XXIII. Оригинальный приём полемики.

Сектантство появилось как-то сразу. Никто его не предвидел, никто не ожидал. Посему, как только сектантские агитаторы начали свою пропаганду, как только стали критиковать все установления и обряды православной церкви и осуждать жизнь духовенства и мирян, – все растерялись. Православные не знали, как им быть, что делать и какими мерами бороться с таким страшным и опасным для них врагом.

Этим замешательством и воспользовались сектанты. Они, как нельзя лучше, учли благоприятный для них момент. Видя всеобщую растерянность и неподготовленность к борьбе, они нападали на нас со всех сторон, теснили дружно, энергично, не давая опомниться нам, не позволяя собраться с силами. Они хорошо знали, что, вступая в открытую борьбу с духовенством и православными людьми, они ниоткуда не встретят себе сопротивления, потому что прежде чем оказать сопротивление, нужно было познакомиться с сектантством, узнать их быт, нравы, изучить культ и вероучение. А всё это сектанты старательно укрывали от глаз православных людей, в особенности духовенства.

Вот почему первое шествие сектантов было так победоносно и славно. Вот почему чуть ли не каждый сектант, едва ознакомившийся с азами сектантского катехизиса, вступал тогда в спор с православными, со священниками и громил, на чём свет стоит, всех и вся. Вот почему православные христиане становились в тупик пред таким дружным и энергичным натиском своих врагов и шаг за шагом отступали, сдавали свои боевые позиции и начинали сомневаться в истинности православия и в его превосходстве пред сектантством.

Теперь же совсем не то. Теперь обстоятельства значительно изменились к лучшему. Разумеется, для нас. Теперь присмотрелись к жизни сектантов, изучили их вероучение, ознакомились с их полемическими приёмами, и потому при встречах с „религиозными отщепенцами” все чувствуют себя бодро, уверенно. Теперь никто не уклоняется от бесед. Теперь все рвутся в бой с врагами Христовой веры. И при помощи Слова Божия разят их направо и налево.

При таком обороте дела сектанты немного стали сдержаннее, осмотрительнее. Они перестали выступать против нас совсем неподготовленными, в полном смысле слова обскурантами. Напротив, они старались укрепить свои боевые позиции, оправдать их путём Св. Писания. А так как это оказалось невозможным сделать, то они сочли за лучшее – совсем никогда не выступать в роли апологетов сектантского „символа веры”.

И действительно, теперь сектанты очень и очень редко выступают на миссионерских собеседованиях. Они предпочитают молчать и действовать, как говорится в народе, исподтишка. Мы сами были свидетелем такого рода случаев. Назначается беседа. Выбирается тема. Миссионер всходит на трибуну и излагает основные пункты православного учения. В конце предлагает высказаться и сектантам. Но те ни слова. Хоть бы один поднялся и сказал что-нибудь. А их было, как оказалось после, не меньше двадцати. Все молчали, потому что говорить и возражать им невыгодно. Сейчас же разобьют их, покажут им полную неосновательность и несостоятельность их лжеучений, подорвут их престиж и тем отнимут последнюю надежду на успех.

Между тем такая тактика для нас совсем неудобна. Мы, во всяком случае, предпочитаем публичные собеседования, потому что на миссионерских беседах ярче и нагляднее для всех открывается правда православия и ложь сектантства.

Что же в таком случае делать нам?

Прекрасный ответ на данный вопрос даёт нам в письме один захолустный священник, который всю свою жизнь посвятил борьбе с сектантами, имеет громаднейший опыт и до такой степени изощрился в полемике, что порою прямо-таки останавливаешься пред его изобретательностью и находчивостью.

По затронутому нами вопросу он писал вот что:

„Вы, дорогой собрат, спрашиваете меня: что я делаю, когда сектанты отказываются от собеседования, не желают не только говорить с нами, но даже ходить на беседы. На это скажу вам, что в таких случаях я всегда практикую вот что: Беру „Миссионерские беседы с штундо-баптистами” известного Петербургского миссионера Д. И. Боголюбова и прочитываю их пред народом. Для большей наглядности я не сам читаю, а либо вдвоём, либо втроём, смотря по тому, сколько требуется беседой лиц. Возьмём, например, беседу о крещении младенцев. Действующими лицами здесь являются: приходский священник о. Герасим, сам Боголюбов, „старший брат” Поликарп, его помощник солдат Авдей и ещё какой-то выскочка. Всего пять человек. Вот между пятью своими помощниками я и распределяю все эти роли. У каждого есть свой экземпляр „Бесед”, и каждый накануне подготовляет свою роль. Утром того дня, когда назначено у нас собеседование, мы собираемся вместе и устраиваем, так сказать, репетицию. А когда вечером начинаем чтение, то получается полнейшая иллюзия. Право, трудно бывает отличить настоящую беседу от фиктивной. Впечатление огромное. Результаты самые благоприятные. Настоящая беседа иногда не даёт нам того, что даёт фиктивная. И вот почему. Когда, случалось, сектанты выступали на беседах, они волновались, горячились, спешили, часто уклонялись в сторону, заглушали наши голоса, порою перебивали нас, не давали нам говорить и так далее. Так что слушатели расходились, не вполне себе уяснив, кто виноват, и не поняв, в чём заключается учение сектантов и в чём они заблуждаются. Когда же прочитывают беседу, никто тебя не перебивает, никто не кричит, порядок образцовый, все слушают, все понимают и все довольны”.

Действительно, нельзя не согласиться с мнением скромного труженика на миссионерском поприще. Нельзя не преклониться пред его оригинальным тактическим приёмом.

Думаем, и даже уверены, что если бы и другие пастыри последовали его примеру и у себя завели бы подобного рода „беседы”, то многого они достигли бы. Были бы и сами довольны и других удовлетворяли бы.

Мы не рекомендуем совсем отказаться от настоящих бесед и заменить их фиктивными. Боже упаси! Мы далеки от этой мысли. Мы хотим только вот что сказать. Если сектанты уклоняются от бесед с нами, не желают оспаривать наших доводов, а взамен этого вдали от нас ведут свою пропаганду, то в таком случае лучшей мерой для показания несостоятельности сектантского вероучения до́лжно признать то, что с таким успехом практикует у себя наш знакомый священник.

Конечно, самой лучшей книгой до́лжно признать книгу Боголюбова (3-е издание). Она одобрена св. Синодом, она удостоена полной премии Митрополита Макария, она заслужила лестные отзывы периодической прессы. Написана так просто, ясно, понятно, так живо, увлекательно, что лучшего и ожидать нельзя. Заключает в себе двадцать бесед. Цена 1 р. 50 к.