Речь пред отпеванием епископа Маркелла (Попеля)

Ныне отпущаеши раба Твоего,

Владыко, по глаголу Твоему с миром,

яко видесте очи мои спасение Твое

(Лук.2:29–30).

Эти слова святого Богоприимца Симеона почивший святитель Маркелл применял к себе еще 25 лет тому назад, когда он оставлял архиерейскую кафедру в Холме. Уже и тогда он почитал главную задачу своей жизни исполненною, а себя – готовым отойти в иной мир. Но только ныне повелением Божиим он взят от среды нашей, и дух и ему глаголет: блажени мертвии, умирающии о Господе. Ей, да почиют от трудов своих, дела бо их ходят вслед с ними (Апок.14:13).

Какое же дело связано с именем почившего святителя?

Здешний стольный град мало знал преосвященного Маркелла, хотя и прожил он в нем около 15 лет. Он прибыл сюда на склоне своих лет, со старческими немощами, вел здесь жизнь замкнутую и уединенную. Однако, не обинуяся можем сказать, что ныне мы погребаем деятеля исторического, святителя, имя которого неизгладимо вписано на страницы новейшей истории нашей церкви и отечества; он принадлежал к избранникам Божиим, которым дано было совершить великие дела.

Преосвященный Маркелл родился в Галиции. Страна эта русская, но не принадлежит к Российскому государству, и насельникам её приходится отстаивать свою веру и народность от вражиих посягновений стереть и то, и другое с лица Галицкой земли. На поприще борьбы за русскую веру и народность подвизался в родной Галиции и почивший святитель, когда был там учителем и священником; деятельность его была столь ревностна и плодотворна, что когда понадобились подобные же борцы и для Холмской Руси, он был одним из первых приглашен сюда (в 1867 году) русским правительством.

В то время как раз началось пробуждение русской народности в Холмщине и Подляшье. Край этот издревле был населен русскими православными людьми. Но находясь на рубеже с другим государством, хотя и славянского племени, но иной веры, русские подпали под власть более сильных поляков, и те задумали переделать их на польский лад. Зная, что русские черпают главные силы для сохранения своей народности в вере православной, поляки посягнули на это священное достояние и придумали для русских унию, единение с Римом, и навязывали ее всякими насилиями. Долго боролись православные люди против злосчастной унии, но сила на время превозмогла: уния была принята, и началось постепенное, но неуклонное уничтожение русской веры и народности в Холмщине. Богослужение стало все более приближаться к католическому, из храмов начали выбрасывать иконостасы, заводить статуи, латинские изображения, употреблять органы; униатам внушалось, что вера их и латинян одно и то же, что они для удовлетворения своих духовных потреб легко могут обращаться к ксендзам в костелы; самые церкви их нередко отдавались в аренду евреям. И такая работа по уничтожению русской веры продолжалась почти три столетия! Неудивительно, что после этого русская вера и народность если и сохранилась в Холмщине, то лишь в виде едва тлеющей и готовой потухнуть искры.

Но вот эту потухающую искру задумали (после польского мятежа в 1863 г.) раздуть в яркое пламя: возникло благое намерение освободить русский народ от польского гнета, пробудить в нем русское самосознание, восстановить обряд, обычаи, язык. Для этой благодарной, но очень тяжелой работы и были вызваны деятели из Галиции и в числе их о. Маркелл. Здесь он быстро выдвинулся в ряду прочих, и ему поручались важные и ответственные дела по умиротворению смут, по разъяснению униатам необходимости восстановить прежний обряд. Вскоре он был поставлен во главе униатского духовенства и назначен администратором Холмской униатской епархии. Принимая это важное назначение, о. Маркелл высказал, что «тяжелые труды и многие скорби ожидают его на предстоящем поприще служения, но невзирая на то, он выступает на этот путь с бодростию духа и готовностию принести все свои силы на алтарь церкви и отечества». И Бог благословил его труды таким успехом, что в короткий срок не только уния значительно освободилась от латинопольских наслоений, но даже во многих местах явилась мысль совсем оставить унию и присоединиться к православной церкви. Движение в пользу православия, искусно и твердо направляемое о. Маркеллом, стало все более расти и в 1875 г. разрешилось присоединением около 200 тысяч Холмских униатов к православной церкви. Тогда же о. Маркелл был посвящен во епископа и прожил в Холме еще четыре года, укрепляя воссоединившихся в вере православной; а всего он пробыл в Холме около 12 лет. Это была лучшая пора его жизни и деятельности. Сам он так о ней отзывался: «Двенадцать лет усиленного неусыпного труда; 12 лет удручающих душу опасений и розовых оживляющих надежд; но, по милости Божией, труд увенчался успехом, опасения прошли мимо и надежды сбылись. Вековое заблуждение паствы моей рассеялось пред светом истины: уния, введенная насилием и хитростью, исчезла, как исчезает всякое дело обмана, Холмская Русь опять стала веровать, как веровали её предки. «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видесте очи мои спасение Твое».

Вот это-то воссоединение Холмских униатов и есть то великое дело, которое совершено преосвященным Маркеллом, которое стяжало ему благодарную память в роды родов и которое запишет имя его в историю русской церкви и государства.

И после Холма преосвященному Маркеллу вверялись в управление епархии Подольская и Полоцкая, в которых некогда была уния; и в самом Святейшем Синоде, где он заседал последние 15 лет, особо живое и деятельное участие он принимал в вероисповедных делах западных епархий. Так до конца дней своих он оставался верен раз избранному и излюбленному делу просвещения бывших униатов.

Мы не перечисляем других архипастырских трудов почившего святителя, его забот о развитии проповедничества, церковного пения, школ, братств. Добрые плоды этих забот сохраняются и доднесь в тех епархиях, где он подвизался. Равно живет в них и добрая память о простом, сердечном отношении его к пастырям и пастве, о теплом, искреннем участии в их нуждах, о горячей любви и постоянной помощи родным и близким людям. В нем билось доброе и отзывчивое сердце, хотя по наружности почивший старец и казался суровым и замкнутым в себе. И самая замкнутость не вытекала ли у него из сознания того, что им уже совершено предназначенное ему Богом дело, и что он, как сам выражался, не здешний уже гражданин, а взыскует грядущего града в ином мире.

Ныне он и отозван в другой мир...

Помолимся же, братья, да упокоит Господь почившего святителя Маркелла в селениях праведных; да отпустит ему вся прегрешения вольныя и невольныя, яко несть человек, иже жив будет и не согрешит, а в таких великих и трудных делах, какие совершил почивший, не легко избегнуть ошибок и прегрешений; но уповаем, по слову святого апостола, что почивший, яко обративый грешников от заблуждений, спасет душу от смерти и покрыет множество грехов (Иаков.5:20).

Архиерейство его да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

2/15 октября 1903 г.

г. Санкт-Петербург

ПЦВ, 1903, № 41, с. 1567–1569.

ЦВс, 1903, №41, ст. 1284–1286.

АПВ, 1903, т. VII, № 21, с. 369–371.

Епископ Тихон. Речь пред отпеванием преосвящ. епископа Маркелла. СПб.: Тип. М. Меркушева, 1903.

Слово Православия в Америке. Проповеди и поучения святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, просветителя Северной Америки. Миссионерское служение. Исторический очерк / Сост. С.С. Широков. М.: Сретенский монастырь, 2001. С. 91–96.

Святитель Тихон – Патриарх Московский, Просветитель Северной Америки. Миссионерское служение и духовное наследие / Сост. С.С. Широков. М.: Центр миссионерских исследований, 2009. С. 236–239.