ред. С. Аревшатян

Источник

Жития

Житие Саака и Маштоца

В трудах, посвященных истории создания армянских письмен, основное внимание сосредоточено на деятельности Месропа Маштоца, соратника и сподвижника Саака Партева. В этом немалую роль сыграло широко известное в древности «Житие Маштоца», написанное биографом и учеником Месропа Маштоца Корюном. Оно служило источником для Мовсеса Хоренаци и Лазара Парбеци (V в.), труды которых также содержат ценные сведения по истории создания армянского алфавита и развития древнеармянской литературы. Выдающуюся роль в этом деле, кроме Маштоца, сыграл и Саак Партев.

Будучи духовным главой армянского народа и просвещенным человеком, в руках которого к тому же находились власть и средства, Саак Партев практически организовал и возглавлял учебное дело в Армении. Однако его роль и заслуги этим не исчерпываются. Саак Партев явился основоположником армянской литературы. Ибо именно он, высокообразованный человек своего времени, прекрасно владевший греческим, сирийским и персидским языками, сыграл огромную роль в формировании армянской литературы. Ему принадлежит основная работа по переводу Библии на армянский язык, как об этом свидетельствует Лазар Парбеци64. Древнеармянская версия Библии, служившая образцом для формировавшейся армянской литературы, и поныне является эталоном чистоты классического древнеармянского языка.

Переводческая деятельность Саака Партева была чрезвычайно плодотворной. Он перевел или принимал участие в переводе многих догматических и богословских трудов. Его перу приписываются церковные каноны, а также письма константинопольскому патриарху Проклу, написанные совместно с Месропом Маштоцем.

Современники высоко ценили заслуги Саака, который, «родившись смертным, оставил по себе бессмертную память»65. Мовсес Хоренаци обещал прославить Саака Партева «возвышенным словом». «Боясь обременить читателя пространною речью, – пишет он в своей «Истории Армении», – мы откладываем говорить о нем в другом месте и в другое время, вне этой книги, как мы обещали еще в начале нашего повествования»66. В V в. была написана также «История Саака». В шести из семи сохранившихся списков-перечней армянских историков после Корюна или рядом с ним упоминается Хосров, автор «Истории Саака» 67. К. Мелик-Оганджанян предполагает, что именно об этом Хосрове говорит Лазар Парбеци в своем «Послании Ваану Мамиконяну»68. «История Саака» упоминается также в числе источников, которыми пользовался автор IX в. Аарон Ванандеци69. Этим исчерпываются наши сведения о написанном в древности, но не сохранившемся житии Саака.

Единственное произведение о Сааке Партеве, дошедшее до нас, относится к более позднему времени. Текст его издан в 1853 г. венецианскими мхитаристами. В научное обращение оно вошло как анонимное сочинение под заглавием «История св. Саака и вардапета Маштоца», однако большая часть этого сочинения посвящена Сааку и его деятельности.

Приблизительным временем создания «Истории» Р. Ачарян считает IX в.70 До нас дошли две редакции «Истории Саака». Одна – краткая, издана в «Соперке», другая – пространная, опубликована П. Антабяном71, как произведение Вардана Аревелци. В статье, посвященной этому произведению, Антабян пытается доказать, что текст, изданный в «Соперке», является более поздней редакцией. В русском переводе мы представили краткую редакцию, которая отличается от пространной меньшим нагромождением хвалебных эпитетов и восторженного славословия средневекового ритора.

Для создания соответствующего настроения у читателя автор использует все доступные ему художественные средства. Речь его богата контрастами, противопоставлениями, метафорами, изобилует эпитетами, насчитывающими по четыре-пять синонимов. Так, например, он не удовлетворяется одним выражением «достопочтенные воспитатели», сразу после этого у него идет «добрые учителя», «нежные наставники», «ласковые кормильцы», «добродетельные ученые мужи», «признанные пастыри» и т. д. Или «блаженные дружки», «знаменитые провожатые», «отважные виновники [свадьбы]». Стиль этот с его цветистым, многоповторным языком был характерен для армянской художественной литературы начиная с IX – X вв. Однако житие, будучи связано с древними первоисточниками, вобрало в себя и некоторые характерные черты армянской литературы V в. и вследствие этого явилось своеобразным звеном между классическим периодом и средневековой армянской литературой эпохи развитого феодализма. Немалый интерес данное житие представляет и как дополнительный исторический источник для освещения событий и лиц, связанных с созданием армянской письменности.

История св. патриарха Саака и вардапета72 Маштоца

Через пять лет преставился великий первосвященник Аспуракес73, и патриарший престол унаследовал сын великого Нерсеса74 св. Caaк75. И так как он был истинным плодом добродетели, то и служба при нем велась свято и праведно. Подобно тем, кто живет в мире, он занимался мирскими делами, и со всем смирением пустынника в неумолчных молитвах с учениками благочинно отправлял службу. Крепко держа в руках кормило церкви, он неустанно великолепно упорядочивал дела церковные с помощью вводимых им законов и канонических уставов, являя для всех добрый пример [того, как следует] учить не только словом, но и на деле исполнять проповедуемое. По примеру Аарона76 он неусыпно стоял во главе своего народа, в великолепии и славе еще более возвышаясь благодаря духовному дару, которым был щедро [наделен]. Ибо служение свое посвящал не упорядочению суетного, а своей епископской властью постоянно был опорой истины.

Между тем за многие грехи наши и неправедную жизнь мы стали слугами различных господ и обложены множеством налогов. [Земли] наши захватили державы персов и греков. И мечемся мы между этими двумя [государствами], терзающими нашу жизнь всевозможными бедами. Мы оказались несчастнее всех [других] народов, наши непосредственные соседи ужасны и являются врагами справедливости, с ними у нас не могло быть союза любви, те же, кто одной веры с нами, находясь далеко, не могли оказать нам должной помощи. Из-за этого Армения не раз попадала в зависимость от Персии.

И поэтому для решения некоторых вопросов Саак Партев вынужден был отправиться к персидскому царю Арташиру. Он был принят с великими почестями, ибо перед неверными Бог являет служителей своих достойными уважения и почтения. [Персидский царь] с готовностью исполнил все просьбы св. Саака. По возвращении св. Саак через нашего [царя] Врамшапуха77 утвердил [льготы], дарованные Арташиром, и вновь без устали и неуклонно стал заботиться о церкви, с большой любовью приводя в порядок канонические уставы.

В это же самое время и великий Месроп78 неустанно трудится над созданием нашей письменности, дабы освободить [язык] наш от вычурного, шепелявого, ломаного греческого. Особенно же потому, что весьма многое оставалось недоступным для нас из духовной сокровищницы вследствие иноязычной речи и чуждой [нам] письменности. И если поблизости не бывало св. Саака или великого Месропа, никто не мог понять смысла Св. писания, тщетно прислушиваясь и напрасно силясь [вникнуть в содержание]. Посему блаженный Месроп возлагает на себя великую заботу и, в надежде найти выход из создавшегося положения, не перестает странствовать по различным странам, однако не находит решения. Он отправляется в Сирию к некоему грамматику, по имени Даниил, и возвращается ни с чем; пускается в путь в Эдессу79 к известному ритору Епифанию, но и здесь, не получив никакой пользы, он терзается теми же заботами. Ибо выход из положения зависит от Бога, а не от людей.

И вот, как в древности Бог даровал Израилю через Моисея80 древние заповеди, так и великий сей дар был пожалован нашему народу Богом. Св. Саак и великий Месроп, после долгих тяжких трудов и напрасных исканий, предаются молитвам, прося Бога [указать] им выход из положения. Блаженный муж Месроп, имея при себе 40 учеников, живет в горах и пещерах во власянице, ходит босой, проводит ночи в бодрствовании и неумолчных молитвах, прося Бога об этом [даре]. И вот святому и счастливому вардапету Месропу предстало видение, не во сне и не наяву, а в самом сердце [увидел он] писавшую десницу, которой были даны нам божественные письмена. И если пророк говорит, что написанное на плотяных скрижалях сердца гораздо [славнее] того, что написано на каменных скрижалях81, то и пожалованные нам письмена не уступают заповедям, дарованным через первопророка Моисея.

Придя к св. Сааку, великий Месроп принес с собой божественный дар, т. е. письмена нашего языка, пожалованные Божьей благодатью. Чрезвычайно обрадовавшись этому, св. Саак вознес большую благодарственную молитву всеблагому Богу, который не пренебрегает мольбами слуг своих и верно исполняет желание богобоязненных [слуг] своих, слышит их молитвы и охраняет их, ибо «Бог прославляем в помыслах своих святых и Сам прославляет прославляющих Его»82. «Поистине, – [говорил он], – Господь воздал нам не по грехам нашим, приумножив милость свою к имеющим страх Божий, он отдалил от нас темное невежество наше и, смилостившись над творениями рук своих, возвеличил нас по своему щедрому человеколюбию, создав для нас [письмена]. Давайте же веселиться о Господе, вознесем хвалу милостивому Спасителю нашему, поспешим исповедаться перед ним и восславим его за щедрую милость. Народ верующий и служители желанной матери нашей Сионской, восславим Бога! Благословим Господа Бога нашего! Восхвалим милость Божью, превознесем имя его едиными устами, возблагодарим благодетеля Господа нашего, ибо сладка и вечна милость его. Ныне слепые узрят, глухие услышат, выправится хромота языка нашего, который не мог говорить на горловом сирийском и шепелявить на ломаном греческом. Ныне будут истолкованы труднодоступные языки, и слабость наша, идущая от невежества нашего, во славу и хвалу человеколюбивого Бога, сменится силой. Впредь никто не скажет «хуж»83 и не услышит «дуж»84, но из уст народа, прославляющего служителей [церкви], будет раздаваться «аминь», и он, внимая, будет слушать чтеца; простолюдин познает величие Божьих заповедей, крестьянин воздаст хвалу Господу-Чудотворцу. Отныне никто не будет нуждаться в переводе и ни один не обратится к другому со словами: «Прочти мне это». А объединенные общностью мысли в самой [Армении] и за ее пределами, далекие и близкие, от мала до велика – все познают истину, все познают справедливость и будут прославлять вознаградителя. Уста разомкнулись, рассеялся мрак, столп облака освещает [нам путь], духовная грудь вскармливает [нас], поглощаемая без разбора неоднородная духовная пища сменилась истиной, горечь вод – сладостью, духовный стол накрыт. Чаша познания у виночерпия. Спеши, народ верующий! Подходи, вкушай! Иди, любуйся! Не дорого продается, дается даром. Не с трудом усваивается, легко познается. Берите, радуйтесь! Вкушайте и смотрите, как благ Господь. Кормящему воздайте славу, ибо безмерно его человеколюбие. Хвала создателю! Слава Спасителю! Славословие человеколюбцу! Благодарение хваленому царствию! Хвала хозяину житницы! Благословение милосердному! Хвала исцелителю! Чем же мы отплатим Господу за все то, что он сделал для нас? Ведь мы не можем сделать для него взамен ничего, а лишь с благословением постоянно взываем к имени Господа за то, что всемогущий Бог, прославленный во всем, сподобил нас величайших даров».

По приказу великого Саака тотчас же отбираются умные, смышленые, рассудительные ученики, обладающие нежным голосом. Он открывает в разных областях школы, обучение в которых ведется с великим упорством.

Так были изобретены наши письмена на 120 году85 рождения св. Григория86. До этого они испытывали затруднения при использовании иноязычных книг. Посему святые мужи особенно пекутся о скорейшем обучении юношей на местах. Отбирают 60 особо любознательных учеников, обладающих голосом и долгим дыханием, и посылают к разным народам и языкам чужих краев изучать философию и риторику и делать переводы. Среди них были Мовсес Хоренаци87 и брат его Мамбрэ88, Давид Непобедимый89 и Егишэ90, Иосеп91, Езнак92, Ардзан93, Аган94, Муше95 и многие другие, отправившиеся с ними в Александрию, Византию, Афины и иные страны изучать философию подобно другим народам, ибо в то время у всех народов замечалась тяга к учению и в мире процветали науки.

Так [св. Саак и великий Месроп] собирают всех наших [учеников], одевают, снаряжают, подготавливают и отправляют в путь. И они пускаются в длительное странствие, плывут по морю, летят как быстрокрылые птицы, бегут по волнам на деревянных конях-[кораблях], [паруса], как широкие поводья подчинив своей воле, рассекая воздух бичами, устремляются в полные неожиданностей земли, где их подстерегают опасности, однако, помня о невидимой цели, они предпочитают смерть жизни. По их примеру многие во все века и времена вступали на ту же стезю, посвятив себя благим делам. Готовя себя к тяжелому труду, они дерзают, бодрствуют по ночам, трудятся, приобретают [знания], обучая, наставляя, направляя [других], проявляя любознательность. Готовя себя для полезных трудов и благих дел, одни осваивают каллиграфию, другие постигают содержание наук – [изучают] математику, естествознание, геометрию, арифметику, музыку, астрономию, грамматику и поэзию, практическую и теоретическую философию с ее двенадцатью разделами. Одним [ученым] они становятся равны по своим знаниям, других – превосходят, третьих – приводят в изумление. Своим упорством, любознательностью, исследовательским [умом], ученостью, изобретательностью для иных становятся примером, достойным подражания, С некоторыми [избранными мудрецами] общаются, становясь равными им по знаниям, с другими [не спорят], не удостаивая их ответа; с сотоварищами приятны в обращении, со служителями приветливы, любознательны, пытливы, прилежны, старательны, трудолюбивы, рачительны, ревностны и самоотверженны в науках, книголюбивы. И так в трудах и заботах , смело и мужественно преодолевая препятствия и набирая силы, подготавливают, накапливают, собирают, связывают и нагромождают огромные тяжелоперевозимые грузы – множество сочинений и науку любомудрия – вожделенную, долгожданную, лелеемую, желанную, милую, любимую многими.

Они возвращаются в Армению с огромными богатствами – купцы [наши] духовные, обогатители церкви, возвеселители детей Сиона, приведшие в изумление многочисленные толпы [народа], украсившие славные торжества, имевшие при себе прибыльный и полезный груз – чудесные жемчуга и драгоценные каменья, обогатившие [нас] полемическими, судебными, торжественными и богословскими трудами и пустившие в них желанные корни мудрости. Многих они научили тому, что значит знание, воображение, разум, мнение и ощущение, искусство и наука и все остальное – похвальное и желанное, полезное и ценное, освободив и отделив от ненужного. Ибо блаженные проявляли великую заботу в накоплении полезного и отбрасывании дурного.

Увы, далее мое повествование будет печальным. Ибо урожай был обильный, колосящееся поле – готово к жатве, но работников было мало. Тогда жнецы воззвали к Господу. И вышли работники на жатву – вот серпы опущены и работники готовы [к косьбе]. Но косари не могли продвигаться вперед, так как на пути у них стояли лишь соломинки, поле же едва вырисовывалось [вдали]. Ибо по возвращении из многолетнего странствия духовные купцы наши не нашли пославших их [людей] – святых уже не было в живых, царство было низложено, благолепие [страны] разрушено, прилежания не было, царил беспорядок, померкла истина и укоренилась ложь. [Видя это], они стали скорбеть и рыдать, стенать и, проливая слезы, со стонами причитать; подчас на коленях, в растерянности понурив головы, с мольбой взывали о помощи, плача и рыдая, заламывая руки. Казалось, даже камни прониклись к ним жалостью. «Горе нам, горе»,– скорбя, повторяли они. «Напрасны были наши дерзания, – говорили они, – бесполезны наши труды, тщетны старания, бесплодно стремление к мудрости, бесприбыльны искания. Напрасны были наш долгий путь, величайшие лишения, огромные труды, странствия по бурному морю, приобретения на суше, напрасны накопленные драгоценные грузы. Покупатели готовые стоим, но нет продавцов. Венец близок и венцевозлагатели согласны, но нет венчающихся. Уста полны речей и вестники мудры, но нет нуждающихся в слове. Кормилицы близки и груди полны молока, но нет желающих кормиться. Вот ученые и возвышенное учение, но нет учеников. Почему? За что полонены? За что сметены? За что разбиты? За что опустошены? Отчего они так осиротело странствуют? За что они все это претерпели? За преступления, за приумножение беззакония, за несправедливый суд, взяточничество, безнравственность, прелюбодеяния, за воровство, убийства, за зависть и ненависть, за предательство и клевету, за алчность и сребролюбие, за ложь и вероломство, за кичливость и чванство, зловредность и насмешливость, за честолюбие и тщеславие. Ибо священник ничем не отличается от толпы – церковнослужители ведут образ жизни мирян и монаха нельзя отличить от мирянина – все мы одинаково сбились с пути и стали бесполезными. И потому мы преданы в руки врагов наших и недруги наши поднялись на нас; неверные стали угнетать нас, противники немилосердно поносят, слева и справа нас истязают, все отвернулись от нас, нас подстерегают всякого рода опасности: «Ужас, яма и петля. Тогда бежавший от ужаса падает в ров; кто выйдет из ямы, попадет в петлю»96. Все это стряслось с нами из-за грехов наших: мы не склонили упрямые выи свои и не смирились, мы нарушили заповеди Господа и не раскаялись, а обратились сердцем к Египту.

Горе тебе, земля армянская, прекрасный край, восточная страна, близкая к Эдему! Яви свою красоту! Почему ты обезобразилась? Плачьте, счастливые жители, избранный род, прославленный народ, священство, царство, пророки, мученики. Вспомни свое величие! Почему ты оступилась? Горе тебе, желанное древо, рай богоданный, плодоносный сад, утеха хваленая, печать наслаждения в руках Господа и корона царствия в руках Бога твоего, вспомни свое благородство! Почему ты сбилась с пути? Кто теперь по достоинству оплачет тебя? Нет среди нас Иеремии или другого воплепевца. Церкви твои сожжены, дома твои разрушены, дети твои пленены, кровь твоя течет, как вокруг Сиона река, земли твои на глазах твоих поедают чужеземцы. «И осталась дщерь Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде»97. Трупы твои брошены [на съедение] хищным птицам небесным и зверям земным; нас осуждают соседи наши, мы стали посмешищем в глазах врагов наших. Горе нашей погибели! Горе нашему несчастию! Горе обезлюдению! Мы ниспровергнуты, осквернены, обречены на гибель. Много раз мы принимали чашу гнева, чашу горечи из рук Господних. Пробудись, кайся, очнись! Иди исповедуй Господа Бога твоего, воззови к нему исстрадавшейся душой, проси лица его, моли его со словами: «Обрати лицо свое к нам, Боже, спаситель наш, и отврати от нас гнев свой, Боже, стань вновь нашим хранителем, и народ твой возрадуется о тебе. Яви, Господи, нам свою милость и спасение свое даруй нам. Прояви свое могущество и приди оживить нас. Не гневайся на нас, Господи, и не распространяй своего гнева из рода в род. Мы согрешили, и ты разгневался. Но, прости, Господи! Услышь, Господи! Отпусти [нам грехи наши], Господи! Примирись с нами, Господи! Смилуйся, Господи! Спаси, Господи! Храни нас, Господи!».

Так примерно говорили блаженные пастыри наши, так скорбели всещедрые купцы, так думали проповедники истины, духовные пахари, благородные работники, грузчики полезного груза, блаженные дружки, знаменитые провожатые, отважные виновники [свадьбы], славные воспитатели, добрые учителя, нежные кормильцы, ласковые наставники, добродетельные ученые мужи, известные пастыри, достопочтенные философы, неустанные благодетели, разбогатевшие путешественники, столпы веры, помощники церкви, корни бессмертия, опоры справедливости, мерила мудрости, учредители законов, основатели веры, подпоры крепости, венцы нарядные, украшение благоразумия, искусные кулинары, желанные кравчие, возносители церкви, утешители скорбящих, удила для безбожников, обогатители верующих, проповедники правоверия, утвердители веры, восстановители порядка, ловцы мудрости, повествователи славы Христовой, воплепевцы хваленые, не ставшие участниками веселого пира, а разделившие в несчастии скорбь остальных, не насладившиеся радостью с возрадователями, а в горе опечалившиеся с бедствующими, не утешившиеся благополучием, а в заключениях разделившие муки, не нашедшие на вершине достигших ее, а увидевшие сникших от страданий, не ставшие участниками веселия, а присоединившие свой плач к рыданиям [остальных]. И в самом деле, что было делать блаженным, о чем могли помышлять они, какое решение принять? Они удаляются от мира, замыкаются в себе, предпочитают одиночество, поселяются в пустынях, пребывают в молчании, предаются молитвам, слезам и орошают стопы Господни. С неумолчным плачем взывают к Богу, проводят ночи в бодрствовании, морят себя голодом, мучают жаждой, терпят холод и жару, ходят в шкурах, носят власяницу, втискивают себя в козлиные шкуры, питаются отрубями, довольствуются бобами, плодами деревьев, молодыми побегами и кореньями, горят любовью к Богу, носят великий траур по нашему народу, но утешают себя надеждой на небо; истязают себя скорбью и тоской, распинаются на кресте, претерпевают лишения и жажду. Преуспевают и совершенствуются, следуя истине, давая приют умозрению, молча проповедуя учение, вызывая во всех добрую зависть. И, несмотря на то, что они скрыли прекрасные жемчуга и схоронили в себе драгоценные каменья, однако малое сообщали, кое с чем знакомили; как огонь не может потухнуть под сеном, а либо загорается, пробужденный людьми, либо воспламеняется от дуновения маленького ветерка, так и они вводили в употребление [свои богатства] либо по просьбе людей, либо по побуждению души, заполняли церкви великими сокровищами, бесценными жемчугами, украшали брачное ложе Сиона, несказанными уборами красиво украшали дщерь царя небесного – хвалебными речами, духовными повествованиями, дивными сочинениями, прославленными толкованиями. Блистали, сияли, творили невиданное, прославлялись, являли чудеса, видели желанное, удостоверялись в вожделенном, истинные, знаменитые, мудрые, чистые, великие, добродетельные святые мужи, из коих одни стали пастырями церкви, иные стали оком ее, другие – дланям и остальными частями. Ибо не может укрыться город, стоящий на верху горы, и [свет] свечи не может быть утаен за завесой, посему они стали солью земли, светом мира и городом-убежищем98.

Но я, невежественный, посягнул на большее, чем достоин, и прошу всех не порицать меня, ибо любовь оказалась превыше всего и никто от нее не утомляется, – это я на себе лично испытал.

И великий Месроп, после столь огромных трудов по изобретении нашей письменности, данной нам благодатью Божьей, и повсеместного основания школ для юношей, в которых обучение велось с великим усердием, направляет свои стопы в Иверию и там создает также для их языка алфавит, открывает для них школы и ставит учителей. После этого он отправляется в Агванк99 и создает письменность также для их горлового варварского языка, открывает и там школы, согласно пословице – «От львиной охоты кормится множество лис, и при венчании престолонаследника на царство богатеют многие принцы». Затем он вновь возвращается в Армению и находит св. Саака, всецело поглощенного переводческим делом. Однако в связи со смертью царя Армении Врамшапуха великий Саак отправляется к персидскому царю Йездигерду100 и просит его отпустить заключенного Хосрова101 в Армению, дабы он занял место Врамшапуха. Йездигерд исполняет просьбу святого мужа и дает Хосрову армянское царство. Но при вторичном своем воцарении он прожил не более одного года и умер. После же смерти Йездигерда в Персии воцарился Врам V102. Он совершил в отношении армян много жестоких злодеяний, подорвав установленный порядок и доведя страну до разрухи. Видя эти злодеяния, св. Саак отправился в греческий удел103, ибо Армения была разделена на две [части] между императором и Персией. Великий Феодосий104, который вначале не желал принять его, узнав от многих, что он исполнен Божьей благодати и благочестия, с большими почестями принял его, оказав ему такое гостеприимство, как если бы он был посланником самого Христа, и повелел немедленно начать обучение на письменах, дарованных им Богом; расходы же школ он приказал делать за счет царского двора. В то же время св. Саак послал внука своего Вардана105 к персидскому царю Враму просить у него мира. И он, чтя святого, выполнил его просьбу и посадил на армянский престол Арташира106, сына Врамшапуха. Этот предавался гнусному пороку – сластолюбию, что стало причиной злословия нахараров107, которые с омерзением отступили от него. Придя к великому Сааку с жалобой , они просили его стать их сообщником и обвинителем перед царем персидским, чтобы тот либо заключил в оковы армянского царя, либо сверг его. Саак же, хотя и не считал их хулу наветом, однако не соглашался предать царя своего в руки царя-язычника, надеясь на то, что катящийся вниз отрезвеет. «Упаси [Боже], – говорил он, – предать [мне] заблудшую овцу [свою] волку. Ибо хоть он и развратен, но отмечен священным крещением; безнравствен, но христианин; осквернен телом, но не безбожник душой; человек без правил, но не огнепоклонник». Словом, он не желал больную овцу свою променять на здорового зверя.

Хотя святой муж сей говорил по справедливости, однако клеветники донесли на него Враму. Особенно старался Сормак108, чей язык подобен был губительному мечу, он надеялся занять место Саака. В итоге Арташир был заключен в темницу, в Армении назначен марзпан109 перс, а вместо св. Саака на патриарший престол был возведен клеветник Сормак. Этот удержался не более одного года и был свергнут с престола теми же нахарарами. После него Врам назначил некоего сирийца, по имени Бркишу110, мужа не воздержанного, расхитителя, который домом своим управлял с помощью женщин. Поскольку и его возненавидели нахарары, он дал им другого мужа – сирийца Шмуэла111, который вел такую же жизнь, что и Бркишу, превосходя его при этом своей алчностью. [Царь] разрешил великому Сааку наставлять [свою паству] и рукополагать лишь тех, кого назначит Шмуэл. Но великий Саак, прибыв к персидскому царю Враму, смело выступил перед ним и обвинил [нахараров] в богохульстве, особенно же в клевете на Арташира, и говорил: «Если он оклеветан за распутство, то по вашим законам это приветствуется, если же нет, то ни в чем другом он не виноват». Столь искусно [св. Саак] осмеял их, осудив за безрассудство, что привел их в изумление своей мудростью и смелостью. Согласно повелению пророка он перед царями смело говорил о страстях Господних. Возвратившись в свою область, блаженный не вмешивался ни во что, предаваясь молитвам и наставлениям, преисполненный любви к Богу. Он был глубоко опечален умственной слепотой безбожников и не мог утешиться из-за раскола народа своего. Нахарары же армянские, осознав постыдную необдуманность своих поступков, пришли к святому первосвященнику Сааку, пали ниц перед ним и покаялись: «Мы согрешили перед Богом и твоей святостью». И просили его вновь стать во главе паствы. Тогда он, обливаясь слезами, рассказал им: «Много лет тому назад великая печаль была в сердце моем, ибо Бог не дал мне, подобно моим предкам, сына. Тогда мне явился ангел Божий и сказал: «Не кручинься, что Бог не дал тебе сына, и не убивайся, а знай, что сие от Бога, ибо священство рода святого Григория и царствование рода Аршакуни должно прекратиться. И ныне ты не печалься и утешь себя». Поведав им подробно о своем видении, он сказал: «Дети мои, вместо меня Господь будет пасти вас, о вас печется тот, кто печется обо всех». Несмотря на то, что он не согласился вновь стать их пастырем, однако никогда не переставал предлагать духовное молоко чадам церкви. Так в благочестии и добродетельном уединении, охраняемый свыше, пребывал он в теле и жил до глубокой старости. Когда же настал его час, он тяжело заболел в Багревандской области112, в селении, называемом Блур, и 30-го числа [месяца] навасард113, в четверг, преставился. Говорят, это случилось в день рождения святого. Он переменил жизнь свою на бестелесную; телом смертный, он оставил по себе добрую бессмертную память, причислившись к сонму ангелов, воссел в блаженстве одесную Христа. Достопочтимое тело его перенесли и положили в Тароне114, в селении Аштишат115.

По прошествии всего лишь шести месяцев в городе Вагаршапате116 переселился в иной мир св. Месроп, по небесному провидению превзошедший всех добродетельной [жизнью] своей. На месте, где испустил он дух, воссияло чудесное знамение – крестообразный свет долгое время стоял, прославляя крестоносное тело, ибо Бог прославляет славящих его. Много споров возникло из-за [тела] блаженного, ибо каждый [из князей] желал оставить в своих владениях тело его, ставшее священным. Однако победил владетель Ошакана117, великий князь армянский Ваан118. С большими почестями он понес и похоронил его в деревне Ошакан. На всем пути над гробом стояло светящееся крестообразное видение, пока тело [его] не предали земле. Тогда лишь видение скрылось.

Таковы жития блаженных св. Саака и великого Месропа, и таковой была их жизнь. Искуснее все это описано в полной истории их [жизни]. Они были опорой веры, столпами церкви, защитной стеной верующего народа, вели его по пути истинному. Они были ростками бессмертия, пустившими корни в течение вод, всегда дающими соответственно времени душеохраняющий плод познания – пищу для вечной жизни. Они – венцы церкви, любовная гордость матери Сионской среди ее сыновей; многих отцов они привели к славе и смело могут гордиться перед Богом, говоря: «Вот я и отроки, которых дал мне Господь». Они – текущие в Эдеме родники, пробившиеся по благости Господа, поящие животворными ручьями томящуюся от жажды разумную страну. Испивший однажды этой воды не пожелает иной. Они – заботливые духовные кормильцы, любовно кормившие грудью детей Сиона, питая кормящихся светом, они просветили не только [своих] учеников, но и одарили светом многих просящих об этом. Они – невесты небесного царя, побуждавшие несметное множество отроков [посвятить] себя бессмертному царю, полноводные наставления которых текут подобно Тиглату119 и Арацани120 или Ирару и Дану, что есть Иордан. Они открыватели письма, смысла алфавита и слогов, возвышенных букв с долгим дыханием, одевшие не материальное в материальное. О, дивные достохвальные письмена! О, изумительные знаки, великолепно очерченные! Героическая ступень нашего подъема, непознанная и познанная, близкая и далекая! Безгласная и красноречивая, словоохотливая и молчаливая! Гонец наш, постоянно скачущий на оседланном коне! Бескрылая птица! Безногий ходок, оставаясь, ты в то же время уходишь, быстрый и неподвижный, пребывающий на месте и не имеющий места, телесный и бестелесный. Четырьмя [органами] чувств служат тебе разумные существа – они переполняются, оставаясь пустыми, прорываются, оставаясь порожними, насыщаются, оставаясь голодными. Как же теперь тебя называть? Мысленным или осязаемым, небесным или земным, божественным или человеческим – не знаю, каким словом тебя назвать. Стою ошеломленный у врат твоих, пребываю в растерянности перед словом твоим, смущаюсь стиха твоего, восхищаюсь твоим благозвучием, мучаюсь, восславляя тебя, возношусь, чтобы познать тебя. И все это я называю божественным вдохновением.

Древнейшие письмена были открыты Енохом121, седьмым [человеком] после Адама. Енох был переселен во славу дивную. Вторые [письмена], начертанные глиной, были найдены на башне, откуда переняли халдеи свою письменность, а от них позаимствовали латиняне. Итак, письменность всех народов является плодом изобретательности людей, за исключением письменности армян и израильтян, которым она была дарована Богом. И поскольку вначале человеческая природа была чиста, люди хранили память о величайших делах милосердного Бога. Но после того, как наша природа погрязла в грехах, ею овладело забвение, вследствие этого было решено чрез посредство письмен вновь восстановить в нашей памяти чудотворения Бога. Однако апостолы Божьи, получившие нетленную природу, не хотели письмом говорить людям о чудотворениях – воплощениях Глагола Божья, поскольку все люди, храня в памяти дела Божьи, пожелали бы стать такими же, как они. Но они не смогли ограничиться [устным повествованием] и вынуждены были написать для верующих заповеди Божьи. И, как уже было сказано, израильтянам письменность была дарована Богом через первопророка Моисея, с помощью которого по велению Божьему они получили [древние] заповеди. В новое же время лишь нам были дарованы Богом письмена – через св. Саака, имя которого значит «радость»122, и великого Месропа, что значит «серафимовидец»123, блаженных мужей, которые соединились духовной любовью друг с другом и, связанные любовью к святому, с мольбой обратились к Богу, который укрепил эту [духовную] связь, подобно крепкой и нерушимой связи Моисея с Аароном, Иисуса124 с Финеесом125, Давида126 с Ионафаном127, Петра128 с Павлом129, Иоанна130 с Иаковым131, Константина132 с Сильвестром133, Трдата с Григорием. Они явились преемниками их добродетели и наследниками их благости, проявившими стойкость, и Бог прославился в их помыслах, ибо прославляющий вечно прославляет славящих [его].

Давайте и мы, собравшиеся и прославляющие увенчанных славой святых отцов наших, восславим их прославителя Христа вместе с Отцом и св. Духом, которого благословляют, славословят и которому поклоняются все его создания, ныне, присно и во веки веков.

Житие Степаноса Сюнеци

Выдающийся армянский ученый, философ, богослов и переводчик Степанос Сюнеци (род. ок. 688 г., умер в 735 г.) своим разносторонним богатым литературным наследием занимает почетное место среди армянских авторов. Он известен и как крупный средневековый армянский композитор.

Сын протоиерея города Двина Саака Степанос получил солидное для своего времени образование. Он воспитывался и обучался в доме патриарха Армении, затем был отдан в монастырскую школу Макенеац (в области Гехаркуни Сюникской провинции) «к великому учителю Согомону». Дальнейшее свое образование он пополнил в известном в то время научном центре – Сюникской школе, затем в Афинах, Константинополе и Риме, где изучил «всю философскую науку внешних мудрецов» и постиг тексты Св. писания и толкователей, углубил свои познания в греческом языке и латыни. После смерти Иоанна Степанос Сюнеци был рукоположен на Сюникский престол епископом. Жизнь его трагически оборвалась в 735 г.

Несмотря на короткую жизнь, Степанос Сюнеци оставил огромное литературное наследие. Перу его принадлежит множество речей, посланий, переводов, толкований, шараканов и т. д.

Значительным вкладом в армянскую литературу и науку явились его переводческие и комментаторские труды. Прекрасный знаток греческого и латыни, Степанос Сюнеци оставил целый ряд переводов сочинений греческих авторов IV-V и VII вв. В этом обширном списке все сочинения Псевдо-Дионисия Ареопагита134, естественнонаучные труды Немесия Эмесского (IV-V вв.) «О природе человека» (переведен в 717 г.)135 и Григория Нисского (IV в.) «О строении человека» (переведен в 717 г.)136, «Книга ученых бесед» Кирилла Александрийского (переведена в 715 г.)137, «Шестоднев» известного греческого поэта и философа VII в. Георга Писида138. К числу таких переводов относится также «Видение св. Мефодия», правда, из-за смерти Степаноса Сюнеци незаконченное. Оно представляет определенный интерес, поскольку греческий оригинал утерян, сохранились лишь латинский перевод и армянский, сделанный, согласно Броссе, на основании греческого оригинала139.

Большое место в научном наследии Степаноса Сюнеци занимают его комментаторские труды, среди них «Толкование Грамматики Дионисия Фракийского», толкование книг Бытия, Иова, Иезекииля, Четвероевангелия и др.

Степанос Сюнеци сыграл также большую роль в развитии армянской духовной музыки.

Популярностью и известностью Степаноса Сюнеци объясняется тот интерес, который проявляли армянские средневековые писатели к его личности, и наличие в армянской литературе нескольких редакций его жития.

Житие Степаноса Сюнеци было написано ранее X в. Этот первоначальный текст не сохранился. Однако сохранились четыре его редакции – Мовсеса Каланкатуаци (X в.)140, Киракоса Гандзакеци141 (умер в 1271 г.), Мхитара Айриванеци142 (1222–1289/91), Степаноса Орбеляна143 (умер в 1304 г.) 144.

Г. Овсепян путем скрупулезного текстологического анализа и сравнения сохранившихся редакций пришел к выводу, что автор жития не М. Каланкатуаци, самый ранний по времени источник о жизни Степаноса Сюнеци, и что первоначальный текст был написан ранее X века145. Каланкатуаци кратко изложил житие Степаноса Сюнеци на основании имевшегося у него под рукой текста. Киракос Гандзакеци целиком следует Каланкатуаци. Мхитар Айриванеци пользуется Каланкатуаци и знаком с Киракосом, однако его сведения о Степаносе Сюнеци гораздо богаче. К числу сведений о Степаносе, которых нет у Каланкатуаци и Киракоса Гандзакеци, относятся сведения об отце его, протоиерее города Двина, и подробности о смерти и похоронах Степаноса Сюнеци. Следовательно, как правильно полагает Г. Овсепян, существовал первоначальный текст, который был использован Каланкатуаци. Общность между Мхитаром и Каланкатуаци объясняется общностью их древнего первоисточника. Орбелян, будучи знаком с Каланкатуаци и Киракосом Гандзакеци, целиком и полностью следует Мхитару Айриванеци, местами буквально излагая его мысли. Отличие от текста Мхитара Айриванеци лишь в хвалебном слове, которое добавлено к житию Степаноса Орбеляном.

Из всех этих редакций наиболее ценные и богатые историко-литературные сведения содержит редакция Мхитара Айриванеци. Кроме этого первоначального источника, касающегося собственно жития Степаноса Сюнеци, Мхитар Айриванеци пользуется Историями Гевонда (VIII в.), Ухтанэса (X в.), Самвела Камрджадзореци (X в.), Самвела Анеци (XII в.), Вардана Аревелци (XIII в.), памятными записями Степаноса Сюнеци к его переводам, различными агиографическими источниками. Несмотря на некоторый компилятивный характер текста, отсутствие цельности изложения и т. д., он представляет для историков большой интерес, так как сообщает сведения из утерянных трудов или глав книг вышеупомянутых авторов. Так, пользуясь утерянным трудом Самвела Камрджадзореци, Мхитар Айриванеци сообщает о нахарарской и епископской разрядных грамотах гораздо больше, чем Степанос Орбелян. В противоположность Ухтанэсу, который насчитывает всего 30 митрополитств, Мхитар Айриванеци упоминает 38 митрополитств. Сведения о народности цад, взятые у Ухтанэса и не дошедшие до нас через его труд, имеют исключительное значение, поскольку они свидетельствуют о том, что полный Ухтанэс существовал еще до конца XIII в. Обещание, которое дает он в предисловии к своей книге, было им выполнено.

Интересны и уникальны сведения Мхитара Айриванеци о певце и композиторе Грзике Айриванеци, почерпнутые из какого-то древнего источника, утерянного или до сих пор не известного нам. Из жития выясняется, что Грзик был современником, ближайшим другом и сподвижником Степаноса Сюнеци.

Весьма интересны также сведения о том, что переводы сочинений Дионисия Ареопагита, Немесия и Григория Нисского выполнены совместно с Грзиком Айриванеци.

Сочинение Мхитара представляет и определенный историко-литературный интерес как один из источников «Истории Сюникского края» Степаноса Орбеляна. В то же время оно является наиболее полным жизнеописанием одного из самых выдающихся людей армянского средневековья.

Немаловажное значение имеет сочинение Мхитара как творение одного из видных армянских авторов, известного своей «Хроникой» (1289 г.). Письменное наследие Мхитара Айриванеци представляет большой историко-литературный интерес146. В числе его сочинений значатся также два жития: «Житие блаженного мужа Божьего Алексианоса» и «Житие Степаноса Сюнеци».

В самом житии имеются строки, позволяющие установить время его создания. Из них явствует, что оно было написано в связи с завершением строительства Танаатского монастыря и в честь праздника освящения церкви. К этому же дню Мхитаром Айриванеци был также написан гимн, посвященный Степаносу Сюнеци. Г. Овсепян, основываясь на эпиграфических надписях и свидетельствах Степаноса Орбеляна, определяет время строительства Танаатского монастыря (в Ехегнадзоре) – 1273–1279 гг. и время написания жития – 1278–1279 гг.147

Список данного жития является уникальным. Он известен лишь по рукописи четий-миней, которая была переписана писцом Хачатуром в 1460 г. в селении Урц Айраратской области по заказу инока Меликсета148.

«Житие Степаноса Сюнеци» представляет научную ценность как источник, воссоздающий не только вехи жизни и деятельности этого выдающегося представителя древнеармянской науки и искусства, но и освещающий некоторые малоизученные стороны армянской духовной культуры эпохи раннего средневековья.

История блаженнейшего, святого и прославленного митрополита Сюникского Степаноса, изложенная владыкой Мхитаром, епископом святой Айриванкской обители

По великой милости Божьей и безмерному его человеколюбию мы взялись за изложение истории преосвященного митрополита святого Степаноса, епископа Сюникского, и подарили ее святой и божественной обители Танаатской, святым братьям сего, монастыря. Всех их прошу я помолиться об отпущении грехов моих, за мое преступление и дерзость, за что и вас да удостоит Господь, щедрый на даяния, прощения и милости.

В 180 году армянского летосчисления [731 г.], когда католикосом был владыка Давид Арамонеци149, занявший патриарший трон после Иоанна Одзнеци150, греческий император Лев151 и патриарх Флавиан152 с горячей мольбой [обратились к Господу] и с помощью спасительного креста Христова разбили в море могущественные войска тачиков153 амирмома154, поведав о славе Божьей и его могуществе. После них власть захватил Шала-хешм155, который восстановил врата Александра156, разрушенные Сулейманом157, во дни [правления] которого в Армению прибыл Херд и произвел перепись населения158. И был страшный голод в стране Армянской и мор, и нечестивый перс Бабан159 уничтожил в Гехаркуни 15 тысяч человек и сжег святой монастырь Макенис160, являвшийся кафедрой сюникских епископов. Не было в те дни ишханов армянских, ибо главные армянские ишханы были сожжены, 800 [человек] в городе Нахичеване161 и 400 [человек] в селении Храм162.

Святой Степанос появился в то время в городе Двине, что по-персидски означает «холм», построенном царем армянским Хосровом163, сыном великого Трдата. Святой Степанос, будучи сыном протоиерея города, был отдан в святой монастырь Макенеац в ученики к великому отцу Согомону164, составившему Тонакан [Торжественник]. Затем, в 701 г., он стал учеником владыки Мовсеса Сюнеци165.

Был у него и сотоварищ, священник из того же города, некий Григор из святого монастыря Айриванк166, построенного св. Григорием167 в начале ущелья, у городка Гарни. Оба они были избранными и чудесными, преуспевали в постижении книг и музыкальном искусстве. Сговорившись, они отправились к философам в Афины, изучили всю философскую науку внешних мудрецов и постигли тексты Св. писания и толкователей. Оттуда они прибыли в царский престольный город Константинополь, который основал Александр Македонский, а через 70 лет168 расширил император Константин. Там они нашли сочинения Дионисия Ареопагита169, написанные им по повелению апостола Павла, и начало богословия Иеретеоса170. И с превеликой охотой перевели их с греческого на армянский язык. И поскольку смысл произведений был труднопостижимым, святой Степанос, по данной ему свыше мудрости, написал к ним толкования, которые имеются по сей день. Нашли они в том городе и многомудрые сочинения Григория Нисского171 о природе и строении человека и их также перевели [на армянский язык]. И долгое время оставаясь в царскопрестольном граде, они познакомились со многими, в том числе с самим патриархом Германом172. В день же праздника Рождества и Богоявления в великой церкви св. Софии, что значит «мудрость», которая была построена Константином Великим, а затем роскошно обустроена императором Юстинианом в начале армянского летосчисления, [греки], увидев их в церкви, стали принуждать к причащению согласно своему вероисповеданию. Однако те отказались, говоря, что без повеления нашего патриарха мы не можем причаститься с вами. [Греки], услышав это, оставили их в покое.

Затем, однако, они написали послание армянам, которое начиналось [словами] «Христос – наш мир»; в нем темным и сложным риторическим слогом говорилось о двух естествах и их отдельных проявлениях. Запечатав письмо, [ромеи] с ними послали его в Армению, надеясь переубедить и уговорить армян принять греческое вероисповедание.

Прибыв в нашу страну, они увидели ее притесненной и осажденной со всех сторон хазарами, тачиками и греками. Святой Степанос, видя, что великий философ Иоанн Одзнеци оставил патриарший трон и ведет отшельническую жизнь, а владыка Давид еще не вступил на престол и что никому нет дела до послания, привезенного им от ромеев, отправился в Двин и засел за ответ на «Мир Христов». Своей мудростью и знанием, слово за словом развеяв их вздорные россказни, он послал [ответ в Константинополь]. Услышав о [его послании], они озверели сердцем, ибо вся их премудрость была развеяна.

Святой же, найдя свободное время, стал писать трактаты и множество толкований на труднопостижимые слова евангелистов, к писаниям Иова и пророчеству Иезекииля, а также относительно постов, установленных апостолами и патриархами, создал шараканы и множество гимнов173.

А его сотоварищ священник Григор, по прозвищу Грзик174, отправился на свое [прежнее] место в Айриванк. И будучи музыкально одаренным, он переложил на музыку 150 псалмов Давида, псалмы-стологи175 Пятидесятницы, псалмы Поста и песни Предпразднества, Поем и многие другие, и множество кцурдов с благозвучной мелодией. То, что греками Кадмосом, Илинэ и Романом176 (было посеяно в Армении, он умножил и поставил петь на всех праздниках Господних и в память мучеников. Однако из-за сладкозвучной музыки его в нем открылся порок надменности.

В день праздника святой Богородицы прибыл святой Степанос в Айриванк к сотоварищу своему и земляку Григору вместе праздновать день Богоматери. Во время ночного бдения он воочию увидел сатану, который, взобравшись на плечо Григора, источал смерть, когда тот приступал к литургии или чтению. На следующий день он позвал к себе философа177 Григора и, поведав ему о своем видении, любовно предостерег и пожурил его. Тот, отрезвясь, навсегда оставил служение и уединился в маленькой пещере за пределами монастыря на всю жизнь. Стал вести столь суровую отшельническую жизнь, что обрел дар исцеления. И там же блаженный Григор почил во Христе. В той пещере находятся драгоценные мощи его; от могилы его даруется исцеление всем немощным, особенно же бесплодным и бездетным, которым по его ходатайству Бог дарует деторождение.

А через много лет пещера, в которой он обитал, была превращена во славу Божью в часовню и [сооружен] алтарь поклонения бессмертному агнцу, рядом с часовней построена устремленная к небу величественная соборная церковь, а у ее входа – притвор из гладкотесаных камней и могильных памятников, скрепленных известью. А ниже пещеры построили две церкви, выдолбленные внутри цельных скал и украшенные изумительным каменным узором. Внутри церкви, в той же скале, вырубили сводчатый склеп для упокоя христолюбивых ишханов, [в том числе] ишхана178 Проша179 из рода Хахбака, который был назначен армянским азарапетом180.

Обратимся вновь к нашей истории. У святого Степаноса была сестра по имени Саакадухт, принявшая монашеский обет и отказавшаяся от всех мирских удовольствий. Покинув город Двин, она поселилась в глубоком Гарнийском ущелье на берегу реки Азат, которая берет начало с Гегамских гор и, протекая через Варажнуник, впадает в Ерасх. Полюбив то место, святая поселилась в обители св. патриарха Саака и там же преставилась. Она была украшена всеми добродетелями и мудростью, воспитывала целомудренных отроков и, доводя до соответствующего возраста, рукополагала в священники; она обучала учеников, сидя за занавесью. [Саакадухт] сочинила множество [духовных] песен, мелодий и гимнов, посвященных Рождеству и Успению, одной из коих является «Пресвятая Мария»181.

Святой же Степанос пребывал при дворе католикоса в Двине, поскольку этот город был престолом армянских патриархов. В 95 году (646 г.) армянского летосчисления тачики захватили его и опустошили и в день Богоявления убили 12 тысяч мужчин в часовне святого Саргиса; кровью был залит и святой алтарь. Более 35 тысяч [человек] они угнали в плен. А в 164 г. (715) по приказу эмир-муменина Влита эмир Абдул-Азиз182 заново отстроил Двин больше и обширнее [прежнего], и по сей день виднеются стены его и сооружения, несмотря на то, что царь Георгий, отец Тамар, в 611 г. (1162) захватил тот город, разрушил мечеть и часть стены, мстя за смерть своих азатов, павших от рук эмира Хурта, который разбил в Гарни Иванэ, сына Абулета183, а головы азатов увез в Двин и, сварив их, положил в кладку минарета. А после пришел Георгий и, захватив город, огнем и мечом разделался с тачиками, беспощадно предавая [всех] смерти. Сваренные черепа он положил в сосуды и, завернув в златотканые покрывала, погрузил на плечи мухриев184 и заставил их, босых, с непокрытой головой, нести в Тифлис. Там с подобающими почестями он похоронил [головы азатов], а мухриев секирами убил на могилах азатов.

Как уже было нами сказано ранее, святой Степанос пребывал в резиденции католикоса и просвещал всех своей проповедью. [Здесь] ему случилось вступить в спор с диофиситом Смбатом, армянским спарапетом, который придерживался одного с греками вероисповедания. Позже, в 270 г. (821 г.), во дни католикоса Давида Какагеци185, от внука его, носящего его же имя, родилась ересь тондракийцев186, и в это ж е время усилиями некоего честолюбивого священника по имени Парсман, как об этом повествует святой Ухтанэс, епископ Себастии, от армянского народа отделилась народность цад187.

Этот Смбат188, человек сатанинского нрава, преисполненный вражды к св. Степаносу, много тягот причинил святому, но, не удовлетворенный этим, решил убить [его]. Узнав об этом, святой тайно отправился в край Хахтик189, остановился у одного правоверного отшельника и пребывал в постоянном чтении Св. писания. Проведав об этом, диофисит Смбат Куропалат190 известил греческого императора Льва, что «некий Степанос, еретик и хулитель твоего царства, изгнанный нами, пребывает в пределах вашей страны и живет у такого-то отшельника». Разгневанный император требует немедленно привести его ко двору царскому. Однако отшельник посоветовал ему сказать: «Я нищий и безродный». Когда император услышал эти слова, Бог смягчил его сердце и он не подверг святого мучениям. Однако тот не упрятал лампады веры и явил ее истину перед императором, и они повели беседу о вероисповедании. Когда же император убедился [в правоте его], святой попросил открыть перед ним древлехранилище святых книг и, отыскав там рукопись с золотым окладом, в которой говорилось о правой вере, утвержденной первыми святыми патриархами, возглавлявшими три святых собора191, блаженный понес ту [книгу] и положил перед царем. Прочтя ее, [царь] выразил свое удовлетворение и сказал святому: «Иди в Рим с моей грамотой к папе Агабосу192 и, если сможешь, принеси мне три сочинения, соответствующих этому произведению; тогда я весь мир обращу в исповедание, изложенное в этих книгах». Святой отправился в Рим и с помощью Божьей разыскал соответствующие вероисповеданию того сочинения три произведения, которые были написаны Афанасием Александрийским193, Кириллом194 и Епифаном195. Он почувствовал душой, что император не сдержит своего обещания. Не считаясь с приказом самодержца Льва, он по другому пути прибывает в Иерусалим, затем направляется в Сирию и [наконец] достигает Двина. Он принес сочинения патриарху, владыке Давиду, который, увидев [их], чрезвычайно обрадовался, возлюбил святого и оказал ему почести, а затем передал в его ведение все духовные дела католикосата196.

К тому времени преставился блаженный архиепископ Сюникский, владыка Иоанн197. Ишханы сюникские Бабген и Курдик, придя к католикосу, просили [у него] преемника [на Сюникский престол] из окружения патриарха. Увидев святого Степаноса, патриаршего распорядителя и главного иерея всех его владений, а также узнав от некоторых, что [Степанос] – из св. обители Макенеац, стали просить патриарха рукоположить на Сюникский престол св. Степаноса. Многие, не зная истины, путают этого ишхана Бабгена с католикосом Бабгеном, который жил 56-ю годами ранее армянского летосчисления198, тогда как Степанос Сюнеци был в 184 г., [735], что составляет разницу в 240 лет. Каким образом Бабген мог рукоположить его, когда их разделял такой промежуток времени? Но мы с точностью удостоверились, что положение дел таково, как изложено нами. Католикос, вняв их просьбам, возвел св. Степаноса на Сюникский епископский престол и, учитывая его заслуги в доставке книг из Рима, а также его личные достоинства, причислил епископство Сюникское к третьему разряду армянских епископств, ибо ранее Сюник занимал седьмое место. Великий царь армянский Трдат и св. Просветитель нашу страну и власть свою утвердили по образцу римского государства, установленному Константином Великим и св. Сильвестром. Великий Трдат учредил четырех наместников своего двора, которых назвал бдешхами: ишханом Восточных врат был [назначен] гугаркский бдешх со [своими] 22 ишханами, [ишханом] Южных врат – [бдешх] Ангех-туна с 22 ишханами, Западных врат – [бдешх] кордукский с 21 ишханом, Северных врат – сюникский [бдешх] с 21 ишханом. Войско их вместе составляло 120 тысяч. 900 ишханов, которые сидели на золотой подушке перед царским троном, были записаны в разрядной грамоте его199. Если же желаешь знать порядок разрядной грамоты, то об этом можешь, узнать из истории Агатангехоса, Нерсеса и Гевонда.

Таким же образом и св. Григор учредил 38 епископов-митрополитов, справа – 19 и слева – 19. Справа были следующие [митрополитства]: 1. Харкское, 2. Востанское, 3. Тайское, 4. Мардагийское, 5. Аршамунийское, 6. Арцрунийское, 7. Сюникское, 8. Рштунийское, 9. Мокское, 10. Ертарское, 11. Аматунийское, 12. Гохтанское, 13. Гардманское, 14. Акелское, 15. Бужанское, 16. Ротакское, 17. Арзнское, 18. [Митрополитство] Четвертой Армении, 19. Сагастанское. А слева учредил: 1. Басенское, 2. Мамиконянское, 3. Багревандское, 4. Бзнунийское, 5. Багратунийское, 6. Хорхорунийское, 7. Ванандское, 8. Апаунийское, 9. Аршарунийское, 10. Гнунийское, 11. Андзевацийское, 12. Палунийское, 13. Сирийское, 14. Мейнунийское, 15. Элийское, 16. Зарехаванское, 17. Екелеац, 18. Второе сирийское, 19. Сперское. Таковы главные митрополитства, которые учредил св. Григорий и повелел «никому не изменять порядка, установленного мной». В то же время он назначил 400 епископов, и если ты пожелаешь ознакомиться с разрядной грамотой епископов, то о ней говорит великий Самуэл Камрджадзореци200.

Святой же Степанос, взяв бразды правления, посещал 12 гаваров Сюникских и радовал их даром Христовым, проповедуя и наставляя их согласно Павлу. Он принялся за перевод Видения Мефодия201, но не смог завершить его из-за преждевременной смерти. Подобно божественному светочу освещал он души всех и был духовным мечом, поражающим безбожных. Между тем некая, развратная женщина из Мозна, что в гаваре Ехегеац-дзор, которая была осуждена им за прегрешения, опьяненная безумием порока, ибо души, впавшие в грех, лишаются также разума, прихватив с собой ночью любовника своего, отправилась убивать святого. Поскольку время было летнее, святой, покинув Мозн, прохлаждался у мощного источника, который называется Аваг-акн; взобравшись на [ложе, устроенное среди] ветвей ивы, он дремал. Женщина та дала нож своему любовнику и погнала его на дерево убить святого. Поднявшись на дерево, мужчина увидел, что дыхание святого подобно свету исходило из ноздрей его и вновь, возвращалось к нему. И два ангела волшебными крыльями охраняли его: один у изголовья, другой у ног. Увидев это, он тут же сошел с дерева и с дрожью рассказал [обо всем] женщине. А женщина, горевшая желанием убить владыку своего, вновь стала убеждать подняться и, не думая ни о чем, убить святого. Происками лукавого поднялся он и увидел ту ж е картину, и, еще более убоявшись, выронил из рук нож, и сам свалился с дерева. Когда женщина поняла, что таким способом не пролить крови святого, разбранила мужа [того] и сама поднялась па дерево. Охваченная злым умыслом, с помутневшим взором, она схватила нож и злодейски убила святого в его укрытии, и потекла кровь его по ложу и по дереву, а душу святого подняли два ангела и отчетливо-зримо вознесли на небо. Некий пустынник, по имени Ной, который долгое время жил отшельником на святой горе Сион, увидел, как пришел к Богу Степанос с полным подолом крови и говорит: «Взгляни, Боже, да свершится твой правый суд». А утром служители его узнали о свершившемся, подняли крик, оповестив крестьян [села] и всей области, однако не [смогли] дознаться, кто совершил убийство. И, взяв достославное тело, они решили понести его на гору Сион. Когда достигли села Арказан, к ним навстречу вышла толпа людей и парон202 села, тесть Бабгена. С великой скорбью оплакав его подобающим образом, они уговорили церковнослужителей положить святого в келье, которая была построена в честь отважного воина Христова святого Христофора, и, вняв им, последние исполнили их желание. И вот подоспел отшельник Ной со св. горы Сион. Прильнув к телу блаженного, он поведал народу о видении, представшем ему ночью, и предсказал о грядущем свыше гневе. И вдруг непроницаемый мрак окутал всю окрестность Мозна, и сорок дней нельзя было отличить дня от ночи; частые землетрясения и сполохи огня, гром и пламя гнева Божьего и молнии содрогали весь край, раскалывались скалы, оседали холмы, рушились горы, заваливались источники, сотрясались дома, исчезали дворцы; обрушивались дома на своих обитателей. [Отовсюду раздавались вопли] и крики «вай, вай»203, посему и местность эта названа Вайоц-дзор [Ущелье плача]204.

Чудесный же муж Ной и совершавшие всечасно службу монахи Танаатского монастыря тревожными молитвами и горючими слезами вызвали сострадание всемилостивейшего Бога, и через 40 дней прекратилось землетрясение и рассеялся мрак. [За это время] погибло 10 000 душ, которые живьем попали в ад. А чернь, испившая чашу гнева Божьего, обезумевшая, истерзанная, со скрежетом зубовным, через много дней еле придя в себя, безутешно надела траур по своим покойникам и облачилась во вретище. А остальные из Мозна не посмели остаться на месте и переселились на край поля к Иризским скалам, к берегу реки, но не исцелились по сей день от Божьего гнева, обрушившегося на них.

И вот через сорок дней стеклись все ишханы страны и позвали к себе католикоса армянского, владыку Давида. Собравшись в городке Арказ, они совершили Полунощницу, а с наступлением рассвета сняли достославное тело его, которое не подверглось тлению до того дня и благоухало, как фимиам, и лик [святого] был ясен, как при жизни. Они понесли тело его в Танаатский монастырь, к его вечным и приснослужащим обитателям. Там приготовили каменный склеп, куда положили святого на упокой, сами же, сподобившись благословения святых, возвратились каждый к себе. А св. патриарх после Степаноса рукоположил на Сюникскую кафедру владыку Усика, племянника его.

И вот, наконец, опомнилась многогрешная женщина, убившая своего владыку. Осуждая сама себя, она во всеуслышание рассказывала о содеянном ею. Нагая, босая, с остриженными на позор волосами, ползая на коленях, била она камнями себя в грудь, из которой текли ручейки крови. Придя к западной стороне часовни, что по ту сторону ущелья, она закопала себя заживо по грудь, продолжая бить в грудь [камнями], и на протяжении многих дней громко вопила перед святым о своем преклонении и раскаянии.

И вот однажды в час службы раздался громкий голос из могилы святого: «О женщина, да будут отпущены тебе грехи твои». Услышав это, все вознесли славу, благословение и благодарение Богу, который так прославляет святых своих при жизни и после смерти. Но женщина не ушла с того места, она умерла там и там же похоронена, и могила ее известна.

Святой архипастырь Степанос преставился в 184 г. армянского летосчисления [735 г.], летом, в день вознесения пророка Илии, 17-го хротица205 и 21 июля, в день поминовения св. Маргариты, и Симеона Юродивого, и брата Иоанна.

Сей всехвальный блаженный святой архипастырь наш с детских лет своих воспитывался в беспорочности, проникаясь верой и мудростью, служил Господу со святостью и страхом, побывал во многих странах206, а затем построил высокоглавую и великолепную каменную церковь. И собрались вышеупомянутые ишханы и все азаты207 в день нового воскресенья на праздник освящения нововыстроенного храма, ставшего обителью славы Божьей и местом покаяния всех преступников; и службу отправлял я, недостойный, потрудившийся над речью и [созданием] музыки к шаракану208 во славу и в честь изумительного праздника священнодействующему патриарху нашему, владыке Степаносу, епископу Сюникскому. Молитвами и заступничеством его да откроются врата милости Божьей над всем миром, щедро прольется благостыня Божья на создания его; да угаснет ярость и [прекратятся] злосчастные бедствия с неба и из-под земли, смягчится воля Всевышнего к созданиям рук своих. Да откроются закрома неисчислимых благ Божьих и да будут дарованы многие милости всем просящим: христианским царям – победа, ишханам нашим – отвага, азатам нашим – храбрость, стране нашей – мир, всем церквам – непоколебимость, священникам – святость, простонародью – страх и послушание, больным – исцеление, недужным – здоровье, гонимым – спокойствие, грешникам – искупление, преступникам – отпущение, скорбящим – утешение, детям – сохранение, юношам – сила, старикам – обновление и раскаяние, а всем умершим – покой и милость. Крестоосеняющей десницей святого патриарха да будет сохранено и защищено княжество рода Хахбака, находящееся под покровительством распростертых святых рук его! Да продлится слава и княжество рода сего до скончания века! Десницей Божьей да преуспеют ишханы наши и их войска во всех делах мужества и веры, а с помощью святой могилы патриарха да очистятся от всех грехов и обновятся знанием Духа. Да исполнятся все духовные и телесные желания празднующих с верой память его. Пусть по его благословению наша область Варде-дзор209 станет еще красивее и благодатнее, а его благословляющая десница – всеобщей заступницей. Со всех близлежащих краев да будет снято проклятие и да снизойдет милость Божья и божественного патриарха над землями грешного Мозна, и народ, проливший кровь [святого], очистится, и искупит [свои грехи] деревня та и все святою кровью Христа, с помощью святого патриарха; да примирится святой отец наш со своими чадами, виновными в пролитии его крови, и да примирит Бог отца [нашего] со всеми областями, да будут живущим отпущены грехи их, и да удостоимся мы щедрой милости Божьей ныне и присно, и да сподобимся мы стать сыновьями отца нашего духовного и наследовать царствие небесное со всеми святыми и возлюбленными Божьими. Бесконечная и вечная хвала и слава святой Троице, ныне и присно!

О житии Маштоца Егивардеци

Житие Маштоца Егивардеци самое раннее из дошедших до нас житий – памятных записей. Оно написано при жизни Маштоца, в 893 г., его учеником и членом Севанской монашеской братии монахом Степаносом.

Вардапет Маштоц, впоследствии ставший армянским католикосом (897 г.), был видной фигурой в церковной, культурной и политической жизни Армении IX в. Армянские средневековые историографы называют его автором нескольких произведений. Ему приписывается литургический сборник «Маштоц», названный его именем210. Степанос Орбелян хорошо знаком с Житием Маштоца Егивардеци.

Описывая жизнь монахов Танаатского монастыря, он пишет: «С этим нас знакомит История блаженного Маштоца с Севана»211. В другом месте он пишет: «Если пожелаешь об этом узнать основательнее и подробнее, прочти Ухтанэса212 и историю албанов213 и почерпни сведения из «Книги посланий»214, а также из [Истории] владыки Машоца, написанной по просьбе католикоса Георга»215. Ованес

Драсханакертци в своей «Истории» полностью приводит два послания Маштоца216.

Армянские историографы представляют Маштоца дальновидным политиком, хорошо понимавшим интересы новосозданного армянского Багратидского царства и оказавшим содействие в борьбе Багратидов с центробежными силами.

Маштоц был причислен армянской церковью к лику святых, и его житие очень рано вошло в прологи, где под 4-м сахми, или 13-м ноября, отмечена его память. По мнению М. Орманяна, поминовение его памяти армянской церковью было, по всей видимости, установлено историографом Ованесом Драсханакертци, племянником, учеником и преемником Маштоца на католикосском престоле217.

«Житие Маштоца» – один из источников «Истории» Степаноса Орбеляна. Впервые оно встречается в рукописи XIII-XIV вв. – служебнике «Маштоца»218. Житие было опубликовано впервые в «Арарате» в 1876 г.219. Затем неоднократно издавалось в различных каталогах рукописей. Последний раз оно было издано Г. Овсепяном вместе со второй обнаруженной им редакцией жития220, которая, как увидим ниже, относится к более позднему времени.

Сведения об авторе и о времени написания жития содержатся в самом тексте. Повествование ведется от первого лица: «В 6100 году от сотворения мира... и 342 (893) году нового армянского календаря я закончил сию небольшую рукопись...». И далее: «Рукопись сия закончена на Севане... моей, недостойного монаха Степаноса, ученика... владыки отца Маштоца, рукой». Таким образом, запись сделана по поводу окончания рукописи. В это время Маштоцу «было около 60-ти лет», следовательно, житие написано за четыре года до его смерти (897)221. Степанос был непосредственным свидетелем жизни Маштоца: «Рассказанное мной, – пишет он, – истина, ибо я писал, узнав не по слухам, а сам был очевидцем всего».

«Житие Маштоца» обнаруживает признаки, характерные как памятным записям, так и житиям. Оно имеет традиционное для памятных записей вступление об окончании копирования рукописи с точным указанием даты, места и имени писца, т. е. самого Степаноса. Тут же писец сообщает о самом значительном событии, происшедшем в год копирования: о двинском землетрясении 893 г. И, наконец, говорит о цели написания жития. В обычных памятных записях говорится о цели написания или копирования рукописи.

Собственно о Маштоце повествование ведется в житийной манере. В то же время замечается тяга к конкретности, характерная для памятных записей: упоминание имен, дат и пр.

В этом плане интересно сравнить настоящую редакцию «Жития Маштоца» со второй редакцией, которая с течением времени претерпела определенные изменения и потеряла характерные для памятных записей черты. Вторая редакция носит следы литературной обработки. Она утратила начало, в котором говорится о времени, месте и обстоятельствах копирования рукописи. Нет ни слова об окончании рукописи, поэтому нет и даты. Житие начинается как самостоятельное повествование, не зависящее от конкретной рукописи. Оно приобрело черты речей, которые произносились в церкви в дни поминовения святого. Таково риторическое начало этого жития: «О боголюбивые отцы и братья, преисполненные любовью к Духу святому, горячо жаждущие узнать о непорочном житии трижды блаженного сурового отшельника, мужа Божьего Маштоца...» и т. д. Сократились исторические сведения. Нет имени ктитора севанских церквей Мариам Сюнеци, что должно было подчеркнуть еще большую заслугу Маштоца в их строительстве.

«Житие Маштоца» подтверждает свидетельства историографов о нем. Жизнь и деятельность католикоса совпадает с периодом окончательного изгнания арабов из Армении, со временем борьбы за воссоединение армянских земель и восстановление армянского царства. После изгнания арабов армянскому царю Ашоту Багратуни пришлось вести еще длительную борьбу с непокорными феодалами и, лишь сломив их упорное сопротивление, подчинить своей власти и объединить армянские земли. Так был подавлен мятеж ванандских феодалов. Сложнее было справиться с более крупными феодальными княжествами – Васпураканом и Сюником, правители которых были не менее могущественны, чем Багратиды. Ашот стремился добиться этого мирным путем. Эту цель преследовало и установление родственных связей Ашота с сюникскими князьями. Он выдает свою дочь замуж за сюникского князя Васака. В житии имеются свидетельства о встрече Ашота с Маштоцем. Встреча эта, видимо, преследовала те же цели. После подавления восстания мятежников в «грузинских краях», пишет Степанос, Ашот «путь свой направил к озеру и, прибыв, расположился на месте, именуемом Банакетх. Он горячо желал видеть Маштоца. Увидев друг друга, оба очень обрадовались». Встреча была действительно очень теплой. Ашот подарил Маштоцу крест, преподнесенный ему императором Василием, а севанской монашеской братии, как известно из других источников, – пять прибрежных селений222. Эта встреча свидетельствует о горячей поддержке Маштоцем деятельности Ашота. Историограф Ованес Драсханакертци пишет, что спарапет Абас, брат Ашота, узнав о том, что католикос Георг благословил в качестве преемника Ашота его сына Смбата, решил отомстить Георгу и посадить на католикосский престол Маштоца. Абас обратился к Маштоцу с посланием, в котором предлагал ему в случае поддержки патриарший престол. Однако Маштоц на его послание ответил увещеванием и призвал к примирению с Смбатом в интересах укрепления государственной власти223.

«Житие Маштоца» – памятная запись современника, писца Степаноса – является достоверным историческим документом, дополняющим сведения армянских историографов. В нем, помимо кратких биографических сведений, касающихся происхождения, детства и образования Маштоца, отразились наиболее примечательные с точки зрения автора памятной записи события, связанные с его именем, – строительство севанских церквей и встреча с Ашотом I.

Перевод на русский язык осуществлен на основе изданного Г. Овсепяном текста первой редакции, при параллельном сличении с изданием «Арарата» и второй редакцией.

Житие блаженного владыки Маштоца

В 6100 г. от сотворения мира по [летосчислению] 70-ин толковников, сиречь в 646-ом году римского и 342 (893) нового армянского календаря224, я закончил сию небольшую рукопись, в канун 5-го апреля и 16-го числа месяца хротиц, в Великий четверток, в шестом часу, в царствование в Армении Смбата225, сына Ашота226 из рода Багратуни, в патриаршество владыки Георга Гарнеци227. В [сей] год разрушился от землетрясения город Двин228, многие умерли и церкви обрушились. Это случилось из-за безбрежных, как море, наших грехов.

Рукопись сия закончена на Севане, острове большого озера Геха229, мною собственноручно, недостойным монахом Степаносом, учеником трижды блаженного святого отшельника Христова владыки отца Маштоца. Благородное, праведное течение его жизни, начиная с детских лет и до сего дня, когда завершена эта рукопись, я не могу полностью описать, но кратким словом поведаю вам [о нем], чтобы вы, узнав о немногом, загорелись бы рвением идти его стезей.

Муж сей происходил из священнического рода230, был уроженцем села Егвард231, наследия монастыря святого Теодороса232. С ужесточением гнета арабов над областью отец его в отроческом возрасте покинул [эти края] и отправился странником в область Содк233. Там он поселился и женился, [там] и родился прекрасный голубь Христов, о коем моя речь, там [родились] также его братья и сестры. [Отец] стал обучать своих сыновей, приобщая их к учению Священного писания, ибо сам был священником. После его смерти отрок Маштоц примкнул к монахам и ему посчастливилось попасть к черноризцу по имени Теодорос234. Он учился в монастыре, именуемом Макенис, в области Гехаркуник235, постиг священные книги и [познал] их божественную силу. Затем был рукоположен в священники. Отрок отличался любознательностью и был любим взрослыми. Милостью Божьей, и по внушению Духа святого и по доброй воле своей, он [душой] воспарил с журавлями к небесам, отказался от суетных наших нужд, изнуряя себя сухоядением, ведя воздержанную, суровую, беспорочную и праведную жизнь. С детских лет он упражнялся в постах, молитвах и бдении, многих превзошел своим терпением и многих обрел для Христа.

И вот он поселился на этом острове, решив уединиться в названном месте и вести подобную жизнь. И, покинув любителей почестей и хулы, многих освещал своим [сиянием] и склонял к добродетельному образу жизни тех, кои могли быть сброшены случайными ветрами в лощины и пропасти погибели. Но он не желал подобного; он поселился на пустынной скале этого острова, где, понуждаемый горячими мольбами госпожи Мариам Сюнеци236, мудрый и рассудительный, любящий уединение [тишину], основал причет. И она собрала монашескую братию во [спасение] душ и супруга своего, князя сюникского Васака237, умершего подобно закатившемуся солнцу. И [Маштоц] покорился ее мольбам. Уверовав, что такова воля Божья, он сказал: «Не могу я противиться». Он построил монастырь и, собрав братию, учредил монашеский устав. И украсил [монастырь] множеством заповедей, прекрасной утварью, и по милости Христа изо дня в день все больше посвящал себя служению благочестия. Он столь жестоко истязал свою плоть, что отказался даже от фруктов и воды. И удивительным было то, что он во всех делах преуспевал. Ибо денно и нощно он творил, не нарушая ежедневную молитву, не изменил своему пристрастию к чтению священных книг, но предавался [этому] и наставлял всех следовать тому же. Он претерпел много от коварства и различных козней ложных братьев и [все] переносил с терпением Христа; и не только от ложных братьев, но и от внешних знатных и незнатных [людей], ибо всех их напускал на него дьявол, однако он мужественно переносил все, уповая на Христа. При столь великом воздержании он был кроток и смирен, жизнерадостен, рассудителен, благолеп и статен, находил утешительное слово для удрученных, в советах был силен, для сильных был грозен, любил молитвы и за день и ночь исполнял девять канонов.

Поведаю вам также о милости, оказанной ему [Богом]. Он жаждал дара великого света Христова и долгое время мечтал, «просил [об этом] в молитвах у Бога. И вот в те дни, из-за мятежа каких-то разбойников на берегу большой реки, именуемой Курой, армянский правитель Ашот Багратуни двинулся в страну Грузинскую. Покончив миром с этим делом, он пустился в путь к берегу озера и, прибыв, расположился в местности, именуемой Банакетх238, против острова. Он горячо желал видеть Маштоца. Увидев друг друга, оба очень обрадовались. Благочестивый князь Ашот, позже ставший царем, горячо полюбил его и принял с почестями. Он подарил блаженному отцу Маштоцу вечный свет, посланный ему греческим царем Василием239. Поднявшись, [Маштоц] со слезами принял святой крест дивной работы, тисненный золотом и украшенный жемчугами. Взяв, он приложил его к своим глазам и поцеловал. А князь наклонился, поцеловал его руку и славное лицо. Они долго беседовали о нашей вере и многом другом. После чего распрощались друг с другом. Князь продолжил свой путь, а он возвратился в свою пустынь. Он взял [с собой] сей великий дар, который 10 лет240 находился в этих монастырях, построенных во имя святых апостолов. Сподобившись этой великой милости, он преисполнился еще большей благости, ибо за два дня он съел немного бобов, а хлебом и водой для него было лишь то, что он вкушал от тела и крови Господа.

И в год сей, когда мной составлена эта маленькая запись, ему около 60-ти лет. С тех пор, как он отказался от пищи и всех прихотей плоти, прошло 33 года, а постройкам этих мест [исполнилось] 22 года.

Христос], надежда ратоборствующей силы [Маштоца] за истинных верующих, еще более укрепит его в исполнении благого дела и да дарует [Маштоцу здоровье] в отведенных ему годах жизни, пока он не сподобится уготованного ему царствия.

Такова история его жизни, которую я поведал правдиво и кратко, оставив в стороне трижды большее, дабы [все это] не показалось вам невероятным. Но рассказанное мною истина, ибо я писал, узнав не по слухам, а сам был очевидцем всего. И вы подобно этому разузнайте о многих его добродетелях и следуйте его примеру. Молитвы сего святого да пребудут в нас и вас, и чин святых апостолов своим преблагим и близким попечительством да сохранит сей монастырь, построенный во имя их святым отцом Маштоцем, и да защитят они нас от всяческих бедственных опасностей и многоразличных козней дьявола, дабы, исполнив волю Божью, все мы до единого достигли вышней цели – царствия Христа, Бога нашего, которому подобают слава, власть и честь, ныне, присно и вечно.

Житие Григора Нарекаци

О жизни гениального армянского поэта X века Григора Нарекаци, произведения которого вот уже более десяти веков волнуют читателя, сохранилось, очень мало сведений. Не в лучшем положении находились по сравнению с нами, его близкие потомки. Возможно, причину скудости сведений о Григоре Нарекаци следует искать в его отшельнической жизни. Не исключено также, что она обусловлена отношением к поэту современной ему официальной церкви, подозревавшей Нарекаци в симпатиях к тондракийцам241.

Как бы то ни было, ныне мы располагаем лишь маленьким житием Григора Нарекаци, сохранившимся в двух редакциях, которые отличаются друг от друга лишь тем, что одна (первоначальная) носит характер конкретного, вторая – более риторического повествования242. Содержащиеся в них исторические сведения одинаковы, исключением являются добавленные во второй редакции имена Григора Нарекаци, Хосрова Андзеваци. Имеются также редакции армянских прологов – Григора Анаварзеци243 и Григора Хлатеци244.

В настоящем сборнике представлены первоначальный текст и проложная редакция Григора Хлатеци.

Житие Григора Нарекаци – это памятная запись к «Книге скорбных песнопений». Древнейший его список относится к 1173 г. В этот год писец и художник Григор Скевраци, или Мличеци, по заказу Нерсеса Ламбронаци скопировал «Книгу...». Памятная запись к ней написана рукой Нерсеса Ламбронаци, который и является автором «Жития блаженного мужа Божьего Григора Нарекаци»245. О принадлежности жития перу Ламбронаци свидетельствуют последующие писцы, добавившие к заглавию его имя: «Житие блаженного святого мужа Божьего Григора Нарекаци, написанное святым архиепископом владыкой Нерсесом, настоятелем святой Скеврской обители»246. Подобное заглавие сохранилось и в ряде других рукописей. Сведения Нерсеса Ламбронаци почерпнуты из литературных источников, в частности из памятной записи Григора Нарекаци к «Истории Апаранского креста»247.

В житии приводится довольно полный перечень сочинений Григора Нарекаци. Среди них самым крупным и значительным произведением Нарекаци, принесшим ему бессмертную славу, была «Книга скорбных песнопений».

Скудные данные жития о Григоре Нарекаци отчасти дополняются его памятными записями, а также «Книгой скорбных песнопений», в которой он порой обращается к своей биографии.

Точная дата рождения Григора Нарекаци неизвестна. Но, судя по вышеназванным источникам, он, видимо, родился «в 940-х годах, скорее всего во втором пятилетии сороковых годов X столетия»248.

В формировании личности Григора Нарекаци, несомненно, огромную роль сыграло его окружение, прежде всего его родные – отец Хосров Андзеваци и брат деда по матери Анания Нарекаци, просвещеннейшие люди своего времени. Епископ Хосров Андзеваци был автором нескольких церковных книг. Нерсес Ламбронаци в житии о нем ничего не пишет, возможно потому, что тот был отлучен от церкви католикосом Ананией Мокаци (941–965 гг.)249. Однако сам Григор Нарекаци в своей памятной записи к «Толкованию таинства св. литургии» Хосрова Андзеваци высоко отзывается о нем, считая себя «недостойным называться ни его сыном, ни же поденщиком по писанию...»250.

Анания Нарекаци – крупный армянский вардапет, литературный деятель, перу которого принадлежат толкования, речи и пр. Сохранилась его «Книга исповедания». Современный ему армянский историограф Асохик пишет о нем: «Анания – великий философ, монах Нарекского [монастыря], писавший книгу против ереси Тондракцев и других расколов»251. Сам Анания в своей «Книге исповедания» сознается, что «перед смертью, не по доброй воле своей, а исполняя повеление католикоса, проклял тондракийцев»252.

По завершении учебы Григор был посвящен в сан священника, затем, по свидетельству Пролога, стал «наставником монахов», т. е. удостоился вардапетского сана253.

Точная дата смерти Григора Нарекаци также неизвестна. Согласно Прологу, «он не прошел [всего] своего пути в этой жизни, а скончался в молодом возрасте, в 452 г. нашего летосчисления [1003 г.], когда завершился девятый юбилей нашего летосчисления, мы вступили в десятый (450–451) и прошло еще два года. В этот самый год преставился изумительный и чудесный муж Божий св. Григор». Судя по «Книге...», он был человеком средних лет, когда писал ее. В 83-й Песне он говорит: «Вот надвинулись, накопились круги годов жизни моей суетной...», а в 87-й Песне: «Если я, достойный смерти, руководимый тобой доживу до старости...» Закончил Нарекаци «Книгу...» в 1002 г. Полагают, что он умер в 53–62-летнем возрасте 254. На основе жития – памятной записи Нерсеса Ламбронаци были составлены проложныс редакции жития Григора Нарекаци. Как показал А. Воскян в списке Пролога, составляющем содержание рукописи № 43 Венской библиотеки мхитаристов, сохранилось заглавие с указанием на авторство Нерсеса Ламбронаци – «История св. мужа Божьего Григора Нарекаци, написанная св. архиепископом Тарсона владыкой Нерсесом Ламбронаци»255. Однако источником проложных редакций служили и устные предания256. Сопоставление различных редакций Пролога, а также их сравнение с памятной записью Ламбронаци свидетельствует о все более широком использовании с течением времени художественных средств, присущих устному творчеству. В Прологе Григора Анаварзеци имеется рассказ об оживлении голубей Григором Нарекаци. Григор Хлатеци в своей редакции к этому рассказу прибавляет новый – об оживлении могилой Григора Нарекаци куриц с цыплятами. Созданные большей частью в местности, где находилась могила подвижника, ставшая местной святыней, такие рассказы прежде всего отражали настроения, нравы, быт жителей этого края. Рассказ о чудесном оживлении Григором Нарекаци голубей донес до нас сведения о жизненных трудностях Нарекаци, свидетельства о наличии врагов. Г. Тер-Мкртчян и М. Абегян 257 считают эти сведения близкими к действительности. Григора Нарекаци, его отца, а также наставника Ананию Нарекаци современники подозревали в симпатиях к тондракийцам. Рассказ о чудотворной силе могилы Григора Нарекаци – отзвук тяжелого положения населения Васпуракана, которым в XV веке владели курдские эмиры. Повествование редакции Григора Хлатеци обогащено историческими сведениями, почерпнутыми из трудов армянских историографов и других сочинений. «Житие Григора Нарекаци», помимо чудотворений, расширилось в несколько раз за счет истории Нарекского монастыря и Васпураканской области.

Житие блаженного мужа Божьего Григора Нарекаци

Святой отец наш, богодарованный священник и монах Григор подвизался в Нарекской обители258, что в Армении, в Васпураканской области259, при ромейских царях Василии260 и Константине261, владевших Армянской страной, в царствование в Васпуракане в 983 г. благочестивого Сенекерима262 из [рода] Арцруни и в патриаршество владыки Ваана263. Он был сыном264 дочери брата отца265 Анании, отшельника-учителя и настоятеля Нарекского монастыря, который растил и воспитывал блаженного Григора с его старшим братом, по имени Ованес266, с детства обучая их Священному писанию. По смерти же брата267 Григор один продолжал подвижничество на поприще добродетельных дел, с неутолимой жаждой предаваясь чтению. Став обителью св. Духа и в совершенстве овладев даром знаний, он по просьбе монашествующих братьев принялся за Книгу молитв и написал 95 речей, помимо которых мы располагаем также следующими сочинениями блаженного: «Историей животворного креста», дарованного царями и привезенного в Армению в Апаранский монастырь268, посвященной упомянутому таинству. Он написал также «Похвалу» тому же святому кресту акростихом, после чего «Похвалу святой Богородице», о которой упоминает в настоящем произведении, а также «Похвалу всему чину апостольскому» и «Похвалу св. Иакову, епископу Низибинскому»269. Мы имеем и его краткое толкование Песни песней и проповеди на праздники таинства св. Духа, креста и церкви. В числе молитвенных сочинений – «Слово о Звонаре» и «О святом очистительном елее». Все это он оставил церкви Христовой как живую память о себе, сам же покинул сей мир и удалился в город вечно живых, не завершив своего жизненного пути, а умерев здесь молодым. Пречестное тело его погребено в том же Нарекском монастыре, недалеко от церкви св. девы Сандухт. Молитвы его, зажегшие в сердце моем огонь, молю, Христос, услышь и по заступничеству святого отца нашего прими с миром, и тебе слава вечная. Аминь.

Житие Григора Нарекаци

В сей день память святого Григора Нарекаци. Святой отец наш благодатный вардапет Григор, сын владыки епископа Хосрова Андзеваци, родом был из области Андзевацик. Он подвизался во времена великого греческого императора Василия и его брата Константина, которые правили страной Армянской. Васпураканом же владел благочестивый царь Сенекерим Арцруни. Начиная с Сасуна270 до Вана271 в Васпуракане и с Севана272 до Нуана, с [крепости] Амюк273 до области Артаз274 – все эти подвластные Сенекериму земли именуются Васпуракан. Ему подчинялись также [земли] Востана275 и Рштуника276 до Салмаста277 и Джуламерика278 и земли до Тухаджура279, которые Сенекерим передал греческому императору Василию вместе с 1 000 крепостями, 4 000 селами, девятью городами и 900 монастырями. Вместо них он получил Себастию280 с ее епархиями и туманами281. Сенекерим оставил родную землю и с 14 000 всадников с их семьями и детьми отправился в Себастию, захватив с собой святой Варагский крест282. Но пока Сенекерим занимал отеческий престол и владел монастырями и востанами283, святой вардапет Григор оставался в Нарекском монастыре, воспитываемый и обучаемый вместе с братом Ованесом у блаженного вардапета Анании, сына дочери брата отца Григора и Ованеса. Вардапет Анания взял их в Нарекский монастырь со [своим] родным сыном. И Григор с неутолимой жаждой изучал Божественное писание, благодаря чему стал обиталищем св. Духа, превзойдя даром знания многих, и можно даже сказать всех, если не дерзость так говорить. Он положил начало святости и по просьбе святых монахов написал молитвенные сочинения – 97 речей284. Кроме этого числа, мы имеем похвальные его речи, сказанные [в честь] св. Богоматери, и св. апостолов, и св. Иакова, патриарха Низибинского, «Историю Апаранского креста», который был привезен из [страны] греков в Армению, и его похвальные речи, написанные в алфавитном порядке, а также Толкование Песни песней, которая написана сладкозвучным и ясным языком Соломона. Что же нам сказать о его гимнах, проповедях на Господние праздники, [поминовение] святых мучеников, сладкозвучных мелодиях 285 и тагах 286, напетых в разных гласах!

Он заботился и пекся о единстве св. церкви и желал вновь установить и возобновить отвергнутые по нерадению и плотоугодию предводителей правила святой [церкви]. Вследствие чего его хулили грубые и жестоковыйные люди и объявляли еретиком. И вот собрались епископы и князья с азатами287 и танутэрами288 и послали за ним, дабы учинить над ним суд и покарать ссылкой как еретика. И к святому пришли посланные ими [люди], чтобы увести его с собой. Но он сказал им:

– Давайте сначала отведаем [чего-нибудь], а потом двинемся в путь.

Он велел зажарить двух голубей и принес положил на стол перед ними, [предлагая] отведать. Была пятница. Это у пришедших еще более усилило подозрения, и они сказали:

– Вардапет, разве сегодня не пятница?

А он будто не помнил и говорит:

– Братья, простите мне мой грех. Я не знал, что сегодня пост.

И, обратившись к жареным голубям, [промолвил]:

– Восстаньте и летите к своей стае, ибо сегодня пост.

В тот же миг, как только святой произнес эти [слова], голуби ожили, оперились и на глазах у всех улетели. Увидев это чудо [посланцы] поразились, пали ниц перед ним и, вознося хвалу Богу, просили об отпущении грехов. Они пошли и рассказали о случившемся чуде, и [те], умолчав о своем злом намерении, назвали его вторым Просветителем289 и вторым Чудотворцем290. Подобным чудотворением и правоверной мыслью, суровой жизнью и божественной проповедью сиял он в мире как солнце. Но он не прошел [всего] своего пути в этой жизни, а скончался в молодом возрасте в 452 г. нашего летосчисления (1003 г.); когда завершился девятый юбилей нашего летосчисления, мы вступили в десятый и прошло еще два года. В этот самый год преставился изумительный и чудесный муж Божий св. Григор.

Святое тело его положено в том же Нарекском монастыре, примыкающем к святой церкви, построенной во имя св. Сандухт. Оно творит много чудес во славу Христа и св. Григора. Поведаем об одном из них.

В последние времена Нареком владел некий курд. Курд сей дал своему крестьянину наседку и попросил вывести цыплят. Жена крестьянина подложила под наседку яйца, и та вывела цыплят. [Как-то] курица три дня с цыплятами [где-то] пропадала. И вот, спасаясь от дождя, она влезла под жернов, прикрепленный к стене. Происками лукавого жернов упал на курицу с цыплятами и раздавил их. Женщина, посадившая курицу на яйца, испугавшись гнева курда, возложила свои надежды на Бога и обратилась с молитвой к святому Григору. Она взяла дохлую курицу с цыплятами и, прикрыв ситом понесла и с верой положила на могилу св. Григора, а сама пошла мыкаться по своим делам, мысленно обращаясь с мольбой к Богу и св. Григору. И вдруг по прошествии часа она увидела шедшую ей навстречу с кудахтаньем ожившую курицу с цыплятами. Изумившись, все восславили Бога и оживителя цыплят св. Григора, которым да будет благословен Бог.

Житие Ованеса Саркавага

Выдающийся армянский ученый и поэт Ованес Сарканаг жил во второй половине XI и первой четверти XII века (ум. 1129 г.). Восстановление политической независимости, наступившей с воцарением Багратидов (886 г.) и Арцрунидов (909 г.,), и длительный период мира (со второй четверти X века), последовавший вслед за укреплением власти Багратидов, способствовал экономическому и культурному развитию страны. В благоприятных политических и экономических условиях развертывается бурное городское строительство, развиваются ремесла и торговля, что стимулирует развитие архитектуры, живописи, пробуждение интереса к точным наукам и пр. Определенные сдвиги происходят в общественной жизни, которые, в свою очередь, вызывают изменения в идеологической сфере. Замечается пробуждение интереса к реальной жизни, к человеку.

В преддверии этой эпохи стоит гениальный армянский поэт Григор Нарекаци (951–1003 гг.), в творчестве которого центральное место занимает человек с его внутренним миром, с раздирающими его душу противоречиями. В своей «Книге скорбных песнопений» Нарекаци первый среди армянских средневековых поэтов стремится раскрыть душу человека, обуреваемого страстями, страдающего в тщетных поисках спасения.

С падением Багратидского царства (1045 г.) и последующим завоеванием Армении сельджуками (1071 г.) политическое положение страны коренным образом изменилось. Тем не менее, поступательный ход развития культуры и науки продолжался, так как экономическая жизнь армянского народа не претерпела существенных изменений. Сравнивая предыдущий этап с этим периодом культурной жизни армянского народа, М. Абегян пишет, что если «во времена царей Багратуни в Ани... наблюдалось большое стремление к возрождению науки среди армян и выразителем этих устремлений был Григор Магистрос, однако на деле осуществил и воплотил их в жизнь Саркаваг Вардапет»291.

Нашествие сельджуков и завоевание ими Армении были причиной того, что многие монастыри центральной Армении, эти очаги культуры и просвещения, пришли в упадок. Научные и образовательные центры переместились в более безопасные горные районы Армении. Так, на северо-востоке Армении, где еще сохранилась власть армянских царей и князей, средоточием развития науки и просвещения становятся два крупных монастыря – Санаин и Ахпат292. Основанные в конце X века армянскими Багратидами, они вскоре становятся крупными очагами культуры, в которых трудятся известные ученые. Одним из самых прославленных вардапетов Ахпатского монастыря и был Ованес Саркаваг, с именем которого связано «преобразование всей системы обучения своего времени»293, возрождение наук среди армян, новое течение в армянской литературе и идеологии.

Из армянских авторов сведения о Саркаваге сообщают историографы Самвел Анеци294, Киракос Гандзакеци295, Вардан Аревелци296 и Мхитар Айриванеци297. Они наделяют Саркавага самыми восторженными эпитетами, называя его «велемудрым вардапетом», «философом», «поэтом», «софистом». Киракос Гандзакеци пишет о нем: «Велемудрый Ованес, прозванный Саркавагом, в науках был умудреннее многих и исполнен ума во всем»298. Или: «Муж сей был весьма мудр и украшен божественным даром; все речи его изложены философским слогом, как у Григория Богослова, а не просторечно»299.

Но несмотря на щедрые эпитеты, их сведения о жизни и деятельности Саркавага весьма скупы. Они дают самое общее представление об этом выдающемся представителе армянской средневековой культуры. И по сей день многие стороны биографии и научно-литературной деятельности Саркавага все еще остаются непроясненными.

Сравнительно недавно в одной из армянских рукописей300 было обнаружено «Житие Саркавага»301. Оно частично восполняет пробел, имеющийся в биографии Саркавага, и содержит ценные сведения о созданных им школах, о системе обучения. Рукопись эта переписана в 1378 г. писцом Маттеосом в селении Ангехакот302. В житии содержатся факты, свидетельствующие о том, что оно будто написано спустя несколько лет после смерти Саркавага. Рассказывая о чудотворениях Саркавага, автор добавляет: «[Рассказать] об этом я просил в письме, и они, уточнив [услышанное ими] из уст очевидца, прислуживавшего ему мужа, написали мне, что я и записал». И далее: «Этот достоверный рассказ, что мы записали, поведал нам монах, ученик чудотворца, трижды блаженного вардапета Ованеса Саркавага, благодаря которому еще более прославилось слово Божье». Исходя из того, что агиограф видел ученика Саркавага и его современников и от них получил сведения о нем, А. Абрамян полагает, что житие написано не позже 10–20 лет после его смерти, т. е. приблизительно в середине XII века303. Однако приведенные из жития выдержки недостаточны для определения времени его создания. Больше оснований для этого дают подробности из жизни Саркавага, сведения о его происхождении, о родителях, об Анийской школе и пр. Некоторым ориентиром может служить памятная запись от 1195 г 304, автор которой, судя по ее содержанию, был знаком с житием. Говоря о скопированной им рукописи Саркавага, он восторгается ею и повторяет имеющуюся в житии мысль о важном значении знаков препинания для правильного понимания написанного. Здесь неопытный писец уподобляется «дурному повару». То же образное сравнение «с дурным поваром» применяет и автор памятной записи305. Отсюда можно заключить, что житие Саркавага уже было известно переписчикам второй половины XII века.

Об агиографе мы не располагаем никакими сведениями. Однако само житие дает основание думать, что автор его был довольно образованным человеком. Он хорошо знаком с общехристианской и древнеармянской литературой, с произведениями, посвященными создателям армянской письменности, с трудами известного древнеармянского философа Давида Анахта, которого иногда приводит почти дословно306. Агиограф обнаруживает знание риторического искусства. Местами его повествование переходит в ритмическую прозу. Речь его богата традиционными аллегорическими сравнениями, метафорами.

Оценивая деятельность Саркавага и его учеников, агиограф ищет аналоги в истории армянской культуры. И хотя он не называет произведений, но при описании творческого дерзания Саркавага и его учеников обращается к источникам о создателях армянской письменности.

Настоящий памятник является важным историческим источником, наиболее полно освещающим жизнь, годы учебы и педагогической деятельности Саркавага. Особую ценность он представляет как уникальный источник об Анийской высшей школе, основанной Саркавагом. В житии сообщаются сведения о первом периоде его жизни, уточняется его связь с областью Парисос, с городом Ани. Уроженцем Парисоса был дядя, а, следовательно, и мать Саркавага. Ованес родился в Парисосе примерно в 1045–1050 гг.307 в семье священника. Позже родители его переехали в Ани – «город и место его воспитания». Затем он был отдан в Ахпатский монастырь, где рос и воспитывался у «святого дяди своего, уроженца области Парисос». В Ахпате Ованес первоначально учится музыке, но дядя, видя незаурядные способности племянника, «великое сокрытое в нем сокровище», поручает его вардапету Урчаци, который был одним из видных вардапетов Ахпатского монастыря308.

Годы, проведенные в Ахпатском монастыре, были годами неустанного труда, «страсти смиренномудрия», которые очень скоро выделили Ованеса среди других учеников. И «он стал все более и более превосходить своих сверстников постоянным преуспеянием». По завершении образования он остается в Ахпатском монастыре и вскоре приобретает известность как вардапет. «Во всех видах слова и дела – исследовании и доказательствах, в письме и чтении, в историографии и толковании учений пророков и апостолов, – говорится в житии, – он был так совершенен и так славен, как никто другой хотя бы в одной из этих областей».

Саркаваг открывает свою школу в Ани. «Подобно мудрой пчеле, собирающей нектар и аромат с цветов всевозможных оттенков, – пишет агиограф, – он напитывал свою мысль [всевозможными знаниями] и нес в место, где был вскормлен, в престольный город Ани, и переполнял дом сей изобилием... Окружив себя отроками, он смиренно и с нежной любовью обучал их сложным и глубоким наукам». Сведения, содержащиеся в житии Саркавага, свидетельствуют о расцвете и развитии в Ани наук, о наличии богатой и многообразной литературы, соответствовавшей уровню развития культуры и отвечавшей потребностям крупного торгового города. «Ахпатская и Анийская школы не были обыкновенными школами в узком понимании этого слова»309. Саркаваг возродил в них науки древности: «Все померкшие и угасшие науки предков, сокрытые и преданные забвению по невежеству, отсталости и лености умов, благодаря его трудоемким сочинениям и остроте мысли вновь украсили и возрадовали души любомудрых и любознательных мужей».

Автор жития хорошо знаком с программой обучения Ахпатской и Анийской школ. Саркаваг считал, что желающий получить хорошее образование должен овладеть не только «святыми и боговдохновенными книгами, но и сочинениями языческих авторов»310. И в самом деле, в школах Саркавага наряду с богословскими трудами изучали философские, естественно-научные, риторические, математические, грамматические труды древнегреческих авторов. Существовала определенная система обучения. Учеба начиналась с изучения грамматики, которая считалась одним из важнейших предметов, ключом, с помощью которого постигается смысл и содержание других наук. Только после овладения грамматикой можно было приступить к изучению более сложных наук. «Пользуясь правилами просодии, Ованес посвящал своих учеников в тонкие сочинения и учил постигать смысл содержания». Под этими скупыми словами скрывается огромный труд по пояснению и комментированию около пятидесяти сочинений древнегреческих авторов и трудов отцов церкви. К ним относились девять сочинений Филона, пять – Дионисия Ареопагита, семь – Григория Нисского, четыре – Григория Богослова, три – Василия Кесарийского, Евагра, Епифана, Ефрема Сирина, Кирилла Александрийского, различные сочинения Иоанна Златоуста, Аристотеля, Платона, Гермеса и другие философские сочинения, «Книга Хрий», три книги Иоанна Майрагомеци311.

После грамматики и риторики важными предметами, входящими в программу обучения, были математика и философия. Особое место, согласно житию, занимали труды Филона и Аристотеля.

В Саркаваге счастливо сочетались крупный ученый и мыслитель с прирожденным педагогом. За свою многолетнюю педагогическую деятельность он подготовил множество учителей. «Из корней и побегов его произросли ветви с обилием плодов: учителя со светлой душой, как неподвижные звезды и светила, излучающие свет». М. Абегян самым важным из его дел считает воспитание целой плеяды людей, преданных науке и литературе312. Его педагогическая деятельность не ограничивалась рамками школы. Он с готовностью отвечал на вопросы письменно: «Речи его, наводнившие всю страну Армянскую», утоляли «нужды и потребности каждого».

Педагогическая деятельность Саркавага была неразрывно связана с научно-литературной. По его многочисленным и многообразным трудам (космографическим, философским, математическим, по теории календаря, панегирикам, стихам, шараканам, поучениям) можно составить представление о системе обучения, принятой в Анийской высшей школе. Перед нами предстает ученый, мыслитель и поэт, следовавший лучшим традициям классической философии и литературы. Саркаваг двумя веками ранее европейских ученых провозгласил источником знания опыт. Он явился основоположником «нового армянского культурного течения»313, провозгласив источником искусства природу, в противоположность традиционной точке зрения, согласно которой искусство считалось «боговдохновенным» даром, результатом «откровения». С Саркавага начинается отход армянской поэзии от религиозной темы, место которой занимает патриотическая. Он заново переписывает древние переводы и пробуждает новый интерес к сочинениям Аристотеля, Порфирия, Давида Анахта (Непобедимого), пишет труды по математике и календароведению, реформирует армянский календарь. Умер Саркаваг в 1129 году, достигнув «счастливой старости». Могила его находится в Ахпатском монастыре, где он провел большую часть своей жизни.

«Житие Ованеса Саркавага» является ценным источником по изучению характерных особенностей системы высшего образования, жизни и быта очагов просвещения средневековой Армении.

Слово о жизни и смерти блаженного мужа Божьего Саркавага314 и других святых [мужей] того времени

Воплощение праведности и мерило добродетели, блаженный вардапет Ованес, второе имя которого Саркаваг, пройдя равноангельски земную жизнь, достиг конца и завершения своего благочестивого жизненного пути в 578 году [1129] и с почестями был положен в могилу на покой вместе со всеми святыми.

Однако нам достодолжно скудной и бедной речью нашей кратко описать и ознакомить [вас] с его житием, дабы вы, добрые ревнители, брали с него пример и возродились оком души под сияющими как солнце лучами его полезных деяний.

Он с младенческих лет, с колыбели, подобно святому Самуилу315, был посвящен Богу и целомудрию, [происходил] от плоти и крови священнического рода, рос и воспитывался в Ахпатском монастыре у святого дяди своего, уроженца области Парисос316. Сначала отдали его учиться духовной музыке, но затем, с проявлением в нем великого сокрытого сокровища, он дядей своим был вверен и поручен вардапету Урчаци. С отроческих лет он выделялся среди себе подобных. Взрослея, стал все более превосходить своих сверстников постоянным преуспеянием, не предавался забавам детских лет на воле и собирал все полезное, что находится во внешнем мире, бережно применяя это с пользой для внутренней чистоты [своей]. Распростившись со всем низменным и земным, с благоразумным вдохновением он [устремился] к мудрости, познал ее сладость, вкусил прелесть мудрых размышлений и [воспылал] любовью к святости317. И, сокрушив в себе первобытную власть чрева, он довольствовался лишь малым количеством хлеба. В отроческие годы он на многие дни уединялся в ущельях, погружался в чтение и занятия. Время от времени он [выходил из своего уединения], шел к вардапетам и слушал их толкования и мудрые притчи. И [путеводимый] своей горячей любовью и вдохновенным желанием, он на восемь дней тайно укрылся в хранилище книг, в пещере, утучняя себя разнообразными занятиями и отменными блюдами из накопленных там яств духовной пищи.

С отроческих лет и до последнего вздоха он никогда не отвлекал внимания души своей от занятий, от чтения – учебы и обучения, неустанных бдений и молитв, отвратясь от всех [мирских] и суетных дел. И был он человеком благонравным, любезным и улыбчивым, с мягкой поступью и приятной речью, милосердным к грешникам и мудрым лекарем для страждущих. Слава о его благости была так велика, что к нему стекались люди из дальних краев для исцеления своих ран.

Покупатели и страстные любители сокровищ мудрости, придя, располагались у ног сладкоречивого философа и заполняли коробы мыслей соответственно своим возможностям. И с ликованием возвращались, имея [при себе] добрые плоды и излучавшие свет каменья и сокровища. И все померкшие и угасшие науки предков, сокрытые и преданные забвению по невежеству, отсталости и лености умов, благодаря его трудоемким сочинениям и остроте мысли вновь украсили и возрадовали души любомудрых и любознательных мужей.

Во всех видах слова и дела – в исследовании и доказательствах, в письме и чтении, в историографии и толковании учений пророков и апостолов – он был так совершенен и славен, как никто другой хотя бы в одной из этих областей. И реки, вытекающие из него, напоили дом Господний и юных отроков чертога Божьего. Но имеет ли смысл растягивать строки моего повествования, когда ярким свидетельством этого могут служить его речи, наводнившие всю страну Армянскую и утоляющие нужды и потребности каждого? Из корней и побегов его произросли ветви с обилием плодов – учителя со светлой душой, как неподвижные звезды и светила, излучающие свет, заполнившие землю животворным и многомудрым словом, исполненным глубокого смысла, как в древности [книга] Иеремии, первая из духовных сочинений – порождение святости.

Подобно мудрой пчеле, собирающей нектар и аромат с цветов всевозможных оттенков, он напитывал свою мысль [всевозможными знаниями] и нес в место, где был вскормлен – в престольный город Ани, и переполнял дом сей изобилием. Щедро, не скупясь, накрывал он дарованным ему талантом стол, и воздавалось ему десятерицею. И расцвел он, распустив ростки, и взрастил полезные растения.

Окружив себя отроками, он смиренно и с нежной любовью обучал их сложным и глубоким наукам. Прежде всего грамматике, ключа науки, наставника чтения и источника десятка интонаций, с помощью которых разделяются мысли, распознается сила талантливых и услаждается слух внимающих и которые знакомят с долгими и краткими слогами, с гласными и согласными, со смысловым ударением, с ударением, приходящимся на гласный звук, с восходяще-нисходящей интонацией и употреблением апострофа, дабы не начинать строфу с середины и, поставив запятую в конце в знак окончания мысли и получив иной смысл, не быть похожим на дурного повара, достойного осмеяния.

После этого он посвящал их в тонкие и труднопостижимые сочинения, и, применяя каноны правильного чтения, учил постигать смысл содержания, требуя точного определения глаголов и имен.

Затем он переходил к учению о достижении светил, давал группировать одинаковые и неизменные [числа] календаря для [развития] внимания и наблюдательности. Знакомил с установленными праздниками, с изменением месяцев и годов, делящихся на четыре времени. А также рассматривал то, что заключается в одной четверти и в целом году, полезное и выгодное, содержащееся в сочинениях [велемудрых мужей], [знакомил] с забеганием [дней] вперед из-за високосных годов и с неподвижным календарем. И с обращением календарного круга – с девятнадцатилетним периодом и двадцативосьмилетним полным циклом, с иносказательными речами Аристотеля, и с числовыми промежутками Филона318, четными и нечетными [числами], и с тем, что возникает из них, с образованием семерок внутри десяток и с невозможностью особого проверочного порядка, когда имеется рост или нет его.

В ристалище подобных и родственных им знаний он устремлял отроческие умы, учил форме вещей, упражнял, оттачивал и разжевывал, запасая [знаниями] о полезном и вредном.

И в ходе обучения у них рождалось доброе соперничество. И в каждом кипела душа, желание превзойти [знаниями] другого. И каждый проявлял столь великую покорность и послушание своему вардапету, что даже когда, порицая за маленькую провинность, он говорил «замолчи», [ученик] умолкал на три года, лишь в мыслях смиренно беседуя с Богом и [весь] обратившись в слух. Так в течение тридцати лет почти не раскрывал рта блаженный Иеремия Андзрев, а укрощая, воспитывал и обуздывал себя, довольствуясь скудным столом из хлеба и трав.

Блаженный вардапет имел от святого Духа дар пророчества и чудотворения. Из многочисленных случаев, засвидетельствованных многими, кое с чем ознакомлю вас.

Во-первых, [поведаем] о том, как в часы уединенных молитв в его дыхании, будто в разгоревшемся пламени, сверкали искры, что было много раз замечено его окружающими.

И [вот вам] второй [пример]: некто, ведущий развратный образ жизни, бесчинно входил [в церковь] и с наглым и дерзким лицом и тщеславным намерением подносил бескровную жертву. Богобоязненные мужи неоднократно уведомляли [вардапета об этом], дабы он запретил нечестивцу совершать сей дерзкий поступок и освободил бы от него церковь. И святой [муж] Божий по своей мудрости, согласно смыслу того таинства, остерег его. Но [тот] не подчинился. И прежде чем разгласить тайную [беседу], он сказал ему отдельно. Но и на это тот не обратил внимания. Тогда святой перед всей паствой стал наставлять его, столь дерзко нарушавшего его повеление, пока тот не умолк. И вот однажды он увидел, что вардапет, выйдя из пещеры, сел в беседке монастыря. И, выследив темной ночью, когда муж Божий вышел из пещеры, где спал, напал на него с обнаженным мечом и, приставив меч к горлу, хотел его убить. А тот мягко его спросил:

– Кто ты и за что хочешь меня убить?

И он отвечал:

– Я Барсех, которого ты публично поносил, хочу убить тебя за то, что ты запретил мне присутствовать на службе.

– Не совершай этого, сынок. Если я тебя публично осудил, я же тебе при народе дам врачевание.

И [нечестивец] отпустил его, взяв с него клятву сделать это. Таким образом [святой] избавился от грязного мерзавца и остался жив. Он никому не рассказал о своем тайном намерении. И в час проповеди, стоя пред паствой, отпускал грехи мужа, говоря: «Братья, некие мужи оклеветали Барсеха, и я запретил ему ходить в церковь, но теперь, когда разузнал, что донос был ложным, его и Христа допустите друг к другу». Услышали это богобоязненные и благородные мужи и осудили его в сердце своем, ибо не знали о его тайном намерении. По окончании заутрени они окружили святого и порицали его за отпущение грехов. И он, разгневавшись, велел [вновь] отворить двери церкви и, воззвав к кресту Христа, установленному в церкви, сказал: «О святой крест христоноситель, я не пожелал быть закланным как свинья, ты сверши свой суд». И все разошлись по своим домам. А наглец тот готовился послушать службу с другими достойными [людьми]. При звоне колокола, когда собрался народ, вошел в церковь, и, взяв опреснок, собирался причаститься. И когда раскрылись врата дома Божьего, святой вардапет, вперив свой взор в крест, беззвучно молился, как Анна в древности319. Когда же безумец захотел войти с хлебом подношения, дух безумия поднял его, подобно пузырю, наполненному воздухом, и бросил пред амвоном, и стал на посрамление мучить его. И, как грозное знамение этого, он затрясся всем телом. И [все] вознесли хвалу Богу, исполняющему желание боящихся его и внимающему их молитвам. Святой же блаженный вардапет Божий восславил Христа, велел вынести нечистого за пределы святых мест и вознести благодарственную молитву. А безрассудный муж, претерпевший жестокий удар, жил трясясь двадцать один год жалкой жизнью. И один из священнослужителей, по имени Дзэт, все эти годы присматривал за грешным, кормил его и, взвалив на спину, нес его в нужник. Конец его был еще злосчастней. [Рассказать] о нем я просил в письме, и они, уточнив [услышанное] из уст очевидца, мужа, прислуживавшего за ним, написали мне, что я и записал320.

Много других чудес совершил муж Божий, о чем я поколебался написать, дабы не вызвать нареканий внимающих, тем более, что народ наш завистлив и любит хулу.

Как-то он увидел некоего мужа из церковнослужителей, который направлялся к нему в пустынь, чтобы покаяться и исповедаться. Он ясно увидел дьявола, взобравшегося ему на плечо, как на телегу. Когда тот был уже близок к входу в келью, [дьявол] оборотил мужа назад и обнаженным мечом, бывшим у него в руках, стал погонять как осла и, повернув назад, погнал его вскачь.

Увидев это, добродетельный [Ованес] послал ученика и велел силой привести его обратно. И спрашивает его:

– Почему, подойдя так близко, ты вдруг повернул обратно?

– Не знаю, – отвечал он, – я шел с раскаянием к святым стопам твоим и вдруг вспомнил мою порочную любовь к возлюбленной и, преследуемый ею, бросился прочь.

Тогда святой муж Божий поведал ему о том, что видел, и, помолившись, избавил его. Этот достоверный рассказ, который мы записали, поведал нам монах, ученик чудотворца, трижды блаженного вардапета Ованеса Саркавага, благодаря которому еще более прославилось Слово Божье. Как и благодаря вардапету Погосу из Тарона321, написавшему Книгу [об исповедании] веры в Рим322 и укротившему рты многим раскольникам, а также благодаря его ученикам Саргису Харкаци323, Степаносу и многим другим.

В это же самое время славные мужи были и в стране Тарсонской324, на Черной горе325, и на горе Кармир326, и в пустыни Хорин327. В Дразарке328 [подвизался] Барсех Пиавеци329, прославившийся удивительным житием, который упорядочил свою епархию. Он не ел ни мяса, ни яиц, и лишь в праздничные и воскресные дни немного [отведывал]. И установил он полунощницу в канун каждого воскресенья, по сей день имеющуюся в упорядоченном им каноне. Также после него в этом [монастыре] были светлые душой вардапеты Георг и прославленный Игнатиос330, написавший Толкование Луки по просьбе владыки Григориса331. Были и другие блаженные [мужи], которым выпал жребий прожить благую жизнь, [которые, однако] неведомы нам и известны лишь Богу и славимы истинным ценителем.

Дочь градоначальника нашего была вещуньей, и никто из священников не осмеливался прийти и помолиться за нее, ибо любое дело, происходящее на ее глазах, вызывало ее брань. Тогда мать ее, госпожа Грануш, босая отправилась к столпам света и слезно молила навестить ее несчастную дочь. Святые в тот же час отправились туда и с псалмопением вошли в дом. И заблудшая душа не стала осыпать бранью благопристойных и почтенных мужей, а говорила, чтоб они угощались сладкими плодами и утолили бы свою жажду. Тогда ревнители веры, вознеся мысль и руки [к небу], со слезами и молением запели псалом Давида. И начиная с первого псалма бес стал молить и просил отпустить его, дать ему выйти и убраться восвояси. Но святые отвечали: «До окончания песни нельзя, как бы ты ни мучился». Так чудесные и избранные мужи исцелили [деву ту] во славу Божью.

Из многого мы записали лишь несколько историй, [связанных] с избранными мужами, [жившими] после трижды блаженного всесчастливого вардапета Саркавага, о котором некоторые знавшие [его мужи] рассказывают, что, когда он приступал к ночной молитве в своей келье, луч света и огня из окна кельи лился нескончаемым потоком наружу.

И так, прожив благую [жизнь] в неустанном труде, он пустился в путь за наградой вечного наследства. И был погребен в святой могиле в Ахпате, где рос и учился, во славу Господа Бога в 678 [1129] году.

Житие Нерсеса Шнорали (Благодатного)

Жизнь и деятельность выдающегося армянского поэта и церковного деятеля XII в. Нерсеса Шнорали (Благодатного) (1102–1173), оставившего огромное литературное наследие, нашли широкое отражение в армянской литературе. Произведения его духовного, политического, назидательного, естественно-научного, исторического характера, написанные в различных жанрах (поэмы, шараканы, послания, письма, гимны, речи, толкования и т. д.), начиная с XII в. не сходят со страниц армянских рукописей. О его жизни и деятельности сохранилось достаточно сведений как в произведениях самого Нерсеса Шнорали, так и в трудах его современников и последующих армянских писателей (Нерсес Ламбронаци, Самвел Анеци, Григор Иерей, Мхитар Айриванеци, Вардан, Киракос Гандзакеци и др.). Сразу же после его смерти Нерсес Ламбронаци написал свое «Похвальное слово» – панегирик в стихах, посвященный Нерсесу Шнорали, в котором содержатся ценные сведения о жизни Нерсеса. Нерсесом же Ламбронаци был составлен и сборник332, представляющий собой переписку между греческим императором Мануилом и католикосом Нерсесом Шнорали и Григорием Тга, пояснительная часть которого содержит интересные сведения о возникновении переписки, о переговорах относительно унии между армянской и греческой церквами, о патриаршестве Нерсеса. Значительный интерес представляет собой предлагаемое вниманию читателя в русском переводе житие Нерсеса333. В конце жития имеется запись, из которой явствует, что оно было написано в 1240 г. В тексте говорится лишь о заказчике жития вардапете Иоанне. А из слов автора, который называет Святую гору и Киликию «нашими краями», можно заключить, что он был монахом одного из киликийских монастырей. В обращение житие вошло как анонимное. Однако нам кажется весьма близким к истине предположение Г. Овсепяна о том, что автором его является Григорис, через 67 лет (т. е. в 1240 г.) переписавший в Ромкле «Соборное послание» Нерсеса Благодатного и составивший к нему памятную запись, весьма схожую с памятной записью жития Нерсеса. Сравним обе памятные записи: «Я, Григорис, многогрешный писец и нижайший слуга Христа, нашел св. [Соборное] послание святого владыки Нерсеса, написанное его святой рукой, через 67 лет по переселении его из мира сего; приложив много стараний и труда, я обновил [его] и заново записал в своей рукописи, дабы слово столь святого [мужа] Божьего не затерялось и не было бы предано забвению, а сияло как лучезарный светоч в церкви армянской нетленной памятью...334». Памятная запись жития Нерсеса: «В 689 г. [1240] армянского летосчисления, через семьдесят семь335 лет после смерти святого патриарха Нерсеса, во времена венчанного Христом боголепного царя киликийского Хетума, третьего [царя] этой страны, по повелению и одобрению святого вардапета Иоанна я изложил историю святого патриарха Нерсеса и его предков правдиво и безошибочно». Заметим также со своей стороны, что содержание памятной записи Григориса созвучно с началом жития Нерсеса: «Да не пренебрежем столь богоносным патриархом и светозарным философом, которого в качестве светильника даровал Бог своей церкви в наше сумрачное время, и по нерадению не предадим забвению и не исказим [его образа]».

Кто же был этот Григорис? Писец Томас, переписавший в 1302 г. «Соборное послание» из рукописи Григориса, называет его «многомудрым и ученым». Известны также другие сочинения, переписанные этим ученым монахом из Ромклы, в частности «Письма» Григора Магистроса и Нерсеса Шнорали.

В XII-XIII вв. слава монастырских школ Черной горы и монастырей Киликии, ставших культурными очагами и книжными центрами, распространилась далеко за пределами Киликии. В этих монастырских школах особое внимание уделялось литературе, богословским наукам, каллиграфии, музыке и др. Наибольшей популярностью пользовались монастыри Кармир-ванк и Ареги-ванк недалеко от Кесуна. Имя епископа и ученого Степаноса Манука (XII в.) из Кармир-ванка было известно далеко за пределами Киликии. На высоком уровне находилось преподавание музыки. Особой славой пользовались монастырь Арка-кахни и сисские педагоги музыки. Воспитанниками Кармир-ванка были видные литературные деятели XII в. Григорис, брат Нерсеса Шнорали, сам Нерсес, затем Нерсес Ламбронаци, Игнатий, Саргис и Барсех Благодатные. Оценивая роль и значение литературы киликийского периода, Н. Эмин писал: «В этот период всеобщего упадка наук на европейском западе в Киликии, завоеванной армянами в 1080 году, где Рубен I положил начало своей династии, продолжавшейся до 1393 г., в XII веке процветали как духовная, так и светская науки. Здесь под пером замечательных иерархов и вообще лиц духовного звания армянская письменность снова воскресла в блеске, не уступавшем блеску литературы золотого века Армении, то есть V столетия. Имена Нерсеса Благодатного, Григория IV, Игнатия, Саргиса Благодатного, Нсрсеса Ламбронского и других не менее замечательных духовных писателей киликийского периода смело могут быть поставлены рядом со славнейшими именами литературных деятелей V века»336.

Таковы были литературные предшественники нашего автора. Непосредственными источниками для него служили произведения Нерсеса Шнорали, особенно «Соборное послание», панегирик в стихах Нерсеса Ламбронаци, посвященный Нерсесу Шнорали, вышеупомянутый сборник, а также «прежние повествователи» и «достоверные свидетельства», услышанные им «от правдивых мужей».

Проникнутое феодальной идеологией и церковным миросозерцанием, «Соборное послание» долгое время служило весьма авторитетным документом для духовенства. В этом отношении исключение не составляет и наш биограф. Он не только пользуется им как источником, но и все его произведение проникнуто тем же духом, что и «Соборное послание».

Автор «Истории Нерсеса Шнорали» является типичным представителем литературы киликийского периода, на произведение которого оказали влияние его великие предшественники. Язык его отличается чистотой, изысканностью и благородством, свойственными литературным памятникам «серебряного века» (XII в.).

Целью жития является восхваление «богоносного патриарха и светозарного философа».

В композиционном отношении оно делится на две части. В первой автор излагает историю предков Нерсеса Шнорали, «поскольку строению не подобает быть без основания», а вторая часть посвящена жизни и деятельности самого Нерсеса.

Житие это представляет интерес и как историческое произведение, в котором нашло отражение политическое положение Армении после падения Багратидской династии, когда армянские князья, теснимые, с одной стороны, турками-сельджукамн, с другой – византийцами, покидали родину и обосновывались в Киликии, Месопотамии и Сирии. Так поступил царь Гагик, который в обмен на крепость Карс, по словам автора, получил право назначить по своему усмотрению католикоса и получил земли в Цаминдаве. Многие из сородичей Нерсеса Шнорали также владели землями в этих краях. Сын Григора Магистроса Васак владел Антиохией (до 1095 г.), другой сын – Григор Вкайасер (Мартирофил), католикос армян, в конце жизни обосновался в Шугрской пустыни и Кармир-ванке, отец Нерсеса Шнорали – князь Апират – владел Цовком. Эта часть Сирии, восточнее Киликии, южнее Таврских гор, западнее и северо-западнее Евфрата, именуемая Нерсесом Шнорали «Миджеркрайк» – «Срединной землей», становится новым очагом армянской культуры. Автор, будучи сам из тех мест, создает реалистичную картину того, в каких условиях приходилось армянам завоевывать право на существование. Усилившиеся исмаильтяне «овладели землями от востока до пределов Евфрата. А народы христианские и их мощь день ото дня убывали». Постепенно они покорили Эдессу, Мараш, Кесун и другие земли. При взятии Эдессы погиб также князь Апират. «Великолепный и красивейший город того времени – Эдессу, которым владел боголюбивый граф Жослен, – пишет автор, – они осадили многочисленным войском и с помощью всевозможных орудий овладели им, предали грабежу и вырезали все население, залив все его площади кровью. Они стали захватывать и иные места, день ото дня теснили христиан к побережью океана. Захватили также и город Мараш-Германикэ в стране Великой Антиохии с целью и здесь уничтожить христианский род». Армянский католикос Григорис III вынужден был перенести престол сначала в Цовк, а затем – в Ромклу. В этих условиях армянские патриархи в поисках сильного союзника ведут переговоры об унии армянской церкви с греческой.

В тяжелых условиях армяне создают культурные очаги и книжные центры, которые вскоре становятся центром притяжения для всех армян. В общих чертах выше мы уже говорили о деятельности монастырских школ и культурных центров Святой горы. Биограф Нерсеса Шнорали отмечает исключительные заслуги в этом деле потомков Григора Магистроса. Сын его Григор Вкайасер вошел в историю армянской литературы как составитель сборника житий и мученичеств, положившего начало армянским четьям-минеям. Г. Алишан называет его основоположником «серебряного века» или «главой вторых переводчиков»337. Большую роль сыграл он и в деле образования своих племянников, поручив их католикосу Барсеху, который «мудро воспитывал и обучал, и будил в них страх Божий». Однако вскоре, получив ранение, умирает Барсех. Перед смертью он завещает патриарший престол Григорису (1113–1165), брату Нерсеса Шнорали. Воспитание последнего берет на себя Григорис: «Он дал образование и своему брату Нерсесу, воспитывая его на Св. писании и взяв для него учителями мужей образованных и праведных». Семя, брошенное братом, дало хорошие всходы: «Восприняв от него Слово [жизни], он, подобно плодородной земле, начал плодоносить во сто крат больше. Вскоре Нерсес превзошел многих добродетельных и ученых мужей». Он в этот период начинает по поручению брата «истолковывать глубокий смысл Св. писания», пишет свое «Толкование Нового завета». В то же время переписывает рукописи, поскольку «владел он также искусством письма, изумительным, прекрасным в своем разнообразии, и казалось, что оно выведено было божественной рукой».

Примерно с 30-х годов XII в. начинается бурный расцвет творчества Нерсеса Шнорали. Григор, видя «у брата столь изумительный дар, пробивающийся подобно источнику, просил его с искренней духовной любовью проявить его и восполнить недостающее в церковной литургии».

Нерсес начал создавать духовные песни, гимны, шараканы и т. п. Велика заслуга Нерсеса Шнорали в этой области. По достоинству ее оценили современники, назвав его «философом-музыкантом» (композитором). Столь же высокую оценку дает наш автор. «Хотя, – пишет он, – содержание его песен по своему глубокому смыслу было прелестно, но еще изумительней были всевозможные мелодии [к ним], сочиненные одна лучше другой».

В этот же период Нерсес Шнорали пишет свои лучшие поэтические произведения. В отличие от древнеармянской поэзии с ее свободным стихом Нерсес создал упорядоченный, в основном восьмистопный стих, упростив его и сделав доступнее для запоминания, и создал также жанр поэмы. «Создавал он также поэмы размеренным и единообразно рифмованным слогом», – пишет его биограф. He называя поименно, он перечисляет наиболее значительные произведения Нерсеса и занятия его в этой области. В 1145 или 1146 гг. было написано одно из лучших его лиро-эпических произведений – «Элегия на взятие Эдессы», о котором автор его жития говорит: «Написал он также в стихотворной форме «Плач на взятие великой Эдессы», изложив его столь дивно и сладкозвучно, что он волнует любого читателя». В 1152 г. было написано другое значительное стихотворное произведение Нерсеса – «Сын Иисус». Об этом произведении биограф Нерсеса пишет: «Таким же образом сочинил он стихотворные молитвы начиная от Первоотца [нашего] и до скончания века, вливая в них мысли и силу Ветхого и Нового заветов».

Творчество и культурная деятельность, а также патриаршество обоих братьев превращают местопребывание католикоса в центр, к которому стекаются со всех областей «мужи мудрые и одаренные, епископы и вардапеты, священники и дьяконы». По свидетельству историков, были среди них и такие, которые скрывали свое вардапетское звание, чтобы иметь возможность получить образование. Так поступил, согласно преданию, и известный баснописец и правовед Мхитар Гош. Между крупными учеными того времени устанавливается тесное научное сотрудничество. Известно, что по просьбе Мхитара Гераци, крупнейшего врача и астронома XII в., Нерсес Шнорали написал стихотворное произведение «О звездах небесных». По поручению Григориса или, скорее, Григора Отрока, Самвел Анеци пишет свою «Хронику». Оживленная переписка устанавливается между Нерсесом Шнорали и вардапетами Армении, в особенности с вардапетами Ахпатского и Санаинского монастырей. По просьбе настоятеля Ахпатского монастыря Вардана Нерсес пишет толкование на речь Давида Анахта «Возносите Господа Бога нашего», тот же Вардан просит послать сведения относительно Григория Нисского338.

В 1165 г. умирает Григорис и на патриарший престол вступает Нерсес Шнорали. По этому поводу он пишет знаменитое «Соборное послание». Будучи главой армянской церкви, Нерсес Шнорали до самой своей смерти сочетает церковно-политическую деятельность с литературной и научной. Оставленное им богатое духовное наследие вошло в сокровищницу средневековой армянской культуры и оказало большое влияние на последующих писателей, ученых и духовных деятелей.

Житие, написанное одним из горячих его поклонников, явилось выражением всеобщего признания заслуг Нерсеса Шнорали не только как самого просвещенного из средневековых армянских иерархов, но и как выдающегося ученого и писателя-патриота.

История жизни св. Нерсеса, католикоса Армянского и светозарного философа, начиная с его предков

I. Нам достодолжно с благодарственным славословием вечно помнить и сознавать неиссякающий дар Божьей милости, постоянно ниспосылаемой святой церкви на пользу людям по щедрому попечительству Божьему. Ибо, как мне кажется, те, кто с благодарностью принимают дары от царей, бывают более любимы для них, чем те, кто оказывается неблагодарным и непризнательным за их милости. Кроме того, они достойно караются ими. Поскольку это доподлинно так, то нам действительно следует, различая, бежать от вредного и улавливать полезное, дабы удостоиться духовных благ, даруемых Господом. Да не пренебрежем столь богоносным патриархом и светозарным философом, которого в качестве светильника даровал Бог своей церкви в наше сумрачное время, и по нерадению не предадим забвению и не исказим [его образа]. И так, отвергнув тяжелый мрак мысли и души, с чистыми и ясными помыслами, отрешившись от земных забот, на духовных крыльях устремимся к добродетельной истории святого отца нашего и второго просветителя св. Нерсеса. И быть может, удостоившись воспримем от него дар слова и мудрости, дабы достойным образом, правдиво и безошибочно изложить настоящую историю его святой и равноангельской жизни. Вверившись его божественной кротости, я надеюсь воспринять от него, подобно апостольскому дару, дух мудрости, с помощью которого в предстоящем плавании, изложив истину, невредимым достигну [конечной] пристани своей истории. Но я муж страждущий, лишенный науки мудрости, целиком и полностью отдалившийся от добра из-за пороков и недостойный чистоты святого отца, как же мог я осмелиться взяться за дело, которое превыше сил моих. Однако, уповая на ваши искренние и чистые молитвы, с помощью св. Духа и его неосязаемой опоры, я поведаю вам в меру моих слабых возможностей немногое из того, что собрано мной у прежних повествователей, а также то, что я знаю из достоверных свидетельств, услышанных мной от правдивых мужей. Вы же доброжелательно и внимательно слушайте, молясь за нас, с сердечной любовью и благосклонностью размышляя над праведной жизнью святого [мужа] Божьего, вознося хвалу Господу, дабы удостоиться его заступничества перед Иисусом Христом.

Итак, начнем паше повествование с его предков. Хотя у святых один родоначальник – Христос, однако строению не подобает быть без основания, так же как истории – без поминовения предков, которых мы здесь представим последовательно в порядке преемственности, начиная с предков и отцов святого и доведя до времени его пастырства.

II. В царствование благочестивого и добродетельного царя греческого Константина Мономаха339 и в патриаршество армянского католикоса владыки Петроса340 муж из царского дома Аршакуни, из рода Пахлавуни, кровный родственник отпрысков св. нашего Григора Лусаворича [Просветителя], сын владельца Бджни341 [св.] мученика Васака Пахлавуни342, по имени Григор343, чрезвычайно мудрый и наделенный недюжинным умом, с детских лет своих обучался духовным и светским наукам по армянским и греческим книгам, пока подобно ритору не овладел философией. Отправившись в престольный город Константинополь, он виделся там с царем и, достойно своему знатному происхождению, огромным, знаниям и уму, был с почестями принят самодержцем и высшими сановниками. На протяжении многих дней он вел с греческими философами беседы, вступая в спор [в истолковании] труднодоступных сочинений философского характера, а также [в вопросах], касающихся церковных законов и порядков, и взял верх над всеми, показав их заблуждение в науке, проявив превосходство над ними своими умными и мудрыми ответами. Вследствие чего он получил от монарха титул магистра344 и дуки345 и был направлен в Восточный край в качестве правителя многих областей. Прибыв [туда], он не только своей светской властью надзирал над всем краем, переданным ему в управление, но, согласно воле Божьей, упорядочивал все также в жизни духовной. Он благоустроил обители и церкви, утвердив в них пресветлые божественные правила. Чтил он мудрых и добродетельных мужей и духовенство, богоугодно покровительствуя всем, созывал собрания вардапетов и неутомимо исследовал с ними глубины божественной науки, укрепляя всех в делах добродетели и богопочитания. Став, согласно Иову, отцом сирот и вдов, он раздавал неимущим и нуждавшимся приобретаемые материальные блага.

И поскольку в то время усилилась ересь манихеев346 и тондракийцев, он [стал] их искоренять с помощью божественного учения, изгоняя мудрыми и красноречивыми посланиями. А неверующих и упорствующих во зле, которые по своей змеиной и драконьей природе не желали внимать чудесному гласу ученого и не хотели принять лекарства из рук мудрого исцелителя, он карал своею княжескою властью и таким образом выкорчевывал застарелое зло. Прожив добродетельную жизнь и совершая богоугодные дела, он переселился из мира сего, созрев для бессмертной жизни и оставив доброго наследника по имени Вахрам, во всем унаследовавшего благородные качества их предка Григора Партева Пахлавуни. С детства воспитанный и обученный на Божественном писании и наделенный всеми добродетелями, он, по получении наследственной княжеской степени, украсил себя благопристойным и кротким поведением. Затем, однако, задумался над Господним повелением, гласящим: «Кто не берет креста своего, не теряет души своей [ради Меня] и не следует за Мною, тот не может быть Моим учеником»347. И вскоре он оставил мирскую жизнь, снял с себя княжеский пояс и, простившись с родными, отправился в обитель, приняв облик покорного [Божьего] служителя. И, смирившись с тихой жизнью [монаха], он денно-нощно умерщвлял плоть, подобно великому Иоанну, и питал разумную душу постоянным чтением Св. писания.

III. Но «не может укрыться город, построенный на горе»348. В то время не было пастыря в стране Армянской и дом владыки Петроса, подобно [дому] престарелого Илии, не имел достойного наследника, и страна наша Торгомова349 в течение семи лет оставалась без первосвященника, ибо земля наша к тому времени подпала под владычество чужеземцев и патриарший престол был сослан в Себастию, которая находилась под властью ромеев. И по этой причине греческие цари не разрешали ставить кого-либо католикосом, дабы оставить народ наш без предводителя и таким образом овладеть нами. Тогда армянский царь Гагик350, с великим трудом приложив огромные старания и затратив большие средства, послал к греческому царю [людей]. И по его просьбе в обмен на крепость Карс351, передаваемую грекам, он получил скрепленный золотой печатью, приказ царя посадить на армянский патриарший престол кого захотят. Тогда армянский царь Гагик собрал всех святых отцов армянской [церкви], и по единодушному согласию они избрали достойного для этого дела [человека], ибо, по внушению св. Духа свыше, показалось сокровище, спрятанное в поле; с согласия всех назвали имя Вахрама, сына Григора Магистроса, о котором говорилось ранее. Узнав [о принятом решении], он отказывался от [этой] чести, считая себя недостойным высокого звания быть посредником между Богом и людьми. Однако по принуждению всех он был назван в честь своего предка святого Григория352 Григорисом и с подобающими почестями рукоположен и духовным венчанием посажен на патриарший престол Гайканского [народа] и [дома] Торгомова. Он, как скала веры и избранный сосуд, укрепил столпы Армянской церкви и, вновь освятив [ее], прославил подобно святому Лусаворичу и святым переводчикам Сааку и Месропу, ибо он обладал переводческим даром и постоянно изучал творения всех народов и полезное, отсутствующее в нашей [литературе], он старательно сам переводил, а также [привлекал к этой работе] других искусных [переводчиков]. А затем [переведенное] приносил в дар святой церкви. Он устанавливал праздники в честь мучеников и святых мужей и чтил [их память] светлыми торжествами и заново [переведенными] речами. Горя к ним любовью, он примешивал к их святой и благородной крови свои неиссякаемые слезы. За горячую любовь, питаемую им к святым мученикам, он получил имя Вкайасер [Мартирофил]. Святая церковь во всеуслышание постоянно взывает к славному имени. Стадо, врученное ему Господом, он пас как подобает искусному архипастырю. Для соблюдения заповедей Божьих он пользовал всех на зеленеющих лугах и у вод отдохновляющих. Постоянно пекся о спасении их душ, и ничто другое его так не беспокоило, как сохранение их невредимыми от пожирающего волка. Он постоянно бывал среди них и наставлял всех свято хранить законы и заповеди Господа, бывал во многих местах, [пускаясь в дорогу] либо на осле, либо пешком. И сладостным было для него утомление тела во имя любви к Божьим делам. Он пренебрегал телесными потребностями и не заботился о преходящей славе, т. е. о карете, мягкомордых конях и убранных мулах, роскошных нарядах, которыми многие себя украшают, как это известно всем. Он не имел также дома для отдыха или жилища, где бы мог дать покой своему ослабевшему от чрезмерного труда телу, ни состояния, полученного [в наследство], и ни определенного местожительства, а странствовал по земле и насыщал изголодавшиеся души божественным словом.

Он отправился в Иерусалим и поклонился святым местам. Дошел до запада, где поселилось много армян, просветил их души и, укрепив их в вере, прибыл в престольный город Константинополь, встретился с царем и патриархом. Видя столь божественного патриарха, наделенного благостью и мудростью св. Духа, они с большим почетом приняли его, особенно после того, как между ними состоялась беседа, как подобает мудрым мужам; после чего они нашли его преисполненным благости св. Духа. Он превосходно знал греческий язык и литературу, в делах и словах неизменно проявляя себя как [человек] искусный и образованный: в вопросах был мудр, в ответах – рассудителен и сведущ, имел прекрасное и кроткое лицо, а речи его, проникнутые любовью к Богу, были смиренны и сладкозвучны. Благодаря всему этому царь и все собрание мудрецов полюбили его. Тогда св. [муж] Божий по своей глубокой мудрости обратился к царю и патриарху с просьбой [разрешить] остаться на некоторое время у них для чтения и пользования рукописями. Согласившись, они зачислили всех, кто был с ним, на довольствие царской казны и приказали, не жалея, давать ему все рукописи. Он оставался там много времени и переводил [на армянский язык] жития святых отцов и истории мучеников, а также сочинения правоверных ученых монахов и хвалебные речи, посвященные праздникам Господним и памяти святых. Затем давал мужам искусным и образованным, которые были с ним, быстро переписать и изучить их. Взяв, они наскоро переписывали, целиком исправляя и шлифуя согласно [законам] нашего языка и правилам каллиграфического искусства.

Когда же по прошествии длительного времени они удовлетворились, выполнив то, к чему стремились, святой патриарх, [памятуя] о распространенном [среди греков] порочном легкомыслии и высокомерии, стал сомневаться: разрешат ли они, узнав об этом, вывезти переведенные сочинения? Тогда он, приняв иное решение, распорядился, чтобы все люди, бывшие с ним – собрание избранных мужей, а так же его племянник – архиепископ владыка Григориос, украшенный обоими видами красоты – красотой телесной и красотой духовной кротости и святости, со всеми вещами своими сели на корабль и сперва отправились в Палестину, а сам он через несколько дней, получив разрешение от царя, тепло распрощается со всеми и налегке догонит их. И вот только они взошли на корабль, как поднялся сильный ветер, который угнал судно к берегам Египта. И поскольку Египет находился под господством арабов, они испытали великий страх и думали, что их ограбят и захватят в плен. Тогда владыка Григориос принял мудрое решение – он облачился в рясу и [повелел] церковнослужителям также надеть свои рясы. И миряне нарядились в свои златотканые уборы, полученные ими от греческого царя. И так, разнаряженные, все расселись – высокородные соответственно своему чину, а младшие [по чину] стали перед ними якобы для прислуживания им. Между тем правитель этого края по обычаю, [принятому у них], послал узнать, что имеется на корабле и откуда они прибыли. Явились посланцы, увидели благородных и прекрасноликих мужей, облаченных в нарядные одеяния, и, пораженные чудесным видением, в изумлении вернулись к правителю и рассказали ему [об этом]. Тогда пришел правитель приветствовать их с почтением и подобострастием и спрашивал смиренно о том, кто они. И они отвечали: «Мы соплеменники и слуги католикоса армянского. Он послал нас вперед, чтобы затем самому прибыть сюда посмотреть святую гору Синай и пустыни древних святых, которые здесь имеются, и, поклонившись им, вернуться в пашу страну».

Тогда правитель принял их с почетом и радушно приютил. Затем поспешно известил великого халифа, который был духовным главой их народа. Этот был [мужем] благонравным и мудрым, щедрым, приветливым и милостивым ко всем. Узнав о них, он чрезвычайно обрадовался и немедля послал [людей] привести [их] к нему с большими почестями; и, увидев, любовно расцеловал их и, расспросив их о причине приезда, обрадовался, особенно же когда узнал, что святой патриарх должен приехать [сам]. Он приказал устроить их в подобающем месте и щедро снабдить всем необходимым. Архиепископ же, владыка Григориос поспешил отправить [нарочного] к святому патриарху и, осведомив его о случившемся, просил поскорее прибыть к ним. Услышав об этом, святой [муж] немедля сел на корабль и прибыл туда. Добронравный халиф со всеми своими сановниками вышел ему навстречу и, взяв святую руку, поцеловал и приложил к своим глазам и лицу. Он с великой благодарностью славил Бога, удостоившего его столь большой чести, и приказал приготовить [святому патриарху] роскошное жилье и устроил их подобающим образом, приставив к ним слуг, которые должны были позаботиться об удовлетворении всех их нужд, не жалея средств и щедро жалуя им дары. Он осыпал всех, начиная от высокопоставленных до простых, подарками, арабским золотом и другими драгоценностями, коими страна та снабжает весь мир. После же многодневных взаимных встреч и длительных бесед святой патриарх попросил разрешить им возвратиться в свою страну. Однако тот никак не соглашался. Хотя и святой патриарх ссылался на кару Божью, ибо на долгое время оставил народ свой без присмотра. Он говорил: «От столь великого дара, пожалованного мне Богом, не откажусь, дабы не обеднеть». Он приводил и другие причины, говоря, что и пастырство здесь излишне за неимением армянского населения. Но тот отвергал все эти причины и клялся заполнить страну армянским населением, что он и сделал, увеличив и доведя [население] армянское примерно до 10 тысяч домов; среди них было много благородных князей и всадников. Святой патриарх, видя его горячую и нежную любовь к нему, оставил там вместо себя своего племянника и рукоположил его католикосом Египта, и лишь благодаря этому добился согласия добронравного халифа покинуть его страну. Мы не располагаем временем, чтобы поведать вам о его добром отношении к новорукоположенному патриарху и его народу. Об этом подробно и много писалось другими; прочитанное у них я более или менее [кратко] передал в своей истории.

Патриарх Григориос, оставшийся в Египте, был мужем святым и мудрым, украшенным знаниями и божественной благодатью, равным добродетели святого и мучениколюбивого отца [своего]. Поставив там святого патриарха, [Григорис Вкайасер] вверил пастыря со стадом Христу. Сам же пустился в путь и достиг наших краев, привезя с собой для Армянской церкви великое сокровище, спрятанное в поле, которое он своим трудом нашел и передал святой церкви, и, утвердив всех в любви к Богу, увещевал словом и письмом быть рачительными и готовыми для духовных дел. Сам же, размышляя над жизнью предков, вспомнил житие Лусаворича, который, во исполнение божественного дела, умерщвлял плоть свою в пустыне. Подобно ему и он жил в монастыре на Черной горе, предаваясь чтению Св. писания, и с молитвами обращался к Богу. По прошествии многих лет отшельнической жизни он отправился в город Кесун353 к боголюбивому князю Василу354, по прозвищу Гох355. [Здесь он] назначил вместо себя пастырем и епископом одного из своих родственников, мужа святого и богожеланного Басилиоса356, местом его пребывания выбрав пустыню, окруженную горами Шугр357. В то же время он передал ему двух юношей – Григориса и Нерсеса, сыновей могущественного князя Апирата, сына сестры своей, который был братом владыки Григориоса, оставшегося в Египте. Он поручил ему бережно воспитывать их, учить и наставлять в страхе Божьем, чтобы быть им наследниками святого престола, дабы [престол] не остался без преемника из рода предка его св. Григория. Сам же он, пробыв на патриаршем престоле 40 лет, переселился из мира сего, достигнув счастливой старости, уважаемый и почитаемый великим князем Василом при жизни и после смерти, и был похоронен в монастыре Кармир-ванк, не в склепе предков, а в могиле на чужбине, как тот странник из песни Давида.

IV. Святой же патриарх Басилиос, праведно и безукоризненно управляя паствой, приложил много сил для преследования сообщества порочных простолюдинов, снедаемых язвой честолюбия, которые, воспользовавшись усилением южных народов, надменно подняли головы на святую церковь Божью. И то, что ценой крови Христовой было освобождено, они сделали податным чужеземцам, а дары людей, приносимые Богу, они роздали блудницам и расхитили на порочные дела. Их он изгнал своею мудростью из стада Христова, как лютых зверей и истребляющих волков.

Отроков же Апирата, врученных ему святым отцом, он воспитывал и обучал мудрости и будил в них страх Божий. Старшего из них, Григориса, по достижении совершеннолетия он рукоположил в священники. Но в то время, как они пребывали в радости, утешаясь в Духе святом своей боголюбивой жизнью, святой патриарх Басилиос переселился из мира сего. Однако, прежде чем расстаться с жизнью, он отправился в церковь и возвел Григориса в [сан] епископа и пастыря. Приведя в исполнение завещание святого патриарха Григориса Вкайасера, он покинул сей мир, оставив нам [Григориса и Нерсеса], как Моисей – Иисуса и Аарон – Елеазара358.

И владыка Григорис, став патриархом, воспитывал духовной властью всех армян. Укрепляясь св. Духом по воле Божьей, он обновлял все и приводил в порядок. И по врожденному своему великому уму и образованности он являлся дарителем божественных благ для всех. Он дал образование и брату своему Нерсесу, воспитывал его на Св. писании, взяв для него учителями мужей образованных, святых и праведных. Восприняв от них семя Слова [жизни], он, подобно плодородной земле, начал плодоносить во сто крат больше. Не прошло много времени [с начала] учебы, как он проявил святость, мудрость в науке и превзошел многих добродетельных и ученых мужей.

Видя брата плодоносящим столь щедро, Григорис возвел его в иноческий сан и рукоположил в священники. И тот, бестелесно и богоподобно служа очищающему и животворящему святому таинству, являл собой пример для многих и пробуждал добрую зависть умом своим, ибо он всем своим существом горел любовью к Богу и горение страсти не могло погасить разгоревшегося пламени [души].

Затем многолюдным собранием епископов и святых мужей с большой торжественностью и при всеобщем одобрении он был рукоположен в епископы. Но св. Нерсес, хотя и удостоился таких почестей, однако пренебрегал телесными вещами, т. е. нарядами, конями, и не питал преходящей любви к мамоне, из-за которых многие из нас, обманываясь, теряют разумное зрение. Как нечто бестелесное, пребывающее в теле, он всегда направлял свои помыслы к познанию божественной сущности. Не давая покоя телу, в постоянном воздержании, он пребывал в молитвах, в чтении Св. писания и неустанно занимался его изучением, откуда и удостоился знания св. Духа, подобно сонму апостолов, которые пили чашу св. Духа во время святой вечери.

Он истолковывал глубокий смысл Св. писания, и бывшие в то время избранные ученые монахи дивились всепобеждающей мудрости и чудесной, четкой и ясной мысли [его]. Владел он также искусством письма, изумительным, прекрасным в своем разнообразии, и казалось, что оно было выведено Божественной рукой. И чудесные, и богоподвижные руки его, и боговдохновенные речи, рожденные многомудрым умом, были возвышенными и высокопарящими над знаниями и предметами. Ибо он это получил не от человека и не с помощью людей, а благодаря Отцу и Сыну и св. Духу, которые очистили и украсили его душу, тело и разум – храм и обиталище единосущной Троицы.

V. Святой ж е патриарх Григорис, видя у брата [своего] святого Нерсеса столь изумительный дар и мудрость, пробивающиеся подобно источнику, просил его с искренней духовной любовью проявить данный ему божественный дар и восполнить недостающее к церковной литургии, дабы оставить память о них святой церкви на грядущие времена. Вняв повелению и мольбам божественного патриарха, он начал создавать духовные песни для церковной службы, которые казались ему недостаточными и неполными. И песнопения, написанные святой рукой своей, он вручил отрокам церкви, мужам мудрым и одаренным из епископов и вардапетов, священников и дьяконов, которые со всех областей стекались к ним для служения святому престолу. Ибо в то время для них не было ничего милее собрания избранных и добродетельных мужей. Благодаря этому армянская церковь, убранная как невеста, засверкала великолепием, а густой мрак, ворвавшийся внутрь [церкви] из-за оскудения нашего народа и лености пастырей, был изгнан. Светлые церковные порядки, созданные святыми просветителями, во времена безвластия нашего народа были заброшены и покрыты мраком забвения. А они [Нерсес и Григорис], отрешившись от всего вещественного, занимались лишь благоустройством святой церкви и свято служили искупительному телу и крови Господа, и он [Нерсес] исполнял это великолепно и ревностно. Для церковнослужителей он ввел благопристойную, достойную и красивую одежду и наставлял в духовной и телесной чистоте отправлять святые таинства. Он обновил церковные порядки, установленные первыми святыми отцами, и всячески украшал армянскую церковь. Духовными песнопениями и сладкозвучной мелодией он обогатил божественные песни святой литургии, дабы заскорузлая мысль, видя святое таинство, столь блестящую службу и повергавшее в трепет священнодействие, размягчившись, прониклась вещественным зрением и, дойдя до невещественного смысла, почерпнула бы пользу, дабы, постепенно преисполняясь этим и достигая величайших благ, безо всяких ухищрений постигла бы их смысл.

Он сочинял духовные гимны к праздникам Господним и в память апостолов, пророков и мучеников – со сладкозвучной мелодией соответственно содержанию. И хотя содержание его песен по своему глубокому смыслу было прелестно, но еще изумительнее были всевозможные мелодии [к ним], одна лучше другой, которые он выносил из неисчерпаемой и щедрой сокровищницы богатой и плодовитой мысли своей. И поскольку то, что он говорил, было прекрасно, чисто и преисполнено Духа святого, оно воспринималось с любовью, как вкусно приправленная пища359 и как безукоризненное, совершенное изделие, отшлифованное рукой искусного мастера.

Создавал он также поэмы размеренным и единообразно рифмованным слогом, подобно творениям Гомера, ибо владел искусством эллинской риторики. Таким же образом он сочинил стихотворные молитвы начиная от первоотца [нашего] и до скончания века, вливая в них мысли и силу Ветхого и Нового заветов, и сочинял все строфы на единую рифму. Писал он и священные богословские [сочинения] об исповедании св. Троицы и единого Бога и царствия Сына, согласно правоверному исповеданию святых отцов, изложив все это стихами, весьма доступно и приемлемо для всех правоверных церквей и мудрых богословов. Написал он также в стихотворной форме «Плач на взятие великой Эдессы», изложив его столь дивно и сладкозвучно, что он волнует любого читателя. Точно также он изложил в стихах ранее написанную Мовсесом Хоренаци историю древних армян, начав с титана Бела и предка нашего Гайка и доведя до своих отцов и себя. Он писал также хвалебные речи, посвященные святым архангелам и небесному воинству, и раскрыл в этих речах глубокий смысл, скрытый в Св. писании о них. Он создал также духовные гимны для отправления литургии, приуроченные к праздникам, и даром божественной мудрости освятил все, что касалось их памяти. Расположив в очередности буквы алфавита, написал он к ним строфы, содержащие многомудрые речи, а также создал духовные назидания, где часто из начальных букв строф слагал святое имя свое известным всем способом.

Преисполненный всецело благости св. Духа, он, как всеобъемлющее море, постоянно [находился] в волнении, ибо царство наше низложено, церковь наша померкла, страна наша разрушена чужеземцами. И видя наступление последних горестных и злых времен, все охладели к Божьим делам, и не было никого, кто бы испрашивал у этого устремленного к Богу мужа мудрости или толкования глубокого смысла, скрытого в св. Евангелии, дабы осталось это на пользу народу нашему как добрая память на будущее – для грядущих поколений. И по этой причине они пребывали иссушенными жаждой у неиссякаемого источника, нищими и лишенными у неоскудевающего клада. И так как он преисполнен был божественной мудрости, то не желал без просьбы, впустую раздавать дары св. Духа и получать слова осуждения взамен благодарности.

И так как благодаря образованию в нем были накоплены знания, он постоянно держал при себе наготове чернила для письма. И, не предаваясь праздности, всегда имел на руках [книгу] для чтения и непрестанно искал и исследовал глубокий и скрытый смысл книг. И если ему случалось от чрезмерно долгих трудов ненадолго прикорнуть в кресле и вздремнуть для отдыха, уста его, как при бодрствовании, двигались и играли по внушению св. Духа. А затем, как бы пришпоренный кем-то, он пробуждался и, поспешно схватив приготовленную бумагу, быстро записывал то, что получал от св. Духа во сне, и вновь погружался в дрему. И это с ним бывало всегда.

Имел он и другую чудесную добродетель. Когда он достиг совершенства, никого из отроков [церкви] он не назвал каким-либо ущербным именем, как это обычно принято у всех людей, и никому не дал никакого прозвища. А как человек вдвойне преисполненный Духа и озаренный божественным светом, сам называл всех от мала до велика светом. В то же время он настолько укротил плоть свою и подчинил ее божественным заповедям, что казалось, стал бестелесным, и на всем протяжении своей жизни не говорил ничего пустого и смешного. А все, что он говорил, было одухотворенным, побуждающим к добру, источающим любовь, наставляющим на добродетельные дела, [призывом] к постоянному чтению и благородной молитве от чистого сердца, беседой с Богом. И все чувства души и тела он твердо направлял уздой добродетели на стезю богоугодных дел: неприхотливостью к необходимым вещам и, украшая тело святыми и пречистыми помыслами, полностью иссушал источник плотских желаний.

Он обладал и другим качеством добродетели, превосходящим остальные и чрезвычайно трудно приобретаемым усердием, – я имею в виду хваленнейшее смирение, которым он обладал подобно великому первопророку Моисею, ибо он не в какой-то один час, а на протяжении всех дней своих не разгневался ни на кого, и если по какому-либо поводу кто-либо говорил или совершал нечто достойное гнева, он не сердился и не выказывал гнева, а смиренно и ласково говорил: «Свет, если б я не щадил себя, то разгневался бы на тебя».

И это было обычным для его нрава – находиться выше телесной природы, и брат его, видя это, благодарил Господа, что [Нерсес] обладает таким великим богатством и что из чрева их родителей вышел столь великий столп веры для святой церкви, в сподвижничестве с которым обогащал он армянскую церковь.

VI360. В то время исмаильтяне, исповедующие магометанскую веру, чрезмерно усилившись, насильственно овладели землями от востока до пределов Евфрата. А народы христианские и их мощь день ото дня убывали. Они же вследствие грехов наших становились еще более гнусными. И это исходило от Господа, отнимающего у нас силы из-за грехов наших. [Исмаильтянам] же казалось, что Богу, которому они поклоняются, угодно, чтобы они завоевали столько земель, и, возгордившись, они нападали как звери, стремясь истребить весь христианский род. Великолепный и красивейший город того времени Эдессу, которым владел боголюбивый граф Жослен, они осадили многочисленным войском и овладели им с помощью всевозможных орудий, предали грабежу и вырезали все население, залив все площади кровью361. Они стали захватывать и иные места и день ото дня теснили христиан к побережью океана. Захватили так же город Мараш-Германикэ в стране Великой Антиохии, с целью и здесь уничтожить христианский род.

Между тем хотя святые патриархи армянские и были изгнаны из исконной страны, где находился древнейший и первый престол, а именно в Ширакане, но к тому времени владыка Григорис со светозарным братом своим Нерсесом местопребыванием католикоса сделал и область Тлук362, маленький замок Цовк363, который, однако, был не настолько укреплен, чтобы суметь оградить от всеразрушающей ярости. И поэтому они вознамерились пуститься в путь, подобный бушующему морю, и отправиться на восток, надеясь [на защиту] усилившихся там правителей дома Грузинского364 и царя Абхазского. Но милосердный Господь, который всегда помогает праведникам и не дает им погибнуть, смилостивился над ними и, оказав свое божественное покровительство, с помощью боголюбивой супруги благословенного графа Эдессы Жослена даровал им неприступную крепость близ берега райской365 реки Евфрат. Прибыв со всей родней, челядью, слугами и всем притчем святого престола, они спокойно зажили здесь, избавившись от сомнений и страха перед жестокосердными насильниками. И хотя чужеземцы и овладели другими близлежащими землями, вплоть до Антиохии Великой, однако они не пострадали благодаря укрепленности места и защите всемогущей Божьей десницы.

Святой же патриарх Григорис со святой братией божественной мудростью убеждая, смог умиротворить всех вождей, тиранов и сонмы змей и ядовитых тварей, этих наизлейших зверей, пожирающих агнцев церкви. И на протяжении долгих лет, вплоть до счастливой старости, они жили в спокойствии, почитаемые и приемлемые со стороны врагов веры.

VII. В то время гористыми странами Фригии управлял доблестный князь Теодор366. А князь Ошин владел на Таврском горном хребте неприступным замком Ламброн367, начальствуя в столице Тарс368. По наущению лукавого они пылали ненавистью друг к другу. Между обоими князьями так часты были междоусобицы и кровопролития, что святейший католикос владыка Григорис вынужден был послать к ним искусного в речах и мудрого брата своего архиепископа владыку Нерсеса, в надежде, что он своим благоразумием найдет способ примирить их. Тот с готовностью пустился в путь и, придя к ним, своим посредничеством успешно выполнил возложенное на него поручение. Случилось так, что по пути он заехал в город Маместию369, где находился в качестве дуки восточных земель некий князь царской крови, посланный греческим монархом Кир-Мануилом370, которому он приходился зятем. Он был мужем выдающегося ума и способностей, в чине главного начальника над конницей, именуемого по-гречески протостратором. Увидев многоученого философа, светозарного учителя и мудрого пастыря армянского, он преисполнился величайшей радости и сказал, что искренне желал побеседовать с ним о Св. писании. Тогда наделенный великой мудростью [Нерсес] с радостью согласился [исполнить] его просьбу и своими ответами на заданные ему вопросы удовлетворил благочестивого князя. Тогда тот стал настойчиво просить его сказанное устно о вероисповедании армян изложить письменно и представить ему. Он с удовольствием исполнил приятную просьбу, изложив исповедание веры, церковные порядки и передал в руки упомянутого благочестивого князя371.

VIII. В след за изложением правоверного вероисповедания блаженный патриарх написал относительно правил армянской церкви и причин установления предками [наших церковных] праздников. Ясную и богомудрую речь [свою] он подкреплял словами из Св. писания и показывал тем самым, что мы придерживаемся заповедей апостолов и их последователей. Получив от него такое пояснение, мудрый муж сей вознаградил блаженного дарами и с миром отпустил его восвояси. И тот возвратился к патриаршему престолу и высокочтимому брату [своему].

Дука же по истечении года своего правления возвратился в царствующий город Константинополь и, взяв послание относительно веры армян понес показать благочестивому царю, которого звали Мануилом, а также патриарху со всем духовенством великой церкви. Изумился и диву дался царь, видя силу речи, содержащуюся в том изложении, к удовольствию своему убеждаясь в правоверии нашего исповедания, и поспешил отправить одного из придворных своих с поручением пригласить св. епископа, написав об этом письмо достопочтенному брату его владыке Григорису, чтобы тот немедля отправил брата своего в престольный город к патриарху, св. собранию и боголюбивому царю, дабы [царь] мог Доброе дело по Божьей справедливости уладить, «устранив причину [спора], имеющегося между нами, – [писал он], – и да не будет Христос более камнем преткновения и падения, а камнем краеугольным, соединяющим две стены, дабы быть нам всем едиными во Христе».

Между тем посланный муж, пройдя через многие области, прибыл в Месопотамию к патриаршему престолу, о котором было упомянуто выше. Здесь он узнал, что католикос Григорис преставился в том 613 году [1164] армянского летосчисления, а на престол возведен брат его владыка Нерсес. Тогда он вручил нововенчанному патриарху царское послание, написанное на имя его брата. Рассказал также о желании благочестивого царя видеть мир между церквами. Он же, с полнейшей благосклонностью слушая его, думал о важности [предпринимаемого дела]. Но поскольку тогда не представлялось возможным исполнить просьбу царя ввиду отягощенности заботами о церкви, он написал ответ и вторично по просьбе царя изложил догматы нашей веры, объяснив причины, помешавшие ему отправиться к царю. Затем с почестями проводил обратно царского гонца.

IX. Однако нам не следует обходить молчанием то, как переселился из мира сего святой патриарх и каким образом всесвятейший брат его стал преемником на [патриаршем] престоле. Итак, блаженный св. патриарх владыка Григорис безупречно и прекрасно пас стадо, врученное ему Христом, по слову [Христа, сказанному апостолу] Петру: «Паси моих овец». Пастырь с юношеских лет, он по приближении конца своей жизни, узнав об этом от [св.] Духа, подобно другим патриархам, прежде чем умереть, созвал для рукоположения брата епископов, вардапетов и отцов Святой горы, а иных [также] из других мест. Хотя св. Нерсес и отказывался от этого звания, считая себя недостойным столь великой власти, но, принуждаемый братом и собранием [св. мужей], был рукоположен на католикосский престол Гайканского народа и дома Торгомова. Исполнив внушенное ему свыше повеление, [Григорис] через три месяца переселился к Христу, призванный им, дабы причислиться к [св.] отцам-патриархам, к гонимым за правду, устоявшим в мучениях и разных испытаниях от противников истины. «Дорога в очах Господних смерть святых Его»372, по слову пророка. Он был пастырем армянского народа пятьдесят три года.

Святой же и заслуживающий всякого блаженства Нерсес, воссев, достойно своему призванию, на патриарший трон, с великим усердием день и ночь неустанно заботился о том, как бы суметь свое разумное стадо верующих пасти подобно отважному пастырю, чтобы никто не был выловлен бесплотным зверем и не погиб, растерзанный им. Ибо, как мы уже сказали выше, вся страна наша захвачена иноземцами, и народ наш рассеян среди них по всем концам мира, и из-за лютого времени и безвластия нет никакой возможности общаться с ними и наставлять их на путь истинный по примеру святых апостолов. Народ наш не имеет царствующего города, чтобы, пребывая там на епископском и на ставническом престоле, денно-нощно мог бы [он] наставлять божественным заповедям. Между тем отказ от пастырства и равнодушие при виде того, как овцы расхищаются волками, он считал вероломством. И поэтому, терзаемый беспокойством из-за множества различных забот, он решил письменно обратиться ко всем и говорить со всеми о том, что заповедано Богом как в Ветхом, так и Новом заветах, следуя в этом великому апостолу Павлу, который проповедовал Евангелие не только странствуя, как сам он говорит, «от Иерусалима до Иллирика»373, но и, находясь в оковах, посланиями укреплял [в вере] учеников.

Приняв это решение, он написал Соборное послание и разослал во все концы мира, – как к [обитающим] на востоке и западе, так и в Срединной земле, и к тем, кто рассеян по всей земле в различных местах; он напоминал всем о соблюдении Божьих заповедей. Епископов и пресвитеров, монахов, князей, воинов, горожан, простолюдинов и всех прочих посословно наставлял каноническим уставом, как известно теперь из его сочинений, [имеющихся] у нас.

X. Вновь стал он совершать даяния: привычка, которая была у него прирожденной. Соответственно возможностям своего высокого звания он увеличил и тайное, и открытое вспомоществование нищим. Ибо он имел обыкновение посвящать кого-нибудь из своих учеников в свои тайные намерения и посылал узнавать и расспросить, кто беден и дошел до крайней нищеты, но стесняется прийти на общую раздачу даяния, и затем [просил] сообщить. Узнав же о таких, он щедро давал для них сверток с золотом и поручал бросить его ночью через ердик374 или окно, дабы они могли удовлетворить свои нужды. И строго-настрого наказывал [сделать это так], чтобы никто не узнал.

Этим он походил на патриарха-чудотворца Николая. Многими иными добродетелями он уподоблялся первым святым: постоянной молитвой от чистого сердца, священными постами, стойкостью в жестокой духовной войне, любовью к Богу и ко всем, усердием в добрых делах, истинной верой, надеждой на Бога, безмерной кротостью, проявлявшейся во всем, терпением в трудах, постоянным чтением [Св. писания], изложением божественных сочинений, непрестанным размышлением [над ними] и иными духовными благами, о которых язык повествователей не в состоянии рассказать в отдельности. Он также твердо помнил о том, что писал Павел Тимофею: «Рук ни на кого не возлагай поспешно и не делайся участником в чужих грехах»375. И никого он не посвящал в епископский сан, кроме мудрых и ученых мужей, образованных и знающих законы Божьи и преисполненных страха Божьего. И он подбирал с величайшей осмотрительностью, по терпеливом знакомстве на протяжении многих дней и только после многостороннего обучения и наставления божественным делам удостаивал их пастырского сана. И таким образом добрым пастырством на зеленеющих лугах и у воды отдохновения он просвещал божественным учением стадо, врученное ему Господом. И ничто бренное его не заботило, он [думал] лишь о том, чтобы сделать что-нибудь полезное для спасения человеческих душ и еще более украсить свою счастливейшую и светозарную душу. Ибо владение божественным учением говорило ему, что ничто так не любимо Богом, как спасение душ человеческих, ради чего и Господь Бог наш предал себя смерти.

Поэтому он постоянно наставлял близких мудрыми речами, далеким же приносил пользу через духовные назидания, написанные богодарованной рукой своей. Ибо там, где читали благодатные письма его, испытывали робость перед богосотворенной личностью. В любое время он без недовольства, охотно и с божественной любовью отвечал вопрошавшим устно и письменно, благосклонно и любезно толкуя труднодоступные и сомнительные места [Св. писания], и милостью, щедро дарованной ему свыше, вливал [сие] в познающую душу и в разум вопрошавших. И радовал всех, [удовлетворяя] каждого из рожденного духом вечнобьющего источника благ. Постоянно наставлял и журил согрешивших, сладостными и ласковыми речами вылавливая их для [вечной] жизни, праведных и добродетельных [людей] поощрял приумножать добрые дела. Престарелым и бедствующим братьям, [жившим] в обителях, давал деньги и одежду для удовлетворения их нужд. Украшал церкви золотой и серебряной утварью и златоткаными великолепными одеждами, приносимыми в дар телу и крови Господа, и увещевал всех разумной и созерцательной кротостью служить животворному св. Таинству.

И если узнавал, что где-то есть из пресвитеров или иноков [муж], который питает любовь к духовным делам и имеет к этому призвание, поспешно посылал [за ним] и письмом вызывал к себе и еще более поощрял его в этом, поучая и постоянно наставляя; и весьма мил был ему человек, имеющий любовь и чистые [побуждения] к добру, а также божественный дар. Таких он духовно обогащал, не забывая, однако, об их телесных нуждах, и как [человек], соединенный с Богом, одаренных его милостью он почитал, любил и уважал независтливой мыслью, как добрый, милосердный и чадолюбивый отец.

Поэтому и вся церковь Армянская во времена св. патриарха Нерсеса была освящена его благостью. И, радуясь его божественному пастырству, повсюду возносили хвалу Господу, который в это лютое время ниспослал им такого пастыря из рода св. Григория, и все веселились о Господе.

XI. Однако нам вновь следует обратиться к письму, которое получил от св. патриарха относительно единения ромейский император. Взяв послание патриарха Нерсеса, император отправился в великую церковь и там показал [его] вселенскому патриарху и всему чину церковному. Те с одобрением приняли [его] и оставили прежний соблазн, который имели по отношению к армянской церкви. Тем самым они положили начало единению и устранению препятствий, [приведших] к разделению. Будучи занят смутами, происходившими в западном мире, император не смог отправиться на Восток, как об этом просил патриарх. Он вновь послал к святому патриарху для объяснений некоего искусного философа, постигшего светские и церковные науки, дабы полностью убедиться в истинности расположения всех [жителей] Армении и готовности их к единению. По прибытии он вручил св. патриарху письмо императора следующего содержания: «Выражая наше согласие на соединение двух разъединенных народов, мы посылаем к вам лизиона376, магистра нашего царства Феориана, который прибудет для разговора с вами от имени нашего величества и даст доказательства нашей любви к вам и нашего согласия на это доброе предложение союза любви».

Прочитав письмо царя, [Нерсес] приступил с любомудрым мужем к изысканиям. Долгое время они занимались изучением Священного писания. В ряде вопросов их взгляды совпадали, а некоторые каждый толковал по-своему, в особенности же первое и второе послание святого Кирилла к Секунду, в которых объясняются слова его, что, как говорили св. отцы, «едино есть естество Слова воплотившегося». С этим, т. е. чтобы неизреченное соединение имело бы одно естество, а особые Свойства обоих естеств сохранялись неслиянными, любомудрый не мог согласиться. Святой же патриарх, подобно первым святым отцам, защищал и то, и другое, соединяя оба естества [Христа] против несториан. По этому поводу он снова написал императору, в третий раз [изложив] исповедание и обосновав правоверные догматы святой веры Армянской свидетельствами из Св. писания, и отправил с ученым мужем.

Взяв письмо вместе с вопросами и ответами, поскольку все было записано им, муж сей отправился к императору. Итак, имея на руках разъяснения разнообразных вопросов и согласие жителей Армении на соединение, он вручил императору письмо от святого патриарха. Увидев это [письмо], благочестивый император обрадовался и восхитился в душе, считая мир в Божьей церкви более великим делом, чем все победы вселенской державы Ромейской. Также весь чин церковный и все члены Великого двора с толкованием вопросов на руках обращались друг к другу, говоря: «Посмотрите, какой мудрости исполнен ум католикоса армянского. Взгляните на стези православного исповедания, по которому идет блаженный со всем своим родом. Слава Богу, что в наше скудное время нам [довелось] видеть такого архипастыря церкви».

Мудрый муж сей не только разумными речами и знанием истории изумил их, но еще более – дивными делами, очевидцем которых был. Он рассказывал всем о духовном смиренномудрии, кротости и строгих правилах жизни [Нерсеса]. Благонамеренный в вопросах и смиренный в ответах, он стремится к миру и утверждению законов любви. Узнав об этом, сановники и простые люди, у которых привычная ненависть к армянам стала второй натурой, свою вражду сменили на любовь. Вскоре народ наш в церквах царствующей столицы получил большую свободу, ибо перед всеми он вышел правым в вопросах и ответах.

XII. Сам патриарх Нерсес, отправив письмо императору, согласно письменному обещанию разослал повеление о созыве собора по всей Армении, начиная с кафедры Албанской до стран Сурских и западных областей, чтобы все епископы и вардапеты, настоятели монастырей, отшельники и монахи собрались, дабы с миром обсудить предложения; и дали все единодушный ответ.

Но неисповедимы пути Господни: в том же 622 [1173] г. армянского летосчисления, в 13-й день месяца августа, в четверг, переселился блаженный святой патриарх и дело это осталось незавершенным по сей день. Ибо благородную личность блаженного, ослабевшего телом от подвижнической жизни, мучил недуг. Наступление же лета с его знойным воздухом вызвало горячку у святого, и он вскоре скончался. Великое горе обрушилось на нашу церковь и весь народ. И не только мы [горевали]; когда весть об этом достигла до царствующего города, опечалился и император. Он сказал со вздохом: «Великой души и доброго подвижника потеряла сегодня церковь Божья; жители Армении лишились второго Просветителя своего. О блаженный святой патриарх! Почему ты переселился к Христу, оставив мое желание незавершенным? Однако мы причисляем достойное памяти имя твое к [лику] первых святых, празднуя [твой день] и веселясь о Христе». И он повелел в церквах царствующего города поминать [имя] его по празднествам в числе первых святых.

А одухотворенное тело св. патриарха Нерсеса, сопровождаемое собранием благочестивых [мужей] и вардапетов, с чрезвычайной торжественностью и подобающей погребальной церемонией похоронили в достойной могиле в основании святого и чудесного храма, который был построен в честь св. Григора Лусаворича племянником его, владыкой Григорисом377, который стал преемником Армянского патриаршего престола после Нерсеса. Последний еще более украсил святой престол строительством изумительного храма, который он убрал драгоценной и великолепной утварью. Он велел перенести мощи святого патриарха и предка их Григориса Вкайасера [Мартирофила] и положил в основании той же церкви, недалеко от гробниц двух патриархов, Григориса и Нерсеса.

Оставаясь на патриаршем престоле девять лет, святой муж Божий [Нерсес], исправно и превосходно управляя [церковью], завершил свой жизненный путь. Защищая веру, согласно Павлу, переселился он в бессмертную и блаженную жизнь и был причислен к сонму апостолов, пророков и правоверных отцов и вардапетов.

XIII. В 689 г. армянского летосчисления (1240 г.), через шестьдесят семь лет378 после смерти св. патриарха Нерсеса, во времена Христом венчанного благолепного царя киликийского Хетума, который является третьим [царем] после благочестивого Левона I – царя этой страны, по повелению и одобрению св. вардапета Иоанна я изложил историю св. патриарха Нерсеса и его предков правдиво и безошибочно.

Помяните с любовью во Христе вышеназванные имена, все пользующиеся историей светозарных святых мужей и при переписывании [этой истории] каждый раз переписывайте без сокращений, дабы и вас вписал Христос в Книгу жизни. Да будете все вы по ходатайству святых и блаженных патриархов со всеми святыми достойны царства небесного в Иисусе Христе, Господе нашем, которому подобают слава, сила и честь во веки веков. Аминь.

Житие Саргиса Шнорали

Саргис Шнорали (Благодатный) является одним из ярких литературных деятелей XII в. Он вырос и творил в той же среде, что и его великие современники Нерсес Шнорали, его брат Григорис, Игнатиос. Все они были учениками выдающегося педагога и наставника серебряного века Степаноса Отрока. Впоследствии Саргис стал настоятелем монастыря Карашиту, где и провел всю жизнь в литературных трудах. Наиболее значительной его работой является «Толкование семи Соборных посланий», написанное, как явствует из жития Саргиса, в 1156 г. Через десять лет он написал краткое переложение этого труда. Его перу принадлежат также речи, грамоты, «Толкование Исайи» и др. (см.: Г. 3арбаналян. История древнеармянской словесности, с. 647, 720–721).

Саргис Шнорали, как и другие его собратья по перу, возродил интерес к духовной литературе, сам проводил дни и ночи над чтением трудов Ефрема Сирина, Григория Богослова, Василия Кесарийского, Иоанна Златоуста и др. Особое влияние на него оказал Златоуст.

«Житие Саргиса Шнорали» анонимно, и время его написания неизвестно. Однако, судя по сведениям, содержащимся в самом житии, автор его не современник описываемых событий, ибо, говоря о брате Нерсеса Григорисе, он пишет: «А его старший брат Григорэс, прозванный Вкайасером, которого по сей день так именуют, перевел на армянский язык много речей, посвященных святым мученикам... которые по сей день читают». Подобно житиям Маштоца Егивардеци, Нерсеса Ламбронаци, Мкртича Нагаша и др., «Житие Саргиса Шнорали» написано как предварение к его сочинению, дабы ознакомить читателя с тем, «в какое время оно написано, кто понудил [написать его] и для каких нужд оно написано». В этом предварении довольно большое место занимают абстрактные риторические рассуждения со ссылками на Священное писание. Тем не менее оно представляет интерес как памятник, сохранивший сведения о жизни и деятельности подвижников армянской культуры XII века. Больше, чем о Саргисе, в нем говорится о Степаносе, взрастившем названное поколение подвижников культуры. Это свидетельствует о том, что автор жития понимал роль Степаноса в расцвете армянской литературы XII века и, желая воздать ему должное за заслуги в этой области, постарался более обстоятельно рассказать о нем. Примечательна оценка М. Орманяна, данная деятельности Степаноса. Говоря о комментаторской работе литературных деятелей XII века, он пишет: «Заслуживает внимания тот факт, что Нерсес работал над Толкованием Евангелия от Матфея, Барсех – от Марка, Игнатиос – от Луки, а Саргис – Соборных посланий. Все это вместе составляет программу обширной работы по толкованию книг Нового завета. Зачинателем и руководителем этого дела, несомненно, был Степанос, который и распределил между своими учениками этот большой труд» (М. Орманян. Азгапатум, § 917, с. 1336).

Дата смерти, как и рождения, Саргиса Шнорали неизвестна. Однако к 1166 г., ко времени, когда он взялся за краткое «Толкование семи Соборных посланий», он сам себя называет стариком: «Молите Господа за меня, старика Саргиса» (см.: Г. Зарбаналян. История древнеармянской словесности, с. 626).

«Житие Саргиса Шнорали», относясь к тому же времени и к тем же событиям, что и «Житие Нерсеса Шнорали», дополняет его.

В основу перевода положены списки жития Саргиса из рукописей Матенадарана № 5321 (XVI в.) и № 8215 (XVIII в., после 1734 г.).

Предварение о святом Вардапете Саргисе

Каждый, кто возьмет в руки святую божественную книгу, пусть примет ее изначальное заглавие и с его помощью постигнет, что она воистину является словом сведущих мужей, обладающих пророческим, апостольским всеобъемлющим знанием. Ибо предисловие вырисовывает ее образ. Подобно тому как человека узнают по его портрету, так о книге можно получить знание по вступлению. И почти все Божественные книги Ветхого и Нового заветов имеют соответствующие заглавия и по ним распознаются. Это было завещано отроками церкви изначала, дабы кратко поведать обо всем случившемся до сих пор. Так мудрый секретарь Евталий написал предварение сначала к Апостольским посланиям Павла, затем к Деяниям апостолов. Он рассматривает три обстоятельства [возникновения] предлагаемого сочинения: во-первых, в какое время оно было написано, кто понудил [написать его] и для каких нужд оно написано. И подобно тому, как время делится на три времени: прошедшее, настоящее и будущее, святая церковь подразделяет отроков своих на три [вида] для выявления таинств глубин Божьих, одних определяя сеятелями Слова жизни, других жнецами, а третьих дарителями. Ибо пророки были сеятелями, а апостолы стали святыми жнецами, согласно присновещающему Слову Господа. И это воистину так. Ибо иной, кто сеет, и иной, кто жнет. Так зримо он явил сеятелей пророков и жнецов апостолов. А вардапеты – толкователи Слова, разжевывающие его для всех. Подобно тому как матери при кормлении младенцев сначала сами размягчают зубами грубую пищу и лишь затем дают ее младенцам, дабы грубой пищей не поранить мягкую ткань десен младенцев, так и вардапеты сначала сами разжевывают апостольское Слово и пророческие, сокрытые таинства и лишь затем в легкоусваиваемом виде кормят верующих, сиречь просвещают невежественных и всем открывают таинства Божьих законов. Ибо через вардапетов святой Дух утешает Словом жизни и, напоя всякого жаждущего, утоляет его жажду. Так были избраны отроки церкви трех чинов, ставшие тысяцкими таинств Божьих. И те, кто были избраны, избраны были из избранных. Ибо призывающий один и призыв его ко всем. А те, кто были призваны и услышали глас призывающего, те стали первенцами церкви и верными служителями Слова Божьего, согласно тому, что сказал Спаситель, обращаясь к чину апостолов: «Не вы меня избрали, ибо единственна Божественная сущность и несравнима, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод и чтобы плод ваш пребывал»379.

Так был избран святым Духом и причислен к первенцам церкви трижды блаженный правдолюбивый святой вардапет и совершенный поэт Саргис из рода армянского, из дома Торгомова. И согласно слову Спасителя о том, что по плоду познается дерево, так и исполненный Духа святого отец наш был искусен и избран среди соплеменников, и это видно по глубоким и мудрым его сочинениям. Кажется, что святые апостолы, кои пьют из источника слова в чертоге [Божьем] и на коих волшебным глаголом снизошел Дух святой, были избраны для Слова и им в руки была вложена животворная чаша, дабы напоять чашей радости достойных и избранных мужей, сиречь всех верующих. Так нам были подарены апостольские уста. Отсюда ясно, что нет избранности временной, ибо из живущих в наше время избираются и становятся как первые. Ибо един святой Дух и ежечасно избирает избранников и поселяется в них, как в храме Божьем. И как могучий чистый источник он исторгается из уст святых и поит поля святой своей церкви, дабы разумное стадо нашло себе корм. Таков и в наше время преисполненный светозарным даром святого Духа святой отец наш вардапет Саргис. И он стал семизвездным негасимым факелом, вечным светилом армянской церкви.

Но подобно тому как солнце, будучи в зените, в полдень оделяет все твари, а согласно Давиду, «ничто не укрыто от теплоты его»380, ибо оно освещает расселины и пещеры и делает их обозреваемыми, так и он осветил сокрытое апостольское Слово и глубины семи Соборных посланий. И не оставил неистолкованным наставнически ни малейшей мысли, [ничего], но все сообразно и подобающе изложил по порядку, и не утонченным или просторечным языком, а идя средней царской стезей, легкодоступной и приятной для слуха внимающих. Ибо остерегается хулящих и поносящих, но одаривает и делает непоколебимыми внимающих. Ныне нам следует по необходимости написать о том, в какое время жил святой вардапет наш, у кого учился, кто были его соученики, где написал он это сочинение и где покоятся его святые кости, чтобы внимающим внушить доверие.

Святой сей был из нашего народа, из рода армянского; будучи наделен апостольским даром, он написал Толкование апостольских книг381. Итак, во дни армянского католикоса владыки Барсеха382, выходца из столицы Ани и племянника [сына сестры] владыки Вахрама383, по обычаю армянских католикосов ежегодно объезжать [свои епархии] и быть среди армян и отеческой заботой исправлять все в канонических определениях, он отправился в Киликийскую страну и вступил на Черную гору, где было много монастырей. В то время страна Армянская подвергалась гонениям со стороны нечестивого народа тюркского. Многие области и монастыри были опустошены, а население остальных бежало. Некий же отрок, монастырский священник по имени Степанос384, примерно восемнадцати лет, обучившись от дяди своего по отцу Ветхому и Новому заветам сообразно требованиям звания вардапета, вместе с другими беженцами достиг области Кесун, прославленного святого монастыря, именуемого Кармир-ванк, который принадлежал князю князей Василу, прозванному Гох Васил385 из-за своей храбрости, там и обосновался. Но из-за молодости лет он скрыл свой вардапетский сан. А через некоторое время обитателям этой местности стало известно, что он в совершенстве изучил Ветхий и Новый заветы и имеет повеление без получения вардапетского жезла проповедовать в молитвенном месте. И вот бывшие там старики, любители послушать заветы Божьи, принудили его прочесть проповедь всенародно. Они приводили в пример Даниила, который хоть и был отроком, но, укрепленный Духом святым, осудил нечестивых старцев за убиение. И Соломон386, будучи отроком, воссел на царский трон отца своего Давида. Степанос не мог не повиноваться их просьбе, особенно памятуя Господское повеление: «И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме»387. И он согласился говорить перед ангелами о Слове жизни. И найдя в нем избранный сосуд, Дух Божий щедро исторг через него богодухновенную проповедь. И молва о нем разнеслась по всем областям. Но некоторые были преисполнены зависти к нему из-за его отроческого возраста. Бывшие в то время вардапеты и предводители безнаказанно злословили перед владыкой Барсехом не только о нем, но и обо всех обитателях святого монастыря.

А католикос, взяв с собой вардапетов и епископов и других избранных князей, которые были в то время, а также главных вардапетов Мегрика388 и Киракоса389, пришел приветствовать князя князей Васила [и князь князей Васил прибыл приветствовать его], и он вместе с ними пошел в великую святую обитель Кармир ванк. И жители монастыря с большой торжественностью вышли встречать и приняли его с великими почестями. И был субботний день. И стоявшие во время вечерней службы перед католикосом старцы обратились к нему с просьбой:

– Вели вардапетам твоим сказать нам слово утешения.

А вардапеты надменно говорили старцам:

– Пусть с вами говорит ваш вардапет, которому вы со столь юных лет позволили дерзко проповедовать в церкви.

И, ссылаясь на святого богослова Григория390, свидетельствующего о том, что Иисус был крещен в тридцатилетнем возрасте, говорили: «У тебя же еще не проросли усы, а ты уже проповедуешь».

Но по настоянию всех вынуждены были позвать отрока Степаноса, чтобы он либо прочел проповедь перед мудрыми мужами и предводителями, либо подвергся хуле. И не вспомнили о том, что сказал Спаситель: «Кто ударится об этот камень, разобьется. А на кого он упадет, того раздавит»391. А он, укрепившись Духом святым и осенив сердце свое крестным знамением, говорил вслед за пророком: «Господь Бог дал Мне язык мудрых, чтобы Я мог словом подкреплять изнемогающего»392. И он начал безбоязненно проповедовать перед всеми Слово [Божье], так что все устрашились его красноречия и мудрости мысли. Когда же Степанос закончил свое слово возблагодарением Господа и преклонил колени перед католикосом, владыка Барсех тут же подошел к нему, обнял и поцеловал. Он вручил ему свой посох из золота и серебра, снял с пальца свою печать и надел ему на палец. А на следующий день, в Господний праздник, назначил его епископом всех провинций князя Васила. Когда же он достиг совершеннолетия, к нему стеклось множество учеников. И он обучал их не наставнически, а, наделенный апостольским даром, вдувал в них Слово жизни. Одним из его учеников и был многомудрый вардапет Саргис, написавший Толкование на Соборные послания, и его друг Игнатиос393, написавший Толкование к Евангелию от Луки, и два других брата – Григорэс394 и Нерсес395, племянники с отцовской стороны Вахрама396, армянского католикоса, которые после владыки Барсеха заняли католикосский престол, сначала владыка Григорэс, а после него брат его владыка Нерсес.

И всем хорошо известно, сколько духовных песен оставил владыка Нерсес, которые по сей день поются во всех молитвенных местах. Сей начал Толкование Евангелия от Матфея, написанное прекрасным слогом и отличающееся богатством мысли, благодаря чему оно любимо всеми сведущими людьми. Он дошел до того места, где Спаситель говорит: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков»397. И на этом завершился круг его жизни.

А его старший брат Григорэс, прозванный Вкайасером398, которого и по сей день так именуют, перевел на армянский язык много речей, посвященных святым мученикам, – одни с греческого, другие с сирийского, их и по сей день читают в святой церкви, среди них есть похвальные речи святым или их истории. По этой причине и был прозван Вкайасером. Ибо сказано одним из мудрецов, что устами сокрытого знания вардапета становятся его ученики, так как они просветители страны Армянской в наше время.

А исполненный Духа святого среди сверстников вардапет Саргис, о котором речь, пил апостольский живой огонь и тот же животворный огонь, как неиссякающий источник, подносил, чтобы напоить армянскую церковь.

Он проводил все свое время в размышлениях над Писанием и обосновался в святой обители монахов, именуемой на сирийском языке Карашиту399. Там он жил, там и закончил свою жизнь, там и находятся святые его останки.

Итак, мы поведали жаждущим и ищущим о времени и обстоятельствах его жизни, дабы ни у кого не возникло сомнений относительно того, у кого он учился и кто были его сверстники, куда он удалился и где написал [Толкование Соборных посланий].

Ныне мы, преисполненные любовью, настроим свои души и подготовимся с ревностной любовью взимать божественным повелениям. Последуем за их живым и животворным словом, ибо они наши предводители жизни и надежда на спасение. Они врата небесные и путь к царствию. Чем и нас всех по заступничеству святых апостолов сподобит Христос вышнего призыва вступления на небо вместе с апостолами, [удостоит] сияющего света, беспечальной радости, неувядающего венца и блаженной жизни. И Христу слава вовеки. Аминь.

Житие Нерсеса Ламбронаци

Начиная с XII-XIII вв. в связи с новым литературным подъемом и развитием книжного дела большое распространение находят также памятные записи, среди которых определенную группу составляют жития, изложенные по различным поводам в виде памятных записей. Таковы жития Григора Нарекаци (автор Нерсес Ламбронаци. XII в.), Нерсеса Ламбронаци (автор Самвел Скевраци, XII в.), Мхитара Саснеци (автор Мкртич, XIV в.), Мкртича Нагаша (автор Аствацатур, XV в.) и др. За исключением Нерсеса Ламбронаци, оставившего житие-памятную запись Григора Нарекаци, все вышеупомянутые авторы являлись современниками и близко знали своих героев. А некоторые памятные записи написаны при их жизни. Этим обстоятельством обусловлена художественная специфика и историко-познавательная ценность настоящих памятников. Особое значение они имеют как исторические источники, содержащие важный фактический материал для изучения культурной и социально-политической жизни страны. В житиях-памятных записях замечается сплетение композиции, свойственной памятным записям, с житийной. Такой же характер носит и манера ведения рассказа – житийное повествование нередко переходит в протокольно документальный рассказ писца («Житие Мкртича Нагаша»), Их примечательной особенностью является то, что здесь автор – персонаж повествования. Участие его в качестве действующего лица часто низводит житие до обыкновенной биографии, в которой порой некоторые события из жизни героя описаны со всеми подробностями. Поэтому в житиях-памятных записях чаще всего встречаются элементы описания быта, а иногда и весьма полная его картина.

Нерсес Ламбронаци, житие которого представлено в настоящем сборнике, – один из блестящих представителей армянской литературы XII века. Младший современник, ученик и идейный единомышленник Нерсеса Шнорали, он оставил огромное многожанровое литературное наследие (более пятидесяти сочинений). Это панегирики и речи, стихи и духовные песни, экзегетические сочинения и переводы, послания и др. В них перед нами предстает широко образованный человек, блестящий полемист, мыслитель и богослов, крупный политический и общественный деятель. Будучи предводителем Скеврского монастыря (в Киликии), он превратил его в один из крупных культурных очагов средневековой Армении, который дал целый ряд выдающихся литераторов, ученых, художников-миниатюристов и пр. Имена таких вардапетов названного монастыря, как Григор Скевраци, Константин и Григор Мличеци, Аристакес и Георг Скевраци, прочно вошли в историю армянской культуры.

Жизнь и деятельность Нерсеса Ламбронаци, находившегося в центре культурных и общественно-политических событий и принимавшего самое горячее участие в них, широко отразились в произведениях современников и довольно хорошо известны400. До нас дошло также несколько произведений биографического характера, посвященных ему. Это, во-первых, написанное Самвелом Скевраци его житие401. Уже после смерти Ламбронаци ему посвящаются две похвалы. Первая – анонимный панегирик, написанный, судя по содержанию, современником402. Н. Акинян относит его написание к 1198–1204 гг. 403. Более известен блестящий панегирик Григора Скевраци, написанный по просьбе племянника Ламбронаци Нерсеса через семь лет после его смерти, в 1205 г.404. Сохранилась также «Элегия» на смерть Нерсеса, написанная его учеником Хачатуром405. Названные авторы были вардапетами, книжниками Скеврского монастыря или учениками Нерсеса Ламбронаци (возможно, и автор анонимного панегирика вардапет или монах этого монастыря), которые в знак благодарности и признания заслуг Ламбронаци, желая увековечить его память, посвятили ему свои произведения.

Автором настоящего жития является Самвел Скевраци, по прозвищу Церуни (Старец), переписавший «Толкование Псалтири» Нерсеса Ламбронаци. В конце он оставил памятную запись и житие Нерсеса, написанное с целью ознакомить «вослед идущих» с личностью «толкователя». Переписал и закончил он «сей образец боговдохновенного сочинения ... в 639 г. армянского летосчисления (1190 г.), по повелению святого вардапета и архиепископа Нерсеса». «Мы рассказали, – пишет Самвел, – о тридцати восьми годах его жизни. И молим Христа оставить его нам на долгие годы». В житии не охвачен лишь последующий семилетний жизненный путь Нерсеса Ламбронаци.

О Самвеле Скевраци, кроме того, что он сам сообщает о себе, мы не располагаем никакими другими сведениями. Судя по памятной записи и житию, он был монахом Скеврского монастыря, возможно, всю жизнь прожившим в нем. Во всяком случае, за семь лет до работы над рукописью «Толкования Псалтири» он присутствовал на службе, которую отслужил в «память о спасении [рода человеческого] Христом» возвратившийся из антиохийских монастырей и воссевший в нововыстроенной церкви на архиепископском престоле Нерсес Ламбронаци. «И мы, – пишет Самвел, – присутствовавшие при этом, став сопричастными и вкусив [сладость его речей], воздали славу Христу». А через десять лет он, глубокий старик, переписывает эту рукопись «в вышеупомянутом Скеврском монастыре» и заканчивает ее традиционной мольбой, в которой просит для своего владыки долгих лет жизни, а для себя – места погребения «рядом со святыми отцами» в Скеврском монастыре, ибо он «по старости столь близок к ним и разбит волнами [моря житейского]».

Вот, пожалуй, все, что известно об авторе жития Нерсеса Ламбронаци, который, следуя средневековой традиции, называет себя «смиренным и последним писцом».

Характер жития полностью определяется целью автора оставить «краткую историю его жизни, дабы будущий исследователь его творений не пребывал в неведении относительно того, кто [он] и откуда и каково [течение его жизни], как это случилось, – добавляет он, – со многими отцами нашими и вардапетами армянскими, а именно с Давидом Нергинаци, Григором Нарекаци, Мовсесом Хоренаци, многими творениями которых мы наслаждаемся и жаждем знать об их жизни, однако не располагаем ничем относительно историй блаженных». Оставаясь верным этой цели, он просто и ясно, без риторических и иных отступлений, приступает к повествованию. Хотя Скевраци и стремится не выходить за рамки традиционного житийного рассказа, однако не придает этому особого значения. Так он оставляет в стороне историю рождения, чудесного выздоровления и посвящения Нерсеса церкви, а также рассказы, подтверждающие «предызбранность» Нерсеса, которыми так изобилуют панегирики. Он придает большое значение действительным событиям, сообщая достоверные сведения как о предках Нерсеса, так и о нем самом, называя также даты значительных с его точки зрения событий.

Самвел Скевраци начинает жизнеописание Нерсеса Ламбронаци с истории рода Ошинидов, одного из видных княжеских родов, который наряду с Пахлавуни и Рубенидами играл важную роль в общественно-политической и культурной жизни Киликии. Он рассказывает о тех усилиях, которые были приложены после обоснования рода Ошинидов в Киликии (1076 г.) Ошином и его сыном Хетумом для восстановления и благоустройства полузаброшенных и опустевших крепостей и городов. Эти предоставленные им Византией пограничные владения лишь формально находились в руках византийцев. Усилившиеся мусульманские племена отхватывали все новые и новые территории. И полученные армянскими князьями от Византии земли еще надо было завоевать. Особенно тяжело приходилось первым Ошинидам. Они периодически подвергались нападению то со стороны мусульман, то со стороны крестоносцев. Сознавая роль этих князей в охране границ Византийской империи и в то же время желая противопоставить их Рубенидам, стремившимся к независимой политике, греки всячески ублажали их, щедро одаривая и удостаивая высоких титулов. Так, Ошин, «сблизившись с греческим царем, получил от него почетный титул и щедрые дары». Сын его Хетум удостоился «от греческого царя Алексия титула севаста», позднее «при поддержке греческого царя Иоанна разбогател и стал могущественным». Пользуясь поддержкой византийских императоров, Ошиниды соперничали с Рубенидами за главенствующее положение в Киликии. В «Житии Нерсеса Ламбронаци» отразился один этап этой борьбы. Как приверженец Ошинидов, Самвел придерживался той же политической ориентации, что и они, оправдывая и одобряя верность Ошинидов грекам. С чувством возмущения пишет он о том, что после смерти императора Мануила (1180 г.) «кровный родственник» Ошинидов Рубен сам овладел Маместией и Тарсом и «с жадностью Ахава, стремившегося овладеть виноградником Навуфея», хотел «отнять у них эти богоданные крепости». Рубен в течение целого года держит их осажденными в крепости. И лишь смерть его «вначале второго года» осады (1187г.) спасает их.

Несмотря на участие в войнах Византийской империи и столкновения с Рубенидами, власть и положение Ошинидов укрепились особенно при Хетуме I (1110–1143) и его сыне Ошине II (1144–1181). Этому способствовало также установление родственных отношений с влиятельным родом армянских католикосов Григора и Нерсеса, внуков Григора Магистроса. Сыном племянницы Шнорали Шаандухт и Ошина и был Смбат (будущий Нерсес), родившийся в 1153 г.

Самвел подчеркивает исключительную любознательность Нерсеса, благодаря чему уже с «малых лет он с благоволения родителей упражнялся в науках» вместе со старшими братьями. Особую роль в его воспитании и образовании сыграла мать, высокообразованная женщина, благодаря усилиям которой он «с любовью изучил греческие сочинения и [постиг] мудрость, содержащуюся в них». Воспитателем его в эти годы был также вардапет Ованес, которого Самвел называет «духовным отцом» Нерсеса.

В жизни Ламбронаци большую роль сыграл дядя его матери, известный армянский поэт Нерсес Шнорали, который по достижении Нерсесом совершеннолетия занялся вопросами его образования. Некоторое время Ламбронаци остается в патриаршей резиденции Шнорали. Однако, «радуясь успехам отрока», вскоре Шнорали посылает его в монастыри Черной горы, ставшие в XII веке прославленными культурными очагами и книжными центрами.

Этот период жизни Нерсеса, согласно Скевраци и другим источникам, до конца 1170-х годов был периодом накопления знаний, плодотворных литературных занятий сначала в монастырях Черной горы, «[где] он углублял [свои познания] в практических [науках] и [пополнял свое] теоретическое образование», затем в Шугрской пустыни, где он «одиноко жил в горах, в глуши, вместе со своим духовным учителем Ованесом» и мог целиком отдаваться литературным занятиям, которые были «для него желанней любых наслаждений», а позже в Ромкле, куда он отправляется по вызову Григора Отрока, занявшего после смерти Нерсеса патриарший престол (1173).

Успешно завершив образование, Нерсес в двадцатитрехлетнем возрасте (1176 г.) был посвящен в сан архиепископа Тарса, Ламброна и близлежащих областей. Но и после этого еще несколько лет, до 1180 г., он больше времени уделяет литературным занятиям, чем своим пастырским обязанностям, находясь то в Шугрской пустыни, то в антиохийских монастырях. Самвел упоминает две работы, выполненные им в эти годы. «... он начал писать Толкование псалмов, будучи двадцати шести лет от роду, в 627 г. [1178], и закончил его в двадцатидевятилетнем возрасте». Затем в латинских и греческих монастырях «перевел Толкование Откровения Иоанна». Из памятных записей самого Нерсеса Ламбронаци и других источников известно, что в эти же годы Нерсес работал над созданием и переводом целого ряда других произведений. Так, в 1173 г. он пишет на смерть Нерсеса Шнорали Похвальное слово, в 1176–1177 г. переводит Толкование литургии, несколько позже – «Диалоги» Григория Великого и т. д. В 1180 г. Григорий Отрок вновь отзывает его, обуздывая «парение мыслей» молодого архиепископа, и отсылает его в Скеврский монастырь.

С этого времени намечается новый этап в церковно-политической деятельности Нерсеса, связанный со становлением Киликийского армянского царства, с поисками путей сохранения в сложных политических условиях этого новосозданного государства. Левон II, сознавая опасность междоусобных войн для существования еще неокрепшего государства, с приходом к власти прежде всего «установил нерушимый мир» с Ошинидами. И «в Господние праздники, – пишет Самвел, – он зовет к себе отца нашего, и его назидательными проповедями и святой службой утешает их вместе с многочисленной паствой». Ламбронаци становится одним из приближенных Левона II и принимает самое деятельное участие во всех его начинаниях. Для нужд новосозданного государства, как известно из других источников, он переводит своды законов – сирийский, греко-римский, законы Юстиниана, Моисеевы законы. Неоднократно возглавляет посольства Киликийского государства к западноевропейским и византийским монархам. Об одном таком посольстве к Фридриху Барбароссе, которое чуть не стоило жизни Нерсесу, рассказывает Самвел. Получив повеление Левона отправиться навстречу императору, Нерсес «пустился в путь к святому патриарху Григориосу для получения от него соизволения и согласного с ним решения. На этом пути на них напали живущие в шатрах [разбойники] из племени исмаильского и близ города Мараша перебили мечами сопровождавших его св. братьев и монахов и захватили навьюченных лошадей... По попечению Божьему, – пишет Самвел, – живы остались, лишь он, близкий ему соепископ Ованес и учитель Георг».

К этому времени относится начало активной церковной деятельности Нерсеса Ламбронаци, в которой он был последователем и сподвижником Нерсеса Шнорали. В 1179 г. в Ромкле был созван церковный собор. Согласно традиционной точке зрения, на этом соборе Нерсес произнес свое знаменитое Синодальное слово (М. Чамчян, Г. Алишан). Часть ученых-арменоведов склоняется к мысли, что Синодальное слово было написано позже, а именно в 1197 г. (Г. 3арбаналян, А. 3аминян)406. Самвел Скевраци, современник Ромклайского собора, лишь вскользь касается церковных взглядов Нерсеса, отмечая его лояльность по отношению к народам, принадлежавшим к другим церквам.

Отправляясь в церковь в Тарсе, пишет Скевраци, Ламбронаци «утешал проповедями и был успокоителем для всех, кто слушал и видел его, – не только последователей армянской церкви, но и людей из народа франков и греков, как человек сведущий в церковных правилах и вероисповедании каждого народа и сглаживающий различия или соглашающийся с ними». Отсутствие каких-либо упоминаний у Самвела об этой блестящей речи, которая не могла остаться не замеченной, на наш взгляд, является свидетельством того, что на самом деле Синодальное слово было написано позже. В противном случае следует полагать, что Самвел преднамеренно не пишет об этом, сознавая непопулярность идеи унии среди армян и не желая оставлять «вослед идущим» такую память о Нерсесе Ламбронаци.

Как было отмечено выше, Самвел Скевраци охватывает тридцативосьмилетний период жизни Нерсеса. После этого Ламбронаци жил еще семь лет, создал целый ряд произведений, принимал самое активное участие в общественнополитической и церковной жизни Киликийской Армении407. Это был один из наиболее плодотворных периодов жизни Нерсеса Ламбронаци, находившегося в расцвете сил. И можно сожалеть о том, что Скевраци свою памятную запись написал не через семь лет. Несмотря на это, «Житие Нерсеса Ламбронаци» имеет большую историческую ценность как документ эпохи, дающий представление об одном из видных политических и культурных деятелей Армении.

На всем протяжении повествования читатель ощущает присутствие автора и его участие во многих событиях жизни героя. И не только потому, что повествование часто ведется от первого лица, но и благодаря описываемым подробностям. Он присутствует на литургии, которую отслужил Нерсес в честь освящения церкви, построенной Хетумом: «И мы, став сопричастными [всему этому] благодаря своему присутствию и вкусив [сладость его речей], воздали славу Христу»; становится свидетелем горя Нерсеса, который «впал в глубокую печаль, обнаружив, что бывшая при нем рукопись Толкования святой литургии и церковных порядков... также была захвачена разбойниками», напавшими на него и его спутников по пути в Мараш; непосредственно по поручению Нерсеса, опасавшегося, «что и это Толкование Псалтири, написанное им, может погибнуть при какой-нибудь смуте и не останется ни одного его списка», берется продолжить работу по копированию, начатую Георгом.

Его роль особенно возрастает в последней части жития, где уже конкретно речь идет о работе над копированием рукописи. Оттесняя главного героя на второй план, он повествует о своих переживаниях, о своих чувствах. И так как о себе он пишет не стесненный рамками жития, слова его звучат намного искренней, взволнованней, эмоциональней. Перед читателем предстает живой образ старого, немощного писца, всю жизнь проведшего за многотрудным занятием копирования рукописей, душа которого «была озарена» их светом, ибо он сознавал, что для «вослед идущих» является «виночерпием, разливающим чашу» Божественной мудрости.

Житие епископа Нерсеса, толкователя псалмов

С угасанием царства и государства Армянского408, когда столица Ани была завоевана мусульманами409 и цари наши переселились [из родных мест] в области и владения греческих царей, некий муж из армянских князей, по имени Аплгариб410, из рода [князей] васпураканских, как преданный, мудрый и мужественный в ратном деле [человек], был послан самодержцем Алексием411 в области киликийцев [в качестве] правителя столицы Тарс и [города] Маместии. Прибыв, он стал управлять ими по порядкам и законам, [принятым у себя] на родине, но хранил верность грекам. В гористых и равнинных областях [Киликии] он построил церкви; таких [церквей] с богослужением, принятым у армянского народа, в греческих [владениях] множество. У подножия Таврских гор412 и над городом Тарсом в окружении деревень и поселков он основал два неприступных замка, Ламброн и Паперон413. Паперон он [превратил] в хранилище своих богатств и построил большую церковь-усыпальницу для себя и своих родных. Ламброн же передал близкому [ему] и любимому князю, по имени Ошин414, прибывшему с ним из Армении [сюда], и отдал на хранение бывшие у армян, согласно древней истории, мощи Петра, великого и главного среди апостолов [Христа], и наказал в сем замке неукоснительно служить святому апостолу и принять в собственное владение крепость и ее округу.

Переселившись сюда со своим родом и найдя крепость в запустении, [Ошин] восстановил ее в меру своих возможностей, и прежде всего построил в ее высокой части покоище для мощей святого и главного апостола. По смерти же Аплгариба, похороненного [в родовой усыпальнице] в Папероне, Тарсом стал править один из его князей, зять Ошина, во дни которого в 500 г. армянского летосчисления [1051]415 племя исмаильтян вторглось в киликийские земли и опустошило все равнинные области, овладело и Тарсом и предало мечу христиан. Ошин же безбедно пребывал в неприступной крепости и, сблизившись с греческим царем, получил от него почетный титул и щедрые дары. После его смерти416 отцовский престол занял его сын Хетум417, удостоившийся от греческого царя Алексия титула севаста418, в правление которого пришли франки и овладели святым городом Иерусалимом , Антиохией и киликийскими городами в 547 г. [1098]419. Позднее севаст Хетум претерпел от них много тяжелы х испытаний из-за отцовских крепостей и, избавившись от всего с помощью Бога и святого апостола Петра420, при поддержке греческого царя Иоанна421 разбогател и стал могущественным. И, имея прекрасных сыновей и дочерей, достигших при его жизни совершеннолетия, он повенчал некоторых из них422, но старшего сына, по имени Ошин, оставил при себе холостым. Смбату, второму после него, передал Паперон, одну из дочерей своих он выдал замуж за Васила, брата Григориса423, католикоса армянского. Последние были внуками Григора Магистроса Бджнийского424. После же смерти Хетума отцовский престол наследовал его сын Ошин425, удостоившийся от царя Мануила426 титула севаста и ставший владельцем огромных богатств. В его [княжение] греческий царь вновь овладел Тарсом и другими киликийскими городами427. Зять Ошина Васил женил его на дочери брата своего Зоравара428, [но] втайне от брата своего католикоса, опасаясь как бы кумовство не стало помехой [женитьбе]. Жена его была рачительна и являла венец для мужа своего, украшая юными детьми стол [их] отца подобно прекрасному саду, и жили они благословляемые Богом. После первеницы дочери у них в 600 г. [1101] родился сын Хетум и второй [сын], отец наш429, о котором речь моя.

В грудном возрасте он тяжело заболел, и верные [своему слову] родители посвятили его всехваленной и приснопрославляемой Богородице, приведя в носящую ее имя церковь, что в Скеврском монастыре430 близ крепости. С малых лет он с благоволения родителей упражнялся в науках, преуспевал с другими братьями своими в их изучении и рьяно воспитывался благочестивой матерью своей во всяческом страхе [Божьем]. А добронравный Ошин, заимев пятерых сыновей и трех дочерей431, претерпев разные испытания ради верности греческому царю, достиг глубокой старости на престоле своем и, окруженный братьями и детьми, с благословениями почил во Христе, предоставив владение отцовским престолом старшему сыну своему Хетуму432, а посвященному Богу сыну [завещал] стать во главе построенной им самим святой церкви и монастырей433. Старший сын, одаренный Богом благоразумием и мудростью, отправился к греческому царю Мануилу и с помощью богатых подношений получил отцовский титул севаста.

А сей [младший], предназначенный для духовного звания, завершив учение детских лет, в шестнадцатилетнем возрасте был отведен богобоязненной матерью к украшенному всяческой мудростью и знаниями католикосу святому Нерсесу434, сменившему на престоле брата [своего] Григора. И он в ответ на преисполненные веры просьбы племянницы своей позвал к себе отрока, рукоположил в священники, [посвятил] в монашеский чин и в честь себя назвал Нерсесом. И мать, оставив его при [католикосе]435 для получения образования, сама отправилась на поклонение святым местам в Иерусалим.

Нерсес, побыв короткое время при патриаршем престоле и благодаря рукоположению укрепившись духом, мечтал о безмятежной уединенной жизни, [целиком посвященной] чтению. Святой патриарх, радуясь успехам отрока, послал его в монастыри Черной горы, [где] он углублял [свои познания] в практических [науках] и [пополнял свое] теоретическое образование, преуспевая [в этом] и стремясь достичь совершенной добродетели в любви к Христу. Через несколько лет, возвратившись в отчий дом, он был с радостью встречен матерью и братьями, однако не пожелал стать во главе духовного братства, как было завещано ему отцом, а одиноко жил в горах, в глуши, вместе со своим духовным учителем Ованесом. И это было для него желанней любых наслаждений. Пустынь, в которой он обитал, носила имя Шугрской Богородицы, [и находилась она] на берегу реки Жеракра, близ церкви св. Георга, где в маленькой келье пребывал он денно-нощно в неустанном чтении, [отвлекаясь] лишь для отправления святой службы.

Между тем в 622 г. [1173] почил во Христе патриарх св. Нерсес и преемником его на святом престоле стал его племянник436 Григорис, по прозвищу Тга437, который одновременно приходился двоюродным братом этому438. Он письмом вызвал к себе отрока Нерсеса, и этот из-за любви, связывающей их, а также ради пополнения своих познаний в Св. писании поспешил к сородичу своему, св. патриарху, и благодаря его заботе с помощью святых наставников изучил глубокий смысл Ветхого и Нового заветов. В двадцатитрехлетнем возрасте патриарх рукоположил его епископом [города] Тарса, а также Ламброна и прилегающей округи и с почестями отправил к своим [подчиненным].

Прибыв, он избегал пастырских обязанностей и жадно стремился [заняться] чтением Св. писания, но не было у него безмятежной жизни, о которой он так мечтал, и он стал скрываться в разных отдаленных местах. И так как с детства благодаря усилиям матери своей он с любовью изучил греческие сочинения и мудрость, содержащуюся в них, то [теперь] отправился как скромный бедняк на остров Кипр, дабы там на месте усовершенствовать свои познания в греческой риторике. Однако желание матери и любовь братьев воспрепятствовали этому: узнав о том, они возвратили его оттуда силой. Поняв, что не сможет удалиться, он вновь поднялся в свою прежнюю пустынь, именуемую Шугр, где его ждали маленькая келья и живший там его наставник духовный отец Ованес.

И, собрав все божественные книги, он оставался в названном месте несколько лег, пребывая в теле [с помощью] слова Божьего, которое для вкусивших его слаще меда. В Господние дни вознося хвалу, он отправлял таинство святой литургии, остальные же дни уединенно проводил в келье, занимаясь чтением, письмом и [предаваясь] молитвам. А духовный отец его и воспитатель Ованес, время от времени засиживаясь у него, предавался исследованию смысла псалмов и, слыша его толкования, молил [его] записать это и оставить на пользование вослед идущим. Тогда по воле Божьей и покоряясь [желанию] просившего, он начал писать Толкование псалмов, будучи двадцати шести лет от роду, в 627 г. [1178], и закончил его в двадцатидевятилетнем возрасте. Вслед за этим он поспешил на гору, что насупротив города Антиохии, в латинские и греческие монастыри439, прославленные своими правилами и верой. И, живя там некоторое время, он перевел Толкование Откровения Иоанна. И, понуждаемый вновь любовью патриарха св. Григория, настойчиво и властно звавшего его [обратно], явился к нему440. А тот с мольбой и угрозами убедил его возглавить епархию, оказавшую ему доверие участием в [его] рукоположении. И таким образом, обуздав парение мыслей духовного отца [нашего], он за брал из полной лишений жизни и с почестями отослал его к [епископской] кафедре. В это же время и высокочтимый брат его севаст Хетум построил в святой обители великолепный храм для молитв, украшенный росписью, и принял в нем вышедшего из пустыни жениха, как луна прекрасного божественной мыслью и как солнце сверкающего блеском знаний, изумительным житием и речами. И по правую руку его установили царицу [невесту] – святую церковь441, украшенную и осыпанную драгоценностями. И, воссев на архиепископском престоле в день св. Девы, он принес церкви нашей мир и отслужил чудесное таинство св. литургии в память о спасении [рода человеческого] Христом и искуплении, [дарованном] людям. И мы, став сопричастными [всему этому] благодаря своему присутствию и вкусив [сладость его речей], воздали славу Христу. И с тех пор, проникнутый глубокой заботой о церкви, он благочинно упорядочивал [дела] завещанной ему отцом святой епархии и, ежедневно спускаясь в церковь города Тарса, утешал проповедями и был успокоением для всех, кто слушал и видел его, и не только последователей армянской церкви, но и людей народа франков и греков, как человек сведущий в [церковных] правилах и вероисповедании каждого народа, и был примирителем и успокоителем их разногласий.

Между тем по прошествии нескольких лет усилился кровный родственник их Робен442, после смерти царя Мануила захвативший Маместию и Тарс. С жадностью Ахава, стремившегося овладеть виноградником Навуфея443, он силой хотел отнять у них эту богоданную крепость. Их же, в течение целого года остававшихся осажденными в ней и бедствующих из-за его вражды, вновь посетил Бог и обратил их к миру. И отрок Рубен в начале второго года умирает444, [перед смертью] он просит у них прощения за ошибку, совершенную по юношеской [неопытности]. Власть переходит к родному брату его благомысленному Левону445, установившему с ними нерушимый мир. В Господние праздники он зовет к себе отца нашего и его назидательными проповедями и отправлением святой литургии утешает его вместе с многочисленной паствой.

Но в эти дни из-за грехов наших иноплеменниками был захвачен святой город Иерусалим446 и, по дошедшему до нас слуху, самодержец Римской империи алеманский царь447 двинулся на восток для освобождения святых мест. И великий князь Левон решил отправить святого отца нашего навстречу ему в качестве посла448. С этой целью [Нерсес] пустился в путь к святому патриарху Григорису для получения от него соизволения и согласного с ним решения. На этом пути на них напали живущие в шатрах [разбойники] из племени исмаильского и близ города Мараша449, перебили мечами сопровождавших его св. братьев и монахов и захватили навьюченных лошадей. По попечению Божьему живы остались лишь он, близкий ему соепископ Ованес и учитель Георг. Он впал в глубокую печаль, обнаружив, что бывшая при нем рукопись Толкования святой литургии и церковных порядков, написанная по благодати св. Духа, также была захвачена разбойниками и не осталось других списков450. По возвращении, опасаясь того, что и это Толкование Псалтири, написанное им, может погибнуть при какой-нибудь смуте и не останется ни одного его списка, он побудил сомонашествующего брата нашего Георга начать переписывать его. И тот охотно согласился, подготовил материал и приступил [к работе]. Но княжеское повеление торопило [Нерсеса] в путь к самодержцу Римскому, царю алеманскому, и он взял себе в спутники Георга, а мне, смиренному Самвелу, велел закончить начатое им. И я с готовностью согласился и, [принявшись за работу], с твердой верой завершил ее во славу Божью в 639 г. [1190]. Вот уже три года как разрушены святые места Иерусалима. Когда же отец наш прибыл в Тарс, чтобы пуститься в предстоящее ему плавание, самодержец достиг Иконии, а его войско через несколько дней [вступило] в Тарс, и [Нерсесу] осталось лишь выйти им навстречу451.

Я же не уставал переписывать рукопись, ибо душа моя озарялась ее светом в уединении святой обители, и, по попечению Христа достигнув последней точки, я распрощался с ней, став для вослед идущих виночерпием, разливающим чашу божественной мудрости отца нашего, которая приводит в восхищение души и исцеляет утешением зараженные тела. И в конце ее я оставил вам краткую историю его жизни, дабы будущий исследователь его [творений] не пребывал в неведении относительно того, кто [он] и откуда и каково [течение его жизни], как это случилось со многими отцами нашими и вардапетами армянскими, а именно с Давидом Нергинаци452, Григором Нарекаци453, Мовсесом Хоренаци, многими творениями которых мы наслаждаемся и жаждем знать об их жизни, однако не располагаем ничем относительно историй блаженных. Посему мы кратко описали его жизнь до сей поры, то есть [поведали] о тридцати восьми годах его жизни, и молим Христа оставить его нам на долгие годы [духовным] главой, дабы через благое пастырство, мудрое надзирание он был бы хранителем святого братства и предводителем церкви. Молю также меня, немощного, с его благословлениями положить в могилу на покой со святыми отцами моими, меня, который по старости столь близок к ним и разбит волнами [моря житейского]. Если же еще что-нибудь из даров Божьих произведет древо454 наше, посаженное в потоках вод Священного писания, то да ниспошлет Бог молодым ученикам его дар описать [будущее] течение жизни и конец его и поведать [об этом] вослед грядущим. Молю также о даровании прощения мне за допущенные ошибки и несовершенство речи и слога, ибо таковы были мои возможности при моей немощности. При использовании сей [рукописи] с душевной отрадой да падет роса молитвы вашей на землю нашего упокоения и, напоив, да питает похороненных во чреве земли, дабы весенним воскресением, засверкать возрождением пред Христом, Богом мира, давшим нам дар утешения и добрую надежду. Благостью его да утешится мысль ваша этой святой рукописью и да утвердится надежда в любовь Христа, которому слава во веки веков. Аминь.

Житие Ованеса Ванакана

Одним из крупных очагов книжности средневековой Армении был монастырь Хоранашат, возникновение которого связано с именем основателя этой школы Ованеса Ванакана (1186–1251 гг.), выдающегося педагога, историографа, литературного и общественного деятеля. Будучи питомцем знаменитой Нор-Гетикской школы и учеником Мхитара Гоша, он продолжил традиции этой школы и сам подготовил множество вардапетов455. Многие из его учеников стали видными деятелями армянской культуры XIII-XIV вв. Это, прежде всего, армянские историографы Киракос Гандзакеци, Вардан Аревелци (1200–1269), Григор Акнерци (XIII в.). В своих трудах они сохранили благодарную память об учителе и подробно описали его жизнь и деятельность в тяжелые годы монгольского нашествия. О том, насколько высоко они ценили своего учителя, свидетельствуют их восторженные отзывы о нем. Вардан называет его «знаменитым вардапетом», который оставил «по себе доброе имя в учениках своих и в книгах церковных гимнов»456. Киракос Гандзакеци, ближайший ученик и неразлучный спутник Ованеса Ванакана, с любовью и почтением описал его жизненный путь. Наряду с целым рядом хвалебных эпитетов в адрес учителя он отмечает, что Ованес Ванакан «как наставник превзошел своих современников плодотворностью мысли и богоугодными делами»457. А Григор Акнерци следующим образом характеризует его: «В это бедственное время блистал, как солнце над землей восточной, св. учитель наш Ванакан, прозванный вторым Востоком, исполненный света и познаний всеведущего Духа святого»458.

Произведения названных авторов хорошо известны научной общественности, а благодаря переводам на русский язык – и широкому кругу читателей. Сохранилось также менее известное проложное житие Ованеса Ванакана, составленное на основе сообщений названных историографов. Наиболее древний список жития Ванакана относится к 1439 г.459. Однако составители пользовались и другими источниками (письменными и устными). Об этом свидетельствуют некоторые подробности биографии Ованеса Ванакана, отсутствующие в повествованиях его учеников. Так, лишь из Пролога известно, что Ванакан был уроженцем Тауша, в нем сохранилось имя первого учителя Ванакана – его старшего брата Погоса. Житие оставило нам описание внешности Ванакана.

Настоящее житие, взятое из Пролога, дополняет сведения историографов о биографии замечательного деятеля армянской культуры XIII в.

Житие вардапета Ованеса Ванакана

Происходил он из края Агванского460, из области Тауш461, из народа армянского. Родители подарили его Богу, и он в святости был взращен в монастыре Гетик462 у своего старшего брата, чернеца и святого иерея по имени Погос463. И отрок Ванакан был весьма любознательным, богобоязненным и смиренномудрым. Его рукоположили в священники в молодом, двадцатилетием возрасте, и он стал учеником прославленного вардапета Мхитара Гоша464. И обучился у него всем толкованиям Ветхого и Нового заветов Божественного писания. И став ученым, удостоился высочайшего сана вардапетского. Он отправился в Агванк и [там] воздвиг великолепный монастырь из тесаных камней, со многими сводами и куполом, а также удивительную церковь, и назвал тот монастырь Хоранашат465.

Молва о его мудрости распространилась по всей стране. И шли к нему со всех краев и учились у него воздержанной и целомудренной жизни, но особенно Божественному писанию. И каждый, просвещенный знанием, возвращался и становился светом мира.

В это время появился султан Хорасана Джалалэддин466 и опустошил многие местности Армении и Агванка, откуда вардапет Ванакан бежал в нелюдимое место467, где была громадная скала, и он прорубил в той скале церковь и часовню, кельи и хозяйственные строения и жил там вместе со своими учениками многие годы, до 784 [1235] года, когда по повелению Октай-хана468 татары, предводительствуемые нойоном Чармаганом, пришли и опустошили множество тачикских, греческих, персидских, курдских, армянских, грузинских и агванских областей и отовсюду угнали в плен множество людей. Взяли в плен и вардапета Ванакана с его учениками469, но милостью Божьей он был отпущен ими на свободу470 и возвратился в [свой] первый монастырь – Хоранашат. И там, открыв школу, многих учеников471 обучал своему вардапетскому слову, которым просвещал и утешал многих. Ибо он был мужем неутомимым, с живой мыслью, терпеливый, как апостол Варнава. Сам он был среднего роста, с крупным лицом и маленьким носом, с окладистой бородой; величественный, благообразный, удивительный, приятный и исполненный дара, плодотворный и красноречивый, воздержанный и неутомимый учитель, обуздатель дерзких и увещеватель сквернавцев, укоритель еретиков и исправитель грешников, отрада в печали и поощритель покаяния, надежда для отчаявшихся и утешитель скорбящих, неустанно постившийся и любивший молитвы, святой и любивший святость, скромный и отважный духом и телом, радевший и приносящий большую пользу церкви, многих сыновей приведший к славе и подаривший Богу.

И он, достигнув благой старости, убеленный и в полноте дней почил во Христе семидесяти лет [от роду], восемнадцатого числа месяца марта и десятого арега.

Житие Степаноса, сына тэр Иусика

«Житие Степаноса, сына тэр Иусика» в рукописях часто просто именуемое «Житием сына тэр Иусика», пользовалось в армянской средневековой литературе большой популярностью. Своим распространением и долгой жизнью оно обязано близости к народно-эпическому творчеству, широкому использованию элементов сказочности, сюжетной занимательности. В отличие от основной части армянских житийных памятников, которые носят очерковый характер и в которых имеются лишь отдельные сюжетные миниатюры в виде рассказов о чудесах и видениях, «Житие Степаноса» представляет собой цельное сюжетное повествование. И поэтому не случайно, что оно, выйдя за рамки чисто служебных книг, почти всегда включалось в сборники, содержащие наиболее распространенные в армянской средневековой литературе произведения художественной прозы, такие как «История медного города», «История царя Фадлула», «О юноше и девушке», «Житие Алексея, человека божьего» и пр. Начиная с XIII века, со времени своего появления, на протяжении веков претерпевая определенные изменения и в своем окончательном варианте превратившись в пространное житийное повествование представителей трех поколений, оно до XVIII-XIX вв. пользовалось неизменным успехом у читателя. Об этом свидетельствует огромное количество изданий жития472.

Степанос – историческая личность, жил в XIII в., был вардапетом монастыря Аргелан в области Беркри, севернее Вана. В армянских рукописях сохранились церковно-назидательные сочинения, принадлежащие перу Степаноса: «История второго пришествия Христа и Страшного суда», «Назидание верующим»473.

Популярность Степаноса была столь велика, что о его чудотворениях рассказывалось в песнях, духовных гимнах, панегириках и пр.474. После его смерти во имя его была построена церковь, именуемая церковью «Тэр Иускан вордво» (церковь сына тэр Иусика). Впоследствие она была соединена с церковью Аргелан475. Его могила до последнего времени являлась самой большой святыней и местом массового паломничества окрестных жителей476. А. Воскян приводит интересное свидетельство Шеренца, согласно которому во время резни 1896 г. церковь Тэр Иускан и армянские селения Беркри были пощажены благодаря вождю племени Мехмеду-беку. Это было редким исключением477.

Житие Степаноса сохранилось в краткой и пространной редакциях. Все армянские прологи, как рукописные, так и печатные, под третьим января помещают эту краткую редакцию. Некоторые из них содержат дополнительный рассказ о чудотворении Степаноса с колодой мясника, озаглавленный «История других чудотворений св. вардапета, мужа Божьего, сына Тэр Иусика»478. Житие Степаноса в несколько иной редакции сохранилось в рук. № 6340 Матенадарана под названием «Житие вардапета Кочика». Единственное различие с краткой редакцией в том, что здесь имя Степаноса не упоминается, а колода мясника, с которой связано чудотворение Степаноса, стала именем вардапета – Кочик (<написано на армянском языке, стр. 132 сканированной копии книги – прим. электронной редакции> – в переводе «колода»)479.

До сих пор «Житие Степаноса» оставалось вне поля зрения исследователей. Лишь Г. Тер-Мкртчян обратился к нему в связи с притчей «О мяснике и священнике»480, выявив зависимость одного из рассказов о чудотворениях Степаноса от притчи, которая служила для него источником.

О времени появления «Жития Степаноса» и об авторе мы не располагаем никакими прямыми свидетельствами. Однако нет сомнения в том, что первоначальной и более ранней является краткая редакция. Доказательством служат не только списки краткой редакции, относящиеся к более раннему периоду времени481, но и само ее содержание: в ней говорится о том, что Степанос после первой обедни, устрашенный «видением кровавого моря», больше не служил обеден. Однако в рассказе о другом чудотворении, с колодой мясника, который имеется в некоторых прологах в пространной редакции, он вновь служит обедню. Основываясь на этом, Г. Тер-Мкртчян заключает, что этот рассказ добавлен позже482. Пространный текст, на котором остановимся ниже, носит все черты позднейшей редакции.

Первоначальный вариант жития Степаноса возник, надо полагать, спустя некоторое время после его смерти.

Смерть Степаноса М. Авгерян483 и М. Орманян484 датируют 1251 г., а Г. Тер-Мкртчян относит к концу XIII в.485. А. Воскян приводит памятную запись рукописи 1291 г., из которой видно, что в это время Степаноса уже давно не было в живых: «[Сия рукопись] написана... рукой многогрешного и негодного писца, монаха Акопа в св. обители Аргелан под сенью Креста [Степаноса] сына Иусика и св. нашей Богородицы и других церквей по просьбе блаженного и достопочтенного священника Георга»486. В пользу утверждения М. Авгеряна и М. Орманяна, нам кажется, говорит и свидетельство Киракоса Гандзакеци. Последний среди других прославленных армянских вардапетов упоминает имя Степаноса, сына Иусика, «чудотворца и святого муж а, могила которого после смерти приносит исцеление всем недужным»487. Это является самым ранним свидетельством о Степаносе. Киракос начал писать свою «Историю Армении» в 1241 г., год окончания неизвестен, но последний год, упоминаемый в «Истории», – 1266-й. Следовательно, Степанос умер ранее 1266 г. Возможно, сам Киракос Гандзакеци, который, по-видимому, является одним из редакторов Пролога, автор этого жития – в противном случае надо полагать, что Гандзакеци уже были известны житие и рассказы о некоторых чудотворениях Степаноса, на основании которых он и назвал его «чудотворцем и святым». Появление такого рода памятника в армянской агиографии в XII-XIII вв. было вполне закономерным, если учесть, что именно в эти века в армянской литературе наряду с возрождением старых шло образование новых жанров.

Переживает расцвет жанр басни. В XII-XIII вв. создаются сборники притч Мхитара Гоша и Вардана Айгекци. «Простота и естественное мышление начинают господствовать. В литературу XII века проникает живой, разговорный язык, который уже довольно далек от принятого в литературе древнего языка»488. Общие литературные сдвиги оказывают определенное влияние и на житийную литературу.

«Житие Степаноса» отличают простота и доступность языка, наличие живых диалогов, элементов сказочности. Хоть в нем и упоминаются исторические события, даты и пр., однако агиограф прежде всего преследует литературные цели, стараясь придать повествованию занимательный характер. И это ему удается сполна. Здесь есть и приключения героев, и расставание, и странствие, и счастливая встреча. Сюжет, последовательно развертывающийся перед читателем, отличается динамичностью и насыщенностью действием. Повествование начинается с Иусика.

По своей близости к устному творчеству примечателен рассказ о Степаносе. Приписывая Степаносу все атрибуты святости – смирение, кротость, добродетельность и пр., агиограф в то же время наделяет его чертами героев народных сказок – трудолюбием, послушанием родителям, состраданием, стремлением помочь слабым и бедным. Он является носителем высокой морали, воплощением народных идеалов.

Как было отмечено выше, некоторые прологи имеют в качестве приложения к житию Степаноса «Историю других чудотворений св. вардапета, мужа Божьего, сына тэр Иусика». Именно это приложение склонило Г. Тер-Мкртчяна к мысли, что источником рассказа о чудотворении с мясником и его колодой послужила притча «О мяснике и священнике». Мимоходом заметим, что если, с одной стороны, богатым источником для агиографических произведений, особенно типа народных, служил фольклор, произведения устного творчества, сказания и предания, то, с другой, наоборот, для фольклорных сказаний и преданий, в свою очередь, источником становились рожденные в определенной церковной среде рассказы о чудесах и видениях. К числу таких следует отнести и сказания, в которых отразились позиция и взгляды официальной церкви на сектантские учения. Многие армянские средневековые притчи, как показывает Н. Марр, взяты из житий святых489. Г. Тер-Мкртчян в притче «О мяснике и священнике» и в чудотворении Степаноса с мясником и колодой усмотрел отзвуки идеологии павликиан и тондракийцев, подчеркнув, что в древнеармянской литературе «очень много подобных видений и чудотворений, направленных, без упоминания имени, против учения павликиан, которые, однако, по сей день не были поняты с церковно-исторической точки зрения»490.

Рассказ о мяснике и его колоде интересен и в плане изменений, происшедших с притчей под воздействием новых условий и нового времени. Если в притче, которая, по-видимому, возникла в период ожесточенных споров с павликианами и тондракитами, мясник – христианин-маловер, не признающий панихид и обеден, то в житийном рассказе о чудотворении Степаноса (возникшем, по всей вероятности, в XIII-XV вв., в период засилья мусульманских государств, когда в жизни армянского народа борьба с иноземцами и их религией выдвигалась на первый план) притча видоизменяется и место христианина-маловера занимает иноземец-мусульманин из крепости Амюк. Он убеждается в чудодейственной силе христианской веры и просит Степаноса крестить его со всей семьей.

Следующим этапом развития жития Степаноса следует считать пространную редакцию, которая фактически представляет собой жизнеописание представителей трех поколений – Степаноса старшего, его сына Иусика и Степаноса младшего. Помимо этого, в конце имеется ряд новых рассказов о чудотворениях Степаноса, сына Иусика. Здесь появляются новые географические названия – Ерернийский монастырь и Хачглух, с которыми связана целая серия чудотворений Степаноса.

Появление пространной редакции следует отнести к периоду не ранее XVI века, так как лишь в памятных записях XVI века упоминаются церкви Ерернийская (во имя св. Саака) и Хачглух и с ними имя «чудотворца» Степаноса, сына тэр Иусика. Обычно рассказы о чудесах возникали у могилы «святого», становившейся местной святыней.

В русском переводе здесь представлена начальная, древняя редакция с приложением «Истории других чудотворений». В комментариях приводятся

появившиеся в пространной редакции новые фрагменты.

Житие Степаноса, сына тэр Иусика

В сей день поминовение всесвятого вардапета Степаноса, сына тэр491 Иусика из области Тосп 492, уроженца села Артамэт 493.

В 673 г.494 [1224] нашего армянского летосчисления на страну Армянскую напали татарские войска, дабы овладеть ею. Полонив многих из области Тосп и Рштуник, они ушли восвояси. Со многими была захвачена в плен и жена священника Иусика. Ее увезли в стольный495 город Тавриз496 и продали хозяйке любодейного дома497. А женщина та, хозяйка любодейного дома, была христианкой. Жена иерея Иусика, узнав о том, что хозяйка любодейного дома христианка, стала молить ее и говорить: «Я жена иерея и не имела близости с неверными. Татарин, захвативший меня в плен, в первый же день заболел, и Бог сохранил меня от совершения греха. Поэтому умоляю тебя, не приставляй меня к этому преступному, грязному делу. Ибо я умею ткать шелк и этим принесу и тебе больше пользы, и сама буду подальше от греха».

Услышав это от жены иерея, хозяйка любодейного дома сделала так, как хотела та.

Иерей же Иусик пустился на поиски своей жены и нашел ее там, в стольном городе. Он предстал перед хозяйкой любодейного дома в образе нищего. Та женщина спросила его:

– Кто ты такой?

И он ответил:

– Я иерей и муж пленной.

Женщина та показала иерею его жену. И при разговоре иерея со своей женой госпожа увидела, как дыхание священника пылающим светом исходило и вновь возвращалось в его уста. Расспросив, хозяйка любодейного дома узнала, что у них еще нет детей.

Тогда, движимая промыслом Божьим, хозяйка любодейного дома сказала иерею:

– У меня к тебе одна просьба. Ты обещай, что выполнишь ее, и я безвозмездно верну тебе твою жену.

Иерей спросил:

– О чем ты просишь, госпожа?

Она сказала:

– Бог должен даровать тебе сына, который станет священником. Я прошу тебя заказать твоему сыну обедню за мою душу, в отпущение моих грехов.

Иерей сказал:

– Будь по-твоему и пусть желания твои исполнит Господь.

Тогда] хозяйка любодейного дома говорит:

– Вот твоя жена, чистая и не имевшая близости с неверными. Возьми еще пятьсот деканов для нужд строительства [церкви] и идите подобру-поздорову с миром.

Иерей Иусик забрал жену, отправился в свою деревню и построил [дом]. И дал им Бог дитя – невинного, чистого голубя Степаноса, который воспитывался и рос в святости веры богопочитания. Усердно трудясь, он постигнул смысл добра и зла, стал следовать добру и избегать зла. Целомудрием и святым житием он оберегал себя. Вел благопристойную жизнь и шел по пути истинному, воспитывая себя постами и чистыми молитвами. Чуждый дерзкого и бессмысленного нрава детей, он обладал качествами, свойственными взрослым: разумный и мудрый, воздержанный и терпеливый, любознательный и молчаливый, нищелюбивый и милостивый, покорный и послушный, ласковый и спокойный со всеми.

И вот как-то он отвез из дому пшеницу на мельницу перемолоть в муку. В те дни был недостаток хлеба, и нищие очень бедствовали. И отрок Степанос по горсточке роздал всю пшеницу [нищим], пока торба не опустела. И потом тайно, незаметно от людей наполнил мешки мелким песком и белым пеплом в селении Ангх498, ибо мельница находилась в Ангхе. И, наполнив мешок, попросил людей помочь ему взвалить [на спину] скотины. Пригнав [осла] в Артамэт, он отвел его во двор [своего дома], а сам бежал в направлении Беркри499.

А иерей Иусик, сняв груз со спины осла, внес домой. И жена иерея, открыв [мешок], взяла муки и замесила тесто. Когда хлеб испекся, она сказала иерею:

– Пойди позови мальчика, скажи, пусть идет поест.

Ибо они думали, что он с деревенскими мальчишками играет или, намучившись, спит [в тени] какой-нибудь стены или на крыше дома. Тэр Иусик пошел поискал его по всей деревне и не нашел. И мать, по присущей матерям жалостливости, забеспокоилась – не случилось ли что с парнем. С наступлением вечера родители стали еще больше тревожиться, ибо до этого думали, что, где бы он ни был, вечером вернется домой. [Они] провели всю ночь в тревоге, не сомкнув глаз. Особенно горько плакала мать, по привычке матерей тревожась за сына, – может, голоден он или хочет пить, может, случилось с ним что, где он да что с ним. Так, тревожась, в волнении провели всю ночь без сна отец и мать. Утром рано они [снова] стали расспрашивать [о нем] повсюду. Отец отправился в Востан, а мать – в Ван. Поиски их были тщетны. Они вернулись к себе домой и в безутешном горе, в слезах проводили дни и ночи. Прошло десять дней. И вот им повстречался один из слуг. Увидев их в слезах и с печальными лицами, он спросил о причине и, узнав, сказал:

– Я видел Степаноса в такой-то день в селении Ани500. Он сказал [мне]: «Отец послал меня по делу в Беркри».

Услышав об этом], они обрадовались и благословили того мужа и его путь. Тэр Иусик отправился в Беркри, пошел в монастырь Аргелан501 и нашел отрока. Заплакав от радости, он сказал:

– Сынок, что ты сделал с нами? Твоя мать и я исстрадались и выплакали все глаза, искали тебя в Ване и Востане, в деревне и городе.

И продолжал:

– Твоя мать испекла хлеб, и я искал тебя по всей деревне и не нашел.

Степанос] спросил:

– Из чего испекла моя мать хлеб?

Иерей отвечал:

– Из муки, которую ты привез с мельницы.

Степанос два-три раза переспросил:

– Разве то была мука?

И отец отвечал:

– Сынок, ты повез пшеницу на мельницу и привез муку. Что же это было, если не мука?

И тогда Степанос сознался и сказал отцу:

– Батюшка, придя на мельницу, я увидел там множество нищих, которые просили милостыню. И я им по горсточке роздал всю пшеницу. Увидев мешок пустым, я нашел выход: наполнил его мелким песком, затем пригнал скотину в [наш] двор, а сам бежал, так как испугался тебя и матери, [думая, что] вы меня побьете или будете бранить. Поэтому и бежал сюда.

Тогда иерей Иусик пал ниц, со слезами вознес хвалу Богу и, преисполнившись радости, сказал сыну:

– Сын мой, благословен Бог, через тебя сотворивший сие чудо. Собирайся, пойдем к твоей матери, ибо она очень волнуется за тебя.

Но] Степанос сказал:

– Не дай Бог мне когда-нибудь выйти из этого монастыря. Здесь я останусь, пока жив, здесь же и умру.

Отец настойчиво просил и уговаривал сына вернуться домой. Присутствовавшие при этом монахи сказали:

– Ступай домой.

Но он не соглашался идти с отцом.

Тогда монахи сказали Иусику:

– Раз так, приведи сюда мать повидаться с сыном.

И Степанос остался в монастыре Аргелан, где, обучившись Св. писанию, стал иноком. И [тогда] отец рассказал ему о пленении матери, [об истории] ее освобождения и просьбе хозяйки любодейного дома. И он во время обедни своей помянул о Биби. Ему предстало удивительное и страшное видение; он впал в оцепенение, ибо увидел себя на берегу кровавого моря, а женщину ту, Биби, в нем. И в то время как новорукоположенный священник творил молитву, женщина [постепенно] выходила из кровавого моря. Выйдя из моря, она ступила на сушу совершенно чистой и невыпачканной кровью. Служба растянулась на две обедни, пока он закончил [молитвы]. Когда же старики спросили, почему так долго длится служба, он рассказал им об увиденном. И, услышав об этом, они воздали хвалу Богу. На следующее утро монахи долго упрашивали его вновь отслужить обедню, но он не согласился. [И за всю свою жизнь] он больше не отслужил ни одной обедни, говоря: «Не смогу вынести вида кровавого моря».

Он остался в том же монастыре Аргелан и там стал вардапетом истины502. Прожив долгие дни доброй и благочестивой жизнью в угоду Богу, переселился ко Христу503.

История других чудотворений св. вардапета, мужа Божьего, сына тэр Иусика

Из-за беспокойного времени и разбойничьих набегов иноземцев св. вардапет оставил землю Тарберуни504, св. обитель Аргелан, ушел на гору, именуемую Хачглух, и уединился в св. пустыни Ерернаванк505. Но не может укрыться город, стоящий на вершине горы, и молва о его отшельническом житии разнеслась по всем соседним областям. К нему приходили все недужные и хворые и по вере своей находили исцеление для души и тела. Слава о его чудотворениях была так велика, что, слыша о них, дивились также иноземцы и мусульмане. Некоторые из них поносили его и считали все ложью и обманом. И какой-то неверный из крепости Амюк, по ремеслу мясник, решил испытать святого [мужа] Божьего. Он отправился в Ерернийскую обитель к святому вардапету как христианин. И думал про себя: «Я не могу получить или увидеть душевного исцеления или пользы, но хотел бы каким-нибудь способом осязаемо испытать силу чудотворений христиан». И решил назвать как имя своего отца колоду, на которой разделывал мясо, говоря: «Если с этой колодой произойдет чудо, тогда я узнаю, что вера христиан и слава о чудотворениях Христовых истинны». Придя к св. вардапету, он, как христианин, поклонился ему, просил смилостивиться над ним и помолиться за него. И сделал церкви и вардапету какое-то материальное подношение. Он говорил, угодничая и лицемеря:

– Прошу тебя помянуть в своих молитвах в час святой обедни имя моего отца.

И вардапет спросил:

– Как имя твоего отца?

И он сказал то, что заранее решил:

– Отца моего зовут Кочик, святой вардапет.

И в ту воскресную ночь и праздник Господний в уединенной молитве Богу он вспомнил [о мяснике] и просил милосердия и славы для Кочика. Утром рано мясник отправился к себе домой. Дойдя [до дому], он устремился к лавке, где находилась колода, чтобы посмотреть, имеется ли какой-нибудь признак [чуда]. Приблизившись к лавке, он почувствовал благоухание. И, отворив дверь, увидел, что колода вся зазеленела, дала ростки и покрылась листвой – чего не видел глаз человеческий на этом свете. Ахнув, он пал ниц и благословил христиан и их веру. Семья же его и жители этой местности, узрев великое и удивительное чудо, усомнились в своей вере. И многие обратились в христианство. Мясник положил колоду на голову и в таком богатом убранстве со всей своей семьей отправился к св. вардапету. Пав ему в ноги, он молил его об отпущении грехов и прощении. Св. вардапет крестил его со всей его семьей. Для всех христиан и видевших это было большой радостью, и все возносили хвалу Богу.

С наступлением мира в крае Тарберуни святой вардапет вновь отправился в места прежнего своего обитания – в святую обитель, именуемую Аргелан. Он прожил [там] долгую благочестивую жизнь в угоду Божьему желанию. И с миром почил во Христе. Мощи его положили под сенью всесвятой Аствацацин [Богородицы] и св. Карапета [Предтечи] в [родном] его монастыре Аргелан, напротив Беркри, с западной стороны Востана506. Могила его приносит исцеление от всяких недугов. Особенно же от укуса бешеных собак и всяких зверей, а люди, которые с надеждой и верой приходят из далеких и близких краев к его могиле, получают полное исцеление души и тела.

Житие Нерсеса Мшеци

Среди центров просвещения и научной мысли средневековой Армении наибольшей известностью пользовался Гладзор, прозванный современниками университетом, «вторыми Афинами». Честь основания Гладзорской школы принадлежит крупному педагогу и культурному деятелю Нерсесу Мшеци (ум. в 1284 г.). Если о предшественниках Нерсеса Мшеци – Ованесе Саркаваге, Мхитаре Гоше, Ованесе Ванакане, Вардане Аревелци сохранились довольно обстоятельные сведения в исторических сочинениях современников, то этого нельзя сказать об основателе и деятелях Гладзорского университета Нерсесе Мшеци, Есаи Ничеци и других. Основным источником, проливающим свет на деятельность Гладзорского университета и его педагогов, служат памятные записи писцов, учеников Вардана Аревелци, Нерсеса Мшеци, Есаи Ничеци. В частности, такой памятной записью является и проложное житие Нерсеса Мшеци, написанное одним из его учеников – Маттеосом Киликеци.

Наряду с более обстоятельными житиями, таким как, «Житие Григора Татеваци», в Прологе имеется целый ряд очень маленьких по объему житий культурных и духовных деятелей, причисленных армянской церковью к лику святых. Это даже не жития в полном смысле этого слова, а поминовение памяти. В них отмечаются главные даты и события жизни «святого» – день и год смерти (так как без этого невозможно было бы отмечать его память), место рождения, главное дело его жизни, благодаря которому он удостоился поминовения. Выражаясь современной терминологией, поминовение памяти святого в Прологе попросту является краткой биографической справкой. Порой такие справки, будучи уникальными источниками, сохранившими сведения о том или ином выдающемся деятеле средневековой Армении, оказывают исследователям неоценимую услугу.

Так, благодаря проложному житию Нерсеса Мшеци сохранилась дата его смерти – 1284 г., которая, в свою очередь, выявляет продолжительность деятельности Нерсеса Мшеци в Гладзорском университете и начало деятельности его преемника Есаи Ничеци.

Скупые строки проложного жития, упоминающие лишь об учебе Нерсеса Мшеци в монастыре св. Лазаря и затем обучении у Вардана Аревелци, дополняются более обстоятельными и конкретными сведениями памятных записей, проливающими свет на годы и обстоятельства его учебы у Вардана Аревелци и раскрывающими полную тревог, волнений и беспокойств деятельность образовательных научных центров Армении XIII в. Вардан Аревелци в течение нескольких лет много раз вынужден был со своими учениками перебираться с места на место. В памятной записи Вардана от 1267 г., написанной к Толкованию книги Даниила, он просит наряду с князьями Садуном, Смбатом, Курдом, Прошем помянуть «и брата нашего вардапета Нерсеса, ибо и он трудился над рукописью». После смерти Вардана Нерсес вновь возвращается в Муш, в монастырь св. Лазаря, и занимается педагогической деятельностью; там он остается до 1279 г. В 1283 г., видимо, по приглашению князей Прошянов, он перебирается в Гладзорский монастырь (Ахберц-ванк), основывает школу, которая под его руководством вскоре становится одним из важных очагов науки и просвещения.

Житие Нерсеса Мшеци

В сей день 733 года [1284] нашего летосчисления в Гладзорском монастыре почил во Христе великий и знаменитый наш вардапет Нерсес. Он был [родом] из Тарона507, города Муша508, воспитывался и учился в прославленном монастыре [св.] Лазаря, сиречь святых Апостолов509. Он поистине превосходно изучил греческую письменность, свободно владел языком ромеев и знал [историю] их иерейства. Потом, встретив великого и божественного вардапета Вардана510, стал его учеником. После же переселения его из этого мира занял его кафедру и, обучая Священному писанию, просвещал наукам и армянский народ. Достигнув спокойной старости, он почил во Христе в Гладзорском монастыре и стал заступником армянского народа перед Христом.

Житие Георга Скевраци

«Житие Георга Скевраци», видного литературного и церковного деятеля, выдающегося педагога и ученого второй половины XIII в., является одним из наиболее интересных памятников этого жанра. Оно отличается исключительным богатством содержания и является не только важным источником, сообщающим подробные сведения о жизни и деятельности Георга Скевраци, но и представляет интерес для истории Киликийской Армении второй половины XIII и начала XIV в., особенно для истории внутренней церковно-политической борьбы Киликийского армянского государства.

До последнего времени о жизни Георга Скевраци известно было лишь из сведений небольшого панегирика511, написанного его учеником Мовсесом, а также данных, сохранившихся в памятных записях Скевраци и его учеников. Сведения этих источников касаются больше литературной деятельности Георга Скевраци и содержат отрывочные сообщения биографического характера.

Настоящее житие, известное только по одной рукописи Матенадарана (№ 8356)512, в 1964 г. было издано Э. Багдасаряном513.

Автор жития является современником Георга Скевраци. Повествуя о событиях, в центре которых стоял Георг, он пишет, что «это случилось в наши дни». Э. Багдасарян не без основания полагает, что житие могло быть написано в 1309–1317 гг.514. Хотя оно и создано примерно через 8–15 лет после смерти Скевраци, однако содержит достоверные сведения о его жизни и биографии, поскольку написано очевидцем и, возможно, участником событий. Имя автора жития неизвестно515.

Исходя из содержания, с уверенностью можно сказать, что автор – ярый противник латинофильства и выразитель интересов той части армянского общества, которая в унии с латинской церковью видела не только утрату самостоятельности армянской церкви, но и угрозу национальной независимости армянского народа и его государства. С позиций этой части населения и написано данное житие.

Латинофильство родилось в армянской среде в результате сложных политических условий, в которых оказалась Киликийская Армения. С середины XIII в. она лицом к лицу столкнулась с агрессивными соседями – Египетским султанатом и государством Хулагуидов. В Египте на смену династии Эйюбидов (1171–1250) пришли мамелюки-бахриты (1250–1381), которые стремились овладеть Сирией и Палестиной. В это же самое время образовался пятый улус (1256 г.) монголов во главе с Хулагу-ханом. Вскоре Хулагу овладел Багдадом и положил конец Аббасидской династии. Несколько посольств – Хетума I (1243 г.) к Батыю, Смбата (1247 г.) и Хетума I (1253 г.) в Каракорум – обеспечили внутреннюю самостоятельность Киликии, однако во внешней политике она должна была подчиняться монголам и участвовать в их войнах, в частности против Египта. Здесь скрещивались также интересы западно-европейских держав и римского папы, которые стремились использовать Киликию как плацдарм для завоевания Сирии и Палестины. Пользуясь тяжелым ее положением, они предлагали Киликии помощь при условии принятия католичества. Особенно неблагоприятная обстановка сложилась при Хетуме II, когда Хулагуиды вынуждены были вести войны с Золотой Ордой и Киликия осталась одна в борьбе с Египтом, в то время как у египетских мамелюков появились могущественные союзники – туркманы и сельджуки Малой Азии, а также монголы Золотой Орды. В этих условиях латинофильские настроения стали расти. Иллюзорные надежды на политическую и военную помощь со стороны Запада в борьбе против агрессивных мусульманских государств, плотным кольцом окружавших Киликию, породили прозападную ориентацию. Латинофильство было церковно-религиозной оболочкой политического движения и умонастроения феодальной верхушки киликийского общества, в частности царского двора и католикосата, которые в кризисной ситуации искали союзников в борьбе со своими врагами. Между тем народные массы, в особенности городские слои и связанное с ними низшее духовенство, стояли на позициях защиты самостоятельности армянской церкви. Антиуниатское движение возглавляли прогрессивные люди того времени, среди которых особенно выделялся Георг Скевраци.

Во главе латинофильского движения стоял влиятельный епископ Григор Анаварзеци, в 1293 г. ставший католикосом. В ответ на послание римского папы Николая II Хетуму II с конкретными предложениями относительно церковных уступок со стороны армян Хетумом II и Григором Анаварзеци был свергнут противник унии католикос Константин Катукеци (1286–1289). Сисский (1307 г.) и Аданский (1317 г.) соборы, созванные с целью принятия условий римского папы, не нашли поддержки в народе. На популярности антиуниатского движения сказывалось влияние позиции восточной армянской церкви, стоявшей за самостоятельность армянской церкви. Латинофнльское движение, встретив сильное сопротивление внутри страны, потерпело поражение, тем более, что уступки в религиозных вопросах и принятие католических догматов не дали результатов. Киликия не получила никакой помощи от Запада и осталась один на один со своими грозными соседями. Постоянное же общение с европейскими государствами и римским папой обострили ее отношения с непосредственными соседями – Египетским султаном и мусульманскими государствами Малой Азии.

Латинофильство раздробляло силы Киликии и было причиной внутренних распрей и борьбы. Расколов армянское общество на два враждовавших лагеря и внутренне ослабив его, латинофильское движение с социальной точки зрения было отрицательным явлением для Киликийского армянского царства и ускорило его падение.

«Житие Георга Скевраци» раскрывает картину острой внутренней борьбы Киликийской Армении, гонений на противников унии, жестоких преследований, которым подвергались влиятельные деятели и идейные вожди антиуниатства, и в то же время показывает, какой широкой поддержкой они пользовались в народе.

Автор жития преследует назидательную цель – показать, какой участи удостаиваются ревнители божьей веры и как жестоко карает Господь преступивших ее заповеди. Последнее он иллюстрирует на истории Григора Анаварзеци, Хетума и юного царя Левона IV, испивших «горькую чашу», а также намекает на злосчастную смерть Ошина, который должен был испить «осадок горечи».

Образцом же непоколебимого борца за истинную веру является Георг Скевраци, повествуя о котором автор желает пробудить в людях «добрую зависть и вызвать любовь к святому», чтобы «столь чудесный муж не оставался в неизвестности».

Наш биограф подробно описывает рождение Георга, обучение его в Скеврском монастыре, поездку в Восточную Армению, учебу у известного ученого Вардана Аревелци и затем возвращение в Киликию, где он всецело посвящает себя проповеднической, педагогической и литературной деятельности. Вскоре, пишет автор, он «стал известен вельможам и простолюдинам, патриарху и епископу, царю и князьям». Используя житие Георга как оружие борьбы с латинофильством, автор особенно подробно описывает взаимоотношения Григора Анаварзеци и Хетума II, нашедших «друг в друге единомышленников», с Георгом Скевраци и их усилия «сделать его своим сообщником».

Большое внимание уделено в житии попыткам Хетума II и Григора Анаварзеци заменить армянские церковные обычаи греко-латинскими. В этом отношении примечательны страницы, посвященные описанию празднования Успения Богоматери (1290 г.), когда они «повсеместно стали совершать наводящие ужас жестокие набеги», и «Кривой Пасхи», когда, «нарушив, осквернили пост воздержания» и «дни покаяния проводили... в пьянках и песнях». После этого взаимоотношения Хетума II и Григора Анаварзеци с Георгом Скевраци обостряются, и «те, кто были тайными врагами святого, стали с ним открыто сражаться и воевать. Они предъявили указ царского двора, запрещающий [ему] кого-либо обучать». Тогда Георг решил тайно переправиться в Армению, однако его опознали и возвратили назад. Эти страницы, написанные живым и сочным пером очевидца, дополняют имеющиеся сведения других источников.

Жизнь Георга Скевраци в житии повествуется до 1293–1294 гг., когда автор описывает начавшийся в стране голод. На этом житие обрывается. Видимо, утрачено несколько листов. Из памятных записей учеников Георга известно, что последние годы жизни Скевраци провел в монастыре Армен, где, видимо, и умер. Ученик его Мовсес сообщает, что «в 750 г. яфетического календаря [1301 г.] умер блаженный и прославленный великий рабунапет, ритор и ученый Георг Ламбронаци, одиннадцатого января, в среду, память которого да будет благословенна»516. По всей вероятности, в утраченной части жития описывалась смерть Георга Скевраци. В идущих вслед за дефектной частью листах автор жития продолжает свое повествование, чтобы показать дальнейшие злодеяния хулителей веры в отношении церкви и народа и жестокую божью кару, которая их настигла. Довольно подробно описаны гонения Ошина на противников унии. Из жития явствует, что начавшиеся на втором году царствования Ошина волнения приняли настолько широкий размах, что Ошин вынужден был пустить в ход войска: «С помощью войск он захватил кого смог, многих убил, а остальных приказал повесить на городских стенах и на дорогах вдоль полей. Некоторых же приказал привязать к диким, неукрощенным откормленным лошадям, и [они] по горам и долинам разнесли на куски их святые тела». Эти страницы интересны и тем, что имеют много общего с текстом продолжателя Хроники Самвела Анеци. Оба автора почти в одинаковых выражениях описывают волнения, начавшиеся среди духовенства и народа, и преследования Ошина.

Житие интересно своими характеристиками видных политических деятелей Хетума II, Григора Анаварзеци и других. Уникальным в своем роде является сообщение автора относительно латинофильства Ваграма Рабуни, известного армянского философа, о котором не сохранилось почти никаких биографических сведений, кроме того, что он был канцлером Левона III. «Царь, – пишет автор, – дал [Хетуму] в учителя Ваграма, ученого и бесстрашного ритора, крайне дерзкого и красноречивого. Он следовал халкидонитской ереси, но не решался говорить об этом открыто, ибо царь с князьями и другими учеными были правоверны».

В житии отразилось также тяжелое экономическое положение Киликии, данницы двух государств – Египта и государства Хулагуидов. Население, которому приходилось платить налоги как своим хозяевам, так и чужеземцам, нищало. Результатом всего этого явился голод. Нередки были случаи, когда из-за неуплаты налогов людей сажали в тюрьму, ссылали. Автор, восхваляя добродетели Георга Скевраци, пишет, что, когда «ему случалось узнавать, что кто-либо томится в царской ссылке или наказан за неуплату налогов, за всех таких он заступался». Чтобы склонить Георга Скевраци на свою сторону, Хетум «дает ему в руки тридцать тысяч динаров, с тем чтобы он роздал [деньги] нуждающимся и бежавшим от налогов».

Памятник содержит также сведения о нравах и быте киликийских армян и много других данных, которые представляют интерес как свидетельства современника.

В житии наиболее полно представлена жизнь и научно-литературная деятельность Георга Скевраци. Его литературное наследие достаточно хорошо изучено. Оно включает ряд толковательных трудов, панегирики, кондакари, наставления, стихи. «Он написал похвальные речи, – сообщает автор, – посвященные богослову евангелисту Иоанну, и прелестные гимны в стихах и кратко переложил [книгу] пророка Исайи и Деяния Апостольские». Важное значение имеет его работа над Библией517. «Во всем богатстве и силе представил он святую церковь и преисполненным мудрости чистое учение, ибо ко всему Священному писанию предварил он предисловия и составил оглавление». Особое место среди работ Скевраци занимают грамматические труды. Известные под общим заглавием «Искусство письма», они являлись настольным пособием для многих поколений армянских писцов, писателей и ученых. В армянскую литературу Скевраци вошел как один из создателей грамматической теории «искусства письма»518.

«Житие Георга Скевраци» представляет немалый интерес как первоисточник по истории Киликийской Армении второй половины XIII – начала XIV в., в частности для изучения внутренней жизни Киликийского царства.

Житие блаженного и светозарного учителя Георга, история [его] рождения, воспитания и дивной кончины 11-го января

Человеческое око своим слабым светом не в силах узреть беспредельные глубины Божественного. Ибо если на вещественное солнце нельзя смотреть немощными глазами, а смотрящие лишаются и того скудного света, коим обладают, то какой же чистотой надо обладать, чтобы очами души приблизиться к Богу и Божественному и взамен пользы не претерпеть жестоких ударов и беды. Хотя и написано, что непостижимая Божественная сущность постигается через его зримые создания, однако «в лукавую душу не войдет дар святого Духа – премудрость»519, говорится также, что «святой Дух удалится от лукавства»520, и Св. писание гласит: «Не будет обитать в теле, порабощенном греху, животворящий Дух521, ибо туда, где грех, входит смерть и там обитель прародителя грехов, т. е. сатаны». И грешному говорит Бог: «Вовсе не говори о моей справедливости и не произноси святого обета неблагодарными и непокорными устами своими», а также: «Взор грешного мужа, не отворотившегося от грехов, губителен». И не подобает мертвецам, погубившим себя грехами, говорить о живых душой и телом, ибо, что общего может быть между светом и тьмой и какая [общая] доля может быть у любимцев Божьих и ненавистных ему. И вот я, злосчастный, осмеливаюсь писать правдивую речь о муже Божьем, святом Георге, память которого желанна и ангелам, равно которым жил он в теле, будучи преисполнен Духа святого и приводя в трепет своим праведным образом жизни сущих во плоти. Ибо и пророк говорит: «Да не вечно пребудет Дух Мой в человеках, потому что они плоть»522.

Но ужасный страх объял все мое существо, и до самых костей охватил меня трепет. И взял меня враг человечества на поток и разграбление, и не знаю я, что мне делать. Страшусь приступить к [описанию] дивной и божественной жизни святого, как повелено мне, [боясь], что буду осужден, ибо я действительно достоин этого. Но боюсь также пройти мимо сияющей, как солнце, жизни дивного мужа, и меня вновь охватывает трепет, что подвергнусь наказанию, подобно [человеку], упрятавшему господние деньги в плащаницу лени, или, согласно Соломону, унаследую гибель, как неповинующийся повелениям. И вот я остался ни с чем, уподобился бродячему зверю и не достоин даже называться человеком, ибо то, что было дано мне, я утратил и остался в долгу перед дарителем, а то, что от природы не было моим, я скопил и [теперь] должен отчитаться, на что я променял все это. Совершил я это не по недомыслию и невольно или по незаметному отклонению к пороку, а по воле смертоносного дьявола, который и породил в порочной мысли незамедлительное исполнение дел, ставших причиной великих и малых грехов. И поэтому следует обратить взор к Божьему человеколюбию, на которое мы и уповаем, ибо он умеет извлекать из злых дел добро. Так через Валаама523 возвестил он о своем рождении и через Каиафу524 – о своих мучениях и смерти. И не достойно ли изумления, что он щедро одарил своей милостью никогда не признававших [его]? Однако они по природе своей люди и [существа] разумные. Но тем удивительнее, что языком заговорившей ослицы, лишенной разумной души, наставлял он разумного Валаама.

И я, размышляя обо всем этом, неужто забыл, кто я и за что берусь? Но если оправдателем является Бог, то кто может осудить обратившегося к нему? Взявшись за это дело, я выказываю не дерзость свою, а покорность моему повелителю и горю огнем любви [к Богу]. Посему я буду говорить, ибо любовь изгоняет страх и умеет покрывать многие прегрешения. Но, возможно, иные и скажут: если ты сошел с пути истинного из-за столь тяжких грехов, то кто ты и чем является твоя речь о святом, как не наглостью, как ты [сам] выражаешься, или, повествуя о святом, ты наживаешь себе славу? Почему ты не уклонился [от этого]? Ведь история такого мужа [достойна] быть написанной праведными и благочестивыми [людьми]! И это совершенно справедливо. Однако я смиренно должен сказать, что хотя я много раз избегал [сего], но глубокое уважение к человеку, который просил об этом, полонило меня, и я не смог отказаться. И вот, приступая к делу, я обнаружил, что имеется лишь написанное Мовсесом525, учеником святого, небольшое похвальное слово, весьма краткое и ничего не сообщающее о его чудесах. Однако, мне кажется, святой сей, будучи [мужем] великомудрым, больше всего любил смирение, ибо никогда не хотел быть на виду у сильных, а возлюбил неизвестность, простоту и бедность и не требовал служения даже со стороны малых людей, но сам прислуживал [другим] и, подобно своему Господу, отдавал себя на услужение им. Поэтому мне удалось простыми и незатейливыми словами, которые по воле Божьей были милы и любимы святым, составить посвященную ему речь. Таким образом, не из-за дерзкого и наглого нрава [взялся я за это дело], а побуждаемый страхом, и не потому, что не знаю места своего и лишен совести, я, пострадавший и потерпевший от этих двух вещей, а потому, что взял себе опорой и посохом человеколюбие Божье и незлобивый, нищелюбивый нрав сего святого, которому посвящено мое повествование, имея его самого [своим] заступником перед Богом, дабы придал он мыслям моим рассудительность, языку – [искусную речь], перу [моему] – сообразность, а также [ниспослал] очистительную молнию, чтобы испепеляющим огнем сжечь [все грешное во мне], и, направив по чистому и ясному пути, избавить от еретических мыслей, дабы я, погрязший в грехах, не был бы погружен в море испытаний ереси и истерзан ими, спасения от которых для всех верующих надеемся получить от Бога. Но для меня откройте уши ваши и очами души воззрите на житие святого, дабы по воле повелителя приступить [мне] к сочинению своему.

Обессиленные от грехов и кары Господа Бога, по справедливому суду мы были изгнаны из исконной Армянской страны и попали под иго иноземных и неверных господ, я имею в виду персов и [их магов], заблудших вместе с Магометом. Однако, по провидению Божьему, бежавшие остатки армянских азатов пришли и укрепились в стране Киликийской. И в это последнее наше сумеречное время [страна] слегка расцвела и окрепла, и появились армянские цари.

И вот во дни благочестивого Хетума526 – третьего киликийского царя, правившего сорок лет, на двадцатом году его царствования527 в землях города Тарс, в неприступном замке Ламброн, появился некий благий муж, преисполненный всяческих добродетелей. Он [был] не из азатов или вельмож, а из простых людей, и звали его Аракел. [Прибыл он] со своей скромной супругой, которую звали Млки, и сыновьями, здравомыслящими и целомудренными, нищелюбивыми и покорными священнической власти. И видел он, что сыновья его умудрены в мирских делах, но печалился, ибо не было среди них священника или церковнослужителя. Тогда он и жена его единодушно дали искренний обет Богу и молили его подарить им сына, который [своей] благостью сиял бы в святой церкви. «Ибо, – говорили они, – не имея плода для Бога, которого могли бы по достоинству принести [ему] в дар, мы считаем напрасным принятое нами бремя супружества, поскольку тех, кого мы породили для мира, живут не духовной жизнью, как того желает Бог, а как нравится и как требует того плоть». Постами, слезами и даяниями нищим и больным они долго просили об исполнении их желания. Тогда неусыпное око, видящее покорных сердцем и исполняющее желание богобоязненных [слуг] своих, услышало их – женщина забеременела и родила чистого, невинного [младенца], ненавистника надменности – матери всех зол. И [люди], видевшие дитя, дивились сиявшим в нем дарованиям, поскольку он был плодом старости, как Исаак [для] Авраама. И [уже] при кормлении [в нем] проявились признаки святости, ибо в противоположность детям, которые имеют обыкновение беспричинно и неожиданно плакать, он был тих и спокоен, как ягненок и голубиный птенец, и лишь изредка был слышен его слабый голосок. Так же в [детские годы], по мере роста, он не становился жаден до еды и одежды, какими делает детей время, а довольствовался лишь самым необходимым. И если сверстники обижали его, не дерзил, не огорчался, не враждовал, не завидовал и не помнил зла, но в [эти] годы сражался с врагом в качестве защитника и единоборца и на поле брани оружием смирения повергал отца надменности и с Божьей милостью уничтожал. Это первое сражение святого Георга в младенческие годы привело в изумление видевших. Когда же ему исполнилось пять лет, его отдали учиться Божественному писанию к брату блаженной матери, избранному рабу Божьему Григору528, украшенному монашеским и священническим чином, сведущему в науке, человеку искусному и хорошо знающему Ветхий и Новый заветы. Обучая мальчика, он с помощью св. Духа узнал и постиг, что ребенок сей одарен, преисполнен покорности и природной склонности к добру и отвращения ко злу. Восхищаясь, он возносил хвалу Богу, давшему [сего] отрока ему, и, опекая, с поощряющей любовью заботился о его образовании в школе. Святой же не был похож на отроков, рвущих узду или же под жестоким, грубым кнутом наставника отбрыкивающихся от добра, а в добровольном рвении и неустанном труде он проводил весь, день, не притрагиваясь к еде. И ночи напролет проводил в неустанном чтении, разборе [прочитанного] и постижении [тайны] искусства письма, и лишь к концу дня кое-что вкушал, ибо кормил себя Словом Божьим и только его любовно жаждал, и алкал прекрасное богатство, преисполненный благоразумного вдохновения. Никакие суетные мирские забавы не занимали его как отрока, а как зрелый муж, он опускал очи долу и устремлялся мыслями ввысь. Он не предавался длительному сну, и по-мальчишески не занимался пустословием, и не исторгал из святых уст своих речей, не приятных внимавшим, но [говорил] лишь благое, как учило его апостольское наставление, ибо собеседником его был Моисей и все пророки, и дар беседы через Евангелие он по-апостольски делил со слушателями.

Когда святому исполнилось десять лет, волей Божьей его воспитатель и дядя по крови, избранием св. Духа и по одобрению многих, был рукоположен епископом знаменитого Скеврского монастыря, находившегося близ вышеназванной крепости Ламброн. Благодаря Божественному дару он являл собой пример для тех, кого пас, и больше деяниями, чем словами, наставлял он верующую паству свою и во славу Бога-дарителя направлял ее [по пути истинному]. Тогда и повстречался украшенный истинной верой учитель Мхитар, нашедший приют в том же монастыре. Он был известен делом и словом, хорошо знал утонченные и глубокомысленные сочинения внешних философов, а также учение и толкования светлых Божьих пророков и апостолов, обладал красноречием и мудростью и с помощью правоверных речей громил еретиков. И вот святого нашего, отрока по возрасту блаженного Георга, полюбившегося мудрым [монастырским братьям], епископ Григор отдал в школу упомянутого нами учителя. Увидев мальчика и сверкавшую в нем искру [Божьего] дара, он пророчески сказал о нем: «Отрок сей пребудет и наберется силы, как Самуил в древности и Даниил529 в плену и как Илия530 во имя Бога возгорится усердием, его успехи станут известны многим в церкви».

Святой же наш, слыша эти и подобные им [слова] от учителя и других людей, не кичился, как дитя, не вздымался, как волна во время бури, и не наполнялся губительным честолюбием, а, как твердая, несокрушимая скала в море, разбивал порок тщеславия и преисполнялся еще большего смирения. И чем больше он возвышался знаниями, тем больше придерживался наставления Соломона – обуздывал себя и щитом смирения защищался от коварно брошенной и огнемечущей стрелы туго натянутого лука кичливости. Любил он святость, приветствовал скромность, страшился украшательства, остерегался болтливости, которая порождает грех, и ограждал себя от пустых и суетных дел. И, подобно Иеремии, душу свою благоразумно направлял лишь к Богу и Божественным делам: разумной частью [души] охранял хранилище высшего дара, а вожделеющей частью, пылавшей как огонь, узами любви, связывая, убеждал531, благодаря чему праведную душу свою делал угодной Богу. Он ненавидел мир и все мирское и бежал от него, как от своего врага. И вследствие всего этого одним он внушал страх и робость, особенно нерадивым в делах Господних, но святыми и мужественно сражавшимися [с врагом] он был любим и служил добрым примером и славным именем, наставляющим на Божий путь.

И вот, по внушению св. Духа он рукополагается дьяконом, посвящая себя служению [Богу], даровавшему его родителям. И дар, горевший в нем богодостойной верой и сиянием добродетели, светился в делах и словах [его]. [Муж] сей, любящий молитвы и смирение, бдением и слезами орошал разумный мир мыслей и, вычищая, подготавливал место для засева Слова Божьего и скапливал в доме Божьем много полезного. И, находясь в сем молодом возрасте, он целиком и полностью посвятил себя Богу. Ему было восемнадцать лет, когда он достиг этого. Он не злоупотреблял тем, что епископскую кафедру занимал его дядя, и ни от кого не требовал проявления знаков внимания, и высказанного другими недовольства не передавал по дьявольскому наущению дяде, с угрозой запрещая делать это и другим. Он был далек от всего этого и заботился [лишь] о том, как бы кто-нибудь не стал причиной ненавистных ему распрей и раздоров. В этом ристалище восемнадцатилетний святой, сразившись, одолел Велиара, и, подняв длань, чистотой сердца победил Амалика532, и свое чистое и неусыпное сердце поднес устроителю поединка. Он изнурял, пленял, грабя, захватывал добычу и до основания разорял князя мира533 и повсюду обогащался ростом добродетели и, становясь все могущественней, прославлял Бога. Но в это время преставился епископ, дядя святого.

И вот появился старый завистник, отец зла, человекоубийца изначала, пожелавший отомстить тому, кто, начиная с отроческих лет, наносил ему жестокие поражения, а он не мог не только в мысли и слова его примешать горечи своего яда, но также и в действия; во всем [он] оставался на высоте, и лучами светлого горения небесного огня, в котором обитал святой Дух, [лукавый] изгонялся. Тогда этот стал сражаться со святым в другом обличье. Он подослал к царю каких-то клеветников [с доносом], будто святой прибрал к рукам золото и драгоценности епископа, и предал его властям и немилосердным судьям, которые беспощаднее и безжалостнее язычников истязали тело святого – жгли, палили, возжигая огонь на груди и животе из смолы, сала и серы, и насильно вливали в рот святому обильно воду с известью, а иногда с уксусом, до тех пор пока он ужасно не распухал и кишки его, не вынеся нестерпимой боли жжения, не извергали собранное внутри. Мне страшно говорить об этом, я трепещу при одном воспоминании о сем, ибо пытка огнем сжигала его снаружи, а отравленная вода раздирала нутро. Они без всякой пощады пытали его, немилосердно и долго истязая непорочного и невинного, как будто он был бесплотным и бескровным. При всем этом ни крика, ни стона, ни ропота не вырвалось из уст святого, а, подобно Господу, как невинный агнец шел он на заклание и, как ягненок перед ножом, был безгласен и нем. Кто же из нас, телесных существ, в силах выдержать и снести столь невиданные мучения, если в его теле не будет пребывать Божественный дух? Он, Георг, устоял пред искушениями дьявола и победил его во всем, а Бога, ниспославшего сей дар, прославил своей немощной сущностью из плоти и кости. Тюрьмой и цепями изнурили его блаженное тело, а душу его святую узрели еще более чистой и непорочной, ибо она, как чистое золото, в горниле мучений и пыток сверкала еще ярче. Святой не скорбел, а ликовал и с благодарностью прославлял Бога, а для мучителей и тех, кто стал причиной его мучений, он просил у Бога отпущения, и пронзал сердце сатаны остроконечным копьем, и очевидцев его телесных мук учил долготерпению и надежде. Дьявол, вступивший в единоборство со святым, сильно посрамленный и ошеломленный, причитая и горюя, бежал, и жалкий не понимал, что же случилось. Он приговаривал: «Много раз пускал я огненные стрелы туго натянутого лука моего, однако они, как гнилые сучья, не поразили неусыпного святого, а возвратились назад».

И, исполнив сполна свою злую волю, жестокосердные отпустили истерзанного святого, возвысившегося над той дьявольской ложью. Согласно слову, [св.] восполнил на теле недостаток Христовых мучений. Закончился поединок – сквозь страдание души и истязание тела засиял венец ликования.

Вскоре он решил покинуть ради учения свою область, как в древности Авраам из-за обещанной [ему] в наследство земли. Он отправился на Восток, к блаженному учителю Вардану, и с усердием восполнил недостающее в своем образовании. За короткое время он овладел наукой толкования не только Ветхого и Нового заветов и удостоился сана священника, но и [постиг учения] внешних философов, а именно: перипатетиков – Аристотеля, пифагорейцев, Платона и их последователей.

Собрав все полезные цветы с плодами, он возвратился в свой родной край. Здесь он узнал, что отец его умер, [увидел] постаревшую мать и брата, ставшего отцом семейства. Вернулся с Востока, привезя с собой не вещественное солнце и изменчивую луну или рассеянные звезды, а заполнив непорочную душу немеркнущими лучами сияющего солнца справедливости и мудрости, предшествующими солнцу. Вернулся с Востока не с пустыми руками, а с ценным даром, нагруженный превосходным учением, бесценными каменьями и драгоценными жемчугами, которые он щедро раздавал всем нуждающимся в них. Вернулся с Востока не обыкновенным человеком, а со знамением из сладостного рая – плодом жизни, дарованным человеческому роду. Вернулся с Востока не с телесным богатством, [а духовным], ибо скопил он царские сокровища, а именно: книги пророков, послания апостолов, книги Евангелия, изобилующие наисовершенными сокровищами. Вернулся с Востока с золотом, ладаном, смирной, нужными для погребения [тела] Господнего, и прозорливым и щедрым умом своим раздавал их на пользу [нуждающимся]: дарил золото веры, дабы поставить его на службу единому Богу; ладан, подобный святым добродетельным делам и чистой любви непорочных душ, – дабы вознести Духу святому для нашего бессмертия; и смирну – дабы умереть телом грешных желаний для умершего ради нашего спасения. Эти три родственные [вещи] повелел поставить на службу святой единосущной, неслиянной Троице. И, следуя Божественному учению, кого бы ни встречал, немедля говорил с ним о Слове [Божьем]. Слова, [исходившие] из уст его, были приправлены Божественной солью, соответственно слову: «Вы соль земли». Он укреплял здоровых, а зараженных тяжелыми грехами излечивал [своим] влиянием и светом разума просвещал темные умы, согласно слову: «Вы свет мира». И пребывавшим во тьме невежества обстоятельно и пространно истолковывал глубокий смысл Божественного учения. Подобно светящемуся факелу и лучезарному солнцу, он был всем для всех, исполнял любую просьбу в урочное и неурочное время и спасенных направлял по Божьему пути. Во всем везде проявлял он свою мудрость, смотревшие не насыщались, [лицезрея его]. Без зависти распространял он свет знания среди слушателей, а награду за свои труды собирал спасенными душами. Он любил уединение, приветствовал тишину, просил [у Бога] крылья голубя и желал поселиться в пустыне. Давил змея и сокрушал многоголового демона и то, чему собирался учить других, сам совершал на деле. Углублялся в размышления, очищал свое сердце, превращал себя в храм и алтарь Божий. Избранный хлеб, дающий миру жизнь, любовно объявлялся в нем. И всем, кто бы ни обращался к нему, он щедро раздавал [дары] из Божественных сокровищ. Богатеям говорил: «Будьте нищелюбивы!». А нищим советовал терпеть, уповая [на Бога]. Для сирот был отцом и для алкающих готовил превосходную пищу, благочестивых поощрял в их добродетелях, поверженных грехами поднимал, становясь для них опорой и посохом. Кающихся наставлял уповать на спасение, отступников молил обратиться к Богу. И суров был лик святого, и грозен был его желанный облик, ибо слова правдивых уст его были беспристрастны и неподкупны. Лицо – выразительное, взгляд – умный, слова – взвешенные, сила – небесная, рост – изумительный, язык – пристойный, мысль – светоносная, ибо мало внимал и много знал, а также мало говорил и излучал много света. И понеже невозможно было светильнику скрыться под ложем или городу, [стоящему на горе, скрыться] за горой, он стал известен вельможам и простолюдинам, патриарху и епископам, царю и князьям. И для всех святой наш был истинной и насущной пищей, и все жаждали слова его. Он был подобен великому городу, изобилующему всеми благами, и раздавал он их неустанно богатым и бедным, каждому по нужде.

В то время мать святого, покончив счеты с земной жизнью, переселилась из мира сего, и святой почтил день погребения матери большой речью и утешающим мудрым словом; подобную почесть, оказанную матери, очевидцы восприняли как памятник [ей]. Сам же святой выглядел более радостным и бодрым, чем в другие дни, вызывая [тем] восхищение у собравшихся. И то, что он проповедовал на словах, а именно: не царапать и не кровить лица, не рвать волос и не впадать в отчаяние, – то он явил на деле, с радостным и веселым лицом повелев засыпать мать землей.

Наступил день, когда во всем совершенстве проявилось смирение святого. Патриарх армянский почил во Христе, и царь с князьями и епископами, а также простолюдины с женами и детьми назвали [его] достойным [преемником] престола святого Григора. Прослышав об этом, святой переоделся и внезапно куда-то скрылся. По истечении многих дней, не найдя его после долгих расспросов, все опечалились и говорили: «Мы не удостоились иметь столь святого и праводушного патриарха из-за грехов нашей страны и народа нашего». Но по предопределению и безмерному Божьему знанию они избрали патриарха, которого в это время дал [им] Бог. И тогда святой появился. Тот, кто удостоился чести патриаршего престола, послал за святым и призвал его к себе, и он покорно явился. День рукоположения патриарха он почтил торжественной богомудрой речью, соответственно значимости сего события. Патриарх щедро одарил его, но он отказался [от даров]. Тогда патриарх почтил его одеянием, которого тот был достоин. Долго принуждал и с мольбой настаивал облачиться при нем, однако святой противился. Долгие уговоры патриарха [заставили] его облачиться, и лишь в тот день он носил эту одежду, а на следующий день, отдал первому встречному, сам же приветствовал тихую жизнь и прикрыл тело своей недорогой и благопристойной одеждой, приличествующей церковнослужителю.

И вот собрались вокруг него все, кто знаком был со [Св.] писанием, и умоляли раскрыть им, любознательным, святой Божественный смысл учения и, взяв в руки Писание, просили истолковать, его. Но святой любил жить в тиши, в укрытых местах и вдали от людской толпы, со зверьми в горных пещерах, голодом и простой пищей стесняя себя и лишая всего, и, будучи в плоти, казался бесплотным. А те, кто ради знаний хотел быть рядом с ним, не могли вынести [жизни] в пещерах и лесной чаще. Он жил, скрывая свое местопребывание, а когда жители окрестностей узнавали о нем, покидал [эти места]. Ни для кого он не становился обузой, а неустанным переписыванием книг обеспечивал свои телесные нужды и приходившим туда, к нему, предоставлял все необходимое. Он не имел ни дома, ни пристанища, и, как Господь, не имел он места, куда бы мог приклонить голову. Он желал Всевышнего и взирал на Матерь всех, мыслью, всеми помыслами и телом устремлялся туда и, охваченный пламенем любви, тянулся ввысь, к Христу, восседающему одесную Бога. И долго таким скитальцем бродил он по земле, нищий, голодный и измученный; совершенно не заботясь о теле и телесном, он пекся лишь о Господе, который кормил его согласно Слову Божьему и [заботился] о его телесных нуждах. Он постоянно пребывал в бдении, приумножал сокровище, вверенное ему, хранил его от коварных грабителей и ждал пришествия Господа, содержал в чистоте сияние своего целомудрия, держа неугасимым светоч милосердия, не впадал в дрему лени и, согласно Давиду, не заботился о телесном покое, а распинал на кресте свои телесные нужды и земные желания и умерщвлял свою плоть согласно слову апостола, который говорил: «Не прощал царства грехов в сем смертном теле и не заботился о желаниях тела, которое пыталось вооружить его против души, а [пекся] лишь о духовном», дабы постоянно размышлять о Боге. И он наставлял мужеством гневной [части души] противостоять иноверцам и огнем любви вожделеющей части [души] разжигал разумную и гневную части, в которых сияла праведность, уравновешенность и проницательность. И он правоверно содержал Отца в мыслях, Сына – в мужественной части [души] и Духа св. – в благоразумной. Тело [свое], как храм, сердце, как алтарь, и смирение, как служение, он с благословениями приносил в дар Богу. Он заключал в себе Духа святого умиротворяющего, [Сына] единородного милосердного и Отца опекающего. С серафимами пел, с херувимами возносил хвалу Богу, и во всем все побуждения его души и разума, тела и дыхания и их ощущений были направлены на прославление Бога. И, как верный и мудрый эконом, он хранил в неприкосновенности царские сокровища и, отвешивая частями, выдавал по надобности.

И вследствие его столь чудесного подвижничества тело его совершенно ослабло и излечились нарождавшиеся в нем пороки; он казался бесплотным для мира и живым для Бога, доказывая, что через него проповедуется нам Слово [Божье]. Ибо на земле он жил неземной [жизнью]: чисто, непорочно и божественно. Он взял себе за правило излишествами не утучнять тела и не только отгонял удовольствия, дабы они не обступали его, но ограничивал себя даже в самом необходимом. Ибо для него, жившего Словом Божьим, все плотское казалось низменным и порочным. Он воевал со сном, отвергал богатые наряды, избегал многословия, любил пророков, почитал апостолов, предоставлял свою душу Евангелию, с ними беседовал, им внимал и их повеления исполнял. Угодный святым отцам, покорный вардапетам, единодушный с правоверными, единоборец и враг для уклонившихся от истинной веры, подобно Давиду поражал он камнями из пращи мясную громаду – великана Голиафа, т. е. плотолюбивых и богоборствующих еретиков.

Во всем богатстве и силе представил он святую церковь и преисполненным мудрости чистое учение, ибо ко всему Священному писанию предварил он предисловия и составил оглавление. Упущенное первыми святыми сохранил Бог в этой [книге], явившейся плодом последнего времени, украшенной великолепным искусством, как это известно тем, кто видел и наслаждался ею. Он написал также похвальные речи, посвященные богослову-евангелисту Иоанну, и прелестные гимны в стихах и кратко переложил [книгу] пророка Исайи и Деяния апостолов.

Ныне, как я уже сказал, страшным изнурением он победил огромного зверя – плоть и отсек множество голов его – желания и, достигнув совершенной чистоты, умер для мира, сораспявшись с Христом и удостоившись пророческого дара, ибо душой распознавал грядущее, [истинность] которого затем проверялась исполнением.

Вновь пришли к нему служители Слова и увещевали его обосноваться где-нибудь и положить конец скитальчеству. Вследствие огромной любви, питаемой к нему, они осмелились устрашить его, как утаителя господнего серебра, и говорили: «Мы выступим перед Господом в качестве твоих обвинителей, если ты не прислушаешься к нашим мольбам». Тогда тот, кто по-апостольски любил и в той же мере пекся о них, сжалившись над ними, внял их мольбам и нашел непривлекательное место – тенистое, безводное и лишенное всяческих благ. Соорудив себе тесную землянку, он заявил, что то же будет и для них. И хотя местность была суровой и непригодной для живых существ, однако, жаждая слова, исходившего из чистого сердца, они заявили: «Если даже мы умрем, [живя] в этом суровом климате, то [и тогда] блаженны будем, ибо услышим сладкое, чистое, отрадное и богоподобное слово».

Многие годы он оставался там, и многих он преисполнил мудростью знаний. Одним из них был Мовсес, написавший Похвальное слово, прославляющее святого. Ибо мысли святого, согласно слову Исайи, были подобны чистому золоту, язык – огненный, слог его письма, речи и начертания [их] – Божественными. Понятная и полезная, ободряющая и отрадная [речь его], высказанная кратко и ладно, содержала в себе богатые мысли. Слова святого по сравнению с Гомером и другими поэтами были более могучими, ибо стихи их обладали лишь внешним великолепием, скрывающим от многих их смысл, а его [речи], одухотворенные и Божественные, были выше небес и ярче солнца, и вкушавшие их, утешаясь, радовались и называли уста его воистину Божьими, а слова – [словами] Духа святого.

А сейчас хочу отметить его снисходительность также к злонравным, вступившим в ссору друг с другом по наущению лукавого. Их он связывал любовью, увещанием усмирял и содержал в мире, подальше от суетных волнений. Если же появлялся какой-нибудь высокомерный [человек], он звал [его] к себе и изгонял этот недуг; если [враждующие] разжигали пламя, он гасил; если вздымали волны морские – успокаивал; разыгравшуюся в горах бурю немедленно пресекал, ибо, когда он говорил, подобно четырехгранному обоюдоострому мечу, делил на четыре стороны: благое поощрял, зло излечивал, искренне сокрушаясь, и ко всем относился с состраданием, проявляя огромное терпение к грешникам. Матерь для кающихся, губитель для грехов, твердая надежда для отчаявшихся, исцелитель многих пороков, для всех и каждого – соболезнующий, лекарство для болезней души и тела. Богата была церковь, имевшая его [в качестве] венца и жениха, военачальника, распорядителя и смиренного [раба] на пути к небу, [этим смиренным рабом] Отец прославлялся, Сын радовался и св. Дух, как при сотворении мира, благословлялся. Его видимыми делами и благопристойной жизнью прославлялась Единая Божественная Троица. Это он ничего не помышлял и не делал напоказ людям. Это он, как свет светильника и как город на горе, каждого одаривал необходимым. Это он был голубем, крылья которого, согласно словам Господа, были покрыты чистым серебром, а спина окрашена в цвет золота, и взлетал по благодати святого Духа к небесному храму. Это он был благоразумной горлицей, которую не мог изловить преядовитый змей, несмотря на всю свою невообразимую дьявольскую скорость. Это он был праведным хитрецом, голову которого – орудие веры – не смог похитить многокогтистый зверь для плотских дел. Это его речи, далекие от земного, чистые и ясные подобно серебру Господа, не могли загрязнить семижды жестокие напасти жизни. И было ли на земле что-либо чистое, к чему бы он не был причастен? Нет, не было. И было ли что-либо возвышенное, чего бы он не достиг? Назвать ли солнце? Но он был ярче и светлее, чем оно, ибо его одолевает ночь, – а зло не может победить мудрости, как об этом свидетельствует Соломон. Или [назвать] луну, которая своими изменениями показывает нам, что она находится на службе и является примером и подобием воскресения, – однако его дела гораздо благороднее. Ибо [ее служба] временна, а не постоянна, а его [дела] бессмертны и божественны. Во дни его церковь была небом, сам он – солнцем, речи и образ жизни святого – светилами, наставления – бесчисленными звездами, изумительно ясными и блестящими, забота [его] – златотканым сверкающим облаком, которое сладкой и вкусной росой поило охраняемых внизу. И доброе имя святого было сладостным ветром. Оно своим благотворным, приятным дыханием украшало прекрасного сына Нового Сиона и достойных обитателей верхнего чертога. И Господь, давший [нам] его, был вознагражден благословением многих.

И царь Левон, именуемый Вторым534, видя все это, воодушевлялся и, радуясь, преисполнялся в душе любовью к святому. Имея семерых сыновей, он отдал старшему сыну, которого звали Хетум, [крепость] Ламброн. Этот также любил святого и благосклонно внимал ему. Однако царь дал ему в учителя Ваграма535, ученого и бесстрашного ритора, крайне дерзкого и красноречивого. Он следовал халкидонитской ереси, но не решался говорить об этом открыто, ибо царь с князьями и другими учеными были правоверны. Однако он, совратив, заразил [Хетума], владетеля Ламброна, [этой ересью]. Но, пока жив был царь Левон, они не решались подать голос, хотя некоторым и казалось, что он не совсем праведен, ибо святой грозно обуздывал таковых. А царь лишь его слова считал истинными, и вся церковь была в повиновении святого. Между тем царь Левон, передав царство Хетуму536, владельцу Ламброна, почил во Христе, Царе неба и земли. И этот начал высказывать кое-какие мысли из учения уклонившихся от истинной веры, но святой Георг с богомудрым увещанием не дал им развернуться. И с великой покорностью он подчинялся святому и прислушивался к его словам, как его отец [Левон]. Он был разговорчив и любил постоянно спорить со всеми, кто только ни попадался ему под руку. Он был сведущ также в [Св.] писании и постоянно стремился выставить себя правым и, повстречавшись с человеком незнакомым с учением [Божьим], мучил его расспросами и выявлял скрытую в себе бунтарскую искру. Святого он опасался, но высказывал ему [свои мысли] в шутливой форме и боролся [с ним] под чужой личиной. Святой же кротким и искренним словом исцелял неспокойное сердце.

В то время к [Хетум] пришел епископ [города] Анарзабы537 Григор 538 и они нашли друг в друге единомышленников. Григор был совершенным ученым и искусным наставником, они обменялись мыслями, и [Хетум] стал его глашатаем, и все, что он говорил, будь это его мысли или мысли [Григора], вызывало раздоры и погружало церковь во мрак. Но, пока царь Левон был жив и столпы церкви были единодушны со святым, раскольнические мысли, от кого бы они ни исходили, изобличались и отвергались. И, как я уже сказал, церковь цвела и ликовала празднеством венчания и великолепными убранствам и украшала себя вожделенной красотой, постоянно заботясь о том, чтобы остаться достойной любви Христовой.

И шли к святому близкие и далекие, мудрые и невежественные, вельможи и простолюдины, и обогащались, ибо удовлетворял он любое заветное желание всех, с великим смирением сам прислуживал им и лично готовил необходимое для прибывших, чем приводил в изумление их, и они испытывали ужасную робость, ибо гостей он охранял как Авраам и своим ласковым отношением ко всем уподоблялся Моисею. К нищим он относился как Христос, а имущим прислуживал с робостью и любовью. И не было таких благих дел, которые бы он не совершил, и не было таких дурных дел, к которым он относился бы с одобрением. Случалось, что богатей, встречавший его, раздавал свои богатства подобно Закхею539, и бывало, что нищий, встречавший его, чувствовал себя богачом. Ибо лицезревшие его получали пользу и без слов и наставлений и дела [его], как слова, были его проповедью; надменный становился кротким, враждующий сменял [вражду] на любовь к сотоварищу, ябедник обуздывался, моты становились скромнее, лгуны делались правдолюбцами, чревоугодники переходили к умеренности. Для таких и подобных [им] людей воспитанием было уже одно созерцание святого, и сластолюбец становился воздержанным, гневавшийся успокаивался. Если же наставлял кого-нибудь словом, то [слово его] оказывало сильное воздействие и не уязвляло [людей], никто не мог насытиться им, он освещал [путь] тем, кто пребывал во мраке, отчаявшихся ободрял, трудолюбивых поощрял, ленивых настраивал на работу, отступившим проповедовал возврат [к своему исповеданию] и направлял свет на твердых в вере. По воле Божьей множество людей под светом его наставничества, сплавленные, как в горниле, огнедышащей любовью, стали черноризцами и принесли себя в дар Единосущной Троице, и святой мог сказать: «Вот я и те, коих Ты дал мне».

До сего места эта история была желанна для меня, а о том, что следует [после этого], опасно говорить, но и молчание заслуживает великой хулы, ибо губитель наш, дьявол, вызвал у некоторых зависть к нему и начались запреты на его речи. И давний спор из-за воплотившегося Сына Божьего стал нарастать. Чревоугодники выдавали себя за любителей [церковных] праздников и, как язычники-кутилы, кричали, что следует отменить Господний пост. И единое воплотившееся Слово Бога считали [имеющим] два естества, две воли, два воздействия и пытались соединить тление с нетленным естеством.

И всякую несусветную и несуразно превратную чушь несли безумцы. Немало огорчений причиняло это хранителям истинной веры, и разногласия, ссоры и раскол единого тела церкви были налицо, ибо невежи, не имевшие слов для ответа, подобно врагам противостояли друг другу, а умудренные словом, вступая в борьбу, осыпали друг друга камнями проклятий. Поэтому [все были охвачены] великой тревогой и в каждом человеке шла ожесточенная борьба. И не было никого, кто бы получил пользу от этого, за исключением дьявола, прародителя зла.

Святой же Георг, как великий защитник, восстал против этого и внес некоторое спокойствие, но лишь на время. Заботясь о Божьем деле, [он], как прежде, просвещал многих Божественным учением. К каждому проявлял участие, а злонравных, заблудших и душегубов изгонял.

Как-то святому повстречалась женщина, которая своим колдовским искусством погубила души многих и в содружестве с дьяволом совершила величайшие злодеяния. Силой св. Духа, обитавшего в нем, он уничтожил имевшиеся у нее свертки с талисманами и кости. Но близкие говорили святому: «Она может причинить тебе вред, поскольку умеет совершать невозможное».

Если ты способна причинять вред, – говорил святой, – причини мне, но не смей именем Бога делать [зло] другим.

И приказал повести ее в тюрьму. И лишь после того, как она, изнуренная долгими днями [заключения], пообещала не заниматься этим, святой приказал выпустить ее.

Некий священник прекрасно отправлял свою благочестивую службу, вместе со своей супругой он премного радел о странниках и нищих, и святой поощрял его оставаться таким же. И вот как-то, весьма удрученный и опечаленный, пришел он со своей женой к святому. [Последний] душой распознал, о чем хотел просить [священник], однако спросил его: «По какой причине ты привел сюда свою жену?».

И он с горькими слезами говорит: «Из-за грехов моих Бог воспрепятствовал и не дал нам сына, а лишь дочерей. Это нас очень терзает, но мы не находим выхода из положения. Всем сердцем просим тебя, прикажи развести меня с женой, чтобы я смог удалиться, а жена будет растить своих детей».

Святой же богомудрыми словами утешил его и говорит: «Не печалься, я походатайствую перед Господом, помолюсь ему, и он даст вам то, о чем вы просите, но не оставляйте доброго дела, начатого вами».

И они с легким сердцем ушли. И дал им Бог сына, и, возрадовавшись, они вознесли хвалу Богу.

Некий набожный и нищелюбивый пастух имел сына, которого крепкими узами оплела какая-то развратная женщина. И ни побои, ни денежные взыскания и ни другие меры не исцеляли ее; воспламенена была она юношей и ни единого часа не хотела оставаться без него. Отец его с плачем пришел к святому и поведал ему о своем горе. Святой написал женщине и посоветовал ей уйти. Но, охваченная сатанинской страстью, она пренебрегла повелением святого. Тогда он, милосердный и сострадательный ко всем, сам отправился в дом мужа того. При виде его блудница задрожала и со слезами говорила: «Божий слуга, отдай мне юношу, и я сделаю много добрых дел».

«Пребывая во зле, никто не может делать добра», – отвечал [ей] святой.

И обучил ее Божественной заповеди; она ушла и каялась на протяжении всей своей жизни.

Такое участие святой проявлял ко многим. И если кто-либо томился в царской ссылке или был наказан за неуплату налогов, за всех таких он заступался, писал и даровал свободу и многих спасал от смерти. Войдя же к больному, он возносил молитву Богу, и [больной] тут же выздоравливал. Читал он святое Евангелие над бесновавшимися и исцелял их от злого духа. Во всех делах помогал он всем гонимым и милостью Божьей склонял их к добру. Он был для всех приютом и не было уст, которые бы не вознесли ему хвалы. Ибо те, кто пользовался его милостью, рассказывали об этом [другим], а кто слышал, возносил хвалу Богу за великий дар, ниспосланный им. И в числе многих были те, которые воочию его не видели, но, прослышав о его чудесной жизни, возлюбили [его], благославляли, и Бог прославлял [прославившего его].

Поведаю также о других чудесах, которые воистину достойны удивления.

Некий плотник, по имени Костантин, тяжко заболел, и тепло, обычно являющееся источником жизни, стало покидать его, не осталось надежды на жизнь. Врач и семья [умирающего] стали плакать и дали ему последнее причастие – хлеб жизни; он совершенно ослаб, и ему оставалось лишь испустить дух и отдать [душу] тому, кто дал ему жизнь. И, по воле Божьей, больной слабым и тихим голосом, в котором [уже] было дыхание смерти, через священников дал обет святому апостолу Павлу, храм которого был великолепен и прекрасен, но деревянная кровля его от ветхости сгнила: «Если исцелюсь от недуга, заново отстрою кровлю [церкви]». Все священники и семья [больного] дали обет и отправились подготовиться к погребальному обряду, ибо думали, что он почил в Боге. Примерно через час по возвращении [они увидели] великое чудо: тот, кто лежал бездыханным и безмолвным трупом, вновь обретя в сердце жизненные силы, сидел с радостным лицом. Бодрым и окрепшим голосом он сказал: «Я голоден». При виде случившегося [они] сквозь слезы радости промолвили:

– Правда ли то, что мы видим, или это обманчивый сон?

И на протяжении многих часов они в изумлении не могли поверить [в это] и думали, что он сошел с ума от болей и бредит или наступил конец [его] жизни. Тогда исцелившийся говорит:

– Вы не видите святого апостола Павла и вардапета Георга с ним?

– Нет, – ответили они.

– Сейчас они ушли за стены, – сказал он.

А они, не поняв его, говорят:

Жизнь твоя и наши мысли так запутались, что мы не понимаем, о чем ты говоришь.

Тогда он сказал внятно:

– Слушайте, и я поведаю вам [об этом]. После того, как вы ушли от меня, послышался шум шагов множества [людей]. [Одновременно] дом заполнился светом, ослепившим меня, и я от страха едва [осмелился] взглянуть наверх. И вот я вижу св. апостола Павла и вардапета Георга, взявшихся за руки и ставших справа [от того места], где я умирал.

И говорит апостол:

– Владыка рабуни [учитель], дай руку и воскреси умершего телом, ибо велика его вера.

А вардапет говорит:

– Тебе, апостолу Божьему, подобает сделать это.

Святой апостол отвечал:

– Я позвал тебя для мужа [сего], ибо Бог через тебя повелел совершить это чудо.

Но тот целый час не слушался его. Тогда говорит святой апостол:

– Тебе следует совершить то, что Бог поручил, я же пришел призвать тебя к этому.

И святой вардапет, склонившись, взял мою правую руку и поднял меня. Но как только вы пришли, они вышли. Итак, дайте мне поесть, я голоден.

И, поев, он отправился в церковь. Увидев столь быстро ожившим [того], кто был, как Лазарь, в могиле, все благословили Бога.

Это случилось в наши дни, дабы, видя мужей благодетельных, вы не соблазнялись, думая, что они не могут творить чудес. Ибо, как известно, чудеса полезны не для верующих, поскольку они совершенны, а для неверующих, так как они младенцы, кормящиеся молоком. Чудо, как молоко, укрепляет веру пришедших [к исповеданию Христа]. Но вас, внимающих [мне], молю вознести хвалу Богу, чудесная сила которого проявляется через его святых и они постоянно обретают силу, и запомнить, что если добродетельные мужи не творят чудес, они ничем не хуже чудотворцев. Ибо когда они творят добро, они становятся чудотворцами и получают это имя, так как удостаиваются чудес через добрые дела. Следует задуматься над тем, что говорит [апостол] Павел: «Спешите творить не чудеса, а добрые дела». И творящий добро без чудес не отличается от мужей-чудотворцев. Ибо многие совершали чудеса, но, поскольку они не были благодетелями, [имена их] забылись. Это сказал Господь. И мы пишем это вослед идущим для твердого усвоения, и я знаю, что они возрадуются, услышав [о том], что написанное мной служит для прославления Бога. Однако добрые дела Учителя бесчисленны, и пусть никто не удивляется, что он в них является чудотворцем, и если [некоторые из них] скрыты от нас, то Богу они известны.

Поведаю также и о предсказанных святым [событиях], кои должны были случиться. Некий муж, которого звали Татианос, по провидению Божьему умер во цвете лет. И старая мать его в безумном отчаянии горько оплакивала его. Святой, находившийся на похоронах, видя женщину в безутешном горе, говорит ей:

– В своем ли ты уме, что исполняешь волю сатаны?

И, увещевая, он утешал ее. А женщина говорит:

– А я почему не умерла?

– Воистину говорю тебе, не плачь, через три дня и ты умрешь, – ответил ей святой.

Через три дня после того она умерла согласно пророчеству святого. Услышавшие [об этом] возносили хвалу Богу, сообщающему слугам своим скрытое [от людей]. И успешное [предугадывание] совершавшихся событий святой приписывал не себе, а объяснял милостью Божьей.

Он ничего ни у кого не желал брать, а если под давлением слез и мольбы и брал что-нибудь малое, то тут же раздавал нуждавшимся. Царь и князья много раз молили его принять дары, но он ничего не брал, кроме малого количества еды, и это тратил на нищих. Его уговаривали стать настоятелем монастыря и епископом городов, но он отказывался. И столь суровый образ жизни вел святой, что приводил всех в трепет своими чудесными делами. Сам же был кроток и смирен, был всем и каждому заступником и слугой, но никому не позволял прислуживать [ему] и часа. Он же делал это годы напролет. Ибо Бог, живущий в [душе] кротких и смиренных, обитал в нем, благодаря чему [он] был всегда причиной прославления Бога. Совершая все это, он считал себя негодным слугой и [говорил]: «То, что я делаю, не благодеяние. Как должник, я тороплюсь расплатиться с долгами, и если это мне удается, вознесите хвалу Богу». И правитель страны Хетум с радостью и любовью склонял покорную выю перед святым, и по просьбе святого в пределах его владений невозможное становилось возможным. Ибо многих спасал он от смертного приговора, а для иных добивался отпущения долгов.

А вышеназванный епископ Григор неотступно следовал за Хетумом и разграбил и похитил ту малую толику благородства, которая еще оставалась в характере Хетума. Он выставлял презренной и смешной веру, почитаемую армянами. И обратил его в еретическое учение, а сам радовался [подобному] исходу дела. Когда же первый спесивец, многоголовый змей, злой искуситель души и тела, повергший первого человека [в грех], убедился, что не смог заманить святого в ловушку ни в детстве, ни в капканы юности и ни искушениями зрелых лет и [не смог] ослабить света факела, начал затевать междоусобия, ссоры, мутить, возмущать, возбуждать и мстить. И время было пособником лукавого. Григор, которого [лукавый] считал ученым, стал насмехаться над святым и дурно говорить [о нем], нести ересь и болтать противное истинной вере. И это по той причине, что он не соглашался с их взглядами, а особенно потому, что возведенное ими за длительное время святой коротким словом разрушал. Тогда они задумали другое: по царскому приказу вызывают его [во дворец] и, прикрыв мхом ловушку, говорят о единой любви и здравом смысле, заботясь лишь о том, чтобы сделать его своим сообщником и с его помощью с легкостью изловить и других. А святой, по своей мудрости выявлял и указывал на места уклонения [от истинной веры] и говорил: «Этого страшусь и не согласен с вами, понеже ваше предложение говорит ни о чем другом, как об отказе от армянских [церковных] преданий и внесении раскола в нашу веру». А где необходимо было, он возражал им и говорил: «Я вам не нужен, ибо буду вам вредить и не принесу пользы». Но они в сговоре друг с другом поклялись перед святым верой, которой не имели: «Мы не придерживаемся этой лжи, родимый». И патриарх этого времени540, и правитель страны Хетум многократными заверениями убедили святого и осыпали проклятиями себя, [обещая] не склониться к тому, что не было одобрено первыми святыми отцами. И говорит святой: «Бог, который видит нутро и сердце и является исследователем дыхания, суставов и мозга, знает: если вы будете придерживаться этого, то я, Георг, вам единомышленник, но если отклонитесь вправо или влево, я в числе многих не впаду в грех».

С наступлением праздника Успения св. Богородицы князь Хетум и епископ Григор с многочисленной толпой пришли в Скеврскую пустынь. Празднование пришлось на среду. У армян было принято [этот день] отмечать и праздновать после или накануне воскресенья. А они в ту же среду отпраздновали и, как язычники, предались чревоугодию, [ели] мясо, рыбу и тому подобное. И один из монахов ел [с ними], и тут же они его назначили настоятелем монастыря, а через несколько лет рукоположили в епископы. И из-за перестановки [праздника] многие погибли, и была разрушена отцовская ограда, за что разрушителя да ужалит лютый змей541.

При виде коварства, которым опутали [его] чистое сердце, св. Георг вскочил, охваченный страхом, и с плачем говорит: «Не таковы были мои слова, сказанные ранее». И с наступлением дня Богоявления он сам незванно пришел на праздник и говорит: «Меня нашли не искавшие меня. Я открылся не вопрошавшим обо мне»542. На празднике он выступил с речью и, во многом упрекая, осуждал их. Без помощи лукавого и дьявольских уловок разоблачив их действия и поведение, [он] разнес дом, построенный на песке. Он ссылался не только на пророков и патриархов, но и на Господа святых, [и они] тут же замолкли. Однако слова, сказанные святым, вызвали большое волнение. А он, выступая публично, как на суде, говорил: «Я не согласен с вашими решениями, а [поддерживаю] первых [отцов церкви], дела которых известны своим правоверием». Они же, подобно морю, взбушевавшемуся и вспенившемуся от буйных дьявольских ветров, низвергающими в бездну губительными словами привели многих в смятение. Но поскольку ничего не могли сделать святому, хранимому Богом, хотя он и подвергал себя смертельной опасности, они стали обливать смертельным ядом находившихся здесь и в других местах приверженцев святого, якобы [за то, что] те его настраивали. И единоборца, готового во всеоружии сразиться с ними в непроглядной тьме, в день великого праздника они выставили губителем нашей [веры]. В то же время они подозревали, что некоторые из князей и епископов во всем поддерживают святого. И повсеместно стали совершать наводящие ужас жестокие набеги и, как лютые звери, кусали друг друга и остальных. Одним они [ставили] западню, других [подчиняли себе] угрозами, а третьих уговаривали просьбами.

Надо было в тот великий праздник видеть великого страстотерпца, бесстрашного в бою! Одни требовали для святого смерти, другие – тюрьмы и оков. А он был подобен бесстрашному льву среди зайцев, трепетавших перед ним. И коварные лисицы не могли убить льва, вскормленного милостью Божьей в пустыне. И мраколюбивые летучие мыши не могли спустить до своих низменных дел парящего в небесах орла. Хищные волки в своей злобе не могли когтями растерзать свободную, преданную хозяину собаку. Ибо попечительство Благодетеля сохранило чистого голубя, и [он] не был пойман впустую дерзавшими ястребами. Поэтому [возносим] беспредельное благодарение Единой Троице за безграничную милость к [одному] из ее святых.

И святой невредимым вернулся в свою уединенную келью. И стал он обильными речами просвещать своих учеников. Благородным горением неусыпной и голодной жизни своей он посвятил себя служению Слову. Достигших совершенства в науках он властью своего жезла рукополагал [в ученые монахи], а не имевших достаточных знаний устраивал в школу для получения образования. Для новоприбывших [учеников] он создавал тишину, желанный покой и удобства. Находясь во власти слова, он ежедневно питал словом нуждавшихся в нем и наказывал постоянно и твердо идти по пути истинному.

И вот, в 741 г. армянского летосчисления [1292 г.], с приближением дня святой Пасхи, который у греков определен неверно, они затеяли споры и пустились в разыскания и множеством [различных] уловок решили отметить пост как греки и нарушили, осквернили пост воздержания, т. е. Великий пост, по повелению апостолов канонически установленный святыми отцами. Слуги чрева отдалили себя от Бога. И проклятия, которыми они подкрепили клятву отречения, данную перед святым, обратили на себя. Дни покаяния они проводили в чаду растительного масла и рыбы, в пьянках и песнях. И тогда те, кто был тайным врагом святого, стали с ним открыто сражаться и воевать. Они предъявили указ царского двора, запрещавший [ему] кого-либо обучать. Он же, горя небесным огнем, проповедовал Слово, хотя злые силы старались воспрепятствовать этому. Но он все еще продолжал щедро учить, одаривая желавших небесным светом, и, опьяненные невещественным вином, к которому примешан был [небесный] огонь, они воспламенялись подобно хворосту, [узнав] о страстях [Христовых], которые открывались им. А те задумали и такое: прибыть с вооруженным отрядом и предать смерти святого и бывших с ним [людей]. И опять сохранила его воля Благодетеля. Тогда святой решил бежать на Восток; он пустился в дальний путь, однако в горном проходе его опознали и, согласно приказу властей, задержали и вернули на прежнее место, наказав, как евреи апостолов, никого не учить. И столь многое претерпел святой из-за лукавого, но, несмотря на все это, возносил Богу слова, полные благодарности.

Между тем на армянский патриарший престол вступил епископ Анарзабы Григор, человек весьма образованный, льстиво начавший увещевать святого. Однако, когда сатанинский ветер не смог поколебать несокрушимую скалу, устыдился, встревожился, [думая над тем], с помощью чего и как сможет свести его с небесного пути. Он призвал к себе некоторых из его учеников, дабы выведать у них о нраве святого и с помощью этого склонить на свою сторону неподкупную душу. Затем они прибегли к другим уловкам, думая обольстить святого пороком тщеславия и алчности. Его любовно вызвал к себе правитель страны Хетум и дал ему в руки 30 000 динаров, с тем чтобы он роздал [деньги] нуждающимся и бежавшим от налогов. Однако святой не согласился [сделать это]. И говорит князь: «Если ты сделаешь то, о чем я прошу, обещаю покаяться и отречься от того, что совершил в отношении мира и церкви, и обращусь к истинной вере». Тогда святой согласился [исполнить просьбу] и мудро распорядился [деньгами]. Однако лукавый не позволил правителю раскаяться, как тот обещал. Будучи лживым, он лживо и говорил, подобно своему отцу, которому подражал. Упорствуя, он продолжал оставаться при своем заблуждении до тех пор, пока не погиб, ибо не хотел обратиться к своей вере, а стремился пороком тщеславия похитить для себя святого. Но не смог изловить [его] в ловушку козней, как замышлял. Причинив святому много телесных страданий, он устрашился, но того, что с ним был Господь, глупец так и не осознал.

И пока святого подвергали подобным испытаниям, нашелся человек, упомянувший в разговоре о [людях], давших схватить его из-за сокровищ дяди. И сказал он в речи: «Да не умилостивит его Господь». Святой, сильно разгневавшись, ответил ему: «О человек, не говори неугодных Господу слов».

И тут же, пав на колени, вознес молитву [Богу], говоря: « Господи, не вменяй это ему в вину, а также этим, помышляющим схватить меня и предать смерти, а прости [им], милостивый и благий Господь, во славе своей, как истинно заблуждающимся во плоти».

В те дни наступил столь страшный голод, что люди вынуждены были продавать своих детей и себя543. Многие умерли от голода, а остальные, дабы спастись [от смерти], ели падаль, ослятину и [всякую] непотребную пищу, какая только попадала им в руки. Святой добровольно предавал себя мукам голода и по три-четыре дня не притрагивался к еде. А если что-нибудь и доставал съедобное, раздавал беднякам и добровольным голоданием присоединял себя к голодающим поневоле. Он возглашал горе людям, имевшим съестное, но не делящим [его] с [обездоленными]. [Людей же], о коих осведомлен был, что имеют, умолял и советовал кормить бедных, дабы наследовать царство Божье. И святой со всем рвением и от всего сердца544...

Тогда Бог явил новые чудеса, которые [впрочем] слепые разумом не узрели. Однажды по поводу упомянутого нами вопроса к нему545 собрались епископы и с ними чужестранцы. Он в своей речи заговорил о первых святых пастырях армянских, говорил жестокие и преисполненные ненависти речи, не достойные быть приведенными здесь. Долго он хулил их и выставлял [армянских пастырей] и церковные предания, которых они придерживались, ничтожными, коротко упомянул и о святом Георге и пустил [в него] стрелу с твердым и крепким наконечником из ядовитого колчана слов своих. По окончании речи один из епископов сказал ему отдельно: «Почему святые отцы, родившие нас [в купели], удостоились такой хулы, и это перед чужестранцами?». А он, не удовлетворившись сказанным, вновь стал говорить о том же, во исполнение слов Соломона: «Есть род, – говорит он, – который проклинает отца своего и не благословляет матери своей»546. Но от неусыпного ока ничто не может скрыться; в ту же ночь рука Господня настигла его, [однако] не для отмщения, а в назидание. И смолк хулящий язык, согласно [предсказанию] св. Георга, искривилась челюсть, искрошились и выпали зубы, обезобразились глазницы: правая сторона увеличилась, левая уменьшилась; и жилы костей ног и рук ослабли, как вода; чрево же горело огнем от пламени небесных ударов. Он являл собою жалкую картину. У него отнялся также голос, и от недержания мочи он был постоянно мокрым и распространял вокруг себя зловоние, а во рту и в ноздрях у него закишели черви. И исполнилось пророчество св. Георга относительно нераскаявшегося, хулящего рта. Но сие предостережение Божье сделано было мужу не из гнева, а из милосердия, дабы дать [ему] возможность раскаяться. Посему и [болезнь] отступила. Вызвавший [ее] отозвал [обратно], и она полностью покинула его. Но неблагодарные и открыто отрекающиеся от Христа не признали в случившемся назидания, а [усмотрели в нем] явление, [происшедшее] от уменьшения или увеличения [одного] из четырех элементов [в организме]. Однако некий [муж], бывший с ними, но тайно [придерживавшийся] правоверия, сказал ему: «Кайся, ибо ты хулил Бога и его святых». Но тот прогнал его прочь.

А правитель страны князь Хетум, увидев его в тяжкой беде, говорил как наглец и бесстыдник: «Борющиеся с нами говорят, что их пастырь претерпел это из-за раскола церкви, произведенного ими». Или же: «Десница Божья настигла их, и то, что они видят, кара [Господня]». Он не узрел очами разума Божьего правосудия, ибо несчастный был слеп душой. А претерпевший эту [беду] не сожалел и из полного червей рта его не вырвалось слов раскаяния, ибо дьявол заложил уши разума злосчастной души, и, как змей, он не внял мудрому красноречию Волшебника. Два года или более того оставался он в таком же состоянии, и наступил конец для нераскаявшегося и глупого пастыря, принявшего еретиков за мудрецов, и он в жестоких [мучениях] испустил свой грешный дух547.

Подобная смерть [мужа] сего изумила святого, а еретики были обескуражены. Некий богомольный священник пребывал в сомнениях и страхе из-за злосчастной участи сего мужа и [размышлял над тем], случилось ли это в назидание. И вот ночью ему предстал тот же Григор, павший от тяжелых ран, который кричал: «Горю от огня! Ибо поражающий меня могуществен».

Тогда [священник] спросил его: «Кто ты, отчего горишь и кто тебя поражает?»

И он ответил: «Я тот нераскаявшийся, которого предостерегали, и [теперь] горю от неугасимого огня; меня постоянно будет поражать Неусыпный548 Просветитель Армении, ибо я долго хулил его и ему подобных».

И священник, проснувшись, вознес хвалу Богу.

Но вот и я, грешный, по повелению свыше изложивший [эту] речь, совершенно не думавший об этом, в ночь на пятницу увидел Григора в своем чине, который говорил со своими приближенными. И вдруг он упал на землю, лицо его исказилось, он катался по кухне, ногами и руками бился о землю, а склоненная голова касалась груди. Изо [рта] появилась пена, он стал издавать страшные звуки и ужасно гримасничать. И окружавшие [его] люди разбежались. А я подумал, что это кара Божья. Через некоторое время он пришел в себя и встал. Я ждал от него слов раскаяния, но не услышал. Он немного отошел от того места и, пока я думал о [случившемся], вновь рухнул на землю и претерпел те же муки. Я в страхе проснулся и вознес хвалу Богу. И услышанное мною ранее о том, что и другие видели подобное, без всякого колебания я принял за истину. Однако возвратимся к нашему повествованию.

Церковь осталась зараженной и разделенной на две [части]. И никто не мог найти [для нее] лекарства, ибо все отдалились от Божественных дел и были слугами не Бога, а плоти. Плотоугодные и помышлявшие лишь о земном, они совершенно не заботились о небесном, так как сошли с пути истинного. И поскольку они не образумились от первого [предостережения], свидетелями которого стали, их постигло второе, которое они должны были претерпеть. Ибо правитель страны Хетум, посадивший на престол племянника [своего], отрока по годам и несведущего [в деле], выпестовал его и превратил в своего злого спутника. Между тем из Персии прибыл некий нойон, ханский приспешник549, которого [они] приняли с почестями и отправились [с ним] на охоту по стране. И вот он без всякой надобности вызывает их ночью к себе и убивает отрока-царя и Хетума, посадившего его на престол, а также сопровождавших их других князей550. И все узнали, что это было Божьей карой, хотя и несколько запоздалой. И тот, кто не обратил внимания на первое предостережение, сам стал жертвой второго и с помощью зла был убит.

А затем на престол вступил оставшийся после них брат Хетума – Ошин551, который завладел страной, покинутой ими не по своей воле. И поскольку и сей жалкий новый царь, Ошин, был заражен и опьянен [теми же веяниями], он выпустил смертельный яд гремучей змеи. Патриарха, которого поставили вслед за жестоко наказанным во дни Хетума, избрали с помощью серебра и, отвергнутого Богом, окрестив Константином552, посадили на славный трон. И этот был бессловесен, как рыба, и недостоин, как лягушка, но с помощью 12 000 очистился и через злое поручительство был признан достойным. Жалкий забыл о том, что очищенного серебром Господь отвергает, и из-за этого Христос вторично был распят невежами, и на земле появилось много святых.

И вот Ошин сей, который должен был творить добро для церкви, на втором году своего царствования стал открыто преследовать святых, блиставших там. Он заявил: «Кто не признает двух естеств Христа, две воли и двух воздействий и кто не смешивает к животворящему таинству воду, вера того недостойна и жертва его неприемлема». Собравшись, они обнародовали каноны своего расхождения553, которые были написаны до этого, во дни Хетума и Григора, и включили Халкидонский собор в число святых соборов, что прежде скрывалось [ими]. Они обратились с посланием ко всем церквам городов и монастырей и, силой принуждая, наказывали придерживаться этого, а те, кто воспротивится, [говорили они], будет предан смерти. Тогда монахи, все священники и чернецы, обитатели монастырей и пустыней, движимые св. Духом, как один человек пришли к нему, навстречу смерти, и умоляли его не совершать недостойных [поступков]. И святое собрание долго занималось [этим делом], однако не смогло укротить того вредоносного зверя, осквернителя души и всяческой власти. А он выдвигал различные ложные причины и ласковыми речами уговаривал согласиться [с ним]. И, желая усмирить, он осыпал их великими угрозами. Так он поступал на протяжении многих дней, ибо ласкался, как собака, лукавил, как лиса, разъярялся, как лев, и хитрил, как змея. Он прибегал к таким сатанинским уловкам долго, пока собравшиеся не разошлись по своим кельям, [так и] не признав новых порядков. Увидев, что они непокорны дьявольскому приказу, он применил насилие и уподобился своему отцу-сатане, который, пролив так много крови, не утолил жажды своей. С помощью войск он захватил кого смог, многих убил, а остальных приказал повесить на городских стенах и вдоль дорог. Некоторых же приказал привязать к диким, неукрощенным откормленным лошадям, и [они] по горам и долинам разнесли на куски их святые тела. Он приказал также поднять на корабль сто монахов и священников, чтобы утопить их, однако Бог воспрепятствовал этому. Но тот сослал их на страшные железные рудники острова Кипр, куда не [ступала] нога [человеческая] и где они не нашли ни милосердия, ни покоя. И испившие чашу смерти священники и монахи, дети, мужественные женщины причислились к лику избранников Божьих и стали заступниками тех, кто придерживается истинной веры.

Столь горькое несчастие пережили они во дни, о которых заранее пророчествовал св. Георг, и [эти несчастия] все еще переживает наша церковь и пребывает в безутешном горе. А насильник Ошин не вспомнил ни о первом предостережении, которое [обрушилось] на прародителя зол Григора, ни о втором, которое претерпел Хетум, а упорствовал и сам должен был претерпеть третье, как и претерпел554, испив, однако, не горькую чашу, а осадок горечи. С помощью этих [предостережений] Господь Иисус спасает своих истинных верующих сейчас и в будущем. Аминь.

В краткой речи я лишь слегка коснулся того, что пережила и все еще переживает церковь, ибо я даже не желаю вспоминать о нечестивом и неправедном деле или о различном воздействии и особом влиянии двух естеств, также [как] о вливании воды, которое якобы делается для различения тленного от нетленного [естеств], чему нас никогда не учили ни евангелисты, ни апостолы или святые отцы. За это они будут судимы перед высшим великим судом, где не помогут ни взятки, ни лесть и ни насилие. Давайте же попросим Бога спасти церковь молитвами святого, память которого чтим настоящей историей. Ибо Бог, сказавший «да будет свет во тьме», движимый милостью, может и в окаменевших сердцах взрастить доброе, произрастающее, нежное, прекрасное семя и сумеет извлечь из поносителей полезное дело. Ибо тот, кто в древности погубил Сенахирима555, а в новое время Юлиана556, выступивших против Бога, уничтожат и раздоры, имеющиеся в церкви, вместе с подстрекателями [этих] раздоров и огнедышащей волной зла снесет всю кичливость [их]. Да отпустит неисчислимые преступления мои, грешного составителя сей речи, тот, от которого ничего не может укрыться, и отплатит добром [мужу], заказавшему мне сию речь.

И пусть никто не думает, что деяния святого ограничиваются нашим повествованием, [на самом деле] они неисчислимы. Однако наше изложение преследовало цель пробудить добрую зависть и вызвать любовь к святому, возлюбленному Бога, а также чтобы столь чудесный муж не оставался в неизвестности, и те, кто скроет [его], будут судимы, те же, кто откроет, прославятся с нашим подвижником в Иисусе Христе, который дает венец своим святым. Но ты, о святой [муж] Божий, не гневайся на великую дерзость мою, что я [осмелился] написать речь о тебе, [человеке], который мог говорить о небе и земле. Но что я могу сказать о небе и земле или солнце, которое ясно светит, а тем более о непостижимом естестве, которое само, будучи неподвижным, приводит все в движение, вечно пребывает и создает, что пожелает, и среди вечных вещей является недостижимым, ибо они от него получили вечную [природу], и, несозданный и несотворенный, он недоступен сотворенным сущим. Он же, неподвижный и приводящий в движение, поселился в твоем чистом сердце и остался в твоей кроткой душе и узрел непоколебимость твоих мыслей и правдивые дела557.

Житие Мхитара Саснеци

Духовная и культурная жизнь Армении в XIV-XV вв. в условиях иноземного господства целиком была сосредоточена в отдельных монастырях-вардапетаранах, сыгравших огромную роль в сохранении культурных ценностей прошлого и по мере возможности способствовавших ее дальнейшему развитию. В этот период крупнейшими учебно-образовательными центрами становятся Гладзорский монастырь со своей высшей школой, Татевский университет, Астапатская и Апракунисская, а в Южной Армении – Мецопская, Сухарская и другие монастырские школы. Кузницей подготовки ученых-вардапетов и монахов были Гладзорский, а несколько позже – Татевский университеты558. Сюда со всех концов Армении стекались для получения образования ученики, которые по завершении учебы в сане вардапета возвращались на свои места и организовывали учебное дело в родных краях. Среди них значительное число составляли питомцы монастырских школ Южной Армении, которые впоследствии стали видными культурными деятелями. Их усилиями многие монастыри превратились в образцовые учебные заведения, стали крупными книжными центрами и скрипториями. Выпускниками Гладзорской школы были Мхитар Саснеци, обосновавшийся в Мецопском монастыре, Степанос, ставший настоятелем пустыни в Айри-Дзоре и основавший там школу, Ованес, основавший школу в Асписнаке. Учениками выдающихся армянских ученых, философов Ованеса Воротнеци и Григора Татеваци были видный вардапет и литературный деятель Григор Хлатеци, известный армянский историограф и педагог Товма Мецопеци, жившие несколько позже. Последний, как и Мхитар Саснеци, большую часть жизни провел в Мецопском монастыре, в котором, согласно его биографу Киракосу, «провел в трудах и дерзаниях шестьдесят лет, тридцать пять лет давая уроки всем обучавшимся Писанию, и многих прославил, и семи ученикам вручил [вардапетский жезл]»559. При Товме Мецопский монастырь превратился в крупнейший учебный центр, усвоивший многие традиции Татевского университета. Сюда по приглашению Товмы приезжали видные вардапеты читать лекции по разным предметам. Примерно год пробыл в Мецопском монастыре Григор Татеваци, развернувший кипучую педагогическую деятельность. По приглашению Товмы в Мецоп прибыл крупный ученый Акоп Крымеци читать «курс учения о календаре» и другие дисциплины. С деятельностью Товмы Мецопеци связан расцвет Мецопской школы, а Мхитар Саснеци является одним из основателей этой школы. Их жизнь и деятельность «составляют звено в истории Мецопского монастыря и вообще вардапетаранов XIV в.»560.

Деятельность этих крупных образовательных центров неразрывно была связана также с церковно-политической жизнью страны, стержнем которой в XIV веке становится борьба с униатами (униторами), с католическим засилием, которое в условиях отсутствия государственности расценивалось армянскими крупными церковными и культурными деятелями как непосредственная угроза существованию армянской церкви и народа. Зачинателем борьбы с униатами, уже в 1319 г. основавшими в Мараге свое епископство, были Есан Ничеци и Мхитар Саснеци.

Сохранилось два жития Мхитара Саснеци, написанных современниками. Один из авторов – монах Мецопского монастыря Мкртич, лично знавший Мхитара. Второй памятник – панегирик, автор его Даниел Мецопеци561. Повествование последнего вошло в Пролог. Оно было отредактировано, как полагает Г. Овсепян, Григором Хлатеци562. Первое житие предпослано в качестве памятной записи к сборнику речей Мхитара Саснеци. Переписчиком сборника и автором жития, как явствует из самого содержания памятника, является Мкртич. Г. Овсепян, обнаруживший в Матенадаране две рукописи, содержащие полностью пятнадцать речей Мхитара Саснеци, отмечает, что одна из них написана рукой инока Мкртича Мецопеци. В начале жития переписчик говорит об обычае оставлять «память» об авторе копируемого сочинения. Далее, обращаясь к литературным занятиям Мхитара, Мкртич пишет: «Он принялся за эту божественную книгу и написал пятнадцать речей...»563. Заканчивая повествование о Мхитаре, он молит читателя помянуть «духовного сродника его вардапета Степаноса и недостойного Мкртича, изложившего сию историю».

Мкртич был иноком Мецопского монастыря, настоятелем которого на протяжении почти сорока лет являлся Мхитар Саснеци. О своей жизни и думах многое ему поведал сам Мхитар. Рассказывая о том, как Мхитар «по дарованной ему мудрости начал изучать Божественное писание», Мкртич добавляет: «... он сам поведал нам» об этом. Биограф находился около Мхитара и в последние дни его жизни. «Когда близок был он к кончине, – пишет Мкртич, – рассказал нам о видениях».

Можно было ожидать, что рассказ Мкртича, на протяжении многих лет знавшего Мхитара и жившего с ним в одном монастыре, будет подробным жизнеописанием его настоятеля. Мкртич при желании мог бы это сделать. Однако он не ставил перед собой такой задачи. Он прилагает к переписанной рукописи лишь краткую его биографию, в которой повествует о наиболее важных, с его точки зрения, событиях жизни Мхитара, ссылаясь на то, что «ко всем глубоким сочинениям, созданным и написанным божественными святыми отцами и первыми вардапетами, была присовокуплена память о них – о том, к какому народу они принадлежали, из какой страны и какой местности [происходили] и в какое время были созданы и записаны их боговдохновенные поучения». Эта краткость иногда продиктована соображениями жанра. Так, следуя житийному этикету, он опускает подробности об отце Мхитара, которого Даниел характеризует как «мужа нечестивого, невежественного, с нравом кровожадного зверя»564. (По Мкртичу, Мхитар – «сын благочестивых родителей»). И наоборот, много места он уделяет видениям Мхитара, желая подчеркнуть его пророческий дар.

Однако, несмотря на краткость сведений, сообщаемых Мкртичем, они отличаются большой достоверностью и уточняют отдельные вопросы, связанные с его учебой в Гладзорском монастыре, с его учителями и пр.

Так, согласно Мкртичу, Мхитар со своими однокашниками в Гладзорском университете становится учеником крупного вардапета Нерсеса Мшеци, «владевшего греческим языком и знавшего греческую литературу». У Мшеци он «остается три года», до самой его смерти (1284 г.). После него «восприемником его на вардапетской кафедре стал его ученик Есаи, у которого они [продолжали] учиться многие годы». Здесь сведения Мкртича расходятся с сообщениями Даниела, который считает Есаи соучеником Мхитара, а не учителем: «После смерти своей матери Мхитар отправился на восток и поселился в святой обители Гладзорской у великого вардапета Нерсеса. И обучился у него Божественным книгам Ветхого и Нового заветов с однокашниками своими великим Есаи из Нича Сасунской области и Ованесом Арчишеци, прозванным Воспнакер, ибо семнадцать лет он не ел хлеба и довольствовался замоченной чечевицей. После смерти великого вардапета Нерсеса святой вардапет Мхитар пришел и поселился в обители [села] Керман» (Айсмавурк, с. 368). М. Чамчян, который следует Даниелу и которому незнакомо было произведение Мкртича, пишет, что у Нерсеса Мшеци было три ученика – Мхитар Саснеци, Есаи Ничеци и Ованес Арчишеци (См.: Чамчян. История Армении, т. III. Венеция, 1786, с. 275). В этом вопросе, как показал Г. Овсепян, совершенно достоверным является свидетельство Мкртича, полностью соответствующее тому, что сообщает о себе Мхитар Саснеци в своей памятной записи от 1321 г. Последний рассказывает о споре, возникшем как-то между ними его однокашником Ованесом относительно того, следует ли примешивать «к Господней чаше» воду. Спор их разрешается видением Мхитара, убедившим его в том, что «в чашу нельзя примешивать воду». Мхитар предваряет свой рассказ словами: «В те дни, когда мы учились у нашего прославленного вардапета Есаи...». А заканчивает свое повествование о споре так: «Это имело место тридцать лет тому назад». Следовательно, в 1291 г. они вместе с Ованесом находились в Гладзорском университете и продолжали учебу у Есаи Ничеци565.

Мкртич сообщает сведения и о вторичном посещении Мхитаром Гладзорского монастыря. По окончании учебы у Есаи Ничеци он возвратился в родные края с намерением «удалиться от мира, а не прославляться вардапетским именем». Но вскоре изменил свое решение, возможно, под давлением некоего вардапета Тадеоса, который, согласно Мкртичу, «увидев в нем обиталище Божественной мудрости», хотел посвятить в вардапетский сан, чтобы тот мог «обучать в церкви Слову жизни». Но Мхитар, считая несправедливым «учиться у одних, а право на учительство получать от другого», вторично отправляется в Гладзор и, «получив от вардапета Есаи» вардапетский жезл, возвращается в свою родную область. Здесь он «посещает монастыри Арчеша и остается в каждом месте по году, полгоду и месяцу и просвещает всех»566 и «благодаря своей светозарной мудрости [удостаивается] великого почитания со стороны жителей Арчеша и области».

Через некоторое время он окончательно обосновывается в Мецопском монастыре. Знания, полученные в Гладзорском университете, прозванном современниками «вторыми Афинами», «столицей всех наук», Мхитар Саснеци ставит на службу Мецопскому образовательному центру, заложив здесь основы для превращения его в один из крупных скрипториев Армении. Сам Мхитар был прекрасным знатоком рукописного дела, Даниел называет его «искусным, безошибочным каллиграфом, краснописцем». Он редактирует и корректирует рукописи и лишь затем дает их копировать. Рукописи, прошедшие через его руки, независимо от того, писал ли он их сам или корректировал, славились как лучшие образцы567. Мхитар был и прекрасным миниатюристом. Согласно Мкртичу, «Он превосходно владел искусством письма и прекрасно разрисовывал рукописи» и, видимо, получал много заказов, ибо «заработанное трудом рук своих, а также другими он раздавал нищим и нуждающимся».

Немалое место в жизни Мхитара занимала проповедническая деятельность, которой он, учитывая опасность влияния католицизма, придавал большое значение. «Он распространял слова своей проповеди во многих местах, подобно манне, посланной Господом»568, – пишет Даниел. Об антиуниатской проповеднической деятельности Саснеци свидетельствует донос на него латинских миссионеров римскому папе. Созванный в 1342 г. церковный собор в Сисе в числе других обвинений, предъявленных армянам, должен был отвергнуть и клевету, возведенную на Саснеци, который якобы «распространяет в Арчеше ересь о рождении душ»569. Представители Сисского собора отвечают, что такое заблуждение всегда отвергалось и было предано анафеме армянами, и одновременно напоминают, что Мхитар Саснеци вот уже пять лет как умер570. Надо отметить, что борьба с униторством нашла отражение в литературном наследии Мхитара Саснеци. В его пятнадцати речах, написанных «для пользы и блага любознательных отроков святой церкви», наряду с речами, посвященными обычным христианским добродетелям, содержатся и обращения против униатов. Но в этот период, когда латинофилы еще только начинали свою деятельность и униаты не имели сколько-нибудь большого влияния, противники движения Есаи, Мхитар и их последователи вели с ними осторожную борьбу, пытаясь вернуть в лоно «правоверной церкви» «заблудших» и используя в качестве главного оружия наставления571.

Помимо пятнадцати речей, Мкртич упоминает и другие произведения Мхитара, в их числе Толкование трех Соборных посланий Иоанна.

Толкование Успения и речь на Послание папы Льва, «данное с приличествующим толкованием».

Судя по прозвищу Мхитара – Банахюс (Стихотворец, Пиит), его перу принадлежали и произведения иного характера, которые, однако, до нас не дошли.

Умер Мхитар Саснеци «в 786 [1337] году армянского летосчисления, 27 числа месяца хори» и был похоронен «на общем кладбище того же Мецопского монастыря, с южной стороны пустыни». Педагогическая деятельность Мхитара Саснеци, его многолетняя работа по редактированию, копированию и росписи рукописей оказались весьма плодотворными. На традициях, заложенных им, училось несколько поколений вардапетов Мецопского монастыря. Не случайно благодарные потомки, ученики Мецопской школы и вардапеты, через 108 лет после смерти Мхитара Саснеци, воздавая должное памяти видного вардапета, «во дни настоятельства историографа вардапета Товмы Мецопеци»572, поставили на его могиле хачкар.

«Житие Мхитара Саснеци» представляет интерес прежде всего как повествование очевидца. Вместе с панегириком Даниела и памятной записью самого Мхитара, сохранившейся в древнейшем списке его сборника речей, оно проливает свет на деятельность одного из видных вардапетов средневековой Армении – педагога, литературного деятеля, искусного писца и миниатюриста.

Достоверное и краткое житие вардапета Мхитара573

Ко всем глубоким сочинениям, созданным и написанным святыми отцами и первыми вардапетами, была присовокуплена память о них – о том, к какому народу они при надлежали, из какой страны и какой местности [происходили] и в какое время были созданы и записаны их боговдохновенные поучения.

Так и мы сочли необходимым кратко описать начало и конец жизни блаженного отца нашего святого Мхитара, святейшего вардапета, [поведать] о том, в какое время он жил, у кого учился, кто были его соученики, в какое время он достиг зрелости и с какой неустрашимостью и мужеством завершил он свой жизненный путь.

В царствование нечестивцев и гонителей – Харбанды574 и его сына Бусаита575 из народа стрелков, а также в царствование Ошина576 и сына его Левона577, на армянской земле Киликии, в патриаршество владыки Акопа Анаварзеци578 и в архиерейство Закарии579 на Ахтамарском престоле [подвизался] трижды блаженный отец наш, преисполненный Божьей благодати великий вардапет Мхитар из области Каджберуник580, села Керман, сын благочестивых родителей. Блаженный Мхитар был еще отроком десяти лет, когда умерли его отец и мать. И сородич их, монах по имени Андреас, усыновил его и обучил письму и грамоте. Мирские игры и прогулки не занимали его, как [других] детей, но с великим прилежанием и охотой он читал Священное писание и, будучи еще по возрасту мал, постиг премудрость науки. И предводитель области мудрый и праведный епископ владыка Хачатур, увидев с каким преуспеванием раскрылись в нем духовные дары, рукоположил его в священники. И он по дарованной ему мудрости приступил к изучению Священного писания, зажегшего в нем неугасимый огонь любви к Богу. Об этом он сам поведал нам. И кипела в нем душа, он искал учителя и вардапета, у которых мог бы учиться, но в то время в крае каджберунийском не было вардапета. Он же из-за юности и незрелого возраста робел отбыть куда-нибудь в другие края, ибо на его лице еще даже не было бороды. Но подбадриваемый соучениками своими Степаносом581 и Ованесом582, о которых он упоминает в сей книге, и путеводимый Духом святым, он отправился в Айраратскую область к первоверховному святому всеармянскому престолу, матери веры, стоящей во главе всех армянских церквей, куда снизошел Сын Единородный, и золотым молотом потряс врата преисподней. Поклонившись святым местам, он оттуда направился в область, именуемую Вайоц-дзор, в монастырь, который ныне называется Гладзором, к наисовершенному и святому вардапету Нерсесу583, и оставался у него три года.

Вскоре туда прибыли его соученики, о которых мы говорили выше Блаженный Мхитар премного обрадовался прибытию своих друзей, ставших его помощниками и спутниками во всех благих начинаниях и в исследовании книг Священного писания. Ибо при исследовании не только выявляются божественные глубины мудрости, но особенно утверждаются и объединяются в мыслях и душе [мужи пытливые]. Ибо где нет исследования, там мудрость не совершенна.

А святой вардапет Нерсес, прожив жизнь свою в великих трудах и благости, отошел ко Христу, и преемником его на вардапетской кафедре стал его ученик Есаи584, у которого они [продолжали] учиться многие годы. Блаженный Мхитар был совершеннее всех в [постижении] премудрости науки, он изучил Ветхий и Новый заветы и был весьма сведущ в двенадцати философских науках, и многих превзошел даром знания. Но в глубине души он решил удалиться от мира и жить уединенной жизнью, а не прославляться вардапетским именем. [Мхитар] возвратился в свой [родной] край и некоторое время жил там, пока ему не повстречался некий вардапет по имени Тадеос. [Этот], найдя в нем виталище божественной мудрости, уговаривая, увещевая и моля, склонил его учить в церкви Слову жизни. Однако Мхитар недолго проповедовал в церкви, не по душе было ему случившееся. «Ибо, – говорил он, – нехорошо и несправедливо учиться у одного, а права вардапета получать от другого». И он вторично отправляется к великому учителю Есаи, получает от него вардапетские полномочия и возвращается в свою родную область, в землю каджберунийскую, [где] благодаря светозарной мудрости своей [удостаивается] великого почитания со стороны жителей Арчеша и области. Ибо он просвещал всех своей проповедью и, отечески утешая пришедших, направлял на благие дела. Он поселился в прекрасной, богообитаемой пустыни, именуемой Мецопским монастырем, и там провел всю жизнь, отказавшись от всех мирских соблазнов и украсив себя добродетелями и благими деяниями. Но наипаче он любил творить милостыню, [утешая] странников и скитальцев, и заработанное трудом рук своих, а также другими [благодетелями], он раздавал нищим и нуждавшимся. Ибо он превосходно владел искусством письма и превосходно разрисовывал рукописи. И стал он в наше время, согласно Пророку, отцом для сирот и судьей для вдов.

Во времена сего благонравного и боголюбивого человека целомудрие повсеместно находилось в почете и многие, ревнуя его Богопочитанию, посвятили себя святости и чистоте и принесли себя в дар Христу, став достойными взойти на ложе небесного жениха. Напоенный небесными источниками и приобретя апостольский дар, молясь и взывая [к Господу], он принялся за эту божественную книгу и написал пятнадцать речей. В этих пятнадцати речах для пользы и блага любознательных отроков святой церкви он, как в цветник, украшенный прекрасными разнообразными цветами, вместил все доброе и мудрое из наук. Помимо сего мы имеем и другие произведения блаженного [мужа] нашего, сиречь толкование трех Соборных посланий святого и богоречивого евангелиста Иоанна, а также Толкование Успения того же евангелиста Иоанна. Располагаем и его речью на Послание злонравного [папы] Льва, данное с приличествующим толкованием.

Все это он принес в дар церкви Христовой как живую память о себе, сам же, пройдя свой [жизненный] путь в мужественном подвижничестве и достигнув глубокой старости, отправился в вечно живой город бессмертия, ибо всей душой мечтал узреть неизреченный свет и вечно радоваться горячей любовью Христа. И когда он был близок к кончине, он рассказал нам о видениях, предвещавших о его смерти: «Увидел я ночью во сне, будто нахожусь на берегу какой-то реки. Река течет бурным потоком, неся на своих волнах огромное золотое яблоко. Я много раз пытаюсь, достать его, но не могу». Через несколько дней он [снова] сказал: «Видел я во сне, что от земли к небу была воздвигнута лестница, согласно [речению] святого Иакова, и многие поднимались по ней, и я вместе с ними». На радость и твердую надежду всех верующих он рассказал нам еще об одном ночном видении: «Видел я, будто все христиане с крестами в руках толпами стремительно шли к востоку, чтобы встретиться с небесным женихом Христом, и меня, подхватив, повели с собой».

После этого он почил во Христе в 786 году [1337] армянского летосчисления, 27-го числа месяца хори, в пятницу. Пречестное тело его погребено на общем кладбище того же Мецопского монастыря, с южной стороны пустыни, во славу Христа, Бога нашего.

Духовный сродник его вардапет Степанос и недостойный Мкртич, изложивший сию историю, молят вас помянуть нас в Господе нашем, дабы Христос, Бог наш, простил нам наши прегрешения и отпустил нам наши грехи.

Житие Магакии Крымеци

В Прологе отмечается день поминовения и другого видного деятеля антиуниатского движения, Магакии Крымеци (ум. в 1384 г.). Уроженец Крыма, «сын состоятельного и благочестивого мужа из знатного рода», он был послан в Армению на учебу. Учился в Татевском университете у Ованеса Воротнеци. Согласно Прологу, он был образованным человеком, «превосходно обучен всем канонам церковных обрядов – шараканам и манрусумам» и имел глубокие познания в Св. писании. Он побывал в Иерусалиме, а по возвращении, «покинув дом свой и владения, пошел служить Богу». Магакия предоставляет для борьбы с католицизмом все свое состояние. Он оказывает материальную помощь Ованесу Воротнеци и вардапету Саргису в их борьбе с униатами: строит два монастыря – в Апракунисе и Астапате, которые становятся центром антикатолической пропаганды. «Этих двух вардапетов поставил Магакия в двух местах для чтения и обучения. Сам же был на службе у них и пекся обо всем необходимом». Этому делу он посвятил пятнадцать лет своей жизни. Магакия был отравлен католиками.

Житие Магакии Крымеци

В сей день поминовение жития святого и отважного отшельника Магакии, во всем походившего на отца [святых] отцов Иллариона, не уступавшего ему ни в чем – ни в истинной вере, ни в целомудренном житии, ни в строгом, жестоком отшельничестве и ни в попечительстве над многими монашескими обителями. [Родом] он был из страны греков, [уроженцем] северных краев, из столицы Крыма, сыном мужа богатого и благочестивого, из почтенного рода. Сей привел ему жену и [освятил их] законным браком, но не по воле Магакии, а принудив [его к этому]. По прошествии трех лет девушка та умерла, и Магакия освободился [от брачных уз]. И так как он был превосходно обучен всем канонам церковных обрядов – шараканам и манрусумам585, весьма был сведущ и в Божественном писании, посему надел на себя ярмо служения Богу и принял священнический сан.

Он отправился в Иерусалим и [вновь] возвратился на восток, и по велению души, покинув дом свой и владения, пошел служить Богу и пребывать в сем мире свято и безгрешно. Ему пришлось вести борьбу с еретиками-двуестественниками. Он построил два монастыря586, дабы два отважных и смелых вардапета587, обучая учеников, могли там проповедовать Божественное писание и толковать труднопостижимые сочинения мудрецов. Их главой и толкователем [сочинений] был знаменитый ритор и велемудрый философ, вардапет вардапетов Кахик588, присно связанный любовью с Богом, а также великий вардапет Саргис589, украшенный всеми добродетелями: кроткий и смиренный, спокойный и миролюбивый, душой пророчески проникавший в сокрытые явления, неутомимый в чтении и обучении Божественному писанию учеников. Этих двух вардапетов поставил Магакия в двух местах для чтения и обучения. Сам же был на службе у них и пекся обо всем необходимом. Такой жизнью жил он пятнадцать лет. И в 833 [1384] году нашего летосчисления по наущению главарей двуестественников был отравлен своей крестной матерью. Ибо женщина та была обращена в веру двуестественников. И так отошел от суетной жизни в непреходящую, вечную жизнь святой отшельник вардапет Магакия и с псалмопениями и благословениями был положен в Ернджакском монастыре под сенью святого Георга.

Житие Ованеса Воротнеци

Жизнь научно-образовательных центров Армении и отдельных деятелей второй половины XIV-середины XV в. несравненно полнее, чем предшествующий период, отражена в исторических и литературных памятниках этого времени, прежде всего в «Истории» Товмы Мецопеци, а также в целом ряде пространных житий (Григора Хлатеци, Товмы Мецопеци, Григора Татеваци). Особую ценность представляет труд историографа Товмы Мецопеци, воспитанника Татевского университета и ученика Григора Татеваци, который довольно обстоятельно повествует не только о Татевском университете, но и о монастырских школах, основанных на традициях вышеназванного университета.

Ованес Воротнеци (1315–1386 гг.) вошел в историю армянской культуры как выдающийся философ и педагог, основатель и первый ректор Татевского университета.

Воспитанник Гладзорского университета и ученик Есаи Ничеци, он после смерти последнего (1338 г.) вместе с преемником ректора Тиратуром Киликеци и частью учеников перебирается в Гермон, затем в Воротнаванк, а оттуда в Татев и здесь основывает новый университет. Будучи «сыном великого князя Иванэ из рода первых сюникских князей» и располагая большими материальными возможностями, Ованес Воротнеци ставит образовательное дело на более широкую ногу. Стимулом для этого становится также усиливающаяся католическая экспансия, для успешной борьбы с которой Ованес Воротнеци помимо богословия огромное значение придает изучению философии и естественных наук, то есть прививает своим воспитанникам все те необходимые знания, которые определяли уровень современной ему европейской науки и которыми владели их противники. Татевский университет благодаря вкладу Ованеса Воротнеци и его последователей достиг больших высот в области философских наук и естествознания.

Ованес Воротнеци известен и как непримиримый враг католицизма. Для более действенной борьбы с католиками он перебирается в Апракунис (неподалеку от Нахичевана), поближе к очагам католицизма. Здесь же он и умер в 1386 г. В основанной им Апракунисской школе плодотворную деятельность развернул его ученик и преемник Григор Татеваци.

В маленьком проложном «Житии Ованеса Воротнеци», приуроченном ко Дню его поминовения, подчеркивается та сторона его деятельности, которая связана с борьбой против католической экспансии. Житие называет его «обличителем лицемеров и преградой для уст еретиков», «грозным для имеющих дурную славу диофиситов». Составлено оно, по всей видимости, как и многие жития и мученичества XIV-XV вв., последним редактором Пролога Григором Хлатеци.

Житие Ованеса Воротнеци

В сей день 837 [1388]590 года нашего летосчисления отошел ко Христу и великий вардапет Кахик, постоянно связанный со словом Божьим. Родившись в этот день, он через 73 года по предначертанию Божьему преставился. Такова естественная смерть избранных, обещанная речением псалма: «Время годов наших 70 лет. И родившийся в оный день, умрет в тот же день». Так случилось, с пречистой Богородицей, так случилось и со святым нашим патриархом Исааком Партевом.

Он был велик, рабунапет Ованес, факел света и солнца церкви из селения Ваганд области Воротн Сюникского края. Сын великого, прославленного князя Иванэ, знатный родом, был он мужем богоносным, мудрым и красноречивым. Это был ученый и богослов, проповедник правоверности и защитник истины, обличитель лицемеров и преграда для уст еретиков, учитель праведников, и вразумитель смутьянов, утешитель скорбящих и кормилец бедняков. Подобно солнцу, освещающему мир, он выявлял смысл правоверных книг и толковал труднопостижимые сочинения философов. Он питал горячую любовь к книгам и чтению. Имел он кроткий нрав и приветливый вид, был высок ростом и благообразен, великолепен и прекрасен, благонравен и милосерд, щедр и тароват, велемудр и рассудителен. Неутомимый в обучении и непоколебимый в ответах, кроткий и приветливый для исповедующих истинную веру и устрашающе грозный для имеющих дурную славу диофиситов.

Да будет благословенна память о муже, преисполненном благости Божьей и чистыми молитвами его да смилуется Христос-Бог над заказчиком сего сочинения.

Житие Григора Татеваци

Выдающийся философ, педагог и церковно-политический деятель XIV – начала XV в. Григор Татеваци – одна из ярких фигур армянской средневековой культуры.

Татеваци подвизался на поприще армянской науки в период, когда Армения уже более ста лет находилась под татаро-монгольским игом, которое вместе с бесконечными войнами между различными татаро-монгольскими ханами, а затем и опустошительным нашествием Тамерлана привело страну к полной разрухе экономики, упадку больших городов и уменьшению населения. Лишь одна область Армении – Сюник – в период татаро-монгольского владычества находилась в относительном благополучии. Владельцам Сюника князьям Орбелянам удалось добиться от великого хана права на инджу, благодаря которому Сюник некоторое время был огражден от поборов и грабежей монгольских военачальников и сборщиков налогов, что оказало благотворное влияние на экономику области. Относительно мирное положение и благополучие Сюника в это бедственное для всей Армении время послужило стимулом для превращения его в центр и средоточие развития армянской культуры и науки.

С конца XIII и до начала XV века здесь действуют два крупнейших образовательных центра средневековой Армении – Гладзорский и Татевский университеты. Благодаря их деятельности армянский народ сумел «в этой маленькой части исторической Армении поддержать высокий уровень, на который поднялась армянская культура с X по XIII век при Багратидах и Захаридах»591. И не только поддержать, но и в некоторых областях – в философии, грамматике, книжной живописи и др. – подняться на более высокую ступень. В стенах этих университетов наряду с богословскими предметами преподавали риторику, изучали сочинения древнегреческих философов, в основном труды Аристотеля, Платона, Порфирия, Филона Александрийского и других.

Велики были заслуги Григора Татеваци – выдающегося педагога, крупного ученого и философа, представителя передового для средневековья номиналистического направления в философии, имевшего прогрессивные, научные тенденции592.

Григор Татеваци оставил огромное научное наследие593. Помимо толкований различных книг Ветхого и Нового заветов, он написал «Краткий анализ учения Давида (Анахта)», «Анализ сочинения «О мире», «Краткий анализ «Добродетели» Аристотеля», «Краткий анализ книги Порфирия», «Краткий анализ малопонятных мест книги ритора Аристакеса об искусстве письма». Перечень этих произведений дает представление также о том, какие сочинения изучались в Татевском университете. О том, насколько велика была заслуга Григора Татеваци как ректора Татевского университета и педагога, свидетельствует эпитет «Трижды великий», данный ему современниками. О том же свидетельствует наличие нескольких надгробных похвальных слов и стихотворных панегириков, написанных сразу после смерти Григора Татеваци его учениками и современниками. Одновременно было написано и пространное житие Григора Татеваци, которое, однако, до нас не дошло или по сей день не найдено.

В настоящее время мы располагаем следующими источниками биографического характера: прежде всего маленьким житием Григора Татеваци, написанным его учеником Маттеосом Джугаеци594; рассказом Товмы Мецопеци о Григоре Татеваци, содержащимся в его «Истории Тамерлана»595; и наконец, проложным житием Григора Татеваци596. Определенный интерес для изучения биографии Григора Татеваци представляет панегирик, написанный его племянником, крупным армянским поэтом и литературным деятелем Аракелом Сюнеци597.

Маленькое сочинение Маттеоса Джугаеци заслуживает внимания как исторически достоверный первоисточник и представляет интерес для изучения отдельных этапов жизни Григора Татеваци. Достойно внимания сообщение Маттеоса Джугаеци о крепости Тмок (Тмбкаберд) в Грузии, где, согласно ему, родился Григор Татеваци. Эти сведения отличаются от данных других источников, где местом рождения Григора Татеваци указывается Вайоц-дзор (Ехегнадзорский район). Житие уточняет дату смерти Григора Татеваци (27 декабря 1409 г.)598.

Другой его ученик – Товма Мецопеци – повествует о тех годах жизни Григора Татеваци, когда он сам непосредственно общался с ним, то есть о годах учебы, а также о годичном пребывании Татеваци вместе с учениками и вардапетами в Мецопском монастыре, о возвращении в Сюник и его смерти.

По сей день вне поля зрения исследователей оставалось проложное житие Григора Татеваци. Отдельные арменоведы в связи с уточнением биографии Татеваци обращались к этому тексту, как, например, М. Орманян, однако само житие специально ими не рассматривалось.

Заметим, что проложное повествование имеет много общего с рассказом Товмы Мецопеци. Неизвестно, когда армянская церковь установила празднование памяти Григора Татеваци. Но содержащиеся в житии сведения позволяют судить об источниках и приблизительном времени его создания. Прежде всего в нем имеется сведение о существовании пространной истории Татеваци. Автор проложного жития пишет: «Он совершил множество чудес в детстве, о чем написано в его полной истории». Могло ли быть это повествованием Товмы Мецопеци? Думаем, что нет. Уже только потому, что у Товмы Мецопеци ничего нет относительно чудотворений Григора Татеваци. Возможно, что автором пространного жития Григора Татеваци был его племянник Аракел Сюнеци. Как утверждает Г. Тер-Мкртчян, автором мученичества или жития и похвалы обыкновенно бывал один и тот же человек. (См.: «Арарат», 1896, декабрь, с. 590).

Дошедшая до нас редакция жития Григора Татеваци относится к более позднему времени. Об этом имеются прямые свидетельства в самом тексте: «Он написал также множество других сочинений, о которых мы здесь не упомянули, но по которым учатся по сей день и проповедуют по ним вардапеты церкви». Надо полагать, что автора проложной редакции отделял от Григора Татеваци довольно солидный отрезок времени, так как для него критерием полезности и ценности сочинений Татеваци является их проверка временем. Видимо, должно было пройти не менее пятидесяти лет, чтобы можно было так говорить.

Настоящая редакция жития Григора Татеваци составлена на основе сведений из «Истории» Товмы Мецопеци. С другой стороны, как видно из самого текста, источником служило также пространное жизнеописание Григора Татеваци. В данном случае мы можем говорить лишь о взаимосвязи жития и «Истории» Товмы Мецопеци, поскольку не располагаем упоминаемым в Прологе пространным житием Григора Татеваци. Общность же с Товмой Мецопеци очень большая. Даже в одном и том же порядке и в том же количестве перечислены имена учеников Григора Татеваци в Татевском университете. Между житием и «Историей» Мецопеци можно заметить лишь незначительные расхождения. Там, где Товма называет область, уроженцем которой является тот или иной ученик, составитель жития называет монастырь этой области. Совпадают порядок перечисления и количество учеников, сверстников Товмы, которые после смерти вардапета Саргиса отправились учиться к Григору Татеваци.

Имеется еще одно доказательство того, что источником для жития служила «История» Товмы Мецопеци. В маленьком «Житии Григора Татеваци», написанном Маттеосом Джугаеци, совершенно точно указан день смерти Григора Татеваци – 27-е декабря599. В Прологе600 и у Мецопеци601 сказано, что Татеваци умер в день празднования памяти первомученика Степаноса, т. е. 25 декабря. Однако в Прологе день поминовения Григора Татеваци отмечается 27-ым апреля. М. Орманян, пытаясь распутать этот клубок, предположил, что день смерти Григора Татеваци, возможно, спутан с днем смерти Ованеса Арчишеци602. Это предположение очень близко к истине и служит еще одним доказательством использования составителем проложного жития Григора Татеваци «Истории» Товмы Мецопеци в качестве источника. Тем более что в характеристиках, даваемых Товмой Ованесу Арчишеци и составителем жития – Григору Татеваци, есть также много общего. Характеристика Ованеса Арчишеци исторически больше соответствует Григору Татеваци.

Это сходство ввело в заблуждение составителя поздней редакции жития Григора, использовавшего, помимо его пространного жития, «Историю» Товмы и механически приурочившего день смерти Григора Татеваци ко дню смерти Ованеса. И второе: Товма Мецопеци имел под рукой какое-то произведение о Татеваци и его готовую характеристику использовал для Ованеса Арчишеци.

Дошедшая до нас проложная редакция жития Григора Татеваци, будучи во многом схожей с повествованием Товмы Мецопеци, содержит более подробные сведения о жизни и деятельности Григора Татеваци. В житии дается полный перечень всех его сочинений и толкований, в то время как Товма останавливается лишь на четырнадцати посланиях апостола Павла, сочинении Григория Богослова «К тем», а также толкованиях, написанных им в Мецопском монастыре – Евангелия от Иоанна и Книги об искусстве письма. Наличие в житии подробного списка произведений и толкований Григора Татеваци может сыграть определенную роль для разрешения спора в научном мире относительно принадлежности тех или иных сочинений Григору Татеваци или Ованесу Воротнеци. В житии более подробно освещается вопрос о снятии анафемы с Ахтамарского престола. Товма Мецопеци ничего не пишет о письме Григора Татеваци католикосу Акопу и полностью приписывает ему заслугу снятия проклятия с Ахматарского престола и присоединения его к всеармянской церкви.

Таким образом, проложное житие Григора Татеваци дополняет другие биографические сочинения о нем и является важным историческим источником как для освещения его жизни и деятельности, так и для изучения истории армянской культуры XIV-XV вв. и борьбы с католической экспансией.

По своей форме произведение является стереотипным житием. Повествование о Григоре Татеваци начинается традиционным рассказом о том, что он был вымоленным у Бога ребенком. Немалое место в житии занимают видения, описание необычайной чудотворной силы Григора Татеваци, строгого аскетизма в быту и прочих христианских его добродетелей.

В видении агиограф обосновывает необходимость снятия проклятия с Ахтамарской церкви и роль в этом Григора Татеваци, сознававшего значение единства армянской церкви в условиях иноземного гнета и потери государственности.

Наряду с использованием традиционных для житий художественных средств в данном житии, как и в памятных записях XV века, замечается тяга к конкретности, к документально-протокольному повествованию. Отвлеченность, абстрактность вразрез с житийными канонами отступают перед конкретными сведениями, особенно когда речь заходит о деятельности и литературном наследии Григора Татеваци.

Здесь подробно представлено литературное наследие Григора Татеваци603.

Наряду с настоящим памятником в сборнике представлено также житие Григора Татеваци, написанное его учеником Маттеосом Джугаеци.

Житие и память блаженного трижды великого непобедимого св. Григора Татеваци604, ученика великого вардапета армянского, светозарного вардапета св. Ованеса Воротнеци

Преисполненный неизреченной милостью Духа, святой и блаженный вардапет Григор был сыном благочестивых родителей. Отец его, по имени Саргис, происходил из Каджберуника, из города Арчеша, а мать была из селения Парби605. Из-за гнета неверных они перебрались в Сюник и поселились в области Вайоц-дзор. [Мать его], заимев детей, [со временем] перестала рожать. Но дети отошли к Богу, и они остались бездетными. Тогда, возложив свои упования и надежду на Бога и взяв себе в заступники Григора Лусаворича нашего, они с молитвами и смиренными мольбами обратились к Всевышнему и просили подарить им чадо. Слышащий же молитвы и исполняющий просьбы Господь наш Иисус Христос, который исполняет желание имеющих страх Божий, внял молитвам своих рабов и по ходатайству Григора Лусаворича дал им сына. И вот однажды блаженная мать святого увидела во сне державшего в руках погасшую лампаду св. Лусаворича, который сказал ей: «Бог услышал молитвы твои и по заступничеству моему дал тебе доброго сына. Возьми эту лампаду и держи при себе. Ибо дитя, которое родится у тебя, зажжет сию потухшую лампаду истинной веры». Проснувшись, она в страхе вознесла хвалу Богу и с радостью поведала своему мужу о видении. Они были [удивлены] и не могли понять, кем же должен стать ребенок и каким образом он зажжет светильник. И мать зачала. Когда же наступило время разрешения [от бремени], родилось исполненное благодати дитя, которого при крещении назвали Григором. Как только ему исполнилось семь лет, [они] стали его обучать Св. писанию. [Учеба] длилась семь лет. С каждым годом в нем все более проявлялся Божий дар. Он совершил множество чудес в детстве, о чем записано в его полной истории. К четырнадцати годам отрок Григор, на которого снизошел Божий дух, отличался столь высоким и плодоносящим умом, что к нему за пояснениями [книг] Св. писания обращались даже вардапеты, и он давал им ответы прекрасными толкованиями. И случилось как-то быть им в городе Тифлисе. Там он встретился с великим армянским вардапетом, учеником великого Есаи606. Увидев отрока, с горячей любовью изучавшего Божественное писание, св. Ованес [Воротнеци] взял его к себе в ученики. [И с тех пор] на протяжении двадцати восьми лет он как наставник воспитывал и обучал его.

Он повез его с собой в город Иерусалим, где ступал Господь, и там возвел его в чин безбрачного священника, [после чего Григор] еще более исполнился благодати Святого духа. И прибыв в область Екелеац, что в Ерзнка607, (Воротнеци] вручил ему вардапетский посох. Оттуда божественный вардапет Ованес со своими учениками возвратился в свою область. Вокруг него собралось множество вардапетов для просвещения народа армянского608. Ибо знаниями своими он превзошел ученнейших людей всех народов. Блаженный великий вардапет Ованес в 807 г. нашего летосчисления [1358 г.]609 поручил вардапету Григору толкование Божественных сочинений, соответствующее вардапетской степени, дабы дать ему право, власть и посох архимандрита. В тот же год он захворал и понял, что должен переселиться в неизреченный свет. Тогда он призвал к себе своих учеников и благословил их духовным и Божественным благословением. Григора же поставил над всеми учителем и поручил ему свою паству, а его соученика Ованеса Арчишеци велел посвятить в высший вардапетский сан и отправить в его край. После этого святой и блаженный вардапет Ованес Воротнеци отошел ко Христу610. Да будет благословенна его память.

После его смерти с согласия всех на вардапетскую кафедру возвели великого Григора, приводившего в изумление ангелов непостижимым подвижничеством, совершенной мудростью и неиссякаемым наставничеством. У учителя были две школы в Еринджаке611, и два года преподавал он, занимая [там] вардапетскую кафедру. Но затем со своими учениками отправился в св. обитель, в прославленный и благодатный престол апостола Евстафия612 во владении Орбелянов, к армянскому князю Смбату613, сыну Иванэ и внуку Буртела. Здесь он также набрал множество учеников и просвещал народ наш истинной верой. Правильным наставлением и поучением он раскрывал труднопостижимые мысли книг Св. писания. Ибо светлой мыслью и крыльями всесвятого Духа взлетал и возносился он к духовному саду и Божественным сочинениям, по данной ему милости Божьей выявляя глубины сокрытого. И точно пчела, летающая над многоразличными цветами в далеких краях и приносящая сладкий нектар и целебное зелье, святой вардапет Григор Татеваци Божественной мыслью проникал в Ветхий и Новый [заветы] и собирал Божественное. Отделяя также полезное из внешних наук, он сплел светлые венцы и возложил на головы отроков церкви как крепкий щит против иноверцев. Постоянно получая его от Христа, он неустанно обучал и просвещал армянскую церковь. Точно сияющее полуденное солнце сверкал он тысячами лучей. К нему приходили греческие и латинские риторы, слушали его речи, преисполненные беспредельных знаний, которые как неиссякаемый источник лились из его уст. Мудролюбы поражались и дивились этому. Ибо мудрость его была совершенна, а знания – необозримы. Во время проповеди Григор приводил всех в восхищение своей сообразной речью и ораторским искусством. Он обладал мыслью Иоанна Евангелиста; взлетая, возносился к небу и святой душой своей обозревал заповеданное первопророками – и Слово Господнее св. Евангелия, и блаженных апостолов, и первых св. богословов. Он написал множество сочинений для церкви, сиречь: «Великое вопрошение»614, Толкование сочинений Аристотеля – «Категорий», «Периармениаса» (Об истолковании), «О добродетели», «Введения»615, [а также] Толкование «Книги ученых бесед»616, Выборочное толкование псалмов, Выборочное толкование «Притчей», «Песни песней», «[Книги] Премудростей», «[Книги] Еклессиаста». «Летний том»617, «Зимний том»618, Толкование «Книги Иова», Выборочное толкование Евангелия от Иоанна, Толкование сочинений Аристакеса и [Искусства] письма Георга619, Толкование книги «К тем»620, «Малого вопрошения Георга», Выборочное [толкование] Евангелия от Матфея, Выборочное [толкование Книги] Исайи, «Книгу Златочрев»621 и сочинение «О правилах посвящения в сан архимандрита».

Он написал также множество других сочинений, о которых мы здесь не упомянули, но по которым учатся по сей день и проповедуют по ним вардапеты церкви. Его называют вторым Иоанном Златоустом и Григорием Богословом за то, что он, видя нашу слепоту, поучал всенародно. И даже старца, сидящего рядом, он мог одарить хлебом или яблоком. Блаженны видевшие и слышавшие его. Вид его был грозен и прекрасен. Он строго постился и любил святость, имел благообразное лицо, слезообильные глаза и высокий рост и был так великолепен и столь [щедро] одарен милостями, что [ученики] сравнивали своего вардапета с Господом нашим Иисусом Христом. Великий и всеармянский учитель Григор был исполнен светозарного дара св. Духа. Он стал вторым просветителем армян и совершеннейшим богословом над всеми мудрецами, древними и новыми вардапетами. У него было много учеников, имена которых суть: Мхитар из Татева622, Ованес из Ехегнаванка623, Галуст из Сюникского селения Вахнду624, Акоп Бостаци625, Григор Араратеан626, Григор627 и Маттеос, [оба] родом из Джуги, Закария Астапатци628, Егия Мецопеци629, Ованес из монастыря Ваганд630, Унан из Шамахи, Ованес из Кармир Капана631. И трое из его учеников были из других краев – Маттеос Ухеци из св. обители Гандзасар632, Мкртич из Пайтакарана и Степанос из Гахавежа633. [При нем находилось] также множество священников, числом более пятидесяти человек.

Он начал обучать их сочинениям внешних философов и с совершенной мудростью, выявляя, раскрывал скрытый смысл сокровищ. И приводил всех в большее изумление, чем эллинские философы. А затем [разобрал с ними] четырнадцать посланий апостола Павла и «К тем» Григория Богослова.

Настоятелем св. престола апостола Евстафия был кроткий, избранный уже во чреве св. епископ владыка Аракел634, вардапет и великий философ, племянник великого армянского вардапета. Он обладал божественной мыслью и почитал все добродетели.

И двенадцать [святых] братьев, ученики великого Саргиса, после смерти своего вардапета отправились учиться к великому вардапету Григору. Вот их имена: Акоп, Маргарэ, Ованес, Мкртич, Карапет, Мелкисет, Саргис, Маттеос, Карапет и Тума635. И он целый год636 утешал их Божественным писанием. Но затем учитель Григор из-за гонений неверных покинул Сюникскую область и, взяв с собой всех своих учеников и вардапетов, отправился в Арчешскую область. Он поселился в богоугодном св. Мецопском монастыре у смиренного и проповедовавшего Слово Божье блаженного мужа Божьего вардапета Ованеса. Вардапет Ованес со всеми своими учениками вышел встречать [духовного] отца своего и, сопроводив его в свою пустынь, дал ему с учениками отдохновение от многотрудного [пути].

В сей год было завершено строительство церкви св. Богородицы, начатое в 851 [1402] и законченное через семь лет, в 858 году [1409], во славу Христа, Бога нашего. И когда туда прибыл великий учитель Григор, слава его разнеслась по всей стране. Многие вардапеты и монахи собрались вокруг него, как апостолы вокруг Христа. Он начал наставлять и просвещать Божественным учениям, как спаситель наш Иисус, который, восседая на Масличной горе, [просвещал] апостолов учением о блаженной [жизни]. А св. вардапет Ованес, преисполненный неизреченной радости, ликовал и пекся обо всем необходимом. И, [обращаясь с молитвой] к Христу, говорил: «Господь мой Иисус, я почтил твою мать, ты же почтил меня вместе с вардапетами и духовными отцами моими, писцами и истинными учениками-подвижниками. И в день освящения храма твоей матери послал их [мне]. Чем отплатить тебе за это? Ничего нет у меня, бедняка. Мы можем лишь благословить и восхвалить всесвятую Троицу и Мать Единородного за то, что ты удостоил меня увидеть завершенным строительство церкви».

А блаженному вардапету Григору в Мецопском монастыре ночью было во сне видение, будто перед св. Григором положили трех мертвецов, обернутых в саван и окованных по рукам и ногам нерасторжимыми цепями. И он, обратившись к ним, сказал: «Кто вы такие? И почему вы в оковах?» И они ответили: «Мы осужденные и отлученные католикосы-раскольники. Молим тебя во имя любви Христовой, вели снять с нас проклятие великого католикоса, наследника [престола] Григора Лусаворича». Проснувшись, он стал горькими слезами оплакивать их отлучение, затем послал приветственное письмо католикосу Акопу, и тот созвал большой собор вардапетов и снял с них проклятие.

И великий вардапет Григор благословил соученика своего Ованеса со всеми питомцами. А через несколько дней, взяв своих учеников, он отправился преподавать из области в область по стране Армянской. К нему присоединился вардапет Ованес со своими учениками. Многих из раскольников он обратил к истинной вере, следуя в истолковании Ветхого и Нового Божественного писания первым святым отцам-богословам. С помощью внешнего философского искусства он заткнул рот еретикам. И они, вновь став на путь истинный, пали в ноги учителю Григору и молили его об отпущении грехов и прощении. Он написал письмо католикосу, и тот снял с них проклятие. [Григор] проповедовал также среди иноплеменных и приводил им множество свидетельств из арабских сочинений, в которых ясно говорилось, что Христос – истинный Бог, и многие уверовали в Христа и были крещены. На протяжении всей своей жизни он проповедовал неверным Евангелие Христово, [доказывая], что [вера их] лжива и обманчива, и всегда неустрашимо и смело осуждал их. Но никто из неверных не осмеливался дотронуться до него хотя бы пальцем – ни князья и ни подданные. Ибо они воочию видели чудесные знамения, творимые через него Богом. Возложением руки он лечил хворых, чтением Евангелия в тот же час именем Христа исцелял страдающих от разных дурных болезней и изгонял бесов. Он безбоязненно излечивал не только христиан, но и неверных. И все неверные любили его и называли святым. И испытывали трепет перед его внушительным видом. Ибо, будучи живым, он умерщвлял плоть свою постами и молитвами и был украшен всеми чистыми добродетелями. Нательной и верхней одеждой ему, как и его ученикам, служила власяница, подпоясанная веревкой. Они не стяжали ни серебра, ни золота. И никто не имел двух одежд. Если же кто-нибудь получал подношение, в тот же час раздавал нищим. Они наполнили себя священными сочинениями и воспламенены были любовью к священному Божественному писанию.

Оттуда он отправился со своими любознательными учениками в благодатный свой престол св. апостола Евстафия и в течение восьми дней отдыхал. А затем призвал к себе своих учеников и в торжественной обстановке вручил им [вардапетский] жезл, [предоставляющий им] право проповедовать по всей земле Евангелие Христово не только христианам, но и всем иноверцам. Он учил их никого не бояться и не утаивать мыслей Св. писания, а открыто проповедовать истину. «На протяжении всей своей жизни, – [говорил он], – изнуряйте себя постами и молитвами. Свой день проводите в кротости и смирении. Вы обязаны пожертвовать своею жизнью за правду. И уста ваши да не изрекут никогда лжи». И много другого наставлял он делать или не делать. «Смело проповедуйте, – говорил он, – истинное учение первых святых отцов в борьбе с противниками». И много другого назидательного завещал он своим ученикам. Когда же заболел, приказал литургию служить ученикам, а сам пел псалмы, на всем протяжении [пения] восьми канонов оставаясь на ногах. За всю свою жизнь он не знал ни дня отдыха. И вот св. вардапет истины Григор совершил животворящую службу Господу нашему Иисусу Христу. По окончании [службы] приступил к молитве и, вторично призвав своих учеников, благословил и повторил те же наставления, сказав: «Вот призывает меня призывающий [всех] Христос, и настал час моей смерти. Я отправляюсь к заступнику моему, Григору Лусаворичу нашему и ко всем нашим вардапетам. Братья мои, кои были рядом со мной при моем подвижничестве, да причислит вас в будущей жизни Христос вместе со мной к сонму правоверных вардапетов, сидящих одесную Троицы, Единородного Сына Иисуса Христа». Сказав это, он приподнялся на подушке и произнес: «Славлю тебя, Христос Иисус, Слово Божье, в час мой пославший отдохновение от многих трудов». Вымолвив это, блаженный вардапет Григор Татеваци отдал Богу свою чистую душу, в праздник Первомученика Степаноса, в 859 [1410] году нашего летосчисления, во славу Христа, и отправился в Верхний Иерусалим к сонму ангелов последователь Григора Лусаворича, богослов – к богослову. И, подняв его святое тело, с псалмопением и благословениями положили в могилу в украшенном милостью [Божьей] и всехваленном престоле св. апостола Евстафия. [Его могила] по сей день совершает много чудес. Память его да будет благословенна. И да смилуется его молитвами Господь наш Христос над нами и над всеми христианами, особенно же над получателем сего сочинения.

Краткое жизнеописание Григора Татеваци

В сей день, 27-го декабря, преставился и почил трижды блаженный знаменитый рабунапет Григор, ученик Ованеса Воротнеци.

Чудесный муж Божий был армянином, родом же происходил из двух мест: по отцовской линии – из Каджберуника, а по материнской – из Айраратской области, селения Парби. Родился он в Грузии, в крепости Тмок637 и был взращен родным братом своим в Доме царя Давида638.

Он был благообразным, любознательным и щедро одаренным отроком. И когда великий философ армянский Ованес Воротнеци вознамерился отправиться на поклонение святым местам в Иерусалим, он, видя преуспевание отрока Григора во всех науках, взял его с собой и сделал его духовным сыном [своим]: воспитывал в добре и обучал всей премудрости Св. писания и внешних философов. Он отправился с ним на могилу св. Лусаворича на горе Сепух639 и дал его рукоположить в дьяконы. В честь св. Лусаворича его назвали Григором, и он именем и делами своими восполнил место того, просвещая светом мудрости народ наш армянский. Затем в Иерусалиме [Ованес Воротнеци] возвел его в священнический сан. И, вторично приведя к могиле св. Лусаворича, сделал вардапетом – приправляющей солью и светом Божьей обители. Вслед за этим он привез его с собой в Сюникскую землю и завещал после смерти своей стать во главе великого университета Есаи и занять место великого всеармянского рабунапета.

Он был чтим и уважаем властелином Тимуром и его сыном Мираншахом640. И армянский народ удостоился уважения чужестранцев благодаря сладкоречивым многомудрым речам великого Григора. Он написал ученнейшие послания ко всем народам, доказав правоверность армян; писал и назидательные речи, [блещущие] тонкостью и остроумием, и сделал народ армянский просвещеннее всех других народов.

Он упорядочил [также] чины и устав нашей церкви. Всечасно был занят чтением и толкованием Св. писания и, преклонив колени, неустанно творил молитвы. Нищелюбивый и страннолюбивый, щедрый на даяния неимущим, он прикрывал тело свое власяницей, имел кроткую душу и плодотворную мысль. Статный, с ясным лицом, гордой осанкой, со светлыми волосами, он всегда постился, был слезообилен, чтил [церковные] праздники, любил святых и [их] речи.

Умер он блаженной смертью в Татевском монастыре 27-го декабря и был похоронен в великий праздник апостолов Петра и Павла, и удостоился их звания и чести в 858 году [1409] во славу Христа, Бога нашего, благословенного вовеки, аминь. Память его да будет благословенна. Аминь.

Житие Григора Хлатеци

Опустошительные походы Тамерлана и его преемников (конец XIV – первая половина XV в.), сопровождавшиеся разрушением городов, резней и грабежами, оказались роковыми для Армении, находившейся к тому времени уже около двух столетий под гнетом различных завоевателей. Походы эти привели страну к окончательной разрухе, упадку больших городов и уменьшению населения края, которое либо угонялось в плен, либо, покинув родину, бежало в чужие края.

В стране начался всеобщий упадок, вызванный разрухой и бедственным положением населения. В огнях пожарищ уничтожались культурные очаги, древние архитектурные памятники, книжные центры с десятками тысяч рукописей. В условиях начавшейся всеобщей деградации оставшиеся старые центры культуры и просвещения прилагали огромные усилия для сохранения культурных ценностей прошлых веков. В этом деле особая заслуга принадлежит Мецопской высшей школе, Харабастскому монастырю641 и другим монастырским школам южной Армении. Исключительно плодотворной была деятельность учеников известных средневековых армянских философов Ованеса Воротнеци и Григора Татеваци. Одним из них был Григор Хлатеци, замечательный культурный деятель того времени, который немало сделал для превращения Сухарского (или Харабастского) монастыря в крупный скрипторий Армении. Дожив до глубокой старости, Григор Хлатеци пятьдесят пять лет жизни отдал переписыванию рукописей. «Ни ночью и ни днем рука его не переставала писать. Великое множество книг переписал он и подарил церкви», – пишет автор его жития Тума. Плоды его долголетних трудов дошли до нас. В Матенадаране наряду с его произведениями хранится ряд рукописей, переписанных его рукой, а некоторые из них им же расписаны.

Настоящее произведение о Григоре Хлатеци, которого современники называли «великим рабунапетом» (великим учителем), написано современником событий ритором Тумой.

На кончину Григора Хлатеци отозвались также Товма Мецопеци в своей «Истории Тамерлана» 642 и поэт Аракел Багишеци, написавший «Элегию на смерть Григора Хлатеци» 643.

Кто же такой ритор Тума?

В литературе существует мнение относительно того, что ритор Тума и Товма Мецопеци одно и то же лицо и что «История Григора Хлатеци» написана Товмой Мецопеци, который одновременно повествует о его жизни и трагической кончине в своей «Истории Тамерлана». В частности, этого мнения придерживается Г. Овсепян, который в то же время находит различия в сведениях о Григоре Хлатеци в «Истории Тамерлана» и в «Истории Григора Хлатеци» 644.

В самом тексте жития имеется памятная запись ритора Тумы, в которой названы имена заказчиков этого сочинения и местность, где было написано оно. «Сие житие, – говорится в памятной записи, – написано в городе Багеше, в монастырях Гомац Сурб Аствацацин (Святой Богоматери) и Сурб Зоравар Георг (Святого Георга Победоносца)».

Из памятной записи писца Карапета к рукописи «Шаракноца» («Сборника духовных песен»), написанной в Багеше (Битлис), явствует, что настоятелем монастыря Гомац Сурб Аствацацин был епископ Тума, который, по всей видимости, и является «ритором Тумой». Карапет пишет, что рукопись написана им «в усладу епископа Тумы, настоятеля св. обители Гомац, в Багеше, у врат св. Аствацацин и св. Георга, в правление султана Гасан-бека и в патриаршество Ованеса»645.

В «Истории» имеются довольно подробные сведения о жизни, учебе и литературной деятельности Григора Хлатеци.

Из других источников известно, что отца Григора звали Цер646, отсюда и его второе имя – Церенц. Григор Хлатеци сначала учился в монастыре Ципнаванк, где он «воспитывался и обучался священному делу у св. отшельника Вардана». Здесь он пробыл шесть лет и, рукоположенный в священники этим же Варданом, стал подобно «истинному вардапету просвещать всех жителей того края своей мудростью и ученостью». Однако через некоторое время он отправился для продолжения учебы к «великому вардапету Ованесу Воротнеци» и вместе с Григором Татеваци в течение восьми лет учился у него в Татевском университете.

После смерти Воротнеци (1386 г.) и «разрушения Верхней страны» Тамерланом, чему посвящена богатая историческими сведениями его «Памятная запись о бедах»647, Хлатеци возвращается в свой родной Каджберуник и продолжает учебу в Сухарском монастыре у «великого учителя Саргиса»648. В монастыре Григор Хлатеци остается десять лет (1386–1396). Здесь он был посвящен в вардапетский сан и, получив «право обучать и набирать учеников», отправился в г. Арцке (ныне Адилджеваз) и обосновался в Ципнаванке.

Солидное образование, полученное в Татевском университете и в Сухарском монастыре, позволило Хлатеци развернуть интенсивную педагогическую и творческую деятельность. Вокруг него собралось множество учеников, которых он просвещал «мудростью и знанием, письмом и чтением, хвалебными гимнами [гандзами] и духовными песнями». Одновременно с педагогической деятельностью Григор Хлатеци сочиняет гимны, пишет толкования, историю Армении, которая не сохранилась, переписывает рукописи. В его литературном наследии важное место занимает новая редакция Пролога, которая по его имени называется редакцией Церенца. Она относится к 1401 г. Биограф Хлатеци сообщает, что он «собрал множество сочинений наших и чужих [авторов], древние и подвергшиеся порче [рукописи]; утерянные и никому не известные истории всех святых он из тьмы вывел на свет и записал в Прологе». Составленный Григором Хлатеци Пролог хотя по своей ценности и уступает редакции Тер-Исраэла (XIII в.), тем не менее имеет и определенные преимущества, так как в редакцию Церенца вошли также истории мученичества простых людей – его современников, павших от рук захватчиков-иноземцев. Лично им были написаны десятки таких мученичеств.

Григору Хлатеци принадлежит также редакция Кондакаря (Гандзарана) – сборника хвалебных песен и духовных гимнов, к которым он добавил новые гимны. Он писал гимны ко дню поминовения святых и «столь сладкозвучной мелодией освятил врата св. церкви, что казалось, светлые небесные ангелы танцуют на земле».

Автор «Жития Григора Хлатеци» приписывает ему также новую редакцию и толкование Библии: «Все Св. писание, переведенное святыми переводчиками, он вновь отшлифовал и истолковал мысли писаний святых, чтобы сделать их понятными всем».

А Товма Мецопеци сообщает, что Григором Хлатеци был написан также исторический труд: «И наделил его Бог мудростью большей, чем всех вардапетов. Поскольку он написал историю трех времен с вопросами и ответами»649.

Григор Хлатеци, как и тысячи его соотечественников, стал жертвой жестокости завоевателей, которые после смерти Тамерлана воевали друг против друга за обладание Арменией. Кара-Коюнлу Искандар в целях расширения своих владений в 1422–1427 годах вел войны с полунезависимыми эмиратами, во главе которых стояли курдские династии. В 1425 г. в северных районах Ванского озера под предлогом защиты курдских племен появляется Ак-Коюнлу Кара Юлук-Осман, которого армянские писцы называют «царем всей Месопотамии». На западные границы государства Кара-Коюнлу он начал совершать набеги много лет назад. В течение тринадцати недель он держал в осаде город Ерзнка, затем, захватив его и предав грабежу, заключил союз с Саволаном, братом убитого Искандаром багешского эмира Шамс-ад-дина, возглавившим курдское племя ражик, и вторгся в земли, примыкавшие к северному побережью Ванского озера650. Григор Хлатеци погиб во время захвата этим племенем монастыря Ципнаванк. Согласно житию, «эти события и смерть Григора Хлатеци имели место в 874 г. [1425] нашего летосчисления». Эта же дата подтверждается памятной записью современника и очевидца событий писца Акопа из Харабастского монастыря: «В 874 г. [1425] армянского летосчисления, – пишет Акоп, – напали на страну кровожадные звери, войска Отмана и конница [племени] ражик и захватили в плен в стране кого могли, а также пролили много крови. В числе других предали мученической смерти в обители Ципна и великого нашего рабунапета и просветителя душ и тел наших, в воскресный день пентекосты, и неизлечимую скорбь причинили всей стране, а более всего мне, грешному, выводящему эти строки и ослабевшему зрением Акопу»651.

История превосходного и светозарного вардапета нашего Григора Хлатеци Церенца652

Счастливый и блаженный, богоугодный и благодатный проповедник Слова жизни и живой мученик сей, святой вардапет Григориос воспитывался и обучался священническому делу у святого отшельника Вардана, который пятнадцать лет жил в скиту у великого учителя Тиратура653, а затем пришел и обосновался в знаменитом монастыре св. Степаноса, называемом Ципнаванк, что во владениях города Арцке. Загоревшись желанием приобщиться к его добродетельной жизни, блаженный Григор отправился к [Вардану], пробыл здесь шесть лет, прислуживая ему, и от него же получил Божье благословение. Тогда на него снизошел св. Дух, дух кротости и смирения, и он стал подобно истинному вардапету просвещать всех жителей того края своей мудростью и ученостью. Братья, любившие учение, понуждали его отправиться к великому вардапету Ованесу Воротнеци, названному Кахиком, т. е. любовно связанным с Иисусом. В течение восьми лет он обучался у него и был взлелеян им вместе с сотоварищем по учебе, его тезкой Григором, вторым просветителем Армении и [вторым] святым апостолом Фаддеем.

После смерти великого Ованеса Воротнеци и разрушения Верхней страны654 жестоким тираном Тимуром он вернулся в свой родной край, Каджберунийскую область, в прославленную Божью обитель, монастырь Аствацацин, прозванный Сухараванк, и поступил к великому вардапету Саргису655. И здесь учился с великим старанием. Его товарищем по учебе был отшельник монастыря Хогиац-ванк великий вардапет Вардан656, впоследствии ставший преемником вардапетской кафедры блаженного Саргиса.

Пробыв у него десять лет и им же рукоположенный в вардапеты, он стал просвещать всех мудростью и знанием, письмом и чтением, хвалебными гимнами [гандзами] и духовными песнями, и [когда он проповедовал в церкви], она казалась неземной и уподоблялась небесной обители. Получив от своего учителя право обучать и набирать учеников, он отправился в Бзнунийский край и поселился в городе Арцке в св. монастыре Степаноса Первомученика, в обители Ципна, на прежнем своем месте.

Вокруг него собралось множество священнослужителей и любознательных монахов. Он утешал их неизреченной и неисповедимой отрадой, знанием Св. писания, мудростью Ветхого и Нового заветов, увещевал всех [придерживаться] истинной веры и добродетели.

Безрассудных учил уму-разуму, невежественных призывал разуметь Господа, освобождал пленных, одевал нагих, больных душой и телом успокаивал, скорбящих утешал, неимущих кормил, в непрестанном бодрствовании денно-нощно трудился, собственноручным переписыванием книг657 зарабатывал деньги и раздавал их нищим. Для всех был он желанным – для Бога, ангелов и людей, верующих и неверующих. Чужеземцы, видевшие все это, завидовали нам, армянам, имевшим такого пастыря.

Он был назван вторым Вкайасером [Мартирофилом] этого последнего времени, ибо собрал множество сочинений наших и чужих [авторов], древние и подвергшиеся порче [рукописи]; утерянные и никому не известные истории всех святых он из тьмы вывел на свет и составил книгу «Пролог».

Собрав уже имевшиеся гимны древних вардапетов, преданные забвению и лежавшие без пользы, он искусно отредактировал и составил Кондакарь в стихах и с мелодией, на радость и в усладу отрокам церкви. Столь сладкозвучной мелодией освятил он врата св. церкви, что казалось, светлые небесные ангелы танцуют на земле; и не было дотоле подобной духовной радости для армянских церквей во дни наших князей и царей. Все речи, написанные сложным и непонятным [языком], он исключил [из миней], изложив историю святых понятным и ясным языком. Все Св. писание, переведенное святыми переводчиками, он вновь отшлифовал и истолковал мысли писаний святых, чтобы сделать их понятными всем. Так занят был он письмом, что ни ночью и ни днем рука его не переставала писать. Великое множество книг переписал он и подарил церкви. Выручку же с проданных книг раздавал нищим и нуждавшимся. Он одевал нагих, заботился о сиротах и вдовах, освобождал пленных и кормил бедных. Он имел обыкновение давать подаяние без счета; повстречавшись с нищим, он все имевшиеся у него деньги не считая отдавал ему. Он просветил Верхнюю и Нижнюю страны письмом и раздачей [рукописей], став [для всех] примером милосердия.

Достигнув счастливой старости, когда ему было уже за семьдесят, он пожелал с вардапетами и учениками отправиться в город Иерусалим, дабы даянием и мудростью утешить бывших там духовных и телесных нищих. И, пробыв два года в Иерусалиме, возвратился оттуда в свой родной край радостным и утешившимся, доставив всем отраду.

Живя столь свято и добродетельно, он [в то же время] хотел умереть за веру и удостоиться мученического венца. И тот, кто исполняет желания богобоязненных [слуг своих] и слышит их молитвы, исполнил его желание. Пока мы предавались радости, жили в мире и услаждались его сладкозвучными наставлениями, нас настиг вихрь, несущий несчастье: вероломный и нечестивый народ маров658, вооруженный мечами и копьями, напал на город Арцке и многих истребил. Часть их тайно пробралась к Божьей обители – Ципнаванку, желая предать мечу живших в ней св. братьев. Но, проведав об этом, они бежали.

Однако увести из монастыря счастливого и блаженного мужа Божьего, великого вардапета Григориса им не удалось, ибо он говорил: «Здесь я останусь, здесь и умру. Если я умру от их рук, верю в Господа моего Иисуса Христа, что удостоюсь нетленного и неувядаемого наследия мучеников Божьих».

Он был поглощен этими мыслями, когда на него, как бешеные псы и кровожадные звери, напала толпа нечестивцев, жаждущих его крови. Они поймали его, как овцу бессловесную, и вопросили: «Это ты называешь Ису659 Богом?». Тогда они [решили] заколоть его, как агнца, и пролить его кровь, как кровь невинной овцы. Он же с молитвами обратился к Богу, говоря: «Господи Иисусе, прими душу мою вместе с душами невинных мучеников, погибших за Тебя, и причисли смерть мою [к смерти] блаженных святых воинов [Твоих]». Так испустил он дух в благословениях и истинном исповедании [Богу], во славу Отца, Сына и св. Духа.

После же пришел обладавший волшебным [даром] речи отшельник Акоп, вардапет Крымеци660 со своими учениками и родными Григора Хлатеци и множеством жителей [области]. С великой [скорбью] они стали оплакивать его, затем с псалмопением и благословениями положили в могилу на маленьком холме, находящемся напротив монастыря с западной стороны.

Горе нам, духовным сыновьям и ученикам отца нашего. Давайте вместе оплачем несчастие отца нашего, но не потому, что он покинул горестное море мира сего, а потому, что мы лишились ласкового и приветливого взора его, отдалились от христоподобного его смирения. Мы жаждем сладостной чаши его прекрасных наставлений, мы алкаем духовных знаний его, мы лишились христоравной и божественной благости его. Мрак распростерся над Арменией, ибо безутешная скорбь объяла нас. Звуки духовных песнопений не раздаются из врат священных храмов, церкви обеднели, и отроки [ее] рассеялись. Но возблагодарим Бога, Отца небесного, ибо сегодня праздник для обитателей неба и земли, ибо отец наш духовный достиг Отца милосердного; усыновленный Богом узрел на троне славы Единородного Сына; обитель Духа святого достигла Духа дарующего; равноангельский при жизни причислился к сонму ангелов; богослов соединился с чином апостолов. Святой священник [приступил] к священнодействию с двадцатью четырьмя иереями, любитель церковных празднеств и страстотерпцев причислился к сонму мучеников; проповедник правды, столп науки – к сонму вардапетов; святой мученик с воинством мучеников исповедал Господа [нашего] Бога Христа; отдавший свою кровь [соединился] с обагренным кровью Божеством; живой мученик – с мучениками; трудолюбец – с отшельниками; непорочный вознесся к непорочным; вознесшийся над пороками грехов воцарился на небесах. Господь Иисус с сонмом ангелов устремился к нему навстречу, приветствуя со словами: «Благородный, добрый и верный слуга, входи на радость мою и отныне не печалься; я посажу тебя за стол Отца моего, облачу в нетленную одежду славы и одену в наряд, к которому никакая грязь не пристанет; введу тебя в мои нерушимые покои, возрадую тебя своими неоскудевающими дарами, дам тебе царствовать над десятью городами взамен десяти талантов, не упрятанных тобою в плащаницу лени; благословлю тебя на жизнь бессмертную и да будешь весел ты пред очами моими на веки вечные, отважный слуга мой, избранный страдалец и великомученик Григориос, покорный раб мой, будь при мне ходатаем и посредником мира между всеми народами, живущими на земле, во всех их горестях; и да будут безотказны все твои просьбы перед всем ангельским чином; это тебе обещанная мною награда во славу Отца и Духа моего на веки вечные. Аминь.

Великий вардапет Григориос во славу Христа-Бога нашего воспринял мученическую смерть в 874 г. [1425] нашего летоисчисления, в воскресенье 9-го мая, в великую пятидесятницу, в Духов день.

Да будет благословенна память его и да исполнятся молитвы его. По его ходатайству да благословит Господь и нас – обоих Карапетов, испросивших сие у ритора Товмы, который и изложил все это. Да будет благословенна и его память. Сие житие написано в городе Багеше, в монастырях Гомац Сурб Аствацацин и Сурб Георг Зоравар. Кому случится прочитать сие, помяните [нас] в ваших чистых молитвах.

Житие Товмы Мецопеци

Выше661 в общих чертах мы обрисовали политическое и экономическое положение Армении конца XIV – начала XV в. и сказали о той исключительной роли, которую сыграли в сохранении культурного наследия прошлого ученики Ованеса Воротнеци и Григора Татеваци. Особая заслуга в этом принадлежала Товме Мецопеци, который, по словам его биографа, выделялся «меж всех вардапетов, как солнце среди звезд». Работа Товмы Мецопеци и других вардапетов в условиях постоянных войн равносильна была подвижничеству. Благодаря их усилиям сохранились и дошли до нас многие произведения древнеармянских авторов, некоторые из коих, вероятно, погибли бы, не будь скрипториев, созданных им и его соратниками. Велика научная заслуга самого Товмы, написавшего небольшое, но ценное историческое произведение662, которое является единственным историческим трудом XV в. и важным первоисточником по истории Армении этого периода.

О жизни и деятельности Товмы Мецопеци сохранились богатые сведения в памятных записях его учеников и современников, а также в произведениях самого Товмы. По этим данным можно составить довольно полное представление не только о его жизни, но также о политических событиях и культурной жизни Армении того времени. До нас дошло также маленькое житие Товмы Мецопеци. Житие это содержит интересные сведения о деятельности монастырских школ Армении, о требованиях, предъявлявшихся к «соискателям» вардапетского сана. Кроме того, она уточняет и дополняет некоторые сведения о жизни, учебе и деятельности Товмы Мецопеци.

Житие написано Киракосом Банасером (Словесником), учеником Товмы Мецопеци663. По мнению В. Акопяна, автор жития и автор маленькой «Хроники» Киракос Рштунци, который в памятной записи к «Хронике» упоминается как Киракос Банасер, одна и та же личность664. «Хроника» завершается 1443-м годом. Из «Памятной записи» Товмы можно заключить, что Киракос был его приверженцем и горячим сторонником Киракоса Вирапеци (католикоса Армении в 1441–1443 гг.), после низложения которого монахи Эчмиадзина «оклеветали перед неверными и вардапета Киракоса Рштунци, и нашего рабунапета Саргиса из св. Салнапатской обители: по навету епископов Захарии и Антона с одного взыскали 13 тысяч дахеканов, с другого – 6 тысяч дахеканов»665.

«Житие Товмы Мецопеци», видимо, было написано вскоре после его смерти.

Товма Мецопеци родился в 1378 г.666 в селении Алиовит, в богатой и знатной семье. «В отроческие годы он воспитывался и учился в св. Мецопской обители... при вардапете Ованесе». Уже первые годы учебы Товмы были отмечены походами Тамерлана, от полчищ которого Товма дважды спасается бегством вместе с населением Каджберуника. В 1395 г.667 «он и двенадцать сверстников отправились в Сухарский монастырь к великим учителям Саргису и Вардану». Саргис, вначале обосновавшийся в Астапатской школе, в 1389 г. перебирается в Сухарский монастырь (в Каджберуник) и остается здесь до самой своей смерти (1401 г.). Будучи учеником Ованеса Воротнеци и воспитанником Татевского университета, Саргис, возглавив Сухарскую школу, видимо, привил здесь некоторые традиции Татевского университета. В этом отношении интересны сведения Киракоса, который сообщает подробности об учебной программе воспитанников Сухарского монастыря. Здесь, пишет Киракос, Товма и его товарищи «изучили четыре метода научного мышления, а именно: определение, разделение, доказательство, анализ». Речь идет о науке логики, преподававшейся в монастырских школах Армении на основе трудов Аристотеля и Давида Анахта. Товма Мецопеци, согласно Киракосу, оставался в Сухарском монастыре двенадцать лет, сначала обучаясь у Саргиса, затем у Вардана. После смерти Вардана, в 1406 г., он с двенадцатью товарищами отправился в Татев. В Татевском университете Товма учится у Григора Татеваци, который «в это время сиял как факел... в ночной тьме... И все устремлялись к нему, дабы просветить душу и разум сладкоречивыми наставлениями его. Среди них и я, слабый душой и несчастный, – пишет Товма Мецопеци, – влекомый его славой, отправился с двенадцатью братьями [в Татев], и оставались [мы] у него два года, опекаемые и любимые им»668.

Об этом периоде учебы Товмы в Татевском университете Киракос ничего не сообщает, упоминая лишь, что Григор Татеваци в Ереване посвятил его в сан вардапета. Однако из памятных записей в «Истории» Товмы известно, что после двухлетнего пребывания Товмы в Татевском университете он вместе с Григором Татеваци и его учениками вынужден был бежать в Мецопский монастырь, спасаясь от грабежей и преследований вторгшихся в Армению туркменских племен Кара-Коюнлу. Здесь Товма продолжает учиться у Григора Татеваци, который «круглый год просвещал всех своими знаниями»669. Пребывание Григора Татеваци в Мецопском монастыре оставило неизгладимый след на дальнейшей судьбе этой школы. Он развернул здесь бурную педагогическую деятельность, занимался также толкованиями сочинений о каллиграфическом искусстве Аристакеса и Георга Скевраци, тем самым заложив основы высшей каллиграфической школы Мецопа. Пребывание Григора Татеваци в Мецопском монастыре было неожиданно прервано. «Пришли его любимые ученики и похитили его ночью», – сообщает Товма. «И мы отправились вслед за ним с вардапетами, и епископами, и учениками-писцами и догнали его в Айраратской области»670. Однако «ни мольбы, ни слезы не смогли убедить его вернуться обратно»671. В Ереване Григор Татеваци, согласно Киракосу, вручил Товме жезл вардапета. Этим завершился двадцатипятилетний период учебы его в Мецопском, Сухарском монастырях и Татевском университете. Товма возвратился в Мецопский монастырь и возглавил Мецопскую школу. Киракос Банасер, подытоживая знания, полученные Товмой, перечисляет все науки, которые освоил последний, а также основные сочинения, которые были изучены им за это время.

Согласно Киракосу, Товма посвятил педагогической деятельности тридцать пять лет своей жизни. «И пришел он в Мецопский монастырь, в котором провел в трудах и дерзаниях шестьдесят лет, тридцать пять лет давая уроки всем обучавшимся Писанию, и многих прославил, и семи ученикам вручил [вардапетский жезл]». Из памятных записей известно, что Товма здесь занимался толкованием Св. писания и сочинений отцов церкви. Он развил основы искусства письма, заложенные здесь Григором Татеваци, сам написал учебник об этом искусстве и превратил Мецопский монастырь в один из самых крупных скрипториев Армении, имена выпускников которого известны своими рукописями по сей день. Киракос сообщает, что он «подготовил двадцать четыре искусных писца». Немало, видимо, сделал Товма как глава этой школы. Он приглашает видных ученых читать лекции в Мецопской школе. Сохранилась памятная запись Акопа Крымеци, подтверждающая это: «Я, вардапет Акоп Крымеци, в 865 г. армянского летосчисления [1416 г.] прочел курс учения о календаре в знаменитой Мецопской школе по просьбе рабунапета Товмы и учеников»672.

С 1421 по 1437 гг. южная Армения вновь становится театром войн Искандара, Шахруха, Джаханшаха и курдов. Писцы этих лет жалуются на «злое и горькое время», когда «вся страна разорена нечестивыми туркменами». В 1430 г. Товма вынужден был бежать на остров Лим. В 1436 г. он и его ученики спасаются бегством в Хлат, затем в Арчеш и Арцке673; их настигли курды «и хотели предать смерти. Однако нас уберег Бог. Бросив все, мы бежали в горы и с помощью Божьей и его милостью спаслись»674. Они нашли приют у епископа Степаноса, который пишет об этом: «В этот год великий учитель Товма и Карапет с семью вардапетами и многими другими учениками бежали из области Арчеш, [они] оставались некоторое время у нас, и многие обогатились их мудростью»675.

Значительным делом последних лет жизни Товмы Мецопеци было его активное участие в перенесении патриаршего престола из Сиса в Эчмиадзин. Идея перенесения католикоса назревала постепенно. Прогрессивная часть армянского общества в перенесении патриаршего престола из Сиса в Эчмиадзин в условиях падения Киликийского армянского государства видела защиту остатков политической независимости и национальной культуры. В то же время перенесение католикосата в Эчмиадзин окончательно пресекало католическую экспансию и ограждало автокефалию армянской церкви от интриг униатов. Идея восстановления Эчмиадзина как духовного центра Армении вызвала рост патриотических настроений. Эти настроения звучат в словах Киракоса, который пишет, что Товма «постоянно молил Бога, чтобы Эчмиадзин был восстановлен, католикос и царь воссели бы в Эчмиадзине». О том, насколько большое значение придавал этому Товма, явствует также из его слов: «Бог да оградит меня от смерти, пока не увижу открытыми врата Эчмиадзина»676. Усилиями Товмы Мецопеци и Ованеса Колотенца, ученика Григора Татеваци, которому принадлежала идея перенесения престола, в 1441 г. в Эчмиадзине был созван собор, на котором католикосом был избран Киракос Вирапеци. С этого времени Эчмиадзин вновь становится центром армянской церкви и патриаршей резиденцией. Киракос, оценивая в этом роль Товмы, пишет: «Причиной этого, пособником и помощником свободы и благословения стала светлая душа, великий вардапет Товма, который подобно солнцу освещал армянский народ». Перенесение престола вызвало огромное воодушевление у Товмы, который остался там со своими учениками и участвовал в благоустройстве, «расчистке Эчмиадзина, [церквей] Рипсимэ и Гаянэ и в строительстве стен, келий и домов». Однако вскоре из-за интриг Ованеса Колотенца и его сторонников патриарх Киракос Вирапеци был свергнут. Товма покинул Эчмиадзин и возвратился в Мецопский монастырь. После этого он жил всего три года и в 1446 г. скончался.

В научном наследии Товмы, как уже было отмечено выше, особое место занимает его «История», которая охватывает события шестидесяти лет. Весьма правильную оценку дает этому труду Киракос Банасер: «В полной мере он поведал нам обо всех печалях и горестях, бедствиях и кручине страждущего народа Арамова из рода Иафета». Вторая важная работа Товмы, его «Памятная запись», посвящена истории перенесения патриаршего престола в Эчмиадзин. Она является первостепенным и важным источником по этому вопросу.

«Житие Товмы Мецопеци» представляет интерес как исторический первоисточник о выдающемся армянском ученом и общественном деятеле XV в. и центрах просвещения, которые, несмотря на «злое и бедственное время», продолжали творить и оберегать созданные на протяжении многих веков рукописные сокровища.

История великого учителя Товмы, написанная вардапетом Киракосом Банасером [Словесником

В 895 г. Большого армянского летосчисления [1446 г.] преставился великий учитель, трижды блаженный отец наш, счастливый и знаменитый наставник, мудрый ритор, равный непобедимому философу нашего рода армянского мудрому Давиду677. В последние времена лишь он меж всех вардапетов, как солнце среди звезд, был украшен всеми добродетелями, [знанием] теоретической и практической [философии] и науки. Ибо он изучил двенадцать частей философии – физику, математику, теологию, а также этику, экономику, политику, как и арифметику, музыку, геометрию и астрономию; постиг он также весь смысл риторической премудрости семи внешних философских сочинений, а именно: Грамматики678, Определений679, Порфирия680, Категорий681 Аристотеля, Периармениаса682, О мире683, О добродетели684, а также семидесяти двух книг Священного писания Ветхого и Нового заветов и пятидесяти тонких685 сочинений, написанных божественными и правоверными святыми вардапетами труднопостижимым и сложным языком, знал также наизусть сочинения пятидесяти одного историографа. Он наставлял денно и нощно, неустанно учил и просвещал всех, верующих и неверующих, добрых и злых. Всех стремился привести к разумению истины Божественной веры и уподобиться Богу добротой, знаниями и совершенством. Ибо он был совершенным философом, который, согласно Платону, говорит: «Я называю философом не того, кто много знает, и не того, кто о многом может рассуждать, а того, кто ведет чистый и непорочный образ жизни»686. И наш вардапет имел все это в себе и был украшен Божественной и человеческой добродетелью. Придерживался истинной веры, в надежде был тверд, в любви совершенен, и с отроческих лет до глубокой старости его предводителями были мудрость, смелость, здравомыслие, справедливость, и был он светел, как прекрасное утро, восхитителен, как луна-избранница и как солнце ясное. К нему относятся слова, сказанные премудрым Соломоном: «Кто это восходит от пустыни, опираясь на своего возлюбленного?»687; «Голова его – чистое золото; кудри его волнистые, черные, как ворон; глаза его – как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве; щеки его – цветник ароматный, гряды благовонных растений; губы его – лилии, источают текучую мирру; Руки его – золотые кругляки, усаженные топазами; живот его – как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами; голени его – мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях; вид его подобен Ливану, величествен, как кедр; уста его – сладость, и весь он – любезность!»688. И во всем желанным был святой наш небесным ангелам и земным людям.

Кротостью и смирением он походил на Моисея и Аарона, Елеазара и Иисуса, сына Навина, ревнитель законов Божьих, как Финеес и Илия и апостолы Петр и Павел. Верой и надеждой он подобен был Сифу689 и Еновсу690, Еноху и Ною691. Милосердный и сострадательный, нищелюбивый и гостеприимный, как Авраам692 и Лот693, Иоанн Милостивый694 и папа римский Григорий695. Терпеливый и воздержанный, как Иов и Исаак696, Иаков и Иосиф697, мудрый, одаренный и ученый, как Давид, Соломон и Сирах698, и более, чем все риторы. Отважный и храбрый, побеждающий и добродетельный, как Поль699 и Макарий700, как Нил701 и Онуфрий702. Неустанно, во всякое время он, преклонив колени, пребывал в молитвах и псалмопении. И день и ночь он проливал из очей море слез из-за несчастий христиан, согласно Давиду, говорившему: «Из глаз моих текут потоки вод, оттого, что не хранят закона Твоего»703. И далее: «Вижу отступников, и сокрушаюсь»704. Как говорит Соломон: «Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь»705. И святой отец наш духовный болел всегда душой за армянскую церковь, за духовенство, за мужчин и женщин, стариков и детей, здравствовавших и умерших. Думая обо всех этих горестях, он не имел покоя, как пророк Иеремия, проповедник Ездра706 и как законодатель народа, говоривший: «О, кто превратит слезы наши в море, дабы я мог оплакать сокрушение народа моего и разрушение Иерусалима»707. Он повторял их слова и неустанно изнурял себя, обучая отроков церкви псалмам, молитвам, гимнам, искусству письма, церковной службе. Он сам превосходно и безошибочно переписал из отменных списков молитвенник и толкования, а также святцы и подготовил 24 искусных писца. И сказал святой вардапет наш, что Благовещение Богоматери следует праздновать два дня: шестого апреля, т. е. шестнадцатого числа [месяца] нисан708 справлять предпразднество, а седьмого апреля, т. е. семнадцатого [числа месяца] нисан отмечать праздник Благовещения Богоматери. Один – для обитателей неба, другой – для жителей земли. Ибо архангел Гавриил дважды благовествовал Богоматери деве Марии: один раз – в три часа [дня] у источника, а другой – в шесть часов в комнате. [Он повелел также] говорить: «Святой Боже, ты, кто воплотился ради нас, смилуйся над нами». И от праздника Лазаря709 до страстной пятницы говорить: «Святой Боже, который пришел и должен прийти», и в пятницу [говорить] три раза: «Святой Боже, который был предан, распят и погребен». И это верно и не подлежит сомнению, ибо первоначально было сказано святыми отцами, согласно Соломону, говорившему: «Нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое; но это было уже в веках, бывших прежде нас»710.

Ибо истинные и правдивые слова услышал я из уст святого отца о том, что введенное мною в церковь я установил не от себя, а взято мною у святых отцов и записано.

И написал он историю шестидесяти лет, начиная с 835 г. [1386] и доведя до 895 г. [1446], года своей смерти, начав с хана Тохтамыша711 и Тимура и закончив Джааншахом712. Прекрасным слогом, преисполненным скорби описанием, с потрясающей душу печалью, с плачем и слезам и, идущими от сердца, в полной мере поведал он нам обо всех печалях и горестях, бедствиях и кручине страждущего народа Арамова713 из рода Иафета714 и постоянно был занят переписыванием рукописей, [зарабатывая письмом] для нужд обездоленных и пленных, и за один год он израсходовал на это три кипы бумаги.

Святой отец наш был из Каджберунийской области Васпураканской провинции, из городка Алиовит715 в Хорхорунийской долине; он [происходил] из знатного рода, был сыном боголюбивого и благочестивого Степаноса и родным братом христолюбивого, нищелюбивого и гостеприимного парона Горги-Мелика716. В отроческие годы он воспитывался и учился в святой Мецопской обители у врат святой Богоматери, при вардапете Ованесе, строителе святого храма. Он изучил все премудрости музыкального искусства и с детства, ведя добродетельный образ жизни, превзошел всех отроков церкви. Оттуда он и двенадцать его сверстников отправились в Сухарский монастырь к великим учителям Саргису и Вардану, и, оставаясь двенадцать лет у них, они изучили четыре метода научного мышления, а именно: определение, разделение, доказательство, анализ. Ибо имеется два вида вопрошения – диалектическое и доказательное и два ответа – способ противостояния и способ равноправного оспаривания. Оттуда он с двенадцатью товарищами, своими соучениками и братьями, отправился к матери мудрости святому апостолу Фаддею717. [В числе них были]: Мкртич вардапет Наапетенц718, Карапет вардапет719, Мкртич вардапет Огулбекенц720, Мкртич вардапет Охдзеци, Маргарэ вардапет721, Ованес Папшенци, Саргис вардапет Салнапатеци722 и другие. Да будет благословенна память их и молитвами их да смилуется Христос Бог над нами и всеми христианами! И великий вардапет Григор Воротнеци723, [который] подобен был факелу, зажженному в мире, вручил в городе Ереване посох монаху Товме и удостоил его степени вардапета, [обладающего] двенадцатью правами. И пришел он в Мецопский монастырь, где провел в трудах и дерзаниях шестьдесят лет, тридцать пять лет давая уроки всем обучавшимся Писанию, и многих прославил, и семи ученикам вручил [вардапетский жезл], а некоторые, [не успев] получить [сана], переселились к Богу.

Между тем он постоянно молил Бога, чтобы Эчмиадзин724 вновь был восстановлен и в нем воссели католикос и царь. И Бог, который исполняет желание боящихся Его725 и слышит их молитвы, сделал то, о чем он просил, и исполнил мечту его. И через чудеса, видения и сверхъестественное, по свидетельству Евангелия, открыл чудесного мужа Божьего, носившего власяницу затворника, мудрого и сведущего в вере, твердо следовавшего канонам и исполнявшего [их], святого патриарха владыку Киракоса726, который два года сидел на престоле Лусаворича, подобно первым патриархам – владыке Нерсесу727, Сааку Партеву и Месропу вардапету. В святое и чудесное Рождество Христово он три дня не притрагивался к пище и три дня подряд служил обедню, снял с Ахтамара несправедливое и недостойное проклятие728, которое наложили [на него] из высокомерия киликийцы, забывшие о повелении Христа, который говорит: «Не проклинайте, а благословляйте ненавидящих вас»729. И апостол Филипп730, проклявший город язычников, был наказан Христом на сорок дней. Сколь же жестокого наказания достойны те, кто проклинает христианина – сына Божьего. Ибо Лусаворич писал: «Священник, проклинающий христианина, сам будет проклят Христом». И святой Афанасий говорит: «Кто проклинает христианина, сам да будет лишен сана». И католикос владыка Киракос с благословения святого Эчмиадзина и при участии двенадцати ученых монахов, двенадцати епископов и многочисленного духовенства снял все проклятия как с отлучивших, так и с отлученных от церкви. И причиной этого, пособником и помощником свободы и благословения стала светлая душа, великий вардапет Товма, который подобно солнцу освещал армянский народ. Ибо солнце изгоняет тьму, а он изгонял мрак невежества и неверия, мрак отчаяния и ненависти, мрак лени и кичливости, мрак невоздержанности и беззакония, мрак непристойного поведения в молельнях и всякого рода грехов, которые Священное писание называет мраком, и согласно этому [говорится]: не достигал его мрак, или же – свет его изгонял мрак из людей светлой проповедью и Божественной мудростью, которым он обучился из Божественного писания. И как солнце согревает мир и доводит до созревания плоды, так и святой вардапет наш будил во всех людях добрую волю и воспламенял в них любовь [к различным] видам Божественной и человеческой добродетели: у одних – к учению, у других – к постам и молитвам, у третьих – к неусыпным бдениям в ночные часы, у четвертых – к плачу и слезам, у других – к состраданию и милосердию, нищелюбию и любви к ближнему, у иных – к кротости, смирению и богопочитанию; и стремился каждого человека довести до совершенного добра и сам служил примером, согласно повелению Спасителя: «Кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном»731, и он постоянно совершал все это. Благодаря чему призвал его Небесный Царь к неисчерпаемым благам стола Отца своего. И отец наш святой [был] подобен и равен солнцу, имеющему 40 свойств, которыми и ты сможешь воспользоваться, если будешь трудолюбив. Много огорчений и невзгод перенес он из-за Эчмиадзина и католикоса Киракоса от неверных и ложны х братьев и много труда приложили сам вардапет и его ученики, [участвуя] в расчистке храмов Эчмиадзина732, Рипсимэ733 и Гаянэ734 и в строительстве стен, келий и домов, и он сам лично работал и всех остальных побуждал к строительству. И два года он оставался в Эчмиадзине: год – при католикосе Киракосе, год – при католикосе Григоре735. Он претерпел всякие страдания из-за телесных нужд, но духовно был чрезвычайно рад и ликовал, что врата Эчмиадзина раскрылись, что здесь вновь стали служить службу Христу, который примирился со всем народом армянским, и всем христианам было даровано отпущение грехов через посредничество Единородного Сына Божьего, особенно же рабунапету Товме и тем, кто работал с ним, учился [у него] и трудился над восстановлением святого Эчмиадзина, Рипсимэ и Гаянэ. Заодно Единородный Сын Божий воздал стократно и тысячекратно великому вардапету Товме и его ученикам, возлюбленным и близким, [увенчав] их венцом неувядаемой славы, допустив танцевать с ангелами на непорочном ложе дев. Аминь.

И преставился он 15-го мая, в воскресенье, в день Явления Креста, при восходе солнца, в селении Аркури736 Айраратской области, у подножия горы Масис, напротив животворной могилы святого Лусаворича, ибо горн архангела Гавриила призывает туда, и Ноев ковчег там покоится. И вновь туда призывается вардапет народа армянского, в Вирап, дабы получить благословение и быть похороненным рядом с Ноем, Симом, Иафетом и Лусаворичем Григором Партевом в царстве праведных в несказанной славе, согласно Павлу: «Не видел того глаз, не слышало ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим его»737. И парон Горги-Мелик отправился в Аркури и взял тело святого вардапета, и начались споры среди христиан из-за любви, ибо они не желали уступить тело, а хотели оставить у себя. Но брат и ученики не согласились и, взяв [его], в сопровождении многочисленной толпы священников и народа привезли в святую Мецопскую обитель, первое его обиталище, и там положили в гробнице с первыми святыми вардапетами – воскресителем мертвого святым вардапетом Аствацатуром738, чудотворцем и ученым богословом Мхитаром739 и Мовсесом740, искусным писцом и отшельником, и другими святыми. Их заступничеством и молитвами да смилуется в день Страшного суда Христос Бог над нами и всеми христианами.

Но ты, угодник святых, желанный ангелам и людям, причислившийся [к святым] и воссевший в девятом чине праведников и ангелов, в хоре пророков и в сонме апостолов, в собрании вардапетов и круге патриархов, в воинстве отшельников и легионе сверкающих как звезды мучеников, удостоившись девяти блаженств из благословеннейших уст Христа, будь вместе со всеми святыми нашим заступником, дабы спасти нас от неверных, от грехов и нечистых духов и избавить от зла по заступничеству всех святых. Аминь.

Житие Мкртича Нагаша

Среди житий типа памятных записей особый интерес представляет жизнеописание видного армянского поэта, художника и церковного деятеля XV в. Мкртича Нагаша, написанное примерно в 1449 г.741 при его жизни, как указано в заглавии, епископом и вардапетом Аствацатуром.

Из рукописей Матенадарана три, относящихся к XVII веку, содержат житие Мкртича Нагаша: № 2379, стр. 244а-262 (XV в.), № 2748, стр. 354б-357б (1624 г.), № 9004, стр. 1а-56 (1678 г.)742. Впервые оно на основе одной рукописи (№ 9004) было издано К. Костанянцем в 1898 г.743. Вторично житие Мкртича Нагаша на основе трех упомянутых рукописей Матенадарана издал Л. Хачикян, который отдает предпочтение рукописи № 2379, представляющей текст наиболее полно744.

Какими-либо сведениями об авторе, который в заглавии назван «апостольским епископом и богоречивым вардапетом», мы не располагаем. Лишь ссылка на Акопа Овсананца745, ученика Ованеса Воротнеци, видного вардапета южной Армении, племянником которого был Аствацатур, позволяет заключить, что последний, видимо, как и Акоп, происходил из Васпуракана. Из жития видно, что автор – современник, близко знавший Мкртича Нагаша. Помимо прямого указания Аствацатура, который пишет: «Мы изложили то, чему свидетелями были сами», об этом говорит целый ряд мелких подробностей из жизни Нагаша (обстоятельный рассказ о строительстве собора, перечисление имен многих участников строительства и пр.).

О начальном периоде жизни Мкртича в селе Пор до его переезда в Амид Аствацатур сообщает весьма скудные сведения. Открытыми остаются вопросы, связанные с его образованием, о котором автор пишет в общем хвалебном тоне. Основное внимание Аствацатур сосредоточивает на амидском периоде жизни Нагаша, и главным образом на его архиепископской деятельности, довольно полно и реалистично освещал кипучую и плодотворную работу «архиепископа всей Месопотамии». Именно к этому времени, видимо, относится знакомство и личное общение Аствацатура с Мкртичем.

Мкртич Нагаш принадлежит к тому поколению деятелей армянской культуры, жизнь которых совпала со временем тяжелого иноземного гнета, когда в результате опустошительного нашествия Тамерлана, непрерывных войн между его преемниками, а затем и государствами туркменских племен Ак-Коюнлу и Кара-Коюнлу опустели многие крупные города, пришли в упадок культурно образовательные центры, переживала разруху экономика страны. На территории Армении осели полукочевые туркменские племена. Все это вызвало новую большую волну эмиграции армянского народа в разные страны. Вместо разрушенных и пришедших в упадок культурно-образовательных центров Армении, переселенцы на новых местах создавали новые культурные очаги. Таким крупным очагом за пределами Армении в это время стала, например, Кафа (г. Феодосия).

Одновременно с этим происходило движение переселенцев из «периферии», какой в составе государств Ак-Коюнлу и Кара-Коюнлу были юго-восточные и юго-западные районы Армении, в центры, в столичные города, такие как Тавриз и Амид, где население было в большей безопасности, а для предприимчивых людей открывалось широкое поле деятельности, так как к этому времени, особенно после захвата турками Константинополя и проливов (1453 г.), основная торговля с Западом (Римом и Венецианской республикой) шла через государства Ак-Коюнлу и Кара-Коюнлу. В крупнейшие центры международной торговли превратились Амид, Тавриз и др.746

В XIV-XV вв. в этих, а также в других крупных городах Месопотамии и Атрпатакана довольно заметную роль в экономической и духовной жизни играло армянское население со своими епархиями и епископствами. Здесь армяне жили обособленной жизнью, приспосабливаясь к господствовавшему иноверующему большинству и ища защиты и поддержки от произвола и самосуда у крупных армянских купцов, церковных деятелей и прочих влиятельных лиц. Таким «защитником армян при дворе мусульманских царей» был сын крупного армянского купца Мирак Тавризеци, игравший видную роль при дворе Узун-Гасана (1468–1478) и Ягуба (1478–1490) и выступавший в качестве посла Узун-Гасана в переговорах с Венецианской республикой и римским папой747, а также Мкртич Нагаш, проживший большую часть своей жизни в Амиде и бывший «архиепископом всей Месопотамии».

Памятная запись – житие Мкртича Нагаша является основным источником о его жизни и деятельности. В то же время она приоткрывает завесу над жизнью одного из армянских городов, находившихся под властью иноземных правителей. Быт, обычаи, нравы, условия жизни армянского населения Амида были характерны для армян многих городов Армении этого периода.

«Житие Мкртича Нагаша» представляет большую историко-художественную ценность. Оно является ярким примером сочетания и взаимовлияния двух средневековых жанров – житийного и памятных записей. Здесь традиционная житийная манера изложения переплетается с изображением некоторых сторон реальной жизни, с довольно-таки полной обрисовкой быта и пр.

Первая часть жизнеописания Мкртича, касающаяся периода его жизни в селении Пор, которую Аствацатур восстанавливал на основании рассказов и воспоминаний современников, написана в основном в традиционном житийном плане. Причем Аствацатур общими местами восполняет нехватку сведений о Мкртиче: «Во всем он был прекрасен более чем можно представить, и не было в это время человека, [столь щедро] украшенного Господней милостью, наделенного апостольским даром и Богом наученного, как он». Продолжая в том же духе, он тем не менее сообщает, что к пятнадцати годам Мкртич достиг «совершенства в науках и искусствах, мудрости и учении, был отменным писцом, несравненным художником, прекрасным мастером во всех видах искусства». Однако уже здесь намечается нарушение житийного этикета. Восхваляя отца Мкртича, Аствацатур в числе достоинств, которыми тот был наделен, ставит несовместимое с житийной точки зрения понятие богатства, да еще применительно к священнику. В последующее повествование, касающееся амидского периода его жизни, хорошо знакомого Аствацатуру, щедро вплетается описание нравов, быта купечества крупного центра международной торговли, интенсивной мирской жизни, которой не чуждался и епископ армянской церкви.

В Амиде, столице государства Ак-Коюнлу, Нагашу с самого начала сопутствует удача и «дела его идут успешно». За короткое время он приобретает большой вес и уважение. В 1430 г. он, согласно агиографу, рукополагается армянским католикосом Константином Вахкаци (1430–1439) епископом и становится архиепископом двадцати четырех областей. Очень скоро Нагаш завоевывает расположение правителей государства Ак-Коюнлу, сначала Отман-Бека, а затем и его преемников. Отман-Бек, «власть которого простиралась от Харрана до Понтийского моря», по словам Аствацатура, настолько проникся к нему любовью, что «всех подвластных христиан передал в его ведение». Пользуясь расположением мусульманских правителей, Нагаш развернул кипучую деятельность, направленную на благоустройство армянской церкви в Месопотамии, облегчение положения христианского населения748.

Особую историческую ценность представляют в житии части, в которых Аствацатур, склонный к исторической достоверности, точным пером летописца по порядку перечисляет заслуги Нагаша на архиепископском поприще. В числе многих пунктов, касающихся строительства и благоустройства церквей, есть пункты, свидетельствующие об огромных усилиях Мкртича по улучшению правового и материального положения своих соплеменников и вообще христианского населения. До него христианское население Месопотамии, согласно Аствацатуру, не только терпело материальные притеснения, но и, как иноверующая масса, подвергалось всевозможным правовым ограничениям, унижающим человеческое достоинство. Так, священники не имели права появляться в народе в фелоне и клобуке, в церквах не разрешалось открыто отправлять службу, христианское население должно было хоронить своих покойников, таща их волоком. «И даже ценой в 100000 деканов, – пишет Аствацатур, – нельзя было ничего изменить». Мкртичу Нагашу удается не только снять эти ограничения, но и добиться кое-каких привилегий.

Нагаш развертывает также бурную строительную деятельность, ибо «церкви были разрушены и никто не смел укрепить ни одного камня». Он находит применение своему архитектурному дарованию и вкусу художника, начиная восстанавливать и реставрировать старые и строить новые церкви. В 1433 г. он строит церковь во имя Богородицы в крепости Аргни, а в 1439 г. начинает восстанавливать Соборную церковь в Амиде и завершает ее «купольным сооружением неописуемой и невообразимой красоты», которое украшено было восемнадцатью углами и имело восемнадцать окон высотой в человеческий рост. Четыре года трудится Нагаш над строительством этой церкви, вложив в него, по словам агиографа, «неимоверный труд». Обстоятельное повествование о строительной деятельности Мкртича и подробное описание построенной им Соборной церкви, которая, как видно, была выдающимся архитектурным памятником, может представить определенный интерес для истории армянской архитектуры.

В 1443 г., когда собор предстал во всей своей красе, сердца мусульман «преисполнились лютой ненавистью», под их давлением Хамза приказал разрушить купольное сооружение. После этого удара Мкртич покинул Амид и направил свой путь сначала в Константинополь, а затем в Кафу, где его с большими почестями принял «великий вардапет Саргис». Четыре года Мкртич остается в Кафе. И лишь после воцарения сына Хамзы Джаангира-мирзы, который к письмам армянских вельмож и священников присоединяет и свое приглашение с просьбой вернуться, Мкртич возвращается в Амид. И вновь, пользуясь на этот раз расположением Джаангира, возглавляет церковь Месопотамии. В 1447 г. он восстанавливает также разрушенный мусульманами купол Соборной церкви749 в Амиде. Описанием восстановления купола и кончает свою памятную запись Аствацатур. О дальнейшей жизни Мкртича Нагаша сохранились весьма скудные сведения в памятных записях. Последним упоминанием о нем является его же памятная запись от 1469 г. к Плачу, написанному по поводу второй эпидемии чумы в Месопотамии750. Умер Нагаш, видимо, в 70-х годах.

До сих пор мы говорили в основном об историко-познавательной ценности «Жития Мкртича Нагаша». Однако этот памятник представляет интерес и в художественном отношении. Он позволяет проиллюстрировать эволюцию, которую претерпела с течением времени житийная литература.

В агиографии, постоянно испытывавшей воздействие реальной жизни, постепенно меняются представления о житийных нормах, об идеале житийного героя. Определенное влияние оказывал на житийную литературу XII-XIV и особенно XV и последующих веков все более углублявшийся процесс секуляризации литературы.

Так, образ Мкртича обрисован Аствацатуром довольно реалистично. Прогрессивный и образованный человек своего времени, крупный армянский поэт, будучи «епископом всей Месопотамии», как было показано выше, очень многое сделал для облегчения участи армянского населения Амида и Месопотамии, находившегося под игом и в окружении господствовавших туркменских племен. Но как далек этот образ от традиционного житийного образа! Мкртич знает цену деньгам и не чуждается ни земных благ, ни почестей. Не только от христиан, но и «от турок, татар, курдов, арабов, евреев и прочих народов» он принимает почести и получает богатые дары: лошадей и мулов, «дорогие бесподобные и неописуемые халаты». Со «всего света, с Востока и Запада» приходят к нему и делают пожертвования золотом, серебром, драгоценными каменьями, дорогими тканями. Иногда эти пожертвования достигают солидной суммы в 1000–2000 таньга. Он не чурается поддерживать близкие отношения с мусульманскими правителями, проявляя при этом политическую дальновидность и гибкость, свойственную скорее дипломату, чем «апостольскому епископу».

Повествовательная памятная запись книги, составленная искусным писцом, апостольским епископом и богоречивым вардапетом владыкой Аствацатуром, племянником рабунапета Акопа Овсананца751

Слава пресвятой Троице, Отцу и Сыну и Духу святому. Творец всего [сущего] Бог прежде возникновения времен избрал из среды людей, коих сам пожелал. И вмешательство Божье выявляет в разное время одного достойного из [человеческих] существ, и Божье провидение, не переставая вечно действовать во исполнение истины: «Я с вами до скончания века»752, предопределяет родоначальников и пророков, пастырей и архипастырей, надзирателей и попечителей, князей и судей. Так и в последнее гибельное время, когда увяли цветы и поблекли листья, явил нам Бог неувядаемый цветок, благоуханием своим заполнивший весь мир, [открыл] прославившегося по всему свету владыку Мкртича, по прозвищу Нагаш, который стал вторым просветителем всей Месопотамии, славой и гордостью всех христиан.

Родом он был из Багешской области, из села под названием Пор, сыном богатого и боговдохновенного священника Аракела и благочестивой матери. Имел также двух братьев: [один] – священник Ованес в отроческом возрасте переселился ко Христу, другой [брат], по имени Абгар, именитый, богатый, известный и почитаемый всеми, дом отца более прежнего благоустроил, став вторым отцом Авраамом, кормящим многих. А всеблаженный владыка Мкртич с отроческих лет имел тягу к иноческой жизни, любил церковнослужителей и монахов, проявлял склонность к искусствам и учебе и неутомимо учился. Свыше ему был ниспослан дар – он все усваивал с легкостью. Любое тонкое [произведение] искусства он, раз увидев, мог воспроизвести лучше оригинала. И в изучении Священного писания то, что он усваивал за час, другие, приложив огромные усилия, не могли уразуметь за десять дней. Во всем он был прекрасен более, чем можно представить, и не было в это время человека, [столь щедро] украшенного Господней милостью, наделенного апостольским даром и Богом наученного, как он. К пятнадцати годам он достиг совершенства в науках и искусствах, мудрости и учении, был отменным писцом, несравненным художником, прекрасным мастером во всех видах искусства. И в любом виде искусства, что бы он ни хотел, с Божьей помощью создавал безукоризненно. Молва о его дарованиях и мудрости и слава его распространились по всей стране.

Он не питал любви к мирской жизни, но, понуждаемый родителями, женился, не изменив, однако, своим привязанностям и постоянно находясь меж церковнослужителей. Ибо по провидению Божьему ему предопределено было быть женихом небесной невесты – церкви Месопотамии, доставить радость невесте Христовой и ликование отрокам Сиона, возвысить крест Христа и возрадовать измученный и печальный народ армянский, как и случилось. Ибо, родив ему сына, жена его скончалась. О свободе же своей молил Бога он сам. И путеводимый святым Духом Божьим он, покинув свою родную область, прибыл и поселился в знаменитом и прославленном пристанище, в городе Амиде-шахастане753. И милость Божья была с ним. Дела его шли успешно, ибо во всем ему споспешествовал и сопутствовал Дух Божий. С того дня, как он ступил [на землю] Месопотамии, Дух Божий пробудил в человеческих сердцах любовь к нему и открывал уста людей для его восхваления, величания и прославления.

И отверз Бог для него врата милости [своей], ибо у всякого, кто его видел, возникло желание с радостью и щедрым сердцем отдать ему и душу свою. И не только христиане, но и турки, таты, татары, курды, арабы, евреи и все народы при встрече с ним оказывали ему почести и готовили дары: лошадей и мулов, дорогие бесподобные и неописуемые халаты. К нему приходили не только из его епархии, но со всего света, с Востока и Запада, и делали пожертвования, отдавая в дар [церкви] золото, серебро, драгоценные каменья, дорогие ткани. Пожертвования многих достигали 1000–2000 таньга754. Молва о нем распространилась по всему миру, дошла до персидского царя и правителя Египта, через Великое море – до папы римского и константинопольского [патриарха], которые посылали ему златотканые халаты и богатые подарки.

Но особенно любим был он правителем755 шахом Отманом-Беком756, власть которого простиралась от Харрана до Понтийского моря, а именно Трапезунда. Ибо Бог так расположил сердце тирана к нему, что всех подвластных ему христиан тот передал в его ведение. Богатыми подарками возвеличил он его и почтил царскими одеждами и конями, вплоть до того, что во что облачался царь, в то одевал и его. Невозможно описать любовь, которую он питал к нему, и дары, какими его одаривал. Едва ли кто-либо из людей, из царей христианских осыпал такими дарами кого-либо из святых патриархов. О мере его любви суди по подаркам, ибо он постоянно делал пожертвования в 1000 или 2000 таньга. И когда [Мкртич] приходил к нему, он выходил ему навстречу, целовал и усаживал на свой царский ковер. Он прислушивался к его словам, как к словам раба Божьего, ибо был любителем слова [Божьего]. И приказывал позвать [духовных] предводителей своих и ночи напролет просил [Мкртича] говорить о Священном писании. Тот же своим Божественным даром и боговдохновенным учением всех посрамлял, доказывая царю [истинность своих слов] и получал подношения от него. С каждым днем Бог укреплял его в делах и Дух Божий пребывал в нем.

После Отман-Бека султан Хамза757 делал то, что видел от отца своего, и еще большим почетом окружил его, назвав себя вместо отца своего его отцом. Он воздавал ему больше почестей, чем всем вельможам. Он так любил и почитал епископа, что многие стали поговаривать о том, что [султан] христианин.

В 979 г. Большого армянского календаря [1430] Мкртич был посвящен в [сан] епископа католикосом владыкой Костандином Вахкаци758. Возвеличил его католикос и разными почестями и дарами и назначил архиепископом двадцати четырех областей. Все с любовью покорились его власти и принимали как апостола Божьего, и деяния его приносили пользу всей стране. Во дни его армянские церкви ликовали, священники стали могущественны, вера Христова процветала на радость всем верующим. Ибо явился отважный пастырь, достойный наследник жребия, умеющий пасти разумных овец на бессмертных лугах и живой воде, [бьющей] из многоразличных и богатых источников, щедро дарованных ему милостью Духа.

Историографы имеют обыкновение присовокуплять [к жизнеописанию] похвальные речи, но мы изложили то, чему свидетелями были сами и что известно всем, побывавшим в этой стране. Подробное же перечисление всего утомительно для слуха, ибо все виды Божественной милости, имеющиеся в каждом человеке, лишь в нем одном проявлялись в избытке и совершенстве – он любил ближних, был страннолюбивым, нищелюбивым, миротворцем, кротким и терпеливым, милосердным, славился своей добротой и щедростью, ибо в то время никто не получал столько, сколько он, но никто и не давал как он, согласно слову Господа: «Давайте даром и берите даром»759. Ибо только он сумел найти путь к богатству имущих и тем по воле Божьей стал причиной многих благих дел.

Во-первых, церкви были разрушены и никто не смел укрепить ни одного камня, он же все разрушенные и ветхие, а также земляные церкви восстановил, украсив сводами и куполами, и построил много новых строений, как, например, высокую [церковь] во имя Богородицы на башне высокой крепости Аргни.

Во-вторых, приобрел для церквей множество других риз, книг, Евангелие, а также драгоценный и удивительный священный сосуд. И постоянно он пекся об этом.

В-третьих, до него не осмеливались открыто отправлять службу в церкви, а во дни его смело стали совершать ее, и служили больше, чем в пустынях и монастырях.

В-четвертых, священников преследовали и мучили налогами более, чем мирян, а он волей Божьей всех освободил от царского налога.

В-пятых, церкви Месопотамии были обложены податью «димосакан»760, а епископы назначены таможенными начальниками. И все, что они получали от христиан, выплачивали в счет таможенной пошлины, поэтому не могли ни одного хлебца пожертвовать Господу или нищему, а он могуществом Христа освободил церковь от таможенной пошлины и сам брал с паронов по десять-двадцать тысяч для церквей, нищих и бедняков.

В-шестых, благодаря ему пароны возлюбили чин церковно-служителей больше, чем своих господ.

В-седьмых, [прежде] никто не осмеливался ходить в фелоне или клобуке. А во дни его смело надевали и открыто ходили, как положено священникам, в богатом убранстве.

В-восьмых, имя его многих освобождало от суда, долгов и насильников. Многих задержанных на дорогах отпускали, когда те говорили, что «мы люди владыки Нагаша».

В-девятых, множество пленных он освободил от неверных, одних выкупив, других выпросив у паронов, а третьих, похитив на дорогах. Он посылал из слуг своих сильных и отважных мужей, и они отбивали пленных у неверных.

В-десятых, лишения, несчастия и горе всех он считал своими. Всем помогал снедью, подарками, своим сочувствием и утешал их своими делами и словами.

В-одиннадцатых, врата церкви постоянно были закрыты и епископство не имело трапезной, а он, могуществом Христовым, открыл такую трапезную, что туда ходили [люди из] всех народов, ели, пили и уносили с собой без запрета в изобилии. И пароны удивлялись тому, как ему удается запастись таким количеством добра, которое хватает на то, чтобы кормить, давать уносить и одаривать. Одни говорили, что он приобрел алхимический камень, многие – что нашел клад. Но у него не было денег, а милостью Божьей к нему поступал неиссякаемый клад – каждый день он тратил сто и двести таньга и не менее пятидесяти-шестидесяти таньга шло на строительство святого собора св. Тороса. Как в стане Моисея, в котором к вечеру не было манны, а с наступлением рассвета он изобиловал всякими благами, так и Бог заполнял [закрома] духовного владыки нашего всяким добром, ибо более, чем великие цари, Мкртич одаривал лошадьми, мулами, одеждой, золотом, серебром, пшеницей и дорогими вещами. И чем больше дарил, тем больше давал ему Христос, сказавший: «Давайте, и дадено будет вам»761. Он глубоко верил, что это обещание не ложное, и поступал согласно вере.

В-двенадцатых, в это время лишь он исполнил заповедь Господа своего, сказавшего: «Благотворите ненавидящим вас»762, и на протяжении всей своей жизни любил врагов и делал добро ненавидящим, и на зло отвечал добром, потому и справедливый Бог низверг в пропасть погибели всех его врагов.

В-тринадцатых, во дни его мы получили подмогу, ибо до этого христиане – армяне, сирийцы, несториане, [а также] евреи – волоком тащили своих покойников. И даже ценой в 100000 деканов763 нельзя было ничего изменить. А он после своего прибытия [в Месопотамию], посетил султана и в числе других милостей, полученных от него, добился и этой – приказа [нести] покойных христиан [на руках], подняв [с земли], что стало обычным.

Далее, в 880 г. [1431] он воссел на патриарший престол в Амиде-шахастане, а в 882 г. [1433] построил высокую церковь во имя Богородицы в крепости Аргни, в 888 г. [1439] же он начал восстанавливать всехваленную, предивную, изумительную, самую прекрасную и чудесную Соборную церковь в Амиде-шахастане во имя святого воителя Теодора. Он вложил в строительство столько неимоверного труда, начинавшегося с рассвета и продолжавшегося до ночи, что [казалось], земное тело не может вынести столь длительного изнурения. Подобно живому мученику, он в течение четырех лет проливал подвижническую кровь на строительстве святой церкви и завершил ее купольным сооружением неописуемой и невообразимой красоты. Верх купола возвышался над минаретами. Он был украшен восемнадцатью углами и имел восемнадцать окон, а высота окон была в человеческий рост. Кто может описать многообразное великолепие купольного сооружения?

Увидев это, христоненавистный народ магометан был глубоко уязвлен. Сыновья Агари известили друг друга и разгласив, донесли султану Египта, персидскому царю и султану страны Ромейской о том, что христианская церковь возвела столь прекрасное строение. Услышав об этом, они преисполнились лютой ненавистью и тут же отправили посла с грамотой к султану Хамзе, требуя разрушить святой собор. Безысходная скорбь объяла армянский народ, все были глубоко опечалены и обливались горючими слезами. Они дали большие деньги, но не смогли спасти [церковь], и предивный, всехваленный, чудесный купол разрушили сровняв с минаретами764, и все христиане погрузились в траур. Увы и горе нам! Кто сможет рассказать о невыразимой печали и глубокой скорби, о стенаниях и безутешном плаче, о громких рыданиях и безысходном горе. Сердца погрузились в печаль, очи были в слезах, уста вопили, и языки стенали. А более всех [горевал] мужественный попечитель и отважный пастырь владыка Мкртич, строитель святого собора. Тяжелая рана и щемящая скорбь сделали его изгнанником. Он пересек Понтийское море, достиг Кафы765 и Стамбула и денно-нощно своим израненным сердцем взывал [к Богу], умоляя [дать ему] еще раз увидеть святой собор, прежде нежели [душа его] покинет тело, дабы не сойти в могилу с раной в сердце.

И милосердный Бог, исполняющий просьбы и слышащий молитвы, видя его горячую любовь к Богу и святому собору, услышал его мольбу и исполнил его просьбу. Истребил Бог разрушителей купола и поставил в Месопотамии другого царя – Джаангира мирзу766. По промыслу Божьему Джаангир, расспросив о Мкртиче, отправил к нему с письмом гонца. После письма паронов вельможи, судьи, христианские танутэры написали еще два-три единодушных письма, и священники с народом с премногими трудностями послали в Кафу, затем [сами поехали] и с большими почестями привезли всеми желанного главу архиепископства владыку Мкртича. Братия отправилась ему навстречу и, преодолев двухдневный путь, с величанием, радостью и ликованием встретила его. Ибо с того дня, как он покинул Месопотамию, все церкви погружены были в траур; как мать, потерявшая дитя, пребывали они в отчаянии и все христиане – в печали. С его возвращением христиане возрадовались, церкви возликовали и возвеселились отроки Сиона. И он, укрепившись Духом святым, получив разрешение правителя и потратив на [строительство] 3000 таньга, [полученных от] паронов и вельмож, милостью Христа и его милосердием вновь восстановил [купол].

Жители города, священники и народ единодушно помогали ему, кто своим трудом, кто деньгами, кто продуктами, а кто работниками. Неимущие и богатые – все с истинной отвагой потрудились и за десять дней закончили строительство купола.

Предводителями и видными танутэрами народа были Шахриман Тлкуранци и золотых дел мастер, местоблюститель и военачальник Сатагэн, Еркен Даниел, Абраам и кузнец Симеон, пожертвовавшие сами много добра и продуктов и побуждавшие так же всех к служению святому Собору. Строительство святого Собора закончилось рукой мастера Некамата в 896 г. [1447], 6-го числа месяца августа, в понедельник.

Увидев святой Собор завершенным, архипастырь церкви и богоречивый вардапет владыка Мкртич с великой радостью вознес хвалу Богу и с запыленным лицом благословлял всемогущего Бога, ликовал и танцевал в притворе церкви, как небесный жених на целомудренном ложе. Он убрал церковь всей [необходимой] утварью и украшениями. И привез из Трапезунда огромную чашу изумительной работы, позолоченную и очень дорогую. Чаша эта была настолько прекрасной, роскошной и несравненной, что другой такой нигде не сыскать. Вес ее был равен ста восьмидесяти золотникам чистого серебра. И вся она была отделана золотом и эмалью. Будучи в Кафе, он собственными руками изготовил новое крестообразное украшение, дал вышить драгоценную архиерейскую ризу, усыпанную крестами. И привез из Кафы чудесное и вызывающее восхищение своей красотой святое знамение Христово, в котором была частица креста древа Христова и исконного святого знамения, усыпанного лучезарными каменьями, а в середине креста – распятый Христос из литого золота.

Откуда же он раздобыл это чудо – драгоценный святой крест? Его подарил великому вардапету Саргису Кафаеци767 папа римский, когда тот отправился в Рим768. Когда владыка Мкртич прибыл в Кафу, великий вардапет Саргис принял его с большим почетом. И наряду с многочисленными почестями и величаниями был подарен им владыке Мкртичу и священный, прекрасный и чудесный, пречестный святой крест. Он принял его с большой радостью и привез как великий дар от страны Армянской в свой собственный престол в столице Амид, в построенный им св. Собор. И наступил великий праздник святого Варагского креста. В этот день он устроил большое празднество и установил ежегодно сей день отмечать всем верующим народом большими праздничными торжествами во славу Христа, Бога нашего769. Он подарил св. Собору в добрую память о себе святое и чудесное знамение, драгоценную чашу, дивную праздничную ризу и другие прекрасные ризы, изумительные четьи-минеи, подарил также Летопись в поминовение своей души и родителей своих – священника Аракела и Хрус-Хатун, братьев своих – священника Ованеса, парона Абгара770, Нерсеса и Степаноса, почивших во Христе, в поминовение их душ и в усладу богодарованному сыну владыки Мкртича, которому да дарует Бог долгую жизнь и многие лета. Аминь, и да будет так.

Благословляем тех, кто посетит святой Собор, увидит сию рукопись, святой крест, изумительную чашу и дивную ризу, помяните в ваших чистых молитвах достойного поминования архиепископа и богоречивого вардапета, строителя св. Собора владыку Мкртича и родителей его, священника Аракела и Хрус-Хатун, братьев его – священника Ованеса, парона Абгара, Нерсеса, Степаноса, а также цветущего отпрыска его, старшего сына владыку Месропа и всех доброжелателей, и более всего Ованеса, епископа высокой [церкви] во имя Богородицы, и махдеси771 Ованеса и его родителя, который двадцать лет служил Мкртичу и много трудился в св. Соборе и в высокой [церкви] Богородицы, и сторожа церкви, постоянно пребывавшего на службе в св. Соборе и помогавшего при его строительстве. Особо помяните во Христе Кара-Садагэна и махдеси Змрута, которые помогали изготовить бум агу и переписать минеи.

Помяните] также бывших в его дни священников города, почивших во Христе, – иерея Давида, Маргарэ, Аствацатура, иерея Туму, иерея Исэ, Микаэла, иерея Аракела, над которыми да смилуется Господь Бог и да сподобит своей святой встречи и святого царствия [своего]. Аминь. [Помяните] также священника Казара, старшего иерея св. Собора св. Тороса, премного потрудившегося на строительстве святой церкви, с великими трудностями достигшего Кафы с письмом паронов и танутэров и привезшего [с собой] нашу гордость и славу, нашего просветителя владыку Мкртича, [помяните] также его сподвижников Киракоса, Хачатура, Григора, Ованеса, Аствацатура и другого Хачатура, Езнкаци. Помяните во Христе также нашу духовную мать махдеси Асанет и ее родителей, которая вместе с нами премного потрудилась. Особо же помяните во Христе раиса772 Гтона и его благословенного сына Халава, и Хутлу и Танхус773, которые вместе с нами премного потрудились и всей нашей [церковной] братии послужили при строительстве святой и прославленной высокой [церкви] Богородицы, кормя нас всех, прислуживая нам, обстирывая и заботясь о нас, да воздаст им Бог тысячекратно в царствии небесном, парону Гтону и благословенному Халаву, его матери Хутлу, и супруге Тансух, и его брату Антараму. Аминь.

Помяните также во Христе Шахмелик, жену владыки Месропа, в молодом возрасте почившую во Христе. Всего два месяца было, как владыка Месроп рукоположен был в иереи и Шахмелик только стала госпожой, как подобно солнцу отошла ко Христу в 898 году [1449].

Помяните во Христе достойную поминовения Тнэ-Мелик, достопочтенную мать Шахмелик, которая и сама через пятнадцать дней почила во Христе, над которой да смилуется Бог Христос. Аминь. Помяните во Христе Ованеса и Арус с их невинными ягнятами Агупом и Карамом, безвременно почившими во Христе, которые подарили платок для четьих-миней в память о себе. Да смилуется Христос Бог, отец наш, над переписчиком сей рукописи Дьаконом Саргисом. Аминь.

Житие Нерсеса Анкюраци

Маленькое житие Нерсеса Анкюраци сохранилось в рукописи Матенадарана № 2549 (1464 г.), представляющей собой сборник, в который включены: Толкование Евангелия от Матфея Нерсеса Шнорали, Книга постов Василия, речи, послания, О пророчестве Иезекииля. На странице 255а записано интересующее нас житие, которое опубликовано в Памятных записях армянских рукописей (ч. II, с. 216).

Это житие – памятная запись представляет ценность как редкий источник, сохранивший некоторые сведения о жизни Нерсеса Анкюраци и его патриотической деятельности, а также конкретные факты о переселенческой политике турецкого султана Мехмета II Фатиха (1451–1481).

Помимо этой записи, имя Нерсеса Анкюраци, как архиепископа города Анкирия, упоминается в Кондаке города Анкирии, который начинается с 1447 г. В нем названы имена «нашего владыки Нерсеса, архиепископа Анкюрии и всей епархии, а также его предшественника архиепископа Иосепа и преемников: архиепископа владыки Николая, который в 1469 г. был рукоположен патриархом Эчмиадзина», хотя этот последний, продолжая Кондак, сам себя именует также «епископом провинции Галатия»774.

В каталоге рукописей Анкирии под № 214 помечена рукопись служебника Маштоц, копированная в Галатии переписчиком Никогайосом. На странице 339а переписчик оставил свою памятную запись: «Закончена сия рукопись под сенью Богородицы в 1464 г. в патриаршество католикоса Григора и архиепископство владыки Нерсеса»775. Несомненно, упомянутый здесь архиепископ Нерсес и есть Нерсес Анкюраци, который в 1464 г. «почил» в Галатии.

В житии нашли отражение события, непосредственно последовавшие за падением Константинополя (1453) и Византийской империи, когда Мехмед II из различных областей своего новосозданного государства переселил в Константинополь множество армян с целью подавления греческого элемента776.

Житие Нерсеса Анкюраци

В 913 году [1464] армянского летосчисления, 26-го апреля, почил епископ Анкюрии777 владыка Нерсес. Родом из Крыма, он был учеником вардапета Саргиса778, сиял как солнце в стране ромейцев, многие его называли вторым владыкой Нерсесом779. Он был нищелюбив, вел жизнь отшельника и, согласно слову Господа, полученное даром даром и отдавал. В баню не ходил, на женскую половину рода человеческого никогда не смотрел и по дару святого Духа непрестанно проповедовал среди ромейских армян и франков. И многие из вельможных тачиков780, слушая [его проповеди] о Слове жизни, уверовали в Христа. А нечестивый король тачиков781 собрал христианских детей и привез в Стамбул. Епископ же отправился вслед за детьми и привез грамоту об освобождении армян, но нечестивый король пренебрег грамотой. Однако анкюрских детей подарил Нерсесу. И через шесть лет родители повезли детей в Стамбул и святой отправился с ними в Галатию782. Не только о своем жребии, но обо всех христианах [пекся] святой епископ владыка Нерсес. И было ему сорок семь лет. Могила его в Галатии. Доброй смертью почил он во Христе.

* * *

64

См.: Лазар Парбеци. История Армении. Тифлис, 1904, с. 16 (на древнеарм. яз.).

65

История Армении Моисея Хоренского. Перевод И. Эмина, с. 211

66

Там же.

67

См.: А. Анасян. Армянская библиология (V-XVIII), т. I. Ереван, 1959, с. 10–13 – V (на арм. яз.).

68

См.: Корюн. Житие Маштоца. Предисловие К. Мелик-Оганджаняна, с. 63.

69

См.: Андэс амсореа, 1947, с. 520, изд. Н. Акинян (на арм. яз.).

70

См.: Р. Ачарян. Источники истории св. Месропа. Париж, 1907, с. 29 (на арм. яз.). Точку зрения Р. Ачаряна поддерживает также X. Торосян (см.: Житие Саака Партева и его автор. – Вестник общест. наук Ереванск. гос. ун-та, 1967, № 2, с. 201–211 (на арм. яз.).

71

См.: П. Антабян. Панегирик Вардана Аревелци, посвященный изобретению армянского алфавита. – Банбер Матенадарани, № 7, с. 366–398 (на арм. яз.); его же «О Житии Саака Партева и его авторе», – Историко-филологический журнал, 1968. № 2.

72

Вардапет – ученый монах, учитель, обладавший правом проповедовать и наставлять паству. Вардапеты – наиболее образованная часть средневекового армянского духовенства.

73

Аспуракес – армянский католикос (381–386).

74

Нерсес Великий – армянский католикос (353–373), крупный церковно-политический деятель.

75

Саак Партев – армянский католикос (389–439), выдающийся деятель древнеармянской культуры, один из основоположников литературы и науки древней Армении.

76

Аарон – сын Амрама, потомка Израиля, и брат Моисея. Был первым первосвященником у евреев.

77

Врамшапух – армянский царь (389–414). Оказал большое содействие Месропу Маштоцу и Сааку Партеву в деле создания армянской письменности.

78

Месроп Маштоц (362–440) – создатель армянского алфавита, основоположник древнеармянской литературы, выдающийся ученый и просветитель.

79

Эдесса, или Урфа крупный культурный центр в древности и средневековье, в Северной Месопотамии.

80

Моисей – вождь и предводитель еврейского народа, через которого, согласно Библии, Бог даровал свои заповеди. По преданию, Моисей и Аарон освободили евреев от египетского рабства.

81

Автор ссылается на 2Кор.3:2–3, 2Кор.3:7–8. «Вы показываете собою, что вы – письмо Христово, чрез служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца».

83

Хуж – происходит от названия области Хужастан в Персии, т. е. житель Хужастана, здесь в переносном смысле «варвар», «дикарь».

84

Дуж – чуждый по нравам и языку, «варвар», «дикарь», часто употребляется в сочетании с «хуж», как в данном случае, нередко оба эти слова употребляются как одно сложное – «хужадуж».

85

Главным источником по истории создания армянской письменности является книга Корюна «Житие Маштоца», на основании которой датой изобретения армянского алфавита считается 405 г. (См.: М. Абегян. Месроп Маштоц и начало армянской письменности и литературы. – :«Сопетакан граканутюн», Ереван, 1941, № 1 и 2; на арм. яз.). Однако, согласно Н. Адонцу и Я. Манандяну, армянский алфавит был создан М. Маштоцем в конце IV в. Н. Адонц останавливается на 383–392 гг. (см.: Н. Адонц. Незнакомые страницы о Маштоце и его учениках по иностранным источникам. – (Андэс амсореа. Вена, 1925, с. 439, 531), а Я. Манандян – на 392–393 гг. (см.: Я. Манандян. Критический обзор истории армянского народа, т. II, ч. I. Ереван, 1957, с. 265–266; на арм. яз.). Дата, приведенная в данном тексте, связана с полулегендарными сведениями о Григории Просветителе и не может считаться достоверной. Если, согласно Орманяну, Григорий Просветитель родился в 239 г., то армянские письмена, согласно тексту жития, были изобретены в 359 г., что не соответствует историческим данным.

86

Григор Лусаворич (Просветитель) – основатель армянской церкви, первый армянский патриарх, крестивший Армению в 301 г. при царе Трдате III (298–330).

87

Мовсес Хоренаци – крупнейший историк V в., «отец армянской историографии». Фундаментальный труд Мовсеса Хоренаци «История Армении», переведенный на многие европейские языки, является ценнейшим первоисточником по истории не только древней Армении, но и ряда сопредельных стран – Персии, Византии, Сирии, Грузии и др. Имеется русский перевод Н. Эмина – «История Армении Моисея Хоренского» и перевод Г. Саркисяна – «Мовсес Хоренаци. История Армении». Ереван, 1990.

88

Мамбрэ, по прозвищу Верцанох (Толкователь) – брат Мовсеса Хоренаци. Автор V в. Ему приписывают «Слово на воскресение Лазаря», «Слово на въезд Христа в Иерусалим».

89

Давид Анахт (Непобедимый) – выдающийся армянский философ V – VI вв., неоплатоник, основоположник философской науки древней Армении. Важнейшим трудом его является трактат «Определения философии». Имеется русский перевод С. Аревшатяна – Давид Анахт (Непобедимый). Определения философии. Ереван, 1960; Давид Анахт. Сочинения. М., 1980.

90

Егишэ – известный историк V в., автор книги «О войне армянской», которая посвящена истории освободительной войны 450–451 гг. Переведена на ряд европейских языков. На русский язык переводилась трижды (перевод П. Шаншиева – 1853 г., Ш. Диллена – 1884, наилучшим является перевод акад. И. Орбели. Ереван, 1971).

91

Иосеп – один из учеников Месропа Маштоца. Принимал активное участие в освободительной борьбе армян против персидского ига и был угнан в Персию, где погиб мученической смертью в 454 г.

92

Езнак, или Езник Кохбаци, – ученик и сподвижник М. Маштоца, выдающийся армянский философ-апологет первый половины V в., известный своей книгой «Опровержение ересей», которая в основном посвящена философскому обоснованию христианских догматов и критике языческих философско-религиозных учений.

93

Ардзан Арцруни – один из учеников Маштоца. Под его именем известны «Вопрошения Ардзана и ответы Езника».

94

Аган Арцруни – сын Васака Арцруни и двоюродный брат Ваана Мамиконяна, участвовал в Арташатском соборе 449 г. С молодых лет вел отшельническую жизнь. Его учеником был историк Лазар Парбеци.

95

Муше – один из сподвижников Месропа Маштоца, которого упоминают Корюн и Лазар Парбеци.

97

См. Ис.1:8

99

Агванк (Албания Кавказская) – страна, лежавшая к северо-востоку от Великой Армении, простиралась от левобережья Куры до Кавказского хребта и Каспийского моря. Время от времени различные области Армении, такие как Парпсос, Хачеп, Гардман, Байлакан, Дизак, административно входили в состав Агванка, границы которого колебались от Куры до Малого Кавказа. Средневековые авторы под Агванским краем подразумевают восточный край Армении.

100

Йездигерд I – персидский царь (399–420).

101

Хосров IV – армянский царь, царствовал в 385–388 гг., затем более 20 лет томился в плену у персов. После смерти Врамшапуха вновь был посажен на армянский престол, но царствовал недолго (414–415).

102

Врам V (420–438/9) – в тексте ошибочно указан Врам II; после смерти Йездигерда I на престол вступил Врам V.

103

В 387 г. Армения была разделена между Персией и Римом. 1/5 часть Армении отошла к Римской империи, 4/5 – к Персии.

104

Феодосий Великий – римский (византийский) император (379–395).

105

Вардан – имеется в виду Вардан Мамнконян, армянский спарапет (главнокомандующий), возглавивший освободительную войну армян (450–451) против персидского господства.

106

Арташир III (422–428) – последний армянский царь из династии Аршакуни, с его низложением был положен конец этой династии, воцарившейся в 63 г. н. э.

107

Нахарар – крупный землевладелец, феодал, князь в древней и средневековой Армении. Нахарары занимали высшие государственные должности, которые являлись наследственными. Будучи полновластными хозяевам и в своих владениях, они находились в вассальной зависимости от царя.

108

Сормак, или Сурмак Арцкеци, – стал католикосом вместо Саака в 428 г., но через год был низложен и получил от персидского царя Бзнунийское епископство. После смерти ставленника персов католикоса Самуэла (Шмуэла) второй раз воссел на патриарший престол Армении. Умер в 443 г.

109

Марзпан – правитель завоеванной Сасанидами области, края или страны.

110

Бркишу – стал католикосом после низложения Сормака и занимал патриарший престол в 429–432 гг.

111

Шмуэл – сирийская форма имени Самуэл. Одновременно с Сааком был назначен католикосом Армении царем Врамом. Годы патриаршества Шмуэла – 432–437.

112

Багреванд – одна из областей Айраратской провинции, соответствует современной Алашкертской долнне.

113

Навасард – первый месяц армянского календаря, который первоначально был подвижным.

114

Тарон – область западнее Вапского озера, входила в провинцию Туруберан.

115

Аштишат – крупнейший духовный центр Великой Армении. Находился в Тароне. Ныне селение Дерик.

116

Вагаршапат – одна из столиц древней Армении, была основана царем Вагаршем I (117–140, 143).

117

Ошакан – ныне селение с тем же названием в Аштаракском районе, где находится могила Месропа Маштоца.

118

Речь идет о Ваане Аматуни – азарапете Армении (высшая гражданская должность при армянском дворе). Селение Ошакан было его наследственным владением.

119

Тиглат – река Тигр.

120

Арацани – Восточный Евфрат (ныне Мурад-су).

121

Енох – потомок Сифа, сын Иареда и отец Мафусаила. Согласно Библии, «ходивший перед Богом», т. е. стремившийся к наивысшей чистоте. В награду за благочестие Бог взял его с земли (Евр.11:5). В этой части автор черпает свои сведения из халдейских и сирийских преданий, распространенных в первые века христианства. Ср. с рассказом Вардана об изобретении письмен Сифом (см.: Всеобщая история Вардана Великого. Перевод Н. Эмина, с. 8–9).

122

Древнееврейское имя Исаак, которому соответствует армянское Саак, означает «радость».

123

Месроп – согласно этимологии, даваемой автором жития, восходит к сирийскому Мар-Серовбэ – «отец Серафим».

124

Иисус Навин – один из двенадцати родоначальников, которому Моисей, согласно Библии, передал сынов Израилевых. Ему дано было видеть «обетованную землю».

125

Финеес – внук Аарона. Когда моавитяне принудили израильтян к идолослужению, некто Зим­ри привел в еврейский лагерь моавитянку. Финеес проколол обоих копьем и этим отвратил гнев Божий от Израиля.

126

Давид – царь Израиля. Считается еврейским народным героем. Согласно легенде, вступил в единоборство с Голиафом. Давид основал свою столицу в Иерусалиме, перенес туда Ковчег завета.

127

Ионафан (Ионатан) – сын царя Саула и друг Давида. См. 1Цар.23

128

Петр – апостол, один из ближайших учеников Христа, который, согласно Библии, был назван им камнем («петрос» по-гречески – «камень»), на котором будет построена церковь Христова.

129

Павел – один из четырех ближайших учеников Христа. Христианская церковь приписывает ему четырнадцать посланий, входящих в Новый Завет. Согласно преданию, вместе с Петром был казнен Нероном.

130

Иоанн – апостол. Согласно Новому завету, Христос поручил ему заботы о своей матери. Ему приписывается Апокалипсис, или Откровение, и три послания. В армянской литературе сохранилось несколько апокрифов об Иоанне, переведенных в V в. (см.: Переводы и статьи по духовной армянской литературе И. Эмина. М., 1897).

131

Иаков – один из двенадцати апостолов Христа. Согласно преданию, был предан мученической смерти по приказу Агриппы.

132

Константин Великий – римский император (306–337). В 313 г. Миланским эдиктом допустил свободное исповедание христианства, а перед самой смертью принял христианство.

133

Сильвестр (I) – римский папа (314–335). Согласно преданию, крестил императора Константина.

134

О переводе трудов Псевдо-Дионисия на армянский язык см.: Г. Зарбаналян. Библиотека древнеармянских переводов, с. 388–394

135

См.: Немесия, философа Эмесского, «О природе человека». Венеция, 1889–1891 г. (на древнеарм. яз.). См.: Г. 3арбаналян. Указ соч., с. 629–632

136

О переводе см.: Г. Зарбаналян . Указ соч., с. 371

137

См. там же, с. 503–524

138

См. там же, с. 654–656

139

См.: Предисловие к французскому изданию Истории Степаноса Орбеляна; М. Григорян. Степанос Сюнеци. Бейрут, 1958, с. 33–34 (на арм. яз.).

140

См.: История агван Моисея Каганкатваци. Перевод К. Патканова. СПб., 1861, с. 261–263

141

См.: К. Гандзакеци. История Армении. Подготовка текста и предисловие К. Мелик-Оганджаняна. Ереван, 1961, с. 72–75

142

См.: Матенадаран, рук. № 6261, с. 628– 633б

143

См.: Степанос Орбелян. История Сюникского края. Тифлис, 1910, гл. 31

144

М. Григорян упоминает также редакцию Вардана Аревелци (см.: М. Григoрян. Степанос Сюнеци, с. 12). Однако ближайшее знакомство с текстом (см. рук. Матенадарана № 1518, с. 175 и послед.) показало, что текст этот является редакцией Ст. Орбеляна, включенной с рядом работ Вардана Аревелци в рукопись.

145

См.: Г. Овсепян. Мхитар Айриванеци. Новооткрытая надпись и сочинения. Иерусалим, 1931, с. 9–13 (на арм. яз.).

146

См.: Э. Арутюнян. Мхитар Айриванеци. Ереван, 1985 (на арм. яз.). 4 Армянские жития

147

См.: Г. Овсепян. Указ. статья, с. 14

148

См.: Матенадаран, рук. № 6261; Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. II. Составил Л. С. Хачикян. Ереван, 1958, с. 132–133

149

Давид Арамонеци, или Котайеци, – армянский католикос (728–741) преемник Иоанна Одзнеци.

150

Иоанн III Одзнеци, прозванный Философом, – армянский католикос (717–728). Оставил большое литературное наследие, в основном богословского и полемического содержания. В 719 г. отправился к Омару II и просил освободить армянскую церковь от налогов и не преследовать христиан за веру. Благодаря его ходатайству из плена были возвращены армяне, угнанные в 706 г., в числе которых был и Ваан Гохтнаци (см. в настоящем сборнике Мученичество Ваана Гохтнаци).

151

Лев III – византийский император (713–741) из Исаврийской династии.

152

Флавиан – упоминание имени константннопольского патриарха Флавиана как современника Льва Исавра является явно ошибочным. Флавиан жил в V в. и был современником римского папы Льва IV.

153

Под «тачиками» Мхитар Айриванеци, как и другие армянские средневековые авторы, подразумевает мусульманские народы. Здесь имеются в виду арабы, несколько ниже автор называет тачиками турок-сельджуков.

154

Амирмом – искажение арабского слова амир-эль-муменин что значит «владыка верующих». Первым этот титул принял Омар I. Его предшественники назывались просто халифами.

155

Мхитар Айриванеци, видимо, соединил два имени одного и того же халифа Хешма, который известен по армянским источникам как Шам, или Шал. В тексте употреблена искаженная форма Шалахешм. У Гевонда об этом же халифе говорится: «После них властвует Шам, или Хешм» (История халифов вардапета Гевонда. Пер. на русск. К. Патканова. СПб., 1862, с. 711), Хешм стал халифом после Язида I (720–724) и правил в 724–743 гг.

156

Врата Александра – Дербент (древний Дарбанд).

157

Сулейман – арабский халиф (715–717).

158

Перепись населения была проведена арабами в 724–725 гг.

159

Бибек – перс Бабан армянских источников, возглавил восстание, вспыхнувшее в Атрпатакане и Агванке (831 г.) против Арабского халифата. В этой борьбе огромный урон был нанесен Армении. Историк Вардан пишет о нем: «Он проник до Гехаркуни, предавая мечу больших и малых» (Всемирная история Вардана Великого, с. 101). Мхитар Айриванеци ошибочно считает Степаноса Сюнеци и Бабека современниками. Степанос жил в первой половине VIII в., а Бабек в первой половине IX.

160

Макенис – находился в области Гехаркуни Сюникской области.

161

Нахичеван – один из древнейших городов Армении. Ныне город с тем же названием, административный центр Нахичеванской республики.

162

Храм – селение в области Гохти, ныне в Нахичеванской республике.

163

Хосров II – армянский царь (330–338).

164

Согомон – настоятель монастыря Макенис. Первый армянский Тонакан (Торжественник) составлен Согомоном. Житие святых он доводит до 747–750 гг.

165

Мовсес Сюнеци – епископ Сюникский, преемник Иоанна. Р. Ачарян предполагает, что этот Мовсес и есть Мовсес Кертог, толкователь «Грамматики» Дионисия Фракийского (Р. Ачарян. Словарь армянских собственных имен, т. III. Ереван, 1946, с. 436).

166

Айриванк – известный монастырь XIII в., построен князем Прошем. В монастырский комплекс входят знаменитые внутрискальные церкви.

167

У армянских историков Ованеса Драсханакертци и Вардана Аревелци имеются свидетельства о том, что в Гегарде с первых веков принятня христианства имелись молельни и часовни. Как видим, Мхитар Айриванеци также располагал такими свидетельствами.

168

Цифра «70», видимо, описка переписчика.

169

Дионисий Ареопагит – христианский мученик, один из судей Афинского ареопага. Жил в I в. н. э. Принял христианство и в 95 г. был казнен. В средние века под его именем широкое распространение нашли сочинения «О небесной иерархии», «О божественных именах» и др., которые, как установлено, написаны в конце V – начале VI века. Автор их неизвестен.

170

Иеретеос – по преданию был учителем Дионисия Ареопагита.

171

Григорий Нисский (331–396) – крупный богослов, один из видных отцов церкви, епископ города Ниссы. Брат Василия Кесарийского. Многие его сочинения были переведены на армянский язык в V в.

Здесь Мхитар Айриванеци называет два труда разных авторов как произведение Григория Нисского «О природе и строении человека». Между тем Ст. Сюнеци перевел труд Немесия Эмесского «О природе человека» и труд Григория Нисского «Об устроении человека». Эти оба перевода Степаноса Сюнеци дошли до нас.

172

Герман – Константинопольский патриарх (715–730).

173

Гимн (по-армянски кцурд) – духовная песня, которая поется в церквах во время богослужения после псалмов; термин «духовная песня» имеет общее значение и применяется как в отношении библейских гимнов, так и новых церковных песен, а кцурдами назывались главным образом новые духовные песни (М. Абегян. История древнеармянской литературы, с. 500. Подробнее о кцурдах см. там же, с. 479).

174

Относительно Грзика Айриванеци, выдающегося армянского композитора первой половины VIII в., см. ст.: Н. Тагмизян. Григор Грзик и армяно-византийские музыкальные связи, – Вестник Ерев. ун-та, 1968, № 3 (на арм. яз.).

175

В тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 424, пункт 27 (далее – стр. 424) – прим. электронной редакции>. Слово (стр. 424) Г. Овсепян пометил вопросительным знаком, так как оно искажено и смысл его непонятен. В соответствующем месте, на стр. 182 «Истории» Орбеляна говорится (стр. 424). Надо полагать, что вместо (стр. 424) первоначально было (стр. 424) от греческого <написано слово на греческом языке, смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 424, пункт 27 – прим. электронной редакции> – стихи, которые пелись соло. Чтобы отличить от обыкновенных псалмов, следуя Н. Тагмизяну, мы перевели как «псалмы-стологи».

176

Роман Сладкопевец – известный византийский музыкант V-VI вв., песни которого были распространены в Армении в VI в. (см. указ. статью Н. Тагмизяна, стр. 202–203). Наряду с Романом в тексте упоминаются также Кадмос и Илинэ. Слово <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 424, пункт 28 – прим. электронной редакции> Г. Овсепян читает как нарицательное и ставит под вопрос. Нам кажется, прав Н. Тагмизян, читая его как собственное имя – имя одного из трех греческих музыкантов.

177

Философ (<написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 424, пункт 29 – прим. электронной редакции>) – здесь в значении «музыкант», «композитор».

178

Ишхан – «повелитель», равносильно слову «тэр», употребляется также в значении «князь».

179

Прош, или Гасан-Прош, – сын Васака Хахбакяна и внук Хахбака II. Владетель Хачена в 1223–1225 гг. По его имени род их стал называться родом Прошян. Один из военачальников Хулагу-хана. Деятельность его приходится на 30–80-е годы XIII в. Купил земли Айриванка и построил Гегардский монастырь. Он же построил Танаатский монастырь.

180

Азарапет – в древней и средневековой Армении высший чин по ведомству государственных доходов.

181

«Пресвятую Марию» в 1951 г. обнаружил еп. Норайр Богарян (Н. Цовакан) в одной из рукописей Иерусалимского армянского монастыря св. Якова (см.: Хаск, 1951, с. 366).

182

Абдул-Азиз – востикан, т. е. наместник халифа, Армении (706–709).

183

Абулет Орбели и его сын Иванэ возвысились при царе Давиде Строителе (1089–1125). Принимали активное участие в освобождении армянских и грузинских земель от турок-сельджуков. События, описанные здесь, имели место в 1131 г., когда эмир Хурти напал на союзника Деметрия I Фадлуна, правителя Двина. На помощь Фадлуну поспешил Иванэ Орбели, однако потерпел поражение. Эмир жестоко расправился с его людьми (см. Я. Манандян. Критический обзор истории Армении, т. III, с. 98).

184

Мухри – мусульманский священнослужитель, чтец Корана.

185

Давид II Какагеци – армянский католикос (809–833).

186

Тондракийское движение возникло в IX в. вследствие углубления феодальных отношений. Название свое получило от центра движения – селения Тондрак. Основоположником тондракийского движения был Смбат Зарехаванци. Тондракийцы отрицали церковь, загробную жизнь, проповедовали имущественное равенство между людьми. В первой половине X в. Армению захлестнула волна крестьянских движений. В выступлениях крестьян участвовали, а в ряде мест возглавляли эти движения, тондракийцы. Сокрушительный удар по этому движению был нанесен Григором Магистросом, который уничтожил центры движения и организовал массовое изгнание тондракийцев из Армении.

187

Цад, или цат – согласно H. Mappy, так назывались армяне-халкидониты (см. ст.: Н. Марр. Аркаун, монгольское название христиан. СПб. 1905). С мнением Н. Марра, однако, не согласен Н. Адонц, который, считая их халкидонитами, связывает название «цат» с народом зотт, или зутт, в IX в. жившим в пределах Анарзабы (см. Н. Адонц. О пронсхожденин армян-цатов. (Журнал Министерства народного просвещения, 1911, с. 238–249).

188

Смбат Багратуни – армянский князь (первая половина VIII в.), приверженец халкидонитства.

189

Край Хахтик – простирался к северу от среднего течения реки Чорох на юго-восточном побережье Черного моря.

190

Куропалат – титул, в Византин соответствовал министру двора. Куропалат был одновременно начальником императорской гвардии.

191

Имеются в виду первые три вселенских собора – Никейский (325 г.), Константинопольский (381 г.) и Эфесский (431 г.) и утвержденные на них догматы, которых придерживается армянская церковь, отвергающая догмат диофиситизма, принятый на Халкидонском соборе 451 г.

192

Агабос – современниками Левона III были папы Григорий II и Григорий III. В данном случае Агабос упомянут по ошибке.

193

Афанасий Александрийский, Великий (292–372) – один из видных отцов греческой церкви. Его сочинения на армянский язык были переведены в V и VIII вв. Одним из переводчиков является Степанос Сюнеци. Перу Афанасия Александрийского принадлежат послания, речи, жития, толкования, панегирики, догматические сочинения и т. п.

194

Кирилл Александрийский – патриарх Александрии с 412 г., умер в 441 г. Сочинения его также были переведены на армянский язык в V и VIII вв.

195

Епифан Кипрский (родился, по одним сведениям, в 310, по другим – в 332, умер в 403 г.) – один из отцов восточной церкви. Сохранились его речи, проповеди, толкования, вопрошения и ответы, сочинения «О камнях», «О весах и мерах» и догматические произведения, которые были переведены на армянский язык в V в.

196

Католикосат – резиденция католикоса, главы армянской церкви.

197

Иоанн II – епископ Сюникский (725–734).

198

Армянское летоисчисление начинается с 552 г. «56-ю годами ранее армянского летоисчисления» – соответствует 496 г.

199

Степанос Сюнеци имеет в виду Разрядную грамоту и особенно Воинскую грамоту. Об этом см.: Н. Адонц. Армения в эпоху Юстиниана. СПб., 1908, с. 236–297 .

200

Самуэл Камрджадзореци – настоятель монастыря Камрджадзор в Аршарунийском гаваре Айраратской области. Ученый-богослов и музыкант X в.

201

О Видении св. Мефодия см. А. Иоаннисиан. Очерки истории армянской освободительной мысли, ч. I. Ереван, 1957, с. 13, 22–23, 48, 83–84 (на арм. яз.).

202

Парон – титул знатного феодала в Киликийской Армении, вошедший в употребление также в коренной Армении.

203

Вай – возглас отчаяния, близкий по смыслу русскому «увы», «ах».

204

Вайоц-дзор – одна из областей провинции Сюник, занимала верхнее и среднее течение реки Арпа. Ныне Ехегнадзорский район Республики Армения.

205

Хротиц – двенадцатый месяц армянского календаря, соответствует июлю.

206

В этом месте рукопись дефектна. Видимо, в отсутствующей части текста упоминались имена ишханов, как это явствует из повествования.

207

Азаты – низшее сословие дворян, находились в некоторой зависимости от нахараров.

208

Шаракан – духовная песнь, стихира.

209

Варде-дзор – в переводе на армянский язык – «Ущелье роз».

210

В этом вопросе в арменоведении существует разногласие – некоторые приписывают этот сборник Месропу Маштоцу.

211

Степанос Орбелян. История Сюникского края, с. 160.

212

См.: История Армении епископа Ухтанэса. Эчмиадзин, 1871 (на древнеарм. яз.).

213

См.: История агван Моисея Каганкатуаци. Пер. К. Патканова. СПб. 1861.

214

Книга посланий. Тифлис, 1901 (на древнеарм. яз.).

215

Степанос Орбелян. История Сюникского края, с. 106.

216

См.: История Армении католикоса Ованеса Драсханакертци. Издал Н. Эмин. М., 1853 (на древнеарм. яз.).

217

См.: М. Орманян. Азгапатум. Бейрут, 1959, § 697, с. 1016.

218

Подробнее о публикациях см.: Г. Овсепян. Памятные записи рукописей.

219

См.: Арарат, 1876, с. 17–19.

220

См. Арарат, 1876, с. 92–96.

221

Точную дату смерти Маштоца, 897 г., подтвердила его могила, обнаруженная во время раскопок Гарнийского храма. Согласно Степапосу Таронеци, Маштоц был похоронен в Гарни, около летнего дворца Хосровидухт, построенного армянским царем Трдатом (см.: Степанос Таронеци. Всемирная история. С.-Пб, 1885, с. 160). Над его могилой, согласно Киракосу Гандзакеци, была «построена прекрасная церковь» (с. 81). На могильном камне ясно видна надпись: «346 г. (897). Почил во Христе владыка Маштоц» (см.: Овсепян Г. Памятные записи рукописей, с. 97).

222

Степанос Орбелян пишет: «... и дал в наследие святой церкви (Севанской) селения Варсер, Цамакаберд, Гомадзор, Бердк, Уреац тап, охотничье угодье Кракцин, сады в Гарни и Ереване и других местах» (История Сюникского края, с. 174).

223

См.: История Армении католикоса Ованеса Драсханакертци, с. 148–157.

224

Новый, или Большой, армянский календарь – так назывался подвижный календарь, первый год которого начинался с 11-го июля 552 г. В отличие от него календарь, составленный Ованесом Саркавагом, был неподвижным и назывался «Малым календарем» (см. Б. Туманян. Настольный календарный указатель. Ереван, 1965, с. 13–38; на арм. яз.).

225

Смбат – Смбат I (891–914), преемник Ашота Багратуни.

226

Ашот Багратуни – с 855 г. правитель Армении. В 885–891 гг. – царь. Основатель Багратидского армянского царства (885–1045).

227

Георг Гарнеци, или Геворг Гарнеци, – армянский католикос (877–897).

228

«В сей год разрушился от землетрясения город Двин»... – согласно армянским историографам Ованесу Драсханакертци и Товме Арцруни, во время землетрясения 893 г. средневековая столица Армении город Двин был разрушен до основания и превратился в груду развалин, погибло более 70 000 человек (см. Ованес Драсханакертци. История Армении, с. 162–163)

229

Геха – древнее название озера Севан.

230

Согласно Степаносу Орбеляну, отца Маштоца звали Григор (см. История Сюннкского края, с. 173).

231

Егвард – в древности поселок в Айраратской провинции, в области Арагацотн. Впервые упоминается как вотчина армянского католикоса Мовсеса II (VI в.). Ныне селение с тем же названием в Наирийском районе Армении.

232

Монастырь св. Теодороса, или Сурб Зоравор, был построен в конце VII в. Григором Мамиконяном. Замечательный памятник архитектуры, есть и поныне.

233

Область Содк – современное село Зод Варденисского района.

234

Согласно Степаносу Орбеляну, учителем Маштоца был не Теодорос, а настоятель монастыря Макенеац вардапет Степанос; «[Отец] отдал его в ученики к св. отцу [монастыря] Макенис Степаносу» (История Сюникского края, с. 173).

235

Область Гехаркуни, или, правильнее, Гехакуни, – соответствует современным районам Камо и Мартуни Республики Армения.

236

Мариам Сюнеци – княгиня Сюника, дочь царя Ашота I. Со своими сыновьями поселилась на Севане. Во время похода Юсуфа бежала и, преследуемая его отрядами, в 911 г. скончалась по дороге в Гардман (см. Степанос Орбелян. История Сюникского края, с. 169–174).

237

Князь Васак – сын Григора Сюпана, правителя Сюника и Сисакана (см. Степанос Орбелян, там же).

238

Банакетх – буквально – стан, военный лагерь.

239

Василий – речь идет о византийском императоре Василии I (867–886), основателе Македонской династии.

240

Согласно второй редакции, восемнадцать лет (Памятные записи рукописей, с. 95).

241

См.: М. Орманян. Азгапатум, с. 1181 и сл.

242

Имеется несколько изданий этих редакций жития Григора Нарекаци. См.: Г. Овсепян. Памятные записи рукописей, с. 143–146, № 66, с. 141–144, № 65; Григор Нарекаци. Книга скорбных песнопений. Подготовка текста, предисловие и комментарии П. М. Хачатряна и А. А. Казиняна. Ереван, 1985, с. 170, 172–173.

243

См.: Айсмавурк. Константинополь, 1843, с. 99.

244

См.: Айсмавурк. Константинополь, 1730, 28-го февраля.

245

Впервые Г. Воскян пришел к заключению, что автором «Жития Григора Нарекаци» является Нерсес Ламбронаци, несмотря на то, что под рукой он имел не собственно протограф жития, а одну из редакций. Автограф Нерсеса Ламбронаци установлен последними издателями «Книги...», что само по себе опровергает мнение предыдущих исследователей (Г. Овсепяна, Н. Акиняна), считающих, что Нерсес Ламбронаци является всего лишь редактором жития, а не автором. См. об этом подробнее: П. Хачатрян. Средневековые редакции «Жития Григора Нарекаци». – Андэс амсореа, 1987, с. 505–512.

246

Матенадаран, рук. № 10828 (1351 г.), с. 505–512.

247

См.: Григор Нарекаци. Книга скорбных песнопений, с. 170–171.

248

М. Абегян. История древнеармянской литературы. Перевод с древнеармянского К. А. Мелик-Оганджаняна и М. О. Дарбинян. Ереван, 1975, с. 296.

249

См.: Г. Тер-Мкртчян. Анания Мокаци (приложение к журналу «Арарат», 1897, с. 91–96), а также: Григор Нарекаци, с. 171.

250

М. Абегян. История древнеармянской литературы, с. 295.

251

Всеобщая история Степаноса Таронского, Асохика по прозванию, – писателя XI столетия. Пер. с арм. и объяс. Н. Эминым. М., 1864, с. 123.

252

Арарат, 1897, с. 94.

253

См.: Айсмавурк. Константинополь, 1834, с. 399.

254

См.: М. Абегян. История древнеармянской литературы, с. 296.

255

Г. Воскян. Житие Григора Нарекаци, написанное Нерсесом Ламбронаци. – Андэс амсореа, 1940, с. 214; Г. Овсепян. Памятные записи рукописей, с. 141.

256

См.: А. Ганаланян. Армянские предания. Ереван, 1969, с. 50. 71. 84, 115, 116, 255, 306–320, 390.

257

См.: Г. Тер-Мкртчян. Анания Мокаци, с. 97; М. Абегян. История древнеармянской литературы, с. 298.

258

Нарекская обитель (монастырь) находилась в Рштунике, на юге Ванского озера. Была построена при католикосе Анании Мокаци (941–965).

259

Васпуракан – одна из самых больших провинций Великой Армении. Согласно «Ашхарацуйцу», как территориальное понятие возникло при втором разделе Армении в 591 г. (См.: С. Еремян. Армения по «Ашхарацуйцу». Ереван, 1963, (на арм. яз.). В 908 г. Гагик Арцруни отделил Васпуракан от Багратидского царства и провозгласил самостоятельным царством.

260

Василий – речь идет о Василии II Болгаробойце (976–1025).

261

Константин – имеется в виду преемник Василия II. Царствовал три года (1025–1028).

262

Синекерим (Сенекерим) – один из трех сыновей царя Васпуракана Абусахла Арцруни, основавших после смерти отца в Васпуракане три самостоятельных царства. После смерти братьев Сенекерим стал единовластным царем всего Васпуракана (1003–1025).

263

Речь идет о католикосе Ваане I Сюни (968–969). Нерсес Ламбронаци ошибочно упоминает его как современника византийских императоров Василия, Константина и васпураканского царя Сенекерима Арцруни. Эта ошибка восходит к «Хронике» Маттеоса Урхаэци, которая в данном случае служила источником для Ламбронаци (см.: М. Мкрян. Нарекаци. Ереван, 1955, с. 113: Григор Нарекаци, с. 171).

264

В другой редакции жития до этого имеется: «[Григор] был сыном Хосрова Андзеваци» (Григор Нарекаци. Книга..., с. 172).

265

Подразумевается духовный отец.

266

Помимо Ованеса, у Григора Нарекаци был другой брат, Саак, о котором он упоминает в памятной записи к «Толкованию таинства св. литургии» Хосрова Андзеваци: «Итак, первый список этой св. книги в 399 [940] году армянского летосчисления был сделан рукой Саака, сына владыки Хосрова, толкователя сей книги».

267

Как замечают издатели Григора Нарекаци, Нерсес Ламбронаци ошибочно полагал, что Ованеса не было в живых, когда писалась «Книга скорбных песнопеннй». Ламбронаци не обратил внимания на памятную запись Григора Нарекаци к «Книге...», где поэт восторженно говорит о выдающихся способностях брата и подчеркивает, что писал «Книгу...» при его активном участии (см.: Григор Нарекаци, с. 170–171).

268

Апаранский монастырь, или Апаранский монастырь св. Креста, находился в Мокской области. В истории упоминается с X в., в состав этого монастыря входила церковь св. Богородицы, в честь освящения которой и написал Григор Нарекаци «Историю Апаранского креста». Ныне в развалинах, в пределах Турции.

269

Яков Низибинский – почитаемый армянской церковью святой. Национальная традиция связывает его родственными узами с Григором Лусаворичем, считая Якова сыном Хосровуи, сестры Анака (отца Григора Лусаворича). Согласно другим версиям, Яков – сириец, уроженец города Низибина. Долгие годы отшельничал в Кордукских горах. По возвращении в Низибин сблизился с отшельником Маруге, или Маркелом. При Диоклетиане подвергался гонениям. Участник Никейского (325 г.) и Антиохийского соборов. Назван также Чудотворцем. Ему приписывается восхождение на гору Арарат с целью поиска Ноева ковчега. (См. Орманян М. Азгапатум, т. I, кн. I, с. 140–142). Сохранилось его житие, написанное, как явствует из памятной записи, учеником Маркела – Маруге (см.: Избранные жития и мученичества, т. II, с. 83–107). Житие имеет много общего с житием Поля Простака.

270

Сасун – историческая область Армении в горах Армянского Тавра, юго-западнее озера Ван (ныне в пределах Турции).

271

Ван – древнеармянский город на восточном берегу озера Ван. Возник в 1 тысячелетии до н. э. До VI в. до н. э. – г. Тушпа, столица государства Урарту (ныне в пределах Турции).

272

Севан – не путать с озером Севан. Селение в Васпуракане.

273

Амюк – известная в средние века крепость, находилась на восточном берегу Ванского озера, южнее острова Лим. Ныне селение Амюк, или Амик.

274

Артаз – одна нз областей Васпуракана, соответствует нынешней области Маку (Иран). В Артазе на берегу реки Тхмут в 451 г. произошло Аварайрское сражение.

275

Востан – средневековый армянский город, центр области Рштуник.

276

Рштуник – область в Васпуракане, на южном берегу Ванского озера. Был наследственным владением князей Рштуни.

277

Салмаст, или Сагамас, – город в области Зарехаван провинции Персоармения Великой Армении. В IV в. упоминается в составе бдешхства Нор-Ширакан. После раздела Великой Армении (387 г.) Салмаст был захвачен Персией, в начале VIII в. – арабским халифатом. В начале X в. вошел в состав Васпураканского царства (Армянская энциклопедия, т. X. Ереван, 1984).

278

Джуламерик – поселение в Западной Армении, на правом берегу реки Мец Зав (ныне в пределах Турции).

279

Тухаджур – река, впадала в Ванское озеро.

280

Себастия – город в Западной Армении, на берегу реки Галис. Как поселение известно с II-I в. до н. э. Ныне город Сваз в пределах Турции.

281

«Туманы» (турец.) – области, входившие в большую провинцию (см. С. Малхасян. Толковый словарь армянского языка, т. II. Ереван, 1944, с. 125).

282

Варагский крест – широко распространенное, особенно в Ванской области, предание о Варагском кресте связано с именем св. Рипсимэ. По преданию, во время бегства в Армению Гаянэ надела на шею своей воспитанницы крест, часть от древа господнего креста – «окропленный кровью Господа» (Мовсес Хоренаци. Сочинения, с. 302). Достигнув Вана, Рипсимэ, опасаясь преследований, оставила крест на Варагской горе, а сама вместе с Гаянэ продолжила свой путь в Вагаршапат. Крест охраняли два священника, после смерти которых место затерялось. Постоянными молитвами двух других священников – Тодика и Иовеля видением открылось место креста. Это событие торжественно отметил и установил день поминовения Явления Варагского креста католикос Нерсес, согласно М. Орманяну в 660 г. (Азгапатум, § 498). Названный день поныне празднуется армянской церковью между 25-м сентябрем и 1-м октябрем.

283

Востан – дворцовые, царские земли.

284

Должно быть 95 речей.

285

Меледия – один из жанров средневековой армянской поэзии и музыки мелизматического характера.

286

Таг – один из жанров средневековой поэзии и музыки.

287

Азат – см. примеч. 18 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Степаноса Сюнеци».

288

Танутэр – хозяин, господин, старейшина.

289

Имеется в виду Григорий Просветитель.

290

Чудотворец – речь идет о Николае Чудотворце, христианском святом, одинаково почитаемом и восточной, и западной церквами.

291

М. Абегян. История древнеармяиской литературы, с. 362.

292

См.: Ер. Тер-Минасян. Монастыри Ахпат и Санаин (967–1300). Вагаршапат, 1901, с. 271–277, 338–344 (на арм. яз.).

293

Г. Алишан. Памятники страны армянской, т. 11. Венеция, (на арм. яз.).

294

См.: Самвел Анеци. Хроника. Вагаршапат, 1893, с. 97 и послед., с. 119 и послед., с. 128 (на дрсвнеарм. яз.).

295

Киракос Гандзакеци. История Армении. Ереван, 1961, с. 84, 113, 116 (на древнеарм. яз.).

296

См.: Всемирная история Вардана Великого, с. 148–150.

297

См.: Мхитар Айриванеци. Хроника, с. 61.

298

Киракос Гандзакеци. История Армении, с. 113.

299

Там же.

300

См.: Матенадаран, рук. № 2680.

301

Об этом см.: А. Г. Абраамян. Труды Ованеса Имастасера. Ереван, 1956, с. 18 (на арм. яз.).

302

См·.: Матенадаран, рук. № 2680, с. 3706.

303

См.: Труды Ованеса Имастасера, с. 19.

304

См. там же, с. 126.

305

См. там же.

306

Ниже в примечаниях приводится пример такого использования труда Давида «Определения философии».

307

См.: М. Абегян. История древнеармянской литературы, с. 357; А. Абрамян. Труды Ованеса Имастасера, с. 21.

308

А. Абрамян, как было совершенно верно замечено К. Мелик-Оганджаняном (См.: Киракос Гандзакеци. История Армении, с. 6), ошибочно отождествляет дядю Саркавага с вардапетом Урчаци (см.: Труды Ованеса Имастасера, с. 20, 21, 25).

309

А. Мовсисян. Возникновение армянской школы и ее дальнейшая судьба. Научные труды Ерев. госуд. университета, т. XIII. Ереван, 1940, с. 410–411 (на арм. яз.).

310

Г. Алишан. Памятники страны Армянской, т. II, с. 295.

311

Г. Алишан. Памятники страны Армянской, т. II, с. 256.

312

М. Абегян. История древнеармянской литературы, с. 360.

313

М. Абегян. История древнсармянской литературы, с. 363.

314

Саркаваг (арм.) – дьякон; Г. Алишан полагает, что Ованес очень молодым стал дьяконом и, вероятно, долгое время оставался в этом сане, вследствие чего название «саркаваг» сохранилось за ним как собственное имя (см.: Г. Алишан. Памятники страны армянской, с. 250).

315

Самуил – последний и самый известный из судей израильских. Благодаря ему было свергнуто филистимлянское иго. Им был помазан на царство первый еврейский царь Саул. См. 1Цар.

316

Парисос – область северо-восточнее озера Севан. Автор биографии Саркавага подтверждает сообщение Вардана Великого (см.: Всеобщая история с. 148 и Самвел Анеци. Хроника, с. 128) о том, что Ованес был родом из Парисоса. Сведения Киракоса Гандзакеци (История Армении, с. 116), считающего Ованеса Саркавага уроженцем Гандзака, не противоречат сообщениям Вардана, Самвела и агиографа, так как в XII веке Парисос входил в состав Арцаха (т. е. Гандзака). (См.: А. Воскян. Жизнь Ованеса Саркавага. – Андэс амсореа, 1925, с. 28; А. Абрамян. Труды Ованеса Имастасера, с. 20).

317

Эти строки свидетельствуют о знакомстве агиографа с сочинениями Давида Анахта и почти буквально соответствуют первому предложению его труда «Определения философии»: «Кто однажды воспылал любовью к философскому слову и лишь кончиком пальца вкусил его сладость, тот, распростившись со всеми суетными думами, устремится к этому слову с благоразумным вдохновением». (Давид Непобедимый. Определения философии. Сводный критический текст. Перев. с древнеармян., предисл. и коммен. С.С. Аревшатяна, с. 2–3).

318

Филон Александрийский (приблиз. 20 г. до н. э.–50 г. н. э .) – античный философ, представитель иудейско-греческой философии. Оказал влияние на христианское учение. Саркаваг пользовался математическими трудами Филона Александрийского и Никомаха (см.: Г. Петросян. Математика в Армении в древние и средние века. Ереван, 1959, с. 147–156).

319

Анна – см. Лк.2:36–39

320

Этот же эпизод рассказывает Киракос Гандзакеци, только вместо Барсеха у него Степанос, по прозвищу Зомзома (см.: История Армении, с. 114–115).

321

Погос вардапет Таронеци – современник Ованеса Саркавага, был из монастыря св. Лазаря в Муше. По поручению сасунского князя Чортануела написал «Послание против Теофистэса, армяно-ромейского философа». В армянской литературе упоминается как «великий философ», «чудесный муж», «второй просветитель» (см.: Маттеос Урхаеци. Хронография, с. 179–355).

322

Рим – так в тексте. По-видимому, имеется в виду Константинополь. Византия по-армянски именовалась «страной Ромейской».

323

Саргис Харкаци – о нем Р. Ачарян пишет: «Согласно Самвелу Анеци, великий вардапет из Парисоса, сын священника. Его учениками были Иеремия [Андзрев], Хачатур, Григор, Ованес и Самвел Анеци. Умер в 578 г. (1129 г.). Все это другие рассказывают о вардапете Ованесе». В частности, см. случай с Иеремией Андзревиком... из чего следует, что речь идет об одном и том же человеке. Воскян находит, что у Анеци этот фрагмент является интерполяцией, или имя «Саргис» следует читать «Саркаваг». Мецопеци также в числе видных армянских богословов упоминает Саргиса Ахпатеци, который не может быть никем иным, как вардапетом Ованесом Саркавагом, датой смерти которого считается 1129 г. Костанян относит эту дату к 1139 г. (Словарь собственных имен, т. IV. Ереван, 1941, с. 412, № 67).

324

Страна Тарсонская – т. е. Киликия, где уже в XI веке образовалось армянское княжество.

325

Черная гора (по армянски Сеав-леарн)– северо-восточная часть Таврских гор. В XII-XIII вв. славилась множеством армянских, греческих, латинских монастырей.

326

Гора Кармир – в Киликии. На горе Кармир находился Кармир ванк, крупный очаг книжности. См. в предисловии к «Житию Нерсеса Шнорали».

327

Пустынь Хорин – монастырь в Киликии, недалеко от Сиса.

328

Дразарк – известный армянский монастырь в Киликии, крупный книжный и культурный центр, в XII-XIV вв. славился своими живописцами, музыкантами. Из Дразарка были выдающиеся музыкант-композитор Торос, живописец-миниатюрист Саргис Пицак. В Дразарке находилась усыпальница армянских киликийских царей и патриархов.

329

Барсех Пиавеци – в памятной записи Нерсеса Ламбронаци от 1176 г. упоминается «видный учитель Барсех, настоятель монастыря Дразарк » (Г. Овсепян. Памятные записи рукописей, с. 465), который, согласно Г. Овсепяну, возможно, и есть Барсег Пиавеци (см. там же, именной указатель, с. 1121).

330

Игнатиос, прозванный Шнорали (Благодатным), – крупный литературный деятель, соученик Нерсеса Шнорали. Известен своим «Толкованием Евангелия от Луки». См. о нем в «Житии Саргиса Шнорали» и примеч. 22 к тому же житию.

331

Григорис – брат Нерсеса Шнорали, армянский католикос Григор IV (1113–1165). См. о нем в предисловии к «Житию Нерсеса Шнорали», а также в самом житии.

332

Г. Алишан в своем капитальном исследовании о Нерсесе Шнорали предполагает, что в составлении этого сборника участвовали также другие авторы (см.: Г. Алишан. Нерсес Шнорали и его окружение, с. 409).

333

См.: Соперк, т. XIV, 1854. Г. Зарбаналян пишет, что сохранилось два жития Нерсеса Шнорали: одно было написано вскоре после его смерти (имеется в виду издание в «Соперке»), а другое через 101 г., о чем свидетельствует памятная запись к нему: «А через 101 г. по переселении святого патриарха Нерсеса, по повелению служителя святого монастыря Аканц отца Степаноса, украшенного милостью Божьей, написана история святого патриарха Нерсеса и его предков, правдиво и безошибочно...» (см.: Г. Зарбаналян. История древнеармянской словесности. Венеция, 1897, с. 641). При знакомстве со вторым житием убеждаешься, что оно не является оригинальным произведением и автор его не монах монастыря Аканц, как справедливо замечает Г. Овсепян. Монах монастыря Аканц буквально пользуется житием, изданным в «Соперке» и написанным через 67 лет после смерти Нерсеса Шнорали, внося лишь некоторые хронологические изменения и новые имена, соответствующие его времени (см.: Г. Овсепян. Памятные записи рукописей, т. I, с. 423–444).

334

См.: Библиотека армянского монастыря св. Якова в Иерусалиме, рук. № 596; Г. Овсепян. Памятные записи рукописей, т. I, с. 943.

335

Цифра 77 является опиской писца и не совпадает с 689 г. Период времени от года смерти Нерсеса Благодатного (1173) до 1240 г. составляет 67 лет.

336

Переводы и статьи Н. О. Эмина по духовной армянской литературе (за 1859–1882 гг.). с. 172.

337

Г. Алишан. Нерсес Шнорали и его окружение, с. 27. Г. Алишан «вторыми переводчиками» называет деятелей серебряного века, в отличие от «первых переводчиков» месроповской эпохи (V в.).

338

См.: Г. Алишан. Нерсес Шнорали и его окружение, с. 263.

339

Константин Мономах – византийский император (1042–1054).

340

Петрос Гетадарц – армянский католикос (1019–1058). При сдаче Ани византийцам и лишении Гагика II престола сыграл предательскую роль.

341

Бджни – селение в Мазазской области Айраратской провинции. И ныне село с тем же названием в 25 км от Еревана.

342

Васак Пахлавуни – брат Вахрама Пахлавуни и отец Григора Магистроса. Был спарапетом при Смбате II Багратуни. Погиб во время войны с делмиками (дейлемитами) в 1021 г.

343

Григор Магистрос (990–1058) – видный армянский философ и писатель. В Бджни им была основана академия. После захвата Ани передал византийцам свои владения Бджни, Кайан, Кайцон, а Таронское княжество – Торнику Мамиконяну и удалился в Месопотамию. Известен своей непримиримой борьбой с тондракийцами.

344

Магистр – титул военачальника, высшего сановника при византийском дворе.

345

Дука, или Дуке, – военный и гражданский правитель области в Византийской империи.

346

Манихейство – название ереси происходит от имени ее основоположника Мани, или Манихея (216–277). Учение его было объявлено еретическим. Оно начало распространяться с III – IV вв., а затем в IX – X вв. Основой манихейства является дуализм доброго и злого начал. Согласно ему, борьба добра и зла не ограничивается внешним миром, а происходит в самом человеке, между его душой и телом. Следовательно, для победы души необходимо вести аскетический образ жизни. Социальный характер манихейского еретического движения определил его жизнеспособность. Движение это, наряду с тондракизмом, перекинулось также в Западную Европу и оказало значительное влияние на формирование и других еретических движений – богомильства, альбигойской ереси и др.

349

Торгом – отец Гайка, легендарного предка и родоначальника армян. Древние авторы часто называют армянский народ Гайканским, а Армению – домом Торгомовым или страной Торгомовой.

350

Гагик – речь идет об армянском царе Гагике (ум. в 1080 г.).

351

Карс – и поныне город с тем же названием (в пределах Турции).

352

Имеется в виду Григорий Просветитель.

353

Кесун – город к северу от Мараша-Германике. Был владением Гох Васила.

354

Васил Гох умер в 1112 г.

355

Гох – по-армянски «разбойник, вор».

356

Басилиос, или Барсех (Василий), – католикос города Ани ( 1081–1102), который стал преемником Григора Вкайасера (Мартирофила) и правил католикосатом в 1103/4–1113 гг. Начиная с XI в., в период окончательного политического разложения Армении, духовная власть также распадается – в различных местах появляются одновременно несколько армянских патриархов. Так, Григор II сидел в Египте, Теодор – в Хони (близ Мараша), Барсех – в Ани и Погос – в Мараше.

357

Шугр – видимо, часть Черной горы. М. Орманян и Г. Зарбаналян отождествляют Шугрский и Кармирванский монастыри. Однако, как показывает М. Абегян, это два разных монастыря, Кармир-ванк находился близ Кесуна (см.: М. Абегян. История древнеармянской литературы, кн. II. Ереван, 1946, с. 76, примеч. 3; на арм. яз.).

358

Елеазар – см. примеч. 5 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Саака Партева».

359

В тексте <написана фраза на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 432, пункт 21 – прим. электронной редакции> дословный перевод – приправлены были солью.

360

В тексте «Соперка» вкралась ошибка: после V гл. помечена глава VII.

361

В конце XI в. Эдессой владел армянский князь Торос. Значительная часть ее населения состояла из армян-переселенцев. Торос, радушно принявший крестоносцев, был убит ими, и Эдесса стала отдельным графством, принадлежавшим крестоносцам. Автор описывает события 1144 г., когда Эдесса была взята и разграблена Алеппским эмиром Занги, владевшим почти всей Месопотамией и Сирией. Эти события легли в основу поэмы Нерсеса Шнорали «Плач на взятие Эдессы», написанной в 1145–1146 гг.

362

Тлук – находился недалеко от Иерополя (хеттского Каркемыша); см. Г. Микаелян. История армянского Киликийского царства. Ереван, 1952, с. 62.

363

Местоположение Цовка в одно время ошибочно отмечали в Таврских горах, в области Цопк, у озера южнее Харберда, подробное местоположение Цовка исследовано и определено Кюлесеряном. Г. Алншан уточняет, говоря, что замок Цовк, видимо, находился между Марашем и Айнтапом (Г. Алишан. Нерсес Благодатный и его окружение, с. 96).

364

В конце XI и начале XII вв., в годы царствования Давида Строителя (1089–1125), образовалось единое Грузинское государство, ставшее значительной силой на Ближнем Востоке. Объединенные грузино-армянские войска очистили от сельджуков большую часть армянских земель, на которых образовалось армянское княжество Захаридов.

365

В тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 433, пункт 27 – прим. электронной редакции> дословно – «вытекающий из Эдема».

366

Теодорос, или Торос II, – сын Левона II Рубенида. В 1145 г. бежал из византийского плена. Поднял в Киликии восстание против византийцев и восстановил армянское княжество.

367

Ламброн – неприступная крепость между Аданой и Тарсом. Соперничал с Рубенидами, владетель Ламброна князь Ошин, переселившийся сюда из Гандзака, часто выступал против них в союзе с турками-сельджуками и византийцами. Так в 1165 г. в союзе с сельджуками выступил против Тороса II. Tурки овладели Аданой и учинили разбой. Это послужило поводом длительной борьбы между Торосом и Ошином, для примирения которых был послан Нерсес Шнорали.

368

Тарс – столица армянского царства в Киликии при царях из династии Рубенидов.

369

Маместия, или Мсис-город (древняя Мопсуестия), – находится близ Аданы, на реке Джахан.

370

Мануил Комнин – византийский император (1143–1180).

371

В этот период армянские патриархи, стараясь найти выход из тяжелого политического кризиса, в котором находилась Киликия, искали пути сближения с Византийской империей. В связи с этим между армянскими патриархами Нерсесом Шнорали и Григором Тга (ум. в 1193 г.), с одной стороны, и византийским императором Мануилом Комнином – с другой, который в свою очередь в лице армян искал союзников, завязалась переписка об унии армянской и греческой церквей. В 1179 г., уже после смерти Нерсеса Шнорали, был созван Ромклайский собор, на который были приглашены также духовные главы Армении. Активным деятелем собора был Нерсес Ламбронаци. Однако уния с греческой церковью не состоялась, поскольку восточные армяне не сочувствовали этому.

Известны три письма Нерсеса Шнорали императору Мануилу и ответы последнего на его письма. Автор жития приводит первое письмо Нерсеса о вероисповедании армян, которое опущено нами, поскольку не вяжется со всем повествованием и принадлежит перу самого Нерсеса; кроме того, оно переведено на русский язык А. Худобашевым (см.: Исторические памятники вероучения армянской церкви. Пер. А. Худобашева. СПб., 1847).

374

Ердик – световое и дымовое отверстие в кровле дома.

376

Лизион – по-гречески «толкователь».

377

Григорий Отрок (Тга) – армянский католикос (1173–1193), племянник Нерсеса Шнорали.

378

В тексте цифра 77 является опиской переписчика и не соответствует 1240 г., поэтому мы исправили на 67.

379

Ср. Ин.15:16: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод и чтобы плод ваш пребывал».

381

«Толкование апостольских книг»... – т. е. Толкование 7-ми Соборных посланий апостолов. Издано дважды в Константинополе – в 1743 и 1826 гг.

382

Барсех, или Василиос, – см. примеч. 21 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Нерсеса Шнорали».

383

Вахрам – речь идет о Григоре Вкайасере (1066–1105). Вахрам его мирское имя. См. о нем в «Житии Нерсеса Шнорали».

384

Степанос – см. о нем также в «Житии Нерсеса Шнорали».

385

Васил – ум. в 1112 г. См. примеч. 19 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Нерсеса Шнорали».

386

Соломон – царь Израильско-Иудейского царства в 965–928 гг. до н. э. Сын Давида.

387

Мф.5:15. Ср. также Мк.4:21

388

Мегрик – речь идет об одном из видных вардапетов XI-XII вв. Геворге из Васпуракана, прозванном Мегрик «из-за его услаждающей слух проповеди» (Всеобщая история Вардана вардапета. Венеция, 1862, с. 117; на арм. яз.). «<слово на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 434, пункт 10 – прим. электронной редакции>» – по-армянски «мед». Его называют также Севанци, так как пятьдесят лет своей жизни, монашествуя, провел он на острове Севана. Позже Мегрик был приглашен киликийским князем (с 1100 г.) Торосом I (ум. в 1129 г.) в монастырь Дразарк, восстановленный и превращенный последним в усыпальницу армянских царей из династии Рубенидов. При Мегрике монастырь превратился в крупнейший центр армянской письменности и культуры. Мегрик выработал для монастырской братии устав, в занятиях монахов много места уделявший письму и чтению. В Дразарке Мегриком и его собратом по перу Киракосом было скопировано и отредактировано множество рукописей и сочинений, продолжена и дополнена работа над сборником «Тонамак» и «Чашоц», начатая Григором Вкайасером (См.: Г. Алишан. Сисван, Венеция, 1885, с. 231; Г. Зарбаналян. История древнеармянской словесности, с. 604–605, 615, 662).

Согласно Армянской советской энциклопедии Мегрик умер в 1114 г. (см. ст.; Дразарк, т. III, Ереван, 1977).

Ниже приводим в русском переводе посвященную дню поминовения Мегрика запись в Прологе:

«30-го июля

В сей день почил во Христе блаженный вардапет Георг, прозванный Мегриком. Он был родом из Васпураканского края, селения Аналюр. [Сей] благонравный, сладкоречивый и мудрый муж, монашествуя на острове Севана в течение пятидесяти лет, получил имя Севанци. Он жил в великих трудах и воздержании. И имел обыкновение каждую ночь кануна воскресения проводить в коленопреклоненном бдении. Тот же порядок он позже установил в монастыре Дразарк в Киликии и в Сисской пустыни. И, прожив жизнь свою свято и богоугодно, он переселился к Господу в семидесятилетнем возрасте и был похоронен в Дразарке в 562 [1113] году армянского летосчисления, 24-го числа месяца хротиц, или 30 июля». (Айсмавурк. Константинополь, 1834).

389

Киракос – один из видных вардапетов XII в., ученик Григора Вкайасера. Последнему принадлежала первая основательная редакция древнеармянских сборников, положивших начало армянским четьям-минеям. Киракос в средневековой армянской литературе прежде всего известен как продолжатель дела Григора Вкайасера. Он дополнил и закончил Праздничные минеи (Чашоц) Григора Вкайасера. Об этом свидетельствует имеющая исключительную историческую ценность памятная запись самого Киракоса к Праздничным минеям:

«Я, Киракос, убогий ученый и недостойный слуга Божий, уведомляю вас о святом наследии – Праздничных минеях св. церкви и памяти божественных [святых]. Как известно вам, с начала утверждения нашей веры... и [поминовения памяти] всех святых, угодных богу в нашем народе, они до сего дня были в небрежении в писаниях церковных из-за [неурядиц] времени. И великие праздники Креста и Богородицы, мучеников и святых патриархов, [церковных] отцов, отшельников и дев-мучениц были несовершенны и лишены торжественности, и возникали неудобства из-за отсутствия этих речей. И вот св. Дух внушил Григорису, боголюбу и мучениколюбу, и он заново сочинил эти [речи] достойно каждому празднику, [присовокупив] к ним соответствующие псалмы и божественные речи. Но он не завершил все, что было необходимо и достойно празднования. И потому он поручил мне, который постоянно при нем бывал и во всех божественных делах ему был подмогой и опорой, радел о делах духовных и о [памяти] угодников Божьих, не пренебречь после его смерти этим делом, а дополнить [минеи] достойными чтениями, что я и сделал. Ибо Бог обязал нас праздновать их память. Таким образом, 46 праздников установил св. патриарх, а 30 добавил я, презренный, итого [стало] 76 речей, которых, как мы считаем, вместе с [другими] чтениями и мартирологами хватит на целый год...» (Г. Овсепян. Памятные записи рукописей, с. 270–271).

Умер Киракос, как свидетельствует Маттеос Урхаеци, «в 576 г. [1127] армянского летосчисления... и похоронен в монастыре, именуемом Дразарк, и монастырь стал называться усыпальницей святых вардапетов, ибо там был похоронен и святой вардапет армянский, которого называют Мегрик». [Маттеос Урхаеци. Хроника. Иерусалим, 1869, с. 460–461].

390

Григорий – речь идет о Григории Богослове Назианзине, род. в 328 г.

391

Ср. Мф.21:44: «И тот, кто упадет на этот камень...»

393

Игнатиос – после завершения учебы у Степаноса Игнатиос удалился в монастырь Шапири, где и написал Толкование на Евангелие от Луки. По всей видимости, это Толкование было написано уже к 1146 г., поскольку вардапет Кунд Саргис, который в том же году написал Краткое Толкование на Евангелие от Луки, ссылается на Игнатиоса (см. Г. Зарбаналян. История древнеармянской словесности, IV-XIII вв., с. 624).

Толкование Евангелня от Луки Игнатиоса было дважды издано в Константинополе – в 1735 и 1824 гг.

394

Григорэс – см. примеч. 17 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Ованеса Саркавага».

395

Нерсес – имеется в виду Нерсес Шнорали. См. его житие.

396

Вахрам – т. е. Григор Вкайасер. Григорис и Нерсес были сыновьями Апирата, младшего брата Вахрама. См. предисловие к «Житию Нерсеса Шнорали».

398

«...а его старший брат Григорэс, прозванный Вкайасером»... – не путать с Григором Вкайасером (1066–1105). Речь идет о брате Нерсеса Шнорали, прозванном Григором Младшим Вкайасером. Хотя, по-видимому, сам автор жития путает их, приписывая Григору, брату Нерсеса, литературные произведения, принадлежащие перу Григора Вкайасера Старшего.

399

Карашиту – по рук. № 8215; в № 5321 – Карашитав; так и у Киракоса Гандзакеци (См.: История Армении. Пер. с древнеарм., с. 92).

400

Жизнь и деятельность Нерсеса Ламбронаци освещены на основе всех имеющихся первоисточников известным арменоведом Н. Акиняном в его труде «Нерсес Ламбронаци» (Вена, 1956); Гр. Акопян. Нерсес Ламбронаци. Ереван, 1971.

401

«Житие Нерсеса Ламбронаци» было издано несколько раз: Г. Алишан. Айапатум, ч. I. Венеция, 1901, с. 413–418 (текст в конце дефектен). – Арарат. 1878, с. 89–100; Самвел Анеци. Хроника. Приложение, с. 224–243 (перепечатано из «Арарата»); Г. Овсепян. Памятные записи рукописей, с. 543–550. Подробности об изданиях см.: Памятные записи рукописи, с. 550–551, примечание.

402

См.: Г. Алишан. Айапатум, ч. II, с. 419–424.

403

См.: Н. Акинян. Жизнь и литературная деятельность Нерсеса Ламбронаци. – Андэс амсореа, 1954, с. 86.

404

См.: Соперк, т. XV. Венеция, 1854, с. 1–90.

405

См.: Г. Зарбаналян. История древнеармянской словесности, с. 662; Р. Погосян. Элегия на смерть Нерсеса Ламбронаци. – Андэс амсореа, 1954, с. 251.

406

См.: М. Орманян (Азгапатум, с. 1536–1537) и Гр. Акопян находят, что Синодальное слово не было произнесено ни на Ромклайском соборе, ни на соборе в г. Тарсе (1197 г.). Об истории этого вопроса см.: Гр. Акопян. Нерсес Ламбронаци, с. 126–133.

407

В эти годы он пишет Толкование Притчей Соломоновых и Песни песней, Толкование сочинений Григория Нисского, Немесия Эмесского и ряд других трудов.

Упомянутые годы были отмечены обострением его отношений с духовенством Восточной Армении, сторонником независимости и самостоятельности армянской церкви. Восточную группировку возглавляли Григор Тутеворди и Давид Кобайреци. Левон II под их давлением отстраняет от дел Нерсеса Ламбронаци, в связи с чем Нерсес пишет свое Послание царю. Последнее вместе с Синодальным словом, являясь непревзойденным памятником ораторского искусства и красноречия, в то же время представляет огромный интерес для изучения церковно-политической жизни, нравов и быта Киликийской Армении. Однако вскоре восточное духовенство отделилось от Киликии и провозгласило своим католикосом Барсеха. После этого события отстранение Нерсеса уже не имело значения. Левон вновь призвал его к себе и во главе посольства направил в Константинополь к византийскому императору Алексию III Ангелу (1197 г.). В 1198 г., вскоре по возвращении из Константинополя, Нерсес Ламбронаци скончался в возрасте сорока пяти лет. Историк Смбат в своей «Хронике» пишет: · «6-го января 647 г. [1198], в день Богоявления, венчали Левона на Армянское царство... в сей год умер владыка Нерсес Ламбронаци» (Смбат Спарапет. Хроника. Париж, 1859, с. 109).

408

Армянское царство Багратидов пало в 1045 г. До завоевания Армении турками-сельджуками большая часть Армении со столицей Ани в 1045 г. была завоевана византийцами. Взамен Ани армянский царь Гагик II получил земли в северных районах Киликии.

409

Турко-сельджукские войска появились в Армении в 1048–1049 гг., но окончательно она была завоевана войсками Алп-Арслана в 1064 г. Византийская империя попыталась дать отпор сельджукам и отвоевать Армению, однако в 1071 г. в битве при Маназкерте потерпела поражение и признала владычество сельджуков над Арменией.

410

Об Аплгарибе более подробные сведения сообщает Маттеос Урхаеци: «В это время Гагик, царь армянский... остановился в г. Тарсе у армянского князя Аплгариба, сына Гасана, сына отважного мужа Хачика Хлниа из области Васпуракан...» (см.: Маттеос Урхаеци. Хроника. с. 29) Аплгариб скончался в 1080 г.

411

Алексий – византийский император (1081–1118 гг.). Н. Акинян, сопоставив сведения жития со сведениями, сообщаемыми Самвелом Анеци, Маттеосом Урхаеци, памятными записями и др., обнаружил в них расхождения. Так, Самвел Анеци переселение Ошина в Киликию относит к 1073 г. (см.: Самвел Анеци. Хроника, с. 117). В памятной записи того времени (см. Г. Овсепян. Памятные записи рукописей, с. 551) говорится, что Аплгариб поступил на службу к императору Михаилу (1076–1078 гг.). В «Житии Нерсеса Ламбронаци» Аплгариб был послан самодержцем Алексием в области киликийцев. Урхаеци пишет, что Аплгариб был владельцем Паперона в 1078–79 гг. Михаил Сирин, повествуя о событиях 1072–1086 гг., свидетельствует, что Филартос завоевал Мараш, Урфу, Кесун, Антиохию и получил от императора титул севаста и княжение над Тарсом и Маместией. Греческий автор упоминает имя Филартоса в 1078 г., не говоря о титуле севаста и княжении в Тарсе. Видимо, заключает Н. Акинян, автор отождествляет Филартоса и Аплгариба. Скрупулезно проанализировав все эти сведения, он приходит к заключению, что Аплгариб и Ошин поступили на службу к императору в 1073 г., в Киликию были посланы Михаилом VII в 1076 г., Ошин – в качестве вассала Аплгариба (Н. Акинян. Нерсес Ламбронаци, с. 50).

412

Таврские горы – горная цепь на Малоазийской возвышенности и Армянском нагорье (ныне в пределах Турции).

413

Паперон – находился северо-западнее города Тарса, на вершине горы.

414

Согласно Самвелу Анеци, Ошин «покинул от насилия тачиков наследие свое, именуемое Майреац-джурк, напротив Гандзака, с братом своим Халкамом, матерью и супругой, воинами-князьями и со всей челядью, взяв с собой и перст св. апостола Петра. И прибыл в страну киликийцев». В 1076 г. он становится правителем Ламброна, а с 1085 г., после смерти преемника Аплгариба – Моностраса, стал правителем Тарса, Ламброна н Паперона (см.: Н. Акинян. Нерсес Ламбронаци, с. 52).

415

Эта цифра явная описка переписчика. Акинян, основываясь на Урхаеци, настоящие события относит к 1093 г. Он предполагает, что первоначально в тексте вместо 500 г. армянского летоисчисления был указан 542 год.

416

Согласно М. Чамчяну, Ошин умер в 1110 г. (см.: М. Чамчян. История Армении, т. III, с. 88).

417

Хетум II князь. Княжил в 1110–1143 гг. Сын Ошина I, дед Нерсеса Ламбронаци. Оставил Ламброн своему старшему сыну Ошину II.

418

Севаст – граф.

419

Имеется в виду первый крестовый поход, провозглашенный папой Урбаном II в 1095 г. В 1097 г. войска крестоносцев, соединившись в Константинополе, переправились в Малую Азию. На захваченных территориях крестоносцы создали ряд графств и княжеств – Эдесское графство (1098), Антиохийское княжество (1098) и др. В 1099 году был взят Иерусалим и создано Иерусалимское королевство, в вассальной зависимости от которого находились все остальные княжества.

420

Петр – см. примеч. 57 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Саака и Маштоца».

421

Иоанн – византийский император (1118–1143 гг.).

422

У князя Хетума II было два сына – Ошин и Смбат и несколько дочерей, из которых известна лишь одна, вышедшая замуж за Васила, сына Апирата. Во время войны Византии с Торосом II в битве за Мсис погиб Смбат, сражавшийся в войсках византийцев против Тороса II, а Ошин был взят в плен. Он смог освободиться, лишь выплатив огромный выкуп и оставив в залог своего малолетнего сына Хетума (см.: Смбат Спарапет. История. М., 1856, с. 95–96).

423

Григорис – см. о нем в предисловии к «Житию Нерсеса» и в самом житии.

424

Григорис, Нерсес Шнорали, Васил, Зоравар были сыновьями Апирата и внуками Григора Магистроса.

425

Ошин II – княжил с 1143 по 1167–1168 гг., отец Нерсеса Ламбронаци.

426

Мануил – см. примеч. 35 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Нерсеса Шнорали».

427

Рубениды отстаивали свою независимость в борьбе с Византией. В 1138 г. в войне с Византийской империей Левон I со своими двумя братьями, Торосом и Рубеном, попал в плен. В 1145 г. Торосу удалось бежать. Он поднял восстание в Киликии и восстановил армянское княжество. Однако и после этого Торосу и его братьям не раз приходилось отражать натиск византийских войск, вступавших часто в борьбу с Рубенидами в союзе с турками-сельджуками и опиравшихся в этой борьбе на Хетумидов, соперников Рубенидов. Здесь автор имеет в виду поход императора Мануила в 1159 г., завершившийся мирным договором, по которому Анарзаба и Маместия возвращались Византийской империи, а другие области Киликии должны были признать власть Византии. Император Мануил в свою очередь отказался от мысли завоевать эти земли.

428

Зоравар – внук Григора Магистроса, младший брат Васила, Григориса и Нерсеса. Он же Шаан, как об этом свидетельствуют памятные записи: имя его дочери – Шаандухт, что дословно означает «дочь Шаана».

429

Имеется в виду Нерсес Ламбронаци, родившийся в 1153 году. «Сии речи и божественные правила, – пишет Нерсес Ламбронаци в памятной записи к Толкованию литургии, – по служению моих, смиренного Нерсеса, мыслей и руки, были изложены внушением святого Духа в 626 г. [1177], когда мне было 24 года...» (см.: Г. Овсепян. Памятные записи рукописей, с. 465).

430

Скеврский монастырь – имеется в виду как монастырь, так и пустынь у крепости Ламброн. Впервые упоминается Григором Аревелци. Г. Алишан пишет: «Были две обители, одна собственно монастырь и другая – пустынь, в первой находилась большая церковь св. Богородицы, построенная, как говорят, Ошином II, отцом святого Нерсеса» (Сисван, с. 93). По мнению Воскяна, пустынь со скромными кельями, где искали уединения церковнослужители, находилась довольно близко от монастыря, (см.: А. Воскян. Монастыри Киликии. Вена. 1957, с. 1–10; на арм. яз.). Пустынь и монастырь составляли одно целое и часто назывались «Скеврской пустынью», «Скеврским монастырем».

431

Памятные записи сохранили имена детей Ошина, братьев и сестер Нерсеса Ламбронаци: Мариам, Хетум, Смбат (он же Нерсес), Апират, Шахиншах, Григор, Талита, Шушан. Наследником Ошина стал Хетум. Апират и Шахиншах, согласно сведениям памятных записей, являлись соправителями Хетума и «правителями внешних областей» (Памятная запись от 1198 г.), «Великий князь Апират» дал в 1195 г. переписать Евангелие писцу Константину. Шахиншах присутствовал на торжествах венчания Левона на царство в 1198 г., был князем Лулы (около Тарса). Григор, младший из братьев, умер ранее 1190 г. Из памятной записи Самвела Церуни к Толкованию Псалтири Нерсеса Ламбронаци известно, что в 1190 г. уже не было в живых старшей сестры Нерсеса Мариам и младшего брата Григора, а мать его Шаандухт приняла пострижение «от сына своего, святого отца, вместе с двумя дочерьми – Шушан и Талитой» (Подробнее о них см.: Акинян Н. Нерсес Ламбронаци, с. 63–64).

432

Хетум II – князь. Старший брат Нерсеса Ламбронаци (род. 1150/1 – умер 1212/18). После смерти отца, Ошина II, в 1167–68 гг. стал его преемником и княжил до 1201 г., когда Левон I коварством овладел Ламброном и Хетум II постригся в монахи, приняв имя Илия.

433

Согласно анонимному Панегирику, отец оставил в наследство Нерсесу также 30 000 дахеканов золота (Г. Алишан. Нерсес Шнорали и его окружение, с. 284). Нерсес позже разделил эту сумму на три части: на одну приобрел одежду для церкви, другую раздал беднякам, а на третью дал переписать Св. писание и толкование святых отцов, но «и сам своей рукой написал вновь святую Библию и все сочинения святых отцов».

434

Имеется в виду Нерсес Шнорали.

435

Это событие, согласно самому Нерсесу Ламбронаци, имело место в 1170 г. (см. его Речь на Успение Богородицы – Андэс амсореа, 1925, с. 360).

436

В тексте <написано на армянском языке, стр. 439 сканированной копии книги – прим. электронной редакции> – сын брата. Григорий Отрок был сыном старшего брата Нерсеса Шнорали – Васила.

437

Григорий Отрок (Григор Тга) – армянский католикос (1173–1193).

438

В тексте <написано на армянском языке, стр. 439 сканированной копии книги – прим. электронной редакции> – сын сестры его отца. Матерью Григора Отрока была сестра Ошина, отца Нерсеса Ламбронаци.

439

Из антиохийских монастырей Нерсес Ламбронаци, как это явствует из его памятной записи к переводу Толкования Откровения Иоанна, возвратился в Ромклу в 1179 г. В антиохийских монастырях он работал над переводами Толкования Иоанна, «Диалогов» Григория Великого.

В тех же памятных записях сохранилось несколько названий греческих и латинских монастырей, в которых работал Нерсес. В памятной записи к переводу Толкования он называет ромейский монастырь Бетиас, с рукописями которого он ознакомился и нашел там на греческом языке Толкование Откровения Иоанна, написанное Афанасием (см.: Памятные записи рукописей, с. 475). Книжным центром латинян, который посетил Нерсес Ламбронаци, был монастырь св. Павла в самой Антиохии (там же, с. 474). Близ Аназарбы работал он в монастыре Симонакла, «в котором хранится множество греческих рукописей, старательно им просмотренных».

440

Конец 1179 г.

441

Автор в этом сравнении, как справедливо замечает Г. Алишан, подражает Песни Песней Соломона: «Кто это вышел из пустыни...» (см. Песн.3:6; 6:9), аллегорически называя Нерсеса женихом, пришедшим к невесте своей – Скеврской церкви (см.: Г. Алишан. Айапатум, с. 4166).

442

Робен, или Рубен, – княжил с 1175 по 1187 гг. (см. Микаэлян Г. Киликийское армянское царство, с. 126). Брат Левона II. Самвел Скевраци, говоря о кровном родстве Рубена с Хетумидами, имеет в виду родство Рубена с ними по материнской линии. Мать Рубена Рита была дочерью Смбата (брата Ошина). А отцом Рубена был Степанэ, брат Тороса II, в 1157 г. казненный византийцами.

После захвата Тарса и Маместии в 1183 г. Рубен осадил крепость Ламброн. Лишь пленение Рубена князем Боэмундом в 1187 г. избавило Ламброн от осады (подроб. см.: М. Орманян. Азгапатум, с. 1482).

443

Об Ахаве и Навуфее см. 3Цар.21

444

«И отрок Рубен в начале второго года умирает...» – т. е. в 1187 г.

445

Левон – речь идет о Левоне II. При нем в 1198 г. Киликийская Армения была официально провозглашена царством.

446

Иерусалим был завоеван Салах-ад-дином в 1187 г.

447

Имеется в виду Фридрих Барбаросса, один из вождей третьего крестового похода 1189–1192 гг.

448

Как известно из других источников, Левон II с этим посольством Нерсеса Ламбронаци связывал большие надежды, в частности, надеялся получить от Фридриха Барбароссы царскую корону. Из памятной записи Нерсеса Ламбронаци известно, что Фридрих Барбаросса, видимо для того, чтобы заручиться поддержкой Левона, «обещал указом, скрепленным золотой печатью, поставить армянского царя» (см.: Г. Овсепян. Памятные записи рукописей, с. 535–538).

449

Мараш – город в Киликийской Армении, в древности назывался Германике.

450

О дальнейшей судьбе этой рукописи сообщает интересные сведения сам Нерсес Ламбронаци в Памятной записи к Толкованию св. литургии. Он рассказывает о начале третьего крестового похода и назначении его Левоном II послом к Фридриху Барбароссе. Прежде чем отправиться в путь на встречу с Фридрихом, пока те «несметными косяками плыли на судах по морю к Птолеманде, великий владыка Левон послал нас к католикосу святому владыке Григорию в патриарший престол, именуемый Ромкла, что на [берегу] Евфрата. И на нас, пустившихся в путь в [праздник] пентекосты, по ту сторону Мараша напали туркманы и предали мечу бывших с нами монахов и священников, числом двадцать человек, и захватили вместе с другими вещами сочинения и эти святые заповеди, о чем я горько скорбел, не имея других списков [рукописи]. Но затем по провидению благодати Божьей в 641 г. [1192], разузнав, где они их продали, мы выручили их из плена, ибо [рукописи] были увезены в область Джахна. И при содействии епископа области Нерсеса и монаха Вардана они были вновь возвращены мне. Утешив, они возрадовали мою опечаленную душу. И мы вознесли Богу благодарственную молитву...» (См.: Г. Овсепян. Памятные записи рукописей, с. 465–468).

451

Речь идет о третьем крестовом походе. Непосредственным поводом похода послужило взятие Иерусалимского королевства египетским султаном Салах-ад-дином в 1187 г. В третьем крестовом походе участвовали все крупные европейские державы с их самодержцами – французским королем Филиппом II Августом, английским королем Ричардом Львиное Сердце, германским императором Фридрихом I Барбароссой. Вот, что пишет об этом в своей памятной записи сам Нерсес Ламбронаци: «После сего в 626 г. [1177 г.] (должно быть 1187 г. – К. Тер-Давтян) за грехи наши взят был святой город Иерусалим царем исмаильтян Иосепом и его прислужниками и войсками, рассеявшимися по эту и ту стороны моря. А патриарх Римский двинул царей, князей, войска и людей разных народностей сюда на спасение святых мест, и все, [путеводимые] крестом Христа, с готовностью прибыли, преодолев большие трудности. Вместе с ними прибыл алеманский царь Филтиик (Фридрих. – К. Тер-Давтян), самодержец Римской империи, самый могущественный из всех царей. Не морем, а сушей совершил он свой путь, с бесчисленным войском вступил в Венгрию и провел зиму в Македонии, в городе Филипполе, а в пасхальный праздник пересек Средиземное море и с большими потерями, разбив бесчисленные войска турок-сельджуков, прибыл с армией в Селевкию Сирийскую. Услышав об этом, католикос Григорис и князь Левон, под властью которого находилась Селевкия, с великой радостью поспешили вместе с нами навстречу ему, как спасителю этих земель. Но тяжесть наших грехов приостановила путь царя, ибо при переправе через реку Селевкию он пожелал выкупаться, но по старости не смог преодолеть течения и утонул. Мы же, с горестью встретив епископов, идущих следом за ним, и сына его с войсками, возвратились в Тарс...» (См.: Г. Овсепян. Памятные записи рукописей, с. 537).

452

В тексте «Нергинеци». Речь идет о крупнейшем армянском философе-неоплатонике V-VI вв. Давиде Непобедимом. См. примеч. 18 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Саака и Маштоца».

453

В тексте «Григор Нарикеци».

454

«Дерево, посаженное при потоках вод...» – перефразировка псалма: «И будет он как дерево, посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое...». (Пс.1:3).

455

Биографию Ованеса Ванакана см.: А. Воскян. Ованес Ванакан и его школа. Вена, 1922 (на арм. яз.); Киракос Гандзакеци. История Армении. Текст подготовил и снабдил предисловием К. А. Мелик-Оганджанян. Ереван. 1961. с. 13–23 (на арм. яз.).

456

Всеобщая история Вардана Великого, с. 179.

457

Киракос Гандзакеци. История Армении. Перевод с древнеармянского, предисловие и комментарий Л. А. Ханларян. М., 1976, с. 146.

458

История монголов инока Магакии, XIII век. Пер. и объясн. К.П. Патканова. СПб, 1871, с. 13.

459

См.: А. Воскян. Ованес Ванакан и его школа, с. 44.

460

Агванский край, или Агванк, – см. примеч. 28 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Саака и Маштоца».

461

Тауш – область в долине одноименного притока реки Куры.

462

Гетик – имеется в виду Нор-Гетикский монастырь. Согласно Киракосу Гандзакеци, строительство Нор-Гетика было начато в 1191 г. и завершено через пять лет – в 1196 г. В конце XII – первой половине XIII в. среди образовательных центров северо-восточной Армении наряду с Санаином, Ахпатом, Ани, Агарцином, Авуц-Таром выделяется школа Нор-Гетика, основанная одним из самых замечательных фигур армянской средневековой культуры, Мхитаром Гошем.

463

А. Воскян считает более близкими к истине сведения Пролога из собрания рукописей Венской конгрегации мхитаристов (рук. № 7, 1439 г.), согласно которому Ванакан обучался у своего старшего брата до прибытия в Нор-Гетик. В последнем он сразу становится учеником Мхитара Гоша (см.: А. Воскян. Ованес Ванакан и его школа, с. 44).

464

Учеба Ованеса Ванакана у Мхитара Гоша в Нор-Гетике длилась с 1206 по 1213 гг.

465

Основание Хоранашата имело место в 1215–1220 гг. Монастырь представлял собой целый комплекс сооружений.

466

Джалал-эд-дин со своими полчищами появился на Кавказе в 1225 г.

467

Киракос Гандзакеци точно указывает местоположение пещеры Ванакана: «К этому времени великий вардапет, прозывавшийся Ванаканом, собственными трудами вырыл себе пещеру на вершине высоченной скалы, возвышавшейся против селения Лорут, к югу от крепости Тавуш» (Киракос Гандзакеци, с. 158).

468

Октай-хан, или Угедей хакан (1229–1241), – сын Чингиз-хана. После смерти отца был избран великим ханом Монгольской империи. При нем татаро-монголы завоевали Армению и другие страны Закавказья.

469

Вот как описывает Киракос Гандзакеци жизнь Ванакана и его учеников в плену у монголов: «Долгие дни [татары] заставляли нас, босых, в нужде и лишениях, пешком следовать за собой. А надзирателями над нами назначены были персы – люди, жаждущие крови христианской. Они еще более отягчали существование наше всякими муками, [заставляя] нас идти с быстротой лошади во время набегов. И если случалось кому-нибудь из-за слабости телесной или увечья замешкаться в пути, ему безжалостно разбивали череп, били батогами по телу, так что [люди] не могли вынуть занозу, если она попадала в ногу, и никто не мог напиться воды в страхе перед насильниками. А когда делали привал, нас отводили и запирали в тесном помещении, а сами, окружив, стерегли нас и не позволяли никому выйти во двор для естественных нужд, и [люди] отправляли нужду в тех же помещениях, где подчас они оставались по многу дней. Поэтому я не могу изложить на бумаге все те мучения, которые мы претерпели. Вардапета они не пустили к нам, а каким-то другим людям поручили строго стеречь его отдельно, вдали от нас». (Киракос Гандзакеци, с. 160).

470

Согласно Киракосу Гандзакеци, Вардану Аревелци и Григору Акнерци, Ованес Ванакан был выкуплен у монголов населением крепости Гаг. Вардан

Аревелци пишет: «В продолжении некоторого времени он (Ванакан. – К. Тер-Давтян) скитался по лагерю варварского народа, который наконец продал его христианам, бывшим в Гагской крепости. Они выкупили его не как евреи для позорной смерти, но как Господь для славного избавления [выкупили его] 50 дахеканами, дороже, чем Христа: такова была алчность продавца Господа нашего, которого он слишком дешево ценил, судя по себе» (Всеобщая история Вардана Великого, с. 179).

471

Армянские историографы сохранили имена многих учеников Ванакана – Вардан Аревелци, Киракос Гандзакеци, Инок Магакия (Григор Акнерци), Аракел, Овсеп, Степанос Ахтамарци, Состенес, Марк и родные братья Ванакана Григор и Погос. Все они получили вардапетский жезл от Ванакана (см.: А. Воскян. Ованес Ванакан и его школа, с. 47).

472

См. сл. издания сборника «История медного города». Константинополь, 1708, 1721, 1731, 1743, 1749, 1757, 1792, 1834, 1861. 1862; Мадрас, 1791, 1792; Эчмиадзин, 1803, 1807, 1850; Тифлис, 1811 и др.

473

Г. Тер-Мкртчян указывает лишь на первое сочинение, принадлежащее перу Степаноса. Рукописи Матенадарана № 2190 и № 3070 содержат сочинение «Назидание верующим», автором которого они называют вардапета Степаноса, сына тэр Иусика, а рукопись № 1520 – «Речь Степаноса, сына тэр Иусика».

474

Об этом см.: Г. Тер-Мкртчян. Айкаканк, ч. XIII-XIX. Вагаршапат, 1899, с. 91–96; Н. Акинян. Акоп Нетраренц, епископ Арцке. Мелкие филологические разыскания, т. IV. Вена, 1938 (на арм. яз.).

475

См.: А. Воскян. Монастыри Васпуракана-Вана. Вена, 1940, с. 375--378 (на арм. яз.).

476

См.: А. Воскян. Монастыри Васпуракана-Вана. Вена, 1940, с. 375–378 (на арм. яз.).

477

См. там же, с. 378.

478

В вышеупомянутой статье Г. Тер-Мкртчян на основании двух списков издал «Историю других чудотворений» (см.: с. 89–90).

479

См.: Г. Тер-Мкртчян. Указ. статья, с. 91.

480

См.: H. Марр. Притчи Вардана. СПб, 1899, § 238, с. 218.

481

Г. Тер-Мкртчян отмечает, что ему не известны рукописи этой пространной редакции. В Матенадаране нам удалось обнаружить несколько списков (рук. № № 8724, 8963, 10107, 10166), содержащих пространный текст жития Степаноса, которые, однако, относятся к XIX в. Следовательно, многие из вышеназванных изданий относятся к более раннему периоду времени. В рукописи № 6340 (1651 г.), содержанием которой является Чарынтир (Сборник избранных речей), мы обнаружили краткую редакцию жития Степаноса. Пользуясь случаем, приносим благодарность А. Мнацаканяну, указавшему нам на целый ряд рукописей, в которых содержатся сведения о Степаносе.

482

См.: Г. Тер-Мкртчян. Указ. статья, с. 86.

483

См.: М. Авгерян. Полное собрание житий и мученичеств. т. XII, с. 354.

484

См.: М. Орманян. Азгапатум, с. 1671.

485

См.: Г. Тер-Мкртчян. Указ. статья, с. 83.

486

А. Воскян. Монастыри Васпуракана-Вана, с. 363.

487

Киракос Гандзакеци. История Армении, Ереван, 1961, с. 183.

488

М. Абегян. Соч., т. IV, с. 82.

489

См.: Притчи Вардана.

490

Г. Тер- Мкртчян. Указ. статья, с. 72–78.

491

Тэр – владыка.

492

Тосп – область Тосп вместе с г. Ван входили в Васпуракан.

493

В пространной редакции до этого: «В 660 г. армянского летосчисления [1211] в Рштунийском крае, в области Таб (должно быть Тосп – К. Тер-Давтян), в городе Гоза, сиречь Артамэт, близ Шамирамакерта, великой Ванской крепости, подвизался некий украшенный всеми добродетелями, знатный и богатый священник, по имени Степанос. Исполненный кротости и смиренномудрия, нищелюбивый и милосердный, странноприимный и человеколюбивый, тароватый и щедрый на даяния, он был кормильцем для голодных и попечителем для нагих и во всех других благотворительных делах проявлял радение и ревность. Также в службе Богу и в литургии св. церкви был неутомимым молитволюбом. И понеже жена его была бездетна и не рожала, он постоянно молил Бога дать ему наследника и плод для благословения [Божьего].

Исполняющий же желание боящихся его Господь услышал молитвы его и дал им сына, которого в день крещения нарекли Иусиком. Когда отроку исполнилось семь лет, отец начал писать [для него] на доске и обучать сына Св. писанию, ибо, исполненный благодати и ума, он обладал долгим дыханием и сладким голосом, был весьма кроток и послушен, любезен и приятен. Когда же отрок Иусик достиг тринадцати лет, родители [отправились] с ним в прославленный и великий Варагский престол и отдали великому вардапету, строгому подвижнику и отшельнику Ананию, который был его дядей, дабы он в совершенстве изучил Ветхий и Новый заветы Св. писания. Пробыв там у вардапета четыре года, он стал весьма искусен и сведущ в Св. писании и заповедях Божьих. С возмужанием отрока Иусика родители захотели его женить.

Отец его, священник Степанос, отправился в Варагский [монастырь] и получил от вардапета разрешение [на женитьбу]. Тот повелел отроку Иусику возвратиться с отцом домой, подчиниться воле родителей и сыграть свадьбу. Но он не желал, ибо дал Богу обет в чистоте хранить целомудрие до смерти. Однако тогда не смог пойти наперекор воле вардапета и, со слезами поцеловав [его] руку, покинул Варагский монастырь, с отцом возвратился домой, и сыграли свадьбу.

Уединившись со своей невестой на ложе, он вспомнил о своем обете Богу, а также о целомудренном Иосифе и блаженном Алексианосе, которые служили для него примером. И мягко сказал девушке:

– Знай, моя духовная сестра, что святыми апостолами в канонических сочинениях написано, что если давший Богу обет сохранить себя в святости и чистоте не соблюдет [его] и женится, то станет клятвопреступником перед Христом и будет ненавистен всем святым [мужам] божьим. Поэтому я ныне правдиво должен признаться тебе в своей тайне: я дал Богу обет оставаться целомудренным и чистым до смерти. И если я женитьбой нарушу твое девство, я стану клятвопреступником.

Девушка говорит:

– Если женитьба осквернение, почему же в церкви по велению Божьему, чрез священника, крест и Евангелие возлагают венок на голову жениха и невесты, которые по слову Господа становятся одной плотью?

Говорит отрок Иусик:

– Знай, сестра, что венец, который возлагают на наши головы священники, телесен и тленен и со смертью тела проходят с ним вся слава, богатство и земные удовольствия. А тот венец жизни, слава и радость святых непреходящи и вечны.

И тут же свет божественной благодати проник в сердце девушки, и она сказала Иусику:

– Давай дадим тайно от людей обет Богу, что вместе пребудем в доме твоего отца в угоду Божьему желанию как духовные братья и сохраним непорочной чистоту нашего целомудрия.

Услышав это, юноша сказал:

– Да сохранит Господь Бог нас [верными] данному обету и да спасет нас от всяких силков души и тела.

Затем, пав на колени, они со слезами и горячими мольбами вручили себя Богу. После молитвы разошлись и отдельно друг от друга уснули. Когда же прошла ночь, отрок Иусик встал, духовной любовью утешил девушку и увещевал с горячей любовью и страхом помолиться Богу. Сам же, выйдя из дому, с радостью пошел в церковь на заутреню.

И так в страхе и боязни Божьей остались они непорочно чистыми тринадцать лет неведомо от людей. Лишь тайноведу Богу известно было это.

И вот священник Степанос решил рукоположить своего сына в священники. Для этого он пригласил вардапета Ананию и в торжественной обстановке при большом собрании епископов, вардапетов, священников и с их одобрения рукоположил Иусика в священники.

Через два года, в 675 г. [1226], священник Степанос отошел ко Христу. А священник тэр Иусик изо дня в день подвижничал постами и молитвами, чистым и святым [житием] и всякими добродетелями (История тэр Иусика и его сына Степаноса. – В кн. История медного города, с. 184–217).

494

В пространной редакции год не указан: «И по прошествии лет...» (с. 190).

495

Стольный – в армянском тексте «шахастан», дословно – «резиденция шаха», страна шаха, местопребывание шаха.

496

Тавриз – город на северо-западе Ирана. Современный Тебриз.

497

...«Хозяйке любодейного дома». – В пространной редакции «жене некоего чужеземного князя, которую звали Биби».

498

Ангх, или Ангех, – селение в области Тосп в Васпуракане. На берегу реки Ангх, или Хошап.

499

Беркри – город в области с тем же названием, входившей в состав Васпуракана. В древности – область Арберани.

500

В пространной редакции <написано на армянском языке, стр. 445 сканированной копии книги – прим. электронной редакции> (с. 199), в рук. № 10 Библиотеки венских мхитаристов <написано на армянском языке, стр. 445 сканированной копии книги – прим. электронной редакции> (см. А. Ташян. Каталог армянских рукописей Библиотеки венских мхитаристов. Вена, 1895, с. 70). Видимо, первоначально было <написано на армянском языке, стр. 445 сканированной копии книги – прим. электронной редакции> – «называется Ани», впоследствии в результате соединения этих двух слов название исказилось.

501

О монастыре Аргелан см.: А. Воскян. Монастыри Васпуракана, с. 375–378.

502

Далее в пространной редакции рассказывается о чудотворении Степаноса с колодой мясника, соответствующем «Истории других чудотворений», после чего следует целый ряд видений Степаноса.

503

В издании Пролога 1730 г., по которому осуществлен перевод жития на русский язык, после этого следует «Молитвами его да смилуется Бог Христос над получателем сей книги».

504

Тарберуни – искажение названия Арберуни, древнего наименования области Беркри, где находился монастырь Аргелан.

505

О Хачглухе и Ерернаванке см.: А. Воскян. Монастыри Васпуракана-Вана, ч. I, § 4–5, с. 346–348.

506

Востан – здесь «столица», «царский город».

507

Тарон – см. примеч. 43 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Саака и Маштоца».

508

Муш – город в Тароне, на юге Мушской равнины. История Муша корнями уходит в глубокую древность. В окрестностях сохранились киклопические

строения. Здесь была обнаружена надпись урартского царя Меиуа. С IX-X вв. все историографы упоминают Муш как город. Ныне город под тем же названием в пределах Турции.

509

Монастырь св. Лазаря, или св. Апостолов (Сурб Аракелоц), – крупный книжный центр, известный еще с V века. Достиг расцвета в 1271–81 гг., когда Нерсес Мшеци после смерти Вардана перевел из Хор Вирапа сюда школу высшего типа.

510

Речь идет о Вардане Аревелци, или Вардане Великом (1196/97–1271), известном ученом и историографе. Оставил большое литературное наследие, в том числе ценный исторический труд – «Всеобщую историю». Начинается она с сотворения мира и завершается серединой XIII века.

511

См.: Г. Алишан. Айапатум. с. 504–507.

512

Данное житие сохранилось также в одной из рукописей армянского монастыря св. Якова в Иерусалиме (см.: С. Сюрмеян. Каталог армянских рукописей монастыря св. Якова в Иерусалиме, т. I. Венеция, 1948, с. 235), однако она имеет дефекты.

513

См.: Э. Багдасарян. Житие Георга Скевраци, – Банбер Матенадарани. Ереван, 1964, № 7, с. 399–434.

514

См.: Э. Багдасарян. Указ. статья, с. 401.

515

Рукопись жития была переписана в монастыре Камрик в 1322 г. каллиграфом Степаносом. Ссылаясь на Г. Алишана, который упоминает жившего в это время в Скеврском монастыре писца Степаноса, писавшего жития святых для некоего почтенного старца Абраама, Э. Багдасарян полагает, что автором «Жития Георга Скевраци» мог быть этот Степанос и что переписчик рукописи и автор жития одна и та же личность (см. там же).

516

Г. Алишан. Айапатум, с. 504.

517

См.: Месроп Тер-Мовсесян. История перевода Библии на армянский язык. СПб, 1912 (на рус. яз.).

518

См.: Г. Джаукян. Грамматические и орфографические труды в древней и средневековой Армении. Ереван, 1954 (на арм. яз.); Л. Хачерян. Языково-грамматическая теория «искусства письма» в средневековой Армении. Ереван, 1962 (на арм. яз.).

522

См. Быт.6:3

523

Валаам – месопотамский волхв. Моавитянскнй царь, чувствуя свое бессилие в борьбе с евреями, решившими возвратиться на родину, возложил надежды на магию и призвал к себе Валаама. Последний, несмотря на предостережение свыше, пустился в путь. В дороге он получил новое предупреждение через ослицу, заговорившую человечьим голосом, которая обличала его безумие. И вот, по воле Божьей, Валаам после пышного пира, данного в его честь, вместо проклятия трижды благословил Израиль (см.: Чис.22–24, 31).

524

Каиафа – иудейский первосвященник. Согласно Библии был приверженцем римской власти и первым дал совет пожертвовать Христом.

525

Панегирик Мовсеса, см. Г. Алишан. Айапатум, с. 504–507.

526

Хетум – имеется в виду Хетум I, которого автор называет третьим царем Киликийского армянского государства. Как известно, княжеская власть Рубенидов и Киликии утвердилась в 1080 г., однако царем Киликийского армянского государства был официально провозглашен в 1198 г. Левон II (1187–1219). После его смерти на престол была посажена его малолетняя дочь Забел (Изабелла), однако фактическая власть находилась в руках ее опекуна Константина, который выдал ее сначала замуж за антиохийского князя Филиппа, но вскоре заключил его в тюрьму и женил на ней своего сына Хетума. Годы царствования Хетума I – 1226–1268. В 1268 г. он отказался от престола в пользу своего сына Левона III и ушел в монастырь, где и умер в 1270 г.

527

То есть в 1246 г.

528

Григор Скевраци, или Ламбронаци, – один из видных авторов XIII в. Ему принадлежат несколько сочинений и панегириков. Известен панегирик, посвященный Нерсесу Ламбронаци (1205 г.), а также «Житие Григора Просветителя». Является автором и нескольких шараканов.

529

Даниил – пророк Даниил, ослушавшийся царского приказа в течение тридцати дней не просить какого-либо бога или человека, кроме царя, был брошен в львиный ров, однако «с Божьей помощью» остался цел и невредим (см.: Дан.6).

530

Илия Фесвитянин – пророк бога Саваофа, убивший 450 пророков Ваала и разрушивший жертвенники, за это Иезавель – жена Ахава, царя Израильского, хотела предать его смерти. Илия бежал от нее в горы (см.: 3Цар.17–20).

531

О частях души см. Давид Непобедимый. Определения философии. Сводный критический текст, перевод с древнеармянского, предисловие и комментарии С. С. Аревшатяна. Ереван, 1960, стр. 88.

532

Амалик – считается родоначальником амаликитян. Имя Амалик в Библии служит часто названием всего племени. Вследствие вековой вражды между евреями и амаликитянами имя Амалик сделалось синонимом зла и нечистой, силы.

533

«Князь мира» – имеется в виду дьявол.

534

В новейшей исторической традиции этого Левона принято называть Третьим. Первым считается князь Левон (1129–1137), затем царь Левон II (1198–1219 гг.) и Левон III (1268–1289). Автор «Жития Георга Скевраци», называя царя Левона (1270–1289) Вторым, в то же время следующего Левона, внука его, называет Левоном Четвертым.

535

Ваграм Рабуни – один из видных философов армянского средневековья. Труды его представляют собой толкования сочинений Аристотеля, Порфирия, Псевдо-Аристотеля, Григория Нисского, Псевдо-Дионисия Ареопагита и др.

536

Хетум II – вступил на престол в 1289 г. и с некоторыми перерывами правил до 1305 г. В 1305 г. отказался от престола в пользу своего племянника Левона IV. Умер в 1307 г.

537

Анаварза, или Анарзаба, – одна из столиц Киликийской Армении. Находилась в Равнинной Киликии. Ныне селение Анаварза.

538

Григор Анаварзеци – армянский католикос (1293–1307). Идейный вдохновитель латинофильского движения. Известен также как литературный деятель. Его перу принадлежат послания, панегирики, множество шараканов и кондакарей, а также одна из редакций четьих-миней.

539

Закхей – начальник мытарей и богач в Иерихоне, принявший радушно у себя Христа и пообещавший ему раздать половину своего имущества беднякам (см. Лк.19).

540

Судя по всему, речь идет о Степаносе Ромклаеци. См. примеч. 18 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Мученичеству Григора Балуеци».

542

См.: Ис.65:1

543

Согласно сведениям историка Хетума, голод имел место в 1293 г. (см.: Хетум. История татар. Венеция, 1842, с. 74; на древнеарм. яз.).

544

В этом месте текст обрывается, не хватает нескольких листов.

545

Из контекста явствует, что речь идет о Григоре Анаварзеци.

547

О смерти Григора Анаварзеци подобные же сведения сообщает Г. Джахкеци.

548

В армянском тексте <написано слово на армянском языке, стр. 448 сканированной копии книги – прим. электронной редакции> – дословный перевод греческого имени Григориос (неусыпный, бдящий).

549

В тексте <написано на армянском языке, стр. 448 сканированной копии книги – прим. электронной редакции>. Дословно <написано слово на армянском языке, стр. 448 сканированной копии книги – прим. электронной редакции> – кость. Думаем, что здесь текст искажен. Исходя из контекста переводим «приспешник».

550

Это событие имело место в 1308 г. Сведения армянских авторов относительно причины убийства армянского царя Левона IV, Хетума и сорока князей в основном совпадают. Продолжатель «Хроники» Самвела Анеци, например, пишет, что монгольский военачальник желал захватить Армению. Подобный же характер носят сообщения Продолжателя Хроники Хетума (см.: Мелкие хроники, XIII-XVIII вв. Составил В. А. Акопян. Ереван, 1951, с. 88–89; на арм. яз.), Продолжателя Хроники Смбата Гундстабля (см.: Смбат Спарапет. Хроника. М., 1856, с. 119; на древнеарм. яз.) и т. д. М. Чамчян считает, что Хетум и Левон были убиты по подстрекательству некоторых армянских князей, недовольных постановлением Сисского собора об унии (см.: Чамчян. История Армении, т. III, с. 257). Г. Микаелян наиболее близким к действительности считает сведения Рашид-ад-дина. Последний пишет, что Биларгу, в нашем тексте «ханский приспешник», стал требовать у армянского царя денег. Левон IV несколько раз жаловался на Биларгу хану Олджейту, требуя удалить его из Киликии, однако безрезультатно. Последний, узнав об этом, начал мстить Левону IV. Царь, одновременно выплачивая дань египетскому султану, тайно сообщил ему о том, что Биларгу самоуправно распоряжается налогами страны. Египетский султан отправил посла к Биларгу для ведения переговоров об уплате Киликийской Арменией дани монголам и Египту. Посол сообщил Биларгу о тайных переговорах Левона IV с султаном. Тогда Биларгу вызвал к себе Хетума II, Левона IV и сорок князей под предлогом переговоров с египетским послом и перебил их (см.: Г. Микаелян. История Киликийского армянского государства. Ереван, 1952, с. 436–437).

551

Ошин – царствовал в 1308–1320 гг.

552

Речь идет о Константине III Кесарийском, преемнике Григора Анаварзеци, занявшем патриарший престол в 1307 г.

553

Имеется в виду Сисский церковный собор 1309 г.

554

Из этих слов явствует, что Ошин умер не естественной смертью. К такому же выводу приходит М. Орманян, который обращает внимание на то, что Ошин, будучи тридцати семи лет, назначает князя Корикоса Ошина, сына историка Хетума, опекуном своего восьми-десятилетнего сына Левона. Видимо, Ошин страдал каким-нибудь тяжелым недугом и предчувствовал близость смерти (см.: М. Орманян. Азгапатум. Константинополь, 1912, с. 1818).

555

Сенахирим – ассирийский царь, которого убили сыновья Адрамелех и Шарецер (см.: 4Цар.18–19; 2Пар.32).

556

Юлиан Отступник – римский император (361–363). Отрекся от христианства и, вновь утвердив языческую религию, начал гонения на христиан. Погиб в войне с персами. По преданию, умирая, он взглянул на небо и воскликнул: «Ты победил, Галилеянин».

557

Конец дефектен. По-видимому, не хватает одного листа.

558

Об этом подробнее см. вступит, статью к «Житию Григора Татеваци».

559

См. в настоящем сбор. Житие Товмы Мецопеци.

560

Г. Овсепян. Мхитар Саснеци (Керманеци). Вагаршапат, 1899, с 3.

561

См.: Айсавурк. Константинополь, 1834, 11 февраля.

562

См.: Г. Овсепян. Мхитар Саснеци, с. 5.

563

Там же, с. 31.

564

Айсмавурк. Константинополь, 1780, с. 365.

565

См.: Г. Овсепян. Указ. статья, с. 13.

566

Айсмавурк, Константинополь, 1780. с. 365.

567

См.: Матевосян А.С. Рукописный центр Мецопского монастыря в XII-XV вв. Автореферат диссертации на соискание уч. степ. канд. истор. наук. Ереван, 1970, с. 10.

568

Айсмавурк. Константинополь, 1730, с. 365.

569

Чамчян М. История Армении, т. III, с. 343.

570

См. там же.

571

См.: Овсепян Г. Указ. статья, с. 24.

572

См.: Пиргалемян Г. Армянские писцы. Константинополь, 1883, с. 130

573

В рукописи, которой пользовался Г. Овсепян, к заглавию в скобках позже были добавлены слова «автора сей книги» (См.: Г. Овсепян. Житие Мхитара Саснеци, с. 27).

574

Харбанда – в армянском тексте Хапбанда. Харбанда-ага армянских источников соответствует Худабаиде. Так звали брата Газан-хана Олджейту (1304–1316), после смерти Газан-хана (1304) ставшего монгольским ханом Западного ильханства, центром которого был город Тавриз.

575

Бусаит – сын Харбанды, царствовал до 1334 г.

576

Ошин – см. примеч. 38 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Георга Скевраци».

577

Левон – имеется в виду Левон V (1320–1342 гг.), сын Ошина. Коронация состоялась в 1329 г., а до этого с 1320 по 1329 гг. регентом был князь Корикоса Ошин, сын историографа Хетума.

578

Акоп II Анаварзеци – армянский католикос (1327–1341).

579

Закария Ахтамарци – см. «Мученичество Закарии Ахтамарци». Об Ахтамарском престоле см.: М. Орманян. Азгапатум, с. 1747, 1855–1856.

580

Каджберуник – область, входившая в состав Васпуракана. Занимала течение реки Арест (Бандимай) и равнину Абага.

581

Степанос Арчишеци – впоследствии настоятель пустыни в Айри-Дзоре, основавший там школу.

582

Ованес Арчишеци – впоследствии основал школу в обители Асписнак (см.: А. Матевосян. Рукописный центр Мецопского монастыря в XII-XV вв., с. 10).

583

Нерсес Мшеци – основатель Гладзорского университета. См. его житие.

584

Есаи Ничеци – ученик Нерсеса Мшеци, после смерти последнего возглавивший Гладзорский университет и остававшийся его ректором до своей смерти (1338 г.). Единственным источником, содержащим сведения о жизни Есаи Ничеци, являются памятные записи. Ниже приводим фрагмент памятной записи к рукописи «Толкования псалмов» Нерсеса Ламбронаци. Писец Мкртич (1302, рук. № 6558) сообщает некоторые биографические сведения о Есаи Ничеци: «... [Книгу сию] с превеликим и бурным желанием возжаждал мудрый философ и ученый ритор, вступивший на [поприще] изучения Божественного писания, богомудрый и святейший рабунапет Есаи, который в наше скудное время воссиял добродетельным житием и, преисполнившись знания Божественных заветов, как солнце светил в мире и над всеми частями света. Превзойдя всех добродетелью, которая сочеталась с наставничеством, он направлял обращавшихся к нему на Божественную стезю, как источник вливая наставления св. Духа в уши учеников...

И по какому-то делу вышеупомянутый рабунапет покинул свою обитель и пошел обходить Айраратскую область, монастыри, которые находились в той области. И целый год он переходил с места на место, затем вновь возвратился в Вайоц-дзор, в свою обитель, и повелел мне, недостойному, недостающее [в рукописи] двух писцов, которые писали до нас, недописанное ими закончить...

И шел 751 год по армянскому календарю [1302], когда армянский патриарший престол занял Григор, названный Анаварзеци, равный нашему святому просветителю – муж велемудрый и одаренный.

Ныне молю всех... помяните в ваших чистых молитвах вышеупомянутого преисполненного св. Духом и великомудрого рабунапета моего, духовного отца Есаи, заказчика святого достояния... Особенно же его духовного отца и наставника Божественной мудрости, богоукрашенного и блаженного клада Божественных сокровищ, обитель святого Духа рабунапета Нерсеса, почившего во Христе...»

Памятные записи о Есаи Ничеци в пер. на русск. см.: Источники по истории высших школ средневековой Армении (XII-XV вв.), с. 28–35.

585

Манрусум – средневековый армянский музыкальный сборник.

586

Два монастыря – имеются в виду Апракунисский (Ернджакский) и Астапатский (Кармир ванк) монастыри, ставшие центрами антикатолической пропаганды.

587

Речь идет об Ованесе Воротнеци и вардапете Саргисе.

588

Кахик – прозвище Ованеса Воротнеци. Слово «кахик» по-армянски означает связанный, прилепленный, зависящий. Здесь – связанный любовью с Богом.

589

Вардапет Саргис, или рабунапет Саргис Апракунеци. Первоначально вардапет Саргис был главой Апракунисской школы. Но с активизацией деятельности католиков, центр которых находился на левом берегу реки Ернджак, напротив Апракуниса, Ованес Воротнеци с частью своих учеников перебирается в Апракунис, а вардапет Саргис обосновывается в Астапате.

590

Эту дату принимают годом смерти Воротнеци М. Орманян, М. Абегян. Согласно другим данным, он умер в 1386 г.

591

С. С. Аревшатян. Философские взгляды Григора Татеваци. Ереван, 1957, с. 29.

592

О философских воззрениях Григора Татеваци и его научном наследии см : С. С. Аревшатян. Указ. исследование.

593

Научное наследие Григора Татеваци представляет большой интерес и для знакомства с воззрениями его учителя Ованеса Воротнеци, поскольку труды Григора Татеваци отчасти являются литературно обработанными, отредактированными им записями лекций Воротнеци, который не имел обыкновения письменно излагать свои мысли.

594

См.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 103–104. Настоящее житие было обнаружено Л. Хачикяном, которому и принадлежит предположение о принадлежности его перу Маттеоса Джугаеци (см. там же).

595

См.: Товма Мецопеци. История Тамерлана и его преемников. Париж, 1860, с. 56–60 и др. (на древнеарм. яз.).

596

См.: Айсмавурк. Константинополь, 1730, 27-го апреля.

597

Слово в похвалу Григору Татеваци, сказанное вардапетом Аракелом. – В кн: Григор Татеваци. Книга проповедей: Летний том. Константинополь, 1741, с. 716–719. Там же см. стихотворный панегирик Григору Татеваци, написанный вардапетом Месропом, с. 719–720.

598

См.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 103.

599

См.: Памятные записи арм. рукописей, ч. I, с. 103–104.

600

См.: Айсмавурк, 1730, 27-го апреля.

601

См.: История Тамерлана и его преемников, с. 60.

602

См.: М. Орманян. Азгапатум, с. 2027.

603

См. в настоящем сбор.

604

Григор – в тексте встречается в форме Григор, Григорис, Григориос.

605

Парби – по сей день селение в Аштаракском районе Армении с тем же названием.

606

Есаи – имеется в виду Есаи Ничеци, ректор Гладзорского университета.

607

«...Екелеац, что в Ерзнка...» – в древности область в Высокой Армении, ныне район Эрэинджана в Турции.

608

В тексте «Народ айказян», по имени легендарного прародителя армян Айка.

609

Здесь явная описка. По этим подсчетам Григору Татеваци в это время было 12 лет. У Товмы Мецопеци: «Великий вардапет Ованес в 835 г. [1386] дал ему подготовить [толкование] Божественного писания для получения вардапетской степени» (История Тамерлана и его преемников, с. 55).

610

Ованес Воротнеци по одним данным умер в 1386 г., по другим – в 1388 г.

611

Еринджак – недалеко от современного г. Нахичевана. В Еринджаке и Нахичеване находились центры униатов. Для более эффективной борьбы с ними Ованес Воротнеци со своими учениками по приглашению вардапета Астапатской монастырской школы перебрался в Апракунис, где он возглавил борьбу с униатами. Здесь, видимо, агиограф имеет в виду Астапатскую и Апракунисскую монастырские школы. После смерти Ованеса Воротнеци два года Апракунноскую школу возглавлял Григор Татеваци.

612

«...престол апостола Евстафия...» – имеется в виду Татевский монастырь, «Татев» является искажением имени Евстатеос.

613

Смбат – сын Иванэ Орбеляна, по требованию сына Мираншаха, правителя Тавриза, отрекся от христианской веры. После покорения Тавриза багдадским султаном Ахматом Смбат отправился к нему на поклон и получил от султана разные привилегии и дары, в том числе и селение Ангехакот. Был послан в Самарканд, но вскоре вернулся и с покаянием умер, согласно Товме Мецопеци, в 1421 году.

614

«Великое вопрошение» – речь идет о сочинении Григора Татеваци «Книга вопрошений» (См.: Книга вопрошений. Константинополь, изд. Мехдеси Аствацатура, 1729).

615

«Введение» имеется в виду «Краткий анализ Введения в Категории Аристотеля» Порфирия. Это сочинение Григора Татеваци было издано в Мадрасе в 1793 г.

616

Толкование Книги ученых бесед книга Кирилла Александрийского (V в.) «Объяснение учения о воплощении сына Божия», которая была переведена на армянский язык в древности (см. Г. Зарбаналян. Библиотека древнеармянских переводов, с. 510, 520, 522–523).

617

«Летний том» – сочинение Григора Татеваци (см.: Григор Татеваци. Книга проповедей: Летний том. Константинополь, тип. Абраама Дпира, 1741).

618

«Зимний том» – сочинение Григора Татеваци (см.: Книга проповедей: Зимний том. Константинополь. изд. Абраама Дпира, 1740).

619

«Искусство письма Георга» – имеется в виду сочинение видного литературного деятеля XIII в. Георга Скевраци, или Ламбронаци.

620

«К тем» – речь идет о книге Григория Богослова. Перевод названия книги принадлежит М. Тер-Мовсесяну (История перевода Библии на армянский язык. СПб, 1912; на рус. яз.).

621

«Книга Златочрев» – сочинение Григора Татеваци (см.: Книга, называемая Златым чревом. Константинополь. Изд. Абраама Дпира, 1746).

622

Мхитар из Татева – в армянских памятных записях 1406–1437 гг. упоминается как «великий рабунапет», «искусный ритор», «местоблюститель престола» (см.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 58, 292, 469, 653, а также примечание Л. Хачикяна к имени Мхитар, с. 741, примеч. 6).

623

Ованес из Ехегнаванка (по Товме Мецопеци – Ованес Гермонеци) – ученик Григора Татеваци. О нем как об ученике Григора Татеваци упоминает в своей памятной записи Ованес Ерзикаци (см.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 143). Относительно Ованеса Гермонеци см. также: К. Костанянц. Памятная запись Товмы Мецопеци. Тифлис, 1892, с. 51 и М. Орманян. Азгапатум, с. 2032).

624

Галуст из Сюникского селения Вахнду, или Галуст Ваганднеци, – согласно предположению Л. Хачикяна, вардапет и писец, ученик Григора Татеваци, который в 1403 и 1406 гг. работал в Татеве, где переписал «Книгу вопрошений» и «Шаракноц» (см.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 684, примеч. 6).

625

Акоп Бостаци – возможно, тот же Акоп Гохтнаци, который жил в селе Буст (и мог также именоваться Акопом Бустаци или Бостаци), по заказу которого Григор Татеваци написал свою «Книгу проповедей» (см.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 73).

626

Григор Араратеан – в памятной записи «Шаракноца» 1406 г. упоминается монах Татевского монастыря, заказавший писцу Галусту переписать «Шаракноц», он и есть Григор Араратеан (см.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 60).

627

Григор Джугаеци – согласно предположению Л. Хачикяна, тот самый Григор, о котором упоминает Маттеос Джугаеци в своей памятной записи к «Толкованию Евангелия от Иоанна» Григора Татеваци (см.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 688, примеч. 33).

628

Закария Астапатци – у Товмы Мецопеци – Аветис Астапатци.

629

Егия – в армянских памятных записях упоминается некий вардапет Егия, который в 1407 г. в Татеве вместе с вардапетами Маттеосом и Григором переписал одно Евангелие (см.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 76); возможно, он и есть Егия Мецопеци.

630

«Ованес из монастыря Ваганд» – церковнослужитель монастыря Ваганд, в 1429 г. как свидетель подписал решение князя Бешкена о возвращении одного Евангелия Сюнаванку (см.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. 1, с. 392).

631

«Ованес из Кармир Капана» – согласно памятным записям, Ованес, по прозвищу Кармир, ум. в 1410 г. в монастыре Саркаваганц (см.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 112).

632

«Маттеос Ухеци из св. обители Гандзасар» – у Товмы Мецопеци – Маттеос Ухтеци. Некий Маттеос Гандзасареци упоминается в памятной записи 1445 г. (См.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 583) как слагатель «гандзов». По предположению Л. Хачикяна, жил в конце XIV или в начале XV в. (см. там же, с. 732, примеч. 39).

633

«Степанос из Гахавежа» – согласно Товме Мецопеци, Степанос Тавризеци.

634

«Епископ владыка Аракел» – речь идет о видном армянском литературном деятеле и поэте Аракеле Сюнеци.

635

О сверстниках Товмы, многие из которых стали видными деятелями армянской культуры, см. в предисловии Г. Овсепяна к «Жизни Товмы Мецопеци» (Вагаршапат, 1914, с. 9; на арм. яз.). См. также: примечания к «Житию Товмы Мецопеци».

636

«И он целый год...» – у Товмы Мецопеци – «два года» (см.: История..., с. 34, 51).

637

Крепость Тмок – в области Джавахк, ныне Тмогви в Грузинской ССР.

638

Давид – грузинский царь (1346–1360).

639

Гора Сепух – в древности на границе областей Даранали и Екелеац, именовалась также Гоанам. Ныне Карадах (См.: С. Еремян. Армения по «Ашхарацуйцу», с. 80).

640

Мираншах – сын Тамерлана, был убит в 1408 г. Кара-Юсуфом.

641

Мецопский и Харабастский (или Сухарский) монастыри находились в Каджберунике (к северу от Ванского озера), входившем в Васпураканскую область. Ныне в пределах Турции.

642

См.: Товма Мецопеци. История Тамерлана и его преемников, с. 41–43.

643

См.: Новые армянские мученики, с. 274–279.

644

См.: Г. Овсепян. Жизнь Товмы Мецопеци по новым биографическим материалам. Вагаршапат, 1914, с. 29 (на арм. яз.).

645

Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. II, с. 421.

646

См.: М. Чамчян. История Армении, т. III, с. 451–452.

647

См.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 272–288.

648

См. предисловие к «Житию Товмы Мецопеци» в настоящем сборнике.

649

Новые армянские мученики, с. 280.

650

См.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 19–25.

651

См.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I. с. 19–25.

652

Текст мученичества издан Я. Манандяном и Р. Ачаряном без заглавия, с указанием в сносках, в каких рукописях как они озаглавлены. Мы восстановили название мученичества согласно рукописям (см.: Новые армянские мученики, примеч., с. 273).

653

Тиратур – один из видных деятелей Гладзорского университета в 1309–1349 гг., после смерти Есаи Ничеци у него завершил свое образование Ованес Воротнеци.

654

Под Верхней страной средневековые армянские авторы подразумевали Восточную Армению.

655

Саргис – «великий вардапет» Астапатской (Кармир-ванк) монастырской школы (близ Нахичевана), ученик Есаи Ничеци. Впоследствии обосновался в Сухарском (Харабастском) монастыре, который при нем (1389–1402) стал прославленным очагом культуры и науки. Его учениками были Товма Мецопеци и Григор Хлатеци.

656

Вардан Вардапет – преемник Саргиса в Сухарском монастыре и учитель Товмы Мецопеци. Умер в 1406 г.

657

В Матенадаране хранится ряд рукописей, переписанных Григором Хлатеци (№ 5328, 8366, 8775 и др.). Это жития панегирики, кондакари, сочинения Григора Татеваци, различные толкования и т. д.

658

Мары – автор имеет в виду курдские племена.

659

Иса – арабская форма имени Иисус.

660

Акоп Крымеци (ум. в 1426 г.) – известный средневековый ученый, календаровед. Автор многих речей, посланий. Ученик Георга Ерзнкаци в Капосской монастырской школе. В 1416 г. был приглашен Товмой Мецопеци в Мецопскую высшую школу, где прочел курс лекций по теории календаря.

661

См. наше предисловие к «Житию Григора Хлатеци».

662

См.: Товма Мецопеци. История Тамерлана и его преемников.

663

См.: Г. Овсепян. Жизнь Товмы Мецопеци по новым биографическим материалам, с. 1–13.

664

См.: В. Акопян. Мелкие хроники XIII-XVIII вв. Ереван, 1951, с. 113–114 (на арм. яз.).

665

Памятная запись Товмы Мецопеци. Изд. К. Костанянц. Тифлис, 1892. с. 81–82 (на арм. яз.).

666

Г. Овсепян приблизительным временем рождения Товмы Мецопеци считает промежуток от 1376 до 1379 гг. (См.: Жизнь Товмы Мецопеци, с. 2). Дата 1378 как год рождения Товмы Мецопеци установлена Л. Хачикяном (см.: Памятные записи армянских рукописей XV в., т. I, с. 567).

667

См.: Г. Овсепян. Жизнь Товмы Мецопеци, предисловие, с. 5.

668

Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 101.

669

Там же.

670

Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. 1, с. 101.

671

Там же.

672

Там же.

673

Города южной Армении, на северо-западе Ванского озера.

674

Товма Мецопеци. История Тамерлана, с. 83; об этих событиях см. с. 85, 87–89, 90–95, 108–109.

675

Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 465.

676

Памятная запись Товмы Мецопеци, с. 62.

677

Давид – речь идет о Давиде Непобедимом. См. примеч. 18 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Саака и Маштоца».

678

«Грамматика» – имеется в виду «Искусство грамматики» Дионисия Фракийского, греческого ученого II в. до н. э.

679

«Определения» – подразумеваются «Определения философии» Давида Непобедимого.

680

Порфирий (232/233–304) – греческий философ-идеалист, один из видных представителей неоплатонизма, ученик Плотина. Известен как популяризатор и комментатор произведений Платона и преимущественно логических сочинений Аристотеля. Особой популярностью в средние века пользовалось его сочинение «Введение в Категории Аристотеля», которое имеет в виду Киракос.

681

«Категории» Аристотеля – это произведение Аристотеля, входящее в состав «Органона», было широко известно в древней и средневековой Армении. Имеются его толкования Давида Непобедимого, Ваграма Рабуни, Ованеса Воротнеци и др.

682

«Периармениас» – правильнее «Пери герменейас» («Об истолковании»). Произведение Аристотеля, вместе с его «Категориями» и другими логическими сочинениями входящее в состав «Органона».

683

«О мире» – произведение Псевдо-Аристотеля.

684

«О добродетели» – произведение Псевдо-Аристотеля.

685

«Тонкие сочинения» – в число «тонких сочинений» входили богословские, философские труды и их толкования. Армянские средневековые рукописи сохранили также списки-перечни этих книг (см. А.С. Анасян. Армянская библиология, т. I. Предисловие. Ереван, 1959, с. XI-XIII, на арм. яз.). В число «тонких сочинений» входили произведения Григория Нисского, Григория Богослова, Василия Кесарийского, Филона Александрийского, Дионисия Ареопагита и 18 толкований Ветхого и Нового заветов (см., М. Тер-Мовсесян. История перевода Библии на армянский язык, с. 101).

686

См. Давид Непобедимый (Анахт), Определения философии, Ер. 1960, с. 149.

689

Сиф – третий сын Адама и Евы, которого Господь дал в утешение им после убийства Каином Авеля. Сиф, согласно Библии, был таким же благочестивым, как и Авель, и дети его были названы сыновьями божьими.

690

Енос, или Еновс, – сын Сифа, сына Адама, по-еврейски означает слабый, немощный. Потомки Сифа и Еновса – сифиты – назывались сыновьями божьими (всю надежду возлагали на Бога), в отличие от каинитов, потомков Каина и его сына Еноха, сынов человеческих, являющихся приверженцами грубой материальной силы и нечестия.

691

Ной – см.: Быт.5–10

692

Авраам – потомок Сима, сына Ноя. Согласно Библии, Бог вывел Авраама из народа его и повел в землю Ханаанскую. Авраам считается родоначальником христианских и мусульманских народов.

693

Лот – племянник Авраама. Имя его связано с широко известной библейской легендой о поражении Богом города Содома за разврат. Праведного Лота вместе с семьей Бог решил спасти от гибели, однако с условием, что они не обернутся взглянуть на горящий город. Обернувшаяся из любопытства жена Лота была превращена в соляной столб (см.: Быт.14).

694

Иоанн Милостивый (ум. в 617 г.) – патриарх Александрийский. Известен своим милосердием. Став патриархом Александрии, он роздал все свое имущество нищим.

695

Григорий – речь идет о Григории I Великом, римском папе (540–604). Приложил много усилий, чтобы подчинить папской власти Англию, лангобардов и вестготов. Григорий I боролся с константинопольским патриархом за первенствующее положение в христианской церкви. Его богословские сочинения широко использовались средневековым духовенством. Григорий I участвовал в создании свода церковных песнопений, получивших название Григорианского хорала. Житие его было написано в IX в. римским диаконом Иоанном. Имеется армянский перевод, сделанный Нерсесом Ламбронаци.

696

Исаак – сын Авраама и Сарры. Согласно Библии, стал родоначальником христианских народов.

697

Иосиф – См. примеч. 21 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Мученичеству Ваана Гохтнаци».

698

Сирах – пророк.

699

Поль – ученик Антона Пустынника. Согласно житию, Антон принял его в свой скит, удостоверившись в долготерпении и готовности его вести суровую аскетическую жизнь отшельника (см.: М. Авгерян. Полное собрание житий и мученичеств святых, т. IX. Венеция, 1813, с. 246–252).

700

Макарий Великий, или Египетский, (301–391) – один из видных отцов церкви.

701

Нил – ученик Иоанна Златоуста. Был префектом Константинополя. Отказавшись от мира, удалился в один из монастырей на Синае. Умер в 450 г. Известны его трактаты, письма и сочинения «Об избиении иноков и плене св. Феодулы». Житие его нашло место также в армянских прологах (см.: М. Авгерян. Указ. соч., т. IX, с. 279–287).

702

Онуфрий (ум. около 400 г.) – «Отец церкви». 60 лет жил отшельником в Фивандской пустыни. Его житие распространено среди христианских народов. Автором является св. Пафнутий, написавший его в IV-V вв. В древности оно было переведено также на армянский язык (см.: М. Агверян. Указ. соч., т. III, с. 443–459).

706

Ездра – согласно Библии, вывел оставшихся евреев из Вавилонии в Палестину. Ему приписывается перевод Моисеевых книг на народный сирохалдейский, или арамейский язык, а также учреждение «великой синагоги». Ездра считается автором двух книг Паралипоменон.

707

См.: Иер.9:1

708

Нисан – первый месяц еврейского календаря, начинается с конца марта и кончается приблизительно 20-го апреля.

709

Праздник Лазаря, или Лазарева суббота, – празднуется перед Вербным Воскресением, связан с воскресением Лазаря, брата Марфы и Марии.

711

Тохтамыш (ум. в 1406/1407 гг .) – хан Золотой Орды. В 1387 г. впервые столкнулся с войсками Тимура в Закавказье и был разбит ими. В 1394 г. вновь возобновил борьбу с Тимуром в Закавказье, в 1395 г. потерпел поражение на реке Терек и бежал. В дальнейшем вел безуспешную борьбу за власть в Золотой Орде с Темур-Кутлугом и Едигеем.

712

Джааншах – правитель государства Кара-Коюнлу (1437–1467).

713

Арамов народ – то есть армяне. Арам считается одним из родоначальников армян. Согласно Мовсесу Хоренаци, от имени Арам происходит слово Армения. Рассказывают, что Арам совершил много воинских подвигов в боях, что он «расширил пределы Армении на все стороны. Все народы называют нашу страну его именем: Греки – Армен, Парсы и Сиряне – Арменн». (История Армении Моисея Хоренского. Пер. Н. Эмина, с. 48).

714

Иафет (Яфет) – один из трех сыновей Ноя, считается предком армян (см.: История Армении Моисея Хоренского, с. 34 и др.).

715

Алиовит – на севере озера Ван, в Каджберунийской области.

716

Горги-Мелик – брат Товмы Мецопеци и покровитель Мецопского монастыря.

717

То есть в Татевский монастырь.

718

Мкртич Наапетенц – именуется также Мецопеци. Всю свою жизнь был сподвижником Товмы Мецопеци в том же Мецопском монастыре. Вместе с Товмой участвовал в Эчмиадзинском соборе.

719

Карапет – позже стал игуменом Харабастского монастыря. В 1436 году во время набегов Шахруха и Искандара вместе с Товмой бежал в Багеш. Участвовал в Эчмиадзинском соборе.

720

Мкртич Огулбекенц – он же Мкртич Орбеленц, именуется также Беркрци. Игумен монастыря Усика. Им переписано несколько рукописей.

721

Маргарэ – упоминается в «Истории» Товмы, с. 52.

722

Саргис Салнапатеци – участник Эчмнадзинского собора, горячий сторонник Киракоса Вирапеци. Был оклеветан после низложения Киракоса.

723

Григор Воротнеци – речь идет о Григоре Татеваци.

724

Эчмиадзин – первопрестольная резиденция армянских католикосов с 301 г., которая в связи с политическими событиями перемещалась то в Двин, то в Ани, затем в Киликию. После падения Киликийского армянского царства духовенство Восточной Армении задалось целью перенести патриарший престол в Эчмиадзин, что и увенчалось успехом в 1441 г. благодаря усилиям Товмы Мецопеци и Ованеса Колотенца.

725

. См.: Пс.144:19

726

Киракос Вирапеци – католикос армянский в 1441–1443 гг. Родом из Каджберуника. Ученик Саргиса и Вардана вардапетов.

727

Нерсес – имеется в виду армянский католикос Нерсес Великий.

728

Ахтамарский престол был предан анафеме в 1114 г. церковным собором Черной горы.

729

См.: Мф.5:44

730

Филипп – один из 70-ти апостолов Христа.

732

Эчмнадзинский кафедральный собор в Вагаршапате был построен в 303 г. Подвергся коренной перестройке в 80-х годах V в.

733

Церковь Рипсимэ – выдающийся памятник армянской архитектуры в Вагаршапате (ныне Эчмиадзин). Построена в 618 г.

734

Церковь Гаянэ – в Вагаршапате, построена в VII в.

735

Григор – речь идет о преемнике Киракоса Вирапеци – Григоре Джалалбегянце, армянском католикосе в 1443–1465 гг.

736

Аркури (Акори) – селение на склоне горы Арарат.

738

Аствацатур – имя его связано с древнейшим упоминанием о Мецопском монастыре (середина XII в.), когда он там учился. В дальнейшем стал вардапетом, в 1201 г. реставрировал Мецопский монастырь.

739

Мхитар – имеется в виду Мхитар Саснеци, один из видных наставников Мецопского монастыря. Житие см. в наст. сборнике.

740

Мовсес – вардапет Мецопского монастыря.

741

Это последняя дата, имеющаяся в «Житии Мкртича Нагаша».

742

См.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 622.

743

См.: К. Костанянц. Житие Мкртича Нагаша, – Арарат, 1898, январь, с. 23, 44–48.

744

См.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 622–631.

745

См. там же, с. 749; М. Орманян. Азгапатум, с. 2059.

746

См.: О. Акопян. Путевые записи, т. I, XIII-XVI вв. Ереван, 1932.

747

См. там же, с. 156 и Мученичество Мирака Тавризеци в настоящем сбор.

748

Необычайно благожелательное отношение правителей государства Ак-Коюнлу к Нагашу, а через него и к христианам Месопотамии, как справедливо замечает Э. Хондкарян, имело свои веские причины: «Отману-Беку и его преемникам, занятым военными действиями для защиты Месопотамии, систематически подвергавшейся нападениям Кара-Коюнлу, и особенно озабоченным вопросами защиты Амида и близлежащих областей от врагов, необходимо было добиться внутреннего спокойствия и повиновения населения политическим властям» (Э. Хондкарян. Мкртич Нагаш. с. 30).

749

750

См.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. II, с. 284.

751

Акоп Овсананц, или Акоп Рштуни, – был учеником Ована Воротнеци, затем Григора Татеваци в Мецопском монастыре, Саргиса Апракунеци в Сухарском монастыре и Ованеса Мецопеци. Написал «Толкование к Деяниям апостолов». В 1428 г. был убит курдами, напавшими на монастырь В памятных записях именуется «великим вардапетом».

752

См.: Мф.28:20

753

Амид – ныне г. Диарбекир в Турции. Один из древнейших центров Месопотамии. Город Амеду ассиро-вавилонских источников (См.: С. Т. Еремян. Армения по «Ашхарацуйцу», с. 35).

754

Танга (татар. tanga) – мелкая серебряная монета ценностью примерно в 0,76 франков, бывшая в обращении в татаро-монгольскую эпоху (см.: С. Малхасянц. Толковый словарь армянского языка, т. II, с. 82).

755

В армянском тексте – «парон» – см. примеч. 54 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Степаноса Сюнеци». Слово «парон» Аствацатур применяет и как синоним государя, правителя, и для обозначения достоинства князя.

756

Отман-Бек, или шах Отман Багатур, Кара-Отман и др. – Так называют армянские памятные записи основателя династии Ак-Коюнлу Кара-Юлук Османа, который стал правителем областей Западной Армении и Анатолии в 1378 г. и был убит Искандаром Кара-Коюнлу в 1435 г. (см.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 681).

757

Хамза – 1435–1444 гг.

758

Костандин Вахкаци – армянский католикос (1430–1439).

759

См.: Мф.10:8

760

Димосакан – от греч. demos – общественный, народный, государственный, царский налог. Димосату – налогообязанный, подданный (см.: С. Малхасянц. Толковый словарь армянского языка, т. I, с. 520).

763

Декан, или дахекан – златница; золотая или серебряная монета разной ценности (См.: С. Малхасянц. Толковый словарь армянского языка, т. I, с. 483).

764

В армянском тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 458, пункт 14 – прим. электронной редакции> (См.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I, с. 628) – видимо, искажение слова <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 458, пункт 14 – прим. электронной редакции> – минарет.

765

В средние века в Кафе была большая армянская колония. В XIII-XIV вв. – крупный очаг армянской культуры.

766

Джаангир (1444–1466 гг.) – правитель государства Ак-Коюнлу.

767

Саргис Кафаеци – видный средневековый вардапет. Ученик Товмы Мецопеци. Знакомство Саргиса с Мкртичем, как полагает Э. Хондкарян, началось в годы учебы у Товмы Мецопеци (см.: Э. Хондкарян, Мкртич Нагаш, с. 34).

768

Имеется в виду армянское посольство, приглашенное на Флорентийский собор 1439 г. В состав армянской делегации входили вардапеты Саргис Кафаеци, Маркос, Товмас и епископ Алеппо Иоахим (об этом см.: М. Орманян, Азгапатум, с. 2080–2082).

769

В рукописи № 2748 на этом месте житие кончается.

770

Рукопись № 9004 после этого завершается следующим текстом: «...почивших во Христе, память которых да будет благословенна. Засим слезно и горячо молю всех, кто посетит св. Собор, увидит святую сию рукопись, святой крест, изумительную чашу, пусть помянет в своих чистых молитвах достойного поминовения архиепископа и богоречивого вардапета владыку Мкртича, его родителей и пишущего сии нескладные строки. Закончена [эта рукопись] в 1227 г. армянского летосчисления [1678]».

771

Махдеси – христианин, совершивший паломничество в Иерусалим.

772

Раис – сельский старшина.

773

Танхус – это имя несколько ниже в тексте дано в форме Тансух.

774

Вардан Ацуни. Важные проблемы из истории армянской церкви. Венеция, 1927, с. 271 (на арм. яз.).

775

Памятные записи армянских рукописей, ч. II, с. 228.

776

См.: М. Орманян. Азгапатум, §§ 1475, 1484; История армянского народа, т. IV. Ереван, 1972, с. 301 и послед, (на арм. яз.).

777

Анкюрия – Анкирия, столица Галатии, области в центре Малой Азии. Современная столица Турции Анкара.

778

Вардапет Саргис – речь идет о видном средневековом вардапете Саргисе Кафаеци. О нем см. в «Житии Мкртича Нагаша», а также примеч. 20 к тому же житию <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции>.

779

«...вторым владыкой Нерсесом» – имеется в виду Нерсес Великий.

780

Тачики – т. е. турки.

781

«...король тачиков...» – подразумевается султан Мехмет II Фатих.

782

«...отправился с ними в Галатию» – здесь, по всей видимости, имеется в виду не область в Малой Азии со столицей Анкирией, а окрестность Константинополя Галатия с одноименной церковью, основанной в 1436 г. (см.: Еремия Челепи Кемурджян. История Стамбула. Вена, 1913, с. 74).


Источник: Армянские жития и мученичества V-XVII вв.: /Сборник/. Пер. сост., предисловия и примеч. К. Тер-Давтян. Ответ, ред. С. Аревшатян.– Ер.: Наири, 1994. – 484 с. – /Памятники древнеарм. лит./.

Комментарии для сайта Cackle