9. О человеке

О человеке утверждаем, что он создан не какими-либо началами, как баснословят Василид и Керинф, и не Иалдаваафом, как невежественно утверждают Сифиане, и не Саклом, как безумно учит Манес, но все устроившею Божественною и Всесвятою Троицею. Ибо слышим, Божественное Писание говорит, – что Бог всяческих изрек: «сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт. 1, 26). Согласно с сим сказал и блаженный Давид. "Руце Твои – говорит он Богу, – сотвористе мя и создасте мя: вразуми мя, и научуся заповедем Твоим» (Пс. 118, 73).

Под «руками» же Божиими разумеем не какие-либо телесные части, но зиждительную Божию силу, потому что бесплотное и неописанное естество не сложно, как в умоповреждении своем говорит Авдей, но просто, не имеет вида и очертания и все объемлет. Посему, слыша сказание Моисеевой истории, что «взя Бог персть от земли» (Быт. 2, 7), вникаем в буквальный смысл и уразумеваем, какое особенное расположение имеет Бог всяческих к естеству человеческому. Ибо, сие давая разуметь, великий Пророк сказал, что все прочее Бог всяческих сотворил словом, а человека создал руками. Как в рассуждении прочих тварей под велением Божиим разумеем не словесное приказание, а изволение и хотение, так и в рассуждении человека в создании тела уразумеваем не делание руками, но особенное расположение Божие к сей твари. Как ныне по изволению Творца созидается зародыш в матерней утробе, и естество следует уставам, в начале Им определенным, так и тогда, по Его же хотению, человеческое тело составилось из земли, и персть стала плотию, кровию, кожею, туком, волокнами, кровоносными и биющимися жилами, мозгом и соками; образовались костяные опоры, глазные покровы, чистота зрачка, винтообразные проходы для слуха, ощущение запахов и словесный орган уст, в котором зубы служат вместо струн, язык уподобляется бряцалу, а ум – правой руке музыканта. Но кто в состоянии удивляться, сколько должно, устройству сего жизненного состава?

Если и иные многие предприемлют охуждать оное, то паче всех преемники Манесовы, почему и говорят, что не Бог создал тело человеческое, но князь вещества, Сакл. Мудрецы же эллинские, Сократ, Иппократ, Платон, Ксенофонт, Аристотель, Гален и тысячи других, изумляются стройности человеческого тела, дивятся взаимной соответственности в каждой части и признаются, что похвальное слово их препобеждается премудростию наилучшего Художника всяческих, усматриваемою в этом живом существе. Столько-то лучше злоименных еретиков сии, не возделанные пророческим словом, не пользовавшиеся апостольским руководством, но одному рассудку предоставившие ведение божественного. И говорю сие, не оправдывая так называемых философов в многобожной их прелести, но показывая, что величающиеся именем христиан злочестивее не только философов, но и демонов. Ибо что нечестивее этого – все обращать в предлог к хуле на Создателя? Мы же научились за все песнословить Его, не только за то, что кажется приятным, но и за то, что почитается скорбным. Но не об этом еще следует рассуждать, потому что слову надлежит в сочинении сохранять стройность.

Итак, говорим, что как тело создано из четырех стихий, потому что от огня имеет оно теплоту, от воздуха прохладу, от земли сухость и от воды влажность, так душа проста, разумна и бессмертна, однако же не прежде тела приходит в бытие.

Пифагор, Платон, Плотин и его единомысленники, признавая души бессмертными, утверждали, что они существовали прежде тел, что есть бесчисленное некое множество душ и согрешившие посылаются в тела, чтобы, очистившись чрез таковое наказание, снова возвратиться в свое место, а возлюбившие в телах жизнь беззаконную посылаются в бессловесных животных, и души людей жестоких, вредоносных – в пресмыкающихся, хищных – в волков, дерзких – во львов, хитрых – в лисиц. Таковые-то нелепые басни слагали иные! О перипатетиках же говорят, что они отрицали и бессмертие души.

А мудрейшие из врачей душою называли благорастворение тела, и эту мысль подали им бывающие с телом болезни, разумею падучую болезнь, удар и сумасшествие. Поскольку в каждой из сих болезней терпит вред и приводится в бездействие умственная сила, то заключили они, что благорастворение тела есть душа. Но им должно было рассудить, что и играющий на лире, если лира не настроена хорошо, не покажет на ней своего искусства, потому что слишком натянутые и сделавшиеся слабыми струны нарушают стройность звуков; если же иные перерваны, то музыкант совершенно приводится сим в бездействие. То же можно видеть в свирелях и в других орудиях. Так протекающая и не по правилам искусства устроенная ладия обращает в ничто искусство кормчего; так разбитые в ногах и по природе медлительные кони, а также повреждения в колесницах отнимают ловкость у ездока. Так, конечно, и душе некоторые телесные болезни не позволяют выказывать деятельность разумной силы. Но как скоро делается болезнь в языке, затрудняется слово; от болезни в глазах деятельность зрительной силы не имеет уже места в этой части тела. Если болезнь коснется мозговой оболочки, то испорченность паров или соков повреждает мозг, и он, «наполняясь ими», не приемлет в себя душевной деятельности, но уподобляется утопающему в воде, который, как только может, бьется руками, ногами и всеми частями тела. Поэтому благорастворение тела – не сущность души, при благорастворении же тела «сущность души» оказывает собственную свою мудрость.

Но в сие неразумие впали враги и злочестивые еретики, Карпократ, Епифан, Продик, каианы, антитакты и евтихиты распространяли еще более нечестивые бредни, ибо говорили, что души посылаются в тела совершать в них всякое непотребство и беззаконие и нечестивыми своими начинаниями угождать мироздателям ангелам.

Но Церковь, покорствуя словесам Божиим, особенно гнушается сим учением еретиков, отвращается же басней и других лжеучений и, веря Божественному Писанию, сказует, что душа создана вместе с телом и не в вещественном семени имеет начало своего создания, но изволением Творца приходит в бытие по образовании тела. Ибо божественный Моисей сказал, что сперва создано тело Адамово, а потом вдунул Бог душу. Взял «персть от земли, и созда Бог человека, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу» (Быт. 2, 7). Сего же вдуновения не называем, с Кердоном и Маркионом, какою-либо частию божественной сущности, утверждаем же, что сим означается естество души, а именно, что душа есть дух, разумный и мыслящий. И в законах сей же Пророк еще яснее научил нас, что сперва образуется тело, а потом вдыхается душа; ибо об ударившем непраздную сказал: «аще... изыдет младенец... изображен, да даст око за око, зуб за зуб», и прочее: «аще же изыдет... не изображен, тщетою да отщетится» (Исх. 21, 22–24); а сим научает, что младенец, образовавшийся в утробе, одушевлен, а необразовавшийся – не одушевлен. Так и достойный всяких похвал Иов говорил ко Господу: «помяни, яко брение мя создал еси, в землю же паки возвращаеши мя. Или не якоже млеко измелзил мя еси, усырил же мя еси равно сыру? Кожею же и плотию мя облекл еси, костьми же и жилами сшил мя еси» (Иов. 10, 9–11). И показал сим предшествовавшее образование тела, потом присовокупил песнопение об одушевлении тела, ибо говорит: «живот же и милость положил еси у мене» (Иов. 10,12); упоминает после сего и о попечительности: «посещение же Твое сохрани мой дух» (Иов. 10,12); потом проповедует Божие всемогущество: «сия имеяй в Тебе, вем, яко вся можеши, и невозможно Тебе ничтоже» (Иов. 10,13). Почтил же Бог тело сим преимуществом по времени, чтобы установить равенство. Поскольку душу сотворил бессмертною, а тело смертным, то телу дал старейшинство по времени, чтобы душа не величалась пред ним, преимуществуя и по естеству, и по времени.