От редакции. Патерик новоканонизированных святых¹

(Исторический обзор канонизации святых в Русской Православной Церкви)

Период от крещения Руси до макариевских Соборов

Характерная особенность православного вероучения – почитание святых. Святые – это друзья Божии, которые своими подвигами воплотили Евангельский идеал совершенства (Мф 5:48). И ныне они сияют своими добродетелями и чудесами на духовном небосводе, сподобившись Благодати Божией и прославляемые земной Церковью, своими соотечественниками. Как на небе многие звезды сияют ярко, а другие видны только вооруженным глазом, так и помимо святых, канонизированных в Церкви, много и таких, имена которых ведает только Сам Господь. Святые – это радость Церкви, они своими непрестанными подвигами постоянно “осоляют” (Мф 5:13) нашу жизнь. Особая радость в Церкви – канонизация ее членов, то есть причисление их к лику святых; это неотъемлемая сторона жизни Церкви.

История канонизации русских святых в XX столетии, можно сказать, уже нуждается в своем осмыслении. Конец XIX – начало XX вв. – это царствование последнего Всероссийского самодержца Николая II (†1918). В сравнении с государями, его предшественниками, при нем в Русской Церкви было совершено более всего канонизаций. Первым в этом столетии был причислен к лику святых преподобный Серафим Саровский (†1833; пам. 2 января), затем последовало прославление в 1911 г. епископа Иоасафа Белгородского (†1754; пам. 10 декабря), в 1913 – патриарха Ермогена (†1612; пам. 17 февраля), в 1914 – святителя Питирима Тамбовского (†1698; пам. 28 июля), в 1916 – митрополита Иоанна Тобольского (†1715; пам. 10 июня).

На Поместном Соборе 1917–1918 гг. были канонизированы святитель Иосиф Астраханский (†1672; пам. 10 мая) и Софроний Иркутский (†1771; пам. 30 марта). Важным литургическим и канонизационным соборным деянием явилось установление общей памяти в честь Всех святых в земле Российской просиявших во вторую неделю после Святой Троицы.

Святейший Патриарх Тихон благословил творить Службу и Акафист чудотворному образу Державной Богоматери (пам. 2 марта). Патриарший Местоблюститель Петр в 1925 г. благословил молиться по Службе, составленной протоиереем Николаем Миловским Шуйской-Смоленской иконе Богоматери (пам. 2 ноября).

И хотя затем наступил перерыв в канонизации святых, однако литургическая жизнь Церкви продолжалась и развивалась. Святейший Патриарх Сергий (1943–1944) составил несколько акафистов. Акафист Воскресению Христову, составленный им, где в качестве припева в икосе взят пасхальный тропарь, и поныне творится в пасхальные дни в Московской Духовной Академии.

С именем Патриарха Алексия I (1945–1970) связывается стабилизация жизни Русской Церкви. При нем также пополняется именами святых Православный Месяцеслов. В 1956 г. Синодальным решением в Месяцеслов Русской Церкви были внесены имена румынских святых: мученицы Филофеи (†1060; пам. 24 ноября), преподобного Никодима Тисманского (†1406; пам. 13 декабря)² и мученика Иоанна Валаха (†1662; пам. 29 апреля) (ЖМП. 1956. № 3. – С. 4).

На следующий год решением Синода от 27 декабря 1957 г. была введена в употребление служба святой праведной Тавифе (I в.; пам. 25 октября), составленная тогдашним архиепископом Ярославским и Ростовским Никодимом (ЖМП. 1963. № 2. – С. 14). В последующее время в Богослужение был введен тропарь благоверному князю Игорю Черниговскому (†1147; пам. 19 сентября) (ЖМП. 1965. № 1. – С. 6), а также святителю Ювеналию Иерусалимскому († ок. 458; пам. 2 июля) (ЖМП. 1969. № 1. – С. 8).

В 1962 г. Синод принял решение: “Ввиду того, что наш соотечественник преподобный Иоанн Русский, исповедник, канонизирован Константинопольской и Элладской Церквами, причислить его имя к лику святых, чтимых Русской Православной Церковью, установив празднование ему в день его преставления – 27 мая” (ЖМП. 1962. № 9. – С. 5).

В 1965 г. в календарь вносятся имена новоканонизированных святых Болгарской Церкви – преподобного Паисия Хилендарского (XVIII в.; пам. 19 июня) и святителя Софрония Врачевского (†1813; пам. 11 марта) (ЖМП. 1965. № 4. – Сс. 4–5).

В 1968 г. была утверждена служба митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (†1978) Всем святым Ярославской епархии (ЖМП. 1969. № 1. – Сс. 7–8). Тем самым было расширено значение праздника Всех русских святых и положено начало установлению в последующее время памятей местным, епархиальным соборам святых.

Незадолго до кончины Святейшего Патриарха Алексия I (†17 апреля 1970) Церковь совершила канонизацию миссионера-святителя Николая Японского (†1912; пам. 3 февраля). Патриарший Местоблюститель Митрополит Пимен, избранный вскоре Патриархом, писал об этом Константинопольскому Патриарху Афинагору: “Священный Синод Русской Православной Церкви в расширенном заседании 10 апреля 1970 г. заслушал и обсудил доклад Комиссии и, воздав хвалу дивному во святых Богу, определил признать приснопамятного архиепископа Николая – епископа Японии сущим в лике святых, благодатью Божией прославленных, и память его праздновать 3 февраля по старому стилю, в день его блаженной кончины” (ЖМП. 1970. № 7. – С. 4).

9 августа 1970 г. Американская Церковь канонизировала преподобного Германа Аляскинского (†1837; пам. 27 июля), а решением Священного Синода от 12 ноября того же года его имя было внесено в Русский Месяцеслов. Таким образом он стал первым святым, внесенным в церковный календарь при Патриархе Пимене. С Американской Церковью связано прославление еще одного святого – святителя Иннокентия (†1879; пам. 31 марта). Поскольку Митрополит Московский Иннокентий был погребен у нас, в Троице-Сергиевой Лавре, то Американская Церковь, памятуя его миссионерские труды на своей канонической территории, обратилась к Русской Церкви с просьбой о канонизации святителя Иннокентия, что и произошло 6 октября 1977 г. (ЖМП. 1977. № 12. – С. 3; 1978. № 1. – Сс. 2–9).

Решением Синода от 21 февраля 1978 г. была утверждена Служба святителю Мелетию Харьковскому, составленная Харьковским Владыкой Никодимом (ЖМП. 1978. № 4. – С. 2). А 12 марта того же года в Харьковском кафедральном соборе прошли торжества. На Всенощном бдении автор службы владыка Никодим объявил, что Священный Синод рассмотрел Службу и Акафист святителю Мелетию и благословил “утвердить и благословить их к употреблению во всех церквах Московского Патриархата”. Была отслужена заупокойная лития по святителе Мелетии и в связи с прославлением Святителя вместо “вечной памяти” весь собор “едиными усты и единым сердцем” воспел ему величание. Архиепископ Никодим произнес слово. “Сегодня мы <…> с благоговением чтим священную память новоявленного угодника Божия, иже во святых отца нашего Мелетия, архиепископа Харьковского. Мы молитвенно приобщаемся к торжеству Церкви Небесной, радуясь, что в сонме святых, в земле Российстей просиявших, нам дарован новый предстатель и теплый за нас молитвенник перед Престолом Божиим” (ЖМП. 1979. № 4. – Сс. 23–24).

При Патриархе Пимене были установлены празднования соборам святых различных епархий: собору Радонежских святых, Сибирских, Белорусских, Тульских, Костромских и т. д.

Важным событием явилось празднование 1000-летия Крещения Руси, когда на юбилейном Соборе был канонизирован целый лик русских святых: благоверный князь Димитрий Донской (†1389; пам. 19 мая), преподобный Андрей иконописец (†XV в.; пам. 4 июля), преподобный Максим Грек (†1555; пам. 21 января), святитель Московский Макарий (†1563; пам. 30 декабря), преподобный Паисий Молдавский (†1794; пам. 15 ноября), блаженная Ксения Петербургская (XIX в.; пам. 24 января), преподобный Амвросий Оптинский (†1891; пам. 10 октября), святители Игнатий Кавказский (†1867; пам. 30 апреля) и Феофан Затворник (†1894; пам. 10 января). Лик новоканонизированных святых хронологически охватывает почти шесть веков русской истории. Среди святых мы встречаем главу Церкви и главу государства, монахов-аскетов и святителей-богословов. Женская святость представлена тяжелейшим подвигом юродства.

Вскоре, во время празднования 400-летия учреждения Патриаршества на Руси, на архиерейском Соборе к лику святых были причислены первый Московский Патриарх Иов (†1607; пам. 19 июня) и Патриарх нашего времени Тихон (†1925; пам. 25 марта).

Благословением Святейшего Патриарха Пимена как местночтимый святой был прославлен в Рязани святитель Мисаил (†1656; пам. 10 апреля).

Во время избрания ныне здравствующего Патриарха Алексия II на Соборе был канонизирован святой праведный Иоанн Кронштадтский (†1908; пам. 20 декабря).

Канонизация святых продолжилась в последующее время. И наряду со святыми прошлого времени (родители преподобного Сергия – преподобные Кирилл и Мария, святитель Филарет Московский), начинает прославляться все большее число святых новомучеников и исповедников Российских, почти наших современников. Одновременно возродилось такое известное ранее в Церкви явление, как канонизация местночтимых святых, то есть почитаемых либо в отдельной епархии, либо в монастыре.

По-прежнему решением Священного Синода в Месяцеслов вносятся имена святых, прославленных в других Церквах (ЖМП. 1997. № 6. – С. 4). Среди них прежде всего следует назвать нашего соотечественника, афонского подвижника – старца Силуана (†1938; пам. 11 сентября).

В течение Синодального периода (1700–1917) канонизация святых совершалась нечасто и еще реже в последующее время. Поэтому наше время по числу канонизаций сопоставимо лишь с эпохой Всероссийского Митрополита Макария, созвавшего для прославления святых знаменитые Московские Соборы 1547, 1549 гг. Эти Соборы вызвали целую эпоху в жизни Церкви, когда работало множество духовных писателей, создававших Жития русских святых, или их новые редакции, а также Похвальные слова, Службы. В честь “новых чудотворцев”, как тогда называли новоканонизованных святых и вообще всех русских святых, строились храмы, им писались иконы, совершали открытия святых мощей, их именами называли младенцев при крещении. Желая внести посильный вклад в прославление канонизуемых ныне святых, нам представляется необходимым дать читателям краткие сведения о всех русских святых, канонизованных в последнее время.

В первый период канонизации обнаружилась одна специфическая особенность, суть которой заключалась в том, что телесные останки (мощи) угодника Божия были вскрываемы в надежде, что Бог, по молитвам почитающих сего угодника христиан, явит их чудотворными. Так, в надежде будущего явления чудес были открыты мощи князей страстотерпцев Бориса и Глеба³, княгини Ольги⁴, преподобного Феодосия Печерского⁵, князя Ярославского Феодора Черного и его сыновей⁶, а в более поздний период (1652 г.) совершено открытие мощей преподобного Даниила, князя Московского.

В месяцесловах этого времени⁷ указано до семидесяти усопших, почитавшихся Русской Церковью святыми, из них двадцать два имели общецерковное почитание⁸. Каждый из этих святых был прославлен прежде всего даром чудотворений, что являлось достаточным условием причисления угодника Божия к лику святых. Даже если угодником был явлен подвиг исповедничества или страдания за веру (князь Михаил Черниговский и боярин его Феодор, Великий князь Михаил Тверской), то летописец акцентирует внимание не на исповедничестве, а на чудотворениях.

Не исключительным в этом отношении представляется случай причтения к лику святых равноапостольного князя Владимира – крестителя Руси. Он довольно долго (более 200 лет) не пользовался общецерковным почитанием, невзирая на его заслуги перед Церковью, пока в день его кончины – 15 июля князь Новгородский Александр Ярославович не одержал победу на Неве, усматривая в том заступничество князя Владимира. С этого времени новгородцы установили празднование памяти князя Владимира как святого.

Нередким поводом к канонизации было обретение мощей угодника при копании фундаментов для перестройки церкви и совершение в связи с этим чудотворений. Сам факт открытия мощей не был условием канонизации, но промыслительное открытие, сопровождающееся чудотворениями, являлось вполне достаточным условием таковой (святитель Леонтий Ростовский).

Так, в 1439 г., когда в Новгороде один стоявший на паперти церковный гроб был пробит камнем и никто не знал, чьи нетленные мощи в нем почивают, архиепископ Новгородский Евфимий стал молить Бога – как говорится в “Сказании” об обретении мощей, – дабы стало явным, “кто есть лежащий во гробе оном”. И только после того, как “во едину нощь” (то есть через известный промежуток времени) епископу чудесным образом было открыто в видении, что в гробе том лежит архиепископ Исаия, “в схиме Иоанн”, сподобившийся “послужити чудеси святей Богородице честному Ея Знамению” (то есть человек, известный своим благочестием при жизни), – только после этого возданы были почести прославленному нетлением мощей архиепископу Иоанну⁹. Точно так же, когда в Боровичах оказались чудотворные мощи неизвестного святого, то посланная туда в 1544 г. комиссия из духовных лиц “про житие его спрашивала священников, старост и волостных людей, каково его было житие”, узнав таким образом, что новоявленные мощи принадлежат Иакову Боровичскому¹⁰.

Инициатором канонизации могли быть различные носители церковного сознания: князь, епископ, народ, частное лицо. Например, почитание блаженного Прокопия Устюжского началось по частной инициативе одного лица, пришедшего в Устюг, построившего часовню над могилой блаженного и поместившего в ней образ Прокопия. Утвердилось это почитание, конечно, после благословения церковной власти, да и то, надо думать, по требованию устюжских “ратных людей”, которым было явление блаженного Прокопия при походе на Казань в 1471 г.¹¹.

В целом за обозреваемый период было установлено общецерковных и местных почитаний 68 святым¹².

Плодом деятельности макариевских Соборов, созванных по инициативе царя Иоанна IV и Митрополита Московского и всея Руси Макария в 1547 и в 1549 гг., явилась одновременная канонизация 39 русских святых; из прежних местночтимых причислены к лику святых всей Церкви 23, местночтимыми признано 8 впервые признаны святыми всей Церкви 7 и местночтимым 1. Собором 1547 г. к общецерковному почитанию было канонизировано 14 святых. Обоими Соборами канонизация проводилась “со всяким тщанием и испытанием о чудесах”, совершенных канонизируемыми¹³.

Макариевские Соборы – это время подведения итогов шестисотлетия Крещения Руси. К этому периоду Русская Церковь явила сонм подвижников, память о которых была жива, а места их захоронения почитались. Царь Иоанн IV прямо заявил Собору о том, что “неистощимое богатство” явил Бог в народе Своем и что эти святые незаслуженно забываемы, и память им не творится подобающим образом¹⁴. Следовательно, макариевские Соборы – это упорядочение почитания уже чтимых местных святых; Соборы переводили храмовое почитание в епархиальное (блаженный Максим Московский), местноепархиальное почитание – в общецерковное (Митрополит Иона, преподобный Пафнутий Боровский, князь Александр Невский). На этих Соборах из 39-ти канонизированных святых только восемь не имели ранее ни общецерковного, ни местного, ни храмового почитания.

Основой канонизации как и прежде были свидетельства чудотворений, причем акты свидетельств зачитывались на соборных заседаниях¹⁵.

Таким образом, к середине шестнадцатого столетия в Русской Церкви было канонизировано к общецерковному почитанию и празднованию памяти 52 святых, и, кроме того, в святцах обреталось еще 13 угодников, внесенных в списки святых по благословению местных архиереев.

Вторая половина шестнадцатого столетия и весь семнадцатый век являются наиболее плодовитыми по канонизации русских святых: в святцы было внесено до 150 новых имен общецерковного и местного почитания. Среди них были преподобные, епископы, князья, а также праведные и Христа ради юродивые, скончавшиеся большею частию задолго до канонизации: в пятнадцатом, четырнадцатом, тринадцатом и даже в двенадцатом веках¹⁶.

Важнейшей особенностью канонизации в означенное время было Русской державы. Половину (около 70-ти) всех канонизированных святых, преимущественно прославление угодников, потрудившихся в церковном строительстве и в миссионерском просвещении отдаленных мест, в этот период составляют преподобные и богоносные отцы – основатели монастырей и их последователи (Ферапонт Белоезерский, Авраамий Чухломской, Геннадий Любомироградский, Трифон Вятский и др.).

Порядок их канонизации, как правило, был следующим. Братия монастыря усердно почитала своего усопшего первоигумена постоянным панихидным пением, которое постепенно окрашивалось молитвенными обращениями к сему угоднику. Настоятель монастыря ставил перед церковной властью вопрос о молитвенном со святыми почитании угодника Божия и получал на то разрешение и благословение. Благословляющая власть рассматривала также представленные монастырем житие и службу (тропарь, кондак и проч.) сему святому.

При таком порядке несколько смещался акцент с чудотворений на заслуги перед Церковью и на личные подвиги (преподобный Антоний Сийский и др.).

Многочисленность подвижников, причтенных к лику святых для местного и общего почитания за половину шестнадцатого и за весь семнадцатый век, объясняется большой миссионерской активностью Русской Церкви с ее монастырями и строгой школой монашества.

В этот период требование чудотворений как критерий канонизации как бы ослабляется, одновременно проявляются древние византийские правила: причтение к лику святых благочестно поживших епископов. По крайней мере, захороненные в древности в новгородском Софийском соборе епископы стали местночтимыми без каких-либо свидетельств о чудотворениях именно в этот указанный период.

Позднее утверждение такого правила в Русской Церкви (в Московской митрополии) способствовало церковной традиции почитать святыми благочестно поживших первосвятителей, поэтому такие благоустроители Церкви и государства, как митрополит Макарий (†1563), патриарх Гермоген (†1612), патриарх Филарет (†1633), патриарх Никон (†1681) в этот период находились в списках местночтимых святых.

Синодальный период в Русской Православной Церкви характеризуется меньшим количеством канонизаций. Так, если от Собора 1549 г. до учреждения Синода (1721 г.) всего было канонизировано 146 святых, то от учреждения Синода до восстановления патриаршества канонизировали как общецерковных только 10 святых, а местночтимых – 15.

Профессор Евгений Голубинский, исследуя историю канонизации этого периода, приводит список святых, “память которых празднуется”, в сопоставлении со святыми, “память которых не празднуется”; как в первый, так и во второй списки вошли святые, имена которых находились в монастырских или соборных святцах; ко второй группе Голубинский относил всех тех подвижников, сведения о которых были весьма краткими, по этой причине историк считал их мало почитаемыми. Однако при современном изучении, когда в распоряжении исследователя появилось дополнительное число списков синодиков, можно определить, что так называемые “непочитаемые” святые в действительности всегда были в сознании народа и памяти их чествовались в различных уголках России. Свидетельством этого является то, что многие из непочитаемых, по Голубинскому, святых позднее вновь были внесены в месяцесловы и остаются, таким образом, в святцах Русской Церкви поныне (например, Аркадий Новоторжский, Иринарх Соловецкий, Даниил Шужгорский, Симон Юрьевецкий и др.). Кроме единичных канонизаций в Синодальный период была осуществлена одна большая соборная канонизация – святых Киево-Печерской Лавры.

Трудами митрополита Киевского Петра Могилы преподобные отцы, почивающие в Ближних и Дальних пещерах Киевской Успенской Лавры, общим числом сто восемнадцать, были причислены к местночтимым святым города Киева в 1643 г. и внесены в русские святцы по указу Святейшего Синода для общего почитания в 1762 г.

В то же время установилось местное празднование малороссийским святым: преподобному Иову Почаевскому, Макарию Овручскому и другим. В актах двух последних канонизаций не указаны чудеса, происходившие от мощей или святых икон. Тогда как установление общецерковного празднования памяти пяти святителей (Димитрия, епископа Ростовского, Митрофана, епископа Воронежского, и других) сопровождалось свидетельством о чудотворениях у мощей угодников Божиих.

К началу двадцатого века кроме святцев обще- и местнопочитаемых святых составлялись списки усопших православных христиан, которые по достоинству именовались святыми, но в памяти церковной им творились только панихиды. Указанные списки включали около пятисот имен, половине из них постоянно пелись панихиды с молитвенными к ним обращениями, а другая половина лишь наличествовала в этих списках особыми заботами их составителей¹⁷. Это не было чем-то новым в практике Русской Церкви. В грамоте 1690 г., отвечая соловецкой братии на челобитие о “всенощном пении” в честь преподобного Германа Соловецкого, Афанасий, архиепископ Холмогорский, разделял угодников Божиих, которых следует всегда почитать за их постнические труды и подвиги, и угодников Божиих, которым положено уставное празднование памяти. В частности, сей грамотой он повелел “почитать (Германа) яко угодника Божия”, но “песнопения творить со всенощным пением” не повелел, впредь до суда святительского и царского¹⁸.

Вопреки формализации процесса канонизации церковное самосознание открывало все больше и больше святых угодников Божиих, сведения о них бережно хранились, публиковались в церковной печати и систематизировались в помесячные своды “Жизнеописания отечественных подвижников благочестия”.

В целом же в конце Синодального периода из указанного списка почитаемых усопших христиан трое были канонизированы и явились немеркнущей славой Русской Православной Церкви: преподобный Серафим Саровский, священномученик патриарх Гермоген и святитель Иоасаф, епископ Белгородский.

Современный период начинается Поместным Собором Русской Православной Церкви 1917–1918 гг., на котором среди других обсуждались также и вопросы канонизации, в частности были причислены к лику святых святители Софроний Иркутский и Иосиф Астраханский.

В новейшее время канонизации осуществлялись следующим образом. В 1974 г. в Синод Русской Православной Церкви поступило обращение Священного Синода Православной Церкви в Америке с просьбой о канонизации просветителя Америки митрополита Московского и Коломенского Иннокентия. Рассмотрев это прошение, Священный Синод учредил комиссию для изучения материалов из жизни святого и в результате 6 октября 1977 г. провозгласил Иннокентия (Вениаминова) святым, причисляя его к лику равноапостольных¹⁹. Аналогично решился вопрос и с канонизацией святителя Николая, архиепископа Японского, которая осуществилась постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви от 10 апреля 1970 г.²⁰. Этой канонизации предшествовало обращение к Русской Православной Церкви Собора Православной Миссии в Японии с просьбой о канонизации святителя²¹.

По существующей в Церкви традиции святые, канонизированные в отдельных Церквах, могут вноситься в списки святых другими Поместными Церквами. Так, святой Иоанн Русский, канонизированный Константинопольской и Элладской Церквами, был внесен в списки святых в Русской Православной Церкви 1 июля 1962 г., а преподобный Герман Аляскинский, канонизированный Американской Православной Церковью 9 августа 1970 г., в русской Православной Церкви был внесен в святцы по постановлению Синода 12 ноября 1970 г.

Необходимо сказать о наличии в Русской Православной Церкви соборного празднования святых. В такие соборы входят все канонизированные ранее святые одной местности.

Так, Русская Православная Церковь в своем годичном круге празднует памяти таких соборов, как Киево-Печерских, Новгородских, Белорусских, Ростово-Ярославских, Костромских, Казанских, Радонежских святых и другие.

Кроме этого в Русской Церкви есть общий праздник “Всем святым, в земле Российской просиявшим”, который возник еще в средневековой Руси, а в последнее время повторно подтвержден к празднованию на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917–1918 гг. В этот день Церковь чтит всех святых угодников Божиих, как прославленных, так и неизвестных людям, но ведомых Богу.

В заключение можно сказать, что в Русской Православной Церкви канонизация святых являлась подтверждением и благословением уже имевших место фактов народно-церковных почитаний усопших подвижников благочестия; церковная же власть освящала это почитание и торжественно провозглашала подвижника веры и благочестия святым.

Подводя итоги рассмотрения истории канонизации, кратко перечислим те основания, которыми руководствовалась Церковь при прославлении святых на всем протяжении своего исторического бытия.

Канонизация всегда мыслилась церковным сознанием как факт проявления в Церкви святости Божией, действующей через облагодатствованного подвижника благочестия. Посему во все времена основным условием прославления святых было проявление подлинной освященности, святости праведника.

Свидетельством такой святости могли быть:

1. Вера Церкви в святость прославляемых подвижников как людей, Богу угодивших и послуживших пришествию на землю Сына Божия и проповеди Святого Евангелия (на основании такой веры прославлялись праотцы, отцы, пророки и апостолы)²².

2. Мученическая за Христа смерть или истязания за веру Христову (так, в частности, в Церкви прославлялись мученики и исповедники).

3. Чудотворения, совершаемые святыми по его молитвам или от честных его останков-мощей (преподобные, молчальники, столпники, мученики-страстотерпцы, юродивые и др.)²³.

4. Высокое церковное первосвятительское и святительское служение. (Так, Симеон Солунский говорит, что в Константинополе, в великом храме Апостолов, издревле архиереи полагались внутрь жертвенника, как и мощи святых ради благодати божественного священства²⁴).

5. Большие заслуги перед Церковью и народом Божиим (канонизация царей, князей и равноапостольных²⁵).

6. Добродетельная, праведная и святая жизнь, не всегда засвидетельствованная чудотворениями (так прославлялись благоверные князья, княгини и некоторые преподобные²⁶).

7. В семнадцатом веке, по свидетельству патриарха Нектария, три вещи признавались причиной истинной святости в людях: православное безукоризненное совершение всех добродетелей, за которыми следует противостояние за веру даже до крови; проявление Богом сверхъестественных знамений и чудес²⁷.

8. Нередко свидетельством о святости праведника было большое почитание его народом, иногда еще при жизни. По кончине подвижника почитающие его христиане составляли ему службу, тропарь и кондак, писали икону и житие. В основе таких почитаний также лежит какая-то сверхъестественная помощь от усопшего подвижника, однако, по причине отсутствия записей о таких чудесах, Церковь могла канонизировать праведника на основании его большого народного почитания. (Так, в частности, совершалась канонизация некоторых святых на Соборах 1547 и 1549 гг., где свидетельством святости подвижников приводилось большое их почитание и, отсюда, множество икон, житий, служб.)

В целом, основания к канонизации святых в истории Церкви не были единообразны, ибо в каждом отдельном случае при прославлении находились особые причины, которые могли зависеть как от подвига спасения подвижника (будь то мученик, преподобный или юродивый), так и от тех духовных потребностей, которые в каждый исторический момент Церковь находила необходимыми для блага и спасения своих чад.

При многообразии причин и оснований канонизации святых в различные исторические эпохи существования Церкви одно осталось неизменным: всякое прославление святых есть явление святости Божией, оно всегда совершается по благоизволению и волеизъявлению самой Церкви.

Определенное значение в вопросе канонизации имели мощи. По учению Православной Церкви, мощами святых являются как полностью сохранившиеся (нетленные мощи), так и отдельные частицы от тел прославленных Богом праведников. Само наименование их мощами в церковнославянском языке обозначает мощь, силу, то есть какие-то чудесные, сверхъестественные их проявления, что было свидетельством причастности Божественной благодати.

Возникновение чудес или чудесных проявлений (источение мира) от мощей в Русской Церкви часто было началом прославления святого. Однако мощи святых нередко износились из земли уже после канонизации, из чего можно заключить, что наличие святых останков оставалось лишь одним из возможных условий прославления святого.

Всякой канонизации предшествовала подготовительная работа по изучению житий, трудов и подвигов канонизуемых. Это обязательное условие наблюдалось как при единичном, так и при групповом прославлении угодников Божиих. В каждом отдельном случае Церковь, рассмотрев подвиг канонизуемого, определяла основания к его канонизации. После этого выносилось определение о причислении предложенного подвижника к лику святых Божиих угодников.

В исследованиях, относящихся к предлагаемой канонизации, были также изучены жития, чудеса, труды и подвиги всех нижепоименованных подвижников. Их многообразные подвиги духовного совершенствования призваны озарить путь к спасению современному христианину. Предлагаемые к канонизации в своей жизни показали следующие добродетели: любовь к ближним, служение Отечеству, благотворительность и храмоздательство князя Московского Димитрия, постничество, аскетический подвиг и творчество иконописания Андрея Рублева; строгая христианская жизнь, терпение и твердость в вере преподобного Максима Грека; забота о Церкви, смирение, постничество и пример почитания святых, данные Митрополитом всея Руси Макарием; старчество, молитвенность и подвиг ученого монаха схиархимандрита Паисия Величковского; самопожертвование и бескорыстие, смиренномудрие и любовь к ближним блаженной Ксении; труд просветителя, богослова, аскета и проповедника святителя Феофана Затворника; образ пастыря, пример душепопечительства, сострадания, снисхождения к людям и верности Богу схииеромонаха Амвросия Оптинского; глубокое богословствование, образ молитвенности и пример всецелой отданности для служения Богу епископа Игнатия Брянчанинова.

Труды по подготовке данной канонизации выявили необходимость и дальнейших изучений вопроса о прославлении святых, как живших в прошлые века, так и завершивших свою подвижническую жизнь и подвиги в новое время. Они как звезды на тверди небесной над Русской землей; но требуется достаточно времени и углубленных трудов, дабы представить их жизнь и подвиги для назидания верным.

В расширенном заседании Священного Синода Русской Православной Церкви 10 апреля 1970 года был заслушан и обсужден доклад митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима, председателя Комиссии по изучению вопроса о канонизации архиепископа Японского Николая (Касаткина). Священный Синод определил канонизовать приснопамятного архиепископа Японского Николая (Касаткина) ввиду всеобщего почитания его в Японии православными христианами как праведника и молитвенного предстателя пред Господом.

Ввиду глубокого почитания Архиепископа Николая православными чадами в Японии как праведника и дивного угодника Божия <…> Священный Синод Русской Православной Церкви в расширенном заседании 10 апреля 1970 года <…> воздав хвалу дивному во святых Богу, определил признать приснопамятного Архиепископа Николая – апостола Японии сущим в лике святых, благодатью Божией прославленных <…> Священный Синод поручил митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Никодиму составление и написание особой службы святому Николаю, Архиепископу Японскому, а до утверждения ее отправлять новопрославленному святому службу святительскую по Общей Минее.

За церковными службами имя новоканонизованного святого определено возносить так: “Святого равноапостольного Николая, Архиепископа Японского”²⁸.