ред. С. Аревшатян

Источник

Мученичества

Мученичество Воскянов

Мученичества Воскянов и Сукиасянцев принадлежат к наиболее древним памятникам армянской агиографии. Согласно оценке большинства исследователей этих двух мученичеств, они написаны в V в. и по своим стилистическим особенностям и языку относятся к классическому периоду древнеармянской литературы. В основе этих мученичеств лежат предания, восходящие к первым векам нашей эры. Они как бы являются предысторией распространения христианства в Армении, которая, с точки зрения создателей этих мученичеств, была привержена к христианской вере еще до ее крещения Григорием Просветителем. Авторы этих мученичеств, несомненно, имели целью дать ответ на вопрос о месте армянской церкви среди других церквей соседних стран и государств. После создания национальной письменности, в условиях политического кризиса, армянская церковь взяла на себя и некоторые функции светской власти, заняв в то же время господствующее положение в идеологической жизни страны. Находясь в контакте с соседними церквами (сирийской, греческой и др.), она нуждалась в памятниках, удостоверяющих ее давность, ее апостольское происхождение. Тем самым она желала укрепить свой авторитет как в глазах собственной многочисленной паствы, так и соседей-соперников. К этому времени, как известно, относится появление наиболее важного с этой точки зрения памятника, каким является «История» Агатангехоса, посвященная истории крещения Армении в начале IV в. Если «История» Агатангехоса основана по преимуществу на исторических данных, письменных и устных источниках, удостоверяющих, что армянская церковь действительно является одной из древнейших, то целью публикуемых агиографических памятников было не столько точное воспроизведение исторической действительности, сколько утверждение армянской церкви в правах апостольской, т. е. передвижение времени ее возникновения к I веку.

В то время, как известно, между различными церквами продолжались споры из-за чести считаться первопрестольной, за верховенство и старшинство. Эти споры шли между Римом, Константинополем, Иерусалимом, Антиохией и др. Каждая из этих церквей претендовала на роль древнейшего центра христианства, основанного учениками самого Христа. Армянская церковь включилась в этот спор и призвала на помощь предание об апостолах Варфоломее и Фаддее, проповедовавших христианство в Армении и основавших ее церковь уже в I в. Согласно другому преданию, современный им армянский царь Абгар находился в переписке с самим Христом. Здесь важна была не историческая достоверность этих преданий, а необходимость противопоставить греческой, римской и сирийской церквам свою тенденцию и обосновать свои права на равность и автокефалию

Мученичества Воскянов и Сукиасянцев являются выражением этой же традиции, которая красной нитью проходит через все повествование, нарушая хронологическую целостность. Оба эти мученичества повествуют примерно об одних и тех же событиях, причем в каждом из них кратко излагается содержание другого.

Согласно мученичествам, Воскины – ученики апостола Фаддея, греки по происхождению, приняв христианство, поселились в Армении, у истоков реки Евфрат, в горах Цахкотн. На сорок третьем году своего пребывания в Армении они отправились ко двору царя Арташеса, пытаясь и его обратить в христианство. Проповедь их возымела действие на приближенных и сородичей царицы Сатеник – Сукиасянцев, которые приняли от Воскянов крещение. Узнав об этом, сын Сатеник перебил Воскянов. Тогда Сукиасянцы покинули царский двор и поселились в Багревандской области на горе Сукав, или Джрабашх, ведя здесь суровую аскетическую жизнь. Через сорок четыре хода они были преданы смерти прибывшими из Алании соплеменниками царицы, которые тщетно пытались вернуть их к прежней вере (согласно же «Мученичеству Сукиасянцев», они погибли от руки персидского царя Шапуха783). Тела их остались непогребенными до времен Григория Просветителя, который через двести тридцать лет, если счет вести по данным мученичеств, похоронил их, а над могилами святых построил церковь. Как видим, с одной стороны, мученичества связываются с именем апостола Фаддея, с другой – Григория Просветителя. Таким образом, заполняются недостающие звенья предшествовавшего официальному принятию христианства периода. Анахронизмы, смешение имен царей разных времен и периодов не оставляют сомнений в устном происхождении этих мученичеств, являющихся смутным отголоском некоторых действительно имевших место событий, погребенных под легендарными напластованиями.

Точное время создания и авторы этих мученичеств неизвестны.

Анонимный автор «Мученичества Воскянов» сообщает ошибочные сведения о своем первоисточнике. В них имеются анахронизмы. Так, например, во вступительной части мученичества говорится: «Есть и другой историк из греческих краев, муж любознательный, по имени Татианос, живший во времена императора Валентиниана. Многое поведал он нам из греческих книг. Бесчисленные многословные сочинения его и посейчас имеются у нас; читал их я многажды и нашел среди его писаний [сведения] о том, что из учеников великого апостола Фаддея некие мужи...» и т. д. Получается, что для нашего автора источником служил Татианос, или Татиан, якобы живший при Валентиниане. Валентинианов было два: Валентиниан I (364–375) – кесарь Римской империи и Валентиниан II (364–378) – кесарь Восточно-Римской империи. Однако видный христианский автор Татиан, если только агиограф имел в виду именно его, жил во II в. Он был учеником философа и богослова Юстина (умер в 167 г.). Из трудов Татиана ничего до нас не дошло, за исключением речей, направленных против еврейских ересей. Г. Алишан, корректируя текст мученичества, полагает, что вместо Валентиниана должен быть Валериан, а упоминаемый в другом списке Юстиниан – Юстин, учеником которого был Татиан. Говоря же о прологе «Мученичества Воскянов», Г. Алишан пишет, что он напоминает стиль Мовсеса Хоренаци. О многочисленных трудах Татиана почти в тех же выражениях («бесчисленные многословные сочинения»), добавляет он, говорят и латинские отцы. Мовсес Хоренаци, видимо, взял это выражение у Евсевия («Церковная история»)784.

Если же упоминаемый в нашем тексте Татианос современник императора Валентиниана, как утверждает автор мученичества, то его источник относится к IV в.

К IV в. относится также источник «Мученичества Сукиасянцев». В так называемом «Видении Константина» в качестве автора или переписчика «Мученичества Сукиасянцев» упомянут некий Антон Пустынник, который якобы сопровождал Константина в Армению, нашел и записал историю их мученичества. Церковная традиция связывает имя Антона с Григорием Просветителем, который после своего рукоположения в Кесарии в начале IV в. привез с собой из Малой Азии и особенно Себастии множество греческих и сирийских монахов-проповедников, предводителей которых звали Антонин и Кронид. Этот Антонин и предполагается автором данного мученичества.

Сведения мученичеств созвучны с некоторыми местами «Историй» Павстоса Бузанда и Мовсеса Хоренаци и свидетельствуют об общности устных источников, в которых отразились некоторые реальные события, имевшие место в I-IV вв. Самое древнее упоминание имени Воски встречается у Павстоса Бузанда785. Последний говорит о местности Воски у истоков реки Ефрат, где, согласно мученичествам, были умерщвлены Воскяны. Павстос Бузанд связывает эти места с именем Григория Просветителя: «...Где [у истоков реки Евфрат] находилось вначале пристанище великого Григория, эту местность называют Воскик»786.

В «Истории» Мовсеса Хоренаци рассказывается о войне армян с аланами. Война эта закончилась браком армянского царя Арташеса с аланской царевной Сатеник, после чего между двумя народами на длительное время установился мир. Мовсес Хоренаци приводит посвященную этому событию эпическую песню гохтанских сказителей, созданную еще в языческую эпоху787. В наших мученичествах Сатеник – жена Арташеса, прибывшая из Алании в Армению со своими соплеменниками Сукиасянцами.

Это созвучие наших памятников с вышеупомянутыми историями свидетельствует о древности мученичеств и о принадлежности их к тому же времени.

Из армянских авторов более позднего периода о мученичествах Воскянов и Сукиасянцев и в связи с ними о царице Сатеник повествует лишь Ованес Драсханакертци. Он кратко, в двух-трех предложениях, пересказывает мученичество Воскянов788 и несколько подробней мученичество Сукнасянцев789. Ованес Драсханакертци следует во всем нашим мученичествам, поскольку он повторяет те же хронологические ляпсусы, в результате которых Сукиасянцы одновременно являются современниками Арташеса и Сатеник (I в.) и современниками армянского царя Хосрова (272/3–287). Озадаченный анахронизмами, он упоминает также имя Анака, убившего Хосрова, тем самым желая внести какую-то ясность в текст.

То, что именно Ованес Драсханакертци следует нашим мученичествам, а не наоборот, подтверждает наличие грузинских переводов, имевшихся уже в рукописи X в. В числе тринадцати армянских мученичеств790 Н. Марр обнаружил в пергаментной рукописи X в. также мученичества Воскянов и Сукиасянцев, первое под названием «Мученичество св. Сукиаса и сподвижников», второе – «Мученичество Сукаветских подвижннков», которые, согласно Н. Марру, являются точными переводами армянских текстов791. По мнению Н. Марра, грузинский перевод мог быть сделан самое позднее в конце VII – начале VIII в. Однако, добавляет он, эти переводы могли быть сделаны и раньше, по мере появления отдельных житий на армянском языке. «Таким образом, – заключает он, – на армянском языке, если не раньше, то с половины VII в. существовала та редакция Мученичества Сукаветских подвижников, которая предлежит в нашем грузинском переводе»792. Ясно одно, что мученичества эти сохранились в рукописи X в., следовательно, они были переведены на грузинский язык раньше. Но опять-таки это касается грузинского перевода, а не времени создания мученичеств, которые относятся к V в., к периоду классического армянского языка, о чем свидетельствует стиль, язык и вышеприведенные факты.

Мученичества эти представляют интерес как памятники древнеармянской письменности.

«Мученичество Воскянов» отличается четким повествованием, последовательным, и цельным изложением, ясным и чистым языком, характерным для памятников классического древнеармянского языка.

Правдивое слово и сказание о святых священниках Воскянах

Есть и другой историк из греческих краев793, муж любознательный, по имени Татианос, живший во времена Валентиниана. Многое поведал он нам из греческих книг. Бесчисленные многословные сочинения его и посейчас имеются у нас; читал я их многажды и нашел среди его писаний [сведения] о том, что из учеников великого апостола Фаддея794 некие мужи, предводителя которых, родом грека, звали Хрюси795, после смерти апостола уединились во влажных горах у истоков Евфрата, на месте соединения с долиной, которая называется Цахке, куда стекают [воды], берущие начало [в горах]. Название ее и местность по сей день именуются Вотн Цахко796.

Придя к царю Арташесу, они стали знакомить его с учением Христовым и говорить о суетности идолопоклонства. Внимая им, он не счел их речи сумасбродными и сказал: «Об этом я слышал также от многих других». Однако, будучи занят войной, пригласил их поговорить о том же в другой раз, а сам отправился войной на восток.

Святые же мужи после его [отбытия], будучи близки с сыном [Арташеса], имели беседы о том же с великой царицей. [Речам] этим внимали и приближенные великой царицы, которые вместе с ней пришли из Аланской страны797. Бог просветил их разум, дабы они приняли животворное слово. А один из святых, получивший священнический сан, видя преисполнившую их сердца веру, встав среди ночи, позвал их на берег реки, освятил Христовым крещением и вписал в Книгу жизни, сподобив св. Духа. Сыновья Сатеник, услышав об этом и возгоревшись ненавистью, согнали святых со двора. А те ушли радостные, и каждый удалился в свой скит. Святые же мужи, коим Бог осветил разум для принятия Слова жизни, последовали за [первыми] святыми; и, размышляя [над этим] с горячей верой, они день ото дня укреплялись в вере. Но мужи сии были прославлены и могучи и при надлежали к высшему сословию. Услышав о происшедшем, сыновья Арташеса798 Вно и Джро799 долго упрашивали их отречься от поклонения Христу. Однако эти не соглашались [вновь] обратиться в язычество. Узнав о непоколебимой твердости их веры, они вызвали тех святых, каждого из его скита, послав для этого людей и обязав их поговорить с теми мужами и предостеречь их от поклонения Христу. Но эти не стали устрашать их, а еще более укрепляли их в вере; сами же тайно возвратились оттуда [к себе]. Проведав о твердом решении святых и неискусимом союзе обеих сторон, они пощадили верующих мужей, одновременно заподозрив [в вероотступничестве] и мать. Не успел св. Хрюси, пришедший со своими сподвижниками, дойти до [своего] места, как их догнали [сыновья Арташеса] и перебили близ хижин, мечами отрубив им головы. По прошествии нескольких дней св. мужи, узнав об этом и видя, что их соплеменница Сатеник, боясь втянуть их в беду, стала мрачна и неприветлива, сговорившись покинули ее. Они отправились монашествовать на гору, именуемую Джрабашх800, недалеко от истоков богатых вод сорок шесть лет поддерживаемые благостью св. Духа.

После же смерти Сатеник какие-то другие [мужи], прибывшие для установления знакомства с ее сыновьями, подружились с ними. Осведомившись о святых мужах, порасспросив, они узнали о местах, в которых те жили. Придя к ним, они думали словами соблазнить их. Однако, видя их твердость и непреклонную волю, ожесточились и перебили находившихся здесь пятнадцать человек. И, собрав [их тела], бросили в ров, нагромоздив на них глыбы камней. Восприняв такую смерть, святые оставались погребенными подобным образом вплоть до времени великого Григория801, который, движимый св. Духом, узнал [об этом], пришел построил над ними часовню и оставил в качестве первого иерея церкви одного из своих учеников, по имени Абас.

Но двое [из них], самые молодые, не устояв перед страхом смерти, по юности бежали и скрылись в лощине горы. Возвратясь через несколько дней на место, дабы уговорить святых, они никого не нашли. Но, обнаружив место, где святые приняли смерть, они засыпали землей их останки, установив для опознания по каменному столбу на месте [захоронения] каждого. Сами же, больше не желая оставаться здесь, двинулись по склону горы с юга в сторону запада. И, найдя теплые места там, где начинается долина и откуда немало источников текло к югу, они сели отдохнуть, [очарованные] красотой местности. Там они на холме и вырыли в земле скит и жили до дня своей смерти. Какие-то пастухи нашли их [тела] и похоронили в том же подземелье, как людей, покинувших [этот] мир от болезней.

Между тем через некоторое время великий царь Вагарш802 построил на этом месте городок, в котором поселил своего сына из-за умеренного [климата] этой местности, и назвал его в честь себя Вагаршакертом. Гора же Джрабашх по имени их предводителя Сукиаса в честь незабвенной памяти святых получила название Сукавет. Благодаря их молитвам земле обоих мест по сей день нашим Иисусом Христом дарована исцеляющая от недугов [сила]. Вместе с ним Отцу и св. Духу слава, честь и сила вечные.

Мученичество Сукиасянцев

Во вступительной статье к «Мученичеству Воскянов» уже говорилось о времени возникновения данного памятника и других моментах, связанных с ним. Здесь отметим лишь, что «Мученичество Сукиасянцев», как нам кажется, претерпело на протяжении веков большие изменения, чем «Мученичество Воскянов». Об этом свидетельствуют как анахронизмы, о которых говорилось выше, так и сама композиция памятника, в котором цельность нарушается неоправданно часто повторяющимися молитвами. «Мученичество Сукиасянцев», видимо, подвергалось литературной обработке, что делает его более законченным в жанровом отношении памятником агиографии. Оно изобилует характерными для житийной литературы молитвами, лирическими отступлениями, ссылками на Библию. Речь, богатая сравнениями, метафорами, часто переходящая в диалоги, делает повествование живым и красочным.

Мученичество святых Сукиасянцев

Мученики, прибывшие из Аланского царства в Армению с царицей Сатеник, восприняли [христианское] учение от святых мужей, учеников св. апостола Фаддея, уединившихся у истоков реки Евфрат. Первым среди них был св. Воски. От них, просветившись Словом жизни, они уверовали в Христа и, приняв крещение, день ото дня преисполнялись веры. А те блаженные мужи из-за своей проповеди и веры в Христа были преданы мечу сыновьями Сатеник803. Они же [Сукиасянцы] удалились на гору Сукав и поселились там. В честь их предводителя Сукиаса она стала называться Сукав804. [Гора эта находится] в Багревандской области, против селения Багван805, насупротив горы Нпат806. В годы царствования Шапуха807 под Божьим попечительством они жили подобно диким овцам, питаясь травами.

Между тем, лишившись царя, Армения через несколько лет была разорена, поскольку сын Вагарша Артаван и армянский царь Хосров были убиты персидским царем808. Движимый местью за отца, он [Шапух] хотел погубить Армению и говорил: «Опустошу страну сию и тем отомщу ей по обычаю отцов моих». И, набрав войско, стал он разорять и опустошать области Армении.

Блаженные же мужи размышляли над тем, отчего персидский царь мстит стране Армянской и держит ее в тревоге. Видя ее беды и страдания, блаженный Кодратос сказал св. Сукиасу: «Давайте помолимся, чтобы Бог ниспослал этой стране мир». И они все стали молиться Господу и говорили: «Смилуйся, Господи, над этой страной, ибо велико твое милосердие. И хотя они и погрязли в грехах, но ты Господь и создатель всех тварей и от тебя исходит заступничество и милость ко всем. Отврати от них меч гнева своего, человеколюбивый и незлобный Боже, и тебе подобает всяческая слава».

В тот же час персидский царь возвратился в свою страну, и в Армении наступил великий мир. Блаженные, видя это, возрадовались и стали славить Бога.

И вот блаженный Полоктей, которому ночью явилось видение, обратился к св. братьям со словами: «Этой ночью было мне видение – с нашего [царского двора] вышел лев и, добравшись до нас, долго сражался с нами».

Блаженные, услышав об этом, стали на коленях молиться и говорить: «Всеведущий Боже, не устрашай нас лютым зверем, который идет напасть на рабов твоих. Господи, не оставь нас без помощи своей и надежды, ибо ты всесилен, не дай святыню свою [на растерзание] псам. Всеведущий Боже! Ты знаешь сердца сынов человеческих. Господи, ты знаешь, что мы отдали себя на служение тебе, дабы удостоиться обещанной тобой истинной вечности».

Эту слезную молитву они возносили, восхваляя и благословляя [Господа]. Затем, провозгласив «аминь» Господу, все разошлись по своим местам. И каждый по своему обыкновению в отдельности помолился Господу.

Между тем св. Сукиас, которому в третьем часу предстало видение, созвал св. братьев и сказал им: «Было мне сегодня видение, будто Шапух скончался и на престол вступил Датианос. Он послал к нам ворона, измазанного кровью, и хотел рассеять нас, как голубиных птенцов, и похитить, как волк, напавший на овчарню. Но вы будьте стойки, да не вострепещут сердца ваши от человечьего страха, ибо всемогущий Бог поможет нам, как и всем уповающим на него».

Блаженный Сукиас, которому явилось это видение, ободрял каждого из братьев в отдельности и говорил: «Мужайтесь и крепитесь, дабы Господь сподобил нас всех [чести] последних работников809, которые стали первыми, и Небесный Царь вознаградит нас за труды наши».

Блаженные братья, услышав это от св. Сукиаса, преисполнились еще большего рвения к службе, которой посвятили себя. И затем св. Сукиас вновь напомнил им о первых [святых]: «Смотрите, братья мои и соратники, как на поле брани мы были в первых рядах, так и в этом сражении, в коем мы служим Царю [Небесному], будем служить по совести, чтобы он и нас вознаградил подобно последним работникам, которые стали первыми».

Тогда один из братии, по имени Лукианос810, обратился к св. Сукиасу: «Поскольку мы отдали себя на служение Господу, давайте разрушим Багванский кумир»811.

Св. Сукиас ответил: «Придет иной работник [Божий], могущественнее нас, он и разрушит».

И святые мученики остались на горе Сукавет, питаясь растениями и ведя ангелоподобную жизнь. Тела их стали похожи на замшелый камень, волосы висели клочьями, как у коз; лишенные всего, они жили надеждой на Бога и благословляли его.

Через несколько лет царь умер, и царем аланским стал Гигианос. И взялся он за пересчет войск. Тогда царю сообщили о блаженных: «Из войск твоих царских в Армении поселились мужи смелые и добродетельные, не пожелавшие поклоняться богам царей. Гонимые из-за веры в Христа, они живут на горе Сукавет в Армении, претерпевая большие лишения и нужду во имя Христа, которого они считают надеждой своей». Узнав обо всем этом от мужа по имени Скуер, царь отобрал из войск своих мужей отважных и именитых и, вооружив их, послал в Армению на гору Сукавет, сказав: «Если найдете их, [посулив] большое вознаграждение и почести, склоните вернуться сюда; если же они не согласятся возвратиться, истребите».

Персидский отряд вступил в пределы [Армении] и достиг горы Сукавет, где жили блаженные. Увидев блаженных, они удивились, ибо те, подобно овцам, питались травами и тела их напоминали камень, покрытый мхом. Тогда говорит военачальник, по имени Барлаха:

– Кто вы, по образу своему похожие на людей, а питающиеся растениями, подобно козам?

Отвечает святой Сукиас:

– По природе своей мы люди, и с Аланского двора, бежали от нечестия и безбожия царей, по провидению свыше так сохраняем свое существование в надежде на вечную жизнь, обещанную нам Господом и Богом нашим.

Барлаха молвит:

– Места эти суровы и в горах много снега. Как же вы живете здесь такой жизнью?

Говорит святой Сукиас:

– Выслушай меня, сынок, что я тебе скажу: кто верит в Бога, творца неба и земли, [тот может так жить]; все меняется по воле его, как он пожелает для рабов своих и прославляющих имя его.

Тогда Барлаха спрашивает:

– Какого ты рода?

Святой Сукиас [на это] отвечает:

– Был я вторым сановником государства812, сидевшим на втором месте [после царя].

– Как твое имя? – спрашивает военачальник.

Говорит блаженный:

– Прежде меня звали Баракатрой, но с тех пор, как я пришел к разумению Бога, стал называться Сукиасом, т. е. [человеком], обретшим мирную жизнь.

– Ты похож на воина, – говорит тогда военачальник.

Блаженный же отвечает:

– Я был соратником царя Шапуха.

– Согласись вернуться, и ты вновь удостоишься прежнего положения и возляжешь на втором месте после царя, – продолжает военачальник.

Однако блаженный отвечает:

– Я слуга Господа моего, и наступило время получить мне вознаграждение.

– Это твой Господь, которому ты принадлежишь? – говорит [на это] военачальник.

– Да, это мой Господь813, – отвечает блаженный.

Тогда военачальник говорит:

– Отрекся ты от свободы, дабы обрести рабство?

И отвечает блаженный:

– Если бы ты знал Господа моего, и ты принял бы рабство, дабы обрести нетленную жизнь.

И безбожный военачальник, презрев слова его, стал осыпать его угрозами.

Поняв, что от смиренных, речей нет пользы, блаженный созвал братию свою и сказал ей: «Идите, братья мои, ибо настал час преставления и [час] вознаграждения». Блаженные мужи обрадовались великой радостью и стали прославлять Бога за то, что он приблизил час их кончины и получения Христова венца, к которому они стремились.

Начальник отряда, видя их вместе, долго упрашивал согласиться вернуться в свою страну, обещая вознаградить их за это. Но блаженные мужи сказали ему в ответ:

– Вознаградитель наш – Бог, дарующий в награду бессмертие; он освободил нас от сатаны и козней его. Да будут тебе на погибель награды твои, которые ты обещаешь дать нам от [имени] царя. Соучастники дел сатаны и спутники его и ты, и твой царь.

Мы уповаем на дары Христа, ибо он надежда наша.

Насильник спрашивает:

– Где же ваш вознаградитель?

Блаженные отвечают:

– Вознаградитель наш – Бог, создавший небо и землю и тварей. Он наш Господь и царь, имеющий власть над жизнью и смертью всего живого; от которого небеса сотрясаются и земля дрожит; дает приказ морю и осушает его; повелевает рекам, и они поворачивают вспять и не прибывают более, дабы не покрыть землю814. Запретит тебе и единомышленнику твоему сатане, и не будет власти твоей над рабами Божьими.

Услышав это, насильник пришел в ярость и стал помышлять о том, какой смерти их предать.

Узнав, что настал час почить им во Христе, блаженные сказали тирану:

– Разреши нам помолиться Господу Богу нашему.

И блаженные коленопреклоненно стали молиться и говорили: «Господи Боже, творец неба и земли, сотворивший все создания из ничего, ты – Бог истинный, отец Господа нашего Иисуса Христа, который явился и вочеловечился, спас мир тем, что был распят, погребен и воскрес. И св. Дух твой наполняет все твари. Ты создал первого человека и вложил в него разумную душу, чтобы наслаждаться ему сладостью рая, и повелел ему, указав, какие плоды он может вкушать и к каким по заповеди твоей нельзя приближаться. Ты поставил его господином над всеми. Но лукавый, позавидовав почету человека, обольстил его и вывел из рая и из жизни. Дарованное тобой по милости твоей людям они потеряли. Но ты, человеколюбивый и милосердный [Боже], не пренебрег созданием своим, а послал Единородного Сына своего, который пришел и подчинил людей твоей воле, просветил светом разума, и возлюбили они день пришествия Сына твоего. Господи милосердный! Воззри на рабов своих, полюбивших тебя со всей силой и уверовавших в истинные обещания твои, данные тобой твоим возлюбленным; дай нам, уповающим на тебя, силы, укрепи в войне во имя твое святое. Тогда дьявол с тираном будут посрамлены и имя твое будет славиться рабами твоими. Боже милосердный! Господи незлобивый! Воззри на уповающих и вверившихся тебе, дабы враг не растерзал разумное стадо овчарни твоей. Успокой, Господи, разбушевавшиеся волны, [готовые] обрушиться на нас, чтобы мы могли пристать к гавани мира. Дай силы надеющимся на тебя рабам твоим победить [врага] с помощью всепобеждающей силы твоей и не уподобиться дому на песке, разрушенному ветрами и дождями испытаний815. Утверди нас стойкими на скале веры Христа, Бога нашего. Воззри, Господи, по милосердию своему на рабов твоих, уповающих на тебя, и яви знамение победы своей вверившимся тебе, чтобы выйти [нам] чистыми из войны с тираном, теснящим нас. Не примешивай к нам горечи плевел с их суетными словами и не оскверняй зерна, схороненного тобою в Божественных закромах твоих. Не взращивай в саду нашем, он же имя твое, вредную траву, оскверняющую благословленные грозди, которыми ты заполняешь вечные чаны. Не дай дрогнуть стопам нашим, а укрепи десницей своей, и содержи в бесстрашии перед зримыми и незримыми врагами, и дай славу имени твоему, Господи».

Совершив молитву и сказав «аминь», блаженные укрепились духом от помощи и попечительства свыше. И вновь, преклонив колени, они стали благодарить и славить Бога за все блага, полученные ими: «Славим тебя, Господи, приведшего нас от неразумения к истинному разумению Бога, ибо мы пребывали во тьме, ты же просветил нас светом своего учения; связанных освободил от оков лукавого. Мы пребывали во мраке и в [стране] тени смертной, [но] луч света твоего возвестил [о тебе] и осветил нам путь, дабы идти нам по пути правды и справедливости твоей, Господи. Услышь, Господи, [нас] и воззри на молитву рабов твоих! Не уступай сатане, а укрепи нас силой св. Духа, приведшего нас на это место к этому часу, дабы совершить нам путь наш по милости и человеколюбию Господа нашего, чтобы прославилось имя твое, Господи Боже наш. Услышь, Господи, молитвы наши, как услышал молитвы Илии, бежавшего в горы от нечестивой Иезавели, подобно ему и мы бежали от нечестивых царей и спаслись от мирских желаний на этой горе. Ныне неустанно славим лишь тебя за неизреченные блага твои, о коих ты нам возвещаешь. Услышь, Господи, молитвы рабов твоих, уповающих на тебя, как услышал молитвы Даниила и Сусанны816. Ты спас Даниила из львиного рва, а Сусанну – от рук жестоких старцев и предал мучительной смерти поднявшихся на [тебя]. Господи Боже наш, и ныне спаси и укрепи нас, дабы победить [нам] врага во имя любви к тебе, Господу нашему. Услышь, Господи, молитвы наши, как услышал глас молитвы Исайи817 и Езекии818, уповавших на тебя и со слезами моливших о помощи [в борьбе] с врагами; ты погубил возгордившихся и поднявшихся против тебя. Ныне укрепи нас, дабы победить нам врага, и поддержи десницею своею, чтобы никто из нас не отступил и не лишился обещанных благ твоих, Господи Боже наш. Услышь, Господи, молитву нашу, как услышал [молитву] трех отроков819 в печи огненной, которые отвергли слово царя и сберегли твое слово и тебя, Бога отцов наших, благословили. Дай, Господи, и нам, уповающим на тебя, силы выйти невредимыми из огня испытаний, которым сжигают нас, чтобы быть достойными прославлять всесвятую Троицу твою, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Тиран же дивился молитве блаженных. Вновь они обратились к насильнику: «Разреши нам вознести молитву Господу Богу нашему и затем исполняй волю свою».

И блаженные единодушно стали взывать: «Мы тебе принадлежим, Господи. На тебя уповаем и тебе бьем поклоны. Дай нам, Господи, совершить наш тяжкий путь по желанию твоему. Сподобь нас умереть за имя твое великое и получить вознаграждение с угодниками твоими, принявшими добровольную смерть за тебя, Бога; через них прославилось имя твое. Они удостоились царствия и венца во славе твоей, наслаждаются неизреченной и непреходящей жизнью, [дарованной им тобой], не виданной и не слыханной никем, которую ты уготавливаешь для избранников своих. Спешим и мы, Господи, покинуть тело и причислиться к воинству мучеников твоих, просветивших нас Божественным светом твоим и ведущих нас в верхний Иерусалим, куда ты собираешь всех святых и любимцев своих, ибо тебе подобает слава, и тебе мы воздаем хвалу и славу ныне и во веки веков».

По совершении молитвы они предстали перед тираном и сказали: «Теперь исполняй приказ твоего царя и советчика вашего сатаны».

Тиран изумился и рассердился смелости блаженных, приказал воинам связать их и истязать дубинками. Он повелел [также] принести факел и приблизить к их телу, говоря: «Огнем сожгу вас и исполню приказ моего царя, если вы не пожелаете отправиться со мной и принять почести от царя».

Неверный думал устрашить блаженных. Но видел, что они еще более смелели от пыток, ни во что не ставили истязания, а, прославляя Бога, пели псалмы и говорили: «Благоволи, Господи, избавить меня; «Господи! поспеши на помощь мне820» и следующие за этим [псалмы]: «Господи, в беде мы вспомнили тебя, и щедрая милость твоя утешает нас». Так говорили блаженный Сукиас и братья и мужественно переносили страдания. Вновь прогневался тиран на прославление Бога и, поскольку они не обращали внимания на мучения, приказал засунуть им в рот кляп, дабы не быть Богу прославляемым святыми. Тогда св. Кодратос начал [петь] псалмом: «Как лань желает к потокам воды, так желают души наши к тебе, Боже»821.

Тиран спросил: «Что это за лани, жаждущие источников, как вы [Бога]?».

Ответил Кодратос: «Как они, раненные охотниками, освежают себя водой, так и мы, избежавши тенет сатаны, жаждем воды, текущей в жизни вечной. Жаждая постоянно Бога нашего великого и живого, мы спешим покинуть тело и достигнуть вожделенного Христа нашего, к которому мы стремимся».

Тогда [тиран] приказал освободить их от жестоких и горьких мучений и задумал вместе с советчиком своим сатаной погубить блаженных мучеников.

Узнав, что настал час, святые стали на коленях молиться и говорили: «Господи Боже, силой своей ты удостоил нас пройти путь наш в чистоте во славу всесвятой Троицы. Услышь, Господи, молитвы наши и укрепи нас [св.] Духом своим в час смерти, содержи нас в бесстрашии перед дьявольским обманом и гневом тирана. Сподобь нас всех умереть в истинном исповедании, принять венец и наслаждаться вечной жизнью. Услышь, Господи, молитву нашу и смилуйся над страной Арменией, чтобы обратилась она к поклонению и прославлению Троицы, ибо тебе принадлежат все создания и тебе подобает поклонение и слава их, Господи Боже наш. Услышь, Господи, молитву рабов твоих, уповающих на тебя, – пусть земля, на которую прольется кровь мученичества нашего, станет целебной для всех хворых и пусть [из этой] земли бьют источники для исцеления больных; и, если кто придет во имя наше с верой, а также [томимый] болезнью или мучимый лихорадкой, одержимый ли бесом этих нечестивцев или страдающих многими недугами, и станет молить тебя, Господи Боже наш, на месте нашего заклания, услышь их, и смилуйся над ними, и спаси от всех бед, исцели от всех напастей души и тела, ибо ты всемогущ и тебе подобает слава во веки веков, Аминь», Тогда глас был к ним с небес: «О чем однажды попросили вы, даю вам – да будет место мученичества вашего источником целебных вод и земля эта целебной от многих недугов. Вам же, возлюбленные мои, за многие труды, достигнутые через великие лишения, [дарую] покой и радость, ныне и присно». Святые, укрепившись небесной силой, перекрестились и пошли к тирану на смерть. Те изрубили их своими мечами. И они испустили дух на руках ангелов в добром исповедании Отцу и Сыну и Духу св., день же был 17-й месяца навасард. Вот имена блаженных: св. Сукиас, Лункианос, Полоктэс, Кодратос, Идиксикирос, Мемнас, Фокас, Сергис, Дуетиос, Андраниос, Зосимос, Бектос, Талкеса, Иорданэс, Анастас, Теодорос, Акопос, Феодосиос. Так блаженные оставались на горе Сукавет 44 года, питаясь не хлебом, а силой и милостью Господа их. Так восприняли они мученическую смерть и получили от Бога Христа венец победы.

А на следующий день военачальник пустился в путь в свою страну и поведал царю о смерти святых.

Мученичество Атомянцев

Мученичество Атомянцев822 – один из памятников, посвященных воинам, погибшим в борьбе с иноземными захватчиками и причисленным к лику святых.

В арменоведении существует вполне определенное мнение о древности этого памятника. Известный арменовед и текстолог М. Авгерян полагает, что автором данного памятника был один из учеников св. переводчиков, то есть относит его к V в.823 Сторонники этого мнения исходят из самого текста мученичества, указывая на архаичность стиля, простоту и незатейливость изложения, близкого к народному сказанию.

В армянских рукописях сохранилась памятная запись – приписка к «Мученичеству Атомянцев», в которой говорится: «Повествование об их мученичестве больше не читалось среди нас до определенного времени, пока не было найдено при Кенатуре служителем [обители] св. Атомянцев, духовным предводителем владыкой Тачатом Варагаци, который с большой настойчивостью приказал читать при собрании в память о кончине святых»824. Текст мученичества в этих рукописях начинается словами: «Мученичество св. Атомянцев, поведанное отцом Тачатом Варагаци»825.

Речь идет о видном вардапете X в., философе и богослове Тачате Варагаци; до нас дошли его вопрошения и ответы.

Из памятной записи ясно видно, что Тачат располагал каким-то письменным памятником, который он «нашел» и использовал. О том, что первоначальный вариант «Мученичества Атомянцев» написан был значительно раньше, свидетельствует также наличие грузинской пергаментной рукописи X в826.

Сюжет этого произведения во многом перекликается с «Историями» Егишэ и Лазаря Парбеци; такими общими местами являются, например, совет персидских жрецов-магов, указ царя Йездигерда II (439–457), известного своими жестокими гонениями на христиан. Глубокое недовольство армянского народа персидским засильем вылилось во всенародное восстание, вошедшее в историю под названием Варданидской войны (451 г.).

Заслуживает внимания точка зрения О. Торосяна, который на основании сравнения мученичества с «Историями» Егишэ и Парбеци убедительно доказывает, что в «Истории» Парбеци есть упоминание об Атоме Гнуни и его соратниках-мучениках и что само мученичество имело место во время Ваанитской войны (482–484), а остальные подробности могли быть результатом наслоений, характерных устным преданиям и речам-житиям, каковым является «Мученичество Атомянцев»827.

И действительно, данные, содержащиеся в тексте, убеждают, что великий Атом Гнуни, деятельность которого охватывает 450–465 гг., участник Арташатского собора, а затем Варданидской войны, с другими нахарарами угнанный в Персию, затем выступивший перед персами в качестве обвинителя Васака, и участник Ваанитской войны (480-е годы), Акорской и Нерсесапатской битв, упоминаемый последний раз в войне с персами в Иверийских краях, – две разные личности. В последней войне пали аспет (начальник конницы) Сюни, Васак Мамиконян, брат Ваана, и многие другие, которые после этой войны больше не упоминаются; среди них были Атом Гнуни, его брат Аростом, Нерсех Ервандуни и другие. Здесь интересно совпадение в мученичестве и в «Истории» Парбеци имен соратников, окружавших Атома Гнуни. Это Нерсех Ервандуни из «Истории» Парбеци, соответствующий Нерсеху Арвандуни мученичества, Варс из рода Востан (по другому списку – Вардзавор Востаник) и Вардз из рода Камсаракан у Егишэ и Парбеци. Если учесть, что Камсараканы происходили из Аршакидского рода, то понятно будет выражение «Востан танэ» (из царского домена). Следовательно, «Варс Востан танэ» и «Вардз азгэн Мамиконян» одна и та же личность.

Сведения о гибели Атомянцев, по мнению О. Торосяна, у Парбеци не сохранились, так как та часть его «Истории», где говорится о смерти аспета Сюни и Васака Мамиконяна, а также о тех, кто с ними принял мученическую смерть, дефектна. Васак и Саак, оторванные от основной части уже разбитого войска, продолжали борьбу. Персы преследовали их; отдельные группы армянских воинов, наспех укрепившись, оказали отчаянное сопротивление и бились до последнего. Среди них, видимо, находились Атом и его соратники, все до единого павшие смертью за свободу родной земли.

Мученичество св. Атома и сына его, а также Варса, Нерсеха и Вардзавора

Мужи, братья и отцы, народ боголюбивый, вы собрались, преисполненные страха Божьего, почтить память святых мучеников. С превеликой охотой хочу поведать вам о храбрости мужей и мученической кончине святых, которые погибли во имя Христа и нам оставили [добрый] пример, дабы, узнав об их жизни, мы еще более укрепились в вере. Да ниспошлет человеколюбивый Бог мне, говорящему, дар [проникновенного] слова, а вам, слушателям, священникам и народу, старцам и отрокам, юношам и девам и [людям] всех возрастов, умение внимательно следить [за моим повествованием]. Итак, очищайте мысли и думы ваши, внимая [повести] о борьбе с врагами святых мучеников, наделенных Божественной силой, чтобы последовать за теми, кто проложил нам прямой путь в верхний Иерусалим.

Во времена нечестивого персидского царя Йездигерда828 христианская вера процветала по всей стране. Персидские маги829 и их главари, видя это, в сообществе со своим наставником сатаной собрались и доложили царю: «Да будет известно твоему величеству, что маздеистская религия погибла и вера ваших предков, берущих свое начало от богов, уничтожена, ибо все ввергнуты в христианство. И если ты не велишь огнем, мечом и виселицей,830 истребить названных христиан, особенно азатов и всадников831, прибывших сюда из страны Армянской, которые являются наиболее ненавистными врагами огнепоклонства и персидской магии, то религия богов не возродится вновь». Нечестивый и неверный царь немедленно приказал разослать указ по всему царству: «Чтобы никто не смел называть себя христианином, в противном случае будет судим мечом, огнем и виселицей. А кто исполнит наш приказ и будет почитать огонь и магию, удостоится высокого положения, почета и большой власти».

Затем началось великое гонение на христиан, ибо их подвергали неслыханным мучениям, предавали различным видам смерти. Однако отважные умирали, пренебрегая истязаниями и смертью, согласно словам Павла: «Ни смерть, ни теснота не могут отлучить нас от любви Христовой»832, ибо благодаря временной смерти и мучениям мы воспримем непреходящие и неизреченные блага. Тогда неверный царь, поразмыслив с теми, кто был врагом истины, послал к армянскому войску – верным слугам Христовым – некоего нахарара со злым умыслом и написал следующее послание: «От царя царей и богоравного Йездигерда возлюбленным слугам нашим, азатам и всадникам – простолюдинам833 страны Армянской, находящимся в этой провинции834, примите приветствие от нашего величества. Мы не забыли ваших заслуг и вашей смелости [в сражениях] с врагами нашими и желаем отпустить вас в страну вашу с большими почестями и дарам и, чтобы, видя это, ваши братья с большим рвением шли к нам на службу. Только поспешайте ко двору царскому».

Зачитав приказ царя и выслушав нахараров, они распознали тайно брошенную стрелу врага, постоянно сражающегося со слугами Божьими. Они пустились в путь и [вскоре] дошли до пограничной дороги, которая отделяла [их] от Армении. Тогда с Божьей помощью и провидением у них возникло решение. Владетель835 Атом Гнуни отделился со своими азатами и ишхан Маначир Рштуни – со своими; посовещавшись, они стали так говорить: «Мы знаем нечестивого и неверного царя, который вызывает нас для того, чтобы [заставить] подчиниться своим темным намерениям и ввергнуть в тьму вместо света. И, обещая нам мимолетную славу, [стремится] отнять у нас вечное благо, истинным Богом обещанное нам, слугам его, через святых пророков его, которые восприняли в свое время мученическую смерть во имя его, и оставили [по себе] доброе имя, и приумножили сокровища благ на небесах, удостоившись светлого венца. Хотя мы и недостойны этого, но, уповая на него, можем стать достойными, ибо Богу нужно лишь усердие». Рассудив [так], все решили – [лучше], не убоявшись временной смерти, умереть во имя Господа нашего Иисуса Христа, чем временно наслаждаться в грехах, согласно Св. писанию: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить»836. Итак, порешив, они отправились в страну Армянскую, вверив себя св. Троице.

Когда [эта] весть достигла двора неверного царя, он послал им вдогонку большой отряд, приказав всех истребить. Меж тем блаженные святые [мужи] достигли Армении, Андзевацийского края837; в красивом месте, среди гор, они встретили некоего равноангельного отшельника, который жил в пещере и подвергал себя всевозможным лишениям. Придя к нему, все пали ниц пред [образом] благодатного Бога и славили [его]. И, получив благословение отшельника, они поведали ему о бедах, приключившихся с ними, и о трудностях своего пути.

Движимый Духом св., он сказал: «Блаженны вы, мужи-христолюбцы, ибо рано узрите, кого возжелали, и о пользе вашей печется Господь Иисус Христос». Приняв от него благословение, они спустились и в великой радости расположились около него подобно ангельскому воинству, распевая псалмы и благословляя Бога.

Среди ночи св. Атому предстало чудное видение – свет воссиял сводом над всеми; некий муж в светлом одеянии с величественным видом раздавал венки, сплетенные из красных роз, и говорил св. Атому: «Мужайтесь, воины Христа». А он, ужаснувшись видения, проснулся и долго слезно молился благодетелю Богу, говоря: «Господи, ты знаешь решение наших сердец, ибо ради имени твоего святого мы идем на смерть, презрев приказы нечестивого и неверного царя, который [пытается] обольстить нас суетными вещами, дабы мы отреклись от беспредельных благ твоих и предались гнусным страстям огнепоклонников. Ныне, Боже милосердный, не отдали от нас своего попечительства и защиты, дабы враг, поправ нас, не решил бы, что победил слуг твоих. Ибо хоть мы и недостойны, но ты, Господи, привык проявлять милость свою к грешникам, ибо ты пришел созывать своею живоносною кровью не праведников, а грешников».

И так он838 пребывал в молитвах до самого утра. К утру все встали и обычной молитвой отслужили заутреню. Тогда св. Атом поведал им о ночном видении. Они со слезами и мольбой пали ниц пред милосердным Богом и единодушно воззвали: «Господь и Бог наш Иисусе Христос, если ты сочтешь нас достойными умереть за имя твое святое, мы готовы в любой час идти на смерть, как агнцы, дабы умереть во имя святого креста твоего, но не покориться царю-безбожнику и огнепоклоннику и войскам его, чтобы, посрамленные, сгинули бы все враги истины».

Между тем почитатели дьявола, черные войска персидские, всю ночь преследуя армянский отряд, достигли горы и, схватив какого-то [человека], стали выпытывать у [него], где они остановились. Он же, убоявшись смерти и уподобившись предателю Иуде, указал им то место. И они огромной толпой вскоре достигли [места], где находились святые. Отважные исповедники, видя идущих на приступ неверных, по своему мужественному обычаю сзывали друг друга криком: «По коням!». Вот почему место это по сей день называется монастырем Дзиакал839. И христолюбивые мужи, вскочив каждый на своего коня, собрались на холме, готовясь принять, бой. Но провидение Божье уже предупредило возлюбленных своих – ночное видение ясно показало всем непреходящий свет и неувядаемый венец. Они тотчас отпустили коней и, отбросив оружие, с ликованием пошли навстречу смерти.

Св. Атом выставил вперед прекрасноликого сына своего, по молодости лет не ведавшего о часе смерти. И он с готовностью вышел вперед, дальше других, умер в добром исповедании Христу и [сподобился] венца. Св. Атом со своими святыми соратниками пели псалмы и говорили: «Мы возлюбили тебя, Господи, ибо ты услышал глас наших молитв. Прими нашу добровольную жертву и причисли всех к святому воинству твоему». И весь отряд принял смерть от меча, в добром исповедании Христу отдали [они] души свои на том же месте. Святая алая кровь их оросила землю.

Какой-то перс из того же отряда, исполненный благодати, уподобился им и воскликнул: «И я христианин». И тут же был убит, окрещенный своею же кровью и причисленный по Божьему попечительству к сонму святых. А один из [воинов] отряда армянского, не вы держав, бежал и попал к некоему пастуху. Взяв у него пастушью сумку, принял облик пастуха, обменяв свое светозарное одеяние и вечную жизнь на безобразную одежду и мимолетную жизнь. Перс же по своей доброй воле пошел на казнь, сам принял приговор мученичества и был вместо него препровожден со святым отрядом на небесную свадьбу. Он, как некогда тот банщик, заступил место и взял себе жребий того, кто отделился от святой сороковицы, укрывшись в бане, ибо слабые и колеблющиеся погибают ежечасно.

Затем через два дня святому отшельнику явилось видение, будто над всеми воссиял чудесный, дивный свет, и он в великом изумлении поспешил известить [об этом] епископа и священников, азатов и весь народ, которые вскоре стали стекаться к тому месту. И, положив святые мощи в чистые саваны, они понесли их на место погребения с горящими лампадами и кадилами, псалмопением и духовными песнопениями и литургией. Память их празднуется с великой радостью 9-го числа месяца навасард.

Вот имена тех, которые приняли там смерть. Главный святой Атом из рода Гнуни со своим сыном, св. Варс из рода Востан, св. Нерсес из рода Аруандуни, св. Вардзавор и многие другие из святых их соратников, которые приняли вместе с ними мученическую смерть и удостоились нетленного венца. Имена их вписаны в Книгу вечной жизни.

И св. Маначир Рштуни со святыми соратниками, вступив в пределы своих владений, умерли в местности, именуемой Вочхарацванк, где и были подобраны мощи святых. Кости их покоятся в церкви, стоящей на холме.

Так, пренебрегши своею жизнью во имя Господа нашего Иисуса Христа, приняли мученическую смерть отважные и храбрые исповедники в годы [царствования] нечестивого персидского царя Йездигерда. Так посрамили они надменного царя с его советчиком сатаной, укрепленные Богом – Отцом нашим и Господом нашим Иисусом Христом и св. Духом, которым слава вечная.

Мученичество Шушаник

Мученичество св. Шушаник является жемчужиной древнеармянской агиографии. Будучи создано во второй половине V в., в годы упорной борьбы армян, грузин и агван (кавказских албанцев) против персидских завоевателей, оно ярко отразило духовный мир людей – современников этой эпохи и вошло в ряд лучших памятников художественной литературы раннего средневековья.

Написано оно талантливейшим мастером, очевидцем кровавой драмы, разыгравшейся в семье гугаркского бдешха между вероотступником Вазгеном (Васгеном) и его женой Шушаник – дочерью великого армянского полководца Вардана Мамиконяна.

Исторической основой мученичества являются реальные события, происходившие во второй половине V в. Сасанидские цари, желавшие окончательно поглотить Восточную Армению, Иверию и Агванк (Албанию Кавказскую), прибегли к политике ассимиляции, мощным оружием которой являлась религия. Армяне, грузины и агваны сплоченно ответили войной. Решающая схватка произошла на Аварайрском поле (451 г.), где пало много армянских нахараров. Среди них геройской смертью погибли отец Шушаник спарапет Вардан Мамиконян и брат его Амаяк, Аршавир Камсаракан и другие. В результате коварной политики сасанидских царей между армянскими нахарарами и грузинскими князьями начались распри. Некоторые из них ради сохранения своего положения, предав интересы родины, отреклись от христианства и стали проводниками политики сасанидских царей. Однако общие жизненные интересы, культурные и родственные связи, общность церковных обрядов армянского и грузинского народов были настолько крепки, что вероотступники и ставленники персидского двора оказывались окруженными всеобщим презрением и осуждением.

Дом бдешха Ашуши, о сыне которого, Вазгене, повествуется в «Мученичестве Шушаник», являлся культурным очагом, в котором бывал также Месроп Маштоц: Ашуша оказывал ему всяческое содействие в его просветительской деятельности. Вот что пишет об этом биограф Маштоца Корюн: «Тогда ишхан таширцев, муж почтенный и боголюбивый, которого звали Ашуша, предоставил ему себя и весь гавар свой. Он же [Маштоц] повсюду распространяемое учение свое развернул [и здесь] не менее, чем в других гаварах»840.

Сам бдешх Ашуша был свояком Амаяка, брата Вардана Мамиконяна. Женой Ашуши была Анушврам Арцруни, Амаяка – ее сестра Дзвик. После гибели Вардана и Амаяка на Аварайрском поле Ашуша в 455 г. вместе со многими отпрысками нахараров, павших при Аварайрской битве, вызволил из Ктезифона племянников и внуков Вардана Мамиконяна, где те находились в качестве заложников, и привез к себе. Они росли и воспитывались в доме Ашуши под опекой Дзвик и Анушврам841. Среди них были Ваан Мамиконян, впоследствии возглавивший освободительную борьбу армянского народа против персидского владычества (481–484), и известный армянский историк Лазар Парбеци, по заказу Ваана Мамиконяна написавший свою «Историю».

Гугаркское бдешхство, в котором происходили драматические события, описанные в «Мученичестве Шушаник», являлось пограничной областью между Арменией и Грузией и попеременно переходило из рук в руки. Гугаркский бдешх был одним из могущественных правителей-наместников. Войско его доходило до 18–20 тысяч.

Население Гугарка было смешанным с преобладанием армянского этнического элемента и языка. Известно, что Шушаник ввела в Цуртавской церкви богослужение на армянском языке842, что превратило Цуртав в один из центров армянской культуры.

Находясь в вассальной зависимости от сасанидских царей, Гугарк, как и другие области Армении и Грузии, испытывал постоянное политическое и религиозное давление со стороны персов, которое отрицательно сказывалось на его внутренней жизни и усиливало антиперсидские настроения.

Такова та культурная, политическая и географическая среда, которая породила «Мученичество Шушаник».

В основу сюжета легла история вероотступничества мужа Шушаник Вазгена, сына бдешха Ашуши, и трагический конфликт между супругами.

Поехав в Ктезифон и отрекшись от христианства, Вазген возвращается к себе домой, с тем чтобы к этому же принудить свою жену и детей. Однако решение его наталкивается на несгибаемую волю Шушаник, которая готова скорее умереть, чем изменить вере отцов. Претерпев жестокие побои и шестилетние мучения в затворничестве, она умирает в «добром исповедании Христу».

Шушаник богобоязненна, но тверда в своей вере не в силу фанатизма. Героическая смерть ее отца, которого армянская церковь причислила к лику святых, также как и деятельность ее прадеда Саака Партева, не могла не сказаться на формировании ее мировоззрения и характера. Свой патриотический долг она видит в продолжении дела своих отцов, чтобы «стать наследницей их удела и смерти». Она благоговейно держит при себе молитвенник, написанный рукой ее прадеда Саака Партева. Весь трагизм ее судьбы заключается в том, что самый близкий ей человек – муж – становится вероотступником. На этой почве нарастает конфликт между супругами. Однако особого накала этот конфликт достигает, когда Шушаник узнает, что муж ее принял маздеистскую веру, чтобы жениться на собственной дочери. Кроме того, он привез из Ктезифона и жену-персиянку. Протест Шушаник выливается в протест оскорбленной жены и матери. Антагонизм между христианской и маздеистской моралью автор мученичества изображает противоборством жены и мужа. Вследствие этого «Мученичество Шушаник» выливается в волнующую драму, производящую впечатление скорее произведения светского, чем агиографического.

В «Мученичестве Шушаник» нашли отражение как политические события того времени, так и социальное положение мужчины и женщины в период раннего средневековья. Женщина, даже знатная, лишена всяких прав. Мужчина, напротив, полновластный хозяин, наделенный всеми правами, даже правом убить свою жену. Таков Вазген, самодур и аморальный властолюбец, не останавливающийся ни перед чем для достижения своей цели.

Жестокости и самодурству Вазгена противопоставлена непреклонная воля Шушаник, которая порывает с мужем, считая, что лучше умереть, чем подчиниться воле растленного вероотступника. Мученичество кончается смертью и торжественными похоронами святой, знаменующими собой победу над злом. Таким образом, в мученичестве, кроме религиозной и политической идеи, звучит и протест против горькой судьбы женщины. М. Абегян называет его «первой прекрасной повестью в армянской литературе об освобождении женщины»843.

Мученическая смерть Шушаник нашла большой отголосок в армянской литературе. Самое раннее упоминание о Шушаник сохранилось в «Книге посланий», в письме армянского католикоса Абраама Агбатанеци от 608 г.844 В этот период, как известно, произошел разрыв между армянской и грузинской церквами. Абраам в своих письмах упрекает грузинского епископа Кириона в упразднении армянской литургии, установленной св. Шушаник в Цуртавской церкви. Он напоминает Кириону, что до него Цуртав и могила Шушаник были как бы связующим звеном между двумя народами – армянами и грузинами. На это Кирион отвечает, что литургия не отменена и служба ведется как на грузинском, так и на армянском языках.

О Шушаник упоминает автор IX в. Аарон Ванандеци в своем маленьком труде «История креста Нунэ» (св. Нино). Перечисляя источники этого произведения, он в числе других упоминает также труд автора V в. Андрэаса – одного из учеников Саака Партева, настоятеля монастыря св. Лазаря в Тароне. В свое время Андрэас по поручению Шушаник переправил крест Нунэ в Армению и написал «Историю похищения креста». Вместе с Шушаник он отправился в Грузию, был крестным и духовным отцом ее трех сыновей и дочери. Можно полагать, что он и был автором «Мученичества Шушаник».

Важные сведения о существовании древнего письменного источника сообщает автор X в. Ухтанэс, посвятивший свою книгу истории армяно-грузинского церковного разрыва. Ухтанэс сообщает все имевшиеся о Шушаник сведения в «Книге посланий», кроме того, кратко излагает историю ее мученичества, указывая на то, что пользовался как письменными, так и устными источниками845. Заканчивая историю мученичества Шушаник описанием ужасных условий тюрьмы, в которую в оковах заключил ее Вазген, он добавляет: «Я уже не говорю о выпавших на ее долю страданиях, причиненных ей блохами и червями, о чем повествуется в ее истории»846. Следует отметить, что Ухтанэс упоминает также место заключения Шушаник – крепость Упрет847.

Временем создания этого памятника исследователи считают вторую половину V в. «Автором мог быть, – пишет Г. Алишан, – либо придворный священник, либо епископ Иоанн, либо кто-нибудь из очевидцев»848. Подобного же мнения придерживается М. Абегян, считающий, что «Мученичество Шушаник» написано в V в., после «Истории» Агатангехоса, поскольку носит ее влияние не только упоминанием имени Рипсимэ, но и стилистическим сходством и прочим849.

«Мученичество Шушаник» сохранилось в краткой и пространной редакциях. Причем в конце краткой редакции говорится о том, что «есть и другая История св. Шушаник, названной Вардани отцом своим св. Варданом, где подробно описываются ее шестилетние мучения, умопомрачение отступника Вазгена, двадцатичетырехчасовые неустанные молитвы [ее] и множество различных лишений, которые она претерпела; если поищешь в мартирологах, найдешь и можешь прочесть искомое» 850. Издатели краткой редакции полагают, что речь идет о другой, пространной армянской редакции мученичества, поскольку в этой нет речи о вышеупомянутых моментах851. О том, что имелась и другая пространная армянская редакция, свидетельствует также повествование Ухтанэса, которое по своим данным отличается от того, что имеется в известных текстах мученичества. У Ухтанэса, как мы уже говорили, сказано о том, что Шушаник была заключена в Упрете. Этот факт не упоминается ни в одном из текстов мученичества. Известный бельгийский ориенталист П. Петерс из этого делает вывод, что Ухтанэс располагал другим источником852. Возможно, это был тот самый пространный текст мученичества, о котором говорится в краткой армянской редакции.

Кроме армянских редакций, имеется и грузинский вариант «Мученичества Шушаник», также в краткой и пространной редакциях. Следует отметить, что между армянской и грузинской редакциями имеется генетическая связь, послужившая поводом для споров относительно оригинальности одной из них. После появления статьи Н. Марра «Из поездки на Афон» вопрос о краткой редакции мученичества перестал быть предметом спора. Н. Марр в грузинской пергаментной рукописи X в. наряду с тринадцатью другими переводами армянских мученичеств853 обнаружил также краткую редакцию грузинского варианта «Мученичества Шушаник» и установил, что она является дословным переводом с армянского.

Что же касается дошедших до нас армянского и грузинского текстов пространной редакции, то они несколько отличаются друг от друга и имеют ряд интересных разночтений. Окончательное решение вопроса об их взаимосвязи все еще нуждается в объективном научном исследовании.

В истории армяно-грузинских литературных связей памятники агиографии занимают видное место. Среди них особенно выделяется «Мученичество Шушаник». Зная историю теснейших исторических связей двух народов, следует признать, что дочь Вардана Мамиконяна, в годы совместной борьбы против персидских ассимиляторов отдавшая жизнь «за веру своих отцов», стала общей святой как для армян, так и для грузин. И не случайно древнегрузинская версия ее мученичества также приобрела большую популярность.

«Мученичество Шушаник» донесло до наших дней отзвуки драматических событий 1500-летней давности. Как важный исторический источник, отличающийся в то же время высокими литературными достоинствами, оно принадлежит к числу выдающихся памятников древнеармянской агиографии.

Мученичество св. Шушаник, дочери св. Вардана и внучки Саакануш, дочери армянского патриарха св. Саака Партева, которая умерла в Иверии от [руки] мужа своего, антипатоса854 грузинского

В годы господства персов бдешх Васген, сын бдешха Ашуши, отправившись ко двору царскому855, отрекся от христианства и принял персидскую веру856 – не по принуждению и насилию, а по доброй воле. Женой его была дочь Вардана Мамиконяна, армянского спарапета857, внука святого Саака Партева, армянского патриарха, от дочери его Саакануш. Родители называли ее Вардени, а имя Шушаник она получила впоследствии. С малых лет своих она была благочестива и богобоязненна. И, думая о гнусном и распутном поведении мужа [своего], она просила верующих молиться Богу [за него] в надежде, что он образумится. Когда же он отправился ко двору царскому, ее стали одолевать и мучить сомнения, что он отречется от Христа.

Так и поступил нечестивец: отрекшись от истинного Бога, он стал поклоняться огню, продался дьяволу и просил у царя жену персиянку. [Царь] проникся к нему доверием и дал ему в жены тещу свою. [Васген] обещал обратить в веру персидских магов [также] свою первую жену и детей. Нечестивцем возвращался он в свою страну, отправив вперед [гонца], чтобы известить о своем возвращении.

Прибыл человек и, представ перед княгиней858 Шушаник, передал ей поклон от супруга ее. Она спросила его: «Действительно ли здравствует он душой?» – и заставила того человека поклясться именем Бога живого. И [тот] сказал со слезами: «Муж твой отрекся от истинной [веры], поклонился атрушанам859 и принял персидскую веру». И госпожа, рухнув на землю, горько рыдала и оплакивала мужа [своего], отрекшегося от Бога, и сокрушалась по детям своим.

Долго так рыдала и стенала она, [затем] встала и пошла в церковь и повела с собой детей, ибо было у нее три сына и дочь. Она пала ниц перед святым алтарем и говорила: «Господи Боже, всемогущий создатель неба и земли и [всех] сущих в них тварей. Ты через Сына своего единородного установил веру свободы, с помощью слуг своих покорных благословенным словом, запечатленным в животворном Евангелии, просветил нас в [купели благодатью] св. Духа, дабы стать нам и именоваться сыновьями света и детьми дня, и очиститься от ночного и порочного рождения, происходящего от мужского и женского телесного смешения, и удостоиться благодати светозарного рождения в Иисусе Христе и быть единым стадом истинно единого пастыря Иисуса Христа860. И ныне я не считаю их, рожденных по плоти от нечестивого мужа, смертных от смертного, своими детьми. Господи, если же ты сочтешь их, вскормленных на руках моих в покорности твоей власти, достойными оставаться в истинном и вторичном рождении твоем, пребывать в Отце и Сыне и Духе святом, сохрани их чистыми в истинной вере и добрых делах, [чтобы] жить им на земле в благочестии, справедливости, богопочитании и поклоняться не созданиям, а тебе, Создателю, который благословен во веки веков. Аминь. Ибо вероотступник, преисполненный нечестья, идет низвергнуть меня и детей моих в пропасть погибели. Господи Иисусе Христе, тебе вверяю я себя и детей моих, тебе, Господу моему и Богу. Я готова принять мучения и умереть за имя твое святое, но не подчиниться воле вероотступника и гнусного супруга [моего]. Ибо ты есть Бог истинный и тебе подобает поклонение и слава во веки веков. Аминь».

Много горячих, неустанных слезных молитв возносила блаженная в церкви Господу Вседержителю. Отслужили в церкви вечерний молебен, все разделяли ее горе, но никто не осмеливался заговорить с ней. Она вышла и направилась в маленькую келью рядом с церковью. Всю беспокойную ночь напролет, плача и рыдая, она пребывала в молитвах Богу, от горечи душевной не притронувшись к еде, и никто из близких не осмеливался заговорить с ней.

Епископа в тот час не было в доме бдешха, но придворный священник княгини осмелился утешить ее в безысходном горе и говорил блаженной: «Помни Бога и утешь себя надеждой на того, кто дает долготерпение страждущим и жизнь тем, кто истаял сердцем. Уповая душой на Христа, сражайся за добро, которым ты живешь и существуешь, и, утешенная, ты презришь бренных и надеждой приблизишься к всемогущему Богу, хотя и нет у тебя сподвижника, который пекся бы о тебе как родной». И многими другими словами он ободрял и утешал ее.

Близкие [наконец] осмелились предложить ей пищу. Она вняла им, немного поела и выпила [воды]. И, встав, возблагодарила Господа. Всю ночь они провели в молитвах, псалмопении и чтении Св. писания. И сердце ее, охваченное смятением, сомнениями и беспокойством, несколько успокоилось надеждой на Бога.

По совершении утренней службы вознесли хвалу Богу. Пресвитер подходит к княгине и говорит: «О чем ты думаешь и что собираешься делать? Отступник начнет сражаться с тобой, чтобы сойтись с дочерью своей, на которой он намерен жениться по персидскому закону, а сыновей отвратить от истинного Бога и сделать детьми мрака, подобно себе; и [что думаешь] обо всех злодеяниях, которые он собирается совершить по наущению магов и движимый лукавым – ненавидеть справедливость и любить неверие и нечестье, чтобы грешить против всех». Женщина ответила ему: «Именно это причиняет мне беспокойство и тревогу за [судьбу] моих сыновей и дочери861, ибо я знаю нечестивый [характер моего] мужа и поэтому столь безутешно сокрушаюсь и обливаюсь слезами. О, кто даст голове моей воду, очам моим источники слез и приют в пустыне, чтобы могла я оплакать перед Богом истинным неизлечимые раны мужа моего, нечестивца и отступника, и неведение чад моих, обращенных от разумения Бога к неразумию, перенесенных из света во тьму. Кто, слыша о столь [великих] утратах, не зарыдает? Чей слух вынесет весть о потере, в которой нет ни проблеска для утешения? Чьи глаза могут вынести вид нечестивого мужа и богоотступника? Какие слова в состоянии поведать о злоключениях и бедах столь [великого] несчастия? Какое известие о смерти может так ввергнуть душу и тело в геенну огненную? Какой покойник не оставляет хоть луча утешения близким своим на земле? Чем мне отогнать печаль мою и хоть немного успокоить душу? Великая опасность угрожает мне, но еще большее горе для меня знать об опасности, угрожающей другим. Кто тот гений и мудрец, который может найти выход из этого положения? Скажите, о люди! Отчего, Господи, пребываешь вдали и не видишь рабу свою в час гонений, тревог и опасности? [Мне] неоткуда ждать утешения, кроме как от Бога. Ни духовные отцы, ни любимые, ни слуги, ни челядь, ни чужие и ни странники, ни далекие и ни близкие – никто на земле [не может помочь мне]. Утрачена [моя] вера [в близких]. Потеряна, иссякла надежда на землю и на людей. Уповаю лишь на всемогущего Бога, который спасет меня. О, если бы дал он мне крылья голубя, чтобы благодатью св. Духа взлететь и удалиться в пустынь, вверившись власти высшего покровительства, и немного прийти в себя от охватившего меня гнева и отчаяния. И, как знает он по своему человеколюбию и мудрости, я готова к тюрьме, оковам и любым истязаниям, которым подвергнет меня отступник, лишь бы жить мне, как Бог велит, и умереть во имя его и не оставлять заветов отцов моих, просветителей Армении. Не поддамся [уговорам] врагов моих, борющихся против меня, и не отрекусь от истинной веры в Отца и Сына и Духа св., [которых] я исповедую, почитаю и славлю. Милостью и силой Господа останусь непоколебима, тверда и непреклонна, не соединюсь с вероотступником и не оскверню себя. Проживу жизнь [свою] чистой и праведной в смиренном и покорном долготерпении во славу и хвалу Господа нашего и спасителя Иисуса Христа, который желает, чтоб все люди на земле здравствовали и приходили к разумению истины».

Долго так, причитая, оплакивала она [тех], кого породила сама, и зверство нечестивого мужа, который шел войной против истинной [веры], дабы отступничеством и осквернением персидской верой завлечь и низвергнуть в пропасть грехов сыновей и дочерей862 своих. Себя она утешала надеждой на Бога, размышляя над тем, что говорится в псалмопении: «Душа моя отказывается от утешения. Воспоминаю о Боге, и трепещу»863. И так, подбадривая себя, она сменила временную печаль на радость, уповая во всем на Бога.

В то время вероотступник бдешх вернулся в Иверию, домой. Он вызвал к себе епископа своего и священников, заговорил с ними ласково, обещая одарить их и относиться к ним лучше прежнего. «Не избегайте [меня] и не чуждайтесь моей власти», – говорил он. [Через них] повелел он княгине, чтоб она отказалась от намерений своих и согласилась выполнить его волю, дабы наслаждаться мирским счастьем более прежнего. Они с братом бдешха, которого звали Джоджик, отправились, плача, к княгине, не решаясь передать ей повеление вероотступника. Наконец, после долгих стенаний и вздохов епископ и Джоджик передали ей слова бдешха.

Она сурово ответила епископу: «И ты велишь примириться с нечестивцем и богоотступником? И ты советуешь мне такое и хочешь обмануть меня? Горе мне, несчастной, у которой не нашлось увещевателя! Уразумейте же вероломство нечестивца, который с вашей помощью хочет столкнуть меня в пропасть погибели. Не признавайте того, кто хочет вас обмануть, а я, ведомая мудростью к праведности, не поддамся обману. Прислушайся к наставлению апостола, который напоминает о словах пророка: «Отойдите от них, – говорит Господь, – ибо совокупляющийся с блудницею станет одно тело с нею. А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом»864, – а где дух Господен, там свобода от грехов. И поскольку мы имеем эту свободу, мои наставники и любимые, можно ли отлучить меня от того, кто спасет меня от вечного огня и от общения с отступником. Мне дано со всей святостью и праведностью поклоняться Богу живому и принять все беды и мучения, которые обрушит на меня богоотступник».

Епископ отвечает ей: «Слова твои справедливы, но следует подумать и о том, что, если он еще больше разгневается и распалится, станет чинить зло за злом монашескому чину и народу. Пойдешь к неверному, этим, возможно, хоть немного утишишь гнев его». С такою же мольбою обратился к ней брат бдешха. Вняв настояниям и горячим мольбам всех, блаженная [наконец] согласилась исполнить их волю и сказала: «Я исполню вашу волю. Но знаю, что он подвергнет меня мучениям. Вы же воротитесь каждый к себе и оставите меня одну. Но я не одна, ибо со мной Господь мой, на которого я уповаю. Господь мой помощник, и я не убоюсь. Что может сделать со мной тот злодей?».

И она пошла с ними. Но, войдя во дворец, она не захотела пойти в свои покои, а заперлась в маленькой келье и стала молиться Богу, говоря: «Господи Боже, на тебя уповаю. Смилуйся надо мной, смилуйся! Ты – помощь оставшимся без помощи, сила для колеблющихся, надежда для отчаявшихся, успокоение для удрученных, утеха для смятенных, утешение для обиженных, право и правый суд для бесправных, здоровье для недужных, отрада для приунывших, прибежище для гонимых, исцеление для разбитых душой, защита для терпящих бедствие, богатство для обездоленных, милость для страждущих, отдохновение для тружеников, сила для истязуемых, для связанных освободитель от [пут], отец для сирот, родич для безродных, опора для всех тех, кто ищет в тебе приют и уповает на тебя. Дай мне силу, терпение и стойкость смести ярость отступника, [которую он обрушит] на меня по наущению лукавого, содержи меня в святости и чистоте, в истинной вере в Отца и Сына и св. Духа Ибо ты сам знаешь, Господь мой, что с детства я возненавидела и презрела грех и возлюбила твои заповеди. Вспомни слуг своих, отцов моих, дщерью которых я являюсь, которые возлюбили тебя, истинного Бога, и по их заступничеству помоги мне в предстоящей борьбе. У меня нет иных помощников, ни отца, ни брата и никого из близких, кто бы [мог] позаботиться обо мне как родной [человек]. Лишь ты, Господи Боже. Отец и правитель мой, не оставь рабу твою без своей защиты и милости. И дай мне силы в мучениях завершить жизненный путь мой, уподобившись отцам моим, и стать наследницей их удела и смерти. И ныне уповаю на тебя, спасшего святую Рипсимэ от царского гнева и посрамившего его. И меня, недостойную рабу твою, спаси от гнева отступника, ибо тебе принадлежит победа и ты победишь. И тебе слава ныне и присно. Аминь».

Сотворив молитву, она в течение трех дней оставалась там, в маленькой келье, без пищи и воды. Насыщаясь духовной пищей, она пребывала в постоянной молитве и псалмопении. На третий день, когда сели ужинать, [бдешх] послал брата своего Джоджика позвать княгиню к ужину. Она противилась, но после долгих просьб и мольбы с плачем и стенанием пошла. При ней было маленькое Евангелие ее предка св. Саака, с помощью которого она тайно взывала к Богу. Она не ела и не пила на этом сатанинском ужине, а молча проливала слезы, памятуя об ожидаемых дарах Божьих и духовной усладе в Иисусе Христе. И, встав, она пошла к себе.

Бдешх страшно разгневался, и, когда все разошлись, он отправил за нею и вновь вызвал ее к себе. Но она отказалась идти. Взъяренный бдешх сам пошел к ней и с помощью слуг стал тащить ее. Она же кричала и говорила: «Господи Иисусе, помоги мне!» Он стал жестоко избивать ее палкой, и никто не мог усмирить его ярости. Тогда известили брата его. Но и он, придя, не мог унять его гнева. И его [бдешх] с презрением прогнал прочь. И стал наносить еще более страшные и жестокие удары, пока на ней не осталось живого места от ударов его палки. И лежала она как мертвая. А бдешх, разъяряясь все более, поносил Бога и отцов ее. Когда она после побоев потеряла сознание, он приказал отволочь блаженную в ее комнату, думая, что она умерла.

На следующее утро он пошел посмотреть на блаженную. Увидев, что она жива, он выставил стражу, [приказав] никого не впускать к ней – ни мужчин, ни женщин, чтобы она в тех же мучениях умерла.

И приказал давать ей лишь ячменный хлеб и воду. Блаженная не думала ни о чем, а благодарила Бога, что сподобилась мучений во имя его и, как того сама желала, спаслась от общения с отступником, уповая, что случившееся произошло во славу Божью. Сам он занялся мирскими делами.

Тогда приходит придворный священник и умоляет стражников разрешить повидать блаженную. Все ее тело страшно отекло и было в запекшейся крови; она не могла стоять. Священник горько заплакал. И говорит блаженная княгиня: «Не плачь обо мне, ибо без борьбы и мучений ни один человек не может очиститься перед Богом. Помощь Спасителя не оставит без милосердия тех, кто уповает на него. Муками этими я очистилась от мерзкого ложа нечестивого мужа. Я рада страданиям, выпавшим на мою долю, ибо благодаря им я приобщусь к доброму наследию отцов моих, которое в нашем Иисусе Христе. За все это ему воздается хвала, и я буду воздавать ее постоянно». Он умолял блаженную поесть. А она, хотя и желала [есть], однако не могла из-за страшной боли. Она отведала немного пищи, поела ломоть ячменного хлеба и выпила воды и в непрестанной молитве пребывала там, куда ее заперли.

В то время [над страной] нависла какая-то угроза. Детей ее [он] отправил в некую крепость. Во время переправы через реку Куру один из детей утонул. Бдешх и вся страна были в великом трауре. А блаженная княгиня возносила хвалу Богу, говоря: «Хоть и умер телом, но душой спасся от западни своего отца-отступника. Всяческая хвала Христу». Пришли к бдешху марзпан и нахарары грузинские, чтобы утешить его [в горе] по ребенку и снять траур. Он послал [человека] к княгине [с повелением] покинуть темницу, пойти во дворец епископа, который находился близ церкви, и оставаться в келье под стражей до возвращения марзпана и нахараров. Она с радостью исполнила его повеление. И пошла, облачившись в монашеское одеяние, все больше прославляясь добровольным постом и молитвами, бодрствованием и слезами и [соблюдением] всех светлых порядков. И все дивились готовности блаженной жены стать исповедницей, ибо так она была преисполнена любви к Богу, что ничто не могло [заставить ее] ослабить самоистязание. Душа блаженной была украшена всяческими добродетелями, [она была женщиной] святой, чистой, непорочной, грехоненавистницей, справедливой, праведной, прямодушной, святолюбивой, смиренной, кроткой, послушной, покорной, скромной, спокойной, милостивой, нищелюбивой, гостеприимной, постницей, благословляющей, жаждущей, слезообильной, трудолюбивой, умелой, плодотворной, книголюбивой, внимающей, прощающей, независтливой, некичливой, негневливой, несребролюбивой, неправосудной, богопочитающей, отрешившейся от всех дурных дел, помышляющей о том, чтобы быть достойной небесного призвания и благопристойной жизни согласно Евангелию Христа.

Когда вельможи воротились каждый к себе, бдешх послал [человека] к блаженной госпоже с ласковыми речами, [прося] отказаться от своего намерения и исполнить его волю. Он обещал осыпать ее милостями, возвеличить и прославлять больше [прежнего]. Однако она не согласилась жить с богоотступником. Она отослала свои драгоценности и дорогую одежду бдешху и дала ему такой ответ: «Что общего может быть у верующей с неверующим и как может свет сообщаться с тьмой? Какое согласие может быть между храмом Божьим и развратником? Благодаря мучениям, которым подверг ты меня в своей ярости, я очистилась также от прежней связи с тобой. Я посвятила себя Христу. Отныне мне не нужны ни слова, ни величие, ни почести, ни богатство и ничто людское – ни роскошь и ни наслаждения. Я с мучениями оставлю этот мир и приближу себя к великому царю и там преисполнюсь света, малую часть пролития которого принимаю здесь по милости и человеколюбию Господа нашего и спасителя Иисуса Христа. Я неизменно останусь в союзе с истиной и не сяду на трон человеконенавистника. Делай со мной, что задумал. Я готова скорее умереть, чем отказаться от веры моих отцов».

Бдешху] принесли уборы и украшения ее и поведали обо всем, что сказала блаженная. Нечестивец пришел в неописуемую ярость и угрожал блаженной рабе Христовой [новыми] мучениями. Не в силах унять своего гнева, он вскочил и со множеством слуг пошел и отыскал ее в церкви. Не дождавшись [окончания службы], он вошел и стал жестоко избивать ее палкой, и, схватив за волосы, выволок из церкви. Никто не осмеливался приблизиться и освободить от рук волка агницу Христову. Лишь один из священников сказал: «Зачем так немилосердно истязаешь ее?». Тогда он излил всю свою ярость на него и нанес ему страшный удар. Весь народ, и мужчины и женщины, плакал навзрыд. А он, подобно разъяренному дикому зверю, набросился на всех и начал бить их, а потом поволок блаженную по земле, по колючкам и камням. Затем приказал доставить ее во дворец. Все тело ее было разодрано, ибо земля была покрыта терниями. Кровь [сочилась] из тела ее и обагряла землю.

Войдя во дворец, он вновь, сильнее прежнего, стал осыпать ее ударами. Блаженная же раба Божья не издала ни звука, а вручила себя Христу и долготерпению и переносила [все] с великой силой, не обращая внимания ни на то, что ее волокли, ни на избиение. Накидка, покрывавшая тело и голову, сорвалась. И так, с непокрытой головой и в изодранном платье, она прикрывала себя [волосами] и благодарила Господа за все приключившееся с ней. Нечестивец же не стыдился и не жалел ее, но, движимый дьяволом, подобно разбушевавшемуся потоку хотел унести светлую жизнь и святость блаженной и говорил: «Пусть поможет тебе Христос и молитва отцов твоих, на которых ты уповаешь».

Он приказал заковать ее в железные кандалы и бросить в тюрьму, а также надеть на шею цепь, вбить в стену железный кол и привязать к нему, затем скрепил кандалы и цепь [своею печатью]. Он приставил к ней стражу, настрого наказав глядеть в оба и никого к ней не впускать. Приказал держать на одном ячменном хлебе и воде и говорил: «Теперь радуйся доставшимся тебе истязаниям и горьким оковам, которыми я буду мучить тебя до самой смерти». Княгиня говорит ему в ответ: «Я рада мучениям, которым ты подвергаешь меня, ибо [благодаря им] я удостоилась наследства святых отцов моих, которых ты поносишь, как и Бога, ты, отступивший от Бога и ставший врагом истины. Чем больше ты меня истязаешь, тем больше моя непреходящая радость, ибо временные невзгоды уготавливают мне великую славу, которую ничто не может поколебать во веки веков. Тебя же постигнет справедливая Божья кара во дни [второго] пришествия».

Нечестивец ничего не ответил и лишь дивился стойкости и терпению блаженной княгини. [Наконец], оставив ее в оковах, он отправился [по своим] мирским делам.

Через три дня пришел придворный священник. Подкупив стражу, он проник к блаженной княгине и увидел ее в оковах, но радостной и бодрой, непрестанно поющей псалмы. Он стал целовать ее оковы и славить ее за столь [великое] терпение во [имя] Бога и сказал ей: «Блаженна ты среди жен. Воистину ты добрый побег доброго корня. Отныне восславят тебя верующие за праведные дела твои, ибо своей верой в Бога ты победила нечестивца и стяжала себе имя, равное имени Рипсимэ, и подобно ей и всем [святым] удостоишься венца от Господа». Княгиня возразила ему: «Я не достойна ни блаженства, ни венца и ни радости святых, которые не сожительствовали с нечестивым человеком. А я жила с безбожником и родила детей на погибель и скверну от христопродавца. Хоть они [святой] купелью и родились вторично и я их воспитывала в служении правде, надеясь [своими] наставлениями и мудростью приблизить к Богу, однако они этого не достойны – злое семя не может дать добрых всходов. Лишь одно утешает меня, что благодаря мучениям и веригам я очистилась от сожительства с отступником. И всем стало известно, что в моей власти было избежать мучений и оков, которыми истязают меня. И теперь я не потеряла веры в того, кому вверила [себя], ибо спину свою я подставила ударам, ланиты свои – пощечинам и не отворотила лица своего со стыда. Я не убоюсь, ибо Господь мой мне заступник. Что может сделать мне человек? Так проживу я в воздержании, служении религии и [церковным] порядкам до последнего [своего] вздоха и тогда, может быть, приобщусь к сонму святых».

Священник, премного радуясь долготерпению княгини, воротился в свою обитель. С той поры он ежедневно возносил молитвы у ее оков.

Бдешх отправился в сторону Чоры865. Брат же бдешха отсутствовал, когда святая была подвергнута истязаниям и приобрела жестокие оковы. Услышав [об этом], он сильно опечалился, отправился [к брату] и умолял его освободить [ее] от цепей. Прошло много дней, прежде чем он сумел уговорить [Васгена], и тот согласился снять лишь цепь с шеи, а ножные кандалы он поклялся не снимать до самой ее смерти. Так шесть лет пробыла она в темнице в тех же оковах, перенося мучения, голод, жажду и лишения. И все эти шесть лет она укреплялась в своей вере, ради которой боролась, очищаясь постами и молитвой, бодрствуя и проливая слезы, проводя дни и ночи в неустанном псалмопении, истязая себя тяжелыми веригами, довольствуясь ячменным хлебом и водой. В постные недели перед святой Пасхой она не притронулась к еде, но в субботу и воскресенье вкусила тела и крови Создателя и поела немного [похлебки] из трав.

Молва о ее добродетелях собирала толпы паломников-мирян, мужчин и женщин, стекавшихся [сюда], чтобы увидеть ее. А она наставляла их жить в добродетели и праведности. Многих она увещевала оставить мирскую жизнь и все мирское и посвятить себя непреходящей жизни. Благодаря ее молитвам многих заблудших посетил Бог, одарив бездетных детьми, ниспослав исцеление беснующимся, здоровье – недужным, а всем страждущим – утешение. Своими молитвами она по Божьему попечительству одаривала милостями каждого по желанию. Всякий уходил [от нее] осыпанным ее щедротами и радостным. И везде, куда только ни доходила молва о святой, через нее прославлялось имя Господне. Слух о святой привел также некую прокаженную персиянку из рода знатных магов, которая не нашла исцеления у врачей. Она пала ниц перед святой и молила ее об исцелении. Блаженная сказала ей: «Если ты уверуешь в истинного Бога и отречешься от персидской веры, помолюсь за тебя Господу, и ты исцелишься и познаешь великую силу Бога моего». Персиянка говорит: «Верую в христианского Бога». И [святая] распорядилась окрестить ее. Вскоре она очистилась от проказы и восхваляла и благословляла Бога и всесвятую Троицу. Она отреклась от персидской веры и познала Бога, благодаря чему получила исцеление, о чем сама рассказывала персидским магам и их главарям.

Слыша обо всем этом, бдешх диву давался. Через четыре года он вернулся из дальнего странствия, прибыл туда, где находилась [его] жена. И тотчас же стал терзать святую жестокими побоями и мучениями. Прогневался и на стражу, говоря: « Не наказывал ли я вам никого не впускать к ней?». И распорядился избить их до смерти, а блаженную приказал еще больше притеснять в тюрьме оковами. И после этого нечестивец не сумел добиться своего. [Тогда] он придумал другой способ: нашел ворожею и с ее помощью пытался отвратить ее от монашеской жизни. И [та] женщина взялась за это. На протяжении целого года бдешх боролся с ней подобными дьявольскими кознями, но ничего не смог добиться. Он видел, что она еще ревностнее выполняет Божью волю. Посрамленный и на сей раз, он не отказывался от тщетной своей мысли, хоть и [всякий раз] уходил от добродетельной женщины, как таран, [отступающий] перед неприступной стеной. Но детей своих он [уже] отвратил от [истинной веры], дабы ублажить персидского царя и получить от него больше почестей. А о жене известил [царя], что она дочь Вардана, который пошел против персидского царя. «И поэтому, – [говорил он], – я буду мучить и истязать ее до самой смерти, ибо она отказалась поклоняться богам царя, как и ее всеразрушитель866 отец».

Ну что еще сказать о его злом нраве, если он всецело погряз в пороках? Как ни старался он в течение шести лет, не смог победить ее вследствие ее веры в Христа.

Она одевала на нагое тело власяницу, а поверх накидывала на себя антиохийскую шаль, под голову клала подушечку из шкурки и имела коврик867 [для молитвы], была боса, а пища ее состояла из ячменного хлеба и воды. И во всех добрых делах она была первой.

В начале седьмого года истязаний, оков и тюрьмы блаженная заболела от невообразимых мучений и ужасных лишений, которым подвергал ее безбожник.

Пришел к ней брат бдешха Джоджик и поклонился св. образу, который стоял перед княгиней. [Затем] вместе с женой пал на колени перед св. рабой Христовой, чтобы получить от нее благословение. Рыдая и обливаясь слезами, он каялся перед ней в грехах. Она горячо увещевала его очиститься от прежних грехов и возненавидеть зло, возлюбить добро и справедливость. И с этим отпустила его.

Пришел к ней архиепископ Самуэл868 и епископ Иоанн869 со священниками и дьяконами, все те, кто поддерживал блаженную и утешал ее в страданиях, чтобы проводить ее из многотрудной жизни в Христову пристань. Прибыли также нахарары, азаты, княгини и другие сепухи870 страны Иверской, дабы удостоиться прощального благословения блаженной. И все просили у нее частицы от железных оков в память о святой. А она им говорила: «Я не достойна этого, но пусть будет на то воля Божья – поступайте как знаете». Она благословила всех и говорила: «Всещедрый Христос одарит вас духовным благословением». Она поблагодарила придворного епископа, как кормильца и отца. И так простившись со всеми и благословив всех во Христе, попросила похоронить ее там, откуда ее выволокли в первый раз, если сочтут ее достойной этого.

И так простившись со всеми и благословив всех во Христе, она со всем народом восславила победу всесвятой Троицы и вознесла благодарственную молитву: «Славлю тебя, Христос, сподобивший меня, недостойную, умереть, дабы стать угодной в твоем царствии, и ныне содержи верующих под всемогущей десницей своей, мучения мои да будут угодны тебе по заступничеству святых отцов моих, возлюбивших имя твое, чтобы всеми прославлялось имя твое святое! За тебя отдаю душу свою!» Сказав это, святая испустила дух во славу Божью871. Все проливали слезы, рыдали, охваченные великим страхом, и благословляли Бога.

Епископ и весь народ взяли тело и дали омыть его благочестивым женщинам; умастив благовонными маслами, позаботившись о ладане и окутав чистым саваном, они положили ее куда она велела. Всю ночь до самой обедни прославляли они Бога, а затем, совершив торжественную службу, учредили 17-й день месяца кялоц872 – день успения святой – великим праздником, дабы ежегодно праздновать его во славу Божью. И немало исцелений было ниспослано Богом по заступничеству святой княгини.

Такова история мученичества св. Шушаник, посвятившей себя Богу и приблизившейся к Христу и ставшей близкой и родной св. Духу. Всесвятой Троице слава во веки веков. Аминь,

Мученичество Иезидбузида

К числу ранних армянских мартириев (VI-IX вв.) относятся мученичества Иезидбузида, Давида Двинеци, Амазаспа и Саака и др. Эти произведения близки по своему характеру и уже довольно стереотипны873 по сравнению с памятниками V века.

По времени наиболее ранним является «Мученичество Иезидбузида», персидского мага, отрекшегося от зороастрийской веры, принявшего христианство и за это казненного «на 23-м году» правления персидского царя Хосрова I Ануширвана (531–579 гг.), т. е. в 553 г.

Сохранились пространная редакция настоящего мученичества, представляющая памятник полностью и напечатанная во втором томе Избранных житий и мученичеств874, проложная875 и грузинский текст876, являющийся буквальным переводом пространного армянского подлинника877. Расправа с высокопоставленным персидским магом в свое время имела большой резонанс. Греческий трагик Менандр Протиктор (VI в.) увидел в ней благодатный материал для создания трагедии, которая, к сожалению, до нас не дошла. Мы располагаем лишь указанием Менандра на греческом языке и стихотворной частью этого указания, которая обычно воспроизводится в изданиях Antologia graeca878. О маге Иезидбузиде имеется также несколько строк на сирийском языке879. Самое раннее упоминание о нем в армянской историографической литературе встречается у Ованеса Драсханакертци (IX – начало X в.). А о его казни с указанием на год смерти – причем дата смерти с незначительными колебаниями у всех совпадает – пишут многие армянские историографы: Степанос Таронеци, конец X – начало XI в., Самвел Анеци, вт. пол. XII в., Вардан Аревелци, XIII в., Мхитар Айриванеци, XIII в., Степанос Орбелян, X III в., а также грузинский автор Арсен Сапарели, IX в880.

Из вышеназванных авторов наиболее обстоятельно повествует о нем Ованес Драсханакертци, который житиям и мученичествам вообще уделяет большое место в своей «Истории». Обратимся к Драсханакертци: «В его [Хосрова] правление Махож, уроженец области Бешапух, из селения Кунарастан, из рода магов, через крещение святой купелью получивший имя Иезидбузид, что в переводе значит «Богом спасенный», претерпев многоразличные мучения от руки марзпана Вшнаса Ваграма, принял венец мученической смерти в городе Двине. Взяв тело святого мученика, великий патриарх Нерсес со всеми епископами и церковной братией похоронили его около святой кафедральной церкви с восточной стороны и построили над ним святой мартирий из тесаных камней»881.

Сравнение сообщения Драсханакертци с текстом мученичества выявляет их общность. Опуская целый ряд подробностей, Драсханакертци кратко передает содержание последнего, черпая из него сведения о крае, селе, откуда происходил и где родился Махож, о его роде, крещении и переименовании, о мученической кончине в городе Двине. По другим источникам он уточняет лишь имя марзпана, при котором был казнен Иезидбузид, а при описании похорон добавляет имя патриарха Нерсеса и говорит о строительстве мартирия.

О том, что наш памятник служил для Ованеса Драсханакертци источником, а не наоборот, свидетельствует наличие грузинского перевода. Последний, согласно Н. Марру, сделан не позже конца VII или начала VIII века, а оригинал был создан самое позднее во второй половине VII века882. И. Абуладзе время перевода отодвигает к IX-X вв., армянский оригинал, согласно ему, к концу первой четверти VIII века должен был уже существовать883.

Если верить проложной редакции, автором настоящего памятника является очевидец и соузник Иезидбузида священник Нерсес. Об этом говорится в памятной записи мученичества: «И я, Нерсес, сопричастный его мучениям, написал сию историю во славу Христа, Бога нашего»884.

В пространной редакции мученичества Нерсесу отведена важная роль в духовном очищении Иезидбузида. Узнав об отречении от огнепоклонства, персы бросают Махожа в темницу. Здесь он встречает «сопричастного своим страданиям [мужа], по имени Нерсес, давно уже заключенного в тюрьму за [веру] в Бога». Признавший «христианского Бога истинным Богом» Махож жаждет глубже и лучше ознакомиться с христианским учением. В этом ему помогает Нерсес, от которого «блаженный научился святой вере нашей и [выучил] 20 псалмов». После трехгодичного пребывания в тюрьме священник Нерсес дает ему «Господнее крещение и нарекает его именем Иезидбузид, что в переводе значит Богоданный». О Нерсесе упоминается и в связи с прибытием трех персидских чиновников в Армению, посланных царем, «до которого дошли слухи о жестоких насилиях, чинимых в стране Армянской [персидскими] чиновниками». Прибыв, они занялись также разбирательством дел заключенных. Им доложили, о трех мужах, отступивших от зороастризма и принявших христианство – о ражике, по имени Нерсес, о Сааке из Атрпатакана и персе Иезидбузиде. Во время допроса выяснилось, что у Нерсеса мать была христианкой и «с детства он уверовал в Христа». Саак также был христианином. Тяжелое преступление, совершил Махож – Иезидбузид, отрекшийся от своей веры и принявший христианство. Первым двоим смерть не угрожала. Но и их, подвергнув мучениям, вновь бросили в тюрьму с Иезидбузидом. Через десять дней его повели на казнь. И он, «простившись с братьями, пошел». Вот все, что имеется в «Мученичестве Иезидбузида» о Нерсесе.

Г. Алишан полагает, что проложное мученичество, написанное Нерсесом, затем было отредактировано более искусной рукой885. В вышеприведенном отрывке из «Истории» Ованеса Драсханакертци говорится о том, что католикос Нерсес возглавил похороны Иезидбузида в Двинской кафедральной церкви и построил над ним святой мартирий. Следовательно, Иезидбузид уже тогда был причислен к лику святых армянской церкви и уже тогда было написано мученичество, приуроченное ко дню его памяти. Очевидно, составителем его являлся сам католикос Нерсес.

Во всяком случае приведенные данные свидетельствуют о том, что мы имеем дело с памятником, возникновение которого следует отнести к VI-VII вв.

События, связанные с мученичеством Иезидбузида, имели место в царствование царя Хосрова I Ануширвана (531–579). После восстания 450–451 и 481–484 гг. Армении удалось сохранить внутреннее самоуправление и получить возможность для экономического и культурного развития. К этому времени относится возвышение города Двина, ставшего административным центром страны и крупным торговым городом международного значения. В Двине жили представители различных племен и народов. По свидетельству Прокопия Кесарийского, византийского историка VI века, в самом городе и в окрестных селениях проживало много торговцев. «Многолюдные селения, – пишет Прокопий, – лежащие близко друг к другу, заняты торговцами: потому что из Индии, из соседственной Иверии, и почти от всех народов, подвластных Персам и даже Римлянам, привозят туда товары, которыми они торгуют»886. В «Мученичестве Иезидбузида» в числе жителей Двина упоминаются ражики, племя, происходившее из области древнего Рагана, или Рея887, и «хужики», христиане-несториане.

С 484 по 547 гг. Восточной Арменией, находившейся под владычеством Персии, с небольшими перерывами управляли марзпаны. В течение 25–30 лет марзпаном был Ваан Мамиконян, затем его сын Вард Патрик (505–510), несколько позже, более 30 лет, – Мжеж Гнуни (517–548), который сумел сохранить в нерушимости ее границы. Однако после смерти Мжежа Гнуни, во время греко-персидской войны, когда многие армянские нахарары, сторонники греческой ориентации, перешли на сторону греков, отношения Хосрова с христианским населением обострились и «немало [людей] было предано мученической смерти в стране Персидской перед двором царским, Не доверяя армянам, Хосров назначает марзпаном Армении перса Деншапуха (Нихоракана в мученичестве), который возобновляет религиозные гонения. Армянские историографы отзываются о нем резко отрицательно. Степанос Таронеци пишет: «А вслед за Мжежом Гнуни в Армению прибыли персидские марзпаны. Прежде всего Деншапух, который умножил разврат и возжег Ормуздов огонь в Рштунике. Он заставлял христиан поклоняться огню, из-за чего многие умерли»888. Примерно то же говорит Вардан: «В ряду князей (т. е. марзпанов) после Мжежа являются Парсы: сначала Деншапух, усиливший скверное заблуждение (т. е. поклонению огню)»889. Поведение Деншапуха было нарушением тех условий, которые были приняты персами после восстания армян (481–484). Деншапух-Нихоракан после четырехлетнего марзпанства (548–552 гг.) был отозван Хосровом и назначен начальником персидского войска в войне с хазарами. Учитывая сложную политическую обстановку – войну с хазарами, а также стараясь извлечь пользу из догматических разногласий армянского духовенства с византийцами и укрепить позиции персов в Армению, Хосров, «прослышав о жестоких насилиях и притеснениях, чинимых в стране Армянской [персидскими] чиновниками», посылает нового марзпама – Вшнаса Ваграма890, а также «трех верных вельмож», которые, «прибыв в Армению, многое упорядочили». Они занялись и разбирательством дел заключенных, результатом чего явилось освобождение многих христиан, осужденных в период марзпанства Нихоракана за «веру в Христа».

Как совершенно справедливо замечает Г. Алишан, 70-летний промежуток времени, начиная с марзпанства Ваана Мамиконяна до казни Иезидбузида (485–553 гг.), – наиболее темные годы нашей истории. На протяжении этого времени и всего того века у нас не было национального историографа, который мог бы сообщить нам обстоятельные сведения об этих годах891. Поэтому любое произведение (церковные послания, мелкие литературные памятники и пр.) может сослужить некоторую службу для освещения различных сторон жизни Армении этого времени. В частности, настоящее мученичество дополняет сведения иноязычных исторических трудов о городе Двине, вносит некоторые коррективы в имена персидских марзпанов. «Мученичество Иезидбузида», насколько нам известно, является единственным сочинением, в котором упоминаются в качестве преемников Деншапуха-Нихоракана до Вшнаса Ваграма еще два человека: «Через некоторое время Нихоракана сменил [человек] по имени Нахапет»... «По истечении еще трех лет Нахапету наследовал [другой], которого звали Кнарик».

«Мученичество Иезидбузида» представляет интерес и в плане ознакомления с общей картиной развития армянской агиографии и наряду с мученичествами Давида Двинеци, Амазаспа и Саака дает представление о мартириях VI-X вв. и тенденциях развития жанра. Персонажи этих мученичеств – общемартирологические абстрактные герои, лишенные каких-либо индивидуальных черт. Основное внимание в них сосредоточено на самой истории мученичества, допросе и казни. В духовном перевоплощении героев большую роль играют чудеса и видения, которые в отличие от более поздних памятников как бы оторваны от жизни, носят несколько сказочный характер. Прибыв в Армению, Махож становится очевидцем пыток мученика Григориса. Пораженный смелостью мученика и той непоколебимой верой, с какой тот принял смерть, он усомнился в истинности «своего Бога» и впервые «в сердце своем» обратился к «христианскому Богу», моля открыть и ему «врата милости своей» и сподобить его «царствия небесного». Тайная молитва Махожа была услышана. Событием, толкнувшим Махожа на окончательный разрыв с огнепоклонством, явилось чудо, которое призвано было доказать превосходство христианской веры. Зимой, когда маги «по своему обыкновению приносили грязную жертву огню», вдруг поднявшееся от жира пламя достигло потолка и охватило весь дом. Не в силах справиться с огнем и потушить пожар, бедствующие, «в трудную минуту поневоле уверовав», устремились в церковь и уговаривали служителей с крестами явиться на место происшествия. Как только «святой крест» оказался напротив дворца, пламя тут же погасло. «Блаженный Махож, узрев такое чудо», открыто объявляет о своей вере в Христа.

Нередко, стремясь усилить назидательное звучание, агиограф прибегает к прямому заимствованию евангельских сюжетов. Сославшись на слова Павла: «Кого он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына своего» и Иоанна: «Верующий в Меня, дела, которые творю я, сотворит, и больше них сотворит», он, стараясь сохранить заданную программу, полностью копирует сцену казни Иезидбузида с евангельского описания распятия Христа. Приведя Иезидбузида на судилище, сорвали с него одежду («Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды его разделили на четыре части, каждому воину по части и хитон». – Ин.19:23). Агиограф не удерживается от того, чтобы не вложить в уста Иезидбузида слова, говорящие о сходной с распятием Христа ситуацией: «Воистину должно быть так, ибо во время своего добровольного распятия сын моего Господа Единородный спаситель нагим был распят на кресте». Дальнейшее описание казни ведется в полном соответствии с Евангелием. Среди многолюдного судилища было установлено три креста. На одном из них распяли Иезидбузида: «Он был пригвожден к кресту на многолюдном судилище и стрелами пронзали ему бока». А рядом с ним распяли еще двух приговоренных к смерти, одного по правую сторону, другого по левую («И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону», – Лк.23:33). Один из осужденных, когда подвели его к кресту, «стал целовать ноги святого мученика и, взяв земли, смешанной с кровью, которая стекала с него, положил себе за пазуху» Его тут же убили, метнув в него стрелу. А другой, левосторонний, стал молить судей: «Не предавайте меня смерти, я согласен принять магию». (Один из повешенных злодеев злословил его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда сам осужден на то же?... и сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое». – Лк.23:39–43). И, как тело Христа, оставили тело Иезидбузида на кресте. А верующие, споспешествуемые Богом, взяли тело святого, обвили плащаницей и с большими почестями опустили в могилу (Иосиф из Аримафеи «купил плащаницу и, сняв Его, обвил плащаницей и положил его во гробе». – Мк.15:46).

Мученичество святого Иезидбузида

В царствование персидского царя Хосрова892, сына Кавада893, особенно участились подвижничества во имя Христа и немало [людей] было предано мученической смерти в стране персидской, перед царским двором. В это время [подвизался] муж из той страны, маг Махож, [родом] из области Бершапух894, [уроженец] села Кунарастан, родители которого были служителями огня, и сам он с детства был обучен магии. [Муж] сей был непревзойденным наставником, знатоком религии огнепоклонства, [человеком] отмеченным мудростью. Раз по какому-то случаю он оказался в царском войске и стал очевидцем пыток некоего святого мученика, по имени Григориос895. Изумившись смелости мученика и преисполнившись ревности к его благой вере, он сказал в своем сердце: «Господи Боже христиан, воззри на меня и укажи путь, по которому идти, открой и мне вместе с твоим мучеником врата милости твоей, чтобы сподобиться царствия твоего, Господа неба и земли». В ту же ночь было ему чудное видение, будто он в святой церкви к ему является некий муж в белом облачении и говорит: «Блажен ты, сподобившись сей светлой церкви, отныне уверуешь в Бога, Творца неба и земли, в Сына соравного, в Духа сотворящего, о чем сказано в святом учении Евангелия». Проснувшись, он уразумел смысл видения, всем сердцем уверовал [в Бога] и сказал: «Бог христиан – истинный Бог». И с тех пор пребывал в [религии] огнепоклонства с покаянием.

Оттуда он отправился в Сюникский край896, где с любовью внимая [чтецам], углубился в Священное писание. Пробыв там несколько месяцев, он затем направился в [центральную] Армению, достиг Айраратской области897 и поселился в армянской столице Двин898, примкнув к магам некоего амаркара899 Армении, по имени Хосров Пероз. И с пренебрежением относился к магии. Как-то зимой, в мехекан900, по персидскому календарю соответствующий началу года, когда они по своему обыкновению приносили грязную жертву огню во дворце амаркара, блаженный Махож стоял с ними у огня со сжатыми губами. Вдруг поднявшееся от жира пламя достигло потолка и охватило его. Маги, позабыв о жертвоприношении, бросились тушить огонь. Но, не сумев [справиться с ним], выбежали и рассказали о случившемся. Азарапет901 армян, услышав шум толпы, устремился в церковь и стал уговаривать служителей взять святой крест и отправиться во дворец, надеясь с помощью креста унять огонь, в трудную минуту поневоле уверовав [в его силу]. Служители, взяв святой крест, поспешили к месту. Как только святой крест оказался напротив дворца, разгоревшееся пламя погасло. Это было великим знамением пречестного святого креста для страны Армянской на радость благочестивым и в посрамление огнепоклонству. Видя это, жена амаркара выразила великую благодарность служителям святого креста. А блаженный Махож, узрев такое чудо, сломал и отбросил в сторону жезл, которым волховал, сорвал со рта повязку и, подойдя к дьякону, взял из его рук кадильницу, воскурил ладан перед святым крестом и объявил о своей вере в Христа. Обращаясь к служителям креста, он сказал:

– Молитесь Богу за меня, ибо и я Христианин.

При виде этого маги говорят ему:

– Как ты осмелился сделать это?

Блаженный сказал:

– Я давно уже верю в христианство и с угрызениями совести выполнял обязанности мага, но теперь открыто исповедую веру в Христа. Узрев все эти чудеса, я больше не буду служить огню.

На следующий день маги отправились к правителю902 Армении, которого звали Нихоракан903, и донесли на блаженного. Судья вызвал его к себе и говорит:

– О несчастный, почему ты безрассудно отрекаешься от веры отцов, нарушая обет свой.

Блаженный говорит:

– Скажу тебе правду о себе, о судья. Все свои двадцать пять лет я все заблуждался, а теперь, познав истинного Бога, отрекся от многобожия отцов. И отныне соблазны жизни не смогут меня, разлучить от этой веры, ибо готов я к мучениям, которым меня подвергнут.

Разгневанный, правитель приказал нанести блаженному дважды двенадцать ударов, сбрить ему бороду и волосы. Затем, записав допрос, велел заковать его руки и ноги в кандалы и бросить в тюрьму. В тюрьме святой встретил сопричастного своим страданиям [мужа] по имени Нерсес, давно уже арестованного за [веру] в Бога. Блаженный научился [у него] святой вере нашей, [выучил] двадцать псалмов и, исповедуя веру в Христа, неустанно молился.

Через некоторое время Нихоракана сменил [человек] по имени Нахапет904. Когда он занял судейское место, к нему привели блаженного Махожа. Говорит ему Нахапет:

– Как ты осмелился оставить бога отцов и уверовать в чужого [бога] Христа?

Блаженный говорит:

– Есть один Бог – создатель сущего, властелин умов всех благодетельных людей. Когда я его узрел, моя вера в других богов поколебалась, он привел меня к истинному богопознанию.

Пришедший в ярость Нахапет приказал его немилосердно избить и в тех же кандалах отвести в тюрьму.

Он пробыл в тюрьме еще три года, после чего попросил священника дать ему Господнее крещение, дабы назваться именем Иезидбузид905, что в переводе значит Богоданный, т. е. спасенный Богом и носящий на себе печать святого Духа. Благодаря чему он укрепился в тюрьме душой и, сняв с себя одежду, роздал ее нищим, сам же прикрылся вретищем из козьей шерсти. И так постами и молитвами бдел в непрестанном псалмопении, пребывая в добром монашестве.

По истечении еще трех лет Нахапету наследовал [другой], которого звали Кнарик. Какой-то секретарь его пошел в темницу, пытался искусить его и говорил:

– Тебе недостаточно было всей страны Арийской, что ты отворотился от магии, отторгнув себя от мира и веры?

Святой ответил:

– Для всех лишенных разу а [тварей] естественным состоянием является служение. Животные находятся в услужении [своего] хозяина. Так и люди обязаны служить лишь своему создателю Богу. В неведении своем я служил пустым вещам. Но с тех пор, как Бог смилостивился надо мной и, овладев моими мыслями, связал их любовью к своим заповедям, осветив надеждой милостей своих, никакие жизненные испытания не могут поколебать моей веры.

Услышав это, секретарь в гневе топнул ногой и стал немилосердно бить его палкой. Многим другим пыткам подверг он блаженного, пытаясь заставить его сохранить магию.

В это время царь, прослышав о жестоких насилиях и притеснениях, чинимых в стране Армянской [персидскими] чиновниками, послал трех [своих] верных вельмож навести в стране порядок. Одного из них звали Нато, он носил титул «дровандакана»906, второго – Пероз, этот был мобетом907 области Рей908, и третьего – Хойап, сей был придворным царя. Прибыв в Армению, они многое упорядочили. И как-то, устроив публичное судилище, они по царскому приказу заняли судейские места. Тогда нечестивые мужи известили вельмож: «В тюрьме находятся трое мужей, которые отворотились от нашей веры и приняли христианство, некий ражик909, по имени Нерсес, некий Саак из Атрпатакана910 и некий перс Иезидбузид». И те приказали привести их.

И вот мобет говорит Нерсесу:

– Почему ты стал христианином?

Блаженный сказал:

– Моя мать была христианкой, и я с детства уверовал в Христа, ваша вера мне совершенно чужда.

Мобет] спросил и Саака. И тот сказал:

– Я с детства христианин.

А блаженный Иезидбузид стоял позади и тихим голосом пел шестой псалом: «Господи! Не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня»911.

И [судья], отделив тех, говорит Иезидбузиду:

– О ты, несчастный, почему ты отрекся от светлой веры, уверовал в темное христианство да еще, насилуя себя, продолжал приносить жертву огню?

– Да, приносил жертву, но я лучше тебя разбираюсь в магии. И если позволишь, я поведаю тебе, и ты поймешь, насколько лучше любой другой вера христианская, изучив которую я пришел к твердому убеждению, что только христианство может спасти от страшной смерти.

Услышав это, мобет приказал сорвать с него одежду и клобук. Святого стали бить по голове и с корня выдрали бороду. Затем велели еще на три дня заключить в темницу трех блаженных. После чего вновь привели их [на допрос], но и на этот раз не смогли сломить. Тогда их заперли в какой-то комнате, не давали есть и пить, и мобет приказал всю ночь окуривать их дымом. Измученные святые кричали и взывали: «Поспеши, Боже, избавить нас, поспеши, Господи, на помощь нам»912. И так неустанно пели псалмы до утра. Десять дней пробыли они в темнице. Как-то в ночь на субботу, [в день], когда Иезидбузид должен был умереть мученической смертью, было ему видение. Некий муж кнутом ударил его по голове, и кровь потекла между глаз его. В это время явились три мужа в сверкающих одеждах и прогнали прочь ударившего, затем принесли венец из драгоценных жемчугов и возложили Иезидбузиду на голову. Проснувшись, он рассказал сотоварищам [о видении], и они поняли, что настал его час. И вот пришел в тюрьму палач и приказал доставить святого на судилище. [Иезидбузид], простившись с братьями, пошел. Весь путь от тюрьмы до места судилища он пел четвертый псалом: «Когда я воззвал к тебе, ты услышал меня, Боже правды моей. В тесноте ты давал мне простор»913. Окончив псалом, он дошел до места казни.

Услышав [о предстоящей казни], все христиане устремились, туда, чтобы узреть мученичества святого.

Святой стоял перед четырьмя судьями. [Вблизи] было установлено три креста для приговоренных к смерти. Мобет, подведя к ним святого, сказал:

– Видишь крест, на котором ты должен умереть? Пожалей себя и перестань упорствовать.

Святой отвечал:

– Тверже прежнего я верю в Христа, надежду мою. Исполняй, что приказано тебе.

Тогда тот велел подвести его к кресту. С него сорвали немудреную одежду. Блаженный сказал: «Воистину должно быть так, ибо во время своего добровольного распятия Сын Господа моего Единородный спаситель нагим был распят на кресте, чтобы прикрыть наготу нашего прародителя. Да придаст он силы мне, дабы я смог побороть сатанинское ухищрение в теле моем». И, распростершись на древе, он начал петь 43-й псалом: «Поспеши, Господи, на помощь мне, спаси нас ради имени своего, как овцы на заклание идем»914. Когда подняли крест, мобет послал к нему человека в надежде, что он откажется [от своего решения]. Но [Иезидбузид], презрев их, не удостоил ответа. Он был пригвожден к кресту на многолюдном судилище, и стрелами пронзали ему бока.

В этот день должны были распять двух приговоренных к смерти, которых и распяли вместе с ним. Один из них был из племени хужик915. Когда его подвели к кресту, он стал целовать ноги святому мученику и, взяв земли, смешанной с кровью, которая стекала с него, положил себе за пазуху. Палач ударил его по голове и тут же, пригвоздив его к древу справа от мученика, метнул в него стрелу, и он испустил дух. А другой [осужденный] был еврей. Когда его подвели к древу, он стал молить судей: «Не предавайте меня смерти, я согласен принять огнепоклонство». А они, не обращая внимания на его слова, пригвоздили его ко древу слева от святого.

И блаженный был на возвышении под палящими лучами солнца между двумя осужденными на смерть и на виду у всего народа. В этом был удивительный смысл, и Господние слова об истинном исповедании [веры] применительны к нему: «Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит»916. И апостол говорит: «Ибо, кого Он предузнал, тем и предопределил (быть) подобными образу Сына Своего»917.

Так неустрашимо принял мученическую смерть святой Иезидбузид на 23-м году [правления] царя Хосрова918, второго числа месяца калоц, в воскресный день, в третьем часу. [Судья] приказал оставить тело блаженного на древе. А верующие с Божьей помощью взяли тело святого, завернули его в дорогие полотна и с большими почестями опустили в могилу, с великой радостью отметив праздник, в который воссиял и возрадовал души истинно верующих сей свет. За что всеспасителю Иисусу Христу, Господу нашему, вместе с Отцом вседержителем и Духом святым подобают слава, честь ныне и присно.

Мученичество Давида Двинеци

«Мученичество Давида Двинеци» является одним из популярных мартириев армянской агиографии раннего средневековья. Оно было хорошо известно многим историографам X-XIII вв. – Ованесу Драсханакертци, Степаносу Таронеци, Самвелу Анеци, Мхитару Айриванеци, Вардану Аревелци, Киракосу Гандзакеци.

Время, описанное в нем, – вторая половина VII века. Сурхан-Давид появился в Армении в годы правления «великого Амазаспа», который был назначен правителем страны после смерти своего тестя Теодороса Рштуни (658 г.) и оставался в этой должности три года (658–661). Казнен же был Давид востиканом Абдаллой «после того, как сарацины овладели страной Армянской», т. е. в 700 г., когда армянских наместников или правителей впервые сменили арабские востиканы. Это был канун трагических событий, связанных с новой политикой арабского халифата, поставившего перед собой цель окончательного завоевания Армении.

Исторические и побочные источники позволяют установить лишь приблизительное время возникновения мученичества.

Самое раннее упоминание о нем встречается у Ованеса Драсханакертци919. Свидетельством существования «Мученичества Давида Двинеци» ранее X века является также грузинский перевод920.

Сообщение Ованеса Драсханакертци не расходится с текстом мученичества, а является его кратким пересказом: «Давид, происходивший из персидского племени и рода царского, придя сюда к великому князю Григору просил его дать ему Христово крещение. И так как он сначала именовался Сурханом, то великий князь, став восприемником его от воды святой купели, назвал его именем своего отца Давида и пожаловал ему во владение селение Дзаг Котайкской области. По прошествии лет он принял в городе Двине мученический венец»921. И несколько ниже: «После Махмета в Армению был послан и другой востикан, по имени Абдаллай, муж немилосердный, бесчинный, развратный и злонравный, который был начинен лицемерием, как змеиным ядом. Он истязал нахараров и азатов страны Армянской оковами узников, грабил имущество и имения многих. Затем и великого Саака, заковав в цепи, отправил в Дамаск, а с ним и князя армянского Смбата, сына Смбата. Он ограбил все убранство церквей Христовых, вызывая потоки слез, стенания и погружая в горе и печаль стариков и юношей. Сей Абдаллай, схватив вышеупомянутого нами новообращенного Давида, истязал его страшными побоями, оковами и тюрьмой за веру в Христа, пытаясь ввергнуть в свою гибельную пропасть. Но не покорившийся и мужественно устоявший святой старик был распят на кресте и, пронзенный стрелой, отдал душу Богу. [Тело] его взяли епископы и священники и похоронили в мартирии святого Иезидбузида922.

Как для Ованеса Драсханакертци, так и для вышеупомянутых историографов (если не прямо, то опосредовано, через Ованеса Драсханакертци), источником служило настоящее мученичество.

В предисловии к «Мученичеству Иезидбузида» мы уже остановились на некоторых особенностях мартириев VI-X вв. Добавим к этому, что Давид Двинеци также обобщенный, абстрактный житийный герой. Если он в начале, до обращения в христианство, славен лишь своим происхождением, то после крещения украшен всеми христианскими добродетелями – праведностью, благопристойностью, благостью и пр. Однако в отличие от образа Иезидбузида образ Давида благодаря некоторым деталям внешности приобретает определенную конкретность: «А он достойно своему статному виду, преклонному возрасту, внешнему благолепию, прекрасным, ласкающим взор седым волосам, достодолжному воспитанию и преисполненности благочиния с отроческих лет до самой старости...» и пр. В житийных памятниках, особенно ранних, описание внешности встречается крайне редко, ибо человек ценен своей внутренней красотой. И в этом отношении «Мученичество Давида Двинеци» является чуть ли не самым ранним памятником, в котором имеется попытка обрисовки внешности героя.

Интересно отметить прямую зависимость этого мартирия от «Мученичества Иезидбузида», которое наряду с Библией служит для агиографа литературным образцом. Если сцена казни в «Мученичестве Иезидбузида» полностью скопирована с евангельского описания распятия Христа, то в «Мученичестве Давида» одновременно чувствуется влияние «Мученичества Иезидбузида».

Помимо этого, в нем имеется прямое упоминание имени Иезидбузида: «Сняв с креста, они понесли мощи блаженного Давида, мученика Христова, к [церкви] св. Григора... и... положили в мартирий святого Иезидбузида».

Мученичество святого Давида, замученного в Двине923

Итак, приступим к нашему краткому повествованию о мученичестве блаженного Давида. Поведаем прежде о том, откуда он, из какого народа происходил, как пришел в нашу страну Армянскую, каким был его жизненный путь и как затем стал он победителем на ристалище святого креста. Ныне с ревностным сердцем и по милости Духа св. начнем наше повествование.

Муж сей, по имени Сурхан, происходил из народа тачиков, из прославленного, знатного и древнего рода. В годы правления великого Амазаспа924, сына Давида925 Курапалата926, блаженный мученик Христов с арабскими войсками достиг страны Армянской, Айраратской области, Котайкской927 земли. Он побывал в деревнях и селах, видел христианские порядки и благопристойную жизнь, богопочитания. По милости свыше и внушению Духа св. им овладела прекрасная мысль, и он постоянно, и днем и ночью, в сердце своем думал об истинной вере Христовой. Наконец он отлучился от близких, дабы обрести Христа, с его помощью спастись, обновиться вторичным рождением в Отце, Сыне и Духе святом и освободиться от служения бренности освящением купелью, и крещением своим он [хотел] утопить фараона в воде928 и, не в силах более пребывать в [прежнем] служении, жаждал посвящения. И случилось это в [патриаршество] армянского католикоса Анастаса929 и в правление достохвального армянского патрикия930 Григора Мамиконяна931.

И так как муж [сей] Cypxaн был весьма любим и почитаем многими, армянский князь Григор подвел его к католикосу Анастасу и [просил] крестить. И тот с большой готовностью и с великой радостью совершил над ним обряд крещения святой купелью во имя Отца и Сына и Духа святого. И Григор Патрик с помощью патриарха и святой купели переименовал его, назвав именем своего отца Давида. Вскоре он превратился в обитель всесвятой Троицы, во исполнение обещания Христа: «Я с Отцом моим придем обитель у него сотворим»932. И апостол говорит: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного»933 и что «Во Христа крестившиеся, во Христа облеклись»934. Также Исайя говорит: «И назовут тебя новым именем, которое нарекут уста Господа»935. И, наполнившись из семи родников благодати Духа св., сбрасывает он имя рабское и, покинув гору Синай, сиречь Агарь, которая вместе с детьми своими в услужении, возносится в вышний Иерусалим к сыновьям свободной [Сарры], которая всем нам мать, [мать] не Измаила, а Исаака, сына свободной. И восклицает вслед за Павлом: «Я сын не слуги, а свободного»936. Свобода, которой Христос освободил нас из рабства бренности, [приобщив] к свободе славы Сына Божьего.

И, уверовав в это, [Давид] поселился в равнинной части страны Армянской, в селении Дзаг. Через некоторое время он женился и, согласно апостольскому наставлению, благодаря праведной жизни, благопристойной и честной женитьбе заимел детей. И так, живя постоянно в благости, он достиг преклонного возраста и, охраняемый крепкой десницей Христовой, денно-нощно думал о вере Господней.

В годы [патриаршества] армянского католикоса Саака937 и правления армянского князя Смбата Багратуни938 сарацины овладели страной Армянской939. Жестокий и злонравный предводитель войска, находившегося в Армении, которого звали Абдалла940, по наущению дьявола постоянно развлекался пролитием крови невинных. В это же время неправосудным Абдаллой был схвачен Давид, ибо истина не может быть утаена, и она стала известна. И, завидуя [его] вере в Христа, [Абдалла] по наущению лукавого и злого духа, которым был одержим, преисполнялся гнева и скрежетал зубами. И искал повода, чтобы заманить праведника в западню. К многоразличным хитростям прибегал он, [пуская в ход] ласковые речи и обещая подарки. А затем, угрожая мучениями, вел смертельный бой и требовал отречения от Христа и возвращения [в лоно] прежней [веры], [приверженцы] которой обещают признавать Бога, но не знают истинного Бога. А блаженный твердо пребывал в вере в святую Троицу, с непоколебимой решимостью и смелыми ответами отвергая заповеди лжеверы, полученной от предка, лжепророка по имени Магомет, именуемого великим, одного из заблудших, подобно Февде941 и Иуде Галилеянину942. Тиран же дивился смелости раба Христова, [затем] приказал связать его, на три дня заключить в темницу и истязать различными пытками – избивать, волочить, выдрать волосы и бороду, чтобы вернуть в лоно заблуждения своего. Но [тот] не сгибался, стойко переносил [все мучения] в надежде на бессмертную жизнь, вечную радость и нетленный венок Иисуса Христа.

На третий день, рано утром, [тиран] приказал привести блаженного к нему в комнату, в которой он находился со своей наложницей, и, раскрыв рот, смертоносно изрек: «Покорись моему приказу и отрекись от Христа». А тот достойно своему статному виду, преклонному возрасту, внешнему благолепию, прекрасным, ласкающим взор седым волосам, достодолжному воспитанию и преисполненности благочиния с отроческих лет до самой старости, подобно блаженному Елиазару, оставался тверд в благом решении и не обращал внимания на угрозы, а, высмеивая и осуждая, хулил нечестивца на их же языке. Споспешник же дьявола приказал бросить святой крест на землю и, нанося удары кулаками, понуждал его попрать победу славы и залог [вечной] жизни святой крест. Но он не подчинялся и говорил тирану:

– Я не выполню твоих гибельных приказов. Свершай поскорее, что задумал.

И тот, придя в ярость, выхватил меч, чтобы тут же в комнате убить блаженного. Но его наложница подняла крик, отняла у него меч, сказав:

– Почему убиваешь в комнате? Если он достоин смерти, пусть выйдет и умрет вне дома.

И это происходило не по воле дьявола, а по [воле] Божьей, дабы всем стало известно мученичество блаженного ради Христа.

Тогда тиран пообещал подарить ему жизнь, если тот покорится [его воле], если же нет – [пригрозил ему] смертью на кресте. И [Давид] предпочел добровольную смерть ради Христа жизни с угрызениями совести. Он оставался неустрашимо мужествен, согласно Писанию: «Отойди от нечестивца, ибо тебе нечего бояться и ужас к тебе не приблизится», а также: «Праведник не боится смерти», особенно же, согласно Евангелию Христа: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить»943. Посему он избрал смерть ради Христа. И блаженный был препровожден на место мужества, на поприще мученичества. Он стал молиться и возносил благодарения за неисчислимые милости, данные ему Христом, и за то, что [Господь] сподобил его мученической смерти во имя свое. Добровольно направившись к древу, он распростерся на нем. Крест же был установлен лицом к югу. Убийца, схватив меч, приставил его к боку [святого], устрашая и думая таким путем заставить его покориться. Святой Давид, уподобившись разбойнику, взывал к Христу, со стенаниями говоря: «Помяни меня, Господи, когда придешь в Царствие Твое»944. А из толпы, окружавшей его, одни выкрикивали благие слова одобрения, призывавшие к отваге, а другие [склоняли его] к повиновению. Около креста стояла его жена, которая воодушевляла и горячо увещевала его оставаться непоколебимым в вере Христовой. И блаженный Давид с непоколебимой верой желал покинуть тело и прийти к Богу. Тогда [палач] вонзил меч в сердце, брызнула кровь, и он испустил дух во славу Бога, согласно Писанию: «Души праведных в руках Божьих»945. Крест, обращенный к югу, повернулся лицом к востоку.

Это изумительное знамение предстало верующим и неверующим, дабы стало очевидным могущество Христа и слабость врага. И возрадовались ангелы, ибо умножились ряды правосторонних, а левосторонние посрамились. Так принял мученическую смерть, во имя Христа святой Давид, презрев смерть и оставив на земле имя свое, а на небе со всеми святыми получив от Христа нетленную, непреходящую славу и корону царствия.

После сего на место [мученичества] поспешили Саргсак, епископ Аматунийский, со всеми священниками и церковной братией, спарапет армянский Мушег Мамиконян946 и его брат Артавазд со многими азатами. Сняв с креста, они понесли мощи блаженного Давида, мученика Христова, к [церкви] св. Григора. Принесли дорогие одежды и облачили в них святого, воскурили ладан, умастили благовонным миром и с псалмопением, благословениями духовными песнопениями при ярком свете огней положили в мартирий святого Иезидбузида. А древу святого мученика придали форму креста и установили на могиле. Меч же, которым он был пронзен, за двадцать дахеканов приобрел спарапет Мушег, сын марзпана Мамиконяна, дабы придав ему форму креста, почитать всем своим родом из поколения в поколение память [святого] во славу Божью.

Святой мученик Христов Давид преставился 23-го числа месяца арег947, в понедельник, в шестом часу [дня], в истинном исповедании в Господа нашего Иисуса Христа. По его заступничеству верующие получают немало исцелений во славу и хвалу Отца и Сына и Духа св., ныне и присно и во веки веков.

Мученичество Ваана Гохтнаци

В отличие от других памятников житийной литературы, представленных в этой книге, нам точно известны и время создания «Мученичества св. Ваана» (744 г.), и имя автора данного произведения – настоятеля монастыря Ерашхаворк Артавазда.

Памятник создан в эпоху арабского владычества. Исторической основой его послужили трагические для судеб Армении события, связанные с ее завоеванием Арабским халифатом. Арабы впервые появились в Армении в 640 г. Однако окончательно она была завоевана в начале VIII в., когда, видя сопротивление армян и часто вспыхивавшие мятежи против халифата, арабы решили уничтожить ее военный потенциал – армянских нахараров с их войском. Эта политика начала проводиться в жизнь с усилением Арабского халифата при халифе Абд-эл-Мелике (685–705), погубившем, по словам автора мученичества, «страну нашу Армянскую злодеяниями, которые он совершал до самой своей смерти; четырежды это происходило по его повелению». Но политика эта обрела характер конкретного плана при халифе Валиде (705–715), приступившем к истреблению нахарарских родов. В Нахичеванской и Храмской церквах было сожжено 1200 человек. Арабы по всей стране уничтожали нахараров с их войском, а семьи их угоняли в Дамаск. Эти события имели место в 706 г., который вошел в историю армянского народа как «год пожара», или «год огня».

Историк той эпохи Гевонд со скорбью пишет; «В то время страна Армянская лишилась нахарарских родов, они были преданы, как овцы волкам. И враги, совершая всяческие злодеяния, нападали на население и подвергали их ужасным бедствиям»948.

«Мученичество Ваана Гохтнаци» состоит из двух частей – Плача, исторической части произведения, в которой автор дает предысторию мученичества, и собственно мученичества.

Следует отметить, что мученичество сохранилось в двух редакциях – краткой и пространной. Здесь дается перевод пространной редакции. По всей видимости, «Мученичество Ваана Гохтнаци» на протяжении веков подвергалось изменениям. В современном состоянии в пространной редакции Плач по объему примерно в пять раз меньше самого мученичества. Г. Алишан полагает, что первоначально Плач был гораздо пространней, но со временем урезывался переписчиками четий-миней, которых главным образом интересовал текст мученичества. Основанием для такого заключения служит для него следующий отрывок: «И вот я принялся излагать откуда надлежало, присовокупив к нему мученичество». Отсюда видно, что основной частью произведения являлось историческое повествование, т. е. Плач, а мученичество было приложением к нему. Об этом свидетельствуют также, по его мнению, имеющиеся в обеих редакциях различия949.

В Плаче автор раскрывает перед читателем бедственное состояние армянского народа, над которым «занесен обнаженный меч исмаильтян, жаждущих крови». Присоединяя свои стенания к плачу древнееврейского пророка Иеремии, автор оплакивает Армению, которую постигла тяжелая участь. «Там младенцы были разбиты о камень, здесь наши родители и дети угнаны в плен». Подобно знойному вихрю арабы смели все на своем пути, и страна погрузилась в беспросветный мрак. В черный траур оделась Армения. Исчезла радость церковных празднеств, и погибло благолепие мира. «Обильными слезами не истязай себя, Иеремия, просивший превратить очи свои в источники, [ибо] в нашей стране образовалось море из источников слез», – восклицает автор.

Взяв на себя роль библейского пророка, автор создает эпическое полотно потрясающей силы, в котором повествует о злодеяниях и бесчинствах арабов, в Армении, о сожжении нахараров в Нахичеванской и Храмской церквах, о разбое и грабежах. Описание сожжения нахараров и войска настолько реалистично, что кажется, будто автор сам находился в толпе, «окруженной неистовствующими сарацинами».

«Жестокосердные чужеземцы» по всей стране начали грабить дома нахараров. Семьи же погибших были согнаны в Двин, где в жаркие летние дни держались в темницах. «И я думаю, – пишет автор, – что число умерших было больше оставшихся в живых». С наступлением осени их вывели из темницы и «погнали с номерами и списками в Сирию». Там оставшихся в живых либо продавали в рабство, либо, обратив в мусульманство, приставляли к какому-либо делу.

Сюжет второй части мученичества вращается вокруг истории одного такого вероотступничества, которое в повествовании «многосторонне освещается не только с религиозной, но и с социальной точки зрения»950. Содержание его вкратце таково. Вместе с тысячами других обездоленных был угнан в плен и сын гохтанского ишхана (князя) Хосрова Ваан. Одаренный Ваан был замечен арабами. Его обращают в мусульманство и дают блестящее образование. Благодаря личным достоинствам и учености он со временем достигает при дворе высокого положения. С воцарением на арабский престол Омара арабы стали поговаривать о том, что в отношении армян было совершено вероломство. И тогда Омар созвал всех пленных и отпустил на родину. Пришел и Ваан с просьбой отпустить его домой. Омар с большим трудом («из-за полезности мужа сего») согласился отпустить Ваана, с условием, что Ваан, назначив управляющего своими владениями в Гохтне, вернется обратно.

На родине Ваана встретили с ликованием и, дабы не прекратился их род, женили. Смерть Омара и «луч света веры, осветивший его разум», снимают с него обязательство возвратиться в Дамаск. Он преисполняется благочестия, предается покаянию за грех, совершенный в младенчестве. Однако открытое отречение от мусульманства может иметь тяжкие последствия как для него самого, так и для его родных. И тем не менее Ваан не может поступиться своими убеждениями. В нем начинается борьба между чувством долга по отношению к родным и желанием свободно придерживаться своих взглядов. Верх одерживает последнее, он покидает жену, отчий дом, чтоб никому не причинить вреда и свободно исповедовать христианство. Все христианское население сторонится его, боясь общения с человеком, который совершил тяжкий в глазах захватчиков грех – отрекся от мусульманства. После долгих мытарств покинутый всеми Ваан решает отправиться в Арабский халифат либо получить разрешение от халифа исповедовать христианство, либо умереть за веру. Последним его пристанищем в Армении становится монастырь Ерашхаворк, настоятель которого Артавазд, будущий автор мученичества, любовно приютил его, а затем проводил, снабдив всем необходимым. Наконец, после длительного изнурительного пути Ваан предстает перед халифом и просит у него разрешения на исповедание христианской веры. Его стараются отговорить, обещают богатство и власть, но он отказывается и принимает смерть.

М. Абегян, говоря о «Мученичестве Ваана Гохтнаци», сравнивает его с народным эпосом, где «все выясняется весьма просто сюжетом и действием, которое развертывается перед нами»951. На самом деле жизнь Ваана, повествуемая со всеми мартирологическими и эпическими подробностями, представлена на фоне религиозной нетерпимости арабов, национального гнета и преследований христианского населения.

Несколько слов об авторе произведения.

В мученичестве говорится о том, что «через семь лет игумен Артавазд» с несколькими членами братии отправился в Сирию и нашел могилу святого. От местного епископа Теофила он получил историю мученичества, написанную на греческом языке, затем в городе Урхе (Эдессе) дал перевести на армянский. Артавазд написал свое произведение, опираясь на этот источник. «И вот я принялся излагать, откуда надлежало, присовокупив к нему Мученичество Ваана». В другом месте об этом говорится: «Все это правдиво написал настоятель монастыря Ерашхаворк Артавазд и установил праздник св. Ваана на тот же день кончины его»952.

«Мученичество Ваана» написано одаренным автором, богатым и изысканным слогом. Оно представляет интерес не только как высокохудожественное произведение, но и как исторический источник, написанный рукой очевидца и современника. Это в свое время было оценено армянскими авторами, которые в своих трудах использовали «Мученичество Ваана Гохтнаци». Ованес Драсханакертци, например, почти дословно использует в своей «Истории» историческую часть мученичества953. Следы знакомства с «Мученичеством Ваана» можно заметить также в «Истории» Гевонда (VIII в.).

Нам хочется закончить это предисловие к «Мученичеству Ваана Гохтнаци» словами выдающегося армениста Г. Алишана, который дает весьма высокую оценку произведению: «Этот Плач и Мученичество... являются одним из любимых и славных памятников нашей литературы. И возможно, после эпилогов Историй Хоренаци и Егишэ никто до Артавазда, а быть может, никто и после него, не оставил нам столь прочувствованного сочинения»954.

Плач о бедах, которые в 152 г. [703 г.] причинил нашей стране армянской южный народ исмаильтян пожарами и пленением, а также мученичество сына Гохтанского владетеля Хосрова св. Ваана, преставившегося в 185 г. [736 г.,], через 33 года после угона армян в [арабский] плен

I. Вот занесен [над нами] обнаженный меч, возвещенный издревле предостерегающим плачем Пророка. Меч, жаждущий крови, поднял на нас народ исмаильтян, с четырех сторон оглашающий землю львиным рыком и подобно четырем ветрам терзающий море, великий мир. Пророчество об Израиле касалось и нас – Иерусалим был разрушен до основания, и вся страна наша разрушена и опустошена. Благами нашей страны овладели чужеземцы, и бесчинно были попраны наследственные права, княжеское достоинство и власть нахараров. Там младенцы были разбиты о камни, здесь наши родители и дети поголовно угнаны в плен. Тех матерей горестно оплакивал Иеремия, а теперь и нас постигла та же участь.

О великий и чуткий к состраданию! Ты, кто был познан Богом955 уже во чреве и, родившись, осветился законами нашего Христа, ты, который в час смиренномудрия воззвал к св. Духу и, став его храмом, пророчествовал, подобно святому Аввакуму. И ныне, как тогда, оплакивают нас дороги Сиона, ибо, оскверненное, померкло сияние священных лампад и сосудов церковных, исчезла радость святых празднеств и Божественных духовных песнопений священников и служителей и вообще все благолепие мира. Знойный, мрачный вихрь, гонимый южным ветром, сорвал покров радости, попрал благородство и чистоту светозарного таинства, данного нам взамен рая древом жизни Христова креста. Окутанная беспросветным мраком, в черный траур оделась вся страна Армянская. Такой она предстала впервые в видении блаженного, наделенного пророческим даром Божьего мужа св. Саака956, вечно заботливого пастыря разумного стада и попечителя страны Армянской, или еще ранее в видении дивного, лучезарного предка его, равноапостольного мужа, трижды блаженного святого Григория957.

II. Во времена арабского владычества, начавшегося после смерти их предводителя Магомета, в 85 году по их летосчислению958, в годы правления Абдлмелика959, сына Мрвана960, [сарацины] объяли нас пламенем, [ибо] дьявол вдохнул в них гнев. Сговорившись, замыслили они против нас дело несправедливое, со смертельным ядом озлобления, ставшего причиной многих бедствий, ибо начали уничтожать, истреблять войска и военачальников, предводителей и князей, знать и нахарарских детей.

Затем они поспешно разослали в разные стороны гонцов с ложной вестью, дабы коварными речами и обещаниями созвать [оставшихся нахараров] в одно место. От имени двора пожаловали им много милостей и даров, щедро раздавали дахеканы, а также дали [воинам] жалование за год961. Коварным обманом они обезоружили их, якобы с целью обезопасить себя от их мечей; [говоря]: «Вы не верны данной нам клятве». И, собрав их воедино, заперли в двух местностях: одних – в городе Нахичеване962, других – в селении Храм963. И главарь их, один из тех злодеев по имени Касм, приверженец Магомета, по повелению Абдлмелика был назначен правителем Армении.

И, собрав нахараров страны нашей в названных местах, согнали их в святые церкви и, закрыв за ними двери, сказали: «Пусть никто не покидает это великое собрание». А сами, тайно вооружась, дабы быть при мечах, вышли наружу и заложили выход кирпичами. А они [нахарары] взывали к св. отрокам, благословлявшим в печи [Господа], и затем духовными песнями прославляли Пастыря и небесные силы. Те же, разрушив кровлю, подожгли [церковь], и пламя вознеслось выше вавилонского пламени. С одной стороны, страх перед царской карой, с другой – легион неистовствующих [сарацинов], окруживших толпу и угрожавших мечами. Изнутри жалость к детям, снедавшая отца, снаружи огонь, низвергавшийся с кровли. Загоревшаяся одежда сжигала детей, и отцы бросались [к детям], ибо их несчастная смерть не давала им думать о себе. И так они все вместе и сгорели.

Ныне, о святой [муж] Божий, оплакивай и наше горе, ты, говоривший: «Не посылай меня к народу моему», ибо горе твое сокрылось в могиле и глаза твои исторгают слезы из-за нас. Отверзни уста свои, заступись за нас, ибо твою смерть Господь сделал блаженнее нашей жизни. Скорби, земля! Плачь, небо! Стенайте все, вопите вместе с Пророком, ибо вас окутали мрак и туман! Обильными слезами не истязай себя, Иеремия, просивший родников для своих очей, ибо в нашей стране образовалось море из родников слез.

Злосчастный огонь, зажженный руками тленных людей, охватив деревянную кровлю [церкви], сжег ее до основания. Дым от пожара валил вниз вместе с огнем и нес всем ужасную смерть от удушья, губя и накрывая сверху беспомощную толпу. И их непрестанное благодарственное [пение] длилось до тех пор, пока жизнь не угасла в них.

Так палачи избавились от страха перед малочисленными, но отважными и благородными нахарарами, не раз одолевавшими их, многочисленных. Были обезглавлены также все видные воины войска и [головы] их повешены на деревянных шестах. Так было покончено с этим делом.

III. Затем жестокосердные чужеземцы рассеялись по стране, разграбили владения убитых и, таким образом, захватили все богатство страны, завладели домами всадников и их семьями и, полонив, угнали в Нахичеван. Весть эта сокрушала [людей], и повсюду раздавались вопли. Угнав, показывали они на шесты [с отрубленными головами] погибших несчастной смертью, умножая страх не только среди нашего народа, но и по всему миру трубя о своей храбрости964.

Это злодеяние было совершено на 16-м году правления Абдлмелика965, погубившего страну нашу Армянскую преступными делами, которые он совершал до самой своей смерти; четырежды это происходило по его повелению. После его смерти, в первые годы правления его сына Влита, в 152 г. [703 г.] армянского летосчисления966, в день Пасхи, [сарацины] погнали толпы пленных в столицу Двин. В жаркие дни держали всех в темницах; и я думаю, что число умерших там было больше, чем оставшихся в живых. С наступлением осени вывели их из темниц, связали за шеи и погнали с номерами и списками в Сирию967. А по прибытии в Дамаск знатные люди были приставлены ко двору [для прислуживания], детей их отдали учиться ремеслу, остальных же роздали как пленных. Удостоились ли погребения умершие в пути – этого я не знаю, [не знаю также], при каких обстоятельствах они погибли там.

IV. Среди толпы несчастных находился маленький мальчик из области Гохтн968, примерно четырех лет, по имени Ваан, сын Хосрова, владельца Гохтна. Он казался весьма даровитым, [поэтому] приказано было [высочайшим] двором заставить его отречься от нашей истинной веры. И когда это было сделано, они назвали его Ваапом. И стал он преисполняться мудрости, был превыше всех советников, учителем для своих сверстников и [занял] должность секретаря дворцовой канцелярии.

После смерти Абдлмелика, сына его Влита и брата Сулеймана969, арабы стали поговаривать о том, что в отношении армян было совершено вероломство.

И когда на арабском престоле воцарился Омар970, Бог заставил его вспомнить в сердце своем злодеяние, совершенное в отношении армян. Он строго повелел созвать всех пленных и, после того как они собрались, отпустил их. Пришел и Ваан, который был назван Ваапом, искусный в их вере, овладевший красноречием и мудростью, и поведал им о своих страданиях. В тяжелом положении оказался Омар, ибо никого мудрее не видел [в своем окружении]. Он потребовал свидетелей, но [в то же время] не желал признать [что Ваан армянин], а свидетелей, прибывших из Армении, [Омар] не принял. Эта непреклонность объяснялась полезностью мужа сего; добрый по натуре, Омар остался тверд [в отношении] своего приказа и не изменил его.

И тогда он отправил нарочных конников в Месопотамию для разыскания списков, что было сделано с большой настойчивостью, тем более что Божье провидение не ставило преград перед ними. Там нашлось 15 арабов, кои были хорошо осведомлены о [событиях того] времени и знали блаженного отрока. Все их показания были переданы Омару. Омар же, учитывая время, не захотел удержать его силой, а старался убедить юношу сладкой речью, [говоря]: «Не покидай нас, сынок, если ты чем-то не удовлетворен, недоволен жизнью, сделаю тебя известным в моем царстве, наделю властью и богатством». Но тот горел Божественным духом и смотрел дальше. Ничто телесное не могло соблазнить его, и он мудро отвечал: «Мои отцы, будучи в Персии, своими стрелами и копьями добыли огромное богатство и возвысились больше, чем многие азаты страны моей. И ныне, если [даже] все это в отношении меня удвоится, – [взамен] моего плена, который был следствием вашей отваги, вы возлюбили меня и сулите другие почести, – то и это не может меня поколебать. И если Бог усладил ваше сострадание милостью ко мне, отпустите меня посмотреть, в какой мере разорена отчизна моя, мои владения, затем по вашему повелению, назначив управляющих, я вернусь к вам».

V. После этих мудрых речей непреклонность [халифа] была сломлена, и он отдал приказ [относительно сего] дела, подкрепив его своей высочайшей грамотой.

Он [Ваан] достиг своей [области] Гохтна и согласно указу [халифа] назначил управляющих. Однако дальнейшие события подсказывают нам, что луч света веры, осветивший его разум, обратил его с мольбой к Богу избавить его от [арабов]. Ибо в скором времени до него дошла весть о смерти Омара. И он не пожелал вернуться, несмотря на твердый приказ и почести, ожидавшие его в Арабском халифате. Оплакивая вероотступничество, [совершенное им] в детстве, вновь и вновь обливался он слезами и думал в глубине души: «Отче святой, пребывая в выси, ты не отдалился от нас, ты даровал нам своего Единородного [Сына] на крестном алтаре, и св. Дух твой ведет нас по прямой стезе. Воззри на меня, истерзанного, ибо ты один владыка и сострадание твое безгранично; если тебе желанна наша смерть, мы не замедлим отдать [нашу жизнь] за любовь к тебе, ибо беспредельна милость твоя».

И когда [близкие] увидели все это – мысли его, далекие от земных радостей, – пожелали связать его мирской любовью, склонили его к женитьбе, дабы со временем не прекратился их род. И, сделав так, как сами того желали, они связали его родственными узами с владельцем Сюника971. Однако он не изменил своему Боголюбию, ибо его не привлекала мирская слава. И тайно пребывав в Богопочитании и, не колеблясь, исповедовал Христа, дабы не оставаться в страхе отрекшегося [от него]. Наконец, подумав о своем преступном образе жизни, он отказался от своего положения и, взяв [на дорогу] припасы и двадцать всадников, вознамерился отправиться в Грецию. Возвратясь из Вайоц-дзора, он открылся своему тестю, нуждаясь в его совете о предстоящем странствии. Женщины встретили [весть] о его решении со слезами и говорили ему: «Когда ты по повелению [халифа] овладел отцовскими землями, ты стал для нас великой надеждой, а ныне мы видим твое намерение и становимся тебе чужими, ты для нас теперь будешь не живым и не мертвым». Усевшись вокруг него, они слезно молили его: «Посмотри на нашу невыносимую жизнь; может быть, тебя потребуют от нас, тогда и мы отправимся с тобой в чужую страну, чтобы вместе жить и умереть. Слезно умоляем тебя, [не уезжай]».

Услышав это, блаженный стал сетовать на расстраивающие его [намерения] предложения, на их трудноосуществимость и большие затраты. Не считаясь ни с чем, вооруженный [св.] Духом и верой, он [уехал и] вскоре достиг страны Грузинской, где при содействии своих родственников-азатов хотел [подготовить] предстоящее путешествие. Там было еще больше покаяний, беспокойных ночных молитв с говением и взыванием к помощи Божьей. Пробыв там около года, он возвратился в Армению, в Арагацотн. Надоевшие ему всадники, взятые в качестве помощников, были отпущены им. Здесь, в царской области972, близкие ему азаты, посовещавшись, решили вывести его из укрепленной области и отправить в престольный город. Однако, не считая достаточным свое решение, они обратились за советом к ишхану и католикосу. Я думаю, что вездесущий дьявол, сплетая ковы, вовремя подоспел и вселил страх в сердце военачальников и главы христиан, и посему они сказали: «Пусть он уходит подальше от нас, а то и себя погубит, и нас. Ибо, может статься, что блаженный муж отречется от нашего Христа».

Этим они еще больше возмутили его. И [тогда] он отказался от припасов и всех своих помощников, за исключением одного человека, своего почитателя. Но и его не обошел дьявол, ибо и этот сказал: «Я иду со своими товарищами; если дашь мне своего коня и меч свой, я не предам тебя жаждущим твоей крови». А он, видя его лукавство, дал ему [просимое] и с любовью отпустил. У него не осталось ничего, кроме небольших припасов, которые дала ему вначале жена, отправляя его в дом своего отца, и ничего другого при нем не было. Так пошел он, вооружась верой как кольчугой, и достиг города Вагаршапата. Там повстречался с католикосом, который сказал [ему]: «Иди в какую-нибудь пустынь, чтобы не причинить вреда другим».

И так, отвергнутый всеми, двинулся он [в путь, преодолевая] огромные трудности, пока, обессиленный, не упал на землю. Вскоре к нему подъехал некий человек с возом. Взглянув, он увидел [блаженного] мужа, протягивавшего ему золотой перстень: «Отвези меня в какой-нибудь монастырь», – промолвил он. И он думал о Боге, и из уст его вырвались слова: «Милосердный Господь, ты тот, которого предали, как братья Иосифа, повергшие в горе отца одеждой [его], вымаранной кровью козла, будто изодран был он клыками зверей973. Ты оставил так же невредимым Даниила, [сохранил] в печи святых отроков. Ныне, нетленный Боже мой, нечестие мое да не будет поминаемо тобой, ибо беспредельно твое человеколюбие; освободи меня от горьких стенаний и гонений».

Приближались дни Великого поста. Уже полгода как он жил черноризцем в монастыре. Проливая море слез, мысленно общаясь с Богом, не отверзая уст, он наполнялся всевышней мудростью. Однако коварный сатана, по обыкновению будоражащий чувства людей, вселил страх в [сердце] монахов: владетельница тех мест, извещенная кем-то из своих приближенных, послала в пустынь передать [монахам]: «Пусть он от вас уйдет, дабы не причинить вреда ни себе, ни вам». А он воссылал хвалы Богу и говорил: «Когда лукавый поднимается войной [на меня], я уповаю на тебя. Укрепи мой дух в стране тени смертной. Не отдаляй от меня посох и древо святого креста твоего. Вот я проткнут клыками волка, как тот, попавший в Иерихоне в руки разбойников. Не оставляй меня полумертвым, ибо я нуждаюсь в саване и умащении».

Наконец он добрался до заброшенного скита. Там он провел год, до следующей осени, в одной власянице и непрестанном бдении. Как сильно мучимые жаждой олени хотят припасть к источнику, так и он жаждал любви Божьей. И ему доставляло удовольствие, подобно святому Давиду, превращать слезы в пищу себе. И с тех пор, не возлагая больше надежд на людей, он вознесся выше тела к своей нематериальной сущности, отстранив от себя злокозненного сатану.

Обдумав все, он пустился в путь и достиг тех мест, где находился правитель арабский, чтобы попросить у него разрешения открыто исповедать свою веру. Ибо он хорошо знал Св. писание и являлся служителем храма божественного св. Духа и во всем был опорой [для верующих]; прекрасно разбирался [также] в исмаильтянских вздорных россказнях. И он не то, чтобы дерзко шел на смерть – он хотел признания своей истинной веры и отречения от выдуманной ими лжи. «Ибо я принял их [веру], не будучи зрел умом, – говорил святой, – и лишь в отроческие годы отличил правду от лжи. И теперь я уразумел суть вещей. Из разговора [с арабским эмиром] станет ясно, что мне делать. Если они будут мучить меня и не пожелают признать моих прав, я не стану скорбеть. Христос умер ради меня, и я ради любви к нему готов [умереть] десять раз: за его поношение – [подвергнуться] поношению, за истязание – [обречь] себя на истязание, за оковы [его] – надеть оковы, за [его] судилище – предстать перед судом и стать в ряд не ложных, а праведных мучеников, если я истинный христианин... за муки его [подвергнуться мучениям]; вслед за Киренеянином974 понесу я свой крест, за копье, [пронзившее тело Христа], [приму] меч. И так в соперничестве с Павлом восполню я недостаток в плоти моей скорбей Христовых, если Господь сподобит меня этого».

Некоторые уговаривали его отказаться от [принятого] решения, но его не радовали их советы, а раздававшиеся в ушах [слова] одобрения братьев постоянно преисполняли мужества. Когда же настал час отбытия, некий монах, настоятель монастыря св. Ованеса975, породнившийся с ним своим Боголюбием, узнав об этом, приготовил ему на дорогу лошадь и тулуп, а одного из молодых монахов он уговорил отправиться вместо себя со святым, чтобы прислуживать ему. И за те четыре года, на протяжении которых благочестивый странствовал с ним в постоянной нужде, три чудесных видения были ему, о чем я не в состоянии рассказать, ибо и Тарсонский976 говорит: «Видя свет и не слыша гласа», хотя оба они и были непостижимы для него977. Н е значит ли это, что видеть глазами души тоже, что слышать Господа: «Не мешкай, ибо я с тобой, и сделаю твое дело непобедимым, и причислю тебя к лику первых святых».

И с наступлением праздника св. Креста, он, премного каясь [в грехах], вошел в Божий храм. И некий муж из монастыря Макенис, по имени Согомон, дал ему одобрительное письмо, а также помог одеться надлежащим образом. А блаженный сей, обливаясь слезами, пустился в невозвратный путь, как тот вселенский проповедник в Рим978. Он дошел до Бзнуникской области979, до селения Арцке, [затем] пришел в монастырь Ерашхавор у подножья Масиса, настоятелем которого был некий [св.] отец, по имени Артавазд, который подобно Аврааму в течение трех дней оказывал ему гостеприимство. И когда [блаженный] собрался в путь, приготовил ему на дорогу все необходимое. И чудеса те исходили от Бога, ибо он во всех пробуждал любовь. И пошел он и прославился.

Многие всадники, возвращавшиеся с войны с севера, повстречавшись с ним, группами вступали с ним в спор и не могли оспорить того, кто говорил с ними Божественным писанием, доказывая, что Христос – Сын Божий.

Дойдя до великого города Урфы [Эдессы], стал он на колени перед образом Спасителя, прося отпущения [грехов] за свое младенческое неведение. Оттуда пришли они в Калиникос980, перешли реку Евфрат и, с большими трудностями преодолев дорогу, достигли города Руцапы981, резиденции арабского халифа Шама982. Юношу, сопровождавшего его, он отпустил домой, а сам несколько дней оставался вне города, думая, что, возможно, кто-нибудь известит о нем двор.

VI. Но я думаю, что здесь была замешана рука дьявола, говорившего своим сообщникам: «Отдалю мужа сего от Христа и приближу к аду, но вы, братья, споспешествуйте мне, ибо он страшно отдалился от меня». И собрались дворцовые советники, сели вокруг него и сказали: «Не сходи с легкого [пути] на тяжелый. Живи во славе и помни нашего пророка, который дал нам сей великий мир, а там уготовил нам сладкую жизнь рая, а ваш Христос, распятый евреями, умножил среди вас смерть». Он же, укрепляясь св. Духом, отвечал им: «Говорящие в вас [бесы] просили [Христа] в стране Гергесеев поставить их правителями над свиньями и погибли в пучине морской. Да погибнут в вас ваши тщетные злоумышленные советы». И, побежденные им, они стали сомневаться в своей вере.

А он, поддерживаемый Богом, пошел к главному секретарю, бывшему ранее его учителем, и поведал [ему] о своем намерении. «Вера моя истинна, и я не ведаю страха, – [говорил святой], – поэтому прошу тебя, расскажи обо мне халифу». Но тот, видя его смелость и презрение к их вере, остерегал его от ужасного наказания, предсказывая ему мучительную смерть за опасную непокорность. «После же смерти, – [говорил он], – тело твое станет пищей для птиц и будет оплакиваемо христианами». И лицо его прояснилось, скинув грусть, и возрадовалось сердце его. Главный же секретарь, видя это, стал его смиренно упрашивать, обещая почет и власть при дворе, если только он согласится [отказаться от своего намерения]. Взяв с него клятву, он дал ему 30 драм983 и отпустил восвояси. Но деньги, полученные за клятву, [св. муж] при нем роздал нищим. Сам же, оставаясь без крова в зимнюю стужу, едва прикрытый одеждой, довольствуясь скудной едой, казался бесплотным.

И отправился он к хеджубу984 государства. Тот в страхе не хотел предавать огласке это дело и сказал: «Слух мой не выносит подобных речей, и в них я вижу смертельную опасность, нам они принесут раздор, тебе – смерть». И приказал оставить его, сказав: «Мечом, вонзившимся в твое тело, ты можешь поразить и других».

Он же счел [этот] совет небогоугодным, размышляя над тем, что нехорошо уклоняться от сражения. Не видя выхода для завершения начатого дела, он пал на колени пред [образом ] Бога, моля его. Эту молитву мы нашли записанной, вот она:

«Единородный Сын Божий, нареченный быть пастырем заблудшего стада, найдя его, ты возложил его бремя на свои плечи, распростерши длани, ты собрал вокруг себя всю вселенную; не оставляй же меня, странника, без помощи, смой с меня грех своею кровью и живоносным телом своим, ты манна бессмертная, сошедшая к нам с небес и даровавшая нам хлеб. Мой Иисусе, спаситель мира, по воле Отца твоего и св. Духа, а также твоей ставший в руках наших жертвой и путеводителем на жизненном пути нашем. Святой Отец и Сын святой и святой Дух, которых мы исповедуем как единое Божество в единосущной Троице в трех лицах, далекое от всех и близкое ко всем, и ему слава во веки веков. Аминь!».

После благодарственной молитвы пошел он к некоему палачу по имени Кабш, который был правителем Хима985. Оповещенный, тот пожелал выслушать его историю. И вот повели его к тирану. Когда тот прочел его послание, удивился красивому письму и правильному слогу. Он приказал привести его к себе и, взглянув на него, ласково заговорил: «Почему, Ваап, ты в таком нищенском одеянии после той славы, [которую имел]? Значит страна Армянская довела тебя до такого состояния». Святой же сказал ему в ответ: «Если Господь мой, уничтожая себя, в образе слуги дошел до нищеты ради нас и покорился смерти на кресте, если все это он вынес ради меня, от него я не отрекусь». Тиран сказал «Злые бесы холодных армянских гор, обольстив, навели на тебя безумие говорить бессмысленно». Мученик возразил: «То, что раньше было во мне по вашим законам, я изгнал из себя, и подобно тому, как тьма изгоняется светом, так ваша [вера] была изгнана из меня». Судья же продолжал: «Мудрецы вашей лживой веры говорят, что вместо низвергнутых появились другие злые духи. И в самом деле так: ибо для вас есть злые духи здесь и там, куда вы надеетесь уйти. Ты, благоненавидящий муж, как бесноватый отказываешься от своей жизни во славе».

И приказал он казначеям принести драгоценности, золото и серебро, разноцветные шелковые ткани и, положив перед ним, сказал: «Несчастный злодей, возьми все это, и слуг, и служанок, коней, мулов и верблюдов, [дам] я тебе также достойное тебя княжество, здесь или в Гохтне, [где ты пожелаешь]. Подумай о нашем пророке, который даровал нам сие великое государство, а там уготовил сладкую жизнь в раю». Святой ответил ему: «Я давно слышал о твоем красноречии и хитрых уловках; многих своим красноречием ты потянул в пропасть погибели и сделал такой же жертвой геенны [огненной], как ты сам; одних – грозными речами, других – смеренными, ласковыми словами, третьих – суетным имуществом и иным достатком, некоторых – [посулами] возвеличить преходящей властью и почестями и многих обманул ложной надеждой, суля [им] вечную жизнь и сладостный рай. Ты всячески пытался своей мудростью, легкой на всевозможные выдумки, вывести колеблющихся на публичное обозрение и, заставив отречься [от истинной веры], погубил их. За них ты ответишь вечными муками в геенне огненной. Но меня, раба Божьего, ты не сможешь победить своими хитрыми и злостными уловками, ибо я защищен страхом Божьим, а знание Св. писания преисполнило меня силой хранить заповеди Христа, и я искуснее и образованнее вас и в вашем лжеучении. Ибо вождь ваш, которого вы называете пророком, умер, а кости и могила его находятся при вас; а ты приближаешь его к Богу и называешь распорядителем рая – его, ставшего причиной и провозвестником вашего заблуждения. Если же ты хочешь поступить со мной по справедливости, позволь мне открыто [придерживаться] христианских обычаев и следовать вере моих предков. И мне не нужна эта твоя преходящая слава; если хочешь, можешь отнять у меня мои владения, ибо я [все равно] покину их, как всякий [смертный] человек. Где мировая власть твоего отца или владычество твоих братьев? Не превратишься ли и ты в мгновенье ока в тень, ведь и ты смертен?».

Тиран, преисполненный ярости, приказал бросить его в темницу и приковать ногу к пню. В темнице он стал молить, чтобы приковали ему и вторую ногу. И они, дивясь смелому желанию, исполнили его просьбу.

И тиран немедля послал гонца к Мрвану, находившемуся в то время в Месопотамии, дабы от него получить точные сведения о св. отце. И найдя хорошо знающих его людей, тут же отправил их к халифу.

Он оставался в темнице восемь дней, нисколько не заботясь о нуждах тела, не смыкая глаз, далекий от всего суетного, став сораспятником Христа, ибо укреплял его св. Дух. А тиран в те же дни не переставал посылать к нему знатоков их религии для спора, дабы не осталась за ним победа в вопросах веры, но, побежденные и пристыженные, они возвращались к своему правителю и говорили: «Никогда мы не слышали [ни от кого] таких речей, слово его подобно обнаженному мечу». И [тиран] повелел держать это в тайне и никому не говорить об этом.

И вот в темницу пришел некий яковит986, праведник, и сказал святому: «Прими от нас последнее причастие в твоей жизни – тело и кровь Христа для своего спасения, ибо сие случилось в мое священство». А он говорит: «Моею кровью окрещусь, последней чашей уйду из мира [сего]». И наступил праздник, именуемый

благословенным днем Вербного Воскресения – благословенным Богом днем приобщения к Таинству. И [св.] обратился к тюремщику: «С миром оставлю тебя, покидая этот свет, ибо ты был милостив ко мне». А тот, удивившись, сказал: «Что значат твои слова? Я не мог облегчить [твоих страданий], ведь ты отказался от столь

великих благ. Я же, не имея власти над иными вещами, горячо желал малыми делами помочь тебе в твоей нужде – одеждой и утварью и кое-чем другим; однако ты совершенно не радел об услаждении плоти; благостью был ты преисполнен не только днем, и в ночные часы ты был освящен [ею]. А теперь словно прощаешься, хотя я ничего не слышал [о казни]». Поблагодарив его, [святой] молвил: «Вознаградитель недалек; и вот все бренное уходит от меня».

VII. Вскоре на конях прискакали [гонцы] от северного правителя, дабы рассказать всю правду, которую они узнали о нем. [Они поведали], что он не лишен мудрости и знатен родом, ничем не болен и не страдает каким-либо иным недугом, а [также] не получил чуждого воспитания. И [тиран] приказывает привести блаженного, думая, что он отступится, изможденный неволей и оковами, и спрашивает его:

– Отвратился ли ты от своего заблуждения [и обратился ли] к правде, которую почерпнул из нашей [веры] в детстве благодаря искусным наставлениям, или продолжаешь упорствовать?

Но он возразил:

– Нельзя называть правдой все, и свет [нельзя называть] тьмой, а тьму – светом. Поступай со мной как желаешь.

Халиф продолжал:

– С предельной беспристрастностью изучив твое дело, мы не увидели лжи ни в тебе, ни в твоих соплеменниках, ибо они мудры. И если им приходится служить у народа иной веры, они не изменяют своей вере. Но ты стал дурным примером для нас, ибо, глядя на тебя, и другие поддаются тому же [соблазну]. И поэтому не стоит делать тебе добро, ибо, во всеуслышание выразив свои мысли, ты выставил нашу веру в глазах всех ложной. Мудрость твоя исходит не от вашей, а от нашей веры, а дерзость твоя – моей снисходительности.

Тогда все сидевшие перед ним, кипя злобой, в один голос стали кричать, требуя немедленно лишить его жизни. Халиф переменился в лице и повелел увести его и казнить. А он смиренно вышел, с безмятежным лицом распевая псалмы и говоря: «К тебе, Господи, возносится око души моей. Как очи рабов обращены на руку господ своих..., так очи моего разума смотрят на тебя»987, и следующий за этим псалом, и так до места плахи... «И слабость моя избежала их западни».

А халиф вы звал главного палача Шама:

– Иди, – говорит, – выведи его из города и постарайся уговорить; может, он отступится. Если же нет, угрожай ему мечом, занося его над ним и приговаривая: «Не умирай безвременно».

За ними на расстоянии шла огромная толпа христиан, обливаясь слезами и сострадательно оплакивая его. А он, дойдя до места казни, с ликованием простер руки к небу, возглашая:

– Славлю тебя, [Господи], ибо ты внял моим постоянным стенаниям и исполняешь мое желание, и, благоволя к святым своим мученикам, вознаграждаешь их смертью, и меня ты сподобил смерти за имя твое великое. Ныне помяни нас, Господи, ибо «за Тебя умерщвляют нас всякий день»988, устыди кичащихся земной низменной жизнью, скотодумов, умствующих, похотливых, метящих в левую сторону989, а отроков твоей святой церкви сохрани в чистоте как неколебимый камень твоей веры и в следующее свое пришествие сподобь их чрез входы пренебесные предстать пред тобой, Сыном света, в твоем небесном чертоге, дабы прославить Отца и Сына и св. Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь!».

Между тем рассвирепевший главный палач говорит ему:

– Ты не пожелал прислушаться к моим словам, и ныне я совершу над тобой то, что приказано мне.

Святой отвечает ему:

– Вы, видимо, привыкли пренебрегать приказом вашего начальника, я же не могу преступить заповеди моего небесного царя.

И главный палач ударил его и, как ему повелели во дворце, сверкая обнаженным мечом [для устрашения], стал наносить ему легкие раны, из которых пошла кровь. Однако он не дрогнул. И вновь обращается к нему палач:

– Что бы ты желал?

А святой отвечает:

– Свершай, что задумал.

И ни слова более. А убийца говорит вновь:

– О несчастный, наступил горестный для тебя день, но ты будешь жить, если пожелаешь. Почему же ты не избрал жизнь, а возлюбил смерть?

Святой ответил:

– Я предпочитаю смерть за Христа преходящей жизни.

Тогда палач повелел ему подставить шею и, подняв меч, отрубил ему голову и тут же ушел.

Умер святой мученик Христа, блаженный и великий Ваан в 17-й день марта, в постный понедельник предпасхальной недели, в девять часов, в 27-й день месяца марери990.

VIII. Были там приближенные двора, слышавшие и видевшие все – как кровь, текущая с мученика Христова, собиралась в одно место. И видевшие эти чудеса в момент его смерти рассказывали, что лицо его излучало величие и было озарено чудесным сиянием. Христиане, дожидавшиеся, чтобы немедля взять мощи святого, от страха не могли приблизиться. Упавшее святое тело [палач] положил туда, куда бросали [тела] казненных. И обычно к тому месту подбирались собаки. Как только наступила ночь, они окружили тело. Выждав некоторое время, они неожиданно начали драть друг друга клыками и разбежались.

На следующий день, не знаю, ночное ли видение или что иное навело ужас на [арабов], главный евнух вышел со двора и позвал: «Есть ли здесь кто из христиан? Пусть пойдет возьмет тело и похоронит согласно своим обычаям». Подошедшие же христиане боялись [взять]. «Я не лукавлю, берите с миром », – [сказал он]. И, когда [эта] весть распространилась, стеклась толпа христиан, собрала достохвальную кровь победителя, мученика Христова, и вырыла яму. Любовь [христиан] была настолько сильна, что вызвала в толпе ссору. Тут находились и греки, и яковиты, и много мужчин и женщин несториан. Взяв кровь и кусочки одежды [святого], они умиротворились. И пришли к соглашению относительно мощей святого, говоря: похороним пока мученика на кладбище чужеземцев, а мученик впоследствии воздаст достойному. Они понесли, положили его туда, сверху поставили тесанный с четырех сторон камень и разошлись восвояси. Но затем стали опасаться, как бы кто не похитил славное тело.

И вот некий муж из придворных, грек по имени Теофил, которого они называли Абу Степаном, человек богобоязненный, договорился с тремя другими мужами взять достославное сокровище и тайно переложить [тело] в раку. С наступлением сумерек эти четверо мужей пришли и, достав из могилы тело, переложили в раку; а [Теофил] понес и установил [его] у себя в доме. В тот же вечер в городе появился некий епископ. На рассвете позвал он к себе взявших [мощи] и рассказал, что ему было видение об их тайных действиях. И поскольку не было известно «об исчезновении тела из могилы, распространился слух, будто купцы выкрали тело блаженного мужа и через Баалбаг991 перевезли в Палестину.

Но истина, которую нельзя утаить, стала известна сомневающимся. Ибо некоему больному, находившемуся при смерти, в видении явились какие-то [люди], которые сказали ему: «Скорей попроси земли с могилы чудотворца Ваана, и, будучи ею помазан, будешь жить». В тот же час ему принесли ее, он приказал и его самого понести на то место и вернулся оттуда здоровым. [Христиане], видевшие это, преисполнились смелости и в честь святого построили над его [могилой] часовню, затратив на это весьма мало труда. И недалеко от святого места стали строить царский дворец. Один из тех, кто нес тело святого, встретив надзирателя, с высокого места упал вниз, громко крича: «Помоги мне, святой Ваан», – и благополучно опустился на землю. Слышавшие и видевшие это, спустились вниз и увидели мужа, стоящего на своих ногах. А он говорит: «Я видел чудо, которым премного изумлен. Ибо увидел я святого мученика перед собой, державшего меня; и мне показалось, что я схватился за него, но его не было рядом со мной. И таким образом я остался жив и невредим».

При виде всех этих чудес они смело, не мешкая построили прекрасную церковь с часовней, и не в церкви, а в часовне положили тело мученика, в северной стороне святой кельи, обложили [его] обожженным кирпичом и известью, осветили лампадами и украсили прочей церковной утварью. И с тех пор толпы больных и мучимых иными недугами исцелялись. Молва о том обошла все края; стекавшиеся миряне и придворные падали ниц перед святым и клали поклоны святой Троице.

IX. Это произошло во времена Шамского эмирства, по ту сторону реки Евфрат, в городе Руцапе.

А через семь лет игумен Абраам, он же Артавазд, взяв с собой несколько человек из братии и спустившись в Сирию, дошел до города Калиникоса; там, в городе, он остановился в монастыре, именуемом Дерман Заккэ, в котором нас приняли с большой любовью и посоветовали идти к месту с большими предосторожностями, чтобы не попасть в руки врагов и не быть наказанными и убитыми. Оставив братьев и лошадей там и взяв с собой одного человека, шел он, преодолевая огромные трудности, целый день и всю ночь и к рассвету достиг места смерти [святого]. Войдя в часовню св. мученика, он возблагодарил Христа и вознес [ему] хвалу. И Теофил, он же Абу Степан, с большой любовью и участием пошел нам навстречу и устроил нас, с его помощью дал нам Бог войти к святому. Мы помолились Господу в часовне св. Саргиса и повидали епископа, мужа праведного и богобоязненного; он с большой любовью и радушием принял нас. Затем созвал знающих людей, которые занимали видное [положение] при дворе и были хорошо осведомлены о мученичестве святого. Мы узнали достоверно [историю мученичества святого] и получили от них житие славного мученика на греческом языке.

Любовно простившись с епископом и другими [монахами], помолившись в часовне св. Ваана, мы воздали хвалу милости Христовой и на обратном пути, перейдя реку Евфрат, захватили с собой братьев и прибыли в город Урфу. Мы попросили епископа перевести написанное на армянский язык. А оттуда, накануне праздника Богоявления, возвратились в Армению. И, найдя наших братьев в здравии, с миром вознесли хвалу Богу, который меня, недостойного, сподобил этой чести. И вот я принялся излагать, откуда надлежало, присовокупив мученичество св. Ваана для поощрения всех верующих, во славу и хвалу Божью которому честь и держава во веки веков. Аминь.

X. Это случилось после того, как Армянская страна в 152 г. армянского летосчисления [703 г.] испила чашу бед. 34 года оставались армяне в плену, до 186 г. [737 г.], в котором и случилось мученичество святого Ваана, исповедовавшего Господа Иисуса Христа, Сына Божия.

И ныне я, страждущий и недужный, хранитель тайны святого подвижника, написавший сие мученичество по собственному побуждению, через сии истории мучений прошу вас, отцов и братьев, помолиться за меня Господу, удостоившему меня, недостойного, написать это повествование и оставить его потомкам. Ибо благодаря вашим молитвам, возможно, я избегну сонма грешников и, быть может, Христос сподобит встретиться с теми, о коих говорится: «Придите, благословенные Отца Моего»992, удостоит и нас, и всех верующих имени своего, которому слава и поклонение вместе с Отцом и св. Духом во веки веков. Аминь.

Мученичество Амазаспа и Саака

«Мученичество Амазаспа и Саака» – мартиролог эпохи арабского владычества. Герои его принадлежат к числу самых активных участников армянского освободительного движения, направленного против арабского ига.

Внутренняя борьба за власть в Арабском халифате между Омейядами и Аббасидами, начавшаяся в середине VIII в. и длившаяся почти целое десятилетие, послужила причиной оживления освободительных настроений в Армении, с одной стороны, и активизации внешней политики Византии – с другой. Пришедший к власти Абул-Аббас, первый Аббасид, потопил в крови восстание армян 747–750 гг. Пошатнувшееся было положение арабов в завоеванных странах при нем укрепилось. А при его преемниках засилье арабов и налоговое бремя приняли чудовищные размеры. В то же время Аббасиды жестоко подавляли стремление армян к внутренней независимости.

В этих условиях немало нахараров-князей переселяется в пределы Византии. «Многие из армянских князей, – пишет историк Гевонд, – покинув наследственные владения свои, бежали в землю греческую, под покровительство императора Константина»993.

Однако основная масса их вступила на путь борьбы с арабами.

Первыми дали отпор арабам князья Арцруни – Саак и Амазасп, сыновья Ваана Арцруни. В 762 г. они с оружием в руках встретили вторгшийся в Васпуракан арабский отряд, возглавляемый военачальником Сулейманом. Вступив с ним в бой, князья Арцруни разбили превосходящие силы врага, но и сами пали в бою. Борьбу с арабами продолжил их брат Гагик, отомстивший за смерть своих братьев и «убивший Сулеймана вместе со многими другими»994.

Гагик укрепился в крепости Нкан и оттуда совершал набеги. Посланный арабами против него «некий Рух и вождь исмаильский поразил многих из войска армянского, а других обратил в бегство в крепость Нкан; сам же бродил в областях Васпуракана, чтобы как-нибудь заманить их в западню...»995. Его сменил Муса, который в течение целого года держал в осаде Гагика. И наконец, потеряв надежду захватить крепость, он хитростью выманил из крепости Гагика с двумя сыновьями, Амазаспом и Сааком, и заключил их в тюрьму. Гагик был замучен в темнице, а сыновей его «долгое время халиф держал в оковах»996, но затем отпустил на волю.

В 774–775 гг. началось самое крупное восстание в истории арабского владычества в Армении, приобретшее общенародный характер. Вождями этого восстания были Мушег Мамиконян, Саак Багратуни, спарапет (главнокомандующий армией) Смбат Багратуни, а в Васпуракане – выпущенные арабами на волю Амазасп и Саак, сыновья Гагика.

Изгнав арабских налогосборщиков, армяне разбили 4-тысячный отряд арабов у Багавана, долго держали в осаде их опорные пункты – города Карин и Арчеш. Однако весной 775 г. на помощь осажденным был послан 30-тысячный отряд. Разрозненные действия армян и численное превосходство арабов предрешили судьбу восстания. Оно было подавлено. В Багревандской битве пали и вожди освободительной борьбы Мушег Мамиконян, Саак Багратуни, Смбат Багратуни и пр. После восстания 774–775 гг. нахарарские роды Мамиконянов и Камсараканов окончательно сошли с исторической арены. Князья Арцруни – Амазасп и Саак – уцелели, однако в 786 г. по приказу арабского халифа они были казнены.

Армяне увековечили их образ на южной стене церкви Сурб Хач на острове Ахтамар трехметровым барельефом, рядом с которым имеется надпись:

Владыка св. Саак

брат Амазаспа

Св. Амазасп

князь Васпуракана

мученики и подвижники

Армянская церковь причислила их к лику святых. Это было сделано, согласно М. Орманяну, сразу после их смерти католикосом того времени Есаи Египатрушеци (775–788)997, в связи с чем и, по всей видимости, было написано их мученичество. Настоящий памятник, как и многие мартирологи, дошел до нас без имени автора и без даты его создания. Лишь в конце мартиролога сохранилась памятная запись: «Сродника святого мученика [Амазаспа], получателя сей книги Мушега молю всех помянуть во Христе»998. Сам текст мученичества позволяет заключить, что оно было создано если не сразу после казни Амазаспа и Саака, то во всяком случае немного времени спустя, в период яростных атак арабских войск. В уста Амазаспа агиограф вкладывает молитву, в которой отражается тяжелая политическая обстановка Армении того времени: «... Отврати гнев свой, и останови нападение врагов, и умиротвори церковь твою миром твоим непреходящим. Военачальникам и войскам страны Армянской даруй победу над выступающими войной против них».

Из армянских историографов довольно обстоятельные сведения о фактах времени и казни Амазаспа и Саака сообщает Гевонд, современник событий. Его «История халифов» – достоверный источник по этому периоду, который служил источником и для нашего автора. Однако в некоторых вопросах последний располагает более подробными сведениями. Следовательно, надо полагать, что он либо пользовался еще каким-нибудь источником, либо сам был современником этих событий.

Историк рода Арцруни Товма Арцруни обходит молчанием эти события, оговаривая, что «историю их времени (востиканов. – К. Тер-Давтян), написанную другими до нас, мы сочли лишним повторять»999. Товма Арцруни имеет в виду в первую очередь Гевонда.

Степанос Таронеци лишь одной фразой касается мученичества Саака и Амазаспа: «В царствование Мусы восприняли мученическую смерть Саак и Амазасп, которым снесли головы мечом и затем повесили на шестах в 234 г. (785 г.)»1000.

Других свидетельств относительно мученичества Амазаспа и Саака нет.

Мученичество представляет интерес как исторический источник, дополняющий Гевонда и позволяющий внести кое-какие коррективы в оценку событий. К таким дополнениям следует отнести сведения о Давиде Мамиконяне, которому Амазасп и Саак, прежде чем отправиться в город Партав, «передали управление краем». Далее, Гевонд ничего не сообщает о конце Меружана1001. Он лишь пишет о нем: «Но так как он не по воле, а из страха грозной смерти сотворил это, то, может быть умилосердится над раскаянием его Христос»1002. Из Мученичества узнаем, что отрекшийся в угоду арабам от христианства Меружан с княжескими почестями был отправлен в Васпуракан «править вместо братьев». Услышав об этом, навстречу ему поспешил Давид Мамиконян и «отсек мечом его главу, смыв позор с рода Арцруни».

Интересны также сведения агиографа относительно причин ареста и казни Амазаспа и Саака. Гевонд объясняет это желанием арабов завладеть их богатством. Опираясь на Гевонда, Орманян приходит к тому же заключению. «Ибо, – пишет он, – князей Арцруни нельзя было обвинить в чем-нибудь другом, кроме руководства Васпураканским восстанием и битвы за Арчеш. Но это были дела десятилетней давности, и современные халиф и востиканы предали их забвению»1003:

Предположение о том, что арабы хотели завладеть богатством князей Арцруни, не лишено оснований, особенно если вспомнить, что отец их Гагик на самом деле был богат: «повелитель исмаильтян» «терзал его нестерпимыми муками и требовал от него денег, насильственно добытых им в земле персидской. И он не щадил бывших у него сокровищ, лишь бы сохранить свою жизнь»1004. Но все-таки не это, видимо, было главным. Из мученичества явствует, что арабы подозревали Амазаспа и Саака в союзе с Византией и видели в них бунтарей, представлявших реальную опасность. И конечно, они не могли забыть ни мятежных братьев Гагика – Саака и Амазаспа, павших в битве с арабами, ни самого Гагика, длительное время ведшего борьбу с арабами, и ни того, что и Амазасп, и Саак были участниками и предводителями восстания 774–775 гг. Это подтверждается самим агиографом, который прямо говорит о том, что арабский халиф подозревал их в подготовке восстания. «... А он тотчас же послал к азарапету Армении человека по имени Хузима, подозревая, что, возможно, обвинения в их [армян] приверженности греческому императору не лишены оснований». И далее: «Заключив их в оковы, бросил в тюрьму и советовал им [ценой отступничества] рассеять подозрения в подготовке восстания». Отсюда можно заключить, что и после подавления восстания 774–775 гг. князья Арцруни искали пути освобождения от арабского гнета, и, возможно, путь этот они видели в совместных с Византией действиях.

В то же время в мартирологе имеются намеки на существование оппозиционной Арцруни арабофильской группировки князей. И они [арабы], – пишет агиограф, – устроили публичное судилище в присутствии толпы, найдя среди некоторых нахараров Армении, прибывших встречать азарапета, посредников в обманном обольщении». Возможно, автор имеет в виду Багратидов, которые своей политикой завоевали доверие арабов и получили наследственные владения Мамиконянов и Камсараканов. С этого времени и началось возвышение Багратидов.

Повод написания мученичества – увековечение памяти героев освободительной борьбы армян против арабов – наложил определенный отпечаток на художественное воплощение памятника. В композиционном отношении оно делится на две части. Первая, вступительная, представляет собой краткий, но достаточно пространный для мартирологов исторический очерк. На достоверном материале, но в средневековой житийной манере изображена политическая обстановка времени, войны Византии и Арабского халифата. Агиограф дает традиционное объяснение причин поражения арабов – «кара Божья» и «могущество креста Христова», следствием чего явились ожесточенные гонения сарацин на христиан. «В Сирийской Месопотамии, Каппадокии и Аравии появилось немало мучеников». После такого вступления он непосредственно переходит к истории армянских мучеников, падших от руки сарацин. Оклеветанные перед арабским двором, васпураканские князья заключены в тюрьму. Свобода может быть получена лишь ценой отречения от христианства и принятия мусульманства. Младший брат, Меружан, устрашась пыток, отрекается «от веры Христовой» и с княжескими почестями отсылается в Васпуракан, чтобы занять место братьев. Но там его «настигает кара Божья»: он погибает от руки Давида Мамиконяна. Братья же его, оставшиеся твердыми в «вере Христовой», удостаиваются «мученического конца и вечной жизни».

Как видим, история мученичества Амазаспа и Саака обычна. Однако в этом памятнике ярко проявилась одна из особенностей армянских мартирологов – их патриотическая направленность. Герой мученичества не только подвижник за веру, но и борец за свободу и независимость своей родины. Агиограф вкладывает в уста героев патриотические молитвы и речи, раскрывающие чаяния и надежды армян на свободу, озабоченность героев судьбой своего народа, интересы армян, вступивших на путь освободительной борьбы.

Мученичество святых князей Амазаспа и Саака, нахараров из рода Арцруни

В царствование императора Льва1005 [пастырство] архиепископа константинопольского Флавиана1006 и в патриаршество католикоса армянского Нерсеса1007 ожесточились гонения сарацин на христиан. В Сирийской Месопотамии, Каппадокии и Аравии появилось немало мучеников. Ибо южная держава затаила злобу на греческого императора за победу, одержанную с помощью св. креста над исмаильтянами1008, когда [они], пожелав овладеть престольным городом Константинополем, с бесчисленным множеством вооруженных до зубов войск двинулись по волнам океана из Сирии [на Византию]1009. Но упомянутое в послании1010 неисчислимое войско, равное двенадцати мерам горчичных зерен, потерпев кораблекрушение, утонуло в бездонной пучине морской, погребенное разбушевавшимися волнами. Через три дня [ромеи] отслужили [в честь победы] литургию в [соборе] святой Софии, а на следующий день с раннего утра древо [святого креста] поражало копья [врага] ужаснее, чем жезл Моисея [народ] фараона1011, ибо оно могущественнее Моисея и его жезла. А усомнившиеся в могуществе древа Христова [мусульмане] укрылись на необитаемых островах и, страдая от голода, подобно рыбам стали пищей друг для друга. Эта кара гнева Божьего настигла их за поношение креста Христова и церкви в послании [императору], как ранее [настигла] Сеннахерима, [написавшего подобное же письмо] царю Езекии во дни пророка Исайи1012. А царь Лев и патриарх Флавиан воздали великую хвалу Богу вместе с населением города и всей Азии, и в какой бы уголок земли до церквей христианских ни долетала весть [о победе, там] все более прославлялось имя Христа.

В те годы марзпанство1013 было вверено Амазаспу из рода Арцруни. Он правил наследственным владением, княжеством Васпураканским. И было у него два брата, старшего звали Саак, а младшего Меружан. Это были славные и доблестные мужи, твердые в вере и правилах христианских, непоколебимо и непогрешимо следовавшие уставам и свято [хранившие] заповеди Божьи. А злотворный дьявол, позавидовав доброму имени славных мужей, преисполнился зависти. И вот какие-то клеветники доносят на них главарю сарацин, что они якобы замышляют восстание.

В страшной ярости, подобно кровожадным зверям рыча на доблестных мужей, они начали замышлять против них зло. В то время правителями сарацин были некие два мужа, по имени Муса1014 и Ахарон1015, сыновья Махмета1016, поделившие между собой завоеванные ими земли. А он1017 тотчас же послал к азарапету Армении человека по имени Хузима1018, подозревая, что, возможно, обвинения в их [армян] приверженности греческому императору не лишены оснований. Этот, достигнув пределов Армении, поспешил послать им приглашение явиться [к нему] с любовью и миром, ничего не сообщив о замышляемом против них злодеянии. Они же, не зная за собой никакой вины, передав управление краем Давиду Мамиконяну и возложив на него свои полномочия, безбоязненно отправились с пришедшими гонцами, хоть и подозревали их [сарацин] в вероломстве. И азарапет пустился в путь в город Партав1019, захватив с собой доблестных нахараров Арцруни1020. Когда они достигли означенного места, он раскрыл замышляемое против них зло, заявив им о том, что они должны или отречься от веры Христовой, или умереть в мучениях, должны выбрать – отречься ли им от исповедания Христа и отказаться от связей с греками, или умереть мучительной смертью. Лишь так они смогут отвести от себя подозрения. Он заключил их в оковы, бросил в тюрьму, советуя им [ценой отступничества] рассеять подозрения в подготовке восстания, получить великие дары и почести от халифа, удостоиться еще большей власти, выказать преданность двору и прославиться во всех владениях сарацин, льстиво обещая удостоить их чести второго места [в государстве]. Но так как в их помыслах и намерениях жила вера в св. Троицу, в непоколебимый апостольский камень1021, они к обещаниям их отнеслись как к детской игре и домыслам. Как таран [откатывающийся] от неприступной стены, уходили посланные к ним споспешники дьявола. Много раз угрожал он отдать их в руки жестоких палачей, грозился подвергнуть пыткам и предать мучительной смерти. Нестерпимая мысль об этом вселила· ужас в [сердце] трусливого и малодушного Меружана, и, еще не испытав мук, он сбросил с себя облачение веры Христовой, [полученной благодаря] крещению, и по злополучной преемственности1022 отправился к азарапету и изъявил свою покорность...1023 согласно их вере немедленно подвергнуться обрезанию. Он произрос как виноградная лоза, но высох быстрее смоковницы, не принесшей плодов своему Господу. И отправился он с княжескими почестями править Васпураканским краем вместо братьев.

Давид Мамиконян, узнав об этом, поспешил ему навстречу, встретил и отсек мечом его главу, смыв позор с рода Арцруни.

А трижды блаженные Амазасп и Саак, услышав о гибели брата своего и кознях дьявола против них, рыдая и обливаясь горькими слезами, с безутешными стенаниями возносили с надеждой свои жалобные мольбы к Христу, дабы не лишиться крепкой защиты охраняющей десницы Божьей и не быть покараными, как их несчастный брат, сочетавшийся с нечистыми душами, а остаться твердыми в вере Христовой, которой они освятились благодаря крещению Духом святым. Они пребывали в темнице и молили всеблагого Христа сподобить их мученической кончины.

А злокознивый пуще прежнего натравливал споспешника своего на святых мужей, угрозами, устрашением и льстивым обманом думая низвергнуть их в пропасть погибели грязных смертоносных соблазнов.... их пророка... И они устроили публичное судилище в присутствии толпы, найдя среди некоторых нахараров Армении, прибывших встречать азарапета, посредников в обманном обольщении. Святые же, духовно вооруженные верой Христовой, последовательно излагали содержание Евангелия, не ведая страха, и смело раскрывали перед тираном вкратце учение о безначальности Отца и вочеловечении со временем [Сына] и о Единосущной Троице. А [тиран] дивился их смелости, ибо вместо того, чтобы отвернуться от веры Христовой и праведных свидетельств святых апостолов о божественности Христа, они добавляли еще и хулу на их вождя и пророка.

Нахарары были чрезмерно обеспокоены грозным предостережением животворящего Спасителя, о коем напомнили им святые: «А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской»1024, и еще говорится: «Лучше было бы этому человеку не родиться»1025, а также: «Горе человеку, впавшему в соблазн». Тиран же, рассвирепев, метался, как кровожадный зверь, от пренебрежения к творцу их заблуждения и от хулы на воображаемого их пророка, [причину] их погибели. И, ошеломленный, он не знал, какое еще зло причинить святым. Он отдал приказ немедленно покончить с ними. И палачи повели их на место мученичества. А они с такой быстротой устремились [к лобному месту], словно шли к брачному ложу. Призываемые на поприще мученичества, шли они беззаботно веселые. В пути они ободряли друг друга с бесстрашным мужеством вступить на поприще мученического подвижничества и не печься о жизненных делах, о женах и детях, и говорили друг другу: «Будем помнить о нашей надежде на благовещенное пришествие Христа, сказавшего: «Кто оставит дом, жену, детей или земли свои из-за гонений ради меня или ради Евангелия, тому если не воздастся во сто крат в этом мире, то в следующем, грядущем, [будет дарована] вечная жизнь»1026. Вспомним сказанное Петром Спасителю и ответ Спасителя: «Вы, идущие за Мной, в следующее пришествие Мое Я воздам вам». Вспомним увещание Спасителя, сказавшего: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною»1027. Не забудем о увещании: «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее»1028. Вспомним о предостережении и обещанном [воздаянии] Спасителя исповедникам и отступникам. Не воспротивимся отправиться за зовущим в вечную пристань, возложим на себя сладкое ярмо и легкое бремя. Трудолюбивому работнику не подобает возлагать руку свою на плуг и озираться назад1029. Воин, потрудившийся в поте лица и преданный ратному делу, не прислушивается к болтовне вокруг и не оказывается лишенным даров вознаградителя. Не бойтесь тех, кто убивает тело и более этого ничего не может сделать. Терпением нашим сохраним [заполучим] наши души. Воззрим на Творца [нашей] веры священнодействующего Иисуса, который мог мирно пребывать во славу своей Божественной природы, но ради нас, грешных, покорился смерти на кресте. Посему и мы обязаны умереть ради него, особенно же ради нас сам их. И если праведник умер за нас, неправедных, то мы [тем более] обязаны следовать примеру его смерти. Не почтем за стыд смертью нашей стать мучениками за него, Бога, ибо и Христос не посрамит нас, когда придет во славе Отца своего и святых ангелов, как и речено. Многими иными примерами увещаний они подбадривали друг друга оставаться твердыми в вере Христовой, [предпочитая] лучше умереть за смерть его, чем временно жить в изобилии и лишиться славы небожителя и щедрот святой Троицы.

За ними двинулись тиран с армянскими нахарарами и многолюдная толпа из города, желавшие стать очевидцами мученичества святых.

И вот тиран, возвысив голос, обратился к ним:

– К чему вам всуе умирать? Отчего б не прислушаться к моим добрым советам и не извлечь из них урок? Перестаньте упорствовать в знании суетного и живите среди нас.

Святые же отвечали:

– Мы вняли животворящему, благовествующему учению Христа и ему на службу поставили наш слух, с помощью него мы очистились от первородного греха, совершенного [по наущению] искусителя. Не дай Бог прислушаться к губительному и вредоносному голосу твоему, несущему нам безвозвратную гибель. Да останутся тебе и подобным тебе дары твои и наслаждения! Но нам, достигшим истины, познавшим ее из наставлений св. Духа, дабы отличить добро от зла, они не нужны! Исполняй волю твоего повелителя и нашедшего у него прибежище дьявола и предай нас какой угодно смерти. Мы готовы умереть подобно овцам, как распятый на древе ради нас бессмертный агнец, который искупит грехи мира.

И, дойдя до места мученичества, палачи по повелению тирана вооружились мечами, а стоявшие поодаль, напротив толпы, святые опустились на колени и, исторгая потоки слез, возносили молитвы Христу, дабы ниспослал он им помощь и укрепил их в неустрашимой мысли приблизиться к месту заклания разумной жертвы. С мечом [в руках] подошел один из прислужников дьявола, дабы по приказу тирана возглавить казнь святых. Тогда старший [брат] Амазасп обратился к блаженному Сааку:

– Ты, по плоти оказавшийся мне братом, моложе меня; считавшийся меньшим при моем княжении, теперь ты станешь первым мучеником и воссядешь на первый престол, приняв мученичество первым. И, насладившись первой чашей, мы возвеселимся за столом телесным пиром. Ныне ты первый испей чашу спасения Христова, и да будет прославлено имя Господа мученичеством твоим.

И святой Саак, как по указу наставляющего учителя, подошел к мечу и, осенив себя крестным знамением, склонил шею пред мечом. Палач занес меч и отсек главу блаженному.

Святой же Амазасп простер руки к небу и сказал:

– Славлю тебя, Отче Господа нашего Иисуса Христа, сподобившего нас умереть за имя твое святое, сохранившего непоколебимую веру в тебя и возрадовавшего нас утешительным Духом твоим святым, обитающим в нас. [Благодаря чему] мы пренебрегли преходящей и временной славой, сбросили с себя старого человека и облеклись в нового, который есть Сын твой, пригласивший нас на небесную свадьбу. Слава тебе, святой и единосущной Троице, препроводившей брата моего на борьбу и [даровавшей] ему победу над врагом, возрадовавшей меня подобно обильному ручью пролитой чаши крови Саака, имя которого в переводе означает радость. Услышь, Господи, мольбу мою, раба твоего, проливающего кровь свою и добровольно идущего на смерть, дабы умереть за великое и грозное прославленное имя твое, стать мучеником и умереть за тебя, истинного Бога. Сущность твоей Троицы не отделяется в нашем исповедании, и три ипостаси не смешиваются в наших свидетельствах, как того хотят нечестивые безумные гонители наши, от чьих рук мы претерпеваем на этом свете мученические пытки. Вот предреченное время, указанное тобою тайноведам мира [сего]: настанет время, когда убивающие вас окажут службу Богу. Ныне, Господи, прими заклание наше как разумную жертву нашу во имя Сына твоего и во славу сопричастного твоей славе Духа, обновляющего создания твои. Услышь, Господи, проливший кровь свою ради нас, мольбу слуги твоего и сподобь меня примешать кровь мою к крови брата моего, дабы в совокупном мученичестве нашем прославилось имя твое святое через подвижничество наше.

Вновь с простертыми к нему руками он со стенаниями и слезами целый час молился за землю и ее обитателей, и за тех, кто после них должны были править, [воссылая к небу] такие слова:

– Христос, спаситель мира, явившись на землю, ты благовествовал о мире своем через учеников своих. Отврати гнев свой, и останови нападение врагов, и умиротвори церковь твою миром твоим непреходящим. Военачальникам и войскам страны Армянской даруй победу над выступающими войной против них и жителей земли огради от порывов южных ветров, будоражащих нас. И все нужды поклоняющихся тебе исполни, [посылая им] благорастворенный воздух, полезный дождь и обильные дождевые воды, и укрепи во всем слабость народа твоего во Христе. Ибо тебе принадлежит власть, и сила, и честь, и слава вечные. Аминь.

И, встав на колени, блаженный склонил шею. В ту же минуту палач, обнажив меч, отсек голову святому мученику Амазаспу. Так они погибли желанной смертью и в добром исповедании, оставив миру доброе имя и [став] гордостью церкви во имя святой Троицы навеки веков. Аминь.

Мученичество Хосрова Гандзакеци

«Мученичество Хосрова Гандзакеци» сохранилось лишь в одном «Чарынтире» (сборнике похвальных речей, мученичеств, житий) от 1187 г. и вместе с «Панегириком» впервые было издано Г. Тер-Мкртчяном в журнале «Арарат» в 1896 г.1030

Как явствует из текста, автор был современником описываемых событий. «По истечении двух лет, – пишет он, – [мощи] святого были перенесены в часовню, [построенную] на том же месте кладбища. При перенесении мы были очевидцами того, что веревка, которой были связаны его руки, не истлела и не пострадал ни один волос на голове».

Надо полагать, что мученичество дошло до нас в своем первозданном виде, не претерпев никаких изменений и редакций, поскольку оно сохранилось в сборнике, отдаленном от событий всего на двадцать лет.

Похвальное слово, посвященное Хосрову Гандзакеци, в рукописи названо «Панегириком вардапета Мхитара, по прозвищу Гош, новому мученику Хосрову». Г. Тер-Мкртчян предполагает, что автором мученичества также является Мхитар Гош, известный правовед и баснописец XII в. «Историческая часть Панегирика взята из Мученичества, – пишет он, – и нам кажется вероятным, что автором Мученичества является тот же Мхитар Гош. С очень давних времен принято было в день поминовения святых читать историю их мученичества, а затем – панегирик или похвальное слово. Обычно автором панегирика и мученичества был один и тот же человек»1031.

Действительно, знакомство с «Мученичеством Хосрова Гандзакеци» наводит на мысль, что оно написано человеком, обладающим хорошим художественным вкусом. Язык мученичества ясен и чист, речь свободная и легкая, композиция стройная; эмоциональное повествование делает его выразительным и впечатляющим. И самое главное, агиограф пытается разобраться в действительных причинах, приведших Армению к падению царства, не ограничиваясь ссылками «на

кару Божью». Последнее обстоятельство также свидетельствует в пользу того, что автором мартиролога был Мхитар Гош.

Мученичество делится на две части: вступление и собственно историю подвижничества Хосрова. Во вступительной части автор повествует о тяжелом политическом и экономическом положении Армении после сельджукских походов, когда повсеместно царили беззаконие, насилие и смерть. Постоянные войны между образовавшимися на территории Армении эмиратами сельджукских завоевателей, особенно Хлата и Гандзака, с одной стороны, и войны этих эмиратов с усиливавшейся Грузией – с другой, тяжелым бременем ложились на плечи народных масс. «Их [т. е. армянских князей] угнетают и притесняют неверные и нечестивые народы из сыновей Хеттуры, Исмаила и эламитян, чье иго для христиан тяжелей железного ярма, особенно для жителей страны Понтийской, которые из-за непосильных налогов продавали своих сыновей ради собственного спасения».

Неизменным спутником этих войн были грабежи, разбой, в которых активное участие принимали также лишенные власти и земель остатки нахарарских родов, желавшие таким путем восполнить потерянное. В Арцахе (современный Нагорный Карабах) князья «как разбойники, жили в горах, недосягаемых местах и, засев на горных дорогах, грабили и обирали людей всякого племени, с кем только могли справиться. Они причиняли немало беспокойства христианам, требуя от них налогов». Наряду с разбоем в стране процветало взяточничество, наблюдалось общее разложение нравов. «Патриархи, также как епископы и священники, рукополагали за серебро», – пишет автор. «Настолько все обнаглели, что настоятелями церкви становятся не только миряне, которые не рукоположены в священники, но и их жены. И всякий смело вершит зло, не боясь никого и не осуждаемый никем».

Кто же виноват в случившемся? По мнению автора, «великое коварство и мерзкий, алчный нрав» князей, которые «сами стремились к этому, ибо предпочли быть в услужении у любого народа, чем повиноваться друг другу и быть свободными». Только сплоченность князей перед лицом врага могла бы сохранить независимость Армении – такова мысль автора. Известно, что таковы были и политические убеждения Мхитара Гоша.

После вступления автор повествует о бесхитростной истории Хосрова Гандзакеци, сына простого крестьянина из селения Арханашен, который пленил сердце соседки персиянки. Ибо, «светловолосый, белокожий и румяный, он был изумительно красив». Соблазненная своим братом, она, боясь наказания отца, оклеветала Хосрова, надеясь, что, «подвергнутый пыткам, он отречется [от христианской веры] и возьмет ее в жены». Однако ничто не смогло принудить его к этому – ни угрозы судьи, ни мольбы родителей, которые «показывали на свою седину и говорили о том, как любовно его растили». Видя его непреклонность, судья приказал побить его камнями.

Мученичество, как было отмечено выше, написано ясным, доходчивым языком, свободным от витиеватости и усложненности. В нем замечается некоторый отход от свойственной агиографическим произведениям обрядности: отсутствие возвышенного церковного языка, молитв, риторических отступлений. Произошла и «демократизация» главного персонажа мученичества – герой его выходец из народа.

«Мученичество Хосрова Гандзакеци» представляет интерес как произведение, отображающее жизнь армянского народа под пятой сельджукских завоевателей. По содержащимся в нем данным можно составить некоторое представление о национальном составе Гандзакского эмирата, взаимоотношениях христианского и мусульманского населения и т. д. Оно интересно также как часть наследия известного средневекового автора Мхитара Гоша.

Подвижничество св. Хосрова, великого и прославленного нового мученика, погибшего в стране Агванской, в стольном городе Гандзаке

Во времена владычества эламитян1032 Армянское царство давно уже было окончательно низложено, а остатки ишханов, лишенные всего, рассеявшись, скитались по всей стране, отказываясь повиноваться друг другу; особенно те, кто жил в неприступных твердынях страны Арцах. Они, как разбойники, жили в горах, недосягаемых местах и, засев на горных дорогах, грабили и обирали людей всякого племени, с кем только могли справиться. Они причиняли немало беспокойства христианам, требуя от них налогов. Так что и к нам применительны слова: «И нет у нас в настоящее время ни князя, ни вождя, который пас бы нас»1033 и т. д.

Вторит пророк плачу моему: «О, кто даст голове моей воду и глазам моим – источник слез! Я плакал бы день и ночь о бедах моего народа»1034, который, лишившись всего, покинув свой дом, подобно волнам, затерявшимся в бушующем море, не пристал к гавани. Из-за великого коварства и мерзкого алчного нрава своего они [ишханы] сами стремились к этому, ибо предпочли быть в услужении у любого народа, чем повиноваться друг другу и быть свободными. Вследствие этого их угнетают и притесняют неверные и нечестивые народы из сыновей Хеттуры1035, Исмаила1036 и эламитян, чье иго для христиан тяжелей железного ярма, особенно для жителей страны Понтийской, которые из-за непосильных налогов продавали своих сыновей ради собственного спасения. В следствие этого вспыхивало много мятежей. Ибо они разрушали богозданные церкви, пожалованные нам взамен рая, сравнивали с землей монастыри, превращали в хлев для скота часовни мучеников, унижали достопочтенных мужей, ни во что не ставили мудрецов. По этой причине многие христиане поколебались в вере, как об этом предвещал [еще] в древности апостол Павел: «В последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям»1037. Царь соседней с Албанией Иверии также захотел опустошить страну [Албанию], лишить ее людей и скота; особенно сильному разрушению подверг он плодородную и богатую страну Утикскую1038. Все это случилось с нами вследствие умножившихся грехов наших, поскольку мы вели незаконный и неправедный образ жизни. Ибо патриархи, также как епископы и священники, рукополагали за серебро, как сказал Исайя: «Священник и пророк обезумели»1039, и настолько все обнаглели, что настоятелями церкви становятся не только миряне, которые не рукоположены в священники, но и их жены. И всякий смело вершит зло, не боясь никого и не осуждаемый никем.

В такое время неожиданно воссиял, как ослепительная звезда, новый мученик Христа – Хосров.

Поведаем историю его мученичества.

Св. Хосров был христианином и сыном родителей христиан. Родом же был из страны Арран1040, [жил] недалеко от города, называемого Гандзак1041. С детских лет он отличался умом, жил в смирении и со страхом Божьим в сердце. А злокознитель сатана, сразившийся с Адамом с помощью женщины, начал воевать с юношей следующим образом.

В Арранском крае, в пределах великого города Гандзака, в деревне Арханашен жил некий незнатный и неприметный перс. Часть населения [этого села] была христианской, часть же состояла из язычников. Они жили как добрые соседи и друзья. Перс этот имел сыновей и дочерей от разных жен. Один из его сыновей воспылал низменным чувством к сестре своей, у которой с ним были разные матери. И, обесчестив ее, он прелюбодействовал с ней. Забеременев, она очень испугалась, что родители, узнав [о содеянном], убьют ее.

Между тем до того времени она была пленена юношей Хосровом. Ибо, светловолосый, белокожий и румяный, он был изумительно красив. И, поскольку они были соседями, она всегда видела его при входе и выходе из дома. Случалось, что она встречала отрока наедине. Тогда лукаво и ласково заговаривала с ним, надеясь ввергнуть его [в грех] и тем самым скрыть свои преступные дела и не быть убитой. Так она поступала многократно. Но непорочного и целомудренного юношу отнюдь не совращали слова девушки, и он противостоял злу, как в древности Иосиф, а возможно, с большей [стойкостью], если это не дерзость [так говорить]. Ибо тот, после столь [великого] целомудрия, вступил в законный брак и родил детей Ефрема и Манассию. Хосров же в наше время, не достигнув возмужания, вступил на плаху и удостоился венца победы.

Отец девушки, узнав о том, что она забеременела от прелюбодеяния, стал истязать дочь и допытываться: «Скажи мне, кто обесчестил тебя?». Порождение же сатаны дочь его применила испытанное оружие, которое во все времена являлось причиной многих зол для рода людского – оклеветала отрока Хосрова, думая таким образом избавиться и в то же время добиться своего. Она надеялась, что, подвергнутый пыткам, он отречется [от христианской веры] и возьмет ее в жены.

Тогда отважный мученик Христа Хосров был предан судье, который приказал бросить его в темницу. Он оставался в тюрьме примерно месяц, довольствуясь малым, не принимая пищи и благословляя Бога.

По истечении этих дней судья приказал вывести его из темницы. Пришли родители святого, показывали на свою седину и говорили о том, как любовно его растили. Мать молила: «Пожалей, несчастную мать и не предавай себя в руки кровожадных зверей». Также отец, обливаясь горькими слезами, рыдая, говорил: «Перед судом возьми [вину] на себя, сынок, лишь бы тебе избежать истязаний и смерти. После мы отвезем тебя в Иверию, и ты открыто можешь там исповедовать Христа».

Однако он отворачивал лицо и не прислушивался к их словам. Поняв, что отрок тверд и непоколебим в своем решении, они ушли от него с плачем. Судья же, услышав об этом, сказал: «Потерпим еще несколько дней, возможно, увещевания помогут ему образумиться». И вновь приказал бросить его в темницу. А сам думал о том, как поступить со святым. Святой еще восемь дней пробыл в темнице, не принимая в эти дни ни пищи, ни воды. По истечении этих дней судья приказал привести его к нему.

Заговорив с ним, судья сказал:

– Хосров, зря не пребывай в заблуждении. Обратись [в нашу веру] и исповедуй ее, тогда мы дадим тебе много золота и ту девушку в жены, а также [удостоим] тебя других почестей. Если же ты ослушаешься меня, я подвергну тебя многим жестоким мучениям.

– Дары твои да сгинут с тобой! – отвечал святой. – Я верю в Христа, царя моего, сотворившего небо, землю и море и все сущее в них.

– Пожалей свою юность и делай, что тебе говорю, – молвил судья. – Будь с нами, и я назову тебя своим сыном, и ты станешь им; если же ты не согласишься, я изуродую твое прекрасное лицо.

Св. Хосров ответил:

– Я тебе уже сказал и повторяю снова – не приму я сплетенной вами лжи и рано или поздно я должен умереть.

Судья сказал:

– Предам тебя огню, если ты не отступишься от своего упрямства.

– Не можешь ты разжечь такого огня, какой уготовил Христос для грешников и подобных вам нечестивцев, – ответил Хосров.

– По крайней мере признай Магомета, который дал нам сей мир и на том [свете] уготовил для нас рай, – молвил судья.

Тогда] святой сказал:

– Ты предлагаешь отречься от живого [Бога] и поклоняться смертным, которые сами заблудились и вас свели с пути истинного.

Разгневанный, судья приказал двум воинам связать блаженному руки сзади, надеть на шею железное ярмо и водить по городу на обозрение рамикам1042. Многие из язычников дивились смелости и непреклонному решению святого и тому, что он умирает с ложной надеждой. После этого судья, поняв, что решение его непоколебимо, вынес приговор – подвергнуть его побиению камнями. Взяв его, толпа [мусульман] вывела за город с северной стороны, к каменистому месту, на берег высохшей реки. Христиане, бывшие в городе, также тайком все пошли, чтобы стать свидетелями кончины св. мученика. Приведя блаженного на место, где ему суждено было умереть, они вновь [стали] говорить, согласно повелению судьи: «Не упорствуй подобно младенцу. Слушай нас и исполняй волю судьи, тогда мы попросим его, чтобы он простил тебя. Только прими нашу веру, и он простит тебе твое дерзкое поведение с ним».

Святой говорит: «Кому заставляете вы мне поклоняться – колдуну и заблудшему мертвому псу?».

Зарычав, как разъяренные звери, и заскрежетав зубами, они набросились на него и стали немилосердно избивать. Затем привязали к тутовому дереву. Но, прежде чем дать себя связать, он пал на колени и стал молиться: «Тебя прославляю, Христос, с Отцом и всесвятым Духом».

Варвары же, подбадривая друг друга, избивали его камнями. А блаженный стоял среди них, как овца среди волков. Не было человека, который сжалился бы над ним, и не было никого, кто поддержал бы его. Все пришлые и местные персы подобно бешеным псам, пускали в него стрелы упрека.

И от града камней, который ливнем сыпался на святого, переломались все кости его и суставы разошлись. Тело кусками падало на землю. Так святой испустил дух во славу Бога, во исполнение слов Писания: «Души праведных в руке Божьей»1043.

Вслед за этим тиран приказал накинуть на шею блаженного веревку и волочить на виду у народа по улицам христиан и за пределами города, считая это великой победой [мусульман]. Тогда сатана вкрался в сердца насильников, ибо они решили сжечь тело блаженного. Однако, брошенное в огонь, [оно] не загорелось. В ту же ночь пришли родители святого, взяли мощи мученика и похоронили на общем сельском христианском кладбище, не сознавая цены подвижника и в то же время страшась [гнева] поработителей.

По истечении двух лет [мощи] были перенесены в часовню, [построенную] на том же месте кладбища. При перенесении мы были очевидцам и того, что веревка, которой были связаны его руки, не истлела и не пострадал ни один волос на голове. Мощи святого в обоих местах приносили много исцелений от всяких болезней во имя Бога. Поскольку Бог прославляет прославляющих его в этой жизни и на том свете1044.

Однако давайте поведаем и о чудесном свечении, которое показалось над мощами святого. Его видели не только верующие, но и неверующие, и не один раз, а дважды.

История первого [видения] такова:

У персов села был обычай в дни поста держать муэдзина, чтобы тот среди ночи своим пением будил их к молитве; точно также он звал их на молитву и днем. Служитель безбожия, арабский1045 волк, пришел в деревню, где находилась усыпальница св. Хосрова. Встав как-то ночью, он хотел призвать [армян] к отречению, но, поднявшись на возвышение, увидел на могиле св. мученика чудесное видение – ослепительный свет, который был гораздо сильнее солнечного света. Охваченный ужасом, он лишился дара речи, упал замертво и так пролежал до утра. Утром рано его нашли бездыханным словно мертвец. Персы стали спрашивать его: «Почему в эту ночь ты не встал и не разбудил нас, ведь мы тебя назначили для того, чтобы ты созывал нас к молитве».

Еле придя в себя, он встал и рассказал о ночном видении. Они были чрезвычайно изумлены и пошли рассказали судье. Судья пригрозил им никому не рассказывать о чудесном видении, сам же послал одного из своих слуг с тайным поручением, так чтобы никто не знал об этом. Придя по повелению судьи [на могилу Хосрова], слуга всю ночь караулил. И видит он среди ночи лучезарный свет, освещающий сверху усыпальницу святого. Охваченный ужасом, он весь задрожал, не в силах смотреть на луч света. Утром спозаранку, трепеща от страха, он отправился в город и рассказал об изумительном и дивном чуде. Однако подлый и безбожный судья не пожелал признать изумительное чудо, о котором рассказал ему слуга, а также многие до него.

По прошествии некоторого времени какие-то люди из неверных ненароком срезали на дрова дерево, к которому был привязан мученик. Некий священник, видевший это, дал им взамен дров и взял его. Те колебались, однако, узнав о причине, согласились. Он обрадовался, ибо и раньше хотел [взять его себе], но не осмеливался. И это случилось по воле Господа. Он понес и положил дерево в притворе церкви. Много исцелений было от коры его – как до среза, так и после него. Здоровье возвращалось также ко многим из неверных. По прошествии нескольких дней верующие издали увидели свет, снизошедший на притвор. Придя, они поведали об этом священнику. И другие верующие, бывшие неподалеку от церкви, рассказали о ночном видении и голосе, раздавшемся при этом: «Придайте мне форму креста, благословляйте мной и назовите святым Степаном». Услышав об этом, священник немедленно исполнил сказанное, и вырезанное в форме креста древо стало приносить исцеление; с его помощью Господь послал немало здоровья слепым и страдающим иными недугами во славу и хвалу мученика.

А мерзкой женщине, оклеветавшей мученика, Господь воздал в этой жизни достойно ее делам. Она родила урода – получеловека-полузверя, при этом сама скончалась, благодаря чему многие верующие и неверующие познали справедливый [суд] Божий. Жестоко поплатились также остальные родственники женщины – в одних вселился бес, другие умерли, словом, никого не осталось из ее рода.

Св. мученик Христа преставился в Арране, в столице Гандзак в 616 г. [1167 г.], на третий день месяца арац1046, в начале поста Преображения Господня, в царствование греческого императора Кир-Мануила, в правление армянского князя Тороса1047, которого греческий император и грузинский царь Георгий1048 почтили княжеским титулом, в княжение Гасана1049, сына Вахтанга из Хачена, и в патриаршество [духовных] владык Великой Армении родных братьев Григориса и Нерсеса1050, при духовном владыке страны Агванк Степаносе и владыке Иоанне, епископе Гандзака, при правителе восточных [стран] Ильдегизе1051, в царствование Асланшаха1052, государя эламитов и персов, у нас же в царствование Иисуса Христа, Господа нашего, которому подобают слава, власть и честь ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Мученичество Иосепа Двинеци

«Мученичество Иосепа Двинеци»1053 сохранилось в том же «Чарынтире», что и «Мученичество Хосрова Гандзакеци». Время написания «Чарынтира» отделено от описываемых событий всего на 17 лет. Смерть Иосепа имела место в 1170 г. Следовательно, мартиролог этот также написан современником.

Г. Тер-Мкртчян, опираясь на один неопределенный намек, имеющийся в панегирике Иосепу Двинеци, предполагает, что автором «Мученичества Иосепа Двинеци» является священник Давид, написавший «Похвальное слово» Иосепу1054. Заметим, что Я. Манандян и Р. Ачарян пишут, что Г. Тер-Мкртчян автором памятника считает Мхитара Гоша1055, в то время как Г. Тер-Мкртчян упоминает имя Мхитара Гоша лишь в связи с панегириком Иосепу Двинеци, который был написан по просьбе Мхитара Гоша. Г. Тер-Мкртчян говорит следующее: «Автор Мученичества неизвестен, однако сохранился Панегирик мученику Иосепу, написанный автором XII века Давидом. Из одного неопределенного выражения Панегирика можно заключить, что автором этого Мученичества является тот же Давид»1056. Г. Алишан в примечании к панегирику Иосепу Двинеци как будто склоняется к мысли, что автором его, а следовательно, и мученичества является земляк и современник Мхитара Гоша ученый Давид Алакаворди1057.

В армянских мученичествах нередко подвижниками христианской веры являются представители мусульманских народов. В нашей агиографической литературе можно назвать несколько таких имен, память которых отмечается церковью. К ним относится и Иосеп Двинеци. Сами агиографы усматривали в подобных фактах яркие примеры для пропаганды истинности христианского вероучения, а память таких мучеников считали достойной большего возвеличения и почитания, чем подвижников из среды христианских народов.

«Мученичество Иосепа Двинеци» относится к тому же времени, что и «Мученичество Хосрова Гандзакеци», и по историческим сведениям, содержащимся в них, они дополняют друг друга.

Мартиролог начинается маленьким традиционным вступлением, в котором автор в общих чертах описывает тяжелое положение христианских народов под пятой сельджукских завоевателей. «Христианские народы испытывают великие притеснения и страдания от всевозможных беззаконий, чинимых безбожным и неверным народом турок. Особенно сейчас, [в правление] грозного и побеждающего в войнах великого халифа Ильдегиза». Гандзакский эмир Ильдегиз, стремившийся создать единое монолитное государство, «покорил многие страны» и постарался навести относительный порядок в пределах своего эмирата. Автор, отмечая, что «в годы его правления во многих странах царил мир», в то же время подчеркивает, что это спокойствие и мир достигались жестокой расправой с непокорными: «А непокорных его воле он стремился подчинить своей власти. Вследствие этого многие были замучены им и умерли во имя любви к Христу». Прав Я. Манандян, когда пишет, что христианолюбие турко-сельджукских эмиров «надо принимать с некоторыми оговорками». «По приказу Ильдегиза, – продолжает он – был предан мученической смерти Иосеп Двинеци, в 1170 г. В его правление был казнен также Хосров Гандзакеци. В 1182 г. в городе Карине, в центре эмирата Салдуха, погиб мученик, турок по национальности, Орданан, а по приказу Шахи-Армена Мпрана был камнями побит священник Авет»1058.

В «Мученичестве Иосепа Двинеци» отразились социально-экономическое положение армянского народа, жизнь городов и сел средневековой Армении. В нем встречаются сведения о быте, нравах как мусульман, так и христиан. В этом отношении весьма интересно описание того, как христианское население села Норагавит уговаривает управляющего деревней отпустить за большой выкуп принявшего крещение Иосепа. Страницы эти свидетельствуют о внутренней солидарности христианского населения, противопоставляемой произволу и насилию завоевателей. Собрав часть выкупа, христиане добились освобождения Иосепа. Чтобы добыть остальную часть, они «решают водить его [по городу]» напоказ людям как подвижника христианской веры. Обычай этот, видимо, был распространен как у христиан, так и мусульман. После мученической смерти Иосепа мусульмане «отрубили ему голову, чтобы увезти в страну свою [напоказ] для сбора денег».

«Мученичество Иосепа Двинеци» представляет интерес также своими географическими сведениями. По ходу действия Иосеп скрывается в различных районах Армении, к географическим названиям которых автор даст свои комментарии, вносящие коррективы в местоположение некоторых армянских областей1059.

История жизни и подвижничества нового мученика Иосепа

В нынешнее скудное время, во дни, когда народ наш лишен власти, в 619 г. армянского летосчисления [1170 г.], в патриаршество боголепного и преисполненного духовной благости армянского первосвященника владыки Нерсеса, в правление грузинского царя Георгия ожесточился гнет скифов1060. Христианские народы испытывают великие притеснения и страдания от всевозможных беззаконий, чинимых безбожным и неверным народом турок1061. Особенно сейчас, [в правление] грозного и побеждающего в войнах великого халифа Ильдегиза, искусного знатока хитрокозненных вымыслов безбожного пророка их, [благодаря чему] он весьма почитаем и известен в народе своем. Он покорил многие страны, [однако] отличается добрым нравом и миролюбием. В годы его правления во многих странах царил мир.

А непокорных он стремился подчинить своей власти. В следствие этого многие были замучены и умерли во имя любви к Христу. В числе них был и истинный мученик Слова Божия, о котором и пойдет рассказ.

Однако сначала нам следует сказать о том, откуда он родом и из каких краев он пришел в нашу страну, [прежде чем] претерпеть мученическую [смерть].

Некий муж, по имени Севуш, родом перс, отделившись от народа своего, жил в селении Норашенк, что в Турбарской долине, близ реки Гурастан1062. [Село это] подчиняется городу Хосровакерту, ныне именуемому Двин. Когда один из сыновей его, по имени Бупакр, пребывавший в неведении [о Слове Божьем], достиг совершеннолетия, он отдал его в школу для обучения их вероучению. Тот, оставаясь там долгое время, стал свидетелем их мерзких и уродливых дел. И, почувствовав к ним омерзение, бежал оттуда к себе домой. С той поры он усомнился в вере своих отцов и духовную пищу получал среди христиан. Он учился не как дитя, любящее лицедейство или пьяные пляски, нет, он бежал от них прочь, зная, что все это суетные, лживые, сатанинские песни. С наступлением зрелости, по благости свыше, движимый Духом св., день ото дня преисполняясь благочестия, он возымел великую мечту и страстное желание принять христианство. В то же время он внимал наставлениям, поучениям христолюбивых мужей, знакомился через них с христианским учением. Особенно же многому [он обучился] у некоего благочестивого мужа по имени Саргис, который служил у них дома. Ибо он стал причиной обращения его [к истинной вере] и жизни. Подобно земле, растящей брошенное в нее семя, [Иосеп] покорно и смиренно вбирал все, что тот говорил.

Он желал принять христианскую веру и оставить веру отцов. Пребывая долгое время в таком состоянии, он не мог унять взбушевавшуюся душу, она кипела вышними помыслами. Но, живя у родителей, не мог [в то же время] обратиться в веру Христову, исповедовать Бога Христа и Сына Божия, не мог отважиться [на это], поскольку знал, что это для него невозможно. Поэтому он решил отправиться в далекую страну, стать странником, поклоняться истинной вере и открыто исповедовать Христа, Бога истинного и Сына Божия. Не взяв с собой ничего, он оставил свой дом, уповая лишь на Христа и вверив себя ему, размышляя над словами: «Нагими мы пришли в мир, нагими и возвратимся»1063, а также: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем»1064. Он направил свой путь в Васпураканский край, в Тоспскую область, селение Арест1065, откуда вывозят мелкую соленую рыбу1066, достиг Базенской равнины, близ которой находится неприступная крепость Амюк. Отец, разыскивая его, по наущению лукавого, желающего не спасения людей, а их погибели, добрался до того места. Долгими уговорами и жалостливыми словами он [убедил] его вернуться, лживо говоря: «Пойдем, сынок, возвратимся к себе домой, и там живи как пожелаешь. Не будь странником, не умирай на чужбине. Не лишай нас [возможности] видеть тебя».

Он простодушно поверил словам отца и вместе с ним вернулся домой. Однако дома отец сообщил ему о тайном коварном намерении [своем] и заковал ему ноги и руки железной цепью, ибо был зловредным мужем, фанатично преданным вере своей. Затем вызвал он наставников лживой религии своей в надежде найти способ вновь обратить его в свою веру. Они долго ласково убеждали его, говоря:

– Сынок, не оставляй истинной веры нашей и не становись укором и посмешищем для нашего народа. Не проливай напрасно своей крови, не отрекайся от нашего пророка, даровавшего нам сие благо, а на том свете [уготовившего] наслаждение рая. Мы господствуем повсеместно, и гнет наш усилился над всеми. Не слушай христиан, которые желают твоей погибели. Сжалься над своими родителями, вспомни о своих сестрах и братьях, ведь ты еще отрок и не успел пресытиться сей жизнью.

А он отвечал им:

– Хоть я и юн, но не безрассуден. Даниил, будучи двенадцати лет от роду, обличал старцев. Иосиф в том же возрасте благодаря своей мудрости управлял всем государством фараона. Я лучше вас разбираюсь в ваших россказнях и [знаю], что они лживы и суетны.

Тогда они сказали ему:

– Не сходи с ума и не говори чепухи, как младенец, не думай, что ты мудрее и умнее наших вождей, давших нам это учение.

И блаженный ответил им:

– С детских лет своих я был отдан [в школу] для овладения учением вашим. Однако, видя омерзительные дела наставников ваших, я бежал от них. И теперь вы хотите, чтоб я принял такую веру? [Нет], я не последую вашим гибельным советам.

Поняв, что воля его тверда и он не прислушается к их словам, они решили дать ему выпить завороженной воды в надежде на то, что он, потеряв разум, обратится к своей вере. Однако он осенил [воду] крестным знамением, и [ворожба] не подействовала на него.

Тогда отец и братья стали бить его палками, бранить и говорить: «Не [обрекай] себя и нас на гибель». Он же, уповая на Бога, стойко, с великим терпением переносил [все]. И они оставили его в тех же оковах и много дней держали [в таком состоянии]. Не видя выхода из положения, некоторые из близких, любящих [его] священников, будучи невежественны, сказали ему: «Притворно согласись выполнить их волю и освободись от этих оков. А затем иди куда пожелаешь и исповедуй христианскую веру». Думая, что они дают ему правильный совет, он согласился исполнить их волю и обратиться в прежнюю веру.

Те, обрадовавшись, отпустили его. По истечении же нескольких дней он вспомнил об обете веры, принятой им ранее. «Почему я, как глупец, поддался обману», – [говорил он себе]. И тайно отправился в Мазазскую область1067, то есть в Бджни, в Ишханский монастырь, расположенный между двумя высочайшими горами и окруженный густым лесом, к некоему пустыннику, которого звали Саргисом, просить у него совета, как жить дальше и куда ему идти, [ибо] муж сей сиял на нашей земле своей святой жизнью и отшельничеством и был украшен священническим даром. По его совету он отправился в гавар Севордеац1068, в прославленные и знаменитые монастыри Ахпат и Санаин1069. Там жил он в истинной вере, приняв имя Иосеп. Он написал родителям и известил их о своей вере в Христа, сообщив: «Я есмь христианин».

Два года он оставался там, претерпевая в сей мимолетной жизни большие лишения и страдания, не имея средств на пропитание и одежду. Какова же жестокость и безучастность нашего народа, если мы не проявляем горячего участия и не заботимся о духовных и физических нуждах подобных [людей]; он был оставлен ими без внимания и не нашел сочувствия [с их стороны]. Ибо они рассуждали следующим образом: «Неужто ваше обращение в нашу веру может быть гордостью для нас?». Я думаю, что и это исходило от лукавого и было делом рук злокознивого сатаны, [который надеялся], что, не выдержав лишений, [Иосеп] вернется [к своей вере].

Однако он с великой стойкостью переносил голод, холод и другие тяжкие лишения. Хоть и молод он был и не подготовлен к страданиям, выпавшим на его долю, однако не роптал и не падал духом; из уст его не сорвалось ни слова жалобы благодаря истинной и горячей любви к Христу. Зная, что жизнь суетна и преходяща, он стремился к постоянному и вечному и ежедневно слушал о жизни святых и долготерпении мучеников. Но и это услышал он от ученых мужей: «Иди туда, где ты отрекся, и там утверди свою веру».

И он отправился в монастырь Макараванк, который, согласно историографам, находится в том же гаваре Севордеац. Однако и там не обрел он покоя, ибо даже хлеба не хотели есть с ним, считая его лжецом.

Затем он пришел в Ширакскую область1070, в Аричский монастырь, находящийся у подножья [горы] Арагац, с северной стороны его. Мужи в том монастыре были богобоязненны и строго соблюдали заповеди Божьи. Он пожелал остаться там. Однако ненавистник добра дьявол и их настроил против него. И они стали говорить ему: «Не оставайся здесь, уходи от нас, чтобы нам не пострадать [из-за тебя]».

Тогда он пустился в путь и достиг Айраратской области Армении и остановился в монастыре Сагмосаванк, у подножья [горы] Арагац, над ущельем, где с шумом и страшным грохотом несется река Касах1071, близ большого холма Шреш1072. Жители этого места любовно приняли его, однако, поддавшись страху, велели ему уйти, «дабы тебе и нам не погибнуть от народа твоего иноплеменного». И там не обрел он покоя, ибо злой искуситель добрался и до тех мест и стал преследовать его. Он же в наши дни стал вторым Вааном1073. Между тем он остановился в большом монастыре Ованаванк, который также находится у подножья Арагаца, над рекой Касах. Здесь у него, по провидению свыше, возникло решение отправиться в св. город Иерусалим, увидеть места рождения, распятия и воскресения Христа, а также другие святые места, чтобы утешиться и просветиться.

Но прежде он пошел на гору Сукавет молить св. мучеников и отшельников1074 быть его заступниками [перед Богом] и помощниками в пути.

После этого он пустился в путь и исполнил свою мечту, не имея при себе ничего, чем бы мог удовлетворить свои нужды, [ничего], кроме дарителя всех благ. Возвратившись, он по внушению свыше подумал: «Несовершенна будет вера моя, если я не пойду на место своего отречения и там открыто не исповедаю Христа Бога и Сына Божия».

Когда же он ночью возвратился к себе домой, в деревню Норашенк, отца [уже] не было в живых.

Увидев его, мать и братья удивились, испугались и говорят:

– Это сын наш Бупакр.

Он же отвечал им:

– Я не Бупакр, а Иосеп. Я истинный христианин, носящий в себе Христа и исповедующий его.

И говорят они ему:

– Как ты мог тайно прийти сюда, придерживаясь этой веры? Ведь, узнав об этом, наш народ погубит тебя вместе с нами. Вставай иди в пустынное место и оставайся там с верой своей, а мы позаботимся о твоих телесных нуждах.

– Я не буду скрываться, – молвил он в ответ, – а открыто признаю перед всеми веру, от которой я здесь отрекся; и либо умру, либо буду жить с Богом, ибо я пришел для этого.

Тогда они позвали священника, некоего Саргиса, чтобы тот убедил его уйти куда-нибудь. Священник долго беседовал с ним и сказал:

– Бог от тебя не требует этого, и никто из людей не обвиняет тебя в этом.

Но он не соглашался и говорил:

– Я не последую вашим советам.

Брат его, испугавшись, дал знать сельскому старосте: «Брат мой, отрекшись [от нашей веры], покинул нас; теперь вернулся христианином и в монашеском облачении».

И тот схватил его и посадил в темницу, известив о нем управляющего деревни, по имени Срджаан, находившегося в городе Двине. Этот поспешил в деревню, остановился в доме христианина и вызвал его к себе. И когда [Иосепа] привели, он трижды поклонился Божьему кресту, который был установлен в том доме, а потом обратился к нему:

Добро пожаловать, амира. Да будет мир [с крестом] сим, – (ибо тот был мужем злого нрава и жестоким).

Управляющий говорит ему:

– Почем прежде не меня приветствуешь?

А он отвечает:

– Я христианин, а христианину следует так поступать.

Говорит насильник:

– Почему ты оставил родную веру и сбился [с пути]?

Иосеп же ответил ему на это:

– Я не сбивался [с пути] и не оставлял родной веры, наоборот, я отвратился от заблуждения и обрел родную веру, которой был лишен. Делай со мной что хочешь.

А тот, предававшийся пьянству всю ночь и все еще хмельной, подозвал его к себе и, обнажив меч, хотел убить.

Слух об этом дошел до [жителей] деревни, и они с громким криком прибежали туда. Долго умоляли они со слезами:

– Не проливай у нас крови и не вызывай гнева Господня на нас, – [говорили они].

С трудом удалось им утихомирить его.

На следующий день он велел надеть на шею [святому] ярмо и отправить в город Двин. В селении Норагавит навстречу ему вышли христиане и задержали его на ночь у себя, надеясь спасти блаженного. Они обещали дать выкуп, если он отпустит его. И тот, под их натиском, согласился. В тех же оковах повел он его в Двин и восемь дней держал в темнице. А был месяц арац, и солнце нещадно палило.

Между тем пришли христиане, чтобы дать половину выкупа и освободить его из тюрьмы. Однако святой не согласился и сказал им:

– Не выкупайте меня, ибо я хочу дать свою кровь взамен крови Христа. Не препятствуйте мне [исполнить] благое намерение и не растрачивайте имущества христиан на выкуп.

Но они не вняли его словам и вызволили его. По прошествии же нескольких дней они решили водить его [по городу] для сбора [остальной части] выкупа. Но святой не согласился, сказав:

– Почему вы отнимаете у христиан, чтобы дать выкуп за меня? Я пришел не для этого, а для того, чтобы своею кровью купить Царство Божье.

И Иосеп вновь возвратился в темницу, где находился прежде, прося известить об этом Срджаана. [Христиане] передали тому:

– Бупакр пришел к тебе.

Тот выходит к нему и спрашивает:

– Почему ты пришел сюда?

Святой отвечает:

– Если будет на то твоя воля, оставь меня при моей вере и не обделяй из-за меня бедняков. Если же ты не хочешь этого, поступай как знаешь.

Срджаан] страшно разгневался и, уподобившись хищному зверю, жестоко избил его дубинкой, надел на ноги колодки, на шею – железную цепь и бросил в темницу. Блаженный же мученик укреплял себя молитвами и постом и не притрагивался к еде в их доме. В то же время он многими словами обличал их вместе с наставниками, называя их веру легендой. В злобе своей они продырявили ему нос в двух местах и, проведя через него узду, водили его в тех же оковах перед двором своим, подобно верблюду. Он же славил Господа и стойко все переносил. Уже два месяца он находился в этой тюрьме, когда пришла некая верующая женщина и принесла ему хлеба. Половину [хлеба] он поел, а другую вернул ей, говоря: «Раздай это нищим». И так в великих страданиях проводил он свои дни.

Между тем великий халиф, которого называли Атабаком1075, прибыл в великий армянский востан, город Двин, в сопровождении большой свиты и челяди и поселился недалеко от Двина, в месте, именуемом Хору. Тогда Срджаан сообщил великому халифу об [Иосепе]. Тот приказал привести [его] к нему. Иосепа положили на воз – он очень ослабел от перенесенных истязаний. Когда его доставили к [халифу], он стал петь псалмы: «Поспеши, Боже, избавить меня, поспеши, Господи, на помощь мне»1076. «Но к тебе, Господи, Господи, очи мои, на тебя уповаю» 1077. Все войско собралось на том месте смотреть кончину святого.

Великий халиф обратился к нему:

– Отец и мать твои персы и служители нашего пророка. Кто тебя принудил исповедовать эту веру и принять это обличье? Повинуйся мне и не противься моим приказам.

Он ничего не отвечал, а лишь неустанно осенял лицо свое знамением Господним.

– [Видимо], он страшится моего присутствия, – сказал великий халиф.

А Срджаан, охранявший его, отвечал халифу:

– Он не страшится, а не считает достойным отвечать [тебе]. Ибо много дней он содержится при мне в темнице, в мучениях» однако я не слышал от него жалоб. Прикажи убить его.

И этот повелел воротить его и привести к нему. Халиф вновь обратился к нему:

– Не упрямься и понапрасну не умирай; повинуйся мне, и я отдам тебе твое родное село в наследственное владение. – [С этими словами] он положил перед ним груду золота.

Но блаженный Иосеп отвечал ему:

– Никто меня не принуждал и не насиловал, а я сам по своей воле пришел на это место. Золото это и почет, которые ты обещаешь, я презираю. Если ты даже дашь мне весь мир и земли, которыми владеешь, то и тогда я не променяю их на мою веру. Если же ты желаешь добром поступить со мной, отпусти меня с верой. В противном случае это золото отдай моим убийцам.

Великий халиф говорит:

– Все покорны моей воле, а ты перечишь [мне] и хулишь нашего пророка.

Святой отвечает ему:

– Я ходил в Иерусалим и видел место рождения и места мучений, воскресения и вознесения [Христа], а также [св.] места и могилы многих других родоначальников. А пророка вашего я нигде не видел и не нашел.

Тогда [халиф] приказал находившемуся при нем иноплеменному войску убить его, побив камнями. Как кровожадные звери, они заскрежетали зубами. И, схватив его за руки, стали тащить на место убиения. Блаженный же мученик неустанно повторял псалом: «За тебя умерщвляют нас всякий день, за тебя проливаю кровь свою, как ты за меня»1078. Они же били его – кто кулаком, кто палкой и осыпали бранью. А он говорил, [обращаясь к Богу]: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают»1079.

Брат его со слезами и мольбой пал на ноги ему [и говорил]:

– Не дай себя убить. Согласись сейчас исполнить волю их, а потом живи, как пожелаешь.

Святой рассердился на брата своего и сказал:

– Уйди прочь! Не перечь мне! Не лишай меня возможности принять мученическую смерть. Ибо Спаситель говорит: «А кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцом Моим Небесным»1080.

Отведя его подальше, хозиан1081, тащивший его за руку, ударил ножом в левый бок и вспорол ему живот до правого [бока]. Он упал, обливаясь кровью. А они, окружив, били его – кто мечом, кто камнем, а кто костями умерших. Все, что попало им под руку, они бросали в него. Затем отрубили ему голову, чтобы увезти в страну свою [напоказ] для сбора денег.

Святой отдал душу в руки живого Бога, во исполнение слов: «Души верующих в руках Бога». Брат его, выкопав небольшую яму, похоронил тело святого вместе с головой.

В ту ночь ужас объял войско от [прогремевшего] грома и [прокатившегося] грохота. И те, кто жил недалеко [от места кончины святого], всю ночь не могли сомкнуть глаз от охватившего их трепета. Человеколюбивый Бог прославлял прославившего его [мужа] – разверзлась твердь и дугообразный свет снизошел на мученика во славу его и в посрамление неверных.

Увидев это, они от изумления осмелели, пришли к судье своему и наставнику и спрашивают:

– Что означает этот нур1082, т. е. свет, снизошедший на него?

И [судья] говорит им:

– Это [наш] Бог чтит камни и кости мертвых, которыми вы осыпали его, посему и [снизошел] свет. Сколь же паче [чтит он] вас, убивших его.

Иные же говорили:

– Он был мельхедом1083, свет Божий сжигает его.

Умер св. Иосеп в доброй вере в Отца и Сына и св. Духа в двадцатый день месяца ахки1084, в субботу, в девятом часу, в месте, называемом Миджоц, на берегу великой реки Ерасх1085 у подножья великой горы Масис1086, насупротив города Арташата1087 и замка-крепости, где находится великий вирап1088, место мучений св. Григория.

О христолюбивые братья, мученическая смерть его изумительна! Множество мучеников было прежде, особенно среди армян. Страна Армянская цвела и была украшена их кровью. Ибо для них примером и доказательством [милости Божьей] служили другие мученики. Одних они видели удостоившимися венца, других – одаренными дугообразным светом, иных – прославляемыми Богом и людьми. И все это поощряло их [на подвиг].

Но сей [св.] не воспитывался в доме Божьем, не пил из Св. писания и не узрел других [в качестве примера] для совершения такого мученичества. Этим он и изумил вышние силы. Страна наша Армянская давно иссушилась и жаждала росинки крови мучеников. Теперь она утолила жажду свою, напоившись кровью его.

И ныне все, кто с горячим сочувствием, великой надеждой, любовным желанием и истинной верой чтит праздник мучеников Божьих, те, не испытав мучений, приобщаются к сонму мучеников и, избежав меча, удостаиваются их венца. Уповающие на Господа, по заступничеству [святых мучеников] просите у Христа отпущения грехов наших, и Христос помилует вас и нас. Аминь.

Мученичество Теодороса Кесараци

В отличие от многих памятников настоящего сборника «Мученичество Теодороса (Тороса)» относится к мартирологам панегирического характера. В книгу его включаем для иллюстрации многообразия памятников этого жанра, среди которых встречаются кардинально противоположные по своему характеру и тенденциям развития мартирологи, как, например, риторическое «Мученичество Теодороса Кесараци» и документальные записи простых писцов.

Предлагаемый в русском переводе памятник был издан дважды: в 1874 г. в «Избранных житиях и мученичествах»1089 (здесь текст был неполным, не хватало конца) и в «Новых армянских мучениках». Я. Манандян и Р. Ачарян опубликовали текст с первого издания и добавили концовку по М. Чамчяну, поскольку «М. Авгерян и М. Чамчян, несомненно, располагали полным и точным списком мученичества, так как оба почти в одних и тех же словах кратко излагают мученичество до конца»1090. Более того, М. Авгерян указывает номер Сборника речей, откуда он извлек мученичество1091. А М. Чамчян кратко излагает настоящее мученичество «соответственно пространному риторическому повествованию одного очевидца – вардапета, находившегося в том городе, о чем свидетельствует и написанный уставом древний Сборник речей (Чарынтир) того века»1092.

Таким образом, мученичество написано в начале XIII века. Утверждение М. Чамчяна о том, что оно принадлежит перу очевидца вардапета, не лишено оснований. В пользу этого говорят знание автором обстоятельств дела Теодороса, некоторые подробности относительно католикоса Анании, в частности сведения о его пребывании в Кесарии. Отдаленный местом и временем от этих событий человек мог не знать об этом, ибо католикос Анания находился в Кесарии всего один месяц.

О принадлежности памятника перу автора, жившего в XII-XIII вв., говорит также пышный риторический стиль мученичества, близкий стилю похвальных речей и ораторского церковного слова, который в XI-XIII вв. в литературной среде получает большое развитие.

Автор мартиролога – образованный средневековый книжник, возможно, один из известных литературных деятелей XII-XIII вв. Во всяком случае он воспитан на традициях монастырских школ, заложенных Григором Мартирофилом и его преемниками1093. Он обнаруживает знакомство с древними мученичествами, называет имена двух мучеников – Гордия и Меркурия. Судя по тексту мученичества, он хорошо знаком и с литературным наследием Григория Назианзина, Василия Кесарийского, Иоанна Златоуста и др., в частности, с их похвальными речами, по образцу которых написана вступительная часть мученичества. Здесь встречаются и мысли, идентичные похвальным речам упомянутых раннехристианских авторов. Например, мысль о том, что Кесария дала «много солнцеравных [мужей], множество святых мучеников», которые являются ее украшением, и пр.

В мученичестве Теодороса, в подражание древним мартирологам, особенно подчеркивается сверхъестественная сила мученика. Как первые «свидетели Божьи», которых бросали в котлы с расплавленной медью, сжигали на кострах, сажали в рвы с хищными зверями, изрубали на куски, но они оставались невредимыми, Теодорос, подвергаясь чудовищным истязаниям, не умирает и уже с пробитым черепом, разбитой челюстью и пр. возносит пространную молитву во славу Бога.

Мученичество Теодороса Кесараци

Христом дарованная неиссякающая милость благодати Духа св. всегда и неизменно во все времена щедро ниспосылаемая [им] своей церкви, воздвигнутой на апостольской скале веры и утвержденной на семи несокрушимых столпах, никогда не оскудевает и не убывает к его созданиям, наипаче к тем, кои с самого начала возлюбили его волю и стали исполнителями его желаний. И он во дни, в века и во времена неуклонно и всечасно творит знамения и чудеса, кои совершал изначала и будет творить до наступления своего пришествия; и из века в век являет тех, кто запечатлен и начертан в Божественном писании. Ныне с пришествием Сына Божьего, когда над нами воссияло солнце правды, а в грядущем утвердится у нас царствие Господа нашего Иисуса Христа, когда бестелесный Бог приял плоть, по доброй воле жил человечьей природой, согласно пророку, раздельно и непричастно к грехам, вслед за своими страстями и мирозиждительным воскресением он совершил новые чудеса вознесения святых и возлюбленных имени своего и мучеников своего телесного царствия, кои с мужественной готовностью взвалили на себя крест распятого и, устремившись за гласом зовущего, сораспялись с Сыном Божьим. Ибо издали узрели славу Слова [Божьего] и благо обещанных даров, несказанную лепоту, нестареющую жизнь, беспечальную радость, неувядаемый венок и равное сим. Никто из разумных существ не в состоянии охватить или словесно счесть число мучеников, кои по доброй воле, ревностно дерзая, подвигоборством достигли благовещанного отца, устремились мыслями к блаженной надежде. Мучениями и желанием они вознесли себя на крест, претерпевая, согласно апостолу, на себе многоразличные и бесчисленные муки истязаний, выстояв перед лишениями и пытками, голодом и жаждой, холодом и наготой, тисками и оковами; и, обвенчавшись с Отцом света, унаследовав неувядаемую радость, они сподобились вечной жизни.

И вот в сей короткий век нашей жизни, в последние дни и времена, явилось сие знамение и чудо среди нас, коим провидение Божье пожелало украсить святую церковь венцом из цветов, возрадовать отроков нового Сиона и укрепить могущество святой церкви. Узрев это, заколебавшиеся и убоявшиеся из паствы Христовой пробудятся от спокойного сна смерти, раскаются и придут к разумению истины и чрез учение, проповеданное в Евангелии, утвердятся в святой вере и в исповедании св. Троицы. И сие сотворил он в скудное праведниками и в бесплодное избранниками Божьими время, когда распространились и умножились многоразличные злодеяния на земле, засеянные злым сеятелем плевелы.

Это случилось] в царствование великого царя Тачкастана1094 Сулеймана шаха Рукн-эд-дина1095, который совершил множество геройских поступков, одержал во дни свои немало побед в войнах, в глазах многих возвысился и нагнал страх на всех царей мира. Он был сыном великого и побеждающего самодержца султана Хлич Аслана1096. Он подчинил своей власти северные земли начиная со столицы Кесарии1097 до великого Византиона, ныне именуемого Константинополем, подчинив своей власти Понт1098 и Себастию1099, все владения ементийцев1100 и Трапизона1101, дошел до великого и прославленного города Феодосии, который называется Карнокалак1102, объединил под своей эгидой области Екелеац1103 и Даранали1104, достиг широко раскинувшегося города Мелитены1105, близ пределов Эдессы1106. И дерзну сказать, что он овладел всем миром, распространив свою власть над всей своей отцовской землей. [Как раз] после этого, на втором году его царствования1107, появился великий и чудесный, славный и известный мученик Христов, блаженный страстотерпец св. Теодорос.

Он родился в области Гамирк1108 в стране Каппадокийской, в городе Кесарии, где находится патриарший и царский престолы. Главенствуя над всеми греческими городами, она дала много солнцеравных [мужей], множество святых мучеников, светом пламенеющих факелов освещающих церкви христиан. Достаточно упомянуть Меркурия1109 или Гордия1110, великого Василия1111. Одним из них был всеблаженный мученик Христов святой Теодорос. И Христос Бог наш благословил названный город Кесарию, которая взрастила подобных светочей и светил.

Однако вернемся к истории отважного и победного мученика и похвальным словом прославим его жизнь. А вы обратитесь в слух, чтобы внимать терпеливой стойкости святого мученика. [Муж] сей, сподобившийся столь великого блаженства, с детства, с материнской колыбели воспитывался и обучался христианской вере и чрез [писания] пророков и по милости святой купели питался евангельским молоком, развиваясь и [пребывая] вплоть до возмужания в вере Господней и в ежечасных раздумьях над его заповедями. Затем по обычаю людей вступил в чистый брак, и [семья] на заработанное Теодоросом своим ремеслом добывала пропитание на жизнь, согласно речению пророка: «Ты будешь есть от трудов рук твоих»1112. Но блаженный, раздумывая над тем, как избавиться от нищеты телесной, согласно природе избрал предстоящий [путь]. Но есть нищета, содержащая в себе многоразличные богатства, и есть богатство, заключающее в себе свою противоположность. По-видимому, он был одним из тех нищих, которых Божественное слово сподобило мирозиждительного проповеднического блаженного слова, гласящего: «Блаженны нищие духом»1113.

Он отправился к одному из горожан и сказал ему:

– Дай мне взаймы золотые и серебряные дахеканы1114 и помоги мне в моей бедности.

Этот охотно дал ему столько, сколько он просил у него. Взяв [деньги], он пошел и тут же растратил их. И, мне кажется, растратил преходящее, дабы на том [свете], в лоне патриарха Авраама, обрести блаженство царствия, усладу рая. О чудеса, он бросил на ветер золото, а всевышний [одарил] имеющего тленную природу бессмертным сокровищем! Когда же наступил срок выплаты заимодавцу долга, для которого у него не было денег, заимодавец начал его притеснять и обирать, требуя выплаты долга. И повел его к судье города, поставленного царским указом вершителем правосудия и законоведом над всеми областям и. И когда они отправились к нему, враг его рассказал судье все как было, и судья вынес решение: любым путем взыскать с него долг. Выйдя от судьи, прислужник зла схватил его, стал истязать и душить. Теодорос, вырвавшись из его рук, вторично бросился во дворец к судье и там отрекся от христианской веры и на время избавился от мужа, который притеснял его. Затем он отправился к себе домой и в тот же час вспомнил о Господнем слове, гласящем: «Кто отречется от меня пред людьми, отрекусь от того и я пред Отцом моим и святыми ангелами»1115. Крепко задумавшись над этим наставлением, искренне сожалея [о совершенном] и глубоко раскаиваясь, он пал лицом на землю, горько плакал и проливал горючие слезы, сокрушаясь о погибели своей души. И он устрашился этого, и тогда лицо его осветилось, как у блаженного и отважного мученика Христова святого Иакова1116, пролившего кровь свою во славу Божью.

Он покинул этот край, пустился в путь и пришел в маленький городок на границе Греции, который на безошибочном армянском языке называется Шноравор, а на грубом языке исмаильском – Хиршаар. Там он остановился и обосновался, тайно исповедуя чистую веру предков в Христа. Пребывая в великом раскаянии, искупал он [свои грехи], но по наущению лукавого и злокозненным враждебным действием дьявола, постоянно воюющим с сыновьями человеческими, на него обрушилась беда. Некий муж из города Кесария, из племени неверных, побывал в вышеназванном городе том и случайно встретил того великого и желанного мужа Божьего. Узнав, он схватил всесчастливого мученика Христова и стал говорить ему:

– Не тот ли ты [человек], который отрекся от Христа своего, отказался от его правды, стал отступником и служителем нашей веры? А теперь я вижу тебя исповедующим прежнюю веру и христианскую религию, и ты охотно поклоняешься ей, отрекшись от нашей религии и презирая ранее [исповедуемую тобой] веру.

Ибо они слышали об обращении святого, но не знали, где он, чтобы схватить и убить его. А непобедимый мученик Христов с бесстрашной смелостью рассказал правду, а не отрекся от нее.

Он открыто заявил:

– Да, это я, с помощью обмана побежденный дьяволом и совершивший преступление перед Господом моим Иисусом Христом, творцом неба и земли, видимого и невидимого. Лишь он, обитающий в неизреченном свете, бессмертен. Как же я могу отречься от того, которого знал уже в утробе матери моей! Лишь ему служу и ему с детства моего поклонялся. И вот я, раскаявшись, [вновь] пришел к разумению правды и вновь обратился к вере в него.

И муж тот преисполнился гнева и ярости, не захотел его отпустить, а, схватив, с руганью повел к военачальнику города, по царскому приказу правившего городом, и все рассказал ему. Градоначальник сей, услышав об этом, разгневался и приказал осрамить его, с презрением и поруганием водить по улицам города напоказ простому люду. А святой мученик Христов, считая это для себя славой и почестями, все стойко переносил. И тиран, рассердившись, велел бросить его на несколько дней в темницу.

По истечении нескольких дней он отдал блаженного на истязание палачам. А после пыток приказал в оковах, подвергая тяжким испытаниям, погнать в Кесарию и [представить] пред очи великого царя. Придя в город, они тут же бросили блаженного в темницу. А на следующий день с восходом солнца отправились к царю и рассказали о делах святого мученика. Услышав, он приказал немедленно доставить [Теодороса] к нему. Когда святой вошел, царь взглянул на него с великим гневом и сказал ему:

– Слушай, муж, верно ли говорят о тебе, что ты был мусульманином, а теперь, отворотившись, исповедуешь веру и ересь христиан? Почитаешь религию Назаретянина, поклоняешься какому-то богу, по имени Иисус, который, будучи замучен и распят, умер смертью преступника. И ты отворотился от нашей веры, пренебрегши ею и презревши ее. Я повелеваю тебе без лишних объяснений исповедовать нашу религию и оставить ложную и суетную веру христиан.

Тогда непобедимый мученик Христов с великой смелостью раскрыл свои благодатные уста и сказал:

– О государь, я христианин, и раб Христов, и сын христиан, и никогда не слышал, чтобы в моем роду было такое, о чем ты говоришь, и я никогда не стану таким. Лишь в одного Бога, моего Иисуса Христа, умершего за нас и смертью своей спасшего род человеческий, мы уверовали и ныне [веруем]; из рода в род он наш спаситель и хранитель. Должно лишь ему служить и ему быть покорным. Не быть тому, чтобы я отрекся от Господа моего и истинного Бога, владыки жизни и смерти.

Царь повторил ему еще раз и сказал святому:

– Не упорствуй и не противься моему повелению, иначе я прикажу побить тебя камнями и лишить сладкой жизни.

Святой [муж] Божий сказал в ответ:

– Знай отныне, о царь, что я не устрашусь твоих угроз. Я не имею намерения и желания отрекаться от Христа моего и стать служителем лживой и обманной религии вашей, но готов добровольно пойти на мучения и быть подвергнутым пыткам во имя Господа нашего Иисуса Христа, за меня принявшего мучения на кресте и смерть. И ныне не медли, а делай скорее то, что собираешься делать.

Зарычав, царь приказал бить кулаками по рту святого мученика до тех пор, пока [у него] не выпадут зубы из десен. А затем велел отвести его к судье, передав: «Допроси его, как сам пожелаешь, [узнай], к какому народу он принадлежит, и поступай с ним как знаешь».

Они, согласно повелению самодержца, препроводили его [к судье].

Когда он зашел к судье, тот сразу узнал его и сказал:

– Не ты ли некогда приходил ко мне, отрекся от Христа своего и от родной веры и таким путем освободился от мужа, которому должен был кошелек дахеканов? И я тебя принял как родного сына и любимого брата и с почестями отпустил. А сейчас откуда ты идешь и что я слышу о тебе? Правда это или ложь? Отвечай скорей, ибо от тебя самого хочу я услышать, как все обстоит.

А чудесный муж Божий и великий мученик Христов с полным слез глазами пред многолюдной толпой и сборищем рамиков1117 стал безбоязненно, громким голосом во всеуслышание кричать и говорить:

– Я христианин, по благодати купели раб распятого Бога. Упаси меня [Бог] отречься от него. Я исповедую Бога, Господа и Царя, Владыку и Спасителя, и готов ко всевозможным мучениям ради всесвятого имени его. Я умираю с радостью, дабы предстать пред очи его с ясным лицом. Ибо хоть я и оказался виновным перед Господом моим во время первого суда, однако надеюсь и уповаю найти и получить от него отпущение грехов через пролитие моей крови. Вот ты и услышал, о судья, всю правду от меня.

Судья сказал ему в ответ:

– Сын мой, не отвергай моих советов, помни о клятве, которую ты дал мне на суде. Я вновь приму тебя и дам тебе золото и серебро, которых хватит тебе на всю жизнь. Ты будешь почитаем всеми нашими вельможами и простым людом, как посвятивший себя лишь Богу и по доброй воле отрекшийся от имени христианина, и станешь видным [человеком] при царском дворе. Ныне, сын мой, не теряй рассудка, прислушайся к этому доброму совету и не губи своей юности.

Эти и подобные слова искушения нашептывал судья на ухо святому мученику, надеясь уговорить его. Но всехвальный святой, закрыв уши, не соглашался с ним и лишь смело говорил:

– О судья, обещаниями золота, серебра, почестей и богатства от царского двора ты желаешь уговорить меня принять твои гибельные и обманные слова, заставляешь сойти с пути истинного, ведущего в вечную жизнь, где [меня ожидают] нетленные сокровища и бессмертное царствие, и [принуждаешь] выслушивать твои бредовые наставления. Я оплакиваю погибель ваших душ и темную слепоту очей вашего разума, «в которой остается и держит вас огонь неугасимый и червь неусыпный»1118, как сказал Господь.

И вновь, укрепившись от Духа св., мученик пожелал клятвой подтвердить [свое] слово и сказал:

– Клянусь небесами и землей и их создателем и зиждителем, как они не могут выйти из установленных для них пределов, так и я не отступлю от своего благого намерения. Ныне делай скорее то, что решил, ибо я готов принять смерть, как уже сказал.

И нечестивый судья, преисполнившись гнева, отдал его в руки дьявольских палачей на немилосердное избиение и истязание. А служители дьявола били его камнями по подбородку до тех пор, пока не раздробили челюсть и розовая кровь ручейками потекла, оросив землю. И он лежал перед ними, как мертвец. Затем они раздели святого и, прикрыв фартуком, понесли в темницу и строго охраняли. А блаженный мученик Христов в темнице всю ночь напролет молился Богу, с радостным сердцем и с беспечальным ликованием возносил хвалу за беспредельные дары Богу, сподобившему его мучениям за него. Он ликовал и благословлял Бога. И так хоть он пребывал во мраке темницы, испытывая тяжкие муки, но был подобен жениху на ложе. С наступлением утра святого повели в оковах во дворец к судье. При виде благопобедного мученика Христова, судья заговорил с ним и сказал:

– Ну как, сын мой Теодорос, ты образумился? Теперь я уверен, что ты откажешься от своего вчерашнего гибельного решения. Видишь, как тяжелы истязания и страх смерти, из-за них и я раскаивался за вчерашний вечер, за то, что разгневался и рассердился на тебя. Сейчас мне стыдно перед тобой, умоляю и прошу ради моих отцовских седин забыть мучения, причиненные мной тебе. Побежденный яростью, затмившей мой разум, я не смог снести твоего глупого мальчишеского поведения и юной дерзости. Ныне откажись от бесчеловечного и бесполезного намерения своего, принятого по наущению христиан. Ибо я знаю, что они всячески соблазняли тебя выступить против нашей религии. Послушайся меня, вновь обратись [в нашу веру] и наслаждайся всеми благами сей земной жизни. И не только это. Ты будешь любим всеми и угоден двору царскому. Вот я тебе сказал все спокойно, ты же выбирай выгодное для себя.

А блаженный мученик сказал судье:

– Выслушал я твои слова, непригодные и бесполезные для меня, они преходящи и скоро исчезнут. Разве ты не слышал, как позавчера пред тобой и всем судилищем я поклялся именем Бога моего не отрекаться от твердой надежды моей в Христа, которую я имею с детства. Но если ты забыл, я могу сказать второй, третий раз, и сделаю это добровольно, не спеша и в полной памяти, ибо вера моя и надежда на Господа моего незыблемы и тверды. Легче сдвинуть с места находящиеся против нас высокие горы, чем изменить мое намерение или отречься мне от веры и надежды в Христа. Спеши исполнить свой приказ, как пожелаешь.

И тут же славный и чудесный мученик Христов во всеуслышание громким голосом воззвал:

– Христос, сын Божий, снизшедший с отцовского лона к роду людскому, приявший плоть от святой Девы, родившийся неизреченно и нетленно. Ты агнец Божий, искупляющий грехи человечества, по предвидению пророка пришедший на Иордан, которого в тот же час узрел великий Предтеча твой. Дух Божий, явившийся в небе и сошедший на соравного славе твоей, ты все взвалил на себя ради нас, кроме грехов, и крестом и кровью освободил нас от служения грехам. Исповедую тебя, совершенный Бог, в единой Троице, единосущного и соравного славе, почести и власти Отца и Духа святого. Свидетельствуй обо мне, Господи, перед Отцом твоим и святыми ангелами, как обещал. Не презри моего ничтожества, но смилуйся надо мной и не пренебрегай рабом своим. Помоги свершить мне мой путь по милосердной воле твоей, ибо ты один достоин славы и чести. И тебе вечная слава. Аминь.

А нечестивый судья, еще больше воспылавший гневом и яростью, напустил на святого служителей беззакония. И они невыносимыми пытками истязали всесчастливого мученика Христова, пока многие не решили, что он умер. И, схватив его за волосы, потащили на середину улицы, поволокли и бросили в темницу, где он оставался три дня. Блаженный мученик [просил] вызвать некоего священника, правдивого мужа и законоведа по имени Георгиос, честно несшего свою службу и преисполненного страха Божьего. Узнав об этом, [священник] охотно пришел к нему. И святой сказал:

– О батюшка мой Георгиос, пойди в монастырь к патриарху нашему, к архиепископу и владыке моему Анании1119 и расскажи ему обо всех бедствиях, приключившихся со мной, и мучениях моих. И попроси его помолиться за меня, дабы мне сподобиться мученической смерти.

И, простившись со священником, он отослал его, а сам стал молиться. А вышеназванный священник, поспешив к католикосу армянскому, правдиво рассказал ему обо всем. Он же, от рождения носивший в себе семя добра и добродетельное благоволение к сиротам, вдовам и покинутым, а наипаче к тем, кои, подобно сим святым подвигоборцам, за веру прияли мученичество мерой крови, услышав рассказ священника о святом, немедля поднялся со святыми епископами, правоверными вардапетами и со всей церковной братией, вошел в свою келью, и они, припав лицом к земле и вознеся очи горé, с горячими слезами обратили свои молитвы к Богу о помощи мученику, о спасении своего раба святого Теодороса, едиными устами возглашая песнь из псалма: «Поспеши, Боже, избавить меня, поспеши, Господи, на помощь мне»1120, и далее: «Голосом моим к Господу воззвал я»1121, и еще: «Господи, услышь молитвы мои»1122, и далее: «Много скорбей у праведного, и от всех их избавит его Господь»1123. И, пробыв в молитвах около трех часов, они вышли и послали вышеназванного священника Георгиоса к отважному мученику, томившемуся в темнице, а вместе с ним много слов утешения. Он возвратился и передал [святому] слова поощрения и рассказал о примерах стойкости, [поведанных] ему святым патриархом. И святой мученик еще более утвердился в вере в непоколебимую надежду на Христа. Священник, поклонившись святому, возвратился к первосвященнику. А католикос приказал тому же священнику позаботиться о телесных нуждах блаженного и понести еду в темницу. И [этот] пошел к нему и дал ему поесть. [Святой] взял [еду] и поел при нем. А затем оба поднялись и одновременно стали молиться, потом осенили себя крестным знамением и сели. И знающий законы Божьи, священник начал объяснять [святому], что написано в Св. писании, [рассказывал о мученичестве многострадальных подвигоборцев Божьих, об истязаниях праведников, о терпеливой стойкости святых, о подвижничестве первых мужей-воинов, избранников Христовых, о пытках, поругании, кресте, горькой траве и проповедовал ему Ветхий и Новый заветы. А святой и божественный [муж] внимал ему с рвением и радовался ликуя, желая и жаждая достичь вожделенного призвания и неувядаемого венца. Священник, поцеловав святого, доверил его охраняющей деснице Отца-Бога, а сам вновь возвратился к первосвященнику. Католикос же, на протяжении шести дней по провидению [Божьему] подобным образом попечительствуя, постоянно посылал к нему священника, как мы поведали ранее.

Через шесть дней судья послал в темницу к святому своих служителей из совета старейшин, ученых-богословов и проповедников их лживого учения, чтобы побеседовать и, если возможно, уговорить, искушая святого мученика. И нечестивцы, войдя к нему в темницу, [почтили] его смертоносным приветствием и, сев перед ним, начали говорить:

– Почему ты продолжаешь упорствовать и сидишь в подземелье, обрекая себя на смерть и пренебрегая своей жизнью? Для кого ты это делаешь и в надежде на что претерпеваешь подобные испытания и невыносимые мучения? Послушай нас и откажись от бесполезного своего решения. Встань следуй за нами, пойдем к нашему верховному законоведу, и ты получишь от него и от нас всех много даров и наград и избавишься от претерпеваемых тобой мук.

Множеством подобных слов искушали они святого, пытаясь свести с пути избранного, но он, воспламененный любовью к Богу, ничего не отвечал пришедшим, но лишь говорил:

– Я христианин и раб Христов по вторичному рождению в купели и истинный исповедник Божественности Христа.

Не сумев поколебать и сломить твердости несокрушимой веры его, они обессилели в стремлении сломить его твердость, поднялись, посрамленные, и покинули [темницу]. А на следующий день судья, посоветовавшись, послал к святому других богатых и имущих князей, которые принесли с собой золото и серебро, благородные и драгоценные одеяния. Войдя, они положили все к ногам святого и по примеру первых уговаривали его. Тогда достойный всяческого блаженства мученик Христов узрел разумными очами души искушения лукавого и уловки, подстроенные через его нечестивых служителей, с презрением отстранил их и отказался от принесенных даров, и одно лишь восклицал:

– Я христианин, христианин, ваше имущество и посулы даров пусть останутся вам на вечную погибель!

И увидев непоколебимую твердость его веры, они, подобно ранее пришедшим, ушли посрамленные. По прошествии восемнадцати дней злобные оруженосцы в борьбе со святым мучеником потерпели поражение. Но и после столь невыносимо жестоких и горьких мучений, причиненных неверными святому телу мученика, они вынесли ему следующий смертный приговор: «Теодорос, муж омерзительный и необузданный, по роду, племени и месту жительства из Гамирка, принял облик и вид нищего, из-за бедности отрекся от отеческой веры, ныне вновь, обратясь, поклоняется какому-то распятому Богу, которого именуют Иисусом. Мы ничем не смогли поколебать его решения и вернуть на прежний путь – ни [посулами] всех богатств мира и ни муками, которым его подвергли. Ныне наш суд выносит решение повесить его в оковах на древе приговоренных к смерти, всем народом побить камнями его злополучное тело».

Неверные палачи по приказу судьи пришли в темницу к святому и стали ласково говорить блаженному:

– Смотри, вот уже вынесен тебе смертный приговор. Скажи нам скорее, что ты хочешь и как [думаешь] поступить.

А святой мученик Христов сказал им:

– То, что я говорил вам ранее, то скажу и сейчас: я никогда не прислушаюсь к вашим словам, ибо сегодня ночью я видел во сне Господа моего Христа, в руках которого была царская корона и царский венец. И был глас ко мне: «Теодорос, иди возьми венец, жизни из рук венцевозлагателя». Ныне, увидев это, я страстно спешу идти к нему, дабы получить от него награду за мои труды. Ныне молю вас, не мешайте мне в моем стремлении к возлюбленному души моей и не становитесь преградой на моем пути, который ведет меня к жизни нетленной.

Они вывели его из темницы и с завязанными за спиной руками повели на место подвигоборства. Все население города Кесарии шло за святым, дабы стать очевидцем этого зрелища. Когда выводили его за городские ворота, на дороге ему встретился наместник, который сказал:

– Зачем тебе умирать зря и попусту? Скажи сейчас что-нибудь ругательное о своей вере, а потом иди и поклоняйся чему хочешь.

Но отважный и непобедимый воин Христов ничего не ответил ему, а громко возгласил:

– Христос, сын Божий, живущий на небесах! Твое бдящее око пытливо и видит сердца сынов человеческих, ты проникаешь в глубокие тайны всех. Прошу и молю тебя, неизреченного и непостигаемого во всем, воззри на ничтожную плоть мою и пошли моей исстрадавшейся душе невидимую помощь Духа святого, сподобь меня, недостойного, достигнуть необозримой высоты и причислиться к сонму святых мучеников, приглашенных на бессмертную трапезу. Пролитием крови моей даруй мне отпущение грехов. И тебе слава вечная. Аминь.

И пока святой мученик возносил Богу уединенную молитву, палач неожиданно ударил его и погнал, торопя на место мученичества. А святой вновь стал молиться:

– Сын Божий и Господь вседержитель, прославленный и могучий во всем, безграничное и неизреченное величие, которое не могут постичь ни природа тварей, ни души ангелов, неспособные узреть волю твою Божественную. Нет предела твоей милости и твоему милосердию, ибо во всем, что в высоте и в глубине, – ты, Господи, ибо твоим повелением управляются твари и твоим мановением проявляется забота о них, и обретают они свои пристанища. И ныне я, недостойный раб, не теряю надежды на свое спасение, не отчаиваюсь в получении всемилосердных милостей твоих, ибо взамен всех жизненных благ я возлюбил тебя, избрал тебя, к тебе устремился всем сердцем и всеми помыслами, желая сподобиться бессмертных благ твоих. И ныне ты, поднимающий повергших и возносящий их в бессмертную жизнь на подвижническое ристалище мучеников, ныне не лишай меня твоей милости и не дай пожирающим волкам войти в твои владения, ибо лишь ты достоин славы и чести. И тебе подобает слава вечная. Аминь.

И пока святой возносил эту молитву Богу, на него гурьбой набросились служители беззакония и, схватив, повели на место казни, к древу смерти, установленному ими на многолюдной площади для казни воров и разбойников, где с разных мест собрались, мужчины и женщины, верующие и неверные, подобно мелкому песку, занесенному из разных мест спокойным воздухом, для обозрения мученичества святого.

Ликовал и радовался на этом ристалище избранник верхних сил, состязающийся душой юный отрок и возлюбленный сонма святых и ангелов. И вот служители, грубо погоняя, привели Христаобретшего мученика и прикрутили его к древу с ног до плеч. А неверный палач, стоявший около святого, говорит:

– Скажи что-нибудь ругательное [о вашей вере] – и избавишься от смерти, а потом иди и делай что хочешь по своему желанию.

А прославитель правды святой мученик Христов, наполнив рот слюной, плюнул в лицо нечестивца, а тот и после этого бесстыдно продолжал говорить то же самое:

– Клянусь жизнью царя, если не последуешь моему совету, тут же лишу тебя жизни.

Святой сказал ему:

– Пусть впадешь в немилость перед царем, если сейчас же не исполнишь своей злой воли.

Тогда в ту же секунду трижды проклятый и несчастный палач сильным ударом топора раскроил череп святому до уха. А кто-то другой ударил камнем по его глазу, и глаз его вытек. А великий мученик Христов святой Теодорос обратился к ним со словами:

– Подождите немного.

И они послушались его, думая, что он, может быть, от ужасных ударов раскаялся.

Святой сказал:

– Заклинаю вас жизнью вашего царя, сохраните мне второй глаз, дабы я мог видеть, как терзают и калечат мое тело и, возликовавши, возрадоваться моему спасению, дарованному мне Господом Богом.

А нечестивые палачи пренебрегли [просьбой] святого и сказали:

– Мы думали, что ты раскаялся и решил более не упрямиться, потому и выслушали тебя.

И палач, подняв обнаженный меч, ударил им по лбу блаженного и снес верхнюю часть его головы, а святой мученик завопил громко:

– Господь и Бог мой Иисус Христос, прими меня, умирающего за имя твое.

В ту же минуту древо вместе с оковами повернулось лицом к востоку, между тем как до этого оно смотрело на юг. Все диву дались и изумились чуду. Когда древо обратилось [лицом] к востоку, всехвальный святой стал молиться:

– Славлю тебя, господи Иисусе Христе, спаситель и творец мира, посланный из отцовского лона во спасение рода нашего [человеческого], для нас, заблудших. Ты склонил всемогущую Божественную [природу] свою под ярмо смерти и простер мирозиждительную десницу свою на животворном древе. Ты не отворотил спины своей от удара копья, а лица своего отцовского – от плевков и пощечины, испил уксус, смешанный с желчью, и, смывая раны Адамовы, открыл источник Божественной крови, вытекающей из бока твоего, на кресте ты уничтожил запись долгов рода человеческого и мирозиждительной своей смертью спас нас от смертных грехов. И если беспредельные и бесчисленные [страдания] перенесла Божественность твоя ради нас, то сколь же больше должна наша земная и погрязшая в грехах природа пролить крови за твою Божественную кровь, тем паче я, ничтожный. Если даже моя плоть претерпит тысячи различных страданий и мучений, то и этого будет недостаточно за неисчислимые благодеяния твои ко мне. И будь в моих устах глагол всех небесных сонмищ, смог бы я с его помощью поведать о неизреченном царствии твоем или вознести благословение и славу всехвальной Божественности твоей, приблизить себя к неисчисленному и неизреченному блаженству, ныне и всегда?..

И пока дыхание было при нем и он возносил молитвы, со всех сторон нагрянули на него с мечами, копьями, дубинками, и он с радостью испустил дух.

Когда после этого на тело святого снизошел ослепительный свет, палачи ужаснулись и бежали оттуда. Ишах Рукн-эд-дин, узнав о происшедшем, приказал патриарху Анании взять (тело святого) и похоронить. И они пошли взяли (тело) святого и похоронили с почестями в достойном месте. И Бог сотворил множество чудес с хворыми и недужными на его могиле.

Славное мученичество блаженного случилось в 1204 Господнем году и в 653 (году) армянского летосчисления, восемнадцатого мая, в понедельник, на седьмом году царствования царя Левона1124 и втором году царствования Рукн-эд-дина.

Мученичество Григора Балуеци

«Мученичество Григора Балуеци» относится к периоду монгольского владычества в Армении. Написано оно современником и очевидцем событий, племянником Григора Давидом в 1290 г.

В смутное время прибыл Григор, ученик знаменитого Вардана Аревелци, в Харберд в качестве проповедника. Город имел разноязычное население. Здесь в то время жили армяне, монголы, различные тюркские племена. Городом владел один из военачальников «народа стрелков», или татар, Харбанда-ага (1304–1316). Это было тяжелое время. На Харберд совершали набеги правители Дамаска и Алеппо для захвата пленных и грабежа. Во время таких набегов больше всего страдало христианское население, на которое падали все материальные расходы по возмещению ущерба. Так, во время одного из набегов попал в плен брат Харбанда-аги, и для выплаты огромного выкупа правители города решили обложить население податью – от мала до велика. Однако во время совещания обрушился дворец, и бывшие там правители города погибли. Народ счел это божьей карой. Мусульманское население города решило выместить зло на армянах. Они ложно обвинили Григора в осквернении мечети и поставили его перед судилищем. Вместе с ним взяли сорок пять знатных армян города. Десять судей судили вардапета. «Имена их мне тяжело называть, – пишет автор, – и я счел их недостойными этого». Они предали Григора мученической смерти вместе с двумя монахами, хотели расправиться также с сорока пятью знатными армянами, однако «один из военачальников народа стрелков, по имени Татхара, вскочив на коня, [примчался] и со своим войском отбил у них узников и отпустил их с миром, пригрозив судьям: «Таких горожан истребляете! Что я отвечу хану, пославшему меня управлять этим городом?».

Написанное современником и очевидцем событий, мученичество приподнимает завесу над жизнью одного из армянских городов, находившихся в руках татаро-монгольских правителей. Эти условия были характерны для многих городов Армении того периода.

Житие и мученичество чудесного мужа Божьего, блаженного вардапета Григора Балуеци

В 739 г. армянского летосчисления [1290 г.] я, презренный раб Божий иерей Давид из города Балу1125, начал излагать историю бед, которые претерпел христианин и знаменитый рабунапет1126 Григор из города Харберда1127 от народа исмаильтян. Долготерпением в истязаниях и мученической смертью своей он уподобился Григорию Просветителю и св. Степаносу Первом ученику. Сей святой вардапет Григор, родом из города Балу, был сыном добродетельных и богобоязненных родителей. Изучив Библию, Ветхий и Новый заветы, он принял священнический сан и жил в миру смиренно и кротко, как в пустыне.

Два года он прожил с женой своей, после чего она преставилась. Хоть он и был женат по закону, но помнил слова апостола Павла, говорившего: «Имеющие жен должны быть как не имеющие»1128. После смерти жены он решил покинуть свой город и отправился на восток, в Айраратскую область, в Вирапский монастырь св. Григория Просветителя к знаменитому армянскому философу и ученому Вардану1129, основавшему школу, в которой было сорок учеников. Одним из них стал Григор, выделявшийся блестящими дарованиями и добродетельной [жизнью]. Это был юноша со светлыми волосами, прекрасным лицом; по нраву кроткий, приятный и мягкий, [он] располагал к себе всех сверстников.

Там он оставался шесть лет, с прилежанием, трудолюбием и великим старанием предаваясь изучению Св. писания. Через шесть лет великий вардапет Вардан, удовлетворенный его способностями и [приобретенными] знаниями, удостоил его святого благословения и посоха вардапета; наделив грамотой и властью, он послал его в родной край во всеуслышание проповедовать и благовествовать Слово жизни.

По прибытии его в родной город все вышли навстречу и приветствовали его как небесного вардапета Христа. Вручили ему вместе с грамотой часовню святого Месропа и обитель в неприступной крепости, и также церковь святого Иакова, построенную перед ней. Он взялся за восстановление церкви и монастыря, затем поставил монахов и предводителей и сам остался там. В любое время он шел в город и созывал всех в церкви, увещевал и укреплял народ, учреждал места молений, ободрял священников и утешал всех сладкозвучным голосом своим; наставлял их очищаться от грехов и ненавидеть разврат, алчность, воровство, убийство, месть, пьянство, ложь и тому подобное. И все были послушны и покорны добрым наставлениям его.

Я, раб Божий иерей Давид, племянник его, был его учеником и прислуживал ему. О святости, добродетели, скромности и терпении его хочу поведать вам, внимающим мне. Не по чужим свидетельствам и слухам, а как очевидец, внимавший ему, поведаю я вам о смирении, святости, благости, любви к нищим и странникам, о ревностной любви, которую он питал к Богу и людям и который не уставал назидательными примерами обучать всех. Денно-нощно он не переставал читать Св. писание, проводя ночи в уединенных молитвах, бдении, трудах и псалмопении. Не нарушая установленного времени, совершал он с монахами службу. С великим дерзанием выступал он в разных местах с проповедью и учил Слову Божьему. В осеннюю погоду отправился в Харберд, проповедовал и наставлял соблюдать святой пост, пребывать в молитвах; и все нерадивые в молитвах и посте, священник и народ, не покорные друг другу, по прибытии туда вардапета отреклись от своих обычаев. Ибо вардапет изо дня в день окроплял их животворной водой, согласно словам пророка: «Речные потоки веселят град Божий, святое жилище Всевышнего»1130. Ежедневно собирал он их в церкви и наставлял пребывать твердыми в вере, отказаться от плотских желаний и помнить о дне смерти и дне Страшного Суда, о муках обитателей ада, о славе и блаженстве праведных. Слыша обо всем этом, они отвращались от злых дел, к которым ранее привыкли.

Вардапет оставался там пять месяцев, изо дня в день все больше распространяя Слово жизни и любовь; он засевал землю разумную и растил обильный урожай. А злоумышленник сатана, искони противостоящий истине, позавидовал его добрым делам и, движимый черной завистью, настроил против [христиан] татарское и персидское население города, начиная со знатных людей до простолюдинов, которые возгорелись местью и ненавистью [к христианам, видя] согласие народа с вардапетом и ревностные молитвы мужчин и женщин в церкви. Это было корнем и причиной их черной зависти.

Некий муж, по имени Харбанда-ага, из правителей народа стрелков1131, а возможно, персов знатного происхождения, жил в городе Харберде и владел сим краем. В это время из внутренних стран, из Дамаска и Халеба, набрав конницу, совершили набег на нашу страну для захвата пленных и грабежа. А Харбанда-ага и другие военачальники, находившиеся в пределах нашей страны, набрав войско, пошли на них войной. Они победили наше войско, опустошили нашу страну, а брата Харбанда-аги угнали в плен в город Мсир1132. Харбанда-ага пытался выкупить брата из плена.

В то время правители города, собравшись в большом дворце, совещались относительно выкупа брата [Харбанды] из плена. Они решили [обложить] страну податью – собрать налог, начиная со стариков и кончая малыми детьми и девушками-затворницами. В тот же час на них неожиданно обрушился гнев Божий – треснул остов дворца, и он раскололся надвое, все четыре стены свалились друг на друга, и кровля обрушилась на них. Все, кто был там, умерли мучительной смертью, согласно слову пророка: «Могила – жилище их»1133. Так Господь пресек замышляемое ими злое дело. И все слышавшие об этом прославляли Бога, спасшего их от бедствия, которое должно было их постигнуть. Это случилось в тот самый год, когда вардапет находился там. Христиане, бывшие там, еще ревностнее стали предаваться молитвам и посту. Они ежедневно приходили к вардапету, и он заповедями Божьими наставлял их. И они все больше и больше укреплялись в любви к Богу.

А бывшие там татары и персы, а также дикие племена, которых называют хошаматиками, и шхеры1134 задумали учинить зло над невинными христианами. Ночью они убили собаку и голову пса положили на мехрап1135, [туловище] же повесили на дверях мечети. Утром, сговорившись, они стали кричать: «Идите посмотрите, люди и главари татар, что сделала паства вардапета с нашей мечетью». И зло, совершенное ими же, они свалили на нашего вардапета и невинный народ. Все – от мала до велика – воспылали ненавистью к нам.

Между тем вардапет с народом молились в церкви; был пост св. Саркиса. Вдруг [в церковь] ввалились шхеры и толпа хошаматиков. Ворвавшись в гущу христиан, они схватили вардапета и потащили на площадь, и он не знал вовсе, в чем дело. В это время подоспели воины, присланные правителем города. И увели вардапета Григора в тюрьму, а вместе с ним и сорок пять достопочтенных горожан. Это случилось в среду постной недели. Вардапет читал народу в тюрьме проповедь о слове жизни, утешал их и укреплял в любви к Богу.

В ту ночь вардапету привиделось место смерти его. Утром, проснувшись, он поведал заключенным христианам об этом: «О христолюбивые братья, этой ночью видел я свое расставание с вами, которое случится сегодня; мученической смертью умрет мое тело, и я покину сей мир. Но никому из вас опасность не угрожает, за исключением двух мужей, которые прислуживали мне и помогали созывать паству в церковь. Я буду выкупом за вас, а вы оставайтесь твердыми в любви к Богу, помните и храните заповеди и законы Божьи, которым я вас учил денно-нощно. Ибо сегодня я вижу вас в последний раз, и мы увидимся еще во время Страшного Суда Христова. Не забывайте меня в ваших молитвах, ибо любовь ваша и смерть моя терзают меня». И другими боговдохновенными словами увещевал он их. Все плакали, пав ему в ноги, дабы он их благословил.

И вот пришли воины и толпа простого люда татар, вооруженные мечами и дубинками, вывели из тюрьмы святого, а с ним и двух служителей – Симеона и Киракоса и повели их за пределы города на просторное место, куда собралось бесчисленное множество татар.

Десять главарей из города и прибывшие из других городов расселись на сиденьях. Имена их тяжело мне писать, и я счел их недостойными этого. Они поставили пред судилищем вардапета Григора. И в тот час не видно было ни единого христианина – одни были заключены в тюрьмы, другие из страха перед неверными1136 бежали и спрятались. Тогда [судьи] спросили его через переводчика:

– Почему ты пришел в наш город? Почему народ твой убил собаку и ночью принес и повесил на нашей молельне?

Он же смело и с твердой верой начал говорить и сказал им в ответ:

Молитва всякого народа и языка направлена к Богу, и везде, где молятся, там Бог. Как может человек совершить такое зло в молельне? Если бы я знал, кто совершил это злодеяние, я бы сам убил его. Я в этом городе ничего тайного не проповедовал, а открыто наставлял каждого творить добро, а не зло.

Сказали они:

– Чему же ты их учил?

Отвечает вардапет Григор:

– Любить Бога и ближнего своего, не прелюбодействовать, не воровать, не лжесвидетельствовать, не предавать, не пьянствовать, соблюдать святой пост, молясь Богу, иметь чистые помыслы и просить мира для страны, а для царей и господ своих просить здоровья и защиты у Бога.

Все это и подобное сему сказал вардапет Григор им через переводчика, которого они нашли. Но переводчик, начинив язык свой злом, неверно переводил слова вардапета, а говорил то, что ему подсказывало его злое сердце. Так он возбудил гнев тиранов на невинного агнца, находившегося в логове кровожадных волков.

Вслед за допросом и преданием судилищу один из главарей встал и льстиво заговорил с вардапетом:

– О, махраса1137, – [сказал он], – обратись в нашу веру и прими религию пророка нашего. Тогда пожалуем тебе много даров и будем чтить как предводителя нашего.

– Безумный и неверный тиран, – отвечает Григор, – почему я должен оставить живого Христа и поклоняться мертвому вашему вождю, который своей слепой мыслью и злой волей обрек вас на погибель? Как я могу оставить свет и погрузиться в тьму? Ты угрожаешь мне, земному, мучительной смертью; [так знай же], что взамен этой жизни Бог уготовил для стойко переносящих мучения бессмертную жизнь, вечную радость и неувядаемый венок.

Многое сказал он им бесстрашно.

И судья говорит:

– Седовласый старик, пожалей свою старость и свои седины, не подвергай себя пыткам и мучениям.

Григор же отвечает:

– Написано в [Св.] писании, что лишь путем премногих страданий и мучений следует войти в тот покой, ибо тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и широки врата и просторен путь, ведущие в ад. И многие идут по нему1138.

– Какие же люди идут по нему? – спрашивает судья.

– Те, – отвечает Григориос, – кто в угоду вожделению пьют, едят, чревоугодничая и пьянствуя, прелюбодействуют и блудят, грабят и убивают. Вот легкая и широкая дорога, ведущая людей на гибель и в ад.

Разгневавшись, они раздели вардапета Григориоса по пояс и, уложив на землю вверх животом, нанесли ему триста ударов прутьями по животу и груди. Он же не переставал возносить хвалу и благодарения Богу. Все были поражены его терпением. Ибо он горел любовью к Христу и презирал невыносимые страдания. Тогда поставили перед тиранам и двух молодых мужей – Симеона и Киракоса, которые были лучшими в святой братии и хорошо знали Божий закон. Допросив их, они пытались лестью и угрозами убедить отречься от Христа и обратиться в их веру. А те, будучи учениками вардапета, ответили: «О неверный судья, мы рады покинуть сей мир, и увидеть царя нашего Христа, и достичь славы святых мучеников, до нас претерпевших мучения и пытки, умерших во имя Христа от нечестивцев, бывших до вас».

Тогда безжалостный судья приказал дубинкам и размозжить им головы и тела их выбросить. Григориос, собравшись с силами, крикнул им: «О дети мои, пусть вас не искушают их обещания и преходящая жизнь эта. Потерпите немного и увидите Христа, прославителя вашего. И не страшитесь тех, кои умерщвляют тело и не имеют власти над душами вашими».

Много другого утешительного говорил вардапет, пока Киракос и Симеон не отдали Богу души.

Между тем жестокий судья приказал привести и тех, кто находился в тюрьме, задумав подвергнуть их тем же пыткам. Однако один из военачальников народа стрелков, по имени Татхара, вскочив на коня, [примчался] и со своим войском отбил у них узников и отпустил их с миром, пригрозив судьям: «Таких горожан истребляете! Что я отвечу хану, пославшему меня управлять этим городом?».

Толпа же направилась к вардапету, чтобы камнями побить его. И камни сыпались на него, подобно дождю, до тех пор, пока над ним не образовался холм из камней. В таких мучениях отдал Богу душу св. вардапет Григор. Палачи отрубили ему голову и повесили ее на крепостной стене у ворот города.

С наступлением субботнего утра показалось чудесное видение. С неба засиял ослепительный свет, [озарив] место, где замучены были их тела. Первым это увидел главный муэдзин, который звал народ на молитву, поднимаясь по утрам на минарет. Увидев необычайный свет над телом вардапета Григора, он с возвышения стал кричать жителям города: «Идите, вы ходите, армяне и мусульмане, взгляните на нур, снизошедший на махраси! Горе вам, замучившим невинного и чистого! Бог почтил и прославил своего любимца, а вас посрамил и осудил».

Услышав голос муэдзина, они устремились в сторону видения и были ошеломлены порицавшим их сиянием.

Тогда христиане со священниками пришли на это место, ибо до того часа, страшась насильников, они прятались. Увидев свет, они обрадовались, взяли тело и голову святого и с псалмопением и благословениями понесли и похоронили вместе [с телами] Киракоса и Симеона за городом, в монастыре православных сирийцев яковитов, который называется св. Парсамеем. Каждому [вырыли] отдельную могилу. Монахи монастыря присматривают за ними. Святые могилы их и земля с могил исцеляют от всех болезней во славу Христа, Бога нашего, который благословен во веки веков.

Это случилось в 739 г. [1290] нашего летосчисления, 4-го [числа] месяца хори1139 и 10-го февраля, в субботу, в празднование дня св. Саргиса [Сергия], в царствование Хетума1140, в патриаршество владыки Степаноса1141, при владычестве народа стрелков, [в правление] Аргун-хана1142 в Тавризе.

Мученичество Григора Карнеци

Небольшое по объему «Мученичество Григора Карнеци» содержит весьма ценные сведения о том периоде монгольского владычества, когда в результате принятия мусульманства резко изменялась политика монгольских правителей в отношении христианских народов. «Во времена владычества народа стрелков усилившееся вновь племя исмаильтян начало гонения на всех христиан, особенно же на страну Армянскую», – повествует автор мученичества. Это имело место при преемнике Газан-хана, брате его Олджейту, или Мухаммеде Худабанде, известного по армянским источникам под именем Харбанда (т. е. слуга осла). При нем начались жестокие гонения на христиан и введен был специальный подушный налог за исповедание христианской веры. Об этом налоге в «Мученичестве Григора Карнеци» сообщаются конкретные сведения. «Обложили христиан налогом, – пишет автор, – с каждой души ежегодно брали семь-восемь дахеканов, требуя либо отречься от Христа, либо внести дахекан. Этот налог они называли хараджем...» Взимали его начиная с двенадцатилетних детей. В памятной записи к «Истории Вардана Аревелци» говорится: «Это было в 756 г. [1307] нашего летосчисления, когда среди нас оскудела справедливость и приумножились беззакония, еще больше разгорелся гнев и ожесточились злодеяния народа стрелков в отношении нашего народа христианского, ибо появился из Хорасана одноглазый с отроческих лет человек, который грядет подобно Антихристу, по имени Харбанда, что в переводе означает слуга осла, сын Аргуна, сына Хулагу. Он хотел уничтожить христианство в странах Армянской и Грузинской, чему воспрепятствовал Господь, и не исполнился его злой умысел. Затем спутник сатаны задумал другое: разослал [людей] по стране, куда только ни простиралась его власть, нашить христианам постыдные знаки и соответственно количеству жителей взимать налог от 40 до 10 серебряных, по возможности [каждого]»1143.

Налог этот за вероисповедание стал величайшим бедствием для христианского населения, если учесть еще и то, что монгольские чиновники чинили беззакония и нередки были случаи, когда они за год взимали его дважды или трижды. Чтобы ежегодно платить харадж, свидетельствует автор «Мученичества Григора Карнеци», население вынуждено было продавать свое добро и имущество. Не менее тяжелым было и презрительное отношение к христианам, открывавшее широкое поле для беззаконий. Об отличительных знаках, введенных Олджейту, унижающих человеческое достоинство христианского населения, сообщают также другие памятные записи: «И угнетает [народ стрелков] всех христиан, [заставляя] обратиться в их лживую веру, одних притесняют, других терзают, третьих убивают, у иных отбирают добро. Не удовлетворившись этим, обложили они всех христиан налогом и [отметили] позорной накладкой из черной материи на плечах, чтобы по этому знаку отличать христиан и осыпать бранью. Всеми средствами хотят они искоренить христианство с лица земли»1144.

Автор и время написания «Мученичества Григора Карнеци» неизвестны. Это сочинение сохранилось лишь в одной из рукописей четьих-миней, начало и конец которой дефектны. Переписана она после 1567 г.1145. По всей видимости, автор данного Мученичества был современником описываемых событий и жил в первой половине XIV в.

Мученичество владыки Григориса, св. епископа Феодосиополя, иначе города Карина, или Эрзерума

Во времена владычества народа стрелков усилившееся вновь племя исмаильтян начало гонения на всех христиан, особенно же на страну Армянскую. Злосчастные ветры агарийские подули, как во времена нечестивых царей Деция, Диоклетиана1146 и Юлиана Отступника. Ибо народ стрелков принял веру исмаильтян1147 и согласился подвергнуть себя обрезанию ради плотоугодной религии их пророка. Поклоняясь ей, он совершил множество злодеяний в отношении христианских церквей и стремился отколоть служителей Бога от святых церквей Божьих. Во многих местах они грабили и разрушали церкви. Однако Господь Иисус силой [св.] Духа воспрепятствовал этому и [в дальнейшем] пресекал безбожников. Они подвергали христиан жестоким мучениям и истязаниям, заставляя их отречься от христианской веры, от веры в Отца и Сына и всесвятого Духа. Н о вновь отступили и обложили христиан налогом – с каждой души ежегодно брали семь-восемь дахеканов, требуя либо отречься от Христа, либо внести дахекан. Этот налог они называли хараджем. Однако твердые в вере и отважные не признали лживой ереси их и согласились ежегодно платить дахеканы. И народ наш, как и другие христиане1148, возложил на себя бремя податей, с удовлетворением отдавал свое добро и продавал имущество, чтобы ежегодно вносить [харадж]. Налог этот взимали начиная с 12-летних детей. Многие ушли на чужбину из-за налога. Христиане, давая все это, не отступились от своей веры в Господа нашего Иисуса Христа.

В 770 г. [1321] армянского летосчисления некий нечестивец и безбожник по имени Дамур Таш1149, что означает Железнокаменный, прибыл в землю греков и увидел страну армян Киликию, которая, подобно маслиничной ветви, оставалась нетронутой в тесной и узкой, пораженной знойным ветром земле, претерпевая большие беды среди двух неверных народов – египтян и араклийцев.

И вот, безбожник сей Дамур Таш, движимый завистью к царю армянскому и рыча как лев, надменно помышлял совершить набег на страну. Он набрал войско, снарядил конницу и отправил послов с лживыми заверениями, чтобы схватить армянского царя и подвергнуть страну грабежу. Однако, узнав о злом умысле коварного [мужа], они не подчинились ему, и каждый из [князей] укрепился в [своем] замке и крепости, в пещерах и иных неприступных местах. Нечестивый же муж сей Дамур Таш вторгся в страну Армянскую с большой пехотой и конницей; они сильно разорили страну, подожгли великолепную Эчмиадзинскую церковь, а с ней и половину города, предали огню и урожай страны, убили и угнали в плен бесчисленное [множество людей]. Оттуда они направились в Кесарию Каппадокийскую и, захватив Серахский крест, раздробили его на кусочки, так как он был из чистого золота. Они предали мученической смерти многих священников христиан греческого исповедания, за которых Господь Иисус покарает их по справедливости.

Видя это, некий нечестивый судья из престольного города Карина1150, завидуя епископу города и христианам, пошел к злоумышленнику Дамур Ташу и, получив от него грамоту и много воинов, прибыл в Карин. Созвав население города с епископом владыкой Григорисом, он зачел перед всем народом незаконную грамоту. Затем, схватив епископа, а с ним и его дядю1151, владыку Папа, они связали их, подвергли обрезанию и обратили в свою гнусную веру.

Тогда] св. епископ говорит: «Все рождаются нагими на этот свет и нагими покинут сей мир, согласно богослову апостолу Павлу, сказавшему: «Не имеем здесь постоянного града»1152. Неверные воины и судья связали епископа и, устроив судилище, поставили их перед собой, дабы допрашивать и судить их, подобно тому, как судили Христа распявшие его на кресте.

«Господь заповедал нам не приобретать ни золота, – говорил епископ, – ни серебра, ни драгоценных камней и жемчугов, ни дорогих одеяний, а лишь иметь Христа, дабы сподобиться царствия его. А крест, которому, как вы говорите, мы поклоняемся как Богу, не Бог нам, а оружие Бога; вот почему мы поклоняемся [ему]».

И вот, тиран и судья рассвирепели и в дикой ярости приказали слугам железным копьем колоть ему грудь и спину. [И делали они это] до тех пор, пока не показались ребра и кости на спине. И кое-кто из них решил, что он умер. Однако силою Христа он был жив.

Между тем, оставив епископа в полумертвом состоянии на том же месте, неверные жители города огромной толпой устремились к носящей имя св. Карапета церкви епископа, к святому алтарю, над которым витали ангелы. Они разбили вдребезги [алтарь], захватили священные сосуды и св. Библию с Ветхим и Новым заветами и унесли в свои дома. Затем, посоветовавшись, неверные решили послать книжников своих и предводителей, дабы принудить его к измене и обратить в свою вару. Они показывали сокровища и обещали их ему, проявляя к нему ложное сочувствие, как это принято по обычаю пророка сарацинов. Но блаженный епископ не обращал внимания ни на почести, ни на богатство, которые они ему сулили, ни на жестокие пытки и истязания, памятуя слова св. апостола: «Уповаю на Христа и готов умереть во имя Христа».

Тогда безбожный тиран с судьей приказали нечестивым и гнусным палачам рассечь ему жилы у колен и ступней и посыпать раны солью. В таком состоянии, крепко связанный, оставался он на протяжении многих часов, стойко перенося нестерпимую боль и не издавая ни звука. И безбожники решили, что он умер.

Взяв его, они понесли в дом какого-то чужеземца и поручили хозяину присматривать за ним. Он же с помощью Божьей был жив. И говорит ему тот муж:

– Христианский епископ, принести тебе воды?

– Нет, – отвечает он.

– Дать тебе немного еды? – говорит тюремщик будто из человеколюбия. – Ведь эти несколько дней ты не притрагивался ни к пище, ни к воде.

– Еда мне не нужна, – отвечает ему епископ, – но я хочу попросить у тебя немного бумаги.

Тогда тот принес и дал ее епископу, и он, взяв уголь, тайно написал священникам города письмо с просьбой послать ему для причащения просфоры, добавив: «это моя еда». Письмо тайком отнесли священникам. Через некоего юношу они прислали ему [просфоры]. Взяв ее, он вознес хвалу, затем, вкусив, воздел руки к небу и сказал: «Славлю тебя, Господи». В течение двадцати дней он не ел и не пил, но пищей и питьем для него были его мучения, ибо он насыщался по благости Христа.

Блаженный епископ владыка Григориос, отважный пастырь и воин Христа, сражался и претерпевал мучения подобно тезке своему1153, в великой войне вступив в единоборство с неверными, и не дал полонить города того и многих иных мест, а силой Христа победил Велиара и его войско. Если бы зло и судья-христоненавистник одержали победу, то много злых дел припасено было ими с наставником их сатаной, ибо они стремились соблазнить христиан города своей бредовой религией. Его [подвиг] можно сравнить с войной пророка Давида с Голиафом, во время которой Давид с помощью трех камней остановил наводнение и, поразив Голиафа, снял проклятие с Израиля. Точно так и блаженный Григориос, уповая на три грозных имени, был послан против невидимого Голиафа и сразился с незаконным тираном и судьей, сняв проклятие со всех христиан; ибо священники города и видные христиане в страхе бежали от грозившей им великой опасности. Ведь когда сражен пастырь, стадо разбегается. В это время [неверные] вынесли приговор – убить блаженного мечом.

Вновь заковали его и повели на место плахи. Посмотрев по сторонам, он не приметил никого из христиан, ибо, охваченные великим страхом, все бежали. Осенив себя крестом Христа, он вверил свое стадо Господу, молясь в сердце своем и говоря: «Господи Иисусе Христе, Сын Божий, ради нашей человеческой природы ты снизошел на землю и принял плоть от святой девы Марии, воплотившись в нашу природу! Ты оставался безгрешным, был распят и похоронен, но восстал из мертвых и вознесся к Отцу! Прими душу слуги твоего Григориса и примешай проливаемую мной кровь к святой крови мучеников твоих! Даруй христианской церкви спокойствие, а исповедующим святую Троицу твою мирную жизнь и избавь от терзающих нас злейших врагов! Патриарху нашему и всем правоверным епископам дай силу возвещать слово истины, священникам – исполнителям службы бескровного жертвоприношения – чистой душой служить хлебу жизни, благочестивым царям и князьям христианским – побеждать в войне с варварами! Спаси всех верующих от любых напастей! Освободи рабов и пленных и пресеки [пролитие] невинной крови!». После этого он склонил шею и неверный палач отсек мечом голову святому и избранному новому мученику. [Это случилось] в субботний день 22-го араца [1221].

Некая благочестивая женщина, расстелив свой головной платок перед святым и собрав всю кровь по каплям, с великой надеждой понесла к себе домой. Неверный тиран повелел сторожить тело, дабы верующие, придя ночью, не украли его; в случае же поимки кого-нибудь [он приказал] наказать таковых, дабы [тело] его осталось там на съедение зверям.

На третий день, в то время как стража охраняла тело святого, с неба снизошел на славное тело свет. Видя это, толпа верующих и неверующих вознесла хвалу Богу.

Тогда неверный судья повелел христианам взять и согласно своим обычаям похоронить небесное сокровище. Услышав об этом, собрались все – священники и народ и, взяв тело, понесли похоронили в храме святого воителя Саргиса.

А неверный судья повелел схватить христиан и многих наказал; и, отняв у них тело блаженного, они понесли и бросили на место казни, требуя от христиан драгоценностей, и, только получив требуемое, они разрешили пойти и взять тело святого. С большими почестями [христиане] похоронили святого в монастыре св. Карапета и св. Григора Лусаворича во славу Бога Христа.

Мученичество Закарии Ахтамарци

Памяти армянского католикоса Закарии Ахтамарци, зверски замученного курдским эмиром Аздином, в армянской средневековой литературе посвящены три произведения: предлагаемое в русском переводе мученичество, элегия1154 и «Гандз»1155. Первые два сочинения принадлежат перу Григора Хлатеци, третье – Григору Ахтамарци, ученику Закарии Ахтамарци1156.

О том, что «Мученичество Закарии» написано Григором Хлатеци, сообщает в своей «Истории» Товма Мецопеци: «Сей Амир Ездин, восставший против Юсуфа, правителя Востана, в 842 г. убил католикоса Ахтамара, которого звали Закарием. Историю его можешь прочесть в Прологе св. вардапета Григора»1157. Об этом же свидетельствует почти буквальное соответствие мученичеству элегии, оставленной Григором Хлатеци в памятной записи к переписанной им в 1393 г. рукописи Евангелия1158. В тех же выражениях и с теми же подробностями в элегии описывается смерть Закарии Ахтамарци, единственное различие с мученичеством – стихотворная форма.

Сведения о расправе над Закарией содержатся в продолжении «Хроники» Самвела Анеци: «В 1393 г. владыку Теодороса убили в Сисе, и его место в течение 12-ти лет занимал Бокик Карапет. В это же время побили камнями в Востане Закарию Ахтамарци, обоих в том же 842 г.» 1159.

Мученичество владыки Закарии1160, католикоса Ахтамара

Святейший патриарх наш владыка Закарий узрел прародителя зла дьявола, человекоубийцу изначала и врага истины и, воспламененный любовью к Богу, вознесся к светильнику веры, как яркий и светоносный факел блистая семью лучами своего богопочитания, сиречь семью добродетелями своей души: прежде всего, совершенством [в исповедании] истинной веры, во-вторых, непоколебимой надеждой на будущую вечную жизнь, в-третьих, ревностной и безграничной любовью к Богу и людям, а также мудростью, которой был украшен, мужеством, коим отличался, целомудрием в желаниях и верностью справедливости. Этими семью огнями он возжег пламя на каменном возвышении.

И сей яркий факел пожелал потушить дьявол. По прирожденному злонравию, питая ненависть к истинной вере, он навлек беду на архиерея Божьего, [настроив против него] судью города Востана, некоего коварного и жестокого мужа, родом перса1161, который пришел к католикосу затаив злобу, преисполнявшую его сердце. Желая каким-нибудь образом излить ее, мерзавец сказал:

– Возьми мой мешок на хранение.

А владыка мягко отвечал:

– Мой дом неподходящее место для склада, молла. Иди и найди годное для своих припасов место.

Тогда мерзавец и жестокосердный [муж] тот стал сердито поносить его и замахнулся на него. И когда он нанес святому, стоявшему со скрещенными на груди руками, пощечину, Закария сказал:

– Молла, перестань делать недостойные вещи. Не к лицу тебе поднимать руку на меня без всякой причины.

Очевидцы тут же передали о случившемся другим, и вскоре там собралась толпа мужчин и женщин. Неверный, видя это, пришел в еще большую ярость. Он схватился за ворот своей одежды и разорвал ее, затем стал вырывать бороду и делал это до тех пор, пока все его мерзкое лицо не покрылось кровью. В таком же виде он покинул Ахтамар, отправился в Востан и, представ в бане перед эмиром, оклеветал христиан Ахтамара и католикоса.

А владыка Закария, не чувствуя за собой никакой вины, также поспешил к эмиру в баню. Услышав клевету данишмана1162 на католикоса, эмир сказал:

– Отрекись от Христа и прими нашу веру. И я возмещу нанесенный тебе ущерб.

Патриарх сказал:

– Я не отрекусь от Христа, Бога моего, ибо я верю в творца всех созданий, единосущного с Отцом и соравного с силой и славой с Духа истинного.

При этих словах неверные еще больше распалились гневом и, как жаждущие крови бешеные собаки, заскрежетали зубами на святого. Прямо в бане они пронзили ему бок мечом, затем выволокли наружу, разбили камнем голову, раздели, обвязав шею веревкой, поволокли по улицам города. А толпа шла следом и бросала в него камни, била дубинками и пронзала мечом. И он, когда его волокли и наносили удары, с благословениями на устах в добром исповедании отдал душу Богу, во исполнение реченного: «Души праведных в руках Божьих».

Когда же они утолили свою злобу, дьявол был посрамлен, ибо не достиг желаемого, но благодаря его злу наш патриарх поднес [Богу] службу всесожжением. Они выволокли его за пределы города и хотели сжечь святое тело, но верховный эмир Аздн не позволил. Он велел христианам взять [тело] и с почестями похоронить, как сами пожелают. Что они и сделали.

И от града камней голова [святого] была размозжена и не было видно лица.

Это случилось· в 842 г. [1393] армянского летосчисления, в четверг, 25 июня, что соответствует 25 мехеки1163.

А христиане, во время побития камнями притаившиеся и попрятавшиеся от страха, по приказу эмира вышли, взяли тело святого владыки, понесли в Ахтамар и по достоинству похоронили во славу Христа, Бога нашего.

Мученичество Тамар Мокаци

В XIV-XV вв. в армянской агиографической литературе наблюдается интенсивный рост мартирологов, что, естественно, было связано с усилением и ожесточением иноземного гнета. Местом возникновения большей их части являлась южная Армения, а автором и собирателем многих мученичеств – Григор Хлатеци. Автор его жития оставил свидетельства о работе Григора Хлатеци над редакцией Пролога. Как известно, к этому времени пришлые тюркские племена, которые осели на завоеванных землях, изменили этнический состав населения Армении и стали реальной угрозой ассимиляции армянского народа. Хорошо сознавая роль литературы в борьбе с этой опасностью, Григор Хлатеци излагает историю подвижников «понятным и ясным языком», стараясь довести до самых широких слоев населения, в повседневной жизни общавшегося с чужеземцами, достойные подражания примеры. Именно поэтому в Прологе Хлатеци появился также целый ряд новых мученичеств простых людей, его современников.

Н. Адонц, в свое время специально занимавшийся изучением армянских прологов, установил, что Григором Хлатеци было написано и включено в Пролог 24 новых мученичества. К сожалению, работа Н. Адонца не была издана и ныне утеряна. О ней мы имеем представление лишь по написанным в свое время кратким рецензиям1164. А о 24-х мученичествах, включенных Григором Хлатеци в Пролог, он сообщает в своем письме Н. Марру1165. Но результаты научных изысканий Н. Адонца и найденные им свидетельства о принадлежности мартирологов перу Григора Хлатеци не сохранились.

«Мученичество Тамар Мокаци» (1398) и связанные с ним два других мученичества – «Егисабет из Харабаста» (1391) и «Закарии Ахтамарци» (1393) имеют определенную историческую ценность. Все эти подвижники погибли почти в одно и то же время – в 90-х годах XIV века, и при одном и том же Амир-Ездине, курдском эмире Рштуникской области. В качестве эмира последний упомянут в армянских памятных записях 1401, 1410, 1412, 1418, 1419 гг.1166. Содержащиеся в них сведения уточняют годы правления Амир-Ездина. Так, в «Мученичестве Егисабет из Харабаста» Амир-Ездин упомянут как правитель Востана, уже в 1391 г., в «Мученичестве Закарии» – в 1393 г., в «Мученичестве Тамар Мокаци» – в 1398 г. В памятной записи от 1419 г.1167 правителем Востана уже упомянут его сын Мелик. Следовательно, опираясь на данные вышеупомянутых мученичеств, началом правления Амир-Ездина можно считать 1391 год, а последним годом, согласно памятной записи, 1419.

Даже не обращаясь к прямым свидетельствам, без особого риска можно утверждать, что названные мученичества написаны Григором Хлатеци, современником и земляком этих подвижников. Однако мы тем не менее располагаем некоторыми сведениями, в частности сообщением Товмы Мецопеци, о принадлежности «Мученичества Закарии Ахтамарци» перу Григора Хлатеци1168. В рукописях сохранились совершенно определенные свидетельства о принадлежности мученичества Егисабет из Харабаста и Тамар Мокаци одному и тому же автору. Заметим, что в рукописях «Мученичество Егисабет из Харабаста» не имеет отдельного заглавия и следует сразу после «Мученичества Тамар Мокаци». Оба эти мученичества написаны в один и тот же период времени, хотя смерть Егисабет имела место несколько раньше – в 1391 г. В нем имеются свидетельства о знакомстве с историей Тамар Мокаци: «И повели ее (Егисабет. – К. Тер-Давтян) к той же Хатун, которая потом судила Гоар-Тамар»1169. О принадлежности настоящих, мученичеств одному и тому же автору свидетельствует и начало «Мученичества Егисабет»: «Кратко поведаем также об истории некоей другой женщины, непотребной девушки из Харабаста»1170.

Интересно заметить, что эти мученичества отличаются по своему стилю. Мученичества Закарии Ахтамарци и Гоар Мокаци, посвященные одно – армянскому католикосу, другое – целомудренной женщине, соответственно снабжены риторически-возвышенными вступлениями. «Мученичество же Егисабет из Харабаста», героиня которого женщина легкого поведения, отдавшая жизнь за веру, написано без всякого вступления, кратко и просто. Автор хотя и считает подвиг всех троих достойным увековечения, однако не находит возможным писать о целомудренной женщине и женщине легкого поведения одинаково.

«Мученичество Тамар Мокаци» начинается традиционным риторическим вступлением, в котором, однако, появилось и нечто новое – желание философски осмыслить подвижничество мученика, ответить на вопрос, почему одни способны на совершение такого подвига, другие – нет. И рядом с рассуждениями о «предызбранности» подвижника появляются и мысли «о свободе воли», о самовластии.

Именно так начинается «Мученичество Тамар Мокаци»: «Сын Божий ниспослал на землю огонь любви своей, которым он хочет воспламенить [людей], и если таково его желание, то кто может этому воспротивиться. Вовсе никто. Однако каждый человек, как [существо] наделенное свободной волей, по собственному желанию идет ко злу или к добру»1171. С проникновением этого церковного мировоззрения и в русскую житийную литературу XIV-XV вв. связывает Д. С. Лихачев отсутствие в литературе этого времени характера: «Раз все зависит oт решений человека выбрать добро или зло, – он до конца последователен в этом. Он либо до конца свят, либо до конца зол. В первом случае он свят до полной абстракции, во втором – всегда может измениться, стать добрым. Вот почему в литературе этого времени нет характера»1172.

Мученичество Тамар Мокаци интересно тем, что в основу конфликта положена личная драма, конфликт же между иноверующим и христианином является следствием первого. Курдский правитель пленившись необыкновенной красотой Тамар, решил отнять ее у мужа, а последнего убить. Узнав об этом, Тамар и ее муж, взяв ребенка, скрылись на острове Ахтамар и пробыли там пять лет. При первом же появлении в городе Востане, ее хватают курды и после неудачных попыток обратить в мусульманскую веру, предают смерти. Через личный, любовный конфликт автор раскрывает картину беззаконий и бесчинств курдских властителей.

В «Мученичестве Тамар Мокаци», как и в других памятниках агиографии XIV-XV вв. появляется некоторая конкретность в описании внешности героини («прекрасноликая и стройная»), ее одежды. Автор, говоря о целомудрии Тамар, пишет, что она, предвидя истязания, которым ее предадут, искусно зашила подол рубашки, чтобы «при волочении и побиении камнями ноги ее не оголялись. Точно также и ворот рубашки был накрепко пришит куском материи, чтобы тело ее совершенно не обнажалось». Наличие таких мелких подробностей в агиографическом произведении свидетельствует уже о некотором отходе от традиционности, тяготеющей к абстрагированию житийного героя.

В сей день мученичество новой подвижницы Христовой святой Тамар1173

Сын Божий ниспослал на землю огонь любви своей, которым он хочет воспламенить [людей], и если таково его желание, то кто может этому воспротивиться. Вовсе никто. Однако каждый человек, как [существо] наделенное свободной волей, по собственному желанию идет козлу или к добру. Посему и говорит Иаков: «Бог не искушается злом и Сам не искушает никого. Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью»1174. И те, кои избрали благую сторону и кои разожгли в себе пламень божественной любви, решили в земных удовольствиях оставаться добродетельными. И так каждый в свое время мужественно дерзал. Ибо одни чистой жизнью достигли целомудрия, другие нашли смиренномудрие, многие избрали милосердие и возлюбили даяние нищим, часть [избрала] уединенные посты и молитвы, иные – смирение, прочие – братолюбие, кое-кто – молчание и многие – речи на благо ближнему и на пользу внимающему. Многие пролили кровь свою за кровь Животворца. Множество [людей] было предано огню, и многие утоплены в воде. Многие были подвергнуты пыткам и замучены побоями, темницей, оковами, скребницами, голодом, жаждой, наготой и нищетой и иными всевозможными истязаниями. Все это они претерпели во имя любви Христовой и надежды в царствие [небесное], о чем свидетельствует и псалмопевец: «За Тебя умерщвляют нас всякий день»1175.

А в мрачные и сумеречные дни, в злополучное и горестное время наше, когда в нас иссякло всякое добро и мы отдалились от дел добродетели, [подвизалась] какая-тο женщина из Мокской области, христианка по вере, армянка по роду-племени, стройная и прекрасноликая, по имени Тамар, названная Гоар1176, жена некоего христианина по имени Тума. И по наущению дьявола из-за ее красоты воспылал к ней преступной страстью некий курд из той же Мокской области и хотел отнять жену у мужа, а мужа женщины убить. Исполненная великой веры, женщина эта Тамар, узнав об этом, сообщила мужу своему. И, собравшись, они взяли своего сына и все вместе бежали на неприступный остров Ахтамар.

Через четыре-пять лет, или около того, муж и жена по каким-то своим делам вышли в открытое море, причалили к городу Востану и сошли на берег. Их увидели неверные курды и опознали. Схватив женщину, они стали громко кричать: «Она некогда приняла мусульманство». Затем нашли лживых и нечестивых свидетелей и повели их к Амираздну и его жене Пашахатун. Амираздн не придал значения их словам. Но жена его была туркменкой; по природе злой, распутной и наглой была сия вторая Шамирам1177. Она обещала сделать ей добро, если та отречется от веры Христовой. В случае же отказа грозилась подвергнуть страшным пыткам и предать мучительной смерти.

Но благолюбивая женщина Тамар была воспламенена божественным огнем любви к Христу. И охваченная Христовой любовью, она не польстилась на ее обещания и угроз ее не устрашилась. А мужественно, безбоязненно и бесстрашно, с необычайной смелостью, открыто и серьезно отвечала:

– Никогда я не отрекусь от Христа моего, в которого уверовала и верю. Ибо он есть Слово и Сын Божий, рожденный святой Девой Марией, творец всего сущего, видимого и невидимого. Господь и судья живых и мертвых.

Когда же царица вновь стала угрожать и сулить дары, Тамар сказала:

– Почему ты медлишь, Паша, и не приводишь в исполнение свои угрозы? Я готова умереть во имя Христа, Бога моего. А если ты думаешь, Паша, что я соглашусь принять твое предложение за обещанные тобой почести, то [знай, что] этого никогда не случится. Если даже ты посадишь меня на свое место и дашь мне все богатство своего княжества и власть, которой ты обладаешь как правительница, и сделаешь меня царицей мира, я не смогу променять мою любовь к Христу [на все это]. Поэтому свои угрозы страшными истязаниями замучить меня, о которых ты говорила, обруши на меня скорей и немедля приведи их в исполнение, ибо я не отрекусь от Христа.

И пришедшая в ярость от ее слов Паша приказала увести ее прочь, бросить в тюрьму и морить голодом до тех пор, пока она не согласится отречься от Христа. Ее увели от царицы и привели к судье. На вопросы судьи она отвечала смело. Когда же он стал угрожать ей, Тамар сказала:

– Знай молла, если ты даже прикажешь изрубить меня на мелкие, как лежащий перед тобой изюм, кусочки, то и тогда я не отрекусь от Христа.

Судья по приказу Паши велел бросить ее в тюрьму и морить голодом. И она с радостью в течение десяти дней голодала. Хотя те, кто ее охранял, приносили хлеб и воду, но она к ним не притрагивалась.

По прошествии десяти дней христианские танутэры города Востана собрались и пришли к царице, чтобы попытаться освободить [Тамар]. Они положили перед [правительницей] 1000 деканов, но она не согласилась [освободить Тамар]. А сурово предостерегая, приказала вывести ее за пределы города и побить камнями.

Они вывели ее из темницы и повели на место казни, и вновь не раз [по дороге] уговаривали, надеясь, что она согласится отречься от Христа. Но [Тамар] твердо отвечала, что исповедует Христа Бога и Сына Божьего. И в то время как на ее устах была исповедь, ее ударили большим камнем по лицу. Тогда она прикрыла глаза головным платком и повернулась лицом к востоку. Набежавшая и окружившая ее толпа, вооружась камнями, стала забрасывать ими мученицу, пока под грудой камней не скрылся драгоценный камень Гоар, сиречь Тамар, которая была названа Гоар и воистину стала драгоценным камнем Божьим.

Так в доброй вере отошла славным мученичеством ко Христу женщина Тамар, получившая имя Гоар, 17-го числа месяца ахки, накануне праздника св. Воителя Георга1178, в середине Пятидесятницы, в понедельник. Это случилось в 847 г. [1398]1179 армянского летосчисления.

А неверные горько раскаялись [в содеянном], скорбели и стыдились. И приказали христианам взять [тело] и торжественно, как сами пожелают, похоронить. Готовясь к погребению, [христиане] стали очевидцами ее целомудрия – подол рубашки был ею искусно зашит, чтобы при волочении и побиении камнями ноги не оголялись. Точно так же и ворот рубашки был накрепко пришит куском материи, чтобы тело не обнажилось. Таким образом прикрыла себя велемудрая и разумная женщина та. Увидевшие это диву дались и вознесли хвалу Богу, особенно когда узрели ее сияющее, как у святого Стефана Первомученика, лицо, подобное лику ангела1180.

Мученичество Ованеса Чмшкадзагеци

Среди мартирологов XIV-XV вв. есть группа мелких проложных памятников в одну-две страницы, которые на первый взгляд не представляют интереса. Все они, как правило, начинаются словами «В сей день память...». Затем очень кратко и просто, не героизируя мученика, рассказывается история подвижничества, отмечается дата его смерти. При более внимательном ознакомлении с такими памятниками в них можно заметить определенные жанровые изменения. Однако они интересны не только в плане эволюции жанра мартиролога, но и своей исторической информацией.

Одним из таких мартирологов является «Мученичество священника Ованеса». Помимо полного упрощения мученичества, здесь наблюдается смещение основных действующих лиц конфликта, который уже возникает не между христианином и мусульманином, а между христианами. Мусульмане же здесь становятся исполнителями воли сильной стороны. «Мученичество Ованеса Чмшкадзагеци», написанное современником, епископом Чмшкадзага Давидом, прежде всего интересно тем, что отражает внутреннюю борьбу представителей духовенства. В основе этой борьбы лежит материальный интерес. Преследуемый другими священниками города, Ованес забирает своих людей и поселяется за стенами монастыря. Постройка им церкви вызывает зависть других священников, которые «отправились и оклеветали его перед Махмутом и Сайти-беком». Ованес стал жертвой самих христиан, которые добились сожжения церкви и его самого.

Такой же характер носит и «Мученичество священника Степаноса и танутэра Мусефира», написанное Товмой Мецопеци и внесенное в Пролог. Здесь жертвой христиан становится священник Степанос: «Некий священник из Амюка по имени Степанос, прибыв на остров Лим, несколько дней пожил там, затем оттуда пришел в город Арчеш. Увидев [город] без хозяина и предводителя – [ибо там не было] ни духовного, ни земного предводителя, ни епископа, ни вардапета, ни правителя и ни танутэра, – с разрешения и с помощью подкупа неверных похитил одну женщину из горожанок и надолго стал предводителем города.

И, став жертвой коварства неверных [мужей] и лжецов из христиан, он был предан в руки правителя города Арцке, по имени Саанд. С ним [предали] и некоего боголюбивого танутэра по имени Мусефир...»1181.

Подобные памятники интересны для изучения социальной жизни и нравов духовенства.

В сей день память священника Ованеса

Св. священник Ованес, уроженец города Иерополя, ныне именуемого Чмшкадзаг1182, был сыном достославных родителей, [украшенных] богобоязненностью, кротких, миролюбивых, смиренных, терпеливых, благоразумных, молитволюбивых, рачительных, нищелюбивых, милосердных к неимущим и сиротам и покровительствовавших вдовам. Он был женат по мирскому обычаю. Но в мире был подобен ангелу во плоти, согласно слову апостола: «Имеющие жен должны быть, как не имеющие, ибо проходит образ мира сего1183». Ибо он пребывал в такой телесной чистоте и целомудрии, о которых всечасно и неустанно проповедовал Христос.

По наущению лукавого его возненавидели другие священники города и долгое время преследовали [Ованеса] и его людей. Выведенный из терпения, святой забрал своих людей и поселился за стенами [города], на месте, именуемом Кармир Сарук. Он заложил основы большой великолепной церкви и, получив разрешение эмира, которого звали Мелик Махмут1184, построил ее, но деревянную.

Однако остальные священники завидовали его делам. Они отправились и оклеветали его перед Махмутом и Сайти-беком, которые пребывали в крепости Ушпак, что насупротив города. В тот день те были пьяны от выпитого вина. Эмир Мелик Махмут и его соправитель Сайти-бек, [услышав слова] священников, отдали своим войскам приказ пойти разрушить церковь.

Собравшись, они пошли и поступили согласно приказу насильника: подожгли [церковь], а святого священника Ованеса бросили в огонь, связав ему ноги и руки. Так он в огне и отдал душу Богу. Ни один волос на его голове и бороде не сгорел. Отрезав его святую руку, они понесли в крепость эмиру. И ночью, когда несли его святую руку, все пять пальцев по милости Божьей как свечи горели. А эмир, увидев святую руку, раскаялся и прослезился. На заре яркий свет снизошел с небес на святое тело его. Видевшие это мужчины и женщины, армяне и мусульмане ликуя воздали хвалу Богу. И на следующий день христиане, получив разрешение эмира, взяли святое тело вместе с рукой и с великими почестями похоронили в городе – в церкви св. Богородицы.

Святой священник умер в 852 г. [1403] армянского летосчисления, 10-го сентября. И я, недостойный епископ Давид, записал сию историю.

Мученичество Химар Ванеци

«Мученичество Химар Ванеци» относится к числу памятников первой половины XV века. Монгольское завоевание сменилось опустошительным нашествием Тамерлана и образованием на территории Армении государств туркменских племен. Армянский народ в повседневной жизни чувствовал все тяготы гнета иноземцев, стремившихся поглотить, ассимилировать его. Вернейшим оружием для достижения этой цели была в руках захватчиков мусульманская религия. Понимая это, иноземцы прибегали к насильственному обращению армян в свою веру. В свою очередь армяне, не выдержав угнетения и лишения прав, сами добровольно отрекались от христианства и принимали мусульманство. Понятно, что армянская церковь в таких условиях была заинтересована в распространении среди масс историй подвижников и мучеников, погибших за свою веру, рассматривая эти памятники как средство борьбы с чужеземным засильем.

Однако, если, с одной стороны, такое направление развития агиографии было вызвано желанием использовать истории подвижников с пропагандистской целью, с другой – это явление носило литературный характер и было связано с процессом секуляризации литературы. Последнее коснулось и такого консервативного по своему духу жанра, как агиография, которая продолжала оставаться одним из составных жанров средневековой литературы. Многие мученичества и жития того времени отличаются живым повествованием, наличием бытовых сцен, динамичной композицией, широким использованием народного, разговорного языка. Наблюдается освобождение от прежних шаблонов, нарушение и даже полное пренебрежение ими. В недрах агиографических памятников, этих литературных произведений малой формы, начинают зарождаться ростки новых жанров – новеллы, рассказа.

Но следует оговориться, что наряду с простыми мученичествами, удовлетворявшими вкусы непритязательных широких масс, продолжали создаваться памятники, в которых должное место отводилось традиционным элементам агиографии – риторическому красноречию, библейским изречениям, молитвам и пр.

Например, «Мученичество Вардана Багишеци», написанное известным поэтом и литературным деятелем XV века Аракелом Багишеци примерно в одно время с «Мученичеством Химар Ванеци», имеет пышное традиционное риторическое вступление, хотя и здесь герой – мученик простой крестьянин.

Весьма ярким примером памятников первого рода может служить «Мученичество Химар Ванеци». Здесь нет ни традиционного похвального вступления, ни концовки с благодарениями Богу, ни видений и чудес, ни риторических отступлений, ни навязчивого назидания с многократными ссылками на Библию. Даже имя Химар (по-армянски – глупая, несмышленая, простушка) противоречит тому традиционному представлению об имени святого, которое было выработано агиографической схемой1185. Любопытно отметить, что автор сам чувствует нарушение этикета в самом имени героини и каждый раз, упоминая его, как бы извиняясь добавляет: «ибо таково было ее имя». В идеальных в этом смысле памятниках агиографии дается этимология имени святого, которое само уже должно было заключать в себе элементы святости, как бы говорящей о предопределенности и предузнанности святого. В «Житии Саака и Маштоца», например, можно прочесть: «В новое же время лишь нам были дарованы Богом письмена через святого Саака, имя которого значит «радость», и великого Месропа, что значит «серафимовидец». В другом памятнике дается этимология имени Григорий – «Неусыпный». Очень мало места уделено в повествовании самому факту мученичества, что также являлось нарушением традиционной схемы (сравни, например, с мученичествами Иезидбузида, Давида Двинеци, Амазаспа и Саака).

«Мученичество Химар Ванеци» по своему характеру приближается к рассказу. Простая женщина Химар, уроженка города Вана, во время разгрома, учиненного ордами Тамерлана в Ване, потеряла мужа. Она лишилась кормильца и осталась одинокой. Как-то повстречался ей некий курд, который, видя ее бедственное положение, из сострадания предложил печь для его семьи хлеб. Химар согласилась и стала служанкой в доме курда. Спустя время умерла жена курда и он женился на Химар. Но родственники курда отнеслись к этому враждебно и требовали, чтоб он обратил ее в мусульманство, в противном случае в его доме нельзя будет «есть хлеб». И хотя курд не видел ничего зазорного в том, что жена его «исповедует свою веру», он не воспротивился их воле. Имамы, пытавшиеся обратить ее в мусульманство, видя непреклонность Химар, вынудили ее бросить «в молельню христиан три камня». С тех пор более двадцати лет Химар прожила в доме курда, но потом раскаялась в своем поступке и отправилась в город Маку, находившийся в руках христиан, «чтобы свободно исповедовать Христа». Затем, прослышав от каких-то мужей о том, что, «где возникла мысль об отречении, там должно произойти и утверждение веры», она возвратилась в Ван к курду. Имамы, увидев ее идущей в церковь, вновь стали требовать отречения от Христа. И когда она отказалась, побили ее камнями.

Как видим, здесь все упрощено и напоминает обыкновенный бытовой рассказ, стержнем которого, однако, является различие вероисповедания мужа и жены, приведшее к конфликту и трагической развязке. По сравнению с ранними мученичествами, в которых подвижника долго истязают, предавая самым жестоким мучениям, чтобы обратить в свою веру, в «Мученичестве Химар Ванеци» имамы удовлетворяются тем, что она бросает в церковь три камня. И далее, мученическая смерть подвижника за веру, обставляемая в древних мартирологах как театральное действо, в котором герой при огромном скоплении народа стойко переносит мучения и произносит длинные благодарственные молитвы Богу, «сподобившему его мученического венца», здесь представлена столь же просто, как и все остальное: «Тогда тот мугри позвал людей, которые находились неподалеку от каменной ямы, и они побежали с ними и женщину ту Химар там на месте побили камнями. И так в добром исповедании Христу умерла женщина [та] Химар, ибо таково было ее имя». Агиограф заканчивает свой рассказ одним предложением: «Это совершилось в 867 г. [1418] армянского летосчисления».

Эти особенности присущи целому ряду мученичеств XV и более поздних веков.

В самом тексте нет сведений об авторе или времени создания мученичества. Однако некоторые подробности в описании взятия Вана свидетельствуют о том, что автор мученичества современник, а возможно, и очевидец событий. Во многом описание взятия Ванской крепости Тамерланом соответствует «Истории Тамерлана» Товмы Мецопеци, главного источника по истории нашествия Тамерлана на Армению, но порой наш агиограф более подробен, чем Товма. Так, Товма пишет о том, что жителей города Вана сбрасывали с крепостной стены1186, а агиограф подробно описывает, как это происходило, и называет число погибших – пять тысяч человек. Он описывает конец владельца Ванской крепости князя Пирибека, который увлек за собой и нескольких из бросавших его людей. Тогда, наученные опытом, они стали связывать их по пять, шесть, семь, восемь человек и, подталкивая шестом, сбрасывали с высоты в пропасть. Так может писать если не очевидец, то хотя бы современник происшествия, много слышавший о трагических событиях от людей, которым чудом удалось спастись.

Мученичество Химар Ванеци1187

Женщина сия была из [города] Вана, родом армянка, по вере христианка, и была замужем, как положено по закону. В то время на мир, особенно же на народ армянский, обрушился гнев Божий.

В 836 году нашего летосчисления [1387] некий муж, кровожадный и лютый, родом из татар, по имени Тимур, с разбойничьими ордами и разноликим войском, вид которых был суров и ужасен, появился с Востока, из Самарканда, и, придя, покорил Хорасан и всю Персию. И, двинувшись оттуда, он пришел покорил всю страну Армянскую, а также многие другие [земли]. О том, сколько зла и преступлений он совершил, как опустошал земли тех, кто не покорялся и оказывал ему сопротивление, не в силах человеческих описать.

Одним из многих таких [городов] был город Ван, где [он] истребил множество [людей], а более 5000 армян и тачиков сбросил со скалы. И как бесчеловечно совершил он это злодеяние! Сначала князя этого края и владельца крепости эмира Пирибека сбросили со стен [крепости], а он потянул с собой некоторых из бросавших с головокружительной высоты вниз. Я думаю, они умерли прежде, чем достигли места, куда их бросали.

Тогда звероподобные люди придумали выход – они стали связывать по пять, шесть, семь, восемь человек вместе и, подталкивая шестом, с высоты сбрасывали вниз. И этим способом, сбрасывая со скалы, они расправились с [огромным] количеством людей. И образовалась такая гора человеческого мяса, что падавшие [люди] уже не умирали. Не станем говорить о тех, кто погиб в мучениях и был изрублен мечом. Спрятавшиеся же в погребах и тайниках больше не вышли оттуда, а прямо там и были задушены.

Такое совершали они во многих местах, куда только ни ступала их нога: в Вавилонии и Ассирии1188, в Шамском государстве1189 и в стране ромеев, попрали [земли] до Понтийского моря и Океана1190, нагнав ужас на жителей островов. Трижды, четырежды они опустошали и разрушали страну Грузинскую, полоняли и предавали грабежу [жителей] и царя их захватили. Султана [страны] Мсир они сделали [своим] данником, султана ромеев, захватив, предали смерти, и множество других неописуемых злодеяний совершили.

Во время погрома, учиненного в Ване, был убит муж Химар, ибо так ее звали, и она осталась без кормильца, одинокой.

И вот] ей повстречался какой-то курд, который предложил:

– Иди в мой дом и пеки для нас хлеб, будем его вместе есть.

Она согласилась, пошла в дом курда и стала служанкой жены курда. Между тем через некоторое время хозяйка умерла, и курд сошелся с Химар. Она родила курду сына и дочь. Родные курда, видя, что его жена христианка, сказали курду:

– В твоем [доме] нельзя есть хлеб, ибо жена твоя христианка. Обрати ее в муcyльманскую веру.

– Она меня устраивает, – отвечал им курд, – она исповедует свою веру, я свою.

– Так нельзя, – возразили ему иноземцы, – ей надо принять мусульманство, ведь она мать твоих детей.

– Вам лучше знать, – сказал он. – Идите и обратите ее в мусульманскую веру.

Тогда пришли имамы и другие [мужи] из мусульман и говорят ей:

– Отрекайся от Христа и прими мусульманство.

Но она не соглашалась отречься от Христа. Когда же они стали принуждать ее, Химар сказала:

– Я не отрекусь от Христа, ибо я армянка и христианка и верую в Бога Христа.

А они прибегли к уловке:

– Возьми эти три камня, – сказали они ей, – и брось в молельню христиан.

И, понуждаемая ими, она взяла три камня и бросила в молельню. Неверные рассмеялись, отпустили ее и разошлись. Женщина же [с тех пор] оставалась в доме том более двадцати лет. Но потом раскаялась женщина та и отправилась в [город] Маку1191, дабы свободно исповедовать Христа, ибо место это в то время находилось под властью христиан. Там она услышала от каких-то [мужей] о том, что, где возникла мысль об отречении, там должно произойти и утверждение веры. Посему она покинула Маку и возвратилась в город Ван, к своему курду. [Здесь] она часто ходила в церковь. Неверные, увидев ее раз-другой [идущей в церковь], стали говорить курду:

– Почему ты разрешаешь своей жене ходить в церковь?

– Я не в силах заставить ее отказаться от своего решения, – ответил он им. – Поступайте как знаете. Если хотите, сами добейтесь [этого] у нее.

И вот однажды, когда она, выйдя из церкви, шла домой, ей повстречались имам и с ним два мусульманина. И обратились к ней с угрозой:

– Откуда идешь?

– Из церкви, – отвечает Химар.

– Почему ходишь в церковь? – спрашивают они, движимые еще большим гневом.

– Хожу в церковь, чтобы теми тремя камнями, что я метнула в сторону церкви, бить себя по голове.

Тогда имам ударил ее по голове, а она побежала в сторону востока со словами:

– Идите за мной и на видном месте побейте меня камнями.

Имам тот позвал людей, стоявших неподалеку от каменного рва, и они бросились за ней, и женщину ту Химар побили там на месте камнями. И так в добром исповедании почила во Христе женщина Химар, ибо так ее звали.

Случилось это в 867 г. [1418] армянского летосчисления.

Мученичество Вардана Багишеци

Среди мартирологов позднего средневековья особый интерес представляют мученичества, написанные Аракелом Багишеци, видным армянским поэтом и литературным деятелем конца XIV – первой половины XV века. Известный своими поэтическими произведениями – стихами, духовными гимнами (посвященными Сааку Партеву, Месропу Маштоцу, Григору Лусаворичу, Георгию Победоносцу, Теодору Воителю, девам Варваре и Фекле и др.), стихотворными переработками апокрифических сказаний, историческими поэмами и элегиями, иносказательной поэмой о розе и соловье и пр.1192, Аракел Багишеци вошел в армянскую литературу и как автор целого ряда агиографических сочинений – панегириков, мученичеств. Его перу принадлежат семь похвал, три (по другим данным – четыре), мученичества1193: Вардана Багишеци1194; Вардапета Степаноса и священника Петроса, уроженцев города Хизана, и история подвижничества Степаноса Сорбеци1195; Амирзы Спаркертци1196. Некоторые ученые приписывают ему также «Мученичество Григора Хлатеци»1197.

Место, уделяемое Багишеци в своем творчестве агиографическим произведениям, свидетельствует об определенном предпочтении, отдаваемом им этому жанру, и роднит его с другим крупным литературным деятелем XIV-XV вв. Григором Хлатеци.

Аракел Багишеци родился примерно в 1380-х годах1198 в селении Пор близ Багеша (ныне г. Битлис в Турции). Был учеником Григора Хлатеци. Позже сам стал вардапетом. В сане вардапета он трудится сначала в монастыре св. Лазаря в Тароне, затем с 1431 г. в монастыре Еркайн-Ынкузеац в Чмшкадзаге, настоятелем которого становится в 1434 г. Здесь Багишеци сочетает литературную деятельность с работами по благоустройству монастыря и превращению его в образцовый скрипторий и новый очаг армянской книжности. До нас дошло несколько рукописей, скопированных в монастыре Еркайн-Ынкузеац. Умер Аракел Багишеци в 1454 г.

В сочинениях Багишеци религиозно-философского, морально-назидательного, светского и иносказательного характера нашли отражение общественно-политические настроения армянского народа, его освободительные устремления и мечты. Они звучат в его панегириках «независимо от их основной цели, нравственно-воспитательной, догматической или учебной»1199, в частности в одном из значительных его поэтических произведений – «Плаче на взятие Стимбола», в котором Багишеци возрождает древние пророчества Нерсеса Партева и философа Агадрона об освобождении Армении от «язычников»1200. Эти освободительные идеи были созвучны настроениям всего армянского народа. Вспомним, что годы жизни Аракела Багишеци были временем жестокого иноземного владычества в Армении. В этот период пало Киликийское армянское государство (1375 г.), а в 1453 г. пал последний оплот христианства на Востоке – Константинополь, завоевание которого турками потрясло весь христианский мир.

Аракел Багишеци в своих политических взглядах был последователем Григора Татеваци, Товмы Мецопеци и горячим сторонником перенесения патриаршего престола из Сиса в Эчмиадзин, видя в этом защиту остатков политической независимости Армении.

В мученичествах, предназначенных для чтения в церкви и рассчитанных на более широкую аудиторию, Аракел Багишеци открыто выражает свои политические настроения и восхваляет людей, вступивших на путь борьбы с поработителями.

«Мученичество Вардана Багишеци» написано сразу после кончины Вардана, в 1421 г. Оно начинается вступлением, которое соответственно теме написано возвышенным стилем, блещет красноречием и ораторским искусством. В нем прославляются те же «дивные помыслы» Бога, его милосердие и «избранник Божий», что и в житиях, написанных риторическим стилем. Однако здесь упор делается на то, что с точки зрения агиографа особенно ценно в подвижнике-мученике и что должно подчеркнуть величие его подвига. Образным сравнением с плодами, которые «особенно желанны... в зимнее время», Аракел Багишеци развивает мысль о том, что подвиг мученика, совершенный в годы жестокого гнета иноземцев, достоин особого почитания. Таков именно подвиг Вардана Багишеци, совершенный «в сумеречное зимнее время, когда вырван плод добра у рода людского, в это морозное и бесплодное, гореобильное и лютое время». Это общее место мученичеств применительно к условиям Армении XV века наполняется конкретным содержанием и получает современное звучание. Багишеци провозглашает, что целый мир не стоит такого подвижника и его подвига. И обычный, как он, человек, «погрязший в грехах, заблудший душой и безрассудный», недостоин вести повествование о нем. Лишь горячая любовь к мученику и упование на Бога оправдывают его дерзость. После столь возвышенного вступления Аракел Багишеци переходит к описанию конкретной обстановки бесправия армянского населения, к истории жизни и мученичества Вардана, повествуя об этом, в отличие от возвышенного слога вступительной части, простым разговорным языком. Багеш и другие города Южной Армении находились в руках курдского эмира Шамс-ад-дина, который «озлоблен был на армянский народ «принуждал христиан отречься от Христа и обратиться в их веру». От произвола и самосуда курдского эмира никто не был огражден, ибо «он взял себе за правило обращать в свою веру [всякого] встречного христианина». И вот в такое время появляется человек, готовый вступить в спор с эмиром и защитить свой народ от поношения. В условиях жестокого бесправия всем это кажется шуткой. Но Вардан полон решимости. Он отправляется к эмиру и вступает с ним в спор. Вопросы и ответы Вардана проникнуты народной мудростью. Они являются выражением интересов простых тружеников. Вардан пытается доказать эмиру, что все люди равны и достойны уважения независимо от положения и вероисповедания.

В сей день мученичество св. страстотерпца Вардана, [замученного] в городе Багеше1201

Велики, безмерны и дивны помыслы Творца и любовь Христа, недоступные постижению разумом и чувствами: во все времена он выбирает достойных себе и сопричастных своей неизреченной славе, ибо он есть Господь времен и все твари подвластны ему. Как в честь человека украсил он [землю] лишенными разума растениями и травами, так и человека [самого], который есть разумное растение, великолепно украсил в знак своего благодеяния и во славу Господней власти. И точно так, как человека возрадовал травами и растениями, так и [сам] Бог восславляется разумными растениями церкви, по слову псалма: «Бог славим в помыслах своих святых». И подобно тому, как каждое растение плодоносит в установленное [для него] время, так и святые люди в разное время приносят плоды добродетели милостивому Богу. У своевременно плодоносящего листья не опадают. И точно так, как во все времена [года] плоды прекрасны и возбуждают у людей аппетит, но особенно желанны едва созревшие и [последние], когда собран [урожай] со всех деревьев, а еще приятнее в зимнее время, так и все святые угодны [Богу] и являются наследниками царствия [Божьего], но особенно желанны первые, эти ранние цветы Евангелия Христова, как Первомученик святой Степанос.

В наше сумеречное зимнее время, когда вырван плод добра у рода людского, в это морозное и бесплодное, гореобильное и лютое время появился прекрасный, благочестивый, христолюбивый, идущий [стезей] Божественного креста, великий и благородный мученик дивный Вардан. О мужестве его, по доброй воле отдавшего себя во имя любви Христовой, я и собираюсь поведать. Но поскольку целый мир, согласно слову Павла, не стоит одного святого [мужа] Божьего, то и я, любящий мирскую жизнь, погрязший в грехах, заблудший душой и безрассудный, недостоин [вести] повествование о благости св. [мужа] Божьего. Однако, преисполненный горячей любви, я забываю о скудости мысли моей и уповаю на св. Дух Божий, возвеличивающий нищих и умудряющий невежд, дабы ниспослал он мне умение поведать искусной речью и словом о мужестве св. мученика Вардана.

Блаженный сей Вардан был из Багешской области, селения Датван. Женившись по мирскому обычаю, он некоторое время жил с женой и детьми, но затем покинул дом, родной край и стал скитаться по монастырям, [общаясь] со святыми отцами и благочестивыми людьми и денно-нощно пребывая в неустанных молитвах. Позже, споспешествуемый всеведающим Богом, он прибыл в город Багеш, где в это время правителем был некий курд по имени Шамшатин1202. Этот озлоблен был на армянский народ и принуждал христиан отречься от Христа и обратиться в их веру. [Став] вторым Юлианом, он взял себе за правило обращать в свою веру [всякого] встречного христианина.

Видя это, блаженный [муж] и верный раб Божий святой Вардан скорбел и стенал над бедами христиан. Затем стал размышлять над словами пророка: «Буду говорить об откровениях Твоих пред царями, и не постыжусь»1203, и над словами Господа, глаголящего: «Когда поведут и представят вас пред судьями и царями, не тревожьтесь, ибо Я дам вам уста и премудрость, которой не возмогут противоречить, ни противостоять все противящиеся вам»1204.

И так, укрепившись Духом Божьим, св. Вардан просит одного священника:

– Пойдемте, покажите мне дорогу к замку и вратам правителя, чтобы я поговорил с ним лицом к лицу и узнал, за что поносит он армянский народ и достопочтенный жребий св. нашего Григора Лусаворича, купленный кровью Сына Божьего.

Но речи его всем казались шуткой. Не ведали они, что он воспламенен был любовью к Богу, желал [подвергнуться] мучениям во имя Христа, вступить на ложе света и причислиться к сонму святых.

Тогда по доброй воле, путеводимый распятым Христом, он отправился в замок эмира, но не смог его увидеть. Он с мольбой обратился к слугам и придворным правителя:

– Хочу видеть эмира, мне нужно кое-что ему сказать.

И они по распоряжению правителя впустили к нему Вардана. Обрадованный, эмир решил, что он [хочет] обратиться в их веру.

И вот говорит Вардан:

– Я хочу кое-что тебе сказать.

– Говори, – молвил эмир.

– Я и ты – создания одного и того же Творца, – начал Вардан, и произошли мы от одних и тех же родителей – Адама и Евы. Ты человек и я человек. Чем же ты лучше, что поносишь меня, говоря, что Бог дал тебе царство, а мне нищету. Почему ты превозносишь себя над нами?

– Потому что вера наша лучше вашей, – отвечает эмир.

– Это твои слова, – возразил Вардан, – но каждому народу его вера кажется лучше веры другого [народа]. Бог разделил [людской род] на семьдесят два языка, и все они имеют свою веру. Разве твои указы совершеннее Божьих, что ты хочешь обратить всех в свою веру? Если ваш пророк не сумел убедить армянский народ, то неужели ты всесильнее его?

– Помни имя нашего пророка и обратись в нашу веру, и я тебя щедро одарю, – говорит ему эмир.

– Я не обучен поминать вашего предводителя. Мой предводитель – Иисус Христос, который и есть Бог всего сущего, снизошедший с небес на землю, свет от света Отца, вочеловечившийся от св. девы Марии, претерпевший мучения и распятый, погребенный и воскресший из мертвых, вознесенный на небо и воссевший одесную Отца своего. Он мой Бог и вознаградитель. Ради чего я должен оставить живого и покориться мертвому?

При этих словах] эмир рассердился и обеими руками ударил Вардана по голове. А тот говорит:

– О, эмир, если бы я страшился твоих ударов, не пришел бы к тебе! Но за любовь к Христу, Богу моему, избрал я смерть, чтобы сподобиться увидеть его, когда переселюсь из мира сего.

И эмир приказал отвести его в тюрьму, подвергнуть мучениям, сказав [при этом]: «Возможно, [после этого] он покорится нашей воле». И св. Вардана повели в тюрьму. Он шел с радостью и благодарил Бога. В тюрьму его вели нагим, босым и с непокрытой головой. А стояли зимние дни поста Богоявления. Ему надели [на ноги] колодки и пытали. Он же не переставал возносить хвалу Богу:

– Славлю тебя, Христос, Бог мой, удостоивший раба своего сопричастности твоим мучениям. Молю тебя, Господи, дай терпение рабу твоему стойко перенести мучения и предстать пред тобой.

Три дня неустанно мучили св. Вардана. И вот эмир приказал вновь привести его к нему.

– За что предаешь меня истязаниям, – начал Вардан, – за воровство, распутство или иной какой грех? Ведь я говорю правду и разъясняю тебе обряды моей веры.

– Ты пришел поносить нашу веру, выводишь свою веру истинной и называешь Христа Богом, за это я тебя и мучаю, – ответил эмир.

– О, эмир, давай я и ты будем говорить по закону. Согласно вашему закону, если два или три человека свидетельствуют одно и то же, то этим признается ложное или истинное, – сказал Вардан.

– Верно, – ответил эмир.

– А о том, что Христос [истинный] Бог, двенадцать народов свидетельствуют. И в вашем писании сказано: «Иса рух Аллах», что значит [Иисус] Божий Дух». Я его признаю Богом.

– А почему не поминаешь нашего пророка? – спросил эмир.

– Отец твой был эмиром, – сказал Вардан, – и умер; ты также эмир, но жив. Эти люди должны быть покорны тебе или твоему отцу?

– Мне, – ответил эмир.

– Почему же я должен оставить живого Христа, Бога моего, и покориться мертвому?

Многое другое говорил святой Вардан. Эмир и его приближенные дивились его смелым речам. Ибо это не он говорил, а устами его глаголил Дух Божий, по свидетельству Евангелия, проповеданного Христом.

Тогда разгневанный эмир сказал:

– Ведите его к нашему судье. Как скажет, так и поступайте с ним.

И повели его к судье.

– Почему ты перед эмиром обратился в нашу веру, а потом раскаялся? – спросил судья.

– Я не отступал от своей веры, – ответил Вардан, – я родился христианином, пребываю со своим Богом Христом и хочу умереть христианином.

– Знай, если не обратишься в нашу веру, прикажу предать тебя смерти, – сказал судья.

– Ты убьешь мое тело, но душа моя оживет, – ответил Вардан.

И судья, рассвирепев, приказал убить его. И они повели его за город. Святой Вардан радостно шел впереди них, как человек, устремляющийся к царским почестям. И воистину это было почестью, оказанной ему небесным царем Христом. Ибо хоть он и был измучен и тело его истерзано, однако душой возвысился и шел на свадьбу неоскверненным. Приглашающим же на свадьбу был Первомученик Стефан – первый страстотерпец.

Между тем вокруг него собрались иноземцы, точно хищные звери, жаждавшие его крови.

И сказал Вардан:

– Я верил и верю в несотворенного Отца и единородного Сына, вочеловечившегося Бога, и в [святой] Дух истинный, в Единосущную Троицу, исповедываемую святым Григором Лусаворичем нашим. Я христианин и презираю вашу веру и вашего лживого и воображаемого пророка.

Толпа двинулась на него с мечами, палками и камнями и предала его мученической смерти.

И отдал блаженный Вардан чистую душу свою Богу, во славу Христа, Отца нашего, Христиане взяли его [тело] и с почестями – с псалмами, благословениями и духовными песнопениями – понесли опустили в могилу.

Преставился св. мученик Вардан в 870 г. армянского летосчисления [1421], 4-го января, в постную [неделю накануне] Рождества, в субботу, в одиннадцать часов; и мощи святого приносят исцеление от многих недугов.

Мученичество Ованеса Холу

«Мученичество отрока Ованеса Холу, или Ованеса Хлатеци», относится к малораспространенным мартирологам. Оно сохранилось лишь в четырех списках. Причем три списка (из коих один относится к 1651 г., второй – 1704, время создания третьего неизвестно) представляют собой одну редакцию, а четвертый (1681 г.) – несколько отличную от остальных. Последняя редакция написана более просторечным языком, с использованием турецких слов, бывших в употреблении среди армянского населения. Память отрока Ованеса отмечается также в рукописи 1717 г.: «В сей день память и мученичество нового страстотерпца Христова некоего отрока по имени Ованес, по прозвищу Холу, который от руки неверных погиб во славу Христа»1205.

Время возникновения мартиролога и автор неизвестны. Однако памятник носит, черты, характерные для поздних мученичеств. Его герой – гусан и уличный певец, ставший жертвой произвола иноземных правителей. В повествование вкраплены отдельные описания быта, нравов иноземных правителей, сценки из современной автору жизни. Такой сценой из жизни восточного города является рассказ о времяпрепровождении хлатского эмира Сефедина, который во время пиров и отдыха любил устраивать состязания танцоров и народных певцов – слагателей песен – гусанов. Он держит постоянно при себе гусана Ованеса, певицу и танцовщицу-мусульманку. Интересно отметить, что противоборство христиан и мусульман агиограф представляет посредством известного с древних времен в Армении состязания гусанов, а также певицы и танцовщицы-мусульманки и гусана-христианина. Цель этого состязания не просто выявить сильнейшего в искусстве слагать и исполнять песни, а показать превосходство христианской веры над мусульманской. В этом состязании победителем мог оказаться только христианин, ибо он пел песни «Слава в горних» [Слава вознесению] и иные сладкозвучные шараканы и всех очаровывал». Дальнейшее повествование идет в традиционном стиле мученичеств. Превосходство Ованеса и его победа становятся причиной навета маров, которые подстрекают эмира убить его.

Мученичеству придают эмоциональность и проникновенность описание страданий Ованеса, на время отступившегося от своей веры, плачи, сочиненные им по себе в духе средневековой морали о погибели души при отречении от веры. Этот элегически-эмоциональный настрой в конце мученичества сменяется традиционными мажорными нотами, рассказом о воссиявшем ослепительном свете над могилой мученика, который как бы возвещает христианам о его победе.

Мученичество нового страстотерпца Христова, отрока Ованеса, по прозвищу Холу

Пречестный и славный мученик Ованес, сын благочестивых родителей, [удостоившийся мученической смерти] в 986 г. [1437]1206, был из Бзнунийской области, из города Хлат. Владея искусством гусанских песен, он обладал столь приятным голосом, что приводил в восхищение сладким пеним всех, кто видел и слушал его. Он был любим всеми, особенно же эмиром Сефедином, при котором находился постоянно.

При том же эмире была и некая певица и танцовщица. Однажды мерзкая женщина сия была всенародно побеждена отроком [в состязании песен], ибо отрок Ованес пел песни «Слава в горних» [Слава вознесению] и иные сладкозвучные шараканы и всех очаровывал. Тогда вероломные мары, сиречь курды, подстрекли эмира, желая погубить его.

Однажды вызвал его эмир в крепость к себе и сказал:

– Я разузнал, что ты некогда согрешил с певицей-мусульманкой. Ты должен либо принять мусульманство и жениться на ней, либо умереть в мучениях.

А слуга Христа Ованес смело отвечал:

– Так можете поступать вы и ваши [духовные] предводители. Мы же, слуги Христа, христиане, далеки от этого, ибо Христос свят и любит святых.

Преисполнившись гнева, нечестивец повелел четырем мужам сбросить его с крепостной [стены] вниз. Но они не смогли, ибо святой незримой помощью Божьей одолел их. Тогда, жестоко и немилосердно избив палками и связав ему ноги и руки, они бросили его в темницу. А ночью ласковыми уговорами и посулами почестей поколебали его в вере. И он, боясь, как бы они ночью не разделались с ним тайно, сказал:

– Утром ваша воля будет исполнена.

С наступлением рассвета они повели его к эмиру и затем, посадив на лошадь, стали водить по всему городу. И он, двадцатилетний отрок, переменчивый во всем, в тот же день разочаровался в насильно навязанной ему нечестивцами мерзкой вере и, раскаявшись в душе, задумал умереть во имя Христа.

Он послал одного из христиан к священникам со словами: «Дайте мне причаститься тела Христова, ибо завтра я умру во имя Его».

Но они пренебрегли [его просьбой], назвав неверным и отступником. А он истязал и мучил себя и, снедаемый горечью душевной, сочинял по себе скорбные плачи. Стыдясь, со слезами на глазах ходил по городу без пояса, в одном рубище и оплакивал себя: «Горе тебе, отступник Ованес, – говорил он, – ты опечалил священников и родителей своих поверг в печаль, любимых братьев и сотоварищей своих огорчил, забыл о купели, в которой был рожден сыном Божьим; оставил Евангелие, просветившее тебя учением; отворотился от Христа, и покинул тебя ангел-хранитель. Какой же ответ будешь держать в день судный перед Христом Богом, сказавшим в святом Евангелии: «Кто отречется от меня перед людьми, от того отрекусь я перед Отцом моим небесным».

Этот и много других плачей сочинил он, постоянно стеная и вызывая слезы у слушавших. Затем распродал все свое имущество и вещи, а [деньги] роздал беднякам и неимущим. И, придя к церкви, восславил всесвятую Троицу и вочеловечение Христа. С плачем и слезами каялся он в грехах перед священниками, указал место своей могилы перед святым престолом и, сказав: «здесь похороните меня», вручил себя Богу и святой церкви. Он готовился [к смерти], со всем рвением очищая себя. И накануне предстоящего поста в течение пяти дней не притрагивался к еде.

В это время] пришли к нему двое мужей из главарей неверных и говорят ему:

– Идем в нашу молельню, вместе поедим и выпьем. Если же ты откажешься, то умрешь от нашей руки.

– Святому Георгу я посвятил все эти дни и не смогу прийти, – отвечал он им.

Преисполнившись злобы, они отправились к кадию и сказали о нем:

– Он настоящий христианин, обманул нас и изменил нашей вере.

А тот говорит:

– Молчите до дня их поста, в этот день мы подвергнем его обрезанию. Если же он воспротивится, предадим его мучительной смерти.

И они хранили молчание до последнего дня недели Масленицы, а в означенный день пошли схватили его и увели с собой. Увидев это, родители с горьким плачем и стенаниями пошли за ним.

Тогда он сказал им:

– Добрые мои родители, не плачьте о моей смерти, а плачьте о погибели моей [души]. Молю вас, не дайте вашему труду, [затраченному на меня], пропасть и благословите меня, ибо сегодня я, подобно Иакову, стану мучеником Христовым.

И родители, протянув руки, осенили его крестным знамением, благословили и сказали:

– Да поможет тебе заступник твой Бог. Иди с миром, и да будет сам Христос с тобой.

Неверные отвели его к кадию, а он отправил к эмиру, передав:

– Заставьте его вторично отречься [от христианской веры] и совершите обрезание.

Дойдя до крепостных стен, он остановился и сказал:

– Куда вы меня ведете? Здесь я оседлал коня дьявола и отрекся от Христа, здесь я и умру.

Он устремил взор [к небу] и глазами души узрел Христа, снисшедшего со множеством ангелов и сонмом мучеников, которые несли ему неувядаемый венок. И [Христос], подбадривая, укреплял его к бою и обещал лучезарную обитель. И просветлевшее лицо его стало прекрасным. Воздев руки к небу, он воскликнул:

– Верю в Христа, Бога моего, создателя неба и земли.

Вырвавшись из их рук, он побежал и упал на землю и, осеняя землю крестным знамением, стал бросать ее в рот и говорить:

– Здесь убейте меня за Христа.

Тогда неверные бросились на него как бешеные псы, камнями и палками проломили ему голову, и мозги окропили землю, и он упал замертво перед ними, и многие решили, что он умер. А он неожиданно пришел в себя и, сев, стал кровью омывать лицо и говорить:

– Вот неоскверненная чаша, которую я сегодня испил, и вот честная смерть, которой я удостоился.

И сказали неверные:

– Не бойся, скажи одно лишь слово, и мы лекарствами исцелим тебя.

Но он вторично признал Христа своим Богом и, еще раз осенив землю крестом, бросил себе в рот. [Затем], скрестив руки на груди, громким голосом воскликнул:

– Ударьте меня и убейте, ибо я слуга Христов.

И неверные, видя стойкость святого мученика, оставили его, отправились к кадию и говорят:

– Лжец тот не перестает исповедовать Бога Христа.

И он говорит:

– Почему не убьете его?

Они говорят:

– Мы его убили, но он ожил.

И кадий повелел пойти и побить его камнями. Они пошли и ласково советовали исполнить волю судьи. А он говорит:

– Пойдем к судье.

Они, обрадовавшись, повели его к кадию. А отважный воин Христа и мужественный единоборец, позабыв о своей боли, пришел на место, где оседлал коня отречения. И крикнул находившимся вблизи христианам:

– Здесь я оседлал черного коня, здесь и умру во имя Христа.

И неверные, увидев его истинную веру, камнями и палками раздробили все его тело. Так отдал он душу свою Богу, в руки ангелов. Неверные, взяв тело блаженного отрока, сожгли его.

В ту ночь ослепительный свет озарил [его мощи], и неверные были посрамлены и унижены. Через три дня эмир повелел взять и похоронить его останки. А христиане, которые от страха перед неверными бежали, вместе с благочестивыми родителями пришли на место [мученичества]. Родители сняли с себя траурное одеяние и облачились в белое и с горячим благословением вознесли хвалу Богу, говоря:

– Радуйтесь сегодня с нами все, ибо свадьба ликования сегодня у нашего сына, веселитесь, священники и народ весь, ибо сын наш испил духовную чашу, мы же выпьем [чашу] вещественного [вина] и возрадуемся.

Они осуждали плачущих и жалевших [его].

Взяв мощи [святого], пречестный епископ Степанос со всем собранием священников и народа благословили Бога, давшего в зимнее время расцвести благоухающей розе. И с псалмами и благословениями во славу Творца понесли положили в церкви под алтарем в указанном им самим месте.

Святой мученик Христов преставился на 22-й день месяца февраля, в праздник ста пятидесяти патриархов.

Мученичество Степаноса Исповедника

«Мученичество Степаноса Исповедника» относится к концу XV в., ко времени господства в Армении туркменских племен.

Сохранилось оно лишь в одной рукописи четий-миней от 1713 г.1207 По всей вероятности, автор данного мученичества был современником описываемых событий.

Впервые оно было опубликовано Г. Алишаном1208.

Следует отметить, что данный памятник, как и многие мученичества этого периода, представляет собой документальную запись самого мученичества. Без риторических отступлений, длинных молитв и религиозного пафоса автор натуралистично повествует о злоключениях Степаноса.

Память владыки Степаноса архиепископа Татева

Муж сей], будучи племянником1209 великого вардапета Шмавона и [отпрыском] княжеской семьи и знатного рода, по смерти дяди своего занял престол прославленного Татевского монастыря1210. Во дни его [архиепископства] некий инок, движимый сатаной, возгорелся низменной страстью к какой-то девушке. [Святые] братья много раз предостерегали его, но он не внял их [советам], а, споспешествуемый лукавым, попал в великую беду. Ибо, забрав девушку, он отправился в деревню с иноплеменным [населением] и, войдя в дом судьи, принял мусульманство.

Однако благородный владыка Степанос, владея множеством иноплеменных слуг, вскочил на коня и отправился с ними в ту деревню. Силой вытащив инока и девушку, он привел их [обратно], водворил инока на место, а девушку определил в монастырь, вручив монахиням. Этим он удостоил их обоих покаяния.

Между тем по прошествии нескольких лет, в годы правления падишаха Ягуба, в Тавризе нашлись неверные, пожелавшие отомстить [ему]. Они донесли на него и оклеветали его перед правителем того края Софи-Халилом, атабеком и воспитателем детей падишаха. Послав [нарочного], он коварно вызвал епископа к себе, якобы [желая] оказанием этой чести выразить свою любовь к нему. Не подозревая ни о чем, тот отправился к [Софи-Халилу] в сопровождении своего племянника1211 епископа и двоюродного брата1212 инока.

Когда их ввели к правителю, тот встал и пошел ему навстречу; взяв за руку, он повел его и хотел посадить на свое место. Однако святой отстранился, сказав:

– Ради Бога, не смущай меня, ибо я недостоин сидеть на твоей подушке.

А тот говорит:

– Я хочу посадить тебя на мою подушку, дабы ты знал, как велика моя любовь к тебе.

Но епископ не послушался его и сел с правой стороны, как привык делать это прежде.

И вот говорит правитель:

– Во имя любви к тебе я поклялся сделать тебя своим наместником, передать всю власть во владениях моих, назначить тебя управляющим моим домом и семьей: ты будешь распоряжаться моей казной и моими владениями, двадцать два сына моих и я с нашими всадниками будем покорны тебе. Твое слово будет для нас законом. И дочь свою дам тебе в жены. Ты станешь моим зятем и будешь превыше всех князей при дворе падишаха. Все это и еще больше сделаю я для тебя, если ты последуешь моему совету и примешь нашу веру.

– Что это за новости? – спросил епископ Степанос. – Может быть, ты слышал об этом из уст моих или кто передал тебе?

– Нет, я сам повелеваю тебе исполнить то, о чем сказал, – ответил он.

– Достаточно. Не говори со мной об этом, – сказал епископ.

А правитель продолжал:

– Пусть я оставлю двенадцать жен, если возможно что-нибудь изменить, – либо ты согласишься со мной, либо умрешь в тяжелых муках.

Он приказал положить перед ним дорогие златотканые убранства, а также орудия пытки и говорит ему:

– Выбирай что хочешь.

– Я готов к смерти во имя Христа, – отвечает епископ.

Тогда правитель приказал бросить его с напарниками в темницу и в течение восьми дней не давать им ни пищи, ни воды. По истечении [срока] он повелел привести их к нему на допрос. Святой бесстрашно отвечал, признавая Христа своим Богом. [Софи-Халил] вновь заключил их в темницу на двенадцать дней, оставив без пищи и воды. Святые же радостно переносили лишения и не переставали прославлять Бога. Вновь приказал он привести их к себе и, учинив допрос, понял, что они непоколебимы в Христовой вере.

И вот повелел он вскипятить полный котел воды, а напротив него развести большой костер. Затем повелел связать недавно рукоположенного епископа, племянника владыки Степаноса, как это было принято у персов. [Они связали ему] ноги и руки и, накинув на шею веревку, которой были связаны ноги, стянули его в комок и бросили в котел с кипящей водой. А инока, который был двоюродным братом владыки Степаноса, также связали, и, вдев вдоль позвоночника через руки и ноги длинный шест, двое мужчин [подняли] его и так держали над огнем. Таким образом на глазах владыки Степаноса сварили епископа и сожгли инока, ставших священной приемлемой жертвой всесожжением, подобно жертве Авеля, Ноя и Авраама, и благоухающим фимиамом Господа Бога, и благовоние их почувствовал Господь Бог. Так они почили во Христе.

Владыку Степаноса вновь бросили в темницу и через два-три дня дали для поддержания жизни хлеб и воду. Между тем родные святых мучеников, заплатив огромный выкуп, получили их тела и понесли похоронили в прославленном Татевском монастыре. Также для [вызволения] епископа они осыпали двор падишаха драгоценностями [стоимостью] более 2000 золотых деканов. Однако падишах не смог освободить его из рук Софи-Халила, ибо тот говорил: «Я дал клятву и не могу из-за какого-то чернеца изменить своему честному слову и оставить своих жен – матерей моих детей».

Через год, выведя епископа из тюрьмы, [он] повел его к себе и [стал] допрашивать, [прибегая то] к ласковым словам, [то] к угрозам. Епископ же силой Духа, который обитал в нем, бесстрашно восславлял Бога Христа. Разгневавшись, правитель приказал принести щипцы для выдергивания зубов и вырвать тридцать два зуба его, затем велел молотком прибить зубы вокруг его головы наподобие венка. И [вновь] его бросили в темницу. Он оставался в темнице до тех пор, пока не зажили раны его на голове от прибитых зубов. И снова вызвал он к себе на допрос, и вновь святой признал свою веру. Тогда он приказал принести клещи и отделить мясо от костей на его теле в шестидесяти местах. В таком истерзанном виде унесли его и бросили в темницу. Он оставался там до тех пор, пока не зажили все раны. И вновь повели его на суд и учинили допрос. Однако он еще тверже пребывал в вере Бога Христа и говорил правителю: «Как наковальню не беспокоят [удары] кузнецов, так и меня не тревожат [ваши] пытки. Делай что хочешь».

И вот проклятый, рассвирепев, приказал развести костер; и, связав, как инока, они держали его над огнем, [и пламя] пожирало его кости. Но силой Христа он все еще жил. Так с сожжеными конечностями унесли его и бросили в темницу. Он опять оставался в тюрьме, пока не зажили все ожоги на его теле. Но тело его настолько было изуродовано от различных истязаний, что взгляд человеческий не мог вынести такой картины.

Так он подвергался пыткам и оставался в оковах в тюрьме полных пять лет, испытывая голод и жажду и претерпевая столькие мучения. [Наконец] правитель вызвал его к себе и сказал ласково:

– Мы утомились и удручились, истязая тебя и видя немилосердное сожжение твоего тела. Почему ты сам не сжалишься над собой? Скажи нам что-нибудь и, освободившись от нас, иди к себе домой и исповедуй веру свою.

– Это не случится, пока я дышу, – сказал святой.

Изумился Софи-Халил, диву дался и говорит:

– Неужто он тверд как скала?

И, позвав своего муллу, он сказал ему:

– Иди, данишман1213, поведай нам из писаний об изощренных мучениях, изобретенных первыми царями.

Мулла приказал побрить святому голову и помазать медом. Принесли «нстаклоров», то есть черных жуков, и в семи местах приложили их к его голове. Затем обложили его голову скорлупой от ореха и закрепили. Каждый из жуков просверлив череп, проник внутрь. От этого святой страшно ослаб, ибо пытка сия была наиболее тяжелой и жестокой. Наконец он потерял сознание и упал на землю, не проявляя признаков жизни. И многие подумали, что он умер.

Однако через некоторое время он пришел в сознание и ожил. И вот сестра святого побежала к матери падишаха, с горькими стенаниями и мольбой пала ей в ноги и говорит:

– Невиновен брат мой, почему же он истязает его всевозможными пытками как виновного? Если он опасен и провинился, прошу тебя, прикажи во имя жизни и благоденствия падишаха поскорее убить его, чтобы он избавился от невыносимых мучений.

С негодованием послала Бакум управляющего домом своим к Софи-Халилу сказать: «Сколько проклятий нарекаешь на нас и сыновей наших и [какое] утешение [может быть] для нашей веры [от его] истязаний! Отпусти невиновного мужа. Какая польза проливать его кровь?».

– Не могу отпустить из-за данной мной клятвы. Ты пришли [людей] и силой вырви его из рук моих, дабы не стать мне клятвопреступником, – отвечал он.

Она так и сделала, освободила святого из их рук и отослала в монастырь. Однако он сильно опечалился и осуждал сестру свою, помешавшую ему сподобиться мученической смерти.

По истечении года он отправился в желанный Иерусалим и поклонился священным местам. Затем возвратился на свой престол в Татев. Проведя остаток жизни в благочестии и добродетельных трудах, он переселился в страну живых, в верхний Иерусалим, и был причислен к сонму мучеников и первосвященников.

Это случилось в 932 г. [1483] нашего летосчисления во славу Бога наш его Христа.

Мученичество Мирака Тавризеци

К числу наиболее интересных по содержанию памятников агиографии позднего периода относится «Мученичество Мирака Тавризеци, знатного армянина».

Смерть ходжи Мирака произвела на современников сильное впечатление. О ней писал в своих путевых записях венецианский посол Барбаро1214, прибывшей после Катерино Зено к персидскому двору. Армяне увековечили его память двумя мученичествами. Одно из них, изданное Манандяном и Ачаряном1215 и предлагаемое вниманию читателя в русском переводе, принадлежит перу современника писца Мовсеса, а другое – тоже современнику событий Григору Арчишеци, по прозвищу Чортан, основателю монастырской школы высшего типа в Арчеше (на севере Ванского озера). Оба эти мученичества в одинаковой мере интересны и содержательны. Последнее не было знакомо издателям «Новых армянских мучеников»1216. Оно было переписано арменоведом Г. Пиргалемяном (XIX в.) из четьих-миней в городе Себастии и по сей день не опубликовано1217.

В этих мученичествах нашли отражение внутренняя борьба центробежных сил государства Ак-Коюнлу, принявшая особенно острый характер после смерти Узун-Гасана, а также положение христианского населения, в частности армянского, в государстве Ак-Коюнлу.

Героем мученичества является человек, который при дворе Узун-Гасана и Ягуба играл видную роль и выступал в качестве посла Узун-Гасана в переговорах с Венецианской республикой и римским папой. В XIV-XV вв. вся торговля с Востоком была сосредоточена в руках Генуи и Венеции. Однако после захвата Константинополя (1453 г.) и проливов турками и возникновения Османской империи эти пути, имевшие жизненное значение для Венеции и Генуи, закрылись. Оба эти города-республики не могли оставаться равнодушны к захватническим притязаниям Османской империи. В поисках надежных союзников они обратили взоры на государство Ак-Коюнлу, которое при Узун-Гасане (1468–1478) превратилось в могущественную державу. В свою очередь, для борьбы с Османской империей Узун-Гасан также искал военного союза с Венецией и другими европейскими странами. В 1464–1468 гг. Узун-Гасан посылает двух-трех персов, а также христианина, по национальности армянина, Мирака, для ведения переговоров с Венецией, Римом и Неаполитанским королевством. О Мираке упоминает в своих путевых записях и венецианский посол Катерино Зено, называя его Моратом. Он пишет, что посольство это состояло из «почтенных людей, которые имели большой вес при [дворе] царя [Узун-Гасана]; прибыв с богатыми дарами от своего повелителя, они предлагали заключить военное сотрудничество и почетный союз против Турции и султана [Египта], ставя условием нападение венецианцев на оба царства»1218.

Знакомство с обоими мученичествами Мирака Тавризеци убеждает в том, что на самом деле речь идет о Мирате, или Морате. Григор Арчишеци пишет, что «благодаря богоданной мудрости своей он во все времена был почитаем царями, сменявшими друг друга в городе Тавризе: сперва Искандаром, после него султаном Джааншахом, братом Искандара... Вслед за этим Джааншахом на престоле воцарился Узун-Гасан. Он тоже, как и вышеназванные цари, почитал св. Мирака1219.

Свое влияние при царском дворе Мирак ставит на службу своему и другим христианским народам. «Он был великим защитником армян при дворе мусульманских царей, – пишет Мовсес...

«С помощью золота и серебра он выкупал у неверных множество пленных из народа грузинского». Мирак восстанавливает Тавризскую церковь «руками самих разрушителей».

Григор Арчишеци говорит об обстоятельствах, позволивших Мираку так возвыситься. Когда ему было двадцать лет, принял магометанство его отец. Уже тогда мусульмане попытались обратить в свою веру и его. Однако ни побои, ни уговоры не сломили Мирака, и они оставили его в покое, «устав от столь великого терпения». «И после всего этого, благодаря обращению в мусульманство отца и своей победе, – пишет Гр. Арчишеци, – св. Мирак чрезвычайно возвысился [не только] добром, но и именем и благими делами, более, чем его предки»1220.

Чрезвычайно интересные события разворачиваются в связи с убийством Мирака в Тавризе. Убив его, Мехти водрузил голову Мирака на острие своего меча и пронеся по всему рынку, бросил затем перед дворцом матери падишаха. Персы воспряли духом и двинулись толпой на церковь, чтобы разрушить ее. Однако падишах, узнав об этом, послал войско, которое разогнало озверевшую толпу.

Мехти поймали, доставили во дворец падишаха, который собственноручно убил его и послал его голову сыну Мирака, затем велел повесить ее на рыночной площади, а тело бросить на съедение псам. Однако возвысившийся еще при падишахе Узун-Гасане зевиадар Хесум был уязвлен этим. Он собрал двадцать тысяч мужчин, и они понесли торжественно хоронить тело «шехита». Против них Ягуб послал регулярное войско, беспощадно расправившееся с мятежниками. Жестокость, с какой Ягуб расправился с зевиадаром и его людьми, свидетельствует о том, что ему необходимо было убрать их с дороги. О том, что не христианолюбием Ягуба была вызвана расправа с убийцами Мирака, свидетельствуют многие современные армянские писцы, которые говорят о Ягубе как о ненавистнике христиан. Следовательно, действия Ягуба объясняются не благосклонным отношением к армянам, а внутренней неустойчивостью его государства. По первому зову зевиадара Хесума собралось двадцать тысяч мужчин. Пойманного зевиадара падишах называет «главарем злодеев», посмевшим пойти против его воли. Эти внутренние смуты и центробежные устремления крупных феодалов привели сначала к безвластию, а затем к воцарению династии Сефевидов.

Сведения о времени создания данного мученичества сохранились в памятной записи самого Мовсеса: «Умер старейшина Мирак в 1486 г.; в этот, 935 год нашего летосчисления я, писец Мовсес, начал переписывание сей книги и, обстоятельно ознакомившись с его историей, написал [о нем,] дабы и нам было воздано за его мученичество»1221.

История и мученичество блаженного страстотерпца Мирака Тавризеци

Блаженный старейшина Мирак из великого города и знаменитой столицы Тавриза, по происхождению армянин, по вере христианин, был сыном добрых родителей. Благочестивый и богобоязненный, [он отличался] простосердечием и человеколюбием, навещал сирот и вдов, давал приют чужестранцам и приезжим, одевал нищих и кормил голодных, любил священнослужителей и чтил [церковные] праздники. Он был великим защитником армян при дворе мусульманских царей. С помощью золота и серебра он выкупал у неверных множество пленных из народа грузинского – мужчин и женщин, стариков и детей – и, освободив, отпускал их восвояси. Он сделал [также] много полезных дел для церквей и монастырей. Тавризскую церковь, разрушенную иноземцами при Джааншахе, он восстановил руками самих разрушителей посредством щедрых даров, которыми осыпал правителей и господ. И впоследствии муллы много раз стремились разрушить [ее], однако он, не жалея, осыпал драгоценностями царский двор и не давал осуществить эти преступные намерения. Посему нечестивый народ персидский ненавидел [его] и жаждал его крови.

В правление тавризского падишаха Ягуба, сына Узун Гасана, при дворе был некий муж, по имени Мехти, который имел указ от падишаха делать все, что он захочет – разорять, обирать, избивать. И никому не дано было прекословить ему; и что бы он ни совершил, дела его не подлежали суду. Воспользовавшись этим, нечестивый народ персидский подстрекал его убить старейшину Мирака.

Великий же Мирак, наряду с добрыми делами и праведной верой, также своею смертью уподобился Господу своему, ибо в страстную субботу он претерпел мучения Христа и смертью своей причастился его смерти. В страстную среду неверные замыслили убить его, как Иуда с евреями [Христа]. В страстной же четверг он ревностно исповедавшись [Христу], отведал живоносного тела и крови, подобно апостолам на тайной вечере. А в страстную пятницу, которая приходилась на 24-е марта, в шесть часов, когда на кресте был распят Господь, в этот самый час Мехти, вскочив на коня и захватив с собой меч, прискакал на рынок. Пришпорив [коня] у лавки Мирака, он сказал ему:

– Отступись [от Христа] и восславь пророка нашего.

– Хвала и слава имени Христа ежечасно, – ответил Мирак.

И чем больше принуждал его нечестивец тот [отречься] от Христа, тем больше хвалы Богу возносил Мирак, и, как правосторонний разбойник, восславил οн в этот час Христа Бога и Сына Божьего. Тогда Мехти стал наносить мечом удары по голове, плечам и рукам, и затем, сойдя с коня, в его же лавке зарезал святого ножом, как невинного агнца. И, подняв благородную голову святого на острие своего меча, он поднял ее [высоко] на обозрение рыночной толпы, подобно [телу Христа], поднятому на меч креста с четырьмя остриями. И, пронеся [по всему] рынку, отнес и бросил ее перед дворцом матери падишаха.

От этого мерзкое племя персидское воспряло духом и двинулось толпой на церковь, чтобы разрушить ее. Христиане с громкими криками устремились к дворцу Бакум. Она поспешила известить об этом сына своего падишаха. Он тотчас послал [туда] с войсками князя по имени Вели, начальника его охраны. Нагрянув, он стрелами разогнал всех и спас церковь. Мехти, видя это и испугавшись поднятого шума, обратился в бегство. Падишах приказал своим слугам сесть на коней с царской [конюшни] и догнать его. «Кто догонит его, поймает и приведет ко мне, – сказал он, – тот получит моего коня со сбруей». Не мешкая, они в тот же час настигли его, связали и бросили в тюрьму, так как время было уже позднее.

Благородную же голову и тело великого Мирака забрали пришедшие слуги его и понесли в церковь, куда собрались священники, монахи и вардапет Акоп из Монастыря Тадеоса аракеала [апостола Фаддея], пришедшие в город по случаю великого праздника Пасхи. И, положив вечером, накануне ночи страстной субботы тело Мирака [в церкви], они всю ночь до наступления следующего дня служили молебен. Спели все духовные песни страстной субботы Сочельника погребения господня. С восходом солнца христиане города подняли [тело] и с большими почестями – псалмопением и славословием – понесли и положили в могилу.

И подобно тому, как блаженный мученик стал сопричастен мучениям и смерти Господа в четверг, он стал также соучастником похорон Господа в субботу, дня отдыха во славу Творца, которым да будет благословенна память его.

Между тем падишах велел утром привести к нему пойманного нечестивца того Мехти и говорит ему:

– По чьему повелению убил ты великого армянина Мирака?

– Ни по чьему, а потому, что он отказался подчиниться мне и не восславил имени наш его пророка, – отвечает он.

– Не поэтому, а потому, что мы спустили тебя с привязи и все оставили на твое усмотрение. Вот из-за чего ты осмелился совершить это злодеяние, – сказал падишах и, схватив в ярости каленый кирпич, метнул в лицо мерзавца и разбил его. Тогда воины по приказу царя напали на него с камнями и палками и убили его. Падишах приказал отрубить ему голову и послать ее сыну Мирака со словами: «Смотри, как я отомстил за тебя врагу и безжалостно дал отрубить голову убийце твоего отца». Затем они понесли [голову Мехти] и повесили на рыночной площади, а тело нечестивца выбросили за город на съедение собакам и птицам.

Был у падишаха Ягуба великий князь, по имени Хасум, возвысившийся [еще] при падишахе Гасане, отце его, который назначил его зевиадаром1222. Без него не выносился ни один приговор при царском дворе. Он был страшно оскорблен [случившимся], особенно тем, с какими почестями был предан земле Мирак и как позорно был убит и выброшен Мехти. В тот же день страстной субботы, выйдя [с царского двора], он собрал около двадцати тысяч мужчин, и они, подняв табут1223 с телом нечестивца над своими головами, понесли его хоронить. Они громко вопили и провозглашали его шехитом, т. е. [человеком], воспринявшим мученическую смерть от рук неверных.

Узнав об этом, падишах Ягуб послал того же Вели-бека с войсками. Настигнув их, они первым делом сорвали с них синие траурные чалмы, надетые в честь мерзавца, раскроили им черепа и рассеялись, разломав и разбросав по земле [также] табут с костями нечестивца. [Напоследок] схватили бека Хасума с пятью знатными сеидами1224 и повели к падишаху.

И вот говорит ему гневно падишах: «О главарь злодеев, как осмелился ты удостоить великих почестей ненавистного мне и с поруганием убитого мной [человека]?». И, ударив его мечом по плечу около шеи, убил его, а у сеидов приказал содрать кожу с лица, вырвать им языки и подвесить каждому на грудь. В таком позорном виде, посадив их на воз, повезли [напоказ] по всему городу, а затем убили.

Ныне, братья мои, благословим Бога-попечителя, ибо [это случилось] не вследствие христианолюбия падишаха Ягуба или его более благосклонного отношения к армянам, чем к мусульманам, но потому, что воистину сердца тиранов в руках Божьих. Знай, что если вместо крови одного христианина не была бы так позорно пролита кровь того знатного вельможи и тех шести главарей мусульман, то весь народ армянский повсеместно был бы истреблен.

Старейшина Мирак преставился в 935 г. [1486 г.] армянского летосчисления. Он стал истинным соучастником мучений Спасителя, ибо, будучи предан в великую среду, он помянул [день] предательства Господа и причащением в страстной четверг совершил таинство великого дня со святейшими апостолами, а мученической смертью своей в день великой пятницы превознес и почтил мучения распятого Христа, погребением в могиле в день великой субботы прославил погребение Христа, дабы в безвечернее Воскресение пришествия Спасителя восстать из мертвых во славе небесной и сподобиться непреходящего венца и светозарного брачного чертога.

Да благословит Христос Бог по заступничеству всех святых верующих и меня, писца Мовсеса, повествователя сей истории.

Мученичество Маргарэ и Шаримана

Начиная с XVI века вплоть до конца XVIII в армянских мученичествах место старых завоевателей, «гонителей христианской веры», занимают новые хозяева Армении – Османская Турция и Сефевидская Персия. Бесконечные войны этих государств между собой, ареной военных действий которых становилась Армения, жестокая внутренняя политика в отношении подвластного населения, непосильное налоговое бремя, наборы в отряды янычаров и пр. нашли отражение в армянских мученичествах этого времени.

Одним из таких памятников является «Мученичество дьякона Маргарэ и Шаримана». Единственный его список был обнаружен в одной из рукописей Карина и по просьбе издателей «Новых армянских мучеников» выслан им учителем А. Хачатряном1225. Небольшое свидетельство о подвижниках сохранилось также у М. Чамчяна, который пишет: «В 1029 г. [1580] в Амиде были сожжены Маргар и Шариман»1226.

Автор мартиролога – современник и очевидец событий Симеон, возможно Тигранакертци1227, т. е. уроженец тех мест, где разворачивались описанные им события. Сведения о Симеоне имеются в самом тексте. Дважды он ведет повествование от первого лица: в первый раз – приступая к собственно мученичеству: «Своим слабым разумением я поведаю кратко об истории отважных и мужественных мучеников, дьякона Маргарэ и Шаримана», и во второй – в конце, уже называя свое имя: «И я, Симеон, который видел [все это] и слышал, написал историю святых мучеников Христовых, дьякона Маргарэ и Шаримана».

Написанное современником и очевидцем событий, мученичество представляет определенный интерес для изучения истории Армении конца XVI века. В нем содержатся сведения о начавшейся в 1578 г. турецко-персидской войне, о положении армянского населения, некоторые сведения о внутренней политике турецкого султана в отношении подвластного христианского населения, о произволе и бесчинстве турецких чиновников и налогосборщиков и пр.

Уже первые годы XVI века ознаменовались войной между Османской Турцией и Сефевидской Персией, западным и восточным соседями Армении, которые вскоре завладели всей ее территорией. По заключенному в 1555 г. мирному договору между этими двумя государствами произошел первый раздел Армении. Земли, лежащие от Армянского хребта на юг и от Васпураканских гор на запад, отошли Турции, а на север и восток – Сефевидской Персии. Однако это положение длилось недолго. Пользуясь смутами в Персии и борьбой за престол, начавшейся после смерти шаха Тахмаспа (1576 г.), турки перешли в наступление и в 1578 г., одержав ряд побед, завладели Грузией, Северной Арменией с Ереваном и Эчмиадзином, городами Шаки, Ширван, Дербент и т. д. Об этом походе Мурата III Симеон пишет: «Он послал в этот год большое войско в Персию. И они пришли наводнили всю страну, города и области. Он захватили великий город Тпхис, и [его войска], достигнув Ширвантуна, опустошили много земель, всех предавали мечу и бесчисленное множество христиан угнали в плен; они завладели также Пайтакараном, и город Карс, давно лежавший в развалинах, восстановили, покорили Хой и Салмаст с их землями».

Война с переменным успехом продолжалась одиннадцать лет. Вступивший на персидский престол в 1587 г. шах Аббас, стараясь выиграть время и дать передышку обессиленной Персии, в 1590 г. заключил с Турцией мир. По этому мирному договору вся Армения отошла Турции. Через несколько лет (в 1603 г.) сам шах Аббас возобновил войну.

Во время этих войн разрушались города, предавалось мечу и угонялось в плен мирное население. Так, турецкий главнокомандующий Мустафа Лала-паша, по свидетельству Закарии Канакерци, на втором году царствования Худабанды, т. е. в 1579 г., «разрушил Ереван и взял в плен 60 000 христиан и мусульман»1228. О бесчинствах турецких войск пишет также Симеон: «Одних предали мечу, многих мужчин и женщин, старых и малых, девочек и невинных отроков из христиан пленили и много иных преступлений совершили. Никто не смог бы пером описать или рассказать о горьком и трудном времени. И это преступление совершалось не один раз, а три-четыре года в такой беде находилась наша страна». Ценой крови и труда коренного населения возводились оборонительные укрепления. В 1579 г. были сооружены крепостные укрепления в Карсе, о чем сообщает и Симеон. Чтобы построить эти сооружения, разрушались древние архитектурные памятники. Преемник Мустафы Лала-паши турецкий главнокомандующий Фахрат-паша в 1584 г. построил Ереванскую крепость и, чтобы облегчить свое дело, разрушил многие церкви города Еревана и использовал камни для строительства крепости. Лишь церковь, именуемая «Ерку ерес», по просьбе католикоса Аракела была пощажена1229.

Не лучше обстояло дело и с правовым положением христианского населения, национальное достоинство которого попиралось и ущемлялось на каждом шагу. «Ко всему этому, – пишет с горечью Симеон, – царь-хондкар прибавил и то, что ожесточил свое сердце в отношении христиан епархии, которая находилась под его властью. В сей год он отдал приказ в зимнее время христианскому [духовенству] снять головной убор, т. е. клобук, и на головы христиан надели черные колпаки, которые носит латинский народ; и многим другим испытаниям... [подвергли] их, много злодеяний совершили... И сей приказ распространился не на один город или область – от Византии до Тигранакерта, с его обширными землями и областью христиане были погружены в траур в его царствование. У турок по головному убору узнавали, какой религии придерживался и какое положение в обществе занимал человек и, следовательно, кого можно безнаказанно обидеть или над кем учинить расправу1230.

Турецко-персидские войны, по своей жестокости и разрушительным последствиям не уступавшие татаро-монгольскому нашествию, вызвали в стране голод и разруху. Каждая сторона, стараясь создать для своего противника самые неблагоприятные жизненные условия, отступая, оставляла за собой безжизненную, мертвую землю: сжигались виноградники и сады, уничтожались посевы и урожай, разрушались города и поселки. Автор мученичества, повествуя об этом времени, пишет: «за это время вся страна была вытоптана конями и опустошена, под их копытами гибли урожаи, недоставало хлеба и плодов».

В целом ряде памятных записей этих лет даны ужасающие картины голода, мора и нищеты коренного населения. Дьякон Аракел из селения Саладзор Эрзерумской области в своей памятной записи пишет: «За неисчислимые грехи наши разгневался на нас Бог и восемь лет изливал свой гнев на нашу страну. Четыре наказания обрушилось на нас: меч, голод, страх, мор и еще одно несчастье – волки, которые выкапывали мертвецов из могил и съедали»1231. Другой современный писец, Ованесик, описывает бедственное положение, в котором оказались Гандзак и Карабах после опустошительного похода Османа-Юздемира, в 1579 г. стремительным маршем пронесшегося по всей стране. С огромной добычей и пленными Осман возвратился в свой край, оставив за собой множество трупов. Началась чума, унесшая огромное число жизней. Вслед за этим начался голод. Народ не имел даже крыши над головой. «И если где еще оставалось какое-нибудь строение, там укрывались нищие и оборванцы. Остальное население неустанно бродило в поисках какого-нибудь пропитания...»1232.

Однако, как пишет Симеон, в это время «земля Осхо по дарованной Богом милости изобиловала хлебом». Это сведение Симеона, помещающего Осхо (или Тчсис, Восит) в Сирийской Месопотамии, между Тигранакертом (Амидом), Мердином и Эдессой, видимо, может служить подтверждением предположения М. Орманяна о том, что армянский католикос (или местоблюститель) Аракел в 1584 г. отправился в Амид просить помощи у епископа Срапиона, прославившегося своим богатством1233.

Это изобилие, разжигавшее аппетит турецких властителей, «и стало причиной» мученичества дьякона Маргарэ и Шаримана. «Видя, что в Тургуранском крае выдался большой, обильный [урожай] хлеба», судья «алчно думал над тем, как бы незаконно собрать с них податей и дахеканов больше установленного». Отпор и протест незаконным действиям судьи вызвал арест бунтовщиков, двух из коих для устрашения остальных предали сожжению.

Таким образом, в основе мученичества лежит не подвижничество «во имя веры Христовой», а выступление против самоуправства, злоупотреблений и незаконных действий турецких чиновников.

В сей день мученичество новых страстотерпцев Христовых дьякона Маргарэ и Шаримана, сожженных в Тигранакерте, [сиречь] в Амиде

Благословенно человеколюбие Бога, никогда не пренебрегающего верующей паствой своей и одаривающего [всех] милостью Духа святого. Он с отеческим состраданием заботится о созданиях своих, не укоряет, а безвозмездно дает просящим и взращивает всевозможные благоухающие цветы. И не весной, а в суровое и холодное время, когда нет плодоношения, как сейчас, в это последнее суровое и зимнее время, когда появились эти два разумных и благоухающих цветка, возвысившихся своим мученичеством, возрадовавших ангелов в небесах и ставших угодными Богу и гордостью христиан.

Это случилось] в 1029 г. [1580] армянского летосчисления, 6-го сентября, в царствование турецкого хондкара1234 – падишаха по имени Султан1235 Мурат1236, восседавшего в Византии, сиречь Константинополе, который именуют Стамбулом. Он послал в этот год большое войско в Персию. И они пришли наводнили всю страну, города и области. Он захватил и великий город Тпхис1237, и [его войска], достигнув Ширвантуна1238, опустошили много земель, всех предали мечу и бесчисленное множество христиан угнали в плен: они завладели также городом Пайтакараном1239, и город Карс, давно лежавший в развалинах, восстановили; покорили Хой1240 и Салмаст1241 с их землями, [а из населения] одних предали мечу, многих мужчин и женщин, старых и малых, девочек и невинных отроков из христиан пленили и много иных преступлений совершили. Никто не смог бы пером описать или рассказать о горьком и трудном времени. И это преступление совершалось не один раз, а три-четыре года в такой беде находилась наша страна.

Ко всему этому царь-хондкар прибавил и то, что ожесточил свое сердце в отношении христиан епархии, которая находилась под его властью. В сей год он отдал приказ в зимнее время христианскому [духовенству] снять головной убор, т. е. клобук, и на головы христиан надели черные колпаки, которые носит латинский народ; и многим другим испытаниям, о коих невозможно рассказать, [подвергли] их, много злодеяний совершили, ибо грехи наши умножились. И приказ царя стал суровее, согласно пророку, который говорит: «Все это свершилось с нами за грехи наши». И сей приказ распространился не на один город или область – от Византии до Тигранакерта с его обширными землями и областью христиане были погружены в траур в его царствование. И это случилось не по воле царей, а по воле Божьей и из-за наших грехов. Вновь исполнилось пророчество Исайи: «Плешь на ваших головах: за вашу гордыню, и надменность вашу1242, и разврат»1243.

Ужели Господь Бог не посетит своих слуг; и причинивший им страдания не смилуется над ними, и не спасет разумное стадо свое от озверевших волков – царей народа стрелков, и не уничтожит их царства над нами! Аминь.

Ибо за это время вся страна была вытоптана конями и опустошена и уменьшился урожай от копыт: недоставало хлеба и плодов. Но земля Осхо1244 по дарованной Богом милости изобиловала хлебом. Это изобилие и стало причиной их мученичества. Своим слабым разумением я поведаю кратко об истории отважных и мужественных мучеников дьякона Маргарэ и Шаримана.

Сии славные мученики были из земли Тчсис, по происхождению христиане, исповедовали веру св. Лусаворича. Земля Восит находится в Сирийской Месопотамии, между Тигранакертом, Мердином1245 и Эдессой, из прославленного селения Тургуран. В их селении был некий нечестивый судья по имени Махмет. Видя, что в Тургуранском крае выдался большой, обильный [урожай] хлеба, он алчно думал над тем, как бы незаконно собрать с них податей и дахеканов больше установленного. [И вот] он вызывает к себе танутэров села и хитростью берет у них якобы в долг дахеканы, но затем, открыто проявив свою алчность, говорит:

– Бог дал вам столько зерна, вы обязаны выделить мне долю.

Танутэры единодушно сказали:

– Требуй с нас столько, сколько установлено для тебя царем. Бери даже с излишком, меньше не бери.

Услышав это, судья страшно рассердился, стал поносить их и бесчинствовать в деревне. С каждым днем он все больше обманывал танутэров и всю деревню. Видя бесчинство судьи, [танутэры] послали [людей] в город Карс к военачальнику, который прибыл с войсками от царя и дошел до Феодосиополя, чтобы [оттуда] двинуться на войну. [Гонцы] возвратились с решением и приказом судье: «Бери столько, сколько повелел тебе царь, более того с них не взимай».

Увидев привезенный христианами приказ, [судья] побледнел и в душе своей замыслил недоброе. Он отправился в Тигранакерт – Амид, к судье [города] Амида, который был [по чину] выше него. Узнав об этом, христиане отправились вслед за ним, дабы своим коварством он не устроил им западни. Но когда судья увидел прибывших, приказал схватить их и в оковах заключить в тюрьму. В городе он нашел себе единомышленников и [вместе] с ними отправился к великому кадию Амида. И тайно от христиан они вынесли решение предать сожжению некоторых из них.

Они привели двух ничтожных турок крестьян, давших ложное свидетельство о том, что «эти поносили нашего пророка и суд». Слава Божьему милосердию, терпению Бога, не обрушившего огненный дождь и не погубившего тех, кто дал ложное свидетельство. Судья записал [их показания] и послал к танутэру паши, дабы [этот] предал их сожжению. Ибо во время этих событий паши – правителя города не оказалось в Амиде, он был на войне. И городом правил его танутэр Мустафа.

Приказ судьи о сожжении обрадовал правителя и вельмож города. С наступлением вечера тюремщик вошел в тюрьму и грозным голосом крикнул:

– Кто среди вас Маргарэ и Шариман?

Ибо было захвачено и оковано в железные кандалы десять танутэров Тургурана. Он отделил от них Маргарэ и Шаримана и обобрал их: сорвал кольца с рук, дав пощечину, пошарил за пазухой и забрал все имевшееся у них. С угрозой он говорил им:

– Если вы отречетесь от Христа, Бога вашего, в которого верите, и обратитесь в религию Магомета, спасетесь от мучений. Если же не согласитесь, умрете мучительной смертью в огне.

Услышав это от тюремщика, [танутэры] испугались и ими овладел страх. В тот же миг дьякон Маргарэ, укрепившись силой Христа, сказал сотоварищам:

– Не бойтесь, братья, ибо мучениками станем лишь я и Шариман, вы же избегнете [этой участи]. Лучше помолитесь за нас.

И стал петь псалмы и полностью спел сто пятьдесят псалмов. Вдвоем они пели до утра. А утром разбудили своих товарищей и сказали:

– Братья возлюбленные, давайте сотворим молитву, ибо телесными очами мы больше не узрим друг друга.

Они молились, пока не рассвело. Затем немного посидели, утешая друг друга.

Внезапно кровожадные, свирепые воины, грохнув дверью, ворвались в тюрьму, связали святых мучеников дьякона Маргарэ и Шаримана. Они накинули им на шеи цепи и, погоняя палками и мечами, увели. Их, как евреи Христа, окружило злое, кровожадное племя магометан, тысячи и десятки тысяч [людей]. И говорили:

– Отрекитесь от Бога Христа, обратитесь в нашу веру и избегнете мучений.

Но те были воспламенены Божественной любовью и, презрев страх и ужас, угрозы воинов и вельмож, шли на сожжение огнем, как на свадьбу.

В пути их останавливали и вновь сулили всякие почести и избавление от мучений, если они согласятся принять их веру. Но они были исполнены Духа святого, ни на почести не согласились, ни на богатство не польстились и, презрев все земное, говорили:

– Наша надежда – Христос Бог, дающий нам неоскудевающие вечные почести и богатство. И Христос, Бог наш, в которого мы веруем, говорит отрекающимся [от него]: «Сгиньте, проклятые, в геенну огненную». Мы же, уверовавшие и верующие в Иисуса Христа и поклоняющиеся ему, надеемся на следующее его пришествие, когда он будет судить живых и мертвых. И если вы предадите сожжению нашу плоть, Христос Бог прославит наши души и тело и вознесет на небесный свод света.

Услышав это, мусульмане пришли в ярость, жестоко избили их и повели на сожжение. Святые же мученики шли вслед за ними с радостными лицами и, оглядываясь вокруг, при виде христиан говорили: «Помолитесь за нас». Их вывели за город и, [распяв], пригвоздили их ноги и руки к древу, как Христа и правостороннего разбойника. Один из мучеников, оглядевшись, увидел лжесвидетелей, которые дали показания на них, и сказал:

– Какой вам прок от того, что вы дали против нас ложные показания? Вот наступил час принять нам венок, вам же осталось тьма кромешная вместе с Иудой, вам, судье вашему и другим вашим единомышленникам.

И они, посрамленные, молчали подобно Иуде.

И нефтью разожгли огонь.

В это время, охваченный огнем, закричал Шариман, и его голос услышал сотоварищ его Маргарэ. Он встрепенулся и, вцепившись в перекладину, вымолвил:

– Не бойся, брат мой Шариман, потерпи немного, ибо настал час победы.

А иноземцы, окружив их, время от времени подбрасывали дрова в огонь, и они, вознеся взор к небу, с благословениями отдали душ и свои Господу, и тела их горели до вечера. К ночи христиане притаились [недалеко от останков], ибо надеялись увидеть чудо.

За полночь они вдруг увидели ослепительный свет, снисшедший с неба на святых мучеников. И видевшие вознесли хвалу Богу. А утром собрали обгоревшие их останки и с почестями, псалмопением, благословениями и духовными песнями тайно понесли, положили в могилу. По прошествии трех дней, к утру, проходившие мимо путники вновь увидели на месте мученичества святых яркий свет, вторично воссиявший с неба. С наступлением утра они пришли в город и рассказали нам [об этом]. И мы, услышав, вознесли хвалу Богу.

И я, Симеон, который видел [все это] и слышал, написал историю святых мучеников Христовых, дьякона Маргарэ и Шаримана. И сам Христос одарил своих слуг милостью своей – мощи святых мучеников положены на покой и приносят исцеление от всех недугов во имя Христа, Бога нашего.

Мученичество Габриэла Галатаци

«Мученичество Габриэла Галатаци», относящееся ко второй половине XVII века (1662 г.), сохранилось лишь в одной рукописи, содержащей «Толкование Книги Иова» и некоторые другие сочинения. Получатель этой рукописи Акоп Акнеци добавил несколько глав, относящихся к истории Константинополя1246, а также написал настоящий мартиролог, о чем имеются свидетельства в самом тексте: «И я, Акоп, слуга Бога и сего святого, видевший случившееся [с ним] и слышавший [его] ответы, во славу Божью написал [об этом]». В самом конце мученичества имеется запись того же Акопа: «Господи Боже, по заступничеству сего святого смилуйся над получателем сей рукописи, а также автором [сего мученичества]. Аминь»1247.

В «Мученичестве Габриэла Галатаци» отразилось одно из самых тяжких зол турецкого ига в Армении, ставшее бичом для христианского населения, и в частности армян, – насильственный набор детей и юношей в отряды янычар. Если, с одной стороны, турецкие султаны стремились пополнять свежей силой постоянно воевавшую турецкую армию, то, с другой, старались ослабить сопротивление угнетенных народов политикой ассимиляции, насильственного «отуречивания» населения.

Институт «девширмэ» (дословно – «сбор детей»), т. е. насильственный набор христианских детей в регулярную турецкую армию янычар, возник при султане Орхане (1326–1369), при Мурате II (1421–1451) стал проводиться систематически раз в три года, а в XVI веке в Румелии фактически каждый год1248. Турецкие чиновники сами лично обходили вверенные им армянские области и отбирали среди восьми-двадцатилетних детей и юношей наиболее здоровых и красивых (из сорока домов одного, а иногда и больше).

Согласно армянским хроникам, в армянских провинциях насильственный набор в отряды производился в 1531, 1536, 1543, 1550, 1590 и 1622 гг1249. Турецкие источники последние девширмэ относят к 1637 г. Однако отсутствие упоминаний о деятельности института девширмэ после 1637 г. не является доказательством его ликвидации. Ряд косвенных данных свидетельствует о том, что девширмэ, по всей видимости, проводилось, хоть и в меньших масштабах, вплоть до XVIII века1250. В приложении к Канун-намэ Эрзерума, относящемуся ко второй половине XVII века, говорится о том, что местные князья обратились с просьбой к правительству освободить детей рабочих рудников Эрзерумского района от набора1251.

В «Мученичестве Габриэла Галатаци» повествуется о факте насильственной вербовки в 1662 г. в войско янычар армянского юноши из предместья Константинополя. Подтверждением того, что девширмэ в какой-то мере продолжало носить систематический характер, служит упоминание о зачислении Габриэла Галатаци в отряд янычаров, в который уже до него был зачислен его брат: «И вот каком-то человек, который в детстве был отуречен и зачислен в отряды воинов, именуемых янычарами, заприметил его. И когда он со своим братом гулял, турки, по наущению дьявола, схватили его, подвергли обрезанию и зачислили в отряд, в котором был и его брат». И далее конкретно говорится о цели и деятельности этих войск в тот период: «И он несколько раз с турецкими войсками участвовал в войне на Крите».

«Мученичество Габриэла Галатаци» подтверждает существование бесчеловечного института девширмэ и во второй половине XVII века.

История нового мученика Христова святого Габриэла1252

Муж] сей, армянин и верой христианин, [подвизавшийся] во времена турецкого владычества, [в царствование] Мухаммеда1253, был сыном благочестивых родителей. Отца его звали...1254, а мать – Кулистан1255. Он был родом из Тиврикского края1256, из селения Хурнавил, родился и вырос в стольном городе Галатии, что насупротив Константинополя.

И вот какой-то человек, который в детстве был отуречен и зачислен в отряды воинов, именуемых янычарами, заприметил его. И когда он со своим братом гулял, турки, по наущению дьявола, схватили его, подвергли обрезанию и зачислили в отряд, в котором был и его брат. И он несколько раз с турецкими войсками участвовал в войне на Крите.

Но, воспламененный в сердце своем любовью к Христу, он не принял этой веры и через некоторое время бежал оттуда, отправился в страну франков, чтобы в чистоте сохранить свою христианскую веру. Он посетил там все святые места, был на могиле св. Якова, брата Господа, совершил паломничество к [церкви] св. Богородицы, именуемой Езр, а также к [церкви] святых апостолов Петра и Павла. И так двенадцать лет в великой скорби и страданиях жил он странником на земле франков, надеясь на прощение за совершенные грехи. Но сердцу его этого утешения было мало, и он говорил: «Я обрету свою святую и чистую веру там, где ее потерял».

Сев на судно, он возвратился в Константинополь к своим родителям, которые были еще живы. И, пробыв в доме своего отца пятнадцать дней, он сказал:

– Я вернулся для того, чтобы открыто исповедовать среди язычников Христа Бога.

А они с состраданием, [свойственным] родителям, сказали:

– Ты не перенесешь мучений, сынок. Возвращайся вновь в страну христиан и там пребывай в благочестии.

Но он не послушался их, и в день праздника Воздвижения св. Креста, когда на армянских кладбищах по обычаю предков благословляются могилы, он, надев христианский головной убор, отправился туда. В этот день ему никто ничего не сказал.

На следующий день, а это был понедельник, он пришел в церковь. Встретив [здесь] одного из святых священников, [Габриэл] исповедался в своих грехах и причастился драгоценного тела и крови сына Божьего. В том же христианском уборе он отправился на турецкий рынок.

Неверные], увидев его, сказали:

– Что за вид ты принял? Не тот ли ты воин, который столько времени был среди нас?

И он, окрепнув от Духа святого, сказал:

– Да, это я. Я не нашел прока в вашей вере, столько времени пребывая в ней. Истинная вера – христианство, которое я исповедовал, и ныне я верую в Христа Бога и сына Божьего.

Неверные, услышав это, рассвирепели, заскрежетали зубами и, схватив его, повели к судье, которому и рассказали о случившемся.

Спросил его судья:

– Как ты осмелился пренебречь верой Магомета и отказался от славы, которую имел прежде?

И он ответил:

– Да сгинет вместе с тобой твоя вера. Мне не нужна твоя преходящая слава. Я нашел нетленную и вечную славу.

Рассердившись на это, судья приказал выбить ему зубы и отвести к везиру. И он, представ пред [везиром], смело признал, что исповедует Христа Бога.

Услышав, как он мужественно признает свою веру, [везир] сказал:

– Ты сошел с ума.

И распорядился]:

– Заприте его сегодня в тюрьме. Может быть, он отрезвеет от своей глупости.

И в тот день бросили его в тюрьму.

Когда на следующий день его вновь повели на судилище, он [вновь] бесстрашно и непоколебимо признал прежнее, сказав:

– Я христианин и слуга Христа. И не безумец, подобно вам и вашему наставнику, которого я не признаю.

При этих [словах] паша страшно рассвирепел и вынес ему смертный приговор, велев увести его и повесить на улице города. И его приказ был немедленно приведен в исполнение.

По дороге к лобному месту он учил верующих оставаться твердыми в вере Христовой и сам не переставал прославлять Бога Христа.

И неверные за публичное и смелое осуждение [мучеников] паши поспешно привели в исполнение его приказ.

Два дня [тело его] оставалось на виселице. За это время румянец с его лица не сошел. И эти два дня он казался спящим, что свидетельствовало о его невиновности. Неверные, видя, что верующие стекаются [на лобное место], дабы лицезреть картину его мученичества, сняли тело с виселицы и бросили в море.

Такова была смерть святого мученика Габриела, который, соответственно своему имени, причислился к сонму Гавриила. Подобно розе расцвел он телом в зимнее время, а душой приложился к чину ангелов. Память его да будет благословенна.

И я, Акоп, слуга Бога и сего святого, видевший случившееся [с ним] и слышавший [его] ответы, во славу Божью написал [об этом].

И сие случилось в 1111 г. [1662], 17-го сентября, в среду.

* * *

783

См. примеч. 5 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к Мученичеству Воскянов.

784

См.: Г. Алишан. Айапатум, с. 26–27.

785

См.: Пустынножители и монахи. Вагаршапат, – Арарат, 1905, с. 1019–1020 (на арм. яз.).

786

Павстос Бузанд. История Армении, с. 308.

787

См.: История Армении Моисея Хоренского. Кн. II, гл. 50, с. 118–119.

788

См.: Иованнес Драсханакертци. История Армении, 1986, с. 62.

789

См. там же, с. 62–63.

790

См. нашу вступительную статью к «Мученичеству Шушаник»

791

См.: Н. Марр. Из поездки на Афон.

792

Там же, с. 17.

793

Нам кажется правильным предположение Г. Алишана о том, что здесь речь идет о греческом уделе Армении (см.: Г. Алишан, Айапатум, ч. I, с. 26).

794

Фаддей – один из 70-ти учеников Христа, проповедовавший в Армении. В армянской житийной литературе сохранилось также «Сказание о мученической кончине св. апостола Фаддея в Армении». Имеется на русском языке в переводе Н. Эмина (см.: Н. Эмин. Переводы и статьи по духовной армянской литературе. М., 1897).

795

Хрюси – по-гречески «золото», по-армянски «воски». Согласно церковному преданию, отсюда произошло название «Воскяны».

796

Вотн-Цахко, то есть подножие Цахко, иначе Цахкотн – область в древней Армении, входившая в Айраратскую провинцию.

797

Аланская страна – простиралась от истоков реки Кубани на восток до среднего течения реки Терек. Аланы – предки современных осетин.

798

Арташес, или Трдат I, – царствовал с 66 г., в 72–75 гг. воевал с аланами. Я. Манандян считает, что после него на престол вступил Санатрук (75–110 гг.). (См.: Я. Манандян. Критический обзор истории Армении, т. II. Ереван, 1957, с. 12–14).

799

Г. Алишан предполагает, что здесь упомянут первый армянский поэт, которого Мовсес Хоренаци называет Вруйром. По другому списку мученичества <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 460, пункт 7 – прим. электронной редакции> (см.: Заря христианства армянского, т. I, с. 64).

800

Джрабашх, или Сукавет, ныне Кеосе-даг – одна из вершин горного хребта Айкакан-пар.

801

Имеется в виду Григорий Просветитель.

802

В истории Армении было два царя Вагарша: Вагарш I (117–140/3) и Вагарш II (80-е годы II в – начало 90-х годов). Вагаршем I был основан г. Вагаршапат (см.: Я. Манандян. Критический обзор истории Армении, т. II, с. 33–34). Вагаршу II приписывается строительство Вагаршавана в Басене (там же с. 55). В тексте говорится о строительстве Вагаршакерта (Валашакерта), который находился в Багревандской области, но был известен еще с урартской эпохи под названием Anase (см.: С. Т. Еремян. Ашхарацуйц. Ереван, 1963, с. 81; на арм. яз.). Возможно, он был заново отстроен Вагаршем I, сыном Санатрука, но не исключено, что в мученичестве нашло отзвук строительство Вагаршавана или Вагаршапата.

803

Об этом см. «Мученичество Воскянов».

804

Сукав – то же, что и Сукавет, гора Джрабашх.

805

Багван (Багаван) – буквально «святилище», «место кумиров или жертвенников». Крупнейший культурный центр языческой, а затем и раннехристианской Армении.

806

Гора Нпат – ныне Топа-Шейд.

807

М. Авгерян предполагает, что речь идет не о персидском царе Шапухе (241–272), сыне Арташира, а об аланском царе, после смерти которого на престол вступил Гигианос (или Датианос), примерно в 130-х годах. Переписчик, который по ошибке принял аланского Шапуха за персидского царя, соответственно говорит об армянском царе Хосрове, современнике Артавана и Арташира (226–241). Доказательством этого для Авгеряна служат слова Сукиаса: «Я был соратником царя Шапуха» или «по природе своей мы люди, и с Аланского двора, бежали от нечестия и безбожия царей аланских», и еще: «Я был вторым сановником государства», «Шапух скончался и на престол вступил Гигианос» (см.; М. Авгерян. Полное собрание житий святых, т. II, 1811, с. 129).

808

См. предыдущее примечание.

809

О последних работниках (см. Мф.20:1–16; 19:30).

810

Лукианос – в конце Мученичества упоминается в форме Лункианос.

811

Здесь, согласно Истории Мовсеса Хоренаци, впоследствии был похоронен главный жрец Мажан (см.: «История Армении Моисея Хоренского», перевод Н. Эмина, с. 104, 114).

812

В приложении к переводу Всеобщей истории Асохика Н. Эмин дает такое объяснение: «Второй сановник государства – <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 461, пункт 10 – прим. электронной редакции> первое лицо после царя. Это было звание, которое давалось родовитому лицу за важные заслуги. Так, при Вахаршаке вторым был какой-то Миднанин из рода Аждахака. Сановник этот во время дворцовых выходов возлежал возле царя, занимая таким образом второе место после него, <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 461, пункт 10 – прим. электронной редакции>. Можно думать, что это звание было наследственным в роде потомков Аждахака, переселенных Тиграном I в Армению, ибо мы видим из Моисея Хоренского, что Арташес по воцарении своем жалует второе место Аргаму, танутэру армянских мидян» (кн. II, гл. 47). (См.: Историю Армении Моисея Хоренского, с 302).

813

М. Авгерян предполагает, что военачальник указывает на крест, перед которым молятся Сукиасяны (см.: М. Авгерян. Указ. соч., т. II, примеч. 8, с. 118).

816

Сусанна – красавица иудейка, несправедливо обвиненная старейшинами в нарушении супружеской верности, была оправдана и спасена от смертного приговора юношей Даниилом.

817

Пророк Исаия согласно библейской легенде был распилен деревянной пилой.

818

Езекия – иудейский царь. С ним связан рассказ о чудесном передвижении солнечных часов назад в знак выздоровления от болезни.

819

Три отрока – Седрах, Мисак и Авденаго, отказавшиеся поклоняться истукану, по приказу царя Вавилонии Навуходоносора были брошены в огненную печь. Однако «по Божьему провидению» остались целы и невредимы.

821

См. Пс.41:2

822

См.: Соперк, т. XIX. 1854, с. 69–82.

823

См.: М Агверян. Полное собрание житий и мученичеств святых, т. II, с. 86.

824

О. Торосян. Время мученичества Атомянцев, – Базмавеп, Венеция. 1899, с. 66 (на арм. яз.).

825

Там же.

826

См.: И. Марр. Из поездки на Афон, с. 17.

827

См.: О. Торосян. Указ. статья. – Базмавеп, 1899, с. 66–69, 396–400; 1900, с. 202–206.

828

В тексте, а также в других списках мученичества не говорится, о каком Йездигерде идет речь. Своими гонениями на христиан был известен Йездигерд II (439–457).

829

В тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 462, пункт 2 – прим. электронной редакции>, т. е. маг (мог), персидский жрец, маздеистский священнослужитель, и <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 462, пункт 2 – прим. электронной редакции> – верховный жрец.

830

В тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 462, пункт 3 – прим. электронной редакции>, что дословно означает «палкой», «дубинкой», «батогом». Однако под этим словом подразумевались и повешение, и распятие, и другие виды пыток.

831

В тексте «хецеал» – дословно «конник», «всадник».

833

«Хецеал-рамик» – дословно – «всадник-простолюдин». Хецеал-рамики входили в так называемый «рамик-зорк» – войско, набранное из простого, непривилегированного населения страны.

834

В тексте «марз» – рубеж, граница, предел государства, край или вообще какая-нибудь область страны.

835

В тексте «тэр», то есть владетель, человек, наследственно владевший отдельной частью Армении.

837

Андзевацик – область южнее Ванского озера, гористый район у истоков реки Джерм (Восточный Тигр), входила в Васпураканскую провинцию.

838

В тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 462, пункт 11 – прим. электронной редакции> – «они». Из контекста видно, что речь идет только об Атоме.

839

«Дзиакал», от <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 462, пункт 12 – прим. электронной редакции>, буквально – «по коням», «садитесь на коней»; отсюда и название монастыря Дзиакал.

840

Корюн. Житие Маштоца, с. 108–109.

841

См.: Лазар Парбеци . История Армении, с. 52, 107, 110–111 и др.

842

См.: Книга посланий. Тифлис, 1901, с. 164 (на древнеарм. яз.).

843

М. Абегян. История древнеармянской литературы, т. I, с. 295.

844

См.: Книга посланий, с. 164.

845

См.: Ухтанэс. История Армении. Вагаршапат, 1891, с. 127, (на древнеарм. яз.).

846

См.: Ухтанэс. История Армении. Вагаршапат, 1891, с. 128, (на древнеарм. яз.).

847

См. там же.

848

Г. Алишан. Айапатум, с. 187.

849

См.: М. Абегян. История древнеармянской литературы, с. 286.

850

Соперк, т. IX, с. 55.

851

См. там же, с. 61.

852

См.: P. Peeters. Sainte Sousanik, martyre en Armeno-Georgie. «Anal. Bollandiana». LIII. tas IV, Bruxells, 1935, p. 302–303.

853

Это были следующие армянские мученичества: 1. Мученичество Георгия Победоносца; 2. Мученичество св. Сандухты; 3. Мученичество святого Сукиаса и сподвижников; 4. Мученичество Сукаветских подвижников; 5. Мученичество святых архиереев Аристакеса, Вартанеса, Усика, Григориса и Даниила; 6. Мученичество Нерсеса Великого; 7. Мученичество Саака Партева; 8. Мученичество святого Атома, его сына и друзей; 9. Мученичество Вардана, братьев его Умаека, Ваана и Саака и с ними 137 других сподвижников; 10. Мученичество святой Шушаник; 11. Мученичество святого Давида, замученного в Двине; 12. Мученичество Давида и Тиричана; 13. Мученичество одной персидской святой; 14. Мученичество мага Иезидбозида (см.: Н. Марр. Из поездки на Афон, с. 17–22).

854

В тексте «антипатр», искажение «антипатоса», что по-гречески означает «исполняющий обязанности ипата». Армянский синоним слова – «бдешх», то есть правитель пограничной области.

855

То есть Ктезифон.

856

То есть зороастризм (маздеизм).

857

Спарапет – верховный военачальник всех войск древней Армении. При династии Аршакуни и в марзпаиский период должность спарапета была наследственной принадлежностью рода Мамиконян.

858

В армянском тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 463, пункт 5 – прим. электронной редакции> – «госпожа», «владычица», «княгиня», женщина знатного происхождения.

859

Атрушан – святилище зороастрийцев-огнепоклонников, храм огня.

860

См.: Ин.10:16

861

В тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 463, пункт 8 – прим. электронной редакции> должно быть <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 463, пункт 8 – прим. электронной редакции>. У Шушаник была одна дочь.

862

В тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 463, пункт 9 – прим. электронной редакции>, «дочерей», возможно, автор придает этому слову собирательное значение.

865

Чора – Дербенд.

866

В тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 463, пункт 13 – прим. электронной редакции> дословно – «мироразрушитель».

867

Коврик – в «Памятниках армянской агиографии (Ереван. 1973, с. 213) маленький молитвенник. Здесь следуем П. Мурадяну, который убедительно показывает, что помимо «молитвенного дома» <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 463, пункт 14 – прим. электронной редакции> значит коврик, циновка, на которой творили молитву (см. П. Мурадян, Текстологические наблюдения. Историко-филолог. журнал. Ереван, 1991, № 1, с. 141–142).

868

Епископ Самуэл был архиепископом престольного города Иверии – Мцхеты. Имя его засвидетельствовано в «Житии Маштоца» Корюна. Согласно Корюну, Самуэл был видным сподвижником Маштоца: «И вот тех, которые были собраны из отдельных и разрозненных племен, он [Маштоц] связал Божественными заветами и сделал их единым народом, восхваляющим Единого Бога. Из них же нашлись достойные для возведения в сан епископа; имя первого из них Самуэл; он был мужем святым и благочестивым, ставшим епископом при царском дворе» (Корюн. Житие Маштоца. Пер. Ш. Смбатяна и К. Мелик-Оганджаняна. Ереван, 1962, с. 101).

869

Епископ Иоанн – придворный епископ Цуртавского двора.

870

Сепухи – сословие владетельных лиц в Армении.

871

Точная дата смерти Шушаник неизвестна. По подсчетам М. Орманяна 17-е число месяца калоц по подвижному календарю соответствует 15-му декабря 470 г., а по неподвижному – 25-му декабря 470 г. Акинян считает, что Шушаник умерла в промежутке времени от 470-х до 480 годов. К. Кекелидзе, основываясь на сведениях армянских синаксариев, которые он считает более близкими к истине, чем грузинские, время смерти Шушаник указывает между 472–476 гг. (см.: К. Кекелидзе. Памятники древнегрузинской агиографической литературы. Тбилиси, 1956, с. 9). Подробнее об этом см.: М. Орманян. Азгапатум, т. I, ч. I. Бейрут, 1959, с. 450.

872

Калоц – пятый месяц по армянскому календарю, соответствовал декабрю.

873

Исключение составляет «Мученичество Ваана Гохтнаци», один из лучших памятников армянской агиографии, представляющий собой оригинальное и высокохудожественное произведение.

874

См.: Избранные жития и мученичества, т. II, с. 124–130.

875

См.: Айсмавурк. Константинополь, 1730, 19 мехеки (февр.).

876

См.: И. А. Абуладзе. Грузино-армянские литературные связи в IX-X вв. Исследования и тексты. Тбилиси, 1944, с. 114–123.

877

См.: Я. Я. Марр. Из поездки на Афон, с. 23–24; И. Абуладзе. Ук. соч. Резюме, с. 200–208.

878

См.: Г. Алишан. Памятники страны Армянской, т. II, гл. 24, с. 276 (на арм. яз.); Я. Я. Марр. Указ. статья, с. 23–24.

879

См.: Я . Марр, там же.

880

Ниже приводим фрагменты из истор. трудов, содержащие сведения о Иезидбузиде. Арсен Сапарели: «Как только епископ Нершапух известил Нерсеса [Нерсеха] католикоса... повелели созвать второй великий собор в том же Двине во второй год [патриаршества] и на втором году правления Хосрова [Хусаро], в тот год, когда был замучен св. Издбузит [Азид-бузит]» (Л. Меликсет- Бек. Грузинские источники об Армении и армянах. Ереван, 1934, с. 40).

Степанос Таронеци: «На 14-ом году [царствования] императора Юстиниана и на 24-ом году [правления] Хосрова, сына персидского царя Кавада, ввели армянское летосчисление. В год, когда св. Иезидбузид почил во Христе. Армяне в этот год и в это время отказались от общения с греками». (Степанос Таронеци. Всемирная история, с. 83).

Самвел Анеци: «Юстиниан и Хосров заключили мир, и процветало согласие во всей церкви. Св. Иезидбузид, он же Махож, мученически отошел ко Христу. [С ним] также Саак, Самвел и Иызытмухаст из того же народа». (Самвел Анеци. Хроника, с. 75).

Вардан Аревелци: «Владыке Христофору наследует владыка Хевонд – 2 года; владыка Нерсес – 9 лет. В его время царь парсийский Хосров совершил набег на Армению с целью взять Варда: на поле Хазамахском произошло великое сражение, на котором было истреблено парсийское войско при содействии молитвы св. патриарха Нерсеса. В это же время св. Издбузит, что означает «Богом спасенный», умер мученическою смертью в Девине от руки марзпана Вахана; ибо после Варда марзпаны назначались из Парсов. Св. патриарх Нерсес предал земле тело св. мученика, близ патриаршего дворца, построив над ним церковь из тесаного камня» (Всеобщая история Вардана Великого. Пер. Н. Эмина, с. 73).

Мхитар Айриванеци: «552 г. – Основание церкви святой Софии Юстинианом, мученичество Иезидбузида». (История Армении. М., 1860, с. 48).

Степанос Орбелян: «Вновь собор в том же Двине, [созванный] католикосом Мовсесом относительно той же халкидонитской ереси, которой придерживался и наш Петрос. В этот [год] было установлено армянское летосчисление.... и Иезидбузид умер мученической смертью». (Степанос Орбелян. История Сюникского края, с. 454).

881

История Армении католикоса Ованеса Драсханакертци. Издал Н. Эмин. М., 1853, с. 64 (на древнеармянском яз.).

882

См.: H. Марр. Указ. статья

883

См.: И. Абуладзе. Грузино-армянскне литературные связи в IX-X вв. Резюме, с. 200–208.

884

Айсмавурк, 1730, с. 390.

885

См.: Г. Алишан. Памятники страны Армянской, т. II, с. 275–276.

886

Прокопий Кесарийский. История войн римлян с персами, вандалами и готами. Пер. с греч. Спиридона Дестуниса. СПб., 1862, с. 264.

887

Об этом см.: Г. Алишан. Памятники страны Армянской, с. 278.

888

Степанос Таронеци. Всеобщая история, с. 84.

889

Всеобщая история Вардана Великого, с. 77.

890

См.: История Армении католикоса Ованеса Драсханакертци, с. 64.

891

См.: Г. Алишан. Памятники страны Армянской, т. II, с. 277.

892

Хосров – речь идет о персидском царе Хосрове I Ануширване.

893

Кавад I – 488–496, 498/499–531.

894

Бершапух – у Ованеса Драсханакертци – Бешапух.

895

Григориос – отдельного мученичества Григориоса в армянских рукописях не сохранилось. В прологах его память отмечается в день поминовения памяти Иезидбузида. Самвел Анеци временем мученичества Григориоса считает 551 г. Однако, согласно посланию Двинского собора, его предали смерти на 17-м году правления Хосрова, следовательно, в начале 549 г. (См.: М. Орманян. Азгапатум, т. I, кн. II, 541–542).

896

Сюник – провинция на северо-востоке исторической Армении.

897

Айраратская область – одна из наиболее обширных провинций исторической Армении, в ее центре находилась Араратская долина с прилегающими районами (См.: С. Еремян. Армения по «Ашхарацуйцу», с. 35).

898

Двин – стал столицей Армении примерно в 460-х годах и оставался ею до воцарения династии Багратидов, перенесших столицу своего царства в г. Ани.

899

Амакар, или амаракар, – так назывался персидский чиновник, возглавлявший ведомство по сбору налогов.

900

Мехекан – одни из двенадцати месяцев Армянского календаря, соответствующий февралю.

901

Азарапет – см. примеч. 32 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Степаноса Сюнеци».

902

В тексте – «ншхан Армении». Имеются в виду марзпан, персидский наместник.

903

Нихоракан – Деншапух армянских историографов (см.: Г. Алишан. Памятники страны Армянской, гл. 24, с. 277). Был назначен правителем, или марзпаном, Армении в 548 г. и оставался в этой должности четыре года, до 552 г., затем был отозван персидским царем и назначен командующим персидским войском в войне с византийцами в Лазике.

904

Нахапет – согласно мученичеству, стал марзпаном Армении после Нихоракана и оставался в этой должности три года. Согласно армянским историографам после Деншапуха в 552 г. Хосров назначил марзпаном Армении Вшнаса Ваграма.

905

Иезидбузид, или Издбизит, – от персид. имени Yazidbözid (по пехл. – Yazdbözd), на сирийском Yazdbözed; означает «богом спасенный». (Р. Ачарян. Словарь собственных имен, т. III. Ереван, 1946, с. 527).

906

Дровандакан – Г. Алишан полагает, что это либо почетный титул, либо племенное название.

907

Мобет – т. е. архижрец, верховный жрец.

908

Рей – древний Раган, близ Тегерана.

909

Ражик – племя ражик, по всей видимости, было из области Раган (см.: Г. Алишан. Памятники страны Армянской, с. 278, примеч.).

910

Атрпатакан – современный Иранский Азербайджан.

912

Пс.69:2. В псалме: «...избавить меня... на помощь мне».

913

Пс.4:2. В псалме: «Когда я взываю, услышь меня, Боже правды моей! В тесноте Ты давал мне простор».

915

Хужики – наряду с ражиками в Двине в это время проживали хужики. Это племя было многочисленнее ражиков. Хотя они и были христианами, но исповедовали христианство несторианского толка и вносили разлад в армянское население. Католикос Нерсес и его преемники стремились их изолировать (см.: Г. Алишан, Памятники, с. 278).

918

На 23-м году [правления] царя Хосрова, т. е. в 553–554 гг.

919

См.: История Армении католикоса Ованеса Драсханакертци. с. 91–92.

920

О времени возникновения армянского оригинала и грузинского перевода см. в предисловии к «Мученичеству Иезидбузида».

921

История Армении католикоса Ованеса Драсханакертци, с. 91.

922

История Армении католикоса Ованеса Драсханакертци, с. 92. Ниже приводим также фрагменты сочинений историографов, в которых содержатся сведения о Давиде Двинеци: «И после 10-летнего пребывания Нерсеса [на патриаршем престоле] восприемником его на престоле стал Анастас в 520 г., постельничий Нерсеса, из области Масиацурн и селения Акори, украсивший прекрасными строениями церковь Акори. Во дни его уверовал святой Давид» ( Степанос Таронеци. Всеобщая история, с. 99). И далее: «И прибыл в Армению востикан по имени Абдаллай, захватил армянских князей и отправился в Дамаск. От его руки принял мученическую смерть святой Давид в городе Двине. И в эти дни произошла битва при Варданакерте, во время которой было уничтожено войско исмаильтян» (там же, с. 101); «572 г. – строительство Аручской кафедральной [церкви], в которой получает крещение мученик Христов Давид, прибывший из страны Персидской и носивший имя Сурхан, который за исповедание Христа был пригвожден к кресту в Двине» (Самвел Анеци. Хроника, с. 84); «К князю Григорию пришел парс Сурхан, происходивший от царского рода и желавший обратиться к Христу. Григорий попросил Анастасия крестить Сурхана, сам был у него крестным отцом и подарил ему Дзаг в Котайке» (Всеобщая история Вардана Великого, с. 89). И далее: «На его место (Махмета. – К. Тер-Давтян) остиканом прислан Абдаллах, который задумал истребить все армянское дворянство; католикоса Саака, заключив в оковы, отправил в Дамаск; князей армянских – Сембата и св. Давида повесил; и когда другие армянские князья – Смбат, Ашот и Вард хотели бежать в Грецию, исмаильтяне в числе 8 тысяч пошли за ними и настигли их в Варданакерте» (там же, с. 90).

923

В изд. Абуладзе: «Мученичество святого Давида, принявшего в Двине смерть в истинном исповедании» (с. 124).

924

Амазасп – Сын Давида Курапалата и зять Теодороса Рштуни, правитель Армении (641–658 гг.). После смерти Теодороса Рштуни был назначен арабами на его место. Вскоре после этого, когда армяне вновь признали власть византийцев, он получил от императора Константина титул курапалата Армении. В этой должности оставался три года (659–661), до своей смерти.

925

Давид – отец Амазаспа и его брата и преемника Григора Патрика, который погиб в войне с хазарами в 685 г.

926

Курапалат – один из высших чинов Византийской империи.

927

Котайк – входил в Айраратскую область. До недавнего времени район под тем же названием. Ныне Абовянский район республики Армения.

928

«...крещением своим он [хотел] утопить фараона в воде...» – т. е. дьявола. Агиограф имеет в виду ветхозаветное сказание о борьбе Моисея с египетским фараоном (см.: Исх.7–12).

929

Анастас I Акореци – армянский католикос (661–667), преемник Нерсеса Строителя.

930

Патрикий – один из высших чинов Византийской империи.

931

Григор Мамиконян – правитель Армении (661–685), сын Давида Мамиконяна, преемник и брат Амазаспа. Погиб в войне с хазарами в 685 г.

932

Перефр. Ин.14:23. У Иоанна: «Мы придем к нему и обитель у него сотворим».

937

Саак – армянский католикос (677–703). Во время похода в Армению император Юстиниан II увез Саака в качестве заложника с собой в Константинополь (693). Через два года, после низложения Юстиниана, Саак был отпущен в Армению и вторично воссел на патриарший престол в 695 г. В 702 г. был пленен востиканом Абдаллой и в цепях отправлен в Дамаск.

938

Смбат Багратуни – в 691 г. император Юстиниан назначил его армянским правителем. В 695 г., после отказа Нерсеха Камсаракана от должности патрикия, им становится Смбат. В 702 г. вместе с католикосом Сааком был пленен Абдаллой и отправлен в Дамаск. Смбат бежал и, возвратившись в Армению, при содействии Льва Исавра в битве при Варданакерте нанес жестокое поражение Абдалле (703 г.). Император назначил его курапалатом Армении. Для безопасности Смбат со своим войском перешел в пределы Византийской империи.

939

Арабы в течение двух лет (698–700) во главе с Мрваном вели ожесточенную войну с армянами и лишь в 700 г., сломив сопротивление армян и других закавказских народов, окончательно овладели Арменией.

940

Абдалла – первый арабский востикан, или наместник, назначенный в Армении в 700 г.

941

Февда – См.: Деян.5:36

942

Иуда Галилеянин – см.: Деян.5:37

946

Мушег Мамиконян – первый армянский спарапет. Других сведений о нем, помимо упоминания в «Мученичестве Давида Двинеци» не имеется. Р. Ачарян в своем Словаре собственных имен (т. 3, с. 460, № 18) опирается на «Мученичество Давида Двинеци» и Пролог, март 31.

947

Арег – восьмой месяц древнеармянского календаря, соответствует марту.

948

История халифов вардапета Гевонда. Перевод с арм. К. Патканова. СПб., 1862, с. 35.

949

См.: Г. Алишан. Памятники страны Армянской, т. II, с. 172.

950

М. Абегян. История древнеармянской литературы , т. I, с. 392.

951

М. Абегян. История древнеармянской литературы, т. I, с. 462.

952

Матенадаран, рук. № 934, с. 39б.

953

См.: История католикоса Ованеса Д расханакертци, с. 97–98.

954

Г. Алишан. Памятники страны Армянской, т. II, с. 172.

955

Имеется в виду пророк Иеремия, к которому было слово Господне: «Прежде, нежели я образовал тебя во чреве, я познал тебя, и прежде, нежели ты вышел из утробы, я освятил тебя: Пророком для народов поставил тебя» (Иер.1:5). Автор «Мученичества Ваана» от себя добавил имя Христа. В Библии речь идет о боге Саваофе.

956

Имеется в виду видение Саака Партева.

957

То есть Григорий Просветитель.

958

703 г. В тексте после <написана фраза на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 467, пункт 4 – прим. электронной редакции> идут слова <написана фраза на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 467, пункт 4 – прим. электронной редакции>, смысл которых непонятен. В краткой редакции: «в 88-м году».

959

Абд-эл-Мелик – арабский халиф (685–705).

960

Мрван – арабский халиф (684–685).

961

В тексте <написана фраза на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 467, пункт 7 – прим. электронной редакции>, что является искажением арабского то есть долг (примеч., издателей «Соперка»). В 652 г. между армянским спарапетом Теодоросом Рштуни и арабским наместником Муавией был заключен договор, согласно которому наряду с другими пунктами арабы разрешили армянам содержать за счет халифата пятнадцатитысячную конницу. Нарушенный в том же 652 г., договор был восстановлен с воцарением Муавии на арабском престоле (661–685). Здесь речь идет о выдаче жалования армянскому войску.

962

Нахичеван – см. примеч. 13 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Степаноса Сюнеци».

963

Храм – см. примеч. 14 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Степаноса Сюнеци».

964

Вот как эти события описывает историк, современник Гевонд: «Получив приказание, беззаконный Махмет повелел некоему Касму, который был его делопроизводителем в странах нахичеванских, чтобы он пригласил к себе вельмож армянских вместе с всадниками под предлогом внести их в список для получения жалованья. Когда это было сделано, поставили стражу у церквей и рассуждали, как бы погубить заключенных в церквах армянских вельмож и всадников, и вскоре приступили к делу. Вывели только князей из заключения, а остальных запертых вместе с церковью предали огню, чтобы они сгорели под сводами Божественного алтаря... Князей же заключили в тюрьму, мучили их невыносимыми пытками, требовали у них на вес золота и серебра, обещая оставить их живыми за выкуп серебра, и мучители клятвою подкрепили свое обещание. Князья, в страхе от мучений, дали им большое количество сокровищ, скрытых ими от притеснителей своих в морях и на суше, думая хоть сокровищами спасти себя. Когда князья отдали все свои сокровища, беззаконники все-таки наложили на них руки, предали их смерти, казнив на виселице. Так погибли Смбат, сын Ашота из рода Багратуни, Григорий и Корюн из рода Арцруни, Варазшапух и брат его из рода Аматуни и многие другие из родов владетельных князей, из которых я не в состоянии поименно назвать каждого; все они были умерщвлены. После того как страна наша лишилась нахарарских родов, жители ее как овцы были преданы волкам. Тогда непрестанно наносили нам всякого рода бедствия, жителей держали в таком страшном трепете, что они, измученные этим тяжким игом, посылали свои вздохи и стоны к небу». (См.: «История Халифов» вардапета Гевонда, с. 22–24).

965

По этому расчету события в Нахичеване и Храме должны были иметь место в 701 г., поскольку Абд-эл-Мелик вступил на престол в 685 г., в то время как эти события происходили в 705 г.

966

Здесь также имеется хронологическая неточность: Абд-эл-Мелик правил до 705 г., а Валид вступил на престол в 705 г. и правил до 715 г.

967

Армяне были угнаны в плен в начале 706 г.

968

Гохтн – одна из областей провинции Сюник. С юго-запада окаймлена рекой Араке и его притоком р. Ернджак, с востока границей служила область

Аревик.

969

Сулейман – см. примеч. 9 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Степаноса Сюнеци».

970

Омар – арабский халиф (717–720).

971

Сюник – область в провинции Сюник.

972

Автор называет Арагацотн царской областью, поскольку с древних времен здесь находились столицы армянских царей Армавир, Вагаршапат.

973

См. Быт.37, 28, 31. Автор ссылается на библейскую легенду об Иосифе. Сын Израиля Иосиф, которого отец любил больше других своих сыновей, из зависти был брошен братьями в ров. Отцу братья показали одежду Иосифа, выпачканную в козлиной крови, и сказали, что Иосифа растерзали дикие звери.

974

Согласно Евангелию, крест Христа на лобное место нес Симон Киренеянин.

975

Монастырь Ованеса – Ованаванк, в Аштаракском районе.

976

То есть апостол Петр.

977

По всей видимости, перифраза 1Кор.2:9: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим его».

978

Имеется в виду апостол Павел.

979

Бзнуник – на северо-западном берегу Ванского озера, входил в провинцию Туруберан.

980

Город Ракка, который сначала именовался Никефорионом, затем Калиникосом, а позднее Леонтополисом.

981

Руцапа – у древних авторов «Русафон». Современный город Рузафа.

982

О Шаме, или Хешме, см. примеч. 5 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Степаноса Сюнеци». Шамом древние авторы называют также Дамаск, Сирию.

983

Драм – денежная единица.

984

В тексте – <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 468, пункт 30 – прим. электронной редакции> – «место входа и выхода». <написана фраза на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 468, пункт 30 – прим. электронной редакции> в переводе: «был камергером, церемониймейстером двора». Мы перевели через соответствующий арабский термин «хеджуб», бывший в употреблении у армян.

985

Хим – возможно, г. Хама (Епифания) в Сирии.

986

Яковит – приверженец христианской секты монофиситского толка, которая признает во Христе одно единое естество, представляющее нерасторжимое единство божественной и человеческой природы.

989

То есть в ад.

990

Марери – десятый месяц армянского календаря, соответствовал маю.

991

То есть Баальбек.

992

Ср. Мф.25:34

993

История халифов вардапета Гевонда, с. 93.

994

Там же, с. 91–92.

995

Там же, с. 93.

996

Там же.

997

См.: М. Орманян. Азгапатум, с. 900.

998

Рук. Матенадарана № 1522, с. 365а.

999

Товма Арцруни. История рода Арцруни. СПб, 1887, с. 105–106 (на древнеарм. яз.).

1000

Степанос Таронеци. Всеобщая история, с. 133.

1001

Основываясь на этом, Орманян заключает, что труд Гевонда был написан при жизни Меружана (см.: Азгапатум, с. 900).

1002

История халифов вардапета Гевонда, с. 93.

1003

Азгапатум, с. 899.

1004

История халифов вардапета Гевонда, с. 94.

1005

Лев IV – византийский император (775–780).

1006

Флавиан – см. примеч. 4 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Степаноса Сюнеци».

1007

Нерсес – сведения агиографа относительно патриаршества Нерсеса, ошибочны. В годы правления Льва католикосом Армении был Есаи Египатрушеци (775–778).

1008

Агиограф имеет в виду успешные войны отца Льва IV Константина (741–775 гг.), который одерживал неоднократные победы над арабами.

1009

Это событие, согласно Гевонду, имело место в 778 г.

1010

О послании арабского халифа византийскому императору сообщают также Гевонд и Вардан. Гевонд пишет: «На следующий год повелитель Исмаила стал грозить ему и отправил к нему посла, как мы слышали, с двумя мерами горчичного зерна, и писал царю греческому: «Вскоре я пошлю на страну твою войско, по количеству равное числу горчичных зерен, которые ты видел, и едва ли государство твое будет в состоянии вместить в себя. Во всяком случае, если достанет у тебя силы, готовься воевать со мной» (История халифов вардапета Гевонда, с. 108).

1013

Хотя агиограф и называет Амазаспа марзпаном из рода Арцруни, но со стороны арабов последний не был назначен марзпаном.

1014

Муса, или Абу-Могаммет Муса-аль-гади, царствовал всего один год – 786 г.

1015

Ахарон – позже знаменитый халиф Гарун-аль-Рашид (789–809 гг.).

1016

Махмет (Махди) – правил в 775–785 гг. Годы его правления отмечены непрерывными войнами с Византийской империей.

1017

Имеется в виду Ахарон.

1018

Хузима, или Езид-ибн-Музид, или Мезид арабских источников, был назначен правителем Армении (786–788 гг.).

1019

Партав – с 789 года резиденция арабского правителя Армении (востикана).

1020

Здесь агиограф несколько расходится с Гевондом. У последнего: «Когда он [Хазм] достиг города Двина, вышли к нему навстречу вельможи армянские и князья из рода Арцруни: Хамазасп, Саак и Меружан. Но ненавидящий добро враг... схватил славных и могучих витязей, заключил их в темницу...» (стр. 112).

1021

«...непоколебимый апостольский камень...» – т. е. церковь. Согласно Евангелию, Христос назвал апостола Симеона Петром, т. е. камнем, на котором должна быть воздвигнута церковь.

1022

Сравнивается с Меружаном Арцруни, перешедшим на сторону персов и вместе с войсками Шапуха II участвовавшим в разорении Армении. После поражения персов в Дзиравской битве в 371 г. был казнен.

1023

Текст в этом месте дефектен.

1026

См. Мф.19:29. У Матф.: «И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную».

1029

Ср. Лк.9:62: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия».

1030

См.: Г. Тер-Мкртчян. Хосров Гандзакеци, с. 590–594.

1031

Там же, с. 590.

1032

Еламитяне – народ, населявший страну, лежавшую восточнее Вавилонии. Страна называлась Елам, или, как у римских писателей, Еламаида (также Сузиана; теперь Хузистан, или Шуш). Жители ее славились как искусные стрелки, отряды их встречались в войсках древней Персии и Ассирии, которым они были подвластны. Здесь под еламитянами автор подразумевает туркманов из Средней Азин, занимавшихся разбоем и грабежом. Зимой они спускались в Арран, а летом уходили на альпийские пастбища Сюника и Арцаха.

1033

См.: Дан.3:38

1034

См.: Иер.9:1

1035

Хеттура – вторая жена или наложница Авраама. Сыновья ее, согласно Библии, стали родоначальниками арабских племен.

1036

Измаил, или Исмаил, – сын Авраама от его наложницы Агари, которую вместе с Исмаилом Авраам поселил в Аравийской пустыне. Согласно Библии, стал родоначальником арабских племен. По его имени арабы и вообще мусульманские народы называются исмаильтянами, а по имени матери – агарянами.

1038

Утик – область исторической Армении сев.-восточнее Арцаха. С 591 г. входила в пределы Агванка

1039

См.: Ис.28:7

1040

Арран – одно из названий Кавказской Албании.

1041

Гандзак – современная Гянджа.

1042

Рамик – простолюдин.

1045

Под словом «арабский» здесь подразумевается вообще мусульманин.

1046

Арац – шестой месяц армянского календаря, соответствовал январю.

1047

Торос II (1145–1169) – армянский князь.

1048

Георгий III (1155–1184) – армянский князь.

1049

Гасан – князь Хачена, был в родственных отношениях с багскими и кюрикийскими царями. После сорока лет княжения роздал свои земли шести сыновьям, сам принял монашество.

1050

Имеются в виду киликийские патриархи-католикосы Григорис (1113–1165) и Нерсес (1166–1173).

1051

Ильдегиз – атабек Аррана (1148–1172).

1052

Аслан-шах – сын Гандзакского султана Тугрула II (1131–1133), вступил на престол в 1133 г., однако фактическим правителем был Ильдегиз, которого султан Масуд женил на вдове Тугрула II. С 1148 г. Ильдегиз становится, правителем Аррана и Гандзака.

1053

Вслед за Хосровом Гандзакеци Г. Тер-Мкртчян издал «Мученичество Иосепа Двинеци» (см.: Иосеп Норашенци. – Арарат, 1897, с. 41–48).

1054

См. там же, с. 41.

1055

См.: Новые армянские мученики, с. 66.

1056

Г. Тер-Мкртчян. Иосеп Норашенци, с. 41.

1057

См.: Г. Алишан. Айапатум, с. 379.

1058

Я. Манандян. Критический обзор истории армянского народа, т. III. Ереван, 1952, с. 106–107 (на арм. яз.).

1059

См.: Г. Тер-Мкртчян, Иосеп Норашенци, с. 41.

1060

Скифы – здесь употреблено применительно к мусульманским завоевателям.

1061

Имеются в виду турки-сельджуки.

1062

Гурастан – река Раздан (Зангу).

1065

Селение Арест находилось на северо-восточной оконечности Ванского озера. Рыбные промыслы Ареста славились далеко за пределами Армении.

1066

Г. Тер-Мкртчян <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 471, пункт 7 (далее – п.7) – прим. электронной редакции> (указ. ст., с. 41) читает (п. 7) (т. е. мелкая соленая рыба) и, считая это опиской переписчика, заменяет словами (п. 7) (рыба тарех). Я. Манандян и Р. Ачарян слову (п. 7) придают значение «молотая рыба», поскольку в западно-армянском языке имеется слово (п. 7) с тем же значением. В переводе мы сохранили интерпретацию Г. Тер-Мкртчяна, которая нам кажется более правильной.

1067

Мазаз – округ исторической Армении, входил в Айраратскую область (подробно о Мазазе см. упоминаемую в предисловии статью Г. Тер-Мкртчяна, с. 41).

1068

Севордеац – область, входившая в провинцию Утик.

1069

Ахпат и Санаин – прославленные средневековые монастыри и культурные центры Армении, построены в 967 г. Переживали расцвет до XIV в. Монастыри эти находились на границе провинции Утик и Таширской области провинции Гугарк. Ныне Туманянский район Армении.

1070

Ширакская область находилась в провинции Айрарат. Занимала долину среднего и нижнего течения реки Ахурян.

1071

Касах – и ныне река с тем же названием, левый приток Аракса.

1072

Г. Тер-Мкртчян особое внимание уделяет упоминанию холма Шреш, известного из древнеармянского эпоса. «Ныне, – пишет Тер-Мкртчян, – называются Шришапат скопления камней, которые протягиваются от Аштарака, Ованаванка, Сагмосаванка по землям Егварда до Канакера, которые, возможно, являются остатками кладки стены. Они могут быть полезны для освещения древнеармянского эпоса» (указ. ст., с. 41).

1073

Автор имеет в виду Ваана Гохтнаци.

1074

То есть Сукиасянцы.

1075

Атабак, или атабек, – в переводе с персидского «отец царя», «старший отец». Атабеки были воспитателями царских детей. Значит, также «наместник». При сельджуках – независимый правитель.

1081

Хазиан (араб.) – стражник, палач, точное значение неизвестно (примеч. изд.).

1082

Нур (араб.) – свет.

1083

Мельхед – мусульманин, отрекшийся от своей веры и принявший христианство, изменник.

1084

Ахки, или ахекан, – девятый месяц армянского календаря, соответствовал апрелю.

1085

Ерасх – древнее название Аракса.

1086

Масис – одно из названий горы Арарат.

1087

Арташат – одна из столиц древней Армении.

1088

Вирап – глубокая яма, ров. По преданию, Григорий Просветитель был брошен Трдатом III в яму. На месте мучений Григория был построен Хор-Вирапский монастырь.

1089

Т. II, с. 550–568.

1090

Новые армянские мученики, с. 93.

1091

См.: М. Авгерян. Полное собрание житии и мученичеств святых, т. XII, с. 181–183.

1092

М. Чамчян. История Армении, т. III, с. 176–178.

1093

См.: Г. Алишан. Нерсес Шнорали и его эпоха. На русск. яз. см. об этом: К. С. Тер-Давтян-Аревшатян. Армянская житийная литература XI-XV вв. Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Ереван, 1975.

1094

Тачкастан – Иконийский, или Румский, султанат, сельджукское государство в Малой Азии (конец XI – начало XIV вв.).

1095

Сулейман шах Рукн-эд-дин – речь идет об иконийском султане Сулеймане II (1196–1204).

1096

Хлич Аслан, или Кылыдж Арслан II, – иконийский султан (1156–1192), отец Сулеймана II.

1097

Кесария – Кесария Каппадокийская (Мажак, Мазака) – столица Каппадокии, ныне именуется Кайсери.

1098

Понт – речь идет о территории северной Малой Азин, по которой тянется цепь северо-анатолийских, или понтийских, гор. Здесь в 302–301 г. до н. э. было основано Понтийское государство. Пало в 64 г. н. э.

1099

Себастия – см. примеч. 11 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Григора Нарекаци» (2).

1100

Владения ементийцев – западнее Себастии в древности находилось поселение Евменис. Возможно, слово «ементийцы» у автора связано с Евменисом.

1101

Трапизон (Трапезунд) – портовый город в Турции. До геноцида 1915 г. в Трапезунде проживало 15 тысяч армян.

1102

Карнокалак – один из древнейших городов исторической Армении. Именовался также Феодосиополем. Ныне – Эрзерум в пределах Турции, административный центр одноименного санджака.

1103

Екелеац, или Ерзынка, – см. примеч. 4 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Григора Татеваци».

1104

Даранали – одна из областей исторической Армении, сопредельная области Екелеац. Ныне – Камах, в пределах Турции.

1105

Мелитена – город в исторической Армении, ныне Эски-Малатия в Турции. В средние века близ Мелитены был основан город Малатия.

1106

Эдесса – см. примеч. 8 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Саака и Маштоца».

1107

«...на втором году его царствования...» – т. е. в 1198 г.

1108

Область Гамирк – от названия селения Гамирк, ныне Кемери в пределах Турции (см. С. Еремян. Армения по «Ашхарацуйцу», с. 46).

1109

Меркурий, или Меркериос, – согласно церковной традиции, жил при римском императоре Деции (249–251). «Мученичество Меркурия» в древнеармянском переводе см.: Избранные жития и мученичества, т. II, с. 47–57; М. Авгерян. Указ. соч., т. IX, с. 188–202.

1110

Гордий – согласно церковной традиции, жил при римском императоре Диоклетиане (284–305), был в его армии сотником. Сохранился древнеармянский перевод «Мученичества Гордия», имеющий ценность оригинала, который, по утверждению М. Авгеряна, неизвестен ни болландистам, ни Сириусу, ни Руфину. Они знакомы лишь с Похвалой Василия Кесарийского Гордию, которая также известна в древнеармянском переводе (см.: М. Авгерян. Указ. соч., т. I. Венеция, 1810, с. 442–446).

1111

Великий Василий – речь идет о Василии Кесарийском (329–379).

1114

Дахекан – см. примеч. 14 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Мкртича Нагаша».

1115

Ср. Мф.10:33: «Кто отречется от меня пред людьми, отрекусь от того и я пред Отцом моим небесным»; Лк.12:9: «А кто отвергнется Меня пред человеками, тот отвержен будет пред Ангелами Божьими».

1116

Святой Иаков – см. примеч. 60 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Саака и Маштоца».

1117

Рамики – см. примеч. 12 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Мученичеству Хосрова Гандзакеци».

1118

Ср. Мк.9:48: «Где червь их не умирает, а огонь не угасает».

1119

Анания – армянский католикос Себастийского престола, одного из четырех армянских патриарших престолов, существовавших в то время (см.: М. Орманян. Азгапатум, с. 1563).

1122

Пс.142:1 (в псалме «Господи! ...мою»).

1124

Царь Левон – (см. примеч. 42, 45 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Нерсеса Ламбронаци».

1125

Балу – город в области Балаовит провинции Четвертая Армения. Ныне селение с тем же названием недалеко от Диарбекира (в Турции).

1126

Рабунапет – главный учитель монастырской школы или университета, прославленный ученый.

1127

Харберд – в древности неприступная крепость в Четвертой Армении. Страбон упоминает под названием Каркатиакерт, византийцы – Хармутэ, арабы – Харберд, сирийцы – Корберд. Ныне главный город области Мамурат юл-азиз в Турции.

1129

Имеется в виду Вардан Аревелци.

1131

Народ стрелков – так называют татаро-монголов армянские средневековые авторы.

1132

Мсир – Армянское наименование Египта и города в Египте.

1134

Шхер – искажение слова шех, или шейх, – предводитель, глава мечети.

1135

Мехрап – главный алтарь мечети (примеч. изд.).

1136

В «Новых армянских мучениках»: <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 474, пункт 12 – прим. электронной редакции> – верующих; должно быть: <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 474, пункт 12 – прим. электронной редакции> – неверных (с. 111).

1137

Махраса – проповедник христианства.

1138

. См.: Мф.7:13–14

1139

Хори – второй месяц по армянскому календарю, соответствующий сентябрю. «...в 739 г. [1290] нашего летосчисления, 4-го [числа] месяца хори и 10-го февраля». – Здесь дано по подвижному календарю. 1-е навасарда 739 г. совпадает с 8-ым января 1290 г., а 4-е хори соответствует 10-му февраля (Новые армянские мученики, с. 118). Издатели «Новых армянских мучеников» по этому поводу пишут: «10-го февраля 1290 г. была пятница, а в тексте говорится в субботу». Однако из истории мученичества явствует, что смерть их на самом деле имела место в пятницу, поскольку в мученичестве говорится: «С наступлением субботнего утра показалось чудесное видение». Следовательно, – заключают они, – смерть имела место в пятницу 10-го февраля, а 11-го февраля, в субботу, на месте их мученичества воссиял свет» (там же).

1140

Хетум – имеется в виду Хетум II, см. примеч. 21 <нумерация согласно сканированной копии книги – прим. электронной редакции> к «Житию Георга Скевраци».

1141

Степанос – речь идет об армянском католикосе Степаносе Ромклаеци (1289–1292).

1142

Аргун-хан – хан государства Хулагуидов, сын Абага-хана, правил в 1284–1291 гг.

1143

Памятные записи армянских рукописей XIV века, с. 46.

1144

См. Новые армянские мученики, с. 14.

1145

Памятные записи армянских рукописей XIV века, с. 46.

1146

Диоклетиан – римский император (284–305), разделивший империю на четыре части. Себе он оставил восточную часть империи. Известен своими жестокими гонениями на христиан. Согласно «Мученичеству Рипсимянских дев», от него бежали в Армению Рипсимэ и Гаянэ.

1147

Татаро-монгольские захватчики, обосновавшиеся в Иране и Закавказье, приняли мусульманство при Газан-хане (1295–1304).

1148

В тексте: <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 475, пункт 3 – прим. электронной редакции>; дословно – «исповедующие Христа христиане».

1149

В «Новых армянских мучениках»: <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 475, пункт 4 – прим. электронной редакции> должно быть <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 475, пункт 4 – прим. электронной редакции> – «звали его Дамур Ташем». Тимур-таш (Дамур-Таш армянских авторов) был монгольским правителем Малой Азии. В армянских памятных записях упоминаются его набеги и походы на Армению в 1315, 1324, 1327, 1336, 1338 гг.

1150

Карин – ныне Эрзерум. В древности назывался также Феодосиополем.

1151

В тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 475, пункт 6 – прим. электронной редакции>, то есть брат отца.

1153

То есть Григорий Просветитель.

1154

См.: Е. Лалаян. Джавахк, т. 1, Тифлис, 1897, с. 306–307 (на арм. яз.)

1155

См.: Новые армянские мученики, с. 177–180.

1156

См. там же, с. 182. Н. Акинян автором и этого произведения считает Григора Хлатеци (см.: Н. Акинян. Хронология католикосов Ахтамара. Вена, 1920, с. 67–70, (на арм. яз.).

1157

Товма Мецопеци. История Тамерлана и его преемников, с. 71. В «Новых армянских мучениках» вместо Мецопеци ошибочно напечатано Товма Арцруни (с. 180).

1158

См.: E. Лалаян. Джавахк, с. 306–307.

1159

Самвел Анеци. Хроника, с. 172.

1160

Закария – Закария II, католикос Ахтамара, согласно одним данным вступил на престол в 1378 г., другим – в 1369 г. Во время нашествия Тамерлана и резни в Ване попал в плен, но сумел освободиться в 1387 г. (см.: Н.Акинян.

Хронология католикосов Ахтамара, с. 67–70; М. Орманян. Азгапатум, с. 1993–1994; Р. Ачарян. Словарь собственных имен, т. II, с. 188).

1161

Имя судьи в изданном Р. Ачаряном и А. Манандяном тексте мученичества не упомянуто. Однако во втором и третьем изданиях Пролога, а также у М. Чамчяна – перс Джафар (см.: Новые армянские мученики, с. 183).

1162

Данишман – перс danismend, молла.

1163

О годе и дне смерти Закарии Ахтамарци см. Новые армянские мученики, с. 182–183.

1164

См. Христианские чтения, т. II, 1893, с. 127–129; 1899, № 6, с. 257. Армянский сборник житий святых в последней литургической редакции Григора Церенца. См. также: Н. Марр. Деяния святых близнецов мучеников по двум рукописям Х-го века. СПб, 1906; В. Н. Бенешевич. Армянский Пролог о св. Борисе и Глебе. СПб, 1909 и др.

1165

См.: Из писем Николая Адонца. Изд. П. Акопян. – Лрабер, Ереван, 1975, № 11.

1166

См.: Памятные записи армянских рукописей XV в., ч. I. Примечания, с. 671.

1167

См. там же, с. 231.

1168

См. наше предисловие к «Мученичеству Закарии Ахтамарци».

1169

Новые армянские мученики, с. 168.

1170

Там же, с. 166.

1171

Новые армянские мученики, с. 186.

1172

Д. С. Лихачев. Человек в литературе в Древней Руси, с. 73.

1173

Так начинается мученичество Тамар Мокаци во всех рукописях (см.: Новые арм. мученики, с. 196), за исключением одной, в которой текст озаглавен «Мученичество Гоар Мелик» (см. там же).

1176

Гоар – женское имя. По-армянски – драгоценный камень, бриллиант, алмаз.

1177

Шамирам – согласно Мовсесу Хоренаци, сладострастная ассирийская царица Шамирам (Семирамида) безуспешно пыталась обольстить армянского царя Ара.

1178

Праздник св. Воителя Георга (Георгия Победоносца) – армянские прологи отмечают 23-го апреля.

1179

По М. Орманяну, год смерти Тамар Мокаци – 1396 (см. Азгапатум, с. 2010).

1180

В рукописи Матенадарана № 2711 имеется следующее продолжение: «А проклятая Хатун-паша, у которой потом рот покрылся язвами, умерла, и трое ее сыновей были преданы мечу тюрками, захватившими замки и города, предавшими огню и их кости, которые будут гореть в будущей жизни в геенне неугасимой, где [поедающий] их огонь не угаснет» (рук. № 2711, с. 501).

1181

Товма Мецопеци. История Тамерлана и его преемников, с. 112–113. Новые армянские мученики, с. 184.

1182

Чмшкадзаг – древний Иерополь, на берегу реки Евфрат. Главный культурный центр Софены. В XIV-XV вв. известен своим рукописным центром в. монастыре Еркайн-Ынкузеац. Ныне Чимишкэзэк в пределах Турции.

1184

Мелик Махмут, или Мелик Махмат, сын Амир-Ездина, (см. сноску к «Мученичеству Тамар Мокаци») – наместник Вана и Востана. В 1423 г. был убит Искандаром (см.: Памятные записи армянских рукописей, ч. I, с. 375). В памятных записях первое упоминание о нем относится к 1412 г. (см.: Памятные записи армянских рукописей, ч. I, с. 738, примечание Мелик-Махмат). В «Мученичестве священника Ованеса» сообщаются о нем дополнительные сведения: выясняется, что уже в 1403 г. при жизни Амир-Ездина он был эмиром г. Чмшкадзага и близлежащих земель.

1185

См.: X. Лопарев. Греческие жития святых VIII и IX веков, ч. I с. 23.

1186

См.: История Тамерлана и его преемников, с. 30–31.

1187

В рукописях памятник заглавия не имеет. Он начинается, как многие проложные мученичества, словами: «В сей день мученичество Химар Ванеци» (См.: Новые армянские мученики, с. 228).

1188

Употребление архаичных географических понятий применительно к новым – широко распространенное явление в древней и средневековой литературе.

1189

Шамское государство – Сирия.

1190

Океан – подразумевается Средиземное море

1191

Маку – город в области Артаз провинции Васпуракан Великой Армении, южнее Малого Масиса. Согласно преданию, недалеко от Маку принял мученическую смерть апостол Фаддей, в честь которого позднее на этом месте была построена церковь св. апостола Фаддея. В XIII-XV вв. крепость города Маку с цитаделью была резиденцией Артазского армянского княжества. Ныне город с тем же названием в пределах Ирана.

1192

Об Аракеле Багишеци и его месте в армянской литературе см.: А. Казинян. Аракел Багишеци. Ереван, 1972. Переводы отдельных произведений Аракела Багишеци на русский язык см.: В. Брюсов. Поэзия Армении. Ереван, 1973: Песня о розе и соловье. Пер. В. Брюсова; А. С. Анасян. Армянские источники о падении Византии. Ереван, 1957, с. 129–141: Плач о столице Стимболе. Пер. С. С. Аревшатяна.

1193

См.: А. Анасян, Армянская библиология. Ереван, 1959, 1133–1142.

1194

См.: Новые армянские мученики, с. 232–242.

1195

См. там же, с. 245–260.

1196

См.: Г. Пиргалерян. Армянские писцы, с. 98–99.

1197

См.: Новые армянские мученики, с. 264–274.

1198

Здесь и в нижеприводимых датах, касающихся биографии Аракела Багишеци, следуем А. Казиняну (см. указ. соч., с. 14–24).

1199

А. Казинян. Аракел Багишеци, с. 60.

1200

См.: А. Анасян. Армянские источники о падении Византии, с. 7–10.

1201

Так озаглавлено мученичество в большей части рукописей. См. Новые армянские мученики, с. 243.

1202

Шамс-ад-дин – в тексте Шамшатин. В рукописях встречаются разные формы этого имени – Шмыздин, Шамаштин и т. д. (см.: Новые армянские мученики, с. 234, сноска). Был видным эмиром, предводителем курдского племени ражик. От Кара Юсуфа на правах союргала получил районы Багеша, Хлата, Муша и Хнуса. В 1424 г. был убит в Хлате Искандаром (см.: Памятные записи армянских рукописей, ч. I, с. XXI).

1205

См.: Новые армянские мученики, с. 291; там же: Описание рукописей. 389

1206

По расчетам Я. Манандяна и Р. Ачаряна смерть Ованеса имела место в субботу 22-го февраля 1438 г. (см.: Новые армянские мученики, с. 291–292).

1207

См.: Новые армянские мученики, с. 313–319.

1208

См.: Г. Алишан. Сисакан. Венеция, 1893, с. 526–528 (на арм. яз.).

1209

В тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 478, пункт 1 – прим. электронной редакции> – сын брата.

1210

Татевский монастырь – известный архитектурный комплекс в Зангезуре. Главные памятники – соборы Павла и Петра были построены в 895–906 гг., остальные части отстраивались вплоть до XVIII в.

1211

В тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 478, пункт 3 – прим. электронной редакции>, то есть сын сестры.

1212

В тексте <написано на армянском языке; смотрите сканированную копию книги в электронном формате на стр. 478, пункт 4 – прим. электронной редакции>, то есть, сын брата матери.

1213

Данишман – мулла, ученый, духовный служитель у мусульман.

1214

См.: О. Акопян. Путевые записи XIV-XVI вв., т I. Ереван. 1932, с. 213–214 (на арм. яз.).

1215

См.: Новые армянские мученики, 322–328.

1216

О нем мы узнали из «Памятных записей армянских рукописей» Л . Хачикяна (см. ч. II. Предисловие, с. XXXVIII; ч. III, с. 82, примеч.).

1217

См.: Матенадаран, рук. № 6273, с. 337–343.

1218

О. Акопян. Путевые записи XIII-XVI вв., т. I, 156.

1219

Матенадаран, рук. № 6273, с. 338.

1220

Там же, с. 339.

1221

Памятные записи армянских рукописен XV в., ч. III. Ереван, 1967, с. 81.

1222

Зевиадар – духовный глава мечети дервишей (примеч. изд.)

1223

Табут (араб.) – гроб (примеч. изд.).

1224

Сеид – князь, высокопоставленное лицо при персидском дворе.

1225

См.: Новые армянские мученики, с. 420.

1226

Там же: М. Чамчян. История Армении, т. III, с. 516.

1227

См.: Новые армянские мучешнки, с. 420.

1228

3акарий Канакерци. Хроника. Перевод с армянского, предисловие и комментарий М. О. Дарбинян-Меликян. М., 1969, с. 42.

1229

См.: М. Орманян. Азгапатум, с. 2271.

1230

См.: А. Анасян. Освободительные движения в Западной Армении в XVII веке. Ереван, 1961, с. 32 (на арм. яз).

1231

Г. Алишан. Айапатум, с. 598.

1232

Журнал «Чраках». М., 1859, с. 70.

1233

См.: М. Орманян. Азгапатум, с. 2271.

1234

Хондкар – по-турецки xünkyar – султан, соответствует персидскому padiash – падишах (см.: Новые армянские мученики, словарь иноязычных слов, с. 786, 794).

1235

Султан – в тексте с большой буквы, употреблено как собственное имя.

1236

Мурат – Мурат III, турецкий султан (1574–1595).

1237

Тпхис – Тифлис, современный Тбилиси.

1238

Ширвантун – Ширванское царство. Находилось на востоке Закавказья, простиралось от среднего течения Куры до Каспийского моря, вплоть до Дербента.

1239

Город Пайтакаран – центр Пайтакарана, одиннадцатой провинции Великой Армении. Эта провинция в греко-римских источниках известна под именами Kaspianae, Patri Caspia Согласно C. Еремяну, из армянских источников лишь «Ашхарацуйц» и Гевонд употребляют «Пайтакаран». В других источниках этот край называется Каспк, Ашхарн Каспиц, Парск и т. д., затем Баласакан. С 338 г. Пайтакаран становится временным центром Албанского царства. Находился близ современного Орен-Кала в равнине Мили (см.: Ашхарацуйц, с. 88).

1240

Хой – город в Персоармении. Ныне в пределах Ирана.

1241

Салмаст – город в Персоармении. Ныне в пределах Ирана.

1242

В тексте – нашу.

1243

Имеет в виду Ис.3:23: «И будет вместо благовония зловоние, и вместо пояса будет веревка, и вместо завитых волос – плешь, и вместо широкой епанчи – узкое вретище, вместо красоты – клеймо».

1244

Осхо – в мученичестве употреблены также формы Тчсис, Восит. Я. Манандян и Р. Ачарян пишут относительно этой местности: «К сожалению, мы не смогли с помощью имеющихся под рукой пособий найти правильную форму этого названия. В большом Атласе Kiepert-а и W eiland-a (Thubingen, 1873) в этих пределах не отмечена такая местность.

1245

Мердин – город в Месопотамии.

1246

О рукописи см.: Новые армянскне мученики, с. 487.

1247

Там же.

1248

Об этом см.: М. 3улалян. «Девширмэ» в Османской империи по данным турецких и армянских источников. – Историко-филологический журнал. Ереван, 1959, № 2–3, с. 247–256.

1249

См.: В. Акопян. Мелкие хроники, т. I, с. 169–171.

1250

См.: М. 3улалян. Указ. статья, с. 255; А. Анасян. Освободительные движения в Западной Армении в XVII веке, с. 32.

1251

См.: М. 3улалян. Указ. статья, с. 255.

1252

В заглавии, помимо этого, имеется: «В сей день мученичество нового подвижника Христова святого Габриэла».

1253

Мухаммед – турецкий султан (1648–1687).

1254

«Отца его звали...» – текст в этом месте испорчен.

1255

Кулистан – идентично имени Гулистан.

1256

Тиврикский край – г. Тиврик – древний Теврикэ в Малой Армении (см.: С. Еремян. Армения по «Ашхарацуйцу», с. 86), ныне город Дивриги.


Источник: Армянские жития и мученичества V-XVII вв.: /Сборник/. Пер. сост., предисловия и примеч. К. Тер-Давтян. Ответ, ред. С. Аревшатян.– Ер.: Наири, 1994. – 484 с. – /Памятники древнеарм. лит./.

Комментарии для сайта Cackle