Иоанн Вишенский и его связь с православным духовно-культурным центром в Остроге

Как и большинство афонских подвижников, старец Иоанн Вишенский не стремился к известности и славе среди людей, поэтому о его жизни сохранилось очень мало сведений. В основном они почерпнуты из кратких упоминаний в его же письмах или других источниках.

Изучая рукописи старца Иоанна, Иван Франко на основе его писаний так охарактеризовал подвижника: «была это натура простая и сильная, которая не умела кривить душой».¹⁹

Из писаний старца известно, что родился он в г. Судовая Вишня в Галиции (ныне Львовская область). Точная дата его рождения неизвестна, поэтому на основе косвенных свидетельств большинство исследователей считали, что родился он между 1533–1550 годами. По всей видимости, происходил будущий подвижник из местного шляхетского рода Вишенских и получил неплохое начальное образование. И хоть о самом себе он отзывается как о человеке неученом («риторичное игрушки не видах, философского высокомечтателного ни слыхах»),²⁰ но это скорее необходимо понимать как попытку собственного монашеского самоуничижения и смирения, что характерно было и для многих других афонских аскетов и отшельников (а может быть, и как полемический выпад против иезуитской системы духовного образования, утвердившейся в то время в Речи Посполитой). Во всяком случае, его послания свидетельствуют, что человеком он был грамотным, умело владел литературным стилем, знал церковнославянский, греческий, латинский и польский языки. Также он хорошо знал не только Священное Писание и творения восточных святых отцов, но и некоторых античных философов (в частности, критикует увлеченность Аристотелем и Платоном, обличает учение Оригена и католических богословов и апологетов того времени). А говоря о своей «неучености», он тут же добавляет, что «мой ест даскал простак, але от всѣх мудрѣйший, Который безкнижных упремудряет; мой даскал простак, Которий рыболовци в человѣколовци претворяет; <...> мой даскал, Которий смирением гръдость потлумляет».²¹ Этими словами, «смирением гръдость потлумляя», он утверждает, что все прежние его внешние познания не имеют для него больше никакого значения, поскольку они неспособны дать ему самое главное – познание и единение с Богом.

Украинский шляхтич XVII в.

В то же время, по всей видимости, Иоанн Вишенский в молодости и сам увлекался латинской ученостью, что и отразилось впоследствии на его столь острой критике ее. Известно, что, проживая в Луцке, он был дружен с местным римско-католическим каноником («мистром»), о чем сообщает в «Краткословном ответе Петру Скарге...» (1600–1601). О самом же себе он свидетельствует: «Я бо нѣкогда во той пробѣ. был и сам своим слухом латынского оратора свѣдчил».²²

Многие исследователи обращали внимание на то, что, пребывая в затворе на далеком Афоне, старец Иоанн очень хорошо знал нравы и быт православной галицко-волынской шляхты, что подтверждает его шляхетское происхождение.²³

Еще Иван Франко обратил внимание, что, проживая в Луцке, Иоанн Вишенский был знаком здесь с одним из будущих зачинщиков Брестской унии, а тогда православным Луцким епископом Кириллом (Терлецким). Кроме того, из посланий старца Иоанна видно, что в Луцке он был знаком и с занимавшимся здесь судебной практикой Дионисием Збируйским, будущим епископом Холмским, и также в будущем одним из активных сторонников унии.²⁴

Луцкий замок XVI в. Реконструкция П. Троневича

По мнению Ивана Франко, опекуном молодого Иоанна Вишенского был один из богатейших магнатов Речи Посполитой, маршалок Волынской земли и воевода Киевский князь Василий-Константин Острожский (потомок преподобного Феодора Острожского, нетленные мощи которого почивают в Киево-Печерской Лавре).²⁵ Во всяком случае, оба они были знакомы, что явствует и из посланий старца к князю за 1598–1600 годы. Одно из первых произведений Иоанна Вишенского – послание «От Святой Аеонской горы скитствующих» – было опубликовано в 1598 году в изданной на средства князя острожской «Книжице», что уже само собой подтверждает факт знакомства двух поборников православия. Это послание старца Иоанна было адресовано «благочестивому княжати Василию, поборнику Церкви соборное православное веры».²⁶

Большое влияние на формирование мировоззрения Иоанна Вишенского оказал Острожский кружок, в который входили выдающиеся церковные и светские деятели того времени. Из писаний старца Иоанна видно, что он хорошо знал Острог и жизнь его обывателей. По всей видимости, бывал он здесь неоднократно. И близкая дружба с другим видным православным подвижником прп. Иовом (Княгиницким) завелась у него, скорее всего, еще в Остроге, где тот учился в Острожской академии, а позже и преподавал в ней.²⁷ Эта дружба в дальнейшем тесно свяжет их в совместном, по поручению князя Острожского, путешествии на Святую Гору и пребывании здесь, а затем и при основании Великого Манявского скита и возрождении афонских монашеских уставов в Украине.

Портрет и подпись еп. Кирилла Терлецкого (1540-е –1607)

Князь Василий-Константин Острожский (1526–1608)

В. К. Острожский (второй справа) в ряду русских князей. Роспись Успенского собора Киево-Печерской Лавры. Фото кон. XIX в.

Выезд кн. В. К. Острожского из замка. Худ. А. Ковальчук, кон. XX в.

Острожский замок. Акварель Зигмунта Фогеля, 1796 г.

Острог. Худ. Наполеон Орда, 1870-е гг.

Острожский замок. Современный вид

Этот момент в биографии старца Иоанна крайне важен, поскольку он подтверждает тесную связь будущего подвижника с Острожским кружком православных книжников-традиционалистов, под влиянием которых на начальной стадии и формировалось его мировоззрение.²⁸ С этим же центром православной книжности и просвещения были тесно связаны в ту пору и другие видные православные духовно-культурные деятели Украины, такие как священник Дамиан Наливайко, преподобный Иов (Желизо) Почаевский, святитель Василий Сурожский, писатель Герасим Смотрицкий, архимандрит Елисей Плетенецкий, митрополит Исаия Копинский, епископ Исаакий Борискович, блаженный Киприан Острожанин, митрополит Иов Борецкий, старец Афанасий Межигорский, архимандрит Леонтий Карпович, гетман Петр Сагайдачный и многие другие.²⁹ Поэтому не исключено, что, пребывая на службе у князя Василия-Константина Острожского, молодой Иоанн Вишенский близко знал этих и других деятелей и воспитанников Острожской школы.

Портрет кн. В. К. Острожского. XIX е.

О том, что будущий старец Иоанн состоял на службе у князя Острожского, свидетельствует и униатское полемическое сочинение «Антиризис, или Апология против Христофора Филалета», написанное в 1599 году идеологом унии, а позже и униатским митрополитом Ипатием Потеем (1541–1613). В своем произведении он упоминает, что «пан Вишенский» вместе с другим видным деятелем Острожского кружка и православным писателем-полемистом Василием Сурожским привозили ему во Владимир-Волынский в 1593 году письмо от князя Острожского.³⁰ Обоих посланников князя Ипатий Потей характеризует как сведущих в церковных вопросах.

О том, что Иоанн Вишенский и Василий Сурожский были знакомы, может свидетельствовать и тот факт, что в своем сочинении «Извещение краткое о латинской прелести...» (1588–1596) афонский подвижник неоднократно ссылается на книгу Василия Сурожского «О единой истинной православной вере».³¹ Имеется в его творениях и ряд других реминисценций с этим сочинением, что также расценивается многими исследователями как свидетельство близкого знакомства авторов.³² Еще один важный момент, который мог существенно повлиять на дальнейший жизненный выбор будущего подвижника, – то, что именно в это время в Луцке и Остроге, при покровительстве князей Константина Острожского и Андрея Курбского, пребывал один из последних представителей московской исихастско-нестяжательской школы афонита преподобного Нила Сорского – старец-игумен Артемий Троицкий.³³ Последний эмигрировал из Московии после победы партии «иосифлян» над «нестяжателями». В «Палинодии» архимандрита Захарии Копистенского упоминается, что «преподобный Артемий» немало народу «в земле Литовской» от ереси арианской и лютеранской отвернул и «през него Бог справил, же ся весь народ руский в Литве в ереси тыи не перевернул».³⁴ В некоторых источниках того времени игумена Артемия Троицкого даже называли «старцем Острожским». Так, в ряде списков его произведений, в частности, указывается: «Книга Артемия старца острожского послание его к Симону Будному».³⁵

Золотая медаль с изображением кн. В.К. Острожского. Аверс и реверс. После 1608 г. Эрмитаж (Санкт-Петербург)

Остр омский замок. Современная реконструкция

Автограф кн. В. К.Острожского

Кроме того, при посредничестве князя Острожского А. Курбский и старец Артемий имели связь с Афоном. Так, по его просьбе со Святой Горы привозились святоотеческие книги. Одна из них, переданная им Курбскому для переиздания, получила широкое распространение среди православных Речи Посполитой. Она содержала сочинения теоретиков афонского исихазма Григория Паламы и Нила Кавасилы против католицизма.³⁶

Все эти факты указывают на то, что старец-нестяжатель Артемий Троицкий также был тесно связан с Острожским центром книжников-традиционалистов, а значит, несомненно, так или иначе, мог иметь влияние на формирование взглядов Иоанна Вишенского. Такой любознательный искатель духовных знаний и опыта, как Иоанн Вишенский, пребывая в Остроге и Луцке, не мог не обратить внимания на столь известного подвижника и старца-нестяжателя. Под впечатлением рассказов старца Артемия о преподобном Ниле Сорском, его странствиях на Афон и пребывании в древнерусском святогорском монастыре, Иоанн Вишенский мог загореться желанием и сам отправиться в далекую монашескую республику.

Прп. Нил Сорский

Кроме того, именно взгляды преподобного Нила Сорского, игумена Артемия и других «нестяжателей», критика ими монастырских землевладений, по всей видимости, отразились и на воззрениях Иоанна Вишенского и его категоричном неприятии вырождения монастырей в крупные земледельческие имения-фольварки: «фолварки собѣпочинили з опщих манастырев и мысливства прекормлюют в них, а не душѣ, спасаемые на живот вѣчный».³⁷

Луцкий замок. Худ. Наполеон Орда, 1870-е гг.

Луцкий замковый кафедральный собор св. Иоанна Богослова. Кон. XVI – нач. XVII вв. Реконструкция П. Троневича

Таким образом, можно считать, что в украинском исихастском возрождении конца XVI – начала XVII веков как бы сошлись две школы – непосредственно Афонская и «нестяжательская» школа афонита преподобного Нила Сорского, которая искусственно была уничтожена в Московии, но чрез старца Артемия Троицкого продолжила свое развитие теперь уже в Украине, в новых условиях.³⁸

Из посланий Иоанна Вишенского явствует, что помимо Острога, Луцка и Люблина, он бывал во Львове и был тесно связан со Львовским братством. Также он имел какое-то отношение к монастырям Жидичинскому Свято-Никольскому в предместье Луцка, Уневскому Свято-Успенскому и Спасскому в Перемышльской епархии.³⁹

Вид Святой Горы Афон. Фото Сергея Шумило, 2015 г.

Вид Святой Горы Афон. Фото Сергея Шумило, 2015 г.

Древнерусская обитель св. Пантелеимона («Нагорный», или «Старый Русик») на Афоне. Фото Сергея Шумило, 2015 г.

Древнерусская обитель св. Пантелеимона («Нагорный», или «Старый Русик») на Афоне. Фото Сергея Шумило, 2015 г.