Библиотеке требуются волонтёры
Азбука веры Православная библиотека Жития святых Патерики Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители
мон. Лазарь (Афанасьев)

Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители

Источник

Содержание

Пролог

Глава 1. «Один ее вид умилял сердца» Глава 2. Дом Пресвятой Богородицы Глава 3. Первые настоятели Глава 4. Пустынники Рославльских лесов Глава 5. Построение Предтечева скита Глава 6. Старец-настоятель архимандрит Моисей (Путилов) Глава 7. О русском старчестве Глава 8. Иеромонах Леонид на пути в Оптину Глава 9. Труды и дни старца Леонида (Наголкина, в схиме Льва) Глава 10. Соратники и сотаинники старцы Лев и Макарий (Иванов) Глава 11. Монахи-подвижники. Старец Макарий Глава 12. Сотрудники старца Макария по изданию святоотеческих книг Глава 13. Издательское дело. Создание библиотеки. Русские писатели в Оптиной: Жуковский, Снегирёв, Гоголь, Муравьёв, Шевырёв Глава 14. Кончина старцев Макария и Моисея. Настоятель обители архимандрит Исаакий (Антимонов). Из Оптинского некрополя Глава 15. Старец Иларион (Пономарёв). Монахи Флавиан, Карп, Климент, Феодосий, Агапит Глава 16. Великий старец Амвросий (Гренков) Глава 17. Толстой, Достоевский и Леонтьев в Оптиной. Некрополь 1880-х годов Глава 18. Великий князь Константин Константинович Романов в Оптиной пустыни Глава 19. Духовные дарования старца Амвросия Глава 20. Благодатный наставник Глава 21. Создание Шамординского монастыря. Схиархимандрит Агапит (Беловидов) – автор книг об Оптинских старцах. Некрополь 1890-х годов Глава 22. Старцы Анатолий (Зерцалов) и Иосиф (Литовкин) Глава 23. Старец Варсонофий (Плиханков) Глава 24. Инок Павел как летописец обители Глава 25. Семья К.Р. (Великого князя Константина Константиновича Романова) в селе Прыски близ Оптиной в 1901 году. 1904 год – начало Русско-Японской войны Глава 26. Старец Варсонофий в Маньчжурии. Епископ Трифон (Туркестанов) в скиту Оптиной пустыни Глава 27. Старец Варсонофий – скитоначальник. Сергей Нилус. Монах-художник отец Даниил (Болотов). Иван и Николай Беляевы Глава 28. Духоносное слово старца Варсонофия Глава 29. Оптинская смута. Схима отца Варсонофия. Смерть Толстого – отец Варсонофий на станции Астапово Глава 30. Кончина старца Иосифа Глава 31. С.А. Нилус в Оптиной. Искушения, постигшие старца Варсонофия. Перемещение его в Старо-Голутвин монастырь Глава 32. Духовный подвиг отца Варсонофия. Его кончина и погребение в Оптиной пустыни. Некрополь 1900-х годов Глава 33. Приезд в Оптину владыки Михея (Алексеева). Посещение Оптиной Великой княгиней Елисаветой Феодоровной Романовой Глава 34. Начало Первой мировой войны. Кончина настоятеля Оптиной пустыни архимандрита Ксенофонта (Клюкина). Избрание на его место архимандрита Исаакия II (Бобракова). Романовы в Оптиной: князь Константин Константинович младший (сын К.Р.), Великий князь Дмитрий Константинович (брат К.Р.). Трудности военного времени Глава 35. Старец Анатолий (Потапов) Глава 36. Всероссийский Церковный Собор 1917 года (восстановление патриаршества). Декрет 1918 года о закрытии монастыря Оптина пустынь. Жизнь обители под видом трудовой артели. Открытие музея в монастыре. Отец Феодосий (Поморцев). Кончина старца Анатолия Глава 37. Старец Нектарий (Тихонов). Власти разгоняют монахов из обители Глава 38. Аресты монахов. Оптинские монахи в Козельске. Старец Нектарий в ссылке в селе Холмищи. Отец Никон (Беляев). Крестный путь рассеянного братства Глава 39. Духовная деятельность отца Никона в Козельске. Его арест Глава 40. Кончина старца Нектария. Жизнь и смерть отца Никона в ссылке Глава 41. Отец Досифей (Чучурюкин). Жизнь архимандрита Исаакия в Белёве. Его арест вместе с группой единомышленников и расстрел Глава 42. Оптинские монахи в рассеянии: служение в миру, тюрьмы, лагеря, расстрелы, ссылки. Их святое стояние в непоколебимой вере и верности Христу Список цитируемой литературы Памяти монаха Лазаря (Афанасьева)  
 
Пролог

Русский летописец под 6545 (1037) годом отмечает, что от крещения Руси «нача вера хрестьяньска плодитися... и манастыреве починаху быти. И бе Ярослав, любя церковныя уставы, попы любяше повелику, излиха же черноризьце»1, то есть более всего любил монашество. В те времена и многие века позднее монашеским духом пронизан был вообще весь быт православных2. Евангельская нравственность почти вытеснила языческую распущенность. Православные духовники были в народе и в среде бояр и князей самыми авторитетными людьми и, собственно, были часто тем, чем позднее стали старцы.

Вскоре в Киеве возник и один из самых знаменитых русских монастырей – Киево-Печерская Лавра, бывшая поначалу пещерным монастырем, который не был учрежден ни боярином, ни князем. Историк пишет, что он возник из чисто аскетических устремлений отдельных лиц из простого народа и прославился не знатностью ктиторов и не богатствами своими, а той любовью, которую снискал у современников благодаря аскетическим подвигам своих насельников, вся жизнь которых, как пишет летописец, «в воздержании и в великом пощеньи, и в молитвах со слезами».

Основателями Лавры были святые преподобные Антоний и Феодосий, великие учители жизни по евангельским заповедям. С этого времени труд постижения духовных истин, борьба с грехом и очищение своего внутреннего мира начали становиться для русского человека делом жизни. С тех пор свойственно стало для православного человека пренебрежение к материальным благам, внимание к голосу совести, уважение к аскетическому ради Бога образу жизни. Пусть и не у всех это было, но такой идеал жизни в русском народе преобладал не только тогда, но и ныне существует.

Русский народ полюбил храмы, монастыри, с особенным уважением относился к странникам, ходившим по святым местам, к Христа ради юродивым, блаженным, нищим. Это черты нашего национального характера, который, как бы ни вели себя отдельные люди, никогда не утратится. Если бывала какая-нибудь роскошь, это приходило извне, с Востока и особенно Запада. В ней, как писал И.В. Киреевский, «извинялись». Она тревожила совесть. Обычной картиной было, скажем, для русского села – великолепие белокаменного храма и окружающие его более чем скромные деревянные избы. Дело не в камне, а в искусстве, в той любви, которая чувствовалась при взгляде на русский храм, если даже он был и деревянным, – русский плотник своим топором делал чудеса. До сих пор удивляют нас древние деревянные церкви в костромской Берендеевке или в Кижах.

Отчего русские любят свои монастыри? Да по многим причинам. Что такое монастырь, что монашество? Прочтем несколько мест из писем Оптинского старца Макария на эту тему, – он объясняет все кратко и ясно. Итак: «Обиталища сии – не суть изобретение человеческого ума, но Дух Святый, чрез богодухновенных отцев, уставил жительство сие для тех, кои позваны будут от Бога, или из любви к Нему, или ради множества грехов своих»3. «Святые отцы уподобляют монастырь земному раю и благоцветущему вертограду... а монашеский чин – древу высоколиственному, плодовитейшему, которого корень есть от всех телесных отчуждение, ветви же – беспристрастие души и о еже ни едино имети усвоение (привязанность) вещей, ихже удалился; плод же – добродетелей стяжание и боготворящая любовь и непресецаемое от сих веселие»4. «Монастырь есть рай, а потому он есть место молитвы и славословия и другого благоугодного исправления. Сущие во Христе братие суть Ангелы, потому что приемлют жизнь, подобную жизни ангельской; а настоятель монастыря занимает место Бога. Следовательно, послушание, которое показывают иночествующие своему настоятелю, относится к Богу»5.

Тяжкий гнет татаро-монгольского ига не был бы сброшен, если бы не воспитал себя и потом своих собратий-иноков в труде молитвенного самоотречения преподобный Сергий Радонежский, создатель другой Лавры – Свято-Троицкой. Он освятил меч святого благоверного князя Димитрия Донского и послал с ним на битву с войском хана Мамая двух схимников – Ослябю и Пересвета. Если бы не было христианской веры в народе, никакие аскеты и схимники не помогли бы ему победить на Куликовом поле. Он победил. И инок Пересвет своею кровью освятил эту победу.

Тогдашняя обитель преподобного Сергия была весьма бедна: в маленькой деревянной церкви ее были деревянные сосуды и вместо свечей зажигались лучины. Но паломник чувствовал здесь скрытый огонь, который без искр и вспышек обнаруживался живительной теплотой, обдававшей всякого, кто вступал в эту атмосферу труда, мысли и молитвы. Мир видел все это и уходил отсюда ободренный и освеженный.

Русский человек не только получал здесь духовную пищу, но чувствовал глубоко родственную стихию, сближающую его душу с небом, чего он и в родном доме порой не находил.

С самого начала русской монастырской жизни и до конца XVII века славны и известны были старцы, опытные монастырские духовники, из которых преподобный Сергий был наиболее ярким. Его ученики, разошедшиеся по всей Руси, основали множество обителей, большинство из которых существует и поныне. Спустя век после преподобного Сергия также близ Москвы, в Иосифо-Волоколамском монастыре, подвизался старец-игумен преподобный Иосиф. Он трудился наравне с простыми иноками, но, как писал митрополит Трифон, «воины и воеводы, бояре и вельможи, сановники и князья – все искали возможности видеть его, послушать его сладкой речи, воспользоваться его наставлениями и советами, а многие избирали его себе в духовники»6.

В конце XV – начале XVI века одним из самых знаменитых старцев Руси был Нил Сорский. Позднее, в середине XIX века, святитель Игнатий (Брянчанинов), величайший из наставников монашества, считал преподобного Нила своим учителем. «...Мои грешные сочинения, – писал он, – содержат в себе приспособление учения преподобного Нила к современному монашеству»7.

Монастырское старчество было столь необходимо русским людям, что и перерыв почти в целое столетие, когда и царь Пётр, и царица Екатерина (оба вошедшие в историю с почетными титулами «Великих») почти разорили монастырскую жизнь, не уничтожил этого святого дела. Господь не дал ему исчезнуть.

Не стали русские монастыри, как желал царь Пётр, больницами, богадельнями и приютами для солдат-инвалидов, а монахи – крестьянами-землепашцами в рясах. А для народа не университеты стали училищами благочестия и врачебницами душ. Не стали учителями жизни ни правители, ни чиновники, ни писатели светские. Народ устремлялся в монашеские обители. И как бы ни были редки и малодоступны в иные времена старцы, люди находили их. Вовсе без старцев-руководителей Господь русского народа не оставлял. Паломники шли на Соловки, плыли на Валаам, посещали Псково-Печерскую обитель, достигали Саровской и Глинской пустыней. Никакие трудности и расстояния не устрашали сильных христианской верой простых, бесхитростных искателей святости. Оптина пустынь была одним из тех заветных святых мест, к которым за хлебом духовным шел ищущий вечного спасения души русский человек.

* * *

1

Повесть временных лет // Памятники литературы Древней Руси. Начало русской литературы. XI – нач. XII в. М., 1978. С. 166.

2

См., например, труд проф. С. Смирнова «Древнерусский духовник» (М., 2004). Уже в XII в. в миру, говорится здесь, «духовный отец был безусловным и неограниченным нравственным руководителем своих духовных детей, подобно игумену или старцу в монастыре» (С. 76). «Духовные дети были желанными гостями в доме отца, как его родственники» (С. 122).

3

Душеполезные поучения преподобного Макария Оптинского / Сост. архим. Иоанн (Захарченко). Оптина пустынь, 1997. С. 321.

4

Душеполезные поучения преподобного Макария Оптинского / Сост. архим. Иоанн (Захарченко). Оптина пустынь, 1997. С. 322.

5

Душеполезные поучения преподобного Макария Оптинского / Сост. архим. Иоанн (Захарченко). Оптина пустынь, 1997. С. 323.

6

Трифон (Туркестанов), митр. Древнехристианские и оптинские старцы. М., 1997. С. 141.

7

Собрание писем святителя Игнатия Брянчанинова, епископа Кавказского и Черноморского / Сост. игум. Марк (Лозинский). М.; СПб., 1995. С. 726. Письмо 496.


Источник: Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители / Сост. монах Лазарь (Афанасьев).– М.: Изд-во Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2016.– 704 с.

Комментарии для сайта Cackle