Начало и празднование Нового года в России

В России в различные периоды ее исторической жизни Новый год начинали и праздновали в разное время. Предки наши языческого периода в празднестве новолетия по преимуществу сообразовались с известными отношениями к земле солнца {а} и зависящими от него переменами в природе. Из многих древних песен и обычаев¹ славян известно, что они праздновали Новый год в первый весенний месяц торжеством в честь Лада – бога солнца, или с летнего солнцеповорота. Как только от действия солнечных лучей начинал таять снег и в природе пробуждалась новая жизнь, начиналось всеобщее возрождение и обновление – у славян справлялось торжественное празднество с принесением в жертву козла, сопровождаемое гимнами в честь солнца, светил небесных и земных стихий, веселыми хороводами и «языческими огнями»; известно также о славянах-язычниках, что когда, по их представлению, солнце возвращалось снова на весну, с зимнего поворота солнца, они начинали совершать празднества в честь Нового года, называемые ныне «колядой»². Колядование в России, с древних времен совершаемое в промежуток времени между Рождеством Христовым и Новым годом, как видно из Стоглава {b}, состояло в том, что мужчины и женщины сходились на «нощное плещевание, игры, глумление и бесовские песни.., с воем и криком кликали мертвых, плясали»… Этот-то веселый и разгульный языческий обычай, совершавшийся в честь зимнего солнцеповорота, застала на Руси христианская вера. Несмотря на все старания пастырей русских (особенно Кирилла Туровского в XII веке, патриарха Иоакима в XVII веке и других) искоренить колядованье, обычай этот пережил целые века в народе христианском и доселе сохранился в захолустьях, где простой народ, применивши колядованье к праздникам Рождества Христова и Богоявления, распевает песни в честь этих праздников и вместе песни, противные духу христианства по встречающимся в них словам и оборотам песней языческих. Для торжества в честь Нового же года славяне издревле любили переряживаться и в этом виде петь и плясать по улицам и по домам, чем наглядно выражались перемены, производимые в природе поворотом солнца. Переряживание, составляющее и доныне весьма распространенный вид святочных удовольствий, было предметом пастырских обличений еще новгородского епископа Луки (XII век).

Существующее почти у всех народов и исстари идущее верование во влияние дней на судьбу и деятельность человека³ особенно приурочивалось к первому дню нового года. Поэтому язычники-славяне всячески старались первый день нового года провести в необузданном веселии, веруя, что кто встретит и проведет этот день весело и радостно, того и в продолжение целого года ожидает счастье, и наоборот. Поэтому же, особенно под Новый год, наши предки-язычники совершали, как и теперь, гаданья. Гаданья в Новый год, впрочем, были общим обычаем почти у всех языческих народов – особенно у греков и римлян. Ревностные пастыри (еще в IV веке – Василий Великий, Иоанн Златоуст и другие), не довольствуясь словом убеждения и обличения, строго осуждали гадания на соборах (62 правило собора Трулльского, также правила поместных соборов в 562, 585 и 613 годах) и в видах искоренения их установляли строгий пост в первый день января, когда они совершались, и перенесли гражданское празднование Нового года на первое сентября. Не менее строго были преследуемы словом и делом гадания и в нашем отечестве, например, Кириллом Туровским, игуменом Памфилом, митрополитом Фотием и церковными и гражданскими законами.

С принятием христианства от греков в России введено было летосчисление греческое, по которому церковный год начинался с марта на том основании, что в этом месяце церковные писатели полагают начало создания мира (Следованная Псалтирь, 1 день марта); и у евреев священный год начинался с нисана {с} (Исх. 13, 4), соответствующего нашему времени от 15 марта до 15 апреля. Так начинали новый год и древние христианские Церкви, особенно восточная, ввиду того, что, как сказано в Следованной Псалтири (1 марта), месяц этот ознаменован воплощением Бога Слова, умерщвлением смерти чрез воскресение Спасителя и дарованием верующим вечной жизни. Гражданский же год в России начинался с сентября, каковой месяц был началом гражданского года еще и у евреев (Исх. 23, 16; тисри {d} соответствует времени от 15 сентября до 15 октября) и затем у римлян во времена кесарей. В христианской Церкви счет года с сентября ввиду того, что Спаситель, по мнению отцов Церкви, в этом месяце возвестил наступление лета Господня приятного (Лк. 4, 16–30), был принят уже со времени указа императора Константина Великого в 312 году, когда вера Христова была объявлена дозволенной в государстве.

Но преподобный Нестор и другие русские летописцы ведут летосчисление от Пасхи до Пасхи. Таким образом в самом начале у нас допущена была некоторая неопределенность в праздновании Нового года, и это обстоятельство подало повод к спору о начале Нового года. На соборе Московском в 1348 году, при великом князе Симеоне Иоанновиче и митрополите Феогносте, постановлено было церковный и гражданский год считать с сентября, как вновь это утвердили и Московские соборы 1492 и 1503 годов. Поэтому первый день сентября в старину был важен для наших предков во многих отношениях. Так, он считался срочным для платежа оброков, податей; поселяне и торговцы начинали свои счеты и расчеты со дня «Семена летопроводца» {е}; в этот день как «судный» по преимуществу решались великим князем или государем в верховной думе некоторые государственные и общественные дела, например, тяжбы, которые не могли быть удовлетворительно решены воеводами; при Борисе же Годунове первый день сентября назначен был сроком закрепления крестьян земле. Как новолетие этот день считался русскими в числе великих праздников, и предки наши, домашняя жизнь которых отличалась резко характером церковности, проводили этот день так же, как праздник Рождества, Богоявления и прочие. В день Семенов они считали священным долгом быть на всех богослужениях, подавать милостыню, посещать тюрьмы и приюты, снабжать бедных пищей и одеждой.

Первый день сентября как праздник новолетия начинал собой круг церковный, почему богослужение в этот день сопровождалось особым церковным⁴ обрядом. Накануне новолетия торжественный колокольный звон по всей Москве раньше обыкновенного времени призывал народ к вечерне, после которой патриарх со всем собором совершал молебное пение новолетию, а иногда и Симеону Столпнику. То же делалось накануне Нового года во всех церквах не только в Москве, но и во всей России. В полночь о наступлении новолетия давалось знать вестовой кремлевской пушкой. С первым ударом церковного колокола, призывающим к утрени, массы благочестивых бояр и народа устремлялись в Кремль для встречи Нового года в Успенском соборе. По окончании утрени на рассвете совершался обряд «летопровождения». Патриарх по выходе из Успенского собора и прочтении пред церковными вратами ектении «о еже благословити Господу венец лета благостию Своею» в сопровождении многочисленного духовенства в богатых облачениях, в преднесении святых икон, крестов и хоругвей совершал крестный ход на кремлевскую площадь, которая тщательно была убрана и здесь во множестве толпился народ. Уже ранее между Архангельским и Благовещенским соборами были приготовлены и устланы дорогими коврами два места на особо устроенном обширном помосте против красного крыльца: одно для царя, а другое для патриарха. На восточной стороне помоста, окруженного красивой решеткой, поставлялись два аналоя, на одном из которых полагалось святое евангелие, а на другом – икона святого Симеона. Совершаемое здесь молебное пение с водосвятием исполнялось государевыми и патриаршими певчими, и присутствовавшие с благоговением внимали велелепному исполнению церковного служения, особенность которого составляло, между прочим, троекратное осенение святым крестом четырех стран света и умилительное чтение Евангелия (Лк. 4 глава) по пасхальному чину. По окончании молебна царь подходил к святому кресту, при чем патриарх произносил приветственную царю речь, после краткого ответа на которую царь прикладывался к святому евангелию и иконам. Затем, возвратившись в Успенский собор, патриарх соборне со всем именитым духовенством совершал чин литургии. В этот день приносили поздравление царю бояре и иноземные послы. Царь приветствовал благочестивый народ и по русскому обычаю разделял бедным богатую милостыню, в чем усердными подражателями ему являлись бояре и богатые купцы. Чин летопровождения отправлялся и в городах и селах, только гораздо проще; особенность его составляло троекратное обхождение вокруг церкви в торжественной церковной процессии (см. подробнее в требнике Петра Могилы).

Во всей России первый день сентября как новолетие праздновали по чину церковному единовременно только до 1700 года. Петр Великий в декабре 1699 года повелел в своей империи, по примеру других христианских государств, начинать новый год с января и считать годы не от сотворения мира, но от Рождества Христова. Тогда празднование Нового года по-старому прекратилось в Москве, и совершалась особая торжественная церемония⁵ в первый день января, особенно в 1700 году. Уже накануне января царь приказал украсить улицы и дома заготовленным для того ельником⁶. В полночь началась утреня и за ней Божественная литургия, совершенные митрополитом Рязанским Стефаном в присутствии многочисленного духовенства. Между тем находившиеся в Москве войска в строевом порядке спешили в Кремль с распущенными знаменами и расположились на Ивановской площади. По окончании литургии ученый митрополит произнес речь, в которой доказывал нужду и пользу перемены года, и затем совершил благодарственное Господу Богу молебствие с коленопреклонением. При возглашении многолетия царю открылся колокольный звон во всей Москве, сопровождаемый пушечными и ружейными выстрелами. После своего поздравления с Новым годом и столетием царь пригласил бояр, духовенство и иностранных особ к парадному столу, а для народа были предложены угощения на площади; вечером была затейливая иллюминация улиц, домов и фейерверки. Впрочем, сначала многие были недовольны нововведением Петра I и долго считали новый год по старому обычаю, но в присутственных местах во всем государстве начали от января писать новый год. В нашей Православной Церкви церковный год, однако, и доныне начинается с сентября. Следуя летосчислению от Рождества Христова, Церковь наша хранит летосчисление и от сотворения мира, и на книгах церковных, равно церковных грамотах означается год от сотворения мира и от Рождества по плоти Бога Слова. С другой стороны, хотя у нас в России с XVIII века новый год начинается, как и в Западной Европе, с января, но наш новый год не совпадает с новым годом на Западе. Для счисления времени у нас принят так называемый юлианский календарь, составленный Юлием Цезарем при содействии александрийского астронома Созигена за 46 лет до Рождества Христова приспособительно к солнечному году, при чем годы определены простые в 365 дней – три года сряду и високосные в 366 дней – четвертый год. Но общепризнано, что юлианский год не соответствует истинному солнечному году, которого он длиннее на 11 минут и 14 секунд. Такая по-видимому незначительная разность в продолжение 12 1/2 веков, от Первого Вселенского собора до половины XVI века, возросла до 10 дней, почему времясчисление было исправлено в 1582 году папой Григорием XIII чрез дополнение недостающих десяти дней. Поэтому григорианский счет времени, принятый на Западе и называемый новым стилем, в счете чисел имеет разность в сравнении с юлианским старым стилем, ныне состоящую из 12 дней {f}, так что первый день января нашего счисления есть уже тринадцатый в Западной Европе.

В Православной Церкви и ныне по древнему благочестивому обычаю совершается в день Нового года особое молебствие, многозначительное по своему содержанию. Церковь новозаветная не звуком левитских труб оглашает свое празднество новолетия, как древний Израиль (праздник труб, Числ. 29, 1), но возвышает яко трубу молитвенный голос к Владеющему временами и летами, да благословит Он наступающий год для верных рабов Своих. В начале молебного пения Святая Церковь возглашает молитвенно-благодарственный псалом Давида 64, так живо изображающий попечение благодеющего Промысла о сохранении и благоденствии тварей. Тем (с. 51) же молитвенно-благодарственным чувством проникнуты стихиры и ектении молебного пения, в которых Церковь молится о прощении всех прегрешений прошедшего года и с благоговением повергает пред Престолом Господа благодарные чувства верующих за все частные и общественные благодеяния в минувшем году и молит о благоденствии и благосостоянии православной веры и ее высокого защитника царя. В евангельском чтении ум и сердце верующих возводятся к ходатаю Новаго Завета Иисусу Христу, Который послан на землю проповедати лето Господне приятно (Лк. 4, 19). Молебное пение завершается благодарственной молитвой, которую Церковь с коленопреклонением повергает пред Престолом «всея твари Содетеля, времена и лета в Своей власти положившаго и управляющаго всяческими премудрым Своим Промыслом», и оканчивается гимном святого Амвросия («Тебе Бога хвалим») с последующим обычным многолетием. Это краткое молебное пение Церкви в Новый год, по мысли Церкви, есть первый гимн Творцу и Промыслителю, первый дар Ему признательного сердца, первая молитва в новом году. Если от руки Господа верные имеют живот, дыхание и вся, то Ему же, естественно, должны принадлежать первые часы нового года, первые движения души верующих. Потому-то безответны пред Его милосердием все те, которые в этот день из-за мирских забот или из-за выполнения суетных светских приличий позволяют себе оставлять общественное молитвословие.

{Примечания редактора – в фигурных скобках:}

a. В астрономическом смысле, то есть в зависимости от времени года.

b. Имеются в виду постановления Стоглавого собора 1551 года.

c. Нисан (авив) – в еврейском календаре первый месяц библейского и седьмой гражданского года.

d. Тисри (тишрей) – месяц начала года в еврейском календаре.

e. То есть преподобного Симеона Столпника.

f. Следует помнить, что статья написана в XIX веке. Сейчас разница стилей составляет 13 дней.

От редактора. Приводим здесь также список полных названий указываемой И.В. Баженовым литературы.

– Костомаров Н.И. Славянская мифология. Киев, 1847.

– Древняя Российская Вивлиофика. Издание 2-е. Часть 6. М., 1788. Часть 10. М., 1789.

– Голиков И.И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам. Часть 2. М., 1788.