сост. А. Городков

Источник

Г) О постепенном действии восстановления в отношении к каждому человеку.

а) О благодатном царстве Христовом и благодати

О продолжении царского служения Иисуса Христа, по вознесении на небо. Необходимость этого

Богочеловек, «воскресением Своим, восходя к Отцу Своему по естеству, по благодати же и Отцу нашему, открыл нам с Собою вход в самое небо, так что, по сказанию Апостола, Бог Отец сущих нас мертвых прегрешеньми, по вере, сооживи Христом, и по упованию, с Ним воскреси и спосади на небесных (Еф.2:5–6). При всем том, христианин «чувствует, что корень греха не исторгнут из него, как признавался и Апостол, что он чувствует живущий в себе грех, и что не живет во плоти его доброе (Рим.7:17–18661. Между тем, полное общение Бога с человеком возможно только тогда, когда человек не будет иметь в себе ничего греховного. «Не имат во блаженный град Божий внити всяко скверно, и творяй мерзость и лжу (Откр.21:27)...Так должно по правде Живаго Бога, Которому не прилично было бы допустить в причастие собственной Его вечной жизни непокорным и противящихся воле Его»662... Так должно быть потому, что иначе и быть не может. «Как рыба не может жить в воздухе, так плоть, с ея страстями и похотями, не может жить в царствии Божием. Надобно сыну Адамову родиться вновь, чтобы соделаться сыном Божиим» (Ин.3:3)663; нужно, потом, употребить много усилий, чтобы совершенно искоренить в себе семя греха664. Все это говорит за то, что Любовь Божия, по воскресении Своем, не могла оставить искупленного грешника без своего руководства и без своей Божественной помощи. Указавши человеку путь на небо, Богочеловек должен был дать ему средства и силы взойти туда в общение с Богом665. По этому самому, царское служение Иисуса Христа на земле не окончилось с вознесением Его на небо; царским шествием Его на небеса только открывалось Его благодатное царствование, имеющее завершиться царством славы.

Действительное существование благодатного царства Христова и отношение его к царству славы

«Господь Иисус начал Свою Евангельскую проповедь возвещением, что приблизится царство небесное (Мф.4:17) и при конце Своего земного поприща самою короткою мерою определял сию близость: не имам ясти, не имам пищи, – дóндеже царствие Божие приидет (Лк.22:16. 18). Но ученики Его еще не довольно понимали царствие небесное; они еще не освободились от иудейской мысли о земном царстве Мессии. С воскресением Господа настало время, поскольку открылась удобность дать им ясное, опытное понятие о царствии небесном, показать им в самом действии. Для сего воскресший Господь является собранным по предварительному повелению Его в Галилею ученикам и провозглашает Свое воцарение в том царстве, которого приближение предсказывал: приступил Иисус, рече им, глаголя: дадеся Ми всяка власть на небеси и на земли (Мф.28:18). Теперь видите: царь предвозвещенного царства есть воскресший Христос; Его царство есть небесное, потому что Его воскресшая жизнь, очевидно, есть уже не земная, а небесная и пренебесная, и такова же Его деятельность, но царство Его не ограничивается небом, а простирается и на всю землю, для того в особенности, чтобы верующих в Него человеков из земной, несовершенной, смертной жизни, посредством благодатного возрождения, возводить в жизнь небесную, в совершенную, в блаженство царства небесного», чтобы «вводить верующих из царства поврежденной природы в царство благодати, чтобы чадам Ветхого Адама дать область чадом Божиим быти (Ин.1:12) «, чтобы, потом, «из царства благодати возводить их в царство славы»666. Почему же не прежде, как по воскресении, дана Христу всякая власть на небеси и на земли, когда Он имел сию власть от вечности, яко Единородный Сын Божий? На это нужно ответить, что «Господу нашему Иисусу Христу, владычествующему всем по Божеству, вследствие заслуги спасительного страдания и воскресения, новым образом, как Богочеловеку, дадеся, по собственному изречению Его, всяка власть на земли, как на небеси»667. Ранее смерти и воскресения Христос управлял миром, как Творец и Промыслитель. С воскресением из мертвых Он царствует, как Богочеловек, и притом основывает две новые области царствования – царство благодати и царство славы»668. После этого, царство Христа разделяется уже на три области: «царство Христово есть, во-первых, весь мир, – во-вторых, все верующие на земле, – в-третьих, все блаженные на небеси»669. О первых двух областях царства Христова нужно заметить, что «мы видим Бога здесь токмо якоже зерцалом в гадании» (1Кор.13:12); тогда как в царстве славы «Он является сынам царствия лицом к лицу и возводит их от славы в славу». «Оба (первые) царства, постепенно достигая предопределенного совершения, преобразятся в единое царство славы»; причем «только избранные и носящие в себе внутреннее семя царствия призваны будут наследовать уготованное им царствие от сложения мира (Мф.25:34670. Наша речь будет о царстве благодати; потому что, «в каких разнообразных видах является всякая власть (прославленного Богочеловека) на небеси,-это недоступно нашему созерцанию»671.

Понятие о благодатном царстве Христовом

Царство благодати есть царство духовное. «Царствие Божие внутрь вас есть (Лк.17:21). В живой вере и в твердом уповании, в чистой совести, в ангельской любви – здесь царствие Божие. Здесь Христос второе зачинается, рождается, обитает, владычествует. В сем Божественном царстве нет никаких бед, ни глада, ни жажды, ибо Царь наш питает рабов Своих манною сокровенною (Откр.2:17); ни скорбей, ни уныния, – Он есть радость; ни болезней; ни смерти, – Он есть жизнь; ни гонений, ни угнетений, идеже бо Дух Господень, ту свобода (2Кор.3:17). Небесное дыхание сего Духа, освежая воздух души, разливает в ней сладкую воню мира. Сердце – сие море великое и пространное, которое так часто волнуют бури, наполняют гады бесчисленные, и коему змий бездны ругается, сокрушает волны свои о камень постоянства, и в кротком стремлении своем изображает единое вожделение: насыщуся внегда явитимися в славе Твоей (Пс.16:15). Здесь всегда ясное небо: ни тучи сомнений не закрывают света Божия, ни гром гнева его не потрясает слуха внутреннего. Поле деятельности не покрывается златыми класами, которые чем более теплота любви наполняет и возращает, тем более преклоняет долу смирение. Се новое небо и земля новая»672.

Христос управляет царством благодати отчасти Сам непосредственно

Царь земной управляет своим царством отчасти сам непосредственно, а больше через доверенных лиц. Подобное мы видим и в благодатном царстве Христовом, Царством благодати Христос правит отчасти Сам непосредственно. Это засвидетельствовал Сам Он, когда сказал: се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф.28:20). «Сие обещание не ограничивается одними Апостолами; оно простирается и до нас и будущих после нас, потому что простирается до скончания века. Что по сему обещанию даровал Господь ученикам Своим? Неужели одну мысль о Его присутствии? Было ли бы сие достаточно для утешения их, подкрепления, обнадежения? – Без сомнения, Он даровал Свое присутствие в силе и действии; даровал им возможность созерцать Его мысленно, сердечно, а при благоприятности и образно, принимать от Него сокровенные внутренние внушения, а при благопотребности и слышать глас Его, утешающий, укрепляющий, наставляющий, как сие особенно ясно открывается в житии Апостола Павла»673. «Опыты любящих Господа показывают, что Он является им, смотря по их потребности и способности, иногда образно и лицезрительно, в Своем обоженном человечестве, а иногда не изобразительно, однако тем не менее существенно и действительно, подавая им Свой мир, превосходящий всяк ум, Свою радость, неизглаголанную и прославленную, Свой внутренний благодатный свет, зарю дня невечернего, отсвет славы вечной»674. Явление Христа сопровождается необыкновенною радостью (Ин.16:22), независимо от того, является ли Христос «образно и лицезрительно», или «не изобразительно». «Как солнце, когда восходит и зрит на землю, сим самым дает благотворный свет земным существам, поколику каждое из них способно принимать оный; так Богочеловек Иисус, когда призирает на души и сердца, – особенно после того, как Он в истинную весну и в новое утро мира восшел от земли в прославленном уже человечестве, которое, быв возвышенно через страдания, сделалось, так сказать, прозрачным для живущего в нем исполнения Божества, и которого язвы суть отверстые двери Божественного света, – таковым Своим присутствием дарует благодатный свет душам и радость сердцам, но по мере их духовной способности принимать оный, то есть по мере веры и любви. Как наслаждение светом солнца не зависит определительно от того, видит ли кто над собою круг солнца, или нет, но и тот, кто для сего не возводит и не напрягает ока, пользуется светом, и даже тот, кто сидит в тени, или стоит под облаком; так наслаждение светом Христовым и радостью о Господе не привязано к тому необходимо, зрит ли кто Христа, образно являющегося телесным даже очам, но и тот, кто не дерзает возвести взора на высоту славы Его, по смирению, и тот, кто стоит под облаком веры, и тот, кто покоится в тени надежды, также могут наслаждаться духовным светом и небесною радостью, и еще иногда безопаснее, нежели зритель необыкновенных явлений, для которых надобно иметь орлиное око, чтобы не быть омрачену избытком света»675.

«Бог есть Бог правды и порядка». Поэтому должен быть и действительно «есть закон снисхождения Бога к человеку и благодатных явлений Христа Господа верующим в Него. Мы знаем этот закон, исшедший из уст Самого Христа Спасителя пред самым отшествием Его на страдания и крестную смерть, как бы для предварения учеников Его, что сообразно с сим законом последует явление Его по воскресении Его: имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя; а любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его и явлюся ему Сам (Ин.14:21). Из сего закона следует, что кто преимущественно успевает и возвышается в деятельной любви ко Христу, тот преимущественно приближается к Нему и делается преимущественно способным в созерцанию Его и к принятию от Него благодатных откровений»676. Если мы будем в своей жизни уподобляться Христу, то Он, «привлекаемый силою Своего в нас подобия, явится Сам и посетит (Бл. Мак. 33), как изъясняет некто из посещенных Его благодатью, – посетит душу через все ее исходы, стези и чувства Он приидет дверем затворенным (Ин.20:19) и предстанет во внутреннейшем ее основании; постигнет и приближится на пути (Лк.24:15) внешней деятельности; предварит в горе (Мф.28:16) Богомыслия; воссияет в духе неприступным светом Своим; воспылает в сердце преспеющею разум любовью Своею (Еф.3:19). Человек не столько будет чувствовать жизнь и бытие свое, сколько присутствие и действование возлюбленного своего Спасителя. Живу не к тому аз, но живет во мне Христос (Гал.2:20677.

Царством благодати Христос управляет главным образом посредством благодати Святого Духа. Богочеловек вознесся на небо, да умолит Отца, и иного Утешителя даст нам, да будет с нами в век Дух истины (Ин.14:16). По Его ходатайству, в день Пятидесятницы, действительно «явился Дух Святой в знамении огненных языков и проникнул в Апостолах естество человеческое, дабы усвоить ему благоволение Отца и заслуги Сына и соделать, да будем причастницы Божественного естества (2Пет.1:4678. С этою целью, как «при создании мира Он ношашеся верху воды, носится Он и ныне, при продолжающемся воссоздании человека, над бездною расстроенного естества нашего и животворящим осенением оплодотворяет его к благодатному возрождению»679; «дышащий, идеже хощет... видимым, часто неведомо откуда приходящим, действием Своим грешника, закосневающего во грехах, «обличает, вразумляет, побуждает обратиться к Богу; не знающего, как обратиться, научает; изнемогающего в подвиге обращения укрепляет и одушевляет, и таким образом вводит внутрь человека царствие Божие, которое есть правда, мир и радость о Дусе Святе»; «зиждет из человеческого рода стройное здание с удивительным единством в разнообразии, простирающееся по всем размерам пространства и времени, и высотою своею скрывающееся в небесах», «дабы наконец совершенно ввести человека в царствие Божие, когда явится Иисус Христос призвать благословенных Отца Своего в наследие царствия, уготованного им от сложения мира»680.

Благодать Божия

Что же такое благодать Святого Духа, через которую Спаситель управляет благодатным царством? «Благодать, в слове Апостольском, означает высшую степень даров и благодеяний Божиих»681. «Благодать, – если хотим исчерпывать полноту значения сего имени, – есть даяние от Благого, даяние благое, даяние по единой благости, без предварительного права или заслуги и достоинства приемлющего. Если принять в рассуждение, что, по слову Господню, никтоже благ, токмо Един Бог и, следственно источника всего, что только есть благо в тварях, нигде нельзя искать, кроме Единого Бога, по чистой благости дарующего, а не воздающего (ибо кто прежде даде Ему и воздатся Ему? Рим.11:35), то можно было бы заключить, что человек все, и в себе, и окрест себя, самое бытие, жизнь, тело, душу, способность и употребление способности познавать, желать, действовать, – все имеет по благодати Божией. Но поскольку благо, которое Бог положил в твари действием Своего творения, усвоилось им как бы в собственность, то бывшее в своем начале благодатью, в своем продолжении соделалось естеством сущих и природою рождаемых, и, в отличение от сего, благодатью именуется то, что Всеблагий Бог дарует человеку выше естества и природы. В сем разуме слово Божие употребляет имя благодати, означая им и даяние преподающее или Божественную силу, источающую благодатные влияния, как, например, в следующем изречении: явися благодать Божия, спасительная всем человеком (Тит.2:11), – и даяние преподаваемое, или дар благодатный, как, например, в следующем засвидетельствовании Апостола: Единому комуждо нас дадеся благодать по мере дарования Христова (Еф.4:7)"682. «С духом священного языка сообразно также называть благодать, буде то покажется простее, милостью, в знаменование такого свойства и расположения благого существа, по коему другое существо представляется ему милым, привлекающим любовь, – поколику есть доброе, – сострадание, поколику бедствует, – прощение, поколику виновно. Или, если надобно точнее распределить понятия, любовь и милость, приходя в действие, именуется благодатью, а принятая благодать становится дарованием»683.

Происхождение благодати и действие её на человека

«Множество священных изречений показывает, что источник и непосредственное начало благодати есть Бог Отец, Сын и Святой Дух. Отец подает ее; Иисус Христос приносит, ее в Своем имени; Дух Святой вдыхает ее в души верующие и ею одушевляет их к жизни духовной, укрепляет и подвизает к деятельности, истинно благотворной, и потому, Богоугодной и спасительной»684. Теперь мы понимаем, в каком смысле «спасительная сила Божия» называется благодатью Святого Духа. Благодать, как и всякая сила вообще, характеризуется не только своим происхождением, но и действием, которое она способна производить при известных обстоятельствах. Каковы же действия благодати Святого Духа, «что такое Дух, посылаемый Сыном от Отца (Ин.15:26) в первоначальных дарах Своих? – Сие изъясняет Сам Он Своими огненными языками. Он есть невещественный огнь, который действует двумя силами: светом и теплотой, – светом веры и теплотой любви, Сей небесный свет, по выражению Соломона, предходит и просвещает, дóндеже исправится день (Притч.4:18); разгоняет мглу неведения и сомнений; открывает обман призраков, которые погрязший в чувственности разум принимает нередко за истины; дает человеку видеть себя самого в наготе растленной природы, познать мир в отношении к душе и ощутить присутствие Бога, яко источника света; сообщает уповаемых извещение, вещей обличение невидимых (Евр.11:1). По той мере, как свет от Солнца правды умножается в уме, согревается и воспламеняется сердце. Любовь Божия изгоняет из него самолюбие; попаляет в нем терние плотских пожеланий; очищает, упраздняет его и взаимно привлекает в душу новый свет. Слияние сих источных даров духовных образует огненный язык, изрекающий закон Бога Слова в сердце (Пс.36:31) человека, воображающий в нем Христа (Гал.4:19), совершающий возрождение в жизнь духовную»685. «Благодать Божия, как семя, как начало новой жизни в человеке, одушевляя его верою и любовью к Богу, непрестанно производит в нем добрые помышления, намерения и дела» (1Ин.3:9, 2, 20, 27) и вообще «дает жизни человека во всех отношениях верное направление к истинной цели, то есть к вечному спасению и блаженству»686. Для этого «спасительная благодать дарует и научает употреблять три силы: целомудрие, чтобы человек плотоугодием не повреждал сам себя, – правду, чтобы он корыстолюбием не приражался к ближнему, благочестие, чтобы он гордостью и нечестием не оскорблял Бога» (1Тим.2:11–3)687. Вообще, «благодать превращает в бесценное сокровище все, к чему ни коснется в человеке, ей преданном»688.

Невозможно постичь тот «способ, каковым человек исполняется благодатных даров»689; он «есть единое нераздельное действие Святого Духа» (1Кор.12:11), которое, «сопровождаясь ощутительными следствиями, убегает от рассудка, желающего взойти к его началу. Простираясь из внутреннего во внешнее, он уподобляется влаге, сходящей на руно Гедеоново (Суд.6:38), которая из воздуха открывается в каплях воды и наполняет окрин; или ветру, примечаемому в тех движениях, которые он производит, но не в тех, которые его составляют (Ин.3:8). Какие же суть примечательнейшие перемены, которые могут означать путь Духа Божия в душе человеческой? – Бывают минуты, в которые и преданный миру и плоти человек пробуждается от очарования, в каковом они держат его; видит ясно, что прошедшая жизнь его есть цепь заблуждений, слабостей, преступлений, измен Богу, что дела его суть семя будущих казней «и что самые добродетели его не постоят пред взором вечного Судии; осуждает сам себя; трепещет всем существом своим, и, будучи отчаян в самом себе, через сие отчаяние влечется к упованию на Бога; – сие расположение к покаянию что есть иное, как не тот Дух велик и крепок, разоряяй горы и сокрушаяй камение (то есть низлагающий гордость и умягчающий жестокосердие), который посылает пред собою мимоходящий Господь. (3Цар.19:11)? Что как не то дыхание бурно, которое предвещает сошествие Святого Духа (Деян.2:2)?.. Мало-помалу это бурное дыхание превратится в те кроткие, неизглаголанные воздыхания, коими Сам Дух о нас ходатайствует (Рим.8:26); в тот живый глас, коим вопиет Он в сердцах наших: Авва Отче (Гал.4:6690... Различие действий благодати зависит от того, на кого она простирается. «Дух Божий, по беспредельной благости, готовый дать всякому человеку всякое благодатное дарование, раздает дарования сообразно с законом правды, – достойным, и сообразно с законом премудрости, – способным употреблять оные для благих целей». Поэтому можно полагать, что вышнее определение рода, степени, силы, пространства благодатных дарований, ниспосылаемых верующему человеку, бывает по некоему применению к роду, степени, силе, пространству его свободных духовных расположений и его подвигов и добродетелей», всегда соответствуя готовности приемлющего, но никогда не завися от его произвола»691.

Необходимость благодати

Благодатная сила не только в высшей степени благотворна, но положительно необходима для нашего спасения. Человек необходимо нуждается «не только в свете благодати, как омраченный по природе неведением и чувственностью, но и в целебной силе благодати, как немощный и страждущий, не только плотию, которая естественно немощна (Мф.26:41), но, что гораздо важнее, духом»692. Нельзя ли, впрочем, спастись одним разумом, без содействия благодати? Но разумный человек должен «знать давно известное, яко Господь дает премудрость, и от лица Его познание и разум (Притч.2:6); что истинная премудрость есть яже свыше (Иак.3:17); что спасительный разум приходит от благодати». «Разум, который родится на земле и никогда не вырастает выше чувств», «обещая всегда более, нежели к чему способен, и, по стеснению чувствами и прельщению страстями, исполняя всегда менее, нежели способен, – давно уже осужден на отвержение и погибель: погублю премудрость премудрых, и разум разумных сокрыю (Ис.29:14). Сей то самохваленный разум человеческий и есть тот всемирный невежда, которого сперва посрамить, а потом научить, или переучить по-своему, пришло Евангелие, посланное Благодатью» (1Кор.1:21)693. Положим, одним разумом спастись невозможно. Но, может быть, человек, искупленный Христом, получит спасение, следуя в своей жизни вообще голосу природы? На это следует сказать, что «если неповрежденный грехом человек жил не одною природою, но паче благодатью блаженствовал, то будет ли довольно хороша жизнь по природе, которая грехом повреждена и благодатью не исправлена?... Чтобы определить достоинство и значение жизни по природе, надобно взглянуть на место, которое занимает она во владычестве Божием и Христовом... С царством славы непосредственно сопредельно царство благодати, и только через сие лежит к оному путь из царства природы. Следственно, кто живет только по природе, тот на целое царство удален от блаженного царства славы. И потому, когда в последний день все царство благодати окончательно перейдет в царство славы, а земля и яже на ней дела сгорят, где тогда останется безблагодатная жизнь по природе, если не в природе преисподней»694.

Нельзя ли, наконец, спастись исполнением откровенного нравственного закона, о котором «сказал Сам Верховный Законодатель: сотворивый та человек жив будет в них (Лев.18:5). Но дерзнем сказать свободно: если бы первые человеки сохранили первый закон, не вкушать от древа, и таким образом получили жизнь вечную; и тогда получали бы они не по праву законному, или по заслуге, ибо какая заслуга младенца в том, что он, по предостережению отца, не берет в руки ножа, или горящего угля? Если сие послушание дает право на какое-либо воздаяние, то воздаяние сие получено в том, что он не разрезал или не обжег рук. Таким образом и совершенный исполнитель закона получил бы вечную жизнь не иначе, как по благодати Всещедрого Законоположника Бога, Который, не ограничиваясь тем, что заповедью спасает от зла, против которого она поставлена, сверх того дарует исполнителю ее благо, на которое она не дает права. Впрочем, о сем что говорить много, когда первый закон и правда его рушились еще в первом человеке, и мы есмы не иное что, как природные беззаконники? Теперь взывает Иов, кажется и праведный, – кто чист будет от скверны: никтоже, аще и един день житие его на земли (Иов. 16:4–5); при сем не должно забывать того правила правды законной, что иже весь закон соблюдет, согрешит же во едином, бысть всем повинен (Иак.2:10). Итак, что для нас величественное обетование ветхозаветное, что сотворивый заповеди жив будет в них? Не более, как то, что мы не получим жизни посредством заповедей. Обретеся ми заповедь, яже в живот, сия в смерть (Рим.7:10). Закон показывает, что делать и чего не делать; требует исполнения заповедей; обещает жизнь; но исполнение предоставляет мне; поскольку же я в сем не успеваю, то в удел мне достается не жизнь, а смерть». Впрочем, в деле спасения закон имеет важное значение; он «является с своими заповедями для того, чтобы обличить беззаконие, чтобы не оставить человека навсегда закоснелым беззаконником и навеки лишенным жизни, чтобы пробудить в нем отвращение от беззакония и желание творить добро, чтобы начать дело спасения». «Кончить же его может только благодать, Христос и вера. Кончина закона Христос в правду всякому верующему (Рим.10:4). Благодатью есте спасени через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, да никтоже похвалится (Еф.2:8–9). Благодать, по вере, прощает и изглаждает прежние беззакония, открытые законом, и дает силу избегать новых, или исполнять закон» (Рим.8:3–4)695.

«Если бытие и благобытие низших тварей ежеминутно зависит от благодати и силы Божией, кольми паче духовная жизнь и блаженство человека, сотворенного по образу Божию и воссозидаемого в образ Божий, ежеминутно, так как и вечно, – зависит от содействующей благодати Божией». Действительно, «вышняя область духа человеческого, чтобы не предать себя мерзости запустения, чтобы не превратиться в страну тьмы и сени смертной, должна быть живою обителью Всевышнего и быть просвещаема Его истинным светом, который, как видит и показует служитель света, и действительно просвещает всякого человека, грядущего в мир (Ин.1:9)». «Душу человеческую свойственною и удовлетворительною ей пищею напитать, плод добродетели возрастить, алчбу правды и жажду истины утолить, сердце укрепить духовною силою, возвеселить радостью святою никто и ничто не может, разве Бог и Слово Его, как и сказует Единородный Сын Его: без Мене не можете творити ничесоже (Ин.15:5)». «Человек не доволен и помыслити что доброе от себе, яко от себе (2Кор.3:5696.

Так как в Христианстве все благодатью; и ничего без благодати»; то «слово Апостольское часто к мысли о благодати обращается и все в Христианстве на ней утверждает. Хочет ли оно возвести к началу нашего спасения? Оно возводит нас к благодати: явися благодать Божия, спасительная всем человеком. Хочет ли указать на спасение наше, как уже совершившееся? Указание опять относится к благодати: благодатью есте спасени (Еф.2:5). Хочет ли изъяснить цель, силу и действие воплощения Сына Божия и пришествия Его на землю? И сие изъясняет мыслью о благодати: благодать и истина Иисус Христом бысть (Ин.1:17). Хочет ли показать, как произошли в церкви Апостолы, Пророки, благовестники, Пастыри, Учители, и их дело служения спасению прочих человеков? Показует начало сего в благодати: единому комуждо нас дадеся благодать, по мере дарования Христова. Хочет ли укрепить христианина в подвиге? Укрепляет благодатью: ты убо, чадо мое, возмогай во благодати, яже о Христе Иисусе (2Тим.2:1). Хочет ли остеречь от греха? Остерегает благодатью, грех вами да не обитает несть бо под законом, но под благодатью (Рим.6:14). Хочет ли благоустроить нашу внешнюю деятельность? – Благоустрояет благодатью (Кол.4:6). Хочет ли приветствовать и благословить? И для сего призывает в помощь благодать: благодать вам и мир от Бога Отца нашею и Господа Иисуса Христа»697.

Всеобщность и общедоступность благодати

Благотворность благодати и необходимость ее для нашего спасения предполагают, что дар Святого Духа «для всех, как скоро все для него». Действительно, «сокровища благодати доступны всякому. Просите и дастся вам; ищите и обрящете; толцыте и отверзется вам (Мф.7:7)… В сем уверяет, сие обещает Сам богатый в милости, Владыка сокровищ благодати; Он, конечно, верен в своем уверении: готов Свое обещание, данное всякому, исполнить для каждого из нас, хотя, впрочем, только для каждого просящего, ищущего, толцающего»; Он хощет всем человеком спастися и в разут истины приити (1Тим.2:4); – «хощет не праздным, но могущественно деятельным хотением. Никтоже- глаголет Спаситель – приидет ко Мне, аще не Отец Мой привлечет его к Себе (Ин.6:44); следственно, всякого спасаемого влечет Отец Небесный»698. «Как рождающийся младенец, отрешаясь от жизни матерней, не имеет труда искать новой жизни своей, но в себе самом носит источник деятельности, непрестанно развивающейся и усовершающейся, вокруг же себя всюду находит воздух, нужный для своего дыхания; так, влекомый благодатью от мира и призываемый к вышнему рождению, человек ближе находится к области новой жизни, нежели думает; ибо мы только можем быть далеки от Духа Божия, а Дух Божий не может быть далек от нас». Христос Спаситель не проходит мимо никого из нас. В беспредельной премудрости Своей непрестанно шествуя к бесчисленным целям облаготворения и облаженствования различных Своих творений, в беспредельном милосердии Своем Он останавливается над каждым из нас»; Он «дает Своего Духа каждому, кто расположен принять Его»699.

Быть общедоступною благодати ничто не может воспрепятствовать; она может всюду беспрепятственно проникать. Благодать есть «благая сила, действие, дар Бога всемогущего, вечного, вездесущего: какая же другая сила довольна будет противоборствовать ей? Какое время может исключить ее? Какое существо может быть ей недоступно? Если в состоянии природы Бог так объемлет и проницает человека Своим действием, что, по выражению Апостола, Сам дает всем живот и дыхание и вся, и что мы в Нем живем, движемся, и есмы (Деян.17:25–28): что сказать о состоянии благодати»? Дух Божий, источник благодати, «по словам Премудрого, сквозь вся проходит духи (Прем.7:23), будучи неприкосновенен во святыни Своей и вездесущ Своею благостию; Он изливается на всякую силу и способность, предающуюся Его действованию; и в самом сердце Ветхого человека отверзает источник новой жизни» (Ин.7:38–39) «Еще до торжественного сошествия Святого Духа на царство веры, чада закона ощущали вездесущую н вседействующую силу Его столь живо, что нигде не могли скрыться и почить от благоговейного ужаса! Камо пойду от Духа Твоего (Пс.138:7) – восклицал Давид. Нам ли не понимать, как самодеятельный дух человеческий может стоять под непрестанным действием Духа всемогущего»?700 Для всеобщего действия благодати Божией на души верующих не встречается также препятствия и во обилии благодати. «Спасительной благодати более, чем достаточно для спасения людей; так что никто не может «колебаться в уповании на благодать Божию» (1Пет.1:13). Искупительная жертва Богочеловека привлекла к грешнику больше благодати, чем сколько он имел ее в первобытном, невинном состоянии. «Умножившийся до явления благодати грех не поставил преграды ее действию, а только послужил к торжественнейшему открытию ее победоносной силы: идеже бо умножися грех, преизбыточества благодать (Рим.5:20701.

Благодать не стесняет свободы человека

Как ни нуждаются люди в благодати Божией, как ни всеобщи и благотворны ее воздействия на спасаемых, тем не менее она не действует на них подавляющим образом, не стесняет их свободы. Это так и должно быть по всеобщему закону отношений Бога к существам разумно-свободным. «Бог хранит ненарушимою свободу воли человеческой, храня в ней черту образа Своего, а потому и при действии неограниченного всемогущества, когда Его действие должно коснуться внутреннего духовного состояния человека, приемлет во внимание свободное изволение человека»702. Имея дело с человеком, существом свободным, «Бог не влечет его на небо, как невольника в темницу, потому что сие было бы недостойно и Бога, и неба, и бесполезно для неочищенного человека, который, принеся с собою землю или ад, не мог бы устоять в не сродном общении с чистыми блаженными силами»703. Вот как изображается в одном месте Писания благодатное посещение Божие: се стою при дверех и толку; аще кто услышит глас Мой, и отверзет двери, вниду к нему и вечеряю с ним и той со Мною (Откр.3:20). «Живущий во свете неприступном, сидящий на престоле славы, скрывает Свой свет, которого и Херувимские очи снести не могут, сходит в мир дольний, чтобы приближаться к убогой, полуразрушенной хижине, какова душа человека, во грехах рожденного и живущего, прежде нежели Сотворивший ее храмом и образом Своим воссозиждет ее и украсит Своим присутствием; стоит при дверех ее Тот, Которому отверзаются страхом врата смертная, пред Которым вземлются врата небесная, Который и затворенным дверем входит; как будто не имеющий дерзновения странник, осторожно ударяет Он в двери, пред Ним затворенные, и терпеливо ждет быть услышан: и это потому так, что, принося человеку новый дар благодати, Господь желает сохранить ненарушимым древний дар свободы»704.

Благодать Божия не только не подавляет свободы человека, но необходимо требует для своего действия некоторого проявления ее со стороны спасающегося. «Благодать, могущественная и действенная, нам возвещена и дарована для того, чтобы укрепить нашу немощь, ободрить нашу безнадежность, одушевлять нашу благую деятельность, а не для того, чтобы обеззабочивать наше нерадение и усыплять нас в бездействии. Молим, пишет святой Павел к Коринфским христианам, не вотще благодать Божию прияти вам (2Кор.6:1)... Видно, может сие случиться, когда от сего так заботливо предостерегает Апостол... Спасительна благодать Божия сама в себе, но не спасает нас без нас»705; «благодати Божией не свойственно освободить человека от греха без воли его самого; благодать не хощет сделать принуждения воле его; не хощет отнять у него прекрасный дар свободы»706. При каких же условиях благодать действует на человека?

Вера, как необходимое условие действия благодати на спасающегося

Спасительную благодать можно сравнить с врачевством. «Врачевство не врачует заключенное в сосуде, но введенное с своею силою в тело болящего, посредством правильного употребления». «Самое верное лекарство надобно верно принять, чтобы оно было целебно и спасательно; и не часто ли нужно бывает особенное искусство, чтобы лекарство было принято, особенное приготовление, чтобы лекарство воздействовало»? Очень возможно, что в то время, когда предлагается человеку «всецелебное врачевство благодати», «уста души его не отверзаются; рука не простирается, или дрожит; и напрасно преклоняется ему чаша спасения»707. Поэтому, от каждого человека требуются некоторые условия для принятия благодати, – «милосердие Божие не требует заслуги, которой бы воздано было по правде, но только готовности принять подаваемую благодать». Эта готовность выражается в живой вере. «Душа без веры есть сосуд, запертый для благодати, а душа верующая – открытый. Вера открывает душу для принятия благодати. Чтобы увериться в сем действии веры Божией, посмотрим на действие веры человеческой В сношении с человеком, к которому не имеем ни доверенности, ни преданности, не примечаем ли, что душа наша заперта для него; что его на нас действие скользит, так сказать, по поверхности нашего сердца, не проникая внутрь его; что рассуждения его нас не убеждают и чувствования не трогают, хотя они и не без силы? Напротив, кому мы доверяем и преданы, того и легкая мысль и простое слово преклоняет наш ум, проникает в сердце, движет душу; и такое общение душ бывает иногда столь тесным, что мы находим для него приличным наименование единства»708.

Подтвердим соответствующими доказательствами то положение, что спасительная благодать усвояется нами верою.

Об Аврааме говорится: Авраам поверил Иегове, и Он вменил ему сие в праведность (Быт.15:6), т.е.: «а) Авраам не имел праведности собственной и естественной; б) он не приобрел ее внешними деяниями добродетели; в) вера его не только признана действием добродетельным, так как она и была не столько преходящее действие, сколько постоянное свойство, но и положена в основание праведности его, принята пред непреложным судом Божиим вместо заслуг его. Так изъясняется правда или оправдание Авраама и Апостолом Павлом (Рим.4:3–5709. Об оправдании верою свидетельствует также ветхозаветное обрезание. «Знамение сие изъясняет Апостол, когда обрезание Авраама называет печатью правды веры (Рим.4:11) и когда наше нерукотворенное обрезание называет обрезанием Христовым (Кол.2:11)710.

Если в Ветхом Завете вера во Христа служила средством оправдания; то тем больше силы она должна иметь в Новом Завете, когда принесена за людей искупительная жертва, Вси бо согрешиша и лишена суть славы Божия: оправдаеми туне благодатью Его, избавлением, еже о Христе Иисусе, Его же предположи Бог очищение верою в крови Его. Мыслим убо верою оправдитися человеку, без дел закона (Рим.3:23–8). – «Сюда принадлежат целые послания к Римлянам и Галатам». Таким образом, «благодать оправдывает силою заслуг Иисуса Христа, которые человек усвояет себе живою верою». «Вера есть соответственное Орудие спасительного ко Христу прикосновения; она есть духовный магнит, привлекающий небесные силы». Это можно пояснить следующими евангельскими рассказами. Раз одна «жена тайно прикоснулась ко Христу, стыдясь всенародно изъяснять свою болезнь; но когда двукратный вопрос Его; кто есть прикоснувыйся? показал ей, что поступок ее утаен быть не может; тогда она, хотя не без смущения, открыла и намерение, и следствие Своего прикосновения. Господь, поучая ее не стыдиться прежнего недуга, но утешаться полученным исцелением, в то же время открывает в наставление всем тайну ее чудодейственного прикосновения: дерзай, дщи, вера твоя спасе тя» (Лк.8:48)711. «Итак, то, что пред очами телесными было приближение и прикосновение, по созерцанию духовному Господь называет верою. Так должно разуметь и то искание, приближение, прикосновение, вследствие которого над множеством народа ознаменовалась сила Господня, исцеляющая всех. По вере искали Его, с верою приближались к Нему, верою духовною прикасались к Его силе, прикасались телесно к Его пречистому телу или ризам»; верно «почерпали из источника благодати, как будто силой похищали всеисцеляющую силу Спасителя. Сила от Него исхождаше и исцеляше вся»712. В рассказе об исцелении расслабленного «как бы мимоходом, среди повествования, встречается имя веры: и видев Иисус веру их, рече расслабленному: дерзай, чадо, отпущаются ти греси твои (Мф.9:2). Но при внимательном рассмотрении открываются здесь относительно веры важные и назидательные истины. Первая истина: вера благотворно действует на человека грешника, для получения прощения во грехах. Ибо Евангелист не напрасно замечает; что Господь произнес отпущение грехов, видев веру. Видно, Господь действовал не просто по Своему изволению, не потому только, Что имел болящего пред глазами, даже не потому, что сострадал бедствующему, хотя и сие свойственно Источнику милосердия, но потому, что увидел веру. Видно, что, если бы не была усмотрена вера, не последовало бы и отпущения грехов. Один Бог дает действительное прощение грехов; одна вера приемлет оное» ...

В приведенных словах особенно важная истина, свидетельствующая о силе веры, заключается в том, что «вера одного человека может благотворно действовать в пользу другого. Евангельское повествование говорят: видев Иисус веру их, рече расслабленному. Из сего видно, что не вера самого расслабленного, или, по крайней мере, не́ одна его вера привлекла ему прощение грехов и исцеление; но помогла ему вера некоторых других людей: и видев Иисус веру их», т.е. принесших расслабленного. «Одна душа, привлекшая благодать верою через искреннее общение с другою душою, может и ей впечатлеть действие веры и облегчать приятие благодати. Так души носителей Евангельского расслабленного, с одной стороны, верою стремились ко Христу, с другой – человеколюбием и страданием прилеплялись к душе расслабленного: и видев Иисус веру их, и ток благодати пролился через Него через их души на душу и тело расслабленного». – Пожалуй, по поводу этого кто-нибудь скажет: «один верует, а другой исцеляется: какая тут сообразность? Один верует и другой разрешается от грехов: какая тут правда»? На это следует заметить, что «дух выше плоти, благодать выше природы, вера выше разума; посему не удивительно, что для плоти непонятно, как действует благодать; для разума не понятно, как действует вера». «Одна строгая правда не позволила бы ни в каком случае простить грехи; для сего нужна помощь милосердия; а милосердие ее требует заслуги, которой бы воздано было по правде, но только готовности принять подаваемую благодать»713.

Что вера служит необходимым условием для Принятия благодати, – это можно видеть также из тех случаев, когда неверие заграждает спасительный ток благодатной силы. «Сказано, что вся возможна верующему (Мк.9:23): через сие сказано и то, что маловерному мало возможно, а неверующему невозможно ничего такого, для чего нужна мощь, высшая человеческой. Однажды Апостолы не могли изгнать беса. Почто мы не возмогохом изгнати его? -вопрошали они Господа. Иисус же рече им: за неверствие ваше (Мф.17:19, 20). Но что еще удивительнее, и Всесильный Господь Иисус, пришед некогда в отечество Свое, не сотвори ту сил многих за неверство их (Мф.13:58). Неужели и всемогущество изнемогает против неверия? Нет! Оно всегда остается всемогуществом: но или ожесточенное сердце не приемлет благодатной силы, подобно как грубый, неблагородный камень не приемлет в себя света, или святая сила, по милосердой предосторожности, не прикасается к недостойному, как огнь – к соломе, чтобы она в нем не исчезла714.

«Вере спасение предоставляет Сам Спаситель. Вера твоя спасе тя (Мф.9:22), часто говорил Он тем, над кем совершал чудесные исцеления. И всем без исключения обещал: иже веру имет и крестится, спасен будет (Мк.16:16). Но всякая ли вера одинакова? Нет ли различия между верою и верою? Какова, например, та вера, которую столь ужасною похвалою хвалит Апостол, когда говорит: ты веруеши, яко Бог един есть; добри твориши; и беси веруют и трепещут (Иак.2:19). Кто может быть доволен такою верою? Какая же та вера, которая могла бы спасти человека»715?

Спасающая вера живая, проявляющаяся в соответствующих делах

– «Оправдание через веру, будучи тайною благодати еще во времена Апостольские, превратно понимаемо было некоторыми плотскими человеками. Они хотели довольствоваться умозрительною и хладною верою и думали, что она как избавляет их от осуждения за беззакония, так освобождает от обязанности ходить в законе Божием. Сию то бесплотную мертвую веру осуждает Апостол Иаков и примером Авраама показывает, что истинная оправдывающая вера от дел совершается»716. «Истинно вселенская вера»717; есть та, «которая в Авеле множившую жертву принесла паче Каина; которая в Ное угодила Богу и спасла род человеческий от конечного истребления потопом; которая в Аврааме принесла в жертву Богу единородного сына и, сквозь отдаления многих веков, видела день Христов; которая в Моисее жезлом пресекла море и через бездну провела народ Божий; которая отверзала очи Пророков и делала их современниками потомственных (последующих) событий; которая в учениках и свидетелях Иисуса Христа оставила все, чтобы идти в след Его, и потом Его силою исцеляла всякий недуг и всякую язву; с Ним ходила но водам, не умерла в ужасные дни смерти Его, прияла обетование Святого Духа по вознесении Его; повелевала именем Его всей природе, победила именем его целый мир его гонителей»718. Такою сильною верою может быть только вера, любовью споспешествуема (Гал.5:6). «Если нет любви, то вера не имеет силы и успеха и не достигает спасения. Вера без любви есть образ без жизни (Иак.2:20); любовь, как дыхание Святого Духа (Рим.5:5), одушевляет веру и творит ее деятельною и спасительною»719. А с любовью неразлучно исполнение закона, «Любяй, говорит Апостол, закон исполни; исполнение закона любы есть (Рим.13:8–10). Не в том разуме сие сказано, будто любовь позволяет исполнить закон без исполнения; нет! Она есть исполнение закона потому, что она есть душа закона, а душа и все тело оживляет и движет: так любовь исполняющему закон дает силу, и заповеди творит легкими к исполнению».720

Иначе нельзя и представить живую, спасительную веру. Веровать и не поступать по вере есть «пагубная дерзость и безумие. Изъясним сие примером: если бы блуждающему в неизвестных и опасных местах сказал некто: вот тропинка, по которой можешь прийти в безопасное место; и если бы он, не имея причины сомневаться в сем указании, стал медлить, или пошел в противную сторону, может быть, на встречу зверю или разбойнику, не была ли бы то пагубная дерзость и безумие?»721.

«Как? – скажет иной, – я верую в единосущную Троицу, в Господа Иисуса Христа Богочеловека, в Его спасительное страдание, крестную смерть и воскресение, в Его вознесение на небо и грядущий суд, в благодатные тайнодействия Святого Духа, отвергаю всякое не православное мудрование: не сия ли есть чистая вера в Бога?.. Нет спора, что сия есть истинно Апостольская вера в существе своих догматов; но может быть сомнение в том, точно ли ты ее имеешь, и как имеешь. Поколику ты имеешь ее в Слове Божием и в Символе веры, поколику она принадлежит Богу, Его Пророкам, Апостолам, Отцам Церкви, а еще не тебе. Когда имеешь ее в твоих мыслях и памяти, тогда начинаешь усвоять ее себе; но я еще боюсь за сию собственность, потому что твоя вера в мыслях, может быть, есть только задаток, по которому надлежит получить сокровище, то есть, живую силу веры. А как получить ее? – сердцем, как говорит Апостол Павел: сердцем веруется в правду (Рим.10:10722. «Ум есть око души, ему свойственно усматривать истину и различать от лжи, а принимать и, так сказать, усваивать оную есть дело сердца и воли… К верованию сердцем Апостол присовокупляет исповедание устами (усты же исповедается во спасение), потому что, как сказал Сам Начальник спасения: от избытка сердца уста глаголют (Мф.12:34); и потому если сердце исполнено духом веры, силою спасительного благовестия, то, без сомнения, и уста отрыгнут исповедание спасения во время благопотребное; а если кто не имеет ревности исповедать веру свою в свидетельство истины, то сие показывает, что сердце его не довольно исполнено силою веры, что спасительное благовестие не совершенно им принято. Но и устное исповедание может быть явлением веры не совершенным, и даже ничтожным, поскольку некоторые, как обличает Апостол, Бога исповедуют ведети, а дели отмещутся Его (Тит.1:16)». Только тогда «исповедание было бы не одним легким словом, но вместе и сильным делом», если бы кто «исповедал свою веру, как святые исповедники и мученики, среди ужасов гонения, при угрозах смертию за веру». «Без того, кто знает, от истинной ли внутренней силы, от живой ли веры происходит устное исповедание. Цветут весною и такие дерева, которые не принесут плодов, и сами от слабости корня и от недостатка сока увянут и иссохнут». «Действительно, принятое благовестие, согласно с устами, должно быть исповедуемо делами веры и всею жизнью христианскою» (Рим.6:12–13; Кол.3:1–2)723. В каких же, между прочим, делах должна проявляться вера, усвоенная сердцем? – В делах человеколюбия. «Если кто усвоил себе веру сердцем, то есть, в глубине души почувствовал ее достоинство, святость и силу, возлюбил ее, прилепился к ней, то вследствие сего надлежит, по слову Апостольскому, вселиться Христу верою в сердце (Еф.3:17), то есть внести в него Свою благодать, Свой свет, силу и жизнь, Свое мудрование, любовь и добродетель; и тогда (такой человек) возлюбит всех человеков, – иначе и быть не может, – любовью Христовою; и в любви и благодарности к пострадавшему и умершему за него готов будет пострадать и умереть за спасенных Его любовью и искупленных Его смертью; кратко сказать, по мере совершенства в вере будет совершен в человеколюбии. Таким образом, одно из двух: или человек имеет чистую веру, и купно, с нею человеколюбие, и вообще христианскую добродетель и непорочность, или, если сих не имеет, то пусть не будет дерзновенен, хваляся одною верою, только словесною, или мысленною». «Человеколюбие есть неразлучное последствие чистой веры; отсутствие неразлучного последствия по необходимости должно быть признаком отсутствия действующего начала; и следственно, где нет человеколюбия, там нельзя предполагать чистой веры»724.

К этому же заключению мы должны прийти, если разберем самое понятие веры. «Применяя свойство нашего языка к духу Евангельского учения, кажется, без опасения погрешности, можем мы в полном понятии веры признать три подчинённые и составительные понятия: уверенность, доверенность и верность. Когда Апостол говорит, что без веры не возможно угодити Богу, веровати же подобает приходящему к Богу, яко есть и взыскающим Его мздовоздаятель бывает (Евр.11:6), он указывает сим особенно на начальную часть веры, на уверенность в истинах Богопознания, на веру ума. Но когда тот же Апостол в другом месте говорит о Аврааме, что он верова Богу, животворящему мёртвые, и нарицающему не сущая, яко сущая; что он паче упования во упование верова (Рим.4:17–18): здесь представляется уже не простая вера ума, но более глубокая и более сильная вера сердца; эта безусловная преданность человека Богу, неограниченная доверенность к обетованиям благодати, не имеющая нужды ни в каком ручательстве доводов и удостоверений; это решительное направление души к Божественному, как бы естественно встречающееся с благодатью Божией... Но что и сего рода вера, даже чудодейственная, может иногда быть неполною, не оправдательною и не спасительною, в том не позволяет сомневаться грозное, поистине, изречение Христово: Мф.7:22–3. Итак, необходимым дополнением веры, чтобы она была оправдывающею и спасительною, должна быть верность. На сие дополнение веры указует Апостол, когда говорит: праведный от веры жив будет и аще обинется, не благоволит душа Моя о нем. (Евр.10:38–39). Вера, противоположная гибельному обиновению, колеблемости, отступлению вспять, непостоянству, измене, есть верность, – верность Богу и Христу в неизменном исповедании православной веры, верность в отношении к заповедям Божиим, состоящая в неленостном их исполнении, верность в отношении к таинствам, дарованиям, служениям, в тщательном употреблении оных по намерению Божию, во славу Божию.» Таким образом, для того, чтобы наша вера была действительным условием оправдания и освящения, нам нужно «не только без пытливости разума, с доверенностью принимать изъясняемые таинства веры, но предаться вере всею душою своею, всею жизнью, так, чтобы вера была главною мыслью нашей жизни и вся наша жизнь выражением веры»725. Истинно спасительную «веру можно уподобить прекрасному дереву, обогащенному удивительными плодами» (Гал.5:22–3)726.

Надежда, как необходимая спутница живой веры

Признаком живой, спасающей веры, кроме деятельной любви, служит еще надежда христианская, которая есть «успокоение сердца в Боге с уверением, что Он непрестанно печется о нашем спасении и дарует нам обещанное блаженство» (1Тим.1:1; 1Пет.1:13)727. Надежду Апостол считает основанием блаженства» наряду с верою и любовью (1Кор.13:13). Без надежды не может быть сильной веры. Вот изречение Господа о могуществе веры: аминь глаголю вам, яко иже аще речет горе сей: двигнися и верзися в море, и не размыслит в сердце своем, но веру имеет, яко еже глаголет, бывает: будет ему, еже еще речет (Мк.11:23). «Но из сего самого изречения можно усмотреть, что сие могущество веры не иначе может произвесть свое действие, как помощью надежды. Ибо слова: аще речет и не размыслит в сердце своем что иное значат, как не то, что слово веры должно быть укреплено в сердце силою надежды? Если верующий, но не вступивший на степень совершенной надежды, хощет изрещи слово и совершить дело веры, хотя не гору двинуть, но какое-нибудь препятствие, на пути спасения затрудняющее, удалить, помыслы сердца его разделяются и представляют ему, что желаемое им трудно, что Бог не всякому являет особенную Свою помощь, что времена чудодейственной веры прошли, и от таковых безнадежных помыслов дух веры рассыпается, слово его изнемогает и дело ее не совершается. Так не подвизающийся вступить на степень совершенной надежды и со степени веры упадает»728.

Неразрывная связь между верою, любовью и надеждою

Живая вера, необходимо проявляющаяся в любви и соединяющаяся с надеждою, является в душе одним нераздельным настроением. Вера, надежда, любовь тесно объединены между собою или тем, что одно не может быть без другого, или тем, что одно необходимо выражается в другом; между ними тесная, неразрывная связь. Мы видели, что сильной веры не может быть без надежды. В свою очередь, «приобретение упования на Бога облегчается» внимательным размышлением «о Его всемогуществе, премудрости, благости, о верности обетования Его, наипаче о неизреченном Его милосердии в Иисусе Христе, которого Апостол знаменательно Самого именует упованием нашим». Вера и надежда необходимо проявляются в любви. «Вера рождает любовь, а надежда вместе с верою воспитывает» ее. Вера и надежда по отношению к любви суть не что иное, как «временные, приготовительные и частные добродетели ко всеобщей, полной и вечной»; потому что любовь всему верит, всего надеется, и никогда не отпадает (1Кор.13:7–8)729. Но и сама любовь благотворно действует на веру и надежду. Проявляя в своей жизни любовь, человек приобретает «доброе свидетельство совести», которое «утверждает надежду на милость Божию»; «надежда же на Бога милосердого приводит за собою уверенность в средствах Его милосердия, или веру»730. Трудность исполнения заповедей любви заставляет «глубоко и внутренне познать достоинство и силу заслуг и благодеяний Иисуса Христа, Его страдания и смерти, для нас умилостивительной и очистительной от грехов, Его воскресения, для нас жизнедательнаго»731.

Собственные силы человека в деле спасения

Итак, «вышнее начало нашего спасения есть благодать Господа нашего Иисуса Христа». Со стороны спасающегося требуется «соответствовать благодати верою, тщанием и подвигом», – «принимать сие семя вечной жизни верою, полагать оное в сердце любовью, углублять смирением, согревать молитвою и Богомыслием, питать или напоять слезами умиления, укреплять подвигами добродетели»732. Что же важнее в деле спасения, – благодать, или сам человек? – Главная сила в деле спасения – благодать (Лк.17:10)733. Воздействия благодати и усилия человека в сложном непрерывном деле спасения так тесно объединены, что весьма трудно точно определить, что есть следствие усилий человека и что есть плод воздействий благодати. Человеку остается «содевать спасение, не думая, что оно содевается само собою, – содевать со страхом и трепетом (Фил.2:12), не полагаясь на то, что делает сам, и остерегаясь непрестанно, чтобы не противиться действованию Божию»734.

б) О средствах, через которые благодать Божия действует на человека.

Об общем благодатном призвании ко спасению

Благодатная сила действует на человека, как существо телесно-духовное, через некоторые посредства. «Если бы не одебелело сердце людей, если бы не тяжко слышали они ушима и не смежали очей своих.; то все чувства их непрестанно наполнял бы глас благодати, предваряющей и призывающей к обращению и ко спасению: глас отвне-возглашающий в видимой природе; глас извнутрь-исходящий из глубины души; глас – свыше нисходящий в Божественном откровении, глас долу-отражающийся в происшествиях мира, движимых перстом Господа и дхновением уст Его»... Совокупные гласы и воздыхания твари, глас от источника первоначального в мире блага и воздыхание из бездны произникшего зла, глас небесного порядка и воздыхание земного нестроения, глас жизни и воздыхание смерти, глас всеобщего сохранения и воздыхание всеобщего нетления не говорит ли каждому человеку: «кто кроме тебя мог внести зло в творения Всеблагого? Не ты ли превратил царство благолепия в безобразную пустыню и окрест плодов жизни насадил терние и волчцы? Доколе убо и сам страждешь и с собою оставляешь всю тварь совоздыхать и сболезновать? Доколе не обратишься всем существом твоим, да с тобою приблизится и все владычество твое, к Единому Виновнику всякого блага и совершенства, от Которого ты удалился, но Который еще столь видимо к тебе приближается отовсюду и Своею славою и Своими щедротами? – «В минуту внутренней тишины, когда утомлённые суетою мысли возвращаются от своего рассеяния, когда пресыщенные желания отрешаются от своих предметов, и мы нечаянно начинаем внимать в себе (1Тим.4:16), не испытываем ли мы некой пустоты в духе, некой туги в сердце, в которых таится глубокое и непрестанное воздыхание»? Оно является то как «терзающее рыкание льва» (Пс.37:9), то как «умягчающее стенание горлицы». Оно говорит, что «хождение в стропотных путях мира и плоти только уязвляет и утомляет душу ; что напрасно расширяют для нее стези ея изгнаннического странствования, по которым она еще более удаляется от отечества небесного; что для нее должно искать пути возвращения к Отцу Небесному и спасительного посещения свыше»... – «Поскольку все сущее и действуемое в мире носимо глаголом силы Божией (Евр.1:3), то несомнительно, что во всех происшествиях мира, поколику они суть действия Провидения, заключен глагол Божий, и в особенности в происшествиях, действующих на человека, – глагол Божий, простирающийся к человеку!... Благоденствие возвещает ему любовь и милосердие Божие; искушения и внезапные избавления поучают верованию и упованию на Провидение; бедствия обличают грех и призывают к покаянию; лишения временных благ и наружных преимуществ проповедуют смирение и самоотвержение; препятствия и преткновения в путях мира и плоти призывают на путь Господень»735.

Глас благодати в сверхъестественном откровении

В виду того, что глагол Божий, слышимый в природе и в происшествиях мира, недостаточен для обращения грешника, Бог «от времени до времени открывал ухо избранным Своим, исполнял дух их животворящим словом Своим и устроил их яко трубами Своего гласа и устами Своего глаголания к сынам человеческим на языке сынов человеческих. «Многочастне и многообразне глаголал отцем во пророцех; в последок дний сих глаголал нам в Сыне (Евр.1:1–2); отселе с новым обилием излиял от Духа Своего на Апостолов, да прорекут, и через них доныне продолжает изливать Оный на всяку плоть (Иоиль 2, 28736.

Особенные благодатные средства спасения – слово Божие и таинства.

«По ходатайству Иисуса Христа, пришедший на землю Дух Святой, дышущий, идеже хощет, наипаче действенно и ощутительно дышет в слове Евангельском и в таинствах церковных»737. – «В Евангелии слышится слово Христа Сына Божия. А оно есть едино и то же слово, которым Он сотворил мир, которым он носит всяческая, как глаголом силы Своей, которое во днех плоти Его исцеляло больных, прогоняло бесов, воскрешало мертвых. Чего же не сделает оно и (теперь) для верующего?»738. Слово Христово, как Божие, действует беспредельно могущественно; впрочем, никогда не действует) излишне»739. «Рече Господь; глаголы, яже Аз глаголю, дух суть и живот суть (Ин.6:63). Сии самые слова оглашают нас в Евангелии; следственно, дух и жизнь исходит из них»740. Они «для чувственных человеков суть чувственные звуки и письмена, но для верующих дух суть и живот суть»741. Через них «благодатная сила входит и вселяется в человека» (Евр.4:12; Рим.10:17; Еф.3:17)742.

Другим, особенно важным посредством, через которое действует благодать Божия, служат христианские таинства, в которые «Бог ввел Свою Божественную благодатную и спасительную силу, чтобы через них вводить ее в христиан»743. «Таинство есть священное действие, через которое тайным образом действует на человека благодать, или, что то же, спасительная сила Божия»744. Таинства – это «сосуды, в коих благодатная, Божественная сила, победоносная над злом, благопомощная для добра, заключена и открыта – заключена видимо, открыта невидимо, заключена для испытующего разума, открыта для верующего сердца»745. «Благодатью Всесвятого Духа (в таинствах) совершается дело, видимое в своих знамениях, невидимое в существе своем, таинственное в отношении между знамениями его и существом его, – дело, имеющее вид человеческого по своим орудиям, но воистину Божественное по силе, в нем действующей, не столько понятное для разума, сколько ощутимое верою, – может быть, не довольно ощутимое по нашему несовершенству, тем не менее действительное и существенное»746.Если разум человеческий «не понимает, как душа человеческая соединена с телом, то вотще усиливался бы он стать выше самого себя и уразуметь, как в учреждениях Божественных вещественное соединено бывает с духовным, земное с небесным, естественное с сверхъестественным, и сколь важно сие соединение для произведения действий благодатных и спасительных в человеке» .

Хотя непостижимо, тем не менее несомненно, что Богу угодно было соединить с некоторыми видимыми действиями невидимую благодатную силу. Вот доказательство этого из ветхозаветной жизни. «Бог предопределил Давида в царя Своему народу, и хощет возвестить о сем назначении Давиду и его семейству, прежде нежели настало время действительно исполнить предопределение. Орудием Божиим избирается Самуил. Что же для сего нужно? кажется, только пойти и сказать слово» ... «Но что глаголет Господь Самуилу? Наполни рог твой елеа (1Цар.16:1), и потом: востани, и помажи Давида (1Цар.16:12). Если не можно подумать, чтобы Бог соделал что-либо излишнее или бесполезное (ибо так думать было бы богохуление), то надобно заключить, что помазание было в сем случае благопотребно даже пред очами Божиими, а посему нельзя уже не признать оного важным для человека. Еще более дознается сие из непосредственного действия помазания над Давидом: помаза его посреде братии его: и ношашеся Дух Господень над Давидом от тою дне, и потом. Здесь священное помазание не есть простой обряд, для впечатления на зрителей, ниже мертвый знак, связанный с означаемым только в мыслях, а не в самом деле; но действие таинственное, в котором чувственный вид невидимо сопутствует или проникнут духовною и Божественною силою, и с возлиянием елея на помазуемого соединено наитие благодати. Если ветхозаветные священно-обрядовые действия оказываются имеющими толикую важность и силу, тогда как они были только сень грядущих (Кол.2:17), тогда как не у бе Дух Святой изливаем обильно, яко Иисус не у бе прославлен (Ин.7:38), то что должно думать о новозаветных священнотаинственных установлениях, получивших начало свое от Самого Иисуса Христа, тогда как от исполнения Его мы вси прияхом и благодать возблагодать (Ин.1:16); тогда как живоносные токи Святого Духа, обильно излиявшегося на Апостолов, потому что Иисус уже прославлен, текут непрерывно747.

О Церкви Христовой

Благодатью Божией, действующею через многоразличные посредства, а наипаче через слово Божие и таинства, «человек должен быть пересоздан, так чтобы он был, по слову Писания, новою тварию (2Кор.5:17), или был перерожден, так чтобы по праведливости мог назваться новым человеком (Еф.4:24)». «Если естественное рождение Сам Христос представляет образом духовного и если для естественного рождения нужна матерняя утроба, то и для духовного рождения не нужна ли матерняя утроба, не в буквальном значении сего слова, как думалось Никодиму, но в высшем, соответственном предмету? Сей вопрос и оправдывается, и разрешается одним разом, если скажем, что матерняя утроба и сокровищница жизни для Нового человека есть Христова Церковь»748. Что же такое Церковь Христова и каким образом она «рождает чад свободы и благодати»?749

Общее понятие о Церкви

Спасителю угодно было, чтобы верующие в Него образовали из себя тесно объединенное общество. «Отходя от мира сего, последнюю с Апостолами беседу Он заключил молитвою о новосозидаемой Церкви Своей. Всем верующим в Него просил Он от Отца Своего Небесного единения в вере и любви между собою, восходящего до единения с Самим Богом: да вси едино будут: якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут (Ин.17:21750. Единение верующих Христос ставил необходимым условием спасения. В тот же раз, помолясь прежде о Своих Апостолах, Он продолжал молитву Свою так: не о сих же молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя, да вси едино будут (Ин.17:21); не о том только печется Начальник и Совершитель веры, чтобы верующие пребывали в вере, но и в особенности о том, чтобы верующие все были едино; так что, если кто и мнится иметь веру, но не держится великого единства всех верующих, за такового весьма надобно бояться, чтобы он не остался вне действия спасительной молитвы Христовой, а следственно и вне спасения; ибо нет сомнения, что спасутся токмо те, за которых принес молитву Свою Ходатай Бога и человеков и над которыми она исполнилась. Посему то и Апостол, увещевая христиан поступать достойно своего звания, «увещевает соблюдать единство (Еф.4:1–3). Открывая основания христианского единства и убеждая к соблюдению оного, Апостол присовокупляет: едино тело, един дух, яко же и звани бысте во едином уповании звания вашего; един Господ, едина вера, едино крещение; един Бог и Отец всех, Иже над всеми, и через всех и во всех нас»751. Из этих слов Апостола мы видим не только то, что верующие во Христа должны образовать из себя единое общество, единый духовный союз, обыкновенно называемый Церковью, но видим также и то, что должно лежать в основании церковного единства. «Апостол указует внутреннейшее средоточие и крайний верх единства церковного во Едином Боге Отце и знаменательно присовокупляет, что Он един над всеми, по Своей высочайшей власти, един через всех, по всеобъемлющему и всепроницающему действию Своего провидения и управления, един во всех нас, по внутреннему благодатному действию Святого Духа... Более открытый источник единства церковного, по учению Апостола, есть един Господь, Иисус Христос, Который и наряцается в том же послании Главою Церкви, соответственно сему называемой телом Его» (Еф.1:22–23; 4, 15–16)752. Таким образом Церковь есть не что иное, как великое тело Христа, Который для нее и «сердце, или начало жизни, и глава, или правящая мудрость». «Соединяющийся со Христом соединяется в Нем со всеми верными Ему столько же неразрывным, сколько непостижимым союзом», – «союзом более тесным, нежели общество просто человеческое, – союзом не только единой власти, взаимных нужд, общей пользы, но и союзом единой жизни» (1Кор.12:26)753.

Пространство Вселенской Церкви не ограничивается никаким местом, ни временем, ни народом; она заключает в себе истинно верующих всех мест, времен и народов. Апостол Павел говорит, что благовествованные существует во всем мире, и есть плодоносно и растимо (Кол.1:5–6), и что в Церкви христианской несть Еллин, ни Иудей, обрезание и не обрезание, варвар и скиф, раб и свобод, но всяческая и во всех Христос (Кол.3:11); Сущий от веры благословятся с верным Авраамом (Гал.3:9754. К составу Церкви Христовой «принадлежат не только все православные христиане, живущие на земле», но и «все, скончавшиеся в истинной вере и святости»755, и даже не только люди, но и Ангелы. Это можно основывать, между прочим, на следующих словах Апостола Павла. Он говорит: «приступаете к Сионской горе, и ко граду Бога живаго, Иерусалиму небесному, и тьмам Ангелов, торжеству, и Церкви первородных, на небесех написанных, и Судии всех Богу, и духом праведник совершенных, и к Ходатаю Завета Нового Иисусу (Евр.12:18–24). То есть: мы, христиане, вступая в завет с Богом и Христом, приступили к невидимой горе Сионской, вступили в ближайшее, духовное общение с небом; нам открыт свободный и невозбранный доступ к общению со множеством Ангелов, с величественным собором и церковью духов праведных человеков, достигших духовного совершенства, написанных на небесах, в качестве граждан Небесного Иерусалима, приискренне усвоенных Богу, подобно как некогда прообразовательно усвоялись Ему первородные; наконец, в сем сообществе небесных граждан мы имеем дерзновение приближаться и к самому Царю небесного града, к Богу и Христу». «Все сие началось от слов обещания Господня: отселе узрите небо отверсто (Ин.1:51); вполне же и торжественно совершилось, думаю, в воскресении Господнем и в вознесении на небо. Со времени грехопадения первого человека и его изгнания из рая, двери рая и неба были затворены для рода человеческого; херувим пламенным оружием заграждал вход. Кровию и водою из ребра страждущего на кресте Иисуса погашен пламень оружия сего. Воскресшему сквозь запечатанный гробный камень Иисусу отверзлись двери неба, как Богу; но как Он есть купно и человек, то и для человечества они отверзлись, и нам открылась возможность приступить ко граду Бога живаго, к тьмам Ангелов, к Церкви первородных, на небесех написанных» (Еф.4:8)756.

О Церкви земной

Теснейшее единение с Церковью и Главою ее, Христом, должно составлять цель жизни каждого человека. «В чистом единении веры и любви (еще) на земле должна образоваться способность к высочайшему соединению с Богом и святыми на небе»757. Эта способность может образоваться только в Церкви земной, которая есть «от Бога установленное общество человеков, соединенных православною верою, законом Божиим, священноначалием и таинствами»758.

Основание Церкви – Христос

Как для всей Церкви, так в частности и для Церкви видимой «Христос есть и основание, по слову Апостольскому: основания иного никто же может положити паче лежащего, еже есть Иисус Христос (1Кор.3:11), и зиждитель, по Его собственному слову: созижду Церковь Мою (Мф.16:18759. Он – «первоначальное, глубочайшее, единое, всеобщее, вечно непоколебимое, все на Себе носящее, основание, на котором должны мы утверждать наши сердца, нашу веру, нашу жизнь, нашу надежду спасения» (1Пет.2:4–5; ср. Еф.2:20). Из слов Апостола Павла (1Кор.3:11) видно, что он не только признает Иисуса Христа первоначальным и незыблемым основанием Церкви, но и отрицает возможность другого подобного основания». Также точно учит и Ап. Петр, который знает одно только имя, без которого нельзя спастись, – имя Христа. Несть бо, говорит, иного имени под небесем, данного в человецех, о нем же подобает спастися нам» (Деян.4:12)760. «Слово Божие знает единую токмо Главу Церкви – Христа»; так что «сверх сей Божественной Главы (нельзя) дать бессмертному телу Церкви еще другую главу – смертную». «Церковь, долженствующая пребыть во все роды века, требует и главы всегда пребывающей, а таков есть един Иисус Христос». Церковь, как единое тело, «не может быть двоеглавою»761.

Каким же образом Верховный Зиждитель, Глава Церкви – созидает тело Церкви?

Чтобы узнать это, – войдем мысленно в тот «дом, идеже, сущу позде, во едину от суббот и дверем затворенным, бяху собрани ученицы (Ин.20:19) Пастыреначальника нашего. Мы увидим Его там, ставшего посреде их, оглашающего их миром, дающего им осязать Его воскресшее тело, исполняющего их страхом и радостью, дышащего на них Духом Святым, и, таким образом, убитых смертию Его воскрешающего и возрождающего, в причастие воскресшей Его жизни, и тотчас указующего им путь, который они в сей силе Духа протекать должны. Якоже посла Мя Отец, и Аз посылаю вы (21)» – сказал Он тогда Своим ученикам (ср. Мк.16:15; 1Кор.9:16–17)762. Во исполнение этого повеления нашего Пастыреначальника, Церковь в первое время «созидалась проповедью Апостолов, крещением от них, помазанием Святого Духа через их рукоположение, таинственным преподаянием от них животворящего Тела и Крови Христовой верующим, друг друга приимательным от них распространением священства со властию тайноведствовать, и вязать и решить духовно, через что созидание Церкви Апостолами начатое, и после того как сии камни основания и утверждения сокрылись в Церкви невидимой, небесной, также через их преемников, пастырей и учителей», которые должны «назидать верующих на основании Апостол и Пророк, то есть уча поступать и сами поступая так, как учили и поступали Апостолы, – «непрерывно продолжает Верховный Зиждитель Христос. Той дал есть овы убо Апостолы, овы же пророки, овы же благовестники, для начатия назидания, овы же пастыри и учители для продолжения созидания, тех и других вместе к совершению святых, в дело служения, в созидание тела Христова (Еф.4:11–2). Павел ли кто, Аполлос ли, или кто бы то ни был, но по преемству от них приявший то же дело служения, – Богу споспешница; прочие же верующие – Божие стяжание, Божие здание (1Кор.3:9763.

Таким образом, в видимой Церкви Христовой нужно различать прежде всего первых богоизбранных, чрезвычайных ее строителей от их преемников; тех и других надо отличать от прочих верующих, входящих в состав Церкви, которые «в первом послании Петровом означаются иносказательным именем стадо (5, 3), наиболее же общим у первенствующих христиан именем братий»764.

Чрезвычайные строители Церкви

Из чрезвычайных строителей Церкви, «учрежденных Богом преимущественно для первоначального распространения веры», главные суть Апостолы. «Отличительные преимущества звания Апостольского суть: 1) их непосредственное к служению звание от Иисуса Христа; 2) Божественное вдохновение, или очевидное причастие Святого Духа, наставляющего на всякую истину, и происходящая отселе полномощная власть в учении и правлении; 3) совершенное согласие в откровенных истинах; 4) видение Иисуса Христа, Которого они долженствовали быть самовидцами свидетелями; 5) повсеместность служения в целом мире; 6) избыточество в чудесных дарованиях и власть сообщать видимые дары Святого Духа посредством рукоположения, и 7) право писать канонические послания».765

Равенство власти апостольской

Все Апостолы были равноправными строителями Церкви; ни один из них не имел преимущества власти над другими. Все они одинаково суть «вспомогательные здатели, зиждущие орудиями слова и таинств (1Кор.3:9–10766. Все они равно положены в основание здания Церкви (Еф.2:20–22; Откр.21:10–14). Хотя сначала одному Петру обещана была власть решить и вязать (Мф.16:19), но вскоре и прочие Апостолы были облечены этой же властью (Мф.18:18). Из слов Иисуса Христа: ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою (Мф.16:18), нельзя делать заключения о видимом главенстве Ап. Петра. Блаж. Августин так изъясняет эти слова: «Ты еси Петр, говорит Христос, и на сем камени, который ты исповедал, на сем камени, который ты познал, исповедуя: ты еси Христос Сын Бога живаго, – созижду Церковь Мою. На Мне созижду тебя, не на тебе созижду Меня (то есть Мое тело, Мою Церковь). Ибо те, которые хотели назидать человеков на основании человеков, говорили: аз убо есмь Павлов, аз же Кифин (то есть Петров, 1Кор.1:12). Из сего рассуждения Бл. Августина видно, что камень, на котором зиждется Церковь, не есть Петр Апостол, но Петрово твердое исповедание Христа и Сам Христос, – что те, которые говорят: Аз есмь Кифин, или Петров, то есть я преимущественно принадлежу Петру, я признаю Петра главою всех учителей и самой Церкви, по мнению Бл. Августина, хотят назидать человеков на основании человеков». Апостол Петр должен был созидать Церковь не на себе, а на Христе. Когда он хотел утвердиться на собственных своих помышлениях и на своей силе и сказал: аще и вси соблазнятся, аз никогда не соблазнюсь (Мф.26:33), тогда вскоре оказалось, что он строил на песке: от лёгкого ветра из уст празднословящей рабыни пала его духовная храмина отречением от Христа»767. Чтобы Ап. Петр не пал совершенно, Христос должен был особенно молиться о нем: Аз же молихся о тебе, да не оскудеет вера твоя (Лк.22:32). Эта молитва, конечно, не давала Ап. Петру какой-нибудь особенной власти над прочими Апостолами. «Иисус Христос в молитве о всех Апостолах и всех верующих в Него просил несравненно большого, нежели чего просил Петру» (Ин.17гл.). В связь с троекратным же отречением Ап. Петра нужно поставить «троекратную заповедь Иисуса Христа, по троекратном вопрошении: любиши ли Мя данную Петру: паси (точнее с греческого: питай) агнцы Моя паси овцы Моя; паси (питай овцы Моя (Ин.21:15–7)». «Троекратным исповеданием Петра (то есть сим: ей, Господи, Ты веси, яко люблю Тя) заглажено преступление троекратного отвержения (Мф.26:69–75). Паси овцы Моя, сказал Иисус Христос, вновь поставляя его в сан апостольства, дабы оно не казалось нарушенным через отвержение, по слабости человеческой случившееся». В этих словах Христа заключалась «заповедь, а не почесть, и не столько власть, сколько должность. Да и такая должность, которую слово Божие возлагает на всех служителей веры: пасите стадо Божие (1Пет.5:2)», что равносильно выражению: паси овцы и агнцы, потому что «в стаде заключаются как овцы, так и агнцы»768.

Необходимость постоянной иерархии

Со смертию Апостолов священноначалие не должно было прекратиться в Церкви Христовой. «Если тело человеческое, управляемое необходимостью природы, имеет нужду в суде, который бы определял членам его род и меру деятельности и покоя, содержал Общие и частные его требования в пределах Справедливости и пользы, наблюдал за его здравием и; открывая болезни его, употреблял врачевство или совсем отделял чуждое для жизни целого»769, то тем более нуждается в управлении общество верующих во Христа. Власть служит необходимым условием общественного благоустройства770. «Никакое общество не может быть благоустроено, и даже существовать не может, без начальников или наставников». «По слову Христову (Ин.17:3), живот вечный, или вечное блаженство заключается в том, чтобы знать единого истинного Бога и посланного Им Иисуса Христа. По слову Апостольскому, веровати подобает приходящему к Богу (Евр.11:6). Но Бог непостижим; и Христос есть тайна сокровенная от веков и родов в Боге, ныне же явленная святым Его (Кол.1:26), не в мерцании разума естественного, но в свете откровения благодатного. Отсюда необходимо происходит вопрос Апостола: како уверуют, его же не услышаша? како же услышат без проповедующего (Рим.10:14.)? – Надобен проповедник истины Божией, наставник в вере, строитель тайн благодатных. Вера, чтобы ей быть спасительною, требует жизни по вере. Ибо вера без дел мертва есть (Иак.2:26)), и, следственно, неспособна довести человека до жизни вечной. Чтобы жить по вере и творить добрые дела, для сего надобно знать заповеди Божии, соображать разумение и исполнение их с духом веры, верно применять оные к разнообразным обстоятельствам жизни. Только невнимательный к себе или самонадеянный может сказать, что для сего ему довольно самого себя и что он не имеет нужды в наставнике или советнике. Мы непрестанно должны быть то в подвиге против греха, уже в нас более или менее живущего и действующего, то на страже против греха, готового нас искусить, прельстить, поработить и умертвить. Для сего нужно искать наставника, имущего чувствия обучена долгим учением в рассуждение добра же и зла (Евр.5:14771. Церковь потому и «всеобщая руководительница»772 во спасении, что в ней есть всеобщие руководители спасаемых, строители здания Церкви. «Впрочем, ни с одним родом правления мирского не сходствует Иерархия или Священноначалие, то есть такое чиноположение, по которому некоторые лица, сообразно с их способностями и служением разделённые на разряды и степени, на основании слова Божия, при помощи преемствуемой благодати, действуют к освящению душ так, что старейший по власти духовной делается всем слугою по обязанностям»773.

Основа законного пастырства в Церкви

заключается в пастырстве Иисуса Христа, «Который называет Себя Единым Пастырем, потому что все прочие пастыри суть только Его пастырские орудия»774. Они «видимо представляют Его невидимое пастырство и действуют вверенною от Него властию (1Пет.2:25775. «Якоже посла Отец Небесный Сына Своего Единородного, и Единородный Сын Божий послал Апостолов; и Апостолы, или паче Дух Святой через Апостолов, послал Богоносных Отцов наших, а сии паки других преемствовавших им». Через непрерывное посольство пастыри Христовой Церкви «присоединяются к златой, чистой и Божественной цепи посланников Господних776. Таким образом пастыри Церкви представляют на земле Самого Христа, Который, «чтобы служебных пастырей слушали как бы Самого Верховного, провозгласил, что слушать их и Его есть едино: слушаяй вас Мене слушает (Лк.10:16777. Такую власть ни от кого другого нельзя получить, как только от лиц, уже облеченных ею. «Бог Церкви Своей дал есть овы убо Апостолы, овы же Пророки, овы же благовестники, овы же пастыри и учители (Еф.4:11), а не отдал каждому на произвол поставлять себя в духовные наставники. О сем именно сказано, что никтоже сам себе приемлет честь, но званный от Бога (Евр.5:4), или непосредственно, как вначале Апостолы, или преемственно, через званных от Бога прежде»778. «Если Тот, Кем все тело Церкви, составы и соузы подаемо и снемлемо растит возращение Божие (Кол.2:19), не устроил кого оком или устами сего тела, то тот не должен присвоять себе особенных обязанностей сих членов»779. Спаситель наш для того, «чтобы узнавали данных от Него (пастырей), поставил признак: входяй дверьми пастырь есть овцам (Ин.10:2), то есть вступающий в сие служение посредством благодатного избрания есть истинный пастырь»780. Пастыри, не входящие дверьми, по суду Пастыреначальника, татие суть и разбойники (Ин.10:1); они, как «Богом через Священноначалие не призванные, не прияли ни чести присвояемых им имен, ни благодатной силы и власти»781. Неприкосновенность иерархического служения испытал на себе царь Иудейский Озия, который, «превознесшись своим величием, отважился стать с кадильницею пред алтарём фимиама», за что «на сем самом месте, когда хотел изъявить свой гнев на первосвященника Азарию и восемьдесят священников, обличавших его, поражен проказою»782.

Три степени иерархии

«Постоянная и непременная иерархия Церкви христианской издревле разделялась на три степени: епископа, пресвитера и диакона. Имя епископа знаменует надзирателя. Апостольское происхождение сего достоинства, отличного от звания пресвитеров, видеть можно из первого послания к Тимофею, где Апостол Павел наставляет его употреблять вверенную ему власть поставлять пресвитеров и диаконов (1Тим.3:5, 22), их наставлять (5:1–2), ободрять (17) и судить (19–20); из послания к Титу, где сей также представляется оставленным в Крите с правом поставлять пресвитеров (Тит.1:5) и управлять ими; из Апокалипсиса, где каждой из семи Азийских церквей приписывается один епископ под именем Ангела (Откр.2:1). Игнатий Богоносец в своих посланиях, говоря о клире, обыкновенно именует епископов, пресвитеров и диаконов. Как власть епископа заключает в себе и ту, которая принадлежит пресвитеру; то должности и наименования первых вначале не строго были отличаемы (Деян.20:9. 28; Тит.1:5. 6. 7); между тем как преимуществом епископства всегда было право рукополагать и руководствовать пресвитеров. Наименование пресвитера значит старца и, вероятно, заимствовано христианами от иудеев, так как и поставлены первые пресвитеры, без сомнения, в Иерусалиме (Деян.11:30). Должность пресвитеров всегда состояла в том, чтобы учить народ и совершать таинства в зависимости от епископов. Они были также советниками епископов.

Имя диаконов, то есть служителей, общее служителям веры (1Кор.3:5), присвоено Апостолами семи служителям трапез, постановленным в Иерусалиме (Деян.6:2); а по сему примеру и в других местах введена сия третья степень служителей Церкви (1Тим.3:8). Должность их сперва состояла в попечении о содержании бедных, а потом и в служении при совершении таинств. Пример Стефана и Филиппа показывает, что они могли и проповедовать»783.

Пастыри, как орудия верховной власти Христа

Пастыри церкви, как Апостольские преемники, должны быть равны между собою784. Единый Пастырь, «разделяя Свое собственное Епископство душ (1Пет.2:25785, наделил каждого пастыря Церкви одинаковою иерархическою властию. Эта власть ограничивается пределами отдельной церковной общины. «Общее же вероисповедание и постановление Вселенской Церкви определяется из слова Божия общим согласием Вселенской Церкви через посредство ея учителей, – «собранием пастырей и учителей Христианской Кафолической Церкви, по возможности, со всей вселенной». Соборная форма церковного правления утверждается на «примере Апостолов, которые держали собор в Иерусалиме (Деян.15). Основанием сего служит также изречение Иисуса Христа, дающее определениям Церкви такую важность, что преслушавший оные становится лишенным благодати, как язычник (Мф.18:17). Способ же, которым Вселенская Церковь изрекает свои определения, есть Вселенский Собор»786. При соборном управлении, Церковь Христова как во времена Апостолов «представляла, так и доныне представляет образ верховного единоначалия в Иисусе Христе, управляющем ею посредством Своего откровения и дарований Духа Святого»787. Орудиями верховной власти Христа являются пастыри; через них Спаситель преподает людям откровенные истины и низводит благодать788. С этою целью они не только непрерывно посылаются от времен Апостольских, но и каждый раз освящаются благодатью Св. Духа. Благодатный дар, который воскресший Господь влиял в Апостолов Своим Божественным дуновением и который открылся в них сошествием Святого Духа, через рукоположение Апостольское, и потом отеческое, непрерывным током течет до нынешнего святительства и священства, и тещи будет до скончания века789. «Как тогда, так и теперь в священноначалие и священство поставляет и в нем действует Дух Святой (Деян.20:28), чтобы низводить благодать, размножать живые порождения Духа Божия и сосуда благодати»790.

О таинствах

Пастыри Церкви освящены особою благодатью Духа Святого для того главным образом, чтобы освящать верующих. Благодатными средствами освящения в руках пастырей служат слово Божие и таинства церковные.

«Таинств семь: крещение, миропомазание, причащение, покаяние, священство, брак, елеосвящение». «Не семь ли столпов поставлено в утверждение дома Премудрости Божией? Не семь ли духов Божиих послано для управления Вселенскою Церковью? Не семь ли таинств даны для освящения душ? Как же дерзают некоторые мечтательною мыслью сокрушать тот или другой столп дома Божия, и думают, будто может быть время, когда перестают дышать в Церкви семь духов Божиих; или; яснее сказать, повреждают и разрушают видимое утверждение Церкви в священстве, и других таинств церковных не хотят признавать»?791

О благодати крещения

«Подобает вам родиться свыше, сказал Господь Никодиму в ночной, уединенной с ним беседе. Не сказал: надобно тебе родиться вновь, хотя говорил с одним только человеком, но сказал: подобает вам, дабы видно было, что речь идет не о потребности сего или другого человека в особенности, но что изрекается закон всем, которые желают быть истинными учениками небесного Учителя, Иисуса Христа». «Возрождение требуется для того, чтобы приобрести царствие Божие. Аще кто не родится свыше, не может видети царствия Божия, глаголет Господь»792. Это возрождение получает человек в таинстве крещения. Как «вход в царство природы открывается человеку естественным рождением», как «царство славы откроется воскресением из мертвых и последним судом», так вход «в царство благодати (открывается) крещением»793. Крещение есть таинство, в котором верующий при троекратном погружении тела в воду, с призыванием Бога Отца, и Сына, и Святого Духа, умирает для жизни плотской, греховной, и возрождается от Духа Святого в жизнь духовную, святую794. «Крещение христианина есть рождение водою и духом (Ин.3:5), а рождение не иное что есть, как начатие новой жизни; следственно, христианин в крещении получает новую жизнь, и, конечно, ту, о которой сказал Апостол: живу не к тому аз, но живет во мне Христос»795. Согласно с обещанием: вселюся в них и похожду (2Кор.6:6), Бог «действительно вселяется в душах христианских благодатью крещения»796. Елицы бо во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал.3:27). И как во Христе живет всякое исполнение Божества телесне (Кол.2:6), то и в облекшихся во Христа не может не присутствовать некая сила от исполнения Божества, которою и совершается в них новое от Бога рождение (Ин.1:13797. А елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его (Ин.1:12). Отсюда «понятно и достоверно, что все верующие, или, иначе, все причастники небесного звания, все христиане, от первого до последнего, суть братия, не по плоти, но по благодати, не по земному, но по небесному родству, как чада Отца Небесного... Поскольку же все приявшие христианское крещение прияли в оном очищение от грехов и освящение (Еф.5:25–6), то достойно приятия и то, что все мы, верующие, крестившиеся, звания небесного причастники, по силе веры, по дару благодати, по действию крещения должны быть братия святая (Евр.3:1)798. Учение о благодати крещения ведет к признанию его не повторяемости. «Как член естественного тела никогда не перестает быть членом, разве через невозвратное отсечение и совершенную смерть; так человек, облекшийся в крещении во Христа, никогда не престает быть членом тела Христова, разве через невозвратное отпадение от Церкви Христовой и вечную смерть». «Крещение есть духовное рождение; а родится человек однажды, потому и крестится однажды»799.

Внешняя сторона таинства

Во внешней стороне таинства «самое важное есть троекратное погружение в воду во имя Отца, и Сына и Святого Духа». Во времена Апостольские «таинство сие предваряемо было наставлением в вере (Деян.8:35) и ее исповеданием (37), а совершалось, сообразно с учреждением Иисуса Христа, призыванием Святой Троицы (Деян.19:4–5) и погружением тела в воде, как то показывает самое наименование крещения (baptismos) и его сравнение с смертию и погребением Иисуса Христа (Римл.6:3–4). Поставление сего таинства на место обрезания (Кол.2:11–12) и примеры целых семейств, крещенных Апостолами (Деян.16:15–13; 18, 8; 1Кор.1:16), дают разуметь, что сие таинство собщаемо было и младенцам»800.

Божественное установление таинства

Крещение, как и все прочие таинства, имеет Божественное происхождение. «Пред вступлением Иисуса в великое служение роду человеческому послан был уготовать путь Его Иоанн». Проповедуя покаяние и приближение царствия небесного, он «принимал исповедание грехов и крестил во Иордане», чем давал понять, что крещение будет иметь важное значение в Христианстве. Это стало еще яснее, когда Сам Христос, «принудив (Иоанна) крестить Себя, освятил Собою таинство крещения и (этим событием) открыл Свое служение Искупления». В это время «крещение освящено не только примером воплощенного Единородного Сына Божия, но и наитием Бога Отца и Святого Духа, присутствием и действием всея Пребожественные Единосущные Троицы»801. Между Богоявлением при крещении Христа и временем торжественного установления таинства крещения было событие, подготовлявшее людей к принятию великого таинства. Это – исцеление тридцативосьмилетнего расслабленного при овчей купели (Ин.5:2–9). «Какой есть исцеления образ сей? Какое нам таинство являет»? вопрошает Святой Златоуст, указуя на Евангельское сказание об овчей купели. «Имело некогда – отвечает он, – крещение даятися, многую силу и дар великий содержащее, крещение, вся грехи очищающее и вместо мертвых живыми творящее. И так все сие через купель, и через другие многие воды, как бы через образ, ясно означается. Осмелимся продолжить сие изъяснение. Надобно было на опыте показать погружение в воду, уничтожающее всякую болезнь, чтобы приготовить умы к открытию крещения в воде, уничтожающего все грехи. Надобно было в ощутительном явлении движения воды дать приметить благотворное над нею действие Ангельского духа, дабы сделать менее невероятным новотворное и возродительное в воде крещения действие Духа высшего, нежели Ангельский, Духа собственно Божия. Надобно было, чтобы благотворная сила овчей купели подавалась только тому, кто ревностным стремлением к исцелению оставляет позади себя все земное. Надобно было представить Ангельское действие ограниченным; надобно было подле самого Ангела продержать расслабленного тридцать-восемь лет без исцеления, дабы тогда, как Христос исцелил его единым словом, очевидно из сего было, что сей Исцелитель без сравнения выше Ангелов, что власть Его неограниченна, что он есть Ипостасное Слово Божие и истинный Бог»802. Таким образом «овчая купель с ея принадлежностями» представляет собою «небольшую модель великой купели, в которой возрожден целый мир христианский»; «она есть удобовразумительный указатель высокой истины и непостижимого таинства Христа Спасителя и Бога»803. Крещение окончательно установлено в то время, когда «по воскресении Своем Христос дал Апостолам торжественное повеление: шедше убо научите вея языки, крестяще их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа (Мф.28:19804. Крещение, установленное Иисусом Христом, существенно отличается от крещения Иоаннова. Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым (Деян.1:5), говорил Христос. Если бы крещение Христово «было только крещение водою, то почти не различалось бы от простых очистительных омовений, употреблявшихся во времена Ветхого Завета; оно было бы обряд и не заслуживало бы наименования таинства, которое отличительно дает ему Церковь; владычественное имя Отца, и Сына, и Святого Духа представлялось бы в крещении странно бездейственным; утверждать, что мы крестились во имя Святого Духа, но не крестились Духом, было бы непримиримое само в себе противоречие. Елицы во Христа креститеся, сказует Апостол, во Христа облекостеся (Гал. 3:27): без сомнения, сего не может сделать вода, но разве дух. Если же крещение наше есть более, нежели крещение только водою, то нельзя не признать, что оно есть крещение водою и духом, или, по слову Господню, рождение водою и духом, и по выражению Апостола, баня пакибытия (Тим.3:5); одним словом, возрождение(1Пет.1:23)». «В таинстве крещения Дух Божий, дышущий идеже хощет, дышет невидимо, и вносит в Своем дыхании сокровище, нетленное семя возрождения, новую жизнь от Бога»805.

О миропомазании

Таинственно возродившись в крещении в жизнь духовную для возрастания и укрепления в духовной жизни, человек получает соответствующую благодать в таинстве миропомазания, – «благодать, духовно возращающую и укрепляющую»806. Миропомазанием называется такое «таинство, в котором верующему при помазании частей тела священным, во имя Святого Духа, подаются дары Святого Духа, возращающие и укрепляющие в жизни духовной», – «помазание от Святого (1Ин.2:20. 27; 2Кор.1:21–22), утверждение в вере и действительное употребление даров духовных». «Можно думать, что слова Апостола Иоанна (о помазании от Святого) относятся и к видимому помазанию; но более известно, что Апостолы, для сообщения крещаемым даров Святого Духа, употребляли рукоположение (Деян.8:14. 16)».Такое внешнее действие таинства «могло знаменовать в особенности: 1) Божие благословение, по примеру патриарха Иакова, 2) сопричтение к духовному священству, по образу посвящения Левитского, 3) принесение приемлющего рукоположение в жертву Богу, так как сей обряд употреблялся над жертвенными животными, и 4) духовное просвещение, подобно как сие было следствием рукоположения Моисеева над Иисусом»807. «Преемники Апостолов вместо рукоположения стали употреблять миропомазание, чему могло послужить примером помазание, употреблявшееся во время Ветхого Завета (Исх.30:25; 3Цар.1:39; Дион. Ареоп. о церк. иерарх. гл. IV)»808.

О таинстве причащения. Понятие о нем

Как для жизни растения требуется не только сила произрастания, но и почва, элементами которой питается растительный организм; так и для возрожденного человека нужна, кроме благодатной силы произрастания, соответствующая пища. «Только Божественная пища может истинно питать, и только Божественное врачевство врачевать болящую душу человека, которая по началу своему есть дыхание жизни от уст Божиих. Но как Божественное, по существу своему, не может не быть сокровенным для человека, то надлежало еще изобрести средство соделать Божественную пищу и врачевство удобообретаемыми и удобоприемлемыми для человека в простоте веры. «Такая пища и в таком виде подается верующему в таинстве причащения, «в котором верующий, под видом хлеба и вина, вкушает самого Тела и Крови Христовой для вечной жизни»809. «Сын Божий предлагает нам в таинственную пищу и питие, и во всецелебное врачевство, под видами хлеба и вина, Свое Божественное Тело и Свою Божественную Кровь. Ясте, глаголет, сие есть тело Мое. Пейте от нее вси, сия есть кровь Моя. Может-быть, представится нечто подобно сей трапезе в том, когда мать питает младенца млеком своим, которое только на время сего питания отделяется из ея тела и крови. Но как мало и сие подобие пред великим таинством! Мать преподает младенцу только избыток своего тела, приготовленный для сего природою, – преподает без труда, и даже к облегчению своему от избытка, который мог бы обременить ее. Наш Божественный Питатель преподает нам самое Тело Свое, – всецелое Тело Свое, – преподает его сладостью любви, без сравнения превышающей материнскую, но притом преподает нам Тело Свое, горьким и смертным страданием уготованное нам в пищу. Сие есть, глаголет, тело Мое, еже за вы ломимое. Сия есть кровь Моя, яже за вы и за многие изливаемая. Как пшеница страждет в жерновах, и под рукою хлебоделателя, и в разжженной пещи, да будет хлеб, укрепляющий сердце человека; как кровь гроздова страждет в утеснении точила, да будет вино, веселящее сердце человека; так благоволил воплощенный Сын Божий предать Тело Свое на разнообразные страдания, Елеонские, Иерусалимские и Голгофские, допустил многострадально источить Кровь Свою в пред крестных и крестных мучениях, дабы в них уготовать нам пищу и питие жизни и врачевания, бессмертия и блаженства»810. «Господь, и предающее нам глаголы Его – Св. Писание (Лк.22:19–20), говорят о св. Евхаристии не только как о воспоминании, но как о истинной жертве за всех»811. «Причастие спасительной жертвы устрояя и уготовляя повсеместно и ежедневно на таинственном алтаре, Христос возобновляет каждый день Свое воплощение и крестную жертву»812; «возобновляет то самое, что на Голгофе всю тварь привело в трепет, и землю потрясло, и камни сокрушило, и на животное око мира навело смертный мрак»813. В ветхозаветном храме были «жертвы кровавые, бессловесные, несовершенные предвестия единой всемирной жертвы, всеспасительного страдания, смерти и воскресения Христова; (в христианском же храме) жертва бескровная, словесное служение, всегдашнее возобновление живыя жертвы Христа Спасителя, в таинстве Тела и Крови Его»814. Таково таинство Евхаристии.

Плоды таинства

Насколько велико таинство причащения, настолько должны быть важны для верующих плоды его. Причащающийся Тела и Крови Христовой «теснейшим образом соединяется с Самим Иисусом Христом, и в Нем становится причастным вечной жизни»815. «Где Тело и Кровь Господа, распятого, но и воскресшего, там, без сомнения, и Дух Его, и Божество Его; там Сам Он присутствует»816. «Что может быть вожделеннее и благотворнее сего таинственного соединения со Христом, в Котором обитает всяко исполнение Божества телесне?»817. Когда ядующие принимают «Тело (Христово), не отлученное от духа Христа Богочеловека», в это время Христос «питает (их) духом и истиною, да будут един дух с Господем (1Кор.6:17), питает Своим Телом и Кровию, да будут уди единого тела Его, от плоти Его, и от костей Его (Еф.5:30)», «да в общении всемирные жертвы Своя всецело вознесет нас в благоприятное приношение Отцу Своему»818. Хотя «от Богопричастного тела (Христова), за нас пострадавшего, от Божественныя крови (Христовой), за нас излиянные, простерлась очистительная сила на все человечество; но преимущественно (она простирается) на тех, которые приобщены к таинственному телу (Христову), через таинство святого крещения и святые Евхаристии»819. «Благодатные дары, подаваемые нам в приобщении трапезы Господней, благодатное питание, врачевание, укрепление, просвещение, отражение зла, нетление наиболее верою постигаются и упованием объемлются, превыше видения и ощущения, хотя, впрочем, по мере веры, по мере потребности, по мере внимания, достоинства, чистоты, и в ощущении опытном и в явственном действии познаются многими многообразно. По многоразличной силе Божественной пищи и пития, по многоразличной премудрости и благости Божественного Питателя, ощутительный плод вкушения трапезы Господней является верующим то неизреченною радостью в сердце, то сладкою тишиною в душе, то светлостию в уме, то глубоким миром в совести, то утишением обуревавших искушений, то прекращением страданий душевных и телесных, а иногда и совершенным исцелением, то живейшим ощущением любви к Господу, или умножением ревности и силы к духовным подвигам и добродетелям»820.

Необходимость Евхаристии

Благодатные плоды Евхаристии показывают нам всю необходимость ея для нашего спасения. «Учреждая свою Божественную трапезу, Господь глаголет: приимите, ядите (Мк.4:22). Не довольно ли было бы сказать: вкусите, дабы можно было разуметь, что довольно вкусить от трапезы Господней хотя однажды, или причащаться ея иногда, при особенной нужде, подобно как употребляют врачевство: ибо трапеза сия и действительно заключает в себе могущественное врачевство для душ и телес; и могущество его, как Божественное, так велико, что ащекто снесть от хлеба сего и единожды, сего может быть достаточно, да жив будет во веки (Ин.4:51). Но нет! Господь предложил нам Тело Свое не для единократного, или не частого и случайного употребления, как врачевство, но для питания постоянного и всегдашнего: ясте... Когда Господь даровал нам оное, как насущный хлеб, по слову Его: хлеб, его же Аз дам, плот Моя (Ин.6:51), то через сие самое не только позволил, но и повелел, чтобы мы часто приступали к Его трапезе» . «Другое учредительное слово Господне, именно о Святой чаше, говорит: пийте от нея вси (Мф.26). Господь не сказал о таинственном хлебе: приимите, ядите вси; и праведно, ибо некоторые не могут ясти, например младенцы. Но о таинственной чаше сказал: пийте от нея вси, и таким образом устранил всякое исключение, разумеется для пребывающих в вере и единении церковном»821. Причащение Телом и Кровию нельзя заменить причащением духовным, как думают некоторые сделать. «Христос Спаситель установил таинство (Евхаристии) для воспоминания о Нем и о спасительных Его страданиях; страдал же Он не только духом, но и телом, и кровию; посему тело и кровь существенно принадлежат таинству и устранять иди заменять оные значит совсем уничтожать таинство»822.

Внешняя сторона таинства

Посредством какого же внешнего действия совершается таинство Евхаристии, столь благотворное и необходимое для нашего спасения? «Хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Христову тогда, как возглашают на литургии слово Иисуса Христа: приимите и пр., которые составляют вечный закон, основание и приготовление таинства, и потому существенно в оном необходимы, как свидетельствуют все литургии, – когда призывается Дух Святой, как совершитель пресуществления, и благословляются Святые дары, через что действительно и окончательно совершается таинственное преложение»823; «образ же, которым хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Господню», «нельзя постичь никому, кроме Бога»; но несомненно, что «истинно, действительно и существенно хлеб бывает самым истинным Телом Господним, а вино самою Кровию Господнею. Подобно сему Иоанн Дамаскин о Святых и Пречистых Тайнах Господних пишет: Тело есть воистину соединенное с Божеством, еже от Святыя Девы начало восприя, не яко вознесшееся Тело с небесе нисходит, но яко самый хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Божию. Аще ли же образа, како бывает, ищеши, довольноти есть услышати, яко Духом Святым, им же образом и от Богородицы Духом Святым Себе Самому и в Себе Самом плоть Господь состави; ниже более что вем, но токмо, яко Божие слово истинное, действительное и всемощное есть, образ же не испытанный»824. Для совершения пресуществления необходимы прежде всего слова установления таинства. «Церковь никогда не отвергала сего825. Думающим иначе можно возразить: «вы, приписывая пресуществление одним словам священника, наносите оскорбление словам Христовым, представляя их без всякой силы и действия а думая произвести Божественное действие словами» человеческими826. Но заблуждаются также и те, которые, «приписывая все таинственное действие одним сим словам, делают излишними молитву и благословение, вопреки ясному слову Апостола: чаша благословения, юже благословляет (Кор.10:16)»827. Необходимость для пресуществления молитвы и благословения подтверждается самою тайно действенною молитвою. При произношении слов молитвы: и сотвори убо хлеб сей, «очевидно, священнодействующий имеет пред собою еще хлеб, который еще не сотворен Телом Христовым, которого, впрочем, освящение началось еще в проскомидии, и, конечно не напрасно, и не без всякого значения. Но когда сие благословение совершено, священнодействующий земным поклонением изъявляет уже благоговение к Телу и Крови Христовой»828. Если после этого спросить: «чем окончательно совершается пресуществление? Ответ необходимый: благословением»829.

Таинство покаяния

«Человек рождается зараженный прародительским грехом. Святое крещение возрождает его в новую жизнь, но не уничтожает тотчас жизни Ветхого человека, ибо вседействующая благодать Божия дает место действию веры и подвигу человека, дабы милость была не без правды и дабы мы добровольно приняли спасение. Таким образом и возрожденный не устыдился признаться что аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем (1Ин.1:8), обманываем сами себя»830. Действительно, «кто не видит, что древняя проказа рассыпается в новых язвах и после очищения (в таинстве крещения) я корень зла непрестанно дает отрасли? Какое же право имеем мы желать, чтобы Бог в одно мгновение ока оставил нам те грехи, которые мы в течение целой жизни хотим и не хотим оставить?831 Даже «у тех, которые в первые времена Христианства, в полном возрасте, при свободном употреблении рассудка, по внутреннему убеждению первым и решительным покаянием отрекшись от всякия скверны плоти и духа, прошли сквозь всеочистительную баню крещения, (даже) у них после, по времени, оказывались на ризе души более или менее мрачные пятна, требовавшие новой очистительной силы покаяния». «Что же сказать о нас, которых благодать крещения посетила, без нашего ведома, не встреченная покаянием, не сопровожденная благодарностью? Важное преимущество – быть ограждену святынею крещения, прежде нежели прирожденное семя греха развилось и разрослось в грехах произвольных; но довольно ли верно воспользовались для нас сим преимуществом наши родители, восприемники, воспитатели, наконец мы сами для себя?»832

Если Иоанн Креститель, Сам Христос и Его Апостолы проповедовали всем людям о необходимости покаяния, и не как о временной нужде, а как постоянной; то естественно предполагать, что они имели в виду действительное средство, могущее удовлетворить этой всеобщей нужде. Средством этим служит исповедание грехов, за которым должно последовать от Бога, как верного и праведного, оставление грехов и очищение от всякой неправды (1Ин.1:9; ср. Иак.5:16)833. «Апостолам Иисус Христос обещал власть прощать грехи, когда сказал: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси, и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех (Мф.18:18), По воскресении Своем действительно дал ия сию власть, когда сказал: приимите Дух Свят; ин же отпустите грехи, отпустятся им, и им же держите, держатся (Ин.20:22–3834. Так установлено Иисусом Христом таинство покаяния. До воскресения Апостолы «знали покаяние как подвиг», «как нужду и должность». По воскресении Христа, после того, как Он отверзе им ум, разумети писания, они «глубже познали покаяние во имя Иисуса, как дух и силу подвига»; «совершеннее познали его плод и награду, отпущение грехов»835. «После этого «раскаяние не есть уже огнь, пожирающий душу (грешника), но тихий дождь, ее орошающий, потому что он (грешник) погружает грехи свои в кровь и воду, истекшую из ребра Спасителя». Благодать очищения (от грехов) толикократно изливается, колико крат для неё открывается и упраздняется сосуд наш»836. Так «слезы покаяния и глубоко падшего Петра восстановили в верховное Апостольство; а покаяние Павла, еще и не начатое, но провиденное, принято простертыми с небес объятиями Спасителя грешников»837. Впрочем, благодать, подаваемая в таинстве покаяния, не спасает того, кто злоупотребляет милосердием Божиим. «Что подумали бы мы о сыне, который бы не переставал умножать оскорбления доброму отцу, потому именно, что во многих прежних получил прощение, или остался без наказания? Не почли ль бы такового извергом, недостойным более ни прощения, ниже имени сына? Таков пред очами Отца Небесного человек, который не престает умножать грехи свои, в дерзкой надежде на преизбыточество благодати прощающей838.

Таким образом «покаяние есть таинство, в котором исповедующий грехи свои, при видимом изъявлении прощения (от пастыря Церкви), невидимо разрешается от грехов Самим Иисусом Христом839.

Таинство елеосвящения

На случай болезней телесных установлено таинство елеосвящения, «в котором, при помазании тела елеем, призывается на больного благодать Божия, исцеляющая немощи душевные и телесные». «Сие таинство ведет начало от Апостолов, которые, получив власть от Иисуса Христа, мазаху маслом» мнош недужныя и исцелеваху (Мар.6:13)». «Очевидно, что сие елеопомазание совершалось по повелению Господа, и таким образом Священное Писание свидетельствует, что елеосвящение установлено и предано от Самого Господа840. Апостолы предали сие таинство священнослужителям Церкви, что видно из слов Апостола Иакова (Иак.5:14–5). Апостол «ясно различает два действия пресвитерской молитвы и священного елеопомазания: врачевание души: аще грехи сотворил есть, отпустятся ему, и врачевание тела: воздвигнет его Господ, разумеется, не всегда безусловно, а по мере веры и соответственно спасительным видам Промысла Божия»841.

Гражданские союзы, слагаемые из отдельным семейств, и религиозные союзы, образуемые верующими во Христа, имеют свои нужды, отличные от частных религиозно-нравственных потребностей, удовлетворяемых выше рассмотренными таинствами. – Для удовлетворения этих особенных общественных нужд существуют два особые таинства: брак и священство.

Таинство брака

Брак есть (такое) таинство, в котором, при свободном пред священником и Церковью обещании женихом и невестою во взаимной их супружеской верности, благословляется их супружеский союз, во образ духовного союза Христа с Церковью, и испрашивается им благодать чистого единодушия, к благословенному рождению и христианскому воспитанию детей. Что брак есть таинство, это видно из слов Апостола Павла (Еф.5:31–32)842.

Таинство священства

Священством называется такое таинство, «в котором Дух Святой, правильно избранного, через рукоположение святительское, поставляет совершать таинства и пасти стадо Христово» (1Кор.4:1; Деян.20:28)843. Рукоположение в таинстве священства «не обряд, знаменующий преподание должности и власти, подобно как, например, целование лица есть обряд, выражающий общение христианского братолюбия»844: рукоположение есть священнодействие, необходимое для получения благодати священства845. Святой Апостол Павел, в чудесном откровении видевший Господа Иисуса Христа и от Него непосредственно принявший призвание к вере Христовой и к служению Апостольскому, когда пришло время действительно приступить ему к устроению церквей и в них священства, тогда он с Варнавою принял для сего рукоположение от Симеона, Лукия и Манаила. Тогда (говорит книга Деяний Апостольских) постившеся и помолившеся, и возложше руки на них, отпустиша их (Деян.13:3). Так необходимо, и так важно священнотаинственное рукоположение! «Необходимость рукоположения предполагает в нем более, нежели только обряд». «Когда (Апостол Павел) рукоположенных им поучал обязанностям их служения, тогда говорил им: вас Дух Святой поставе епископы (Деян.20:29)"846. Через рукоположение сообщается посвящаемому «ток иерархической благодати, излиявшийся на Апостолов сошествием Святого Духа, простирающийся от рода в род, из века в век, через преемственные рукоположения, сообщающий рукополагаемым дарование Божие, оттоле живущее в них (1Тим.4:14) и тайно действующее в церкви»847. При рукоположении передается тот самый дар, который «Бог Слово преподавал Апостолом словом, но притом и дхновением, ради единосущия со Святым Духом; который Дух Святой низвел на Апостолов в дыхании бурном, но притом и в огненных языках, ради единосущия с Богом Словом; и который, наконец, в Апостолах и преемниках их, как орудиях Духа, избрал себе также орудием и знамением руку, как многодеятельнейшее из орудий»848. Благодать, подаваемая в таинстве священства, есть «часть того дарования, которым благовестники предали и неповрежденным сохраняли Евангелие Христово, которым Пророки освещали мрак сокровенного и будущего, которым Апостолы преобразили мир языческий в христианский, которым Иоанн возгремел о Боге Слове, которым Петр колебал синагогу, которым Павел от Иерусалима и окрест даже до Иллирика исполнил благовествования Христова (Рим.15:19; ср. Еф.4:11)849. Из слов Апостола Павла к Тимофею о даре Божием, полученном через возложение рук (2Тим.1:5; ср. 1Тим.4:14), видно, что «это не просто дар, положенный и отданный в волю приемлющего, но живущий и, как свойственно живущему, имеющий собственную силу и действие». «Как в привитом дереве живет сила, производящая плод по роду и качеству прививка; так и в человеке, которому священным тайнодействием, так сказать, прививается благодатная сила, живет она потом, действует через него, и производит благодатный плод по роду и степени, в каком сообщена»850. Она «простирает вышнюю силу и действие на естественные человеческие силы и действия; светит уму к усмотрению истинного, праведного и спасительного для душ и для всей Церкви, укрепляет волю для подвигов за истину и правду во спасение». Если рукоположенные не будут возгревать дар Божий, (живущий в них), то его действие может в них угаснуть или отступить в таинственную глубину, из которой хотя не престанет простираться через них в совершении таинств, но не будет проливаться собственно на них и на их жизнь»851. Благодать священства сообщается иерархическим лицам не в одинаковой мере. Полноту благодати получает епископ. «От сей полноты дарования Божия епископ своим рукоположением преподает в меньшей мере благодать священства, необходимую для низших степеней иерархии, так что без епископства не было бы ни пресвитерства, ни диаконства. В сем то значении епископского рукоположения оказывается необходимою непрерывность его; потому что с пресечением рукоположения пресекается ток иерархической благодати, и рука, не орошенная благодатью свыше, не может передать другим того, чего сама не приняла»852.

«Да не испытует неукрощенное любопытство, каким образом при возложении рук, или священных писмен, или риз, передается духовная сила; но пусть благоговейный ум наблюдает и соображает, как еще в те времена, когда токи благодати не так отверзты были, как отверзлись в язвах распятого Спасителя, – еще, говорю, в те времена Илия, например, повергает ризы свои на Елисея, и сей чувствует непреодолимое побуждение оставить все, чтобы вдруг из простого земледельца переродиться в сына пророческого; как опять тот же Илия в минуту своего вознесения низвергает милоть свою на Елисея, и сей получает с нею сугубый дух своего посвятителя; или как самый не благодатный из архиереев (потому что произнес осуждение на Самую Благодать и Истину) еще обнаруживает в себе вышнюю пророческую силу, потому только, что он архиерей: не о себе рече, замечает Святой Евангелист, но, Архиерей сый, прорече (Ин.11:51). Если еще во времена сеней и гаданий так ясно иногда просиявала тайнодейственная сила: что должно думать о временах самой благодати и истины? Если в сосуде, полном адских влияний, еще продолжала действовать прежде-влиянная в него благодать архиерейства: что сказать о сосудах, не только освященных в свое время тайнодействием, но и сохраняющих, умножающих, возобновляющих свое освящение чистою верою, чистою молитвою, чистою жизнью, очистительным покаянием?»853.

Церковь земная, как средство объединения и освящения верующих.

«Истинная Церковь созидается так, что всем верующим глава и основание есть Христос, на Нем утверждаются, и преемством от Его Апостолов священного рукоположения, и общением прочих таинств неразрывно соединяются всех времен и мест православные пастыри и учители, а с ними и прочие верующие»854.При этом «священноначалие и священство, которое от единые живые Лозы, Христа, через Апостолов, исходит в подобии ветвей, простирающихся по всем местам, продолжающихся через все времена и никогда не пресеченных, прививает верующих к единой и той же живой Лозе духовной и Божественной»855. Таким образом, пастыри, поставленные во главе видимой Церкви, не разъединяют верующих от Христа, но, напротив, для того и учреждены, чтобы созидать из верующих во Христа один организм, одно тело, в состав которого входят и сами пастыри Церкви. Внешнее единство Церкви выражается во вселенском Соборе. «Средоточие единства церковного всегда было и есть в Духе Христовом» (Еф.4:3–6)856. Последующие «черты церковного единства суть: единство звания ко спасению и упования будущих благ, единство веры и догматов ея, единство крещения и вообще таинств, наконец единодушие и союз мира»857. Внешним учреждением, воспитывающим единение верующих как между собою, так я со Христом, служит храм, в котором находится все, что служит к объединению членов Церкви земной858.

Зная, в чем заключается единство Церкви, не трудно «согласить с единством Церкви то, что есть многие Церкви отдельные и самостоятельные, например, Иерусалимская, Антиохийская, Александрийская, Константинопольская, Российская. Это суть частные Церкви, или части единой вселенской Церкви. Отдельность видимого устройства их не препятствует им духовно быть великими членами единого тела вселенской Церкви, иметь единую Главу, Христа, и единый дух веры и благодати»859. Единство вселенской Церкви не разрушается и в том случае, если частные церковные общины, при единстве веры, священноначалия и таинств, при общении любви, будут иметь «некоторое случайное разнообразие в обрядах». «Если Церковь должна быть телом Христовым», то вселенская Церковь должна быть одна, потому что «никто никогда не приписывал Христу многих тел»860.

Земная Церковь объединяет своих членов не только между собою, но и с членами Церкви небесной. «Святая Церковь многообразно подвизается приближать нас от видимого к невидимому. Так, при тайнодействии она не только невидимых Ангелов присутствующими и сослужащими представляет, но и нам самим повелевает таинственно изображать в себе Херувимов. Так, она призывает нас торжественно творить память святых, прешедших из видимого в невидимое. И Провидение Божие частию привлекает нас к общению с ними через их видимые чудодейственные останки, частию же и сии скрывает от нашего видения, чтобы вера училась, и без помощи видимого, восходить к невидимому»861.

«Если вселенская Церковь есть тело Христа Сына Божия, то сие тело, без сомнения, есть всегда чистое, потому что противное сему было бы недостойно Сына Божия»862. За чистоту и святость Церкви говорит весь строй Церкви земной, направленный к тому, чтобы сделать верующих святыми и непорочными863. Верующие во Христа освящены и постоянно освящаются Им «через Его страдания, через Его учение, через Его молитву и через таинства» (Еф. 5:25–7) (Ин. 17:17, 19)864.

Церковь земная получает еще освящение через общение с Церковью небесною865

«Если и в небесной иерархии, как поведают нам Богопросвещенные созерцатели, не все равно способны непосредственно принимать Божественный свет, но блаженные духи высших чинов передают оный блаженным же духам низших степеней; то кольми паче для нас, сущих на земли, полезно и благопотребно быть может, под единым верховным Ходатаем Бога и человеков, Богочеловеком Христом, подчиненное благодатное посредничество святых, дабы всевышняя благодать Божия, часто не удободосязаемая нами, по недостатку чистоты ума и возвышения сердца, по отягчению духа плотию, по несообщимости высочайшей чистоты Божией с неочищенным от греха естеством, – дабы благодать Божия сама нисходила к нашей низости и ближе приспособлялась к частным и постепенным потребностям нашим, посредством частных и постепенных дарований, которые Дух Святой разделяет святым»866. Святые действительно не что иное, как сосуды благодати и источники освящающей, чудодейственной силы Божией; таковы они не только сами, но и иногда по воле Божией таковы бывают и самые тела их. Иисус Христос «яко Бог действует вся во всех (1Кор.12:6), действует и ныне, подобно как действовал от начала, и действовать будет до конца; действует в малом, равно как в великом; действует как во всей Церкви, которая есть тело Его, так и во всех верующих, которые суть члены Его. Он воображается в них (Гал.4:19), живет в них (Гал.2:20), и как в Нет Самом живет всяко исполнение Божества телесне (Кол.2:9), так, по некоему образу сего Божественного таинства, и Он благоволить жить в избранных Своих даже телесне, поколику обретает их способными ко внутреннему с Ним общению. Обретает ли Он ум, постоянно к Нему обращаемый благоговением и молитвою? Он воображается в уме, исполняет его светом Своим, истиною Своею, безвестная и тайная премудрости Своея являет ему (Пс.50:8). Обретает ли сердце, отверстое пред Ним покаянием, верою и любовью к Нему? Он вселяется в сердце (Еф.8:17) и с Собою вносит в него новую жизнь, вместо плотской духовную, вместо земной небесную, преображает любовь человеческую в Божественную, и свойства человеческие в Ангельские. Обретает ли наконец и тело, в сообразность с душою, непрестанно очищаемое воздержанием и подвигами и потому способное принимать и сохранять в себе как бы некие отпечатки и следы внутренних движений благодатных? И оно, некоторым образом, и даже в земной еще жизни, начинает быть Богоносным. Как сосуд, в котором долго хранится благовонная масть, заимствует от неё силу благоухания; так самое тело христианина, в котором постоянно обитает благодатная сила Христова, проницается ею во всем составе своем, и даже благоухает ею для других. И поскольку сила Христова нетленна, то естественно, что она, вселяясь (2Кор.12:9) в человеков, иже Христовы суть (Гал.5:24), и телесам их сообщает нетление; поскольку сила Христова всемогуща, то с естеством ея согласно и то, что она через них чудодействует, когда то благоугодно Господу, подобно как некогда чудодействовала через главотяжи и убрусцы, которые были на теле Святого Апостола Павла и приняли в себя поит его (Деян.19:12), и через одно осенение тению Святого Апостола Петра (Деян.5:15867. Таким образом «справедливо, что аще кто очистит себе, будет сосуд в честь освящен и благопотребен Владыце, на всякое благое дело уготован (2Тим.2:11). Посему святые, как сосуды, верою и духовными подвигами очищенные, благодатью исполненные, любовью отверзаемые и предивающиеся, суть не столько почерпатели и раздаятели благословения, на время, по должности, по нужде, сколько живые потоки благословений, неистощимо текущие и орошающие. Благословение Христово непрестанно льется в них, и преливается через них»868.

Видимая и невидимая Церковь

Впрочем, Церковь имеет и здравые члены, и немощные (1Кор.8:10–11). Еще во времена Апостолов в ней были мнози нечисто проповедающии слово Божие (и Кор.2:17)»869. Но это не препятствует Церкви быть святою. «Согрешающие, но очищающие себя истинным покаянием, не препятствуют Церкви быть святою, а грешники, нераскаянные, или видимым действием церковной власти, или невидимым действием суда Божия, как мертвые члены, отсекаются от тела Церкви; таким образом она и с сей стороны сохраняется святою» (1Кор.5:18; 1Тим.2:19)870. Не всякий, числящийся членом Церкви видимой, через это уже непременно спасен, через это непременно и член Церкви небесной. Только Христу, Главе тела Церкви, «ведомы полная мера и внутренний состав сего тела. Нам же известны различные части его, и более наружный образ, распростертый по пространству и времени»... «В видимом сем образе или видимой Церкви находится невидимое тело Христово, или невидимая Церковь, Церковь славная, не имущая скверны или порока или нечто от таковых (Еф.5:27), но коея вся слава внутрь (Пс.46:14) и которой посему мы, чисто и раздельно, не видим, но в которую, последуя символу, веруем, ибо вера есть вещей обличение невидимых (Евр.11:1871. «Здание Божие (Церковь), столь видимое в целом, такою сокровенностию запечатлено в частях своих и своем внутреннем составе, что един Господь верно знает сущия Своя»872. Твердое убо основание Божие стоит, имуще печать сию: поена Господь сущия Своя, и да отступит от неправды всяк именуяй имя Господне (2Тим.2:19). Твердое основание «значит то, что на Сыне Божием, как на всеобщем основании, в особенности созидается в роде человеческом; то, что на Иисусе Христе, как на глубочайшем основании, созидается в каждой душе истинно христианской»873; почему можно отличить, кто Божий, кто действительно спасен. «Совершенное присвоение Богу» сокрыто как от самого спасающегося, так и от посторонних наблюдателей. «Скрывается благодатное основание Божие в человеках, потому что полагается в самой глубине души, так чтобы глубже оного не оставалось ничего человеческого, которое могло бы ослабить твердость основания Божественного. Это, по выражению Апостола, потаенный сердца человек (1Пет.3:4): нельзя встретить его на распутиях, или увидеть в зеркале. Скрывается основание Божие от мира, частию не по намерению, но по естественному последствию его чувственного образования. Мир не видит святых, подобно тому как слепые не видят света. Скрывается благодатное основание в человеках, частию по намерению хранящего их Провидения Божия, дабы тем менее могли приражаться к оному враждебные силы, угрожающие оному разрушением. Так и основание земного, вещественного здания скрывается в земле, потому что, быв обнажено и подвержено переменному действию стихий, ослабело бы оно и ослабило бы вместе с собою все здание. Скрывается основание Божие в человеке и от сего самого человека, дабы он не возмнил себе быти нечто, ничтоже сый (Гал.6:3), и не прельстил себя собственным умом; дабы не превознесся, и гордостью не испроверг в себе основания благодатного, которое лежит твердо и безопасно только во глубине смирения»874. Но чтобы не было безъизвестно, «кто суть те, с которыми мы живем и обращаемся, которых внушениями образуемся, которых примерам следуем? Кто есмы и мы сами? Божии ли они? Божии ли мы? Не со врагами ли Божиими я в сообществе? Не в опасности ли потому и я – быть и остаться чуждым истинного, благодатного усвоения Богу»?875 – Для этого «таинственная печать, которою Бог запечатлевает верных и избранных Своих для Себя Самого, как известных Ему единому, ознаменована некоторым приметным и довольно верным знамением, по которому бы можно было внимательным отличать сущих Божиих от тех, которые обманывают, или обманываются, представляя себя таковыми. Таково и есть второе начертание, или вторая надпись, которую приметил Апостол на духовном здании Божием в человеках: да отступит от неправды всяк именуяй имя Господне»876. Святой Василий Великий надежнейшим признаком благодатного состояния полагает возненавидение неправды. Как может, вопрошает он, известитися душа, что простил ей Бог грехи»? И ответствует: если увидит себе самую в таком расположении, какое имел глаголавый: неправду возненавидел и омерзих (Кратк. Прав. воп. 12; Пс.118:113877.

Свое великое назначение Церковь земная будет выполнять до скончания века. Нет причин, по которым бы она прекратила свое существование ранее конца мира. «Яко кедри при водах (Чис.24:6) всегда зеленеют, всегда возвышаются, так и Церковь никогда не теряет жизни, которая возникла в ней от неистленного семени Слова Божия, и непрестанно поддерживается Духом Святым; она непрестанно возвышается к небесам, дабы совершенно соединиться с Главою Своею, Христом, и сделаться совершенно небесною»878. Сама в себе Церковь, как тело Христово, не носит источника разрушения. «Если вселенская Церковь есть тело Христа, Сына Божия, то сие тело, без сомнения, есть всегда чистое, всегда здравое, никогда не разрушимое; потому что противное сему было бы недостойно Сына Божия. Если из Него все тело Церкви вселенские, составляемо и счиневаемо приличне всяцем осязанием подаяния, возращение творить; то, без сомнения, от Него исполняется оно не иным чем, как только жизнью, силою, светом, чистотой, нетлением»879. Порча греховная, которая замечается в отдельных членах Церкви, не настолько велика, чтобы разрушить собою все тело Церкви. «Как телу растущему и продолжающему жить некоторые вещества принадлежат только временно, и по времени, даже во множестве, отделяются от него, не препятствуя тем его возрастанию и совершенству; так возрастанию и совершенству тела Церкви не препятствуют, хотя бы и многочисленны были, люди, которые во время веруют, и во время напасти, или другого рода искушений, отпадают (Лк.8:13), которые от нас изыдоша, но не бегиа от нас (1Ин.2:19)880. Не только отдельные члены Церкви, но даже «частные Церкви могут колебаться и падать», не колебля основания всей Церкви. «В Апокалипсисе (Откр.1:20) они уподобляются светильникам, в которых не только может оскудевать свет истины и елей любви, но которые даже могут быть двигнуты от места своего (Откр.2:5), то есть чувственно и совершенно испровержены. Но между тем, как некоторые из них гаснут и упадают ходяй посреди седми светильников златых (Откр.2:1) преносит их из одной страны в другую и возжигает вновь светлее прежнего»881.

Непоколебимое существование Церкви до конца мира.

Непоколебимость Церкви можно подтвердить многими свидетельствами. «Первое из таковых свидетельств дает Сам Иисус Христос, свидетель верный и истинный (Откр.3:14), когда говорит: созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей (Мф.16:18). Враги ея будут восставать на нее; будут иногда сильны; будут в некоторые времена, в некоторых местах, торжествовать, отторгая у неё члены; а она будет страдать и болезновать, но решительно не одолеют ей. Долго ли? Без сомнения, до скончания века. Ибо если бы могли одолеть когда-нибудь, то Провидящий времена до вечности не мог бы сказать решительно, что не одолеют»882, «Второе свидетельство сей истины можно заимствовать из Апокалипсиса, или Откровения Святого Иоанна Богослова, которое пророчественно изображает судьбу Церкви Христовой до скончания века» (Откр.4, 7, 11, 12,19, 20, 21 главы)883. «Достойно примечания, что тайновидец; изображая самые опасные времена для Церкви, представляет ее невредимою от опасностей, но чудесно сохраняемою. Например: змий гоняше жену; но он ее не догоняет и не низлагает, потому что даны быша жене два крила орла великого; и поможе земля жене (Откр.12:13–16). Провидение так управляет ходом происшествий, что и земные учреждения споспешествуют миру или безопасности Церкви; и криле орла великого, может быть царственного, благоговейно несут ее выше злобы и лукавства врагов ея, в пустыню в место свое, – конечно, не просто в безлюдие внешнее, ибо Церковь сама есть многолюдство верующих, но в пустыню наипаче внутреннюю, – все далее от мира, все ближе к Богу; ибо свое место для Церкви есть близость к Богу и соединение с Ним»884. «Третье свидетельство той же истины находим в словах Святого Апостола Павла (Еф.4:11–13). На вопрос, долго ли будут в Церкви пастыри и учители, к совершению Святых, в дело служения, в созидание тела Христова? – он ответствует: дондеже достигнем вси в соединение веры и познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова. Следственно, доколе есть на земли не достигшие в соединение веры, не пришедшие в совершенство духовного возраста, еще нуждающиеся в познании Сына Божия, дотоле будут в Церкви пастыри и учители, к совершению Святых»885.

Таким образом «Церковь Христова непоколебима, во-первых, в Самом Иисусе Христе, на Котором, как на вечном основании, навеки утверждена, и с Которым, как тело с главою, соединена союзом бессмертной жизни; во-вторых, она непоколебима в своем вселенском единстве, не так, чтобы никакая часть, большая или меньшая, не могла отпасть от сего единства, но так, что, несмотря на отпадение иногда некоторых частей, всегда остается единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь, сохраняющая чистое исповедание веры и учение жизни, неповрежденное Священное Писание и священное предание, и непрерывное преемство священноначалия и таинств»886.

Непрерывное пребывание в Церкви благодати Божией.

Свидетельства о непоколебимости Церкви до скончания века говорят также о непрерывном сохранении в ней благодати Божией, которою Церковь «побеждает своих врагов и сохраняет себя непобедимою», и которая «вводит человека в сочленение бессмертного тела Церкви»887. Если «пастыри и учители, или, иначе, священноначалие церковное должно сохраняться в Церкви непрерывно, так как непрерывно должно продолжаться созидание тела Христова», и если «совершение Святых (Еф.4:11–13) через пастырей и учителей не может быть без всесвятые благодати Божией; то и она должна, по удостоверению Апостола, пребывать с пастырями и учителями в Церкви действующею дотоле, как, препобедя все препятствия, приведет всех, предуставленных ко спасению, в соединение веры. Приведем еще свидетельство о всегдашнем присутствии в Церкви благодати, особенно тайнодейственной. Тот же Апостол, увещевая Коринфских христиан с особенным благоговением приступать к таинству Тела и Крови Христовы, говорить: елижды бо аще ясте хлеб сей, и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дóндеже приидет (1Кор.11:26). То есть: таинство Тела и Крови Христовы ненарушимо будет совершаться в истинной Церкви Христовой до самого второго пришествия Христова, или, что то же, до скончания века. Поскольку же сие не может быть без благодати тайнодейственной, без благодати священства, а заимственная благодать священства не может быть без преподаятельной благодати архиерейства; то очевидно, что благодать тайнодейственная и чин священноначалия, по предречению Апостола, пребудут в Церкви во все времена, и хотя не всегда равно обильным потоком, но никогда непресекаемою струею потекут даже до пределов царства славы»888.

«Когда таинственное тело последнего Адама (1Кор.15:45), которое ныне, Им Самим будучи слагаемо и составляемо, через взаимное сцепление членов, соответственным действием каждого из них, возрастает в своем составе (Еф.4:15–16), созиждется совершенно и окончательно; тогда воздвигнутое своею Главою, проникнутое Духом Святым, торжественно явит оно во всех своих членах единый образ Божий, и наступит великая Суббота Бога и человеков»889.

в) О последней судьбе человека

Личное бессмертие человека с точки зрения разума

Жизнь каждого человека, принадлежит ли он к Церкви Христовой, или нет, необходимо оканчивается телесной смертью. Что бывает с человеком по смерти, как Бог устраивает судьбу умершего, – вот вопросы, важные для каждого из нас. «И естественный человек издревле имел гадание, что гроб не есть последний предел бытия его. Приникая в открытую пред ним книгу истины, перстом Божиим написанную внеуду – в творениях видимых, и внутрьуду – в себе самом, он читал в ней предсказание о своем бессмертии. Подлинно вся природа вопиет против ужасной мысли об уничтожении. Растения увядают и прозябают; зерно умирает, чтобы дать жизнь дереву или злаку; засыпает пресмыкающееся – и пробуждается окрыленным; грубейшие сущности разрешаются в тончайшие; свет удаляется и возвращается; времена оканчиваются и начинаются; исчезающие гласы воскресают в отголосках; все соразрушается для воссоздания, умирает для жизни, погибает для хранения: один ли человек, толь громкое имя, издаст минутный звук и более не отзовется? Напротив, если бы даже существование видимого мира могло сократиться в пределы земной жизни человеческой, бытию духа человеческого не свойственно было бы стесниться в существовании видимого мира. Бытия чувственные совершенствуются поспешно, и достигают своего назначения: человек, возрастая непрестанно и всегда чувствуя внутреннее воззвание к высшему совершенству, дотоле старается приблизиться к небу, доколе не снидет в землю; и возможно ли, чтобы сей сын неба родился токмо для младенчества и воспитания? Животные, водимые чувственностью, находят свое счастье и покой в удовлетворении нужд, ограниченных сохранением бытия. Человек, управляемый высшими побуждениями, живет более в будущем, нежели в настоящем, и не может насытить бесконечного желания. Неужели в сем случае владыка мира должен быть несчастней покоренных под ноги его? Неужели никогда не постигнет сего будущего, которое он столь неутомимо преследует? Неужели сие бесконечное желание могло быть насаждено в конечной природе? Что будут его высокие побуждения любви к Богу и ближнему, если один из сих предметов никогда не достигается, а другой всегда исчезает? Что будет кроткая добродетель, если дерзкое злодеяние, которое иногда упреждает ее в сникании благ земных, смешается с нею в прахе могилы и, может-быть, переживет ее в памяти потомства? Жив Господь порядка, правды и благости, – и в Нем жива по смерти душа наша! Впрочем, сколь ни естественно сие умозаключение, признаемся, что естественный разум не может сделаться победителем смерти. Подобно малодушному воину, он гордится блестящим оружием, доколе находится вне опасности, но при виде врага трепещет и опускает оное из рук своих»890...

Взгляд на бессмертие в Ветхом Завете

С печалью и страхом переступал предел жизни ветхозаветный человек. «В книге Бытия о Патриархах первого и второго мира одинаково пишется: поживе и умре (Быт.5:5). О самом отце верующих написано: ослабев умре Авраам (Быт.25:8). Подобно и о Пророке Самуиле: умре Самуил (1Цар.25:1). Еще печальнее Патриарх Иаков изъяснился сам о своей смерти: сниду к сыну моему, сетуя, во ад (Быт.37:35). От чего в ветхозаветные времена такой неотрадный взор на смерть даже у святых, хотя они, без сомнения, также как и мы, веровали в воскресение мертвых и жизнь будущего века? – От того, что тогда, как говорит Апостол, царствова смерть (Рим.5:14), еще не побежденная животворящею смертию Христовою; – от того, что́ тогда не уявися святых путь (Евр.9:8), еще не был открыт вход во святилище неба, идеже предтеча о нас вниде Иисус (Евр.6:20); – от того, что ветхозаветные Патриархи, Пророки, праведники – по вере умроша вси сии, не приемше исполнения обетований, но издалече видевше я и целовавше (Евр.11:13); и потому на них сильнее знаменовался близкий мрак смерти, нежели отдаленный свет воскресения891. Так что, «когда царствова смерть от Адама даже до Моисея, и над не согрешившими по подобию преступления Адама, когда от дня первобытного бессмертия, и вечерней зари воспоминания почти не оставалось... тогда, чтобы бедная смертная жизнь не погрязла совсем во мраке неведения и отчаяния, надобно было как лампаду, хотя одну в темной храмине, как звезду на ночном небе, засветить очевидное бессмертие Богоугодного Еноха. И опять, когда со времени Моисея, закон привниде, да умножится прегрешение (Рим.5:20), потому что законом познание греха (Рим.3:20) умножается, а не сила, его побеждающая, и таким образом вновь обретеся заповедь, яже в живот, сия в смерть (Рим.7:10); когда самые благословения и обетования закона, для чувственных человеков чувственные, для не дальновидных временные, некоторым образом закрывали свет жизни будущей: надобно было иногда хотя мгновенною молнией рассечь сию ветхозаветную смертную ночь: и такою молнией жизни вечной было некогда огненное вознесение ревнителя истины Божией, Илии»892 ...

Смерть, по учению Нового Завета

Примеры Еноха и Илии доказывали, что для человека существует личное бессмертие. Но это, само по себе, не могло еще особенно радовать человека – грешника, потому что это бессмертие могло быть мучительным состоянием, состоянием вечной духовной смерти... «Если бы мы, еще в первых прародителях осужденные на смерть и ежедневно сами подтверждающие собственное осуждение произвольными грехами, не были искуплены от смертного осуждения страданием и смертию Христовою; то смерть временная препровождала бы нас в смерть вечную без надежды пробуждения к жизни. Это была бы совершенная смерть». Для освобождения человека от совершенной смерти Искупитель наш «совокупляет все наши смерти в едину собственную смерть; возносит их с Собой на крест; повергает в Свой гроб и, по воскресении Своем, оставляет в нем единые ризы, дабы показать, что и в нашем гробе останется только внешнее, из грубых стихий сотканное облачение существа нашего, а человек воспарит к высшей жизни небесной. С пришествием Спасителя отдаленное обетование закона о жизни представляется в осязательной вещественности, так что Дух Святой употребляет уже простую человеческую клятву, когда хочет уверить нас, что смерть соединившихся со Христом не есть более смерть, но блаженное успокоение от трудов жизни» (Откр.14:13)893. Когда Христос за ны умре (Рим.5:8); когда мы примирихомся Богу смертию Сына Его (10); когда Бог, богат сый в милости, за премногую любовь Свою, ею же возлюби нас, и сущих нас мертвых прегрешеньми сооживи Христом (Еф.2:4–б); когда вследствие сего, якоже о Адаме вси умирают, такожде и о Христе вси оживут и по смерти (1Кор.15:22), и оживут в жизнь вечную и блаженную, какова не может не быть жизнь о Христе: тогда смерть перестала быть смертию и превратилась в сон». Для христианина смерть не что иное, как сон, – «сон кратковременный в сравнении с последующею вечною жизнью, сон мирный, как отдохновение от трудов, как облегчение от скорбей, как покой умиротворенных Христом в совести, сон не бессознательный, – ибо спит тело, а душа не спит, – но сознательно сладкий, как предвкушение будущего блаженства»894. Действительно, в писаниях Апостольских виден утвердившийся обычай – не только в особенных знаменательных случаях, но и вообще, называть смерть успением и сном. Так, Апостол Павел об очевидцах воскресшего Господа пишет: множайшии пребывают доселе, неции же и почиша (1Кор.15:6). Он также пишет относительно воскресения мертвых: вси не успнем, вси же изменимся (51)»... «Переименовывая смерть успением и сном, Богомудрые мужи, без сомнения, хотели внушить своим последователям, что христианин должен смотреть на смерть не якоже и прочий, неимущий упования; что смерть не есть решительное отрицание жизни и погибель личности и бытия, что как уснувший вечером пробуждается утром с обновленною силою жизни, так уснувший смертию телесною пробудится в новую бессмертную жизнь в день всеобщего воскресения»...

Всеобщее воскресение из мертвых. Истинное воскресение праведных для жизни вечной

Истина бессмертия человека подтверждается всем строем христианства, надежда на воскресение с телом имеет вполне достаточное основание в воскресении Христовом. Даже если бы кто не пожелал бессмертия и воскресения, и тогда бы воскресение из мертвых должно бы для него быть. «Заветная кровь пролита за всех – и за праведников, и за грешников: но ни за кого не пролита напрасно»895. Поэтому, «во всеобщем воскресении участие иметь будут не только святые, но и грешные, не только блаженные, но и подлежащие осуждению в муку вечную. Грядет час, возвещает Сам Начальник воскресения, в онъже вси сущии во гробех услышат глас Сына Божия, и изыдут сотворшии благая в воскрешение живота, сотворшии злая в воскресение суда (Ин.5:28–9896. Таким образом, не все люди воскреснут для жизни, следовательно не все воскреснут в истинном смысле. Блажен и свят, иже имат част в воскресении первом (Откр.20:6). «Тайновидец провозглашает блаженным и святым того, кто имеет часть в воскресении первом... Что же нужно разуметь под первым воскресением? «Всяк видяй Сына, глаголет воплощенный Сын Божий, и веруяй в Него, имат живот вечный, и воскрешу его Аз в последний день (Ин.6:40). Найдено последнее воскресение: последнее потому, что должно совершаться в последний день сего преходящего мира. От сего предела по необходимости должно возвратиться назад путем времен, чтобы искать воскресения первого. Далеко ли? Без сомнения, не далее дня воскресения Самого Иисуса Христа. Ибо, как говорит Апостол, Христос возста от мертвых, начаток умершим бысть (1Кор.15:20). О Христе вси оживут, продолжает он, кийждо же во своем чину; начаток Христос, потом же Христу веровавший в пришествии Его, таже кончина (1Кор.15:22–24). Итак воскресения первого, воскресения блаженных и святых, должно искать между днем воскресения Христова и последним днем мира»897.

«К уразумению воскресения (первого) вести может правильное познание того, что есть смерть. Итак, что есть смерть? Разлучение души от тела? – Понятие обыкновенное в языке человеческом, но чуждое для языка христианского и для слова Божия... Когда, например, Адаму сказано; в онъже аще день снесте от него, смертию умрете (Быт.2:17), а он жил обыкновенною для нас, видимою жизнью, после вкушения от запрещенного древа, девятьсот тридцать лет: то неужели скажем, что слово Божие не исполнилось? Если же, как всякий должен признать, оно исполнилось верно н точно; то не открывается ли, что смерть, по разуму слова Божия, совсем не то, что мы себе воображаем при виде бездушного тела? Истинная смерть родилась на земле точно в день первого греха, и с того дня жила с Адамом, участвовала в его делах и в рождении его детей, почему и разродилась вместе с родом человеческим. Что же есть смерть? Для ответа на сие, по разуму слова Божия, всего лучше употребить вопрос: что есть жизнь? Ибо смерть есть только лишение жизни. Познаем жизнь в ее источнике. В Том живот бе, сказует Богослов, и живот бе свет человеком (Ин.1:4). В Боге Слове жизнь, и сия жизнь есть свет человеков. Причастие жизни, сущей в Боге Слове, и свет Его – есть истинная жизнь человека. Она есть деятельное состояние света, спокойствия, свободы, силы, чистоты, нетления. Следственно, разлучение с жизнью Бога Слова, и отчуждение от света Его, есть истинная смерть человека. Она есть состояние мрака, скорби, беспокойства, немощи, нечистоты, наконец тления. Следственно, возобновление общения с жизнью Бога Слова и возвращение к свету Его есть истинное воскресение человека, в котором участвующий блажен и свят. Последнее воскресение нечестивых в телах осуждения не есть истинное воскресение: поскольку они воскресают не для общения с жизнью Бога Слова и светом Его, но для Нового удаления от Него: отъидите от Мене проклятии (Мф.25:41); они воскресают для второй смерти (Откр.21:8). Последнее воскресение праведных с телесами славы есть воскресение истинное, но не начальное, а окончательное; оно есть торжественное в телесах праведных открытие предварительного, сокровенного, духовного воскресения, подобно как телесная смерть есть только видимое явление предшествовавшей смерти невидимой, духовной. Сила последнего телесного воскресения заключается в предварительном духовном. Последнее телесное воскресение нечестивых потому и есть истинное и блаженное, что в них не предшествовало оному первое, духовное воскресение»898.

Участь человека тотчас по смерти

Таким образом, участь каждого человека должна кончиться для праведников истинным воскресением к вечной блаженной жизни, а для грешников – воскресением к вечной второй смерти. «Состояние души человеческой по смерти определяется внутренним состоянием ее, и нет никакого чистилища, в котором бы она должна была выдержать огненное мучение, дабы приготовиться к блаженству (Ин.5:24). Нет нужды ни в каких других очищениях, когда кровь Иисуса Христа очищает нас от всякого греха» . Сообразно с тем, насколько кто воспользовался очистительною кровью Христовой, каждому дастся от Судии то или другое возмездие. В этом случае «гроб есть граница, за которою начинается царство правды и царство славы»; между тем как «по сю сторону гроба лежит царство благодати, царство милосердия, царство премудрости, в тайне сокровенной899. За гробом «найдешь то, что сам изберешь и приготовишь (ранее смерти). Еже бо аще сеет человек, тожде и пожнет». Сеяй в плоть от плоти пожнет истление, сеяй в дух от духа пожнет живот вечный (Гал.6:6–8)900. «Если мы благовременно научились верным и неуклонным оком смотреть на сокровенный путь невидимого, и решительно направили стопы свои к вечному; то смерть вводит нас в вышние обители света и жизни, а ослепленных и отягченных пристрастием к видимому низвергает в мрачную бездну, в ужасное преддверие смерти второй»901. «Кто возбудил и сохраняет в себе жизнь (по вере во Христа), тот и во гробе не уснет в смерть, но и с одра тления воспрянет в нетление, в жизнь, в небо, в блаженство, во славу. Но кто, не подвизаясь проникнуть в высшую, блаженную жизнь духа, живет жизнью Ветхого Адама, проводит жизнь плотскую, чувственную, греховную, движимую помыслами страстей и похотей, тот среди признаков жизни погружается в действительную внутреннюю смерть, потому что грех содеян рождает смерть (Иак.1:15); потом, если не обратится и не покается, умирает видимою смертию грешника, которая люта (Пс.83:22), потому что ею, наконец, он переходит в смерть вечную, которую как бы ни желал он превратить в глубокий сон, чтобы забыться от ее мук, но не возможет, потому, что его непрестанно будить будут – огнь неугасающий, червь неумирающий, жупел кипящий, и будить будут не к жизни, но всегда к новой смерти»902. «Тайновидец, возвещая нам блаженство и покой умирающие о Господе, дает сему причину: дела бо их ходят в след с ними (Откр.14:13). Каким образом дела, сделанные и оконченные, могут идти в след с человеком, который их сделал, и даже далее смерти? – Думаю, это не иначе, как потому, что они всегда остаются в его совести? «Если вещество некоторых благих дед, например подаваемая милостыня; и принадлежит земле, и на ней остается, тем не менее дух благих дел принадлежит душе; сердцу, воде, совести, а потому переносится в вечность, и открывается миром совести, святою силою воли, радостью сердца, блаженством души»903.

Состояние души умершего тотчас после смерти

– изображается, между прочим, в притче о богатом и Лазаре. «Бысть же умрети нищему, и несену быти Ангелы на лоно Авраамле (Лк.16:22). То, что слова сии принадлежат к притче, не должно быть к сомнению о их значении, потому; что и приточныя лица изображаются чертами действительной природы. Как смерть и погребение богатого суть черты действительной природы, так несение Ангелами умершего нищего, в терпении стяжавшего душу свою, есть черта действительного созерцания». Таким образом «Писание свидетельствует, что души святых человеков, исходя от тела, приемлются Ангелами»… «Правда, что это есть почесть достойным; но не есть ли это также и пособие нуждающимся? Если на пути видимого мира нужно нам охранение и руководство Ангелов, то не паче ли при вступлении в безвестный и беспредельный мир невидимый! Теперь телесный мир стоит пред нами, как преграда, закрывающая от нас светлое царство небесное, но также и отделяющая от нас и мрачное царство адское; но и теперь более или менее проникают до нас влияния преисподней тьмы, и тем более благопотребны нам вспомоществующие влияния из царства света: что же будет, когда душа наша, отрешаясь от тела, переступит за преграду мира телесного и вступит в непосредственное соприкосновение с миром духовным!904. Не угрожает ли ей открытое нападение темных сил, тогда как она не может сказать о себе, как мог сказать един Безгрешный: грядет сего мира князь, и во Мне не имат ничесоже (Ин.14:30)!... У пророка Исаии сия глаголет Господь: блажен, иже имеет племя в Сионе, и южики во Иерусалиме (Ин.31:9). Если сие изречение имеет силу значения в отношении к Иерусалиму земному и народу Иудейскому, то несравненно большую в отношении к духовному Израилю и небесному Иерусалиму. Иудей, если не может прийти в земном Иерусалиме в дом сродника, может найти там для себя гостиницу, и за деньги получать то, чего не может иметь по родственной приязни. Но в небесном Иерусалиме нет наемных жилищ, ни денег, ни купли, ни продажи. Или приди туда, как единоплеменник и сродник, или не будешь там принят. Но разве можем мы сделаться сродниками небесным гражданам, которых большею частию даже и не знаем? Можем сделаться сродниками не только гражданам небесным, но и Самому Царю их. Читайте в Евангелии давно готовую грамоту Его для всех нас на сие высокое родство. Мати Моя и братия Моя сии суть, слышащии слово Божие, и творящии е (Лк.8:21905...

Неполное воздаяние за дела тотчас по смерти

– Таким образом, душа человека праведного непосредственно за гробом сопровождается в неизвестном ей пути Ангелами и поддерживается любовью святых. Наконец она достигает известного положения в загробном мире. «Души усопших в вере» находятся там в состоянии, соответствующем тому, «к чему приготовили себя в земной жизни, – (одни), по слову Божию, в руце Божией (Прем.3:1), – на лоне Авраама (Лк.16:23), – в покое, (Прем.4:7), а иные неумиротворённые, и в сетовании, как некогда предвещал себе Иаков: сниду к сыну своему сетуя во ад (Быт.36:35906. Впрочем, душе умершего не дается тотчас по смерти полного воздаяния; «потому что полное воздаяние по делам предопределено получить полному человеку, по воскресении тела и по последнем суде Божием. Апостол Павел говорит: прочее убо соблюдается мне венец правды, его же воздаст ми Господь в день он, праведный Судия: не токмо же мне, но и всем возлюблшим явление Его (2Тим.:8) и еще: всем бо явитися нам подобает пред судищем Христовым, да приимет кийждо, я же с телом содела, или блага, или зла (2Кор.5:10)». «До всеобщего воскресения души праведных находятся во свете, покое и предначатии вечного блаженства», которое «соединено бывает с лицезрением Самого Иисуса Христа» (Фил.1:23)907.

Молитва Церкви за умерших с верою

Души людей, умерших с верою, но не успевших принести плодов, достойных покаяния, хотя не испытывают предначинательного блаженства праведных, но и не терпят мучения, подобного мучению «богача евангельской притчи, который жил и умер без веры и добродетели, и потому низвержен в глубину ада, откуда не доступны ни обители небесные, ни святыня сего видимого мира». Душам умерших с верою «к достижению блаженного воскресения вспомоществовать могут приносимые за них молитвы, особенно соединённые с приношением бескровные жертвы Тела и Крови Христовы, и благотворения, с верою совершаемые в память их». «Смерть тела не разлучает верующих с Церковью Христовою, которая, подобно виденной Иаковом лествице, стоит между небом и землею, простирается из видимого в невидимое, от нижних от земли степеней досязает до выспренней на небесах степени лицезрения Божия, призывая к вожделенному восхождению и допуская благословное снисхождение»908...

Каким образом «действие молитвы простираться может так далеко,

– даже из одного мира в другой, из видимого в невидимое», – это для нас непонятно. Но отсюда еще не следует, что молитва Церкви не изменяет состояния умерших. «Понятно ли обыкновенному разуму действие молитвы человека живущего за другого живущего, – особенно, если молитва приносится за отсутствующего, иди же и за присутствующего, но приносится для испрошения чего-либо, нравственного и духовного, как-то: прощения грехов, исправления от пороков, укрощения страстей, просвещения, утверждения в добродетелях? Две души, каждая с своим собственным умом, волею, склонностями, свободою, не суть ли одна для другой два отдельные мира, – отдельные тем более, что преграждены телами? Как же молитва одной простирает свое действие на другую?... Как отдельность существа и свободы не мешает действовать молитве за живых, так та же отдельность не мешает молитве за усопших... Дух Святой, для общего руководства в молитвах, наипаче общественных, явственно изрекает, о чесом подобает молитися. Например: молю убо прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения за вся человеки (1Тим.2:1). Еще: аще кто узрит брата своего согрешающа грех не к смерти, да просит, и даст ему живот, согрешающим не к смерти. Есть грех к смерти; не о том глаголю, да молится (1Ин.5:16) И еще: молитеся друг за друга, яко да исцелеете Мною бо может молитва праведного поспешествуема (Иак.5:16) ... Святой Апостол Павел молится за других, и требует молитвы других» (2Сол.1:11–2.3,1; Еф.6:18–19). «Если мы не знаем, о чем молиться, а для вразумления нашего незнания дано нам Священное Писание, могущее умудрити во спасение, даже до того, что совершен будет Божий человек, на всякое дело благое уготован (2Тим.3:15–17); то от премудрости и благости Духа Божия, изглаголавшего сие Писание, надлежит ожидать, что оно не только удовлетворительно наставит нас, о чем молиться, но и предохранит запрещениями, чтобы нам не молиться о том, о чем молитва была бы не угодна Богу. Чаяние сие оправдывается самым делом... Видели мы, как Священное Писание, заповедуя молитву за вся человеки, от молитвы, Богу не угодной и человек м не полезной, предохраняет верующего запрещением: есть грех к смерти; не о том глаголю, да молится. Из сего следует, что если о молении за усопших и нет в Священном Писании особенной, определительной заповеди, а выводится оное только из понятий и заповедей о молитве, более общих; но если притом нет против сего моления в Священном Писании никакого запрещения, как и действительно нет; то самое сие не запрещение, самое молчание Священного Писания есть уже доказательство того, что моление за усопших Богу не противно и человекам не бесполезно»909. Всепроницательная премудрость Божия в Божественном Писании не провозглашает довольно громко заповеди молиться за усопших, может быть, для того, чтобы в надежде на сие пособие не обленились живущие ранее телесной смерти со страхом свое спасение соделывать. Но когда и не возбраняет сего рода молитв; не то ли сие значит, что еще позволяет бросать, хотя не всегда решительно надежную, но иногда, и может быть часто, благопомощную вервь, отторгшимся от брега жизни временной, но не достигшим вечного пристанища душам, которые между смертию телесною и последним всемирным судом Христовым зыблются над бездною, то возвышаясь благодатью, то низводясь останками поврежденной природы, то восторгаясь Божественным желанием, то запутываясь в грубой, еще не совсем совлеченной, одежде земных помышлений? И вот, может быть, почему моление за усопших издревле существовало и существует в Церкви, не как торжественно возвещенный, существенный член веры и строгая заповедь, но как благочестивое предание и обычай, всегда поддерживаемый свободным послушанием веры и частными духовными опытами. Приведем на сие некоторые свидетельства. Благодать даяния, пишет сын Сирахов, пред всяким живым да будет и над мертвецем не возбрани благодати. Что значит здесь благодать даяния? Если это дар олтарю; то слова: над мертвецом не возбрани благодати, очевидно значат: принеси жертву по усопшем, или, что то же, молись за усопшего. Если же кто хочет признать более вероятным, что благодать даяния значит благотворение бедному; то слова: над мертвецем не возбрани благодати, будут значить: подай милостыню в память усопшего. Ту ли, другую ли мысль имел сын Сирахов: они обе предполагают одно, им общее основание, – то, что живущий может и должен делать добрые и душеполезные дела ради усопшего. В истории Маккавеев находим именно жертву и молитву за усопших. Иуда принес оную за воинов, умерших во грехе взятия военной добычи от даров идольских, которыми благочестивый не должен был осквернять рук своих (2Мак.12:39–46). С тех пор, как образовалось общественное Богослужение христианское, моление за усопших вошло в оное, как часть, постоянно к составу оного принадлежащая. Свидетельствуют о сем все древние чиноположения Божественной литургии, начиная от литургии Святого Иакова, брата Господня. Посему нет никакого сомнения, что моление за усопших есть предание Апостольское»910... «Святой Кирилл Иерусалимский говорит: превеликая будет польза душам, о которых моление возносится в то время, как Святая предлежит и страшная жертва (тайн. поуч. 5, гл. 9). Святой Василий Великий в молитвах пятидесятницы говорит, что Господ сподобляет принимать от нас молитвенныя умилостивления и жертвы, о иже во аде держимых с надеждою для них мира ослабления и свободы. Об этом учат и другие Отцы и учители Церкви911.

Окончательное определение участи человека при втором пришествии Иисуса Христа

Переходное состояние умерших не будет продолжаться вечно; настанет день, когда их участь будет окончательно определена. Это – день второго пришествия Иисуса Христа, день страшного суда. Ангелы, явившиеся при вознесении Христовом, сказали опечаленным Апостолам: Сей Иисус, вознесыйся от вас на небо, такожде приидет, им же образом видесте Его идуща на небо (Деян.1:11). Апостолы, утешенные мыслью о втором пришествии Христа, часто потом и другим напоминали об этом радостном для истинного христианина событии. «Христос, пишет Апостол Павел ко евреям, единою принесеся, во еже вознести многих грехи, второе без греха явится, ждущим Его во спасение (Евр.9:28). Наставляя Тита преподавать учение спасительной благодати, он говорит, что сия благодать научает нас да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веце: но как возможем исполнить столь великие требования благодати? – В ответ на сие он присовокупляет: ждуще блаженного упования и явления славы великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит.2:11–13). Поощряя Тимофея успевать в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости, подвизаться добрым подвигом веры, он завещевает ему соблюдать сию заповедь чисто и не укоризненно, – долго ли? спросил бы, может-быть, иногда изнуренный подвижник; и прозорливый наставник, предупреждая сие, указует радостный предел подвигов: даже до явления Господа нашего Иисуса Христа (1Тим.6:11–14). Подобно и Апостол Петр, воззывая пастырей к истинному пастырскому подвигу: образи бывайте стаду, – возбуждает в них ревность к подвигу не иным чем, как мыслью о явлении Венцедателя Пастыреначальника: и явльшуся Пастыреначальнику, приимите не увядаемый славы венец (1Пет.1:3–4). Сею надеждою растворяет он и горькую чашу страждущим: понеже приобщаетеся Христовым страстем; радуйтеся, яко да и в явлении славы Его возрадуетеся, веселящеся (1Пет.4:13)... Можно сказать, что мысль об ожидаемом явлении Христовом была в первоначальном христианстве всеобщим основанием, которым поддерживалось все здание, – всеобщею силою, которою одушевлялось все тело, – всеобщим двигательным орудием, которым производились действия великие и чистые... Когда и какое христианство может стоять без сего основания, жить без сей силы, действовать без сего орудия? Упованием спасохомся (Рим.8:24), говорит Апостол; мы спасены в надежде, а не в полном совершении спасения. Что значит спасение в надежде? – Ожидание, как определяет тот же Апостол, блаженного упования и явления славы великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит.2:13). Итак, где нет сего ожидания, там нет христианства».

«Если желает кто собственным рассуждением исследовать, до какой степени надежда и непрестанное ожидание явления Христова входит в существо христианства, пусть советуется с лучшим своим разумением и совестью. Кто чувствует в себе грех, тому не существенно ли потребна твердая надежда совершенного прощения и очищения? Без сего не угрожало ли бы ему отчаяние, которое есть ад в душе, прежде нежели низведет во ад душу? Кто страждет, тому не существенно ли нужна отрадная надежда лучшего состояния? Кто испытывает или хотя видит несправедливость, тот для успокоения сердца и совести не имеет ли также нужды в надежде правосудия? Кто подвизается до изнурения, не имеет ли нужды в ободряющей надежде воздаяния?... Что было бы с христианином, если бы он не надеялся и не ожидал непрестанно воскресения Христова, которое во всех частях, даже до тела смирения, должно преобразить его в славный образ Христов, причем, без сомнения, и малейшие останки нечистоты греховной исчезнут, и всякая брань греха, всякое искушение на веки прекратится?.. Сколь несчастен был бы христианин, если бы не думал, если бы не чувствовал в своем страдании, что страданием вошедший во славу (Лк.24:26) ежеминутно приближается, чтобы осиять славою страдальцев»912... Таким образом во втором пришествии Христовом нельзя сомневаться. Когда же, в каком виде, с какою целью придет Судия мира?

Ангелы, возвестившие Апостолам о втором пришествии Христовом, указали им на некоторые черты этого пришествия: такожде приидет, имже образом видесте Его идуща на небо, «Вознесение Христа было для учеников Его нечаянно и непредвиденно. Сие произошло, сколько можно узнать из кратких повествований Евангельских, таким образом, что Он, явясь им в Иерусалиме, как бывало многократно, и отходя, вел их за Собою, как сопровождающих, беседуя с ними, как обыкновенно, о царствии Божием и наипаче о приближающемся сошествии Святого Духа... Не только по собственному соизволению не предупредил Он их о сем великом событии; но даже, на вопрос их о временах великих событий царствия Его, решительно им отказал в сем познании. Рече же к ним: несть ваше разумети времена и лета, яже Отец положи во Своей власти (Деян.1:7). Сей отказ в разумении времен, очевидно, простирается и на время будущего пришествия Христова и преимущественно к сему относится. Еще и прежде Он внушал ученикам Своим внезапность сего события, уподобляя оное молнии, которая есть разительнейший в природе образ совершенной внезапности. Якоже молния исходит от восток и является до запад, тако будет пришествие Сына человеческого (Мф.24:27). Подобно сему и Апостол изъясняет: приидет день Господень, яко тать в нощи (1Сол.5:2)» ... «Другое обстоятельство вознесения Господня, примечаемое в соображении с ожидаемым пришествием Господним, есть то, что Господь вознесся пред очами учеников Своих явно и торжественно. Зрящим им взятся, и облак подъят Его от очию их. Что за облак? – Облак света и славы, какой осенял и наполнял некогда скинию Моисееву и храм Соломонов... Когда светоносные проповедники возвестили нам, что Он также приидет, как видели Его идущим на небо, через сие они дали нам разуметь, что Он приидет явно и торжественно. Так точно предрек и Господь о Себе, что приидет Сын человеческий во славе Своей, и вси Святии Ангелы с Ним (Мф.25:31). Так и Апостол изъясняет, что Господь в повелении, или по предвозвещении, во гласе Архангелове, и в трубе Божии снидет с небесе (1Сол.4:16913. Хотя неизвестно, скоро ли будет второе пришествие Христово; однако, «в слове Божием открыты некоторые признаки близкого пришествия Христова, а именно уменьшение веры и любви между людьми, умножение пороков и бедствий, проповедание Евангелия всем народам, пришествие антихриста (Мф.24) – противника Христу, который будет стараться истребить христианство, но вместо того сам погибнет ужасным образом (2Сол.2:8914.

Всеобщее воскресение из мертвых и последний суд над людьми

Во время второго пришествия Христова откроется царство славы; оно «откроется воскресением из мертвых и последним судом»915. Воскресение из мертвых есть «действие всемогущества Божия, по которому все тела умерших человеков, соединясь опять с их душами, оживут и будут духовны и бессмертны. Сеется тело душевное, восстает тело духовное (1Кор.15:44). Подобает бо тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в бессмертие (1Кор.15:53). Как же воскреснет тело, истлевшее в земле и рассыпавшееся? поскольку Бог из земли сотворил тело в начале, то также может рассыпавшееся в землю возобновить. Апостол Павел изъясняет сие подобием посеянного зерна, которое истлевает в земле, но из которого вырастает трава или дерево Ты еже сееши, не оживет, аще не умрет (1Кор.15:36)"916. «Все тела человеков, по смерти их, подобно семенам, погребенным в земле, и растениям во время зимы, медленным, неприметным для нас прозябанием, среди самого нетления, постепенно прозябают и приготовляются к животворной весне общего воскресения. Но некоторые телеса праведников подобятся лавровым и некоторым другим деревам, во время самой зимы очевидно растущим и зеленеющим; хранимые Господом кости их (Пс.33:21), и после смерти, являют в себе, яко тук и масть, духовную силу жизни, чудесно изливающуюся и на то, что их окружает; их телеса прежде общего воскресения процветают начатками нетления»917. На день суда воскреснут все умершие; а «у тех, которые до времени общего воскресения останутся в живых, нынешние грубые тела мгновенно изменятся в духовные и бессмертные. Вси бо не успнем, вси же изменимся: вскоре во мгновение ока, в последней трубе: вострубит бо, и мертвии возстанут нетленни, и мы изменимся (1Кор.15:5–2918. Все люди должны будут предстать к престолу Судии. Соберутся пред Ним вси язы́цы, и разлучит их друг от друга, якоже пастырь разлучает овцы от козлищ, и поставит овцы одесную, а козлища ошую (Мф.25:32–33). Тогда «совесть каждого человека откроется пред всеми, и обнаружатся не только все дела, какие кто сделал во всю свою жизнь на земли, но и все сказанные слова, тайные желания и помышления. Приидет Господь, Иже во свете приведет тайные тьмы и объявит советы сердечные: и тогда похвала будет комуждо от Бога (1Кор.4:5; ср. Мф.12:36919.

Суд над людьми будет произведен при посредстве святых

Не весте ли, яко святии мирови имут судити (1Кор.6:2). «Первое и главное сведение о суде святых почерпаем из слов Самого Сына Божия, Которому Бог Отец весь суд даде, да вси чтут Сына, якоже чтут Отца (Ин.5:22–23), и Который в свою чреду разделяет суд свой с Апостолами: аминь глаголю вам, яко вы шедшии по Мне, в пакибытие егда сядет Сын человеческий на престоле Славы своея, сядете и вына двоюнадесяти престолу, судяще обеманадесяти коленома Израилевома (Мф.19:28). В сем изречении должно заметить, во-первых, что суд святых откроется торжественно в пакибытие, во вторичное бытие человеков, то есть по воскресении мертвых, и, следственно, суд сей будет всемирный не только в отношении к человекам последних времен, но и в отношении к роду человеческому от начала времен до конца их. Во-вторых, что суд сей откроется торжественно, егда сядет Сын человеческий на престоле славы Своея; но как сие будет, по другому изречению Его, тогда, когда, приидет Сын человеческий во славе Своей, и вси святии Ангели с Ним (Мф.25:31); следовательно, суд святых произведен будет не только пред родом человеческим, но и пред Ангелами Божиими. В-третьих, что последователи Христовы сядут на престолах для суда в то же время, егда сядет Сын человеческий на престоле славы Своея; следственно, суд их будет соединен с Его судом: они порознь будут орудиями, или подчиненными, частными действователями Его единого, всеобщего, верховного суда. В-четвертых, что Апостолы сядут на двоюнадесяте престолу, судяще обеманадесяте коленома Израилевома; но засим остается еще множество народов и племен, которые предстанут всемирному суду, то можно из сего заключать, что, кроме сих дванадесяти судей, и еще многие судии должны будут явиться. Сие догадочное заключение оказывается ясною и утвержденною истиною в изречении Апостола, который говорит, что не одни Апостолы, но вообще святии мирови имут судити? Пророк еще с большею определённостью сказует, что все святые Божии без изъятия возведены будут в достоинство судей, дабы произвести суд над языками и людьми, над царями и славными их: сотворити в них суд написан: слава сия, то есть слава быть судиями в сем суде, будет всем преподобным Его. Присовокупим к сему свидетельство очевидца сего суда: ибо Святой Иоанн уже видел оный в откровении. Видев, пишет он, престолы и седящия на них, и суд дан бысть им (Откр.20:4)».

«Трудно вообразить, как произведется один, согласный и не подверженный никакому пререканию суд толикого множества судей, над еще большим множеством подсудимых, по столь многим, разнообразным и тонким предметам суда, каковы суть все явные и тайные дела, слова, желания и помышления каждого человека в продолжение всей его жизни. В изъяснение сего находим нечто у Псалмопевца, который говорит, что преподобные сотворят суд написанный, и у Тайновидца, который пишет так: и видех мертвецы малыя и великия стояща пред Богом, и книги разогнушася; и ина книга отверзеся, яже есть животная; и суд прияша мертвецы, от написанных в книгах по делом их (Откр.20:12) Как обыкновенно между человеками употребляется написанный суд, частию для удобности в отношении к высшим судиям, поскольку он не только слова и действия подсудимых, со всеми их обстоятельствами и подробностями, но и множество в разных местах находящихся свидетелей и других доводов судного дела представляет в нескольких написанных листах; частию для верности, поскольку слово, сказанное мгновенно, скрывается и может быть пересказано иначе, а слово написанное остается видимым и переменным: так и суд святых представляется написанным в книгах, и особенно в книге жизни, в ознаменование того, что им дан будет от Верховного Судии способ также удобно и верно, или, лучше сказать, несравненно удобнее и вернее, видеть всю внешнюю и внутреннюю жизнь каждого судимого ими, нежели как обыкновенный судия видит поступки подсудимого в написанном полном судном деле; и что потому судимым грешникам не останется никакого способа не признаться в том, в чем обличат и осудят их святые. Но кто и когда пишет книгу нашей жизни для будущего суда святых? Думаю, что пишем ее мы сами, и пишем непрерывно, в то самое время, когда что делаем или говорим, желаем или помышляем; так должно быть для того, чтобы мы не имели предлога отрицаться от нее на суде и говорить, что в ней кем-то, когда-то написано, чего мы не знаем и чего от нас не было. Но где лежит сия книга? – Кто знает, в каком месте хранит судия написанный суд, доколе придет время открыть его всенародно? Впрочем, надеюсь, не погрешим, если скажем, что в сердце каждого из нас лежит книга жизни для будущего суда нашего, – там, где не только знающие Бога, и закон Его, и благодать Его, но и язычники являют дело законное написано, сосвидетель- ствующей им совести, и помыслом друг друга осуждающим или оправдывающим (Рим.2:15), ибо сие внутреннее явление не иное что есть, как большее или меньшее открытие книги жизни, которая наконец вся, от начала до конца, откроется, и из нашей же внутренности осветится или тихим светом, или пожирающим огнем, в день, когда судит Бог тайная человеком. Можно еще сказать, что и в самом теле нашем, которое под покровом тленного уготовляется к воскресению, как бы в некоей книге, мы пишем жизнь нашу неприметными ныне, но явственными для будущего суда нашего чертами; каковая бо ныне, говорит Святой Макарий, сокровища внутрь себе стяжала душа, таковая откроются и явятся тогда на теле (Бес.5:8); может-быть, также и на других созданиях Божиих, ибо у Тайновидца сказано, что, кроме особенной книги животной, есть еще книги, которые должны разгнуться для суда по написанному в них, – может быть, говорю, и на других созданиях Божиих, нами беззаконно употребляемых, оскверняемых, повреждаемых, окажется по частям написанный суд настоящей жизни нашей, например, наши грубые нечистоты на земле и воде, наши праздные слова на воздухе, следы злобы нашей в том, что было предметом иди орудием злобных действий, улики соблазнов наших в тех, которых мы соблазнили. – Так не обличенное живыми свидетелями братоубийство Каиново написано на земле кровию Авеля: и небесный Судия точно сими кровавыми, не только явственными для прочтения, но даже говорящими письменами, уличил не признавшегося преступника: глас крове брата твоею вопиет ко Мне от земли (Быт.4:10). Так один из будущих судей Божиих ржу золота и серебра предварительно принимает в качестве свидетеля против сребролюбцев: ржа их, говорит, в послушество на вас будет (Иак.5:3). Наконец, самая благодать, вселившаяся во святых, которой мы не приняли не почему другому, как по самопроизвольному нерадению или упорству, – их вера, их подвиги, их добродетели, которые мы долго имели пред очами в сих подобострастных нам людях, но которым не подражали, явясь в день суда в полном свете, произведут то, что действие суда святых само собою окажется над нами посредством совести нашей: подобно как Ной, не поставляя судилища, не производя судебного исследования, тою самою верою, которою сам спасся от погибели в потопе, осудил не веровавший первый мир: верою, говорит Апостол, ответ приим Ное, о сих, я же не у виде, убоявся, сотвори ковчег во спасение дому своего: ею же, то есть верою, осуди весь мир».920

Вечное блаженство праведников

Окончательный приговор над людьми произнесен будет Самим Христом. Его можно предугадывать уже из разделения всех людей на овец и козлищ. Стоящие по правую сторону от Судии, как благословенные Отца небесного и праведные, получат в награду от Бога жизнь «столь блаженную, что мы теперь сего блаженства и вообразить не можем. Же у явися, что будем (Ин.3:2). Вем человека о Христе, говорит Апостол Павел, который восхищен был в рай, и слыша неизреченны глаголы, ихже не лет есть человеку глаголати (2Кор.12:24). Такое блаженство произойдет от созерцания Бога во свете и славе и от соединения с Ним. Видим убо ныне яко зерцалом в гадании, тогда же лицом к лицу: ныне разумею отчасти, тогда же познаю, якоже и познан бых (Кор.13:12). Тогда праведницы просветятся, яко солнце в царствии Отца их (Мф.13:43). Будет Бог всяческая во всех (1Кор.15:28)». «Когда мы видим совершенное произведение ума человеческого, порываемся любопытством видеть творца; когда слышим о достохвальных человеколюбивых деяниях, наши взоры желали бы почить на груди, в коей бьется сердце столь доброе; когда внемлем славе сильных земли, наше воображение устремляется в места их пребывания, и мы почитает себя счастливыми, если можем поставить себя пред ними. Впрочем, видя лице мудреца, еще не видят его мудрости; взирая на добродетельного, не видят добродетели; обозревая великолепие, окружающее сильных, не видят того сильного духа, который проходит и движет огромные члены государственного тела. Телесный взор объемлет только тело, но видеть Бога – конечно, уже не сим бренным оком – есть созерцать (но возможности ограниченной твари) и Его премудрость – и озаряться от нее всегда новым светом познания, и Его благость – и исполнятся от нее любви и радости бессмертные, и Его величие – возвышаться до блаженства чистейших духов. Если не ослепленный страстями, не омраченный предрассудками разум находит удовольствие, рассматривая следы Божества в царстве природы; если верующая душа погружается в восторгах, проходя мысленно чудесные пути благодати в ея таинственном царстве; то что должен чувствовать тот, кто, оставя сии неотдаленныя области Вседержителя, проник бы во внутренность державы Его, вступил бы в Его бессмертный град, ощутил бы всюду – и окрест себя, и в себе, Его славное присутствие? Если мы любим слушать, как сии видимые небеса в безмолвии поведают славу Божию (Пс.18:2), малейшее насекомое возвещает величие Творца; то что, если бы в небесах небес, вместо сияния мертвых тел, мы узрели свет бессмертных духов, – вняли бы немолчному их славословию, соединили бы с хором их наши гласы, научились бы, изливая, так сказать, хвалы в Бога, почерпать из Бога неиссякаемую радость? Богодухновенный царь, который, кажется, научился у Серафимов песням их и старался, сколько можно, совершеннее испытать небесное их упражнение – славословить Царя царей, не ожидает и там другого блаженства, как быть ближе к Нему и вечно хвалить Его. Блаженны, поет он, живущий в дому Твоем, во веки веков восхвалят Тя (Пс.83:5). Апостолы, утверждая нас в вере, думали, что сказали все, когда сказали, что мы узрим Бога лицом к лицу, узрим Его, якоже есть. Сам Божественный Учитель их описывает высокое состояние Ангелов сею одною чертою, что они выну видят лице Отца небесного (Мф.18:10921. «И тело будет участвовать в блаженстве души; оно будет прославлено светом Божиим подобно как тело Иисуса Христа во время преображения Его на Фаворе. Сеется не в честь, восстает в славе (Кор.15:43). Якоже бо облекохомся во образ тщетного (то есть Адама), да облечемся и во образ Небесного (то есть Господа нашего Иисуса Христа) (1Кор.15:49). – Будут разные степени блаженства, по мере того, как кто здесь подвизался в вере, любви и добрых делах. Ина слава солнцу, и ина слава луне, и та слеша звездам: звезда бо от звезды разнствует во славе. Такожде и воскресение мертвых (1Кор.15:41–42)922.

Вечное мучение грешников

Насколько высоко будет вечное блаженство праведников, настолько велико будет вечное мучение грешников. «Они будут преданы вечной смерти, иди, иначе сказать, вечному огню, вечному мучению, вместе с диаволами». Идите от Мене проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф.25:41). – скажет Господь грешникам на страшном суде». Мы, не видя ныне Бога, по грубости наших чувств и естественной немощи, сколько от того терпим! Какая тьма в разуме! Какая пустота в сердце! Какой глад в желании! Но какой ужасной крайности достигнут сии бедствия, когда они будут не слабостью нашею, но бесконечными следствиями гнева Божия, когда сии случайности существа нашего перейдут в самую природу! Авессалом, отверженный Давидом, просит Иова, чтоб он или испросил ему позволение видеть царя и отца своего, или убил бы несчастного. Так отверженный Богом грешник предпочтет смерть своему состоянию; только он не найдет ея. Он будет умирать непрестанно, а не возможет умереть и один раз. Совокупите тысячу геен, восклицает Златоуст, это отнюдь не так тяжко, как быть извержену от славы, быть ненавидимому Богом! Наказание осужденных на страшном суде не состоит в одном лишении благ и лицезрения Божия, но в действительном претерпении зол. Судия посылает их в огнь. Так угодно будет строгому правосудию, чтобы человек весь был подвержен действию его мщения, так как он весь предавался действию беззакония. Такое же различие полагает оно в наказаниях, какое мы производим в грехах. Из них одни рождаются в душе и через нее порабощают себе телесные силы, какова есть гордость, или злоба; другие совершаются в теле и оскверняют душу, через участие которого она приемлет услаждение, как, например, роскошь и властолюбие. Так отчуждение от Бога, угрызающее воспоминанием непорядков жизни, совершенное отчаяние – суть казни, снедающие душу, и потолику простираются на тело, поколику сие соединено с нею. Огнь есть вещественное мучение, которое терзает тело и через него проходит в душу. И посему напрасно изъясняют сей огнь действием совести; напрасно вопрошают: какие это мучения? Какой это огнь, который бы мог действовать на бессмертного человека? Кто может сие тленное облещи в нетление (Кор.15:44–53) и сделать тело духовным, тому трудно ли приготовить столь тонкий и проницательный огнь, чтобы также был ощущаем бессмертным составом, как нынешний огнь нынешним телом. Кто хочет подробно знать свойство одних мучений, тот пусть изъяснит прежде в точности свойство блаженства бессмертного. Но если бывший на третьем небеси не описал того, что там уготовано любящим Бога, и признался, что это совсем невозможно постигнуть человеку более иди менее плотскому; то может ли равно представить себе свойство ужасных последних действий гнева Божия тот, кто не нисходил в преисподняя? Мы можем, и довольно для нас, знать только то, что гнев сей бесконечен; идите в огнь вечный, глаголет Вечный Судия».

«Тщетно некоторые, для смягчения сей страшной угрозы, прибегают к милосердию Божию. Но какое милосердие для тех, кои с непреодолимым упорством отвергают милосердие? Бог есть единое бесконечное благо; уклонение от Него- единое бесконечное зло. Бог создал человека для Себя; грехопадение удалило человека от Бога; милосердие паки открыло путь соединиться с Ним. Кто не следует по сему пути, тот, по закону правосудия, остается подверженным вечному злу, как необходимому следствию удаления от Бога. Поздно будет искать сего пути во мраке ада. Путь к бессмертию лежит в юдоли смертной жизни. Здесь можно иметь светильник, дабы найти его и безопасно продолжать по нему шествие. Смерть для каждого человека, а последний суд для всего рода человеческого – отверзает дверь судьбы. Мудрые девы входят на брак жениха бессмертного, прочие же изгоняются. Чтобы получить помилование, должно принести покаяние. Но кто может принять за чистое раскаяние вопль, исторгаемый муками? Чем тягостнее сии муки, тем менее способно сердце иметь другие чувствования, нежели чувства лютейшей скорби. Оно едино подавляет все мысли и желания отчаянием. Итак, смертный, доколе носит смертное тело и вместе с ним подлежит переменам, может сделаться лучше иди хуже. Но когда сложит с себя одежду тления и смертности, тогда останется в нем иди бессмертное чувство добра, или бессмертное чувство зла. Ни на небе не родится новых безбожников, ниже во аде кто исповестеся Господеви (Пс.6:6)».

Для более ясного понятия о мучениях грешников, «представьте себе, сколько можете, страну непроницаемого мрака, кипящую огнем и жупелом и червями, шумящую скрежетом зубов и яростными стонами: там минуты проходят, как годы; но проходят годы – и это еще начало мучения; пройдет столько тысячелетий, сколько пылинок составляет нынешний мир – все еще будет начало мучения! ... Подумайте также, с кем будут разделять грешники сие бесконечное проклятие на вечные мучения: это огнь, уготованный диаволу и ангелам его. Губительные взоры врага беспрестанно будут пронзать жертву, им убитую! Лютый змий гнусным жалом своим будет лобызать сердце, им отравленное, и в новые раны всегда будет проливать новый яд» (Откр.2:14–15; Мк.9:47–49)923. Почему так строго поступлено будет с грешниками? – Не потому, чтобы Бог хотел их погибели, но они сами погибают, зане любве истины не прияша, во еже спастися им (2Сол.2:10924.

Новое небо и новая земля

С окончательным определением участи человека – царя природы – необходимо должна измениться и самая природа, чтобы соответствовать в своей жизни состоянию воскресшего и обновившегося владыки своего. С воскресением человека из мертвых должен наступить конец теперешнего мира; «сей тленный мир кончится тем, что преобразится в нетленный. Яко и сама тварь свободися от работы истления в свободу славы чад Божиих (Рим.8:21). Нова же небесе и новы земли по обетованию Его чаем, в них же правда живет (2Пет.3:13)». «Мир преобразится посредством огня. Нынешняя небеса и земля тем же словом (то есть Божиим) сокровенна суть, огню блюдома на день суда и погибели нечестивых человек (2Пет.3:7925.

К характеристике догматического учения м. Филарета

Дальнейшею задачею сочинения, после приведения догматического учения в систему, служит характеристика его. Содержание, способ изложения, приемы исследования догматического учения, заключающегося в сочинениях м. Филарета, – все это можно видеть из самой догматической системы, составленной нами по сочинениям Филарета. После этого нам следует только указать на эти стороны системы. Задача облегчается тем, что во введении, по сочинениям Филарета, изложены Общие начала, которые должны руководить богослова при составлении догматического Богословия. Во введении в догматическое Богословие мы показали, какими вообще чертами, по мнению м. Филарета, должна отличаться догматическая система, достойная своего высокого предмета. Из самого же изложения системы можно видеть, какими чертами на самом деле отличается его богословствование. Вопрос сводится к тому, остался ли наш знаменитый богослов верен своим основным взглядам. Филарет не имел причин и побуждений изменять свои общие начала богословствования, тем более, что они ничего неправильного не заключали. Действительно, мы видим, что догматическая система, составленная по сочинениям его, вполне соответствует общим принципам его.

Во введении мы отвели много места рассуждениям о важности догматов веры. Как бы подтверждением этого служит то, что в сочинениях м. Филарета мы находим ответы на все вопросы христианского вероучения; так что по сочинениям его составилась полная система Богословия. Что Филарет хотел коснуться в своих поучениях, по возможности, всех догматических вопросов, – это, между прочим, ясно из сопоставления двух проповедей его, в которых он изображает состояние унижения Иисуса Христа. О чем в одной сказано подробно, о том в другой говорится очень кратко926.

В учения об источниках вероучения Филарет говорит, что в Свящ. Писании заключаются все истины вероучения. В соответствие этому, в системе вероучения мы видим, что Филарет главным образом основывал и замечательно твердо умел основывать свое учение на Св. Писании. Только в тех случаях, когда в Св. Писании догматическое учение выражено не совсем ясно и определенно, он ссылался на предание. Но это случалось очень редко, потому что он всегда умел найти в Св. Писании ясное и достаточное подтверждение догматических истин. По мнению Филарета, то, чего нельзя было подтверждать словом Божиим, не должно иметь характера непререкаемой истины. Не без цели, поэтому, в конспекте по догматическому Богословию Филарет, пред перечислением предметов «Богословского Духословия (Pneumatologia Theologia)», говорит: «оно рассуждает по разуму Cв. Писания тогда как пред перечислением предметов прочих отделов он просто говорит: «оно (богословие) рассуждает». Незаметная на первый раз прибавка сделана им, вероятно, потому, что при краткости библейского учения об Ангелах у догмат ста легко может возникнуть желание пополнить его подробностями из не библейских источников, которые без подтверждения Св. Писанием не имеют авторитета непогрешимости927. В понимании Св. Писания и в объяснении догматов веры Филарет, несомненно, придерживался Святоотеческих толкований, с которыми он знаком был в совершенстве. Усвоивши самый дух и сущность церковного понимания догматов веры, он не старался слишком придерживаться буквы толкований. Иногда, впрочем, как бы не доверяя себе, он приводил в своем поучении место из учений отца Церкви и указывал своим слушателям на это согласие своего учения с учением уважаемого учителя. Например, в одной из проповедей Мы находим такие слова: «Предложенное теперь размышление (о силе благословения) должно быть достоверно, поскольку основано на непреложной истине Священного Писания. Но дабы кто не усомнился в том, верно ли из истины Божественной извлечено наше заключение, представляем вам свидетельство святого мужа, который из одного с нами начала вывел одинаковое с нами заключение»928. Не ссылаясь па источник, из которого заимствовано учение, Филарет иногда буквально повторял учение какого-нибудь отца или учителя Церкви.

В исследовании догматов веры м. Филарет был крайне осторожен. Своим проницательным аналитическим умом он всматривался в чистый источник откровенной истины, старался найти ее там в ея неприкосновенном виде, боясь изменить ее вмешательством ограниченного ума человеческого. Прежде всего он понимал откровенный источник так, как требовал этого прямой смысл текста, снесенного с контекстом и с другими подобными местами Писания. Даже в пользовании оригинальным и переводным текстами Писания Филарет остался верен своим взглядам; случалось, что он отдавал преимущество тому тексту, который яснее выражал догматическую истину. Так, напр., для доказательства того, что Иисус Христос есть верховный Епископ, он прибег к греческому тексту, где стоит слово епископ, тогда как в славянском это слово переведено словом посетитель (1Пет.2:25)929.

Будучи всегда верен себе в основных своих взглядах на источники и метод догматического Богословия, м. Филарет успешно достигал главной цели уяснения и изложения догматов веры, которою, по его мнению, должно быть – познание Бога и благоугождение Ему, – созерцание Божиих совершенств и воспитание веры.

Общие черты догматического учения м. Филарета еще более подтвердятся и уяснятся, если мы сделаем попытку – объяснить их. Через это мы можем обосновать то положение, что м. Филарет не только имел известные взгляды на христианское православное богословствование, не только осуществлял их на деле, но что он должен был иметь эти взгляды и применять их на практике.

Филарет был человеком глубоко верующим, деятелем энергичным и самоотверженным. Как такой, он должен был учить тому, чему сам любил учит и чему нужно было учить для пользы общества. Он, как мы ранее говорили, любил заниматься Богословием, потому что находил в этом утешение, чего не находил в «холодной философии». После этого естественно было ожидать, что он обратит особенное внимание на догматическое учение.

К этому Филарет побуждаем был еще и потребностями времени. Не говоря уже, о том, что знать христианское вероучение во всякое время необходимо для спасения христианина, чего не мог не понимать святитель, – к изложению и разъяснению истин веры он побуждаем был состоянием русского общества, которое мало знакомо было даже с основными истинами православной веры930. Незнакомство современников Филарета с православным учением происходило то от увлечения литературою антихристианскою, – то от презрения к православию, как вере простонародной, – то от того, что на распространение религиозных знаний мало обращали внимания те, которые должны были заботиться об этом. Скудость религиозных познаний русского православного общества зависела отчасти от школ, из которых выходили проповедники слова Божия. Вот как отзывался о школьном обучении Филарет во «мнении относительно образования духовного юношества» (1828 г.). «До начертания правил о образовании духовных училищ, изданного в 1808 году и приведенного в действие в отношении к семинариям в 1814 г., некоторые из сих училищ, которые приписывали себе превосходство пред другими, полагали сие превосходство, почти исключительно, в преимущественном знании латинского языка. Отсюда священники, которые лучше знали языческих писателей, нежели священных и церковных, – лучше говорили и писали на латинском языке, нежели на русском, – более способны были блистать в круге ученых отборными выражениями мертвого языка, нежели светить народу живым познанием истины. Богословия преподаваема была только догматическая, по методе слишком школьной. Отсюда в священниках, которые не употребили особенного рвения и не имели особенных способов довершить свое образование, – знание сухое и холодное, недостаток деятельной назидательности, принужденный тон и бесплодность поучений, неумение говорить с народом о истинах, которые казались очень знакомыми в училище. Вместо испытаний в высших предметах учения употреблялись, так называемые, диспуты, в которых большая часть учеников не участвовала и, следственно, совсем не испытывалась, а некоторые разделялись на две стороны, так что искусство доказывать ложь соперничествовало с искусством защищать истину, и хитрое возражение одобряемо было не меньше основательного опровержения; отсюда склонность к спорам, часто соблазнительным, и большею частию бесполезным для наставления народа, потому что школьные возражения и решения не входят в круг понятий, обращающихся в народе». «Поскольку принужденный образ преподавания Богословия на мертвом языке не благоприятствует образованию приходских священников, которые обязаны излагать истины веры большею частию неученым людям, как можно просто на языке природном, и притом латинский язык, который, по первоначальному своему образованию, имеет характер языческий и, по нынешнему употреблению, принадлежит Церкви западной, без прав и приличия стесняет изложение истины в Церкви восточной; то установить решительно, особенно в семинариях, преподавание богословского учения на языке славено-российском (с сохранением, впрочем, в пользу латинского, яко классического, более приличного ему места в классах словесности и философии), и поощрить способных людей к составлению учебных книг богословских, в истинном духе слова Божия и святых отец, с точным ученым, но при том, сколько можно, общепонятным изложением истин, с тщательным применением учения к состоянию восточной, и в особенности российской Церкви, то есть с изложением истинных причин, по коим она что приемлет или отвергает, и с основательным опровержением тех лжеучений, которые в настоящее время священники могут встретить на поприще своего служения»931. Рекомендовавший подобные меры к поднятию в народе религиозных познаний уже этим самым побуждаем был осуществлять данные советы на деле. Филарет, действительно, до конца жизни не переставал с церковной кафедры разъяснять истины веры и был образцовым учителем веры, коснувшимся всех вопросов вероучения, решившим их и с положительной стороны и с отрицательной (при опровержении учения не православного).

Необходимость составления догматической системы, «в истинном духе слова Божия и святых отец, с точным ученым, но притом, сколько можно, общепонятным изложением истин», сознавалась Филаретом и после. Так он писал в 1842 году Гавриилу Тверскому: «Если найду возможность несколько уединиться, то что вы думаете? Должно ли приняться за составление догматического Богословия, чего от меня требовали именем Государя, или теперь уже не время? Кажется мне, уже можно осмелиться сказать, что я стар, потому что я уже вступил в седьмой десяток, и притом давно немощною стопою. В Петербурге, говорят, студенты академии выписали из сочинений святителя Димитрия отрывки, расположили их по предметам, и начальство назвало сие догматическим Богословием и назначает в классическую книгу для семинарии. Что из сего заключить? То ли, что догматическое Богословие другое теперь уже не нужно? Или сие тем более доказывает, что нужно? Вразумите меня. Между тем, если бы вы стали заставлять меня работать, немощные силы и слабеющее зрение очень нудят меня сказать: имей мя отреченна»932. Не имея времени составить догматическое Богословие, Филарет старался восполнить этот пробел в русской богословской литературе своими проповедями и дополнениями в пространном катехизисе. «Блуждания законоучителей побудили меня пополнить (катехизис), так что теперь Святейший Синод признал его руководительною книгою не только для училищ, но и вообще для христиан. Наибольшия пополнения сделаны в учении об Откровении, Священном Писании и предании и в учении о Церкви, а учение о блаженстве написано вновь, по местам положены предохранения от плевел, рассеваемых не православными»933. О том же несколько ранее Филарет писал ректору Московской академии Филарету (Гумилевскому): «видя, что вы, богословы, до сих пор не умеете стать на твердую ногу в богословии, и не имея времени заняться богословием, я теперь пересматриваю катехизис, чтобы в нем, по возможности, доказать то, что прежде относилось до богословия, но чего ваше богословие не доказывает»934.

Разъяснением истин православной веры Филарет удовлетворял запросам времени935. Начало жизни Филарета совпало с периодом религиозного возбуждения высших классов общества. Увлечение энциклопедизмом сменилось масонством и мистицизмом. «Более всех проигрывавшие среди революционных движений высшие классы и правительства ухватились за религию, как за самый консервативный элемент в жизни, как за единственный якорь спасения от утомившей всех качки и бурных тревог недавнего прошлого, и для того, чтобы крепче соединиться между собою, стали вырабатывать какую-то общую религию, в которой могли бы одинаково сойтись между собою и католики, и протестанты, и философы, и масоны, – какое-то отвлеченное христианство без Церкви и догматов, уповавшее на одно внутреннее озарение каждого от Самого Св. Духа. Вся Европа кишмя закишмела мистиками»936. Пробудившийся в русском обществе интерес к религиозным вопросам заставлял пастырей православной Церкви обратить внимание на проповедание слова Божия. Догматическая проповедь была не только современна во времена Филарета, но положительно необходима. Мистицизм извращал христианство. Поэтому надо было вразумить русское общество и дать ему правильное, основанное на слове Божием, а не на мечтах возбужденного воображения, решение вопросов веры.

Так как мистицизм затрагивал почти все вопросы веры, то и проповедник, насколько позволяло время, должен был коснуться тоже всех предметов вероучения, останавливаясь на более важных и более требующих разъяснения. Все эти требования времени сознавал Филарет и со всеми ими сообразовался в своей деятельности. Мистицизм не только побуждал его раскрывать пред слушателями истины православной веры, но указывал ему самые темы догматической проповеди и стороны, на которые нужно было обратить преимущественное внимание. Мистицизм, охвативший высшее общество начала нынешнего столетия, простирал свое влияние на Филарета еще далее. Нет ничего удивительного, если Филарет, от природы склонный к таинственному937, поставленный в центре мистического движения, выражался иногда языком мистики и приближался иногда в своих проповедях к учению ее938. Время было такое, что трудно было удержаться от увлечения крайностями939. К чести русских богословов, и в частности Филарета940, нужно сказать, что они твердо держались основ православия. Конечно, исключения были, как и всегда бывают. Но нельзя сказать, например, что «в академии учили ложному учению мистицизма», или что он «находился в тогдашнем духовенстве вне академии». «Были недоразумения, – писал Филарет в 1852 году по поводу жизнеописания Кирилла, архиеп. Подольскаго, – но их трудно было разобрать и видящему вблизи, а тем более издали. Например, случилось, что, когда один предлагал напечатать Добротолюбие и книгу Исаака Сирина, другой возразил: не скажут ли, что это мистическое направление? Но Добротолюбие до сих пор печатается, писания Исаака Сирина печатаны были «в Христианском Чтении» по частям, а теперь хотят напечатать оные вполне. Не скажет ли сочинитель, что это все мистицизм? Не обвинит ли он в мистицизме и издателей Нового перевода писания с. Макария? Ибо историки мистической богословии причисляют Макария к мистическим богословам»941. Умеренный мистицизм вполне мирится с православием. Между прочим, и этим объясняется, почему в сочинениях м. Филарета находят черты мистического учения.

Догматическое учение Филарета, при некотором сходстве с мистическим учением в содержании и выражении, резко отличается от него. Это отличие замечается прежде всего в основных взглядах на догматы. Тогда как Филарет придавал догматам весьма важное значение, во всю свою жизнь раскрывал их с церковной кафедры и постоянно озабочен был, как бы неосторожным выражением не повредить чистоте православного учения, мистицизм отвергал почти всякое значение догматов, находил в них причину разделения и помеху для образования «универсального» христианства.

Филарет, подобно мистикам, не считал естественного разума источником вероучения. Такой взгляд на участие разума в деле веры мог образоваться у него только отчасти под влиянием современного мистицизма; в характере и в жизни Филарета можно указать много других условий, ограничивавших пытливость разума при изъяснении истин веры. Живая вера, которою был проникнут Филарет, побуждала его сдерживать разум при исследовании догматов. «Вера научает не столько исследовать, сколько чувствовать». Так что «где любопытство, там еще нет чистого ведения; где сомнение, там еще нет полной веры»942. Исторические условия жизни, под влиянием которых образовался мистицизм, могли действовать на Филарета непосредственно. Государственные перевороты, объясняемые отчасти вольномыслием, показывали, до каких печальных последствии может довести необузданность разума. В виду этого, наше правительство с конца прошлого столетия озабочено было искоренением причин, произведших социальные перевороты в Западной Европе, Одну из причин народных волнений справедливо видели в желании о всем рассуждать, ко всему относиться критически. Вот, например, что писал раз агент тайной полиции в своем донесении: «воспитание юношества направлено ложно: молодежь рассуждает, тогда как могла бы гораздо полезнее употреблять свое время»943. В виду стремлений общества к критическим обсуждениям всякого рода явлений, правительство естественно считало нужным обуздывать вольномыслие общества. Понятно, как должны были воздействовать на Филарета охранительные мероприятия правительства, тем более, что и «сам он сочувствовал им. Забота об охранении устоев государственной жизни у некоторых правительственных лиц тогдашнего времени переходила даже в крайность, от которой пришлось пострадать и м. Филарету, хотя он был далек от увлечений либерализмом. В подтверждение этого стоит только припомнить гонение, воздвигнутое на знаменитого иерарха партией Шишкова. Все это должно было научать Филарета осторожности в слове и действии. Крайняя осторожность – -одна из выдающихся черт характера Филарета. «Неприятно и не безвредно видеть недосмотры руководителей высшего учебного заведения – писал он в 1839 г. архим. Филарету, ректору Московской академии – и особенно в таких обстоятельствах, когда из случайной ошибки скоро выводят заключение о не православии и погрешность лица обращают в нарекание сословию. Мне думается, что я наскучил вам, говоря об осмотрительности; а доводится и еще говорить». «Сколько лет я толкую – писал он в другой раз о. ректору, – что дни лукавы и что надобно и невинные дела делать осмотрительно: не слушают меня; – опасения мои сбываются и опять не столько осматриваются, сколько жалуются»944.

Источником вероучения Филарет считал Свящ. Писание и св. предание (в совокупности с Св. Писанием, а не в отдельности). Мистики же почерпали свое учение не из этих источников. Отвергая естественный разум, они придумали разум духовный, как специальный орган сверхъестественных откровений. Такой взгляд прямо вытекал из учения мистиков об отношениях Бога к человеку. Христианское учение о возрождении мистики понимали в пантеистическом смысле. По их понятиям, восстановление в человеке образа Божия не что иное, как воплощение Сына Божия в душе верующего; при чем жизнь возрождаемого постепенно поглощается Божественною жизнью и отожествляется с жизнью Ипостасного Слова Божия. Возрожденный, имея Бога в сердце, не имеет нужды во внешних источниках откровения, которые вполне заменяются вещаниями Бога Слова. «Священные книги, по словам Сионского вестника (1817), приносят только ту пользу читающему, что возбуждают и наставляют сердце его внимать внутреннему слову и приуготовляют оное к принятию учения, внутрь Христом преподанного». По Филарету же, «в каждой черте слова Божия скрывается свет, в каждом звуке премудрость»945.

Мистики, при своем взгляде на источники вероучения, понятно, не могли следовать тому строгому методу изложения и исследования догматов христианской веры, которому следовал Филарет. У Филарета мы находим разъяснение догматов, основанное на глубоком понимании Св. Писания и вполне согласное с учением Св. Церкви. У мистиков же, вместо глубокого разумения Св. Писания, мы встретим случайный подбор текстов, и вместо строгого изложения догматов, – восторженные фразы. Следствием резкого различия в основных взглядах на догматы должно быть различие в самом содержании вероучения, предлагаемого мистиками и излагаемого с церковной кафедры Филаретом. Насколько скудно по содержанию мистическое догматическое учение, сведенное к учению о возрождении и о теснейшем единении верующего с Богом; настолько обильно содержанием богословское учение Филарета, который раскрыл в своих сочинениях не только те пункты православного вероучения, в которых погрешали мистики, но ответил на все почти догматические вопросы, касаясь предметов православного вероучения, сходных с мистическим учением. Филарет излагал иногда тоже мистическое учение, только в пределах, дозволяемых православием (напр., о новом рождении свыше, о сокровенной жизни, о подражании Христу). Большей заботы требовало от Филарета опровержение мистических воззрений, совершенно не мирившихся с православным учением. Мистицизм отвергал все внешнее в христианстве. На таинства смотрел, как на знаки духовных непосредственных отношений к Божеству. Видимую Церковь и всякое внешнее посредство между Христом и верующим тоже отверГал.Отрицание мистицизма простиралось даже на первородный грех946. Все это вызывало Филарета или на поправки мистического учения (напр., слово на Благовещение; Слова, изд. 1848 г. 1, 168), или на подтверждение того, что отвергалось мистиками; причем подтверждение требовалось прежде всего из Св. Писания, которое в известном смысле уважалось мистиками.

Мистицизм влиял на содержание догматического учения м. Филарета только в самый первый период его деятельности. Как в это время, так и в последующее, в религиозной жизни русского народа много было других явлений, побуждавших Филарета сказать авторитетное слово. Раскол с многоразличными разветвлениями, секты разных оттенков, католики я протестанты, с которыми приходится постоянно сталкиваться православным, – все это вызывало знаменитого проповедника на обсуждение догматических вопросов (напр., о Церкви, о св. предании, об условиях нашего спасения и др.) Социальные волнения, направленные, между прочим, против монархической формы правления, заставляли осветить этот предмет с религиозной точки зрения, и рассмотреть наследственную царскую власть, как орудие Божественного Промышления. Объем и содержание догматического учения м. Филарета объясняются, наконец, обстоятельствами и целями написания богословских сочинений его. Догматическое учение главным образом находится в проповедях м. Филарета. При выборе предметов проповеди и при раскрытии их Филарет, несомненно, руководился важностью и назидательностью их и временем произнесения проповеди. С церковной кафедры, например, неудобно было входить в тонкости метафизического учения о свойствах Божиих. Поэтому в проповедях Филарета мы находим подробное учение только о благости и вездеприсутствии Божием. О важном значении в деле нашего спасения воскресения Христова подробно, говорится в них, может быть, потому, что они говорились в праздник Пасхи, когда об этом было вполне естественно рассуждать.

* * *

661

Слова, изд. 1877 г. 3, 398; изд. 1848 г. 1, 255; ср. 244; изд. 1873 г. 1, 124–5.

662

Слова, изд. 1874 г. 2, 352.

663

Слова, изд. 1874 г. 2, 285. «Может ли сухая трава так же выдержать присутствие огня, как выдерживает золото, которое им очищается и совершенствуется? Не превратит ли он ее мгновенно в пепел и прах?». Ibid. 267–8.

664

Слова изд. 1873 г. 1, 180–1. 177. 184–8; изд. 1848 г. 1, 63. 2, 283; изд. 1861 г. 3, 280; изд. 1877 г. 3, 460–1.

665

Слова; изд. 1882 г. 4, 520.

666

Слова, изд. 1861 г. 3, 312. 313.

667

Слова, изд. 1861 г. 3, 312. 300; ср. изд. 1873 г. 1, 210.

668

Слова, изд. 1861 г. 3, 312–3.

669

Катех. 45.

670

Слова, изд. 1848 г. 2, 274.

671

Слова, изд. 1861 г. 3, 313.

672

Слова, изд. 1873 г. 1, 138–9; ср. 135.

673

Слова, изд. 1861 г. 3, 121; ср. 5. «Чтен. в Общ. л. дух. пр.» 1868 г. 5, 63.

674

Слова, изд. 1874 г. 2, 50; ср. 79–80; изд. 1873 г. 1, 264.

675

Слова, изд. 1848 г. 1, 41–2.

676

Слова, изд. 1861 г. 3, 307; ср. 121–2; изд. 1848 г.1, 50; изд. 1874 г. 2, 268–9.

677

Слова, изд. 1873 г. 1, 181.

678

Слова, изд. 1848 г. 1, 59.

679

Ibid. 63.

680

Слова, изд. 1848 г. 1, 151; изд. 1874 г. 2, 313; ср. изд. 1861г. 3, 47; Катех. 80.

681

Слова, изд. 1848 г. 2, 151.

682

Слова, изд. 1848 г. 1, 186–7.

683

Слова, изд. 1877 г. 3, 434; ср. 394; изд. 1874 г. 2, 223; изд. 1848 г. 2, 151.

684

Слова, изд. 1877 г. 3, 434.

685

Слова, изд. 1848 г. 1, 60; ср. 187.

686

«Раздаяние даров (Св. Духа) не имеет другого конца, как сообщение немощной твари силы Божией для достижения блаженства.» Прав. Обозр. 1869 г. 1, 357.

687

«Жизнь человеческая в своей деятельности движется между тремя пределами, к которым приражаясь неправильно, приводит она в замешательство собственные движения и повреждает сама себя. Сии духовные пределы суть: сам человек, ближний и Бог». Слова, изд. 1848 г. 2, 282. 215–6.

688

«В его уме сияет дух премудрости…, духовно востязующей вся (1Кор.2:15), дабы все обратить в средства к единому вечному благу души. Его волю движет дух свободы: ибо закон Духа жизни о Христе Иисусе его освободил от закона греховного и смерти, который дает своим рабам столько тяжких владык, сколько есть нужд и прихотей, страстей и привычек. Во глубине сердца его почивает дух утешения и мира, всяк ум превосходящего (Флп.4:7), который Иисус Христос дает ученикам Своим, не якоже мир дает (Ин.14:27). В нем обитает дух величия... дух смирения... дух силы, с которым христианин – добрый воин, облеченный во вся оружия Божия (Еф.6:11), могущий вся о укрепляющем его Иисусе Христе (Флп.4:13), силою восхищающий царствие Божие (Mф.11:12)». Слова, изд. 1848 г. 1, 60–2; ср. 2, 18–9.

689

«Подвластные часто не могут знать, почему так или иначе действует человеческая власть, кольми паче власть непостижимого Бо­жества». Слова, изд. 1861 г. 3, 279.

690

Ibidem.

691

Слова, изд. 1861 г. 3, 279; изд. 1848 г. 1, 60; ср. Кат. 48.

692

Слова, изд. 1848 г. 2, 12.

693

Слова, изд. 1877 г. 3, 438–9.

694

Слова, изд. 1848 г. 1, 188–9.

695

Слова, изд. 1877 г. 3, 439–440; ср. изд. 1848 г. 1, 62–3.

696

Слова, изд. 1877 г, 3, 437–8; изд. 1873 г.1, 243–4; ср. изд. 1861 г. 3, 100.

697

Слова, изд. 1848 г. 2, 187–8; изд. 1877 г. 3, 438.

698

Слова, изд. 1861 г. 3, 122; изд. 1882 г. 4, 624.

699

Слова, изд. 1848 г. 1, 65, 64; 2, 106; ср. 1, 201.

700

Слова, изд. 1848 г. 1, 65; 2, 151–2.

701

Слова, изд. 1848 г. 2, 151–2; 1, 187; ср. изд. 1861 г. 3, 44; изд. 1873 г. 1, 208–9.

702

Слова, изд. 1861 г. 3, 53; ср. изд. 1848 г. 1, 92. «Свобода есть нераскаянное или невозвратное дарование Божие». Слова, изд. 1877 г. 3, 421.

703

Слова, изд. 1882 г. 4, 625.

704

Слова, изд. 1848 г. 2, 58–9; ср. изд. 1877 г. 3, 410.

705

Слова, изд. 1848 г.1, 188; ср. 114; изд. 1877 г. 3, 440–1.

706

Слова, изд. 1848 г.2, 290; ср. 24, 124. 273.

707

Слова, изд. 1873 г, 1, 219; изд. 1848 г. 2, 12.

708

Слова, изд. 1848 г. 2, 102.

709

«Право, или на языке Св. Писании оправдание (Исх.24:3; Рим.2:26), есть то, сохранением чего можно быть правым пред людь­ми и праведным пред Богом». «Вменять первоначально значит: поста­вить в счет (Лев.25:27. 50. 52), а по употреблению также: приписать кому-либо какое-либо свойство, иногда и чуждое для него (Притч.17:28). Вменить в праведность значить признать за добродетель и поставить в заслугу, достойную мздовоздаяния (Пс.105:31)». Сущность веры Авра­амовой, «как истинной, должно полагать во всеискреннем и безусловном предании ума и воли Богу, в приятии Его свидетельства в себя са­мого (1Ин.5:10) вопреки свидетельству плоти и крови, паче упования (Рим.4:18)». Зап. на Быт. 2, 85–6; Чтен. в Общ. л. дух. пр. 1872 г. 4, 70.

711

Чтен. в Общ. И. и Др. Рос. 1870 г. 1, 39–40. Слова, изд. 1848 г. 1, 120–1.

712

Ibid. 2, 286.

713

Слова, изд. 1848г. 1, 100–102; ср. 49–50.

714

Слова, изд. 1848г. 1, 213; ср. 66; изд. 1874 г. 2, 266–9. – Вера, привлекая к человеку благодатную силу Божию, через это увеличивает свою собственную силу. Аще бысте имели веру, яко зерно горушно, глаголали бысте ягодичине сей: восторгшеся и всадися в море: и послушала бы вас (Лк.17:6). «То есть: о, если бы вы имели начаток веры от искреннего расположения вашего сердца! Тогда верно получили бы великую силу от благодати... Имейте сердечное расположение веровать, которое от вас зависит: и Бог не преминет приложить вам веру крепкую, которая есть дар благодати». Слова, изд. 1861 г. 3, 46–7; ср. изд. 1848 г. 1, 121; изд. 1882 г. 4, 565.

715

Слова, изд. 1848 г. 1, 85.

716

«Впрочем, он показывает оправдание в вере и делах подобно тому, как жизнь находится в корне и плодах древа, и вера представляется корнем оправдания»... Чтен. в Общ. Ис.и Др. Р. 1870 г. 1, 40.

717

Вселенская, должно быть, в том смысле, что вселяет в верующего благодать Божию.

718

Слова, изд. 1848 г. 1, 121; ср. 2, 286.

719

Ibid. 1, 85; ср. Катех. 3, 93–4.

720

Слова, изд. 1848 г. 1, 86; ср. Зап. на Быт. 2, 49. 59. 159.

721

Слова, изд. 1848 г. 1, 124–5.

722

Ibid. 2, 9.

723

Слова, изд. 1877 г. 3, 398–9; изд. 1848 г. 1, 172–3; ср. Кат. 19.

724

Слова, изд. 1848 г. 2, 9.

725

Слова, изд. 1848 г. 1, 283; ср. изд. 1877 г. 3, 399–401; изд. 1861 г. 3, 144–5.

726

Слова, изд. 1873 г. 1, 272; ср. 273–6.

727

Катех. 76.

728

Слова, изд. 1877 г. 3, 425–6.

729

Зап. на Быт. 2, 172; ср. Слова, изд. 1877 г. 3, 426. 465–9.

730

Слова, изд. 1848 г. 2, 12.

731

Слова, изд. 1848 г. 1, 111; ср. изд. 1877 г. 3, 427.

732

Слова, изд. 1848 г. 1, 83; изд. 1861 г. 3, 93; ср. 26. 201.

733

Чтен. в Общ. И. и Д. Рос. 1870 г. 1, 39–40; Зап. на Быт. 1, 112; Слова, изд. 1848 г. 1, 188.

734

Слова, изд. 1848 г. 2, 284; ср. изд. 1877г. 480.

735

Слова, изд. 1848 г. 2, 203–206; ср. изд. 1877 г. 3, 410–411.

736

Слова, изд. 1848 г. 2, 203–6; ср. изд. 1877 т. 3, 410–411.

737

Издание 1874 г. 2, 313; ср. изд. 1877 г. 3, 378; изд. 1848 г. 2, 80.

738

Изд. 1861 г. 3, 160–1.

739

Изд. 1848 г. 1, 89.

740

Ib. 2, 186.

741

Ib. 1, 122.

742

Изд. 1882 г. 4, 513.

743

В наименовании таинств видно указание частью на то, что в них тайно действует благодатная сила Божия, частью на то, что сии священные действия, по благоговению к заключенной в них Божией силе, должны быть тайною, недоступною для неприготовленных и недостойных (Ib. 515; ср. Прав. Обозр. 1866 г. 2 кн. 87).

744

Катех. 57.

745

Изд. 1848 г. 2, 88.

746

Ibid. 338.

747

Слова, изд. 1848 г. 2, 185–6.

748

Слова, изд. 1882 г. 4, 514–5.

749

Слова, изд. 1848 г.2, 273.

750

Слова, изд. 1861 г. 3, 350.

751

Слова, изд. 1848 г. 2, 239; ср. изд. 1861 г. 3, 183.

752

Слова, изд. 1861 г. 3, 153; ср. Катех. 49.

753

Разгов. между исп. и увер. о прав. 128; Слова и pиw, изд. 1848 г. 2, 240; 1, 17; 2, 188.

754

Катех. 54.

755

Ibid. 49.

756

Слова, изд. 1882 г. 4, 603.

757

Слова, изд. 1848 г. 2, 240.

758

Катех. 48.

759

Слова, изд. 1861 г. 3, 142.

760

Слова, изд. 1861 г. 3, 100.

761

Ibid. 99; Катех. 50; «Чтен. в Общ. И. и Д. Р.» 1870 г. 1, 42; ср. Разгов. 153.

762

Слова, изд. 1848 г. 2, 337.

763

Слова, изд. 1874 г. 2, 408–9; изд. 1848 г. 2, 214.

764

Библ. Истор. 478.

765

Биб. Истор. 572 стр.

766

Слова, изд. 1861 г. 3, 142. ср. 246–7; Чт. в Общ. И. и Д. Р. 1870 г. 1, 42.

767

Слова, изд. 1861 г. 3, 142.

768

Разг. 137–143; ср. 143–4; ср. изд. 1848 г. 1, 264–6.

769

Слова, изд. 1873 г. 1, 252.

770

Слова, изд. 1848 г.2, 181.

771

Слова, изд. 1861 г. 3, 108.

772

Слова, изд. 1882 г. 4, 621.

773

Библ. Ист. 478–9; ср. «Чт. в О. И. и Д. Р.» 1876 г. 1, 42.

774

Слова, изд. 1848 г. 1, 233.

775

Ibid. 220; ср.2, 340. 337; 1, 217–221.

776

Слова, изд. 1848 г. 2, 337; ср. 3, 410.

777

Слова, изд. 1848 г. 1, 220.

778

Слова, изд. 1848 г. 2, 188.

779

Слова, изд. 1848 г. 2, 18; ср. 1, 230–2.

780

Слова, изд. 1848 г. 1, 220; ср. Библ. Ист. 474–5.

781

Слова, изд. 1861 г. 3, 184.

782

Биб. Истор. 263.

783

Библ. Ист. 481–3; ср. изд. 1848 г. 341; изд. 1861 г. 385–387.

784

Слова, изд. 1848 г. 2, 98–9.

785

Слова, изд. 1848 г. 2, 340.

786

Кат. 17; Библ. Ист. 486–7; изд. 1861 г. 3, 387–8.

787

Библ. Ист. 478.

788

Учительство церковное как будто несогласно со словами Иисуса Христа: вы же не нарицайтеся учители: един бо есть ваш учитель, Христос, вcи же вы братие есте (Mф. 23:8) Этими словами Христос «не служение учительское отвергает», а «наше мудрование смиряет, превозношение низлагает, дерзость обуздываешь, своеволие отсекает, осуждает и запрещает самопоставленное и самоназванное учительство. Не нарицайтеся учители: не восхищайте сего звания сами себе; не вызывайтесь учить, когда вы не призываетесь к сему. А если и будете к сему при­званы, если Бог поставит, если священный закон наречет вас учи­телями; и тогда не возноситесь званием, которое только по дару и по причастию вам принадлежит, поскольку первоначально и существенно един есть ваш Учитель, Христос. Почитайте себя не более, как братиями тех, которые называют вас учителями; будьте слуги, а не вла­стители учения и учеников: болий в вас да будет вам слуга (Mф. 23:11)». Слова, изд. 1848 г. 1, 229.

789

Слова, изд. 1861 г. 3, 183–4; ср. Библ. Ист. 475; изд. 1877 г. 3, 443.

790

Слова, изд. 1882 г. 4, 497; изд. 1848 г. 2, 343; ср. 65.

791

Кат. 57 стр.; изд. 1874 г. 2, 316.

792

Слова, изд. 1848 г. 2, 281–282.

793

Слова, изд. 1848 г. 1, 188.

794

Катех. 58 стр.

795

Слова, изд. 1848 г. 2, 153.

796

Слова, изд. 1882 г. 4, 610.

797

Ibid. 513.

798

«Апостол Петр называет крещение воображением или противообразным (antitypon) ковчега Ноева (1Пет.3:20, 21). Итак, ковчег был образ (1Кор.10:2) купели крещения, и великое обновление человеческого рода образ возрождения каждого человека. Пред потопом человеческий род был плотян, не причастен Духа Божия, исполнен зла во всех своих помышлениях, растлен во всех своих действиях; таков человек вне благодати крещения и возрождения. В потоп погребен ветхий человеческий род, но в то же время уготован новый род, сохраненный в ковчеге; подобно сему мы спогребаемся Христу крещением в смерть ветхого нашего человека, к в то же время вво­димся Им в бессмертную Его Церковь, и начинаем ходить во обнов­лении жизни (Рим.4:4–6). Зап. на Быт. 1, 131–2; ср. Биб. Ист. 90; изд. 1848 г. 2, 15; Зап. на Быт. 2, 13.

799

Разг. между исп. и увер. о прав. 23, 4 стр.; ср. Катех. 61.

800

Библ. Ист.

801

Библ. Ист. 404–5; изд. 1848 г. 2, 101; ср. Кат. 58.

802

Слова, изд. 1848 г. 5, 31.

803

Слова, изд. 1848 г. 2, 31.

804

Катех. 58.

805

Слова, изд. 1848 г. 2, 282–283. – Что будет с теми, которые не по упорству какому-нибудь, а по независящие обстоятельствам не могли принять крещения? На этот раз следует припомнить, что «как правосудие Божие непостижимо и беспредельно, так и милосердие Его непостижимо и беспредельно. Душа, которая несет на себе только прародительский грех, и это потому только, что не имела возможности получить облегчение от сего бремени, конечно, не будет у Бога срав­нена с душой, которая своевольными грехами пролагает себе путь в геенну. Вот что Григорий Богослов пишет о крещении: «иные даже не имеют возможности и принять дара благодати (крещения) или, может быть, по малолетству, или по какому-либо совершенно независящему от них стечению обстоятельств». И далее: «последние (о которых теперь говорили) не будут у Праведного Судии ни прославлены, ни на­казаны, потому что хотя не запечатлены, однако же и не худы, и больше сами терпели, нежели сделали вреда. Ибо не всякий недостойный наказания достоин уже и чести, равно как не всякий недостойный чести достоин уже наказания». Зап. о жизни Филарета-Сушкова, прил. 121 Стр.

806

Кат. 57; ср. Биб. Ист. 439. 435. 473.

807

Слова, изд. 1882 г. 4, 513; Биб. Ист. 473–4; ср. 69. 112. 121. 220. 387.

808

Кат. 61–2; Библ. Ист. 473. – Помазание Давида показывает, что даже в Ветхом Завете с видимым помазанием соединялось преподание даров духовных. Давид еще задолго до своего воцарения помазан был Самуилом. «Для чего Давид помазан был в царя так рано, так, по-видимому, неблаговременнно, с опасностью? Для того (ме­жду прочим ), чтобы помазанием преподать ему царскую благодать, ко­торая бы соделала его и победителем, и любезным народу, и в гоне­нии непобедимым, и наконец довела до престола, как и сказано в Писании, что вследствие помазания ношашеся Дух Господень над Давидом от того дне, и потом (1Цар.16:13)». – Слова, изд. 1861 г. 3, 241; изд. 1848 г. 2, 187.

809

Кат. 62–3; ср. изд. 1848 г. 1, 226.

810

Слова, изд. 1848 г. 226–7.

811

«Чтен. в Общ. люб. дух. пр.» 1868 г. 5, 155.

812

Слова, изд. 1882 г. 4, 496–7; изд. 1873 г. 1, 148.

813

Слова, изд. 1848 г. 2, 73; ср. 50.

814

Ibid. 3, 3.

815

Катех. 66.

816

Слова, изд. 1848 г. 2, 186.

817

Слова, изд. 1861 г. 3, 147.

818

Слова, изд. 1861 г. 3, 199; изд. 1873 г, 1, 148; изд. 1848 г. 1, 67.

819

Ibid. 2, 90.

820

Слова изд. 1848 г. 1, 227–8.

821

«Примечайте же, как отступают от точности заповеди Господ­ней те, которые не допускают до Святых Таин младенцев и малолетних до известного возраста; и как, напротив, верна слову Господню Православная Церковь, когда она и младенцам подает Святую чашу, да пиют от нея вси, даже и те, которые могут только пити, не имея крепости, чтобы ясти. Еще более достойно примечания, как Господь, при первом преподаянии Святой чаши, в то же время обличает ее отъятие у народа, – нововведение поздних веков... Что касается до тех, которые ниже один раз в год не приступают к трапезе Господней или совсем чуждаются ее, суд их написан в Евангелие: аще не снесте плоти Сына человеческого, ни пиете крове Его, живота не имате в себе (Ин.6:53)». Ibid. 2, 49–50; ср. «Чтен. в О. И. Др. Р.» 1870 г. 1, 40–1.

822

Слова, изд. 1861 г. 3, 184.

823

Письма Митр. Флп.к Муравьеву, 152 п. 234–5 стр.; ср. Кат. 65.

824

Кн. 4, гл. 13, ст. 7.

825

Письм. Флп.к Муравьеву 150 п. 221 стр.; ср. 219.

826

Ibid. 150 п. 221 стр.

827

Ibid. 150 п. 219 стр.; ср. 152 п. 234 стр.

828

Ibid. 150 п. 232 стр.

829

Ibid. 150 п. 221 стр. – «Латинская мысль о времени пресуще­ствления просто несообразна с древним преданием и, есть ли позволено сказать, бестолкова». 152 п. 235 стр. – В Прав. исп. «пресуществление связано с двумя действиями: призыванием и благословением». 153 п. 237 стр. – «Известие учительное признает слова Господни существенно нужными к совершению пресуществления, не удовлетворяясь словами призывания и благословения». 153 п. 238 стр. – Что произнесение слов установления таинства необходимо для пресуществления, об этом сви­детельствует, между прочим, Григорий Нисский в своем оглашении 37, Симеон Солунский в книге о храме (в главе 88), Марк Ефесский в сочинении, написанном во время Флорентинского собора, под заглавием: «О том, яко не изглашением точию Господних слов освящаются святые дары», кн. Скрижаль, сочинение Иоанна Нафанаила пресвитера Критского (стр. 419), Святитель Димитрий в двенадцати статьях о пресуществлении... 153 п. 238–240. – В требнике Петра Могилы, ч. 1, стр. 238, за­ключается чисто католическое учение о времени пресуществления. Ibid. 240 стр.

830

Слова, изд. 1861 г. 3, 109; ср. 103.

831

Слова, изд. 1873 г. 1, 178.

832

Слова, изд. 1848 г. 1, 222–4.

833

Ibid.

834

Катех. 68.

835

Изд. 1848 г. 1, 37; Кат. 68.

836

Ibid. 159; изд. 1873 г. 1, 178.

837

Изд. 1848 г. 1, 267; ср. 253.

838

Изд. 1877 г. 3, 440; ср. изд. 1848 г. 1, 86; изд. 1874 г. 2, 320.

839

Катех. 68; ср. изд. 1848 г. 1, 224–274; Библ. Ист. 340–474.

840

Катех. 71; Чтен. в О. люб. д. пр. 1868 г. 5, 155.

841

Кат. 71. Изд. 1861 г. 3, 188–9; ср. изд. 1848 г. 1, 211; Биб. Ист. 475.

842

Катех. 70; «Христос Спаситель о безбрачной жизни сказал Апостолам: не вси вмещают словесе сего, но имже дано есть (Mф.19:11). То есть: не все могут пребывать безбрачны, а только некоторые имеют дарование всегдашнего девства». Так что каждый «может с мирною совестью, согласно со словом Христовым, избрать то, что может вме­стить, или святое девство, или благословенный брак, не опасаясь тех, никем не благословенных наставников, которые мечтали своею заповедью разрушить всеродное благословение Божие человекам: раститеся и множитеся, и наполните землю (Быт.1:28)». Изд. 1861 г. 3, 169; ср. Библ. Ист. 9. 69–70. 134. 219. 290. 384. 457. 475.

843

Катех. 69.

844

Прав. обозр. 1866 г. 2, 86.

845

«Рукоположение в первый раз представляется в благословении детей Иосифовых Иаковом, и притом в виде крестообразном (Быт.48:13–4). Чрез него ясно изображается сообщение даров благодати, так как простертие рук обыкновенно предшествует даянию». Библ. Ист. 69.

846

Слова, изд. 1885 г. 5, 571.

847

Прав. Обозр. 1866 г. 2 кн. 86.

848

Изд. 1848 г. 2,342.

849

Изд. 1848 г. 2, 340; ср. 341–343.

850

Изд. 1848 г. 2, 338; Прибав. к Твор. св. Отц. ч. 21, стр. 489–490.

851

Ibid.

852

Прав. Обозр. 1866 г. 2, 86.

853

Слова, изд. 1848 г. 2, 338–9.

854

Слова, изд. 1874 г. 2, 410–411.

855

Изд. 1848г. 2, 240; ср. ibid. 1, 54–55.

856

Разгов. между испыт. и увер. 121–2.

857

Изд. 1861 г. 3, 153. 48.

858

Изд. 1882 г. 4, 515; изд. 1848 г. 2, 61; ср. 139; 1, 302–4; изд. 1877 г. 3, 454; изд. 1873 г. 1, 131–2; изд. 1861 г. 3, 146; ср. 1873 г. 1, 226, 7; изд. 1848 г. 2, 152; ср. 205–59. 65; изд. 1861 г. 3, 198–9.

859

Слова, изд. 1848 г. 2, 240–241.

860

Слова, изд. 1848 г. 2, 97.

861

Слова, нзд. 1848 г. 1, 320.

862

Слова, изд. 1848 г. 2, 97.

863

Изд. 1848 г. 2, 37. 51. 193. 207. 224. 263–4. 292. 308. 320; 2, 14–7. 40–3. 51. 72. 79. 87, 89. 101. 111. 306; изд.1861 г. 3, 176, 192–3; изд. 1873 г. 131. 143–4. 147–9. 172. 176. 178, 213; изд. 1877 г. 3, 377; изд. 1885 г. 4, 621; Катех. 63–7.

864

Катех. 53.

865

Изд. 1848 г. 307. 308. 315; Письма Филар. к арх. Антонио, пис.152.

866

«Посему-то, думаю, и в сем-то смысле первенствующая Цер­ковь общение святых явственно признавала членом веры, как то можно видеть из некоторых древних символов веры. Посему-то, думаю, и Апостол, как на важное преимущество Церкви христианской, указует на ее общение с Церковию небесною». Евр.12. 22–23. Изд. 1848 г. 2, 46; ср. изд. 1861 г. 3, 279–280, изд. 1882 г. 4, 518.

867

Слова, изд. 1848 г. 1, 296–7.

868

Слова, изд. 1848 г. 1, 278; ср. Катех. 51–3.

869

Разг. между исп. и ув. 129.

870

Катех. 53–4.

871

Разг. между исп. и ув. 128–9.

872

Слова, изд. 1848 г. 1, 170.

873

Слова, изд. 1848 г. 1, 169.

874

Слова, изд. 1848 г. 1, 170.

875

Ibid. 1, 171.

876

Ibid. 171.

877

Слова, изд. 1848 г. 1, 173.

878

Слова, изд. 1848 г. 2, 34,

879

Слова, изд. 1848 г. 2, 97–8.

880

Слова, изд. 1848 г. 2, 98.

881

Разг. между исп. и увер. 125.

882

Слова, изд. 1848 г. 2, 35–6.

883

Слова, изд. 1848 г. 2, 36.

884

Слова, изд. 1848 г. 2, 36.

885

Ibid.

886

Слова, изд. 1848 г. 2, 97.

887

Слова, изд. 1848 г. 1, 99; ср. Катех. 49.

888

Слова, изд. 1848 г. 2, 98.

889

Зап. на Быт. 1, 31; ср. Слова, изд. 1848 г. 1, 121.

890

Слова, изд. 1873 г. 1, 159–160; ср. Зап. на Быт. 2, 88.

891

Слова, изд. 1861 г. 3, 55.

892

Слова, изд. 1877 г. 3, 430–1.

893

Слова, изд. 1873 г. 1, 160–1; ср. изд. 1848 г. 1, 82–3.

894

Слова, изд. 1861 г. 3, 54–5; ср. 49; изд. 1874 г. 2, 278–280.

895

Слова, изд. 1873 г. 1, 220.

896

Слова, изд. 1874 г. 2, 395.

897

«Где же оно? Подлинное взятие Пресвятой Девы с телом на небо, по признакам, оставшимся на земле, подобное воскресению Христову, не есть ли первый пример первого воскресения? Если Матерь Начальника воскресения следует за Ним в воскресении в третий день по Своем успении; то не может ли случиться, что и некоторые другие, по пре­имуществу святые и достойные блаженства, как, например, те, которые жизнь свою отдали за имя Воскресителя, чрез многие, может быть, веки, однако ж ранее последнего всеобщего воскресения умерших и изменения живущих, получать некоторое предварительное, особенно им предоставленное участие как в воскресении, так и в славе, в блажен­стве Ему свойственных? Как просто, по-видимому, и непринужденно сим образом изъясняются слова Тайновидца – души растесанных за сви­детельство Иисусово и за слово Божие, ожиша, прочие же мертвецы не ожиша; – се воскресение первое (Откр.2:4–5)! Но кто разуме ум Господень (Рим.11:34)? Человек, не ведающий, что породит находящий день (Притч.3:28), может ли домогаться ведения о тем, что родят века, чреватые тайнами Божиих судеб»?...

898

Слова, изд. 1874 г. 2, 395–6. 397–8 и дал.; ср. изд. 1848 г. 1, 295–8.

899

«Чтен. в О. люб. д. пр.» 1871 г. 13, 3.

900

Слова, изд. 1848 г. 1, 199; ср. 198; изд. 1874 г. 2, 280. 322.

901

Слова, изд. 1848 г. 1, 320.

902

Слова, изд. 1861 г. 3, 56.

903

Слова, изд. 1861 г. 3, 267, 50; ср. из. 1873 г. 1, 162.

904

«Если принять в рассуждение, что Апостол говорить о духах злобы поднебесных, что духам злобы свойственно быть в аде, то не при­дется ли заключить, что наш бедный мир, с одной стороны, по дару творения и по благодати искупления, проницаемый благодатною светлою атмосферою неба, – с другой, по бедственному, греховному повреждению, не совсем заперт для расширившейся в нем темной атмосферы ада? Души облагодатствованные и совершившиеся, исходя от тела, отражают сию атмосферу вселившимся в них благодатным светом и, не ощущая ее, идут на небо к душам менее очищенным, менее сильным в свете, она приражается, – и вот мытарства». Письм. Филар. к арх. Антонию, пис.543.

905

Слова, изд. 1848 г. 1, 209–210.

906

Слова, изд. 1861 г. 3, 186.

907

Катех. 72–3.

908

Слова, изд. 1861 г. 3, 186; Кат. 73; ср. Слова, изд. 1848 г. 1, 304; изд. 1873 г. 1, 162.

909

«Не излишне ли, по-видимому, молиться о святых ? Однако, святой Павел велит молиться о всех святых (Еф.6, 18). Не излишне ли молиться о Апостолах, которые суть распространители благодати на всех прочих и первые из святых в Церкви (Кор. 12, 23)? Однако, Апостол Павел требует, чтобы молились о нем и не Апостолы, и притом тогда, как он уже приближался к венцу за подвиги Апо­стольства. Есть молитва в пользу самого Евангелия (Рим.1,16): можно ли бояться излишества в молитве за верующих? Или, спросят, – не тщетна ли молитва за умерших в грехе? Ответствую: тщетна – за умерших в грехе смертном, смертию духовною, и в сем состоянии постигнутых смертию телесною, – за тех, которые внутренно отпали от духовного тела Церкви Христовой и от жизни по вере, своим неверием, нераскаянностью, решительным и конечным противлением бла­годати Божией. Где просвещенному и беспристрастному оку явны при­знаки сей горькой смерти, там нет места утешению молитвы: есть грех к смерти; не о том глаголю, да молится. Но что может сделать молитва о брате, согрешающем грех не к смерти? Может дать ему живот. Неужели и умершему телесно? – Святой Иоан, которого сло­вами мы теперь руководствуемся, не говорит да; но не говорить и – нет. Он не запрещает молиться о умершем, тогда как запрещает молиться о грешнике отчаянном и безнадежном».

910

Слова, изд. 1848 г. 2, 21–3.

911

Катех. 73; Слова, изд. 1848 г. 2, 23–4; ср. изд. 1861 г. 3, 178–9; Чтен. в Общ. И. и Др. Рос. 1870 г. 1, 44.

912

Слова, изд. 1848 г. 1, 254–6.

913

Ibid. 56. 55; ср. 256–7.

914

Кат. 45; ср. Слова изд. 1874 г. 2 321; изд. 1848 г. 1, 63. «Чтобы образовать свою ложную жизнь, антихрист возмет ее стихии в аде и в нечестивых людях», и, наподобие тела Церкви Христовой, «составит свое тело – церковь лукавнующих». Письма Филар. к Антонию, пис.93.

915

Ibid. 188.

916

Катех. 71.

917

Слова, изд. 1848 г. 1, 295; ср. 297–8.

918

Катвх. 72; ср. Слова, изд. 1861 г. 3, 54–5.

919

Катех. 44–5.

920

Слова, изд. 1848 г. 1, 272–4; ср. изд. 1861 г., 3, 276.

921

Слова, над. 1873 г. 1, 295–6; ср. 202.

922

Катех. 74; ср. Чтен. в О. люб. д. пр. 1872 г. 4, 108; изд. 1848 г. 1, 233–6. 54–5.

923

Кат. 75; Слова, изд. 1873 г. 1, 296–9; ср. изд. 1848 г. 1, 157.

924

Кат. 75; ср. Слова, изд. 1878 г. 1, 295.

925

Катех. 72; ср. Сл. изд, 1848 г. 1, 19. 33–4.

926

Слова, изд. 1848 г. 1, 9–11 стр., срав. 26–28.

927

Чтен. в Общ. л. дух. просв. 1872 г. 4, 58–61 – Во взгляде на источники вероучения, на доказательства догматов Филарет примыкает к школе Феофана Прокоповича, который в предисловии к своему кур­су Богословия говорит: «Если бы пришлось мне сказать что-либо такое, что не будет подтверждено свидетельством слова Божия, или будет доказываться аргументами не вполне понятными и не идущими к делу, то я заранее заявляю свое желание и требование, чтобы все подобное не только не принималось учениками на веру, но прямо отвергалось, как неудовлетворительное и ложное. И я желал бы, чтобы слушатели ука­зывали мне на подобные промахи, давая мне возможность исправлять и опровергать мои неправильный мнения. Ибо я знаю, что нельзя назвать здоровым того человека, который, подражая безумно папы, считает се­бя непогрешимым». Феофан Прокоп. как писатель. П. Морозова. 1880 г. 126.

928

Слова, изд. 1848 г. 1, 276; ср. 257.

929

Слова, изд. 1848 г. 2, 340.

930

Чтение в общ. л. дух. просвещ. 1874 г. 6, 979–81.

931

Собрание мнений и отзывов Филар.; изд. 1885 г. 2, 217–220 стр.

932

Чтен. в Общ. люб. д. пр. 1877 г. Ноябр. 128–9.

933

Письма Филарета к О. М. Голицыну, письмо 30 от 1839 г.

934

Душ. Чт. 70 г. 2, 63.

935

Письма Филарета к арх. Антонию, письмо 1012.

936

П.В. Знаменский. Чтен. из ист. рус. ц. Пр. Соб. 1885 г. 1, 29–30.

937

«Митроп. Филарет в его отнош. к миpy таинств. Явлений». Душеп. Чтен.

938

Истор. русск. словесн. Галахова 1880 г. т. 2, 453–8.

939

Вера и Разум, 1884 г. Ноябр. 605.

940

Ibid. 609. 611–612.

941

Письма к Алексею, apхиеп. Тверскому, 104–5.

942

Слова, изд. 1848 г. 2, 259; 1, 148.

943

Русск. Стар. 1881 т. Окт. 316–7 стр.

944

Чтен. в Общ. люб. д. просв. 1872 г. 4, 77–8. 80; ср. 3, 52; 5, 81. 86; 6, 103.

945

Слова,.изд. 1848 г. 2, 49; ср. 1, 92.

946

Изложение мистич. ученая смотр, в Прав. Соб. 1885 г. Сент. 82–98 стр.; Ист. рус. словесн. Галахова, т. 2, 393–428.


Источник: Догматическое богословие по сочинениям Филарета, митрополита московского. Казань: Типография Губернского правления, 1887 год. Содержание: [2], VIII, 303 страниц

Комментарии для сайта Cackle