IV. Исправление собора

Для необходимого, в последствии, ремонта такого огромного здания, каков собор, требовались и значительные суммы, чего нельзя было надеяться получить от прихода, очень ограниченного и по количеству, и по качеству – прихожан. В виду этого обстоятельства, по воле Государя Императора, в штат собора, при его открытии, внесены были две статьи сумм, долженствовавших образовать капитал, достаточный для поддержания собора в исправном виде, именно: а) сверх ассигнования суммы на мелочные починки и поделки, назначено было ежегодно отпускать из государственного казначейства по 2 т. руб. ассиг. (571 руб. 43 коп. сер.), для составления капитала большого ремонта, который для расходов на другие предметы должен был оставаться не прикосновенным; б) кроме того, из сумм собственного Его Императорского Величества кабинета положено к ежегодному отпуску 8756 р. ассиг. (2501 руб. 75 коп. сер.), на усиление того же капитала и на поддержание и обновление ризницы.

Такой суммы к 1846 году с процентами образовалось уже в сохранной казне 39 697 руб. 44³/₄. коп. сер., а за израсходованием в этом году 5956 руб. 75 коп. на пополнение ризницы, осталось 33 740 руб. 69³/₄ коп. Но с 1849 года источники для пополнения сей суммы значительно сократились. До сего года к собору принадлежала церковь во имя Святого Благоверного Великого князя Александра Невского, при Обществе благородных девиц, в которой священно-служение отправляемо было соборным причтом, а протоиерей и один священник занимались и преподавание Закона Божия как в Обществе благородных девиц, так и в Александровском училище. Но по оставлении, в конце 1848 года, протоиереем Недешевым должности законоучителя, начальству Общества благородных девиц показалось неудобным для соборных священнослужителей совмещать обязанности по собору и приходу с обязанностями законоучительскими. Поэтому означенное начальство ходатайствовало о назначении особого законоучителя, который вместе с тем был бы и священником при церкви Общества благородных девиц, без всякого уже отношения к собору; таким лицом был избран из соборных же священников, уже прежде занимавший законоучительскую здесь должность Симеон Красноцветов. С поступлением священника образован и отдельный причт из диакона и причетника. Средства же к содержанию этого причта и самой церкви, с Высочайшего соизволения, назначены из той кабинетской суммы, которая до этого времени отпускалась на составление капитала для большого ремонта собора, именно в количестве 2237 руб. 15 коп., так что из сей суммы с этого времени стало поступать на собор только 264 руб. 75 коп. Вместе с тем прекращено и производство ежегодного отпуска на собор 571 р. 43 к. из государственного казначейства, так как все расходы по содержанию собора, причта и пр. с тех пор отнесены на счет общих сумм Воспитательного дома. Несмотря нa тο, к 1-му Января 1851 года, по расчету бухгалтерии опекунского совета, показано, «что для сего собора числится в сохранной казне с процентами 43 577 руб. 29^1/₂ коп. сер.» (Журнал опекунского совета от 27 февраля 1851 года № 861), а за устройством в сем году глазетовой крестовой ризницы, стоившей 2783 руб. 21^1/₂ коп. оставалось 40 794 руб. 8 коп. сер. К пополнению этой суммы ежегодно должно было быть присоединяемо по 836 руб., от чего к 1860 году могло образоваться до 60 т. руб. сер. (капитал очень достаточный для надлежащего и прочного обновления собора); в 1864 г. этого капитала было уже 64 566 р. 2^1/₂ коп. И действительно, еще в начале пятидесятых годов чувствовалась уже потребность в ремонтировке собора; так почетный опекун, управляющий собором, граф А. Г. Кушелев-Безбородко, 19 июля 1852 года входил в опекунский совет с представлением о необходимом исправлении собора. Но внимание Государя Императора, которым собор имел счастье пользоваться с самого его освящения¹⁹, отвлечено было сперва событиями на востоке, а потом войной с Турцией и ее союзниками. За тем подобного же рода представление последовало и от другого почетного опекуна, генерал-лейтенанта Д. Б. Броневского. Поэтому опекунским советом было поручаемо от 31 июля 1852 г. и 17 мая 1856 г. старшему архитектору опекунского совета Таманскому, осмотрев собор во всей подробности, представить свои предположения и смету; чего однако не сделано до конца 1859 года.

Только с наступлением шестидесятых годов начала настойчиво заявляться мысль об исправлении собора²⁰, так как он четверть столетия не видел поправки, и к этому времени, и со вне, и внутри представлял довольно печальный вид. Так внутри стены храма, колонны и пилястры вместо белого цвета, от дыма и копоти сделались серыми, а в некоторых местах и совершенно черными; позолота на иконостасах потускла (и облезла), резьба по местам обломалась, столярная работа расклеилась и дала трещины, а сами иконы покрылись толстым слоем пыли. Снаружи белый цвет получил также грязноватый оттенок; краска на кровлях куполов и храма облиняла, золоченые орнаменты потемнели, а что всего важнее, от недостатка краски пошла ржавчина, особенно по швам кровельных листов, от чего по нему стала пробиваться течь, и от нее подопревать и по временам падать со сводов храма штукатурка. Дело исправления представлялось не отложным. Правда, уже и сам опекунский совет в конце 1859 г. энергически настаивал на принятии настоятельных мер к скорейшему представлению соображений о количестве приблизительных необходимых издержек на возобновление собора. Но бывший смотритель вдовьего дома, статский советник Голиков, состоявший управляющим делами комиссии по построению Исаакиевского собора и присмотревшийся там к громадным постройкам и соответственным тому расходам, предполагал, и в Воскресенском соборе произвести исправления на широкую ногу²¹. Да и сам архитектор Таманский, которому поручаемо было осмотреть собор, письменно заявлял, «что возобновление собора, как он понимает, иначе быть не может, как в первоначальном стиле графа Растрелли». Потому то около этого, кажется, времени приглашено было архитектурное отделение из профессоров Академии художеств, которое совместно с архитекторами опекунского совета, осмотрело собор и положило произвести в нем не простой ремонт, а полную реставрацию по моделям и рисункам Растрелли, с тем вместе уменьшить высоту солеи, сделать новые иконостасы, перенести печи в подвальный этаж, а купол вызолотить. Составленная, впрочем, г. Таманским смета, как надобно полагать, ограничивалась исправлением собора в том виде, как он был отделан в 1835 г., с добавлением только позолоты куполов и с постановкой в окнах вместо деревянных, железных переплетов: сумма исчислена в 164104 р. 73³/₄ коп. Но едва ли и этот проект был проведен официально, хотя рисунки и были представлены на усмотрение Государя Императора, во время случайного посещения Высочайшей фамилией вдовьего дома, при освящении вновь произведенных в нем пристроек в 1862 году февраля 6 дня, и хотя Его Величество изволил объявить словесное Высочайшее соизволение на представление соображений относительно отделки собора. Последовавшая за тем вскоре тяжкая болезнь не дозволила смотрителю Голикову провести свои предположения через все формальности, а смерть постигшая его в том же 1862 году унесла вместе с ним все его планы и проекты. Таким образом и смета г. Таманского, по засвидетельствованию почетного опекуна генерал-адъютанта барона Б. А. Фредерикса «оставлена без последствий». Впрочем, тот же почетный опекун 31 января 1864 года представлял опекунскому совету, «что как собор в настоящее время находится в таком положении, что требует безотлагательного и значительного исправления, то он поручил архитектору Штегеману составить смету на исправление собора в том виде, как он был отделан в 1835 г., на что потребно 40 т. руб. сер., на возобновление же его по модели графа Растрелли 80 т. руб. сер., а с позолотой всех лепных украшений 105 т. руб. сер». Неизвестно какая участь постигла и эти сметы, по крайней мере, они не приводились в дело. 1864 года мая 5 дня, в празднование столетнего юбилея от основания Воспитательного Общества благородных девиц, состояние собора не могло пройти не замеченным Высочайшим вниманием; при этом Его Императорское Высочество, принц Петр Георгиевич Ольденбургский, главноуправляющий IV отделением, словесно объявил, что «собор будут понемногу исправлять». Между тем, возбудившаяся около этого времени, 9 августа 1862 года, и особенно усилившаяся с мая 1864 года переписка между духовным и светским начальством, касательно свечных, кружечных и кошельковых сумм соборных, опять затянула дело. Не встретив согласия уступить эти суммы в безусловное свое распоряжение, опекунский совет заявил даже мысль – оставить собор и причт на попечение епархиального начальства, отняв все средства, доставляемые им собору и его причту. Одно обстоятельство ускорило развязку, не подлежащего, впрочем, спору, дела. В ночь с 20 на 21 ноября 1865 года значительной величины кусок штукатурки упал со свода купола, с высоты 30 почти сажень. К счастью, это, по воле промысла Божьего, случилось без народа, хотя с вечера до 8^1/₂ час. отправлялось всенощное бдение, а утром в 4 часа должна была начаться утреня. Опасное место под куполом, по распоряжению настоятеля протоиерея Сперанского, по утру немедленно было ограждено решеткой, и в главном алтаре на время прекращено служение. Декабря 5-го Его Императорское Высочество, принц Петр Георгиевич Ольденбургский, прибыв в собор, лично в подробности изволил осматривать его, для чего спускался даже в подвальный этаж, и после осмотра, тут же отдал словесное приказание почетному опекуну, управляющему вдовьим домом и собором – немедленно приступить к работам по исправлению собора. Работы, действительно, начались весной 1866 года, и ограничились почти одной постановкой лесов около купола. За то с 1867 года работы, начавшись с весны, продолжались до глубокой осени. По прекращении внутренних работ, произведено малое освящение, так как престолы не были сняты со своих мест; последний из приделов Св. Праведной Елизаветы освящен 5 ноября. Впрочем, наружные работы, как-то окраска кровель и куполов, поставление на свои места бронзовых золоченых фигур и др. производились еще и летом 1868 г. Исправление собора состояло в следующем:

а) Стены его внутри и снаружи очищены от прежней окраски, местами перетерты и снова выбелены, при чем на внутренних столбах между колоннами окраске придан бледно-розовый оттенок, а сами колонны, пилястры и цоколи под ним вымыты, трещины замазаны, и все они вновь отшлифованы;

б) Из 24 печей, 18 перекладены, и вместо прежней белой, окрашены по железу бледно-зеленой краской. Будучи удовлетворительны для тепла, они, как и прежде, оказались не всегда удовлетворительными в топке, выбрасывая по временам дым на церковь.

в) Рамы оконные, большей частью оказавшиеся крепкими, так как все они из лиственничного дерева, перечищены и окрашены, стекла перемыты и перемазаны, а в двух боковых овальных окнах и в фонаре, довольно повредившиеся, заменены новыми железными двойными переплетами. Переправлены входные двери, и вместо белой окраски, выкрашены под дуб.

г) Иконы в иконостасах и запрестольные вычищены и покрыты вновь лаком, а поля иконостасов, крытые прежде белой клеевой краской, по ней же покрыты масляной с буровато-розовым оттенком; золоченая резьба по ним освобождена только от пыли, вновь окрашены, с позолотой резьбы, только аналои, расположенные в разных частях храма с иконами.

д) Снаружи в кровлях купола и храма, вместо проржавевших листов железа вставлены новые, и кровли на куполах, вместо кобальта, окрашены серой масляной краской, причем закрыты прежние потускневшие золоченые звезды, а на корпусе собора, вместо прежней серой, кровля выкрашена черной краской.

е) Позолота на крестах, яблоках и бронзовых орнаментах вычищена.

ж) Входные крыльца, прежде состоявшие из 10 полукруглых гранитных ступеней с такими же площадками, переделаны в продольные, при чем, расширен размер площадок, но с возвышением перед крыльцами мест, число ступеней сокращено до 8.

з) В фронтонах над овальными окнами поставлены гипсовые лепные орнаменты. По исправлении собора, прежний способ освещения его жирандолями признан не совсем удобным, для чистоты белых стен храма, и предположено заменить их паникадилами. Для этой цели переделана бронзовая люстра, висевшая прежде перед образом Тайной Вечери, и давно снятая, которая с прибавлением рожков и хрустальных украшений, повешена в среднем входном пролете, пред праздником Пасхи 1868 г. В 1869 г. сделаны еще два, одинаковой с первым формы, но гораздо меньше, паникадила, которые повешены в боковых приделах, в передних их частях. Во всех их ставятся до 276 свечей. Впрочем, не сняты и жирандоли, только они стоят без свечей.

Вот почти все, что сделано при бывшем исправлении собора²². Bпрочем, комиссия по его возобновлении, от 19 марта 1869 г., ходатайствовала было об устройстве новых иконостасов, но по незначительности суммы ремонтного капитала, это предложение было отклонено.