Раба Божия Анастасия

В книге архимандрита Рафаила (Карелина) «Тайна спасения. Беседы о духовной жизни» есть небольшой рассказ «Сидящая Анастасия» о судьбе прозорливой старицы, которую в народе называли «сидящей Анастасией». Она говорила с людьми притчами и загадками, но сказанное всегда сбывалось.

Известно, что в молодости Анастасию была красавицей. У нее рано умерла мать, воспитывала ее мачеха. Когда к девушке стал свататься гвардейский офицер, мачеха под всеми предлогами откладывала женитьбу, а однажды, закрыла Анастасию в доме, а жениху сказала, что его невеста сошла с ума, что ее связали и увезли в больницу. Услышав об этом, влюблённый офицер застрелился у

порога дома. Когда Анастасия узнала о случившемся, то начала

юродствовать: жила в хлеве вместе со свиньями, питаясь помоями,

которые приносили животным. Со временем Анастасия приняла на себя необычайный подвиг: она села во дворе под навесом на низкую скамью и не вставала с этого места. Когда нужно было немного привстать, она упиралась руками в два камня, лежавшие около нее, но никогда не вставала на ноги. Прошли десятки лет, ноги под коленями как бы срослись, и она уже не могла ими двигать.

Архимандрит Рафаила пишет: «В некотором роде такой подвиг труднее, чем столпничество, по крайней мере, столпник мог двигаться по площадке столпа, спать, опираясь на перила, сходить во внутреннюю комнату. Кроме того, обычно столпники полагали множество поклонов.

Анастасия, сидя почти неподвижно, по всем законам природы должна была умереть в первую же зиму от переохлаждения, но ветер и снег, казалось, не действовали на нее, как на каменную статую…

Несколько десятков лет во дворе своего дома, под навесом, сидела, не вставая, эта подвижница. Зимой она укрывалась лишь длинной шалью. Спала она очень мало, обычно под утро, склонив голову к коленям. Ее почти всегда окружал народ. Некоторых она принимала с особой лаской и кормила из своих рук, а других встречала бранью и даже бросала в них камни…

Игумения Мария (Соловьева), жившая в селе Ахкерпи (Марнеульский район Грузии) с несколькими монахинями после закрытия их монастыря говорила: «То, что скажет Анастасия, должно сбыться». Однажды игумения Мария пришла к Анастасии со своей родственницей. Анастасия молча сняла крест с родственницы, надела его на мать игумению и так повторила три раза. Вскоре эта родственница принесла игумении Марии огромное горе...

Я несколько раз был у Анастасии… Однажды тяжело заболела моя мать. Я пришел к Анастасии, рассказал о своем горе и просил, чтобы она помолилась о моей матери. Анастасия дала мне яблоко и сказала: «Пусть она съест его». Я вернулся домой с этим яблоком. Как легко было у меня на душе! Я ожидал чуда, и оно совершилось! Мать, съев яблоко, выздоровела в тот же день.

Однажды я спросил у Анастасии, как мне спастись. Она ответила: «На Афон». Тогда дорога на Афон была совершенно закрыта, и я снова спросил: «А если я не попаду на Афон, то спасусь или нет?» Она ответила: «Не знаю».

И вот наступило время, когда слова Анастасии, сказанные как бы в притче,

исполнились. Архимандрит Зиновий (впоследствии митрополит) сказал, что Патриарх хочет рукоположить меня в священный сан и послать на приход в Лагодехи. «Какой ты выбираешь путь: белого или черного духовенства?» – спросил он. Когда я пришел к Анастасии, она встретила меня словами: «Через три дня ты искупаешься в большой ванне». После монашеского пострига я снова пришел к Анастасии. Было утро. Она сидела закутанная в шаль, как в саван, закрытая с головы до ног. Я окликнул ее по имени, она не ответила. Я сказал, что принял монашеский постриг, спросил, как мне теперь жить, – в ответ молчание. Я

долго стоял около нее, но она даже не пошевелилась, как бабочка в непроницаемом коконе, в своей черной шерстяной шали. И я подумал: вот тебе ответ – будь таким же для мира...

Почти все люди, посещавшие Анастасию, рассказывали, как сбывались ее вещие слова. Говорили, что ее несколько раз посещал Патриарх Мелхиседек…

Рассказывали, что особенно много народа приходило к Анастасии во время войны,

чтобы узнать о судьбе своих близких. Если она давала землю, то это означало, что человек был убит…

Перешагнув порог дома, где сидела Анастасия, человек, казалось, из одного,

привычного для него мира, попадал в другой, неведомый. Говорят, что когда у нее заболела сестра, Анастасия велела вынести себя из-под навеса под открытое небо и в течение четырех месяцев молилась, говоря: «Надо приготовить ей путь».

Я уехал в Сухумскую епархию, а когда вернулся в Тбилиси, то мне сказали, что

Анастасия умерла и похоронена на верхней стороне Кукийского кладбища. Я долго не мог узнать, где ее могила. Наконец одна прихожанка церкви святого благоверного князя Михаила Тверского, Вера, вызвалась показать мне это место... Мы пришли к могиле, на которой был водружен крест, и я почувствовал себя так же, как много лет тому назад во дворе Анастасии. У меня было такое чувство, словно я забыл обо всем окружающем меня, словно прошлое стало настоящим, а настоящее – прошлым. Я ни о чем не думал и ни о чем не просил, я только чувствовал ее присутствие, и слезы лились из моих глаз…Я шел назад с каким-то смешанным чувством радости и скорби: радости – от этой встречи, а скорби – от расставания…

Я вспоминаю, что у Анастасии была редкая икона, написанная на металле, включавшая в себя несколько изображений Божией Матери. Она говорила: «Икону надо выкупить», – возможно, она хотела напомнить нам, что икона в доме требует молитв, что без этого духовного «выкупа» икона будет лишь обличением нашего нерадения и что жизнь должна быть подвигом.

Вспоминаю я и еще одну подробность из впечатлений Левы Саакяна об Анастасии. Он спросил ее: «Как найти истину?». Для философа это был профессиональный вопрос. Она ответила очень просто: «Живите по истине и найдете истину». Мне кажется, что это был лучший из ответов, которые можно услышать…

Я хотел бы еще сказать о глазах Анастасии…Они были похожи на лучи или огни двух прожекторов, которые освещали ночное небо. Ее взгляд как бы пронизывал человека насквозь, и человек невольно чувствовал при этом какое-то изумление, похожее на испуг, понимая, что этот взгляд видел все в его душе: его жизнь, его прошлое и будущее.

К концу своей жизни Анастасия еще более усилила свой сверхчеловеческий подвиг. Женщины, омывавшие ее тело, рассказывали, что она клала на свою скамеечку пустую банку от консервов и садилась на нее; острые края врезались в тело почти до костей, но оно не гнило».