Глава 3

Умолкла Насмешливая песнь надменному человеку, отзвучало пятикрат­ное горе. И слышится другая песнь, песнь праведника, который верою жив.

Теодицея. Вопросы к Богу и обвинения Вседержителя, Чьи действия в этом мире зла необъяснимы. Или их, этих действий, вовсе нет?...

Кармический ответ через пятикратное горе Насмешливой песни. Возда­ется нечестивым – воздастся и их еще более нечестивым воздаятелям. Урав­новешиваются весы Божественного правосудия. Кому от этого легче? Сняты ли вопросы?

Не по законам формальной логики беседует с нами Бог.

Тому, кто праведен, тому, кто верою жив, слышится иная песнь, песнь-молитва. Когда играл на лире Орфей-пастушок, то умолкали дикие звери, внем­ля ему. В сердце, в котором утихли пороки и страсти, звучит песнь Аввакума.

3.1 Молитва Аввакума пророка, для пения.

Маран-афа – Господь грядет!³⁹⁰.

Такова теодицея молитвы Аввакума – пророка.

Пока молится душа и отверзаются уста для пения, жив человек в мире зла. Когда нет ответов, тогда приходит Бог. Пока есть ответы, Он не очень-то и востребован. Достаточно мудрости Его и собственной. Когда недоумевает душа и молчит Он – тогда Его собственное шествие заполняет все. Он грядет от Синая в воинствах Израиля, вселяясь в обетованную отцам землю.

Он грядет в явлении Мессии.

Мир во зле лежит – Маран афа, Господь грядет!

О том пел спустившийся со сторожевой башни пророк.

Эта песнь пророка Аввакума стала песнью Израиля, она стала песнью странствующей в этом мире церкви Христовой. Четвертой песнью всех бого­служебных канонов в Православной церкви.

תפלה (тефилла) означает молитва. В Септуагинте – προσευχή, в Вульгате – oratio. Молитвами (תפלות – тефиллот) названы все псалмы Давида³⁹¹. Это не просто молитвы, это молитвы-песни, употребляемые в Богослужении. И Аввакум исходно составил свою молитву как богослужебный псалом. Сло­ва «молитва» и «песнь» созвучны на еврейском языке. תפלה (тефилла) – «мо­литва», תהלה (техилла) – «песнь», «псалом». Богослужебное предназначение молитвы Аввакума следует из слова «шигйонот» (3, 1), из наличия указания на музыкальные паузы «села́» после 3-го и 9-го и 13-го стихов, а также из за­вершительного указания начальнику хора по окончании молитвы.

Молитва Аввакума пророка. Естественно, здесь указан автор-составитель молитвы. Хотя эта молитва, вполне возможно, составлена была независимо от самой пророческой книги (главы первой и второй). Не случайно в кумранском толковании, древнейшем из до нас дошедших, изъясняются толь­ко первые две главы. Молитва Аввакума была в таком случае присоединена к его же книге. Среди новейших толкователей, например в комментарии «Новой Иерусалимской Библии», говорится, что, как и в псалмах, указание на пророка Аввакума может означать не составителя молитвы, а присоедине­ние этой молитвы к книге пророка Аввакума. Не существует, однако, ника­ких оснований не считать пророка и автором этой молитвы.

Сложным для понимания оказывается последнее слово в этом предло­жении שגינות (шигйонот). Различные переводчики по-разному прочитывали и переводили это слово.

В древнейшем переводе у Семидесяти переведено: μετά ωδής, то есть «с песнию», что и передано таким же образом в церковнославянском перево­де. Молитва Аввакума пророка с песнию. Молитва, совершаемая с песнию. Имеется в виду, что молитву надо петь, она составлена для богослужебного употребления. Синодальный перевод «для пения» уже не столько переводит с Септуагинты, сколько толкует ее – из «с песнию» получается указание «для пения». Следуя за Септуагинтой, и прп. архимандрит Макарий /Глухарев/ переводит: Молитва Аввакума пророка. По образу песней. Здесь также ука­зывается на певческое богослужебное употребление этой молитвы.

Однако по-еврейски слово «песнь» звучит совершенно иначе. Это или שיר (шир), или מזמות (мизмор). Остается загадкой, почему Семьдесят перевели слово שגינות (шигйонот), как «с песнью» (μετά ωδής). Возможно, они соотноси­лись с сирийским словом םגא – «петь». Некоторые исследователи считают, что Семьдесят могли «шигйонот» читать, как «негинот» (נגינות), использованное в Авв. 3:19. Уже блж. Иероним отмечает, что перевод «с песнию» встречается только у Семидесяти, другие переводчики и он сам переводят иначе.

Акила, Симмах и Пятое издание перевели «ради неведения». Вслед за ними и блж. Иероним переводит pro ignorationibus, что в данном случае означает «по причине неведения». Молитва пророка Аввакума по причине (ради) неведения. Это наименование блж. Иероним изъясняет так: «Сначала пророк безрассудно восклицал: Доколе, Господи, я буду взывать, и Ты не услышишь, буду громко вопить к Тебе, претерпевая насилия, и Ты не спасешь? А потом во второй жа­лобе: Почему не воззришь на неправо поступающих, и безмолвствуешь, когда нечестивый терзает того, кто более его праведен... Теперь же пророк прино­сит покаяние и оплакивает то, что он безрассудно говорил: он просит прощения в том, что он по неведению сделал это»³⁹². Жалобы пророка к Богу со­вершены pro ignorationibus, по причине неведения путей и воли Божией. И вот, сконфуженный, усмиренный пред Богом, он творит теперь Ему молитву.

Иной древний перевод у Феодотиона (и только у него) – он переводит труднопонимаемое еврейское слово так: ύπέρ τών έκουσιασμών, то есть «для делающих добровольно». Получается молитва Аввакума пророка для тех, которые добровольно погрешают. Пророчески описанное в молитве шест­вие Божие – ответ тем, кто позволяет себе добровольно погрешать.

Если блж. Иероним восполняет перевод Феодотиона «для делающих добровольно» в значении «добровольно погрешают», то доктор Мартин Лютер переводит, наоборот, für die Unschuldigen, то есть молитва Аввакума про­рока для неповинных. Феодотион и Иероним устрашают добровольно по­грешающих и не думающих когда-либо отвечать за свои неправедные дела, поставляя их пред Лице победного шествия Божия. Лютер же, наоборот, утешает неповинных страдальцев в этом мире грядущим шествием Божиим. В XX веке перевод Лютера подвергся существенной обработке и отредакти­рованный текст 1964 года отчасти вновь возвращается к Септуагинте «nach Art eines Klageliedes», то есть молитва Аввакума пророка по образцу плачев­ной песни, или даже песни-жалобы. Появлению слова «Klagelied» предше­ствовало прочтение некоторыми текстологами слова «шигйонот» как cantio erratica, то есть «страстная песнь», «дифирамб». К Септуагинте возвращает­ся и «Новая Иерусалимская Библия», правда, переводчики, явно чувствуя утраченный смысл еврейского слова-оригинала, на всякий случай добавля­ют и его без перевода: «nach der Melodie von Schigjonot» (по мелодии шигйо­нот). Очень точный Elberfelder-перевод вовсе отказывается переводить это слово: Gebet Habakuks, des Propheten, nach Schigjonoth (молитва Аввакума пророка по шигйонот), предполагая, что речь идет об определенных ритмах.

– О чем пел святой пророк Аввакум?

– Какое шествие Божие возвещала пророческая молитва? О чем пели хоры Израиля и ныне поет церковь Христианская?

В песни Аввакума просматриваются два шествия Божия. По прямому значению пророческих слов явно прочитывается шествие Божие в воинствах Израилевых от Синая в Обетованную Землю. Память о нем должна была вдохновлять угнетенных и порабощенных в Вавилоне иудеев, а также все­лить мир, тишину и молчание в сердца древних правдоискателей, подобных Аввакуму. По пророческому значению, Аввакум воспевает грядущее при­шествие Мессии-Христа. В последнем значении эта песнь и толкуется мно­гими святыми отцами, а также употребляется в православном богослужении в качестве четвертой песни канона.

Молитва святого Аввакума распадается на три части. Это вводное обра­щение пророка к Богу, в котором он просит Его во гневе вспомнить и о ми­лости (3, 1–2). Далее идет основной текст молитвы, в котором изображено шествие Божие, как ответ на все неправды этого мира (3, 3–15). Наконец, в эпилоге Аввакумовой молитвы раскрывается несокрушимая вера и дове­рие пророка, которыми он жив в день бедствия. Такова теодицея Аввакума-пророка.

Персты музыканта, легко скользя по струнам, извлекли мелодию из богослужебной арфы. Зазвенел голос пророка. Решительно поднялась рука на­чальника хора. И загремел гимн.

То Аввакумова песнь о Боге посредь неправд этого мира.

3,1–2

3.1–2 Ягве! услышал я слух Твой,

и убоялся.

Ягве! соверши дело Твое среди лет,

среди лет яви его;

во гневе вспомни о милости.

Аввакум

…………………………………….

Моих ушей коснулся он

И их наполнил шум и звон:

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полет

…………………………………….

Как труп в пустыне я лежал,

И Бога глас ко мне воззвал.

А. С. Пушкин³⁹³

Весь мир лежит во зле³⁹⁴. В мире буйствует и свирепствует неправда. В этом мире, Ягве-Господи, – взывает к небу пророк, – услышал я слух Твой и убоялся. Я услышал то, что слышишь Ты, чему не внемлет бренное ухо на земле. Человек на земле слышит только свою собственную боль, себя. Небеса немые – их он не слышит, а пророк – услышал! Услы­шал... и убоялся. Страшно слышать Бога. Страшно слышать то, что слы­шит Он.

Как можно слышать слух, а не звук?

Это – послушание. Послушание – это не подчинение, это, когда слышишь говорящего, а еще более, если внемлешь молчащему.

שמעתי שמעך(шамати шимъаха). «Слышать слух». Слух – это не только «слышание», это и то́, что́ слышишь. Отсюда «слухи», «толки», «молва», «вести». Пророк внемлет вести Божией, слух его наполняется Божествен­ным звучанием, и стало ему страшно. Один священник хотел слышать Бога и услышал в себе: «Просишь – не знаешь чего. Сможешь ли выдержать, если голос Мой будет звучать в тебе? Звук голоса Моего разрывает уши. Гром голоса Моего сокрушает скалы».

Аввакум хотел правды Божией, а когда она заговорила в нем, убоялся. Стало страшно... У Синая народ Израильский просил, чтобы Бог больше с ними не говорил. Пусть говорит с Моисеем и является Боговидцу. Народу достаточно, чтобы пророк все передавал им.

Ягве! соверши дело Твое среди лет

среди лет яви его;

во гневе вспомни о милости.

Не вечно совершаться злодеяниям на земле. Ягве Боже! соверши теперь Ты дело Твое среди лет, среди лет яви его. Идут времена, меняются поколе­ния, а правды Твоей все нет и нет! Не оставляй на конец, ведь знаю, что будет Твой праведный суд, но Ты сейчас, среди лет, яви дело Твое, соверши его. Среди лет, в истории, а не в вечности только, хотим видеть правду Твою!

Понимаю, Господи, что праведно воздаешь нам. Ты воздал иудеям за неправду их, Ты воздашь халдеям, и страшен суд Твой, Ягве. Страш­но впасть в руки Твои, Боже, страшен Ты во гневе Своем. Но во гневе вспомни о милости! О, дерзновение пророка! Буре противостоит ска­ла. Об нее одну разбиваются волны. Бог гневается, а пророк напоминает Ему о милости! Страшен бывает во гневе человек, кто станет ему в этом состоянии напоминать о милости?! Аввакум это делал в грозу Божест­венного гнева. Что делал бы мир и что сделалось бы с ним, если бы не по­являлись в нем иногда аввакумы?... На полях Великой войны громыхал гнев Божий над отрекшейся от Бога Россией. А прп. Серафим Вырицкий тысячу дней и ночей взывал к небу о милости. Во гневе Своем, Боже, вспомни о милости. Вот теодицея пророка. Он уже не хочет никаких объяснений, не хочет ни­чего объяснять. Он взывает о милости. Милость покроет гнев. И на море сно­ва будет тишина. Ласково будут воды плескаться о камни скалы. Солнечные лучи будут отражаться от вод...

Во гневе Своем, молитвами пророка Аввакума, Бог вспомнил о милости.

Прекрасное поучение находим у прп. Иоанна Кассиана Римлянина. Во гневе вспомни о помиловании. Гнев и раздражение, порой обида, накатывает на вся­кого человека. Преподобный советует: Всякий «не должен произносить то, что внушает вдруг вспыхнувший гнев и раздраженное чувство; но пусть или вспо­минает приятность прежней любви, или размышляет умом о восстановлении мира, и во время самого возмущения пусть представляет, что мир возвратил­ся навсегда... и таким образом исполнит пророческое слово: Во гневе вспомни о помиловании³⁹⁵»³⁹⁶.

Существует два прочтения пророческих слов. Одно, соответствующее Синодальному переводу и всем переводам, независимым от Септуагинты, пожалуй, точнее передает прп. Макарий /Глухарев/:

Иегова! Я услышал слово Твое

и устрашился.

Иегова! оживи дело Твое среди времен,

яви среди времен;

во гневе вспомни о помиловании.

Надо сказать, что Синодальный перевод поэтичней. Однако חייהו (хайэгу) означает не просто «соверши», а о именно «оживи» – речь идет о возрожде­нии чего-то, что было раньше. Очень четко проступает этот смысл в переводе Новой Иерусалимской Библии:

Господи, я слышу весть,

я вижу, Господи, что Ты раньше совершал.

Пусть оно в эти годы вновь совершится,

Яви это в эти годы!

И во гневе думай о Твоей милости!

(перевод автора с немецкого)

Пророк Аввакум вспоминает, что́ Ягве-Бог совершал во дни Моисея. Пророк молит, чтобы те дела Божии явились вновь, ожили в его время. Как Господь неког­да избавил Израиля от Египетского рабства и явил при этом Свои великие благо­деяния, так и ныне пусть Он избавит иудеев из Вавилонского плена, пусть вновь явит дела Свои, пусть в излитом на Иерусалим гневе Своем вспомнит о милости.

Дальнейшая песнь Аввакума, являющая шествие Божие от Синая с наро­дом Своим, и есть чаяние пророка и вместе с ним всех ожидающих явления правды Божией в этом мире.

Совершенно иначе читают Семьдесят переводчиков. Вместо «оживи дело Твое среди времен», читаем: «έν μέσω δύο ζώων γνωσϑήση», то есть «посреди двух животных познан будешь». Текст Септуагинты вполне передает цер­ковнославянский перевод:

Господи, услышах слух Твой

и убояхся:

Господи, разумех дела Твоя

и ужасохся:

посреде двою животну познан будеши:

внегда приближитися летом, познаешися:

внегда приити времени, явишися:

внегда смутитися души моей в гневе,

милость (Твою) помянеши.

Этот текст пророческих слов целиком наполнен ожиданием, он ни­сколько не обращен к прошлому. Явно, что в этом тексте пророк ожидает Мессию. Мессию, Который будет познан посредь загадочных двух живот­ных. Мессию, Который будет познан, когда приблизятся времена и лета. Мессия явится, когда придет Его время. И когда смутится душа пророка во гневе Божьем, тогда Бог вспомнит о милости Своей. Смущалась душа ветхозаветних праведников, взиравших на происходящее среди народа Бо­жия, пока не вспомнил Ягве-Бог милость Свою и явил народу Своему Мессию-Христа. Но для Аввакума это оставалось еще делом будущего времени, ожидаемого им.

Каким образом возникло чтение Семидесяти толковников о «двух жи­вотных»? Чтение Семидесяти встречается еще в Италийском и Арабском переводах. Судя по всему, слово שנים (шаним), означающее «годы», «лета», Семьдесят толковников читали, как שנים (шнаим), то есть «двух». Тогда уже получается не «посреди лет», а «посреди двух...». Слово חיהו (хайэгу), «ожи­ви», могли читать как חיות (хайот) или חיתו (хайэто), означающее «животных»³⁹⁷. Так и получается «посреди двух животных». Большинство свя­тых отцов толковало Септуагинту, а еврейским языком не владело, потому и толковались слова о познании Христа – Мессии посреди двух животных.

Ягве! услышал я слух Твой

и убоялся.

Прп. Ефрем Сирин рассуждает о том, что не должно клясться и гово­рить хулу. В качестве примера он приводит пророка Аввакума. «Присту­пи, наконец, к человеколюбивому и непамятозлобивому Богу, испрашивая у Него хранения устом твоим и дверь ограждения о устнах твоих³⁹⁸. Смотри, с каким страхом и трепетом пророк, беседуя с Богом, в чистой мо­литве вопиет, говоря: Господи, услышах слух Твой, и убояхся: разумех дела Твоя, и ужасохся³⁹⁹»⁴⁰⁰. Пред Богом веди себя не борзяся, как это бывает свойственно людям в состоянии самообольщения. Аввакум задавал Богу дерзновенные (дерзкие?) вопросы, но когда услышал Бога в себе – убоялся!

Другой раз прп. Ефрем Сирин говорит о том, с каким страхом и трепетом пророки и святые думали о дне судном. «Итак, все богоносные мужи, как сказал я, со скорбию и слезами взывают, предзнаменуя нужду оного дня... Другой же пророк взывает, говоря: Господи, услышах слух Твой, и убояхся, и вниде трепет в кости моя⁴⁰¹»⁴⁰².

И опять прп. Ефрем Сирин рассуждает о непостижимости того, как вос­креснут мертвые. Многие могут усомниться в этом, особо рассматривая скелеты и черепа людей. Однако надо думать о том, что все возможно Богу. «Ибо все возможно Богу и ничего нет для него невозможного. Люди ли, зем­ля ли, широта ли морей, бездны ли, или иная какая тварь – все в руке Его; и все, как ничто». Этому удивлялись, но в этом не сомневались пророки. Пре­подобный приводит в пример Исаию-пророка, а потом Аввакума. «Аввакум же говорит: Господи, слышах слух Твой, и убояхся; Господи, разумех дела Твои, и ужасохся!»⁴⁰³.

Господи, я услышал слух Твой и убоялся: Господи, оживотвори дело Твое... Блж. Иероним отмечает разные смысловые оттенки этого пророче­ского возгласа.

Слова пророка имеют историческое значение: «Евреи в историческом смысле объясняют это место так. Господи, я услышал слух Твой и убоял­ся. Услышал, – говорит, – о наказаниях, которые Ты приготовил Навуходо­носору и диаволу...»⁴⁰⁴. Бывает, человек хочет наказания обидчику, а когда оно приходит, – ужасается сам.

Блж. Иероним отмечает также и мессианское значение слов пророка. «И так как я устрашен тем, что дракон великий будет поражен столь великими язвами, то смиренно прошу Тебя, Господи, чтобы Ты исполнил то, что обещал, и по окончании времен подал Христа Твоего»⁴⁰⁵. В связи со словами пророка Господи, оживотвори дело Твое, блж. Иероним говорит, что «это пророчество может быть понято также и в отношении воскресения Спасителя, – именно, чтобы Он, умерший за нас, восстал из мертвых и воскрес»⁴⁰⁶.

Толкует блж. Иероним и текст Септуагинты: Господи, я услышал слух Твой и убоялся; я размыслил о делах Твоих, – и был изумлен. Слова пророка святой отец относит к делам творения Божия и к делам Его промысла: «Из творений я познал Творца и пришел в полное изумление от отдельных дел Твоих и от того, что Ты ежедневно совершаешь во вселенной, и, лишившись сознания челове­ческого, пришел в священное замешательство ума»⁴⁰⁷. В греческом здесь сказано: καί έξέστην – это экстаз, изумление – «из умление», выход из ума. Прав Господь, говоря: Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои,... но, как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших⁴⁰⁸. Человек хочет знать замысел Божий, хочет понять

Его и даже требует у Бога отчет. Теодицея. Бог молчит. Но когда сбывается же­лание твое и ты начинаешь слышать Бога, то приходишь в ужас, нападает страх, изумляешься, выходишь из ума, ведь Его мысли – не наши мысли!

– Ах, лучше бы я не спрашивал! Лучше бы ничего от Бога не требовал!

Но Бог заговорил.

Мессианским находит молитвенный возглас пророка Аввакума блж. Ав­густин: «А в своей молитве и песне Кому, как не Господу Христу, говорит он: Господи, услышах слух Твой и убояхся: Господи, разумех дела Твоя и ужасохся. Ибо что означают эти слова, как не поддающееся выражению в словах удивление предугаданному, новому и неожиданному спасению лю­дей»⁴⁰⁹.

Св. Кирилл Александрийский также приводит мессианское значение пророческих слов, но рассуждает не вместе с пророком Аввакумом, а вполне в контексте догматических суждений Вселенских соборов своего времени.

Св. Кирилл рассматривает два варианта. Слова пророка могут быть обра­щены к Богу Отцу, а могут быть обращены и к Сыну Божию.

Первый вариант: «Если эту речь относить к Отцу, то мы должны будем понимать ее таким образом. О Господи всяческих, говорит, я поражен дан­ным откровением или слухом о Твоем Сыне; ибо поразительны и неизре­ченны эти глаголы, и образ домостроительства превыше всяческого закона. Если же, устремив око сердца, внимательно рассмотрю величие дел Твоих, то последствием этого будет не иное что, как великое изумление»⁴¹⁰.

Второй вариант: «Если же эта речь относится к Сыну, то тогда мы ис­толкуем ее таким образом. О Господи, Вседержитель всяческих! Хотя Ты и стал плотию, но когда я получил слух или весть и откровение о Тебе, то я пришел в страх. Я поражен, и вполне справедливо, чрезвычайностью этого дела»⁴¹¹! Далее святой отец подробно перечисляет все, что его привело в изумление – уничижение в рождестве, просвещение людей, чудеса исцеле­ний, примирение обрезанных и необрезанных, освобождение мира от греха, смерть и воскресение Христа.

Блж. Феодорит в пророческом воззвании Аввакума видит переход души от страха к изумлению. «Господи, услышах слух Твой и убояхся. Господи, разумех дела Твоя и ужасохся. Страха исполнился я, Владыко, услышав Твои глаголы; увидев же справедливость твоего определения, увидев, как всем, что ни делается, распоряжаешься Ты правдиво, пребываю в крайнем удивлении»⁴¹². Страшно, когда не разумеешь дела Божии, и удиви­тельно крайне, когда Господь приоткрывает тайну судеб Своих.

Св. Симеон Новый Богослов, учитель таинственного созерцательного богословия, рассуждает о том, каковы неизреченные слова, которые слы­шал апостол Павел на третьем небе. Рассуждение преподобного Симеона проистекает из внутреннего молитвенно-созерцательного опыта. Препо­добный говорит, что Бог есть единое и душа человека тоже едина есть. Все чувства и силы души единовременно познают Бога во всей Его полноте, ко­торая тоже едина есть. Люди, достигающие такого Богообщения, «которые удостоились увидеть за раз всеми вместе чувствами, как одним из многих чувств, сие Всеблагого, Которое и едино есть и многое... не сознают во всем сказанном никакого отличия, но созерцание называют ве́дением и ве́дение – созерцанием, слух – зрением и зрение – слухом, как и пророк Аввакум го­ворит: Господи, услышах слух Твой и убояхся. Господи, разумех дела Твоя и ужасохся... Как же говорит: Господи, услышах слух Твой?... Так что учение вместе и ве́дение, которое бывает чрез созерцание действием Духа, он называет слухом, который слышал о воплощенном домострои­тельстве Господа... Итак, Божественному Писанию обычно таким образом называть слышание созерцанием Бога, и созерцание – слышанием Бога»⁴¹³.

Единый к Единому. Весь ко всему. Таково Богопознание. Потому и Аввакум-пророк услышал слух, хотя в обычном естестве слышат речь. В Духе Божием можно слушать тишину; созерцать незримое, и даже изрекаемое; а зримое слышать. Единый к Единому...

Господи, соверши дело Твое среди лет,

среди лет яви его.

Все приходит в свое время. Видя неправду происходящего в этом мире, пророк хотел объяснений от Бога и Его вмешательства. Однако в результате его препирательств с Богом он все более смиряется и обретает мудрость. Да, он все еще хочет, чтобы Бог не бездействовал. Он взывает: Соверши дело Твое! Но теперь уже добавляет:... среди лет, среди лет яви его. Не требует сейчас же, пусть совершится воля Твоя среди лет, когда придет время, тогда среди лет яви дело Свое. В таком ключе размышляет о словах пророка Ав­вакума св. Ириней Лионский, прилагая их к ожидаемому пришествию Мессии-Христа. «Ибо все это предведено Отцом, совершается же Сыном, как прилично и как следует, в надлежащее время... как и пророк Аввакум гово­рит: Когда приблизятся годы, Ты будешь познан, когда придет время, Ты явишься; когда смутится душа моя во гневе, Ты вспомнишь Твою милость»⁴¹⁴.

Теперь обратимся к загадочному выражению текста Септуагинты, кото­рый толковало большинство святых отцов.

΄Εν μέσω δύο ζώων γνωσϑήση

Посреди двух животных познан будешь.

Понимаемый в основном в мессианском значении текст по-разному изъ­яснялся святыми отцами. Каким же образом и когда Мессия-Христос познан посреди двух животных? У святых отцов встречается пятнадцать толкований, пятнадцать различных возможных пониманий этого пророчества Аввакума. Некоторые из этих толкований имеют безусловную основательность, другие

являются достаточно свободными рассуждениями отцов (асмахтой). Иные толкования приводятся отцами не как их собственные мнения, а как имевшие в то время хождение понимания текста, порой и достаточно надуманные.

Первое толкование.

Наибольшую основательность в контексте пророческой речи имеет, безу­словно, это первое толкование. Оно является историческим ветхозаветным прототипом возможных Мессианских толкований.

Ягве Бог говорит Моисею, научая его устроить ковчег Завета во Свя­том Святых скинии: Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою (каппорет), посреди двух херувимов, которые над ковчегом от­кровения, о всем, что ни буду заповедовать чрез тебя сынам Израилевым⁴¹⁵. Посреди двух золотых херувимов над ковчегом завета обитал, открывался и возвещал волю Свою Ягве, Бог Израилев.

У христиан имеется возвышенное представление о херувимах, как об ан­гелах высших чинов. «Херувим» כרבים – это слово множественного числа. В единственном числе כרוב (херув). Было бы правильно говорить во множес­твенном числе о херувах (херувы). Херувимы – это множественное число слова во множественном числе. В языковой традиции такое иногда случает­ся. Так, «Библия» – слово множественного числа, а традиционно использу­ется как слово единственного числа.

Херувы встречаются в Библейской и Аккадской традициях. Это зага­дочные существа, животные, а то даже и антропо-зооморфные существа. Херувы на Ближнем Востоке могли сочетать черты человека, птицы, быка и льва. Филон сравнивал херува с египетским сфинксом. Сфинкс (Σφίγξ) в греческой мифологии – существо с лицом женщины, телом льва и кры­льями птицы. Ассиро-вавилонская традиция знает карубов (херувов) в облике крылатых львов, быков с человеческими головами, охраняю­щих царские дворцы и священные места. Херувы – ангелоподобные су­щества-стражи. В Библии херувы – также крылатые существа, могущие иметь лица человека, льва, тельца, птицы (орла летящего). Так у пророка Иезекииля, у св. Иоанна Богослова. У Иоанна Богослова херувимы прямо названы животными (ζώον).

Ягве восседает на херувимах на крышке ковчега Завета⁴¹⁶. Псалмопевец взывает к Господу: Пастырь Израиля! Внемли... воссе­дающий на херувимах, яви Себя⁴¹⁷. Вот Аввакум и отвечает псалмопевцу: Посреди двух животных (херувимов на ковчеге) познан будеши. Другой раз псалмопевец поэтично восклицает: И взыде Господь на херувимы и лете, лете на крилу ветреню⁴¹⁸. Херувимы оли­цетворяют собой природные стихии – ветры, воздушные потоки, кото­рые Бог творит Своими вестниками. Они же и высшие ангельские силы, на которых восседает Господь. Таким образом, становится ясно, почему Аарон изготовляет смущенной народной толпе у подножия Синая золотого тельца, а Иеровоам, отложив­шись с десятью коленами Израиля от Иерусалима, ставит для них с юга и севера – в Вефиле и Дане – тельцов. Это херувы (херувимы), несущие Яг­ве-Бога на себе. Только в случае Аарона и Иеровоама это было уже некое отступление от чистого поклонения Ягве-Богу.

Из святых отцов первый указывает херувимов на крышке ковчега Завета как двух животных, среди которых познан будет Господь, св. Мефодий Патарский. Св. Мефодий отмечает у пророка Аввакума три ступени: первая – Господь посреди двух животных познан будет; вторая – когда приблизятся лета (годы), познается; третья – когда придет время, явится.

«Смотри, с какою ясною точностию говорит Дух. Знание, говорит Он, познание, и показание, которые означают следующее; слова: посреди двух животных ты будешь узнан – означают осенение Божественною славою Его, бывшее при законе в недоступном (Святом Святых) над очистилищем кивота, между изображениями херувимов, как говорит Бог к Моисею: Там я буду открываться тебе⁴¹⁹»⁴²⁰. Вторую ступень познания Господа св. Мефодий относит к Богоявлению при крещении Иисуса Христа. «Равно как и упомянутое ныне ангельское собрание по поводу преславного Богоявления Самого Спасителя во пло­ти... А слова когда приближатся лета, Ты будешь познан, – означают, как сказано, преславное познание невидимого Спасителя нашего Бога»⁴²¹. Третья ступень, согласно мысли св. Мефодия, относится к Сретению. «Следующие затем слова: Когда придет время, Ты будешь показан – нуж­но ли объяснять для того, кто внимательным оком приникнет к настояще­му празднеству? Ты будешь показан, говорится здесь, в храме, как бы на царском седалище, родившею Тебя Пречистою Материю в благолепии во­площения Твоего»⁴²².

На двух херувимов на ковчеге Завета указывает и блж. Иероним. Многие «думают, что это... два херувима в книге Исход (гл. 25), которые стоят друг против друга, а в средине их Слово»⁴²³.

Определенно говорит о Богоявлении среди двух херувимов св. Кирилл Александрийский, но он акцентирует внимание на прообразовательном зна­чении того, что было во святой скинии, а исполнилось при Боговоплощении, к которому и относит слова пророка Аввакума. «Из прообраза, бывшего во святой скинии, Ты ясно будешь познан, что Ты жертва очистительная: Ты стоишь посреди двух животных, то есть херувимов, и имя Тебе очистилище. И это – истинное название, ибо Сам Христос говорит: Не послал Отец Сына в мир, да судит мир, но да спасется им мир⁴²⁴. Крышка ковчега – «каппорет», означает «очистилище» и является величайшей святыней, воз­лежащей на ковчеге».

Второе толкование.

Помимо понимания двух животных как двух херувимов, изготовлен­ных из золота и размещенных на очистилище ковчега Завета во Святом Святых, есть другое таинственное понимание их как двух серафимов, воспевших Трисвятую песнь в небесном храме вокруг престола Ягве Са­ваофа⁴²⁵.

...Видел я (Исаия) Господа, сидящего на престоле высоком и пре­вознесенном, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг него стояли серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они ОДИН К ДРУГОМУ и говорили: Свят, Свят, Свят Ягве Саваоф! вся земля полна славы Его!⁴²⁶

Кто такие серафимы? Это высшие ангельские существа, окружающие престол Господа славы. По ангельской иерархии св. Дионисия Ареопагита это высший, девятый ангельский чин. На херувимах Господь восседает, а серафимы окружают его. В иудейском и христианском Предании имеют­ся, кстати, и другие классификации ангельской иерархии (двенадцати-, де­сяти- и девятичинная). Свои классификации предлагали «Постановления апостольские» (херувимы, серафимы, зоны, воинства, силы, власти, начала, престолы, архангелы, ангелы), св. Григорий Богослов (ангелы, архангелы, престолы, господства, начала, силы, сияния, восхождения, разумения).

שרפים (серафим) означает «огненные», «пламенеющие». На Древнем Ближнем Востоке серафимы представлялись в виде крылатых, неземных су­ществ. Это могли быть летучие змеи⁴²⁷, летучие драконы⁴²⁸, именуемые по-еврейски, שרף (сараф). Видимо, эти параллели не случайны. Скорее всего, они порождены мистическими видениями восточных магов, которым могли являться падшие ангелы из серафимского чина. В 6-й главе Исаия видит, безусловно, серафимов в их первозданном совершенстве пла­менеющими любовью к Богу. Кстати, это единственный случай в Библии, где пророку являются серафимы. Херувимы упоминаются неоднократно в разных местах. Может быть, не случайно и сатана именуется «древним зми­ем», что является искаженным образом истинных серафимов?... Православ­ная традиция придает серафимам лики человеческие, то есть образ Божий, утраченный Люцифером.

Серафимы, которых созерцал пророк Исаия, взывали друг ко другу Три­святую песнь Ягве Саваофу. «Друг ко другу» – это несколько сглаженный перевод выражения אל־זה זה (зе эль-зе). Четче переводят Elberfelder – пере­водчики: Und einer rief dem anderen zu – «и один воззвал к другому». Это позволяет думать, что Исаия видит двух серафимов, взывающих друг ко другу Трисвятую песнь Ягве Саваофу. А. Покровский в Толковой Библии А. П. Лопухина⁴²⁹ предполагает, что серафимы могли быть разделены на два лика, два хора, поочередно взывавших друг ко другу. Но еще древние учителя церкви думали именно о двух существах, двух серафимах, окруживших престол Господа и воспевавших Ему Трисвятую песнь. Об этом писал еще Ориген, причем ссылаясь на еврейского учителя, то есть на древ­нюю традицию прочтения пророческого текста. «Также и еврейский учи­тель говорил, что под двумя шестикрылыми серафимами, которые по опи­санию Исаии, взывали друг к другу и говорили: Свят, свят, свят Господь Саваоф...»⁴³⁰. Блж. Иероним приводит мнение некоторых толкователей, которые познание Господа среди двух животных у пророка Аввакума относят к видению двух серафимов пророка Исаии. «Среди двух животных Ты будешь познан... Они думают, что это то же, что два серафима в книге Исаии (гл. 6)... и два серафима в книге Исаии (6 гл.), покрывающие главу и ноги Господа, летают только в настоящем веке и друг ко другу возглашают таинство Троицы»⁴³¹. Среди двух серафимов, воспевших Трисвятую песнь, еще в ветхозаветние времена познана была пророчески Святая Троица.

Третье толкование.

Некоторые святые отцы, отталкиваясь от сопоставления видения пророка Исаии с двумя серафимами и пророка Аввакума о двух животных, перехо­дили к толкованию Аввакумова пророчества с позиции тринитарного бого­словия. Основание такому толкованию положил Александрийский учитель Ориген: «Также и еврейский учитель говорил, что под двумя шестикрылыми серафимами, которые, по описанию Исаии⁴³², взывали друг к другу и говорили: Свят, свят, свят Господь Саваоф, – должно разуметь единород­ного Сына Божия и Святого Духа. А мы думаем еще, что и слова песни Авва­кума: Посреди двух животных, или двух жизней Ты будешь познан⁴³³, – нужно понимать в отношении ко Христу и Святому Духу. В самом деле, всякое знание об Отце получается по откровению Сына во Святом Духе, так что оба эти Существа, называемые пророком животными или жизнями, слу­жат причиною познания о Боге Отце»⁴³⁴. Сын есть Жизнь⁴³⁵, а Дух Животворящий (Символ веры). Посредь этой Жизни и Жизни, посредь Сына воплощенного и Духа, на нас излитого, по­знаем Отца Непостижимого. Видевший Меня видел Отца⁴³⁶, – ска­зал один из этих двух Серафимов.

Практически, повторяет Оригена блж. Иероним, скорее всего его и ци­тирует: «Среди двух животных Ты будешь познан. Многие думают, что это относится к Сыну и Святому Духу, потому что Отец познается чрез Сына и Святого Духа. Они думают, что это то же, что два серафима в книге Исаии (гл. 6)... И один из серафимов, который называется пламенный, будет послан и придет на землю и очистит уста пророка и скажет: Огонь Я пришел послать на землю, и как хочу, чтобы он возгорелся⁴³⁷»⁴³⁸. Добавим, что и Дух Святой сошел на землю, как разделяющиеся языки, как бы огнен­ные⁴³⁹.

Св. Кирилл Александрийский также упоминает приведенное толкова­ние: «Один [Скорее всего Ориген. – Г.Ф.]... сказал, что двумя животными названы здесь Дух и Сын и посреди их познается Бог и Отец»⁴⁴⁰. Далее св. Кирилл высказывает свое несогласие с таким толкованием. Ему кажется грубым и нелепым сравнение Сына и Святого Духа с двумя живот­ными. Святому Кириллу можно бы возразить, что Сын Божий многократ­но в Писании сопоставляется с животными (агнец, лев), а Святой Дух со­поставлен с голубем. С другой стороны, святой Кирилл не согласен постав­лять Отца между Сыном и Святым Духом, так как Отец – первая Ипостась Святой Троицы. На это тоже можно ответить, что Ориген – Иероним и не перечисляют порядок Ипостасей Святой Троицы, поставляя Отца вторым, а говорят, что в этом мире Отец познается через Сына и Святого Духа, что абсолютно справедливо.

Четвертое толкование.

Блж. Иероним упоминает наличие толкования, согласно которому двое животных означают два Завета, через которые познается Господь. «Есть и такие, которые под двумя животными понимают два Завета, Ветхий и Но­вый, которые поистине одухотворены и имеют жизнь, которые дышат и чрез посредство которых будет познан Господь»⁴⁴¹.

Среди нескольких толкований перечисляет это и блж. Августин: «Посре­ди двух животных познан будешь – это что значит, как не среди двух Заве­тов?..»⁴⁴².

Так же и св. Кирилл Александрийский упоминает такое толкование: «Другие же говорили, что две жизни (ζωάς) – это Новый и Ветхий Завет, в средине которых познается Христос. В этих созерцаниях пусть каждый идет тою дорогою, какую изберет по своему усмотрению»⁴⁴³. Сам Кирилл избирает другой путь толкования.

Толкование о двух животных, как о двух Заветах, посреди которых позна­ется Христос, догматически безупречно, но едва ли имеет какое отношение к рассматриваемому пророческому тексту.

Пятое толкование.

В тон толкованию о двух херувимах на крышке ковчега Завета и двух серафимах, которых видел Исаия-пророк, блж. Феодорит упоминает о толковании двух животных, как херувимов и серафимов. «Посреди двух животных познан будешь... другие же (разумели) те из бесплот­ных сил, которые приближены к Божией славе, херувимов и серафимов»⁴⁴⁴. Остается не совсем ясным, или блж. Феодорит имеет в виду уже рассматривавшиеся толкования на двух херувимов или двух сера­фимов, или же имеются в виду вообще два ангельских чина – херувимы и серафимы.

Шестое толкование.

Упоминает блж. Феодорит и толкование двух животных, среди которых познан будет Господь ангелов и людей. «Одни под двумя животными разу­мели ангелов и человеков»⁴⁴⁵. Те и другие наделены разумом, познаю­щим Господа.

Седьмое толкование.

Имели место и исторические толкования, искавшие расшифровку проро­ческого образа двух животных среди народов, участников событий времен Аввакума; событий, которые едва не заставили усомниться в правде Божией, но, в конечном счете, ее и явили. Так, блж. Феодорит говорит, что некоторые под двумя животными понимали «иудеев и вавилонян»⁴⁴⁶. Неправ­ды среди иудеев, а потом вавилонян по отношению к иудеям возмутили дух пророка Аввакума и породили его вопросы к Богу. И вот среди этих «двух животных», среди иудеев и вавилонян и явит Господь правду Свою и познан будет.

Восьмое толкование.

Другое историческое толкование дает Феодор Мопсуетский († 428 г.), известный богослов, друг святого Иоанна Златоуста, к сожалению, заложив­ший основы несторианства (возникшего после его кончины) и осужденный на V Вселенском соборе. Феодор Мопсуетский под двумя животными у про­рока Аввакума видит указание на мидян и персов, или Дария и Кира, чрез которых Господь наказал халдеев и Вавилон, и тем познана была его Божия правда⁴⁴⁷.

Девятое толкование.

Святой Кирилл Александрийский, упомянув ряд толкований, приводит и свое. Толкование святого Кирилла – Христологическое, что вообще свойс­твенно его богословию и его времени (эпоха III–IV Вселенских соборов). При этом святой Кирилл сочетает новозаветную Христологию и ветхоза­ветные прообразы скинии. Посреди двух животных познан будешь. «Мы же раз отнеся эти слова к лицу Христа, сделаем разъяснение этих мыслей соответственно закону»⁴⁴⁸. Познан будешь относиться к познанию Христа – воплощенного Бога, как умилостивительной и очистительной жер­твы. «Слово стало плотию, хотя и будучи Богом и Господом всяческих...; Оно и теперь обладает властию и славою, подобающею Богу, и теперь его окружа­ют высшие силы и исполняют порученные им служения. Посему херувимы и окружают очистилище [крышку ковчега, каппорет. – Г.Ф.] и постоянно смотрят на него... Из прообраза, бывшего во святой скинии, Ты ясно будешь познан, что Ты жертва очистительная: Ты стоишь посреди двух животных, то есть херувимов, и имя Тебе – очистилище»⁴⁴⁹. Так святой Кирилл соединяет образ двух животных, как двух херувимов скинии, и познание очистительной жертвы Христа, воплощенного Бога, высшими небесными силами. Таким образом, святой Кирилл дает, пожалуй, самое богословски точное толкование пророческих слов Аввакума.

Десятое толкование.

Христологически толкует слова пророка Аввакума и св. Кирил Иеруса­лимский. «Что же это за признак у тебя, пророк, грядущего Господа? И он тут же говорит: посреде двою животну познан будеши, ясно говоря Господу следующее: «пришедши во плоти, Ты живешь и умираешь, и по воскресе­нии из мертвых снова живешь»⁴⁵⁰. Δύο ζώων Иерусалимский учитель разумеет не столько как «двух животных», сколько как «две жизни». Христос познается посреди жизни земной до распятия и жизни во славе после воскресения.

Одиннадцатое толкование.

В приложении к жизни Иисуса Христа слов пророка Аввакума о по­знании Его среди двух животных имеются три толкования, относящие про­роческие слова к различным моментам Его жизни. Во-первых, существует устойчивое предание, относящее слова пророка Аввакума к событиям Рож­дества Христова.

Когда родился Иисус в Вифлеемской пещере, то к яслям Его привязаны были вол и осел, отогревавшие новорожденного Младенца своим дыхани­ем в южную зимнюю ночь. В этом видится исполнение слов пророка Исаии: Вол знает владетеля своего и осел ясли господина своего⁴⁵¹. Такие толкователи книги пророка Исаии, как св. Василий Великий, св. Иоанн Зла­тоуст, не прилагают эти пророческие слова к истории Рождества Христова, но в позднейшие времена это происходит. Так, св. Димитрий Ростовский утверждает: «А к яслям были привязаны вол и осел, дабы исполнилось Пи­сание: Позна вол стяжавшего и, и осел ясли господина своего⁴⁵².

Впервые предание о воле и осле при рождении Спасителя встречается в апокрифическом Евангелии Псевдо-Матфея. В нем говорится: «На тре­тий день после рождества Господа нашего Иисуса Христа вышла блажен­нейшая Мария из пещеры, пошла в один хлев и положила Своего Младенца в ясли, и вол и осел поклонились Ему. Тогда исполнилось, что через пророка Исаию провозвещено, который говорит: Вол знает владетеля своего и осел ясли господина своего. Так поклонялись даже животные, вол и осел, Ему постоянно, пока Он был посреди них. Тогда исполнилось, что через пророка Аввакума провозвещено, который говорит: Посреди двух животных познан будешь. Иосиф остался на том же месте с Марией три дня»⁴⁵³. Сказание этого апокрифа прочно вошло в христианскую традицию, и различные изображения к празднику Рождества Христова теперь не мыслимы без вола и осла и лежащего между ними в яслях Богомладенца Иисуса. На это сказание о воле и осле ссылается блж. Феофилакт Болгарский в своем толковании на книгу пророка Авваку­ма⁴⁵⁴.

Св. Димитрий Ростовский так описывает это событие: «А эти вол и осел приведены были Иосифом из Назарета. Осел приведен был ради беременной Девы, чтобы вести Ее на себе во время пути, а вола привел Иосиф для того, чтобы продать его и отдать должную дань, взимавшуюся по повелению кеса­ря, а так же и для себя купить все нужное. Оба эти бессловесные животные, стоя у яслей, своим дыханием согревали Младенца, по случаю тогдашнего зимнего времени, и таким образом служили своему Владыке и Творцу»⁴⁵⁵.

Таково предание.

Двенадцатое толкование.

Другое толкование, относящее пророчество Аввакума к жизни Иисуса Христа, указывает на Преображение Господне. Так, Тертуллиан под двумя животными разумеет Моисея и Илию, среди которых был Господь во время преображения⁴⁵⁶. Такое же понимание встречается и у блж. Августина. «Посреди двух жи­вотных познан будешь – это что значит, как не... среди Моисея и Илии, на горе с Ним беседовавших»⁴⁵⁷. Посреди двух пророков познано Божество Сына Человеческого!

Тринадцатое толкование.

Имеется и еще одно, третье, толкование пророчества Аввакума отно­сительно жизни Иисуса Христа. Блж. Иероним называет это толкова­ние, по сравнению с рассуждениями о явлении Отца через Сына и Свя­того Духа, о двух серафимах – простым и обычным. «Простое толкова­ние и обычное представление относит это место к Спасителю, потому что Он был познан во время распятия посреди двух разбойников⁴⁵⁸»⁴⁵⁹. Также и у блж. Августина: «Посреди двух жи­вотных познан будешь – это что значит, как не... среди двух разбойни­ков»⁴⁶⁰. Толкование не только простое и обычное, но ясное и впечатлительное – посреди двух разбойников, проведших звероподобную жизнь, распят Господь и познан, как Спаси­тель и Искупитель! Четырнадцатое толкование.

Имеется и экклезиологическое толкование, которое похваляет блж. Иеро­ним: «Лучше представляющие дело говорят то, что в первоначальной церкви, которая была составлена из обрезания и необрезания, Спаситель был познан и стал предметом веры для двух окружающих его оттуда и отсюда народов»⁴⁶¹. В церкви Господь познается среди обрезанных и необрезанных. Однако уже со II века одно «животное», или лучше, одна жизнь отсутствует. Не стало обрезанных христиан. Это вновь восполнится в последние времена, когда оста­ток Израиля, приняв Христа, спасется⁴⁶². И познан будет Христос среди сынов Авраама и среди всех потомков сыновей Ноевых.

Пятнадцатое толкование.

Разумея под ^cocov указание не на ζώα (животных), а на ζωάς (жизни), предлагается и еще одно понимание. Так, известный первый церковный историк Евсевий Кесарийский рассуждает: «Две жизни означают, по нашему мне­нию, жизнь божественную и жизнь человеческую»⁴⁶³. Согласно с Евсевием рас­суждает блж. Феодорит: «Но мне кажется, что пророк говорит не о двух жи­вотных, но о двух жизнях, настоящей и будущей, посреди которых являет­ся праведный Судия»⁴⁶⁴. Так блж. Феодорит относит исполнение Аввакумова пророчества к конечным судьбам мировой истории.

Пророческие слова Господи, услышах слух Твой и убояхся: Господи, разумех дела Твоя и ужасохся послужили основанием при составлении множества ирмосов разных гласов четвертой песни богослужебного канона. В меньшей степени, но также вошли в содержание ирмосов и слова внегда приближитися летом, познаешися и даже есть ирмосы, касательно посреди двою животну познан будеши. Все эти ирмосы имеют мессианское содержа­ние и прилагают слова пророка к пришествию Господню в этот мир.

Услышав пророк, Христе, слух твой, убояся,

Яко имаши от Девы пройти,

и возопи трепетом:

слава силе Твоей, Господи.⁴⁶⁵

Пророка объял страх и трепет, он убоялся, услышав о воплощении Госпо­да от Девы. Эта мысль на разные лады переливается во множестве ирмосов.

Неизреченное таинство вочеловечения Твоего, Христе Боже,

тайно провидев, Аввакум вопияше:

услышах слух Твой и убояхся,

разумех дела Твоя

и прославлю силу Твою.⁴⁶⁶

Реже, но встречается, что страх пророка был вызван тем, что он услышал о крестных страданиях Господа.

Услышах, Господи, слух Твой и убояхся,

яко Крестом Твоим мир просветил еси

и нам даровал еси Твое Воскресение⁴⁶⁷

На праздник Богоявления имеется своеобразный ирмос, в котором про­рок Аввакум не просто услышал глас Господень, но услышал именно Иоанна Крестителя, который и есть глас Господа, вопиющий в пустыне.

Услышах, Господи, Глас Твой, его же рекл еси,

Глас вопиющего в пустыне,

яко возгремел еси над водами многими,

Твоему свидетельствуяй Сыну,

весь быв сошедшаго Духа, возопи:

Ты еси Христос, Божия мудрость и сила.⁴⁶⁸

А теперь ирмос о том, что внегда приближитися летом, познаешися Гос­поди. Эта мысль также встречается в ирмосах.

Внегда приближитися летом – познаешися;

внегда приити времени – явишися,

внегда смутитися души моей –

во гневе милости помянеши:

Господи, слава Тебе.⁴⁶⁹

Наконец, песнотворцы обращались и к теме посреди двою животну по­знан будеши.

Звучит раждественская тема:

Божественным предъявление Аввакум очистився Духом,

между двою животну пришествие Твое проповеда;

трепетом же содержим, Христе мой,

слух дивных Твоих услышав, взываше, убояхся.⁴⁷⁰

Даже чаще отражается в ирмосах мысль о распятии Господа посреди двух разбойников:

Посреде двою разбойнику Живот на Древе висяще,

совокупити бо прежде разстоящее

длани простре Своею волею,

и воскрес тридневный,

совоскресив естество человеческое,

славящее Его Божественное снизхождение.⁴⁷¹

Среде двою разбойнику

познался еси на Кресте, Христе Боже,

взятся солнце страхом,

и луна ста в чине своем:

слава силе Твоей, Господи.⁴⁷²

Так поет вместе с Аввакумом Церковь Православная.

(3,3–15)

И воспел песнь Аввакум:

3.3–15      Бог от Фемана грядет,

и Святый – от горы Фаран.

Покрыло небеса величие Его,

и славою Его наполнилась земля.

Блеск ее – как солнечный свет;

от руки его лучи,

и здесь тайник его силы!

Пред лицем Его идет язва,

а по стопам Его – жгучий ветер.

Он стал, и поколебал землю;

воззрел, и в трепет привел народы;

вековые горы распались,

первобытные холмы опали;

пути Его вечные.

Грустными видел я шатры Ефиопские;

сотряслись палатки земли Мадиамской.

Разве на реки воспылал, Ягве, гнев Твой?

Разве на реки негодование Твое

или на море – ярость Твоя,

что ты восшел на коней Твоих,

на колесницы Твои спасительные?

Ты обнажил лук Твой

по клятвенному обетованию, данному коленам.

Ты потоками рассек землю.

Увидев Тебя, вострепетали горы;

ринулись воды; бездна дала голос свой,

высоко подняла руки свои.

Солнце и луна остановились на месте своем

пред светом летающих стрел Твоих,

пред сиянием сверкающих копьев Твоих.

Во гневе шествуешь Ты по земле

и в негодовании попираешь народы.

Ты выступаешь для спасения народа Твоего,

для спасения помазанного Твоего.

Ты сокрушаешь главу нечестивого дома,

обнажая его от основания до верха.

Ты пронзаешь копьями его главу вождей его,

когда они как вихрь ринулись разбить меня,

в радости, как бы думая поглотить бедного скрытно.

Ты с конями Твоими проложил путь по морю,

через пучину великих вод.

Насмешливая песнь надменному человеку сменилась торжествующим гимном Аввакума, воспетым праведнику, который верою своею жив. Теодицея Аввакума – это Феофания, гимн величественного Богоявления. Шествие Бога от Синая во дни Моисея и Иисуса Навина потрясло некогда устои мира. Шес­твие Мессии – Его крестный ход по планете – освятит и осветит всю землю.

3. 3 Бог от Фемана грядет

и Святой от горы Фаран

Бог – אלוה (Элоах) – это древнее, архаичное именование Бога. Также это слово употреблено у Аввакума в 1-й главе стихе 11-м: сила его – бог его. Здесь также אלוה (элоах), хотя речь идет не о Боге истинном, а о том, что богом хал­дейского народа является сила его. Дважды в книге пророка Аввакума сло­во «Бог» употреблено в других грамматических формах. Звательная форма «Боже мой» – אלהי (Элохай) в Авв. 1, 12 и «о Боге» אלהי (Элохей). «Элоах» – это единственное число слова «Элогим», общеупотребительного в книгах Вет­хого Завета. Однако порядка шестидесяти раз использовано и слово Элоах, особенно в книге Иова. В арабском звучании, родственном с еврейским, это «Аллах». Многострадальный Иов и пророк Аввакум возвещают об Элоахе (Аллахе). Поэтому погрешают те, кто говорят, что Аллах – это чуть ли не ка­кой-то другой бог, или вообще не Бог. В Библии на арабском языке часто гово­рится об Аллахе. В исламском мире это слово не переводится на другие языки и потому приобрело некое универсальное значение. В традиции христианства это слово переводится на все языки мира, обращая внимание народов на то, что кого они называли богами («элогимами», «аллахами») не суть таковы, а таков Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, таков Бог Элоах Аввакума. Бог Элоах – Бог единый и единственный, Бог Святой и Могущественный.

Бог Элоах – Он же Святый, קךוש (Кадош). Святой Бог являлся Моисею и вел Свой святой народ в Обетованную Землю из египетского рабства. Бог свят и совершенно неотмирен. Слово «кадош» происходит от глагола «от­резать», «отделить». Бог совершенно иной этому миру. И явление правды Божией – не в делах этого мира, в которых тщетно ищут ее правдоискатели и бунтари, от чего не свободен был и Аввакум, когда со своими жалобами забирался на сторожевую башню. Но Аввакум взыскал ответ у Бога, он был готов услышать, что скажет Он во мне⁴⁷³. Был готов услышать и услышал. И уже звучит песнью ответ Святого Бога в нем. Святость есть неотмирность, и ответ не от мира сего и не в мире сем. Правда Божия не в мире, который во зле лежит⁴⁷⁴, а в Боге Святом. Он Сам и есть эта прав­да. Его шествие в мире есть шествие правды Его. Многоразлична поступь правды Святого Бога. Это грозное шествие воинств Израилевых при Мои­сее; это кроткая поступь Сына Человеческого по пыльным дорогам Палести­ны; это и явление Его со тьмами святых ангелов Своих⁴⁷⁵, которое созерцал на заре истории праведный Енох, а свершится в вечер ее, когда в вечернее время явится Свет⁴⁷⁶.

Откуда грядет шествие правды Божией?

Бог от Фемана грядет, и Святой – от горы Фаран.

Феман – תימן (Тейман) означает «юг». Поэтому в некоторых кодексах Септуагинты (не во всех!) передано так: ало άπο λίβος ήξει, то есть «Бог от юга придет». Так же у Феодотиона, так же и в Вульгате (ab austro).

Бог придет с юга. Ведь и Суламифь в Песни Песней Соломона восклицала: Поднимись (и унесись), ветер, – с севера, и принесись с юга⁴⁷⁷. Хал­дейские ветры повеяли на Израиль с севера. Оттуда же приходили ассирийцы, Александр Македонский, сирийцы, римляне. Холод Божественного отсутствия, губительные ветры – подымитесь, исчезните! Бог от юга грядет! Тепло любви и Божией правды наполнит сад Израиля, наполнит сад души, оледеневшей в этом мире, не видя Бога, и польются ароматы его!⁴⁷⁸.

Так случилось при Моисее. Так пришел Сын Человеческий. От юга, от Вифлеемских яслей сорокадневный Младенец был принесен в Иеруса­лимский храм. Там встретил его Симеон, не знавший, где есть правда Божия. Бог от юга пришел – и душа старца разрешилась от земли, кончились мучи­тельные вопросы без ответов. Повеяло с юга...

Когда Израиль был юн, Я (Ягве) любил его,

и из Египта вызвал сына Моего.⁴⁷⁹

Из Египта, от юга шли в Обетованную Землю воинства Израиля. Их вел пастух Моисей. То было шествие Божие.

Из Египта воззвал Я Сына Моего⁴⁸⁰. Умер Ирод-злодей, убив­ший младенцев Вифлеемских, и ни один философ не объяснил бы их матерям, не объяснил бы плачущей Рахили Иудейской, почему должен был быть убит ее младенец, когда искали Кого-то другого. И вот Бог от юга грядет, Святое Семейство возвращается из Египта в Назарет, возвращается Богомладенец, Который не мудрым учением, не вопросоответником, а Собою снимет всю неправду мира сего.

От юга – от Божественной любви, а не от Великого Разума, грядет Бог, грядет разрешение проклятых вопросов о том, где же Божья правда в мире сем. Сын Человеческий пришел от юга не объяснить случившееся, а скорбеть со страждущими, обогреть их веянием южного тепла, растопить северный хлад. Виктор Гюго описывает в романе «Отверженные» нравы епископа Шарля Мириэля. «Каждый мог в любое время дня и ночи позвать епископа Мириэля к изголовью больного или умирающего. [Почему они должны были болеть? По­чему умереть? – Г.Ф.]. Он понимал, что это и есть важнейшая его обязанность и важнейший труд. Осиротевшим семьям не приходилось просить его, он яв­лялся к ним сам. Он целыми часами молча просиживал рядом с мужем, поте­рявшим любимую жену, или с матерью, потерявшей ребенка. Но, зная, когда надо молчать, он знал также, когда надо говорить. О, чудесный утешитель! Он не стремился изгладить скорбь забвением, напротив он старался углубить и просветить ее... Он старался преобразить скорбь, вперившую взор в могилу, указав на скорбь, взирающую на звезды»⁴⁸¹. Такова теодицея Виктора Гюго, такова евангельская теодицея.

Однако слово Феман указывает не только на «юг», но и на определен­ное географическое место. Феман, безусловно, связан с землей Едома на горе Сеир. Феман – внук Исава, один из старейшин Едома⁴⁸², дво­юродный дядя Иова Многострадального⁴⁸³. Один из трех друзей Иова Елифаз был Феманитянин, из земли Фемана в Эдоме⁴⁸⁴. Упо­минается земля Фемана у пророков Иеремии (49, 20), Амоса (1, 2). Везде Феман относится к Едому. После сорока лет странствований народ Изра­ильский во главе с великим Моисеем подошел к земле Едома (Фемана). Бог не велел израильтянам воевать со своими братьями из Едома⁴⁸⁵, а царь Едомский не позволил им пройти через свою землю⁴⁸⁶. Тогда, обойдя их, Израиль пошел далее на север к своей земле. И тем не ме­нее шествие это шло от земли Феман в Землю Обетованную. Скорее всего, не проходя дорогою царскою⁴⁸⁷, по которой идти было возбране­но, израильтяне и прошли по юго-восточным пределам Фемана. Кстати, со­гласно раввинистическим толкованиям, Едом символизирует христианство. Когда скипетр отошел от Иуды⁴⁸⁸ и в Иерусалиме воцарился Ирод идумеянин из Едома, от юга из Вифлиема пришел Христос.

... И Святый от горы Фаран.

Откуда придет Святый Израиля? Взывал псалмопевец: Возвожу очи мои к горам, откуда придет помощь моя!⁴⁸⁹. И эхом вторит ему пророк Аввакум: Святый от горы Фаран.

Взоры ищущих правду Божию – к горе Фаран.

פארן (Паран), что означает «изобилующий пещерами», неоднократно упоминается в Священном Писании.

Фаран – это пустыня Синайского полуострова, в которой изначально жил Измаил⁴⁹⁰. Пустыня эта была не далеко от Египта, откуда Агарь и взяла жену Измаилу.

После годичного пребывания у горы Божией, у Синая, где Бог явился Моисею и народу Своему, заключил с ним Завет, впервые поднялось облако и началось шествие народа Божия. Через три дня облако остановилось в пус­тыне Фаран, где шествующий народ Божий совершил свою первую останов­ку⁴⁹¹. К пределам Обетованной Земли шел Святый от горы Фаран. Фаран – пустынная, горная страна внутри Синайского полуострова, тянущаяся на север до пределов Иудеи. Арабы называют Эту пустыню Тих бени-Израиль, что значит «блуждание сынов Израиля»; бедуины – просто эль-Тих, то есть «блуждание». Из Фарана были посланы двенадцать согля­датаев для осмотра Земли Обетованной⁴⁹². Это была северная часть пустыни Фаран, именующаяся уже пустыней Син.

В книге Бытия 14, 6 говорится о хорреях, проживавших от горы Сеира (будущий Едом) до Эль-Фарана (= дуб Фарана), что при пустыне. Дальней­шее упоминание Кадеса⁴⁹³ позволяет думать о пустыне Фаран на запад от Сеира, о которой и было сказано выше. Иные предполагают, что это может быть место у южной границы Едома, возможно, то же самое, что Елаф. На запад от Елафа пустыня Фаран Синайского полуострова, на юго-восток – аравийские пустыни.

Слова песни Аввакума о Богоявлении и шествии Божием от Фарана перекликаются с начальными словами благословения Моисея, человека Божия, изреченного сынам Израилевым перед смертью с горы Нево:

Ягве пришел от Синая,

открылся им от Сеира

воссиял от горы Фарана

и шел со тьмами святых⁴⁹⁴

Памятуя, что Сеир – это и Феман, можно слова Моисеева благословения приблизить к словам песни Аввакума:

Ягве пришел от Синая,

открылся им от Фемана

воссиял от горы Фаран.

Фаран – гора, изобилующая пещерами. Автору довелось в Иудейской пустыне видеть горы, изобилующие пещерами, как птичьими гнездами. Только эти птицы были христиане-отшельники, в молитве и духовных под­вигах проводившие свою жизнь. Не в судейских палатах мира сего, не в хит­росплетениях мыслей философов правда Божия; от подвижнических пещер грядет Святый, источается святость Его. Южное тепло Фемана и молитвы горных пещер Фарана – от них шествие Божией правды в сей мир.

И Святый от горы Фаран. В греческом переводе Септуагинты появля­ются два слова κατασκίου δασές – «приосененной чащи», отсутствующие в масоретском еврейском тексте и не имеющие в нем никакого основания. В различных кодексах Септуагинты наименование горы «Фаран» либо от­сутствует, либо присутствует. Повод к появлению дополнительных слов в Септуагинте неизвестен. Текст звучит так: И Святый из горы приосененныя чащи⁴⁹⁵ (церковнославянский перевод с греческого). Именно такой текст и толковало большинство святых отцов. Нам видится наиболее приемлемым прочтение «Феман» как «юг» вообще, а «Фаран» – как наименование горы в пустыне Фаран. Так текст передан в Вульгате:

Deus ab austro veniet

et Sanctus de monte Pharan.

По-русски:

Бог от юга грядет

и Святой от горы Фаран.

Прямой смысл текста – шествие Бога с юга, из пустыни Фаран Синайс­кого полустрова; от горы, у которой после трехдневного перехода от Синая израильский народ совершил свою первую остановку. Это был первый шаг в Обетованную землю после заключения Завета с Богом. Бог, явившийся Своему народу на Богосшественной горе Синай, двинулся в землю, обето­ванную отцам. Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воз­двигнет тебе Ягве, Бог твой⁴⁹⁶, – возвестил Моисей, пастырь Израиля. Это свершилось, когда пришел Мессия и Сын человеческий воз­вестил правду Царства Божия на земле.

После вводных слов о том, что Бог грядет от Фемана и Святой от горы Фаран, в песне Аввакума стоит музыкальный знак סלה (села), или по гре­ческому тесту διάψαλμα. Этот знак повторяется еще в девятом и тринад­цатом стихах. Знак «села» многократно встречается в псалмах. Точно не известно, что он означает, но обычно считается, что это музыкальная па­уза в пении.

Далее начинается воспевание Шествующего Бога и Его шествия.

3.3–5      Покрыло небеса величие Его,

и славою Его наполнилась земля.

Блеск ее – как солнечный свет;

от руки его лучи,

и здесь тайник его силы!

Пред лицем Его идет язва,

а по стопам Его жгучий ветер.

Эти начальные слова Аввакумовой песни допускают различные, с своеоб­разными смысловыми оттенками, прочтения.

Блеск ее – как солнечный свет. Точнее – Блеск ее, как свет. Слова «сол­нечный» в тексте оригинала нет. Солнечный свет источается солнцем, явля­ется чем-то производным. Точный перевод без слова «солнечный», является и более сильным выражением по смыслу. Блеск славы Божией и есть свет, нетварный свет. Это изречение является выражением учения св. Григория Паламы о нетварном свете, о свете, зримом людьми с открытым духовным оком.

От руки Его лучи. «Лучи» – קרנים (карнаим), буквально, – «рога», или даже «два рога». Это четко передано в славянском переводе: ро́зи в руках Его. Итак, от лица Божия – сияние, блеск света, а в руках Его два рога, два луча света, божественный дикирий. Так и от Моисея, спустившегося с Си­найской горы, сияло два луча, как два рога, божественной славы. Уподобле­ние лучей солнца рогам характерно для арабской поэзии.

Далее еврейское עזה חביון ושם (ве шам хевион узо) означает тайник Его силы. Таково значение этих слов и в Вульгате, и в синодальном русском переводе. Семьдесят толковников читали иначе: καί έϑετο άγάπησιν κραταιάν ίσχύος αύτοϋ, откуда и славянское «положи любовь державну крепости своея». Именно эти слова часто толковались святыми отцами. В первом вари­анте пророк воспевает блеск и сияние славы Божией, в которой и тайник, средоточие его силы. Во втором – также говорится о сиянии славы Божией, но добавляется о державной, крепкой любви Его славы и к Его славе.

Шествие такого Бога страшно:

Пред лицем Его идет язва,

а по стопам Его – жгучий ветер.

Шествует Бог – Он смотрит вперед, мечет взгляды и язвы предваряют Его. Еще только заслышали народы топот воинств Израилевых, уже язва в стане их. Где прошел Бог, где прошли его избранники, там стопы их оста­вили след жгучего ветра. Где были селения неправедных и нечестивых, там зной и ветер разносят и самую память о них.

И опять пророческий текст допускает своеобразные разночтения.

Еврейское דבר (девер), означает «язву», а רשף (решеф) – убийственный зной, «жгучий ветер». Второе слово «решеф», возможно, производится от финикий­ского бога молнии и может означать молнии, град, несчастье. Возможно даже еще более сильное значение, которое принимали современные бл. Иерониму евреи, именовавшие словом «Резеф» князя демонов (подобно Вельзевулу). В Вульгате это слово так и переводится diabolus. В мессианском толковании это будет изъясняться как искушение Христа в пустыне сатаной.

И опять иначе читали этот текст семьдесят толковников. דבר они читали не как «девер», а как «дабар», то есть «слово» (λόγος). Согласно Септуагинте и вслед за ней церковнославянскому переводу, текст читается:

Пред лицем Его пройдет слово

и по стопам его выйдет на поля.

Такое звучание текста очень хорошо соответствует мессианскому тол­кованию. Бог посылает Свое Слово в мир, и Оно, воплотившись, вышло на поля земли Израилевой, исходило пыльные дороги Палестины.

Так в могуществе и сокрушительности Синайской Феофании и в немощи нежной любви и сострадательности Сына Человеческого является Божия правда посреди неправды этого мира.

Песнь Аввакума многократно толковалась святыми отцами и использует­ся в церковной гимнографии.

Еще св. Ириней Лионский († 202 г.) усматривал в словах песни Аввакума указание на место пришествия Мессии: «И что Сын Божий, который есть Бог, придет из страны, которая лежит к югу наследия Иудина, и что из Вифлеема, где и родился Господь, пошлет Свою хвалу на всю землю, так говорит пророк Аввакум: Бог от юга придет и Святый – с горы Ефрем. Сила Его покрыла небо и земля полна славы Его. Пред лицем Его предыдет Слово и стопы Его пройдут по полям. Он ясно показывает, что это Бог и что пришествие Его (бу­дет) в Вифлееме и с горы Ефрем, лежащей к югу наследия; и что Он человек, ибо сказал: стопы Его пройдут по полям, а это признак человека»⁴⁹⁷. Юг указывает на рождение Иисуса в Вифлееме. Не понятно, почему появляется гора Ефрем. Возможно, по близости значения слова Ефрем – «плодовитый» с образом горы приосененной чащи.

Другой раз св. Ириней отмечает: «Бог ве́дом в Иудее⁴⁹⁸, и этим [иные пророки. – Г.Ф.] означали Его пришествие в Иудее. А говорившие: Бог грядет от юга и от тенистой и густо заросшей горы⁴⁹⁹ возвещали Его пришес­твие от Вифлеема... откуда и приходит Князь и Пастырь народа Отца Своего»⁵⁰⁰. Видимо, тенистая и густо заросшая гора ассоциируется у святого отца с горой Ефрем. Главное же – пророк Аввакум пред­сказывает приход Мессии с юга, что и произошло, когда Господь Иисус родился в Вифлееме. А потом воплощенное Слово Отца стопами Своими исходило поля Свйтой Земли, возвещая Царство Небесное, пришедшее в силе.

Св. Мефодий Патарский († 312) в слове, произнесенном на праздник Сре­тения Господня, отмечает принесение Богом лад енца Христа из Вифлеема в Иерусалим, провозвещенное пророком Аввакумом: «Ты же, любитель празд­нества, представляя столь славные и для тебя совершаемые дела в Вифлее­ме... прославь Господа, всегда и везде сущего, и от Фемана, как говорит пророк⁵⁰¹, благоволившего явиться во плоти роду человеческому»⁵⁰². Вездесущий Бог, воплотившись, по человеческой при­роде грядет от Фемана, с юга, из Вифлеема в Иерусалим. В этом св. Мефодий следует святому Иринею Лионскому. Однако у святого Мефодия мы находим толкование горы приосененной чащи, как Богородицы Девы Марии. Этот об­раз прочно входит в православную гимнографию, а возможно, из нее уже и был почерпнут святым Мефодием. В заключительной части своего слова свя­той Мефодий восклицает: «Радуйся вечно, нескончаемая радость наша (Пре­святая Дева); к Тебе опять я обращаюсь... Радуйся, сокровище любви Божией; радуйся, источник человеколюбия Сына; радуйся, осененная гора Святого Духа⁵⁰³»⁵⁰⁴. Мы слышим у святого отца некое предначало акафистному пению. Мария – гора, на которую пала тень Святого Духа. Сравнение Девы Марии с горой имеет также основание в видении пророка Даниила. Там говорится о горе, от которой без содействия рук человеческих отделился Камень-Христос и наполнил Собою всю землю. Все царства мира сего сменились царством Единого и живого Бога⁵⁰⁵. От Девы без участия мужа рождается Божий Сын Спаситель. Камень спасе­ния от Горы, осененной Духом Святым.

Св. Кирилл Иерусалимский (IV век) обращается к пророчеству Авваку­ма о месте, откуда придет Христос. «Так выслушай, наконец, и о месте обето­вания... С какой стороны грядет в отношении к Иерусалиму? С востока, или с запада, с севера или с юга? Скажи нам с точностию. И весьма ясно ответ­ствует и говорит: Бог от Фемана придет⁵⁰⁶, а Феман толкуется юг, и Святой из горы Фаран приосененной чащи⁵⁰⁷. То же, согласно с сим, сказал псалмопевец: Нашли Его, в полях дубравы⁵⁰⁸»⁵⁰⁹.

Св. Киприан Карфагенский († 258 г.) обращается к начальным словам песни Аввакума-пророка, чтобы показать силу и славу пришествия Мессии – Христа. Св. Киприан: «что в страдании и знамении крестном вся сила и могу­щество у Аввакума: Покры небеса добродетель (сила) Его и хваления Его исполнь земля, и сияние Его яко свет будет; рози в руках Его и положи любовь державну крепости своея; пред лицем Его предъидет слово и изыдет на поле при ногу Его⁵¹⁰»⁵¹¹. Св. Киприан говорит при этом о силе и могуществе знамения креста. Скорее всего, этот образ рождается у него при словах пророка: роги в руках Его. Роги лучей света складываются в знак креста. И в древние, и в наши вре­мена Господь неоднократно являл знамение креста из света.

В городе Лесосибирске, что близ Енисейска (Красноярский край), при­шло время воздвигнуть храм. Рассматривалось несколько возможных мест под строительство храма. В одном из них епископ даже совершил закладку.

Но сомнения оставались. Приход уже несколько лет именовался Крестовоздвиженским. Однажды верующие на этот праздник совершали крестный ход в совершенно другое место. Над ними на небе сложился четкий, тонкий, бе­лый, облачный крест, осеняя их и место. Узнав об этом и увидев фотогра­фию, епископ благословил на этом месте строить храм, несмотря на им же ранее освященное другое место. И взметнулся в небо там самый высокий на Енисее и один из самых больших на Сибирских просторах храм. Ро́ги света в руках распятого Христа над местом тем, над храмом и людьми града Лесосибирска. В молодом городе советской новостройки покрыло небеса величие Его и славою Его наполнилась земля.

Блж. Иероним в словах Бог от юга приидет усматривает явление Бога вообще, а в словах и Святый от горы, покрытой тенью и густым лесом – при­ход Мессии – Христа.

«Бог всегда на юге. Где, говорит, ты пасешь? где ты лежишь? На юге (в «полдень»)⁵¹². И к Аврааму, когда он был под дубом, Бог пришел не иначе, как от юга⁵¹³. Так же и Иосиф, бывший прообразом Спа­сителя, устроил пиршество братьям своим в стране полуденной⁵¹⁴. Итак, познание Бога Отца для тех, которые будут этого достойны, придет в полном свете»⁵¹⁵. Бог приходит с юга.

Мессия, Сын Божий, приходит от горы Фаран, покрытой тенью и гус­тым лесом. «Познание Святого, то есть Сына Божия, придет от горы тенис­той, покрытой густым лесом. Гора тенистая и покрытая густым лесом обо­значает или Самого Отца, исполненного добродетелей и всякой мудрости и покрывающего все Своим величием... или, по крайней мере, обозначает рай и небесные селения»⁵¹⁶. Божий Сын, Иисус, сказал: Я исшел от Отца и пришел в мир⁵¹⁷. И о Нем же сказано: Приходящий с небес есть выше всех⁵¹⁸.

Блж. Иероним, ссылаясь на одного еврея, находит в словах пророка и гео­графические указания. «Вифлеем, в котором родился Господь и Спаситель, находится на юге; вот это и значат слова: Господь от юга приидет... А так как Родившийся в Вифлееме дал некогда закон на горе Синай, то Он есть Свя­той, Который приходит от горы Фаран, потому что Фаран – место, смежное с горою Сина»⁵¹⁹.

Далее блж. Иероним переводит: Небеса покрыла слава Его и земля ис­полнена хвалениями Ему. «Согласно еврейскому тексту ясно, что в пришест­вии Христа все будет наполнено славою, как соответственно этому и гово­рится в Евангелии: Слава в вышних Богу и на земле мир людям благой воли⁵²⁰»⁵²¹.

Блеск Его, как свет будет: в руках Его рога. В этом скрыта крепость Его. «Блеск же Его, как солнце правды, засиял ясным светом; а рога в руках Его, это суть знамения и победные трофеи креста, и в этих рогах скрыта крепость Его (Христа)»⁵²².

В еврейском тексте говорится не о «руках», а о «руке» в единственном числе (ידו – йадо). Так и в большинстве переводов, включая наш сино­дальный. Блж. Иероним толкует: «Мы должны понимать под сильною и крепкою рукою Его – Сына Его, и говорить, что в этой руке положены все царства небесные и царства тех, которые стремятся восходить к небе­сам»⁵²³.

Слова Септуагинты и положил любовь крепкой силы своей святой отец объясняет так: «Чтобы побудить людей любить Возлюбленного Сына Свое­го, и любить не слабою любовью, но крепко и сильно, так, чтобы никто не мог похитить из руки Его тех, которые сильно возлюбили бы Его и привязались бы в любви к Нему»⁵²⁴.

Пятый стих бл. Иероним переводит так:

Пред лицем Его будет идти смерть,

и диавол будет выступать пред ногами Его.

דבר (девер) святой отец переводит, как «смерть» (обычно – «язва»); а רשף (решеф) – нечто «летучее», князь демонов, у святого отца – diabolus, «диавол». Толкует это блж. Иероним в отношении искушения Господня после крещения Его. «Тотчас, как только придет Господь и будет крещен во Иорда­не, и как только во время сошествия голубя зазвучит глас Отца: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение⁵²⁵, при выходе из воды Ему навстречу выступит диавол и пред ногами Его будет стоять смерть и тот древний змий, который сорок дней искушал Его в пустыне»⁵²⁶.

Толкует блж. Иероним этот текст и в переводе Септуагинты:

Пред лицем Его пройдет слово,

и по стопам его выйдет на поля.

Под словом, которое предваряет лицо Мессии и выходит на поля, блж. Иероним находит возможным видеть Предтечу Господня Иоанна – глас во­пиющего в пустыне⁵²⁷. «Слово Божие... будет предшествовать Ему [Христу. – Г.Ф.] и уготовлять сердца верующих, чтобы исправить неправое и уровнять неровное и чтобы душа слушателя, как бы подобная возделанно­му полю, могла воспринимать духовное семя»⁵²⁸.

Блж. Августин толкует весь текст Аввакумовой песни в отношении ко Христу, следуя предшествовавшим ему отцам-толкователям. «Бог от Фема­на приидет и Святый из горы приосененныя чащи. Выражение от Фемана некоторые переводят от юга, или из Африки, чем означается полдень, то есть пламень любви и блеск истины. Тенистую же и чащею покрытую гору мож­но объяснить различно; но я охотнее разумел бы под нею возвышенность Бо­жественных Писаний, пророчествовавших о Христе. Ибо там много предме­тов, покрытых тенью и мраком, которые дают упражнение уму исследователя. А приходит Он оттуда, когда Его находит там тот, кто их уразумевает.

Покры небеса добродетель Его и хваления Его исполнь, земля: что это значит, как не то же самое, что говорится и в псалме: Вознесися на небеса, Боже, и по всей земле слава Твоя?⁵²⁹.

И сияние Его яко свет будет, то есть слава о Нем просветит верующих. Рози Его в руках Его: что другое, как не знак победы крестной?

И положи любовь державну крепости своея: не требует даже и объ­яснения.

Пред лицем Его предъидет слово, и изыдет на поле по стопам Его: что другое значит, как не то, что о Нем предвозвещено было прежде, чем пришел Он сюда, и проповедано после того, как отошел отсюда?»⁵³⁰.

Блж. Августин четко выкладывает христологический образ разумения Аввакумова пророчества. Кстати, любопытно, что «Феман», «юг» некоторые переводили в древности «Африка». Сам Августин, по мнению некоторых, не только родился и трудился в Африке, но и был африканцем. Африканец стал тем великим святым отцом и мыслителем, который заложил основу хрис­тианской европейской цивилизации. Да и основатель и создатель русской литературы и русского литературного языка тоже африканец (Александр Сергеевич Пушкин).

Это уж не говоря о том, что и отец христианского монашества, авва Анто­ний Великий, тоже африканец.

Святой Кирилл Александрийский также подробно толкует слова песни Аввакума, следуя предшествовавшим ему толкователям.

Бог от Фемана приидет и Святый из горы приосененныя чащи. Эти сло­ва св. Кирилл относит как к Синайскому Богоявлению, так и к рождению Христа в Вифлееме.

«Приидет, говорит, Бог из Фемана, из горы Фаран, или Хорив, то есть Тот, Кто древле явился отцам в самой южной пустыне на горе Хорив в виде огня⁵³¹, Кто Сам древле изглаголал закон...»⁵³². Это в Си­найском Богоявлении и шествии Израиля оттуда на север. О Христе св. Ки­рилл так толкует: «Бог из Фемана приидет, то есть из Вифлеема, который находится на юге; ибо действительный и истинный Бог, Единородное Слово Отца, соделавшись подобным нам, родился от Девы в Вифлееме»⁵³³. Что касается горы приосененныя чащи, св. Кирилл толкует на праотцев Христа: «Тенистою же и покрытою густою растительностию горою называет ради отцов, от которых, сказано, произошел по плоти Христос»⁵³⁴.

Покры небеса добродетель Его

и хваления Его исполнь земля.

Эти слова св. Кирилл относит ко Христу, умаленному по отношению к ангелам и уничиженному среди людей, а Богом превознесенному. «Итак, хотя Он сделался очистительною жертвою, приняв чрез нас и ради нас че­ловечество, тем не менее есть Бог превыше всякой твари видимой, говорю, и невидимой; ибо покрывает небеса добродетель Его и земля будет полна хваления Его»⁵³⁵.

И сияние Его яко свет будет.

Святой Кирилл сопоставляет свет закона и свет благодати. «И так сияние, которое показал нам Христос, яко свет будет, то есть не едва заметный и сла­бый, какой без сомнения был показан чрез Моисея, ибо закон был в загадках и тенях, но как свет чистый и непричастный мраку»⁵³⁶.

Рози в руках Его.

«Рог есть знак могущества, когда говорится о Боге и Отце, открывшем нам Сына. Воздвиг рог спасения нам⁵³⁷»⁵³⁸. Сын Божий, при­шедший в человеческой немощи, есть рог могущества Отца. Он изгнал вла­дычество нечистых духов над городами и странами и разрушил дела диавола.

И положи любовь державну крепости своея.

Христос пришел, чтобы «возвратить спасение заблудшим и терпевшим поистине безвыходное угнетение»⁵³⁹.

Пред лицем Его предъидет слово

Святой Кирилл относит это к молве и разговорам о Христе, которые рас­пространялись повсюду. Уже при жизни Христа на земле о Нем говорили много, а потом проповедь о Нем разнеслась по вселенной.

Изыдут на поля ноги Его.

«Он (Христос) пойдет как бы по ровной и гладкой дороге, ибо ровные поля удобны и легки для ходьбы... Итак, для Христа все легко и каким бы путем Он ни пошел... Он был бы совершенно свободен от всякого затрудне­ния»⁵⁴⁰. Св. Кирилл имеет в виду то, что ничто не могло оказать сопро­тивление Божественной силе Христа.

Согласно с предыдущими отцами толкует и блж. Феодорит.

«Бог от Фемана приидет и Святый из горы приосененныя чащи.

Слово Феман одни перевели «лив», другие «юг». Пророк же предрекает и предвозвещает вочеловечение Бога и Спасителя нашего, совершившееся в Виф­лееме, который лежит к югу, или ливу от Иерусалима. А горою приосененною называет самый Иерусалим, обиловавший древле многоразличными дарования­ми, осеняемый облаком и пребывавший под кровом Бога Небесного.

Покры небеса добродетель Его и хваления Его исполнь, земля... Ибо единородное Божие Слово, вочеловечившись, рассеяло мрак неведения, про­светило же человеков лучами Боговедения и всех научило, что Бог – Творец неба, земли и всего...

Рози в руках Его...

А рогами пророк назвал силу, потому то рога составляют оружие снаб­женных или животных»⁵⁴¹.

Согласно блж. Феодориту, Бог грядет от Фемана и от горы Фаран, то есть от Вифлеема и Иерусалима. Боговоплощение и Воскресение, Рождество и Пасха, Вифлеемская пещера и гора Голгофа. Прп. Исидор Пелусиот, ученик св. Иоанна Златоуста, отвечает некое­му Адамантию на вопрос: Что значит сказанное в песни у пророка Авваку­ма покры небеса добродетель Его⁵⁴²? Небеса покрывают землю, а что может покрыть сами небеса? Небеса покрыты добродетелью Божией. По этому поводу прп. Исидор размышляет: «Ум не может разуметь того, что выше ума, и слово не может выразить того, что выше слова. А то, что это действительно так, подтверждается Божиим Словом, которое говорит: слава Господня покрывает слово⁵⁴³, то есть слава Владычняя превосходнее и выше всякого слова... Посему да уступит величию Божию всякое человеческое естество, да не любопытствует о сущности, но да по­клоняется достоинству; да уступит и весь сонм ангелов, архангелов и гор­них сил. К сему-то и относится изречение, которое пожелал ты узнать: покры небеса добродетель Его⁵⁴⁴»⁵⁴⁵.

Над этими же словами пророка покрыла небеса добродетель Его (так в переводе Семидесяти) рассуждает и прп. Максим Исповедник. «По про­року Аввакуму – покрыла небеса добродетель Его⁵⁴⁶, то есть Его (Иисуса) жительство во плоти заслонило добродетель ангелов на небесах»⁵⁴⁷.

Прп. Максим Грек, подвизавшийся в книжном деле на Руси в XVI веке, толкует слова пророка Аввакума: Покры небеса добродетель Его, и хваления Его исполнь земля, а также Сияние Его яко свет будет⁵⁴⁸. Сияние и свет Божий прп. Максим толкует в отношении к Ветхому и Новому Завету, в отношении народа Израильского и церкви Христовой.

Тайна благочестия «пророком названа сиянием и светом. Сиянием потому, что ранее она (тайна благочестия) заключалась в одном народе и в одной стране Иудейской и местно их озаряла; светом же, как распро­странившуюся уже оттуда и вполне озарившую все языки чрез блажен­ных апостолов»⁵⁴⁹. Это относится к внешнему распространению. Однако так же соотносятся два Завета и по внутреннему наполнению. «Ветхий за­кон, как показующий только греховные деяния, приравнивается сиянию; ибо сиянием называется, обыкновенно, утренний на заре, так сказать, бессолнечный свет; совершенный же свет, это – Евангельский закон, как делающий человека совершенным по Богу и возводящий его на первооб­разную доброту Преблагого Бога, создавшего его по образу Своему и по подобию»⁵⁵⁰.

Пророческий образ Мессии – Христа, приходящего с юга (от Фемана) и от горы приосененной чащи (от Фарана), означающей Богородицу Деву Марию, многократно воспевается в ирмосах различных гласов и праздников четвертой песни канона.

Вот слова, обращенные к Богородице:

Гору Тя, благодатию Божиею приосененную,

прозорливыма Аввакум усмотрив очима;

из Тебе изыти Израилеву провозглашаше Святому

во спасение наше и обновление.

Ирмос 1 гласа, песнь 4.

Так воспевается воплощение Христа от Девы на праздник Рождества:

Жезл из корене Иессеова

и цвет от него, Христе,

от Девы прозябл еси,

из горы, Хвальный, приосененныя чащи.

Пришел еси, воплощся от Неискусомужныя,

Невещественный и Боже.

Слава силе Твоей, Господи.

Ирмос в Рождество Христово, песнь 4.

Дева – Гора, приосененная благодатью Божией, от которой пришел Христос.

Многократно в ирмосах возвещается, что через рождение Христа Бог при­шел от юга.

Слыша древле Аввакум, Христе, чудный Твой слух

и страхом взываше:

от юга Бог приидет и Святый от горы приосененныя чащи

спасти помазанныя.

Слава силе Твоей, Господи.

Ирмос канона в субботу на Повечерии, глас 1.

Пророческие слова и сияние Его яко свет будет в ирмосах находят свое отражение в созвучии со словами праведного Симеона Богоприимца: и свет во откровение языков⁵⁵¹.

Речи пророков и гадания

воплощение появиша от Девы Твое, Христе,

сияние блистания Твоего во свет языков изыдет,

и возгласит Тебе бездна с веселием: силе Твоей слава, Человеколюбче.

Ирмос на Успение, песнь 4.

Слова пророка Аввакума покры небеса добродетель его и хваления Его исполнь земля становятся ирмосом Осмогласника (глас 6):

Покрыла есть небеса

добродетель Твоя, Христе,

и Твоего хваления, Господи,

вся исполнишася.

Рано утром, перед началом Божественной литургии на проскомидии свя­щенник покрывает расшитыми покровцами святой дискос с хлебом и святую чашу с вином. При покрытии святой чаши священник кадит второй покровец и покрывает им святую чашу со словами песни пророка Аввакума: Покры небеса добродетель Твоя, Христе, и хвалы Твоея исполнь земля. Чаша с вином – небо, покрываемое добродетелью и благодатью Христовой, и через то вся земля исполняется хвалы Его.

И дальше воспевает пророк шествие Бога в этом мире, воспевает тем, кто ни­как не может уразуметь – где же Бог в водовороте жизни и мировой истории.

3. 6–8      Он стал, и поколебал землю;

воззрел, и в трепет привел народы;

вековые горы распались,

первобытные холмы опали;

пути Его вечные.

Грустными видел я шатры Ефиопские;

сотряслись палатки земли Мадиамской.

Разве на реки воспылал, Ягве, гнев Твой?

разве на реки негодование Твое

или на море – ярость Твоя,

что Ты восшел на коней Твоих,

на колесницы Твои спасительные?

И вновь Божье величие в Синайской Феофании и шествие Его с народом Своим из рабства Египетского в Обетованную отцам землю.

Он стал и поколебал землю;

воззрел и в трепет привел народы.

Великий Исполин поставляет ноги Свои на землю. И застонала земля и восколебалось то, что было незыблемым. Божественному философу казалось, что земля пребывает во веки⁵⁵², а Он стал и поколебал землю. Природные стихии и земля, незыблемейшая из них, не выдержала. А было это так:

И вывел Моисей народ из стана навстречу Богу, и стали у подош­вы горы. Гора же Синай вся дымилась оттого, что Ягве сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и ВСЯ ГОРА СИЛЬНО КОЛЕБАЛАСЬ. И звук трубный становился сильнее и сильнее. Моисей говорил и Бог отвечал ему голосом.⁵⁵³

Колебалась земля Синайской горы, когда Ягве Бог сошел на нее и поста­вил ноги Свои на землю. Тогда

вековые горы распались,

первобытные холмы опали.

Не может земля выдержать непосредственного прикосновения Творца своего, а люди вопиют к Богу, жалобы свои, как Аввакум, Ему предъявляют. Люди хотят, чтобы Он пришел и разобрался со всеми неправдами здесь на земле. Вековые горы, остроконечные вершины, взметнувшиеся в небо, рас­пались. Это горы, как Кавказ, Гималаи. А есть и первобытные холмы, как Урал, древние – они опали. Никакая тварь, никакая стихия не выдерживает стопы Его. Нет, не знают люди, чего требуют, когда хотят, чтобы Бог отвечал им голосом. Это было дано Моисею и немногим другим.

То, что случилось тогда у Синая по исходе израильтян из Египта, образно воспел псалмопевец:

Когда вышел Израиль из Египта,

дом Иакова – из народа иноплеменного

……………………………………………………….

Горы прыгали, как овны,

и холмы, как агнцы.⁵⁵⁴

Человек хочет услышать, чтобы Бог отчитался, почему и как Он поступа­ет, что Он попускает, а Бог только становится на землю и она трясется.... и будут... землетрясения по местам⁵⁵⁵, – говорил и Иисус Христос. Это Божья поступь по земле. Имеющий уши слышать, да слышит!

Образ гор и холмов – древний. Еще праотец Иаков в благословении сы­новьям говорит о благословении гор древних и приятности холмов вечных⁵⁵⁶. А когда Бог идет и ступает по этим горам и холмам, то горы древние прыгают, как овны (бараны), и холмы вечные, как ягнята. Так несо­поставимо в творении Божьем все с Творцом.

И в Мессианском пришествии Бога и правды Его все происходит подоб­ным образом.

Он стал и поколебал землю...

На холме Голгофском водружен крест. Говорили, что этот холм – надгробие праотца Адама согрешившего. И вот распятый Иисус, воплощенный Бог стал на месте том. И земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись...⁵⁵⁷. Иисус не отчитался перед правдолюбцами земли за дела Отца Своего Небесного. Он просто не обувью, а подножием креста стал и поколебал землю. Пронзенные стопы Распятого открыли фобы согрешивших и постра­давших. У вышедших на третий день из гробов больше не было вопросов.

То были стопы Его, а вот – взгляд.

Воззрел, и в трепет привел народы;

………………………………………………

Грустными видел я шатры Ефиопские;

сотряслись палатки земли Мадиамской.

Поставил ноги – поколебалась земля, взглянул – в трепет пришли наро­ды. Ты хочешь посмотреть в глаза Богу? Ты хочешь в них прочитать ответы на свои вопросы? Или ты, натерпевшись и пострадав, хочешь на них посмот­реть с укоризной?... А ты знаешь, что есть взгляд Божий?

Бог еще ничего не сделал, Он только взглянул – в трепет пришли народы. Так было тогда, во дни и лета исхода, и новым спасительным образом в день Христа – Мессии.

Из Египта шли воинства Израилевы. То был взгляд Божий, приведший идолопоклонческие народы в трепет. Возглашал языческий пророк Валаам об Израиле:

Бог вывел его из Египта,

быстрота единорога у него,

пожирает народы, враждебные ему,

раздробляет кости их и стрелами своими разит.⁵⁵⁸

Не на народы воспылал гнев Божий – на их идолопоклонство, на их нечес­тие и растление. Южнее Едома к востоку от Акабского залива Красного моря жили Мадианитяне, потомки Мадиана, четвертого сына Авраама от Хеттуры⁵⁵⁹. Это было арабское племя. Селения мадианитян распространялись и по Синайскому полуострову. Моисей в свое время нашел себе убежище среди мадианитян, когда бежал от фараона. Племя мадианитян было весьма могущественным. Археологами найдены следы древней мадианской культу­ры – шахты для добывания серебра и золота, жилища, плавильни, могилы, катакомбы. Мадианитяне вместе с моавитянами, чтобы навлечь проклятие на народ Израильский, растлевали их, обольстив на поклонение Ваал-Фегору и совратив на блуд с Хазвою, дочерью начальника Мадиамского⁵⁶⁰. За это и велел Ягве-Бог Моисею отомстить мадианитянам⁵⁶¹. И вот результат, в пророческой ретроспективе Аввакум восклицает:

Грустными видел я шатры Ефиопские;

сотряслись палатки земли Мадиамской.

Взглянул Бог на нечестивцев – и грустными стали выглядеть шатры их, сотряслись палатки их, после страшного побоища. Те, кто храбро восстают против Бога, дерзят Ему и бесчинствуют, грустно выглядят, когда Бог на них хотя бы взглянет, и сотрясаются жилища их, пристанища нечестия и греха.

Шатры Ефиопские. В еврейском тексте говорится כושן (хушан) – так называлась в те времена Ефиопия. Однако в данном случае Хушан – это ар­хаическое наименование той же местности, где селились мадианитяне. Речь идет о мадианитянах, а не собственно об Эфиопии, что южнее Египта.

В Мессианском шествии Бога, когда апостолы разошлись среди всех на­родов с евангельской проповедью, рушились идолы, сокрушалось царство диавола, побеждался грех, водворялось Царство Божие. Всюду водружался крест Христов – победное знамя новой веры. И грустными выглядели тогда шатры Ефиопские, сотряслись тогда палатки земли Мадиамской. Уходило в прошлое язычество, бежали демоны, опустевали капища. Бог воззрел с вы­соты на племена и народы.

Бог от юга грядет! Правда Царства Божия торжествует. И, риторически, вопрошает пророк:

Разве на реки воспылал, Ягве, гнев Твой?

Разве на реки негодование Твое,

или на море – ярость Твоя,

что Ты восшел на коней Твоих,

на колесницы Твои спасительные?

Эти пророческие вопрошания относятся к двум поразительным событи­ям исхода израильтян из Египта и их вступления в Обетованную Землю. Чудесный переход под водительством Моисея через Чермное море и гибель в нем колесниц фараоновых при исходе и вновь чудесный переход через Иор­дан израильского народа под водительством Иисуса Навина при вхождении в Ханаан. Поэтически это было некогда воспето псалмопевцом:

Море увидело и побежало;

Иордан обратился вспять.⁵⁶²

Разве... на море – ярость Твоя,

что Ты восшел на коней Твоих,

на колесницы Твои спасительные?

Ярость Божия развела море в разные стороны, чтобы, как посуху, прошли израильтяне, и вновь сомкнула его над колесницами фараоновыми, мчавши­мися погубить Израиль. Разве на море была ярость Божия, когда Бог гнал его сильным восточным ветром всю ночь? Нет! То воспылал гнев Ягве на неправ­ду и жестокое сердце фараона и начальников Египетских. Пришло время, и правда Божия должна была осуществиться, обетования Божии исполниться. Когда фараон запряг колесницу свою и взял шестьсот колесниц отборных и все колесницы Египетские, разве ве́домо было кому, что это сам Бог восходит на коней Своих, на колесницы спасительные?! Сыны Израилевы, оглянув­шись, увидели всадников смерти своей, а они оказались для них колесницами Господа спасительными. Они слышали топот коней Божиих! О, непостижи­мые пути правды Божией! Гнались колесницы фараоновы, неся гибель, а не­слась колесница правды Божией, открывая путь из рабства и изводя из него.

И природные стихии – в услужении Творцу. Святой псалмопевец воскли­цает:

Ягве, Боже мой! Ты дивно велик

……………………………………………..

делаешь облака твоею колесницею,

шествуешь на крыльях ветра,

Ты творишь вестниками Твои ветры,

служителями Твоими огонь пылающий.⁵⁶³

На колесницу облаков неба, на крылья ветра восходит Господь и соверша­ет суды Свои на земле.

Имеется у Господа сил и колесница ангельская.

Наклонил Он небеса и сошел, –

и мрак под ногами Его.

И воссел на херувимов и полетел,

и понесся на крыльях ветра.⁵⁶⁴

Херувимскую колесницу, на которой восседает Господь, творящий волю Свою, видел в своем видении и пророк Иезекииль⁵⁶⁵. Одухотворенные колеса этой Божественный колесницы – офанимы, особый ангельский чин небесной иерархии. Духи небесного мира и ветры земного – колесницы Гос­подни спасительные; кони, на которых восходит Ягве в ярости Своей.

Пророк Аввакум, созерцая таинственное и страшное видение, видя, как восточным ветром в стороны разводится море перед израильтянами, зрит священную Меркабу (Колесницу) Ягве:

...Ты восшел на коней Твоих,

на колесницы Твои спасительные.

«И пал огонь с неба, и пламенем охватило все деревья кругом. И запели деревья хвалебную песнь:

Хвалите Господа от лица земли,

исполины морские и бездны все,

огонь и град, снег и туман,

буря, творящая волю Его,

горы, холмы,

дерева плодоносные и кедры все.

Аллилуйя!⁵⁶⁶

И голос ангельский зазвучал из пламени:

– Воистину, таково, таково строение Колесницы (Меркабы)»

Хаггада, трактат Хагига⁵⁶⁷

Шекина – Шатер таинственного Божественного Присутствия. Меркаба-Колесница Его вечного ускользновения и восхождения на небо. Однако, незримо восседающий на херувимах, ездящий на офанимах, летающий на крыльях ветра, творит волю Свою в мире сем, и ярость Его настигает всякую неправду.

Разве на реки воспылал, Ягве, гнев Твой?

разве на реки негодование Твое...

Эти слова песни пророка Аввакума, конечно же, приводят нас вместе с израильтянами, возглавляемыми Иисусом Навином, к берегам реки Иор­дан. От цели сорокалетнего странствования израильтян отделяла вышед­шая из берегов во время жатвы пшеницы река Иордан. И разгневался Бог. На реку? Внешне, как бы, да. Но то был гнев Ягве на идолопоклонство и нечестие хананеев. Должна была расступиться река, мешающая передвигать­ся народу Божию, и должны были исчезнуть хананейские племена, несшие на себе проклятие их праотца Ханаана.

Так об этом повествует Писание:

Итак, когда народ двинулся от своих шатров, чтобы переход ить Иордан, и священники понесли ковчег завета пред народом: то, лишь только несу­щие ковчег завета Господня вошли в Иордан, и ноги священников несших ковчег, погрузились в воду Иордана – Иордан же выступает из всех бере­гов своих во все дни жатвы пшеницы, – вода, текущая сверху, остановилась и стала стеною на весьма большое расстояние, до города Адама, который подле Цартана; а текущая в море равнины, в море Соленое, ушла и иссякла. И народ проходил против Иерихона; священники же, несшие ковчег завета Ягве, стояли на суше среди Иордана твердою ногою. Все сыны Израилевы переходили по суше, доколе весь народ не перешел через Иордан.⁵⁶⁸

Вот так и произошло чудо, когда Иордан обратился вспять (Пс. 113,3), зави­дев шествие Божие и побежав от гнева Ягве прочь. Уходило в прошлое мрачное время хананейского нечестия. В Обетованную землю входил народ Божий.

В мессианской перспективе ярость Божия, обрушившаяся на море и восхождение Бога на колесницы спасительные – это изведение людей через кре­щение из рабства греху в свободу чад Божиих. Гнев Господень, воспылавший на реки – это переход души в Небесный Ханаан, после странствования по пустыне этой бренной жизни. Об этом так пишет современный экзегет игумен Арсений /Соколов/ в своем толковании на книгу Иисуса Навина: «Повество­вание о переходе Иордана может иметь и эсхатологическое для каждого хрис­тианина прочтение. В этой перспективе бегство из Египта – это выход из этого греховного мира, странствование по пустыне – земная жизнь под водитель­ством Божиим, а переход Иордана – переселение в мир иной, в небесный Ха­наан, мир вечного блаженства. Тот мир, которого достигнуть мы можем только под водительством Иисуса»⁵⁶⁹.

Автор предложенных читателю страниц и размышлений помнит с ранне­го детства, как его мама, женщина-христианка, прошедшая через все неправ­ды этого мира в его сталинско-гулаговском исполнении, с гитарой в руках пела песни о Небесном Ханаане, – вся ее душа устремлялась туда, нисколько не прилепляясь к пустыне бренной земли. Не на реки, не на море воспылала ярость Божия, а на всю неправду и злобу земли. Верующее око прозревало шествие правды Божией в неправде людской, а душа воспаряла к небу.

Обратимся теперь к святоотеческим размышлениям над словами проро­ческой песни.

Блж. Иероним в основном раскрывает мессианское значение пророче­ских слов в контексте современной ему церковной истории и духовной жизни.

Он стал и измерил землю.

Посмотрел и рассеял народы.

Сокрушены были вековые горы

и погнуты были холмы мира

от путей вечности Его.⁵⁷⁰

В мессианском значении блж. Иероним разъясняет: «Стоя и созерцая все и измеряя оком весь объем мира, Спаситель рассеял множество народов. А по рас­сеянии и уничижении их сокрушены горы века сего и погнулись холмы мира сего»⁵⁷¹. Вековые горы и холмы мира сего – это, по блж. Иерониму, безза­кония и пороки мира сего. Так, святой отец пишет: «И он (Аввакум) очень точно говорит: погнуты были холмы мира, потому что пред пришествием Спасителя они выступали с гордо поднятой шеей и никто не мог смирить их надменности»⁵⁷². Своеобразно, что в переводе блж. Иеронима холмы – как искривление прямой, которую надо «погнуть», то есть выправить. Христос «был победителем: вечный путь Его погнул холмы и сокрушил горы»⁵⁷³.

Помимо общего народного нечестия, блж. Иероним конкретизирует аввакумовы горы и холмы к духовной и церковной жизни. Так «под горами можно так же разуметь и демонов, которые действуют в еретиках и поднима­ются против познания Божия», а «холмы – это другие укрепления демонов, которые производят то, что люди увлекаются телесною красотою, почестя­ми, богатством, знатностью рода и прочими благами мира»⁵⁷⁴.

По причине беззакония

я видел шатры Эфиопские, и палатки земли Мадиама

будут приведены во смятение.⁵⁷⁵

По переводу Семидесяти палатки земли Мадиама задрожат от страха.

Блж. Иероним толкует иносказательно: «Ефиопляне, черные, любящие тьму, чуждые всякого света, питающиеся мясом драконов (о чем написано: Ты дал его в пищу народам Ефиопским – Пс. 73,14), обозначают демонов – кто бы в этом мире не сделался их жилищем, будет трудиться ради богатств и почестей»⁵⁷⁶. В таком же значении селений демонов и зла блж.

Иероним рассуждает о палатках земли Мадиама: «Будут приведены в смяте­ние палатки земли Мадиам, или: задрожат от страха и селения земли Мадиам (LXX), под поселениями земли Мадиам разумей тех же, которых разумел под поселениями эфиопов... От страха суда и вечных наказаний они всегда будут в состоянии боязни от ежедневного ужаса, они будут переносить те мучения, которых они, по собственному их сознанию, заслуживают»⁵⁷⁷.

Разве на реках, Господи, разразился гнев Твой,

или на реках ярость Твоя,

или на море негодование Твое,

что восходишь Ты на коней Твоих

и спасение колеснице Твоей?⁵⁷⁸

Блж. Иероним от буквального смысла текста скоро переходит к образно­му и таинственному. Бог говорит эти слова через пророка Аввакума вовсе не потому, что гневался на реки и море, и не потому, «что неодушевленные предметы могли навлечь чем-либо гнев (Божий)».

Блж. Иероним рассуждает так: «Разве на реках разразился гнев Твой, Господи! или на реках ярость Твоя? Относительно рек мы будем утверж­дать, что если это реки Египта или море Красное и кровавое, то Господь по­ражает их гневом Своим и со всею стремительностию несется против пучин, вздымающихся против познания Божия. Посему море увидело и побежало⁵⁷⁹, не выдерживая присутствия Божия. И Иордан возвратился на­зад, отступая пред славою переходящего через него народа»⁵⁸⁰.

В иносказательном значении применительно к своему времени блж. Иероним толкует: «Под реками, на которые гневается Бог, ты понимай крас­норечие еретиков, устремляющееся против истины и церкви. А в душах тех людей, которые окружаются всяким ветром учения и всегда вздымаются злобою и повергаются в соленые и горькие пучины, ты усматривай то море, против которого устремление Господне и которое чувствует Его пришествие и знает, в каких пределах и границах оно заключено будет, и которое услы­шит слова: в тебе сокрушатся волны Твои»⁵⁸¹.

О восхождении Господа на коней и колесницы блж. Иероним толкует так: «Ты восходишь на коней Твоих и восхождение Твое есть спасение. Я вопрошаю о конях, на которые восходит Господь, и думаю, что это ничто иное, как души святых, на которых восходит Слово Божие, чтобы спасти и их, и других чрез них»⁵⁸². Кроме того бл. Иероним предлагает и дру­гие возможные иносказательные значения слов Аввакумовой песни.

Блж. Августин толкует слова песни пророка Аввакума применительно к Мессианскому времени. Величественные деяния Божии проявляются в обращении народов ко Христу и торжеству правды Божией через Кафо­лическую церковь. «Он стал и поколебал землю: не то ли значит, что Он стал, чтобы оказать помощь, и поколебал землю, чтобы уверовать. Воззрел и в трепет привел народы, то есть сжалился и обратил народы к покаянию. Вековые горы распались, то есть силою чудес сокрушена гордость надменных. Первобытные холмы опали, то есть уничижены на время, чтобы быть возве­личенными вечно. Пути Его вечные видел, то есть видел подвиг любви, полу­чивший вечную награду. Грустными видел я шатры Ефиопские; сотряслись палатки земли Мадиамской: то есть народы, устрашенные внезапною вестию о чудесах Твоих, даже и не входящие в состав Империи Римской, войдут в недра народа христианского. Разве на реки воспылал, Господи, гнев Твой? разве на реки негодование Твое или на море – ярость Твоя? Это сказано потому, что Он пришел теперь не для того, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него⁵⁸³. Ты восшел на коней Твоих, на колесницы Твои спасительные, то есть Тебя понесут евангелисты Твои, Тобою управ­ляемые, и Евангелие Твое – спасение для тех, которые уверуют в Тебя»⁵⁸⁴. По Августину град Божий, хотя и не совпа­дает с Кафолической Римской империей, но ею максимально в этом мире реализуется. Цезаро-папистское тысячелетнее царство Христа на земле.

Подробно в мессианском значении толкует слова песни пророка Авваку­ма св. Кирилл Александрийский.

3.6 Ста и подвижеся земля.

«Выражение ста (стал) в богодухновенном Писании очень часто пони­мается в смысле приведения к концу какого-либо дела... Итак ста Христос, то есть пришло в исполнение сказанное о Нем, и Он явился живущим на земли, и подвижеся земля. Землею же называет населяющих землю, которые и подвиглись... Те, которые некогда были непоколебимы в своей решимос­ти делать злое... поколебались и подвиглись, обратившись к богопознанию и к добродетели. Подобным иже образом подвиглись и израильтяне от слу­жения законного, приняв веру в Него»⁵⁸⁵.

Сын Божий стал, поставив Свои ноги на землю, и сдвинулись народы от нечестия и идолопоклонства Своего, что-то изменилось и в народе Израиль­ском, подвигся закон, воссияло Евангелие.

Призре, растаяша язы́цы,

стрышася горы нуждею.

Св. Кирилл: «Выражение призре Бог иногда означает воззрение с кро­тостью и любовию, а иногда с гневом и угрозою»⁵⁸⁶. Каков бы ни был взгляд Божий, но в мире все при этом приходит в движение.

«Народами же и горами называет нечистых духов и тех, которые в душе своей высоко и надменно думают о себе и наподобие гор возносятся над дру­гими»⁵⁸⁷. Вот эту силу и сокрушает взгляд гнева Божия.

И растаяша холми вечнии.

Эти слова святой Кирилл относит к иудейству. «Он [пророк. – Г.Ф.] не­обходимо ввел в речь и предстоятелей синагоги иудейской, которых и называет холмами ради того, что они кажутся поднятыми высоко и превосходят других священством и соединенной с ним честию. Вечными же их называет вследствие непрерывности этого служения, ибо оно не прекращается ни в ка­кое время»⁵⁸⁸. Но пришел Христос, и расстаяли холмы вечные. «Они вместе с горами были сокрушены и вместе с народами растаяли»⁵⁸⁹.

Шествия вечная за труд видеша.

О каком шествии, или даже шествиях, идет речь? «В Священном Писа­нии божественные заповеди называются иногда шествиями, иногда путями и стезями»⁵⁹⁰. По этому пути шествует в мире народ Божий. Почему это шествие названо вечным? «Шествия же называет вечными потому, что никогда не прекратится, напротив, продолжится в бесконечный век и всегда будет существовать евангельская и спасительная проповедь после того, как обветшала древняя и законная заповедь»⁵⁹¹.

3. 7 Селения Эфиопская убоятся

и кровы земли Мадиамския.

Святой Кирилл толкует: «Под образом ефиопов и мадианитян, которые постоянно стремились наносить вред народу избранному, то есть Израилю, мы будем разуметь полчища демонов, враждебных святым»⁵⁹². При этом святой Кирилл различает эфиопов и мадианитян. «Эфиопами назы­ваются идолослужители, у которых жизнь плотская, земная и исполненная нечистоты. А таковы эфиопы». Другое – мадианитяне. «Мадианитянин тол­куется «осужденный». Такое название приличествует как самому сатане, так и единомысленным с ним лукавым силам»⁵⁹³. Приходит Христос – и в страх приходят идолослужители и демоны, которым они служат.

3.8 Еда на реках погневаешися, Господи?

еда в реках ярость Твоя?

или в мори устремление Твое?

яко всядеши на кони Твоя

и яждение Твое спасение.

В этих поэтических словах пророка святой Кирилл усматривает образ пре­восходства Нового Завета над Ветхим. «Цель пророка показать, что второе до­мостроительство (Новый Завет) гораздо лучше и блистательнее ветхого и со­провождается несравненно бо́льшими благами. Древле он освободил Израиля чрез Моисея от плотского рабства, превратив в кровь египетские реки..., потом разделив Чермное море». Однако «не на реки Ты наведешь гнев, не против моря Ты устремишься..., напротив, Ты всядеши на кони Твоя и яждение Твое спасение. Но, далее, что это за кони? Это – блаженные ученики, апостолы и евангелисты, всецело преданные Его божественной воле... Весьма быстры эти кони, обтекли всю вселенную»⁵⁹⁴.

Так толкует святой Кирилл Александрийский.

Блж. Феодорит в словах песни Аввакумовой слышит гимн всемогуществу Божию и, как все другие святые отцы, пророчество о Христе-Мессии.

3.6 Ста и подвижеся земля;

призре и растаяша язы́цы;

стрышася горы нуждею,

и растаяша холми вечнии

шествиями вечными Его.

«Всем сказанным пророк показал нам неизреченное Божие могущество; потому что за преднамерением Божиим следует и самое дело; восхотев толь­ко (сие выразил пророк словами: ста и призре), колеблет Он землю, сокру­шает род человеческий, расторгает горы, делает, что холмы тают, как воск. Сие же подобное сему соделывает Бог на пользу людям, ибо шествиями на­зывает пророк дела»⁵⁹⁵.

С другой стороны, блж. Феодорит усматривает в словах Аввакума про­рочество на Христа: «Означает же сказанным и источивший всем людям спасение крест. На нем стал Владыка Христос и поколебал землю, привел в движение и расторг горы, поразил ужасом демонов, разрушил капища на горах и холмах, определив сие из начала и до устроения мира, исполнив же напоследок дней»⁵⁹⁶.

3.7 «За труды, какие видел, селения Эфиопская убоятся и кровы земли Мадиамския», – эти слова бл. Феодорит относит и к демонам и к людям.

О демонах: «По спасительных страданиях [Христа. – Г.Ф.] увидел я пад­шими демонов, которые, по своему произволению уподобляя себя естествен­ному цвету эфиопов, обольщают души людей»⁵⁹⁷.

О людях: «Божественный лик апостолов, исполнившись духовной благо­дати, увидел и кровы мадиамския и жилища эфиопския, и целую вселенную исполнил Боговедения».

3. 8 Еда в реках прогневаешися, Господи?

Еда в реках ярость Твоя?

или в мори устремление Твое?

Святой отец считает, что гнев Божий касается не природных стихий, а наро­дов, «ибо реками и морем пророк назвал народы». Однако действия Божии, от­мечает блж. Феодорит, направлены не на погубление народов, а на их спасение. Яко всядеши на кони Твоя и яждение Твое спасение (3,8). «Посему, как на некиих конях восседая на священных апостолах, всем верующим даруешь спасе­ние, а карательные орудия употребляешь на прекословящих»⁵⁹⁸.

Слова песни пророка Аввакума легли в основу некоторых ирмосов чет­вертой песни богослужебного канона. Так, в ирмосе третьего гласа Осмогласника:

Еда в реках прогневаешися, Господи,

еда в реках ярость Твоя?

или в мори устремление Твое?

Очевидно, речь идет о том, что не на реки, не на природные стихии гнева­ется Господь, а устремление Его – на людей.

В песне восьмого гласа Осмогласника говорится о спасении через Госпо­да, восшедшего на колесницу, конями которой являются апостолы.

Всел еси на кони, апостолы Твоя, Господи,

и приял еси руками Твоими узды их,

и спасение бысть еждение Твое

верно поющим:

слава силе Твоей, Господи.

В мире – скорбь и неправда.

Скорбящие и разуверившиеся обращают свой застывший взор к небу. Оно вечно, бездонно, безмолвно.

...Нет правды на земле,

Но правды нет – и выше.

Так стонет Сальери у Пушкина.

Пророческим взором созерцает Аввакум борьбу природных стихий, без­донных недр, гор и вод, небесных светил, ощутивших стопы шествующего Бога. Они трепещут, обрушиваются, шумят, останавливаются в своем дви­жении – Бог идет!

Пришедшие в движение и объятые ужасом стихии в звучании Аввакумо­вой песни превращаются в образы Бога и правды Его, ногами израильтян вступившего в пределы обетованной отцам земли и сокрушающего нечестие хананейских племен. Исполняется клятва Божия, данная отцам Аврааму, Исааку и Иакову, и проклятие Его Ханаану.

Ведомые Иисусом Навином израильтяне, вступающие в пределы, опре­деленные им Богом Вечной Правды, и сокрушенные капища пораженных хананеев – образы правды Божией, которая неотвратимо настигнет и халдеев, поразивших в Аввакумовы времена пределы народа Божия.

Поет пророк.

И звуки его песни прорываются к тем последним временам, когда шес­твие Божие совершится стопами Мессии – Сына Человеческого и апос­толов Его.

3.9–15      Ты обнажил лук Твой

по клятвенному обетованию, данному коленам.

Ты потоками рассек землю.

Увидев Тебя, вострепетали горы;

ринулись воды;

бездна дала голос свой,

высоко подняла руки свои.

Солнце и луна остановились на месте своем

пред светом летающих стрел Твоих,

пред сиянием сверкающих копьев Твоих.

Во гневе шествуешь Ты по земле

и в негодовании попираешь народы.

Ты выступаешь для спасения народа Твоего,

для спасения помазанного Твоего.

Ты сокрушаешь главу нечестивого дома,

обнажая его от основания до верха.

Ты пронзаешь копьями его главу вождей его,

когда они как вихрь ринулись разбить меня,

в радости, как бы думая поглотить бедного скрытно.

Ты с конями Твоими проложил путь по морю,

через пучину великих вод.

Это пророческий ответ пушкинскому Сальери с его думами о правде на земле и выше.

Толкование этого текста осложняется не малыми расхождениями масоретского еврейского текста и Септуагинты. Эти разночтения отражаются и в различных переводах Библии.

3.9 Ты обнажил лук Твой

по клятвенному обетованию, данному коленам.

Ты потоками рассек землю.

Беззаконие и неправда в мире – наступило время вмешательства Божия. Господь обнажил лук Свой, скоро полетят стрелы. Лук – сила Божия, Луч­ник – Сам Бог. До времени лук висел без действия, Божественный Лучник обнажил его, настало время действовать. Подобно Иову Многострадально­му, восклицает Ягве: Лук мой крепок в руке Моей!⁵⁹⁹. Господь достал стрелы, приложил к тетиве.

Некогда клялся Бог Аврааму на горе Мориа: Мною клянусь... что благо­словляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небес­ные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих...⁶⁰⁰. О земле Ханаанской и городах ее сказал Ягве праотцу Исааку: Я буду с тобою и благословлю тебя, ибо тебе и потомству твоему дам все земли сии, и исполню клятву Мою, которою Я клялся Аврааму, отцу твоему⁶⁰¹. И вот настало время дать народу Божьему землю по клятвенному обетованию, данному коленам. Иисус Навин с воинством Израилевым всту­пил в землю Ханаанскую. И Господь потоками силы Своей рассек перед ним землю. Или, как точнее переводится этот текст: Реки источила земля (перевод прп. Макария Глухарева). И еще ярче в переводе Jerusalemer-Bibel: Du spaltest die Erde, u es brechen Ströme hervor. По-русски, буквально: «Ты раскалываешь землю, и вырываются потоки». Земля хананейского нечестия трещит, раскалы­вается на двенадцать частей, по числу колен Израилевых, и из нее вырываются потоки Божии. Пришло время правды Божией и исполнения божественных клятв, данных чрез отцов народу Божию. Божьи потоки рассекли землю Хана­анскую. Завершились брани Ягве Бога, состарился Иисус Навин, и сказал ему Господь: Раздели же ее (Землю Обетованную) в удел Израилю, как Я пове­лел тебе⁶⁰². Это и стало последним деянием вождя Израилева.

Прошли века. Над просторами Халдейской империи разливаются звуки песни иудейского пророка Аввакума. Когда грубая сила халдеев и нечестие их не знали сопротивления себе, пророк видел, как обнажает лук Свой Бог Израиля и как, по клятвенным обещаниям Его, взбухает земля, полоненная нечестивыми, и уже вырываются наружу потоки правды Божией.

И еще пройдут века. Вскроется первая печать судеб домостроительства Божия, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он победоносный, и чтобы победить⁶⁰³.

Христос-Всадник на белом коне, и в руках Его лук Евангельской пропо­веди. Время прийти правде Царствия Божия на земле. Он вышел в терно­вом венце победоносный, и чтобы победить всякую неправду и всякое зло на земле. Двенадцать лучников Христа, святые апостолы, бросили жребий в Иерусалиме, разделили уделы земли – и потоки их проповеди, потоки Духа Святого рассекли земли, соделывая их уделом Божиим. Святой Андрей Ке­сарийский, толкуя Апокалипсис, пишет: «Под снятием первой печати, по на­шему мнению, нужно разуметь сонм апостолов, которые, направив против демонов, подобно луку, Евангельскую проповедь, привели ко Христу уяз­вленных спасительными стелами и были увенчаны венцом нетления за то, что победили истиною князя тьмы и претерпели насильственную смерть за исповедание Владычнего имени ради второй победы. Поэтому и сказано: вы­шел победоносный, и чтобы победить, потому что первая победа есть обра­щение язычников, а вторая – добровольное мученическое оставление тела»⁶⁰⁴.

В ветхозаветние времена при шествии Божием языческие страны и наро­ды разорялись и уничтожались, когда же Христос-Мессия обнажил лук Свой, то не поражение язычников следовало, а их обращение ко святой вере. При Иисусе Навине была отнята земля у хананеев и истреблены их племена. Зем­ля Святая стала уделом двенадцати колен Израилевых. При Иисусе Христе двенадцать апостолов соделали все народы и земли уделом Божиим. Следуя Септуагинте, славянский перевод так передает слова пророка Аввакума:

Наляцая налячеши лук твой на скиптры,

глаголет Господь:

реками разсядется земля.

Блж. Иероним относит образ всадника с луком к пророку Иеремии, проро­чествовавшему во дни Навуходоносорова нашествия на Иерусалим. «Напрягая лук Свой, или стрелы Свои на скиптры, то есть на царства, против которых пос­лан был Иеремия, Он поколебал их, ниспроверг и разрушил⁶⁰⁵»⁶⁰⁶.

Толкует блж. Иероним эти слова и духовно: «Под скиптрами, то есть царствами диавола, которые он показал Господу, ты понимай различные гре­хи, – скупость, роскошь, гнев, злословия, кражи, клятвопреступления, про­тив которых Слово Божие, сидящее на конях и колесницах своих, направля­ет губительные стрелы молнии своей, но не выпускает их, чтобы не был по­ражен силою стрел тот, который был устрашен напряжением лука»⁶⁰⁷. Господь обнажает лук Свой, натягивает стрелы возмездия Своего, устрашая грешников, но не выпускает их, чтобы не поразить и не лишить возможности покаяния и исправления согрешающих.

Реками разсядется земля.

Блж. Иероним: «Обрати внимание на Петра и Павла, и ты не усумнишься о реках Христовых. Посмотри на всех апостолов, и ты поймешь, что уже не четыре реки выходят из рая Писаний, но двенадцать потоков... После того, как во время пришествия Христова земля и вся вселенная была потрясена, они внезапно прорвались и исполнилось тогда написанное»⁶⁰⁸. Тогда иссякли источники земли Израилевой и высохли реки народа Иудейского, за то весь мир рассекли потоки апостольской проповеди.

Так же, как Иероним, толкует блж. Августин: «Наляцая налячеши лук твой на скиптры, глаголет Господь, то есть будешь угрожать судом своим даже царям земли. Реками разсядется земля: то есть тогда польются речи проповедующих о Тебе, отверзутся для исповедания сердца людей»⁶⁰⁹.

Слова пророка о направлении лука Божия на скиптры и о том, что река­ми разсядется земля, св. Кирилл Александрийский толкует духовно ко вре­мени пришествия Христа и апостольской проповеди. Пророк «упоминает о делах Спасителя, и к другим народам, против которых напрягается лук или будет направлен, прибавится земля рек, под которою, может быть, разумеет Вавилонскую страну, ибо тогда она была между рек, – чтобы под сим обра­зом врагов чувственных указать на множество врагов духовных и невиди­мых, против которых борются святые»⁶¹⁰.

Блж. Феодорит также относит слова пророка Аввакума ко временам Спа­сителя Христа. «Реками разсядется земля. Как земледельцы, умудряясь, для орошения земли отводят реки в ископанные ими рвы, так и Ты, подобно некиим рекам, разделишь божественных апостолов и их последователей, и доставишь людям духовное орошение»⁶¹¹.

И дальше поет пророк:

3.10 Увидев Тебя, вострепетали горы;

ринулись воды;

бездна дала голос свой,

высоко подняла руки свои.

Выражение ринулись воды прп. Макарий /Глухарев/ передает с еврейско­го: полился поток вод. Еще эффектнее передает Новоиерусалимская Библия: tosender Regen prasselt nieder, то есть «бушующий дождь обрушивается вниз».

Идет Бог. Высота и глубина дрогнули. Вострепетали горы. И восшумела бездна, дала голос свой. Сверху ринулись воды вниз на землю, бушующий дождь. Земля отверзла бездну свою и дала голос свой. Die Urflut briillt auf – «первичная вода взревела», а точнее «зарычала», תהום (техом) высоко поднял руки, то есть волны свои. «Техом» – это пучина, бездна, как бы заполненная паром или водою, рвущимися во все стороны. Это мятежная морская стихия, как чудовище, как Левиафан. Превыспренние воды небес и воды, вырвавши­еся из-под земной бездны, устремились друг к другу.

Так было при всемирном потопе в дни праотца Ноя. Когда было велико развращение человеков на земле, и... все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время, тогда разверзлись все источники великой без­дны и окна небесные отворились⁶¹². Превыспренние и подзем­ные воды затопили землю.

Подобное происходило и при великом Моисее.

Когда сходил Бог на Синае, Богосошественной горе, тогда трепетали горы, трясся Синай. Тогда были громы, и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в ста­не. И вывел Моисей народ из стана в сретение Богу... Гора же Синай вся дымилась оттого, что Ягве сошел на нее... и вся гора сильно колебалась. И звук трубный становился сильнее и сильнее. Моисей говорил, и Бог от­вечал ему...⁶¹³.

Такова Божественная Феофания.

Так было и во дни Сына Человеческого.

Увидев Его распятого, вострепетали горы, и земля потряслась, и камни рас­селись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли⁶¹⁴. Вострепетала гора Голгофа, с неба ринулись воды, бездна дала голос свой, высоко подняла руки свои. Свершилось! Назарянин, Христос Иисус, взял неправду мира сего и все страдания его на Себя. На небе отверзся рай и принял душу разбойника, потекли потоки дождя Святого Духа. И бездна дала голос свой. Христос, сошед во ад, пленил плен⁶¹⁵, запечатал сатану⁶¹⁶, вывел души из ада⁶¹⁷. Такова теодицея Иисуса Христа – не объяс­нил, а полностью изменил порядок вещей во вселенной.

Семьдесят толковников несколько иначе, чем в масоретском тексте, про­читали слова пророка Аввакума. חיל (хил) – «трепет», «дрожь» они переводят ώδινήσουσιν, то есть «претерпят боль». הרים (гарим) «горы» в греческом – λαοί, то есть «народы». Так, вместо «Увидев Тебя, вострепетали горы» (евр.) по­лучилось «Увидят Тебя народы и будут скорбеть» (LXX), что в славянском передано: Узрят Тя и поболят людие.

Другое разночтение: ידיהו (йадейху), произведенное от יד (йад) – «рука» превращается в φαντασίας – «воображение», или даже «призрак», «привиде­ние». Перевод Септуагинты в славянской передаче звучит в итоге так:

Узрят Тя и поболя́т людие,

расточая воды шествия Его;

даде бездна глас свой,

высота привидения своя.

В отличие от еврейского текста в греко-славянской передаче слов пророка Аввакума в трепет, в движение и ужас приходят не столько стихии, сколько народы. Это вполне соответствует тому, на что направлены слова пророка. Увидев шествие Божие, застонали народы; причинявшие боль люди сами подверглись боли и страданию; а воображение застигнутых на месте пре­ступления людей рисовало пред взором их страшные, карательные призраки и приведения. Ужас объял тех, кто некогда наводил ужас на других.

Блж. Иероним толкует согласно еврейскому тексту:

«Увидели Тебя горы и опечалились;

пучина вод прошла мимо;

бездна дала слово свое,

высота простерла руки свои.

...Увидели Тебя горы, о Боже, и опечалились, именно: высокие царства и превознесенные владыки века сего... Они узрели Тебя и потрясены были. И пучина водяная прошла мимо, то есть всякое устремление и преследова­ние их, которым они мучили народ Твой, прошло мимо после того, как они увидели Тебя. Тогда бездна, то есть ад, – восхвалила Тебя; тогда и превоз­несенные (высота. – Г.Ф.), то есть ангелы, стали рукоплескать, чтобы про­славить победителя... с воздетыми руками»⁶¹⁸.

Толкует блж. Иероним и греческий текст, предлагая различные значения его, сам не останавливаясь на каком-то из них определенно. Вот одно своеобразное толкование слов дала бездна голос свой. «Бездна – Христос призывает Отца – другую Бездну с громом открывающихся затворов Своих, чтобы дать слово благовествующим силою многою»⁶¹⁹. Христос от Отца посылает Духа Свято­го на учеников Своих, соделывая их провозвестниками Царствия Божия. Блж. Августин прилагает слова пророка Аввакума к состоянию людей, через покаяние обращающихся к Богу. «Что значит узрят Тя и поболят лю­дие, как не то, что будут блаженными, проливая слезы? Что значит расточая воды шествием, как не то, что, проходя здесь и там в лице повсюду благовествующих о Тебе, ты разливаешь потоки учения? Что значит даде бездна глас свой? Не глубина ли человеческого сердца выявила то, что ему представля­ется? Высота привидения своего: это – как бы объяснение предыдущего сти­ха, ибо высота то же, что и бездна... Ибо привидение означает представле­ние, но такое, которое оно не удержало про себя, не скрыло, а выявило своим исповеданием»⁶²⁰.

Св. Кирилл Александрийский толкует слова пророка Аввакума примени­тельно ко временам Мессии – Христа.

Расточая воды шествия Его.

Святой Кирилл отмечает, что Иисус «и на самых путях расточал воды, то есть животворящее слово евангельского наставления... прохождаше Иисус грады вся и веси, уча на сонмищах их, и проповедая Евангелие Царствия, и целя всяк недуг и всяку язю в людех⁶²¹. Это-то, думаю, и означа­ют слова: расточая воды шествия Твоего»⁶²².

Даде бездна глас свой,

высота привидения своя.

Эти пророческие слова св. Кирилл Александрийский относит к народам и людям. Пророк «показывает, что народы, родившие добродетель, бесчис­ленны; ибо такова бездна. Тем же именем названо и множество святых анге­лов... Духовная бездна, то есть сонмы высших духов»⁶²³. Далее святой Кирилл говорит о том, что пустая, призрачная слава этого мира сменяется на славословие Христу. «Бездна, то есть беспредельное и необъятное множество уверовавших, и высота привидения в нем, то есть все, что в нем есть славного и высокого и блиставшего в этом мире привидениями или пустою славою, даде глас свой. Христос славословится всяким народом, и всякий может видеть, что это с готовностью делают и малые и великие, и знатные и незнатные, и отли­чающиеся или славою или богатством и блеском жизни»⁶²⁴. Слава этого мира фаутотои;, фантазия и призрак, и упивавшиеся некогда ею возносят руки свои к славословию Христа. Как наглядно это происходило в то время ранне­го Средневековья! Вот князь Владимир, олицетворявший древнерусское язы­чество, довел до трагической мученической кончины своих воинов Феодора и Иоанна варягов. Как должен был он получить праведное от Бога мздовоздаяние? Чем утешить пострадавших? Не было лучшего торжества правды Божией, как крещение самого князя, а потом через него и тех, кто устроил в Киеве это жуткое убиение Феодора и Иоанна. Неистовые идолопоклонники сами поклонились Христу! Подобно и в России в конце XX века многие, ты­сячи тысяч гонявшихся за фантазиями Маркса-Ленина, за призраком комму­низма, обратили взор свой к небу и воздали честь и славу Богу и Христу Его. В этом Божественная теодицея! Бог не столько наказал безбожников, разрушав­ших веру и проливавших реки слез, исторгавших стоны взыскующих правды Божией, сколько их самих, детей и внуков их обратил к Себе. В 1990-х годах молодой иеромонах был послан служить и созидать церковную жизнь в Тай­мырское Заполярье, где несколько десятилетий назад его родной дедушка начальствовал в лагере над обреченными на холодную смерть невинными жертвами сталинского террора. Вот так были услышаны стоны невинных страдальцев, так дала бездна глас свой и высота привидения свои.

В духовном и мессианском значении толкует слова пророка Аввакума и блж. Феодорит.

Узрят Тя и поболят людие. В сем заключается двоякий смысл. Уверовав­шие, видя явленную силу Твою, возлюбят оную и станут как бы болезновать, желая увидеть вечное царство; одержимые же неверием ощутят болезни жены, рождающей от зависти и ненависти к славе Твоей.

Расточая воды шествия Его. И это согласно с сказанным, потому что воды Божественного учения Своего чрез божественных апостолов излиял на все народы.

Даде бездна глас свой, высота привидения своя воздвиже... Ибо, свя­щенных апостолов (пророк) нарекши реками, морем именует народы, пог­рязшие в горечи нечестия. Но как при впадении рек в море происходит ве­ликий шум от противоборства морских волн, препятствующих впадению; так, когда божественные апостолы, обходя народы, приносили спаситель­ную проповедь, воздвигались против них волнения и мятежи у прекосло­вивших им неверных и покушавшихся угасить пламень учения. И сие ясно указывает нам история Деяний. Ибо в Ефесе воздвиг против апостолов мятеж среброковач Димитрий⁶²⁵. Другие же в Коринфе во­пияли: Эти всесветные возмутители пришли и сюда⁶²⁶; а в Ие­русалиме иудеи, подвигнув весь город на богомудрого Павла, напоследок предали его римлянам»⁶²⁷.

Пророческий образ использован в четвертой песне Канона Утрени на праздник Успения Божией Матери.

Речи пророков и гадания

воплощение проявиша от Девы Твое, Христе,

сияние блистания Твоего во свет языков изыдет,

и возгласит Тебе бездна с веселием:

силе Твоей слава, Человеколюбче.

Бездна, возглашающая с веселием славу Христу, по мысли гимнотворца, отождествляется с «языками», то есть с народами, просвещенными сияни­ем блистания Христова. Так сбылись речи пророка Аввакума при рождении Христа от Девы.

Через Чермное море, от Синая через пустыню, через Иордан по Ханаан­ской земле шествует Бог в народе Своем.

Безнаказанно бесчинствовали в нечестии своем хананеи. И вот идет Бог. Как при внезапном ночном включении света разбегаются тараканы и бывают поражаемы хозяином дома, так воссияли солнце и луна над царями Аморрейскими в Гаваоне и поражены были Иисусом Навином. То была брань Ягве Бога и шествие его. Во мраке идолопоклонства и растления устанавливался новый порядок правды Божией.

3.11 Солнце и луна остановились на месте своем

пред светом летающих стрел Твоих,

сиянием сверкающих копьев Твоих.

Позади Чермное море, пустыня Синая, Иордан. Бог в шествии Своем вступает во владение землей, обетованной отцам народа Божия. Потоками воинств Израилевых Господь рассек землю, веками осквернявшуюся нечес­тием хананеев. Жители Гаваона зовут Иисуса Навина, и он, совершив ночной маршбросок, внезапно напал на царей Аморрейских и поразил их. При этом Ягве-Бог бросал на аморреев с небес большие камни града, так что больше было тех, которые умерли от камней града, нежели тех, которых умертви­ли сыны Израилевы мечом⁶²⁸. Метеоритный камнепад от Гос­пода поразил нечестивых. И вот бы возблагодарить за то Бога! – так нет же, – Иисус воззвал к Ягве в тот день... и сказал пред израильтянами:

Стой солнце, над Гаваоном,

и луна, над долиною Аиалонскою!

И остановилось солнце, и луна стояла,

доколе народ мстил врагам своим.

Ту древнюю молитву-песнь Иисуса, вождя Израилева, воспроизвел в пес­не своей Аввакум:

Солнце и луна остановились на месте своем

пред светом летающих стрел Твоих,

пред сиянием сверкающих копьев Твоих.

Для победы над аморреями это было не нужно. Они уже были поражены ме­чом Израиля и камнепадом Господа от возвышенности Вефорона до Азека и Македа. Зачем надо было останавливать еще солнце и луну почти на целый день? Зачем пред светом недвижимого солнца летали стрелы Его? Зачем пред сияни­ем замершей на месте своем луны сверкали копья Его? Стрелы и копья Израиля были стрелами и копьями Ягве-Бога. Все это было затем, чтобы народ мстил вра­гам своим. Израильтянам нужно было для этого дополнительное время. Настал час расплаты и правды Божией. Отдававшие детей своих ненасытному чреву Молоха, а члены свои развратной Астарте не должны были пасть в бою смертью храбрых, но должны были испить вино ярости Божией и правды Его за грехи и нечестие свое, должны были облечься в одежду позора своего и ощутить мерзость греха своего. То была божественная теодицея. То было, чтобы оправдан был Бог в путях Своих. То был ответ на вопли и воззвания ищущих правды Божией.

Тогда ответ был такой.

Прошли века, и ответ пришел иной.

Луна остановилась на месте своем.

В Гефсиманском саду молился Сын Человеческий. От лика другого Иисуса, не Навина, а Назарянина падал на землю пот, как капли крови. Над Ним, при сиянии лунном, нависла чаша вина ярости и правды Божией. Он страшился ее, но согласился испить ее. Не на аморреев, не на грешников просил опрокинуть ее – согласился испить ее Сам. Сам и до дна всю.

То была божественная теодицея. То было, чтобы оправдан был Бог в путях Своих. То был ответ на гефсиманский вопль страданья. При сиянии полный луны засверкали копья Божии в руках воинов и толпы, ведомой предателем Иудой.

Солнце... остановилось на месте своем.

На три часа над Голгофским Страдальцем Иисусом – не Навином, а Назарянином, – солнце посреди дня сокрыло лучи свои. День не продлился, а сократился. Прибавились часы мрака и тьмы. Распятый молился: Отче, прости им, ибо не знают, что творят!

То была Божественная теодицея. То было, чтобы оправдан был Бог в путях Своих. То был ответ не знавшим правды Божией и нигде ее не находившим. Божия месть за неправды людские была испита Иисусом. Это случилось пред светом летающих стрел Божиих. Как летающие стрелы, сверкали, – летели плевки, злословия, удары, гвозди, копье...

В еврейском тексте слово חנית (ханит) «копье» приведено в единственном числе, так оно и в большинстве переводов. Не понятно, почему синодальные переводчики ставят его во множественное число. Может быть, для поэтичес­кого согласования с множественным числом «стрел». Если же перевести, как есть, то будет:

Солнце и луна остановились на месте своем

пред светом летающих стрел Твоих,

пред сиянием сверкающего копья Твоего.

В приложении к Богу стрелы могут означать множество ангелов-вестников гнева Божия, а сверкающее копье – деяния Божественного возмездия Самого Господа Бога.

Гефсимания. Голгофа. Когда гнев Божий и вся неправда людская были направлены на Господа Иисуса, то летающие стрелы – это тридцать сребренников, мечи и колья, плевки и плети, шипы тернового венца и гвозди. Свер­кающее копье в руках Лонгина-сотника поставило точку, и всем терзаниям конец. Удар копья возвестил – Иисус умер, грех и неправда людская искуп­лены. Бог оправдан в деяниях Своих, люди спасены, неправда уничтожена.

Блж. Иероним в трех значениях толкует слова пророка Аввакума – в историческом, христологическом и эсхатологическом.

Слова пророка исполнялись в истории Израиля. «Стрелы Твои и молние­носное копье твое, то есть язвы Твои и вразумление Твое показали свет на­ роду Твоему. И потом при блеске стрел Твоих и в сверканьи копья Твоего, поразившего их для того, чтобы исправить, народ Твой стал ходить в страхе Твоем...»⁶²⁹.

Во-вторых, блж. Иероним прилагает слова пророка к Иисусу Христу. «Если же мы пожелаем под этим понимать солнце правды – Христа, а под луною, кото­рая освещается светом этого Солнца, – церковь, то не трудно будет сказать, что ее освещает и свет истинный, и свет человеков, и сияние славы Божией, и сияние света вечного... Стрелы Божии или летающие непрестанно копья Его посылают­ся не с тем, чтобы губить, а чтобы просвещать. В отличие от этих стрел и копий избранною стрелою называется Христос, вопиющий чрез Исаию: Он поставил Меня стрелою избранною; в колчане Своем Он скрыл Меня и сказал Мне: Великое значение для Тебя называться рабом Моим⁶³⁰. Эта стрела будет иметь многие стрелы, чтобы послать их в мир. Посему и невеста, раненная избранною Стрелою, говорит: Я ранена любовью⁶³¹...»⁶³².

И, наконец, блж. Иероним толкует слова пророка и в отношении к послед­ним временам. «Солнце поднялось, и луна стала в чине своем. Если мы бу­дем следовать простому толкованию, то поймем, что в этих словах показыва­ется возрастание солнца и луны, ибо, согласно словам Исаии, в будущем веке солнце будет сиять семикратно, а луна заблестит светом солнца⁶³³. Ибо тварь освободится от рабства тления в свободу славы чад Божиих⁶³⁴... когда, при конце мира, всякая тварь будет освобождена; тогда же освобо­дятся и солнце, и луна и станут в своем чине»⁶³⁵.

В образах солнца и луны блж. Августин находит указание на Христа и церковь. «Раздвижеся солнце и луна ста в чине своем: то есть Христос вознесся на небо, а церковь учреждена под управлением Царя своего. Во све­те стрелы Твоя пойдут: то есть слова Твои понесутся не скрытыми, а явны­ми»⁶³⁶.

Св. Кирилл Александрийский предлагает два иносказательных толкова­ния на пророческие слова о солнце и луне.

Во-первых, пророческие образы луны и солнца св. Кирилл относит к Ветхому и Новому Заветам. «Под солнцем мы разумеем полное света и блеска наставле­ние евангельских изречений, а под луною – меньший и слабейший свет закона, сияющего как бы в ночи и в тьме времени до пришествия Христова; ибо днем называется то время, в которое воссиял Христос, Солнце правды»⁶³⁷.

Кстати, гора Синай, на которой был заключен Ветхий Завет и дарован За­кон, слыла еще ранее священной горой жителей пустыни, поклонявшихся богине Луне («син» означает «луна»).

Во-вторых, св. Кирилл, как и блж. Иероним и блж. Августин, образы солн­ца и луны относит ко Христу и церкви. «Солнцем мы называем, и вполне спра­ведливо, Еммануила, ибо Он так именно и назван, и это – истинно. Луною же, надобно думать, называется по подобию с веществом, то есть луною, церковь Божия, являющаяся сущим во тьме и светящая сущим в ночи... Стрелами, пролетающими чрез всю землю и как бы пущенными из лука или благодетель­ною рукою, здесь называют святых апостолов и евангелистов, о которых негде блаженный Давид говорит: что стрелы в руке сильного, то сыновья изгнан­ных⁶³⁸. Изгнан и извергнут народ иудейский за то, что нагло посту­пил со Христом, призывающим к жизни. Сыны же тех и потомки Израиля, избранные ученики соделались стрелами и копьями»⁶³⁹.

В летающих во свете Божием стрелах блж. Феодорит, как и другие отцы, видит «посланных Тобою (Господом Иисусом Христом. – Г.Ф.) к народам праведников»⁶⁴⁰.

В проповеди на праздник Вознесения Господня в храме святого Петра в Риме св. Григорий Двоеслов, папа Римский, обращается к ветхозавет­ным образам. Если ранее о человеке было сказано прах ты и в прах воз­вратишься⁶⁴¹, то «сегодня вознеслась на небо» эта самая природа, названная прахом. «За это самое возвышение нашей плоти блаженный Иов образно называет Господа птицей⁶⁴²... Об этой славе вознесения Его и Аввакум говорит: воздвижеся солнце и луна ста в чине своем. Кто обозначается именем солнца, если не Господь, и кто – именем луны, если не Церковь? Ибо доколе Господь не вознесся на небеса, святая Церковь Его, противная миру, отовсюду была объята страхом; а после вознесения Его она укрепилась, открыто проповедала то, чему тайно веровала»⁶⁴³.

В отличие от еврейского текста, согласно которому солнце и луна одинаково «остановились», «остались» на месте своем, в переводе Семидесяти (LXX) сол­нце έπήρϑη, то есть «воздвиглось», а луна «осталась на месте своем»(έν τή τάξει). Это и дало основание святым отцам, толковавшим Септуагинту, говорить о воз­вышении солнца и прилагать это к вознесению Христа. Славянский перевод сле­дует за Септуагинтой, русские переводы передают еврейский текст.

Прп. Максим Исповедник отвечает на вопросы о затруднительных местах Писания. На вопрос: Что показывают (слова Писания) воздвиглось солнце и луна стала на месте своем? преподобный Максим отвечает: «Если в нас восхо­дит Солнце правды⁶⁴⁴ через благие дела и истинное ведение, тогда луна становится на место свое, то есть наше естество, подверженное перемене и изме­нениям, приходит в устойчивое состояние»⁶⁴⁵. Прп. Максим Исповедник разъ­ясняет греческий (LXX) извод текста в духовно нравственном значении. Когда в человеке восходит солнце правды, Христос; когда человек живет верою, тогда и изменчивая, как луна, земная природа его становится на место. Иначе, без Хрис­та, когда Господь не восходит, а унижен в нас, тогда и природа наша выпрягается, отставляет место свое и бед всяческих внутренних и внешних бывает много.

Пророческие слова о восхождении солнца и остановке луны, о летающих стрелах и сверкающем копье часто звучат в ирмосах четвертой песни различ­ных канонов.

Восхождение солнца означает вознесение Христа на крест, а остановка луны на месте своем – становление церкви.

Взятся солнце, и луна ста в чине своем,

вознеслся, еси, Долготерпеливе, на Древо

и водрузил еси на нем Церковь Твою

Ирмос Осмогласника, глас 1.

Крест и место вознесения Господня и водружения Церкви.

Родившийся от Девы явился миру, как солнце, озаряя все славой Божией:

От Девы безсеменно явился еси мирови, яко солнце,

нетления славу озаряя нам,

от Адама преступлением осудившимся, Господи.

Темже дохновением Духа пророк Аввакум взываше:

слава, Христе, силе Твоей.

Ирмос 1 гласа, на Жен Мироносиц.

Когда Христос висел на кресте среди двух сораспятых разбойников, тогда отнято было солнце и посредь дня стало темно, а полная луна стала на место свое. При затмении солнца луна скрывает собою солнце от взоров людей.

Среди двою разбойнику

познался еси на Кресте, Христе Боже,

взятся солнце страхом,

и луна ста в чине своем:

слава силе Твоей, Господи.

Ирмос 4 гласа на Преображение.

На Фаворе Христос был познан во славе посреди двух пророков – Моисея и Ильи; на Голгофе – Он был познан в уничижении крайнем посреди двух разбойников, когда солнце лучи свои скрыло, а луна стала на месте своем.

Аввакум поет, что солнце воздвиглось и, как летающие стрелы, были лучи его (согласно греческого перевода). На праздник Преображения Церковь поет:

Из плоти Твоея лучи Божества

исхождаху пророком и апостолом,

Тем начальницы, поюще, взываху:

слава сил ей Твоей, Господи.

Ирмос 4 гласа на Преображение.

Сам Христос, воплощенный Бог, извел из Себя лучи Божества пророкам и апостолам, что и воспели начальники народные.

Когда-то пророку Аввакуму казалось, что не всуе мятутся народы и пле­мена замышляют не тщетное против народа Божия⁶⁴⁶. Хал­деи творили, что хотели, мало чем лучше халдеев были и сами начальники народа иудейского. Однако услышал он Бога на сторожевой башне и гневно возвещает народам, воспевая песнь свою:

3.12 Во гневе шествуешь Ты по земле

и в негодовании попираешь народы.

В столпе облачном днем и огненном ночью шел Бог Израиля по земле. Гневен был Его Лик, и в негодовании попирал он народы, отступившие от Него и правды Его.

Племя амаликитян встало на пути Израиля Божия, направившегося в Землю Обетованную. До захода солнца на вершине горы были подня­ты руки Моисея, поддерживаемые Аароном и Ором, а Бог острием меча Иисусова поражал богопротивников. Брань Ягве Господа против Амалика⁶⁴⁷.

Вдоль и поперек воинства Израилевы во главе с Иисусом Навином про­секают пределы Обетованной Земли, поражая семь нечестивых хананейских племен, сокрушая Ваалов и Астарт, поражая нечестивых в нечестии их. То было шествие Бога и правды Его по земле.

По этой же земле ходил Иисус из Назарета, всю ее пройдя, благовествуя. То было шествие во гневе не на людей, а на всякую силу зла и диавола. И апостолы, благовестники Иисуса, пошли дальше, шествуя по землям и странам, полоняя народы. Только теперь поражаемы были не народы земли, гнев и негодование настигали зло и нечестие, народы же, уязвленные любо­вью Христовой, стрелами слов Его и копьем его голгофских страданий, ста­новились пленниками Его любви.

Пророческие слова блж. Иероним переводит таким образом:

Потрясенный гневом Ты будешь попирать землю,

и яростию Ты изумишь народы.

По ветхозаветному своеобразен образ Бога в такой передаче текста. Внут­реннее состояние Бога – Потрясенный гневом. Это некое предельное состоя­ние. Это не внешний гнев Того, Кто внутренно невозмутим. Беззакония люд­ские приводят Бога в гнев, Бог потрясается собственным гневом. И резуль­тат этого – Бог яростию Своею изумил народы. Спокойно и самоуверенно бесчинствовавшие изумлены, потрясены проявлениями ярости Божией на их беззакония. Стройный марш блицкрига (молниеносной войны) герман­ских полков, звонкое «Heil!» фюреру завершились тотально разбомбленной землей непобедимой армии и ночным ужасом в бункере Рейхстага. И так было со многими и много раз.

Однако блж. Иероним толкует не собственный перевод пророческих слов, а их передачу в переводе Септуагинты.

В угрозе Ты умалишь землю

и в ярости увлечешь народы.

Эти слова святой отец толкует эсхатологически и духовно.

Эсхатологическое толкование: «Эти слова можно понимать в отношении к концу мира, когда вследствие частых войн и избиения множества людей останется малое число их, и те, которые не захотели быть частию народа Божия, но остались неверующими язычниками, яростию гнева Божия будут низведены в бездны ада»⁶⁴⁸.

Духовно блж. Иероним толкует так: «Лучше под уменьшенною угроза­ми землею понимать земные деяния и тех грешных людей, которые... зная из Писаний, какие наказания тяготеют над грешниками, раскаиваются и ма­ло-помалу уменьшают землю свою и устремляются к небу... Напротив, кто упорно... не хочет быть в числе тех, земля которых умаляется..., тот вместе с язычниками будет влечен на место наказания»⁶⁴⁹.

Блж. Августин говорит о наказаниях Божиих: «Прещением умалити зем­лю: то есть смиришь людей угрозою. И яростию низложиши языки: то есть тех, которые превозносятся, сокрушаешь наказаниями»⁶⁵⁰.

Св. Кирилл Александрийский прилагает слова пророка к наказанию, постигшему иудеев за неприятие Христа. «Прещением умалиши землю, и яростию низложиши языки. Сими словами пророк указывает нам на опустошение оставленной страны Иудейской и на погибель живущих в ней народов. Поскольку они отвергли веру во Христа и восстали против Него и убили Начальника жизни, то и преданы были на опустошение»⁶⁵¹.

Пророческие слова ярко и образно раскрывают проблему теодицеи. Бог, взирая на людское нечестие, потрясен гневом. Он не может и не хо­чет удерживать его и начинает попирать землю. Люди, в свою очередь, такого от Бога не ожидали, ведь Он благ и долготерпелив. Исчезло дол­готерпение Божие, и Он яростию Своею изумил народы. Даже тираны удивлены. Они и то не поступают так, как Бог. Тираны уничтожают лю­дей по бредовым идеям своим, по подозрению – но не так же! Цунами, землетрясение, мор – и уничтожены почти в миг все – злодеи и правед­ники, старики и младенцы, виновные и невиновные. Не мудрено, что и Ирод-царь, и Иван Грозный, и Сталин удивлены. Изумлены и правед­ники и злодеи, взирая на небо...

А Потрясенный гневом попирает землю... Пришел его час и да молчит вся­кая плоть. А она не молчит, изумленная!!...

Ханжеские объяснения тут не приемлются. Возможны только два пути. Одни приемлют ислам – покорность Богу-Аллаху такому, какой Он есть; другие – Христа, не объяснившего, а испившего за людей вино ярости Божи­ей, которое стало для них Чашей благословения. Первое смиряет, но не дает покой душе, ищущей правду, разве лишь в вечности. Второе – упраздняет сам вопрос и наполняет сердце радостью.

Из дали веков, из глубин алчущего правды сердца поет пророк:

3.13–14 Ты выступаешь для спасения народа Твоего,

для спасения помазанного твоего.

Ты сокрушаешь главу нечестивого дома,

обнажая его от основания до верха.

Ты пронзаешь копьями его главу вождей его,

когда они как вихрь ринулись разбить меня,

в радости, как бы думая поглотить бедного скрытно.

Добро и зло, зло и добро в своем исконном противоборстве – и есть ли этому конец? И есть ли в этом смысл? Пророк зрит конечные судьбы народа Божия и нечестивого дома.

О народе Божием пророк поет:

Ты выступаешь для спасения народа Твоего,

для спасения помазанного Твоего.

Под помазанным – משיח (машиах), τούς χριστούς в этом тексте оправдано понимать не столько царя, как весь народ Божий. Так, к народу Израильско­му относится слово «помазанник» в Пс. 88, 39. 52, а также в Пс. 83, 10. Бог помазал народ Свой среди всех народов. Это не исключает олицетворение народа Божия в своем царе-помазаннике.

Пророк Аввакум изображает шествие Божие – это Бог выступает для спасения народа Своего, для спасения помазанного Своего. Так было во дни Моисея, так было во дни Иисуса Навина. Кончилось рабство в Египте, народ вошел в землю, обетованную отцам его. Наступило время правды Божией и исполнения Его слов. Это же провидит Аввакум и для иудеев, разоренных и полоненных халдеями. Под водительством Зоро вавеля, при Кире Персидском, иудеи вернутся в пределы своей земли. И поднялись главы поколений Иудиных и Вениаминовых, и священни­ки и левиты, всякий в ком возбудил Бог дух его, чтобы пойти строить дом Ягве, который в Иерусалиме⁶⁵². Тогда сбылись пророче­ские слова песни Аввакумовой.

Так было и так будет всегда. Господь выступает для спасения народа Свое­го. В благодатные времена евангельской проповеди эти слова относятся уже не столько к избавлению христиан от внешних бедствий, хотя и это имеет место, сколько к спасению верных Божиих, крещенных во имя Христа, от греха и по­рока. Происходит внутреннее избавление и шествие Божие в сердцах и душах христиан, то есть помазанников Божиих. Духом Святым во Христе оправды­вается человек, бывший некогда чадом гнева Божия, а теперь – Его благоволе­ния. Когда Бог шествует в душе, тогда помазанник (= христианин) становится праведником. И оправдана Премудрость чадами ее⁶⁵³. Когда душа оправдывается Божьим прощением через Ходатая Иисуса Христа, тогда исче­зают мучающие душу вопросы о внешней справедливости и несправедливос­ти. Тогда не обвиняет человек Бога, а оправдывает Премудрость Его.

Блж. Иероним, толкуя текст пророка Аввакума, насчитывает семь раз­личных помазаний, о которых может идти речь в пророческом тексте.

1. Патриархи. Об Аврааме сказано Авимелеху: Не прикасайтесь к помазанникам Моим⁶⁵⁴.

2. Пророки. Илья должен помазать в пророки Елисея⁶⁵⁵.

3. Все вышедшие из Египта⁶⁵⁶.

4. Священники⁶⁵⁷.

5. Цари⁶⁵⁸.

6. Елей радости, которым помазан Мессия – Христос⁶⁵⁹.

7. Соучастники Христа⁶⁶⁰.

Согласно блж. Иерониму, «на спасение сих помазанников вышел Бог от места Своего»⁶⁶¹. При этом блж. Иероним усматривает неко­торую иерархию помазания: «От елея прокаженного восходит на степень елея народа и святых, а от елея народа переходит к елею священников, а от священников возвышается к помазанию первосвященническому, от перво­священника – к царю, от царя – к патриархам, а от патриархов продолжает восходить до Христа и помазывается елеем радости⁶⁶², и тот, кто помазан этим последним елеем, делается единым и тем же духом с Богом, и где будут Отец и Сын, там будет так же и он»⁶⁶³. Правда, дойдя до последней ступени, блж. Иероним начинает сомневаться: «может ли та­кое действие осуществиться». Что касается Иисуса Христа, то не для Его спасения выступает со своего места Бог, а для спасения помазанных елеем радости Христа соучастников Его, хотя они и не в той мере имеют это по­мазание, как сам Христос.

Далее блж. Иероним переходит к текстологическим тонкостям, открыва­ющим еще иной смысл этого текста.

Семьдесят толковников говорят о спасении τούς χριστούς – помазанников во множественном числе. Подобным образом Феодотион и Симмах пере­водят, хотя и в единственном числе. «Чтобы спасти помазанника Твоего». На еврейском языке сказано: אתـמשיחך לישע (ле-йеша ет-мшихеха), что Акила перевел «на спасение со Христом Твоим». Подобным же образом переводит Пятое издание: «Ты вышел на спасение народа Своего, на спасение со Хрис­том Своим». Таким образом, речь идет не о том, что Бог вышел, чтобы спасти народ и спасти Христа Своего, а о том, что Бог вышел на спасение народа Своего со Христом Своим. Получается ясная христианская сотериология, хотя перевод иудейский! Более того, в Шестом издании первое ישע (йеша), относящееся к народу, переводится как «спасти», а второе ישע, относяще­еся ко Христу (Машиаху), оставляется без перевода и озвучивается как «Иешуа». Тогда получается «Ты вышел, чтобы спасти народ Свой чрез Иисуса Христа Своего»! Блж. Иероним вполне приемлет возможность такого пере­вода, хотя сам в своем переводе в Вульгате останавливается на варианте Акилы-Пятого издания: egressus es in salutem populi tui in salutem cum christo tuo.

«Бог вышел на спасение народа Своего со Христом Своим». Это значение отсутствует в современных европейских переводах.

Св. Кирилл Александрийский относит слова пророка Аввакума к новоза­ветным временам, к спасению христиан, помазанных Духом Святым.

«Изшел еси во спасение людей Твоих, спасти помазанныя Твоя (LXX)... Опять повествует нам как бы о всем домостроительстве вочеловечения Едино­родного. Он спас оправданных верою, помазанных Духом Святым... Итак, из­шел, говорит, как бы некоторый царь, идущий на врагов своих и вооруженный по закону войны. А цель его выступления – спасение Своих помазанных, оче­видно, помазанных Духом Святым»⁶⁶⁴. В Вульгате использовано слово egressus, что означает «исхождение», но ведь оно созвучно и с aggressio, то есть «агрессией». Бог нападает на врагов людей Своих, чтобы спасти Свой народ. Подобная мысль у св. Кирилла – Бог, как некий царь, идет на врагов Своих, вооруженный по закону войны, для спасения помазанных Духом Святым. Внешне агрессором казался Савл, дышавший угрозами и убийством на учени­ков Господа, терзавший, как волк, церковь Христову, влача мужчин и женщин. Он возглавил убиение первомученика Стефана. А теперь он устремился для того же в Дамаск, но против него вышел с боевым рогом Царь. Сраженный, пал Савл с коня, трудно ему было идти против рожна. «Не прикасайся к пома­занным Моим!» – воскликнул Помазанник⁶⁶⁵. Бог вышел на спасение народа Своего со Христом Своим. Святая агрессия! Теодицея!

Блж. Феодорит пророческую весть соотносит с Иисусом Христом и спа­сением чрез Него помазанных Духом Святым христиан. «Изшел еси во спа­сение людей Твоих, спасти помазанныя Твоя. И сие сходно с тем, что Спа­сителем нашим сказано в священном Евангелии: Сын Человеческий пришел в мир, не да судит мирови, но да спасется им мир⁶⁶⁶. А помазанными пророк называет удостоившихся призвания, с верою приявших проповедь и сподобившихся благодати Божественного Духа»⁶⁶⁷.

В приложении ко Христу, пришедшему спасти людей Своих, то есть вер­ных христиан, применяются слова пророка Аввакума в ирмосах четвертой песни различных канонов

Тя, возсиявша от Неискусомужныя Матере,

пророк Аввакум, провидя, вопияше:

в последняя времена спасти помазанныя Твоя пришел еси,

слава силе Твоей, Господи.

Из ирмосов 4-го гласа.

Господь Иисус воссиял от Девы Марии, чтобы в последние времена спас­ти помазанников своих. «Последние времена» – это время евангельской про­поведи, начавшееся от рождения Сына Божия в мир чрез Деву Марию. Эта же мысль повторяется и в некоторых других ирмосах. Так, ирмос Осмоглас­ника 5-го гласа:

Дела смотрения Твоего, Господи,

ужасиша пророка Аввакума,

изшел бо еси на спасение людей Твоих,

спасти помазанныя Твоя пришел еси.

Воспев блаженную участь народа Божия и помазанников его, пророк гневно обрушивает слова песни своей на нечестивый дом и вождей его:

3.13–14 Ты сокрушаешь главу нечестивого дома,

обнажая его от основания до верха.

Ты пронзаешь копьями его главу вождей его,

когда они, как вихрь, ринулись разбить меня,

в радости, как бы думая поглотить бедного скрытно.

Слова 13–14 стихов представляют серьезную текстологическую слож­ность. Значение текста в оригинале не ясно и переводится по-разному. Точ­ность смысла текста установить не удается.

Кого или что сокрушает Господь? Что обнажает или связует?

При всем различии имеющихся прочтений текста речь идет или о доме, или о живом существе, возможно даже драконе.

Первый вариант.

Речь идет о доме. Слова בית (бейт) и רשע (рош) позволяют думать о «доме» и «главе». Это передается в переводе архим. Макария /Глухарева/: «Разишь главу нечестивого дома». Это же в синодальном переводе «Ты сокрушаешь главу нечестивого дома». Редакция 1964-го года перевода Лютера под «гла­вой» дома разумеет его «крышу»: Du zerschlugst das Dach vom Hause (Ты разбил крышу дома). Elberfelder – переводчики предлагают под «главой» дома понимать, собственно, «конек», вершину крыши дома. Иерусалимский перевод: Schlägst Du das Dach weg – «Ты сбиваешь крышу».

В случае принятого образа некоего дома (нечестивого), у которого Господь разрушает крышу и даже вовсе сбивает ее, происходит и даль­нейшее – обнажается его основание, фундаменты יסוד (йесод). Это об­нажение фундамента происходит до скалы עד۔צור (ад-цур). Так читает Иерусалимский перевод (bis hinab auf den Felsen). Однако большинство переводчиков читают עד۔צואר7 (ад – цавар) – «до шеи», что в синодальном переводе звучит, как «до верха» (понятие в отношении дома). Итак, дом разрушается, как в главе своей – разбивается, сносится крыша, и обнажа­ется от скалы, на которой фундамент его, до шеи, до верха. Дом превра­щен в руину.

Второй вариант.

Речь идет вовсе не о доме, а о живом существе – некоем драконе, олице­творяющем зло. Такое прочтение возникает при перестановке местами смыс­ловых значений слов. Значение «дом» возникает, если буквально понимается слово בית (байт) – дом, סוד (йесод) – основание, фундамент, а образно, иносказательно: רא (рош) – Глава, צואר (цавар) – шея.

Смыслы можно переставить. «Глава» и «шея» понимать буквально, а «дом» и «основание» – образно. Тогда получается живое существо. Так чита­ет уже перевод Семидесяти. Там говорится о том, что Глава (κεφαλάς) убивает­ся (ϑάνατον) и узы (δεσμονς) возлагаются на шею (τραχήλου). Это и передает церковнославянский перевод: «вложи́л еси́ во главы́ беззако́нных сме́рть, воздви́гл еси́ у́зы да́же до вы́и в коне́ц»⁶⁶⁸. С особой ясностью это значение тек­ста передано в Современном русском переводе (М. Г. Селезнева и других):

Ты разобьешь главу рода злодеев,

обнажишь его от хвоста до шеи.

Здесь содержится отголосок представлений о противнике Господа, как о драконе.

В мире неправда и несправедливость.

И вот ответ Божий.

Пророк Аввакум видит победное шествие Божие. Оно было при Моисее – Иисусе Навине; оно было над развалинами Халдейской империи; оно духов­но поразило мир зла через евангельскую проповедь.

Ты, Боже, сокрушаешь главу нечестивого дома – хананейских ли кня­зей; Навуходоносора ли в Вавилоне, лишив его за гордыню разума; самого ли диавола, связав сильного⁶⁶⁹ силою Христа. Дом нечестивого, в котором, кажется, так прочно утвердилась неправда, обнажается от осно­вания до верха. Пока нечестивый в силе, никто не знает его кухню – откуда что берется. Но вот сокрушен нечестивый и все тайное, сокрытое делается достоянием всех. Вспомним, например, рассекречивание документов КГБ. Всемогущее некогда ведомство неправды обнажено теперь пред всем миром. Христос победно вошел в дом сильного и расхитил вещи его⁶⁷⁰.

Еще сильнее – образ поражения дракона, древнего змия. Христос поразил змиеву голову⁶⁷¹ во исполнение Протоевангелия; исполнились и слова Аввакумова пророчества: Ты разобьешь главу рода злодеев (семени змиева), обнажишь его от хвоста до шеи. Теперь апостол может писать цер­кви в Коринфе: Чтобы не сделал нам ущерба сатана, ибо нам не безызвест­ны его умыслы⁶⁷². Святоотеческая аскетика и раскрытые отцами законы духовной брани – это и есть раскрытие злых умыслов сатаны и про­тивостояние им. Дракон с десятью диадимами на рогах⁶⁷³ развенчан. На этом драконе восседала жена-великая блудница, которая есть великий город Вавилон, царствующий над земными царями⁶⁷⁴.

От хвоста до шеи обнажен древний Вавилон, глумившийся над народом Бо­жиим и святым городом Иерусалимом, – где теперь его слава?! Духовно об­нажил срам древнего змия от хвоста до шеи Христос в первом Своем при­шествии и окончательно произойдет это – во втором, в славную Его Парусию, когда диавол, прельщавший народы, будет ввержен в озеро огненное и серное, где и зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков⁶⁷⁵. Теодицея! Оправдан Бог в делах Своих.

После сокрушения главы нечестивого дома, после того, как разбита гла­ва рода злодеев, следует тотальное истребление сил зла.

Ты пронзаешь копьями его главу вождей его,

когда они, как вихрь, ринулись разбить меня,

в радости, как бы думая поглотить бедного скрытно.

И опять это относится как к владыкам Ханаана и Вавилона, так и к князьям и мироправителям тьмы века сего, к духам злобы поднебесным⁶⁷⁶.

Как вихрь ринулись хананеи разбить израильтян в радости, как бы ду­мая поглотить бедного, т.е. народ, истощенный сорокалетним странствова­нием по пустыне. Как вихрь, ринулись халдеи разбить святой град Иеру­салим и Божий народ в нем. Халдеи, не знавшие сопротивления, делали это в радости, как бы думая проглотить иудеев навсегда. Кстати, пророческие слова относятся и к неправедным судьям иудейским, которые коварством и неправдою своею думали поглотить бедного скрытно. Это ведь и было пер­вое недоумение Аввакума⁶⁷⁷. Он не мог понять, сколько еще взы­вать к Господу и почему Он не спасает бедных от грабительства и насилия. Противно было еще и то, что иудейские судьи делали это скрытно, внешне создавая впечатление вершителей правды закона Ягве. И все это до време­ни. Наступает момент, и Господь пронзает копьями Иисуса Навина главу вождей ханаанских; копьями халдеев – главы неправедных судей иудейских; копьями персов – главы халдеев, – и так до тех времен, пока будет неправда на земле. И, наконец, все это относится к силе бесовской, о которой Иисус сказал Своим ученикам и всем в Него уверовавшим: именем Моим будут из­гонять бесов⁶⁷⁸. Кстати, бесовская сила, сила греха в особенности, стремится поглотить бедного, в Бога не богатеющего⁶⁷⁹ человека, скрытно. Аввакум вместе с Исаией восклицает:

Враждуйте, народы, но трепещите,

и внимайте, все отдаленные земли!

Вооружайтесь, но трепещите;

вооружайтесь, но трепещите!

Замышляйте замыслы (скрытно), но они рушатся;

говорите слово, как бы думая поглотить бедного, но оно не

состоится:

ибо с НАМИ БОГ!⁶⁸⁰

Обратимся к толкованиям святых отцов.

Блж. Иероним: «Я послал смерть на главу нечестивых... В самом же деле Он убивает грешников, посылая смерть на главу нечестивых, чтобы оживо­творить для праведного суда»⁶⁸¹. Так святой отец толкует Септуагинту. «А соответственно еврейскому тексту, – рассуждает он же, – будем понимать под главою в словах Я поразил главу из дома нечестивого, – князя мира сего, а под домом его – мир и всякую душу грешника, в которой диавол имеет пристанище»⁶⁸².

Дальнейшие пророческие слова Ты наложил оковы на шею навсегда (LXX) блж. Иероним толкует не как наказание нечестивым, а наоборот, положительно в отношении к праведным. «Господь наложил оковы люб­ви, чтобы, отложив прежнее бремя и отбросив тягчайшее ярмо, которое нас угнетало, мы взяли на себя легкое бремя ига Христова и, впряженные в его колесницу, понесли превосходнейшего Возницу»⁶⁸³. Эта мысль перекликается с Песнью Песней: Кобылице моей в колеснице фараоно­вой я уподобил тебя, возлюбленная моя⁶⁸⁴. В подтверждение права толковать слова пророка Аввакума в положительном значении блж. Иероним приводит перевод Феодотиона: ты украсил основание до самой вершины. ערות (арот) Феодотион переводит не как «обнажение», а как «украшение».

Блж. Иероним обращается к этому же тексту и в обличительном и даже устрашающем значении. «Ты поразил главу от дома нечестивого, обнажил основание даже до шеи. А под нечестивым мы понимаем или Навуходоно­сора, или всякого врага народа Божия»⁶⁸⁵.

Св. Григорий Богослов в 379-м году оказался в полностью арианствующем Константинополе. Он начал служить в домовой церкви своих родственни­ков, назвав ее «Анастасия», что значит «Воскресение». Через проповедь св. Григория начало воскрешать умерщвленное еретиками в Константинополе православие. Уже через два года, в 381-м году в столице собираются на со­бор, ставший вторым вселенским, 150 епископов. Святой Григорий уходит со столичной кафедры и обращает свое слово к этим епископам, в котором излагает православное учение о Святой Троице и Христе Богочеловеке. Го­воря о рассечении Троицы арианами, святой Григорий иллюстрирует свою мысль словами пророка Аввакума. «И, как говорит Аввакум, во изступлении разсечь главы сильных⁶⁸⁶ не замедлит Божество рассекаемое, худо разделяемое, не начальственное и подначальное, причем особенно оскорбля­ется и Божество, низводимое до твари, подавляется и тварь равночестием с Божеством»⁶⁸⁷. Как еретики рассекают Троицу, ума­ляя или отрицая Божество во Христе, так не замедлит Бог во исступлении рассечь главы нечестивых ариан и полуариан. Это и произошло окончатель­но на втором Вселенском соборе.

Св. Кирилл Александрийский последовательно толкует весь текст про­рочества Аввакумова. Читает текст св. Кирилл, естественно, в переводе Семидесяти:

3.13 Вложил еси во главы беззаконных смерть:

воздвигл еси узы даже до выи.

Беззаконники, уничижавшие и уничтожавшие всякую правду, в этом мире сами подвергаются суду правды Божией.

Святой Кирилл предлагает три разумения пророческих слов.

Во-первых, речь идет о наказании беззаконников. «Беззаконных предать смерти, которую они навлекли на свои собственные головы. Не принявшие оправдывающей веры [иудеи. – Г.Ф.] взяты были в плен»⁶⁸⁸. Эти слова можно отнести и к фараону, и к халдеям, и к самим иудеям.

Второе значение святой Кирилл усматривает в том, что бедствия этого мира для праведников есть узы Христа. «Если же узы называются узами Христа, то никто да не смущается этим, ибо случающееся с кем-нибудь по попущению Бога всегда приписывается Ему»⁶⁸⁹. Св. Иоанн Златоуст считал, что язвы Господа Иисуса, которые апостол Павел носил на теле сво­ем⁶⁹⁰, являлись узами и другими бедствиями, которые апостол пре­терпел за Христа. Одному батюшке приснилось, как его арестовали за благо­вестив Христово. И когда ему возложили наручники, он с радостью, как не­кую вожделенную долгожданную награду, поцеловал их, как узы Христовы. Именно так это переживали не во сне, а наяву многие исповедники Христо­вы. Смерть за Христа считал наивысшим счастьем священник Даниил Сысо­ев, застреленный в 2009 году в московском храме.

В-третьих, святой Кирилл, как и блж. Иероним, находит возможным об узах говорить не как о бедствии, а как о чем-то благоприятном. «Бог вся­ческих как бы связывает узами любви приходящих к Нему и оправданных верою и освященных Духом в полном соответствии с тем, что сказано устами пророка... Под узами же до выи здесь разумеется послушание тех, которые преклонили пред Ним выю ума и возложили на себя поистине благое иго нашего Спасителя»⁶⁹¹.

Св. Кирилл Александрийский толкует и дальнейшие слова пророка.

Разсекл еси во изступлении главы сильных,

сотрясутся в ней.

Под изступлением (έκστασις) св. Кирилл понимает в данном случае «пере­ход от доброго к постыдному» и относит это к книжникам, фарисеям и свя­щенникам времен Христа. Разсекл еси... главы сильных – «итак, рассечен был Израиль и, лишившись благословения, стал частию не Бога, но диавола»⁶⁹². Иудеи отсекли от себя Иисуса и сами стали отсечены от Него и от Божьих благословений.

Разверзут узды своя, яко снедаяй нищий тай.

Св. Кирилл находит эти слова трудными для понимания и предлагает со своей стороны такой возможный их смысл. Снедаяй нищий тай – можно отнести к начальному времени апостольской проповеди, когда приходилось проповедовать в тайне от начальников иудейских. Апостолы, «стесненные страхом как бы уздою и принуждаемые к молчанию, стесненные, тайно и с трудом говоря некоторым и как бы уподобляясь ядущему нищему...»⁶⁹³. Потом же разверзут узды своя – проповедь апостолов вышла на про­сторы языческих народов. «Презрев угрозы и как бы разорвав наложенную узду подобно некоторым коням быстрым, прекрасным и гордым, они, нако­нец, будут издавать ржание, потому что никто уже не будет удерживать их, и своим голосом наполнять вселенную»⁶⁹⁴.

Блж. Августин толкует слова пророка Аввакума, прилагая их, в основ­ном, ко времени Иисуса Христа. «Воздвигл еси узы даже до выи. Здесь можно разуметь благие узы мудрости, чтобы на ноги надеты были путы ее, а на шею – ее цепь [Г.Ф.: как видим, Августин принимает эти пророческие слова в положительном смысле]. Разсек еси во изступлении – подразуме­вается – узы: ибо Он пробудил добро, пресек зло, о котором Ему говорится: растерзал еси узы моя⁶⁹⁵; и это – во изступлении, то есть удиви­тельным образом. Главы сильных сотрясутся в ней, то есть в удивленности. Обнаружит угрызения своя, яко снедаяй нищий тай. Ибо некоторые из вельмож иудейских, удивляясь Его делам и словам, приходили к Гос­поду и, чтобы утолить голод, вкушали хлеб Его учения тайно, страха ради Иудейска [Г.Ф. – например, Никодим, Иосиф Аримафейский]»⁶⁹⁶.

Текстологическая неясность пророческих слов ведет к различному их по­ниманию и среди святых отцов.

Блж. Феодорит относит пророческие слова к наказанию беззаконных.

«Вложил еси во главы беззаконных смерть:

воздвигл еси узы даже до выи в конец.

Как уверовавшим даровал Ты спасение, так до конца не уверовавших пре­дал смерти, обложив их узами ее.

Разсекл еси во изступлении главы сильных,

сотрясутся в ней:

разверзут узды своя,

яко снедаяй нищий тай.

Когда же могущество Твое соделается явным для всех людей, тогда обле­ченные высокою властию придут в такой страх, что не с дерзновением, но в скрытности и тайно станут выражать свое противление, так что справедливо иной уподобит их нищему, который не смеет вкушать пищу явно, но жует ее, не разверзая уст»⁶⁹⁷.

Посредь всех неправд этого мира шествует Бог.

И да молчит всякая плоть.

Замер и пророк. Кто постигнет пути Божии? Истинны и праведны пути Его. Но вот еще раз зазвучал голос поющего, и унеслось к небесам, и разли­лось по просторам земли:

3.15 Ты с конями Твоими проложил путь по морю,

чрез пучину великих вод.

Рефреном отозвались эти слова пророческой песни, слились в перезвучье с песнью Моисея и Мариам. В Синайской пустыне, освободившись от рабства Египетского, когда сомкнулись воды Чермного моря над конями и колесницами фараоновыми, зазвучало, разлилось над пустыней:

Пою Ягве (Господу), ибо Он превознесся;

коня и всадника его ввергнул в море.⁶⁹⁸

Воспел Моисей с сынами Израиля.

Подхватила Мариам и все женщины с тимпанами и ликованием.

Через века пел Аввакум.

На острове Патмос видел святой тайнозритель апостол Иоанн как бы стеклянное море, смешанное с огнем; и победившие зверя и образ его, и начертание его и число имени его, стоят на этом стеклянном море, держа гусли Божии, и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца, говоря: велики и чудны дела Твои,

Господи Боже Вседержитель!

Праведны и истинны пути Твои,

Царь святых!⁶⁹⁹

Так многократным эхом от берега Чермного моря и далее из уст в уста от Моисея к пророку Аввакуму, от православных священников воспева­ющих:

– Яко по суху пешешествовав Израиль,

по бездне стопами,

гонителя фараона видя потопляема,

Богу победную песнь поим, вопияше, –

до победивших на стеклянном море, которое есть покой святых, звучит эта песнь⁷⁰⁰. Непостижимое ныне, вызывающее тревогу, сомнение и смущение духа, – прославляется посредь великих и чудных дел Божиих; раздражаю­щая несправедливость и неправда отступает пред праведностью и истиннос­тью путей Его. Мутное, мятущееся море нашей жизни, нашего недоумения и наших претензий превращается в стеклянное море, чистое как кристалл, хотя и смешанное с огнем. На стеклянном море нет волн и даже легкой ряби – покой, покой глубинный и истинный. Это воспоют и уже воспевают Царю святых победившие.

Пророк Аввакум едва ли слышал тогда эти аккорды вечности. Он пел:

Ты с конями Твоими проложил путь по морю

чрез пучину великих вод.

Море еще не было стеклянным, вокруг еще лютовала пучина великих вод. Покой стеклянного моря Аввакум еще не знал, но он уже видел Того, Кто с ко­нями Своими проложил путь по морю. Он проложил его при Моисее, и пророк верил, что проложит его и в мятежные времена, в которые ему довелось жить и страдать от непонимания неправды этой жизни. Колесница правды Божией пролагает себе путь по морю неправд этой жизни. Не были ли кони Навуходоносоровы конями Божьими, прологающими себе путь по морю неправд судей и вельмож иудейских?! Не были ли кони Кира Персидского конями Божиими, пролагающими себе путь по морю неправд Вавилонских?! Евангелисты и апос­толы, шевствовашие по городам и селениям, по землям идолопоклонческим, не были ли конями, на которых Христос, Божья Истина и правда, пролагал Себе путь по морю языческих заблуждений, неправд и нечестия?!...

Ты с конями Твоими проложил путь по морю,

чрез пучину великих вод.

Песнь Аввакума озвучивает виденное тайнозрителем на острове Патмос:

Видел я отверстое небо (а в затворенное безуспешно стучится порою наш поиск правды), и вот КОНЬ БЕЛЫЙ, и СИДЯЩИЙ на нем называется Верный и Исинный, Который праведно судит и воинствует (среди непра­ведных судей и воителей, судей-иудеев, воителей-халдеев)... Имя Всадни­ку...: Слово Божие. И воинства небесные святых архангелов и ангелов следовали за Ним на конях белых... Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы⁷⁰¹. Воплощенное Слово Божие – Христос Иисус, Господь наш.

Ты с конями Твоими – Христос с апостолами проложил в недоуменном и вопрошающем о правде сердце нашем путь по морю наших смущений чрез пучину великих вод наших притязаний и даже укоризн Богу. Это Божест­венная теодицея: наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы ис­целились⁷⁰². Всю неправду этого мира Христос не объяснил, а взял на Себя и исцелил томящуюся о правде душу нашу не расстановкой всего по местам, а Своими ранами от гвоздей на древе крестном.

Обратимся к толкованиям святых отцов.

Блж. Иероним толкует пророческое слово в переводе Семидесяти:

И поверх моря Ты провел коней Своих,

Возмущающих воды многие.

Еврейский и греческий тексты в данном месте вполне совпадают.

«Итак, Бог, Всадник превосходный и Возница преимущественный, вво­дит коней Своих, то есть ангелов, и высшие силы в море века сего, чтобы они возмутили воды многие, демонов и враждебные силы»⁷⁰³. Эти слова святого отца равноприложимы как к действию Божию в исторических собы­тиях, так и к области духовной жизни.

Находит блж. Иероним и сходство в словах пророка Аввакума с апокалиптическим всадником на белом коне⁷⁰⁴ и прилагает это к апостольской проповеди. «Если же это место мы захотим понимать в отноше­нии к пришествию Христа, согласно написанному в Апокалипсисе, что Сло­во Божие восседает на белом коне и за Ним следует все войско на белых ко­нях, то увидим, как Христос восшел на апостолов, говоря им: Вот Я с вами во все дни до скончания века и: Идите, крестите все народы...⁷⁰⁵. А потом Он взойдет на одного коня белоснежного, под которым я разумею не иного кого, как апостола Павла, восседая на котором Он обошел весь свет»⁷⁰⁶.

Своеобразно, что святой отец дерзает высказать пожелание, чтобы слова пророка исполнились и на нем самом: «О если бы и на меня также взошло Слово Божие и острием уст моих поразило того, который царствует в водах многих...»⁷⁰⁷.

Блж. Августин относит слова пророка Аввакума к действию Божию сре­ди народов. «И навел еси на море кони твоя смущающия воды многи. Это не что иное, как многие народы. Ибо одни не обратились бы из страха, другие не преследовались бы с яростию, если бы не были приведены в смятение все»⁷⁰⁸. Это происходило и во времена Моисея, и во времена Навуходоносора и Кира Персидского. Сам блж. Августин явно соотносит толкование пророческих слов к своему времени. Четвертый-пятый века, – одни народы и страны принимают христианскую веру, другие – отвергают ее. Одни народы обращаются к Богу, другие преследуемы яростию Божией. Однако никакой народ не оставляется без внимания Бога, потому «приведены в смятение все». В подтексте Августиновских слов слышится его вера в абсолютное Божие предопределение над людьми и народами.

Св. Кирилл Александрийский также относит слова пророка Аввакума ко времени апостольской проповеди.

«И навел еси на море кони Твоя, смущающия воды многи... Упомянув об уздах⁷⁰⁹, назвал святых апостолов конями, на которых совер­шает путь Сам Христос, как бы пребывая в их уме и сердце. И так старается научить, что Он будет руководствовать не только израильтян, но и весьма великое и бесчисленное множество других народов, ибо морю он уподобляет мир»⁷¹⁰.

Блж. Феодорит также толкует применительно к апостолам. «И навел еси на море кони Твоя, смущающия воды многи. Выше⁷¹¹ сказал пророк, что при влиянии рек в море происходит буря. А здесь названных реками [апостолов. – Г.Ф.] наименовал еще конями, при вступлении кото­рых к народам восставали волнения, но за волнениями последовала глубокая тишина»⁷¹². По веками сложившемуся укладу жили идолопоклон­ники и вот, как кони, мчались с проповедью апостолы к языческим наро­дам, смущая воды многие – смущая всю их жизнь. Вспенив великие воды (современный перевод М.Г. Селезнева и других), «скакал» по морю на ко­нях (апостолах) Своих Христос. Гонениями и противлением вскидывались идолопоклонники против проповедников Евангелия, а потом наступало вре­мя великой тишины. Стеклянным морем⁷¹³, подобно кристаллу, отражалась святость небес в водах многих народов. Византия – православ­ное царство ромеев, Священная Римская Империя от времен Карла Вели­кого, Ирландия – остров святых и свет европейского севера, Святая Русь. Христиане Эфиопии, Египта, Армении. И все это после исходных бурных всплесков противления апостольской проповеди. Так же оно происходит и в душе человека. Угрозами и убийством вспенилась душа молодого рав­вина Савла, впервые услышавшего весть об Иисусе Назарянине, Которого такие, как диакон Стефан, провозгласили Христом – Мессией. А потом он сам скажет другим: И мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе⁷¹⁴.

Подражая своим предшественникам, рассуждает и прп. Максим Испо­ведник: «И великий пророк Аввакум, глаголя с помощью Духа, сравнивает с конями великих апостолов: И навел еси на море кони Твоя, смущающия воды многи⁷¹⁵. Конями он называет святых и блаженных апосто­лов, несущих пред лицом народов и царей спасительное учение Истины, распространяя его по всему миру, который пророк образно именует морем. А народы он сравнивает с водами, приведенными в смятение и волнение ве­ликой силой Духа, заключенной в учении Христовом; благодаря такому спа­сительному потрясению народы переходят от неверия к вере, от неведения к познанию Истины и от порока к добродетели»⁷¹⁶.

Мятется человеческий разум. Во все концы несется мысль, ищущая прав­ду в этом мире, ищущая ее и выше. А правды все нет и нет...

Искали правду философы Эллады.

Искали правду поэты Ренессанса.

Искали правду некрасовские мужики – ну, кому-то же живется хорошо на Руси?!...

Искали правду праведники и пророки.

Искали.

Найти не могли.

Рассказывали, что одна женщина в лихолетье сталинских времен потеря­ла все – родных, близких, всякое счастье земное и всякий смысл во всем, что с ней происходило. Она была инокиня. Не найдя правду нигде и ни в чем, она спустила все свои иконы по течению могучего Енисея. Вместе с иконами течение реки, а больше – течение ее жизни, унесло из души веру в высшую Правду и в какую-либо вообще. Бывшая инокиня растворилась в сером тумане обыденной жизни.

А по миру – шествие Божие.

Он пролагает с конями Своими путь по морю.

Он идет через пучину великих вод.

Он грядет от Фемана, с юга.

Он шествует от горы Фаран, от Синая.

Он идет по пустыне.

Он проходит Иордан.

Он входит в пределы земли, кипящей молоком и медом.

Он потоками рассекает землю нечестивых.

Он несет крест вселенской неправды и горечи ее на Голгофу.

Он испивает Чашу неправды до дна.

Он посылает всадников Своих в мир.

Во мраке вселенской неправды идет, шествует Бог всяческой Правды.

К поступи шествующего по миру Бога, к шагам Правды Его прислушива­ется пророк сторожевой башни.

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился

……………………………………….

Моих ушей коснулся Он, –

И их наполнил шум и звон⁷¹⁷.

3,16–19

Весь мир лежит во зле⁷¹⁸. В этом мире совершается шествие Бо­жие. Сквозь неправды этого мира крестным ходом идет Правда Божия. Идет, приближается. Со сторожевой башни пророк Аввакум слышит ее шаги. В не­беса уносятся заключительные аккорды его песни:

3.16–19 Я услышал, и вострепетала внутренность моя;

при вести о сем задрожали губы мои,

боль проникла в кости мои,

и колеблется место подо мною;

а я должен быть спокоен в день бедствия,

когда придет на народ мой грабитель его.

Хотя бы не расцвела смоковница,

и не было плода на виноградных лозах,

и маслина изменила,

и нива не дала пищи;

хотя бы не стало овец в загоне

и рогатого скота в стойлах;

но и тогда я буду радоваться о Ягве

и веселиться о Боге спасения моего.

Ягве Господь – сила моя;

Он сделает ноги мои как у оленя

и на высоты мои возведет меня!

3.16 «Бойтесь своих мыслей, ибо они имеют свойство сбываться», – гласит японская мудрость. Аввакум, видя грабительство и насилие со стороны су­дей иудейских, видя, что закон потерял силу, взывал к Богу: Доколе, Ягве (Господи), я буду взывать – и не мог докричаться. Сетуя, стонал пророк: ... и Ты не слышишь,... и Ты не спасаешь⁷¹⁹. А в это время по широ­там земли быстрее барсов и прытче вечерних волков уже неслись конницы халдейские. Цокот их копыт был отзвуком шагов Божиих, шагов правды.

И услышал я, и вострепетала внутренность моя. При вести о сем задро­жали губы у пророка сторожевой башни. Губы, уста, порой дерзко требо­вавшие ответа у Бога, задрожали. Боль проникла в кости его. Сила ушла, крепость покинула. Колеблется место под ногами того, чьи вопросы и речи, казалось, должны были привести в движение небеса. Теперь же под его собс­твенными ногами колеблется земля.

Один батюшка просил Бога, чтобы Он говорил с ним. И было ему сказано: «Просишь, не знаешь чего. Сможешь ли выдержать, если голос Мой будет звучать в тебе? Звук голоса Моего разрывает уши. Гром голоса Моего со­крушает скалы». Аввакум, поднимаясь на сторожевую башню, тоже захотел узнать, что скажет Он во мне⁷²⁰. И Бог заговорил. Бедный Аввакум! Затрепетала внутренность его, задрожали губы, боль проникла в кости его, заколебалось место под ним. Подобное испытал его современник Даниил, пророчествовавший в Вавилоне. Когда Бог посетил его Своим откровени­ем, то вострепетал дух его в нем⁷²¹ и лице его изменилось на нем⁷²², и изнемог и болел несколько дней⁷²³. Не говоря нам непосредственно, Бог щадит нас, а мы так и лезем на сторожевую башню, чтобы Он отвечал нам по жалобе нашей.

Ответ Аввакуму пришел, он получил, что хотел, – возмездие, но оно при­шло не так, как он того желал. И вот теперь сам признается: А я должен быть спокоен в день бедствия, когда придет на народ мой грабитель его. Трепе­щущий, дрожащий, пронзенный болью, с ускользающей почвой под ногами, он должен быть спокоен. Таково пророческое бремя⁷²⁴. Нет, не рад он ему, но и нет ему от него избавления. Каждый несет свое бремя. Ты – про­рок, вот и неси свое. Теперь будь спокоен, хотя грабитель несется на народ твой. И помни – от Меня это было!⁷²⁵. От Меня это есть. От Меня это будет. Так устроена жизнь, так действует в ней Божий Промысел.

Конец шестнадцатого стиха יגודנו לעם לעלות (ла-алот ле-ам йегудену) прочитывается не вполне однозначно. Возвещенный перед этим день бедствия обрушится либо на народ иудейский, как это в синодальном переводе: «при­дет на народ мой грабитель его», либо, наоборот, на разорителей Иудеи, то есть на халдеев. Так в Иерусалимской Библии: «der dem Volk bevorsteht, das über uns herfällt» (день бедствия, «который предстоит народу, что нападет на нас»). Так же в современном русском переводе (М. Г. Селезнев и другие): «когда день бедствия обрушится на недругов наших». Справедливо по смыс­лу пророчества то и другое, ведь Бог предвозвестил пророку Аввакуму, как наказание иудеев посредством халдеев, так и пятикратное горе халдеям за то, что их беззакония оказались еще больше.

Неясность еврейского изречения сказалась в том, что семьдесят толков­ников дали в свое время и вовсе иной перевод: τού άναβήναι είς λαόν παροικίας μου – «чтобы взойти к народу переселения моего». Это значение передано и в церковнославянском переводе: «да взыду в люди пришествия моего».

Блж. Иероним толкует текст по переводу Септуагинты. Пророческое оце­пенение святой отец разъясняет так: «О, Господи, так как Ты послал смерть на головы нечестивых и воздвиг узы даже до шеи их, и разделил головы мо­гущественных в оцепенении, и навел на море коней Своих, возмущающих воды многие; то я со всяким опасением сохранил сердце свое, и содрогнулись внутренности мои, и пришла в смятение вся крепость моя... из боязни понес­ти подобные бедствия»⁷²⁶. Согласно Иерониму пророк Аввакум со­дрогается в духе своем, видя деяния Божии в этом мире, и опасается теперь уже в требовании судов Божиих, боясь, что они могут пасть и на него самого и на народ его.

Что касается конца шестнадцатого стиха, то, по мнению блж. Иеронима, «день страдания есть день конца мира». Я успокоюсь в день страдания мое­го, чтобы взойти к народу переселения моего. Пророк, размышляя о конце всего и грядущем покое в Царствии Божием, согласно Иерониму, говорит, как бы так: «У меня была забота только о восхождении, чтобы таким образом успокоиться с народом странствования моего в местах наиболее возвышен­ных»⁷²⁷.

Прп. Ефрем Сирин в слове о том, что не должно клясться и говорить хулу, призывает испрашивать у Бога охрану устам своим и дверь огражде­ния для них. В пример преподобный ставит пророка Аввакума: «Смотри, с каким страхом и трепетом пророк, беседуя с Богом, в чистой молитве во­пиет, говоря: Господи, услышах слух Твой, и убояхся: разумех дела Твоя, и ужасохся⁷²⁸, и еще: сохранихся, и убояся сердце мое, от гласа молитвы устеи моих, и вииде трепет в кости моя, и во мне смятеся крепость моя⁷²⁹»⁷³⁰.

Что касается дня страдания, или дня бедствия, то прп. Ефрем Сирин, как и блж. Иероним, относит его ко дню суда Божия, к кончине мира сего. «О сем страшном дне и часе предрекали святые пророки и апостолы... Итак, все богоносные мужи, как сказал я, со скорбию и слезами взывают, предзнаме­нуя нужду оного дня»⁷³¹. Далее прп. Ефрем приводит изречения разных пророков, в том числе и пророка Аввакума: Господи, услышах слух Твой, и убояхся, и вниде трепет в кости моя...

Блж. Августин, как и прп. Ефрем Сирин, говорит о той осторожности в словах, которой научился пророк Аввакум. Неистовый правдоискатель пророк Аввакум некогда смело обращал свои вопросы и претензии, жало­бы к небу. Теперь он уже больше не тот. Очевидец разрушения Иеруса­лима; человек, видевший, как халдейские орды попирали согрешивший иудейский народ, его народ – он теперь уже иной. Теперь он, как пишет блж. Августин, «обратил внимание на то, о чем говорил, и сам устрашился своей речи, которая изливалась у него пророчески и в которой созерцал он будущее. Ибо при смущении народов многих видел непрерывные скорби церкви...»⁷³². Какой замечательный урок – обращать внимание на то, что говоришь! Бесстрашный иногда, правдоис­катель теперь сам устрашился своей речи. Некогда желавший смятения на­родов видит теперь, что от этого только еще большие скорби праведникам. Пророк приобрел некую святую осторожность и бережность к праведным и к неправедным.

Далее блж. Августин толкует слова пророка Аввакума, опираясь на текст Септуагинты: «Почию в день скорби моя, – говорит (пророк), как принадлежащий к числу упованием радующихся, скорби терпящих⁷³³. Да взыду, говорит, в люди пришельствия моего: удаляется решительно от злобного народа, родственного ему по плоти, – народа не странствующего на сей земле и не ищущего горнего Отечества»⁷³⁴. Иудеи забыли, что они, как и праотец их Авраам, только странники и при­шельцы на этой земле, и начали не странствовать на земле, но присваивать ее себе. Странник Авраам приобрел землю, а хозяева земли, иудеи, – по­теряли ее. Пророк Аввакум хочет найти себе покой, почить в день скорби своей, взойдя к народу переселения – в странствующую на земле общину Божию. Осуществление этого он вряд ли мог найти в своем народе, всегда зрящем к земле, – в Христовой церкви страннице, там его дух мог бы найти себе покой. А когда Христова церковь, изменяя своему странничеству, тоже начинала не устроять землю, а устраиваться на ней, то и ее постигало то же, что и древних иудеев.

3.16 Сохранихся, и убояся сердце мое,

от гласа молитвы устен моих,

и вниде трепет в кости моя,

и во мне смятется крепость моя:

почию в день скорби моея,

да взыду в люди пришелствия моего.

Св. Кирилл Александрийский говорит, что пророк Аввакум «повержен был в горькие скорби и испытывал сильный страх, когда он духом созерцал имею­щее совершиться с Израилем в последние времена»⁷³⁵. Пророк уже не думает больше о том, чтобы здесь на земле увидеть торжество правды Божией. Израиль не живет с Богом, а потому и не может ему быть благоденствия.

Почию в день скорби моея, да взыду в люди пришелствия моего – «пере­селение из сего мира» пророк теперь «считает приятнее самой жизни, если не соблюдалось нами то, что служит к славе Божией»⁷³⁶. «Уйду, – гово­рит (пророк), – отсюда и переселюсь к другому бывшему в настоящей жизни переселенцем, как и я сам». Этот другой – кто, как не Авраам?! Там, в лоне Авраамовом чает теперь душа пророка-правдолюбца и правдоискателя об­рести покой. Таков пророк, в жизни ли, в пророчестве ли, созерцавший разо­рение, как Иерусалима, так и Вавилона. Он увидел наказание и беззаконных иудеев, и нечестивых халдеев. И ищущая Божией правды душа не обрела в том покой – теперь она ожидает его уже только в «народе переселения», в лоне Авраамовом иной жизни.

– Что это? Слабость? – когда душа ищет правду уже не в этом мире.

– Едва ли! – это скорее позднее отрезвление.

Бесполезность правдоискательства на земле привела некоторых филосо­фов к мысли о том, что правда и воздаяние есть только в мире ином. По­добно Аввакуму, только там их душа могла найти покой. Отсутствие правды в этой жизни стало для них аргументом в пользу существования жизни иной, загробной.

Подобным образом толкует и блж. Феодорит. «Сохранихся, и убоях­ся чрево мое, от гласа молитвы устен моих, и вниде трепет в кости моя, и во мне смятеся крепость моя. Пророк, заключив из сказанного, что по­стигнет неверующих иудеев по уверовании язычников, сказал, что движи­мый состраданием к единоплеменникам, пришел он в трепет и страх от пред­сказаний, изреченных в молитве. Однако же, говорит он, имею то утешение, что не буду самовидцем бедствия их. Почию в день скорби моея, да взыду в люди пришелствия моего. Прежде исполнения предречений буду иметь конец жизни и освобожусь от пресельничества жизни настоящей»⁷³⁷.

Особенность Феодоритовой мысли в том, что речь идет не о бедствиях иудеев во времена Вавилонского пленения, а о бедствиях, которые еще толь­ко имели их постигнуть за отвержение своего Мессии. Такова печальная пророческая нота пророка Аввакума, пророка-правдо­любца. Нота, в которой звучит – глаза бы мои всего этого не видели и так отдохнула бы душа моя.

И все-таки на том не смолкли звуки песни Аввакумовой. Из каких-то глу­бин души и пророческого озарения крепнет голос певца, возвышается, зве­нит, уносясь от руин и развалин, от оскудевшей земли куда-то в горы, в небо...

Хотя бы не расцвела смоковница,

и не было плода на виноградных лозах,

и маслина изменила,

и нива не дала пищи;

хотя бы не стало овец в загоне

и рогатого скота в стойлах;

но и тогда я буду радоваться о Ягве

и веселиться о Боге спасения моего.

Ягве Господь – сила моя;

Он сделает ноги мои как у оленя

и на высоты мои возведет меня!

Таков заключительный аккорд пророческой песни.

Он не в том, что на жалобы людские поступили Божьи ответы.

Он не в том, что все встало на свои места.

Он в том, что смирилась и возрадовалась в Боге душа пророка. Душа над­менная – та не успокоится, а праведный своею ВЕРОЮ жив будет. Той верой, которая есть доверие Богу.

Вера, доверие, верность.

Аввакум больше не ищет правды на земле, не дерзает, чтобы она откры­лась – явилась ему свыше. Теперь он согласен на все. Даже если в мире опус­тошено все. Хотя бы и не расцвела смоковница, услаждающая вкус; хотя бы не было плода на виноградных лозах, веселящего сердце человека; и не только люди, но даже и маслина изменила, если оливки не уродятся⁷³⁸ и исто­щится достаток; и даже если нива не дала пищи и наступил голод; хотя бы не стало овец в загоне, не будет ягнят в овчарне, и не будет рогатого скота в стойлах, не будет коров в хлеву, – как некогда на землю Египетскую придут семь страшных лет голода, скудости, уныния и отчаяния, то и тогда, – вос­клицает пророк, – я буду радоваться о Ягве и веселиться о Боге спасения моего! Уничижена правда судьями иудейскими. Соль сделалась несоленой. Правосудие попирает правду. Божий народ поклоняется идолам. Нечести­вые халдеи овладели святым городом. Иерушалаим в развалинах, потомки Авраама в плену земли, которую по Божию повелению некогда покинул их праотец. Круг замкнулся – правды нет, нет и благочестия. Но и тогда я буду радоваться о Ягве и веселиться о Боге спасения моего!

Это жизнь веры, праведник живится верою своею. Это Божье торжество. Это – Пасха Господня! Там, где у Аввакума было уныние и недоумение, там он радуется о Ягве, о Сущем во веки веков. Там, где Аввакум дерзко скан­далил с Богом, где гневался и ждал ответов по жалобе своей, там он ныне веселится о Боге спасения своего. Там, где он видел одну только гибель, где не расцветала смоковница, где маслина-изменница не уродила оливки – там ныне пророк нашел в Боге спасение свое. В вечернее время явится свет⁷³⁹. Сумерки. Угасает правда, и никто уже не удержит ее на земле, а в верующем сердце Аввакума радость и веселие. И уже не о правде, не о справедливости, а о Ягве Боге веселие его. Федор Михайлович Достоевский как-то обронил: Даже если истина была бы не со Христом, то и тогда я был бы с Ним! Праведник верою жив будет.

Когда мы не видим правду, то не правда отсутствует, а зрение. Когда всю­ду только зло, то мы потеряли Бога.

Ягве Адонай – сила моя!

Когда обессилит вера, когда истощится терпение, когда иссякнет надежда, когда все будет плохо, тогда Ягве Господь – сила моя!

Хавакук – «Объятие». В страшной схватке с Богом изнемог пророк. Изне­мог и оказался в объятиях Его силы. Боролся, ища правду у Бога, а нашел Его Самого. Был силен, требуя правду от Господа, а Господь Сам стал и силой, и правдой Его.

Схватка кончилась.

Ягве Адонай – сила моя;

Он сделает ноги мои как у оленя

И на высоты возведет меня!

Так пел Давид песнь Ягве Господу, в день, когда Господь избавил его от руки Саула и от руки всех врагов его (а их было много!). Настал и такой день в жизни ратника Божия. Давид был уже стар, а голос его звенел и с ним пел его хор, звуки песни уносились к вершинам иудейских гор:

Ягве – твердыня моя, и крепость моя, и избавитель мой

Бог мой – скала моя

………………………………..

Ибо кто Бог, кроме Ягве,

и кто защита, кроме Бога нашего?

Бог препоясует меня силою,

устрояет мне верный путь;

делает ноги мои, как оленьи,

и на высотах поставляет меня!⁷⁴⁰

Так пел и сын Давидов, юный Соломон.

Суламифь, жительница садов, дарила ласки любви поутру возлюбленно­му своему. Миновала ночь, наступал день. Жениху пора – и в горные высоты уносилась перекличка слов их любви. Прекрасная, она прощально простира­ет Ему руки:

Беги, возлюбленный мой;

будь подобен серне

или молодому оленю

на горах бальзамических!⁷⁴¹

Ветер доносил до нее легкое благоухание и аромат гор бальзамических. Подобный серне и молодому оленю, терялся возлюбленный ее в вершинах гор.

Не расцвела смоковница и не было плода на виноградных лозах; не уро­дились маслины на оливах и нива не наполнила колосьев; не стало овец в загоне, не слышен рогатый скот в стойлах – не наполнился мир правдою, во зле лежит.

А Божий певец, святой пророк, поет от веры своего сердца, поет Ягве Гос­поду, Богу своему:

Ягве Господь – сила моя;

Он сделает ноги мои, как у оленя,

И на высоты мои возведет меня!

Как серна, как молодой олень убежал туда в горы Возлюбленный Суламифи. И вот окрепли ноги Аввакума, как у оленя, и на высоты Божии взо­шла душа его. Где-то там потерял его наш взор. Жительница садов, Суламифь прекрасная, осталась здесь. Сад разорен и пуст, он не цветет и не плодоносит. Здесь все еще скорбь, зло и неправда. А Аввакум, Хавакук уже там – в горах бальзамических, где веяние ветра Святого Духа. Хавакук означает «объятие». Некогда правдолюбец и правдоискатель, он схватился с Богом в объятиях борьбы, а теперь окрепли ноги его, как у оленя, он взбежал на высоты. Правед­ный, он живет верою, он на вершинах Аманы⁷⁴². «Амана» означает «вера». Там он в объятиях Бога, Которому верил всегда.

ЛЕГЕНДА О РОГАТОЙ МАТЕРИ-ОЛЕНИХЕ

Добро и зло, зло и добро. Как день и ночь, как ночь и день. Когда наступа­ет одно, исчезает другое. Когда наступает последнее, исчезает первое.

И где смысл во всей этой нескончаемой круговерти?

Его ищут сейчас, как искали и раньше.

Много загадок таят горы и степи Хакасии, срединной земли Земли Великой.

В 1703 г. джунгарские владыки в междоусобной брани угнали с берегов Енисея племя киргизов. Опустела Киргизская землица, и сказывали, что часть из тех угнанных ушла навсегда в иные земли – из Центральной Азии в Азию Среднюю. Поселились тогда изгнанники вокруг озера Иссык-Куль в горах Тянь-Шаньских. И родилось сказание о Рогатой матери-оленихе. А пересказал его нам киргизский певец гор и степей Чингиз Айтматов:

«Случилось это давно. В давние-предавние времена, когда лесов на земле было больше, чем травы, а воды в наших краях было больше, чем суши, жило одно киргизское племя на берегу большой и холодной реки. Энесай называ­лась та река. Протекает она далеко отсюда, в Сибири. На коне туда три года и три месяца скакать. Теперь эта река зовется Енисей, а в ту пору она называ­лась Энесай. Потому и песня была такая:

Есть ли река шире тебя, Энесай,

Есть ли земля роднее тебя, Энесай?

Есть ли горе глубже тебя, Энесай,

Есть ли воля вольнее тебя, Энесай?

Нету реки шире тебя, Энесай,

Нету земли роднее тебя, Энесай,

Нету горя глубже тебя, Энесай,

Нету воли вольнее тебя, Энесай...

Вот такая она была, река Энесай.

Разные народы стояли тогда на Энесае. Трудно приходилось им, потому что жили они в постоянной вражде. Много врагов окружало киргизское пле­мя. То одни нападали, то другие, то киргизы сами ходили в набег на других, угоняли скот, жгли жилища, убивали людей. Убивали всех, кого удавалось убить, – такие были времена. Человек не жалел человека. Человек истреблял человека. Дошло до того, что некому стало хлеб сеять, скот умножать, на охоту ходить. Легче стало жить грабежом: пришел, убил, забрал. А за убийство надо отвечать еще большей кровью и за месть – еще большей местью. И чем дальше, тем больше лилось крови. Помутился разум у людей. Некому было примирить врагов. Самым умным и лучшим считался тот, кто умел застигнуть врага врас­плох, перебить чужое племя до последней души, захватить стада и богатства.

Появилась в тайге странная птица. Пела, плакала по ночам до рассвета человечьим жалобным голосом, приговаривала, перелетая с ветки на ветку: «Быть великой беде! Быть великой беде!» Так оно и случилось, настал тот страшный день.

В тот день киргизское племя на Энесае хоронило своего старого вождя. Много лет предводительствовал батыр Кульче, во многие походы ходил, во многих сечах рубился. В боях уцелел, но настал час его смертный. В великой печали пребывали соплеменники два дня, а на третий собрались предать земле останки батыра. По давнему обычаю тело вождя полагалось нести в последний путь берегом Энесая по обрывам и кручам, чтобы с высоты простилась душа умершего с материнской рекой Энесай, ведь «эне» – это мать, а «сай» – это русло, река. Чтобы душа его пропела в последний раз песню об Энесае. Есть ли река шире тебя, Энесай,

Есть ли земля роднее тебя, Энесай?

Есть ли горе глубже тебя, Энесай,

Есть ли воля вольнее тебя, Энесай?

Нету реки шире тебя, Энесай,

Нету земли роднее тебя, Энесай,

Нету горя глубже тебя, Энесай,

Нету воли вольнее тебя, Энесай...

На погребальной сопке у открытой могилы полагалось батыра поднять над головами и показать ему четыре стороны света: «Вот твоя река. Вот твое небо. Вот твоя земля. Вот мы, рожденные от одного с тобой корня. Мы все пришли проводить тебя. Спи спокойно». В память далеким потомкам на мо­гиле батыра ставилась каменная глыба.

В дни похорон юрты всего племени расставляли цепью по берегу, чтобы каждая семья могла проститься у своего порога с батыром, когда будут про­носить его тело на погребение, склонить к земле белый флаг скорби, голо­сить и плакать при этом и затем идти дальше вместе со всеми к следующей юрте, где опять будут причитать и плакать и склонять белый флаг скорби, и так до конца пути, до самой погребальной сопки.

Утром того дня солнце уже выходило на дневной путь, когда закончены были все приготовления. Вынесены бунчуки с конскими хвостами на древ­ках, вынесены бранные доспехи батыра – щит и копье. Конь его был покрыт погребальной попоной. Трубачи приготовились играть в боевые трубы – карнаи, барабанщики ударить в барабаны – добулбасы – так, чтобы тайга за­качалась, чтобы птицы тучей взлетели к небу и закружились с гамом и сто­ном, чтобы зверь бежал по чащам с диким храпом, чтобы трава прижалась к земле, чтобы эхо зарокотало в горах, чтобы горы вздрогнули. Плакальщицы распустили волосы, чтобы воспеть в слезах батыра Кульче. Джигиты опусти­лись на одно колено, чтобы на крепкие плечи поднять его бренное тело. Все были наготове, ожидая выноса батыра. А на опушке леса стояли на привязи девять жертвенных кобылиц, девять жертвенных быков, девять девяток жертвенных овец на поминальную тризну.

И тут случилось непредвиденное. Как бы ни враждовали энесайцы между собой, но в дни похорон вождей не принято было идти войной на соседей. А теперь полчища врагов, незаметно окруживших на рассвете погружен­ное в печаль становище киргизов, выскочили из укрытий сразу со всех сто­рон, так что никто не успел сесть в седло, никто не успел взяться за оружие. И началось невиданное побоище. Убивали всех подряд. Так было задума­но врагами, чтобы одним ударом покончить с дерзким племенем киргизов. Убивали поголовно всех, чтобы некому было помнить об этом злодеянии, некому было мстить, чтобы время занесло сыпучим песком следы прошлого. Было – не было... Человека долго рожать и растить, а убить – скорее скорого. Многие уже лежали порубленные, утопая в лужах крови, многие кинулись в реку, спа­саясь от мечей и копий, и потонули в волнах Энесая. А вдоль берега, вдоль круч и обрывов пылали на целые версты киргизские юрты, объятые пламе­нем. Никто не успел убежать, никого не осталось в живых. Все было поруше­но и сожжено. Тела поверженных сбросили с круч в Энесай. Враги ликовали: «Теперь эти земли наши! Теперь эти леса наши! Теперь эти стада наши!»

С богатой добычей уходили враги и не заметили, как вернулись из леса двое детей – мальчик и девочка. Непослушные и озорные, они еще утром тайком от родителей побежали в ближайший лес драть лыко на лукошки. Заигрались они, не заметили, как зашли глубоко в чащу. А когда услышали шум и крики побоища и кинулись назад, то не застали в живых ни отцов, ни матерей своих, ни братьев, ни сестер. Остались дети без роду, без племени. Побежали они с плачем от пепелища к пепелищу, и нигде ни единой души. Осиротели в час. В целом свете остались одни. А вдали клубилась туча пыли, враги угоняли в свои владения табуны и стада, захваченные в кровавом набеге.

Увидели дети пыль копытную и пустились вдогонку. Вслед за лютыми врагами бежали дети с плачем и зовом. Только дети могли так поступить. Вместо того, чтобы скрыться от убийц, они пустились их догонять. Лишь бы не оставаться одним, лишь бы уйти прочь от погромленного, проклятого мес­та. Взявшись за руки, мальчик и девочка бежали за угоном, просили подож­дать, просили взять с собой. Но где было услышать их слабые голоса в гуле, ржанье и топоте, в жарком беге угона!

Долго в отчаянии бежали мальчик и девочка. Но так и не догнали. А потом упали на землю. Боялись оглянуться вокруг, боялись шевельнуться. Жутко им было. Прижались друг к дружке и не заметили, как уснули.

Недаром говорят – у сироты семь судеб. Ночь прошла благополучно. Зверь их не тронул, лесные чудовища не уволокли. А когда проснулись, было утро. Солнце светило. Птицы пели. Встали дети и снова побрели по следу угона. Собирали по пути ягоды и коренья. Шли они и шли, а на третий день остановились на горе. Смотрят, внизу на широком зеленом лугу великое пиршество идет. Сколько юрт поставлено – не счесть, сколько костров ды­мят – не счесть, сколько народу вокруг костров – не счесть. Девушки на ка­челях качаются, песни поют. Силачи на потеху народу, как беркуты, кружат, кидают друг друга наземь. То враги праздновали свою победу.

Стояли на горе мальчик и девочка, не решались подойти. Но очень уж хо­телось очутиться возле костров, где так вкусно пахло жареным мясом, хле­бом, диким луком.

Не выдержали дети, стали спускаться с горы. Удивились хозяева при­шельцам, окружили их кучей.

– Кто вы? Откуда?

– Мы голодные, – отвечали мальчик и девочка, – дайте нам поесть. Те догадались по их речи, кто они такие. Зашумели, загалдели. Стали спо­рить; убить их, недобитое вражеское семя, тотчас же или к хану вести? Пока спорили, какая-то сердобольная женщина успела сунуть детям по куску ва­реной конины. Их тащили к самому хану, а они не могли оторваться от еды. Повели их в высокую красную юрту, у которой стояла стража с серебряными топорами. А по становищу пронеслась тревожная весть, что неизвестно отку­да появились дети киргизского племени. Что бы это значило? Все побросали свои игры и пиршества, сбежались огромной толпой к ханской юрте. А хан в тот час восседал на белой как снег кошме со своими знатными воинами. Пил кумыс, подслащенный медом, песни слушал хвалебные. Когда узнал хан, зачем к нему явились, в страшную ярость пришел: «Как вы смели тре­вожить меня? Разве не перебили мы племя киргизское начисто? Разве не сделал я вас владыками Энесая на вечные времена? Чего же вы сбежались, трусливые души? Посмотрите, кто перед вами! Эй, Рябая Хромая Старуха! – крикнул хан. И сказал ей, когда она выступила из толпы. – Уведи-ка их в тайгу и сделай так, чтобы на этом кончилось племя киргизское, чтобы в помине его не было, чтобы имя его забылось вовеки. Ступай, Рябая Хромая Старуха, сделай так, как я велю...».

Молча повиновалась Рябая Хромая Старуха, взяла мальчика и девочку за руки и повела их прочь. Долго шли они лесом, а потом вышли к берегу Энесая на высокую кручу. Здесь Рябая Хромая Старуха остановила дети­шек, поставила рядышком на краю обрыва. И перед тем, как столкнуть их вниз, проговорила:

– О великая река Энесай! Если гору сбросить в твою глубину, канет гора, как камень. Если бросить сосну столетнюю, унесет ее, как щепку. Прими же в воды свои две маленькие песчинки – двух детей человеческих. Нет им мес­та на земле. Мне ли тебе сказывать, Энесай? Если бы звезды стали людьми, им не хватило бы неба. Если бы рыбы стали людьми, им не хватило бы рек и морей. Мне ли тебе сказывать, Энесай? Возьми их, унеси их. Пусть покинут они наш постылый мир в младенчестве, с чистыми душами, с совестью дет­ской, не запятнанной злыми умыслами и злыми делами, чтобы не знать им людского страданья и самим не причинять муки другим. Возьми их, возьми их, великий Энесай...

Плачут, рыдают мальчик и девочка. До речей ли им старухиных, когда вниз с обрыва страшно взглянуть. В глубине волны ярые перекатываются.

– Обнимитесь, детки, напоследок, попрощайтесь, – сказала Рябая Хромая Старуха. А сама рукава засучила, чтобы сподручней было бро­сать их с обрыва.

И говорит: – Ну, простите меня, детки. Значит, судьба такая. Хотя и не по своей воле совершу я сейчас это дело, – но для вашего блага...

Только сказала она эти слова, как рядом раздался голос:

– Обожди, большая, мудрая женщина, не губи безвинных детей.

Обернулась Рябая Хромая Старуха, глянула – диву далась, стоит перед ней олениха, матка маралья. Да такие глаза у нее большущие, смотрят с уко­ром и грустью. А сама олениха белая, как молозиво первоматки, брюхо бурой шерсткой подбито, как у малого верблюжонка. Рога – красота одна – разве­систые, будто сучья осенних деревьев. А вымя чистое да гладкое, как груди женщины-кормилицы.

– Кто ты? Почему ты говоришь человечьим языком? – спросила Рябая Хромая Старуха.

– Я мать-олениха, – отвечала ей та. – А заговорила так потому, что иначе ты не поймешь меня, не послушаешься.

– Чего ты хочешь, мать-олениха?

– Отпусти детей, большая, мудрая женщина. Прошу тебя, отдай их мне.

– Зачем они тебе?

– Люди убили двойню мою, двух оленят. Я ищу себе детей.

– Ты хочешь их выкормить?

– Да, большая, мудрая женщина.

– А ты хорошенько подумала, мать-олениха? – засмеялась Рябая Хромая Старуха. – Ведь они дети человеческие. Они вырастут и будут убивать твоих оленят.

– Когда они вырастут, они не станут убивать моих оленят, – отвечала ей матка маралья. – Я им буду матерью, а они – моими детьми. Разве станут они убивать своих братьев и сестер?

– Ох, не скажи, мать-олениха, не знаешь ты людей! – качала головой Ря­бая Хромая Старуха. – Не то что лесных зверей, они и друг друга не жалеют. Отдала бы я тебе сироток, чтобы ты сама узнала, что правдивы мои слова, но ведь и этих детей люди убьют у тебя. Зачем же тебе столько горя?

– Я уведу детей в далекий край, где их никто не разыщет. Пощади дети­шек, большая, мудрая женщина, отпусти их. Буду я им верной матерью... Вымя мое переполнилось. Плачет мое молоко по детям. Просит мое молоко детей.

– Ну что ж, коли так, – промолвила Рябая Хромая Старуха, подумав, – бери да уводи их быстрей. Уводи сирот в свой далекий край. Но если погиб­нут они в пути дальнем, если убьют их разбойники встречные, если черной неблагодарностью отплатят тебе твои дети людские, – пеняй на себя.

Благодарила мать-олениха Рябую Хромую Старуху. А мальчику и девоч­ке сказала:

– Теперь я ваша мать, вы мои дети. Поведу я вас в далекий край, где лежит среди снежных гор лесистых горячее море – Иссык-Куль.

Обрадовались мальчик и девочка, резво побежали за Рогатой матерьюоленихой. Но потом они устали, ослабли, а путь далекий – из одного края света в другой. Не ушли бы они далеко, если бы Рогатая мать-олениха не кор­мила их молоком своим, не согревала телом своим по ночам. Долго шли они.

Все дальше оставалась позади старая родина Энесай, но и до новой родины, до Иссык-Куля, еще было очень далеко. Лето и зиму, весну, лето и осень, еще лето и зиму, еще весну, еще лето и осень пробирались они сквозь дремучие леса, по знойным степям, по зыбучим пескам, через высокие горы и бурные реки. Гнались за ними стаи волков, но Рогатая мать-олениха, посадив детей на себя, уносила их от лютых зверей. Гнались за ними на конях охотники со стрелами, крича: «Олениха похитила детей человеческих! Держи! Лови!» – и стрелы пускали вдогонку; и от них, от незваных спасателей, уносила детей Рогатая мать-олениха. Бежала она быстрее стрелы, только шептала: «Крепче держитесь, дети мои, – погоня!»

Привела, наконец, Рогатая мать-олениха детей своих на Иссык-Куль. Стояли они на горе – дивовались. Кругом снежные хребты, а посреди гор, поросших зеленым лесом, насколько глаз хватает, море плещется. Ходят бе­лые волны по синей воде, ветры гонят их издали, угоняют вдаль. Где начало Иссык-Куля, где конец – не узнать. С одного края солнце восходит, а на дру­гом еще ночь. Сколько гор стоит вокруг Иссык-Куля – не счесть, а за теми горами сколько еще таких же снежных гор высится – тоже не угадать.

– Это и есть ваша новая родина, – сказала Рогатая мать-олениха. – Будете жить здесь, землю пахать, рыбу ловить, скот разводить. Живите здесь с ми­ром тысячи лет. Да продлится ваш род и умножится. Да не забудут потом­ки ваши речь, которую вы сюда принесли, пусть им сладко будет говорить и петь на своем языке. Живите, как должны жить люди, а я буду с вами и с детьми ваших детей во все времена...

Вот так мальчик и девочка, последние из киргизского племени, обрели себе новую родину на благословенном и вечном Иссык-Куле.

Быстро время прошло. Мальчик стал крепким мужчиной, а девочка – зре­лой женщиной. И тогда поженились они, стали мужем и женой. А Рогатая мать-олениха не покинула Иссык-Куль, жила в здешних лесах.

Однажды на рассвете разбушевался вдруг Иссык-Куль, зашумел. Роды наступили у женщины, мучилась она. А мужчина испугался. Взбежал на ска­лу и стал громко звать:

– Где ты, Рогатая мать-олениха? Слышишь, как шумит Иссык-Куль? Твоя дочь рожает. Приходи скорей, Рогатая мать-олениха, помоги нам...

И послышался тогда издали звон переливчатый, словно караванный коло­колец позванивает. Все ближе и ближе доносился тот звон. Прибежала Рогатая мать-олениха. На рогах своих, подцепив за дужку, принесла она детскую колы­бель – бешик. Бешик был из белой березы, а на дужке бешика серебряный коло­кольчик гремел. И поныне гремит тот колоколец на бешиках иссык-кульских. Качает мать колыбель, а колокольчик серебряный позванивает, будто бежит из­дали Рогатая мать-олениха, спешит, колыбель березовую несет на рогах...

– Как только явилась на зов Рогатая мать-олениха, так и разродилась жен­щина. Этот бешик для вашего первенца, – сказала Рогатая мать-олениха. – И будет у вас много детей. Семеро сыновей, семеро дочерей!

Обрадовались мать и отец. Назвали первенца своего в честь Рогатой мате­ри-оленихи – Бугубаем. Вырос Бугубай, взял красавицу из племени кипчаков, и стал умножаться род Бугу – род Рогатой матери-оленихи. Стал большим и сильным род бугинцев на Иссык-Куле. Чтили Рогатую мать-олениху бугинцы как святыню. На бугинских юртах над входом вышивался знак – рога мара­ла, чтобы издали было видно, что юрта принадлежит роду Бугу. Когда отра­жали бугинцы набеги врагов, когда состязались на скачках, раздавался клич: «Бугу!» И всегда бугинцы выходили победителями. А в лесах иссык-кульских бродили тогда белые рогатые маралы, красоте которых завидовали звезды в небе. То были дети Рогатой матери-оленихи. Никто их не трогал, никто в обиду не давал. При виде марала бугинец сходил с седла, уступая дорогу. Кра­соту любимой девушки сравнивали с красотой белого марала...

Так было, пока не умер один очень богатый, очень знатный бугинец – у него овец было тысячи тысяч, лошадей – тысячи тысяч, а все люди вокруг в пастухах у него были. Великие поминки устроили его сыновья. Созвали они на поминки самых знаменитых людей со всех концов земли. Для гостей поставили тысячу сто юрт на берегу Иссык-Куля. Не счесть, сколько ско­та было зарезано, сколько кумыса выпито, сколько яств кашгарских было подано. Сыновья богача ходили важные: пусть знают люди, какие богатые и щедрые наследники остались после умершего, как они его уважают, как почитают его память... («Э-э, сын мой, худо, когда люди не умом блещут, а богатством!»).

А певцы, разъезжая на аргамаках, подаренных им сыновьями покойни­ка, красуясь в подаренных собольих шапках и шелковых халатах, наперебой восхваляли и покойного и наследников:

– Где еще увидишь под солнцем такую счастливую жизнь, такие пышные поминки? – поет один.

– Со дня сотворения мира такого еще не бывало! – поет второй.

– Нигде, только у нас так почитают родителей, воздают памяти родитель­ской честь и славу, чтут их святые имена, – поет третий.

– Эй, певцы-краснобаи, что вы тут галдите! Разве есть на свете слова, до­стойные этих щедрот, разве есть слова, достойные славы покойного! – поет четвертый.

И так состязались они день и ночь. («Э-э, сын мой, худо, когда певцы со­стязаются в славословии, из певцов они превращаются во врагов песни!»).

Много дней, как праздник, справлялись те знаменитые поминки. Очень хотелось кичливым сыновьям богача затмить других, превзойти всех на свете, чтобы слава о них пошла по всей земле. И надумали они устано­вить на гробнице отца рога марала, дабы все знали, что это усыпальница их славного предка из рода Рогатой матери-оленихи. («Э-э, сын мой, еще в древности люди говорили, что богатство рождает гордыню, гордыня – безрассудство»).

Захотелось сыновьям богатея оказать памяти отца эту неслыханную честь, и ничто их не удержало. Сказано – сделано! Послали охотников, убили охот­ники марала, срубили его рога. А рога саженьи, как крылья орла на взлете. Понравились сыновьям маральи рога, по восемнадцать отростков на каждом – значит, жил восемнадцать лет. Хорош! Велели они мастерам установить рога на гробнице.

Старики возмутились:

– По какому праву убили марала? Кто посмел поднять руку на потомство Рогатой матери-оленихи?

А им отвечают наследники богача:

– Марал убит на нашей земле. И все, что ходит, ползает, летает в наших владениях, от мухи до верблюда, – это наше. Мы сами знаем, как нам посту­пать с тем, что наше. Убирайтесь.

Слуги отхлестали стариков плетками, посадили на коней задом наперед и погнали их с позором прочь.

С этого и пошло... Великое несчастье свалилось на потомство Рогатой ма­тери-оленихи. Чуть ли не каждый стал охотиться в лесах на белых маралов. Каждый бугинец долгом считал установить на гробницах предков маральи рога. Дело это теперь почиталось за благо, за особое уважение к памяти умер­ших. А кто не умел добыть рога, того считали теперь недостойным челове­ком. Стали торговать маральими рогами, стали запасать их впрок. Появи­лись такие люди из рода Рогатой матери-оленихи, что сделали своим ремес­лом добычу маральих рогов и продажу их за деньги. («Э-э, сын мой, а там, где деньги, слову доброму не место, красоте не место»).

Гиблое время наступило для маралов в иссык-кульских лесах. Не было им пощады. Бежали маралы в недоступные скалы, но и там доставали их. Напускали на них своры гончих собак, чтобы выгоняли маралов на стрел­ков в засаде, били без промаха. Косяками губили маралов, выбивали их це­лыми стадами. Об заклад бились, кто достанет такие рога, на каких отрост­ков больше.

И не стало маралов. Опустели горы. Не услышать марала ни в полночь, ни на рассвете. Не увидеть ни в лесу, ни на поляне, как он пасется, как ска­чет, запрокинув на спину рога, как перемахивает через пропасть, точно птица в полете. Народились люди, которые за всю свою жизнь ни разу не видели марала. Только слышали о нем сказки да видели рога на гробницах.

А что сталось с Рогатой матерью-оленихой?

Обиделась она, крепко обиделась на людей. Говорят, когда маралам совсем не стало житья от пуль и гончих собак, когда осталось маралов столько, сколько на пальцах нетрудно перечесть, поднялась Рогатая мать-олениха на самую высокую горную вершину, попрощалась с Иссык-Кулем и увела последних детей своих за великий перевал, в другой край, в другие горы.

Вот какие дела бывают на земле. Вот и сказка вся. Хочешь верь, хочешь нет.

А когда Рогатая мать-олениха уходила, сказала она, что никогда не вер­нется...».

Чингиз Айтматов, «Белый пароход»⁷⁴³

Рогатая мать-олениха увела двух деток-сирот от Энесая (Енисея). От матери-реки, увела от смерти, от племени враждебного; увела, чтобы дать жизнь их потомкам, возродиться племени. А возродившись на иной земле, это племя стало истреблять потомство своей спасительницы – Рогатой матери-оленихи. И увела она потомство свое за великий перевал, в другой край, в другие горы.

Добро и зло. Зло и добро.

День и ночь. Ночь и день.

Иудеи уничижали иудеев, а потом всех вместе иудеев уничижили халдеи. А потом биты были халдеи. Все это созерцал пророк Аввакум и больше уже не задавал вопросов. Не поиском правды в мире зла, а верою оживилась душа его. Теперь Ягве Господь стал силой его и правдой, Господь соделал ноги его, как у оленя, и на иные высоты возвел его. У Енисей-реки, у Иссык-куль озе­ра, в древнем Иерушалайме не цвели смоковницы и не было плодов на ви­ноградных лозах, нива не давала пищи, не стало рогатого скота в стойлах, ис­чезали маралы в горах. К тому времени, как у оленя, окрепли ноги пророка, он исчез в горах бальзамических.

Так в вековечной смене неправды неправдой здесь на земле верою живи­лось сердце праведное, обретя место за перевалом в горах иных.

Завершительные слова песни Аввакума в переводе Септуагинты сущест­венно отличаются от еврейского текста.

Во-первых, согласно еврейскому тексту, Господь делает у пророка ноги, как у оленя. כאילות (ка-айалот) – от אילה (айала) – «олень». В греческом пере­воде: είς συντέλιαν – «на совершение», «на завершение» или даже «наоканчивание». Славянский перевод передает это так: «учинит нозе мои на соверше­ние». Ноги, как у оленя, возводят пророка на горные высоты (так по-еврей­ски). Согласно греческому тексту, ноги пророка возводят его на те же высоты (ύψηλά), чтобы достичь συντέλιαν – завершение, конец. О ногах, как у оле­ня, нет ничего. Однако, еще св. Кириллу Александрийскому († 444 г.) было известно и другое чтение – вместо συντέλιαν (= завершение, совершение) άσφάλιαν, что значит «твердость». По-еврейски, «твердость», «крепость» мо­жет быть записано אילית, что полностью совпадает со словом אילית (олени) – множественное число от אילת (олень). Возможно, что так и произошло разно­чтение еврейского и греческого текстов⁷⁴⁴.

Во-вторых, еврейский текст теряет из вида пророка, возведенного на но­гах, как у оленя, на горные высоты. Греческий же текст, возведя пророка на высоты для завершения, для достижения некоего конца, добавляет еще целое выражение, отсутствующее в еврейском: τοΰ νικήσαι έν τή ώδή αύτον. В славянской передаче: «еже победита ми в песни его». Все свои сомнения, все свои неразрешимые вопросы, свои жалобы Богу пророк побеждает в пес­ни Его, в пророческой песне, данной Аввакуму свыше от Бога. Теперь при­шел конец его вопросам, они завершились не в Божьих ответах, а в победной песне! Все язвы, нанесенные правдолюбию и правдоискательству людскому, побеждены Божьей песнью.

Мы уже упоминали в начале наших рассуждений над книгой Авваку­ма, как в ночь форсирования Днепра-реки в 1944-м году, когда из двадцати пяти тысяч солдат другого берега достигла только одна, когда ночная тьма, всполохи пуль, бурлящая водная стихия и бьющиеся человеческие сердца смешались в одно кровавое месиво, молодой солдат Виктор Астафьев понял, что никакого Высшего Разума нет, никакой Высшей разумной силы нет – есть только слепая стихия, злоба людская и случай. Прошли десятилетия. Потерявший в ту безумную, страшную ночь веру в Бога солдат, а теперь уже известный, маститый писатель, оказался в Домском соборе в Риге. Пел хор. Под своды храма уносилась святая песнь. Еже победити ми в песни Его. Утраченная вера в правду Божию вернулась в победных звуках песни Бо­жией. Онемевший в гибельных водах реки разум, так и не нашедший ответа, ожил в сердце, услышавшем песнь. И победила Песнь.

Что же касается того, откуда в греческом тексте появились слова: «чтобы победити мне в песни Его», то выскажем предположение, что это своеобраз­ная трансформированная передача заключительного указания в еврейском тексте: Начальнику хора: под музыку струнных. Так думать позволяет и то, что это указание еврейского текста в греческом переводе отсутствует полностью (как и в славянском). Значит, именно оно и переведено таким образом.

Примечание начальнику хора: под музыку струнных говорит о том, что пророческая песнь Аввакума исходно имела не только пророческое значение, но и была составлена для богослужебного употребления, что происходит не только у иудеев, но и в Православной церкви (четвертая песнь канона). По мотивам Аввакумовой песни составлены ирмосы четвертой песни канона.

Обратимся теперь к святоотеческим толкованиям заключительных слов песни Аввакума.

Блж. Иероним относит слова пророка Аввакума к пришествию в мир Христа Спасителя, а также находит возможным относить их к кончине времен.

Первое толкование блж. Иеронима – образы пришествия в мир Христа.

Смоковница, виноградная лоза и маслина означают иудейский народ.

Ибо смоковница не принесет плода. В Септуагинте говорится не о том, что смоковница «не расцвела» (так в еврейском), а что «не принесет плода» (ού καρποφορήσει). Блж. Иероним сопоставляет это с засохшей смоковницей, когда Иисус «не нашел на ней плодов и проклял ее словами: не принесешь плода во век; не говорит «во веки веков», но только пока минет век этот и войдет полнота язычников; тогда и эта смоковница принесет плод свой, и весь Израиль будет спасен»⁷⁴⁵. Духовно бесплодное состояние иудейского народа ко времени пришествия Христа.

И не было плода на виноградных лозах. Виноградную лозу, не принося­щую плода блж. Иероним сопоставляет с иудейским народом на основании слов пророка Исаии: Виноградник создан возлюбленному на отроге, на месте изобильном... И ожидал Я (Господь), чтобы он принес плод, а он принес тер­ние и вместо правды – вопли⁷⁴⁶. Подобные изречения есть у пророка Иеремии, в псалмах. Господь Иисус в притчах Своих также сравнивает иудей­ский народ с виноградником, насажденным Отцом, но не принесшим плод.

И маслина изменила.

Блж. Иероним: «Под маслиною же легко усмотрит людей синагоги тот, кто будет читать у апостолов⁷⁴⁷ об отломленных ветвях маслины [иудеи, не принявшие Мессию. – Г.Ф.] и относительно нас, привившихся от маслины дикой»⁷⁴⁸.

Блж. Иероним приводит еще распространенное в его время толкование, согласно которому маслина, виноградная лоза и смоковница означает Свя­тую Троицу, Которая не дала плод Свой в иудейской синагоге. «Многие думают понимать смоковницу, маслину и виноградник в отношении к та­инству Троицы, – именно так, что под смоковницею по причине сладос­ти плодов понимается Дух Святый; под виноградником же Сам Господь наш Иисус Христос, Который говорит в Евангелии: Я есмь лоза истинная⁷⁴⁹. Маслина же – Бог Отец Всемогущий, от Которого просвеща­ется все [от елея возжигается свет. – Г.Ф.], и от Которого исходит свет, и Которому мы можем говорить: О Маслина! во свете Твоем узрим свет⁷⁵⁰, то есть в Сыне увидим Духа Святого»⁷⁵¹. Однако иудеи не явили плод Святой Троицы.

И нива не дала пищи. «И поля так же не принесут плода». Бесплодие полей Иудеи привело к тому, что не стало овец в загоне и рогатого скота в стойлах. Это блж. Иероним объясняет так, что Иерусалим теперь «не питает не только людей, – животных разумных, – но даже и мелкого и крупного скота»⁷⁵². Произойдет не только духовное оскудение иудейского народа, но оскудеет и сама земля Израиля, не давая плода своего, и потому потеряет и фауну, жи­вотный мир свой. Так оно исторически и сложилось после рассеяния иудеев из их земли римлянами. Со времен Иудейской войны и разорения римляна­ми Иерусалима оскудел растительный мир земли Израиля, вновь обретшей хананейское наименование Палестины, и иссяк животный мир. Только после воссоздания государства Израиль в 1948 г. (через девятнадцать веков!) и воз­вращения иудеев опять стали восстанавливаться флора и фауна Святой Зем­ли, кстати, вновь обретшей наименование Земли Израилевой. Палестинская автономия – племя филистимлян посредь народа Израильского.

Таково состояние иудеев и синагоги. Дальнейший возглас пророка блж. Иероним передает так:

Я же буду радоваться о Господе

и возвеселюсь о Боге Иисусе моем.

ישעי באלהי (бе́логей ишъи) блж. Иероним переводит не по значению слова «о Боге Спасителе моем» (LXX: τώ Σωτήρί μου), а оставляет в прямом звучании: «О Боге Иисусе моем». Тогда текст приобретает непосредственно евангель­ское звучание. Вульгата: in Deo Jesu шео. Пророк Аввакум в передаче Иерони­ма восклицает: «Я не буду иметь никакой другой силы, кроме как во Христе, и все оправдания закона буду считать как нечто недействительное»⁷⁵³.

«И положит ноги мои, как ноги оленей,

чтобы попирать аспида и василиска и подобно неопытному дитяти вла­гать руку свою в нору и вытаскивать змею и играть с ядовитым гадом; ибо Возлюбленный мой [Бог Иисус] подобен дикому козлу или молодому оленю⁷⁵⁴. И так как Он Сам есть Олень, то и мне также даровал, чтобы я мог быть оленем с высокими рогами, раздвоенными копытами... и запахом своим мог прогонять змей»⁷⁵⁵. Отцы четвертого века биб­лейские образы оленя обычно толковали в соответствии с их способностью уничтожать змей. «Итак, Он поставит ноги мои среди прочих оленей Своих и возведет меня к небесному, чтобы среди ангелов я воспевал славу Господа и возвещал на земле мир людям доброго произволения»⁷⁵⁶.

Второе толкование.

Предлагает блж. Иероним относить заключительный аккорд песни Авва­кума и к концу времен.

«Если же мы захотим понимать это в отношении к концу мира, то этот отры­вок должен быть изложен так: Как в Египте [в результате десяти казней Божиих. – Г.Ф.]... смоковница не принесла плода и на виноградных лозах не было отрос­тков, и дело маслины обманывало (ежели только где-либо в Египте была нахо­дима она), а поля их не производили яств и имели недостаток, потому что мелкий скот их не имел корма, а быков не было в стойлах: так и при конце мира, когда с умножением неправды охладеет любовь⁷⁵⁷... тогда тот, кто найден будет праведным и достойным избрания Божия, с радостью скажет: Я же воз­веселюсь о Господе и возрадуюсь о Боге Спасителе моем. Господь – крепость моя. И как бы поставленный Богом выше разрушения мира, чтобы затем взойти на высоты и быть вознесенным до высшего предела, будет говорить: И поставит ноги мои на окончание мира, поверх высот поставит меня»⁷⁵⁸. Блж. Августин описанные пророком Аввакумом в заключение своей пес­ни бедствия относит к духовному оскудению иудейского народа, а победа дается в песне Господней, во Христе Иисусе. «Зане смоквь не плодопринесет и не будет рода в лозах: солжет дело маслинное и поля не сотворят яди: оскудеша овцы от пищи и не будет волов при яслех. Пророк видит, что народ тот, который имел убить Христа, потеряет изобилие духовных бо­гатств, которые, по пророческому обычаю, представляет под видом земного плодородия. И так как народ этот заслужил гнев Божий потому, что, не зная правды Божией, захотел установить свою, то вслед за тем говорит: Азъ же о Господе возрадуюся, возвеселюся о Бозе Спасе моем. Господь Бог мой сила моя и учинит нозе мои на совершение: и на высокая возводит мя, еже победити ми в песни Его... Итак, тот побеждает в песни Господа, кто достав­ляет удовольствие похвалою Ему, а не самому себе»⁷⁵⁹.

Все неустройства этого мира и вся неправда его побеждаются песнью Гос­подней. В этом теодицея пророка Аввакума.

Блж. Августин, хотя и толкует обычный перевод текста в соответствии с Септуагинтой, однако предпочитает прямую передачу текста о Бозе Иисусе моем, с которой был знаком, скорее всего, в переводе Иеронима.

В оскудении земли, описанном в заключении песни Аввакума, св. Кирилл Александрийский также усматривает плачевное состояние иудейской сина­гоги. Пророк «оплакивает имеющее случиться в ней бесплодие и различны­ми способами указывает нам на него»⁷⁶⁰. Св. Кирилл толкует и по частям о смоковнице, виноградной лозе, маслине и так далее.

Хотя бы не расцвела смоковница. Это напоминает св. Кириллу и бес­плодную смоковницу евангельской притчи⁷⁶¹, подлежащую тому, чтобы быть срубленной; а также засохшую смоковницу, проклятую Иисусом⁷⁶². Такова синагога.

Так же песнь Аввакума, согласно Кириллу Александрийскому, «сравни­вает (синагогу) и с виноградною лозою, не имеющую гроздов»⁷⁶³.

«Солгало дело маслины, то есть опять синагоги Иудейской... ибо детоводительствуемые ко Христу чрез закон и пророков не приняли веры... Пали ветви (маслины), а те, которые от дикой маслины, то есть из язычников, при­вились и сделались общниками корня и тука доброй маслины»⁷⁶⁴.

«Далее сравнивает Израиля с полями, на которых земледелец не заметит ничего необходимого для пропитания. Это может служить ясным доказа­тельством крайнего бесплодия»⁷⁶⁵.

Оскудение овец и волов у св. Кирилла означает оскудение духовное, как в народе, так и в священстве. Овцы, люди Израиля, «терпя недостаток в бо­жественных учениках, они подвергнутся крайним страданиям». «И не будет вола при яслях. Этим указывает на то, что у них совсем не будет священного и избранного рода, то есть потомков колена Левиина»⁷⁶⁶.

Заключительный победно-лирический возглас пророка Аввакума св. Ки­рилл Александрийский относит к оправданным верою во Христе.

Азъ же о Господе возрадуюся,

возвеселюся о Боге Спасе моем,

Господь Бог мой сила моя,

и учинит нозе мои на совершение:

и на высокия возводит мя,

еже победити ми в песни моей.

«Можно сказать, что это слова оправданных верою, которые находят удовольствие во Христе и радуются в Нем и Его провозглашают подателем свойственной им крепости»⁷⁶⁷. Искавшие, где правда у Бога? – теперь сами оправданы Им. Сомневавшиеся некогда в правде Божией теперь утвер­дили в Нем ноги свои. Это дала им вера их.

«А что жизнь оправданных во Христе не имеет в себе ничего земного и низкого, но выше всего земного и телесного и отличается высшим свой­ством, это показывает говоря: На высокая возводит мя. Поистине высоки в очах Божиих достоинства евангельской жизни»⁷⁶⁸. Там, на этих вы­сотах и смолкают пророчество и размышления святого отца о нем.

Блж. Феодорит Кирский толкует заключительные слова пророчества Авва­кума вполне в согласии с блж. Иеронимом и св. Кириллом Александрийским.

В образы бесплодия земли блж. Феодорит вносит, ссылаясь на подобные сравнения у других пророков, конкретику и определенность.

Так, смоковница, не приносящая плодов, – это город Иерусалим. На Иеру­салим, как на бесплодную смоковницу, указал Сам Христос.

Виноградник – народ Божий, иудеи⁷⁶⁹, тоже оказался без плода.

Не дающая плода маслина – фарисеи и саддукеи. Маслина – образ пра­ведников⁷⁷⁰. Таковыми во времена Христа и были фарисеи и садду­кеи, но и они солгали – обманулись в ожидании духовных плодов.

Поля бесплодные – паства этих бесплодных пастырей.

Овцы – подчиненные, которым угрожает голод Слова Божия⁷⁷¹.

Волы – «иереи, без которых остались пусты именитые древле жертвенни­ки»⁷⁷².

И хотя пророк исполнился печали о таком состоянии народа Иудейского, однако пророчески он уже поет победную песнь с Мессией-Христом.

Азъ же о Господе возрадуюся,

возвеселюся о Боге Спасе моем,

Господь Бог мой сила моя,

и учинит нозе мои яко елени:

и на высокия возводит мя,

еже победити ми в песни Его.

Святой отец Сирийской церкви, хотя и пользуется греческим текстом, однако приводит текст не в передаче: учинит нозе мои на совершение, а в звучании: учинит нозе мои яко елени.

Пророк Аввакум восклицает в переложении блж. Феодорита: «Хотя я за них [иудеев. – Г.Ф.] и исполнился печали и страха, но, потому что слава Бога моего соделается явною для всех человеков, радуюсь и весе­люсь. Ибо подкрепит Бог естества моего немощь и сделает, что подобно оленю, буду попирать змиев и скорпионов и духов злобы, пока не взойду на высоту добродетели и не воспою победную песнь Спасителю и Твор­цу»⁷⁷³.

Многократно у толкователей IV-V веков олень – образ грациозности, легкости, красоты в ветхозаветной поэзии, воспринимается, как животное, попирающее змей и таким образом истолковывается.

Помимо основных толкователей, обращались к заключительным словам песни Аввакумовой и другие святые отцы.

Язычники укоряли христиан во всех бедствиях и неустройствах, как в природе, так и обществе. Таковым был в середине III века и некий Деметриан. С ним полемизировал св. Киприан Карфагенский. В «книге Деметриану» св. Киприан пишет: «Ты сказал, что через нас бывает и нам должно быть вменено в вину все то, что́ потрясает и изнуряет мир, потому что мы не почитаем ваших богов»⁷⁷⁴. Одним из оп­равданий на это обвинение было у раннехристианских апологетов утверж­дение о старении мира. От творения мира доныне мир весьма состарился и ослабел во всех своих силах. Св. Киприан пишет Деметриану: «Прежде всего ты должен знать, что мир уже устарел, что он не держится теми си­лами, какими держался прежде, и нет уже в нем той крепости и устойчи­вости, какими был он богат когда-то»⁷⁷⁵. И на фоне оскудевающего, дряхлеющего мира процветает новой жизнью христианство. «У нас сильна твердость надежды и крепость веры; посреди самых развалин разрушаю­щегося века наш ум бодр, доблесть непоколебима, терпение всегда благо­душно и душа всегда покойна в Боге, – как это в наше поощрение говорит Дух Святой через пророка, подкрепляя небесным голосом твердость нашей веры и надежды: смокв не плодопринесет, и не будет рода в лозах: солжет дело маслинное, и поля не сотворят яди; оскудеша овцы от пищи, и не будет волов при яслех. Аз же о Господе возрадуюся, возвеселюся о Бозе Спасе моем⁷⁷⁶... Пусть обманывает виноградник; пусть лжет оливковое дерево; пусть, во время засухи, опаленное поле с замершими тра­вами окаменяется: что все это для христиан, для рабов Божиих, которых призывает рай, которых ждет всякая благодать и довольство в Царстве Не­бесном? Торжествуют они всегда в Господе, радуются и веселятся в Боге своем; мужественно переносят они зло и бедствия мира, провидя будущие дары и блага»⁷⁷⁷.

Кстати, и в наше время велико сетование о старении мира. Экологиче­ские бедствия, техногенные катастрофы, глобальное потепление на планете, оскудение сил природы, измельчание человека и его нравственная, личност­ная деградация при научно-техническом прогрессе и глобализации всего происходящего. И в такое время только в Господе укрепляются ноги наши, только о Боге-Спасителе радость и веселие наши, а это отнять у нас никто не может!

То, что не стало овец в загоне и рогатого скота в стойлах, отцы толкуют в основном на оскудение народа Божьего (иудейского) и его пастырей (свя­щенников). Овцы – словесные чада, а быки – пастыри-священники. Прп. Максим исповедник толкует эти пророческие слова на внутренний мир че­ловека, как это и свойственно преподобному Максиму.

«Что означает песнь пророка Аввакума, который говорит: Хотя бы не ста­ло овец в загоне и рогатого скота в стойлах?⁷⁷⁸.

Овцы – это мысли и движения ума, рогатый скот (быки) – духовное учение, стойла – бесстрастие в соответствии с деятельным подвижниче­ством. Тот, кто его не имеет, покидает духовное учение, и тот, кто теряет, теряет также вместе с ним и через него бывшие в уме мысли и движения, и душа нисходит к житейским делам через голод Слова (Божьего)»⁷⁷⁹. Правда, далее прп. Максим предлагает ва­риант понимания Аввакумовых слов вполне такой же, как у других отцов: «Или иначе: не стало разумных овец из-за отсутствия пищи духовного уче­ния и из-за того, что не стало в загоне Церкви духовных быков, то есть учи­телей Церкви»⁷⁸⁰.

В неспокойный и жестокий XVI век жил и оказался в России прп. Мак­сим Грек, монах Афонской горы, Ватопедского монастыря. В «Слове, в ко­тором пространно и с жалостию излагаются нестроения и бесчиния царей и властей последнего времени» преподобный излагает свои мысли в виде бе­седы с некоей женой Василией, являющей Божье начальство, власть, влады­чество и господство. Эту Дщерь Царя всех вопрошает Преподобный: «Про­шу тебя я, раб твой, объясни мне: как может тот, кто работает Вышнему со страхом, в то же время и радоваться Ему с трепетом? Ведь где живет истин­ный страх Божий, оттуда удаляется радость, как говорит неложное проро­ческое слово: Сохранихся, и убояхся сердце мое от гласа молитвы устен моих, и вниде трепет в кости моя, и во мне смятеся крепость моя⁷⁸¹. Если же вниде трепет в кости этого божественного мужа, и в нем смяте­ся крепость его: то как он же может возрадоваться? – Преподобный Максим затрагивает здесь всегдашнюю проблему христиан – соотношения «плача» и «радости». – На это она мне ответила:... Говоря – радуйтеся Ему с трепетом, пророк разумеет именно радость духовную, которая рождается от исполне­ния святых Его заповедей. И это явствует из слов того же пророка Авваку­ма, который говорит: Азъ же о Господе возвеселюся, возрадуюся о Бозе

Спасе моем. По какой причине, скажи нам, божественный пророче? Потому, говорит, что Господь Бог мой сила моя, и учинит нозе мои, то есть благо­честивые помыслы души моей, на совершение премудрости о Господе и непогрешительного разума»⁷⁸². Когда человек грешит, то в душе его рождается страх, а совесть исторгает слезы. Когда греховные помыслы сменяются благочестивыми, а грехи – добрыми делами, тогда душу посещает радость. Ангельская радость о кающемся грешнике веселит и душу самого кающегося.

Бесплодие земли указует на оскудение веры и благочестия у иудеев, а у христиан уже не так – у них ноги, как у оленя, они утверждены и воз­ведены на высокое. Так толкуют все святые отцы. Не противоречит им и прп. Максим Грек. Однако сказанное о синагоге он позволяет себе ска­зать и о современной ему Церкви и ее епископах. Об этом Преподобный пространно говорит в «Нравоучительных наставлениях для владеющих над истинно верующими». Это слово Максим Грек обращает к государю (видимо, Василию III Иоанновичу), владеющему православными хрис­тианами.

«Солжет дело маслинное, и поля не сотворят яди, говорит богоглаголивый Аввакум, озаренный Божественным Духом⁷⁸³. Масли­ною, по причине доброплодия этого дерева, иносказательно обозначается святая, соборная и апостольская Церковь Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, так как она всегда изобилует милостию и щедротами Божиими. Делом же этой маслины он называет милостыню, а также и по­ставляемых в ней по временам святителей для руководства и установле­ния непорочной веры христианской и для управления и попечения о всех ее нищих и убогих, о сиротах и вдовицах, как строго повелевают божест­венные правила повсюду находящимся преосвященным епископам. Что же: приведенное пророческое изречение уже не действительно? – Никак! Хотя оно и сказано было, преимущественно, о бывших в Ветхом Завете архиереях иудейского народа, которые имели вознеистовствовать против общего Создателя и Спасителя всех людей и попирать закон Вышне­го и святые его заповеди, но и к представителям святых Божиих в наши времена удобно всякий может справедливо отнести его. Ныне делатели этой мысленной священной маслины уже не исполняют ее боголюбивого дела, как повелевают божественные правила. Ибо все то, что православ­ными царями и христолюбивыми князьями дано было святой Церкви, – все имения и стяжания, назначенные на пропитание нищих и сирот, они обратили на свои излишества и на устроение своего житейского положе­ния... Воистину, солгало дело мысленной маслины, то есть дело милос­тыни ко всем нищим и бедным оскудело и погибло»⁷⁸⁴. Далее прп. Максим призывает государя, по образцу прежних государей, таких как Константин, Феодосий и Иустиниан Великие, прибегнуть к власти царского скипетра и исправить положение, заставить маслину приносить плоды свои и питать нуждающихся.

Прп. Максим Грек борется также с распространявшейся в его время астрологией. Не звездами, не «кругом счастья» устраивается человече­ская судьба, а Промыслом Божиим. «Христианам православным свойс­твенно гнушаться этим всею душею и отвращаться [астрологии, горос­копов. – Г.Ф.], всю же надежду свою иметь на единого истинного Бога, Господа Нашего Иисуса Христа, и Его святые заповеди всегда со страхом Божиим и верою неуклонно исполнять и говорить с пророком: Господь Бог мой сила моя, и учинит нозе мои на совершение: и на высокая воз­водит мя, еже победити ми в песни Его⁷⁸⁵»⁷⁸⁶.

Заключительные слова песни пророка Аввакума

Он сделает ноги мои, как у оленя,

и на высоты мои возведет меня!

воспроизводят слова царя Давида⁷⁸⁷. Вместе с преды­дущими словами:

Бог препоясывает меня силою

и устрояет мне верный путь⁷⁸⁸

этот текст стал молитвой, с которой для служения Божественной Литургии на епископов и пресвитеров (священников) возлагается священный пояс: «Благословен Бог, препоясуяй мя силою, и положи непорочен путь мой, совершаяй нозе мои яко елени, и на высоких поставляяй мя». Препоясав­шись, священник опоясан силою Божией и готов непорочно пройти путь священного литургисания и, как бы на оленьих ногах, взбежать на высоту алтаря и там войти в совершение таинства даром Божией благодати, войти в завершение замысла Божия о нас.

Он делает ноги мои, как у оленя,

и на высоты мои возведет меня!⁷⁸⁹

«В царствование императора Трояна (98–117) жил в Риме воевода, по имени Плакида. Он происходил из знатного рода и обладал большим богатс­твом. Его храбрость на войне была настолько известна, что одно имя Плакиды приводило врагов в трепет. Еще в то время, когда император Тит воевал в Иудейской земле (69–70), Плакида был выдающимся римским полководцем и отличался во всех сражениях неустрашимым мужеством.

(Именно в этой войне был разрушен святой город Иерусалим и святой храм в нем. Эта война положила конец проживанию иудеев в Земле Обето­ванной и началось их девятнадцативековое рассеяние по всему миру).

По вере своей Плакида был идолопоклонником, но в своей жизни творил много добрых дел.

………………………………….

(«Плакида» – от латинского слова placidus, что значит «ровный». Отсюда Platz, «плато». Все у Плакиды было хорошо в плоскости земной жизни, се­мьи и карьеры. Однако душу его звали горы).

Однажды Плакида по обыкновению своему выехал с воинами и слугами на охоту. Встретив стадо оленей, он расставил всадников и начал погоню за оленями. Вскоре он заметил, что один, самый большой из них, отделился от стада. Оставив своих воинов, Плакида с небольшой дружиной погнался за оленем в пустыню. Спутники Плакиды скоро выбились из сил и остались далеко позади его. Плакида же, имея более сильного и быстрого коня, один продолжал погоню до тех пор, пока олень не взбежал на высокую скалу. Пла­кида остановился у подножия скалы, и, смотря на оленя, стал размышлять о том, как бы изловить его. В сие время Всеблагой Бог, многообразными средствами приводящий людей ко спасению и Ему одному известными судь­бами наставляющий их на путь истины, уловил самого ловца, явившись Плакиде, как некогда апостолу Павлу. Продолжая смотреть на оленя, Плакида увидел между его рогами сияющий крест и на кресте – подобие плоти распя­того за нас Господа Иисуса Христа. Изумленный сим чудным видением, вое­вода вдруг услышал голос, глаголющий:

– Зачем ты гонишь Меня, Плакида?

И вместе с сим Божественным гласом, мгновенно напал на Плакиду страх: упав с коня, Плакида лежал на земле, как мертвый. Едва опомнившись от страха, он вопросил:

– Кто Ты, Господи, говорящий со мною?

И сказал ему Господь:

– Я – Иисус Христос, – Бог, воплотившийся ради спасения людей и претерпевший вольные страдания и крестную смерть... И вот Я явился здесь, чтобы уловить тебя в познание Меня и присоединить к верным рабам Моим...

Поднявшись с земли и уже не видя никого пред собою, Плакида сказал:

– Теперь я верую, Господи, что Ты – Бог неба и земли, Творец всех тварей. Отныне я поклоняюсь Тебе, и иного, кроме Тебя, Бога не знаю!»⁷⁹⁰.

Ловец оленя уловлен Оленем.

Он гнался с всадниками по полю за убегавшим стадом оленей. Шло гонение христиан римлянами. Самый Большой Олень один отделился от стада. А храбрейший из римлян с дружиною погнался за Ним. Но и дру­жина, выбившись из сил, отстала. И вот один – за Одним. На сильнейшем быстроногом коне за сильнейшим Оленем. За полем – горы. В горах Олень сильнее и проворней коня. И вот высокая гора, вершина ее. Замер Олень.

Больше ему бежать и подыматься некуда. Он на высоте, хорошо видимый – а перед ним бездна.

Ужас, тоска, высота и грация Оленя.

Охотник готов пустить стрелу.

А стрела пущена Явившимся на кресте между рогами Оленя и уязвлен­ный в сердце ловец уловлен Тем, Кого стремился уловить.

Сражен и лежит на земле в страхе. Лежит, чтобы встать. Упал Плакида, встал Евстафий. «Евстафий» = «Твердостоящий».

Он сделает ноги мои –

как у оленя,

сделает твердой поступь мою!

Теодицея.

Готовый пустить в Бога стрелу своих требований правды и справедли­вости Божией на земле уязвлен Его Распятой Любовью. Уязвлен и вос­клицает:

– Теперь я верую, Господи!

И верою жив!