Письма Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического¹ к Гавриилу, архиепископу Рязанскому и Зарайскому²

Преосвященнейший Владыко!

Милостивый Архипастырь!

Почтеннейшее письмо Ваше и деньги за книги я имел честь получить от О. Архимандрита Николая, и всепокорнейше благодарю Вас за Ваши отеческие благожелания. Сумма присланных денег, помнится, превышает должную меру; но – такова моя аккуратность! Нота, полученная от Грефа³, мною потеряна, и я теперь должен покорнейше просить Вас прислать реестр книг, от меня полученных; ибо это единственное для меня средство свести итог. Новых книг ныне выходит не так много, как прежде: лучшие я постараюсь к Вам доставить. «Христианское Чтение»⁴ также будет доставляемо Вам, по Вашему желанию, чрез Семинарское Правление. Мы недавно вытерпели за него жестокую бурю, именно: за Богословию Григория Богослова⁵, в коей Преосвященный Филарет⁶ нашел места подозрительные, и протестовал против них письменно в Св. Синоде. Статья принадлежит Герасиму Петровичу⁷: однако же и мне досталось, как Цензору, хотя я некоторых отрывков и вовсе не читал, положившись на О. Ректора⁸. Но как в мире все идет к лучшему, то и это зло доставило некоторую выгоду: несколько десятков «Христианского Чтения» немедленно было раскуплено публикою.

За сим, пожелав Вам всякого истинного блага и испрашивая Вашего Архипастырского благословения,

честь имею пребыть

Вашего Преосвященства

покорнейшим слугою,

Архимандрит Иннокентий.

Фев. 13, 1829.

Р. S. Листов остальных у Грефа нет; но я велел их списать, и они скоро будут Вам доставлены.

Преосвященнейший Владыко!

Милостивый Архипастырь!

Дождавшись светлых дней Воскресения Христова⁹, священным долгом поставляю приветствовать Вась именем воскресшего Спасителя, моля Его, всеблагого, да укрепит силы Ваши, да благословит все благие начинания Ваши, да подаст Вам Свои мир и Свою радость.

Преосвященнейший Владыко! Не лишите и меня благословения небесного, которое Вы молитвами своими низводите на Вашу паству. Принадлежать в духе к числу пасомых Вами, почитать Вас своим наставником и отцом, хвалиться Вашею благорасположенностью и заслуживать оную, – это всегда было и будет приятнейшим долгом для

Вашего нижайшего послушника,

Архимандрита Иннокентия.

Апр. 19, 1829.

Новые книги надеюсь скоро прислать. Преосвященный Филарет скоро отправляется на лето в Москву. – Кандидатами вчера представлены в Тамбов: 1, наш О. Ректор; 2, Павел Владимирский; 3, Евгений Костромской¹⁰, и 4, от лица Криницкого¹¹, Аполлос¹². О вашем Ректоре недавно случилось слышать сожаление Преосвященного Филарета. Говорили о том, нельзя ли простить ему остальные деньги. Ваше ходатайство, кажется, было бы тут у места. Вашему философу мой богословский поклон.

Преосвященнейший Владыко!

Милостивый Архипастырь!

Почтеннейшее письмо Ваше так милостиво, что мне надлежало бы только благодарить за Ваше отеческое памятование обо мне: а я стыжусь его, как приговора моей лености, как свидетельства против моего невнимания к исполнению долга самого священного и приятного. Виноват, простите! Среди школьных сует и хлопот нередко забываешь сам себя. Ей, правда!

Исполняя волю Вашу, препровождаю к Вам несколько книг. Боюсь, не прислать бы того, что Вы уже имеете. В таком случае прикажите отправить назад. У меня им легко найдется место. Совершенно новых книг нету. Германия что-то обедняла, Франция все слушает Кузеня да Гизо и издает Св. Отцев. Англия начинает переписывать, подобно нам, Немцев. Вот и вся История новейшей Литературы. Мелкие сочинения есть, но они все почти на Немецком. Если угодно, то позвольте только, и я без денег нашлю к Вам целые десятки сей ученой рухляди.

К чужим книгам прилагаю и своего Павла, хотя, признаюсь, не хотелось бы его видеть вовсе в свете, в прежнем его, столь несовершенном, виде¹³. Прошу принять и Польские Разговоры о Православии Вост. Церкви, мною недавно изданные.

Хочется поскорее докончить Историю Страданий Иисуса Христа¹⁴, но времени ни как не могу найти.

Препоручая себя Архипастырским молитвам Вашим, всегда долгом почитаю быть

Вашего Преосвященства

покорнейшим слугою,

Архимандрит Иннокентий.

Мар. 10, 1830.

Р. S. Денег за книги следует 151 р. 60 к. Мною получено 8 пятирублевиков золотых. Не знаю курса золота. По справке извещу. У меня был приготовлен для Вас сборник новейших разных рассуждений Иностранных, – весьма любопытных; но один человек, коему я не мог, отказать, взял его для себя. Выписываю другой, и в Мае надеюсь прислать. Денег не нужно; ибо за мною, помнится, осталось несколько из старых.

Братцу Вашему беспокоиться не о чем; ибо он получит место в Семинарии в свое время. И о Магистерстве нечего тужить. Пусть напишет рассуждение и на вакации побывает в столице для экзамена весьма нетрудного¹⁵.

Умный и добрый чиновник, от коего я получил письмо Ваше, доставил мне великое удовольствие разговором о Вас и обо всем Вашем.

Преосвященнейший Владыко!

Милостливый Отец и Архипастырь!

Не получая так долго ответа на письмо Ваше, Вы получили, без сомнения, много мыслей по сему случаю и, может быть, не совсем благоприятных для Вашего корреспондента. Между тем истинная причина сей, крайне неприятной для меня, медленности одна: желание доставить Вашему Преосвященству сведения исправны как можно вернее и полнее. Сие казалось вначале тем удобнее, что Преосв. Митрополит¹⁶ сам взялся сделать нужное историческое разыскание. На что лучше исследователя? Но не возможное и для него осталось не возможным. Сначала дело стояло за книгами, нужными для справок. Потом Владыка отправился для обозрения некоторых Уездов своей Епархии. Уже по возвращении и по получении книг вникнул в сие дело. Что же открылось? То самое, что и прежде было известно, или, лучше сказать, не известно. Мощи почивают здесь с давних времен, но кем принесены, как и когда, решительно не известно. Нет даже и преданий местных, коими вообще наша Лавра, к сожалению, не богата. И так остается верить, что сия святыня принесена из Иерусалима, по завоевании его Мусульманами, прямо, или чрез Италию, как то свидетельствуют Катол. писатели¹⁷.

Довольно о древностях. – Покорнейше благодарим за Пастырский гостинец. Мы все независтно разделили его – уместным чтением. Просим принять и нашу лепту. Это отрывок из печатающихся сочинений прошедшего курса здешних Студентов¹⁸. По медленности печатания вздумалось делать особые оттиски. В нынешнем году надеемся обозреть и прочие главнейшие предметы, обращающиеся в споре между нами и Католиками. Спорить не в тоне нынешнего времени, но для здешнего края подобные статьи нужны.

Усерднейше желаем успеха в Пастырских трудах Ваших, сердечно радуясь благополучному началу оных¹⁹. Жатва многа, хотя не без плевел, и давно ожидала делателя. Пасомые Ваши (к числу коих и теперь причисляет себя наш новый начальник Губернии)²⁰ не находят слов к выражению своего уважения к Вам. Да поможет Вам Господь утро и заутра!

Киев наш все лето, как полная чаша. Сущий Тассов Освобожденный Иерусалим; везде Богомольцы и солдаты. Теперь гостит здесь Смоленский Преосвященный Иосиф, мой прежний знакомец²¹. А весною был на Богомолье Преосвященный Черниговский²². Все не налюбуются здешним местом. Не положит ли Бог на сердце и Вашему Преосвященству посетить столицу святыни и древностей Русских? Мы все (здесь целая Академия наполнена Вашими бывшими воспитанниками Севскими) вышли бы Вас встречать за Днепр.

Разговоров о Православии посылаю столько, сколько нашлось, 15. Судя по разным требованиям, придется сделать второе издание. В добавок приложено еще 15 экземпляров Рассуждении Академии: они стоят по рублю; но в бедные церкви можно и подарить. Остальные экземпляры покорнейше просим раздать учащим, по Вашему благоусмотрению.

За сим препоручая себя продолжению отеческой любви Вашей и испрашивая Архипастырских молитв,

священным долгом поставляю

оставаться навсегда

Вашим послушнейшим

сыном и слугою,

А. Иннокентий.

Киев.

Авгус. 14, 1832.

Преосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Издав в свет Поучения одного из прежде бывших моих наставников²³, а теперь ревностнейшего сотрудника, приятным долгом поставляю представить сие издание отеческому воззрению Вашего Преосвященства, в твердой уверенности, что если не искусство слова, то Христианские чувства, с коими написаны сии Поучения, будут приятны для Пастыря, делом и словом возвещающего пути живота вечного. Удостойте, Преосвященнейший Владыко, принять сие малое приношение за знак того сыновнего уважения к Вам и любви, кои не прекратятся и с концом земных дней моих.

Прошедший год мы обрадованы были обещанием Вашим посетить наш Богоспасаемый град нынешнею весною. Но вот и весна прошла, а мы не имеем душевной радости видеть Вас в нашем круге. Верно, раздел Епархий тому виною. Но сия причина не может долго действовать. Не благословите ли ожидать Вас к Успению? Это один из главных дней, к коим стекаются Богомольцы. Впрочем, для Вашего Преосвященства всегда будут вполне отверсты врата храмов здешних и сердец наших. Только молим не оставлять благого намерения посетить столицу святыни и древности Русской. Ей, стоит того!

С сим чувством предая себя отеческому благорасположению Вашему и испрашивая Архипастырского благословения,

священным долгом почитаю быть всегда

Вашего Преосвященства

послушнейшим сыном и слугою,

Акад. Ректор Архимандрит Иннокентий.

Киев.

Июл. 6, 1833.

Р. S. Генерал Белоградский доставил нам сугубое удовольствие известием о поправлении Вашего здоровья и о всеобщем уважении и любви к Вам Вашей паствы. Да растет и укрепляется то и другое под осенением Благодати Божией! Другой экземпляр книги благоволите преподать Вашему О. Ректору.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Давно бы надлежало мне отвечать на почтеннейшее письмо Ваше, и я давно бы сделал сие, если бы не воспрепятствовала тому нерешимость нашего Владыки посылать, или не посылать, Вам рукопись. Причиною сей нерешимости была мысль, не заняться ли изданием сочинений Кониского здесь, в Киеве, коему он принадлежит не менее Могилева. Наконец сия мысль, а вместе с нею и нерешимость касательно рукописи, прошли, и я честь имею препроводить к Вам последнюю. Делайте с нею, что угодно; только по окончании труда покорнейше просим возвратить сей свиток в здешнюю Библиотеку; ибо он под номером, и принадлежит к важнейшим рукописям.

Мысль издать в свет творения Кониского есть мысль прекрасная. И мне, когда я рассматривал года за четыре посылаемую теперь к Вам рукопись, приходила сия мысль. За исполнение ее будут благодарны Вашему Преосвященству многие и многие. Но что именно будет издано? Одни ли его проповеди? Или с прибавлением и других сочинений? Ибо известно, что Кониский писал в разных родах. Желалось бы иметь все, но едва ли можно издать все. Есть нечто (напр., в Истории Малороссии) не издаваемое. Протоиерей Григорович (прежний Гомельский) также думал когда-то о издании Кониского, и собирал его творения. Известно ли сие Вашему Преосвященству? Сношение с ним может быть не бесполезно для успеха в деле²⁴.

Если бы и еще что потребовалось с нашей стороны при деле, Вами начинаемом, то мы со всем усердием готовы служить Вашему Преосвященству. В награду за сие просим токмо Вашего Архипастырского благословения и молитв, кои драгоценны для того, который всегда был и всегда будет,

Вашего Высокопреосвященства²⁵,

Милостивого Архипастыря

преданнейшим слугою,

А. Р. Архимандрит Иннокентий.

Киев.

Февр. 2, 1835.

С чужою рукописью я осмеливаюсь препроводить к Вам и свой малый свиток²⁶. Счастливым себя почту, если Ваше Высокопреосвященство, рассматривая его, найдете, что наставления, некогда от Вас нами слышанные, не остались без действия.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Приятнейшим долгом поставляю представить отеческому вниманию Вашему, после Страстной, и Светлую Седмицу, светлую по имени и предмету ее, а не по другому чему либо²⁷. Не мало недоумений было у сочинителя ее, давать ли такой бедной книжице такое светлое имя; но светлость праздника, в ней описываемого, взяла наконец верх над мглою недоумений, и малой вещи, как и в других случаях бывает, выпало великое имя.

Благоволите, Христолюбивый Архипастырь, удостоить отеческого просмотра сию малость и, если можно, преподать трудившемуся над нею наставление, коим бы он мог воспользоваться при дальнейших упражнениях своих в сем роде. Это будет самым желанным знаком внимания Вашего для того, (кто) за честь и удовольствие себе поставляет всегда оставаться учеником Вашим.

Благоволите, Христолюбивый Архипастырь, удостоить отеческого просмотра сию малость и, если можно, преподать трудившемуся над нею наставление, коим бы он мог воспользоваться при дальнейших упражнениях своих в сем роде. Это будет самым желанным знаком внимания Вашего для того, (кто) за честь и удовольствие себе поставляет всегда оставаться учеником Вашим.

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивого Архипастыря

недостойный послушник,

Архимандрит Иннокентий.

Киев.

Окт. 24, 1835.

Удостойте Святительского благословения питомца нашего, который, мановением Промысла, внезапно восхищен из круга нашего на страну далече²⁸.

Почтеннейшему Иродиону Яковлевичу²⁹ усерднейший поклон.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Душевно благодарю Вас за столь милостивое незабвение меня недостойного. Поездка моя в Петербург среди глубокой осени была бы для меня одною из неприятных поездок, если бы не представляла возможности увидеть несколько лиц, к коим издавна привязаны сердце и душа. Не почитаю нужными и упоминать, что между сими лицами я первее всего разумею Ваше Высокопреосвященство. Если Господь велит, то около 3-го числа будущего месяца я буду иметь удовольствие облобызать Вашу Святительскую десницу³⁰. А до того времени дерзаю препоручить себя любви и молитвам Вашим.

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивейшего Отца и Архипастыря,

усердный послушник,

А. Иннокентий.

Киев.

Окт. 26, 1836.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Отеческая любовь Ваша ко мне недостойному следует за мною и сюда!.. Чем мог я заслужить оную, и чем возмогу заслужить? Но истинная любовь Христианская любит быть не заслуженною. Да воздаст Вам за нее Сам Господь любви и щедрот!

21-го числа, в день Введения, и я недостойный введен в сонм Пастырей Христовой Церкви. Знамение дня во благо: дал бы Господь, чтобы ему сколько ни будь соответствовало и самое дело! Теперь начинаю помышлять о возвратном пути. Но он должен быть не чрез Могилев, а чрез Москву. Само здешнее Начальство посылает меня путем сим, имея в виду кое-что на пути. А я тем менее противлюсь сему в сем отношении, чем более издавна желал увидеть Москву. Одного весьма жаль на прежнем пути, – свидания нового с Вами. Но я твердо уповаю, что в следующую весну мы увидим Вась среди Богоспасаемого Киева. Тогда восполнится нынешнее лишение.

Приветствую Вас с новым приобретением новых чад духовных³¹. Награда за подобные труды у Вышнего. Впрочем, и здесь подвиги Ваши находят ценителей знающих, и тем лучше приемлются, что они чисты от нарекания в суровости. Любовь сильнее силы.

Предая себя снова отеческому благорасположению Вашему и испрашивая Святительского благословения,

есмь всегдашний

Вашего Высокопреосвященства

слуга и богомолец,

Иннокентий, Епископ Чигиринский.

С.-Петербург.

Нояб. 28, 1836.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Приближаясь к всерадостному дню Рождества Господа и Спасителя нашего, и к новому лету Благодати Божией, приятнейшим долгом поставляю явиться мысленно пред лице Ваше и приветствовать Вас с сими священными днями, моля от всей души Господа времен и лет, да сохранит здравие и силы Ваши, и да благословит все начинания и труды Ваши н в грядущем лете, как сохранял и благословлял в мимошедших летех. Не лишите, Высокопреосвященнейший Владыко, и меня недостойного в грядущем лете Вашего отеческого благорасположения, Ваших Архипастырских молитв и благословения, кои для меня всегда были и пребудут драгоценны.

Крайне сожалею, что стесненность обстоятельств моих не позволяет мне чаще пользоваться письменною беседою с Вашим Высокопреосвященством. В замен ее я изобрел для себя беседу мысленную, коей ни что не может препятствовать, и уверен, что Ваше Высокопреосвященство вполне допускаете возможность и пользу такого собеседования.

В Богоспасаемом граде нашем, за молитвами Угодников Божиих, все благополучно. Всем изобилуем; одного недостает – времени, которое летит так, что не успеваешь считать недель.

О. Иеремия³² кланяется Вашему Высокопреосвященству до земля, и просит благословения, а издатели В. Чтения³³, принося Вам искреннюю благодарность за покровительство их труда, повергают пред Вами желание свое видеть на страницах сего журнала какое-либо из произведении Вашего Высокопреосвященства.

Еще и еще испрашивая благословения отеческого и молитв Архипастырских, с чувством неизменного сыновнего уважения есмь до конца жизни

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивейшего Отца и Архипастыря,

усерднейший послушник,

Иннокентий, Епископ Чигиринский, В. К. Е.³⁴

Киев.

Дек. 20, 1836.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Приятнейшим долгом поставляю приветствовать Ваше Высокопреосвященство с светлыми днями Светоносного восстания Христова³⁵. Думал и желал сделать сие прежде; но обещание подателя сего письма быть у меня гораздо ранее на возвратном пути к Вам заставило неприметно пропустить потребное для того время. Но в Православной Церкви еще долго будет возглашаться: «Христос воскресе!» а в душе Вашего Высокопреосвященства и никогда не умолкнет. По сему и я, ни что же сумняся, дерзаю повторить пред Вами сие радостнейшее приветствие.

Отеческая память Ваша обо мне недостойном и об О. Иеремии глубоко тронула обоих нас. Да воздаст Вам Сам Господь Своим воспоминанием об Вас!– Прошу покорнейше принять и от меня прилагаемую у сего малость³⁶.

В богоспасаемом граде нашем все тихо и благополучно. Было сотни полторы незваных гостей Польских. Но теперь эта трагедия кончилась. Заговор был превздорный, какой только может поместиться в Польской голове. Правительство поступило весьма милостиво, по своему обыкновению³⁷.

От подателя письма узнал я, к удовольствию своему, что Вы изволите иногда поучать сами народ Православный³⁸. А нам ни чего не пожалуете для журнала!..³⁹ За что такая немилость? Мы со всем радушием готовы принять все от руки Вашей, и, если угодно, с удовольствием будем отпечатывать сии же статьи по нескольку экземпляров.

И так Комиссия скончалась вместе с Униею!.. ⁴⁰ Кстати! Обе были не что иное, как раскол... Но Духовно-Учебное Управление есть новый status in statu (государство в государстве). Это желвак на теле, который стянет в себя все соки и заставит исхудать все тело.

Преосвященный Владыка наш⁴¹, слышно, святит церкви, а Преосвященный Московский⁴² поправляет Катихизисы. Suum cuique! (Каждому свое!)

Зима у нас была слабая, но под конец жестокая. Морозы и теперь. Днепр едва, едва идет, весна как будто где под арестом.

Испрашивая Вашего отеческого благословения и предая себя всецело Вашему Архипастырскому благорасположению, со всегдашним душевным уважением и любовию есмь

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивейшего Отца и Архипастыря,

усерднейший послушник,

Иннокентий, Епископ Чигиринский, Викарий К.

Киев.

Апр. 2, 1839 г.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Приближение всерадостного Торжества о Рождении по плоти Господа и Спасителя нашего, Иисуса Христа, открывает мне приятнейший случай – явиться мысленно отеческому лицу Вашему, облобызать Святительскую десницу Вашу, и приветствовать Вас с тою пренебесною радостию, которая от Ангела возвещена всем падшим сынам Адама.

Удостоите, Христолюбивейший Архипастырь, препослать в новом лете Благодати Святительское благословение Ваше и для меня недостойного, да вспомоществуемый молитвами Вашими, возмогу с неослабным усердием паки изыти на святое служение Церкви Христовой.

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивейшего Отца и Архипастыря,

всегдашний от души и сердца слуга,

Иннокентий, Епископ Чигиринский, В. К.

Киев.

Дек. 23, 1840.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Не могу выразить, как мне жаль, что не посчастливилось увидеться с Вами в Москве⁴³. Я спешил туда в твердей надежде застать Вас, или дождаться, хотя бы последнее стоило недели и более. Приезжаю, и на первый вопрос мой говорят, что Вы уже отъехали, в тот самый день, как я приехал.

Надобно же было быт такой неудаче, самой главной на всей моей дороге. Теперь необходимость велит употребить в посредство мертвую хартию, хотя она далеко не может заменить живого слова. Постараюсь, однако же, чтобы она не вовсе была мертва пред Вами: с тем, кого уважаем от сердца, надобно говорить от души, или молчать.

И во первых, благоволите принять усерднейшее поздравление с сугубым знаком внимания Монаршего к достоинствам Вашим. Сего давно ожидали многие; это истинно обрадовало всех, знающих Вас (а многие ли не знают?), и нужды Церкви Православной. Да дарует Господь Вам и доброте Вашей силу потрудиться и на сем новом поприще с тем же успехом, с каким трудились на предшествующих!⁴⁴ Это будет одной из усерднейших молитв наших к Подателю всех благ.

Во вторых, благоволите принять искреннейшую благодарность за Вашу отеческую любовь ко мне недостойному. Любвеобильное писание Ваше было истинным бальзамом на раны. Ибо я пред Праздником жестоко страдал воспалением под мышкою правой руки. Было не без воспаления и в душе. Среди жестокой болезни получить внезапно весть, что тебя нагло отрывают от своего места, любимого круга занятий⁴⁵ и, без особенной причины и цели, бросают в отдаленный Север, – это могло смутить и не мою немощь. Но, благодарение Господу, никогда не балованный счастием, издавна привыкши к разного рода лишениям, но имея в голове ни каких честолюбивых видов и ходов, я сам по себе, без всякого особенного огорчения, принял свое назначение. Одного было особенно жаль, что Догмат. Сборник, коему в Киеве я полагал непременно положить конец нынешним летом, должен отложиться на будущие лета. Иначе подействовало мое назначение на других. Киев завопил против него всею силою своего голоса: в след за тем понеслись со всех сторон сожаления и недоумения. На беду, этому треволнению содействовали самые столпы Церкви. Владыка Киевский⁴⁶ приезжает проведать больного, и при людях, заклинает именем Божиим перенести искушение. Владыка Московский⁴⁷ пишет с великим сожалением о случившемся и с желанием, чтоб я своею славою (о! о!) озарил Вологду. Пишет непосредственно в другой раз к Владыке Киевскому с уведомлением, что они решились единодушно представить меня в Каменец⁴⁸, из уважения к состоянию моего здоровья. О том же пишет Преосвященный Иона⁴⁹, и просит помолиться об успехе предприятия. Такой жалобный хор не мог не смутить всякого, а я должен был слушать его на одре болезненном. И в сих-то именно обстоятельствах я получил драгоценное для меня письмо Ваше. Верно внушил его Вам сам Господь. Оно было для меня голосом с неба. Видя всех против своей Вологды, я почел за долг сделаться ее защитником, и своим благодушием успел, если не уничтожить, то уменьшить, соблазн своего переселения.

Между многими письмами получено было мною письмо и от Его Сиятельства⁵⁰, начинающееся поздравлением с возведением меня на степень Епархиального Епископа, оканчивающееся предположением различных средств – как довести до конца Сборник, в том числе вызова в Вологду способных для сего дела Архимандритов. То есть, Вологду готовы обратить в Академию Наук, только бы я сам был у Северного полюса.... Я не отвечал на поздравление, а касательно Сборника послал уже отсюда мнение, чтобы его препоручили оканчивать кому-либо в Петербурге, или учредили для сего Комитет там же. В самом деле, если перевод готовых правил, и только правил, вещи не так важной, как догмат, потребовал Комитета, кольми паче Сборник догматов, книги совершенно оригинальной и крайне важной по влиянию на Церковь. Вероятно, тон, мною принятый в сношениях по сему делу, произведет огорчения личности, но для меня все равно; ибо сделавши, что можно будет, при помощи Божией, для Вологды, я твердо решился неукоснительно оставить Иерархическую стезю и вступить на мирный путь занятий науками. Это было давнею моею мыслию, самою любимою. Много ли надобно человеку? Велика ли жизнь? После сего было бы безрассудно служить игрушкою личностей.

Путь мой был и очень отраден, по прекрасной весенней природе и по тому сочувствию ко мне сердечному, которое я находил везде, даже между низшим классом народа, – и печален, по тем недоумениям и сожалениям, сквозь которые надлежало непременно проходить. Особенно Москва, по старой привычке своей, не умедлила сделать из меня явной оппозиции своему (к сожалению, не любимому) Владыке. Он сам принял меня, по видимому, с искренним участием, но с каким-то вместе замешательством и как бы стыдом. Заметил, что я не учащаю моих посещений к нему, хотя жил в Москве неделю. Это было тем благовиднее, что все занято было приемом высоких гостей. В праздник Алексия Митрополита⁵¹ я имел удовольствие в первый раз слышать Преосвященного Филарета проповедующим. Образ проповедания его удивил меня. Слово было написано очень умно, но по всем правилам школы, без приспособления к понятию слушателей; произнесено хорошо, но так, как произносят по Указу Консистории. Такому огромному таланту теряться в ребяческих формах!.. Истинно жаль! После сего не удивительно, что Москва, имея у себя превосходного витию, даже не знает, что обладает таким сокровищем. В церкви, кроме черни, не было ни кого.

В Вологду я прибыл в конце прошедшего месяца. Епархии точно мирная и добрая, как Вы благоволили выразиться о ней, но есть не мало обстоятельств, кои сильно вредят сей доброте. В следующий раз я приму смелость изложить их пред Вами и спросить у Вас отеческого совета, а теперь успеваю только мысленно облобызать Вашу десницу и испросить у Вас благословения на труды на новом поприще.

Вашего Высокопреосвященства,

от всей души слуга,

Иннокентий, Е. В. и У.⁵²

Июн. 16, 1841.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Прошедшее письмо мое заключено обещанием представить Вашему Высокопреосвященству сведение о нашей Вологде. С удовольствием исполняю обещанное, прося покорнейше не поскучать описанием наших недостатков. На пути в Вологду, для защищения ее от нареканий, я говорил о ней наугад столько хорошего, что теперь пред Вами позволительно сказать (одну) истину и правду. Народ здесь древний Русский, след., добрый, набожный, любящий церкви и их благолепие, но, вместе с тем, очень грубый и, что гораздо хуже, весьма наклонный к чувственности. Город Вологда пространен, по местам красив, церквами превзойдет многие города Губернские, но местоположением ужасен. На редкой улице не увидите топи с мостиком; на иных есть целые болота, обращенные кое-как в пруды домовые. Кругом города болот также много, что воздух делает и нечистым и сырым. В таком положении, думаю, был Петербург при Петре В. Из церквей собор отличается и древностию, и обширностию, и историческим своим происхождением (он построен и едва не разрушен И. Грозным), но к сему отличию присоединилась такая внутренняя изветшалость, что в нем от сырости, от поломанного большею частию пола, служили только раз в год, в день праздника его, Успения.

К довершению жалкого положения собора, Настоятель его, О. Протоиерей Венский, по совершенному расстройству здоровья, уже шестой год как не бывает в нем и шести раз в год, не служит на самую Пасху. Имея право на пенсию, по Училищной прежней службе, он думает теперь воспользоваться сим правом, а я покорнейше прошу Ваше Высокопреосвященство не поскупиться назначением ему пенсии. В свое время он был слуга добрый, хотя теперь решительно не способен к службе. Верх желания его – получить в пенсию оклад Профессорский, что, кажется, можно сделать⁵³.

Дом Архиерейский в Вологде здание преогромное, со многими пристройками, но большая часть комнат пусты, с заколоченными, как в остроге, окошками и крайне безобразят все здание. На беду, при такой огромности, нет домовой церкви. Место для церкви есть, но в нем, кроме самого ветхого иконостаса, решительно ни чего нету. Где же, спросите, служились Литургии домовые? Нигде... Обстоятельство сие крайне меня тревожит. Доходы дома не позволяют ни каких особенных расходов (они простираются не более, как до 1200 руб. ассиг.), но необходимость заставила устроить немедленно церковь, хотя в долг. Большое бы одолжение было, если бы Святейший Синод призрел и на Вологодский дом, как призрел на другие подобные. Иначе мы будем нищенствовать.

Консисторию Вологодскую Г. Войцехович⁵⁴ описывал мне в Киеве, как очень исправную. Она точно исправна в отношении к С.-Петербургу: в этом заключалась вся ее деятельность; а дома – делали, что хотелось Секретарю.

Пользуясь слабостию Епарх. Начальников, опираясь на связи с Г. Бейером, коего управляет здесь имением, Секретарь, в продолжение 40 летней службы, до того опутал своими связями всю Епархию, что теперь нельзя тронуть ни одного человека, чтобы не прикоснуться вместе с тем к Секретарю. Перевод его на другое место был бы истинным благом для Епархии. Это тем удобнее, что Секретарь холост, а по знаниям своим он может служить с пользой в другой Епархии. О домашней недеятельности Консистории довольно сказать, что Устав Консистории, о коем доносили, что он введен в действие, доселе лежит в ящике без употребления.

Всего менее хотелось бы мне говорить что-либо не в похвалу почтенного предместника моего⁵⁵, но необходимость запрещает молчать. Святокупство пущено было в ход им самим с такою наглостию, что всем известна была такса цен за места и награды. Особенно бедные монастыри страдали от сего недуга: это были просто Жидовские аренды. Цель всего этого было накопить как можно более денег и уйти в отставку. Вместо своего дела, которое по всем отношениям, кроме репортов Синоду, было опущено, с крайним прилежанием занимались президентством Тюремного Комитета; чрез это успели вступить в связи с жандармскою частию; посредством ее удалось получить корону и уплыть в Астрахань. Вот вся наша История! Но до всего этого нам бы еще не какое дело: а вот в чем собственно наше горе. Предместник мой продавал сам десять лет свечи по всей Епархии, имея под собою одного своего Эконома. Сумма в обороте; каждый год была не менее ста тысяч. Значительны должны быть и прибытки. При перемене его, Консистория хотела принять от него дело о свечах, как и следовало. Что же он сделал? Он дал Консистории предложение, чтобы она не заботилась о сем, что Эконом его представит отчеты по свечам лично мне. Консистория, с глупа, удовлетворилась сею неосновательною выходкою. Приезжаю я, требую у Эконома отчета: он отвечает, что у него столько-то на лицо денег (немного), а более он ни чего не знает. Что было делать в сих обстоятельствах? Взять такую гору на свои плечи было ни с чем несообразно, и я решился нарядить из членов Консистории Комиссию, для обозрения сего дела по надлежащему. Сколько я мог видеть в этой тьме, то из барышей свечных тысяч по 15 отделялось каждый год в Архиерейский дом на расходы. Но вероятно, были и другие расходы – невидимые. Не оставьте, Высокопреосвященнейший Владыко, меня в сем случае Вашим руководством. Я ищу не денег; Бог с ними! – а безответственности.

Здесь есть Архимандрит, не незнакомой Вам по Могилеву, О. Амвросий. Он очень скучает здешним местопребыванием. Можно ли будет просить ему какой-либо награды за долголетнюю службу? А еще лучше, если бы ему дан был в сердце России какой-либо монастырь с высшим классом.

Но я почти злоупотребляю пред Вами сыновним дерзновением, и стужаю Вам о всякой всячине. Простите и благословите

Вашего Высокопреосвященства,

усерднейшего послушника,

Иннокентия, Е. В. и У.

Вологда.

Июн. 20, 1841.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Возвратившись домой из странствования по своей Епархии, и нашел два любвеобильные письма Ваши ко мне недостойному, спешу принести глубочайшую благодарность за великодушное перенесение моих воплей и пререканий. Однако мне крайне жаль при сем, что я, в суматохе мыслей и обстоятельств, не успел представить Вам некоторых сторон положения своего с надлежащей точки зрения, от чего могли произойти некоторые мысли, несогласные с истинным положением вещей. А именно: неудовольствие мое, по случаю перемещения моего, представляется следствием самолюбия раздраженного. Умоляю Вас оставить сию мысль, если есть хоть часть ее. Бог свидетель, что она по входила в мое собственное сознание. Вологда, как неизвестная для меня часть России, а между тем древнейшая и весьма примечательная часть ее, по склонности моей к путешествиям и Истории, всегда представлялась мне страной, где я с удовольствием готов был провести несколько лет. Но я ни как не хотел бы быть в ней при нынешних моих обстоятельствах. Какие это обстоятельства?

Самое главное – окончание Догм. Сборника, составление коего на меня возложено. Оглашав столько раз пред целою Россиею это дело, стыдно его не кончить, и оно было бы окончено в нынешнем году, если бы не внезапное перемещение. Что я буду теперь делать? – Кроме того, что для сего дела нужно время и покой, а я на новом месте не имею дня свободного; необходима библиотека для справок, а ее нет здесь. Благоволите рассудить сами: хорошо ли так поступать с людьми? И кому поступать? Тем, кои возложили на меня эту тягость, не понимая всей важности дела! «По крайней мере, тут не было нечистого умысла!» Однако Бог ведает это. Если бы мне можно было поднять завесу моих отношений с тех пор, как я был в Питере⁵⁶, то, может быть, Вы первые переменили бы мысли на счет сего дела. Но, пусть она лежит.... ибо дело не в личности, а в деле, и оно-то крайне страдает и заставляет меня жалеть о себе.

Вам особенно странно показалось мое желание оставить стезю служения Иерархического, и это желание скорее всего может представляться следствием самолюбия раздраженного. Но разве это желание родилось вчера, или третьего дня? Оно было у меня во всей силе, еще когда служил я в Питере; оно не оставляло меня во все время пребывания моего в Киеве⁵⁷; оно громко обнаружено было мною при посвящении моем⁵⁸. Что же мудреного, если оно остается и доселе? «Куда потом устремиться?» – На Восток, в Палестину и на Синай, а потом в Афон. По небытию там, я доселе не издаю Истории Страданий Господних, составление коей породило во мне и желание это. Что тут грешного? И что за потеря для Иерархии отсутствие одного из Епископов? На подобные места всегда готово десять кандидатов, кои не хуже меня просмотрят журнал Консистории, посвятят во Священники, отдадут под суд неисправного и проч. По возвращении из своего путешествия, сняв с души своей святой полуобет, я могу, если бы то нужным оказалось, поступить, в виде самого послушного материала, паки в руки зиждущих.

За отеческие советы Ваши и вразумление примите усерднейшую благодарность. О Комиссии по свечной части я не донес Св. Синоду по тому, чтобы не трогать памяти своего предместника. Может быть результат ее будет таков, что можно обойтись без суда и следствий, что было бы для меня крайне желательно. Ибо пожаловаться Вам – другое дело, а идти с жалобою в суд – вовсе не в моем характере.

Представление о Прот. Венском касательно пенсии идет по нынешней почте: благоволите не отринуть его и призреть бедняка.

По возвращении своем я обрадован был отделкою Крестовой своей церкви. Теперь есть где будет послушать Литургию, не ходя для сего в Собор, отстоящий на 200 сажен. По сему я в мнении, требуемом Св. Синодом, касательно упраздненного Введенского монастыря⁵⁹, осмелился высказать желание, чтобы часть его ризницы и утварей была предоставлена сей церкви. Благоволите не поскупиться на сей малый подарок.

С Секретарем своим не знаю, что делать: это образец неисправности по управлению! Сама Канцелярия Обер-Прокурора по три раза просит у него бумаг, и он не дает. Буду терпеть, пока станет терпения.

Предая себя паки навсегда отеческому благорасположению с чувством неизменного душевного уважения остается

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивейшего Отца и Архипастыря,

усерднейшим от души послушником,

Иннокентий, Епископ Вологодский и Устюжский.

Вологда.

Сент. 2, 1841.

Кругом нас горят леса уже несколько недель, и над нами с неделю была тьма Египетская. Вчера всем городом молились о помиловании, и, за молитвами Угодников Вологодских, Господь повелел воссиять солнцу во всем блеске, непосредственно по выходе из церкви, что для всех составило предмет радости духовной.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Приятный долг имею представить вниманию Вашему одно из произведений духовного вертограда Вологодского, в твердой уверенности, что для Вас приятно видеть подобные произведения везде, тем паче в глубоком Севере. Благой деятель, над сим потрудившийся, кроме дара слова, постоянно употребляемого на пользу Церкви, отличается прекрасным характером и примерным поведением. Я почитаю милостию Божиею, что мог найти здесь такого человека и вверить ему свой Собор, так долго остававшийся без всякого призора. Тем дерзновеннее осмеливаюсь призвать Ваше милостивое начальственное внимание на сего человека, да не мимо идет его награда, к коей он, по обыкновенному порядку, представлен в Свят. Синод. Внешний крест, к коему он представлен, уже не малое число лет быль носим им внутренно с благодушием, приобретшим ему уважение от всех. Прежнее начальство, к сожалению, находилось постоянно в каком-то враждебном отношении к подобным людям, производя сим не малые соблазны в людях светских.

Секретарь мой отказывается ехать в Астрахань: пугается климата и своей старости. При сдаче дел оказывается теперь, что он в репортах Св. Синоду о течении дел, по временам позволял себе явную ложь. Но Бог с ним! ему давно вышли лета на пенсию; по сему он может остаться и с нею, имея дом и состояние и будучи в 64 года холост.

С наступлением длинных осенних вечеров пришла охота наложить последнюю руку на Сборник. При недостатке пособий и бескнижном положении моем необходимость велит взять рамы не те, что предполагались, а теснее. С началом следующего года, может быть, можно будет и представить хотя первую часть.

Не знаю, как поступить с изданием в свет: «Последних дней земной жизни I. Христа». Книга кончена совершенно и даже исправлена в некоторых местах по замечаниям Преосвященного Киевского, который читал ее по всем правилам критика неумолимого, преправославного. Я думаю отправить прямо в цензуру Петербургскую, так как это совершенно ее дело. Ибо не уже ли с подобными вещами утруждать внимание Св. Синода? Мнение Вашего Высокопреосвященства может положить конец моим в сем случае недоумениям; по сему я прошу покорнейше не лишить меня его.

Что-то делается с проектом о жалованье духовным? А как бы хорошо было ускорить сим благим делом! У меня целый край есть Зырян, край отдаленный, дикий, малолюдный. Без жалованья никто не идет туда, и вот некоторые церкви пустеют лет по десяти и более, а народ сей имеет особенную нужду в пастырях Церкви.

Я подумываю взойти в Св. Синод особым представлением о благоустроении бедных Зырян в церковном отношении. Благословите ли?

Но во всяком случае не лишайте отеческого благословения и молитв

Вашего Высокопреосвященства

наипреданнейшего сына и слугу

Иннокентия, Епископа Вологодского.

Вологда.

Окт. 20, 1841.

Изволили слышать о странной сцене, бывшей в Киеве на Акте Университетском 15 Июля? Крайне жаль подобных явлений⁶⁰.

Что это было такое в Риге – страшное?... ⁶¹

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Хотя слабою от болезни рукою, но с крепкою мыслию, спешу исполнить приятнейший для меня долг, приветствовать Ваше Высокопреосвященство со всерадостным днем явления во плоти Бога Спасителя, моля Его всемогущую благость, да укрепит в наступающем новом лете силы ваши Своею Благодатью и да дарует пастве Вашей и всей Церкви Православной еще и еще радоваться о многоплодном делании Вашем в вертограде Христовом. Не лишите, Высокопреосвященнейший Владыко, и меня в новом лете нового отеческого благословения и Святительских молитв, да возмогу на слабых раменах нести священное бремя служения пастырского. К сожалению, Северный климат начинает оказывать надо мною сильно неблагоприятное действие. Причиною сего между прочим и то, что я в Киеве два раза употреблять минеральные воды: после такого лечения сырой, болотный воздух сущая пагуба! Я, однако же, не теряю духа и употребляю все возможные средства оклиматизироваться по Северному. Таким образом достигаю, по крайней мере, того, что худость физического положения моего не препятствует мне часто служить и совершать прочие дела своего звания. От зимы и ее постоянства надеюсь получить снова то, что унесла с собою непостоянная осень.

О многом есть нужда стужать Вашему Высокопреосвященству: но сие надобно сделать собравшись с силами. В ожидании сего, предая себя и на все грядущее время всецело отеческому благорасположению Вашему и испрашивая Архипастырского благословения, есмь с глубочайшим почтением

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивейшего Отца и Архипастыря,

усерднейшим от души послушником,

Иннокентий, Епископ Вологодский и Устюжский.

Вологда.

Дек. 23, 1841⁶²

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Как ни приятно и утешительно для меня любезнейшее писание Ваше, но я не мог отвечать на него из Вологды, по тому что получил пред самым выездом, коим надлежало поспешить, предвидя неукоснительное прибытие нового Владыки из негостеприимного Воронежа⁶³. Вологда простилась со мною так точно, как Вы изволили предсказать – с немалыми слезами. Не без сердечной грусти было и для меня оставить поприще, на коем краткое делание мое сопровождалось видимым благословением свыше. Все восемь месяцев до Нового Года я весь был в хлопотах; с Нового Года, поустроившись, думал отдохнуть, а вместо отдыха выпал опять путь далекий. После сего Вы не удивитесь, что в настоящих обстоятельствах перетаскивание себя было мне вовсе не по сердцу. Правда, я писал Графу⁶⁴ на ласкосердое письмо его нечто в роде благодарности, но сия благодарность выражена была в таком смысле, что их (?) скорее можно было почесть за знак сильного неудовольствия. Тем лучше, если они приняты в хорошую сторону; ибо у меня вовсе нет охоты раздражать напрасно сих людей, коих свойство никогда не прощать обид, не только им, но и ими причиненных.

В Ярославле сретился я с Преосвященным Иринархом⁶⁵. Пастырь препочтеннейший, каких только я видал когда либо. Сколько он терпел в Риге, и даже в Воронеже⁶⁶. Но дух великий, самоотвержение истинно Христианское. И это было для меня немалым утешением, что такой человек едет в мою Вологду. Равно и он не мало утешился, услыхав от меня, что Вологда отнюдь не так худа, как об ней рассказывают некоторые; что иное в ней лучше, нежели во многих местах.

Ярославский Владыка видимо хилеет, особенно зрением⁶⁷. Нам он был рад, как отец детям. К сожалению, Епархия его кажется не совсем с ним в ладу. Это печалит старца, равно как и некоторые отношения его к Канцеляриям Петербургским. Кто прав, кто виноват, не нам судить: только на сии Канцелярии тяжкие жалобы слышались мною по всему пути, особенно в Костроме и Курске⁶⁸.

Я говорю о Костроме по тому, что, вместо прямого тракта на Москву, я, воспользовавшись случаем, решился осмотреть ее и Владимир, как места примечательные для Истории Русской Церкви, которая давно занимает меня. И подлинно есть чего посмотреть и в Костроме, и во Владимире с Суздалем. В первой Владыка доселе, подобно Иеремии, приседит развалинам своей церкви и не прекращает воздыхать, страшась ответственности. Как бы рад был он, если бы его куда-либо вывели из места, которое, по разным причинам, может быть и от него зависевшим, сделалось для него почти несносным⁶⁹.

Суздаль занял меня и своим древним храмом, и своими не древними арестантами. Монастырь имеет огромное, нововыстроенное, помещение, так что если бы нужно было учредить Викариат для Владимирской обширной Епархии, то жилье готово со всеми удобностями. И арестантам жить не худо; только можно бы пожелать побольше опрятности в комнатах. Вообще способ содержания их мне не показался....

Владимир – город воскресающий из развалин. Прекрасное местоположение, напоминающее собою Киев, по чему Князья Боголюбские и выбрали его. Тут есть также и Золотые Ворота, и Лыбедь, и церковь Ирины, и храм Премудрости. К Владыке я попал на отдание его имянин⁷⁰; по сему не был ни сколько лишним гостем. Старец почтенный, только уж слишком не любит Москвы...⁷¹ К сожалению, не любовь сия господствует везде, где ни случалось мне быть. Причин к ней особенных не видно, а так, не любят.

Пересудливая Москва сретила меня вопросом: как я почитаю перемещение свое – милостию, или новым преследованием? И признаюсь, трудно было разубеждать ее в противном. Моя верно доля такая из всех мест выезжать как опальному: так выехал я из Петербурга когда-то, в награду за семь лет Египетской работы; так выехал из Киева, в уплату за 10 лет усердного труда; так пришлось выехать из Вологды. Взор на Синодальную Библиотеку опять пробудил во мне сильную грусть о том, что мы небрежем доселе разобрать сокровища, в ней наваленные кучею. Никто не может так чувствовать этого греха, как я с своим Догматическим Сборником. К счастию, одна из редких вещей (Послание о Вере в Грузию первого Патриарха нашего, Иова), почти год напрасно исканная в сей Библиотеке, нашлась в Библиотеке Московской Академии.

Тулу и Орел проехал я наскоро. В последнем хлопочут о устроении Единоверческой церкви, и я крайне обрадовал Орловского Владыку⁷² извещением, что он может для сей церкви получить самый древний антиминс из коллекции, составленной мною в Вологде. Та же весть была весьма пригодна и в Курске, где также есть Единоверцы⁷³. После сего я вижу, что мой труд над собранием древних антиминсов был весьма не напрасен: только бы употребили их по надлежащему. К сожалению, не успел я исполнить другого предположения – составить три коллекции первопечатных книг и разослать в подарок по трем Академиям. Не вздумает ли велеть сделать это Св. Синод? Для Академии это богатый подарок; а если где можно сделать это, то в Вологде. Это – обетованная страна Церковной Археологии во всех видах. Сколько там древнейших икон, сосудов, нот, книг, рукописей!

Наконец, после 25 дней странствования, к 25 числу достиг я своего Харькова, в глубокую полночь, дабы избежать всякого шума и встречи. Город сей и прежде был хорош, а теперь, после 7 лет, показался мне вдвое лучше. Это теперь истинная столица Малороссии, с 45 тысячами жителей, с огромными ярмарками, кои первые после Макарьевской, со множеством учебных заведений, коими Харьков превосходит все остальные города России. Радушие и усердие жителей вполне наградили меня за дальний и трудный путь. Если бы только не крайняя бедность дома Архиерейского, то нечего бы более и желать. Дом так оскудел в средствах, что предшественник мой⁷⁴ решился отправить по Епархии Иеромонаха за сбором милостыни, и денежной, и хлебной, на вспоможение дому. Это не помешало, однако же, ему самому, даже при оставлении дома, ограбить его, можно сказать, до последней нитки. Кроме того, что все остатки от прошедшего года взяты, не устыдились заграбить почти все деньги вперед, за мои полгода, сдав за них негодные и устаревшие, не только свои, но даже своего Эконома, вещи. Бессовестие неимоверное! И так поступлено было не с одним домом Архиерейским, а с целою Епархиею.... Уж чего, чего не мог я ожидать от новообразованных Владык, то этой низкой страсти. Ах, видно, против страсти ни какое образование не защита. Такое положение дела побудило меня написать Графу, не жалобу на предместника (Бог с ним! Пусть разживается для торговли на Каспийском море!), а просьбу о подведении Харьковского дома Архиерейского под новые штаты. Если какой дом имеет право на ускорение, в отношении к нему, сей милости, то здешний. Владыка Киевский⁷⁵, зная о сем состоянии нашем, писал ко мне в Вологду, обещая ходатайство о помощи. Благоволите, Высокопреосвященный Владыко, и Вы подкрепить наше дело Вашим голосом.

Изволили ли читать в иностранных газетах суждение о Протестантском Иерусалимском Епископстве? Дипломатия наша протестовала против него. Но не протестовать бы надлежало, а давно сделать то, что делают теперь дальновидные Агличане с Прусаками, то есть, учредить в Иерусалиме свой Епископат⁷⁶. Нельзя надивиться близорукости нашей администрации. Какое обширное поле на Востоке для нас! Все призывает нас туда, а мы бежим вспять. Стыд и горе! Если бы сочинилось что-либо подобное, я со всем усердием готов предложить свои услуги. Ибо потрудиться на Востоке для блага Церкви было бы для меня не трудом, а наслаждением душевным. Таким образом выполнилось бы давнее мое желание – быть у гроба Господня.

За сим, испрашивая отеческого благословения Вашего на служение в новом месте, с чувством вседушевной сыновней любви и преданности, остается

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивейшего Отца и Архипастыря,

всегдашний слуга

Иннокентий, Епископ Харьковский и Ахтырский.

Харьков.

Март. 6, 1842.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Отправив на прошедшей почте обыкновенное годичное донесение о ходе дела по составлению Догмат. Сборника, я представил, вместе с темь, и перечень всего, что собрано для сей книги, прося дать знать мне, можно ли удовлетвориться собранным, или продолжать собирать далее? поскольку сие обстоятельство, без всякого сомнения, будет предложено Графом на Ваше уместное рассуждение, то спешу представить и Вашему Высокопреосвященству список статей для Сборника, доселе мною приготовленных, прося покорнейше содействовать к тому, чтобы дело не продолжалось далее. Ибо хотя от дальнейших поисков и можно надеяться чего либо, но весьма не много, а во вторых весьма не скоро; ибо теперь осталось в виду небольшое количество статей таких, кои в рукописях лежат по разным Библиотекам Европейским. Бог знает, ценны ли они, и можно ли их отыскать? А во вторых, они все идут к средним векам и не составляют особенной важности.

Изволили ль обратить внимание в Журнале Мин. Просвещения за Генварь на статью: «О начале Христианства в Польше»? Это произведение моего скудного пера, и мне весьма желательно знать мнение Вашего Высокопреосвященства о предмете сего сочинения. Ибо это одно кончено дело, которое у меня готовится к изданию в свет под именем «Истории Церкви Польской». На предмет этот напал я случайно, отыскивая источники для Истории Церкви Российской. Не могу сказать, как интересна судьба Церкви Польской, а для нас главный интерес ее тот, что это – апология, и самая полная, Церкви Православной.

Что-то с моими «Последними днями»⁷⁷ делается в Петербургской Цензуре. Хотя бы от Вашего Высокопреосвященства услышать что-либо о судьбе их, а наступающие дни невольно заставляют вспомнить о них.

В благословенной Малороссии нашей все благополучно.

Желая душеспасительного окончания Св. Поста и радостного вступления в дни светлые, с глубочайшим сыновним уважением и преданностью остается

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивейшего Отца и Архипастыря,

всепокорнейший послушник,

Иннокентий, Епископ Харьковский и Ахтырский.

Харьков.

Мар. 30, 1842 г.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Христос Воскресе!

Произнося пред Вами сие высокое приветствие, дерзаю не на свое недостоинство, а на силу и Благодать Того, Кто слабой жене даровал благодать и силу изречь первой радостную весть самим Апостолам Христовым. Не имею нужды уверять Ваше Высокопреосвященство в неизменности благожеланий моих по случаю всерадостного празднества Воскресения Господа нашего⁷⁸. Одною из первых молитв моих всегда было и всегда будет, да Воскресший Господь и Владыка всяческих осеняет Вас присно Своею Всемощною Благодатию и блюдет для блага Церкви Христовой. Удостойте, Высокопреосвященнейший Владыко, препослать благословение и мне недостойному, да возмогу, Благодатию Воскресшего, совершить непостыдно служение мое в славу Его всесвятого имени.

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивейшего Отца и Архипастыря,

всегдашний слуга,

Иннокентий, Епископ Харьковский.

Харьков.

Апр. 13, 1842 г.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Отеческая заботливость Ваша о судьбе моих бедных рукописей, находящихся в Цензуре, налагает на меня приятнейшую обязанность принести Вам за сие усерднейшую, сыновнюю благодарность. Только напрасно Г. Цензор затрудняется их рассмотрением, как это можно заключить из медленности дела. Ибо я, предвидя могущие быть недоумения, тогда же просил Цензуру, чрез посредство О. Протоиерея Кочетова⁷⁹, чтобы, в случае недоумений, она благоволила, ничто же сумняся, возвратить мне рукопись назад, так как у меня нет ни малейшего желания толкать ее насильно в свет.

Новости, Вами мне сообщенные, заставили думать всю Россию, а многих и крепко задуматься о будущем; поскольку того, что случилось, никто не ожидал. Благодарение Господу, что по крайней мере Ваше Высокопреосвященство остались у кормила правления Всероссийскою Церковию⁸⁰. Это крепкое ручательство для многих. Да управит Господь и мысли и десницу Вашу во благо общее!

В прошедшем месяце, я, выведенный из терпения тем, что от меня требовали присылки статей по Догматическому Сборнику вместе с подлинным текстом, для чего нужно множество книг, коих нет и взять негде, просил официально Графа, чтоб окончание сего дела возложено было на другого. Ответ состоял частию из уступки – увольнением от присылки текста, частию из настояния, что увольнение меня от сего дела не может быть без доклада Государю Императору. Остается просить, чтобы приняли труд этот доклад сделать. В самом деле, что за люди? Для них делай все, даже не возможное, а они не хотят сделать самого легкого и необходимого. Я разумею возвысить оклад самобеднейшего дома Архиерейского Харьковского, о чем я еще в Великом Посту просил Графа, но доселе не получил ни чего в ответ.

На днях получено нами официальное уведомление, что город наш в будущем месяце будет осчастливлен присутствием Государя Императора. При семь случае невольно раждается для меня вопрос: как сретить его, безмолвно, или с каким есть приветствием? У меня собственно нет ни какого побуждения выставлять слабое слово свое на показ и отделяться в сем случае от сонма безмолвствующей собратии. Но для публики здешней, привыкшей к моей говорливости, может показаться весьма странным если я останусь безмолвным тогда именно, когда она желала бы видеть во мне истолкователя ее собственных чувствований. Даже, что мудреного, некоторые, пожалуй, могут изъяснить эго молчание неблагоприятным образом, напр., какою-либо холодностию с моей стороны к Августейшему Посетителю. И так, благоволите принять отеческий труд, взглянуть с высоты Вашего положения на наши обстоятельства и сказать нам, какое из двух времен Екклезиаста идет к нашему положению: время молчати, или время глаголати? А мы во всем поступим так, как Вы нам скажите; ибо еще повторяю, для меня самого удобнее любити, яко безбедное страхом, молчание.

Вы берете у нас Ректора в Казань⁸¹ и даете нам Инспектора С.-Петербургской Академии⁸². Мена для нас прекрасная, но подумали ли хорошо об участи Новой Академии?.. Отец Архимандрит Иоанн человек прекрасный, но управитель не таков. Впрочем, новое поприще может пробудить новую деятельность. Дай Бог! Судьба Академии много значит, и я очень рад, что моя мысль о Казани, которую я не раз излагал официально, нашла наконец свое осуществление.

Нельзя ли нам попросить чего-либо малого на поправление дома здешнего, который в некоторых частях запущен до крайности, а средств к поправке домашних ни каких нет? За то мы решительно обещаем уэкономить из постройки Семинарии до 150 тысяч; мы же даем в год свечного дохода до 100 тысяч, чего нет нигде, в самой Москве. За такое усердие можно без греха подать милостыню тысяч в 12-ть.

За сим предая себя и все великие и малые нужды наши отеческой благопромыслительности Вашей, с чувством глубочайшей сыновней любви и преданности остается

Вашего Высокопреосвященства,

усерднейший послушник

Иннокентий, Епископ Харьковский.

Июн. 18, 1842.

Харьков.

Нельзя ли знать хотя в половину, что за неприятность, сретившая Киевского Владыку в прошедший Великий Пост?

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Драгоценные строки Ваши, свидетельствующие об истинно отеческом благорасположении Вашем ко мне, исполнили меня чувством живейшей признательности. Но вопрос, коим осмелился я утруждать внимание Ваше, разрешился сам собою еще до получения Вашего мудрого и милостивого ответа. Предлагая его, я не знал, что в 26 году был циркуляр к Епарх. Преосвященным с Высочайшею волею о неговорении речей. По отыскании его в здешнем Архиве, нечего было и спрашивать. Впрочем, еще должен со всею искренностью донести Вашему Высокопреосвященству, что у меня собственно отнюдь не было желания занимать Высочайшее внимание своею скудною речью.

Государь Император был у нас очень не долго; вечером, часу в 6, приехал, а на другой день, в 12 часу, изволил отправиться. Наша встреча совершилась благополучно, хотя мы подвергались опасности не сделать свое дело надлежащим образом, будучи извещаемы в церкви дважды официально, что Его Величеству угодно проехать прямо в квартиру. Вышло напротив, как я предвидел, и мы много благодарили себя за неверие в получаемые известия. В Чугуеве, среди лагеря, он слушал малую обедню, и весьма доволен служившими, наградил их подарками. К сожалению, с гражданской стороны некоторые не предусмотренные мелочи портили благое расположение Августейшего Посетителя; впрочем, многое ему у нас очень поправилось, особенно благопроцветание города, который приятно удивил его множеством новых прекрасных зданий.

Суждение Ваше о хартиях моих, находившихся в Цензуре, приемлю со всею покорностию. Я и посылал их не более как на пробу. Хотя в них и нет ни чего еретического, но обстоятельства нынешние таковы, что охотники до ересей легко могут найти в них к чему привязаться, а мне уже давно наскучило иметь дело с инквизицией.

Сборником думаю заняться окончательно в наступившую осень, если только не изменит здоровье, особенно зрение, которое ни как не позволяет долго заниматься чтением. А между тем хочется приготовить к печати несколько Великопостных бесед и Вологодские проповеди, по требованию Вологжан.

Все чувствуют, что положение Вашего Высокопреосвященства, по отбытии с поприща прежних деятелей, сделалось особенным⁸³. Умудри и укрепи Вас Господь Своею Благодатию! О событиях, у Вас произшедших, молва давно разнесла множество вестей, вероятно, преувеличенных, но все более или менее мрачных. То, что случилось, давно надлежало ожидать. В иностранных газетах не раз было о том писано.

В Св. Синоде теперь дело о восстановлении монастыря Ахтырского в здешней Епархии. Не оставьте его Вашим милостивым участием. Монастырь действительно очень нужен; средства для него все есть и будут; внимание жителей возбуждено в высшей степени. По сему отказ был бы некоторого рода жестокостию нравственною.

Предая себя святым молитвам Вашим, с чувством глубочайшего душевного уважения есмь навсегда

Вашего Высокопреосвященства

усерднейший слуга,

Иннокентий, Епископ Харьковский.

Харьков.

Сен. 21, 1842.

Высокопреосвященнейший Владыко!

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Спешу как можно скорее ответствовать на почтеннейшее письмо Ваше и первее всего оправдать себя пред Вами в жалобе на меня, яко бы я не принял Г. Управляющего Потемкиных. Возможно ли это, когда мои кельи отверсты всегда большому и малому? Разве случилось это в то время, когда я летом несколько недель жил в загородном доме? Но что же стоило сделать три, или четыре, версты, чтобы видеться со мною? Мне так кажется, тут другая причина несвидания. Г. Управляющий этот теперь только, когда имение досталось Гг. Потемкиным, сделался, по видимому, расположен к Богоугодному делу. А прежде он и слышать о сем не хотел и, будучи Лютеранином, постоянно оказывал себя недругом нашего духовенства и Церкви. Так мне его описывали люди достоверные. Душевно буду рад, когда увижу его несходным с сим невыгодным портретом.

Г. Потемкиным отвечаю по сей же почте, предоставляя совершенно на волю их устроить монастырь мужский. Вместе с сим я даю им знать обстоятельно, чего должно стоить восстановление монастыря, и что у нас почти ни каких нет средств к тому. Усердие доброхотных дателей занято теперь монастырем Ахтырским, и неуместно было бы до времени раздвоить его. Главные издержки будут состоять не только в восстановлении зданий монастырских (на это у Г. воссоздателей материалы почти все свои), сколько во взносе денег в казну на жалованье монастырю; ибо трудно ожидать, чтобы Св. Синод решился принять это на счет самой казны; а нам просить об том вовсе нет следа. Да и разорит ли их пожертвование на это каких-либо 50 тысяч. Уж делать, так делать!

Душевно рад, что мысль моя об отправлении духовного лица в Иерусалим осуществилась. Не напрасно же я писал о сем самом за год пред сим. Только напрасно, по моему, посол взят из Вены. Это непременно даст повод к толкам в заграничных журналах. О, их не перехитрить! Как им все известно! И как они входят во все подробности того, что происходит в нашей Церкви!

Забайкальское событие есть истинное благословение Божие, и новое доказательство, как нужен нам хотя небольшой институт миссионерский! Чтобы Казанской Академии (так на скоро

и едва ли обдуманно импровизированной) предоставить это святое дело?

Между переменами Иерархическими странно одно: по чему Петербургское Викариатство не предоставлено Ректору Академии. Таким образом его способностям дано было бы законное упражнение, и он спасен был бы от вмешательства в чуждые дела.

Об окончании дела о монастыре Ахтырском я получил уже несколько уведомлений, но дела все еще нету. А пожертвования идут очень успешно. Вчера один умирающий завещал на него 5000 руб.

«Последних дней» моих Цензура доселе не возвращает, не знаю по чему. А казалось бы дело очень простое: возвратить просто под предлогом, что они не кончены, как я и просил о том Г. Цензора.

Вологжане хотят, чтоб я издал хотя несколько проповедей, у них говоренных. Что сохранилось в памяти, я положил на бумагу, и вышла книжка. Но не знаю, что с нею делать и куда послать на Цензуру. Не нужно ли даже просить благословения Св. Синода, как это сделали другие? Благоволите наставить меня.

О доме и нуждах наших мы доселе не представляли, по тому что еще не составили сметы по недостатку Архитектора, но в Генваре надеемся сделать это. Не оставьте нас своим заступлением.

За сим желаю Вашему Высокопреосвященству благополучного вступления в приближающийся праздник, и, предая себя всецело отеческой любви Вашей, с чувством глубочайшего сыновнего уважения и преданности, остается

Вашего Высокопреосвященства,

милостивейшего Отца и Архипастыря,

преданнейший послушник,

Иннокентий, Епископ Харьковский.

Дек. 9, 1842.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Святая Церковь уже окончила радостные песнопения в славу явления на земли Сына Божия, Искупителя человеков; Православные чада Церкви вступили уже мирно во врата нового лета; а я коснею пред Вами в безмолвии, не успел явиться доселе для принятия от Вас в новом лете нового отеческого благословения. Спешу вознаградить сие у Иордана, где, без сомнения, находится теперь дух Ваш, подклоняя главу мою под Ваше Архипастырское благословение. Не лишайте, Христолюбивейший Владыко, Ваших молитв и мудрого руководства того, который от всей души желает навсегда быть

Вашего Высокопреосвященства

послушнейшим сыном,

Иннокентий, Епископ Харьковский.

Генв. 7, 1843.

Р. S. Получил я рецензию на мою Голгофу Г. Райковского⁸⁴, и не могу придумать, с намерением, или без намерения, впал он в самую грубую ошибку, приписывая сочинителю те мнения, кои излагаются от лица народа Иудейского. Что нам до того, что Евреи ошибались? Этим только и изъясняется, по чему они не приняли Мессию. Что касается до недоумений Апостолов, то их сами Евангелисты ни сколько не скрывают, а у Св. Златоуста в Толковании их целые сотни. Некоторые же выражения могли быть, если не нравятся, просто вычеркнуты. Не жаль книги, но жаль суда, истинно Шемякинского. Книга была печатаема в самое бурное время, не лучше ни сколько нынешнего, и между тем я ни от кого тогда подобных замечаний не слыхал. Преосвященный Московский⁸⁵ скорее всякого мог бы приметить это, но никогда мне не говорил сего, а касался слегка некоторых других вещей, кои мною все исправлены.

Что-то молчат Гг. Потемкины.

Для Догм. Сборника мне нужно собрание Соборов. Я доводил это до сведения Графа:⁸⁶ он обещал доставить, но я до сих пор не получал, и думал, что распоряжение о доставлении оставлено. Что же? Вчера получаю письмо от Владыки Киевского⁸⁷, который пишет, что к нему Граф относился о сем еще весною, но бумага завалилась и была в забвении доселе. Вот как помогают у нас трудам на пользу Церкви! Когда теперь еще получишь книги; а Граф часто спрашивает. Благоволите передать, при случае, ему это. Писать о сем особенно как-то неловко: будет род жалобы.

При рассмотрении представлений наших о наградах духовных, благоволите не оставить своим покровом Ахтырского Отца Протоиерея Кустова, Игуменью Харьковского монастыря Палладию, и Благочинного Протоиерея Малиновского. Люди истинно достойные.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Когда ни поздравлял я Вас, всегда поздравлял с праздниками: позвольте поздравить хотя раз с Великим Постом; ибо я уверен, что для Вас Св. Пост столь же приятен, как и большой праздник. А вместе с тем позвольте представить Вам и новое, домашнее, издание книжки, составленной для Поста. В другое время совестно было бы являться пред Вас с таким скудным приношением; а среди постной трапезы может найтись место и для сих малых крупиц, собранных от преломления хлеба духовного⁸⁸. В след за сею книжицею явится пред лице Ваше и другая сестра ее, Седмица Страстная⁸⁹: да не лишится и она Вашего благосклонного взора. А Вологодские хартии мои несколько позалежались в Киеве: к празднику, однако же, надеюсь иметь удовольствие представить их Вам вместо красного яйца, по обряду Православных чад Церкви. Хотелось бы еще издать Молитву Св. Ефрема⁹⁰, это перло наших молитвословий, в поучениях, но время поста летит так скоро, что Типография ни как не успевает делать.

Обнаружить ли при сем одну мысль, которую давно я хотел сказать Вам? Скоро ли мы дождемся издания Ваших поучений? Знающие Вас и их все желают того. Конечно, всегда будет время для сего благого дела: но нельзя отрицать и того, что не мало для подобных дел значит современность.

Превознесение Варшавы паче Киева и Москвы не ожидалось нигде; тем паче, вероятно, в Киеве и Москве. Но, сердце Царево в руце Божией, аможе восхощет, управит е. Ходя посреде светильников златых, конечно, не забудет свещника

Церкви Российской, и если попускает кому восходить на него, то по мудрым причинам и для благих целей. Иначе что значила бы и вера в Церковь, которую так сильно внушает Символ Веры?⁹¹

В Киеве, говорят, не мало произошло смущения от какой-то ревизии живописи в церкви Лаврской. Сколько мне известно это дело, то есть, поновление живописи (ибо оно началось еще при мне), оно не заслуживало такого недоверия от высшего начальства; ибо производилось и обдуманно и со всею добросовестностию. Правда, что можно пожелать лучшей кисти, но надобно вспомнить средства; Лавра очень небогата ими, хотя некоторые и думают, что в ней много их.

Потемкины (коим благоволите передать от меня книжку) что-то не начинают дела о монастыре Святогорском. Уж не раздумали ли? Этого было бы жаль. Ибо место точно стоит монастыря, и составило бы украшение и назидание целого края, скудного святыней церковною.

Получил я наконец книги из Киева для своего Сборника. Вышло, что причина замедления была самая случайная: бумага о сих книгах завалилась между другими и пролежала до сего времени не тронутая. Будущею весною, при помощи Божией, надеюсь кончить это, так долго тянущееся, дело.

Испрашивая Святительского благословения и молитв Ваших, с чувством всегдашней сыновней любви и уважения остается

Вашего Высокопреосвященства

усерднейший слуга,

Иннокентий, Епископ Харьковский.

Марта 6, 1843.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Христос Воскресе!

Приимите, Христолюбивый Владыко, сие краткое приветствие вместо всех обыкновенных приветствий, приносимых друг другу в светлый день Восстания Христова из мертвых⁹². Если кому, то Вам известно, что в сем кратком слове радости заключается для Христианина все, и основание недвижимое Веры, и предмет любви, и залог упования вечного. Приимите, и преподайте Святительскою десницею Вашею благословение от лица Воскресшего Господа и мне недостойному, да возмогу со всею паствою моею непостыдно славить пресвятое имя Его.

На прошедшей неделе посетил меня на пути своем новый Владыка Кавказский⁹³. Не без скорби путь новый на место небывалое. Но, слава Богу, здоровье его, прежде бывшее очень слабым, теперь довольно подкрепилось. А в ревности трудиться для славы Божией в нем никогда не было недостатка. Кажется, все будет хорошо. В Киеве, по его словам, большое смущение и скорбь немалая. Особенно потревожила много какая-то Комиссия о живописи Лаврской. Что делать? Лавры всегда украшались скорбями.

На прошедшей же неделе я поспешил представить Вам свою книжицу Вологодскую⁹⁴, дабы она прежде других была в Ваших святых руках, из коих мы принимали некогда семена Слова Божия, теперь, по возможности, нами возращаемые. По сей-то поспешности посланное не могло переменить Киевскую одежду на одеяние праздничное. Мне хотелось, чтобы это, по древнему обычаю Православных Христиан, служило вместо Пасхального яйца.

Г. Потемкина снова пишет о монастыре, и просит даже прислать ей черновую просьбу в Св. Синод. Не премину с следующую почтою исполнить требуемого. Но дивлюсь их жалобе на медленность. От кого же зависит дело, как не от них? Нам дай Бог управиться с своими малыми средствами и с монастырем Ахтырским. А над Святогорским пусть работают сами. И трудно ли им совершить это святое дело? О заботы века! О пристрастие к стяжаниям! Кого не ослепляет прах суеты мирской! Впрочем, благоволите, при свидании с ними, уверить их во всей с нашей стороны готовности помогать, чем можем. Святогор истинно стоит того, чтобы порадеть об нем от души.

За сим снова предая себя отеческой любви Вашей, и снова прося Святительского благословения, с глубочайшим уважением остается

Вашего Высокопреосвященства,

милостивейшего Отца и Архипастыря,

всегдашний послушник,

Иннокентий, Епископ Харьковский.

Апр. 11, 1843.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Благоволите принять от души, Вам преданной, усерднейшее приветствие со всерадостным празднеством о рождении по плоти Господа и Спасителя нашего. Да исполнит Он благую душу Вашу миром и благодатию и да возвеселит сердце радостию, воссиявшею из пречистых и всесвятых яслей Его! Се прилежная молитва моя и на Новый Год, и на все грядущие, доколе угодно будет Господу времен и лет внимать ее на земли от меня недостойного!

Думаю, что теперь уже совершенно успокоились Вы от видимых и невидимых треволнений прошедшего жития Петербургского⁹⁵. Сколько мне известно, хотя по малому моему опыту в нем, оно очень похоже на поле ратное, где не всегда, конечно, сражение, но всегда должно иметь при себе оружие. По обещанию Вашему, пред отъездом с Севера, я ожидал некоторых уведомлений, коими Вы почитали за нужное поделиться со мною. Если сия потребность не миновалась, то позвольте надеяться, что я не буду лишен их совершенно. Ибо для меня самого Север есть страна чуждая, а между тем с ним непрестанно надобно вести дела.

В средине прошедшего лета была у нас Татьяна Борисовна⁹⁶, и вместе с нею посещали мы Святые Горы: место необыкновенное. Дело, пред тем начавшееся о монастыре, в следствие сего посещения, быстро подвинулось. Теперь, уже с месяц, оно в Св. Синоде, и мы думаем видеть конец его до начала Нового Года. Условия, заключенные нами с восстановителями, очень умеренны, даже скудны; но мы более надеемся от их души и сердца, нежели от подписей на бумаге: по тому и не условились ни в чем.

Святая Гора Ахтырская начинает обстроиваться. Но грунт ее удивительно как препятствует успеху в работах. Как нарочно для искупления терпения монашеского, он состоит из огромных камней, лежащих на рыхлом песке. Как тут утвердить здание? Под конец лета вышли, однако же, из земли и в следующем году обитель будет со стенами. Окрестный народ с радостию взирает на это обновление древнего святого места и свидетельствует усердие свое возможным для него образом.

По силе древней заповеди не являться в новое лето пред скинию тощим, и я почел долгом явиться к Вам с малым приложением. Следующая почта положит его у ног Ваших. Это новое издание совокупное разных прежних моих книжек, сделанное Г. Погодиным в Москве⁹⁷. Если в сем произведении есть что-либо благопотребное на трапезу духовную, то многие из семян, возращенных в последствии, заняты из Ваших чистых уст и рук, так неутомимо сеявших некогда в рассаднике Орловском.

За сим предая себя всецело отеческой любви Вашей и испрашивая Архипастырского благословения с чувством глубочайшего уважения и преданности есмь

Вашего Высокопреосвященства,

всегдашний покорнейший сын и слуга,

Иннокентий, E. X. и А.

Дек. 14, 1843.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Печаль разделяемая слабеет, а радость разделяемая усиливается. Памятуя сие, я спешу явиться к Вам и с радостию Воскресения, а еще более за радостию о Воскресшем Спасителе и Господе⁹⁸. Ибо и духовному Солнцу, воссиявшему из гроба, естественно отражать лучи свои наиболее там, где более для них приемлемости. Удостойте, Христолюбивый Архипастырь, проглаголати для нас всерадостное: Христос воскресе! Я говорю: для нас; ибо в лице моем испрашивает Святительского благословения вся паства Харьковская.

Вашего Высокопреосвященства,

Милостивейшего Отца и Архипастыря,

всепокорнейший слуга и послушник,

Иннокентий, Епископ Харьковский.

Мар. 21, 1844.

Харьков.

P. S. Вместо красного пасхального лица благоволите принять несколько не красных яиц: не красных, что они готовлены были не для светлых дней праздника, а для примрачных дней Св. Поста, а еще более по тому, что приготовлявший их еще далек от святого лика тех, кои, последуя неуклонно Владыке душ и сердец, красны ноги очищаху, яко же подобаше.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Приветствуя Вас с радостию велиею, яко родися Спас миру, иже есть Христос Господь, Харьковская паства, вместе с недостойным пастырем ее, смиреннейше испрашивают на грядущее лето Ваших святых молитв. Удостойте, Христолюбивейший Владыко, принять с любовию сие выражение любви и душевного уважения к Вам, и благоволите преподать благословение тем, кои видят в нем знамение благословений небесных.

Вашего Высокопреосвященства

всегдашний и неизменный послушник,

Иннокентий, Епископ Харьковский⁹⁹.

Дек. 19, 1844.

Харьков.

В след за сим грядут к Вам две малые новые книжицы, из коих одна на праздник наступающий¹⁰⁰. Да восполнит любовь Ваша к предвечному Младенцу то, чего недостает в них для соответствия предмету, столь высокому и божественному. У яслей и креста Христова всякое слово и самая мысль невольно слабеют и теряются от преизбытка их высоты и глубины.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Христос Воскресе!¹⁰¹

Если к кому, то к Вам первым идет сие приветствие от души и сердца. Редко достается беседовать с Вами, хотя бы непрестанно хотелось поучаться от Вас; да прерывается, по крайней мере, молчание у яслей и гроба Христова. Здесь самое лучшее свидание для тех, кои любят Господа Иисуса. Да укрепит Он силы Ваши на дальнейшее служение возлюбленному вертограду Его, и да подает нам утешение радоваться долго плодами трудов Ваших!

Благословите о имени Воскресшего

Вашего усерднейшего слугу и

преданнейшего сына,

Иннокентия, Епископа Харьковского.

Апр. 3, 1845.

Харьков.

Мира и радости о Господе!

Усерднейше благодарим Вас, Владыко Святый, за присылку и Акафиста и Вероисповедания Палмерова¹⁰². При случае не пременем извлечь пользу из того и другого. Радуюсь, что Покровский Акафист пришелся по духу Вашему. Но прислать его теперь нельзя. Весь разошелся. Будет напечатано снова, тогда и пришлется. Теперь же послан Акафист Страстей¹⁰³, только что отпечатанный. Извольте снабжать желающих. Будут и еще два, уже приготовленных: Воскресению и Св. Троице.

Опыт показывает, что это одно из любимейших чтений для Православного народа.

Читали ль Богословское произведение здешнего Отца Инспектора Академии? Как оно Вам показалось?

В Киеве будет печататься руководство по Церковному Законоведению Отца Протоиерея Скворцова. Изрядная книжица.

На днях выйдет и у меня Падение Адамово – беседы на Великий пост.

Что Вы не соберете и не издадите своих творений? Ведь у Вас их не мало.

Душевно преданный

И. А.¹⁰⁴

Дек. 3, 1845.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Отроча младо, еже есть и Бог предвечный, паки призывает всех нас к вертепу и яслям Своим. Путь к Вифлеему чувственному известен для всех. К Вифлеему духовному трудно идти с успехом без вождя духовного. В твердой уверенности, что Ваше Высокопреосвященство находитесь теперь на сем святом пути, и мы дерзаем, в духе веры и любви, присоединиться к Вам, да под Вашим опытным руководством, пройдем безбедно до Вифлеема мысленного и удостоимся поклониться Тому, Кто почивает теперь, уже ни во яслех, а в сердцах чистых и смиренных. Не отриньте, Владыко Святый, от Вашего святого сообщества хотя слабых; но усердных, к Вифлеему спутников и, в залог успеха, в ободрение немощи, удостойте препослать им на новое благословение Ваше от лица воплотившегося Господа, под которое смиренно и с благоговением сыновним до земли подклоняет главу

Вашего Высокопреосвященства,

всепокорнейший послушник.

Иннокентий, Архиепископ Харьковский,

со всею о Христе паствою Харьковскою.

Дек. 15, 1845.

Харьков.

Прошедший год был ознаменован для нас, по милости Божией, открытием нового монастыря, при каковом, радостном для нас, случае нельзя было не отрыгнуть от сердца какого либо, хотя полублагого, слова. Происшедшие отсюда две лепты повергаются при сем, яко усердный дар, к стопам Вашего Высокопреосвященства.

Памятник Веры Православной¹⁰⁵, лежавший на слабых раменах моих, яко гора около 9 лет, наконец двинулся от места своего: половина его (до X века) прешла уже в прошедшем Сентябре на Север, а другая должна прейти в будущем Генваре. Не знаю, что последует с сим чадом многих лет и воздыханий: но конец дела сам собою радует меня несказанно. Не могу представить себе труда более сухого, холодного и утомительного.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Где пишется по одной обязанности и приличию, там неизбежны обороты слов и фразы; а где пишущие водятся душевным уважением и любовию, там действует простое чувство и сердце. И так, вместо всех искусственных приветствий, позвольте изречь пред Вами в светлый день Воскресения Христова¹⁰⁶ один простой привет общей матери нашей Церкви: Христос воскресе! и просить Святительских молитв и Архипастырского благословения Вашего на то, чтоб сколько можно соответствовать действиями своими той неизреченной любви, коею удостоил нас всех Умерший за нас и Воскресший для нас Господ и Спаситель наш.

Вашего Высокопреосвященства,

всегдашний от души слуга,

Иннокентий, Архиепископ Харьковский.

Апр. 2, 1846.

Харьков.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

По желанию Вашему спешу донести Вам, что в Харькове у нас нет ни какой церкви Единоверческой, которая бы существовала на особенных правах, а какая есть, та, как благоволите усмотреть из копии с репорта Единоверческого Священника, следует Уставу о Единоверцах, так называемому, Платоновскому. Священник здешний помнит, как Ваши Старообрядцы¹⁰⁷, года за два пред сим, были в Харькове, между прочим и в его церкви, но не знает, что бы могло дать им мысль о разности его церкви от других Единоверческих. По милости Божией, у нас недавно обратилось к Единоверию несколько сот душ, и все они с охотою подчинились общим правилам касательно Единоверия.

Очень рад был я узнать из письма Вашего, что Г. Темкин у Вас¹⁰⁸; ибо он, можно сказать, сокрылся из Святогорска; поехав будто в Харьков, оставался для нас в неизвестности, доколе Вы не благоволили дать нам знать о нем. Мы от души старались быть ему полезными. Если и в Святогорске он нашел какое-либо недоброхотство, то едва ли не сам был тою виною, хотя, может быть, сам Не приметил того. Привычки его слишком не гармонировали с житием пустынников, и он, вместо скрытности, едва не хвастался ими всенародно. Впрочем, он старик добрый, и мне весьма жаль его. В Петербурге действительно ему не худо побывать, но с каким же видом ой явится туда? Об этом не мешает подумать.

Денежной милости, над нами явленной прошедшею весною, мы не только не просили, даже не думали о ней: мы не знали о ее возможности. Она пала, как снег (хотя и весною) на голову. Но, по справке открывается, что эта мера, начатая с нас грешных, должна простереться постепенно на всех нуждающихся. По сему можно быть уверенным, что по первому уведомлению о нуждах Ваших, мера сия приложится и к Вам. Я нарочно говорил о сем с Г. Войцеховичем, который заезжал повидаться со мною. Он уверил меня не только в возможности, но и в удобности и легкости достигнуть сего. Каким образом? Всего удобнее, кажется, чрез письмо к Графу, если это не противно чему-либо с Вашей стороны. Получил я и о Памятнике ноем известие. Он приготовляется к изданию, и приготовленный уже доложится тому, от кого зависит последняя судьба его. Известный Г. Стурдза¹⁰⁹ знаете ли что сделал? Переведши Первую Седмицу мою на Французский, напечатал ее в Париже и потом подал Императрице в Италии. Все это был бы грех не так великий; но поскольку теперь пребольшое противу нас раздражение религиозное в иностран. газетах и журналах, то надлежало опасаться страшных по сему случаю выходок и нападков. Дело обошлось, однако же, как только можно было желать. Несколько полученных мною рецензий таковы, что почти совестно их читать. Так они дышут похвалами. Когда получу побольше этого перевода (теперь у меня только две книги), то постараюсь, как любопытную новинку, представить Вашему Высокопреосвященству. Я советовал Г. Стурдзе сделать подобный перевод с проповедей Преосвященного Филарета, и он дал обещание. Не знаю только, в состоянии ли будет исполнить; ибо, говорят (я его никогда не видал), очень стар.

О. Арх. Иоанну¹¹⁰ благоволите передать, что просьба его о месте для ученика выполнена мною во всей точности.

За сим предая себя всецело любви Вашей и преклоняя до земли главу под благословение и молитвы Ваши, остается с сыновним уважением

Вашего Высокопреосвященства,

всегдашний во всем слуга,

Иннокентий, А. X. и А.

Окт. 30, 1846.

Харьков.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

По милосердию Господа, нам дано еще приблизиться к всерадостному празднеству Рождества Христова и к вратам нового лета Благодати. Верные чада Церкви Православной издревле обыкли по сему случаю навещают друг друга с взаимными приветствиями и благожеланиями. Следуя сему благому обычаю, и мы спешим явиться пред Вас с усердною молитвою ко Господу, да хранит жизнь Вашу па многие лета, на пользу Церкви Православной и в утешение любящих Вас, и с усердным прошением к Вам самим; да не будем и в новом лете забыты в Вашей любви и в Ваших святых молитвах.

Удостойте, Высокопреосвященнейший Владыко, принять сии чувства за знак неизменной любви о Христе и всецелого душевного уважения к Вам

Вашего покорнейшего слуги,

Иннокентия, Арх. Харьковского.

Дек. 21, 1846.

Харьков.

Вместо презента на Новый Год, благоволите принять Французскую Седмицу, о коей, кажется, я писал прежде к Вам¹¹¹.

Прошедшая осень была не бесплодна у меня окончанием некоторых прежних работ: вдруг явилось четыре книги: Две: 1) Падение Адамово – в беседах представленное и 2) Великий Пост, уже печатаются и к Посту должны явиться в свет. Не будет ли у Вас охотников на эти новости?

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Благословите нас, Высокопреосвященнейший Владыко, ради великого праздника Господня, и примите от нас всерадостное Христос воскресе¹¹² Мы, слава Богу, провели святой Пост благополучно, и теперь у гроба Господня готовимся к радости Воскресения. Да сохранит и Вас воскресший Господь от всякого зла и обстояния! На прошедших неделях отправлена к Вам новая книжка на Великий Пост. На первый раз показалось возможным пустить ее и в сем виде на пользу желающих. После можно будет, что нужно, дополнить, или заменить. Между тем сочинитель ее премного будет обязан, если Ваше Высокопреосвященство благоволите сказать свое мнение о том, что требует исправления, или улучшения.

Слышно, Владыка Новгородский¹¹³ опять постигнут прежнею немощию. Да помилует его Господь! Казанский тоже изнемогает¹¹⁴, хотя просто – старостию. И все мы, более или менее, ветшаем, да сбудется Соломоново: род преходит и род приходит¹¹⁵. Видимо, надобно помышлять о другой земле и другом небе.

За сим, предая себя всецело отеческой любви Вашей святым молитвам, с чувством неизменной преданности и глубочайшего уважения остается

Вашего Высокопреосвященства,

покорнейший от души слуга,

Иннокентий, Арх. Харьковский.

Мар. 22, 1847.

Жестоко виноваты мы пред Вами, Владыко Святый, за наше молчание и не ответ на прежнее любвеобильное писание Ваше к нам. Но, ради Бога, не судите нас но глаголанию нашему. Ибо глаголем ли, или молчим, но равно всегда любим и уважаем Вас: Бог свидетель тому! Хотелось отвечать по прибытии на место¹¹⁶. Но тут, с самого начала, посетил нас недуг, так что и домой долго нельзя было писать. А потом хотелось осмотреться на новом месте. Да, оно ново для нас, хотя когда-то, по семилетнему кочеванию здесь¹¹⁷, было довольно знакомо. Боже мои, сколько перемен! От всего прежнего, знаемого, осталось уже немногое, как не пожатые классы на ниве. Английских дел, Вами предполагаемых, теперь вовсе нет в ходу. За то много всех заботят дела Лифляндские. В них не без успеха: только каждый шаг надобно, почти как на Кавказе, брать с бою¹¹⁸. Господь Всемогущий, впрочем, Сам незримо ведет Свое дело.

Прочие, ближайшие к нам, обстоятельства Вам известны и без напоминания. Что при Вас¹¹⁹ начиналось и росло, то теперь созрело и высится. Конец всего этого видит один Господь. Совет Ваш совершенно согласен с моими собственными и мыслями и наблюдением. Из подобных обстоятельств нельзя выйти ни мудростию, ни усилиями человеческими. Здесь нужен перст свыше. Некое мановение его начинает примечаться, но не в той степени ясности, чтобы непогрешительно можно было следовать за сим указателем. Остается все преодолевать терпением и молитвою. Не оставляйте по сему и Вы молитвенною помощию нас среди треволнений здешних. Много бо может молитва веры и любви о Христе.

Просим принять маленькую книжицу, у сего прилагаемую. Она выработана из Почаевского Акафистника по случаю учреждения у нас, крестного хода с чудотворною иконою Богоматери. Не малое одолжение будет, если Вы, прочетши сию книжицу, скажите нам Ваше мнение. Ибо из того же Акафистника выбраны еще три подобных Акафиста: 1, на Воскресение Господне; 2, на Господни страсти, 3, и в честь Св. Троицы. Хотелось каждой из наших новых обителей сделать по духовному подарку. Народ, как показал опыт в Харькове, весьма любит подобные вещи и услаждается ими. Не все же проповедывать: можно подавать духовную пищу и таким образом.

Повергая себя к стопам Вашего Высокопреосвященства для принятия отеческого благословения, с чувством неизменной любви о Христе и совершенной преданности остается

от души преданный

И. А. Х.

Окт. 21, 1847.

Спешим к Вам, Владыко Святый, не с парадным известием и не с благожеланиями по Западу, а с простым словом мира и любви о Христе. Да будет новое лето для Вас во истину летом Благодати Господней, и да приведет с собою все, потребные для Вас, благословения свыше! О сем будет усердная молитва наша. Не оставляйте тем паче нас Вашими молитвами, нас, коим досталось теперь влаятися среди волн морских, в погоду самую осеннюю .... Вам известны они по опыту. Одна надежда на неусыпающий взор Того, Кто единым словом может запретить всякой бури.

Повременная беседа Ваша в новом лето будет истинным бальзамом для души. По сему не скупитесь уделять часть Ваших свободных минут для нас, Странников в земле пришельствия.

По обычаю предков, просим принять благосклонно на Новый Год книжицу еще Харьковского изделия. Здесь трудно заняться чем-либо подобным¹²⁰. Весьма желательно прочитать Ваше суждение о ней. Будьте строги в суде. Мы давно бросили сочинительское самолюбие, оскорбляющееся беспристрастным суждением. Оно, по нашему мнению, есть удел малограмотности. Скажете: и тут самолюбие своего рода. Может быть. Но уж если нельзя до времени освободиться от всякого самолюбия, то лучше иметь последнее, нежели первое.

Благословите на новое лето

Вашего всегдашнего по духу сына,

И. А. X.

Дек. 27, 1847.

Я осмелился писать к Вам бесформенно, именно с тем намерением, чтоб просить покорнейше и Вас о том же. До Форм ли нам и титулов?

У нас и вокруг нас, слава Богу, все благополучно: только здоровье мое сильно страдает от перемены климата и образа жизни, не Физического только, но наиболее нравственного. Мы привыкли, слава Богу, к другому образу жизни, и не променяем его ни на что.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Паки грядут дни, в кои небо и земля совокупляются для прославления Восставшего из гроба Жизнодавца¹²¹. Тем паче служителям слова и таинств Его подобает в сии дни совокупляться духом во славу пресвятого имени Его. После сего и мысль и сердце сами собою спешат к Вам, дабы из Ваших уст услышать всерадостное: Христос воскресе! и Вам же возотвечать радостным: Во истину воскресе! Взаимное сооживление верою и любовию, яже о Христе, и всегда благопотребно, тем паче в наши бурные времена, когда правда Божия видимо совершает великие и грозные суды свои над Царствами и народами, кои в премудрости Божией не восхотели уразуметь премудростию Бога,

С началом будущего Мая имеем упование отправиться в новую страну свою. Дал бы Господь отправиться невозвратно: но кажется трудно достигнуть сего. Тяжело расставаться с любимым, а теперь можно сказать, любившим нас Харьковом. Но поскольку это оказалось неизбежным, то лучше нельзя было избрать места, как Одесса, с ее благорастворенным климатом¹²². Это милость Монаршая!

Вместо красного яйца Пасхального благоволите принять безукрашенное слово. Ни сердце, ни рука не могли удержаться, чтобы не отозваться хотя детским лепетом на любвеобильный голос Царев.

Вашего Высокопреосвященства,

преданнейший слуга,

Иннокентий, Арх. Херсонский.

Апр. 9, 1848.

Высокопреосвященнейшему Владыке в новом лете новой Благодати Господней! Да будет и преизбудет она в благом и чистом сердце Вашем! А мы, при всех превратностях судьбы нашей, по милосердию Господа, доселе здравы и целы. Побывали на Юге; обозрели, сколько можно, все Поморие. Поле обширное для труда: Новая Россия! Если кому, то Владыке Херсонскому, надобно жить на своем месте – дома: ибо это аванпост духовный России пред Востоком. Нам тем паче трудно отсутствовать; ибо не знаем еще своей паствы. По сему прилежный помысл о возврате восвояси. Помолитесь за нас, чтобы Господь разрешил здешние узы наши¹²³.

Вокруг и среди нас все мирно. Новый Владыка¹²⁴ с бодростию духа и сил вступил на новое поприще. Все обрадованы его благим нравом и любезным обхождением. Равно и к нему полная от всех любовь и расположенность. Да дарует ему Господь потрудиться на пользу Св. Церкви!

Благоволите принять лепту от нашего убогого пера. Писано по Указу Св. Синода. Дело было не совсем удобное: но я рад, что мог принесть часть смирны ко гробу старца¹²⁵.

Не прислать ли Вам Француз. перевода 1-й Седмицы для желающих? Она напечатана недавно вновь. Она же вышла и на Греческом¹²⁶.

Что Вы не благоволите поделиться с Православною Русью сбоями беседами? Публика любит подобные произведения.

Прося Ваших святых молитв и отеческого благословения, с неизменною любовью о Христе и сыновнею преданностью остается

Вашего Высокопреосвященства,

преданнейший послушник,

Иннокентий, Арх. Херсонский.

Дек. 22, 1848.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

При рассуждении в Св. Синоде о замещении открывшейся ваканции Настоятеля в Нежинском Благовещенском монастыре, было воспомянуто о Вашем О. Архимандрите Иоанне, бывшем Ректоре Казанской Академии¹²⁷. Если настоящее местопребывание ему не нравится, и он будет согласен переселиться в Нежин, то это перемещение очень легко может последовать. Но в таком случае благоволите сказать и Ваше мнение о его совершенной благонадежности для сего нового места; ибо туда нужен именно такой Настоятель.

Испрашивая на пост грядущий Вашего благословения и святых молитв, со всецелым душевным уважением к Вам, остается и пребудет

Вашего Высокопреосвященства

покорнейший слуга,

Иннокентий, Арх. Херсонский.

Генв. 27, 1849.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Благоволите услышать с любовью и от нас, душевно любящих и преданных Вам, всерадостное: Христос воскресе!¹²⁸ И, в замен того и награду, удостойте преподать нам отеческое благословение от лица Воскресшего Господа, которое мы примем яко от руки Господней. По милости Божией мы провели уже другую зиму¹²⁹ на чужбине, и теперь собираемся в путь, на лето, во свояси. Не без труда и скорби эти путные шествия, особенно обратные; но до времени нет ни какой возможности избавиться от них. Одно утешает, что при здешнем пребывании удобнее можно сделать кое-что для края своего, который по новости имеет нужду во многом.

Паки и паки подклоняя главу свою под осенение Ваших святых молитв, с неизменным почтением и всецелою любовью о Христе остается

Вашего Высокопреосвященства

покорнейший слуга,

Иннокентий, Арх. Херсонский.

Мар. 31, 1849.

О. Иоанн, яко же изволися ему, да пребывает в мире на своем месте, доколе не выпадет свыше другой какой-либо жребий.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

В благознаменитые дни всеобщей радости о спасении мира благоволите принять усерднейшее приветствие от сердца, Вам единожды и навсегда преданного. Да благопоспешит Господь все пути Ваши в новом лете Благодати Своея! О сем усердная молитва наша! Удостойте, Владыко Святый, и нам преподать отеческое благословение на новое делание и труды во славу Божию. Ибо мы твердо веруем, что благословение, препосылаемое в духе живой Веры и любви о Христе, есть залог успеха для благословляемых.

Вашего Высокопреосвященства

покорнейший слуга,

Иннокентий, Арх. Херсонский.

Дек. 22, 1849.

С.-Петербург.

У Вашего Высокопреосвященства верно есть мысли о том, как избавиться от излишка в учениках по Епархиям. Благоволите сообщить их нам, кои приставлены трудиться над разрешением этого неудоборазрешимого вопроса. С Семинаристами мы справимся: положим переводить в Семинарию лучших, и при том известное (нормальное) число; но отсюда произойдет накопление в Уездных Училищах: что делать с ними? Куда девать лишних?

Думают уничтожить Приходские Училища, обязав отцов учить детей тому, что в них преподается. Это хорошо. Но что делать с сиротами: кто их будет учить? ¹³⁰

Высокопреосвященнейшему Владыке усерднейшее, истинно сыновнее, приветствие с Светлыми днями Воскресения Господня¹³¹. Да приидет вместе с ними в душу его та радость от лица Воскресшего, которой мир не только дать, но и знать не может.

А для нас почти весь Святый Пост прошел в четырех стенах, от тяжкого недуга, который продолжался только несколько часов (колики в спине и груди), и лишил сил на целые месяцы. Теперь, слава Богу, уже начинаем по прежнему предстоять алтарю Господню и, пользуясь, своим положением (правду говорят, что нет зла без добра), собираемся к возврату весной во свояси¹³². Если бы Ваше древнее Княжество не стало так далеко от нашего пути, непременно посетили бы Вас, чтобы еще хотя раз в жизни соутешиться общею Верою и любовию.

Преосв. Григорий¹³³ уже недели с две, как прибыл сюда совершенно здоров и благодушен; только жалуется уже на лета. Кто бы мог подумать, что их у него уже 66? Но по верному расчету точно выходит около того.

Преосв. Иаков¹³⁴ едва ходит и дышет. Домашняя жизнь аскетическая отняла у него почти все силы для служения общественного. Старец истинно почтенный и добрый! Дай Бог ему возвратиться целым к своей пастве! Это должно быть в Июне.

Как жаль доселе прежнего Владыку Воронежского!¹³⁵ Он служил всем нам в истинное утешение своим честным и остроумным нравом. И болезнь и смерть пришли к нему от его многих книг. Здесь и без них трудно сохранить здоровье.

Чтобы Вашему Высокопреосвященству собрать во едино свои поучения и издать в свет? Владыка Казанский сделал это¹³⁶, и все ему благодарны. У Вас верно найдется не менее. Право, пора! Требование на духовные книги – пребольшое. Моих всех давно уже нет, некоторых даже у меня самого. Надобно бы сделать новое полное издание, но некогда. На днях здесь некоторые любители насильно отпечатали Великий Пост.

Паки н паки мир, здравие и радость Вам о Воскресшем Господе!

Вашего Высокопреосвященства

преданнейший слуга,

И. А. X.

Апр. 11, 1850.

С.-Петербург.

С удовольствием особенным еще беру в руки перо, чтобы приветствовать Ваше Высокопреосвященство с особенным знаком милости Монаршей. Она Вами давно вполне заслужена, и не менее будет отличаться Вами, как и отличат Вас. Господь да укрепит силы Ваши на дальнейшее служение Церкви Христовой, которая от края до края Отечества признает Вас одним из достойнейших ее Архипастырей. О наших чувствах к Вам не имеем нужды излагать подробно: они были и останутся всегда одни и те же: искренняя сыновняя любовь и совершенная преданность. Здоровье мое действительно сильно пострадало от болезни¹³⁷ но, благодарение Господу, теперь я почти в прежнем положении. Весенний путь во свояси, надеюсь, послужить вместо окончательного лекарства. Просим усерднейше Ваших святых молитв на сей путь, который должен начаться с первых чисел Мая.

Вашего Высокопреосвященства

преданнейший слуга,

Иннокентий, Арх. Херсонский.

Апр. 25, 1850.

Высокопреосвященнейшему Владыке наше усерднейшее приветствие с днем всемирного спасения и с новым летом Благодати Господней. Да приведет оно с собою для Вас новые силы и новую помощь свыше на служение Церкви Православной, которая имеет столько причин утешаться Вашими подвигами пастырскими. И мы, слава Богу, начинаем отдыхать от прежних странствий в странах хотя не чуждых, но и не своих. Как бы в ободрение на новом месте жительства, мы имели прекрасную осень, продолжающуюся почти доселе. В день Святителя Николая¹³⁸ было у нас до 12 градусов тепла. Море, как бесконечная зелено-голубая пелена, тихо расстилается вокруг берегов наших; с Крещения, говорят, должно начаться уже весеннее солнце и воздух. Все это благотворно действует не только на тело, но и на дух.

И Крым наш, слава Богу, начинает оттаивать от льда Магометанского. Новый скит Бакчисарайский видимо обращает на себя дружелюбное, – что всего лучше, – внимание Татар¹³⁹. Не проходит недели, чтобы не являлось какое-либо семейство Татарское, которое просит, как милости, быть допущенным в пещерную церковь, допущенное становится на колени пред образом Богоматери и молится со слезами. Все эго ободряет на труды нового святого места. А труды, надобно признаться, не малые, и по недостатку средств, и по отдаленности отсюда места, и по иноплеменности жителей. Одна надежда на Господа, не оставляющего без помощи тех, кои усердно и с верою труждаются в вертограде Его. Не оставьте, Владыко Святый, и Вы нас Вашими молитвами.

Вашего Высокопреосвященства

преданнейший слуга,

Иннокентий, Арх. Херсонский.

Одесса.

19 Дек., 1850.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Христос Воскресе!

Вместо всех приветствий с светлыми днями Воскресения Господня¹⁴⁰, благоволите принять от нас это всерадостное и всемирное приветствие, и благословить нас Вашим отеческим благословением о Христе Иисусе, Господе и Спасителе нашем. Мы, Вашими молитвами, здравствуем и продолжаем в мире совершать дела своего святого звания. Какая великая разность быть дома и приметаться в чуждой стране!... Зимы или, точнее сказать, снега мы почти не видали, так что сани остались без употребления. За то сильные ветры на море и суше не раз приводили в смятение не только бездушное, но и все живущее. В Генваре едва было не потерпели мы пожара, который, впрочем, послужил во благо; ибо по сему поводу дом, весьма неудобный, будем исправлять на лучшее. Из Питера что-то ничего не слышно особенного. Вчера прибыл к нам оттуда Архитектор, командированный, по моей просьбе, для Семинарии, которую мы из города (вовсе не Семинарского) переносим в монастырь, отстоящий 10 верст. Крым наш, то есть, новое пустынножительство по чину Афонскому, идет, слава Богу, хорошо: есть до десятка добрых старцев, а более и не нужно на первый раз; ибо еще не устроены и для сих жилища. Отец Поликарп¹⁴¹ принял благословение Ваше с подобающим чувством сыновним. Мы во истину богаты сим человеком. Господь послал его к нам! Он тоже доволен, и не думает ни о чем, кроме спасения своего и ближних.

Вашего Высокопреосвященства

преданнейший слуга,

Иннокентий, Арх. Херсонский.

Апр. 3 дня, 1851.

Одесса.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Круг церковный ежегодным вращением своим привел нас к Боголепным яслям Христовым, а круг небесный к священным вратам нового лета Благодати. Как в подобные дни не перенестись мыслию к Вашему Преосвященству, не предать себя молитвам Вашим и не испросить у Вас на новое лето нового отеческого благословения? Удостойте, Владыко Святый, преподать оное в духе веры и любви о Христе тем, кои с сею же верою и любовию от всей души подклоняют под него главу свою!

Прошедший год был для меня годом странствий и построек. В других местах довольно видеть и обозреть; здесь надобно зреть, и делать, и строить. Ибо край доселе еще далеко нельзя назвать устроенным, хотя многое по гражданской, а особенно по морской, части доведено до примерного совершенства.

И скиты наши в Крыму, слава Бегу, выходят из земли и принимают вид, подобающий Св. местам. Но это дело не годовое, а многих десятилетий. Главный недостаток в людях, способных понести тягость первоначального, не устроенного еще, бытия скитского. Если бы Ваше Преосвященство препослали нам пару подобных лиц, мы поклонились бы Вам за то до лица земли.

Снова предая себя святым молитвам и отеческой любви Вашей, с неизменною душевною преданностью и уважением к Вам остается и навсегда пребудет

Вашего Высокопреосвященства

преданнейший слуга,

Иннокентий, Арх. Херсонский.

Дек. 27, 1851.

Одесса.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Первее всего благоволите принять искреннейшее приветствие с наступающими светлыми празднествами Господними и с новым летом Благодати Христовой. Да воссияет сугубый новый свет ее в Христолюбивом сердце Вашем и да укрепить Вас на продолжение благого дела в вертограде Христовом!

А мы, со всеми немощами нашими, паки среди шума и блеска столичного¹⁴², который если полезен для нас, то тем особенно, что возбуждает и усиливает в нас жажду к пустынножительству Крымскому, которое, благодарение Господу, хотя медленными стопами, но идет вперед и пускает корни и ветви по всему горному хребту Таврическому.

Много труда, особенно для слабых рамен наших; но Господь видимо и не видимо благословил начало, потому отрадны подвиги и на будущее. Не оставляйте нас Вашими молитвами!

Здесь все идет в мире и тишине. Господь глаголет в сердце Помазанника Своего о Церкви и ее нуждах: по сему благонадежно можно уповать на всякое улучшение со временем.

Что Ваше здоровье? По можете ли и Вы подвигнуться на Север? Здесь приняли бы Вас с любовию.

А мы ждем и не дождемся будущей весны, чтобы возвратиться во своясн. Настоятельно требует того и состояние здоровья, сильно расстроенного, и состояние края нашего, нового и по тому не устроенного, а по тому и требующего непрестанного бдения над ним и глаза хозяйского. Как бы хотелось хоть раз еще в жизни увидеться с Вами и поклониться Вам в благодарном чувстве до лица земли!

Скоро имеете получить результат проекта о сокращении делопроизводства по духовной части. Много доброго: за чем прежде ходили по месяцам за позволением, то будете решать дома сами. Это давно было нужно.

За сим – душевное почтение с уверением, что пишем ли, мы к Вам, или молчим, по обстоятельствам, но всегда и везде, во всех обстоятельствах, были и есмы и пребудем до конца

Вашего Высокопреосвященства

от всей души покорнейший слуга,

И. А. X.

Дек. 13, 1852.

С.-Петерб.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

По благости Божией, мы еще сподобились приближаться к светлым дням Воскресения Господа и Спасителя нашего¹⁴³. В преизбытке радости о сем Божественном событии, Христиане, как братия, приветствуют друг друга всерадостными словами: Христос воскресе! Благоволите принять и от нас сие приветствие, как знак того, что мы присно памятуем Ваше отеческое к нам благорасположение, искренно уважаем и любим Вас, и усердно молимся к Воскресшему Спасителю, да осеняет Вас и пастырские труды Ваши Своею всенощною Благодатию.

После праздника надеемся получить возможность возвратиться домой, где присутствие наше необходимо по многим причинам.

Недавно мы получили Помощника в новоучрежденном Викарие Херсонском, который будет жить в Херсоне и прозываться Одесским. К особенному утешению моему, на это место назначен нынешний Настоятель скитов Крымских, Отец Архимандрит Поликарп, человек предобрый и предостойный¹⁴⁴. Посвящение его имеет быть совершено, по возврате моем, в Одессе, чтобы Поморяне наши видели, как посвящают в Архиереи.

А потом, если даст Господь, на будущую зиму, на Восток – в Иерусалим. Надобно же исполниться давнему желанию. Теперь, по видимому, все благоприятствует тому; только бы дал Бог сил.

Предая себя отеческой любви Вашей, с чувством неизменной сыновней преданности остаемся и пребудем

Вашего Высокопреосвященства

искреннейший слуга,

И. А. X.

Апр. 13, 1853.

Владыки Казанский¹⁴⁵ и Астраханский¹⁴⁶ тоже помышляют об отъезде: первый, кажется, до осени, а последний совсем. Сюда по вызову предполагаются: Орловский¹⁴⁷ и Олонецкий¹⁴⁸. Но все это еще одна молва и слухи....

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

И в настоящие дни несутся к Вам с нашего Юга все немирные вести о войне и сражениях, хотя и победоносных: между тем и у нас, при всей смутности военного положения нашего, есть дорогая весть о мире, и при том таком великом и святом мире, коему не будет конца, который соединит и примирит между собою не одну Россию с Турциею, а все народы, весь мир, видимый и невидимый. Эта всеутешительная весть у нас – из Вифлеема, от яслей Христовых, где не земные, а небесные, уполномоченные в слух всех возглашают: Слава в вышних Богу, и на земли мир!

С сею-то всерадостною вестию, Владыко Святый, я спешу к Вам, чтобы, под кровом живой веры и любви Вашей о Господе, соутешиться общею радостию о том, что у бедных сынов Адамовых есть Спаситель и Миротворец, который, в свое время, положит конец всякой злобе и вражде между ними и заставит льва и тигра пастись и почивать вместе с агнцем.

Наступающее новое лето потребует, без сомнения, от всех нас новых усилий и трудов для прохождения святого служения нашего; и одна из усерднейших молитв моих ко Господу в день нового лета будет о том, чтобы Божественный Пастыреначальник Вифлеемский не оставлял Вас Своею благодатною помощию и венчал все начинания и труды Ваши благословением свыше.

Подклоняя главу под Ваше отеческое благословение, усердно молим, да и мы маломощные не лишены будем в новом лете Ваших святых молитв о нас.

Вашего Высокопреосвященства

душевно преданный слуга,

Иннокентий, Арх. Херсонский.

Дек. 16, 1853.

Одесса.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Не смотря на смутность времен и на замешательство дел человеческих, круг церковный, подобно кругу звездному, продолжает неуклонно идти своим путем, и приближается Пасха Господня¹⁴⁹, в которую Православные Христиане обыкли приветствовать друг друга и соутешаться общею верою и любовию о Воскресшем Господе и Спасителе своем. В силу сего святого обычая и по душевной преданности моей Вашему Высокопреосвященству, спешу явиться лицу Вашему со всерадостным приветствием Св. Церкви: Христос Воскресе! моля всеусердно восставшего из гроба Жизнодавца, да исполнит душу и сердце Ваше тем превожделенным миром, который принес Он по воскресении от Отца возлюбленным ученикам Своим.

Не оставьте, Владыко Святый, и нас Вашими Святыми молитвами, кои и всегда благопотребны для пас, но особенно теперь, когда враги России, обышедши обыдоша град наш, яко пчелы сот, и нам предлежит противляться им именем Господним.

Чуден этот Восточный вопрос, в коем Запад, к стыду своему, принял также несчастное участие. Какая-то невидимая рука видимо путала его с самого начала и довела, вопреки усилий и надежд человеческих, до нынешнего кровавого положения. Между тем это положение, в существе дела, есть наилучшее; ибо из него только выйдет свобода Христиан Восточных и прочный мир, как уже и видимо выходит первая, хотя еще не от нас.

Море наше по временам покрывается крейсерами враждебными; вероятно, явится скоро и целая Фаланга неприятельских судов: но опасности большой, кроме бомбардировки набережных улиц, не предвидится. Войска у нас, слава Богу, не мало, и оно все воодушевлено чрезвычайно. Великие слова: «За гроб Господень, за Веру Православную!» каждый готов на смерть, во ожидании венца мученического.

Переход за Дунай совершился очень хорошо: Турки пришли в страх, и начали бросать даже крепости.

С прибытием Героя Варшавского ожидают новых движений и побед. Это нужно до прибытия Западных головорезов.

Вашего Высокопреосвященства

преданнейший слуга,

Иннокентий, Арх. Херсонский.

Апр. 5, 1854.

Одесса.

Высокопреосвященнейший Владыко¹⁵⁰,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Благоволите принять усерднейшую сыновнюю благодарность за Ваше истинно отеческое приветствие меня с новым знаком Царского внимания к малым заслугам моим¹⁵¹. Когда подумаешь, что для сего малого события нужно было, чтобы возгорелась война на Востоке и объяла собою чуть не весь Запад, что для сего же нужно было, чтобы огромный флот Англо-Французский пришел бомбардировать Одессу, и сделал это именно в Великую Субботу, то невольно дивишься сцеплению находящегося на береговой морской возвышенности, так что ни откуда так в нашем мире обстоятельств. Сражение было прямо против моего дома, хорошо нельзя было наблюсти всего хода сражения от начала до конца, как из моих окон. До 4 часов вечера можно было быть спокойными зрителями этого страшно величественного зрелища: с сего времени уже до 7 часов весь ад Французско-Английский был обращен на нас: но мой дом, находясь первый под выстрелами, по тому самому менее других подлежал опасности; ибо ядра и бомбы перелетали его, пускаемые под навес. Впрочем, мы набрали этих гостинцев порядочный угол в комнате. Одно только ядро изрядно попугало всю мою челядь, сидевшую в погребе. Ударив в угол церкви и оцарапав его, оно отскочило в этот погреб, растворило собою двери и скатилось по лестнице в среду сидевших там со свечею. Можете представить их положение! Все ожидали взрыва и смерти, но ядро спокойно лежало посреди, и скоро увидали, что оно уже безвредно. Но минуты страха были ужасны. Меня так заняла необыкновенность этой сцены морской, что я весь день, исключая времени, проведенного в церкви на служении, не отходил от окон и смотрел на действия Флота. Страха не было вовсе: как-то так Бог дал.

На прошедших неделях и у нас и в Крыму все ожидали высадки; но дело это, не смотря на огромные приготовления к сему и в Варне и в Константинополе, – кажется, не состоится¹⁵². Причиною холера, которая избила и измождила около трети всего предполагаемого десанта. Видимо Господь споборает нам! После сего на всю осень, тем паче на зиму, мы можем быть покойны. Десант, впрочем, не очень страшен, и не удавшийся мог бы положить конец войне.

В Июле я был в Крыму и, к великому удовольствию, попал ко дню заложения храма Владимира – в Севастополе¹⁵³.

Революция Испанская тоже для нас большая и полезная диверсия. Еще год, и враги наши не в состоянии вести войны. Одно время измучит их.

Но довольно политики. Позвольте предать себя всецело во отеческую любовь Вашу и молитвы.

Вашего Высокопреосвященства

преданнейший слуга,

И. X.

Одесса.

Авг. 27, 1854.

Что-то ни чего не слышно о Преосв. Иеремии¹⁵⁴.

Высокопреосвященнейшему Владыке сыновнее поздравление с Великими праздниками Господними и новым летом Благодати. А меня пред сими днями посетил опять тяжкий недуг, от коего я тяжко пострадал в С.-Петербурге¹⁵⁵. Опасность скоро миновалась, но слабость осталась великая и долгая. С великим трудом можно будет прослужить в Праздники.

Спасибо Вам за умную и дельную статью о Восточ. вопросе, в коем много правды.

Севастополь наш стоит и будет стоять, но и неприятели не дремлют. Давно бы можно и следовало кончить это: но беда то, что мы, имея Геркулесову дубину, не имеем руки, которая могла бы действовать ею...

И нам не без смущения. Английский Парламент кричит: «По чему не разорена Одесса ?» Но кричать легко, а сделать не очень то удобно. Для этого надобно потерять им теперь полфлота, и то уже избитого и бурею и ядрами.

Помолитесь о нас, Владыко Святый!

А мы по сердцу и душе Ваши.

И. А. X.

Дек. 21, 1854.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

От всей полноты искреннейшей сыновней любви к Вам о Христе и преданности, спешу явиться к Вам с радостию всемирною о воскресении возлюбленного Спасителя нашего¹⁵⁶. Да пролиется от живоносного гроба Его в душу Вашу Благодать мира и новой жизни и крепости на дела благая во славу Пресв. имени Его! А мы продолжаем быть в тяжком облежании от врагов. Другие, по крайней мере, не видят их, а у нас они всегда пред глазами, владея ненаказанно всею широтою нашего моря.

Из Вены слухи здесь весьма благоприятные, из Крыма очень изрядные. Если бы не заразительные болезни, мы спокойно могли бы там ждать второй зимы, которая лучше оружия управляется со врагами нашими.

Весть о кончине Благочестивейшего Монарха¹⁵⁷ пронеслась у нас как гром. Благодарение Богу, что когда един Ангел отшед, другой (как во Апокалипсисе) явился тотчас на его место. Слухи о первых действиях нового Монарха один другого утешительнее.

После Праздника, если Господь позволит, думаю проведать свой Крым¹⁵⁸, где теперь рыдание, жалость и горе.

Не оставьте Вашими молитвами

Вашего преданнейшего слугу,

И. А. X.

Мар. 16, 1855.

Вместо Пасхального яйца прилагаю малую хартию.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

За немощами и хлопотами праздничными, я едва не лишился удовольствия приветствовать Вас по обычаю с праздниками Господними и испросить Вашего благословения и молитв на Новый Год; спешу сделать это хотя теперь, по вступлении в него вчера. Образ жизни нашей вот уже два года похож на базарный и бивуачный. Целые корпуса и дружины со множеством начальников непрестанно приходят и отходят: надобно быть всем вся. Слава Богу, что, не смотря на всю эту суету и хлопоты, чванец сил телесных, хотя уже не полный, не оскудевал, однако же, ни разу совершенно. Нынешняя зима отличается у нас необыкновенною лютостию: морозы раза два доходили до 20 град., и мы целый месяц ездили на санях, чего в мое пребывание здесь доселе не было. Вчера огласилось несколько немаловажных новостей: Князь Горчаков – в Варшаву, наместо Паскевнча; в замен его в Крым – Г. Лидерс; вместо последнего в Одессу – Сухозанет. Начальник Штаба в Крыму, Коцебу, получает корпус, а Штаб отдается Непокойчицкому, и другие подобные перемены. Дал бы Бог, чтобы все это было на лучшее! А худого уже мы видели здесь столько, что едва не теряется вера в лучшее.

Гр. Сакен лечится у нас – в отпуску из Крыма. Что будет с ним, еще не известно. Говорят – позовут в Петербург. Прекрасный человек и добрый Христианин.

Преклоняю главу сыновне, прося отеческого благословении себе и сноси многострадальной пастве.

Вашего Высокопреосвященства

преданнейший слуга,

Иннокентий, Арх. Херсонский.

Генв. 2, 1856.

Высокопреосвященнейший Владыко¹⁵⁹,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

Благоволите услышать и от нас вдали сущих телом, но всегда близких к Вам духом, всерадостное: Христос воскресе!¹⁶⁰ Ныне праздник сей будет для нас особенно светел; ибо будем совершать его в тишине и мире, без грома оружия и без облаков и курения дыма губительного. Усерднейше желаем и Вашему Высокопреосвященству того мира Божия, который превосходит всяк ум, по свидетельству Св. Павла, и того укрепления свыше и жизни нестареемой, кои проистекают токмо из гроба Жизнодавца, для того и вошедшего во гроб, дабы пролиять на все умершее жизнь и бессмертие.

Вашего Высокопреосвященства

преданнейший слуга,

Иннокентий, Архиепископ Херсонский.

Апр. 8, 1856.

Одесса.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

С приближением нового лета Благодати, повергаясь мысленно к стопам Вашим, испрашиваю смиренно и пастве своей и мне самому Вашего отеческого благословения и Святительских молитв, да возможет продолжать кийждо служение свое в дому Божием, во славу Господню.

А Вам, Владыко Святый, желаем молитвенно от лица почивающего во яслех Спасителя мира в новом лете нового укрепления сил, нового утешения и радости о Дусе Святе.

Вашего Высокопреосвященства

преданнейший слуга,

Иннокентий, Архиепископ Херсонский.

Дек. 21, 1856.

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивейший Отец и Архипастырь!

По безмолвию Вашему заключаю, что едва ли нет чего-либо неблагоприятного с здоровьем Вашим. Тем паче спешу приветствовать Вас с радостию о Воскресении Господнем¹⁶¹, которое заключает в себе столько духовной силы и жизни, что может укреплять и немощных, воодушевляя их упованием жизни вечной. Со мной тоже было нехорошо всю прошедшую осень и зиму, так что были недели, в которые не надеяхомся и жити¹⁶². Но милосердие Господа пощадило нас. Теперь, с весною, которая у нас началась еще до Марта, чувствуется немалое оживление.

Благословите меня и паству Херсонскую!

Вашего Высокопреосвященства

по душе и сердцу слуга,

Иннокентий, Арх. Херсонский¹⁶³.

Мар. 31, 1857.

«Стефан Романовский, Епископ Вологодский и Устюжский (автобиография)¹⁶⁴, родился 1777 г., Июля 21 дня, Подольской Губернии в местечке Чечельнике, при Польском владении; до монашества именовался Симеоном; сын Православного Протоиерея, Луки Романовского, из Дворян. Обучался Славянскому и Гражданскому чтению и писанию и началам Латинского языка в дому своем. В 1791 году отдан в Киевскую Академию, где, по выдержании экзамена, поступил в Синтаксический класс. В 1799 году, по окончании Богословского курса, возвратясь в родительский дом, определился в Подольскую, вновь заводимую, Семинарию Учителем Грамматического класса и Немецкого языка. В 1801 г., 21 Ноября, поступил (пострижен), в первоклассном Николаевском Шаргородском монастыре, в монашество, и был в течении того и 1802 года Учителем Синтаксического класса и Греческого языка; с 1-го Сентября 1803 г., Учителем Риторики и Греческого языка, с званием Префекта Семинарии и Строителя заштатного Коржовецкого монастыря. В 1808 г. переведен, с Философским классом, из местечка Шаргорода в Губернский город, Каменец Подольский, где, при Философском классе и при звании Префекта, поручено ему Преосвященным Иоанникием, Архиепископом Подольским и Брацлавским, преподавать Богословский класс, не оставляя и Греческого языка, и, за болезнию Ректора Семинарии, первоклассного Каменецкого Троицкого монастыря Архимандрита Иннокентия, с 28 Сентября, остались за ним должность Ректорская, управление оным монастырем и цензура проповедей всех Подольской Епархии Православных проповедников. В 1809 г., Марта в 25 день, посвящен, в Троицком монастыре, в Архимандрита сего монастыря и определен Св. Синодом Ректором Подольской Семинарии. В сем звании преподавал Философский и Богословский классы в особые часы и Греческий язык до 1811 года, а с 1-го Сентября сего года оставался при Богословском только классе и Греческом языке до 1813 года, Сентября 14 дня, 1813 года, хиротонисан, в Киево-Софийском кафедральном соборе. Преосвященным Серапионом, Митрополитом Киевским и Галицким, во Епископа Волынско-Житомирского¹⁶⁵. 1828 г., Ноября 24 дня, переведен п Вологду. 1829 года, Апреля 4-го, сопричислен к ордену Св. Анны 1-го класса; 1838 г., Апреля 2-го, к сему же ордену, Императорскою короною украшенному, а 1-го Марта 1841 года, Всемилостивейше пожалован в сан Архиепископа, с назначением на кафедру Астраханской Епархии, где и скончался в Декабре того же года.

Из Епархиальных дел в Вологде Преосвященного Стефана заслуживают упоминания: учреждение им в 1831 году Епаршеской свечной лавки при Архиерейском доме (которая и доселе существует), и возобновление, в 1832–1833 годах, теплого кафедрального Воскресенского собора».

Сведение это сообщено мне, при посредстве Профессора Московской Духовной Семинарии, А. С. Лебедева, Профессором Вологодской Семинарии, А. И. Малевинским. О. Б.