Источник

Глава III. Пастырство новозаветной церкви

1. Иисус Христос – Основатель Новозаветного пастырства

Чтобы начать и проходить свое высокое равноангельное служение, пастырь Церкви нуждается в таком примере, который бы увлек его своей красотой и величием на путь пастырского подвига, который был бы для него путеводной звездой на трудном крестном пастырском пути, который освещал бы ему этот путь. Значение личного примера в религиозной жизни не только отдельных людей, но и целых народов, огромно. Преподобный Сергий Радонежский у русских, преподобный Иоанн Рыльский у болгар, Франциск Ассизский у католиков, – на протяжении веков продолжают жить в умах и сердцах миллионов людей, возбуждая в них самые возвышенные чувства, подвигая их на величайшие дела. Пыль веков нисколько не затмила их светлых, вдохновляющих образов и ржавчина жизни не подточила силы их влияния.

Надо ли доказывать, что для пастыря Церкви таким примером должен служить прежде всего образ Пастыреначальника Иисуса Христа? Думаем, что это для всех ясно.

Иисус Христос – первый в подлинном смысле величайший и совершеннейший Пастырь, родоначальник пастырства. Служение пастыря, служение Христу и делу Его – продолжение дела Его. Может ли копия отдаляться от своего оригинала, особенно когда этот оригинал идеален в своем совершенстве? Может ли человек не взирать постоянно на Пастыря – Богочеловека, не поучаться от Него и не вдохновляться Им?

Сам Иисус Христос считал Свое служение пастырским, а Себя Пастырем, и притом истинным Пастырем – это выражено Им многократно в Евангелии. Кроме классической в этом отношении 10-ой главы Евангелия от Иоанна пасторалисты обращают внимание на иные места. Так, проф. С.А. Соллертинский видит указание Спасителя на Свое пастырство в Его сравнении Себя с пророком Ионою, проповедовавшим у Ниневитян (Лк. 11,30–32), а также в многократном именовании Себя «Сыном Человеческим»; это название Спаситель обыкновенно употребляет в тех случаях, когда Он изображает процесс доведения Им людей до состояния святости, потребовавший от «Сына Человеческого» «неусыпной проповеди, сеяния Слова Божия, заботы о спасаемых, смирения, уничижения и даже осуждения Себя на незаслуженную смерть45. А 10-ая глава Евангелия от Матфея свидетельствует, что Иисус Христос не только Сам пастырствовал, но, сжалившись над толпами народа, что они были «изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря» (Мф. 9,36), привлек к сотрудничеству Себе в качестве сопастырей Своих Апостолов, в лице же их и всех последующих продолжателей этого дела. И это последнее достаточно ярко отмечено в Его речи (Мф. 10), заключающей в себе явно эсхатологические подробности, уходящие своим исполнением дальше времен Иисуса Христа и Апостолов, ко всем продолжателям их дела. Апостолов Иисус Христос привлек к Себе именно с той целью, чтобы сделать их пастырями. «Идите за Мною, – говорит Он Петру и Андрею, – и Я сделаю вас ловцами человеков» (Мф. 4,19). «Сделаю» указывает на действие рассчитанное, соединенное с известными усилиями, а в связи со следующими словами «вас ловцами человеков» – означает действие воспитательное. Как видно из Евангелия и как мы уже об этом говорили, воспитание Иисусом Христом Апостолов для пастырского дела состояло: в сообщении им величайших тайн Богознания («вам дано ведети тайны Царствия Божия»), в даровании им силы для священнодействий и, наконец, в преподавании им практических мудрых советов, необходимых для успеха дела. В качестве же могучего воспитательного средства Апостолам Небесным Учителем предложен Его собственный пример. «Я дал вам пример, образец, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам» (Ин. 13,15), – заповедал Христос Апостолам. Апостолы понимали свой долг всегда иметь пред глазами пример Учителя – это видно хотя бы из слов Апостола Павла: «С терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на Начальника и Совершителя веры Иисуса» (Евр. 12, 1–2), а также из пастырских пастырских Посланий Апостола Павла.

Возникает, однако, вопрос: в состоянии ли вообще обыкновенный пастырь, наделенный ограниченными человеческими силами, подражать в своем пастырствовании Христу? Ведь Христос – Богочеловек, безгрешный, а мы, все прочие пастыри – люди, зараженные грехом, немощные и слабые. И если в состоянии, то в каком отношении и в какой мере может пастырь подражать своему Пастыреначальнику?

Абсолютно бесспорно то, что Христос Спаситель превосходит всех Своих последователей и всех пастырей, продолжателей Его дела, гораздо более, чем гений – своих подражателей, чем совершенно здоровый – больных и расслабленных и т. п. Но, с другой стороны, мы не должны забывать слов Апостола Павла, что Иисус Христос «подобно нам искушен (был) во всем, кроме греха» (Евр. 4, 15). При всей Своей божественности Он подобен нам, Он плоть от плоти и кость от кости нашей. Разница между Ним и нами в отношении человечества та, что мы представляем собою человека, каким его сделал грех, а Он явил в Своем лице человека, каким последний должен стать. В лице Спасителя дан идеальный человек, к возвышению до которого мы все должны стремиться, как и завещал Спаситель, сказав: «Кто Мне служит, Мне да последует» (Ин. 12,26), и как свидетельствует Апостол Петр: «Христос … оставил нам пример, дабы мы шли по следам Его» (Петра, 11,21).

«Пастырям в лице Спасителя, – говорит проф. Милов, – дан образец идеального пастыря, всегда верного Себе Самому и цели Своего служения46. Как идеал, на все времена для пастырей всех времен и народов данный в лице безгрешного Божественного Учителя, образ пастыря должен быть именно таким, каким он дан – безгранично широким, разносторонним, всеобъемлющим, всесовершенным. Иначе он перестал бы быть идеалом и потерял бы для пастырей свою пленяющую красоту и вечную обязательность. В лице Иисуса Христа дан такой образец пастыря, что, конечно, равняться с Ним никакой отдельный пастырь не может, но взирать на Него, учиться от Него, посильно подражать Ему может и должен решительно всякий пастырь, несмотря на свои собственные немощи, искушения и грехи. Надо кроме того помнить, что «как Сам Он (Иисус Христос) претерпел, был искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр. 11, 18). В лице Иисуса Христа дается пастырю не просто пример, но и живая, вечно действующая божественная Личность, с Которой пастырь теснейшим образом в своем пастырстве связывается и от которой он может постоянно черпать живую благодать. Наконец, не охватываемый отдельным пастырем образ Пастыреначальника может быть охвачен и осуществлен целым в совокупности пастырством.

В инославной пасторологической литературе описанию пастырства Спасителя примерным способом уделяется много внимания. Осуществляется эта задача двояким путем. Одни пасторалисты, говоря о пастырстве Спасителя, шаг за шагом отмечают его подробности и затем показывают, как найденное в пастырском служении Христа может быть применено в современной пастырской работе. Другие посредством экзегетического анализа некоторых глав Евангелия (Мф. 4–7) стараются определить самую сущность пастырствования Спасителя и затем вывести из него соответствующие указания для современного пастырства.

Мы примем в качестве руководящего принципа уже установленное положение в Православном богословии – в пастырском служении Христа Спасителя будем различать вечное и временное, существенное и второстепенное, общее для всех и личное, индивидуальное. Разграничить эти понятия нетрудно. Существенное и вместе вечное в пастырстве Христа, – что Он целью Своего служения ставил: приведение людей к Богу, сообщения людям Своего учения, принятие, усвоение и осуществление которого делало их сынами и наследниками Царствия Божия; наконец, освящение людей. Второстепенное и временное, – что Он жил и действовал среди евреев более 1900 лет тому назад в обстановке, свойственной тому времени и национальным особенностям того народа, среди которого Он жил, занимался плотничеством, проповедовал три с половиной года, учил (преимущественно притчами). Общее в Его великом примере, – что Он подвигался на дело служения любовью к падшему человеку и самоотвержением, что Он стремился исцелить «всякую болезнь и всякую немощь в людях»; личное, индивидуальное, – что Он слепым возвращал зрение, глухим слух, больных делал здоровыми, мертвых воскрешал, что Он был не просто человек, а Богочеловек.

Вечное, существенное, общее в пастырстве Спасителя обязательно всегда и везде для всех пастырей; все прочее может быть, смотря по условиям и времени, применительно и неприменимо к пастырской практике.

Если Иисус Христос обычно путешествовал пешком или на осле, то это еще не значит, что передвижение на автомобилях и самолетах, теперь столь распространенных, для пастыря абсолютно недопустимо, как совсем недавно думали многие православные люди. Если чудотворения у Христа Спасителя, обладавшего по Своему богочеловечеству чудодейственной силой, были явлением обычным, хотя Иисус Христос не позволил Себе «искушать Господа» (Мф. 4,6–7), то попытки некоторых современных пастырей чудотворить без воли на то Господа, являются не только наивными, но и дерзкими и даже кощунственными. Если Христос, применяясь к настроению, развитию и нуждам Своих слушателей, чаще всего пользовался приточной формой речи (Мф. 13,10–17), то это еще не значит, что такой же формой собеседования должен преимущественно пользоваться и всякий вообще пастырь.

Сказанного, представляется нам, достаточно, чтобы ответить на вопрос: как же относиться к примеру Христа Спасителя – Пастыреначальника? Прежде всего пастырь должен усвоить из этого примера существенное и вечное, то есть, если сказать языком великого апостола Павла, – «чудотворения, какие были во Христе Иисусе» (Флп. 11,5) и «ум Христов», какой имели Апостолы (1кор. 11, 16), то есть, то настроение любви и самоотвержения, с которым Христос совершал пастырство, и Его учение, которые дают основу и материал для пастырского подражания, душепопечения и душеводительства.

При наличии существенного и главного второстепенное само собой становится ясным. Человеку, имеющему ясное мировоззрение и определенное настроение, меньше приходится колебаться в выборе решений, чем не имеющему ни того, ни другого. Все же и во второстепенном, и во временном пастырь не может не искать руководства и образца в примере Пастыреначальника. Как можно чаще, при каждом недоуменном случае он должен задавать себе вопрос: а как бы поступил в таком случае Иисус Христос? И дальше в Евангельской истории искать ответа на этот вопрос. Это вторая обязанность. И третья: не присваивать себе тех прав, которые принадлежащи Богочеловеку и которые, если и даются когда частично людям, то всякий раз Самим Богом, по Его особой милости и изволению.

а) Чаяние Мессии и пришествие в мир Искупителя

Ветхозаветное священство вместе с Синайским Законодательством явилось только «тенью будущих благ» (Евр. 10, 1). Оно не могло «сделать совершенным ветхозаветного человека. Устами праведного Иова этот человек вопиял: «О, если бы я знал, где найти Его… Я изложил бы пред Ним дело мое» (Иов. 23,3–4). Устами пророка Давида он покаянно и сокрушенно взывал: «Для чего, Боже, отринул нас» (Пс. 73, 1), «Тебя жаждет душа моя» (Пс. 62, 2). Устами пророка Исаии он жаждал «Еммануила» (Исх. 7,14), Который «взял бы на Себя немощи его, понес болезни» и «раной Которого исцелился бы» (Исх. 53,4–5).

И вот «в последние дни», сказав: «се, иду» (Евр. 10, 9), пришел наконец Христос Первосвященник… и со Своею кровию однажды вошел во Святилище и приобрел вечное искупление (Евр. 9, 11–12;, сделав «совершенными освящаемых» (Евр. 10, 14), то есть, верующих в Него.

Итак, пришел Христос, чтобы быть и Жертвой и Священником, быть «Приносящим» жертву и «Приносимым» в жертву. Искупительный подвиг Спасителя явился основным делом Его земной жизни. Этот подвиг как подвиг Богочеловека исключителен, единичен, неповторим. Пастырь, однако, призван подражать Пастыреначальнику.

Конкретно наш пастырь может подражать Пастыреначальнику в идеи «служения». «Сын Человеческий пришел не для того, чтобы Ему служили, но чтобы послужить» (Мф. 20,28).

б) Идея «Служения» роду человеческому

Посланничество Христа Спасителя приближалось к концу. В то время, когда Он созерцал Свой Крест, ученики Его мечтали о славе Его. «Их возбужденное воображение ожидало резкой перемены, «теофании», которая преобразовала бы Того, в Котором они признали обещанного Израилю Мессию. Крайняя скромность Иисуса Христа всегда была для них предметом соблазна47. Постоянно они просили Его объявить о Себе, проявить все Свое величие, показать, наконец, что Он – Сын Божий.

По этому-то поводу Христос Спаситель и произнес слова вышеуказанного текста, который показывает, какая неизмеримая бездна отделяла мысль Христа от мысли Его Апостолов. Был ли Он понят ими? Очевидно, нет. Это слово – «служитель» – проникало медленно в их ум. Теперь попробуем посмотреть, хорошо ли и мы сами проникаем в смысл этого слова? Идеал земного величия заключается в том, чтобы нам служили. Нигде, может быть, этот идеал не был осуществлен с таким тщеславием, как на Востоке. Во все времена восточные страны были странами повержения одного человека пред другим, странами рабского унижения. По известному знаку сгибались головы и толпа преклонялась. Эти знаки унижения, которыми мы теперь возмущаемся, там – вещь обыкновенная.

Итак, можно утвердительно сказать, что Христос Спаситель открыл человечеству совершенно новый идеал величия и совершил в этом порядке вещей неизмеримо большой переворот, полагая такое простое начало: «Сын Человеческий не пришел для того, чтобы Ему служили, но для того, чтобы послужить».

Прежде чем развить эту мысль, следует рассеять сомнение, которое возникает, вероятно, у многих. Иные задают вопрос: известно ли было в мире, который мы называем языческим (до христианства), величие добровольного унижения, как, например, указывают на Будду. Можно искренно сознаться, что буддизм представляет нам в лице основателя его трогательный тип человека, который, будучи великим, отдал все; будучи бедным, сделался богатым и тогда задался собственным уничижением, как целью своей жизни. Зачем уничижается Будда? Вследствие утомления, ненависти к существованию, лечения к ничтожеству, увлечения, которое производит на него, как и на весь Восток, учение о том, что все стремится к исчезновению. Из этого убеждения необходимо вытекает презрение ко всему видимому, бесстрастность в страдании, стремление к Нирване. Зачем Христос Спаситель уничижается? Чтобы служить человечеству, то есть, чтобы его поднять, спасти и возвратить ему жизнь вечную. Из этого убеждения должны выйти победа над злом и непоколебимая надежда. В действительности это две религии, два мира: один засыпает во мраке ночи без пробуждения, другой весь освещен великолепием дня без конца. Следовательно, мы имеем право утверждать, что Христос Спаситель прообразовал нравственный идеал, сказавши: «Я пришел служить».

Он не ограничился тем, что высказал этот принцип, Он жил, следуя ему. Он служил Богу Сам непосредственно в лице Своих братьев. Этим духом проникнуты все Его мысли, слова и дела. Он мал с малыми, сообразуя свет с их скудным пониманием, терпеливо вынося их ограниченность, медленность, предрассудки, их грубые чувства, недостаток веры. Он служит, действуя там, куда Бог послал Его, не спрашивая Своей собственной воли, не стремясь к успеху, но к послушанию. Он умывает ноги Своих Апостолов, между которыми и Иуда. Картина восхитительная, и мы не знаем, чем нам больше восторгаться: унижением нашего Учителя или блестящим доказательством любви Его к человеку, хотя и самому падшему. Он служит, наконец, в Своей предсмертной борьбе, в Своих жестоких мучениях. Он «был послушлив даже до смерти» (Флп. 11,8).

Таким образом, Крест был самым лучшим объяснением глубокого выражения: «Самый больший тот, который служит».

Итак, когда дело идет об оценке нравственного величия, мы предоставляем без всяких колебаний первое место тому, кто жертвует собой. Герой дикого племени – тот, кто одним жестом может приговорить к смерти и кто украшает свою палату окровавленными головами неприятелей; герой, которым восторгались многие, даже христианские народы, представляется в образе грубого завоевателя, располагавшего полновластно жизнью себе подобных. Мы против этого унизительного восторга и считаем, что как бы человек ни был велик в своей славе, но если им владеет грубый косный эгоизм, мы не считаем его великим. Велик тот, кто служит. Герой-пастырь, полагающий душу свою за овец своих. Герой-врач, который, пренебрегая опасностью заразиться, идет на борьбу со смертельной эпидемией; ученый, который отдает всю свою умственную силу для того, чтобы обогатить человечество новым открытием; воин, жертвующий своей жизнью для спасения своего Отечества.

Кто бы поверил, однако, что великое учение Христа Спасителя подвергалось и подвергается часто нападкам; придавали идеи «служения» недостойный смысл, говорили, что Евангелие есть учение о рабстве. Насколько нужно быть ослепленным, чтобы обвинять в рабстве Того, Который перед Иродом, перед Пилатом, перед толпой, перед всякой властью был непоколебимым свидетелем истины, Того, Который добровольно поставил Себя на место притеснения, чтобы их дело сделать Своим, Того, Который нанес удал невольничеству в самом его сокровенном корне, утверждая равенство всех людей перед Богом.

По мысли Евг. Берсье, «служить – это глубоко отличительная черта дела Иисуса Христа. Из этого слова, которое для обыкновенного человека выражало унижение, Он составил Себе славу и средство, которым Он покорял и покоряет сердц48. И когда мы, друзья мои, сидим здесь как кандидаты на священство, учимся, трудимся, мы готовимся «послужить». Не бойтесь этого слова, оно прекрасно, оно благородно, оно чрезвычайно спасительно. Выполнение этого слова даст вам высокое место в жизни, сделает вас желанными всюду, и даже не сочувствующие вашей идее, которым вы будете служить против их воли, молясь за них, оценит по достоинству ваш подвиг. Как хочется пожелать всем вам – делом исполнить эту идею великого служения и тем уподобиться нашему Господу Иисусу Христу, ибо все Его пастырство – сплошное служение людям и Богу.

в) Пастырство в широком и узком смысле слова

Если пастырство Христа понимать в широком всеобъемлющем смысле, то есть, как Пророческое, Первосвященническое и Царское служение, то такое пастырство является предметом Догматического богословия и не может быть предметом подражания со стороны наших пастырей.

Если же пастырство Христа понимать в узком, прямом, специальном смысле, то под ним надо разумевать преимущественно учительство, тайнодействие и душепопечительство Спасителя. Это и есть то «доброе пастырство», которое Христос приписывает Себе в притче о «дворе овчем» и «пастыре добром» (Ин. 10,1–11), та пастырская любовь, которую Он настойчиво (трижды) требовал от апостола Петра, как необходимого условия для пастырства (Ин. 21,2–17), и которую Он Сам проявил к «погибшим овцам дома Израилева», уча их, исцеляя всякую болезнь и немощь (Мф. 4,23), питая духовно и телесно (Мф. 14,13–21).

Как бы ни были божественно высоки и чудодейственны любовь и пастырская душепопечительность Спасителя, все же им может и должен в меру своих сил подражать пастырь. Это подражание, однако, следует понимать не как внешнее восприятие Христа как Образца любви, а как внутреннее приобщение к Божественной Любви Спасителя для благодатного питания, духовного возрастания и возрождения ею. Пастырство нашего пастыря есть, таким образом, пастырство во Христе, в Его Божественной Любви и благодатной силе.

Довольно ясно пишет о пастырском служении проф. Сокольский. «Дело священников, – говорит он, – просвещать людей светом небесной истины, разгонять тьму заблуждений и суеверия, возносить бескровную Жертву Богу, совершать великие тайны… низводить на людей спасающую благодать Духа и ходатайствовать за них пред Богом, руководить их на многотрудном пути их духовной жизни, остерегать от разных соблазнов, преткновений, поднимать ослабевающих и падающих и вести их в Царство Божие49.

Пастырство можно рассматривать как продолжающееся пастырствование Самого Пастыреначальника, Спасителя, доселе спасающего грешного и заблудшего человека, как Главы, доселе действующей в Церкви, как Источника доселе неиссякаемой благодати Божией. Христос доселе сопастырствует пастырям, действуя в них Своей любовью и благодать50.

Пастыри воспринимают Христа и как «Сына Человеческого», и как Сына Божия, и как Учителя, и как Искупителя, и как Ходатая, и как Судию. Словом, воспринимают как постоянно действующую в Церкви Христовой «Божию Силу и Божию Премудрость». Вот таким Господом Христом – Пастыреначальником и животворится наше благодатное пастырство. Такой образ Господа Христа нельзя словами рассказать, красками нарисовать, звуками изобразить, ибо Он не есть нечто зримое и внешне осязаемое, а есть внутренняя любовь и благодатная сила, не изобразимая, но реально действующая в живой душе пастыря, делая его благодатным сопастырем Христа.

Итак, наше пастырство есть пастырство во Христе, как «добром пастыре». В этом добром пастырстве и призван, по мере сил, подражать Христу наш пастырь. Ему и посвящается наше Пастырское богословие.

Как создается у пастыря внутреннее восприятие Пастыреначальника? Как входит Он в душу пастыря Своей Божественной Любовью и благодатной силой, располагая пастыря сопастырствовать Ему – единому вечному Пастырю51.

Наша человеческая немощь и скудность может ответить на эти вопросы лишь в самых общих чертах, исходя из Евангельских сказаний о Спасителе, учении святых отцов и собственного духовного опыта.

2. Пастырство в свете пастырствования Господа Иисуса Христа

Пастырь может быть рассматриваем, как представитель Господа Иисуса Христа на земле, облеченный от Него силой и властью. Иисус Христос, по учению Слова Божия, есть Ходатай между небом и землей. Посредником же между Христом и паствой (между Богом и человеком) является пастырь. Пастырь – носитель благодатных даров и молитвенник за верующих. Он сопастырствует Христу как постоянной и вечной Главе Церкви, имея от Него полномочия «вязать и решить», приносить Евхаристическую жертву (Лк. 22,19–20), просвещать и крестить (Мк. 16,15–16), быть в постоянном единении с Богом (Ин. 17,11–21), возносить молитвы (Мф. 6,9–13), любить народ (Мф. 5,44), быть «солью земли», «светом мира» (Мф. 5,13–14), то есть, быть «добрым пастырем» стада Христова. В этом добром пастырстве пастырь должен подражать Христу Пастыреначальнику. В связи с этим воспитание и образование пастыря рассматривается параллельно и на фоне основных моментов жизни и пастырствования Христа Спасителя.

а) Детство, отрочество и юность Спасителя52

В Евангелии немного сохранилось сведений о жизни Господа нашего Иисуса Христа до вступления Его на дело общественного служения. Но то, что сохранилось, весьма поучительно. Светла и блистательна жизнь Богочеловека. Он родился по закону всего живущего в этом мире. Св. Евангелист Лука повествует: «Отроча растяще и креплящеся духом, преспеваше премудростью и возрастом и благодатью у Бога и человек» (Лк. 2,52). Здесь выражена вся прелесть и свежесть детства Иисуса Христа. Дитя своей кротостью радует Бога и людей. Об отрочестве Христа свидетельствует в Евангелии единственный факт, повествуемый Евангелистом Лукой: отрок Иисус изображается сидящим среди учителей слушающим и вопрошающим их (Лк. 2,46). Подобно всякому израильскому дитяти, Он рос в суровой религиозной атмосфере древних народных пророков. В синагоге Назаретской Он изучал Закон и Пророков.

Воспитательно – образовательное значение для Иисуса Христа 30-летнего подготовительного периода в Евангельских сказаниях обойдено молчанием. Об этом периоде мы можем судить на основании общих выводов из отмеченных Евангелиями фактов земной жизни Спасителя. Тридцатилетняя жизнь Спасителя до выступления Его на дело общественного служения, несомненно, была суровою школою сосредоточенного уединения, где совершалось изучение Слова Божия, опытным изучением благости Божией в физической природе и в человеке, сплошным подвигом молитвы и нераздельным единением с Небесным Отцом. Об этом говорят факты из жизни Спасителя, отмеченные Евангелием.

Уединение. Пустыня, как место уединения, подобно пророку Илии. Евангелие свидетельствует многочисленными фактами об унаследованной с детства любви к уединению: изучение Слова Божия под тихим кровом дома Иосифа, 40 дней поста и молитвы в пустыне. Спаситель часто укрывается от следующей за Ним толпы и даже от учеников Своих и проводит целую ночь в открытом месте, иногда в пустынном месте какой-нибудь горы. Уединение и пустыня были условием и средством воспитания у Спасителя глубокой сосредоточенности в деле выполнения Им небесного посланничества.

Природа (физическая). Иисус Христос любил природу в ее простоте и естественности, как творение Отца, свидетельствующее о Его присносущной силе и Божестве, о благодати и премудрости Божией. Это отношение к природе у Спасителя запечатлено характером религиозности, (а не интересом научного исследования естествоиспытателя). Лучи солнца говорили Спасителю о любви Отца к миру (Мф. 5,45). Виноградная лоза говорила о законе, по которому жизнь может истекать только из жизни. Иссохшая смоковница – о бесплодии. Полевая лилия, птицы небесные – о премудрости и любви Божией. Созерцание величия физической природы возводило ум и сердце к представлению значения человека: «Что же такое человек, что Ты помнишь о нем, сын человеческий, что Ты внимаешь ему» (Пс. 8, 4).

Изучение природы человека. Искушение. «Искушен…, чтобы искушаемым помочь». Ему диаволом в пустыне были предложены грозные вопросы для разрешения избрания пути служения и выявления благодатных даров и силы: путь ли народных чаяний или путь жертвы, начертанный Отцом; царь ли иудейский или муж скорбей, Агнец Божий, закалаемый за грехи мира (Лк. 4,13).

Молитва. Неоднократно Евангелие повествует о молитве Спасителя на земле: «И утро, нощи сущей зело, восстав, изыде и иде в пусто место, и ту молитву деяше» (Мк. 1,5; Лк. 6,12). Молится пред избранием Апостолов, молится у гроба Лазаря, в саду Гефсиманском. В молитве Иисус Христос возвышался до единения с Отцом. Здесь Он почерпал силы для прохождения Своего пути. Таким образом, главным средством в деле воспитания и подготовления к служению у Иисуса Христа были: уединение, природа, самоуглубление и молитва.

б) Основные средства воспитания пастыря

Положительными данными по вопросу о приготовлении к пастырству из изучения жизни Пастыреначальника являются: изучение Слова Божия, внутреннее созерцание, уединение, уяснение высшего смысла жизни, природы («след Божий») и человека («образ Божий») и молитвенная беседа с Небесным Отцом. Приготовление к пастырству по примеру Пастыреначальника необходимо и должно быть приготовлением весьма серьезным. Пастырство есть искусство из искусств, по определению св. отца Церкви… Самоуглубление, самовоспитание, самоисправление и связь с Богом – основные моменты воспитания кандидата священства.

в) Крещение как посвящение на Пастырское служение

По мере приближения крещения Спасителя все сильнее и определеннее говорил о Нем Иоанн Креститель окружающему народу. Он делает о Нем громогласнейшее свидетельство, чтобы уступить Ему место и отойти в сторону. «Вот грядет Тот, Кто «сильнее меня, я недостоин понести обувь Его. Он будет крестить вас (не водой, как я, а) Духом Святым и Огнем» (Лк. 3,11). «Лопатой» Он очистит гумно Свое, соберет пшеницу и «огнем неугасимым сожжет солому» (3,12).

С великим смущением и возбранением Креститель встречает предложение Иисуса Христа креститься у него. Однако. Однако, подчиняется «всякой правде» и крестит Его. Крещение ознаменовалось явлением всей Святой Троицы. Как момент зачатия Сына Божия ознаменовался явлением всей Святой Троиц53, так и выход Спасителя на общественное служение ознаменовался таким же Богоявлением.

Крещение Спасителя не есть очищение Его от грехов, ибо Он безгрешен. Оно есть исполнение «всякой правды», то есть, воли Божией о взятии на Себя Христом грехов мира, что символически и должно было изобразиться крещением в водах Иорданских, как крещением смерти. Спаситель выразил это впоследствии в таких словах: «Крещением Я должен креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится» (Лк. 22,50).

Крещение Спасителя есть вместе с тем торжественное объявление о Его Божественном достоинстве. Оно, наконец, есть видимый знак посвящения Его на общественное служение (пастырство) и обнародование о Нем (Ин. 1,3154.

Посвящение совершалось в струях Иордана рукой Иоанна Крестителя и благодатной силой Святой Троицы: Отца, подтвердившего Его Сыновство – Возлюбленного Сына; Духа Святого, осенившего Иисуса Христа благодатию служения под видом сходящего голубя, и Сына, принявшего «благоволение» Отца и благодать служения от Святого Духа (Мф. 3,16–17).

Итак, Крещение Христа Спасителя явилось началом Его пастырского служения. Небесное помазание (харизма) в водах Иорданских посвятило Крещаемого на это служение. Во время совершения Крещения Иисус Христос «молился» (Лк. 3,21), чтобы Отец Небесный благословил предстоящий подвиг очищения, искупления и освящения людей «от греха их».

г) Посвящение пастыря

Наш пастырь получает посвящение на пастырство в таинстве священства (хиротонии). В этот момент он вспоминает и о посвящении Христа, и молитву Спасителя за всех просвещаемых, крещаемых, спасаемых Им Самим и Его пастырями. Вне благодати Божией, обильно даруемой при хиротонии, для пастыря нет священства. «Без Меня, – говорит Господь, – не можете ничего творить» (Ин. 15,5). Основная задача всей жизни пастыря заключается в том, чтобы сохранить и преумножить эту благодать.

Крещение Спасителя есть крещение в смерть за грехи мира. Творя в храме святое Таинство крещения, пастырь молится об очищении и освящении крещаемых им.

При каждом освящении воды он молится об этом «Иордановом» освящении и, освящая святой водой других, освящается и сам е55.

д) Подвиг в пустыне

Искушения диавола сопровождали всю деятельность Иисуса Христа как человека и направлены были к разрушению всей Его пастырской деятельности. Искуситель пытается разрушить деятельность Искупителя в самом начале ее. У св. Евангелиста Марка искушения следуют сейчас же за крещением Спасителя (1–12). По контексту речи Евангелиста Луки дерзкий поступок диавола с его искушением по началу действования совпадает с волею Богочеловека. «Поведен был Духом в пустыню», конечно не духом диавола, а Духом Святым, исполненным в Крещении (4,1).

Пустыня. Конец сорокадневного поста. Взалкал, изнемог. Плоть дала себя знать духу. И в этот-то момент приступает искуситель.

Первое искушение. Иисус взалкал… «Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебом» (Мф. 4,3)… Диавол как бы говорил так: «Ты выходишь к людям, но что Ты им даешь? Вот дай им хлеба, сытую привольную жизнь, одели их земными благами, и они все пойдут за Тобой"… Господь знал, что временные блага не дадут счастья человеку, и сказал: «Не хлебом одним будет жив человек». Кроме того диавол хитро толкал Спасителя на своеволие. В. Сокольский говорит, что диавол предлагал Иисусу уступить ему только хотя один ра56. Похоть плоти – лишь канва, повод, а искушения, узор – это выдвинуть на первое место волю человеческую над волей Божественной, последнюю подчинить первой (то же, что у прародителей: «будете яко бози»); человеческое сделать целью, а Божеское превратить в средство. Однако, почему диавол указал Спасителю на камни? Отвечая на этот вопрос, Фаррар говорит: «Муки голода чувствуются тем сильнее, когда они поддерживаются добавочными терзаниями живого воображения… Сама форма и вид этих камней придавали искушению большую силу57. Иначе говоря, сатана хотел в корне убить идею пастырства, толкая Спасителя на подмену духовного материальным. Спаситель же показал, что исполнение воли Божией и искание вечных ценностей составляет смысл всей человеческой жизни.

Второе искушение. «… берет Его диавол во святой Город и поставляет Его на крыле храма и говорит Ему: если Ты – Сын Божий, бросся вниз…» (Мф. 4,5–658.

Искушение первое остается во всей силе, только переносится из области плоти в область духа. Диавол понял, что исполнение воли Отца есть то, что наполняет всю душу Искупителя. Диавол внушает всякую мысль о чуде, чем пытается отделить Чудотворца от людей и в корне разрушить пастырскую деятельность. «Диавол хочет уловить Иисуса в свои сети тончайшими путями, потому все свои искушения подтверждает якобы волей Божией, исполнение которой возлюбленно и желательно для Иисуса Христа59. Здесь диавол желал выдвинуть на первое место волю Иисуса Христа и тем нарушить волю Божию. Иисус Христос отражает диавола Своим желанием исполнить действительную волю Божию.

Третье искушение. Сознавая, что Иисус всецело подчинил Свою волю воле Божией, диавол испытывает последнее средство. Здесь диавол открыто заявляет цель и, следовательно, сущность всех искушений.

Весь мир со всею славою после грехопадения человека был, в большей степени, во власти диавола, и он мог делиться своею властью и передавать её другому, что и предлагает в третьем искушении: «Если Ты Сын Божий, вступим в союз, и я дам Тебе все Царства мира и славу их» (Мф. 4,8). Здесь сатана прямо предлагал Иисусу перейти на его сторону (В.Сокольский). Но Иисус знал, что без Голгофской жертвы невозможно нравственное развитие личности, невозможно уничтожение прямых следствий грехопадения. Иисус Христос как Пастырь не отделяет Себя от людей, а все искушения перенес по человечеству, диавол же предлагал Иисусу как раз обратный способ действия: начать пастырское служение с конечных целей человеческой жизни и подчинить человеческому Божественное, вечное временному. Иисус Христос отражает диавола словами: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Мф. 4,10; Лк. 4,8). У св. евангелиста Луки говорится, что диавол «отошел от Иисуса до времени». Очевидно, что эти искушения не оставляли Человека – Иисуса и впоследствии. Где раз была борьба, там она может и снова повториться. И только терпением можно добиться искусства побеждать искушения. Из последующей жизни Господа видно, что диавол искушал Его и через самых преданных учеников. «Отойди от Меня, сатана», – сказано было апостолу Петру. Название человека диаволом применяется и к Иуде (Ин. 6, 70–71). Искушения диавола направлены были на человеческую природу Иисуса Христа и как на человека, и как на пастыря.

е) Первоначальные пастырские искушения

Первый вид искушения в грубом виде захватывает пастыря, когда его начинают увлекать не высота и идейность пастырского служения, движут им не возвышенные соображения и порывы, а материальные выгоды и удобства пастырского положения в своем отвратительном виде, когда пастырем овладевает страсть сребролюбия и корыстолюбия, обращающая высокое пастырское служение в ремесло и направляющая помыслы и энергию пастыря преимущественно на получение больших доходов от своего занятия; между тем, главное же его дело – спасение душ, искоренение из них всякого зла, приближение их к Богу. Пастырь всегда должен помнить, что высшая культура – это культура человеческого духа, достигаемая христианизацией его. От этой последней зависит благосостояние народа и возвышение его культуры материальной, внешней. Внешняя культура без христианской культуры духа, что тело без души. Работая поэтому над воспитанием, возвышением и просвещением светом Христовым человеческих душ, пастырь тем самым будет создавать благодатную почву для примирения и благотворного действия и материальной культуры. И эту духовную величественную работу во всем масштабе может произвести только пастырь, располагающий ему одному дарованными благодатными средствами, если он отразит вражеские козни, извращающие идею и цель пастырского служения. Пастырь должен помнить, что у него есть свой царственный путь, и по этому пути он должен прежде всего идти.

Второй вид искушения захватывает пастыря, когда он начинает упиваться обладанием и властью: искать их ради них самих и в них находить удовлетворение своему властолюбию.

Решая этот вопрос, проф. Певницкий спрашивает: «Можно ли ныне говорить о власти священника и требовать её применения? Не только можно, – отвечает он, – но и должно… Конечно, власть его не внешняя, не материальная, а духовная и нравственная60.

Искушение это принимает более благовидную, прикровенную форму, когда пастырь стремится усилить свой авторитет якобы для блага Церкви, чтобы повелевая, пользуясь мерами прещения и наказания, привлекать людей к добру. И в этом случае пастырь становится на ложный путь, ибо насильственно никого преобразить нельзя; внутреннее просветление, преображение человека может совершиться только при участии его собственного сознания и воли и непременно через крест и страдания. Что же касается участия в данном процессе личности пастыря, то со стороны последнего прежде всего требуется любовь и готовность до смерти послужить делу спасения пасомых. Это не значит, что пастырствование совершенно исключает властвование. Но пастырское начальствование должно быть особенным. Пример истинного пастырского превосходства явил Христос Спаситель. Евангелист замечает, что народ дивился учению Его, «ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7, 29). Евангелисты сообщают также, что Иисус Христос властно изгнал торгующих из храма (Ин. 2, 13–21). В том и другом случае сила Его власти заключалась в соответствии Его слова и действий с истиною и утверждалась на Его внутреннем авторитете, которого не могли не признать и враги. Его необыкновенная властность соединялась с самоотвержением, так как Он никогда не искал другой воли и славы, как только воли и славы Отца; с любовью и милосердием, так как Он действительно был таким, как говорит о Нем св. Евангелист Матфей, что Он «трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит» (Мф. 12, 20). Его власть была религиозно-моральной, имеющей опору в Его высочайшей личности. Это – высшая власть, какая только может быть в мире. Поэтому, хотя она не опиралась ни на какую материально-принудительную силу, ей беспрекословно подчинялись, как это было указано выше, и толпы народа, и даже имевшие законническую власть и внешние средства для её осуществления начальники храма, книжники и фарисеи, несмотря на всю враждебность их ко Христу Спасителю. О такой власти говорит апостол Петр, когда внушает пастырям: «Пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду» (1Петр. 5, 2; 5,2–3).

Третий вид искушения грубо проявляется у пастыря, когда он пытается изображать собою чудотворца, выдавая случайно совпадения за якобы совершаемые им чудесные явления, когда это делается с нечистым расчетом снискания себе славы и преклонения пред ним пасомых. Менее, но все же грубо пастырь поддается этому искушению, когда он, вместо духовного влияния своей личностью – верою, любовию, словом и подвигами, старается привлекать к себе пасомых внешними эффектами: своим видом, голосом, манерами, уподобляясь более актеру, чем истинному служителю Христа, и в существе дела ищет не славы Божией и спасения духовных чад, а собственной суетной славы и выгоды. Это о таких пастырях говорил Христос, что они приходят в свое имя, а не во имя Отца, и ищут людской славы, а не славы Отчей (Ин. 5,44). Более тонко это искушение представляется, когда вообще пастырь преимущественным методом своего влияния избирает отыскивание чудес в своей жизни и в жизни окружающих, чтобы ими поражать воображение других. Чудо составляет естественный атрибут христианской религии и всегда сопровождает ее. Таинство причащения, в котором на протяжении двух тысячелетий из одной чаши, одной и той же лжицей и больные и здоровые сподобляются Святого Тела и Крови, является одним из чудес, совершающихся ежедневно на наших глазах. Этого чудесного до полной очевидности явления как будто не хотят у нас замечать. А между тем, чудо совершается ежедневно, во всех концах земли, на глазах всех: здоровые и больные, иногда одержимые страшными болезнями, один за другим, перемежаясь, пьют и едят из одной и той же чаши и не заражаются, не заболевают. Сила веры и Божественной благодати сказывается сильнее всяких человеческих средств. Вспоминаются слова Господа о верующих в Него: «… и если что смертоносное выпьют, не повредит им» (Мф. 16,18). От времени до времени чрез Своих верных служителей Господь являет и другие чудеса. Однако, и в наше время, как во время Христа, людей приводить к Нему нужно не чудесами, которые все же подавляют личность, но не дают еще совершенной, истинной веры, а перерождением душ и сердец обращаемых, что достигается горением духа, пламенной верой и истинной любовью священника, его духовным авторитетом и подвигом жизни. Всякий же свой успех, как и чудо, если бы оно при этом совершалось, пастырь должен приписывать не себе, а Богу, чрез его недостоинство действующему. «Каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых», – говорит апостол Павел (1Кор. 4, 1). И в другом месте заявлял он: «Не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2,20). И всегда он, подобно другим Апостолам, вменял себя в ничто, приписывая Богу все великое в своих делах и трудах.

Христу Спасителю, чтобы получить обладание миром, предлагалось поклониться диаволу, то есть, вместо воли и закона Божия признать волю диавола и его дьявольские законы жизн61. У пастыря, поставившего своей целью властвование, обладание, превозношение, достижение цели сопровождается большей или меньшей изменой Богу и поклонением диаволу. Прямо то и другое выражается, когда пастырь, став на путь стяжания, превозношения и властвования для достижения цели дерзко нарушает Божии законы и ни пред чем не останавливается. Но чаще всего эта измена Богу проявляется в человекоугодничестве, когда, чтобы властвовать над слабыми, пастырь начинает заискивать и пресмыкаться пред сильными и великими мира, когда, по выражению святителя Григория Богослова, пастыри бывают «по отношению к слабым, как львы, а по отношению к сильным, как собаки, всюду сующие свой нос и пресмыкающиеся», или же в попустительстве и приспособляемости, когда, чтобы не лишиться благоволения и «щедрых милостей» своих пасомых, они становятся без меры милостивыми и снисходительными ко всем грехам и даже к преступлениям их62. Апостол Павел говорит: «Если бы я… угождал людям, то не был бы рабом Христовым» (Гал. 1,10). При человекоугодничестве пастыря, в какой бы форме оно не выражалось, его служение совершенно извращается. Центр тяжести тогда переносится с Бога на людей; пастырь начинает служить тогда только людям, а вернее – самому себе, так как конечной целью его служения в таком случае является его собственная выгода. Высокое благородное служение тогда омирщается, становится низким, земным, греховным.

ж) Средства борьбы с искушениями

Иисус Христос подготовлялся к искушениям молитвой и постом, а отражал их словами Священного Писания (Мф.4,4; Лк. 4, 8 и др.). В примере Пастыреначальника указываются, таким образом, пастырю средства для отражения подобных искушений. Поскольку эти искушения направлены духом злобы к тому, чтобы душу пастыря отвлечь от небесного мира и привязать её к миру греховному, материальному, то средства эти являются одновременно средствами для дальнейшего нравственного, аскетического воспитания пастыря. Призванный вести других по пути спасительной жизни сам сперва обязан позаботиться о собственном спасении и совершенстве.

Итак, средствами для борьбы с диавольскими искушениями и для личного нравственного совершенствования пастыря служат: молитва и пост, исповедь и чтение Слова Божия.

Молитва и пост. Молитва и пост – строго заповеданные и необходимые для пастыря спасительные средства (Мф. 17,21). Без молитвенного рвения пастырь, что соль осолившаяся, которая от разложения потеряла свою силу и уже не только не может других охранять от подобного разложения, но и сама начинает действовать разрушительно; без молитвы пастырь, что птица без крыльев, что рыба без воды, что огонь без горючего вещества, или, по выражению апостола Иуды, он – облако без воды. Истинные пастыри главное внимание уделяли молитве. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Господь молился, чтобы научить и нас молиться63. «Молитва – великое оружие, великая защита64.

Молитва вводит пастыря в атмосферу небесной жизни, дает содержание и силу его духу. Она соединяет его с членами Торжествующей Небесной Церкви и тем спасает его от одиночества и уныния даже в тех случаях, когда на земле, возможно, все покидают его. И тогда внутренний голос, подобно Елисею, подскажет молящемуся пастырю: «Не бойся, потому что тех, которые с ними, больше, нежели тех, которые с ними. И молился Елисей и говорил: Господи, открой ему глаза, чтобы он увидел. И открыл Господь глаза слуге, и он увидел, и вот, вся гора наполнена конями и колесницами огненными кругом Елисея» (4Цар. 16–17). Молитва давала силы святителю Григорию Богослову говорить недовольным им за его ревность, прямоту и строгость: «Поставьте над собой другого, который будет угоден народу, а мне отдайте пустыню, сельскую жизнь и Бога!65 И Христос Спаситель в прощальной Своей беседе, после молитвы к Небесному Отцу, говорил Своим ученикам: «Вы все рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного, но Я не один, потому что Отец со Мною» (Ин. 16, 32). Наконец, молитвенность пастыря делает его особенно близким и дорогим для паствы. Молитва ведь, душа религии, канал, соединяющий два мира – земной и небесный. Владеющий даром молитвы пастырь – не только раздаятель благодатных даров, которыми он наделен при хиротонии, но и естественный посредник между горним и дольним мирами, способный низводить на верующих сугубую благодать Божию.

Пастырь обязывается к двум видам молитвы: общественной и частной. Совершение общественного богослужения – служебный долг пастыря, дающий ему возможность вводить своих пасомых в атмосферу религиозной жизни, низводить на них благодать Божию, как бы реально соединять их с небом. Небрежность пастыря в исполнении этого долга – тяжкий грех. Но и частная ежедневная молитва является обязательной для каждого пастыря. Это согласно утверждают все пасторалисты. Совершающий ее с должным вниманием, настроенностью и серьезностью пастырь ежедневно исполняется нового рвения и воодушевления к исполнению своего служения, все более и более вводится в дух своей должности. Молитва не позволяет ему коснеть во грехах, приносит ему истинное утешение, наполняет его сердце радостью и душу миром. Учители благочестия различают три вида молитвы: молитву воли, молитву ума и молитву сердца (чувства). Верующий сначала молится только потому, что он признает важность и обязательность молитвы. У него нет пока ни пламенного молитвенного настроения, ни необходимых религиозных представлений, но он молится. Это – волевая молитва. По мере упражнения он начинает вдумываться в смысл молитв, проникаться их мыслями, приобретает способность сосредоточивать все свое внимание на предметах молитвы. Это уже молитва ума. Наконец, он достигает высшей ступени молитвы, когда, молясь, начинает переживать содержание молитвы; когда, например, молитва о прощении грехов вызывает у него покаянные слезы, славословие Господа – восторг и радость и т. п.

Псалмопевец говорит, что он постом изнурял душу свою (Пс. 34, 13). Для чего? Чтобы стать победителем греха. Спаситель постился (Мф. 4, 2), святые Апостолы, святые подвижники. А пастырь? И он должен поститься. Пост телесный и духовный. Пост в пище, питии, словах, удовольствиях, воздержание в брачной жизни и во всем, что может очернить пастырскую душу и лишить ее благодати Божией. Митрополит Филарет говорит: «Да будет праздником не только то, чтобы ты был свободен от тяжких дел, но чтобы ты был свободен от приятной работы чреву66.

Воспитание себя в молитве и посте – задача пастыря.

Исповедь. В тесной связи с молитвою и постом должно стоять ежедневное испытание пастырем своей совести для познания своих грехов и ошибок, требующих исправления и искоренения. Частое испытание совести приводит пастыря к познанию самого себя и служит могущественным средством для предохранения от разных зол и, между прочим, от искания суетной славы. Ежедневное самоиспытание от времени до времени, (чем чаще, тем лучше) должно сопровождаться исповедью пред духовником. По учению святых отцов, покаянием совершается исправление наше от грехов, вновь нами соделанных. И поскольку после крещения нет другого средства ко спасению по благодати и дару, кроме подвигов и трудов, обращения и слез, кроме исповедания грехов и удаления от зла, то и дарован нам этот великий дар. «Слезы да будут врачеством смеха, – говорит свт. Василий Великий, – вместо пляски преклони колена, вместо рукоплесканий ударяй себя в грудь67.

Духовник избирается самим духовенством из священников, отличающихся «духовным рассуждением, просвещением и честною жизнью» и утверждается епархиальным архиереем. Этот духовник ведет особую исповедную ведомость. Ни разу в год не бывшие на исповеди священнослужители должны быть, согласно указа Св. Синода 1806 года, отсылаемы в монастырь на месяц. Но по требованию обстоятельств священнослужитель обязан исповедоваться и гораздо чаще. «Учительное известие» в служебнике выражает общецерковный взгляд, когда в числе «приготовлений» пастыря к достойному совершению литургии оно указывает: священник «должен очистить совесть свою исповедию, если чувствует в чем-либо ее зазрение».

Исполнение самими священниками долга исповеди – огромное средство в деле их духовного совершенствования и достойного предстояния пред престолом Божиим. Пренебрежение пастыря этим делом, кроме огромного вреда пастырскому делу и Церкви, ничего другого принести не может. Скажем прямо: для верующих оно не может не быть соблазнительным, а для самого священника – неразумным, вредным и опасным. Без частой исповеди пастырь может духовно уснуть, и никто не сможет разбудить его. Возможно частое испытание и очищение совести особенно необходимо пастырю, чтобы он с незапятнанной душой мог приступить к совершению Таинства евхаристии, от которой он должен почерпать благодать и силу для благословенной своей деятельности.

Чтение Слова Божия. «Духовное чтение есть сестра молитвы», – говорит один пасторалист. Мы добавим: и самоиспытания. Когда мы молимся, мы беседуем с Богом; когда мы читаем, тогда Бог беседует с нами. В нем (духовном чтении) особенно нуждаются те, которым вверено духовное руководство верующими. Они пекутся о других, их обучают и наставляют; но их самих (священников) никто не учит и никто не напоминает им об их ошибках. При чтении добрых книг пастырь легко, как в зеркале, увидит все свои ошибки, заблуждения и прегрешения, сравнивая свое настроение и поведение с настроением и подвижничеством тех, которые высоко стояли на свещнице Христовой. Если читаешь светские журналы и газеты, извлекая из них полезное для себя, как для гражданина, и христианина, и семьянина, то наипаче читай Евангелие и писания святых отцов, так как грешно христианину, читая светские сочинения, не читать богодухновенных писаний. Ты следишь за событиями во внешнем мире, не упускай же из виду и твоего внутреннего мира души: она ближе и дороже тебе. Читать только газеты и журналы значит жить только по плоти, а не по духу. Все мирское с миром и кончится. И мир преходит и похоть его, а творящий волю Божию пребывает во век.

Некоторые пасторалисты считают обязательным для пастыря установление и разумное соблюдение доброго распределения дня. У пастыря должны быть строго урегулированы все дневные занятия и упражнения, касающиеся как его личной, внешней и внутренней жизни, так и его пастырской должности. Если, в виду особых обстоятельств, пастырю пришлось нарушить принятый распорядок, то он обязан немедленно опять его восстановить. Без такого порядка жизнь пастыря бывает подобна реке без русла. С таким взглядом нельзя не согласиться. При точном распределении времени жизнь пастыря идет размеренным, разумным темпом. Необходимые обязанности не остаются невыполненными. Изо дня в день повторяемые добрые упражнения не только обращаются в привычки, но и при серьезном и вдумчивом к ним отношении становятся все более одухотворенными и возвышенными. Только при регулярном упражнении возможно совершенствование. Возьмем в пример молитву. Как научится молиться тот, кто редко молится, а то и совсем не молится. Но упражнение в молитве, как мы уже говорили, научит молиться. Такого же успеха пастырь может достигнуть и в отношении навыка других занятий, соединенных с его званием, если к приобретению навыка в них приложить разум, усердие и настойчивость.

При всем этом надо заметить, что и на почве указанных спасительных средств пастырю, особенно молодому, легко впасть в новые искушения, и последние могут оказаться горше первых. Так, в молитве пастырь может перенести центр тяжести с качества на количество. Пост у него может оказаться безмерным и, вместо успокоения и умиротворения, вызывать раздражительность, сварливость и другие болезненные состояния духа; не смирять и одухотворять, а расслаблять, расстраивать, обессиливать тело, делая его неспособным для исполнения задач духа. Самое чтение, как средство духовного развития и самообразования, может обратиться у него в самодовлеющую цель, в своего рода страсть, может занять весь его досуг, не оставив ему времени для исполнения живого пастырского дела. Самая вера пастыря в полную зависимость человека от воли Божией, может перейти в полное отрицание значения человеческих усилий и средств.

Благоразумие и мудрость должны быть постоянными спутниками всех дел и упражнений пастыря сохранять меру во всем. Будь умерен во всех религиозных делах, – советует о. Иоанн пастырю, – ибо и добродетель в меру, соответственно своим силам, обстоятельствам времени, места, трудами предшествовавших, есть благоразумие. Хорошо, например, молиться от чистого сердца, но коль скоро нет соответствия молитвы с силами (энергией), различными обстоятельствами, местом и временем с предшествовавшим трудом, то она (молитва) уже будет не добродетель. Поэтому Апостол Петр говорит: «Покажите в добродетели разум (то есть, не увлекайтесь одним сердцем), в разуме воздержание, в воздержании – терпение» (2Петр. 1, 5–668.

Три вида искушения указывают на три соответствующие способа воинствования диавола: сам человек (плоть), внешняя окружающая среда (мир) и диавол или, по выражению св. Евангелиста Иоанна Богослова, похоть плоти, похоть очес и гордость житейская (1Ин. 2,16).

И у пастыря все искушения сводятся к одному: жить по закону самолюбивого «я», а не по Закону и требованию воли Божией. Внутренне же настроение Пастыреначальника, долженствующее стать неизменным настроением пастыря, выражается в уничтожении собственного «я» до полного слития с волей Божией. Пастырю необходимо иметь усилие отказаться от себя и во всем предпочесть своему «я» волю Божию. Вследствие этого у пастыря является три вида искушения: чрез самого себя, чрез внешнюю окружающую среду и через диавола. После посвящения пастырь должен выдержать искушение от диавола и победить его в своей свободной воле. Но испытания преследуют пастыря во всей его деятельности. Никакого нравственного идеала не бывает без личной борьбы с собой, с внешними влияниями и диаволом.

Первые искушения юного пастыря являются от самого себя. Желание «теплого местечка», плата за требоисправления. Христос не зачеркивает нужду, материальные потребности; в молитве Господней имеется прошение о хлебе насущном, но это прошение является четвертым, что указывает на необходимость заботу о материальных благах подчинить попечению о духовных сокровищах жизни человека. «Ищите прежде Царствия Божия…».

Преосвященный Антоний, например, фиксирует три искушения юного пастыря:

1) заучиванием догматов заменять христианскую этику; (то есть, учить Евангелию, а самому жить иначе);

2) со всеми «поладить» вместо благовестия Царствия Божия (инстинкт самосохранения и человекоугодия);

3) вырисовываться личным авторитетом и производить впечатление своею личностью (ложная святость69.

Диавол всячески ухищряется совратить пастыря с пути борьбы с грехом и злом в себе самом и в своей пастве. Он идет на все козни, соблазняя его то «хлебом» (деньгами), то властью (протоиерейством, настоятельством и др.), то семейно – хозяйственными изобилиями или, наоборот, недостатком, лишениями и скорбями. Духом уныния, разделения, рассеянности он отвращает от молитвы и благоговейно – сосредоточенного совершения богослужения. Восходящих на вершины подвига благоговейными предлогами (вплоть до явлений в образе «ангела света») он «низвергает вниз», в бездну греха и порока. Сидящих у подошвы горы, «внизу» успокаивает соблазном «малых дел» («где уж нам, мы люди маленькие»), роднит с суетой века сего, туманит чревоугодием, духовно расслабляет, пока, наконец, не превращает в бездушных наемников, остающихся на службе в Церкви Христовой лишь ради прибытка.

Острота искушений Спасителя есть острота искушений каждого пастыря. Острота неослабевающая в течение всей жизни пастыря. Чем сильнее ревность пастыря, тем сильнее на него нападает диавол. И особенно часто это нападение бывает в первые годы пастырской деятельности молодого священника, когда у него возникают на приходе трудности. Под влиянием их батюшка готов впасть в тоску, в уныние. Появляется мысль бежать в лучший приход.

Бывает, заедет к такому батюшке его друг и ведет с ним такую беседу.

– Что же, прихожане, быть может, тебя ругают? – Нет.

– Быть может, они в тебя плюют или бьют? – Нет, что ты.

– Быть может, они тебя распинают, терновый венец на голову возлагают? – Батюшка понял иронический смысл речи друга, устыдился своего малодушия, усилил молитвенное бдение и труд и тем избавился от искусителя – диавола. Отпала нужда в другом приходе.

Часто молодой священник от первых успехов на приходе впадает в самообольщение, в гордость. Ему кажется, что он на верном пути и впереди ему мерещатся только лавры. Чтобы смирить такого пастыря и не дать укрепиться ему в горделивой надменности, Господь иногда отступается от него, предоставляя его естественным силам. И тогда искусные сети диавола улавливают его и ведут от одного поражения к другому. Пастырь после каждого падения начинает чувствовать великую скорбь души. Ему не мил мир. Он готов бросить все и бежать туда, где нет людей, соблазнов, где он может остаться только с Богом. Но он не может это сделать, так как неумолкаемо слышит в душе голос: «паси овцы Моя». И тогда, «пришед в себя», остается на месте. Остается для того, чтобы в труде, терпении, посте и молитве найти великую поддержку в «духовной брани».

Христос победил «князя мира сего» в Своей собственной жизни и осудил его, чтобы дать вечную жизнь всякому верующему в Него. Пастырь стада Христова также призван к тому, чтобы препобеждать исконного врага человеческого рода и способствовать победе над ним и своей пастве.

3. Учительство Пастыреначальника

а) Особенности проповеди Спасителя

Сын Божий сошел с неба на землю, чтобы человека поднять до небес, соединить с Богом, «обожить» (св. Афанасий Великий). Совершить это чрезвычайное дело можно было лишь искупительным подвигом Спасителя, Его самозакланием. Эта великая жертва могла быть оправдана лишь другим чрезвычайным обстоятельством: полным пониманием Учителя со стороны учеников и народа, верой в Него, готовностью перестроить всю свою жизнь ради Него.

«Поэтому, – по словам проф. А. Ветелева, – пред искупительным подвигом Спасителю предстояло совершить радикальное изменение в умах и сердцах испорченного грехом ветхозаветного человека. Это должно было сделать и Слово и чудеса Его, и любовь к народу и вся чудодейственная сила чистоты, мудрости, смиренной кротости, чарующей обаятельности, которые исходили от всего Неземного облика Его70.

«Блаженно чрево, носившее Тя», – мог только сказать народ, слушая Его, созерцая и пленяясь Им (Лк. 11,27).

Христос Спаситель был не просто учитель – теоретик. Он был основателем Новой религии, Небесного Царства, Творец «нового человека» (Еф. 4,22–24). Поэтому Он и выступал с Своей проповедью, требуя от людей и пламенной веры, и жертвенной любви, и полного переворота во всем строе внутренней личной жизни. Все личное в жизни человека должно было перестроиться на общественное; греховное – на чистое, святое; земное – на небесное; затхлое, старое – на светозарное, новое.

«Вы слышали, что сказано древним… А Я говорю вам…» (Мф. 5,21). Так, восполняя старое, ветхозаветное, Христос решительно, властно утверждал новое, новозаветное. Исцеляя слепых, возвращая к разумной жизни бесноватых, вскрывая тайну блудливых, привлекая к Себе грешников, Он творил из них новых, беззаветно преданных Ему людей. И это не случайно, так как Он и пришел «не праведников, а грешников призвать к покаянию» (Мф. 9,13) и спасению. Открывая уста для проповеди, в одних случаях Он рассчитывал на ум, в других – на сердце или волю слушателя.

Для раскрытия Своего учения Христу необходимо было только одно условие – иметь народ, желающий Его слушать, а где это происходило и когда, не имело решительно никакого значения, везде и всегда Он был Пастырем, учившим делом, словом и даже молчанием. Святой Евангелист Матфей предваряет «нагорную беседу» словами: «увидев народ… Он, отверзши уста Свои, учил их» (Мф. 5,1–2).

Время для учительства не имело никакого значения. С четырех часов пополудни и до позднего вечера (Ин. 1,35–39). С самарянкой Он беседует в двенадцать часов пополудни (Ин. 4,6), с Никодимом – глубокой ночью и т. д.

Догматика Пастыреначальника начиналась с амартологии (учение о грехе). У слушателей Спасителя грех первого человека был налицо, и Ему не было необходимости разъяснять сущность греха. Грех первых людей состоял в принятии для жизни своей воли и в непослушании Отцу Небесному. Адам и Ева, а в них и все человечество поставили свою волю выше воли Божией, отчего и произошел их разрыв с Богом. Естественным следствием такого разрыва с Богом было лишение благодатного общения с Ним. Результатом этого была смерть духовная и смерть телесная. Царство Божие противостало царству сатаны.

Амартология естественно переходила в христологию и сотериологию, то есть, в учение о спасении. Цель пришествия Христова – искупление всех, чтобы все составили всемирное царство с единым Главою. Христос возводит к Богу, возвышая их над миром, в обители вечного блаженства Отца Небесного. Путь Свой Христос и предлагал взять: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, … ибо иго Мое благо и бремя Мое легко». Христос ценит не плотскую принадлежность к известному народу, а обладание теми духовными качествами, какие делали человека подданным Царствия Божия. Царство Божие внутри всякого человека (Лк. 17,20–21). Христос соединил духовное с чувственным, человеческую природу с Божественной; «как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в нас едино» (Ин. 17,21–23). Новая тварь…, для нового человека требуется и новое рождение от воды и Духа. «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3,5).

Евангелие признает вечную жизнь лишь продолжением жизни настоящей, так как человек здесь на земле созидает в себе то настроение, которое будет содержанием его жизни за гробом. Страдания богача и блаженство Лазаря (Лк. 16,25), справедливо вознаграждают каждого за его земную жизнь. На Страшном Суде праведники исповедуют свое стремление к милости Божией, а грешники – свое удаление от Бога. Таким образом, сотериология соприкасается с эсхатологие71.

б) Послание на проповедь Апостолов

При всем исключительном значении Своего собственного учительства Христос считал необходимым избрать на дело благовестия и особых лиц и заняться подготовкой их сразу же после избрания. Подготовив, Он послал их на проповедь (Втор. 1, 23–25). Это посланничество Христос предварил тем, что дал им «власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь» (Мф. 10,1–8).

Вот краткий перечень наставлений и указаний, данных двенадцати ученикам: идти «наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10,6), проповедовать «приближение Царства Небесного» (7 ст.), проявлять полную нестяжательность и безмездность (ст. 9–10), руководствоваться высоким достоинством своего учения в отношении места проповеди (ст. 11–15), быть мудрыми, простыми, осторожными (ст. 16–17).

Предупреждая и ободряя, Христос Спаситель указал им, что в минуту опасности Дух Отца «будет говорить» в них (ст. 19–20) и что не должно быть боязни и страха в сердцах их (Мф. 10,28,30–33,38–40).

Как видим, Христос указывал ученикам Своим на предстоящее им дело проповедничества, как на великий личный и общественный подвиг. И что же? Апостолы пошли и проходили по селениям, благовествуя и исцеляя повсюду (Лк. 9,6). А когда возвратились, то «рассказали Ему, что они сделали» (Лк. 9,10).

Кроме Двенадцати, около Христа находилось и от Него просвещалось много других учеников. Из них Учитель выделил 70 «и отправил по двое на проповедь» во все те места, «куда Сам хотел идти», сказав им: «жатвы много, а делателей мало» (Лк. 10,1–2). Эта вторая проповедническая группа также получила наставления от Учителя (Лк. 10,3–16). И когда посланцы возвратились, то с радостью говорили: «Господи! И бесы повинуются нам о Имени Твоем» (10,17).

Из особенной заботы Спасителя о подготовке проповедников видно то исключительное значение, какое Он придавал проповеднической деятельности.

в) Последние Заветы Спасителя Апостолам (и всем пастырям Церкви)

В самом конце Своего общественного служения (перед Вознесением) Спаситель снова посылает учеников проповедовать, но уже всем народам и в новых условиях. «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28,19–20). В этих словах Спасителя содержится указание на два вида учительства: миссионерское, состоящее в возвещении людям неведомой им истины, и внутренне – церковное, представляющее раскрытие уже ранее сообщенного учения.

Свой призыв к этому двойному учительству Христос, благословляя, закончил словами: «И се, Аз с вами есть во вся дни до скончания века» (Мф. 23,20). Это обетование касается не только участия Христова в жизни Церкви вообще, но и соучастия в самой проповеди Его преемников.

Касаясь благословения Спасителя Апостолов а в лице их и всех пастырей Церкви, митрополит Филарет Московский говорит: «Какой бесконечный поток благословения Христова открывается пред нами. Он возносящийся начинает благословение и… теперь продолжает невидимо благословлять всех нас… Апостолов, святителей – всех пастырей. Таким образом, все принадлежащие к Святой Соборной Апостольской Церкви делаются причастниками единого благословения Иисуса Христа и Отца Его72.

Апостолам предстояло совершать подвиг учительства такого масштаба, в свете которого вся их предыдущая проповедническая деятельность могла рассматриваться всего лишь как предварительная ученическая подготовка к предстоящему главнейшему делу их земной жизни.

Иисус Христос явился в мир с новой истиной (Ин. 1,14–17). Это была необычайная, неведомая истина о вечной жизни, о Царстве Небесном и о путях и средствах к его стяжанию (Мф. 4, 17). Выступая с этой истиной, Христос имел необычайный успех, так как эта истина оказалась самой человечной, самой нужной истиной, истиной о спасении человека.

Другая причина неотразимой проповеди Спасителя заключалась в том, что она была отражением полного единства мысли Спасителя и Его жизни, слова и дела. Никакого разлада или промежутка не было между делом и словом в личной жизни Спасителя. «Дела, которые Я творю во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне» (Ин. 10, 25).

Третьим секретом покоряющей силы учения Спасителя была Божественная любовь, которой растворено было каждое слово Его. «Жалость» к народу снедала сердце Спасителя (Мф. 14, 15,32); к овцам, не имеющим пастыря (Мф. 9, 36), к жатве, не имеющей делателя (Лк. 10, 1–2), к нищим духом, плененным грехами. И многое другое помогало в проповеди Спасителя (чудеса и пр.).

Итак, истинность содержания проповеди, единство дела и слова у Проповедника, сострадательная любовь, внутренняя властность Слова при изобилии чудес, сопровождавших благовестие – вот отличительные свойства проповеди Спасителя.

Чему может подражать пастырь в проповеди Спасителя, чему он должен от нее научиться? Он должен научиться сострадательной любви к людям, питаясь ею от своего Пастыреначальника, от любви к Нему, от готовности следовать Ему.

Проникаясь христианской любовью к Богу и людям, пастырь будет одухотворять, духовно поднимать и жизнь свою, и тогда все меньше и меньше будет разница между словами и делом и в его проповеди.

4. Душепопечительство Спасителя

а) Душепопечительство к Апостолам

В Апостоле Петре преобладает сангвинический темперамент. Сангвиник живет преимущественно самым процессом ощущения, протекающим пред его внешним взором жизни, непосредственным восприятием внешних явлений. У него нет углубленности во внутреннюю сторону жизни и устойчивости воли. Спаситель нежно и осторожно обращает взор Апостола Петра от внешнего, материального к внутреннему, духовному и направляет к твердости и устойчивости его воли (Ин. 1,42).

У святого Апостола Иоанна меланхолический темперамент. Меланхолик живет преимущественно внутренними чувствованиями, способен и к бурным порывам («Воанергес»). Господь часто отделяет от Двенадцати Иоанна и сближает его с практически – деятельным Петром и ставит в особенно близкие отношения к Себе. Иоанн склоняет на грудь Спасителя свою голову. Он один и у Креста Голгофы. К меланхоликам относится и Нафанаил. Он осмотрителен и осторожен. Источник его недоверия к Филиппу – глубокое доверие к Слову Божию. Господь его не укоряет за недоверие, а называет истинным израильтянином, в котором нет лукавства (Ин. 1,46–47). Господь таким людям раскрывает наиболее глубокие тайны Своего лица и дела. Он вводит их предпочтительно пред другими в ближайшее общение с Собою. Предостерегает от крайностей и увлечений.

Апостолы Фома и Филипп – флегматики. Здесь духовная жизнь сосредоточена преимущественно на деятельности рассудка. Флегматик обладает своеобразными, устойчивыми и независимыми взглядами. Господь ограничивает излишнее доверие к своему рассудку Фомы и возвышает веру в восприятии истины над знанием.

Иуда Искариотский – холерик. Практик, делец. Власть и деньги – вот к чему он стремится. Быстрое решительное действие воли. Разочарование в образе Мессии делает Иуду вором, обманщиком и предателем. Господь старается осветить односторонность практического мышления Иуды путем расширения его духовного кругозора, указанием на иное отношение к предметам (Ин. 12,8); с полотенцем и водою Христос склоняется к ногам Иуды, озаряя светом Своей любви его жестокосердие.

Всех вообще учеников Христос Спаситель часто спрашивал, поняли ли они Его, и постепенно их возводил к «единому на потребу73.

б) Душепопечительство ко всем людям

«Мое учение не Мое, но Пославшего Меня» (Ин. 7,16), «Я ничего не делаю от Себя» (Ин. 8,23), «Я и Отец одно» (Ин. 10,30), – так говорит Христос, свидетельствуя этим единство Своей жизни и душепопечительности с Отцом Небесным. По воле Отца, по Его неизреченной Любви к людям был послан в мир Сын Божий, дабы «всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную».

Основным проявлением этой Божественной Любви Отца и Сына явилась Голгофская жертва, примирившая Бога с человеком и создавшая новые отношения Бога к человеку и человека к Богу. В жертвенной любви и заключается вся суть душепопечительства Спасителя в течение всего Его общественного служения.

Это служение началось с призыва к покаянию (Мф. 4,17). Покаяться значит перемениться, из грешника сделаться достойным Царства Небесного. Но как подойти к душе грешника, чтобы расположить его к духовному обновлению? Нужно разглядеть в ней зародыши добра и побудить их к произрастанию.

Иисус Христос как Сердцеведец видел эти спасительные зерна в каждой душе человеческой и соответственно воздействовал на нее. Так Никодима, алчущего духовной истины, Он призвал к «рождению свыше» (Ин. 3,2–4); Закхея, подвигнутого верой влезть на дерево, чтобы видеть Христа, Он пожелал встретить в его доме, чтобы создать в нем решимость от веры перейти к спасительному делу: раздать полимения нищим и вчетверо оплатить обиженным (Лк. 19,2–9). В простых бесхитростных людях Он видел здоровую нравственную основу для духовного обновления и приближал их к Себе (Ин. 1,45–50). Поэтому и общество грешников и мытарей Он предпочитал обществу праведников (Лк. 19,10; Мф. 9,13), общество нуждающихся во враче предпочитал обществу считающих себя здоровыми (Мф. 9,12).

Проявляя разнообразие в душепопечительстве к окружающим людям, Христос таковым же был и в Своем учении. Проникновенной душепопечительностью согреты Его слова о потерянной драхме и пропавшей овце (Лк. 15,4–7). Теплотой отеческой ласки и душепопечительной любви проникнута Его притча о блудном сыне (Лк. 15,20–24). В ней Христос раскрывает тайну взаимоотношения Бога с грешным человеком. Грешник должен лишь «придти в себя» и сделать шаг к Отцу, чтобы неизреченная любовь Божия сделала все остальное для его спасения.

Непостижимой высоты душепопечительность Спасителя достигла на Голгофе, когда Он молился за распинателей (Лк. 23,34), заботился о Матери (Ин. 19,25–27), открыл вход в Царство Небесное покаявшемуся разбойнику (Лк. 23,40–43) и отдал душу Свою «за други Своя», за весь род человеческий.

Термин душепопечение введен в употребление святым Григорием Двоесловом. Он соответствует терминам: «строительство душ», «непрерывное попечение о спасении паствы74, сораспятие, сострадательная любовь и пр. Все эти термины означают всю полноту пастырской любви и заботы о спасении паствы. Душепопечительство не выражается в каких-либо определенных специальных приемах или способах воздействия на паству. Оно пронизывает все виды общения пастыря с паствой, являясь их душой и движущей силой. Пастырь призван всегда и во всем «чревоболезновать» о пастве, жить ее скорбями и духовными неудачами, стараясь помочь превозмогать их. Таково существо душепопечения пастыря. Овладевая его душой сначала в качестве мотива, побуждая к пастырской деятельности, оно постепенно укрепляется в воле и сердце пастыря и переходит в движущую силу всей его жизнедеятельности. Со дня на день укрепляясь, эта сила переходит в норму, нерушимый закон для пастыря. Он уже не может не «болезновать», не может не находиться в постоянных «муках рождения» о каждом чаде своей паствы, «доколе не изобразится в них Христос» (Гал. 4,19). Это апостольская высота душепопечения. Однако, все пастыри к этой высоте призываются. «Не мерой» (Ин. 3,34) дает Бог Духа.

Укажем некоторые правила, которые могут помочь в развитии пастырского душепопечения.

1. Никогда никому ни в каких пастырских потребностях не отказывать; зовут ли причастить на дому больного, просят ли совершить в храме требу, подают ли записочку о упокоении или о здравии, – все принимать к сердцу и на все откликаться с радостью.

2. Если что-либо нельзя сделать самому, просить сделать сослуживца.

3. Если нельзя сделать сегодня (например, причастить больного), не полениться сделать завтра, если больной не в смертельной опасности.

4. Исповедь частную (индивидуальную) всемерно поддерживать, принимая сердечное участие в душевных страданиях ближнего, и тем обогащать свою душу опытом духовного руководства и попечительства.

5. Тяжелые душевные страдания ближнего держать в сердечной молитвенной памяти пред Богом, вплоть до исхода болезни.

6. Сораспинать, по мере сил, свою душу Богу и ближнему и все скорби и духовные нужды ближнего воспринимать молитвенно в Боге и переживать, как свои собственные.

7. Меньше всего думать о вознагражджении (деньгах) при исполнении своих пастырских обязанностей. Если будет молитвенность, внутреннее соучастие в скорбях ближнего и добросовестное выполнение треб, то будет и хорошее и даже сверхзаслуженное вознаграждение. Деньги – не причина, а следствие душепопечения. Поэтому каково душепопечение, таково и вознаграждение.

Опытный пастырь может указать еще множество подобных правил, но дело, конечно, не в правилах, а в желании и решительности неотступно заниматься душепопечением. Будут последние (желание и решимость), и отпадет нужда в правилах. Любящая душа пастыря сама подскажет ему, что сделать и как сделать в каждом отдельном случае.

Что случается на приходе

1. К умирающему больному был приглашен для причащения священник. Из – за большого стечения церковных дел он не мог в этот день явиться, пообещав быть завтра. Пришло завтра, а просьба была забыта. Через три – четыре дня священник увидел того, к которому его звали, но уже в гробу, в храме при отпевании. Как мог чувствовать себя священник, отпевая того, кого он не напутствовал в жизнь вечную по своему небрежению?

2. Обливаясь слезами, подошла женщина к священнику с просьбой отслужить панихиду сегодня, в сороковой день смерти ее любимой дочери. Батюшка отказался служить отдельную панихиду, а общую отслужил так, что некогда было сосредоточиться и утешиться молитвой. Обиженная до глубины души женщина выбежала из храма… Как можно расценить поведение батюшки?

3. К идущему в храм священнику подошла скорбящая мать. Давая записочку, она слезно умоляла его помянуть умирающую ее дочь на ектении. Сунув записочку в карман, батюшка поспешил в храм. Стоя за Литургией, женщина вслушивалась, когда батюшка перечитывал имена боллящих. Она пламенно верила, что если имя ее больной умирающей дочки будет произнесено пред Престолом, больная непременно выздоровеет. Но батюшка забыл просьбу скорбящей матери… Возвращаясь домой разбитая, она услышала еще в дверях стон умирающей: «Мама, ты просила священника о мне помолиться? Вот я умираю..». Вошедши в дом, мать вдруг от душевного потрясения падает на пол… и вместе с дочкой умирает… Спрашивается, какой молитвой замолит священник свое нерадение?…

5. Качества Пастыреначальника как пример для пастырского подражания

а) Внешне-физические

Святое Предание хранит историю чудесного появления в Церкви Христовой Нерукотворенного Образа Христа Спасителя. Все попытки живописца – посланника эдесского князя Авгаря «написать» (зарисовать) Богочеловеческий Лик Христа, говорит Предание, оказались безрезультатными. Когда Он (Христос) говорил, одна женщина, повествует Евангелие, возвысила голос из народа, сказала Ему: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие» (Лк. 11,27). Мытарь Закхей при созерцании Лика Христа погребает в себе «человека ветхого» и облекается в «человека нового»: «Се пол – имения моего раздам нищим и аще кого чем обидел, возвращу четверицею» (Лк. 19,8). Евангельская жена – грешница у ног Спасителя разбивает ценный алавастр мира, благоухание которого распространяется на всю вселенную и не иссякает в века…

Таков внешний Лик в земной жизни Пастыреначальника, который, по словам пророка, «красен добротою паче всех человек"…

б) Внутренние – душевные

Что же можно сказать о внутренних, духовно – нравственных качествах Пастыреначальника как Образа для пастырского подражания? Они – эти качества, как идеал, неизмеримы, неисчислимы и языком человеческим невыразимы. По словам акафиста Спасителю, «ветия многовещанные», как рыбы безгласные, недоумевают говорить (9 Икос), то есть, умом и языком человеческим невозможно изобразить как красоту и величие, так и полноту духовно – нравственных ств Пастыреначальника – этого духовного Солнца правды… Мы дерзаем здесь, как пример для подражания будущим пастырям, показать лишь некоторые из лучей этого Солнца.

Личность Сына Человеческого всецело религиозно – нравственная. Он пришел на землю затем, чтобы уничтожить вражду между человеком и Богом, вражду, посеянную в наших прародителях искушением диавола и преслушанием воли Божией первым Адамом, и примирить человека с Богом. Физическая природа всюду и всегда говорила Ему о величии и благодати Божией, о том, что везде след творения Отца. В человеке Он искал образ и подобие Божие, людям благовествовал приближение Божия Царства – победу зла добром, проклятия – благословением и смерти – жизнью вечной. Единственной целью Его было: «да сотворю волю Пославшего Мя», это Его «брашно» (Ин. 4,34), то есть, пища, чем была духовная настроенность всей Его земной жизни. Послушание воли Небесного Отца – это самая главная черта характера Пастыреначальника. У Него полнейшее единение с Отцом, Он пришел не Сам от Себя, но Отец Небесный послал Его (Ин. 8,29). «Не Моя воля, но Твоя да будет…» Любовь к Небесному Отцу – вторая черта Его характера. Ночью на горе, в саду Гефсиманском, на Кресте, – Он всегда ищет в молитве единения с Своим Отцом. «Отче, в руце Твои предаю дух Мой», – так закончилась Гефсимания и Голгофа. Такова Его любовь к Небесному Отцу.

Третья черта характера Спасителя – любовь к людям. Пастыреначальнику Христу близки человеческие нужды и потребности. Он был любящим Сыном (Ин. 19,26), верным другом (Ин. 11,5), трудился в мастерской Иосифа. Петру, после призвания его «ловить человеков», позволил возвратиться на рыбную ловлю (Лк. 5,10–11). Те, которые исполняют Его веление, – Его истинные друзья (Ин. 15,14); те, которые слушают Слово Божие, – Его мать и братья (Лк. 8,21). Цель Его вочеловечения есть всемирное единство людей (Ин. 17,21). Религиозно – нравственное чаяние Пастыреначальника было необъятно, всемирно, общечеловечно. Когда Он говорил о человеке – Он всегда говорил о нем в отношении его к Богу. В каждом из людей Он видел храм Божий, хотя часто пустой и полуразрушенный. В фарисеях Он не терпит не человека, а фарисейства. Он знал человека и проникал в самые сокровенные помышления сердечные. Полное беспристрастие как к врагам, так и к ученикам (Ин. 13,37,38; 6,26). Он умыл ноги Иуде, равно возлежал на вечери как у фарисея (Лк. 8,37), так и у мытаря (Мф. 5,29); допускает к Себе язычника и израильтянина (Мф. 8,5–6; Мк. 25,29). Как «пастырь добрый» Христос положил душу Свою за всех людей. На Голгофе Он на Кресте распростер руки Свои для объятия всех труждающихся и обремененных.

Отсюда четвертая черта характера Спасителя – жертвенность, черта, которая отличает в сущности доброго пастыря от наемника. «Наемник бежит» (Ин. 10,12), когда видит опасность для себя. А пастырь истинный не может убежать от своего стада, потому что ему овцы свои. Он страдает…

Жертвенность – отличительная и вместе специфическая черта людей идейных, глубоко убежденных в правоте своего дела, людей сильных и высоких душой.

Пастыреначальник, как нельзя лучше, со всей яркостью показал на Себе, как надо пастырю отдавать себя, чтобы вечно жили другие. Жертвовать собой, чтобы оправдать вину виновных. Добровольно вкусить яд наказания за грехи людей, делая их «сынами Отца Небесного по благодати искупления». Поистине жертвенность Спасителя была прекрасной и в высшей степени спасительной для всего мира и поучительной для пастыря.

В Пастыреначальнике, как в идеале, нашли воплощение и все прочие наилучшие черты человеческого характера: господство духа над плотию, подчинение человеческого божественному, временного вечному, чистота всего существа, отсутствие греха и страсти и наличие добрых наклонностей, совмещение величественной простоты и смиренного кроткого достоинства.

Религиозно – нравственное мировоззрение на природу и человека, подчинение своей воли ведению Божией воли, любовь от всего сердца, от всей души, от всего помышления, всею крепостью духовных и телесных сил Небесного Отца, любовь ближнего, как образа Божия и подобия, и служение ему, как самому себе…, – вот малая часть тех центральных лучей сияния Первообраза Пастыреначальника – Солнца правды, которыми должна озаряться непрестанно душа православного пастыря.

(Пасторологические тексты из Евангелия: Мф. 5,13–16; Мф. 10,1–42; Мф. 18,10–22; Лк. 10,1–21; Лк. 15,1–38; Ин. 10,1–16; Ин. 13,31–38; Ин. 14,15,17 главы; Ин. 21,15–17 и другие).

6. Жизнь пастыря во Христе и в Его благодатной Церкви

а) Жизнь пастыря во Христе (личная и семейная)

Чтобы быть добрым пастырем Церкви Христовой, совсем недостаточно иметь представления о внешних и внутренних качествах Спасителя, мало знать и Евангельские пасторологические места о «пастыре добром», о любви христианской и пр. Пастырю следует еще постоянно носить в своей душе Образ возлюбленного Пастыреначальника, Господа Иисуса Христа. Носить Его в своем сердце.

Обращаясь к Галатам, апостол Павел спрашивал их: «Кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у Вас распятый?» (Гал. 3,1).

По словам проф. А. Ветелева, перед глазами пастыря, как перед глазами древних Галатов, должен стоять образ Христа Спасителя. Он может стоять «перед глазами» нашего пастыря в том лишь случае, – говорит далее профессор, – если душа пастыря будет «облечена» (Гал. 3,27) в Него, будет растворена в «чувствованиях Христовых» (Фил. 2,5), проникнута к Нему пламенной любовь75. Только в этом случае пастырь может жить во Христе и в Его Церкви. Что значит жить во Христе? Вести личную жизнь на месте. Это значит непрестанно молитвенно носить Христа в своем сердце, слушать голос Его в своей совести и руководствоваться Им в своей жизни. Когда говорят, что мы призваны ходить пред Богом, это и значит, что мы призваны жить пред Господом нашим Иисусом Христом. Человек может ходить пред Богом, то удаляясь от Него, то приближаясь к Нему.

Святые подвижники говорят об особых переживаниях души, когда она приближается к Богу. На языке человеческом, говорят они, нет слов выразить то, что творится с душой, когда она соприкасается с Божеством. В теле она бывает тогда или выходит из тела, долго или коротко продолжаются эти сладостные переживания – того она не ведает. Придя в себя, она знает одно: она в Боге и Бог в ней. «Тогда душа и Господь делаются единый дух, единое срастворение, единый ум76. Так говорят великие подвижники в своем духовном опыте, переживавшие радость Богообщения.

Особые чувства умиления и духовной радости от внутреннего общения с Богом испытывает лично и пастырь Христов за Божественной литургией. Об этом так говорит благочестивое чувство одного из наших пастырей, переживавшего это внутреннее Богообщение. Приступая к Божественной литургии, сознавая себя творцом и совершителем величайшего из таинств, он то приходит в священный трепет, то умиляется и восторгается, то опять трепетно повергается ниц пред Искупителем, то дерзновенно ходатайствует за свою паству, прикасается к святой трапезе или умильно взирает на нее. Перед ним за каждой литургией живо и реально проходит вся жизнь Богочеловека. Он зрит воплощение Сына Божия, слышит проповеди Его, созерцает Его уничижение. С ним присутствует на Тайной Вечери; Его снимает с Креста, с мироносицами плачет у Его гроба; с сонмом небожителей стоит у Его жертвенника и трепетно со апостолами внушает Его святое Тело и Пречистую Кровь.

Испытывая все это неоднократно, пастырь преисполняется любовью ко Христу. «Ты – мой Бог, Ты – мое радование», – шепчут невольно уста служителя Божия. Алтарь становится для него небом, трапеза – Престолом Божиим, а святые Дары – драгоценностью, превосходящею весь мир со всеми его благами. Любить Господа, жить в Нем, раствориться в Нем так, чтобы не ощущать себя, не быть собой, а стать частицей Его, краешком Его риз, дуновением Его дыхания, следом Его ног, – вот желание такого пастыря. Жажда Бога снедает его, как мучает жажда уставшего путника среди знойной пустыни. Жаждая и алкая Бога, он день и ночь устремляется к Нему. Ему не нужны внешние побуждения к молитве; молитва творится в его сердце непрестанно. Эта молитва создает вокруг пастыря как бы некоторую духовную броню, сквозь которую диавол не может проникнуть со своими кознями.

В душе пастыря в зависимости от ее состояния встает то благостный, кроткий и милующий образ Христа – Учителя, каким Он дан в Евангелии до крестного подвига, то страждущий образ Голгофского Страдальца, каким Он дан на предпоследних страницах Евангелия, то воскресшего во славе.

Первый образ преисполняет душу пастыря великой любовью ко Христу и Его чадам духовным, второй образ располагает его к спасительному крестоношению во имя Креста Господня, третий – вдохновляет. К этому крестоношению зовет Сам Спаситель: «Аще кто хочет по Мне идти, да отвержется себе, возьмет крест свой и по Мне грядет» (Мф. 16,24).

Святой Иоанн Златоуст говорит: «Когда мы знаменуем себя крестом, тогда… Божественным взорам Всевышнего предстоит уже не наше позорное чело, покрытое греховным бесславием, но увенчанная тернием глава Богочеловека77.

Апостол Павел увещевает Коринфских христиан носить в своем сердце образ Голгофского Страдальца и сораспинаться Ему в своей жизни. «Не судих ведети что в вас, точию Иисуса Христа, и Сего распята» (1Кор. 2, 2). Сам он говорит о себе, что «носит язвы Господа Иисуса на теле своем» (Гал. 6,7).

«Отличительный характер его Посланий, – говорит проф. Я.К. Амфитеатров, – есть тон глубокострадальческий или состраждущий, где видна некая живоносная мертвость78.

Как в самом Евангелии центральное место занимает Гефсиманское борение и Голгофское искупительное страдание Иисуса Христа, так Крест – Крестный Образ Спасителя должен занимать первенствующее место в душе пастыря, особенно в среду и пятницу каждой недели, в дни постов, особенно Великого, и в дни Страстной седмицы. Крест Христов в сердце пастыря своей благодатной силой помогает великому крестоношению и в личной жизни пастыря.

Личная жизнь пастыря во Христе непременно должна вылиться в семейную жизнь по Христу, то есть, личный, живой пример доброй пастырской жизни должен повлиять положительно на всю семью священника.

Что значит семейная жизнь пастыря во Христе? Это значит, что семья пастыря должна жить чисто церковной жизнью. В ней господствует дух Христов. Жена священника, дети и другие члены семьи также любовью горят к Нему. Они неизменно читают святое Евангелие Христово, любят апостолов Христовых, любят Матерь Иисуса Христа, любят святых мучеников, преподобных, праведных. Они любят и стремятся чаще принимать Божественные Тайны Христовы. В минуты скорбей и неприятностей они читают Спасителю акафист, поют молебны и прочее.

Семья священника – малая Церковь, утвержденная во Христе, всегда мирна, тиха, трудолюбива, молитвенна, благодатна. И какое великое счастье для батюшки, когда его семья, как и он, живет во Христе, Им питается, Им духовно согревается, Его любит и искренне чтит.

Как известно, в семье огромное значение имеет мать. Сколько счастья, радости, тишины доставит батюшке и детям матушка, если она будет проникнута мирным духом Христовым! Тогда и священник не будет расстроен, но всегда тих, спокоен, молитвенен, и дети будут расти психически здоровы, веселы, жизнерадостны.

Таким образом, личная и семейная жизнь пастыря во Христе – вот идеал, к которому должен стремиться пастырь.

б) Жизнь пастыря в Церкви Христовой (богослужения, требы)

Жизнь пастыря Христова слагается из трех основных моментов: жизнь во Христе, жизнь ради Церкви Христовой и жизнь ради паствы.

Мы рассмотрели в кратком обозрении жизнь пастыря во Христе, в его личной и семейной жизни и жизнь его ради паствы, то есть, душепопечение о ней; остается кратко сказать о жизни пастыря в Церкви Христовой. Разумеется, это не есть какая-либо особая и совершенно отдельная жизнь пастыря, то есть, жизнь вне Христа и паствы. Наоборот, жизнь пастыря в Церкви Христовой – это и есть полнота жизни во Христе и пастве, выражаемая в богослужении и требах.

Любовь пастыря ко Христу есть вместе и любовь к Его Телу – к святой Церкви Христовой, Главой Которой Он является. Церковь Христова заложена на Голгофе, на краеугольном Камне – Христе, окроплена Его Святой Кровью и воплощает в Себе все благодатные силы и средства для спасения членов Своих. Здесь всякий шаг, всякий камушек полит кровью или святых апостолов или иных подвижников. Каждый закон и правило внушены Святым Духом. Все Им обвеяно, осенено, освещено. Нет ничего лишнего, ненужного. Все благодатно, крайне потребно и спасительно…

Церковь Христова – источник всяких духовных дарований; в Ней зарождается жизнь человека, растет и совершенствуется. Здесь проистекают обильно телесные и духовные дарования, потребные для временной жизни и необходимые для вечной. Здесь и кладенец духовного разумения, и высшей мудрости, которая «как дар совершен, исходит свыше». Каждое слово Церкви есть результат, с одной стороны, озарения от Духа Свята и с другой, – плод многовекового опыта, труда и великих подвигов отцов и учителей, просиявших миру, как светочи и маяки среди бурного житейского моря.

Каждый обряд, начиная с великих, восторгающих и умиляющих, кончая самыми малыми, есть средство, способствующее духовному очищению и самосовершенствованию. Как пост умерщвляет страсти, крестное знамение поражает бесов, молитва просвещает ум, сердце, так и все прочее, что предлагает наша благостнейшая учительница – Христова Церковь, установлено для нашего же блага и спасения.

Все это опытно знает пастырь, поэтому Церковь Божия для него есть и питательница, и всеблагая Мать. По собственному опыту знает пастырь, как тяжел путь к духовному восхождению, как трудно подняться от земли к небу. Сколько раз, понадеявшись на свои силы, он срывался с крутизны и падал в бездну на радость диаволу, на скорбь ангелам и для собственных страданий и мук. Теперь льстец уже не прельстит его и не обманет. Он знает, что нет спасения вне Церкви Божией, что тот человек, который пожелает придти к Богу помимо Церкви Христовой, рано или поздно, но будет уловлен врагом, который, если не прельстит его явным грехом, то погубит самообольщением и гордыней. Поэтому после Господа и Спасителя всю надежду возлагает он на Церковь Божию. Состоящая из Богоматери, небесных ангельских чинов, сонмов праведников и из верных, живущих на земле Она является его щитом и ограждением, опорой и утешением. В Ее спасительный ковчег укрывается он от потопления греховного, от бурь и ураганов, которые подымает диавол на его бедную душу. Получивши от Нее многажды руку помощи и щит спасения, он стал Ее преданным сыном и служителем.

«Чем возблагодарить Тебя, многомилостивая Мать – Церковь за те милости, которые являешь на мне окаянном? Что воздам Тебе за ту помощь и водительство, любовь и охрану, которые ежеминутно ощущаю на себе? Ничего не могу воздать Тебе, убогий я и бедный. Если не оскорбила Твоей святости моя нечистота, то прими меня всего с телом и душой. Весь я желаю быть Твоим работ… Возьми мое тело, душу, возьми меня всего» (Молитва из «Пролога»).

Зачатая во времени на небе из светлых духов, Церковь, по милости Христа, ныне восполняется жителями земли, Пресвятая Дева Мария, лики пророков, апостолов, святителей, мучеников, преподобных и праведников, мужи, жены, отроки и дети всех возрастов и сословий радостно принимаются в ряды избранников Божиих. Милость Господня столь безгранична, что и наши грешные имена заповедано ангелам внести в Книгу вечной жизни.

Все это не красивые фразы, не образы, а святая, радующая сердца действительность. Все это «добрый пастырь» видит духовными своими очами; он общается с Небесною Церковью, чувствуя подле себя веяние крыльев ангельских, принимает озарения из сего духовного мира, всей душой тянется к нему и получает от него ответ на свое устремление. Церковь Христова – для него весь мир, обнимающий собою не только нашу планету, но и те неизмеримые пространства, которые Священное Писание именует одним словом «Небо».

Все это единение духов и душ ангельских и человеческих, как находящихся в надземных мирах, так равно и заключенных в смертных телах, святых воедино в Господе нашем Иисусе Христе, душ, питающихся Телом и Кровью Богочеловека или удостоившихся на небе непостижимого приобщения сущности Божества, связанных взаимной любовью. Эту Церковь Бога Вышнего и возлюбил пастырь единой, нераздельной, превысшей любовью. Проникнутый любовью ко Христу, пастырь с особой ревностью выполняет все церковные богослужения. Для него служить – великое счастье, совершать Таинства – высокая честь. Все церковное доставляет ему истинное наслаждение. Он – пастырь во Христе. Он любит Невесту Христову – Церковь и все Ее убранство; традиции, обычаи ему милы и дороги.

Особенно следует остановиться на требах церковных и спросить, какое должно быть отношение пастыря во Христе к требам? Самое должное, внимательное, искреннее. Слово «треба» значит потребность, потребность от народа. Они «требуют», просят батюшку исполнить для них духовную потребность. И священник обязан удовлетворить эту «требу». Пастырь, живущий во Христе, всегда готов на требу. Зимой или летом, ночью или днем, в ненастье или в хорошую погоду, болен он или здоров, занят или свободный, – он всегда идет навстречу духовным нуждам пасомых.

… Вот батюшка приболел. На дворе дождливая ночь, грязь. Входит матушка. «Приехали на требу, умирает старушка, причастить. Но ты ведь болен. Ехать не можешь, не правда ли?». «Да, конечно», – неохотно соглашается батюшка. И только матушка вышла объяснить приехавшему, что батюшка болен, как за ее спиной послышался голос: «Через пять минут я еду"… Он взял Святые Дары, оделся потеплее и… трясясь от холода, ухабов неровной дороги, ехал «на требу». Верная матушка сидела рядом. Могла ли она отпустить его одного? Ведь он болен, да еще такая темная ночь и непогода…

А вот другой случай. Почтенный и образованный батюшка только что отслужил праздничное Богослужение. Сказал хорошую проповедь о любви к ближним. Отдыхает. «Три женщины хотят исповедаться», – входя в комнату, говорит матушка. «Где же они были раньше? – возмущаясь, говорит батюшка. Выходит. «Придите завтра утром, я вас вместе с другими поисповедаю, причащу за Литургией». Женщины мнутся. «Батюшка, это мои дочки, – говорит старшая, – прилетели с Урала. Двадцать лет не причащались. Завтра снова улетают». «Ну вот, утром поисповедаетесь, причаститесь, – убеждает священник, – и снова летите». Женщины ушли и, представляете, больше не пришли. Двадцать лет не причащались и теперь еще на двадцать лет, а может быть, и насовсем… Спрашивается, кто из этих двух пастырь во Христе и кто наемник, то есть, без Христа?… Да, может быть и пастырь, но без Христа.

Итак, пастырю надо жить только во Христе, в Его Церкви и быть сердцем своей паствы.

* * *

45

Проф. С.А. Соллертинский. Пастырство Христа Спасителя. СПб., 1887, с. 63–64.

46

Проф. В. Милов. Лекции по Пастырскому богословию. Машинопись, 1950, с. 31 (Библиотека МДА).

47

Е. Берсье. Беседы, 1893, т. 4, с. 117.

48

Е. Берсье. Беседы, 1893, т. 4, с. 130.

49

Проф. В. Сокольский, свящ. Евангельский идеал христианского пастыря. Казань, 1904, с. 195 (примечание).

50

Точнее сказать: каждый из пастырей СОПАСТЫРСТВУЕТ Христу – Единому вечному Пастырю (автор).

51

На каждую пастырскую душу Христос действует по-разному, согласно разным индивидуальным особенностям и разному духовному опыту каждого пастыря.

52

Желающим глубже ознакомиться с жизнью Господа Спасителя рекомендуем прекрасный труд проф. Буткевича «Жизнь Господа нашего Иисуса Христа». СПб., 1887.

53

«Дух Святый найдет на Тя, – говорил Ангел Пресвятой Деве, – и сила Всевышнего осенит Тебя и раждаемое наречется Сыном Божиим» (Лк. 1,35).

54

«Крещение – великий момент вступления Христа в новую жизнь. Прежние годы погребены в водах Иордана. Он вступил в них как Иисус, сын Марии, а вышел из них как Христос, Сын Божий. И в этот великий момент совершилось Божественное помазание Христа». А.П. Лопухин. Библейская история Нового Завета, с. 180.

55

Здесь мы кратко коснулись вопроса о взаимосвязи посвящения пастыря с Крещением и Посвящением Господа нашего Иисуса Христа. Вопрос о посвящении пастыря будет рассмотрен отдельно и подробно во втором Курсе лекций по Пастырскому богословию (автор).

56

В. Сокольский, свящ. Евангельский идеал христианского пастыря. Казань, 1904, с. 189.

57

Фаррар. Жизнь Иисуса Христа. СПб., 1893, с. 71.

58

У Евангелиста Луки второе искушение: «возвед Его на высокую гору» (Лк. 4,5). Примиряя разницу в порядке искушений, проф. Буткевич говорит: «Св. Евангелист Лука руководился не историческим началом, как Матфей, а географическим, т. е. принципом местностей (Буткевич. Жизнь Господа нашего Иисуса Христа. СПб., 1887, с. 353–354).

59

В. Сокольский, свящ. Евангельский идеал христианского пастыря. Казань, 1904, с. 162.

60

Проф. В.Певницкий. Служение священника в качестве духовного руководителя прихожан. Киев. 1891, с. 70.

61

В. Сокольский, свящ. Евангельский идеал христианского пастыря. Казань, 1904, с. 163.

62

Приведено по памяти.

63

Свт. Иоанн Златоуст. Творения, 1897, т. 3, кн. 1, с. 25.

64

Там же, с. 370.

65

Свт. Григорий Богослов. Творения. М. 1844, ч. 4, с. 47.

66

Митрополит Филарет Московский. Слова и речи. М. 1877, т. 3, с. 142.

67

Свт. Василий Великий. Творения. Изд. ТСЛ, 1894, ч. 4, с. 237.

68

Приведено по памяти.

69

Архиеп. Антоний. Собрание лекций и статей по Пастырскому богословию. М., 1909, с. 72.

70

А. Ветелев, проф. Конспект по Пастырскому богословию для 1-го курса. Машинопись, с. 29–30 (Библиотека МДА).

71

См. по этому поводу замечательное рассуждение В. Сокольского. Его труд «Евангельский идеал христианского пастыря». Казань, 1904, с. 230–240.

72

Е. Иустин. Вечное Евангелие. Тобольск, 1907, с. 283.

73

О подробностях психологического влияния на индивидуум см. исследование по этому вопросу М. Струженцова «Опыт отношения Спасителя к ученикам в зависимости от их индивидуальных способностей». Орел, 1899, с. 3–122; В. Сокольский, с. 286; Фаррар. Жизнь Иисуса Христа. СПб., 1883.

74

Эти термины прот. Горский А.В. применял к митрополиту Филарету, желая отметить ими его пастырское душепопечительство.

75

Проф. А. Ветелев. Пастырское богословие для 1-го курса. Машинопись, с. 41.

76

Св. Макарий Великий. Добротолюбие, т. 1, с. 266–268.

77

Св. Иоанн Златоуст. Творения. СПб., 1825.

78

Проф. Я.К. Амфитеатров. Лекции по Гомилетике, с. 11.


Источник: Пастырское богословие / схиархимандрит Пантелеймон (Агриков) - Загорск : Московская Духовная Академия, 1967. - 45 с.

Комментарии для сайта Cackle