Святыня Владимирского кафедрального Успенского собора

Владимирский Кафедральный Успенский Собор, по находящейся в нем святыне и по своей исторической важности, принадлежит к числу замечательных Российских храмов. В нем открыто почивают Святые и нетленные мощи Святых Благоверных Великих Князей Андрея Боголюбского, сына его Глеба и убиенного на реке Сити татарами Георгия Всеволодовича; в нем блаженне покоятся Великие Князья Михаил II, Всеволод III, родоначальник наших Российских Государей и Константин Всеволодович; в нем покоится целое семейство Великого Князя Георгия, страдальчески скончавшееся в нашествие на Владимир монголов; здесь же находится место упокоения Великого Князя Ярослава Всеволодовича, родителя Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского, собирателя Русской земли после погрома монгольского, страдальца за землю Русскую. Вообще Успенский Собор во Владимире замечателен, как усыпальница Великих Князей Владимирских и всея Руси, других Князей их рода, Благоверных Княгинь и Святителей, правивших Владимирской паствой.

Сохраняя под своей сенью останки Великих Князей, Княгинь и Святителей Владимирский Собор является замечательнейшим памятником до Московской Руси. Как усыпальница Великих Князей Русской земли сей храм состоит в тесной связи с древнейшими усыпальницами в Киеве, с поздней усыпальницей Московских и всея России Государей – Московским Архангельским Собором и с усыпальницей Русских Императоров – Санкт-петербургским Петропавловским Собором.

Открытые мощи Святых Благоверных Великих Князей, находящиеся под сенью Владимирского Собора, пребывают в таком чудодейственном нетлении, что благочестивые поклонники из самых отдаленных стран нашего отечества притекают к ним, чтобы видеть в чудном сохранении их в течении многих веков особое явление силы Божией.

У Великого Князя Георгия усеченная глава, и чрез несколько времени после мученической кончины его приложенная к телеси его, настолько оказывается крепко силой Божьей прильнувшей к телу, что никакого знака усечения не замечается на выи его, а у Князя Глеба, сына Великого Князя Андрея Боголюбского, правая рука до сего дня разводится в своих составах, чем удивлен был и блаженной памяти Благочестивейший наш Государь Император Павел I при посещении Владимирского Собора в 1798 году. Тогда Император Павел Петрович был в Соборе с своими Августейшими детьми Александром и Константином Павловичами. Свидетель очевидец, бывший в то время кафедральным протоиереем, Иоанн Певницкий рассказывал, что Благочестивейший Император, приложась к Святым мощам Князя Глеба, сказал своим сыновьям: «Дети! Молитесь угоднику Божию Глебу: первые в России вижу я столь нетленные мощи».

Более уже семи веков протекло от времени создания Владимирского Успенского Собора. Сей благознаменитый храм построен в 1158 году Великим Князем Андреем Боголюбским на том месте, где по устному и по записанному преданию находилась построенная Великим Князем Владимиром Святославовичем деревянная, из дубового леса, в честь Успения Пресвятой Богородицы церковь, существовавшая 165 лет, и истребленная пожаром. Построенный Князем Боголюбским Собор сооружен весь из белого камня, который доставляем был во Владимир водою из Волжской Болгарии, а устроение его производили искусные зодчие, присланные Великому Князю Андрею, бывшим с ним в дружеских отношениях, Германским Императором Фридериком первым.

По первоначальному своему благоукрашению Владимирский Успенский Собор представлял собой редкость между Святыми Божьими церквами, а богатством своего благоукрашения приводил в изумление не только наших соотечественников, но и иноземцев, стилем же своего устройства он и ныне обращает особенное к себе внимание.

Так как Благоверный Великий Князь Андрей Боголюбский, по переселении своем из Киевских пределов во Владимир, избрал своей столицей этот город, и хотел сделать Владимир центром объединенной Руси, то и белокаменный Собор, долженствовавший сделаться святилищем всей Русской земли, он дивно украсил, сообразно его значению. «Постави, сказано в летописи, чудную превеликую соборную церковь каменную, во имя Пресвятой Богородицы честного и славного ее Успения об версе позлащенном, и прозвася златоверхая, и украси ю дивно, паче иных церквей, великими драгими вещми и узорочии» (собр. Р. лет. Т. II, стр. 78). Эмин в своей истории, приводя русских и польских летописцев, описывает, что по построении этого соборного храма наружные стены его были изящно украшены, а внутренние убраны были чистым золотом; образа, столы и церковная утварь также были обложены золотом, сосуды же и дарохранительницы осыпаны были жемчугом и драгоценным камнем; паникадил повешено было четыре золотых, и более двадцати серебряных; массивная глава собора, по дорогой красной меди, вызолочена была парным золотом, а крыша поверх меди была обита листами из кованного серебра с позолоченной на них резьбой. По обводам крыши, в разных местах, поставлены были кубки и ветрила. В подлинном тексте Ипатьевской летописи под 6683 годом сказано, что Великий Князь Андрей в соборном своем храме «двери церковные трое золотом устрои, каменьем дорогим и жемчугом украси церковь многоценным, и всякими узорочьи удиви ю, и многими пониканделы золотыми и серебряными просвети церковь, а онбон от злата и сребра устрои, а служебных сосуд, и рипидьи, и всего строения церковного златом и камением драгим и жемчугом великим вельми много, а трие ерусалими (дарохранительницы) вельми велицыи, иже от злата чиста, от камения многоценна устрои, и всеми виды и устроением подобна бысть удивлению соломонове святая святых». По сказанию летописи златоверхий храм и расписан был в 1161 году греческими изографами, присланными Великому Князю Андрею из Царя-Града Греческим Императором Мануилом (лет. перес. стр. 75).

Кроме описанных благоукрашений собора в нем было еще особое многоценное благодатное сокровище – это святая и пречудная икона Божией Матери, написанная святым Евангелистом Лукой, которую Князь Андрей привез с собой из Вышгорода, при окончательном переселении своем в Суздальскую землю. Летописец передает, что Князь Андрей в новоустроенном им соборном храме «постави чудный образ Богоматери, его же Лука Евангелист написа, и обложи золотом и камением многоценным с драгим жемчугом великим, и возложи на ню злата вящме тридцати гривенок» (собр. Р. лет. Т. II, стр. 78).

Поставление чудной иконы в новосозданном храме было утверждением решимости Князя на постоянное пребывание его в городе Владимире, что и открывается из слов Князя, сказанных при сем случае собранию Князей и бояр. «Град сей Владимир, сказал тогда Князь Андрей, во имя свое созда святый и блаженный и Великий Князь Владимир, просветивый всю Русскую землю святым крещением. Ныне же аз Божию благодатью и помощью Пречистой Богородицы разширих и вознесох его, но паче и церковь в нем создах во имя Пречистой Богородицы святого и славного ее Успения, и украсих ю, и удоволих имением и богатством, и властьми и селы, и в городех десятые недели и в житех, и в скотах и во всем десятое дах Господу Богу и Пречистой Богородице. Хощу бо, да будет град сей великое княжение и глава всем» (Ист. Влад. Кляз. Димитр. стр. 86). После сего Владимирский Успенский Собор и был главным храмом в Русской земле. В нем все Великие Князья до Иоанна III восходили на престол Великого Княжения. Так еще и о Василии Дмитриевиче сказано, что он «в лето 6897 месяца Августа в 15 день, на Успение Святой Богородицы, седе на великом княжении в Володимери, на столе отца своего и деда и прадеда» (собр. Рус. лет. Т. VIII, стр. 60). В нем священные лица поставляемы были на высшие степени Иерархического служения; из него, после молитвы и благословения, наши Князья с своими дружинами выходили на битвы с своими врагами.

Но как славен и благознаменит был собор Владимирский, так много суждено было ему перенести на себе и тяжких бедствий.

В 1185 году, при Великом Князе Всеволоде Георгиевиче страшный пожар опустошил Владимир. Загорелся Великокняжеский дворец. Пламя с необыкновенной скоростью обняло все княжеские покои. Ветер был в то время порывистый, и огонь, распространившись по всему городу, перекинулся и на златоверхий собор. На храме загорелась сначала крыша, а потом огонь проник и во внутренность храма, где быстро распространилось такое пламя, что ничего не успели вынести из церкви, кроме чудотворного образа Богоматери. Все драгоценное благоукрашение, вся утварь церковная сделались жертвой огня. Со слезами и скорбью взирал Великий Князь Всеволод на опустевший город, особенно же ему было жаль чудного соборного храма. Великому Князю хотелось соблюсти храм и после повреждения его от огня в стиле его построения, и вот он, в отвращение разрушительного действия от наружного воздуха, обложил весь собор новыми белокаменными стенами, воздвигнув оные от прежних стен на несколько аршин, от чего около собора, построенного его братом Князем Андреем, образовалась просторная галлерея, предназначенная для погребения в оной Великих Князей, Княгинь и Святителей, а собор Боголюбского стал, как в футляре. Устроивши таким образом соборный храм Великий Князь Всеволод снова украсил его соответственно его благознаменитости. В таком обновленном состоянии соборный храм находился 52 года. После сего времени постигло собор новое еще тягчайшее бедствие.

В 1237 году кровожадный Батый, завоевывая и разрушая русские города, подступил и к Владимиру. Благоверного Князя Георгия в то время не было в столице. Он, поручив защиту укрепленного Владимира сыновьям своим Всеволоду и Мстиславу, сам с тремя племянниками своими, детьми старшего брата своего Константина и с дружиной своей отправился в Ярославскую область, расположился там станом на берегах реки Сити, впадающей в Мологу, и начал собирать против монголов войско. В это отсутствие Великого Князя и случилась тяжкая беда для всего Владимира. Батый взял его, и все в нем предал огню и мечу. Разорив и опустошив жилища граждан, он не пощадил и храмов Божьих. Варвары знали, что русские храмы богаты сокровищами, и потому ни одного из них не проходили мимо, но Владимирский Собор привлекал к себе их алчные взоры уже и внешним благоукрашением своим. Корыстолюбивые дикари с рвением устремились на разорение его. Лишь только ворвались они в город, во множестве окружили соборный храм, но во внутренность его не могли проникнуть, потому, что двери были крепко заперты. Варвары принялись разрушать запоры церковные, а в это время там – внутри храма – было зрелище полное умиления. Там – на восходных полатях заключились Великая Княгиня Агафья с дочерью своей Княжной Феодорой, с снохами своими и внучатами, епископ Митрофан и многие боярские жены. Предпочитая мученическую смерть позорному плену, здесь готовились они принять ее, как подобало истинным христианам. Архипастырь облек их в монашеский образ и схиму, и напутствовал святыми дарами, а внизу множество бояр и народа, коленопреклоненные, с воздетыми руками, с воплем и слезами, взывали к чудотворному образу Богоматери, прося ее защиты и заступления. В это время, как совершались здесь подвиги веры и благочестия, неприятели выломали двери, ворвались в храм, и бросились на расхищение его сокровищ. Истребив мечем всех бывших в нем, они расхитили все дорогие утвари церковные, «чудную икону одраша, украшену златом и сребром и камением драгим, и кресты честные и сосуды священные и книги одраша, и порты блаженных первых Князей, яже бяху повешали в церквах святых на память о себе, тоже все положиша себе в полон» (Лавр. лет. стр. 197), словом лишили храм всех дорогих его принадлежностей. Но этого мало. Варвары заметили и находившееся вверху Великокняжеское семейство. Полагая, что главные сокровища находятся при нем и не видя входа в убежище, потому что вход был потаенный, они то ласками, то угрозами старались выпытать от него тайну, и когда все усилия их к тому оказались безуспешными, они в дикой злобе своей решились истребить храм и бывших в нем огнем, и вот обложили церковь бревнами, натаскали разного хвороста внутрь ее, и повсюду разлили пламя. От огня и пламени истребилось все внутреннее благоукрашение храма – сгорели все святые иконы, кроме чудотворного образа Богоматери, оставшегося невредимым. От зноя и дыма погибло все Великокняжеское семейство и Владимирский Архипастырь. Так собор лишился опять всего богатства своего и всей красоты своей. Один обгорелый остов остался тогда от блиставшего богатыми украшениями храма.

После сего, хотя Великий Князь Ярослав Всеволодович, родитель святого Благоверного Великого Князя Александра Невского и обновил храм соборный, хотя он в обновленном храме исполнил и священный обряд торжественного восшествия на Великокняжеский престол, но не мог уже восстановить храм в таком великолепии, в каком он был при его предшественниках, потому что сам уже воссел на плененной земле княжить, в зависимости от хана монгольского.

И пока тяготело над Россией иго монгольское, пока народ русский платил дани и налоги великому хану, Владимирский соборный храм не мог уже быть поддерживаем в подобающем ему благолепии, а когда Великие Князья и Всероссийские Митрополиты начали иметь постоянное свое пребывание в Москве, особенно же когда была закрыта во Владимире и сама кафедра епископская и город Владимир причислен был к области Московских Митрополитов, собор настолько обеднел, что Великий Князь Московский и всея России Василий Дмитриевич от себя уже в 1408 году сделал распоряжение о возобновлении по прежним чертам обветшавшей внутри собора древней стенописи, что и исполнили тогда, по повелению Князя, знаменитые того времени художники Даниил Иконников и Андрей Рублев.

В 1412 году, по разграблении Владимирского Собора Казанским царевичем Талычем, соборный храм, по сказанию летописи, пришел в такое запустение, что птицы во множестве внутри его вили свои гнезда. В такой бедности и в таком запустении собор Боголюбского находился до XVIII века, когда сам Господь обратил к нему сердца россиян чрез открытие в нем, в одном (1702) году, святых и нетленных мощей–самого строителя собора Великого Князя Андрея Боголюбского и сына его Глеба. С этого времени наш древний отечественный храм начал привлекать к себе усердное внимание не только частных лиц, но и самого Правительства. К сожалению усердие некоторых благотворителей к запустевшему соборному храму переходило границы умеренности, и благоукрасители храма, при восстановлении его благолепия, делали изменения в некоторых его частях. Так в 1708 году стольник Григорий Андреев Племянников, возобновив иконостас и все иконы в соборе, пробил, и расширил в главном алтаре окна, равно как и окна в самом храме, находящиеся над входами в собор, и в некоторых других местах. В 1727 году весь соборный храм перекрыт был по железным стропилам сибирским железом, на сумму отпущенную из Государственной казны, но крыша при сем, взамен кружальной, особой над каждым сводом, устроена шатровая на четыре ската; при чем, при поднятии ее к среднему трибуну, находящемуся под позлащенной главой, наложены по всем обводам его, со всех четырех сторон, новые кирпичные накладки, а окна во всех пяти трибунах заложены кирпичом на целую половину. В 1767 году на отпущенные из казны деньги обновляем был собор капитально, но в это время древний иконостас был выломан и вынесен и с иконами, а на место его поставлен иконостас нового стиля, с крупной золоченой резьбой и с колоннами всех орденов; причем, для протяжения во всю широту собора иконостаса, вынута была значительная часть белокаменных, находящихся внутри собора, стен, воздвигнутых Андреем Боголюбским, и иконы в новом иконостасе поставлены живописи итальянской. Главный алтарь расписан был, взамен древней стенописи, в таком же стиле, как и иконы в иконостасе. Затем, так как древнейшая стенопись в храме оказалась неподходящей к характеру иконостаса, то все своды, столпы и стены в некоторых местах перештукатурены, а в некоторых забелены известью, при чем большая часть древних изображений и орнаментов были совсем сбиты, некоторые из них повреждены и все совершенно были закрыты новой штукатуркой и забелены. Внутри собора не оставалось никаких признаков древнейшего стенописания, так что в последнее время и в памяти у всех изгладилось, что собор был украшен греческим письмом. Надобно полагать, что в это же время, из желания иметь более простора в соборе, уничтожены были и некоторые белокаменные гробницы, которые находились внутри собора, и тела из них переложены на почивающих в гробницах, уставленных в комарах стен. После сего в соборе не было перемен по его благоукрашению, только лишь неоднократно он был белен известью и около столпов и стен его устроены и

уставлены были еще новые массивные киоты под стиль иконостаса. В 1878 году, когда назначенный на Владимирскую кафедру Преосвященный Феогност прибыл в город Владимир, внутренность Владимирского Успенского Собора представляла собой следующую картину: живопись, которой украшен был главный алтарь, во всех трех отделениях его, пришла в совершенную ветхость; комары, находящиеся в стенах храма, в которых были погребены Великие Князья, Княгини и Святители, были заложены кирпичом, и заштукатурены; на своде, юго-западной части храма, имелись открытые в 1859 году академиком Солнцевым лицевые изображения Авраама, Исаака и Иакова в райском саду, и на своде, на северной стороне, тем же академиком открытые орнаменты, в виде крупных Византийских ластовиц; затем во всех остальных частях храм внутри везде был покрыт известью, кроме средней части сводов под хорами, где выкрашено было масляной краской. При вступлении Преосвященного Феогноста в его кафедральный собор необыкновенное величие храма, сохраненного Богом в течении семи столетий, при его великой святыне, не могло не поразить преосвященнейшего Архипастыря. По обозрении собора вновь прибывший Архипастырь, высоко оценив важность этого замечательного священного исторического памятника, а с другой стороны видя бедное его благоукрашение, не соответствующее ни его глубокой древности, ни благознаменитости его, тотчас же решил в своем намерении привести Владимирский Успенский Собор в подобающее ему благолепие. Решительный и твердо уповающий на Божию помощь Владыка не замедлил осуществить свое намерение. Снесясь с Московским Археологическим Обществом, и с разрешения Святейшего Синода в 1880 году приступил к благоукрашению собора с главного алтаря, который и окончен росписанием в 1881 году. По благоуспешном исполнении украшения в алтаре Владыка решился, на счет текущих соборных доходов и при помощи частных пожертвований, украсить живописью древнего характера и внутри всего собора, как было в нем в давно прошедшие времена. По получении надлежащего разрешения весной 1882 года преступлено было к подготовительным работам. Когда были уставлены внутри всего собора леса, предусмотрительным Архипастырем предписано было соборному духовенству со старостой, с особенной тщательностью, произвести испытание во всех частях храма, не окажется ли где еще древних фресок, кроме открытых академиком Солнцевым. Испытания, произведенные повсеместно внутри всего собора, оказались весьма успешными. Во многих местах храма, частью под штукатуркой, частью под масляной краской, частью же за киотами и иконостасом, открыто несколько лицевых изображений и орнаментов, по характеру своему восходящих к XII веку. О сем открытии немедленно сообщено было Московскому Археологическому Обществу. Общество, в виду важности открытия, командировало двоих депутатов для рассмотрения на месте открытых фресок. Ко времени прибытия депутатов открыты были изображения: сошествие Святого Духа на Апостолов – большого размера, остатки – Богоявления Господня, Преображения, жертвоприношения от Иоакима и Анны, Введение во храм Пресвятой Богородицы и почти полное изображение – на двух сводах, арках и стенах – страшного второго Христова пришествия. Затем после еще открываемы были лицевые изображения святых и орнаменты. В доказательство тому, что открытая стенопись произведена была в XII веке пришлось открыть еще два изображения пророков, из которых один на половину заложен прикладкой, сделанной Великим Князем Всеволодом Георгиевичем, а прикладка эта сделана была в 1185 г. По мере открытия фресок, члены Московского Археологического Общества приезжали в собор для обозрения их, и наконец все открытые лицевые изображения и орнаменты признали заслуживающими всевозможного охранения, а для руководства при восстановлении их Археологическое Общество избрало из среды себя особую комиссию под председательством Ивана Егоровича Забелина. В виду таких важных открытий старшее соборное духовенство со старостой, при непосредственных указаниях Высокопреосвященнейшего своего Владыки, с большой осмотрительностью приступили к делу соборного благоукрашения. Со всего открытого в соборе сделаны на прозрачное полотно точные снимки лицевых изображений и орнаментов в натуральную их величину, и

кроме сего, по уменьшенному масштабу, на брестольскую бумагу в том самом виде, в каком открыты фрески, с имеющимися на них повреждениями. Так как с открытием фресок характер стенописи, которой в глубокой древности был украшен Владимирский Успенский Собор, ясно обозначился, то и решено было внутри всего собора восстановить древнюю стенопись, и к поврежденным лицевым изображениям сделать дополнения с древних рисунков, в числе коих Археологической комиссией признаны более соответствующими открытым фрескам находящиеся в церквах XII века Георгиевской Староладожской и Спасонередицкой и на полях иконы Богоматери Владимирская, некогда бывшей главной святыней Владимирского Успенского Собора, находящейся ныне в Московском Успенском Соборе; а также и на иконах древнего соборного иконостаса, поставленного в Троицкой церкви села Васильевского Шуйского уезда. В тех местах, где совсем не сохранилось стенописи, положено было воспроизвести ее в одинаковом характере с открытой. Восстановление и исполнение всей стенописи поручено было иконописцу села Палеха Вязниковского уезда Николаю Софонову, эскизы коего исключительно пред прочими одобрены были Археологической комиссией. По многосложной и трудной задаче восстановления древнего благоукрашения в соборе Высокопреосвященнейший Феогност не мог не видеть, что на предпринимаемое им дело благоукрашения потребуются огромные средства, которых очень мало было в соборе, но упование на Господа Бога и на помощь небесных покровителей, почивающих в соборном храме, поддержали энергическую решимость Архипастыря, и он, отслуживши в соборном храме 26 февраля – в день рождения Благочестивейшего Государя Императора Александра Александровича, вместе с соборным духовенством молебен, первый, в церкви же, подписал от себя на восстановление соборного благоукрашения тысячу рублей, и затем начал обращаться к известным благочестием и щедродательностью лицам, усерднейше прося их содействовать ему в святом деле посильными пожертвованиями на соборное благоукрашение. В соборе же с этого времени закипела работа. В тех местах, где совсем не оказалось фресок, отбивали старую, ветхую штукатурку, a при наступлении теплого весеннего времени начали накладывать новую из лучшего алебастра. Из комар, в которых погребены Великие Князья, Княгини и Святители, кирпичи, которыми заложены были комары, выбирали, а поврежденные на белокаменных гробницах плиты исправляли. Приведение в первобытный вид гробниц ведено было с величайшей осмотрительностью и благоговейной осторожностью, при неотлучном присутствии соборного ключаря.

He безынтересно сообщить подробнее о восстановлении погребальных комар в соборе. Когда отбирали кирпич из комар, находящихся на южной стороне собора, то оказалось, что комары, в которых погребены святители Симон и Митрофан, современники Великого Князя Георгия Всеволодовича, заложены были в полкирпича, а комара, в которой погребен святитель Лука, современник Великого Князя Всеволода III Георгиевича, заложена была наглухо крупным старинным кирпичом. За кирпичом внутри комары на стене, над белокаменным гробом, сохранилась и старинная надпись: «мощи святого Луки епископа Владимирского положены на сем месте лета….. месяца ноемврия 10 д.». Вокруг полукруга комары на стене и на своде сохранилась и красная из мумии кайма, а над самой гробницей такая же кайма с орнаментом. Гробница епископа Луки, будучи наглухо заложена, должно быть, в очень давние времена, сохранилась вся целой без повреждений и плита, которой она покрыта, устроенная на два ската из целого белого камня, оказалась совершенно твердой. He найдено сего на гробницах епископов Симона и Митрофана. Плиты на сих гробницах оказались поврежденными на самой средине к лицевой стороне гроба, и грубо замазанными толстым слоем извести, отчего осколки камня, вставленные в пробитое место едва держались. Для приведения гробниц в надлежащее положение необходимо было грубо наметанную штукатурку отнять, а слабо держащиеся осколки камня, вложенные в гробовые плиты заменить благообразно и прочно притесанными камнями. При отнятии осколков оказалось в гробах, под пробитыми в плитах отверстиями, много набросанных камней – булыжнику, известняку, осколков белого камня, разбитых лещедей и отбитой штукатурки. Нужно все это было выбрать, что и исполнил сам, с особенной осторожностью, ключарь собора, с возложением на себя епитрахили, закончив дело совершением заупокойной литии о почивших святителях, и покрыв телеса их пеленами. После сего поврежденные в надгробных плитах места тотчас заделаны были плотно и прочно на алебастре. На мощах святителя Митрофана видны были в некоторых местах признаки истлевшей одежды, а у стороны в гробе разбитый черный глиняный горшочек. Такой же горшочек виден был и в гробнице святителя Симона и еще деревянный гребень, с зубцами на обеих сторонах. Видно было еще в этой гробнице несколько истлевшей одежды и кожа, нарезанная узкими, в вершок длиной, полосками.

Комары, находящиеся на северной стороне собора, в которых погребены Князья Изяслав – сын Великого Князя Андрея Боголюбского и Борис Даниилович, также заложены были в полкирпича. По расчистке сих комар и поставленных в них гробниц видно было, что обе белокаменные гробницы поставлены над другими белокаменными же гробницами, так что дно гробниц Князей Изяслава и Бориса заменило покрытие тем гробницам, которые ниже были уставлены в комарах. Надгробные плиты были повреждены и на сих гробницах. Так плита на гроб Князя Изяслава к лицевой своей стороне имела большие трещины, замазанные известью, и едва держалась. Необходимо было отнять ветхое, и заменить прочным белым камнем. При отнятии поврежденных частей плиты в отверстие ясно были видны мощи Князя; на ножках его сохранилась даже прочная одежда, сквозь ткань которой просвечивались золотые нити. Мусора в этой гробнице не было, а только много было высохшей известки, вероятно нападавшей туда при замазывании в плите трещин. В гробе видны были еще железный крючок, металические тонкие полоски со слюдой, полагать надо от слюдяной над телом Князя решетки, распавшийся деревянный крест и несколько связанных небольших, коротеньких пучков красной вербы, на которой были целы и беленькие расточки. На гробе Князя Бориса Даниловича плита оказалась разбитой, только средина ее была цела, а с обеих концов положены были, не подходящие к ней по размеру, и совершенно не притесанные белые камни, грубо примазанные известкой. При поднятии неправильно наложенных камней оказалось, что белокаменный гроб, почти весь до самого верха, наполнен человеческими костями, видно было несколько черепов, между которыми особенно замечателен один небольшой череп, желтый как воск; лице на этом черепе очень приятное, как-будто улыбающееся.

При расчистке гробницы, уставленной в комаре, находящейся в юго-восточной части собора, в которой погребены три сына Великого Князя Георгия Мстислав, Всеволод и Владимир, убиенные монголами при взятии города Владимира, не только надгробная плита оказалась разбитой, но и у самого гроба правая сторона в возглавии отбита, и заделана кирпичом. Чрез отверстие в плите, находящееся на самой средине ее, видно было в гробе много костей, сложенных в беспорядке, между которыми заметна была часть от младенческого черепа.

При оправлении гробницы, в которой почивает родоначальник наших Великих Государей Великий Князь Всеволод Георгиевич, бывший 37 лет на престоле великого княжения, усмотрено было, что и в этой гробнице много сложено человеческих костей, под которыми видны были левая ножка и правая рука Великого Князя сохранившимися в нетлении, остальных же частей тела не видно было под наложенными на оное костями.

При устроении гробницы епископа Серапиона заметно было, что тело святителя покрыто полотном, а над челом его была узорчатая поблекшая голубая неширокая лента.

Приведены были затем в надлежащее устройство и гробницы Великих Князей Константина и Ярослава Всеволодовичей и Князя Мстислава храброго – сына Андрея Боголюбского.

Все вышеописанные гробницы очищены были от находившегося в них намета и восстановлены в помянутом прежде порядке, с покрытием внутри их новыми парчовыми пеленами, а сами комары над ними украшены орнаментацией по образцу открытой комары, в которой уцелела неповрежденной гробница епископа Луки. Над каждой гробницей

укреплена икона и пред ней повешена, для горения во время каждого Богослужения лампада с елеем, над гробницей же Великого Князя Всеволода Георгиевича привешено пять лампад.

По украшении погребальных комар орнаментацией Софонов с своими мастерами усердно трудились над восстановлением и древней соборной стенописи. Нельзя было ожидать от стенописцев спешности в деле, потому что в холодном соборном храме на зимнее время надобно было прекращать работы, но небесный покровитель сего храма Благоверный Князь Андрей Боголюбский, с прочими Владимирскими чудотворцами, устранили это препятствие. При их благодатной помощи устроено было нагревание собора, с проведением тепла извне. Устройство нагревания подспорило делу стенописи. Иконописцы после сего и в течение зимнего времени непрерывно могли исполнять свое дело. Благодаря этому удобству быстро исполняемая стенопись во всех частях собора совершенно окончена была к октябрю месяцу 1884 года, так что 4 числа ноября было уже совершено и торжественное освящение обновленного внутри храма, при перенесении в него из малого Георгиевского собора святых мощей Благоверных Великих Князей Георгия, Андрея и Глеба.

Скажем теперь о восстановленной стенописи внутри собора, объяснив при этом, что восстановлено из открытого древнего письма, что написано вновь, и с каких рисунков написано новое письмо.

Под средней главой на своде в главном трибуне изображен с открытого в соборе сидящий на радугах в круге Спаситель. Вокруг круга написаны во весь рост девять Ангелов, поддерживающих круг руками – все Ангелы точная копия с находящихся в куполе Георгиевской Староладожской церкви, письма XII века. Ниже Ангелов над окнами в кругах, орнаментированных по образцу открытых таких же кругов в северо-западном трибуне собора, написаны двенадцать Апостолов – все с своих изображений, открытых на картинах сошествия Свят. Духа и второго пришествия Христова. Между изображениями Ангелов и Апостолов проведена широкая из разноцветных квадратных шашек кайма. Между окнами в трибуне написаны во весь рост двенадцать пророков, из которых десять списаны с Староладожских, a два – Наум и Иона с открытых в соборе на северной стороне храма. На откосах двенадцати окон проведены орнаменты из лент, совершенно точные с открытыми остатками орнаментов на тех же откосах. Господствующей везде – около лицевых изображений, около окон, около широкой каймы из шашек – наложена красная из мумии полоса, с двумя узенькими по краям ее белыми обводками. Как расположение лицевых изображений, так и всех украшений, сделано подобно таким же изображениям и украшениям, сохранившимся в трибуне на северо-западной стороне. Ниже трибуна в люнетах написаны четыре Евангелиста с изображений, находящихся в Евангелии XII века.

На сводах написано вновь: рождество Пресвятой Богородицы, благовещение Пресвятой Деве, Рождество Христово, Сретение Господне, Лазарево воскресение, Распятие с предстоящими, воскресение Христово, вознесение Господне и Успение Пресвятой Богородицы и восстановлены: изображение жертвоприношения от Иоакима и Анны, и крещения Господня.

На стенах под сводами восстановлены открытые изображения: введение во храм Пресвятой Богородицы, преображения Господня и сошествия Св. Духа на Апостолов, и вновь написаны: вход Господень в Иерусалим, омовение ног Спасителем ученикам своим и Фомино уверение. Из описанных: изображения рождества Богородицы, омовения ног и Фомина уверения написаны с особых эскизов с древнейших изображений; к открытому изображению жертвоприношения от Иоакима и Анны сделано дополнение с подобного изображения из Спасонередицкой церкви, а остальные все писаны и дополнены с изображений, находящихся на полях иконы Божией Матери Владимирской, на которой все изображения оказались писанными по одному шаблону с открытыми в соборе.

На нижних сводах под хорами в отделении, находящемся на левой стороне, где ничего не сохранилось, написано с эскизов, одобренных Археологической комиссией: Ангел парящий посреде неба, имущь вечно евангелие, глаголет: прииде час суда; далее: Бог Отец, благословляющий Сына Своего сотворить суд и потом Сын Божий на облаке, имеющий в деснице своей серп, и от храма идущий Ангел, под которым подписано: «Ангел изыде из алтаря, и возопи кличем великим ко имущему серп острый, пусти серп твой и пожни».

В среднем отделении на большом своде, где сохранились все древние изображения, восстановлено: – на арке, окаймляющей свод, два трубящих Ангела и два пророка Исайя и Давид с обличительными к грешникам свитками; на самой средине свода вверху Господь в ореоле, составленном из серафимов; ниже его подножия два Ангела, свивающие небо, а под ними в большом медальоне четыре зверя из пророчества Даниила с подписью: «Римское, Вавилонское, Македонское и антихристово». По низу восстановлено: престол Праведного Судии, на котором положены книга и одежда и к которому приставлен крест с тростью и копьем; под престолом – сосуд, гвозди и весы. У подножия престола изображены преклонившиеся праотцы Адам и Ева. По сторонам престола предстоят в глубоко смиренном положении Божия Матерь и Предтеча и два Ангела, держащие в руках круги с написанными в средине оных именем Христа – X; за ними следуют Апостолы, сидящие на престолах, с разогнутыми книгами, в которых написано по две буквы, означающие имя держащего книгу Апостола, а за Апостолами несколько рядов Ангелов с длинными жезлами в руках – главы у Ангелов перевязаны лентами. Все описанные изображения весьма крупные, и под всеми сими изображениями проведена широкая красная кайма. Под каймой восстановлено: – на правой стороне, как земля и море отдают своих мертвецов, а на левой, как Ангел поражает дракона, и как Ангелы гонят жезлами грешников в пылающий огнь. На этой же стороне изображены и сами мучения грешников, где в мучениях представлены только одни лица людей, разделенные цветом краски на особые группы, показывающие степени мучений, с подписью над ними: «тьма кромешная, скрежет зубом, червь неусыпаемый». На, этой же левой стороне восстановлено, как Ангел показывает, упавшему пред ним, пророку Даниилу на сбытие его пророчества, указуя ему рукой на носящегося на серафимах Судью Праведного. Связующим звеном состояния грешников с состоянием людей праведных в изображении Суда Божия представлено образное изображение праведных душ в руце Божией. Это изображение находится в сохранившемся большом круге, в котором написана согнутая рука, держащая души праведников. Отселе и начинаются, при переходе в третье отделение под хорами, находящиеся на правой стороне изображения разных ликов святых: святителей, мучеников, преподобных, царей и святых жен. На самом своде в сем третьем отделении изображено, как св. Апостол Петр ведет святых в рай; затем сами врата рая, с находящимся в оном херувимом с пламенным мечем, благоразумный разбойник, первый вошедший в рай, и в раю сидящие на престолах Божия Матерь с предстоящими пред ней двумя Ангелами, и праотцы Авраам, Исаак и Иаков. В арках под сводами на сей стороне восстановлены изображения святых: Петра, Онуфрия, Саввы, Антония Великого, Артемия и Аврамия. Над изображениями последних трех святых восстановлены и открытые над ними греческие надписи.

На столпах собора написаны лицевые изображения, совершенно точно расположенные и орнаментированные с открытыми на таких же столпах за иконостасом. Цоколь собора весь украшен рисунками развернутых полотенцев с кругами разнообразно орнаментированными, из которых многие открыты в целом и неповрежденном виде.

Все письмо в соборе, по своей чрезвычайной характерности, обращает на себя особенное внимание, и вся внутренность храма в своем целом представляет собой образец благолепия церковного XII века.

Так, по благопромышлению Божию суждено было Владимирскому Архиепископу Феогносту восстановить и обновить внутреннее древнее благоукрашение Владимирского Успенского Собора. По восстановлении чудного благоукрашения внутри собора Владимирский Архипастырь не мог уже более переносить запустение сего благознаменитейшего храма и по наружной его стороне. По обновлении внутри собора еще яснее стало видно, что настоящий наружный вид собора, по своей подверженности и по

изменению многих его частей, не соответствует внутреннему благоукрашению. В настоящем своем состоянии собор почти повсеместно утратил свои колонны и полуколонки, и рельефные на нем изображения некоторые сбиты, а некоторые замазаны несколькими слоями извести. На место узких продольных окон в некоторых его местах, как и прежде было сказано, устроены большие широкие окна, исказившие его Византийскую архитектурную красоту, а на белокаменных его стенах и даже на сводах его сделаны массивные кирпичные накладки, гнетущие своей тяжестью семи-вековое здание; верхние арки собора, построенного Великим Князем Андреем, полуразрушенны, пять соборных трибунов закрыты на целую половину кровлей собора, и окна в них под крышей заложены кирпичом; все украшения трибунов, высеченные из камня, частью сбиты и повсеместно повреждены; над средним главным трибуном массивная глава, имеющая в окружности 16 сажень и в высоту 5 сажень, покрытая по железному решетнику красной позлащенной медью, от семи-векового времени в верхних своих частях проржавела и сделалась худой, и позолота на ней уцелела только в нижних частях. На остальных четырех трибунах, построенных Великим Князем Всеволодом, главы покрыты в позднее время простым железом, и устроены не в стиле уже первоначального их покрытия, древние же кресты на сих главах едва держатся от ветхости.

Хотя и подумать страшно о тех средствах, какие потребны на исправление описанных соборных повреждений и на приведение собора, по его наружности, в первоначальный его вид, но Владыка Владимирский, памятуя, что на исполнение внутреннего обновления собора послал ему Господь нужные средства от благочестивых благотворителей, и в настоящее время, в уповании на помощь небесных покровителей, почивающих в соборе, непреклонно решился приступить к восстановлению древности собора и по наружному виду его. Весьма ободрило в сем благом начинании Владимирского Архипастыря последовавшее на обновление собора, вместе с разрешением Св. Синода, Высочайше соизволение самого Благочестивейшего Государя Императора. Одушевленный милостивым Августейшим соизволением Архипастырь безотлагательно приступил к исполнению святого дела. Месяца мая 8 числа 1887 года, отслужив в соборе с соборным духовенством пред святыми и нетленными мощами святых Благоверных Великих Князей молебен, Владыка здесь же в соборе первый принес от себя на предпринимаемое соборное обновление тысячу рублей, и затем начал посылать воззвания к разным лицам, известным ему своим благочестием и любовью к отечественной древности, усерднейше прося каждого оказать содействие посильными пожертвованиями на восстановление драгоценного памятника священной нашей старины, в благодарность же и во спасение приносящим учредил творить молитвенное поминовение о приносящих и их сродниках в соборе за каждым Богослужением. Глас Архипастыря достигает слуха благочестивых наших соотечественников. Некоторые из духовных чад его паствы, а также и другие из отдаленных мест выражают свое теплое сочувствие к намерению Владыки, и присылают свои приношения на исполнение важнейшего предприятия. На полученные пожертвования построены уже около всего собора прочные и массивные леса, заготовлено значительное количество извести, цемента, белого камня и других нужных материалов. Из белого камня вырезано уже потребное количество на большие колонны капителей и восстановлены верхние части собора, построенного Князем Андреем, находящиеся на южной стороне. Чрезвычайно трудно было найти белый камень, который был бы подобен тому, из какого построен собор. Для изыскания такого камня командировано было особое, с специальным знанием, лицо. Командированный, после многочисленных и отдаленных поездок, нашел наконец белый камень, совершенно одинакового качества с Болгарским камнем, в новых, недавно открытых, каменоломнях в селе Георгиевском Меленковского уезда. Камень этот плотный, но настолько мягкий, что легко пилится пилою, и к вырезке из него украшений с самыми разнообразными завитками, как нельзя более удобен. Для наблюдения за реставрацией собора, согласно Высочайшей воле Императорским Московским Археологическим Обществом назначены два члена сего Общества Иван Егорович Забелин и Николай Васильевич Никитин, а Владимирским Архипастырем назначен особый комитет, в котором заведывающими технической частью состоят, имеющие постоянное пребывание во Владимире, Губернский Инженер Иван Анисимович Карабутов и Епархиальный Архитектор Николай Дмитриевич Карицкий.

Давно Владимирский Успенский Собор ожидал радетеля по себе, давно и долго ожидал он обновителя, который возбудил бы в русском народе сожаление о его убожестве. И вот наконец наступило это время. Неужели теперь, когда производится последняя, завершающая дело, реставрация собора, когда обветшавшая наружность этого знаменитого храма приводится в первоначальный свой вид, может кто-либо из наших соотечественников остаться безучастным к сему святому делу.

Великий кивот Божией святыни – этот достопримечательный памятник и провозвестник о многих исторических событиях – усыпальница целого Великокняжеского поколения, начиная от Андрея Боголюбского до Иоанна Калиты, имеющий в себе пребогатое сокровище чудоточащие мощи святых Благоверных Великих Князей Георгия, Андрея и Глеба и хранитель греческого, чудным образом открытого стенописания XII века, по наружному своему виду, искаженный во многих своих частях, стоит как бы в рубище. Пора, давно пора облачить нам в благолепное одеяние своего дорогого, святого, маститого и преисполненного Божией благодати старца; пора возложить на главу его венец от чистого злата!

Когда святой пророк Моисей, по повелению Божию, устроял ветхозаветную скинию, народ еврейский щедро приносил тогда пророку Божию свои пожертвования, а еврейские жены отдавали на благоукрашение скинии даже свои золотые многоценные украшения. Да возбудит Господь святую ревность и в сердцах Россиян к обновлению древнего христианского святилища! Святой и неотменный долг лежит на всех наших соотечественниках, подобно древним израильтянам, помочь Владимирскому Архиепископу Феогносту в обновлении благознаменитого храма. Благочестивые мужи пусть присылают ему свои трудовые лепты на святое дело, а Богобоязненные жены пусть уделят часть своих златых и серебряных украшений, в надежде увидеть свое злато и сребро на главе многострадального семивекового собора.

Соборный Ключарь Прот. А. Виноградов.