Игумения Евпраксия (Пустовалова) (1919–2006 гг.)
Игумения Евпраксия (в миру Лидия Пустовалова) родилась в ночь на 26 марта /8 апреля 1919 года в городе Вятке в благочестивой семье Николая и Валентины Пустоваловых. Когда Лидии было всего несколько месяцев, ее родители переехали в Екатеринбург, на Урал, где семья прожила четыре года. Первое сознательное воспоминание матушки относится как раз к тому времени. Днем родители работали в поле и, уходя, сажали 2–3-летнюю девочку в бочку. Малышка целыми днями смотрела на постоянно изменяющееся небо. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5, 8).
Вскоре отец ушёл на фронт, семья бедствовала, Лидия ела лишь черный хлеб и воду, подслащенную заменителем сахара. Когда с войны вернулся отец, они смогли иммигрировать в Манчжурию. Николай Николаевич устроился работать инженером. Позже семья переехала в Харбин. По окончании средней школы Лидия поступила в университет, который окончила со степенью бакалавра экономики и коммерции. Во время учебы она пережила еще один тяжелый недуг – туберкулез. Но Милостивый Господь даровал ей и утешение – встречу с архимандритом (позже митрополитом) Филаретом (Вознесенским) (1903–1985), который оказал большое влияние на дальнейшую судьбу матушки. Она даже просила духовного отца взять ее под полное и строгое свое духовное руководство. Но получила мудрый ответ, что это не только невозможно (так как они жили в разных местах), но и неполезно. Однако духовная связь, которая завязалась между ними, сохранялась до конца жизни Владыки. Несмотря на высокий пост Первоиерарха Русской Церкви Заграницей, который занял митрополит Филарет, он продолжал переписываться с Лидией. А еще раньше, незадолго до кончины отца Лидии, архимандрит Филарет, посетив семью, накинул свою зимнюю рясу на плечи Лидии и подвел ее к умирающему отцу со словами: «Николай Николаевич, примите игумению!» Эти пророческие слова сбылись спустя двадцать лет.
В 1962 году матушка с мамой Валентиной Даниловной переехали в Австралию. Много испытаний пришлось перенести ей в этот период жизни. Поселились они в Сиднее. Первое время матушка расписывала фарфоровую посуду, сворачивала полотенца. Но жизнь в миру не изменила ее благочестивое решение принять монашество. Митрополит Филарет благословил Лидию поступить в обитель Всех Святых в пригороде Сиднея Кентлине.
Престарелая мать благословила дочь, сказав, что даже самый счастливый брак никогда не сделает человека ближе к духовным высотам, чем чистота истинно монашеской жизни. 22 декабря 1969 года матушка навсегда пришла в монастырь. В одной келье с ней поселилась и ее мама, сказав: «Куда нитка, туда и иголка». В монастыре матушка трудилась на многих послушаниях: пела на клиросе, убирала и украшала храм, занималась почтой, выполняла различные поручения в городе – и в то же время ухаживала за своей мамой. Спустя три года после непродолжительной болезни Валентина Даниловна тихо отошла ко Господу. Матушка тяжело переживала потерю и вынуждена была даже лечь в больницу.
В 1979 году, когда инокиня Лидия уже десять лет подвизалась в монастыре, у нее обнаружили рак. Вскоре после операции милостью Божией она благополучно поправилась и 24 декабря того же года была пострижена в мантию. Постриг совершил митрополит Филарет, находившийся в то время в Австралии на съезде молодежи. Владыка Филарет дал новопостриженной имя в честь святой Евпраксии, девы Тавеннской, житие которой особо любил.
Пять лет матушка подвизалась в обители в монашеском чине. Однажды сестра при ярком дневном свете увидела над монахиней Евпраксией блестящий золотой крест. А посещавший обитель архимандрит Арсений всегда считал ее будущей настоятельницей. И даже игумения Елена (Устинова) незадолго до своей кончины в Светлую седмицу 1984 года сказала монахине Евпраксии, что хотела бы видеть ее следующей настоятельницей монастыря. На праздник святых жен-мироносиц 12 мая 1984 года матушка Евпраксия была избрана и возведена в сан игумении.
За 22 года, пока матушка возглавляла монастырь, обитель благоукрашалась: была построена и освящена великолепная Казанская церковь, сестринский корпус, устроена колокольня. Вход в монастырь украсила арка. Но в те же годы матушка пережила много скорбей и испытаний. Подвижница вставала в 4 часа утра, чтобы молиться о всем мире, о Православной Церкви, о сестрах, о благотворителях, о тех, кто обижал ее, и о тех, кого, как ей казалось, она чем-то огорчила. Она часто вспоминала слова из пятидесятого псалма: «Жертва Богу дух сокрушен. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит»; и еще – из Антифона 4-го гласа: «Святым Духом всяка душа живится, и чистотою возвышается, светлеется Троическим Единством священнотайне».
По свидетельству сестёр, матушка любила повторять: «Чему быть, того не миновать. На все воля Божия», – и с лучистой улыбкой добавляла слова митрополита Филарета: «Все бывает, как Бог определит, и это всегда к лучшему!» Много времени матушка посвящала духовному чтению, в основном Святых Отцов и творений святого праведного Иоанна Кронштадтского.
Она стяжала дар обильных слез. А еще Господь даровал матушке Евпраксии и редкий дар непрестанной молитвы. Келейница матушки монахиня Мария много раз была свидетельницей того, как матушка даже во сне продолжала молиться и тихонько петь псалмы. Неудивительно, что незадолго до того, как Синод наградил ее правом ношения второго Креста (который чудесным образом попал к матушке со Святой Горы Афон), матушка сподобилась явления в своей келье преподобного Серафима Саровского. А на следующий день после получения креста, на рассвете, матушка увидела в своей келье Саму Царицу Небесную, державшую над ней Крест, словно помогая игумении нести его.
Игумения Евпраксия никогда не отличалась крепким здоровьем, к концу своего земного пути она становилась все слабее и потому большую часть времени проводила в келье в молитве. За неделю до смерти у матушки развилась сердечная аритмия, и ее пришлось госпитализировать. Вскоре ее выписали, и, казалось, матушка пошла на поправку. Но 18 июля по возвращении от кардиолога в машине у игумении Евпраксии случился инсульт, это привело к левосторонней парализации. Священник Борис Игнатьевский причастил матушку сразу после случившегося в палате интенсивной терапии, а также и на следующий день, в день кончины матушки, в больничной палате.
Близкие друзья нескончаемым потоком шли к болящей игумении, чтобы испросить прощения и получить последнее благословение. Каждую из сестер матушка благословляла в больничной палате по отдельности. Поздно вечером 18 июля отец Владимир Цуканов совершил над ней таинство Соборования. 19 июля игумения Евпраксия перенесла подряд два инсульта. Казалось, конец приближался. Матушка была в сознании и крепко сжимала руку своей келейницы монахини Марии. За час до кончины матушка стала тяжело дышать. Монахиня Мария это заметила, взяла деревянный крест матушки и поднесла его к губам игумении, затем подняла ее правую руку и положила крестное знамение на лоб, грудь и плечи, после чего матушка тихо отошла ко Господу.
Тело матушки, облаченное в монашеское одеяние, привезли в обитель накануне престольного праздника монастыря – дня празднования Казанской иконе Божией Матери. На отпевание и похороны игумении Евпраксии прибыли девять священнослужителей во главе с Архиепископом Сиднейским, Австралийским и Ново-Зеландским Иларионом. Трогательно совершалась заупокойная служба. Крест, который несли во главе погребальной процессии, казался невесомым и знаменовал победу. Многие люди признавались позже, что в тот момент они чувствовали не скорбь, а скорее Пасхальную радость.
Сороковой день со дня кончины матушки выпал на Успение Пресвятой Богородицы. В этот день также празднуется память пророка Михея. Это особенно знаменательно, ведь именно иконой пророка Михея благословили матушку в день ее возведения в сан игумении, и потому она всегда считала пророка Михея своим защитником и покровителем.
Матушка предчувствовала свою скорую кончину. Незадолго до смерти она сказала одному из прихожан, что не доживет до следующего праздника (приближалась летняя «Казанская»), и положила в Евангелие новую красивую – белую с золотой отделкой – закладку, отметив как свое завещание сестрам и Церкви 4-ю главу из Послания к Ефесянам святого Апостола Павла: «Итак я, узник в Господе, умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира. Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас» (Ефес. 4, 1–6).
Сразу по кончине игумении Евпраксии небесное ее предстательство было явлено и осиротевшим сестрам обители, и людям, живущим далеко от монастыря, но глубоко почитающим матушку. Еще до похорон матушки одна из сестер, делая прощальный земной поклон, совсем забыла о сильно болевшем опухшем сломанном пальце и… получила исцеление у гроба почившей игумении. Опухоль прошла, и боль уже не повторяется. Еще одна сестра получила исцеление правой руки, которая целый год сильно болела от артрита.
7 августа – матушка вновь утешила сестер. Одна из насельниц обители рассказала: «Матушка всегда почти до самой смерти вставала в 4 часа утра и слезно молилась – за мир, за Церковь, за сестер и прихожан. Молилась так долго, что ей никогда не хватало времени окончить свое «правило»! Я все необходимое готовила к службе в храме, а затем шла открывать монастырские ворота. И всегда поражалась одним явлением – нигде, кроме места под самой аркой не пахло, а в арке так сильно пахло матушкиным ладаном! Ни подходя к воротам, ни за ними, ни вдоль забора! И вот сегодня опять в воротах – ее ладан!»