Промысл Божий и человеческая свобода

Данный сборник составляют беседы, проповеди, письма протоиерея Георгия Нейфаха (1952–2005). Связующая тема их – размышления автора о Промысле Божием, который проявляется на протяжении жизни каждого человека, понимает он это или не понимает, хочет он этого или не хочет.

О семейной жизни, о воспитании детей, о молитвенном попечении о ближних своих, об искренности веры и вреде для души лишь внешнего благочестия, о возможности удержаться от соблазнов, присущих нашему времени, и о многом другом, важном для всех, говорил на проповедях и в беседах о. Георгий – бывший ученый биолог, а потом строитель и настоятель храма Успения Божией Матери в г. Курчатове.

В самом начале своего духовного пути о. Георгий встретил о. Иоанна (Крестьянкина), который дал его развитию должное направление и участвовал в его возрастании в достойного пастыря.

Личность батюшки неординарна. Он был, можно сказать, энциклопедически образованным человеком, одаренным при этом от Бога любовью и неподдельным интересом к тем, кого встречал на жизненном пути. Сам обретя веру в возрасте 30 лет, он воспламенился душой и стал той свечой, от которой вспыхивали все новые и новые огоньки. Он обладал даром просто, доступно и образно говорить о сложных вопросах, разъяснять слова Евангелия, связывать наставления святых Отцов с сегодняшним днем.

Издательство уже выпустило ранее две книги о. Георгия – «Гармония Божественного творения» и «О страстях и покаянии. Аскетика для мирян». Ценность их в том, что они написаны глубоко верующим современным человеком, понимающим современные условия жизни, и обращены к современным людям, в этом суетном мире живущим.

Знакомясь с данным сборником, вы убедитесь, как увлекательно и живо умел говорить о. Георгий о серьезнейших вещах и как его «ученый» ум собирал воедино знание и светских наук и искусств, и опыт душепопечительства, и, что самое главное, наследие святых Отцов, духом которых батюшка сам старался напитаться и жить.

К сожалению, о. Георгий рано ушел от нас, не успев исполнить всех своих замыслов. Выходу этого сборника способствовали его духовные чада и друзья.

Боголюбивый читатель! Ты держишь в руках уже третью книгу из духовного наследия протоиерея Георгия Нейфаха. В первой книге «Гармония Божественного творения» о. Георгий (ученый биолог и священник в одном лице) рассмотрел различные аспекты взаимоотношений науки и религии. Вторая книга «О страстях и покаянии» обращена к тем, кто ощущает недостаточность для спасения души формального исполнения христианских обрядов и правил, кто настроен на реальную борьбу с грехом, кто желает вырваться из крепчайшей сети многомятежного, суетного мира, оставаясь при этом жить в миру. Об этом говорит второе название книги – «Аскетика для мирян». Тем же, кто пока не возымел таких спасительных желаний и стремлений, книга, возможно, поможет пробудиться от духовного сна.

Что же заключает в себе третья книга? Скажем сразу, что она не имеет того внутреннего концептуального единства, которое присуще первым двум книгам. Зато в ней отражены обилие и многосторонность духовных дарований, знаний и интересов личности о. Георгия.

Сборник состоит из трех разделов: Беседы; Проповеди; Письма. Раздел «Проповеди» по аналогии с предыдущей книгой о. Георгия и с известным трудом свт. Игнатия (Брянчанинова) можно было бы назвать «Аскетической проповедью для мирян». В нем часто звучит тема покаяния, призывы быть истинными христианами и возлюбить небесное больше земного. Слово, сказанное с амвона, всегда обладает особой силой. А помноженное на проповеднический дар, которым, несомненно, обладал о. Георгий, оно не останется без плода в душах тех, кто прочтет его.

Беседы «О послушании» и «О Промысле Божием» тематически примыкают к разделу «Проповеди». В них сделана попытка донести до сознания современного человека и помочь ему усвоить святоотеческое учение и мировосприятие, дух святых Отцов. Беседы «О браке» и «О воспитании» посвящены, как сейчас принято говорить, социальным вопросам. Несмотря на обилие православной литературы, посвященной этим проблемам, прочтение их вряд ли оставит кого-нибудь равнодушным. В этих беседах раскрыта духовная сущность христианской семьи, вскрыты глубинные недуги, наиболее часто разрушающие брак и ведущие к неправильному воспитанию детей, и показаны пути их преодоления.

Особенно следует сказать о лекции, раскрывающей нам духовный путь Пушкина. О. Георгий хорошо знал и любил поэзию, подтверждением чему служат цитируемые стихи на страницах его книг. На примере великого поэта о. Георгий показывает, что «человек, озаренный возвышенной душой, неспособен напитаться низменным. Душа поэтическая стремится к Богу. Без Бога она чувствует себя умирающей от голода».

Интересно композиционное построение лекции. Стержнем ее является притча о блудном сыне в поэтическом пересказе поэта Серебряного века Николая Степановича Гумилева.

Последний раздел сборника представлен всего тремя письмами, которые сохранились из переписки о. Георгия. Однако даже в этом немногом отражен большой спектр душепопечительства: это и трактат по сравнительному богословию, и пастырские советы и наставления духовному чаду, и катехизическое послание.

Беседы и проповеди о. Георгия были в свое время записаны его слушателями на аудиопленку, а потом переложены на бумагу и отредактированы. В этой работе принимали участие друзья, духовные чада о. Георгия и прихожане храма, настоятелем которого он являлся: Владимир и Дмитрий Татаренковы, Ольга Меньшикова, Анна Латушинская, Ольга Целищева, [Галина Дзоз] и Алексей Горбань. Подстрочные примечания подготовлены священником Вадимом Ружицким.

Все книги о. Георгия были изданы посмертно. При жизни он строил храм, совершал богослужения, являлся настоятелем прихода и благочинным церковного округа и, главное, духовно окормлял множество людей. Времени на занятие писательским трудом у него просто не было. Единственная книга, которую он частично написал сам, а частично продиктовал, была создана уже буквально на смертном одре. Но Промыслом Божиим слову пастыря не дано было пропасть.

Тема животрепещущая. Для одних она животрепещущая – как брак создать, а для других – как его вытерпеть. Но давайте начнем с начала. Всемогущий Господь мог, как пишут святые Отцы, сотворить мир во всей его полноте во едином мгновении времени, но Он этого не сделал, а совершенствовал его постепенно¹. Вначале Он сотворил бесформенную, безвидную материю, которая названа в переносном смысле водой. Потом эта материя стала оформляться, образовались небесные тела, образовалась Земля, потом на Земле разделились вода и суша, суша произрастила растения, воссияло Солнце, вода и земля произвели всяких тварей, сначала водных, а потом земных. В конце концов, как венец творения был сотворен человек². Потом особым Своим действием Господь «вдунул в лице его дыхание жизни» (Быт.2:7). Как мы знаем из Священного Писания: «Бога не видел никто никогда» (Ин.1:18), поэтому действие Божие человеческому уму непредставимо, и священные писатели употребляют такие слова из нашего человеческого обихода, которые имеют некое соответствие тому непостижимому человеческому уму действию Божию, которое было на самом деле. Их ни в коем случае не надо понимать буквально³. Бог Отец на некоторых иконах изображается ветхим старцем, и это есть видение пророка⁴. Но это отнюдь не значит, что все было так, как изображают художники: некий старец склоняется над человеком и дует в него. Конечно, все эти картинки – это плод воображения художника, причем плод не духовный. А слова Библии «вдунул дыхание жизни» – это изображение нашими человеческими словами действия Святого Духа, которое созидало в человеке нечто такое, что отсутствует в других живых существах, именно душу, дух человеческий, который создан по образу и подобию Божию. На этом творение закончилось, потому что сказано, что после этого Господь «почил... от всех дел Своих» (Быт.2:2). Но не совсем закончилось, потому что дальше мы читаем, что сотворил Господь рай. Среди благостной земли, неповрежденной грехом, Господь насадил чудесный, прекрасно устроенный сад, место особой благодати Божией, в который вселил человека. Для того чтобы нам представить благодать первозданной земли, ее благость, приведу сравнение старца Варсонофия Оптинского, который говорил, что когда мы находим обломанную руку античной статуи, то смотрим на нее и восхищаемся, как прекрасно сделана эта рука, хотя всю статую мы и не видим. Также и красота нашего мира, который мы наблюдаем, который так глубоко поражает наше сердце, есть не более чем обломки той небесной картины, которая была до грехопадения человеческого. А вершиной этой картины был рай – место обитания человека. И привел Господь в рай всех животных и птиц небесных, чтобы Адам нарицал им имена. Как нам толкуют это место святые Отцы, это было не просто нарицание имен, как мы сейчас называем наших детей (ну, зовись ты Ваня, а ты Маня), а это были имена, которые отражали суть этих живых существ. Они свидетельствовали об уме, проникающем в суть вещей, которым обладал первозданный, неповрежденный грехом человек⁵.

После того как Адам поименовал всех живых существ, он ощутил некоторую печаль, ибо не нашел среди них никого равного себе. Надо сказать, что такое постепенное, последовательное творение можно объяснить как сотворение царства, чтобы воцарить в нем человека. Сначала Господь сотворил царство, а потом сотворил царя, ради которого это царство и было создано. Вот царь осмотрел свое царство: оно было великолепно, но не хватало в нем некой сродной ему души. Все Божии твари были прекрасными, но по сравнению с Адамом – низшими. Там был Господь, но Господь – это нечто высшее, человеку непостижимое даже при всем том богозданном уме, которым обладал Адам. Тогда Бог сказал: «Не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника» (Быт.2:18). И навел на Адама сон, взял одно из ребер его и из ребра сотворил жену. Увидев новое творение Божие, Адам произносит слова, которые в русском переводе звучат, может быть, не очень понятно: «Она будет называться женою, ибо взята от мужа своего» (Быт.2:23). Это станет понятным, если мы обратимся к древнееврейскому оригиналу. Муж и жена на иврите – «иш» и «иша», то есть названия сродные. Адам увидел в жене родство плоти и духа, ощутил единое происхождение, поэтому отразил это и словесно, назвав ее производным от своего наименования.

Создав первых людей, Господь дает им заповедь брака: «Оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть» (Быт.2:24). Сказал им также: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею» (Быт.1:28). Вспомним, что эта заповедь дана еще до грехопадения, отсюда следует ошибочность мнений, что брак, деторождение в браке – это вещи для человека в высшем его состоянии несвойственные, а получившиеся в результате грехопадения⁶. Что случилось дальше, мы знаем – дальше совершилось грехопадение. Адам и Ева были изгнаны из рая, и человечество было отлучено от богообщения. Земля была проклята в делах своих, и хотя сохранила остатки былой красоты, но явно наследует проклятие: она произращает тернии и волчцы. Человек постоянно ведет борьбу за свое существование и в поте лица своего добывает хлеб. Рождество Господа Иисуса Христа, Его земной подвиг, принятая за нас смерть вновь открыли человеку дорогу на Небеса. Мы теперь можем своими трудами, с помощью Божией, приближаться уже здесь, на земле, к тому состоянию богообщения и блаженства, в котором пребывали первые люди, с тем чтобы в полноте достигнуть его в жизни вечной.

Из этого краткого очерка становится виден тот первоначальный замысел Божий в отношении брака, который должен светить нам через все трудности и скорби, житейскую грязь и суету, которые окружают нас в нашей реальной жизни. Ибо мы остаемся падшими людьми, хотя Господь Иисус Христос и открывает нам дорогу на Небо. Нам надо еще долго и трудно подниматься по этой дороге в течение всей нашей жизни. И когда мы создаем семью, идеал брака должен освещать наш путь, мы должны знать, к чему мы идем. Какой должна быть семья, зачем она нам дана? Какой в ней смысл? Поэтому мы и вспоминаем первые дни творения, когда Господь сказал, что не хорошо быть человеку одному, сотворим ему помощника. Итак, муж и жена созданы как помощники друг другу во всех жизненных нуждах и трудах. Брак возникает не для удовлетворения плотских потребностей человека (об этом в Библии вообще ничего не говорится, человек был полностью удовлетворен своей плотью в райском саду), и даже заповедь о размножении звучит не первым словом, но вторым, а первым – «сотворим человеку помощника». Причем давайте посмотрим, о каких жизненных трудах речь идет в первую очередь. В раю человек не пахал, не сеял, не должен был добывать себе пропитание, одежду, кров над головой. Ему дана была заповедь – храни и возделывай сад Господень⁷. Это не надо понимать как заповедь полоть грядки и вырывать сорняки – там не было сорняков. А значит, это было познание премудрости Божией, которая была вложена в этот сад, то есть все большее и большее углубление в познание Бога и соединение с Ним. И в этом призвана была ему в помощницы жена, именно это люди должны были делать совместно.

Христианские философы, рассуждая на эту тему, говорят, что Адам был создан не во всей полноте, поэтому он и чувствовал какую-то свою ущербность и огорчился, не найдя среди живых существ никого сродного себе, то есть чего-то еще хотела душа его. С этой точки зрения разница полов, и физическая и психическая, то есть разница устройств мужской души и женской, не случайна, а это есть та неполнота и одного существа и другого, которые дают полноту при воссоединении. Разница в мужском и женском складе души видна невооруженным взглядом: вне всякого воспитания, во всех культурах мальчики играют в машинки, а девочки нянчат кукол. Можно говорить, что душа человеческая имеет два главных центра – ум и сердце. И если в мужской натуре превалирует ум, то в женской превалирует сердце. Мужчине не хватает женской сердечной тонкости, а женской душе не хватает строгой власти ума над сердечными порывами. Соединяясь, муж и жена создают такую полноту, которая является чем-то качественно новым по сравнению с каждой, отдельно взятой частью. Между двумя людьми в браке возникает чувство глубокого единения, родства и любви. Такой любви, когда муж и жена любят друг друга как свою половину, как самого себя. Возникает нечто единое, неразрывное, целое, которое можно сравнить с тем, как образуется новый человек после слияния двух зародышевых клеток.

Такая высота брачного союза, несмотря на грехопадение человека, ощущалась лучшими представителями человеческого рода с самого начала. И действительно, мы умиляемся, читая в Ветхом Завете о древних брачных союзах Авраама и Сарры, Исаака и Ревекки, Иакова и Рахили... Эти примеры можно продолжать и дальше, в молитвах венчания они доводятся до последних праведников Ветхого Завета: Захарии и Елисаветы и Иоакима и Анны, которые являли собой идеал чистейшего брака, и как венец брачной жизни Господь даровал им таких чудных детей, которые сыграли столь важную роль в спасении человечества – Предтечу и Крестителя Христова Иоанна и Пресвятую Богородицу.

Особенно хочу порекомендовать для чтения одну из книг Ветхого Завета, в которой содержатся замечательные образцы семейной жизни: отношение детей к родителям, родителей к детям и отношения супругов между собой. Эту книгу многие, к сожалению, упускают, она даже не во всех изданиях Библии есть. Это Книга Товита. Она не относится к разряду канонических, то есть не входит в канон библейских книг, составленный иудеями. Но когда Ветхий Завет переводили для царя Птолемея, в его состав включили и эту книгу в качестве поучительного, глубоко благочестивого рассказа. Она входит в состав греческой Библии, а оттуда вошла и в состав Библии славянской. Поэтому в издание, которое издает наш Священный Синод, неканонические книги, в том числе и Книга Товита, входят. А протестанты в свои издания неканонические книги не включают, поэтому я и говорю, что не во всех Библиях она есть. В Книге Товита описывается история женитьбы Товии на Сарре. Они происходили из двух семейств, бывших в изгнании, но и на чужбине не принимавших противных Богу обычаев от окружающих их людей и твердо, несмотря на угрозу для жизни, державшихся заповедей Божиих. Архангел Рафаил, явившийся в человеческом образе, соединяет их. Он рассказывает Товии о том, что есть такая Сарра, которая из его же колена и рода, поэтому по закону Моисееву он благословляется стать ее мужем; о том, что это праведная девица и у них может создаться праведная семья. И удивительно, что Товия полюбил Сарру, опираясь на слова архангела, даже не увидев ее⁸.

Здесь есть, конечно, и некое сверхъестественное действие благодати Божией, но я хочу отметить другое: для Товии важно было не то, что обычно превалирует при теперешнем нашем выборе мужей и жен. У нас происходит так: увидели нечто, глазу понравилось, мы говорим – «хочу вот это». При этом нас как-то не очень интересует, какая семья у избранника, какой сам человек по своим нравственным качествам⁹, – легло на сердце, и подавай. Отсюда происходит поговорка: «Любовь зла, полюбишь и козла». Такая любовь действительно зла. Она имеет аналогию с тем, как Ева полюбила запретный плод. Она на него взглянула, и он ей понравился: «Хочу вот это. Есть много других плодов, которые Господь мне разрешает есть, а этот как раз не разрешил, но я именно его хочу. Он приятен для глаз и вожделенен. Желаю – и подавай»¹⁰. Вот на это похож тот выбор, который совершается в современном бездуховном мире.

В Книге же Товита описана такая любовь, которая не может быть зла, потому что Товия представляет в мыслях не какую-то девицу, а чистую и благочестивую жизнь в любви и единомыслии, желание которой зарождается в нем по рассказу архангела. Он полюбил именно такую жизнь, поэтому и исполняется желанием вступить в этот брак. На пути к браку у Сарры и Товии было препятствие: около Сарры был демон, который умерщвлял всех ее женихов, и к тому времени умертвил уже семерых. Поэтому Товия боялся, что и его постигнет та же участь. Но архангел сказал, что ему нужно совершить некое каждение, чтобы отогнать демона, и помолиться вместе с Саррой Господу, чтобы не случилось никакого вреда. И вот Товия совершил каждение и вознес молитву, в которой произнес такие слова: «Беру ее не для удовлетворения похоти, но как жену и помощницу»¹¹. Священнодейственное каждение и настрой на молитву отогнали демона, он бежал, был связан ангелом и не мог уже больше принести вреда.

Итак, идеал брака сохранялся и в падшем человечестве Ветхого Завета. Пришествие Иисуса Христа, исправляя человеческую природу, давая ей возможность вернуться к первозданной чистоте и красоте, не только не упразднило идеал брака, но еще более возвысило его. То есть человек, обновленный благодатью Христовой, имея возможность черпать благодать в Святой Церкви через таинства, через молитвы, может в браке достигать таких высот, которые в ветхозаветном браке, как правило, были невозможны, а достигались лишь избранными людьми особой высоты духа. Как доказательство этого одним из первых деяний Господа Иисуса Христа после Его выхода на проповедь было чудо, которое Он сотворил на браке в Кане Галилейской, претворив воду в вино и тем самым явив, что Он не только не отменяет брак и то чадотворение, которое происходит в нем, но и благословляет его. Более того, новозаветное богословие уподобляет новозаветный брак великому таинственному браку небесного Жениха Христа со Своей невестой Церковью¹², что тоже свидетельствует о высоте брачного установления. Если в Ветхом Завете брак просто благословлялся, то есть родители благословляли брачующихся и испрашивалась у Бога помощь на совместную жизнь¹³, то в новозаветной Церкви соединение будущих мужа и жены приобретает силу таинства, то есть особого действия Святого Духа, Который сходит на вступающих в брак, давая силу особому соединению, не столько телесному, сколько единению душ и сердец, чтобы из двух создать нечто единое новое. Создается малая церковь, союз, в котором две души соединяются в одну, чтобы вместе идти ко Христу, оказывая поддержку и помогая друг другу.

Мы говорили, что в райском саду человеку нужна была помощница, чтобы совершенствоваться в богопознании. Других забот и задач у человека не было. В ветхозаветные времена эта высокая цель во многом была затуманена необходимостью человеку помощницы в делах житейских – чтобы человеку жить, содержать свой дом, плодиться и размножаться. Если рассматривать последний момент, то в этом была еще и особая цель. Человечество должно было произвести от плоти своей Спасителя. Семя жены должно было дать миру Человека, который поразит главу змия¹⁴. Именно поэтому чадорождение в Ветхом Завете имело особый смысл, и все стремились родить как можно больше чад, надеясь, что от кого-нибудь из них произойдет вожделенный Спаситель.

В Новом Завете первоначальная цель брака проступает из тумана житейских дел и обязанностей и вновь выходит на первый план. Муж и жена, восполняя немощи друг друга, должны вместе восходить в Царство Небесное. Свечи, которые даются венчающимся, по обычаю полагается хранить, и они кладутся в гроб умершему в знак того, что этот союз не прервется и в будущей жизни, как, если бы не было грехопадения, должны были вечно жить Адам и Ева. Чадотворение при этом, конечно, остается одной из целей брака. Муж и жена должны помогать в деле спасения не только друг другу, но они должны привести ко Христу и своих чад. В связи с этим семья именуется малой церковью. Как Вселенскую Церковь можно уподобить кораблю, который везет всех нас к вратам Царства Небесного, так и семья – малая церковь является маленьким кораблем. На этом малом корабле есть свой экипаж: капитан, помощник капитана, свои матросы, и он держит тот же курс, что и большой корабль, с тем чтобы по бурным волнам житейского моря плыть к вратам Царства Небесного и войти в него. Малая церковь есть ячейка Вселенской Церкви, поэтому люди святые и праведные во все времена подчеркивали, что здравая семья есть основа здравости всего народа Божия¹⁵. Это мы можем видеть у самых древних Отцов, это мы слышим и от святых последних времен, в том числе от наших русских страстотерпцев, последних царей – Николая и Александры, которые явили собой пример замечательной семьи, пронизанной единением и любовью во всех своих членах – как между супругами, так и между детьми и родителями. И как венец всей их жизни Господь сподобил их вместе принять мученическую кончину. В отличие от других святых правителей, например Александра Невского или Дмитрия Донского, которым Господь даровал успех и плоды их политических деяний были благими, жизнь Николая и Александры протекала в трудных условиях – в их правление произошел не расцвет, а падение православной Руси. Поэтому в качестве политических деятелей их оценить трудно. Но в своей супружеской жизни они явили себя идеалом. Поэтому то, что от них осталось: дневники, письма, некоторые выписки императрицы Александры, которые она делала о семейной жизни, воспоминания, прежде всего, мне кажется, надо рассматривать с точки зрения их семейных отношений. Они могут послужить для нас глубоким поучительным примером.

Теперь нам нужно спуститься с Небес на землю, чтобы посмотреть, как нам с этой земли на Небеса восходить. Окинув взглядом Небеса, мы должны решить, что мы можем отсюда взять для себя – последних христиан, глубоко зараженных духом века сего, очень немощных в терпении всех нужд, скорбей и страданий, которые следует нести с твердым стоянием в заповедях Христовых. Как же жить нам?

Итак, те люди, которые вступают в брак, в первую очередь должны утвердиться в сознании высоты брачного союза, главной целью которого является соединение душ, дающее человеку счастье в браке. Искание в браке чего-либо другого долговременного семейного счастья не дает. Вместо счастья получается то, что является любимым предметом художественной литературы и кинематографа: страсти, страдания в любви, измены. Она любит его, он ее не любит, ее любит кто-то другой, которого не любит она, все бегают друг от друга, друг с другом соединяются и разъединяются. Все это обычно людям интересно читать и смотреть в самых разных видах, начиная от сериалов и кончая самыми высокими художественными произведениями (художественный уровень разный, а предмет примерно один и тот же), но счастья, покойного мира Божия все эти перипетии не дают. Это скорее напоминает жизнь пьяницы, который напивается и в алкогольном подъеме бывает счастлив, а потом наступает похмелье, и он не знает, что делать. Это сравнение не мне пришло в голову, так выразился про любовь поэт Илья Сельвинский: «Я это слово не люблю, как пьяница вино, за то, что слишком в жизнь мою вторгается оно». Или можно вспомнить другие яркие поэтические строки, принадлежащие Александру Вертинскому: «А любовь – это яд, а любовь – это ад, где сердца наши вечно горят». Такой бывает любовь, когда мы об истинной цели брака забываем и ищем в браке другого – удовлетворения страстей, от самых грубых их проявлений, до тех, которые могут облекаться в самые утонченные и романтические формы. Формы разные, а результат один и тот же: изломанные жизни и разрушение брака, когда время страстей отходит. В противоположность этому в настоящем браке есть понятия «серебряная свадьба» и «золотая свадьба», то есть ценность его растет, очищаясь от примесей страстей, которые присутствуют в юности и превращаясь сначала в серебро, а потом и в золото.

Раз наша речь естественным образом вышла к плотским страстям, которые неизбежно связаны с браком, то необходимо сказать и о них. Здесь нам нужно выбрать ту золотую середину, которая не даст уклониться ни налево, ни направо.

С одной стороны, нужно сознавать, что эти страсти не есть какое-то высшее, богоподобное состояние человеческой души (они есть не только в человеке, созданном по образу и подобию Божию), а это то, что является следствием грехопадения, то, что в человеке искажено. Когда святые Отцы рассуждают о том, что заповедь Божия «плодитесь и размножайтесь» была дана до грехопадения, то говорят, что это размножение не должно было быть сопряжено с той страстью, которая сопровождает его сейчас¹⁶. И мы это видим из того, что Адам и Ева были обнажены и при этом не испытывали стыда¹⁷. Но как только совершилось грехопадение, они стали испытывать стыд, потому что появились страстные чувства. А так как они еще помнили свою прежнюю высоту и эти чувства были им неприятны, то они захотели скрыть свою наготу под одеждами¹⁸. Они не желали, чтобы эти чувства искажали красоту души, которую они еще тогда помнили и ценили. Но теперь ситуация изменилась, теперь считается, что эти страсти и есть красота души, и мир идет к тому, чтобы одежды целомудрия, наоборот, срывать. А мы должны помнить о том, что страсти есть следствие грехопадения, и человек должен надевать на них узду. В частности, чтобы обуздать плотские страсти, в благочестивых христианских обществах были выработаны правила целомудренного поведения между полами.

Другой крайностью в отношении плотских страстей является учение, которого придерживались многие еретики, признающее эти страсти грехом, который человек не должен совершать, как воровство или прелюбодейство. Однако мы помним, что Христос благословил брак и брачные отношения, об этом же говорили и апостолы в своих посланиях¹⁹, то есть человеку разрешается давать выход плотским страстям, но в своем законном русле – в законном браке. Плотские страсти попущены человеческому роду для смирения, потому что если человека освободить от них сейчас, то это привело бы к превозношению. Пока человек не исцелился от остальных страстей своей натуры, такое освобождение привело бы не к уподоблению ангелам, а к уподоблению дьяволу, который тоже этой страсти не имеет. Итак, плотские страсти живут в нас и, чтобы душа наша пребывала в должном смирении, напоминают, что мы прикованы к земле. Вот такой богословский смысл того, что эта страсть сохраняется и человек не имеет от Бога повеления искоренять ее в себе. Но, напомним, она имеет свое законное разрешение только в законном браке. А блуд, как писали святые Отцы, уже есть не потребность телесная, но следствие развращения души, потому что потребность телесная вполне насыщается в моногамном христианском браке²⁰(1).

Для полноты картины отношения человека к плотским страстям следует сказать и о том, что благодать Господа нашего Иисуса Христа дает возможность человеку при некотором правильном духовном устроении победить эту страсть, превзойти ее и действительно уподобиться ангелам. Но это удел избранных: «Кто может вместить, да вместит» (Мф.19:12), – говорит Господь. Для этого нужно, как я уже сказал, не просто победить плотскую страсть, но иметь правильное устроение души, всецело устремленной к Богу, и смирение, которое позволит человеку, побеждая эту страсть, не пойти в сторону дьявольской гордыни, а пойти в сторону ангельской кротости и смирения, как это делали святые, проводящие безбрачную жизнь. Но поскольку наш разговор не об этой жизни, которая в христианстве возможна и благословляется, но не считается обязательной, то давайте в эту сторону дальше не пойдем, а продолжим разговор о жизни в браке.

Сейчас много говорится о том, что правила христианского брака превышают возможности человеческой природы. По этому поводу пропагандируется блуд (внебрачные и добрачные связи) и говорят, что мало ли когда человек найдет себе мужа и жену, а природа требует, и, ограничивая себя, человек будет болеть и расстраиваться психически. Все это обосновывают научно, но это ничего не значит, потому что против этого свидетельствует двухтысячелетний опыт человечества, который говорит, что соблюдение закона о браке прекрасно возможно. Были христианские общества, в которых люди, как правило, жили целомудренно – не было внебрачных и добрачных связей, не было всяческих извращений, не было никаких сексуальных меньшинств. Когда я говорю: «не было», я не имею в виду, что их не было совсем, но любой беспристрастный историк скажет, что это были исключения. И в то же время мы помним античные языческие общества, в которых все это цвело пышным цветом, то есть это связано не с природой человека, а с его нравственным воспитанием. А правильное нравственное воспитание, особенно тогда, когда оно подкрепляется благодатью Божией, как это происходит в христианской Церкви, дает человеку силы, чтобы безущербно для своего психического и физического здоровья, без каких-либо тяжелейших мук и непереносимых страданий, а с радостью и любовью исполнять те заповеди, которые ему дал Господь. Но как только христианские идеалы разрушаются, сразу появляются люди, которые не могут жить в нормальном браке, которым требуется что-то иное, которые не могут терпеть, то есть вдруг оказывается, что человеческая природа не вмещается в рамки целомудренной жизни. Так было раньше, и так происходит сейчас. Отсюда ясно видно, что, повторяю, это не есть свойство человеческой природы, а есть свойство нравственного воспитания и следствие либо опоры на благодать Божию, либо, наоборот, отступления от нее. А безблагодатной душе сопротивление страстям действительно становится невозможным.

Из того, что я говорил выше, естественно вытекает, что брачный союз задумывается как единственный в жизни человеческой. Как иллюстрацию этого приведу поучительную историю из жизни одного моего друга, священника. Он происходит из семьи Вавиловых. Его дед был физик, президент Академии наук, двоюродный дед был генетик, расстрелянный в концлагерях, сам он окончил психологический факультет МГУ. Он женился на девушке тоже из достаточно высокопоставленной семьи, которая была и есть очень высококвалифицированная синхронная переводчица. В этой связи она все время, еще при «железном занавесе», либо здесь принимала и водила группы иностранцев, либо ездила за границу и имела очень хороший заработок. Когда Ваня стал ходить в церковь, она поначалу не обращала на это внимания: ну, хочешь – ходи. А когда он захотел всецело посвятить себя Церкви и ушел с работы, она ему сказала: «Ты эгоист, так жить нельзя, сейчас меня от иностранцев отстранят, и что мы с тобой тогда кушать будем?» На возражение: ну, проживем, она сказала: «Проживем, но не так, как мы привыкли жить. Выбирай: или я, или храм». Он выбрал храм, а она взяла детей и ушла. Правда, с детьми он все время общался. Он был в храме чтецом, сторожем, потом стал священником. Раз он состоял в браке, то вторичная женитьба закрывала бы ему пути к священству, и он рукоположился как безбрачный священник. Я тогда с ним разговаривал и спрашивал, как он вообще на это решился. Он мне ответил: «Любви ведь не может быть две, настоящая любовь только одна, и я как любил, так и люблю. Если наш союз невозможен, то мне другого и не надо, поэтому я совершенно спокойно воспринимаю безбрачие». У него была машина, «Победа», еще от академических дедов, которую он все время чинил. И вдруг я встречаю его на «девятке». Я ему говорю: «Отец Иоанн, ты что, разбогател?» Он говорит: «Нет, Наташа подарила, жена». Какие-то отношения у них тогда уже начались. А когда мы с ним встречались в последний раз, он говорит: «Знаешь, мы снова вместе живем. Для меня, как целебата, супружеские отношения, конечно, невозможны, но мы живем одной семьей, она вернулась». В плане веры они обрели взаимопонимание, она пришла к Богу. Вот такой у этой истории хеппиэнд.

Итак, настоящая любовь одна. Но так как помимо жизни Небесной есть у нас и жизнь земная, и трудно человеку жить одному, то Церковь допускает и вторые браки, и даже третьи. Первый брак Церковь благословляет, второй разрешает, третий попускает, а четвертый уже запрещает. Поначалу это касалось только смерти одного из супругов (если человеку нужно поднимать семью, или просто в силу того, что тяжело быть ему одному, без помощника), а также, когда один из супругов не исполняет своих супружеских обетов, данных при венчании, и оставляет своего супруга или супругу, то в этом случае потерпевшая сторона имеет право на второй брачный союз. Но с ростом немощи в христианах, во избежание блуда, Церковь пошла на то, чтобы разрешать брачные союзы даже для повинной стороны, если человек раскаивается в своем грехе. В этом случае обязательно назначается некоторое церковное наказание – епитимья²¹. Так, например, царю Иоанну Грозному, когда он вступал во второй брак, его духовник Сильвестр дал епитимью, сочтя причины для расторжения первого брака неуважительными. Такие союзы стали возможны не потому, что Церковь изменила свой взгляд на брак, а потому, что Церковь действует ради спасения своих чад, сознавая немощь человека. По этой причине и количество поводов, по которым возможно расторжение брака, постоянно растет. Многое из того, что раньше считалось возможным и даже необходимым терпеть, сейчас является уважительной причиной для расторжения брака, с позволением вступать во второй брак. Архиерейский Собор 2000 года, кроме прелюбодеяния и вступления одной из сторон в новый брак, выявил следующие причины, дозволяющие расторжение брака: «отпадение супруга или супруги от Православия, противоестественные пороки, неспособность к брачному сожитию, наступившую до брака или явившуюся следствием намеренного самокалечения, заболевание проказой или сифилисом, длительное безвестное отсутствие, осуждение к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния, посягательство на жизнь или здоровье супруги либо детей, снохачество, сводничество, извлечение выгод из непотребств супруга, неизлечимую тяжкую душевную болезнь, злонамеренное оставление одного супруга другим, заболевание СПИДом, медицински засвидетельствованные хронический алкоголизм или наркомания, совершение женой аборта при несогласии мужа»²². Итак, мы видим множество причин, по которым Церковь попускает расторжение брака, потому что человек не в силах такой брак вынести. Хотя, конечно, идеал брака остается все тот же, и если человек может потерпеть и терпит, то будет увенчан от Господа.

Еще один важный вопрос, который нам необходимо затронуть и который также вызывает много нареканий в современном мире, – это заповедь христианского брака о чадорождении. Основным оправданием удовлетворения плотских страстей как раз и является деторождение. Поэтому Церковь предписывает никак не ограничивать деторождение в браке, то есть удовлетворение плотских страстей в отрыве от деторождения считается отступлением от заповеди Божией²³. Есть два способа избежать чадорождения, сохранив при этом плотские отношения: первый – это убийство чад во чреве, второй – это предохранение от зачатия. Древние церковные каноны очень строго смотрели на эти вещи. Убийство во чреве приравнивалось к вольному убийству и к нему применялось такое же наказание, как и к убийству. Человек отлучался от Святого Причастия до конца своих дней. Только на смертном одре он мог получить разрешение от греха и причаститься²⁴. В случае же предохранения от рождения детей, после покаяния и прекращения предохранения, предписывалось отлучение от Причастия сроком на 6 лет²⁵. Если же грех продолжался, то, естественно, к Причастию человек не допускался. В настоящее время по причине духовного одичания людей такие строгие наказания не применяются. Большинство женщин, которые приходят ко Христу уже в зрелом возрасте, имеют на себе грех убийства чад во чреве. В этом случае, при искреннем покаянии и намерении в дальнейшем этот грех не совершать, женщина допускается до Причастия даже без епитимьи. Но если человек продолжает, уже будучи христианином, совершать этот грех, то на него накладывается церковное наказание, и человек может быть отлучен от Святых Тайн и сейчас.

Здесь надо несколько пояснить: Церковь не меняет свои взгляды, и тяжесть греха не умаляется, но Церковь снисходит к немощи людей и, желая спасения грешника, облегчает ему тяжесть наказания, потому что более тяжелое наказание он не понесет. Хотя, там, где священники не дают наказания, часто Господь это наказание восполняет. Наказание от руки Божией человеку в каком-то смысле понести легче, чем когда оно дается через Церковь, через священника²⁶. Итак, церковные наказания смягчаются, чтобы не оттолкнуть человека от Церкви окончательно, но вовсе не потому, что грех перестал быть грехом и что Господь не спросит за него на Страшном суде или спросит более мягко и снисходительно.

В связи с изобретением новых методов предохранения от зачатия, которых раньше не было, имеет смысл ознакомиться с некоторыми медицинскими подробностями. Архиерейский Собор 2000 года, имея квалифицированных медицинских консультантов, вошел в рассмотрение этого вопроса. Здесь можно различить два аспекта. Во-первых, предохранение от беременности не является убийством и не приравнивается к убийству. Это грех, но грех меньший, чем аборт, поэтому столь тяжкие епитимьи, как отлучение от Причастия, в этом случае не должны накладываться. Но это не говорит о том, что этот грех стал менее мерзок в очах Господних – он столь же мерзок, как и был. Просто немощь наших последних христиан уже не позволяет понести с пользой для души те наказания, которые могли нести древние христиане. Как уже говорилось выше, это наказание приведет не к исправлению человека, а к его окончательному отторжению и погибели. Избегая этого, Церковь допускает к Причастию людей, совершающих этот грех, но в том случае, если он совершается с глубоким покаянием. Если же человек говорит, что в их семье предохраняются от беременности, потому что это необходимо и по-другому жить нельзя, то в этом случае мы ему говорим: «Тогда ты не туда пришел. Если ты так думаешь, то вот тебе ворота – уходи и живи вне Церкви. В Церкви с такими взглядами тебе делать нечего». Внутреннее устроение при совершении греха должно быть иное: «Я понимаю, что совершаю грех, но не могу отказаться от него. Не имею крепкой веры, чтобы рождать детей, и не имею сил воздерживаться. Каюсь, прошу прощения у Господа, прошу сил, чтобы в будущем мне эту немощь все же преодолеть». В таком случае пастыри принимают покаяние и допускают человека ко Причастию, чтобы благодать Божия, преподаваемая через Святые Тайны, дала ему силы изжить этот грех и войти в Царство Небесное.

Вторая проблема связана с тем, что есть виды контрацепции, которые ведут не к предохранению от зачатия, а к гибели уже зачатых эмбрионов. Собор рассмотрел эту проблему и счел, что такой вид предохранения приравнивается к аборту и должен воспрещаться. Попускаются (выражение «допускаются» здесь нельзя употреблять) только те виды предохранения, которые препятствуют зачатию, но не убивают зачатых младенцев даже на самых ранних стадиях. С самых ранних стадий убийство зачатого младенца считается именно убийством. Таково решение Архиерейского Собора²⁷.

В современном мире ситуация с чадорождением сложилась, конечно, очень тяжелая. Мы должны твердо верить, что обетования Божии и благодать Божия остались неизменны. Враг силен, а Господь всесилен. Как Он был всесилен, так Он всесилен и сейчас. И никакие обстоятельства мира сего, как бы они ни усложнялись и ни ухудшались, не помешают благодати Божией помочь человеку идти путем Господним. Поэтому дерзающий жить по заповеди Божией никогда от Господа посрамлен не будет. Никакие обстоятельства и житейские трудности (бедность, недостаток жилья и прочее) не помешают человеку исполнять заповедь Божию. Господь Сам решает, сколько человеку давать детей. Кроме того, мы знаем, что в Церкви Христовой есть заповедь о телесных постах, и если человек ее соблюдает, то это приводит к некоему естественному ограничению рождаемости²⁸.

Если же посмотреть на вопрос чадорождения с житейской точки зрения, то можно сказать, что человечество со всей своей цивилизацией и прогрессом поставило себя на грань выживаемости. Для того чтобы человеческому роду поддерживать постоянную численность, в среднем на семью должно быть три ребенка. Это чисто демографический расчет, поскольку есть бесплодные люди, есть женщины, не выходящие замуж, и так далее. По нашим понятиям, три ребенка – это даже не средняя, а вполне многодетная семья, бремя которой большинство людей в России нести не может. Впрочем, это касается всех цивилизованных народов. Нецивилизованные народы, которые живут в еще более скудных условиях, чем мы, тем не менее спокойно плодятся и размножаются. Однако все потихоньку с этой проблемой сталкиваются, потому что, когда люди достигают некоторого уровня цивилизации, они больше не хотят рожать детей. Человечество будет вымирать. Причем, если бы оно просто сокращало свою численность, это было бы не так страшно. Но человечество будет вымирать в муках, потому что, если численность человечества начнет сокращаться, рождаемость падать, то в результате изменится возрастная структура человеческой популяции, то есть останутся старики, за которыми некому будет ухаживать, которые будут брошены умирать. Раньше такая проблема никогда не стояла, все и так стремились заводить детей. Чем больше было детей, тем сильнее становилась семья, в том числе экономически и хозяйственно. А сейчас, наоборот, когда семья многодетная – она бедствует.

Можно было бы рассмотреть еще много разных аспектов жизни в браке, но так устроено, что один человек не в состоянии слушать другого человека слишком долго, так что нам надо закругляться. Итак, завершая нашу беседу, я хочу сказать, что благодать Божия, преподаваемая в таинстве венчания, а потом изливаемая на человека на протяжении всей его жизни в Церкви Христовой, позволяет христианской семье действительно достигать тех высоких идеалов брака, о которых мы с вами говорили. И человек в браке получает истинную радость и такую любовь, которая с возрастом не только крепнет и растет, но и становится чище и возвышеннее, которая озаряет всю жизнь человека. Семья становится светом и утешением в нашей многоскорбной жизни. И все это реально достижимо. Об этом говорит опыт многих семей, когда человек заранее имеет в виду высокую цель христианского брака, стремится к ней, желает ее и с этой целью, опираясь на благодать Божию, создает семью. Когда же люди не едины в вере, когда один человек – церковный, а другой вообще неверующий или теплохладно верующий (Бога не отрицает или даже в Бога верит, но духовную жизнь не ведет), то рассчитывать на высокие идеалы человеческой радости не приходится. Конечно, бывают счастливые концы, когда семья приходит к единению. Но не надо с самого начала строить на плохом основании, всегда лучше запастись терпением. Надо уповать на волю Божию, надеяться, что Господь пошлет нужного человека, а не начинать строить на плохом основании и потом мучиться с этим строительством, возможно, до конца своих дней²⁹.

Как всякий путь в Царство Небесное является путем крестным, так и брачная жизнь – это крест Христов. Об этом говорят молитвы таинства венчания, об этом молодой паре всегда говорят священники, об этом свидетельствует чаша вина, как символ общей чаши жизни, которую брачующиеся будут испивать до дна и которая несет в себе и сладость, и горечь. В том случае, когда брак создается на правильных основаниях, с правильным устремлением, то это благой крест. И священник в таинстве венчания молится, чтобы муж и жена, понимая, что они несут благой крест, ведущий их в Царство Небесное, испытывали бы ту же радость, которую испытала блаженная царица Елена, когда нашла Крест Христов. Если же брак построен на неправильных основаниях, или долгое время брачная жизнь была неправильной, и в нашем семейном доме появились различные уродливые и даже греховные явления, то в этом случае часто момент страданий превалирует над той радостью, которую дарует нам семейная жизнь. Хотя, я повторяю, любая семья должна молиться и бороться за эту радость и, возможно, обретет ее еще здесь, на земле. В такой семье момент терпения креста становится главным, и мы должны со смирением этот крест нести, сознавая это как наказание за нашу прошлую безбожную жизнь и как средство очищения. При этом через брачный крест мы очищаем не только наш неправильный брак, но и избавляемся от многого другого, что осталось в нас от прежней грешной жизни.

То, о чем мы будем говорить, – это некоторые замечания о воспитании детей с точки зрения православного священника. Здесь можно выделить два момента: первое – как должен смотреть на воспитание православный человек и второе (что больше относится к учителям) – какой может быть консенсус между религиозным и светским воспитанием, поскольку школа у нас светская и мы должны с этим считаться. Может быть, и настанут такие времена, когда Православие вновь станет идеологией российского государства, как это и было раньше, но доживем мы до этого или нет – неизвестно. Очевидно, что в ближайшее время нам предстоит работать в других условиях.

Давайте начнем с вопроса, как должен православный человек относиться к воспитанию? Учитель он или семьянин, который воспитывает своих детей; бабушка это или дедушка, у которых есть внуки; или это человек, не имеющий своих чад и внуков, но вокруг него есть дети, – это не важно. Каждый христианин призван быть педагогом. И в Священном Писании неоднократно говорится, что тот, кто научит заповедям Божиим другого, – спасет душу свою от смерти и покроет множество грехов³⁰. Так что это достойное занятие и великая добродетель для каждого христианина.

Отправная точка, с которой начинается православное воспитание, состоит в том, что мы воспитываем, прежде всего, гражданина для Царствия Небесного. Это главное, а все остальное – второстепенное. И под этим углом должна рассматриваться любая педагогическая проблема. То, что я сказал, это, казалось бы, вещь простая. Если человек православный, то он чает воскресения мертвых и жизни будущего века, на земле ощущает себя странником и пришельцем (по крайней мере, должен ощущать) и жаждет вернуться в Небесное Отечество³¹. И это он должен передавать тем, кого воспитывает. Это очень просто, но в нашей жизни часто все не так. В семье, где нет веры, это совсем не так. В семье, где малая вера, эта вера до детей не доходит. К сожалению, и в церковных семьях мы сплошь и рядом забываем об этом главном, и это главное приносится в жертву второстепенному, а именно благоустройству в жизни земной, в этой временной гостинице, постоялом дворе, в котором мы остановились на пути к жизни вечной. А путь этот закончится либо в Царстве Небесном, либо в геенне огненной. Нет нужды приводить примеры – все это видят воочию. Достаточно вспомнить и себя, и других, и мы убедимся в справедливости этих слов. Я смотрю на постоянных наших прихожан – казалось бы, глубоко церковные люди, но, когда встает вопрос: куда детям пойти учиться? – то все время приходится слышать варианты между менеджером, юристом и специалистом по компьютерам, как будто кроме этих специальностей больше никаких дел на свете не существует. И это не потому, что дети или родители увлечены юриспруденцией, делами управления или компьютерной техникой. Вовсе нет! Мотивы очевидны: работа непыльная (не шпалы таскаешь, а сидишь в кабинете), и деньги хорошие. Давайте с этого места мы и возьмем старт. Посмотрим на выбор профессии (одну из многих педагогических проблем, которые возникают в воспитании) с той точки зрения, которую мы провозгласили сначала: с точки зрения воспитания гражданина Царствия Небесного.

Что есть профессия? К чему человек призван Богом? Он призван к служению. Он должен служить Богу и людям. В частности, его профессиональная деятельность должна быть направлена именно на это. Я неоднократно являлся свидетелем, как старец Псково-Печерского монастыря архимандрит Иоанн (Крестьянкин) отвечал на вопросы о выборе профессии. Когда к нему приезжал человек, окончивший школу или высшее учебное заведение, он говорил: «Как будем применять полученные знания? Как послужим?» Отец Иоанн как бы заранее направлял человеческие мысли: «Подумай, вот ты получил образование, получил знания, как ты можешь ими послужить Богу и людям? Где это будет наиболее плодотворно и хорошо?» Кроме того, при выборе профессии надо учитывать и склонности человека, чтобы он мог исполнять служение, на которое вступит. Не просто на нем зарабатывать, а исполнять его действительно хорошо. И в этом отношении нам нужны и юристы, и управляющие, и специалисты по компьютерам. Но кроме них нужны и рабочие, и специалисты в самых разнообразных ремеслах, и крестьяне, и музыканты, и писатели, и учителя...

Вы – учителя³², и понимаете, что без учителей не может жить общество. В то же время, даже из людей, здесь собравшихся, не многие желают своим чадам профессию учителя. Если они и будут поступать в педагогический институт, то только для того, чтобы получить диплом о высшем образовании и заняться какой-нибудь другой, более доходной деятельностью, потому что профессия учителя не приносит ни славы, ни денег. А ведь с точки зрения пути в Царствие Небесное – это наивыгоднейшая специальность. Она требует большого труда, здесь нельзя работать вполсилы. Если, допустим, дворник хорошо подмел двор, то дальше вкладывать душу в это дело необязательно. А профессия учителя требует полной отдачи всех сил. (Я не уничижаю дворников – центр их христианского служения может лежать в каком-то другом направлении, другом деле.) И стоит ли огорчаться, что педагогическая деятельность приносит мало денег и почета? Если бы я любому из вас этот вопрос задал бы на улице, вы бы сказали, что это очень огорчительно и печально. Но когда я задаю этот вопрос здесь, предваряя его тем, что сказал выше, то многие уже подумают по-другому. Ведь если судить по-Божьему, то это не печально, а наоборот. Господь говорит нам: «Радуйтесь, когда вы не получаете награды от людей за то доброе, что вы делаете, потому что тогда должником вашим являюсь Я. Я буду вам воздавать. А если вы уповаете на награду от людей, то вы свое получаете, и тогда от Меня уже ничего не ждите³³. Вы трудитесь, вы творите людям добро, вы учите детей, воспитываете их – все это очень хорошо. Это добро и заслуживает награду. Но если ваша работа почетна и вам все кланяются при встрече в пояс, если она хорошо оплачивается, так, что ваш дом – полная чаша, то вот вы эту награду и получаете. Награда вам – это людской почет и хорошее материальное положение. А от Меня что вы еще хотите? Вы свое получили». Вспомним евангельского богача, который оказался в преисподней. Авраам говорит ему: «Свое благое ты в жизни уже получил. Ты жил хорошо, радовался, праздновал, пировал... За то добро, которое ты совершал, ты уже получил награду свою. Теперь ты здесь»³⁴.

Итак, мы видим, что получаются совершенно противоположные оценки одному и тому же явлению, если мы смотрим с точки зрения православной и с точки зрения обыденной, на которую даже мы, люди православные, постоянно скатываемся. И в воспитании наших детей мы начинаем этот обыденный взгляд, противоположный правде Божией, с самого начала в них закладывать. Но если у нас, когда мы молимся, когда читаем духовные книги, когда присутствуем в храме, глаза открываются, и мы, благодаря церковной жизни, еще время от времени вырываемся из плена этого взгляда, то для ребенка, которого мы воспитываем и в которого закладываем стремление к земному как основу, неизвестно – не станет ли это постоянной и неизменной точкой зрения на мир. Получается, что мы воспитываем не гражданина Царствия Небесного, а гражданина для кратковременной жизни. И кем бы он ни был: первым богачом или последним бедняком – она пролетит незаметно.

Итак, мы рассмотрели один маленький аспект – выбор профессии. Но какую проблему ни возьми, какой педагогический вопрос ни рассмотри – практически везде обыденный мирской взгляд и взгляд духовный будут приводить к разным, а часто диаметрально противоположным, оценкам и выводам. Поэтому мы должны стараться духовную линию в воспитании детей очень твердо выдерживать. Очень часто мы, верующие, воспитывая своих детей или заботясь о своих подопечных, произносим им высокие истины, говорим духовные слова, но как только переходим к практической жизни, мы сами от этих принципов отходим: «А теперь давай, садись учиться, тебе надо поступать на юридический факультет, ты должен хорошо знать разные предметы...» и т. д., о чем уже было сказано выше. Эта раздвоенность приводит к пагубным воспитательным результатам. В итоге церковная жизнь человека является неплодоносящей, мертвой. Человек ходит в храм, читает молитвы, прочитывает какие-то положенные места из духовных книг, но все это замкнуто в некую самостоятельную капсулу, не прилагается к реальной жизни. А ведь это ситуация, которая может быть! И может быть даже очень распространенной!

Если мы вспомним гибель православной России, то она именно с этим и была связана. Здесь надо оговориться: очернители России пытаются сказать, что вся духовная жизнь в России была именно такая, – это неправда! Мы с вами знаем, что в России в самые последние, предреволюционные времена было множество «горящих» людей, ярчайших духовных светильников. Да и дальнейшие исторические события доказали, что это не так. Целые сонмы новомучеников, которые, как в первые века христианства, претерпели страшные мучения за веру Христову и не отреклись от нее, доказывают, что в России было множество людей, которые не только своей жизнью, но и смертью готовы были стоять за те истины, которые они исповедовали. Но в то же время было очень много вот такой мертвой и неплодоносящей церковной жизни. При этом подавляющее большинство людей исполняло минимальный набор определенных религиозных обрядов, приступало к таинствам. Пусть раз в год, но все исповедовались, причащались, соблюдали посты, молитвы читали... Просто для очень многих Церковь была отдельно, а жизнь отдельно³⁵.

Возьмем романы XIX века, например Л.Н.Толстого. Пока я был неверующим человеком, я не обращал на это внимание, а став верующим, я вдруг с удивлением обнаружил, что, оказывается, герои этих произведений и в церковь ходят, и правило вечернее читают. Это было для меня довольно неожиданно, раньше я эти эпизоды как-то пропускал. При этом по своей жизни, мотивам они совершенно не отличаются от людей неверующих. В этих романах выведены хорошие люди и люди плохие, люди нравственные и люди безнравственные, люди благородные и низкие, но в жизни своей они руководствуются теми же рассуждениями и мыслями, какими руководствовался и я в своей жизни, будучи неверующим. Нигде не видно, что они начинают строить свою жизнь на основе заповедей Христовых, даже если это высоконравственные и положительные герои. Их нравственность проистекает из других источников, как и в среде неверующих людей. Поэтому Господь и попустил произойти такой страшной трагедии, но трагедии очистительной, чтобы это омертвение не стало всеобщим. Для того чтобы мы с вами уже росли не такими. А в следующий раз, если мы не используем данную нам Богом возможность и придем опять к тому же печальному результату, это может быть уже не очистительная операция, а погибель. Это относится и к последующему за нами поколению, которое мы воспитываем таким образом, что для божественных обрядов одни слова, а для жизни – совсем другие. Вот этого быть ни в коем случае не должно! За этим мы должны внимательнейшим образом следить. Для того чтобы нам и нашим детям войти в Царство Небесное, жизнь должна руководствоваться Небесными глаголами, которые даны нам Христом, на них должно все строиться и из них должно все выводиться. Это основополагающее положение воспитания православными людьми своих подопечных.

Теперь я бы хотел коснуться частных моментов. У нас с вами была беседа о послушании, о том, что в Церкви Христовой все основано на послушании. Послушание есть и в среде ангелов (там есть повелевающие и повинующиеся), на послушании строится и вся жизнь людей, когда соблюдается установленный Богом порядок в виде иерархии. Так все устроено в Церкви, и в правильно устроенном обществе все должно быть так же. Таким же образом должна быть устроена и наша семья. Богом дано, чтобы дети слушались родителей. Заповедь о послушании детьми родителей красной нитью проходит через все Священное Писание, начиная от книг Моисея и кончая Посланиями апостолов для нас, чад Нового Завета³⁶. Если мы возьмем поучения духовных людей во все времена до наших дней – получим то же самое. Послушание в семье, послушание детей родителям – это Закон Божий, который должен исполняться сам по себе. Если мы не учим детей послушанию, значит, мы сразу делаем их нарушителями Закона Божиего. На послушании должна быть основана и вся духовная жизнь человека взрослого. И поэтому научение наших чад послушанию – это основа для их будущей жизни. Если они не научатся слушаться, то путь в Царство Небесное им будет закрыт: своевольный туда не входит.

Но христианскому учению о послушании противостоит целое направление в современной педагогике, которое превозносит и ставит на высший пьедестал личность ребенка. Само по себе это хорошо. Сейчас новое педагогическое мышление призывает нас внимательно смотреть на ребенка, понимать, что это растущая и формирующаяся личность, и уважать его как личность, как образ Божий, из которого мы с вами должны сделать подобие Божие. Вырастить его из этого образа с Богом данными чертами. Часть этих черт наследуется от родителей, а некоторая часть совершенно неожиданно появляется неизвестно откуда и ничего общего с родителями не имеет. С тем, что любая личность (и личность ребенка здесь не исключение) заслуживает уважения как образ Божий, конечно, не поспоришь. Это хорошо в этой новой педагогической струе, но какой из этого делается вывод?! Грубо говоря, поскольку ребенок тоже личность, то он должен иметь равные со взрослыми права. Современное мирское мышление основано не на послушании и иерархии как Божьем устроении Мира, а мыслит демократично: все равны, и никто никак не должен быть выше другого. Как этого достичь, могут быть разные мнения. Одни считают, что надо все взять и поделить. Другие понимают этот процесс более сложным образом. Но идеалом является всеобщее равенство.

И опять мы видим, как взгляд Божий и взгляд человеческий расходятся в противоположные направления. А ведь так рассуждают не те люди, которые думают о том, как бы вылезти наверх за счет других, не злодеи, а благородные мыслители, которые размышляют о всеобщем счастье, думают, как его достичь, то есть это лучшие представители человечества, живущего не по заповедям Божиим, а по заповедям человеческим³⁷. Но даже эти лучшие мысли оказываются диаметрально противоположными тому, чего хочет Бог. Как мы знаем, торжество именно таких мыслей и приведет к воцарению антихриста. Именно антихрист даст, наконец, человечеству желаемое, то есть идеал всеобщего объединения, в котором нет бедных стран и богатых, нет слабых и сильных – все соединится во всеобщее демократическое человечество. И «когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба» (1Фес.5:3).

Впрочем, мы несколько уклонились от темы воспитания в сторону общих судеб Мира. А если вернуться к тому, как современное гуманистическое, демократическое мировоззрение отражается на педагогике, то, повторим еще раз, мы увидим идею равенства в правах детей и взрослых. Из этой идеи следует, что прежнее педагогическое наследие нужно пересмотреть, потому что оно несет в себе ущемление прав личности ребенка. Например, воспитание, которое было в дореволюционной России, рассматривается как нечто ужасное, эпоха педагогической темноты и невежества. В дискуссии, которую пресса ведет по поводу Закона Божиего, часто говорится: «Это же отбрасывает нас назад! Мы возвращаемся к той системе воспитания, которая была при царе!» И дальше уже ничего аргументировать не надо – ясно, что это очень плохо, потому что тогда не учитывались права богатейшей личности ребенка, она ущемлялась и не получала должного развития. А если посмотреть с христианской точки зрения, то было бы очень хорошо прийти к тому уровню, который имело воспитание в России дореволюционной. Дай нам Бог так воспитывать детей! Другое дело, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Мы не можем механически воспроизвести дореволюционные приемы воспитания и педагогические учреждения, из этого, конечно, ничего не выйдет, это было бы очень просто. Итак, с точки зрения христианской, и даже с точки зрения просто человеческой нравственности, да и с точки зрения правильного устроения государства то воспитание, которое было в царской России, является недоступной высотой для нашей теперешней страны, которую будоражит и бросает из стороны в сторону. Даже и для благополучных западных стран уровень воспитания, который был в дореволюционной России, – это Эверест, недостижимая высота. А вот с точки зрения современного Мира – это «возвращение назад» и «недопустимо плохо». Есть еще ругательное слово: «Средневековье». Чем было плохо Средневековье?! Это еще один штамп современного мышления. Такое направление мысли коренным образом противоречит Закону Божьему, который заложен в основу правильного устроения семьи, и тем навыкам послушания, которые составляют основу жизни православного христианина и которые ребенок должен приобрести в процессе воспитания.

Как это послушание достигается? Здесь, конечно, возможно великое разнообразие. Недаром Господь дает детей людям самым разным по своим характерам: сильным и слабым, твердым и мягким. Если бы существовали какие-то единые правила, приемы для воспитания ребенка, то Господь позволял бы рождаться детям только у людей, обладающих соответствующими педагогическими способностями. Однако мы видим, что все не так – дети рождаются у всех. И, поскольку не может быть, чтобы дети рождались на погибель, следовательно, каждый человек, со всем тем разнообразием способностей, дарований, черт характера, устроений личности, которые мы наблюдаем среди людей, если он сам верует и любит Бога и желает тому же научить своего ребенка, сумеет это сделать с Божьей помощью доступными ему по его способностям, по устроению его личности путями и методами. А послушание, как мы уже говорили, является здесь необходимым моментом.

Я вспоминаю рассказ одной нашей прихожанки про своего отца. Она однажды начинает мне рассказывать: «Сидит папа, развернул газету и читает ее. А мы подкрадемся и как дадим рукой прямо по газетному листу...». Я ожидаю, чем будет дальше продолжаться этот рассказ, что сделает папа? И с изумлением слышу: «О! – улыбается он, – ты соскучилась!» И начинает с ребенком заниматься. И я вижу, что эта всепобеждающая любовь сделала отца рассказчицы незыблемым авторитетом. Его слово значило для нее очень много. Послушание родительскому слову достигалось вот таким образом.

Есть, конечно, и другая реакция на поведение ребенка. От другого жителя нашего города, который вырос в многодетной семье, я слышал другой рассказ. Папа как-то его подзывал, а он решил, что не сразу пойдет, что у него есть некие важные дела, что ему надо во что-то там поиграть. А когда он доиграл и подошел, папа его так выдрал, что с тех пор он по первому зову мгновенно все бросал и бежал к папе. И в этом рассказе я также слышу не озлобление (такая вот у меня в детстве была тюрьма, и вот, наконец-то, я из нее вырвался), а любовь, уважение и почтение. А еще один человек, воспитанный в многодетной семье, вспоминал, что его мама говорила: «Вы у меня не балуйте! У меня вас много, прибью одного и даже не замечу!» Такие вот диаметрально противоположные подходы.

Так что приемы воспитания могут быть самые разные. И запрещенных путей здесь нет. В частности, я хочу остановиться на одном моменте. Есть неправильный стереотип, который говорит о том, что христианин должен пользоваться исключительно мягкими методами воспитания и уж никоим образом не прибегать к телесным наказаниям: «Ни, ни, ни! – это не по-христиански!» Это обосновывают тем, что Христос говорил: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф.5:39). Но это вовсе не относится к воспитанию! Если же мы возьмем тексты Священного Писания, которые посвящены воспитанию детей, то увидим совсем другое. Всюду мы услышим слово «розги» и призывы эти розги не жалеть на своих чад!³⁸ Или такое поучение: «Гни выю чада своего в юности, тогда это приведет к благим плодам в зрелости»³⁹. У меня есть один московский знакомый, которого я уже давно не видел, жизнь нас развела в разные стороны. Он был учителем математики, одним из лучших в Москве. В преподавании математики он всегда находил очень остроумные методические приемы, и, хотя в жизни был очень мягкий человек, класс его слушался, был управляем, иначе он не имел бы хороших результатов. Но как-то раз кто-то из учеников его допек, и он ему врезал. После этого он решил, что так согрешил, что ему от Бога теперь прощения никакого не будет. Вроде бы надо исповедать этот грех, а ему страшно, что сейчас его от Церкви отлучат и даже на порог не пустят. И вот он мне рассказывает: «В свой храм я даже не пошел, а пошел в другой. Прихожу, смотрю – там несколько священников исповедуют. И один старенький батюшка с седой бородой, уже весь сейчас рассыплется, такой одуванчик Божий, в углу исповедует. Этот, думаю, может быть, меня помилует. Пошел к нему. Ну и тихо так, уже к концу исповеди, шепотом говорю: “Простите, я ударил ученика...” Тот не слышит: “Что? Что?” – “Я ученика ударил...” И вдруг он громоподобным голосом на всю церковь как закричит: “И правильно! Сокрушай им выи! Сокрушай!!!”» Итак, в принципе, нет никакого запрета на телесные наказания. Только все должно быть с умом и к месту. Судить надо по плодам. Если кто-то добивается хорошего плода (не внешнего, естественно, а внутреннего), когда порет своего ребенка вместо утреннего и вечернего правила, то – и слава Богу!

Есть еще один важный момент в педагогике, о котором стоит сказать: ребенок непременно должен чувствовать от воспитателя непримиримую ненависть ко греху, кто бы его ни совершал – ты сам или кто-то другой, ребенок или взрослый. Не к человеку, а ко греху. Я вспоминаю один персонаж из всем известной книги «Хижина дяди Тома». Там есть некий положительный герой, который помогал негритянке с ребенком, бежавшей от своих хозяев. В книге рассказывается история его семьи, как он был воспитан. У него была верующая семья. Он вспоминает, как его мать, добрейшая женщина, ни в чем не могущая отказать своим детям, ужасно разгневалась и жестоко их наказала, когда они стали мучить котенка. Ненависть ко греху, конечно, совсем не обязательно должна выражаться в наказании. Но если она действительно в нас есть, если мы ненавидим грех, даже если его совершает самый дорогой и любимый нами человек, которым является наш ребенок, то дети это чувствуют, и наше отношение ко греху им передается. А вот основой неправильного воспитания детей является очень терпимое отношение к их грехам, необъективность к детям в этом отношении. У нас в Курской области слово «ребенок» употребляется лет до 40-ка, до 50-ти. Подходят матери и говорят, что с ребенком случилось несчастье. Я ожидаю услышать рассказ о младенце или о мальчике. Но оказывается, что «ребенку» 40 лет, он совершил какое-нибудь преступление, и его грозят посадить в тюрьму. Речь идет обычно о том, как его от этого избавить. А почему?! Меня не раз просили писать характеристики, прошения, ходатайства за людей разного возраста – от 17-ти лет до 50-ти. Например, говорят: «10 лет назад он ходил к вам в воскресную школу, напишите, что он хороший». Я начинаю спрашивать: «А что, он не совершал преступления? Он невинно осужденный? Его оклеветали? Или следствие ошибается и ему хотят вынести неправильный приговор?» Оказывается, что нет. А за мой отказ выступить с ходатайством некоторые люди просто перестают со мной общаться, видимо считая, что если я так поступаю, то значит я очень плохой христианин. То есть хороший христианин должен был отнестись с любовью, помочь человеку, попавшему, по их мнению, в беду.

Но здесь явная необъективность. Хотя мы веруем, что окончательная справедливость будет установлена в будущем веке, но православный человек всегда сожалеет о том, когда грех остается безнаказанным. Это естественное, заложенное в нас чувство. Когда мы читаем Псалтирь, то видим, что это чувство часто сквозит в псалмах. Царь Давид вопрошает: «Господи, но что же грешники ходят и величаются своими грехами! Как Ты это терпишь?⁴⁰» Это не ропот. Это естественное чувство человека, чающего пришествия Божьей справедливости, потому что для нашего православного чувства тяжело смотреть на ликующего грешника. Не потому, что мы желаем зла конкретному человеку, а потому что, во-первых, грех торжествует и величается. Грех говорит: «Вот я грешу и торжествую». А этим уничижается Бог, Божья правда. А во-вторых, наказание является вразумлением для грешника. Мы ожидаем, что наказанный грешник вразумится, осознает свой грех и оставит его. А у неразумных матерей мысль одна: только бы ребенок не пострадал.

Если возвратиться к началу нашей беседы, то мы видим, что и здесь высшим благом признается не Царство Небесное, а сегодняшнее удовольствие. Совершенно ясно, что в тюрьме никакого удовольствия нет. Значит, надо всеми силами избавлять от наказания – откупать и всеми правдами и неправдами (использую жаргонное словечко) «отмазывать». И здесь очевидно необъективное отношение, которого быть не должно. Грех в детях, тем более, если это наши дети или вверенные нашему попечению и в наших руках согрешают, должен нас особенно ранить. Это должно вызывать в нас усиленную ненависть ко греху, болезнь о нем и желание всеми мерами его исправить. В том числе и самыми жесткими мерами. Об этом нам ясно говорит в Писании Господь: «Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный» (Мф.18:8). Это, конечно, требуется понимать не в буквальном смысле. Слышал я и о баптистах, и о пятидесятниках в нашей Курской области, которые отрубают себе руки, следуя буквально словам Писания. Несколько лет назад один гитарист стал баптистом. Ему сказали, что нехорошо греховные песни играть, и он буквально по слову Писания отрубил себе кисть руки. Трагедия, конечно. Но это характерное для сектантов неразумное понимание слова Божиего. В данном случае имеется в виду, что ничего не жалко отдать ради того, чтобы избавиться от греха, чтобы не погубить душу, а спасти ее для Царствия Небесного. Все это еще раз показывает, что в любой точке, где мы не приложим основополагающий принцип духовного воспитания, о котором говорили в начале, мы получим почти противоположное направление того, что существует в мире, с тем, что требуется по правде Божьей.

Одним из основных воспитательных средств является приучение детей к ответственности за свои поступки. Воспитатели должны не избавлять воспитуемых всеми силами от тех последствий, которые вызывают их неправильные действия, что является сейчас повсеместной болезнью, а наоборот, постараться дать им с ними столкнуться. При этом надо постараться, чтобы это произошло в ослабленном виде, как вакцинация в медицине, когда болезнетворный агент вводится в некотором ослабленном виде с тем, чтобы вызвать иммунитет против этого ослабленного агента. Так и здесь мы должны смягчить силу этих последствий, чтобы они не были губительными для ребенка.

Я приведу простой пример. Если ребенок хочет нырнуть зимой в холодную воду, мы этого ему, конечно, не позволим, потому что он просто погибнет или так заболеет, что подорвет себе здоровье. А вот если он не хочет надевать теплую одежду, то можно дать ему попробовать слегка простудиться, чтобы он ясно увидел причинно следственную связь. Хочешь болеть – болей! Пусть он хотя бы в малом объеме, но понесет всю полноту ответственности за свой поступок. Потому что мы не сможем опекать нашего ребенка всю жизнь – мы стареем, слабеем... И пусть даже каким-то чудом нам удалось бы уберечь ребенка от последствий его поступков, но от ответственности перед Богом в час смерти мы его не избавим никак. Если человек не научился осознавать, что есть поступок, а есть следствие из него (если поступок мой, то и отвечать за него придется мне), то это колоссальный педагогический пробел. И наблюдаем мы его сегодня сплошь и рядом. Например, дети сейчас часто не работают и даже отказываются отвечать на простой вопрос: «А на что ты будешь жить?» И пока родители еще в силах, пока не упадут, как изможденные лошади, в постромках замертво на землю, они будут тянуть лямку, будут позволять своему ребенку вести такую жизнь, избавляя его от ответственности за свои поступки. И так во всем. Я думаю, что каждый из нас, посмотрев вокруг себя и, что хуже всего, на себя, таких поступков увидит множество – когда мы стараемся избавить ребенка от последствий его деяний.

Еще я хотел бы сказать о конкретной роли религиозной составляющей в воспитании детей. Что она нам дает? Мы уже говорили, что она дает нам цель, то, к чему мы стремимся. Исходя из этой цели, она является для нас и жизненным законом. То есть из религии мы черпаем закон, из которого выводим правила и практические следствия во всех аспектах нашей жизни. Есть, конечно, то, что святые Отцы называют «нейтральные вещи», то есть духовно-нравственного значения не имеющие, но большинство возникающих у нас вопросов связано с основополагающим законом нашей жизни, а основополагающий закон мы берем с Небес, то есть он имеет религиозное происхождение. Через религиозную жизнь мы черпаем и силы для того, чтобы этому закону следовать, и помощь во всех наших жизненных трудностях и обстоятельствах. А поскольку главным в нашей жизни является исполнение Божиего Закона, соответственно и главные наши трудности – это трудности в исполнении этого Закона.

Итак, живя в Церкви, мы черпаем силы на исполнение Закона Божиего и преодоление всех вообще жизненных трудностей и препятствий даже и в мирской жизни. В этом есть коренное отличие нашей православной веры от всех других вероучений. Высший идеал и нравственный закон есть во всех религиях. А если говорить о христианских конфессиях, то их идеалы и законы с нами едины. Но только лишь Православная Церковь во всей полноте обладает той животворящей силой, которая дает человеку возможность этим законам следовать. Отсюда понятно, что без полноценной церковной жизни исполнение Закона Божиего невозможно. С этим связана трагедия наших воскресных школ. У нас есть масса учеников, которые с большим удовольствием слушают о Боге. Когда заканчиваются занятия, курсы, они, чуть не плача, упрашивают разрешить им заниматься еще, они не хотят уходить из воскресной школы. И в то же время к Церкви они, в большинстве своем, не прилепляются. Нельзя сказать, что занятия в воскресной школе для этих детей совсем бессмысленны. Если бы это было так, мы бы тех детей, которые не прилепляются к Церкви, отсеивали. Мы этого не делаем. Пусть дети будут иметь хотя бы какую-то жизненную основу, на которую они могут опираться. Посещение воскресной школы полезно и в плане повышения духовно-нравственного климата общества, и для самих этих детей. Но сумеют ли они исполнить то, что они услышали? Сумеют ли они войти в Царство Небесное, не получая той животворящей силы, которую дает нам церковная жизнь? Все это очень сомнительно. Слово «нет» не хочется произносить, как-то уста его сами не произносят. Хочется надеяться, что, в конце концов, они найдут свою дорогу к Церкви.

И наконец, последнее. Общение с Богом в молитве, размышление о Боге, чтение о Боге – все, что является религиозной жизнью, заполняет ту нишу в душе человеческой, с которой каждый человек рождается и которая требует своего удовлетворения. Мы называем это духовной жаждой. И когда человек не находит Бога, он находит всяческие заменители. Это могут быть какие-то высшие виды человеческой деятельности: высокое искусство, фундаментальные науки, исследование законов мироздания, философия и так далее. Это может быть такое печально распространенное явление (особенно в русском народе), как пьянство. Многие религиозные мыслители на вопрос: «отчего же русский народ у нас такой пьющий?» отвечают, что это проистекает из хорошего свойства русской души – высокого уровня духовной жажды, которая не дает человеку жить спокойно, даже если у него всё есть. Например, человек западный, в своем среднем исполнении, то есть у которого есть дом, сад, достаточная зарплата, чтобы сводить концы с концами и что-то приобретать (моя машинка, мой домик, мой садик, мои детки, моя семья), – своей жизнью вполне удовлетворен. Русский же человек в большинстве случаев не может этим удовлетвориться, его душа жаждет чего-то еще и не находит. Тогда человек начинает заниматься пьянством или (что еще хуже) наркоманией, которая сейчас также очень широко распространяется. И распространение ее в мире связано именно с этим. Среди прочих заменителей можно назвать разнообразные хобби. В православную Россию это слово пришло с Запада, у нас даже и понятия такого не было. Имеются в виду какие-то увлечения, в которые человек вкладывает тот остаток своей души, который не может наполниться простым удовлетворением материальных потребностей. Кто-то кораблик в бутылочке собирает, кто-то изучает какие-нибудь вышивки XIII века, кто-то ремонтирует мебель... На Западе это считается неким неотъемлемым свойством человека. В анкетах обязательные вопросы: ваша профессия? ваше хобби? Все эти заменители совершенно разного качества: одни просто порочные, как пьянство; другие бывают смешными, как эти хобби, а часто и довольно бессмысленными, как собирание марок, спичечных этикеток, коробок, – во что только люди не вкладывают свою душу. Если взять высокие занятия наукой и искусством, то творцы, делавшие в них успехи, остаются в памяти человечества на многие столетия. Но, тем не менее, все это есть эрзац, который никогда не заменит подлинник, то есть никогда духовную жажду полностью не удовлетворит. Здесь можно вспомнить слова блаженного Августина: «Ты создал нас для Себя, и душа наша дотоле томится и не находит себе покоя, доколе не успокоится в Тебе»⁴¹. Духовную жажду можно лишь на время усыпить, но пробуждение будет трагично. Печально, когда человек, уже подходя к итогу своей жизни, вдруг понимает, что главного в жизни не было. Все, что было сделано, является просто ерундой.

Есть и более печальные примеры. У меня был учитель, профессор, известный ученый-биолог. Человек, который во времена Лысенко и гонений на генетику подпольно ею занимался. Человек, беззаветно преданный науке, бескорыстный в плане славы, всяких регалий, денег, образец научной добросовестности и трепетного отношения к истине. В общем, в науке личность героическая. Но вот смерть его... Когда он умирал, я уже был христианин и оценивал его смерть с христианской позиции, и для меня она выглядела жалкой. Хотя многие и ее воспринимали как продолжение героического образа. Уже умирая от рака и зная, что умирает, он со смертного одра звонил одному моему другу и говорил, что в последней статье слово «одни» надо заменить словом «однако». Все это грустно и смешно. Где сейчас эта статья? Никто про нее уже и не вспомнит. Она давно ушла в какие-нибудь архивы. Но человеку не о чем было заботиться перед уходом в вечность, кроме как об этой статье. Грустно, что такая личность, человек с таким потенциалом так нелепо прожил свою жизнь. Итак, удовлетворение дух человеческий получает только от общения со своим Творцом, полноценное воплощение которого мы ожидаем в Царствии Небесном, а в том ограниченном виде, которое возможно для человека во плоти, оно реализуется через молитву.

В самом начале я предложил выделить два аспекта педагогических проблем. Мы говорили только об одном – о православном воспитании. Теперь поговорим об отношении между светским и религиозным образованием в наших школах. Если нам позволят вести предмет «православная культура», мы должны понимать, что по закону он не должен быть вероучительным. Мы не должны вовлекать детей в исполнение церковных таинств и обрядов. Будем мы это делать или не будем, насколько мы будем подчиняться этому закону – это другой вопрос, но требовать от нас будут именно этого. И здесь, мне кажется, линия компромиссов, линия взаимных интересов между светски устроенной школой, светски устроенным государством, которые растят граждан отечества земного, и Церковью, которая растит граждан Царствия Небесного, лежит в том, что основы нравственности, которая необходима для нормальной жизни общества, религиозное оно или светское; основы законопослушания, как и вообще всякого послушания; основы патриотизма и любви к Родине лучше всего закладываются на фундаменте религиозного, христианского мировоззрения. Можно заложить все это и на других основах, но в фундаменте всегда должны лежать некие высшие истины.

Так, например, в коммунистическом СССР в основе лежала псевдорелигиозная идея о коммунизме. То есть общество якобы атеистическое, а идеи переделаны из религиозных истин. В любом обществе мы найдем религиозную или псевдорелигиозную основу. В обществах благоустроенных, где нравственный человек поощряется, а безнравственный наказуется, любовь и деяния на пользу Родины поощряются и прославляются, а деяния против неё наказуются. Личное преуспевание человека и его общественно полезное поведение (я сейчас рассуждаю с точки зрения светского государственного человека) глубоко взаимосвязаны, идут рука об руку. И в принципе на этом возможно строить воспитание: будешь делать так – и тебе будет хорошо (с материальной, земной точки зрения), не будешь так делать – и тебе будет плохо. Но в нашей разоренной стране, где все перевернуто, этого просто нет⁴². Наоборот, мы всюду видим обратное. И мы, которые были воспитаны в стране благоустроенной, мы пытаемся эти принципы передать нашим детям, а они над нами смеются, как над древними черепками, которые выкопали неизвестно откуда. И, в каком-то смысле, смеются правильно, потому что наши слова не соответствуют действительности. Если мы говорим: будешь честно трудиться, добросовестно работать, преуспевать в своей области знаний и деятельности – все у тебя в земном плане будет хорошо, то ребенок видит, что это не так. И он прав, а мы не правы. На этих основах сейчас уже ничего сделать нельзя, и по результатам мы видим, что ничего у нас не получается.

И здесь ответ на вопрос: почему, несмотря на бой демократических шизофреников, который они подняли на телевидении и в прессе, правительство все-таки пытается поддержать Церковь в введении этого предмета? Почему, несмотря на давление Запада, с его идеологией, протестующей против Православия в школе, с одной стороны, и нежеланием видеть Россию сильной, сплоченной, хорошо устроенной, с другой стороны, тем не менее, правительство старается нас поддержать? Я сейчас не говорю о личных мнениях министра Филиппова или президента Педагогической Академии Никандрова, которые, может быть, в глубине души являются православными людьми и не афишируют это. Они одни ничего бы не сделали. Я имею в виду государственный аппарат, который, начиная от президента и кончая губернаторами и более мелкими главами администрации, понимает, что это сейчас единственная, реально существующая основа, на которой можно воспитать нравственного, законопослушного и патриотически настроенного гражданина. Вот это и есть та линия, по которой идет сотрудничество Церкви со светской, в общем-то неверующей, властью. Мы получаем свой доход, взращивая Тело Христово, а государство получает свой.

О ПОСЛУШАНИИ

В прошлый раз мы говорили о смирении⁴³, о нищете духовной, как о первой ступени заповедей блаженства: «Блаженны нищие духом» (Мф.5:3). Мы приводили примеры из житий святых о замечательном их смирении и задавались вопросом: а как же нам в себе вырастить хоть капельку смирения? Так вот: самый деятельный и прямой путь к стяжанию смирения, на котором в полной мере могут использоваться наша воля и наши действия, – это путь послушания.

Всякая добродетель сводится к послушанию, а всякое зло сводится к непослушанию. Эта мысль принадлежит святителю Иоанну (Максимовичу) (не тому, который жил недавно в Америке, а его прапрадеду – митрополиту Тобольскому). Он написал книгу, которая называется «Илиотропион», в переводе на русский – «Подсолнечник». Смысл этого названия следующий: как подсолнечник тянется за солнцем, так и человек, ищущий Царствия Небесного, должен тянуться за Богом, искать в отношении себя волю Божию и исполнять ее. И святитель Иоанн, суммируя мысли Священного Писания и древних Отцов, показывает в своей книге, что исполнение воли Божией есть собственно единственная задача христианина. Никакая добродетель сама по себе добродетелью не является, а только тогда, когда она заповедана Богом. И никакое зло само по себе не является злом, а становится таковым только тогда, когда Бог нам это запрещает, а мы делаем⁴⁴. Поэтому, когда добро делается без воли Божией, то оно уже не есть добро. И когда нечто по человеческим понятиям злое совершается по воле Божией, то оно уже не есть зло, а есть добро.

В Ветхом Завете есть рассказ, как один пророк, подойдя к некоему человеку, повелел: «Бей меня». Тот, зная, что это пророк, человек святой жизни, испугался гнева Божия и не стал его бить. А гнев Божий как раз его и постиг, потому что воля Божия была, чтобы этот пророк явился к Израильскому царю с побитым лицом, и нужно было, чтобы кто-то это лицо побил⁴⁵. Это контрастный пример, когда действие, казалось бы по общим понятиям недоброе, оказывается добром, потому что в этом случае именно так повелел Господь. Можно вспомнить другой, более известный пример, когда Господь повелевает Аврааму закласть сына своего Исаака⁴⁶. Зарезать ребенка, да еще собственного, – это зло. Мы знаем, как Господь карает тех матерей, которые идут на грех убийства во чреве (он сейчас распространенный, но гнев Божий от того, что он распространенный, не умиряется). А в данном случае это вменилось Аврааму в праведность. За то, что он послушно Божией воле взял своего сына, связал, и уже занес над ним нож, и, если бы Господь не остановил, готов был принести его в жертву, – не только ему, но и всему его потомству была обещана милость Божия. И сын Авраама Исаак, который был уже отнюдь не младенец, а физически сильный мужчина и легко бы мог воспротивиться своему старику отцу, послушный воле отца дает себя связать, покорно ожидает своего заклания, веруя, что через волю отца выражается воля Божия. Итак, можно сказать, что истинный христианин рассуждает так: если это угодно Богу, то и для меня это хорошо, а если Богу это не угодно, то и мне это не нужно.

Послушание начинается с того, что человек ставит своей целью всегда и во всем исполнять волю Божию. Это путь ко всем христианским добродетелям, это прямая дорога в Небесное Царство. Хорошо, решение принято, что дальше? Что препятствует? Препятствуют воля дьявольская и воля своя. Таинство затем благодатное действие Церкви на нашу жизнь освобождают нас от рабства воли дьявольской. После того как мы рождены от воды и Духа, запечатлены через помазание святым миром дарами Духа; если мы не отпадаем от Церкви, вкушаем Тело и Кровь Христовы, то дьявол насильственной власти над нами не имеет и, следовательно, подчинить нас своей воле не может. Он может нас искушать и соблазнять, склонять к исполнению своей воли, но заставить нас он отныне не в силах, ему такой власти не дано. Поэтому и эти два препятствия сводятся в конечном итоге к одному: к своей воле, которая не хочет исполнять волю Божию, а часто склоняется на различные дьявольские хитрости и соблазны и творит волю дьявольскую⁴⁷.

Поэтому послушание можно назвать по-другому – отсечение своей воли. То есть человек, который решил, что он будет следовать воле Бога, сразу должен понять, что при этом свою волю он будет отсекать. Здесь есть один важный момент: когда воля Божия нам угодна и с нашей волей не вступает в конфликт, то исполнять ее легко и приятно, мы ее и так исполняем без всяких специальных решений. Это похоже на слова короля из сказки Сент-Экзюпери «Маленький принц». Он говорил: «Я даю такие мудрые повеления, которые всегда исполняются. С утра я повелеваю солнцу взойти – оно всходит, вечером я повелеваю солнцу зайти – оно заходит». Если мы в душе рассчитываем только на такие ситуации, тогда нашему решению грош цена. Наше решение будет воистину началом пути к Царству Небесному тогда, когда мы будем понимать, что мы должны исполнять волю Божию во всем и всегда. А в тех случаях, когда наша воля будет вопить и сопротивляться, тогда ее надо отсекать.

Следующий вопрос: как нам волю Божию познавать? Хорошо Аврааму – Господь ему сказал: «Возьми на заклание своего сына». Почему нам не говорит? Вот если бы нам говорил, то мы бы слушались! На это можно привести один эпизод из воспоминаний владыки Вениамина (Федченкова). Как-то во время Гражданской войны, этой безбожной вакханалии, он ехал в каком-то переполненном поезде. Он был в подряснике, соответственно было видно, что он лицо духовное, и один солдат из новоявленных атеистов начал к нему цепляться: «Ну скажи, поп, ты Бога видел?» Владыка Вениамин сначала пытался ему что-то объяснить, но тот не унимался: «Вот я Бога не видел и не верю, увижу Бога – поверю. Ни я не видел, ни ты не видел. Покажи мне Бога». Владыка уже исчерпал все свои аргументы и замолчал, а тот все свое продолжает. И тут какая-то бабуля сверху говорит: «Да рылом ты не вышел Бога видеть». Все засмеялись, в том числе и сам солдат, и вопрос был исчерпан. Эти же слова можно приложить и к нам: рылом мы не вышли, чтобы Бога видеть и слышать. Мы не Авраамы, чтобы Господь говорил нам. Это, во-первых.

Во-вторых, нельзя сказать, что Бог нам не говорит. Он нам говорит, у нас есть слово Божие. Разве мы можем сказать, что мы слово Божие от корки до корки исполняем, а когда нет прямого Божиего указания, тогда только мы в раздумьях находимся? Нет. Зная это и щадя нас, Господь не говорит нам Свое слово, и у нас всегда остается некоторая свобода. Если бы Господь говорил нам: «Делай так», а мы бы не слушались, то на нас ложился бы тяжкий грех непослушания⁴⁸. Когда воля Божия неким образом высказана нам через ситуации, которые нам что-то воспрещают, что-то повелевают, то здесь мы обязательно должны трудиться в этом направлении. А вот уже в более тонком исполнении воли Божией в разных жизненных обстоятельствах Господь оставляет нам некоторую свободу, чтобы мы не были осуждены за прямое непослушание. Если мы будем готовы, как Авраам, всегда исполнить глас Божий, то он нам прозвучит. А пока этого нет, нам дается возможность, по мере возрастания нашего желания к послушанию, все шире и шире открывать наши глаза и уши и находить самим волю Божию. А кто этого не хочет, может делать вид, что ничего не видит, и не будет осужден как прямой непослушник⁴⁹.

Третий момент в постижении воли Божией, на который надо обратить внимание, состоит в том, что воля Божия часто выражается через людей. Это происходит для того, чтобы в нас воспитались любовь и смирение (то, что было в Аврааме, и чего нет в нас). Потому что если человек не научится смиряться перед людьми, а будет думать: «Я одного только Бога слушаю, а вас, людишек, я не слушаю», то это не смирение. Чтобы проиллюстрировать этот момент, я приведу один рассказ, который сохранился в истории Церкви нам в назидание. Это произошло в те времена, когда единых текстов литургии выработано не было, а были только некоторые ключевые моменты. Один монах-отшельник, за чистоту своей жизни и за ревностное служение литургии, во время службы всегда рядом с престолом видел двух ангелов. Как0то раз его посетил странствующий диакон, сведущий в догматах. После литургии он сказал монаху: «Знаешь, отче, ты прости меня, но должен тебе сказать, что некоторые молитвы, которые ты произносишь, имеют еретический смысл, Церковь их не принимает». Отшельник крайне изумился. Ему казалось, что если ангелы стоят у престола, то это является свидетельством того, что у него все хорошо. И поэтому он на следующей службе спросил ангелов, правильно ли говорил диакон. И ангелы ответили: «Правильно». Отшельник произносил эти молитвы по неведению, и вовсе не хотел говорить что-то неправильное и противное Божиему учению, всей душой боялся и страшился этого. Поэтому он спросил у ангелов: «Что же вы меня не остановили?» А на это ангелы ему ответили: «Богу угодно, чтобы люди поучались от людей»⁵⁰.

Итак, мы видим, что даже людям высокой духовной жизни потребны уроки смирения, которые приносятся не от ангелов, а от человека. Если мы увидим ангела или Господа, Который в силе Своей явится с Небес, тут мы смиримся без вопросов, тут всякий смирится. А вот когда люди видели Господа Иисуса Христа в образе нищего и гонимого человека, то не смирялись. Так и мы перед человеком можем смириться, а можем и не смириться, здесь проявляется наша добрая воля. Все это мы ярко видим на примере различных сект, которые нас окружают. Мы с вами говорили, что любую добродетель можно найти вне Православия, по крайней мере во внешнем ее проявлении. Посмотрите, как баптисты ухаживают за больными, инвалидами; сами находят нуждающихся, собирают для них деньги. Конечно, им оказывается большая финансовая помощь с Запада: это и строительство, и литература, которую они распространяют. Но и сами они, к нашему стыду, намного превосходят нас своей жертвенностью. Такие же люди, как и мы, с такими же доходами, они не жалеют средств на свои молельные дома, на помощь нуждающимся и болящим, жертвуют и своим, и не своим. Конечно, они это делают часто не бескорыстно, всеми силами пытаясь заманить к себе людей. Но в данном случае это неважно, мы много хорошего можем найти среди них. А вот смирения мы не найдем нигде, кроме как в Православии. В частности, это отсутствие смирения и проявляется в том, что они говорят, что будут учиться только у Бога⁵¹. Их рассуждения примерно таковы: «То, что Господь нам говорит, – это Божие, а то, что люди говорят, – это человеческое. Вот Священное Писание, – это да, тут мы звука не пикнем, исполним досконально, а остальное все исполнять не будем. Где доказательство, что это Бог сказал? Подумаешь, Серафим Саровский, – он христианин, и я христианин. Никто нам не указ, мы сами с усами, мы все сами Авраамы, кроме Бога никого слушать не будем». Гордыней от этих выражений пахнет, как от отхожего места в жаркий день по ветру. При этом если вспомнить жизнь преподобного Серафима Саровского, то у людей нормального духовного устроения в ответ на эти рассуждения сами собой возникают мысли: «Как мы не будем слушать его слово, как мы не поверим, что через него говорит Бог?!» Вот что может получиться, если все захотят быть Авраамами и слушать только то, что Бог говорит непосредственно. Для того чтобы познавать волю Божию непосредственно от Бога, надо иметь еще и Авраамово смирение.

Но как же нам все же волю Божию познавать, помимо тех случаев, когда она явно выражена словами Священного Писания? У нас есть Святая Церковь. Мы не баптисты, мы веруем, что Бог говорит нам не только книгами Священного Писания, но Дух Святой живет в Церкви, вдохновляя и вразумляя священноначалие и церковные Соборы. Соборный разум Церкви всегда ведет истинную Церковь по истинному и правильному пути. И поэтому, когда не отдельные члены Церкви, а вся Церковь принимает какое-то решение или держится какого-то мнения, в этом для нас проявляется незыблемая воля Божия. Сюда относятся церковные догматы, церковные уставы, церковные порядки. Во всех этих случаях Дух Божий действует через людей.

Отметим здесь один важный момент. Посмотрим на Церковь Католическую, старающуюся придерживаться, кроме некоторых моментов, христианского апостольского учения, но тем не менее отколовшуюся от учения истинного, от единства с Церковью Вселенской и возомнившую себя выше всех. Мы можем ясно видеть отхождение Духа Святого от руководства этой Церковью. Вспомним хотя бы из детства те негативные примеры, которые нам приводили атеисты, оправдывая свои нападки на Церковь. Они на 95 процентов черпались из католической практики: это сжигание ведьм, казни еретиков, инквизиция, суд над Галилеем, Крестовые походы и так далее. Случайно ли это? Если мы рассмотрим каждый из этих случаев, причем не с высоты нашего современного взгляда, а в том историческом контексте, когда он происходил, на том уровне познания, который был тогда, то по-человечески действия католиков очень легко понять. Это были не злодеи, не дураки, а как раз очень умные, образованные люди, и вполне понятно, почему они принимали такие решения. Если сравнить католических церковных деятелей с русскими архиереями того времени, то очевидно, что никакими земными способностями православные иерархи их не превосходили. Даже наоборот: если взять образование, то Запад был более просвещенным в эпоху Возрождения, когда был суд над Галилеем. Но тем не менее Дух Святой позволил Церкви Православной избежать всех этих крайностей, пройти средним путем. А Церковь Католическая, от которой Дух Святой отошел, которая руководствовалась разумом человеческим, пусть очень значительным, выдающимся, она не избежала различных ошибок, которые теперь хорошо видны и служат точкой преткновения, предметом для укора в адрес Церкви.

Мы немного отклонились от основного предмета нашей беседы. Итак, еще один источник послушания для нас – Церковь. И вот здесь возникают различные проблемы. Хоть мы не баптисты, и вроде бы никто из нас в авторитете Церкви не сомневается, но мы часто вместо мнения церковного предпочитаем какие-то странные, непонятно откуда происходящие источники. У нас есть указы и послания Патриарха, решения Священного Синода и прочих органов, которые Господь поставил руководить нашей Церковью, которые Он вразумляет. Но, к сожалению, их часто не слышат и не придают им никакой цены. И в то же время мы постоянно слышим нечто иное: «Один старец сказал, одна схимница сказала, а вот там такая матушка, она сказала то-то, а там такой батюшка, живет в глуши, ходит босой, он сказал то-то. Нет, самого батюшку мы не видели, но у него был тот то, тот сказал той-то, та сказала тому-то, а вот этот уже сказал нам». Вот такими мутными источниками заменяется послушание Церкви. А ведь даже и святые люди, бывает, заблуждаются, как мы видели на примере отшельника, о котором говорили выше. Истина во всей полноте присутствует во всей Церкви, а не во мнении каждого отдельного человека. Так есть немногочисленные примеры мнений великих святых Отцов, которые Церковь не приняла. И хотя это были духоносные Отцы самой высокой жизни, в некоторых случаях они говорили по человеческому рассуждению и могли допустить ненамеренную ошибку⁵². Церковь при этом, как фильтр, такие мнения отсеивает и не принимает. Примером подобных мнений могут служить некоторые высказывания святителя Григория Нисского⁵³.

Руководство Церкви обычно касается неких общих канонов нашей жизни. А вот в многоразличных ситуациях и коллизиях, которые случаются с нами постоянно, нам нужно более подробное, личное познание воли Божией: как нам в данном конкретном случае поступить? как исполнить волю Божию? как узнать, куда тяготеет в данном случае наша воля – к послушанию или своеволию? И здесь мы имеем многочисленные примеры такого благого дела, как послушание духовных чад своим духовным отцам или когда духовный отец глубоко духовно умудрен, то послушание послушников своим старцам. Святые Отцы много писали о той пользе, которую приносит это делание, о том, что без послушания духовных высот вообще достичь невозможно, особенно в монашеском делании: о подвигах бдения, поста и молитвы. Для того чтобы прийти к чистой молитве, духовному созерцанию, послушание просто необходимо. И в истории Церкви мы можем найти множество примеров той чудесной силы, которую являло послушание. В прошлой беседе мы с вами вспоминали пример из жизни преподобного Симеона Столпника: истинность его подвига проверилась тем, что он готов был послушаться старших себя и сразу же по их слову стал спускаться со своего столпа. По этому действию Отцы поняли, что его пребывание на столпе есть воля богоугодная⁵⁴.

Вообще монашеское делание, которое есть максимально полное, совершенное служение Богу, заключается в послушании. С чего начинается послушник? Первый обет, который дает человек, вступающий на путь иноческий, это обет послушания, то есть полного отсечения своей воли и послушание воле Божией, которая выражается через людей в специальной системе монастырской жизни. В монастыре существует монастырская иерархия, которую послушник должен слушаться во внешней стороне своей жизни: какого устава придерживаться, какие работы исполнять, куда пойти, то есть все, что лично ему будет приказано и повелено. А в своих личных духовных деланиях, в направлениях своих мыслей и желаний, в выборе того или иного пути новоначальный поручается духовному отцу. Сохранилось свидетельство о том, как святитель Игнатий (Брянчанинов) – дворянин, офицер, который сам имел под началом людей и командовал ими, поступил в Оптину пустынь послушником. Его послали на склад за мукой. И когда будущий святитель стал растягивать мешки, чтобы ссыпать муку, то есть делать совершенно непривычную для него работу, то он испытал блаженство, ощущая, что делает это по послушанию⁵⁵.

Послушничество – это первая стадия монашеского делания, и миновать ее практически невозможно. Вся история древнего монашества изобилует доказательствами того, что житие в общежитии с послушанием у людей, у монастырского начальства необходимо. Вот на следующей стадии, когда человек продвигается вперед по духовной стезе, он может перейти к жительству более самостоятельному, но тоже с духовным руководителем, находиться в послушании у какого-нибудь старца, живущего уединенно – некое подобие скитского жития. И лишь достигнув определенного уровня, подвижник научается непосредственно распознавать волю Божию и тогда может жить, если желает, жизнью уединенной, полностью самостоятельной. Существует множество примеров печальных последствий, когда это правило нарушалось, и люди старались самопроизвольно через дубинку послушания перескочить. Есть и редкие исключения из этого правила. Например, один из отцов монашества, преподобный Антоний Великий, который не мог найти себе учителя в силу своей очень высокой жизни. Но про него пишут, что он, как мудрая пчела, не имея определенного духовного отца, учился у одного одному, у другого другому, у третьего третьему. То есть если видел у кого- нибудь какую-нибудь добродетель, то старался ей подражать⁵⁶. В более позднее время отчасти таковым был преподобный Паисий Величковский, который всю жизнь желал себе найти духовного руководителя, но в силу своей высокой духовной устремленности не находил такого, который мог бы им руководить, хотя внешнюю часть послушания он исполнял с великой ревностью. По своему воспитанию он был к физическим трудам непривычен. Однажды, когда он только начинал свой монашеский путь, его поставили печь хлеб. Ему сказали: «Высыпешь муку», и дали дальнейшие указания, подразумевая, что он будет сыпать муку по надобности, смотреть по загустению. А он строго исполнил послушание: высыпал всю муку и получил такой колтун, который, естественно, не мог размешать, за что потерпел укоры⁵⁷. Здесь проявилось стремление к послушанию – точно исполнить те слова, которые ему были сказаны.

Вернемся к истории древнего монашества, которая сохранила нам замечательные примеры послушания. Вспомним знаменитое древо послушания, которое выросло трудами преподобного Иоанна Колова⁵⁸. Этого подвижника духовный наставник посылал поливать сухую палку на вершине горы, и он, претерпевая труд, не имея ни внешнего, ни внутреннего, по крайней мере явного, ропота, исполнял это послушание. В результате Господь явил чудо: сухая палка укоренилась, дала листья, а потом и плоды. И долгое время на том месте разные отцы учили своих послушников послушанию, показывая на дерево, рассказывая, какой плод оно принесло. Известны даже такие случаи, когда послушники своим послушанием спасали и себя, и своих негодных старцев. Древние патерики повествуют об одном таком послушнике, которого старец часто избивал. Когда братия вечером встречали его с синяком под глазом и спрашивали, что это такое, он отвечал: «Сегодня хорошо день прошел, удалось поработать Господу». А когда его встречали без синяка, он говорил: «Сегодня день прошел впустую, Господу я не поработал». В результате такого послушания и сам он был спасен, и старец его (старец в кавычках) исправился и стал на путь спасения⁵⁹. Мы видим, что Господь всегда охраняет послушника и, видя искреннее послушание, руководит им, даже если он избрал себе недостойного руководителя. Так и Отцы говорили, что если человек желает исполнить волю Божию, то ему через кого угодно Господь даст ответ⁶⁰. А если человек желает исполнить свою волю и не желает ее отсекать, то даже он и пророка вопросит – Господь вложит в уста пророка лживое.

Итак, мы имеем множество примеров высокого послушания в древности и в то же время видим постепенное умаление этого делания. А уже начиная с XIX века слышатся предостережения о том, что времена старчества безвозвратно уходят и что больше нет таких старцев и таких послушников, как в древности. До начала XX века старчество держалось в Оптиной пустыни. Последним оптинским старцем был преподобный Никон (Беляев). Он умер уже в 30х годах в ссылке в Архангельской области, и никто точно не может найти его могилу, поэтому мощей его в Оптиной пустыни нет. Чуть меньше простарчествовали его духовный отец старец Нектарий, который скончался в 28м году, и старец Анатолий (Потапов), Анатолий-младший (умер в 22-м году). Еще дольше старчество просуществовало в Глинской пустыни. Ее называли южной Оптиной, потому что там также была целая династия старцев⁶¹. В годы советской власти монастырь закрывали, потом открывали, но старческая линия там не прерывалась. Когда при Хрущеве, в 61-м году, Глинскую пустынь закрыли окончательно, некоторые старцы выехали в Грузию и там продолжали принимать и окормлять людей. Еще после первого закрытия монастыря в Грузию выехал монах Зиновий (Мажуга), впоследствии митрополит Тетрицкаройский. Через него Грузинский Католикос узнал о глинских старцах, заочно уважал их, и, когда они оказались без монастыря, он с радостью принял их у себя, помог найти им место, оградил их от преследований, и там они продолжали свое старчество. Мне довелось видеть одного из последних глинских монахов – архимандрита Симеона (Нестеренко), который жил в Гудаутах. Не знаю, носил ли он высокое имя старца или нет, но, по крайней мере, он был выдающийся духовник, вокруг него было множество духовных чад, такой неофициальный небольшой монастырь. В Глинской пустыни делал первые шаги и недавно покинувший нас архимандрит Ипполит (Халин)⁶². Он пришел туда мальчиком и стал там послушником. После закрытия монастыря ему пришлось переходить в другие обители, но начало монашеской жизни было положено под руководством глинских старцев. Последними глинскими старцами были: Андроник (Лукаш) и два Серафима – Серафим (Амелин) и Серафим (Романцов), который также потом жил в Грузии. Из Глинской пустыни происходили архимандрит Иоанн (Маслов), подвизавшийся в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, и архимандрит Таврион (Батозский), духовник женской Спасо-Преображенской обители в Латвии.

Если мы почитаем жизнеописания глинских и оптинских старцев, то увидим, что старцы эти вырастали из послушников и были образцами послушания. Когда одного из оптинских старцев спросили: «Отче, почему сегодня так оскудело старчество?», он ответил: «Потому что нет послушников, из которых эти старцы потом вырастают»⁶³. А кроме того (хотя мы об этом уже говорили, здесь я подчеркну это еще раз), польза от послушания даже у самых духоносных отцов основана не только на силе отца, но и на вере послушника, и на желании его отсекать волю свою и исполнять волю Божию. Потому что (и об этом мы сегодня уже говорили) самый что ни на есть духоносный святой – он, так сказать, не свят полностью, он – человек. А «всяк человек ложь» (Пс.115:2; Рим.3:4) и всегда может поступить по-человечески, то есть высказать и человеческое мнение, и человеческое суждение. Но все это восполняется верой и желанием послушника получить через своего руководителя волю Божию, а также желанием самого старца эту волю возвещать не от себя, но от Бога. И в этом случае, хотя в принципе старец не свободен от каких-то человеческих слабостей и ошибок, он не Бог, но для послушника он всегда будет проводником воли Божией. Понимание этого момента в отношениях духовного руководителя и послушника очень важно, потому что, чем больше мы удаляемся от времен древних и приближаемся к временам нашим, тем это становится все более и более актуальным. Как иллюстрацию правильного устроения послушника приведем пример из жизни преподобного Никона (Беляева). Он читал, что на монашеском пути должны быть скорби, ждал их и готовился их претерпевать, а их почему-то не было. Он этим смущался, думал, что, возможно, идет путем неправильным, и однажды спросил своего старца Варсонофия: «Отче, почему мой путь легок и радостен, почему у меня нет скорбей?» А старец ему ответил: «Потому, что ты пошел путем послушания, а это самый прямой, легкий и безбедный путь. Если человек, как легкий флажок, флюгер, все время поворачивается по ветру воли Божией, то у него нет скорбей, а скорби бывают оттого, что человек упирается, когда Господь хочет его повернуть»⁶⁴. Впрочем, как мы знаем, преподобному Никону пришлось претерпеть скорби, и немалые, но во многом это были скорби внешние, а внутри, возможно, он был так же светел и радостен, как и в дни своего послушничества. А может быть, и нет, может, Господь попустил ему поскорбеть и внутренне, для того чтобы достичь преподобнического венца. Мы этого не знаем.

Итак, хотя старчество продолжалось и дошло почти до наших дней, тем не менее еще с XIX века мы слышим голоса святых о том, что этот путь уходит в прошлое или уже вообще ушел. Об этом говорили два величайших учителя: святитель Игнатий Брянчанинов и святитель Феофан Затворник. Господь им дал такой дар слова и пера, что они за свою жизнь успели очень много. Они взяли на себя труд переложения учения святых Отцов в более понятной и доступной для современного человека форме, с теми коррекциями, изменениями и дополнениями, которые необходимо вносить в соответствии с текущим моментом, чтобы, читая Отцов, скажем, IV или VIII веков, мы не запутались, что к нам относится, а что к нам не относится. В их творениях мы видим некий полный свод правил, учебник духовной жизни. Так вот, эти святые писали, что сейчас нет такого послушания, которое было в древние времена, и не надо пытаться самолюбивой дерзостью эти подвиги повторить⁶⁵.

И действительно, если мы посмотрим на жизнь старцев последних времен, то не увидим, чтобы они давали послушание ходить и поливать сухое дерево, они на это не дерзали. Подобные подвиги ушли в прошлое, как ушли великие подвиги поста и молитвы, о которых мы читаем в житиях древних и которые нам кажутся непостижимыми. Конечно, как исключения они могут быть, потому что Господь Один и Тот же. И если у человека есть решимость и желание вести такую жизнь, то это может произойти, но это исключение. Святитель Феофан и особенно святитель Игнатий обращали внимание на то, что сейчас мы можем и не найти себе наставника, которому мы могли бы безопасно вверить свою душу и отдаться в полное послушание. Они предостерегали и побуждали к осторожности, потому что если мы сейчас начнем искать такое послушание, то можем попасть на человека, который является не кормчим, а простым гребцом, и руководить нами не сможет, и мы вместо пользы получим вред. Они много писали о лжеруководителях, когда человек, еще не избавившись от гордости, руководствуясь этой страстью, вменяет себя способным управлять послушником, тем самым вредит и себе, и послушнику.

Со времен святителей Игнатия и Феофана та ситуация, о которой они писали, еще более усилилась. Мы часто слышим в нашем храме Слово архимандрита Иоанна (Крестьянкина)⁶⁶, которого мы именуем старцем, и не напрасно. Я думаю, что это великий старец. К нему часто обращаются люди с просьбой о духовном руководстве в стиле старец – послушник, и всегда в его письмах мы видим один и тот же ответ (который я слышал от него не раз и устно), что прошло то время, и даже в монастырях, не говоря уже о мирской жизни, сейчас такого нет. На какие-то сложные духовные вопросы, требующие совета, он отвечал, но за общее руководство не брался. Я не знаю, может, у отца Иоанна, когда он был еще в силах, и были в монастыре послушники, такие, как в древности, но, по крайней мере, скрытно, не так, как было раньше. Если раньше полное послушание выставлялось как пример и отцы водили новоначальных послушников к тому древу послушания, которое вырастил преподобный Иоанн Колов из сухой ветви, то теперь это делается тайно, чтобы никого не вводить в искушение и смущение⁶⁷. А кроме того, последние старцы умирают на наших глазах. Если еще несколько лет назад их было около десяти, то сейчас в живых осталось два-три человека, и все они совершенные старцы по возрасту. Господь их поддерживает каким-то чудом ради нас с вами. Старец Николай только что умер, старцу Иоанну уже девяносто три⁶⁸. Есть еще архимандрит Кирилл, духовник Лавры, архимандрит Наум, но они тоже глубочайшие старцы. К ним притекает огромное количество людей, которым они могут только отвечать на какие-то конкретные, отдельные вопросы, но никоим образом не окормлять, потому что это просто невозможно.

Как же нам жить при этой ситуации? Ведь, возможно, нам придется обходиться без духовного руководства, и как же тогда быть? Что же, отменяется правило о послушании воле Божией? Никак нет. Надо узнавать волю Божию из других источников. Из каких же? Во-первых, это книги духовные, о чем пишут святители Феофан и Игнатий, о чем часто говорит отец Иоанн (Крестьянкин), отвечая на вопросы о старческом руководстве: «Вот вам старец святитель Феофан Затворник, берите и читайте» (святитель Игнатий во многом ориентирован на монашество, хотя и для мирян его книги имеют высокую ценность, а святитель Феофан более обращался к мирянам, поэтому отец Иоанн в первую очередь называет святителя Феофана, а не потому, что он его ставит выше святителя Игнатия). Вот из таких книг, принятых и благословленных Церковью, мы можем находить волю Божию в отношении себя.

Но здесь тоже необходима осторожность и послушание. Апостол Павел писал: «В последние времена будут искать учителей, которые льстили бы слуху»⁶⁹. То есть если мы не будем отсекать свою волю ради воли Божией, а будем пытаться подстроить волю Божию под свою, то нам понадобятся именно такие учителя. Мы их будем искать: этот не так говорит, этот нам не нравится, а вот этот – дело другое. Как хорошо говорит, как хорошо пишет! Почему? Потому, что и нам так хочется. Конечно, это все происходит в душе не явно, но тайно для нас самих. А кроме того, сейчас появляется очень много духовных книг – и это замечательно, но они идут неконтролируемым потоком – а вот это уже плохо. Имеются книги, которые непонятно кем издаются, непонятно кем благословляются, непонятно кем проверяются. И даже если стоит благословение, то неизвестно, как оно получено и на что оно дано. Приходит, допустим, к Владыке человек: «Благословите меня написать книгу о таком-то подвижнике». Владыка говорит: «Благословляю». Дальше на книге пишут: «Книга издана по благословению такого-то епископа», а готовую книгу епископу и не показывают. Но мы, читатели, не в курсе того, как это происходит, и понять этого не можем. Поэтому в этом бурном море нам надо самим ориентироваться, и не по своим лишь только вкусам. К сожалению, часто мы находим различные сомнительные книги, например о Пелагее Рязанской. Я не хочу сказать о ней плохо, потому что мы просто не знаем, была ли она вообще. Может, она была великая подвижница, но ведь написано о ней неизвестно кем и неизвестно что и местами явный бред. Веры таким вещам быть не должно. А часто это даже не книги, а какие-то грязные газетные листки, которые из кармана в карман передаются или на ксероксе размножаются. И вот такие штучки мы любим больше всего, потому что создается ощущение избранности: дали нам эту грязную газетку из кармана в карман – у нас есть, а у других нет. Это как-то греет внутри: мы знаем нечто такое, чего другие не знают. А есть книги, которые нам даются Церковью, и среди этих книг в первую очередь надо назвать творения святителей Феофана Затворника и Игнатия Брянчанинова. Есть, конечно, и ряд других книг, Церковью благословленных и издаваемых, проверенных и апробированных, которые должны для нас служить основой и жизненным компасом.

Что мы можем делать еще? Мы должны в наше трудное время особенно внимательно взирать внутрь себя с желанием познать волю Божию и с молитвою: «Господи, покажи нам волю Свою». И это дает замечательные результаты! Мы получаем ответы на свою молитву. Меня, например, это сопровождает всю мою жизнь, и я уверен, что не только меня, а любого человека, который так делает и который на это обращает внимание. А в один период моей жизни это происходило с большой регулярностью. Я тогда прислуживал в одном московском храме. Чтобы туда добраться, мне надо было пройти минут десять пешком, а потом минут пятнадцать проехать на электричке. Обычно я с собой брал какую-нибудь книжку – читать, пока сидишь в электричке. Эти книжки я читал последовательно, и там, где кончил в прошлый раз, оставлял закладку, а в электричке открывал заложенное место. Пока я шел по дороге, то старался продумать то, что мне предстоит в этот день и, в частности, те духовные проблемы, которые стоят передо мной. У меня в этом храме были сложные отношения с некоторыми людьми, и надо было понять, как себя с ними вести, чтобы это было правильно, по воле Божией. И вот буквально чуть ли не каждый раз я садился в поезд, открывал книжку, причем не наугад и не специально что-то искал, а начинал читать с того места, где закончил в прошлый раз, и, читая, находил ответы на свои вопросы. Ситуация через эти книги просвещалась, и мне становилось абсолютно ясно, как себя следует вести. То есть и в таком искании воли Божией, как и в случае послушания у старцев, участвует Господь. И если мы искренне желаем познать волю Божию и исполнить ее, отсекая свою, то Господь нам ее явит и через книги. А если мы этого не желаем, то и самый духоносный старец нам не поможет.

Итак, первый из источников познания воли Божией, – это книги. Второе, что рекомендуют Отцы, – это совет. Даже если мы не имеем какого-то одного руководителя и советчика, мы можем посоветоваться с единомысленными, как они говорят, братьями – людьми, сходного с нами устроения⁷⁰. Заметим: не просто с любым христианином, но с теми, с которыми мы одинаково понимаем христианский путь и с которыми примерно в сходных обстоятельствах проходит наша жизнь. Их совет для нас важен, чтобы узнать мнение со стороны, потому что наше мнение часто помутнено страстью. В качестве парадоксального примера приведу рассказ старца Варсонофия Оптинского о казанском игумене Вениамине⁷¹, который раздумывал: строить ему колокольню в монастыре или нет, и никак не мог решить этот вопрос. Потом, вспомнив, что устами младенца глаголет истина, помолился и решил: «Спрошу, Господи, у ребенка, которого увижу, что он мне скажет, так и поступлю». Видит, идет девочка, он ее спрашивает: «Скажи, строить мне колокольню в монастыре или нет?» Та ему говорит: «Строй». Игумен решил строить и вернулся в монастырь, а там его купец один дожидается: «Батюшка, я тут у себя одну постройку задумал, кирпич закупил, а он мне оказался не нужен. Может, вам нужен? Я б пожертвовал. Благословите». Даже в такой необычной ситуации Господь, с верою вопрошающему, дает ответ. Итак, нам обязательно нужно иметь зеркало в виде наших близких, которые бы нас остановили, если вдруг наше мысленное око замутнено страстью и собственным желанием, которое искажает нам наше рассуждение и наше понимание.

Третий источник постижения воли Божией – это те люди, которые над нами поставлены. В церковном понимании вся земная жизнь должна устраиваться наподобие Небес. А на Небе демократии нет, там иерархия: Господь, ангельские чины, причем ангельские чины не равны между собой.

Как пишут святые Отцы, и среди ангелов есть повелевающие и слушающиеся, то есть Господь устроил их неравными, а одних высшими, других низшими, и волю Божию низшие познают через высших, а не непосредственно. По такому же образцу во всех областях должна выстраиваться и жизнь на земле. Мы знаем, что в Церкви, которая строго строится по образцу небесному, разработана четкая система послушания. Когда в нашей стране началась демократизация, ее пытались провести и в Церкви. Можно было услышать подобные высказывания: «Как-то вы отстаете от жизни, что-то у вас там не так». А наше церковное руководство говорило: «У нас не демократия, у нас священноначалие». В Церкви все устроено по системе, кто кого слушается, строгая иерархия: мы, священники, слушаемся архиереев, архиереи – Патриарха, Священный Синод и Архиерейский Собор, а паства должна слушать своих пастырей.

Мне доводилось слышать, как отец Иоанн (Крестьянкин) наставлял людей, готовящихся к священству, и молодых священников, что через волю архиерея выражается для нас воля Божия. И если мы с верой к этому подходим, если с верой это принимаем, то действительно так и бывает. Если мы живем в послушании нашим архиереям, то можем сказать вместе со старцем Никоном (Беляевым), что послушание избавляет нас от многих бед, скорбей и проблем. И вот, так наученный, я вступал на путь священства. Меня послали на первое служение, и я поехал в приход, не рассуждая (поехал бы и в любой другой приход, в какой послали бы), и мне там было очень хорошо. Потом меня стали переводить в Курчатов. Владыка⁷² мне сказал: «Как вы хотите?» Я ответил: «Как благословите». Не потому, что я не хотел сам решать, а потому, что я понимал, что это очень трудное дело, с которым я, честно говоря, не знаком: строительство, какие-то бумаги, от которых я всю жизнь нос воротил, вопросы, которые надо решать, общение с власть имущими, от которых я старался держаться на десять километров, не приближаясь к ним никаким образом. И, с одной стороны, я предвидел многие трудности, а с другой стороны, как знать, может быть я к этому призван? Я понимал, что своим разумом в этом не разберусь, и поэтому сказал: «Владыка, как благословите». На это Владыка ответил: «Я еще подумаю, а потом пришлю вам указ». И через какое-то время я этот указ получил и приехал в Курчатов. И действительно претерпел здесь множество и трудностей, и мыслей о том, что взялся за дело, к которому неспособен, когда оказывалось, что что-то не получалось, как хотелось бы. Но всегда у меня был некий гранитный фундамент, который меня удерживал на плаву, – это то, что я не сказал слова: «Да, хочу, Владыка. Хочу переходить». Если бы я эти слова сказал, то не знаю, смог ли бы я здесь служить, потому что эти мысли меня бы просто съели: зачем ты сказал? зачем ты взялся за то, что не можешь сделать? ты не приспособлен к этому, и то не можешь, и это не можешь, и с этим не справляешься, здесь нужен другой человек. Эти мысли меня бы извели. Но в данном случае я твердо знал, что Господу было известно, на что я способен, а на что не способен, все мои немощи и все мои достоинства. Он посмотрел и из всех священников поставил меня. Почему? – Не знаю. Это Его воля. А я нигде своего «хочу» не сказал. Я никуда не просился с прежнего прихода – Владыка меня вызвал. Я не сказал Владыке: «хочу – не хочу», но: «как благословите». Он прислал мне указ, я поехал, и всё. И это меня поддерживало и поддерживает до сих пор и избавляет от многих скорбей.

Приведу еще один пример, тоже, простите, из своей жизни: своя рубашка ближе к телу, я ее хорошо знаю, свою жизнь. Это история моей болезни. У меня в легком обнаруживают злокачественную опухоль. Опухоль не из самых злых, есть вариант гораздо более злой, который был у нашего прихожанина Николая Павловича, но тем не менее злокачественная. Это вид опухоли, при которой хирургия дает очень хорошие результаты, причем не в теории, а на практике. Я реально знаю людей, которые оперировались и прожили после этого долгую жизнь. Некоторые и сейчас живут, другие умерли в старости от абсолютно других причин. При этом удаляется часть легкого или даже все легкое, но людей с одним легким хватает, и они вполне здравствуют. И поэтому врачи мне сказали: операция. С медицинской точки зрения случай совершенно ясный: раз засекли, надо оперировать, потому что при этом виде опухоли есть хорошие шансы на благополучный исход. А вот как раз альтернативы, различных химиотерапевтических лечений, для этого вида опухоли не существует. Приезжаю к Владыке отпрашиваться на лечение: «Владыка, вот так и так, благословите на операцию». А он мне говорит: «Не надо делать операцию, а то метастазы будут». Я не стал ему ничего говорить, хотя, когда я занимался наукой, мне с онкологией приходилось иметь много дел, и я понимал, что метастазы могут быть, а могут и не быть. Конкретно про этот рак я знаю, что он как раз не очень быстро дает метастазы, поэтому если его вовремя отрезать, то часто случается, что никаких последствий вообще не бывает. Но, конечно, все это точно неизвестно, метастазы могут уже где-нибудь сидеть. Причем со стороны Владыки это был не приказ, он сказал: «Ну, конечно, вы как хотите. Если вы решите, я вас отпущу». Я говорю: «Я подумаю, Владыка». Я впал в некоторую растерянность: с одной стороны, все мои знания, опыт, медицинская точка зрения, с другой стороны – я получаю от архиерея совет, который всему этому противоречит. Я послал телеграмму о. Иоанну (Крестьянкину), в которой кратко изложил всю ситуацию, написал, что Владыка не настаивает, но советует, и спросил, как же мне быть? И тут же, буквально на следующий вечер, я получаю ответ: «Без всякого сомнения меньший благословляется большим» (Евр.7:7). Эта цитата из Священного Писания показывала, что я должен действовать по слову архиерея, положиться на его волю. И я положился. Мне пришлось выдержать много шума со стороны моих родственников, много упреков от сочувствующих мне врачей, которые не могли понять, что за безумие, почему такое странное решение, и так далее. Но, как видите, по слову архиерея, по его и вашим молитвам, уже два года с постановки диагноза, а до этого я довольно долго кашлял не останавливаясь, то есть уже несколько лет у меня ничего в худшую сторону не меняется. А совсем недавно тот самый врач, который всячески на меня наседал, чтобы я оперировался, посмотрел мой снимок и говорит: «Что вы там пьете? Алоэ с медом? Ну пейте, пейте». Не знаю, что будет завтра, но милостью Божией сегодня это послушание, подкрепленное молитвами всех, кто за меня молится, больших и малых, дает свои плоды. Это яркий пример того, что значит слово архиерея в нашей жизни.

Мы сейчас говорили об устройстве Церкви. Но верующий человек должен подходить таким же образом к любой стороне своей жизни, даже если ему приходится сообщаться с людьми неверующими. Понятно, что в верующем обществе все строится по образцу Церкви, и государство имеет иерархию, начиная с самодержавного государя и кончая последним подданным. Но в неверующем мире, когда сознание у людей или полностью неверующее, или частично неверующее, все, конечно, перепутано. И тем не менее верующий человек, подходя к жизни вот таким образом, может и здесь иметь источник воли Божией в том случае, если он ее ищет и хочет ее через людей, над ним поставленных, получить, если он рассматривает поставленного над ним человека, как ангела Божиего. Мы знаем, что без Промысла Божия не получается ничего: наш президент не стал бы президентом без воли Божией, директор нашего предприятия не стал бы директором без воли Божией, наш бригадир, если мы работаем в бригаде, не поставлен был бы бригадиром без воли Божией. А главное, что воля Божия направлена лично на каждого человека. Президент поставлен для меня, директор поставлен для меня, и бригадир поставлен для меня. Как-то Господь такую задачу, которая непосильна человеческому уму, решает: с одной стороны, он для всех президент, для всего коллектива директор и для всей бригады бригадир, но в то же время это и лично для меня. Поэтому мы можем быть уверены, что это наилучший президент для нас, наилучший директор для нас и наилучший бригадир для нас. А если мы работаем младшим дворником, то старший дворник тоже поставлен для нас и тоже по воле Божией. Итак, через начальствующих над нами людей, через их волю черпаем мы волю Божию, если желаем ее там найти.

Я приведу пример из жизни владыки Антония Сурожского. Начинал он совсем не Владыкой, а просто верующим молодым человеком. У него был духовный отец, архимандрит Афанасий (Сахаров). Юность его проходила во Франции, там он выучился на врача, был в отряде французского Сопротивления, потом переехал в Англию. Когда ему пришла пора отправляться на армейскую службу, он спросил своего духовника: «Как мне там быть? Отче, дайте мне указания: как себя там вести?» И отец Афанасий ему сказал: «Ты воспринимай слово каждого над тобой поставленного, как слово Божие, и будешь свободен». Много позже владыка Антоний писал, что такой свободы и такой безбедной жизни, как в армии (что сейчас воспринимается многими как вообще непосильный труд), у него никогда в жизни не было и, наверное, не будет. Владыка вспоминал: «Приходит капрал и говорит: “Копай тут яму”. Я копаю. До половины вырыл – приходит лейтенант и говорит: “Болван, что ты тут роешь, тут рыть не надо, зарывай назад”. Я забрасываю. Через некоторое время приходит...» (Окончание беседы не сохранилось)

Когда мы говорим (а мы, православные, так говорим), что мы веруем в живого Бога или, как это сказать по-церковнославянски, в Бога живаго, то это означает веру в постоянно и всюду действующий, никогда нас не оставляющий Промысел⁷³ Божий. А противостоит этому очень широко распространенная вера в мертвого бога. Она бывает сформулирована идейно, но чаще всего встречается в подсознательном варианте: множество людей Бога не отрицают, но верят в какого-то спящего бога. Он где-то там у себя на небесах чем-то занимается, а в это время здесь, на земле, жизнь идет своим чередом, по своим законам – физическим, психологическим, законам человеческих страстей и так далее. Наверное, каждый из нас видит это в своих близких и, что еще печальней, находит это в себе. То есть и нам свойственно забывать, что Бог есть живой Бог, вечно и постоянно промышляющий о нас. И мы в какие-то моменты нашей жизни забываем, что Бог действует в мире, и переходим на мертвую веру в мертвого бога.

Приведу юмористическую иллюстрацию, рассказанную моим товарищем Виктором, который многим известен, потому что часто гостил у нас на приходе. Сейчас он церковный староста, а когда еще работал на производстве, он однажды должен был куда-то поехать на грузовой машине с их же предприятия. В кабине он увидел иконку и разговорился с шофером. Шофер сказал, что в Бога верит и Господь ему помогает, а потом стал рассказывать, какие у них в гараже порядки: завгару – дай; механику, чтобы он машину посмотрел, – дай; жизни никакой – мафия в гараже. Витя говорит: «Ты бы помолился, чтобы как-то тебе от этого избавиться». А шофер на это ответил: «Да ну, что Бог против нашей мафии может?» Это классический пример мертвой веры.

Последние оптинские старцы, которые были вынуждены переселяться из Оптиной пустыни, потому что монастырь закрывался, составили даже специальную молитву, которая вся посвящена тому, чтобы нам каждый день ежечасно, ежесекундно помнить о том, что постоянно и во всем действует Промысел Божий. Они составили ее не только для нас, но также для иноков обители, людей духовно продвинутых, и даже, в каком-то смысле, для себя, потому что в то тяжелое время и их коснулось забвение о Промысле живого Бога в мире.

Вера наша в Промысел Божий не пуста. Она основана, во-первых, на незыблемом камне слова Божия. В Ветхом Завете Господь Бог все время напоминает народу Израилеву: «Я все время с вами, и то, что с вами происходит, происходит от Моей руки. Нашли ли на вас враги – это от Моей руки, наказание за ваши грехи. Купаетесь ли вы в благоденствии – это Моя милость и Мое благоволение к вам, плод вашей веры»⁷⁴. Но для нас всегда ближе слова Нового Завета, слова Христа, обращенные к нам: «Не пять ли малых птиц продаются за одну мелкую монету? и ни одна из них не забыта у Бога. И волос без воли Божией с головы вашей не упадет»⁷⁵.

Во-вторых, это единогласное учение всех святых Отцов: движение всякой песчинки в мире – это действие Промысла Божия, без воли Божией даже пылинка ни в какой части вселенной не сдвинется с места⁷⁶.

И конечно – это опыт. Опыт и ветхозаветной Церкви – верующие люди всегда чувствовали руку Божию на себе. И двухтысячелетний опыт Церкви христианской. А также опыт каждого, кто живет с верой и замечает на себе пути Божии. Люди неверующие Промысла Божия не видят. Как сказал кто-то из высокодуховных людей: «Возлюбите Бога, и пути Его сделаются вам приметны». Каждый из нас, наверное, может засвидетельствовать, как иногда нас поражает глубина и всеохватываемость действия Промысла Божия. Бывает, что у нас мелькнет какое-то желание, совершенно пустое, прихоть, баловство. Мы даже и помолиться не подумаем об исполнении этого желания. Да и молиться о нем стыдно, потому что это просто прихоть: чего-то нам захотелось, совершенно неважного и не необходимого. И вдруг неожиданно, в ответ на наше мелкое, мгновенно промелькнувшее желание, Господь нам это посылает. И вот в этом проявляется то, что Господь видит наше самое малое движение мысли и отвечает на него. Иногда Он отвечает так, как мы хотим, и тогда мы это замечаем. Иногда Он отвечает так, как мы не хотим, или так, что мы не можем понять взаимосвязи между желанием и исполнением. Но те примеры, когда мы видим и понимаем заботу Божию о нас, показывают, что Господь нас видит всегда, и всякое наше движение мысли знается, принимается, и на него следует какой-то ответ.

Одна из лучших формулировок Православной Церкви о Промысле Божием принадлежит святителю Филарету, митрополиту Московскому, автору Катехизиса, по которому учились православные люди в течение многих десятилетий: «Промысел Божий есть непрестанное действие Всемогущества, Премудрости и Благости Божиих, которым Бог сохраняет бытие и силы тварей, направляет их к благим целям, всякому добру вспомоществует, а возникающее через отдаление от добра зло пресекает или исправляет и обращает к добрым последствиям»⁷⁷. В этой формулировке (мы еще будем к ней возвращаться) показаны и всемогущество, и всеохватываемость, и глубина, и, главное, направление действия Промысла Божиего. Промысел Божий имеет одно и ясно выраженное направление – он все ведет ко благу для всей Божьей твари.

Мы уже говорили, что когда мы забываем о действии всемогущего Промысла Божиего, то вера в живого Бога побеждается в нас мертвой верой в бога мертвого. Люди просто забывают об этом, но когда им посылаются напоминания – вспоминают. Те же, кто упорствовали в своем нежелании признавать Промысел Божий, попытались свое учение оформить в виде системы взглядов. В философии это направление получило название «деизм». Деизм – это когда Бог признается Творцом, Который все совершил, дал закон, а потом или заснул на небесах, или занимается своими небесными делами, а на земле все развивается само собой. Человеческая душа, которая по природе своей христианка⁷⁸, тянется к Богу, ей страшно Бога отвергнуть. Но когда она хочет совсем от Него освободиться, потому что Промысел Божий доставляет ей неудобства, так как с ним необходимо считаться и согласовывать свои действия, то рождаются вот такие системы. В свое время Исаак Ньютон (который, несомненно, веровал в Бога живого) и его сподвижники полемизировали с отцами зарождавшегося деизма, такими философами, как Лейбниц, Декарт и другие. Ньютон пророчески писал Лейбницу, что тот шаг, который Лейбниц делает, это первый шаг, чтобы изгнать Бога из вселенной вообще. И действительно: последующие поколения уже говорили о том, что в системе мироздания Богу места нет.

Деизму пытались придать некое научное обоснование. Изображалось, что в мире неживой природы все детерминировано, все задано действующими законами. То же самое пытались применить и к человеку – обусловить его действия средой, условиями жизни, окружающими его воздействиями. То есть все изначально задано, и поэтому Божиему Промыслу не остается места среди действия незыблемых природных законов.

В физике эту систему усовершенствовал и довел до логического конца французский математик и астроном Пьер Симон Лаплас. Сохранился его знаменитый диалог с Наполеоном, в котором как раз иллюстрируются мысли Ньютона о том, что человек, начиная с деизма, затем совсем изгонит Бога из своей жизни. Наполеон, прочитав книгу Лапласа «Небесная механика», сказал: «Вы замечательно показали тот мир, который идет, как часы, но ничего не сказали о Часовщике». Лаплас ему ответил: «Сир, я в этой гипотезе не нуждаюсь». То есть все равно: есть Часовщик, нет Часовщика. Вот часы – существуют, а кто их собрал, кто завел – это вопросы из области фантазий.

Что можно сказать об этих «научных» попытках изгнания Промысла Божия из нашей жизни? Со строго научной точки зрения они потерпели полный крах. Детерминизм в физике где-то через сто лет после Лапласа окончательно завершил свое существование. Что же касается ответа на вопрос, как действует Божий Промысел в мире, как он сочетается с законами природы – так это тайна, которая для нас непостижима. Но мы знаем, что когда-то Господь действует через законы природы, а когда-то: «Бог идеже хощет, нарушается естества чин»⁷⁹. Когда Господь желает, Он, как Творец всех законов, их свободно нарушает.

Такое нарушение законов природы именуется чудом. Это явление непостоянное, но тем не менее регулярно происходящее и в жизни всего человечества, и в жизни каждого человека в отдельности. Здесь ясно проявляется действие Промысла Божиего.

Другое «научное» обоснование отсутствия Промысла Божиего – это представление, что все в мире действует по законам случайности. Действительно, на первый взгляд в мире все происходит хаотически и хорошо описывается законами теории вероятности, которая оперирует случайными событиями. Где тут Промысел Божий, к чему его приложить? Ошибочность таких умозаключений можно увидеть из чисто физического примера. Представим, что у нас есть бильярд с большим количеством шаров, стенки которого абсолютно упруги. То есть если шар начнет кататься и биться о стенки, то своего движения он никогда не потеряет. Итак, шары разбивают, и они начинают носиться по бильярдному столу. Если шаров много, а ударили по ним сильно, то через какое-то время там начнется совершенно случайное движение. Если мы снимем это на видео, а потом запустим запись в обратную сторону, то увидим сначала то же хаотическое движение шаров по бильярдному полю. Но потом хаотически двигающиеся шары вдруг возьмут и соберутся в треугольник. То есть Божий Промысел может действовать так, что видимость хаотичности событий происходящих в мире никак не противоречит тому, что сквозь этот хаос действует некое направляющее начало, которое ведет к какому-то конечному результату.

Если мы внимательно вглядимся в свою жизнь, то увидим, что далеко не все подчиняется законам случайности. Исходя из этого, мы можем опровергать различные «научные» теории, даже если представить, что у нас нет никакого образования и полностью отсутствует научное мышление, – мы просто верующие люди (как раньше были крестьяне: в поте лица добывали свой хлеб, а по воскресеньям ходили в храм). Вот если бы к крестьянину пришел какой-нибудь умник и стал бы ему объяснять, что нет Промысла Божиего, что бы тот ему возразил? – «Ты тут можешь мне все что угодно рисовать, но я-то знаю, что он есть, – я его в своей жизни тысячу раз видел». Каждый верующий человек много раз в своей жизни сталкивается с действием Промысла Божиего. В одних, довольно редких, случаях, которые происходят не с каждым, действительно нарушаются законы природы. Такие случаи неоднократно описаны в Священном Писании. И церковная история, уже после вознесения Христа, сохранила множество примеров, когда Господь нарушал «естества чин» и на глазах одного человека, и на глазах множества свидетелей. Некоторые такие вещи происходят регулярно – например, сошествие каждую Великую субботу Благодатного Огня на Гроб Господень в Иерусалиме. Но чаще всего человек видит Промысел Божий, когда с ним происходит событие с точки зрения теории вероятности нереальное и фактически невероятное. Например, когда мы ищем ответ на какой-то вопрос и неожиданно находим его в книге. Или кто-то, хотя мы у него не спрашивали, начинает говорить нам слова, которые совершенно точно являются ответом на наше мысленное недоумение. Или когда случается какая-то встреча, которой по законам теории вероятности быть не должно.

Если взять судьбу каждого из нас, о Промысле Божием ясно свидетельствует то, как мы встречаем своих супругов. К сожалению, мы часто строим свою жизнь самовольно, не сообразуясь с Божией волей и с Божиим Промыслом о нас, поэтому наша супружеская жизнь получается не такой, какой она должна была быть. Но тот, кто имеет дарованного Богом супруга или супругу, может сказать, что именно этот человек создан для него, другого такого нет. И с точки зрения теории вероятности случайная встреча этих людей в мире практически невероятна. А надо, чтобы они встретились, чтобы полюбили друг друга, чтобы поняли предназначенность друг для друга: ведь, когда они сходятся, они совершенно не представляют, насколько они уникально подходят один другому. Это пример того, как Божия воля властно изменяет картину случайностей.

Кстати, ученые-математики, которые заинтересовались историей, пытались под руководством академика Фоменко с помощью теории вероятности провести статистический анализ исторических событий. Они получили результат, который говорит, что история совершенно этому анализу не поддается. То есть в историческом пространстве все время встречаются совпадения или сходства отдельных исторических эпизодов, происходивших в разное время, в разных странах, с разными действующими лицами, которые с точки зрения теории вероятности практически невозможны. Отсюда они сделали неверный вывод о том, что это одни и те же исторические эпизоды, только рассказанные разными людьми по-разному, – вот такая сумасшедшая теория. И здесь мы видим, как Промысел Божий изменяет картину, которая должна бы быть в случае произвольного столкновения многих интересов, действия различных событий, явлений, – как в муравейнике, которым изображается человеческая история.

Еще одно, более серьезное возражение против Промысла Божиего в мире – это наличие в мире зла. Да простит меня Господь, но чтобы это ярко проиллюстрировать, я процитирую богохульное стихотворение немецкого поэта Генриха Гейне:

Брось свои иносказания

И гипотезы святые!

На проклятые вопросы

Дай ответы нам прямые!

Отчего под ношей крестной,

Весь в крови, влачится правый?

Отчего везде бесчестный

Встречен почестью и славой?

Кто виной? Иль воле Бога

На земле не все доступно?

Или Он играет с нами? –

Это подло и преступно!

Прости меня, Господи, это не я сказал, это просто яркое выражение этих мыслей и чувств. Это возражение более серьезно потому, что мы имеем дело не с пустыми умозаключениями, а с вопрошанием души, которое, пусть и не в поэтической форме, мы слышим от многих вокруг нас. Этот вопрос мы часто находим и в себе. И заключается он в том, что Промысел Божий идет не так, как нам, казалось бы, он должен идти. Грубо говоря: если бы Богом был я, то сделал бы по другому. И особенно остро этот вопрос начинает звучать, когда дело касается лично нас. Мы уже говорили, что великим старцам оптинским, в те страшные годы, которые им довелось пережить, приходилось специальной молитвой настраивать себя на принятие Промысла Божия. А времена были действительно трудные: обитель, в которой они столько времени спасались, закрылась; им пришлось скитаться по миру, каждый день ожидая ареста и смерти. Мы знаем, что старец Нектарий даже на некоторое время прекратил или сократил до минимума свою духовническую деятельность, потому что потерял все необходимое для старческого руководства: душевное равновесие и несокрушимую веру в благость Промысла Божиего. Так что не только у нас, но у таких духовных столпов возникали подобные помышления.

Что на это можно сказать? В богословии существует термин «теодицея», то есть оправдание Бога. Во-первых, разумение и всемогущество Божие превышают человеческий разум, сколько бы он ни был велик и сколько бы он ни был Богом просвещен. В свое время величайший святой, один из Отцов христианского монашества, преподобный Антоний Великий задумался над этим вопросом (конечно, не в такой дерзкой и богохульной форме). Ему захотелось понять: почему один человек так живет, а другой эдак; один богат, другой беден; один живет долго, а другой кратко? Ангел, явившись ему, сказал: «Антоний, внимай себе»⁸⁰. Даже богопросвещенный разум Великого Антония не способен был постичь всю премудрость Промысла Божиего.

Если мы вернемся во времени еще назад, то потомок Авраама в пятом поколении, праведник Иов, когда Господь оставил его и подверг тяжким скорбям, задавал Богу те же вопросы: «Как это понять? почему это происходит со мной?» Господь отвечает Иову (слова Священного Писания в моем пересказе будут звучать, конечно, бледно): «Ты был со Мною, когда Я сотворил небо и землю? Есть ли у тебя такая веревка, которой ты можешь измерить все реки, моря, материки, острова? Есть ли у тебя весы, на которых ты можешь взвесить землю? Можешь ли ты понять, почему она висит на своем месте?» Иов смиряется и говорит: «Прости, Господи, кто я, чтобы задавать Тебе такие вопросы?!»⁸¹

Книга Иова не только ставит перед нами трудные вопросы, но и раскрывает нам действие Промысла Божиего. К Богу явился дьявол и возобновил с Ним извечный спор, хотя всегда ранее оказывался в этом споре проигравшим. Господь говорит ему: «Видел ли ты праведного Иова, который никогда не отступит от Меня?» А дьявол Ему отвечает: «Конечно, Иов будет благословлять Тебя, когда Ты дал ему все – он благоденствует, он богат, у него дети, с которыми он счастлив, у него множество стад, у него все спорится в руках, а вот отними у него все, и посмотрим, благословит ли он Тебя».

Почему Господь вступает в беседу с дьяволом? Потому, что в этом проявляется справедливость суда Божиего. Дьявол будет судим от своих дел и слов, а не просто потому, что Господь ему скажет: «Я вижу – ты плохой. Я тебя знать не знаю, твое место в преисподней». Изначально дьявол имел вход даже в рай, но потом за грех, совершенный против первых людей, был изгнан оттуда. А во времена до пришествия Христа, как мы видим, дьявол имел вход к Богу вместе с сынами Божиими, то есть с другими ангелами. Как бывший ангел он мог, как говорится, лицом к лицу беседовать с Богом⁸².

Господь отвечает дьяволу: «Хорошо, возьми все, что у него есть, только самого Иова не касайся». И тут же дьявол исполняет задуманное. Как существо могущественное, он где-то нарушает «естества чин», а где-то действует через течение естественных процессов: падает огонь с неба и убивает овец; нападают разбойники и угоняют верблюдов; дует ураган, падает крыша дома, и под развалинами погибают все дети Иова. В одно мгновение Иов становится нищим и бесчадным. Он говорит: «Нагим я вышел из чрева матери моей, нагим и сойду в землю».

Когда дьявол явился во второй раз, Господь говорит ему: «Ты сотворил, что хотел. Ты отобрал у Иова все. И что же? Он благословляет Меня». Дьявол отвечает: «Пока человек здоров, имущество – что есть оно, что его нет. Вот если Ты отнимешь у Иова здоровье, благословит ли он Тебя тогда?» Господь говорит: «Хорошо, возьми его здоровье, только жизни его не прерывай». Дьявол забирает здоровье Иова, и Иов превращается в больного, покрытого многими язвами и истекающего гноем. Даже жена его приходит в отчаяние и говорит ему: «Скажи на Бога хоть одно хульное слово, возропщи на Бога и умри». А Иов продолжает благословлять Его, и только вопрошает: «Господи, что же происходит? почему так?» Господь ему отвечает: «Что твоя премудрость по сравнению с Моей? Можешь ли ты сотворить мир, как Я сотворил? Можешь ли ты хотя бы постичь то, что Я сотворил, или измерить, или взвесить? Тогда, что же ты вздымаешь свой ум, пытаешься постичь то, что тебе непостижимо?» И Господь благословил Иова вдвое, чем прежде: Иов восстал от своей болезни; за зло, которое он претерпел, Господь дал ему вдвое больше всех имений; у него родилось столько же сыновей и дочерей, сколько и было. В этой численной характеристике есть ответ на вопрос, который у многих возникает: здоровье и имущество можно вернуть, а как же погибшие дети? В словах Священного Писания кроется ответ на этот вопрос. Сказано: Господь во всем воздал Иову вдвое против прежнего и перечисляется: верблюдов было три тысячи – Он дал шесть тысяч, мелкого скота было семь тысяч – Он дал четырнадцать тысяч и так далее. А про детей сказано, что Господь дал столько же детей, сколько у Иова было. Почему вдруг такое отклонение, почему детей осталось столько же? Ответ напрашивается один: те дети не погибали, они остались живы у Бога и пребывают на Небесах.

Теперь давайте вспомним слова святителя Филарета: «Бог... всякому добру вспомоществует, а возникающее через отдаления от добра зло пресекает или исправляет и обращает к добрым последствиям». Господь мог бы пресечь дьявола, сказать: «Чего захотел! Напал на праведного Иова! Иди отсюда, сатана». Но, во-первых, как тогда бы было обвинять сатану? А здесь он осуждается от своих слов: «Вот я сделаю то-то и то-то, и Иов отвернется от Тебя». Дьявол понадеялся на свой гордый ум и опять, как всегда, оказался неправым и посрамленным. Господь не просто наказывает его Своей силой и Своим всемогуществом, а посрамляет его от его же дел и помышлений. Причем посрамляет через смертного, немощного человека. Немощного, по сравнению с могущественным ангелом, каким является сатана. Во-вторых, для самого Иова происшедшее явилось великим благом – он получил вдвое против прежнего. Но главное не в этом, а в том, что он сподобился и благодати Божией значительно большей против прежнего. Ведь прав сатана – легко благословлять Бога, когда Господь во всем тебе помогает и содействует. А при крестном испытании? Ведь награда от Господа – наше спасение, и она не должна быть несправедливой и неправедной: мы ее должны хоть чем-то малым, но заслужить. Я говорю: «чем-то малым», потому что наши заслуги несоизмеримы по сравнению с наградой Божией. Мы должны ее заслужить несением своего креста и через это доказать нашу любовь к Богу, потому что ничем иным доказать любовь невозможно. Когда мы хотим аргументировать свою любовь к кому-то, мы всегда приведем пример, что, жертвуя собой, своими интересами, своим здоровьем, своими силами, своими средствами, мы этому человеку помогаем. А если мы будем говорить, что у нас и так всего много, все равно девать некуда, и поэтому мы даем, то это никакую любовь не доказывает. По-настоящему любовь проявляется только принесением жертвы.

И вот Иов совершил то, что ему было положено совершить – свой крест он пронес до конца и тем самым сподобился вечной жизни и вечной славы у Бога. Действия Промысла Божиего так многоразличны, что нашему уму даже трудно вместить их: дьявол посрамлен от своих же слов и дел, а Иов этими действиями дьявола прославлен. Вспомним опять то, что говорит святитель Филарет: «Бог... зло пресекает или исправляет и обращает к добрым последствиям». Здесь как раз реализуется последнее – зло обращается к добрым последствиям. Так и всякое зло в мире Господом пресекается или исправляется и направляется к добрым последствиям. И в это должна быть наша несокрушимая вера. Только с помощью этой веры мы можем получить наше спасение.

Сейчас я вам прочитаю духовное завещание преподобного Серафима Вырицкого, почти нашего современника, почившего после войны, в 1949 году. Сам он пережил в своей жизни очень много. Начинал с того, что был богатым коммерсантом, прошел через гонения, тюрьмы, а также великие подвиги аскетизма, когда он сам лишал себя всего. Вот это завещание («Собеседование с душой»):

Думала ли ты когда-либо, что всё,

касающееся тебя,

касается и Меня? Ибо касающееся

тебя касается зеницы ока Моего.

Ты дорога в очах Моих, многоценна,

и Я возлюбил тебя, и поэтому для Меня

составляет особую отраду воспитывать тебя.

Когда искушения на тебя и враг придет,

как река,

Я хочу, чтобы ты знала, что

от Меня это было.

Что твоя немощь нуждается в Моей силе

и что безопасность твоя заключается в том,

чтобы дать Мне возможность

защитить тебя.

Находишься ли ты в трудных

обстоятельствах,

среди людей, которые тебя не понимают,

не считаются с тем, что тебе приятно,

которые отстраняют тебя, –

от Меня это было.

Я – Бог Твой, располагающий

обстоятельствами,

и не случайно ты оказалась на своем месте, –

это то самое место, которое Я тебе назначил.

Не просила ли ты, чтобы Я

научил тебя смирению?

И вот Я поставил тебя в ту именно среду,

в ту школу, где этот урок изучается.

Твоя среда и живущие с тобою

только выполняют Мою волю.

Находишься ли ты в денежном

затруднении, трудно тебе

сводить концы с концами, знай, что

от Меня это было.

Ибо Я располагаю твоими средствами и хочу,

чтобы ты прибегала ко Мне и знала бы,

что ты в зависимости от Меня.

Мои запасы неистощимы.

Я хочу, чтобы ты убеждалась

в верности Моей и Моих обетований.

Да не будет того, чтобы тебе могли сказать

в нужде твоей: «Ты не верь Господу Богу

твоему».

Переживала ли ты ночь в скорби?

Ты разлучена с близкими

и дорогими сердцу твоему, –

от Меня это послано тебе.

Я – муж скорбей, изведавший болезни,

Я допустил это, чтобы ты обратилась

ко Мне

и во Мне могла найти утешение вечное.

Обманулась ли ты в друге своем,

в ком-нибудь,

кому ты открывала сердце свое, –

от Меня это было.

Я допустил этому разочарованию коснуться,

чтобы познала ты, что лучший твой друг

есть Господь.

Я хочу, чтобы ты все приносила ко Мне

и говорила Мне.

Наклеветал ли кто на тебя, –

предоставь это Мне,

и прильни ближе ко Мне, убежищу твоему,

душою твоею,

чтобы укрыться от пререкания языков.

Я выведу как свет правду твою

и судьбу твою, яко полудне.

Разрушились планы твои,

поникла ты душею и устала –

от Меня это было.

Ты создавала себе план, и имела свои

намерения,

ты и принесла их Мне, чтобы Я

благословил их.

Но я хочу, чтобы ты предоставила Мне

распоряжаться и руководить

обстоятельствами жизни твоей,

так как ты – только орудие,

а не действующее лицо.

Постигли ли тебя нежданные

неудачи житейские,

и уныние охватило сердце твое, знай –

от Меня это было.

Ибо Я хочу, чтобы сердце твое и душа твоя

были всегда пламенеющими пред очами Моими

и побеждали бы именем Моим

всякое малодушие.

Не получаешь ты долго известий от близких,

дорогих тебе людей,

по малодушию твоему и маловерию

впадаешь в ропот и отчаяние, знай –

от Меня это было.

Ибо этим томлением духа твоего испитую Я

крепость веры твоей

в непреложность обетований

и силу дерзновения твоей молитвы

о сих близких твоих,

ибо не ты ли возлагала заботы о них

на Мою промыслительную любовь?

Не ты ли и ныне вручаешь их

Покрову Пречистыя Матери Моея?

Постигла ли тебя тяжкая болезнь,

временная или неисцелимая,

и ты оказалась прикованной к одру твоему –

от Меня это было.

Ибо Я хочу, чтобы познала ты еще глубже

Меня

в немощах твоих телесных и не роптала бы

за сие ниспосылаемое тебе испытание,

и чтобы ты не старалась проникнуть

в Мои планы

спасения душ человеческих

различными путями,

а безропотно и покорно

преклонила бы главу твою

под благость Мою о тебе.

Мечтала ли ты сотворить

какое-либо особенное дело для Меня

и вместо этого сама слегла

на одр болезни и немощи –

от Меня это было.

Ибо тогда ты была бы погружена в дела свои,

и Я не мог бы привлечь мысли твои к Себе,

а Я хочу научить тебя

самым глубоким мыслям и урокам Моим,

чтобы ты была на службе у Меня.

Я хочу научить тебя сознавать,

что ты – ничто без Меня.

Некоторые из лучших сынов Моих суть те,

которые отрезаны от живой деятельности,

чтобы им научиться

владеть оружием непрестанной молитвы.

Призвана ли ты

неожиданно занять трудное

и ответственное положение,

полагаясь на Меня, –

Я вверяю тебе эти трудности,

и за это благословит тебя Господь Бог твой

во всех делах твоих,

на всех путях твоих, во всем

Руководителем и Наставником твоим будет

Господь твой.

В сей день в руки твои, дитя Мое,

дал Я этот сосуд освященного елея,

пользуйся им свободно.

Помни всегда, что каждое возникающее

затруднение,

каждое оскорбляющее тебя слово,

каждая напраслина и осуждение,

каждая помеха в твоей работе,

которая могла бы вызвать

чувство досады, разочарования,

каждое откровение немощи

и неспособности твоей

будет помазано этим елеем –

от Меня это было.

Помни, что всякая помеха есть

Божие наставление,

и потому положи в сердце свое слово,

которое Я объявил тебе в сей день –

от Меня это было.

Храни их, знай и помни –

всегда, где бы ты ни была,

что всякое жало притупится,

когда ты научишься

во всем видеть Меня.

Все послано Мною для совершенствования

души твоей, –

все от Меня это было.

Этим посланием, или завещанием, старец Серафим разъясняет, что все происходящее с нами есть воспитующее средство любящего Господа. Господь не позволяет ничему происходить с нами просто так, а все направляет на воспитание нашей души, чтобы научить нас любить Себя, чтобы научить нас смиряться пред Собой и предаваться в руки Божии так же, как, не рассуждая и не раздумывая, дети предаются матери своей. Детская радость для нас всегда эталон радости, и ничто не может сравниться со счастьем беззаботного детства. А отчего так? Оттого, что ребенок беззаботно предается в руки любящих родителей, которые всесильны, всемогущи, всемудры, как Господь. Причем эта радость – есть ограниченная человеческая радость, а та радость, которую испытывает душа, когда она всецело с верой предается в любящие руки Божии, – ни с чем, ни с какой другой радостью несравнима.

Здесь перед нами встает вопрос: откуда вообще происходит зло? Почему оно существует в мире? Является ли оно так же, как все прочее, проявлением Промысла Божиего? Мы должны знать, что в мире действует не одна воля Божия, а многие воли. Господь сотворил множество существ, обладающих свободной волей, – это ангелы и люди. И зло возникает тогда, когда эти свободные воли уклоняются от предназначенного Богом пути добра. Обратимся вновь к словам святителя Филарета: «Бог... возникающее через отдаление от добра зло пресекает или исправляет и обращает к добрым последствиям», то есть зло возникает не по воле Божией, а есть следствие неправильного использования дара Божия. Величайший дар, который Господь даровал самым высшим из сотворенных существ, – это свободная воля. Обладая этим даром, мы становимся подобными Богу: Господь обладает свободной волей, и свободную волю Он дал ангелам и людям. И это не пустые слова. Что бы это была за свободная воля, если бы она могла творить только добро: это уже запрограммированность на добро, а не свобода. Свобода проявляется в том, что эти существа идут путем добра не просто потому, что они другим путем идти не могут, а идут добровольно путем своей свободной воли. Они могут идти путем добра, а могут от него уклониться. Когда они идут всецело путем добра – они идут согласно с волей Божией, и в этом случае можно не говорить об отдельной воле. Мы же не говорим, что в мире действует воля архангела Михаила, хотя он и обладает свободной волей. Мы говорим, что в мире действует воля Божия, потому что архангел Михаил свободно и добровольно избрал своим путем исполнение воли Божией. Все, что он делает, – есть воля Божия, и помимо воли Божией он ничего не совершает. А свобода заключается в том, что он это делает не механически, а потому что возлюбил волю Божию и творит ее, радуясь, когда постигает премудрость Божию, и смиряясь и веруя в благость Божию, когда он ее не постигает, потому что и высшие из архангелов не постигают всей премудрости Божией.

Но есть ангелы, которые уклонились от пути добра, и потому возникло зло. Зло – это как тень. Можно ли сказать, что тень – это какая-то сущность? Нет. Тень – это тень, это отсутствие света. Так же и зло – это уклонение от добра, а не самостоятельная сущность. Итак, зло возникло, когда первый из сотворенных ангельских чинов и с ним низшие ангелы, подчинившиеся ему, уклонились от пути добра и встали на путь противостояния Богу. Отсюда возникла вторая действующая в мире воля – воля дьявольская. Кроме того, есть человек – существо немощное, не только по сравнению с Богом, но и с ангелами, но тем не менее также наделенное свободой воли. Как часто повторяет для нашего утешения в своих последних письмах отец Иоанн (Крестьянкин): «Враг силен, а Бог всесилен». Так вот: Господь всесилен и потому всякая свобода – это есть дар Божий, и никто сам собой ее получить не может. То есть любая свобода (ангельская или человеческая) – это свобода ограниченная, это разрешение Божие действовать по своей воле. И лишь насколько Господь разрешает, настолько эта свобода реализуется.

Мы уже видели из истории с праведным Иовом, что Господь дает дьяволу свободу, но свободу ограниченную. Кстати, здесь кроется еще один ответ на вопрос: почему Господь попускает дьяволу совершать над Иовом козни? Потому, что Он даровал своему ангелу свободу, и этот дар отнимет только тогда, когда дьявол преисполнит меру беззаконий своих. Так действует и человеческий суд: за одно преступление определяет такое-то наказание, за другое – другое, а за что-то и лишает жизни. И пока человек не преисполнит меру грехов, более высокое наказание к нему не применяется. Так и в случае с дьяволом: отъятие назад того, что Господь даровал, – это самое высшее наказание, которое не применяется до тех пор, пока дьявол не преисполнит меру своих беззаконий. На наш взгляд, он и так достаточно напакостил и его давно уже пора отправить в озеро огненное, но Господь считает по-другому. По суду Божиему он еще меру своих беззаконий не преисполнил, отчасти поэтому Господь не лишает его свободы. Если бы Господь ему ничего не позволял, то, где была бы эта свобода? А разрешать ему только доброе – так доброго он ничего не хочет, хочет только злое. В силу этого Господь и разрешает ему творить беззакония, но ограниченно. Хотя Иов является немощным по сравнению с дьяволом, но сам дьявол подступиться к нему никак не может. Дьявол лукаво подходит к этому делу: вот, дескать, Бога подловлю, сейчас я Его, старика, обману, и Он мне даст власть. Господь дает ему власть, но ограниченную. Изначально говорит: «Возьми его имущество, но самого его не касайся». И дьявол не может прикоснуться к Иову, на этом его свобода кончается. Когда Господь говорит: «Возьми его здоровье, но самого Иова не трогай», то дьявол и этого преступить не может. А что происходит, когда дается полная власть, мы видим из примера со свиньями⁸³. Когда бесам разрешено было войти в свиней, то они сразу же утопили все стадо, потому что они стремятся погубить любую тварь Божию, даже свиней. А если бы дьяволу была дана полная власть и над Иовом, то Иов погиб бы в то же мгновение. Но ему такой власти не было дано.

Так же и свобода человеческая: она дается лишь по разрешению Божиему и в тех пределах, которые устанавливает Господь. Но поскольку в мире есть более могущественные силы, чем человек, в частности дьявол, то человек мог бы оказаться у них в порабощении, и свобода, данная Богом, стала бы пустым звуком. Поэтому Господь не только Сам дает человеку возможность творить собственную волю, но сохраняет его волю от воли более высших существ, то есть не позволяет им властвовать, пользуясь своим преимуществом в силе. То, что свобода человеческая реализуется, мы все видим в своей жизни. И здесь можно сколь угодно много философствовать, есть ли у нас свобода или нет, но каждый человек про себя знает: то, что он захочет, он может сделать. И никакое многоумное философствование по поводу того, что у человека нет свободы, непреложный факт отменить не может. Вот я хочу выпить воды – и я ее выпью (наливает воду в стакан). Это не означает, что я это делаю, невзирая на всемогущественный Промысел Божий: ведь любая песчинка на земле без воли Божией не сдвинется с места. Я это могу сделать лишь потому, что Господь разрешает осуществляться моим желаниям. И я предполагаю, что и этому моему желанию Господь даст осуществиться (выпивает воду). Вот видите – дал, хотя мог бы и не дать. И весьма часто бывает, что мы живем так: захотели – сделали, захотели – сделали, захотели – сделали, и нам кажется, что так будет всегда. И вдруг: захотели – а ничего не получилось. Мы сто раз это хотели и делали, но на сто первый раз Господь, по одному Ему известным причинам, поставил нам предел. Иногда эти причины нам становятся понятны сразу, иногда потом, а иногда так и не становятся понятны. Невозможно постичь все, что делает с нами Господь. Вот я самонадеянно сказал, что выпью воды, а могло быть так: раз – и моя рука застыла в воздухе. Все, что происходит, каждое движение моей руки, все происходит по разрешению, или, если выразиться богословским термином, по попущению Божиему. Господь попускает твориться нашей воле. И в некоторых случаях мы можем думать, что наша воля, потому что она не касается добра и зла, осуществится. Я дерзнул предположить, что смогу выпить воду благодаря тому, что думал, что Господь попустит мне это сделать, а не оттого, что я считаю, что могу это сделать без соизволения Божия. Этот наш расчет до поры до времени действует, а в какой-то момент действовать перестает. Тогда, когда Господь говорит: «Нет», самые обычные вещи, которые мы делаем ежедневно, вдруг не происходят.

Итак, в наших действиях свобода имеется, но мы все знаем, что эта свобода ограниченная. Про некоторые вещи мы и мечтать не можем: луну с неба я не достану. Я даже не стану и пробовать – заранее знаю, что нет на это воли Божией. Хотя, если будет воля Божия, – достану. Но я по предыдущему опыту знаю, что такой воли нет. Про многие вещи мы говорим: «Это проблематично». О вещах, которые у нас много раз раньше получались, нам свойственно забывать, что всякий раз Господь говорит: «Да, разрешаю; да, разрешаю». Нам кажется, что эти вещи происходят сами собой, как ребенку кажется, что каждое утро сама собой на столе появляется тарелка с кашей, что таков закон природы: наступило утро – на столе появилась тарелка. А про другие вещи мы уже говорим: «Сомнительно», поскольку у нас иногда выходит, а иногда не выходит. Мы понимаем, что наша воля с волей Божией не всегда сообразуется и Господь не всегда говорит: «Да». Тогда мы говорим: «Если Бог даст, мы это сделаем». А про некоторые вещи мы заранее знаем, что Господь почти наверняка не даст.

Гораздо более полно наша свобода реализуется в области наших желаний и помышлений. И здесь главное – наша свобода выбора между добром и злом. В этом выборе Господь нам действительно дает свободу и не запрещает уклониться от добра, если мы этого твердо хотим. Я хотел было сказать: «Не мешает», но это неправда – Он мешает. Господь стремится нас всячески от зла отвести. Предвидя заранее все наши уклонения от добра и все наши помышления об этом, Он старается сложить ситуацию так, чтобы мы не сделали пагубного шага и не склонили душу свою ко злу. Я часто вспоминал свои грехи, которые совершал, когда был неверующим. И ясно помню, как Господь многократно не давал осуществляться моим намерениям, когда я из относительно безгрешного детства вступал на путь взрослых грехов. И к некоторым вещам Он меня, несмотря на мое настойчивое желание, слава Богу, не допустил. А к некоторым вещам, там, где я проявлял твердое произволение это зло совершить, допустил: раз не вышло, два не вышло, три не вышло, но я тем не менее пытался, пытался, пытался... и, наконец, смог. Но это я уже перешел на поступки, а сейчас мы говорим о том, где наша свобода наиболее полно реализуется – о произволении возжелать зло. Нельзя сказать, что Господь не препятствует нам возжелать зло. Он пытается эти ростки угасить в самом начале, предвидя все заранее и готовя ситуацию к тому, чтобы склонить нас не ступать на этот пагубный путь. Но, однако, если наша воля настаивает, Господь позволяет нам склониться мыслью ко злу. А вот дальше уже наступает действие Промысла Божиего, так сказать, более жесткое. Вспомним еще раз слова святителя Филарета: «...А возникающее через отдаление от добра зло пресекает или исправляет и обращает к добрым последствиям», поскольку цель Промысла Божиего – сохранить бытие и силы твари, направляя их к благим целям. Соответственно, если мы замыслили зло, то дальше Господь его или пресечет, или допустит, если оно ведет к добрым последствиям для нас самих или для окружающих нас.

Если подробнее остановиться на добрых для нас последствиях, то можно вспомнить грехопадение первых людей⁸⁴. Мы часто слышим вопрос: «Зачем Господь сатану в рай пустил? Не пустил бы, и все было бы нормально – жили бы мы в райском саду, и не было бы всех этих наших злоключений». Но если внимательно прочитать рассказ Священного Писания, то все становится ясно. Вот сатана в виде змея подходит к Еве и говорит: «Правда ли, что Бог запретил вам вкушать от всех деревьев в раю?» Если бы в душе Евы не было бы соизволения на зло, не было бы превозношения, не было бы уже зародившейся холодности к Богу, она бы сразу возмутилась и стала бы уклоняться от ответа. Как если бы про наших родителей сказали: «Правда ли, что ваши родители не дают вам есть и пить?» Любящий родителей ребенок на это скажет: «Уйди, плохой дядя». Примерно так должна была сказать и Ева, если бы в ее душе уже не было бы ростков зла⁸⁵. Но Ева отвечает: «Нет, со всех деревьев мы есть можем, только с древа познания добра и зла Господь нам есть запретил, сказав, что умрем смертью». А сатана говорит: «Нет, не умрете. Вы познаете добро и зло и будете, как боги». Каким он изображает Бога? Он как бы говорит: «Бог по зависти не хочет, чтобы вы были могучими, сильными и всемудрыми, и поэтому лишает вас этих плодов. А только вы съедите, сразу станете такими же, как Он». И Ева эту мысль принимает, так как была уже внутренне к этому готова. Дальше сказано, что она увидела, что плод вожделенен и вкусен. Видимо, и эти мысли давно ходили в ее голове, несмотря на обилие райских плодов: почему же и этот нельзя попробовать, если он такой симпатичный с виду? То есть у Евы появляется уже чисто плотское вожделение к запретному плоду, плюс вожделение духовное, которое нашептывает ей дьявол, и она с готовностью его принимает. И если бы Господь не пустил дьявола в рай, то это зло росло бы в душе человека незамеченным, непознанным и нераскаянным. А благодаря покаянию, наступившему в результате познания именно плодов зла, которому Господь дал осуществиться действием, в честь Адама и Евы в Церкви детям дают имена, то есть они стали праведниками, живущими на небесах.

Рассмотрим еще один пример, когда попущенное Богом зло становится благом. В Священном Писании апостол Павел приводит пример фараона, который злоупорствовал против еврейского народа⁸⁶. Моисей ему одну кару посылает, другую, целых десять наслал, а он все равно еврейский народ не отпускает. Тут даже удивляешься: почему же он так поступает? Моисей ему и воду в кровь превратил, и песьих мух наслал, и жаб, и многое другое, а фараон все на своем стоит. А потом, когда отпустил евреев, взял, да еще за ними погнался. Это удивительное упорство во зле превосходит рамки здравомыслия: казалось бы, должен фараон вразумиться – нет, не вразумляется. Апостол Павел объясняет: это происходило, чтобы явилось для людей величие Божие, а также в научение и назидание еврейскому народу. События с фараоном произошли за полторы тысячи лет до Рождества Христова, но во все дальнейшие времена воспоминанием о казнях египетских и чудесной гибели воинства фараонова в Красном море поддерживалось и сохранялось семя истинной веры на земле. А если бы вера не сохранилась на земле, то невозможным было бы пришествие Иисуса Христа для спасения всех, и нас с вами. Вот к каким благим последствиям привело злоупорство фараона. При этом Господь не подталкивал фараона ко злу, а просто давал реализовываться злобе фараоновой в полной мере, ничем не ограничивая ее и даже в каком-то смысле ослепляя его разум. Фараон мог хотя бы из страха остановиться: не буду их трогать, а не то новую гадость на нас нашлют. Но это не было бы добро, это был бы чистый страх, страх перед палкой. Когда зло не делаешь только из страха перед палкой, от этого оно не становится меньшим злом в глазах Господних, потому что Господь зрит не на действие, не на лицо человеческое, а на сердце его. А сердце от страха не становится чище.

Вот так взаимодействует наша воля, воля ангельская и воля Божия на земле, вот так возникает зло. И наша задача, как существ, наделенных свободой, в каждый момент нашей жизни совершать выбор между добром и злом в пользу добра. Надо по силам нашей воли отклонять зло, сколько бы оно привлекательным для нас ни было, и избирать добро, сколько бы тяжким и неудобоносимым оно нам ни показалось, – в этом состоит подвиг всей нашей жизни. И этому, в частности, все время научает нас многоразличный Промысел Божий, иногда сладкий для нас, иногда горький; иногда очень сладкий, иногда очень горький. Цель у него одна – научить нас не делать зла. Господь нас безмерно любит. Я уже приводил пример, как Он иногда исполняет наши самые малые и несущественные желания, – отсюда мы должны видеть не только глубину и всеохватываемость Промысла Божиего, но и безмерную любовь Божию к нам. Если бы нам было полезно, то Господь исполнял бы все наши желания. Но, поскольку этого нет, мы должны понимать, что все, что происходит с нами, происходит ради того, чтобы учить нас отклонять зло и избирать добро.

У нас остался еще один момент, который часто вызывает недоумение: как согласовать реальную свободу людей, дьявола и других тварей с всеведением и предведением Божиим? Господь действительно все знает наперед. Подтверждением этому служит и существование пророчеств, и множество других примеров в Священном Писании Ветхого и Нового Заветов и в жизни новозаветной Церкви. Итак, если Господь все знает наперед, как это совместить с человеческой свободой? Логически, казалось бы, эти вещи не согласуются. Это в самом деле не просто постичь человеческому уму. Попробую привести несколько примеров, которые должны как-то прояснить картину. Один пример, может быть, покажется заумным. Спросите учителей физики, они вам скажут, что в современной записи всех физических законов, время ничем не отличается от высоты, ширины и длины. Эти три пространственные координаты мы можем не называть высотой, шириной и длиной, а нумеровать – x₁, x₂, x₃, а время будет входить в формулу как x₄.

Для человека же это совершенно разные вещи. Если мы возьмем направление в пространстве, то тут мы спокойно можем перемещаться вперед и назад, видеть в одну сторону и в другую. А во времени не так – мы можем двигаться только вперед, а видеть только назад. И вот из того, что физические законы мира записываются таким образом, что разницы между пространственными координатами и временем нет никакой, видно, что для Бога этой разницы не существует. Если вы хотите понять отношение Бога со временем, то представьте, что для Него время – как для нас любое направление в пространстве. Он во времени видит в обе стороны равно и двигаться может в обе стороны равно. Для Него нет прошедшего и будущего. Как для нас в пространстве понятия «вперед» и «назад» существуют в зависимости от того, куда мы повернемся: если в одну сторону, то «вперед» – туда, «назад» – туда; а если в другую сторону, то «назад» – туда, «вперед» – туда, так и у Бога со временем. Но это, повторяю, заумный пример.

Более доступный, не заумный, пример мы получим, если рассмотрим наши отношения с маленькими детьми. Мы можем предоставить им свободу, но при этом мы обладаем высокой степенью предвидения того, что с ними произойдет. Просится у нас ребенок пойти зимой погулять – мы заранее к его возвращению заварим горячий чай, может быть, нальем горячую ванну, потому как знаем, что придет он весь продрогший, мокрый, и надо будет его сушить, согревать. Хотя мы ему ничего не запрещаем и не разрешаем, он действует по своей свободной воле, но мы прекрасно, практически безошибочно знаем, как эта свободная воля у него реализуется. Если умножить степень предвидения, которая существует между нами и маленьким ребенком на миллион, на миллиард, на неисчислимое множество, то получится отношение Бога к нам. Если наши маленькие дети тем не менее иногда нам преподносят сюрпризы, то есть делают то, что мы от них не ожидаем, то мы Богу сюрприз преподнести не можем. Если наше предвидение поведения детей, даже тогда, когда мы им даем свободную волю, может быть значительным, но не абсолютным, то предведение Бога наших поступков абсолютно. Это не мешает нашей свободной воле – мы действуем свободно, но Господь знает заранее, что мы изберем, что изберет каждый из нас.

Все Господу известно заранее, и все складывается Им в некий рисунок Промысла Божиего, который заранее нам предуготован. Мы еще не захотели сделать что-нибудь, а Господь уже начал готовить все к тому, чтобы это дело осуществилось, если оно благое и Господь его приветствует. Как пример, можно вспомнить одно из пророчеств преподобного Серафима, который познавал волю Божию и открывал ее. Николай Мотовилов, его духовное чадо, собирался жениться на сестре поэта Языкова. Он сказал преподобному Серафиму, что у него есть невеста. А преподобный на это ответил: «Твоей невесте сейчас восемь лет от роду». То есть невеста уже существует и Бог знает, что она будет женой Николая Мотовилова, несмотря на то что тому дана полная свобода воли. И он своей свободой воли в полной мере воспользовался. Невзирая на пророчество преподобного Серафима, он поехал свататься к Языковой и получил отказ. Долго по этому поводу страдал и мучился, потому что не смирился с волей Божией заранее, а хотел настоять на своем. Потом долго жил без всяких невест, а потом встретил свою Елену Мотовилову, которая действительно во время его разговора с преподобным Серафимом была еще совсем девочкой⁸⁷. Из этого примера мы ясно видим, что есть свобода воли и предведение Божие, и одно другому абсолютно не препятствует и не мешает.

Вопрос: Сколько у человека судеб?

У нас одна судьба, в том смысле, что, хотя нам предлагаются различные пути, мы избираем только один. Если говорить о будущем, то как Промысел Божий соотносится с нашей волей и нашей свободой? Промысел Божий о нас бывает различный в зависимости от того, как мы поступим. И здесь мы видим отличие православного учения от фатализма, то есть предопределенности судьбы. Судьба заранее для нас не предопределена, потому что Промысел Божий зависит от нашей воли. Каждый раз Господь изыскивает способы для нашего спасения в зависимости от пути, по которому мы пойдем. Пойдем мы по одному пути, Господь будет стараться спасти нас на этом пути; пойдем по другому пути, Господь будет стараться спасти нас на этом пути, и так далее. И каждый раз действие Промысла Божия в отношении нас будет различным.

Вопрос: За какие проступки на нашу страну, на нашу могучую, сильную, великую страну, выпадают такие мучения? Разве может человек, народ совершить что-то, чтобы потом расплачиваться такой ценой? Почему происходит это все во время, когда живем мы? Бог всемогущ и всезнающ, разве Он не предвидел всего этого? Зачем было тогда создавать этот мир?

Попытаемся ответить. Однажды сербскому святому, святителю Николаю (Велимировичу), умершему в 60-х годах XX века, один человек прислал письмо, в котором писал: «Где правда Божия? Вот я устроил дочь, выдал ее за очень обеспеченного человека с хорошими шансами на карьеру. А он ее бросил. Она осталась одна с ребенком, болеет. Я вынужден ухаживать за внуком. Где правда Божия?» А святитель Николай ему отвечает: «Правда Божия и есть то, о чем ты пишешь. Она на тебе и совершилась. Вместо того чтобы постараться так наставить свою дочь, чтобы она вышла замуж за человека хорошего, духовно устремленного, ты ее воспитал так, чтобы она искала богатого жениха. Она нашла, ну а дальше произошло, как и должно было произойти. Вот правда Божия на тебе и совершается. Что ж ты спрашиваешь?» Если переложить эти слова по отношению к целому народу, то так и мы должны отвечать на вопрос: «За какие грехи, за какие проступки на нашу страну пришли такие мучения?»

Кроме того, сейчас, когда живете вы, это еще не мучения. Вспомните, например, строчки Ахматовой:

Это было, когда улыбался

Только мертвый, спокойствию рад,

И ненужным привеском болтался

Возле тюрем своих Ленинград.

...Звезды смерти стояли над нами,

И безвинная корчилась Русь

Под кровавыми сапогами

И под шинами черных марусь.

Вот это были мучения, и было это всего пятьдесят лет назад. Наше поколение, скажем, прожило относительно спокойную жизнь. А на долю наших родителей выпала и война, и Сталин, а еще раньше наши бабушки и дедушки перенесли Гражданскую войну, послереволюционный голод и так далее. А в корне всего этого лежит один тяжелейший грех, который заключается в том, что наш народ, наш могучий, великий (можно еще тысячу эпитетов употребить) русский народ взял и отвернулся от Бога, Который его из маленького, дикого племени превратил в этот великий и могучий и дал ему во владение шестую часть Земли. Вы можете сказать, что вера упала во всех странах: и в Америке, и в Англии, и во Франции... Но наш народ не просто отвернулся от Бога, а, можно сказать, с ненавистью набросился на Него. Вспомните, как рушились храмы, как жглись иконы... Ведь это же делали люди сами, с энтузиазмом, штыками их никто не гнал. А сколько человек казнили, замучили за исповедание веры, за служение Церкви. Удивительно не то, что нам за такие грехи выпали эти страдания, удивительно то, что мы вообще остались живы. Если мы вспомним историю, то, например, еврейский народ за распятие Христа несет страдания уже две тысячи лет, и никак они не прекратятся. Сейчас у евреев, наконец, есть своя страна, их все более или менее поддерживают, но нигде им нет покоя: не фашисты, так арабы их мучают. На фоне этого можно сказать, что мы еще легко отделались. Если мы вспомним еще более древние времена, то города Содом и Гоморру Господь просто уничтожил. А мы с вами живы, и вот это должно заслуживать удивления. А объясняется это тем заступничеством Небесным, которое имеет наш народ благодаря нашим святым предкам: Сергию Радонежскому, Антонию и Феодосию Киево-Печерским, Серафиму Саровскому, нашему курскому земляку, и тем, которые совсем недавно пролили свою кровь за веру. Вместо того чтобы просить Бога: «Да покарай Ты, Господи, этих мучителей! Ты видишь, что они сделали с нами, что они сделали с Твоими храмами. Да сожги Ты их, как Ты сжег Содом и Гоморру!», они молятся: «Господи, помилуй, пощади, исправь, не погуби, а дай им выйти на верную дорогу». И вот их молитвами мы с вами выжили.

Но возникает вопрос, почему все это продолжается и не кончается? И на это тоже есть ответ. Почему мы с вами встречаемся здесь, а не в храме? Потому, что в храм из вас придут один-два человека. Вы в дом Божий не входите, а спрашиваете: «А почему Ты, Господи, на нас внимания не обращаешь? Мы тут страдаем, мучения такие на нашу страну. Мы Тебе ничего, но Ты нам должен». Так же нельзя. Сейчас-то у нас никаких оправданий нет – все можно, храмы стоят, двери распахнуты. Сказать, что вы ничего не знаете о Боге невозможно. О Боге не знает только тот, кто уши затыкает. Сейчас телевизор включишь – там о Боге услышишь, радио включишь – о Боге услышишь, утюг включишь – и там о Боге услышишь. Прошли те времена, когда мы Библию покупали на черном рынке и тайно крестились, а священники служили по квартирам. Какое сейчас оправдание у людей, что они не приходят к Богу? Что церкви не разрушают – это хорошо, но к Богу-то не возвращаются, покаяния истинного и исправления – нет. Об этом можно говорить и в масштабах всей страны, и в маленьких масштабах этого класса. Вот я смотрю на вас, но знакомых лиц, постоянных прихожан не замечаю. Ну и чего вы тогда от Бога хотите?

Теперь затронем вопрос о том, что Бог все это предвидел. Конечно, предвидел, но Он дал человеку великий дар свободы. А свобода заключается в том, что можно выбрать добро и можно выбрать зло. Ведь это не есть свобода, когда ты формально можешь выбрать зло, но тебе его выбрать не дадут. Вот у животных свободы нет. Тигр он сделан таким, как он есть: он, как увидит козленка, сразу его цап, а ягненок, наоборот, создан кротким. С них и спроса нет за то, что тигр такой, а ягненок такой, что синичка безобидная, а сокол или коршун – хищники. А с человека есть спрос, он выбирает, кем ему быть. Господь дает нам возможность: выберешь так – будет так, выберешь иначе – будет иначе. Мне кажется, я ответил на ваш вопрос.

Вопрос: Считаете ли вы, что русский народ выделяется из других народов, ведь на протяжении всей истории именно русский народ останавливал многих завоевателей? И если провести параллель с теорией о высшей расе, считаете ли вы, что русский народ является высшей расой?

У Редьярда Киплинга, барда английского империализма, есть стихотворение о высшей расе:

Несите бремя белых –

Что бремя королей!

Галерника колодок

То бремя тяжелей.

Высшую расу можно понимать по-разному. Ее можно понимать как расу, которая имеет какое-то преимущество («лиловый негр вам подает манто», а ты, белая раса, принимаешь), а можно понимать как высшую ответственность, как в этом стихотворении Киплинга, которое кончается словами:

И даже смертью вашей

Сумейте им служить.

В истории нашей страны примером такой ответственности может служить Первая мировая война, в которую Россия ввязалась, желая защитить сербов.

Вопрос: У меня бабушка была нормальной женщиной, как все, не особо сильно грешной, но вдруг, говоря на жаргоне, «ударилась в веру». Она стала всех учить, что все надо делать по-церковному, подсовывает нам какие-то книжечки. Почему она, если сама поняла только в пятьдесят лет, что Церковь для нее много значит, хочет, чтобы я стала такой же, поверила в семнадцать лет, сейчас?

Она, естественно, жалеет, что сама не поняла этого в семнадцать лет и, любя тебя, хочет, чтобы ты не повторила ее ошибок. Но бабушка забыла, что ей самой никто ничего не мог объяснить целых пятьдесят лет, хотя у нее, наверное, тоже была бабушка или еще кто-нибудь, кто пытался ей все объяснить, а она не понимала. Вот это бабушка забыла, это мы все забываем. Но трудно удержаться от наставлений, когда ты находишь истину. Ты что думаешь, бабушка не знает твоих проблем? Она была такая же, как ты, она их помнит, они не очень-то изменились за это время. Это тебе кажется, что сейчас все другое, а на самом деле все сегодня то же самое, только, так сказать, «прикид» меняется, а суть остается. Вот поэтому бабушка может сравнивать то состояние, в котором находишься ты, с тем, в котором находится она. И она видит, что нашла дорогу к свету, и эта дорога открыта всем – пожалуйста, все идите. И, естественно, это жжет, не дает покоя: ну а как же мои близкие люди, которых я люблю? почему они на эту дорогу не встают? Поэтому она старается всеми силами вас туда притянуть, забывая о том, что этого не произойдет, пока что-то внутри человека не щелкнет.

Вопрос: Я верю в Бога, я хожу в церковь. Нечасто, но хожу. И, если говорить честно, у меня нет никакого интереса и желания читать какие-то книги. Молитвы я знаю и хожу не по нужде, как люди ходят в церковь – если что-нибудь, не дай. Бог, случится. Недавно у меня был случай, когда мне сказали: «поехали в церковь», а я просто не хотела, мне просто не хотелось исповедоваться, мне просто не хотелось идти, я не знаю почему. Вы мне ответьте, почему у меня нет сейчас интереса к вере, к Богу, хотя в Бога я верю? Может быть, позже я приду к Богу полностью, всерьез?

Мне трудно ответить на этот вопрос. Я в этом отношении человек какой-то не такой. Я могу понять, как верить в Бога. Я могу понять, как не верить в Бога. Но как верить в Бога на одну десятую часть, это, честно говоря, для меня всегда было непостижимо. Уж если я поверил в Бога, так я Его слушаюсь на все сто процентов. Если Он сказал: «Шесть дней работай, а седьмой отдай Богу», так значит надо это делать. Хочу, не хочу – встал и пошел. У тебя внутреннее противоречие. Ты веришь во всемогущего, всесильного Бога, от Которого зависит в твоей жизни все до последней пылинки, и дерзаешь Его не слушаться. Он для тебя все сделал, Он Сына Своего для тебя предал на распятие, а ты в воскресенье ленишься в храм пойти. Я не понимаю, как можно верить не всерьез? Можно либо верить, либо не верить. Он есть или Его нет? Если Он есть, тогда слушай, что Он тебе говорит, потому что не слушать Его и безнравственно, и жизнеопасно. Я не понимаю твоей половинчатой точки зрения. Кто-нибудь понимает, как можно верить в Бога не полностью, если Он есть? Или от Него половина только есть?

Я буду говорить о духовной подоплеке творчества Пушкина. Когда в период безбожия мы учились в школе, нам цитировали некоторые стихи Пушкина, показывая, как передовые люди того времени смеялись над верою, смеялись над Церковью. И действительно, Пушкин является автором и вольнодумных, и даже богохульных стихов. Мы их сегодня цитировать не будем, но, наверное, многие их знают. В своей жизни он не был примерным христианином, ни во внешнем смысле (посещение храмов, молитвенная жизнь), ни во внутреннем. Мы знаем, что был он человеком грешным. Его донжуанский список переваливает за сотню. И, казалось бы, духовная жизнь и Пушкин – это какие-то разные явления. Однако это нам только кажется.

Давайте попробуем перенестись мыслью в XIX век, в ту эпоху, когда жили и творили Пушкин, Лермонтов, Гоголь... В век, который называется золотым веком русской поэзии и, можно сказать, всей русской культуры. Это был век, в котором жизнь русского человека от рождения до смерти была окружена благодатью Божией, преподаваемой через Православную Церковь. Церковь встречала новорожденного в купели Святого Крещения, Церковь провожала его отпеванием. Вся жизнь человека постоянно соприкасалась с жизнью Церкви. Круг жизни был устроен по церковному календарю: чередование праздников, постов, хотя бы раз в год исповедь и Причастие. Везде сияли золотые кресты и купола. Утро начиналось с колокольного звона. Благодать Божия через Церковь буквально пронизывала всю жизнь человека, даже если он этого не желал. Конечно, когда человек душой отходил от Бога, оставалась только форма христианской жизни, которой он более или менее придерживался. Но эта форма в любой момент могла наполниться содержанием. Вспомните эпизод из «Войны и мира», когда Наташа Ростова, разочарованная в Анатоле и порвавшая свою помолвку с князем Андреем, в отчаянии не знает, куда ей обратиться душой. И выход сразу находится. Одна из ее родственниц предлагает ей поговеть, и все для осуществления этого уже готово. Она знает, куда обратиться. Она знает, как поступить. То есть готовая форма в тот же момент наполняется духовным содержанием. Так проходила жизнь многих людей. Какое-то случайное слово; жизненные коллизии; явление благодати Божией, коснувшееся сердца; встреча с человеком – светильником христианской жизни; просто взгляд на какую-нибудь из тех чудесных икон, которые повсюду окружали православного человека, на красоту храмов Божиих – все это могло пробудить душу от сна неверия, и Церковь тут же готова была подхватить и принять человека в свои объятия.

И в то же время XIX век – это век усиливавшегося вольнодумства, проникавшего к нам с Запада, уже значительно отступившего от истинной веры. Особенно этот дух проникал из Франции, в которую совсем недавно наши войска совершили победоносный поход и откуда кроме победных лавров принесли, к сожалению, множество зловредных идей, разрушавших и душу, и нравственность, и весь строй русской жизни. Особенно вольнодумство было распространено в той культурной среде, в которой жил и писал Пушкин и другие деятели культуры, – среди образованной дворянской интеллигенции.

Итак, жизнь каждого деятеля культуры происходила в борьбе двух начал. С одной стороны – начала православного, которое каждый ребенок впитывал с детства, потому что обязательно изучал Закон Божий, бывал в храме, молился, причащался. Детская душа очень чутко реагирует на Бога, и, конечно, каждый ребенок того времени был верующим. А с другой стороны – начала наносного, пришедшего в русскую жизнь с Запада. Каждое явление культуры тех времен невозможно понять, не учитывая борьбы этих двух начал за душу человеческую.

В полной мере это относится и к творчеству Пушкина, который так же, как и все дети той поры, вырос в лоне Православной Церкви, прекрасно знал Священное Писание. (Многие образы его стихов пронизаны реминисценциями, аналогиями из Священного Писания, оттуда взято много эпиграфов. По нашей сегодняшней необразованности этот пласт, к сожалению, очень часто остается непонятым и непознанным.) Пушкин рос верующим, но с самого его детства дух вольнодумства вторгался в его семью через некоторых его родных, в частности через дядю Василия Львовича, известного вольнодумца. Потом – учеба в лицее, в котором этот дух процветал. Далее – первые шаги юности, дружба с членами масонских обществ, будущими декабристами, людьми, уже в значительной степени отрицавшими бытие Божие или если и верующими в Бога, то совсем не по православному, а таким образом, когда Божия истина смешивается с мудростью человеческой. И так постепенно устои веры православной в нем подтачивались. Все это привело к тому, что юноша Пушкин покидает Отчий дом и Отчий кров (я имею в виду Отца Небесного) и забывает его, вступая на зыбкую почву безбожия и неверия.

Эта ситуация характерна не только для XIX века, это – вечная ситуация. Она связана с тем, что Господу не нужны роботы. Каждому человеку, которого Господь привлекает к Себе, Он дает этот шаг сделать сознательно. В детстве же убеждения человека в основном заимствованные, внушенные, наносные. Они, конечно, переживаются детской душой, но они как бы индуцированы. А Господу нужны те, кто принимает веру своим собственным убеждением. Поэтому, когда человек становится на путь самостоятельной духовной жизни, сколь бы ни глубока была его детская вера, Господь попускает благодати Божией отойти от него и ставит человека на точку равновесия, чтобы он сам, своей собственной душой, своим собственным нарождающимся мышлением сделал выбор. Эта одна сторона этой ситуации. А вторая сторона связана с самим возрастом, в котором начинается пробуждение собственных человеческих сил, чувств и мыслей, в котором человек вступает в самостоятельную жизнь, и перед ним раскрывается, казалось бы, безбрежное море разнообразных путей и дорог. Все хочется испытать, все хочется попробовать. Заповеди Христовы ощущаются каким-то стесняющим ярмом, которое не дает возможности познать всю полноту жизни. Жизнь в доме Божием кажется скучной и пресной, и возникает мысль, что Господь Бог вовсе и не нужен для счастья. Счастья так много разлито в мире, все так радует, все так манит. Вокруг столько дорог! А Господь им препятствует.

То, что эта ситуация вечная, следует из того, что Сам Христос предупреждал о ней в евангельской притче о блудном сыне⁸⁸. С чего она начинается? Младший сын (не случайно здесь употреблено слово «младший» – это свидетельствует о юности) просит отца отделить ему часть имения, чтобы он мог удалиться для самостоятельной жизни. Поскольку мы сегодня говорим о поэзии, я хочу прочитать стихи представителя Серебряного века русской поэзии Николая Гумилева, который на эту притчу написал небольшую поэму. Вот первый этап – младший сын уходит от Отца:

Нет дома, подобного этому дому!

В нем книги и ладан, цветы и молитвы!

Но видишь, отец, я томлюсь по иному:

Пусть в мире есть слезы, но в мире есть битвы.

На то ли, отец, я родился и вырос,

Красивый, могучий и полный здоровья,

Чтоб счастье побед заменил мне твой клирос

И гул изумленной толпы – славословья...

Весь мир для меня открывается внове,

И я буду князем во имя Господне...

О счастье! о пенье бунтующей крови!

Отец, отпусти меня... завтра... сегодня!..

Вот с такими чувствами, с такими надеждами на протяжении всей человеческой истории многие молодые люди покидают церковный кров. Покидают дом Отца своего Небесного. Но как рано постигает их разочарование. Такая жизнь не остается безнаказанной. И очень быстро то, что манило, привлекало, ослепляло, – становится пустым, ненужным и ничего не стоящим. Надвигается пустота. Враг рода человеческого, дьявол, который влечет человека на этот путь, который рисует юности все эти заманчивые картины, возбуждая (через телесные) и душевные чувства, выбивает сначала фундамент человеческой жизни – веру в Бога. А без этого фундамента все остальное становится хрупким, шатким и рассыпается от малейшего толчка. И как бы ни был человек умен, ум ему не подмога. Наоборот, критический ум ясно видит тщету всего сущего после того, как он утерял веру в Бога, и сам разрушает все остальное. В притче о блудном сыне это выражено словами о том, что сын расточил отцовское наследство, живя распутно. Что есть отцовское наследство? Это чистота души, желание добра, любви – все то, что мы получаем от Бога и что от такой жизни очень быстро и бесследно расточается. Вернемся к строкам Гумилева, где описан этот момент:

Как розов за портиком край небосклона!

Как веселы в пламенном Тибре галеры!

Пускай приведут мне танцовщиц Сидона,

И Тира, и Смирны... во имя Венеры,

Цветов и вина, дорогих благовоний...

Я праздную день мой в веселой столице!

Но где же друзья мои, Цинна, Петроний?

А, вот они, вот они, salve, amice!

Идите скорей, ваше ложе готово,

И розы прекрасны, как женские щеки.

Вы помните верно отцовское слово,

Я послан сюда был исправить пороки...

Но в мире, которым владеет превратность,

Постигнув философов римских науку,

Я вижу один лишь порок – неопрятность,

Одну добродетель – изящную скуку.

Это очень верные слова: «изящная скука». Ее можно проследить в творчестве многих русских поэтов и писателей. Нам сразу вспоминается Евгений Онегин, лирический герой Пушкина, покидающий свет, потому что все ему постыло и наскучило. Нам вспоминается Печорин. Смех Гоголя, все разрушающий, не видящий ничего положительного, – есть следствие того же самого. И можно привести множество таких примеров.

Удивительно, как ясно Пушкин в самом начале своей жизни видел и понимал происходящее. Вся его творческая жизнь пришлась на период молодости. Собственно говоря, если бы он жил в наше время, то умер бы через год после того, как вышел бы из секции молодых писателей. Но он потому и ПУШКИН, что наделен был таким глубочайшим и всепроникающим умом. Наконец, мы добрались до стихов самого Пушкина. Я прочту всем известное со школьной скамьи стихотворение «Демон», написанное в 23 года.

В те дни, когда мне были новы

Все впечатленья бытия –

И взоры дев, и шум дубровы,

И ночью пенье соловья, –

Когда возвышенные чувства,

Свобода, слава и любовь

И вдохновенные искусства

Так сильно волновали кровь, –

Часы надежд и наслаждений

Тоской внезапной осени,

Тогда какой-то злобный гений

Стал тайно навещать меня.

Печальны были наши встречи:

Его улыбка, чудный взгляд,

Его язвительные речи

Вливали в душу хладный яд.

Неистощимой клеветою

Он провиденье искушал;

Он звал прекрасное мечтою;

Он вдохновенье презирал;

Не верил он любви, свободе;

На жизнь насмешливо глядел –

И ничего во всей природе

Благословить он не хотел.

Видите, поэт ясно понимает, кто двигатель развития его личности. Исследователи склонны были понимать название «Демон» и обращение в этом стихотворении к демону как иносказание. Видели даже под образом демона конкретных людей, например Александра Раевского – приятеля Пушкина. Но Пушкин в краткой статье говорил своим критикам о том, что здесь имеется в виду не какой-то конкретный человек, а дух, все отрицающий, – отец лжи и зла, князь тьмы. Собственно, демон он и есть демон, здесь все вещи названы своими прямыми именами. В его стихах этой поры мы уже видим разочарование и в дружбе, и в любви, и в служении на пользу другим. Я прочту еще одно стихотворение. Здесь опять обращение к демону:

Мое беспечное незнанье

Лукавый демон возмутил,

И он мое существованье

С своим навек соединил.

Я стал взирать его глазами,

Мне жизни дался бедный клад,

С его неясными словами

Моя душа звучала в лад.

Взглянул на мир я взором ясным

И изумился в тишине;

Ужели он казался мне

Столь величавым и прекрасным?

Чего, мечтатель молодой,

Ты в нем искал, к чему стремился,

Кого восторженной душой

Боготворить не устыдился?

И взор я бросил на людей,

Увидел их надменных, низких,

Жестоких ветреных судей,

Глупцов, всегда злодейству близких.

Пред боязливой их толпой,

Жестокой, суетной, холодной,

Смешон глас правды благородный,

Напрасен опыт вековой.

А вот строчки из всем, наверное, известного стихотворения:

Свободы сеятель пустынный,

Я вышел рано, до звезды;

Рукою чистой и безвинной

В порабощенные бразды

Бросал живительное семя –

Но потерял я только время,

Благие мысли и труды...

Вот слова о любви. Вот что Пушкин говорит о тех, кому посвящал и дарил свое сердце:

Пускай их юноша поет,

Любезный баловень природы.

Что мне до них? Теперь в глуши

Безмолвно жизнь моя несется;

Стон лиры верной не коснется

Их легкой, ветреной души;

Не чисто в них воображенье:

Не понимает нас оно,

И, признак Бога, вдохновенье

Для них и чуждо и смешно.

Когда на память мне невольно

Придет внушенный ими стих,

Я так и вспыхну, сердцу больно:

Мне стыдно идолов моих.

К чему, несчастный, я стремился?

Пред кем унизил гордый ум?

Кого восторгом чистых дум

Боготворить не устыдился?.

Наверное, все помнят строки из «Евгения Онегина», где Пушкин в образе чуть-чуть умудренного опытом Онегина смеется над идеалами Ленского, еще только вступившего в пору юности. В спорах Ленского с Онегиным, в частности, развенчивается и идеал дружбы. Я прочту для краткости небольшое стихотворение, не из «Евгения Онегина», но на ту же тему:

Что дружба? Легкий ныл похмелья,

Обиды вольный разговор,

Обмен тщеславия, безделья

Иль покровительства позор.

Итак, в возрасте 22–24 лет поэт пишет обо всем. Но пока, как вы видите, у демона вид не без некоторой мрачной привлекательности, которую в себе таит хорошо найденное Гумилевым название – «изящная скука». Но постепенно и она сходит на нет. Вот более позднее стихотворение на мотив произведения Гете «Фауст». Вы знаете, что герой этого романа в стихах Фауст заключает союз с демоном Мефистофелем. Пушкин на эту тему пишет небольшой отрывок:

Фауст

Мне скучно, бес.

Мефистофель

Что делать, Фауст?

Таков вам положен предел,

Его ж никто не преступает.

Вся тварь разумная скучает:

Иной от лени, тот от дел;

Кто верит, кто утратил веру;

Тот насладиться не успел,

Тот насладился через меру,

И всяк зевает да живет –

И всех вас гроб, зевая, ждет.

Зевай и ты.

Дальше они начинают вспоминать жизнь Фауста, и Мефистофель говорит:

Скажи, когда ты не скучал?

Подумай, поищи. Тогда ли,

Как над Виргилием дремал,

А розги ум твой возбуждали?

Тогда ль, как розами венчал

Ты благосклонных дев веселья

И в буйстве шумном посвящал

Им пыл вечернего похмелья?

Тогда ль, как погрузился ты

В великодушные мечты,

В пучину темную науки?

Но – помнится – тогда со скуки,

Как арлекина, из огня

Ты вызвал наконец меня.

Я мелким бесом извивался,

Развеселить тебя старался,

Возил и к ведьмам и к духам,

И что же? всё по пустякам.

Желал ты славы – и добился, –

Хотел влюбиться – и влюбился.

Ты с жизни взял возможну дань,

А был ли счастлив?

Фауст

Перестань...

Вспоминая дальше, Фауст говорит о любви. В ней он видит, казалось бы, единственную отраду:

О сон чудесный!

О пламя чистое любви!

Там, там – где тень, где шум древесный,

Где сладкозвонкие струи –

Там, на груди ее прелестной

Покоя томную главу,

Я счастлив был...

Мефистофель

Творец небесный!

Ты бредишь, Фауст, наяву!

Услужливым воспоминаньем

Себя обманываешь ты.

Не я ль тебе своим стараньем

Доставил чудо красоты?

И в час полуночи глубокой

С тобою свел ее? Тогда

Плодами своего труда

Я забавлялся одинокой,

Как вы вдвоем – все помню я.

Когда красавица твоя

Была в восторге, в упоенье,

Ты беспокойною душой

Уж погружался в размышленье

(А доказали мы с тобой,

Что размышленье – скуки семя).

И знаешь ли, философ мой,

Что́ думал ты в такое время,

Когда не думает никто?

Сказать ли?

Фауст

Говори. Ну, что?

Мефистофель

Ты думал: агнец мой послушный!

Как жадно я тебя желал!

Как хитро в деве простодушной

Я грезы сердца возмущал! –

Любви невольной, бескорыстной

Невинно предалась она...

Что ж грудь моя теперь полна

Тоской и скукой ненавистной?..

На жертву прихоти моей

Гляжу, упившись наслажденьем,

С неодолимым отвращеньем:

Так безрасчетный дуралей,

Вотще решась на злое дело,

Зарезав нищего в лесу,

Бранит ободранное тело; –

Так на продажную красу,

Насытясь ею торопливо,

Разврат косится боязливо...

Потом из этого всего

Одно ты вывел заключенье...

Фауст

Сокройся, адское творенье!

Беги от взора моего!

Это уже мука, крик души, которой не на чем остановиться, не к чему приткнуться. Поэт подходит к тридцатилетнему пределу, и наступает богатая творчеством Болдинская осень накануне его женитьбы. Он пишет друзьям, что жизнь в разгуле, когда он свободно жил по своим прихотям, не принесла ему ожидаемого счастья. И он надеется теперь найти его на испытанных путях благонамеренной обычной жизни, поэтому он с радостью ждет своей женитьбы. Поэтически это было выражено в первых строках знаменитого стихотворенья «Элегия»:

Безумных лет угасшее веселье

Мне тяжело, как смутное похмелье.

Но, как вино – печаль минувших дней

В моей душе чем старе, тем сильней.

Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе

Грядущего волнуемое море.

Это пишет человек в 30 лет. В стихотворении «Бесы» вновь описывается встреча с духами зла, но, посмотрите, как она отличается от того, что мы слышали раньше в стихотворении «Демон»:

«...Посмотри: вон, вон играет,

Дует, плюет на меня;

Вон – теперь в овраг толкает

Одичалого коня;

Там верстою небывалой

Он торчал передо мной;

Там сверкнул он искрой малой

И пропал во тьме пустой».

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

Сил нам нет кружиться доле;

Колокольчик вдруг умолк;

Кони стали... «Что там в поле?» –

«Кто их знает? пень иль волк?»

Вьюга злится, вьюга плачет;

Кони чуткие храпят;

Вон уж он далече скачет;

Лишь глаза во мгле горят;

Кони снова понеслися;

Колокольчик дин-дин-дин...

Вижу: духи собралися

Средь белеющих равнин.

Бесконечны, безобразны,

В мутной месяца игре

Закружились бесы разны,

Будто листья в ноябре...

Сколько их? куда их гонят?

Что так жалобно поют?

Домового ли хоронят,

Ведьму ль замуж выдают?

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

Мчатся бесы рой за роем

В беспредельной вышине,

Визгом жалобным и воем

Надрывая сердце мне...

Можно было бы подумать, что это стихотворение – поэтическое выражение бури, в которую попал поэт, где-то путешествуя. Но написано оно было 5 сентября, когда ближайшие бури отстояли на много месяцев назад. Скорее всего, это либо прямое видение, когда поэт увидел себя открывшимися духовными очами, действительно окруженным бесами, и эту страшную картину изобразил в этом стихотворении. Либо это глубокая аллегория, и это путешествие во время бури символизирует жизнь поэта, которую сопровождает бесовский легион. Здесь уже страх, ужас. Здесь наступает третий этап притчи о блудном сыне. Расточив свою часть наследства, оставивший отца сын начинает мучиться и терзаться голодом и нанимается к одному из жителей чужеземной страны пасти свиней. Пищей его становится свиной корм, которым он не может напитаться досыта.

Женитьба, хотя она была счастливая, не принесла освобождения и избавления душе поэта. Вот, например, «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы»:

Мне не спится, нет огня;

Всюду мрак и сон докучный.

Ход часов лишь однозвучный

Раздается близ меня,

Парки бабье лепетанье,

Спящей ночи трепетанье,

Жизни мышья беготня...

Что тревожишь ты меня?

Что ты значишь, скучный шепот?

Укоризна, или ропот

Мной утраченного дня?

От меня чего ты хочешь?

Ты зовешь или пророчишь?

Я понять тебя хочу,

Смысла я в тебе ищу...

Или другое стихотворение:

Не дай мне бог сойти с ума.

Нет, легче посох в сума;

Нет, легче труд и глад.

Не то, чтоб разумом моим

Я дорожил; не то, чтоб с ним

Расстаться был не рад:

Когда б оставили меня

На воле, как бы резво я

Пустился в темный лес!

Я пел бы в пламенном бреду,

Я забывался бы в чаду

Нестройных, чудных грез.

И я б заслушивался волн,

И я глядел бы, счастья полн,

В пустые небеса;

И силен, волен был бы я,

Как вихорь, роющий поля,

Ломающий леса.

Да вот беда: сойди с ума,

И страшен будешь как чума,

Как раз тебя запрут,

Посадят на цепь дурака

И сквозь решетку как зверка

Дразнить тебя придут.

А ночью слышать буду я

Не голос яркий соловья,

Не шум глухой дубров –

А крик товарищей моих,

Да брань смотрителей ночных,

Да визг, да звон оков.

Это стихотворение написано счастливым молодоженом вскоре после соединения с любимой невестой. Никто и ничто не может заменить человеку Бога. Человек, оставивший Бога, раньше или позже, но непременно приходит к такому концу. А человек, одаренный такой возвышенной душой, как Пушкин, тем более. Неспособная напитаться низменным, душа поэтическая, душа одаренная, душа возвышенная стремится к Богу. Без Бога она чувствует себя умирающей от голода. И не находит ничего, потому что сама в свое время закрыла для себя двери и засыпала дорогу.

Что дальше происходит с блудным сыном? Испытывая муки голода, ведя рабскую жизнь в подчинении у жестокого хозяина, он вспоминает о своем Отце: «В доме Отца моего наемные слуги живут в счастье и довольстве, а я здесь погибаю от голода». Он решает возвратиться в дом Отца и сказать: «Я не достоин быть Твоим сыном. Прими меня хотя бы в число Твоих наемников». Эта благая мысль просыпается и в душе поэта.

Среди трагических стихотворений Пушкина особое место занимает стихотворение «Дар напрасный, дар случайный». В нем отчетливо сформулирована позиция отчаявшейся души:

Дар напрасный, дар случайный,

Жизнь, зачем ты мне дана?

Иль зачем судьбою тайной

Ты на казнь осуждена?

Кто меня враждебной властью

Из ничтожества воззвал,

Душу мне наполнил страстью,

Ум сомненьем взволновал?..

Цели нет передо мною:

Сердце пусто, празден ум,

И томит меня тоскою

Однозвучный жизни шум.

Как я уже говорил, обращение души человеческой к Богу часто бывает связано с каким-нибудь человеком, несущим свет Христов, который своей верой и своей жизнью является истинно духовным светильником. Для многих деятелей культуры это были оптинские старцы, для Пушкина таким человеком стал митрополит Московский Филарет (Дроздов). Святитель Филарет ответил на стихи Пушкина «Дар напрасный, дар случайный» своим стихотворением, как бы перефразируя стихи поэта.

Не напрасно, не случайно

Жизнь от Бога мне дана,

Не без воли Бога тайной

И на казнь осуждена.

Сам я своенравной властью

Зло из темных бездн воззвал,

Сам наполнил душу страстью,

Ум сомненьем взволновал.

Вспомнись мне, забвенный мною!

Просияй сквозь сумрак дум –

И созиждется Тобою

Сердце чисто, светел ум!

С тех пор Александр Сергеевич, когда бывал в Москве, стал посещать службы митрополита Филарета и очень полюбил его проповеди. После одного из таких посещений Успенского собора он пишет стихотворение:

В часы забав иль праздной скуки,

Бывало, лире я моей

Вверял изнеженные звуки

Безумства, лени и страстей.

Но и тогда струны лукавой

Невольно звон я прерывал,

Когда твой голос величавый

Меня внезапно поражал.

Я лил потоки слез нежданных,

И ранам совести моей

Твоих речей благоуханных

Отраден чистый был елей.

И ныне с высоты духовной

Мне руку простираешь ты,

И силой кроткой и любовной

Смиряешь буйные мечты.

Твоим огнем душа палима

Отвергла мрак земных сует,

И внемлет арфе серафима

В священном ужасе поэт.

Конечно, возвращение в Отчий дом было долгим и сложным. Это были еще только первые проблески, но взор поэта уже обращается к миру небесному. Вот стихотворение «Монастырь на Казбеке», написанное во время путешествия по Кавказу:

Высоко над семьею гор,

Казбек, твой царственный шатер

Сияет вечными лучами.

Твой монастырь за облаками,

Как в небе реющий ковчег,

Парит, чуть видный, над горами.

Далекий, вожделенный брег!

Туда б, сказав прости ущелью,

Подняться к вольной вышине!

Туда б, в заоблачную келью,

В соседство Бога скрыться мне!..

В Боге Пушкин начинает видеть единственный выход из окружающего его безнадежного крута жизни. Бывая в Михайловском, он думает о том, чтобы удалиться в соседний Псково-Печерский монастырь, оставив горячо любимую жену и семью. Особенного накала эти его мысли достигают в стихотворении «Странник», написанном по мотивам книги английского проповедника Джона Беньяна «Путешествие пилигрима».

Однажды странствуя среди долины дикой,

Незапно был объят я скорбию великой

И тяжким бременем подавлен и согбен,

Как тот, кто на суде в убийстве уличен.

Потупя голову, в тоске ломая руки,

Я в воплях изливал души пронзенной муки

И горько повторял, метаясь как больной:

«Что делать буду я? что станется со мной?»

...Пошел я вновь бродить, уныньем изнывая

И взоры вкруг себя со страхом обращая,

Как узник, из тюрьмы замысливший побег,

Иль путник, до дождя спешащий на ночлег.

Духовный труженик – влача свою веригу,

Я встретил юношу, читающего книгу.

Он тихо поднял взор – и вопросил меня,

О чем, бродя один, так горько плачу я?

И я в ответ ему: «Познай мой жребий злобный:

Я осужден на смерть и позван в суд загробный –

И вот о чем крушусь: к суду я не готов,

И смерть меня страшит».

«Коль жребий твой таков,–

Он возразил, – и ты так жалок в самом деле,

Чего ж ты ждешь? зачем не убежишь отселе?»

И я: «Куда ж бежать? какой мне выбрать

путь?»

Тогда: «Не видишь ли, скажи, чего-нибудь»,–

Сказал мне юноша, даль указуя перстом.

Я оком стал глядеть болезненно-отверстым,

Как от бельма врачом избавленный слепец.

«Я вижу некий свет», – сказал я наконец.

«Иди ж, – он продолжал, –

держись сего ты света;

Пусть будет он тебе единственная мета,

Пока ты тесных врат спасенья не достиг,

Ступай!» – Ия бежать пустился

в тот же миг.

Побег мой произвел в семье моей тревогу,

И дети и жена кричали мне с порогу,

Чтоб воротился я скорее. Крики их

На площадь привлекли приятелей моих;

Один бранил меня, другой моей супруге

Советы подавал, иной жалел о друге,

Кто поносил меня, кто на смех подымал,

Кто силой воротить соседям предлагал;

Иные уж за мной гнались; но я тем боле

Спешил перебежать городовое поле,

Дабы скорей узреть – оставя те места,

Спасенья верный путь и тесные врата.

В этом стихотворении мы видим ревностное желание души вырваться, и ту трясину, которая ее удерживает. Эта трясина заключается и в собственной человеческой немощи, и в окружающем мире, который крепко держит своего пленника. Те, кто считаются самыми близкими людьми, жена, друзья – кто из благих побуждений, кто из иных, все, как трясина болотная, не представляющая из себя ничего прочного, но все частицы которой цепляются друг за друга, крепко держат попавшего к ним в плен. Так и здесь. Мы можем, например, вспомнить, что случилось с Гоголем, когда он обратился к вере и посмел об этом заикнуться в печати. Он сделал робкую попытку – напечатал «Избранные места из переписки с друзьями». Какой поднялся переполох! Белинский написал ему гневное письмо. Бывшие друзья и поклонники от него отвернулись, а потом его просто объявили сумасшедшим.

В это время, в свои зрелые годы, Пушкин открывает для себя новый жанр – появляются его прозаические произведения. И среди них замечательная повесть «Капитанская дочка», в которой впервые обрисованы персонажи, проводящие свою жизнь не так, как ее провел Пушкин. Они живут в Боге и с Богом. Это родители капитанской дочки, она сама, Гринев, его слуга Савельич – люди разных социальных положений, от крепостного крестьянина до офицера-дворянина. Поэт начинает душой понимать мир, радость, благодать, жизненную силу, которую они получают и питают в своей вере. Я хочу прочитать один отрывок, который касается такого важного момента, как создание семьи. В наш век кажется дикой та точка зрения, которая с такой силой показана Пушкиным в словах Маши Мироновой. Напомню сюжетную предысторию. Гринев и Маша признаются друг другу в любви, они хотели бы соединиться в браке. Гринев пишет письмо своим родителям.

И получает от отца отказ: ему не дается благословения на женитьбу. Он дает прочитать письмо Маше:

«Прочитав, она возвратила мне письмо дрожащею рукою и сказала дрожащим голосом: “Видно мне не судьба... Родные ваши не хотят меня в свою семью. Буди во всем воля Господня! Бог лучше нашего знает, что нам надобно. Делать нечего, Петр Андреич; будьте хоть вы счастливы...”– “Этому не бывать! – вскричал я, схватив ее за руку, – ты меня любишь; я готов на всё. Пойдем, кинемся в ноги к твоим родителям; они люди простые, не жестокосердые гордецы... Они нас благословят; мы обвенчаемся... а там, со временем, я уверен, мы умолим отца моего; матушка будет за нас; он меня простит...” – “Нет, Петр Андреич, – отвечала Маша – я не выйду за тебя без благословения твоих родителей. Без их благословения не будет тебе счастия. Покоримся воле Божией. Коли найдешь себе суженую, коли полюбишь другую – Бог с тобою, Петр Андреич; а я за вас обоих...” Тут она заплакала и ушла от меня; я хотел было войти за нею в комнату, но чувствовал, что был не в состоянии владеть самим собою, и воротился домой».

Здесь мы видим идеал любви, в настоящее время, к сожалению, по большей части недоступный. Для нас любовь характеризуется словом «мне». Предмет любви – это то, что должно доставить нам счастье, удовольствие, радость. Нам. Это один из тех предметов, который призван доставлять нам удовольствие, наряду с домом, одеждой, вкусным угощением, но только одушевленный. В богословии есть термин, обозначаемый греческим словом «кеносис» – самоистощение. Такую жертвенную, самоистощающую любовь мы видим в любви Маши Мироновой. Не буду зачитывать много прозаических отрывков, кто вдохновится моими словами, тот может с большим удовольствием перечитать эту замечательную повесть.

Есть в этой повести еще один герой – Пугачев. Он олицетворяет тот путь, по которому шел Пушкин. Путь следования своим прихотям, своим желаниям. Живем сейчас, и надо взять все сейчас, а там – будь что будет. Он выражает это в рассказанной Гриневу сказке об орле и вороне. Ворон живет 300 лет и питается мертвечиной, а орел живет 30 лет, зато питается свежей кровью. «Какова калмыцкая сказка?» – спрашивает он Гринева. «Затейлива, – отвечал я ему. – Но жить убийством и разбоем значит, по мне клевать мертвечину». Вот так отвечает Пушкин в это время. Его взгляд уже сформировался. Он видит, что этот путь гибельный. Знает на своем опыте.

Эта коллизия возникала и раньше в произведениях Пушкина, когда между 25 и 26 годами он писал историческую драму «Борис Годунов». Это тоже удивительное произведение. Оно интересно и в плане философии истории. И очень интересно и актуально в наши дни, потому что посвящено Смутному времени, такому времени, которое мы сейчас все переживаем⁸⁹. Здесь вдохновленный русскими летописями, над которыми он работал, Пушкин излагает неожиданный для его тогдашнего состояния души взгляд на жизнь. Что же там происходит? Умный политик совершает политически совершенно оправданный шаг: убивает ребенка, который из себя ничего не представляет и может явиться помехой на его пути к власти, к трону. Убивает в каком-то смысле ради блага страны, поскольку он уже зарекомендовал себя как талантливый правитель, это проверено опытом. Он вступает на трон, правит. Правит удачно. Проводит много полезных реформ. Но появляется Самозванец с горсткой наемников, и все это рассыпается прахом. Ни воля Божья не принимает это правление, основанное на преступлении и убийстве. Ни русский народ православный не принимает такого царя, несмотря на все то материальное благо, которое дает его царствование. В отчаянье Борис восклицает: «Они любить умеют только мертвых». Я зачитаю отрывок, как посланец Самозванца Гаврила Пушкин агитирует полководца Бориса Годунова Басманова перейти на их сторону. Пушкин говорит Басманову:

Я сам скажу, что войско наше дрянь,

Что казаки лишь только селы грабят,

Что поляки лишь хвастают да пьют,

А русские... да что и говорить...

Перед тобой не стану я лукавить;

Но знаешь ли, чем мы сильны, Басманов?

Не войском, нет, не польскою помогой,

А мнением; да! мнением народным.

Димитрия ты помнишь торжество

И мирные его завоеванья,

Когда везде без выстрела ему

Послушные сдавались города,

А воевод упрямых чернь вязала?

Ты видел сам, охотно ль ваши рати

Сражались с ним; когда же? при Борисе!

…⁹⁰

Григорий

Как весело провел свою ты младость!

Ты воевал под башнями Казани,

Ты рать Литвы при Шуйском отражал,

Ты видел двор и роскошь Иоанна!

Счастлив! а я от отроческих лет

По келиям скитаюсь, бедный инок!

Зачем и мне не тешиться в боях,

Не пировать за царскою трапезой?

Успел бы я, как ты, на старость лет

От суеты, от мира отложиться,

Произнести монашества обет

И в тихую обитель затвориться.

Пимен

Не сетуй, брат, что рано грешный свет

Покинул ты, что мало искушений

Послал тебе всевышний. Верь ты мне:

Нас издали пленяет слава, роскошь

И женская лукавая любовь.

Я долго жил и многим насладился;

Но с той поры лишь ведаю блаженство,

Как в монастырь Господь меня привел.

Подумай, сын, ты о царях великих.

Кто выше их? Единый Бог. Кто смеет

Противу их? Никто. А что же? Часто

Златый венец тяжел им становился:

Они его меняли на клобук.

Царь Иоанн искал успокоенья

В подобии монашеских трудов.

Его дворец, любимцев гордых полный,

Монастыря вид новый принимал...

В этом произведении слова Пимена звучат несколько по-книжному, в то время как слова Григория, который мечтает вырваться из монастырского мира, наполнены жизнью. Пушкин все понимал, но сердце его еще лежало далеко от Отцовского дома. И вот, через 6–7 лет после написания «Бориса Годунова», Пугачев в «Капитанской дочке» тоже вспоминает Отрепьева и говорит: «А разве нет удачи удалому? Разве не царствовал Отрепьев на Руси?» Это как бы его идеал из прошлого. Гринев отвечает ему: «А знаешь ты, чем он кончил? Его выбросили из окна, зарезали, сожгли, зарядили его пеплом пушку и выпалили!» Теперь поэт уже сделал свой выбор. В последний год жизни Пушкин хотел написать целый цикл духовных стихов. Я прочитаю одно из дошедших до нас стихотворений. Это стихотворение вдохновлено великопостной молитвой Ефрема Сирина. Сама молитва звучит так:

«Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми.

Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему.

Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь».

Пушкин пишет поэтическое переложение этой молитвы:

Отцы пустынники и жены непорочны,

Чтоб сердцем возлетать во области заочны,

Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,

Сложили множество божественных молитв;

Но ни одна из них меня не умиляет,

Как та, которую священник повторяет

Во дни печальные Великого поста;

Все чаще мне она приходит на уста

И падшего крепит неведомою силой:

Владыко дней моих! дух праздности унылой,

Любоначалия, змеи сокрытой сей,

И празднословия не дай душе моей.

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,

Да брат мой от меня не примет осужденья,

И дух смирения, терпения, любви

И целомудрия мне в сердце оживи.

Итак, выбор сделан. Но для того, чтобы его претворить в жизнь, предстоит еще долгая и трудная борьба. Греховный плен не так просто отпускает человека. Вот короткий отрывок всего из четырех строк:

Напрасно я бегу к Сионским высотам,

Грех алчный гонится за мною по пятам...

Так, ноздри пыльные уткнув в песок сыпучий,

Голодный лев следит оленя бег пахучий.

Каждый, кто на своем опыте испытал борьбу со грехом, может видеть, насколько глубоко Пушкин проникает в эту ситуацию, насколько она пережита его собственным опытом. Как мы знаем, эти стихи написаны в последний год жизни поэта. Оказалось, что это не пустые слова. Дьявол предпринял последнюю атаку на душу, которая хотела вырваться из темницы, из плена. Начинается история с ревностью, насмешками, которая заканчивается дуэлью. Душа, которая только-только начала свой путь возвращения в Отчий дом, оказывается в плену злобы и ненависти. Пушкин ищет смерти своего врага, причем врага мнимого, потому что ревность его была неоправданна. Ищет смерти своего врага, провоцирует его на дуэль, забывая, что сам он часто в своей жизни бывал в такой же ситуации, даже гораздо худшей. Претензии к Дантесу были относительно беспочвенны. С самим Пушкиным было по-другому. Мы все, наверное, помним, как Пушкин издевался над графом Воронцовым, за женой которого он действительно ухаживал и пытался внести разрушение в эту семью. Ему приписывают эпиграммы, содержащие клеветнические измышления на глубоко верующую благочестивую женщину графиню Орлову, на архимандрита Спасского монастыря Фотия. Я боюсь впасть в клевету, поскольку авторство этих эпиграмм не точно установлено, но по крайней мере ситуация с Воронцовыми достаточно очевидна.

Пушкин забыл, что он сам бывал в таком положении и был повинен в том же. Он с ненавистью устремляется на своего врага, медлит с первым выстрелом, чтобы наверняка его поразить. В результате Дантес стреляет первым. Пушкин падает, пытается, как Долохов в романе Толстого «Война и мир», будучи тяжело раненным, все же произвести выстрел и поразить противника, но промахивается. И уже смертельно больного его отвозят домой. Дни жизни его были сочтены. Но тот путь, который он не прошел за годы, вполне возможно и даже очень вероятно, он прошел за последние дни своей жизни. Вспомним последний этап притчи о блудном сыне. Блудный сын приближается к дому Отца с мыслью о том, чтобы попросить хотя бы место среди Отцовских слуг. А Отец Сам выходит ему навстречу и возвращает ему прежнее сыновнее достоинство. Обращусь опять к поэме Гумилева, которая описывает этот последний момент возвращения сына к Отцу:

Я вырос! Мой опыт мне дорого стоит,

Томили предчувствия, грызла потеря...

Но целое море печали не смоет

Из памяти этого первого зверя.

За садом возносятся гордые своды,

Вот дом – это дедов моих пепелище,

Он, кажется, вырос за долгие годы,

Пока я блуждал, то распутник, то нищий.

Там празднество: звонко грохочет посуда,

Дымятся тельцы и румянится тесто,

Сестра моя вышла, с ней девушка – чудо,

Вся в белом и с розами, словно невеста.

За ними отец... Что скажу, что отвечу,

Иль снова блуждать мне без мысли и цели?

Узнал... догадался... идет мне навстречу...

И праздник, и эта невеста... не мне ли?!

К сожалению, в творчестве Пушкина этот последний этап его жизни не нашел отражения. Мы только знаем, что перед смертью он простил Дантеса – того, кого он так недавно ненавидел и смерти которого искал. Простил, хотя получил от него смертельную рану. Поступок истинно христианский. Он исповедовался, принял Святое Причастие. Священник, который его исповедовал, сказал: «Хотел бы я так исповедоваться перед смертью». На этом жизнь поэта оборвалась. Теперь только Высший Судия знает, к чему же пришла его душа.

Хотелось бы, чтобы художественное творчество было бы не только усладой для наших чувств, но и в каком-то смысле наукой. В предисловии к роману «Герой нашего времени» Лермонтов говорил, что история одной человеческой души часто бывает более поучительна, чем история целого народа. Я думаю, что это можно отнести и к истории души Пушкина, которую поэт так ярко выразил в своих стихотворениях. Пусть она послужит нам наукой и уроком.

Жизнь безбожная, даже для такой одаренной души – души, которая все познала и все имела: и вершины человеческого счастья, и наивысшее удовлетворение в творчестве, и любовь, и все, что, наверное, может желать человеческая душа, – приносит пустоту, тоску и отчаяние. И только в Боге душа находит утешение и отраду. Другого пути для человеческой души нет.

Как заключение, я бы хотел прочитать письмо другого представителя той же эпохи, тоже поэта, рано отпадшего от веры и прошедшего сходный путь. Я говорю о Кондратии Рылееве, одном из вождей декабристов. Он примкнул к этому губительному заговору против Богом данной императорской власти и принимал в нем настолько деятельное участие, что одним из немногих был приговорен к смертной казни через повешение. На этом жизнь его и закончилась. Но, проведя всю свою сознательную жизнь без Бога и вне Церкви, его душа в тюремной камере претерпела быструю и разительную эволюцию. Произошло совершенное изменение его мировоззрения. К счастью, это отражено в его предсмертном письме, посланном жене из тюрьмы, которое дошло и до нас:

«Бог и Государь решили участь мою: я должен умереть и умереть смертию позорною. Да будет Его святая воля! Мой милый друг, предайся и ты воле Всемогущего, и Он утешит тебя. За душу мою молись Богу, Он услышит твои молитвы. Не ропщи ни на Него, ни на Государя: это будет и безрассудно и грешно. Нам ли постигнуть неисповедимые пути Непостижимого? Я ни разу не возроптал во все время моего заключения, и за то Дух Святый дивно утешал меня. Подивись, мой друг: и в сию самую минуту, когда я занят только тобою и нашею малюткою, я нахожусь в таком утешительном спокойствии, что не могу выразить тебе! О милый друг, как спасительно быть христианином! Благодарю моего Создателя, что Он меня просветил и что я умираю во Христе! Это дивное спокойствие порукою, что Творец не оставит ни тебя, ни нашей малютки. Ради Бога, не предавайся отчаянью, ищи утешения в Церкви. Я просил нашего священника посещать тебя. Слушай советов его и поручи ему молиться о душе моей. ...Ты не оставайся здесь долго, а старайся кончить скорее дела свои и отправиться к почтеннейшей матушке, проси ее, чтобы она простила меня; равно всех своих родных проси о том же. ...Молю Бога за тебя, Настеньку и за бедную сестру, и буду всю ночь молиться. С рассветом будет у меня священник, мой друг и благодетель, и опять причастит. Настеньку благословляю мысленно Нерукотворным образом Спасителя и поручаю всех вас святому покровительству Живого Бога! Прошу тебя более всего заботиться о ее воспитании. Я желал бы, чтобы она была воспитана при тебе. Старайся переселить в нее свои христианские чувства – и она будет счастлива, несмотря ни на какие превратности в жизни, и когда будет иметь мужа, то осчастливит и его, как ты, мой милый, мой добрый и неоцененный друг, осчастливила меня в продолжение восьми лет. Могу ль, мой друг, благодарить тебя словами: они не могут выразить чувств моих! Бог тебя наградит за все!..

Прощай!.. Велят одеваться... Да будет Его святая воля!..

Твой истинный друг Кондратий Рылеев».

Жизнь без Бога среди, казалось бы, довольства, счастья, богатства, успеха, полноценных трудов рождает тоску и отчаяние, а жизнь с Богом, даже накануне страшной и позорной смерти, рождает в душе мир, радость и упокоение. Давайте же и мы все искать эту дорогу в дом Отца нашего Небесного.

Проповеди № 1–6 были произнесены в 2003 г.

В сегодняшний воскресный день мы слышали Евангелие про благочестивого юношу (Мф.19:16–26), который подошел ко Христу и спросил Его: «Учителю Благий, что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Христос ответил ему: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ из людей, только един Бог». Этим Он хотел сказать: «Или ты веришь в Меня как в Сына Божия и тогда называешь Меня Благим. А если ты взираешь на Меня как на человека, то слово благий ко Мне не подходит». Но что же Христос ответил юноше дальше? Он ему сказал: «Если хочешь войти в живот вечный, то сотвори заповеди: не прелюбодействуй, не лжесвидетельствуй, не кради, почитай отца и мать и возлюби ближнего своего, как самого себя». И юноша ответил Ему: «Это все я сохранил от юности моей. Что я еще не довершил? Что мне еще необходимо делать?»

И Христос, возлюбив его за его благочестие, говорит: «Если хочешь быть совершенным, раздай имение свое, и вместо сокровища земного будешь иметь сокровище небесное; и иди за Мной». И тут юноша отошел в скорби, ибо имел богатое имение и не желал с ним расставаться. Тогда Христос сказал слова, которые поразили его учеников и поражают всех нас, слышащих эти слова: «Как трудно богатому войти в Царство Небесное; легче верблюду пролезть в игольное ушко».

Ученики Христа недоумевали от этих слов, и мы все недоумеваем: как же так? Такой благочестивый, исполняющий заповеди юноша, и вдруг Христос говорит, что он не войдет в Царство Небесное только потому, что у него не хватило силы расстаться со всем своим имуществом. А разве у нас хватит?! Со страхом слушаем мы эти слова, не понимаем и спрашиваем так же, как спросили ученики Христа: «Кто же может быть тогда спасен?»

В чем же, братья и сестры, причина погибели этого юноши? Впрочем, не знаем: может быть, потом он передумал и переменил свой образ мысли. Но почему Христос вынес такой приговор об этом благочестивом человеке?

К сожалению, мы сами часто сталкиваемся с этим, и у нас в душе возникает такое состояние, когда нам кажется, что мы исполняем положенное: не крадем, не убиваем, не прелюбодействуем, не лжесвидетельствуем, стараемся не совершать зла никому из ближних наших. У нас нет к ним великой любви, но и у юноши не было великой любви. Ведь если бы у него была великая любовь, то как он мог иметь богатые имения, зная, что вокруг него люди голодают? Если бы он имел великую любовь к ближним своим, эта любовь не позволила бы ему наслаждаться богатством тогда, когда другие нуждаются. Но зла он старался ближним не делать, как, бывает, стараемся и мы. Да и больше того – мы и церковные заповеди исполняем: в храм ходим по воскресеньям, молитвы худо-бедно читаем утром и вечером, вроде все нормально. И нам кажется – ну и всё. Но такое состояние души погибельно. Ибо Господь заповедал нам быть совершенными. Он и юноше этому сказал: «Если хочешь быть совершенным, раздай имение свое». А мы все призваны быть совершенными. Писание именует нас: «святые»⁹¹. Только что мы возглашали: «Святая – святым». Мы призваны к святости, а не просто к исполнению тех добродетелей, которые часто исполняют не хуже нас и люди неверующие. И вот это отсутствие святости в нас мы должны все время чувствовать, осознавать и исповедовать пред Господом.

Пусть и небогатые у нас имения, но даже ту дрянь, которая у нас есть, и то мы, как и этот юноша, может быть, не решимся раздать нищим. Висят у нас в шкафу двадцать старых одежд, пожертвуем две-три, но остальные не отдадим ни за что. И не находим мы в себе сил поступить по-другому. Значит ли это, что мы погибли? Нет, не значит, если при этом мы будем понимать, что мы ничего еще не сделали, что мы даже начатка святости не положили. Мы просто не уподобляемся бесам-человеконенавистникам, только и всего. А призваны мы быть святыми. Если мы будем это исповедовать со слезами Господу, то тогда исполнятся на нас последние слова в том Евангелии, которое мы сегодня слышали. Ученики вопросили Христа, как и мы хотим вопросить: «Кто же может быть спасен?» А Господь ответил: «Людям это невозможно, но все возможно Богу». И если мы будем скорбеть и исповедовать Богу, что мы далеки от святости так, как ночь далека от дня, то тогда Господь спасет нас.

Господь спасает людей. Никто своей силой не может стать святым. Одних Он творит святыми, других Он милует, когда они скорбят и терзаются тем, что они так далеки от святости, и спасает всех приходящих к Нему. В этом состоит такой нехитрый, но трудный секрет нашего спасения. Надо о нем все время помнить и не давать ржавчине, которая подстерегает всякого человека, вступившего на путь благочестия, разъедать наши души. Когда человек не творит дел благочестия, то он или живет как свинья в неведении, не понимает, в каком состоянии находится, или унывает и говорит: «Все равно мне не спастись – буду грешить дальше».

А вот когда он вступает на путь спасения и с помощью Божией у него начинает что-то получаться, то тут подстерегает его эта напасть: «Вроде все я исполняю, все у меня в порядке, я могу не страшиться за свою участь, я спасен». Вот эту ржавчину всячески будем с себя счищать. А счищается она, когда мы взираем на жизнь святых, на жизнь праведных, и более всего нам это дается через духовное чтение, к которому мы так ленивы. И когда счищается с нас эта ржавчина, то мы из состояния погибельного, тленного переходим в состояние спасительное. Аминь.

Поздравляю всех с праздником, братья и сестры! Сегодня память великомученика Димитрия Солунского. Сейчас читалось его житие. Вы слышали и о том чуде мироточения, которое явил он после смерти от святых своих мощей, и о множестве иных чудес, которые совершались и совершаются по молитве к этому мученику.

Сегодняшняя служба посвящена также воспоминанию избавления от сотрясения земли. Служба эта пришла к нам из греческих книг, и мы уже не знаем и не помним, что это было за землетрясение. Но Промыслом Божиим оказалось, что слова, посвященные этому забытому землетрясению, удивительно подходят к тем событиям, которые произошли в нашей многострадальной стране и очередную годовщину которых мы вспоминаем в эти дни. Это было также страшное сотрясение, но не земное, не материальное, а сотрясение духовное, которое пережила наша страна в 1917 году, когда сотряслись вековые устои жизни наших отцов и дедов. Государство, которое, казалось бы, процветало под милостью Божией, распространилось широко, охватило почти шестую часть всей суши, вдруг рухнуло во мгновение ока. Вера святая, православная, составлявшая основу жизни народа русского, оказалась попрана. И кем? Если бы только жестокими насильниками, правителями, захватившими власть как захватчики. Нет! Ведь это была лишь горстка людей, которая ничего не могла бы сделать, если бы эти призывы к народу свергнуть Бога, отказаться от Господа и Спасителя нашего, отказаться вообще от всякой веры, не нашли бы отзвука среди множества людей. Мы можем вспомнить документальные кадры тех времен, как народ с ликованием и радостью взрывает храмы, сжигает святые иконы. И эта чума, эта заразная духовная болезнь, которая охватила весь народ, продолжалась семьдесят лет, как вавилонское пленение израильтян в ветхозаветные времена. И многие из нас, кто постарше, помнят еще отголоски этих страшных событий, ибо и до нас это дошло. И на наших глазах, и на нашей памяти, может быть в наших семьях или рядом с нами, хулился Бог, и закрывались храмы, и изгонялись священнослужители, и совершались надругательства над святынями.

И вот сегодня мы можем принять слова службы об избавлении от землетрясения и применить их к себе. Ибо сегодня мы действительно можем праздновать избавление от этой напасти, от этого сотрясение души народной, в результате чего она пришла в полное расстройство, в результате чего народ наш совершил такие страшные грехи, которые не совершал любой иной народ. Мы, именующиеся «Святая Русь», наш народ, который славился своим благочестием, который даровал миру таких великих святых, теперь «прославились» своим богохульством, доселе невиданным нигде. Ибо нигде так не сокрушались святыни, нигде не было такой злобы. Не просто равнодушия или отвращения, но неистовой злобы на Того, Кто наш народ создал, укрепил, возрастил, вывел из дикого состояния и вел к вечному спасению в течение многих и многих лет, в течение целого тысячелетия.

Вспоминая сегодня великомученика Димитрия, вспомним вместе с ним и других древних мучеников, которые своею кровью, своим подвигом преодолели силу гонителей и способствовали тому, что слово Христово разнеслось по всему миру и учение Христово победило и великие империи, и их могущественные армии. Вспомним с благодарностью и тех, кто своею кровью способствовал нашему спасению от того страшного сотрясения, которое пережили и мы, и наши отцы и деды. Ибо не мы с вами опомнились и покаялись. Мы были такими же неверными и неверующими. И если мы не были злобными гонителями, то мы были равнодушными. Но Господь пришел к нам, Господь вернул в нашу землю святые Свои храмы, Господь послал к нам проповедников и обратил наши сердца к Себе. И совершилось это, повторяю, не нашими заслугами, но ходатайством тех многочисленных мучеников и страдальцев, которые своею кровью запечатлели свою веру и умилостивили Господа нашего, чтобы Он после таких страшных грехов не оставил наш народ, не предал его в полную погибель и уничтожение, как предал многие народы, может быть менее согрешившие, не пожег Своим гневом небесным, как Содом и Гоморру, но сохранил нас для Себя. Он вновь возвратил нас под эти святые своды, под сень Честного Своего и Животворящего Креста, под Свой спасительный Покров. А теперь мы с вами должны потрудиться, чтобы земля наша, сохраненная Господом, по праву вернула свое название и вновь имела бы право именоваться Святой Русью.

Не будем же мы неблагодарными ни ко Господу, ни ко Пресвятой Богородице, молившей за нас Сына Своего, ни к мученикам, за наше спасение пролившим свою кровь. А сейчас, в наши мирные и благоденственные времена, явим хотя бы малую часть той твердости, которую явили святые мученики, устоим в вере, будем неуклонно, несмотря на соблазны мира сего, держаться спасительных заповедей Христовых, чтобы вновь не воцарилось зло на нашей земле и чтобы каждый из нас наследовал жизнь вечную. Аминь.

Сегодня мы слышали хорошо всем известный отрывок из Евангелия об исцелении Христом бесноватого, в которого вселился легион бесов (Лк.8:26–39). И настолько они овладели разумом и телом этого человека, что он даже не мог жить с людьми, а жил в пустынных местах, в пещерах, и не носил одежд, а как дикий зверь нагой бегал по пустыне. И сколько его ни пытались вернуть в человеческое общество, связывая цепями и узами железными, но бес давал ему такую силу, что он разрывал цепи и вновь убегал в пустыню. И вот, в пустынное место, где мучается этот несчастный бесноватый, прибывает Христос со Своими учениками. Увидев Христа, бесы, которые находились в этом человеке, сразу же возопили: «Сыне Божий, не мучай нас!» Христос повелел им выйти и оставить это чадо Божие в покое. Бесы просили Его, чтобы Он не посылал их в бездну до срока, пока еще не настал конец мира, ибо бесов ожидают страшные мучения в геенне огненной, но чтобы Он послал их в стадо свиней, которое паслось рядом. И Христос разрешил им. Бесы вселились в свиней, свиньи потеряли разум, бросились в озеро и утонули. Пастухи, видевшие это, побежали в город и рассказали о чудесах. О том, как был исцелен бесноватый и как погибли свиньи. Все люди вышли и увидели, что тот, кто бегал нагой по пустыне лишенный разума, сидит в одежде и в полном рассудке у ног Иисусовых. И что же эти люди? Они попросили Христа, чтобы Он покинул их пределы.

Часто, слушая этот отрывок из Евангелия и подобные ему, мы увлекаемся пустыми и ненужными страхами о том, чтобы нам как-нибудь не поразиться недугом беснования. Особенно мы боимся, что кто-то его на нас нашлет, кто-то нам наколдует или наведет порчу, и мы потеряем разум и здоровье от вселившегося в нас беса. При этом мы не замечаем того, что сами мы ничем не лучше этого бесноватого, ибо бесы поражали у него тело, а в роде людском бесы повсеместно поражают душу.

Взгляните на мир вокруг нас. Как он безумно несется к своей погибели! И ничем невозможно его удержать. Никакое слово разума он не воспринимает. Вот мы с вами познали истину Христову и пытаемся объяснить ее нашим близким. Но они не слышат и не понимают нас, как тот бесноватый, который не понимал простой человеческой речи, и творят погибельные дела. Причем ясно видно, что они погибельные. Погибельны и для вечной жизни, и даже для того, чтобы устроить земное счастье. Мы пытаемся объяснить людям пьющим, чтобы они не пили, потому что это губит их жизнь. Мы пытаемся объяснить молодым, чтобы они не вступали на этот пагубный путь. А они, как тот бесноватый, которого никакими цепями не удержать, рвутся на него, и удержать их невозможно. Мы объясняем людям, что целомудренная жизнь не только открывает нам вход в Царство Небесное, но даже неверующим в Царство Небесное опыт всего человечества показывает, что никакой нормальной семьи, никакого семейного счастья не может получить человек, если он живет распутно. Он будет, как евангельский бесноватый, носиться с места на место, нигде не находя себе покоя. И будет уже желать покоя, когда пресытится блудом, но нигде не сможет его найти. Это ясно как день, но бесноватые не слышат нас.

А мы с вами, братья и сестры, многим ли лучше? Если в тех, о ком мы только что говорили, может быть, обитает легион бесов, то есть десять тысяч, то в нас, может, и не легион, но, по крайней мере, тысяча. Ведь, взирая на нас, люди святой и праведной жизни воспринимают нас точно такими же безумными, какими мы воспринимаем людей внешних, не знающих Бога и презирающих заповеди Христовы. Потому что они видят в нас такое же безумие. Они видят, что люди веруют, знают, что ожидает их жизнь вечная, которая может пройти либо в страшных мучениях вместе с бесами в геенне огненной, либо со Христом в вечном Небесном Царстве, и при этом остаются в плену у своих страстей. Одними и теми же словами мы хвалим Бога и совершаем тяжкие грехи против ближних наших: произносим скверные слова, и осуждение, и клевету, и выказываем превозношение перед ближними. Одно и то же сердце взывает к Богу и предстоит Ему в молитве – и сеет злобу и зависть вокруг себя. Мы веруем, что все в нашей жизни – Христос и что надо искать Царства Божия, а остальное приложится нам (Мф.6:33). Но хотя мы это и говорим, в то же время всю свою жизнь ищем царства земного, тратя все силы на то, чтобы устроить земное благополучие, и лишь с трудом в этой суматохе отводим какой-то уголочек времени для того, чтобы посвятить его Богу, Божиим делам, молитве, поучению в слове Божием. Вот как мы живем. Разве мы не безумные? Не бесноватые?

Мы слышали, братья и сестры, как исцелился бесноватый. Он не мог исцелить себя сам, и люди не могли помочь ему. Так и мы не можем помочь ни себе, ни другим. Самые дорогие и близкие нам люди, с которыми у нас самые тесные родственные и дружеские связи, идут по пути погибели, предаваясь воле бесовской, как свиньи из евангельского повествования. Мы говорим им и не можем ничего до них донести – перед нами глухая стена. И мы сами постоянно слышим слова о спасении, которые проповедники церковные с амвона обращают к нам, читаем об этом в книгах духовных, черпаем в молитвах, и все же эти слова не доходит до нас. Но приходит Христос и просвещает смысл, и отступают бесы, и разум неповрежденный, цельный, по образу и подобию Божию сотворенный человеческий разум, возвращается в нас. Так было с нами, когда Господь привел нас в Церковь Свою. Так часто происходит на нашу радость с нашими ближними. И тот, кто еще вчера отворачивался от наших слов, сегодня с жадностью слушает их. А бывает так, что и не только слушает, а уже впереди нас, с еще большей ревностью, чем мы, идет по пути Божиему. Надеемся, что так случится и с нами, что не погибнем мы в этом плену и ослеплении. Что даже наши малые и слабые молитвы, даже наше расслабленное, не ревностное, но тем не менее к Богу обращенное житие, что просто наше желание жить по заповедям Божиим и упование на помощь Божию принесут нам эту помощь.

Конец сегодняшнего евангельского отрывка показывает и объясняет нам, почему же одни люди просвещаются, а другие так и умирают во тьме. И также происходит в ограде церковной: одни поднимаются выше и выше и, насколько дал им Господь сил, приближаются к святой и непорочной жизни, а другие даже здесь, в Церкви, до конца дней своих остаются в плену у грехов и страстей и будут говорить Господу на Страшном суде: «Господи, Господи, не Твое ли имя мы призывали?», а Он скажет им: «Не знаю вас» (ср.: Мф.7:22–23). Почему такое разделение среди людей? Если Господь спасает, просвещает и вразумляет нас, то неужели не ищет Он спасения каждого? Конечно же ищет. Но мы видим, что исцеленный бесноватый остался со Христом и просил Его, чтобы Он взял его вместе с апостолами, но Христос послал его проповедовать в его родном селении, и он послушно пошел. А вот жители этого селения, которые видели такие великие чудеса, сказали Иисусу: «Выйди от нас, покинь пределы наши». Вот в этом и различие. И знает Господь, знает наперед, кто примет Его призыв и кто отвергнет его.

Блаженный Августин в своей «Исповеди», размышляя над тем, почему иногда он так долго не мог избавиться от страстей, несмотря на, казалось бы, усердные молитвы, говорит: «Потому что, когда уста мои просили: “Господи, избавь меня от этой страсти”, сердце мое тихо говорило: “Не избавляй”».

Тот, кто любит свое беснование и не желает от него избавиться; тот, кто, чувствуя, что сейчас любимые им страсти будут отторгнуты от него, говорит Избавителю: «Отойди от меня», как сказали эти жители, – тот и не получит спасения. Тому Господь даже может и не стучать в его сердце, ибо знает, что будет отвергнут. А отвергнув помощь Божию, человек еще больше греха возьмет на свою душу, уж лучше ему совсем не получать ее.

А тот, кто готов сердцем своим, любит чистоту, любит правду, любит праведную жизнь и стремиться к ней, но не может ее достигнуть из-за насильствующей над ним бесовской силы и самовластных страстей, тот пусть с верой и упованием взирает в будущее свое. Ибо и к нему придет Христос и изгонит силу бесовскую, и будет он облачен, как исцеленный бесноватый, в светлую одежду, и просвещенным разумом будет вечно взирать на Христа и блаженствовать вместе со всеми святыми. Аминь.

Поздравляю всех с праздником, братья и сестры! Как всегда на Божественной литургии Святая Церковь предлагает нам поучения из Посланий святых апостолов и из Святого Евангелия. Сегодня мы слышали притчу о некоем богаче, который и так был богат, а тут еще привалило ему нежданно счастье – великий урожай (Лк.12:16–21). Человек этот не имел покоя, ибо не знал, что же сотворить с этим великим урожаем, И вот, наконец, приходит он к решению: «Разорю свои житницы, амбары, кладовые и построю новые – большие, чтобы вместить все то богатство, которое мне пришло. И скажу своей душе: “Душа, ни о чем не беспокойся, ешь, пей, веселись – намного тебе хватит”». А Господь сказал ему: «Безумец, в эту же ночь душа твоя разлучится от тела, а кому останется то, что ты скопил, – неведомо». И заключает эту притчу Господь словами: «Вот что бывает с теми, кто копит для себя, а не богатеет в Бога».

Эти слова, братья и сестры, как и прочие евангельские слова, мы часто проносим мимо себя. Например, мы говорим себе: «Мы не богачи, нам бы, дай Бог, в тех кладовых, которые у нас есть, хоть бы уголок занять плодами наших полей». В общем, нам еле хватает, и к нам это слово не относится. И обычно тыкаем пальцем в какого-нибудь соседа: «Это слово про него, но не про меня». Если мы так будем относиться к слову Евангелия, то можем читать его тысячи раз, миллионы раз, а пользы не получим. Лишь уподобимся баптистам, которые Библию читают много, знают почти наизусть, а пользы не имеют никакой. Мы должны стараться слово евангельское в каждом случае, и в этом тоже, обратить к себе, а не к соседу. И мы с вами, братья и сестры, часто копим, собираем себе, а не богатеем в Бога. Для этого не нужно быть богатым, это можно делать и при среднем достатке, и даже в великой бедности. Чем заняты наши мысли? Чем занята наша душа? Чему посвящена вся наша жизнь, кроме нескольких минут в день, которые мы посвящаем домашней молитве, и нескольких часов в неделю, которые мы уделяем Богу в храме? Мы в основном собираем себе. Думаем, как евангельский богач: «Как нам улучшить свою жизнь? Как нам ее обустроить? Как нам продвинуться повыше на работе и получить побольше зарплату? Как нам что-нибудь дешевле приобрести?» Этим заняты наши мысли, и этим занято наше сердце. Этому посвящена вся деятельность нашей души.

Мы с вами почитаем себя людьми среднего достатка. Впрочем, я не видел такого человека (хотя мне приходилось встречаться с людьми очень обеспеченными), который бы говорил, что ему средств на жизнь хватает. Всегда люди говорят, что им не хватает. Вот и мы считаем, что у нас нет ничего лишнего. А вспомним слова Иоанна Крестителя, который на вопрос народа: «Что нам делать?», духом Божиим отвечал: «Имеющий две ризы, да отдаст неимущему, и имеющий пищу, творит то же самое» (Лк.3:11). А сколько у нас риз, братья и сестры? Ну хорошо, мы живем не в теплом климате, как на реке Иордане, где проповедовал Иоанн Креститель, нам может и не хватить двух риз для жизни, но разве у нас только необходимое? Наши шкафы полны. А некоторые из нас еще говорят: «Надоела мне эта одежда, не могу так долго ходить в одном и том же. Ну как так можно: сегодня это надевала, вчера это надевала, позавчера это надевала... Куда это годится?» И надо что-то новое, свеженькое (как выразилась одна наша прихожанка) купить или если нет денег, то достать из шкафа. Тут двумя ризами не обойдешься, тут нужно на каждую погоду штук семь иметь, чтобы каждый день что-нибудь новое надевать. А когда их становится много и они начинают нам мешать, то мы приносим их в храм. Но что приносим? Как говорит пословица: «На тебе, Боже, что нам не гоже». Недавно мы отвезли в епархию много вещей, которые нам наносили в храм. Потом я от стыда не знал куда деться, когда мне люди, которые это разбирали, рассказывали, что там было.

Братья и сестры, но и ведь нам когда-то, бедные мы или богатые, молодые или старые, придется услышать эти слова: «В сию ночь душа твоя разлучится от тела». В ночь или в день – неважно. Когда-то это произойдет, и нам придется держать ответ за то, чем мы занимались в жизни своей, чему мы посвящали свое время и силы. И придется нам держать ответ перед Тем, Который сказал: «Имеющий две ризы, да отдаст неимущему, и имеющий пищу, творит то же самое». Мы предстанем перед Тем, Кто сказал: «Раздай имение свое, возьми крест и иди за Мною» (ср.: Мф.16:24; 19:21). Как мы будем отвечать? Как мы предстанем перед этим Судией? Да мы и сейчас уже судимся. Судимся через наших детей, не имеющих веры. Переживаем о том, что они растут такие далекие от Церкви, а часто неблагодарные, непомнящие добра, нежелающие трудиться, нежелающие нести никакой ответственности в жизни своей. Но как мы их воспитывали? Мы говорили им, что главное в жизни добродетель, а действиями своими показывали обратное. Мы беспокоились не о том, как сложится их жизнь в смысле благочестия, а о том, как они будут в жизни устроены. Сообразуясь с этим, мы выбирали для них место учебы, старались оградить их от различных трудностей и тягостей, устроить им как можно более спокойную и обеспеченную жизнь. И в своих детях мы собирали себе, а не богатели в Бога. А теперь пожинаем то, что мы вложили, и это уже наш суд, суд нашей жизни. Но главный суд еще предстоит каждому из нас.

Поэтому будем помнить эти слова: «Так бывает со всяким, кто собирает себе, а не богатеет в Бога». И, вооружившись этим словом, мы должны то время, которое Господь нам дает (надеюсь, что милостью Божией никто из нас здесь предстоящих этой ночью не отойдет в вечность), прожить не так. Мы должны, прежде всего, заботиться о Божием и для себя, и для всех, кто нас окружает. Мы должны стараться исполнить Божие слово, исполнить Божию заповедь. И в частности, заповедь о милосердии.

Нам надо помнить, что все, что мы имеем,– это не наше, а Божие, данное нам в управление, как повествуется нам в притче о домоправителе (см.: Лк.16:1–12). Если мы тратим данное нам имение только на свое услаждение, то распоряжаемся им неправедно. Оно дано нам для того, чтобы через него умножалось добро в мире – умножалось добро в наших душах и вокруг нас. Вот зачем нам, прежде всего, дано наше имение. Так и будем на него смотреть. Возьмем себе необходимое, а остальное будем стараться использовать для творения милостыни. Не милостыня должна искать нас, а мы должны искать ее. Это нам нужно, потому что этим созидается спасение нашей души, этим искупаются наши грехи, этим испрашивается милость и для нас, и для ближних наших. Вот мы видим, сколько народа собирается на родительские субботы, чтобы помянуть своих усопших, а ведь прежде всего милостынею нашей привлекается милость Божия к душам наших усопших. Вот так будем использовать достояние наше, и так будем проводить жизнь нашу, и не убоимся ни бедности, ни голода, ни холода. Ибо Господь говорит нам: «Что ты печешься о пище, посмотри на птиц небесных, которые не сеют, не жнут, не собирают житниц, а Господь питает их. Так ты же лучше птиц, неужели Господь не пропитает тебя? Посмотри на лилии полевые, которые не ткут, не прядут, а одеваются, как и цари не одевались в славе своей. Если так бывает с травой полевой, то неужели Господь не оденет тебя?» (ср.: Лк.12:22–28). Возлюбим, по слову Божиему, прежде всего Царствие Небесное и будем заботиться о том, чтобы войти в него, чтобы разделить славу его, а все остальное, необходимое для земной жизни приложится нам (см.: Лк.12:31). Рука дающего не оскудеет. Дающему дано будет, и преизбыток будет. Чем больше дает человек, тем больше дает ему Господь.

Будем и мы прежде всего боголюбцами, прежде всего исполнителями Божией воли, прежде всего ревнителями заповедей Божиих, а потом будем заботиться обо всем остальном. А то, что нам дает Господь, обратим во славу Божию через милосердие и дела любви. И преизбудет имение наше, и хватит и нам, и всем, кому мы будем стараться благодетельствовать и помогать.

Вспомним, братья и сестры, и те слова, которые мы слышали сегодня в апостольском послании: «(Будьте) премудры, искупующе время, яко дни лукавы суть»⁹² (Еф.5:15–16). Нам кажется, как и евангельскому богачу, что впереди у нас целая жизнь, а у нас, возможно, всего лишь несколько дней. Да если впереди и много лет, они пролетят как несколько дней, если мы будем относиться к жизни беспечно. Поэтому будем добром, милосердием, благочестием, делами богоугодными проводить время, которое нам дано, чтобы купить себе вход в Царство Небесное – скопить себе сокровища на небесах. Вот это и называется богатеть в Бога. Соберем себе богатство неоскудевающее, которое и в вечной жизни всегда пребудет с нами. И пусть будет слово Евангелия для нас не пустым словом, которое относится к соседу, а не к нам, а путеводным светом по жизни. И с этим словом в памяти, уме и сердце пройдем оставшуюся нашу жизнь, чтобы достойно предстать перед неподкупным, всезнающим, но и всемилостивым Судией с нерушимой надеждой на спасение. Аминь.

Сегодня память великомученицы Екатерины – великой святой, прославляемой всеми православными по всей земле. Знаком всеобщего почитания, которое имеет святая Екатерина, является то, что многие женщины сами носят это имя или дают его своим детям, желая иметь могущественное покровительство.

А чем же стяжала великомученица Екатерина такую благодать перед Богом и такую силу и дерзновение в молитве, что помогает всем обращающимся к ней?

Екатерина была награждена от рождения многими удивительными дарованиями. Она обладала великой красотой, так что считалась одной из самых красивых девиц в Александрии, а это был один из крупнейших городов Древнего мира. Вместе с красотой Господь даровал ей и ум, не девичий и даже не женский, но мужской. И умом она превосходила не только окружающих женщин, но и мужчин. К тому же она родилась в именитой семье, так что к ее дарованиям приложились знатность и богатство. Когда настала пора, родители хотели выдать девушку замуж, но не могли подыскать ей подходящего жениха. Всех, кто сватался к ней, она отвергала, потому что превосходила их умом, знатностью и богатством и чувствовала их ущербность перед собой. И ни одного жениха в Александрии или в ее окрестностях не нашлось, достойного Екатерины.

Но вот один христианин, священник, желая обратить ее ко Христу, сказал, что знает такого Жениха, Который, несомненно, будет ее достоин. Екатерина пожелала Его видеть. Старец сказал: «Ты увидишь Его», и показал ей икону Христа. Но когда Екатерина обратилась к иконе, Христос отвернулся от нее. При всех ее дарованиях – красоте, уме, знатности и богатстве, Он отвратился от нее, и глас небесный сказал ей: «Ты скверна, уродлива и недостойна предстоять предо Мной». И только лишь после того, как Екатерина всем сердцем обратилась ко Христу, после того, как она была очищена Святым Крещением и украсилась Христовой верою, только тогда Господь обратил к ней Свой лик.

Я вспоминаю этот эпизод из жития святой Екатерины, чтобы мы еще раз ясно увидели, что сами по себе ум, красота, знатность, богатство и все другие дарования, какие может Господь дать человеку, не стоят ничего и никакой благодати пред лицом Господа не имеют. Лишь вера и любовь ко Христу и к Его учению, к тому добру, которое Он проповедует, и всемерное послушание этому добру, не щадя жизни своей, – вот это поставляет нас пред Богом и приобретает нам благодать Божию. При этом благодать эта служит не только для нашего собственного спасения, но стяжавшие ее спасают и вокруг себя многих и при жизни своей, и даже после смерти, как святая великомученица Екатерина.

Дальнейшая ее жизнь подтвердила, что она действительно всем сердцем своим приняла учение Христово. После того как она познала Небесного Жениха, она вообще отказалась выходить замуж и проводила все свое время в общении с Ним в молитве и богомыслии. Когда родные, удивленные ее странным поведением, стали узнавать, что с ней случилось, она бесстрашно исповедала себя христианкой, хотя знала, что за это ей грозит страшная и мучительная смерть. И действительно, несмотря на знатность и высокое положение, она была предана мучению и казни. Перед смертью своей все таланты, данные ей от Бога, а теперь обновленные верой Христовой, она употребила во славу Божию. Благодаря своему уму, ей удалось одолеть в споре пятьдесят мудрецов, которых послал император для того, чтобы разуверить эту знатную девушку в зловредном, как ему казалось, учении и возвратить ее в лоно языческой мудрости. Побежденные мудрецы сами исповедали себя христианами и положили свои жизни за Христа. Был послан к ней Порфирий стратилат (военачальник) с двумястами воинами, но и их она обратила ко Христу, и они добровольно пошли на мучения и смерть. И даже императрицу Августу Екатерина обратила ко Господу, и ее мы сегодня вспоминаем в числе прочих мучеников, потому что она, просвещенная светом Христовым, согласилась сменить императорский трон на плаху только для того, чтобы не отрекаться от Господа Иисуса Христа и царствовать вместе с Ним. Временное царство императрица Августа с радостью променяла на вечное. После этого, явив множество чудес и знамений, святая Екатерина предала свою жизнь Господу. Ангелы перенесли ее тело на святую гору Синай, где и до сих пор покоятся ее мощи. При жизни она обратила многих и после смерти продолжает укреплять и поддерживать верных и обращать неверных.

Будем и мы, братья и сестры, поучаясь из жития великомученицы Екатерины, уповать не на то, что ценится в миру: мирскую мудрость, хитрость, разум, красоту, знатность, силу... – но будем помнить, что все это ничто, а главное – это вера Христова, любовь к правде Его и послушание этой правде настолько, насколько хватает наших слабых и немощных сил. Если сумеем всею жизнью своею послужить этой правде – будем у Бога святыми. Скорее всего, наша немощь не позволит сподобиться столь великой славы, как у Екатерины, но если все свои силы мы отдадим Христу, исполнению святых Его заповедей, то сколько бы ни были наши силы слабы, сколько бы ни казалось внешне, со стороны, наше служение Господу немощным, несовершенным и ущербным, да не усомнимся, что будем и мы в Царствии Божием и насладимся вечных блаженств вместе с великими и прославленными у Бога святыми.

Так совпало, что сегодня у нас день выборов, и мы должны отдать свои голоса за каких-нибудь кандидатов. Давайте же и здесь, в наших трудных условиях жизни, будем надеяться опять же не на земную хитрость, мудрость, силу и ловкость наших правителей и нашего воинства и не на могущество нашей державы, потому что не этим она была славна, а будем надеяться на веру и служение Господу, что и приносит благодать Божию и каждому христианину в отдельности, и всему христианскому народу в целом. Именно этим всегда славилась Русь. И хотя называлась она в последние годы «великая Россия», но эта «великая Россия» быстро развалилась, а много-много веков именовалась она Святой Русью. Именно за святость Господь дал ей все остальное: и могущество, и силу, и крепость государственную... А Святой Русь именовалась не потому, что все были святые, а потому, что на Руси превыше всего ценилась святость. И даже самый последний грешник понимал, что велик перед Богом не он, а святые. В наше же время, когда кто-то гордящийся и высящийся достигает своими неправдами могущества, власти, силы, богатства, то полагает, что он велик. Мы это видим повсеместно, во всех политических баталиях, которые проходят перед нашими глазами. Лучше бы нам было на них не смотреть. Но раз уж смотрим, то и на этом материале поучимся правде Божией. Мы видим, как высятся эти раздувшиеся мыльные пузыри и как они лопаются и исчезают без следа. Сколько их на наших глазах прошло и где теперь их останки? А где они будут потом, в жизни будущей, об этом даже и думать не хочется.

Вот поэтому в своей жизни мы будем полагаться не на то, что ценится и славится в мире, не на то, чем мир кичится, а на веру и благочестие. Будем полагаться на это и в жизни нашего государства. Не надо думать, что нас спасут какие-нибудь правильные реформы или законы, но если мы будем верны Богу, то Господь нам даст и мудрых законодателей, и сильных военачальников, и великих правителей. А не будем – ничто нам не поможет. И те, кто желает спасения России, должны прежде всего заботиться не о всяческих политических изменениях, пусть даже самых важных и нужных, видеть не в этом спасение, а в том, чтобы самим быть благочестивыми людьми и призывать к благочестию как можно больше людей вокруг себя.

Будем мы благочестивы. Будем мы снова народом Христовым. Станем мы Святой Русью, в которой выше всего ценится святость, и Господь все блага нам даст обильно, как уже бывало не раз в нашей русской истории.

Голосовать сегодня, конечно, мы должны. Пусть каждый голосует по сердцу своему, за того, кто ему больше нравится, кто его больше привлекает, но с молитвою и верой. Помолимся, чтобы Господь вразумил нас отдать свой голос за благочестивых правителей. Но еще больше надо молиться, чтобы Господь просветил благочестием весь народ наш, тогда и правители будут благочестивы. Будем молиться о покрове Божием, о покрове Божией Матери, о покрове святых наших сродников и всех святых Церкви Православной над нашей землею и над всеми нами. Аминь.

Сегодня мы с вами слышали евангельский рассказ о десяти прокаженных (Лк.17:12–19), которые, как повествует нам евангелист, стояли вдалеке и вопияли ко Христу: «Господи, очисти нас». Видите, они даже не дерзали подойти близко, потому что были в болезни, которая почиталась нечистой. Прокаженный должен был сторониться людей и чтобы никого не заразить, и потому, что эта болезнь считалась наказанием за грех и свидетельством нечистоты человеческой. И вот они смиренно, не дерзая приблизиться ко Христу, вопиют: «Иисусе, Сыне Давидов, помилуй нас, очисти нас от болезни». Христос посылает их в храм исполнить предписанный законом Моисеевым обряд очищения и принести положенную жертву: «Идите к священникам и принесите жертву». И по слову Господа эти десять прокаженных пошли, ибо имели веру, что Он может им помочь и что эти жертвы, которые ранее не приносили им исцеления, теперь, после слов Иисуса Христа, желанное очищение им дадут. Но им не пришлось даже приносить жертву, потому что на пути, когда они еще недалеко отошли от Господа, проказа оставила их и кожа их совершенно очистилась.

Что же происходит дальше? Девять из них спокойно расходятся по своим делам, и лишь один возвращается назад и, припав к ногам Иисусовым, благодарит Его и воздает славу Богу. И этот единственный был даже не иудей, а самарянин. Самаряне не знали до конца правой веры и хотя верили в единого Бога, Творца неба и земли, но в храм не ходили и закона Моисеева до конца не соблюдали, поэтому были у иудеев в презрении, как люди нечестивые. И Господь говорит: «Очистилось десять, где же девять? Никто не пришел воздать славу Богу, только один этот иноплеменник». И сказал самарянину: «Иди в мире, вера твоя спасла тебя».

Конечно, братья и сестры, всем понятен смысл этого повествования. Здесь говорится о той неблагодарности, которую мы так часто воздаем Богу вместо того поклонения, которое должны Ему принести. Когда мы слышим этот евангельский рассказ, у нас возникают мысли: «Как же это может быть? Ну как же они не пришли?» Но подумайте: ведь мы видим это вокруг себя столь же часто, как и читаем в Евангелии. Мы видим, как люди в нужде, в болезни, в скорби приходят так же смиренно, как эти прокаженные, и молятся: «Господи, помилуй нас! Господи, исцели нас! Господи, избави нас от напасти!» И, получив просимое, на наших глазах совершенно забывают и веру, и Церковь, и Бога. А самое страшное, что мы это видим не только вокруг себя, но если поглядим внимательно, то найдем это и в себе. Вспомним, насколько более глубокой, и сердечной, и прочувственной становится наша молитва, когда обдержит нас какая-нибудь болезнь или скорбь и мы желаем получить облегчение от Господа. Вспомним, как оставляет нас лень, и мы готовы поднять молитвенные труды и много молиться. Вспомним, что часто мы даже обеты Богу даем: «Только помоги нам, Господи, и мы сделаем и то, и это». Вспомним также, что, когда получаем просимое, как тяжелы становятся наши обеты, как часто мы их не исполняем, а если исполняем, то с великой тягостью. Как сразу же оставляет нас ревность, как сразу же ослабевает наша молитва и в количестве, и в качестве своем. И вот давайте, братья и сестры, задумаемся над тем, откуда происходит эта страшная неблагодарность?

Исцеление получили десять человек. Но что же дало им это исцеление? Допустим, оно продлило их жизнь на несколько десятков лет, но слова спасения услышал лишь один. Лишь одному Господь сказал: «Иди, вера твоя спасла тебя». То есть и спасение, и Царство Небесное, и вечную жизнь получил лишь один. И мы, облагодарствованные Господом в этой жизни, может быть, надеемся на то, что раз Господь нам помогал, и слышал наши молитвы, и исцелял наши болезни, то это гарантирует нам вход в Царство Небесное, что и на суде Божием мы услышим слова: «Приидите, благословенные, наследуйте Царство» (Мф.25:34). То, что мы сегодня слышали, ясно показывает, что мы зря на это надеемся, что мы можем оказаться среди тех, которые будут вопить, обращаясь ко Христу: «Господи, не Тебе ли мы молились, не Твое ли имя мы призывали, не Твоим ли именем происходили с нами чудеса?» А Господь ответит: «Отойдите от Меня, не знаю вас, творящие беззаконие. То, что вы просили, вы получили, а теперь вы не имеете части со Мною» (ср.: Мф.7:22–23). Так говорит нам Евангелие.

Итак, задумаемся, откуда проистекает эта неблагодарность, которая может погубить нас, хотя мы веруем, хотя мы молимся, хотя мы стоим на борту корабля спасения – Святой Церкви Христовой? И какой глубокий смысл имеют те чудеса и знамения, которые творит с нами Господь, являя нам чудодейственную помощь, в ответ на наши молитвы? Ведь делается это не ради того, чтобы продлить нам земную жизнь, и не ради того, чтобы сделать ее без скорбей, потому что без скорбей никто не наследует спасение, а ради того, чтобы мы познали любовь Божию к нам, недостойным. Ради того, чтобы нами овладело то чувство, которое бросило этого самарянина, который и Закона-то Божиего толком не знал, к ногам Христовым со слезами благодарности и словами прославления. Он почувствовал, что его, грешного, недостойного никакой милости Божией, так любит Господь. Он почувствовал и эту любовь, и свое недостоинство одновременно. И нам необходимо именно это одновременное осознание, что Господь нас любит, но не потому, что мы этого заслуживаем, не потому, что мы такие хорошие, а именно вопреки нашим сквернам, нашим грехам, нашему недостоинству. Для того и посылает нам Господь здесь свою благодать, свою помощь в наших земных делах, в болезнях, в скорбях, чтобы спасительная любовь к Богу и благодарность, вместе с ощущением собственного недостоинства, воссияла в сердцах наших.

А какое чувство владело остальными девятью прокаженными? То, которое, к сожалению, чаще всего владеет и нами, – нас должны любить. Как можно нас не любить?! Это же мы! Это же я! Как можно меня не любить?! Меня должны любить, меня должны любить все! Меня должен любить каждый человек, и Бог тоже не исключение. И Он должен любить меня. И как только мы получаем просимое, то ощущаем, что произошло то, что должно было произойти. Господь о нас забывал, а теперь Он вспомнил, какой замечательный человек к Нему обратился. Вспомнил и дал ему Свою законную любовь. И сказал: «Как же, как же Я забыл о таком-то?! Он же такой прекрасный и чудесный! И вот он у Меня болеет и страдает. Я его сейчас же избавлю от страданий». Мы, конечно, не отдаем себе отчета в подобных мыслях, в сознательном виде они не обитают в нашей голове, но давайте вдумаемся, и мы увидим, что в подсознании именно это владеет нами. Это чувства, которые проистекают в нас от поклонения самому себе. Я – это нечто такое, кого все должны любить и кому все должны служить и содействовать. Это проявляется во многом, например в том, как мы реагируем на любую обиду. Те чувства, которые просыпаются в нас, откуда они? Внутри себя мы считаем, что нас нельзя обидеть, нас обижать – это великий грех. Мы не заслуживаем никакой обиды. Вспомним те чувства, которые овладевают нами, когда кто-то почему-либо отказывает нам в помощи. Мы испытываем негодование: как же так? нам все должны помогать! И эти страшные чувства, которые проистекают, повторяю еще раз, от поклонения самому себе вместо поклонения Богу, переносим мы и на Господа. Если мы поклоняемся не Богу, а прежде всего себе, то Господь для нас слуга и помощник. И молитвы наши на самом деле являются скрытым требованием, каким хозяин приказывает слуге: «Давай, Господи, вспомни обо мне. Неужели Ты не видишь, какой я достойный человек и как мне надо оказать всяческого рода помощь? А Ты допустил, что я так страдаю, что я так болею, что я так мучаюсь». Вот откуда, братья и сестры, произрастает это погибельное явление, о котором мы сегодня слышали в Евангелии.

Чтобы нам удостоиться блаженной участи самарянина, с благодарностью припавшего к ногам Господним, прежде всего нам надо сокрушить тот идол, который занимает место Бога в сердце нашем, – самого себя. Будем всячески стараться это совершить. А для этого все с нами случающееся – скорбное, неприятное и печальное, будем воспринимать не как ошибку Божию, Который проглядел, проследил и допустил неприятность для такого замечательного человека, как я, а как должное. Как, может быть, горькое, но необходимое лекарство, которым Господь исцеляет нас от страшного недуга поклонения самому себе. Будем принимать это как необходимость, и тогда и помощь Божию, и избавление воспримем с той же спасительной благодарностью, как этот самарянин. А благодарность эта откроет нам двери вечного спасения, и мы услышим голос: «Приди, наследуй Царствие Отца Моего, потому что вера твоя спасла тебя». Аминь.

Проповеди №7–36 произнесены в 2004 г.

Последние два воскресенья перед Рождеством Христовым Святая Церковь вспоминает святых отцов и праотцев. Это те святые угодники Божии, которые просияли своею святостью до пришествия Христа в мир. Сегодня особенно вспоминается святой род, который произрастил по плоти Приснодеву Марию – то достойное вместилище, в которое мог вместиться и воплотиться Господь наш Иисус Христос; тот род, который даровал нам праведного Иосифа, хранителя девства Марииного и воспитателя Младенца Христа. Вместе с ними мы вспоминаем пророков, пророчествовавших о Христе, и всех тех святых праведников, которые до пришествия Иисуса Христа хранили Закон Божий, правду Божию, вообще хранили память о едином Боге – Творце неба и земли.

Давайте посмотрим, братья и сестры, что представлял собой мир до пришествия Христова и во время Его пришествия. Это – море самых разных народов, впадших в самые разные виды нечестия: и телесного, и душевного, и духовного, во все мыслимые и немыслимые грехи. Люди дошли до того, что забыли о едином Боге, сотворшем небо и землю и вся яже в них (в том числе и самого человека), и славу Божества принизили до самых низких и безобразных образов. Люди поклонялись силам небесным, планетам и звездам, зверям и растениям, идолам, которых творили своими руками. В своих верованиях народы наделяли тех богов, которым они поклонялись, всеми страстями, которыми обладали сами: гневом, злобой, мстительностью, коварством, развратом и прочими. В такой мере нечестия пребывали почти все народы земные, и только небольшой народ на окраинах того цивилизованного мира хранил память о едином Господе, Творце неба и земли, чтил слова Божии, данные святыми пророками, и старался устроить свою жизнь не по законам греховной плоти, а по Законам Божественным. Это был народ Израиля. Но и этот народ, как мы читаем в книгах Ветхого Завета, все время впадал в нечестие, забывал истинного Бога, перенимал от окружающих его народов поклонение всяким мерзостям и идолам и отступал от Законов Божиих в угоду плоти своей. И этот народ непременно погиб бы, если бы не то семя праведников и святых, память которых мы сегодня праздновали и которые своей праведной жизнью соделали себя достойными, чтобы быть проповедниками слова Божиего; через которых Бог взывал к народу и чье огненное слово удерживало людей от падений и возвращало их вновь к истинному Божиему пути. Если бы этот праведный остаток не сохранился бы в мире, то не смог бы воплотиться Христос, потому что не было бы достойной утробы, в которую Он мог вселиться. А если даже и пришел бы Он в мир, и вочеловечился бы, то к кому было бы обращено Его слово? Не было бы того народа, который даровал Предтечу и Крестителя Господня Иоанна и первых Его учеников – святых апостолов, которые потом распространили слово Его по всему миру.

Вспомним историю из Ветхого Завета, когда Господь говорил с Авраамом о судьбе двух городов, погрязших во грехе, – Содома и Гоморры. Он говорил, что если найдет в этих городах десять праведников, то пощадит всю землю сию, потому что через этих десять праведников может слово Божье дойти и до всех остальных людей. Еще небезнадежен тот город, небезнадежен тот народ, в котором есть праведное семя, потому что оно может возродить его весь. А теперь посмотрим на мир во дни пришествия Христова. Там оставалось лишь маленькое праведное семя, которое мировая история – история войн, завоеваний, императоров, царей даже не замечает, но благодаря которому Христос воплотился и вочеловечился. Благодаря этому малому семени родилась и Церковь Христова. Его ученики, принявшие Дух Святой, разнесли Божественное учение и семена этого Духа Божиего по всему миру. И весь мир спасся через эту праведную закваску. Поэтому так важен подвиг этих людей для нашего с вами спасения, поэтому с такой благодарностью и воспевает их Святая Церковь и посвящает им специально два воскресных дня перед Рождеством Христовым, чтобы пробудить воспоминания о них в наших сердцах.

Теперь, братья и сестры, обратимся к нашим временам, и то, что мы сегодня слышали, применим к дню сегодняшнему. Мы и сейчас видим мир, погрязший в богоотступничестве. Где-то имя Божье совсем забыто. Где-то оно хулится и гонится, как недавно было в нашей стране. Где-то оно упоминается и вспоминается, ему воздается честь, но это только слова, потому что жизнью люди далеко отступили от Законов Божиих и хотя на словах поклоняются Христу, хотя на словах молятся Богу, но жизнью своей живут по законам мира сего, по законам плоти и плотских страстей, служат своим удовольствиям, но не Богу.

Посмотрим и на наш народ. Мы все переживаем за судьбу нашей Родины и не знаем, как Господь положит ее дальнейший путь, а ведь это зависит от того, найдет ли Господь тех десять праведников в нашей земле. Он не нашел их в городах Содоме и Гоморре, и они были погублены. Во дни пришествия Христова нашлось это малое семя, лишь малая горстка в мире, и Христос спас весь мир. И вот мы молимся и думаем, что будет с нашей страной, а это зависит от того, есть ли в ней эта горсточка верных, эта горсточка праведных, эта горсточка молящихся, истинно молящихся и истинно боящихся Бога. А хватит ли этой горсточки, чтобы через нее спасся весь народ наш и вновь воссияла бы земля русская и прославилась бы по всему миру не богатством, не мирскими достижениями, но святостью своею, как всегда славилась Святая Русь?

Обратимся и к себе самим. Мы много и часто говорим о спасении Руси, о спасении нашей Родины, но говорим слова ненужные, увлекаемся пустыми мечтами. Мы думаем, что какими-нибудь там демонстрациями, требованиями, письмами, реформами или даже какими-то делами, пусть с виду богоугодными, но внешними (крестными ходами, еще чем-нибудь), спасается наш народ. А он спасается именно от того, приложим ли мы себя к этой праведной закваске, через которую может вскиснуть все тесто, как сказано в притче Христовой (Мф.13:33), то есть спастись весь народ. Как мы будем жить? Своей жизнью праведной или неправедной мы вносим вклад или ко спасению и возрождению Святой Руси, или к погибели нашего народа, как неблагодарного и отвергнутого милости Божией.

Обратимся и к своей душе. Ведь и в нашей душе, если мы посмотрим на нее, увидим море греха, море страстей, бушующих в нас, с которыми мы не в силах совладать. Но не погибла наша душа, если в ней сохраняется праведное семя, праведная закваска. Если море греха бушует, но в середине этого бушующего моря остается сохранным островок святости и праведности, как это семя святых праотцев, к которому может привиться Христос, то через него Он может очистить и спасти всю нашу душу и тело. И вот сейчас, в преддверии Рождества Христова, будем всячески сохранять этот островок в душе нашей, потому что Христос рождается именно в нем и не может родиться в другом месте, где владычествует грех. Если сохраним мы для Него это святое место во глубине нашего сердца, то и в наших сердцах родится Христос, всесильный и всемогущий, и победит все наши бушующие страсти, все бесовское воинство, воюющее на нас, и никто и ничто нам с Ним не страшно. А спасемся мы – и вокруг нас спасутся тысячи, и весь народ русский снова будет светочем по всему миру и многих и многих приведет за собою в Царствие Небесное.

Сегодня первое воскресенье, следующее за Рождеством Христовым. В этот день Святая Церковь полагает память тех сродников Христовых, кто непосредственно был с Ним в пещере в день Его Рождества: праведного Иосифа Обручника и сына Иосифа от первого брака – апостола Иакова, брата Господня. Также сегодня мы вспоминаем праотца Христова – Давида царя, которому Господь обещал, что от семени его посадит на престоле Царя, и этот Царь будет царствовать вовеки (см.: Пс.88:4–5:36–38). И вот во Христе это обетование исполнилось.

В сегодняшнем Евангелии мы вновь слышим о том, как Господь через ангела Своего руководил жизнью святого семейства, руководил праведным Иосифом и как послушно Иосиф исполнял все ангельские повеления. В рождественские дни мы читали, как увидел Иосиф, что обрученная с ним Дева Мария, Которую он чистой взял от храма не для того, чтобы жить с нею, как супруг, а для того, чтобы хранить ее девство, вдруг зачала во чреве. Как человек, он помыслил блудодеяние, однако не хотел обличить ее перед людьми и наказывать, но, как праведник, хотел втайне отпустить ее, чтобы она не позорила его своим грехом. Вдруг ангел возвещает ему дивное чудо: «Не бойся, Иосиф, принять Мариам, жену твою, ибо зачатое во чреве есть зачатое от Духа Святого, и родится от нее Спаситель, Который спасет людей Своих» (ср.: Мф.1:20–21). Иосиф принимает это слово ангельское. Кто бы поверил таким странным словам? Кто бы не усомнился? Не многие. Потому и хранителем девства Девы Марии, и воспитателем Младенца Христа из многих был избран именно Иосиф, потому что воистину был праведен, обладал глубокой верой и уверовал в слова ангела, тем более что ангел подтвердил свои слова, напомнив пророчество Исаии о том, что Дева во чреве приимет и родит Сына. После этого Иосиф послушно исполнял все повеления, которые давал ему ангел. Как мы слышали сегодня, сначала ангел повелел ему бежать из страны Израилевой в Египет, так как Ирод хотел погубить родившегося Царя Иудейского, узнав об этом от волхвов. По слову ангела Иосиф послушно бросает все, бежит в чужую землю и скрывается там до тех пор, пока ангел не говорит ему: «Вернись, ибо умерли те, кто искал душу Младенца» (ср.: Мф.2:20). И вновь все бросает Иосиф, возвращается в землю Израилеву и по слову ангела поселяется в городе Назарете, где он и жил раньше до Рождества Христова. И там, как мы знаем, прошло детство и отрочество Христа.

Вспоминая сегодня праведного Иосифа, мы можем извлечь для себя великий урок, увидеть великий идеал того, как должна быть устроена жизнь праведного человека в миру. Рассмотрим жизнь святого семейства. Мы видим Пресвятую Богородицу, Которую мы именуем «честнейшей Херувим и славнейшей без сравнения Серафим», Которой тоже был посвящен отдельный день праздника – второй день Рождества Христова. И видим праведного Иосифа, мужа ее, а вернее Церковь именует его не мужем, потому что он в полном смысле не был ей мужем, но Обручником, хранившим ее девство и воспитывавшим Богомладенца. И мы видим, как в этом святом семействе является воля Божия о построении всякой семьи вообще. Конечно, святость Пресвятой Богородицы не сравнима со святостью Иосифа и со святостью никого из людей, ибо, повторим еще раз, мы чтим Ее не только превыше всех святых, но превыше Херувимов и Серафимов, то есть святость Ее превосходит не только святость людскую, но и святость высших ангельских чинов. Тем не менее мы видим, что Господь руководит святым семейством не через Марию, Пресвятую Богородицу, но через Иосифа. И Мария, Богородица, вместившая в Своем чреве Невместимого, беспрекословно подчиняется мужу своему. Также и Господь Иисус Христос, Владыка неба и земли, беспрекословно слушался отца Своего, пока он был жив, как повествует нам об этом Евангелие (см.: Лк.2:51). И здесь мы видим воистину исполнение повеления Божиего о семье, которое выражено в Посланиях апостольских, как пишет апостол Павел: «Жене глава – муж, а мужу глава – Христос» (1Кор.11:3). Хоть и велика святость жены, хоть и превосходит она святость мужа, но жене глава – муж, и она послушно подчиняется ему, а Господь руководит семьею не через жену, а через мужа.

Еще сегодня во Святом Евангелии мы слышали о первых мучениках, проливших свою кровь за Христа. Это четырнадцать тысяч младенцев, убиенных Иродом, и их память сегодня также празднуется Святой Церковью. Мы помним, что ангел Божий повелел волхвам не возвращаться к Ироду, и они не сообщили ему, где нашли родившегося Царя. И тогда Ирод, решив погубить Его, повелел уничтожить всех младенцев до двух лет в Вифлееме и во всех его окрестностях. И наполнилась земля кровью и слезами и стенаниями матерей, лишающихся чад своих. Здесь мы снова вспоминаем о том, как должна быть устроена семья, и о том, как мы отступаем от этих святых законов и какие беззакония творим в своих собственных семьях. Ибо и мы также проливаем кровь младенцев, и земля наша, как земля Вифлеемская, исполнена кровью невинно убиенных младенцев. Но только у нас все еще хуже. Там мы слышим плач и стенания матерей, что естественно по человеческой природе и по Божиему устроению человеческой души – матери всегда плачут о детях своих. А у нас мы не видим даже этих слез. Мы видим спокойствие, равнодушие и даже веселье, когда матери сами избивают чад своих и радуются об этом убийстве, как об избавлении от заботы и трудов.

Вот, братья и сестры, Божия правда, и вот наша жизнь. Давайте же мы с вами устремимся к этой Божией правде от безобразия нашей жизни. Велика разница между ними, непреодолимой кажется пропасть между тем, как повелевает Господь, и между тем, как это происходит в жизни у нас. Но лишь кажется она непреодолимой, ибо Помощник у нас – Сам Господь Иисус Христос. Ради того, чтобы преодолеть эту пропасть, Он пришел на землю, принял на Себя плоть человеческую и претерпел распятие и смерть. Помощница нам в этом также Пресвятая Богородица, превысшая и честнейшая всех ангельских воинств. Помощники нам в этом и святые угодники Божии, и прежде всего те, которых мы сегодня вспоминаем. Это и праведный Иосиф, и Иаков, брат Господень. Это и царь Давид, который задолго до пришествия Христа показал нам примеры и великой праведности, и смирения, и терпения, и покаяния, который оставил нам свои богодухновенные псалмы, чтобы через них мы учились правде Божией. Это и четырнадцать тысяч убиенных невинных младенцев, которые, казалось бы, пострадали ни за что, казалось бы, что здесь правда Божия нарушается: за что страдают невинные младенцы? Но они через это страдание сподобились славы Божией вместе с теми мучениками, которые в течение последующих многих веков постоянно проливали свою кровь и отдавали за Христа свою жизнь. И ныне эти святые младенцы – великие ходатаи за нас пред Господом, чтобы простились нам наши согрешения и даже страшный грех детоубийства, который мы или совершали сами, или сочувствовали ему, или содействовали, или просто советовали сотворить его; чтобы эта страшная пропасть, которая отделяет нашу греховную жизнь от правды Божией, была преодолена нами и чтобы правда Божия воцарилась в наших сердцах вовек. Аминь.

Сегодня совершено первое великое освящение воды. Перед этим мы слышали Евангелие о том, как Иоанн Креститель по гласу Божиему явился в пустыне Иудейской и начал крестить народ во Иордане. В данном случае слово «крестить» происходит не от слова «крест». Это просто сходные слова. По-церковнославянски это значит: «погружать». Иоанн погружал людей в воды иорданские, проповедуя покаяние во отпущение грехов, то есть не просто люди приходили к реке и погружались в воду, но исповедовали грехи свои и каялись в них. Иоанн говорил им: «Сотворите плод достоин покаяния» (Мф.3:8). Что значит: «плод достоин»? Не просто называйте грехи свои, не просто кайтесь, не просто входите в воду, а потом выходите из нее и возвращайтесь снова в свою грешную жизнь. Это путь пагубный. Иоанн Креститель говорил об этом людям. Но, к сожалению, так часто поступаем и мы. Омываясь благодатью Церкви Божией, очищаясь сначала таинством Крещения, потом таинствами исповеди и Причастия Тела и Крови Господних, мы выходим из храма и возвращаемся в ту же грешную жизнь, из которой пришли. «Сотворите плод достоин покаяния». Не просто придите, покайтесь и вернитесь к своим грехам, но исправьте свою жизнь, восстаньте на грех, объявите ему нещадную войну не на жизнь, а на смерть. Вот это будет плод достоин покаяния.

Люди стали спрашивать Иоанна Крестителя: «Что делать нам? Какой плод мы принесем?», потому что устрашились его слов, ибо он сказал: «Уже секира лежит при корне дерева, и всякое дерево, которое не сотворит плода добра, будет посечено и сожжено. Грядет вслед за мною Крепчайший меня. Я вас крещу водою, а Он крестит Духом Святым и огнем и соберет урожай с поля Своего и все негодное сожжет огнем, а пшеницу добрую соберет в житницы Свои» (ср.: Лк.3:9:16–17). А на вопрос людей: «Что же нам делать?» – Иоанн отвечал: «У кого есть две ризы, одну отдай неимущему, и у кого есть избыток пищи, да творит так же» (ср.: Лк.3:10–11).

Давайте и мы сегодня, братья и сестры, принимая великую благодать кропления и очищения водою, освященной великим чином, специальными молитвами, по которым испрашивается та же благодать, которую имела вода иорданская после того, как погрузился в нее Господь, и неся эту воду в свои дома, да сотворим достойный плод покаяния ко исправлению нашей жизни. Объявим и мы войну греху, греховным нашим обычаям, ибо только борющимся и подвизающимся воинам Христовым помогает святыня. Для всех остальных она в суд и в осуждение. Если кто-нибудь, живя во грехе, думает получить пользу или помощь, или исцеление от святыни, тот глубоко заблуждается. Господь на суде скажет ему: «Вот стоит рядом грешник, который не входил во врата Церкви, а ты входил и принимал благодать Мою. Великие святыни Мои ты брал в свои руки и вкушал, и пил, и кропился ими, и согрешил так же, как и он. Отправляйся в геенну огненную и будешь там гореть еще в более жарком пламени, чем этот грешник, который грешил, но хотя бы не осквернял святыню Мою». Вот так будет и с нами, если мы надеемся совместить в своей жизни Бога с дьяволом, святыню с грехом, благодать Божию со скверными делами. Лишь для того, кто борется и подвизается, кто воюет с грехом, святыня является великой помощью и подспорьем, лишь для него это – знамение победы. Ибо как бы ни были мы немощны, как бы ни был силен грех в нас, и по нашей вине, и по могуществу врага нашего – дьявола, с этими святынями Божиими мы обязательно окажемся победителями. Будем и мы, братья и сестры, вести эту войну неустанно, ибо, пока не сомкнутся наши очи и пока не упокоится во гробе наше тело, будет продолжаться эта война. А оружием нашим да будут все святыни, которые дарует нам Господь, и среди них – та вода, которой мы сегодня кропимся, пьем и принимаем в дома свои.

И первое наше испытание – это то, как мы будем подходить к святыне. Или мы, забыв о святости места сего, о том, зачем мы пришли, и о том, какую великую святыню мы принимаем, бросимся, расталкивая друг друга и хрюкая, как стадо свиней, пораженное бесами, бросилось в воду озера Геннисаретского (а это было святое озеро – по нему плавал Христос, но они от этого свиньями быть не перестали), чтобы быстрей взять побольше воды и уйти домой, или мы будем с благоговением, смирением и молитвою, помышляя о собственных грехах и не достоинстве, соблюдать святость места сего, принимать эту святыню и нести в свои дома. Аминь.

Поздравляю всех с праздником! Крещение Господне – великий праздник, в котором Христос явил Себя всем людям как Сын Божий. И не человек свидетельствовал об этом, даже не такой великий и богодухновенный пророк, как Иоанн Предтеча, а Сам Отец Небесный гласом с небес указал на Господа Иисуса Христа как на возлюбленного Сына Своего. В то время когда Он, погрузившись в иорданские воды, восстал от воды, отверзлись небеса, и глас Божий прогремел: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Нем же благоволи» (Лк.3:22). И третье Лицо Святой Троицы – Дух Святой в виде голубя сошел на Иисуса. Поэтому еще именуется этот праздник и Богоявление, ибо Господь в трех Лицах Своих явился нам в этот день.

В этот день даровано нам было великое таинство, рождающее нас в жизнь вечную. Конечно же, не для очищения от грехов и не для покаяния явился на Иордан безгрешный Господь и принял крещение от Иоанна Крестителя, а для того чтобы освятить воды и даровать нам через освященные воды рождение в жизнь вечную водою и Духом, которое все мы принимаем через Святое Крещение. А «кто не родится от воды и Духа, тот не может войти в Царство Божие» (Ин.3:5). Вы знаете, что таковых людей, как бы ни казались они нам добродетельными, достойными, мы даже не поминаем в церквах Божиих, потому что эти люди не рождены для вечной жизни. А грешников, убийц, разбойников, но очистившихся Святым Крещением, принимает Господь в Царствие Свое. Вот какое великое таинство нам было даровано.

В воспоминание об этих святых событиях каждый год дается нам благодать великого освящения воды специальным чином, специальными молитвами, которые вы только что слышали. Призыванием Святого Духа освящается вода и получает ту же благодать, ту же силу, что и вода в реке Иордане после того, как погрузился и восстал из нее Господь. И эта святыня преподается нам сегодня, и вы знаете великое знамение: эта вода не подвержена тлению.

И каждый раз во всех храмах на Крещение Господне священники обращаются к верующим с одним и тем же призывом. Только что мы говорили о великой благодати, нам дарованной. Давайте же относиться к святой воде как к святыне, а не как к товару, который дают бесплатно и который нам необходимо получить. Здесь не должно быть такого, как на бесплатных раздачах, когда все начинают давиться, толкаться, ругаться, только бы быстрей и побольше взять себе. Здесь не может быть такого, потому что «Дух дышит, где хочет» (Ин.3:8). Никто не может заставить Его присутствовать там, где Он не желает присутствовать или где Его оскорбляют недостойным поведением, грехом и рабством дьяволу. Так и от воды святой, которую мы возьмем, может отойти Дух Святой, если мы будем неблагоговейно и недостойно к ней относиться.

Часто приходится слышать, что вода испортилась. Хочется спросить: «А как вы ее брали?» Если в толчее и с криками, то ничего удивительного, если она испортится, потому что, повторяю еще раз, Дух дышит, где хочет, и никто, ни один священник не может удержать Его там, где Ему недостойно и непотребно быть. Поэтому всегда мы можем прийти за святыней, а взять простую воду. Или еще хуже того: взять святыню, которая станет для нас не водой, приводящей в жизнь вечную, а огнем попаляющим, которая будет нам в суд и в осуждение, как Иуде, который принял Святые Тайны, Тело и Кровь Христову, и после этого вошел в него сатана⁹³. Мы чаем получить исцеление и помощь, но если недостойно и неблагоговейно, забыв страх Божий, берем святыню и принимаем ее, то может она нам стать в суд и в осуждение, и вместо ожидаемой помощи найдут на нас бедствия и болезни. Давайте постараемся услышать это слово, чтобы святыня была нам к исцелению душ и телес и в жизнь вечную. Аминь.

Сегодня в евангельском отрывке, который читается в приближении дней Великого поста, ибо уже следующая неделя у нас – Неделя мытаря и фарисея, мы слышали историю мытаря Закхея (Лк.19:1–10). Этот отрывок должен быть нам знаком еще и потому, что это Евангелие читается всегда при освящении наших домов. Вот о чем в нем говорится. В городе Иерихоне жил некий человек, Закхей – старейшина мытарей, то есть по-нашему старший налоговый инспектор. И как говорит Евангелие, он был богат, повидимому, потому, что брал сверх положенного и присваивал себе, как делало большинство мытарей. Кроме того, эти люди всеми презирались, потому что они собирали подать на оккупантов, на римлян. И вот этот человек, грешный пред Богом и перед людьми, узнав, что в город пришел Иисус, захотел Его увидеть. А поскольку он был мал ростом и не мог увидеть Его из-за спин людей, то он, забыв свое начальственное положение и свой солидный возраст, лезет на дерево, только бы увидеть желаемое. Никакое наше движение души к Богу не остается у Господа незамеченным. Вот и этот порыв Закхея не остался без плода. Господь взглянул на него, сидящего в ветвях дерева, и, хотя Он видел его в первый раз, сказал: «Закхей, спускайся, ибо Мне надлежит прийти к тебе в дом», так как для Сына Божиего ничто не скрыто. И вот Закхей, который мечтал лишь только краем глаза увидеть Иисуса, радостный спускается с дерева и бежит домой готовить трапезу для того, чтобы принять возлюбленного им Иисуса с учениками Его. Но, когда они пришли в дом, многие стали говорить ученикам Христовым: «Почему Учитель ваш не брезгует есть и пить с таким грешником?» Услышав это, Закхей встал и сказал: «Господи, половину имения моего отдам нищим. А кого чем обидел, тому возвращу вчетверо». И тогда сказал Господь: «Отныне настало спасение дому сему, ибо и он, этот грешник и мытарь, потомок Авраама. А Сын Человеческий пришел, чтобы взыскать и спасти погибших, таких, как он, погрязших в грехах».

Давайте, братья и сестры, приложим этот евангельський текст к себе. И мы с вами – грешники, той же милостью Божией, что и Закхей. И мы с вами совершили такое же движение души: кто-то пришел в храм, кто еще как-то. И Господь увидел это и призвал нас к Себе. И вот сегодня мы предстоим Ему в этом святом храме. Мы видели величайшее таинство, доступное лишь верным: как хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Самого Христа. Мы видели это святое Тело и животворящую Кровь, мы причащаемся и принимаем эти святыни во оставление грехов и в жизнь вечную. И можно сказать, что не в наши квартиры приходит Господь, а в нас, и это еще большее, чем мы слышали сегодня о Закхее. А некоторые из нас и вовсе не делали никаких шагов к Богу, как, например, я. Я и на дерево ни на какое не лез (говорю, конечно, в переносном смысле), я и знать ничего не хотел об Иисусе Христе, но Христос Сам пришел ко мне и призвал меня. И таких среди нас много, я не один. И в этом нам оказана еще большая милость, чем Закхею.

А теперь обратимся ко второй части отрывка, который мы слышали. Когда Господь сказал: «Отныне настало спасение дому сему»? Тогда ли, когда увидел Закхея на ветвях дерева? тогда ли, когда сказал ему: «Слезай, Я приду к тебе в дом»? Нет. Но когда Закхей сказал: «Се, полимения моего, Господи, дам нищим, а кого обидел, возвращу вчетверо». И вот этого ждет от нас Господь в ответ на милость Свою к нам, грешным. Этих благодарных и покаянных деяний, которых Он дождался от Закхея.

Где же тот плод, который мы должны принести? Где же дела, которые здесь, в этих святых стенах, должны родиться в нас от той благодати, которую мы здесь принимаем? Где же плод святых молитв, которые мы приносим, святых таинств, которые укрепляют нас благодатью Духа Святого? Мы не видим, к сожалению, этого плода. Ни половину имения, ни четверти, ни десятой части мы не отдаем нищим. И попробуй какой-нибудь нищий попросить у нас пусть лишь десятую часть нашего имения, трудно даже представить, что он от нас услышит. Воздаем ли мы обиженным нами вчетверо? И этого нет. Мы крепко держимся за свое стяжание. Мы живем им, для него и ради него. Вот сейчас мы выйдем из храма, вернемся домой, и все займемся приумножением своего стяжания, как будто это есть великий дар, который будет служить нам вечно. А ведь это есть лишь средство, которым мы должны соделывать свое спасение, это есть то, посредством чего мы можем творить добрые, спасительные дела. Вот Закхей неправедное богатство использовал себе во спасение. А мы, допустим, имеем честно заработанное имение, мы не были, может быть, мошенниками и лихоимцами, как Закхей, но и праведно собранное может превратиться нам в погибель, если будем на него надеяться, если мы им и ради него будем жить.

Братья и сестры! Уже прошло Рождество, прошло Крещение, еще предстоит нам Сретение Господне, но взоры наши уже устремлены к Пасхе, к встрече Воскресения Христова. В преддверии этих великих дней будем делать то, что доступно каждому, ибо не каждому доступны бдения, ночные молитвы, постоянное посещение служб, строгие посты, о которых мы читаем в житиях святых угодников. Это доступно избранным, особенно людям, ведущим монашеский образ жизни. А творить милосердие, творить добро, и имением нашим материальным, и имением нашим душевным, доступно каждому из нас. И наше слово, и теплота нашей души, подаренные ближним, могут значить очень много и часто значат больше, чем материальная помощь. Конечно, не надо меня понимать так, что, когда у нас попросят хлеба, вместо хлеба будем утешать человека добрым словом: «Да ладно, ничего, потерпи». Но будем служить ближним нашим всем, что мы имеем. Это есть простой и удобный путь ко спасению, к которому призывает нас сегодня Господь через пример покаявшегося грешника Закхея. Последуем этому примеру и вслед за Закхеем услышим желанные слова: «Отныне настало спасение дому сему». Аминь.

Сегодня мы празднуем память многих замечательных святых угодников. Среди них Марк, митрополит Ефесский, который один отстаивал православную веру на Флорентийском Соборе и против католиков, и против предателей Православия, и против малодушных, уступивших напору противников, и своей твердостью и непоколебимым стоянием в вере спас Православие от погибельной унии с католиками.

Мы сегодня вспоминаем также преподобного Макария Египетского, великого пустынника, аскета, молитвенника, постника, удивившего своими подвигами весь мир и сподобившегося за них чрезвычайных дарований духовных.

Деяния этих святых велики перед Богом. Но есть, братья и сестры, у нас, православных, один враг, враг смертельный, который может навеки разлучить нас с нашим Господом и от которого не спасет ни вера, ни подвиги молитвы, поста, бдения, отшельничества и вообще никакие подвиги духовные. И вот, в преддверии Великого поста, чтобы этот наш подвиг не пропал впустую, Святая Церковь преподает нам сегодня притчу о мытаре и фарисее (Лк.18:10–14).

Вошли помолиться в храм два человека. Один из них был фарисей. Представители этого течения в иудаизме старались как можно строже соблюдать заповеди Божии, данные иудеям в Ветхом Завете, и этим славились среди людей. А другой был человек презренный, ибо исполнял должность мытаря – сборщика податей. Люди эти, во-первых, служили завоевателям – римлянам, а во вторых, обирали своих братьев, взимая с них лишнее помимо положенного. И вот фарисей начал молиться. Возведя очи к небу, он говорил: «Благодарю Тебя, Боже, за то, что я не такой, как другие. Я не прелюбодей, не хищник, я не такой, как этот мытарь. Пощусь, когда положено, всегда приношу в храм десятину от всего моего достояния и все прочие Твои заповеди исполняю».

Смотрите, братья и сестры, этот фарисей имел веру, может быть, и не такую, как великий Марк Ефесский, но истинную, казалось бы, спасительную веру в единого Бога, Творца неба и земли, и справедливо все свои достоинства возносил к Богу и благодарил Бога за них. Смотрите, этот человек совершал много духовных подвигов, может быть и не таких, какие совершал преподобный Макарий Египетский, но мы, возможно, не делаем и этого, особенно если вспомнить, что он десятую часть своих доходов приносил в храм. Многие ли из нас могут похвастаться такой добродетелью? Но, однако, все эти славные добродетели, безусловно необходимые для спасения, не приносят ему желаемого. Послушаем, что дальше говорит нам притча Христова.

Мытарь же даже взора своего не мог возвести на небо. Он стоял, опустив очи свои в землю, и, бия себя в грудь, говорил: «Боже, милостив буди мне грешному». Христос сказал Своим ученикам: «Сказываю вам, что второй (грешник-мытарь) вышел из храма оправданный более, чем первый (фарисей), потому что каждый, возносящий себя, будет смирен, а каждый, смиряющий себя, вознесется». Вот предупреждение нам о страшном грехе гордыни и превозношения, при котором не спасут ни вера, ни многие духовные подвиги. Даже если бы этот фарисей имел бы всю веру и мог бы и горы передвигать по слову Христову (см.: Мф.17:20), даже если бы он совершил множество великих подвигов и превзошел бы и Макария Великого, и других святых, – и это бы его не спасло при наличии гордости. Здесь можно вспомнить, как дьявол говорил преподобному Макарию Великому: «Макарий, я совершаю подвигов больше, чем ты. Ты мало ешь, а я совсем не ем. Ты мало спишь, а я совсем не сплю». Тем не менее дьявол обречен на погибель, потому что из-за своей гордыни ниспал на самое дно бездны, а Макарий, благодаря своему смирению, вознесся на небеса – то место, откуда ниспал сатана. Так вот и мы, братья и сестры, прежде всего должны заботиться о том, чтобы все наши труды духовные, чтобы все наши дела, которые мы творим ради Господа, чтобы все наши молитвы были действительно посвящены Богу и спасению нашей души, а не служили бы нашей гордыне, как это происходило у фарисея.

Мы сейчас уже говорили о святителе Марке Ефесском, который отстоял православную веру, чтобы она не была поглощена католиками. Многие спрашивают: а правильно ли это? Может, надо христианам объединяться? Чем плохи католики? Посмотрите, какие среди них есть подвижники, какие они совершали подвиги? При этом вспоминают и Франциска Ассизского, и мать Терезу, которая денно и нощно служила бедным и больным, и других католических святых, которые действительно совершали великие подвиги. Можно посмотреть и на другие веры – и на мусульман, и на индуистов, и на буддистов. И там мы увидим людей, непрестанно молящихся, людей, совершающих подвиги поста, бдения и отказа от всего земного, людей, отдававших жизнь за веру свою. Все это мы там найдем. Больше ли, чем в Православии, меньше ли, но там это есть. Так, может, зря Марк Ефесский так ратовал за сохранение Православия от этих чужеродных влияний? Может, лучше нам, всем верующим людям, объединиться? И вместе мы бы были сила, и шли бы к Богу, и было бы легче нам идти к Богу?

Но нет. Если мы внимательно посмотрим, то увидим, что одной вещи мы не найдем нигде, кроме как в православной вере, кроме как в нашей Святой православной Церкви, – это истинное смирение. Посмотрим на представителей других вероисповеданий. Человек духовно опытный сразу почувствует в католиках дух гордости и превозношения. То же самое касается всех других вер и верующих. И в неверующем мире также встречаются и подвиги самоотвержения, и многие другие добродетели. Но нигде мы не найдем того единственного золота, которое открывает нам врата Царствия Небесного, – золота смирения. А без него никто в Царство Небесное не войдет, ибо возносящий себя будет смирен и остановлен у врат Царства Божия, как бы он ни надеялся и ни уповал на свои добродетели и подвиги. А смиряющий себя и почитающий себя великим грешником будет вознесен и прославлен.

Давайте и мы, братья и сестры, вступим на путь Великого поста с желанием обрести смиряющее нас познание собственных грехов. Потому что невозможно смириться по-иному, кроме как осознать себя несчастным и последним грешником, как евангельский мытарь. И не надо говорить себе, что мы не ведем такую погибельную жизнь, как этот мытарь, не обманываем и не обираем наших братьев, не предаем свою Родину и народ. Нам потому и приводится сегодня эта притча, что пост должен послужить нам не для того, чтобы мы возгордились и превознеслись перед ближними нашими: «Мы соблюдаем заповеди, а они, грешники, пьют, едят, веселятся. Мы постимся, и за это будем у Бога прославлены, а они будут мучиться в геенне огненной». Подвиг поста, подвиг молитвы, которые мы Богу принесем, должны открыть нам очи нашего ослепленного сердца, чтобы мы увидели наши грехи воочию, и это смирило бы нас. Мы часто лишь говорим, что мы – грешные, а на самом деле себя таковыми не считаем. А надо, чтобы мы непритворно, как этот мытарь, не смели бы очей возвести на небо, и просили бы у Бога только одного: «Смилуйся надо мной, грешным». Вот к этому должен быть направлен наш труд. И это покаяние, и это смирение дарует нам прощение всех грехов наших, даже если бы они были в тысячу раз больше, чем у мытаря, и откроет нам двери в Царство Небесное. Ибо всякий смиряющий себя вознесется и будет Богом прославлен. Аминь.

Поздравляю всех с праздником, братья и сестры! Сегодня, за две недели до начала Великого поста, Святая Церковь напоминает нам о покаянии. Ибо Великий пост дан нам Отцами Церкви прежде всего для того, чтобы мы, чада церковные, обрели покаяние. А покаяние из самых глубин греха любого человека может возвести в дом Отчий, в Царство Небесное. И чтобы мы твердо держали это в сердцах своих, Святая Церковь предлагает сегодня в евангельском чтении притчу о блудном сыне (Лк.15:11–32), которую поведал Христос Своим ученикам и всем, кто шел вслед за Ним и слушал Его слова.

Два сына было у отца. И вот младший из них, стремясь, как и все в юности, к самостоятельности, говорит отцу: «Отдели мне мою часть наследства». Он получил свою часть наследства и ушел из дома отеческого, думая, что с таким богатством будет жить счастливо и безбедно. Но богатство быстро расточилось в его блудной жизни, и он начал нуждаться. В результате он нанялся к одному из чужестранцев в той стране, где обитал, пасти свиней. И желал насытиться того корма, который дают свиньям, но даже этого не давали ему досыта. И тогда, придя в себя, он сказал: «Что же происходит? Что же я творю? В доме отца моего даже слуги получают довольно хлеба, а я здесь погибаю от голода. Пойду к отцу моему и скажу: “Отче, согрешил я перед Богом и перед тобой. И уже недостоин я больше называться сыном твоим, но прими меня хотя бы как наемного слугу”». И когда он был еще в пути, еще не дошел до отеческого дома, вышел отец ему навстречу, обнял его, расцеловал и сказал слугам: «Принесите его одежду, которую он носил в доме моем, дайте перстень в знак того, что он тоже владелец этого имения, и наденьте на руку его». Но сын, испытывая истинное покаяние, не ищет выгод и, несмотря на то что отец возвращает ему прежнее достоинство, говорит: «Недостоин я называться сыном твоим. Прими меня хотя бы как наемного слугу». Но отец принимает его как сына, велит заколоть в честь его возвращения тельца и устроить пир. В это время старший сын, возвращаясь с поля, услышал пение, праздничные голоса и спросил, что происходит. Ему сказали: «Вернулся брат твой, и отец велел заколоть упитанного тельца для встречи его». Тогда обиделся старший сын и не захотел принять участие в этом пире. Отец просил его, но он говорил: «Я столько лет служу тебе, и ты никогда не дал мне даже козленка, чтобы я попировал с друзьями моими. А когда вернулся этот брат мой, который с блудницами расточил твое имение, ты заклал ему упитанного тельца и устроил такой великий пир». А отец говорит ему: «Ты всегда со мной, и все мое было твое. Не скорбеть тебе подобало бы и не обижаться, но радоваться, что брат твой, который погиб, вернулся к нам, потерян был для нас, и нашелся».

Итак, братья и сестры, покаяние блудного сына возвело его в прежнее достоинство, вернуло его в дом Отчий, куда и мы все стремимся. Но есть у этой притчи еще один смысл, он относится к разным народам. Младший сын – это народы языческие, которые, оставив Бога, блуждали неизвестно где, поклонялись неизвестно каким идолам, изобрели себе самые нелепые верования и возымели самые развращенные обычаи. Но потом эти народы, услышав апостольскую проповедь о Господе Иисусе Христе, нас ради пострадавшем и воскресшем, о Том Самом упитанном Тельце, закланном за нас, Который поминается в этой притче, покаялись и вернулись в дом Отца. А народ еврейский, который всегда имел истинную веру, имел от Бога данные заповеди, слышал пророческое слово, оскорбился и отошел от пира Отеческого, который устроил Господь для всех уверовавших, для всех покаявшихся. Не захотел еврейский народ разделить трапезу с покаявшимися язычниками, и так и остался вне пира Христова. И вот сегодня мы – сопричастники этого пира, причастники Тела и Крови Господних, а народ иудейский в своем упорстве все стоит вне стен истинной Церкви и лишен этих даров.

Думается мне, братья и сестры, что эту притчу можно применить и к нашему народу, народу русскому. Ведь и он один из тех языческих народов, которые, как блудный младший сын, вернулись к Отцу своему, услышав проповедь о Христе. Но давайте посмотрим, что с ним произошло дальше. Посмотрим на уже православную Русь, Русь Святую. Под этим именем она была известна во всем мире. Народ русский затмил все иные православные народы. Русское государство стало светочем и центром православия, а Церковь Русская заняла главенствующее положение, и не благодаря какой-то мирской силе, власти и мощи, но лишь благодаря святости и благочестию своих угодников и подвижников и любви к святости нашего народа. И вот этот народ, как блудный сын, покидает дом Отца своего, Который столько ему дал, Который из состояния диких и кровожадных племен возвел его в великую силу и славу, даровал ему вместо малого и пустого места, которое занимали славянские племена, шестую часть Земли, изобилующую всем, что только может дать земля человеку. Русский народ все это оставляет и отправляется на страну далече, прельстившись баснями о том, что он может стяжать себе неистощимое богатство земное и построить себе рай на земле.

Чем прельстили нас? Рассказами о коммунизме, о том, что всем всего будет довольно, что каждый может трудиться, сколько он способен и хочет, а получать столько, сколько в него влезет. Это и есть свиной корм. Посмотрите на свинью, когда ей приносят корыто с едой. Разве не так же она себя ведет, разве не это ее идеал? У нее точно такой же идеал – чтобы давали побольше и можно было взять, сколько влезет. Вот и наш народ прельстился этой свиной пищей и пошел вслед за ней, но не получил ее досыта. Вместо обещанного рая на земле мы получили голод, тюрьмы, лагеря, разруху, которую с трудом потом преодолевали. Потом мы отказались от коммунизма, поняв, что это была пустая мечта, иллюзия, обман. Мы захотели подражать западным народам. Мы сказали: «Посмотрите, как у них всего много – на каких машинах они ездят, в каких красивых домах живут, в каких одеждах они ходят и какую обильную пищу едят. Давайте и мы сделаем так же, чтобы и у нас все это было». Но это все тоже есть корм свиной, который потребен не человеку, ибо человеческая душа не может им напитаться. Сколько бы она его ни вкушала, она будет голодна. А может совсем забыть о своем человеческом достоинстве, и человек воистину уподобится свинье, которой ничего не надо, кроме как уткнуться в корыто и потреблять, потреблять, потреблять... Мы пошли за этим идеалом, но опять не можем насытиться этого свиного корма вдосталь. Не позволяет нам Господь.

А дальше в истории нашего народа начинается расхождение с той притчей, которую мы сегодня слышали. Блудный сын, опомнившись, сказал: «Возвращусь в дом отца моего». Но разве может кто-нибудь из нас так сказать о себе? Подумал ли кто-либо из нас: «Как я ужасно живу. Зачем я забыл Бога, Которым жили мои отцы, деды и прадеды? Вернусь я к их жизни, вернусь я к Богу отцов моих. С покаянием припаду к ногам Его, может, Он простит меня». Кто из нас так подумал? Может быть, какие-то единицы и есть, но не я, могу сказать про себя однозначно. Думаю, что и большинство из здесь предстоящих также не посещали подобные мысли. А что же случилось с нами? Был у нас старший брат, но не такой, как в этой притче. Это – мученики и исповедники, которых мы сегодня вспоминали, которые пытались образумить русский народ и говорили: «Люди, куда вы идете? От чего вы отказываетесь, от чего вы отвращаетесь? Какой великий грех вы творите. На какое горе и беды вы себя обрекаете, когда оскорбляете не человека, но Бога. Бога, Который даровал вам все. Который даровал вам великие милости, ту землю, на которой вы живете, и то государство, в котором вы существуете». Но их никто не слушал. Мало того, что их не слушали, вместо этого на них воздвигли лютые гонения. За одно имя Христово гнали, заключали в тюрьмы, казнили, убивали, пытали и мучили множество людей.

Взгляните на икону новомучеников, которая лежит сегодня на аналое. Мы видим там и епископов, и священников, и монахов, и мирян разных сословий – от царских особ и князей царского дома до простых крестьян и рабочих. Никого не щадило это лютое время. Какое бы человек ни имел звание и достоинство, самое высшее или самое низшее, был ли это убеленный сединами старец, или юноша, или даже совсем еще ребенок, как царевич Алексей, – все они пострадали за Христа и за нас с вами, ибо пытались сохранить веру в себе и удержать ее в нас. Можно сказать, что время их не пощадило, но можно сказать и по-другому: время их возвысило и превознесло. Ибо, как мы слышали сегодня в Евангелии, Господь говорит страдающим за Него: «И волос с головы вашей не погибнет. В терпении вашем обрящете души ваши» (Лк.21:18–19). То есть обрящете для вечной жизни. Эти страдания вознесли их на самую высоту Небесную, в дом Отца своего вернулись они прямым путем. Как стрелы, пущенные в небо, взлетели они на Небеса от мирской, простой, обыденной и прежде мирной и безбедной жизни. И вознеслись к самому Престолу Царя Небесного, ибо мученики имеют особое дерзновение, особую славу среди прочих святых перед Господом.

Но что же мог бы сказать этот сонм святых угодников, если бы он хоть мало походил на того старшего брата из притчи, о котором мы сегодня слышали? Он говорил бы: «Господи, покарай этих нечестивцев (ведь так говорили очень многие древние пророки). Мы говорили им, а они не слушали нас. Вместо того чтобы поблагодарить нас за то, что мы пытались их удержать и образумить, они ополчились на нас, как дикие звери. Посмотри, каким истязаниям и мучениям они нас подвергли. За что? Только за то, что мы мирно пытались донести до них слово Твое. Погляди на этих нечестивцев, как они разорили те дивные храмы, которые воздвигли святые Твои. Как они обходятся с ликами Твоими, и Пречистой Твоей Матери, и всех святых. Какому поруганию они их предают, как они хулят имя Твое. Да пусть падет на них огнь и сера, как пали на Содом и Гоморру, ибо нечестие их намного превышает нечестие этих городов (ведь эти города никогда не знали Христа, никогда не знали славы Божией)». Но вместо этого они предстоят пред Престолом Божиим и молятся за нас. И просили, и просят, и будут просить, чтобы Господь помиловал и спас каждого человека, и в первую очередь их соотечественников – народ русский. Их молитвами Церковь Божия не погибла до конца в этих лютых гонениях, все время оставался некоторый святой остаток и никогда не угасал.

Но, наконец, прошли времена безбожного плена, хотя мы для этого не пошевелили и пальцем. Вспомним, как мы вели себя. Даже если кто-то из нас и имел веру, разве кто-нибудь дерзнул ее исповедовать, разве кто-то добивался, чтобы ему разрешили веровать, молиться, ходить в храм? Мы, не стесняясь, говорим о том, что мы думали одно, а говорили другое, ведь такое было время. Мы, не стесняясь, признаем себя иудами, потому что это есть грех Иудов – предательство Христа за наше теплое место, за наши зарплаты, чтобы не дай Бог ни в чем не потерять, не потерпеть никаких утеснений. Мы отрекались от имени Христова. Даже те, кто имел веру в душе, устами произносили на Него то, что от них требовалось, и то, что их заставляли произносить. Повторяю, мы и палец о палец не ударили, чтобы низринулось это Вавилонское пленение, эта власть безбожная, чтобы свобода веры вернулась на землю русскую. Это сделали за нас наши братья и сестры, ходатайствующие за нас на Небесах. Это они умолили Отца Небесного, и Он не только сохранил Церковь в годы гонений, но как Вавилонский плен кончился через семьдесят лет, так через семьдесят лет кончилось и это пленение. Сама по себе рухнула эта безбожная власть, и, по одному из пророчеств старческих, пришли неизвестные и восстановили Православие. Люди, которых никто не знал и не ведал, вдруг поднялись наверх государственной власти, открыли храмы, разрешили нам их строить, да и не только разрешили, но и помогли. Разве мы построили новые храмы и восстановили старые? Может ли кто-нибудь сказать, что он все свое имение приносил на строительство храма? Нет. Если бы только нашими приношениями все это восстанавливалось, ничего бы у нас не было. Хотя наши предки строили храмы действительно своими силами и своими средствами, но мы уже на это не способны, мы и крохи жалеем отделить от нашего стяжания. Но пришли, как я уже говорил, неизвестные и помогли нам. Те начальники, которые прежде гнали и преследовали веру, стали оказывать помощь. Сильные мира сего, вместо того чтобы разрушать, стали восстанавливать и возводить. И вот в результате вновь сияют храмы по лицу земли нашей, вновь они открыты. Нам не только не запрещают, нас призывают войти в храм Божий. Что это, как не то, что Отец Небесный вышел нам навстречу. Но не в ответ на наше покаяние, как в притче о блудном сыне, а лишь в ответ на молитвы и прошения наших братьев и сестер, проливших кровь за Христа и теперь имеющих великое дерзновение в молитве перед Ним.

И вот мы предстоим с вами в храме, мы вошли сюда. После того, что вы сейчас слышали, подумайте, что будет с нами, если мы опять будем повторять судьбу блудного сына. И не только в том, что мы отвратимся от веры, а и в том, что мы, приходя сюда, будем просить у Отца то, что он просил, а именно: «Отдели нам нашу часть имения». А ведь очень многие приходят сюда за этим и только за этим: «Дай нам от нашего наследства, как детям Твоим, чадам Твоей Церкви. Дай нам наше земное благополучие. Дай нам, чтобы мы пожили безбедно и счастливо на земле, чтобы все у нас было в порядке, чтобы мы не болели, чтобы всего нам хватало». Если мы приходим только за этим, то мы действительно повторяем слова блудного сына. Какому же наказанию подвергнемся мы, не своим покаянием, но молитвами святых отец и матерей наших вернувшиеся сюда, в дом Отчий, если мы вновь и вновь отвращаемся от Него? И вот в преддверии Великого поста, где мы услышим призывы к покаянию, призывы к очищению, призывы к стяжанию христианских добродетелей, давайте уготовим себя на то, чтобы избрать другой путь. Чтобы нам просить не о том, чтобы Отец наш Небесный выдал нам нашу часть имения сюда, на землю, а о том, чтобы мы вошли в дом Его на вечные времена, как сонаследники Царства Христова вместе с отцами, братьями и матерями нашими, которых мы сегодня поминаем, которые за нас пролили свою кровь и которые своими молитвами спасли нас от погибели. Аминь.

Сегодня у нас двойной праздник. Промыслом Божиим на сегодняшний день пришлось воскресенье перед началом Сырной седмицы – масленицы, отстоящее на неделю от начала Великого поста. Это воскресенье Церковь посвящает воспоминанию о Страшном суде. И на этот же день пришелся праздник Сретения Господня, который совершается на сороковой день после Рождества Христова.

Почему на сороковой день? Потому, что в древнем Израиле по закону Господню каждый младенец на сороковой день должен был приноситься в храм на посвящение Господу (как сейчас на сороковой день мы приносим младенцев ко Святому Крещению) и должна была приноситься жертва. И вот родители Иисуса Христа, Пресвятая Богородица и праведный Иосиф, в точности исполнили эту заповедь, как исполняли все заповеди закона, и на сороковой день пришли с Младенцем Иисусом в храм Господень, принеся жертву, которая была положена для самых бедных и неимущих людей: два птенца голубиных. Более состоятельные люди, владеющие землями, скотом, приносили в жертву ягненка, а неимущие, бедняки, каковыми были праведный Иосиф и Пресвятая Богородица, приносили голубиных птенцов.

В этот день в храме пребывали двое праведных людей: Симеон, которого Церковь именует Богоприимцем (сейчас мы увидим почему), и праведная Анна пророчица. Симеон был древним старцем, прославленным мудростью своей среди людей израилевых. Как свидетельствует о нем Писание: «Дух Святый был на нем» (Лк.2:25), и было ему обещано Господом, что он не вкусит смерти, пока своими глазами не увидит явившегося на землю Христа Господня (см.: Лк.2:26). Старец Симеон прожил почти четыреста лет в ожидании исполнения этого обещания и уже желал разрешиться от бремени жизни сей и отойти ко Господу. И вот он видит вносимого в храм Младенца, Которого принесли бедные родители, и Дух Божий, Который был на нем, открывает ему, что этот смиренный Младенец и есть Тот обещанный Богом Царь Небесный, Царь Вечного Царства, Спаситель всего мира – Христос. Симеон берет на руки Младенца и произносит те слова, которые мы слышали сегодня и слышим на каждой вечерней службе: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром; яко видеста очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред ли цем всех людей, свет во откровение языком (то есть народам, не знающим Тебя), и славу верных Твоих народа Израилева» (см.: Лк.2:29–32). И Анна пророчица, вдовица, которая всего лишь семь лет прожила с мужем, а потом, овдовев, день и ночь служила Богу постом и молитвой и уже достигла восьмидесяти четырех лет, услышав эти слова, вознесла хвалу Господу и пошла по всему граду Иерусалиму благовествовать всем благочестивым людям о том, что Спаситель явился и уже был принесен Младенцем в храм Господень. Так произошла первая встреча Господа Иисуса Христа с Его людьми. В Рождестве Его о Нем, как о Мессии, узнали лишь немногие: пастухи, которым поведали ангелы, и волхвы, которым это было открыто через звезды. А в этот день через праведных пророков Симеона и Анну весть о явлении Спасителя разнеслась по всему Иерусалиму.

Было это, братья и сестры, уже более двух тысяч лет назад. И мы с вами не сподобились увидеть Господа Иисуса Христа во плоти на земле, но веруем, что нас ожидает другая встреча с Ним. Воспоминанию об этом событии как раз и посвящает Церковь сегодняшнее воскресенье. Если говорить точнее, то не воспоминанию, потому что оно еще не наступило, а размышлению об этом, еще не наступившем, но неизбежно грядущем событии – о Страшном суде Божием. Именно на Суд второй раз явится Господь. Если первый раз Он явился в виде смиренного Младенца, Которого внесли в храм Господень двое бедняков, то во второй раз Он явится во славе, в окружении ангельского воинства. Как молния на небе, которая видна от конца Вселенной до конца Вселенной всему миру, так будет явление Сына Человеческого (ср.: Мф.24:27). Весь мир узрит Его, грядущего на облаках со славою и силою многою. И тогда соберутся все перед Ним: и любившие Его и ненавидевшие; и служившие Ему и отвращающиеся от Него. Соберутся пред Господом все живые и восстанут в этот миг все мертвые. И обитающие в обителях блаженства души праведников, и содержимые в аду души грешников – все вновь обретут свои тела. И тогда мы, доживем ли мы до этого на земле или будем уже разлучены с телом своим и воскреснем, но в любом случае все здесь предстоящие вместе со всеми людьми, которые живут сейчас, жили прежде нас и будут жить после нас, все мы увидим Господа. И это будет новое Сретение Господа нашего Иисуса Христа.

Но давайте вспомним слова, которые мы слышали в сегодняшнем Евангелии и которые праведный Симеон сказал родителям Господа Иисуса Христа, Пресвятой Богородице и праведному Иосифу: «Вот лежит Сей на падение и на восстание многих» (Лк.2:34). Первая встреча со Христом призывала всех людей ко спасению, открывала всем путь в Царство Небесное. И всем, кто жил тогда в Иерусалиме, и во всей Иудее, и во всем мире, и всем последующим поколениям, и нам с вами, это пришествие Христа в мир открыло двери ко спасению. Второе же Его пришествие, вторая встреча с Ним будет одним на восстание, а другим на падение. И для нас с вами, живущих сейчас на земле, решается вопрос: что будет для нас эта ожидаемая встреча? Будет ли это вид страшного Судии, осуждающего нас заслуженно на вечные муки, или это будет лик милостивого Спасителя, Который отверзет нам двери Царствия Отца Своего? А решается это нашей сегодняшней жизнью, каждым нашим днем. Быть может, этот пост, который грядет, и решит участь нашу. Как мы его проведем? Постараемся ли мы всеми силами своими послужить Господу в эти святые дни или предадимся небрежению? А может быть, погрузимся в суету, как всегда мы бываем погружены в суету мирских забот, дел, треволнений, печалей и радостей? Поэтому-то перед каждым Великим постом Святая Церковь специально напоминает нам о грядущем Суде. О том, что встреча с Господом нашим Иисусом Христом может быть для нас величайшей радостью, а может быть величайшим страхом и началом беспросветного мрака. И что это будет, решаем мы с вами. Господь призывает нас к Себе, но мы либо ответим на Его призыв, либо отвратимся от Него и изберем мирское преуспеяние, житейские сласти, жизнь на земле, которая рано или поздно кончится. И если мы изберем это, то наследуем муку вечную. Вот, братья и сестры, помня об этом, давайте со страхом и трепетом готовиться к святым дням, которые наступают, с тем, чтобы этот пост явился для нас не еще одним вкладом в непрестанную копилку наших грехов, которую мы и так пополняем каждый день, а шагом ко вратам Царствия Небесного. Аминь.

В последнее воскресенье перед Великим постом, в Прощеное воскресенье, приглашаю и призываю всех сегодня вечером на вечерню с чином прощения. Как мы слышали сейчас в Евангелии, если мы не простим согрешающих против нас, то и Отец наш Небесный не простит нам согрешений наших (см.: Мф.6:15).

Сегодняшнее воскресенье Святая Церковь всегда посвящает воспоминанию об изгнании Адама из рая. Мы все помним это событие, описанное в Книге Бытия (Быт.3:1–24). Господь поместил первых людей, Адама и Еву, в раю, где они имели все благопотребное для тела. Райский сад питал их без всяких трудов, но главное – там было райское блаженство для их душ. И блаженство это заключалось в общении с их Творцом и Создателем, в благодати Духа Святаго, которое осеняло их души. Древо жизни, растущее посреди райского сада, своими плодами даровало им вечную жизнь, бессмертие, так что этому блаженству не должно было быть конца. Господь дал заповедь человеку в раю – возделывать райский сад. Это было сказано не в прямом смысле, ибо сад райский не нуждался в возделывании, он произрастал сам, но в хранении его от всякия скверны и в усовершенствовании в познании творения и Творца должен был проводить свое время человек. От этого делания его блаженство в раю должно было постоянно возрастать все большим и большим соединением со своим Творцом. Но человек сам положил конец этой блаженной жизни. Мы знаем, что Ева и Адам поддались на словеса искусителя, который предложил им нарушить заповедь Божию и вкусить от древа, от которого Господь запретил им вкушать, – древа познания добра и зла. Искуситель прельстил их вкусом плода, а главное – гордыней, обещав им, что они станут как боги после того, как вкусят от этого древа. Адам и Ева поверили льстивым словесам и вкусили запретный плод, и не только не стали как боги, но и лишились той благодати, которую имели прежде. Они были изгнаны из рая в мир сей. Древо жизни стало закрыто для них, и в человечестве воцарилась смерть. В наказании за грех свой они лишились райских плодов, которые произрастали сами, но в поте лица своего заповедал им Господь добывать хлеб. «Терния и волчцы произрастит тебе земля», – сказал Господь Адаму. «В муках будешь рожать чад своих», – сказал Господь Еве.

С тех пор и до наших дней мы все, чада Адамовы, несем на себе горький плод Адамова изгнания. Мы все, как и он, изгнанники и наследуем эту землю изгнания. Мы не повелеваем природой, но боремся с ней, как царь с непокорными подданными. В поте лица добываем хлеб свой, проводим жизнь свою в трудах, скорбях, болезнях и в муках рождаем чад своих. И после этой кратковременной жизни, исполненной трудов и скорбей, мы побеждаемся смертью. Так мы живем. Но, несмотря на то, что неопровержимые последствия Адамова изгнания сопровождают нас всю нашу жизнь, мы умудряемся забыть о том, что мы изгнанники, и о том, откуда мы изгнаны. Мы об этом не помним. Мы обуреваемы множеством стремлений и желаний. Но все эти стремления и желания сводятся лишь к одному – как сделать нашу жизнь в изгнании более легкой и приятной. Мы постоянно заботимся о том, как уменьшить те труды, в которых мы должны добывать свой хлеб, как избавиться от тех терний и волчцов, которые произрастает нам земля, как продлить свою жизнь и отсрочить момент смерти. Каждый человек в отдельности и все человечество в целом бросает все свои силы на решение этих проблем. А ведь только стоит вспомнить нам рассказ о нашем изгнании из рая, как сразу становится ясно, что все должно быть совсем не так. К чему нам бороться с определением Божиим, ибо это Господь осудил нас на то, чтобы в поте лица добывать свой хлеб? Это Он осудил нас на скорбную жизнь на земле. Это Он осудил нас в муках рождать чад своих. Так неужели человек сумеет победить Бога и отвести от себя наказание Божие?! Господь сказал нам, изгнанникам: «Прах ты, земля, и в землю возвратишься». Так неужели же сможет разум человеческий изменить это постановление Божие и избежать той неизбежной телесной смерти, которая неминуемо грядет для каждого из нас?

Так чего же должен желать человек и к чему стремиться? И об этом ясно нам говорит библейский рассказ: к возвращению в те райские обители, из которых он ниспал. Ибо еще первым изгнанникам Господь сказал, что от их семени произойдет Тот, Кто сотрет главу змия, соблазнившего их на грех (мы помним, что дьявол явился в виде змия), что привело к изгнанию их, и вновь откроет им и потомкам их дорогу к райскому блаженству.

И мы с вами, братья и сестры, сподобились жить в то счастливое время, когда это обетование уже исполнилось. Ибо пришел уже этот обетованный Потомок Адама и Евы, с одной стороны, и Сын Божий, с другой стороны. Явилось невиданное чудо – Сын Божий стал Человеком, чтобы вновь вернуть людям достоинство сынов Божиих в раю. И эта дорога нам открыта. Мы слышали вчера вечером в песнопениях, как сидел Адам против входа в рай, закрытый для него, и горько плакал об утерянном блаженстве. Если Адам, которому только в далеком потомстве был обещан Избавитель, так скорбел и рыдал об утраченном рае, то тем более мы, живущие во дни Нового Завета, который Господь заключил с людьми после пришествия Спасителя, искупившего нас Крестом Своим от проклятия, лежавшего на нас после того, как согрешили наши прародители Адам и Ева; тем более мы, которым открыта дорога к райскому блаженству, должны все свои силы и стремления обратить на то, чтобы вернуться туда, откуда был изгнан Адам.

И вот об этом напоминает нам Святая Церковь. Ради этого мы с вами живем. Не для того, чтобы избежать смерти телесной, которая неизбежна, но для того, чтобы победить смерть духовную, которая есть разлучение души от Бога. А кроме того, и тело наше после временной смерти во дни Страшного суда вновь соединится с нашей душой, чтобы уже воцариться в райских обителях навсегда, если только мы сумеем это вымолить и заслужить. Ради этого блаженного возвращения в рай мы с вами молимся, ради этого мы с вами стоим здесь, под сводами святого храма. Ради этого мы сейчас готовимся к Великому посту, чтобы заповедью поста искупить то нарушение поста, которое совершили наши прародители. Адам и Ева вкусили запретный плод, а мы готовимся к воздержанию от избытка яств, чтобы послушанием вернуть себе утраченное блаженство. Но если мы забудем о цели нашей жизни, то все наши труды окажутся бесполезны для нас. Если мы молимся, постимся, стараемся исполнять заповеди Божии только лишь для того, чтобы лучше прожить здесь, на земле, в этой темнице, в этой ссылке, в этом месте нашего изгнания, то тщетны наши труды. Они не принесут нам никакой пользы. Мы и здесь, на земле, отказываемся от сластей земных (хотя бы постом), претерпеваем труды, которые можно не претерпевать (стояния на службах, молитвы), и в будущем ничего не наследуем. Так вот, чтобы это пагубное разочарование не постигло нас в страшный день, когда предстанем мы пред Господом и когда будет решаться наша будущая участь, сегодня Церковь Христова напоминает нам историю Адама, его жизнь в раю и его изгнание.

Итак, братья и сестры, удержав в памяти этот рассказ, пустимся в предлежащий нам путь Великого поста – особое время в жизни каждого человека, в котором телесное воздержание является лишь фундаментом, на котором нам надлежит построить дом покаяния, смирения и любви. Сосредоточим на этом все наши силы в грядущие дни, имея перед собой, как яркую путеводную звезду, оставленный нами рай, из которого мы изгнаны и в который мы должны вернуться. Аминь.

Братья и сестры! Сегодня мы собрались здесь, чтобы положить начало нашим трудам Великого поста, чтобы они были во благо и во спасение душ наших, а не бессмысленными и бесплодными. Еще хуже, если они будут подобием поста фарисейского, в суд и осуждение нам. Наши труды должны быть воистину вкладом в сокровищницу небесную. Мы слышали сегодня на воскресной литургии в Евангелии призыв Господень: «Собирайте себе сокровища на небесах, а не здесь, на земле» (ср.: Мф.6:19–20). С этим сокровищем ничего не может случиться: ни тля, ни ржа – ничто не уничтожит его, и никакой вор и разбойник не исхитит его от нас. И каждый день, и каждый час наш должны быть посвящены тому, чтобы вкладывать, пусть по крупице, в эту сокровищницу небесную, чтобы скопить себе сокровище бесценное, пребывающее с нами на вечные времена. Но особые дни – это дни Великого поста, когда мы должны особенно потрудиться, сотворить особенно важный вклад. С этим сокровищем, братья и сестры, мы должны пребывать вечно, пребывать в Царствии Божием, где царит любовь: любовь Бога к человеку – несказанная, превышающая всякое человеческое помышление, любовь людей ко Господу и любовь людей между собой.

А теперь представьте себе, возможны ли в Царствии Небесном те обиды и нестроения, которые существуют среди людей, даже среди нас, избранных – членов Церкви Христовой? Священное Писание называет нас избранным народом, царственным священством (см.: 1Пет.2:9). Так именуемся мы, христиане, освященные Святым Крещением, соединяющиеся с Господом через Причастие Тела Его и Крови. И вот в нашей среде мы видим скорби, досады, обиды, зависти, осуждения. Может ли кто-нибудь себе представить, что мы, здесь предстоящие, войдем в Царство Небесное и принесем все это с собой? Вряд ли кто-нибудь мыслит себе Царство Небесное так. Там этого быть не может, там каждый подражает Божией любви. И как Господь любит всех, так и каждый небожитель должен возлюбить всех ближних своих, всех своих братьев и сестер, ибо все мы произошли от одной крови, все мы чада Адама и Евы. С ними мы осуждены за их грех, и с ними мы получаем прощение и избавление подвигом Господа нашего Иисуса Христа. И если мы не избавимся здесь от этого разъедающего нас яда взаимной нелюбви, то с чем мы войдем в Царство Небесное?

Поэтому всегда перед началом Великого поста Святая Церковь постановила всем вступающим в эти святые дни очистить сердце свое от всех темных мыслей и чувств, которые мы имеем на ближних наших, а наипаче отрешиться от злых дел. Поэтому и установлен в Церкви чин прощения, чтобы все мы не только на словах (ибо слова мы все произнесем положенные), а именно в сердце своем, постарались бы избавиться от всех недовольств, обид, подозрений, зависти, вражды, которые носим в сердце нашем друг на друга и на кого-нибудь вообще из ближних наших, стоящих здесь или отсутствующих. Постараемся рассматривать каждого человека, против которого мы чувствуем, что совесть наша нечиста, что присутствует в нас что-то недоброе, что-то непохожее и несовместимое с той любовью, которой Господь возлюбил нас, как брата или сестру нашу во Христе, с которыми мы должны разделить жизнь вечную в Царствии Небесном. Постараемся возлюбить их так, как должно возлюбить. Положим сейчас начало этому, и все дни Великого поста будем особо иметь в сердце своем молитвенное попечение об этих людях, чтобы это наше желание действительно переросло в настоящую сердечную любовь. Наши духовные богомудрые наставники заповедуют нам в молитвах наших специально выделять две категории людей: самых близких наших – сродников, друзей, благодетелей – и тех, к которым мы испытываем какие-либо даже тени неприязненных чувств и мыслей. Это те категории людей, о которых мы должны усиленно молиться. И особенно должны посвящать молитвенное усилие сердца нашего второй категории, чтобы изгнать погибельную ржавчину из сердец наших, ибо с ней никакой пост, никакое воздержание, никакие молитвы и никакие подвиги не откроют нам врат Царства Небесного.

Итак, братья и сестры, постараемся сейчас действительно от всего сердца простить всем. Постараемся во глубине сердца своего возыметь твердое намерение сделать все от себя зависящее, чтобы изгнать вражду из сердец наших, чтобы воцарилась в нашем сердце спасительная, богоподобная любовь ко всем людям. Аминь.

В первое воскресенье Великого поста Церковь празднует торжество Православной веры, то есть победу ее над всеми ересями и злоучениями, которыми дьявол пытался за всю историю Церкви засорить чистоту истинного учения, чтобы скрыть от человека правду Божию. Ибо, если к правде Божией примешается хоть капля неправды, это уже не Божия правда, ибо в Господе нет ни капли лжи. Он есть свет, и никакой тьмы в Нем нет (ср.: Ин.1:5), и учение Божие – истина до каждого своего последнего слова. Дьявол всячески ухищрялся через людей, любивших умствовать, хотящих прославить свое имя чем-то новым или оправдать свои грехи, свое упрямство и гордыню, внести хотя бы слово, чтобы исказить учение Божие. Но Отцы Церкви нашей, укрепляемые Духом Святым, отстояли и сохранили православное учение. Последней из этих зловредных ересей была хула на святые иконы: будто бы поклонение иконам является идолопоклонством, которое Господь запрещает. Поэтому в этот день кладутся на аналой святые иконы Господа нашего Иисуса Христа и Пресвятой Богородицы, чтобы мы засвидетельствовали свою верность Православию поклонением святым иконам.

Мы знаем, что и сейчас наследники этих древних еретиков – баптисты, пятидесятники и прочие сектанты – пытаются отучить нас от поклонения святым иконам. Они воздействуют на наших детей, приходя в школы, подкупают нас подарками. Но укрепимся Православною верою и не будем продавать Христа за тридцать сребреников. Да и те подарки, которые они дарят, не стоят и десятой доли сребреника, а сребреник – это была большая сумма. Тем более не будем продавать ни наши души, ни души наших детей ни за эти подарки, ни за какие другие блага мира. А Святая

Церковь празднованием Торжества Православия каждый год призывает благодать Святого Духа и милость Господа нашего укрепить нас в правой вере, чтоб нам осталось только сохранить и пребыть верными в том, что передали нам Отцы наши.

Но когда, братья и сестры, мы встречаемся с еретическими проповедниками, часто образованными, начитанными, подкованными, у нас возникают различные вопросы. В отличие от нас они много читают Священное Писание. Мы все больше у телевизора сидим, а они вместо этого читают слово Божие, поэтому часто знают его лучше нас, к нашему сожалению и стыду. Да и нет у них другого дела в жизни, кроме как совращать православных, больше они ничем другим не занимаются. Они же не в Африку едут к язычникам и дикарям проповедовать веру Христову, они к православным приходят. А у нас есть другие дела, поэтому во многих случаях они бывают лучше подготовлены к различным спорам и хитросплетениям. И в древности их родоначальники, древние еретики, очень часто умно, хитро и убедительно строили свои речи, и сейчас так бывает. Дьявол умен и хитер. А мы, в простоте своей, зачастую не знаем, что им ответить. Смущаемся и думаем: «Как же можно во всем этом разобраться? Ведь для того, чтобы разобраться, надо бы все это узнать, перечитать, как следует изучить». Не надо, братья и сестры, на это жизни нашей не хватит. Когда мы будем каяться, замаливать и исправлять свои грехи, когда мы будем творить заповеди Божии, если мы всю свою жизнь убьем на изучение всяческих дьявольских ухищрений, которых он еще сто придумает, пока мы первые десять разберем?

Давайте, братья и сестры, вспомним Евангелие, которое сегодня, в день Торжества Православия, Святая Церковь предлагает нам (Ин.1:43–51). В этом Евангелии говорится о призвании одного из апостолов, Нафанаила, у которого было и другое имя – Варфоломей. Нафанаила позвал его друг Филипп, уже призванный Господом Иисусом Христом, и сказал: «Мы нашли Того Мессию, Избавителя, о Котором писали пророки. Это Иисус из Назарета, пойдем к Нему». Нафанаил говорит: «Из Назарета (то есть из Галилеи, из темной, непросвещенной страны) может ли быть что доброе?» А Филипп отвечает ему: «Приди и увидишь». И Нафанаил идет ко Христу, а Христос говорит ему: «Вот воистину израильтянин, в котором нет никакой лжи». Нафанаил спрашивает Его: «Откуда Ты меня знаешь?» И Христос говорит: «Прежде чем позвал тебя Филипп, видел Я тебя, когда ты был под смоковницей». И пораженный Нафанаил говорит: «Учитель! Ты – Христос, Ты – Сын Божий». Почему так поразился он? Прозорливостью Христа? Да. Но не просто прозорливостью. И дьяволу нетрудно это, и дьявол знает, где был тот или другой человек. И он может нам показать такой фокус, и часто показывает через своих лжепророков и лжеучителей. Но посмотрим, как толкуют это место святые Отцы. Нафанаил пребывал под смоковницей в молитве ко Господу. И вот Господь сказал ему: «Прежде чем тебя позвал Филипп, когда ты молился под смоковницей, Я видел тебя». Нафанаил услышал ответ на свою молитву от Господа Иисуса Христа и тогда воскликнул: «Учитель! Ты – Сын Божий». Он не стал расспрашивать: «Расскажи, а чему Ты учишь? Я проверю, согласуется ли это с пророками, со Святым Писанием». А он был человек, в Писании сведущий. Знал, что Мессия должен прийти не из Галилеи, не из Назарета, а из Вифлеема, поэтому и сказал: «Может ли быть из Назарета что доброе?» Но он не стал допытываться, он понял, что к нему обращается Тот, к Кому он обращался в молитве.

И нам с вами, братья и сестры, нашей спасительной Православной Церкви дан великий дар. И каждый из нас, кто молится, наверняка неоднократно получал в своей жизни такое же подтверждение своей молитве, которое получил Нафанаил. Мы видим, что Господь, к Которому мы взываем в молитвах, которые дает нам наша мать – Церковь Православная, слышит нас. И это совсем не те молитвы, которые нам предлагают еретики и злоучители. Именно в нашей Церкви, в наших таинствах, в наших молебнах, в тех молитвословиях, которые нам оставили святые Отцы Церкви, в той благодати, которую Церковь нам дает, молитва наша обретает силу, мы услышаны, и Господь отвечает нам: «Я вижу вас. Я видел тебя, когда ты молился мне». И вот это пусть будет для нас самым главным убеждением и подтверждением нашей веры.

У кого есть ревность и желание отстоять Церковь Божию от злоучений, пусть изучат учение сект, чтобы отвечать им, чтобы и этих заблудших обращать ко Христу. А для большинства из нас достаточно того ответа, который мы слышим с небес. И если мы будем идти за этим голосом, тем путем, которым ведет нас мать наша Церковь, то свершится с нами и то, чем кончается сегодняшнее Евангелие. В конце этого отрывка Христос сказал Нафанаилу: «Ты уверовал, потому что Я сказал, что видел тебя под смоковницей, ты увидишь больше того. Увидишь небо отверсто и ангелов, восходящих и нисходящих на Сына Человеческого».

Так и мы, братья и сестры, если сохраним верность православному учению словом, делом и жизнью своей, то и мы с вами увидим небо отверсто и ангелов Господних, нисходящих и восходящих над Сыном Человеческим Господом нашим Иисусом Христом, восседающим одесную Отца, и пребудем в видении этой славы вовеки. Аминь.

Второе воскресенье Великого поста всегда посвящено памяти святителя Григория Паламы, архиепископа Фессалонитского, великого учителя Церкви Христовой. Такое особое почитание этого греческого святого связано со спорами, которые возникли в XIV веке вокруг умного делания, внутренней молитвы. Во все время существования Церкви Христовой в ней были, есть и будут делатели внутренней молитвы, непрестанно вопиющие к Богу в сердце своем и через эту непрестанную внутреннюю молитву восходящие к вершинам богомыслия и боговедения. Этими делателями Церковь постоянно научается и вразумляется, ибо они обновляют церковное учение теми небесными плодами, небесными истинами, которые приносят из райских садов, куда возводит их непрестанная умная молитва. Поэтому меняются времена, изменяются обстоятельства, а Церковь, вдохновляемая этими святыми делателями, а через них Духом Божиим, все время оказывается во всеоружии и всегда готова ответить на все уловки, гонения и вражду, которые воздвигают на Церковь Христову дьявол и вся мирская гордыня и похоть человеческая.

Но в XIV веке, в связи с тем что во многих уже охладела вера и умное делание многими было забыто, поднялись голоса: «А что это такое?» Так может говорить человек, который никогда этого не испытывал, и поэтому не знает. Если бы он смиренно в своем неведении преклонялся перед теми, кто это знает и умеет, он бы говорил: «Я ничтожен, я последний христианин и преклоняюсь перед вами, Отцы». Но, вздуваемый гордостью, человек говорит: «А есть ли вообще это внутреннее делание? Что это такое? Можно видеть дело внешнее: пришел, помог, вылечил, накормил, напоил, дал денег. А что такое внутреннее делание? Никто его не видит. А есть ли оно?» И вот появились люди, человеческим умом богато одаренные, высокообразованные, которые воздвигли в Церкви гонение на умное делание и внутреннюю молитву. Но если убрать из Церкви нашей внутреннее делание и умную молитву – это все равно, что погасить огонь в печи и ожидать потом, что печь эта будет греть. Пусть печь закрыта, пусть мы не видим этого огня, но мы ощущаем тепло. И если будем говорить: «А есть ли этот огонь? А нужен ли он нам? Вот тепло есть, мы его ощущаем. Вот это нам нужно. А огонь этот уберем», то потом через некоторое время исчезнет и тепло, и мы все погибнем от лютой стужи. Так и было бы с нами, если бы не поднялись на защиту умной молитвы богопросвещенные Отцы, истинные носители Духа Святого, – все иночество святой горы Афон и во главе их святитель Григорий Палама. Хулители умного делания воздвигли на них жестокие гонения, потому что им удалось склонить на свою сторону власть и возвести на своих противников ложные обвинения, так что святитель Григорий перенес и опалу, и изгнание, и заточение. Но в результате гонители были посрамлены и извергнуты из лона Церкви, а огонь умной молитвы в недрах Церкви Христовой сохранен.

Этим огнем согреваемся мы все и ныне. И малые искры этого огня должны жить в каждом из нас, потому что Господь судит не внешнее, а внутреннее. Внешнее судит человек и по внешнему судит о нас, а Господь Сердцеведец судит внутреннее наше. Если внешние наши дела блистательны, исполнены добродетели и благости, но внутри сердце наше исполнено греха, злобы, зависти, коварства, то мы можем быть прославлены, можем быть высоко поставлены людьми за эти наши внешние добродетели, но останемся мерзостью пред Богом. И вот Святая Церковь свято блюдет внутреннее и призывает нас очищать его вслед за Христом, Который говорил: «Очистите внутреннее сткляницы, и внешнее ваше будет чисто» (Мф.23:26). Конечно, здесь среди нас, может быть, нет ни единого делателя непрестанной молитвы, ни единого, который взошел хотя бы на половину или на четверть той высоты, на которую возносились умные делатели, прославленные Церковью, – святитель Григорий и другие. Такие люди всегда были редкость, а в наши дни оскудения веры среди нас, последних христиан, это сугубая редкость. Но тем не менее такие люди будут до скончания века. А малые искры от этого небесного огня, повторяю, должны быть в каждом из нас. И плодом наших усилий, и в том числе того воздержания, тех усиленных молитв, которые мы совершаем во дни Великого поста, должно быть не внешнее, а внутреннее. Наши труды должны быть направлены на то, чтобы раздувать и не давать угаснуть нашей внутренней искре Божией, вложенной в нас Богом через Святое Крещение и поддерживаемой через святые таинства Господом, с одной стороны, и нашими слабыми усилиями, с другой.

Наше малое внутреннее пламя часто колеблется и временами, казалось бы, исчезает. Это можно сравнить с пламенем свечи, когда идет священник при каждении со свечой и видит, что свеча вроде бы погасла, но остановится, и огонек загорается вновь. Так происходит и в нас, когда со страхом мы вдруг наблюдаем, что в сердце нашем один пепел, и вдруг раз – и снова вспыхивает эта наша малая, но столь драгоценная для каждого настоящего христианина искорка, язычок пламени. И если мы не оставим своих усилий, сколь бы ни были они слабы и немощны, если будем мы непрестанно стараться раздувать его, особенно сейчас, во дни Великого поста, да и во все дни нашей жизни, то это малое пламя при всесильной поддержке Божией сотворит пламя великое, пламя божественного горения предстояния перед Богом в Царстве Небесном на вечные времена. Аминь.

В это воскресенье начинается срединная неделя Великого поста, именуемая Крестопоклонной, потому что, как вы видите, на центр храма торжественно выносится Крест Христов, который, как сказал апостол Павел, для погибающих – безумие и сумасшествие, а для спасаемых – сила Божия (ср.: 1Кор.1:17). Многие еретики нас обвиняют (может быть, и вы слышали это от баптистов или других сектантов): «Что вы поклоняетесь Кресту? Крест, наоборот, это орудие убийства Христа, издевательства над Христом». А мы, по слову апостола, желая спастись, смотрим на Крест как на орудие нашего спасения, которым мы надеемся войти в Царство Небесное.

И здесь, братья и сестры, можно говорить о двух крестах. Есть большой Крест, великий Крест, Крест Христов, который Он понес и к которому мы преклоняем свои главы и с благоговением лобызаем. Этим Крестом, как мы слышали сегодня в отрывке из послания апостола Павла, Христос до конца соединил Себя человечеству, сделавшись во всем подобным нам, кроме греха (см.: Евр.4:15). Он перенес все, что переносим мы, смертные, и даже больше, чем мы, ибо, будучи бессмертным Богом, избавленным от всякого страдания, пребывающим в вечном блаженстве, Сам Себя подверг страданиям, болезни и смерти. И в смерти претерпел более, чем мы, ибо многие из нас умирают мирно в своих постелях, а Он окончил Свою жизнь мучительной казнью. И еще этот великий Крест, на котором был распят Безгрешный, является искуплением наших грехов. Своей крестной смертью Христос искупил грехи всех людей, которые были прежде Него, потому что мы знаем, что Он вывел из ада всех древних праведников, начиная с Адама. А как они могли быть выведены из адских темниц и введены в Царство Небесное, если не искуплены были их грехи? Пока не совершилось это великое чудо – крестные страдания Христа, в аду пребывали самые великие праведники и пророки: Моисей боговидец, давший Израилю Ветхий Закон, Елисей, оживотворяющий мертвых, пророк Исаия, Авраам, Исаак, Иаков и прочие святые праведники и боголюбцы. Итак, Он искупил грехи всех прежде бывших, но также и всех современников Своих во всем мире (не только сродников Своих по плоти – народ Израиля) и всех людей, кто будет жить до скончания века. И нас, ныне живущих, и тех, кто родится после нас. Все наши грехи: великие и малые; делом, словом, мыслью; ничтожные и такие страшные грехи, от которых даже мы, грешные, содрогаемся, – все они искуплены единожды распятием Христовым. Вот что такое великий Крест Христов.

Но, братья и сестры, спасение наше соделывается, как говорит православное богословие, соработничеством Бога и человека. Что есть Бог и что есть человек? Но тем не менее и мы, немощные и ничтожные пред Богом, должны приложить свои усилия для того, чтобы стяжать спасение. И всей бескрайней Божией милости недостаточно для того, чтобы спасти человека, если он сам не приложит своей малой лепты. Поэтому и получается, что великий Крест Христов искупил грехи всех людей, но, однако, узок путь, ведущий ко спасению, и немногие идут по нему (см.: Мф.7:14). Что же это за путь? А этот путь есть малый крест, тот малый крест, который мы должны приложить к великому Кресту Христову. И этот крест, который каждый из нас должен понести, чтобы великий Крест Христов вел нас в Царствие Небесное, мы тоже можем не смущаясь именовать Крестом Христовым, потому что как Он претерпел великий Крест ради нашего спасения, так и малый крест дается нам Им же, и ради того же нашего спасения, и без него спасение наше невозможно.

Мы не будем сейчас говорить о тех, кто стоит вне этих стен. Грехи их искуплены Господом, путь спасения им открыт, и, пока они живы, еще остается время выбрать – пойти по этому пути или нет. Если они пойдут по нему, то, как бы они ни согрешили, грехи их очистятся, и откроются для них врата Царствия. Если они не пойдут по нему, то, даже если они почитаются среди людей самыми чистыми и честными, врата Царствия будут для них закрыты.

Но обратимся к нам с вами, здесь предстоящим, молящимся и поклоняющимся Кресту Христову. Мы поклоняемся ему телом, совершая пред ним поклоны; словами, читая ему молитвы; устами, целуя Крест. Но поклоняемся ли мы ему душою нашей? Осознаем ли мы не только умом, но и сердцем, что орудие нашего спасения есть крест, и именно крест? Как часто, к сожалению, мы, по слову апостола Павла, рассматриваем благочестие как прибыль⁹⁴. «Горе таковым», – восклицал апостол. И горе нам, если мы таковые, если мы взираем на благочестие как на источник мирской прибыли, достатка, благополучия в делах, здоровья, мирной и спокойной жизни, завидного и достойного положения среди людей. Как часто сердце наше, привязанное к земному, именно так и воспринимает веру и духовную жизнь. И в результате мы не поклоняемся Кресту, а бежим от него, стремимся всеми своими силами сбросить его с себя. А когда этих сил не хватает, ибо любящий нас Господь желает нашего спасения и не снимает с нас спасительного креста, без которого наш путь ведет только на дно адово, тогда мы и Господа молим об этом, и просим, и умоляем. И вместо того чтобы молиться о спасении нашем, мы, получается, молимся о погибели нашей, чтобы Господь снял с нас эту спасительную ношу, это благое иго или легкое бремя (см.: Мф.11:30), как называл тот крест, который мы должны понести, Сам Господь наш Иисус Христос. Но вот сегодня в Святом Евангелии, слова которого не подлежат никакому превратному толкованию, мы слышали ясно и однозначно: «Кто хочет идти за Мной, да отвержется себя (то есть всех своих мирских, плотских пристрастий, желаний, похотей), возьмет крест свой и идет за Мной. Ибо что приобрящет человек в мире, достойное души своей?» (ср.: Мк.8:34; 36). «Пусть будет по-вашему, – говорит Господь, – пусть вы получите все, что хотите: сколько угодно богатств, сколько угодно людской славы, какое угодно положение, здравие, пусть сто лет проживете, пусть двести, но погубите душу свою – что пользы вам от этого? С каким земным богатством, или славой, или с каким земным удовольствием может сравниться вечное блаженство души, к которому Я призываю вас?» «Имеющий уши слышать да слышит» (Мф.11:15), – много раз говорит Господь в Евангелии. Вот так и с этим словом Господним к нам, братья и сестры. Если услышим мы его и восприимем как знамя своей жизни, то будем спасены. Не услышим – погибнем, и в погибели нашей виноваты будем только лишь мы сами и никто другой.

Вспомним, чем кончается сегодняшний евангельский отрывок, который читался в память о Кресте Христовом. Христос говорит: «Кто постыдится Меня и слов Моих в мире этом прелюбодейном и грешном, того и Я постыжусь пред Отцом Моим, когда приду во славе» (ср.: Мк.8:38). Когда же мы уклоняемся от блаженного креста, который возлагает на нас любящий нас Спаситель, то мы как раз и стыдимся слов Его в мире сем прелюбодейном и грешном. Ибо мир показывает на нас пальцем и смеется над нами: «Вы несчастные, вы забитые, вы не умеете и не должны бороться с врагами вашими, поэтому вы слабые и ничего не можете добиться в жизни. Вы не имеете никаких радостей и удовольствий, потому что ваша религия учит вас воздерживаться и во всем иметь меру. Вместо того чтобы добывать себе положение и богатство, вас призывают и учат все это расточать, поэтому вы ничего не имеете. Вы бедны, слабы и презренны!» Так говорит нам мир, и мы стыдимся слов Христовых. Господь единым мановением Своей воли мог бы низвергнуть всех врагов Своих, как одним словом Своим низверг ниц всех, кто пришел схватить Его (см.: Ин.18:3–6), но Он не противился им. А мы, которые должны идти тем же путем, стыдимся Его слабости. Господь, обладая всем миром, прожил на земле нищим, не имея, где голову приклонить. А мы стыдимся Его бедности. Он, Бессмертный, претерпел болезни и страдания. А мы стыдимся следовать этим путем, стыдимся болезней и немощей. Вот это и есть бегство от Креста Христова, это и есть постыдиться слов Его в мире прелюбодейном и грешном, который над Крестом Христовым смеется и воспринимает муки, страдания и болезни, как удел глупых, ничего не умеющих неудачников. Но от того, что мы пытаемся избавиться от своего креста, мы только более тяжелый крест на себя накладываем, потому что если Господь возложил, то кто снимет? А должны мы с вами не только нести свой крест, но и нести его с гордостью перед миром прелюбодейным и грешным, как апостолы, которые, когда их побили палками за слово Христово, вышли из этого места наказания и, казалось бы, позора и унижения, с радостью, ибо за Христа поношение претерпели (Деян.5:40–41). Так и мы с радостью и благодарностью Спасителю нашему понесем свой малый крест.

Сегодня у нас выборы президента России. Владыка наш разослал по храмам специальное обращение, в котором призывает всех православных христиан явиться примером того послушания властям, которое мы должны являть, и исполнить то, что власти от нас требуют. Конечно, многие из нас хотели бы иметь не президента, который избирается шатающимся то туда, то сюда человеческим умом, а иметь Богом данного правителя. Но если мы живем в таком мире, где спрашивают нашего немощного мнения в тех вопросах, в которых мы не понимаем (откуда мы знаем, кто будет лучше управлять государством?!), то мы должны свое мнение высказать. А если мы помолимся и попросим, чтобы Господь нас вразумил, то будет это и волей Божией. И избранный правитель, хоть и избран он людьми, а будет он Богом данный, так же как наш царь Михаил Романов был избран Собором, но поскольку весь Собор молился и просил открыть волю Божию, то Господь явил Свою волю. Его династия, его потомки триста лет правили Россией и привели ее к великому процветанию и славе. Аминь.

Поздравляю всех с праздником, братья и сестры! Мы перешли уже во вторую половину Великого поста, перевалили через его середину, а казалось бы, он только вчера начался. И вот сегодня, в это четвертое воскресенье Великого поста, Святая Церковь предлагает нам евангельский отрывок об исцелении бесноватого юноши (Мк.9:17–31). С детства бес подвергал этого юношу припадкам, подобным тем, которые сегодня врачи именуют эпилепсией. Юноша падал, бился в судорогах и испускал пену. И, как свидетельствует его отец, неоднократно через эти припадки бес хотел погубить его, так что юноша падал и в огонь, и в воду, и только чудом спасали его жизнь. Услышав о Христе, этот несчастный отец приводит свое чадо в то место, где находился Христос со Своими учениками. Как мы знаем из Евангелия, в то время, когда привели болящего отрока, Христос с апостолами Петром, Иоанном и Иаковом восходил на гору Фавор, где преобразился перед этими избранными апостолами. Поэтому отец обратился сначала к тем апостолам, которые остались внизу, но они не смогли изгнать беса.

И вот возвратился с Фаворской горы Христос, и отец юноши приступает к Нему и говорит: «Я обращался к ученикам Твоим, но они мне не помогли. Может, Ты мне поможешь? Если что-то можешь, помоги мне». Господь говорит ему: «Если можешь хоть сколько-нибудь веровать, все возможно верующему». И тогда отец отрока со слезами воззвал: «Верую, Господи, помоги моему неверию». То есть хочу иметь веру, чувствую недостаток ее в себе, но Ты помоги неверию моему. И в тот же миг бес свалил отрока в страшном припадке, и он валялся по земле. Господь запретил бесу, изгнал его. Юноша успокоился и лежал бездыханныи, как мертвый, так что многие говорили, что он, вероятно, умер. Но Христос воздвиг его за руку. Ученики стали спрашивать Его: «Что же это такое? Почему так трудно было изгнать этого беса, почему мы не смогли его изгнать, хотя Ты дал нам власть изгонять духов нечистых?» И Господь сказал: «Этот род изгоняется только молитвою и постом».

В каждом евангельском отрывке мы можем почерпнуть очень многое для себя. В этом отрывке мы видим, что начало всему есть вера. Мы не имеем помощи от Господа не потому, что Господь не имеет силы нам помочь или есть такие ситуации, в которых Господь бессилен и есть для Него что-то невозможное, но потому, что слаба вера наша. Лишь веруя во всемогущество, благость и премудрость Божию, должны приступать мы к Нему с нашими просьбами. И прежде всего мы должны просить о том, чтобы Господь помог неверию нашему. Ибо всегда в нас кроется то же сомнение, что и в отце болящего юноши, который просил Христа: «Если что можешь помочь, то помоги». Так и мы обращаемся к всесильному Богу, как к какому-нибудь человеку, как к нашему соседу: «Можешь мне помочь – помоги. Ну а если не можешь, то что ж...» Но если к человеку так правильно и полезно обращаться, то к Богу такое обращение есть показатель нашего неверия. Как это – если можешь?! Вот поэтому и должны мы в первую очередь просить приложить нам веру, ибо вера поможет нам и испросить у Бога желаемое, и прежде всего – прощение грехов, исцеление от страстей и спасение нашей души. Вера поможет нам и претерпеть все то, что ниспосылает нам Господь для нашего спасения, но что идет вразрез с нашими желаниями и расчетами, и по этому-то противится вся наша душа. Как много этого в нашей жизни, и происходит это опять же из-за неверия. Все, что происходит с нами, – это воля о нас благого Бога, Который ничего не желает для нас, кроме нашего спасения. Следовательно, все происходящее есть благо, несмотря на то что нам это может быть неприятно и нежелательно. И мы должны в это свято верить, как ребенок верует в благость своих родителей; но родители – люди, а нам подобает веровать еще сильней.

Давайте, братья и сестры, теперь приложим рассказ о бесновании к себе. Мы часто стремимся наши болезни, которые происходят от каких-то естественных нарушений в нашем организме, приписывать вселению в нас злых духов. Но беснование – явление редкое. Оно есть, но совсем не так часто, как нам кажется. И в большинстве случаев болезни наши есть какое-то нарушение в нашем организме, попущенное Богом и, возможно, бесовскими силами насланное. Сюда относится и эпилепсия, которая так похожа на то, что описывалось сегодня в Евангелии. И если мы видим больного такими припадками, то совсем не обязательно, что это беснование. Это попущенное Богом нарушение работы мозга.

Мы очень волнуемся по поводу беснования и на любой чих говорим: «Не наслал ли кто-нибудь на нас беса?» А о том, в чем мы все, несомненно, подвергаемся бесовскому влиянию и бесовской власти, об этом мы мало заботимся. Это – страсти, которые владеют нами. В какие впадаем мы бесовские припадки в нашем гневе, какие мы творим поступки, на которые со стороны страшно смотреть и которые нам самим, когда мы опомнимся, бывает стыдно вспоминать. В какие беснования приводят нас другие наши страсти! А ведь это истинные беснования, потому что, как кукловод управляет марионеткой, дергая за веревочки, так через страсти и бес заставляет нас плясать свои бесовские танцы. И при этом смеется над нами, глядя, как мы, образ и подобие Божие, кривляемся и извиваемся по его воле. Вот это действительно страшное беснование, от которого надо исцеляться. Если бес вселился в нас и вызывает телесную болезнь, это не мешает нашему спасению. Это делает тяжелой нашу жизнь, но не препятствует спасению души. А когда бес владеет душой нашей, когда душа наша впадает в припадки под бесовским действием, это погибельно и в этой жизни, и в будущей. Если мы здесь от этого не освободимся, то и вечно будем пребывать под страшной бесовской властью. Чтобы этого не произошло с нами, мы и должны обретать веру и просить Господа помочь неверию нашему. И не случайно произнесены сегодняшние слова в Евангелии: «Этот род изгоняется молитвой и постом».

Изгнание бесов Господом Иисусом Христом происходило всего лишь в течение нескольких лет, пока Господь был на земле, и всего лишь для немногих людей, которые встречались с Ним. Потом изгоняли бесов ученики Божии. И во все времена были люди, которые, как знак своей святости, получали от Бога такой дар – изгнание бесов и нечистых духов. Но это случай редкий, и касался он в основном телесных исцелений. А нас, как мы видим, прежде всего должно волновать исцеление души нашей. И здесь для нас совсем не обязательны встречи со святыми угодниками и чудотворцами, не нужно их разыскивать и ездить для этого по всему свету. Нам всем, всегда и каждому, дается оружие – пост и молитва.

И еще на один момент я хотел бы обратить ваше внимание. В сегодняшнем Евангелии вы слышали, что юноша, когда вышел из него бес, был как мертвый, так что все говорили, что он умер, и только потом Христос воздвиг его. Так, братья и сестры, должно происходить и с нами, и мы не должны этого страшиться и бояться, мы не должны от этого бежать. Когда мы обращаемся к Господу с первым призывом нашей веры, от всего сердца приносим Ему первые наши молитвы, происходит с нами если не полное, то значительное исцеление. Когда переходим мы к жизни духовной, когда приходим мы в Церковь, от множества бесовских влияний мы избавляемся практически сразу. Каждый знает это по себе. Как много мы приобрели, и как много осталось за стенами Церкви, когда мы вошли сюда. Многое, к сожалению, осталось и с нами, еще нам трудиться и трудиться над этим, но от сколь многого избавил нас Господь. Мы видим наших знакомых, оставшихся вне Церкви, и дивимся, в какие припадки, приступы и судороги приводит их действие бесовское на их души. Вспоминаем, что совсем недавно и мы были точно такими же, но милостью Божией освободились от этого. Но изначально, когда происходит с нами это освобождение, мы бываем как мертвые, потому что душа еще не находит новой жизни. Она освободилась от тех страстей, которыми жила, которые наполняли ее жизнь, но не приобрела еще нового, того, чем наполнена жизнь святых, чем наполнена жизнь людей истинно духовных, поэтому и пребываем мы как мертвые. И внешние говорят нам: «Ты стал какой-то как мертвый, с тобой не о чем поговорить, с тобой неинтересно, тебе ничего не надо, ты ничего не хочешь». И сами мы ощущаем в себе как будто некую безжизненность. Братья и сестры, когда говорят нам внешние, что мы как мертвые, будем воспринимать это как похвалу того, что мы мертвы для их греховной жизни. А когда ощущаем мы эту мертвенность в себе, не будем бояться, потому что мы видим, что это закономерное развитие духовной жизни, а будем стремиться наполниться новой жизнью, которая начинается здесь, а продолжается в бесконечности, и не имеет конца, и расцветает все более и более в будущем веке жизни небесной.

И сегодня мы вспоминаем великого учителя – преподобного Иоанна Лествичника, в своей книге начертавшего нам лествицу, по которой мы должны восходить к этой новой жизни. Сегодня мы празднуем и память нашей Курской иконы «Знамение», которую в этот день пытались взорвать безбожники. Они произвели взрыв, произвели огромные разрушения вокруг, и тот столб, на котором стояла икона, был взорван, а сама икона осталась цела и невредима. Вот нам еще одно знамение милости Божией Матери к нам. Будем же мы под водительством Святой Церкви, святых ее Отцов и учителей, исполняемые благодати Божией и укрепляемые через святые таинства и обряды, под покровом Пречистой Владычицы нашей Богородицы, от этой мертвенности благой, мертвенности для греховной и страстной жизни восходить к жизни новой, вечной и блаженной. Аминь.

С праздником, братья и сестры! Сегодняшнее воскресенье Церковь посвящает преподобной Марии Египетской – раскаявшейся блуднице, достигнувшей вершин святости. Мы слышали сегодня ее житие, как она от самых бездн греха взошла к вершинам небесной славы и прославлена и на Небе, и на земле, ибо каждое пятое воскресенье Великого поста Православная Церковь по всей земле творит ее память.

Одно из сегодняшних Евангелий и посвящалось Марии Египетской (Лк.7:36–50). В нем повествовалось о грешнице, которая пришла ко Христу и плакала у ног Его, обливая их слезами. Она купила драгоценное миро – очень дорогое благовоние, и поливала этим миром ноги Христа и обтирала их волосами своими. И этим своим покаянием и любовью она, как и Мария Египетская, сподобилась отпущению многих грехов своих, хотя была блудница и грешница. А фарисей, который это видел, и мнил себя праведным, и вроде бы старался исполнять закон Божий, оказался ниже ее.

Вот так удивительно все устроено в Царстве Небесном. Мнящие себя праведными, надеющиеся на то, что больших грехов вроде бы не творят и стараются вести себя порядочно, но забывающие о том, что главное достоинство христианина – это любовь, вера и покаяние, оказываются позади кающихся грешников. А некоторые дерзают в безумии говорить (я слышал от многих людей): «Я в храм хожу редко, да и что туда ходить – я вижу там людей, которых знаю по прежней жизни. Я знаю, что они творили много зла, и это меня смущает. Зачем они в храм пришли, что они тут делают? Я с ними в одном храме быть не хочу». Безумцы, услышали бы они сегодняшние слова Христа, которые мы слышали в Евангелии. Они отвергают сами в себе Царство Небесное, говоря: «Мы не творим зла и потому не должны любить Христа и приходить в дом Его». И осуждают грешников, а эти грешники оставили свою прежнюю жизнь. И мы все тут не постыдимся сказать, что мы были грешники, но оставили свою прежнюю греховную жизнь. Мы и сейчас грешники, ибо что-то оставили, а какие-то грехи крепко держат нас и не отпускают, а мы по своей лености и нерешительной борьбе с грехом не можем избавиться от них, несмотря на всю ту благодать, которую дает нам Святая Церковь. Мы уповаем на милость Божию, приходим ко Христу, как та блудница, о которой мы сегодня слышали, целуем ноги Его, каемся со слезами в своих грехах и надеемся, что Господь помилует нас, как помиловал ее.

Другой отрывок, который мы слышали сегодня из Евангелия, еще более удивителен (Мк.10:32–45). Все в Царствии Божием не так, как в царстве мирском, все законы там другие. Мы слышали сегодня, как подошли ко Христу два человека, Иоанн Богослов и брат его Иаков. А как повествует другой евангелист, их мать подошла вместе с ними (Мф.20:20). И эти два брата стали просить Христа: «Посади нас во славе Твоей одного справа, а другого слева от Тебя». Они поступили по законам мирского царства, так происходит и у нас. Вот где-то мы работаем, есть места повыше, чем наше, как их нам занять? Вроде бы все работают одинаково, а мест немного, что надо сделать? Надо подойти поближе к начальству, как-то с ним подружиться, попросить. Так поступили и эти братья. А Христос отвечает им: «А можете пить ту чашу, которую Я пью, и креститься тем крещением, которым буду креститься Я?» А они, не понимая, о чем Он говорит, отвечают: «Можем, можем! Только дай нам эту славу, чтобы один сел слева от Тебя, а другой справа». А ведь только что Христос говорил, что Он будет схвачен первосвященниками и книжниками, оплеван, поруган, предан мучениям и распят. Об этой чаше и об этом крещении Он говорит, но апостолы не понимают Его. Ученики Христовы, ходящие с Ним, не понимают слов Его. И мы удивляемся, читая Евангелие: «Да какие же они безумные? Да какие они недогадливые? Ведь мы давно уже все поняли, а как же они ничего не понимают?» Остальные десять апостолов начали гневаться на двоих братьев: «Что это, мы все вместе ходим, а они вперед лезут?» Так гневаемся и мы. На себя мы, конечно, не гневаемся, когда нам удается пролезть вперед других, а когда кто-то другой пролезает вперед, все начинают гневаться: «Как же это так? Все вместе стояли, а он впереди, все вместе работали, а его повысили?!» И тогда Христос говорит: «Так бывает в царстве мирском, когда первенствующие в нем властвуют, повелевают и пользуются всеми благами и преимуществами, но не так в Царстве Небесном. Кто хочет из вас быть первым, да будет всем слуга, кто хочет из вас быть выше, да будет всем раб. Как и Я пришел не для того, чтобы Мне служили, хотя Я – Царь Небесный, не для того, чтобы Мне повиновались, хотя Я – Владыка всех, но чтобы вам послужить. И ради этого Я – всесовершенный Бог вселяюсь в человеческое тело, принимаю на Себя ваши немощные тела и ваши немощные души, терплю голод, холод, нищету, страдания и в конце концов – поругание, избиение и мучительную кончину. Все это ради вас, чтобы вам даровать жизнь вечную. Если вы хотите воцариться в Царствии Моем, если хотите возвыситься, то будьте так же слугами и рабами всем. Всю свою жизнь предавайте ради служения и подражания Мне и ради ближних ваших. И чем больше вы в этом преуспеете, чем больше распнетесь и пострадаете со Мной, чем более вы пожертвуете своим ради ближних ваших, тем выше вы будете в Царствии Небесном. И кто более всех распнет себя, кто более всех отвержется себя ради Меня и ближних своих, тот и будет сидеть справа и слева от Меня во славе Моей».

Вот закон Царства Небесного. А мы, братья и сестры, читаем, удивляемся недогадливости апостолов, тому, как они не понимают, когда Христос говорит им о страданиях Своих и о грядущих мучениях, и оказываемся такими же непонятливыми, ибо мы выходим из стен этого храма и живем так, как будто никогда не слышали этих слов. И поступаем точно так же, как поступали ученики Христовы в том отрывке, который мы сегодня слышали. Мы ищем, где нам лучше, где нам удобнее. Мы выбираем область своих трудов, работу, которая нам интересней, приятней и легче, с одной стороны, и которая более вознаграждается – с другой. Тот, кто больше привержен приобретению житейских благ, может трудиться до последней капли пота, но не ради ближнего своего, но чтобы побольше получить. Тот, кто больше привержен телесному покою, ищет то место, не где он распнется за ближних своих, но где ему легче и удобнее. Мы и детей своих так направляем и воспитываем. Какое мыслим мы им поприще в будущем? Не то, в котором они могут больше и лучше послужить Богу и ближним своим согласно их склонностям и способностям, но там, где, как нам кажется, им будет легче и богаче жить.

Братья и сестры, мы с вами проходим вторую половину Великого поста. Каждое воскресенье Церковь напоминает нам о страданиях Христовых. Грядет Страстная неделя, которую мы вместе со Христом будем переживать. Вообще в Великий пост мы как бы проживаем вместе со Христом Его земную жизнь: идем вслед за Ним во время Его трудов и проповедей, взираем на Его кончину и крестные муки и встречаем Его светлое и торжествующее Воскресение. И это должно быть прообразом всей нашей жизни. Если мы хотим стать сопричастниками Воскресения Христова для вечной жизни в Царствии Отца Небесного, то вместе с Ним мы должны пройти Его труды, и страдания, и смерть. Если мы говорим, что любим Христа, то в жизни своей мы должны искать не блаженств земных, достатка, покоя и отдохновения, но трудов ради Христа, трудов ради ближних своих. Те, кто любил Христа, ради этой любви старались мыслить и жить так: «Если возлюбленный наш Господь пострадал ради нас, то и мы рады, когда хоть в малой степени разделяем Его страдания. Если Христос сошел с Небес, чтобы послужить, и предал Себя за ближних Своих, то и мы больше всего на свете желаем, сделать, как и Он. Если Он желал спасения каждого ближнего, хоть самого последнего грешника, то и мы готовы предать свою жизнь до последней капли крови за любого брата нашего или сестру, даже будь они последние грешники, чтобы спасти их от греха, чтобы и их соделать сопричастниками вечной жизни».

Такова, братья и сестры, должна быть жизнь христианина, если мы истинные христиане, и так устроено Царство Небесное. Если мы хотим быть его гражданами, то должны жить по этим небесным законам и отметать от себя законы жизни земной, сколь бы настойчиво и нагло мирская жизнь не требовала нашего подчинения и не старалась захватить и поглотить нас. Будем жить так, и воцаримся со Христом. Будем жить по законам мирским, и ничто нас не спасет, даже Церковь с ее молитвами и таинствами, ибо погибнем, как Иуда, который был с учениками Христовыми, который слышал все Его слова, который видел все Его деяния и чудеса, и сподобился даров исцеления и изгнания бесов, и на Тайной Вечере принял Тело и Кровь Христову, но оказался сыном погибели. Отвергнем, братья и сестры, мир и погибель, изберем вечную жизнь вместе с верными учениками Христовыми, вместе с преподобной Марией и всеми святыми Отцами нашими и матерями, сияющими нам во мраке земной нашей жизни и озаряющими нам путь на Небеса. Аминь.

Сегодня, братья и сестры, Вербное воскресенье, Вход Господень в Иерусалим. Вчера и сегодня мы вспоминаем событие, которое произошло почти две тысячи лет назад, когда Господь совершил великое чудо, которое прежде ни Он Сам, ни пророки и святые никогда на земле не совершали – воскресил Лазаря, который умер, к тому времени уже четыре дня лежал во гробе, и тело его подверглось тлению. Но по слову Господа он восстал жив, здрав и нетленен (Ин.11:1–45). Вскоре после этого Господь, седши на осла, стал спускаться с горы Елеонской в Иерусалим в окружении Своих учеников. И все люди – свидетели этого чуда, ибо его видело множество людей, и слышавшие о нем от других, и даже малые дети – восклицали, приветствуя Христа: «Благословен Грядый во имя Господне! Осанна в вышних! Осанна Сыну Давидову!» И постилали на пути Его одежды свои, и срывали ветви пальм, и с этими ветвями в руках приветствовали Его (Мф.21:1–11; 15–17).

Что означают эти приветствия, братья и сестры? Что значит совлечь с себя ризы свои и положить их под ноги Христу, как не то, что мы совлекаем с себя свою ветхую, греховную жизнь и кладем, бросаем под ноги грядущему Господу с тем, чтобы Он затоптал, уничтожил эту нашу греховную ризу, в которую мы облачились по лукавому навету дьявола. Вот что символически означает это действие. А что означают ветви деревьев? Ветви деревьев – это символ воскресения, ибо каждую зиму эти ветви умирают, и каждую весну воскресают, являя собой как бы предзнаменование грядущего воскресения мертвых. У нас в России не растут пальмы, поэтому издавна в этот день чада Русской Церкви приносят в храм ветви верб или цветы, как знамение того же воскресения. А кроме того, давайте вспомним слова Христа: «Я есть лоза, ствол, а вы ветви. Если ветвь не будет на стволе, то засохнет и погибнет, а если ветвь останется на стволе, то ствол наполнит ее животворящими соками, и будет она зеленеть и расти вечно» (ср.: Ин.15:5–6). Вот и еще одно символическое значение ветвей, которые мы держим сегодня в руках. Если мы пребудем на стволе, который есть Христос или, можно сказать по-другому – Церковь Святая, глава которой есть Христос, если мы останемся верными ветвями, неизбывно и непоколебимо пребывающими на этом стволе, то и нам обещано воскресение в грядущую весну и вечная жизнь.

На этой радостной ноте в этот праздничный день можно было бы и закончить это слово, но невольно вспоминается то, что за этими событиями последовало. И об этом мы будем вспоминать целую неделю. Нам предстоит неделя страстей Христовых, когда мы день за днем вспомним то, что случилось потом. Как те же люди, которые восклицали: «Осанна в вышних! Благословен Грядый во имя Господне!», приветствовали Христа и прославляли Его, позволят схватить Его фарисеям и первосвященникам, предать суду и на этом суде, когда римская власть захочет отпустить Его, будут кричать: «Распни, распни Его! Кровь Его на нас и на детях наших!» (см.: Мф.27:22–25).

Как же произошла эта страшная перемена, из-за чего? Из-за того, что эти люди, как часто и мы с вами, братья и сестры, желали от Бога не Царства Небесного, а царства земного, не блаженства вечного, а блаженства временного на этой бренной земле, помощи от голода, холода, скорбей, болезней и благополучного устройства жизни. А еще из-за того, что они желали Божией силой избавиться от скорбей, победить все предстоящие пред ними препятствия, но не желали с Господом и ради Господа пострадать.

И вот нас от грядущего дня Светлого Воскресения Христова отделяет неделя страстей Христовых. Так и в жизни нашей: нас от воскресения и вечного блаженства отделяет крестный путь, который мы должны пройти. Пострадать со Христом, пострадать ради Него, пострадать ради святых Его заповедей, исполняя их, несмотря на всю ту тесноту, которую они нам приносят, несмотря на всю ту вражду со стороны мира и дьявола, которую они воздвигают на нас. А чтобы не уподобиться тем несчастным, которые сегодня прославляют Христа, а завтра будут кричать: «Распни Его!», должны мы твердо настроиться пройти тот крестный путь, который уготован каждому. Должны мы возжелать не только получать от Христа благость, помощь и всякое довольствие, но, вспоминая Его страдания за нас, понести с Ним хотя бы малую каплю Его страданий. И должны мы возлюбить премного, несравненно паче всякой радости земной, радость грядущую, век будущий – Царство Небесное. И ради него должны мы идти нашим крестным путем. Ради него должны мы веровать, и ради него должны мы трудиться в этой скорбной жизни на земле.

Но сегодня, братья и сестры, мы все же держим в руках знамение воскресения, и давайте будем надеяться, что все мы пребудем верными ветвями, которые не отпадут от ствола, чтобы ни случилось, какие бы бури ни свистали, какие бы ветры ни старались нас от него оторвать. И что мы, как верные ветви, расцветем для вечного цветения так, как расцветает эта верба каждую весну. И в знак этого мы сейчас освятим наши ветви и будем хранить их, чтобы всегда помнить о грядущей вечной жизни и о том, что, как ветвь никуда не отрывается от своего ствола, так и мы должны пребыть недвижимо на этом спасительном стволе – в Господе нашем Иисусе Христе. Аминь.

...В Евангелии почти ничего не говорится ни о Пресвятой Богородице, ни о тех женах, которые шли вслед за Христом и за апостолами и служили им. Но вот наступают последние часы: суд, распятие, страшные испытания на Кресте. И здесь мы вновь слышим о Пресвятой Богородице и о женах-мироносицах, потому что больше фактически не о ком говорить – все апостолы бежали и оставили Христа. А при Христе остались те самые жены, которые скромно и смиренно, выполняя самую простую и ничем не примечательную работу, шли вслед за Христом и за Его учениками. Они не бежали, не покинули своего Учителя. Они присутствовали при Его последних часах жизни, были свидетелями Его крестных мук. Они видели, как Иосиф с Никодимом хоронят Его. И они собрались воздать Ему последние погребальные почести, как было принято по обычаю иудейскому, – помазать тело Его благовонными мастями. Поэтому, собрав свои скудные средства, ибо все ученики Христовы были бедны, они купили дорогостоящие драгоценные ароматы и рано утром в воскресенье пришли ко гробу. И вот за эту свою веру, за эту свою верность, тихую, смиренную, но ничем непоколебимую, они удостоились великой славы и чести, ибо они первые среди всех удостоились видеть воскресшего Христа. Евангелие об этом не говорит, но Священное Предание утверждает, что первым Христос явился Матери Своей, но по смирению Своему Она скрыла это, и это не вошло в текст Священного Писания. Потом Он явился Марии Магдалине и другим женам, и они пошли и возвестили апостолам о том, что Христос жив, воскрес и встретит их в Галилее, поэтому Церковь и называет святых жен-мироносиц апостолами для апостолов. И только после этого явился Христос полу мужескому, Своим ученикам апостолам, только после этого послал Он их проповедовать всему миру о Своем Воскресении, которое дарует воскресение и всем нам.

Поэтому сегодня поздравляю вас, возлюбленные во Христе сестры, и желаю вам следовать именно тем путем, который предначертан Господом для женского естества: путем служения, путем помощи, путем смирения, путем послушания, исполняя свое незаметное, тихое, скромное, мало кем ценимое среди людей женское дело, как исполняли его жены-мироносицы. Но если люди его не замечают, то замечает его Бог. Если среди людей оно не прославлено и кажется негромким, ничем не выдающимся, то вы видите, что прославлено оно у Бога. И если женщина пойдет этим смиренным путем, то разделит небесную славу с теми великими женами, которых мы сегодня вспоминаем – с женами-мироносицами, впервые узревшими воскресшего Христа.

Обращусь со словом и к присутствующим здесь братьям во Христе. Любите наш слабый пол, эти немощнейшие сосуды (см.: 1Пет.3:7), посланные нам Богом в помощь. Оцените их невидимый, но великий труд. Вот сегодня я вижу особенно много мужчин в храме, причина понятна – «бабы в поле». Это раньше так было, что мужчина работал, добывал деньги, средства, а женщина несла службу по дому, очень трудную и сложную. Но теперь, благодаря стараниям и нас, мужчин, и самих женщин, которые не захотели смириться со своей долей, их нагрузка удвоилась – они часто работают ничуть не меньше, чем мы, а после этого исполняют и свои домашние обязанности: кормят нас, чистят, моют, убирают, пашут поля, сеют огороды, потом будут их пропалывать и собирать урожай. А ведь все достается нам, царствуем мы. Давайте обратим внимание на этот незримый труд, благодаря которому мы существуем и без которого существовать нам будет очень трудно. Вспомним, что жены наши – сонаследницы наши по Небесному Царствию. Вспомним ту великую славу, которой Господь наградил женское служение, если женщина до конца сохранит веру, верность и свое смиренное служение пронесет до конца. Поэтому будем с милостью, уважением и любовью относиться к нашим помощницам. Понятно, что эти чувства бывает трудно сохранить, особенно когда наши помощницы начинают нас пилить, как бензопилы, с самого утра. Но сегодня об этом говорить как-то не хочется. Давайте мы все это забудем, потому что и у нас есть свои недостатки. Вот сегодня, вместе с женами-мироносицами, мы вспоминаем святую царицу Тамару. Она взяла себе мужа из России, из хорошей семьи – сына святого благоверного князя Андрея Боголюбского. Но он так усердно пьянствовал, что ей пришлось посадить его в башню, иначе бы он всю Грузию пропил. Так что и у нас есть свои недостатки. Поэтому будем, братья, почитать этот незримый и очень тяжкий труд наших сестер, жен, дочерей. Представим его себе воочию, попробуем, так сказать, мысленно влезть в их шкуру, и мы сразу почувствуем, насколько мы бы не смогли это понести. Будем об этом помнить и относиться друг к другу с любовью, состраданием, пониманием, терпением, чтобы нам всем вместе, как ныне ликуют в Царствии Небесном жены-мироносицы вместе с апостолами, так и нам, и мужам и женам, здесь стоящим, войти в то Царствие, где нет ни эллина, ни иудея, ни раба, ни свободного, ни мужеского пола, ни женского (см.: Гал.3:28), и где все наслаждаются вечным блаженством Царства Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.

Сегодня мы слышали замечательный, поучительный и очень важный для нас отрывок из Евангелия – повествование о сотнике, у которого заболел мальчик (Мф.8:5–13). Он пошел к Иисусу, рассказал Ему о болезни мальчика и попросил исцелить его. Иисус сказал: «Хорошо, Я сейчас приду и исцелю его». Но на это сотник ответил Ему: «Господи, я недостоин, чтоб Ты входил в дом мой, да этого и не нужно Тебе. Ведь даже я, человек маленький, всего лишь сотник, но имею в подчинении под собою воинов и говорю одному: сделай то, – и он делает, говорю другому, – и он тоже делает, пошлю раба своего, – и он исполняет. Скажи только слово, и исцелеет отрок, и не надо Тебе идти в дом мой». И в тот же миг исцелел отрок его. И Господь возвеличил веру сотника, хотя он не был даже правоверным иудеем и еще пребывал в язычестве, и сказал: «И во Израиле не видел Я такой веры, которую вижу у этого язычника».

Чем же так замечательна эта вера? Почему же именно она является спасительной, так что Господь сказал, что многие придут от востока и запада и войдут в Царство Небесное благодаря этой вере, а сынове Царствия, то есть народ Израилев, такой верой не обладающий, изгнан будет вон? Потому, что эта вера мыслит Бога действительно таковым, каков Он есть, – самодержавным, всемогущим, ничем не связанным Духом. Наша же вера так часто представляет Бога существом ограниченным, связанным какими-то правилами, оказывающим Свою милость и благодеяния при обязательном исполнении каких-нибудь условий или действий.

Вот скоро в Курск привезут мощи преподобного Серафима Саровского. Всем, конечно, хочется прикоснуться к этой святыне, облобызать ее, и это замечательно, что этого хочется. Но если мы полагаем, что только в этом случае мы получим благодать и помощь от преподобного Серафима, то наша вера не стоит ничего. Ибо множество людей получали и получают от него помощь, даже близко не видев его мощей. Но, к сожалению, мы обязательно увидим, как люди давят друг друга, отталкивают, не пускают, ругаются, скандалят перед этой святыней, полагая, что непременно должны к ней прикоснуться, а еще при этом непременно какие-нибудь слова произнести. Если и мы будем так делать, то очевидно, что это не прибавит нам милости Божией. Или, когда несут крестным ходом икону Божией Матери «Знамение» Курскую-Коренную, мы видим, как какие-то сумасшедшие начинают под ней пробегать, грозя и сбить с ног людей, и сами пострадать, создавая опасность, что великая святыня упадет. Но их это не смущает, они считают, что милость Пресвятой Богородицы будет только тем, кто двенадцать раз, или пятьдесят, или не знаю сколько пробежит под иконой. Я говорю: «они», но нужно бы сказать: «мы», потому что очень часто такие же мысли и такие представления охватывают и нас.

А вот сотник демонстрирует совсем другое. Господь Сам предлагает прийти в его дом, но он по смирению своему считает себя недостойным. У нас и мысли нет, что мы недостойны прикоснуться к иконе или к мощам. Конечно, мы достойны, и достойнее других, которые тут толпятся, поэтому мы их уберем. А сотник верует в то, что это совершенно не нужно для всемогущего Господа, достаточно его смиренного прошения и милости Божией к болящему и страждущему, и просьба его будет исполнена.

Почему же такая вера спасительна, а та вера, о которой я говорил прежде, не спасительна? А потому, что тот, кто верует так, как сотник, все время представляет Бога всемогущим и всевидящим Духом, все время чувствует взор Божий, обращенный на себя, ходит перед лицом Божиим, всегда помнит, что все, что он творит, совершается пред очами Божиими. Спасительный страх Божий тогда живет в его душе. Тогда он и по страху наказания Божия, и по страху оскорбить Бога, и по любви к Богу, не желая Его расстраивать, воистину каждый свой шаг желает делать Ему угодным. А как поступает верующий по-язычески? В некоторых художественных произведениях мы читаем, как поступали наши предки, когда хотели согрешить: они иконы перевешивали ликом к стене, и все в порядке – Господь не увидит, Божия Матерь не увидит, святые не увидят, можно делать все, что хочешь. Спасительно ли это? Нет, погибельно. Неверующий будет более оправдан, потому что он хотя бы не знал о заповедях Божиих или не веровал в Господа всевидящего, милующего кающихся и карающего упорных и нераскаянных.

Будем же, братья и сестры, и мы преисполняться спасительной веры и безжалостно, как сорняк, вырывать в себе ложное благочестие. Потому что нам иногда кажется, что очень благочестиво подольше перед иконой постоять, помолиться, мешая всем и всех задерживая. Обязательно нужно поцеловать икону сто двадцать раз – и в этот уголочек, и в тот уголочек, когда за тобой стоит множество людей, как это бывает у нас на помазании. При этом мы забываем о главном – о том, что мы ходим перед очами Божиими, и все, что нам нужно, – иметь перед Ним чистое сердце и творить всегда угодное Ему. Поэтому будем в себе это ложное, внешнее благочестие изгонять, помнить евангельского сотника и подражать его спасительной вере. Аминь.

Поздравляю всех с праздником, братья и сестры! Мы слышали сегодня евангельский отрывок, который повествует нам о такой всех волнующей теме, как борьба с бесами. Мы слышали, как Господь изгнал множество бесов из двух бесноватых (Мф.8:28–9:1). Бесы настолько мучили этих людей, и настолько люди под их действием потеряли человеческий облик, что никто не мог пройти мимо них безопасно. И все это множество бесов, видя, что Господь собирается их изгнать, просят, чтобы Он не посылал их в окончательное место мучений, в то озеро огненное, которое уготовано дьяволу, служащим ему бесам и тем людям, которые за ними последуют (см.: Откр.20:10; 21:8), а послал бы их в стадо свиней, которое паслось неподалеку.

...Мы часто, даже тайно от себя, надеемся, что если мы, как нам кажется, не можем или не хотим быть в мире с Богом и жить по Божиим заповедям, то можем заключить мирный союз с дьяволом, тоже существом могущественным, и получать от него всякие блага и удовольствия, хотя бы и греховные. Как говорится: хоть порадуемся, пусть не вечно, но все же порадуемся. Некоторые исповедуют это явно, есть целые секты сатанистов, которые надеются, что союз с дьяволом что-то им принесет. Но мы не о них говорим, ради них не стоило бы мне и уста отверзать. Но и мы с вами на это надеемся: хоть поживем в свое удовольствие, пусть дьявол нас повеселит. И вот то, что мы сегодня слышали, показывает, насколько тщетны наши надежды. Дьявол – враг и губитель, причем не только рода человеческого, но и вообще всякого создания Божия, даже свиньи, даже этого нечистого животного. И напрасно грешник думает, что дьявол ему друг: «Я делаю тебе, дьявол, хорошо, потому что иду тебе служить, творить твою волю, не исполняя Закон Божий, и ты мне сделаешь хорошо». Ничего подобного. Дьявол также ненавидит такого человека, как и любого другого, и также желает его терзать, мучить и погубить.

И происходит с грешниками то же, что с этими свиньями, – они подвергаются погибели, причем значительно раньше, чем наступает действительная их погибель телесная и душевная, их вечное наказание. Обычно счастливая жизнь грешников – это или неправда, или блеф, который грешник творит перед глазами окружающих, а внутри его уже пожирает адский огонь. Бывают, конечно, исключения, как в евангельской истории про богача, который прожил безбедно всю свою жизнь, а потом вдруг, к изумлению своему, оказался в муках (см.: Лк.16:19–31). Тоже не очень завидная участь. Но он, по крайней мере, в жизни своей не сгорал этим адским пламенем, а действительно пожил в свое удовольствие. Но это редкий случай. Как правило, происходит так, как мы слышали сегодня, – погибель грешника наступает мгновенно или почти мгновенно. И то, к чему он стремился, то, что казалось ему удовольствием, становится съедающим его огнем.

Мы слышим об этом в различных местах Святого Евангелия, читаем в духовных книгах, и вроде бы нам все ясно и понятно. Но вспомним, чем кончается сегодняшний евангельский рассказ. Жители этих мест приходят ко Христу, Который совершил чудо, Который исцелил бесноватых, они видят этих бесноватых, мимо которых они недавно боялись пройти, они стали осмысленными, вернувшими себе человеческий облик, они слышат об утопших свиньях – и говорят Христу: «Уйди из наших мест». Что это означает? Этим самым они говорят: «Не разрушай нашу жизнь. Когда мы Тебя видим, мы уже не можем жить как прежде, нас это все пугает и страшит. Мы хотим забыть о Тебе, о Твоем существовании и жить, как мы жили раньше, в том же грехе. Не порть нашей жизни». Сначала бесы говорят Христу: «Не мучай нас прежде времени», а теперь люди говорят: «Не мучай нас прежде времени муками совести и страхом наказания, дай нам забыть об этом и дойти нашу земную жизнь до конца».

Итак, несмотря на то, что все так ясно и понятно, такие люди существуют, и их множество вокруг нас. Они сейчас составляют большинство в мире, и весь мир ведут, как это стадо свиней, в погибельное озеро. Но самое страшное, что это захватывает и нас с вами. И мы с вами стараемся закрыть свои глаза и уши и не слышать слова Божиего. Мы откладываем Его, как откладываем и всякое слово правды, которое читаем в духовных книгах, которое доносится до нас в молитвах и богослужениях. Нам кажется, что нам мешает наша занятость или лень, и это отчасти так, но значительную роль в этом, если не главную, играет то же самое желание не портить спокойное течение нашей греховной жизни, не напоминать себе о том, насколько наша жизнь отличается от той, какой она должна быть по слову Божию, не напоминать себе о всевидящем оке Божием, о Его правде, о Его ненависти ко греху, о Его неминуемом суде. И мы уподобляемся тем несчастным людям, которые говорят Христу: «Выйди от нас».

Но пока мы стоим здесь, в храме, – это значит, что, слава Богу, Христос пока нас не послушал, не отошел от нас. Несмотря на то, что мы Его отталкиваем, Он нас призывает к Себе. И мы преодолеваем себя, и приходим сюда, и перерождаемся здесь, и выходим отсюда с мыслями, что теперь мы будем жить по-другому. И вновь погружаемся в это болото, и вновь пытаемся забыть о Господе, о Его заповедях, о Его правде, о суде и праведном воздаянии. Многие, наверное, могут привести примеры, и я их видел, когда человек все-таки добивается своего. Он говорит Христу: «Отойди от меня», и Христос отходит. Потом человек, бывает, говорит: «Я так много потерял, такой плохой и ужасной стала моя жизнь. Хорошо бы мне вернуться к духовной жизни, к молитве, к слову Божиему, к таинствам церковным», но он уже не может. Христос отошел от него, и он действительно не может вернуться. Пока этого не случилось с нами, единственный наш путь – это продолжать, постоянно заставляя себя, идти к правде Божией, хотя она нас обжигает и палит поначалу, но она же нас просвещает и преображает. И если мы будем сами мучить свое греховное нутро, которое говорит нам: «Забудь обо всем, закрой глаза, не видь, не слышь», и за ухо тащить себя к Божиему свету, то божественный огонь не попалит нас и не погубит, как бесы погубили свиней, а переплавит, как золото в горниле, и претворит, как Господь Иисус Христос претворил бесноватых, в которых обитал легион бесов, и сделал из этих страшилищ и пугал, которых боялась вся округа, своих верных слуг в жизни земной и своих сожителей и собратьев в Царстве Небесном. Аминь.

С праздником, братья и сестры! Сегодняшнее воскресное Евангелие предлагает нам историю исцеления расслабленного человека (Мф.9:1–8). Христос проповедовал в одном доме, куда устремилось множество народа. Среди них несли человека, который был расслаблен, то есть не мог шевелить своими членами, не мог ходить. Его принесли на постели, поднесли ко Христу, и Христос сказал ему: «Отпускаются тебе грехи твои». Некоторые из фарисеев, которые все время сомневались и не веровали в Него, как Сына Божия, начали думать в себе: «Он глаголет хулу, потому что только Бог может отпускать грехи. Как Он, будучи человеком, может отпускать грехи?» И Христос, видя их тайные помышления, открывает их и говорит: «Что вы помышляете в сердцах своих? Что проще, простить ли человеку грехи или сказать ему: «Встань и ходи»? Конечно же, более великое дело – отпустить грехи, и Я это сделал. Но это дело невидимое, а поскольку сомнительные мысли приходят в сердца ваши, то я подтверждаю невидимое более простым, менее славным, но видимым деянием». И сказал расслабленному: «Восстань, возьми постель свою и иди в дом свой». И на глазах у всех расслабленный восстал, все члены его стали нормально двигаться, взял постель свою и пошел в дом свой.

Братья и сестры! Мы читаем о чудесах Христовых, приходим в трепет от всемогущества Божиего, явленного на земле, и в то же время так часто упускаем важнейшую истину, которая доносится до нас в этом евангельском отрывке. Что есть более великое, что есть более главное, что есть более важное для человека – прощение ли грехов или исцеление от болезней? Конечно же, прощение грехов. И ради этого Сын Божий стал человеком, и ради этого претерпел Он крестную смерть. А исцеление от болезней есть лишь вспомогательное действие Божие, которое укрепляет наши немощные сердца, помогает нам уверовать или рассеивает наши сомнения, как в том случае, который мы только что слышали. Не само по себе оно важно, потому что и больной умрет, и здоровый умрет. Расслабленный этот, хотя и получил исцеление, но впоследствии умер все равно, и лишь для того Христос дал ему здравие телесное, чтобы убедить сомневающихся. А самое главное деяние, которое Он совершил, это есть прощение грехов, которое открывает нам дверь в Царство Небесное, которое дарует нам жизнь вечную с Богом и избавляет нас от вечных мук.

И вот это мы упускаем из вида, об этом мы забываем, и все чаяние нашей души направлено на то, чтобы получить от Бога дары материальные: здоровье, наше или наших близких, устройство нашей жизни и благополучие здесь, на земле. Мы забываем о том, что получим мы это или не получим, но жизнь наша закончится. Будет ли она на десять или на двадцать лет дольше, но она окончится, и мы предстанем на Страшный суд Христов. И здесь выяснится, стяжали ли мы главный дар Божий, ту главную милость, ради которой Сын Божий являлся на земле, – прощение грехов наших, или не стяжали, а заботились лишь о земном, молили Бога лишь о земном и земное получили. Получили, и вот оно прошло, а теперь мы предстали нищими милостью и благодатью Божией, и воз непрошеных грехов наших висит на наших плечах. Мы веровали, мы молились, мы просили и получили именно то, что просили, а то, чего не просили, то не получили и обретаем вечное мучение. Вот какой ужасный конец может нас ожидать, если мы забудем и упустим эту главную истину, которую мы слышим в сегодняшнем отрывке, да и во всем Евангелии. Будем об этом помнить, на это направим усилие наших душ и сердец. Это есть цель нашей веры, это есть плод нашей веры, и это есть наша высшая награда, которую мы получаем от Господа. Награда невидимая, но в этом и заключается наша вера, ибо что верить в здоровье или благополучие – они или есть перед глазами нашими, или их нет. А вера – это и есть упование и ожидание невидимого как видимого (ср.: Евр.11:1). И если мы забываем об этом невидимом, упускаем его, потому что оно невидимое, то, значит, вера наша пуста и бесплодна и не принесет нам желаемого блаженного конца и вечной неизбываемой радости⁹⁶.

И в заключение, братья и сестры, обратим внимание на не случайно сказанные слова, в которых говорится, что Христос отпустил расслабленному грехи, «видя веру их» (Мф.9:2), не только расслабленного, но: «их». Этот случай описан и другими евангелистами (см.: Лк.5:18–25), и поэтому мы знаем, что этого человека принесли ко Христу друзья или родственники. Они не смогли войти в дом из-за большого количества народа, но, желая непременно представить своего болящего друга или родственника перед Христом, залезли на крышу, разобрали кровлю и на постели опустили его перед Господом, предприняли такой труд. А труд этот явился плодом их веры, ибо если бы не веровали, то пальцем о палец не ударили бы. И, видя их веру, Христос дарует прощение расслабленному. Так и мы, услышав сегодняшнее Евангелие, укрепимся в вере в то, что Христос нам дарует, по молитвам нашим и по вере нашей, отпущение и прощение грехов и жизнь вечную. А если мы будем с верой и трудами (как и эти люди приложили труды), не ленясь, молиться за ближних наших, то и им можем испросить у Бога прощение и помилование. Аминь.

Сегодня память многих святых Отцов Вселенских Соборов, на которых были установлены наши церковные правила, по которым мы живем уже более тысячи лет. А также память нашего прославленного земляка, курского уроженца – преподобного Серафима Саровского и всех святых, в земле Курской просиявших. Вот мы их видим на нашем иконостасе, на фресках и иконах: священномучеников Онуфрия и Дамиана – архиепископов Курских; Павлина, Александра, Иувеналия, архиепископа Рыльского Иоанна; преподобного Феодосия Печерского, знаменитого отца русского монашества, который тоже был курский уроженец; двух старцев оптинских, которые тоже родились в Курске, – Макария и Исаакия; святителя Иоасафа Белгородского и многих иных. Мы читаем их жизнеописания, читаем об их ревностном служении Богу, об их бесстрашном исповедании Христа, о том, как шли они на муки и смерть (это я говорю о новомучениках). Особенно, конечно, изумительно житие преподобного Серафима, который жил не в древние времена, а в эпоху поездов и железных дорог, но повторил все подвиги, о которых мы читаем в древних патериках про Отцов-пустынников: и затворничество, и тысячедневное молитвенное стояние на камне, и великое постничество, и чудеса, которые он явил: исцеления, прозорливости, и ту крайнюю степень добродетели любви и смирения, которым мы дивимся, читая его житие.

Братья и сестры, Церковь призывает нас по мере сил подражать этим Отцам. Но святые Отцы, наставляя нас и уча, заповедали, что не только те спасутся, кто ведет такую жизнь, как они, но и множество других людей, духовно более немощных, не имеющих решимости и силы духовной на такую жизнь. «Спасетесь и вы, – говорили нам Отцы, – только твердо держитесь Церкви и того спасительного вероучения, которое она нам преподает. Не бросайтесь за пищей, которую приносят вам другие и от которой они сами не получили пользы. Держитесь той веры, которой мы вас научили, и тех спасительных таинств и обрядов, которые Святая Церковь вам дарует». Преподобный Серафим говорил нам: «Верую, что если человек причащается, только лишь со знанием собственного недостоинства и греховности, то Причастие будет ему во спасение. Верую, – говорил он, – что благодать Причастия сказывается и на родственниках причащающегося». Мы слышали в сегодняшнем Евангелии (Ин.17:1–13) молитву Господа Иисуса Христа к Богу Отцу за всех нас. Вот какие великие силы даны нам во спасение!

Видите, братья и сестры, сколь немногое нам нужно для спасения. И в то же время это немногое в наши дни становится трудным, ибо уподобляется тому хождению по воде, о котором мы слышали в другом сегодняшнем Евангелии (Мф.14:22–34). Христос призвал Петра идти к Нему по воде, и, верой укрепляемый, Петр пошел. Так и для нас, братья и сестры, в наш развращенный век даже эта простая жизнь с верой и послушанием Церкви, с верой и упованием на будущую вечную жизнь является как бы хождением по воде. Весь мир кричит нам, и наша собственная греховная натура отзывается на этот крик: «Ради чего вы живете, ради призрака? (Как ученики воскликнули, увидев Христа, идущего по водам: «Это призрак?») Ради призрака, который не существует? Кто видел эту загробную жизнь? Кто пришел оттуда и рассказал?! Кто там побывал?! И ради этого призрака вы оставляете то, что можно взять здесь. Ради этого призрака вы связываете себя всевозможными заповедями, которые вам ничего не позволяют: не укради, не обмани, не присвой, взятку не дай, люби, не отвечай злом за зло, тебе зло творят, а ты в ответ добро твори. Да как же так жить в нашем мире?! Как так можно жить?!! Вы теряете, вы лишаетесь, вы ничего не достигнете в этом мире. А вместо этого вам обещали какой-то призрак, который то ли есть, то ли нет».

И вот мы ступаем на этот путь, как на воду, ибо, действительно, никто не побывал из нас в Царстве Небесном, и никто не пришел к нам оттуда и не рассказал. Веруя, вступаем мы на эту, казалось бы, воду, которая должна расступиться и поглотить нас, и, веруя, идем по ней. И если будем идти веруя, то не потонем. А если где и усомнимся, то, как мы слышали в сегодняшнем Евангелии, рука Божия уже занесена над нами, чтобы подхватить нас. Как только начнут погружаться наши стопы, все множество святых угодников: и те, которых мы сегодня поминали – близкие нам преподобный Серафим с Курскими святыми; и все множество святых, в земле Русской просиявших и во всем мире прославленных, – возопят ко Господу, и рука Господня поддержит нас. «Всех Я сохранил, – говорит Господь Иисус Христос, – и всех сохраню. И никто не погиб, только сын погибели». А кто есть сын погибели? Это тот, кто добровольно отвергся благодати Божией и сказал: «Не хочу, не нужна она мне». И если мы послушаем этих наветов мира лукавого и скажем так же: «Не нужно нам Царство Небесное, не нужно нам это будущее блаженство, нам нужно то, что здесь и сейчас», то станем и мы сынами и дочерями погибели. Тогда и нас не сохранит ни Господь, ни сонм ангелов, ни все святые с Пречистой Матерью Божией во главе.

Так что будем идти, братья и сестры, этим тонким воздушным путем – путем веры, ступая по воде, готовой расступиться под нами. И при каждом шаге на этом пути до самого конца нашего мы будем чувствовать, как ненадежно и шатко под нами основание, ибо слаба наша вера и каждый момент готовы мы, как Петр, погрузиться в пучину. Но веруем, что как прошли до нас тысячи и тысячи благочестивых христиан, так пройдем и мы. А если и будем утопать, то вновь воздвигнет нас Господь. И так ступая со страхом, все время падая и погружаясь в пучину морскую, вновь извлекаемые оттуда всесильной рукою Божиею, пройдем наш путь, чтобы вселиться в то блаженное Царствие, которое никто из нас не видел, но в которое мы должны верить крепче, чем в то, что мы видим своими глазами; в то Царствие, где уже ликуют и преподобный Серафим, и все святые земли Курской, многие из которых почти наши современники, совсем недавно предавшие свою жизнь за Христа, и все множество святых Божиих. Аминь.

Поздравляю всех с праздником, братья и сестры! В сегодняшнем Евангелии мы слышали об исцелении отрока (Мф.17:14–23). Отец привел отрока ко Христу и сказал, что бес мучает его, заставляет его бесноваться и много раз понуждал его бросаться в огонь и в воду, чтобы погубить. «Я просил учеников Твоих, чтобы они изгнали беса, но они не смогли этого сделать». Тогда Христос повелел, и бес оставил отрока. Потом ученики спросили Его: «Отчего же мы не могли изгнать беса?» И Христос ответил им: «За неверие ваше. Если бы вера ваша была как зерно горчичное (а зерно горчичное есть мельчайшее из семян), то могли бы сказать горе: двинься, и гора бы двинулась. И всё, чтобы ни просили бы,– исполнилось. А сей род, то есть род бесовский, исходит только молитвою и постом».

Давайте, братья и сестры, обратим внимание на последние слова. Вера – это основа нашей духовной жизни, основа нашего соединения с Богом. Нет веры – нет ничего. И вот Господь говорит, насколько велика сила веры: если хотя бы с зерно горчичное было у нас веры, веры истинной, несомнительной, то мы могли бы передвигать горы. Ведь история Церкви свидетельствует нам, что те святые, которые обладали такой силой веры, действительно двигали горы. Истинно слово Бога, в нем нет никакого преувеличения. А наша вера всегда сопряжена с внутренним сомнением: «А есть ли? А слышит ли? А может ли Господь это сделать?» И в результате, хотя мы уже по многу лет считаем себя верующими и стараемся жить по Закону Божиему и по правилам Святой Церкви, но тем не менее истинной веры, чистой, веры без сомнения, не наберется у нас даже с зерно горчичное.

По этому поводу есть в Церкви следующая шутка. Одна бабушка, прочитав это место в Евангелии, пришла к священнику и спросила его: «Правда ли, что написано в Евангелии?» Священник ответил ей: «Конечно. Всякое слово евангельское есть правда. И я могу передвинуть горы, если буду с верой, и ты можешь».– «А вот гора между моим домом и храмом, по которой мне так трудно всегда ходить в церковь – сначала подниматься, потом спускаться, я и ее могу передвинуть?» – «Можешь». И вот бабушка всю ночь стояла на коленях, молилась. Утром выглядывает в окно – гора на месте. «Ну так и знала, что ничего не получится», – говорит бабушка. Такова вера наша. И хотя мы часто употребляем великие усилия, а чистой, несомненной веры с зерно горчичное у нас не набирается.

Но давайте пойдем с вами дальше. Что же дальше говорит Христос? Велико ли дело, если мы будем с вами двигать горы? Перед людьми светскими это было бы великое дело. Нас бы почитали великими людьми и прославляли, если бы мы двигали горы, стены и творили другие различные материальные чудеса. Но что это нам дает? Пусть будем мы всю нашу жизнь двигать горы туда-сюда, как захотим. Пусть будут нам, как одному из персонажей Гоголя, галушки сами в рот влетать. Что это нам даст? Так же жизнь наша кончится, и за ней последует смерть и ад. Господь создал человека, а потом Сына Своего Единородного не пожалел, а предал на заклание не ради того, чтобы мы двигали горы, а ради нашей вечной жизни и вечного блаженства. А для этого нам всем надо освободиться от плена бесовского. Потому что не владеет бес нашими телами (это редкий случай, как у этого отрока), не бросает тела наши в огонь и в воду, но владеет нашей душой и бросает ее и в огонь, и в воду, и заставляет нас бесноваться. Если б кто-нибудь снял нас на камеру, когда мы в гневе, когда мы в зависти, когда мы увлечены злословием или сплетней, и показал бы нам потом, воистину мы бы сказали: «Да, мы действительно бесновались в этот момент». И я думаю, что если мы это не видим в себе, то видим в других. Просто надо ясно понять, что то, что мы видим в других, то же самое бывает и в нас, просто никто нас не снимет и нам не покажет. И в огонь, и в воду нас бросает, ибо бросает нас в дела погибельные для нашей души. С чем можно сравнить убийство ребенка, которым грешны столь многие наши женщины, как не с огнем? Истинно это огонь для нашей души, причем огонь вечный. Да и различные другие злые дела – это похуже, чем огонь и вода, ибо огонь и вода либо проходят, либо кончаются, смерть приносит избавление. А бес бросает нас, вводит нас в дела, которые приведут нас к вечным мукам. И избавиться от этого плена есть наше главное дело, вот куда должна быть направлена наша вера, а не на то, чтобы двигать горы.

И здесь Господь добавляет: «Этот род (то есть род бесовский) исходит только молитвою и постом». То есть трудами молитвенными, воздержанием – вот чем мы можем избавиться от бесовского плена. И поэтому предстоит нам всем труд. И жизнь духовная есть труд и подвиг, ибо великий труд есть молитва, и нет более тяжкого труда. Как-то моя дочь, еще когда была девочкой, спросила меня: «Пап, почему к каждому делу человек привыкает, даже к самому неприятному, если он его часто и регулярно делает, и уже оно как-то становится для него не столь тяжким, а вот к молитве привыкнуть невозможно?» И это действительно так. По многу лет мы молимся, и каждый раз заставляем себя на молитву встать с трудом. По многу лет мы постимся. Казалось бы, что это за пост, который мы соблюдаем?! Вот мы читаем, как постились подвижники, – это воистину пост. А в наше время, когда нам предоставлено столько продуктов: и постное⁹⁷ мясо, и постное молоко, и постный сыр, и уж не знаю что еще постное, но тем не менее и это малое воздержание дается нам с трудом. И этот труд необходимо нам принести, иначе не отойдет от нас сей род бесовский и ввержет нас не в огонь временный, а в огнь вечный.

Братья и сестры, будем же не преставая трудиться и в молитве, и в посте. В следующее воскресенье мы уже войдем в Успенский пост. Этот пост особенно знаменателен для нашего храма, ибо наш храм посвящен Успению Пресвятой Богородицы. Для нас этот пост не только подготовка к празднику Успения, но и подготовка к нашему престольному празднику.

Будем трудиться, принесем свой, пусть малый, труд. И хотя и не научимся мы с вами двигать горы и творить другие чудеса, но отойдет от нас сей род.

И тогда достигнем мы того, ради чего мы с вами созданы, и ради чего пришел на землю Спаситель наш Господь Иисус Христос, – достигнем мы с вами Царства Небесного и вечного блаженства. Аминь.

...«Подобно Царство Небесное, – сказал Христос, – царю, который решил собрать долги со своих должников» (Мф.18:23–35). И вот привели должника, который должен был ему великое множество, и полагалось продать в рабство его и всю его семью, потому что нечем было ему отдавать. Но он припал на колени перед царем и просил его: «Потерпи, подожди, и я скоплю и отдам тебе весь долг». Царь умилосердился о нем и даровал ему много больше, чем он просил. Он сказал: «Я тебе вообще прощаю весь долг твой, иди с миром». И вот этот должник, освобожденный от всего долга и от той страшной участи, которая ему грозила, пошел в дом свой и увидел своего должника, который должен был ему малость, и стал требовать с него долг. Тот должник тоже не имел чем отдать и стал просить его: «Потерпи, и я скоплю и отдам тебе». Но он не захотел ждать и посадил его в долговую тюрьму. Тогда донесли об этом царю, и разгневался царь, и призвал того, кого он простил, и сказал ему: «Я тебе отпустил огромный долг, не так ли подобало и тебе поступить со своими должниками? А раз ты поступил жестоко и посадил в тюрьму своего должника, и я посажу тебя в тюрьму. И не выйдешь оттуда, пока не отдашь мне все до последней копейки».

В этой притче, братья и сестры, нам все должно быть понятно. Кто есть царь? Это Царь Небесный. А мы – должники, которые должны Ему тем, что многократно провинились и согрешили пред Ним. Но есть и у нас должники – это согрешившие против нас или те, про которых мы только мним, что они согрешили против нас. И мы слышим в этой притче ту истину, которая многократно повторяется и в Святом Евангелии, и в той молитве, которую мы читаем все время – в молитве «Отче наш»: «...И остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим...» И сегодняшнее Евангелие заканчивается призывом Господа Иисуса Христа: «Отпускайте должникам вашим, и тогда Отец ваш Небесный отпустит вам долги ваши. А если вы не отпустите, то и вам не отпустит долгов ваших Отец ваш Небесный». Мы это слышим и тем не менее ежедневно, наверное, по многу раз за день, преступаем эту заповедь. Самое малое, что сотворят нам: толкнут, заденут, просто сделают не так, как мы хотим, соседи наши, коллеги наши по работе, те люди, с которыми мы общаемся в сфере обслуживания, пешеходы и водители, с которыми мы сталкиваемся на улице, все беспрестанно раздражает нас. И сколько раз за день вскипает гнев наш за самые малые прегрешения, которые против нас допускаются.

Иногда, братья и сестры, посещает нас такая безумная мысль, что Суд Божий мы пройдем беспреткновенно. Так вот подумаешь о своей жизни: «Вот я стал ходить в храм, старые грехи свои я оставил. Раньше я жил беззаконно, теперь стараюсь жить по Закону Божиему: не убиваю, не ворую, не ругаюсь, не блужу. Я беспрепятственно пройду мытарства воздушные и войду в Царство Небесное». Мы прогоняем эту мысль, потому что знаем, что она неправильная, но нечем нам возразить бывает лукавому искусителю. И хорошо бы, если бы мы в этот момент вспомнили эту притчу и вообще эти слова, что не оставится нам ничего, ни прошлые наши грехи, ни нынешние, если мы не оставим должникам нашим. А сколько раз мы не готовы оставить нашему должнику и вскипаем яростью на него. И это кажется нам несущественной малостью, потому что в жизни нашей занимает такое большое место и повторяется постоянно. И мы уже привыкаем к этому и перестаем замечать: ну позлился в душе, ну слово сказал соседу, соседке, пообсудил, поосудил... И не вспоминаются нам эти слова: «Если вы не оставите должникам вашим, то и Отец ваш Небесный не оставит вам». Так пусть они горят в нашем сердце и уме всегда. И вот тогда, сознавая, насколько мы виновны перед Отцом нашим Небесным, мы уподобимся хорошему должнику, который постоянно молит о том, чтобы отпущен был его долг, и, видя громадность этого долга и страшась грозящей темницы, не обращает внимания на те малые долги, которые должны нам наши братья и сестры. Вот состояние, в котором мы действительно беспреткновенно пройдем воздушные мытарства. Это состояние безопасное, блаженное состояние, которое открывает нам врата в Царство Небесное. Дай Бог нам всем, пока дается нам жизнь и благодать на исправление жизни нашей, прийти в это состояние, потому что только лишь из него мы можем войти в желанные врата вечного Царства и вечного блаженства. Аминь.

Поздравляю всех с воскресным днем, братья и сестры! Сегодня у нас праздник – третий Спас, память Нерукотворного Образа Господа нашего Иисуса Христа, список с которого предлежит у нас в центре храма. Что нам говорит Святое Церковное Предание об этом Образе? Когда нам говорят неверующие люди и некоторые именующие себя верующими (различные сектанты): «Откуда ваши иконы? Откуда вы знаете, какой был Иисус Христос? Это фантазии художника», мы им отвечаем: «Нет, это не фантазии художника, потому что Сам Господь оставил нам, живущим через много лет после Него, Свой Образ». И вот Священное Предание повествует нам, как это было.

В городе Эдессе, близ Палестины, был царь Авгарь, болящий тяжкими недугами. Он услышал о проповеди Христа, о чудесах, об исцелениях и хотел поехать к Нему, но из-за своих недугов не мог. Тогда Авгарь послал художника, чтобы он нарисовал портрет Христа и привез ему. Художник пытался нарисовать Христа, но сила Божия, несмотря на все его искусство, препятствовала ему запечатлеть Образ Спасителя. Тогда Христос взял полотенце, или по-древнеславянски «убрус», обтерся им, и чудесным образом на этом убрусе отпечатался лик Господа нашего Иисуса Христа. Его Он и передал посланцам князя Авгаря. С верой приложившись к нему, князь исцелился. Исцелились и множество других жителей города Эдессы. Потом с этим Образом происходили многие чудеса и знамения. Во время гонений христиане спрятали его в городской стене, в специальной нише, и заложили кирпичом. Он пролежал там несколько сотен лет, и, казалось, был безвозвратно потерян.

В IV веке церковный историк Евсевий писал об этом, но где находится Образ, не знал. Но однажды одному из христиан в ночном сне было открыто, где сокрыт Образ. Ниша в стене была разобрана, и, к радости и изумлению верующих, там нашелся Нерукотворный Образ. Более того, на той глиняной доске, которой была заложена ниша, он отпечатался еще раз. По-церковнославянски это называется «Образ на чрепии», то есть на черепице. Эти Нерукотворные Образы как святыни хранились христианами, и с них писали первые иконописцы образа Господа нашего Иисуса Христа, поэтому мы и видим на всех иконах один лик. Что же потом стало с Образом? Он долгое время хранился в Константинополе, его видели паломники, в том числе русский паломник игумен Даниил, ходивший в паломническую поездку на Восток. А затем Константинополь был захвачен крестоносцами. Слово «крестоносцы» благородное, но тогда оно прикрывало имя разбойников и грабителей. Эти западные рыцари захватили Константинополь и множество святынь вывезли на Запад. Часть из них и сейчас хранится в Риме, а часть была утеряна безвозвратно. Так был утерян и Нерукотворный Образ Господа нашего Иисуса Христа.

Если бы мы рассказывали все это неверующему, то на этом месте он бы сказал: «Хихи, хаха. Ну, все ясно – это всё сказки, басни. Доказать то вы ничего не можете, он утерян». И это характерно для нашего неверующего века. Наши предки верили Церковному Преданию и историческим сведениям своих же соотечественников, их записям, но современный скептик будет говорить: «Хихи, хаха, покажи, я не вижу, где? Потерялся? Значит, не было». Но вот для таких скептиков Господь явил еще одно знамение, уже сейчас, в начале XX века. В Константинополе была еще одна святыня – Плащаница Господа нашего Иисуса Христа, в которую облекли Его Иосиф с Никодимом для погребения. И эту святыню, как и Нерукотворный Образ, крестоносцы увезли на Запад, и она оказалась в городе Турине. Долгое время не знали, та ли это Плащаница или нет, потому что она хранилась по разным западным монастырям, и на какое-то время следы ее потерялись. Так что точно было неизвестно: она ли это или не она, – кусок ткани с какими-то пятнами на нем. Но в XX веке ее сфотографировал один неверующий фотограф. И когда он получил негатив, где темное является светлым, а светлое темным, он с изумлением и ужасом увидел, что на него взирает лик Господа Иисуса Христа. То, что было не видно в позитивном изображении, вдруг сложилось в Образ. Фотограф стал ревностным верующим человеком, и тайна эта явилась всему миру. Это чудо доступно, его можно видеть, осязать, и, конечно, скептики набросились на него, стали исследовать, и через эти исследования множество из них стало верующими людьми.

Плащаницу иногда называют пятым Евангелием, потому что ее всячески исследовали и путем экспертизы пытались найти какие-то несоответствия, а вместо этого исследователям открывались все новые и новые подробности, подтверждались все детали евангельского описания: как вели Христа, как Его мучили римские воины, как били Его бичами. Все это отпечаталось на Его теле, а с тела перепечаталось на Плащаницу. Как перепечаталось – мы не знаем. Это выглядит примерно так, как желтеет бумага, когда к ней подносят пламя. А что за лучи исходили от тела Господа Иисуса Христа, которые обожгли эту ткань, никому не ведомо, но по ним можно восстановить всю картину, которая точно согласуется с данными истории – например, какие применялись плети римскими воинами. Можно восстановить все те болезни и язвы, которые претерпел Господь Иисус Христос, когда Его били, когда Его вели на распятие. На Плащанице отпечатались римские монеты, которыми были закрыты глаза Господа Иисуса Христа и на которых слово «цезарь» было написано с орфографической ошибкой. Поначалу скептики опять же сказали: «О, это подделка! Это сделали в Средние века грубые и невежественные мастера, которые не знали, как “цезарь” пишется». А потом оказалось, что действительно целая серия римских монет была отпечатана с ошибкой, и они встречаются не только на Плащанице, а во многих местах. Какие только проверки не делались: на ткань, на споры растений, которые в ней содержатся, – все подтверждает, что это та самая Плащаница, и чудесным образом нам опять явился Нерукотворный Образ Господа Иисуса Христа, отпечатленный на ней. Но мы с вами не скептики, мы можем на Плащаницу и не смотреть, нам достаточно изображений святых икон, которые берут начало от утерянного ныне Нерукотворного Образа, память которого мы сегодня празднуем.

И вот через века с наших святых икон взирает на нас лик Христов, напоминая нам о Себе. Мы слышали сегодня в притче о виноградарях (Мф.21:33–42), как Господь сказал: «Пошлю Сына Своего, и усрамятся Сына Моего». А арендаторы виноградника сказали: «Это наследник, убьем Его, и наследие будет наше», и убили Его. И вот лик Иисуса Христа, взирающий на нас через века, уже два тысячелетия напоминает нам об этом, чтобы у нас не возникло таких мыслей. Ибо если под виноградником мы будем понимать нашу душу и все ее богатства, данные нам Господом, то и мы хотим так сделать, мы хотим сказать: «Это наше». Господь говорит: «Это Я вам дал, и вы с этого должны принести Мне плод». А мы хотим сказать: «Это наше, и мы хотим этим пользоваться, как захотим, и никаких плодов никому приносить, никаких оброков никому давать не желаем». Способность любить, чувствовать, любоваться красотой, радоваться, наслаждаться, наш разум могучий, – все это нам дано Господом. А мы хотим сказать: «Это мое». И чтобы эта дерзновенная мысль умирала в нас сразу же, взглянем на святую икону, на лик Господа нашего Иисуса Христа. Вот Он – Сын, Которого Господь послал, чтобы напомнить нам: «Это не ваше». Это не наше, это – данное нам Господом, чтобы мы возделывали его и принесли свой плод. Поэтому отбросим эти мысли, которыми живет век сей, и будем, несмотря на то что творится вокруг нас, не растрачивать чужое, Богом нам данное, богатство, а в терпении трудиться на этом винограднике, чтобы принести Господу плоды свои и пребывать в Царствии Сына Его в вечном блаженстве. Аминь.

Сегодня, братья и сестры, мы слышали во Святом Евангелии про чудесный лов рыбы (Лк.5:1–11). Господь вошел в лодку, которая принадлежала апостолу Петру, и сказал: «Отплыви в глубь озера и брось сети». – «Всю ночь я ловил и ничего не поймал, – сказал Петр, – но по слову Твоему брошу». И бросил, и сеть наполнилась рыбой, так что она не влезла в лодку Петра и пришлось подогнать еще одну лодку – апостолов Иоанна и Иакова. И так было много рыбы, что обе лодки чуть не потонули и сеть прорвалась. И Господь сказал апостолам: «Идите за Мною, и сделаю вас ловцами человеков». Мы, конечно, понимаем, что это чудо, явленное Господом, имело символический смысл. Господь призвал апостолов и их наследников – епископов, пастырей и всех нас, православных христиан, к уловлению людей. К уловлению не к чему-либо плохому, но к уловлению словом Христовым в Царство Небесное к вечному блаженству.

И вот сегодня мы с вами празднуем память одного такого великого наследника апостолов, святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси. Он получил Патриарший посох после долгого перерыва. Кто знает историю Церкви, помнит, что император Петр упразднил Патриаршество, и долгие годы на Руси не было Патриарха. И первым Патриархом, через много лет, в восемнадцатом году избирается святейший Тихон. Тогда, когда всюду бушующие безбожники разоряют храмы, хулят имя Божие, убивают, мучают людей за веру, в тот момент, когда царь свергнут и заточен, а вскоре и убит вместе со всем семейством, тогда Русскую Церковь возглавляет святитель Тихон. Вспомним слова Петра в сегодняшнем Евангелии: «Всю ночь я трудился и ничего не поймал». Можно так сказать и о святейшем Тихоне. Воистину время патриаршества в его жизни можно было бы назвать ночью на Руси, потому что это было время беззакония, безбожия, какого-то беснования русского народа во главе со своими безбожными правителями. А сколько, помимо разрушения Церкви и гонения на верующих, других злодеяний совершено было в России в это время этими безбожными правителями. У кого нет Бога, у того нет совести ни в чем. Сколько крови пролилось... Воистину ночь! И святитель Тихон трудился не покладая рук своих, не для того чтобы приумножить, но для того чтобы сохранить хоть искорку огня веры, ибо дьявол вооружил безбожников, чтобы вовсе уничтожить Святую Церковь. Вы помните, как пели большевики в своих песнях: «Тюрьмы и церкви сровняем с землей». Тюрьмы они с землей не ровняли, а понастроили столько тюрем, сколько до них никогда и не было. А церкви действительно ровняли с землей, хотели все сровнять. И вот святейший Тихон молился, трудился, мучительно нравственно страдал, ибо понимал, что проще было бы обличить безбожников и умереть, как сделали многие его товарищи. Но кто же тогда возглавит паству? И он смирялся, безропотно терпел мучительства и издевательства и сохранил в России огонек веры. А потом по слову Божию другие ввергли мрежу, и она исполнилась множества рыб.

Прошло почти семьдесят лет. Как во дни Вавилонского пленения в древнем Израиле на семьдесят лет был разрушен храм и уведен народ Израилев в землю вавилонскую, так семьдесят лет продолжалось и безбожное пленение Руси. А потом по слову пророчества одного из старцев: «Пришли неизвестные и восстановили Православие». Откуда ни возьмись, из среды тех же коммунистов вышли новые правители. Неважно, плохие они или хорошие в плане политическом. Они много и зла принесли, и многое в стране нашей разорили и разрушили, и сами были не очень-то верующие люди, но Церковь они восстановили, в смысле дали ей свободу. И тут же множество людей хлынуло в церкви.

При Патриархе Тихоне на огромные просторы, на целые области, на многомиллионные города оставалось по одному храму, да и в тех храмах иногда бывало немного людей, потому что и от веры отступали, а те, кто не отступал, боялся прийти. Но сейчас исполнилась сеть, братья и сестры. И мы с вами находимся в этой спасительной благой сети. Вспомним еще раз слово сегодняшнего Евангелия. Прорвалась эта сеть, рвется она, и многие рыбы выходят из нее вновь. Лишь та сеть, которая держит нас уже в Царствии Небесном, не порвется никогда. А здесь рвутся тонкие нити сети, потому что они воистину тонкие. Из чего они состоят? Возлюби Бога, возлюби ближнего, смиряйся, не отвечай злом на зло, старайся отрешиться от всего земного и всей душой стремиться к небесному. А какая награда ждет тебя за это? Да, есть наказание Божие за грех. Да, есть благословение праведников. Но всегда ли это бывает? Каждый из нас знает множество примеров, когда праведные люди всю жизнь страдают, мучаются, умирают, как тот же святитель Тихон, праведнейший из людей. И мы видим, как злодеи живут, благоденствуют и мирно умирают в своих постелях. Есть суд Божий на земле, но этот суд иногда совершается, а иногда нет. Господь сулит нам другую награду – Царство Небесное, вечную жизнь, которую никто никогда не видел, которую мы можем воспринять только верой. А что в противовес? Деньги, власть, богатство, все то множество вещей, которые нас окружают, а мир изобретает все новые и новые вещи, открывает все время новые возможности, и всем этим он призывает нас. Воистину тонкая сеть, и удивительно, что она совсем не разрывается.

И нам с вами, братья и сестры, надо удержаться в этой тонкой сети, не вывалиться в этот мир, полный соблазнов, сегодняшних, зримых, ощущаемых, не пойти за ними. А пойти вслед за Христом, Которого мы не видели. Пойти в Царство Небесное, которое мы не видели, и никто нам не рассказал, что вот я был там и видел. Но только эта тонкая сеть дарует нам вечную жизнь. Трудами наших отцов: святителя Тихона, его наследника и преемника священномученика Петра Крутицкого, память которого мы тоже сегодня празднуем, других святых исповедников русских эта сеть Божия сохранилась на нашей земле и сейчас приумножилась, и милостью Божию мы уловлены ею. Так будем же держаться всеми силами за ее тонкие нити, чтобы войти в это невидимое и неведомое нам Царствие, ибо только в нем обретает душа человеческая покои и истинную радость, и эта радость вечна. Аминь.

Сегодня воскресный день, и сегодня память святого апостола и евангелиста Луки. Господь послал Сына Своего на землю, и Он поведал нам всю правду Божию, и не только поведал, а явил нам ее воочию в Себе. Святые апостолы, свидетели Его жизни и чудес, смерти и Воскресения, разнесли это по всему миру. А для тех, кто жил после этого, и для нас с вами, четверо из апостолов написали Святое Евангелие. И один из них – евангелист Лука, которого мы сегодня вспоминаем.

И вот оно нам предложено, это Святое Евангелие, в котором Господь говорит нам, как мы сегодня слышали (Лк.10:16–21): «Кто будет веровать в Меня, может сотворить великие чудеса: и изгонять бесов, и исцелять больных, и наступать на всю силу вражию». И мы из истории Церкви знаем, что так действительно было. А во многих святых мы видим и больше этого. «Но не этому радуйтесь, – говорит Господь, – потому что от этого нет никакой пользы вам. А радуйтесь тому, что имена ваши написаны на Небесах, что всякий слушающий и живущий по слову евангельскому является в будущем жителем Царства Небесного, наследником вечного блаженства и вслед за Христом победителем смерти».

Это слово Божие в устном и письменном виде разносится по всему миру. И как мы слышали сегодня в другом евангельском отрывке, в притче о сеятеле (Лк.8:5–15), Господь предсказывает, как оно будет восприниматься. Одни услышат слово Божие и пройдут мимо, дьявол сразу же возьмет его из сердца их, как будто они ничего и не слышали. Дьявол стремится, чтобы никоим образом человек не спасся, спасение человека для него самое горькое разочарование, поэтому если человек принимает это слово в небрежении, то дьявол тут же похищает его. Но эта печальная судьба нас миновала. Слава Богу, мы предстоим здесь, услышавшие и внявшие слову Божиему. Но, как мы слышим дальше, это еще не всё. Некоторые принимают слово как семя, которое падает на неглубокой земле и дает всход. Но поскольку земля неглубока и не хватает влаги, то, как только воссияет солнце, он чахнет. И Господь объясняет: это те, которые принимают слово неглубоко и при малейших неприятностях, напастях и опасностях отпадают. А есть семя, которое падает в тернии, в сорняки, и сорняки заглушают его. Это те, кто принимает слово, но житейские треволнения, печали и радости, приобретения и потери пленяют его, и слово Божие не дает в нем плода. И лишь немногая часть принимает слово на землю сердца своего, как на землю добрую, и растит, каждый по силе своей, и приносит плод, кто десятикратный, кто тридцатикратный, кто стократный.

Братья и сестры! Мы с вами должны непременно сделать землю сердца нашего доброй, чтобы она приняла слово Божие, и приняла его навсегда. Чтобы мы не вспоминали его только тогда, когда жизнь нас прижимает, чтобы попросить у Бога помощи, причем помощи именно в земной жизни: «Господи, помоги, освободи», и как только Он освобождает нас, немедленно забыть о Нем. Слово Божие не должно жить в нас отдельно от нашей жизни, как видим мы во многих из нас. Здесь, в церкви, это человек благочестивый, произносит святые слова, крестится, так же и дома, когда молится, но все это не касается жизни обыкновенной. Это лишь высокие слова для украшения будничной повседневности, а жить надо обычно, иначе не выживешь, и делать все, как делают все, иначе погибнешь. Как часто, к сожалению, нам, пастырям, приходится с этим сталкиваться, и невозможно человеку объяснить: «Ты же христианин». – «Да как же, батюшка, да как же это возможно? Ну все же дают взятки, как же я не дам? Мне же не сделают того-то и того-то. Как же я отправлю своего ребенка в армию?! Не может этого быть!» – «Но ты же христианин, ты не можешь». Но в этот момент никто не вспоминает, что он христианин, тут же разговор идет о жизни. Я часто вспоминаю историю, как преподобный Исаак Сирин ушел со своей епископской кафедры. К нему пришли два человека и просят: «Рассуди нас, мы не можем поделить имущество». Он говорит: «Братья, возьмем Евангелие». А они ему говорят: «Ты оставь Евангелие-то, мы тебя не про это спрашиваем, мы тебя спрашиваем, как имущество поделить, а Евангелие ты нам на проповеди почитаешь». Тогда он закрыл книгу, встал со своего места и ушел в пустыню.

Вот и мы так очень часто живем, и тогда земля нашего сердца не будет доброй. Мы уподобимся либо тем, кто усвоил семя, но не в глубокой земле, либо тем, у кого оно губится сорняками, то есть земной жизнью, в которой мы обитаем. Будем делать землю сердца нашего доброй, чтобы не только слышать слово, но стараться и жить по нему. И тогда Господь примет всякий наш плод, не только стократный, но и тридцатикратный, и десятикратный, и двукратный примет, только бы Он видел, что мы стараемся слышать слово Божие и держаться его.

И вот тогда мы возрадуемся, потому что имена наши действительно будут написаны на Небесах, и души наши будут на Небесах, и тела наши будут на Небесах, и жизнь наша вечная будет с Богом на Небесах. Аминь.

В сегодняшнем Евангелии (Лк.8:41–56) мы слышали повествование о том, как во время странствий Христа пришел к Нему некий муж, у которого тяжко болела единственная дочь. Он просил Христа прийти к нему и исцелить дочь его. Христос отправился к дому этого человека, с виду благочестивого, ибо Евангелие нам говорит, что он был староста синагоги. Но по дороге происходит задержка, потому что жена – грешница, страдающая от тока крови и уже много лет не могущая исцелиться, задумала себе: «Если только прикоснусь к краю одежды Христовой, то буду исцелена». И вот она прикасается и чувствует, что мгновенно отходит от нее ее болезнь. Но Христос останавливается, останавливает людей и говорит: «Кто прикоснулся ко мне?» Ученики говорят Ему: «Господи, вокруг Тебя толпа. Все прикасаются к Тебе. Что Ты спрашиваешь?» – «Нет, Я чувствовал силу, исшедшую из Меня». И тогда женщина, видя, что она не может скрыться, вышла и пред всеми рассказала, как болела она и как была исцелена. И сказал ей Христос: «Вера твоя спасла тебя, иди в мире». Эта задержка, казалось бы, стала роковой, потому что в этот момент пришли из дома старосты синагоги и сказали: «Поздно уже идти. Оставь Учителя, потому что дочь твоя умерла». Но Христос говорит ему: «Не бойся, только веруй», – и продолжает Свой путь. Они приходят в дом, где лежит умершая отроковица. Он изгоняет всех, ибо не желает славы человеческой и нас учит не творить добро ради славы человеческой. Он оставляет только родителей девицы и самых верных учеников: Петра и братьев Зеведеевых – апостолов Иоанна и Иакова. А людям говорит, что девица не умерла, а спит, чтобы грядущее чудо было воспринято не как воскрешение из мертвых, а как восстание от сна. Но все видели, что умерла она, и смеялись над Ним. Но Он вошел в комнату и, взяв ее за руку, сказал: «Отроковица, восстань!» И тут же воскресла девица и села, и Он повелел дать ей есть.

Вот рассказ о двух из многих чудес, которыми насыщена история евангельская. А мы, братья и сестры, давайте попробуем духовно его осмыслить.

Конечно, эти события происходили на самом деле. Все было точно так, как повествует нам Евангелие, но за всем этим есть и духовный смысл, все эти внешние события исполнены духовного значения. Святые Отцы говорят нам, что под дочерью, которая упоминается в этом рассказе, или в рассказе о жене хананеянке, которая просила об исцелении от беснования своей дочери, можно понимать нашу душу. Мы приходим ко Христу и просим Его об исцелении нашей души. Мы стоим здесь, в церкви. Мы люди с виду благочестивые, как и этот староста синагоги. Стараемся исполнять заповеди, творим молитвы, ходим в храм, придерживаемся постов по мере своих сил, но наш внутренний взор не может не видеть того, что душа наша тяжко болеет и готова умереть. И, казалось бы, труды благочестия, которые мы предпринимаем, эти потуги ничего не дают. Хуже того, мы обращаем наш взор и видим, что наша душа не просто болеет, а нам кажется, что она уже безвозвратно умерла. Ибо ничто не может ее тронуть, ничто не может вывести ее из бесчувствия, в котором она пребывает, ничто не может избавить ее от грехов. Только что уста произнесли какие-нибудь святые слова, а в душе уже родились самые скверные, гадкие мысли. Что это, как не смерть? И видим мы, как на наших глазах Христос воздвигает грешников, как эту жену, которая с верой приходит к нему, а мы остаемся без плода. Как часто это чувство посещает нас с вами! И слава Богу! Если вы скажете, что нет, что это вы не про нас говорите, не посещает нас это чувство, то тогда плохо дело, тогда душа действительно умерла безвозвратно. Но если мы еще это видим, и если мы, как этот человек, приходим ко Христу и со скорбью говорим Ему о болезни и даже о смерти души своей, то мы слышим ответ Христов: «Не бойся, только веруй». И как умершую отроковицу воздвигли слова Христовы, так и нашей душе Христос скажет: «Душа, восстань!» И она восстанет, хотя, казалось бы, уже ничто не может воздвигнуть ее.

Пусть этот рассказ укрепляет нас на нашем пути, ибо наш путь, как в Евангелии путь Христа до дома этого человека, – это есть наша жизнь. Его нам надо пройти в терпении, не оставляя благочестия, не впадая в отчаяние, не оставляя молитвы нашей в скорби по поводу болезни и смерти нашей души. Повторяю: смерть души необратима тогда, когда человек ее не видит. А когда он ее видит и, как этот несчастный, просит Христа: «Учитель, приди и воскреси мою душу», то если есть у него вера, услышит и он эти спасительные слова: «Восстани, душе!» И она восстанет и воспрянет к своему Учителю и Господу и пребудет с Ним во веки веков. Аминь.

Мы сегодня слышали с вами два евангельских отрывка, один из которых (Лк.6:17–23) посвящен был памяти преподобного Паисия Величковского, великого старца, основателя русского старчества. От него пошло и старчество Оптинское, и старчество Глинское, и старчество Валаамское. В этом отрывке говорится о том, как пришли ко Христу люди за исцелением и облегчением от своих страданий. И Господь подал им это, но сказал: «Кто хочет Царствия Небесного, тот должен ждать не радости и покоя, здравия и сытого и довольного жития, но блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь, блаженны алчущие, голодающие ныне, ибо насытитесь, блаженны, когда поносят вас все человеки, потому что мзда ваша многа на Небесах». Труды, скорби, поношения, болезни как бы обещает Христос тем, кто желает войти в Царство Небесное.

А причина этого открывается в другом Евангелии (Лк.10:25–37), которое мы сегодня слышали. Мы его все знаем, это Евангелие о добром самарянине, который подобрал человека, раненного разбойниками. А кто сей человек, раненный разбойниками? Это мы с вами и есть, каждый из нас. Человек шел из Иерусалима в Иерихон, из святого города в город проклятый, в котором Господь запретил жить (см.: Нав.6:16; 25–26). Сам пошел, и на этом пути напали на него разбойники, ибо он пренебрег благодатью Божией и пошел в место, Богом проклятое, и оставили едва жива суща. И прошел мимо священник ветхозаветный, ибо ничего не мог сделать, и прошел мимо служитель ветхозаветный, ибо ничего не мог сделать. И пришел Христос, Который здесь именуется самарянином, ибо так Его звали иудеи (см.: Ин.8:48). Самаряне были в вере необразованные, имели много заблуждений, и иудеи презирали их и Христа называли самарянином, выражая Ему презрение за то Божественное учение, которое Он принес. И вот только самарянин поднимает человека, и возливает на раны его масло и вино, и ведет его в гостиницу, которая есть Святая Церковь, и оставляет его там. И говорит гостинику, то есть нам, служителям Церкви: «Ухаживай за ним, исцеляй его. И все, что ты претерпишь и потратишь, когда будешь его исцелять, Я тебе возвращу».

Вот, братья и сестры, и причина. Тяжкие раны нанесены нам дьяволом, а от тяжелых болезней человек трудно выздоравливает. Ради этого трудного выздоровления должны мы претерпеть и болезни телесные, и скорби души, и гонения от непонимающего нас мира. Но наше выздоровление может произойти только в единственной земной гостинице. Всякое наше пребывание на земле есть гостиница, а наш истинный дом мы приобретем потом. Но вот та единственная гостиница, в которой нам даруют исцеление и из нее переселят в истинный дом, уготованный от Отца Небесного, – это Святая Православная Церковь.

Поэтому не будем, братья и сестры, роптать друг на друга и на жизнь нашу, на тяжелые времена, в которые нам суждено жить, и на многое другое, на что мы постоянно ропщем и чем мы постоянно недовольны. А именно возлюбим нашу жизнь, потому что мы с вами находимся как раз по всем, сравните, по всем описаниям в этом спасительном процессе исцеления. И претерпеваем мы наше скорбное и местами тяжелое житие в этой спасительной гостинице-целебнице, в Церкви Православной. А взамен, если мы действительно будем относиться к этому как к должному и с благодарностью принимать этот, данный нам Богом спасительный путь, то наши скорби будут скорбями внешними, а внутри нас будут жить и радовать нас надежда, вера и любовь. И великие подвиги нам не нужны, и никакие другие геройства. Мы – немощные христиане, братья и сестры, и соответственно нашей немощи будем вот так смиренно проводить наше житие, веруя, что этот смиренный и тихий путь приведет нас в то же Царствие Небесное, куда пришли великие подвижники, постники и молитвенники: преподобный Паисий Величковский, мученики Гурий, Самой и Авив – наши заступники, и многие другие наши святые братья и сродники. И вместе с ними мы будем вечно блаженствовать, восхваляя Господа нашего Иисуса Христа и Безначального Его Отца и Святаго Животворящего Его Духа. Аминь.

Поведал Иисус ученикам Своим притчу о званных на вечерю (Лк.14:16–24). Устроил домовладыка званную вечерю, приготовил богатую трапезу и послал слугу своего: «Иди, призови званных и скажи, что все уже готово, чтобы они приходили». Но все званные стали отказываться. Подходит посланный раб к одному, а тот говорит: «Я купил участок земли и должен пойти осмотреть его. Прошу тебя, прими мой отказ». Подходит к другому, а он говорит: «Я купил волов и должен испытать их. Прошу тебя, прими мой отказ». Подходит к третьему, а он говорит: «Я только что женился и не хочу оставлять жену, буду занят с нею. Прошу тебя, прими мой отказ». Вернулся посланный слуга и поведал домовладыке, что никто из званных не захотел прийти. Тогда домовладыка разгневался и послал его на распутье града: «Всех, кого встретишь: нищих, бедных, хромых – приведи, и да исполнится вечеря моя. А никто из званных не войдет. Ибо много званных, да мало избранных».

Но притча она и есть притча, то есть под событиями обыденной жизни подразумеваются здесь события духовные. Мы можем понимать под вечерей Господней ту трапезу, на которой сегодня мы с вами присутствовали, на которой предлагались нам Тело и Кровь Самого Господа нашего Иисуса Христа. И мы видим, что из нашего большого города лишь небольшая часть предстоит здесь, на этой трапезе, к которой Господь призывает всех специально. Строятся в храмах колокольни, и звонят колокола, чтобы никто не остался не извещенным, что началась великая трапеза, явилась великая святыня: «Вечеря готова. Приходите!» Но кто слышит? Немного нас. А из тех, кто здесь предстоит, каждый ли может сказать о себе, что он воистину присутствовал на этой вечере? А то, может быть, мы простояли здесь телом, но душою были далеко отсюда. Как сказал прозорливый, Христа ради юродивый, Василий Блаженный царю после великого праздника: «Ты, царь, не был на службе. Ты был на стройке твоего нового дворца на Воробьевых горах». И понял царь, что и в самом деле телом он стоял на службе, исполняя правила благочестия, а душою был в своих земных заботах и думал о строительстве новых хором.

Но мы можем эту великую вечерю, эту званную трапезу, истолковать и по-другому, и это тоже будет правильно. Мы можем истолковать ее как-то вечное Царство, к которому мы все призваны, ибо все мы званные, но в которое мы можем не войти по той самой причине, по которой лишились вечери званные из евангельской притчи.

Мы люди верующие. Если бы мы не веровали, мы бы занимались сейчас своими делами и находились бы среди тех, кто сейчас за стенами этого храма. Но мы пришли сюда. Ради чего мы пришли? Братья и сестры! Мы знаем, наверняка слышали, читали, что отечество христианина не здесь. Не имеет он своего города на земле, странник он и пришелец, и так и должен себя чувствовать и ощущать, ожидая возвращения в свой дом. И этот дом есть жизнь будущая, жизнь вечная, жизнь с Господом, жизнь со Христом. Поэтому и называемся мы христианами, потому что мы стремимся к жизни со Христом. А пока мы находимся в путешествии. Мы идем, стараясь достигнуть нашего отечества. Мы знаем, что так должно быть, но действительно ли наша жизнь есть странствие ко Христу? Путешествие по чуждой нам стране к желанному отечеству?

Если нас спросят, братья и сестры, для чего мы живем, ответ наш будет правильным на словах, но действительно ли так устроена наша жизнь? Не приходим ли мы в храм, не встаем ли на молитвы перед святыми иконами лишь для того, чтобы устроить свою жизнь здесь, в нашем временном обиталище? Не желаем ли мы втайне, чтобы жизнь эта никогда не кончалась, чтобы она продолжалась как можно дольше и была устроена как можно лучше? Не об этом ли на самом деле зов нашего сердца? Хотя уста наши произносят те молитвы, которые нам составили святые Отцы, в которых молим даровать нам вечную жизнь и Царство Небесное, но сердце наше просит другого. А сердце наше говорит: «Зачем нам этот неведомый Христос? Зачем нам эта жизнь вечная, которая то ли будет, то ли не будет? Никто оттуда не пришел и нам не рассказал. Не лучше ли устроить нашу жизнь здесь? Давай, Господи! Дай нам тут все получше, здоровья покрепче, жизнь подольше, достатка побольше и оставь нас в покое, и мы тут поживем неплохо. И не нужна нам эта званная вечеря».

Именно так, братья и сестры, и говорим мы частенько в своем сердце и уподобляемся тем несчастным, которые сами себя лишают того великого дара, к которому призвал их Господь. Воистину несчастным! Несчастным потому, что ничтожна наша жизнь на земле по сравнению с небесной жизнью, к которой призвал нас Господь и которую желает нам даровать. Настолько желает, что Сына Своего Единородного не пощадил ради этого, послал в мир на страдания, скорби, муки и смерть позорную. Насколько убоги наши земные радости и наслаждения по сравнению с тем небесным блаженством, к которому мы призваны! Не понимаем мы, сколь безмерно оскорбляем Господа, когда меняем Царство Небесное на прах земной. И конечно, несчастными мы становимся еще и потому, что эта синица в руках, которую мы так жаждем и которую мы пытаемся выпросить у Бога вместо небесного блаженства, все равно ведь выпорхнет из наших рук. Как ни устрой Господь нашу жизнь, пусть будет она безбедной, в достатке, в покое, пусть не досаждают нам ни враги, ни ссоры, ни невзгоды, ни лишения, ни болезни, но все равно она окончится. Пусть старшие скажут младшим, могут ли они питать свою душу тем земным счастьем, которое, может быть, они испытали раньше, которым, может быть, была наполнена вся их предыдущая жизнь, сейчас, когда жизнь их клонится к закату? Оно ушло. Проходит миг – и нет этого счастья, и больше мы не сможем им воспользоваться никогда, время летит неумолимо. И вот подходят наши дни к концу, и тогда вся наша прошедшая жизнь будет для нас ничто. Она ничем не сможет нас согреть и утешить. И приблизится роковой конец, когда мы услышим эти страшные слова: «Никто из этих званных не войдет на вечерю Мою, ибо променяли Меня на поля, на волов, на свои семьи и дома».

Вот, братья и сестры, как пагубно и безумно мы распоряжаемся тем великим даром, который нам дал Господь. И к нам обращены те слова, которые мы слышали сегодня. Не надо отвращать их от себя, не надо обращать их только к людям внешним, которые суетятся, мечутся, занимаются своими делами, покупают, продают вот здесь, за стенами нашего храма, сегодня и в другие дни. А обратим эти слова к самим себе, чтобы миновать нам этой страшной участи, чтобы вместе с нищими, бедными и убогими войти на эту званную вечерю. А для этого надо посвятить ей ни много ни мало, но всю свою жизнь.

Будем истинными христианами, то есть будем жить для того, чтобы соединиться со Христом, а все остальное вменим как временное и преходящее, которое необходимо нам сегодня, чтобы продолжать свое странствие, как необходим страннику посох его, как необходима котомка за плечами, как необходима самая простая обувь, чтобы не сбить ног. Это земное достояние Господь нам дает и будет давать, ибо ведает, что это нужно нам, пока продолжается наше земное странствие. Но взор наш устремим не на эти лохмотья и рубища, необходимые нам в странствии земном, а на нетленные и неиждиваемые богатства, которые уготовал нам Господь и которые ожидают нас в будущем. Устремимся к этому будущему и будем являть всею жизнью своею, что мы воистину христиане, ищущие грядущего отечества и ожидающие блаженной жизни со Христом. Аминь.

По человеческому врачебному рассуждению суждено мне эту земную жизнь вскоре окончить. Поэтому не знаю, буду ли я на следующей службе. Хочу со всеми вами попрощаться и прошу у всех прощения, когда кого чем обидел, когда действовал не по Божией воле, а по страсти, когда подавал недобрый пример, вызывал сомнения. Так что вы меня простите...

Самое страшное испытание в жизни человека – прохождение воздушных мытарств, когда на каждом из них ты будешь стоять и не знать, то ли защитят тебя ангелы-хранители, или святые, которым ты когда-то молился, явятся на подмогу, то ли нет, и ты будешь уведен в страшные места мучений, которым уже не будет конца. Это страшное испытание, о котором я, конечно, знал, но представить себе его душой, весь этот ужас, хотя бы отчасти, мне удалось, только уже приближаясь к кончине. Так что прошу всех молиться, чтобы вашими молитвами я, может быть, этот Страшный суд пройду без препятствий.

Бог в помощь всем вам, давайте чаще молиться. Поскольку я тут был долгое время единственным священником, то кого-то я крестил, кого-то наставлял, многих исповедовал в их первый раз за всю прежнюю греховную жизнь. От этого происходит такая гадкая вещь, что священник заслоняет Бога. Поэтому прошу духа не угашать, чтобы никто не воспринимал мою кончину, как какой-то ущерб и конец своей духовной жизни, повод к расслаблению, потому что на самом деле я только инструмент пути Господа. У Господа много таких, как я, а надо – Он из камней их сделает, если не будет пастырей. Поэтому пусть никто не думает, что с моей смертью для них что-то в их духовной жизни станет трудней, невозможней. Это все бесовский обман – Господь не умирает. Поэтому прошу, чтобы ни для кого моя смерть не послужила бы духовным уроном. Мы приходим и уходим, а Господь остается навечно. Благословение Божие на всех вас.

Совсем немного времени прошло со дней нашей встречи во святом граде Иерусалиме, и у меня появился повод написать тебе письмо.

Наш общий друг, Александр Воскобойников, показал мне строчки из твоего письма к нему о православных и евангелистах, и вот я дерзаю от лица православных ответить на поставленные вопросы. Прости меня за суховатый (и нудноватый) стиль изложения, но я представитель естественных наук и привык следовать строгой логике. Тебе, как деятелю искусств, вероятно, ближе путь через сердце, но давай все же попробуем.

Итак, вспомни школьные уроки математики, помолись Господу о просвещении ума и сердца нашего, и – вперед.

Баптисты не любят называть себя баптистами, а называют себя «евангелистами» или «христианами веры евангельской», как бы подчеркивая строгое соответствие своего вероучения Св. Евангелию (я все же буду использовать для определенности термин «баптисты», т. к. евангелистами называют себя также пятидесятники, лютеране и ДР) Православных же они обвиняют в многочисленных противоречиях с Евангелием (см., например: «В. Гаржалцан⁹⁹. 1е послание к А. Воскобойникову»). Однако для православных христиан слово Христа является таким же непреложным законом, как и для баптистов, и я утверждаю и берусь доказать, что нигде Православие не противоречит Евангелию. Верно другое: в основании Православия лежит не только Св. Писание, но и Св. Предание, а также соборный разум Св. Церкви.

Св. Предание – это учение о вере и жизни христианской, переданное от Христа и Его апостолов не письменно, а устно, от одного – к другому.

Соборный же разум Церкви – это откровение Божие Св. Церкви через избранных мужей и жен святой жизни и через представительные собрания церковные – церковные Соборы.

Может ли спасительное вероучение быть передано чем-либо, кроме Св. Писания? Несомненно может. Ведь от Адама до Моисея люди не имели Св. Писания, и праведники спасались через устное предание и откровение Божие святым Ною, Аврааму, Моисею и др. Да и в Новом Завете книги Св. Писания были написаны не сразу (Лк.1:1–4), а до того первые христиане познавали истину также через устное предание (Мк.16:15–20; 1Кор.11:2; 2Фес.2:15) и откровение Божие. После написания книг Св. Писания надобность в Св. Предании не отпадает, т.к. эти книги, по свидетельству евангелистов и апостолов, содержат отнюдь не все из деяний и речений Иисуса, апостолов и пророков (Ин.21:25; 2Ин.1:12; 3Ин.1:13).

Что же, то, что не вошло в книги Св. Писания, являлось ненужным для нашего спасения пусто действием и празднословием, или пропало безвозвратно для христиан? Нет, но многие нужные для нашего спасения поучения, обряды и правила доносит нам Св. Предание.

Более того, без Св. Предания и Соборных постановлений мы не смогли бы опереться и на Св. Писание, ибо только¹⁰⁰ Св. Предание, закрепленное постановлениями Вселенских Соборов, выделило список истинных книг Нового Завета и отбросило апокрифы – Евангелия от Фомы, Петра, послание Варнавы и др. Итак, Св. Предание и соборный разум Св. Церкви сохранили и соблюли от искажений слово Божие, а с другой стороны – слово Божие указывает на Св. Предание и откровение Божие Церкви через отдельных святых и через Соборы как на источник истинного богопознания. Так, Евангелия несколько раз ссылаются (Мф.2:23; 27:9–10) на пророчества, которых нет в книгах Св. Писания и которые, следовательно, были известны иудеям через Св. Предание. Аналогично, апостол Иуда ссылается на пророчество Еноха (Иуд.1:14) и на спор архангела Михаила с дьяволом о Моисеевом теле (Иуд.1:9), которые известны только через Св. Предание.

Апостол Павел прямо призывает христиан держаться наряду с посланиями апостолов и переданных от них преданий (1Кор.11:2; 2Фес.2:15; 1Тим.6:20).

Рассмотрим теперь свидетельства слова Божия об откровении Божием в Церкви после вознесения Иисуса Христа. Господь Иисус Христос неоднократно говорил Своим ученикам, что ни Он (см., например: Мф.28:20), ни Святой Дух (см., например: Ин.14:16–17) не оставят Церковь Христову до скончания века. Он говорил также, что Дух будет открывать христианам и через них всем людям истину (см., например: Ин. гл. 14–16).

Особо отметим слова Христа – одно из нескольких подобных изречений, прямо указывающее на непреложность и богодухновенность постановлений священноначалия и церковных Соборов: «...если и церкви не послушает, то будет он тебе, как язычник и мытарь. Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе. Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф.18:17–20).

Книга Деяний апостолов и апостольские послания приводят нам множество примеров, как, во исполнение слов Христа, Господь Духом Святым открывал избранным истины видениями и знамениями (Деян.9:3–7; 10:10–20; 11:28; 21:10–11; 2Кор.12:2; 1Кор.7:40; 12:8; Гал. 1:11–12).

Апостол Павел выделяет в первохристианской Церкви богопоставленных истолкователей и изъяснителей Божиих истин: «иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями» (1Кор.12:28). Однако не все христиане обладают таким даром: «Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учители?» (1Кор.12:29).

Особенно важен для нас рассказ в Книге Деяний апостолов о первом церковном соборе (Деян.15:6–29). При распространении христианской проповеди встал вопрос о принятии в христианскую общину язычников, о необходимости исполнения ими закона Моисеева. Чтобы не соблазнять иудеев, Христос говорил о призвании язычников, а тем более об отмене закона Моисеева только прикровенно (см., например: Мф.10:5), и поэтому Церковь нуждалась в дополнительном решении этого вопроса. Решение это было дано Богом через откровения и знамения апостолам Павлу, Петру (Деян.10:10–20; 10:44), Филиппу (Деян.8:29), а затем утверждено для всей Церкви Духом Святым через собор апостолов и пресвитеров (Деян.15:6–29). Послание, суммирующее соборные решения, начинается словами: «Изво лися Святому Духу и нам...» Таким образом, Св. Писание уверяет нас в Божественном происхождении постановлений и решений собирающихся во имя Божие церковных соборов. В согласии с вышеприведенными свидетельствами Св. Писания строилась от времен апостольских до наших дней практика Церкви: при изъяснении смысла Св. Писания и для решения практических духовных проблем Церковь призывает христианина опираться прежде всего не на свой разум, а на авторитет людей, за свою святую жизнь наделенных Богом даром пророчества и учительства (святых Отцов), а для решения догматических и практических вопросов, не имеющих ясного ответа в Св. Писании или вызывающих споры, собираются с молитвой о даровании истины церковные Соборы, постановления которых начинаются теми же словами: «Изволися Святому Духу и нам...»

Естественно, что Бог не разделяется в Себе Самом, и три источника Божией истины – Св. Писание, Св. Предание и откровение Божие Церкви никогда не вступают в противоречия, но лишь изъясняют и дополняют друг друга. Если же кажется, что такие противоречия есть, то эта кажимость возникает от неправильного толкования Св. Писания. К вопросу о том, как толковать слово Божие, мы теперь и переходим.

Как мы писали выше, православные, толкуя Св. Писание, опираются на авторитет современных и древних мужей, за свою святость удостоенных дара учительства и пророчества. Баптисты же, выделившиеся из английских кальвинистов, придерживаются точки зрения Лютера и Кальвина, что каждый христианин, имея Духа Святого, может толковать слово Божие (а как же слова апостола Павла: «Все ли пророки? Все ли учители?»). К чему же приводит такая «свобода» толкования слова Божия? Еще при жизни отцов протестантизма одни выводили из слова Божия учение о предопределении ко спасению только избранных, а другие из слова Божия заключали, что все люди призваны ко спасению (эти споры продолжаются в протестантских церквях до сих пор). Дальше – больше. Духовные потомки Кальвина и Лютера разошлись на множество церквей, сект, секточек, и каждая такая группа, группка или группочка выводит свое учение исключительно из Св. Писания, и все в один голос, одними и теми же словами обвиняют православных в отступлении от слова Божия.

Так, баптисты и меннониты (и др. сектанты) отвергают на основании Св. Писания крещение младенцев, а лютеране, англиканцы и кальвинисты Франции, Голландии и Шотландии – нет. Квакеры на основании Св. Писания вообще отказались от крещения, а пятидесятники на основании того же Писания вводят еще и крещение Духом, которое обязательно проявляется в говорении на иных языках. Меннониты и часть баптистов на основании Св. Писания отвергают службу в армии, присягу и участие в суде. Адвентисты 7-го дня (и часть баптистов – баптисты 7-го дня) на основании Писания отвергают празднование воскресенья и празднуют субботу (один из адвентических «светильников» обещал дать большую сумму денег тому, кто покажет ему в Св. Писании предписание праздновать воскресенье), а из Апокалипсиса и Книги пророка Даниила выводят свое учение о сошествии Господа в Небесное Святилище в 1844 г., и тому подобное.

На Писании основывают свое учение свидетели Иеговы, отрицающие Св. Троицу (не так давно один из них так же, как и В. Гаржалцан, убеждал меня оставить все привнесенное Православной Церковью и исследовать Библию – тогда я приму учение иеговистов). Этот список можно продолжать и далее, но, наверное, и так все ясно и следует подумать – отчего получается такая печальная картина.

Среди многих причин я бы выделил две основные.

Первая причина – это нечистота нашего сердца, в котором, несмотря на Св. Крещение, живут страсти, затмевающие для нас смысл слова Божия и препятствующие Духу Божию говорить в нас. Поэтому и говорит апостол: «Все ли апостолы? Все ли пророки?» Поэтому и доверяем мы, православные, не каждый своему разумению, а разумению избранных сосудов Божиих, избранных ради их особо самоотверженного служения Богу, особо ревностного исполнения заповедей, распятия себя миру, несения Креста Христова. Однако и эти светлые люди – всего лишь люди, и случается и им говорить не от Бога, а от себя. Поэтому и мнения святых Отцов Церковь принимает тогда, когда мнения многих Отцов согласны друг другу, или зафиксированы явные свидетельства божественного происхождения изрекаемых слов, или когда мнения каких-либо святых утверждаются церковным Собором – «изволися Святому Духу и нам...».

Вторая причина состоит в том, что, несмотря на ограниченный объем текста, Св. Писание содержит в себе неисчерпаемую бездну премудрости и разум одного человека просто не в состоянии с этой бездной справиться. Чтобы лучше понять этот факт, посмотрим на другую книгу Божию – книгу Природы. Представь, что какой-либо человек зрит все явления природы и имеет список всех экспериментально полученных наукой фактов. Будь этот человек хоть семи пядей во лбу, он не сможет, не знакомясь с мыслями и выводами др. ученых, дать хоть сколько-нибудь стройную картину законов природы. Также и в отношении слова Божия – один человек не может составить себе сколь-нибудь разумное толкование его, не опираясь (явно или тайно от себя) на мысли и рассуждения товарищей и предшественников.

Так и вы, баптисты, в своем же толковании Писания неявно опираетесь на протестантскую традицию. Приведу один, но яркий пример – отрицание баптистами (вместе с др. протестантами) монашества.

Оснований для отрицания монашеского пути – безбрачия, нестяжания имущества, удаления от мира и усиленных подвигов поста и молитвы – в Св. Писании нет никаких. Наоборот, Библия свидетельствует, что такую жизнь вели пророк Илия, пророчица Анна, дочь Фануилова, встретившая Христа Младенца в храме, Иоанн Креститель и др. святые. Многочисленные свидетельства Христа и апостолов о богодухновенности нестяжания имуществ (см., например: Лк.18:22), поста (Пс.34:13; Мф.17:21; 1Кор.7:5; 2Кор.6:5) и молитвы (1Фес.5:17) общеизвестны. А вот что говорит Писание о безбрачии. Христос на слова учеников о том, что при запрете развода лучше вообще не жениться, отвечает: «Не все вмещают слово сие, но кому дано... и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Божия» (Мф.19:11–12). Апостол Павел много говорит о том, что лучше христианину быть, как он, безбрачным (1Кор.7:8–9, 32:33). Иоанн Богослов свидетельствует об особой награде девственникам в Царствии Небесном (Апок.14:3–4). Даже имеющие жен апостолы жили как не имеющие и пребывали в целомудренных отношениях с супругами (1Кор.9:5).

Отрицание монашества базируется, таким образом, не на Писании, а на традиции с довольно ясным происхождением. М. Лютер, принявший монашество, захотел вступить в брак с монахиней К. Чтобы не отказываться от задуманного и погасить протест совести, Лютер в своем вероучении отменил монашество (о причинах нападок на монашество другого «отца» протестантизма – английского короля Генриха VIII стыдно даже и писать). Что же лучше: опираться на традицию, проистекающую от людей особой святости жизни или из похоти Лютера?

Боюсь, что, хотя я пыжился, как мог, я не убедил тебя следовать святым Отцам в толковании слова Божия. Что ж, придется нам довериться неверной ладье собственного разума.

В чем же порочность наших размышлений, выводящих из одного и того же текста Библии столь разные выводы? Один дефект – это произвольное толкование прикровенных мест из пророческих книг Ветхого Завета и Нового Завета (отсюда, например, фантастические положения учения о будущем веке адвентистов и иеговистов). Другой дефект – это выделение одних слов Писания и игнорирование (сознательное и несознательное) других. Отсюда и в Св. Писании отступающих от истинного учения Христова называют еретиками (Деян.5:17, 15:5; 2Пет.2:1; Гал.5:20; Тит.3:10) – от греческого глагола «выбирать». В связи с важностью этого дефекта «выбирания» остановимся на нем поподробнее.

Как свидетельствует нам наш дух и апостол Павел – «все Писание богодухновенно». Поэтому каждое утверждение Писания, даже если оно встречается единожды, даже если оно сказано как бы вскользь, есть абсолютная истина. (Яркий пример: о Св. Троице Писание говорит очень мало и местами прикровенно. Так неужели нам поэтому вслед за свидетелями Иеговы не исповедовать Св. Троицу?) Ясно также, что одно место Писания не может противоречить другому, ибо не может разделиться Господь, изрекший и то, и это место Писания.

Отсюда следует, что толкование каждого места Писания должно быть таким, чтобы не противоречить всем другим местам Писания.

Исходя из этого принципа и начнем с Божией помощью рассматривать «противоречия» Православия с Евангелием.

Вопрос о том, правильно ли православные называют священников «отцами», конечно, мелкий. Но, поскольку В. Гаржалцан выводит из него столь глобальные обвинения против Православия, то давай объяснимся.

Ты говоришь, что нельзя именовать человека отцом на основании слов Христа: «А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья; и отцом не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос» (Мф.23:8–10). Проигнорировать евангельское слово мы, конечно, не можем, но надо ли понимать слова «не называйте», «не называйтесь» как предписание к действию или это литературный прием – гипербола, усиление, подчеркивающее ту истину, что все земные отцы, учителя и наставники есть лишь орудия Небесного Отца, Учителя и Наставника? Примером усиления в Евангелии служат знаменитые слова Христа: «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя... И если правая рука твоя соблазняет тебя...» (Мф.5:29–30).

Если бы понимали эти слова как предписание, то все бы должны были ходить без глаз, без рук и без ног. (Я, впрочем, слышал об одном баптисте, который по этому слову отрубил себе руку.)

О том, что и в стихах 8–10 главы 23-й Евангелия от Матфея слова «не называйте» и «не называйтесь» надо понимать как усиление, говорит тот факт, что Христос и апостолы употребляют по отношению к людям слово «отец» несчетно раз, а также слово «учитель» («иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями» – 1Кор.12:28; «не многие делайтесь учителями» – Иак.3:1; 1Тим.2:7; 2Тим.4:3) и слово «наставники» («поминайте наставников ваших» – Евр.13:7; «повинуйтесь наставникам вашим» – Евр.13:17). Казалось бы, этого достаточно, но баптисты, забывая об учителях и наставниках (вот оно – «выбирание») концентрируются на «отцах» и притом утверждают, что слова Христа относятся только к отцовству духовному. Можно было бы спорить о том, что отличает в данном тексте отцовство духовное от плотского, ведь в обоих случаях истинный Отец Небесный рождает (по плоти или по духу) через людей новых чад, однако мы просто приведем примеры использования апостолами слова «отец» в духовном смысле.

Так, апостол Павел называет Авраама отцом всех верующих – обрезанных и необрезанных (Рим.4:11–16), а себя духовным отцом Онисима (Флм.1:10) и целой Церкви Коринфской – «Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (1Кор.4:15).

Так и мы, священники, как отцы рождаем людей к жизни вечной благовествованием и крещением и воспитываем духовно. А если мы «противоречим» Евангелию, то вместе с апостолом Павлом.

Объясню теперь, почему принято в Православной Церкви называть священника отцом: о своем плотском рождении человек всегда помнит, а о том, что он должен родиться свыше, от воды и Духа, он склонен забывать. Так как мы, священники, осуществляем данное от Отца Небесного рождение свыше (как отцы по плоти осуществляют данное от Отца Небесного рождение по плоти), то именование нас отцами напоминает людям об их втором рождении.

Света во время нашего визита к вам спрашивала: «Как это православные празднуют Казанскую икону Божией Матери? Как это можно – поклоняться доске с красками, да и Самой Божией Матери как можно поклоняться? Она хоть и хорошая, но такая же простая женщина, как и мы». Это Светино недоумение является частью общего обвинения баптистами православных в идолопоклонстве, за почитание не только Пресвятой Богородицы, но вообще святых угодников, святых мощей, святых мест и т. д. (Некоторые баптисты рьяно боролись против изображений креста, а другие спокойно ставят кресты на маковках своих церквей.) В подтверждение своего обвинения против почитания св. угодников во главе с Пресвятой Богородицей баптисты приводят множество мест из Нового Завета, где говорится о том, что Христос есть Единственное Имя, Которым мы спасаемся, наш путь к Богу и т. д. Все это – святая истина, но эта истина совершенно не отрицает правильного почитания святых, усвоенного Православной Церковью, так же как не отрицает почитания ангелов. Действительно, хотя ангелы есть сотворенные духовные существа, даже самому упорному баптисту не придет в голову сказать, что признание участия ангелов в деле нашего спасения есть признание многобожия и отрицание Христа как Единственного нашего Спасителя. Если же найдется такой баптист, так мы ему приведем множество мест из Ветхого и Нового Завета, описывающих ангелов как возвестителей и исполнителей воли Божией, заступников праведников, наказателей грешных, хранителей отдельных людей (Пс.90:11–12; Мф.18:10) и целых народов. Мы, наконец, укажем ему слова апостола Павла: «Не все ли они (ангелы) суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?» (Евр.1:14).

Почитание ангелов выражалось в каждении изображений херувимов в храме Соломонове и в скинии над ковчегом завета, а при встрече с ангелами праведные Лот (Быт.19:1), Давид (1Пар.21:16), Иисус Навин (Нав.5:14), а после Воскресения Христова жены-мироносицы падали ниц. (Иисусу Навину ангел сказал о месте своего явления: «Сними обувь с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято» – Нав.5:15.)

Положение святых угодников в небесной иерархии аналогично положению ангелов, ведь святые призваны восполнить ангельское воинство за счет отпавших в преисподнюю ангелов, «не сохранивших свое достоинство, но оставивших свое жилище» (Иуд.1:6). И Апокалипсис рисует нам сослужение ангелов и святых в Царствии Небесном (а тайнозрителя, Иоанна Богослова, ангел поднял с колен и назвал его и других святых своими сослужителями – Апок.22:8–9).

Православная Церковь почитает святых угодников не как богов и спасителей, но как очищенный от греховной грязи образ Божий и поклоняется действующей в них силе Божией и славе Божией. Православная Церковь вспоминает святых угодников – их слова и дела – для наставления и назидания ищущих спасения, как практическую иллюстрацию учения об очищении сердца, спасении души и стяжании Св. Духа. Православная Церковь призывает святых угодников как молитвенников дерзновенных за наши души и исполнителей, наряду с ангелами, благого Божиего Промысла о нас.

Воспоминания о святых для наставления и назидания постоянно используют апостолы в своих Посланиях (например: Иак.511; Евр.11:17–38), и апостол Павел прямо призывает нас: «Поминайте наставников ваших... и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр.13:7). Поклонению силе и славе Божией во святых Его положил начало псалмопевец Давид, воскликнув: «Дивен Бог во святых Своих» и «Хвалите Бога во святых Его». Эти сила и слава проявляются в пророчествах и чудесах, творимых святыми, а иногда непосредственно сияют в их лицах – так сияли лица Моисея в Ветхом Завете и первомученика Стефана в Новом Завете (Деян.6:15). После смерти слава святых не только не умаляется, но возрастает. Христос свидетельствует, что Бог остается Богом Авраама, Исаака, Иакова и после их смерти. Апостол Павел говорит о славе святых в Церкви Небесной (Евр.12:22–23), и яркие картины этой славы рисует нам Откровение Иоанна Богослова.

В Послании к Коринфянам (1Кор.15:41) апостол Павел сравнивает Царство Небесное с сонмом небесных светил – солнцем, луною и звездами, и пишет: «Иная слава солнцу, иная слава луне, иная звездам; и звезда от звезды разнится в славе». Это сравнение четко проясняет прославление Бога и святых Православной Церковью (т. е. правильно славящей): слава солнца – Бога – не умаляется прославлением звезд – святых, и каждый святой прославляется по-своему (звезда от звезды разнится в славе). Особое место занимает прославление луны – Пресвятой Богородицы. Св. Евангелие (Лк.1:26–56) говорит нам о прославлении Богородицы ангелами – в лице архангела Гавриила: «Благословенна Ты между женами», и людьми – в лице праведной Елисаветы, которая «исполнилась Святого Духа и воскликнула: благословенна Ты между женами... И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне?» (заметим, Елисавета приветствует здесь не Господа, но именно Матерь Господа своего).

Сама Пресвятая Дева пророчествует о себе: «...ибо отныне будут ублажать Меня все роды».

Казалось бы, все ясно, но баптисты приводят против прославления Божией Матери одно место из Евангелия от Луки (Лк.11:27–28): «...одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его».

Как же примирить эти слова с повествованием главы? 1-й Евангелия от Луки? Очень просто: Пресвятая Богородица прославляется не за рождение Христа (ибо орудием, исполняющим волю Божию, могут быть и «сосуды гнева, готовые к погибели» (Рим.9:22) – фараон, Навуходоносор и др.), но за Свою святость великую и чистоту сердца. Именно за эту святость и удостоена Пресвятая Дева стать вместилищем Невместимого, Ковчегом Нового Завета, Скрижалью закона благодати и родить, и питать Начальника нашего спасения – Господа Иисуса Христа.

Ну и, наконец, последний вопрос: возможно ли призывать святых и просить их молитвенной помощи? Кажется, ни у кого не может быть сомнений, что нам полезно, когда наши братья по вере молятся за нас («молитеся друг за друга...»). Ясно также, что, чем святее человек, тем сильнее его молитва («много может усиленная молитва праведного» – Иак.5:16). Так, Господь говорит Авимелеху, что он может спастись молитвой Авраама (Быт.20:6–7), а друзьям Иова – что только молитва Иова спасет их от гнева Божия (Иов.42:7–8). И в новозаветные времена христиане Иоппии (Яффы) не понадеялись на свои молитвы об умершей Тавифе, но послали за Петром. Итак, нет сомнения, что молитвы живых праведников и святых угодников есть сильная помощь в деле спасения нас, грешных. Так неужели же после смерти эти святые теряют способность молиться о нас? Ведь их слава у Бога только возрастает, и их молитвы приносятся прямо в Небесный Жертвенник пред Лице Божие (Апок.5:9; 6:10; 8:3–4). Неужели Пресвятая Богородица, умолившая Сына Своего претворить воду в вино, несмотря на Его первый отказ, не может упросить Его о нас в Царствии Небесном? Неужели, например, Авраам, Исаак и Иаков, о вечной жизни которых Сам Христос свидетельствовал саддукеям (Лк.20:37–38), в этой вечной жизни потеряли честь молитвенного предстательства за братьев по вере? Что же тогда имел в виду Моисей (Исх.32:11–13), когда просил Господа остановить истребление народа ради Авраама, Исаака и Иакова?

Есть в Новом Завете прямое указание на предстательство усопших святых угодников за живых.

Апостол Петр пишет в соборном Послании (2Пет.1:13–15): «Справедливым же почитаю, доколе нахожусь в этой телесной храмине, возбуждать вас напоминанием, зная, что скоро должен оставить храмину мою, как и Господь наш Иисус Христос открыл мне. Буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память».

Укажу еще духовную причину, по которой мы нуждаемся в молитвенном предстательстве святых угодников. Мы, видя в себе множество грехов, относим к себе слова Писания: «Очи Господа обращены к праведным и уши Его к молитве их, но лице Господне против делающих зло» (1Пет.3:12); «И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу их» (Ис.1:15) и многие другие подобные слова и хотим, чтобы о нас помолились те, к кому обращены уши и очи Господа. Баптисты же полагают, что они и сами с усами, но, по мне, лучше подражать мытарю, чем фарисею (Лк.18:10–14). Св. Писание приводит нам и примеры того, как святые после смерти исполняли дело ангелов, возвещая волю Божию. Пророк Илия после своего вознесения на Небо, прислал письмо иудейскому царю Иораму (2Пар.21:12), возвещая ему Божий приговор. Также Самуил после смерти возвестил волю Божию Саулу (1Цар.28:11–19).

Исходя из всего этого, Православная Церковь взывает ко святым Отцам: «Святые угодники Божии, молите Бога о нас», и история Церкви (да и личная история любого православного, в том числе и автора этих строк) знает множество случаев молитвенного заступничества усопших святых и их ангельского служения в деле нашего спасения.

Благодать Божия во святых Его так сильна, что действует и через вещи и предметы, к ним относящиеся, и через останки их телес – святые мощи – после смерти. О таких явлениях возвещает нам Св. Писание (милоть Илии рассекала воды – 4Цар.2:13–14; платки, которыми апостол Павел отирал пот, и его пояса исцеляли болящих – Деян.19:11–12; мертвец, положенный в могилу пророка Елисея, ожил от соприкосновения с его костями – 4Цар.13:21) и многажды история и современная жизнь Церкви.

Приведу лишь один пример: в 30-х годах XIX века персы убили русского посла А.С. Грибоедова. Чтобы умилостивить русских, они подарили нам большой алмаз и часть Ризы Пресвятой Богородицы. Стали проверять: не обманули ли персы? Прикладывали святыню к болящим – и многие исцелялись. Об этом, конечно, не написано в Библии, но ведь о том, что был такой А.С. Грибоедов, писатель и дипломат, тоже ни слова нет в Библии, однако мы в этом не сомневаемся.

Ну ладно, пусть и здесь каким-то образом умудрились «наврать» церковники, но одно чудо Божие над останками святых угодников – нетление мертвых тел – может видеть каждый. Ты, наверное, бывал в пещерах Киево-Печерской Лавры и видел множество нетленных, и даже источающих благоуханное масло, телес святых подвижников, там почивающих. (Не верь, что это нетление от климата пещер. Однажды татары заперли в этих пещерах множество киевлян; они все умерли и истлели.) Если ты не был в Лавре, то потрудись съездить в Вади-Кельт; там в монастыре почивает нетленное тело бывшего монаха этого монастыря, Иоанна, найденное израильскими археологами по благоуханию, исходившему из пещеры, в которой он жил отшельником и умер. Если же трудно добраться до Вади-Кельта, то сходи в греческую семинарию около Успенского собора на горе Сион и пормотри тело монаха Филуменоса, убитого в 1979 г. у колодца Иакова в Сихеме.

* * *

Ты уже вернулся, посмотрев нетленное тело, ну, теперь мы можем обратиться к вопросу, так волнующему Свету, – к почитанию святых икон. По отношению к святым изображениям, баптисты, как мне кажется, делятся на «твердых искровцев» и «мягких искровцев»: первые вовсе отрицают святые изображения, а вторые допускают (в баптистской церкви Эйн-Карелса есть, собранное с наших второсортных икон, изображение Крещения с Иисусом, Иоанном, Богом Отцом в виде старца и Духом Святым в виде голубя). Однако тем и другим не нравится, что православные глубоко почитают святые иконы, молятся перед ними, лобызают их и т. д. А когда баптистам что-то не нравится, то они, как «евангельские христиане», говорят, что это противоречит Евангелию.

Посмотрим, так ли это?

Против святых икон баптисты выдвигают заповедь Божию не из Евангелия, а из Ветхого Завета: «Не сотвори себе кумира». Действительно ли эта заповедь запрещала иудеям святые изображения? Конечно же нет, ибо в том же Пятикнижии Моисеевом Господь повелевает Моисею отлить из золота изображения херувимов и прикрепить их к крышке ковчега завета (Исх.25:18–21). Более того, Господь повелел первосвященникам воскуривать благовоние перед этой крышкой и кропить ее жертвенной кровью (Лев.16:12–14). Так как Господь, повелевший отлить золотых херувимов, но покаравший евреев за золотого тельца, не может противоречить Сам Себе, то ясно, что заповедь «не сотвори себе кумира» (лежавшая в ковчеге под крышкой с херувимами) воспрещает почитание идолов, заменяющих истинного Бога, но не почитание святых изображений (Соломон при построении храма во многих местах изобразил херувимов скульптурно и вышивкой – 3Цар. гл. 6–7). Так и православные не заменяют иконами Бога и не почитают доски и краски, но почитают изображенное на иконах, а точнее – не изображенное, а то невидимое, что это изображенное символизирует.

Точный перевод слова «икона» – не «изображение» (ибо точно изобразить предметы Мира Горнего и людей, никогда нами невиданных, невозможно), а «образ». И вот мы, взирая на видимый образ, восходим мыслью и молитвой к невидимому Первообразу.

Образы же иконописец не сочиняет сам, а черпает из Св. Писания (или из видений святых Божиих угодников). Так, Бога Отца изображают старцем не потому, конечно, что мы мыслим Вечного и Вездесущего, как старца, но по видению пророка Даниила (Дан.7:9), а Духа Святого – голубем, по явлению Его в виде голубя на Иордане. Можно сказать, что символика икон представляет собой как бы язык (со зрительными образами вместо слов), на котором мы славим Бога, то есть икона есть «богословие в красках».

Из Св. Писания мы видим, что Господь Сам говорил о Себе людям на языке зрительных образов. Об этом говорят многочисленные видения Мира Небесного пророкам и апостолам, да и сама ветхозаветная скиния являлась, по слову Божию, видимым образом невидимой Скинии Небесной (Исх.25:40 и см. описание Небесной Скинии в Апокалипсисе). Да и само воплощение Единородного Сына Божия имело одной из целей приблизить человека к Богу, сделав невидимое видимым.

О языке икон можно писать еще очень и очень много, и, если эта тема тебя заинтересует, можем ее продолжить, а пока подведу итог сказанного: почитая иконы, мы почитаем Бога, и такое почитание было в Церкви ветхозаветной (см. выше – о херувимах, да и все предписанное Богом почитание убранства скинии и храма есть почитание Бога через рукотворные предметы) и в Церкви новозаветной с апостольских времен (об этом свидетельствуют сохранившиеся фрески в катакомбных церквях и усыпальницах первых христиан).

Почитание святых икон утверждается не только на Св. Писании, но и на от древности до наших дней многоразличных явлениях благодати Божией через святые иконы. И те празднования святых икон – Владимирской, Казанской и др., которые так смутили Свету, есть воспоминания силы и славы Божией, явленной на этих иконах (исцеления и чудеса после молитв перед иконами, истечения из икон благоуханного масла и др.).

В последнее время (видимо, для возбуждения угасающей веры в людях) Господь особенно часто являет Свою благодать на святых иконах. По всей Америке возят недавно написанную Иверскую икону Пресвятой Богородицы, обильно источающую благоуханную жидкость (такого сильного истечения церковная история до сих пор не знала). Такое же благоухание источают время от времени множество икон в России (источение капель благовония одной иконой в Оптиной пустыни было заснято голландцами, приехавшими снимать фильм об Оптиной). В Иерусалиме принято исцелившимися от святой иконы вешать на икону чеканное изображение исцеленного органа или (в последнее время) свою фотографию. Посмотри на целые гирлянды этих «памяток» о чудесах на некоторых иконах в православных храмах.

Нет ничего удивительного в том, что сила и слава Божия является на раскрашенной доске, ведь Господь являл Свою силу и славу на медном змее, а дважды на Аароновой палке – при наведении казней Египетских (Исх. гл. 7) и при споре о первосвященстве (Числ. гл. 17). Во втором случае расцветший жезл Ааронов был, как великая святыня, положен вместе с манной и скрижалями Завета в ковчег. Да и сам ковчег, на котором являлась слава Божия (Исх. гл. 25), не был ли рукотворным?

Слава Божия является зримо и сейчас в православных храмах Св. земли. Наиболее яркое и близкое к тебе явление бывает в храме Гроба Господня в субботу перед православной Пасхой. В этот день Патриарх с незажженными свечами заходит в Кувуклию, и там, по его молитве, от места, где лежал Господь, исходит огонь и зажигает свечи. В последние годы, чтобы маловерные не сомневались, благодатный огонь является и во всем храме в виде огненных шаров или дождя, и от него зажигаются лампадки и свечи в руках у людей. Я сам не видел этого, но ты сходи и посмотри, а потом напишешь нам, как было.

Итак, празднуя явление силы Божией на святых иконах, мы действуем в духе Св. Писания, предписывающего поклонение таким предметам.

Ну вот, я, кажется, исчерпал все те упреки Православию, которые от тебя и от Светы услышал, но, конечно, не все, которые вы можете высказать. Поэтому главу я не кончаю, а жду ваших писем, чтобы продолжать. Остается, правда, еще упрек в том, что я запретил (от имени Церкви) твоей маме посещать баптистский храм. Я готов за это слово отвечать по Св. Писанию, но хочу это сделать чуть позже, после того как мы разберем ряд фундаментальных расхождений.

Прилагая фотографию нашу в старом Иерусалиме, хотелось бы и в Новом [Небесном] Иерусалиме стоять рядом с тобой и со всеми моими и твоими. Однако для этого, мне кажется, нам надо сейчас поспорить, чтобы уяснить Истину и стоять потом в ней неуклонно. Прилагаю еще две молитвы наших святых подвижников. Может, ты по духу этих молитв поймешь, что их творцы достойны почитания.

С искренней любовью

недостойный пресвитер (так можно?) Георгий,

матушка Елена

Наконец-то я добрался до стола и пишу тебе ответ после 3-х писем и звонка.

Про спасение в монастыре и в миру ты правильно пишешь, что и тут и там можно погибнуть, и тут и там можно спастись. Скажу больше – не только в монастыре, но и в миру можно достичь святости, чему в истории Церкви есть многочисленные примеры. При рассмотрении мирского и монашеского путей приходит на ум следующее сравнение. Чтобы узреть Фаворский свет, мы должны взойти с Господом на гору Фавор. Монашеский путь – это прямой подъем к вершине, прямой, но более крутой; горе тому, кто, не рассчитав сил, падет при пути или, самонадеянно устремившись ввысь, сорвется с кручи. Путь спасения в миру напоминает извилистый серпантин: путь более пологий, но более длинный и более извилистый, так что, петляя по нему, можно и пойти не в ту сторону, и вообще потерять дорогу. Часто бывает, однако, что Господь и очень сильных духом людей посылает искать спасения на извилистых тропинках мира сего, потому что, если таких людей не будет, то мир погибнет окончательно, а в нем еще много людей, предуставленных ко спасению, да и монахов с монахинями кому-то родить нужно.

Вот, пока ты здесь, тебе и нужно выбрать между двумя путями, трезво оценив, с одной стороны, свои силы, а с другой стороны – свои духовные склонности. Не дай Бог тебе только сваливать свои трудности на плохость монастыря или вообще на невозможность правильного монашеского устроения в последнее время. Монашеский путь остается тем, что он есть, и монастырь не плох, а плохи мы или, верней, не плохи, а не имеем призвания к иночеству.

Еще повторю тебе то, что сказал по телефону: свой выбор ты должна искать не у сестер, не у батюшек, не у старцев (хотя все они могут и будут тебе советовать), а в себе самой, а мы – духовные власти – только поставим печать на твою подпись (без печати подпись недействительна!).

Ну вот, выбирай, а пока ты выбираешь, давай посмотрим, как нам с духовной пользой провести время в монастыре – ведь монастырь дает такие возможности, которые в миру или труднодоступны, или вообще отсутствуют. Те отрицательные примеры, которые привел тебе батюшка, наверное, правильные, к ним можно было бы и еще добавить, но суть дела от этого не меняется. В монастыре всегда были, есть и будут погибающие, спасающиеся и преуспевающие. И нам нужно вместе со спасающимися носить тяготы друг друга, не осуждать погибающих и цепляться за преуспевающих. Так что смотри, всего доброго держись, от всякия вещи злыя отгребайся. Если есть возможность открывать помыслы матушке устно или письменно, пользуйся ею. Если есть возможность пообщаться со старцем и кем-то из преуспевающих, не пренебрегай ею.

Ты пишешь, что в монастыре должно быть какое-либо внутреннее делание. Должно! – жить по монашеским обетам (неважно, что ты пока этих обетов не давала и, может быть, никогда и не дашь; пока ты здесь, живи по ним). Первый из сих обетов – обет послушания, отречения своей воли перед волей Божией (первая ступень к монашеству и есть послушничество). В миру мы часто не можем понять, что есть воля Божия и что мы творим в настоящий момент – свою волю, волю Бога или волю дьявола. В монастыре все просто – что тебе сказала монастырская власть, то и воля Божия. Для монастырской деятельности, может быть, лучше, чтобы ты только и учила детей английскому, а для твоего внутреннего делания лучше так, как ты описываешь: только ты вошла в урок¹⁰¹, тебя бац! – читай Псалтирь, только ты размолилась, тебя бац! – чисти картошку. В этих недобровольных зигзагах и есть самый «цимес», как говорят мои братья по крови, и стараться принять их как от руки Божией и есть твое первое внутреннее делание.

Еще один обет монаха есть искание непрестанной молитвы. Заметь, искание, а не нахождение – твое дело искать, а когда найдешь и найдешь ли – то дело Божие. Так что не беда, что твой ум отвлекается от молитвы, ты знай старайся, и Господь твое старание примет.

Ревнуй о молитве (келейном правиле, службах, молитве Иисусовой) и еще «по превосхождении путь тебе показую». Ты, конечно, поняла, что речь идет о любви. Может показаться, что мы в монастыре теряем и то, что имели: раньше всех любили, а теперь на всех раздражаемся. Но это естественно, мы раньше всех «любили» издалека или ограничивая общение лишь приятными моментами, а здесь, в монастырском общежитии, мы тремся друг о друга, как галька в полосе прибоя, и «любовь» сменяется раздражением. Вот здесь и начинается внутреннее созидание любви, не переменчивой, как летний ветерок, а той любви, которая крепка, как смерть, и без которой мы ни мужа, ни детей любить как должно не сможем.

Ну что, мало тебе внутренних деланий? Пока хватит и этих, а когда исполнишь, и другие найдутся. Трудись и помни, что все, что ты вынесешь отсюда, тебе и в миру очень и очень пригодится. Ты пишешь, что живешь в монастыре просто так, как бы без пользы, а вот это как раз никак невозможно, и то, что для тебя это не так, доказывается тем, что тебе так трудно. Куда же идет этот труд? Это у людей можно трудиться без пользы, а у Господа всякий труд, ради Него подъятый (а ведь ты ради Господа пришла сюда), приносит плод сторицей. Вот и ты твердо знай, что весь твой труд, вся твоя тягота и весь твой «пот лица» приносят плод, и, чем труднее, тем больше плод, хотя ты и не понимаешь, как этот плод творится. Единственный, кто может погубить твой труд, – это ты сама, если будешь думать: «Вот, занесла меня сюда нелегкая» или если будешь, как зэк в камере, считать, сколько дней осталось до освобождения. Благодари Бога, что Он тебя поставил на такое серьезное поприще (где не трудно, там и не серьезно), и проходи его с терпением и усердием. Аминь!

о. Георгий

Р. S. Мое письмо специально не рекламируй, но если спросят, не скрывай. Наши с тобой переговоры не должны быть тайной от матушек. Пиши, звони, молись за нас.

Очень удивлен Вашим письмом. Вроде бы Вы пришли ко Христу и Святой Его Церкви – молитесь, исповедуетесь, причащаетесь, и вдруг вопрос: для чего мы пришли в этот мир? Этот вопрос будоражит и возмущает умы и сердца людей неверующих или верующих неправо, но как только человек обретает Христа и входит в Церковь Христову, Господь первым же делом дает ему ясные смысл и цель существования, умиротворяя и упокоевая мятущуюся душу. Почему же этого не произошло с Вами, в чем же причина? По одному письму определенно судить не берусь, но выскажу догадку: вероятно, Вы, принимая внешне формы и обряды православной веры, не исследовали и не приняли в чистоте Христовой истины. Христос возвестил истину людям и устроил на земле Церковь для хранения и утверждения этой истины. Церковь предлагает нам Святое Писание – дела и слова Христа, записанные Его учениками, и разъяснения Христова учения святыми угодниками, учителями и пастырями церковными для людей любого сословия, класса, уровня образования, склада ума и образа жизни. И вот через эти сокровища духовной мудрости со времен проповеди Христовой на земле и до скончания века любой, приходящий в Церковь, находит ответы на все жизненно важные запросы своей души.

А на что же Вы ссылаетесь в своем письме – на Святое Писание или на книги учителей церковных? Нет! – на книгу колдуна-экстрасенса «Диагностика кармы». Вы что, достали эту книгу в церкви или Вам ее рекомендовал священник? Чувствую, что если копнуть, то найдется и множество других гнилых источников, которыми Вы пытаетесь напоить свою жаждущую душу. Вот и получается, что Вы истину Христову черпаете не в Церкви Христовой, а воспринимаете через писания колдунов, еретиков, отступников и невежественных людей, и смешивается у Вас эта святая истина с неправдой, и создается путаница, разлад и скорбь в сердце и уме.

Кто научил Вас представлять Бога жестоким мучителем, посылающим людей в мир для страдания? Кто внушил Вам, что Вы лучше своих предков, так что можете своими страданиями искупить их грехи? Нигде в Святом Писании и в церковной литературе Вы не найдете такого учения.

Возьмите Святое Писание или, для начала, учебник Закона Божия, и Вы прочтете, что Бог создал человека для вечной радости в общении с Собой, что человек сам отступил от завета с Богом, нарушив Божию заповедь, что вследствие этого человека постигли страдания внутренние, а страдания внешние даны ему Богом для очищения и восстановления его в прежнем достоинстве и блаженстве. Вы прочтете также, что для спасения человека и восстановления союза с Собой, Бог послал в мир Сына Своего, Который, вочеловечившись, Своими страданиями искупил грехи и Вас, и Ваших предков, и Ваших потомков.

Отсюда ясна и цель Вашей жизни на земле – очистить себя с помощью Божией от греха и всякой нечистоты, чтобы в жизни будущей вечно блаженствовать в общении со своим Создателем, а еще, насколько возможно, помочь прийти к тому же блаженству Вашим ближним. Для этого-то мы и должны молиться, для этого-то мы и должны ходить в храм (независимо от того, за кого нас там считают – за дураков или за умных), для этого и необходимо нам причащаться Тела и Крови Христовых.

Конечно, это еще не все. Наука об очищении души – наука самая сложная, но преподает ее Сам Бог, причем преподает только в Церкви и нигде в другом месте. Итак, приходите в храм, преодолев свой стыд, ведь Вы приходите к Богу, Который досконально знает, какая Вы есть, и неважно, что подумают о Вас люди и даже священник. Возьмитесь исполнять все положенные Церковью правила и обряды, так как через них мы получаем благодать Божию. Возьмите изданные Церковью книги духовные (прежде всего Закон Божий и Новый Завет) и поучайтесь в них, слушайте слово священника на проповеди. Не бойтесь своего незнания и непонимания, Сам Господь пошлет Вам нужную книгу и нужное слово, Сам Господь остановит Ваше внимание на том, что Вам сегодня важно и нужно. Конечно, очень полезно общение с духовным наставником – священником, так что, забыв свой ложный стыд, попытайтесь наладить контакт с батюшкой в Вашей церкви. Ну, а пока этого контакта нет, посылайте свои вопросы сюда (о том, что непонятно в молитвах, в книгах и все остальное), и Вам ответят: или я, или В. (он же все-таки студент Богословского института). Ждем Ваших писем. До свидания.

Отец Георгий

P.S. в одном Ваш колдун прав – путь ко Христу начинается с покаяния. Покаяние и исповедь не совсем одно и то же – исповедь, это последний этап покаяния, дающий отпущение грехов. Сначала Вам нужно увидеть, вспомнить и осознать все свои грехи с детства и до сего дня (для этого рекомендую книгу «Опыт построения исповеди» отца Иоанна (Крестьянкина) или какую-либо другую книгу по подготовке к исповеди). Затем надо возненавидеть свои грехи, то есть восскорбеть о том, что они были соделаны, и возыметь твердое намерение по мере сил удерживаться от них впредь. Затем Вы открываете свои грехи священнику и по его молитве получаете от Бога прощение – это и есть исповедь. Советую Вам, даже если Вы исповедовались раньше, совершить один раз такую полную исповедь грехов с детства, а при последующих исповедях старые грехи не вспоминать, а каяться лишь в том, в чем согрешили вновь. Еще хочу отметить, что если Вы боитесь не удержаться и повторить грех или даже вообще не имеете пока сил оставить какой-либо из грехов, – все равно приступайте к исповеди. Кайтесь в Вашем бессилии победить грех сегодня и молитесь Богу, чтобы Он дал Вам сил победить его завтра!

Протоиерей Георгий Нейфах, как многие представители его поколения, пришел в Церковь во взрослом возрасте. К этому моменту он закончил биофак МГУ, защитил диссертацию, уже одиннадцать лет был женат и имел девятилетнюю дочь. 8 ноября 1983 года в глухой деревушке Курской епархии состоялось крещение, а на следующий день – венчание будущего священника. В том же году Георгий знакомится с архимандритом Псково-Печерского монастыря отцом Иоанном Крестьянкиным, и всю последующую жизнь, вплоть до кончины, молитвенная поддержка, советы, а главное – живой пример старца неизменно направляют, научают и укрепляют его.

Через два года после крещения Георгий оставил науку и целиком перешел на работу в Церковь: он и рабочий, и чтец, и алтарник. Но годы научных занятий не пропали даром: к моменту рукоположения Георгий, несмотря на отсутствие богословского образования, хорошо знал и любил святоотеческую литературу. Всеми силами он стремился быть не только слушателем и совопросником, но и неленостным делателем на ниве Христовой.

В 1989 году архиепископ Курский и Белгородский Иувеналий рукополагает Георгия в дьяконы, а через неделю – в священники. В мае 1990 года отец Георгий получает назначение в Курчатов – молодой город, обслуживающий Курскую атомную электростанцию. На плечи его ложится строительство храма и создание прихода. (До тех пор немногие верующие горожане обращались в храмы Курска.) И началась жизнь, знакомая многим священникам нашего времени: службы, требы, причем священник один, а в городе 50 тысяч жителей, да еще и полный объем организационных работ по строительству храма.

Шесть последних лет своей жизни отец Георгий возглавлял Курчатовское благочиние, включавшее к 2004 году десять храмов. Всем священникам, обращавшимся к нему за помощью материальной или духовной, с самыми разными вопросами и недоумениями, он старался помочь и болел душой не только за свой приход, но за всю Церковь.

В келейной книжице отца Иоанна Крестьянкина есть выписанные им для себя слова из сочинений епископа Порфирия: «...он (священник) первым своим делом считает попечение о спасении душ, ему вверенных, неленостно и бескорыстно вразумляет заблуждающихся и обращает их на путь истины; никогда не оставляет своих прихожан без поучения и назидания словом и примером...» Отец Георгий не знал об этой выписке так почитаемого им архимандрита Иоанна, но всегда чувствовал, что душепопечительство – наиважнейшая часть пастырского служения. Стараясь действовать по слову Спасителя: «приходящего ко мне не изжену вон», он готов был часами выслушивать первую в жизни исповедь или отвечать на скопившиеся за годы духовного голода вопросы. А сколько бесед с детьми и взрослыми, в школах, в Курском университете, на встречах по разным поводам и в самых разных местах провел он!

...2 января 2005 года батюшки не стало. Его отпевание в построенном им Успенском храме города Курчатова, не вместившем всех желающих соборно помолиться об упокоении души новопреставленного, совершил архиепископ Курский и Рыльский Герман в сослужении нескольких десятков священников и дьяконов.

«Уже с первого разговора с отцом Георгием, – сказал владыка Герман в своем слове на отпевании, – я понял, что это добрый, ревностный, высокообразованный, культурный, просвещенный пастырь. Отец Георгий любил Бога, Святую Церковь, людей и отдавал пастырскому служению всего себя. Поэтому мы смеем надеяться, что Господь Бог упокоит его душу в селениях праведных и воздаст ему, как верному своему служителю, достойную награду. Аминь».

Елена Нейфах