Презумпция доброты
Если вы ещё не читали «Древний патерик», так отложите всё и найдите эту жемчужину. Впервые я открыл это сокровище в шестнадцать лет. Старушка Лаврентьевна выдала мне книгу без начала и конца, но заботливо обёрнутую в синюю бумагу. Это собрание историй из жизни египетских монахов. Время от времени я перечитываю патерик, потому что он стал моим личным мерилом духовного развития (или деградации). Каждое новое прочтение приносит сюрпризы: чего-то раньше не замечал, что-то больше не трогает, а что-то раскрывается в совершенно новом свете. Думаю, у каждого есть своя «та самая книга», которую боишься перечитывать, но всё равно читаешь, чтобы понять, куда и как далеко зашёл.
В патерике есть коротенький рассказ из жизни некоего ревностного инока. Он проживал недалеко от своего собрата. Был такой обычай в Египте – подвижники селились недалеко друг от друга, чаще всего на расстоянии брошенного камня. У каждого своя келья, свой устав, свои подвиги. Жили соседями, но общались в основном только в церкви, куда собирались в субботу и воскресенье. Вмешиваться в жизнь другого подвижника считалось неприличным. Однако тут был особый случай. Брат стал замечать, что соседа, по всем признакам, навещает дама. Осуждать нельзя. Это нехорошо. Лучше уж помолись тихонько, да и смотри за собой. И монах долго держался этого правила. Но тут началось что-то уж совсем неприличное: эти двое, потеряв всякий стыд, предавались непотребствам прямо на улице. Конечно, надо было ещё присмотреться, соседний домик стоял не близко, но сомнений быть не могло – никакого спасения!
Представляю, как этому несчастному иноку приходилось бороться со своими мыслями. С осуждением справиться легче, чем с гневом, а гнев всегда греет, если он праведный – в монастыре и такое! В конце концов, не выдержав внутренней брани, брат пошёл к соседу и со всей силы пнул ногой в парочку, мирно расположившуюся на земле.
– Да перестаньте же, наконец!
Оказалось, что это были всего лишь два кем-то забытых снопа пшеницы.
Поторопился. У благочестия глаза велики. Растрёпанные снопы разбудили воображение. Картинку дорисовал сам, домыслив сюжет в понятной логике.
В чём была ошибка инока? Видимо, он был внимательный подвижник и выводы сделал правильные, потому что о таком происшествии можно было узнать только от него самого. А вывод простой: не торопись осуждать. Но это ещё не всё.
Дело не только в осуждении, хоть это урок, который виден невооружённым глазом. Инок, годы потративший на подвижнические труды, упустил из виду важнейший из навыков, который надо воспитывать с самого начала. Этот навык – презумпция доброты.
Слово «презумпция» мы слышим часто в связи с судебными разбирательствами. Презумпция есть предположение, признаваемое истинным, пока не будет доказано обратное. «Презумпция невиновности» – правовая установка, которая запрещает относиться к человеку как к преступнику, пока не будут предъявлены убедительные доказательства его вины.
Если вам не нравится слово «презумпция», можете пользоваться выражением из лексикона восточных монахов – «хюполэпсис доксис». Это из первого тома «Добротолюбия». Евагрий монах пишет: «Начало любви – υπὸληψις δὸξης – взаимное оказание чести (или доброе друг о друге мнение, или предположение славных в другом достоинств)».
Выражаясь проще, одним из первых духовных навыков, которые ставились молодым инокам в древних обителях, была простая доброжелательность. В каждом человеке учили видеть, прежде всего, достоинства, и именно в этой доброжелательности и предположении всяческих достоинств в другом – начало любви, то есть залог духовного совершенства.
Это один из иноческих навыков, который без особых опасений и оговорок необходимо прививать каждому христианину. Не по душе вам латинское «презумпция» и греческое «хюполэпсис», возьмите призыв, который я повторяю себе каждый день:
Прежде чем осудить – оправдай!
Следовать этому правилу непросто. А добрым вообще быть непросто. Но другого пути у нас нет. Без этого навыка нам нечего браться за духовные подвиги. Благо что жизнь предоставляет множество поводов для тренировки презумпции доброты.
У этой добродетели есть свой алгоритм, который хорошо изложен в Книге Иисуса, сына Сирахова. Если бы инок из «Древнего патерика» следовал ему, с ним бы не приключилась такая забавная история. Вот отрывок, который можно выписать на листочек и перечитывать как инструкцию, когда у вас проснётся острое желание «выяснить отношения» или пламенно обличить:
Расспроси друга твоего, может быть, не сделал он того; и если сделал, то пусть вперёд не делает.
Расспроси друга, может быть, не говорил он того; и если сказал, то пусть не повторит того.
Расспроси друга, ибо часто бывает клевета. Не всякому слову верь.
Иной погрешает словом, но не от души; и кто не погрешал языком своим?
Расспроси ближнего твоего прежде, нежели грозить ему, и дай место закону Всевышнего (Сир. 19:13–18).
Это прекрасный образец того, как работает в мудром человеке навык презумпции доброты. Заметьте, что здесь не просто мягкость характера, но мудрость, снисходительность, милосердие и принципиальная доброжелательность – целый комплекс добродетелей. Но Сирах умоляет: не торопись осуждать! Всегда начинай с оправдания и с искреннего желания понять человека.
В реальной жизни для долгого цикла рассуждений у нас нет времени. Поэтому нас призывают не «протоколу» следовать, а воспитывать навык. Духовный навык – бессознательная, привычная реакция, сформированная годами духовных упражнений.
Добродетель есть доброта, обращённая в навык. То есть это результат постоянного усилия и напряжения. Добрый человек – произведение искусства, шедевр, над которым трудятся годами. Добрым быть трудно. Это настоящий подвиг. Но иного пути у нас нет. Христианин без доброты – религиозное недоразумение.