IV. Таинство путей спасения

Когда старец Софроний говорил о духовной жизни, он часто уподоблял ее сфере. К какой бы точке сферы ни прикоснулся человек – он всегда имеет всю сферу. Поскольку подлинная жизнь во Христе есть жизнь Самого Бога, через всякое соприкосновение с нею человеку передается божественное состояние. Желая изложить эту жизнь в книге, систематически расположив весь материал, он находил, что это невозможно по причине ее динамического многообразия и одновременно простоты и единства различных опытов⁵⁰⁰. Трудность подобного предприятия совершенно понятна еще и потому, что каждый человек есть неповторимая личность и имеет особую личную связь с личным Богом, особое духовное имя⁵⁰¹ и неповторимый путь духовного развития и совершенствования. Старец сравнивал богатство духовной жизни с водой, течение которой хотя и принимает различные формы ручьев, потоков, рек, озер, морей, океанов, тем не менее остается одной и той же водой⁵⁰². Это удостоверяет и Слово Господне, которое гласит, что дар Божий тем, кто верит в Бога, становится «источником воды, текущей в жизнь вечную»⁵⁰³.

Несмотря на все свое нежелание дать систему или программу, или же общий путь развития для всех, Старец принимает, что существуют некие общие начала, которые с одинаковым порядком и постоянством повторяются в явлениях и в ходе духовной жизни всех людей⁵⁰⁴. Так, он описывает три стадии или три периода в жизни христианина: первый период – это время призыва Божия. Этот период, как правило, краток. Он, однако, богат на духовные опыты и благодатные изменения, которые осуществляются в человеке благодатью Божией без усилий со стороны самого человека. Второй период имеет большее протяжение и характеризуется отъятием или уменьшением ощутимой благодати. Этот период, хотя и многотруден, бесконечно плодотворен. Брань за стяжание благодати ведется до конца и превращается в искусство и науку, которые «научают нас спасению»⁵⁰⁵. Третий период для тех, которые законно подвизались и исполнили всякую правду, может быть кратким, как и первый, но более богатым на благословения и дарования живого Бога.

Из этих описаний видно, что Старец прибегает к развитию теории трех стадий духовной жизни с целью выделить важность и значение второго периода, опыт которого является неоценимым и необходимым для полного научения и всецелого становления человека. Только когда человек проходит все три стадии, он приобретает совершенный опыт и ведение таинства путей спасения как самого себя, так и своих братьев. Он стяжает духовный опыт, который позволяет ему быть духовником, а также «судит о всем, а о нем судить никто не может»⁵⁰⁶.

Призвание человека предвечно замыслено творящим Умом предвечной воли Отца и Сына, и Святого Духа. Бог исключительно по Своей благости вневременно замыслил человека и Своим творящим словом вызвал его к жизни во времени. Создавая его по Своему образу и подобию, Он вложил в него возможность стать сообразным Ему⁵⁰⁷ или, если сказать точнее словами Священного Писания: «Подобными образу Сына Своего»⁵⁰⁸. Он предопределил, чтобы человек жил в нетленном общении с Ним – общении, которое бы осуществлялось в любви. Он привил его тварной природе божественную благодать – семя обожения. На основании предвечного замысла Божия о человеке, его сотворения непосредственным и личностным образом, «многочастного» и «многообразного» попечения о падшем, а также неизреченного Промысла Божия «в последние дни»⁵⁰⁹, направленного на его восстановление в благодати вечной жизни, мы убеждаемся, что призвание человека является непостижимо великим и досточудным⁵¹⁰.

Осознание величия призвания человека, которое состоит в том, что Бог прежде вечных времен избрал и предопределил человека стать совершенно подобным Отцу, «Который на Небесах» вызывает смирение человека перед неизреченной божественной благостью и Промыслом⁵¹¹. Это смирение благорасполагает дух человека и отверзает его сердце к благодарному принятию дара и благословенного призвания сверхмирного Отца. Смирение и признательность являются двумя необходимыми основаниями для поучения в духе Христовом, а также соработничества «в Акте творения Им бессмертных богов»⁵¹².

Это призвание вечно и направлено от Бога к человеку в вечном «днесь». Оно нацелено на «глубокое сердце» – «духовный центр персоны»⁵¹³. Это благовествование вечности сопровождается даром благодати. Выбор человека в пользу призвания Божия и чести Его обетования, осуществляемый с верой, привлекает творящую благодать, которая оживляет его окаменевшее сердце. Первое посещение благодати есть дар Божия благоволения, который производит первое благое применение человека – благодаря опыту любви, изливающейся в его сердце действием Святого Духа. Это «первая любовь»⁵¹⁴, которая свидетельствует об истине и запечатлевает «твердое основание»⁵¹⁵ Нового Завета Спасителя Бога. Таким образом, призыв троичного Бога есть призыв любви. Эта любовь «не от Земли, но от Неба»⁵¹⁶.

Первое действие любви Божией в отношении человека осуществляется, когда Бог видит благорасположение в человеке к принятию благодати. Первое соединение человека с Духом Божиим есть чистый дар божественной воли. Он всегда соответствует мере любви того, кто его принимает. Человек при первой встречи с Богом принимает благодать и просвещение, которые открывают ему образ боговидной жизни. Эта благодать доставляет ему предвкушение всех Божественных добродетелей и вводный опыт «многих тайн сокровенной в Боге жизни»⁵¹⁷. Молитва исходит из глубин его сердца и становится его естественным состоянием. Ум обращается к «внутреннему», становится тонким, просвещенным и начинает двигаться Духом Господним, подобно молнии. Другими словами, Бог заключает с человеком личный завет. Этот завет есть не что иное, как обновление того завета, который был заключен при его крещении. Этот завет как действие, заключающее в себе положительный ответ на призыв Божий, сопровождается просвещением благодати, которая осеняет и возрождает человека «к жизни в Боге Живом»⁵¹⁸.

На протяжении первого периода духовной жизни человек ощущает живое присутствие Бога как Света любви, как глубокий и радостный покой. Это чувство вызывает неудержимое влечение его духа ко Христу⁵¹⁹, и человек постепенно усвояет Его внутреннюю жизнь. С приходом благодати в душу человек наполняется утешением от своей духовной свободы, а также вдохновением на брань ради Христа. Он приобретает непреодолимое желание оказаться достойным призыва Божия и войти в полноту Божественной любви. Он принимает безумие веры и убеждается, что «все может в укрепляющем его Иисусе Христе»⁵²⁰. Тогда он начинает духовное делание своего возрастания во Христе.

Этот первый период божественных посещений благодатно действует на всего человека, изменяя все его мировоззрение. Благодаря этому начальному опыту благодати укрепляются основания его новой жизни по Богу. Его сердцем овладевает необычайно живое действие, и оно начинает гореть неизъяснимо умилительной любовью Божией. «Этот период богат чувством сердца и изобилует» сильными переживаниями⁵²¹. Возникающая внутренняя легкость собирает силы всего человека в одно целое и делает всякое дело благочестия настолько непринужденным и радостным, что человек даже не может приписать его себе, но принимает как дар Божий⁵²². Благодать Божия тогда пребывает в человеке очевидным и досточудным образом, и Небеса открыты прошениям его молитвы⁵²³. Он имеет мир общения с Богом и наслаждается радостью спасения. Он переживает подлинный праздник перехода из смерти в жизнь.

Первый дар благодати Божией может излиться на человека в очень большой степени, в меру совершенных⁵²⁴. Это зависит только от воли Божией и готовности человека, которую Бог предвидит. С самых первых посещений благодати человек приобретает познание и созерцание великого таинства благочестия⁵²⁵. Он утверждается в страхе Божием и им овладевает благодать смертной памяти. Его жизнь отныне основывается не на воображении ума, но на огне божественной любви, на безначальном факте Бытия, который научает его всему, что необходимо для того, чтобы он мог «ходить в обновленной жизни»⁵²⁶. Он усваивает евангельское слово, а также слово Писаний, которые отныне обращаются к нему непосредственно и лично. Они очищают его ум и сердце, непрестанно оживляя благодать призвания, способствуя кардинальному преображению всего его существования⁵²⁷. Он находится в исключительной власти желания, чтобы любовь, которую он познал, навсегда стала его неистребимым наследием⁵²⁸. Он ощущает в себе полноту и видит в качестве смысла и цели своей жизни «быть со Христом»⁵²⁹, ныне и во веки⁵³⁰.

Перед Богом все люди равны, потому что всем дается одинаковая призывающая благодать. Бог вызвал людей к жизни Своим творящим словом и дал им возможность богоуподобления. Эта честь одинаково высока для всех. Поэтому Бог всем дает равные заповеди и обетования. Как все существование человека является даром благости Божией, так и первый призыв посещения Божия является даром благоволения. Этот дар велик, и человек обязан оправдать его суровой и продолжительной бранью, принося жертву благоприятную, которая состоит в совершенном подчинении своей воли неизреченному Промыслу и премудрости Божией.

Пасхальная радость и веселие первого периода, когда перед человеком отверзаются Небеса и Бог лично открывается ему и заключает с ним завет, не является постоянным и неизменным состоянием. Это «капитал» благости и человеколюбия, который Создатель доверяет Своему разумному творению. Старец Софроний в своем оригинальном духовном истолковании отрывка из Евангелия от Луки (16, 10 – 12) определяет первую благодать как «неправедное»⁵³¹ и «чужое»⁵³² богатство, в попечении о котором человек, подобно домоуправителю, должен показать все свои благоразумие и верность, чтобы сделать его своим наследием навеки⁵³³. Как мы получили от Бога взаймы⁵³⁴ свое бытие, так и этот капитал или «талант» мы должны приумножить и обогатиться в Боге⁵³⁵.

Через определенное время⁵³⁶, продолжительность которого зависит только от воли Божией, это богатство первоначальной благодати отъемлется от человека как «неправедное». Что касается причины и цели этого отъятия, «о сем надлежало бы нам говорить много; но трудно истолковать»⁵³⁷. Однако те, кто прошел через эту стадию, говорят о ней с таким воодушевлением, что она кажется благословением Божиим. Старец Софроний, основываясь на своем опыте, подчеркивает, что если человек не познал отъятия благодати и богооставленности, это есть не только признак несовершенства и неподлинности жизни, но даже неверия⁵³⁸. Многие в начале своей жизни получили обилие благодати – в меру совершенных. Все при этом прошли через испытание второго периода – испытание совершенного отъятия или уменьшения ощутимой благодати. Причина этого явления может не всегда быть понятной с самого начала⁵³⁹.

Вначале человеку дается возможность возрадоваться о сладости присутствия Божия, а также узреть прообраз рая с тем чтобы стать причастником «Бытия, неописуемого земным словом»⁵⁴⁰ и нетленного небесного утешения. После этого сила жизни и любовь отступают. Остаются только память и свидетельство разума, которые говорят лишь об опустошении, смерти и отсутствии благодати.

Верный теряет первую и великую благодать, которая была дана ему даром, потому что его природа еще не сообразна тому духовному ведению, которое ему открылось. Отъятие благодати и период «огненного искушения»⁵⁴¹ направлены на то, чтобы природа человека преобразилась и сообразовалась согласно воле его возрожденного ипостасного начала. Человек должен претерпеть законное наказание Божие, которое посылается нам «как сынам»⁵⁴² и научиться таинству усыновления Ему. Пока благодать Святого Духа не соединится с человеческой природой, человек неспособен «быть наставленным на всякую истину»⁵⁴³ и понести богатство любви Божией⁵⁴⁴. Человек должен возрасти и возмужать, отдав себя наказанию Божию и научаясь Его совершенной воле⁵⁴⁵.

Кроме главной причины промыслительного оставления человека Богом, которая относится к всемудрому замыслу Создателя и о которой мы говорили в предыдущих абзацах, существуют также другие причины. Они относятся к самому человеку и к его свободному выбору. Самой существенной и важной причиной, согласно старцу Софронию, является «гордость как явная или скрытая тенденция к самообожению»⁵⁴⁶. Дух Божий настолько тонок, чувствителен и благороден, что не терпит ни гордыни с тщеславием, ни самодовольной обращенности человеческого ума к самому себе. Он «оскорбляется»⁵⁴⁷ подобными движениями сердца и оставляет человека⁵⁴⁸. Также существует оставление ради наказания, когда человек согрешает либо пребывает в духовном небрежении.

Описание стадии отъятия благодати и богооставленности встречается также у Отцов Церкви⁵⁴⁹. В духовных беседах святого Макария Египетского, например, излагается пространное учение об этом периоде⁵⁵⁰. Старец Софроний также излагает учение о богооставленности, но дает ему богословскую оценку на основании жизни Господа Иисуса⁵⁵¹. Поскольку богооставленность есть часть пути, которым прошел Господь с целью исцеления человеческой богооставленной натуры, человек в своей жизни также должен испытать богооставленность. Осознание этого вдохновляет верующего, и данный период становится плодотворным для него, оживотворяя этот дар Божий.

В святоотеческой письменности иногда говорится о трех стадиях духовной жизни: очищение, просвещение и обожение. Эта схема является больше философской и помогает в понимании структуры духовного пути человека. По сути, однако, благодать Божия является одновременно и очищающей, и просвещающей, и обожающей. Старец следует библейской схеме духовной жизни, которая была осуществлена в истории израильского народа. Она имела три стадии: призвания, испытаний в пустыне и входа в Землю обетованную. Старец при этом выделяет богопознание, которое является вершиной истощания и необходимой предпосылкой для окончательного достижения обожения. Оно реализуется соответственно мере богооставленности, которая ему предшествовала⁵⁵².

На следующих страницах излагаются цель и смысл этой оставленности, которая делает человека и подражателем оставленности Христа Его Отцом, и наследником совершенного состояния обожения⁵⁵³.

Когда огонь в сердце человека начинает угасать и духовное умиление перестает ощущаться, начинается духовная брань богооставленности. Человек не может забыть благоухание горнего мира, который он ощутил. В рассказе о блаженном восхождении пророка Ильи говорится, что на пути его восхождения к Небесам Небес свет каждого из последующих небес казался ему тьмой, в сравнении с последующим небом⁵⁵⁴. Выражая тот же опыт и ту же истину, старец Софроний говорит в обратном порядке, что человек, насладившись многожеланным небесным Светом, в последующем своем схождении, когда его оставляет Святой Дух, переживает ужасное состояние⁵⁵⁵. После того как он был вознесен до духовного созерцания и стал причастником «сокровенного сокровища»⁵⁵⁶, внезапно Небесный Посетитель удаляется от него, и он переживает безутешное опустошение. Онтологическая пустота, которую оставляет это удаление, когда «внутри нас все иссыхает»⁵⁵⁷, вызывает метафизическую скорбь нашего духа. Изнемогающим сердцем она переживается как смерть. Недоумение и неуверенность, «возвратится ли когда-нибудь Ушедший»⁵⁵⁸, вызывают боль отчаяния.

Невозможно описать ощущение человека, который проходит путем таких испытаний. Глубина его душевной боли и смятение духа приближаются к вневременным пределам⁵⁵⁹. Он не мог бы пройти этого пути без вреда для себя, если не укреплял бы его Хранитель и Попечитель благой Отец⁵⁶⁰. Удаление благодати привносит в его состояние изменение и боль о произошедшем обнищании. После опыта благодати человек уже не может вернуться к «блаженному недоумению»⁵⁶¹, которое имел до того как познал благодать. Также он уже не может успокоить своей совести, пеняя на неопытность. В меру первоначального просвещения и дара, которые были ему даны, множится и углубляется скорбь его духа. Единожды стяжав духовные чувства, почувствовав живое дыхание Христа и просветившись досточудным действием Его глагола, он уже не может найти покоя в тварных суррогатах нетварных благ.

Это духовное явление, которое наблюдается в житиях подвижников, было выражено старцем Софронием как закон жизни во Христе: «Чем в большей мере вкусил человек радости единения с Богом, тем глубже страдает он при разлуке с Ним»⁵⁶². И даже если пребывание человека в первой благодати призвания кратковременно, созерцание и критерии совести, которые ему передаются, превосходят обычную меру мира. Ибо вечная жизнь становится главной предпосылкой для истинной оценки привременной жизни. Человек отныне видит всякое явление и измеряет всякую вещь через призму вечности. Когда состояние человека не одухотворено живой благодатью, оно «представляется слишком животным-скотоподобным», лишенным своего царского рода и славы Божией, хотя ранее и казалось естественным⁵⁶³. Осознание полученных им великой чести и благословения, а также отпадение от Света благодати вызывает в человеке муки совести, которые по своей глубине и напряженности соразмерны расширению сердца, произведенному перед этим посещением благодати⁵⁶⁴.

Отъятие благодати, то есть богооставленность, есть стадия, которую человек должен непременно пройти, чтобы освободиться от проклятия грехопадения и греха. Оно есть средство, которое приводит к осознанию духовной смерти всех потомков Адама и которое предоставляет возможность преодоления этой смерти через вольное принятие ее. Прохождение этой стадии заставляет человека столкнуться со всеми последствиями прародительского грехопадения и открывает подлинные масштабы этого всемирного события. Осознание открывшейся истины подталкивает человека к тому, чтобы предать себя по возможности полному покаянию и вольно претерпеть истощание ради исцеления. Когда молитва покаяния достигает своего напряжения, верный сокрушается и «страдает во всех планах своего существа»⁵⁶⁵. Душа тогда бывает «поверженной в прах»⁵⁶⁶ и «покорной всякому человеческому начальству для Господа»⁵⁶⁷. Она уменьшается и превращается в страшное ничто: «"материал», из которого свойственно творить Богу нашему»⁵⁶⁸. Мучительные страдания, которые охватывают все существо человека, рождают множество слез. Эти слезы очищают, исцеляют и соединяют в единое целое растлившуюся природу человека, приводя его к великому смирению. В этом состоянии человек принимает действие Святого Духа⁵⁶⁹, Который восстанавливает его в вечном общении с Богом.

На протяжении периода отъятия благодати и духовного иссушения человеческая душа, которая познала образ истинной жизни в Боге, не может упокоиться ни в каком тварном благе, но только в нетварном Боге. Бог при этом представляется немилосердным. Кажется, что Он «отвратился от человека и не внимает никаким призывам его»⁵⁷⁰. В человеке остается лишь стремление к Богу, подобное палящему пламени. Невыносимая сердечная боль пригвождает душу к невидимому кресту, и человек как «самое беспомощное существо повисает... над страшною бездною»⁵⁷¹. В состоянии богооставленности человеку кажется, что ранее ведомый Бог стал совершенно неприступным; он страдает от отсутствия уверенности, что когда-либо сможет вернуться в прежнее состояние. Понуждаемый мучительным страхом смерти, которая господствует в метафизических масштабах, человек отчаянно пытается исследовать суды Божии и отыскать пути восстановления в первой благодати, которую он познал. Он пытается оценить себя⁵⁷² в свете заповедей Господних⁵⁷³ и в результате обнаруживает в себе скрытые искаженные глубины, несообразные предвечной воле Создателя и пагубные для его конечного предназначения. Тогда перед его глазами начинает раскрываться таинство наказания Божия, и он начинает понимать злострадания и мучительный характер этого периода как знак благословения и избрания от Бога⁵⁷⁴.

Это духовное сознание усугубляет ощущение его духовного убожества и бесконечно увеличивает его скорбь об утраченном сокровище благодати. Подвижник убеждается, что вне Бога Любви – все бессмысленно и все что он делает, делает из страха смерти⁵⁷⁵. Несмотря на крайнее напряжение всех своих сил, он не может обрести утешения милости Божией. Он устает и бывает «отягчен... чрезмерно и сверх силы, так что не надеется остаться в живых»⁵⁷⁶. В этом состоянии совершенного распятия он имеет два выхода: либо укорить Бога в несправедливости и, подчинившись последнему искушению противления⁵⁷⁷, погрузиться в бездну тьмы, либо с Авраамовой надеждой «сверх надежды»⁵⁷⁸ «смириться под крепкую руку Божию», «воскрешающего мертвых», «да вознесет его в свое время»⁵⁷⁹. Только так он может освободиться от «проклятого» наследия и возродиться для божественной жизни⁵⁸⁰.

В неизъяснимом и исполненном отчаяния состоянии богооставленности, а также перед лицом искушения противления, о котором мы только что сказали и о котором умалчивают даже опытные⁵⁸¹, помимо досточудного заступления благого Отца⁵⁸², человека также укрепляет память о «первой любви» и верность всем тем урокам, которым научила его благодать на протяжении первого периода⁵⁸³. Если человек даже при отсутствии благодати живет так, как при ее присутствии, и хранит все ее уроки, как если бы она пребывала в нем, – только в таком случае он силен и блажен, потому что исполняет вечный смысл слов Христовых: «Блаженны не видевшие и уверовавшие»⁵⁸⁴.

Прежде чем приступить к исследованию более глубоких богословских причин, по которым бывают отъятие благодати и богооставленность, необходимо заметить, что ослабление силы божественной жизни в человеке, согласно учению Старца, является феноменом, сопровождающим всякое уклонение человека от правды Божией. Это отъятие естественным образом приводит к покаянию – единственному средству, которое дал нам Бог для «прощения, как восстановления в любви»⁵⁸⁵. Бог преподает человеку урок. Человек переживает одновременно два состояния: состояние уменьшения благодати, а также стремление к Богу в молитве покаяния, которая является даром воскресшего Христа. Благодаря повторяющейся смене этих двух состояний человек «непрестанно обогащается», «расширяется» и укрепляется «в плане Духа»⁵⁸⁶. Примером и основанием такой жизни является Сам Господь, Который переживал одновременно оставленность, страдания, смерть, но также неотъемлемую божественную славу⁵⁸⁷.

Принятие и соблюдение каждого слова Господня, а также подражание даже наименьшей стороне Его жизни составляют динамичный дар, который соединяет человека с духом Божиим. Так как Сын Божий претерпел богооставленность, чтобы человек вступил в общение с Богом и чтобы пустыня «принесла свои плоды в правде и преподобии истины»⁵⁸⁸, то отъятие благодати и оставление человека Богом являются даром Святого Духа, который ведет к славе усыновления. Как в первый период благодати Бог открывает человеку богатство Своей любви и призывает его к возрождению ради Своего Царства, так и во второй период отъятия благодати Он ожидает от него таких качеств, которые облекли бы его царской честью и сотворили бы его достойным домоуправителем ее наследия. Если верный не проходит этой стадии, он остается несовершенным и не познает всех масштабов любви Христовой к человеку. Ибо, согласно закону, засвидетельствованному старцем Софронием, полнота спасения соразмерна глубине личного истощания⁵⁸⁹.

Эта стадия является крайне важной в жизни христианина, и ее праведное по Богу прохождение обогащает его существование. Именно поэтому познание сих периодов духовной жизни, их смысла и конечной цели является столь необходимым. Правильное понятие о них вдохновляет на брань, которая сопутствует прохождению второй стадии.

Как мы говорили в начале главы, толкуя соответствующий стих Евангелия от Луки (глава 16, 10–12), старец Софроний определяет первую благодать – благодать призвания – как «неправедное» богатство, которое человек получает от Бога и которое он затем в мудрой брани «продолжительной богооставленности» обязан явить как «истинное» и свое. Таким образом, цель тяжкого испытания отъятия благодати и истощания состоит в усвоении человеком первого дара в такой степени, чтобы он стал его неотъемлемым достоянием на всю вечность, чтобы этот дар соединился и сросся с его тварной природой. Другими словами, конечная цель истощания человека, по примеру Христову, состоит в его уподоблении Богочеловеку через преображение и освящение его тварной природы. Она есть, как буквально замечает Старец, «сообщение ему божественного образа бытия»⁵⁹⁰, то есть обожение.

Чтобы реализовалось сие драгоценное призвание как высочайшее предопределение человека к освящению и обожению его естества, он должен пройти через мучительные испытания богооставленности. Отчаяние от кажущейся бесполезности молитвы, пустота мучительной боли от предстояния перед Богом, а также тщетность вопля покаяния, исходящего из изнемогающей души, имеют целью укрепить верного в той истине, что «все, сделанное ранее, – далеко недостаточно для спасения»⁵⁹¹. Человек должен осознать, что спасение есть «дар Божий»⁵⁹², а не человеческое достижение. Скорбь духа и смиренное осознание истины Божией открывают сердце человека, делают его способным достойно принять благодать и дар Божий. Кто дал заповедь: «Не давайте святыни псам»⁵⁹³, Тот также определил, чтобы «огненное искушение»⁵⁹⁴ этого периода предшествовало дару и славе усыновления⁵⁹⁵. Отъятие благодати и наказание Божие осуществляются ради человека, чтобы он стал христоподобным, совершенным⁵⁹⁶, имел чувства, наученные различать между тварным и нетварным. При этом опыт нетварного превосходит самое дерзновенное воображение⁵⁹⁷.

На второй стадии напряженность богооставленности ослабляется, и время от времени к человеку возвращается благодать, чтобы с новой силой возжечь в нем надежду и воодушевление. Предельные страдания души и духа человека на протяжении описываемого нами периода, вместе со сменяющимися посещениями и удалениями благодати, способствуют тому, что духовная жажда в нем увеличивается, его душа и тело укрепляются. Человеку дается возможность полностью проявить свою свободу так чтобы он положительно и неуклонно утвердился в своем выборе вечности и, как следствие, мог бы понести «более совершенное, то есть непреложное и неотъемлемое единение с возлюбленным Богом»⁵⁹⁸. Этот второй период имеет глубокий смысл, потому что на его протяжении человек имеет возможность показать Богу свою верность, свободу и благоразумие⁵⁹⁹. Этот путь через чередующиеся скорби и утешения воспитывает дух человека, так что он становится все более способным к духовному созерцанию и богословию, которые со временем делают устремленность человека к Богу необратимой, а содержание молитвы – совершенным и всеобщим.

Верный, принимая наказание Господне, не только духовно развивается, как изложено выше, но также предоставляет Богу возможность явить все величие Своей любви к человеку. Ибо Бог желает сделать подвижника господином и царем по Своему образу, передать ему святость и полноту божественного Бытия⁶⁰⁰. Он желает соединиться со Своим образом – человеком, чтобы явить его победителем дьявола. Пока верный не пройдет стадию богооставленности, его благочестие не страшно для врага⁶⁰¹. Но как только он исполнит своими злостраданиями всякую правду наказания Божия и совершенно и свободно самоопределится для вечности, Небесный Отец принимает его и награждает вечным наследием и дает ему все, что имеет Сам. Человек, таким образом, становится непреклонным в верности, а также постоянным обиталищем «огня любви Отчей»⁶⁰².

Этот период является чрезвычайно творческим. Он воодушевляет на пламенную молитву, которая сопровождается крайними страданиями всего человеческого существа. Эта молитва восстанавливает в человеке первоначальное дыхание, которое вдохнул в него Бог при его сотворении «по образу». Человек становится соработником Бога на пути своего воссоздания. Сие уподобляет его единородному Сыну Отчу. В этом соработничестве человек обнаруживает свою духовную свободу от какой бы то ни было чуждой силы или явления тварного мира. Он укрепляется в нетварной и безначальной жизни Божией, которая возносит его над миром и миродержителями. Она же делает его «господином», способным унаследовать «непоколебимое Царство»⁶⁰³. Тогда человек начинает ощущать, как в нем произрастает свободное ипостасное начало. Пережив вначале драму мирового опустошения через опыт своего личного истощания и стяжав сознание всечеловеческого состояния, он начинает приобщаться к сверхмирному самосознанию. Претерпевая злострадания этого периода и сораспинаясь Христу, он принимает бесконечно великое божественное Бытие. Это высокое состояние человеческого духа обнаруживается в изнуряющей молитве за весь мир – молитве, которую он не мог бы вынести, если бы ранее не стал причастником «универсальности Самого Христа, носящего в Себе все существующее»⁶⁰⁴.

Бог отнимает от человека Свою ощутимую благодать, однако Своим наказанием приуготовляет его к познанию того, что все, что он имеет, он имеет от Бога, и «без Него не может творить ничего»⁶⁰⁵. Человеку, который страдает в богооставленности, дается привилегия показать свое благоразумие и верность Богу, Который Сам призвал его в Свое Царство. Человек должен свободно определиться в личностном общении и связи любви со своим Создателем. Это самоопределение должно быть совершенным и вечным. Крайние злострадания, невыносимая боль и брань этого периода отверзают сердце и лишают человека всего того, что составляло его «Я», чтобы он смог вместить полноту божественной любви и жизни, которые не перестают прибывать согласно призыву и благоволению воли Божией. Таким способом Бог показывает Свое отношение и Свою любовь к созданному по Его образу, стремясь возделать в нем «наивысшую форму ответственного сознания»⁶⁰⁶. Последнее является необходимой предпосылкой для доверия и постоянства, позволяющих Богу передать человеку Свое «святое»⁶⁰⁷ – полноту Своей непорочной и смиренной любви.

В этот период отъятия благодати ученик более всего уподобляется своему учителю – Христу, и главным образом в распятии. Крест, который поднимает верный, следуя за Христом и научаясь Его духу, является как видимым, так и невидимым. Видимый крест состоит в непрестанной смене и многообразии злостраданий. Бог Своими правыми судами попускает страдания в жизни Своих избранных, которых Он «принимает»⁶⁰⁸ и о которых заботится. Сюда относятся неравенство и несправедливость, которые они испытывают в повседневной жизни. Они не могут должным образом применить какого-либо из своих естественных дарований. Ему злоключаются все несчастья: унаследованная инвалидность, душевные или телесные болезни, которые происходят из-за неудовлетворенных страстей, пренебрежение или даже гонение со стороны сынов века сего, предательство друзей и лжебратьев и т. д. Невидимый крест есть внутренняя боль: когда человек видит себя как он есть в свете евангельского учения, им овладевает горькое осознание своего духовного убожества. Человек с ужасом убеждается в истине, как «далеко от нечестивых спасение»⁶⁰⁹.

Ученик Христов является учеником как креста, так и блаженства. Лестница блаженств, которая возводит в Небесное Царство, имеет основанием ощущение духовной нищеты, а на ее верхней ступени – гонение и мученичество ради Христа и Его Евангелия⁶¹⁰. Таким образом, распятие верного осуществляется на двух крестах – видимом и невидимом. То, что завершает его страдания и наносит раны всему его существу – это невыносимая скорбь богооставленности, когда Небеса закрывают свои уши и не внемлют воплю праведника⁶¹¹.

Когда человек любит Бога, по ощутимому действию в нем благодати – это радостно и естественно. Однако если он остается верным и преданным этой любви, перенося распятие второго периода богооставленности, – это означает, что его любовь приближается к полноте совершенства и становится крепче смерти. Человек переживает сию смерть, когда он проходит отъятие благодати и истощание.

Крайний предел богооставленности и полноту истощания от божественной любви явил миру единородный Сын в Своей земной жизни и Своей смерти⁶¹². Испив чашу воли Отчей⁶¹³ и предавая Свою святую душу в Его руки,⁶¹⁴ Он показал Свою любовь «до конца» – любовь, которая побеждает смерть. «Совершилось!»⁶¹⁵ В меру того, насколько в жизни человека осуществляется «суд» Сына Божия⁶¹⁶ и насколько человек через боль и злострадания, которые сопровождаются отъятием благодати, бывает посвящен в таинство наказания Божия, настолько богооставленность становится источником божественных даров. По слову Старца: «Чем полнее было сие последние (истощание), тем совершеннее вхождение духа нашего в светоносную область Предвечного Божества»⁶¹⁷.

После того как человек принес подлинное покаяние и праведно и законно претерпел отъятие благодати Божией, он наследует полноту жизни. Благодать Божия возвращается к нему и находит покой в его сердце, которое становится менее подверженным различным колебаниям и приобретает большую устойчивость⁶¹⁸. Первый дар благодати, которым сопровождается призыв Божий и который, согласно слову Господню и истолкованию старца Софрония, составляет «неправедное богатство», в конце концов усваивается подвижником благочестия. Благодать становится по воле дароподателя Бога его неотъемлемой собственностью на всю вечность. Этот дар становится «истинным» и «нашим»⁶¹⁹, как это обетовано в неложном Евангелии Христовом.

Истощание и внутреннее иссушение второго периода человеком переживаются как сень и держава смерти. Это тяжкое переживание сокрушает его дух, который жаждет только вечности живого Бога. Нося в себе «приговор» смерти, человек становится способным отказаться от самого гордого стремления к самообожению, освободиться от всякого прилепления к тварному миру и всецело открыться божественной благодати. Он познает, что все, имеющее ценность, происходит по благости Божией⁶²⁰. Этот драгоценный вывод, к которому человек приходит в результате своих злоключений и сменяющих друг друга состояний благодати и мрака ее отъятия, приводит его к глубокому смирению духа и постоянству на пути Божием. Смирение вместе с постоянством способствуют тому, что человек развивается, усваивает полноту даров Божиих, и жизнь Божия становится его собственной жизнью⁶²¹ Смирение делает человека прозрачным для благодати, которая беспрепятственно и динамично осеняет его. Также оно укрепляет и делает совершенной благодарность человека за дары Божии, что соделывает его носителем нетварных сокровищ благодати⁶²². Таким образом, приобретение благодати осуществляется через смирение, которому научают тяжелые испытания второго периода. Согласно мудрости Священного Писания: «Бог... смиренным дает благодать»⁶²³.

Постоянство, которое отличает третий период, является постоянством любви. Испытания, посылаемые Богом, совершенствуют человека в исполненном чувстве любви Божией, так что он уже не может предпочесть этой любви ничто, и никакое явление и никакая сила в мире не могут отлучить его от любви Божией⁶²⁴. Благодаря премудрости и постоянству, которые человеку даются через принятие Отчего наказания, любовь – теперь уже совершенная – становится крепче смерти. Любовь усвояется как природное свойство и воздаяние бессмертного Бога. Человек, благодаря вольному умерщвлению богооставленности второго периода, побеждает смерть и входит в новизну и свет той жизни, которая изгоняет всякую тьму и свободна от смерти⁶²⁵. Тогда присутствие благодати Святого Духа утверждается: оно возводит человека в живое бесстрастие. Божественная любовь как победительница смерти освобождает человека от всякого страха, эгоизма и себялюбия. Она вводит его в жизнь, свободную от эгоизма и согласную с заповедями Христовыми, а также наполняет его милосердием ко всем, даже к врагам⁶²⁶.

Этот третий период характеризуется также состраданием ко всем, ко всему Адаму. Человек, который уподобился Христу через промыслительное оставление Богом, становится также подобным Ему в совершенстве любви – по дару Его благодати⁶²⁷. Святой Силуан свидетельствует, что природа человека не может понести совершенной полноты этой благодати, разве только на краткое мгновение и предварительно укрепившись той же благодатью Святого Духа⁶²⁸.

Из сказанного выше становится ясным, что третья и последняя стадия стяжания благодати не может быть длительной. Совершенное состояние обожения превосходит душевные и телесные силы человека. Поэтому благодать не может пребывать в человеке постоянно в той же мере – иначе последует «переход от смерти в жизнь»⁶²⁹. Безусловно, лица, которые свидетельствуют об истине последней стадии⁶³⁰, не желают возвращения в скорбное непостоянство второго периода, но желают «разрешиться и быть со Христом»⁶³¹. В этой жизни их удерживает только таинственный Промысел Божий – для свидетельствования о воскресении Господа Иисуса⁶³² и предания грядущим поколениям своего знания. Так, нить апостольского и святоотеческого предания остается неразрывной⁶³³.

После того как человек претерпит с верой, мужеством и твердостью зной испытаний иссушающего периода отъятия благодати и установит связь с бессмертным Духом Святого Святых⁶³⁴, он возрождается через покаяние к созерцанию нетварного Света и обновляется. Он освобождается от всякой внутренней брани страстей и становится причастником победы и господства Христа над миром. Он исцеляется от всех ран греха и становится непоколебимым в любви Божией. На этой последней стадии, уверив Бога в своей надежности, как посвященный в вели– кое таинство Отчего наказания, он исполняется благодарностью и удивлением от математической точности и совершенства Промысла Божия, который чудным образом заботился о нем и сохранял его от всякого вреда на каждом шагу в его шествии по пути богооставленности⁶³⁵.

Совершенное возрождение человека осуществляется с его вступлением на третью стадию. Тогда благодать Божия возвращается с новой силой и ощутимым образом почивает на человеке, опытно обогащенном премудростью и благоразумием, которые он стяжал ранее. Ее «истинное богатство» становится неотъемлемым и вечным достоянием человека. Тогда ему передается божественный образ существования, то есть состояние обожения. Его человеческая природа преобразилась, и заповеди Христовы стали законом его бытия⁶³⁶. Это состояние означает реализацию первоначального призыва Божия к человеку – призыва к ипостасному бытию, дабы приобрести честь и совершенство усыновления. Последнее созданный по образу Божию человек принимает посредством множества страданий, подражая Начальнику и Совершителю веры и спасения.

Тем не менее полнота христоподобной жизни недостижима на земле, в немощном и тленном теле. Верные унаследуют ее в будущем веке, после воскресения тел, когда Христос станет для них непреложным наследием «все и во всем»⁶³⁷. В привременном же бытии жизнь верного во Христе не перестает динамически расширяться. Это свидетельствует как о ее богатстве, так и о ее несовершенном совершенстве. Только упокоившись на лоне троичного Божества, где динамический и статический аспекты жизни чудным образом соединены между собой, человек обретает подлинное постоянство Непоколебимого Царства.

Путем Божиим для человека является Сам Христос. Следовательно, познание пути предполагает всецелое познание Христа, Его духа и жизни, которые Он явил на земле. Поскольку Христос в каждом проявлении Своей жизни остается непостижимым и абсолютным, всякое всецелое познание неосуществимо без благодати Святого Духа. Эта благодать, неожиданно для самого человека, расширяет его до измерений божественной беспредельности и вводит его в христоподобную всемирность. Приобретение человеком этого дара аналогично тому, насколько он сообразовался и уподобился Христу в проявлениях Его земной жизни⁶³⁸.

Еще в Ветхом Завете таинство путей Божиих познавали те, кто вступал в личную связь с Богом и прокладывал светоносный путь к Небу, «идеже есть Бог»⁶³⁹. Глазами, просвещенными этим бесконечным и невечерним Светом, они узрели и оценили должным образом тварный мир. Замечательным примером здесь является Иаков, который всенощным борением перед Богом смог завоевать Его благословение и услышать Его голос: «Ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь»⁶⁴⁰. С этого познания Иакова началось образование ветхого израильского народа.

Праведники Ветхого Завета созерцали в духовном восхищении величие путей Божиих и бесконечную пропасть, которая отделяет их от путей человеческих⁶⁴¹. За это ведение и познание Пророки ублажали себя⁶⁴²; ибо они познали истину, которая освободила их от мирского заблуждения. Таким же чудесным образом они предвозвестили, что путь Божий есть Личность. Путь сей замыслен прежде века согласно Троичной Воле⁶⁴³. Он есть «человек Божий», Которого Бог должен был «сотворить» из Девы ради спасения мира.

В Новом Завете «путем» является Христос⁶⁴⁴. Одновременно Христос именуется «примером»⁶⁴⁵, «образом»⁶⁴⁶ и «образцом»⁶⁴⁷. Центром Его жизни и Его дела являются Крест и Воскресение. Следовательно, познание таинства пути означает приобщение к Его страданиям, смерти и силе Воскресения⁶⁴⁸. Погружение в блаженство этого пути бесконечно⁶⁴⁹, а мудрость познания его просвещает не только людей, но и Ангелов⁶⁵⁰. В Евангелии Господь ублажает учеников за познание таинства Его Царства, данного им. Он также открывает им, что оно намного выше не только того, которое они уже получили, но даже того, которое «желали видеть» Пророки⁶⁵¹.

Познание пути Божия является фундаментальным понятием в учении старца Софрония. Он развивает его на основании примера Христа, явленном с особой силой в последние часы жизни Господа. Тогда Христос – в непостижимой для нас полноте – переживал одновременно два крайних состояния: страдания и победного триумфа, смерти и божественной славы, неотъемлемой от Него. Старец замечает, что в последние страшные минуты перед восхождением на Голгофу и смертью, Христос преподает Своим ученикам мир и говорит о торжестве Своего царства, которое придет с Его жертвой. Вися на кресте, Он молится о Своих убийцах и обещает разбойнику рай. Стоя перед судом Каиафы, Он удостоверяет, что является Сыном Человеческим, Который должен прийти со славой судить живых и мертвых. Этот непоколебимый мир и боголепное постоянство Господа Иисуса Старец объясняет Его совершенным познанием небесного Отца⁶⁵². То же самое выражает и способ изображения распятого Христа, принятый в православной традиции.

Подобный порядок событий и аналогичный опыт повторяются в жизни верного, который желает построить свое вечное бытие на слове Христовом. Познание пути Божия и постоянство жизни в Боге являются плодом прохождения через три стадии духовной жизни, которые мы описали выше. Благодаря приобретенному опыту, особенно во второй период, человек укрепляется на пути Божием и приобретает «ум Христов»⁶⁵³. Для этого ему достаточно быть восхищенным, хотя бы единожды, в небесный мир Христов; и тогда, в течение кратчайшего мгновения, он получает дар и блаженство познания пути. Он освобождается от уз видимого мира и входит в свет дня Господня. Он познает вечную истину, которая лежит в основе всего бытия, так что уже никакое духовное явление не сможет привлечь его и никакой человеческий суд осудить, ибо внутри него царствует мир Христов⁶⁵⁴.

Это наполняющее человека познание восхищения приходит после ада богооставленности, когда человек смиряется до конца. После грехопадения тьма ада является неотъемлемой частью всего существования человека. Следовательно, всецелое познание таинства бытия недостижимо без погружения человеческого духа в «преисподние места земли»⁶⁵⁵. Это погружение осуществляется вольно. Человек вдохновляется на него чудным ведением своего призвания во Христе. Дух Святой открывает ему, с одной стороны, ощутимый образ предвечного Бога – Христа, Который пленяет душу человека величием Своей души, и с другой стороны, ужасное состояние падения и отступление человека от пути заповедей Божиих. Тогда человек, просвещаемый Духом Святым, с отвращением осуждает свое противоестественное порабощение греху и вольно принимает наказание ада как достойное и справедливое воздаяние. Такое положение человека перед Богом является единственно истинным. Тем самым человек исповедует ту всемирную трагедию, которая совершилась в начале человеческой истории. Однако, в отличие от Адама, человек в покаянии принимает на себя вину преступления. Тем самым он становится истинным и привлекает Духа Святого обитать в нем. Так он стяжевает необходимое мужество, вдохновляющее претерпевать великие страдания вольного схождения в тьму ада и геенну неугасимого огня⁶⁵⁶, оставаясь при этом невредимым. Этот всесильный огонь поглощает действие страстей в человеке, дух и утроба которого горят от огненной молитвы. Человек начинает ощущать свои тленность и ничтожество, а также крайне сокрушаться от видения внешней тьмы ада, распространившейся через грех. Тогда на человека внезапно сходит роса небесного утешения как новая сила Свыше и облекает его в нетление. Неизреченным образом предивный Свет глубокую ночь превращает в ясный день. Тогда осуществляется великое чудо восхищения и духовного возрождения человека, а также его входа в дом Небесного Отца⁶⁵⁷. Неизреченным образом, превосходящим образы мира всего, человеческий дух получает просвещение и познает подлинные масштабы и характер своего падения, а также бесконечность божественной вечности⁶⁵⁸.

Вольное схождение человеческого духа во ад, благодаря которому побеждается гордыня⁶⁵⁹, смиренно предрасполагает сердце к полному открытию себя любви Божией. Благодаря этой совершенной любви, человек выходит победителем из череды адских испытаний. Эта любовь оказывается «крепче смерти»⁶⁶⁰. Она, хотя и увеличивает страдания духа, при этом переносит всю жизнь человека на иной уровень, где все животворится дыханием Святого Духа. Кроме того, смирение и любовь ведут к полноте познания, которое человек приобретает от духа кроткого и смиренного Господа.

Схождение и восхождение человеческого духа по примеру Сына Божия⁶⁶¹, являются для человека двойным благодеянием: во-первых, познание горнего мира умерщвляет человека для дольнего мира и дарует ему бесстрастие⁶⁶². Далее то же познание вечности придает человеку постоянство и силу удержать состояние усыновления, доверенное ему Небесным Отцом⁶⁶³. Двоякий опыт схождения человеческого духа в преисподнюю и его восхождение на небесные высоты есть знак, который показывает, что человеком пройден весь путь Божий, насколько это возможно на земле, так что теперь он может созерцать все таинства небесные и измерять все земные вещи. Именно тогда человек становится «совершенным,.. ко всякому доброму делу приготовленным»⁶⁶⁴, а также «духовным»⁶⁶⁵, посвященным в таинство познания путей спасения⁶⁶⁶.

Скорбное погружение человеческого духа во ад и последующее небесное вознесение осуществляются в глубинах человеческого сердца, принося с собою блаженство познания пути. Насколько более глубокой является боль любви ко Христу, настолько более всецелым оказывается исцеление сердца, а также более совершенным познание, которое выносится им из страданий. Это познание является совершенным, потому что подается Святым Духом и воспринимается всем существом человека. В сердце, соединенном с умом, «крайнее страдание сливается воедино с предельной радостью»⁶⁶⁷. Тогда покаяние становится динамичным, а осенение Святого Духа до предела расширяет возможности тварной природы человека. Человек начинает предвкушать божественную действительность Христа и, как «новая тварь», охватывать собой все.

На протяжении этого пути схождения и восхождения человек подвергается различным искушениям от вражеского духа мира сего⁶⁶⁸. Однако, благодаря прикосновению к небесному пламени, он все готов претерпевать с радостью⁶⁶⁹. Он живет боль всей твари⁶⁷⁰, которая подлежит одному с ним осуждению. Также он ведает истину и утешение Утешителя, Который подает ему силу носить немощи его братьев. Он способен сострадать страждущим, а также со-радоваться созерцанию тех, которые прославились большей полнотой благодати⁶⁷¹. Именно это является признаком совершенного познания, любви и смирения, которые ведут ко всецелому созерцанию божественного Бытия. Это созерцание характеризует личность-ипостась по образу и подобию воскресшего Христа⁶⁷². Опыт этого познания и созерцания необходим не только для безопасного прохождения через «огненные искушения»⁶⁷³ и для восшествия вместе со Христом на Голгофу⁶⁷⁴, но также для вдохновения, когда человек всеми силами своего бытия обращается к Богу и свободно и окончательно выбирает вечность.