Заключение

Апостол Павел в одном из своих посланий к Тимофею говорит: „будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням (2Тим. 4:3–4).

Это пророчество первоверховного апостола с буквальною точностью исполняется в настоящее время. Теперь весьма многие здравого учения, учения Св. Писания, не принимают. Отвергают его. Даже смеются над ним. И, взамен его, придерживаются ложных теорий; идут за лжеучителями, которые действительно отвращают слух от истины и обращают его к басням”.

Возьмём, например, настоящий вопрос о творении человека. Сколько учили людей тому, что человек происходит от обезьяны? Сколько лет смеялись и издевались над библейским сказанием о происхождении человека? Сколько верующих сердец разбилось об этот камень преткновения и соблазна? Сколько мудрых и неразумных, великих и малых, мужчин и женщин, верующих и неверующих склонили свои колена пред теорией Дарвина, признали её за твёрдо установленную истину и внесли её в качестве краеугольного догмата в своей научный катехизис?

И что же? Настало время, когда теория о происхождении человека от обезьяны потеряла свой кредит повсюду. Не только среди простых, но и среди учёных. Теперь редко кто придерживается дарвиновой теории, как таковой, редко кто верит в происхождение человека от обезьяны. Долго владевшая умами теория, при всеобщем смущении, к стыду всех её проповедников сдаётся в архив. Она доживает свои последнее дни, будучи всеми оставлена, критикуема, постепенно забываема.

На смену её выступает новая теория, новое решение вопроса о происхождении человека.

А как ей верили! Как были убеждены в ней! Как горячо всегда отстаивали её! Как самоуверенно возвышали её над библейским сказанием! И вдруг – полное крушение её.

А сколько верующих душ погибло напрасно из-за неё? Сколько соблазна внесла она в среду правоверных христиан! И всё это из-за чего? С позволения сказать – из-за чепухи, из-за простого предположения, из-за недоказанной мысли, из-за нелепейшей теории.

Подлинно: „от истины отвратили слух и обратились к басням”.

Скажем несколько слов о вновь появившейся теории.

Теперь учёные натуралисты разделяют такое убеждение, что человек вовсе не происходит от обезьяны, но что он и обезьяна имеют одного общего родоначальника. Произошли от одного и того же предка. Существующие между ними различия, как более существенные, так и менее существенные, получились от того, что человек пошёл по пути развития, прогресса, а обезьяна, наоборот, по пути регресса, так как перестала развиваться и совершенствоваться.

Наиболее видными представителями современной теории по вопросу о происхождении человека являются такие знаменитые учёные, как Штратц, Альсберг, Клаач и др. Последний известен и у нас, в России, благодаря книгоиздательству „Просвещение”, которое ознакомило читающую публику с означенной теорией.

Какое же существо считают за первоначальный организм, давший два родовых древа?

На этот вопрос пока нет определённого ответа. Его решают различно. И решение эти пока не что иное, как предположения, которые ещё не обоснованы, не проверены, не доказаны.

Так, Штратц представляет этот первичный тип, как так называемую саламандру (Molchmaus) – мышь. Клаач говорит об общем типе обезьяны, но тип этот доставляет большие затруднения, поскольку он не похож на человеческий тип, который будто бы произошёл от него. И т. д.

Какова же проба всех этих предположении?

Весьма низкая. Это можно, по крайней мере, видеть из того, что на антропологическом конгрессе в Линдау, когда Клаач стал подробно развивать свою теорию, Ранке, автор двухтомного исследования „Человек”, возразил, что выставлять такие гипотезы, значит „просто фантазировать”.

Великолепно оценивает эту модную теорию известный биолог Эрих Васман. Он пишет:

„При рассмотрении этой теории, весьма важен следующей палеонтологический момент: чем далее мы относим эту первичную форму, тем более должно быть посредствующих звеньев между человеком и обезьяной в палеонтологии.

Но так ли это? Взглянем на оба гипотетических родовых древа. На одной стороне мы видим ряды развития, приведшие к образованию настоящих (в смысле нынешних) обезьян и полуобезьян. Здесь мы находим удивительно прекрасное палеонтологическое дерево: тридцать родов ископаемых обезьян. Но как обстоит дело на другой стороне, где должны стоять зоологические промежуточные звенья между этой основной родовой формой и современным человеком? Ни одного рода, ни одного вида, как промежуточного звена. Это весьма знаменательно. Если действительно такое развитие имело место, тогда должны бы найтись промежуточные формы на этой стороне. А их-то и нет”.

Что же отсюда следует?

А то, что и вновь народившаяся теория о происхождении человека не имеет под собою никаких положительных оснований и зиждется исключительно на предположениях, догадках, необоснованных данных. Об этом, по крайней мере, говорят такие авторитетные учёные, как знаменитый зоолог Ранке и не менее известный биолог Эрих Васман.

Несмотря на это и пред вновь появившейся теорией начинают так же благоговеть и так же преклоняться, как в своё время пред много нашумевшей теорией Дарвина. Ей поют гимны. Ей пророчат будущее. Ей отдают предпочтение пред многими другими теориями и гипотезами. В ней видят начало того пути, на котором человечество найдёт давно искомую истину о происхождении на земле человека.

Несомненно, и эта теория для многих будет камнем преткновения и соблазна. И она вызовет в умах многих верующих людей бурю таких же сомнений, колебаний и недоумений, как и предшествовавшая ей теория Дарвина.

Но и она не будет вечной. Её сменит другая, новая теория, которая своим появлением вытеснит свою предшественницу, нанесёт решительный удар и навеки удалит её с поля сознания мыслящих людей.

Там новые жертвы. Новые падения. Новые басни. Новые уклонения от истины. И так без конца. Во веки веков.

Грустно, тяжело!

Пусть же подобного рода колебания и постоянная измена научным идолам не пройдёт бесследно для нас, для истинно верующих христиан. Пусть эти беспрерывные крушения научных основ предостерегут нас от увлечения ветром новых учений, от легкомысленных уступок и побудят нас твёрдо держаться того, что предано нам.