Вы должны совершить пагубный выбор в состоянии такого рода полуосведомлённости, которое делало бы его действительным и в то же время закрывало бы от вас всю его серьезность.

Возвращаясь к аналогии с мошенниками: алкоголик, продающий свою квартиру за бесценок, совершает чудовищно глупую, но законную сделку – её нельзя будет оспорить. Серьезность его выбора затуманена его больной страстью, ловкими уговорами бессовестных покупателей, но нельзя сказать, что от него совершенно сокрыто то, что он делает. Так и обман сатаны не делает людей пассивными жертвами – они сами должны себя погубить. Именно на это и направлены усилия отца лжи. С одной стороны, человек вовлекается во что-то несомненно злое и пагубное. С другой – этот выбор маскируется рядом характерных приемов. Они создают густой словесный туман, который должен убедить человека, что ничего страшного не происходит. Нельзя сказать, что туман этот непроницаем, но он успешно поддерживает склонность человека к самообману. Некоторые из этих приёмов нам стоит рассмотреть.

Этот метод называют по разному – «техника салями», «окна Овертона», «варка лягушки». Салями – колбаса, нарезаемая тонкими ломтиками, и образ салями был использован историками, которые говорили о приходе к власти в Германии национал-социалистов. Они захватили власть не в результате кровавого переворота, а в ходе ряда последовательных шагов, каждый из которых был формально законным и совершался в рамках действовавшей на тот момент государственной системы. Лягушка – холоднокровное животное, поэтому если повышать температуру в кастрюле, где она находится, достаточно медленно, она этого не заметит, пока, наконец, не сварится. А вот если она внезапно упадет в кипяток, то немедленно выскочит. Окна Овертона – концепция, которая описывает постепенное расширение границ допустимого в общественной дискуссии.

Если бы тем же американцам тридцать лет назад рассказали про публичное призывание сатаны в административных зданиях – они бы не поверили, а если бы поверили, сочли бы такое положение дел возмутительным и недопустимым. Но все эти годы ситуация менялась – медленно и верно. Бросающаяся в глаза разница между консервативным и прогрессивным мировоззрением состоит в том, что нравственные принципы консерватора не меняются – заповеди Божьи были таковы вчера, позавчера и третьего дня, и две тысячи лет назад, и не изменятся до конца этого мира. Если прибегнуть к такой, несколько сниженной, аналогии – условия контракта не меняются на ходу. Консерватору не приходится сегодня прославлять то, что вчера он считал мерзостью.

В прогрессивном мировоззрении людей могло бы с самого начала насторожить то, что условия контракта меняются. Скорее всего, вас бы оттолкнул контрагент, который переписывает содержание договора после того, как вы его подписали, или турагентство, изменяющее маршрут после того, как вы уже отправились в путь. Но с нынешним прогрессивным движением происходит именно это. Его приверженцы должны постоянно переходить от отвращения к принятию, от принятия – к горячему одобрению. Это можно проиллюстрировать на разных явлениях, причем иногда переход совершается буквально у вас на глазах – ещё пять минут назад человек считал некое явление (например, продажу органов абортированных младенцев) чем-то ужасным и омерзительным, но сейчас, когда он убедился, что именно этим занимаются правильные прогрессивные люди (глобальная абортная корпорация planned parenthood при полной поддержке Демократической Партии США), он начинает говорить, что это хорошо и правильно, делается в научных целях, развивает медицину, а выступают против этого только мрачные религиозные фанатики.

В общем и целом, прогрессивные взгляды развиваются по такой схеме:

· Явление Х – злая фантазия ретроградов и такого, конечно, не будет. Приписывать его нам, прогрессистам – есть злая, непристойная, необузданная клевета, характерная для врагов прогресса.

· На самом деле речь не идет о явлении Х, речь о явлении У, которое отчасти на него похоже в воспаленных глазах конспирологов.

· Этим ненормальным конспирологам повсюду мерещится явление Х.

· А что такого невыносимо ужасного в Х? В некоторых случаях оно помогает спасти человеческие жизни и вообще служит добру.

· Явление Х – совершенно нормально, привыкайте.

· А то, что мерзких Х-фобов выгоняют с работы и преследуют по суду, – так им, злыдням, врагам всего прогрессивного человечества, и надо.

· А теперь злобные ретрограды приписывают нам Z. Вот уж злобная клевета! (цикл повторяется)

Общественное принятие сатанизма вполне укладывается в эту схему – ещё некоторое время в тех же США открытое поклонение сатане было бы едва ли возможно. Не потому, что оно было формально запрещено, а потому, что человек, открыто поддерживающий подобный культ, воспринимался бы (в том числе неверующими людьми) как странный и неуравновешенный тип, с которым лучше не иметь дела. Несмотря на периодически возникавшие слухи про сатанистов в политической и финансовой элите, быть открытым дьяволопоклонником было крайне неполезно для карьеры. Теперь (во всяком случае, в корпоративных кругах) крайне неполезно для карьеры быть консервативным христианином, а вот открытым сатанистом вполне приемлемо. Как люди дошли до этого? Постепенно и почти незаметно, маленькими шажками.

«Церковь сатаны» занимается деятельностью, которая выглядит очевидно религиозной. Люди, в ходе организованных ритуалов, взывают к невидимым существам, изготавливают и используют специальные культовые предметы и одеяния, выделяют из своей среды религиозных профессионалов – «жрецов» и «жриц», составляющих определенную иерархию, воздвигают большую статую существа, которое является предметом поклонения, тратят на всё это время, силы и деньги, требуют, чтобы власти признавали их в качестве религиозной общины, но в то же время утверждают, что не верят в сатану как реальное существо. Для них, как они говорят, сатана – это символ свободы, знания, толерантности и других хороших вещей, а по своему мировоззрению они добрые материалисты.

Материалисты, конечно, выглядят по-другому: трудно вообразить себе членов Политбюро ЦК КПСС или даже нынешних атеистов типа Ричарда Докинза, облаченными в квазисвященнические одеяния и взывающими к сатане. Старым добрым атеистам, к которым мы все привыкли, это показалось бы не только странным, но и неприемлемым. Для них вера в сатану была таким же (если не худшим) суеверием, как и вера в Бога, чем-то оскорбляющим дух строго материализма, к которому они так ревностно привержены.

Допустим на минуту, что сатана – это просто могущественный символ, и именно в этом качестве к нему и взывают. Но символ чего? В европейской культуре это символ коварного, злонамеренного обмана. Стоит ли ожидать от людей, поклоняющихся такому символу, простодушной искренности?

В чём смысл делать что-то напоказ и в то же время отрицать, что это делается, совершать абсолютно публично религиозные ритуалы, выражающие веру в сверхъестественное, и в то же время отрицать эту веру? Очевидно, в том, чтобы вовлечь человека в определенный выбор и в то же время помочь ему скрыть от себя факт этого выбора.

Увы, но мы, люди, так устроены – мы можем принимать решения, в высшей степени дурные и пагубные, и в то же время отрицать, что мы их приняли. Человек может вверять свою жизнь лукавому в ходе торжественной публичной церемонии и в то же время вообще отрицать, что он признает его реальность. Конечно, то, что я, подписываясь на кредит, одновременно отрицаю реальность заимодавца, не помешает потом коллекторам ко мне явиться, но люди внушают себе и друг другу, что посвящение себя сатане – это просто веселая шутка и «троллинг ортодоксов». И здесь мы рассмотрим другой прием обмана – иронию.

Сам по себе юмор не обязательно греховен, но у иронии есть ряд дополнительных функций, которые используются для введения в заблуждение. Ирония нужна для того, чтобы уйти от разговора по существу – любые возражения, попытки уточнить или выражения беспокойства просто объявляются смешными, глупыми и недостойными ответа. Другая функция иронии – «прятать на самом виду» от человека как решения других людей, так и его собственные. Эти люди не хотят тебе зла – они просто весело шутят. Ты не принимаешь важные решения, имеющие серьезные последствия, – ты участвуешь в весёлом розыгрыше. Из-за обилия иронии в Интернете сама граница между яростным отстаиванием какой-то позиции и её высмеиванием размывается – уже трудно понять, имеете вы дело с пламенным адептом или язвительным пародистом.

Постоянное прихихикивание маскирует от человека его собственный выбор, который он тем не менее совершает. Постмодернистское сведе́ние всего на уровень игры, когда человек заявляет себя приверженцем несовместимых мировоззрений, не уничтожает выбора как такового – оно просто позволяет человеку совершать его, в то же время отказываясь его признать.

Еще один прием – это эвфемизмы, то есть замена прямых названий каких-то пугающих вещей безобидно (или даже позитивно) звучащими иносказаниями. Как писал еще Г.К. Честертон, «Скажи им: «необходимо позаботиться о том, чтобы бремя долголетия в предыдущих поколениях, особенно у женщин, не приобрело чрезмерной и невыносимой тяжести, и тут могут быть оправданы определенные меры, как побудительного, так и, отчасти, даже принудительного характера», – и они будут сладко посапывать, как младенцы в колыбелях. Скажи им: «убей свою мать», – и они вздрогнут, проснутся и сядут прямо».

«Церковь сатаны» прибегает к эвфемизмам не особенно часто, а вот для родного ей прогрессивного дискурса они не просто характерны, но и обязательны – не «медицински бессмысленная операция, которая оставляет человека калекой на всю жизнь», а «коррекция пола», не «принудительная индоктринация», а «просвещение», не «сворачивание свободы слова и вероисповедания», а «борьба с дискриминацией». Эвфемизмы – признак намеренного введения в заблуждение.

Другой признак – намеренная неясность. Мы видим её в «Церкви сатаны», но не только. Консервативные верующие (не только православные ) изложат свои взгляды как можно более чётко, и если им зададут уточняющие вопросы, постараются на них ответить. Либеральная духовность использует уклончивый, неоднозначный, туманный язык, перенасыщенный риторическими вопросами и неясными предположениями – причём попытка прояснить позицию людей, задавая прямые вопросы, неизбежно проваливается.

Однако у обмана, к которому прибегает лукавый, есть и обратная сторона – он постоянно рискует себя выдать. Люди могут отказаться идти туда, куда их ведут, и заметить очевидное – сатана заявляет о себе самым явным образом и, не таясь, принимает поклонение от своих адептов.

В своё время ожесточенная борьба коммунистов против всякого богопочитания наводила на очевидную мысль – если Бога нет, то почему с Ним так яростно борются? Чтобы принимать одновременно материализм и поклонение сатане, необходимо невероятное легковерие и, хотя атеизм воспитывает легковерие самое поразительное, кто-то может призадуматься над вопросом ещё более очевидным – если сатаны нет, то зачем ему поклоняться? А если есть, то стоит ли иметь с ним дело?

Иногда дьявол тщательно маскируется; иногда говорит о себе прямо. Но призыв слова Божья остается неизменным: нам следует «обратиться от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу, и верою во Христа получить прощение грехов и жребий с освященными» (Деян.26:18).