Вопрос о великой синагоге в его отношении к истории ветхозаветного канона¹

Все исследователи по истории ветхозаветного канона более или менее затрагивают вопрос о великой синагоге. Одни считали делом великой синагоги собрание всех священных книг и самое заключение ветхозаветного канона, другие – только конец этого великого дела, третьи – одно начало, а многие поставили вопрос о самом существовании великой синагоги и решили его отрицательно. Хотя в настоящее время нельзя не соглашаться с таким отрицательным решением, однако это не значит, что мы должны вычеркнуть из истории ветхозаветного канона вопрос о великой синагоге. При скудости тех исторических данных, которые говорят о времени собрания и заключения священного ветхозаветного канона, всякое указание, могущее пролить свет в темноту далеких от нас времен, должно считаться драгоценным. А такое именно указание находим в основе предания о великой синагоге.

Мнения о великой синагоге, её существования, характере и отношении к вопросу о каноне покоятся на данных талмуда. Рассмотрим их. В мишне несколько раз упоминаются «мужья великой синагоги» – кенесет гаггедола. В самом начале знаменитого трактата Пирке Авот (т. е. главы отцов) читаем следующее: «Моисей получил Закон с Синая и передал его Иисусу, Иисус же старцам. Старцы пророкам. Пророки передали его мужам великой синагоги. Эти высказали три положения: будьте медлительны на суд, поставляйте многих учеников и делайте ограду вокруг Торы (Закона)», непосредственно за этим: «Симеон праведный быль из остатков великой синагоги; он сказал, что на трех вещах стоит мир, на Законе, на культуре и на раздаянии благодеяний. Антигон, муж из Сохо, получил (Закон) от Симеона праведного; он сказал: не будьте как рабы, которые служат хозяину под условием получения платы... Иозе, сын Иоэзеров из Цериды, и Иозе, сын Иоханана, иерусалимлянин, получили от него (т. е. Закон)»².

Отсюда ясно то место, которое отводится великой синагоге в порядке исторических явлений: после пророков и прежде упомянутых учителей, имена которых сохранило предание.

Ближайшего, подробного раскрытия вопроса о великой синагоге ищут³ в юнейших составных частях талмуда – в обеих гемара и различных мидраш, отчасти раннейших гемары, отчасти современных.

В талмуде очень многое относится к деятельности великой синагоги. Она занималась Священным Писанием. Говорится, что она «написала» книги Иезекииля, 12-ти малых пророков, Даниила и Эсфирь⁴. Это великая синагога устранила те недоразумения, которые были возбуждены относительно Екклезиаста, Песни Песней и Притчей. Ей приписываются распоряжения касательно переписчиков Свящ. Пасания (чтобы они не были богатыми и оставляли занятие, если богатели), касательно тефи- лин и мезузот, т. е. отдельных мест Свящ. Писания, привязываемых к руке и челу, к дверным косякам, согласно Исх. 13: 9 и пр., Втор. 6:9. Имея ввиду три главных заповеди великой синагоги – ограждать Закон, быть медлительным в суде, иметь много учеников, – великой синагоге усвояют заботы о школах⁵. Интересы богослужения, говорят, играли важную роль в деятельности великой синагоги. Она учредила многие священные обычай и обряды. «Люди великой синагоги утвердили для израиля славословия и молитвы, формулы освящений, заключения в молитвах»⁶. Им принадлежат некоторые из так называемых «восемнадцати благословений»; они установили и ввели между Иудеями обычай трижды в день молиться за праотцев, сделали распоряжение о чтении книги Есфирь и празднике пурим: праздновать не 14 и 15, но 11 – 13 месяца адара. Наконец, мужам великой синагоги приписываются некоторые изъяснения (милраш) галахического и агадического характера, перечисление тех, которые по мишне не имеют участия в вечной жизни и проч.

Что касается самого характера данных талмуда о составе членов великой синагоги, её продолжительности и т. п., то они незначительны, неопределенны и противоречивы. Отсюда, столько гипотез, предложенных учеными по вопросу об этой синагоге, столь противоположных, столь причудливо разнообразных... Весьма характерны, например, данные касательно состава великой синагоги. Во главе неё помещается Ездра, перечисляются с Неемией другие современники Ездры, но вместе с тем и ветхозаветные лица более раннего времени: Зоровеель, Иисус, Мардохей, пр. Даниил, три последних пророка и др. Число членов – 120, но также ограничивается и 85-ю⁷.

Такой характер талмудических данных издавна заставлял исследователей заподозривать их историческую цену. Постоянно указывалось на то, что лишь один талмуд знает великую синагогу. Правда, что еще прежде автора Мишны равви Ханина употребил имя великой синагоги вслед за другими еще древнейшими равви, – однако употребление этого имени в документах, до нас дошедших, не восходит выше второго века нашей эры; следовательно, документы эти на 600 лет отстоют от того времени, к которому должна принадлежать великая синагога. В более древних писаниях нет никакого следа этого имени. Неемия сообщает нам, что он собрал однажды великое, или многочисленное, собрание – кегила гедола (Неем. 5:7), но, помимо того, что здесь поставлено другое слово (кегила, а не кенесет), собрание это имело ограниченную цель: вынудить уступки у богатых иудеев, притеснявших своих должников. Поэтому это собрание ничего нам не объясняет в вопросе о великой синагог – кенесет гаггедола, и никем эти два собрания не были отождествляемы. Напрасно стали бы мы искать кенесет гаггедола и в местах Ездры и Неезии. Читая первую книгу Маккавейскую, мы часто ветречаем συναγωγή (собрание): читаем о συναγωγή γραμματέων , «сонмище иудейском», которое собралось вокруг Маттафеи и его сыновей (1 Макк. 2:42), о собрании – συναγωγή сподвижников Иуды Маккавея с целью подготовления себя к брани (3: 44): о συναγωγή γραμματέων, «собрании книжник», представших Алкиму и Вакхиде с целью «изыскати праведная» (7:12); наконец, еще о συναγωγή μεγάλη ἱερέων καὶ λαοῦ καὶ ἀρχόντων ἔθνους καὶ τῶν πρεσβυτέρων τῆς χώρας т.е. о «собрании велицем жерцев и людий, и князей языка и старейшин страны», чтобы поставить письменный памятник побед (14: 28). Допустив даже, что на месте слов συναγωγή μεγάλη в еврейском тексте стояло кенесет гаггедола, мы видим, что в талмуде и 1-й книге Маккавейской речь идет о совершенно различных вещах.

Συναγωγή μεγάλη первой Маккавейской книги – народное собрание, имевшее место в 140 году до Р. Хр., с весьма скромною целью; а другие упомянутые συναγωγαί первой Макк. книги – сходки п собрания совершенно особенного и преходящего характера: поэтому ни эти последнии, ни συναγωγή μεγάλη 1 Макк. 14: 28 не могут быть сопоставляемы с тем собранием, которое предносилось духу автора мишны. Прочие неканонические книги Ветхого Завета не знают кенесет гаггедола; в Новом Завете о ней нигде не упоминается; Иосиф Флавий не делает о ней никакого упоминания. Последнее весьма замечательно. Наконец, мишна не остается сама себе верною. В трактате Феа упомянутые в Пирке Авот учители, наследники великой синагоги в хранении Закона (Торы), следуют непосредственно за пророками. Устранение великой синагоги (в трактат Феа), как звена в цепи предания, может быть и простою случайностью, однако оно ослабляет показание Пирке Авот.

Так мы должны прийти к вероятному предположению, что кенесет гаггедола не есть историческое имя, но позже измышленное. Какую же идею иди какое представление желали выразить именем кенесет гаггедола тот, кто его измыслил? – Прилагательное гедол значит «великий» и, следовательно, определяет кенесет или как многочисленное, или как важное. Что касается существительного, сопровождаемого прилагательным с членом, то оно с одной стороны должно выражать идею известного рода, к которому принадлежит понятие; с другой стороны, как великая, эта кенесет должна отличаться от всякой другой. Глагол канас, вообще употребляемый в позднейших книгах Ветхого Завета, значит «соединять, собирать». Производное ке- несет не встречается в Ветхом Завете, но образовано правильно, как ацерет, с которым случайно и по значению совпадает: кенесет – сходка, собрание. Знаток талмудической литературы Кюнен утверждает, что в этой литературе кенесет прилагается исключительно только к религиозным собраниям верующих. Но, очевидно, первоначальное, коренное значение слова кенесет должно было обнимать собрания всякого рода и, наряду с обозначением всяких сходок, также и собрания верующих в субботу. Постепенно оно сделалось термином для этих последних, и становилось все менее и менее способным прилагаться к другим собраниям.

Бейт гакенесет стало обычным словом для здания, в котором бывали религиозные собрания. Совершенно подобное мы видим в истории греческого слова συναγωγή . Александрийские переводчики Ветхого Завета пользовались им для обозначения всякого собрания, равно и переводчик книги Маккавейской. Но когда писались книги Нового Завета, συναγωγή всюду обозначает синагогу, как известное религиозное учреждение, особого рода религиозное собрание, а по известной риторической фигуре метонимии – и здание, служащее местом собрания. Исключение представляют лишь два места Апокалипсиса – 2:9, 3:9 : συναγωγή τοῦ σατανᾶ ⁸; но и это выражение в своем образовании, очевидно, предполагает ту же иудейскую синагогу.

Из анализа выражения кенесет гаггедола следует, что неизвестный, измысливший этот термин, имел в виду выразить идею определенного великого собрания, по всей вероятности, религиозного. Если снова обратиться к книгам Ездры и Неемии, то здесь повествование о собраниях дает ключ к решению вопроса о великой синагоге. В рассматриваемых книгах говорится о собрании сынов пленения в Иерусалиме при Ездре, в каковом собрании решено расторгнуть незаконные браки (Ездр. 10:1 и след.⁹), об упомянутом уже «великом собрании» – кегила гедола, в котором Неемия с добрым успехом ходатайствовал за своих бедных соотчичей; о праздничном собрании для освящения иерусалимских стен (Неем. 12:27–43). Но особенно должно обратить внимание на Неем. 8–10 о собрании иудейского народа в Иерусалиме во время наместничества Неемии и под руководством Ездры. В первый день седьмого месяца, повествуется здесь, Ездра, по приглашению из среды самого народа, предлагает ему чтение Закона. Ездра помещается на высоком деревянном возвышении, окруженный избранными священниками и левитами, и читает после краткого славословия – причем собравшийся народ выражает свое согласие (аминь)- часть Торы. На следующий день чтение продолжается. Затем, согласно предписаниям Закона, подготавливается праздник Кущей, и празднуют от 15 по 22 день. При этом чтение Закона опять-таки не забывается. Двадцать четвертого дня все собрание предпринимает решение об отчуждении себя от иноверцев, и снова читается из Закона; исповедают свои грехи. Затем левиты от имени народа произносят краткое славословие Богу, Ездра- пространное молитвенное исповедание. Наконец, заключается завет между Иеговою и народом, акт которого (10 гл.) подписывается глазами священников, левитов и поколений.

Здесь мы видим то собрание, которое выражается термином кенесет гаггедола. Пред нами действительно великое собрание и именно религиозное. Славословие, чтение Закона, молитва – все тотчас же дает мысль о составных частях синагогального богослужения. С полным правом эта кенесет может быть названа великою- – по численности ли членов, долготе ли совещаний в течение столь многих дней, по важности ли результатов, обязательности ли точного проведения в жизнь всего Закона. Та идея, которую должно было выразить имя кенесет гаггедола, становится ясною, и пред нами раскрывается круг взглядов того, кто выдумал термин; пред нами на лицо то собрание, которое вполне соответствует этому термину. Данные талмудической литературы основательно подкрепляют это положение.

1)Естественно, наименование кенесет гаггедола возникло в кругу иудейских учителей и современниками автора должно было пониматься в том смысле, какой им имелся в виду. Но мы можем также ожидать, что истинное понимание термина оставалось долее и свой отзвук давало в иудейской литературе. Так оно было и на самом деле.

Тождественность или, по крайней мере, тесная связь между кенесет гаггедола и собранием Неем. 8–10 не пришла в совершенное забвение.¹⁰

Следя за указаниями литературы, должно лишь иметь в виду, что под «мужами великой синагоги» в ней иногда разумеются все, принадлежавшие к ней, а иногда речь идет только о некоторых, о руководителях собрания.

В мидраше на Руфь, назидательном и аллегорическом комментарии на книгу этого имени, находится следующее любопытное сказание; «Что сделали – спрашивается – мужи великой синагоги? Они написали книгу и положили ее в преддверии храма. И на утро встали они и нашли ее запечатанной. Это есть то, о чем стоит написано: «на основании всего этого мы решаем завет предать письмени, и на запечатанном акте поставили свои имена (эти слова восполнены Кюненом) наши князья, наши левиты, наши священники». Должно обратить внимание, что начало 10 главы книги Неемии (по славянск. тексту конец 9 ) звучит именно так. Из слов веал гахатум сарину левиэну коганену (и на запечатанном – наши князья, наши левиты, наши священники) соткано все сказание. Подписавшиеся под актом в мидраше кратко обозначаются еще как «мужи великой синагоги». Если не разуметь тождественности лиц, о которых речь в мидраше и Неем. 10:1, – все сказание становится необъяснимым.

Как выше было передано, перед заключением завета левиты произнесли славословие, а Ездра – молитву: слова из того и другой приводятся в талмудической литературе, как слова «мужей великой синагоги». Неем. 9:5 : «И благословят имя славы Твоея и вознесут во всяком благословении и хвале» в мидраше Танхума приводится именно в таком смысле. Неем. 9:6 в том же мидраше считается комментарием мужей великой синагоги на слова книги Бытия.

«Они – так читается в трактате Берахот 1:9 – называли праотца Аврам, а не Авраам», что нужно сравнить с Неем. 9:7.

«Мужи великой синагоги пришли и объяснили так (слова Исход. 32:18): «И они сделали великие ужасы (или мерзости)» – парафраз, который мы опять находим в Неем. 9:18.

Еще замечательнее известие, находящееся более пяти раз в талмуде, в иерусалимской, как и вавилонской гемаре. Во Второзаконии 10:17 читается: «Бог великий, сильный и страшный» – гаэл гаггадол гаггабор веганнора – сопоставление в Ветхом Завете не обычное. У Иеремии – так замечают талмудические учители – отсутствует третий эпитет «страшный», у Данила – второй «сильный», но явились мужи великой синагога и ввели в употребление снова три эпитета. Отсюда же и талмудическая игра слов: «мужами великой синагоги они назывались потому, что величие и славу Бога восстановили в прежнем блеске». Все рассуждения, без сомнения, указывают на Неем. 9:33 – веата элогену гаэл гаггадол гаггабор веганнора , где три эпитета стоят рядом¹¹. Эти же три эпитета стоят в первом из 18 благословений, о которых было упомянуто, что они производятся от мужей великой синагоги: может быть, именно поэтому.

В мидраше на Исходе мужам великой синагоги приписываются слова: «мы очень согрешили против Тебя», каковые {Неем. 1:7 «преступлением преступихом Тебе») Неемия произнес от имени своего народа, когда еще обретался при дворе Артаксеркса.

2)Помимо только что представленных данных, за тесную связь между талмудическим представлением о великой синагоге и повествованием Неем. 8–10 говорят также данные талмуда о числе членов великой синагоги. По одним местам талмуда число её членов нужно положить 120, по другим 85. Текст мидраша на Руфь гласит: «85 старейших и между ними 30 и несколько (еще) пророков». Вместо «между ними» один из виднейших исследователей по вопросу о великой синагоге по имени Крохмал¹² читает «с ними», чем известие ставится в параллель с трактатом Мегилла (лист 17 обор.): «120 старейших и между ними различные пророки». Иные места упоминают даже «120 старейших и между ними 80 и несколько пророков»: видимо, или ошибка переписчика, или неточность в самом воспроизведении предания.

Во главе акта о завете Неем. 10 гл. стоит 84 имени, причем счет левитов начинается соединительною частицею вав (и); отсюда можно заключать, что одно имя опущено, так что мы получаем 85 – цифру, которая дана в одном (из двух) перечней талмудических текстов. Чтобы получить 120, должно присоединить 35, которые (имена) Герцфельд сумел найти в 8 и 9 главах Ездры. Даже устранив цифру 120, все же будем иметь 85 – цифру, тождественную и для Свящ, Писания и для талмуда.

И так, неизвестный, первым упомянувший о мужах великой синагоги, имел в виду многочисленное и славное собрание Неем. 8–10.

Упомянутый исследователь Крохмал вышепредставленное тождество данных Писания с талмудическими считал за доказательство действительного существования великой синагоги. Но справедливо Кюнен признает это именно тождество за доказательство, что великая синагога – представление противоисторическое. Представление о великой синагоге противоречит (при согласии в подробностях) источнику, из которого оно заимствовано, в самом характер явления, т. е. в самой сущности представления. О характер собрания Неем. 8–10 не может быть различия в мнениях. Оно было созвано для заключения завета с Иеговою с целью подтвердить обязательность Закона Моисеева со всеми его предписаниями в качестве безусловной нормы для жизни и деятельности, что пространно выясняется Неем. 10: 29 – 40. Это не законодательное, но законо-принимательное собрание. Совершенно иное – талмудические мужи великой синагоги. Уже в мишне вслед за пророками помещаются мужи великой синагоги, как хранители преданного Моисеем и пророками устного Синайского закона, и сами эти мужи завещевают ученикам три известных положения – заповеди для укрепления общественной и религиозной жизни; у новейших же ученых, державшихся мнения об историческом существовании великой си-нагоги, она превращается в формальную коллегию. Все они, различаясь в частностях, считают ее постоянным учреждением.

Но если великая синагога в своем первоначальном зародыше (в мишне) есть не более, как воспроизведение Неем. 8–10, то как считаться с тем положением Мишны, что Симон праведный был последним членом великой синагоги, – Симон праведный, живший – если это Симон 1-й – около 300 года до Р. Хр., – если второй, еще одним веком позже: не жил же он еще 140 или даже 240 лет после единовременного собрания, бывшего в 440 году? – Ответ может быть двоякий: 1) между неизвестным, который первый употребил имя кенесет гаггедола и редактором мишны лежит время неопределенной давности, и в течение длинного промежутка времени одно представление могло замениться другим, историческое (согласное с Писанием) противоисторическим, хотя то и другое представление выражалось одним термином великой синагоги- кенесет гаггедола. Историческое великое собрание 440 года мало-по-малу в школах законоведения подверглось значительному видоизменению, каковое может быть отнесено к 200 году (приблизительно) после Р. Хр. Однако Факт видоизменения в представлении о великой синагоге в намеченное время не может быть твердо установлен на основе талмудических данных. Отсюда откры- вается возможность иного объяснения поставленного недоумения о Симоне праведном. 2) Очень возможно, что автор мишны совсем не уклонялся от смысла, в каком неизвестный предшественник говорил о великой синагоге. Но ошибка лежит на стороне тех, которые приписывают автору мишны представление о продолжительном существовании великой синагоги, стоя на строго хронологической почве. В известном классическом месте мишны сперва говорится о мужах великой синагоги, потом замечается, что Симон праведный – «из остатков великой синагоги». Исследователи от талмуда затем обращались к Иосифу Флавию и другим источникам и начинали трактовать о времени жизни Симона праведного. Пришли к заключению, что он жил в последние годы 4 или 3 столетия до Р. Хр. Посему должны были решить, что великая синагога существовала значительное время и прекратилась за 300 или 200 лет, или заменена другим учреждением.

Хронологическая почва, на которой стояли все почти исследователи, ошибочна потому, что от талмуда переходили к другим источникам, но всякий автор, след. и автор мишны, должен быть понимаем из своих собственных посылок. Этого здесь не соблюдено. Официальная иудейская хронология, данная в талмуде, но в главных своих чертах еще древнейшего происхождения, разрушение Соломонова храма относит к 112 году до начала Селевкидской эры, т. е. к 3338 году от сотворения мира, так что до начала персидского владычества оставалось не более 52 лет, а все время от возвращения евреев из плена до конца персидского владычества в талмуде сводится к 34 годам¹³! С точки зрения талмуда, считающего Симона праведного современником Александра Великого, нет ничего удивительного поэтому видеть в Симон праведном «остаток» того собрания, которое по нему имело место всего несколько десятков лет до Александра. «Глупо, – замечает Кюнен, – пытаться объяснить то, что с точки зрения автора мишны в высшей степени просто и естественно».

Мишна, трактуя о великой синагоге, воспроизводит то, что дано в Свящ. Писании (Неем. 8–10); однако в её представлении есть и плюс к повествованию Неемии: из законо-принимательного собрания получается законодательное, деятельность которого кратко формулируется в известных трех положениях, выражающих характер периода, следовавшего за Ездрою. Чем же объяснить этот плюс? – Измышление о великой синагоге стоит в связи с целою системою талмудических иллюзий касательно прошлого. Иудейские равви старались возвысить своих предшественников, книжников. Самый синедрион представляется у них на всем протяжении своего существования собранием книжников, что исторически неверно: такое положение дела имело место лишь около времени разрушения второго храма; в 70 годах, действительно, книжники не только господствовали в школе, но имели решающее значение и в управлении. По аналогии с понятием о синедрионе, иудейские равви измыслили и великую синагогу, как такое законодательное собрание, которое (согласно с известными тремя положениями великой синагоги) простирает свою власть на всю область учительства, изъяснения Закона и проведения в жизнь его предначертаний. Великая синагога в глазах ее измыслевших была родоначальницей сословия (если так позволительно выразиться) книжников: а ведь приятно вести свое происхождение от знатного и авторитетного; нам кажется, что тогда и собственный наш авторитет поднимается выше... Талмудические учители не забывали своих предшественников. Они часто повторяют «слова книжников и старцев», и на практике ставят их иногда выше Закона.

Итак, талмудическое представление о великой синагоге ведь не что иное, как под влиянием духа времени 1 и 2 веков до Р. Хр. извращенное воспроизведение данных Свящ. Писания касательно деятельности Ездры и его современников, особенно в виду Неем. 8–10. Отсюда для нас становится понятным, какое значение в истории ветхозаветного канона имеет знаменитая древняя барайта о «написании» священных книг с ука- занием на заключительную деятельность в этом отношении мужей великой синагоги. «Кто же написал эти книги? читаем мы здесь: «Моисей написал книгу свою и отдел о Валааме и Иова. Иисус написал книгу свою и восемь оных стихов в Законе (Втор. 34: 5 – 12). Самуил написал книгу свою, книгу Судей и Руфь. Давид написал книгу Псалмов вместо десяти старцев, т. е. первого человека, Мелхиседека, Авраама, Моисея, Емана, Иедифума, Асафа и трех сынов Корея. Иеремия написал книгу свою и книгу Царств и Плач. Езекия и его друзья написали Исаию, Притчи, Песнь Песней и Екклезиаст. Мужи великой синагоги написали Иезекииля, 12 пророков, Даниила и Есфирь. Ездра написал книгу свою и родословную, что в книге Паралипоменон читаем, вплоть до самого себя»¹⁴. Заключи- тельная деятельность по части свящ. книг приписывается Ездре и мужам великой синагоги; но мужи великой синагоги суть никто иные, как деятели времени Ездры, участвовавшие и в великом собрании 440 года. Имея в виду древность предлагаемого отрывка, мы должны думать, что именно время Ездры издревле считалось тем рубежом, который отделял каноническую письменность от неканонической. Благодаря своей неопределенности, рассматриваемое место порождало много недоразумений, но это потому, что от него требовалось более, чем сколько оно могло дать, и всякии старался приспособить его к своим собственным воззрениям. Свидетельство данного места состоит в том, что Ездра и «мужи великой синагоги» написали последние священные книги. Но что значить кетаву, употребленное здесь, т. е. кетав в данном случае тождественен ли с нашим «пишу», правильно ли здесь мы переводим «написали»? Подобным вопросом задавались многие, и один из многих, Давидсон, ставит этот вопрос и отвечает так: «Что означается глаголом писать? Нужно ли разуметь здесь составление, или нечто другое? Авторство к первой части отрывка и издание во второй? Раши изъясняет его всюду в смысле составления книги, что ведет к абсурду. Самое обычное изъяснение то, что в одном месте разумеется авторство, в другом – издание. Но невероятно, чтобы автор пользовался одним и тем же словом и в одном и том же отрывке в различных смыслах. Блох, разумеющий копировку или списывание, имеет, пожалуй, основание приписывать эту процедуру великой синагоге в отношении в Иезекиилю, 12 пророкам и пр., но это неприложимо к Моисею, Иисусу Навину, Самуилу, Давиду, Иереми и пр. Но довольно вероятно (продолжает Давидсон), что великая синагога написала некоторые священные книги и для отдельных творений сделала авторизованные копии¹⁵. Отбросив заблуждение автора касательно великой синагоги, ничего не имея против авторитетных рукописей, мы все-таки видим, что автор оставляет нас в недоумении касательно катав, как он и сам сознается: «Барайта во всяком случае не ясна, и может выражать только мнение частного лица и в сбивчивой форме» ¹⁶.Столь же, по крайней мере, обычным, как и упомянутое Давидсоном, мнением (у рационалистических исследователей) является то, что данная барайта не относится к вопросу о каноне, так как говорит о написании отдельных книг, а канон есть священные книги, как единое органическое целое¹⁷. Но так можно говорить только людям, думающим, что сперва написаны все книги Свящ. Писания, а потом началась их канонизация.

Неудобно также вместе с немецкими ортодоксалами под катав разуметь внесение в канон. Те доказательства, которые приводит Геферник¹⁸ в пользу именно такого перевода, говорят лишь за то, что катав можно переводить иногда в смысл редакции книг.

Естественнее всего признавать обычный перевод кетаву чрез «написали» – правильным, и нужно полагать, что употребивший этот глагол разумел окончательное написание всех книг Писания, безразлично, было ли это сделано автором, или редактором известной книги.

Таким образом, в рассматриваемом месте говорится собственно о том, что последние книги Свящ. Писания написаны во время Ездры и современных ему деятелей, известных под именем мужей великой синагоги; но вместе с тем молчаливо полагается заключение ветхозаветного канона одновременным написанию последних книг. Это видно из предшествующих приведенному отрывку слов. После того, как было предложено троечастное деление канона, читаются следующие слова ¹⁹; «Мудрые говорят: все есть одно и всякая часть – сама по себе и они позволяли нам Закон, Пророков и Кетубим²⁰ связывать в одно целое. Кто же написал эти книги»?.. Это выражение «кто же написал» – стоит в явном отношении к предыдущей фразе, а она говорит о священных книгах, как едином целом, каковое единство выражалось и внешним соединением их в одном свитке. Занимающий нас вопрос о собрания и заключении канона не предносится духу автора барайты; он предлагает лишь вопрос о том, кто написал свящ. книги, от кого мы получили в известном виде ту или другую книгу, полагая, что авторитета этих написавших было вполне достаточно для признания той или другой книги священною: может быть, именно в виду мысли о таком авторитете писавших говорится о мужах великой синагоги, как последних (наряду с Ездрою) писателях священных книг. Вопрос о написании у автора барайты сливается с вопросом об авторизовании свящ. книг, о внесении их в канон. Вместе с написанием последней свящ. книги исчерпывается весь вопрос о каноне. Поэтому преосвященный Макарий не преувеличивал, говоря о сравнительной ясности и определенности рассматриваемого талмудического свидетельства о том, «что канон священных книг иудейских окончен великою синагогою, которая, как известно, по учению талмудистов, получила свое начало во время Ездры»²¹ и которая – нужно прибавить – в своей исторической основе есть не более, как воспоминание о славной деятельности Ездры и виднейших его современников.

Н. Дагаев