Источник

Отчёт о миссиях Томской Епархии Алтайской и Киргизской за 1892 год

В Алтайской миссии в истекшем году, совершились два события: 1) празднование столетнего юбилея со дня рождения основателя Алтайской миссии архимандрита Макария (Глухарева) и 2) пожертвование в Москве в пользу Алтайской миссии дома, ценою свыше 300,000 рублей.

Основывая церковь Христову на Алтае, о. Макарий был подобен тому «благоразумному мужу, строившему дом, который копал, углубился в землю и положил основание на камне; почему когда случилось наводнение и вода устремилась на этот дом, то не могла поколебать его, потому что он основан был на камне». (Лк.6:48)

Подражая основателю, и преемники его старались продолжать возводить здание Алтайской церкви на тех же незыблемых началах, какими руководился сам основатель ее. Дабы показать прочность основания, положенного о. Макарием, промыслу Божию угодно было посылать миссии тяжёлые и различные испытания. Злоба и ненависть человеческие с силою устремились было, подобно наводнению, смыть с лица земли основанную о. Макарием миссию и с нею достойнейшего преемника его ― достойного питомца той же высшей духовной школы, которая воспитала и основателя, а огненная стихия лишила было другого преемника (соимённого основателю) и вместе с ним почти сотню бесприютных сирот крова, одежды и других насущных потребностей, миссию же ― церковного, библиотечного и хозяйственного достояния, приобретённого ею помощью многолетних пожертвований.

Испытывая скорби великие, труженики благовестия Христова на Алтае, подобно первоапостолу Алтайскому, «облекшись во всеоружие Божие, препоясав чресла своя истиною и облекшись в броню праведности», с терпением, самоотвержением и ревностию текли не предлежащий подвиг благовестия язычникам Евангелия в духе мира и любви, умножая и укрепляя церковь Христову на Алтае. Последствия показали, что все тяжкие испытания, посылавшиеся миссии Промыслом Божиим, были воистину выражением «любви Божией, превосходящей наше разумение», перенесший наибольшую тяготу сих испытаний, ныне милостию Божией, состоит в сонме высших иерархов русской церкви, преемник его по Алтайской миссии ― недавно сделался преемником его по Томской кафедре, а вещественное достояние миссии, истреблённое огнём, восполнено любовью и усердием благодетелей ее. Одна только потеря навеки невозвратима: это драгоценные письма и драгоценные рукописи архимандрита Макария, уничтоженные пожаром. С горестью мы должны сказать, что Алтайская миссия для прошлой своей истории, а в особенности для истории своего основателя, никаких письменных документов у себя не имеет, за исключением нескольких писем, недавно переданных Начальнику миссий настоятелем Соликамского монастыря. Упомянутое сейчас обстоятельство и было причиной тому, что к столетнему юбилею о. Макария Алтайская миссия не могла издать ничего нового, относящегося к личности основателя ея, а вынуждена была в этом случае воспользоваться только трудами других.

Чтобы у одних оживить в памяти личность архимандрита Макария, а других короче познакомить с его жизнию и деятельностью, Алтайская миссия составила ко дню юбилея брошюру об о. Макарии на русском и алтайском наречии с его портретом10. Эта брошюра предназначена исключительно для Бийского Алтая, где и до сих пор живы некоторые инородцы и русские, лично знавшие о. Макария; между ними есть и ученики его. Кроме этой брошюры, печатается в Бийске книга с более подробными сведениями о жизни и деятельности основателя миссии архимандрита Макария. Это сочинение составлено кандидатом Казанской Духовной академии И. И. Ястребовым, по поручению Начальника миссий. Материалом для нея послужили, между прочим, записки (в копии), ведённые архимандритом Макарием, хранящиеся у Высокопреосвященного архиепископа Казанского Владимира, бывшего Начальника Алтайской миссии.

Имея в виду, чтобы в праздновании столетнего юбилея архимандрита Макария молитвенно участвовал, по возможности, весь христианский Алтай, сделано было надлежащее распоряжение о праздновании этого дня (8 ноября) о. о. Миссионерами, каждым в своём стане. Все новокрещёные и старокрещённые, живущие большими и малыми селениями и рассеянные небольшими аулами и улусами по дебрям и удолиям Алтая, были оповещены собраться к 8 ноября в стане (местопребывание) миссионера. Во всех станах миссии порядок празднования этого дня был одинаков. Богослужение отправлялось со всею торжественностью, какая только может в миссионерских церквах быть: возжение всех свечей, пасхальные облачения (коих в некоторых церквах всего-то два), участие в пении школьников по возможности из всех или по крайней мере нескольких школ, находящихся в отделении местного миссионера; вечером вокруг церкви горение костров. Всенощное богослужение совершалось с литией и величанием. Пели по-славянски и по-алтайски. Вместо кафизм говорились поучения о значении праздника. После вечернего богослужения ― лития по усопшим, а после литургии ― великая панихида, во время которой все молящиеся стояли с возженными свечами. По окончании богослужений, все бедные инородцы и русские были угощаемы чаем и обедом. После обеда ― беседа, предметом которой был о. Макарий. Присутствовавшие в беседе пели канты из «Лепты», о. Макарием составленные. Народа было на каждом празднике в каждом стане в таком множестве, как никогда. Весь народ был проникнут сознанием великости праздника, высоким молитвенным настроением и религиозным воодушевлением. Миссионеры приготовляли паствы к празднику заблаговременно. Так Урсульский миссионер пишет: «1-го ноября за литургиею о. Михаилом Чевалковым11 произнесена на родном языке живая и красноречивая импровизация, в коей он, прерывающимся от волнения голосом, со слезами на глазах, напомнив просящим о заслугах о. Архимандрита Макария, как просветителя языческого Алтая, просил, умолял, убеждал их недостойнейшим образом почтить день его столетней памяти. Прямо из сердца вылившееся живое слово старца-миссионера, крестника и ученика о. Макария, видимо глубоко тронуло сердца слушателей. В тот же день сельским сходом решено: сделать добровольную подписку, на часть собранной суммы приготовить в день праздника обед для бедных села Онгудая (Урсула тоже), а на остальные деньги соорудить икону Св. Архистратига Михаила (мирское имя О. Макария), чтобы этим памятником ещё более ознаменовать столетний юбилей незабвенного благодетеля Алтая. Жертвовали: русские и новокрещёные, богатые и бедные, даже нищие. Всего к конце недели собрано 62 рубля 16 к., из этих денег отчислено: а) на трапезу для бедных, для коей сверх того, жертвовали многие мясом, чаем и хлебом – 11 руб. 20 к.; б) на уплату в церковь за свечи, долженствующие быть розданными народу при панихиде 8 ноября 4 р., остальные 46 руб. 96 коп. назначены на приобретение помянутой иконы».

По отчётам миссионеров, почти весь христианский Алтай чувствовал необычайную торжественность праздника. «Когда новокрещёные христиане (пишет, например, Кебезенский миссионер) выходили из храма, то на лицах их заметно было какое-то особенно-радостное выражение, их торжествующий вид как бы говорил, что и они теперь принадлежат к стаду Христову, празднующему ныне великое возрождение их от языческой смерти. Каждый из них видимо сознавал, что он, со вступлением в лоно св. Православной церкви вступил в одну семью русского народа, обрёл тот мир и покой душе своей, которых он вне церкви нигде не находил, что молитвами Христовой церкви о спасении всех он дожил до того благодатного времени, когда всё изменилось к лучшему».

Чтобы усугубить торжественность праздника в г. Бийске ― местопребывании Начальника миссий, ―ко дню столетнего юбилея архимандрита Макария приурочено было освящение новой, каменной, весьма просторной и благолепной Архиерейской церкви, сооружённой отдельно от Архиерейского дома.

Заблаговременно были оповещены бийцы, а так же жители ближайших окрестных русских селений об имеющем быть 8 ноября освящении храма и празднике ― столетнем юбилее со дня рождения архимандрита Макария.

За две недели до праздника, на воскресных беседах, кои охотно посещаются бийцами, Начальник миссий в устном и печатном слове выяснял высокоблагодетельную и потому незабвенную для здешнего края личность о. Макария. На богослужении 8 ноября были тысячи народа, съехавшиеся не только из самого города, но из окрестных селений. После богослужения Начальником миссий в его покоях было предложено гражданам г. Бийска, а раньше сего ― Городской Думе, не почтут ли они благовременным и достойным ознаменованием этот день каким-либо добрым общественно-христианским делом, в благодарную память об о. Архимандрите Макарии, который основанием миссии, по благословению Божию, возжёг светильник православной Христианской веры, в горах алтайских, благодатный свет которого, личною самоотверженною Апостольскою деятельностью сего первого миссионера и деятельностью его преемников и сотрудников, широко распространяясь между язычниками Алтая, благотворно отразился и на Бийске, откуда о. Макарий впервые выступил на поприще миссионерской деятельности. При этом Начальник миссий предложил собрать капитал, на % с которого воспитывать в Духовной Семинарии одного более способного Алтайца, с тем, чтобы таковой, по окончании курса в Семинарии, навсегда остался на служении в миссии; таким образом чрез несколько лет миссия могла бы иметь целый ряд миссионеров из алтайских инородцев ― макарьевских стипендиатов. Собрание вполне согласилось с предложением Начальника миссий и известная благотворительность бийцев сказалась на этот раз пожертвованием по подписке 1700 руб., в числе коих бийским купцом А. Ф. Морозовым пожертвована облигация в 1000 руб. Городская Дума также изъявила согласие участвовать своею денежною помощью, если это будет разрешено ей Губернской властью. День 8 ноября закончился беседою об о. Макарии и раздачею брошюр о нём.

Начальник миссий получил приветственные телеграммы от Г. Товарища Обер Прокурора Святейшего Синода В. К. Саблера, миссионерского отделения при Казанской Духовной Академии, Казанского миссионерского приюта и бывшего Начальника Алтайской миссии, Преосвященного Томского Епископа Макария. Праздник 8 ноября вызвал у стариков-жителей Алтая сравнение прежнего древнего с настоящим, и слово молитвы, сопровождаемое крестным знамением, произносилось ими за первоапостола Алтая самоотвержением, трудами и крепкою молитвою которого даровано Алтаю великое благо, духовно-возрождающее Алтай, ежегодно сотнями увеличивая число членов церкви Христовой.

Каким и в настоящее время самоотверженным трудом, какими лишениями обуславливается продолжение дела, начатого основателем миссии и продолжаемого его преемниками, об этом поведано в прежних отчётах. Но из записок одного старейшего миссионера (протоиерея в. Постникова) за истекший год видно что жизнь прежних миссионеров, времён 60-х годов, была ещё тяжелее, ещё с большими лишениями, ибо средства, получаемые тогда миссионерами, были гораздо меньшия. Миссионер так описывает эту жизнь, которую он сам лично испытал, по приезде своём в Алтай.

«До утверждения штатов, миссионеры, раздавая всё бедным инородцам и употребляя все пожертвования на нужды миссии, сами терпели нужду, кажется, более самих новокрещёных. В то время каждому миссионеру, будь он монах, или семейный отпускалось на содержание в виде жалованья, на все его нужды 80 руб. в год. Причетники питались около миссионеров и местных жителей. Причетникам для зимы выдавалось на каждого по шубе (стоили 3 р.), только без воротников, из киргизских овчин, для лета дабинные халаты и для осени стёганые халаты. Выдавались и сапоги. Вся эта одежда и обувь заменялась новою тогда, когда на плечах болтались одни лохмотья и на ногах ― только слабые намёки на обувь.

По приезде миссионеров в Улалу к Начальнику миссии, я познакомился со всеми миссионерами. Несмотря на то, что я ― новоначальный, и только причетник, служащие в миссии относились ко мне, как бы к равному. Только в миссии я увидел такое братство, где старшие перед младшими не дают чувствовать своего старшинства. О. о. Миссионеры все ― народ простой, добродушный; всё это люди, которые поступили в миссию по призванию, а не для того, чтобы выслуживаться; о материальных же выгодах и речи быть не может: на эту сторону меньше всего обращалось внимания. Можно сказать, все служащие в миссии были идеалисты. Все они были люди смиренные, о себе весьма мало думали, а гордости вовсе в них не было. По выходе из школы миссионеры как видно, заботились о своём самообразовании чрез чтение дельных книг, и хотя обладали солидными сведениями, но всегда считали себя недоучками. Не отличались они учёностию, но обладали тем качеством, какого не даёт ни одна школа; были все люди усердные к делу и, наученные опытом, умели исполнять свои обязанности, и не отказывались ни от какого дела. ― Только такие, не избалованные жизненными удобствами, люди могли выносить всю тяготу миссионерского служения и всю гнетущую бедноту, царствовавшею в то время в миссии. И что всего интереснее, так это то, что служащие того времени всевозможные трудности службы своей не считали трудными, а смотрели как на что-то неизбежное, даже необходимое, а над своею беднотою и наготою только смеялись добродушно, но никогда не роптали и о своих подвигах никогда не писали. Между собою говорят, бывало, о разных трудах, но писать и показать свету стыдились. Какие же мы ― миссионеры, когда не хотим переносить неизбежные неудобства? Так рассуждали в то время. А между тем, в то время ещё дорог никаких не было в Алтае, кроме верховых и лыжных. И об этом неудобстве никто никогда не поминал.

Эти-то смиренные люди, не кричавшие о себе, сами ходившие почти нагишом и босиком, терпевшие всякую нужду в самых первых потребностях жизни, сколько сделали добра! Они основали, при ничтожных средствах, станы миссии, образовали из кочевых инородцев деревни, построили в них молитвенные дома, завели училища, сумели заставить кочевых новокрещёных бросить свою юрту и построить избу, научили инородцев занятиям, необходимым при оседлом образе жизни.

И жёны миссионеров принесли Алтаю немаловажную пользу, и они сослужили свою службу. Буду единственными представителями русской женщины в Алтае, они научили инородок прясть, ткать, вязать, шить не одни только звериные шкуры, а всякую материю, научили кроить и шить одежду русскую, способствовали к замене туземной одежды русскою, научили сеять муку, печь хлеб, указали что можно есть грибы и ягоды, коих инородцы никогда не ели, научили садить овощи и заготовлять их в прок; приучили инородцев жить в домах, научили опрятности и чистоте в жилищах и в одежде. Жёны миссионеров умели поставить себя так, что инородки обращаются к ним с доверием, как к родной матери. Всякое недоразумение по женской части всегда разрешается матушкою. Захворает ли ребёнок, за советом опять к жене миссионера. Особенную услугу оказали матушки тем, что уничтожили среди новокрещёных нелепые варварские обычаи при родах и других случаях.

Но хотя в настоящее время средства, получаемые миссионерами значительно большие, сравнительно с прежними, зато и жизнь теперь гораздо дороже, да и самый размер жалованья, получаемого ныне миссионерами Алтайской миссии, тот же, какой начали получать они 22 года тому назад. Поэтому-то почти все семейные миссионеры, воспитывающие детей своих в учебных заведениях, из долгов не выходят.

Но ни недостаток средств, ни тяжесть труда, ни лишения не заставляют миссионеров искать другого места, более спокойного, выгодного и почётного, даже и не думают о таковом месте. Мы не знаем ни одного миссионера, оставившего миссию и перешедшего на приход, хотя многие миссионеры заслуживали и заслуживают самых лучших мест, каковые и предоставили бы им, если бы они пожелали. Мы знаем только таких миссионеров, которые, прослуживши в миссии 35–40 лет, изнемогши от чрезмерного труда и тяжких недугов, преждевременно одряхлевши, удалились «на покой» с тем, чтобы короткий остаток дней своих употребить на приготовление себя к вечному покою, который вскоре и следовал. Мы знаем только таких миссионеров, которые всю жизнь свою проведши на Алтае «в трудах и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте и на стуже», положили на нём и кости свои. Да помянет их Господь Бог во царствии Своем!

Лишась главных и многолетних тружеников благовестия Христова, с переходом их на вечный покой, Алтайская миссия пополнялась и пополняется людьми новыми с надлежащими познаниями, потребными для миссионерского дела, с дарованиями духовными. Одни из них уже явили себя деятелями добрыми, искусными, принесшими, при Божием благословении, немалые плоды на нивах Алтайской и Киргизской миссий; другие начинают являть себя таковыми, а третьи, при вышеупомянутых качествах своих, практически готовятся к великому служению. Алтайская и Киргизская миссии, можно сказать, счастливы своими деятелями, беззаветно им преданными; и эта преданность как бы преемственно передаётся от основателя миссии. Мы верим, что молитвы первоапостола алтайского низводят на миссию благословение Божие, выражающееся в тех плодах, какие миссия явила во всё время своего существования. А чтобы видеть и достойно оценить труды и плоды трудов Алтайских тружеников как бывших, так и настоящих, надо сопоставить первоначальное с настоящим.

«То, что было при основателе миссии единично, или считалось не многими единицами, теперь возросло в десятки, сотни и тысячи».

Деятелей на ниве Алтая при о. Макарии перебывало в разное время в качестве сотрудников его разных названий 15, в том числе ― два лица женского пола, а ныне число их возросло до 75. Вместо одной походной церкви, устроенной в одном из помещений архимандрита Макария, теперь едва вмещающий в себя одних местных школьников, существует уже 49 церквей и молитвенных домов. Вместо двух-трёх селений, теперь миссия Алтайско-Киргизская имеет в своём ведении 192 селения, улусов и деревень, в них 3721 дом, в том числе русских 1661 и инородческих 2060, сверх того разных форм и наименований юрт новокрещёных 1247. Число крещённых, заключавшееся при о. Макарии в 675 душах, теперь возросло в 19,216 душ обоего пола, в том числе оседлых инородцев 4591 и кочевых (по названию) 14,655. Вместо одной первой основанной школы, теперь открыто 40 школ и училищ; вместо единственного ученика, отрока Василия, о преждевременной кончине которого о. Макарий так много скорбел, теперь число учащихся возросло (инород. 624, русск. 544) до 1168.

Внешний быт насельников Алтая и внутренний характер их постепенно изменяется к лучшему. Тогда как прежде ни у одного алтайца не было тёплой избы, теперь явились целые селения с русскими домами; смотря на новокрещёных стали строить дома и не крещённые. В прежнее время новокрещёные стыдились и даже боялись являться среди алтайцев в русской одежде, а теперь, смотря на новокрещёных, и некоторые некрещёные начинают носить русскую одежду.

Разорительный калым постепенно выводится, у некрещёных обязательный, у новокрещёных он составляет дело добровольного соглашения.

Рабские отношения жены к мужу сменяются гуманно-свободными, по учению Христовой веры.

Полная небрежность алтайцев о воспитании детей заменилась в христианских их семействах заботою о научении детей грамоте и молитвам, доброй жизни и внешнему благоприличию12.

Всё сказанное имеется, конечно, не у всех и везде, но с каждым годом рост как духовный, так и количественный Алтайской миссии всё более и более увеличивается.

Одного желаем у Господа Бога просить, чтобы Он, Всещедрый, не умалял тех успехов, какие до сего времени являли деятели миссий, при вседействующей его благодати.

Другое событие, совершившееся в Алтайской миссии, как сказано в начале отчёта, ― пожертвование в пользу миссии в Москве, дома, ценою 300,000 рублей.

Щедрая жертвовательница ― дочь Коллежского Асессора Александра Григорьевна Товарова.

Пожертвование это мы называем «событием», как потому, что, по своей ценности, это едва ли не первая из всех жертв, какие когда либо получались отечественными миссиями, ― так и потому, что чрез несколько лет доходность этого дома будет равняться цифре, какую ежегодно получает миссия на своё содержание от Миссионерского Общества.

Хотя доходами, в особенности полными, с этого дома миссия воспользуется ещё не скоро, ибо требуется в продолжение нескольких лет погашение долга, числящегося на доме и расходы по капитальной ремонтировке дома, но рано ли, поздно, средства миссии значительно увеличатся, а это даст ей возможность удовлетворять многим её нуждам и расширять миссионерские действия.

Вот и теперь большая нужда в открытии двух станов в Алтайской миссии и двух в Киргизской; но, не имея в виду средств, приходится лишь только терпеливо выжидать их. Жертва г-жи Товаровой имеет то внутреннее достоинство, что принесена из чистого, искреннего, сердечного благорасположения жертвовательницы к Алтайской миссии.

«Много приходилось на своём веку переживать дней скорбных, но были дни радостные», говорила она Начальнику миссии, когда в бытность свою в Москве приходил он благодарить жертвовательницу за пожертвование, «но не помню такого радостного дня, как тот, когда я подписала акт о даровании своего дома в пользу Алтайской миссии. Какое-то особенное, прежде мною неизведанное душевное наслаждение я испытывала в тот день. И как я рада, как счастлива, что Господь подал мне такую благую мысль».

Кроме дома, Александра Григорьевна пожертвовала в Алтайскую миссию тысячу рублей, лично переданных Высокопреосвященнейшим Митрополитом Московским Леонтием Начальнику миссии.

Слава и благодарение Господу Богу, возглаголевшему благая в добром сердце жертвовательницы! Благодарение и низкий поклон Его Превосходительству А. Н. Шишкову13, способствующему в добром деле добрым своим словом! Да воздаст им Господь Своими земными и небесными дарами!

Пожертвования, поступившие в отчётном году в пользу Алтайской миссии ― небывалые со времени её основания. Кроме пожертвованного дома, Бийский купец Я. А. Сахаров (ныне умерший) оставил по духовному завещанию капитал в 15 тысяч рублей на вечное время с тем, чтобы процентами с капитала содержалась 2-х классная школа при Бийском Архиерейском доме. В 1885 году Я. А. Сахаров построил при Бийском Архиерейском доме школу для начального обучения как инородцев, так и русских. На содержание этой школы ежегодно выдавал по 500 рублей, и, чтобы навсегда обеспечить эту школу содержанием, завещал ей сказанную сумму. Долг наш обязывает сказать, что в лице Я. А. Сахарова как Бийское общество, так и миссия потеряли полезного, честного и весьма доброго члена и благотворителя на постройку церквей и школ; пособие бедным, явное и тайное, покойный давал щедрою рукой. И всякая его жертва ― большая и малая ― была искрення и бескорыстна; он делал добро по истинному, благочестивому, истинно-христианскому расположению доброго своего сердца, ибо и сам он был искренний, православный христианин, неуклонно исполнявший православные обычаи и уставы церкви православной. Да помянет его Господь Бог в царствии Своем!

Упомянувши о благотворительности покойного Я. А. Сахарова, мы должны сказать, что Бийские граждане далеко за пределами Томской губернии известны своею благотворительностью. Постройка всех церквей и школ в г. Бийске и содержание последних исключительно обязаны жертвам Бийских граждан. На постройку новой обширной каменной Архиерейской церкви пожертвовано Бийским купцом А. Ф. М. Более половины стоимости всей церкви, на которую немало пожертвовали ещё трое граждан Бийских. Алтайская миссия пользуется полным сочувствием бийцев, которые в особенности оказали миссии свою христианскую помощь, как при постройке первого дома для Начальника миссии и своего Епископа, так и второго, вместо сгоревшего. Несколько церквей и школ в станах Алтайской миссии построены усердием Бийских купцов. Не лишнее сказать, что г. Бийск имеет у себя лишь 3–4-х граждан с более или менее значительным состоянием, которые всегда являются щедрыми благотворителями. К ним обращались и обращаются за помощью высшие (Томский Университет) и средние учебные заведения не только Томской, но и других губерний. ― Жители многих селений получали от них пособие в построении церквей и школ. Честь и достойная слава Бийским гражданам!

При благосклонном содействии Его Высокопревосходительства К. П. Победоносцева, из Хозяйственного Управления при Св. Синоде, выдано из школы миссии различных книг Синодального издания на сумму 800 р. Этот дар дал возможность снабдить все школы миссии необходимым количеством учебных книг.

Афонский Пантелеймонов монастырь, даруя Алтайской и Киргизской миссиям в прежние годы драгоценные святыни ― иконы Св. Великомученика Пантелеимона с частями св. мощей сего угодника, ― приносящие своею благодатной помощью миссиям много духовного блага, в истекшем году пожертвовал им на очень значительную сумму духовных книг и икон для новокрещёных.

Денежные пожертвования поступили: от Протоиерея о. Иоанна Сергеева (Кронштадского) 500 рублей, чрез Барнаульского Протоиерея А. Заводовского от пожелавшей остаться неизвестною 300 рублей, от священника Михаила Торопова на устройство нового стана в Макарьевском отделении 100 руб., от Преосвященнейшего Макария, Епископа Томского в пользу Чолышманского Благовещенского и Улалинского Николаевского (женского) монастырей два билета Государственного Банка по 100 рублей каждый и от разных жертвователей 88 рублей.

Паства; её жизнь. Попечительства. Постройка молитвенных домов и школ

Паства Алтайской миссии увеличилась в этот год чрез крещение на 508 душ обоего пола, присоединено из раскола 41 чел. Обоего пола. Теперь паства Алтайской миссии составляет инородцев 19,990 и русских 7,563, а всего 27,553.

Возрастая количественно, миссия возрастает и качественно. Благодаря неустанному учительству миссионеров и их сотрудников ― псаломщиков и учителей, то в форме церковной проповеди, то в форме внебогослужебных собеседований, то просто беседе по домам и юртам новокрещёных, в Алтайской миссии всё более и более начинают замечаться проявления религиозно-общественной жизни: православные церковные обычаи успешно прививаются, усердие к богослужению, молитве и слушанию Слова Божия усиливается, отзывчивость к горю ближнего и готовность оказать братскую помощь нуждающемуся сказывается в увеличении с каждым годом церковно-приходских попечительств. В настоящем году открыто попечительство в Чёрно-Ануйском отделении.

Чемальский миссионер о духовно-нравственной жизни своей паствы пишет: «Благодаря постепенно укореняющимся в новокрещёных христианским воззрениям на жизнь, их нравы очищаются, понятия нравственности возвышаются и уясняются при свете Евангельского учения. Так, сутяжничество слабеет, родственные связи крепнут; суеверия изглаживаются, и проч. Словом, то, что не ставится в упрёк язычнику, то среди новокрещёных уже подвергается осуждению. Вообще религиозная жизнь в жителях Чемальского отделения развита, если принять во внимание, что большинство жителей отделения ещё лишь вчера были язычниками. Во все воскресные и праздничные дни храмы отделения посещаются усердно, охотно поминают усопших. Не говоря о том, что таинство исповеди и св. Причастия принимаются жителями охотно, многие из них в болезнях прибегают к таинству Елеосвящения, к служению акафистов, молебнов».

Такой же отрадный отзыв даёт миссионер Чолышманский о своих новокрещёных, кои все до одного, в количестве 1247 душ, исключая малолеток, были у исповеди и св. Причастия. Надо ещё при этом иметь в виду, что большинство новокрещёных Чолышманского отделения живут рассеянно, вдали от миссионера, некоторые на расстоянии 150 вёрст, но, несмотря на это, во время бедствий и болезни, большая часть новокрещёных является к миссионеру для исправления их духовных треб, а живущие в самом стане и вблизи оного посещают церковь неопустительно. Почти у всех новокрещёных есть добрый христианский обычай поминать усопших, служит молебны, оказывать пособие бедным, больным и неспособным к работе.

В открытое в истекшем году при Чёрно-Ануйском стане попечительство поступило 50 членов со взносом в 1 руб. В некоторых станах на средства попечительств, в день столетнего юбилея о. Макария, была устраиваема трапеза для бедных новокрещёных и приходивших к службе из других деревень и аулов. А при Улалимском попечительстве собрано до 200 р., на проценты с которых определено выдавать пособие одной из сирот, воспитывающихся в Улалинском детском приюте, при выходе ея в замужество.

В постройке молитвенных домов и школ принимали участие новокрещёные своими средствами и своим личным трудом. Так, с помощью их, построены молитвенные дома: в Аткеле и Камлаке Мыют. Отд., Эдигане и Оносе Чемал. Отд., в Каинче Урсульск. Отд. И школа в Пешпельтире, Чемальского отделения.

Указывая на отрадные проявления в духовной жизни большинства новокрещёных Бийского округа, нельзя того же сказать об инородцах Кузнецкого округа, где имеются пока два миссионерских стана, из коих Бачатский открыт всего 1½ года тому назад. В особенности в Мрасском отделении, нравственно-религиозная жизнь инородцев заставляет желать многого. Пьянство и разврат имеют место среди инородцев сказанного отделения; камланье14 настолько развито между ними, что во многих случаях своей жизни, где христианин должен искать помощи и утешения в спасительных таинствах православной церкви, они обращаются большею частию к камам, детей крестя только тогда, когда священник потребует для крещения, от исповеди и св. Причастия уклоняются. ― Причины скудости веры и нравственности христианской заключаются в следующем: инородцы Мрасского отделения живут не селениями, как в Бийском округе, а небольшими улусами, рассеянными по «Черни», коих 32 в Мрасском отделении. Сообщения не только крайне неудобны, но нередко и невозможны: весною и осенью топи и болота, а зимой глубокий снег. Миссионеру приходится ездить где верхом, где на лыжах, где на лодке, а где и пешком. Такое трудное сообщение между улусами новокрещёных лишает миссионера возможности часто посещать разбросанную свою паству. Гораздо чаще посещают её камы, коих в «Черни» очень много, они-то и поддерживают в неутвердившихся в вере Христианах языческое суеверие. Примечательно, что привычка к камланью в инородцах Кузнецкого округа так сильна, что от неё не отстают даже и те, родители коих крестились ещё до открытия миссии в Кузнецком округе. Они-то и служат большим соблазном для новокрещёных, которые в ответ на увещания миссионера отвечают: «низовские торгаши (из инородцев) и в нужде и в болезни всегда обращаются к камланью; они не крестят детей, никогда не говеют и говорят, что и так ладно жить. А ведь они-то живут и по городам и по русским селениям». Закоренелая привычка у большинства инородцев кузнецких к камланью напоминает нам таковую же привычку русского человека к ворожбе, к которой прибегают с серьёзной верой нередко люди и простые. На слабость же нравственности среди инородцев сильно влияет близость приисков; развращённость приисковых рабочих известна всем.

В виду такого неутешительного религиозно-нравственного состояния Мрасской паствы, от пастыря её и его сотрудников требуются особенные заботы, особенная попечительность в деле утверждения этой паствы чрез постоянное учение и наставления её в вере и нравственности христианской. Но служащим в этом отделении более ничего не остаётся делать, как утверждать в вере новокрещёных, ибо не крещённых в Мрасском отделении нет ни одного человека. И члены Мрасского отделения миссии не бездействуют. Миссионеру не мало помогают псаломщик и учитель Мрасской школы. Из дневников их видно, что почти всё свободное от прямых их обязанностей время они употребляют на обучение инородцев молитвам и ознакомление их с учением веры Христианской и нравственности. Для этой цели они ходят вместе с учениками по домам новокрещёных. Из те же дневников видно, что инородцы принимают учителя и псаломщика охотно, слушают их наставления с большим вниманием и вместе с сознанием своей греховности. А это даёт благие надежды, что со временем, при ревностном духовном воздействии на них миссионера, при усердном ему пособии со стороны его сотрудников, Мрасская паства может быть гораздо лучшею, в чём да поможет Господь всесильною Своею благодатью.

Обозрение миссионерских станов

Многолетний и тяжкий недуг Начальника миссий ежегодно приковывает его на более или менее продолжительное время к болезненному одру. В истекшем году двухмесячное лежание в постели и за тем пятимесячная поездка его на юг России для поправления здоровья воспрепятствовали ему обозреть возможно большее число станов. Лишь в последнем месяце истекшего года, с опасностию заболевания, которого не суждено было избежать, Начальник миссий обозрел станы ближайшие к Бийску: Мыютинский, Чемальский и Улалинский, совершая почти ежедневно литургии в селениях новокрещёных.

Обозрение означенных станов доставило Начальнику миссий большое духовное утешение. Везде видна была пастырская попечительность и ревностная заботливость миссионеров о новопросвещённых чадах своих. Во всех селениях (за исключением трёх, населённых русскими) имеются школы, содержимые в должном порядке.

По процентному отношению к народонаселению, каждая инородческая школа, Начальником миссии посещённая, имеет гораздо больше школьников, сравнительно со школами в русских селениях. Все школьники твёрдо знают молитвы, произносят их ясно, отчётливо; крестятся истово, кланяются когда следует. И по другим предметам познания учеников удовлетворительны, хотя программу церковно-приходских школ могут выполнить не многие школы, за недостаточным знанием русского языка.

К миссионерам инородцы относятся с полною доверчивостью, послушанием и любовью, охотно посещая церковь и внебогослужебные собеседования, которые ведутся не только в станах миссионеров, но и во всех тех селениях, где есть школа и учитель.

Сотрудники миссионеров исполняют свои обязанности усердно: учителя ведут дело своё не только сознательно, но и с любовию; псаломщики читают и поют отчётливо, ясно, со смыслом; толмачи15 приготовляют готовящихся ко крещению, научая их по преимуществу молитвам. Следующий пример может показать степень усердия сотрудников миссионера.

К одному, изъявившему желание креститься алтайцу, живущему вдали от миссионерского стана, миссионер посылает своего толмача приготовить его ко крещению. Пора была самая рабочая. Алтаец, готовящийся ко крещению, как недавний пахарь, целый день на пашне; вечером же после продолжительного труда, к которому он начинает только привыкать, ― требуется отдых. Как соединить два дела одновременно? Ревность толмача изобретает такой способ: за сохой идёт пахарь, а за ним толмач; пахарь, держась рукой за рало16, повторяет молитвы, которые подсказывает ему идущий за ним толмач. Пропахавши несколько полос земли и выучивши одну краткую молитву, настаёт время обеда, состоящего обычно из одного кирпичного чая с разведённым в нём толокном (мука из жареного ячменя). Пахарь обедает, а толмач знакомит его с истинами христианского учения, рассказывает из священной истории, или объясняет выученную молитву. После обеда, пахарь за рало, а толмач ― за диктовку следующей молитвы. Таким образом, одновременно возделываются две нивы: вещественная и духовная.

При обозрении станов, во время служений Начальника миссий по миссионерским селениям, церкви были переполнены народом, с большим вниманием слушавших его поучения. Пребывание Начальника миссии в каждом инородческом селении доставило инородцам, как они выражались, большой праздник. Но и у него на душе был тогда не меньший праздник.

Да благословит же Господь ревностные, бескорыстные и самоотверженные труды сеятелей Слова Божия на ниве Алтайской теми благодатными плодами, которые доставляют сеятелям незаменимую ничем духовную радость, чтобы они, как несущие с горестью, а иногда и со слезами семя на нивы свои, возвращались оттуда с радостию, неся с собой снопы духовной жатвы.

Печатание книг

В отчётном году напечатаны на алтайском и русском языках: 1) беседы к готовящемуся ко святому крещению об истинном Боге и истинной вере; издание второе, исправленное и дополненное преосвященным Макарием, епископом Томским, при участии одного из алтайских миссионеров и 2) Краткая биография основателя Алтайской миссии архимандрита Макария, изданная ко дню его юбилея. «Беседы» напечатаны на средства Миссионерского Общества, а биография ― на средства торгового дома Петрова и Михайлова.

Лечение больных и помощь нуждающимся

Большая часть миссионеров лечит как своих, как и ближайших к ним некрещёных инородцев от разных болезней и способами аллопатическими, гомеопатическими и электро-гомеопатическими, а также преподают наставления сельскохозяйственные. При центральной пункте миссии (в Бийске) построена в сем году больница с отдельным помещением для заразных больных на средства, данные Его Высокопревосходительством г. Обер-Прокурором Св. Синода К. П. Поведоносцевым. При больнице имеется аптека, наёмные врач и фельдшер. Для больницы и пансионеров катехизаторского училища в сем году приобретены на частные пожертвования лекарства и хирургические вещи, а также постельные вещи, бельё и посуда на тысячу рублей.

Бесприютным и беспомощным новокрещёным покупались избы и бревенчатые юрты, раздавались пособия деньгами, вещами, хлебом на пропитание и семенами, сельскохозяйственными орудиями и скотом рабочим и молочным. В Улалинском сиротском детском приюте содержалось 2 мальчика и 23 девочки. Заведует приютом управляющая женским монастырём, служат в нём сёстры монастыря.

Назначения, перемены и состав служащих в миссии

Более чем двухтысячное население Макарьевского отделения, состоящее из 6 селений и 38 улусов, вызвало потребность разделить оное на два стана. Для русских и обрусевших оседлых инородцев оставлен прежний миссионер священник В. Ландышев с содержанием от местного общества; для инородцев же кочевых и частию оседлых назначен миссионером священник Макарий Торопов, в прошлом году окончивший курс студентом в Томской семинарии. Первый оставлен на прежнем месте жительства ― присёлке Макарьевском, а для стана второго преположен улус Сузоповский, на устройство коего испрашиваются средства от Миссионерского Общества. Затем в отчётном году в Алтайской миссии произошли следующие перемены: учитель Катехизаторского училища, священник Акиндин Правдин, согласно прошению, перемещён Епархиальным начальством в Устькаменогорск к соборной церкви, на его место определён учителем и помощником заведующего Катехизаторским училищем священник Леонид Покровский, из студентов Томской семинарии; учитель Катехизаторского училища, окончивший курс в Александровском Военном училище, губернский секретарь Александр Фёдоров Капелькин, по принятии его в духовное звание, пострижен в монашество, с наречением ему имени Алексий и рукоположен в иеромонаха с оставлением на том же месте; священник Николаевского миссионерского женского монастыря Николай Космодамианский, по слабости здоровья и преклонности лет, оставил своё служение при монастыре и вышел за штат, на его место рукоположен во священника диакон Улалинского отделения и учитель школы Николай Торопов; миссионер Мыютинского отделения, священник Василий Постников за долголетнюю, усердную и многополезную службу, согласно определению Св. Синода, произведён в сан протоиерея; псаломщик Мыютинского отделения и учитель школы Владимир Постников, учитель Макарьевской школы Алексей Ландышев и псаломщик Улалинского отделения Архип Заблицкий рукоположены во диакона, с оставлением на занимаемых ими местах.

Таким образом в отчётном году, под управлением начальника миссий епископа Бийского Владимира, состояли в Томской епархии две миссии: Алтайская и Киргизская и два монастыря ― мужской и женский, учреждённые с миссионерской целью. При 13 станах (в том числе центральный пункт) в Алтайской миссии находились: 1 игумен (он-же помощник начальника Алтайской миссии), 1 протоиерей, 16 священников (из них 5 из Алтайских инородцев), 2 иеромонаха, 7 диаконов, 37 псаломщиков и учителей и 3 учительницы. В Чолышманском монастыре, кроме настоятеля епископа, были: 1 иеромонах, 1 монах и 4 послушника. В женском монастыре, кроме управляющей монастырём и священника, находились: 1 схимонахиня17, 4 монахини (1 инородка), 121 послушница (в том числе 13 инородок) и 8 учениц.

Школы в миссии

В отчётном году существовало 38, в коих обучалось мальчиков и девочек 1,223 человека. В Катехизаторском училище, при Бийском архиерейском доме, воспитывалось 77 человек (инородцев 59, русских 18), из них: на средства миссии и епархиальные ― 56, из суммы, отпущенной Хозяйственным Управлением, по определению Св. Синода, на нужды миссии и на стипендии противораскольнического Братства ― 11 пансионеров, на средства Енисейской епархии ― 3, на средства Бийского архиерейского дома ― 4 и своекоштных ― 3.

Киргизская миссия

В отчётном году миссия вступает в одиннадцатый год своего существования.

В минувшем году Киргизская миссия осчастливлена великим даром: Его Императорское Высочества, Государь Наследник Цесаревич в проезде свой чрез г. Омск, Всемилостивейше благоволил даровать миссии дорожный миссионерский ящик, содержащий в отдельных сафьяновых футлярах: серебряные и позлащенные Св. Крест, Евангелие, дарохранительницу, крестильный ящик, кадило и священническое облачение. Дар этот, как дорогой знак Августейшей милости и внимания к миссии, принят был с чувством глубочайшей признательности и горячею молитвою о вожделенном здравии Его Императорского Высочества.

Состав служащих миссии и их деятельность

До половины отчётного года было три стана при двух миссионерах. Место Буконского миссионера было свободно и Буконским станом заведовал Больше-Нарымский миссионер. В июле месяце вступил в отправление обязанностей Буконского миссионера священник о. Ефрем Елисеев, получивший специальную миссионерскую подготовку на противомусульманских курсах при Казанской Духовной Академии, принятый Томским епархиальным начальством для служения в Киргизской миссии; миссионер иеромонах Сергий, утверждённый 11 ноября в должности помощника начальника миссии, о коем сказано в отчёте Алтайской миссии, командирован в посёлок Шульбинский, предназначенный к открытию в нём миссионерского стана, о чём ходатайствуется пред Советом Миссионерского Общества. Таким образом, к концу отчётного года миссия состояла из трёх станов: Буконского, Больше-Нарымского, Долонского и имеющего открыться в Шульбинском посёлке, при следующем составе служащих: 1 иеромонах, 3 священника, 4 псаломщика и 2 толмача.

В отчётном году, Господу содействующу, присоединилось чрез Св. Крещение к церкви Христовой из магометанства 25 человек киргизов обоего пола.

Двадцать пять человек ― небольшая цифра, если только цифровые данные всегда могут служить измерением успехов проповеди Слова Божия. Но нужно принять во внимание, что переходят в Христову веру мусульмане, принципиальные враги христианства. Хотя киргизы в своём большинстве плохие мусульмане, плохо знакомы с исламом, зато они прекрасно знакомы с мусульманскою истиною, что убить христианина не только не грех, напротив ― доброе дело в очах Божиих, за которое Господь даёт награду18, а киргизы всех христиан отождествляют с русскими и всё христианское называют русским. Поэтому для киргиза-мусульманина переход в христианство несравненно труднее, чем для соседнего алтайца-язычника; поэтому случай и единичного крещения доставляет миссионеру глубокую радость. ― Впрочем, эта цифра легко бы могла быть удвоена, если бы крещены были все киргизы, изъявившие желание принять христианство. Но, с одной стороны, побеги некоторых новокрещёных в степь требуют осторожного отношения к желающим креститься. Справедливость требует сказать, что убегали худшие из новокрещёных, которые своими настойчивыми просьбами ускорить крещение вводили в заблуждение миссионеров. Притом в степь влечёт их вовсе не ислам, с которым они плохо были знакомы и прежде, а привольная кочевая жизнь. Убежать же в степь, сплошь населённую мусульманами и остаться верным христианству ― значить рисковать своею жизнью. С другой стороны, в сознании магометанина истина так близко сжилась с заблуждением, что миссионеру нужно потратить очень много времени и ещё больше труда для очищения и отделения первой от последнего. Во времена более или менее продолжительного приготовления к крещению, бывают нередкие случаи, когда готовящиеся ко крещению отказываются от оного. Так, зимою прошлого года прибежали в Буков креститься два киргиза; две недели они были обучаемы истинам православной веры, но, верно, «не у прииде час их» ― вдруг отказались далее учиться и креститься и с миром были отпущены обратно в степь. Вот почему в отчётном году были окрещены не все, пожелавшие креститься, а оставлены до будущего года; твёрдое намерение креститься они выразили между прочим тем, что дали от себя подписки, официально засвидетельствованные. Заявивших желание креститься в одном Буконском стане 18 человек. Любопытно отметить один из мотивов, побудивших двух киргиз креститься: русские молятся на восток, откуда восходит солнце, посылающее миру свет, жизнь, тепло; а киргизы ― на запад, откуда появляется мрак, холод.

Ближайшими слушателями слова Божия обыкновенно являются джатаки19, вследствие более частых соприкосновений с ними миссионеров; при этом помощниками последних, кроме толмачей и псаломщиков, служат сами хозяева джатаков, т. е. Русские казаки. Но главным образом миссия обращает своё внимание на необъятную степь, по которой испокон века бродили лишь проповедники ислама. Раннею весною, по спаде вод, предпринимаемы были миссионерские поездки в степь, а летом ― в Алтайские и Колбинские горы на Эжяйляу (летние кочевья киргизов). В отчётном году миссионерами сделано 12,000 вёрст. Описание этих поездок и составляет, главным образом, содержание миссионерских записок, которые, таким образом, представляют с этой стороны отчёт деятельности веропроповедников.

Хотя ближайшие аулы и целые волости привыкли, освоились и даже примирились с фактом существования возле них станов и миссионеров, но встречаются киргизы, которые несколько подозрительно относятся к миссионерам. Поэтому беседа о вере предлагается не везде и не сразу. Обыкновенно сами киргизы вызывают миссионера на разговор о вере или миссионер осторожно сведёт речь на эту тему, и таким образом устраивается миссионерская беседа. Вот пример приступа беседы.

Входит миссионер в юрту; после обычных приветствий говорит: «какая хорошая погода, какое ясное чистое небо».

― «Да, отвечает кто-нибудь из киргизов, всё хорошо, что сотворил Господь».

― «Недаром, продолжает миссионер, небо Господь сотворил в первый день».

― «А, заинтересовывается собеседник или все присутствующие, разве в первый день Господь сотворил небо? Мы этого не знали».

Так иногда с первых слов завязывается миссионерская беседа. Любопытно проследить, как относятся к таким беседам киргизы. В общем нужно признаться, что относительно степени внимания, с каким относятся к ним любознательные киргизы, не остаётся желать ничего лучшего. Лишь только в районе Долонского стана бывали случаи, когда киргизы, за неимением при них в юрте муллы, учителя или вообще какого либо грамотного, уклонялись слушать беседу, объясняя своё нежелание неграмотностью, неумением, в случае нужды, возразить миссионеру. Если же находился грамотный, то скоро и легко завязывается беседа, и в таком случае киргизы слушают не только с полнейшим вниманием, но и с одобрением; причём они, по живости своего национального характера, иногда бурно выражают своё одобрение; иной даже увлёкшись, энергично потреплет миссионера за плечо, поблагодарит за проповедь. Миссионеру отрадно видеть такое внимание, но вдруг ― и это очень часто ― он слышит: «Всё сказанное вами, взято из Алкорана!..» Тот же Долонский миссионер так описывает беседу свою 23 февраля. «В этот день явились ко мне два киргиза и, после кратких приветствий, один из них спросил меня: «Правда ли, что у тебя есть книги на нашем языке? Нельзя ли их почитать?» Я дал утвердительный ответ и предложил ему сначала почитать книжку: Первоначальные сведения, сообщаемые готовящемуся ко крещению киргизу. От отказался, так как русской грамоты не знает. Я начал читать ему. Прослушав немного, он снова запросил книжку; я вынес ему Евангелие на татарском языке. ― Он начал читать 1-ю главу от Матфея, удивляясь понятливости изложения и объясняя прочитанное сидевшим тут же новокрещёным и церковному старосте. Читал он всего около часа, хвалил Евангелие чуть не на каждом слове, и закончил словами: «Однако книга эта вся списана с нашего Корана!..»

О том же пишет Больше-Нарымский миссионер. 17 апреля он отправился в гости к одному богатому челоказаку (т. е. Приписавшему к киргизам татарину) и, между прочим, имел беседу с сыном его Мухаммеджаном, читал ему издания Православного Миссионерского Общества и Братства Св. Гурия в Казани. Мухаммеджану очень понравилось слышанное и читанное, и он воскликнул: «Ведь это всё выписано из Алкорана!» И не хотел верить, что это учение христианское.

Замечательно, когда веропроповеднику придёт естественное желание узнать результаты своих бесед, выяснить себе, какой след оставили в душе киргиза его беседы, когда вызовет киргиза на то, чтобы он дал себе сознательный отчёт в слышанном, сравнил бы это с своими убеждениями; то киргиз всегда даёт уклончивый ответ, сославшись при этом на Провидение: «Кудай беляде! (Бог знает!)» почём мы знаем, мы люди неучёные».

Нередко бывает и так, что киргизы, послушав чтения вышеозначенных книжек, сами приходят с просьбой ещё почитать им, приводят и новичков, желающих послушать Слово Божие. Так было с сотрудником миссии С. А. Петровым. Однажды летом, в Колбинских горах, утром предложены было чтение из «Первоначальных сведений»; чтение понравилось настолько, что в полдень киргизы опять пришли, привели других и просили почитать им. Г. Петров заявил, что станет читать о 10 заповедях закона Моисеева и о христианских заповедях о любви к Богу и ближнему. Киргизы согласились и слушали со вниманием, с чувством, поблагодарили и ушли. По выходе из юрты, они поделились между собою впечатлениями, которые случайно подслушал умывавшийся возле юрты ямщик г. Петрова, Буконский казак. «Шайтан его знает, рассуждали киргизы, как будто хорошо читает! А может быть русские нарочно подделали свои книги под наши, что легче сманить нас в свою веру!..» Суждение это ― не собственно киргиз, а скорее татар, кои были в числе слушателей г. Петрова. Фанатикам-татарам, омусульманивших киргизов, без сомнения, неприятно было видеть хорошее впечатление, произведённое на киргизов кяфиром (неверным).

Кроме специальных поездок в степь с проповедью, миссионерами ведутся беседы при всяком удобном случае: во время остановок на почтовых станциях, при поездках чрез посёлки, даже во время самого пути ― с ямщиками-киргизами. Из многих бесед такого рода, приведённых в миссионерских записках, особенного внимания заслуживает беседа, веденная Буконским миссионером священ. о. Ефремом Елисеевым при поезде его чрез г. Усть-Каменогорск. Собеседниками о. Ефрема были: мулла, хальфя (учитель), муэззан и несколько человек татар.

Благодаря подслушивающим у дверей киргизам, на другой день всё мусульманское население города говорило об этой беседе, как о событии. Впечатлительные киргизы прямо выражали одобрение миссионеру, что он победил муллу. «Скажи нам, спрашивали они, ты знаешь хорошо и нашу веру и свою, неужели ваша вера лучше?» Беседа эта изложена в записках миссионера, напечатанных в приложениях к настоящему отчёту.

Кроме проповеди Слова Божия, миссионеру приходится быть организатором жизни новокрещёных со всеми её мелочами. Ежедневно, с раннего утра являются новокрещёные к миссионеру с различными своими нуждами и жалобами: один говорит ― есть нечего, другой просит платья, обуви; то придут поссорившиеся между собой или с русскими и миссионер должен быть мировым судьёй, примирить их; то является целая семья, плача и жалуясь что русские гонят из квартиры, ― нужно или помирить с русскими, или приискать новую квартиру, а иногда, за неотысканием таковой, на время пристроить куда-нибудь и где-нибудь семью у себя в доме или на кухне; то являются с жалобой, что украли лошадь или корову; нужно принять меры к отысканию украденного, и т. д. И т. п. Словом, во всех случаях, не исключая самых мелочных, новокрещёные как дети, обращаются к миссионеру. Миссионер же должен учить их молитвам, правилам веры и жизни христианской; для этого нужно или собирать их всех вместе, или ходить к каждому на дом; значительную помощь в этом случае оказывают толмач и псаломщик. Во время Богослужений, некоторые песнопения, ектении, молитвы читаются и поются по-киргизски. В великий пост для говенья Больше-Нарымский миссионер назначал особую неделю, когда всё Богослужение происходило на киргизском языке; также он поступал и в Буконском стане, которым заведывал.

Препятствия и нужды Киргизской миссии

Не лишне оглянуться назад и припомнить историю Киргизской миссии. Шестьдесят с лишком лет тому назад, блаженной памяти о. Архимандрит Макарий хотел понести киргизам благовестие любви и мира и просветить их светом Евангельского учения. Но его не пустили: ещё-де рано, киргизы не поймут Евангельских истин (хотя Господь открыл их младенцам). И, должно быть для того, чтобы лучше приготовить их к воспринятию учения Христа, начали обращать их в ислам... Проходят годы, киргизы омусульманиваются, и в ходатайстве ревнителей православия открыть миссию среди киргизов опять слышится тихий голос Христа: «се стою при дверех и толку»... Но опять та же участь, опять отказ: теперь-де поздно, киргизы уже омусульманились, стали фанатиками, опасно, поэтому тревожить их мусульманскую совесть. Только спустя 50 лет (!) осуществилось намерение о. Архимандрита Макария; миссия открыта среди киргизов. И что же? Опасения оказались совершенно напрасными, вся степь знает миссионеров, киргизы охотно принимают их, и не только принимают и слушают, но ежегодно крестятся. В десятилетний период существования миссии их окрещено уже около 200 человек, причём первые восемь лет на всю степь от Алтая до Урала был один миссионер и последние два года ― три! А 50 лет тому назад, как передают старожилы, киргизы целыми волостями желали принять православие.

Слава Богу, в настоящее время положение православных веропроповедников по отношению к киргизам изменилось. Но не изменилось положение татар, омусульманивших степь. По-прежнему они сотнями и тысячами беспрепятственно разъезжают по степи, закрепляя киргизов в приверженности к исламу. Для доказательства, за примерами ходить не далеко, стоит обратиться к недавнему прошлому киргизов. Двадцать с небольшим лет тому назад, по последнему договору с Китаем, перешли в русское подданство несколько волостей киргизов. Они были мусульманами только по имени, Богу не молились и никаких обрядов не исполняли. По сообщению Зайсанских старожилов и чинов уездной администрации, 20 лет тому назад можно было встретить на 1000 только одного киргиза, который бы умел молиться и соблюдать посты. Киргизы смеялись тогда над татарами, когда последние молились: им были непонятны и смешны припадания к земле, раскачивания и движения головой вверх и вниз. Теперь наоборот: на ту же 1000 человек можно встретить одного киргиза, который бы не молился и не соблюдал обрядов ислама. Наконец, старики-киргизы сами рассказывают, как татары насильно, согласно с заповедью Магомета, обращали киргиз в ислам.

Понятно, татары сильно парализуют только зарождающееся, ещё слабое влияние миссии. Кроме татар, по свидетельству всех миссионеров, по степи путешествуют фанатики-бухарцы и даже турки. Из записок миссионеров видно, что проходимцы из Бухары и Турции, эксплуатируя религиозное невежество киргизов, в то же время распространяют среди них устно, и чрез печатные и рукописные тетради ложные понятия о султане, как о могущественнейшем во всём свете государе, при этом восхваляются турки и другие мусульманские народы, умаляется значение русского народа, прославляется сила ислама, внушается надежда на будущее торжество магометан над неверными. «Когда наш правоверный калиф, говорят они киргизам, поднимется войною на презренных кифиров, то и вы здесь не отставайте от нас». Затем вредное влияние на киргизов, в смысле укрепления в исламе, оказывает то обстоятельство, что дети богатых киргизов получают образование в медрессе бухарских и татарских, откуда они выходят фанатиками, так как мусульманское образование ― исключительно теологическое. Получившие образование в Бухарском медрессе, пользуются необыкновенным почётом среди киргизов и каждому его слову внимают с благоговением. Киргизы имеющие возможность отдать своих детей такому «молде», почитают себя счастливейшими. Наконец, содействуют укоренению ислама среди киргиз постоянные путешествия их в Мекку.

Несмотря на это и многие другие препятствия, мы с верою и надеждой взираем на будущее. Время ещё не потеряно, киргизы не вполне омусульманились и понемногу принимают христианство. Но возникает вопрос с другой стороны: куда девать новокрещёных? Крестятся бедняки, которые пристраиваются возле русских, а земли нет. На недостаток земли жалуются все миссионеры. В Буконском стане некоторые из новокрещёных отсоветывают киргизам креститься, потому что с увеличением числа крещённых, должен уменьшиться земельный надел.

Для переселенцев из Европейской России отводится несколько участков земли по левую сторону от Иртыша. Позволяем себе надеяться, что, в виду большого развития христианства среди киргизов и обрусения их, в ходатайстве о наделе землёю новокрещёных не последует отказа.

В отчётном году поступили пожертвования Киргизской миссии: от Томского городского головы П. В. Михайлова книгами, иконами и медицинскими пособиями на сумму 300 рублей и от Павлодарского городского головы А. И. Дерова деньгами 100 рублей.

* * *

10

Издание торгового дома Петрова и Михайлова в Томске.

11

Заштатный миссионер из новокрещёных алтайцев, принявший крещение от основателя миссии о. Макария.

12

Из речи Преосвященного Макария, Епископа Томского, сказанной им на собрании 8 ноября в день юбилея архимандрита Макария.

13

Прокурор Московской Синодальной Конторы.

14

Камланье (от хам, кам – название шаманов в ряде тюркских языков Южной Сибири), термин в русском языке, обозначающий особые ритуальные действия шамана, во время которых он якобы общается с духами. Лит .: Токарев С. А., Ранние формы религии и их развитие, М., 1964. ПРИМ. ЭЛЕКТРОННОЙ РЕДАКЦИИ.

15

Толмач – переводчик (старин., спец.). – В древней Руси – должностной, официальный переводчик, посредничавший в беседе между русским человеком и иностранцем (истор.). Ушаков. Толковый словарь русского языка Ушакова. 2012 – Прим. электронной редакции.

16

земледельческое орудие, близкое по типу к примитивному плугу. Прим. электронной редакции)

17

Евдокия. Прибыла в миссию в 1847 году, по личному совету о. Архимандрита Макария, бывшего в то время настоятелем Болховского Оптина монастыря.

18

За убийство одного христианина Аллах прощает все грехи мусульманину-убийце, а за убийство 40 человек награждает раем.

19

бедняк, который, не имея скота, вынужден был и лето проводить на зимовке. – прим. электронной редакции.


Источник: Выпуск второй. Москва. Типография А. И. Снегирёвой. Остоженка, Савёловский переулок, собственный дом. 1894. От Московского Духовно-Цензурного Комитета печатать дозволяется. Москва, Февраля 10 дня, 1894 года. Цензор Священник Александр Гиляревский. Оттиск из 11-ти №№ Журнала «Православный Благовестник» за 1893 год.

Комментарии для сайта Cackle