Готская епархия в Крыму

Память о Готах, некогда обитавших в юго-западной части Таврического полуострова, донные живет в преданиях местных насельников¹; а сведения о церковно-политическом быте аж до самого конца существования епархии Готской рассеяны в письменных памятниках греческих и русских. Назывались они Готами Трапезитами, по имени горы Столовой (ныне Чатыр-Даг), которая входила в черту их владений, и Тетракситами, вероятно, по числу общим; по крайней мере, в 547 году присылали они от лица всего своего народа уполномоченных к императору Юстиниану.

История знает о появлении Готов в Тавриде уже в начале второй половины III века no Р. Хр. В 258 году они из Воспора (позднейшей Керчи) делали морские набеги на близлежащие области Римской империи и ограбили города Питиунт, город и крепость на крайней границе империи, на восточном берегу Черного моря, в нынешней Абхазии, и хорошо укрепленный Трапезунд, из которого увели не только много пленных, но и суда, стоявшие в гавани; все награбленное было перевезено на берега Меотиды (Азовского моря), по точным словам римских писателей². Опустошительные походы 259–260 годов деланы были Готами не Крымскими, а жившими при устьях Днестра и Дуная. Следующие вторжения 262, 263 и 267 годов были в громаднейших размерах, так как одновременно касались и Фракии, и Азии. В 267 году Готы проникли до Каппадокии, между тем как в то же время флот опустошал греческие берега и острова и захватил самые Афины, a сухопутные армии готские воевали во Фракии с императором Галлиеном и его военачальником Марвеном. Естественнее всего предположить, что европейские области опустошаемы были Готами, жившими у Днестра и Дуная, а грабежи в Каппадокии произведены Крымскими. В таком случае, и пленники каппадокийские достались последним и попали в неволю на Таврический полуостров. Этот вывод весьма важен для разъяснения факта о начале христианства между Крымскими Готами, у которых чрез пятьдесят восемь лет находим епископа Феофила.

В Каппадокии долго сохранялась память о судьбе и деятельности некоторых из этих пленников; менее чем чрез сто лет, два каппадокийские уроженца говорят о них пo-живому преданию от тех лиц, кои были выкуплены из неволи, или от младших современников их. Василий Великий, епископ Кесарии Каппадокийской, около 373 года, писал Солунскому епископу Асхолию, уроженцу каппадокийскому, деятельно подвизавшемуся в распространении христианства между придунайскими и фракийскими Готами, и в письме к нему (вероятно, на основании слов Юлия Сорана, родственника Василиева и наместника Малой Скифии что ныне Добруджа) выразившемуся, что семя христианства чрез Евтиха из Каппадокии дошло к Готам: «Напоминая о блаженном муже Евтихе и ублажая наше отечество за сеяние благочестия, ты радуешь меня воспоминанием о былом и смущаешь настоящим, потому что ни- кто из нас не равняется Евтиху по добродетели»³. Историк Созомен говорит общее об этом же дел, то есть, начале христианства между Готами: «Почти все варвары приняли христианство в эпоху войн Римлян с иноплеменниками в царствования Галлиена и его преемников. Многие священники уводимы были из пограничных мест и жили между ними. Так они там исцеляли больных и прогоняли злых духов чрез призвание имени Христа Сына Божия, а притом, вели беспорочную жизнь и своими добродетелями отражали насмешки, то варвары удивлялись им и считали делом разумным и богоугодным подражать людям лучшим себя я почитать Бога так, как они почитают. Они испрашивали совета, что делать, были наставляемы, получали крещение и посещали храмы⁴. Из церковной истории Филосторгия, уроженца кападокийского, знаем, что предки самого Улфилы, переводчика св.

Писания на готский язык, были пленные Каппадокийцы ⁵. Но всего чаще Каппадокийцы попадали в Тавриду.

Они-то первые и посеяли семя слова Божия между Крымскими Готами; вероятно, из Каппадокии же дан им и епископ, может быть, к концу III или началу IV века. Деяния первого вселенского собора, в 325 году, подписал, между прочими, и De Gothis Theophilus Bosporitanus, или no другому списку: Teophilus Gothiae metropolis. Так как на этом же соборе присутствовал и подписался еще Домн, епископ Воспроский (Domnus Bosporitanus), το вероятным кажется, что Феофил назывался Воспорским не пo имени города, а как митрополит всех Готов, обитавших у Босфора Киммерийского⁶. Преемником его был Улфила, может быть с 348 года, известный переводом Св.Писания на готский язык. Улфвла, до того долго живший в столице в качестве заложника и втянувшийся в виды придворной арианской партии, сам присоединился к арианам и действовал преимущественно близ Днестра и Дуная, a с 370 года, когда король Атанарик воздвиг гонение на христиан, перешел со многими из своего народа в римские владения и утвердил свою кафедру в Томи. В 376 году Остготы, потерпев сильное поражение от нахлынувших из Азии новых варваров, Гуннов, бросились за Днестр; только небольшая часть их, именно жившие в юго-западной части Таврического полуострова, остались на своих местах, может быть, потому, что уже полюбили оседлую жизнь и мирные земледельческие занятия. Еще Афанасий Великий, пред временем Никейского собора, писал въ слов «о воплощении Бога Слова»: «Варвары, которым врождена дикость нравов, доколе приносят жертвы идолам, воюют между собою и без меча не остаются ни на одно мгновение; но как только уразумевают учения Христово, тотчас от войн обращаются к земледелию; вместо того, чтобы сражаться с оружием в руках, воздвигают руки на молитву, и вообще с того времени, вместо междоусобной войны, воюют с сатаною, стараясь победить его посредством добродетели. И еще досточуднее, что они и смерть презирают и бывают мучениками за Христа». Историк Неандер⁷ относит это именно к Готам; тем охотнее можно согласиться с ним, что на самом деле не видим, у кого другого из тогдашних воинственных варваров могла бы произойти такая перемена, кроме Готов, но и между последними только к Крымским могут идти слова святого отца. О них и Прокопий, писатель VI века, отзывается, как о превосходных воинах и столь же искусных земледельцах и весьма приветливых людях; говорит также, что страна их не слишком дика и сурова и приносит превосходные плоды⁸. Кроме того, такое понимание оправдывается и историей. Тогда как придунайские Готы, и после поражения их императором Клавдием (в 270 году), еще долго нарушали покой империи и оставались опасными врагами ее враждебные суда Готов уже не появлялись на греческих водах. Видно, что по разрушении великого союза племен готских к концу III века, отдаленные Крымские Готы, цивилизовавшись посредством христианства, жили в мире с Римлянами.

Кто был епископом Крымских Готов после удаления Улфилы к берегам Дуная, не известно; но св. Иоанн Златоуст посылал туда учителей и проповедников⁹, а когда отправлялся в Кукуз, назначенный ему местом ссылки в 404 году, то на пути (из Никеи) готский диакон Модуарий вручил ему письмо своего короля¹⁰, которым он нзвещал о смерти поставленного им (Златоустом) епископа Унилы и просил о назначении ему преемника. Златоуст, опасаясь, чтоб его преемник в Константинополе, Арсакий, не сделал недостойного выбора, просил знатную и влиятельную диакониссу Олимпиаду замедлить ход этого дела. Она задержала у себя посла королевского на целую зиму под предлогом, что в это время нельзя ему отправиться в Босфор в Готию. Позже Златоуст с тою же целью обращался к диакону Феодулу; ибо надеялся на собственное возвращение в Константинополь. Затем он благодарил готских монахов за их благовременные сообщения и осторожность, чем предупрежден раскол в готской церкви, и утешал их за преследования, кои терпели они от Арсакия за приверженность к ереси¹¹. Затем, мы не имеем сведений о Готах до 21 года царствования императора Юстиниана I, или до 548 года no Р. Хр. В этом году, услышав, что император выслал в недавно обращенную Абхазию епископа, они отправили и от себя четырех послов с просьбою дать им епископа на место умершего. Император исполнил их просьбу, и вместе с тем, обратив внимание на этот дотоле почти неизвестный и независимый от империи¹² угол, поставил сильный гарнизон в недавно отнятом у Гунновъ и укрепленном городе Воспор, а страну Дори (по готскому выговору то же, что Таврия), населенную Готами, оградил длинными стенами и башнями в гор горных ущельях, чрез кои можно было к ним проникнуть¹³. Эта страна, именовавшаяся Готией, простиралась верст на двести по берегам моря от Балаклавы до Судака и немного¹⁴ дальше к востоку, а внутри полуострова ограничивалась Чатырдагом и другими горами, окаймляющими южные берега Тавриды. На пятом-шестом (Трульском) соборе епископ Херсонский подписался: (Ἐπίσκοπος Χερσῶνος τἧς Δώραντος), то есть, в стране Дори, потому что готские заселения действительно граничили с землями этой республики; значит, он назвал себя епископом Херсона Таврического.

В ѴШ веке начальники крепостей в стране Готов, услышав о жестокостях и убийствах, совершенных войском императора Юстиниана в Херсоне, привели те укрепления в возможно лучшее оборонительное состояние, и кроме того, для защиты от императорских войск, просили помощи у Козаря, с 679 года владевших восточными и северными равнинами Тавриды. Появление Козаря действительно удержало вновь присланный императором флот от вторичного занятия Херсона (в конце 711 года); греческие войска даже провозгласили нового императора, Филиппика¹⁵.

С этого же, должно быть, времени Козары усилив свое влияние на Готию и брали с нее некоторую дань. По крайней мер, во второй половине VIII века, при жизни епископа Иоанна Готского, мы находим их гарнизон в главном городе страны Дори, который исследователями¹⁶ признается за позднейший Манкуп, стоявший на неприступной скале, куда можно взбираться только двумя тропинками. Св. Иоанн был уроженец города ІІартенита, в Готии, в 754 году, когда епископ Готский Иоанн, из угождения императору Константину Копрониму, подписал определения иконоборческого собора в Константинополе, в награду за то, был перемещен на кафедру митрополии Ираклийской, жители готии на место отступника избрали Иоанна, и так как все соседние епископы, не говоря уже о тогдашнем патриархе Константине, более или менее наклонны были к Диконоборческой ереси, отправили для посвящения в Грузию, к тамошнему католикосу. Около.780 года Иоанн отправлялся в Царьград и беседовал там с императрицей Ириной о правой вере; а по возвращении испытал огорчения. Главный город его епархии, Дори, был занят козарским гарнизоном; пo убеждению) Иоанна, этот гарнизон был выгнан Готами. Но каган козарский скоро опять овладел городом и многих казнил, а святитель вынужден быль искать спасения в бегстве за море и скончался в Амастриде, что близ Синопа, около 785 г¹⁷.Останки его перевезены учениками его в Тавриду и погребены в монастыре Παρθηνών– нынешнем св. Георгия, близ Балаклавы¹⁸. Преемником св. Иоанну был епископ Никита, вместо которого, в деяниях сельского вселенского собора (787 года), подписывался монах Кирилл. В ближайшее за сим время, по случаю соблазнительного развода императора Константина VI со своею женою, чему подражатели нашлись во всей империи (795 года), история упоминает о епископах¹⁹) и монахах Тавриды, кои, подобно монахам столичного Студийского монастыря, подвергались гонениям, но обличали распущенность и разнузданность нравов. К этому же времени относятся и подвиги преп. Тимофея, в Символех жившего, то есть, близ нынешней Балаклавы; полагают²⁰, что это был один из Студийских монахов, заточенных сюда императором Константином.

К IX веку относится свидетельство немецкого писателя, Валафрида Страбона, о том, что у наших Готов богослужебным языком оставался еще язык их родной, готский. Именно, говорит он: _"Я слышал от верных братий, что у некоторых скифских племен, преимущественно у Томитан, и до сего времени отправляется богослужение на их собственном языке»²¹. Что здесь под именем Скифов разумеются Готы, согласны все, касавшиеся этого предмета; а Томитане суть Готы так – называемой «Малой Скифии» (Добруджи), где в последние годы жизни своей пребывал епископ Улфила. О сохранении народности Крымскими Готами и в ХII веке имеем свидетельство в «Слове о полку Игореве», где упоминаются готские красные девы, которые, звеня русским златом, воспевают на березе Синего моря; а в ХIII патриарх Никейский Герман II, в письме к кардиналам римской церкви, указывал на Эфиопов, Сирян, Иберов, Лазов, Алан, Готов, Хазар, бесчисленные племена Руссов и Болгар, которые, не смотря на отличие по народности, соблюдают одну с Греками веру²². В том же веке, именно в 1253 году, минорит Рубриквис, посол французского короля Людовика IX к монгольскому хану, нашел между Херсоном и Солдхией сорок укрепленных мест, жители коих были в большинстве Готы, говорившие немецким наречием. Сравнительная малочисленность Готов не может служить основанием предположению, будто уже с IX века они переродились в Греков²³; мы знаем, что даже те племена, у коих не было своей письменности, ни заметной общественной деятельности, сохраняли и сохраняют свою народность (например, многие славянские народы среди Немцев и Корелы в Тверской губернии);тем более это следует допустить относительно народа, имевшего Св. Писание на своем языке и жившего не среди более, цивилизованных народов, а на краю греческого мира. И тем более, опять, следует допустить это, что о живом употреблении готского языка говорят и позднейшие писатели–Иоасафат Барбаро в 1436 году, живший 16 лет в Тане (Азов) и могший приобрести достаточные сведения о насельниках Крыма, и в XVI веке, именно в 1562 году, посол императора Фердинанда, Авгерий Гизлер фон-Бусбек, который разговаривал в Константинополе с двумя Крымскими Готами и нашел в их речах много немецких слов, свойственных готскому языку²⁴. Если нужно входить в Соображение о времени прекращения употребления готского языка при богослужении, то время это можно предположительно отнести только ко второй половине XV века (о чем будет речь далее), хотя следы готского разговорного языка могли оставаться и далее упомянутой эпохи.

Возвращаясь за сим к временам преобладания в Крыму народа козарского, мы должны признать, что оно продолжалось и в девятом веке, хотя Готия, платя незначительную дань Козарам, состояла в номинальной зависимости от империи, которой уже не платила ничего, и относилась к ней больше в качестве союзной, нежели подвластной страны. К этому же времени, именно к 857 году, относится и путешествие преподобного Кирилла в Хазарию. В известиях об этом для нас важна заметка, что на пути из Херсона к Козарам преподобный «обрете Евангелие и Псалтырь рушкыми письмены писано и человека обрете глаголюща тою беседою»²⁵. По справедливѳму замечанию г.Платонова и пр.Филарета Черниговского, это был готский перевод Евангелия и Псалтыри; только вряд ли название «рушкыми письмены» произошло от того, что читал их и объяснял русский человек. Название русский тут тождественно с славянским; и если вспомним, что готские письмена весьма похожи были на греческие²⁶, а первоначальные славянские тоже в большинстве сходились с последними, то готские буквы, как первообраз славянских, легко могли быть названы славянскими, или, что то же, русскими. Таким образом, подтверждается известие Валафрида Страбона об употреблении готского языка при богослужении в IX веке и дается тем большее основание верить приведенным выше свидетельствам о дальнейшем сохранении Крымскими Готами их народности и языка.

Император Лев Философ (886–911гг.) дал епископу готскому титул архиепископа, а император Андроник II, в 1292 году, сан митрополита. Что же касается политического состояния Готии, то следует полагать, что после покорения Греками Хазарии и взятия в плен последнего их кагана, христианина Георгия Цула (1016 года), она вошла в более прежнего подчиненное отношение к империи. По взятии же Константинополя крестоносцами и раздроблении империи (1204 года), мы видим Готию вместе с Херсоном в числе областей, составлявших Трапезундскую империю. Трапезундский писатель²⁷ говорит, что в 1223 году, между трапезундским императором, Андроником Гидом, и султаном Иконийским, Алаеддином Кейкобадом, возгорелась война по следующему поводу: «Корабль, на котором сложена была дань с Херсона и находящихся там округов Готии, вместе с городским архонтом Алексеем Пактиари и другими знатными Херсонитами, плыл морем, чтобы доставить императору Гиду годичные сборы; но буря заставила его уклониться в Синоп (отторгнутый от Трапезунда в 1214 году), где рейс (властитель).Хетум, вассал Иконийского султана, захватил корабль и деньги, архонта и всех других, бывших на корабль, взял в плен, и послал военные суда против Херсона, совершенно опустошил окрестности eгo» ²⁸. Фальмерайер, в примечании к этому известию летописца, говорил, что, значит, слова: «повелитель Ператии»,тоесть. по другую сторону лежащего берега, не были пустым звуком в титуле трапезундских императоров. Полный же титул их был: Βασιλεύς καί Αὐτοκράτωρ πάσης Ανατολῆς, Βήρων καί Περατείας.

В продолжение XIII века Готия признавала над собою верховную власть трапезундской империи, хотя соседний торговый город Сугдея уже в 1249 году платил дань хану Батыю. С началом XIV столетия, Татары усилились в Крыму, в 1322 году взяли Сугдею без войны и наложили дань на Готию. В ноябре 1380 года, по договору Генуэзцев, владевших Кафою, с наместником хана монгольского Тохтамыша, жившим в Солкате (нынешний Старый-Крым),Генуэзцам уступлена была Готия и Сугдея за определенную дань. Но так как мы после встречаемся с топархами или князьями Готии, то по всей вероятности, Генуэзцы не непосредственно владели сею страной, а только имели ее под своим покровительством, и в силу того, держали там, кроме консула для торговых целей, и военачальника (capitaneus) для наблюдения за пограничными Татарами и для более бдительного охранения горных проходов²⁹.

Из епископов готийских после Никиты, современника VII вселенского собора, известны по именам только: Константин архиепископ, присутствовавший на патриарших соборах 1147 и 1156 годов; Арсений после него и пред метрополитом Софронием, о коем упоминается в 1292 году; митрополит Феодосий, который в 1384 году, «как хороший человек, желающий мира и безмятежия», по выражению грамоты патриарха Нила, согласился на отчисление прихода Кинсануса к епархии Херсонской. По смерти его, в марте 1386 года, рукоположен на кафедру Готии митрополит Антоний. Тогда же патриаршею грамотою поручено ему заведывание и церковными делами патриаршего округа Ялиты, ныне Ялты. Грамота следующего содержания:"Мерность наша настоящею грамотою поручает священнейшему митрополиту Готии и пречестному³⁰, во Святом Духе возлюбленному брату нашему и со служителю, заведывание (τήν ἐξαρχίαν) и управление патриаршею областью, так называемою Ялитою, который и должен назирать ее и всех обретающихся в ней священных и прочих христоименитых людей Господних, увещевать, учить и внушать им душѳполезное и спасительное, имея позволение невозбранно священнодействовать в обретающихся там патриарших храмах, печатлеть чтецов, рукополагать иподиаконов, диаконов и пресвитеров, освящать божественные и священные храмы, с тем, чтобы они оставались патриаршею ставропитией³¹), назначать духовных отцов и все прочее архиерейское совершать, кроме одного восседания на священном сопрестолии, в с возглашением одного патриаршего имени при священно действиях. Поскольку же некоторые из митрополитов готийских, получив на время с экзаршескою властью сказанную патриаршую область, вблизи патриарших храмов, и даже внутри их, поставили другие жертвенники в противность священным канонам, водрузив их в свое имя, и совершили дело, заслуживающее низложения (потому что никакого права не имеют в патриарших храмах ставить свои жертвенники, как обещаются пред лицом церкви в своих исповеданиях): то мерность наша повелевает и эти все считать патриаршими и поминать в них только патриарха. А поскольку и о некоторых имуществах (κτημάτων) тамошних храмов сведала мерность наша, что они удерживаются некоторыми, под предлогом, что они куплены от не коих зкзархов, то на митрополита возлагается обязанность позаботиться и употребить усилие о возвращении их церквам, потому что в продавшие не имели никакого права сделать это. Посему удерживающие что бы то ни было, и кто бы они не были, должны под угрозою страшного отлучения отдать и возвратить их святым храмам. А относительно дохода с сказанной области мерность наша надеется на митрополита, в как на нашего монаха (калогера), и как на человека совестливого, что вѳсь доход без остатка будет присылать в патриаршую келию. Для того и дается ему настоящая указная грамота мерности нашей, в удостоверение³². Затем, в одной патриаршей грамоте, октября 1399 года, упоминается прежде бывший великий хартофилакс Иоанн Оловол, «ныне священнейший митрополит Готии»; скончался он в 1410 году³³. После него не находим письменных документов о митрополитах готских до второй половины XVI века.

Что же касается политического состояния Готии,то они находясь в тесных торговых и политических связях с Генуэзцами, имела и собственных властителей, кои имели титул Κόρος Γοτθίας, или Αυθέντης πόλεως θεοδωροῦς κάι Παραθαλασσιᾶ (повелитель Готии, вдадѣтель города Феодора и Приморья). Феодори, по всей вероятности, есть Майкуп, в котором находим и последних князей страны, во второй половине XV века, или как некоторые полагают, ныне Инкерман, могший быть некоторое время резиденцией их³⁴). В 1427 году, Алексей, «владетель города Феодоро и приморского берега» построил храм св. Константина и Елены³⁵.Надпис об этом на камне, сопровождаемая половиною двуглавого орла, по догадке Кеппена, может вести к предположению, что Алексей или сам был членом царствовавшей в Константинополе фамилии, или женат был на какой-нибудь принцессе из дома Палеологов. В 1433 году, Балаклавские Греки с оружием в руках изгнали Генуэзский гарнизон из крепости и передали ее во власть Алексею; но в марте следующего года, Генуэзсцы приступом взяли опять укрепления Балаклавы³⁶. На дочери сего же Алексея был женат последний трапезундский император, Давид 2-й (занявший престол в 1468 году).В «Трапезундской Хронике» Панарета³⁷значится μηνί Νοεμβρίῳ ἦλθε και ἀπό Γοτθίας ἡ Βασίλισσα, κῦρα Μαρία, ἡ τοῦ κῦρ Αλεξίου ἐκ τῶν Θεωδώρων θυγάτηρ και εὐλογήθη μετά Εὐσεθοῦς δεσπότου, τοῦ ἀνδρός αὐτῆς κῦρ Δαβίδ, τοῦ μεγάλου Κομνηνοῦ по поводу пропуска в хронике нельзя определить года события; но название Давида деспотом может указывать, что это случилось до восшествия его на престол (по смерти брата, императора Иоанна IV). В письме Давида (1459 года) к могущественному тогда бургундскому герцогу Филиппу, которого он при содействии папы Пия II,думал побудить к крестовому походу на Османских Турок, в числе союзников упоминаются и Готы; говориться именно natio Gothorum et Alai orum promiltunt militare sub vexillo Georgii, regis Persarum³⁸. Пo замечанию Фальмерайера, этот царь персидский есть владетель Империи Георгий, за дочь коего сватался последний греческий император, Константин Палеолог. Называл же он себя царем Персов из суетности и тщеславия, что в его владениях жили персы, потомки воинов Хозроя Завоевателя, или укрывшихся сюда по разорении царства Сассанидов (689 года) и в последующие времена. Последние владетели Готии, дядя и племянник; как говорит предание, записанное у Броневского, сдали Манкуп Туркам в 1475 или 1476 году. Об одном из них, Исайке (вероятно, дядя), встречаем известие в рѵсских летописях. В 1474 году чрез Никиту Белемишева, русского посла к крымскому хану Менгли-Гирею, он предлагал дочь свою в невесты для сына великого князя Иоанна III, Иоанна Иоанновича, а чрез год, в марте 1475 года, великий князь, отправляя другого посла в Крым, велел ему заехать и к Манкупскому князю Исайку, вручить подарки и разведать, на сколько тысяч золотых приданного князь намерен дать за дочерью своею³⁹. Но посол уже не мог выполнить этого поручения, так как, пря случившейся между Татарами междоусобной войне в произошедших от того замешательствах, он сам был ограблен, а скоро затем в вся Готия подпала турецкому владычеству.

Покорение Манкупа, сопровождавшееся истреблением многих тамошних христиан или омусульманением их, мы считаем пределом эпохи, до которой готский перевод св. Писания употреблялся в церквах Готии. После истребления знатных родов (что всегда наблюдалось султанами) и разъяснения сплошного дотоле населения, естественно усилился более прежнего греческий элемент в христианском населении, не только посредством греческого духовенства, но и чрез переселение в Крым множества Греков из бывшей Трапезундской империи⁴⁰; готский язык мог оставаться в малом кругу жителей и вымирал постепенно, под влиянием эллинизма я татарщины. К сожалению, мы не можем фактически подтвердить своего предположения; впрочем, не лишне привести слова Краковского каноника, Матвея из Мехова, сочинителя изданной в 1521 году книге «Descriptio Sarmatiarum Asianae et Europianae». Он говорит, что «Татары, так-называемые Уланы, войдя в Тавриду чрез Северные ворота (то-есть, Перекоп), овладели всеми городами, селами и полями, так что владельцы Манкупские, родом Готы и говорившие готским языком, удержали за собою только укрепленный Манкуп. Наконец, Магомет, восьмой султан турецкий, привел в зависимость от себя весь полуостров, убил двух братьев и владельцев (ducus) Манкупских, единственных представителей рода и языка Готов, и покорил Манкуп⁴¹.

Об иерархах готских мы не находим сведений до 1578 года; Броневский, посещавший Крым в качестве посла польского короля Стефана Батория в этом году, упоминает о митрополите греческом, муже почтенном и честном, который с греческих островов прибыл для надзора за церквами⁴²и передал ему нечто о взятии Турками Судака (Сугден) и об истрѳблении защищавших этот город Генуэзцев. Затем, мы по надписи на развалинах одной церкви в деревне Биасала, знаем, что в 7096 году от создания мира (или в 1587 году по нашему обыкновенному счету), эта церковь «воздвигнута была от основания в покрыта смиренною рукою Константия, архиерея и пред стоятеля Готии, помощью и иждивением господина Бината Темирке»⁴³. Должно полагать, что для всей Тавриды это был единственный епископ, как видим то далее; епархия же Херсонская (последний митрополит упомянут в 1440 году) и Сугдейская (последний митрополит в 1464 r.), присоединен к митрополии Готийской, вероятно, вскоре после покорения Крыма Typками, по причине оскудения христиан в тех епархиях в недостатка доходов для содержания тех кафедр, отчего еще в XIV веке происходили споры между крымскими митрополитами о распределении приходов, как видно из «Актов Константинопольского патриархата», в патриаршество Нила (1378–1386 гг.)· Затем становится известным митрополит Серафим, который в 1635 году писал грамоту царю Михаилу Феодоровичу в жаловался, что Татары разорили Георгиевский монастырь. Один из Московских священников, посетивший в 1634 году Инкерман, нашел жившего в пещере русского пленника и в изсеченной в полугор древней церкви нетленные мощи. Когда мы (члены посольства) задумали взять с собою эти мощи в Россию, говорит священник, то одному из нас в сновидении явился блаженный и сказал: «Помышляете вы, о други мои, взять мощи мои на Русь, а я хочу по прежнему учинить здесь Русь, а имя мне и память мне бывает в Семенов день»⁴⁴.

После Серафима встречаем имя митрополита Парфения в 1721 году⁴⁵,за сим Гедеона.Из времени последнего сохранились до нас известия о некоторых достопримечательных образах, кои мы представляем в хронологическом порядке⁴⁶. а)В Бахчисарае, столице ханской, когда митрополит готский и Кефайский Гедеон, а с ним и другие христиане, несправедливо обвиненные в предательстве, приговорены были к повешению на дереве, иеромонах Даниил, из любви к Христу, принял на себя их обвинение и был повешен за них в 1725 году, положив по Писанию, душу свою за други своя.б)В 1730 г. иеромонах Никифор, оклеветанный некоторым Арянином, был понуждаем Татарами отречься от веры; после разных жестоких мук, повешен на дереве и так скончался 12-го марта.в)Около 1750 года Гребенские казаки на Кубани, жившие под властью хана крымского, обратились к султану, прося его велеть патриарху или крымскому митрополиту рукоположить им архиерея. Султан велел митрополиту Гедеону исполнить желание Кубанцев, а им приказал везти туда выборного человека, которого считают достойным епископства. Они привезли монаха Феодосия. Гедеон всячески уклонялся от посвящения его, но когда паша с янычарами вошел в церковь и именем султана велел ему рукоположить представленного казакам человека, то он волею-неволею рукоположил Феодосия в сан епископа «Кубанского и Терского». Феодосий скоро переселился с Некрасовцами в Добруджу и в 1755 году, преследуемый раскольниками за то что не признал еретических церквей греческой и русской, удалился на левый берег Днестра и положил основание старообрядческому Маяки, где и умер. г) В 1759 г. пострадал за святую отрок Евстафий от изуверных Татар.

Прибавка в титуле митрополита «Кефайский» произошла, конечно, уже по упразднении прочих православных епархий и указывает на город Кафу. богатейший и много люднейший во всей Таврии. Обстоятельство, что казаки не хана, а султана о посвящении для себя епископа, показывает, что митрополит утверждается в своем достоинстве султаном, – тем более, что и христиане жили по преимуществу в местах, принадлежавших непосредственно султану (именно в древней Готии, также в Кафе и др.). Посему-то, следуя заведенному в Турецкой империи обычаю, и митрополиты крымские, при вступлении султанов на престол, испрашивали себе подтверждения в достоинстве и правах. До нас сохранился один такой документ, именно – фирман 1759 года, данный митрополиту Гедеону⁴⁷. Содержание его таково:

«Высочайшая грамота его султанова величества, знаменитейшего в свете повелителя. Султан Мустафа, сын Ахмет-Султана, всегда побеждающий. «1171 г. месяца сефера 16-го дня, по благополучном вступлении на высоко счастливейший, всемирный императорский и египетский султанский наследный престол, возобновляя вообще все грамоты, пожалованные от нашей империи, мы высочайше повелеть соизволили по сему фирману следующее:

1)Так как прежде сего живущее в Кефе, Манкубе, Балаклаве, Судаке, Азове, с приписными к ним местами, подданные христиане по сей предъявленной высочайшей грамоте, пожалованы были в смотрение между Мессийского народа митрополиту Гедеону (которого конец да будет благ), то по сему и ныне, для возобновления той высочайшей грамоты, оному митрополиту данной, Константинопольский патриарх Серафим подал к высочайшим стопам нашим за своею печатью письменное прошение. И как, по справке с епископскими списками, оказалось, что хотя помянутый митрополит Гедеон обыкновенного нам подарка, сотоящего в денежках, и не внес, но вместо того толи кое же число означенных Константинопольским патриархом Серафимом в казну нашу заплачено: того ради, сего 1173 года месяца джемадзуль-акира 19-го дня, оному митрополиту Гедеону сею вновь данную от нас высочайшею грамотою повелеваем, дабы он, митрополит (которого конец да будет благ!), над живущими в Кафе, Манкубе, Балаклаве и Азове христианами, по прежним примерам и по древнему обыкновению и по их закону, был самовластным митрополитом, состоящие ж под его ведомством, в разных приписных в помянутых городам местах, наши подданные люди от большего до малого епископы, игумены, иеромонахи, монахи и белые священники почитали и признавали его своим митрополитом, не деля ничего в противность закону, дела свои исполняли бы справедливо, из повелений его не выступали бы и были бы ему во всем послушны, равно как и в том, когда он будет кого-либо от какой должности отрешать, а на место определять другого, никто бы отнюдь в дела его не вмешивался и никакого препятствия не делал, но оставалось бы все оное в собственном его рассмотрении.

2)По силе сей, данной ему священной грамоты, никто да не отважится, без высочайшего повеления, состоящих в его ведомстве церквей и монастырей отнимать, и что кому от него приказано будет, в том никому не прекословить, а когда бы стоящие зъ казенной службе начальники по предлогом, что имеют по сему приказание, настояли в рассмотрении и взыскании церковных дел, то не чинили бы им никаких обид.

3)При бракосочетаниях и разводах быть только тем людям, которым от митрополита по велено будет, а посторонним отнюдь не входит.

4)Если кто из монахов, священников или других особ греческой нации, из собственного своего имения, что либо завещает или окажет духовным христианским чинам, как-то: патриарху, митрополиту, епископу, то при точном свидетельстве, принимать оное за благо.

5)Когда митрополит находящегося в своем ведомстве епископа, игумена, иеромонаха, монаха и священника или монахиню за какое-нибудь против закона преступление будет, по законным правам и по своему рассмотрению, наказывать, в том не должен никто препятствовать.

6)Митрополит имеет наказывать священника, который без его дозволения и в противность уставов осмелится обвенчать кого-либо.

7)Никаких жалоб на митрополита от его подчиненных нигде не принимать, но надлежит о нем, для правосудия, представлять нашего величеству дивану, верховному визирю и казы-аскеру, с тем, чтобы до решения никто, однако ж, на его место определяем не был.

8)О произведении какого-либо монаха в епископы или об отрешении одного священника от церкви и определении на его место другого посторонней просьбы не принимать и никому никакого притеснения не чинить.

9)Посылаемым от митрополита поверенным людям для сбора казенных податей с епископов, иеромонахов, священников и прочих христиан, начальники в присутственных местах обязаны делать вспомоществование, а подати должны собираться за строение, за монастыри, за венчания и за прочие мелочи, за кои, по древнему обыкновению, патриархи и митрополиты должны платить в казну нашу.

10)Если кто из находящихся в ведомстве митрополита и живущих в монастырях людей станет с места на место, для лечения больных, переходить самовольно, таковых ему, митрополиту, наказывать и возвращать на прежние жилища в монастыри.

11)Когда от митрополита иеромонахи посланы будут в дома подданных наших христиан для исполнения каких-либо по своему закону обрядов, в таких случаях воеводам, судьям, юзбашам и прочим знатным людям никакого им изнурения и обид не чинить.

12)Митрополиту и прочим священникам в домах своих евангелие читать громогласно дозволяется, равно как и отправлять службу по закону в знатных домах; евангелие читать тихо, не ставя ламп и свеч, также без кадила и жезла, не облачаясь в ризу и не садясь в кресла.

13)Прежде данных грамот чиновникам не пересматривать для одного только корыстолюбия и через то их, в противность закону, не обижать.

14)Посылаемым от митрополита для сбора казенных податей людям давать от места проводников, и за перемену ими платья и за держание при себе оружия, в таком случае, знатные люди не должны из корыстолюбия делать притязания и запрещения.

15)Подданных наших христиан, без добровольного их желания к принятию магометанского закона, не принуждать.

16)Когда митрополит, за неимением денег, будет платить обыкновенную казенную подать товарами, то с них пошлины при портах не брать и портовым начальникам за пропуск тех товаров не требовать и никакого отягощения не чинить.

17)Равным образом, если случатся в привозе при портах и таможнях собранные на содержание митрополита с его подчиненных садовые плоды, вино, масло, медь и прочие припасы: с оных также пошлины и прочего не требовать.

18)Принадлежащие митрополитам, монастырям и церквям сады, огороды и хутора имеют остаться на прежнем основании в их владении, равно как пахатные земли, мельницы, разные строения, дома, лавки, пожитки, наличные деньги и всякие вещи, и все то посторонним не вмешиваться.

19)Если кто будет иметь на митрополит или его епископах какую-либо претензию и о ней пашам, судьям или наместникам подаст прошение, то не рассмотрев дела в порядке, ничего в действо не производить; а хотя бы каким-либо образом, прежде или после и высочайший указ о том воспоследовал, то и в таком случае исполнения не делать, когда между тем еще не будет в точности разобрано дело.

20)Буде кто из подданных христиан завещает что-либо патриархам, митрополитам, и церквам, оное, по смерти его, взыскивать с наследников и судом.

21)Живущие под ведомством митрополита в местечках, селах и деревнях епископы, монахи и священники, равно как и прочие духовные люди, имеют платить патриарху и митрополиту годовые подати, как-то с собираемой милостыни, водоосвящения, с земли, с первого, второго, и третьего бракосочетания, с каждого дома женатого до 12 аспр, да сверх того, каждый священник по одному червонцу.

22)Те подданные наши христиане, которые, вместо кто казенной годовой подати станут платить пшеницей и деревянным маслом с доставкой оного на место, не взносят никакой пошлины за то.

23)Когда с церквей и деревень собираемы будут митрополитом или его поверенными казенные доходы, какие бы они не были, в том знатным особам не делать запрещения.

24)Подданным нашим христианам, во время сбора казенной подати, в один дом, из разных с детьми и прочими родственниками своими, не собираться и тем не причинять ущерба казне.

25)Знатные особы, дворяне и помещики находящихся в их деревнях и хуторах подданных наших христиан, называя их стряпчими, детьми и служителями, в противность закону, иногда урывают от платежа податей, что, однако ж сим запрещается.

26)Если во время бракосочетания или развода мужа с женою, случится ссора, то разбирать дело митрополиту или его поверенному.

27)Когда случится нужда проводить кого-либо из христиан в церковь к присяге, то судьям и начальникам не вмешиваться.

28)Состоящие под ведомством епископов священники никого, не должны, в противность закона, более 3-х раз венчать, равно как, и имеющему живую жену на другой не жениться, а кто это преступит, того позволяется и наказывать.

29)При случаях описи на государя остающихся после умерших епископов, иеромонахов, монахов и священников наличных денег, церковных утварей, разных вещей, лошадей и прочего имения, в чем бы оно не состояло, митрополитам и его поверенным, судьям, воеводам, полицмейстерам ни под каким видом в то не вмешиваться.

30)Священникам, незаконно венчающим по их закону, в церковь входить не должно, а когда они умрут, то судьям, наместникам и прочим начальникам и вельможам не надлежит принуждать прочих священников оных погребать.

31)Епископов и священников, прекословящих в платеже казенной подати. Разстригать и на место их определять других, по закону; в чем и не препятствовать никому.

32)Когда потребуется виноватого христианина с увещанием приводить ко кресту или делать ему другое по церковному уставу, наказание, в том никому постороннему не вмешиваться.

33)Буде кто из христиан, в противность закону, вознамерится жениться, таковых нигде не венчать.

34)Если кт из христиан откажется третью долю из своих пожитков на церковь или монастырь, патриарху или митрополиту, или же епископу, оные пожитки немедленно должны быть свидетельствованы свидетелями из Греков.

35)Когда кто их иеромонахов, монахов и священников окажется в должности своей неисправным, таких митрополиту надлежит сменять, и потом церкви и монастыри, при коих они находились, содержать в своем смотрении, а буде заблагорассудить, определять других на те места, в том никому не препятствовать.

36)Без собственного желания митрополита никто из воинских людей не должен, в противность воинских же постановлений, вступать к нему насильством в должность сборщика ясака (дани).

37)Всякому запрещается отнимать у митрополита и его подчиненных лошадей и лошаков, для своей езды ими употребляемых, и воинским людям отнюдь в сие не вмешиваться.

38)Где митрополит будет иметь жительство, в те дома воинским нашим людям и всем посторонним силою не вступать и тем обиды не делать.

39)Когда митрополиту случится где-нибудь проходить с своим жезлом, в том князья, правители, наместники, воеводы, полицмейстеры и прочие начальники отнюдь не должны ему запрещать.

«Таким образом, сия наша высочайшая грамота, по пунктам расположенная, во всем да пребудет действительно, и никто посторонний да не отважится учинить им, в вольности и правлении, какого-либо притеснения и обиды ни под каким видом и предлогом. Впрочем, да будет ведомо о том всем, и всякий да подаст сему нашему высочайшему знаку (то есть печати) совершенную веру».

О значении этого фирмана приводим отзыв Кондараки, который, по свежим преданиям, мог знать многие не записанные частности из тогдашнего быта крымских Греков. «Фирман этот был только на бумаге хорош и обязателен для подчиненных митрополиту, но он нисколько не мешал мусульманам грабить, оскорблять и мучить христианское духовенство. Судя по народным преданиям, наше духовенство, признаваемое Турками и Татарами за враждебные своей религии лица, одновременно, согласно своему шариату (закону), считало их за народных распорядителей и представителей приходской власти, и на этом основании со всякого рода подозрениями и требованиями обращалось к ним; так например, каждый христианин, провинившийся в драке, ослушании или смертоубийстве, не иначе будто мог это сделать, как под влиянием своего священника возбуждающего негодование и отвращение к религии поработителя, и нисколько невиновному духовнику, во избежание правительственной кары, приходилось откупаться подарками. Все правительственные чиновники, при объезде деревень, со всем штатом своим останавливались обыкновенно у священников, на обязанности которых лежал долг не только кормить и удовлетворять всем прихотям гостей, но и платить им за честь под именем тыш-нарасы, то есть, денег за действие зубов, или платы за то, что такие важные гости утверждали свои благородные зубы на еду в их доме. Естественно, что несчастные священники, по неволе принимая на себя подобного рода тягости, служили для этих лиц забавой или посмешищем; не раз получали побои от них и рабов их и не раз видели оскверненными своих жен и дочерей; но все это переносили с свойственным истинному христианину терпением. Мне кажется, что нет ни одного христианского селения в южной части Тавриды, духовник которого, во время мусульманского владычества, не испытал бы подобной тягости ига религиозно-враждебного ему Турка или Татарина. Безцеремонное обращение исламистов и с храмами нашими отчасти доказывается тем, что при них никогда не бывало серебряных или вообще ценных сосудов и украшений, тогда как драгоценных металлов и камней в этой стране всегда было в достаточном количестве»⁴⁸.

Слова Кондараки подтверждаются и всем, что мы знаем о положении христиан в Турции вообще, и приведенными выше примерами тиранства мусульман, и сохранившимися известиями о некоторых частных случаях, бывших при преемнике Гедеона (сконч. В 1769 г.) митрополит Игнатий, который на свою кафедру прибыл в апреле 1771 года. «В этом году началась война», пишет эконом его, протоирей Трифиллий⁴⁹. «От Татар великих страхов мы натерпелись; прятались где могли, в домах и самых шкафах. Митрополита я скрывал в известных мне потаенных местах. А Татары искали нас; если бы нашли, на куски изрезали бы. Девлет-Гирей-Хан запер митрополита и меня на двор капуджиев (полицейских). Опять: «В 1774 году произошли смуты: стражу из Донцов (при хане Шагине), всего, сколько ее было, Татары умертвили, сделали набег на мой дом…В потаенном месте Господь меня спас и не предал в руки злодеев Девлет-Гирей-Хан (опять воцарившийся) заключил меня вместе с митрополитом во дворе капуджиев и держал нас два месяца, затем взял пятьсот червонцев и выпустил» и «вообще, многое испытал я, занимаясь делами епархии».

Неудивительно, посему, что ослабление христианства и упадок его, начавшись задолго до покорения Крыма Турками, неудержимо шли в возрастающей степени. Тягостные подати и налоги, беззащитность перед своеволием, нападениями и грабежами со стороны господствующего народонаселения, почти уравнивали положение крестьян, с положением скотов. О защите со стороны своего церковного правительства не могло быть и речи; оно само было беззащитно. Вместе с тем, произошел упадок и образования, и нравственности, и народности, брачные дела велись с таким безобразием, что даже в султанском фирмане несколько пунктов говорят о них, и 30-м запрещается предавать земле, по христианскому обряду, тела священников, которые злоупотребляли своим правом венчать браки. Об упадке народности свидетельствует тот факт, что большинство христиан усвоили татарский язык, что митрополичий эконом писал свои записки на турецком языке, хотя и греческими буквами, и что сам митрополит Игнатий, чтоб быть понятным для слушателей, проповедывал в церкви на языке татарском. С другой стороны, политические преимущества мусульманского населения были так велики, что многие христиане волею-неволею отрекались от веры предков. В 1778 году, во всех городах Крыма и в 60-ти селах находилось всего около пятнадцати тысяч христиан, полу-Татар⁵⁰.Что было бы, если остаток не перешел под власть России?

Деятельным участником и руководителем переселения крымских православных христиан в области Российской державы был митрополит Игнатий, из архипелажских Греков, уроженец острова и города Дсиу (Zea). Прибыл он в Тавриду в 1771 году, имея более шестидесяти лет от роду; прибыл он в конце апреля, а между тем, уже в половине июня русское войско, под предводительством Василия Михайловича Долгорукова, стояло у Перекопа, и поразив Селим-Гирея, овладело сею крепостью, Карасубазаром, Козловом и Бахчисараем, а в августе и Кафою, куда 15-го числа приглашен был и митрополит; Керчь и Еникале, остров Тамань и Балаклава также покорились Русским. Хан бежал в Константинополь, а избранный вместо него Шагин-Гирей, в августе того же года, отказался от всякой связи с Портой, объявил свое государство таким же независимым от нее, каким оно было до 1475 года, и отдался в покровительство России. Такое положение ханства подтверждено и условиями Кайнарджийского мира, в 1774 году. Но положение христиан сделалось даже тягостнее прежнего: непрерывная междоусобная война Татар (партий русской и турецкой) ложилась тяжким гнетом и на Греков, и на Армян; на Греков смотрели, как на естественных доброхотов России, и так как турецкая партия смотрела на настоящую борьбу с Россией, как на войну религиозную, то с удвоенным фанатизмом преследовала их. К сему времени относится бесчеловечный поступок хана, который хотел Греков обратил в мусульманскую веру; но видя непоколебимость их, велел «священникам и учителям греческой веры, в числе семидесяти душ, отрезать живым языки, какое варварство, на глазах детей сих христиан (то есть, живших еще в 40-х годах настоящего столетия) и было исполнено. Языки эти, снизанные на сворку отосланы были турецкому султану, а страдальцы за веру, иные в скорости, а другие после долгих мучений, кончили жизнь свою». Так говорит протоирей Чернявский, сын помянутого выше эконома протоирея Трефиллия, в своей записке, выдержки из которой приведены в статье: «Крымские христиане на северных берегах Азовского моря» (помещенной в Херс.Епарх.Ведом.1862 года). Говорится, что это случилось пред выходом из Крыма; но к сожалению, не означен год события. Можем догадываться, что на такое варварство решился антагонист Шагин-Гирея, покровительствуемого Россией, Селим-Гирей, державшийся в Балаклаве и окрестных местах и изгнанный из Крыма только в апреле 1778 года. 16-го июня того же года, уполномоченные от всего православного народонаселения послали из Бахчисарая просьбу императрице Екатерине II -й о дозволении им переселиться на пустые земли в Азовской провинции. Инициатива этого дела принадлежала русскому правительству, но Греки охотно согласились на то, желая избавиться томительного т невыносимого ига мусульман. Вслед за подачею просьбы отправился в Петербург и сам митрополит Игнатий. Почти чрез год, именно 21-го мая 1779 года, он лично из рук государыни получил высочайшую грамоту на свое имя и всего общества крымских христиан⁵¹, которою им жаловались пространные земли у Азовского моря. и самому митрополиту предоставлено право епархиального начальника над ними с титѵломъ «готского» и с зависимостью только от св. синода.

Переселение совершилось к концу этого же года. Ковдараки говорит: _"Мы съ сожалением перечитываем распускаемые некоторыми лицами повествования, будто мусульмане братски жили с христианами и горько оплакивали разлуку между собою, последовавшую будто по политическим видам России, с целью выходом христиан обессилить ханство. Вздорная идея эта, как надобно полагать, явилась у некоторых писателей вследствие того, что им известно было, что большинство христианских общин сопровождали толпы плакавших Татар и Татарок, но никто из них не знал, что Татары в Татарки были дети убегающих родителей или такие прозелиты, которым пришлось принять ислам ради личного блага, во все-таки грустно было потерять навсегда тех, с кем росли или которые страдали, лелея их в детстве на своих грудях»⁵².

В ново устроенном городе Мариамполе (или Мариуполе) утверждал свое местопребывание митрополит и жил тут до самой смерти своей, последовавшей 16-го февраля 1786 года. Ничего особенно достопримечательного из этой эпохи существования готской кафедры не сообщают доступные нам источники; имеем указать только на одно событие, заслуживающее внимания, между прочим, потому что им фактически подтверждается употребление татарского языка в церковной проповеди, – без сомнения вследствие того, что христиане только его, или больше его, чем греческий, понимали. В Московских ведомостях 1781 года помѣщепа слѣдунщая корреспонденция из Мариуполя, от 17-го ноября:

«По получении здесь известия о счастливом, выздоровлении от оспы их императорских высочеств, благоверных государей и великих князей Александра Павловича и Константина Павловича, здешний греческий суд определил., сего месяца 13-го числа, торжествовать оное. Накануне сего дня здешнее гражданство и купечество украсили свои лавки самыми лучшими шелковыми материями, иллюминовали их весьма изрядно, стреляя из ружей и пистолетов денно я нощно, с пением, игранием музыки, с плясками и разными по их обычаю, играми. А 13-го числа, яко в день. назначенный к торжеству, его высокопреосвященство, митрополит Игнатий Готофейский и Кефайский, со всем причтом церковным из своего дома следовал в церковь .в предшествии 24 гражданских юношей, довольно изрядно одетых, которые идучи пели благодарные стихи всех благ Подателю, всемогущему Богу, а за ними греческого суда судьи и земский комиссар, с прочими находящимися здесь российскими офицерами, за коими шли 12 человек Греков вооруженных, в самом лучшем и богатом платье и на лошадях, убранных богатою сбруею, за коими то же число и в таком же убранстве шли пешие Греки, по два в ряд. Таковым порядком прибыли в церковь, где его высокопреосвященство сам отправлял божественную службу со многим бывшим духовенством, a пo окончание оной принесено было благодарственное молебное пение с коленопреклонением и с колокольным, звоном и с беспрерывною из ружей и пистолетов пальбою. После всего оного его высокопреосвященство говорил на татарском язык следующую речь: »..Чада мои! Необходимая в роде человеческом болезнь есть оспа, которая всех болезней есть наиопаснейшая. Надежда всероссийского престола, вашего дражайшего отечества, благоверные государи, великие князья Александр Павлович и Константин Павлович, ныне оной опасности освободились; не должны ли ж мы, со слезами принеся теплыми нашими молитвами ко Всевышнему Творцу за такую Его к России вновь милость достодолжное наше благодарение, радоваться и веселиться?» Коль скоро сие было выговорено, то весь бывший в церкви народ закричал единогласно трижды: «Должны, должны, должны!» Потом сам высоко преосвященнейший со всем бывшим народом пели с надлежащим благолепием: «Да утвердят всесильный Бог благочестивейшую, самодержавнейшую, великую государыню нашу. императрицу Екатерину Алексеевну на всероссийском престоле; да дарует ей благоденственное и мирное житие; да сохранит в непоколебимом здравии их императорские высочества, благоверного государя наследника. цесаревича и великого князя Павла Петровича и благоверную государыню, великѵю княгиню Марию Феодоровну; да дарует совершенное здравие их императорским высочествам, благоверным государям и великим князьям Александру Павловичу и Константину Павловичу! Аминь, аминь, аминь!»

Игнатий похоронен в Мариупольской церкви св. Харлампия сидящим в гробе, по обычаю Греков; его епархия присоединена к Славянской.

И по выходе Греков из Крыма, там еще оставались некоторые их единоплеменники и единоверцы, которые сохраняли оставшиеся, издревле уважаемые священные места (например, Успенский монастырь близ Бахчисарая, Георгиевский монастырь, Кизиль-таш- скую пѳщеру и др.) от конечного запустения и поддержали непрерывность там христианского населения в смутные времена, доколе, в 1783 году, Крым окончательно не был присоединен к России.

Архимандрит Арсений

30-го ноября 1872 года