XVII век

Память его празднуется месяца марта в 20-й день

† 1612

и

Память его празднуется месяца ноября в 15-й день

† ок. 1603

Святой Евфросин, в миру Ефрем, был родом из Карельской области. Его отец Симеон и неизвестная по имени мать жили около Ладожского озера (Нево). Близость Валаамского монастыря оказала влияние на религиозное настроение Ефрема. Он оставляет родительский дом и живет некоторое время при монастыре. Здесь он приобрел знание богослужебного устава и сроднился с суровыми условиями иноческой жизни. Но иноком Ефрем пока не стал. Он переселяется в Новгород Великий и живет там довольно продолжительное время, а потом уходит в одну из Новгородских областей, в Бежецкую пятину. (Бежецкая пятина – земля на восток или юго-восток от Новгорода, получила свое название от села Бежичи нынешней Тверской губернии.) Он поселяется в селе Долосском, верстах в двадцати от города Устюжны Железопольской. (Устюжна – уездный город Новгородской губ. В 386 верстах к востоку от Новгорода, на реке Мологе.) В этом селе, при храме святого великомученика Георгия, Ефрем долгое время служил чтецом. Он успел достигнуть зрелого возраста, когда благодать Божия коснулась его сердца и зажгла в нем непреоборимое желание принять иноческий подвиг. Приведя свой дом в полный порядок и распорядившись своим имуществом, Ефрем пошел в путь, не имея с собою ничего, кроме единственной бывшей на нем одежды. С тех пор его мысль не возвратилась к оставленному дому, устремляясь только к Богу, так что «возложив руку свою на рало» (Лк.9:62), он уже не оглядывался вспять. В твердом решении стать иноком Ефрем приходит в Тихвинский Успенский монастырь и умоляет настоятеля и братию удостоить его пострижения. Зрелый возраст просителя, его рассказ о юности, проведенной под кровом Валаамской обители, о продолжительных годах службы церкви Божией в должности чтеца снискали ему общее доверие, и его просьба вскоре же была исполнена. Ефрема облекают в иноческий образ и при пострижении дают ему имя Евфросина. Достигнув того, к чему так стремилась его душа, преподобный Евфросин с ревностью предается иноческим подвигам. Просвещая свой ум Словом Божиим, которое он с любовью и вниманием читал, утверждая сердце на камне веры, он покоряет плоть свою постом и воздержанием, смиренным послушанием игумену и братии, усердным трудом в заповеданных ему службах, работая не ради людей, но ради Бога, в чистоте совести и нелицемерной любви. Среди трудов и подвигов он всегда памятовал о кончине жизни и будущем воздаянии от Нелицеприятного Судии.

Прожив некоторое время в Тихвинской обители, преподобный почувствовал великое, неудержимое желание уйти в пустыню, в уединение, и там потрудиться Богу суровой постнической жизнью и безмолвием. Он идет к игумену, рассказывает ему о своем желании и испрашивает благословение на задуманное дело. Настоятель благословил его, дал ему наставление о пустыннической жизни и отпустил с миром из монастыря, сказав: «Иди, чадо, Бог с тобою»! Это было в 1600 г.

Лишенный какого бы то ни было имущества, но с сердцем, исполненным радости, отправился преподобный в свой путь. Его влекло в знакомые места, в вышеупомянутую Бежецкую пятину, где он и нашел себе пустыню, окруженную дебрями и лесами, среди зыбучих мхов и непроходимых болот. Реки и озера окружали ее, как оградой, и делали малодоступной для человека. Здесь, в диком бору близ реки Чагодищи (река Чагодища, или Чагода, – левый приток Мологи – протекает в Тихвинском и Устюженском уездах Новгородской губернии), у берегов Синичья озера, верстах в 15 от села Долосского и 50 верстах от Устюжны, преподобный выбрал место, удобное для уединения, достаточно обширное для основания обители, и остановился на нем. В горячей молитве он возблагодарил Бога, давшего ему новое жилище, как птице, которая обрела себе храмину, как горлице, отыскавшей себе гнездо. «Призри на место сие, – взывал преподобный к Господу, – и благослови его, и сподоби меня на этом месте работать Тебе во все дни жизни моей. Ибо на то я и пришел сюда, чтобы работать Тебе, да прославится о мне Трисвятое Имя Твое».

На выбранном месте святой Евфросин поставил крест, выкопал себе пещеру и начал вести суровую подвижническую жизнь, проводя время в молитвах, бдении, песнопениях, часто всю ночь не смыкая глаз за молитвой. Подвиги поста и воздержания были для него непрерывны. Целых два года он не видел человеческого лица, скрытый дебрями лесов от внимания окрестных жителей, и потому в оба года ни разу не вкушал хлеба. Его пищей служили лесные растения: ягоды, грибы. Часто приходилось питаться белым боровым мохом, который называется ягодником. Было у него и рукоделие: он плел рыболовные сети. Прожив год в пещере, святый Евфросин поставил малую келью и продолжал уединенную жизнь среди молитвы, подвигов, труда и лишений. Еще год скрывался он от взоров людских, но потом люди нашли его.

Прошло немного времени, и слава о его подвижнической и добродетельной жизни пронеслась по всем окрестным селам. Благочестивые люди стали приходить к нему за назиданием, молитвой и советом. Другие же, ревнуя его добродетельной жизни, являлись к нему в пустыню учиться подвигам благочестия и селились рядом с ним. Мало-помалу вокруг преподобного собиралось духовное стадо, и уже в первый год его открытой жизни понадобилось более обширное помещение для совместных молитв братии. Было решено построить храм во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Святой Евфросин и его сподвижники сами принялись за работу, нарубили лесу и поставили храм, который и был освящен священноиноком Гурием, игуменом Шалоцкого монастыря, на третьем году жизни Евфросина в пустыни. (Шалоцкая Успенская пустынь, в 40 верстах к востоку от Устюжны, уездного города, делается известной с 1603 г., когда игуменом в ней был Гурий, вероятно, основатель пустыни. В 1764 г. она упразднена. На месте ее ныне погост Шалоч, или Глины.) Всего преподобный прожил здесь в подвигах одиннадцать лет, и Бог удостоил его дара прозорливости. ¹

Преподобный Евфросин был роста среднего, с широкими плечами и мужественною грудью; русые волосы его украшены были сединами; борода продолговатая и раздвоенная на конце. ²

В те годы Русская Земля переживала тяжкое Смутное время. По смерти Бориса Годунова в 1605 г. на Руси воцарился Самозванец, а после его скорой гибели и четырехлетнего правления Василия Шуйского, государство осталось вовсе без царя – среди внутренних раздоров, неурядиц, междоусобиц, вызванных новыми самозванцами, и внешних опасностей от поляков и шведов. Поляки заняли Смоленск и самую Москву, шведы – Новгород. Шайки казаков и разбойников, отряды поляков и литовцев бродили по государству, грабя и убивая население. В начале 1612 г. в Нижнем Новгороде, по призыву Троице-Сергиева монастыря, уже собиралось земское ополчение, которое, под предводительством Козьмы Минина и князя Пожарского, должно было освободить Москву от поляков и дать мир и тишину исстрадавшемуся от смуты государству и Церкви Православной; но пока смута и злодеяния царили по всей Русской земле. В этой смуте суждено было погибнуть смертью невинного страдальца и преподобному Евфросину.

Одна ватага ляхов, вероятно, принадлежавшая к отрядам Лисовского, с грабежом и разбоем проникла в округ Устюжны. Население, напуганное разбойниками, грабителями и насилиями иноплеменников, уже давно приучилось скрываться по лесам, среди болот и непроходимых топей. Обитель преподобного Евфросина казалась удобным и безопасным убежищем, будучи удалена от жилых мест и окружена реками, озерами и зыбучими мхами. Поэтому сюда собралось немало народа, не только простого, но и из знатных семейств, надеясь здесь скрыться от разбойничавших ляхов. Но обители суждено было потерпеть поругание от иноверных. Преподобный Евфросин прозрел надвигавшееся бедствие и предупредил о нем насельников обители и всех, искавших в ней защиты. В 19-й день марта 1612 г. преподобный открыл им, что приближаются вооруженные супостаты, и предложил позаботиться о своей безопасности. «Братья мои и чада, возлюбленные о Христе, – говорил святой, – кто хочет избыть напрасной смерти, уходите из обители Пресвятой Богородицы и спасетесь от великой беды. Ибо так угодно праведному суду Божию, что вскоре придут на это святое место злые супостаты». Многие не поверили ему. «Почему же ты не уходишь от святого места сего?» – спрашивали они. Старец отвечал: «Я пришел сюда умереть ради Христа». Однако не все сочли ответ искренним и продолжали думать про себя, что старец говорит так из недоброжелательства, желая себе одному спастись от меча врагов. Но кто послушался святого, те действительно спаслись; а кто не поверил ему, все погибли жестокой смертью от поляков.

Был среди насельников обители инок Иона. Устрашенный прозрением преподобного, которое он считал внушением Святого Духа, он хотел бежать вместе с прочими. Но святой Евфросин выделил его из среды других и удержал с собою, воспламенив в нем ревность к дому Божию и готовность пребыть здесь до смерти. «Брат Иона, – говорил преподобный, – зачем допускать в душу страх малодушия? Когда настоит брань, тогда и нужно показать подвиг мужества. Если Бог за нас, кто против нас? »Кто ны разлучит от любве Божия, скорбь ли, теснота, или гонение, или глад, беда или меч; ни смерть, ни живот, ни ангели, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, и ни ина тварь кия« (Рим.8:35,38–39) не могут сделать этого. Чего же испугался ты, брат? Нет ничего страшного в том, что угрожает. Смерть? Но она не страшна, так как мы отходим в пристанище. Ограбление? Но – наг изшел, нагим отыду (Иов.1:21). Заточение? Но – Господня есть земля и исполнение ея (Пс.23:1). Бояться ли оболгания? Но егда рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради; радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех (Мф.5:11–12). Я видел меч и небо в молниях, ждал смерти и думал о смертном, созерцал земные страдания и думал о вышних почестях и горнем венце, как конце подвигов, – и это было для меня достаточным утешением и умилением. Да будет же воля Божия! Но мы не устрашимся кратковременного страха, ради любви Христовой. На то мы и званы и обеты свои принесли Господу, чтобы умереть на месте сем ради имени Его святого. Иное дело – мирские люди; они не связаны словом, им нужно беречь себя и детей».

Так поучал старец инока Иону. Ободрился инок, возгорелся духом и, возложив надежду на Бога, решил не уходить из обители, но умереть здесь в пустыни со старцем Евфросином. Преподобный, поведав присутствовавшим о приближающемся бедствии, сам тотчас же облекся во всю иноческую одежду и схиму (он был уже схимником) и начал молиться Богу и Пречистой Богородице, да сподобят его удела праведных. Весь день и всю ночь без сна провел он в молитве, поя и славя Бога со слезами.

Все случилось по слову святого. На следующий день, 20 марта, явились неизвестно откуда кровожадные супостаты, окружили обитель и всех, кого нашли здесь, побили мечом. Но среди ужасов кровопролития и злодеяний страх остался неведом святому Евфросину. Укрепляемый молитвой, ограждаемый силою Святого Духа, он мужественно сам вышел навстречу полякам. В иноческом одеянии и схиме прошел он из своей кельи к тому месту, где стоял водруженный им на земле честный крест, и встал у креста. Бросились к нему ляхи, окружили его, сказали: «Старец, отдай нам имение монастыря». Преподобный, не имевший не только золота и серебра, но и никаких ценных вещей, кроме самых необходимых и бедных, ответил: «Все имение этого монастыря и мое – в церкви Пречистой Богородицы», и он показал на храм, разумея то некрадомое богатство, которое для верующих скрыто в Боге. Но враги подумали, что он говорит о драгоценных вещах, и обрадованные бросились к храму. Однако один из них вынул меч и ударил преподобного Евфросина в шею. Шея была перерублена до половины, и святой старец пал на землю мертвым. Между тем ворвавшиеся в церковь поляки не нашли там ничего и были озлоблены. Лях, убийца преподобного, не довольствуясь тем, что старец был уже бездыханен, ударил его чеканом (кирка, топор) по голове и пробил ее до мозга.

Такова была страдальческая кончина святого Евфросина. Вместе с ним погиб и инок Иона, которого преподобный удержал от бегства.

Бог судил, чтобы остался в живых один из очевидцев кончины святого Евфросина. Жил в селе Долосском благочестивый крестьянин Иоанн, по прозвищу Сума, с сыном Емелианом. Оба они питали благоговение к обители Пречистой Богородицы и весьма почитали старца Евфросина. И старец любил их за благочестие. Вместе с другими Иоанн и его сын искали убежища от поляков в обители, и 20 марта, когда сюда ворвались супостаты, Иоанн находился в келье преподобного. (Емелиан случайно отсутствовал в монастыре.) Злодеи нанесли и ему удар мечом в правое плечо, и он упал замертво среди трупов. Когда поляки, обыскав храм и не найдя там ничего, вышли вон, один из них, осматривая трупы, предположил, что Иоанн еще жив, и нанес ему вторую рану. По уходе поляков, Иоанн пришел в себя и рассказал вернувшемуся сыну о том, что произошло. Оправившись от ран, Иоанн Сума прожил еще два года. По смерти он был погребен рядом со святым Евфросином. От них и узнали окрестные жители о разгроме обители и страдальческой кончине святого старца.

Тело преподобного Евфросина было с честью предано земле в 28-й день марта. На погребение собралось все окрестное население, почитавшее добродетельную жизнь святого. В тот же день похоронили инока Иону и прочих, кто погиб от меча поляков.

Спустя 34 года по кончине преподобного, в обители был построен строителем Моисеем новый храм во имя Пресвятой Троицы и колокольня с переходами. В 1655 г. 25 марта на 44 году после кончины мощи святого Евфросина по благословению Макария, митрополита Новгородского, были перенесены строителем Ионой под колокольню и положены в восточном углу правой стороны.

В 1904 г. Новгородскому архиепископу Гурию был представлен журнал окружного съезда того же года, в котором просили разрешить духовенству служение молебнов и литургий в память преподобномученика Евфросина Синезерского, чтобы удовлетворить настойчивое желание почитателей преподобного, стекающихся к его гробу даже из других епархий. Тогда же просили ознаменовать это событие особым торжеством с крестными ходами из церквей. В 1911 г. окружной съезд духовенства возобновил свое ходатайство перед архиепископом Арсением, который и вошел с соответствующим представлением в Святейший Синод. С разрешения последнего на 29 июня в погосте «Синозерская пустынь» Новгородской губернии, Устюженского уезда, назначено восстановление церковного почитания преподобномученика Евфросина Синозерского.

Тропарь, глас 1

От юности вперив ум свой к Богу, блаженне Евфросине, и бегая суеты мира сего, достигл в пустыню непроходимую, идеже Богу тя укрепляющу, ангельское житие стяжав, поработал еси довольно Владыце твоему Христу в пощении и в молитвах и во всенощных бдениих и сподобился еси дара Духа Пресвятаго, еже прорицати будущая, наставляя на стезю покаяния притекающих к тебе и послушающих тя. Темже Всеблагий Бог, видя великую твою к Себе веру, нелицемерную любовь и несуменную надежду, дарова тебе, не точию еже веровати в Него, но и еже страдати по Нем, егда от противных сынов в тойже пустыни кровь твоя нещадно излияся, и доселе, якоже Авелева, вопиет к Богу, свидетельствующу о сем нетлением мощей твоих; на няже взирающе умильно вопием: слава Христу Богу, Даровавшего тебе благодати толику, егоже и моли о нас.

Кондак, глас 8

Подражая житию древних отец, богомудре Евфросине, возненавидев мира сего красоту, вселился еси в пустыню, и веру Христову якоже щит в сердце свое прием, изшел еси, добр воин Царя Небеснаго не на брань противу плоти и крови, но на брань противу кознем невидимаго врага. Темже даровавшейся тебе Духа Святаго благодати, глубоким смирением твоим низложил еси вознесенную того гордыню, и приял еси от небеснаго Дародателя неувядаемый венец победы. Сего ради сошедшеся любовию вопием ти: радуйся, отче Евфросине, пустынное украшение.

Иной Тропарь, глас 4

От юности твоея вперив ум свой к Богу, блаженне Евфросине, отвержением мира, вселился еси в непроходимую пустыню, в ней же постнически, укреплением Божиим, в молитвах и пощениих доблественне, якоже достоит, пожил еси, и жизнь свою страдальчески неповинне убиением от сопротивных сынов скончал еси. Сего ради со преподобными и со мученики венчался еси, с ними же предстоя престолу Пресвятыя Троицы, моли, молим тя, оставление подати согрешениям нашим и даровати нам велию милость.

Хрусталев М. Ю.

Преподобный Евфросин Синозерский и основанная им Синозерская пустынь // София ⁵⁰. Новгород. 1999. № 1. С. 20–23.

Конец XVI века был неспокойным для окраинных рубежей России, в том числе и для православия в этом крае. Православные корелы насильственно обращались в лютеранство шведскими миссионерами. Направленные королем Швеции Густавом Вазою войска, взяв Кексгольм, захватили, разрушили и сожгли Рождество-Богородицкий Коневецкий и Спасо-Преображенский Валаамский монастыри, убив в последнем до восьмидесяти иноков. Уцелевшие от разгрома монахи, в том числе и послушник Ефрем, «переселися в Новгород». Слава Новгорода как крупного духовного центра, с его именитыми обителями и святынями, была общеизвестна. Там было от кого и чему научиться. В одном из монастырей, точнее, при Софийском Доме, Ефрем «пребысть немалое время», совершенствовался в книжной учености.

К числу многочисленных обителей земли Русской, затерявшихся среди болот и лесов, прославленных подвигами угодников Божиих, бесспорно может быть отнесена Троицкая Синозерская пустынь. Основателем ее был святой преподобномученик Евфросин, называемый старцем. Пустынь принадлежала к числу монастырей особого рода. К нему по праву можно отнести слова Лаврентьевской летописи: «Мнози бо монастыри от цесарь и от бояр и от богатства поставлены, но не суть таци, кацы суть поставлены слезами, пощением, молитвою, бдением».

Впервые слово «старец» по отношению к преподобному Евфросину появляется в его житии 1650 г., составленном пострижеником Соловецкого монастыря иеромонахом Ионой, Филипповым сыном, «Суровицыным по прозванию». Упомянутое житие озаглавлено так: «Сказание о житии преподобного старца Евфросина...» В XVII веке под старцем понимался «муж, умудренный духовным опытом и просвещенный Духом Божиим, сияющий святостию и чистотою жизни». Всеми этими качествами преподобный обладал в полной мере.

Преподобный Евфросин не имел пресвитерского сана, оставаясь простым монахом в силу своего иноческого смирения. Во всяком случае, его житие об этом умалчивает. Иеромонах Иона свидетельствует о старческом окормлении преподобного следующими словами: «Вси приходящии к нему, аки от источника почерпаху от него святое учение. Бе бо преподобный, велик разум имея, сведущ в Божественных догматех, премногу обрете глубину Божественнаго писания, коему прилежа от младых ногтей...» Как великий старец, преподобный Евфросин был уважаем и почитаем всеми сословиями на Руси и считался чудотворцем еще при жизни. Об этом свидетельствует Большой Синозерский Синодик, употреблявшийся в обители.

Слава о Синозерском пустыннике как великом старце разнеслась далеко, и православная Русь его хорошо знала. Была срублена и освящена церковь на восточном берегу Синичьего озера, где и обосновалась Благовещенская (первоначальное название) Синозерская пустынь. Начальником новой обители стал преподобный Евфросин, а управлял ею эконом. Старец ежедневно уходил в старую Пустыньку, где проводил время в общении с Богом, сподобившись дара прозорливости. Именно в это время «процвела есть, яко крин, пустыня Синеезерская, егда преподобнии руце твои и притекших к тебе братии сотвористе в ней храм Божий...».

Иноки проводили время в трудах, отправлении богослужений, посте; голод и холод они переносили безропотно, поскольку у пустыни не было Своей земли и недостаток хлеба был естествен.

В начале XVII века преподобный Евфросин принял схиму великого образа от рук преподобного Гурия Шалочского, как бы подводя итог жизни.

Наступало «смутное время», началась польско-литовская интервенция против Русского государства. Труды и подвиги преподобного стали еще суровее. Житие его повествует: «В лето по седми тысящах в сто тринадцатом году во царство Благочестиваго Государя Царя и великого Князя Бориса Феодоровича, по прозванию Годунова, грех ради наших, прииде из полския земли лют плотоядный зверь и кровопийца Гришка Отрепьев... и приведе с собой злонравный той пес много неправоверных и проклятых ляхов...»

Житие преподобного старца не сообщает сведений о том, когда и кем была восстановлена Синозерская пустынь. Во всяком случае, место, освященное кровью преподобного, забытым не осталось. Позднейшая (XIX века) копия со списка грамоты царя Михаила Федоровича, данной в Москве 22 февраля 1636 г. пустыни, гласит: «От Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича всея Руссии в Устюжну Железнопольскую воеводе Нашему Борису Ивановичу Тютьчеву. Били нам челом Новгородского уезда Бежецкия пятины, Черенскаго погоста, Новгородския метрополии, Благовещения Пречистыя Богородицы, Синичья озера пустынники черной поп Михаил да старец Иосиф... и в прошлом де 127-м (1619) году в тое Синичью пустыню поселились они и во 138 (1630) году по благословению Преосвященнаго Киприяна, Митрополита Великого Новагорода, и по своему обещанию они в той пустыни на прежнем церковном месте воздвигнули храм Благовещения Пречистыя Богородицы и освятили...» Царской грамотой было дано земли пустыни по реке Чагодоще вверх и вниз на две версты в вотчину. С этого времени начинается строительство.

Церковь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, построенная в 1630 г, освящена была в 1633 г, Численность братии быстро увеличивалась, поэтому над Благовещенской церковью при настоятеле обители строителе Моисее был воздвигнут храм Живоначальной Троицы, и после его надстройки церковь Благовещения вновь освящена в 1645 г. Вновь построенный храм освятили в 1648 г., а в 1665 г, по непонятным причинам освятили вновь. С этого времени Синозерская пустынь стала именоваться не Благовещенскою, а Троицкою.

В 1653 г. по благословению Макария, митрополита Новгородского, мощи преподобного были перенесены с места своего первоначального захоронения и положены под колокольней, на правой стороне, в восточном углу, под спудом. Над ними было установлено деревянное надгробие с изображением преподобного в рост.

Второй по времени сооружения обители являлась колокольня, срубленная в 1653 году и соединявшаяся с Благовещенской церковью деревянными переходами, сломанными в начале 50-х годов XIX века. По описи значится: «При вышеупомянутой церкви колокольня деревянная, крыта тесом, на ней глава обита деревянной чешуёю, на той главе крест железный, в которой колоколов болших, средних, малых восемь, а на оных колоколах по отписки весу не значится». Один из этих колоколов был вкладом царя Алексея Михайловича в Синозерскую пустынь, о чем говорила чеканная надпись.

При строителе иеромонахе Иоакиме сооружена была «вторая церковь во имя святых верховных апостолов Петра и Павла деревянного строения теплая с папертью: на оной церкви одна глава обита деревянной чешуею, на ней крест железной, которая церковь, и олтарь, и паперть крыты тесом». В 1847 г. по неизвестной причине она сгорела, а часть спасенных икон перенесена была в церковь Благовещения.

С благословения Корнилия, митрополита Новгородского, при строителе, иеромонахе Фаддее, в 1682 г. возведена «третия церковь во имя святаго апостола Иоанна Богослова деревянного строения, холодная, с папертью, на той церкви две главы обиты деревянной чешуею, на них кресты железные, оная церковь, и олтарь, и паперть крыты тесом». В нижнем этаже ее помещался теплый придел во имя святого Николая Чудотворца. В 1852–53 гг. все здания пустыни были обшиты тесом.

Вместе с тем Синозерская пустынь была небогата. За ней числилось всего 20 душ крестьян, а на содержание ее шло 12 рублей из устюженских таможенных доходов, согласно указам царей Алексея Михайловича 1665 г. и Федора Алексеевича 1677 г. В цветущую для пустыни пору, а именно во второй половине XVII века, сюда поступало немало вкладов. Среди вкладчиков известны имена многих знатных людей того времени: князья Черкасские, Волконские, бояре Морозовы, Нарышкины, Пушкины, стольник Леонтьев, стольник Львов, местные дворяне Ушаковы, Булгаковы, Дашковы, Батюшковы, Благовещенский протопоп и царский духовник Меркурий Гаврилович. Все вклады записывались в особую вкладную книгу. Вообще, сам монастырь своим существованием был обязан этим добровольным жертвователям. Жертв было довольно много, среди них многочисленные книги, иконы, Евангелия в серебряных окладах, ризы и стихари бархатные, атласные, зипуны, шубы. Жертвовали и скот: лошадей, коров, овец – и разного рода хлеб. Сразу же после восстановления обители устюженский «посадский торговый человек Панкратий Афанасьев, сын Рыбник, дал вкладу большой колокол, весу в нем двадцать семь пудов с четвертью, а куплен тот колокол, говорится, в море (т.е. за границею) дорогою ценою, пуд до пяти рублей с полтиной». За свой прекрасный звук он назывался Лебедем и после упразднения монастыря был вывезен в Боровичский Свято-Духов монастырь.

В начале XVIII века счастливая пора для обители прошла. Она была сделана приписною к другим, более сильным экономически, монастырям. До 1753 г. Синозерский монастырь был приписан к Воскресенскому монастырю в городе Устюжне и в этом же году переписан к Успенскому Тихвинскому монастырю. В 1758 г. грамотой митрополита Новгородского и Великолуцкого Димитрия велено было Синозерскую пустынь вновь приписать к Воскресенскому Устюженскому монастырю, как наиболее близкому к ней. С введением при императрице Екатерине II штатов, Синозерская пустынь была упразднена и обращена в приходскую церковь. Окончательное ее закрытие произошло в 1769 г., когда большая часть имущества ее была вывезена в Свято-Духов монастырь в город Боровичи.

Преподобный мученик Евфросин со времени перенесения его мощей под колокольню в 1653 г. почитался как местночтимый святой. Так как житие преподобного и составленный ему в 1650 г. тропари и кондак почти современны перенесению мощей, то, вероятно, с того же времени ему отправлялась и церковная служба как святому прославленному. Святость удостоверялась нетлением его мощей и совершенными чудесами. Известны 3 чуда при жизни преподобного и 27 после его кончины. Имелась в пустыни и икона преподобного XVII века – вклад царя Алексея Михайловича.

С 1904 г. начали служить в Синозерской Троицкой церкви молебны с пением тропаря и чтением молитвы преподобному Евфросину, так как в опубликованном Святейшим Синодом «Верном месяцеслове всех русских святых» преподобный Евфросин был помещен в их числе. Преподобный, очень почитавшийся еще при жизни как подвижник и прозорливец, а после убиения как угодник и чудотворец, во второй половине XVII века был церковью чествуем как местный святой. По благословению Святейшего Синода, 29 июня 1912 г. он был причислен официально к лику святых преподобномучеников и чудотворцев Новгородских и как святой угодник изображается на иконе Собора Новгородских Святых.

Церковь Иоанна Богослова сгорела в 1944 г. от удара молнии. В 1960 г. сгорела Троице-Благовещенская церковь и колокольня. Святые мощи с 1936 г., после их вскрытия, кощунственно служили «экспонатом» антирелигиозной выставки.

14 июня 1991 г. мощи переданы церкви и обрели свой покой в приделе священномученика Антипы, епископа Пергам Азийских Казанской церкви города Устюжны в раке, сооруженной еще в 1799 г. и возвращенной Устюженским краеведческим музеем.

Память его празднуется месяца февраля в 10-й день, месяца апреля в 6-й день и месяца октября в 4-й день

† 1653

На Новгородской кафедре с 1653 по 1649 гг.

Блаженный Аффоний возведен был на Новгородскую святительскую кафедру вскоре после кончины (спустя два месяца) митрополита Киприана. Родом он был великоросс, но о времени и месте его рождения, равно и о первых годах жизни, не сохранилось никаких сведений. По поступлении в монашество, Аффоний за свою блаженную жизнь удостоен был игуменского сана в Переславском Борисоглебском монастыре, откуда, по сказанию летописи, и взят на святительский престол в Новгород. «Лета 7143 (1635), – говорит летописец, – марта в 8-й день, на память преподобного отца нашего Феофилакта, в 4 неделю поста избранием и повелением благочестивого и христолюбивого великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича, всея Руси самодержца, и при его государевой благочестивой царице и великой княгине Евдокии Лукиановне, и при их благородных чадех... поставлен бысть В. Новуграду и В. Лукам преосвященный Аффоний, митрополит, в царствующем граде Москве, во святей соборной и апостольской церкви Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии честнаго и славнаго Ея Успения, рукою великого господина, святейшего Иоасафа, патриарха Московскаго и всея Русии; а взят преосвященный митрополит Аффоний в митрополиты из пречестныя обители святых праведных страстотерпец князей Русских Бориса и Глеба из Переславля Залесскаго со игуменства; а в В. Новград приехал преосвященный Аффоний митрополит того же 7143 (1635) г., марта в 22-й день, в праздник Входа во Иерусалим, на память священномученика Василия Анкирския церкви».

Новгородской паствой Аффоний управлял 14 лет. По жизни был строгий инок, смиренный и благочестивый. Имя его, как святителя богоугодного, поныне с глубоким благоговением воспоминается после имен Новгородских святителей, просиявших святостью жизни. Но существование его как митрополита мало было заметно в свое время и таким же остается в истории, так как о жизни и трудах его в памятниках письменности сохранились весьма скудные сведения и те, большей частью, отрывочные, о которых мы здесь и упомянем.

В 1639 г. митрополит Аффоний написал небольшое сочинение о духовной силе и благодати. Поводом к написанию сего сочинения послужило то обстоятельство, что вопрос о прилоге «и огнем» в известной молитве на Богоявление, хотя уже решен был собором в начале патриаршества Филарета, но еще не переставал волновать общество и в бытность Аффония на святительской кафедре. Поэтому он счел нужным «поспешением» самого патриарха Иоасафа написать небольшое сочинение «О духовной силе и благодати, невидимо подаваемой свыше действием Святаго Духа в крещении и в день пятидесятный». Здесь автор по преимуществу старался оправдать и защитить решение Московского собора и восточных патриархов об исключении из молитвы слова «и огнем».

В этом же 1689 г. митрополит Аффоний, заботясь об устройстве разоренных шведами монастырей, доносил царю Михаилу Феодоровичу, что «монастырь Николы чудотворца на Липне стоит пуст без пения, а каменное строение из давних лет валится розно, а построить того монастыря некому»; и вместе с тем просил, чтобы позволено было ему устроить монастырь и собрать настоятеля с братиею, а прежний оброк, платимый монастырем за рыбные ловли, сложить и употребить на свечи, ладан, вино церковное и просфоры. Согласно челобитью Аффония, от царя велено ему устроить и возобновить Липенский монастырь на безоброчное владение прежними монастырскими угодьями. На другой год после того, в 1641г., было донесено царю от дьяка Арцыбашева, что «отдан был в В. Новегороде Липецкий Никольский монастырь в строение Новгородскому митрополиту Аффонию», и митрополит-де в том монастыре церковь покрыл и освятил, а службы нет». Вместе с этим дьяк в доносе просил, чтобы монастырь дан был ему в строенье, обещаясь вполне устроить оный. После смерти Арцыбашева, управлявшего монастырем 5 лет, в 1645 г. митрополит Аффоний доносил царю Алексею Михаиловичу, что он, митрополит, во время заведывания Липенским монастырем «на строение его, на церковные кровли, и на паперти, и на крыльца израсходовал из Софийской казны 97 руб.; а во время пятилетняго владения Арцыбашева строения в том монастыре вновь не оказалось». Таким образом, Липенский монастырь с 1646 г. опять перешел к Софийскому дому в распоряжение митрополита Аффония.

В 1640 г. митрополит Аффоний предпринимал поновить чудотворную икону Знамения Божией Матери, что можно видеть из грамоты к нему царя Михаила Феодоровича, 9-го сентября 1641 г.

«От царя и великаго князя Михаила Феодоровича всеа Русии в нашу отчину в В. Новгород богомольцу нашему Афонию, митрополиту Новгородскому и Великолуцкому: в нынешнем 7149 г., сентября в 5 день писал еси к нам ты, богомолец наш: в нашей де отчине в В. Новегороде у чудотворнаго образа Пречистые Богородицы честнаго и славнаго Ея знамения, на образе Ея, у Пречистыя Богородицы и у Предвечнаго Младенца на лицах и в ризах попортилося, и которые святые на той же чудотворной иконе приписаны, и те святые также попортились; а без нашего де указу того чудотворнаго образа починить не смеешь; а к Софейском Дому у тебя, богомольца нашего, есть приказной Леонтей Черной, что был преж сего у нас иконописец; и нам бы указати тот чудотворный образ Знамения Пречистые Богородицы починить ему Леонтию. И мы указали тот чудотворный образ Пречистые Богородицы Знамения, которые попорченные места, починить иконнику Леонтию Черному. И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б, богомолец наш, чудотворный образ Пречистые Богородицы Знамения и святые, которые приписаны на той чудотворной иконе в лицах и в ризах, порченые места велел починити иконнику Леонтию Черному. А как тот чудотворный образ починит, и ты б о том отписал к нам в Москве, а отписку велел подати в Приказе Большаго Дворца Боярину нашему князю Алексею Михайловичу Львову да дьякам нашим Григорию Нечаеву да Максиму Чиркову. Писан на Москве лета 7149 г. сентября в 9 день».

Состоялось ли тогда это предприятие, неизвестно, потому что отписки Аффония к царю о поновлении иконы не найдено. Подлинная же грамота, хранившаяся в Новгородском консисторском архиве старых дел, имеет историческую важность: во-первых, потому, что до этой грамоты известно было по летописям об одном только поновлении иконы Знамения Божией Матери в 1527 г. Новгородским архиепископом Макарием; во-вторых, грамота показывает, что возобновление чудотворных икон в период патриаршества происходило у нас не иначе, как по указу государеву; и, в-третьих, из грамоты видно, что иконы чудотворные были возобновляемы иконописцами, известными самому государю, из числа которых при Новгородском Софийском доме в 1641 г. был московский дворцовый иконописец Леонтий Черный, упоминаемый в грамоте.

В 1641 г. по указу царя Михаила Феодоровича митрополит Аффоний с тремя настоятелями новгородских монастырей и всем своим соборным духовенством свидетельствовал 30 августа мощи преподобного Александра Свирского. А в 1643 г. по указу того же государя перенес 5 декабря нетленные останки угодника Божия из Николаевской церкви Свирского монастыря в церковь Преображения Господня и здесь переложил в новую сребропозлащенную раку, которая устроена была самим государем и прислана из Москвы.

В 1642 г. Аффоний участвовал и первенствовал между иерархами при избрании патриарха на место умершего в 1640 г. 20 ноября Иоасафа. Считаем не лишним упомянуть здесь о необычайном тогда избрании нового патриарха. Когда по вызову государя прибыли в Москву Аффоний и прочие святители и когда они со множеством архимандритов, игуменов, протопопов и священников представились государю, он просил их прежде всего вознести усердные молитвы к Богу, да дарует Он Церкви своей нового верховного пастыря и учителя. А когда они удалились, велел приготовить шесть жребиев и написать на них имена, на каждом жребии по одному имени тех шести лиц, которых сам же предварительно избрал. Запечатал все эти жребии своею царскою печатью и отослал через боярина своего Алексея Михайловича Львова в соборную церковь к находившимся там святителям с тем, чтобы они помолились Богу и Пречистой Богородице, вынули пред Ее чудотворною иконою Владимирскою один из присланных жребиев, «кого Бог изволит и Пречистая Богородица изберет быти патриархом», и тот жребий прислали нераспечатанным к государю. Святители взяли сначала три жребия, положили их в драгоценную панагию, которую носили прежние патриархи, поставили панагию в киоте на пелене пред чудотворною иконою Владимирской Богоматери и начали молебствие. По окончании молебна старейший из архиереев, Новгородский митрополит Аффоний, велел Ростовскому митрополиту Варлааму вынуть один из трех находившихся в панагии жребиев и держать в руках, а два остальные отложить. Потом положили в ту же панагию другие три жребия из шести, присланных царем, поставили ее пред тою же чудотворною иконою на пелене, вновь совершили молебствие, и из панагии вынут был еще один жребий митрополитом Сарским Серапионом, а два остальные отложены. Наконец, в ту же панагию положили два прежде вынутых из нее жребия и поставили ее пред чудотворною иконою Богоматери. По окончании третьего молебствия один из этих двух жребиев вынул архиепископ Суздальский Серапион и поднес митрополиту Аффонию и всему собору. Аффоний, не распечатывая жребия, отдал его князю Львову для доставления государю. Царь распечатал жребий пред всем своим царским синклитом и объявил, что «благоволи Бог и Пречистая Богородица быти патриархом Иосифу, архимандриту Симонова монастыря», и тотчас же послал князя Львова в соборную церковь возвестить о том самому архимандриту Иосифу пред всем освященным собором. Такое необычайное избрание Иосифа на патриаршество совершилось 20 марта 1642 г. На следующий день под председательством Аффония происходило наречение, а 27 марта – и самое посвящение Иосифа в патриарха в присутствии царя.

В 1643 г. Аффоний возвел в сан игумена Белозерской Кожеозерской пустыни инока Никона, впоследствии знаменитого патриарха. Никон первоначально подвизался на Анзерском острове, где провел около четырех лет, а оттуда для уединенных подвигов переселился в Кожеозерскую пустынь. Здешняя братия, видя суровые иноческие подвиги Никона, избрала его себе настоятелем. Достойно замечания, что Аффоний, возводя Никона в сан игумена, тогда же пророчески предрек ему, что он будет преемником его на кафедре Новгородской.

В 1645 г. Новгородский владыка Аффоний присутствовал при венчании на царство шестнадцатилетнего юноши Алексея Михайловича. В этом же году юный царь подтвердил митрополиту Аффонию право самому ему «ведать и судить своих архиерейских людей и дьяков, и детей боярских, и крестьян, и всяких домовых служебников во всяких исцовых исках». Это право, при тогдашнем ограничении духовной власти, составляло особенную царскую милость, которою пользовались очень немногие святители. В 1648 г. пожалованы были Аффонию от царя два дворцовых села.

В январе 7-го дня 1649 г. (лета 7157) Аффоний, по повелению царя Алексея Михайловича, был вызван в Москву. В бытность свою здесь он «бил челом великому государю царю, чтоб государь пожаловал отпустил его в келию, занеже ему святителю сущу в древней старости». Просьба была уважена: царь пожаловал, отпустил его с Москвы и в келью. По прибытии в В. Новгород митрополит Аффоний «февраля в 21-й день удалился на покой в обитель Всемилостиваго Спаса великаго чудотворца Варлаама. И бысть в В. Новеграде во святительстве 14 лет без дву недель, а в обители Всемилостиваго Спаса и чудотворца Варлаама, как сведен с митрополии, был три лета без полутора месяца, ту и преставися 6-го апреля в лето 7160 (1652)».

Келейные молитвенные подвиги святителя Аффония остаются неизвестными миру, но о них лучше всего свидетельствует дар прозорливости, который дан был ему от Бога при жизни. Так, когда он возводил Никона в сан игумена Кожеозерской пустыни, то тогда же, за несколько еще лет, предсказал ему, что тот будет преемником его на Новгородской святительской кафедре. А потом он же предсказал Никону и возведение его на патриарший престол всея России. Сохранилось сказание, что когда Никон, прибыв в Новгород, в сане святителя поехал в Хутынский монастырь к проживавшему там на покое своему предместнику, митрополиту Аффонию, мужу святой жизни, но по старости и беспамятству добровольно оставившему свою кафедру, и начал просить у него себе благословения, то Аффоний отвечал: «Ты меня благослови». После долгого препирательства между ними об этом сказал, наконец: «Благослови меня, патриарше...» Никон заметил: «Нет, отче святый, я грешный митрополит, а не патриарх...» – «Будешь патриархом, и благослови меня», – пояснил свою мысль Аффоний, и, действительно, первый принял благословение от Никона, а затем благословил и его. Предсказание это вскоре же исполнилось.

Но особенно открылась богоугодная жизнь святителя Аффония сряду после его кончины. В то время, когда скончался старец Аффоний, митрополита Никона не было в Новгороде; он находился в Соловецком монастыре, куда был послан царем для перенесения в Москву святых мощей митрополита Филиппа. Тело усопшего святителя Аффония было поставлено в Хутынской монастырской церкви под колокольнею и оставалось непогребенным 11 недель – с 6 апреля по июль месяц, пока не прибыл отдать последний долг почившему псковский архиепископ Макарий. В продолжение всего этого времени в Новгороде и его окрестностях стояла страшная засуха. Но, несмотря на сильные жары, иссушившие все ручьи и даже реки, тело усопшего святителя не подверглось тлению. Когда же почивший был перенесен из Хутыня и поставлен в Софийском соборе, то в ночи пролился такой обильный дождь, что реки и ручьи наполнились водою и засохшие поля оживились. «Бысть Аффоний митрополит, – говорит летописец, – не погребен 11-ть недель, для того что, по государеву указу, докамест не приехал псковский архиепископ Макарий, а Никона митрополита в то время в Новгороде не было, для того что, по государеву указу, ездил в Соловки по Филиппа митрополита. Бяше же того лета в Новеграде и во окрестных странах засуха велика; и егда святителя Аффония митрополита привезоша в В. Новград, и поставиша его в соборной церкве Софии Премудрости Божии, и абие тоя нощи бысть дождь велик, яко наполнитися рекам и ручьям, православнии же людие возрадовашася велми и хвалу Богу воздаша. Погребен бысть Аффоний митрополит у Святей Софеи Премудрости Божии в Мартириевской паперти», где и почивают его мощи под спудом.

Имя Аффония поныне чтится в Новгороде и нередко над могилою его совершаются панихиды. Память его празднуется 10 февраля; вместе с другими новгородскими святителями, почивающими в Софийском соборе.

Тропарь и Кондак общие.

Память его празднуется месяца марта в 1-й день и месяца ноября в 11-й день

† 1603

Преподобный Мартирий, по мирскому имени Мина, происходил из города Великие Луки. Родители его, благочестивые и зажиточные Козма и Стефанида, скончались, когда отроку было менее десяти лет и он учился псалтири. Произошло это в первой половине XVI в.

С самого детства Мина был назнаменован особенною благодатиею Божиею. Под руководством своего духовного отца, священника городского Благовещенского храма Бориса, он, чем более возрастал телом, тем более прилеплялся душою к Богу, питаясь наставлениями достойного пастыря. По принятии же Борисом иноческого образа с именем Боголепа в обители святых Козмы и Дамиана, откуда он был вскоре назначен строителем Великолуцкого монастыря во имя преподобного Сергия Радонежского чудотворца, Мина не захотел более оставаться в миру. Раздав нищим имение свое, поспешил он к чтимому учителю и был пострижен им в иночество с именем Мартирия.

Не сокрыта была Богом от прозорливого Боголепа будущая духовная высота Мартирия, не сокрыл и он этого дара от избранника, пророчески предсказав своему ученику о будущем основании им обители в обширной пустыни, о населении ее иноками и о том, что сам он удостоится блаженства древних преподобных. Семь лет руководитель и руководимый неослабно трудились Господу в одной келье, соревнуя друг другу в подвигах труда и молитвы. Один раз в день, в девятом часу, вкушали они хлеб и воду и мало приготовленных овощей. По совершении общих церковных служб и пения вечернего, читали повечерие, четыре утренних канона, прилагая к ним еще два по избранию, тысячу Иисусовых молитв, двести – Пресвятой Богородице и шестьсот земных поклонов. После того они творили молитвы на сон грядущим, но ко сну не скоро отходили и большую часть ночи проводили без сна, в ручных трудах, перетирая жерновами зерно в муку. Перенося труды послушничества, Мартирий поставляется келарем монастыря, ему вручаются службы казначейства и пономарства. Здесь было первое явление преподобному Мартирию иконы Богоматери. В полдень взошел он на колокольню и заснул. Во сне видит огненный столп, а около него образ Богородицы, именуемый Одигитрия, приложился к образу, а он был горяч от столпа огненного. Проснулся Мартирий в ужасе, осязал чело свое, и оно оказалось также горячим.

В то время пришел боярский сын Афанасий. Тронутый до глубины души примером добродетельной жизни иноков, Афанасий вскоре поселился в их обители и сам принял монашеский образ с именем Аврамия. Боголеп поручил его руководству Мартирия. Случилось, что Аврамий впал в тяжкий недуг, грозивший ему смертью. Но после данного им обета – по совету Мартирия сходить в Тихвин помолиться Пречистой Деве перед чудотворною ее иконою, болящий инок получил исцеление. В чувстве глубокой благодарности к Пресвятой Деве Аврамий решил посвятить себя служению в честной Ее обители. Оставив монастырь преподобного Сергия, Аврамий пошел в монастырь Тихвинский, где архиепископом Новгородским Пименом, в то время полагавшим начало той обители и распределявшим братию по службам, был поставлен ключехранителем церковным, чтобы всегда быть первым и последним при чудотворной иконе Царицы Небесной за проявленную на нем неизреченную милость Ее. Это произошло в 1560 г. в царствование царя Ивана Васильевича Грозного.

Преподобный Мартирий, ожидая возвращения Аврамия и раздумывая о нем и о святом месте его пребывания, увидел однажды во сне, будто бы над Тихвином высится огненный столп, а на самой вершине его блещет явленная икона, к которой он устремлялся, чтобы приложиться. Видение это возбудило в душе Мартирия пламенное желание посетить самому обитель Тихвинскую и пред иконою Царицы Небесной молить, чтобы Владычица указала, не шумен ли, не мятежен ли путь его настоящей жизни в избранном монастыре, и куда укрыться ему для совершенного безмолвия.

Он начал готовиться к исполнению этого намерения и тайно склонил одного боголюбца разделить с ним подвиг будущего жития в пустыне. Его останавливала лишь мысль, не противно ли будет воле Божией исполнение такого желания. С горячими молитвенными слезами просил он указания свыше, и вот явился в келье блаженный Михаил, объявляя, что он должен идти в пустыню один. Веруя, что повеление это давалось ему от Бога, преподобный тайно вышел из монастыря и за 60 верст от него, углубясь в едва проникаемую дебрь, ископал себе малую пещерку близ скудного источника воды, и в новом месте посвятил себя молитве. Сам преподобный так пишет о своем отшествии в пустыню в своих записках: «Пришел мне помысл отойти в пустынножительство, и я совещался с их поваром бельцом идти в пустыню, куда наставит Бог. Неожиданно пришел в мою келью юродивый, именем Михаил, и сказал мне: «Мартирий, иди один». Потом пошел к повару и ему сказал то же: «Иди один». Я же снова совещался с тем поваром идти в пустыню в праздник архистратига Михаила. В монастыре шло освящение храма во имя архистратига Божия. Только начался чин освящения, мы тайно вышли из монастыря и отошли на 60 верст от Великих Лук. В ту ночь выпало снега по колено. Мы нашли глубокую пустыню, решили поставить в ней хижину, но не могли этого сделать, потому что мох был засыпан снегом и мшить хижину было нечем. Подле одного потока в глиняной почве берега выкопали мы хижину, покрыли ее еловыми прутьями и в ней поселились. За необходимым орудием я послал своего сподвижника в соседнее село, но он ушел и не вернулся. Однако, уходя, сказал одному крестьянину, что в таком-то месте живет один старец. Этот крестьянин приходил время от времени и навещал меня. Я жил в пустыне и питался рукоделием: плел лапти из лык и с тем крестьянином отсылал по селам к крестьянам. Они присылали за лапти все потребное. Я, грешный, принимал приносимое с благодарением, моля за них Бога».

Дикая безлюдная пустыня полна была всяких страхований, и преподобный Мартирий картинно описывает это в своих записках: «В той пустыне принял я великие страхования от бесов. Приходили они ко мне и страшили около наружных дверей хижины моей, говоря между собою: «Спит он». Один бес вошел в хижину и, подойдя, намеревался коснуться меня и даже удавить. Бесы, стоявшие за дверьми, побуждали его напасть на меня, но я молился, и бесы были посрамлены».

В один праздничный день пустынник чувствовал себя нездоровым, с трудом отпел он дневные службы, через силу приготовил обед и поставил на стол, но ни к чему не прикоснулся, вкусил только сухариков и воды. После того он отписал своему отцу духовному, прося его благословения на пустынный подвиг. Но благословения на это не было дано. Духовный отец писал: «Иди жить в общежительном монастыре». Преподобный Мартирий, не дерзая преслушаться опытного учителя, но, вместе размышляя о необходимости исполнить ранее данный обет, направился к Смоленску для поклонения чудотворной иконе Божией Матери, преподобным Аврамию и Ефрему, которых со слезами молил наставить его, что делать, как уготовать себе мир по Бозе. Преподобные Аврамий и Ефрем, представ Мартирию в сонном видении, успокоили его возвещением, что ему назначено жить в пустыне: «Где Бог благословит и Пресвятая Богородица наставит».

Тогда, вспомнив бывшее ему прежде явление светозарного столпа и иконы над Тихвином, преподобный Мартирий уразумел значение этого указания и направился к этой обители, уверенный несомненно, что там Господь разрешить окончательно всякое его недоумение.

Найдя в Тихвинском монастыре ученика своего Аврамия, Мартирий поместился в одной с ним келье и со смирением и покорностью истинного подвижника начал проходить тяжкие в общежительстве послушания, неотступно памятуя Господа, пришедшего в мир, «да не послужат Ему, но да послужит другим».

О своем приходе в Тихвинский монастырь и пребывании там преподобный Мартирий повествует так: «Когда я пришел из Лук Великих на Тихвину к Пречистой Богородице, был там ученик мой Аврамий пономарем, пришедший ранее меня. Я начал жить с ним в одной кельи. Рассказал я Аврамию о пустынном жительстве и прибавил: «Брат Аврамий, я хотел только приучить себя к пустынножительству, чтобы идти в Поморье и быть вдали от людей, незнаемым ими». Аврамий не одобрил этого. «Не ходи, отче, ни в Поморье, ни куда еще, но иди в пустыню и в то место, о которых я скажу тебе. Шел я раз из церкви с книгою по монастырю темной ночью, направляясь к трапезе, посмотрел на небо в ту сторону, где та пустыня, и увидал на небе крест сияющий, как луч, усажен весь звездами над тем самым пустынным местом. Место это я знаю, оно непроходимо, стоит во мху. Иди на него и не ищи другого. Живи там, пока Бог повелит тебе. Будет с тобою Бог в том месте и Божие милосердие».

Вот что рассказал мне про святое место Аврамий, ученик мой. Потом я поселился в эту пустыню, называемую Зеленой».

Какие же побуждения были у преподобного Мартирия идти в уединение из людного Тихвинского монастыря? Подвижническая жизнь двух братий о Христе не могла не привлечь к ним всеобщего уважения. Известность о них распространялась более и более, в то время как многолюдство богомольцев в знаменитой чудотворною иконою обители постоянно усиливалось. Мог ли терпеть это искавший полнейшей безвестности Мартирий? Неотложно он вознамерился уклониться в какую-либо глухую пустыню. Рассказ Аврамия решил для преподобного, куда ему идти. С этой минуты сердце Мартирия только и жаждало посетить пустыню, указанную Богом Аврамию. С неустрашимым рвением стал он молиться Царице Небесной, да управит его путь, и решился просить благословения на свой подвиг от настоятеля. Оно было дано, и Мартирий, изготовив две малые одинаковой меры иконы, одну – Живоначальной Троицы, другую – Пресвятой Богородицы Тихвинской, списанную с иконы чудотворной, отправился по данному указанию.

На пути к пустыни, около пяти верст не доходя до нее, находилось селение Бабурино. Здесь Мартирий сведал от одного из поселян, по имени Иосифа, о месте, к которому направлялся, и просил его провести туда. Едва заметною тропою, миновав обширные, опасные и топкие мхи, Мартирий с проводником достиг пустыни, возвышавшейся красивым зеленым островом среди лесистой топи. За этою труднопроницаемою оградою, как бы нарочно укрытой для иноческого безмолвия, Мартирий убедился, что воистину сам Бог привел его сюда, и не напрасно со слезами благодарности повторял слова Пророка: «Сé, удали́хся бегая и водвори́хся в пусты́ни, чáях Бóга спасáющаго мя́» (Пс.54:8–9). Преподобный здесь и остался. Крестьянин Иосиф, указав место, где должны были начаться иноческие подвиги Мартирия, думал уже удалиться, но преподобный, отпуская его, объявил по внушению Духа, открывающего безвестная и тайная, что его ожидают испытания, что в его отсутствие дочь его утонула в колодце при черпании воды и, кроме того, погиб вол, приподнятый, как вилами, сучьями высокого дерева. Таким образом, при самом вступлении в пустыню, которую Мартирий призывался освятить своею жизнью и нетлением в ней, ему дарована была благодать прозорливости, о которой, конечно, не мог уже не разглашать при всяком случае крестьянин Иосиф. Сам Иосиф время от времени приносил Мартирию пищу.

Раз Иосиф, будучи болен, решил дать на помин по себе ржи преподобному Мартирию. Но выздоровел и забыл о своем решении. Тогда во сне он увидел огненный столп над Зеленецкой пустыней, из него простертую руку, рассыпающую на землю огненные искры. Видение устрашило Иосифа, он пришел к преподобному с раскаянием и привез рожь. Но пустынник не имел жернова, не был в состоянии превратить ее в муку, затем в хлеб и попросил Иосифа продолжить свою милость – смолоть рожь и печь из муки хлебы, что тот и исполнил.

Жестоко, многоболезненно было житие Мартирия в этой дикой и угрюмой пустыни. Однако ни дикость места и суровость холодных здесь испарений, ни лишения в самом нужнейшем, ни дикие звери этой местности, ни козни врага не могли поколебать доблестного воина Христова, в котором не было ни робости, ни уныния. Ископав себе сперва малую ямину, а вскоре поставив и часовенку в прославление и благодарение Господа и Пресвятой Богородицы, Мартирий беспрерывным славословием стал оглашать и освящать пустыню, которая безжизненностью своею доселе пугала темный народ. Здесь он удостоился снова видеть во сне образ Богоматери. Ему представилось море, а на нем плавает икона Богоматери, подобная явившейся ему. Посмотрел он на правую сторону и увидел близ иконы архангела со скипетром, как пишется Гавриил на иконе Благовещенья. Архангел приглашает подвижника приложиться к образу, и он после колебаний вступил в воду. Образ стал тотчас погружаться в море, и на поверхности осталась только ножка Спасителя. Преподобный взял ножку обеими руками и начал плакать со слезами: «Милостивый Светодавче, если и придется потонуть, пусть это будет вместе с Тобою». И тотчас как бы некоторая буря перенесла образ через море, поставила подвижника на берегу, и образ скрылся.

Пустыня просветлела святою жизнью отшельника, и уже безбоязненно все более и более начали приходить в нее люди не только чтобы назидаться словом и примером преподобного, но многие и для водворения вместе с Мартирием и для восприятия отшельнического жительства. Умножившееся братство учеников преподобного побудило его приступить к построению первой для служения малой церкви во имя Живоначальной Троицы. В убогую церковь, украшенную иконами из часовни, были перенесены на время и две иконы Пресвятой Богородицы: Тихвинская, принесенная самим Мартирием, и другая – Живоначальной Троицы, принесенная учеником его Гурием. Инок этот, по выходе из храма, увидел на небе крест, сиявший над крестом церковным, во свидетельство благодати Божией к месту сему и храму.

Скоро стало весьма многим известно население пустыни иноками, так что именитые люди новгородские и бояре начали посылать приношения сюда на храм и на братию. В числе их известный своею ревностью к церкви Христовой богатый новгородец Федор Сырков, построивший несколько храмов своею казною, даровал обильные средства для сооружения в Зеленой пустыни каменной теплой церкви Благовещения Пресвятой Богородицы. Этот благодетель Зеленецкой пустыни, называемый то царевым мужем, то новгородским посадником, подпал вместе с другими новгородскими жителями под опалу царя Грозного в последнее пришествие его в Новгород в 1570 г. и был замучен.

Господь благословлял пустынно-подвижнические труды преподобного, и благодать Божия видимо воссияла на нем самом. По его словам, однажды в тонком сне ему явилась Божия Матерь. «И видел я во сне, – повествует преподобный Мартирий, – Богородицу в девичьем образе, благолепную видом. Такой девицы благообразной я не встречал среди людей: умилена лицом, красива видом, длинные зеницы и черные брови, нос средний, опущенный. На голове ее был венец золотой, разными цветами. Невозможно понять умом, ни высказать языком, как сиял он подобно солнцу. И вот Она в келье моей, на лавке, в большом углу, где стоят иконы. Я же будто бы вышел из чулана, где спал, стал пред Нею и смотрел на Нее, не сводя очей своих с Ее красоты. И Она, Царица и Богородица, смотрела на меня. Я глядел, не отрываясь, на Ее святой лик, на очи, исполненные слез, готовых капнуть на Пречистое лице Ее. И тотчас была невидима. Встал я ото сна и был в ужасе. Выходя из чулана, зажег свечу от лампады, чтобы посмотреть, не сидит ли Пречистая Дева на месте, где я видел Ее во сне. Вошел на средину кельи и не увидал на том месте. Подошел я к образу Одигитрии, стоящему в келье моей, и убедился, что воистину явилась мне Богородица в том образе, как изображена она на иконе моей».

Вскоре после этого преподобный Мартирий, не имея возможности противиться настояниям многих учеников своих и опасаясь оставить их без пастыря духовного, должен был идти в Новгород, дабы принять от архиепископа сан священства и игуменства. Достоверно неизвестно, который из архиепископов Новгородских: Александр или Леонид, управлявшие епархиею в семидесятых годах XVI века, – удостоили священства и игуменства преподобного Мартирия. Но по писцовым книгам Обонежской пятины видно, что преподобный Мартирий в 1582 г. был уже игуменом и имел 12 человек братии в Зеленецкой обители.

После Сыркова Господь не замедлил даровать Зеленой пустыни нового, еще более богатого благотворителя. Преподобному надлежало быть в Москве. На пути старец остановился в Твери, где по царскому повелению проживал тогда бывший Касимовский царь Симеон Бекбулатович, любимый сын которого в то время находился при смерти от болезни, так как все врачебные средства оставались бесполезными. Когда печальному отцу возвестили о прибытии преподобного, которому уже сопутствовала слава о чудном житии его и о благодатных дарах Святого Духа, на нем напечатленных, последовал призыв старца к новообращенному христианину-царю. Но в ту самую минуту, когда царь Симеон с честью встретил подвижника, ему возвестили, что сын его умирает. Видя печаль отца, преподобный сказал ему: «Не скорби, царь, но все упование возложи на всещедрого и всесильного Бога, во святой Троице присно славимого, и на его Пресвятую Матерь, Пречистую Богородицу. Она, всемогущая Его Матерь, нас недостойных благоволит услышать, если молимся с верою». Сотворив молитву пред бывшими с ним иконами Живоначальной Троицы и Пресвятой Богородицы, преподобный начал молебное пение с освящением воды, положив иконы на перси отрока, и тот, будто пробуждаясь от сна, стал с одра здоровый. С этой минуты Зеленецкая обитель обрела в царе Симеоне самого ревностного и щедрого почитателя. Не мог преподобный отречься от дара благотворительности и принял некоторую часть из тех значительный сумм, какие царь Симеон понуждал его принять на полное обстроение монастыря. Преподобный представлял при этом преклонность своих лет и невозможность ему начинать обширные сооружения. Тем не менее пожертвования царя были приняты, и вскоре построены и украшены были церковь Богородицы, честныя иконы Тихвинския, и церковь святого Иоанна Златоустого, во имя ангела царевича Иоанна. Вместе с тем же казною Симеона устраивались и улучшались и другие части обители.

Из Твери преподобный Мартирий продолжал свой путь в Москву, чтобы испросить царское утверждение основанному им монастырю. Благочестивый царь Феодор Иоаннович, сын Грозного, вступивши на русский царский престол в 1584 г., сочувственно отнесся к просьбе преподобного Мартирия. Последовала жалованная грамота в 7103 (1595) г., из которой видно, что братии Зеленецкого монастыря «повелено дати, по государеве грамоте, к монастырю три выти земли, и им дано две выти, а за третью выть дано им для их бедности и для монастырскаго строенья, на ладан и на вино церковное, на службы, на Ладожском озере ко Птинову носу Дубенский проход и Рябковский станок весь с пожнями и с рыбными ловлями и со всеми угодии»... Такое царское пожалование, по которому монастырь получил в двух вытях 28 четей земли и богатые рыбные ловли, было весьма значительным приобретением для монастыря.

Преподобный Мартирий достиг между тем глубокой старости и, приготовляясь к смерти, ископал себе глубокий ров, поставил там своими руками устроенный гроб и проводил возле того гроба много часов в молитве, слезах и размышлениях. Это делал он и для себя, и было тут назидание спасающимся. Наконец, уразумев час радостного отшествия своего от временной жизни в вечную, созвал он братию на последнее прощание и умолял возлюбленных о Господе чад своих иметь непоколебимую надежду на Пресвятую Живоначальную Троицу и всецело возложить упование на Матерь Божию, как и он, недостойный, верно уповал на Нее, завещал им пребывать неотступно в обители, быть в трудах благодушными и неленностными и в молитвах усердными. Особенно увещевал быть благими, щедрыми, милостивыми, приветливыми ко всем приходящим в обитель, вспоминая слова Спасителя: «бýдите милосéрди, я́коже и Отéц вáш милосéрд éсть» (Лк.6:36). Увещевал преподобный братию не оставлять свой монастырь, помня, что можно везде спастись, живя с верою. Не советовал подвижник братии хлопотать об обогащении обители земельными вкладами, разрешая принимать от государя лишь милостыню на поминовение. Итак, поучив их пути спасения, преподобный объявил, что, отходя телом, духом пребудет всегда с ними. Так же просил он, чтобы избрали иного из среды себя пастыря, а не наемника, и заверил, что «если милость Господня на нем обрящется, то об отходящих от жизни в обители сей он имеет желанно и любезно молить Владыку, да спасет и успокоит души их. Для живущих же все потребное, благое и спасительное в болотной и уединенной обители сей да умножится дивно, как в самой честной и славной». (В записках преподобного наставление имеет вид духовной памяти, хотя озаглавлено «Наказание к братии игумена Мартирия».)

Велика была печаль стада Христова, глубоки были рыдания сердечные, теплы молитвы и искренни изъявления преданности и благодарности доброму пастырю, который обитель свою, возросшую из малой хижины до благоустроенного монастыря с большими и благолепными храмами, оставлял в наследие инокам достаточно уже обеспеченною в ее ежедневных нуждах. «Благословен Господь Бог Израилев, – произнес Мартирий, – яко посети и сотвори избавление людем своим». Потом, приобщась Животворящих Христовых Таин, в духовном веселии произнес еще несколько слов во спасение, дал братии последнее благословение и изрек: «Мир всем православным», – и почил о Господе светлою кончиною праведника 1603 г., марта в 1-й день. Трудолюбное тело преподобного погребено близ церкви Богоматери, построенной на пожертвование царя Симеона, в могиле, ископанной собственными его руками. В настоящее время мощи преподобного Мартирия покоятся под спудом, в подвальном этаже церкви святого Иоанна Богослова.

Рядом с преподобным Мартирием почивает преосвященный Корнилий, бывший инок монастыря, потом митрополит Казанский и, наконец, Новгородский, много заботившийся об украшении Зеленецкой обители, предполагаемый автор древнего жития преподобного Мартирия. Скончался Корнилий в 1698 г.

Тропарь, глас 2

От юности, богоблаженне, Христа возлюбив, отечество оставил еси и, всех мирских мятежей уклонився, в тихое пристанище пречестныя обители Богоматерни достигл еси: отонудуже увидив непроходную пустыню, крестовидною зарею показанную желательне ю обрел еси и, в ней вселився, иночествующих собрал еси, и сих ученики своими, яко лествицею восходною на небо, трудолюбно тщался еси возводити к Богу. Ему же молися, богомудре Мартирие, даровати душам нашим велию милость.

Берташ А.

Свято-Троицкий Зеленецкий мужской монастырь // ⁴² С. 289–293

Монастырь во имя Пресвятой Живоначальной Троицы «в Зеленцах» находится, не доезжая 44 километров из Санкт-Петербурга до Тихвина, среди болот. Многочисленные пути к нему, проложенные трудами монастырской братии, в советское время сделались непроезжими, и ныне сообщение с обителью осуществляется по железной дороге. Сейчас в Санкт-Петербургской епархии едва ли найдешь место более глухое и уединенное.

Основатель монастыря Мартирий «последние месяцы жизни провел в совершенном безмолвии, сидя подле ископанной своими руками могилы». Он преставился 1 марта 1603 г. Сохранилось повествование преподобного Мартирия о жизни Зеленецкой братии и чудесах, сопровождавших значимые события.

В 1612 г. монастырь разорен отрядами Я. Делагарди. В 1620 г. он именуется «убогой новой пустынью Зеленой». Благовещенскую церковь сожгли «немецкие люди», каменный Одигитриевский храм стоял «без пения». Восстановлен был Зеленец на пожертвования царей Михаила Феодоровича и Алексея Михайловича. Максимального расцвета обитель достигла при игуменстве, а затем архиерействе местного постриженика святителя Корнилия, с 1674 – митрополита Новгородского. С 1695 г. до своей кончины в 1698 г. он жил в Зеленецком монастыре на покое. При нем было возведено большинство сохранившихся доныне монастырских строений. Святитель Корнилий составил службу и житие преподобного Мартирия.

Монастырю принадлежали 5 сел, 8 деревень с 600 крестьянами, около 300 тысяч десятин земли (пустоши, болота, лес), рыбные ловли, подворья в Новгороде на Феодоровском ручье, и в Кожевниках, и в Тихвине. К нему были приписаны Староладожские Ивановский и Васильевский, Гостинопольский и Новгородский Спасо-Нередицкий монастыри.

Зимой 1747 г. монастырь посетила императрица Елизавета Петровна. Пожертвования ее пришлось израсходовать на ликвидацию пожара, случившегося 24 июня того же года.

После 1764 г. монастырь был оставлен за штатом и пришел в запустение, в 1771 г. по инициативе митрополита Гавриила (Петрова) приписан из Новгородской в Санкт-Петербургскую епархию и возведен в VIИ-й класс, а также определен как место пребывания умалишенных и ссылки для церковного покаяния. На следующий год его разорила шайка разбойников.

В 1857 г. была устроена художественная серебряная рака над почивающими под спудом в соборной церкви мощами преподобного Мартирия, в 1912 г. – мраморная гробница над захоронением местно почитавшегося святителя Корнилия, погребенного подле него.

К настоящему времени сохранилось большинство монастырских строений, составляющих уникальный по своей целостности и стилистическому единству архитектурный ансамбль 80-х годов XVII века, возведенных святителем Корнилием. В их числе величественный пятиглавый Свято-Троицкий собор (1684 г.) с храмом в высоком подцерковном этаже во имя Святого Апостола Иоанна Богослова и колокольней (1686 г.), Благовещенская трапезная церковь (возможно, перестроена на основании храма времен преподобного Мартирия), три келейных корпуса, ограда, хозяйственные постройки. В 1811–1834 гг. сооружены угловые башни ограды и настоятельский корпус над святыми вратами на месте разобранной в 1773 г. Иоанно-Богословской церкви (он хуже всего сохранился). На соборе устроена четырехскатная кровля вместо позакомарного покрытия, колокольня получила завершение шпилем. В 1901–1902 гг. была возобновлена Иоанно-Богословская церковь, расписан верхний собор. За стенами обители сохранились гостиница середины XIX века, жилая часть конюшенного двора, развалины бани и одного из кирпичных заводов XVII века (по предположению крупнейшего знатока монастыря Е.В. Крушельницкой).

В 1918 г. монастырские земли передали коммуне «Восход» и местным жителям. Несмотря на формальное закрытие обители в следующем году, монашеская жизнь в ней продолжалась. В июне 1932 г. три монастырских храма обслуживал один иеромонах. Две церкви (соборная и трапезная) тогда же были закрыты и переданы коопсельхозу «Зеленец» для переоборудования под клуб и дом отдыха рабочих. В монастыре последовательно размещались трудовая колония, подсобное хозяйство, профтехучилище, в годы Великой Отечественной войны – госпиталь. С 1945 по 1967 гг. здесь находился дом инвалидов общего типа, затем психоневрологическая лечебница.

12 декабря 1990 г. монастырь возвращен Санкт-Петербургской епархии Русской Православной Церкви. 24 ноября 1993 г. была отслужена первая Литургия в нижней церкви и поднят крест на собор. Монастырь отличается строго уставным характером богослужений. Его настоятель – игумен Пахомий (Трегулов).

Подворьем монастыря является церковь во имя Божией Матери «Всех Скорбящих Радости» (Санкт-Петербург, пр. Обуховской Обороны, 24). Она строилась как часовня при одноименной церкви, где помещалась явленная на этом месте икона Божией Матери «с грошиками», часовня – одна из самых больших в России (могла вместить до 900 человек, освящена 20 декабря 1909 г.). Близ часовни упокоилась Блаженная Матрона (Мыльникова), «Матронушка-Босоножка» († 1911). Часовня закрыта по постановлению от 21 апреля 1938 г., использовалась под завод, возвращена в 1991 г. и переосвящена в церковь. Восстановлена чтимая могила блаженной. Ее мощи обретены 6 мая 1995 г.

Память его празднуется месяца марта в 15-й день и месяца ноября в 4-й день

† 1603

О преподобном Никандре Городноезерском известно только то, что в XVI в. он основал пустынь на западном берегу озера Городно с храмом в честь Воскресения Господня. Пустынь прозывалась по месту Городноезерскою, а по имени основателя – Никандровою. Обитель не отличалась многолюдством, и с преподобным Никандром подвизалось никак не более десяти человек братии. В описи 1581 г. говорится, что в монастыре «келья игуменская да 10 келей, а в них 3 старцы, а 7 келей пусты». Свою подвижническую жизнь преподобный Никандр проводил в трудах, посте и молитвах, подавая своим сподвижникам пример святой жизни.

Память преподобного Никандра местно празднуется неизвестно с какого времени.

По кончине святого основателя Городноезерская Никандрова пустынь начала падать; число братии – уменьшаться. Бедная и не имеющая средств для содержания, она приписана была к Крутецкому монастырю (Новгородской губ. Боровичского уезда – ныне погост Крутец, в 72 верстах от Новгорода), а в 1764 г. упразднена. В настоящее время на ее месте Никандровский погост. Церковь погоста – прежняя монастырская в честь Воскресения Господня, с приделом во имя Никандра Городноезерского. ¹

О жизни и подвигах преподобного Никандра не сохранилось никаких сведений, кроме благоговейной памяти в сердцах народа. Над могилою святого мужа, находившеюся в роще за монастырскою обителью, или пустынью, в начале XVII века существовала новая церковь Всемилостиваго Спаса, как видно из сохранившегося в Никандровском погосте отрывка из писцевых книг. Ныне же (1876 г. – Сост.) над этой могилой существует только часовня и в ней надгробие, имеющее вид раки.

Никандровская пустынь по штатам 1764 г. упразднена и переименована в село Никандрово с церковью во имя Воскресения Христова и в ней – приделом в честь преподобного Никандра Городноезерского. К этой Никандровской церкви принадлежит ныне и часовня, в которой почивают под спудом мощи преподобного Никандра. Никандровская же церковь или село Никандрово состоит в Боровичском Новгородской епархии уезде, от города Новгорода в 200 верстах, от города Боровичи к северу в 45 верстах, на западном берегу Городна озера. ³

(Ныне деревня Никандрово Любытинского района Новгородской области. – Сост.)

Тропарь, глас 4

Земных и тленных наслаждений презрев яве, преблаженне, пустынное же и безмолвное житие изволив, мира же краснейшаго и пищи временныя возненавидев, отонюдуже сподобился еси небесных благ наслаждения; темже вопием ти: преподобне отче наш Никандре, моли Христа Бога спастися душам нашым.

Кондак, глас 4

Наслаждевься богомудре, воздержания и желания плоти твоея обуздав, явился верою силя и по преставлении чудеса показав от честнаго гроба твоего; темже вопием ти: спаси стадо твое мудре, да зовем ти: радуйся, отче наш Никандре.

Жервэ Н. Н.

Никандрова пустынь // София ⁵⁰. Новгород. 1997. №2. С. 21.

Среди Боровичских святынь особое место занимает бывшая Никандрова пустынь, расположенная в красивой местности близ озера Городно. ...преподобный Никандр... основал здесь монастырь Спаса Всемилостивого и подвизался здесь с 1550 г. до глубокой старости. ...Скончался преподобный Никандр 15 марта 1603 г. и был погребен здесь же. Когда преподобный Никандр причислен клику святых, неизвестно, но почитание его отмечается уже в XVII в. В роще за монастырем в начале XVII века была построена деревянная церковь Всемилостивого Спаса.

По кончине святого основателя число братии Городноезерской Никандровой пустыни уменьшилось, и обитель была приписана к Крутецкому монастырю Боровичского уезда, а в 1764 г. упразднена (незадолго до этого в обители случился сильный пожар, и основная часть ее выгорела). Монахи были переведены в Крестовоздвиженский монастырь, который находился рядом с поселком Песь. На месте Никандровой пустыни появляется погост Никандрово, и в нем строится деревянная церковь во имя Воскресения Христова с приделом в честь святого Никандра Городноезерского чудотворца. На его могиле была построена часовня.

По сохранившимся документальным свидетельствам (ГАНО. Ф.481. Оп.1.Д.8.Л.11) праздник в честь святого Никандра в погосте совершался ежегодно 4 ноября. В этот день утром в часовне у мощей преподобною начиналось Всенощное Бдение; после часов из храма совершался сюда крестный ход; служился водосвятный молебен и молебны преподобному по просьбе богомольцев; после чего в храме совершалась Литургия и мирской молебен преподобному Никандру. Служба ему совершалась по общей Минее. Отдельной службы не имеется, а имеется только тропарь и кондак.

В 1831 г. на месте деревянной церкви Воскресения была построена большая каменная церковь во имя Святой Живоначальной Троицы с тремя престолами: в неотапливаемой части – во имя святителя Николая Чудотворца, слева – во имя великомученика Димитрия Солунского. Возможно, престолы были освящены в память старых монастырских церквей. Существовала в селе Никандрово, кроме того, и деревянная часовня во имя Флора и Лавра.

В 1932 г. церковь и часовня были отняты у верующих. Старинное село стало приходить в запустение. До настоящего времени сохранилась только каменная церковь Святой Троицы. Мощи святого Никандра почивали под спудом до 1992 г. 19 сентября 1992 г. настоятель церкви села Внуто (в 10 км от Никандрова) архимандрит Иосиф, отслужив молебен Пресвятой Троице и преподобному Никандру, вскрыл могилу святого. Нетленные мощи были перенесены в Успенскую церковь села Внуто.

Теперь мощи преподобного Никандра почивают открыто в раке. Около нее висит икона святого Никандра. Первый молебен в Успенской церкви состоялся 1 ноября 1992 г. Рядом с церковью слева от алтаря находится могила архимандрита Иосифа, скончавшегося в селе Внуто 16 августа 1993 г.

Жемчужин Иоанн, священник Внутовской церкви.

Летопись Внутовской церкви // София ⁵⁰. Новгород. 1997. № 2. С. 6–8.

Написано в 1893 г. Декабрь 15 дня.

Внутовская церковь во имя Успения Божией Матери сравнительно новая. Она освящена в 1869 г. благочинным 3 округа Боровичского уезда священником Десято-Пятницкого погоста Иоанном Нафетовым с разрешения и благословения преосвященного Новгородского.

Церковь Внутовская деревянная, небольшая, но прочно и довольно крепко устроенная. Стоит она на высокой горе, господствующей над всей окрестностью верст 30–40, что придает ей особый красивый вид. Гора эта до построения на ней церкви была покрыта дремучим лесом и носила название «Петровой горы», потому, вероятно, что начало поселку при горе этой положено крестьянином близлежащей деревни Еросихи Петром.

С началом существования Внутовской церкви тесно связано имя бывшего старшины... волостного правления М. Давидова: он задумал устройство Внутовской церкви, выбрал место, он хлопотал по устройству и сделал все, что мог, для ее благоукрашения и обеспечения. Видя крайнюю необходимость в церкви для жителей данной местности, удаленность от соседних церквей на 15–20 верст, Петр Давидов стал подговаривать жителей соседних деревень, чтобы они помогли ему устроить на Петровой горе церковь, на что с весьма понятною охотой и согласились. Место тогда же было уступлено крестьянином д. Внуто Захаром Никифоровым, внуком основателя поселка, а на Петрову именно гору выбор пал, кроме красоты местоположения, потому, что на уступе горы этой с древних времен существует часовня с древней и, по преданию, явленной иконой Успения Божией Матери.

… Во Внутовском приходе состоит 8 часовень в разных деревнях, но все они построены очень давно, так что никто не может вспомнить, по какому случаю, когда и кем они устроены. При некоторых из них есть древние кладбища, которые в настоящее время все упразднены по случаю открытия церкви во Внуто.

1. Коваленко А., Коваленко Я.

Церковь Святой Троицы в Никандрове // София ⁵⁰. Новгород. 2002. № 3. С. 2–4.

2. Коваленко А., Коваленко Я.

Святые Земли Русской. К 400-летию памяти преподобного Никандра Городноезерского († 1603 г.) // София ⁵⁰. Новгород. 2003. № 1. С. 27–30.

На рубеже XVI-XVII вв. в новгородской Бежецкой пятине среди непроходимых лесов, болот и озер иноком Никандром была основана пустынь. ...Божий промысел привел его на южный берег озера Городно, где он и поселился. Постепенно около него собралась братия, была построена церковь в честь Воскресения Господня. Так образовалась пустынь… ¹

В конце XV – начале XVI века северо-восток Бежецкой пятины представлял собой совершенно глухие места. Из селений-погостов писцовая книга указывает Шереховичи, Молдино, Молодильно, Минцы, Миголощи, Левочу, Сопины, Кушаверу, окружающие в радиусе 50–70 км пустынные и непроходимые болота, леса и озера Городно, Ушко (Ушково), Камено (Каменское), Хвошно и Рокиткино. Но уже в середине XVI в., по описанию писцовой книги за 1564 г., Никандровская Городноезерская пустынь предстает типичным для XVI века монашеским скитом, «в Никольском погосте и Шереховичах царев и великого князя монастырь, стал на чорном лесу, Никандрова пустыня, а в нем церковь Воскресенья Христово да теплая церковь Дмитрей Вологотцкой чюдотворец, келья игуменская да 10 келей, а в них 5 старцов, а 5 келий пусты, пашни монастырские 5 коробей в поле, а и дву по тому ж». Через двадцать лет (1581–83 гг.) количество монахов сократилось: «...келья игуменская, да десять келий, а в них три старцы, а семь келий пусты. Пашни монастырские двадцать чети в поле, а и дву по тому ж, в обжи не положены». С увеличением пахотных земель к обжитому и намоленному месту стали стягиваться крестьяне, к середине XVI в. появляются в писцовых книгах названия окрестных от Никандровой пустыни деревень: Откуши, Клещино, Побежалово, Поддубье, Зеглино, Рогозово. Из описи вещей, взятых в Новгородский архиерейский дом, становится очевидным, что в первой четверти XVIII в. Никандрова пустынь – развитый монастырь: «из Никандрова (было взято в архиерейский дом) лошадей 18, скота рогатого 41», а «Коллегия Экономии донесла, что, по ведомостям, доставленным из Новгородской епархии от 8 марта 1725 г., в Никандровой пустыни значится монахов с игуменом – 20 человек...». В XIX в. приход насчитывал «1038 душ в селе и 33 деревень от 1/2 до 18 верст».²

Преподобный Никандр дожил до глубокой старости и почил в 1603 г. 15 марта. Над его могилой в начале XVII в. была построена церковь во имя Всемилостивого Спаса. В царствование императрицы Екатерины II монастырь сгорел, после чего в 1764 г. он был упразднен, а монахи переведены в другие обители.¹

...Преподобный Никандр Городноезерский окончил свой жизненный путь... во время еще одного страшного бедствия, постигшего Московское государство. Неурожай лета 1602 г. породил страшный голод. «Такой беды, – говорят современники, – не помнили ни деды, ни прадеды. В эти ужасные годы в одной Москве погибло до 127 000 человек, погребенных в убогих домах (так называли общие кладбища), не считая тех, которые были погребены у церквей». А спустя два года после кончины преподобного Никандра Городноезерского вокруг Никандровой пустыни, ...земли были разорены наемными войсками шведского полководца Горна де ля Гарди. Но как в 1581, так и в 1605 г. молитвами святых подвижников устояла Земля Русская, не была поругана Вера Православная, наступил конец Смутного времени…²

Над могилой преподобного Никандра, на месте сгоревшей церкви, была построена часовня. Вплоть до пожара 30-х годов XX в. часовня была действующей.

В 20-е годы XIX в. началось строительство нового каменного храма, и в 1831 г. он был освящен во имя Святой Троицы. Храм был построен и содержался на пожертвования местных дворян-землевладельцев Апраксиных, Мяксниных, Филипповых, Михельсов, Сиверсов и др. По местному преданию, над южной и северной дверями храма изображена в ангельском образе благодетельница храма графиня А. С. Апраксина: такой, какой она была в начале строительства храма, и такой, какой художник запечатлел ее по окончании строительства. В состав красок храмовой живописи входили местные природные материалы.

Последним, скончавшимся своей смертью настоятелем храма Святой Троицы был о. Николай. Архимандрит Афанасий, в 25-летнем возрасте принявший постриг, вскоре после пострижения был репрессирован.

Церковное имущество было разграблено. Иконостас разбит, и фрагменты царских врат долгие годы вместе с битыми кирпичами и стружкой находились под полом алтарной части церкви. Там же был в 2002 г. найден чудом сохранившийся бархатный обрывок хоругви. Храмовые иконы спасались местными жителями, уносившими их по своим домам. Так, житель деревни Побежалово И. Тихомиров одну из икон величиной в человеческий рост один нес до своего дома целых 2 км. Потом пять человек не смогли сдвинуть ее с места.

Церковная роспись подвергалась поруганию, ценной работы пол из церкви был вывезен председателем колхоза. Колокольня храма и трапезная были разрушены, а зимний храм превратился в склад зерна, отчасти благодаря мерам по сбережению которого уцелела роспись. Двери и окна были заколочены, а в помещение проведено электричество. По свидетельству местных очевидцев, всех разрушителей церкви постигла впоследствии печальная участь. В середине 70-х годов перестал существовать колхоз. Отпала надобность в зернохранилище. Храм был оставлен на разрушение и поругание, однако значился как охраняемый памятник архитектуры.

Мощи находились под спудом и, по благословению Архиепископа Льва, 19 августа 1992 г, были извлечены архимандритом Иосифом и из Никандрово перенесены в Успенский храм с. Внуто.

Постепенно рушился храм, осквернялись могилы. Так, в одну ночь была опрокинута массивная гранитная плита могилы графини Апраксиной. ²

… все, что можно было разрушить, рушили и разбирали по кирпичику для хозяйственных нужд. Подгоняли трактора, цепляли тросами кирпичные стены, тянули, дергали, пытаясь обрушить... Чудом устояла церковь, в которой 17 августа 1994 года настоятель Любытинской Успенской церкви священник отец Николай Балашов провел первое богослужение за последние 57 лет. ⁵¹ К этому дню коренные жители деревни Никандрово готовились заранее: убирали в церкви полувековую грязь, чистили, мыли, терли с песком полы добела, смывали семью водами, украшали храм цветами, зелеными березовыми ветками. На службу собрались жители всех возрастов из окрестных деревень, пришли с ощущением особой значимости происходящего. Как будто соединились поколения, и время сомкнулось... Некоторые принесли с собой домашние иконы, отец Николай привез из церкви Успения большую икону преподобного Никандра Городноезерского. День был необыкновенный. Отец Николай отслужил водосвятный молебен у родника, который, по преданию, считается святым, вымоленным преподобным Никандром и из которого берут воду жители двух деревень: Никандрово и Ерошат. Люди крестили детей, освящали дома, каждый хотел поговорить с батюшкой и пригласить его к себе в гости, угостить своим хлебом, пирогами, медом. И во всем этом был преподобный Никандр.

Чудотворная сила преподобного Никандра ощущается и поныне.

Церковь стоит в деревне Никандрово на возвышении. Местные жители постоянно, во все времена года слышат церковное пение, доносящееся из закрытой церкви (скобы массивных дверей закручены толстой проволокой), вечером и ночью видят на кладбище, которое расположено возле церкви, горящие огни, «как свечи горят», особенно часто на месте захоронения Никандра преподобного. Доводилось видеть даже множество фигур с горящими свечами в руках, которые шли чередой, – это напоминало крестный ход вокруг церкви, при этом доносилось молитвенное пение. Все это в нашем атеистическом сознании тех времен вызывало, мягко говоря, недоумение, а точнее говоря – страх. Страх – из-за нашей оторванности от Создателя и Его святых.

Рядом с церковью стоит дом коренных никандровцев Алексеевых, в нем несколько лет жила безвыездно Галина Федоровна. Много раз, днем и ночью, она слышала церковное пение, которое вызывало у нее слезы, и видела горящие свечи ночью на кладбище, за церковью. Объяснить себе это никак не могла.

Из рассказа в августе 1997 г. коренной жительницы деревни Клещино (в 5-ти км от Никандрова) Алексеевой Александры Ефимовны: «Лет 15 назад приснился мне сон – только слова: «Я – молитвенник этого края. Пойди на скотный двор и возьми на стене мою икону – в левом углу на третьем бревне сверху. Икона в окне, возьми ее с собой». Скотный двор старый: тетя Паша здесь жила 92 года, до нее баба Марья жила здесь 90 лет, а я разбирала двор и распиливала бревна на дрова в то время, когда приснился сон. Икону нашла сразу же. Но это было не окно, а ниша».

Внучка Александры Ефимовны – Марина: «Мы с Андрюшей в 1993 г. (мне тогда было 13 лет) летним утром пришли из деревни Клещино посмотреть церковь в Никандрове (мощи тогда год как перевезли во Внуто). Мы поднялись на церковное крыльцо и услышали церковное пение многоголосого хора. Был сильный звук, пели с плачем, мольбой. Мы открыли двери, вошли – внутри церкви не было ни души, а пение продолжалось именно здесь.

Мы бросили рюкзак, туфли – все, что было в руках, и с плачем от страха бросились бежать обратно. На следующий день пришла бабушка, все забрала из церкви и принесла домой».

Складывалось такое ощущение, что разрушающаяся церковь, святой преподобный Никандр, души живших и погребенных здесь монахов (об этом свидетельствуют особые, вытесанные из камня, со знаком схимы, надгробия) и православных предков наших взывают к нам: «Проснитесь!» Как сказал Господь: «И сбывáется в ни́х прорóчество Исáиино, глагóлющее: слýхом услы́шите, и не и́мате разумети: и зря́ще ýзрите, и не и́мате ви́дети. Отолсте бо сéрдце людий си́х, и уши́ма тя́жко слы́шаша, и óчи свои́ смежи́ша, да не когдá ýзрят очи́ма, и уши́ма услы́шат, и сéрдцем уразумеют, и обратя́тся, и исцелю́ и́х» (Мф.13:14–15). (И сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: «Слухом услышите, и не уразумеете; и глазами смотреть будете, и не увидите; Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Мф.13:14–15). Это о нас. – Сост.

Ураган июля 1997 года значительно повредил старую кровлю храма, что ускорило процесс ее разрушения. Обвалилась маковка церкви, дожди размывали росписи. Особым повреждениям подверглись западная стена храма и ризница. Росписи купола и изображения евангелистов Луки и Марка были навсегда утрачены.

В августе 2000 г. в день канонизации Новомучеников Российских было обнаружено мироточение стоявшего в алтарной части храма литографического изображения иконы Владимирской Божией Матери. Крупные капли появлялись вновь и вновь, источая временами аромат. Чтобы исключить сомнения, салфетка, лежащая под иконой, была заменена на совершенно новую чистую ткань – через некоторое время и она начала источать тот же запах. Вечером при чтении акафиста типографские краски иконы стали ярче, проступил розовый цвет края рукава одеяния Богородицы и хитона Богомладенца Иисуса. Икона «плакала» в рушившемся храме, повергая приходящих в изумление и священный трепет.

Промысел Божий направил стремление одного из мирян пожертвовать значительную сумму первоначально на реконструкцию кровли. Погода благоприятствовала – милостью Божией всю осень 2000 г. стояла небывало сухая погода, и крышу храма удалось покрыть новым железом. Так началось восстановление храма.

Поиск крестов, по преданию, сброшенных в болото, не увенчался успехом, и 2 сентября 2001 г. священником о. Владимиром Константиновым, настоятелем Успенского Любытинского храма, был освящен и воздвигнут новый позолоченный крест.

В 2001 г. были завершены работы по восстановлению разрушенной наружной кладки, оштукатуриванию и побелке. С лета 2002 г. в храме совершаются регулярные богослужения и продолжаются восстановительные работы.

8 сентября 2002 г. было совершено торжественное освящение церкви Святой Троицы архиепископом Великого Новгорода и Старорусским Львом в сослужении новгородского духовенства.

Во всем том, что ныне происходит на наших глазах, видна молитвенная помощь и покровительство Пресвятой Богородицы и преподобного Никандра ².

Коваленко Я.

В честь 400-летия памяти преподобного Никандра, Городноезерского чудотворца († 1603) // София ⁵⁰. Новгород. 2003. № 4. С. 6.

В храме Святой Троицы села Никандрово Любытинского района 16 ноября 2003 г. архиепископ Великого Новгорода и Старорусский Лев совершил праздничную службу.

На том месте, где теперь находится Никандровская церковь, в древности существовал Воскресенский мужской монастырь, основанный преподобным пустынножителем Никандром, память которого и отмечалась в эти дни.

К праздничным дням в церковь возвратилась храмовая икона XIX в., которая более восьмидесяти лет хранилась в семье одного прихожанина. Было написано несколько новых икон, в частности икона преподобного Никандра Городноезерского с частицей его мощей.

Несмотря на проходящие сегодня реставрационные работы в церкви Святой Троицы, в ней регулярно совершаются богослужения настоятелем Успенской Любытинской церкви о. Владимиром Константиновым.

Из села Никандрово Владыка Лев отправился в село Внуто, где отслужил 17 ноября праздничную литургию в храме Успения Пресвятой Богородицы, где ныне находятся мощи преподобного угодника Божия.

Память его празднуется в 3-ю Неделю по Пятидесятнице

† 1605 (1617-?)

Никифор, сын новгородского иерея, пришел в обитель еще в молодых годах. Полюбилась ему иноческая жизнь. Он молил настоятеля постричь его; но юность и красота его заставили отклонить такое желание. Отказ только усилил в юноше рвение к иноческой жизни. С приезжими из Новгорода он получил от своих родителей письмо, в котором они звали его скорее воротиться домой. «Скажите родителям, – отвечал он подателям письма, – что они боле не увидят меня в этой жизни: мы свидимся там, за гробом». Никифор продолжал трудиться для монастыря с другими, соблюдая строгий пост. Для сна он никогда не ложился, но сидя отдыхал немного. В часы досуга он любил читать житие Марка Фраческого, образ этого пустынножителя глубоко запечатлелся в нем и влек его к отшельнической жизни. Однажды при всех Никифор вскочил со стула, осенил себя крестным знамением, снял пояс, сандалии, в одной серой свитке побежал в лес и пробыл в пустыни на Соловецком острове 12 лет в посте, молитве и коленопреклонениях. Тогда один пустынник постриг его в иночество. Проведя три года в иноческих подвигах, он скончался в 1605 г., в неделю цветоносную.

Были отшельники, коих имена остались ведомы одному Богу. Соловецкий инок, по нуждам обители ходя по острову, от усталости хотел отдохнуть подле одной крутой горы. Собираясь прилечь на землю, он перекрестился и вслух произнес Иисусову молитву; вдруг с высоты горы из расселины он слышит: «Аминь». Не веря своему слуху, он в другой и в третий раз произносит молитву и опять слышит то же: «Аминь». «Кто ты, – в изумлении спрашивает инок, – человек или дух?» «Я – грешный человек, – отвечает невидимый, – и плачу о грехах». «Как имя твое и как ты пришел сюда?» – «Имя мое и как я пришел сюда, знает один Бог».– «Один ли ты здесь?» – «Подле меня живут два старца; был и третий, но отошел ко Господу, и мы похоронили его».– «Чем же вы питаетесь?» – «Вспомни, брат, слова Господа: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих. Он питает и греет внутреннего человека. Вспомни, как в прежнее время преподобные мужи и жены обитали в горах, вертепах и пропастях земных. Создатель Бог питал их, и ныне не един ли и тот же Бог? Если хочешь узнать, чем Владыка питает бренное мое тело, возьми это». С этими словами он сбросил кусок чего-то, инок взял и ел. Это был белый мох, стертый с брусникою. «Вот чем питает меня Владыка мой», – сказал отшельник. Инок начал молить его, чтобы он сказал, сколько лет на этом месте и как проводил время. «Я здесь десять или более лет, – отвечал отшельник. – В первый год пребывания много и тяжко я страдал от страхования бесовского. Бесы, являясь в виде разбойников, устрашали меня, били нещадно, тащили из кельи, требовали, чтоб я удалился с острова или ушел в обитель. Измучив меня, оставляли едва живым. Тогда приходили ко мне два святолепных мужа, имея просфору в руках. Они говорили: «Встань, брат, и, осенив себя крестным знамением, сотвори молитву Иисусову; не бойся козней вражиих, мужайся и крепись – и Бог поможет тебе. Вкуси от этой просфоры, мы будем тебя посещать». Лишь только вкушал я просфору, тотчас чувствовал себя здоровым и радостным. В первый год, когда особенно нападали на меня демоны, старцы часто посещали меня, вносили меня в хижину и укрепляли. На другой год нападения демонов стали слабее, а теперь, благодатию Христовою, я безопасен от всех наветов вражиих. Но старцы иногда посещают меня и приносят просфору и хлеб». Когда инок прощался, пустынник просил его принести в назначенный день ладану. Инок обещал, но не успел исполнить в определенное время, а потом уже не нашел пустынника. На другой год инок, однако же, опять пришел на то место, где беседовал с пустынником, и, утрудившись, лег отдохнуть. В сонном видении явился ему отшельник и, сказав: «Теперь ты напрасно пришел», – дал ему просфору.

Так как число искавших пустынной жизни становилось более и более, и они, подвизаясь без руководства духовных отцов, опытных во внутренней брани, могли впадать в искушение, то для желающих уединения в это время устроился приют скитской жизни под руководством преподобного Елеазара Анзерского.

Тропарь, глас 8

О тебе отче Никифоре, известен бысть спасения образ. Восприим бо крест последовал еси Христу. Творяше же и учаше, еже презрети плоть, преходит бо, прилежати же о души вещи безсмертней. Темже и со ангелы радуется преподобне дух твой.

Кондак, глас 2

Чистотою душевною Божествено вооружився, и непрестанныя молитвы, яко копие вручив крепко, пробол еси бесовская ополчения, Никифоре, отче наш, моли непрестанно о всех нас.

Память его празднуется месяца октября в 17-й день и 2-я пятница после июня 29-го дня

† 1611

Преподобный Антоний, сын Тверских боярских детей Вениаминовых, родился около 1525 г. Люди богобоязненные, родители Антония воспитали сына в заветах строгого благочестия, и посеянное ими в юной душе семя страха Божия принесло свой добрый плод. Еще будучи отроком, Антоний обнаружил склонность к подвижничеству; с годами его ревность к благочестию возрастала все более и более, пока наконец не созрело в нем решение оставить мир с его соблазнами и поселиться где-либо в уединении, чтобы беспрепятственно служить Богу. Улучив подходящее время, Антоний тайно покинул навсегда родительский дом и, вверив себя водительству Промысла Божия, отправился искать желанного безмолвия. Он достиг пределов Новгородской области и остановился в урочище «Пустошь Рублево», Бурежского погоста, на юго-западном берегу озера Ильменя. Пустошь отстоит от Новгорода окольным, сухим путем верст на сто, а прямым, через озеро Ильмень, верст на 50.

Рублево лежало при речке Переходе и представляло собою горы, прорезанные оврагами и покрытые вековым лесом. Место это показалось Антонию удобным для уединенного пустынножительства. В одной горе он выкопал себе тесную пещеру и начал в ней спасаться: труд, молитва, пост и другие подвиги обуздания плоти были для отшельника средствами спасения. По заповеди Божией, преподобный Антоний вкушал свой хлеб «в поте лица» (Быт.3:19). Он расчистил лес под пашню и огород, сеял хлеб, сажал овощи; затем сам убирал созревшую ниву, сам и молотил хлеб на гумне, которое устроил недалеко от пещеры. Добытый собственным трудом хлеб и служил пустыннику пищей; изредка он прибавлял к нему немного овощей. Но и этой скудной пищи преподобный вкушал лишь по столько, сколько необходимо для подкрепления изнемогающей плоти, один раз в сутки, по захождении солнца. Часто же преподобный и совсем отказывался от пищи, налагая на себя строгий пост. Пил он простую колодезную воду. Спал подвижник на сырой земле, заменявшей в его пещере пол, причем в изголовье себе клал ничем не покрытую деревянную колоду. Неоднократно в течение ночи он оставлял свое суровое ложе для молитвы. В молитве изливал он пред всевидящим Господом свою душу и ею ограждал себя от нападавших на него пустынных страхований.

Идя неуклонно скорбным и узким путем самого сурового подвижничества, преподобный Антоний, подкрепляемый благодатиею Божиею, достиг столь высокой степени совершенства, что окончательно умертвил в себе всякую привязанность к миру.

Между тем тайный уход его с родины поверг домашних в скорбь и слезы; они начали повсюду искать пропавшего. Двум сестрам преподобного удалось узнать о месте его подвигов. Пришли они в Рублевскую пустынь, долго ходили здесь по дремучему лесу, звали подвижника-брата и плакали. Но преподобный Антоний не показался им, ибо ради Господа он оставил дом свой. Господь сказал: «вся́к, и́же остáвит дóм и́мене Моегó рáди, стори́цею прии́мет» (Мф.19:29). Во исполнение сих слов Он удостоил Своего угодника великого дара чудотворений.

Несмотря на полное уединение преподобного Антония, молва об его богоугодной жизни распространялась все далее и далее. Услышал о нем инок одного монастыря, по имени Нифонт, который и захотел посетить славного подвижника. От одного Новгородского купца Нифонт узнал, где находится Рублевская пустынь, и отправился к преподобному Антонию. Увидев его, инок сначала испугался, потому что изнуренная подвигами плоть пустынника была черна и груба. Но преподобный успокоил посетителя словами: «Чадо, не бойся вида моего тела!» Потом, назвав по имени Нифонта, с которым встречался первый раз в жизни, преподобный облобызал его и разделил с ним свою скромную трапезу. Целый день вели они душеспасительную беседу, прерывая ее по временам общей молитвой.

Заветным желанием преподобного Антония было облечься в иноческий образ. Об исполнении этого желания он усердно молил Бога, и Господь услышал его молитву. В праздник Вознесения Христова преподобному явился ангел Господень и сказал: «Антоний! Иди на место, называемое Леохново, на три поприща отсюда». (Поприще равняется полутора версте. Поприще состояло из тысячи больших шагов, а в каждом таком шаге считается пять стоп. Локтей в поприще 2000; на наши меры оно равно приблизительно 690 сажень. ⁵⁶ С. 457). Повинуясь велению небесного вестника, преподобный Антоний оставил пустынное безмолвие и пришел в Леохново. Здесь он нашел священноинока-отшельника Тарасия, который и постриг его без перемены прежнего, мирского имени. (Пострижение преподобного Антония произошло в котором-нибудь из трех годов: 1555–1557). Общими усилиями и трудами преподобный Антоний и Тарасий построили в Леохнове храм, украсили его святыми иконами, снабдили книгами и другими предметами, необходимыми для богослужения. Когда постройка храма была окончена, сподвижники послали к Новгородскому архиепископу за благословением на освящение храма и за антиминсом. Узнав от посланного, от чьего имени он пришел, архиепископ охотно исполнил просьбу иноков – дал свое благословение преподобному Антонию и антиминс для церкви. Храм был освящен в честь Преображения Господня в самый день этого праздника (6 августа). Так положено было основание Леохновской пустыни. (Построение храма и открытие обители было также, вероятно, в один из указанных годов.)

Вскоре начали стекаться сюда желающие подвизаться под руководством преподобного Антония. Приходили в Леохново не только люди простого звания, но также и знатные, подобно самому преподобному, люди благородного происхождения, которые, по апостолу, вменили вся́ умéты бы́ти, да Христá приобря́щут (Флп.3:8). Преподобный не был человеком образованным или даже начитанным, но для собравшейся братии он явился мудрым руководителем, назидавшим иноков и собственным примером, и хотя простыми, но полными глубокого жизненного значения поучениями. Первым являлся подвижник в храм и оставлял его последним; за службой Божией он стоял с великим вниманием и благоговением. Время, свободное от церковной молитвы, он проводил в трудах, сам исполняя все черные монастырские работы. Иногда преподобный пек для братии хлеб или готовил кушанье. После трудового дня наступала ночь, но и ее подвижник нередко проводил без сна в молитве, не давая никакого послабления плоти, и без того изможденной непрестанным трудом и постом.

Подражая сам великим пустынникам древности, преподобный Антоний ставил их в образец иноческой жизни братии своей обители. Он любил напоминать им следующие слова святого Исидора Пелусиота: «Для чего мы называем отцами прежде нас бывших черноризцев, если сами не хотим, как истинные сыны их, последовать их отеческим нравам и украшаться их обычаями? Не могут нам быть отцами те, нравам которых не подражаем. Поревнуем, братия, житию отцов наших, которые, окрылившись любовью к Богу, возлетели от видимого превыше всего земного, чтобы вкусить сладости небесной; бездомовные, безыменные, в пустынях и расселинах земных, они покорили плоть свою духу и уже на земле явили себя не человеками, но ангелами; поревнуем им, чтобы вместе с ними прославиться на небесах». Убеждая братию идти путем, завещанным святыми отцами, преподобный Антоний указывал им, что для этого требуется единственно искреннее желание и здравый ум. Спасительный путь одинаково открыт и ученому и простецу. В подтверждение этой истины он повторял братии изречение отца монашествующих, преподобного Антония Великого: «Не требует иных душа человеческая, как только здравого ума».

Наставления Леохновского подвижника, подкрепляемые его примером, падали на добрую почву: братия усердно исполняли его наставления. Церковное богослужение в обители совершалось со строгим благочинием. В храме братия с благоговением внимали церковному пению и чтению, не нарушая молитвенной тишины. Охотно исполняя возложенные послушания, иноки присоединяли к ним и добровольные подвиги для спасения души. Поэтому монастырь преподобного Антония был действительным приютом мира, братской любви, взаимного самопожертвования и других христианских добродетелей. Видя духовное возрастание братии, преподобный радовался и благодарил Господа. Между тем число братии Леохновской обители возрастало и с течением времени достигло пятидесяти.

Дары прозрения и чудотворений, полученные от Господа преподобным Антонием еще во дни уединенного подвижничества, подвижник проявлял и в последующее время своей жизни. Так, стоя однажды на молитве, преподобный Антоний сказал келейнику: «Брат! Сегодня под Оршею, ради грехов наших, побито множество православных». И через несколько дней до монастыря дошла печальная весть о поражении Русских под Оршею в битве с поляками, происшедшей в тот именно день, в который сказал о ней преподобный. (Орша – ныне уездный город Могилевской губернии, расположенный на обоих берегах Днепра, при впадении в нее речки Оршицы; один из древнейших городов русских: упоминается уже в XI веке. В описываемое время Орша находилась в руках литовцев и была пограничной крепостью. Здесь разумеется, вероятно, поражение русских войск недалеко от Орши, на реке Уле, в 1564 г.)

При жизни преподобного Антония в Леохновской обители случился пожар: загорелась крыша трапезной, и огонь, раздуваемый и направляемый сильным ветром, готов был перекинуться на соседние келии. Опасность грозила всему монастырю. Испуганный келарь прибежал к преподобному и, припав к ногам игумена, со слезами просил его помолиться о спасении обители. Тогда преподобный Антоний обратился к иконе Всемилостивого Спаса, стоявшей в келии, и так молился со слезами: «Господи! Ты благоволил возлюбить место сие, – попусти же наказание с милостью и сотвори достойное». Затем, еще с не обсохшими от слез глазами, преподобный сказал келарю: «Не бойся, брат, всемилостивый Господь Бог наш не опечалит нас свыше меры». И только что он произнес эти слова, как ветер изменил свое направление. Благодаря этому пожар прекратился, причинив незначительный ущерб обители.

Один юноша, пасший овец близ монастыря, был ужален змеею и находился при смерти. В это время пришел к нему преподобный Антоний и сказал: «Иди к источнику близ обители и принеси воды». Когда юноша исполнил приказание, преподобный влил ему в рот воды со словами: «Во имя Святыя Троицы, силою Христовою исцеляет тебя раб Христов – старец Антоний». Тотчас же у больного началась очень продолжительная и такая сильная рвота, что даже сам преподобный пришел в изумление. После этого юноша почувствовал себя совершенно здоровым и хотел уже гнать свое стадо далее. Но святой старец остановил его таким вопросом: «Скажи, зачем ты вчера клялся бедной вдове, что волк съел ее овцу, тогда как сам ты продал ее за три сребреника?» – «Действительно, солгал я ей, отец». Юноша признался в грехе своем и потом с удивлением спросил подвижника: «Ты, отец, как узнал об этом?» «Когда я сидел в келии своей, – отвечал преподобный, – приехал ко мне всадник на белом коне и сказал: «Антоний! Встань и иди скорее на южную сторону, где источник. Увидишь там человека, ужаленного змеею, и скажи ему: «Не клянись именем Божиим и Его святыми, не делай неправды и отдай вдове овцу, чтобы не было тебе хуже». Тогда юноша, упав к ногам угодника Божия, подробно исповедал пред ним свой грех: «Точно, – сказал он, – продал я овцу женщины за три сребреника, а ей сказал, что съел волк. Вдова не поверила мне и говорила: «Разве ты не знаешь, что я – человек бедный, но делай, как хочешь». Прошу тебя, отец, помолись обо мне Господу Богу, чтобы Он простил мой грех. Вдове же обиженной я возвращу овцу, а в обитель на праздник Преображения Господня и убогим буду ежегодно уделять до самой смерти своей десятую часть от стада».

Преподав покаявшемуся наставление избегать дурных дел, чтобы не потерпеть еще большего наказания, преподобный снова повелел ему возвратить украденное. Потом с миром отпустил юношу; и он удалился, благодаря за свое исцеление Бога и Его угодника.

Слава о преподобном Антонии, как великом подвижнике и чудотворце, распространилась по Русской земле, достигла и до Москвы. Царь Иоанн Васильевич Грозный, много слышавший об угоднике Божием, имел сильное желание его увидеть. Потому, когда преподобный Антоний прибыл по нуждам обители в Москву, царь призвал его к себе и просил молитв и благословения. Он вручил преподобному щедрую милостыню для его обители вместе с жалованными грамотами ей на земли и рыбные ловли на озере Ильмене.

Как заботливый хозяин, преподобный Антоний много потрудился и позаботился о благосостоянии своей обители. В 1587 г. обитель получила пустоши – Рублево и Леохново, затем в конце XVI века и начале XVII-го были пожалованы ей другие, близлежащие угодья. В 1606 г. преподобный бил челом о пустоши Иваново, причем, жаловался, что «монастырские животины выпустити негде», а между тем эта пустошь, не населенная, заросшая лесом, подошла к монастырю близко. Пустошь дана была обители из оброка, другие же угодья безоброчно.

Пятьдесят шесть лет подвизался преподобный Антоний в иноческом образе и, будучи уже глубоким старцем, приблизился к блаженной кончине, встретить которую Промысел Божий судил ему вне стен родной обители. В 1611 г. шведы вторглись в пределы Новгорода и начали опустошать его окрестности. Тогда митрополит Новгородский Исидор (Исидор управлял Новгородской епархией с 1603 по 1619 гг.), чтобы уберечь уважаемого старца от опасности, вызвал преподобного Антония с несколькими учениками к себе в Новгород. Здесь престарелый подвижник заболел и, чувствуя приближение своей смерти, стал с радостью готовиться к ней. В день Воздвижения Честнаго Креста Господня старец приобщился святых Христовых Таин и преподал последнее благословение окружавшим его смертный одр. Затем он велел позвать к себе Корнилия, пономаря церкви святого Евангелиста Луки, и обратился к нему с такими словами: «Брат Корнилий! Пусть будет тебе знамение, чтобы мне быть положенным в созданном мною монастыре благолепного Преображения».

В этот же день, 14-го сентября, преподобный Антоний мирно почил на восемьдесят шестом году от рождения. (Так передается в древнем житии преподобного. По древним источникам, подвижник скончался 17 октября.) Время кончины святого старца относится к 1611, 1612 или 1613 году.

Торжественное погребение блаженного старца совершил Новгородский митрополит. Трудолюбное тело преподобного было положено близ алтаря Новгородской церкви во имя святого Евангелиста Луки на Рядитине улице. (Древняя церковь во имя святого Евангелиста Луки находилась на Софийской стороне, расположенной на левом западном берегу реки Волхова. В настоящее время не существует.) Место своего погребения преподобный Антоний избрал сам, так как нашествие шведов отрезало доступ к Леохновской обители.

По удалении шведов из пределов Новгородских, скитавшиеся по лесам жители начали возвращаться на покинутые места. (Старая Русса возвращена была Швецией России в 1617 г. по Столбовскому миру.) На место Леохновской обители первым пришел Григорий, любимый ученик преподобного Антония, который убежал из нее при нападении шведов и затем укрывался в лесу. На месте обители он нашел лишь пепелище да непогребенные тела убитых братий. Враги не пощадили скромной обители преподобного Антония: убогое строение монастырское предали огню, а не успевших скрыться иноков – смерти. Со слезами похоронив тела убиенных, Григорий поставил на родном пепелище маленькую келью, а близ нее – часовню в честь Преображения Господня. Подвизаясь в пустыне, инок молил Господа, чтобы вновь возродилась уничтоженная врагами обитель. Так прошло несколько лет, и вот однажды преподобный Антоний является ученику своему во сне и говорит: «Брат Григорий! Пойди в Новгород, скажи митрополиту Киприану и старшинам города, чтобы положили меня на месте моей обители». (Киприан управлял Новгородской епархией с 1626 по 1634 гг.)

Григорий не обратил внимания на явление, приняв его за обыкновенный сон, хотя оно и повторилось. Наконец, преподобный Антоний явился своему ученику в третий раз и, испуская огненные лучи, сказал: «Если не исполнишь слов моих, явлюсь в другом месте; ты же погибнешь».

Грозное явление угодника Божия так сильно поразило Григория, что он долго пролежал как мертвый, без сознания. Придя в себя, он сейчас же отправился в Новгород, где и передал митрополиту и старшинам города о повелении преподобного Антония. Тогда митрополит Киприан с крестным ходом, при большом стечении молящихся, пошел ко храму святого Евангелиста Луки, близ которого находилась могила преподобного Антония. Когда ее раскопали и, вынув гроб, сняли с него крышку, то тело угодника Божия оказалось нетленным. Среди множества теснившегося народа находился слепец Иосиф, уже три года не видавший света. Молитвами преподобного Антония, Иосиф тут же прозрел. По распоряжению Новгородского митрополита, мощи чудотворца на место его подвигов сопровождали с молебным пением настоятели Новгородских монастырей во главе с архимандритом Юрьевской обители Дионисием. (Дионисий управлял Юрьевым монастырем с 1618 по 1632 гг.) Множество народа следовало за мощами. На пути в Леохново, когда честные мощи несли близ Аркажского монастыря, совершилось новое чудо – прозрел другой слепец, по имени Стефан. С благоговением положены были святые мощи преподобного Антония на том месте, где он подвизался более 50-ти лет. Так исполнилось предсказание святого, что тело его будет покоиться в созданной им обители. Событие это произошло не ранее 1626 г. и не позднее 1632 г., в первых числах июля – во 2-ю пятницу после праздника святых апостолов Петра и Павла.

В скором времени после перенесения мощей преподобного Антония его разоренная обитель была восстановлена, но затем скудость содержания прекратила ее самостоятельное существование: монастырь стал приписным, а в 1764 г. был окончательно упразднен. Причем два монастырских храма обращены в приходские церкви. На месте основанной преподобным Антонием обители осталось село Леохново. (Село Леохново Новгородской губернии и уезда в 20-ти верстах от города Старая Русса.) В 1788 г. церкви и остатки деревянного монастырского строения сгорели. Усердием прихожан в том же году вместо деревянных сгоревших церквей был выстроен каменный храм в честь Преображения Господня с двумя приделами, из которых один (северный) – во имя преподобного Антония Леохновского. Придел освящен 30-го декабря 1788 г., и в нем под аркой, отделяющей придел от средней части храма, были положены честные мощи преподобного Антония. Здесь под спудом они покоятся и в настоящее время. Над мощами преподобного Антония поставлена деревянная вызолоченная рака, на верхней доске которой находится сделанный из серебра образ угодника Божия с вызолоченным венцем и хартией. Пред ракою на восточной стороне висит древний образ Нерукотворенного Спаса. Предание говорит, что пред этою иконою молился подвижник и что она чудесно сохранилась в куче пепла после пожара 1788 г., когда огонь уничтожил все. При раке хранятся жернова, которыми, по преданию, преподобный Антоний молол хлеб; а также каменный клевец (род кирочки, или остроконечного молотка, служащий для обтески камня), служивший ему для обделки жерновов.

Празднование преподобному Антонию местное. Совершается оно трижды в год: во вторую пятницу после праздника святых апостолов Петра и Павла в Леохново бывает крестный ход из семи соседних церквей в память перенесения мощей преподобного Антония из Новгорода; в праздник Вознесения Господня после литургии из Леохновской церкви бывает крестный ход в церковь Рублевой пустыни в память пришествия преподобного Антония в Леохново из Рублева после видения ему ангела в день Вознесения Господня; наконец, 14-го сентября воспоминается кончина преподобного Антония.

Тропарь, глас 1

Пустынный житель и в телеси ангел, богоносец показался еси, пощением и бдением отче наш Антоние, небесный дар приял еси: исцеляеши недужныя и души притекающих с верою к раце честных мощей твоих. Слава Давшему тебе крепость, слава Венчавшему тя, слава Действующему тобою всем исцеления.

Кондак, глас 8

Жития треволнения, и мятеж мирский, и страстная взыграния в ничтоже вменив, пустынный гражданин показался еси, многих быв наставник, Антоние преподобне: монахов собратель и молебник верен, чистоты рачитель, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Житие и описание Леохнова монастыря.⁷⁰

На том месте, где прежде был основанный преподобным Антонием Леохнов монастырь, теперь находится село Леохново, отстоящее от города Старой Руссы в 37 километрах по дороге. Окрестные деревни Еваново, Виленка, Елицы, Гостеж составляют основу прихода Спасо-Преображенской церкви.

Из описания жизни преподобного известно, что он вместе со священноиноком Тарасием построил в Леохнове церковь во имя Преображения Господня. В начале XVII столетия монастырь совершенно был разорен шведами, а братия умерщвлена; но в скором времени опять был восстановлен, когда около 1630 г. перенесены были в него нетленные мощи преподобного. В середине XVIII столетия в нем было две церкви. Одна – во имя Преображения Господня, построенная в 1690 г., была четырехстенной постройкой длиной 6 и шириной 3 сажени, с алтарем, трапезою и папертью, крытая тесом. На ней были две главы, обитые деревянной чешуей, с железными крестами. Иконостас в церкви был трехъярусный, «платной работы». Вторая церковь, во имя Казанской иконы Пресвятой Богородицы, построена в 1727 г.

Гтавным источником содержания служила земля. Царь Василий Иванович Шуйский освободил от оброка и пошлин пустоши Дурново и Еваново, бывшие доселе оброчными. Грамота, выданная монастырю царем Василием Ивановичем Шуйским на владение перечисленными пожнями и пустошами, затерялась во время шведского разорения. Когда же монастырь был восстановлен, он владел опять всеми прежде ему принадлежавшими землями с той только разницей, что пожни, бывшие до разорения монастыря безоброчными, с 1628 г. стали числиться за монастырем на оброке. В Новгороде на Софийской стороне на Лукине улице вблизи церкви Святого апостола и Евангелиста Луки (в начале XIX столетия она была уничтожена вследствие ветхости) принадлежали монастырю сад 55 сажен в длину и 22 сажени в ширину и подворье, а поблизости в Редятине улице ему принадлежал «огородец на капусту», который к 1675 г. был отобран. Всей земли монастырской было 160 десятин 205 сажен.

Кроме земли, средствами содержания монастыря были рыбные ловли на озере Ильмене. Монастырь имел право посылать до царствования Василия Ивановича Шуйского 4-х человек ловить рыбу; царь же Василий Иванович дал право монастырю посылать 8 ловцов. Владение крестьянами также составляло один из способов содержания монастыря. Крестьян за монастырем числилось весьма немного, всего 58 душ. Они жили в деревнях Рублеве и Еванове и исправляли монастырские работы. Различного рода частные пожертвования также были средством содержания монастыря. Так известно, что царь Иван Васильевич дал монастырю много милостыни, которая, вероятно, состояла из различных вещей, необходимых для монастыря.

Однако всех означенных способов было недостаточно для содержания монастыря, и потому он скоро потерял свою самостоятельность и состоял приписным к разным монастырям. Так, в 1681 г. со всеми вотчинами и угодьями он был приписан к Новгородскому Юрьеву монастырю, в 1687 г, – к Новгородскому архиерейскому дому, в начале же XVIII века мы находим его приписанным к Старорусскому Спасо-Преображенскому монастырю. Сколько времени он состоял приписанным к архиерейскому дому и Спасо-Преображенскому монастырю и пользовался ли когда-нибудь самостоятельностью после 1681 г., неизвестно. Полное название монастыря было Леохнов-Ивецкий-Антониев-Спасский.

В 1764 г. по штатам монастырь упразднен и обращен в приходскую церковь. Монастырские церкви сделались церквами Леохновского прихода. Но недолго леохновским прихожанам можно было пользоваться монастырскими церквами: церкви и все остатки деревянного монастырского строения в 1788 г. сгорели. В том же году, благодаря усердию прихожан, вместо деревянных церквей была построена каменная церковь в честь Преображения Господня с приделами – с северной стороны в честь Казанской иконы Божией Матери и с южной стороны – во имя преподобного Антония Леохновского. Сей последний придел был освящен 30 декабря того же 1788 г., и в нем были поставлены мощи. Иконостас, утварь и все церковное имущество перенесены были из упраздненного Новгородского Павлова-Варецкого монастыря.

Каменная церковь XVIII века сохранилась до настоящего времени, но в перестроенном виде. Первоначально она была построена крестообразно, вместе с колокольней. Первая капитальная перестройка была произведена в 1820-е годы: южный придел преподобного Антония был расширен и получил прямоугольный план; был пристроен и северо-западный угол церкви. Известно и о второй перестройке церкви в 1857 г., когда она была еще более расширена, до прямоугольника 12 сажен в длину и 11 сажен в ширину. Изменено было строение кровли, вся постройка увеличилась в высоту.

В 1829 г. прежняя колокольня была разобрана и построена новая каменная, «изящной архитектуры». Под колокольней устроен был ход в ограду. С двух сторон надвратной колокольни пристроено по комнате: помещение с правой стороны от ворот использовалось как сторожка, а с левой стороны – под гостиницу для приезжих богомольцев. Как архитектурное произведение колокольня представляет собою один из лучших образцов строгого классического стиля начала 19 века. Звон леохновской колокольни был слышен за 20 верст в Старой Руссе.

В 1853 г. кладбище, устроенное вокруг церкви, было обнесено новой каменной оградой вместо обветшалой деревянной. В 1885 г. справа от колокольни была построена бревенчатая сторожка, крытая тесом, и большой рубленый дровяной сарай.

В послереволюционное время в Леохново на противоположной от церкви стороне дороги было три дома: в одном, двухэтажном, с каменным первым этажом, жил священник, в другом – диакон, в третьем – церковная прислуга. Было большое хозяйство, огороды, богатые сады; держали рабочих лошадей и выезд.

Теперь о внутреннем устройстве и убранстве храма. Капитальная стена отделяет южный придел во имя преподобного Антония от остальной церкви. Этот придел отапливался тремя изразцовыми печами и использовался как теплый (зимний) храм. Мощи преподобного Антония почивают под спудом в пролете, сделанном в виде арки в стене, разделяющей храм. Над ними была поставлена деревянная вызолоченная рака. В начале нынешнего столетия на верхней доске раки находился образ преподобного Антония из серебра с позолоченными венцом и хартией. Перед ракой на восточной стене висел древний Нерукотворный образ Спасителя. Предание говорит, что это был тот самый образ, перед которым еще при жизни молился преподобный Антоний, и прибавляет, что он, когда в 1788 г. пожар истребил все, найден в куче пепла нисколько не поврежденным. Перед ракою преподобного на особой тумбе стоял образ Корсунской Божией Матери, почитавшийся чудотворным. При раке хранились жернова, в которых, по преданию, преподобный молол хлеб, и каменный клевец, который служил для обделки жерновных камней. Все эти святыни утрачены. Большой урон был нанесен пожаром 11 февраля 1916 г., после которого придел был заново отремонтирован и поставлен новый иконостас. Большое количество икон и утвари утрачены при разорении церкви безбожной властью и в последние годы – от краж. Ныне образ преподобного Антония на деревянной обтянутой тканью раке писан масляными красками и украшен расшитым бисером бархатным венцом. Несколько иконописных изображений преподобного сильно искажены позднейшими записями.

Судьба церкви при советской власти типична для большинства русских православных храмов. В 1938 году церковь была закрыта и переоборудована под клуб. Часть здания использовалась под кладовые. При этом был произведен капитальный ремонт; сняты кресты с глав, а в алтарной части оборудована сцена. Несколько раз показывали кино, но старшее поколение не рисковало ходить – боялись кощунства. При разорении церкви с икон смывали позолоту, доски использовали для перестройки сторожки под медицинский пункт. Небольшую часть утвари ревностные прихожане тайком унесли по домам и так сохранили до возрождения церкви. Колокола с колокольни сняли еще раньше. Когда сбрасывали большой колокол, он ушел глубоко в землю, так что пришлось откапывать лопатами. Грузили колокола на подводы и увозили к ближайшей станции Перетерки не существующей уже железной дороги. Далее везли в Новгород на переплавку. Незадолго до закрытия церкви преподобный Антоний явил чудо: двое дерзких скептиков, решившиеся потревожить мощи и опустившиеся для этого в подвал, где стоит гробница, были отброшены от гроба молнией.

От преследований за веру пострадали по доносам священнослужители: протоиерей Владимир, дьякон Феодор, регент Глеб Гараничев, Василий Воронин, Димитрий Навлушин и многие другие.

В годы Великой Отечественной войны, когда фашисты оккупировали окружающие деревни, верующие Леохновского прихода по собственному почину возродили храм. Незадолго до окончания войны 21 апреля 1945 г. по просьбе прихожан была официально зарегистрирована православная община. Верующим были переданы, помимо здания церкви, деревянная сторожка, баня, сарай, кладовые и утварь: купель, водосвятная чаша, хоругви, стихарь, 56 икон. В дальнейшем церковное имущество пополнялось из близлежащих разоренных храмов: из Псижи, Великого Села и других мест. Во время войны снаряд попал в юго-западный угол церкви. При ремонте старинные изразцовые печи не сохранили, и зимой в церкви стало холодно и неуютно. Сильно пострадала от обстрелов колокольня и более не использовалась. Уцелевшие небольшие колокола повесили на специально устроенную звонницу. Звонили потомственные «звонари»: Анастасия и Анфиса Кузнецовы, отец которых, Александр Федорович, после революции переехав сюда из Старой Руссы, много лет служил сторожем и звонарем в Леохново.

После войны преследования церковнослужителей продолжались. Настоятелей часто меняли, запретили устраивать на ночлег в сторожке прихожан из дальних деревень. В 1949 г. категорически запретили совершать церковные требы в домах. Дело доходило до незаконных расправ над активными служителями церкви. В 1950 г. был осужден сроком на 25 лет один из членов двадцатки – Е. Бойков. Несмотря на притеснения властей, удалось отремонтировать церковь в 1947, 1960 и 1979 годах. В 1960–61 гг. снова встал вопрос о закрытии храма и переоборудовании его под клуб. Инициаторами выступили учителя школы, Виленский сельсовет и Старорусский райисполком. Но прихожане оказали непредвиденное сопротивление. На имя уполномоченного по делам церкви стали поступать письма. «Мы, колхозники, работаем, а в праздник – куда главу подклонить. Нам, старым, недолго и жить... Просим Вас слезно, от всего сердца». Отправили письмо от имени двадцатки за 18 подписями и на имя Хрущева. Епископ Новгородский и Старорусский Сергий поддержал просьбу оставить храм верующим, поскольку он «находится в исправном состоянии, есть священник и полный состав двадцатки». Верующие отстояли храм, и он не был закрыт. В октябре 1964 года церковь посетил архиепископ Сергий.

В 1980-е годы службы совершались священниками, приезжавшими из Старой Руссы. Кроме ветхой сторожки, в селе Леохново не осталось к этому времени ни одного жилого строения. Некогда богатые сады заросли ныне липами и березами, среди которых кое-где видны вековые дубы. Вблизи колокольни стоит гигантская лиственница – современница деревянного монастыря. Окружающие село некогда пахотные земли частью поросли молодым лесом, частью превратились в луга; а в предреволюционное время здесь велось интенсивное земледелие самыми передовыми методами, которые внедрялись помещиками из деревни Пескова Вейсами, немцами, в прошлом столетии принявшими православие. «Второй Украиной» называли эти места за их плодородие. Фамильный склеп Вейсов, много благотворивших Леохновской церкви, находится у ее северной части. У алтарной части – могилы священников, многие годы верой и истиной служивших в Леохновской церкви: отец Василий Лебедев, отец Иоанн Курский (умер в 1914 г. после 40 лет служения здесь), протодиакон Иоанн Натовский (40 лет прослужил в Леохново, умер в 1925 г.), отец Григорий Губанов (умер в 1956 г.), отец Михаил Каменев (умер в 1971 г.). На кладбище, окружающем церковь, до сих пор совершаются захоронения.

Леохновская церковь три раза в год совершает празднество в честь преподобного Антония. В праздник Вознесения Господня вспоминается пришествие преподобного из Рублевской пустыни в Леохново. Старожилы помнят крестный ход, который совершался в этот день после литургии из Леохновской церкви в церковь, находящуюся в Рублевской пустыни. Шли все, кто мог, от мала до велика, нарядившись в лучшую праздничную одежду. Кроме богослужения, в «пустыньке» устраивались гуляние и ярмарка. Ныне прямая дорога от Леохново в Рублево заросла и стала непроходимой.

Во вторую пятницу после праздника первоверховных апостолов Петра и Павла бывает празднество в память обретения и перенесения мощей преподобного из Новгорода в устроенный им монастырь. В этот день бывал крестный ход из семи соседних церквей. Хоругви, чтимые иконы и другие местные святыни, принесенные сюда на праздник, вместе с неуместившимися в храме верующими располагались кольцом вокруг храма, вынося за ее стены ликование праздничной службы. На памяти верующих и крестный ход из Старой Руссы с чудотворной Старорусской иконой Божией Матери. Несли икону на специально устроенных носилках сто человек. У церковной ограды устраивалась ярмарка, лавки выезжали из Старой Руссы, среди прочих были и шелковые ряды. Одних лошадей стояло более тысячи.

Многолюдными были и другие большие церковные праздники. Старожилы вспоминают, что перед церковью летом и трава не росла, вбитая в землю ногами богомольцев. В церкви стояли тихо и благочинно рядами по 4–5 человек от солеи до притвора: справа мужчины, слева женщины. Служба бывала очень благолепна, было два хора. Перед закрытием церкви в 1938 г. одним, Виленским, хором управлял Глеб Гараничев, а другим, Гостежским, Параскева – дочь музыканта Павла Никифорова. ⁷⁰

Память преподобного отца нашего Антония празднуется Леохновской церковью 17/30 октября, хотя по многим источникам, днем его преставления считается 14/27 сентября, в неделю 3-ю по Пятидесятнице – в Соборе Новгородских святых и во 2-ю пятницу после 29 июня – перенесения мощей. ⁵⁵ (А. А. Романова. С. 670)

Леохновскому монастырю принадлежит Рублевская пустынь – место первоначальных подвигов преподобного Антония. Она находится примерно в четырех километрах от села Леохново вблизи деревни Рублево, в которой ныне сохранилось только два ветхих дома. В одной из гор, примыкающей к дороге, недалеко от входа в пустынь в 1859 г. открыта пещера, в которой, по преданию, жил преподобный. Недалеко от пещеры под горой находится родник и колодец, по преданию, тот самый, из которого черпал себе воду святой. Вода в нем всегда бывает чистая и приятная. Вверх по ручью – еще два родника, ныне заросших. На противоположном пещере берегу оврага на горе находилась деревянная церковь. До 1873 г. она была часовней и построена усердием прихожан Леохновской и соседних с нею церквей, а в 1873 г, 30 августа была освящена и приписана к Леохновской церкви. Служба в ней бывала в праздник Вознесения Господня, в праздник перенесения мощей преподобного Антония и 30 августа/12 сентября, в день освящения церкви. Все деревянные строения в пустыни разобраны перед войной. Позади церкви заметны следы гумна, по преданию, устроенного самим преподобным для обмолота хлеба, добываемого им своими руками. От гумна сохранилась каменка, над которой стояла прежде икона Вознесения Господня.

На все праздники преподобного Антония в пустыни бывало много богомольцев, ибо почти каждый, приходя в село Леохново, считал своим долгом посетить и Рублевскую пустыню. Ныне редкие паломники могут найти в пустыни крест с образом преподобного Антония близ пещеры, обветшалый святой колодец под горой и каменное основание бывшей церкви, поросшее березами, образующими подобие живых стен.

В 1991 г. по благословению Епископа Новгородского и Старорусского Льва в селе Леохново начаты работы по восстановлению жилья и хозяйства. Начинали с расчистки и осушения участка под застройку, заново проводили в село электричество, налаживали отопление церкви. Построены два новых дома, необходимые хозяйственные постройки. Скит отстраивается на том самом месте, где некогда стоял деревянный монастырь. До сих пор в земле находятся мелкие предметы – современники монастырской жизни. Церкви переданы в вечное пользование окружающие земли: 10 гектаров пашни и 4 гектара леса.

Из местных жителей постоянными помощниками в строительных делах стали Алексей Егоров, уроженец деревни Поречье, который, будучи отроком в дни разорения храма, спас от уничтожения богослужебное Евангелие, сохраняющееся до сих пор в церкви, и Алексей Шарин из деревни Еваново, внук Леохновского сторожа и звонаря. ⁷⁰

Все работы выполняются на пожертвованные средства. Средствами и усердием новгородского предпринимателя Иванова Владимира Никандровича восстановлена в монастыре колокольня, ведутся ремонтные работы. (Сост.) Возрождению монастыря способствует администрация Старой Руссы. Собственный доход церкви очень мал: едва хватает на текущие нужды.

За последний год увеличилось число паломников, приезжающих сюда поклониться святым мощам преподобного Антония. В 1992 и 1993 гг. на празднование памяти святого в церкви служил Божественную литургию епископ Новгородский и Старорусский Лев. Летом 1994 г. празднование перенесения мощей преподобного собрало Божией милостию на архиерейскую службу, возглавленную епископом Львом, освященный собор из семи священников и двух протодиаконов. Украшало службу благолепное пение хоров двух кафедральных соборов епархии – Новгородской Софии и Старорусского Воскресенского собора. По старинной традиции, впервые за многие годы в селе устраивалась праздничная ярмарка.

Память его празднуется месяца июня в 27-й день

† 1611

Память его празднуется месяца июня в 7-й день

† 1634

По рукописным святцам, «преподобный отец Серапион, иже на Кожеозере в Каргопольском уезде, новый чудотворец, преставился в лето 7000 июня в 27 день». Преподобный Серапион – прекрасное деревцо, принесшее превосходные плоды святой любви после того, как дикою отраслью привился он ко Христу Господу. В числе Казанских пленных татар, принявших святое крещение, был молодой мурза Туртас Гравирович, принявши при купели имя Сергия. Он жил в доме боярина Захария Ивановича Плещеева, женившегося на Астраханской царице Ельякше, в крещении Иулиании. Царь ласкал его. Сергий так искренно, так глубоко полюбил святую веру, что решился расстаться с миром, чтобы выполнять самые высокие правила новой веры. Обойдя иноческие пустыни, на пустынном острове озера Кожи встретил он отшельника Нифонта, пленился жизнью его и остался жить с ним. Это было в 1560 г. Пищею для отшельников служила трава и частью – ягоды. Сергий со всею точностью выполнял наставления Нифонта. После испытания, данного себе самому, Сергий просил старца постричь его в иночество. Старец, видя искренность и чистоту желаний его, назвал его при пострижении Серапионом.

Мало-помалу узнали строгих отшельников, и молва о их высокой жизни стала привлекать к ним ревнителей духовной жизни. Отшельническая жизнь Серапиона продолжалась почти 18 лет. Когда собралось к Нифонту и Серапиону довольное число иноков, Нифонт отправился в Москву просить земли для обители, но скончался в Москве, не начав там дела. В обители не знали о судьбе Нифонта и по недостатку съестных припасов стали чувствовать голод. По состраданию к страждущим Серапион отправился испрашивать подаяния. Ему дали хлеба в зерне и жернова. По мхам и лому хвороста он принес все это на себе в обитель и спас братию от голодной смерти.

Узнав о кончине Нифонта, блаженный Серапион отправился в Москву. Здесь получил он царскую грамоту от 30 сентября 1584 г., которою предоставлялась земля для новой обители по 4 версты во все стороны, а митрополитом Дионисием дана была грамота с благословением на устроение монастыря. Возвратясь на свое место, блаженный Серапион расчистил с иноками для пашни лес, оградил место обители оградою и соорудил храм в честь Богоявления Господня. ² Потом вторично ходил в царствующий град с иноком Авраамием за антиминсом для новой церкви. Патриарх Иов восседал тогда на святительском престоле. Он рукоположил Авраамия в сан иеромонаха и поручил Серапиону строительство обители.⁴

Скоро потом был построен и освящен другой храм, теплый, в честь святителя Николая. Вот что говорил сам блаженный Серапион в просьбе своей к царю в 1595 г.: «Поставлен на Лопском озере, на Кожеозере, храм во имя Богоявления Господня, а другой – теплый, во имя святителя Николая; устроен общий монастырь. А строение его продолжалось 36 лет. Но ныне начали посылать с Москвы в Богоявленский монастырь опальных людей, а им старцам и самим питаться нечем и беречь тех людей некому. Царской милостыни ни деньгами, ни хлебом не выдается. Вотчинные земли Богоявленской обители, всего четыре обжи на реке Онеге, куплены, и они сами, приезжая, пашут пашню, а крестьян у них нет; сами же варят соль в Пияле для монастырского расхода. Да на посаде, в Турчасове, куплен для приездов двор. Мимо монастыря проходили царские ратные люди, и они, помогая им и доставляя подводы, много задолжались». Вследствие сей просьбы царь освободил земли Кожеозерской обители от податей и повинностей.²

Вскоре соорудил Серапион и другую церковь – Благовещения Богоматери, по благословению митрополита Новгородского Александра и по его прошению, митрополит Исидор учредил в 1608 г. игуменство в новой обители, назначив настоятелем Авраамия. Три года спустя преставился к вечной жизни блаженный Серапион (27 июня 1611 г.) после 46-летних подвигов в пустыни Кожеезерской, в которой собралось под сенью его до 40 человек иноков. Между ними особенно прославились святостью жизни Леонид – основатель Усть-Недумской пустыни – и преподобный Никодим – отшельник Хозь-Югский.⁴

Жизнь преподобного Серапиона говорит нам: «Мы погреблись со Христом крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Итак да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях» (Рим.6:4,12).

Тропарь и Кондак общие.

Память его празднуется месяца апреля в 17-й день и месяца августа в 9-й день

† 1613

Предшественник преподобного Иринарха Соловецкого, возведен на игуменство в 1604 г. † 1612 г., погребен в часовне преподобного Иринарха (История Российской иерархии, II. 435. Ратшин, стр. 4).⁸

Андроник (Трубачёв), игумен.

Антоний Соловецкий // ⁵⁵ С. 606–607.

Досифей, архимандрит.

Топографическое и историческое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря // ⁶⁹ Москва. 1834 г. С. 90–114.

О преподобном Антонии известно, что он был иноком Соловецкого монастыря. Для братии он был образцом подвижника: «Бяше муж зело трезвен и великий терпеливец в подвизех иноческих, в молитвах и постех небесною помощию укрепляем, ко утешению и укреплению иноков и всех православных». За труды и иноческие подвит Антоний был посвящен во игумена Соловецкого монастыря в 1605 г. Настоятельствовать ему довелось в Смутное время. ⁵⁵

Слава о Соловецком монастыре далеко в старину простиралась в Шведских пределах, и могущество его известно было самим королям. Близкое соседство и частые войны, на которых храбрые Соловецкие стрельцы и поморские крестьяне одерживали знатные победы, заставили шведов уважать обитель Соловецкую.

Во время злоключений России, повсеместно возмущенной от поляков, когда разномыслие разделяло умы и сердца сынов ее и когда шведский король Карл IX, по просьбе царя Василия Ивановича Шуйского, согласен был по условию, заключенному в Выборге, отправить в Россию вспомогательное войско, тогда шведский Улеаборгский наместник и Каяненбургский воевода Исак Бем, уведомляя о сем в 1609 г. Соловецкого игумена Антония, требовал от него ответа: кого он признает в России царем и желает ли королевской подмоги.

Переписка сего настоятеля со шведскими воеводами и королем Карлом IX о делах Государственных весьма достопримечательна, ибо открывает неизвестные еще до сего времени нашим бытописателям события, происходившие тогда на Севере, и подтверждает уже ими описанные.

Король Карл IX, поддержки которого в борьбе с поляками просил царь Василий Шуйский, неоднократно обращался через своих воевод к Антонию с целью узнать, готов ли монастырь принять помощь и впустить шведские войска на Русь. С мнимым доброжелательством, нимало не помышляя о пользах России, исполненные льстивых выражений, воеводы советовали игумену Антонию держаться законного царя Василия Ивановича Шуйского. По притворному ли дружеству или по духу лютеранства уведомляли его, что прямое намерение войны поляков, совокупившихся со Лжедмитрием по проискам Папы и Римского Императора, состоит в том, чтобы поколебать в России Греческое вероисповедание; а притом непременно желали знать от него, игумена, признает ли он Василия Ивановича законным своим Государем, и предлагали с королевского повеления в случае надобности свое вспоможение. ⁶⁹

Любой ответ шведам означал предательство, поэтому игумен Антоний не отвечал на многочисленные послания. В 1610 г. царь Василий был низложен и увезен в Польшу, в августе того же года царем стал королевич Владислав. 12 марта 1611 г. игумен Антоний писал шведскому королю, войска которого захватили Новгород.⁵⁵ Содержание сего послания таковое: «Божиею великою милостию, великия России Великий Святитель, Святейший Гермоген Патриарх Московский и всеа Руссии, и благоверные великия Князи Владимирскии, и Московскии, и Новгородскии, и Казанскии, и Псковскии, и всего Московского Государства, Царского Величества, и богомолья Соловецкого монастыря и Сумскаго острогу, богомолец игумен Антоний с братиею, тебе, великому Каролусу девято – Свейскому, Готскому, Венденскому, Финскому, Лопскому в Северной стране, Каянскому, Естенскому, и Влифляндскому Королю. Буди тебе ведомо, которые Литовские люди на Москве, великому Святителю Святейшему Патриарху, и боярам, и Князем, и дворянам, и всем детем боярским, и гостем и всем людем всего Московского Государства крест целовали, и в том оне изменили и во всем солгали. А который назывался в Московском Государстве ложным Царевичем Дмитрием Ивановичем воровски; и того ныне убили, и в животе его нет. А писал с Москвы великий Святитель, Святейший Гермоген Патриарх Московский, и всеа Руссии в Великий Новгород, и во Псков, и в Казань, и в Нижний Новгород, и на Вологду, и в Ярославль, и в Северные города, на Рязань, и во все города Московского Государства, и велел съезжаться к Москве ратным воинским людям, и стояти и промышлять единомышленно на Литовских людей; и Божиею милостию в Московском Государстве, у Святейшего Патриарха, и у бояр, и изо всех городов всего Московского Государства ссылаются, и на совет к Москве сходятся, и советуют стоять единомышленно на Литовских людей. А хотят выбирати на Московское государство Царя и великаго Князя из своих прироженных Бояр, ково Всесильный Вседержитель Бог изволит и Пречистая Богородица, а земель иноверцов никого не хотят. А у нас в Соловецком монастыре и в Сумском остроге, и во всей Поморской области тот же совет единомышленный: не хотим никого иноверцов на Московское Государство Царем и великим Князем, опроче своих прироженных бояр Московского Государства.

Писан в Сумском остроге, лета 7119 (1611) марта в 12 день».

Неприятен был шведскому королю сей патриотический ответ Соловецкого настоятеля. Время показало, что шведские воеводы, привыкшие к грабежам и убийствам, через дружественные письменные уверения токмо лестно старались выведать мысли, а в самом деле имели намерение завладеть как всем Поморием, так и Соловецким монастырем. Они в то время, когда шведский военачальник де ла Гарди, нарушив святость договора, разорял Великий Новгород, в том же 1611 г. весною разбойнически напали на поморские монастырские волости, приступили под Кольский острог. Однако же мужеством воеводы, находившегося в сем укреплении, с уроном были отбиты и прогнаны. В то же лето, покушаясь на разорение Соловецкого монастыря, со многою силою приплыли они на судах к Беломорским островам, называющимся Кузова, которые отстоят от Соловецких к западной стороне чрез морской пролив на 30 верст. Но там, как свидетельствует старинная летопись, будучи омрачены невидимою Божиею силою и молитвами чудотворцев Соловецких, простояв целое лето, без успеха возвратились в свои места. После посланных о сем известий игуменом Антонием в Москву немедленно присланы были от Думы боярской воевода Михаил Лихарев да стрелецкий голова Елиазар Беседново, которые с отрядом войск августа 15 прибыли в Сумский острог для удержания нападений вероломных шведов в область Поморскую.

Бедствия и опустошения, потрясавшие в сие время внутренность России, простерлись и на отдаленный Северный край. В течение 1613–1615 гг. опустошали поморские монастырские волости черкесы, возбужденные к грабежам поляками, и русские изменники под именем Литовских людей, которые, сначала не получив успеха по Холмогорским городам, устремились на Поморские. Все предано ими огню и мечу; один токмо Сумский острог с заключившимися в нем крестьянами с малым числом ратных людей устоял против многократных нападений неприятельских. Поморяне и храбрые стрельцы Соловецкого монастыря, выдержав трудную осаду, одержали потом знатные победы и вместе с прочими верными сынами Отечества совершенно истребили сих кровожадных грабителей. Тогда же шведские военоначальники, до заключения Столбовского мира непрерывно неприятельски действовавшие, оказали и наглость в несправедливом требовании именем своего короля сдачи Сумского острога, принадлежавшего Соловецкому монастырю. Тщетно угрожали они бестрепетному настоятелю и достойному защитнику Отечества игумену Антонию, который, быв всегда сыном веры и верности, твердо им в том отказал. Грамота их, исполненная лжи и обмана, останется навсегда явным свидетельством их вероломной политики.

Заметить надобно, что в короткое царствование злополучного Царя и великого князя Василия Ивановича Шуйского и в продолжение междуцарствия Соловецкая Лавра так же, как Троице-Сергиевская, усердием к общей пользе деятельно споспешествовала водворению спокойствия в Отечестве. Благоразумием игумена Антония спасена обитель Соловецкая, а с нею и вся область Поморская от шведских воевод, которые сперва лестию и коварством, а потом и вооруженною рукою намерены были отторгнуть страну сию под владычество королей шведских.

В 1609 г. знаменитый русский воевода Михайло Васильевич Шуйский-Скопин получил в Новегороде пожертвованных от монастыря на наем шведских войск 2000 руб. Сам царь Василий Иванович, извещая игумена Антония, что за общий разврат соотечественников попустил Бог нашествие иноплеменников (польских), и, жалуясь, что Государственная казна была уже истощена, из прочих монастырей вся наличная сумма взята, предлагал о немедленной присылке денег на жалованье ожидаемым в помощь бедствующей столице шведам и татарам; почему в 1610 г. послано было в Москву монастырской суммы 3150 руб. монетою да Печенгского монастыря 398 руб. 150 ефимков и ложка серебряная. Благодарный монарх при милостивых обещаниях, несмотря на смутные обстоятельства, особенною грамотою подтвердил имущественные права, дарованные монастырю от прежних Государей. Поморцев, разоренных от шведов, освободил на два года от государственных и прочих земских повинностей, для того наиболее, что они должны были от нападений шведов защищать и беспрестанно оберегать Соловецкий монастырь и прочие береговые укрепления. Тогда же по приговору бояр и воевод после очищения Москвы от поляков выдана была на владение в сем городе старинного подворья Соловецкому монастырю крепость. Подлинник сей крепости с прочими старинными документами хранится в монастыре, а копия помещена под числом XXVI. ⁶⁹

Мудрая осторожность игумена Антония спасла не только Соловецкий монастырь, но и все русское Поморье от иностранной интервенции, а Москву – от нападения с Севера. 41 год подвизался преподобный Антоний в иноческом чине и преставился марта 21 дня 1613 г. Погребен он под Спасо-Преображенским собором обители. Над местом погребения преподобного Антония впоследствии устроили раку. ⁵⁵

Тропарь, глас 8

О тебе отче Антоние, известен бысть спасения образ. Восприим бо крест последовал еси Христу. Творяше же и учаше, еже презрети плоть, преходит бо, прилежати же о души вещи безсмертней. Темже и со ангелы радуется преподобне дух твой.

Кондак, глас 2

Чистотою душевною Божествено вооружився, и непрестанныя молитвы, яко копие вручив крепко, пробол еси бесовская ополчения, Антоние, отче наш, моли непрестанно о всех нас.

Память его празднуется месяца июля в 17-й день

† 1628

Преподобный Иринарх, приняв иноческое пострижение в Соловецкой обители, ревностно подражал добродетельной жизни преподобных отец Зосимы и Савватия. Высокие качества души его сделали его известным царю, и «светильник» был поставлен «на подсвечнике» (Мф.5:15). По смерти игумена Антония, Иринарх был поставлен Соловецким игуменом. Сколько забот и трудов предстояло преподобному Иринарху! Смиренный и кроткий, всегда погруженный в богомыслие и занятый иноческими подвигами, он в то же время по воле царской предпринимал меры защиты от врагов – шведов и датчан – и приводил монастырь в оборонительное состояние. В Сумском и Кемском острогах сделаны новые укрепления, число военных людей на содержании монастыря увеличено до 1040. Но с попечением о внешней безопасности обители преподобный соединял заботливость о внутреннем духовном преуспеянии ее. Будучи сам примером подвижничества, он ревновал о поддержании в подчиненных ему иноках духа истинного монашества.¹⁰ Эта ревность заставила его просить царя, дабы словом царской власти напомнил он забывчивым инокам о их обязанностях. И царь Михаил Феодорович, вполне сочувствуя стремлениям игумена, в своей грамоте от 9 февраля 1621 года писал: «Известно нам стало, что в Соловецком монастыре некоторые из братии дерзают жить не по священному уставу, не по правилам святых Апостолов и Богоносных отцов, не по преданию преподобных отцов Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев, хотят ходить по своим волям. Мы, слыша это, дивимся, что в такой знаменитой лавре начинают жить так слабо, ни во что считая отеческие предания. Как только придет к вам наша грамота, вы, богомольцы наши, введите строгий надзор и не допускайте исполнять свою волю тем, которые захотят жить слабо, уклоняться к мирским делам или держать (хмельное) питье, выходить из монастыря и творить молвы; строго надзирайте, чтобы братия и послушники жили по правилам святых отцов, а не по своим похотям, и усердно ходили бы в церковь. Пусть новоначальные будут в полном послушании у вас, богомольцев наших, игумена и известных старцев, а по самоволию ничего не делали бы, бесчиния в обитель не вносили бы. Остерегайтесь, чтобы для дел неправедных не хулилось имя Божие между неверующими и чтобы таким слабым житием не навесть гнева Божия. Тех, которые из братии не будут слушать, вы смиряйте по монастырскому преданию и не попускайте самовольничать».²

Под духовным руководством преподобного Иринарха образовалось несколько истинных рабов Божиих. Таков преподобный Елеазар, основатель Анзерского скита. Блаженный игумен не только дал ему благословение завести на Анзерском острове скит для любителей пустынной жизни, но и доставил ему средства для устроения скита и писал о нем Патриарху Филарету. Патриарх прислал грамоту на постройку храма, а царь – утварь для нового храма.

Приготовляясь к кончине, преподобный Иринарх испросил себе увольнения от дел начальственных и последние два года жизни провел в совершенном безмолвии. Он преставился 17 июля 1628 года. Мощи его почивают под спудом в часовне его имени.

Посмертные явления преподобного Иринарха свидетельствовали о том, что он обрел благодать у Господа и сделался молитвенником за бедствующих и страждущих. Инок Виталий, любимый преподобным, по кончине его скорбел и печалился, но был утешен следующим знаменательным видением. В 40-й день, когда братия совершали по усопшем обычное поминовение в трапезе, инок ночью того дня в тонком сне увидел самого игумена Иринарха, который, со светлым лицом, в епитрахили и с кадилом в руке, ходил по рядам братии и кадил.

Иеромонах Вениамин также со скорбью и слезами вспоминал почившего игумена, и, когда после продолжительной молитвы лег на одр, ему показалось, что в келью вошел сам преподобный Иринарх, благословил его и сказал: «Сын мой, зачем скорбишь обо мне! Я получил милость от Владыки, Христа Бога нашего, и нахожусь в покое; ты же не печалься, а радуйся обо мне и старайся о своем спасении». С этими словами преподобный стал невидим, а сердце Вениамина исполнилось радостью.

В 1636 году в игуменство Варфоломея Маркелл, впоследствии Соловецкий игумен и архиепископ Вологодский, находясь вне монастыря на послушании, увидел во сне, будто стоит он в Преображенском соборе обители у западной стены, а пред царскими вратами – лествица, достигающая большой главы. Игумен Иринарх, сойдя по той лествице, направился к игумену Варфоломею, взял посох из рук его и сказал: «Довольно, брат, не твое это дело», потом, взглянув на Маркелла, произнес: «Подойди и возьми этот посох». Маркелл приблизился, взял посох – и видение окончилось.

В 1642 году, в марте, благочестивый трудник в монастырской кузнице Иоанн Емельянов после продолжительной молитвы в своем чулане задремал и увидел во сне, что приполз из дверей змей и укусил в руку. В самом деле, на одном пальце оказалась язва, рука начала пухнуть и отекла так, что владеть ею было невозможно. На третью ночь опять увидел Иоанн во сне, что к нему вошли два старца; одного он тотчас узнал, – это был преподобный Иринарх, а другой, с сосудом и кистью в руке, остался неизвестен. Иринарх, благословив больного, взял у своего спутника кисть и окропил распухшую руку Иоанна. Проснувшись, больной нашел платок, которым была обвязана рука, мокрым. Скоро Иоанн совершенно выздоровел и прославил угодника Божия.

Преподобный Иринарх не раз помогал жителям сурового севера в борьбе их с природою. Такую помощь получили от него в 1629 году жители Двинской страны, промышлявшие в море. Сильным ветром занесло суда их в море, где они и плавали во льдах много дней. Бедствующие усердно молились Богу об избавлении от погибели. Когда настала ночь, одному из кормчих явился во сне старец в священническом облачении, украшенный длинною седою бородою, с крестом в руке. «Встаньте, – сказал он, – молитесь Богу, призывайте на помощь Соловецких чудотворцев, и Господь вскоре окажет вам милость». После этого он осенил всех крестом и на вопрос, кто он и откуда, отвечал: «Я игумен Соловецкого монастыря Иринарх». Кормчий, проснувшись и поглядев около себя, никого не увидал. В ту же ночь преподобный явился и на другом судне, повелевал не унывать, но уповать на милость Божию, назвался Иринархом и своим посохом указал путь к Анзерскому острову. Это видение укрепило ослабевших промышленников. Вскоре ветер, переменив направление, понес одно судно к берегу, где плаватели нашли на льду множество морских зверей и возвратились домой с богатою добычею, а другое судно пристало к Анзерскому острову, и плывшие на нем, хотя и без добычи, возвратились домой, сохранив свою жизнь от опасности.

Подобным образом жители Варзуги весною плавали в море для добычи морских зверей и, не имея успеха в промысле, возвращались домой. Встретив большую льдину, они вытащили на нее свои суда и спокойно легли спать. Во сне одному из них явился старец и сказал: «Вставайте, Бог даст вам добычу». Промышленник, проснувшись, увидел близ судна старца, который на вопрос, кто он, назвал себя Соловецким игуменом Иринархом и стал невидим. Товарищи, разбуженные имевшим видение, выскочили из судов своих и нашли на льду чрезвычайное множество морских зверей. Изловив их, они возвратились домой, прославляя угодника Божия.

Жители Сумского острога, промышляя в море на 15 судах, пристали у Анзерского острова к льдине, на которой, вытащив свои суда, легли спать. Оставленный ими сторож, задремав, вдруг услышал голос: «Зачем спишь? Вставайте и влеките суда свои дальше на лед». Проснувшись, он увидел пред собою высокого ростом старца, который, назвав себя Соловецким Иринархом, стал невидим. Но сон одолевал сторожа. Опять явился ему старец и вскричал: «Вставайте, ваши суда повредит льдом». Между тем на море поднялась великая буря. Тогда сторож поспешил разбудить товарищей, которые едва успели оттащить свои суда дальше на лед; некоторые снасти были уже унесены волнами.¹⁰

Тропарь, глас 4

Постническое по Бозе житие возлюбив, вся плотская мудрования духу покорил еси и воздержанием страсти умертвил еси, во трудех, и бдениих, и молитвах образ быв добродетели, тем монашескаго жития наставник показался еси, отче преподобне Иринарше, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Память его празднуется месяца ноября в 20-й день

† 1633

Память его празднуется в 3-ю Неделю по Пятидесятнице

† сер. XVII

и

пустынниках

† сер. XVII

и

† сер. XVII

и

† ок. 1617

и

† 1634

Память их празднуется месяца августа в 9-й день – в Соборе Соловецких святых

Преподобный отец наш Диодор родился в конце XVI столетия в селе Турчасове Каргопольского уезда, на реке Онеге, близ Белого моря. Отца его звали Иерофей, мать – Мария. Во святом крещении он получил имя Диомид. Когда Диомиду было 15 лет, приняв благословение родителей, он отправился помолиться в Соловецкий монастырь и не возвратился оттуда в родительский дом. Он полюбил монастырскую жизнь и трудился в славной обители три года, проходя разные службы с полным послушанием, без всякого прекословия и ропота, за что и любим был всеми. Со страхом Божиим и смирением стоял Диомид в храме, слушая священное пение и чтение. Более всего хранил он чистоту телесную и уклонялся от тех братий, которые небрегли этой добродетелью. Всею душою юный подвижник стремился к ангельскому образу, и, когда ему минуло 19 лет, он слезно молил игумена Антония (игумен Антоний управлял Соловецким монастырем с 1603 по 1612 гг.) сподобить его иноческого пострижения. Видя смирение и слезы юноши, игумен дал повеление постричь его и наречь в монашестве Диодором. Затем передал новопостриженного инока под руководство старца, опытного в иноческом житии священноинока Иосифа, родом из Великого Новгорода. (Пострижение преподобного Диодора было при игумене Антонии. Значит не ранее 1603 г. и не позднее 1612 г, через три года по приходе преподобного в обитель, когда ему было 9 лет. Следовательно, он родился между 1584 и 1593 гг. Пришел в Соловецкий монастырь между 1600 и 1609 гг.)

Священноинок Иосиф, старец преподобного Диодора, был великим почитателем пустынного, отшельнического монашества и нередко рассказывал своему юному послушнику, как в лесных дебрях спасаются святые пустынники. Рассказы эти возбуждали в молодом иноке горячее желание самому поселиться в лесу с пустынножителями и подражать многотрудному вышеестественному житию их. Преподобный Диодор непрестанно помышлял теперь только об этом, хотя усердно исполнял и возлагаемые на него трудные монастырские службы в хлебне и поварне.

Однажды, трудясь с братиями в хлебне, преподобный смотрел на озеро (здесь, вероятно, разумеется Святое озеро, которое лежит близ самого монастыря с восточной стороны) и вдруг сказал им: «Смотрите, братия, по воде, как посуху, ходит пустынножитель». Но братья посмотрели и ничего не увидали. После того подвижник служил в квасопарне, труждаясь без лености, усердно молясь Господу в храме и в келии.

Много лет подвизался так преподобный Диодор в Соловецком монастыре. Сюда пришел к нему старый его отец Иерофей, к радости преподобного, принял монашеское пострижение и прожил в монастыре до смерти. Подвижник похоронил родителя своими руками.

По смерти отца у преподобного Диодора снова возникло настойчивое желание оставить многолюдный монастырь, уйти в пустыню, чтобы в безмолвии проводить там многоскорбное житие отшельника. Он выходит из Соловецкой обители на остров, чтобы разыскать тамошних отшельников, беседовать с ними и даже сожительствовать им. Сорок дней ходил он по острову, питался только травой и росой. Он изнемог от голода и еле дыша лег под деревом. Здесь нашли его братия Соловецкого монастыря, пришедшие сюда собирать растения и ягоды. Они сочли подвижника умершим и на носилках принесли к монастырскому подворью. Когда же братия заметили в нем признаки жизни и поняли, что он изнемогает от голода, тотчас же дали ему хлеба с квасом. Так был спасен ревнитель пустынного подвига от голодной смерти.

Этот несчастный случай не удержал, однако, преподобного Диодора от исполнения заветного желания. Вскоре он снова отправляется на Соловецкий остров и поселяется на нем. На первое время преподобный занял одну пустую келию, оставленную неизвестным пустынником. Потом, когда подобному удалось встретить двух отшельников и беседовать с ними о пустынном житии, он еще более возлюбил подвиг отшельничества, сам поставил себе в лесу хижину и пребывал в ней, трудясь днями и проводя ночи в молитве.

Но преподобного не оставляла прежняя мысль посетить всех отшельников острова, безвестных тружеников и рабов Божиих, скрывавшихся от человеческих взоров в лесных дебрях. Помолясь Господу и Соловецким чудотворцам об исполнении своего заветного желания, преподобный Диодор начал обходить пустыню. И не презрел Господь молитвы угодника Своего: сподобил его видеть многочисленных отшельников – иноков и мирян, которые тогда спасались на Анзерском и Соловецких островах. В житии преподобного называются следующие отшельники: старец Ефрем Черный, мирянин Никифор Новгородец; иноки: Алексей Калужанин, Иоасаф, Тихон Москвитин, Феодул Рязанец, Порфирий, Иоасаф Молодой, Севастиан, имена других не названы. Желая облегчить их подвиг, преподобный начал часто приходить в монастырь и приносить им оттуда пропитание. Погребал скончавшихся.

Однажды зимою пошел он в пустыню и встретился с отшельником Никифором, мирянином, родом из Новгорода. Отшельник был совершенно нагой. Обратившись к преподобному, он сказал: «Посещай, посещай, Диодор, чтобы и самого тебя посетил Бог». И побежал. Преподобному хотелось побеседовать с пустынником, но он не мог догнать его.

В другой раз преподобный Диодор посетил еще более совершенного отшельника, удостоился беседы с ним и узнал, кто он такой. Его имя было Тимофей, родом из города Алексина (уездный город Тульской губернии). Он ушел в пустыню в Смутное время, в царствование Расстриги (так называли первого Лжедимитрия, которого считали расстриженным чернецом Григорием Отрепьевым; царствовал с 1605 г. по 1606 г), видя мятеж и расстройство в Московском государстве. В малой ладье приехал Тимофей к острову достиг пустыни и, построив себе хижину, водворился в ней. Пустынник три года терпел тяжкие искушения и голод, пока явившийся светообразный старец не указал ему траву, которой он должен питаться, и воду, которую должен пить. Одушевленный рассказом пустынножителя, преподобный Диодор решил окончательно поселиться в пустыне в сожитии с Никифором и Тимофеем. «Раб Христов, – сказал преподобный Тимофею, – моли Бога, чтобы и меня сподобил Он сожительства с вами, чтобы укрепил наше сожительство, помог нести мне этот труднейший подвиг для спасения моей души».

Теперь преподобный стал часто ходить к обоим отшельникам, приносил им все необходимое, молил и увещевал продолжать высокий подвиг их, утешал в скорбях, сам обещался до смерти хранить обет иночества и неисходно пребывать в пустыни. Его пример нашел подражателей.

Но братия Соловецкого монастыря начали роптать на преподобного Диодора и говорили: «Он разоряет монастырь, а пустыни устраивает монастырским добром. Пустыни наполняет братиями, которых уводит из монастыря. Проживая в пустыни, они уже не трудятся для обители. Прельщаются и другие. Если теперь будем мы послаблять ему, то он соблазнит многих и немалый вред принесет монастырю».

В это время в пустыню преподобного Диодора ушел из монастыря больничный келарь Кирик. Оскорбились этим больничные братия и слезно просили своего игумена, преподобного Иринарха, чтобы он велел отыскать Кирика в пустыни у отшельника Диодора. «Кирик опечалил нас своим отшествием, – говорили они игумену, – потому что никто не умел так покоить нас, как он. Скорбим мы теперь». Слыша их жалобу, игумен и вся братия Соловецкая сильно разгневались на преподобного Диодора. Послали на остров некоторых из братий, стрельцов и монастырских работников, чтобы разыскать преподобного и других отшельников. Их нашли, схватили и привели в монастырь как преступников; келии их разорили. Преподобного же Диодора, как виновника всему, как главного злодея, привели связанного. Всем пустынникам было приказано жить в монастыре, а преподобного заковали в железо и бросили в темницу. Здесь он пробыл пять с половиною месяцев в строгом заключении, не имея возможности выйти ни в церковь, ни к братии. Освободившись по Божией милости от уз, преподобный тайно покинул монастырь уже навсегда и ушел в прежнюю свою пустыню. Все келии и жилища пустынников были разорены. Видел это преподобный, скорбел и молился со слезами: «Милостивый Господи, Владыко Человеколюбие! Если угодно тебе это, да будет воля Твоя! »

Долго и усердно искали преподобного Диодора братия Соловецкого монастыря, но не нашли, так как Господь покрыл раба Своего. Шесть месяцев прожил преподобный в пустыни и непрестанно молил Господа и Соловецких угодников, чтобы найти ему более удобное и безопасное место для безмолвия. Один только, кажется, человек из Соловецкой братии знал место пустынного уединения преподобного Диодора – родной брат его (имя его неизвестно), который иногда и посещал пустынника.

Раз пришел он к келии брата отшельника; не получив ответа на свое молитвенное приветствие, он вошел внутрь келии и увидал преподобного без чувств лежащим на земле, сильно распухшим. Подвижник объяснил брату, что избит бесами.

После того преподобный Диодор решил уйти для подвигов на другое место. Он переехал на лодке море и, выйдя на берег в устье реки Онеги, возблагодарил Господа, помогшего ему безопасно переплыть морскую пучину. Оттуда он поплыл вверх по реке, ища места для поселения. Преподобному понравилось пустынное место по речке Кене, не доходя Кенозера. Кена – левый приток реки Онеги. Она вытекает из Кенозера – озера на границе Пудожского и Каргопольского уездов Олонецкой губернии. Диодор решил там поселиться: сотворив молитву, поставил крест, срубил келию и предался обычным подвигам, прилагая труды к трудам, принося Господу благовонное кадило молитв своих. Но ревностного отшельника и здесь ждали испытания. Около того места крестьяне ловили зверей. Встретив преподобного, они избили его, сожгли келию и лодку; надругаясь над старцем, таскали его за ноги и оставили еле живым. При этом они кричали подвижнику: «Зачем поселился ты здесь? Уж не хочешь ли поставить монастырь? Не задумал ли отнять насильно наши угодья и рыбную ловлю? Если не уйдешь отсюда, убьем тебя».

Преподобный ушел оттуда, молясь Господу за своих обидчиков. Придя к реке Онеге, подвижник стал под берегом на обычную молитву, а в это время ехал к реке богатый московский купец Надея Светечников. Увидя старца, он поклонился ему и спросил, откуда и кто он. «Нищий я и скитаюсь», – смиренно отвечал подвижник. На настойчивые расспросы купца преподобный Диодор рассказал ему о своих злоключениях. Купец разгневался на крестьян, пожалел невинно обиженного подвижника и сказал ему: «Я донесу обо всем царю, и он отмстит твоим обидчикам». Но старец не желал этого и молил своего защитника: «Нет, господин мой, не делай этого, не доноси царю». Купец обещал исполнить волю кроткого старца, но, придя в Кинозерское село, рассказал местному судье о поселянах, избивших святого, и грозил донести на них. Виновные испугались; они разыскали подвижника и, припадая к его ногам, умоляли вернуться на прежнее место, соглашаясь устроить ему келию и всячески покоить его.

Но преподобный Диодор удалился от них к Заводлому озеру и нашел там пустынное место – гору Юрьеву при Юрьеве озере. Место это отличалось красотой и показалось преподобному удобным для отшельничества. И возрадовался пустынник, возблагодарил Господа, водрузил крест, построил келью и предался подвигам пустыни: трудам и молитве. Семь лет подвизался здесь преподобный Диодор совершенно один. После того пришел к нему некий инок Прохор. Он увидел труды преподобного, удивился его вышеественному житию и остался его сожителем.

Много раз пустынники слышали звон на месте том, слышали его и приходившие сюда мирские люди и рассказывали об этом святому старцу. Преподобный же прославлял Господа. И вот однажды явился ему святолепный муж и сказал: «Богу угодно, чтобы на месте этом был храм во имя Живоначальной Троицы, другой – во имя Пречистой Богородицы, честнаго и славнаго Ея Введения, третий во имя преподобных Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев; соберутся сюда братия и общежитие умножится».

Но пустынник не помышлял о создании монастыря, поэтому не придал видению особенного значения. Когда видение повторилось и повторялось вместе с тем небесное повеление, преподобный Диодор стал советоваться с Прохором и говорил своему сожителю: «Недоумеваю, как могу устроить общежительный монастырь тремя храмами, когда не имею ни одной медницы». Когда так смущался и размышлял пустынник, в следующую ночь явился ему в третий раз святолепный муж и сказал: «Что ты помышляешь в сердце своем и недоумеваешь? Ты беспокоишься, что ничего не имеешь? Но пойми, что судьбы Божии неиспытанны и вся́ возмóжна сýть у Бóга (Мк.10:27); не думай теперь ни о чем». Далее явившийся посылает преподобного в Москву, к келарю Троицкой лавры, велит рассказать ему все происшедшее и обещает, что келарь будет строить это место, что найдутся и другие строители монастыря. «Ты же не преслушайся, – говорил явившейся муж преподобному, – и не наводи на себя гнева Божия». И стал невидим.

Той же ночью преподобный решил идти в Москву. Он сказал Прохору о своем решении, просил его потерпеть на этом месте его возвращения и с молитвой отправился в дальний путь.

Пришел преподобный Диодор в Троице-Сергиеву лавру, помолился у мощей Сергия и Никона Радонежских чудотворцев, но келаря Александра Булатникова в лавре он не застал: в то время келарь был в Москве. (Александр Булатников, постриженик Соловецкого монастыря, был келарем Троицкой лавры с 1622 г, по 1642 г. Будучи знатным по происхождению и восприемником детей царя Михаила Феодоровича, Александр имел значительные средства и давал богатые вклады главным образом в монастырь преподобного Сергия.) Преподобный Диодор поспешил в Москву, молился перед ее святынями и разыскал келаря Александра. Келарь рассказал о пришедшем из Поморского края пустыннике благочестивой матери царя Михаила Феодоровича инокине Марфе.

Инокиня Марфа, насильно постриженная в монашество Борисом Годуновым в 1601 г., была женою боярина Феодора Никитича Романова, в монашестве Филарета, и называлась в миру Ксения Ивановна. Она призвала преподобного к себе, расспрашивала его о пустынной жизни, о месте подвигов, о видении, которого он удостоился, дала церковные сосуды, образа, книги, ризы, колокола и двести рублей денег на устройство церквей и монастыря. Обещалась жертвовать и на будущее время, приказала старцу приходить к ней и напоминать о разных нуждах пустынной его обители. Она повелела преподобному с усердием устроить монастырь свой и сказала о пустыннике своему сыну, царю Михаилу Феодоровичу. Царь дал ему грамоту. Келарь Александр также снабдил преподобного книгами, ризами, колоколами и деньгами. Купец Надея Светечников пожертвовал ему два колокола и книги. Жертвовали и другие христолюбцы и надавали подвижнику 300 рублей.

Из Москвы преподобный Диодор пошел в Великий Новгород, к митрополиту Киприану (управлял Новгородской митрополией с 1626 г. по 1634 г.), своему епархиальному владыке, чтобы просить его дозволения на устроение монастыря. Келарь Александр дал преподобному письмо к митрополиту с просьбой оказать покровительство подвижнику.

Новгородский владыка принял пустынника Диодора очень ласково, поместил у себя, расспрашивал и полюбил святого старца. С радостью дал митрополит Киприану благословенную грамоту на построение монастыря, антиминс на освящение церкви, денег, разных припасов на путь, дал ему жалованную грамоту, которой освобождал монастырь от податей, и священника, который был должен совершать богослужение в новоустроенной обители. Отпуская подвижника, митрополит обещал ему покровительство и помощь и на будущее время.

Радостно шел преподобный Диодор в свою желанную пустыню, размышляя и удивляясь тому, как это, ранее ничего не имея, он получил все нужное для устройства храмов и монастыря. Еще более возрадовался, увидев своими глазами дорогую пустыню, убогую келию и сожителя своего Прохора, который дождался здесь возвращения подвижника.

Преподобный начал трудиться над созданием обители. Прежде всего он обратился к Господу с усердной молитвой показать ему то место, где должен быть устроен главный храм монастыря, и удостоился видения. Он видел, что с неба сошел превеликий крест и стал на горе. Около креста вилось множество воронов, которые спустились потом на гору и расселись по деревам. И услышал он голос, говорящий: «На сем месте да воздвигнется храм Пресвятыя Троицы. А сколько видишь здесь птиц, столько сойдется сюда иноков, и на сем месте прославится имя Божие». Преподобный поведал Прохору о видении, и они прославили Бога.

Потом подрядили плотников и работников рубить лес на церковное здание. Когда лес был готов, приступили к постройке деревянного храма во имя Живоначальной Троицы. В прежнее время на Юрьевой горе было языческое кладбище, ложным богам приносились там жертвы, и место это было нечисто. Когда начали строить храм, гора тряслась, слышны были в ней крики. Плотники испугались и хотели оставить работу. Тогда святой совершил на горе молебное пение, окропил место святою водою, и бесы с шумом и криками бежали в Юрьево озеро, потом исчезли в лесу. Поставив храм во имя Живоначальной Троицы, приступили к постройке Введенского храма и придела во имя Соловецких чудотворцев. Устроили келии, монастырь обнесли оградой. Иерей, приведённый преподобным Диодором из Новгорода, совершал богослужение в главном храме.

Братии в новоустроенной обители первое время было всего трое: преподобный Диодор, его сожитель Прохор и священник, пришедший из Новгорода. Но потом один по одному начали сходиться к ним миряне, постригались в иноческий образ и трудились в пустынной обители со смирением и послушанием. Сам преподобный прилежно и с любовью трудился для братии и в хлебне, и в поварне, мыл братские свиты и заботился о братии, как отец о детях. Новоначальных братий он утешал и поучал трудиться, подвизаться и избегать празднословия, которым враг часто прельщает иноков.

Раз, стоя на молитве, преподобный видел как бы медный столб от земли до неба. У столба того висят крючья, и по ним поднимаются многие иноки. Одни по крючьям и столбу восходят до небес, небеса отверзаются, великий свет обвивает пришедших, и небеса затворяются снова. Другие поднимаются лишь до половины столба и падают на землю, чтобы снова начать восхождение. Видение означало трудность и высоту иноческого подвига.

Когда в монастырь Живоначальной Троицы собралось много братии, почувствовался недостаток в хлебе и других предметах пропитания. И неоткуда было получить их обители: место ее далеко отстояло от мирских сел. А в летнее время по причине окружающих болот к ней не было и дороги. Только с большим трудом и по крайней нужде проходил кто-нибудь до обители. Настал голод, и братия начали роптать на преподобного Диодора: «Неразумно истратил ты все средства на постройки: в одно время выстроил три храма, поставил келии, оградил монастырь. А теперь нам нечем питаться. Лучше бы ты поставил сначала один храм, а другой после. Не можем переносить мы голода и завтра же утром все разойдемся, кто куда хочет». Старец утешал их и говорил: «Потерпите, братия. Бог нас не оставит, ибо может пропитать нас». Но братия не переставали роптать. Святой стал на молитву и просил Господа не оставить уповающих на Него. Тогда явился ему святолепный муж и сказал: «Не малодушествуй, укрепляй братию и вспомни, сколько душ пропитал Господь в пустыне: неужели же вас немногих не может Он пропитать? Трудитесь и благодарите Бога, ловите на озерах рыбу».

Явление это повторилось два раза. Но преподобный не верил своим видениям и считал их бесовским наваждением. Увидев святолепного старца в третий раз, он испытывал его, заставляя читать молитву. Явившийся прочел «Достойно есть» и лицо его озарилось неземным светом. Преподобный упал к ногам чудного старца и вопрошал его: «Кто ты, господин мой, и почему имеешь такое попечение о месте этом и о братии – о нас грешных? Сладкий свет осиял сердце мое в твоем присутствии». – «Я постриженик Кириллова монастыря, игумен Ошевенского монастыря. Имя мое Александр. Не скорби, Диодор, укрепляй братию. Возложите упование на Бога, работайте Ему со страхом и пропитает вас». Затем чудотворец напомнил свои слова, сказанные в прежние явления, предсказал умножение братии в обители и стал невидим.

Преподобный Диодор прославил Бога и угодника Его, преподобного Александра, и умолил братию идти на озеро и ловить рыбу. Братия пошли на ловлю и поймали множество рыб. Потом продали их за 60 рублей и купили хлеба и всего потребного.

В другой раз во время голода сподвижник преподобного Прохор услышал глас от образа Пресвятой Богородицы, пред которым молился: «Не скорбите, но имейте любовь между собою и трудитесь. Бог не оставит вас, но пропитает на месте сем. Идите на озеро и ловите рыбу». И снова братия наловили множество рыбы. Случилось и еще раз голодать Юрьегорской братии. Иноки роптали на преподобного, а он, кроткий душою, утешал братию, призывал надеяться только на Бога, Который не заставит терпеть выше сил и будет Милостив. Братия успокоились и, вышедши после за монастырь по делу, они увидели лежащей черную лисицу, взяли ее и, продав за 8 рублей, купили пищи.

До этого времени у монастыря не было своей пахотной земли, своего хлеба, потому часто и приходилось братии голодать. Теперь, когда монастырь увеличился, братия умножились, преподобный и сподвижники решили завести свои пашни. Они рубили лес и распахивали землю.

Но преподобному готовились новые тяжкие испытания. В то время прислан был Патриархом Всероссийским Филаретом (управлял Российской Церковью с 1619 по 1633 г.г.) в Юрьегорский монастырь опальный старец Феодосий. Пожив недолго в обители, он замыслил зло на преподобного Диодора – решил убить его. Улучив время, злодей зазвал подвижника в лес и там исполнил свой замысел: повалил старца на землю, бил его без милости и давил за горло. Потом потащил бесчувственного подвижника под лежачее дерево и накрыл им, думая, что он умер. Но благодать Божия помогла преподобному: он пришел в себя и с великим трудом добрел до своей келии. Увидел его Феодосий и обмер от страха, потом пришел в келию подвижника, пал ему в ноги и со слезами просил у него прощения, умоляя не сказывать о происшедшем. Кроткий подвижник простил преступника, не разгневался даже на него и только заметил: «Бог да простит тебе, чадо, ибо не твое это дело, но бесовское».

Он обещал Феодосию от всех скрыть его преступление и стал любить его более прежнего. Но злодея нисколько не тронуло незлобие святого и ничуть не исправило.

Прошло немного времени, и Феодосий начал возмущать против преподобного Диодора новоначальных иноков, уговаривал их уйти из монастыря. Один раз братия рубили лес. Был с ними и Феодосий. Он вырезал топором на дереве подобие лица преподобного Диодора, подписал его имя и начал бить изображение плетью. Все смеялись на это. Феодосий продолжал возмущать новоначальную братию и прельстил 17 человек бежать из монастыря. Сговорившись, они ограбили монастырскую казну, взяли из имущества обители столько, сколько могли унести с собою, и, оскорбив преподобного, ушли. Но святый старец не огорчился лишением монастырских достатков, он даже радовался уходу недостойных братий, которые соблазняли своим неповиновением других. Уповая на одного Бога, он благодарил Его за все скорби.

Много обид принял преподобный Диодор и от других неразумных людей и всегда терпел безропотно, молясь за своих оскорбителей, направляя их к спасению и приводя в любовь тайными обличениями и уговорами. Часто он уединялся от братии и безмолвствовал, молясь Господу день и ночь.

Но приближалась уже блаженная кончина угодника Божия. По монастырским делам нужно было преподобному ехать в город Каргополь. Пред отъездом позвал он к себе священноинока Иоасафа и старца Прохора, первого сожителя своего, и поручил им управление обителью, убеждая с радением и без послаблений держать монастырь. Прохору он открыл о своей скорой смерти. «Уж не увидимся мы с тобою, – говорил преподобный пустынному сподвижнику, – если Богу угодно, встретимся в будущем мире».

Приехав в Каргополь, преподобный Диодор скоро заболел и после непродолжительной болезни, напутствуемый приобщением Святых Таин, с миром преставился в 27 день ноября 1633 года. Тело его было погребено при приходской Церкви того священника, который его напутствовал пред смертью. Но недолго трудолюбному телу подвижника пришлось лежать вдали от его обители. Чрез два месяца после кончины преподобного пришел в Каргополь Прохор и взял его нетленное тело. Привезя мощи угодника Божия в Юрьегорский монастырь, Прохор похоронил его близ церкви Живоначальной Троицы на южной стороне.

Мощи преподобного Диодора почивают ныне под спудом в самой церкви Живоначальной Троицы, в 1764 г. обращенной в приходскую.

Преподобный Диодор оставил своей обители письменное завещание чрез того каргопольского священника, который напутствовал святого в загробную жизнь. Подвижник заповедает братии и заклинает ее: «Чтобы и не слышно было о хмельном питии в монастыре у братии, но трезво веселитесь в духовном житии. Если же кто, одержимый бесстрашием, и презрев сию мою заповедь и писание, начнет носить в монастырь вино и предаваться пианству, тот будет судиться со мною пред Грозным и Нелицеприятным Судиею, Господом нашим Иисусом Христом».

Господь прославил преподобного Диодора дарами благодати Своей – прозорливости и чудес. Однажды подвижник ездил в Великий Новгород для сбора подаяния на обитель и, возвращаясь оттуда, остановился в деревне Андомской (близ Онежского озера), у одного христолюбца Иоанна, имевшего дочь девицу, которая пред тем была просватана. Беседуя с преподобным, Иоанн сказал: «Отче святый! Я хочу дочь свою отдать замуж». Помолчав немного, подвижник заметил: «Раб Божий! Подожди недолго и, как будет угодно Богу о ней, так и поступи».

На следующий день преподобный отправился в свою обитель, а дочь Иоанна чрез сорок дней после этого умерла девицей.

Другое чудо случилось после кончины преподобного Диодора. Юноша Андрей, живший в Юрьегорской обители, был невоздержан в пище и питии и согрешал блудом. Не желая смерти грешника, Господь наказал Андрея слепотою. Он искал у людей себе помощи, но не находил. Тогда пришел ко гробу преподобного, горячо молился об исцелении, утирал свои слепые глаза покровом с гроба и клобуком преподобного и тотчас прозрел. Это произошло в 1656 г. Но скоро забыл Андрей милость угодника Божия и предался мыслью своею прежнему греху. Тогда явился ему во сне преподобный и с запрещением говорил: «Не согрешай, не согрешай, чтобы не захворать тебе прежнею болезнью». Немного времени помнил Андрей предостережение угодника Божия, потом опять предался своему греху и даже впал в блуд. Напала тогда на него болезнь, и страдал он ею, пока не покаялся настоятелю и не исправил своей жизни.

Раз у Андрея возникло желание уйти из обители. Но преподобный Диодор еще раз явился ему во сне и сказал: «Терпи на месте сем и хорошо тебе будет». Вспомнил Андрей милости, явленные ему угодником Божиим, убоялся оставить обитель, с радостью обещался терпеть в ней, сколько будет угодно Господу, и принял монашеское пострижение.

(См. также Сказание об Андрее Соловецком – Сост.)

Тропарь, глас 8

О тебе отче (имярек), известен бысть спасения образ. Восприим бо крест последовал еси Христу. Творяще же и учаше, еже презрети плоть, преходит бо, прилежати же о души вещи безсмертней. Темже и со ангелы радуется преподобне дух твой.

Кондак, глас 2

Чистотою душевною Божественно вооружився, и непрестанныя молитвы, яко копие вручив крепко, пробол еси бесовская ополчения, (имярек), отче наш, моли непрестанно о всех нас.

Память его празднуется месяца августа в 9-й день

† после 1606

Память его празднуется месяца августа в 9-й день

† 1632

Память его празднуется месяца августа в 9-й день

† ок. 1632

Память его празднуется месяца августа в 9-й день

† 1636

При игумене Антонии (1605–1612) Василий Кенозерец, любивший уединяться в пустынные места острова, рассказал своему духовному отцу Иосифу встречу с чудным пустынником Андреем: «Случилось мне однажды, – говорил он, – зайти далеко от монастыря, так что я, потеряв дорогу, блуждал без пищи и пития. Вдруг вдали показалась мне как бы тень человека. Я устремился за нею, тень скрылась в дебрь; я продолжал бежать и, увидев малую тропинку, по ней дошел до густой чащи, в которой был узкий проход для одного человека. Проникнув этим проходом, я увидел гору и на ней следы босого человека. В горе виделось малое отверстие. Сотворив молитву, я вошел в темную пещеру. Перекрестившись, я простер руки и осязал человека, и в испуге сотворил молитву, на которую житель пещеры ответил: «Аминь». Я пал к его ногам. «Зачем ты пришел сюда и чего тебе нужно?» – спросил незнакомец. «Прости меня, отец святый; я заблудился и пришел сюда; молю тебя, сжалься надо мною и укажи мне путь к обители». Отшельник провел меня в другую пещеру, в которой с южной стороны было окно, освещавшее внутренность. Тогда я рассмотрел незнакомца: он был наг, с малой бородой, тело его было черно.

В пещере поставлены четыре сошки; на них положены две доски и два корытца, в одном – вода, в другом – моченая трава. Пустынник дал мне отведать травы и напоил водою. Вкусив предложенного, я ощутил в себе бодрость и крепость сил. Тогда я спросил старца поведать мне житие его. «Я был трудник Соловецкого монастыря; имя мне Андрей, – так начал свою повесть пустынник, – пришедши в Соловецкую обитель, я трудился в Сосновой, вываривая соль. Игуменом в то время был Варлаам (1571–1581 гг., впоследствии Ростовский митрополит). Вскоре мысль о грехах пробудилась во мне; породилось желание оставить все, подвизаться для Бога. Нимало не отлагая, я пришел в пустыню, нашел это место, выкопал пещеру и поселился в ней. Томился я голодом и жаждою; питался ягодами и грибами, много раз терпел наваждения бесовские, биения, ругательства, болезни; боролся с помыслами, как с лютыми зверями. Не раз раскаивался, что ушел в пустыню, считая бесплодным свое отшельничество. Неоднократно даже оставлял пещеру, чтобы идти в мир. Но раздавался гром небесный, проливался дождь, и я принужден был возвратиться в пещеру. Здесь тихая прохлада успокаивала меня. Иногда поднимался я из пещеры зимою; но страшный мороз, от которого сокрушались мои кости, не давал мне возможности отойти на пять шагов. Три года продолжалась эта тяжелая борьба. После трехлетних искушений для меня настало спокойствие, и прекратились все неприязненные нападения. Тогда явился ко мне некто святообразный и сказал: «Мужайся; не оставляй пути к Богу, указанного тебе. Он дал мне эту траву, говоря: «Питайся ею и пей воду из этого озера». И вот я 38 лет питаюсь этою травою».

Выслушав этот рассказ, я упал к ногам старца, прося его молитв. Андрей вывел меня из пещеры, указал путь к обители и, благословив, сказал: «Иди с миром и никому не говори слышанного от меня, пока я жив». Я пошел, и мне показалось, что до монастыря было не более полуверсты. Спустя несколько времени, Василий с другим учеником Иосифа – Дамианом, отправились отыскивать пещеру Андрея; но, проходив целую неделю, не нашли ни дебри, ни горы, ни пещеры.

Повесть Василия глубоко запала в душу Дамиана. Он желал отшельнической жизни; жаждал беседы с подвижниками пустыни, ведомыми одному Богу, а потому в пустынных местах острова провел сорок дней в поисках пустыннолюбца. Наконец силы его изнемогли, и он, едва дышащий, лег под дерево. Здесь нашли его Соловецкие иноки, положили на носилки и, принесши к монастырскому подворью, призвали духовного отца. «Что с тобою, Дамиан?» – спрашивал духовник. «Прости меня, отец; с тех пор, как я вышел из монастыря, не видал хлеба, а питался только травою». Тогда дали ему хлеба, и Дамиан оправился. Опять пробудилось в нем желание отыскать отшельников. После усердной молитвы к Богу и преподобным Зосиме и Савватию, он вышел из обители и в этот раз нашел многих пустынников, подвизавшихся на Соловецком и Анзерском островах: это были старец Ефрем Черный и мирянин Никифор Новгородец; потом Алексей Калужанин, Иосиф и Тихон Москвитянин, Феодул Рязанец, Порфирий, Трифон, Иосиф Младый, Севастиан и многие другие. Сердечной любовью прилепился к ним Дамиан, начал часто посещать их и приносить им нужное из обители. Когда умирал кто-либо из них, то он своими руками совершал погребение. Во время таких трудов встретил его однажды пустынник Никифор. «Посещай, Дамиан, чтобы и сам ты был посещен от Бога», – сказал отшельник и скрылся. Дамиан нашел в пустыни Тимофея, который во время смут самозванцев, оставив в Алексине дом родительский, приплыл из Архангельска на остров в малой лодке, выстроил себе хижину и поселился в ней. Подобно Андрею он питался травою.

Дамиан пожелал подражать примеру отшельников, выстроил себе уединенную келью и удалился туда на безмолвие. Но здесь посетило его тяжкое искушение. Однажды служивший Дамиану брат, придя навестить его, сотворив молитву, не получил ответа. Инок отворил дверь и нашел Домиана едва живым, всего распухшим. Пустынника перевезли в монастырскую больницу, где он пробыл полгода, под надзором опытных старцев. Но лишь только Дамиан оправился, решился искать иного места для уединенной жизни. На малой лодке он пустился в море и поселился на Онеге. Здесь звероловы тяжело избили его; но, оправившись, пустынник пошел отсюда за озеро Бодло и вблизи острова на Юрьевой горе водрузил крест и поставил себе келью, где провел семь лет. Дамиан, в схиме Диодор, начал строить здесь храм во имя Святой Троицы и, положив основание обители, скончался ноября 27 дня 1633 года.

Кроме этих пустынников в диком лесу Соловецкого острова, предание называет многих других подвижников, искавших спасения в самом строгом безмолвии. Таков был Адриан, живший близ озера, в самой середине острова, в двух верстах от кельи, выстроенной игуменом Иринархом, и проводивший строгую подвижническую жизнь; здесь он скончался и погребен в пустыни. Мирянин Савва, бывший в числе труждающихся в обители, удалился в леса на Соловецком острове и подвизался одиннадцать лет, ведомый только единому Богу. По смерти же, в игуменство Рафаила, он был погребен близ Дамианской кельи (1633–1636). Подле Саввиной кельи отшельничал монах Нестор, день и ночь подвизаясь в молитве и посте. По смерти он также погребен близ Дамиановой пустыни.

Тропарь и Кондак общие.

Андроник (Трубачёв), игумен

Андрей Соловецкий // ⁵⁵ С. 388.

Память 9 августа – в Соборе Соловецких святых, пустынник. «Повесть о пустынножителе Андрее» известна по 2 спискам начала XIX в. (РНБ. Солов. № 1195/1366; ГИМ. Воскр. №128). В «Повести» сказано, что преподобный пришел в Соловецкий монастырь при игумене Варлааме (Рогове; впоследствии митрополите Ростовском). Сначала проходил общие послушания с трудниками, затем был послан в Сосновую солеварню. В 1575 г. Андрей Соловецкий скрылся вглубь острова и поселился в выкопанной им пещере. Здесь он испытал тяжкие духовные и телесные искушения, «с помыслы брахся, аки с лютыми зверми», несколько раз хотел вернуться в монастырь, но всегда неожиданные обстоятельства (гром, молния, дождь или сильный мороз) останавливали его. Когда же Андрей Соловецкий принимал решение не покидать пустынь, «тихий прохладный и теплый ветр, благорастворенный воздух и солнце, светло сияющее», успокаивали подвижника. Через 3 года Андрею Соловецкому явился ангел и благословил в пищу траву, а воду велел брать из озера; так пустынник прожил еще 28 (в «Повести» явная ошибка – 58) лет, трава и вода были его единственной пищей.

Как свидетельствует «Повесть», преподобный сам поведал историю своего отшельничества иноку Василию Кенозерцу, который, заблудившись, обнаружил пещеру Андрея Соловецкого, видел в жилище преподобного «два корытца, во едином бысть трава намочена. в другом же вода». Василий пересказал услышанное своему духовному отцу иеромонаху Исидору Новгородцу и описал ему внешность отшельника: «Наг бысть весь, возрастом средний, скудобрад, тело же его черно, аки земля, и сухо, аки мертвеца». В монастыре стало известно о пустыннике, но никому больше не было открыто место его подвигов. Была ли в XVII-XVIII вв. местная канонизация Андрея Соловецкого, как и других пустынножителей Соловецких, неизвестно, но в начале XIX в. имя его внесено в «Верное и краткое исчисление... преподобных отец Соловецких» (РНБ. Солов. № 1195/1366), в начале XX в. включено в «Архангельский патерик». Местное прославление Андрея Соловецкого совершилось в связи с установлением в 1993 г. по благословению Святейшего Патриарха Алексия II Собора Соловецких святых.

Память его празднуется месяца июля в 3-й день и месяца октября в 31-й день

† 1640

Близ города Ростова, в селении Иванкове, родился сей великий труженик, и мирское имя его было Никита. Родители его были земледельцы, и часто с ними находился он в поле, пася стадо отцовское. Однажды, посреди тишины сельской, услышал он тайный голос, его зовущий, но не тем именем, которое он носил: «Никодим, Никодим!» Ужаснулся отрок, ибо никого другого не было в поле, и возвестил о том родителям. Они успокоили его, ибо уразумели в этом голосе предзнаменование иного образа жизни. Но как сын послушания, он оставался с ними до их кончины. После их смерти, чувствуя сиротство свое, переселился в Ярославль, где научился ковать железо и делать гвозди, чтобы питаться трудами рук своих. Потом переселился он в царствующий град, где занимался ремеслом своим, не забывая и нищих, которым уделял свои избытки, и часто посещал храмы Божии.

В одном доме с Никитою обитал выходец из Твери, занимавшийся одинаковым с ним ремеслом, который имел злую и безнравственную жену. Ей пришла преступная мысль отравить мужа, и она положила яд в его пищу. Не зная коварного замысла, муж пригласил с собою обедать сотрудника своего Никиту, и оба были отравлены. Но муж немедленно умер, а Никита, хотя и сохранил жизнь, но страдал жестокою болезнью в утробе.

Однажды сидел он, по обычаю, на месте, где продавал рукоделие свое, к нему подошел человек в странном одеянии и спросил, назвав его по имени: «Никита! Чем болишь, скажи мне без всякого сомнения, что с тобою случилось?» С полною доверенностью открыл ему болящий причину своей болезни, и странник сказал ему: «Чадо, в шестом часу дня приходи ко храму Владычицы, честнаго Ея Покрова, что на рву. Там я тебе дам лекарство, которое поможет тебе молитвами Пресвятой Богородицы». Послушался Никита и на указанном месте встретил его тот же человек, с малым сосудом в руке, из которого дал ему выпить, осенив прежде себя знамением крестным. В ту же минуту он исцелился от тяжкой болезни, а странник скрылся от его взоров, – это был блаженный Василий, Христа ради юродивый.

Немного времени спустя, пришел Никита на место, называемое Кулишки, где спасался в землянке другой человек Божий, по имени Илия. Увидев Никиту, громко он воскликнул в прозорливом духе: «Откуда пришел сюда Хозь-Югский пустынник?» Не уразумел сперва такой речи блаженный Никита, но потом, когда начал размышлять сам с собою, подумал, не было ли это указанием, чтобы бежал из суетного мира. Одна сия минута решила судьбу его, ибо вспомнил он и прежде бывший к нему в отрочестве глас, нарекавший его Никодимом, и недавнее чудное свое исцеление.

Оставив суетный мир, пошел он в Чудовскую обитель великого Архистратига и припал к ногам архимандрита Пафнутия, со слезами умоляя постричь его в иноческий образ. Видя его глубокое смирение и доброе произволение, не усомнился архимандрит исполнить его желание и нарек ему имя Никодим, данное свыше.

В совершенном послушании пребывал новый инок при отце своем духовном и после сорокадневного искуса стал усердно исполнять все службы монастырские и трудиться для братии, которые все радовались строгому его житию. Взоры его всегда были опущены долу, а ум парил горе. Не было в нем никогда ни малейшего порыва нетерпения или гнева, ибо в мыслях его было непрестанно воздаяние страшного суда за грехи наши. С тщанием прилежал он пению и чтению церковному, никогда не отлучаясь от храма Божия.

Одиннадцать лет провел он таким образом в обители Чудовской. Когда же архимандрит Пафнутий возведен был на степень митрополии Крутицкой, взял он с собою любимого ученика своего и там еще оставался при нем один год блаженный Никодим. Но по истечении сего времени пожелал он безмолвия пустынного и смиренно просил святителя отпустить его в пределы северные на новый подвиг. Хотя и грустно было митрополиту Пафнутию расставаться с искренним своим другом, однако позволил ему идти в пустыню и благословил в путь иконою Богоматери Владимирской с Предвечным Младенцем.

К северу направился труженик в пределы Каргопольские, к морю Океану, в пустынный монастырь Кожеезерский, и там поставил над жертвенником дарованную икону. Не более полутора лет пробыл Никодим в обители, трудясь вместе с братиею в хлебне и поварне и во всех монастырских службах, подавая собою пример глубочайшего смирения. Убегая молвы человеческой, ибо всеми был похваляем, ради высокого жития, удалился Никодим во внутреннюю пустыню, на реку, называемую Хозь-Юга, где поставил себе посреди болот уединенную хижину. Таким образом, исполнилось над ним слово человека Божия, что назовется он пустынником Хозь-Югским. Ночь и день проводил он в трудах и молитве и часто говорил сам себе: «О смиренный Никодим, обрел ты себе место безмолвное для своего спасения, и так воспряни духом в сие краткое мимотекущее время, хотя и в единонадесятый час, ибо вечер уже приблизился, и праведный Судия придет со славою воздать каждому по делам его».

С твердою верою вооружился преподобный на врага душ человеческих и крестным знамением рассеивал все его страхования, которыми искушаем был, подобно древним пустынножителям. Не давал он отдыха изнуряемой своей плоти и только сидя позволял себе несколько дремать после дневного труда и ночного бдения. Сам он развел огород около своей хижины и посылал в обитель все, чем благословлял Бог его труды. Малой удицей ловил рыбу на реке Хозь-Юге, но никогда не позволял себе лакомства вкушать ее свежею. С тяжелым водоносом ходил всякий день на реку, от которой отстояла хижина его на одно поприще, и во все время перехода творил молитву, чтобы не подвергнуться ему искушению демонскому. Слыхал он иногда и голос вражеский, изгонявший его из пустыни: «Изыди, калугер, зло погибнешь; ибо ты вступился в достояние наше!» (Калоугер – почтенный старец, монах. ⁵⁶ С. 242.) Но пустынник, подняв взоры и руки к небу, теплую творил молитву и укреплялся в своем подвиге. Однажды вся его келия объята была огнем по козни вражией, но и тогда не вышел из нее преподобный, и молитва его угасила пламя шумным дождем, внезапно пролившимся на келию.

Приходили к нему разбойники расхитить то, что собрал, но ничего не обрели, кроме немногих запасов, и сами, заблудившись в пустынной дебри, принуждены были возвратиться к его убогой келии и положить на пороге ее даже то немногое, что похитили.

Тем окончились наваждения демонские. С тех пор уже не испытывал их в своей пустыне блаженный Никодим и мирно продолжал безмолвное житие свое.

Случилось, что вода в реке Хозь-Юге до того возвысилась, что обступила всю келию преподобного. Но он взял икону Богоматери, которою благословил его митрополит Крутицкий, и, поднявшись на крышу, оттоле, как на столпе, воспевал псалмы, доколе не отступила вода от его келии. В другой раз, в зимнее время послал настоятель отнести преподобному запас хлебный, и едва могли обрести иноки пустынную келию, ибо ее совершенно занесло снежною бурею. Под глыбами снега, как бы в пещере, спасался преподобный, ожидая, доколе не растают погребшие его снега.

За озером, на два поприща от обители, стоял монастырский скотный двор, и жившие там служители приходили иногда за благословением к преподобному. Они упросили дозволить им соорудить на другом месте новую для него келию, ибо первая много пострадала от огня и воды. Долго не соглашался пустынножитель, но должен был уступить их усердию. Со слезами оставил он первое, им самим устроенное жилище, которое, несмотря на тесноту, казалось ему пространнее царского чертога. Близ нового жилища ископал он себе глубокую яму и часто в нее спускался для сокрушенной молитвы. Однажды пребыл в ней всю Четыредесятницу без пищи, питаемый благодатию Божиею.

Был в обители Кожеезерской добродетельный инок, который посещал блаженного Никодима в его пустыни; любил его старец, ради его смирения. Игумен Авраамий послал сего инока управлять монастырскою волостью на реку Онегу. Никодим просил прислать оттуда ему несколько удиц, и тот, исполнив повеленное по усердию к старцу, завязал в плат, кроме удиц, еще несколько серебряных денег. Присланный постучался в келию старца, но, прежде нежели принять от него плат, преподобный по духу прозорливости велел развязать узел. Оставив деньги, он взял одни лишь удицы; такова была его нестяжательность. Господь сподобил его дара чудес еще при жизни.

Пришли в обитель Кожеезерскую в 1635 г. помолиться Спасу и Пречистой двое из поморских жителей – Кириак Козлов и Иван Пешков – и рассказали братии, что в весеннее время вышли они в море из реки Варзуги и долго их носило бурею между льдов, так что уже отчаивались в жизни, ибо нигде не могли пристать к берегу от плавающих льдин. Многих святых призывали они на помощь, чтобы спастись им от потопления, вспомянули и блаженного старца Никодима; и, когда, истомившись от последних усилий, впали как бы в забвение, представилось им, что пришел в их ладью старец и говорит: «Знаете ли Хозь-Югского Никодима, которого призвали себе на помощь?» Сказав сие, старец стал на корму и начал управлять ладьею, говоря: «Не бойтесь, чада, но все упование возложите на Бога и на Пречистую Богородицу, Она спасет вас». Ладья находилась еще за два поприща от берега, но при управлении чудного кормчего, надвое разделялись пред ним льдины, оставляя широкий проток наподобие реки; и так благополучно достигли они берега. Явление сие было еще за девять лет до кончины блаженного.

Слава о нем распространялась по всем окрестным пределам, и многие приходили навещать его для пользы душевной в пустыню. Достигла молва и до царствующего града. Святейший Иоасаф, Патриарх Московский, возблагодарил о нем Господа, что в последние времена явил такого светильника на Руси. Он послал старцу в дар дорогую шубу, заповедав молиться за благоверного царя, христолюбивое воинство и всех православных. С благоговением принял дар сей преподобный, помолился за пославшего Святейшего Патриарха и тут же отослал шубу в монастырь, ибо сам привык покрывать только рубищем наготу свою.

Вскоре после стал на молитву преподобный и помолился Господу, чтобы принял его в сообщники святых своих и сделал причастником небесного царствия. Во время молитвы предстали ему два светлых мужа: один – в одежде святительской, другой – в иноческой. Страх объял блаженного, не привидение ли искушает его? Но явившийся Святитель сказал ему: «Не бойся, раб Христов, пустыни житель и ревнитель преподобных! Господь послал нас известить о твоем преставлении, ибо вскоре приимешь благое Иерусалима, уготованное от Господа любящим Его». Исполнившись дерзновения, припал к ногам их блаженный Никодим и спросил: «Кто вы, господие мои, и что ваше ко мне пришествие?» Тот же Святитель Божий отвечал: «Я – Алексий, митрополит Московский, со мною же Дионисий – архимандрит Сергиевой Лавры. То, о чем ты молился, исполнится, и ты водворишься в царствии Небесного Владыки со Святыми Его». Сказав утешительное слово сие, оба скрылись от взоров пустынника.

Тогда, почувствовав скорое свое отшествие к Богу, пригласил к себе преподобный настоятеля обители и открыл ему бывшее видение. Игумен упросил старца идти с ним в обитель, чтобы помолиться обо всей братии и там довершить жизненный подвиг. Не соглашался сперва отшельник, ибо хотел окончить дни свои в смиренной келии, но игумен умолял его не оставлять их сирыми и не лишать своего благословения обители. Повинуясь настоятелю, последовал за ним в обитель многолетний отшельник. Там встречен был с великою честью братиею, ибо все смотрели на него как на Божий дар, свыше к ним посылаемый из пустыни. Рачитель безмолвия поселился в малой пустой келии и продолжал молитвенный подвиг до исхода жизни. Не боле сорока семи дней продлилось жительство его в обители. К нему приставлен был для служения инок Иоанн Дятлев, которого и прежде любил за его благонравие.

Когда однажды шел из трапезы Иоанн мимо келии блаженного Никодима, услышал голос старца изнутри его зовущий, ибо келия его всегда была затворена. Взошел он и увидел старца, сидящего в сенях на пороге. «Чадо Иоанн, – сказал ему Никодим, – веди меня на место в келию мою, ибо уже крайне изнемогаю». Иоанн отвел его, и преподобный, благословив его, отпустил, сказав ему: «Иди, чадо Иоанн, с миром, Господь да будет с тобою во все дни жизни». В то же время игумен и братия выходили из трапезы и почувствовали необычайное благоухание на дворе монастырском. Они хотели видеть, откуда истекает благоухание, и нашли, что это из келии преподобного. Подошедши к ней, сотворили молитву, но не получая отзыва, вошли и обрели преподобного уже скончавшимся. Лицо его было светло и радостно. Восплакали над ним игумен и братья, воспоминая многолетние труды его в пустыне. С великою честью погребли старца Никодима близ церкви Богоявления Господня, с южной стороны, и многие потекли исцеления от его гроба верующим. Преставился преподобный Никодим в 1639 г. июля 3-го, при настоятеле Ионе, прожив в монашестве около 50 лет, из коих 37 лет неисходно в пустыни.

Ученик преподобного иеромонах Иаков, описавший житие его и чудеса, предпринимая труд сей, помолился Господу, Пречистой Его Матери и угоднику их, преподобному Никодиму, чтобы явили ему, богоугодно ли будет дело сие? Однажды, после божественной службы, взошел он отдохнуть в келью, и было ему видение, будто бы в церкви много народа, раскопана земля и виден гроб. Спрашивал он: «Чей это гроб?» Ему отвечали: «Преподобного Никодима». Иаков остерегался, как бы не упасть в разрытую могилу, но упал в нее на самый гроб и ужаснулся. В эту минуту поднялся из гроба Никодим, сел в нем и, обняв ученика своего, веселым взором внушал, чтобы не боялся. При воззрении на радостное лицо прекратилась боязнь Иакова. Стал он спрашивать старца о пустынном его подвиге и все ли истинно, что слышал от свидетелей его жизни в сей пустыни. Не скрыл и того, что дерзнул написать трудолюбное его житие. Преподобный весело отвечал ученику своему: «Хорошо ты сделал, чадо мое, ибо все сие пострадал я ради Царствия Небесного, ты же потщись хранить чистоту и целомудрие и подвизайся для пользы души своей!» При сих словах инок проснулся.

Это был тот самый Иаков Дятлев, которого перед смертью благословил преподобный Никодим. Он пишет о себе, что еще при игумене Авраамии в Петров пост 1624 г. взят был настоятелем, как простой послушник, вместе с другим иноком Моисеем в пустыню Никодимову. Плыли они озером до устья Хозь-Юги и поднялись рекою до места жительства отшельника, келия которого отстояла на целое поприще от берега. На половине дороги от реки до хижины, встретил их сам пустынножитель и поклонился до земли игумену, прося благословения. Поклонился ему также до земли и сам настоятель Авраамий, прося себе взаимно благословения. Спросил он преподобного, кто известил его об их пришествии. «Никто не сказал мне, – отвечал отшельник, – но я ожидал тебя в эти дни». Изумился настоятель и, когда подошли к келии, произнес обычную молитву. Отшельник же тихо сказал: «Аминь». Потом, взглянув на послушника, назвал его по имени и спросил: «Давно ли живет в обители Иоанн Дятлев?» Еще более изумился его прозорливости игумен, ибо не более двух недель определился послушник в обитель. Он сказал старцу о болезни очей сего послушника, и сам Иоанн, бросившись к ногам его, просил себе молитв для исцеления.

После душеполезной беседы они расстались. Настоятель и преподобный взаимно просили друг у друга молитв; особенно старец Никодим просил, чтобы не забывал его священноинок Авраамий во время возношения Святых Даров. А между тем послушник Иоанн почувствовал, что начала ослабевать болезнь его глаз. На следующий год опять посетил игумен Авраамий старца отшельника с тем же послушником, и опять прозорливо встретил их преподобный. Они остались для ночлега в пустынной келии. Послушник едва не умер от угара, но преподобный, нашедши его без чувств, восставил своею молитвою.

Как-то игумен поплыл вверх по реке для осмотра очищенных покосов. Спускаясь обратно, увидел издали отшельника, ходящего по берегу и около него мирно пасущихся оленей, но как только услышали голос плывущих, все разбежались. Изумился настоятель такому общению его со зверьми пустынными, но блаженный возвратился простотою духовною к райской жизни.

Во время сего вторичного посещения совершенно престала болезнь очей послушника Иоанна, так что он мог свободно читать книги. Когда же опять впал в ту же болезнь, исцелился прикосновением лоскута от мантии преподобного. Ему явился однажды в тонком сне святой старец и, слегка прикоснувшись, сказал: «Чадо Иоанн, я всегда молил Бога, да подаст тебе исцеление», – и с сими словами скрылся. С тех пор не возвращалась к нему болезнь.

Писатель жития испытал милость преподобного и над своими присными. Когда однажды заболела его мать Евдокия, явился ей в тонком сне блаженный старец и велел молиться Господу и Пречистой Его Матери для получения исцеления.

На том месте, где стояла ветхая его хижина, поставлен был впоследствии Животворящий Крест. В летнее время многие из трудившихся на покосах монастырских, воспоминая с любовью труды святого старца, приходили молиться на место земного его подвига и там получали исцеления.

Ко гробу святого старца отовсюду притекали также болящие и одержимые духами нечистыми и все получали, по вере своей, облегчение от недугов. Некоторым являлся Никодим во время их болезни, один или с другом своим, священноиноком Авраамием, и благодатное их явление всегда приносило помощь. Также мантия его иноческая и посох, которым подпирался в преклонные годы преподобный, приносили благодатную помощь. Много таких дивных исцелений записано было в обители Кожеезерской. Являлся он и путникам, заблудившимся в дебрях и лесах, и приводил их в обитель, когда уже предстояла им голодная смерть.

Спасал он и обуреваемых на Северном море. Житель города Архангельска, пришедши в обитель, рассказывал, что весною ходил он по Белому морю для ловли моржей и отлучился от своей дружины, без всякого запаса. Долго скитался он по льдинам и, уже не видя нигде исхода, истомленный, лег на льду в ожидании смерти. Со слезами призывал он на помощь Господа и всех Святых. Было утро, при солнечном свете внезапно увидел он как бы на воздухе пятиглавую церковь, а в головах у себя старца, который сказал ему: «Обещайся идти в обитель Богоявления на Кожье озеро помолиться Всемилостивому Спасу, и Он тебя избавит от горькой смерти». На вопрос, кто он, старец назвал себя Никодимом, а виденную им церковь – Богоявленскою, и в сию минуту очнулся от чудного видения заблудившейся путник. Внезапно почувствовал он, что сильным ветром оторвало от других ту льдину, на которой он лежал, и несет ее с моря, а громады льдов расступались перед нею, доколе не прибило ее благополучно к берегу. Тогда спасенный от смерти прославил Господа и его угодника и поспешил, по чудному зову, в обитель Кожеезерскую принести благодарственную молитву над гробом неведомого ему спасителя.

Один из окрестных жителей, по имени Симеон, живший на реке Лене, лишился зрения после долговременной болезни. Слышал он издавна о чудесах преподобного и усердно молился, чтобы оказал ему помощь. Однажды, когда лежал ночью на одре своем и творил умную молитву, услышал он, что двое входят в его храмину и говорят: «Вот пришел к тебе Никодим Кожеезерский с игуменом Авраамием». Один из них приложил персты обеих рук к болящим глазам, и тотчас почувствовал облегчение страдалец, но никого не видел пред собою. Была темная ночь; при рассвете изумился Симеон, что рассеялся вокруг него обычный мрак и все предметы опять стали ему видимы. В радостном восторге поднялся он с постели и вышел из дома. С изумлением встретили его перед вратами братья и присные, которые еще накануне видели его слепым. Все вместе пошли они в обитель Кожеезерскую принести благодарное моление на гробе преподобного и поведали о чудном исцелении игумену и братии.

В Прологе, напечатанном в Москве в 1662 г. во дни патриаршества Никона, причтен был преподобный Никодим к лику Святых, и назначено творить ему память июля 3-го, с пением стихир и канона, творцами коих были пришельцы Сербской земли: Макарий, митрополит Гревенский и авва Феодосий.

Тропарь, глас 8

От царствующаго града пресельник явися и яже в нем великия обители и, промышлением Божественнаго разума окормляемь, к морским странам устремися, вселися же в пустыню, уклоняяся мирския молвы, и силою Святаго Духа вооружился еси, крестным оружием враги своя прогоняя, постом и непрестанною молитвою жизнь свою совершая, сревнуя великим отцем Антонию, и Онуфрию, и Павлу Фивейскому, с ними же Господеви молися, отче Никодиме, спастися душам нашим.

Память его празднуется месяца июля в 17-й день

† 1654

Продолжительна была жизнь преподобного Леонида, далеко перешедшая за обыкновенный предел человеческой жизни, указанной псалмопевцем (Пс.89:10). Но о первой ее половине за целые 50 лет не дошло до нас никаких известий, кроме того одного, что он родился в 1551 г. в Новгородской области, в Благовещенском приходе Пошехонского уезда (ныне Ярославской губернии), Шекинской (в рукописи Щетинской) волости от крестьянина Филиппа и жены его Екатерины. Благочестивые родители, воспитывая его в страхе Божием и в правилах православной веры, постарались научить его книжному чтению, что было тогда редкостью не только в бедном быту пошехонских крестьян, но и в высших классах народа. Что побудило родителей-крестьян учить своего сына грамоте, был ли он женат и как жил, в довольстве или в бедности, об этом решительно ничего неизвестно. Заметно только, что эти 50 лет, проведенные Леонидом в трудах земледелия, не прошли бесследно для остальной его жизни: они выработали из него человека с верным взглядом на предметы, расширили его кругозор и укрепили волю. Близость к природе и занятие земледелием, ставившее человека в полную от нее зависимость и побуждавшее земледельца надеяться честного плода (Иак. 5, 7) своих трудов только от щедрот Отца Небесного, научили его терпению и сохранили в нем детскую простоту сердца, сделавшую его достойным духовных откровений. Неизвестно, думал ли когда Леонид оставить свои земледельческие занятия и посвятить себя иноческой жизни. Но когда в 7111 (1603) г. он увидел однажды во сне Матерь Божию, повелевавшую ему идти на реку Двину в Моржевскую Николаевскую пустынь и, взявши оттуда Ее икону, именуемую Одигитрией, перенести ее в устюжские пределы, в Усольский уезд на реку Лузу к Туриной горе и, построив в честь ее храм, оставаться при нем до смерти, то он, хотя и почел это видение обыкновенным сонным мечтанием и не принял его за откровение, считая себя недостойным того, однако вскоре оставил свои занятия и, несмотря на свои преклонные лета, отправился в Кожеозерский монастырь, устроявшийся тогда на Лопском острове, и принял там иноческое пострижение.

Для того чтобы с первого же раза оставить мирские привычки, испытать все скорби и лишения и видеть на деле всю трудность и тесноту иноческого пути, не надобно было искать другого места, кроме этой, вновь возникавшей тогда обители, находившейся в стране бедной и суровой, окруженной водами пустынного озера и удаленной от жилищ человеческих. Здесь и в самое лучшее время, уже при третьем игумене, знаменитом Никоне (впоследствии патриархе), иногда недоставало хлеба, и братия вынуждена была питаться древесною корою. А в то время, когда пришел Леонид, только что вырублен был лес на острове, построен бедный и малый храм Богоявления и блаженный трудник старец Серапион заводил общежитие. Через лесную чащу и валежник, чрез мхи и болота он ходил на Онегу за житом, чтобы спасти от голодной смерти собравшихся к нему сподвижников. В том же 1603 г. пришел в Кожеозерский монастырь из Москвы и другой сподвижник – Никодим, впоследствии Хозьюгский отшельник. В сообществе с ним Леонид прожил целый год под руководством опытного старца Серапиона, стараясь во всем подражать своему наставнику. Конечно, он никогда не расстался бы с ним и не вышел из пустынной обители, если бы ему не повторилось прежнее сновидение, повелевавшее идти в Моржевскую пустыню и перенести на Лузу икону Одигитрии. Тогда он в недоумении и страхе, никому не поведав о видении, вышел из Кожеозерской обители и, идя по реке Онеге, дошел до моря и отправился в Соловки для поклонения мощам преподобного Зосимы и Савватия. Благосклонно принятый игуменом, он прожил здесь три года как новоначальный, трудясь в пекарне. Постоянно занятый исполнением своего послушания, самого тяжелого в многолюдных обителях, преподобный Леонид начал было уже успокаиваться и забывать о своем двукратном сновидении, как вдруг увидел его в третий раз так живо и ясно, как бы это было не во сне, а наяву. Пресвятая Дева явилась ему в том же самом виде и велела немедленно идти в Моржевскую пустынь и перенести икону Ее на Лузу. Тогда старец понял, что это не было обыкновенное сновидение, и устрашился того, что так долго не верил ему и не исполнял повеление Божией Матери. С горькими слезами рассказал он игумену Антонию свое троекратное сновидение и просил благословения оставить Соловецкую обитель. Игумен посоветовал ему не противиться более воле Божией, чтобы не навлечь на себя гнева небесного, с молитвою отпустил его из своей обители, и Леонид немедленно отправился в Моржевскую пустыню. (Моржегорский Николаевский монастырь близ Холмогор в 1682 г. приписан к Холмогорскому архиерейскому дому.) Пришедши туда, Леонид не решился, однако, сказать строителю о причине своего прибытия, думая, что ему, как неизвестному пришельцу, не дадут веры, и еще целый год провел в Моржевской пустыни в великих трудах, постоянно думая о бывших ему сновидениях, ужасаясь и трепеща о том, что он все еще не исполнил повеленного. Но благая Мати благого Бога не прогневалась на то, что было допущено по неведению и недоумению. Она благоутробно снизошла и призрела на мольбы и слезы старца, в котором провидела будущего Своего усердного служителя, и явилась ему в четвертый раз, повелевая перенести Свою икону на назначенное Ею место. С великим благоговением и страхом старец дерзнул спросить: «Покажи мне, Госпоже, место, где стоит образ Печистаго лица Твоего, и, объемши его грешными руками моими, я пойду на место, которое Ты назначаешь». Пресвятая Дева так явственно показала ему образ и место, где он стоял в церкви, что как будто это бы не во сне, а видел он его телесными очами. Пробудившись, старец пришел в трепет и в страхе воскликнул: «Пресвятая Богородице, помоги мне грешному» «и нача плакати горько на долг час и мало в себе пришед от ужасного видения и благодарив Бога и Его родную Матерь Пречистую, во время утренняго пения в день недельный идя в церковь Николая Чудотворца и поведа строителю и братии о явлении Пречистыя Богородицы все поряду, како явися ему и икону им показа. Он же, благочестивый монах, строитель (Корнилий Кочергин 1599 – 1623. Список иерархов и настоятелей монастырей. Строев, стр. 831) и братия, в велицем ужасе бывше о слышанных, после божественныя литургии, пеша молебен и вземши строитель образ Пречистыя Богородицы честнаго Ея Одигитрии, с Превечным Младенцем, даде старцу Леониду и паде пред иконою, целовав ю, моляся со слезами. Такожде и вся братия и народи прилучившиися ту, и проводиша образ Пречистыя Богородицы со звоном». (Из рукописной книги Устьнедумской церкви.)

Получив святую икону и напутствуемый молитвами и благожеланиями всей братии, старец Леонид с радостью отправился в назначенное ему место, хотя он и не знал его и никогда не бывал в той стране. Достигши реки Лузы, он остановился близ Туриной горы, при устье речки Якушицы, впадающей в Лузу верстах в 80 от Устюга. Тут находилась церковь Воскресения Христова, место это понравилось путнику, поэтому, сделав себе малую хижину из древесных ветвей и хвороста, он поселился в ней и жил несколько времени, проводя дни и ночи в посте и молитве и непрестанно думая о том, как бы ему построить храм и иноческую обитель, как ему сказано было в видении. Но место было тесное, сухой земля очень мало, а кругом все болота и согры. Мало того, когда местные жители узнали о намерении старца, то, дорожа землею, не только не позволили ему приступить к строению, но и выгнали его из хижины. Сильно опечаленный, со слезами и святою иконою в руках, Леонид оставил излюбленное им место и, не зная, куда идти, пошел лесом по берегу реки Лузы. Отойдя версты две, встретился с крестьянином Никитой Назаровым, одним из самых зажиточных в окрестности. Удивился благочестивый земледелец, встретивши старца инока в таком месте, где не было никогда пути и, увидя его слезы, стал спрашивать: кто он, откуда и куда идет, и о чем плачет. Леонид, припавши к ногам Никиты и горько рыдая, рассказал ему все подробно, показал и самый образ Божией Матери, прося указать место, где бы вселиться и устроить храм для святой иконы. Рассказ и слезы старца тронули Никиту, и он, с благоговением помолившись пред иконою, предложил ему то место, где они встретились. Несказанно обрадовался этому предложению Леонид, возблагодарив Бога и доброхотного дателя, он поставил святую икону под деревом и начал рубить лес, чтобы построить себе келью. Но Никита не удовольствовался тем, что дал старцу место, он пособил старцу построить и келью, приходил к нему для бесед и молитвы пред иконою Божией Матери и посылал ему пищу. Когда окрестные жители узнали о том, то и они мало-помалу стали приходить помолиться пред святою иконою, принесенной из дальней обители и избравшей себе место в их стране. Они увидели в этом благоволение к ним Божией Матери, и их усердие к иконе стало возрастать более и более. Вскоре для помещения иконы жители построили часовню, а познакомившись ближе с пустынником и видя в нем истинного подвижника, стали посылать ему все необходимое для жизни, прося его молитв о себе. Блаженный Леонид, видя в народе такое усердие к иконе Божией Матери, не стал отлагать своего намерения о построении храма Божия и отправился в Ростов к митрополиту получить на это его благословение. Митрополит Филарет не только благословил построить церковь, но и выдал святой антиминс для ее освящения. Самого старца удостоил сана священства и поручил ему быть начальником в устрояемой им иноческой обители. Возвратившись на Лузу, блаженный Леонид собрал на совет окрестных жителей и просил их помочь ему в строении храма, на что те охотно и согласились. Таким образом, близ пустынной кельи Леонида на место часовни, в которой находилась икона Божией Матери, вскоре устроена была церковь Введения Ее во храм, куда при освящении церкви и была перенесена святая икона 17 Февраля 7116 (1608) г. С того времени, как от неисчерпаемого источника, потекли от нее исцеления и чудеса, что еще более прославило устрояющуюся обитель и наполнило ее братиею. Старец Леонид с отеческою любовью принимал приходивших к нему, служил для них живым образом строгого исполнения иноческих обязанностей и показал пример изумительного трудолюбия. Так как место, на котором находилась церковь, было низкое и сырое, окруженное болотами, то вследствие этого оно было почти совершенно неудобно для общежития. Чтобы осушить его, почти 60-летний старец решился предпринять такой труд, который едва был по силам и нескольким молодым и сильным работникам. «И нача копать болото лесное, непроходимое до Черного озера, много трудився и скорби прият от солнечного зноя и от паутов и комаров, а правила своего никогда не оставляше. Ненавидяй же добра диавол, хотя его устрашити и отгнати от трудов, наведе на него сицеву пакость: копающу ему, внезапу прииде змий и уязви его в левую ногу. Старец изскочив вскоре из протоки тоя, помышляше на бежание, но боляше ногою и нача слезно молитися Господу Богу и Пречистей Бородице и почи мало, и уснув, услыша глас: «Не скорби, старче, и не думай бежати, но паки возвратися на дело, уповая на милость Божию. Помогает тебе Пресвятая Богородица и от змия не будет тебе вреда». Старец же паки нача труждатися и прозва той исток Недума река. В болоте же том прежде змиинаго рода никогда не бывало и доныне несть. И копа того непроходимаго леснаго болота от Лузы реки до Чернаго езера 900 сажен, а от Чернаго езера копа болота 40 сажен до Святаго езера, от Святаго езера до Черныя речки копа 800 сажен, а та Черная речка течет из лесных дальных болот. И обратися та Черная речка тою копаною бороздою в Святое езеро и в Черное и в Лузу реку и постави старец Леонид мельницу колесную на той речке». (Рукописная книга Устьнедумской церкви.)

Тот край, где поселился блаженный Леонид, был край пустынный и глухой. Он и после долго назывался «Лузскою Пермцею», т. е. частицею страны диких пермяков. Отсюда понятно, какое важное значение должна была иметь пустынь для этого дикого края в церковном и гражданском отношении. Не говоря уже о том благотворном влиянии, которое старец оказывал на окрестных жителей, как учитель веры и благочестия, своими беседам и наставлениями, а особенно своею святою и подвижническою жизнью. Его неутомимое трудолюбие, строгий порядок в заведенном общежитии и хозяйственная во всем предприимчивость и находчивость, могли быть весьма полезны и служить примером для подражания полудиким жителям Пермцы. Поэтому преподобный Леонид справедливо почитается просветителем этой заглушной стороны.

Утешением для блаженного труженика были многочисленные чудеса и исцеления, происходившие от принесенной им иконы Одигитрии и служившие явным знаком милости и благоволения к нему Божией Матери. Одержимые различными недугами издалека приходили в его пустынную обитель для поклонения святой иконе Богоматери и возвращались домой здоровыми. Другие, еще не бывши в обители и только давши обещание сходить в нее, получали исцеление и являлись в монастырь для исполнения своего обещания уже совершенно здоровыми. Случалось, что, когда обещавшиеся сходить в монастырь на поклонение святой иконе забывали о том или откладывали исполнение своего обещания то за тем, то за другим делом на долгое время, таким блаженный старец чудесно являлся в видении и напоминал о данном ими обещании. Так в 7118 (1610) г. некто Плохой Конков, прибывши в Устьнедумскую пустынь на 25 Февраля, объявил братии, что он долгое время тяжко мучим был бесом. Лицо и весь вид его изменились так, что страшно было и взглянуть на него. Однажды, когда он, утомленный сильным припадком беснования, лежал одиноко в комнате, явился ему незнаковый старец и, подошедши к его постели, начал укорять его за то, что он, Плохой, не исполнил своего обещания сходить в пустыню для поклонения чудотворному образу Богоматери. «Та бо тебе имать от того страдания избавити, аще ли обещания своего не исполниши и укосниши идти, то ничим же имаши избавлен быти от недуга твоего», – сказал явившийся и стал невидим. Тогда больной вспомнил свое обещание, поспешил отправиться в монастырь, и, когда совершено было о нем молебное пение пред чудотворною иконою Божией Матери, «нача быти в совершенном разуме и лице ему такожде светло и не бысть ему вражия стужения, ни тяжести». В лице старца Леонида, совершавшего для него молебен Божией Матери, он с удивлением узнал незнакомого старца, явившегося ему во время болезни.

Сколько вынес преподобный Леонид борьбы с негостеприимною природою, сколько принял трудов при устроении обители! Но все эти подвиги казались ему малыми и недостаточными, поэтому желая достигнуть высшего совершенства, он имел обычай часто уходить из своего монастыря в пустое и непроходимое лесное место над Черным озером. Там на одном мысу он поставил Крест и проводил здесь дни и ночи в молитве, «терпя великое досаждение от лесного гнуса, от паутов и комаров». Многие, проходя мимо и видя его сидящим у креста в лесу и покрытого лесным гнусом, удивлялись его добровольному страданию, другие смеялись над ним и называли суетным его терпение. Старец говорил им на то: «Здесь у креста будет монастырь на собрание иноков, будут церкви и звон, будет много людей и пашни, и мне умереть на сем месте». Когда братия, жалея его, приходили звать его в монастырь, он иногда возвращался с ними, иногда же, несмотря на все их просьбы и мольбы, оставался тут, чтобы продолжать свои подвиги.

Предсказание святого исполнилось еще при его жизни. Канал, проведенный неимоверными трудами преподобного Леонида и названный им рекою Недумою, значительно осушил болота, но Луза весною во время разлива часто выходила из берегов и затопляла монастырь, стоявший на низком месте. В иные годы вода стояла по несколько дней не только в кельях, но даже и в церкви, вливалась в амбары, кладовые и портила монастырские припасы. Избавиться от этого почти ежегодного бедствия не было другого средства, как перенести монастырь на другое, более возвышенное место. Сильно скорбел об этом преподобный Леонид и, хотя ему было уже около ста лет, и он был так слаб и дряхл, что передал управление монастырем строителю Арсению, сам же большую часть времени проводил в уединении и безмолвии, готовясь к смерти, но не хотел умереть, пока не перенесет монастыря на излюбленное им место, на высокий мыс Черного озера, и не успокоит там братию. Поэтому, пригласив в монастырь Григория, сына Никиты Назарова и других влиятельных людей из окрестных жителей, он объявил им о своем желании перенести монастырь на мыс Черного озера и просил их помощи в этом деле. Когда строитель, братия и все приглашенные в монастырь крестьяне единогласно одобрили его намерение и изъявили готовность помочь ему, старец просил их пригласить народ и в назначенный день, совершив в церкви молебное пение, поднял чудотворную икону Божией Матери и в сопровождении всей братии и множества народа перенес ее на мыс и, поставив у креста, начал рубить лес для постройки церкви. Примеру старца последовали братия и все пришедшие по приглашению крестьяне и вскоре нарубили лесу на церковь и на другие монастырские постройки. На следующий год церковь была заложена по благословению Ростовского митрополита Варлаама во имя Введения во храм Богородицы, с приделом великомученицы Параскевы, нареченные Пятницы. Когда она была построена, преподобный Леонид для большей торжественности пригласил для ее освящения Арсения, архимандрита устюжского Архангельского монастыря. С крестным ходом, с горящими свечами и с пением хвалебных песен, при многочисленном собрании народа перенесли чудотворную икону Божией Матери из прежнего монастыря в новоустроенный храм и освятили его 23 Мая 7160 (1652) г. Это был радостный день в жизни преподобного труженика Леонида и уже последнее деяние его на пользу устрояемой им обители.

По перенесении монастыря на новое место блаженный старец большую часть времени проводил в уединенной молитве и безмолвии, выходил из кельи только в церковь и совершенно устранил себя от управления обителью. Как светильник, тихо догорал он и через два года с небольшим почил от своих трудов и переселился в обители вечные к блаженному лицезрению Той, святому и чудотворному образу Которой он предстоял столь долгое время. Блаженная кончина его последовала 17 июля 1654 г. Мощи преподобного Леонида почивают под спудом в бывшей монастырской, а ныне приходской церкви. Здесь же доныне сохраняется тяжелая и жестокая власяница его, и как при жизни блаженного старца, так и ныне ежегодно бывает большое стечение богомольцев в девятую пятницу по Пасхе.

Тропарь, глас 1

Божественною любовию и житием духовным от юности распалився, преподобне, и вся, яже в мире красная, возненавидев, Христа единаго от души возлюбил еси, отче, легкое иго на рамо взем, Божественным Промыслом и Пречистыя Богородицы чудным явлением направляемь, достиже пустыни и в ней многолетне подвизался еси в трудех многих и слезах, всяким злостраданием плоть свою изнуряя. Отонуду же Бог, твоя труды видев, умножи тебе чада в пустыни. Но яко имея дерзновение к Богу, моли о нас, рабех твоих, отче преподобне Леониде, да избавит нас от всех навет вражиих и спасет душа наша.

Память его празднуется месяца января в 13-й день

† 1656

Преподобный Елеазар почитается благоустроителем пустынной жизни на Соловецких островах. До него отшельники проводили жизнь уединенную на избранных местах, а со времени основания им скита собрались к нему, так что Троицко-Анзерский скит сделался рассадником, в котором воспитывались любители пустынной жизни.

Преподобный Елеазар родился в городе Козельске Калужской губернии в конце XVI века. Родители его, по фамилии Севрюковы, были купеческого звания и отличались особенным благочестием. В молодых годах обнаружилась в Елеазаре склонность к иноческой жизни. Набожные родители не хотели препятствовать доброму намерению сына и дали ему свое благословение. Прибыв в Соловецкий монастырь, Елеазар был принят в число братства преподобным игуменом Иринархом и с усердием и ревностью занялся резным делом в Преображенском соборе. Строгим постом, постоянством в молитве, глубоким вниманием к самому себе послушник приобрел уважение братии и любовь игумена и был пострижен в монашество.

Не ища славы человеческой и стремясь к большим подвигам, Елеазар, по благословению преподобного Иринарха, оставил обитель и удалился на Анзерский остров, отделенный от Соловецкого на север проливом в 4 версты. В то время этот остров был необитаем; только изредка приставали к нему беломорские суда и монастырские промышленники, занимавшиеся рыбною и звериною ловлею. Среди острова возвышается чрезвычайно крутая гора, называемая теперь Голгофою. С вершины ее в ясный летний день открывается величественный вид на необъятное пространство морских вод, на немалую часть островов Соловецкого и Муксальмского берега твердой земли, остров Жигжин. Весь Анзерский остров, с его холмами, покрытыми густым сосновым и березовым лесом, с его озерами разной величины, находится как бы под ногами.

Елеазар, плененный местоположением, поселился около озера, называемого Круглым. Первым делом его было водрузить деревянный, сделанный им самим крест, близ которого он устроил убогую хижину. Жизнь в соседстве одних только зверей и морских птиц сначала была для пустынника весьма тяжела. Много раз он испытывал диавольские страхования. Так, демоны представлялись ему то в образе знакомых людей, то в образе воинов, пеших и конных, иногда с оружием. Они яростно устремлялись на Елеазара, как бы намереваясь убить, и говорили: «Зачем сюда пришел? Это наше место, и никто до сего времени не приходил сюда». «Не ваше, – говорил им пустынник, – но Христа Бога моего, и Богу угодно, чтобы я здесь жил», потом он читал «Да воскреснет Бог» – и этою молитвою прогонял незваных посетителей. Иногда они являлись в различных страшных образах, со скрежетом зубов и воплем. Бывало и так, что вдруг над кельей его раздастся как будто гром или выстрел из многих орудий. Но Бог утешил подвижника радостным видением: в одно время, когда он сидел в своей келье, явилась пред ним Пресвятая Богородица и сказала: «Мужайся и крепись, Господь с тобою, напиши на стенах кельи: «Христос с нами уставися». (У Анзерских подвижников и доселе есть обычай писать эти слова на своих дверях.) Подав ему трость и четки, Царица Небесная сделалась невидима. В другой раз он слышал пение: «Вознесу Тя, Господи Боже мой, яко подъял мя еси и не возвеселил еси врагов моих о мне», и присовокупил: «Буди имя Господне благословенно отныне и до века» (Пс.71:17).

Для снискания себе пропитания, а также для управления в труде, пустынник занимался деланием деревянных чашек, которые ставил у морской пристани. Мореплаватели, находя эти чашки, охотно брали с собою, оставляя взамен их хлеб и другие съестные припасы.

Через несколько времени, в 1616 г., инок Елеазар встретился в пустыне с таким же подвижником, Соловецким иеромонахом Фирсом, и принял от него пострижение в схиму. С принятием схимы пустынник увеличил свои подвиги и перешел на другое место жительства, к морской губе, называемой ныне Троицкою, вдающейся в остров на две версты. Здесь он нашел ветхую часовню, которую перестроил своими руками. Келейным занятием его было по-прежнему приготовление деревянных чашек.

Мало-помалу молва об Анзерском пустыннике распространилась по Беломорскому берегу, и к нему собралось несколько ревнителей безмолвия и уединения. Елеазар не решился удалиться от людей, ищущих подобно ему душевного спасения, и составил из них небольшое братство пустынножителей.

Преподобный Елеазар ввел для сподвижников древний порядок пустынной жизни. Каждый пустынник имел особую келью, не в дальнем расстоянии от других, пребывал в ней в посте и молитве, занимаясь каким-либо рукоделием для своего пропитания, никого не принимал к себе и сам не ходил, кроме собрания на общую молитву. Общая молитва совершалась или в часовне, или в келье преподобного Елеазара. С вечера отправляли вечерню, читали псалтирь, пели каноны Господу Иисусу и Пресвятой Богородице, исповедовали свои помышления и грехи наставнику. Утром служили литию, утреню, часы, и затем подвижники уходили на безмолвие в свои кельи. Преподобный Елеазар был примером подвижничества для всех учеников: умерщвляя свое тело постом, бдениями и коленопреклонениями, он имел на себе железные вериги, рубил дрова, носил воду. Время, свободное от этих трудов, он употреблял на переписку полезных книг. «От многаго Божественнаго писания, – сказано о нем во вкладной скитской книге, – различныя повести собра, и три книги «Цветника» своею рукою написа уставом, также и чин монашескаго келейнаго правила в писании добре истолкова; братии своей патерик о уставе и благочинии скитском положи, и «Старчество» и инии книги своею рукою написа».

Как преподобный умел побеждать свои пожелания, показывает следующее повествование жизнеописателя его. Случалось, что ему приходило на мысль вкусить рыбы; он приготовлял ее, ставил пред собою и, не дотрагиваясь, укорял себя в невоздержании. Нетронутая пища, оставаясь в келье, разлагалась, тогда подвижник говорил себе: «Ешь теперь, если хочешь».

Не терпя таких подвижников самоотвержения, враг искуситель усиливал свою злобу на преподобного. Соловецкий игумен Иринарх, глубоко уважая Елеазара, нередко и сам посещал его для духовной беседы, и приглашал через слугу к себе в монастырь. Однажды является этот слуга с лошадью, заложенною в сани. Подскочив к окну кельи, он передал от игумена поклон и приглашение приехать в монастырь. Елеазар начал собираться в путь и раньше обыкновенного совершил утреннее молитвенное правило. Заметив, что посланный часто уходит из кельи во время службы, он спросил его: «Зачем так часто отлучаешься из кельи?» – «Лошадь посматриваю, не смирно стоит», – был ответ. По окончании молитвы Елеазар хотел пред отъездом вкусить пищи и угостить приезжего и перед вкушением, по обычаю, стал читать молитву Господню, но лишь только произнес: «И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго», – мнимый слуга мгновенно исчез. С ужасом подвижник взглянул в окно, но на дворе не оказалось даже и следов приезжего. Тогда он понял, что это было искушение от диавола, и возблагодарил Господа Бога, не допустившего посмеяться над ним врагу.

Иногда враг человеческого рода воздвигал на преподобного злых людей. Так, однажды он положил на сердце некоторым береговым жителям ограбить подвижника, внушив им мысль, будто у него большие богатства. Эти люди приплыли к острову и приблизились к бедной келье старца, который, предугадывая намерение их, обратился с молитвою о защите к Богу. Злодеи, не успев ничего сделать, как бы обезумели и стали несмысленно кружиться около кельи. Сжалившись над ними, преподобный Елеазар вышел к ним и спросил: «Зачем, дети, вы пришли и чего хотите?» Но несчастные не отвечали и продолжали кружиться. Тогда подвижник молил Бога о разрешении пришельцев от невидимых уз, и молитва его была услышана. Очнувшись, злодеи пришли в себя и с раскаянием просили у старца прощения. Преподобный простил их, и, наставив никогда не желать чужой собственности, отпустил домой.

Как ни убегал подвижник славы человеческой, но он сделался известен даже царствующему дому. Игумен Иринарх в царствование Михаила Феодоровича находясь в Москве по делам монастыря, был принят родительницею царя, великою старицею Марфою Ивановною. В беседе с ним старица спросила: «Правда ли, что на Анзерском острове проживают отшельники?» Когда игумен ответил утвердительно, старица подала ему мысль об устройстве для них храма и пожертвовала для этой цели 100 рублей. Сами Анзерские пустынники давно желали устроить себе храм Божий, но, не имея достаточных средств, не знали, как приступить к делу. Теперь они видели, что Промысл Божий печется о них, внушив такую мысль родительнице царя.

Другое обстоятельство еще более помогло Анзерским пустынникам исполнить свое желание в скором времени. Один старец, Александр Булатников, впоследствии преемник знаменитого келаря Троицко-Сергиевой лавры Авраамия Палицына, уважаемый царем и всею его фамилиею, знал лично преподобного Елеазара. Он вместе с игуменом Иринархом извещал Патриарха Филарета об устроении Анзерского скита и о неимении у пустынников храма. Грамотою 18-го марта 1620 г. Патриарх предписывал Соловецкому игумену Иринарху послать в скит плотников и срубить храм в клетку во имя Святой Троицы с приделом преподобного Михаила Малеина, обещаясь прислать от себя образа, сосуды, облачения, книги – все, что необходимо для богослужения. Со своей стороны, царь грамотою 20-го января 1621 г. повелевал Анзерским пустынникам иметь содержание от Соловецкого монастыря, не вмешиваясь в управление монастырскими угодьями, быть в послушании Соловецкого настоятеля и соборных старцев, самоволия и бесчиния не делать, мирских людей к себе не принимать, всячески удаляясь молвы и смятения.

С построением храма Анзерские пустынники хотя не оставляли своих келий, но чаще стали собираться для общей молитвы. Иеромонах Варлаам совершал для них богослужение и в качестве «строителя» скита пользовался некоторою властью над скитянами. Сам Елеазар избежал начальствования и оставался духовным руководителем и советником братства. Но вскоре, в 1624 г., вероятно, по воле царя или патриарха он должен был принять на себя бремя правления, которое отягчилось для него потерею покровителя и друга – Соловецкого игумена Иринарха. Каких духовных даров достигли оба подвижника, обнаружилось в следующем обстоятельстве. Когда наступил для Иринарха смертный час, Елеазар, будучи в своем скиту, сказал братии: «Друг мой, собеседник о Господе игумен Иринарх сегодня умирает, – мне надобно поспешить в обитель, но уже не застану его в живых». Иринарх же на одре смертном пред Соловецкою братиею произнес: «Брат мой духовный Елеазар сегодня отправляется из своего скита в нашу обитель и желает прибыть прежде моей кончины, но, по воле Божьей, уже не увидит меня в живых».

При новом Соловецком игумене Макарии грамотою 7-го Февраля 1628 г. число братства в Анзерском ските определено в 12 человек. И на это число повелено отпускать через Соловецкий монастырь из доходов Двинской области: на одежду – по 2 р. на человека, на содержание – по три четверти ржаной муки, по осьмине овса, солоду, по полуосьмине круп и толокна, на церковные расходы – пуд воску, три ведра красного вина, 10 фунтов ладана, на просфоры – по четверти пшеничной муки и, кроме того, 5 р. на дрова. Благодаря такой заботливости царя Михаила Феодоровича, материальное положение Анзерских пустынников было обеспечено.

Милостивое расположение царя к Анзерскому скиту увеличилось еще более со времени счастливого события в царском семействе. В беседе с Александром Булатниковым царь выразил ему свою скорбь, что не имеет по себе наследника, прибавив: «Кто бы мог помолиться, чтобы Господь разрешил наше неплодие?» – «Есть, государь, – отвечал старец, – в твоей державе один подвижник, которого молитву, верую, услышит Господь Бог», – и рассказал о жизни и подвигах преподобного Елеазара. Благочестивый царь обрадовался этой вести и послал просить пустынника в Москву. Преподобный Елеазар отправился. В первой же беседе с ним царь открыл цель приглашения его. Подвижник, утешая царя, сказал: «По вере вашей Господь Бог не оставит вас без наследника престола». Государь принял эти слова за предсказание и оставил старца в Чудовом монастыре в ожидании. Скоро Господь утешил царя, даровав ему сына Алексея (1629 г.). Рождение царевича принесло царскому дому радость и торжество. Не был забыт при этом и Анзерский пустынник, пребывавший в Чудовом монастыре. Царь, призвав к себе Елеазара, предлагал ему почести и чины духовные, но смиренный подвижник отказался от лестных предложений, намереваясь окончить жизнь свою в пустынном уединении.

Уважая Анзерского строителя, царь хотел упрочить существование скита его и грамотою 31-го июля 1633 г. объявил Анзерский скит независимым от монастыря и разрешил пустынникам избирать строителей из своей среды, иметь братии 12 человек и 2-х мирян для рубки дров. Провинившихся не посылать в Соловецкий монастырь для исправления, но смирять их по своему усмотрению. Соловецкому игумену предписывалось не вступаться в управление скитом, не посылать туда строителей, не делать пустынникам никакого притеснения и не препятствовать желающим из Соловецкой братии переходить в скит. А Двинскому воеводе особою царскою грамотою того же 31-го июля 1633 г. было повелено под опасением опалы высылать в Анзерский скит своевременно и сполна назначенное содержание на казенных подводах и судах, помимо Соловецкого монастыря.

Впрочем, зависть и недоброжелательство злых людей причиняли скитянам не мало скорбей и беспокойств. 13-го июля 1634 г. приезжали к острову злоумышленники с явною целью грабежа, но в то время приплыли к устью губы поморские ладьи, и воры, устрашившись, бежали. По жалобе преподобного Елеазара царь грамотою 31-го января 1638 г. повелевал Сумскому воеводе охранять скит от разбойников и недоброжелателей.

В это время скитское братство увеличилось несколькими замечательными лицами. В 1634 г. вступил в скит Никодим, который сделался любимым учеником преподобного Елеазара и по смерти его занял место строителя. Сюда пришел, по стремлению к строгому подвижничеству, московский священник Никита. Скоро он принял монашеское пострижение с именем Никона. Пламенная душа Никона созревала в Анзерской пустыне в подвигах поста и молитвы для будущих трудов церковного управления в звании Новгородского митрополита и потом Всероссийского Патриарха. Никон каждый день прочитывал псалтирь, каноны Господу Иисусу и Божией Матери и клал 1000 поклонов. Но недолго этот новый подвижник служил назидательным примером для скитского братства: Промысл Божий, видимо, вел его к высшему служению – и Никон переехал в Кожеезерскую пустынь.

Прежняя церковь сделалась тесною для умножающейся братии, и преподобный Елеазар решился построить каменный храм Знамения Пресвятыя Богородицы, мерою в 5 сажень. Средств, сбереженных временем, оказывалось почти достаточно; но, в крайнем случае, имелась в виду благотворительность некоторых из поморских жителей. Пустынники повергли пред царем новую просьбу о разрешении устроить каменный храм и вскоре получили разрешение. Благочестивый царь, приняв живое участие в деле, начинающемся к славе Божией, предписал Двинскому воеводе князю Львову отпустить из таможенных сборов на это строение двести рублей с тем, чтобы Анзерские пустынники молились Богу за упокой души родителя его, патриарха Филарета. Мало того, царь повелел Львову послать в скит строителей с рабочими людьми, опытными в каменном деле. Соловецкому же игумену Варфоломею в грамоте 12-го января 1638 г. было приказано дать с монастырского завода для предполагаемого строения кирпич и известь, с платою из сумм, принадлежащих Анзерскому скиту, т. е. пожалованных царем и имеющихся в соборе.

Но доброму намерению не суждено было исполниться в скором времени. Соловецкому игумену Варфоломею не нравилось дело, задуманное Елеазаром, а потому он донес в Москву, что Анзерский строитель начинает церковное строение не по средствам, и в монастыре нет в готовности материалов. Хотя Варфоломей в следующем году оставил настоятельство, но строительство каменной церкви замедлилось на неопределенное время. Преподобному Елеазару пришлось испытать много неприятностей и огорчений. Несмотря на это, он не унывал и не оставлял своего намерения. Через восемь лет новый случай помог ему приступить к начатому делу. Алексей Михайлович, вступив на престол по кончине родителя своего, вспомнил об Анзерском пустыннике, предсказавшем некогда рождение его, и пожелал видеть его. Преподобный, несмотря на старческую дряхлость, отправился в столицу и был милостиво принят государем. Царь вручил ему подтвердительную ручную грамоту 11-го февраля 1646 г., а Соловецкому игумену Илии повелел по предположенной мере выстроить в скиту каменную церковь и донести в приказ большого дворца боярину князю Львову, во что обойдется строение. Теперь, казалось, все препятствия были устранены; тем не менее игумен Илия не приступал к постройке, пока не получил подтверждения о царской воле от Двинского воеводы князя Ромодановского. Между тем, негодуя на Елеазара, он успел выдержать его некоторое время в Соловецком монастыре в заключении.

Наконец подвижник имел утешение не только видеть успешное строение храма, но и лично заправлял постройкою, участвуя во всех трудах братии. Так, когда раннею весною не было доставлено из Соловецкого монастыря достаточное количество кирпича и рабочие оставались без дела, преподобный Елеазар, несмотря на лед, носившийся в море, сам с несколькими людьми отправился на судне в монастырь. Нагрузив ладью кирпичом и известью, пловцы на обратном пути были затерты льдом. Опасность была великая, но преподобный, не теряя присутствия духа и упования на Бога, взялся за руль и спас всех от явной гибели.

При усердных трудах Елеазара и его сподвижников скитский каменный храм с трапезою и кельями для пустынников устроился, но освящен был уже по кончине строителя.

В то время когда Анзерский пустынник изнемогал под бременем забот и лет, прежний его сподвижник Никон, митрополит Новгородский, а впоследствии – Всероссийский Патриарх, был ему помощником и утешителем. Помня Анзерский скит, в котором принял пострижение, Никон почти каждую свою грамоту Соловецким властям заканчивал припискою: «Да пожалуйте Бога ради и нашего ради прошения, Анзерских старцев жалуйте и берегите»; или: «Да поберегите Анзерских старцев, строителя и братию, а мы, елика сила наша будет, рады вам помогать». Всякую просьбу бывшего своего наставника Елеазара Никон старался исполнять с точностию. Так, в грамоте Соловецкому архимандриту Илии 1651 г. митрополит писал: «Бил челом Живоначальныя Троицы Анзерския пустыни строитель старец Елеазар с братиею, чтоб к ним в Анзерскую пустыню из Соловецкого монастыря отпустить велеть больничного старца Кирика; и как к тебе сия наша грамота придет и ты бы в Анзерскую пустыню больничного старца Кирика отпустил». Сделавшись же Патриархом, Никон еще с большею любовью благотворил Анзерскому скиту. Грамотою 29-го апреля 1655 г. он извещал, что по ходатайству его государь повелел увеличить жалованье Анзерскому скиту и давать по пуду ладану, по три пуда воска, по 5 ведер церковного вина, по четыре четверти пшеничной муки на просфоры, строителю и братии прибавить по рублю, отпускать денежную выдачу и вновь прибывшим пяти инокам. Вместе с тем Патриарх и от себя препроводил милостыню – Елеазару два рубля, и 11-ти человекам братии – каждому по рублю. В другой раз Патриарх послал в скит серебряные оклады на иконы весом 7 фунтов 80,5 зол., 250 рублей деньгами, 11 осетров для братии и белугу для Елеазара, прося молитв соборных и келейных.

Среди разнообразных забот о благоустроении своего скита преподобный Елеазар приближался к кончине и созревал для вечности. Опыты своей духовной жизни он изложил в рукописи и сохранил их на память ищущим спасения.

«В одно время стою я пред образом Христа Спасителя и со слезами молюсь, говоря: «Владыко Христе, Царь и Создатель мой! Что воздам за Твою ко мне милость? Ничто же благо сотворих пред Тобою», – и вижу, как бы голубь прикоснулся к моему лицу и, сказав: «Богу принесу слезы твоя», – стал невидим. После сего возрадовалась душа моя.

Когда скончался у нас брат Тихон, другой брат, также Тихон, взял себе две книги, принадлежавшие умершему. Настало время вечерней молитвы. Братии собралось в церковь только еще четыре человека. Вдруг я заметил над главами иноков некую силу Божию в виде голубине, но у Тихона этого не было. Много дивился я, не понимая тайны. Но вскоре провинившийся подошел ко мне и, с умилением каясь в проступке, испросил себе прощение.

Когда меня угнетали многие скорби, так что я близок был к мысли оставить Анзерский скит, мне неоднократно слышался неведомый голос: «Не бойся, Господь с тобою», или: «В терпении вашем стяжите души ваши» (Лк.21:19), или: «Вы, сильнии, немощи немощных носите» (Рим.15:1). Таким явлениям я не верил, чтобы не впасть в прелесть вражию. Но неверие мое исчезло при следующем явлении: стою я в келии и смотрю в окно. В это время внезапно представилось мне, будто на полуденной стороне разразился страшный гром и послышались Евангельские слова укоризны: «О роде неверный и развращенный, доколе буду с вами, доколе терплю вы?» (Мф.17:17).

В то же скорбное для меня время было мне следующее видение: стою я будто в какой то прекрасной долине. Некто подошел ко мне и, указав на небо, сказал: «Посмотри!» Взглянув, я увидел по всему небу необыкновенно светлый луч, подобный радуге. Немного спустя незнакомец снова сказал: «Подними еще взор свой к небу». Я повиновался и узрел среди неизреченного света образ Господа Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы, Иоанна Предтечи и двух Апостолов. Наконец, неведомый мне светоносный юноша в третий раз произнес: «Воззри еще к небу!» Я опять поднял взор и на этот раз увидел Нерукотворенный образ Христа Спасителя величины необычной. Затем незнакомец, упрекнув меня в малодушии и недостатке терпения ради Того, Кто все претерпел за нас, стал невидим.

Однажды, по своему обыкновению, я совершал в келии краткую молитву Иисусову и полагал поклоны, а потом стал читать молитву ко Пресвятой Богородице, говоря: «Пресвятая Госпожа Владычице, Богородице, спаси меня грешного!» – и вот внезапно является предо мною Пресвятая Богородица, в сиянии небесной славы, имея три светлые звезды – одну на главе и две на раменах. Царица Небесная произнесла: «Елеазар, не переставай призывать Меня в своих молитвах, и Я буду помогать тебе до исхода души твоей».

В Великом посту, в один недельный день, во время литургии, я сподобился видеть Царицу Небесную, стоявшею умиленно против своего образа, около левого клироса, лицом на церковь. Когда мы с обоих клиросов вышли на середину и стали петь: «О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь», – Владычица сошла со своего места и стояла пред нами, пока мы кончили пение.

В другое время в церкви Святой Троицы Царица Небесная явилась мне в том виде, как Она изображена на Смоленской иконе, держа на левой руке Предвечного Младенца, и сказала: «Елеазар, храните заповеди Христовы и устройте во имя мое храм». С этими словами видение кончилось.

В той же церкви однажды явился мне апостол Павел с образом Знамения Божией Матери в десной руке и сказал: «Елеазар, когда приходите к храм, покланяйтесь образу Христа Спасителя со страхом и трепетом; скажи о сем братии».

Некогда пришел мне помысл, что я творю угодное Богу моему и что значат мои труды и моления. Потом я, встав, помолился с особенным усердием: «Владыко, Боже, Отче Вседержителю, вразуми меня, как прославлять Пресвятое Имя Твое!» После этой молитвы я услышал небесный голос: «Всякий день молись, говоря: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение... Господи, прибежище был еси нам в род и род... Сподоби, Господи, в день сей без греха сохранитися нам». Повесть свою о чудесных явлениях преподобный утвердил своею подписью так: «грешнаго старца Елеазара».

13-го Января 1656 г. Анзерский скит лишился своего основателя и строителя Елеазара. Кончине его предшествовала краткая и легкая болезнь старости и изнурения. На смертном одре старец еще беседовал со своими учениками, увещавая их жить добродетельно, не изменять устава и благочестивых обычаев скита и обещая им благодатную помощь Божию. Наконец, подвижник наименовал своим преемником в попечении о братии своего ученика и сподвижника – Никодима и, причастившись Святых Христовых Таин, мирно предал дух свой Богу.

Явления и чудесная помощь страждущим показывали, что преподобный Елеазар обрел благодать у Господа. Один инок Онуфрий некогда впал в такое унынье, что ослабел телом и лишился рассудка. В минуту самых тяжких страданий явился ему преподобный, сотворил за него молитву и мгновенно исцелил немощного.

Анзерский иеромонах Измаил впал однажды в тяжкую болезнь, не мог выходить из кельи и слег. В сильном изнеможении он как-то заснул и ему представилось, что преподобный Елеазар выходит из своей часовни и приближается к келье больного. Страдалец проснулся и, забыв о своей болезни, встал с одра и спешно подошел к окну, чтобы удостовериться в явлении, но никого не увидел. С этих пор он почувствовал себя совершенно здоровым.

Того же скита инок Макарий, искусный в живописи, задумал написать изображение преподобного Елеазара, но не знал, какой вид имел преподобный. Скучая об этом, инок после вечернего правила лег на одр и уснул. Вдруг он видит пред собою преподобного Елеазара, который говорит: «Ты, брат, желал меня видеть, и вот я теперь стою пред тобою». Инок в страхе проснулся и увидел уже наяву преподобного. Тогда Макарий пал на колена и поклонился явившемуся, который стал невидим. Припомнив черты лица его, инок изобразил его кистью.

В одно время Анзерскому строителю Исаии, мужу добродетельному, нужно было отправиться в Соловецкий монастырь. Хотя и было время зимнее, но пролив, разделяющий острова Соловецкий и Анзерский, был свободен от льдин. Строитель поплыл на небольшой лодке с одним из братии. На обратном пути они были застигнуты массою льда, принесенного ветром с моря. Огромные льдины, окружив лодку, понесли ее в открытое море. Путники в ужасе выскочили из лодки на льдины и пустились поспешно к берегу; между тем Исаия оступился и едва не погиб. В это время явился ему преподобный Елеазар и спас его от смерти. До Анзерскаго берега, куда путники пробирались, было еще не близко, а движущийся лед уносил их в противоположную сторону; к большей беде наступила ночь. В изнеможении несчастные обратились к Господу с усердною молитвою об избавлении от опасности и стали призывать на помощь преподобного Елеазара. И вот при тусклом свете луны они увидели, что на другом конце льдины стоит преподобный Елеазар и заправляет ею к Анзерскому берегу. Обрадованные иноки хотели приблизиться к преподобному и поклониться ему, но он стал невидим. Между тем льдина очутилась у самого берега Анзерского острова, и путники вышли на берег благополучно.

Чтобы иметь более полное понятие о том, как понимал иночество преподобный Елеазар и как он руководил других в подвигах иноческой жизни, мы признаем полезным сделать извлечение из его наставления новоначальным инокам. В этом наставлении преподобный сначала предлагает общее поучение о вере и нравственности, а также о покаянии. Потом обращает внимание инока на данные им обеты и приводит чин малого пострижения, где с особенною подробностью останавливается на поучении новоначального монаха в послушание старцу. Далее излагаются правила о ночных искушениях и приводятся разные мнения, касающиеся соблюдения чистоты телесной. За сим даются наставления в случае страхования ночного. Есть у преподобного Елеазара и особое наставление о келейном пребывании с братом. Остальная часть устава состоит из выписки поучений инокам святого Ефрема, Исаака Сирина и некоторых других.

Жизнь инока есть всегдашний пост и молитва. Но время Святой Четыредесятницы издавна отличалось усугублением подвигов. Пред наступлением Великого поста, в неделю сыропустную, после утрени, настоятель говорил братии следующее поучение: «Господие священницы, и старцы, и вся братия, молим ваше преподобие: наступает Божия Четыредесятница – Святый Великий Пост: должно нам готовиться к духовным подвигам поста, отложив мрачные и темные душевредные греховные дела и облекшись во оружие света; и тако уготовавшись, идти к спасительным подвигам поста и воздержания. Господь наш и Бог сам постился 40 дней, не имея греха, но нам подавая образ. А мы, грешные, какими бесчисленными грехами повинны пред Богом? Нужно нам немедленно подвизаться, воздерживаться от всего недоброго, молить всемилостивого Бога о своих согрешениях и заботиться о своих душах. И вы, Бога ради, честные отцы и братия, Святый, Великий пост проводите в чистоте, воздержании и подвигах, отцам духовным исповедуйте искренно согрешения и молитеся всещедрому Богу, соборне и келейне, о многолетнем здравии и душевном спасении Государя нашего благовернаго и христолюбиваго Царя и великаго князя (имя) всея России Самодержца и Его благоверной Царицы и великой княгини (имя), Их благоверных чад (имя), князей и боляр Их и всех православных христиан, чтобы Господь Бог даровал полезное Государю, нашему Царю и всей державе Его. Да и о своих согрешениях молитеся Богу, чтобы нас всемилостивый Бог, имиже хощет судьбами, избавил от вечных мучений. А кто в нас на кого вражду или гнев имеет, Бога ради в том прощение учините, потому что прощение грехов приобретаем прощением братий наших. Если же мы не простим, то и сами прощения не получим: »Ею же бо мерою мерим, тако и нам возмерится« (Лк.6:38). К соборному пению потщитеся ходить к началу и слушать со вниманием. Да и нас, грешных, во святых своих молитвах помяните, а мы вас благословляем». Братия обыкновенно отвечала: «Сколько возможно будет, честный отче, должны, по повелению твоему, молитвами святых поступать так», – и все кланялись настоятелю.

По смерти Елеазара 21 год управлял Анзерским скитом ученик его Никодим, в духе своего учителя. Денежное и ружное жалованье, о котором извещал скитян Патриарх Никон в 1655 г., подтверждено царскою грамотою 1662 г. Какое влияние на судьбу Анзерского скита имели события, возникшие в Соловецком монастыре по поводу исправления богослужебных книг, мы сведений не имеем, кроме краткой заметки во вкладной книге Анзерскаго скита, сделанной в 1710 г.: «Егда у противных в Соловецком острове учинися в вере смущение и устройся от них монастырю запорное укрепление, в то же время бысть и Анзерскому скиту от начальствующих тогда велие разорение и конечное сотворися ему запустение. Живущие же ту пустынники до единаго со отока разогнаны, бежали, и храмы Божии обраны, токмо стены едины в них осташа, и всем церковным утварям и записным книгам, от всяких людей врознь рознесенным сущим и растерянным бывшим, и по многому времени егда возмогоша из Соловецкаго монастыря от церковных вещей и письменных крепостей несколько возвратити».

Но это отобрание церковного имущества Анзерского скита последовало уже после усмирения Соловецкого бунта. Причиною его было, вероятно, покаяние монаха Митрофана, бежавшего из Соловецкого монастыря во время осады. Он сказал, что вино и рыбу для Соловецкого монастыря во время его осады доставлял Анзерский скит.

В самый год смерти Никодима (1667 г.), по указу Патриарха Иоасафа, отобраны были в Анзерском ските иконы, церковные сосуды, книги, ризы, жалованные грамоты и денег 494 рубля. Но по просьбе строителя Романа царь Феодор Алексеевич велел все отобранное возвратить и продолжать ружное и денежное жалованье на скит. В 1685 г. в бытность свою в Москве Роман был награжден многими царскими вкладами для Анзерской обители.

До этого времени скит был независим от Соловецкого монастыря, и такая независимость его не раз была подтверждаема царскими грамотами. Но в 1682 г. указом архиепископа Холмогорского Афанасия скит был отдан в ведение Соловецкого архимандрита, и ему велено было иметь строжайшее наблюдение за пустынниками и распоряжаться во всем по усмотрению. В 1698 г. архиепископ Афанасий учредил в ските должность казначея по причине обветшания скитской колокольни и келейных зданий, а царь Петр I повелел с 1700 г. вместо ружного и денежного жалованья на 17 монашествующих и церковные потребности выдавать по окончании каждого года 145 рублей 26 алтын и 4 деньги. Видно, что скит не был в цветущем положении. Составитель жития преподобного Елеазара, около 1705 г., жалуется, что память об основателе скита почти изгладилась, и гробница его мало посещается. Неизвестно, чем бы кончилось такое положение скита, если бы не явился муж, который восстановил пустынную жизнь в Анзерском ските, оживил память об основателе его и положил начало новому приюту пустынников на горе Голгофе. Это был Иов, в схиме Иисус, в миру московский священник Иоанн Иоаннов, царский духовник. (См. Житие Иова Анзерского. – Сост.)

При строителе Спиридоне был построен новый деревянный храм и поправлен каменный Троицкий. Но успехи духовной жизни за это время неизвестны. В 1757 г., при рытии фундамента для устройства часовни в память преподобного Елеазара в числе четырех гробов найден один, у которого верхняя доска и колода целы; тело нетленно, только одежды истлели; от гроба исходило благоухание.

Анзерские иноки заключили, что это – гроб преподобного основателя скита Елеазара, и донесли архиепископу Архангелогородскому Варсонофию. Преосвященный указом 16 августа 1758 г. предписал Анзерскому строителю Мельхиседеку с братиею гроб основателя скита поставить в новую могилу в самой часовне. Эту могилу покрыть брусьями или каменным сводом и поставить над нею присланную от преосвященного раку, которую окружить железными решетками и покрыть покровами. При переложении мощей петь молебны о преподобном Елеазаре. Впоследствии вместо деревянной часовни, устроенной над могилою преподобного в 1757 г., построена каменная, а в нынешнем столетии (XIX в. – Сост.) прежняя обветшавшая рака заменена новой, сделанной из меди и посеребренною.

В 1762 г. Иоасаф, епископ Архангелогородский, посещая паству свою, был и в Анзерском ските. Он произвел строителя Мельхиседека в игумена и желал навсегда утвердить за Анзерскими настоятелями это звание. Иоасаф установил ежедневное чтение акафиста Божией Матери пред чудотворною иконою Знамения Ея, а в праздничные дни – отправление молебна пред Чудотворною иконою Святой Троицы. В 1764 г. Анзерский скит приписан к Соловецкому монастырю с назначением в нем строителя и 12 монашествующих. Теперь отходят туда, с благословения настоятеля, ищущие безмолвия Соловецкие иноки. Отправляя вседневную службу по уставу и чиноположению церковному, они каждодневно исполняют особенное монашеское правило: по вечерни три канона – Иисусу Сладчайшему, Божией Матери, Ангелу Хранителю, и акафист, также молитвы на сон грядущим и помянники с поклонами о Соловецких благотворителях и вкладчиках. Кроме этого, каждый инок имеет и келейное правило с поклонами и молитвою Иисусовою.

Тропарь, глас 3

Отверг плоти тленныя, нетленных потщался еси достигнути, и, мира удалився, вселился еси в морской остров, и на нем усердно многа лета Господеви поработал еси; сего ради и дары прозрения и чудес обогатился еси, отче преподобне Елеазаре, Христа Бога моли даровати нам мир и велию милость.

Кондак, глас 2

Взбранный угодниче Божий, светлостию жития твоего и чудес благодатию просиявый в пустыни севернаго Помория, преподобне отче наш Елеазаре! Хвалебныя песни приносим ти, подвиги твоя воспевающе. Ты же, яко благоприятный молитвенник ко Господу, от всяких нас бед свобождай, да зовем ти: радуйся, преподобне отче наш Елеазаре.

Память его празднуется месяца августа в 12-й день

† 1675

Боголеп, в миру Борис Васильевич Львов (умер 1675 г.), – строитель Кожеозерского монастыря, автор «Жития Никодима Кожеозерского». Боголеп принадлежал к московскому боярскому роду Львовых, многие представители которого хорошо известны как видные московские чиновники. В их числе – родной брат Боголепа, думный дьяк Григорий Васильевич, обучавший царя Алексея Михайловича письму и до смерти остававшийся смотрителем его письменных принадлежностей. К кругу знакомых Боголепа принадлежали Патриарх Никон, царский духовник Стефан Вонифатьев, Федор Михайлович Ртищев, думный дьяк Алмаз Иванов, дьякон Феодор.

В 1639 г. Борис Васильевич Львов пришел в Богоявленский Никодимов Кожеозерский монастырь, где и постригся, получив при этом имя Боголепа. Кожеозерский монастырь сделался пристанищем Боголепа до последнего дня его жизни. Первый вклад Боголепа в монастырь (военное снаряжение всадника) позволяет предполагать, что до пострижения он был воином. В 1650-х гг. Боголеп именовался строителем (хозяйственным руководителем) монастыря и был чуть ли не единовластным его хозяином.

Живя в монастыре, Боголеп часто бывал в Москве. Во время одного из последних посещений столицы в 1653 или 1658 г., когда протопоп Аввакум был уже сослан в Сибирь, но дьякон Феодор еще дьяконствовал в Благовещенском соборе, Боголеп был взят на заметку, как старообрядец: в описи столбцам Патриаршего разряда сохранилось название дела: «Спор с справщиками старца Боголепа Львова, Благовещенскаго собору дьякона Федора да поддьяка Федки» (АИ. СПб., 1842. Т. 5. № 263., С. 480). После 1658 г. Боголеп в Москве не показывался. В 1666 г. последовал царский указ каргопольскому воеводе о доставке Боголепа на суд церковного собора 1666–1667 гг. Но Боголеп чувствовал себя на Кожозере неприкосновенным, о требовавшей его грамоте новгородского митрополита Питирима он говорил: «Хотя-де будет и три грамоты, и мне-де они две денги». Царский указ оказался невыполненным, властного старца оставили в покое.

О литературных занятиях Боголепа известно следующее: Боголеп «от его, Никодимовых, уст слышав таковая, и писанию предаст». В другом месте «Жития Дионисия» Симон Азарьин заметил, что он читал эту «повесть» Боголепа. Предполагается, что «повесть» эта есть «Житие Никодима Кожеозерского». «Житие Никодима Кожеозерского» сохранилось в двух редакциях: в подробной и в более ранней краткой записке, составитель которой не назвал себя по имени. Предполагается, что автором Краткого жития был Боголеп. Краткое житие было написано до 1648 г., так как в этом году было закончено ссылающееся на него Житие Троицкого архимандрита Дионисия. О других сочинениях Боголепа неизвестно. Во всяком случае, можно говорить о близости Боголепа к литературным кругам: известно, что Симон Азарьин, написав «Житие Дионисия», посылал его черновой вариант на суд Боголепа. Известна книга («Слова Симеона Нового Богослова»), переписчиком которой был Боголеп. В 1648–1649 г. он дал вкладом в Кожеозерский монастырь по своем брате Г. В. Львове печатные Святцы (М., 1646; см.: Коллекция старопечатных книг XVI-XVII вв. из собрания М. И. Чуванова. М., 1981. С. 103–104). О книжных интересах Боголепа свидетельствует его келейная библиотека, которая стала его последним вкладом в монастырь перед смертью, – она насчитывала 44 книги.

Тропарь и Кондак общие.

Память его празднуется месяца июня в 24-й день

† ок. 1684

Инок Макарий возродил Троицкий Менюжский монастырь. Произошло это несколько лет спустя после погребения и обретения мощей святых отроков Иакова и Иоанна. Направляясь из Пскова в Новгород, инок Макарий проходил мимо того места, где почивали мощи святых отроков. Внезапно его поразила лютая болезнь, на избавление от которой не было никакой надежды. В таком тяжком и горьком положении он кое-как добрался до мощей святых, помолился перед ними со всем усердием и верою – и тотчас получил исцеление. Будучи преисполнен глубочайшей благодарности к святым отрокам за полученную от них милость, Макарий решился остаться при мощах их с намерением употребить все свое старание на изыскание средств к возобновлению бывшего Менюжского монастыря. По милости Божией, по молитвам святых угодников Его и усердием Макария удалось возобновить Троицкий Менюжский монастырь, который действовал до 1764 г. По упразднении его в 1764 г. осталась деревянная церковь Святой Троицы с приделом в честь святых отроков Иакова и Иоанна.

(См. Сказание об отроках Иакове и Иоанне Менюжских и Дополнительные сведения к нему. – Сост.)

Тропарь и Кондак общие.