Источник

Седмица 2-я по Пасхе

Воскресение. О блаженном неверии

Ин.20:19–31

Первое воскресение после Пасхи носит название: «Неделя о Фоме». Через семь дней после явления всем Апостолам Господь явился еще раз – ради одного Фомы, которого тогда не было со всеми. «Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю». Но как он мог не поверить собратьям? Почему за свое упорное неверие Фома заслужил величайший дар, а не примерное наказание?

О Фоме сказано очень немного, но это немногое очень важно. Когда Господь узнал о смерти Лазаря и собрался идти в Иудею, Он сказал ученикам: «Лазарь умер. И радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдем к нему» (Ин.11:14–15). А что значит «пойдем к нему», если Лазарь мертв и если иудеи ищут убить и Самого Иисуса? Фома сразу все понял и решительно сказал: «Пойдем и мы умрем с Ним» (Ин.11:16). Такие слова услышишь не часто, и такие слова не забывают ни люди, ни Бог.

А вот слова «если не увижу», «не поверю», – приходится слышать постоянно. Но, как правило, их произносят люди, которые сами не ищут Бога, не ищут истину и не собираются ни с кем и ни за кого умирать. Такому Господь никогда не явится, чтобы не вызвать прямого богохульства, когда некуда спрятаться от неопровержимой истины

Господь явился Фоме, потому что Фома готов был, еще даже не зная о победе над смертью, умереть вместе с Иисусом. Фома еще тогда решил для себя: если Иисуса с ним не будет, то незачем жить.

Господь явился, как и в первый раз, и сразу обратился к Фоме: «подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим». И Фома только и мог воскликнуть: «Господь мой и Бог мой»! После этого Господь сказал как бы с укором: «ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие». Но – что для Фомы этот укор, когда он весь поглощен радостью – снова видеть Учителя? Теперь он готов и на любые страдания, чтобы только доказать Ему свою любовь.

Но и нам Господь обещает блаженство, если мы, не видя, будем стараться уверовать в Него, если поймем, что вопрос веры и неверия, это вопрос жизни и смерти. Ведь блаженство в том и состоит, чтобы встретить Христа не как доказательство того, что Он есть, но как долгожданного гостя, по которому истомилось сердце, и без которого невозможно жить.

Поэтому – блажен Фома, наконец увидевший и уверовавший, и блаженны все, не видевшие, но тоже уверовавшие и ждущие в надежде.

Понедельник. О самом первом чуде

Ин.2:1–11 Деян.3:19–26

Сегодня – о самом первом чуде, которое совершил Господь Иисус Христос. «Был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак». И вот, на этой свадьбе «недостало вина». Заметим, что именно «недостало»; люди уже выпили, но хотят еще. Тогда Мать Иисуса говорит Своему Божественному Сыну: «вина нет у них».

Впоследствии Господь исцелял больных, изгонял бесов, кормил голодных, но самым первым Его чудом было – умножить вино на свадьбе. Он велит служителям налить воду в водоносы, потом почерпнуть и нести к распорядителю пира, который «не знал, откуда это вино; знали только служители, почерпавшие воду». Распорядитель пробует и хвалит жениха за то, что он «хорошее вино сберег доселе». Жених, видимо, не стал выяснять, откуда на самом деле взялось вино, а просто велел подавать его на столы.

Как видим, Господь хотел только утешить людей, а к Себе не привлекать внимания. Так и вышло: сразу, в суете никто толком ничего не понял, а открылась истина позже, при сопоставлении рассказов участников, и тут уже «уверовали в Него ученики Его».

Это самое первое чудо очень поучительно. Ведь у нас как бывает: если мы не веруем, то верующий для нас – сумасшедший, и его надо срочно лечить. А если уж мы с горем пополам уверовали, то сумасшедшим тут же становится любой неверующий, и мы хватаем, тащим его к спасению, бесцеремонно вырывая все из его рук.

Мы сочувствуем друг другу только тогда, когда у нас одни пристрастия, одни интересы. Если мы пьем, то непьющий – гордец, не уважает. А если в вине не нуждаемся, то пьющий нам просто противен.

Но кто менее нуждался в винном утешении, чем Господь, Дух Животворящий, о Котором возвещали «все пророки от Самуила, и после него»? И ведь когда Мария говорит служителям: «что скажет Он вам, то сделайте», – это слова той же силы, что и слова пророка Моисея о грядущем Спасителе: «Слушайтесь Его во всем». «Всякая душа, которая не послушает» Его, «истребится из народа».

И вот, Он посочувствовал бедным людям.

Господь пришел на землю, чтобы возвестить спасительную волю Отца Небесного. Но в данный миг Он – на свадьбе. Он видит, для чего собрались люди, и чего им сейчас не хватает. Он дал им нужное и не говорит ни о спасении, ни о Царствии Небесном. Хотя и принес Он на землю бесценный дар, но прежде всего показывает, что даже самое высшее благо не будет благом, если человек в данный момент не расположен его принять.

Вторник. О Божием суде

Ин.3:16–21 Деян.4:1–10

Священное Писание часто говорит о грядущем суде. Также и в церковных песнопениях слышим эти мотивы: «Судии седящу, и ангелом стоящим, трубе гласящей, пламене горящу, что сотвориши, душе моя, ведома на суд? Тогда бо лютая твоя предстанут, и тайная обличатся согрешения». Как-то бывает не по себе от таких слов, и мы начинаем вопрошать: как же так? почему суд? И как совместить Божие милосердие с вечной мукой?

Сегодняшнее чтение тоже посвящено суду. Господь в беседе с Никодимом говорит на эту тему несколько фраз. И первая – вовсе не о суде: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную».

Вторая даже прямо отрицает идею суда: «Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него».

В третьей – тоже не удается увидеть Бога судящим, потому что и «верующий в Него не судится» (что вполне понятно), но и неверующий тоже не судится, потому что он, оказывается, «уже осужден».

Начало четвертой обещает четкое определение: «Суд же состоит в том…» В чем же? – а «в том, что свет пришел в мир».

В общем, пока мы обращены к Богу, пока мы вопрошаем Его, мы всякий раз вместо судейского кресла видим Крест Его Божественной любви. И выходит, что не Бога надо вопрошать о суде, а взглянуть на себя. И вот тут оказывается, что свет-то, хотя и пришел в мир, но люди сами «более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы. Ибо всякий, делающий зло, ненавидит свет, и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы. А поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны».

Вот, оказывается, в чем дело: мы сами своими делами превратили Милостивого Бога в «Судию седящего», и согревающий свет Его любви – в нестерпимый «пламень горящий». И сами ведем себя на этот суд и на это осуждение.

Бог есть любовь. Он не хочет никого судить. Он принес в мир Свой свет. Но нам почему-то этого не надо. Мы не ищем света, не хотим, чтобы он был, иными словами, просто не веруем в него. А неверующий поистине уже осужден, потому что – веруем мы или не веруем, а свет этот есть; а что не есть свет, то – тьма кромешная, и если мы не во свете, то – во тьме, где «плач и скрежет зубов» (Мф.8:12).

А верующий в Него поистине не судится, потому что не остается добровольно во тьме осуждения, но – медленно начинает свой путь к свету, где нет суда. Ведь тянет во тьму и отвращает от света лишь до тех пор, пока не прекращаешь делать зло. Но стоит хотя бы раз во имя Христово удержаться от зла, или сделать что-нибудь доброе, как сразу почувствуешь, что тебя неудержимо потянуло к свету. И пусть за спиной очень много уже содеянного зла, но кто перестал делать новое, тот уже не боится, что свет просветит и обличит все старое, каким бы страшным оно ни было. Кто светом Божиим высветил в себе зло, и сам беспощадно осудил его, тот поистине не судится. «Если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» (Кор. 11, 31).

Мы твердо верим, что из любой тьмы можно с Божией помощью выбраться. Мы верим, что та душа, которая еще не растворилась во тьме, которая еще отделяет себя от тьмы, – та душа еще не погибла. Ведь для того и явился в мир свет, чтобы побеждать даже самую страшную тьму…

Мы помним, что хромому от чрева матери достаточно было только взглянуть на Петра и Иоанна, чтобы исцелиться от своего недуга, когда те, «всмотревшись в него, сказал: взгляни на нас» (Деян.3:4–5).

Так и Господь взором, полным милосердия и силы, смотрит на нас и ждет, когда же и мы, наконец, ответим Ему взором веры и надежды. И Церковь, рисуя картину Страшного суда, всегда тут же показывает и ту узкую тропу, по которой этот суд можно миновать: «прежде конца возопий Судии: Боже, очисти мя и спаси мя!»

«Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему», – говорит Господь.

Среда. О служении истине

Ин.5:17–24 Деян.4:13–22

Господь говорил своим ученикам: «Когда же поведут предавать вас, не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите: ибо не вы будете говорить, но Дух Святой» (Мк.13:11). И вот, Апостолов привели в синедрион. Старейшины иудейские «приказали им отнюдь не говорить и не учить о имени Иисуса. Но Петр и Иоанн сказали им в ответ: судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали». Сколько здесь спокойного достоинства, простоты и силы! Апостолы помнят, с кем они говорят: со старейшинами богоизбранного народа, которые считают, что «ведом во Иудее Бог». И Апостолы предлагают самим этим старейшинам рассудить, с точки зрения простой справедливости: разумно ли предпочесть чью-либо волю – воле этого Бога? Вы велите нам замолчать, но если бы мы говорили свое, человеческое, то, конечно, должны были бы отступить перед вашим всенародным авторитетом; но не преступно ли перестать свидетельствовать о тех Божиих делах, которые сами «видели и слышали»?

В таком же духе защищался и Сам Господь. Его обвинили, что исцеляет в субботу. А Господь ответил: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю». Господь ссылается на Бога Отца Своего, ведь Он говорит с теми, кто утверждает, что чтит Бога, знает Его и служит Ему. А как же, зная Бога, можно предположить, что Он хотя бы на миг может прекратить заботу о мире? Мир тут же распался бы в прах. И заповедь о субботе, это заповедь о милосердии: «Не делай» в субботу «никакого дела, ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни раба твоя, ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришелец твой, который у тебя, чтобы отдохнули раб твой и раба твоя и осел твой, как и ты» (Втор.5:14). И если так, то может ли быть Ему неугодным прямое делание добра? Господь говорит людям, которые должны знать об этом.

Сам же Он – Сын этого Отца, и Он делает только то, чему научен: «Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также. Ибо Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам». Разве может быть у Отца «выходной» от добрых дел? И разве может Сын сказать тому, кто в субботу просит у Него милости, – «приходи завтра»? Ведь и в Писании сказано: «не говори другу твоему: «поди и приди опять, и завтра я дам», когда ты имеешь при себе» (Притч.3:28). Но иудеи «еще более искали убить Его» «за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу»…

Очень трудно, многою кровью входит истина в растленный грехом мир. И все же подвизаться за истину – великое счастье. Чтобы защищать истину, не надо специального искусства, не надо особого красноречия. У истины есть говорящее за себя дело. У истины есть мирное, спокойное слово. Посланец истины твердо знает, кем он послан, у кого научился. Для него истина самоочевидна. А защитникам лжи приходится закрывать глаза, когда невозможно не видеть. Им приходится с угрозой запрещать, когда «нельзя ничего» по существу «сказать вопреки». «Ибо мы не сильны против истины, но сильны за истину» (2Кор.13:8).

«О, мужи! – говорит Зоровавель во второй книге Ездры. – Велика земля, и высоко небо, и быстро в своем течении солнце; ибо оно в один день обходит круг неба, и опять возвращается на свое место. Не велик ли Тот, Кто совершил это? И истина велика и сильнее всего. Вся земля взывает к истине, и небо благословляет ее, и все дела трясутся и трепещут пред нею. И нет в ней неправды… И нет у ней лицеприятия и различения, но делает она справедливое, удаляясь от всего несправедливого и злого, и все одобряют дела ее. И нет в суде ее ничего неправого; она есть сила и царство и власть и величие всех веков: благословен Бог истины» (2Ездр.4:34–40)!

Четверг. О молитве

Деян.4:23–31

Однажды святые Апостолы Петр и Иоанн исцелили человека, который от самого рождения был хромым. Его приносили и сажали у входа в храм для собирания милостыни. В Иерусалиме его знали, и на глазах у многих произошло это исцеление. Изумленным людям Апостолы объяснили, чьей силой совершено это чудо; и по их слову обратилось около пяти тысяч человек. Тут же Апостолы были взяты под стражу, и на следующий день предстали пред начальниками. Старейшины, хотя и кипели злобой, но побоялись народа, и Петр с Иоанном благополучно вернулись к своим. Выслушав их рассказ, никто не стал ни хвалить друг друга, ни проклинать гонителей. «Они, – как сказано, – выслушав, единодушно возвысили голос к Богу», то есть единодушно встали на молитву. И как от избытка сердца говорят уста, так и в молитве вылилось то, что всегда, при всех случаях жизни, переполняло их сердца.

И первым делом они исповедали перед Богом Его Всемогущество. Они сказали: «Владыко Боже, сотворивший небо и землю, и море, и все, что в них»! Они исповедали, что всегда знают и помнят, Кто превыше всего, от Кого – все, и без Чьей воли ничто не совершается на свете. Потом они исповедали пред Богом Его Всеведение и Премудрость, ибо в Писании, почти за тысячу лет, было предречено все, чему они стали свидетелями. Они сказали: «Ты устами отца нашего Давида, раба Твоего, сказал Духом Святым: что мятутся язычники, и народы замышляют тщетное? Восстали цари земные, и князи собрались вместе на Господа и на Христа Его. Ибо поистине собрались в городе сем на Святого Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобою, Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским». И хотя они распяли Господа Иисуса, однако же сделали не более, чем предопределила рука Божия и совет Его.

Вспоминая это в молитве, Апостолы не вспоминают о своих заслугах. Они не обольщаются тем, что врагам на этот раз не удалось одержать верх. Они не забывают, Чьей силой совершаются через них чудеса и знамения, Кто хранит каждый их шаг. Они всегда все повергают пред Господом: и свои скорби, чтобы Господь рассудил о них; и свои дары и способности, чтобы снова получить их из рук Творца. «И ныне, Господи, – молятся они, – воззри на угрозы их, и дай рабам Твоим со всею смелостью говорить слово Твое, тогда как Ты простираешь руку Твою на исцеления и на соделание знамений и чудес именем Святого Сына Твоего Иисуса». И поскольку молитва эта была истинной молитвой, то «по молитве их, поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святого, и говорили слово Божие с дерзновением».

И вот, если уж такие, бесстрашные, богато одаренные люди ни на минуту не забывали, что они сильны только постоянной молитвенной связью с Богом, то и нам необходимо об этом помнить. Молитвой надо начинать всякое дело, с молитвой делать, и молитвенно за все благодарить. «Приобретенное многими молитвами и трудами бывает твердо и прочно», – читаем у преподобного Иоанна Лествичника. «Кто непрестанно опирается о жезл молитвы, тот не преткнется; а если бы это случилось, то не падет совершенно», потому что молитва по сути своей есть «пребывание и соединение человека с Богом».

Пятница. О первой лжи

Деян.5:1–11

Чем ярче свет, тем гуще тени; и кому больше дано, с того больше и спросится. Много было предателей, но страшнее всех Иуда, потому что был в сонме учеников, вокруг Солнца правды. И грехи первых христиан кажутся особенно уродливыми на фоне святости всей общины: «У множества» «уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее. Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех них. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду» (Деян.4:32–35).

И вдруг – этот случай с Ананией и Сапфирой. Они тоже продали имение, тоже принесли и положили к ногам Апостолов деньги. Но принесли не все, а только часть, сказав при этом, что принесли все. Апостол Петр обличил Ананию: «Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу. Услышав сии слова, Анания пал бездыханен». Та же участь постигла и его жену, которая пришла позже и повторила то же. Если Всемилостивый Господь так сурово поступил, значит, тут произошло действительно нечто из ряда вон выходящее; значит, здесь начиналось то, что надо было пресечь самым решительным образом.

А начиналась здесь ложь.

Бог вечен. Он всегда есть. А ложь, это как раз то, чего нет. Солгать человеку, это – низко. Но солгать Богу, Всеведущему и Всеблагому, пытаться подсунуть Ему пустоту вместо своего сердца, пытаться вставить в возводимую стену Церкви пустой камень, призрак камня?!

Господь умертвил Ананию и Сапфиру, не дав им раскрыть рта. Кто решился солгать Святому Духу, тот будет оправдываться до конца, прилагая ложь ко лжи, и так – неудержимый поток лжи хлынет в Церковь. Господь сразу пресек это в назидание всем.

Этот единственный в своем роде пример показывает, насколько Христовой Церкви чужда ложь во всех ее видах: как притворство, как мнительность и подозрительность, как лицемерие, как ханжество, как все, что имеет лишь вид благочестия, но не имеет его силы.

Этот пример живо показывает, какой смертоносный меч готовит себе лжец.

Преподобный Дорофей пишет, что «нужно большое внимание, чтобы нам не быть окраденными ложью, ибо лжец не имеет общения с Богом». Ложь чужда Богу. В Писании сказано, что ложь от лукавого, и что он ложь есть и отец лжи (Ин.8:44). Вот, отцом лжи назван диавол, а истина есть Бог, ибо Он Сам говорит: «Аз есмь путь, истина и жизнь» (Ин.14:6). Видите, от Кого мы отлучаем себя и с кем соединяемся ложью: очевидно с лукавым. Итак, если мы поистине хотим спастись, то мы должны всеми силами охранять себя от всякой лжи, чтобы она не отлучила нас от истины и жизни.

Суббота. О Небесном и о земном хлебе

Ин.6:14–27 Деян.5:21–33

Когда после чудесного насыщения пяти тысяч пятью хлебами Иисус переправился на другой берег Геннисаретского озера, весь народ последовал за Ним. И даже говорили: «Это истинно Тот Пророк, Которому должно придти в мир». Но Господь с грустью укоряет их: «вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились». И через минуту это подтвердилось. Когда Господь далее сказал: «вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал» (Ин.6:29), – то в ответ услышал: «какое же Ты дашь знамение, чтобы мы» «поверили Тебе»? «Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: хлеб с неба дал им есть» (Ин.6:30–31). Вот чего ждали от Иисуса: еще хлеба. И они еще и хотели «придти, нечаянно взять Его и сделать царем», – чтобы хлеба и всегда было вдоволь. А Господь говорит: «Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий».

Да, от хлеба – жизнь. От земного хлеба – земная, временная жизнь. А от Небесного – вечная, небесная. С земным просто: откусил, разжевал, проглотил, – и продлятся твои дни на земле. А к Небесному порой не знаешь, с какой стороны и подойти. Но о земном сказано: «Пища для чрева, и чрево для пищи, но Бог уничтожит и то, и другое» (1Кор.6:13). А Небесный хлеб таков, что Сам Господь питается им. «Моя пища, – говорит Он, – в том, чтобы творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (Ин.4:34). И этот же хлеб, оказывается, настолько сроден и человеческой душе, что вкусивший не откажется от него даже под угрозой отъятия земного хлеба и земной жизни. Апостолы, когда их в очередной раз привели в синедрион и с угрозами заставляли молчать, – спокойно и твердо ответили: «должно повиноваться более Богу, нежели человекам». Здесь не шутки; здесь вопрос о вечной жизни. Апостолов поистине питает знание, что «Бог» «воскресил Иисуса, Которого» «умертвили, повесив на древе. Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя, дабы дать «покаяние и прощение грехов». А упорные поклонники земного хлеба при этих словах «разрывались от гнева и умышляли умертвить их».

Человек не сразу привыкает к Небесному хлебу, как и ребенок не сразу привыкает к твердой пище. И первый тут шаг, первое, как сказал Господь, «дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого» послал в мир Бог Отец. Заметим, что о необходимости веровать в Самого Пославшего Господь и не говорит, как о чем-то совершенно для всех очевидном. В то время весь мир так или иначе еще веровал в некое Верховное Существо. И мы ни разу не увидим в Деяниях Апостолов, чтобы они пришли к совершенным безбожникам. Они приходят к иудеям и доказывают, что Иисус именно Тот Самый Спаситель, о Котором писали пророки. Они приходят к язычникам и проповедуют им того Неведомого Бога, Которого те, не ведая, чтут перед воздвигнутым Ему алтарем (Деян.18).

А современному миссионеру зачастую приходится даже доказывать, что насыщение пяти тысяч пятью хлебами – далеко не самое удивительное из Божьих чудес. Тысячи лет, из года в год, дает Он столько хлеба, что им кормятся миллиарды обитателей земли.

Что же, каждый начинает свой путь со своего места. Но все-таки каждому прежде всего надо научиться так смотреть на Божий мир, чтобы все привычное и обычное раскрывалось как величайшее чудо, только что перед нами, специально для нас сотворенное Самим Богом. Тогда и самый обычный земной хлеб станет для нас частицей хлеба Небесного, дающего вечную жизнь.


Источник: Полный круг проповедей на ежедневные Апостольские и Евангельские чтения / Протоиерей Вячеслав Резников. – Изд. 2-е испр. - Москва : Изд. Держава XXI век, 2011. - 606 с.

Комментарии для сайта Cackle