Наречение и хиротония Ректора Московской Духовной Академии архимандрита Арсения [Стадницкого] во епископа Волоколамского, третьего викария Московской епархии

Государь Император, в 16 день января сего 1899 года Высочайше утвердить соизволил всеподданнейший доклад Святейшего Синода о бытии ректору Московской Духовной Академии архимандриту Арсению епископом Волоколамским, третьим викарием Московской митрополии, с оставлением его в должности ректора: а согласно определению Св. Синода от 20–28 января, в 6-й день февраля Высочайше соизволил, чтобы наречение и посвящение его в епископский сан произведено было в Москве.

Архимандрит Арсений, в миру Авксений Георгиевич Стадницкий, родился 22 января 1862 года и, следовательно, ко времени назначения его на епископскую кафедру ему только что исполнилось 37 лет. Урожденец Кишиневской eпapxии, сын священника села Комарова Хотинского уезда. А. Г. Стадницкий в той же eпapxии получил свое начальное и среднее образование, именно – начальное в Единецком духовном училище, а среднее – в Кишиневской духовной семинарии. В 1880 году, по окончании семинарского курса с отличнымъ успехом и с званием студента, А. Г. назначен был на должность учителя географии, церковного пения и чистописания в родное ему Единецкое духовное училище. Но круг деятельности учителя училиша былъ слишком узок для исполненного высших и более широких стремлений А. Г. Стадницкого¹. По окончании первого 1880–1881 учебного года А. Г. 15 июня 1881 г., согласно прошению, правлением училища уволен был от занимаемой им учительской должности и поступил, для завершения образования, в Киевскую Духовную Академию. И здесь он учился с отличным успехом, окончив курс наук в 1885 году со степенью кандидата богословия и с правом на магистра без нового устного испытания, по представлению и защите диссертации. По окончании курса А. Г. 18 сентября означенного 1885 года определен был и на преподавательскую должность в родную Кишиневскую духовную семинарию по греческому языку. Кроме того с 15 августа 1886 и по 9 октября 1892 г. он состоял в нем и преподавателем любимого предмета – церковного пения, которого был и является одним из лучших знатоков. Преподавание церковного пения, равно как и греческого языка оставил А. Г. лишь тогда, когда 12 февраля 1892 года перемещен был, по собственному желанию, на кафедру догматического богословия и соединенных с ним предметов. Между тем и на прежней кафедре он так умел оживить предмет свой и поставить высоко церковное пение, вообще так успел зарекомендовать себя на своей должности во всех отношениях, что правление семинарии и епархиальное начальство рано начали оказывать ему особенное доверие и давать ему особые поручения. Так, уже на втором году своей службы, в 1886 г., он состоял членом ревизинного Комитета по поверке экономического отчета семинарии; а в следующем 1887 году избран редактором Кишиневских Епархиальных Ведомостей, каковую должность нес до самого выхода со службы из Кишинева (в конце 1895 г.). Равным образом, быв назначен архиепископом Сергием, скончавшимся в сане митрополита Московского, 11 февраля 1890 года в члены педагогического собрания семинарии, он состоял в этом звании все время преподавательской службы до конца 1895 года. В 1892 г. 18 сентября назначен членом Комитета по наблюдению за деятельностью миссионеров в Кишиневской епархии; с 1 октября 1893 и по 3 февраля 1894 года, по поручению правления семинарии, бесплатно преподавал гражданскую историю в 3 классе семинарии, наконец, с 26 марта по 9 апреля 1895 года, по поручению епархиального начальства, исправлял должность инспектора семинарии. За то, кроме повышения чинами, А. Г. уже в 1891 году, „за отлично-усердную службу» свою, Всемилостивейше пожалован орденом св. Статислава 3 ст. и в том же году, за свои труды на учебно-литературном поприще избран в члены-корреспонденты Церковно-археологического общества при Киевской Духовной Академии. В 1893 году 26 ноября, по постановлению правления той же Академии, выдана ему в дар Библия на английском языке. А в 1894 году, за безмездное преподавание гражданской истории объявлена ему архипастырская признательность высокопреосвященнейшего Неофита архиепископа Кишиневского.

Но эпохою, можно сказать, в жизни и деятельности А. Г. Стадницкого было получение им степени магистра богословия, по удостоению Киевской Духовной Академии, за диссертацию: Гавриил Банулеско-Бодони, экзарх Молдо-Влахийский (1808–1812 гг.) и митрополит Кишиневский (1813–1821 гг.), которая составляет целую монографию в области русской церковной истории и истории юго-западнаго края Poccии. Диссертацию эту автор обычным порядком представил в совет Киевской Духовной Академии и защитил на коллоквиуме. Защита советом признана была удовлетворительною, и совет постановил просить ходатайства высокопреосвященнейшего митрополита Киевского Иоанникия пред Св. Синодом об утверждении А. Г. Стадницкого в степени магистра. Согласно этому ходатайству, указом Св. Синода от 21 марта 1895 года за № 1305 А. Г. был утвержден в степени магистра богословия и уже тогда, как сказано выше, призван был к временному исправлению начальственной должности (инспектора) в семинарии. Вскоре и после того он еще более и быстрее стал возвышаться по степеням начальственных в духовно-учебных заведениях должностей. Не чувстуя склонности ко вступлению в семейную жизнь, А. Г. в конце 1895 года заявил свое желание вступить в монашество и, указом Св. Синода от 12 декабря сего года быв назначен на должность инспектора Новгородской духовной семинарии, 30 декабря того же 1895 года преосвященнейшим Иоанном (Кратировым), епископом Нарвским (ныне Саратовским), ректором С.-Петербургской Духовной Академии, в домовой академической церкви Александроневской лавры, был пострижен в монашество с именем Арсения, 31 декабря рукоположен в иеродиакона, а 1 января следующего 1896 года – в иеромонaxa, и 23 февраля того же 1896 года «за отлично-усердную службу по духовно-учебному ведомству» награжден наперстным крестом, от Св. Синода выдаваемым. Затем опять в том же году 2 октября указом Св. Синода иеромонax Арсений назначен на должность ректора Новгородской семинарии, с возведением в сан архимандрита и с поручешем должности настоятеля монастыря св. Антония Римлянина. В сан архимандрита по сему указу он возведен был 13 октября. Но едва прошло три месяца после сего, как указом Св. Синода от 10 января 1897 года архимандрит Арсений назначен на должность инспектора в высший разсадник богословскаго образования – в Московскую Духовную Академию с званием исправляющего должность ординарного профессора и с возложением на него чтения лекций по кафедре Библейской истории, оставшейся свободною за выходом со службы и смертью профессора этого предмета Ан И. Смирнова. С этим назначением архимандрита Арсения совпало избрание его в действительные члены выше упомянутого Церковно-археологического общества при Киевской Духовной Академии, доброю памятью памятовавшей своего доброго питомца. Годовой опыт исполнения весьма важных и ответственных обязанностей инспектора был вполне достаточен, чтобы вверить и высшую начальственную, ректорскую должность отцу Арсению, которого, очевидно, с этою последнею целью и переводил Св. Синод с ректорского в семинарии поста на инспекторский в Академии, каковое перемещение вообще было не довольно обычно. В начале марта 1898 года бывший ректор Московской Духовной Академии архимандрит Лаврентий получил высшее назначение–во епископа Курского: а на его место, указом Св. Синода от 3–4 марта того же года за № 786, в ректорской должности утвержден инспектор архимандрит Арсений. В должности ректора ему привелось между прочим принимать участие во встрече и проводах Его Величества короля Румынии Карла I², летом посетившего Россию и Сергееву лавру. Последствием этого стало пожалование отцу ректору ордена Румынской короны 3 степени. Высочайшее разрешение на принятие и пошение котораго последовало 5 ноября 1898 года. Но вот в январе следующего 1899 года отец ректор удостоивается и высшего сана, – епископского.

Академия есть высшее духовно-учебное заведение, есть храм науки. Само собою разумеется, по этому, что во главе приличествует быть и лицу ученому. И в этом отношении ректор Московской Духовной Академии епископ Арсений является на высоте своего положения. Еще будучи студентом Академии, он совершил двукратное путешествие на Афон и составил столь интересный и во многих отношениях важный дневник этого путешествия, при том и довольно редкий для своего времени, что Киевская Академия приняла его на страницы своего повременнаго издания: Труды Киевской Духовной Академии, в которых он и печатан был за 1885 (с № 6-го, июня) и 1886 (по №8, август) годы, с предисловием профессора А. А Димитриевского, под заглавием: „Дневник студента паломника на Афон». Этот „Дневник», вышедший потом и отдельною, довольно большою по объему, книгою (ц. 1 р. 25 к.), кроме того, что напечатан был на страницах академического журнала, но определению совета той же Академии, удостоен был Макариевской премии, при чем комиссией из профессоров Академии, коей поручено было произнести суд о достоинстве этого первого печатного учено-литературного труда молодого ученого для удостоения его премии, высказалась о нем в слъдующих выражениях: ,,это сочинение не имеет ученого характера: но оно заслуживает внимания по тем побуждениям, какими вызвано его появление, и тому интересу, с каким читается, и для студента представляет труд замечательный ³«. А составитель предисловия к дневнику, помянутый профессор А. А Димитриевский указывает в нем даже такиие стороны, которые и для научного изучения Афона важны и „для всякого образованного читателя могутъ быть интересны» ⁴. За этим первым удачным учено-литературным опытом А. Г. Стадницкого последовал целый ряд еще более удачных и в научном отношении более важных учено-литературных трудов, когда он сделался преподавателем семинарии, и особенно когда избран был редактором Кишеневских Епархиальных Ведомостей. А. Г. был не только редактором их, но и самым деятельным и плодовитым их сотрудником. Еще не состоя редактором этих «Ведомостей^», А. Г. помещал в них много статей, каковы, например: „О церковном чтении», – в №1 неоффициального отдела Кишин. Еп. Ведомостей за 1887 г.; – „О посте по учению св. Василия Великого» (там же, № 4 и 5);–„По поводу статьи: Иосиф Давид Рабинович, как представитель нового еврейского толка» (– там же, № 4); – „Несколько слов по поводу проекта о соединении управления школами министерства народного просвещения и церковно-приходскими» (–№ 8): –„Поездка в Ново-Нямецкий монастырь» (№ 11) и др. Еще более стал работать А. Г Стадницкий, когда сделался редактором означенных Ведомостей. За 1887–1895 годы в них мы видим помещенными множество (до 70-ти) его статей, проповедей и более или менее обширных исследований самого разнообразного содержания. Тут есть статьи а) по церковной археологии вообще, каковы: „Краткий очерк истории происхождения и образования песнопения православной церкви с его богослужебной и музыкальной стороны (I–IX в.)⁵» (Кишин Еп. Вед. 1888, №№ 21 и 22): „Характер церковного чтения и пения и исполнения церковных песнопений в древней христианской церкви» (– там же.№ 23): – „О священных одеждах церковно-служителей» (– там же, 1889 г. № 12): – „Происхождение обычая гадания накануне св. Андрея (30 ноября)» (– там же, № 23); – „Об иконе Божьей Матери, именуемой Троеручицею» (–1890 г. № 12), и др. Есть статьи б) по археологии и истории России, каковы: „Обычай двуименности в древней Руси» (–1888 г. № 7); – „О заслугах св. Владимира для просвящения Poccии. (По поводу 900-летия крещения Руси» (– 1888 г. № 14–5); – „Страдание св. великомученника Иоанна Нового, глаголемого Сочавского, мученного в Белеграде (Аккерманте)» и „исторические примечания» к этому „сказанию» (–1891 г, № 12): – „Пятисотлетие памяти преподобного Сергия Радонежского» (– 1892г. № 19); – «Деятельность первого и второго миссионерского съезда в Москве ⁶ (29 июня–13 июля 1887 и 1891 г.)» (– 1891 г. № № 19–22) и др. Сюда же можно отнести и составленные им биографические очерки живых и умерших архипастырей или светских лиц, имевших или имеющих общецерковное значение, или преимущественно местное. Но преимущественно работы его относятся к очень мало исследованной, но весьма интересной истории края, который был ареною многих исторических событий и русско-турецких войн, как находившиеся на рубеже двух государств – Poccии и Турции Мало по малу интерес к исследованию родного края все более и более охватывал молодого ученого, он все более и более углублялся в изучение археологии и истории его, усердно изучая архивы его – консисторский, семинарский, архиерейского дома и другие. Плодами этого изучения вышли в драгогоценные, более или менее обширные исследования и статьи его, помещенные за разные годы издания Кишиневских Епарх. Ведомостей под его редакциею. Таковы: 1) „75-ти летие Кишиневской семинарии» (1888 г. № 4): – 2) ,.Материалы для истории Кишиневской семинарии» (тот же год, № 6, 11, 12, 17, 20, 21; – 1890 г. № 19 и 1892 г № 12); – 3) „Состояние раскола и сектантства в Бессарабии (– 1888 г. №№ 8 и 9; – 1889 г №№ 8 и 9; – 1890 г. №№ 14–16; – 1891 г. №№ 16 и 17): – 4) ,,Меры к развитию просвещения в Бессарабии по присоединении ее к Poccии в 1812 г.» (1888 г. № 5). – 5) „Попытка открытия первого женского училища в Бессарабии (– там же, № 6): – 6) „Записка И. С. Аксакова о Бессарабских раскольниках» (там же, № 10); –7) „Положение православного духовенства (приходского) в Румынии» (– 1889 г №№ 18–21 – большая статья): – 8) „Амфилохий, епископ Хотинский. (Материалы для истории Бессарабской eпархии)"– (–1890 г. № 21); – 9) „Бессарабская старина. О причинах нежелания жителей Бессарабской области строить церквей» (– 1891 г № 6); – 10) „Румыны, получившие образование в русских духовноучебных заведетях» (– там же, №№ 9–12 также большая статья) ⁷; – 11) „Бессарабская экзаршеская типография при Кишиневском архиерейском доме» (1892 г № 1–2); – 12) „Материалы для истории Кишиневскаго apxиерейскаго дома» (– № 4): –13) „Архимандрит Анфим, игумен Киприяновского монастыря» (– № 5): –14) „Матерталы для истории Киприяновского монастыря» (– №№ 6 и 7); – 15) „Материалы для истории инославных исповеданий в Бессарабии (– №№ 8 и 9); – 16) „Журнал секунд – майора фон-Раана о войне при завоевании Молдавии и Валахии в 1787–1790 годах» (отдельным приложением к №№ 1–12); – 17) „Учреждение викариатства для Бессарабии и в Бессарабии. (Историческая справка)». (– 1893 г. № 6); – 18) „Пронлаво-Измаильская eпархия (Материалы для истории Бессарабской eпархии)» (№№ 19 и 20); –19) „Воззвание Амфилохия, епископа Хотинского, к архимандриту Kиево-Печерской лавры (Зосиме)» (№ 22): –20) „Построение Болгарской церкви в г. Аккермане» (– 1894 г. № 10): – 21) „Архимандрит Андроник, игумен Ново-Нямецкого свято-Вознесенского монастыря в Бессарабии» (– №№ 17–21, 23 и 1895 г. №5 – большое исследование); – 22) „Исторический очерк Благороднаго пансиона, учрежденного при Кишиневской духовной семинарии» (– 1895 г. №№ 19–24 – то же большое исследование), и др. нек. Сюда же могут быть отнесены и г) некоторые библиографические статьи, каковы: „История Молдавской и Сучавской митрополии и митрополичьей кафедры в Яссах, Конст. Ербичану, проф. в Букарештском университете» (– 1890 г. №№ 5 и 6); – „Бессарабия. Историческое описание. Посмертный выпуск издания П. Н. Батюшкова. Спб. 1892.» (– 1892 г. №№ 20–23), и др. Было помещено несколько и других библиографических статей А. Г Стадницкого в Кишин. Епарх. Ведомостях, каковы: „Южнорусский штундизм. Исследование священника Арсения Рождественского. Спб. 1889.» (– 1890 г. №№ 9 и 10); – „Служение священника в качестве духовного руководителя прихожан, проф. В. Ф. Певницкого. Киев, 1890« (– 1890 г. №№20 и 21) и нек. др. Много помещено было также д) проповедей (слов и речей), как например: слово в день трех святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого „об отношении между верою и знанием» (– 1890 г. № 3); – поучения – в неделю православия (№ 5); – в неделю св. отец, иже в Никеи (№10); – в день Успения пресвятой Богородицы (№ 18); – в день Воздвижения Креста Господня (№ 19); – Слово в день 50-летнего юбилея преподавательской службы при семинарии Е. А. Сахарова (– 1891 г. № 18); – слово на четвертую пассию – ,,о Божией Матери, как соучастнице страданий Господа нашего Иисуса Христа» (– 1894 г. № 8); – в неделю о Фоме размышление „о христианском мире» (1890 г. № 8); – надгробные речи – в память И.И. Флорова (1889 г. № 7), – М. С. Лузановского (1891 г. № 8) и нек. др. Кстати заметить, что слова и речи преосвященного Арсения печатаны были и в других повременных изданиях, как напр. в Новгородских Епарх. Ведомостях, в Церковных Ведомостях, издав при Св. Синоде и иных.

Но центральным, можно сказать, и самым серьезным в научном отношении учено-литературным трудом его является магистерская диссертация, вышеупомянутая. Уже некоторыми статьями в Кишиневских Епарх. Ведомостях, отчасти даже исчисленными, раскрывалась с различных сторон и освещалась величавая личность митрополита Гавриила Банулеско-Бодони, составляющая предмет этой диссертации. Таковы, кроме означенных выше под №№ 2, 4, 5, 7 и других статей, следующие статьи и исследования: 1) „О деятельности митрополита Гавриила по управлению Молдо-Влахийским экзархатом (1808–1812 г)» (–1890 г., №№ 9–12 – большое исследование): – 2) „По вопросу о почитании дней воскресных и праздничных в Бессарабии. (Исторический очерк) Материалы для биографии митрополита Гавриила» (– №№ 22 и 23); – 3) „Воззвание митрополита Гавриила, первого архипастыря Бессарабии, к духовенству вверенной ему Бессарабской паствы"» (– 1891 г № 10) и 4) «Пастырское наставление Гавриила, митрополита Кишиневского и Хотинского, соборянам о достойном исполнении ими своих обязанностей» (– 1893 г. №№ 7 и 8). Самую же диссертацию автор обработал особо и издал отдельною книгою под следующим подробным заглавием: Гавриил Банулеско-Бодони, экзарх Молдо-Влахийский» (1808–12 гг.) и митрополит Кишиневский (1813–21 гг.). C фототипическим изображением и автографом м. Гавриила. Исследование преподавателя Кишиневской духовной семинарии Авксентия Стадницкого. Кишинев, 1894 г. В 8 д. л. Стран VI+XVI+374+LIV. В состав ее содержания впрочем, вошли, конечно в целесообразно обработанном заново виде, и некоторые из вышеуказанных статей и исследований, притом не только из ближайше указанных, прямо относящихся к биографии и деятельности митрополита Гавриила, но и из тех, которые служат к раскрытию и освещению различных сторон жизни Румыно-Бессарабскаго края, каковы, например: „Бессарабская экзаршеская типография при Кишиневском архиерейском доме"»; – „Материалы для истории Кишиневского архиерейского дома» и нек. др. Кроме того для собирания материалов, относящихся к рассматриваемой нашим автором эпохи русско-румынских сношений и к центральной личности этих сношений–экзарха Гавриила, им предпринято было двукратное путешествие заграницу – в Австрию и Румынию, где, особенно в последней, он добыл много необходимых для данного вопроса сведениий, вошедших в его труд. В Румынии он пользовался радушным гостеприимством знаменитых ученых архипастырей Румынской церкви, воспитанников Киевской Духовной Академии, известного ученого преосв. Мелхиседека (†1891 г.) и ныне здравствующего преосв. Сильвестра, еп. Гушского, недавно избранного почетным членом Петербургской Академии. Здесь же он познакомился и пользовался услугами известных румынских историков Георгия И. Самуряна, кандидата Петербургского университета, г.г. Ербичану, Точилеску и др. Нет надобности много говорить о важности предмета, избранного автором для диссертации. Важность эта открывается уже из того, что митрополит Гавриил, и сам, будучи замечательною личностью и выдающимся историческим деятелем, стоял на рубеже эпохи, отделявшей Румынию и Бессарабию в прежнем их положении прямого подчинения Турции от нового их положения, по которому он, с 1812 года, частью (Румыния) остались во власти Турции, частью (Бессарабия) отошли к Poccии, и как высший православно-церковный администратор, будучи румыном по происхождению, действовал, однако, в отношении к церковной организации и устройству этого края совершенно в православно-русском духе. А как автор диссертации выполнил свою задачу по исследованию и освящению этой личности и эпохи, об этом достаточно будет сказать словами отзыва о ней глубокого знатока истории русской церкви, покойного профессора Киевской Духовной Академии Ив. Игн. Малышевского „К достоинствам труда г. Стадницкого, как ученого исследования, относится прежде всего широкое изучение тех изданий и сочинений на русском и румынском языках, которые могли служить ему источником сведений по предмету сочинения ⁸, а также тщательные изыскания по тому жe предмету в местных архивах. За тем по оценке и обработке сообщаемого этими путями материала оказывается у автора основательность исследующей мысли и критики исторической, простирающейся как на разные общие вопросы в предмете сочинения, так и на многие частности и подробности. Благодаря тому и другому качествам труда автора, в сочинении его оказывается немало новых сведений или поправок и пояснений к данным, известным прежде ⁹. Видимы достоинство сочинения и на общей разработке темы его и целом выполнении задачи... На всем сочинении автора отражается зрелость его суждений, опытность в авторской работе и выработанность приемов деятельного учено-литературного изложения» ¹⁰. Таким образом, эта диссертация является весьма ценным и капитальным вкладом в сокровищницу нашей церковно-исторической науки, особенно если принять во внимание, что остальными своими учено-литературными трудами по разработке и освящению истории родного края автор ее в значительной мере восполняет обозрение этой истории, тем более, что такие, например, лица, как архиепископ Димитрий Сулима ¹¹, выше упомянутый, был в свое время одним из деятельных сотрудников митрополита Гавриила по устройству и управление епархией Кишиневской.

Посему известие о возведении о. архимандрита Арсения в сан епископа с оставлешем его в ректорской должности было встречено в Академии с радостью ¹², как в свою очередь и ректор ее, как увидим далее, в своей речи при наречении во епископа, выразил чувство внутреннего удовлетворения в том, что, будучи возводим в сан высший, он не отрывается от Академии, а остается при ней. Се что добро, или что красно, но еже жити бритии вкупе (Пс. 132:1).

Наречение архимандрита Арсения во епископа Волоколамского происходило в четверг на сырной неделе 25 февраля в присутсвенной палате Московской Синодальной конторы, в кремле. Присутствие конторы, на этот раз, составили: высокопреосвященнейший Владимир, митрополит Московский и Коломенский, преосвященные – Нестор епископ Дмитровский, первый викарий Московской митрополии, за тем – Анатолий, пребывающий в Новоспасском монастыре, Григорий, епископ бывший Гурийско-Мингрельский, Тихон епископ Можайский, второй викарий Московский, настоятель Спасо-Андрониева монастыря епископ Нафанаил и пребывающий в Донском монастыре епископ Антоний и архимандрит Никон. настоятель Симонова монастыря. В конторе присутствовал также прокурор ее кпязь А. А. Ширинский-Шихматов. Палату наполняли, сверх того, в большом количестве сторонние лица, духовные и светские, в том числе многие профессора Московской Духовной Академии. После того как присутствующие в конторе члены ее облачились в мантии, а владыка-митрополит, сверх того, и в малый омофор, и возсели на свои места, ректор Академии архимандрит Арсений, облаченный также в мантию, выведен был из соседственной Мироварной палаты архимандритами – Парфением, ректором Московской и – Трифоном, ректором Вифанской духовных ceминарий (облаченными также в мантии) и введен в контору. Здесь он принял благословение у каждогo из архипастырей, начиная с митрополита; за тем стал пред столом, за которым возседали члены конторы, против царского седалища, а ставший рядом с ним секретарь Синодальной конторы В. П. Дорофеев прочитал приказ о назначении архимандрита Арсения во епископа Волоколамского, а отец Apceний, повторив содержание указа, громко и внятно произнес известные слова: благодарю, приемлю и нимало вопреки глаголю. После того владыка-митрополит, встав с прочими членами конторы и обратившись к висевшей на стене иконе, возгласил: Благословен Бог наш и проч, после чего все члены конторы пропели начинательные молитвы: Царю Небесный, Tpисвятое, Пресвятая Троице и Отче наш, также тропарь: Благословен еси Христе Боже наш и кондак Егда снизшед языки слия–праздника Пятидесятницы. За тем протодиакон А.В. Шеховцев провозгласил многолетье Государю Императору и Царствующему Дому, Св. Синоду и новонареченному во епископа, который, в заключение, произнес следующую речь:

Богомудрые отцы и архипастыри!

Высокое служение, – особенно в дому Божьем – в Церкви Бога жива (1Тим.8:15) самых великих истинных избранников Божиих всегда больше устрашали и смущали своею трудностью и ответственностью, чем привлекали к себе своею высотою.

Когда-то, во дни ранней юности, епископское служение представлялось мне состоящим из почета, поклонения, силы, власти. Егда бых младенец, яко младенец мудрствовах, яко младенец смышлях егда же бых муж, отвергох младенческая (1Кор.13:11). К прискорбью, подобными младенческими воззрениями на епископский сан заражены в настоящее время и многие большею частью мирские люди, которые, не вникая в сущность пастырского служения вообще, apxиерейского в частности, и обращая внимание только на одну показную, внешнюю сторону этого служения и сподобляющихся епископского сана готовы заподозрить в честолюбии и других преступныхъ влечениях, как мотивах при искании епископства. Неблагословенны подобные укоры, вытекающие из недобных чувств по отношению к Церкви и ее священнослужителям. Один всеведущий Господь, знающий сокровенное человеков, может оценить побуждения призываемых к епископскому служению.

Что касается меня, то, усматривая в призвании к этому высокому служению промышление Божие, которым милостиво был взыскан со дня рождения, я, в сии знаменательные минуты жизни моей, исповедую с глубоким убеждением, приобретенным мною от изучения слова Божия, истории Церкви и наблюдения над современною церковною жизнью, что пастырское служение вообще, по своей идее и задачам, есть подвиг тяжелый, напряженная борьба за свет веры против неверия, за благочестие, за истину и правду, за святое дело, указанное Церкви Пастыреначалъником Христом, за ее ислючительное право заправлять высшими духовными отправлениями жизни человеческой, вести людей к нравственному совершенству – за ее достоинство, свободу и самостоятельность.. Конечно, было бы слишком дерзновенно сказать, что мы в настоящее время так же понимаем и чувствуем высоту и тяготу епископскаго сана, как это понимали святые отцы и учители Церкви. Тем не менее, не нужно много внимания, много глубокомыслия, чтобы видетъ, что и ныне святое дело Церкви находится в таких условиях, что пастырство есть борьба и подвигъ. Разве не ко всем и всех веков еписконам относятся слова апостола: Настой благовременне и безвременне´ Не ко всем ли относится увещание быть образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере и чистоте (1Тим.4:12)? Но вместе с тем, легко ли суметь, когда следует, одного обличить, другому запретить. Третьего умолить со всяким долготерпением (2Тим.4:2)? Легко ли нести ответственность и за себя, и за паству, и за пастырей..? Чем более размышляю, тем все более и более убеждаюсь, что епископство есть, прежде и более всего, не сила, почесть я власть, а – дело, труд, подвиг; это – не отдых, успокоение и услада жизни, а труд и напряжение, забота, а часто – тяжкое огорчение…

Не ошибусь затем, если скажу, что к прежним тяготам епископского служения присоединяется теперь и новые, находящиеся в связи с обстоятельствами времени. Неверие, полуверие, маловерие, индифферентизм – всегда были в хританском мире; но ныне их считаютъ знамениями века сего, и сопоставляя их с пророчествами Христа и апостолов о последних днях, невольно задумываются, не настают ли признаки, если и не последнего времени, то все же – некоторого склонения миpa к последним временам?

Правда, некоторым утешением может служить усматриваемый ныне, на рубеже двух столетий, поворот в истории мысли и жизни общества от мрачного рационалистически-материалистического направления к религиозно-нравственному идеальному направлению. Искание высшего, невидимого, порывы к сверхчувственному мы наблюдаем везде в наиболее образованных странах и наиболее просвещенных классах – там и у нас. Но утешение это значительно умирится, если мы скажем, что решения-то этих вопросов ищут не там, где нужно и должно, не в Церкви, а вне ее. Современному человеку не хочется склониться пред авторитетом Божественного Слова, данного в сверхъестественном Откровении. Он желает найти удовлетворение для своих высших стремлений то в какой-нибудь теософии, то в буддизме, то в спиритизме, то в толстовщине, то в сектантстве различных видов. К сожалению, эта зараза распространяется и на наш православно-русский народ, который в большинстве своем был до сего времени младенцем, спящим на лоне матери-Церкви, сердцем, верующим в правду и вкушающим блаженство веры полной, несомненной, но полусознательной. Теперь же будят его со всех сторон непрошенные, незванные печальники благоденствия народа, разрушая дремоту его исторжением из сердца всех верований его, заменяя животворящее и спасающее евангельское учение собственными кладезями учения, знания и мудрости, кладезями сокрушенными, разломанными, которое вместо чистой воды истинного здравомыслия источают только муть и грязь, зловонье и заразу.

Тут-то и выступает во всем своем велячии и важности задача пастырского служения, как душепопечения чрез исполнение первого долга духовного пастырства, первой основной заповеди Основателя Церкви своим посланникам, пастырям Церкви: шедше, научите народы. Знаю, что пастырская проповедь, усиленная и настойчивая, является запросом времени. Знаю, что пастырю Церкви ныне более, чем когда-либо подобаетъ быти учительни, быть достойным своего высокого призвания в важном деле просвещения народа, чтобы оправдать Высочайшее доверие и надежды возлюбленного нашего Государя и истинных радетелей о благе народном, вполне справедливо полагающих, что истинно-народное просвещение наше только и может быть просвещение христианско-церковное, в духе Церкви, в духе Бого – и отцепреданного нам православия под руководством православных пастырей, богопризванных просветителей народа.

Знаю все это, понимаю, сознаю, чувствую, но вместе с тем и смущаюсь, сильно смущаюсь: буду ли я делателем непостыдным в вертограде Господнем, неленостно насаждающим семена здравого учения в раскрытых сердцах вверенных мне чад Церкви и напаяющим их источниками воды живой? Буду ли я в состоянии давать всегда ответы с кротостью и благоговением всякому, требующему у меня отчета о моемъ уповании (1Петр.3:15)? Искренно исповедуюсь, что если бы моя мысль в настоящее время останавливалась только на трудности епископского служения и на сознании собственной скудости к достойному прохождению его, тогда мне оставалось бы умолять вас не возлагать на меня столь высокого служения, а избрать иного могущего (Исх.4:13).

Однакожь я, хотя и со страхом и понятным смущением, ответствовал на призвание мое к епископству словами благодарного согласия: благодарю, приемлю и нимало вопреки глаголю. Что же исторгло мое согласие на призвание? С одной стороны – страх, препобеждающий даже страх тяжести служения пастырского, страх гнева Божия за непослушание Господу и власти от Него поставленной с другой – надежда на помощь Божию. Верую, что если Господу Богу угодно было призвать меня к служению епископскому, то Ему же угодно будет дать мне и силы, потребные для сего служения и сотворить меня – сосуд не в честь – сосудом в честь в великом дому Своем (Рим.9:21). Верую, что вседействующая благодать Его возрастить насажденное и напоенное моим недостоинством.

В сем твердом и святом уповании я и дерзаю воззвать: „Готово сердце мое к Тебе, Боже! Иду на зов Твой, забывая о немощи сил моих, ибо Ты – моя крепость, Господи, Ты – моя и сила. Ты – мой Бог, Ты – мое радование».

Дерзаю уповать на милость и предстательство пред Господом святых угодников – Антония Римлянина и Cepгия Радонежского. В обители первого я начал свое иноческое послушание, соделавшись затем и недостойным настоятелем ее. В обители же второго я начинаю свое apxиерейскoe послушание, от которого, как от тяжкого бремени, по своему глубочайшему смирению, отказался, конечно, не без соизволения Божия преподобный Сергий. В моих ушах так и звучать теперь знаменательные слова преподобного, сказанные им в ответ святителю Алексию на усиленные просьбы восприять apxиерейский сан и затем быть ему преемником по Московской митрополии: «Прости меня, владыко,– от юности я не был златоносен. в старости же хочу еще более оставаться в нищете: ты выше моей меры хочешь наложить на меня бремя. Кто я, грешный и худейший паче всех человек, чтобы дерзнуть коснуться высокого apxиерейскогo сана?»

Слыша эти слова, я готов опять смутиться; но смущение про- ходить при мысли, что из его обители вышло немало достойных архипастырей земли Русской, не без небесного благословения, конечно, преподобного, который затем своими молитвами и предстательством пред Господом споспешествовал им переносить тяготы архиерейского служения. Уповаю, преподобный Отче, что ты и меня не отринешь в своих молитвах.

Благодарю Господа, благодарю Благочестивейшего Государя, Священный Правительствующий Синод и тебя, первосвятитель Церкви Московской, за избрание моего недостоинства на служение епископское в Церкви Божией.

Тебе, мой архипастырь, приношу мою сугубую благодарность за то, что ты, избрав меня в свои сотрудники служению Церкви в новом епископоском сане, оставил меня при том деле, к которому я раньше был приставлен и которому в различных положениях служу уже 15-й год. Это служит для меня большим утешением, ибо, при всей трудности педагогического служения, оно имеет и свои незаменимые преимущества... и я почитаю для своего недостоинства великою честью быть и оставаться в высшей богословской школе, давшей стольких святителей и деятелей Церкви и Отечеству на разных поприщах служения. Верую, что в благодати apxиерействa я обрету для себя источник новой силы для труда и делания в вертограде духовного просвящения.

Сыновне прошу тебя, мои архипастырь, отецъ и благодетель, не оставляй меня и впредь своими молитвами, своею отеческою любовно, своимъ руководствомъ.

Прошу и вас, богомудрые архипастыри, не лишайте меня вашего общения, ваших наставлений и указаний; поддержите немощь, подкрепите бессилие, восполните скудость, ободрите в унынии, вразумите в недоумении, пробудите от безпечности, помолитесь: помолитесь, чтобы Господь сотворил меня пастыря Своих овец, Делателя непостыдна, право правяща слово истины и правды прежде всех в себе, а затем в других.

Поли того новонареченный снова испросил благословениe у всех присутствовавших архипастырей, которые при сем поздравляли его с наречением во епископа, а владыка-митрополит даже и нарочито для сего заезжал потом в Чудовские apxиерейскиe покои, где останавливался новонареченный и там, за чаем, беседовал около получаса с ним и бывшими там же у него профессорами Академии, ректорами семпнарий – Московской и Вифанской и другими лицами, прибывшими для принесения поздравления новонареченному.

Хиротония состоялась в прощеное воскресенье, 28 февраля, в Московском кафедральном Христа Спасителя соборе. Накануне но время всенощного бдения в храме Христа Спасителя, по 9-й песне канона, 12-тью медленными ударами в большой колокол извещалась Москва о имеющем быть на другой день торжестве хиротонии. В девятом часу утра на другой день в соборе начался, согласно уставу особый звон, как к водосвятию. Храм наполнился множеством молящихся и желавших видеть давно невиданный в Москве обряд хиротонии¹³. Посетители наполняли не только весь обширный храм, но и хоры и коридоры его. В десятом часу прибыл высокопреосвященный Владимир, митрополит Московский и Коломенский, и был встречен нареченным во епископа архимандрнтом Арсением и прочим духовенством. Владыка вместе с архимандритом Арсением приложился ко святым иконам и за тем, по обычному порядку, облачившись посреди собора, благословил читать часы. Во время чтения часов из алтаря был вынесен «большой орлец» и положен пред apxиерейским амвоном. По прочтении часов из алтаря чрез царские врата вышли преосвященные – Нестор епископ Дмитровский, Тихон епископ Можайский, член Синодальной конторы епископ Григорий, управляющий Спасо-Андрониевым монастырем епископ Нафанаил и пребывающий в Донском монастыре епископ Антоний: за архиереями следовали – ректоры духовных семинарий – Московской архимандрит Парфений и Вифанской – архимандрит Трифон, настоятели монастырей – Покровского – архимандрит Амфилохий, Сретенского – архимандрит Димитрий, Данилова – архимандрит Митрофан, Златоустова–архимандрит Поликарп и Знаменского – архимандрит Серапион, наместник Чудова монастыря архимандрит Toвия, протопресвитер большого Успенского собора А. С. Ильинский, пять протоиереев, несколько священников, два протодиакона и диаконы, – собор весьма великий. – Преосвященные заняли места посреди архиерейского амвона, около них и по направлению к царским вратам в два ряда расположилось духовенство. Получив благословение от первенствующего среди иерархов, владыки-митрополита Московского, и от преосвященных apxиереев, протопресвитер А. С. Ильинский и протодиакон А. З. Шеховцев отправились в алтарь за архимандритом Арсением. Последний, совершив земной поклон пред св. престолом, вышел чрез царские врата на средину собора, в полном облачении с митрой на голове. Поклонившись митрополиту и преосвященным, хиротонисуемый занял место на конце „большого орлеца». Протодиакон Шеховцев провозгласил: „Приводится боголюбезнейший, избранный и утвержденный архимандрит Apceний хиротонисатися во епископа богоспасаемого града Волоколамского». Митрополит обратился к хиротонисуемому с вопросом: „Чесо ради пришел еси и от нашея мерности чесого просиши»? Архимандрит Арсений отвечал: „Хиротонии архиерейской благодати, преосвященнейший», и затем, на вопрос владыки: „како веруеши»? громогласно прочитал Символ веры. Получив благословение от митрополита, хиротонисуемый стал на средину „орла"». Далее, на вопрос владыки, хиротонисуемый прочитал изложение православной веры об ипостасях Божества и вновь получил благословение от митрополита. Потом хиротонисуемый стал на главу „орла» и на вопрос владыки прочитал учение святой Церкви о воплощении Сына Божия, дал обещание соблюдать каноны св. апостолов, вселенских и поместных соборов и св. отцов, соблюдать церковный устав, блюсти мир, повиноваться Св. Синоду, быть во всем согласным с епископами, в страхе Божием и боголюбивым нравом управлять вверенным ему стадом. Затем мротонисуемый произнес особую присягу, установленную для духовных властей, которую скрепил собственоручною подписью. Вручив подписанный лист первенствующему иepapxy и получив от него благословение, хиротонисуемый трижды поклонился митрополиту и архиереям, подошел к каждому их них под благословение и стал посредине „орла», обратясь лицом к алтарю. Протодиакон провозгласил многолетие, причем особое многолетие провозглашено „избранному и утвержденному во епископа богоспасаемого града Волоколамска священно-архимандриту Арсению». После многолетия хиротонисуемый удалился в алтарь, где стал по левую сторону от царских врат у св. престола на «орлеце». Началась литургия, которую совершал высокопреосвященный Владимир соборне. После пения: Святый Боже и провозглашения митрополитом слов: Призри с небесе, Боже, хиротонисуемый был выведен из алтаря протопресвитером и протодиаконом чрез северные двери на амвон, и за тем введен в алтарь чрез царские врата, где его встретили преосвященные Нестор и Тихон и подвели к митрополиту. Хиротонисуемый сделал три земных поклона пред св. престолом, снял митру, стал на колена и положил главу на св. престол и сверху ее крестообразно сложенные руки. Митрополит с прочими архиереями возложил на голову хиротонисуемого св. Евангелие, держа его со всех сторон и прочитал молитву посвящения, после которой священнослужители пропели трижды: Господи помилуй. После прочтения митрополитом положенной молитвы c главы хиротонисуемого было снято Евангелие; иподиаконы сняли с него риизу и поднесли ему саккос и омофор из золотой парчи и преосвященный Apceний облачился в архиерейские облачения, при пении: аксиос. Но облачении хиротонисанного митрополит и apxиереи приветствовали преосвященного Арсения братским лобзанием. Пред чтением Апостола преосвященный Арсений стал на горнем месте по правую сторону рядомъ с митрополитом. Во время великого выхода он поминал Святейший Правительствующий Синод и православных христиан, а во время причащения подавал св чашу архимандритам и другим сослужившим. После литургии, когда преосвященный Арсений разоблачился, митрополит возложил на него архиерейскую рясу, панагию, мантию, клобук и четки. Затем, выйдя на амвон, владыка-митрополит обратился к преосвященному Арсению с глубоко-прочувствованной и сильной речью, в которой говорил о трудностях современного пастырского служения. Произнося эту речь, владыка вручить новорукопо ложенному эпископу архиерейский жезл, после чего преосвященный Арсений долго благословлял богомольцев.

На другой день после хиротонии ректор Академии вернулся в Соргиев Посад в 6 с половиной часов пополудни. На вокзале депутация от студентов Академии приветствовала преосвященного ректора, причем пропето было „Еiς πολλή έτη, δέσποτα». Здесь же было и много народу для получения святительского благословения.

С вокзала преосвященный отравился прямо в Троицкий собор, где приложился к мощам преподобного Сергия. Здесь приветствовали преосвященного о. наместник Лавры архим. Павел и о. казначей архим. Никон, при нем была преподнесена преосвященному икона преподобного Сергия. К этому времени в церковь академическую собрались все профессоры и студенты Академии в форменной одежде, а имеющие священный сан, в облачении, с инспектором архимандритом Евдокимом во главе, вышедши из алтаря и ставши в трапезной части храма (где обыкновенно совершается под праздники лития), ожидали выхода преосвященного Арсения из ректорских покоев. Едва только вошел в церковь из своих покоев преосвященный, как отец инспектор обратился к нему со следующею речью:

Преосвященнейший владыко.

милостивейший архипастырь и отец!

Не первый раз ты входишь в этот священный храм; не первый раз мы встречаем тебя здесь. Много раз уже ты входил сюда; много раз ты совершал в нем молитву за себя, своих сослуживцев, питомцев и народ. Но первый разъ ты входишь сюда, осененный благодатью apxиерействa. Первый раз мы видим тебя в таком благолепии и блеске. Высокочтимый архипастырь! Видя тебя, в новом звании входящим в этот храм и в эту малую по количеству, но великую по духу семью, что собралась сейчас около тебя, невольно душа наполняется многими думами и чувствами. День этот несомненно–светлый день в твоей жизни. Светлый он день и в нашей жизни. Взоры всех теперь обращены на тебя, и наши взоры сосредоточены на тебе. Теперь для тебя открывается почти необъятное поприще служешя св. церкви Христовой. Ты стал духовным вождем народа, высшим руководителем и устроителем его духовной жизни. Осененный благодатью Божиею сугубо, стал ты теперь как бы полноводной рекой, которая может орошать пустыни и вызывать духовную жизнь там, где она прежде почти совершенно не существовала. История обильна такими примерами. У святительских кафедр собирались громадные толпы народные. Тут были цари и вельможи, знатные и незнатные, бедные и богатые, ученые и неученые, христиане и язычники. Слово святителей будило совесть народную, заставляло людей раздавать свои имения, вызывало их на нечеловеческие почти подвиги, увлекало настолько, что они готовы были везде и всюду идти за своими архипастырями и все отдать и снести к ногам их. Как бурный, могучий поток все уносит с собой, что встречает на пути своего следования, так жизни и слову этих святителей ничто не могло противостоять. Под их могущественным влиянием изменялась обыденная жизнь до неузнаваемости. Пустыни превращались в цветущие места, падали дремучиe леса, кругом желтели обильные нивы, возникали большие благотворительные учреждения, больницы, строились школы, процветали науки. Нужно ли говорить, что путь тех архипастырей – твой путь? А говорить ли о том, что ты стал теперь высшим посредником между Богом и людьми, небом и землей? Говорить ли о других, таинственных полномочиях, которыми облек тебя собор иерархов, возведший тебя в сей священнейший сан? Не стану подробно говоритъ о всем этом. Скажу только одно: благословен день сей в твоей жизни! Благословен Бог тако сотворивый тебе! Да благословит Он и вхождение твое к нам, в этот духовный вертоград!

Когда я смотрю сейчас на тебя, вошедшего в этот духовный вертоград, невольно мысль моя переносится к временам давно минувшим, к седой старине. Припоминаются мне века святых отцов и учителей церковных, которые, не смотря на свой великий сан, очень близко стояли к школе церковной и ее питомцам. Припоминается мне, напр , школа бл. Августина. Сделавшись епископом, он учреждает при своем доме школу. В ней значительное время дня проводит со своими питомцами, подготовляя их к служению св. Церкви. Сколько нежного участия, сколько трогательной заботливости о своих питомцах мы видим у него! И не безплодны были его труды. Его питомцы разсеиваются всюду по Африке и являются лучшими служителями на ниве Господней, украшением Церкви. В непродолжительном времени по основании школы уже шесть сот питомцев бл. Августина подвизались с успехом в великом деле служения церкви Божьей. Не будем говорить об архипастырях наших дней, стоявших и стоящих во главе высших духовных школ и немало потрудившихся и трудящихся на поприще духовного просвещения. Духовная школа, этот разсадник высшего просвещения, представляет собою почти необозримое поприще для самой благотворной и славной деятельности. Здесь воспитываются будущие пастыри и архипастыри св. Церкви, воспитатели юношества, служители науки, общественные деятели. Здесь пред нашим взором, можно сказать, – целая маленькая история будущей жизни и церкви, и школы, и общества, и успехов просвещения. Посему и паки реку тебе: «благословен Бог, тако сотворивый тебе! Благословенно и вхождение твое к вам! Высокочтимый архипастырь! Св. Григорий Двоеслов, рассуждая о священных одеждах, пишет: „на ризе жреца (первосвященника), по слову Божию, возле звонцов прикреплялись гранатовыя яблоки (Исх. 28:23–25). А этими яблоками что выражается, как не единство веры? Ибо как в гранатовом яблоке одною внешнею корою охватывается и ограждается внутри множество зерен: так и в Церкви святой единствомъ веры и наружных обрядов объемлются и сохраняются многие народы, по внутреннему составу и устройству своему различные между собою... Чрез символизм одежды жреческой Спаситель как бы так говорит: пастыри, прикрепите к звонцам яблоки гранатовые, чтобы во всем, что не услышит от вас народ, сохранялся и поддерживался в нем союз веры». (Паст. Прав. гл. IV, стр. 42). Взойди же, владыко, в сей священный храм, призови на нас благословение Божие и сохрани эту малую, но дорогую семью от всяких непогод, как в гранатовом яблоке, защищенному корою, зерна сохраняются в тесном союзе, тихо и мирно зрея по присущим им законам. А сия священная икона явления Божией Матери преп. Сергию, не без воли и благословения которого ты приял архипастырское служение, как сам говорил в речи при наречении, да вспомоществует тебе в твоем служении в этом вертограде духовном.

После того преосвященнейший Apceний, облачившись в архиерейскую мантию с источниками, прошел к алтарю и в алтарь и прикладывался к св. престолу и иконам, при чем совершено было обычное в таких случаях молитвословие при торжественном общем пении всеми студентами, начиная с „Достойно есть». После обычных многолетий и многолетия преосвященному Арсению, епископу Волоколамскому, самим преосвященным было произнесено многолетиe учащим и учащимся в сем вертограде духовного просвящения. Затем преосвященный Арсений с амвона произнес следующую речь (приблизительно):

Буди имя Господне благословенно отныне и до века. Благослови, душе моя, Господа! Если когда, то теперь особенно должно мне славить и превозносить, хвалить и благословлять имя Господа, избравшего и призвавшего мое недостоинство к почести вышняго звания, к высшему архиерейскому служению в Церкви Своей, юже стяжа пречистою кровию Своею. Сколько разнообразных мыслей, сколько пережито в последнее время самых противоположных чувств от сознания, с одной стороны, величия того дара, которого я сподобился, а с другой – от сознания немощи и духовной скудости для достойного восприятия его! Но, усматривая в сем избрании дело промышления Божия, я со всецелым упованием на благодатную помощь, с готовностью сердца послужить по мере сил своих святой Церкви, пошел на cиe святое дело. И вот являюсь теперь к вам, возлюбленные, облеченный благодатью архиерейства. Настоящая ваша торжественная, но мною совершенно неожиданная, встреча меня как жениха, грядущего в полунощи, со светильниками, служит очевидно несомненным выражением вашего сорадования по поводу такого знаменательного события, совершившегося в моей жизни. Да дарует вам Господь за вашу любовь! В таке минуты и не красноречивые уста, побуждаемые избытком чувств, могли бы излиться широким потоком слов; но теперь время не многоглаголания, а – молчания и сокрушения сердечного о своих грехах в виду наступившей св. Четыредесятницы. Посему, если я и не загражду окончательно устен своих, то сокращу слово свое. Кроме сего, оправданием для меня служит то, что я являюсь к вам хотя в новом сане, но в прежнем положении, по прежнему вы остаетесь моею паствою. Являюсь, следовательно, не неведомым, а ведомым вам с моими слабостями и душевными немощами; но являюсь вместе с тем с прежнею искреннею любовью к вам, други мои, с определенным характером моей деятельности, направляемой ясным пониманием величия и важности того дела, на которое я, волею Божиею, поставлен и с ясным сознанием святости возложенного на меня долга по исполнению надлежащих обязанностей. Верую, что в благодати архиерейства я обрету для себя новый источник силы для делания в сем вертограде духовного просвещения. Ведомы мне и вы, други мои, с вашими достоинствами, возвышенными, идеальными стремлениями к истинному, доброму, прекрасному; ведома мне ваша любовь к святому храму, ваша церковность, но ведомы также недостатки и заблуждения некоторых, – вытекающие, впрочем, не из злой воли и дурного настроения... Такое взаимное знакомство будетъ лучшим залогом и условием успешного достижения высокой цели этой дорогой для нас школы. Не буду много говорить о том, чего ожидает от нас Церковь и общество людей, истинно преданных интересам православия. Скажу словами одного архипастыря, что наши академии – это цвет на древе Церкви, в котором организуются и зреют семена для продолжения жизни Церкви чрез воспитание просвященных служителей слова Божия и Церкви, просвященных служителей православной богословской науки и учительства в духе православия. Видите, други мои, какое высокое назначение ваше! Из различных и отдаленных мест невидимая рука собрала вас всех в одно место и сочетала различные желания и намерения ваши единством сего высокого назначения–в течение нескольких лет изучить и познать тайны царствия Божия, научиться, а затем и других научить, какo подобает в дому Божии жити, яже есть Церковь Бога жива, столп и утверждение истины (1Тим.3:15). Жатвы много-много, а жателей, истинных делателей на ниве Божией, мало-мало. Чувствуете, возлюбленные, как драгоценно должно быть время пребывашя вашего здесь! Употребите же настоящее время с пользою для себя. Здесь все-все к вашим услугам. Тут прославленные мужи науки, с отечески-братскою любовью готовые пойти навстречу вашим добрым порывам и стремлению, поруководить вами в научных изысканиях; здесь богатейшие книжные сокровища в вашем распоряжении. Воспользуйтесь всем этим к своему благу: теперь такое время, которое не повторится во всю жизнь. Теперь весна ваших лет, время сеяния, плодами которого будете пользоваться впоследствии. Дорожите этим золотым временем; придет хладная осень, силы истощатся, деятельность ума ослабеет, сердце станетъ жестче: тогда не взойдут и хорошие семена. Напрасно тогда будете сетовать об утраченном времени воспитания.

Возрастайте же в благодати и познании Господа нашего и

Спасителя Иисуса Христа (2Петр. 3:18). Да будет на вас благословение Господне.

Осенив за тем святительским благословением всех присутствовавших (среди которых много было и сторонних посетителей), при пении: Исполла эти, деспота, преосвященный преподал и каждому из них свое благословение, начиная свяшеннослужателями и профессорами и кончая студентами. Во время благоловения всеми студентами было пето величание преподобному Сергию и святителю Тверскому Apcению, память которого празднуется на другой день и имя которого носит преосвященный.

Когда потом преосвященный ректор вернулся в свои покои, то довольно долго и оживленно беседовал с профессорами, также вошедшими туда, видимо тронутый такою неожиданною и торжественною, ему устроенною от Академии встречею.

В точение первой недели великого поста преосвященный в академической церкви сам читал мефимоны и акафисты Божьей Матери на канун субботы, а в субботу, после причащения, с амвона, в мантии, произнес приветственную и поучительную к причастникам речь.

Первое же торжественное apхиерейскoe coвершение литургии последовало 7 марта, в неделю православия, в Троицком соборе Cepгиевой лавры при мпогочисленном стечении молящихся, к которым, в конце литургии, преосвященный Арсений обратился с пространным и глубоко-поучительным словом.

А первое служение в академической церкви, отличавшееся особенною торжественностью при громадном стечении народа, едва вмещавшегося в сравнительно немалом храме, было 14-го марта, причем преосвященный сказал вступительное слово, в котором, применительно к Евангелию дня празднуемого святого, о добром пастыре, говорил о задачах и характере истинного пастырского служения и о необходимости надлежащего приготовления себя к достойному и благотворному прохождению его.

И. K-uй