Немцы и штундобаптизм

Тридцать лет тому назад появившийся на юге России штундизм вызвал было особенное к себе сочувствие среди лиц, принадлежащих к так называемому свободному направлению мысли, которые смотрели тогда на него как на явление «отрадное», «светлое», «желательное» среди совершенно уже будто бы «темного» и «невежественного» православного нашего народа. Изверившаяся во всем, наша «интеллигенция» открыто при всех случаях высказывала свои симпатии этому новому уродливому движению религиозной мысли полутемного простолюдина. Сама светская печать взяла под свою защиту штундистов, не зная ни жизни, ни лжеучения их, она высказывала на страницах более либеральных своих газет и журналов самые восторженные похвалы их якобы выдающемуся трудолюбию, высокой нравственности, трезвости, бескорыстной братской взаимопомощи и прочим добродетелям, отсутствовавшим, впрочем, в большинстве у них тогда, как и теперь¹. Окружные суды, не столько вследствие отсутствия определенных положительных законов о штундистах, сколько по одному сочувствию к ним, оправдывали виновных в самых возмутительных и дерзких кощунствах над православием, в самых явных и даже нахальных случаях пропаганды штундизма среди православных². Результатом такого отношения к штундизму неверующей ни во что «интеллигенции», лжелиберальной прессы и несправедливых судов и можно только объяснить тот быстрый успех штундизма в его распространении, какой стал особенно заметен к концу 1870-х и началу 1880-х годов³. Прошлое благотворное царствование, упорядочившее многие стороны русской жизни, коснулось и штундизма, придя на помощь православной миссии, прежде принужденной было одиноко бороться не только с заблуждением штундистов, но и с явным покровительством им, покровительством иногда даже со стороны лиц власть имущих и высокопоставленных, каковы, напр., были барон Корф, новороссийский и бессарабский генерал-губернатор П. Е. Коцебу, много способствовавший своим покровительственным отношением к штундизму, его распространению в Херсонской губернии, и другие⁴. Естественно, что, вследствие тайного и явного покровительства сектантам, устно и печатно высказываемого сочувствия штундистам, их пропаганда велась так смело и открыто, а секта так быстро росла в числе своих последователей; естественно, что, благодаря указанным обстоятельствам, и православная миссия среди штундистов долго не могла иметь заметных, положительных успехов, – именно, до славного царствования в Боге почившего Государя Императора Александра III, не раз обращавшего свое Монаршее внимание на распространение среди Русского народа этой вредной немецкой язвы. Только тогда именно перестали открыто защищать штундизм и покровительствовать ему, когда с высоты Престола послышался Монарший голос, призывавший и духовное и светское правительство к борьбе со штундой; только тогда и дело миссии среди штундистов было поставлено на более твердую ногу, выразившись сперва в некоторой простановке так быстро прогрессировавшего распространения штундизма, а потом и в положительных успехах миссионеров среди самих заблудшихся.

Однако и в минувшее царствование не раз раздавались в печати голоса, правда, уже более скромно, в защиту штундистов; причем сама тактика защиты его изменилась: сочувствие якобы угнетенным сектантам маскируется уже нападками на саму православную миссию, не умеющую-де вести как должно своего дела. Незнакомому со взглядом на штундизм и сочувствием ему либеральных органов печати можно было бы подумать, что эта печать действительно сильно озабочена успехами среди сектантов православной миссии, на самом же деле здесь только лились крокодиловы слезы о ней, была только плохо скрываемая цель дискредитировать, в угоду расколу и сектантству, православную миссию во мнении общества и в глазах правительства. Довольно было кому-либо из миссионеров указать на явное нарушение сектантами и раскольниками того или иного о них закона, как подобная печать спешила обвинить его не только в крайней религиозной нетерпимости и желании репрессивных по отношению к сектантам мер, но чуть ли не в сочувствии мерам инквизиции по отношению к ним. Сама православная миссия среди сектантов и раскольников, вопреки очевидным и убедительным фактам, трактовалась, да и теперь трактуется во враждебной к ней печати как бесполезная и не имеющая решительно никакого успеха среди заблудшихся. Вообще либеральные журналы и газеты, за немногим исключением, относятся к православной миссии с плохо скрываемой враждой. Никогда вы не найдете в них ободряющей, сочувствующей делу миссии статьи. Отрадные, даже прямо выдающиеся успехи миссии всегда намеренно замалчиваются ими; зато усиленно ищутся и подбираются одни сомнительные или, если и достоверные, то непременно непривлекательные факты, на основании которых совершенно несправедливо, поспешно выводится невыгодное столько же, сколько и неверное заключение обо всей вообще православной внутренней миссии.

Как, например подобного враждебного отношения либеральной печати к православной миссии, укажем на статью, появившуюся в № 27 Недели за 1894 год; статья эта вызвана нашею статьей, помещенной в Церковном Вестнике за тот же год (№ 19-й), где мы сообщали о противозаконных построениях раскольниками молитвенных домов на северном Кавказе. Чего только не наговорил о миссии сотрудник этого журнала, видимо, совершенно незнакомый с нею. Вот образчик, напр., его суждения о причинах полнейшего (по его мнению) неуспеха ее. Не умея или не желая отличить репрессивные меры от ограничительных по отношению к сектантам и раскольникам, и обвиняя огулом всех миссионеров в требовании первых мер в борьбе с заблудшими, сотрудник Недели пишет, между прочим, следующее: «в печать проникает мало сведений об этих миссионерах, да и те неутешительны. Сами миссионеры в церковных журналах описывают свое дело как совершенно безуспешное (неправда!). Раскольники сначала (когда это? 200 лет тому назад?) было заинтересовались спорами о вере, но затем (?) всюду (?!) начинают отказываться от них. Сколько миссионер ни вызывает желающих, никто не является. Дело в том, догадывается сотрудник Недели, что при религиозных прениях присутствуют местные власти, и горячие ораторы из раскольников и штундистов записываются и арестуются (!). Не желая попасть с места диспута в острог (!), раскольники и штундисты «уклоняются» от общения с миссионерами, и последние поставлены в неловкое положение: им просто нечего делать и некому проповедовать».

Просто нечего писать сотруднику Недели, и он фантазирует в области чудовищной гиперболы... Я уже не первый год миссионерствую и не раз слыхал беседы других миссионеров, но нигде, решительно нигде еще не встречал подобных фактов, хотя на беседах очень часто присутствовали и полицейские, и административные власти, интересовавшиеся религиозными вопросами и нисколько не стеснявшие своим присутствием собеседников из раскольников или сектантов. Сотруднику Недели, очевидно, совершенно незнакомому с тяжёлым миссионерским трудом, неизвестно, что мы, миссионеры, во время поездок по селам и хуторам, зараженным сектантством, очень часто останавливаемся и живем по целым неделям в домах сектантов, пользуясь и кровом, и радушным их гостеприимством. Случается, что, если в одном и том же селе или хуторе останавливаешься несколько раз у одного и того же лица, другие из сектантов обижаются... Часто сектанты искренно благодарят нас за наши посещения и беседы, прося навестить их еще когда-либо. Живут иногда у нас сектанты. Со многими из них мы в живой переписке по интересующим их вопросам веры. О положительных же успехах православной миссии умолчим, советуя отрицающим эти успехи познакомиться получше с отчетами миссионеров и миссионерских братств. Скажите, возможны ли были такие отношения между миссионерами и сектантами, если бы первые для успеха своей миссии повсюду прибегали к полиции, палке и острогу? Что-то не так. Очевидно, сотрудник Недели, обладая слишком живым воображением, на основании какого-нибудь одного или, быть может, нескольких ему известных случайных фактов делает несправедливое свое заключение обо всей вообще православной миссии, желая хотя таким путем набросить на нее тень, чтобы этим защитить любезный ему раскол и сектантство. Прием не новый, но и нечестный и небезвредный: человек, слыхавший миссионерские беседы и вообще хотя несколько знакомый с делом миссии, конечно, может только улыбнуться при чтении подобных крайне тенденциозных статей, но человек, мало или только понаслышке знакомый с этим делом, разумеется, потеряет всякое к нему уважение и сочувствие; что же касается самих сектантов, то подобные статьи как нельзя более им на руку, особенно их вожакам, немало морочащим головы своих слепых последователей подобными статьями, к появлению которых они очень чутко прислушиваются и спешат пользоваться ими для усиления своей пропаганды.

Если подобные несправедливые суждения о миссии высказываются в печати, то нисколько неудивительно, что ободренные ее сочувствием и сами русские сектанты, напр., штундисты, добиваясь получения себе прав религиозной свободы наряду с немцами-баптистами, не раз клеветали и еще будут клеветать на миссию во всех своих петициях, подаваемых иногда и на Высочайшее имя. Вероятно, очень немногим известно, что два года тому назад штундистами Херсонской и Киевской губерний совместно было послано разом пять тождественных по содержанию прошении: на имя в Бозе почившего Государя Александра Александровича, на имя Государыни Марии Федоровны, на имя Государя Наследника, ныне благополучно царствующего Государя Николая Александровича, на имя министра внутренних дел и в комиссию прошений на Высочайшее имя. По поручению Киевских и Херсонских штундистов, эти прошения были посланы одним из видных вожаков Херсонских штундистов, обращенным нами в прошлом году в православие, Е. Рубашевским, бывшим адвокатом по штундистским делам, передавшим нам всю свою огромную переписку с русскими и заграничными штундистами, множество всевозможныхъ деловых бумаг, в числе которых сохранилась и буквальная копия им писаных прошений, о которых идет речь; у нас же хранятся и собственноручные, взятые Рубашевским подписки херсонских штундистов, изъявивших согласие участвовать в подаче этих прошений. Насколько бессовестно штундисты в этих прошениях лгут, мы сейчас покажем, сделав хотя небольшие из них выдержки.

«Всякий подданный Вашего Императорского Величества, пишут штундисты, имеет возможность при посредстве того или другого учебного заведения развить свои умственные способности и никто из подданных Вашего Императорского Величества не лишается этой возможности. А между тем, Великий Государь, к нашей великой скорби наши дети не принимаются ни в какие школы и, таким образом, остаются без желанного просвещения ума».

И можно ли так лгать, когда везде по школам дети штундистов учатся наряду с детьми православных, когда, имея в виду именно детей сектантов, епархиальные начальства открывают и устраивают нарочито церковно-приходские школы там, где нет никакой школы?!

«Нам известно, продолжают жаловаться просители, что Ваше Императорское Величество не полагали Вашей высокой воли в том, чтобы приводить в лоно Православной Церкви иноверцев или заблудших овец путем административных преследований и стеснений. Официальные газетные известия говорят о присоединении к лону Православной Церкви около 150 семейств штундистов, благодаря энергии многих деятелей и, между прочим, чиновника особых поручений при киевском генерал-губернаторе Скворцове. По долгу совести мы свидетельствуем, что обстоятельства, при которых совершаются присоединения штундистов к Православной Церкви, имеют приблизительно следующий характер. В сопровождении толпы крестьян, возбужденных до крайней степени, чиновник арестовывает штундистов во время собраний, некоторых подвергает сечению розгами (?!) и всех назначает на общественные работы, при этом детей в страхе и слезах против их воли отнимают от родителей, ведут в Церковь и принуждают их выполнять некоторые церковные обряды» (sic!).

В другом прошении, поданном на Высочайшее имя в 1895 году в апреле месяце (копия этого прошения тоже есть у нас), херсонские штундисты, жалуясь на пристава города Ольвиополя г. Рябченко, пишут, что если кого-нибудь из них власти застают в запрещенных собраниях, то всех сажают в острог, «не исключая и детей». Но довольно. Так бессовестно лгать можно только «по долгу совести» штундистской. Как будто и г. Скворцов и ольвиопольский пристав находятся где-нибудь за тридевять земель в тридесятом царстве, а не живут – первый в Клеве, состоя чиновником особых поручений при г. обер-прокуроре Св. Синода, а второй – в г. Ольвиополе Херсонской губернии; и будто о подобных возмутительно насильственных присоединениях и несправедливых, жестоких притеснениях, если бы они действительно происходили, не знало ничего наше правительство! Лучшим доказательством несправедливости и лживости штундистских жалоб служит уже тот факт, что мы сами открыто говорим об этих жалобах, предаем их гласности посредством печати...

Сопоставляя теперь статьи в защиту штундистов либеральных газет и журналов, мы бы хотели только спросить, чем эта ложь безграмотных, невежественных мужиков отличается от чудовищно-тенденциозных преувеличений либеральной прессы? Ничем. Но пусть сектанты лгут по своему невежеству и по известным целям, по каким же побуждениям лгут в печати защитники врагов Церкви и государства?

После тридцатилетнего изучения штундизма само правительство убедилось, наконец, в полной политической неблагонадежности штундизма, признав его сектой «особенно вредной» и для Церкви и для государства, почему и запретило всякие собрания штундистов. Но это распоряжение правительства пришлось не по душе не только сектантам, но и их защитникам, хотя пока и глухо, но все же иногда высказывающимся против этого запрещения во имя модной и ложно понимаемой веротерпимости. Вот почему мы и считаем нравственно себя обязанными показать, к каким приемам самозащиты прибегают наши сектанты, и к каким приемам защиты их либеральные органы печати; помещая же ниже протокол штундистской конференции, желаем на основании слов и документов, принадлежащих самим штундистам, раскрыть сотрудникам подобных органов печати их крепко закрытые глаза и показать им, кого они берут под свою защиту и какой приносят ею вред Русскому государству и родному православию, покровительствуя немецкой штунде и облегчая давно задуманную и настойчиво приводимую в исполнение работу немцев в деле онемечивания и мирного постепенного завоевания юга России, в чем они немало уже и успели.

Обнародование протокола штундистской конференции, кроме указанной цели, преследует и другие, которые мы сейчас объясним. В литературе по штундизму существует, собственно говоря, два главных взгляда на причины его происхождения и распространения. По мнению одних, штундизм вырос на почве чисто национальной, русской; он есть продукт всей массы тех неблагоприятных условий культурно-экономической и церковно-о6щественной жизни, которые переживал русский народ в шестидесятые годы. По мнению других, штундизм чисто немецкого происхождения и указанные неблагоприятные условия только помогли немцам легче насадить среди русских штундизм с целью «германизации», «онемечения» южнорусского народа в видах чисто политических. Сообразно этим двум взглядам на происхождение штундизма смотрят различно и на меры борьбы с ним. Одни полагают, что довольно устранить неблагоприятные условия культурно-экономической и церковно-общественной жизни, и штундизм сам собой, без всякого даже участия миссии, падет. Другие утверждают, что пока не будет прекращена пропаганда штунды среди русских немцами, никакие усилия миссии не уничтожат штундизм. В том и другом случае миссии отводится второстепенное, самое ничтожное значение. Не отвергая целиком того и другого мнения, основываясь на опытном изучении штундизма, мы не можем всецело и исключительно принять одно только из них как единственно верное. Истина, по-нашему убеждению, лежит в средине этих двух мнений, разбором которых мы считаем теперь лишним заниматься, так как это завело бы нас далеко за пределы намеченной в нашей статье ближайшей цели; заметим только, что без правильно организованной миссии никакими средствами не уничтожить штундизма и что если когда, то именно теперь ей нужно напрячь все свои усилия в борьбе с несколько уже ослабевающим злом до полной над ним победы.

Дальнейшая цель пашей статьи – на основании обнародованного документа познакомить читателей с внутренней организацией штундизма, так как многие исследователи его и даже некоторые из миссионеров до сих пор держатся того ошибочного мнения, что штундизм не выработал до сих пор не только положительной стороны своего вероучения, но и более или менее прочной дисциплины и организации управления в своем обществе, что поэтому он вовсе не так-де опасен, как его рисуют многие, и что борьба с ним не так уж трудна, как о ней говорят, потому что это разрозненное, неорганизованное-де общество в силу уже своей разъединенности не опасно, и рано или поздно, быть может, даже скоро, под влиянием просвещения и усилий миссии должно пасть и рассыпаться в прах. Мы же вопреки подобным оптимистическим взглядам желаем показать, что хотя штундизм, действительно, не выработал своего положительного догматического вероучения, да вряд ли когда и выработает его, однако внутренняя организация этой секты, благодаря заботам и стараниям немцев, давно уже более или менее упорядочена и многие формы внутреннего ее самоуправления давно уже, благодаря исключительному влиянию и наших и заграничных немцев, функционируют, объединяя, довольно крепко сплачивая и дисциплинируя эту разбросанную и рассеянную по многим отдаленным одна от другой местностям Российской Империи секту.

Наконец, последняя цель нашей статьи и собственно обнародования протокола штундистской конференции заключается в том, чтобы познакомить миссионеров с пропагаторской деятельностью тех из штундистов русских и, в особенности, немцев, о скрытой пропаганде которых доселе многим из миссионеров ничего или мало было что известно.

Считаем необходимым предварительно сказать несколько слов о ниже помещаемом протоколе штундистской конференции. Протокол этот найден совершенно случайно при полицейском обыске у «пресвитера» штундистов Ставропольской губернии А. Сторожева. Сторожев – это один из выдающихся вожаков кавказских штундистов. Ведя огромную переписку со многими штундистами даже самых отдаленных окраин России, он, между прочим, вошел в письменное сношение с одним из студентов Петербургского технологического института неким Ив. Прохановым; их переписка обратила на себя внимание полиции, и по распоряжению властей был произведен у Сторожева обыск. Результатом сделанного обыска явился огромный сундук всевозможных книг с нецензурным интерпелляциями, направленными против православия и сделанными рукой Сторожева, и целый ворох его переписки со штундистами. По всему видно, что Сторожев играет большую роль среди штундистов северного Кавказа, так как упомянутый Проханов, затеяв, по совету и при нравственной и материальной поддержке немцев, издание штундистского журнала Беседу, к нему именно обращается за содействием по сбору среди штундистов денег на приобретение печатного станка, который, действительно, и был приобретен. Эта Беседа, №№ которой есть у нас, 4 года издавалась в России, кажется, в самом Петербурге, а теперь издается за границей, откуда и рассылается по всей России подпольным путем. Среди многочисленной переписки Сторожева, просмотреть которую было поручено нам, нашелся редкий документ – протокол штундистской конференции, бывшей 21–23 мая 1882 года в немецкой колонии Рикенау в Таврической губернии; говорим редкий, потому что штундисты самым тщательным образом скрывают протоколы своих конференций, так что хотя конференции у штундистов, или всероссийские съезды их вожаков бывают каждый год, но это только второй протокол увидит печать; первый где-то был добыт и напечатан в Страннике за 1892 год (сентябрь) профессором Московской духовной академии о. Николаевским, второй же помещаем мы со своими подстрочными замечаниями. Буквальное содержание его, проливающее некоторый свет на внутреннюю организацию штундизма и участие в ней и в пропаганде штунды со стороны немцев, следующее:

Началась конференция 21 мая 1882 г. на Молочной в колонии Рикенау, в 8часу утра, чтением из послания ап. Павла к Филип. II, 1–12.

По просьбе немецких братьев, русское братство⁵ согласилось на заседаниях конференции рассуждать и советоваться о миссии только между русскими, не требуя перевода от братьев немцев, когда они будут рассуждать и советоваться о миссии между немцами, чтобы не делать этим остановок советам и суждениям конференции и чтобы в течение назначенного времени для конференции все имеющие быть предложения выслушать и обсудить⁶.

Потом сделана была оговорка, чтобы миссионеры и проповедники давали свои отчеты конференции ясно и отчетливо, где они трудились для Господа, чтобы побудить братства к большему еще содействию их добром к распространению Евангелия Христова между грешниками (то есть между нашими православными⁷).

Миссионерские отчеты

Брат Иоанн Фаст⁸ дал отчет конференции о своей деятельности на Молочной – в колониях между немецкими менонитами, где в течение одного года оказалось уверовавших и присоединившихся чрез крещение к молоканской церкви 61 душа.

Брат Франц Никель дал отчет о своей деятельности на Дону, на Кубани и в Ставрополе, где находит существенную нужду, что и еще следует посещать поименованные местности.

Брат Иоанн Симонс дал отчет о своей деятельности, посещая верующих в разных местах, которым он более объяснял существенные истинные обязанности христиан, кои не в формах и постановлениях человеческих, но в исполнении заповедей Христовых. В Екатеринославле он беседовал с евреем и был в католической церкви, где он, что касается молитвы к Богу, извлек полезное и для себя: он видел, что входящие, становясь на колени, наперед молились про себя, потом слушали церковное служение, что, кажется, не лишне было бы, если бы и у нас всякий верующий держался этого правила, потому что сего требует от нас справедливость, чтобы мы, прежде чем начнем слушать слово Божие, испросили от Бога благословения, дабы мы были способны внимать Его учению.

Брат Иаков Янсен, пресвитер фриденсфельдской церкви, сообщил, что у них в Фриденсфельде и на станции Заградовке в течение одного года присоединилось чрез крещение 44 души.

Брат Фрихтыньк (пресвитер?) Донской церкви дал отчет о своей деятельности на Донской земле, где у них присоединилось чрез крещение 50 душ.

Брат Христиан Шмидт, пресвитер Кубинской церкви, сообщил, что узнал он опытом, что полезно миссионеров перемещать из одной местности в другую для успеха в распространении Евангелия Христова. На Кубани присоединились в течение одного года чрез крещение 11 душ.

Брат Егор Богданов⁹ из Владикавказа передал конференции, что у них миссионерской кассы не имеется, но он в течение одного года на свои средства сделал посещение г. Моздока, где имел публичное словопрение о религии с миссионером православной Церкви. Посещал, кроме того, две станицы, где с большим успехом трудился; особенно в станице Павлодольской, где он и принял уверовавших чрез крещение. Потом с братом Н. Ворониным¹⁰ ездил в Таврическую губернию, в села Ново-Васильевку и Астраханку, где имел большой успех между слушателями. Возратясь домой, посещал братьев в Павлодольске. Потом опять прибыл в Ново-Васильевку и Астраханку. Во всех упомянутых местностях он крестил 78 душ, и 3 души приняты чрез испытание, только еще не крещены.

Брат Григорий Кушнеренко, из Баштанки Херсонской губернии, передал, что ему случилось «беседовать с одним из типографщиков, который, по-видимому, оказался близким к евангельской вере. Еще передал, что у них на Музычиных хуторах, близ г. Херсона, находятся братья, принятые, но которые еще не убеждены в непогрешимости вкушения мяса, так как они выступившие из хлыстовской секты, в которой употребление в пищу мяса считается погрешительным. Также у них есть братья в Булацеловой и в Ингулке, которые находятся в полном согласии со всеми верующими. Потом передал конференции, что он посещал братьев в Фриденсфельде, Яковлевой и Кичкасе. В Херсонской губернии он встретил молокан, держащихся тамбовского молоканского учения, которое во всем похоже на таврических молокан. У них членов 85 душ.

Брат М. Ратушный, пресвитер деревни Основы, Херсонской губернии, Одесского уезда, передал конференции, что он посещал многие окрестные места, где жительствуют братья, между которыми он нашел разногласия по разным мелочным предметам. Поэтому он находит существенную нужду в более частом посещении этих братьев, чтобы их соединить в одни мысли согласно учению Св. Евангелия. Еще он посещал братьев в Бессарабской губернии и запрошлым годом в Киевской губернии. Потом он передал, что у них в деревне Основе, местечке Игнатовке и в окрестностях, к ним примыкающих, находится членов 120 душ. Еще передал, что у них денежные пожертвования на миссию невелики: в течение 2 лет собрано всего 60 рублей.

Брат Трифон Хлыстун¹¹, пресвитер деревни Карповки, Херсонской губернии, Елисаветградского уезда, сообщил конференции, что у них братство состоит из душ около 70. Между их братством есть недоразумения по некоторым предметам, которые, однако, не разделяют братство. Пожертвование на миссию, хотя в малой толике, у них происходит по силе. И теперь в кассе находится около 40 рублей. За сим еще сообщил, что у них сего месяца крестились 10 душ.

Брат Павел Перетяткин, депутат Кичкасского и Кущевского братств, Екатеринославской губернии, сообщил конференции, что у них братство разномыслит касательно пожертвования на миссию, и поэтому некоторые отказываются жертвовать¹². Брат Яков Сарапа, депутат этого же братства, подтвердил тоже. Братство у них состоит из 25 душ.

Брат Андрей Мазаев¹³ из Тифлиса, диакон тифлисской общины, передал конференции, что у них брат В. Павлов¹⁴, пресвитер их братства, посещал некоторые места в Закавказье на братский счет и действовал с успехом. Только он не может в точности передать количество принятых В. Павловым чрез крещение, по неимению у себя о таковых подробного сведения. Также у них в Тифлисе в числе сих принятых присоединены чрез крещение и две француженки-учительницы¹⁵.

Брат Христиан Фишер, миссионер, сообщил конференции, что он посещал колонии в Самарской губернии, где он и был арестован. Там же он был приглашен молоканами для объяснения им воли Божией, но он не мог удовлетворить их желанию, по незнанию им русского языка (Курсив наш). А также он посетил и в Саратовской губернии собрание молокан, где он нашел, что эти люди с живым участием назидаются словом Божиим. Причем он заметил, что между этими людьми следовало бы действовать от братства русскому миссионеру. Далее он передал, что он и в этой губернии разъезжал по немецким колониям с проповедью, но когда узнали, что он крещен, то отказались его слушать и не стали его более принимать; поэтому он был вынужден возвратиться домой.

По общему мнению немецких и русских братьев, за лучшее сочли ездить двум миссионерам вместе и проповедовать Евангелие царствия Божия сряду несколько дней на одном месте, нежели держать одну только проповедь или две и отъезжать на другое место, не довольно удовлетворив существенным нуждам первых. Притом же вдвоем еще и то удобство, что когда один будет утомлен проповедью, тогда может продолжать другой. И пение будет вдвоем легче. Особенно там, где пение слушателям еще незнакомо. Основание это полагая на святых писаниях у пророков. Предложение это общим согласием принято.

Брат П. Мар. Фризен¹⁶ предложил конференции, что для облегчения братства лучше было бы, если бы один брат принимал участие в проповеди с посланным миссионером без жалованья. Только, конечно, таковой брат должен быть из зажиточных и чтобы по собственному желанию и охоте принимал в этом участие, а не принудительно. В случае же другого брата, способного на сие дело, с собственными средствами не окажется, то брату, не имеющему средств на путевые расходы, давать пособие, чтобы таковой не понес ущерба в его домашнем занятии. В крайних же случаях, когда не найдется свободный брат трудиться без жалованья, то пусть едут вместе и два миссионера, получающие полное содержание, чтобы под предлогом бережливости не останавливать дела Господнего. Предложение это общим согласием конференции принято. Но при этом добавилось: вследствие бывших уже случаев, что миссионер, посетив одну местность, откуда не успел еще выехать, как туда же приезжает и другой миссионер, тогда как другие места остаются непосещенными, предложено для соблюдения порядка назначать каждому миссионеру проповедовать там, где кому будет указано.

Брат Яков Герцен, депутат из Кубани, предложил конференции о насущной нужде послать миссионера из русских братьев в окрестностях Вольдемфюрста по казачьим станицам, где некоторые из казаков объяснили о себе, что они нуждаются в истине, с которыми неоднократно приходилось и беседовать.

Брат А. Сторожев¹⁷ сообщил, что в селении Богословке находятся два семейства, которые соглашаются с учением Евангелия и не прочь от нашего братства. Еще добавил, что слышал от брата Фишера, что за Ставрополем есть из числа хлыстов, которые оставили свое заблуждение и по их вере начинают принимать крещение в воде и между собою преломляют хлеб¹⁸.

После сего закончили молитвой, и пошли обедать. Время было 12 часов дня.

В два часа пополудни продолжали:

Брат Ив. Рябошапка¹⁹, пресвитер селения Любомирки, Херсонской губернии, Елисаветградского уезда, сообщил конференции, что у них долгое время были ужасные гонения с большими штрафами с братьев, которые собирались на богослужение. Но теперь в течение двух лет уже нет преследования, и они собираются на богослужение уже без страха. Но в Каменец-Подольской губернии, Балтского уезда, неподалеку от Балты, есть уверовавшие, из которых двенадцать душ приезжали в Любомирку и приняли у них крещение, которые весьма пострадали от своих односельцев. Они были бесчеловечно избиты на своем собрании, и одному брату порезали ножиком подошву ноги(?), а другому руку между пальцев. И в самой Любомирке приняты чрез крещение тоже 12 душ. Далее сообщил, что он посещал братьев и в Киевской губернии, где крещеных находится душ 100. Но некоторые дошли до того, что делают всякую неправду, в которой все почти замешаны; и потому не остается кому, кто бы из них мог иметь право голоса, отлучать или же хотя увещевать²⁰. Конечно, следовало бы нашим братьям обратить внимание на такие тяжкие обстоятельства киевских братьев, чтобы наставить их на путь христианский нравственный, дабы Евангельское учение не было поношаемо неверующими.

Брат И. Виллер²¹ предложил конференции, что в Самарской губернии есть колонии менонитов, откуда один брат верующий извещает, что они желают, если бы такой брат нашелся работать для Господа между татарами, которому они охотно на содержание жертвуют в год пятьсот рублей.

Брат А. Мазаев предложил конференции, что на это дело был бы способен брат В. Павлов, так как он знаком с татарским наречием.

Члены конференции на это ответили, что следует наперед сделать предложение брату Павлову, не пожелает ли он взять на себя эту миссию.

Брат Аарон Ленк сделал предложение конференции о жаловании миссионерам. Годовое содержание миссионеру 450 руб. Работать должен восемь месяцев. Полугодовое 175 р. Работать должен четыре месяца. Четверть-годовое 75 р. Работать должен два месяца.

Брат Д. Шаленберг сделал предложение конференции, что миссионеру к годовому жалованью 450 руб. следует еще прибавить и квартирных 50 руб. А по окончании года, смотря по тому, как он трудился, и если окажется, что ему не довольно было назначенного жалованья, то ему надо будет прибавить. Конференция это предложение общим согласием приняла.

Брат Карл Реймер²² предложил конференции, что миссионеру за 4-хмесячное проповедание слова Божия довольно будет на содержание 175 руб. Конференция это предложение общим согласием приняла.

Брат Яков Янсен предложил конференции, что также и за двухмесячное проповедание миссионеру будет довольно на содержание 75 руб. Конференция это предложение общим согласием приняла.

Конференция избрала в миссионеры на Молочной с полным годовым жалованьем брата Иоанна Фаста и с полугодовым в 175 р. брата Ф. Никеля, и 175 рублей оставлены в распоряжение Молочанской церкви для назначения еще одного миссионера.

Конференция избрала в миссионеры для Екатеринославской губернии Эйнлагской церкви брата И. Симонса и брата Я. Питерса с полугодовым жалованьем по 175 руб. на 4-х-месячное служение. Брату Нейфелдту 200 руб. тоже за 4-х-месячное служение. Брату Питерсу 75 руб. за двухмесячное служение.

Конференция избрала брата Иоанна Фота²³ на Донской земле миссионером на 4-х-месячное служение за 175 руб. И положила еще, чтобы двое братьев, которым будет поручено, посетили бы донские колонии.

Братья из Сергеевки (на реке Днепре) предложили конференции, чтобы поручили миссионерам Молочанской церкви, Эйнлагской и Фриденсфельдской посетить их братство в Сергеевке, назначив каждому свое время, чтобы они могли тоже получать назидание в вере.

Конференция назначила для Кубанской церкви 175 руб. на содержание миссионера на 4-х-месячное служение.

Брат П. Март. Фризен предложил конференции избрать брата К. (В.?) Павлова миссионером с полным жалованьем, с тем, чтобы он 8 месяцев находился в разъезде: 4 месяца включительно в Таврической губ. и других местах, а 4 месяца в Закавказье. Конференция это предложение единогласно приняла.

Брат А. Сторожев предложил конференции назначить в миссионеры из русских братьев Ивана Рябошапку, Михаила Ратушного и Григория Кушнеренко на 4-х-месячное служение с содержанием по 175 рублей каждому, с тем, чтобы у них было и взаимное посещение каждого братства, которых они состоять членами. Конференция это предложение единогласно приняла.

Брат Егор Богданов из Владикавказа предложил конференции, что между ним и между братом Вас. Павловым в Тифлисе существует разногласие о праздновании 7-го дня, который брат Павлов настаивает праздновать с полуночи до полуночи, тогда как по Писанию видно празднование седьмого дня с вечера до вечера. Поэтому, назначая брата В. Павлова на должность миссионера, следует, чтобы конференция попросила от него согласия, чтобы он не распространял такого учения, насчет которого не может доказать Писанием. Конференция общим мнением это предложение приняла так: написать брату В. Павлову, чтобы он празднование дня Господнего не обязывал членов праздновать с полуночи до полуночи и что празднование седьмого дня с вечера до вечера вовсе не погрешительно. А поэтому предоставить каждой общине свободу в праздновании, с вечера ли до вечера или с полуночи до полуночи, чтобы из-за этого не делать между собой раскола. Причем положено еще просить брата В. Павлова письменно, чтобы он написал и всему закавказскому братству, как по этому предмету согласилась конференция.

Брат Иван Рябошапка сделал предложение следующее: в случае, если укажет надобность во взаимном посещении от русских братьев до малороссов и от малороссов до русских миссионеров, чтобы не было отказываемо. Предложение это общим согласием конференции принято.

В 7 ч. вечера заседание конференции было закрыто до следующего утра.

22-го мая в 7 часов 35 минут утра заседание конференции вновь открыто пением, чтением и молитвой.

Брат Март. Тельман читал конференции протокол, писанный вчерашнего дня на немецком языке (Курсив автора).

Потом брат Ив. Фризен, кассир, читал конференции отчет: сколько от прошлогодней конференции осталось на лицо денег, сколько получил взносов от церквей, и сколько выдал из кассы миссионерам на содержание и на другие требования, и сколько осталось теперь на лицо денег, и сложил с себя кассирскую должность.

За сим последовал выбор членов, из которых имеет составиться комитет, и назначение нового кассира и председателя.

Председателем комитета назначен брат Иоганн Киллер и кассиром брат Иван-Никель Гиберт из Блюмштейна № 7.

Брат Ив. Ник. Скороходов предложил, чтобы каждая община избрала из среды себя по одному члену, который бы занимал место в комитете для ведения порядка о миссии.

Для Тифлисской общины избран быть членом комитета брат Андр. Марк. Мазаев.

Для Владикавказской общины избран быть членом комитета брат Иосиф Григорьевич Сергеев.

Для Астраханской общины избран быть членом комитета Минай Прокофьевич Ханин.

Для Одесского уезда, Основской общины, избран быть членом комитета Александр Капустин.

Для Екатеринославской губ., Александровского уезда, деревни Адриансфельд, избран быть членом комитета Яков Андреевич Саранов.

Для Херсонской губ., Полтавской общины, избран быть членом комитета Евстафий Трифонович Кушнеренко.

Для Любомирской общины Елисаветградского уезда, избран быть членом комитета Ив. Аким. Рыбалка.

Для Карловской общины, Елисаветградского уезда, избран быть членом комитета Трифон 1осцфовичъ Хлыстун.

После сего слушаем был русскими депутатами читаемый протокол и общим согласием принят.

Брат Иоанн Виллер сделал предложение конференции о даре исцеления чрез молитву и елеопомазание на основании Евангелия (Мк.6:13, Иак.5:14–15) – следует ли этим руководиться к исцелению болящих?

Брат Егор Богданов ответил на это, что в этих словах ап. Иаков дает совет, а не заповедь²⁴. Поэтому если пожелает болящий над ним сие сделать по написанному, то следует желание такового пополнить. Только желательно, чтобы это совершалось с живою верой и с горячею молитвой. В молитве же о болящем выражать пред Богом нашу покорность, что если просимое выздоровление болящему будет согласно Его святой воле, то да будет это к Его же славе, а если нет, то пусть Он распоряжается над болящим, как Ему угодно, как и наш божественный Спаситель молился к Отцу небесному, говоря: «но не Моя, а Твоя да будет воля».

При этом несколько братьев засвидетельствовали, что у них были случаи, что чрез молитву и без елеопомазания получали исцеление больные.

Посему конференция предоставляет каждой общине поступать так, как будет желательно больному, с елеопомазанием ли и молитвой призывать Господа, или только с одной молитвой без елеопомазания²⁵.

Брат Иоанн Виллер сделал предложение конференции, что из Петербурга брат известной общины Василий Пашков желает, чтобы наши братья баптисты принимали из их общины верующих к вечере Господней, хотя они и не крещены по вере, как наши братья, так как они думают, что для них кажется и то крещение действительным, которое они приняли еще в детстве.

Брат Егор Богданов на это ответил: если допустить таковых верующих до вечери Господней, которые остаются при детском крещении, тогда следует признать, что и их крещение в детстве справедливо.

Брат Андрей Мазаев высказал так, что нам слово Божие указывает ясно, что кто уверует и крестится, тот будет спасен. Стало быть, без веры крещение не имеет никакого значения в слове Божием. А поэтому мы и не можем иметь с таковыми и участия в вечери Господней.

Брат Ив. Ник. Скороходов предложил конференции: если мы допустим таковых к вечере Господней, то мы не докажем ли этим, что их крещение действительно и что не они, а мы сами заблуждаемся, если кого, принимая в нашу общину, крестим, который в детстве уже был крещен. Стало быть, мы этим хотим подтвердить, что они правее нас. А поэтому и самому г-ну Пашкову с его братьями не для чего было отделяться от православной церкви, если там крещение справедливо. Потому что где преподается крещение верно, там быть должна верна и вечеря Господня.

Брат Фишер предложил конференции ответить г-ну Пашкову, что этот вопрос они теперь не в состоянии (?!) решить, и поэтому его отложить до другого времени, пока более уяснится с обеих сторон, как следует поступить, чтобы было согласно воле Божией²⁶.

Брат Христиан Шмидт при этом выразил так: если таковых допустить к участию с нами в вечере Господней, то мы тем более подкрепим крещение младенцев против апостольского(?) учения, которое указывает крестить только верующих.

Брат Яков Янсен предложил конференции отложить этот вопрос нерешенным, чтобы против него не выражаться резко, пока он будет решен так или иначе в другое время.

Это предложение общим согласием конференции принято²⁷.

По предложению брата Пав. Перетяткина из Эйнлага о постройке у них молитвенного дома, для которого затратил он много своих денег, конференция должна сколько-нибудь пособить деньгами. Поэтому конференция дает братьям в Эйнлаг 50 рублей на молитвенный дом из союзной кассы.

Заключенье о конференции

Члены конференции вели советы и суждения между собой так осторожно, что вполне сохранились мир и братская любовь. За что наконец благодарили Бога и просили Его отеческого благословения на все то, что было принято из советов и суждений конференции для благоустройства, порядка и распространения Его благодатного царства во всей вселенной, как и среди всего(!) русского народа, по слову: «да придет царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Mф.6:10). Господь же да приведет вскоре Сам в исполнение Свои слова, сказанные и через св. пророков: «что земля будет так наполнена знанием Господа, как морское дно», дабы и воспетое Ангелами славословие Богу, возвещающее земле мир, а в человеках благоволение (Лк.2: 14), доказало силу ныне в глазах всех народов, что вечно сущий Бог есть наш общий Отец, а мы Его дети, промежду же собой все братия во Христе Иисусе, Господе нашем (Гал.3:26–28). Единому премудрому Богу, Спасителю нашему, чрез Иисуса Христа Господа нашего, слава и величие, сила и власть прежде всех веков, ныне и во все веки. Аминь!

По окончании заседания конференции вечером еще держали вечерю Господню. 23-го мая, в воскресенье, до обеда собрание держали русские братья отдельно от немецких. После обеда опять держали собрание, и в заключение собрания брат Христиан Шмидт держал проповедь о пожертвовании на миссию. Доброхотного пожертвования оказалось 300 рублей.

Для всякого внимательного читателя, сколько-нибудь знакомого со штундизмом, после чтения выше помещенного протокола штундистской конференции станет ясно, что штундизм не так разбросанная и разобщенная секта, как это некоторые себе представляют, и не так безвредная и безопасная не только в церковном, но и государственном отношении, как некоторые доселе ее считают; – станет ясно, что штундизм, благодаря исключительному вниманию и заботам о нем и наших и заграничных немцев, выработал теперь прочно уже сложившуюся форму управления и внутренней организации, которая, при сопоставлении этого протокола конференции с протоколом, обнародованным проф. о. Николаевским (в Страннике за 1892 г. сент.) и с другими документами, принадлежащими самим сектантам, может быть кратко представлена в следующем виде.

Каждый значительно зараженный пункт среди русских сел и городов является, так сказать, некоторым центром, к которому тяготеют и которому в административном отношении подчиняются другие, менее зараженные, места. Taкие пункты, имеющие у себя своих «пресвитеров», называются обыкновенно «церквами»; менее значительные пункты, имеющие у себя своих «представителей», называются «общинами»; тем и другим усваивается наименование тех сел, городов, или целых областей, где они находятся: «церковь Любомирская», «церковь Тифлисская», «церковь Кубанская», «церковь Донская», «община Кущовская», «община Елисаветградская» и т. п.

«Разница между пресвитером и представителем громадная. Пресвитер – глава многих общин, напр., целой Бакинской губернии. Представитель ведает делами одной общины в известном месте. Пресвитер утверждается в своем звании заграничными деятелями, представители – местными пресвитерами и общиной²⁸. Но власть самого пресвитера ограничена, и даже очень много, общим собранием «братства», которое большинством голосов судит как своих членов, так самого «пресвитера» и тем более «диакона», заменяющего первого в его отсутствие. «Пресвитер, читаем в постановлении конференции штундистов, бывшей в 1884 году в Ново-Васильевке, Таврической губернии, ни в каком случае не имеет права делать никакого дела без ведома и согласия церкви, но всякое дело нужно предложить согласию церкви. Пресвитер не имеет права без ведома и согласия церкви отлучать из церкви, принимать, крестить, венчать, хоронить и т. д., а все должен делать по согласию церкви»²⁹. Пресвитеры церквей и представители общин сносятся один с другим, как равный с равным.

В последнее время были, говорят, попытки среди херсонских штундистов (Елисаветградского уезда) учредить должность «благочинного», но из-за столкновения и споров между «пресвитерами» эта затея не привилась у них.

Каждая церковь штундистская имеет свою миссионерскую кружку, в которую поступают взносы от членов общин; иногда для усиления средств пропаганды делается подушный налог на всех членов братства, иногда же с тою же целью ими засевается сообща известное количество десятин земли; выручка от продажи собранного урожая целиком поступает в миссионерскую кружку, которая, к слову сказать, часто целиком же бессовестно обкрадывается самими вожаками штунды, на что не раз уже в минуты откровенности жаловались сами сектанты³⁰.

Как пресвитеры, так и диаконы состоят на известном содержании, подобно штундобаптистским миссионерам, получают помощь натурой и даровою работой на поле со стороны членов церкви. В каждой церкви штундистской имеется свой архив, где хранятся копии протоколов конференций, свидетельства (оплаченные марками, sic!) о рождении, браках, погребении штундистов и т. п. Свидетельства эти выдаются желающим их получить за подписями пресвитера и диакона, иногда и с именною печатью первого. Архивом обыкновенно заведует пресвитер.

Для пропаганды же штундобаптизма существует целый институт миссионеров с определенным окладом жалованья, избираемых на годичных съездах сектантов.

Для объединения религиозной жизни всех церквей штундистских и для урегулирования пропагаторской деятельности всех штундобаптистских миссионеров, следовательно, для объединения жизнедеятельности всей русской штунды ежегодно устраиваются так называемые «конференции», отличающиеся от обыкновенных местных «съездов» штундистских тем, что на эти конференции съезжаются «пресвитеры», «представители» и «миссионеры», как депутаты от всех церквей и общин русского штундобаптизма. Конференции эти ежегодно устраиваются в различных местах юга России, но чаще всего в Таврической губ. и на северном Кавказе³¹.

О времени и месте конференции извещаются заранее вожаки штунды под величайшим секретом, так что часто рядовые штундисты ничего и не знают об имеющей быть конференции или если знают о времени, то не знают о месте ее.

На конференциях решаются недоуменные вопросы, касающиеся всей секты штундистской, именно – вопросы веры, дисциплины³² и, как мы уже видели, главным, почти исключительным образом – вопросы пропаганды штундизма среди православных.

Здесь, на конференциях, решаются способы соединения с другими близкими по вероучению со штундизмом сектами; решаются недоуменные, спорные вопросы веры, даются миссионерами каждой «церкви» отчеты в успехе их пропаганды; судятся более видные представители штунды и проч.

Конференциям же доставляются в «союзную кассу»³³, то есть кассу штундистов всей России, все собранные за год деньги на миссию, распоряжается которыми уже сама конференция, поручая это дело особому «миссионерскому комитету», состоящему из лиц, избранных конференцией, которой он дает отчет в приходе и расходе миссионерских сумм. Сама же конференция избирает миссионеров, назначает им жалованье и определяет им места пропаганды. Наконец, конференция от имени всей русской штундобаптистской секты сносится с заграничными обществами баптистов, получая от них значительную денежную субсидию на дело пропаганды и распоряжаясь этого субсидией по своему усмотрению.

Словом, штундистская конференция есть не что иное, как ежегодный собор штундистов, объединяющий по религиозным и административным делам всю секту, – собор, постановления которого обязательны для всех и каждого из последователей штундобаптизма.

Вот в общих чертах внутренняя организация штундобаптистской секты. Если к вышеизложенному о ней присоединим еще и тот факт, что для объединения штундистской секты пять лет уже издается за границей специально посвященный этой цели журнал Беседа, о существовании которого до нашего открытия его никто и не подозревал, то всем станет ясно, что секта штундобаптистов далеко не такая разобщенная и разъединенная, как многие, говорим, доселе склонны думать. Напротив, каждый убедится, что благодаря немцам внутренняя организация этой секты уже давно прочно установилась, крепко дисциплинируя и объединяя живущих по разным местам Русской империи последователей штундобаптистской секты, благодаря чему и борьба с этою сектой для православной миссии нелегка; можно сказать, труднее борьбы со всякою иною сектой (кроме хлыстовской), потому что, скажем прямо, ни одна из русских сект не имеет настолько установившейся и прочно сложившейся внутренней организации, как секта штундобаптистская, несмотря на то, что существует сравнительно недавно, – каких-нибудь три десятка лет.

Посмотрим теперь, какую играют роль немцы в деле внутренней организации штундобаптизма и в деле его распространения путем пропаганды. Вопрос этот мы считаем чрезвычайно важным и очень своевременным по нижеобъясненным двум причинам.

Первая из них следующая: и штундистская печать и сами штундисты при всяком удобном случае стараются в последнее время убедить всех и каждого, в особенности русское правительство, желая ввести его в заблуждение, что немцы не имеют решительно никакого влияния на русских штундобаптистов, что поэтому напрасно русское правительство, признав их секту «особенно вредною в церковном и государственном отношениях», обвиняет их в тяготении к немцам и в недостатке патриотизма. Особенно горячо ратует за горячий русский патриотизм немецкого штундизма (!?) заграничный пресловутый штундистский журнал Беседа, доводов которого относительно рассматриваемого вопроса мы не можем привести на странницах русского журнала по одной их нецензурности³⁴.

Нечего уже и говорить, что сами немцы-баптисты и на словах и официально пред властями совершенно отрицают какое-бы то ни было отношение к русским сектантам и свое влияние на них. Так, напр., пресвитер и проповедник одесских баптистов Фризен, о котором мы уже упоминали, в объяснительной своей записке одесскому градоначальнику пишет следующее: «Что далее касается отношений между немецкого происхождения баптистами и русского происхождения штундистами, то таковые существовали для всякого явно в то время, когда и администрация, и общество, и судьи и печать и не подводили их под закон 27 марта 1879 года, а потом манифест 3-го мая 1883 года. Пропаганду вел систематически известный умерший (на умершего можно свалить все!..) в Тульче, в Румынии И. Виллер, но не по поручению своего общества, а как документально можно бы доказать, – при протесте (подумаешь!) представителей общины баптистов и менонитов. «Ныне нет никакого систематического общения между немцами баптистами и вообще протестантами и русскими штундистами. Не знаю, чему это приписать, вашему ли светлому влиянию или иному, только это факт, в котором я убедился. Все взаимные посещения, которые когда-либо случаются, несут характер случайный». «Эти слова, говорит Фризен, сказанные одною ответственною и компетентною особой одному ответственному лицу иноверческого исповедания, я, зорко следящий за всеми движениями среди баптистов-немцев, знакомый почти со всеми сколько-нибудь значащими проповедниками, знающий и менонитов и лютеран, могу применить, помня ответственность пред Богом и государством, вообще к отношениям между протестантами и русскими сектантам».

Читатели протокола конференции, бывшей в Рикенау (документа, исходящего от самих сектантов), припомнят, конечно, и участие в ее трехдневных заседаниях вместе с русскими сектантами самого Фризена и его речи на конференции, припомнят, далее, подавляющее большинство на этой конференции немцев, прибывших в Рикенау в числе, в 4 раза превышающем число русских «депутатов» штунды, – припомнят все это и легко убедятся в том, насколько можно верить вообще русским и немецким сектантам, когда они отрицают какое бы то ни было между собой «систематическое общение», убедятся и в том, насколько можно верить в этом же отношении и немцу Фризену, говорящему официальную ложь, «помня ответственность пред Богом и государством»...

Вторая причина современности и важности рассматриваемого нами вопроса следующая.

Никогда еще не замечалось среди штундистов такого возбуждения умов и поднятия духа, какие замечались у них в виду предстоявшей коронации Государя Императора, после которой они надеялись получить полнейшую религиозную свободу. Гонцы за гонцами с обыкновенно исполненными лжи и неправды прошениями слались штундистами в Петербург, возвращаясь оттуда с известиями о самых радужных ожиданиях и надеждах. В последнее время у штундистов появилась даже полная уверенность в желаемом результате их прошений.

Откуда же, спросим, эта уверенность, на чем и на ком она покоится? Как 14 лет тому назад, пред священною коронацией Царя-Миротворца, так и теперь штундисты находят очень сильную поддержку среди некоторой части петербургской во всем изверившейся интеллигенции. Отбросим всякое малодушие и двусмысленность; нужно же, наконец, кому-нибудь из нас высказать всю истину прямо в глаза покровителям врагов Церкви и государства. Довольно молчать! Вся уверенность штундобаптистов основывается на тайном, но сильном покровительстве онемеченной или немотствующей петербургской знати, среди которой много лиц, занимающих видные служебные места, особенно усиливших теперь свою агитацию в пользу штундистов, что подтвердилось недавно полученными официальными сведениями, хранящимися в Одесском Свято-Андреевском Братстве, и что нам самим лично проходилось неоднократно и раньше слышать от лиц, присоединявшихся из штундизма в православие. Среди этих покровителей штунды, разумеется, самые ярые с немецкими фамилиями; особенно сильно агитируют в пользу свободы штундистов графиня П-ская, немка А. И. П-р и какая-то госпожа, живущая в Финляндии³⁵.

В 1895, например, году, весной один из штундистов м. Любомирки, Херсонской губ., Иван Рыбалка ездил без всякого паспорта тайком в Петербург для подачи обычных прошений. В Петербурге покровители немецкой штунды приняли его с распростертыми объятиями, устраивали в честь его собрания с пением, обеды и пр. Словом, возились с ним три недели как с чем-то особенным, так что «дама из Финляндии», судя по ее трогательному письму к нему, видно, до сих пор не может успокоиться от «счастья», выпавшего на ее долю – видеть штундиста – «брата», которого я сам давно лично знаю как самого обыкновенного сектанта мужика. «Любезный брат, Иван Акимович, пишет сектанту «дама из Финляндии», я помню о вас с глубоким уважением и симпатией (воображаю, как понял последнее слово сектант)!.. и сохранила доброе, отрадное впечатление (тоже...) от дружелюбного общения с вами. Если вы соблаговолите мне ответить и напишете мне, – буду очень рада»³⁶.

Вы не думайте, что «петербургские барыни» затеяли возню со штундой от скуки и обычного безделья, что для них все равно, какой бы сектант им ни попался: штундист, хлыст, духобор, все равно хоть и скопец, – лишь бы доставил им развлечение. Нет, здесь видно давно, 15 лет тому назад, затеянное и теперь только еще более усилившееся стремление всякими подпольными неправдами и влияниями «выхлопотать» религиозную свободу для немецкой штунды.

До чего сильна надежда штундистов на заступничество за них петербургской знати, видно, напр., из следующих слов того же Рыбалки, занесенных в протокол. Передав приставу, производившему у него обыск, некоторые письма из Петербурга и, нисколько не стесняясь, рассказав ему о своем трехнедельном пребывании в Петербурге и сочувствии к штунде некоторых знатных лиц, Рыбалка при этом угрожающе прибавил: «сия истина послужит вам во вред, потому что за меня стоит большая масса, среди которых много знатных особ»³⁷. Вот уже до чего дошла самоуверенность штундистов!

По этим двум вышеобъясненным причинам мы и считаем вопрос об участии немцев в деле пропаганды штундобаптизма особенно важным и своевременным.

Итак, какую же роль играют и наши и заграничные немцы в деле пропаганды штундизма и его внутренней организации?

Сделанное несколько выше, хотя и краткое, но основанное на документальных данных, описание внутренней организации штундобаптизма, показывает, что эта организация – копия немецкого протестантства. Но этот внутренний строй штундобаптизма выработан, разумеется, не полуграмотными простецами русскими мужиками, а дан, – вернее скажем, навязан – им извне, как нечто уже совершенно готовое, немцами. Объясним это подробнее, причем считаем нужным от себя заметить, что, доказывая эту нашу мысль, мы не будем прибегать к тем литературным изысканиям по данному вопросу, которые явились плодом долголетнего тщательного изучения и наблюдения над штундизмом со стороны лиц вполне компетентных и заслуживающих полного доверия; не будем говорить словами других о политической неблагонадежности штундобаптизма и его постоянном тяготении к немцам³⁸. В подтверждение своей мысли мы будем основываться исключительно на недавно изданных и большею частью еще совершенно в литературе неизвестных, теперь только публикуемых нами документах, принадлежащих самим сектантам и потому долженствующих заслуживать полнейшего доверия со стороны их защитников, покровителей и ходатаев в печати и в жизни...

Известно, что не малое участие в пропаганде штундобаптизма принимают вообще все заграничные баптисты; да это и естественно: «свой своему поневоле брат» Так об этом участии в одной из книжек штундистского журнала «Беседа» издаваемого эмигрантом Ив. Прохановым за границей и распространяемом подпольным путем среди русских сектантов, читаем следующее³⁹. «Как ни заброшены кажутся наши Евангельские общины, рассеянные в беспредельных равнинах, степях и горах нашего несчастного (sic!) отечества, окруженные всюду темною, враждебно настроенною средой, полуразваленные тяжелою рукой правительственного произвола (!?), однако же они не вполне одиноки и обособлены в России, не вполне отрезаны от остального христианского мира. Для единения чувств не существуют разделяющие расстояния или другие какие-либо препятствия, и верующие заграничных государств никогда не забывают своих русских страждущих братьев, живо соболезнуют им и с готовностью откликаются на их нужды»...

Затем сказав о симпатиях к нашим русским сектантам английских квакеров, посылавших будто бы депутацию к молодому Государю с адресом о религиозной свободе для наших сектантов, упомянув о «Евангелическом Союзе», основанном в 1845 г. в Ливерпуле и 5 лет тому назад пославшем открытое письмо г. обер-прокурору св. Синода с безуспешным ходатайством о том же, и сказав о симпатиях к русским сектантам баптистов французских, высказав далее (стр. 59) дерзкие, возмущающие всякого истиннорусского человека душу, мысли о Царствующем Доме и русском правительстве, автор статьи восклицает: «Благодарение Господу за то участие, которое Он возбуждает к нам в сердцах наших иностранных братьев!»

Однако из всех иностранных «братьев» более всех хлопочут о насаждении и развитии у нас штунды, бесспорно, немцы, не жалея для этого, как мы уже видели и немного ниже увидим, ни сил, ни огромных материальных затрат. Обратимся к фактам.

Прежде всего, обращает на себя внимание тот знаменательный факт, что на конференцию в Рикенау прибыло, как известно, 17 русских и 55 немцев. Таким образом, подавляющее большинство «депутатов» на конференции – немцы, которые, понятно, при подавляющем большинстве голосов могут проводить какие угодно постановления; русским же сектантам, как меньшинству, остается только, не рассуждая долго, принимать эти постановления к сведению для исполнения. Так, действительно, на конференции это и происходило.

Пред открытием конференции немцы, удовлетворяя свое национальное самолюбие, под благовидным будто предлогом, требуют себе права совещания на немецком языке; во время же заседаний пишут протоколы заседаний конференции и читают их на немецком языке. Видно, что немцы, родившиеся и выросшие в России и на русских хлебах, считают и неудобным и нежелательным совещаться с русскими на русском языке, и русские сектанты дают на это им свое согласие, потому что русских меньшинство, да и то онемеченное. Руководство конференциями всегда, как и в данном случае, принадлежит немцам. Так председателем конференции в Рикенау избирается Иоганн Киллер; кассирами, в руках которых находятся все миссионерские суммы штундобаптистской «союзной кассы», избираются опять немцы: на предшествовавшей конференции, как видно из публикуемого протокола, был избран немец Иоганн Фризен, а на последней – в Рикенау избран немец Иоганн Никель Гиберт. Равным образом и на последующей конференции, бывшей в Ново-Васильевке, Таврической губ. в 1884 г., председателем ее был избран немец Иоганн Виллер, его кандидатом Иоганн Каргель, председателем «миссионерского комитета» тот же немец Виллер, а кассиром «союзной кассы» – немец Иоганн Исаак⁴⁰. Пусть теперь скажут нам защитники штунды: неужели это случайные факты?

Чем объяснять нам отрицающее участие немцев в деле пропаганды среди русских штундобаптизма, не признающие влияния их на внутреннюю его организацию – исключительное руководство и владычество на трех конференциях в России среди русских сектантов немцев «Иоганнов»? Вопрос, заслуживающий глубокого внимания и русского общества и русского правительства...

Дальнейшее внимательное чтение двух известных нам протоколов конференций штундобаптистов показывает нам, что главное участие в решении постановлений этих конференций, как и доминирующее влияние на весь ход их, бесспорно принадлежат немцам: они подымают и сами решают все важнейшие вопросы, как, напр., о крещении детей, о браке, «о даре исцелений», или елеосвящении и проч.; они же, немцы, сносятся с Пашковым и хлопочут о соединении с его последователями; немцами главным образом назначаются миссионеры штунды как из среды немцев, так и русских; причем «своим» немцы назначают большие оклады жалованья. Замечательно, что число пропагандистов штунды из немцев, как это видно из публикуемого протокола конференции в Рикенау, очень значительно. Но спросим: в то время как русские штундисты за пропаганду часто привлекаются к судебной ответственности и несут наказания, часто ли наказываются за ту же пропаганду немцы? Что-то не слышно этого: осторожные немцы очень хитро действуют за спиной русских вожаков штундизма, которые служат им только слепым орудием их пропаганды.

Спросим далее, откуда посылаются тайно баптистские миссионеры, разъезжающие под видом туристов по всей России и сыпящие щедрою рукой штундистам деньги?

Из Германии. Это нам, миссионерам, прекрасно известно, но решительно, думаем, неизвестно многим сотрудникам либеральных журналов.

Откуда буквально целыми пудами шлются нашим штундистам, часто без всякой с их стороны просьбы, всевозможные направленные против православной церкви листки и брошюры? Из Лейпцига и главным образом из Гамбурга. Это уже известно многим и не-миссионерам. При посредстве книгонош «Библейского общества» и заведующих его книжными складами можете достать этих листков, сколько вам угодно.

Откуда более всего получается русскими сектантами возмутительных по содержанию, писанных дурным почерком на ломаном русском языке, направлениях против православной церкви, а еще более против русского правительства и нашего государственного строя, писем? Из Германии.

Нам, миссионерам, приходится иногда читать эти письма, конфискуемые полицией или же добровольно отдаваемые нам возвращающимися из штунды в православие вожаками сектантов. Господи, чем только не питают из-за границы наш бедный русский народ! В ту минуту, когда мы пишем эти строки, пред нами лежит длинное безграмотное письмо к Рубашевскому – живущей в Гамбурге немки-баптистки Гефт, известной миссионерши, бывавшей, как говорят, с проповедью баптизма и в Индии. Очень сожалею, что возмутительное содержание этого письма, направленное против уплаты податей, против войны, против верности Царю и покорности правительству, я не могу передать, по известным причинам, на страницах русской печати буквально, – чтобы защитники штунды видели, какими идеями ее питают враги нашего родного отечества, чтобы убедились в том, что антигосударственные социально-политические взгляды, иногда высказываемые нам штундистами в минуты откровенности, есть результат несомненного влияния на них их «братьев» – немцев, врагов и нашей русской народности и государственного строя.

Откуда и кем присылаются русским штундистам огромные суммы денег для усиления их пропаганды? Известно, но немногим, – из Берлина и опять того же Гамбурга немцами. Желательно фактов? Извольте. Послушаем не русских православных миссионеров, которым русские либеральные журналы, без всякого основания, не доверяют; нет, послушаем слов самих сектантов; им названные журналы не имеют основания не доверять. В заграничном штундистском журнале Беседа за январь месяц 1895 г. помещено письмо какого-то «брата» В. И., пришедшего уже к тому заключению, что для поддержания пропаганды штундизма в России, необходимо обратиться за помощью к заграничным братьям и «если они, говорит В. И., к нашему делу не отнесутся сочувственно, то смело скажу, что оно очень низко упадет». Другой сотрудник этого журнала некто «Закхей» в апрельской книжке той же Беседы говорит, что это письмо В. И. «служит самым ярким опровержением того обвинения, что будто штундобаптисты с самого начала (то есть, лет 30 назад) завели близкие сношения с заграницей. Если бы это было так, спрашивает «Закхей», то какой смысл имело бы это письмо? Из него явствует, что до сих пор штундобаптисты не только не имели никакого практического общения с заграницей, но что их нужды были там решительно неизвестны. Только теперь штундобаптисты хотят установить сношения с западными христианами. Мы знаем, спешит поправить свою откровенность «Закхей», что если этот листок попадется какому-нибудь недоброжелателю Евангелического просвещения в России, – он непременно воскликнет: Мы говорили... Вот смотрите, они действительно, заводят сношения с заграницей». И этот факт в глазах наших противников непременно будет служить основой разных обвинений в измене отечеству и в тяготении к немцам и проч. Но на самом деле кто виноват, что так случилось: не те ли, кто в течение тридцать лет, наперекор правде, клеветали на штундобаптистов, обвиняя их в изменнических сношениях с заграницей, в германизме и пр.⁴¹ Итак, сам заграничный штундобаптистский орган печати не отрицает сношения наших сектантов с заграницей и получения оттуда материальной помощи, а немного ниже он даже прямо говорит: «из некоторых новых фактов мы узнаем, что заграничные братья очень сочувственно относятся к нам и готовы помочь нам. Помощь их – вещь весьма полезная... Факт совершился: русские штундобаптисты... обращаются с просьбой об оказании им материальной помощи к заграничным их единоверцам ⁴². Мы нарочито выписали это место из заграничной штундистской Беседы, так как и защитники штунды готовы думать, что только теперь, благодаря некоторым ограничительным мерам по отношению к штундистам, последние обращаются за помощью к западным «братьям», что «только теперь, как старается уверить нас Беседа, штундобаптисты хотят установить сношения с западными христианами».

Между тем слова заграничного штундистского журнала не заслуживают ровно никакого доверия. Всем миссионерам, да и многим не-миссионерам, давным-давно известно о том, что немцы очень щедрою рукой рассыпают по многим зараженным штундизмом местам деньги на дело пропаганды. Еще не так давно, года два тому назад, приехавшие из-за границы два брата немца объехали весь юг, Кавказ и все штундистские места по Волге, раздав сектантам целые тысячи денег. Вспомним также слова из письма Рубашевского о Карле Реймере: «Он из Гамбурга, пишет Рубашевский. В 1893 г. был в Петербурге, Киеве, Харькове, Елисаветполе, Тифлисе и др. местах, оставил богатые пожертвования на пропаганду».

Для того, чтобы доказать ту несомненную истину, что штундобаптистам в их пропаганде не только теперь, но всегда и давным-давно помогали немцы, не жалея на это материальных средств, обратимся к документальным данным, исходящим от самих сектантов: это прием в доказательстве самый убедительный, – заставить самих сектантов изобличить себя и свой орган печати в намеренной лжи своими же собственными словами... В протоколе конференции штундобаптистов, состоявшейся еще в 1884 г. в Ново-Васильевке, Таврической губ., читаем об одном из видных вожаков-миссионеров этой секты следующее: «Имея в виду, что брат Павлов от немецко-американского комитета, получает 400 рублей, то, по его желанию, конференция назначает ему из союзной кассы добавочного 200 руб. и на путевые расходы, которые приблизительно бывают до 300 рублей»⁴³. В заключении протокола той же конференции читаем: «Да благословит Господь за благодеяние и всех наших друзей и братьев из немецких общин, которые щедро пожертвовали и пособили нам выкинуть большую сеть евангелия, за что мы их весьма обязаны благодарить, что и поручаем брату Ив. Виллеру»⁴⁴.

Всякие комментарии к словам самих сектантов считаем совершенно излишними: штундистская ложь обнаружена достаточно...

Кому принадлежит инициатива издания штундистского журнала «Беседа», 4 года тайно печатавшаяся в России на приобретенном по подписке между русскими и немецкими штундистами печатном станке, а теперь печатающегося в Стокгольме? Немцам. Это обстоятельство нам лично известно, так как нами лично же 4 года тому назад и открыто, но неизвестно было до недавнего времени почти никому, даже и нашим миссионерам. Советуем слепым защитникам штунды прочесть январский номер 1896 этого журнала; в нем изложена вся программа журнала, направленная против Церкви православной, да и против самого правительства. Или советуем прочесть хотя бы апрельский номер того же года, чтобы увидеть, что в этом журнале печатается, не говорим о православной Церкви, а о русском правительстве, о лицах самого Царствующего Дома (стр. 57). А ведь подпольным путем этот заграничный сектантский журнал проникает в среду православного крестьянского русского люда, воспринимающая возмутительную ложь немцев, – ложь, способную убить в душе многих из православных простолюдинов пока еще, слава Богу, без сомнения, сильную беззаветную привязанность, безграничное послушание, беспредельную любовь и самое полное, глубокое доверие к высшему правительству и православному, благочестивому Царствующему Дому; прочли бы, говорим, и если подобные защитники штунды, действительно, истинно русские люди, они, конечно, открыли бы свои глаза, увидели бы и убедились, какое большое зло они поддерживают и своим личным влиянием и влиянием печатного слова, – убедились бы, каким врагам не только церкви православной, но и государства Русского они покровительствуют и делом и словом!

Повторяем то, что высказано нами в начале этой статьи: мы не считаем немцев единственною причиной появления и распространения штундобаптизма, но видим все-таки в них главную причину того и другого. Немцы воспользовались умственно-религиозным невежеством нашего простолюдина и другими неблагоприятными условиями его культурно-экономической и нравственно-религиозной жизни и горячо принялись за пропаганду среди него немецкого анабаптизма сколько с целью религиозною, столько, и даже более с целью чисто политическою⁴⁵, с целью мирного завоевания южнорусского края, в чем, как мы раньше уже заметили, они немало уже и успели. Желающих убедиться в этом приглашаем хотя бы в Херсонскую губернию, где живущие по немецким колониям и близ них крестьяне – в буквальной кабале у немцев, где многочисленные лучшие помещичьи родовые имения уже в их цепких руках, где влияние и самомнение немцев сказывается не только в нежелании знать ничего русского, начиная с русского языка, не только в дерзком и открытом противодействии при назначении в немецкие школы русских учителей, которых они морят голодом и силой выгоняют из колоний⁴⁶, где оно сказывается, далее, не только в измене русского простолюдина родному православию, родной вере отцов своих; но сказывается в изменении самого типа русского человека, – в изменении, доходящем до того, что вы часто ошибаетесь, принимая за немца русского мужика, прекрасно говорящего по-немецки и плохо, с сильным немецким акцентом выражающегося на своем родном русском языке. Печальные явления!.. Обо всем этом следует поговорить когда-нибудь подробнее. А пока, повторяем, желающие убедиться в справедливости всего нами сказанного пусть пожалуют к нам на юг, где стремления немцев онемечить наш южный край сколько экономическими средствами, столько же и путем пропаганды немецкого штундобаптизма, увы! уже во многом достигли своей цели и принесли для края печальные плоды.

Замечательно и вместе с тем крайне прискорбно, что когда миссионеры говорят о последней цели немецкой пропаганды штундобаптизма, им мало верят, вопреки самым убедительным, в глаза бьющим или приводимым фактическим данным; если же и верят, то не придают этим фактам должного значения; так что 30 лет пришлось миссионерам и лицам, опытно изучавшим штундизм, непрестанно говорить и доказывать политическую его неблагонадежность, пока он был признан самим правительством сектой «особенно вредною» не только в церковном, но и в государственном отношениях.

Однако не только прежде, но и теперь, после циркуляра министра внутренних дел о штундистах, миссионерам почаще нужно знакомить и правительство и русское общество с закулисною стороной жизни штундистов, один за другими посылающих теперь своих гонцов в Петербург с целью добиться прежней свободы, когда им можно было не только совершенно свободно распространять немецкую язву, но иногда при покровительстве и судов и «передовых» власть имущих людей безнаказанно глумиться и кощунствовать над всем, что так дорого и близко сердцу каждого православного христианина и русского подданного человека. Если когда, то именно теперь нужно миссионерам особенно напрячь свои силы, потому что упомянутый циркуляр о штундистах, без сомнения, вызовет, да уже и вызвал вожаков их на усиленную, хотя и тайную, пропаганду, вызовет, да уже, как мы видели, и вызвал защиту их со стороны лиц, им сочувствующих. Теперь именно настало время борьбы с немецким злом путем не только устной проповеди, но и печатного слова, для каковой цели и начал издаваться, с благословения Св. Синода, в прошлом году специальный противосектантский миссионерский журнал – Миссионерское Обозрение.

Правда, люди известного лагеря, для которых интересы церкви и государства ничего или очень мало значат, хотели бы, чтобы мы, лицом к лицу стоящие к штундизму, о нем молчали; да, впрочем, желали бы, чтобы мы поболее молчали вообще о сектантстве и расколе во всех их видах; но нам нельзя молчать, а нужно говорить о них и говорить побольше и почаще, не боясь напрасных, несправедливых упреков в требовании репрессивных по отношению к расколу и сектантству мер.

Мер таких мы и не требуем и не желаем, зная, надеемся, не хуже защитников сектантства и раскола их историю, и не менее их понимая всю непригодность репрессий в борьбе с расколом и сектами, хотя по поводу этого вопроса, опираясь на ту же историю, можно было бы сказать нечто и противоположное... Мы требуем в борьбе с расколом и сектантством не репрессивных, а ограничительных по отношению к ним мер.

Под репрессивными мерами мы разумеем преследование известного лица за одну только его принадлежность к известному религиозному обществу. Но такие меры существуют в русском законодательстве и практикуются по отношению к одним скопцам, и то тогда только, когда медицинскою экспертизой установлен факт самооскопления или оскопления других. Под ограничительными мерами по отношению к расколу и сектантству мы разумеем правительственные меры, предупреждающие активную пропаганду среди православных русских людей и карающие всякое намеренное оскорбление его религиозной святыни или религиозного чувства со стороны лиц, принадлежащих к какому бы то ни было инославному исповеданию и тем более к исповеданию, признанному по его учению и жизни его последователей вредным или опасным для церковно-государственного строя нашего отечества. Многовековый опыт русской церковно-государственной жизни и борьбы с сектантством и расколом, правда, показал нецелесообразность репрессивных мер по отношению к ним, с этим нельзя не согласиться, и всякий благоразумный миссионер всегда будет против репрессий в деле миссии. Но тот же многовековой опыт и в особенности переживаемое нами время ясно убеждают нас в необходимости ограничительных мер по отношению к расколу и сектантству, которые своим неуживчивым характером, постоянным стремлением к пропаганде и дерзкими кощунствами над православием, при вредных основах своих вероучений для целости семейной жизни и безопасности государственного строя, – сами невольно вызывают правительственную власть к выработке ограничительных по отношению к ним или, вернее сказать, охранительных по отношению к господствующему вероисповеданию мер. Ограничительные меры поэтому не насильственные, ибо вызваны необходимостью, вызваны самими теми, по отношению к кому они изданы; это ясно для всякого здравомыслящего человека. Ограничительные меры можно, до некоторой степени, сравнить с мерами карантинными, практикуемыми правительствами всех цивилизованных государств во время распространения губительных эпидемий; это своего рода необходимая изоляция больных от здоровых, в которой врачи нравственно нисколько не ответственны...

Совершенно поэтому напрасно либеральные журналы чернят миссию и православных миссионеров, ложно приписывая им требование насильственных мер по отношению к сектантам и раскольникам. Не насильственные по отношению к ним нужны нам меры: мы их совершенно отрицаем, а нужно нам точное исполнение выработанных законодательною властью охранительных мер по отношению к православным; неисполнение этих мер вносит только большую смуту и в умы заблудших и в умы самих православных людей, затрудняя и без того не легкое дело миссии.

Законами играть нельзя и очень опасно для тех, для кого они писаны; почему мы, миссионеры, сами отрицая репрессивные меры по отношению к расколу и сектантству, никогда не перестанем громко говорить о точном исполнении выработанных законодательною властью охранительных мер, и будем говорить об этом до тех пор, пока в русских законах будут существовать сами эти меры.

Светская либеральная печать, нападая на русских православных миссионеров за их законные требования точного исполнения выработанных постановлений законодательной власти, хочет сделать второй шаг раньше первого. Пусть сотрудники ее изучат опытно, а не кабинетно или чрез вторые руки, понаслышке, раскол и сектантство. Пусть изучают их хотя приблизительно так, как мы их изучаем, перенося и холод, и голод, и жажду, и зной, и все многочисленный неудобства кочующей, полной часто опасностей, невзгод, обид и огорчений миссионерской жизни; пусть, как мы, и они посещают и города, и села, и далеко заброшенные, глухие хутора и поживут среди сектантов, у них самих, в их иногда бедных, холодных, дымных избах, полных и детьми, и мелким скотом, и всякою птицей... пусть непосредственно, лично изучают не только их вероучение, но семейную, бытовую и социальную стороны их жизни. Словом, пусть не фантазируют в уютном кабинете за письменным столом в минуты досуга о том, чего никогда сами не видели и с чем совершенно незнакомы; а пусть, говорим, лично изучат, как должно, сектантство и раскол и тогда, уже пусть постараются сперва нам ясно доказать, что можно дать полнейшую религиозную свободу расколу с многочисленными его видами, не признающими ни человеческих, ни божеских законов, смотрящими на Русского Монарха как на антихриста и на само Государство Русское как на темное царство его: пусть сперва постараются убедить всех, что можно ту же свободу дать молоканам, в решительные минуты бросающим оружие в виду врага, физически и нравственно уродующим себя и других скопцам, жидовствующим и духоборцам, отвергающим не только Церковь, но и государство со всем его строем и подчиняющимся ему только в силу необходимости; пусть, далее, опровергнут опасность влияния немцев чрез штундобаптизм на наших русских мужиков, забывающих и веру православную, и язык русский, и родное отечество, считающих себя, как они сами выражаются, «отдельною, совсем другою нацией» и тяготеющих к западному немецкому фатерлянду и «одной с ними веры царю»; пусть затем убедят всех, да и нас самих, что можно даровать религиозную свободу хлыстам с их культом крайне пошлого разврата, служащего причиной насаждения и распространения по селам и станицам губительной «дурной болезни», подрывающего в самом корне вековые устои чистоты семейной, общественной, а, следовательно, и государственной жизни; пусть подумают серьезно, наконец, обо всем этом в отношении и других многочисленных, еще более бессмысленных и вредных сект, если они известны покровителям сектантства и раскола не по одним только названиям, а по своим учениям и по своей жизни, пусть, говорим, подумают серьезно и тогда уже спокойно решат и скажут, нужны ли ограничительные меры по отношению к расколу и сектантству или нет? и затем уже, если хотят быть логично последовательны, скажут, правы ли миссионеры, требуя исполнения выработанных по отношению к расколу и сектантству постановлений законодательной власти или же, нет, неправы?

Пока же нам всего вышеизложенного не докажут (да и не могут никогда доказать), мы будем громко говорить о вреде для Церкви и государства раскола и сектантства вообще и немецкого штундобаптизма в частности, будем говорить и не смолчим никогда, так как мы, взявшие на себя трудное и много ответственное миссионерское дело, нравственно обязаны и пред Церковью и пред государством говорить открыто, громко, во всеуслышание о внутренних и внешних, явных и тайных их врагах. Мы бы только советовали братьям по оружию, нашим миссионерам, несколько изменить самый способ литературного доказательства вреда для церковно-государственной жизни раскола и сектантства: для пользы миссионерского дела и для убеждения тех, кто не верит миссионерам, когда они говорят правду о вреде раскола и сектантства, почаще подкреплять свои доводы документальными данными и главным образом словами тех, кого наши либералы берут под свою защиту; так как словам последних они уже не имеют никакого нравственного основания не доверять, если желают быть логично последовательны...

Мы уже заметили, что как теперь, так и 14 лет тому назад, пред священным коронованием в Бозе почившего Царя-Миротворца, особенно усилилась агитация в пользу штундобаптистов и наших и заграничных их покровителей, то и дело беспокоивших русское правительство петициями, то в виде всевозможных прошений и адресов, то в виде нахальных депутаций и ходатайств даже из-за границы. Но мудрый незабвенный Государь своею чуткою русскою душой хорошо видел, к чему клонятся все ходатайства о сектантах, и понимал, к чему могло бы повести дарование им полной религиозной свободы: видел также, что и покровительство немецкой язве со стороны людей власть имущих только более распространяет ее среди его подданных православных сынов и потому сам лично обратил свое высокое внимание на штундобаптизм. С целью пресечения дальнейшей его пропаганды в Юго-Западном крае и бдительного надзора над ним покойный Государь, по своей собственной инициативе, назначил на ответственный пост начальника этого края графа А. П. Игнатьева, лично повелев ему обратить особенное внимание на штундобаптизм, как на величайшее зло для русской окраины. Как дальнейшее выражение Августейших забот незабвенного Монарха о родной Церкви православной было назначение, по Его же воле, на Киевскую митрополичью кафедру исполненного энергией и мудрого руководителя духовенству в его духовной борьбе с сектантством высокопреосвященного Иоанникия, бывшего митрополита Московского и Коломенского, что видно из Высочайшего рескрипта, данного на его имя. Таким образом, впервые, по мысли Самого Государя, призвана светская власть для содействия духовному ведомству в пресечении назойливой пропаганды штундобаптизма.

В высоком попечении о благе и мире Церкви православной незабвенный Государь Император Александр III много сделал для успеха отечественной миссии, история которой на своих страницах с глубокою благодарностью вспомнит славное имя Царя-Миротворца. «Коснувшись своим всепроницающим мощным духом упрочения всех коренных основ государственной жизни России, Благочестивейший Государь Александр Александрович милостиво явил целый ряд забот о незыблемом благоустройстве отечественной Церкви. В частности совместная борьба Церкви и государства с разраставшимся сектантством была предметом особого Монаршего попечения Царя-Миротворца. В царствование Александра III была отпущена из Государственного казначейства значительная правительственная сумма на учреждение в 9 южных губерниях должностей особых противосектантских миссионеров, с ассигнованием каждому щедрого (по 2000 р.) содержания, что впервые дало возможность привлечь на многотрудный подвиг миссии людей способных и образованных»⁴⁷.

Совместные дружные действия администрации и миссии скоро начали приносить видимые добрые результаты в борьбе со штундой, выразившееся в приостановке штундистского движения и в обращении заблудших на путь истины. Эти результаты очень радовали русскую душу в Бозе почившего Государя, что можно видеть из Его Высочайших пометок, сделанных Его рукой на всеподданнейших отчетах графа А. П. Игнатьева о вверенном его попечению крае, – пометок, так много ободрявших в свое время, да и теперь ободряющих всех посвятивших себя трудному делу отечественной миссии.

Правительственное распоряжение, Высочайше утвержденное 4 июля 1894 г., о признании штундобаптистской секты «особенно вредною и опасною» в церковном и государственном отношениях, с ограничением ее в правах и льготах, предоставленных последователям раскола и других сект законом 3 мая 1883 г., и с воспрещением штундистам молитвенных собраний, – было последним выражением взгляда Царя-Миротворца на ту опасность и тот вред штундобаптистской немецкой пропаганды, какие она может принести впоследствии, а отчасти уже и теперь принесла православному русскому народу.

С вступлением на престол нового Государя Императора Николая Александровича снова засуетились покровители штунды и в Петербурге и за границей. Об агитации петербургских «братьев» мы уже говорили. Заметим разве еще, что надежды их на успех своей тайной агитации растут все больше и больше. Так некто Аб-в в письме к Рыбалке от 29 мая прошлого года пишет: «Наше прошение еще не подано, но оно готово, и если есть у тебя подписи, за которые (?) ты говорил со мной, то присылай их немедленно, еще время есть, чтобы туда их поместить. Когда будет подано, я сообщу тебе своевременно». То же лицо в письме к тому же крестьянину Рыбалке пишет немного позже, – 16 июня того же года: «Наше прошение уже действует, приступлено к делу. Более 100 подписей получил от Ратушного в прошлую субботу». Таким образом, покровители штунды петербургские интеллигенты не дремлют. О них же говорит и новый противосектантский журнал Мисс. Обозр. следующее: «больше опасности и забот вызывает в наше время интеллигентное сектантство и его попытки сделаться руководителями сектантства народного, притом на почве не просто религиозной, а социальной, прикрываемой только религией. Что за почва, достаточно сказать, что в нашем сектантском движении участвуют не только антихристы-толстовцы, но и известный эмигрант Драгоманов, который поместил ряд статей о штунде в галицком, запрещенном для России, журнале Хлибороб⁴⁸.

Кроме Хлибороба очень хлопочет о религиозной свободе для штундобаптистов специально издаваемый для них на русском языке за границей журнал Беседа, с которым мы уже несколько познакомили читателей. Не менее забили теперь об этом же тревогу и многие заграничные, особенно баптистские органы печати.

«Заграничная печать, говорит тот же журнал Мисс. Обозр., с большим интересом следит за нашим сектантством и принимаемыми мерами борьбы с ним. В этом случае штундисты пользуются преимущественным покровительством заграничной прессы, которая и в публике старается возбудить сочувствие к их мнимым тяжким страданиям за веру... Вообще должно сказать, замечает Мисс. Обозр., что западные друзья наших штундистов слишком мало знакомы, как с историей и истинным характером, так и с действительным современным положением штундизма⁴⁹. К сожалению, на основании отзывов заграничной прессы о штундизме и сообщаемых ею сведений о мнимых преследованиях штундистов русским правительством, многие не только за границей, но даже и у нас в России готовы признать в штундистах действительных страдальцев за веру и оказать им не только сочувствие, но и материальную поддержку. Сам Friend⁵⁰ говорит, что в Петербурге есть много влиятельных лиц, которым нужно только узнать о действительном положении штундистов, чтобы воспользоваться своим влиянием для предотвращения дальнейших их преследований»⁵¹.

Что сказать об этой агитации онемеченной или изверившейся во всем петербургской интеллигенции и заграничных «братьев» наших сектантов, в мутной воде желающих половить рыбу? Что далее сказать и о нахальных, исполненных возмутительной лжи и неправды, прошениях, подаваемых последними и на Высочайшее имя? Что, наконец, сказать о такой чересчур уже смелой надежде последователей штундобаптизма и его здешних и заграничных покровителей на дарование немецкому злу свободы распространения?

Одно остается сказать: не знают они, что значит незыблемое слово нашего Русского Царя. – Слово Им данное пред лицом всего света всем истинно русским верноподданным сынам своим таково: «Проникнутый горячею любовью к Усопшему Родителю, Я, следуя его примеру, посвящу все мои силы служению дорогой родине и Православной Церкви».

Вот знаменательные золотые слова Государя Императора Николая Александровича, Благочестивейшего Первенца Православной Русской Церкви, идущего во всем по стопам незабвенного Своего Родителя – Царя-Миротворца, – слова, служащие истинным утешением, великим успокоением для всех истинно русских православных сынов родной нашей матери Церкви и лучшим ободрением для всех, поставленных на страже защиты и охранения ее от явных и тайных козней врагов! «Всуе мятутся языци», если наш Царь православный – защитник Своей Церкви родной!..

Да вразумят же слова молодого нашего Монарха тех из наших несчастных братий, кто отшатнулся от родной матери Церкви, да образумят и тех из покровителей и защитников их заблуждения, которые таковыми являются по неведению того, что сами творят!

Оканчивая этим статью нашу, обращаемся теперь к вам, защитники раскола и сектантства в печати, думая, что большинство из вас защищают их вследствие отсутствия близкого, непосредственного, личного знакомства с тем и другим; – обращаемся к вам с великою, искреннею просьбой: если вы, господа, любите Русь православную, если вы дорожите счастьем и спокойствием родной страны и Церкви православной, изучайте тщательнее и добросовестно наряду с другими явлениями русской жизни сектантство и раскол: они заслуживают этого; изучайте и пишите побольше о них и о миссии, но пишите, пожалуйста, правду без предвзятых мыслей и крайних тенденций, без мнимых фактов и голословных утверждений, без поспешных выводов, несправедливых преувеличений и обобщений, основанных только на непривлекательных единичных и случайных фактах. Не защищайте, ради Бога, в печати беззакония и зла, если вы сами уважаете печатное слово и хотите, чтобы уважали и ваше слово в печати другие: беззакония и так много творится в жизни нашего парода; не увеличивайте же сознательно или бессознательно зла, оказывая печатью помощь и внутренним и внешним врагам родной Церкви и Государства Русского!

Последнее наше слово к вам, онемеченные, лжелиберальствующие, потерявшие свою родную веру православную и любовь к родной стране, русские только по имени, интеллигенты: ринувшись сами стремглав в пропасть неверия, не увлекайте туда же за собой и наш православный русский народ; разбившие в душе своей заветные алтари веры отцов и дедов ваших, не смейте дерзко врываться к народу в его святое святых, не смейте своими нечистыми руками касаться его великой святыни: любви беззаветной к вере православной, Царю самодержавному и своей дорогой отчизне. Этою только любовью живет наш русский народ, ею лишь держится, и сильна, и могуча лишь ею Богом хранимая православная Русь!