О богоучрежденности епископского сана в Христовой Церкви сравнительно с учением о сем реформатских обществ¹

Вселенская православная Церковь издревле верует, что сан епископа в Христовой церкви есть учреждение божественное, есть власть, учрежденная не для соблюдения только порядка или благочиния церковного, но власть священно-начальствующая, высшая, важнейшая, существенно необходимая, от которой все степени священства получают и преемство, и значение. В епископе церковь видит самим Богом открытый обильный источник таинств, необходимых для освящения и спасения, видеть святителя, т.е. приемника и проводника божественной благодати, которая обильно течет через его святительские руки, поставляя для церкви епископов и священников и диаконов, а через них – при совершении таинств – изливаясь и на всякую душу; видеть главного, самостоятельного учителя вверенной ему паствы, истолкователя для нее слова Божия и всего божественного домостроительства; наконец в епископе же видеть и наблюдателя за верным исполнением воли Божией, правителя церкви, владыку. Выражая эту веру вселенской церкви, епископа обыкновенно мы называем преосвященным, т.е. таким лицом, которое благодатиею Божиею «просвящено»².

Новые общества, возникшие из недр реформации, думают иначе. Верование православной церкви в богоучрежденность, существенную необходимость и высокое значение епископского сана им кажется не имеющим достаточного основания. Они говорят: 1) в св. Писании не видно такого текста, который буквально выражал бы мысль Господню об учреждении этого сана; след. Нет и основания думать, что это учреждение божественное. 2) В посланиях апостольских, говорят, встречается слово – епископ; но по точному смыслу контекста речи и параллельных мест должно заключить, что в первенствующей церкви слова: пресвитер и епископ были однозначны. Так апостол Павел, обращая речь к призванным от него пресвитерам ефесским, называет ихепископами и проч. В этом нововводители видят основание думать, что епископский сан – в собственном смысле есть учреждение, позднейшее времен апостольских. 3) Таковое свое мнение нововводители подкрепляют и другими соображениями, именно в св. Писании, церковной истории и писаниях отеческих указывают множество примеров тому, что хиротония, – важнейшее преимущество и отличие епископское, – в первое время и даже довольно долго, совершалась и пресвитерами, а иногда и вовсе не совершалась, как и бл. Иероним, говорят, свидетельствует. Полагая, что различие епископа от пресвитера возникло по требованию обстоятельств и по определению церковному – для порядка, бл. Иероним утверждает это мнение на обычае александрийской церкви, где будто бы пресвитеры сами из среды себя избирали достойнейшего и провозглашали его епископом. На основании таких соображений нововводители думают, что сан епископа в том смысле, как понимает его православная церковь, есть учреждение позднейшее времен апостольских, церковное, человеческое, а не божественное, в видах пользы, для порядка (в конце 1-го века) допущенное, но по проискам и честолюбию некоторых епископов (особенно свящ. муч. Киприана около половины 3-го века) потерявшее свое первоначальное значение³.

Обращая внимание на такое разногласие реформаторских мнений с православным учением, нельзя не видеть нужды уяснить себе основания разномыслия. Страшная анафема, которою Апостол предостерегает Галатян от нововводителей, конечно, грозит не одним нововводителям. Яд убивает всякого, кто бы не принял его, не разбирая, принявший сам ли составил его, или употребил приготовленный. Нужда в уяснении предмета разномыслия не менее настоятельна и для тех из нас, кои, держась правого образа мыслей, не ясно представляют себе правоту его, – им могут угрожать обольщения. Язык лжи на вековые и неоспоримые истины умеет набросить тень, с искусством, ученостью, глубокомыслием, кажущимся благочестием защищая неправое дело, и много нужно опытности и твердости веры, чтобы не сойти с прямого и верного пути в истине.

Итак, рассмотрим те факты и те выводы из них, которыми реформатские общества думают оправдать уклонение свое от православной веры в богоучрежденность епископского сана. Должно надеяться, что этим путем мы не только достигнем разумного спокойствия совести касательно наших духовных отношений в церкви, но и приготовимся – отвечать всякому вопрошающему нас о словеси нашего упования.

Нововводители отступая от принятых всею церковью верований в богоучрежденность епископского сана главным образом потому, что, они в св. Писании ни об учреждении, ни о значении этого сана ничего не говорится. И без особенной проницательности легко усмотреть, что прочность этого основания зиждется на предположении, будто св. Писание есть единственный, исключительно верный источник, из которого мы можем и должны почерпать откровенные истины. Но откуда же известно, что св. Писание есть полный кодекс и исключительно единственный источник правил веры и деятельности христианина, что все, чего нет в св. Писании, для нас и недостоверно и необязательно? Какой апостол и где преподал такое учение? Апостол Павел прямо указывает на св. Писание и св. Предание, как на два вида единого слова Божия, сохраняющегося в церкви для нашего руководства ко спасению. Так в послании к Оессалоникийцам он говорит: Братие, стойте и держите предания, им же научистеся или словом или посланием нашим⁴. Коринфян хвалить за соблюдение преданий (и очевидно устных, потому что хвалить в первом своем к ним послании): хвалю вы братие, яко вся моя помните и яже предах вам предания держите⁵.Тимофею заповедует хранить предание⁶ и при том слышанное от него при многих свидетелях передать верным людям, иже довольни будут и иных научить⁷. Эта хвала, увещание и заповедь ясно выражают мысль апостола о значении преданий, как источника истин христианского вероучения. Отличия предания от писания, апостол а) не дает ни тому, ни другому преимущества, равно обязывая к соблюдению учения, как устно, так и письменно преданного; б) находить нужным сохранять предания не только христианам тогдашнего времени, но и заповедует передавать их другим, след. в преданиях видит необходимое руководство для христиан и всех последующих времен. Нововводители напрасно выставляют опасения в теперешнее довольно далекое от апостолов время принять за апостольское предание и то, чего апостолы никогда не передавали. По нашему мнению, сохранение апостольских преданий нисколько не затруднительнее сохранения апостольских писаний. То и другое поручено было одними тем же лицом; след. сохранялось и передавалось в одно и то же время, при одинаковых обстоятельствах, с одними и теми же целями и побуждениями. При том апостолы, передавая церкви какое-либо учение или учреждение, обязывали к исполнению и сохранению его не так, что этот долг, падая на всех, в особенности не обязывал бы никого. Из писания видно, что были особенные люди, коим апостолы по преимуществу поручали наблюдение за сохранением преданий. Предание сохрани, пишет апостол к Тимофею; яже слышал еси от мене многими свидетели предаждь верным человеком, иже и иных довольни будут научити⁸. Из писаний отеческих (напр. Иринея, Киприана, Афанасия и других⁹ положительно удостоверяемся, что апостольское предание верно и отчетливо сохранилось до 4 века. Возможно ли же, чтобы оно затерялось после, при обстоятельствах сравнительно благоприятных для христианства? Возможно ли это было тогда, когда трудами заботливых пастырей предания апостольские были собраны, сличены, записаны и составили действующее церковное право?

Если бы и верно было положение, что в св. Писании ничего не говорится об учреждении епископского сана: то еще нельзя выводить такого заключения, что нет основания признавать этот сан за учреждение божественное. По указанию апостола Павла есть другой источник откровенных истин, столько же божественный и так же верно сохраняемый в церкви, как и св. Писание: это св. Предание. Поэтому, не видя основания в св. Писании, предварительно всяких решительных заключений надобно обращаться к св. Преданию, и в нем поискать, может быть желаемое основание отыщется в писаниях отеческих, в практике церкви. Согласное указание этих свидетелей должно признавать совершенно равносильным ясному тексту св. Писания, потому что и церковь в своей практике, и отцы в своих сочинениях главным образом основывались на том же апостольском предании¹⁰. Таким образом только тогда можно сказать: «нет основания» на что бы то ни было, когда нет на то указаний ни св. Писании ни св. Предании, ни в отеческих сочинениях, ни в практике церкви.

Сами нововводители не везде следуют своему правилу. Напр. Говоря о крещении младенцев и не находя в св. Писании текста, подтверждающего этот обычай, они не делают отрицательного заключения, как бы следовало ожидать. Но говорят (и говорят совершенно основательно), что хотя и нет в св. Писании ясного о нем (о крещении младенцев) повеления, но, по соображению разных мест Писания (Мк. 10:13–14, Ин. 3:5, Кор. 1:16), со свидетельствами Иринея, Тертуллиана об употреблении такового крещения в первых веках, ничто не препятствует признавать его за апостольское учреждение¹¹. Как жаль, что такой простой и верный способ определять апостольское происхождение какого-либо учреждения в церкви нововводители опустили из виду при рассмотрении вопроса о значении епископского сана! Этот сан при внутренней догматической важности имеет и внешнюю, часто практическую сторону. Как учреждение божественное, он необходимо должен был быть известен не только во времена близкие к апостолам, но и при них, и как факт исторический не мог остаться без следа. Путем соображения мест св. Писания со свидетельствами св. отцов всего естественнее и благонадежнее можно было им дойти до истины. Если бы нововводители с искренним желанием узнать истину без предубеждений обратились к свидетельствам св. отцов (как сделали при рассмотрении обычая крестить младенцев), то без сомнения не подняли бы святотатственной руки на порядок, пред коим благоговели поколения пятнадцати веков. В дошедших до нас отеческих сочинениях первых трех веков, мы можем находить ясные непререкаемые свидетельства как а) о том, что епископы были в ближайшее к апостолам время, так б) и о том, что сан епископский имел то именно значение, какое усвояет ему православная Церковь. Приведем некоторые из них.

1. Св. Климент Римский, ученик апостола Петра по случаю возмущения коринфской церкви против своих пресвитеров, писал к ней¹² увещательное послание, в котором между прочим говорит: «Господь повелел нам совершать службу и приношения в определенные времена, а не бесчинно и как вздумается; определил даже и то, кем это должно быть совершаемо». За тем перенося названия свящ. лиц ветхозаветных на новозаветные, говорит: «Первосвященнику предоставлены свои права, священникам назначено свое место, на левитов возложено свое служение. Мирянин управляется мирскими законами»¹³. В другом месте прямо говорит, что, проповедуя Евангелие по областям и городам апостолы начатки верующих – по духовном испытании – поставляли в епископы, и диаконы для тех, кои примут веру¹⁴. И еще: апостолы знали от Господа нашего Иисуса Христа, что в последствии возникнут споры из-за епископского достоинства; поэтому, получив совершенное предведение и поставив вышеупомянутых (епископов и диаконов), они узаконили порядок преемства, что бы когда отойдут одни, их служение и права приняли бы на себя другие, одобрительные мужи¹⁵.

2. Св. Игнатий антиохийский, тоже ученик апостольский и приемник апостола Петра

На антиохийской кафедре, писал¹⁶ несколько посланий с пути в Рим, куда по повелению имп. Траяна вели его для Римского цирка. Писал же он эти послания к некоторым малоазийским церквям, кои узнав о предстоящей мученической кончине св. отца прислали избранных людей приветствовать его и как мужа долго и близко обращавшегося с апостолами, послушать не скажет ли он чего в пояснение или подтверждение тех преданий, какие хранились в их церквях. В этих письмах св. Игнатий многих епископов называет по имени. Так в письмах к Ефесянам пишет: «в лице Онисима, вашего по плоти епископа, я видел как бы все ваше многолюдное общество»¹⁷;

– к Магнезиянам: «Я удостоился видеть вас в лице Дамаса вашего епископа, в лице достойных пресвитеров Васса и Аполлония и Социона диакона¹⁸; и ниже в том же послании: «приветствуют вас Ефесяне… которые вместе с Поликарпом, епископом смирнским, всем меня утешили»¹⁹. Лично к этому Поликарпу есть и особое письмо. В послании к Траллианам называет Полибия, который в то время при Игнатии в Смирне²⁰. Письмо к Филадельфийцам начинает таким обращением: «Игнатий церкви Божией, находящейся в Филадельфах, которую приветствую… особенно если она единодушна с епископом и с находящимися при нем пресвитерами и диаконами, установленными по воле Иисуса Христа»²¹. Наконец св. Игнатий и самого себя называет епископом. В письме к римской церкви св. Игнатий так говорит: «помолитесь и о сирийской церкви, у которой пастырь Сам Бог вместо меня, потому что один Иисус Христос управляет ею вместо епископа»²².

В тех же посланиях св. Игнатия можно примечать и то, что сану епископа он дает высокое значение. Так в послании Ефесеям говорит: «епископы поставлены во всех концах вселенной по воле Иисуса Христа»²³. Ниже: «Если управляющего домом слушаются так, как самого хозяина, доверившего управление, то и на епископа надобно смотреть, как бы на самого Бога»²⁴. В послании к Магнезиянам: «как Господь ничего не делает без (воли) Отца, ни сам собою, ни через апостолов, так и вы не должны делать чего бы то ни было без епископа и пресвитеров²⁵. Без них церковь ниже именуется»²⁶. В послании к смирнской церкви говорит: «без воли епископа никто не должен делать ничего такого, что относится до церкви». «Только та евхаристия и должна почитаться истинною, которая совершается епископом или тем, кому дана от него власть священнодействовать. Нельзя без воли епископа ни крестить, ни вечери совершать; но что он одобрит, то и Богу благоугодно»²⁷.

3. Во втором веке св. Ириней Лионский, в сочинении своем против ересей, говорит: «Мы можем наименовать тех, кого апостолы поставили церквам епископами и преемников их, даже до нас, кои ничему такому не учили, и ничего такого не знали, что вымышляют еретики»²⁸. И в другом месте: «Все противники церковного учения явились несравненно позже тех епископов, коим апостолы верили церкви»²⁹. Здесь очевидно св. отец не только называет епископский сан, но и выражает ту мысль, что епископы – приемники апостольские, самими апостолами поставленные блюсти и чистым передавать спасительное учение. В этой мысли св. отец видит не только надежную опору православного учения, но и победоносное оружие против современных ему ересей, – между которыми скажем мимоходом – были и не уважавшие преданий, сохраняемых церковью и сливавшие епископский сан с пресвитерским.

4. Современный Иринею Тертуллиан говорит: «без епископа нет церкви»³⁰. И в другом месте: «совершать крещение имеет право один первосвященник, который есть епископ; за тем уже и пресвитеры и диаконы»³¹.

5. Наконец из третьего века приведем свидетельство св. Киприана. Мысли его по сознанию самих нововводителей были приняты и утвердились во всей церкви, а для нас они важны в том отношении, что познакомившись с ними и сличив с мыслями св. отцов предшествовавшего времени, мы будем иметь возможность судить, до какой степени несправедливы нарекания противников на счет честолюбивых замыслов и происков св. Киприана. Вот что говорил он на кареагенском соборе: «Мы – приемники апостолов, правящие церковь Божию тою же властию»³². Ту же мысль повторяет он и в письме 25: «Власть отпускать грехи дана апостолам… и епископам, кои чрез преемственное рукоположение заняли их место». Далее говорит: «Ты должен знать, что епископ в церкви и церковь в епископе и таким образом кто не в единении с епископом, тот и не в церкви»³³.

Из этих свидетельств всякий усмотрит, что епископы вопреки предположению нововводителей были в церкви гораздо раньше 3 века; потому что отцы не о том заботятся в посланиях своих, чтоб установить епископский сан, но чтоб удержать, упрочить уже существующий. Они только объясняют происхождение и значение того, что в церквах было и было от самих апостолов, а не законополагают. Они только припоминают, подтверждают уже известное в церкви апостольское предание, что епископы поставлены самими апостолами по воле Иисуса Христа и поставлены с тем, чтобы преемствовать апостолам, блюсти и целым передавать их учение и учреждения. В свидетельствах же св. Игнатия дорога нам и та особенность, что при одном епископе всегда упоминается о нескольких пресвитерах и диаконах, над которыми епископ начальствовал с исключительным правом священнодействовать, учить и управлять, и что епископ, как наместник и представитель Господа, составляет для (своей частной) церкви все; так что церковь без епископа не может и существовать. Эта особенность дает разуметь, что иерархический порядок, ныне существующий, был уже и во время св. Игнатия т.е. в конце I века, и что епископы и тогда были тоже, что и теперь в православной церкви, т.е. ближайшие слуги Христовы, строители таин Божиих.³⁴

Спрашивается: отчего же нововводители не приняли столь важных свидетельств самых древних отцов? Отчего предпочли свидетельство бл. Иеронима писателя позднейшего? Разве свидетели первых веков христианства не по преимуществу заслуживают нашего доверия? Или источники, т.е. сочинения, из коих мы заимствовали вышеприведенные свидетельства, разве не принадлежат тем, кому приписываются? Нововводители действительно на то и ссылаются. Но мы этого не думаем; напротив полагаем, что а) лица свидетельствующие вполне достоверны и б) их сочинения несомненно подлинны. Вот наши основания.

а) Лица свидетельствующие заслуживают всякого доверия. Св. Климент и св. Игнатий были учениками апостолов, следовательно сообщаемые ими сведения могли почерпнуть в самом источнике; были избраны в преемники апостольские на двух знаменитых кафедрах и избраны самими апостолами, следовательно хорошо знали то, о чем свидетельствуют; иначе апостолы не избрали бы в преемники себе людей, не вполне сведущих³⁵. Обстоятельства, расположившие их писать указанные нами послания, были таковы, что необходимо было изложить чисто апостольское учение. В конце 1 века, апостолами учрежденный порядок в церкви, по сознанию самих нововводителей, был еще в свежей памяти; было еще много людей, кои лично слышали апостолов, хорошо знали то, чему они учили и что учредили (как это видно из слов Писания³⁶); наконец был еще в живых св. апостол Иоанн Богослов. Если бы учение, изложенное в посланиях Климента и Игнатия, было ново, противоречило существовавшему тогда порядку: то эта новость, это противоречие неизбежно были бы обличены, а раздор в церкви коринфской усилился бы еще более. Так как церкви были в постоянных между собою сношениях, то истинно апостольское предание тотчас бы открылось. И св. евангелист Иоанн (с которым предстоятели церквей часто сносились и советовались, по поводу каковых сношений, между другими побуждениями, апостол написал и Евангелие)… и он не потерпел бы нововведений, несообразных с намерениями Господа, Однако же ничего такого не случилось. Беспорядки, обличенные св. Климентом, были тотчас прекращены; а послания и его и св. Игнатия были приняты единодушно, даже долгое время читались в церкви на ряду с апостольскими³⁷). Понятно, что современники, получившие эти послания и имевшие полную возможность оценить их содержание, видели в них чисто апостольское учение. Свидетельства Иринея, Тертуллиана и Киприана, в сущности, совершенно согласны с свидетельствами Климента и Игнатия; следовательно, также имеют полное право на наше доверие. Взаимное их согласие показывает, что учение и порядок, бывшие в церкви при апостолах и вообще в первом веке, продолжались и свято сохранились и в последующих (втором и третьем) веках.

б) Касательно подлинности самых сочинений, из коих взяты приведенные нами свидетельства, тоже не может быть никакого сомнения. О посланиях св. Климента и св. Игнатия упоминает Евсевий Памфил в своей церковной истории³⁸ и не просто упоминает, но с подробностями: рассказывает случай к написанию, место, время, содержание посланий, даже делает из них выписки, ясно показывающие, что послания, бывшие в его руках, совершенно сходны с теми, что и у нас. Послание Климента он называет признанным всеми, великим, достойным удивления. О посланиях же Игнатия выражается так: «проходя Азию, под строгим надзором стражи, Игнатий в особенности убеждал твердо держаться апостольских преданий, которые для безопасности счел нужным подтвердить собственным свидетельством и заключить в письмена». За тем называет и сами послания, обозначая порядок по времени и месту, откуда они писаны. Было бы излишне распространяться о том, мог ли сам Евсевий знать истину. Он жил в такое время, когда многие исторические записи и документы, до на не дошедшие, еще были в обращении (напр. история Егезиппа). Сверх того, ему были открыты все государственные архивы. Что же могло бы попрепятствовать этому любознательному мужу воспользоваться и устными и письменными памятниками древности? В 3 книге своей истории³⁹ сам Евсевий говорит: «Невозможно перечислить поименно всех преемников апостольских; мы упомянем только о тех, о которых предание при помощи письменных памятников апостольского учения сохранилось до ныне»; и вслед за сим говорит о Клименте и Игнатии и именно на основании их посланий. Отсюда очевидно, что Евсевий действительно пользовался бывшими у него под руками документами и пользовался с похвальною разборчивостью, т.е. вносил в свою историю только то, в чем не было никакого сомнения. На каком же основании мы будем не доверять его сказаниям? В подлинности сочинений св. Иринея и Тертуллиана не сомневаются и сами нововводители. Из сочинений двух первых они сами заимствуют свидетельства об обычае крестить младенцев. Было бы странно утверждать, что для одного предмета какое-либо сочинение подлинно, а для другого не подлинно. Святым же Киприаном они не довольны, собственно, за его православные мысли о церкви, нами вышеприведенные; но и они признают его сочинения подлинными. Одним словом, мы полагаем, что свидетельства, нами приводимые, выше всякого сомнения и притом совершенно согласны с постоянною практикою церкви, что без сомнения весьма много говорит в их пользу.

Между тем предпочтение, оказываемое ими свидетельству бл. Иеронима совершенно не объяснимо. Правда, мысли свои бл. Иероним доказывает некоторыми текстами св. Писания⁴⁰; но, и не останавливаясь на подробном рассмотрении этих текстов, а только обратив должное внимание на самое свидетельство с исторической точки зрения, легко усмотреть шаткость и положения доказательств Иеронима.

Бл. Иероним полагает а), что епископство установлено после и в следствие коринфского раскола; это очевидно из принаровления к тексту ап. Павла к корифянам, которых он обличает в спорах: кийждо с вас глаголеть: аз убо есмь Павлов, аз же Аполлосов, аз же Кмфин, аз же Христов⁴¹, б) что это установление было учреждено по взаимному вселенскому согласию. Но понятно, что вселенское определение касательно учреждения, совершенно изменившего порядок церковного управления, не могло быть приведено в исполнение, так чтобы никто не заметил. И так как коринфский раскол случился еще очень рано при апостолах (по Евсевию в 57 г. по Р.Х.), то о введении епископства, как об одной из особенных мер к благосостоянию церкви, непременно должно было быть упоминание в Деяниях Апостольских и в Посланиях апостолов к различным лицам или церквам. Говорим: непременно должно бы сохраниться упоминание; потому что, если учреждение диаконов рассказывается с малейшими подробностями⁴²: то неужели учреждение епископов в церкви сочтено было делом меньшей важности? Пусть же нововводители попытаются указать нам в св. Писании какой-нибудь намек, хотя малейший след того, о чем так убедительно для них свидетельствует бл. Иероним. Писатель Деяний Апостольских, повествуя об апостольских трудах во благоустроение церкви, сколько нам известно, ничего не говорит о вселенском определении, изменившем церковное управление. Сам ап. Павел, пиша к коринфянам об их расколе⁴³и убеждая прекратить эти разделения, также ничего не упоминает ни о каком вселенском согласии или решении, как о мере к прекращению и предотвращению подобных разделений. С другой стороны введение нового порядка управления не могло бы обойтись без некоторых столкновений, неудобств, жалоб со стороны пресвитеров, которых лишили прежнего значения в церкви. Этих неудовольствий и жалоб ожидать тем естественнее, если пресвитеры были так любочестивы, что крещенных ими называли своими, а не Христовыми. Quos baplizaverunt suos esse putabant, non Christi. Где же об этом говорится? Опять нигде! Писатели первых веков хранят совершенное молчание об этом; напротив, излагая свои мысли об епископском сане, все, как отчасти мы видели, согласно утверждают противное. Да и сам блаженный Иероним ни на кого не ссылается.

Этого мало. Мнение бл. Иеронима не только не подтверждается историею первых веков христианства, но и прямо противоречит ей. По мнению его епископы явились после коринфского раскола. Между тем Евсевий в своей церковной истории говорит о многих епископах гораздо раньше этого времени. Так Иаков был епископом в Иерусалиме, в Антиохии, после Петра – Евод, за ним Игнатий, в Александрии св. Марк, а за ним – Аниан. Поставление Аниана и Евода совершилось девятью годами раньше коринфского раскола; равным образом в Афинах был епископом Дионисий Ареопагит, в Ефесе – Тимофей, – почти за два года до времени, с которого, по мнению бл. Иеронима, начинаются епископы.

И так стоит ли какого доверия свидетельство историею не только не подтвержденное, но и опровергаемое? На несогласие его с историею тем более нужно обратить внимание, что ни один из. св. отцов и церковных историков ни прежде, ни после бл. Иеронима не высказывал ничего подобного. Бл. Иероним со своим мнением совершенно одинок; след. прежде принятия его мыслей, надобно убедиться в их основательности и правоте. Но чем и как убедиться? Возможно ли достигнуть этого убеждения, когда все, что завещала нам древность, разуверяет и разубеждает? Чем же объяснить то, что нововводители не признали отеческих свидетельств и отдали предпочтение бл. Иерониму? Мы думаем тем, что отеческие свидетельства были не согласны с принятым у них мнением – о происхождении и значении епископского сана. Им нужно было доказать, что сан епископский – учреждение человеческое, позднейшее времен апостольских; было противно их намерению обращать внимание на такие лица или сочинения, кои совершенно ниспровергают их теорию. Убедиться в этом не трудно. Нововводители, хотя и указывают на свидетельство бл. Иеронима, но сами очевидно с ним не согласны. Бл. Иероним полагает начало епископства около времени коринфского раскола, т.е. около 57 г. по Р.Х., а нововводители относят его к 136, даже 150г. по Р.Х.⁴⁴ Они хорошо знают, что в 57 году, при апостолах, тогда еще лично заведовавших управлением церкви, такая важная мера, как введение епископского сана, не могла быть допущена в церкви без их ведома. А апостолы без указания Духа Божия ничего не вводили и не допускали в церковь; след., допустив начало епископства при апостолах, никак нельзя не признать этого нововведения за учреждение божественное. Поэтому нововводители стараются время появления епископов в церкви отдалить от времени, когда жили апостолы, думая через то низвести сан епископа в ряд церковных или человеческих, как они называют учреждений. Как ни горько, но нововводители должны сознаться, что в свидетельствах они ищут не истины, а благовидной поддержки в защиту уже заранее принятого положения. Поэтому писатели, утверждающие не то, что им нужно, для них – или недостоверны или их сочинения неподлинны. Почему напр. мнение бл. Иеронима предпочтено мнениям других, не менее его знаменитых и ученых мужей, ближайших к нему по времени как то: св. Василия великого, Златоустого, Епифания. Все они бесспорно хорошо знакомы были с церковными древностями, а особенно св. Епифаний. Занимаясь подробным рассмотрением ереси Аерия, сливавшего пресвитерский сан с епископским, он должен был хорошо уяснить себе происхождение епископского сана и значение его. Отзыв такого отца весьма ценен. Однако же нововводители не обратили на него внимания и конечно не потому, что его сочинения подложны, или сам он стоит меньшего доверия. Да и бл. Иероним не всегда уважается; когда он говорит, что у нас место апостолов занимают епископы⁴⁵ и что след. их надо слушать, как апостолов и проч., то в глазах нововводителей и он уже не заслуживает доверия. Не очевидно ли, что дорожат свидетельством не по уважению к лицу, а наоборот, лицо уважают только потому и только тогда, когда его свидетельство нравится?

Есть факт и еще замечательнее. Нововводителям понравилась мысль, что человек оправдывается одною верою без добрых дел. Мысль ложная, доказать ее трудно, даже положительно невозможно; потому что в св. Писании есть целое послание апостола Иакова, которое направлено прямо против этой нехристианской мысли. Что же? Нововводители не остановились, не сознались в своей ошибке, как бы следовало ожидать от людей непредубежденных. Они заподозрили самое послание апостола Иакова и, как сочинение подложное, исключили из канона св. книг. Если так поступили с св. Писанием, удивительно ли, что и свидетельства отцов, нами приведенные, как не согласовавшиеся с их убеждением, были пропущены без внимания, или признаны также за подлог позднейшего происхождения. Смотря на дело без предубеждения, при искреннем желании уяснить себе истину, никак нельзя пренебречь такими важными свидетельствами. Во всяком случае они гораздо важнее свидетельства блж. Иеронима; важнее как потому, что они по времени раньше, так и потому, что совершенно согласны с постоянным преданием церковным и с свидетельствами отцов всех времен.

Теперь обратимся к св. Писанию. В нем надобно искать подкрепление свидетельствам отеческим. Если верно то, что епископы поставлены апостолами, как согласно утверждают отцы церкви: то следы поставления необходимо должны находиться и в писаниях апостольских. Эти то следы и составят новое и решительное доказательство правоты вселенской церкви.

Нововводители справедливо заметили, что в св. Писании нет такого текста, который буквально выражал бы мысль Господню – об учреждении епископского сана. Тем не менее было бы совершенно несправедливо думать, что в св. Писании ничего не говорится об епископском сане. Мы можем указать не на одно такое место в Писании, которое по общим началам здравого смысла нельзя иначе объяснить, как в пользу православного верования – касательно епископского сана. Имея в виду существующее в церкви предание, при внимательном чтении св. Писания, всякий убедится с одной стороны в том, что епископы были и при апостолах, и были в том именно смысле, как понимает это православная церковь, а с другой, – что это есть учреждение божественное.

1) Между посланиями апостола Павла есть три, писанные им к ученикам его Тимофею и Титу. Сам апостол высказывает цель этих посланий: сия пишу тебе (Тимофею) уповая приити к тебе скоро; аще же замедлю, да увеси како подобает в дому Божии житии, яже есть Церковь Бога жива, столп и утверждение истины⁴⁶. Самая цель посланий уже показывает, что те, к кому они писаны, были не простые члены церкви, а стоявшие во главе ее. Подробности посланий еще более убеждают в этой мысли.

Апостол пишет: проповедуй слово, настой, обличи, запрети⁴⁷.» Яже слышал от мене предаждь верным человеком⁴⁸. Да завещаеши некиим неинако учити⁴⁹. Проповедуй и учи⁵⁰. Буих же и ненаказанных стязаний удаляйся, ведый яко раждают свары. Рабу же Господню не подобает сваритися⁵¹. Понятно, что подобные наставления могли быть предложены только лицу обязанному, призванному учить; потому что апостол считает невозможным принять на себя – звание учителя без призвания, без уполномочения на то. Како проповедят, аще не послани будут⁵². Никто же сам себе приемлет честь, точию званный от Бога, яко же и Аарон⁵³. При том приведенные нами правила необходимо предполагают власть в том, кому они предписываются. Тимофей и Тит обязываются ими не толь проповедовать и учить, и проповедуя вести себя с благоразумною кротостию, но иногда с настоянием обличать, запрещать со всяким повелением⁵⁴. Приличны ли эти действия частному лицу? Не ясно ли, что лица коим они предписывались были начальствующие, – предстоятели церкви?»

Далее, Апостол пишет: прилежащии добре пресвитеры сугубыя чести да сподобляются, паче же труждающиися в слове и учении⁵⁵. На пресвитера хулы (обвинения) не приемли, разве при двою или триех свидетелях; согрешающих же (виновных) пред всеми обличай, да и прочии страх имут⁵⁶. Право суда – награждать усердных и наказывать виновных во все времена – и в церкви, и в обществах гражданских – принадлежит только власти, начальнику. След. по законам здравого смысла нельзя иначе представлять себе отношений Тимофея к ефесской церкви, как отношение начальника к подчиненным.

Характер этого начальствования над ефесскою церковию апостол выражает в 22 стихе 5 главы 1 посл. К Тимофею. Руки скоро не возлагай ни на кого же, ниже приобщайся чужим грехом. Низведение благодати священства, провозглашение и начальственное утверждение в какой-либо степени священно – служения обыкновенно совершалось, как и совершается, чрез возложение рук, сопровождаемое молитвою, и называлось рукоположением. Примеры таких рукоположений мы видим в св. Писании: семь диаконов утверждаются в своей должности чрез рукоположение⁵⁷; апостол Павел вступает в апостольское служение чрез возложение рук⁵⁸; Тимофею сообщена была благодать священства тоже возложением рук священства⁵⁹, и другие. Предостережение апостола: руки скоро не возлагай, дает разуметь, что Тимофей был лицо священноначальствующее; потому что право и дар рукополагать, т. е. возложением рук низводить благодать Св. Духа, провозглашать и начальственно утверждать в какой-либо степени священства всегда принадлежало и может принадлежать только первому, главному, начальствующему лицу. Тоже должно заключить и о Тите, которому апостол пишет: сего ради оставих тя в Крите, да недоконченное исправиши и поставиши пресвитеры по градам⁶⁰. Наконец, в этих же посланиях апостол озаботился указать на качества лиц, достойных быть избранными на служение церкви, подробно обозначив каков должен быть тот, кто желает епископства, каков – диакон, каковы – жены диаконов⁶¹ и пр. Все эти подробности драгоценны для настоятеля новоустроявшейся церкви, но только для настоятеля, для того, кто мог и обязан был ими руководствоваться.

2) По свидетельству Климента александрийского, св. Иаков, брат Господень, был епископом иерусалимским и принял посвящение в этот сан от самого Господа и апостолов⁶². Это свидетельство отца 2-го века положительно оправдывается а) соображением некоторых мест св. Писания. Св. Лука в Деяниях Апостольских⁶³ говорит, что ап. Петр, после того как ангел освободил его из темницы, пошел прямо в дом матери Иоанна (Марка) и, рассказал о своем освобождении успокоить собравшихся там для молитвы за него, поручил им дать знать об этом Иакову и братьям. Понятно, почему ап. Петр, вышед за ангелом из темницы, подумав немного, пошел прямо в дом матери Иоанна (Марка); там собрались верные и молились о Петре; надобно было успокоить их. Но почему ап. Петр поручает им дать знать Иакову о своем освобождении? Почему он отличает Иакова пред прочими? В Иерусалиме тогда находились и другие апостолы; сама матерь Божия жила в доме Иоанна Богослова. Конечно все они принимали живое участие в судьбе Петра. Но апостол поручает известить только Иакова. Что бы это значило? То, что Иаков был предстоятель, епископ церкви иерусалимской. На нем лежала обязанность ведать и распоряжаться в церкви всем. Он пригласил церковь иерусалимскую к молитве за Петра; ему же было прилично и отменить этот подвиг⁶⁴.

б) Деяния собора иерусалимского подтверждают ту мысль, что Иаков был епископ города Иерусалима. На этом соборе в присутствии верховных апостолов, которых сам Господь избрал и уполномочил править делами церкви, Иаков, будучи одним из 70-ти учеников, председательствует и последний подает голос. «Я думаю, говорит Иаков, что не должно отягощать, а только написать, чтобы удерживались» и пр. Эта мысль Иакова принята собором, как соборное определение, письменно изложена и с нарочными отправлена к Антиохийской церкви⁶⁵. Председательство Иакова на Апостольском соборе можно объяснить только тем, что он был епископ церкви Иерусалимской, председательствовал на соборе, как предстоятель местной церкви и как председатель дал голос последним⁶⁶. Практика вселенской церкви, всегда и во всем сообразовавшаяся с апостольскою, представляет достаточно примеров на то⁶⁷.

в) Здесь кстати будет припомнить то место Деяний апостольских – где говорится, что ап. Павел по прибытии в Иерусалим на другой день явился к Иакову, – что туда же собрались все пресвитеры и рассуждали о том, как Павлу вести себя во время пребывания в Иерусалиме⁶⁸. Что заставило Павла явиться к Иакову? Почему туда, именно к Иакову, собираются пресвитеры для рассуждения о деле, имевшем отношение к благосостоянию церковному? Конечно потому, что Иаков был епископ церкви Иерусалимской. Ап. Павлу прилично и необходимо было явиться к Иакову, представителю церкви; пресвитеры же собрались к Иакову, как к своему иерарху, на совещание, как ближайшие его помощники – очи и уши.

г) На том же самом основании ап. Павел, в послании к Галатам, Иакова причисляет к знаменитым из апостолов⁶⁹; а послов церкви Иерусалимской называет послами Иакова⁷⁰. Все эти выражения св. Писания поняты могут быть только при предположении, что Иаков был епископом церкви Иерусалимской.

3) Наконец вторая и третья глава Апокалипсиса могут служить и указанием и доказательством на то, что во времена апостолов были епископы. Там говорится об ангелах семи малоазийских церквей. Нельзя думать, чтоб здесь разумелись бесплотные хранители, на служение посылаемии для хотящих наследовати спасение⁷¹. Вседержитель поручает тайнозрителю – Иоанну передать одному из числа этих ангелов (сардийскому), что он имеет имя, как живой, но что в самом деле он мертв; – другому (лоадикийскому), что он не холоден, ни горяч и проч., третьему (ефесскому), что он оставил прежнюю любовь свою к Господу, и что Господь, если этот ангел не покается, сдвинет светильник его с места его и проч. Все эти качества не могут быть приписаны бесплотным хранителям, как непреложным на горшее и благодатию Божиею твердым в добре⁷²; но предстоятелям церквей – епископам могут быть приписаны. Епископы, как люди, могут и охладевать в любви к Богу, преуспевать в добре более или менее, а как вестники воли божией – могут быть названы ангелами. С таким толкование согласны многие отцы церкви⁷³; а в истории церкви видим и примеры. Так Сократ (писатель 4-го века), в своей истории, епископа тмуитской церкви Серапиона называет ангелом⁷⁴ Из этих указаний слова Божия мы можем и должны заключить, что при самых апостолах в церквах: иерусалимской, ефесской, критской, смирнской, пергамской, фиатирской, сардийской, филадельфийской, лаодикийской были епископы в собственном смысле, – с правами, обязанностями, отношениями и ответственностью, какие до сих пор отличают епископов. Если ж они были в этих немногих церквах, то конечно могли быть и в других не менее знаменитых церквах, как то: в антиохийской, римской, афинской, александрийской и под. А что они действительно были, в этом можем удостовериться уже приведенными свидетельствами мужей апостольских⁷⁵.

Надобно сказать, что в этом пункте до некоторой степени согласны с нами и противники наши. Те из них, которые повнимательнее читали св. Писание, охотно допускают, что действительно еще во времена апостолов каждая частная церковь имела свое главное лицо, как бы начальника с титулом епископа. Только эти епископы, их мнению, были совсем не то, что мы разумеем под именем епископа. В подтверждение же своего мнения указывают на первое послание к Коринфянам. Говорят: решив отлучить от церкви кровосмесника, апостол пишет об этом всей церкви, поручает это дело целому обществу. Было бы приличнее писать об этом начальнику – епископу, ему поручить дело прямо его касающееся, если б он имел какую-либо власть в обществе⁷⁶. По нашему мнению, здесь совершенно нечем затрудняться. Полагают, что если бы епископ имел какую-либо власть в обществе, то апостол должен был писать на его имя. На чем же основали такое предположение? Разве апостол не мог располагать этим по своему усмотрению? Думают, что писать к епископу было бы приличнее; но апостол рассудил иначе. Что ж из этого следует? По крайней мере не следует того, что предстоятель церкви коринфской был начальником без власти; скорее следует, что не было никакого начальника. Допуская же, что во время апостолов в каждой церкви были предстоятели или начальники – только без власти, нововводители, кроме противоречия в понятии начальника без власти, опровергают и самих себя. Если видят затруднение в том, что апостол пишет к обществу тогда, когда у этого общества был епископ (начальник с властью), то воображаемое затруднение не отстраняется и в том случае, когда будут представлять себе епископа начальником без власти. В поручении, на которое ссылаются, вопрос совсем не о власти. Апостол уже решил отлучить грешника от церкви (предать сатане); коринфянам нечего было перерешать; им предстояло только исполнить апостольское определение, только предъявить это отлучение, дабы всякий знали не входил с отлученным ни в какие сношения. Для этого нужна была власть исполнительная, т. е. – начальник, пусть даже и без власти решать, но заведующий общим ходом дел, именно такой, каким угодно нововводителям воображать себе епископа времен апостольских.

Что епископ в церкви имел власть полную, самостоятельную в этом может всякий убедиться из посланий ап. Павла в Тимофею и Титу. К Тимофею пишет апостол: прилежащии добре пресвитеры сугубыя чести да сподобляются; на пресвитера хулы (обвинения) не приемли…., согрешающих, их же пред всеми обличай, да и прочии страх имут⁷⁷. А к Титу пишет: обличи, запрети со всяким повелением⁷⁸. Если б суд и решение дел, вообще управление в церкви принадлежало не епископу, а обществу, как воображают нововводители, то апостол посоветовал бы Тимофею и Титу держаться существовавшего порядка дел, т. е. спросить общество: к чему оно присудит и как решит. Но так как апостол заповедует иначе, то следует заключить, что и порядок был иной, не тот, какой выдумывают нововводители. При апостолах епископы были их сотрудники, управлявшие церковию в совершенной зависимости от того или другого апостола. После апостолов епископы были приемниками их, правившими церковию самостоятельно, но тою же властию в том же духе, по определенным правилам, словесно или письменно или на практике им переданным, а не произвольно. В своей церкви епископ был главная власть, неограниченная никем из подчиненных. Таким образом епископ церкви коринфской, по отношению к членам своей церкви, был власть неограниченная, а в отношении к апостолу Павлу – его сотрудник, как бы викарий. Пиша ко всей церкви апостол, конечно, не исключал и ее епископа. Кто ж и прочитает, и предъявит собранию это апостольское послание, если не епископ. И так как цель послания не та, чтоб коренфяне обсудили и решили, т. е. употребили власть, но чтоб приняли и исполнили апостольское решение: то апостолу и прилично было писать к целому обществу, а не одному начальствовавшему лицу.

Мы, впрочем, не утверждаем, что в Коринфе в то время, как апостол писал свое первое туда послание, был епископ; равно как и из положения, что епископы были при апостолах, не должно заключать, что епископы были во всех церквах того времени. Не подлежит ни какому сомнению, что апостолы поставили себе приемников для таких церквей, кои по духовному своему состоянию требовали постоянного и ближайшего надзора, или по местным обстоятельствам не могли быть часто посещаемы лично апостолами. Возможно, что в церкви коринфской тогда еще и не было епископа. Это даже с вероятностью можно заключить и из самого послания. Апостол, между прочим, извещает коринфян, что к ним идет Тимофей и заповедует принять его с особенным вниманием, как своего сотрудника в деле Господнем⁷⁹. Притом говорит, что просил было отправиться к ним Аполлоса, но что тот нашел неудобным идти к ним теперь⁸⁰. Очевидно, что для коринфян нужен был напоминатель путей апостольских во Христе⁸¹, и что у них не было такового. Должно полагать, что посланием апостол предварительно дает знать о своем решении. Но так как в церкви с самых первых времен ее все совершается не только благообразно, но и по чину⁸², то чин отлучения конечно имел совершить Тимофей, который шел всегда за посланием. Потому-то апостол и не распространяется о чине, о том, как совершить отлучение: это общества не касалось. Но особенно распространяется о том, что, собственно, касалось общества, т. е. как оно должно вести себя по отношению к кровосмеснику и ему подобным: с таковым ниже ясти⁸³.

Во всяком случае, был ли епископ в Коринфе, или его еще не было в рассматриваемое нами время, первое послание к коринфянам не представляет никакого затруднения или возражения касательно власти епископов при апостолах. В этом послании апостол излагает личные свои распоряжения и наставления; власть его сотрудника, если он был, как власть подчиненная, оставалась на этот случай без прямого приложения. Но что такая власть была в церкви при апостолах, – что, собственно, и важно для нас, – в этом не может быть никакого сомнения, как мы видели выше.

Где ж начало этой власти? Что думать о происхождении епископского сана?

Прежде всего, как следствие вышеизложенных мыслей, заметим, что не сила обстоятельств, не человеческие соображения убедили в пользе или необходимости учредить епископский сан. Все усилия нововводителей отдалить от апостолов время появления епископов в церкви остаются тщетны. Подлинные свидетельства современников, указания св. Писания убеждают, что епископы не только были известны апостолам, но и от них поставлялись во многих церквах; под их личным надзором вводились в исполнение своих обязанностей. Апостолы же лично от Господа могли хорошо знать его намерения касательно устройства церковного порядка и, действуя под влиянием Духа Божия, нисколько не нуждались в пособии человеческих соображений.

Мысль, что сан епископский апостольского происхождения, бесспорно первая и самая естественная при вопросе о начале епископского сана. Первые епископы являются при апостолах. Апостолы ставят епископов; письменно и устно руководят их в прохождении возложенных на них обязанностей. А между тем в св. Писании нет ясного повеления Господа об установлении епископского сана. След. очень естественно подумать, что апостолы и установили этот сан, признав то за благо. Однако мысль эта, говоря вообще справедливая, не может быть принята без пояснения. По нашему мнению, недостаточно считать епископский сан только учреждением апостольским. Апостол Павел различает в своих учреждениях одни прямо по повелению Господню, другие по требованию обстоятельств, в следствии божественного полномочия⁸⁴. Первые бесспорно носят на себе высший характер, указывают на особенную важность и настоятельнейшую потребность в том, чего они касаются. Мы думаем, что сан епископа должно признавать учреждением апостольским в первом смысле, т. е. что он непосредственно богоучрежден, что апостолы в этом деле были только исполнителями точного повеления Господня. На это мы имеем следующие основания:

а) Апостолы, поставляя епископов, действуют без взаимных совещаний, как бы по данной заповеди. Мы полагаем, что если б первый апостол, поставивший епископа, распорядился таким важным нововведением, не имея на то всем известного повеления Господня, прочие апостолы не преминули бы заметить это. Припомним крещение Корнилия сотника. Получив от Господа заповедь учить вся языки, крестяще их во имя Пресвятой Троицы⁸⁵, апостолы держались в этом отношении прежнего повеления Господня: «на путь язык и в град Самарянск не входить, идти же паче к овцам погибшим дому Израелева⁸⁶, каковое повеление, при новом распоряжении, не было отменено особою заповедию. Когда в Иерусалиме услышали о том, что апостол Петр крестит язычников, то эта новость встревожила церковь Иерусалимскую. Апостолу Петру нужно было пояснить, что он сделал это не самостоятельно, а по Божию устроению⁸⁷. Так строго и точно держались тогда указаний воли Божией! Без всякого сомнения и при введении епископского сана неизбежны были бы объяснения, если бы не была известна воля Господня о том. Между тем из св. Писания решительно не видно, чтобы кто-либо из апостолов возражал или желал каких-либо объяснений касательно епископского сана. Напротив, из слов апостола Павла к Галатам⁸⁸ можем заключать, что порядок, допущенный им в церквах ефесской и критской, был даже одобрен верховными апостолами. Там апостол Павел говорит, что спустя много лет после своего обращения в христианство, когда он уже многим проповедовал евангелие, устроил многие церкви, он с Варнавою и Титом ходил в Иерусалим собственно для того, чтоб знаменитейшие из апостолов поверили и засвидетельствовали проповедуемое им учение, – притом замечает, что знаменитые апостолы ничего не возложили на него более (т. е. учение его приняли и верным и не требующим дополнения); узнать же о дарованной ему благолати, именно: Иаков, Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, в знак согласия подали руки ему и Варнаве. Очевидно, что если б в порядке, распространяемом апостолом Павлом, было какое-либо отклонение, – не говорим что-либо противное или несообразное намерению Божию, но просто такое, чего Господь не повелел, – апостолы непременно это заметили бы. Такой образ действий апостолов дает разуметь, что они поставляли епископов в следствии точного повеления Господня, а не по данному только вообще полномочию; иначе столь важное нововведение, как епископский сан, не обошлось бы без замечаний и совещаний.

б) С другой стороны, апостол Павел, говоря о пастырях церкви, выражается так, что невольно внушает мысль о непосредственной богоучрежденности священного сана. Так а) благодать священства он называет даром Божиим: воспоминаю тебе, пишет он к Тимофею, возгревати дар Божий, живущий в тебе возложением руку моею⁸⁹. Пастырей церкви б) называет поставленными Духом Святым: внимайте себе и всему стаду, в нем же вас Дух Св. постави епископы пасти церковь Господа и Бога…⁹⁰ или в) Богом данными церкви: Той дал есть овы апостолы,.. овы пастыри и учители⁹¹. Выражения – «Дух Св. постави»…, Бог дал есть»… ясно определяют мысль Апостола о непосредственной богоучрежденности свящ. сана. При точности в выражениях Апостол всегда ясно различает учреждения прямо по воле, по повелению Божию, от тех, на кои прямого повеления он не имел (хотя то и другое, как несомненно происходившее под влиянием Духа Божия, имело одинаковую обязательную силу), напр. Вступившим в брак повелеваю не я, а Господь…⁹². Прочим же говорю я, а не Господь…⁹³. Касательно девственности повеления не имею от Господа, а совет даю…⁹⁴ и проч. Совсем иной тон в его речи о пастырях церкви. Здесь он выражается прямо, положительно: «Дух святый постави»…, Бог дал, есть Божий дар»… Мы знаем, что в этих текстах охотнее видят вторую, пресвитерскую степень священства. Для нашей цели это покамест все равно. Кого бы не разумели здесь – вторую или первую степени пастырей, т.е. пресвитеров или епископов, в заключении последует одно и тоже. Если руками епископов Дух Святой поставляет, сам Бог дает церкви пастырей: то нелепо было бы сомневаться в божественном полномочии самих рукополагателей. Вторая степень, т.е. пресвитерская, богоучреждена: не тем ли паче – первая епископская, от которой поставляется и вполне зависит вторая? Мысль о непосредственной богоучрежденности именно епископской степени священства подкрепляется еще и первым, приведенным нами текстом. Там Апостол называет даром Божиим благодать священства в Тимофее, который был епископом; след. разуметь высшую, епископскую степень священства. Называя ее даром Божиим, он возводит нашу мысль к Богу и в нем показывает источник этой благодати.

в) Если обратим внимание на самый сан епископов, всмотримся в свойства их обязанностей: то еще яснее откроется непосредственная богоучрежденность этого сана. По обязанностям и должностям, какие заняли епископы в церкви, их нельзя считать чем-то новым, вновь учрежденным, таким, чего прежде не было. Не епископы начинают ряд блюстителей и распространителей спасительной христианской веры; Господь не им первым вверил эту важную заботу. Они только продолжают то, что начали апостолы. Служение епископов в церкви есть тоже апостольство, только в преемстве и под другим именем. В первое время епископы и назывались апостолами⁹⁵, так что апостолы отличались от своих приемников только чрезвычайным полномочием и обилием даров св. Духа, но должность и степень, какие епископы заняли при апостолах и после них, были одни и те же. Таким образом начало епископства лежит в апостольстве, которое, как хорошо известно из Евангелия, установлено самим Господом⁹⁶. Нового в учреждении епископов только преемство. Что мысль этого преемства тоже принадлежит не апостолам, а Сам Господь хотел его, в этом не может быть никакого сомнения. Из Евангелия мы видим, что Господь по воскресении Своем послал апостолов во весь мир проповедывать Евангелие всей твари, сказав, что будет с ними во вся дни до скончания века⁹⁷. Это дает разуметь, что апостольское служение, к которому Господь призвал несколько избранных лиц, власть, какою облек их, не должны были ограничиться только их личностью, их пребыванием в этом мире. По ясному повелению Господа, Евангелие имело быть проповедано во всем мире, всей твари, след. не только распространено во всеобщее сведение в данное время, но и сохраняемо и преподаваемо из рода в род до последнего дня мира, дóндеже Господь снова приидет⁹⁸. Апостолы же не пребыли в этом мире до скончания его. При том из Евангелие мы научаемся, что Господь и не предназначал их на такие продолжительные труды, потому что предрекал и назнаменовал, коею смертию некоторые из них прославят Бога⁹⁹. Если же не смотря на то в ободрение и утешение среди трудов проповеди обещал апостолам пребыть с ним до скончания века: то нет и места сомнению в том, что Господь хотел преемства апостольского служения, что в лице апостолов послал на то же дело и обнадежил своим присутствием и всех их будущих приемников. Ту же мысль и еще яснее выразил ап. Павел в послании к ефесеям. Там он говорит, что Господь дал церкви пастырей и учителей… в совершение святых, дóндеже достигнем вси… в миру возраста исполнения Христова¹⁰⁰. По точному смыслу этих слов апостолов следует, что Господь дал пастырей церкви не единовременно, а учредил их чин на все то время, пока в церкви будут христиане, стремящиеся к совершенству, но еще не достигшие в миру возраста исполнения Христова, т. е. до скончания века.

Указанные нами в св. Писании основания непосредственной богоучрежденности епископского сана, по твердости и ясности сами по себе удовлетворительные, совершенно подтверждаются постоянною практикою церкви и согласным свидетельством св. отцов. Вселенская церковь всегда признавала в епископах преемников апостольских, получивших от апостолов не только обязанность блюсти и распространять спасительное учение, но и власть управлять вверенным их надзору обществом. В подтверждение этого мы можем указать на неподкупных свидетелей тогдашних убеждений – на врагов христианства, на гонителей. В предположении нанести церкви существенный вред, они изливали свою ярость преимущественно на епископов с их пресвитерами. Причина этого бесспорно лежит в глубоком убеждении, что епископы составляют главную опору церкви. Стремясь не только расстроить благосостояние церкви, но и уничтожить самое ее существование, враги веры естественно обращались к ее опоре, дабы, поразить пастырей, им легче было рассеять овец. Свидетельства отцов первых трех веков мы видели выше. Св. Клементин, св. Игнатий, Тертуллиан, св. Ириней, св. Киприан, единогласно свидетельствуют, что епископы поставлены апостолами по воле Иисуса Христа, что они преемники апостольские, правящие церковь тою же властию, что без них церковь не может даже существовать. Этих свидетельств весьма достаточно для удостоверения людей, ищущих истины.

Теперь не трудно определить, как несправедливы упреки в неосновательности верования православной церкви в богоучрежденность епископского сана. Противники наши требуют ясного текста, как единственного прочного основания. Охотно сознаемся, что не можем указать в Писании такого текста, в котором содержалось бы ясное (т. е. буквальное) повеление Господа об учреждении епископского сана. Но мы указали такие места св. Писания, которые заставляют предполагать, что повеление дано (хотя и умолчано в Писании); указание на самое исполнение этого повеления, на факт, подтверждаемый согласным свидетельством церковной практики и писаний отеческих. Разве это не то же, не столь же ясный текст? Самый ясный текст разве прибавит сколько-нибудь достоверности? Правда, св. Писание не говорит (т.е. не содержит буквально слов), что Господь повелел учредить епископский сан. Но молчание подобного рода красноречивее обильных речей говорит в пользу православного верования. Это молчание, при неоспоримом существовании епископства, можно объяснить именно общеизвестностью повеления Господня. При апостолах никому и на мысль не могло прийти какое-либо сомнение касательно епископского сана. Епископы при апостолах стояли на втором плане; действовали и распоряжались сами апостолы. Притом апостолы не высказали этих убеждений словом; однако ж столь же понятно, как бы словом и делом, высказали на практике поручениями показывая важность и значение своих сотрудников. Современники в епископах видели и уважали самих апостолов: никаким сомнениям и не было места, а след. апостолам и не было случая или повода коснуться этого предмета стой стороны, которая подверглась пререканиям мудрых о себе (Рим. 12:16).

Другое основание отступлению своему от православного образа мыслей касательно епископского сана в Христовой церкви нововводители указывают в том, что имена епископ, пресвитер долгое время употреблялись в церкви одно вместо другого, безразлично, – что безразличие это видно не только в св. Писании, но и в писаниях отеческих и в практике церковной, где не имела уже, но самые действия, преимущества епископские (напр. хиротония, управление) предоставляются и пресвитерам. Говорят: если б прямо со времен апостольских началось различие между епископами и пресвитерами, без сомнения это отразилось бы и в названиях, и на практике. Значит существующий в церкви порядок образовался не вдруг, а постепенно, и – далеко позже времен апостольских, следовательно есть учреждение церковное, человеческое, а не божественное.

В этом силлогизме есть и справедливая сторона. Справедливо то, что при апостолах и после них, в продолжении почти двух веков, не наблюдалось такой строгой точности в употреблении названий епископ, пресвитер, как это стали делать после. Но совершенно не справедливо предположение, что если б было различие между степенями епископа и пресвитера, то оно тотчас же отразилось бы и в названиях. Утверждать так – значит забывать самые обыкновенные вещи в общежитии. Разве не случается, что какие-либо новые предметы, название коих не определено ни гражданской властью, ни другим каким авторитетом, смешиваются по названиям до тех пор, пока люди, после неоднократных недоразумений, не согласятся наконец, каким словом называть какой именно предмет. Между тем кажущееся смешение имен отнюдь не выражает, будто и самые предметы сходны и в понятии людей были не различимы.

Утверждая, что сан епископа богоучрежден, мы нисколько не относили этого и не относим к названию сана. Господь назвал только первых своих учеников, которых послал в мир весь проповедать евангелие всей твари¹⁰¹. Что же касается до служебных названий сотрудников их, кои по воле Божией в разных степенях разделяли с апостолами труды их служения Евангелию, то им название не указано; эти названия должны были определить время и употребление. На первый раз апостолы в посланиях своих к разным церквам употребляли три названии: диакон, пресвитер, епископ. По переводу с греческого эти названия значат: диакон (διάκονος) – ближайшего помощника, служителя; пресвитер (πρεσβύτερος) – старейшего по летам или старшего по власти; епископ (ἐπίσκοπος) – надзирателя, наблюдателя, стража¹⁰². Основываясь на здравом смысле, нельзя предполагать у христиан первых веков продолжительной неопределенности в употреблении названия: диакон; буквальный смысл этого слова ясно определял и назначал носивших этот сан для низшей служебной степени. Этого действительно и не случилось. Слово диакон скоро начали употреблять определительно для названия третьей, низшей степени. Но слова: епископ, пресвитер в языке почти равносильны. Если слово пресвитер по назначению своему – старший, хорошо определяло стоящего на высшей степени священства: то и слово епископ – блюститель, надзиратель, не менее было выразительно и, употреблялось как название значительной должности в государстве¹⁰³, прямо и ясно говорило о высоком значении лица, его носящего. Прибавим к этому, что и обязанности пресвитера и епископа совпадают (за исключением немногих собственно епископу принадлежащих). Пресвитеры обязаны заботится о спасении душ вверенных их надзору, наблюдать за этим, или – говоря по-гречески (ἐπίσκοπεῖν) ; епископы же в церкви были старше по власти, а очень вероятно и по летам, поэтому прилично могли быть называемы (πρεσβύτεροι). При близости понятий в названиях и обязанностей легко могло случиться, что употребление названий двух первых степеней священства определилось не вдруг, а постепенно. В следствии таких соображений мы полагаем излишним без нужды прибегать к крутым умозаключениям, как это сделали нововводители. Неточность в употреблении названий могла произойти именно от того, что ни Господь, ни апостолы не указали, каким именно словом называть ту или другую степень, и то это должно было определиться со временем через употребление, а совсем не от того, будто самые степени не существовали. Пояснить это примером. Кому не известно, что диаконская степень в первенствующей церкви, как и ныне, низшая, служебная, не только была различна от епископской, а тем более от апостольской, но и подчинена ей¹⁰⁴. Как ни трудно было смешение этих степеней по названиям, однако в св. Писании встречаем несколько примеров и этого. Апостол Павел, обличая неосновательность поступка коринфян, говоривших: Я Павлов, я Аполлосов, я Кифин и проч., спрашивает их: кто убо есть Павел? Кто же ли Аполлос? И сам отвечает: но точию служитилие (διάκονοι), ими же веровасте¹⁰⁵. И в другом послании к ним говорит: Иже (Господь) удозоли нас бытии служители Нову Завету и проч.¹⁰⁶. Далее: Аще кто (из апостолов) дерзает (хвалится), дерзаю и аз. Евреи ли суть, и аз… Служителие ли Христовы суть? Паче аз¹⁰⁷. А к фессалоникийцам пишет: послахом Тимофея, брата нашего и служителя Божия и проч.¹⁰⁸. Во всех этих текстах на греческом языке, на котором апостол писал свои послания, употреблено слово: διάκονος, в славянском переведенное словом служитель. Таким образом апостол Павел и себя, и Аполлоса и других апостолов, и Тимофея, который был епископом, называл диаконами. Подобные выражения можно видеть и в посланиях к феладельфийцам у св. Игнатия. Предлагая этой церкви избрать ему преемника (в антиохийскую церковь), он будущего преемника своего называет диаконом. «Вам, как церкви Божией, пишет св. Игнатий, прилично избрать диакона, который бы там (в церкви антиохийской) исполнял служение Божие¹⁰⁹. В то же время и о том же пишет св. Игнатий Поликарпу в Смирну¹¹⁰. Из сличения этих писем можно видеть, что св. отец имел в виду не просто диакона, как это слово понимаем мы теперь, но именно епископа. И так держась положения, что безразличие в названиях показывает тождество предметов, ими обозначаемых, следовало бы заключить, что в церкви при апостолах и в ближайшее к ним время диакон, епископ, апостол были одно и то же, составляя синонимические названия одной и той же степени; что различие, ныне придаваемое этим степеням, образовалось после, что следовательно… Силлогизм был бы столько же правилен, как и тот, коим доказывают тождество епископского сана с пресвитерским. А между тем всякому понятно, на сколько тут правды.

Причина разногласия в этом отношении заключается, собственно, в том, что при составлении силлогизма не соблюден общеизвестный логический закон: «что б заключение было верно, термины большей посылки должны быть употреблены в том же самом смысле, как и в меньшей». Затрудняются в соглашении существующей практики церкви с некоторыми текстами св. Писания. Почему? – потому, что терминам: епископ, пресвитер, употребленным апостолом в посланиях, дают значение современное, впоследствии им усвоенное. Но так ли они употреблялись при апостолах? Нововводители не сочли нужным уяснить этих вопросов; предположили тождественность значения несомненною, и из этого, еще не доказанного, предположения поспешили сделать такое поспешное заключение. Было бы гораздо основательнее наперед доказать, что слова: пресвитер, епископ и при апостолах употреблялись в том же самом значении, как и теперь, и не смотря на то прилагались то к тому, то к другому сану безразлично; за тем уже отсюда выводить заключение. В таком случае силлогизм, при правильности построения, имел бы необоримую силу. Но из положения, что эти два слова употребляются в св. Писании безразлично, мы еще не имеем права делать какое бы то ни было, выгодное или не выгодное, заключение о современном порядке вещей. Безразличие в употреблении терминов допускается в двух случаях: может быть термины от того употребляются безразлично, что предметы еще не различались, как утверждают нововводители, а может быть – и от того, что самые термины еще не определились по новости предмета. Почему же нововводители предпочитают первый случай? Разве есть какие-нибудь доказательства на то, что в первый век христианства степени пресвитера и епископа, неясно отличаемые по названиям, сливались и на самом деле? Напротив, выше имели мы случай заметить, что и при безразличном употреблении названий, степени, ими означаемые, существовали раздельно, каждая с сохранением присвоенных ей прав.

Непоследовательность и поспешность в умозаключениях еще яснее открывается при рассмотрении таких мест св. Писания и творений отеческих, на которые указывают нововводители, и по соображениям которых практика первенствующей церкви будто бы представляется в совершенно другом виде, нежели как она существует теперь. Такое рассмотрение будет для нас полезно между прочим и потому, что им мы пополним и подкрепим сказанное нами предположение бл. Иеронима касательно происхождения епископского сана в Христовой церкви, основанном на тех же самых местах св. Писания, какие указывают и нововводители, всед за бл. Иеронимом.

1) Обыкновенно указывают на то место Деяний Апостольских, где ап. Павел говорит речь к призванным в Милет ефесским пастырям, именно на слова: внимайте себе и всему стаду, в нем же Дух Святый постави вас епископы пасти церковь Господа и Бога¹¹¹ и проч. Говорят: Апостол призвал пресвитеров и к ним обратил слова, но в речи называет их епископами. Притом кроме названия приписывает им и действия епископские: пасти… управлять; – ясно, что Апостол не различал пресвитеров и епископов.

2) То же видят м в посланиях к филиппийцам, где, приветствуя всех святых находящихся в Филиппах, Апостол между клиром упоминает только об епископах и диаконах¹¹²; о пресвитерах же вовсе умалчивает. Если б они были и различались от епископов, Апостол об них непременно упомянул бы словами: «епископы, пресвитеры и диаконы» …Апостол очевидно хотел приветствовать весь клир церкви филиппийской. След…

3) В послании к Тимофею, излагая качество и образ жизни, коими должны отличаться состоящие в клире, апостол говорит только, каковы должны быть епископы и диаконы; а в послании к Титу сказал, что для того я тебя и в Крите оставил… да устроиши по всем градом пресвитеры, в след за тем, в описании качеств поставляемых в пресвитеры, называет их епископами: подобает бо епископу без порока быти¹¹³. По мнению нововводителей, Апостол как в первом случае ничего не упоминает о пресвитерах, так и во втором соединил оба названия потому, что они означали один сан.

Примечание. Приводят и другие недоумения. Но так как они касаются предмета с другой его стороны, преимущественно права хиротонии, то для соблюдения порядка при рассмотрении, мы скажем об них отдельно. Здесь же займемся собственно указанными текстами.

Действительно буквальный смысл указанных текстов представляет на первый взгляд некоторые трудности в соглашении его с существующею практикой церкви. Впрочем, эти трудности далеко не таковы, чтобы можно было дозволить себе такое важное заключение, какое делают нововводители.

1. В разрешение трудности, представляемой текстом Деяний Апостольских, мы имеем готовое объяснение св. Иринея. Он – писатель второго века, ученик священно–мученика Поликарпа, епископа смирнского, обращавшегося с самими апостолами, жившего близ тех мест, где происходило событие. Такой человек говорил конечно не по предположению; он мог хорошо знать обстоятельства, им сообщаемые, из верного источника, и имел все побуждения высказать их правдиво. Как же он объясняет затрудняющее нас место?

И просто и удовлетворительно. Он говорит, что в числе пресвитеров, призванных в Милеть, были и епископы из Ефеса и других ближайших городов¹¹⁴. Таким образом устраняется всякое затруднение. Понятно, что затрудняющие вас слова апостол мог относить к тем из своих слушателей, которые были в собственном смысле епископами.

Впрочем, если б мы и не имели свидетельства св. Иринея, и если б на должно было держаться того, что прямо содержится в текстах, и в таком случае кажущиеся противоречия несогласимы. Вся запутанность происходит единственно из предположения, что Апостол назвал пресвитеров епископами в том же самом смысле, как мы понимаем это слово ныне. Но откуда же это следует? Что заставляет принимать это слово в таком смысле? Разве Апостол не мог употребить его, как качественное, а не собственное название? Можно быть уверенным, что трудности в соглашении с существующею практикой исчезнут, а между тем никакое гермепевтическое правило не будет нарушено. Употребление качественных названий не противно ни духу св. Писания, ни духу языка. При том и самые свойства сближаемых предметов таковы, что сближение их, в некотором смысле, совершенно законно. По мнению св. Златоуста не велико расстояние пресвитеров от епископов, потому что и они обязаны учить в церкви и заботиться об устроении ее. И то, что апостол сказал (1 Тим. гл. 3) об епископах, прилично и пресвитерам¹¹⁵. След. апостол мог назвать пресвитеров епископами, характеризуя этим словом их обязанности, которые у них с епископами сходны; тем более он мог это сделать, что и речь шла об обязанностях, а не об иерархических преимуществах и отличиях.

2. На затруднение в приветствии Послания к филиппийцам есть несколько объяснений, более или менее удовлетворительных. Св. Златоуст говорит, что апостол разумеет здесь пресвитеров (под епископами), потому что в одном городе не могло быть много епископов¹¹⁶; след. известною практикой церкви объясняет самый текст. Согласно с Златоустом разумеют это место Феофилакт и Икумений¹¹⁷. Бл. Феодорит так же разумеет пресвитеров (под епископами), хотя по другим причинам. Он полагает, что во времена апостолов пресвитеры назывались двояко: пресвитерами и епископами, а епископы – апостолами¹¹⁸. Св. Епифаний напротив полагает, что здесь разумеются епископы в собственном смысле. Представляющуюся же трудность в соглашении текста с существующею практикой церкви разрешает особым положением первенствующей церкви. По его мнению, тогда не во всех церквах были все три степени иерархии¹¹⁹; могло быть даже несколько епископов в одном городе. Таким образом, по мнению св. Епифания, апостол приветствует (в послании к филиппийцам) тех священнослужителей, какие были тогда у них на лицо.

Об этих объяснениях говорить нечего; все они имеют свои достоинства и каждое, с своей точки зрения, хорошо устраняет представляющиеся затруднения. Нам только кажется, что встречаемое здесь затруднение можно разрешить просто, не вдаваясь ни в какие тонкости и смелые предположения. Затруднение состоит собственно в слове «епископ», и именно в том, что это слово понимают в современном нам значении. Между тем сами же нововводители доказывают, что в апостольское время слова: пресвитер, епископ употреблялись безразлично для означения и первой и второй степени. Почему же имея в виду это обстоятельство, вполне оправдываемое указаниями и св. Писания и отцов церкви, не устранить кажущуюся трудность безопасным и верным предположением, что апостол, по обычаю своего времени, назвал здесь пресвитеров епископами? Как скоро допустим это, трудность в соглашении свящ. текста с практикой церковной исчезает. Зачем же затруднять себя без всякой нужды? Скажут: почему же апостол, приветствуя пресвитеров, не приветствует епископа? Но откуда же известно, что в Филиппах был тогда епископ? И ныне не во всяком городе бывает епископ. Феодорит полагает, что Епафродит был филиппийским епископом под именем апостола¹²⁰.Но если допустить и это предположение, апостолу все же нельзя было приветствовать филиппийского епископа, потому что в то время, как писалось это послание, Епафродит находился при апостоле и филиппийцам доставил это послание лично¹²¹.

3. Затруднение встречаемое в обоих посланиях к Тимофею весьма сходно с тем, какое видать в приветствии к церкви филиппийской. И здесь апостол, излагая обязанности епископов и диаконов, ничего не упомянул о пресвитерах, а в послании к Титу пресвитеров видимо соединил с епископами. Все это, говорит, показывает, что в то время степени пресвитера и епископа еще не были разделены, что это разделение возникло после, что след… и проч. Св. Златоуст, объясняя третью главу первого послания Тимофею, находит совсем другую причину, почему апостол умолчал здесь о пресвитерах. Он полагает, что не велико расстояние между епископом и пресвитером в отношении обязанностей; как тот, так и другой обязаны о наставлении и управлении вверенной им паствы. След. общие обязанности апостол не счел нужным разделять и изложил их вместе под именем епископским. Подобных мыслей касательно этого места и бл. Иероним. И он утверждает, что обязанности пресвитера апостол изложил в епископских: Qui hic (presbyter) in illo (episcopo) continetur.¹²² Бл. Феодорит объясняет это место несколько иначе, но в сущности, сходно с Златоустом. Он полагает, что апостол под именем епископов описал здесь качества и обязанности пресвитеров, справедливо заключая, что если таковы должны быть пресвитеры, то тем паче епископы, что след. особое изложение качеств и обязанностей епископа было бы излишне¹²³.

Сохраняя должное уважение к мыслям св. отцов, руководителей наших в разумении св. Писания, мы с своей стороны находим возможным указать еще один способ примирения кажущегося разногласия св. текста с церковною практикой. Предположив, что апостол, по обычаю своего времени, пресвитеров называл епископами (как это и видно в послании к Титу), мы скоро убедимся, что в рассматриваемых нами местах не пропущено и не забыто ни одной из степеней иерархии, но ясно высказаны и качества и обязанности всякого, призываемого на ту или другую степень. Именно о диаконской степени не должно быть и речи; что до нее касается, само собою очевидно. Степень пресвитерская названа епископскою, а епископская указана в лице Тимофея и Тита, к которым писаны послания. Выше мы имели случай заметить, что все эти три послания не иное что суть, как изложение обязанностей и правил управления церковью, – правил, в коих нельзя не видеть епископского сана в том смысле, как это мы понимаем и ныне.

Следовательно, и то затруднение, которое видят в посланиях к Тимофею и Титу, легко разрешается. С нашей точки зрения, совершенно оправдываемой и св. Писанием (с чем, конечно, согласятся и нововводители), послания к Тимофею и Титу не только не заключают возражения против существующей практики церкви, напротив еще служат подтверждением ее апостольского происхождения.

После отеческих мнений, отдельно высказанных в объяснение того или другого текста св. Писания, не излишне упомянуть о двух основательных предположениях касательно состава иерархии времен апостольских, – предположениях, коими знаменитые толкователи св. Писания стараются разрешить затруднения при соглашении св. текста с существующею практикою церкви. Одно из них принадлежит св. Епифанию, другое бл. Феодориту.

Св. Епифаний полагает, что в апостольской церкви, существовали все тир степени, и носили те же самые названия, как и теперь, только не все три были во всех церквах. Апостолы поставляли епископа там, где в нем нужда была, и где находили человека достойного епископства. Равным образом и при тех церквах, где не велико было число верных, и где не находилось человека, достойного пресвитерского сана, они поставляли только епископа. Но невозможно было, говорит Епифаний, чтобы епископ исправлял службу один без диаконов. Таким образом в первое время частные церкви все могли иметь епископов и диаконов, и только некоторые все три степени. После, с умножением верных, умножалось и число способных людей, поэтому и церковный порядок достиг полноты и завершения.

Блаж. Феолорит думает несколько иначе. Он полагает, что имя епископа и пресвитера долгое время безразлично употреблялось для обозначения пресвитерской степени; а те, кого мы ныне называем епископами, в то время назывались апостолами. В последствии времени это название усвоено было исключительно апостолам – в собственном смысле, а приемников апостольских стали называть епископами. Доказательство такому своему предположению Феодорит находит в послании к филиппийцам, где апостол Павел Епафродита называет их апостолом. По этому предположению выходит, что апостол не забыл пресвитеров ни в приветствии к филиппийцам, ни в изложении обязанностей в послании к Тимофею и Титу; только он назвал епископов пресвитерами, по обычаю того времени¹²⁴.

Эти предположения заслуживают полного внимания. Мысль св. Епифания, что апостолы поставляли для церквей только в те степени, которые были необходимы, и для которых имели в готовности способных людей, совершенно объясняет состояние клира времен апостольских и как нельзя более согласна с историей. Св. Климент римский говорит, что апостолы, проповедуя евангелие по городам и селам, начатки верующих поставляли в епископы и диаконы¹²⁵. О пресвитерах умалчивает, как будто апостолы и не поставляли пресвитеров. Нововводители действительно на это и указывают. Между тем современник его св. Игнатий, в письмах своих к разным малоазийским церквам, упоминает об епископе с пресвитерами и диаконами в каждой¹²⁶ (за что, между прочим, нововводители и считают послания Игнатия не подлинными). Это по-видимому противоречивое показание совершенно подтверждает предположение Епифания и само им подтверждается взаимно. Св. Климент говорит п порядке, которому следовали апостолы при устроении церквей в новом месте, след. очень естественно, что он умалчивает о пресвитерах, которые могли и не быть в новоустрояемых церквах, потому что в таких церквах не могло быть большого числа верующих; след. и духовных нужд их конечно было столько, что одного епископа с несколькими диаконами могло быть совершенно достаточно к удовлетворению их, а св. Игнатий пишет к церквам уже далеко обращенным в христианство, след. к церквам, успевшим уже размножиться в числе своих членов, значит представлявшим больше трудов и требовавшим большего числа деятелей. Поэтому более нежели вероятно (как и св. Епифаний предполагает), что в таких церквах, как скоро находились люди способные и готовые, был восполняем недостаток степеней по богопреданному учреждению.

Предположению блаж. Феодорита мы не можем указать подтверждения в трех первых веках христианства, кроме того, на что он ссылается в св. Писании¹²⁷. Но мысли блаж. Феодорита разделяет св. Амвросий медиоланский. Он говорит, что поставленные апостолами в предстоятели церквей, будучи по многим отношениям ниже 12-ти, думали, что для них будет слишком много, если они держат название апостолов. Поэтому названия 2-й степени были разделены и ей усвоено было имя пресвитерской, высшие же предстоятели, кои имели право рукоположения, стали называться епископами¹²⁸. Употребление названия «апостол» вместо имени «епископ» видно из истории Феодора чтеца и позднее (в 10 и 11 веках)¹²⁹ из сочинений Феофана и Филосторгия. Феофан, повествуя о перенесении св. мощей в новопостроенный (Софийский) храм в 20 год царствования Иустиниана говорит: τῷ δὲ Ἰουλίῳ μηνὶ καὶ ῆμέρᾳ τρίτη γεγόνασι τὰ ἐγκαῖνια τῶν ἀγίων λειψάνων Ἀνδρέα, Λουκᾶ καὶ Τιμοθέου τῶν ἀγίων Ἀποςόλων. Конечно можно подумать, что Тимофей назван апостолом ради других, при ком он упоминается. Для устранения этого предположения мы укажем на Феодора чтеца и Филосторгия, которые говорят собственно о мощах св. Тимофея и однако ж выражаются: Τιμόθεον τὸν Ἀπόσολον¹³⁰.

Вообще предположения святого Епифания и бл. Феодорита очень вероятны и могут служить надежным пособием к разрешению недоумений при соглашении свящ. текста с существующею практикою церкви. Эти предположения не противоречат ни истории церкви, ни постоянному ее учению.

Сказанное нами по поводу текстов, коими нововводители думают подкрепить свои мнения, приводит к следующим замечаниям: а) кажущееся разногласие свящ. текста с позднейшею практикою церкви нововводители заметили не первые, Отцы церкви, за долго до Лютера, останавливались на затруднивших его текстах и высказывали свои мысли в отражение недоумений; б) как ни различны точки зрения, с которых в разное время смотрели на эти тексты, однако никто из отцов не объяснял этих текстов, как нововводители, напротив отеческие объяснения несомненно предполагают такой же порядок и состав иерархии их времени, какие существуют и ныне; в) начало этого порядка все отцы возводят к временам апостолов.

Теперь любопытно видеть, чем нововводители оправдывают свое отступление. Где эти важные причины, уполномочившие их на ниспровержение векового порядка дел? Свидетельство Иеронима, само ни на чем ни основанное, не только не подтверждается, но и положительно опровергается памятниками христианской древности, следовательно не может служить прочным основанием; притом же как свидетельство позднейшее, и не должно быть предпочтено согласному свидетельству других отцов, живших ближе к временам апостольским (каковы напр. Игнатий, Ириней). Равным образом тексты свящ. Писания, обоюдностью которых нововводители злоупотребляют, перетолковывая в свою пользу, не могут считаться таким основанием. Мы видели, что а) толкование нововводителей не подтверждается свящ. Писанием: ни один св. отец никогда не толковал так, как нововводители, что б) само в себе это толкование слишком произвольно (потому что затруднения при объяснении этих текстов, возникают единственно из предположения, что слово «епископ» апостол принимает в том самом смысле, как и ныне), что наконец в) эти тексты гораздо удобнее и естественнее объясняются иначе, как мы показали.

Для христианина практика вселенской церкви есть тот же текст свящ. Писания, тоже св. учение, та же божественная истина, что и в Евангелии, что в основании ее лежит апостольское предание. И мысль, и предположение тем ближе к истине, и след. тем ценнее, чем согласнее с постоянною практикою церкви, и наоборот. Св. отцы в толкованиях своих, каждый с своей точки зрения, непременно старались быть верны существующему порядку в церкви, справедливо уважая в этом порядке правило, от времен апостольских постоянно действующее в церкви, и следовательно, отмеченное печатью, высшею человеческих расчетов. Они полагали, что гораздо благоразумнее и сообразнее с духом истинного благочестия неясный текст объяснять постоянною практикою церкви. Этой то благоразумной осторожности и не соблюли нововводители. Они сделали именно то, чего не следовало делать; построили силлогизм, совершенно противоположный вековому порядку дел в церкви, и построили на предположении, ничем не доказанном.

Нет. Если б нововводители искренно искали истины, то неясность и обоюдность текстов не могли бы их ни затруднить, ни предубедить против богоучрежденности епископского сана. Кроме тех путей, коими отцы церкви соглашали и разрешали недоразумения, нововводители могли бы видеть в св. Писании и писаниях отеческих ясное свидетельство и подтверждение верования православных. Не говоря уже о постоянной практике вселенской церкви, которой указание во всяком случае заслуживает полного нашего доверия., у ап. Павла есть целых три послания (два к Тимофею и одно к Титу), которые составляют несокрушимый довод в пользу богоучрежденности епископского сана. В дополнение к тому, что уже сказано было по поводу этого выше, мы считаем достаточным указать на одну частную черту, ясно свидетельствующую о том, что, и при безразличии в употреблении названий: епископ и пресвитер, Апостол точно различает три степени иерархии, и при том совершенно в тех же взаимных отношениях и с теми же обязанностями, какие отличают их и ныне. Напр. в послании к Тимофею апостол пишет: (диаконы) служившии добре степень добр себе снискают¹³¹. Смысл ясен. Апостол повелевает Тимофею удостаивать высшей степени тех диаконов, кои хорошо исправляют свою должность. Из этих слов апостола безошибочно заключаем, что слово «диакон» было название степени последней, низшей, но не единственной; потому что хорошо служившие диаконы возводятся на высшую степень. Какая же это степень? Апостол называет ее двояко, в той же главе епископскою¹³², а ниже¹³³ пресвитерскою. Согласно с нововводителями и мы допускаем, что здесь под названиями епископ и пресвитер разуметь должно одну и ту же степень. Различив диаконов от епископов, Апостол между епископами и пресвитерами не делает никакого различия, а в послании к Титу видимо приписывает их одной и той же степени.¹³⁴. Мы называем ее пресвитерскою. Наконец Тимофея, к которому Апостол пишет это послание, нельзя ставить ни на одну из указанных степеней. Апостол, очевидно, возвышает его пред всеми, когда всех и пресвитеров (или епископов) и диаконов подчиняет ему одному. Тимофей их избирает, рукополагает, судит, награждает, наказывает: положение бесспорно исключительное. Таким образом Апостол ясно указал три степени и одной из них, которой не назвал, и которую мы называем епископскою, дал полное преимущество, как главной, основной и начальствующей. Как ни маловажна, по-видимому, указанная нами черта, но при общем духе всего послания сила ее несокрушима ни какими софизмами, и люди, ищущие истины, не в праве пропустить этой черты без внимания.

И писания отеческие представляют нам такое же в этом отношении учение, какое находим у ап. Павла. Отцы всех времен ясно различают три степени и во главе их ставят епископскую, как священно – начальствующую. Выше мы уже видели несколько свидетельств из сочинений св. Климента римского, св. Игнатия, св. Иринея, Тертуллиана, и св. Киприана. Здесь приведем еще несколько других. а) Св. Игнатий в послании к магнезианам говорит: «молю вас, совершайте все в мире Божием под председательством епископа вместо самого Бога, пресвитеров – вместо собора апостольского, и диаконов, мне любезнейших, коим вверено служение Иисуса Христа»¹³⁵. Св. отец, очевидно, не только отличил три степени, но и показал их относительную важность. В том же духе писаны все его послания. б) Св. Климент (александрийский), еще близкий к мужам апостольским, пишет: « в церкви существует преемство епископов, пресвитеров и диаконов»¹³⁶; в) Ориген тоже различает три степени обязанностей и ответственности в выполнении их. Он говорит: «иной долг диакона, иной пресвитера, но важнейший долг епископский, в случае неисполнения которого Спаситель подвергнет его суду за целую церковь»¹³⁷. В другом месте: «от меня (Он был пресвитер) спросится более, нежели от диакона, от диакона более, нежели от мирянина. Но тот, кто управляет всею церковию, отдаст отчет за всю церковь»¹³⁸. г) Св. Киприан в посланиях к пресвитерам и диаконам жалуется на беспорядки некоторых пресвитеров, дозволяющих себе действия епископские. Он говорит: «некоторые пресвитеры, забыв Евангелие и свой чин, не помышляя ни о будущем суде, ни о поставленном над ними епископе, чего никогда не бывало при предшественниках, в укор и обиду своему епископу присвояют себе все его права. Обиду лично мне я мог бы и не заметить и снести, как это бывало, но в этом случае не место терпению»¹³⁹. д) Св. Епифаний упоминает о поступке Манеса еретика по случаю прения его с Архелаем, епископом Азии. Этот еретик, саном пресвитер, уклонялся от прения с самим Архелаем, и желал состязаться с Трифоном, пресвитером Архелая. «Позволь мне, говорил он Архелаю, состязаться с Трифоном, потому что ты, как епископ, достоинством выше меня»¹⁴⁰. Это св. отец приводит в доказательство той общности и силы убеждения, какие существовали в то время между всеми, даже еретичествующими христианскими обществами касательно различия епископов и пресвитеров и превосходства первых пред последними. е) Припомним здесь и объяснения св. Иринея на речь Ап. Павла к ефесским пастырям, где пресвитеры называются епископами. Объясняя, почему Апостол призванных пресвитеров называет епископами, св. Ириней говорит, что в числе их были и епископы¹⁴¹. То, что св. Ириней счел нужным объяснять это место в речи Апостола, дает нам право заключать, что а) по мнению св. Иринея назвать пресвитера епископом, или епископа пресвитером, значило допустить выражение или неправильное, или неточное. В противном случае неуместно было бы объяснение. Следовательно б) состав иерархии во время св. Иринея был совершенно тот же, как и теперь; потому что св. отец не только отличает епископа от пресвитера, но и пасение, управление церковию считает делом епископов, а не пресвитеров (что́ собственно и вызвало объяснение). Объяснением же своим св. отец внушает, что в) и при апостолах был тот же самый порядок церковного чиноначалия, как и в его время. Иначе он объяснение дал бы другое; – сказал бы, что при апостолах это было не так, что теперь это изменилось по тем или другим причинам и т.п. Но сказать прямо, что в числе призванных пастырей были и епископы, св. Ириней очевидно представлял себе и в церкви апостольской совершенно тот же порядок вещей, какой был у него перед глазами, а св. Ириней без сомнения хорошо знал, что было при апостолах. Он был учеником св. Поликарпа, лично обращавшегося с апостолами, да и сам жил весьма близко к их времени. г) Тоже учение можно видеть в «Правилах апостольских». По общему всех признанию, эти правила к концу третьего века были уже известны в том полном составе, в каком существуют ныне, и составляя для всех церквей действующее право. В Правилах апостольских ясно подтверждается и различие епископов от пресвитеров и превосходство их.

Епископ посвящается не иначе как от двух или трех епископов¹⁴²; пресвитера, диакона и прочих клириков посвящает один епископ¹⁴³; пресвитер или диакон без воли епископа не имеют права оставлять место своей службы и перемещаться в другое¹⁴⁴; не могут также водружать алтарь, отдельные собрания творить¹⁴⁵, или вообще что либо действовать церковное без воли епископа, ибо ему вверены людие Господни и он воздаст ответ о душах их¹⁴⁶; а если кто из клира оскорбит епископа, подлежит извержению. «Князю бо людей твоих, да не речеши зла»¹⁴⁷.

После свидетельств отеческих нельзя умолчать и о том, что ересь, сливающая епископский сан с пресвитерским и защищаемая протестантами, не нова в церкви. Еще в 4 веке некто Аерий (константинопольский иероманах) предвосхитил у них первенство в заблуждении¹⁴⁸. Аерий, как и нововводители, не находит никакого различия между епископом и пресвитером. «Что такое епископ по отношению к пресвитеру»? спрашивал Аерий и сам же отвечал: «ничем они не различаются. Епископ возлагает руки? делает тоже и пресвитер. Епископ сообщает омовение? и пресвитер тоже. Епископ совершает божественную службу? также и пресвитер. Епископ сидит (в церкви) на троне? и пресвитер также. Одна их степень, одна им честь, одно у них достоинство»¹⁴⁹. Св. Епифаний и бл. Августин¹⁵⁰ согласно утверждают, что лишь только Аерий высказал свои мысли, как всеми единодушно признан был за еретика. Ересь его не долго продолжалась. Это обстоятельство ясно показывает, как твердо и глубоко были все убеждены в различии епископского сана от пресвитерского и в превосходстве первого. Иначе не было бы такого единодушия.

Наконец, в числе оснований православного верования касательно епископского сана должно упомянуть и об известном обычае древних записывать порядок преемства предстоятелей в каждой, апостолами основанной, церкви. Выше мы видели, что для Иринея эти списки служили победоносным оружием против ересей и еретиков его времени. Он говорил: «мы можем поименовать тех, кого апостолы поставили в церквах епископами, и преемников их даже до нас, кои нечему такому не учили, и нечего такого не знали, что вымышляют еретики». И в след за тем действительно перечисляет в преемственном порядке всех епископов римской церкви до своего времени (до Елевферия)¹⁵¹.

После Иринея Тертуллиан, знаменитый ученостию муж, в своем сочинении против еретиков пользуется тем же доводом. «Пусть покажут начало своих церквей, – говорит он, обращая речь свою к еретикам – пусть объявят ряд своих епископов, который продолжался бы с таким преемством, чтобы первый их епископ имел своим виновником и предшественником кого либо из апостолов, или мужей апостольских, долго обращавшихся с апостолами. Ибо церкви апостольские ведут свои списки (епископов) именно так: смирнская напр. представляет Поликарпа, поставленного Иоанном; римская – Климента, рукоположенного Петром; равно и прочие церкви указывают тех мужей, которых, как возведенных на епископство от самих апостолов, имели у себя они – отрасли апостольского семени»¹⁵².

По свидетельству Евсевия, Егезипп в своем сочинении поместил списки епископов церквей: иерусалимской, римской и коринфской, которые он лично посети и православием которых утешался¹⁵³. Эти списки Евсевий внес в свою церковную историю; имея же под руками другие в этом роде памятники, продолжил и сам составил подобные же списки других знаменитейших церквей, напр. александрийской, антиохийской и проч. И существование документов, по которым можно было составить список епископов в преемственном порядке, и самое составление списков до очевидности показывает, что вся древность не только отличала епископов от пресвитеров, но что их-то только и почитала преемниками апостолов, представляя таким образом преимущество первых перед последними.

Итак, если вся древность, начиная с 4-го века до времен апостольских, постоянно различала епископов от пресвитеров и притом епископам давала явное преимущество пред пресвитерами; если ясные следы этого различения и предпочтения есть и в посланиях апостольских: то не может быть никакого сомнения в апостольском происхождении этого сана, а след. и в его богоучрежденности. То, что эти две степени иногда смешивались по названиям, должно быть объясняемо новостью предмета, неопределенностью терминологии, а не тождественностью степени. И нововводители совершенно не правы, когда заключают от безразличия по названиям к безразличию в самых степенях. Особенно не правы, когда злоупотребляют обоюдностью текстов св. Писания, объясняя их сообразно своим целям, вопреки согласному толкованию всех св. отцов и постоянной практике церкви. Здесь видна уже не любовь к истине, не стремление уяснить себе и другим волю Божию о призываемых ко спасению, а намеренная решимость – отстоять свое предположение, забывая, что истинные христиане ни что же могут на истину, но по истине¹⁵⁴.

Переходим к возражениям касательно хиротонии. Право рукоположения есть одно из самых осязательных отличий епископского сана от пресвитерского и превосходства его пред сим последним. Естественно, что нововводители обратили особенное внимание на это право и истощали все свое искусство доказывая, что это право принадлежит епископам по распоряжению только церковному, а совсем не есть какое-либо отличие существенное. В этом случае главное основание для себя думают найти в практике церкви прошедшего времени. Нововводители указывают на множество примеров, из которых, по их мнению, видно, что в первые времена рукоположение производилось и пресвитерами. Вот некоторые из этих примеров.

1. В Деяниях Апостольских говорится, что апостолы Варнава и Павел приняли рукоположение от Симона, прозываемого Нигерь, Люция Кириенянина и Манаила¹⁵⁵. Принимая в соображение текст апостола Павла, что Господь положи в Церкви первее убо апостолов, второе пророков, третие учителей¹⁵⁶, говорят должно заключить, что лица, посвящавшие Варнаву и Павла, были пресвитеры, потому что св. Лука не называет их апостолами (что соответствовало бы епископству), а только пророками и учителями. Так разумеют это место св. Амвросий медиоланский, бл. Августин и св. Златоуст. Последний, – замечает, – служа при антиохийской церкви, мог хорошо знать о характере первых ее предстоятелей. Между тем он то и говорит, что рукополагатели Варнавы и Савла не были высшего сана и не отличались какими-либо преимуществами в церкви.

2. Св. Тимофей рукоположен в епископа тоже пресвитерами, как это видно из слов апостола Павла: не неради о даровании, живущем в тебе, еже дано бысть тебе по пророчеству с возложением рук священичества (πρεσβύτερίου) ¹⁵⁷. Основываясь на практике церкви, некоторые вслед за Златоустом думают, что пресвитерство означает сонм высших пастырей, т.е. епископов; но Игнатий говорит, который жил ближе к апостолам и лучше мог разуметь значение этого слова, говорит: «а что такое присвитерство, если не священное собрание, если не советники и не собеседники епископа?» Очевидно, он разумеет пресвитеров.

3. И после апостолов пресвитеры избирали и поставляли епископов, как это делалось в Коринфе, по свидетельству Климента римского, как это делалось в Александрии, по свидетельству бл. Иеронима; – даже, как это сделал народ с Фабианом в самом Риме; причем не упоминается даже о рукоположении; одного избрания и возведения на престол епископский считалось достаточно к поставлению епископа.

4. Св. Епифаний пишет, что после гонения Валентова во многих местах сам народ поставлял себе епископов; а о Катоне, избранном в епископа клермонского, мы знаем, что он до посвящения своего во епископа совершал все епископские действия (след. и рукоположение во священника и диакона) ; даже, когда другие епископы предложили ему принять посвящение епископское, он отверг это – конечно потому, что считал простым обрядом. То же видим и у Кассиодора, который говорит о настоятеле Пафнутие, будто он посвятил своего ученика Даниила с начала во диакона, а потом и во священника.

5. К примерам нововводители присоединяют правила соборные и свидетельства св. отцов. Говорят: собор карфагенский требует, чтобы пресвитеры вместе с епископом возлагали руки на посвящаемого в пресвитера. Собор анкирский и вселенский Никейский 1-й (по свидетельству Феодорита) позволяют и пресвитерам посвящать в пресвитеры и диаконы, только с некоторыми ограничениями.

6. Даже во время св. Василия великого этот обычай был еще в употреблении. Св. Василий пишет к своим хорепископам, что, по их недосмотру, многие пресвитеры посвящают, не давая знать ни им, ни ему; что от этого происходит много неприятного для церкви; что в пресечение зла, могущего возникнуть через сие, он требует, чтоб на будущее время непременно обо всем ему доносили, что иначе он будет считать того за мирянина, о поставлении которого ему не будет предварительно донесено. Говорят по этому поводу: св. Василий не отнимает у пресвитеров права рукополагать; он хочет только большего порядка, соблюдения правила (Анк. собора 13)¹⁵⁸.

Много и других указаний подобного рода делают нововводители, стараясь защитить свое мнение, что рукоположение присвоено епископам по распоряжению церковному для порядка, но не есть отличительная принадлежность этого сана – ju e divino. Указывают напр. на пап, дозволивших некоторым пресвитерам право рукоположения. Так как эти указания относятся к исключениям по местным обстоятельствам, и, – главное, – видам частной церкви, которая богата произвольными распоряжениями: то мы и не считаем нужным касаться их. Если даже предположить, что все эти указания совершенно верны, сила такого доказательства ничего не значит в отношении к практике вселенской церкви. Это только будет показывать временное и местное отступление от общего порядка, произвол которого не будут оправдывать и сами отступившие. Римская церковь, как известно, касательно рукоположения вообще держалась и держится одного правила с вселенскою православною церковью, где не было и нет таких пресвитеров, которые были бы посвящены не епископами, и где право рукополагать священнослужителей всегда составляло и составляет исключительную принадлежность епископского сана¹⁵⁹.

Обратимся к рассмотрению предложенных возражений.

1. Говорят, что апостолы Павел и Варнава посвящены во епископов пресвитерами. Доказывают это сближением повествования св. Луки о посвящении Павла и Варнавы с словами апостола Павла к коринфянам, где говорится, что Господь «положи в церкви первее убо апостолов, второе – пророков, третие – учителей.» По мнению нововводителей Апостол этими словами означил три степени иерархии так, что епископы суть преемники апостолов, пресвитеры – пророков, диаконы – учителей. Поскольку же св. Лука называл предстоятелей антиохийской церкви, посвящавших Павла и Варнаву, только пророками: то конечно они были только пресвитеры. Для нововводителей это кажется весьма доказательным, но, в сущности, весь этот силлогизм – чистое предположение, основанное на произвольном толковании слов апостола Павла. Апостол говорит о чрезвычайных (случайных) дарах благодати, ниспосылаемых на некоторых членов церкви на пользу ее, – дарах, которые могут быть сообщены и епископу, и пресвитеру, и диакону, и мирянину¹⁶⁰. А нововводители видят здесь иерархический порядок; держась их объяснения должно заключить, что Симон, Люций и Манаил были не только пресвитеры, но и диаконы вместе; потому что св. Лука называет их пророками и учителями. Не нелепость ли это? Притом тот же апостол, который говорит о даровании церкви апостолов, пророков и учителей, не исключил и себя из числа их. Он называет себя апостолом¹⁶¹ и учителем языков¹⁶². Из Деяний Апостольских видно, что пророками назывались и миряне, напр. Агав, предрекавшем голод при Клавдии императоре, и четыре девицы, дочери Филиппа¹⁶³, одного из семи диаконов. Напрасно нововводители ссылаются на авторитеты св. Амвросия и бл. Августина, которые будто бы толкуют это место апостольского послания так же, как и они. Ни у св. Амвросия, ни у блаж. Августина нет и намека на то, что под апостолами надобно разуметь епископов, под пророками и учителями – других низших священнослужителей. В толкованиях своих на этот текст они говорят только, что в церкви есть апостолы, есть пророки, есть учители и показывают при том взаимное различие этих названий¹⁶⁴. Не подтверждается также и указание на св. Златоуста. Нововводители имеют ввиду следующие его слова: «обрати внимание и на то, от кого рукополагаются: от Люция Киринея и Манаила, а лучше сказать от Духа. Потому что чем незначительнее лицо, тем яснее обнаруживается действие благодати. Рукополагается во апостола, чтоб проповедать уже со властию»¹⁶⁵. Откуда же, из каких именно слов следует, что рукополагатели были пресвитеры? Неужели слово: незначительный значит пресвитер? Разве св. Златоуст сказал где-нибудь, что пресвитер по степени незначительное лицо в церкви? В своих (шести) словах о священстве он доказывает совсем другое. Да и во всех случаях он пресвитеров сближает с епископами, отличая их только правом хиротонии. След такую мысль нельзя приписать св. Златоусту. По нашему мнению, эти слова св. отца надобно понимать иначе. Представляя себе великие подвиги апостолов, называемых великими, столпами церкви и сравнивая с подвигом посвятителей, он называл сих последних незначительными и не по степени, т.е. не потому, что они занимали незначительную иерархическую должность, а по особенным заслугам и влиянию на успех в деле проповеди. В этом отношении и епископы могли быть незначительными и пресвитеры великими. Что же касается до иерархической степени, то св. Златоуст не союзник для нововводителей. Он решительно объяснил, что право рукоположения принадлежит только епископу¹⁶⁶; след. по Златоусту – апостолы, рукоположившие Павла и Варнаву, несомненно были епископы.

2. Предположение о рукоположении св. Тимофея во епископа пресвитерами тоже шатко в своих основаниях. Указывают на слова апостола Павла, в которых он напоминает Тимофею о его рукоположении пресвитерством и под этим словом, в след за св. Игнатием, разумеют сонм пресвитеров, ближайших помощников епископу. Правда, св. Игнатий в нескольких местах своих посланий повторил мысль, что пресвитерство есть священное собрание пресвитеров, помощников своего епископа. В этом же смысле и до ныне употребляется это слово. Так, на великой ектении в наших службах диакон, после молитвы за епископа, приглашает народ к молитве за честное пресвитерство и потом – во Христе диаконство, буквально повторяя выражения св. Игнатия о трех степенях иерархии. Но нам кажется, что нововводители напрасно ищут объяснения слов Апостола у св. Игнатия тогда, как сам апостол обстоятельно поясняет свое выражение. В другом своем послании к тому же Тимофею и о том же предмете Апостол выражается так: воспоминаю тебе возгревати дар Божий, живущий в тебе возложением руку моею¹⁶⁷. Если б нововводители потрудились снести эти два параллельные места, то, по всей вероятности, не пожелали бы другого пособия к необходимому пояснению. Приняв буквальный смысл этих текстов, мы в праве только заключить то, что Тимофей был посвящен самим Апостолом, при чем, может быть, и присутствовавшие тогда пресвитеры участвовали в рукоположении, но никак нельзя сказать, что это посвящение совершено пресвитерами. В практике церковной было (на западе продолжается и до ныне), что пресвитеры, в знак своего согласия, полагали руки на посвящаемого епископом. Но такое их участие было (и признается) только обрядом, церемонию, и не считается необходимым и существенным для таинства. Нововводители не укажут (или лучше сказать, не докажут из указываемых) ни одного примера, чтоб пресвитеры одни, без епископа, когда-либо посвятили в какую бы то ни было степень священства. Между тем не подлежит ни какому сомнению, что епископ и без пресвитеров посвящал и может посвящать во все степени.

Если же ближе держаться смысла слов, по употреблению их у самого апостола Павла, то нельзя не принять и толкование св. Златоуста. Апостол безразлично употребляет слова – епископ и пресвитер; – в этом убеждены и сами нововводители. На каком же основании слово «пресвитерство» мы будем разуметь в смысле нам современном? Апостол и самого себя включает в число пресвитерства, посвятившего св. Тимофея. Разве Апостол был пресвитер (в современном нам смысле этого слова)? Этим сопричислением себя к пресвитерству не прямо ли указывает он на характер и достоинство сопосвящавших с ним св. Тимофея? След. св. Златоуст и все ему сопоследующие имели неоспоримое право заключить, что св. Тимофей был рукоположен собором высших иерархов, между которыми апостол Павел первенствовал¹⁶⁸.

Таким образом возможны два способа примирения кажущейся несообразности в приводимом тексте. И тот и другой способ просты и удовлетворительны. Но вывод нововводителей противен ясному смыслу слов самого апостола Павла и издавна существующей практике Церкви, равно как и толкование св. отцов.

3. Примеры коринфской и александрийской церкви и случай в Риме с Фабианом, представляемые нововводителями, как возражение против практики православной церкви, не имеют того значения, какое им приписывают. Они показывают только, что нововводители или не поняли, или не хотели понять подлинного смысла приводимых ими в возражение случаев. Вот подлинный текст из послания св. Климента к коринфянам: «и апостолы наши знали от Господа нашего Иисуса Христа, что из-за епископского достоинства возникнут споры: по этой причине, получив совершенное познание (о сем), они поставили прежде помянутых (т.е. епископов и диаконов), учредили и порядок будущего преемства – так, чтоб когда отойдут одни, служение их приняли бы другие одобрительные мужи. И так поставленных ими (т.е. апостолами) или после них другими знаменитыми мужами, по согласию и с одобрения всей церкви, – тех, кто служит стаду Христову непорочно, с смирением, спокойно и не без усердия, и кто служением в течении долгого времени от всех имеет одобрительное свидетельство, таких отставлять от должности, мы полагаем, несправедливо. Потому что не мал грех лишать епископства таких, кто без упрека и свято приносил дары. О как блаженны те пресвитеры, прежде сего преставившиеся, которые получили совершенное и плодоносное разрешение! Они уже не боятся, чтобы кто не лишил их места, им предоставленного, ибо мы знаем, что вы лишили власти некоторых, благочестиво живущих и проходивших служение неукоризненно и с честью¹⁶⁹. В этом тексте видят основание мысли, что в Коринфе были пастыри без рукоположения епископского. Говорят: Климент не отрицает у народа права поставлять и отставлять священнослужителей. Он не доволен только тем, что народ лишил места людей достойных, с честью исправлявших свои обязанности. Но по существующей практике народ не имеет права рукополагать; след. поставленные народом не были рукоположены и, не смотря на это, считались правильно поставленными. Разрешение этого недоразумения не затруднительно. В самом тексте послания, на который указывают, есть и ответ. Св. Климент говорит, что апостолы поставили епископов и диаконов, а на будущее время учредили и порядок преемства; что поставленных ими (т.е. апостолами и другими знаменитыми мужами), след. не народом, с согласия всей церкви, народу не следовало отставлять и проч. Ясно, что не народ ставил, а апостолы и другие знаменитые мужи. Народ только соглашался на поставление. А какой порядок учрежден апостолами для возведения на священные степени, это видно из послания ап. Павла к Тимофею и Титу. Для коринфской церкви в этом отношении, конечно, не сделали какого либо исключения; потому что поставление епископов и диаконов (а след. и пресвитеров) в церкви, по словам Климента, было не по личным соображениям апостолов, а в следствие совершенного ведения касательно этого предмета, полученного ими от Господа. Итак, держась здравого смысла, в посланиях Климента нужно видеть подтверждение существующей практике церкви, а не возражение против нее. Тоже должно сказать и об александрийской церкви, или лучше о свидетельстве бл. Иеронима, который, в подтверждение своего мнения о начале епископского сана, ссылается на пример александрийской церкви, где будто бы со времен ап. Марка до Иракла епископов, избирали пресвитеры. И здесь нововводители неправильно понимают слова блаж. Иеронима. Он говорит только об избрании, о том, что епископа избирали и нарекали пресвитеры, а не вся церковь, как это делалось в других церквах. Но не говорит, чтоб избранный во епископа не принимал посвящения, – это уж догадка, ни на чем не основанная, даже противоречащая показаниям самого бл. Иеронима. Он в своей хронике упоминает о рукоположении четвертого александрийского епископа Прима¹⁷⁰. След. одно из двух – или в упоминаемом свидетельстве бл. Иероним не имел в виду хиротонии, которая в его время считалась необходимою, или он сам себе противоречит и сам себя опровергает. Притом, если бы в александрийской церкви действительно епископы не принимали рукоположения и все дело ограничивалось только торжественным признанием новонарекаемого, то не понятно, почему бл. Иероним не указывал на это обстоятельство яснее, потому что оно гораздо сильнее подтверждало бы его теорию, нежели все прочее. Для нас, впрочем, все равно, имел ли бл. Иероним в виду рукоположение, или разумел одно только избрание; его свидетельство – ненадежная опора мнению нововводителей. Мы достоверно знаем из постановлений Апостольских, которые бесспорно раньше бл. Иеронима, что в александрийской церкви епископы рукополагались. Именно: ап. Марк рукоположил Аниана, а св. Лука евангелист рукоположил преемника ему Авиля¹⁷¹.

И сказание Евсевия о поставлении Фабиана в епископа римского нововводителями понято по-своему. Евсевий говорит, что когда вся братия собралась в церковь для рукоположения того, кто получит епископство, и когда многие помышляли о многих мужах знаменитых и славных, находившийся там же Фабиан и на мысль ни кому не приходил. Но в то самое время слетел сверху голубь и сел на его голову. Тут весь народ, как бы подвинутый божественным духом, вдруг с совершенною готовностью и единомыслием провозгласил Фабиана достойным и тотчас возвел его на епископский престол¹⁷². Что ж? Неужели и в самом деле Фабиана не рукополагали? Простого поселянина, не имевшего никакой священной степени, возвели на епископский престол и, не совершив над ним рукоположения, дозволили епископские действия, и притом дозволили это тогда как рукоположение считали необходимым для сего, потому что и собрались для рукоположения. И Евсевий, повествуя о сем, не упомянул о таком чрезвычайном небывалом деле в церкви? Кто этому поверит? Евсевий не говорит о совершении предполагавшегося рукоположения потому, что это уже само собою понятно всякому, знакомому с церковною практикою, но распространяется об избрании Фабиана, которое действительно было необыкновенно. Стремительный же образ речи, допущенный Евсевием в этом месте, показывает только единодушное и беспрекословное желание и согласие всех на поставление Фабиана, а совсем не отступление от постоянной и общеизвестной практике церкви. Иначе Евсевий, повествуя о необыкновенном избрании, не преминул бы упомянуть и о необыкновенном поставлении.

4. Заимствовать у св. Епифания свидетельство в пользу пресвитерианских значит не знать духа Епифаниевых сочинений. Опровергая Аериеву ересь, сливавшую епископскую степень с пресвитерскою, мог ли св. Епифаний так забыться, чтоб приводить примеры против своих убеждений? Нововводители нашли у св. Епифания выражение: «многие народы, сами себе поставивши епископов, до чрезмерности уразнообразили учение о Сыне (Божием)»¹⁷³. Основательно ли в этом выражении видеть мысль, что народы поставляли епископов без рукоположения? Очевидно, речь идет не о священнодействиях, какими сопровождалось поставление епископов, а о причинах умножения ересей в учении о Сыне Божием. Св. отец приписывает это между прочим и необдуманному избранию и поставлению епископов, которые, сами плохо разумея истину, не могли верно наставлять в ней и свою церковь. Мысль о поставлении епископов чрез рукоположение или без рукоположения была совершенно в стороне.

Равным образом и рассказ Кассиодора об игумене Пафнутие, будто он поставил своего ученика Даниила сначала в диакона, а потом и во священника, понять своеобразно. Кассиодор не говорит, что Пафнутий сам рукоположил или поставил без епископского рукоположения, а просто – поставил. Почему же думают, что это выражение надобно понимать в собственном буквальном смысле, а не фигурально? Говорят же напр., что такой-то состроил себе дом? Буквально, это неправильно; потому что владелец не строил дом своими руками; строили его рабочие. У владельца дома было только желание, старание о построении дома. Между тем никто не затрудняется видеть в этом выражении настоящий смысл. Притом совершенно сходные с Кассиодоровым выражения употребляются нами и ныне. В монастыри и обители обыкновенно рукополагают по ходатайству и представлениям начальников этих обителей; потому о новопоставленных иногда говорят, что их поставил настоятель, хотя они рукоположены святителем и без его рукоположения поставлены быть не могли.

История Катонова епископства у Григория Турского рассказывается так: «Катон пресвитер от клириков постоянные слышал приветствия с епископством и все управление церковное взял в свои руки так, как будто он был уже епископом. Епископы, прибывшие для погребения св. Галла, после того, как похоронили его, сказали Катону пресвитеру: пойдем с нами, мы посвятим тебя на епископство… И мы, будь благонадежен, поручимся за тебя…. Но он, напыщенный суетною славою, отвечал: вы знаете по молве, что я с малолетства всегда жил благочестиво, держал посты…. Господь Бог мой, Которому я верно служил, не попустит, чтоб я не сподобился этого посвящения. А вы возвратитесь по своим городам и делайте, что сочтете полезным себе»¹⁷⁴. И так откуда же видно, что Катон до посвящения своего уже рукополагал во священные степени? Из рассказа, который мы привели и на который ссылаются нововводители, видно только то, что Катон управлял церковью до посвящения своего во епископа. Не видно также и того, чтоб Катон не считал нужным рукоположение. Правда, он не принял рукоположения от епископов, приехавших на погребение его предшественника и предлагавших Катону принять от них посвящение, но очевидно совсем по другим причинам. Те предлагали ему свои услуги и склоняли воспользоваться ими, представляя между прочим и то, что очень может случиться, что государь не согласится утвердить его на епископство, но что, узнав о совершившемся рукоположении, не будет противоречить. А Катон напомнил им о своей прежней благочестивой жизни и выразил несомненную уверенность, что Господь, во уважение верного служения Ему от юности, не лишит его этого рукоположения. Следовательно, Катон только отложил свое рукоположение до другого времени, в ожидании согласия на то своего государя; отверг только совет и услуги некоторых епископов, а не рукоположение, на которое надеялся. Понятно, что это обстоятельство нисколько не противоречит практике вселенской церкви, а напротив еще более подтверждает ее.

5. Ссылки на соборы тоже не удачны; они решительно не доказывают того, чтоб пресвитеры рукополагали когда-либо на священные степени. А) Карфагенский собор требует, чтоб в то время, как епископ полагает руки на поставляемого во священника и читает над ним молитву рукоположения, и пресвитеры, при том присутствующие, тоже возлагали бы свои руки рядом с епископскими ¹⁷⁵. Но, во-первых, это собор поместный, состоявшийся¹⁷⁶ уже после Никейского, – вселенского 1-го, который подтвердил и узаконил то, что в этом отношении установили апостолы (пр. 2) и отцы на других соборах. Поместный собор не мог изменять постановлений вселенского собора. Следовательно это правило неправильно. Потому-то (скажем мимоходом) этого собора вселенская церковь и не приняла, и в наших кормчих совершенно не помещено правил этого собора. Во-вторых, из самих правил этого собора видно, что отцы допустили пресвитеров к видимому участию в поставлении пресвитеров только для церемонии. При посвящении епископов и диаконов уже нет места для пресвитерских рук¹⁷⁷. Притом и в Карфагене никогда одни пресвитеры не поставляли пресвитеров; а епископы без пресвитеров всегда могли и поставляли во все степени. Заключение ясно. Значит и по понятию отцов карфагенского собора таинство совершает епископ, а не пресвитеры: они только помогают ему, сослужат. Практика вселенской церкви в этом отношении особенно строга и точна. Преступать ее не смели даже еретики. Новат употребил хитрость, чтобы принудить обманутых им епископов рукоположить себя в епископа, но не решился изменить общеизвестное правило поставления во священные степени¹⁷⁸. Есхир, посвященный в епископа александрийскими епископами, по свидетельству Афанасия великого, был лишен этого сана потому, что первенствовавший при этом посвящении Келлюф был только пресвитер, ложно назвавшийся епископом¹⁷⁹. Собор сардский некоторых пресвитеров причислил к мирянам, потому что Евтихиан и Музей, посвящавшие их, были только мнимые епископы¹⁸⁰; а собор испалийский (в Испании) сделал еще более. Он отрешил от должности одного пресвитера и двух диаконов потому, что при посвящении их епископ возложил только руки, а молитвы, положенные при посвящении, читал пресвитер¹⁸¹. Вообще все правила, которыми церковь искони управлялась и управляется, право рукоположения усвояют только епископам.

Б) Правило собора анкирского, на которое ссылаются, как на возражение против существующей практики, читается различно. В нашей кормчей (издание 1843г.) так: «не подобает хорепископом поставляти пресвитеров или диаконов; но ниже епископом иных градов во иные, кроме позволения епископа чрез грамату по каждой епархии». По редакции, которой следует римско-католическая церковь, не много иначе: ut Chorepiscpi. Id est vicarii episcoporum, nec presbyteros, nec diaconos ordinent, nisi tantum subdiaconos; ut presbyteri civitatis sine jussu episcope nihil jubeant. Nec in unaquaque paroecia aliquid agant. Нововводители читают это правило по Дионисию Малому, писателю 4 века, Его текст следующий: Chorepiscopos non licere presbyteros vel diaconos ordinare; sed neque urbis presbyteros, nisi cum litteris ab episcopo permissum fuerit in aliena paroecia. Кроме этих трех чтений на западе еще известно несколько. Кеснель в собрании правил римской церкви, изданных при сочинениях Льва великого, читает это правило так: Vicariis episcoporum, quos Graeci chorepiscopos dicunt. Non licet presbyteros vel diaconos ordinare, sed nec presbyteros civitatis, sine episcopi praecepto aliquid amplius imperare, vel sine auctoritate litterarum ejus, in unaquaque paroecia aliquid agere. Юстель в собрании правил, принадлежащих 5 веку, напечатал это правило в следующем виде: Chorepiscopis non licere presbyteros vel diaconos ordinare, sed neque presbyteris civitatis: sed cumeisdem litteris eundi ad singulas paroecias. Последнее из этих чтений очевидно безграмотно. Чтение, принимаемое нововводителями, понятнее, но несомненно повреждено, Им предполагается, что пресвитеры городские посвящали (т. Е, рукополагали) кого бы то ни было. Это противоречит постоянной практике церкви и не подтверждается ни каким, ни предшествовавшим, ни последовавшим (анкирскому) собором (напр. Вселенским Никейским 1-м). Если б был такой обычай, или если б правило на анкирском соборе было написано действительно в том виде, как читают нововводители: то отцы Никейского собора, постоянно имевшие в виду Правила Апостольские, или отвергли бы и обычай, и правило, противные правилу св. апостолов, или оговорились бы дать им силу. Но о власти пресвитерской посвящать кого бы то ни было и речи не было. Признаки порчи правила по чтению нововводителей есть и в самом чтении. Хорепископы очевидно противополагаются тем, кого называют городскими пресвитерами, даже ставятся некоторым образом ниже этих городских пресвитеров, потому что, сказав о хорепископах, что́ они могут и чего не могут делать, текст усиливает слововыражение, говоря: Sed neque urbis presbyteri, т.е. но и самые пресвитеры города… как будто городские пресвитеры были выше хорепископов. Между тем известно, что пресвитеры, как нововводители понимают, это слово, где бы они не состояли, в городе или селе, всегда были ниже хорепископа, который был совершенный епископ, только для порядка по распоряжению церковному подчиненный главному епископу, управлявшему всеми церквами (известной) епархии¹⁸². Далее эти городские пресвитеры, которым в своем месте ничего не позволено, по грамотам епископа могут посвящать в чужом приходе (или епархии). Здесь противоречие текста самому себе очевидно. Прибавить к этому, что возражение, заимствованное из непринятого никем текста, никого и ничего не опровергает.

В) Послание отцов Никейского собора не заключает того смысла, какой дают ему нововводители. Подлинный текст таков: «и так святому собору угодно (и это только по снисхождению; потому что, строго говоря, он не заслуживал никакого прощения), что б Милетий жил в своем городе, но не имел бы никакой власти ни избирать, ни рукополагать, ни даже являться с подобными целями где бы то ни было. Пусть остается при нем только имя чести. Поставленных же им и утвержденных таинственным рукоположением принять в общение и дозволить служение, но во всех приходах и церквах быть им вторыми после поставленных и рукоположенных почтеннейшим служителем нашим Александром, так чтобы им не иметь никакой власти ни избирать, ни предлагать имен, ни вообще думать что-либо без согласия епископов кафолической и апостольской церкви, поставленных Александром. Те же из них, которые, по благодати Божией вашим молитвам, не обличены ни в каком расколе и неуклонно пребывали в кафолической и апостольской церкви, пусть имеют власть и избирать и объявлять имена достойных (причисления) к клиру и вообще действовать все по правилам и положениям церковным»¹⁸³. Сила возражения в том, что собор дает власть пресвитерам рукополагать пресвитеров, если они не впали в раскол Мелета. Но, во-первых, в тексте говорится неопределенно о тех, кого поставил Милетий; а он, по свидетельству св. Афанасия, поставил 28 епископов, 5 пресвитеров и 3 диаконов. Всех их Афанасий называет по именам¹⁸⁴. Странно было бы подумать, что отцы говорят здесь о пресвитерах, которых число сравнительно ничтожно, а не об епископах, которых было 28 человек и почти все в верхнем Египте. Во-вторых, даже, что отцы говорят о пресвитерах, а не об епископах; все же в позволении их нет того, что хотелось бы видеть нововводителям. Отцы говорят только о власти подавать избирательный голос пред посвящением (προχειρίσεσθαι) только о праве предлагать имена (ὀνόματα ἐπιλέγεσθαι) на общее рассуждение, а не о рукоположении (χειροτονεῖν); это право предоставлено местному епископу, поставленному Александром. Понятно, что все возражение – чистый вымысел.

4. Возражение, заимствованное из канонического послания св. Василия Великого, разумеется само собою; стоит только прочитать послания в подлиннике от начала до конца¹⁸⁵. Недоумение возникло от неправильного заменения слов: причислять к клиру словами: рукополагать в пресвитеры и диаконы. В письме св. Василий жалуется, что хорепископы «вознерадев позволили пресвитерам и диаконам причислять к клиру, кого они заблагорассудят, без испытания их жизни, но по пристрастию, происходящему или от родства, или от иного некоего содружества… От сего много служителей числятся в каждом селе, но нет никого достойного служения алтарю, как вы сами свидетельствуете, не находя людей при избраниях». Из этих слов Святителя видно, что причисленные к клиру пресвитерами не были ни пресвитеры, ни диаконы; иначе не из них искали бы избранника на служение алтарю. Даже св. Василий говорит, «что поскольку дело сие пришло наконец в состояние неисцелимое, особенно ныне, когда весьма многие из страха быть взятыми в воины определяются в служение церкви; то я по необходимости обратился к возобновлению отеческих правил и пишу к вам, чтобы вы прислали мне список церковных служителей каждого села – с показанием, кем кто определен и каково житие его. Имейте же и вы у себя таковой список для сличения в предотвращение возможности вписывать себя, когда кто захочет». Распоряжение Святителя – составить список состоящих в клире и при том иметь таковой же список (хорепископам) и у себя показывает, что дело идет не о рукоположении, потому что рукополагаемых обыкновенно вносили в список при самом рукоположении, как это видно из свидетельства св. Афанасия, след. не нужно было советовать хорепископам иметь у себя списки посвященных; таковые у них необходимо были. Заключение послания подтверждает то, что речь идет не о рукоположении, а просто о принятии в число служителей церковных на низшие степени, из которых избирались, когда понадобится, на высшие для служения алтарю. «Таким образом, говорит св. Василий, аще которые приняты пресвитерами после первого лета индиктиона, да извергнутся в число мирян. Да произведется же вами вновь испытание их, и аще суть достойны, да примутся по вашему решению. И впредь достойных испытуйте и принимайте, но не числите в клире прежде, нежели представите мне. Иначе ведайте, яко принятый в церковное служение без моего разрешения будет мирянином». Должно заметить здесь и то, что св. Отец выговаривает здесь хорепископам за своеволие не пресвитеров только, но и диаконов. Так как диаконы никогда не участвовали в рукоположении – ни даже для церемонии, в чем согласны и сами нововводители, то, значит св. Василий говорит совсем не о рукоположении.

Вообще слабость возражений осязательна. Каждое из них возникло или из недоказанного предположения, или из произвольного толкования затрудняющего места, а в тексте бл. Феодорита допущена даже и прибавка слова πρεσβύτερος. Между тем нововводители в силу таких-то возражений противустали вековому порядку дел, не только слили епископский сан с пресвитерским, но и хиротонию, а с нею и всю иерархию, начали понимать совершенно иначе. Они уверяют, что по силе таинства крещения – всякий есть священник, не требующий особой хиротонии; что самая хиротония не есть таинство для низведения благодати св. Духа, уполномочивающей на священнодействия и содействующей в совершении их; что это только обряд, безмолвный знак согласия со стороны возлагающих руки на передачу своих прав другому и т. п¹⁸⁶.

Для правильной оценки этих мнений нет никакой надобности входить в подробное рассмотрение их. Шаткость и неосновательность положений, из которых выведены эти мнения, как следствия, хорошо определяют их достоинство. Достаточно припомнить два, три места св. Писания, чтоб видеть, как далеко уклонились нововводители от прямого смысла божественного Откровения. Напр. в 8 главе Деяний Апостольских рассказывается о поступке Симона (волхва), который решился приобрести покупкою право возлагать руки. Простое чтение этой истории дает разуметь, что по силе таинства крещения мы еще не священники, не имеем права совершать священнодействия. Вот Симон был крещен и однако ж ищет власти возлагать руки. Дадите и мне власть сию, говорил он апостолам. Очевидно, Симон убежден, что крещение еще не усвоило ему этой власти. И апостол Петр подтверждает убеждение Симона. Он не говорит, что Симон ищет власти, ему уже принадлежащей по силе таинства крещения, но исправляет заблуждение Симона, говоря, что искомая им власть есть дар Божий, который приобретать за деньги и нечестиво и опасно. Следствие очевидно.

С другой стороны, в этом же рассказе нововводители могут видеть, что хиротония не простой обряд, что не легковерие первых христиан воображало, будто Дух Св. сходил при возложении рук апостольских, тогда как на самом деле ничего не было¹⁸⁷. Симон (волхв) был во многих отношениях выше своих современников; сам волхвовал и изумлял самарийский народ так, что его называли «великою силою Божиею» (ст. 10). Такой человек в состоянии был отличить действительное от воображаемого. Но вот он решился приобрести власть хиротонии, значит видел несомненные признаки того, что вслед за возложением рук апостольских действительно нисходил св. Дух, и что эта власть – сообщать св. Духа другим – действительно вручалась апостолами, кому они заблагорассудят. К этому – в подкрепление и пояснение – нововводители могут припомнить сове ап. Павла св. Тимофею не оставлять в пренебрежении дара, живущего в нем (именно) возложением рук апостольских.

Самый обычай рукополагать не мало по малу вошел в церковное употребление. Он, несомненно, установлен апостолами. Так они рукополагают семь диаконов¹⁸⁸; рукополагают пресвитеров¹⁸⁹ тоже поручают и другим (Тимофею и Титу)¹⁹⁰; сам ап. Павел поставляется на епископское служение также через рукоположение и притом по требованию св. Духа¹⁹¹. Странно было бы думать, что апостолы и сами употребляли и другим предписывали употреблять ничего не значащий обряд и притом – в случаях особенной важности и всегда с внимательною разборчивостию и благоговейным уважением. Не естественнее ли видеть в рукоположении обряд с глубоким значением, священный, таинственный, существенно-важный?

Св. Златоуст выразил свое мнение о значении и важности хиротонии в следующих словах: «Аще не таково имаши мнение, надежда твоя истощися. Аще бо тем (рукоположением архиерейским) ни что же Бог действует, ниже омовение (крещение) имаши, ниже тайнам причащаешися, ниже благословение(на брак) приемлеши: убо не христианин еси»¹⁹².

Нами рассмотрены теперь все главные положения, коими нововводители защищают и на коих основывают свое отступление от верования вселенской церкви в рассуждении епископского сана; рассмотрены и ближайшие выводы из принятых положений. Как ни кратко это рассмотрение, ясно однако ж из него открывается, что нововводители не правы в своем отступлении, что их доводы и основания далеко не так важны и прочны, чтоб существующую практику церкви считать искажением мысли божественного Основателя христианской веры, что верование в богоучрежденность епископского сана гораздо глубже и тверже в своем основании, нежели все изобретенные доводы и умствования нововводителей. По нашему мнению богоучрежденность епископского сана в такой мере выше всякого сомнения, что если б умствования нововводителей были гораздо основательнее, если б были даже совершенно равносильны тому, что представляет православная церковь в пользу своего верования, то и в таком случае, при вере в божественность христианской религии и ее Основателя, даже по здравому смыслу нельзя согласиться с нововводителями, потому что последние выводы, к каким дошли они путем предположений и произвольных толкований, заключают очевидные противоречия основному учению св. Писания и достоверным свидетельствам св. отцов первых веков. Укажем на некоторые из этих противоречий. Нововводители полагают, что епископский сан и весь иерархический порядок есть изобретение человеческое, плод многолетних, рассчитанных замыслов честолюбия… Но какой же порядок был при апостолах? Кто осмелился изменить его? Неужели это сделали святый Климент, Игнатий, Поликарп?... В их сочинениях мы ясно видим тот же церковный порядок, что и ныне; они утверждают, что это установление апостольское по воле Иисуса Христа. Неужели можно подозревать этих людей в какой-либо лжи, в каких-либо честолюбивых замыслах? Неужели можно подозревать в честолюбии кого-либо из тогдашних предстоятелей? Нововводители хорошо знают, что первые три века были тяжелым испытанием веры последователей Христовых; что в это время искать первенства и вообще какого-либо значения между единоверными себе значило искать постоянных трудов, тяжких лишений и не редко мученической смерти. Св. Игнатий в письме к св. Поликарпу, предлагая избрать преемника себе в антиохийскую церковь, говорит: «христиан не имеет власти в себе, но должен быть готов служить Богу»¹⁹³. Такое замечание св. отца, ни в каком случае не благоприятное для честолюбия, было особенно грозно в то время из уст жертвы епископского служения Богу. Всякому достоверно известно, что редкий из епископов первых веков не запечатлел своего служения церкви мученичеством. Доказательств любви их к Богу сильнее этого нельзя и требовать. Как же согласить эту священную любовь с честолюбием? Да и промысл Божий… как он допустил все это? Едва прошло несколько лет по кончине апостолов, как расчеты людского честолюбия вмешиваются в область церкви, измышляют свой состав христианского общества, вводят его под именем богопреданного и в течении 15-ти веков все более и более развивают чуждое христианству начало преобладания, с каждым шагом все далее и далее уклоняясь от начального, апостолами преданного, состава и хода дел церкви; а Господь, так возлюбивший свою церковь, обещавший, что врата адова не одолеют ее, как будто забыл свое обетование, оставил церковь на произвол мелкому честолюбию… Какой здравый смысл согласит эти противоречия? Чье благочестивое сердце не возмутится при таких несообразностях? Нововводители говорят еще, что ни Господь, не апостолы не утверждали епископского сана, что этот сан, равно как и весь иерархический порядок – учреждение позднейшее, человеческое; а между тем сами же сознаются, что этот порядок не только полезен, но и до того хорош, что его надобно было учредить, если б он не был уже учрежден¹⁹⁴. Как же это случилось, что Господь не учредил такого хорошего порядка? Неужели он не предвидел такой настоятельной нужды в нем? Или неужели не мог, не хотел сообщить его Своей церкви? Ответ, что настоящий порядок был бы не благовременен в начале, не объясняет дела. Из него не понять, почему же Господь не учредил этого Сам? Почему не уполномочил на это кого-либо? Почему отдал это на произвол людских соображений и страстей? Не то мы видим во времена Ветхого Завета, Когда Господь предопределял со временем дать церкви другое устройство, Он предварил об этом тогда же, в самом начале. «Пророка воздвинет вам Господь, яко же мене того¹⁹⁵ послушайте», говорит израильтянам св. Моисей. И целый сонм людей Божиих, от времени до времени, чем ближе, тем яснее напоминали о наступающем событии. Здесь в Новом Завете нет и следа ничего подобного. Господь Иисус, в прощальной беседе Своей с апостолами обещал им послать Духа Утешителя, для содействия в трудах новоустрояющейся церкви; обещал, что этот Дух Божий наставит их на всяку истину и грядущая возвестит им¹⁹⁶; но не от себе глаголати имать¹⁹⁷, а только воспомянет им изреченное Господом; след. Только продолжить то, чему прочное основание уже положено. Где же и кто сказал, что Духом Божиим предвозвещена была такая важная перемена в устройстве церковном, как учреждение начальственного и правительственного в делах церкви служения епископского?

Благодарение Богу! Вселенская Православная Церковь, во всем верная апостольскому преданию, избежала подобных противоречий в учении относительно устройства церковного. Верование ее в богоучрежденность епископского сана совершенно согласно с духом св. Писания, с учением и свидетельствами св. отцов всех времен и наконец оправдывается постоянною ее практикою. Это показывает, что такое верование не новый догмат, не человеческое измышление последующих времен, но учение давнее, изначальное, основное, богопреданное.

Приложения

1. Св. Ириней лионский свидетельствует, что в его время (во 2 веке) предание апостольское было известно во всем мире, что кто хочет знать истину, тот должен обращаться за этим в церкви (contra haeres. Lib. 3, cap. 3). Тоже говорит и Ориген, хотя он жил почти веком позже. Св. Киприан находит апостольское предание до того распространенным и отчетливо ясным, что благочестивым и простым, думал он, легко избежать заблуждений и найти истину; стоит только обратиться к источнику Божественного предания и заблуждение исчезнет (ер.63). Св. Афанасий (в 4 веке), когда писал против Ария о единосущии Сына Божия с Отцом, старался защитить этот догмат между прочим и свидетельствами Отцов или апостольским преданием, и в заключении говорит: «вот мы показали, как это учение передаваемо было от отцов к отцам, как бы из рук в руки (de Syn. Nic. Decision). На основании этих свидетельств мы имеем право думать, что до времен св. Афанасия т.е. до 4 века до Р.Х. предание апостольское сохранилось в церкви и – так отчетливо, что при рассуждении даже об отвлеченнейшем предмете можно было указать ясный след его. Полнейшее раскрытие учения о значении св. преданий, как источника к познанию христианской веры, предложено во «Введении в православно – догматическое богословие», соч. преосв. Макария.

2. Что содержит св. церковь, говорит блаж. Августин, и что без всякого соборного постановления содержалось в ней всегда, то по всей справедливости мы почитаем преданным от апостолов. Все, имеющие здравый смысл, стараются следовать учению отцов, говорит св. Кирилл Александрийский, ибо сами отцы вразумлялись апостольским и евангельским преданием, и учение веры изъяснили из Св. Писаний совершенно правильно, без ошибки и погрешности.

3. «Если мне случалось встречать кого либо, обращавшегося со старцами (апостолами), то я, говорит Папий, заботливо расспрашивал об учении старцев, напр.: что говорил Андрей, что Петр, что Филипп, что Фома, или Иаков, что Иоанн, или Матфей, либо кто другой из учеников Господа, что Аристион и пресвитер Иоанн, ученики Господни. Ибо я полагал, что книжные сведения не столько принесут мне пользы, сколько живой и более внедряющийся голос». (См. Церк. Ист. Евсевия Памф. кн. 3, гл. 39).

4. Блаж. Иероним мысли свои о происхождении и значении епископского сана излагает в двух местах: в объяснении на послание к Титу и в письме к Евагрию. В объяснении на первую главу Послания к Титу он говорит: Qualis presbyter debeat ordinary in consequentibus disserens hoc ait (Paulus): si quis est sine crimine, unius uxoris vir etc. Postea intulit: oportet enim episcopum sine crimine esse… Idem ergo est, qui et episcopus; et antequam diaboli instinctu studia in religion fierent, et diceretur in populis: ego sum Pauli, Ego Apollo, ego autem Ctphae, commune presbyterorum consilio Esslesiae gubernabantur. Postquam unusquisque eos quos baptizaverat suos esse putabat non Christi, in toto orbe decretum est, ut unus de hresbyteres electus superponeretur caeteris, ad quem omnis Ecclesine cura pertineret, et schismatum semina tollerentur. Putet aliquis non scripturarum, sed nostram esse sententiam, et aliud actatis, aliund esse officii nomen? Relegat Apostoli ad. Philippenses verba dicentis: Pauius et Timotheus servi Iesu Christi omnibus sanctis, qui sunt Philippis cum episcopis et diaconis, gratia vobis etc. Philippi una est urbs Macedoniae: et certe in una civitate plures, ut nuncupantur, episcopi esse non poterant. Sed quis eosdem episcopos illo tempore, quis et presbyteros apellabant, propterea indifferenter de episcopis quasi de presbyteris est locutus. Adhuc hoc alicui ambiguum, nisi altero testimonio comprobetur? In Actis Apostolorum scriptum est, quod quum venisset Apostolus Miletum, misit Ephesum, et vocavit presbyteros ecclesiae ejusdem, quibus postea inter caetera sic locutus: attendite vobis et universe gregi, in quo vos Spiritus Sanctus posuit episcopos pascere Ecclesiam Domini, quam asquisivit per Sanguinem suam. Et hoc diligentius observante, quo modo unius civitatis Ephesi presbyteros vocans, postea eosdem episcopes dixerit. Si quis vult recipere eam epistolam, quae sub nomine Paule ad Hebraeos scripta est, et ibi aequaliter inter plures Ecclesiam cura dividitur; siquidem ad plebem scribit: parete principibus vestris, et subjecti estote: ipsi enim sunt, qui vigilant pro animabus vestris, quasi rationem reddentes ne suspirantes hoc faciunt, siquidem hoc utile vobis est. Et Petrus, qui ex fidei firmitate nomen accepit, in epistola sua loquitur dicens: presbyteros ego in vobis obsecro compresbyter et testis Christi passionum… pascete eum, qui in vobis est, gregem Domini… etc. Haec propterea, ut ostenderemus apud veteres eosdem fuisse presbyteros quos et episcopos: paulatim vero ut dissensionum plantaria evelleventur, ad unum omnem sollicitudinem esse delatam. Sicut ergo presbyteri sciunt be ex Ecclesiae consvetudine ei, qui sibi praepositus fuerit, esse subjeotos, ita episcope noverint, se magis consvetudine, quam dispositionis dominicae veritate presbyteris esse majors, et in communi Ecclesiam regere…ets.

В письме (85) к Евагрию, доказывая тожество епископского сана с пресвитерским, бл. Иероним указывает на те же самые тексты св. Писания, что и в приведенном нами его толковании на Послание к Титу. Затем переходя к причинам разделения этих степеней, говорит: Quod autem postea unus electus est, qui caeteris praeponeretur, in schismatic remedium factum est, ne unusquisque ad se trohens. Ecclesiam Christi rumperet. Nat et Alexanriae a Marco evangelista usque at Heraclum et Dianisium episcopos, presbyteri simper unum, a se electrum in excelsiori gradi collocatum, episcopum nominaband: quomodo si exercitus imperatorem faciat, aut diaconi elegant de se quem industriorem noverint, et archidiaconum vocent. Quid enim facit, excepta ordinatione, episcopus quod presbyter non faciat? etc… Presbyter et episcopus aliud aetatis, aliud dignitatis est nomen. Unde ad Titum et Timotheum de ordinatione episcope et diaconi dicitur, de presbyteris omnino reticetur: quia in episcopo et presbyter continentur etc…

5. Τοῦς αὐταὺς ἐκαλουν ποτε πρεσβυτέρους καἰ έπισκόπους, τόυς δε vῦν καλουμένους ἐπισκόπους ἀποσόλους (τοὺς) ὠνόμαζοv.Theodorent. interpret. ad. Timoth. cap. 3 pag. 652. tom. 4. ed. 1772 an. См, ниже 9.

6. Ἐπισκοποι apud Athenienses appellati, quimittebantur quotannis ad civitates ditionis suae, ut inspicerent, quid apud quosque ageretur. Vid. Suidam sub voc. Ἐπίσκοπος – Ἐπισκοποι dicebantur, qui praeerant pani, ac caeteris venalibus rebus, quae civitatum populis ad quotidianum victum usui erunt, ut habetur lege 16. D. de honoribus et muneribus. Vid. Suiceri thesaur. eccelesiastic. sub voc. Ἐπίσκοπος. В письмах Цицерона есть место, которое прилично здесь припомнить. Он пишет: unum me Pompejus esse voluit, quem tota Campania habeat episcopum, ad quem delectus et summa negotii deferatur. Apud Cor. a lapide comment. In 1. epist. ad. Timoth. cap. 3. pag. 157. Confer Neand. Histoire de I , etablissiment de I , Eglise chretienne par les Apotres, tom. 1, pag. 120.

7. Ἐπίσκοποv δὲ ἐνταῦθα τὸν πρεσβυτερον λέγει... ἀλλ́ ὀμίως καὶ πρεσβυτέροις ταῦτ ὀ θεῖος ἐνομοθέτησε Παῦλος, εὔδηλον ὠς τοὺς ἐπισκόπους πρώτους προσήκευ τούτους φυλάρρειν τοὺς vόμους, ἄτε δη καὶ μεῖζονος μεταλαχόντας τιμῆς. Comment. In 1. ad. Timoth. cap. 3. 1.

8. Profert autem (Aerius) ad errorem suum et eorum qui ipsum audiunt, quod apostolus scribit presbyteris et diaconis et non scribit episcopis. Et ad episcopum dicit: ne neglexeris donum, quod in te est, quod accepisti pem manus presbyterii. Et rursus in alio loco episcopis et diaconis scribit. Quare est, inquit, idem episcopus et presbyter. Et non novit ille, qui consequentiae veritatis ignarus est, et historias profundissimas non legit, quod cum recens esset praedicatio, S. Apostolus hro re nota velut habebat, scripsit. Ubi enim episcope errant jam constituti, scripsit episcopis et diaconis. Non enim omnia statim potuerant Apostoli constituere: presbuteres enim et diaconis opus erat. Per hos enim duos eccelesiastica compleri possunt. Ubi vero non est inventus quis dignus episcopatu, permansit locus sine episcopo. Ubi autem opus fuit, et erant digni episcopate, constitute sunt episcopi. Cum autem multitude non esset, non inventi sunt inter ipsos, qui presbyteri constituerentur, et contenti fuerat solo episcopo in loco constituto. Verum sine diacono impossibile est esse episcopum, et curam adhibuit S. Apostolus, ut diaconiessent episcopo propter ministerium. Sic Ecclesia accepit complementa dispensationis; sic illo tempore errant loci. Nam singulae res non ab initio omnia habuerunt: sed progressu temporis ea, quae ad necessariorum perfectionem requiruntur (S. Epiphanius contra Aerium haeres. L25).

9. Ἐπίσκοπον δὲ ἐνταῦθα τὸν πρεοβύτερον λέγει, ὡς τὴν πρὸς Θιλιππισίους Ἐπιστολὴν ἐρμηνέυοντες απεδέξαμεν. Ῥάδιον δε τουτο και εντεῦθεν καταμαθεῖν, μετὰ γὰρτοὺς ἐπισκοπικοὺς νόμους τοὺς τοῦς διακόνοις προσήκοντας γράφει, τοὺς πρεσβυτέρους παραλιπὼν· αλλ’ <…> (Феодорит в толковании на послание к Тимофею гл. 3, ст.1)

10. Аерий, константинопольский монах и арианин, сначала был очень дружен с Евстафием. Но когда Евстафий рукоположен был во епископа константинопольского, сделался ему непримиримым врагом. Напрасно Евстафий оказывал ему все знаки уважения и дружества, рукоположил его во пресвитера, дал ему от себя квартиру и содержание. Аерий не мог простить своему другу его повышения; своим злоречием побудил Евстафия употребить против него власть; но Аерий вооружился против этой власти и доказывал, что епископ то же, что и пресвитер, охуждал все обряды церковные и все отличия и знаки уважения, с какими являлся в церкви епископ. Аерий жил во время Епифания, и секта его существовала еще во время Августина (до 376г.) Epiph. haeres. L26; August. haeres. L3. Смотр. Dictionnaire des haireses par Pluquent. 1847г.

11. Et quosdam quidem posuit Deus in Ecclesia primum Apostolos, Caput itaque in Ecclesia Apostolos posuit…. Ipsi sunt episcope ect. Secundo, prophetas. Prophetas duplici genere intelligimus, et future dicentes et scripturam revelantes: quamvis sint et Apostoli prophetae, quia primus gradus omnia subjectahabet…, tamen specialiter errant prophetae et scripturarum interpretes, etc. Tertio, doctores… Illos dicit doctores, qui in Ecclesia litteris et lectionibus retinendis imbuebant (Comment in I ad Corinth. cap. 12; inter opera S. Ambrosii, confer August. ad. S. Pauli num. epistol. CXLIX, alias LIX).

12. Οὐ περι πρεσβυτέρων? ἀλλὰ περί Ἐπισκόπων λέγει. Οὐ γάρ δη πρεσβύτεροι τὸν Ἐπίσκοπον εχειροτὸνουν (Chrysost. homil. 13. In epist. primam ad Timoth. cap. 4, 14. Confer Theophil. Comment et Theodoret). Πρεσβυτέριον ἐνταῦθα τοὺς τῆς ἀποσολικῆς χάριτος ηξιωμένους ‘εκάλεσεν. οὐτω καὶ τους ‘εντίμους του Ἰσραὴλ γερουσιαν προσηγορευσεν ή θεῖα γραφή.

13. Apostoli nostril cognovtrunt per Dominum nostrum Iesum Christum quod future esset contentio de nomine episcopates: ob eam ergo causam, ac certa prefecta praecognitione, constituerunt episcopos et diaconos, et deinceps futurae successionis regulam tradiderunt; ut cum illi deciderent, ministerium eorum ac munus alii viri probati acciperent. Constitutos itaque ab illis, vel deinceps ab aliis viris eximiis, concentiente ac comprobante universa Ecclesia, qui inculpate ovile Christi ministraverunt cum humilitate, quiete, nec illiberaliter, quique longo tempore ab omnibus testimonium praeclarum reportarunt; hos putamus officii injuste dejici. Neque enim leve erit nostrum peccatum, si eos qui citra querelam et sancte offerunt dona, episcopate privaverimus. Beati presbyteri, viam prius emensi, qui fructuosam perfectamque consecuti sunt dissolutionem! non enim vtrentur, ne quis eos transferat de loco ipsis constituto. Videmus enim, quod vos, nonnulos pie viventes, ex administratione, quam inculpate et honorifice exsequebantur, transduxistis (S. Ciement. Rom. I epist. ad. Corinth XLIV).

14. Alexandriae Ecclesia quartus episcopus ordinatur nomine Primus (Chron. ad. an. 110).

15. Anianum Alexandriae episcopum, quem primum Marcus evangelista ordinavit…. huic successisse Abilium a Luca evangelista ordinatum (Constit. Apostol. lib. 7, cap. 47).

16. Siquidem complures ex illius concilii coetu populi fuerunt, qui episcopis sibiment ipsis praepositis, mirificam de Filio professionem fidei prae se ferunt (Sancti Epiph. haeres. LXXIII, n. 28).

17. Cato presbyter continuo a clericis de episcopatu laudes accepit, et omnem rem Ecclesiae, tamquam si esset jam episcopus, in suam redigit potestatem. Ordinatores removet, ministros respuit, cuncta per se ordinat… Igitur cum consensus clericorum ad episcopatum electus, cum adhuc non ordinates cunctis ille praeesset… Episcopi tamen, qui advenerunt S. Gallum sepeliendum, postquam cum sepelierunt, dixerunt Catoni presbytero: videmus, qui ate elegit maxima pars populorum: veni, consenti nobis, nos quoque in tantum fideliter crede, ut spondeamus pro te, et benedicentes consecremus te ad episcopatum… At ille cothurno vanae inflatus gloriae ait: nostis fama currente, me ab initio aetatis meae semper religiose vixisse, vacasse jejuniis. Nec me Dominus Deus patietur hac ordinatione privari, cui tantum famulatium exhibui: Vos igitur revertimini ad civitates vestras, et si quid utilitatis vestrae competit exercete… (Gregor. Turon. hist. lib. 4, cap. 5–6).

18. Presbyter cum ordinatur, episcopo cum benedicente et manum super caput ejus tenente, etiam omnes presbyteri, qui praesentes sunt, manus suas juxta manum episcopi super caput illius teneant (Concil. Carthag. 4. an. 398. can. 3).

19. Diaconus cum ordinatur, solus episcopus, qui eum benedicit, manum super caput illius ponat, quia non ad sacerdotium, sed ad ministerium consecrator (ibid. cap. 4).

20. И так почему же Есхирь пресвитер? Кто его поставлял? Не Келлюф ли? Ибо остается предположить одно это. Но известно и никто не сомневается в том, что Келлюф умер пресвитером, что всякое его рукоположение недействительно, что все, поставленные им во время раскола, суть миряне, и сходятся на богослужение как миряне (Св. Афан. В. Защит. слов. против ариан. Твор. Св. От. том. 17 стр. 207 изд. Москов. д. акад. 1851 года).

21. Евтихиан да не присвояет себе ниже имени епископа. Ниже Мусей да не почитается епископом и проч. (Сардик.Собор. пр. 18, см. Кормч. 170 л., изд. 1843)

22. Ἐδοξε μέν οὖν φιλανθρωπότερον κινηθείσης τῆς ἁγίας συνοδου (κατὰ γαρ ἀκριβῆ λόγον οὐδε μιᾶς συγγνώμησ ῆν ἄξιος). <…> (Eccles. histor. Theodoret. Lib. 1.cap. 8; tom. 4, pag. 767, edit. an. 1172).

23. Список, поданный Милетием епископу Александру. 1) Я, Милетий – епископ в Ликополе, 2) Лукий – в Антинополе, 3) Фасилей – в Ермополе, 4) Ахиллес – в Кусах, 5) Аммоний – в Диосполе. В Птолемаиде: 6) Пасимах – в Тентирах. В Максионопольском округе: 7) Феодор – в Копте. В Фиваиде: 8) Калис – в Эрмееи, 9) Коллуф в верхнем Кине, 10) Пелагий, в Окспринхе, 11) Петр – в Ираклиополе, 12) Феона – в Нилополе, 13) Исаак – в Литополе, 14) Праклик – в Никиях, 15) Исаак – в Клеопатриде, 16) Мелас – в Арсеноите. В Илиопольском округе: 17) Амос – в Леонтополе; 18) Исион – в Аериви. В Фарвееском округе: 19) Арпократион – в Вувасте, 20) Моисей в Факусах, 21) Калинник – в Пилусие, 22) Евдемон – в Тане, 23) Ефрем – в Тинуи. В Саисе: 24) Ермеон – в Кине и Вускри 25) Сотприк – в Севенните, 26) Пининуф – в Фтенеги, 27) Кроний – в Метили, 28) Агафаммон – в округе Александрийском. В Мемфисе: 29) Иоанн, которому повелено царем быть при архиепископе. Сии были в Египте, а в Александрийском клире состояли у него: Аполлоний пресвитер, Ириней пресвитер, Диоскор пресвитер, Тиранн пресвитер; диаконы: Тимофей диакон, Антиной диакон, Ифестион диакон, Макарий пресвитер в воинском стане (Твор. Св. Отц. в русск. пер. том. 17, 284 стр.).

24. Весьма болезную, яко правила отеческие оставлены и всякая строгость изгнана из церквей. И боюсь, чтобы дела церковные не пришли в совершенное замешательство, когда сие равнодушие мало по малу далее идти будет своим путем. По обычаю, издревле водворившемуся в церквах Божиих, служители церкви приемлемы были по испытании со всякою строгостью, и все поведение их прилежно исследываемо было: не злоречивы ли они, не пьяницы ли, не склонны ли к ссорам, наставляют ли юность свою, да возмогут совершать святыню, без коея никто не узрит Господа? И сие испытывали пресвитеры и диаконы с ними живущие, доносили о том хорепископам, а сии, приняв отзыв от свидетельствующих по истине и представив епископу, таким образом причисляли служителя к священному чину. А ныне вы, во-первых, нас отвергши, и не восхотев даже извещати нас, всю власть заключили в самих себе. Потом вознерадев о сем деле пресвитера и диаконам позволили, кого восхотят, без испытания жизни их, но по пристрастию, происходящему или от родства, или от иного некоего содружества, недостойных вводити в церковь. От сего много служителей числятся в каждом селе, но нет никого достойного служения алтарю: как вы сами свидетельствуете, не находя людей при избраниях. Поскольку дело сие пришло наконец в состояние неисцелимое, особенно ныне, когда весьма многие из страха быть взятыми в воины, определяются на служение церкви: то я по необходимости обратился к возобновлению отеческих правил и пишу к вам, что б вы прислали мне список церковных служителей каждого села, с показанием – кем кто определен и каково житие его. Имейте же и вы у себя таковой же список, дабы можно было с находящимися у меня записями сличать ваши и дабы никому не было возможно вписывать самого себя, когда восхочет. Таким образом, аще которые приняты пресвитерами после первого лета индиктиона, да извегнутся в число мирян. Да произведется же вами вновь испытание их, и аще суть достойны, да примутся по вашему решению: очистите церковь, удаляя от ее служения недостойных. И впредь достойных испыпуйте и принимайте, но не числите в клир, прежде нежели представите мне. Иначе же ведайте, яко принятый в церковнослужение без моего разрешения, будет мирянином (Кормч. Изд. 1843 года, лист 324).

Olim populus eligebat pastores et episcopos Deinde accedebat episcopus, seu ejus Ecclesiae, seu vicinus, qui confirmabat electum impositione manuum nec aliud fuit ordination, nisi talis comprobatio. Postea accesserunt novae ceremoniae etc. (Artic. Smaicaid. de potestate et primantu Papae. Vid. Libr. Symbolic Ecclesiae evangelicae, edit. Hase 1827 an. 353 pag.).