Из быта белого духовенства царских сел

Бытовая сторона древнерусского белого, в особенности сельского, духовенства памятниками нашей старины освещаются вообще не достаточно. Большинство этих памятников представляет белое сельское духовенство сословием, почти ничем не отличающимся от низшего податного сословия – «тяглых людей», пашенников, две-три стороны его быта, отличающие его по-видимому, от последних так существенно незначительны, что почти совершенно сглаживаются перед сходством во всех прочих чертах, совокупностью своей образующей тип низшего, тяглого сословия древней Руси.

Так в большинстве «попы» и прочий причт церковный изображаются этими памятниками, как живущие в «монастырях», т.е. изолированно от селений – на погостах, окруженных церковными пашнями, сенокосами и полесьем. Но это чисто внешняя обособленность, изолированность от прихожан нисколько не соединяется с внутренним различием в образе жизни между обитателями такого «монастыря» и – прилегающих к нему, как к своему «приходу», а иногда и «торгу» окрестных деревень и поселков: в ежедневной, будничной жизни, те и другие отдаются одним и тем же работам и развлечениям; меду ними полная солидарность в воззрениях и интересах. В общественной жизни с её немногосложными отношениями сельское духовенство точно также вовсе не выступает как особый сословный элемент со своими правами и привилегиями. В обществе, в «миру», духовенство – те же миряне, только пользуются некоторым почетом, как люди для «мирского дела» нужные: поп – как почтенная особа – при заключении мирских сделок, договоров, выборов; его подпись всегда занимает первое место в ряду подписей прочих мирских людей; дьяк или дьячок – как общественный, мирской секретарь, «обязанный мирских людей во всем слушать и в письме у всякого государева дела и приказных людей и у мирских людей также всегда быть готову и писем никаких нарядных по заочию и без мирского совета и без ведома не писать и жить во всём правдою, другу не дружить, а недругу не мстить»¹.

В отношении к высшим, правящим классам, функционирующих в миру то в качестве органов власти государственной, то – церковной, сельское духовенство стоит уже совсем в равной линии с тяглыми людьми. Многочисленным чиновникам своего владельца – архиепископа оно платит подати и пошлины, разные «сборные» и «благословенные куницы», «писчие и зазывные пошлины и т.д.», ставит им «кормы десятильничи», «осенние объезды»; а эти чиновники – «бояре, дьяки, тиуны и десятильники судят и управу чинят неправо, попов волочат и продают по селам без милости».

Вообще, бытовой колорит сельского духовенства древней Руси – довольно однообразен, тёмен. Оп едва-едва возвышается над тяглыми, «черными людьми».

Только кое-где, в великокняжеских или царских сёлах, в вотчине Великого Князя или Царя, «Государев Великого Князя или Царском Богомолье» белое духовенство выступает не только сословием «обелённым», но и довольно привилегированным.

Памятников, сколько-нибудь знакомящих с общественно-земским бытом этого сословия, сохранилось до настоящего времени очень мало. В актах исторических мы встречаем только один экземпляр жалованной грамоты царя Ивана Васильевича, данной духовенству нескольких царских сел ². Но привилегии, ею исчисляемые, далеко не полно исчерпывают права, до коих иногда простиралось царское пожалованье духовенству его царского богомолья. Вниманию читателей ниже предлагается жалованная грамота того же Ивана Васильевича, в которой духовенству великокняжеского села даются полные права древних вотчинников. К сожалению, подлинника этой грамоты не сохранилось до настоящего времени. Она дошла до нас в довольно точном списке, помещенном в церковной летописи Ильинской церкви, Твер. губ., Новоторжковского уезда. Пять следующих за ней номеров челобитных XVII-го века, имеющихся в копиях в той же церковной летописи, основываются на этой грамоте и свидетельствуют её подлинность: на этом основании печатаем и их ниже в приложении. Важность содержания, при отсутствии, на наш взгляд, каких-либо внутренних признаков подлога в предлагаемой копии, побудила нас обнародовать её³.

Привилегии, или государево пожалованье причту Ильинской церкви, исчисляемые издаваемой нами грамотой группируются по следующим категориям:

1. «Обеленье», или освобождение двух попов и дьякона Ильинской церкви от обычных даней и пошлин, с духовенства следовавших. В частности, означенный причт освобождался от платы даже по следующим трем статьям: а) «дани владычной», следовавшей прямо архиепископу Новгородскому ежегодно на Рождество Христово; б) дани в пользу десятильников и заещиков – «петровской» и «рождественской» и в) «сборной куницы». На покрытие этих даней царь повелевает, чтобы его приказчик села Константиновского (центральный пункт великокняжеской отчины, в которой находился Ильинский погост) уплачивал ежегодно две гривны Московского счета десятильнику или заещику того округа. В упоминаемой прежде жалованной грамоте № 149, духовенство перечисленных там сел царских не «обеляется» от этих даней: все его имущество перед приходским духовенством по этому пункту сводится к тому, во-первых, что взамен обычных даней оно платит один раз в году на Рождество Христово с выти по полуденьге и к тому, во-вторых, что означенное количество дани собирает с причтов этих сел не архирейский чиновник, а царский – «наш поселковый», который и доставляет собранную дань в архирейскую казну. Причт Ильинского погоста пользовался более щедрым пожалованьем. Царь не освободил членов этого причта только от уплаты мелких пошлин, шедших при явке и ревизии документов – «записного» и «смотренного», но и эти пошлины в силу жалованной грамоты должны были выплачиваться самим причтом лично архиепископу, а не через заещиков или десятильников последнего, как то было обычно для «тяглых попов».

Но уплатой двух гривен за вышеозначенные дани еще не исчерпывалась вся милость пожалования царского; ибо вместе с этим пожалованием, как прямое его последствие, соединялось далее освобождение Ильинского причта от «доезда» к нему архиеписковских чиновников: «а наместники и десятильники – гласит грамота – к тем попам и дьякону не доезжают и не высылают ни про что, ни пошлин своих ни которых не емлют: ни осеннего, ни зимнего уезду десятинного, ни доводчиковы пошлины ни сборные, ни благословенные куницы, ни нищие, ни дьячие, ни зазывные пошлины».⁴

Если это первое пожалование в сущности своей составляет только льготу для княжевотчинного духовенства, какой не пользовались «тяглые попы»: то следующие два, грамотой даруемые, составляют уже положительные привилегии. Они – следующие:

2. Освобождение притча царскосельского от подсудности ординарными архиерейскими и княжескими судьями, т.е. наместнику и десятильнику архиерейскому и приказчику княжескому: царскосельский притч подсуден самому архиепископу – в деле духовном, – и самому князю – во всех прочих делах, или же – их чрезвычайным делегатам. Мало того; эти делегаты – дворцовый пристав архиепископа дворцовый пристав Великого князя должны назначать для разбирательства дел только два срока в году: зимой – после Крещения и летом – после Петрова дня. Только в эти сроки в году духовные лица обязаны являться на суд дворцовых приставов. А если бы случилось, что истец или вообще противная сторона, явившись к приставу в иной, а не в установленный срок, получила от судьи заочное решение за отсутствием ответчика, или «безсудную грамоту», – то «та безсудная, – гласит грамота, – не безсудною», т.е. не будет иметь никакого значения⁵.

3. Вторая привилегия, даруемая жалованной грамотой притчу Ильинской церкви (двум попам и дьякону), возводит этих лиц уже прямо на степень вотчинников – владельцев земли, ненаселенной (пустошами) и населённою крестьянами и дарует все права, какие по отношению к последним имели вотчинники. Царь жалует Ильинскому притчу деревни: Ильинскую (или Ильинский погост), Пенягино, половину деревни Вербилово и две пустоши: Попорышино и починок Дорки. Не определяя права владения пустошами, грамота в точности устанавливает отношения, в каких к причту Ильинскому должны стоять те «люди и крестьяне и наши (т.е. царские) пашенники, которые начнут жить в монастыре (т.е. на погосте) Ильинском и во всей вотчине св. пророка Илии». Все эти люди отдаются во власть попов и диакона Ильинской церкви по всем своим судным делам, исключая душегубство и разбой с поличным. Вместе с тем тяглые крестьяне Ильинской церкви освобождаются из-под всякого ведения княжеских чиновников – новоторжковских властей и тиунов. Последние ни сами лично не судят этих людей ни в чем, кроме душегубства и разбоя, ни пользуются от них кормами, ни посылают к ним своих подчинённых – приводчиков и отводчиков. В делах смешанной подсудности, т.е. когда одной из тяжущихся сторон будут люди церковной вотчины, а другой – люди городские, волостные, или дворцовые крестьяне и пашенники, – суд происходит смешанный, составленный из а) властей и тиунов и б) Идьинских попов и дьякона. Все доходные статьи, идущие судьям от тяжущихся – «просуд», – по общему праву смешанного суда, делятся на полы: власти тиуны берут с правого и виноватого своей стороны; попы и дьякон – с правого и виноватого – своей⁶.

Охранение всех перечисленных льгот и привилегий грамота возлагает ответственность на приказчика Константиновского села. Он должен «беречи их и всякая обида и продажа на нем взыщется».

Как текла жизнь Ильинского духовенства, в материальном и гражданском отношениях так хорошо поставленного, в течении XVI века, – не известно. Пять ниже предлагаемых челобитных переносят нас прямо во вторую половину XVII века.

По этим челобитным положение Ильинского погоста и его причта в XVII веке представляется в таком виде.

Некоторое время после «Литовского разорения» церковь Ильинская «стояла без пения – пуста»; не было попа и прихожан, кому можно было бы позаботится о ней и побить челом о правах её, покоившихся на таком твердом основании, как жалованная грамота грозного царя. Сколько времени длилась такая мерзость опустения не известно. Но затем, вероятно через недолгое время после польского погрома, попечение о Ильинской церкви берут на себя прихожане Ильинской церкви и с этого момента она уже титулуется, величается «царским богомольем», в действительности же ниспадает в ряд обыкновенных приходских церквей. Приходские люди рядом с обветшалой церковью строят на погосте две новые церкви пророка Илии и Знамения Богородицы, снаряжают их утварью и колоколами, выбирают к ним попа (уже одного)»: всё это – строение приходское, всей Ильинской волости, состоявшей более чем из 200 дворов крестьян, принадлежавшим разным помещикам и монастырям. Как видно отсюда, – положение церкви превращением её в обыкновенную приходскую если не улучшилось, то во всяком случае и не ухудшилось. Но не то должно сказать о её причте, хотя челобитные, по видимому, и не говорят об этом ясно и прямо.

Дело в том, что после Литовского разорения Ильинская волость в государственно-административном отношении подверглась полному преобразованию. Она перестала быть вотчиной Московского царя и состояла из «поместных земель» разных, по преимуществу новоторжских, помещиков. Не было теперь ни приказчика Константиновского села – защитника Ильинских попов, ни волостелей и тиунов новоторжских, с которыми в былое время Ильинские попы да дьякон судили суды свои и делили просуд. На место этих добрых старых соседей явились разные помещики, и поп Ильинский (один, а не два – как прежде) из вотчинника превратился теперь в слугу своих прихожан, благодаря их «заручной» получавшего себе место.

Тем не менее и в качестве приходского, причту Ильинской церкви, вероятно, жилось бы не дурно вообще, – ибо Ильинская церковь на всю волость была только одной приходской и кладбищенской церковью, – если бы над Ильинским погостом не стряслась, вскоре после Литовского разорения, беда, избыть которую и старались в течении полувека попы и прихожане Ильинской церкви, архимандрит и игуменья новоторжские.

Дело в том, что пользуясь запустением и беззащитным положением Ильинского погоста, наступившими после Литовского разорения, один из помещиков Пётр Никифорович Сверчков задумал присоединить весь погост и земли, ему пожалованные царем Иваном Васильевичем, к своему поместью. В 1626–27 гг. по Ильинской волости ездил «волостной писец» Владимир Полтинин, составляя писцовые книги. С ним сошелся Сверчков; по установившейся дружбе, Полтинин записал за Сверчковым, в поместье ему, деревню и погост Ильинский, а две пустоши Ильинской церкви от неё «отписал», обозначив их просто «объезжую землей» за их запустелостью. В то время церковь Ильинская стояла без пения – пуста, за интересы её постоять было некому и она перешла в фактическое владение сначала Петра Сверчкова, затем его сына Сергея и внуков его – Сергеевых детей. Может быть такое превращение царского богомолья в помещичье владение прошло бы даже и незамеченным; но господа Сверчковы некоторое время пользовались слишком жестоко своим пенравильно приобретённым владением и вызвали против себя оппозицию со стороны прочих помещиков Ильинской волости и всех прихожан Ильинской церкви. По показаниям прихожан (в челобитных №№ 3 и 4-й) Сергей Сверчков и его дети, как помещиков, так и «людишек и крестьянишек» в Ильинскую церковь не пускали, не дозволяли хоронить на погосте покойников и исправлять другие церковные требы в Ильинской церкви. Челобитчики плачутся перед государем, что от обиды Сверчковых им просто приходится умирать без покаяния.⁷

Как рано началась борьба со Сверчковыми – определить с точностью, на основании ниже прилагаемых памятников, нельзя. По челобитной № 3-й, ещё Пётр Сверчков бил государю челом об укреплении за ним Ильинского погоста. Но что побудило его заботиться об укреплении того, чем фактически он владел – собственное ли желание его предать своему владению характер законно укреплённой собственности, или же протест против неправильно сделанного им завладения церковной собственностью со стороны её защитников, – из челобитной не видно. По нашим памятникам волокита за спорное имущество начинается челобитной священника Фёдора («поп Федорище») от 20 декабря 1671 года и тянется через два последовавших за тем царствования Фёдора Алексеевича и Иоанна и Петра Алексеевичей.

Спорящими сторонами в ней представляются, во-первых поп и прихожане Ильинской церкви (дворяне и старосты – представители прихожан – крестьян); к ним потом присоединяются архимандрит Новоторжского Борисоглебского монастыря Тарасий и игуменья Воскресенского женского монастыря Прасковья;⁸ во-вторых помещики Сверчковы: Сергей и его дети; их сторону, по видимому держат подъячие.

Предмет тяжбы – Ильинский погост или Ильинская деревня и две, жалованные грамотой приписанные к Ильинской церкви в собственность, пустоши – Попорышино и Дорки.

Доказательствами, на коих та и другая стороны основывают своё право на спорное владение служат:

а) для первой 1) Жалованная грамота царя Ивана Васильевича, 2) писцовые книги 96 года (1588) и 3) вещественные доказательства бесспорного владения (приходское строение – две новых церкви, снабжённые утварью и колоколами, выбор и содержание попа);

б) для второй 1) писцовая книга 1626–27 годов, 2) неясность и общность писцовых книг 1588 г. и некоторые другие, которые будут указаны ниже.

Постепенно развитие тяжбы представляется в таком виде.

Челобитные (№№2 и 3), поданные Алексею Михайловичу в 1671 и 72 годах попом Фёдором и прихожанами Ильинской церкви, не имели успеха. Неудача, однакоже, только побудила защитников церковной собственности усугубить средства дальнейшего искания. К попу и прихожанам в качестве истцов – челобитчиков присоединяются вышеназванные архимандрит и иегуменья, представляют две общих челобитных сначала к Фёдору Алексеевичу, потом к царям Иоанну и Петру Алексеевичам. В челобитной к последним просители жалуются, что господа Сверчковы ни помещиков, ни крестьян в церковь не пускают, вследствие чего они вынуждены ездить в дальние приходы, какова обида была, по их мнению, – «делом подъячего Фёдора Константинова», который, уже умер, передав спорное дело подъячему Родиону Овсову. Впоследствие сего челобитчики просят, во-первых, указа об утверждении спорного имущества за церковью на основании старинной жалованной грамоты; во-вторых, просят о отобрании спорного дела от подъячего Овсова и о передаче дела кому-либо другому.

И эта челобитная не имела успеха. По всей вероятности, противная сторона при содействии подъячих, успела ослабить силу оснований, представленных истцами, и их челобитная была оставлена без последствий. Предположение основывается на дальнейших двух челобитных (№№ 5 –и 6) к тем же государям от прихожан Ильинской церкви и священника Гавриила («поп Гаврилище»). В первой из сих челобитных, довольно пространной, просители стараются усилить доказательства, и с этой целью со всей обстоятельностью, во-первых, раскрывают историю владения спорным имуществом, во-вторых, утверждают то положение, что в целой Ильинской волости была и есть одна только церковь Ильинская и другой не было и нет; в третьих-то, что в поместье Елизария Володенинского, перешедшем потом во владение Сверчковых, Ильинского погоста никогда не состояло.

В частности история владения спорным имуществом раскрывается следующим образом. Погост Ильинский с церковью пророка Илии и с пустошами был изстари царским богомольем (и царским селом). Владели им первоначально попы Андрей и Никон да дьякон Роман, а затем бывшие по ним попа и причетники. Это владение основывалось на жалованной грамоте царя Ивана Васильевича, которая получала затем «подновления» и Великих государей и царей: Фёдора Иоановича и Бориса Фёдоровича. И в писцовых книгах 1588 года был написан, хотя и «глухо», Ильинский погост и – что он – у церкви пророка Илии, и что при нем – земля церковная и пустоша. Затем после Литовского разорения последовала неправая сделка между Сверчковым и Полтининым, вследствие которой Ильинским погостом завладели Сверчковы. Челобитная рассказывает следующие подробности этой сделки. Пётр Сверчков представил будто бы Полтинину «отдельную выпись» о поместье Елизария Володенинского, по которой Ильинский погост значился состоявшим в этом поместье, а поскольку последнее ко времени приезда Владимира Полтинина перешло во владение Петр Сверчкова, то к нему и отошел и Ильинский погост; посему Владимир Полтинин и записал его за Сверчковым. Что же касается пустошей, принадлежащих Ильинскому погосту, то поскольку они стояли в то время пусты – Полтинин и «приписал» их, т.е. оставил как никому не принадлежавшими. Сообщая эти подробности, челобитная замечает, что ни Елизарий Володенинский, ни кто другой из помещиков на том погосте никогда не живал и не вхаживал, и у Петра Сверчкова ни каких крепостей на тот погост не было, а что касается «отдельной выписи», то таким «отдельным выписям верить не велено и писать за помещиками по ним не указано».

Опровергнув таким образом значение писцовых книг 1626 года, как составленных по «ложной сказке», челобитная указывает потом как основание за своё право – фактическое владение тем погостом, принадлежащее им, приходским людям, а не Сверчковым: «а ныне на том погосте две церкви – строение наше, приходских людей и всей Ильинской волости, а не их Сверчковых». Затем челобитная удостоверяет тот факт, что во всей Ильинской волости всегда был один Ильинский погост, именно тот самый, который написан в писцовых книгах 1588 года и лживо – в поместье П. Сверчкова, другого – не было и нет; упоминает о челобитной попа Фёдора, писанной в 1671 году, причём вместе с челобитной представлен будто бы был и точный список с подлинной жалованной грамоты, которая осталась у него, попа, и что указу по сему делу не учинено доселе.

Изложив эти обстоятельства, челобитчики просят царей «не нарушать старинной жалованной грамоты, тому погосту по прежнему быть всему у церкви Илии пророка и владеть попам и церковникам по прежнему, а которые пустоши прописаны и лежат порожни – те справить за тем же Ильинским погостом».

Когда закончилась тяжба – неизвестно. Но что она окончилась в пользу Ильинской церкви – это видно из того, что перечисленными в жалованной грамоте Ивана Васильевича пустошами Ильинский причт владеет и доселе.

Приложения

«Се аз князь великий Иван Васильевич всея Русии пожаловал есми в своей вотчине в Новоторжском уезде в ильинской Губе своих попов, попа Андрея, да попа Никона, да дьякона Романа, что служат у святаго пророка Илии в моем дворцовом селе в Константиновском, или кто по них иные попы и дьякон у тои церкви учнут служить; били мне челом, а сказывают: была у них отца нашего великого князя Василья Ивановича всея Русии грамота жалованная от архиепискуповых десятильников и та де у них грамота сгорела и мне б их пожаловать, дати им сво грамота жалованная новая, и аз князь великий Иван Васильевич всея Русии попа Андрея, да попа Никона, да дьякона Романа пожаловал: дает тот владычню......архиепискупа Новгородского и Псковского з году на год на ржство Христово по две гривны московского....... з десятильники и заещики и со всеми пошлинники за петровской и за рождественской корме и за зборную куницу, а платить ту дань в Торжку и за тех попов и за дьякона владычню десятильнику или заещику Константиновского села прикащику, а записного и смотренного с той данью нести архиепискупу Новгородскому и Псковскому те мои попы с тяглыми....... а наместники и десятильники и заещики и все пошленники к тем попам и дьякону не доезжают и не высылают ни почто ни пошлин своих за них ни которых ни емлют: ни осеньнаго, ни зимняго уезду десятильничья, ни довотчиновы пошлины, ни зборные ни благословенные куницы, ни пищие, ни дьячие, ни зазывные пошлины, а наместники и десятильники архиепискупли и мои прикащик Константиновскаго села тех попов и дьякона ни судить ни в чем, а в духовных делах судить тех моих попов сам Архиепископ, а кому будет до тех попов каково дело, опричь духовнаго дела, и ино их сужу аз князь великий или мои дворецкои тверской, а приедет от кого по тех моих попов мои великаго князя пристав дворцовои или архиепискупль Новгородскаго пристава в духовном деле и они им пишут два срока в году: зимою в тоиже день по крещеньи христове, а в лете в тоиже день по петрове дни; а от поруки у них не емлют ничево, опричь тех двух сроков иных сроков на них сильно не наметывает, а кто на них накинет срок не по их грамоты жалованные, и аз им к тем срокам ездить не велел, а кто на них возмет безсудною грамоту не на те их сроки, и та безсудная не безсудною; а от знамен....... и от венцов своим крестьянем Константиновскаго села, которые у тех попов в приходе у стаго пророка Ильи, велено давати десятильником архиепискуплим с перваго венца по три деньги, за двоеженца алтын, с троженца два алтына, а больше того не дают ни чего, а платит ту дань от знамен и от венцов, те(х) поп(ов) собрав вместе Архиепискупль десятильник в Торжку с моим прикащиком Константиновскаго села, как мясоед минет, сколько в которой мясоед зберет, те заплатит; также есми тех своих попов Ильинских и дьякона пожаловал, что их, земли церковные стаго пророка Ильи: деревня Ильинская, деревня Пинягина, половина Вербилова, пустошь Попоришына, починок Дорки на реке Локатенке; у них в тех деревнях и в вотчине и в монастыре у стаго пророка Ильи учнут жити люди и крестьяна наши пашенницы и Новоторжские властели и их тиуни, тех моих попов и дьякона и их людеи и крестьян и всего причету церковнаго ни судить ни в чем опричь душегубства и разбоя с поличным, и кормов своих на них и на их людях и крестьянех и на всем причете церковном не емлют и не всылают к ним ни почто, а привотчики и отводчики на них поборов своих не берут, не въезжают к ним ни почто, а ведают и судят тех своих людей и крестьян и весь причет церковной Ильинские попы Андрей да Никон, да дьякон Роман сами во всем, или кому прикажут, а случитца суд смесный тем людем и крестьянем и всему причту церковному в какове деле з гороцкими людми, или волостными или з дворцовыми крестьяны и пашеницы наши Новоторжские и волостели и тиуны тех их людей и крестьян судят, а Ильинские попы с ними судят, а просудом делятца на полы, прав ли будет, или виноват городской члвкъ или волосной, и он в правде и в вине Ильинским Священникам и дьякону; а кому будет до тех людей и до крестьян и до всего причету церковнаго оприч их иным людем каково дело, ино по них ездят наши недельщики дворцовые, а чинят те им теже два срока в год по грамоте; а кто тех попов да дьякона, их людей и крестьян и весь причет церковный и через сию грамоту чем изобидит, а прикащик мои Костянтиновскаго села не учинит их беречи, и та обида и продажа на прикащике Костянтиновскаго села; а коли те попы, явят сию грамоту Архиепископу Новгородскому и наместнику и десятильнику и заказнику и всем пошлинником, и они с нее не дают ничего; а дана грамота на Москве лета zмs Октября въ ко день».

Примеч. На подлинной жалованной грамате назади было написано: «Князь Великий Государь Иван Васильевич», и потом «Царя и Великаго Князя Ивана Васильевича дьяк Юрий Федоров».

«Царю Государю и Великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя России Самодержцу бьет челом нищий богомолец твой Новоторжскаго уезда Ильинского погоста поп Федорище. Жил я богомолец твои у Твоего царскаго богомолия, церкви Ильи пророка, а к той Государь церкви Божией на весь погост дана прежних Государей жалованная грамота с пустошьми в Новоторжском уезде тогоже Ильинскаго погосту: пустошь Пенягино, да половина пустоши Вербилова, пустошь Попорышино, пустошь починок Дорки на речке Локотенке; а как ехал воловой писец Володимир Полтинин, а в то Государь число церковь Божия стояла без пения – пуста; а тот писец Володимир Полтинин написал весь погост за помещиком Петром Никифоровым сыном Сверчковым, а пустоши прописал; а ныне Государь Твое царское богомолье, церковь Божия Ильи пророка, стоит на поместной земли, и я богомолец живу на поместной-же земли и мне богомольцу Твоему прокормиться не чем. Милосердый Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович всея великие и малыя и белыя России Самодержец пожалуй меня нищаго богомольца своего, вели Государь те пустоша справить и отказать к церкви Божией пророка Илии, а в погосте Государь против своего Великаго Государя указу и соборнаго уложения, что Ты Великий Государь укажешь. Царь Государь смилуйся, пожалуй». На подлинной челобитной помечено: «179 года декабря в 20-й день».

«Государю Царю и Великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя России Самодержцу бьют челом холопи твои Новоторжские помещики, Ильинские прихожане дворяне Бориско Ермолаев сын Свечин, да Сенька Андреев сын Шишков, Ивашка Михаилов сын Циплетев, Фетька Андреев сын Шишков, Федосейко Иовлев сын Негоновский, да сироты твои Новоторжскаго уезда вотчины Борисоглебскаго монастыря крестьяне сельца Губки староста Фетька Александров, да целовальник Артюшка Ильин, Васька Алексеев и все крестьяне, да Воскресенския вотчины староста Митька Алексеев, Прошка Филипов, Васька Иванов и все крестьяне Ильинские прихожане: в нынешнем Государь в 179 году бил челом тебе Великому Государю нашего приходу Ильинской поп Федор о церковной полевой земли и о церковных пустошах против твоея⁹ Великого Государя жалованныя грамоты и старых писцевых книг; а ныне Государь тот Ильинской погост и церковная полевая земля и пустоши прописаны по новым писцевым книгам письма и меры Володимира Полтинина, да подъячаго Ивана Федорова 134 года и 135 году; к той церкви Божией церковной земли писец не написал ничего, а пустоши прописал, а погост деревня Ильинская написал за ним Петром Микифоровым сыном Сверчковым дручка ему Петру, а тот Петр Микифоров сын Сверчков, утая твою (тую?) Государеву жалованную грамоту и старыя писцевыя книги, и он Петр бил челом на церковную землю, покиня отца своего поместья Микифора Иванова сына Сверчкова, и в те поры у церкви Божия пения не было, стояла без пения пуста, и прихожан не было, побить челом некому, потому что с Литовскаго разорения и нынеча тою церковною землею владеет сын ево Сергей Петров сын Сверчков, а церковь стоит на поместной земли и прежние помещики на тую церковную землю били челом Тебе Великому Государю ложно, называя тое церковную землю объезжую землею, а та земля нисколько но церковная, а не поместная, а после твоея (тоя?) Государевой жалованныя грамоты посланы писцы Ермол Залевецкой, Андрей Клабуков и князь Меркулей Щербатов написали против твоей (той?) Государевой жалованной грамоты погост весь за церковь. Милосердный Государь Царь и великий князь Алексей Михайлович всея великия и малыя и белыя России Самодержец пожалуй нас холопей своих и сирот, вели Государь те пустоша справить на церковь Божию, а в погосте, что Ты Государь укажешь, чтобы нам холопям Твоим и сиротам не помереть без покаяния, а у Твоего Государева богомоления у церкви Божия без пения не быть. Царь Государь смилуйся, пожалуй!»

«Царем Государем и Великим Князем Иоанну Алексеевичу и Петру Алексеевичу всея великия и малые и белыя России Самодержцем бьют челом богомольцы Ваши из Торжку Борисоглебскаго монастыря Архимандрит Тарасий с братиею, да Воскресенскаго девича монастыря Иегуменья Параскевья с сестрами, да холопи ваши Бориска Ермолаев сын Свечин, Сенька, Ивашка, Фетька Андреевы детишки, да Афонька Герасимов сын, да Якушка Алексеев сын Шишковы, да Фетька Миронов сын Сумин, Федосейка Иовлев сын Негоновский. Били челом мы богомольцы и холопи Ваши брату Вашему Государеву блаженные памяти В. Государю и В. Князю Федору Алексеевичу всея великия и малыя и белыя России Самодержцу о церковной земли Вашего Государева богомолья церкви Илии пророка против прежних Великих Государей жалованной грамоты, что та церковная земля погост Ильинский написан по лживой сказке за помещиком и нам богомольцам и холопям Вашим указу по се число нет, а той церковною землею владеют Сергеевы дети Сверчковы, а к той церкви нас холопей Ваших и людишек и крестьянишек не пускают и ездят в дальныя приходы, и то Государи дело было подъячего Федора Константинова, и он Федор умре, а ныне то дело у Родиона Овсова. Милосердые Государи Цари Великие Князья Иоанн Алексеевич и Петр Алексеевич всея великия и малыя и белыя России Самодержцы пожалуйте нас богомольцев холопей своих: велите Государи той земли искони веш(ч)ной церковной против жалованныя грамоты быть по прежнему у Вашего царскаго богомолья у церкви Илии пророка и владеть той церкви попу с причетники, а Сергеевым детям Сверчковым тою землею погостом не велите Государи владеть и то дело от подъячего Овсова Родиона взять к иному подъячему. Цари Государи смилуйтеся!»

Царем Государем и Великим Князем Иоанну Алексеевичу и Петру Алексеевичу всея великия и малыя и белыя России Самодержцем бьют челом холопи Ваши Новоторскаго уезду Ильинскаго погосту прихожане, церкви Илии пророка, Бориска Ермолаев сын Свечин, Сенька, Ивашка, Фетька Андреевы детишки, Афонька Герасимов сын, Якушка Алексеев сын, Шищковы, Фетька Миронов сын Сулин, Федосейка Иовлев сын Негоновский, да сиротки Ваши Борисоглебскаго монастыря крестьянишки деревни Губки, деревни Пятнихи старостишки Фока Макаров с товарищи, да Воскресенскаго девича монастыря, деревни Весок, деревни Иванцева старостишка Павелка Михаилов с товарищи. Ваше Царское богомолье изстари был погост Ильинской и была церковь Ильи пророка, и тем погостом всем и пустошьми владели тое церкви Ваши Государские богомольцы попы Андрей, да Никон, да дьякон Роман, и по них кто были, и причетники церковные; и дана им попам Андрею и Никону, да дьякону Роману жалованная грамота Государя Царя и Великаго Князя Ивана Васильевича всея России и на той грамоте подновление Великих Государей: Государя Царя и Великаго Князя Федора Ивановича всея России, Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея России, тою землею и погостом и пустошми велено владеть им попам и причетникам церковным и кто по них будет у той церкви у Ильи пророка. И в прошлом, Государи, 96-м году писец князь Меркулий Щербатов написал тот погост глухо у церкви Илии пророка и церковную землю и пустоша, а той грамоты было объявить некому, потому после Литовскаго разорения та церковь Илии пророка и приход был пуст – попа и прихожан не было и, как писцы были в 133-м году, писец Володимир Полтинин и тот погост Ильи пророка и церковную землю написал за помещиком за Новоторжцем за Петром Сверчковым в поместье по ево петровой будто по отдельной выписи, Елизаровскаго поместья Володенинскаго, а за Елизарьем Володенинским того Ильинскаго погосту и ни за кем в поместье не бывало и не владели тем погостом попы церкви Илии пророка и жили они-ж причетники церковные, а не он Елизарий, и никто (из) иных помещиков на том погосте и в деревни Ильинской не живал и не вхаживали и таким отдельным выписям писцам верить не велено и писать за помещиком не указано; а у него Петра на тот погост крепостей никаких нет, а оспорить было некому – попа и прихожан не было и та церковь стояла пуста. А которые Государи даны пустоша к тому погосту церкви Илии пророка и те пустоша он писец ни за кем не написал, лежали пусты. А ныне Государи построены на том погосте две церкви – Ваше Царское богомолье: церковь Илии пророка и другая Знамения Богородицы, а третья стоит пуста, потому что ветха, и поп и причетники у тех церквей есть и те церкви и церковные утвари и колокола – строение наше приходское, всей Ильинской волости, а не их Сверчковых, а тою Государи церковною землею Петровы внучаты Сверчковы владеют ему и причетникам церковным не дают и жить на погосте у церкви не велят и нам холопам сиротам Вашим к той церкви приходить не велят и погребать родителей своих не велят же, а как те церкви строили мы и попа и причетников призывали на той церковной земли, и отец их Федоров и дети не спорили и челобитья от них, что будто тот погост – их поместная земля, не было, а тот писец Володимир Полтинин написал тот погост и всю церковную землю за ним Петром в поместье и потому ево неправому письму то, Ваше Царское искони вечное богомолье и особая волость и погост церкви Илии пророка, ныне стало на их поместной земли, – и то он писал не справляясь с писцевыми книгами 96 года по неправой выписи, а в тех Государь книгах 96 года написан тот погост и пустоши, что была деревня Ильинская и Пенягино-тож, с пустошьки к церкви Ильи пророка и та Государи Ильинская волость написана в писцевых книгах у той церкви Илии пророка исповет Ильинская волость и в той Ильинской волости разных монастырей и помещиков более двухсот дворов, а в той Ильинской волости только она, Ваше царское богомолье, одна церковь Илья пророк и оприч того погосту церкви Илии пророка, что писец за помещиком написал, погосту и церковной земли нет и приходит нам холопам и сиротам Вашим и оприч той церкви Илии пророка некуды, потому что иные церкви от нас удалены и стали в иных волостях. И в прошлом Государи 179 году били челом блаженныя памяти отцу Вашему Государеву Государю Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя России Самодержцу тоя церкви поп Федор о той церковной земли, и с той грамоты взят у него за рукою к делу справясь с подлинною список, а подлинная грамота отдана ему попу и тому делу указу не учинено, и он поп умре, а ныне бьют челом о той земли Вам Великим Государем той же церкви поп с причетники по тому делу об указе. Милосердные Цари и Государи и Великие Князья Иоанн Алексеевич и Петр Алексеевич всея великия и малыя и белыя России Самодержцы, пожалуйте нас холопей и сирот своих, не велите Государи той жалованной грамоты прежних великих Государей с писцевых книг 96 года нарушит и к той церкви искони вечной земли у церкви Божией отнять и пас холопей и сирот своих всей Ильинской волости, искони вечных прихожан Ильи пророка от той церкви и от родителей отлучить, а велите Государи тому погосту по прежнему быть всему у своего Царского богомолья у церкви Ильи пророка и владеть попам и причетникам церковным по прежнему, а которые Государи пустоша прописаны и лежат порожни те пустоша велите Государи по прежнему справить за тем же Ильинским погостом, чтоб Ваше Царское богомолье не запустело и нам холопем и сиротам Вашим и людишкам нашим и крестьянишкам без покаяния не умереть, а за ним Федором с братьею отца их поместье и без того многое. Цари Государи смилуйтесь, пожалуйте!»

«Царем Государем и Великим Князем Иоанну (и Петру) Алексеевич(ам)у всея великия и малыя и белыя России Самодержцем бьют челом богомольцы Ваши Новоторжскаго уезда Ильинской волости церкви Ильи пророка поп Гаврилище с причетники церковными той церкви Илии пророка. В прошлом Государи 189 году, по благословению Преосвященнаго Корнилия Митрополита Великаго Новограда и Великих Лук и по заручной челобитной той Ильинской волости прихожан, поставлен я богомолец Ваш к той церкви Илии пророка, и к той Государи церкви Ильи пророка прежним попам Андрею, да Никону, да дьякону Роману дана прежних великих Государей жалованная грамота: велено им, и кто по них у той церкви причетником будет, тем погостом и землею и деревнями, что ныне пустоши, владеть к церкви Илии пророка, а ныне Государи на том погосте живет Федор Сергеев сын Сверчков с братьею и тем погостом всем и землею владеет он Федор с братьею и нам богомольцам Вашим жить на том погосте у той церкви Илии пророка не дают и тем погостом и церковною землею владеть не дают, потому что ту церковную землю писец Володимир Полтинин в 133-м году, не справляясь с прежнею Великих Государей грамотою жалованной и с старыми писцевыми Новоторжскими книгами 96 году писца Князя Меркулья Щербатова, написал за помещиком за дедом их Фелоровым за Петром Сверчковым в поместье и тое церковь написал на поместной ево земли, а побить челом о той земли было некому, все было пусто, – попа и прихожан не было, а та Государи церковь изстари Ваше царское богомолье особой погост Ильинской волости и строенье то всей Ильинской волости и строение того погосту Илии пророка, а не их Сверчковых. И в прошлом Государи в 179 году прежней поп Федор той церкви Илии пророка бил челом отцу Вашему Государеву блаженныя памяти Великому Государю Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя России Самодержцу по той прежних Великих Государей жалованной грамоте о той церковной земли и о пустошах, и с той жалованной грамоты взят к делу список за ево Федоровой рукою, и он поп Федор умре, а указу ему по тому делу не учинено: а ныне Государи бьют челом Вам Великим Государем о той же земли и о пустошах всем приходом той Ильинской волости и принесли к тому делу заручную челобитную, чтобы тому погосту быть по прежней Великих Государей жалованной грамоте и по песцовым книгам 96 году особым погостом по прежнему к той церковной земли, потому что они искони вечные прихожане того погосту Илии пророка и опричь того погосту и приходской церкви во всей Ильинской волости нет; а в той Ильинской волости Государи прихожан монастырских крестьян и помещичих больше двух сот дворов оприч дворян, а нам богомольцам Вашим у той церкви Ильи пророка без той церковной земли во всей Ильинской волости нет (?). Милосердые Государи Цари и Великие Князи Иоанн Алексеевич и Петр Алексеевич всея великия и малыя России Самодержцы пожалуйте нас богомольцев своих, велите Государи по той прежних Великих Государей жалованной грамоте и писцевым книгам 96 году быть тому погосту Ильинскому особым по прежнему и чтобы той искони вечной Вашему царскому богомолью церкви Ильи пророка быть по прежнему приходской церкви всей Ильинской волости, а не на поместной земли и владеть тою церковною землею велите нам Государи богомольцам Вашим и пустошами. Цари Государи, смилуйтеся!»

На подлинной челобитной было помечено: «192 года октября в 30-й день».

Н. Заозерский