Азбука веры Православная библиотека Сергей Васильевич Кохомский Примечания к Апостолу и Апокалипсису в обличение штундистов и подобных им сектантов

Примечания к Апостолу и Апокалипсису в обличение штундистов и подобных им сектантов

Источник

Содержание

Деяния святых апостолов Соборное послание ев. ап. Иакова Послания св. ап. Петра Послание ев. ап. Иоанна Послание святого апостола Павла Примечания к Апокалипсису св. Иоанна Богослова  

 

Деяния святых апостолов

Книга Деяний святых апостолов имеет особенную важность при споре со штундистами о том, которое общество есть истинно-церковное и являет собою установленную Христом Церковь, штундистское ли общество, или общество Церкви Православной. Очевидно, что то общество есть истинно-церковное, которое во всем сообразно Церкви, бывшей по вознесении Господа на небо, управляемой апостолами, руководимой Св. Духом, сошедшим на них в день Пятидесятницы. С Божией помощью надеемся показать, что этою сообразностию отличается святая Православная Церковь.

Деян.1:5. Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым, не по мнозех сих днех.

На основании этого мнимо-духовные штундисты отвергают нужду водного крещения. Они говорят, что водное крещение Христом отменено, как установление Иоанново, а не Христово. Но отменено то крещение, которое не было таинство, а было лишь водное погружение, как выражение сердечного покаяния; установлено же крещение водою и Духом (Иоан. 3:5). Штундисты скажут, что крещение не по мнозех днех есть, конечно, сошествие Св. Духа в день Пятидесятницы, а при этом воды не было. Но сошествие Св. Духа хотя и называется здесь крещением, однако, кроме того, оно было и вторым таинством (миропомазанием), сообщением благодатного дара, нужного всем христианам (ср. гл. 2, 38 и 8, 14–17), было и четвертым таинством (священством), поставлением апостолов на их служение и сообщением потребных для него даров (вы приимете силу, нашедшу Св. Духу на вы, и будете ми свидетели, 1:8); а второе и четвертое таинства и теперь совершаются без воды. Если же и крещение в первый раз (в день Пятидесятницы) совершилось без воды, то причина сего понятна; кто же мог тогда совершить крещение водою, когда и сами апостолы еще не были крещены? или, подобно рассуждая, кто мог возложить на них руки, если еще никто из людей не принял благодатного Дара? Первое не так бывает, как второе или дальнейшее, по исключительности обстоятельств, по той причине, что это именно первое. Что потом при крещении употреблялась апостолами вода, об этом, конечно, никто спорить не станет (см. 8, 36).

Ст. 14–16. Вси бяху терпяще единодушно – яко сто и двадесять. В этом первоначальном христианском обществе все ли имели одинаковое положение? Нет. От всех прочих отличались одиннадцать апостолов, как приявшие жребий службы сея (ст. 17) и апостольства (ст. 25); служба сия состояла в том, чтобы им по преимуществу быть свидетелями воскресения Господня (ст. 22, ср. 8). Итак не все без различия могут быть свидетелями, или проповедниками, или учителями веры Христовой. Сделаться одним из апостолов, сопричислиться к ним мог только тот, кого показал, как Своего избранника, Сам Господь (ст. 24). Так и получен Матфием жребий апостольства, после чего он сопричислен к одиннадцати, как двенадцатый (ст. 26).

Замечательно, что Пресвятая Матерь Христова, пребывавшая тогда с верующими (ст. 14), хотя превосходила всякое творение как духовным совершенством, так и естественною близостью к Своему Божественному Сыну, 1) не получает апостольства (значит служения в Церкви получаются не всегда совершеннейшими людьми, и степень служения не всегда совпадает со степенью святости и даже близости к Господу), 2) не приемлет на себя и раздаяния служений, напр., апостольства (раздаятелем их пребывает тот же непрерывно сущий с Церковью Своею Господь, ст. 24, ср. Мф. 28:20).

Рассуди же, всякий благоразумный, представляет ли какое-нибудь сходство со всем этим штундистское общество, в котором все хотят быть равными, все считаются вправе причислять самих себя, когда захотят, к учителям веры.

Гл. 2, ст. 2–3. Бысть – шум яко носиму дыханию бурну. И явишася им разделены язы́цы яко огненны Сектанты, отвергающие видимую сторону таинств и утверждающие с самохвальством, что они приемлют благодать крещения без погружения в воду, – помазание от Святого (1Иоан. 2:20) без миропомазания от рук иерея и т. д., – пусть обратят внимание на то, что сошествие Св. Духа на апостолов не лишено было видимой, телесной, внешней стороны: напротив, оно было столь изобильно этой внешностью, что действовало на все телесные чувства1 : на слух, как шум, на осязание, как буря, наполнившая весь дом, на зрение, как схождение огненных языков. Только мертвец не ощутил бы тогда телом этого сошествия. Штундисты и прельщаются долей такого мертвеца, когда хотят, чтобы при сошествии к ним благодати не было никакого действия видимого, слышимого, осязаемого.

Ст. 4. И начата глаголати иными языки. Для чего подается апостолам такой дар? Для того, чтобы проповедь их была понятною всем народам. Христос был чаянием языков (Быт. 49:10), в обновленный Иерусалим должны были прийти все народы (Ис. 2:2), ведение Бога должно было покрыть землю, аки вода много (Ис. 11:9); вот для чего начинают апостолы говорить на разных языках; пользуясь этим дарованием, они должны были соединить в Церковь Христову народы, разъединенные смешением языков. Поэтому на разных языках апостолы возвещают величия Божия (ст. 11). А к чему служат неистовства штундохлыстов, когда они в своих собраниях выкрикивают бессмысленные звуки и слова?

Ст. 17. Излию от Духа моего на всякую плоть. Излияние Духа на всех, однако, не исключает разделения дарований и разделения служений (1Кор. 12:4–5).

Ст. 21. Всяк, иже аще призовет имя Господне, спасется. Не думай, что спасение зависит от одного словесного обращения к Господу. Не всяк глаголяй ми: Господи, Господи, внидет в царствие небесное, говорит Спаситель (Мф. 7:21). Нужно, чтобы имя Господне обладало всеми нашими помыслами, желаниями и делами. Иначе, что пользы в призвании, если в то же время в пожеланиях или действиях будет скрываться отречение?

Ст. 42. бяху же терпяще во учении Апостол и в общении и в преломлении хлеба и в молитвах. Что разумеется здесь под общением? Не пребывание верующих вместе, в общей молитве, не обмен мыслями и услугами, хотя, конечно, и это было; общение верующих, вследствие которого они образуют одно Тело Христово, происходит по ап. Павлу (1Кор. 10:16–17) от общения Тела и Крови Христовых; если бы не было этого важнейшего общения, не было таинства причащения, то не было бы между верующими и такого единства, как между членами единого Христова Тела, единой Церкви. Посему когда здесь говорится об общении (и вместе о преломлении хлеба), то нужно разуметь общение важнейшее и основное – со Христом в таинстве евхаристии. Это таинство и совершалось в первенствующей Церкви, как совершается оно в Церкви и теперь.

Ст. 47. «Господь ежедневно прилагал спасаемых к Церкви». Здесь в первый раз общество верующих названо Церковью. Кроме того здесь говорится, что Господь Сам умножал Церковь, прилагая к ней каждый день новых и новых членов; но, очевидно, Господь совершал это чрез посредство апостолов. Так нужно понимать и проч. места, где говорится, что Господь Сам научает (Иоан. 6:45; Евр. 8:10), Сам привлекает (Иоан. 6:44): во всех этих случаях человеческое посредство, чрез которое действует благодать Божия, ни мало не исключается, а разумеется лишь особенное, усиленное действие этой благодати.

Гл. 3, ст. 1. Петр и Иоанн восхождаста во святилище на молитву (ср. ст. 46 гл. 2). Христианская Церковь первого времени имела ли храм? Имела. Храмом служил для неё древний иерусалимский храм: пока он не был разрушен, иерусалимское христиане стекались в него, как в место особенного присутствия Божия, указанное Самим Богом для общественной молитвы (Мф. 21:13). Впоследствии, когда христианство распространилось по другим городам и селениям, христиане стали устроять свои особые места священных собраний или церкви (Деян. 11:26). Таким образом в Церкви не было прервано употребление и почитание храма даже в то время, когда Завет Ветхий сменялся Новым, когда преходила сень и наступал самый образ вещей (Евр. 10:1). Но что могут сказать штундисты о том, для чего апостолы и все верующие в это первоначальное время существования Церкви Христовой ходили в иерусалимский храм (ср. Деян. 22:17)?

Гл. 4. ст. 12. Несть иного имене под небесем, – о нем же подобает спастися нам. На этом основании штундисты осуждают православных за почитание святых угодников Божиих, говоря, что оно напрасно, что, по Слову Божию, никто, кроме Христа, не может спасти нас. Но св. ап. Петр, которому принадлежат взятые нами слова ст. 12, гл. 4, по исцелении им хромого, так говорил удивленным израильтянам: «что вы смотрите на нас, как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он ходит» (3:12)? Так и вообще святые, прославленные Богом люди даруют нам исцеления не своею силою, но Христовою, содействуют нашему спасению не своим именем, но Христовым, а посему и почитаются нами ради имени Христа, т. е., как угодники и други Христа. Та истина, что, кроме Христа, ни в ком ином нет спасения (4:11), не колеблется этим, равно как и тем, что Господь совершал чудеса руками апостолов (5:12).

Ст. 32. И ни един же что от имений своих глаголаше свое быти, но бяху им вся обща. От избытка любви происходило то, что на свою собственность каждый смотрел, как на общее достояние, раздавая свое имение другим, «смотря по нужде каждого», (2, 45). Но к этому никто не был принуждаем; все так поступали потому, что так чувствовали и желали; если бы кто-нибудь имел иное расположение и хотел удержать свое при себе, – то все, чем он владел, было его, и приобретенное им чрез продажу считалось в его власти. Так и говорил ап. Петр Анании и Сапфире (5:4), которых он осудил не за то, что они положили к ногам апостолов не все, а за то, что лживо утверждали, будто положили все: сущее тебе, не твое ли бе, и проданое не в твоей ли власти бяше?

Гл. 5, ст. 15. Недужных полагали на постелях и на одрех, да грядущу Петру поне сень его осенит некоего от них. Итак даже тень Петра, падая на больных, приносила им чудесное исцеление или облегчение, конечно, не своею силою (какую силу может иметь тень?), но силою, заимствованного от ап. Петра. Однако, сам Петр свидетельствовал о себе, что и он исцелил хромого не своею силою, а именем, или силою Христа (3:12, 16). Итак, одна и та же божественная чудотворная сила Христа простерлась от Христа на Петра, от Петра на тень Петра. Так один и тот же свет солнца простирается от солнца на луну, от луны на множество других предметов, по своей природе темных, но от светил небесных делающихся светлыми. Если тень Петра имела силу, то и православные иконы или священные изображения святых Божиих человеков могут иметь и имеют силу, хотя эта сила не есть их собственная, но все та же единая спасающая сила Христова.

Ст. 38–39. Отступите от человек сих (от апостолов), и оставите их: яко аще будет от человек совет сей или дело сие, разорится: аще ли же от Бога есть, не можете разорити то, да не како и богоборцы обрящетеся. Штундисты указывают на эти слова Гамалиила, как на правило, которым будто бы должны руководиться православные и их пастыри по отношению к штунде. Но Гамалиил допускал, как возможное, что христианство есть дело не человеческое, а Божие, а Православная Церковь допустить этого относительно штунды никак не может. Христос сказал апостолам: «кто не против вас, тот за вас» (Мк. 9:40); и руководясь этим, можно прямо считать Гамалиила, советующего «отстать от людей сих», защитником апостолов; а могут ли истинно-православные люди защищать штундистов, которые сами начали борьбу против православия и стараются от Церкви отторгать ее чад? Гамалиил, вероятно, был в числе тех начальников, о которых еванг. Иоанн говорит, что они веровали в Господа Иисуса, но не исповидоваху, да не из сонмищ изгнаны будут (12:42); точно также (если сравнивать ложь с истиной) и относительно штунды: не бороться против нее для сына Православной Церкви есть то же, что тайно верить или сочувствовать ее ложному учению.

Гл. 6, ст. 5–6. И избраша – поставиша пред Апостолы: и помолившеся возложиша на ня руце. Диаконов избирает собрание верующих; все верующие в равной мере суть члены Тела Христова, единем духом ecu во едино тело крестившиеся (1Кор. 12:13) и посему имеющие живое участие в жизни Церкви. Однако такое избрание еще недостаточно и не есть самое поставление избранных. Избранных ставят npeд Апостолы, как пред начальниками Церкви. Апостолы молятся Главе Церкви, Христу, потом уже возлагают на избранных руки и тем совершают поставление сообразно с тем, как они выше говорили (ст. 3): изберите (вы) – поставим (мы). Согласим ли такой порядок с устройством штундистской общины, где не признается иерархии, или священного начальства?

Гл. 7, ст. 46–48. Стефан говорит здесь, что Давид обрете благодать пред Богом, и испроси обрести селение Богу Иаковлю, Соломон же созда ему храм (с греч. «дом“), – но вслед за тем прибавляет, что Вышний не в рукотворенных церквах живет. На св. Стефана было нарекание от иудеев, будто он говорил хульные слова на «святое место сие“, т. е., на храм иерусалимский (6:13). Теперь он показывает, что он не хулит храм, а называет его жилищем и домом Божиим и его построение приписывает молитвам и стараниям Давида, обретшего благодать у Бога, и сына его Соломона, – однако и не почитает храма сверх меры, не считает его необходимым для Самого Бога и вполне достаточным для Него жилищем, каким бывает дом для человека. Эти мысли высказывал и сам строитель храма Соломон (3Цар. 8:27), и приводимый св. диаконом Стефаном Исаия, который от лица Божия говорил: небо мне престол есть – кий храм созиждете ми (Ис. 66:1,2)? Если бы считать храм, напр. иерусалимский, необходимым для Бога (а не для людей) и достаточным для вмещения самого существа Божия, то нужно было бы принять и утверждать, что кроме этого храма Бог нигде являться людям не будет, нигде не будет принимать от них молитв и жертв. Так и думали иудеи о своем храме. Стефан же, предвидя скорое распространение Христовой веры во всем мире, говорит, что хотя иерусалимский храм и есть дом Божий (ст. 47), но не по своей необходимости и достаточности для Бога (Вышний не в рукотворенных храмах живет), а только по снисхождению и благости Божией (ради молитв Давида, ст. 46, и Соломона). Богу никакого жилища не нужно, но по благости Своей к людям Он обитает в малом храме, чтобы там люди достовернее всего могли обретать Его. Так и мы думаем о храме. Если же штундисты будут утверждать, что в ст. 48 св. Стефан совершенно отверг храмы, то пусть объяснят, почему в двух предшествующих стихах он называет храм то жилищем Бога, то домом Его.

Гл. 8, ст. 5–17. Здесь повествуется о крещении Самарян диаконом Филиппом (6:5), который, однако не сообщил им Святого Духа, так что для сообщения им Духа отправлены были в Самарию апостолы Петр и Иоанн. И они, «пришедши, помолились о них» (самарянах), «возложили руки на них, и они приняли Духа Святого».

В этой же главе в ст. 36–39 рассказывается о крещении мужа ефиоплянина. Крещение было совершено тем же Филиппом. Оно следовало за благовестием о Христе (ст. 35), которое произвело в слушателе чистосердечную веру в Иисуса Христа, как Сына Божия (ст. 37). После сего Филипп и ефиоплянин (оба) сошли в воду, и Филипп крестил ефиоплянина.

Из этого усматривается, что в Церкви времен апостольских совершалось и крещение в воде, и сообщение Св. Духа чрез возложение рук (8:17,18). Эти таинства и доселе совершаются в святой Православной Церкви: только сообщение дара Св. Духа совершается не чрез возложение рук, а чрез миропомазание.

Ст. 20. Дар Божий непщевал ecu сребром стяжати. Так обличает ап. Петр Симона волхва, который принес апостолам деньги, говоря: «дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святого» (ст. 19). Не покупают ли и православные даров Божиих,

когда платят священнику за совершение таинства? Совершенно нет. Если бы земной царь послал кому-нибудь подарок со своим служителем, а получивший вознаградил бы царского служителя за труд доставки и передачи, то значило ли бы это, что этот подарок продан или куплен? Конечно, нет. Дар Божий потому так и называется, что подается от Бога, и посему его нельзя ни продавать, ни покупать. Плата за требу, за совершение таинства есть плата не за дар Божий, но за труд служителя Божия. Она нужна для того, чтобы священник мог продолжать свое служение, имея все потребное для жизни. Если бы кто принес священнику деньги, говоря: дай мне за это отпущение грехов, то он ответил бы: я – не торговец, возьми свое серебро, ты можешь дать мне его тогда, когда от Бога получишь (чрез меня) отпущение, но и тогда я приму его от тебя

лишь за мой труд, а не за дар Божий.

Глава 10 – повествует об обращении ко Христу сотника Корнилия. О нем говорится, что он и до обращения «боялся Бога со всем домом своим», «творил много милостыни», «всегда молился Богу» (ст. 2), что «Бог очистил» его (ст. 15, ср. 28), что он, как поступающий по правде, был «приятен» Богу (ст. 35): и однако, чтобы спастись, Корнилию нужно было слышать слова, или проповедь, апостола Петра (ст. 6). Здесь вразумление для тех, которые, самоуверенно полагаясь на дела своего (мнимого), благочестия, на свою жизнь по правде, нерадят о просвещении светом истинного учения, о причислении своем в избранному стаду, Церкви Божией. Если Корнилий был приятен Богу, если он был очищен, то это только то и значит, что Бог предъизбрал и предуготовил его для вступления в Церковь, для восприятия евангелия, так как без этого невозможно спасение.

Ст. 25, 26. Когда Петр, входил, Корнилий встретил его и поклонился, падши к ногам его. Петр же поднял его, говоря: «встань; я тоже человек». На этом основании штундисты осуждают православных за почитание святых. Однако то, что Петр считал себя недостойным поклонения, не значит, что он и в действительности не был достоин его. Напротив, кто смиряет себя, кто считает себя неключимым рабом, тот этим себя возносит (Мф. 23:12). Мы должны чтить святых сообразно не тому, как они сами о себе думают (многие из них считали себя первыми из грешников, как напр., ап. Павел, 1Тим. 1:15), но тому, насколько они превосходят нас и являют нам образцы веры и добрых дел. Кроме смирения, ап. Петр имел еще особенное побуждение напомнить Корнилию, что он тоже человек, потому что предполагал, что Корнилий, как язычник, еще не просвещенный светом истинной веры, мог счесть его за лице Божественное (ср. 14:11).

Ст. 44. Еще же глаголющу Петру глоголы сия (в доме Корнилия), нападе Дух Святый на вся слышащия слово. Дух Святой сошел на слушателей Петра без всякого посредствующего действия со стороны апостола, без возложения его рук, без помазания миром. Но это не может считаться подтверждением того лжеучения, что Дух Святой вообще подается без таинств, что видимые действия при этом не нужны. Тогда, во время первой проповеди апостола Христова язычникам, был случай, никогда не повторявшийся, при обстоятельствах единственных. Апостол Петр не только не расположен был сообщать язычникам дары Святого Духа, но даже считал запретным для себя и сближение с ними (ст. 2:8). Только по особому откровению от Бога (ст. 11–16,28) решился он прийти к ним и благовестить им то слово, которое, как говорил он, «Бог послал сынам Израилевым» (ст. 36). Посему он сам по себе не решился бы сподобить язычников таинства возложения рук (миропомазания). И вот Дух Святой изливается на его слушателей без его участия, и вообще без человеческого посредства, подобно тому, как в день Пятидесятницы излился на самих апостолов (10:47; 11:15). Но такое сообщение духовного дара составляет здесь исключение и не только в том отношении, что происходит без участия апостола, но еще и в том, что оно совершилось раньше крещения водою. Все это произошло для научения ап. Петра и прочих апостолов той истине, что спасение уготовано Христом не только для иудеев, но и для язычников, что слово истины посылается Господом всему миру. Когда ап. Петр увидел, что Господь ниспослал дому Корнилия благодатный дар второго таинства, тогда он не усомнился совершить над ним первое таинство, крещение водою, считая оное равно необходимым для всех, даже и для получивших дар Св. Духа. Он говорил: «кто может запретить креститься водою тем, кто, как и мы, получили Святого Духа» (ст. 47)? Отсюда усматривается безусловная необходимость водного крещения.

Ст. 48. Повеле им креститися во имя Иисус Христово. Что значит «креститься во имя Иисуса Христа»? Это значит «креститься согласно заповеди и повелению Христа» (как «креститься в Моисея» значило пройти сквозь облако и море под водительством и начальством Моисея, 1Кор. 10:2). Но Христос повелел апостолам крестить всех во имя Святой Троицы (Мф. 28:19), а посему крещение по заповеди Христа (во имя Его) есть крещение во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Гл. 11, ст. 29–30. «Положили – послать пособие братиям, живущим в Иудее; что и сделали, послав собранное к пресвитерам чрез Варнаву и Савла». В первый раз встречается здесь слово «пресвитеры». Как видно из последующих указаний (20:17,28 и др.), это были начальственные лица в Церкви, пастыри отдельных христианских обществ, возникших теперь в разных местах Иудеи. Не считая Иерусалимского церковного общества, во главе которого стояли апостолы, вождями и пастырями всех других обществ были пресвитеры (Тит. 1:5). К ним-то и направляют свои пожертвования Антиохийские христиане, чтобы, чрез их заботы и распоряжения, пособие достигло нуждающихся.

Гл. 12, ст. 5. Молитва бе прилежна бываемая от церкве к Богу о Петре. Эта молитва церкви Иерусалимской за находящегося в опасности апостола может почитаться образцом разнообразных молитвословий, приносимых в Православной Церкви за спасение отдельных членов ее.

Гл. 13, ст. 2. Служащим им Господеви и постящимся, рече Дух Святой: отделите ми Варнаву и Савла. Когда говорится здесь о служении Господу, то разумеется общественное богослужение, какое совершается в храме, в доме Божием (2 Парал. 31:4), по установленному чину (Лук. 1:8–23). Стоящее здесь греческое слово (λειτουργούντων) дает достаточное основание утверждать, что и тогда богослужение состояло преимущественно в совершении святой Литургии.

Отделение или посвящение Варнавы и Савла на дело, на которое призвал их Господь, совершается чрез молитву и возложение рук (ст. 3).

Гл. 14, ст. 8–17. Здесь повествуется о том, как жители Листры, видевшие чудо исцеления хромого, сочли Варнаву и Павла за богов и хотели принести им жертвы. Услышав о сем, апостолы бросились в народ, говоря: «что вы это делаете? и мы – подобные вам человеки». Но убеждая жителей Листры не приносить им жертв и не считать их богами, апостолы не запрещают нам чтить их память, прославлять подвиги их и просить себе у них молитвы пред Господом.

Ст. 23. Рукоположше им (ученикам, бывшим в Листре, Иконии и Антиохии Исидийской) пресвитери на вся церкви (к каждой церкви), и помолившеся с постом, преданна их Господеви. Первыми начальниками Церкви были апостолы, избранные Самим Христом или призванные Духом Святым. Когда оказалось невозможным для них, кроме проповеди, служить трапезам (6:2), они поставили на это дело вместо себя семь диаконов (7–6). Когда оказалось невозможным для них лично и непосредственно руководить всеми церквами, когда им приходилось оставлять основанные ими церкви, тогда, предавая их Господу, они вместо себя поставляли в каждой церкви пресвитера. Так поступают Варнава и Павел в церквах Малой Азии. Впоследствии, когда сами апостолы не могли даже и пресвитеров поставлять во все церкви и рукополагать самолично, они вверяли это дело лицам, которых облекали для сего высшею властью и особенным достоинством, и которым усвоено наименование епископов (таков был Тита в Крите, Тимофей в Ефесе, Тит. 1, 5, 1Тим. 5:17 и дал.). Так из апостольского служения, как бы из одного источника, вышли, подобно трем потокам, три служения различного достоинства: епископское, пресвитерское и диаконское. Но совершилось это не иначе, как по предначертанию Пастыреначальника Христа. Если бы апостолам не было дано такого предначертания, если бы обстоятельства заставляли их самих придумывать, кто и в каком деле может, и должен заменять их, то, вероятно, они устрояли бы об этом предмете совещания и делали бы постановления (ср. 15, 2, 6 и дал.), о которых не умолчал бы писатель книги Деяний. Но пресвитерское служение является нам в этой книге из начала существующим (11:29–30): следовательно установление его (а равно и 2 других упомянутых служений) решено было раньше – Самим Господом Иисусом Христом.

Глава 15 повествует об апостольском соборе, поводом к которому послужило то, что некоторые христиане, происходившие из иудеев, пришедши из Иудеи в Антиохию, стали учить братьев-христиан, происходивших из язычников, что они должны обрезаться, что, не будучи обрезанными, они не могут спастись (ст. 1). Некоторые из христиан, бывшие прежде фарисеями, говорили, что и весь закон Моисеев должен быть соблюдаем верующими (ст. 5). Антиохийская церковь не взяла на себя решить этот вопрос, полагая, что ее решение не будет для всех убедительно. Итак посланы были по сему делу из Антиохии в Иерусалим, к апостолам и пресвитерам, Варнава и Павел и некоторые другие (ст. 2). В Иерусалиме было собрание и рассуждение об этом апостолов и пресвитеров со всею церковию (ст. 6. 22), так чтобы и миряне знали основания поставленного решения и следовали ему разумно и по убеждению. На собрании говорил сначала ап. Петр (ст. 7–11), потом ап. Иаков (13–21), но решение поставлено всеми, и послание в антиохийцам написано от лица апостолов, пресвитеров и братии (ст. 22–23). В этом послании мнение об обязательности Моисеева закона для обращающихся ко Христу язычников отвергнуто, как вышедшее не от апостолов (ст. 24), – решение собора изложено в словах: изволися Святому Духу и нам, ничтоже множае возложити вам тяготи, разве нуждных сих и т. д. (перечисляются правила, которые должен соблюдать христианин во внешней жизни, ст. 28–29). С этим посланием отправлены были в Антиохию Иуда и Сила, «мужи начальствующие между братиями» (22).

Что усматривается из этой истории? 1) Вопросы о предметах веры, возбуждающие разногласие в отдельных церквах разрешаются собором. 2) В Иерусалимском соборе участвуют пресвитеры, так что соборы могут собираться и по отшествии апостолов, составляясь из тех, которые при жизни апостолов были их сотрудниками, а по смерти преемниками, т. е., из поставленных ими правителей Церкви, епископов и пресвитеров. 3) Решение собора есть решение Св. Духа, наставляющего на истину предстоятелей Церкви, напоминающего и уясняющего им Св. Писание и апостольское предание. Вот основания, по которым мы считаем вселенский собор высшею видимою властью в Церкви, постановления седьми вселенских соборов принимаем, как обязательные для христиан правила веры, церковного устройства и христианской жизни.

Примечание 1. Мы остановились на апостольском соборе в Иерусалиме, как на самом сильном доказательстве того, что в апостольской Церкви было положено начало соборов. Другие примеры соборного рассмотрения и решения церковных дел можно находить в 1, 15–26; 6, 1–5; 8, 14 и др. .

Примечание 2. На апостольском соборе в Иерусалиме вопрос рассматривался и был решен всеми сообща, т. е., апостолами, пресвитерами и братиею или мирянами. Но это не значит, что все участники собора имели на нем равное значение. Если вообще в Церкви нет равенства, а есть подчинение по званиям и степеням, то это подчинение должно быть и на соборах, так что первое значение здесь должен иметь голос апостолов и епископов, второе голос пресвитеров и, наконец, последнее голос мирян.

Гл. 16, ст. 4. Якоже прохождаху грады, предаяше (Павел) им хранити уставы сужденные от Апостол и старец, иже во Иерусалиме. Из этого видно, что определениям собора апостолов и пресвитеров, бывшего в Иерусалиме, приписывалась общеобязательная сила; отсюда же видно, что эти определения предавались для соблюдения, становились преданием Церкви, таким преданием, которое, будучи соблюдаемо, входило прямо в жизнь Церкви, отпечатлевалось в ее устройстве, в ее обычаях, прежде чем было начертано на хартии чернилом (2Иоан. 12). Чрез это предание церкви Божии насадились, возросли, по нему устроились и жили раньше, чем. получили Св. Писание. Уставы, сужденные от Апостол и старец, иже во Иерусалиме, не были в то время записаны для всеобщего сведения, содержались только в послании собора к церкви Антиохийской, в прочие же церкви приходили чрез апостольское предание, как сказано в ст. 4, гл. 16.

Ст. 15, 33. В этих стихах повествуется о том, что Лидия порфиропродалница и темничный страж приняли крещение каждый со всем домом своим. Из этого видно, что в то время крестили и детей, – они несомненно причисляются к дому, к домашним. Это же усматривается из того взгляда на детей, который был в Ветхом Завете и по которому несовершенный возраст не препятствовал им участвовать в завете чрез принятие обрезания. Если бы этот взгляд был в христианстве оставлен или осужден, то на это были бы определенные указания в Писании. В этих указаниях была особенная нужда теперь, когда решено было, что язычников, обращающихся к Богу Израилеву и ко Христу, обрезывать не должно. Конечно после этого и дети христиан из язычников тоже не были подвергаемы обрезанию. Но оставаться и необрезанным, и некрещенным, очевидно, значит не быть ни в Новом Завете, ни в Ветхом, оставаться вне Церкви Божией, без надежды спасения. Если бы Церковь, лишая общеобязательной силы закон об осмидневном обрезании, вместе с тем не удостаивала христианских детей крещения, то христиане из иудеев, ревновавшие о Моисеевом законе, могли бы теперь возражать и спрашивать: какова же участь этих детей, лишенных печати Ветхого Завета, и в Новый не принятых? Но этого вопроса не было и не могло быть по тому, что Церковь изначала руководилась заповедью своего Господа: оставите детей приходити ко мне – таковых бо есть царствие Божие (Лук. 18:16), – и удостаивала детей крещения в том самом возрасте, в каком по закону ветхозаветному они были бы обрезываемы. Ср. Кол. 2:11–12.

Ст. 30–31. Темничный страж спрашивает апостолов: что ми подобает творити, да спасуся? Очевидно, он спрашивает только о себе и о своем спасении. Апостолы же отвечают ему о спасении как его, так и всего дома, хотя веры требуют только от него; они говорят: «веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой». Это походит на то, как за веру и покаяние Закхея Господь возвещает спасение всему дому его; днесь спасение дому сему быст, зане и сей (Закхей) сына Авраама есть (Лук. 19:9). Очевидно, что в обоих этих случаях вера главы дома в известной степени вменяется домашним его и служит ко спасению их. Чрез это еще более уясняете учение св. Церкви о крещении детей: они делаются причастниками спасительной благодати и причисляются к избранному стаду по вере как восприемников, так и родителей, приносящих их к купели крещения.

Гл. 17, ст. 24. Небесе и земли Господь не в рукотворенных храмах живет. Эти слова ап. Павла являются повторением слов св. первомученика Стефана, который, предвидя и предрекая распространение истинного богопочитания во всем мире, хотел выразить этими словами, что нельзя думать, будто Иерусалимский храм и необходим Господу, и довлеет Ему, как человеку дом, и будто посему богопочитание неразрывно связано с Иерусалимом (7, 48). Теперь ап. Павел говорит пред Афинянами, город которых был полон идолами (ст. 16), и которым апостол желает показать, насколько «неведомый Бог», Которого он проповедует, превосходит этих идолов. Как тогда Стефан, так и теперь Павел имеют в виду возвысить и чрез то исправить понятие о Боге, – один против воззрения иудеев, думавших, будто Бог ограничен сим храмом, как необходимым и достаточным вместилищем существа Его, другой против еще более грубых представлений язычников, будто бог есть статуя, которая должна быть хорошо сделана, прочно уставлена, надежно прикрыта и защищена от действия стихий, и которая нигде, кроме храма, не существует. – Так как ап. Павел говорил о Боге, имея в виду немощных идолов, которым еллины неправильно приписали славу Божию, то все, что он высказывает о Боге, должно быть понимаемо сравнительно, с присоединением сравнения: как идолы... Итак, Бог не в рукотворенных храмах живет, как идолы, которые нигде, кроме выстроенного им капища и назначенного им места в капище, быть не могут. Но Бог может жить в храме, как всеблагой и всемогущий. Штундист, утверждая, что Бог, как вездесущий, в храмах обитать не может и не обитает, льстиво превозносит Его безграничность, но уничижает благость и всемогущество, – именно по Своей благости и по всемогуществу Господь как бы исходит из Своей безграничности и является ограниченным людям в определенных местах, в раю сладости (Быт. 3:8), под дубом Мамврийским (18 гл.), в купине (Исх. 3:4), в столпе облачном (Исх. 14:24). Итак, Бог не живет во храме так, как идол, который никуда из капища двинуться не может, но Он живет в храме по всеблагому хотению для блага и спасения верующих в Него и приходящих к Нему.

Ст. 25. Ни от рук человеческих угождения (служения) приемлет, требуя что (как бы имеющий в чем либо нужду), сам дая всем живот и дыхание и вся. И здесь также изображается бесконечное превосходство Бога истинного пред идолами. Подавая всем творениям, все для них потребное, Он, очевидно, ни в чем Сам не нуждается – в противоположность идолам, которые, не имея жизни и силы, нуждаются в том, чтобы люди дали им вид и утвердили их. Не нуждается истинный Бог и в служении рук человеческих, – Он существовал прежде создания людей и всегда был всеблаженным и вседовольным. Но если Бог ни в чем не нуждается, то значит ли это, что Ему все равно, почитают ли Его люди, служат ли они Ему или нет? Если Он не нуждается в угождении людей, то значит ли это, что Он и не повелевает угождать Ему? Но сказано: «Господу Богу твоему покланяйся и Ему одному служи» (Втор. 6:13; Мф. 4:10). Итак, Бог и не требует служения, и требует (подобно тому, как – и не живет в храмах, и живет): как это объяснить? Так, что Он не требует служения, как нуждающийся в нем, но требует, как всеблагой Отец, создавший людей – для блаженства и вечной жизни, которых они иначе никак обрести не могут, как только чрез служение Ему; не требует для Своего блага, но требует для нашего.

Под служением рук человеческих штундисты, между прочим, разумеют крестное знамение (совершаемое рукою). Но мог ли ап. Павел, говоря к Афинянам, которые еще не слыхали ни о кресте, ни о Распятом, обличать или запрещать крестное знамение? Вообще же участия в богопочитании телесных членов и в частности рук апостол не отвергал, напротив его предписывал. Хощу, говорил он, да молитвы творят мужие на всяком месте, воздеюще преподобные руки (1Тим. 2:8).

Ст. 27. Взыскати Господа, да поне осяжут его и обрящут, яко не далече от единого коегождо нас суща. Спрашивается: если Господь не далеко от каждого из нас, то для чего и каким образом мы должны еще искать Его, как отсутствующего или уходящего от нас (ср. Мф. 9:15)? Должно ответить на это, что мы постоянно и неизменно близки к Господу, насколько мы – творения Его, а Он есть Творец наш, не только давший нам бытие, но и сохраняющий его; и – с другой стороны – мы еще не близки к Нему, и Он не близок к нам, насколько мы должны еще только приближаться к Нему (а можем и удаляться) познанием и волею, или – кратко – свободным духом. Известно, что познание и воля свободны, а потому могут удаляться и от близких лиц, когда, напр., сын не хочет знать и слушаться отца. Если мы таким образом можем удаляться от Бога, то и Бог, всегда присущий нам, как Вседержитель, как Виновник нашего бытия, может удаляться от нас Своею милостью и спасением, Своею благодатью. Посему в Писании говорится, что Бог то далече отстоит (Пс. 9:28), то бывает близок к человеку (Пс. 33:19, 144:18). – Говорим это для штундистов, которые в своем отрицании не хотят знать ни об особенных средствах к снисканию благодати Божией и спасения Христова, ни об особенных местах (храмах), где мы можем приближаться к Господу, Который всегда и везде с нами, как Вседержитель, но не всегда и не везде с нами, как не всегда должным образом искомый нами Спаситель. Ср. Иак. 4:8.

Ст. 28. О нем бо живем и движемся и есмь. Апостол объясняет, почему он назвал Господа не далече сущим от единою коегождо нас (см. ст. 27): потому, что без Бога не возможно ни бытие или жизнь, ни движение человека. Но не может ли человек чего-нибудь и без Бога? Конечно, может: он может самостоятельно и непринужденно – избирать доброе или злое, устремляться умом и волею к Богу или к диаволу, так как он свободен. Человек может по произволению своему и отвращаться от Бога, и обращаться к Нему. В этой области, в которой Господь предоставил человека ему самому, и должно совершаться свободное приближение человека к Богу и – в ответ на это – приближение Бога к человеку, совершающееся не всегда и не везде, но при известных условиях, на известных местах (ср. Быт. 25:22: Ревекка идет куда-то на определенное место вопросить Господа; 28:10: Иаков не знает, что в пустынном месте, где ему случилось провести ночь, есть Господь), чрез известные посредствующие действия или явления (в Ветхом Завете Господь благоволил обитать во мгле, являться в видимом облаке; ср. Левит. 16:2; 3Цар. 8:12; в Новом Он сообщается с нами в таинствах).

Нельзя, полагаясь на неизменную близость к нам Господа, как Творца и Вседержителя, увольнять себя от искания- Его: и – точно также – нельзя, полагаясь на то, что мы без Господа, как Вседержителя, не можем двинуться, думать, что всякое движение наше свято. Благочестие или, как говорят, религия имеет место в сознательных и свободных действиях, желаниях человека, в которых человек может быть и скверным в очах Господа, и угодным Ему, и приближаться к Нему, и удалять Его от себя.

Ст. 29. «Мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого». На эти слова постоянно ссылаются штундисты, осуждая православных за почитание св. изображений, или икон. Но нельзя говорить об иконах, что они «получают образ от вымысла человеческого». Разве это вымышлено, что Сын Божий воплотился, был видим в образе человека и образом обретеся, якоже человек (Филип. 2:7)? Разве это вымышлено, что Св. Дух явился телесным образом (Лук. 3:22)? Разве это вымышлено, что тайнозритель Иоанн видел Самого Бога Отца сидящим на престоле и подобным по виду камени иаспису и сардинови (Аппок. 4:3)? Итак, мы, устрояя и почитая иконы, не вымышляем, а созерцаем то, что по истине было. Как же, спросят нас, ап. Павел говорит, что Божество не подобно камени, а между тем ап. Иоанн созерцал Его подобным камени? Очевидно, что Павел разумеет бесконечное и непостижимое существо Божие, которое превыше всякого подобия, а Иоанн созерцал образ, в котором Господь благоволил ему явиться, чтобы быть видиму плотскими очами. Наши иконы суть воспроизведение тех образов, в которых Господь по благости Своей являлся подобным нам людям.

Отвержение храмов, как мест особого благодатного присутствия Божия, икон, как воспроизведения тех образов, в которых Господь благоволил являться среди людей, есть в некотором смысле отвержение благости Божией: не надо де нам той благости Божией, по которой бесконечное Божество ограничивает себя пространством, чтобы наиболее приблизиться к нам (вездесущее столь же близко к нам, как и далеко от нас), или той благости, по которой Господь принимал видимые образы для того, чтобы быть зримым от людей.

Гл. 19, ст. 2. Св. Павел спрашивал у некоторых учеников: приняли ли они Духа Святого? «Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святой. Он сказал им: во что же вы крестились?» Из этого вопроса усматривается, что и тогда крещение совершалось с упоминанием имени Святого Духа, следовательно, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Что же значит следующее ниже выражение: «услышав это (что крещение Иоанново, которое приняли эти ученики, было крещением только покаяния, соединенного с ожиданием Христа), «они крестились во имя Господа Иисуса Христа». Это значит, что они крестились не по установлению Предтечи, а по установлению Христа, согласно с Его заповедью, следовательно, во имя Святой Троицы.

Ст. 18. Мнози же от веровавших прихождаху исповедающе и сказующе дела своя. Здесь мы усматриваем, что в церкви апостольской существовало и таинство исповеди, или покаяния. Это таинство принимается ныне членами святой Церкви для очищения от грехов, совершенных после крещения. И в этом месте Деяний мы видим, что исповедовали дела свои не иные, как те, которые были уже веровавшими, т. е., раньше приняли крещение (ср. 2, 44; 4, 32; 11, 17; 15, 5; 18, 27). При этом они не только вообще исповедали свою греховность, но и в частности сказывали, что каждый из них сделал (дела своя), как это и теперь делается на исповеди. Может быть, кто-нибудь скажет, что они «возвещали» (сказующе, ἀναγγέλλοντες), среди всего множества верующих громко и во всеуслышание исповедовали дела свои, а не так, как теперь. Но существо таинства покаяния от этого не изменяется: важно не то, при каком количестве слушателей поведаемы были дела каждого, а то, от кого согрешившие могли получать и действительно получали оставление: власть отпускать грехи дана только апостолам и их преемникам; посему исповедание грехов делаемо было главным образом пред лицами священными, которые одни только могли давать разрешение, и давали его независимо от того, была ли исповедь всенародной, или совершалась наедине.

Гл. 20, ст. 7–8. Во едину же om суббот (по-русски в первый день недели), собравшимся учеником преломити хлеб, Павел беседоваше к ним, хотя изыти наутрии – бяху же свещы многи в горнице. Первый день недели был день воскресения Христова: могли ли забыть об этом ученики Христа, когда вся вера их и вся их надежда основаны были на восстании Господа (1Кор. 15:17)? Конечно, нет; посему и собирались они в этот день в воспоминание Христова воскресения. Это собрание в воскресный день было не единственное, но обычное, свойственное этому дню постоянно, следовательно, установленное от начала Церкви: «в первый день недели», говорит писатель книги, «когда ученики собрались для преломления хлеба»; очевидно они по тому именно и собрались, что был этот день, что таково было требование этого дня. – Как проходило это воскресное собрание? Верующие поучались в Слове Божием, которое или устно предавалось апостолами (как это было теперь), или читалось по Библии. Они потом «преломляли хлеб» т. е., по благословении хлеба и по преложении его в Тело Христово, разделяли его между собою и вкушали, следовательно, причащались. При этом зажигалось много светильников. И в этом последнем обстоятельстве усматривается сходство с современными храмами Православной Церкви, которые в праздничные дни сияют огнями.

Ст. 17. От Милита же послав во Ефес, призва пресвитеры церковные. Итак, в Ефесе были в то время пресвитеры церковные. Какою властью и каким служением были они облечены? Так как апостол уже не надеялся снова быть в Ефесе (ст. 25), то эти пресвитеры должны были, конечно, заменять его во всем, что необходимо было для дальнейшего существования, преуспеяния и распространения Ефесской церкви, следов., заменять его в проповедании Евангелия, совершении крещения, сообщении даров Св. Духа чрез возложение рук, или помазание, в разрешении грехов, освящении и преломлении хлеба жизни; но чтобы отсутствие апостола было восполнено окончательно, некоторые пресвитеры должны были иметь власть поставлять других на священное служение и главенствовать над поставленными; кратко говоря, некоторые из них в частности должны были быть не пресвитерами в теперешнем смысле сего слова, но архиереями, или епископами. К ним-то преимущественно и обращена нижеследующая речь апостола; там где слушатели различаются по достоинствам, так что одни над другими имеют превосходство и власть, речь, направленная ко всем, имеет в виду главным образом старших, высших, облеченных достоинством преимущественным: они несут ответственность не за себя только, но и за низших, тогда как низшие за них не ответственны.

Ст. 28. Внимайте убо себе и всему стаду, в немже вас Дух Святой постави епископы, пасти церковь Господа и Бога, юже стяжа кровию своею. Смысл этих слов, весьма обширен и глубок и служит обличением многих ложных догматов сектантства. – Спаситель, проливший Свою Кровь на Голгофе для искупления людей, именуется здесь прямо Господом и Богом. Искупленные Кровью Его составляют Его стяжание или удел, составляют Его Церковь, члены которой по близости своей ко Христу-Богу, Который есть Глава ее, в другом месте именуются царями и священниками Богу (Ап. 5:9). Однако, не смотря на великие преимущества Церкви, она нуждается в пастырях и в пасении; потому она и называется стадом. Если скажем, что ее Пастырь есть Христос, то, конечно, при здравом разумении этого, мы не погрешим, – Христос есть добрый пастырь по Его собственным словам (Ин. 10:11). Однако, кроме этого Божественного Пастыря, Который Сам не причисляется к стаду, должны быть пастыри видимые, человеческие, которые и сами принадлежат к стаду Церкви; об этом учит ап. Павел, говоря: внимайте себе и всему стаду, давая понять, что слушатели его суть также члены или часть стада (себе и всему), а посему и к себе самим требуется от них внимание, и к тому целому совокупному стаду, часть которого они составляют. Еще апостол говорит: в немже (стаде) вас Дух Святой постави; следовательно, они не над стадом, не вне стада, но в самом стаде, избранные в пастыри из числа пасомых. Кто же их поставил? Не справедливо ли было бы сказать, что Господь Иисус Христос, Который есть Глава Церкви, Который по словам того же апостола, дал есть овы убо Апостолы, овы же Пророки, овы же благовестники, овы же пастыри и учители (Ефес. 4:11)? Конечно, это справедливо. Но Христос созидает Церковь чрез Святого Духа; Духом устрояется она, в жилище Божие (Еф. 2:22; ср. 1Кор. 12:13); таинствами созидается она в Тело Господне (Еф. 4:12), так что, кто Духа Христова не имеет, тот и не Христов (Римл. 8:9). Посему апостол не сказал: вас Христос поставил, разумея, что уже, конечно, в стяжании Господа, в Церкви, которую Он приобрел ценою Крови Своей, все совершается по воле Его, но сказал: вас Дух Святый постави, желая показать, что в Церкви намерение Христово исполняется Святым Духом чрез таинства, в которых Он сообщает Себя верующим вообще и пастырям в частности. В словах: вас Дух Святый постави епископы находится указание на таинство священства. – На какое служение поставлены были те, к которым обращался апостол? Они поставлены были епископами, иначе сказать, блюстителями, поставлены были пасти Церковь, следовательно; они суть пастыри. Чтобы понять все значение этих двух наименований, нужно вспомнить, что Сам Господь Иисус Христос называется у ап. Петра в 1 послании Пастырем и Блюстителем душ (ποιμὴν καὶ ἐπίοκοπος, 2, 25). Итак, служение епископов и пастырей подобно служению Самого Христа, имея целью вечное спасение людей, и возносит их над мирянами на такую степень превосходства, на какой стоит вообще пастырь в отношении стада.

В разъясненных словах ап. Павла к ефесским пресвитерам 1) обличается богохульное мнение (толстовцев), что Иисус Христос не есть Бог, 2) обличается штундистское учение, будто Церковь не имеет богоучрежденного священного начальства, 3) изъясняется, что пастыри Церкви поставляются Духом Святым; при сем ясно, что это поставление есть искони существующее в Церкви таинство священства, 4) изъясняется и достоинство, и обязанность лиц, поставленных Святым Духом: они суть блюстители и пастыри стада Христова.

Гл. 22, ст. 17–18. В этом месте ап. Павел повествует, что он молился в Иерусалимском храме, пришел в благодатный восторг (изступлении) и увидел Самого Христа, Который и повелел ему выйти из Иерусалима и направляться с проповедью к язычникам. Итак, даже ветхозаветный храм, уже обреченный на гибель, уже лишенный прежнего значения (воссиял уже свет новозаветной истины), продолжает служить для апостолов местом молитвы и даже местом Божественных видений и откровений. См. выше, гл. 3, 1.

Гл. 28, ст. 8. Павел вшед (к больному отцу Публия), и помолився, и возлож руце свои нан, исцели. Здесь мы узнаем, что было в обычае у апостолов возлагать руки на больных для сообщения им исцеляющей благодати Св. Духа. Сопоставляя это место с другими местами в книге

Деяний, приходим к заключению, что в апостольские времена в Церкви Христовой возложение рук употреблялось для сообщения трояких даров: 1) общих всем верующим (без различия между мирянами и духовными, см. 8,17), 2) свойственных различным степеням священства (напр., диаконам, см. 6, 6), 3) потребных для исцеления от болезней тела (28, 8). Что для сообщения столь различных видов благодати употреблялось одно и то же внешнее действие, этому не должны мы удивляться, вспоминая слова апостола: вся сия действует един и тойжде Дух (1Кор. 12:11). Что потом внешнее действие, служившее для сообщения Духа Святого обыкновенным верующим, изменилось, а именно возложение рук заменилось миропомазанием, в этом также нет ничего удивительного, – внешняя сторона таинств подлежала развитию, изменению. Внешнее действие, служившее для сообщения благодати исцеляющей, изменилось еще скорее и удобнее: возложение на больного рук заменилось елеопомазанием тем легче, что еще при Христе ученики Его мазаху маслом многи недужныя, и исцелеваху (Марк. 6:13). Можно думать даже, что это таинство, называемое теперь елеосвящением, совершалось в век апостольский и так, как указано в книге Деяний 28:8, и так, как изображено в послании ап. Иакова 5, 14, т. е., чрез помазание елеем во имя Господне.

Итак, в книге Деяний не указано только одно таинство – брак, а прочие шесть таинств Православной Церкви указаны как в том или ином виде существовавшие в Церкви еще во времена апостолов, хотя два из них (миропомазание и елеосвящение) в самом начале совершались по своей внешней стороне несколько иначе.

В том же 8 ст. 28 гл. говорится, что св. ап. Павел помолился. Посему благовременно будет заметить здесь, что, по книге Деяний Апост., весьма часто молитва апостолов сопровождалась внешним, телесным действием – преклонением колен (см. 7, 60; 9, 40; 20, 36; 21, 5). Это важно для вразумления тех, которые отвергают нужду и значение телесного поклонения.

Соборное послание ев. ап. Иакова

Гл. 1, ст. 5. Аще кто от вас лишен есть премудрости, да просит от дающего Бога всем нелицеприемне, и не поношающего, и дастся ему. На эти слова ссылаются штундисты в подтверждение того мнения, будто желающий быть мудрым не должен искать научения у пастырей и учителей Церкви. Но слова ап. Иакова подтверждали бы эту сектантскую мысль только в том случае, если бы мы заранее признали, что Бог подает премудрость без всякого человеческого посредства, и что апостолы, пастыри и учители Церкви проповедуют не Божию, а свою собственную премудрость. Но сама Ипостасная Премудрость Божия говорит: «пошлю к ним пророков и апостолов» (Лук. 11:49), – значит, не желает сообщать Себя людям без посредства подобных им людей. – С другой стороны, в устах апостолов и их преемников – не иная какая либо, но именно Божия премудрость, что ап. Павел выражает следующими словами: глоголем премудрость Божию в тайне сокровенную (1Кор. 2:7). Итак, лишенный премудрости пусть просит у Бога, а Бог вразумит его или чрез пастыря Церкви, или чрез чтение Священного Писания, или чрез чтение писаний святоотеческих: пусть ищущий премудрости не отрицает ни одного из этих и подобных этим путей, – премудрость Божия ниспосылается то по одному из них, то по-другому.

Что значит, что Бог дает всем просто (это – русский перевод слав, слова: нелицеприемне)? По-гречески здесь стоит ἁπλῶς, что буквально означает именно просто, искренно, с искренним благожеланием. Срав. употребление слова ἁπλότης: Римл. 12:8; 2Кор. 1:12, 8:2, 9:11, 13, 11:3; Ефес. 6:5; Колос. 3:22.

Ст. 18. Восхотев породи нас словом истины. Возрождение человека в новую, святую жизнь, по учению Православной Церкви, основанному на словах Христа (Иоан. 3:5), совершается водою и Духом; оно предшествуется и сопровождается научением человека евангельской истине, но не ограничивается только им одним, потому что одно научение было бы бесплодно, если бы Дух Божий не обновлял человека, – не влагал в него высших стремлений и не укреплял его воли для исполнения того, чему он научается. Между тем многие сектанты склоняются к тому мнению, будто возрождение человека совершается чрез одно лишь научение его истине, и что крещение есть обряд или совершенно излишний, или нужный только для внешнего представления перемены, произведенной в человеке слышанием Слова Божия. Эти сектанты и ссылаются на слова ап. Иакова: породи нас словом истины. Но ап. Иаков, говоря о слове истины, не отрицает ни воды, ни Духа; он указывает одну из причин, содействующих возрождению человека, но не отвергает и прочих. Ап. Павел говорит, что не слышателие закона, – но творцы закона, сии оправдятся (Римл. 2:13); а как я могу быть творцом закона, если я не еже хощу доброе, творю, но еже не хощу злое, сие содеваю (7, 19)? Очевидно, мне нужно обновиться всем существом, мне необходима баня возрождения и обновления Святым Духом (Тим. 3:5).

Ст. 27. Вера чиста, и нескверна пред Богом и Отцем сия есть, еже посещати сирых и вдовиц в скорбех их, и нескверна себе блюсти от мира. Это место хотят, истолковать в свою пользу те, которые считают маловажным делом заблуждение в отношении истин веры и признают важными только дела милосердия и непорочную жизнь: следовательно, хотя бы кто-нибудь и погрешал в учении, но если он не делает худого, то, говорят, его вера чиста и непорочна. Но ап. Иаков говорит здесь собственно не о вере: по-русски здесь стоит слово «благочестие», по-гречески υρηοχεία, что значит «служение Богу», «религиозность». Это служение, действительно, может быть чисто и нескверно тогда, когда выражается в делах милосердия и в соблюдении себя от скверны мира. Вера и благочестивая жизнь, или дела, суть предметы хотя и тесно связанные, но различные. Достоинство веры заключается в истинности, а достоинство жизни в святости или непорочности. Нельзя спастись без добрых дел, хотя бы и при истинной вере, потому что отсутствие дел показывало бы, что вера бездействует, как мертвая, но нельзя спастись и без веры, потому что вера указывает нам путь, которым мы приходим к Богу (Евр. 11:6).

Гл. 2, ст. 14–26. Здесь ап. Иаков раскрывает недостаточность одной веры для спасения человека, но в то же время дает понять и необходимость ее, или такое отношение ее к делам, что богоугодные дела невозможны без истинной веры.

Недостаточность одной веры без дел для спасения или оправдания человека ап. Иаков в ст. 16 основывает на том, что одна вера так же бесполезна, как слова или мысли, обещания или благие пожелания, не сопровождаемые делом. «Если брат или сестра наги, и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: идите с миром, грейтесь и питайтесь, но не даст им потребного для тела: какая польза (от одних слов без дела)?“ Точно также – какая польза от веры, если она не приносит плодов, не производит соответственных ей дел? какое преимущество у имеющего такую веру пред неверующим? Подразумевается: никакого нет. – Недостаточность для спасения веры без дел апостол основывает далее (ст. 18) на том, что эта вера ни в чем не обнаруживается. «Скажет кто-нибудь: ты имеешь веру“ (одну лишь веру), «а я имею дела» (сообразные с верою): «покажи мне веру твою без дел твоих» (подразумевается: вот и не можешь показать ее, так что, может быть, ее совсем нет у тебя), «а я покажу тебе веру из дел моих». – Недостаточность веры без дел обнаруживается и в том, что она может соединяться с бесовским страхом, со страхом конечного осуждения (ведущему добро творити, и не творящему, грех ему есть, 4, 17), а из этого вытекает, что такая вера не может считаться в человеке началом или причиною вечной жизни (и беси веруют, и трепещут, ст. 19); радость оправдания, усыновления и избрания для вечного блаженства соединяется с верою действенною, а не бесплодною. – Далее (ст. 22), говоря о вере Авраама, апостол утверждает, что она содействовала делам патриарха, как бы сотрудничала с ними в деле оправдания его, – и от дел совершися вера, т. е., чрез дела достигла совершенства; это значит, что она не бывает отдельным деятелем в оправдании и спасении человека, но как, с одной стороны, дела совершаются по указанию веры, под ее водительством, так с другой – и вера чрез проявление в делах укрепляется и совершенствуется. – Наконец ап. говорит: яко тело без духа мертво есть, тако и вера без дел мертва есть (ст. 26). Тело без духа бывает неподвижно; также неподвижна бывает и вера без дел; тело без духа бывает бездейственно; также бездейственна бывает и вера без дел; бездушное тело немногого стоит, разве естественного страха и отчуждения; подобно сему и вера без дел заслуживает осуждения.

Но раскрывая недостаточность одной только веры (ср. ст. 24) для оправдания человека, апостол чрез это не отвергает необходимости ее, как первого средства к оправданию, доставляющего оправдание совместно с другим средством – добрыми делами. Он не имеет здесь целью нарочито раскрывать необходимость веры, однако дает понять ее из следующего. Если вера не соединяется с добрыми делами, то ее нельзя поэтому считать несуществующею, она только мертва, или – без действия (ст. 17). Если к ней присоединяются дела, то они служат обнаружением ее; если бы не было веры, то не могли бы явиться и дела, в которых она обнаруживается (ст. 18). Вера и дела содействуют одно другому в оправдании человека; а посему если нельзя оправдаться одною верою, то нельзя и одними делами (ст. 22). «Делами вера достигает совершенства“; это показывает, что она отнюдь не есть что либо излишнее, – тогда не стоило бы и говорить об ее совершенстве. От дел оправдается человек, а не от веры единыя (ст. 24). Это значит, что для оправдания мало одной веры, требуются и дела; а этим косвенно показывается, что и вера необходима, только не одна, а сопутствуемая делами.

Итак, оправдание и спасение человека достигаются посредством веры и добрых дел. Какова должна быть вера? Будучи восприятием и усвоением истин Откровения, она должна быть правою, должна быть усвоением тех самых истин, которые действительно открыты Богом человеку для его спасения, должна быть усвоением точным, чуждым всякого извращения или перетолкования этих истин, должна быть настолько глубоким усвоением, чтобы усвоенные истины действительно побуждали и руководили человека в деле спасения, в богоугодной жизни.

Гл. 3, ст. 1. Не мнози учители бывайте. Учителями не только не могут быть все, но их не должно быть много. Чтобы пресечь стремление учительствовать, апостол говорит далее: ведяще, яко болшее осуждение приимем, т. е., учители, к которым причисляет себя апостол (говоря: мы приимем), будут отвечать не за себя только, но и за своих учеников, а посему в случае осуждения участь учителя будет хуже участи ученика.

Гл. 5, ст. 1–6. Здесь содержится обличение и осуждение богатых, но не всех и не всяких, так как ни Христос, ни Его апостолы не проповедали равенства между людьми по имуществу и не осуждали богатства безусловно. Апостол осуждает на тяжкие бедствия только тех богатых, которые надеялись на то, что богатство (а не милость Божия) может отвратить от них бедствия последующих дней (снискасте в последния дни, ст. 3), – которые удерживали плату работников, пожинавших поля их, так что вопли жнецов достигли слуха Господа Саваофа (ст. 4); – которые роскошествовали на земле и наслаждались, насыщали сердца свои, как животных откармливают на убой (аки в день заколения, ст. 5), – которые осудили и убили праведника, хотя Он не сопротивлялся им (и тем более заслуживал пощады, ст. 6). Богачи, для которых нет ничего дорогого, кроме их золота, по-истине стоят строгого осуждения.

Ст. 12. Прежде же всех, братие моя, не кленитеся ни небом, ни землею, ни иною коею клятвою: буди же вам, еже ей, ей, и еже ни, ни: да не в лицемерие впадете. Безусловно ли всякую клятву запрещает здесь ап. Иаков? Если всякую, то нельзя клясться даже именем Божиим, нельзя давать присягу, которой требует от нас в известных случаях гражданская власть. Но такого запрещения (простирающегося даже на клятву именем Божиим) в словах апостола нет. Он запрещает клясться «небом, землею и иною какою либо клятвою»; из этих слов следует, что небо и земля суть «клятвы», и что существуют еще другие им подобные «клятвы». Но ни небо, ни земля не суть клятвы в смысле действия присягания; они названы здесь клятвами в том смысле, что это суть предметы, называемые в клятвах, или клятвенные. Посему выражение: ни иною коею клятвою должно быть передано так:, ни иным каким либо клятвенным предметом, как, напр., Иерусалимом, храмом, алтарем, даром на алтаре, золотом храма, головою своею (ср. Мф. 5:33–36, 23:16–22). Общее свойство всех этих предметов то, что они суть сотворенные. В обещаниях или уверениях они назывались с тою мыслию, что обещающий или уверяющий готов лишиться этих предметов и не видать их более, если в его словах окажется неискренность или ложь. Но с такою ли мыслию клянется христианин Богом? Нет: с совершенно иною. Когда он говорит: обещаюсь и клянусь всемогущим Богом, то разумеет, что Бог его видит и слышит, что в исполнении обещания Бог ему поможет, а за неисполнение накажет. Бог не есть клятвенный предмет, подобный предметам сотворенным; в клятвенных обещаниях Он призывается, как свидетель, помощник и мздовоздаятель; посему в выражении: ни иною коею клятвою

Он отнюдь разумеем быть не может. – Когда отрицатели клятвы простирают запрещение ап. Иакова на клятву Богом, то они чрез это самое поставляют Бога наравне с небом, землею, Иерусалимом. Они не хотят знать, что благоговейное призывание Бога всегда благочестиво, так как представляет собою молитву, выражает возношение к Богу ума и сердца: не отлична от сего и истинная клятва Богом. Напротив клясться такими предметами, как небо и земля, или бессмысленно, или прямо нечестиво, – им нельзя молиться, их нельзя призывать на помощь, как бездушных и бессильных, их нельзя представлять в какой-то залог как не находящихся в нашей власти (ср. Мф. 5:36).

Ст. 14–15. Болит ли кто в вас: да призовет пресвитеры церковные, и да молитву сотворят над ним, помазавше его елеем, во имя Господне. И молитва веры спасет болящего, и воздвигнет его Господь: и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему. Этими словами опровергаются многие сектантские мнения и утверждаются священные установления Православной Церкви. Отсюда еще более удостоверяемся в существовании в первенствующей Церкви иерархии, в частности – пресвитерства. Пресвитеры были, очевидно, везде, где были христиане, к которым писал свое послание .ап. Иаков, – как везде могли быть больные, для коих назначается его наставление в этом месте. Пресвитеров было более одного, – по крайней мере, во всяком месте больному представлялась возможность не ограничиваться одним. – Затем, всякому больному апостол заповедует призвать пресвитеров, очевидно, к себе, т. е., на дом; почему же не придти к пресвитерам, не явиться в храм? По тому, что речь здесь идет о таком больном, который лежит на одре и не может его оставить (посему и говорится далее: молитву сотворят над ним, как бы лежащим; и воздвигнет ею Господь, как лежащего, поверженного на одр болезни). В этом – косвенное указание на то, когда молитва или таинство должны быть совершаемы на дому, а не в храме: тогда, когда, при всем желании, верующий не может предстать лицу Божию в храме. Молитва может быть богоугодна и действенна, хотя бы приносилась и дома, но только в том случае, если она приносится дома не по нерадению о посещении храма, а по необходимости. Псалмопевец вопрошал Господа: когда приидеши ко мне? но, надеясь на это, он же вместе с тем говорит: желает и оканчивается, душа моя во дворы Господни (100, 2; 83, 3). Приближитеся Богу, и приближится вам, говорит ап. Иаков (4, 8). Стремитесь ко храму Его, тогда Он и Сам приидет к вам. – Кроме того, пришествие пресвитеров церковных в сопутствии святых икон, или креста и Евангелия Христовых, делает и частное жилище как бы частью храма. Таково отчасти свойство вообще икон, которые предварительно поставляются в храме и там освящаются молитвою; принесенные потом в дом и там оставленные, они соединяют этот дом с храмом, делают его как бы частью храма. – И молитву сотворят над ним, помазавше его елеем, во имя Господне. В этих словах ясно указуется таинство елеосвящения. Ты скажешь: разве всякое помазание елеем есть таинственное? Но здесь сказано: во имя Господне. Эти слова необходимо сопоставлять с заповедью Христа: научите – крестяще во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф. 28:19). Крещение есть несомненно таинство: оно совершается во имя Св.Троицы, т. е., по исшедшему от Ее Божественных Лиц повелению и при таинственном действии Самих Повелевших. Так и елеосвящение совершается по повелению Христа Бога и при таинственном действии сего Врача душ и телес, для тела подающего здравие, а для души прощение грехов (воздвигнет его Господ: и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему). – Штундист скажет, что Бог и без помазания елеем может даровать исцеление. Если бы он говорил это во славу всемогущества Божия (чего не может Бог?) и благости Божией (где граница его милосердия?), то он не погрешил бы. Но он говорит это, чтобы оправдать свое нерадение о том средстве исцеления, которое открыто и установлено самой благостью Божией: после этого, пусть рассудит сам, заслуживает ли он этой благости.

Ст. 16. Исповедайте друг другу согрешения, и молитеся друг за друга, яко да исцелеете. Средством к исцелению от грехов, навлекших на человека болезнь, апостол поставляет молитву пресвитеров церковных, пришедших к нему на дом. Средством исцеления от грехов, не повлекших за собою болезни, он представляет исповедь, сопровождаемую молитвою (так же, как помазание елеем сопровождалось ею). Но слова: друг другу, друг за друга могут подать мысль, что здесь уже не нужны пресвитеры церковные. Правда, не нужно призывать их к себе на дом (ибо согрешивший здоров), нужно придти в храм, где пребывает собрание и прочих верующих; самое исповедание грехов полагалось сначала делать во услышание всего собрания, которое и приносило о кающемся единодушную молитву; но тем не менее эта исповедь делалась главным образом пред пресвитерами (как предстоятелями собрания, имеющими власть разрешать грехи). То, что апостол говорит: друг другу, или одни другим (άλλήλοις), а не пресвитеру, объясняется тем, что это должно делаться уже не дома, а в храме, там, где собраны другие братья по вере.

Много бо может молитва праведного поспешествуема. Здесь представляется вообще сила молитвы, в особенности же значение ее для духовного исцеления других (молитеся друг за друга, яко да исцелеете). Но чья молитва такова? Молитва праведного. А так как никто в этой жизни не может быть называем в строгом смысле праведником (мною бо согрешаем вcu, 3, 2), то слова апостола находят себе особое оправдание в отношении молитв, которые приносятся за нас праведниками, отшедшими из этой жизни и по отшествии прославленными, которые находятся в союзе веры и любви с нами, еще проходящими поприще земной жизни. Подражая словам ап. Иакова, мы говорим в молитве к Пресвятой Деве, что «много может моление матернее ко благосердию Владыки».

Послания св. ап. Петра

1 Петр. гл. 1, ст. 8. Христа – не видевше любите. В этих словах ап. Петр сравнивает читателей послания с самим собою в том отношении, что он был самовидцем Христа (Лук. 1:2), а они не были и однако любят Христа и тем большую имеют заслугу (Ин. 20:29). Однако, и не будучи самовидцами, какими были апостолы, мы можем и должны созерцать (см. Иоан. 6:40) священные изображения Христа; этим нисколько не умаляется заслуга нашей любви и веры, – изображение не есть самый предмет, и видеть изображение не значит быть самовидцем предмета.

Ст. 18–19. Ведяще, яко не истленным сребром или златом избавистеся от суетного вашего жития – но честною кровию – Христа. Эти слова показывают, какою великою ценою получаем мы искупление, – смертью Христовою, кровью Агнца Божия, которая безмерно драгоценнее всякого золота. Но получив избавление, не должны ли мы «со страхом проводить время странствования нашего» (см. ст. 17)? Конечно. Мы должны иметь чресла препоясанными, светильники горящими (Лук. 12:35), поступать достойно звания нашего (Ефес. 4:1), совершать добрые дела и многие подвиги, имеющие целью не приобрести избавление, но удержать приобретенное. К этим подвигам относятся и пожертвования на церковь (Марк. 12:43–44), и приношения в пользу духовенства (Лук. 10:7).

Ст. 23. Порождены не от семене истленна, но неистленна, словом живого Бога и пребывающа во веки. Причиною возрождения в новую жизнь представляется здесь Слово Божие, которое противополагается семени тленному, мужескому (Иоан. 1:13), производящему из себя тленную жизнь, тогда как Слово Божие как само нетленно пребывает во веки, так и чрез него подается жизнь вечная. Но спрашивается: как чрез Слово Божие подается нам эта жизнь, только ли его чтением, слышанием и усвоением (как думает штундизм), или еще более действием на нас Духа Божия, возрождающего нас по неложному Слову. Божию: аще кто не родится водою и Духом, не может внити в царствие Божие (Иоан. 3:5)? Мы возрождаемся не только восприятием Слова Божия, но и Духом, действующим по этому непременному Слову.

Гл. 2, ст. 5–9. Яко камение живо зиждитеся в храм духовен, святительство свято, возносити жертвы духовны – вы род избран, царское священие. На этих словах думают опереться проповедники одинакового священничества всех христиан. Однако апостол говорит не о множестве отдельных священников, а об едином священстве (святительство); он называет его еще домом духовным, в состав которого отдельный верующий входит, как один только камень. Следовательно, говоря, о святом священстве, апостол разумеет священство не отдельных христиан, а Церкви, дома Божия, в котором не точию сосуди злати и сребряни суть, но и древяни и глиняни (2Тим. 2:20), в котором еда вcu апостолы, – еда вcu учители (1Кор. 12:29)? Церковь священствует, но не потому, что все члены ее суть священники, подобно тому как тело наше видит, но не потому, чтобы каждый член его был глазом (ср. 1Кор. 12:17). Кто хочет принимать участие в ее духовных жертвоприношениях, достигай этого чрез единство с нею, хотя может быть не как строитель таинств (1Кор. 4:1), но только как причастник их.

Ст. 13–17. «Итак будьте покорны всякому человеческому начальству для Господа, – всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите». Здесь решительное обличение еретиков, отвергающих человеческую власть, гражданское правительство. Если они скажут, что признают над собою власть только Бога, то пусть научатся от апостола, что и человеческим начальникам, царям и правителям должно повиноваться ради Господа, по страху Божию, так как власть дается им по воле Бога, и потому противляяйся власти, Божию повелению противляется (Римл. 13:2). Если они скажут, что все люди – братья, то разве не знал этого апостол, сказавший: братство любите, и тотчас присоединивший: царя чтите? Но братство только не терпит ненависти, вражды, жестокости, а с повиновением (наприм. младшего брата старшему) оно не разногласит. Приведем здесь несколько слов приснопамятного Филарета, митрополита Московского: «кто был царь, который прежде и ближе других встретился с проповедью св. Петра? Ирод. Какие же услуги оказал Ирод христианству? Уби Иакова брата Иоаннова мечем – приложи яти и Петра, – егоже и ем всади в темницу (Деян. 12:2–4). – И после того Петр проповедует: царя чтите Чем также наградила Петра держава римская? Не крестом почести, а крестом распятия. Петр ожидал сего... и почтение к царю проповедовал подданным царя, от которого пострадать готовился. На чем же основывалась сия проповедь? Конечно не на взаимности, выгоде, надежде. На чем же? Без сомнения на истине божественной, а не человеческой».

Ст. 24. Иже грехи наша сам вознесе на теле своем на древо. Пусть никто не унижает креста за то, что к нему пригвождено рукописание, еже на нас (Колос. 2:14); но пусть всякий прославляет его, как жертвенник, на котором принесена была пречистая Плоть Христа. Грехи человечества вознесены были на крест на этой Плоти, как мы видим из настоящих слов ап. Петра, и нечистота их кресту сообщиться не могла, а могла сообщиться только святость Плоти.

Премудро употребил здесь св. апостол не частное наименование Креста, но общее наименование древа, чтобы дать понять, что как грех вошел в мир чрез древо райское, так и искупление пришло чрез древо крестное. В этом проявилось всемогущество Божие, побеждающее зло теми самыми средствами, какими оно приходит.

Гл. 3, ст. 19–20. Сущим в темнице духовом сошед проповеда, противлшимся иногда, – во дни Ноевы. Здесь показуется безмерная благость Христа, Который восхотел, пострадавши за грехи наши, праведник за неправедники, привести к Богу не только нас, живущих (ст. 18), но и мертвых, даже и в темнице ада заключенных, даже и тех, которые во дни Ноя пренебрегли долготерпением Божиим, не воспользовались им для своего спасения. На сем основывается и теперь надежда наша, что Господь, по молитвам Церкви, даст вкусить благость Его тем, которые умерли и заключены во аде, которые во время земной жизни не воспользовались долготерпением Божиим, находясь под властью греха и заблуждения. Как тогда, пред восстанием из гроба, Христос проповедал, благовествовал (4, 6) пленникам ада, так и теперь может Он оживить благою вестью о помиловании всякую душу умерших, алчущую Его спасения.

Ст. 21. егоже (относится к воде потопной, (ὔδατος ст. 20) воображение и нас спасает крещение; Слово: воображение (гр. ἀντίτυπν) должно понимать в смысле предмета преобразуемого. Вода потопа прообразовала, а крещение было прообразуемо этою водою, составляя ее «воображение» или противообраз. Семейство Ноя спасено от воды, собственно водою (διεσώθησαν δί ὔδατος), потому что вода, разделяя свое действие, нечестивых потопляла, а праведных носила на себе в ковчеге. Подобно сему и нас спасает вода крещения. Такое уподобление имеет место здесь единственно потому, что и там вода спасала, и нас теперь спасает вода же, Представим себе, что в крещении вода есть лишь случайный знак, а не средство спасения; тогда нельзя было бы сказать: спасены водою, так же как и нас спасает вода, подобная той; а нужно было бы сказать: а нас спасает нечто другое. Но мы, согласно учению Христа, веруем, что наше возрождение в крещении совершается водою и Духом, при чем деятелем сего возрождения является Дух, а вода – Его носителем, средством и орудием, столь необходимым, что ей и здесь приписывается спасение, как приписывалось воде потопной спасение ковчега Ноева.

Скажут: крещение дальше называется «не плотской нечистоты омытием, но обещанием Богу доброй совести». Не указывает ли это на то, что в крещении вода ничего не значит, а имеет значение только обет, который с доброй совестью дает верующий Богу? Ради этих слов нет необходимости уничижать значение воды или совершенно отрицать его, как потому, что действительно вода, делаясь орудием нашего возрождения от Духа, конечно уж не для омытия плотской грязи тогда назначается, – так и потому, что крещающийся в воде во имя Отца,. и Сына, и Святого Духа, действительно, выражает этим внешним действием непреклонную решимость пребыть верным рабом Триипостасного Бога («креститься в Моисея» значит выразить повиновение или верность Моисею, 1Кор. 10:2). Посему крещение, оставаясь, по словам апостола, омытием не плотской скверны, а обещанием доброй совести Богу, в то же время может и должно быть, по установлению Самого Господа, крещением водным.

Гл. 5, ст. 1– 4. Старцы, иже в вас молю, яко старец (буквально с греч. сопресвитер) сый... В русском переводе слово: старцы (πρεσβύτεροι) переведено словом: пастыри, чтобы понятно было, что апостол разумеет здесь не старцев по возрасту, но пресвитеров, пасущих стадо Божие, т. е. Церковь (Деян. 20:28). Посему и следуют дальше наставления, очевидно, относящиеся к священным начальникам Церкви; Пасите еже в вас стадо Божие, посещающе (ἐπισκοποῦντες, надзирая) не нуждею, не по принуждению (следовательно, можно было пасти и по принуждению; а принуждают тех, которые к известному делу приставлены и за него отвечают пред другими, еще выше поставленными людьми), но волею (охотно), и по Бозе (как хочет Бог). Ни яко обладающе причту; под причтом, или наследием, разумеется здесь стадо Божие, о котором говорится и в следующих словах того же стиха, и выше в ст. 2. Под обладанием разумеется высокомерная повелительность (κατακυριεύοντες), которая свойственна была языческим начальникам (князи язык господствуют ими, ταχυριεύονσιν, говорил Господь, – не тако же будет у вас, Мф. 20:25–26). Но запрещая повелительность или высокомерие, апостол не воспрещает самого пастырства, так как далее присоединяет: и явлшуся Пастыреначальнику, приимете неувядаемый славы венец; называет Христа начальником пастырей, разумея под сими тех, которым запретил горделивое обладание, но которые должны иметь о вверенном им стаде пастырское попечение (пасите).

2 Петра, гл. 1, ст. 4 Да будете Божественного причастницы естества: вот какова цель всех великих благодеяний и обетований Божиих в христианстве. Не у всех христиан эта цель достигается в равной мере, но кто из них в полной мере таков, тот, будучи по истине богоподобен, божественен, заслуживает и прославления соответственного, достоин чествования благоговейного. Таковы именно – святые угодники Божии, друзья Божии (Иоан. 15:14), имеющие судить мир и ангелов (1Кор. 6:2–3); посему-то мы и чтим их.

Ст. 20–21. Сие прежде ведуще, яко всяко пророчество книжное по своему сказанию не бывает. Под оказанием здесь разумеется изъяснение. Ап. Петр как бы так говорит: пророчество не есть предмет собственного изъяснения, что либо такое, что могут изъяснить сами люди (слово – своему – сказанию – имеет свое противоположное в словах: но от Святого Духа, ст. 21). Посему-то раньше, в ст. 10–11 гл. 1 послания 1, апостол Петр и говорил, что пророки взыскаша и испыташа – испытающе, в каково или в кое время являше в них Дух Христов, прежде свидетельствуя о Христовых страстях. Дух не являл им, и они сами старались догадаться, когда приидет спасение; но угадать это было не в человеческих силах, и потому дальше говорится (ст. 12), что «им открыто было» (конечно не их разумом), «что не им самим» (и не их современникам), «а нам служило то, что ныне проповедано». Из этого вообще следует, что даже и сами пророки, хотя и знали и понимали ниспосылаемое им пророческое слово, однако толкования его или сказания сделать не могли, не знал ни времени, ни обстоятельств, в которых совершится предрекаемое ими грядущее. А если не могли этого сами пророки, то еще менее возможно это для их читателей. Посему благочестивый евнух, вельможа Кандакии, читавший книгу пророка Исаии, на вопрос ап. Филиппа: разумевши ли, яже чтеши? отвечает: како могу разумети, аще не кто наставить мя (Деян. 8:30–31)? Посему при толковании пророчеств требуется наставление; и вообще – не всякий, купивший Библию, может изъяснять ее. Возможно, что принявшийся за это дело человек, будучи «невеждой и неутвержденным», встретит в Библии нечто «неудобовразумительное» и это «превратит» (ложно истолкует) «к собственной своей погибели» (2Петр. 3:16).

Отчего это происходит? От того, по словам апостола Петра, что пророчество (как и вообще боговдохновенное учение) «не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым», а мы, люди, бываем душевными и плотскими (1Кор. 9:14–34); вообще – премудрость Божественного Духа настолько отстоит от человеческой, что по необходимости является нам Загадочной (Прит. 1:2; 1Кор. 13:12).

Во второй главе второго послания ап. Петр обличает лживых учителей, вводящих пагубные ереси или разделения (ст. 1), навлекающих поношение на путь истины или на евангельское учение (они познали путь правды, святую заповедь, ст. 21, познали Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, ст. 20, а между тем, как бессловесные животные, водятся природою, ст. 12, обещают свободу, будучи рабами тления, ст. 19). В чем заключается их лжеучение? В том, между прочим, что (ст. 10) они «презирают начальства, дерзки, своевольны, не страшатся злословить высших». Не усматривается ли здесь ясное изображение современных толстовцев, которые отрицают законные власти? Не они ли учат возвращению к образу жизни бессловесных животных, которые не знают ни собственности, ни общества, ни государства?

Гл. 3, ст. 16 В нихже (в посланиях св. апостола Павла) суть неудобь разумна некая, яже ненаучени и не утверждени развращают, якоже и прочая писания , к своей погибели им. Причина, почему в посланиях ап.Павла, равно как и в прочем Писании, нечто извращается, указывается здесь двоякая: с одной стороны, свойство самого Писания (в нем есть неудобь разумна некая), с другой – свойство тех, которые извращают (они ненаучени, невежды, и неутверждени). Что в Писании есть много неудобовразумительного, об этом сказано нами по поводу 1, 20. Главная причина этого заключается в том, что разум Божий безмерно превосходит разум человеческий. Теперь вникнем в свойство тех, которые извращают Писание. В том ли смысле называются они ненаученными, или невеждами, что не умеют читать, не знают грамоты? Конечно, не в том: читать они умеют, не лишены и рассудка, необходимого как для того, чтобы правильно изъяснять, так и для того, чтобы к собственной погибели извращать Писание. Остается понимать их ненаученность в том смысле, что они не усвоили главных истин Христова учения. Подобна сему и неутвержденность их: она состоит в том, что они не стоят в этих истинах так твердо, как должно. Итак свойство и – в то же время – вина извратителей Писания состоит в том, что они берутся толковать Писание, не получивши научения и утверждения. Как получается это научение, кем производится утверждение? Чтением ли того Писания, которое еще не изъяснено, еще может быть извращено? Очевидно, нет. Из Лук. 1 гл. 3–4 ст. мы знаем, что апостолы прежде писания наставляли в учении устно, словесно, писание же присоединяли лишь потом, с тою целью, чтобы наученные и утвержденные, как Феофил, уразумели основание воспринятого ими учения. Итак, сначала должно идти устное научение или утверждение, совершаемое данными от Христа учителями и пастырями, а потом уже чтение и сообразное с тем научением разумение и изъяснение Писания. Если же пойдешь другим путем, приступишь прямо к чтению и толкованию без руководства ранее воспринятым научением, то и с Писанием заблудишься и придешь к погибели.

Послание ев. ап. Иоанна

1 Иоан. гл. 1, ст. 1–3. Св. апостол Иоанн показывает предмет своего послания – Слово жизни или Жизнь, а также указывает кратко и способ приобщения сей Жизни, доступный для каждого человека, – общение с апостолами и с апостольскою Церковью. О Слове жизни он говорит, что оно было от начала (ср. Иоан. 1:1), потом сделалось видимо для очей апостолов, было рассматриваемо ими и осязаемо (ср. Иоан. 20:27–28). За сим, называя это Слово самою Жизнью (подобно Иоан. 1:4), апостол говорит что Она, будучи вечною, сначала была у Отца (ср; Иоан. 1:1) потом явилась апостолам. Все это, очевидно, должно разуметь не об учении Христа, которое нельзя осязать, а о самом Христе, о вечном Сыне Божием. Если апостолы возвещают сию Жизнь, свидетельствуют о Слове, то это значит, что они не только передают Христовы заповеди, но и призывают к личному соединению со Христом (о чем Иоанн говорит многократно, гл. 1:6; 2,5, 6, 23, 24, 28 и др. ср. Иоан. 15:1–7). – О способе общения с этою ипостасною Жизнью апостол говорит: да и вы общение имате с нами: общение же наше со Отцем и Сыном Его. Эти слова представляют как бы раскрытие слов первосвященнической молитвы Христа: да ecu едино будут, якоже Ты, Отче, во Мне, и Азе в Тебе, да и тии в нас едино будут (Иоан. 17:21). Вступая в единение с верующими, с апостолами, со святыми отцами и учителями Церкви, каждый в отдельности человек присоединяется к Телу, глава Которого есть Христос, и таким образом делается едино со Христом. Как же мы вступаем в общение с апостолами, равно как и их преемниками? Чрез послушание слову их, чрез почитание их во имя Христово (Мф. 10:40). Посему не погрешают православные, когда в своих молитвах призывают апостолов и прочих угодников Христовых, но исполняют призыв святого наперсника Христова Иоанна: да и вы общение имате с нами: общение же наше со Отцем и Сыном Его.

Ст. 7. Аще во свете ходим, якоже сам той есть во свете, общение имамы друг ко другу, и кровь Иисуса Христа очищает нас от всякою греха. Под светом разумеется здесь истинное познание и, как необходимые следствия его, богоугодная жизнь, начало и основание вечной жизни. В чем обнаруживается наше пребывание во свете, согласно учению апостола Иоанна? Во взаимном общении верующих (см. выше: да и вы общение имате с нами и в очищении, в оправдании от грехов кровью Иисуса Христа. К делам взаимного общения верующих относятся между прочим молитвы о всех: молитвы святых умерших за оставшихся в живых, молитвы оставшихся в живых за умерших, молитвы ко святым и о святых (изрядно о Пресвятей Владычице нашей Богородици, см. чин св. литургии, где поминается вся Церковь, небесная и земная). К делам очищения чрез кровь Иисуса Христа относятся все таинства, наипаче Крещение, Причащение, Покаяние, Елеосвящение. Но ты скажешь, что кровь Христа Очищает нас без всяких таинственных действий, без всякого посредства со стороны людей (призванных, по учению православия, к совершению таинств). Посему читай дальше.

Ст. 9. Аще исповедаем грехи наш я, верен есть и проведён, да оставит нам грехи наши и очистит нас. Грехи оставляются нам лишь под тем условием, если мы их исповедаем. А исповедание совершается устами (Римл. 10:10) и для людей, которым мы в словах уст износим и предлагаем нашу мысль или чувство. Посему в этих словах ап. Иоанна должно усматривать указание на то исповедание друг другу (наипаче же священнику) своих согрешений, о котором писал еще апостол Иаков (5:16). Так и теперь оставление грехов приемлется нами чрез таинство исповеди или Покаяния.

Гл. 2, ст. I–2. Ходатая имамы ко Отцу, Иисуса Христа праведника: и той очищение есть о грехах наших. На это ссылаются штундисты, отвергая ходатайство святых (хотя здесь греческое слово παράχλητος может переводиться также: «утешитель»). Они говорят: мы знаем только одного Ходатая – Христа (ср. 1Тим. 2:5). Но ходатайство или посредничество Христа и мы понимаем как единственное, – только ради умилостивительной жертвы Христовой (очищение, ίλχσμός) люди могут получать прощение своих грехов. Молитвы же святых мы признаем естественными и необходимыми, как выражения их общения с нами. Ходатайство Христово относится к делу оправдания пред Богом, искупления всякого человека, а молитвы верующих друг за друга относятся к делу их взаимного общения. В силу такого общения Они и составляют одну Церковь. Если бы верующие не были в общении между собою и соединялись бы только со Христом, как единственным Ходатаем, тогда было бы столько церквей, сколько отдельных душ. Если же верующие находятся в общении между собою, то они должны молиться друг за друга и просить друг друга о молитве (Иаков. 5:16; 1Иоан. 5:16; Ефес. 6:18–19).

При этом все молитвы имеют своим основанием не заслуги и достоинства молящихся, но заслуги единого Ходатая Иисуса Христа.

Ст. 12–14. Пишу вам, чадца–отцы–юноши. Из этих слов Иоанна несомненно убеждаемся, что члены единой Церкви разделяются по возрастам, и первый (дети) имеет только то, что ему оставлены грехи, конечно, в таинстве Крещения, но без познания Безначального и без торжества над кознями диавола, которых он еще не испытал; второй возраст (юноши), как возраст силы, имеет то особенное, что он побеждает лукавого, действующего чрез страсти юношества; наконец, третий возраст (отцы)отличается преимущественным познанием предметов божественных, как и вообще преклонному и многоопытному возрасту наиболее свойственны мудрость и знание. Мы особенное внимание штундистов обратим на то, что в Церкви Христовой не все имеют знание, но только отцы, а – посему – есть и нуждающиеся в научении от других, есть и обязанные делиться своим знанием с другими (по слову апостола Петра: «служите друг другу каждый тем даром, какой кто получил», 1Петра 4:10).

Ст. 20–27. И вы помазание имате от Святого, и весте вся – и не требуете, да кто учит вы: но яко то само помазание учит вы о всем. Как понимать слова: весте вся, если незадолго пред этим сказано, что только отцы (но не дети и не юноши) познали Безначального? Если в Церкви все одинаково все знают, то в чем же преимущество отцев? Если оно состоит в том, что они познали Безначального, то не следует ли, что другие этого преимущества еще не имеют? Необходимо признать, что апостол, говоря: вы помазание имате, вы не требуете, да кто учит вы, разумеет в слове вы всю Церковь (поместную), а не каждого в отдельности члена ее (между членами ее были и дети). Церковь, действительно, знает все, потому что в ее составе есть знающие и способные других научить, есть незнающие, но готовые по мере возможности и восприимчивости научаться от знающих. Знание некоторых приписывается всем ради всеобщего неразрывного единства; о незнании некоторых умалчивается, – оно заменится знанием, не извне приходящим, но в Церкви пребывающим. Слова не требуете, да кто учит вы должно понимать в отношении к тем лжеучителям, которые оставили Церковь или никогда не были в ней. Они стремятся внести в Церковь свою лжеименную истину, свой лжеименный разум. От них и предостерегает св. апостол, когда говорит: вам не нужно (не требуете), чтобы кто-нибудь, подразумевается – со стороны приходящий, чуждый двора Христова, учил вас. Подобно сему и выше он предостерегал от антихристов, которые, по его словам, от нас изыдоша, но не беша от нас (ст. 19). Конечно, не своих учителей, а этих – пришлых и безбожных должно остерегаться членам Церкви Христовой. После этого под помазанием от Святого должно разуметь не помазание, свойственное каждому верующему в отдельности и подаваемое во втором таинстве (Миропомазание), но Духа Святого, пребывающего в Церкви и наставляющего ее пастырей – право править слово истины. Если бы разуметь здесь помазание, преподаваемое каждому в отдельности, то выходило бы, что оно уже всех научило и потому уже нет различия между детьми и отцами. Если же разуметь Духа, обитающего во всей целости Церкви, то понятно, что Он, уча всю Церковь, по отношению к отдельным членам ее разнообразит Свои дары, разделяет действия и служения (1Кор. 12:4–11).

Гл. 3, ст. 6. Всяк, иже в нем пребывает, не согрешает. Нельзя в одно и то же время пребывать и во Христе, и во грехе. Напротив, кто согрешает, т. е., пребывает, коснеет во грехе, тот не только не пребывает во Христе (невозможно одновременно пребывать и во свете, и во тьме), но даже и не виде его, ни позна. Под видением разумеется здесь созерцание очами веры, которая при этом находит опору и помощь и в чувственном созерцании священных изображений Христа, от глубочайшей христианской древности употребляемых в Церкви. Кто видел Христа и познал Его, как должно, тот отвращается от греха и не может с спокойной совестью коснеть в нем. Но это не значит, чтобы христианин, даже истинный, не мог согрешать, совершать отдельные грехи: апостол говорит только о пребывании во грехе, что оно несовместимо с пребыванием во Христе. От отдельных же грехов, происходящих от нравственной немощи, от слабости, никакой христианин не свободен, как и говорит выше тот же апостол: аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас (1, 8). Посему жизнь всякого христианина протекает в борьбе со грехом, в падениях и восстаниях, и благодатное очищение (1, 9) и утверждение требуются для него постоянно.

Гл. 4, ст. 2. О сем познавайте Духа Божия, и духа лестна (заблуждения): всяк дух, иже исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога есть (ср. ст. 15). Нельзя прилагать это к штундистам и говорить, что и они от Бога, так как исповедуют Иисуса Христа, во плоти пришедша. Апостол говорит здесь не об учениях и ересях (каков штундизм), а только о случаях вдохновения, бывавших в первенствующей Церкви, когда тот или другой христианин в собрании вставал для проповеди, движимый Духом, возвещая то, что влагал в его уста Дух. Апостол и дает наставление, чтобы не всякому из таких проповедников давалась вера, но только тому, кто прежде всего исповедует воплощение Христа. Он дает такое наставление по той причине, что тогда было много еретиков, вкравшихся в Церковь, но отрицавших воплощение Христа и получавших вдохновения и откровения от духа лжи. Впрочем, в век апостольский было уже предусматриваемо действие таких лестчих духов, которые, оставляя в стороне истину воплощения, будут с других сторон нападать на истинную веру: внушать удаление от брака, от дозволенной пищи (1Тим. 4:1–3).

Ст. 7. Любяй – знает Бога. Еретики приписывают себе познание о Боге, основываясь на том, что они любят ближних. Однако справедливо ли они основываются на этом? Любовь бывает разная, а требуется от нас только истинная любовь (3, 18). Несомненно, что тот, кто истинно любит, истинно знает Бога, Который есть Любовь, но удостовериться в истинности любви гораздо труднее, чем в истинности познания. Достаточно сличить наше познание с символом веры, – и мы узнаем, истинно ли оно или нет. Но любовь бывает так часто переплетена в нашей душе с самолюбием, тщеславием, с самомнением, даже с ненавистью, что делом великой духовной опытности является различение ее от этих чужеродных примесей, от которых она перестает быть истинною. Анархист бросает в правителя страны бомбу, от которой погибает и сам. Он говорит, что умирает для освобождения народа от тирана, что жертвует своею жизнью ради любви. Однако смерть его по достоинству не выше самоубийства, к которому прибегает озлобленная гордость.

Ст. 12. Бога никтоже нигдеже виде. Слова эти должно понимать с ограничением. Сам Иоанн говорит, что Иисус Христос, Который есть истинный Бог (5, 20), пришел во плоти (4, 2–3), и апостолы видели Его Своими очами (1, 1). Никто не видел Бога в Его божественном существе. Сын Божий был видим в существе человеческом, которое Он воспринял напоследок дней (Евр. 1:2) для нашего спасения. Также и Отец был созерцаем в человеческом образе, который на время воспринимал для сообщения людям Своих откровений (Дан. 7:9; Откр. 4:2–3 и дал.). Посему напрасно штундисты ссылаются на вышеозначенные слова ап. Иоанна в подтверждение своей хулы на святые иконы, говоря, что, если Бога никто не видал, никто не должен и изображать Его: невидимого Божественного существа Божия никто и не думает изображать, а что Бог благоволил соделать видимым для людей, то и может, и должно быть изображаемо, чтобы благоволение Божие, снисхождение Его к нам не осталось (как у штундистов) в пренебрежении.

По грубости и невежеству штундисты прилагают к священным изображениям Церкви заключительные слова 1-го послания ап. Иоанна:

Гл. 5, ст. 21. Чадца, храните себе от треб идольских, по-русски от идолов. Но иконы – не идолы, так как они представляют нашим взорам не вымышленные, а истинные явления Божественных Лиц, о Коих повествуется в Св. Писании, и изображения действительно бывших угодников Божиих.

2 Иоан. ст. 12 (ср. 3 Иоан., ст. 13). Много, имехь писати вам, и не восхотех хартиею и чернилом: но надеюся приити к вам, и усты ко устном глаголати, да радость ваша будет исполнена. Говоря, что он «имеет написать многое, апостол изображает свою обязанность,, свой апостольский долг сообщать, верующим все нужное, важное и полезное для их назидания. Некоторая часть этого сообщена в двух кратких посланиях ап. Иоанна (2-м и 3-м), но гораздо большая часть не нашла себе в них места, и вот апостол говорит (в конце и того, и другого): мною имех писати вам. Почему же не написал?

Потому что не восхотел, не пожелал пользоваться этим способом сообщения, так как он не единственный и не лучший: не единственный (есть еще способ – глоголание усты ко устам при личном пришествии и при личном свидании), не лучший (он употребляется только при отшествии, когда нет надежды на скорое свидание, и не доставляет читающему полной радости, какая бывает при встрече и личной беседе). Итак многое важное и полезное для утверждения в жизни христианской не заключено было апостолами в письмена, а что заключено туда, то заключено по нужде, при невозможности иного лучшего способа сообщения, устного наставления. Это устное апостольское наставление и есть Предание, отвергаемое штундистами, но хранимое в Церкви при руководстве Святого Духа.

Иуды, гл. 1. Изображая и обличая тех «мечтателей, которые оскверняют плоть, отвергают начальства и злословят высокие власти» (ст. 8), св. апостол Иуда в добавление к тому, что сказано у ап. Петра о тех же еретиках, сравнивает их упорство, приводящее их к погибели, с упорством, погубившим Корея (в пререкании Кореове погибоша, ст. 11). Корей же с своими сообщниками раcсуждал точно так, как штундисты (когда они отвергают священство и власти). «Корей», читаем в кн. Числ, – «Дафан – и Авирон – восстали против Моисея и Аарона и сказали им: полно вам; все общество, все святы, и среди их Господь! Почему же вы ставите себя выше народа Господня? Моисей, услышав сие, пал на лице свое и сказал Корею и всем сообщникам его, говоря: завтра покажет Господь, кто Его, и кто свят, чтобы приблизить его к Себе; и кого Он изберет, того и приблизит к Себе» (l6, 1–0). Возмутители потерпели страшную гибель: «и разверзла земля уста свои и поглотила их и домы их, и всех людей Кореевых, и все имущество» (ст. 32). Подобная же участь, по учению св. апостола Иуды, и теперь грозит тем, которые подобным образом «отвергают начальства и злословят высокие власти».

Послание святого апостола Павла

Рим. гл. 1, ст. 21–25 Занеже разумеете Бога, не яко Бога прославиша – измениша славу нетленного Бога в подобие образа тленна человека и птиц и четвероног и гад – послужиша твари паче Творца. Здесь апостол изображает заблуждение язычников, но штундисты прилагают его слова к чадам Церкви Православной, чтущим священные изображения Господа, Богоматери и святых угодников Божиих. Они говорят, что православные иконы и представляют собою именно подобие образа тленного человека, а почитание их есть изменение славы нетленного Бога, применение истины Божией во лжу. Но изображение священного Лика Христова не есть подобие тленного человека, – о Христе сказано, что плоть Его не увидела нетления (Деян. 2:31). Если же Христос не может быть назван тленным, то и святые не могут; они суть члены Тела Его (Еф. 5:30). Что касается изображения Бога Отца в виде старца, или ветхого днями, то оно основано на том, что в таком именно образе явился некогда Бог Отец пророку Даниилу (7, 9). Изображения Сына Божия в виде агнца и Духа Святого в виде голубя основаны на том, что Сын Божий видим был в образе агнца Иоанном. Богословом, Дух Святой в образе голубя – Иоанном Крестителем (Откр. 5:6; Лук. 3:22). Эти Божественные Лица ужели изменяли тогда Свою славу в подобие образа тленного человека, птиц и четвероногих? Ужели и Они применяли тогда истину Свою во лжу? Сказать это было бы нечестиво. Славное существо их пребыло невидимым, по слову Самого Господа: не узрит человек лице мое – лице мое не явится (Исх. 33:20–23). И мы, изображая Божество в образе видимых творений, не думаем, что изображаем самое лице или славное существо Божие, как думали идолопоклонники, а только подражаем тем явлениям Его, в которых Бог благоволил отчасти, как бы зерцалом в гадании (1Кор. 13:12), открываться людям и входить с ними в общение. Идолопоклонники действовали самовольно; темже и предаде их Бог – в нечистоту, мы же действуем по подражанию Самому Богу явившемуся во плоти (1Тим. 3:16); а посему и не подлежим осуждению.

Гл. 2, ст. 1. Безответен ecu, о человече, всяк судяй: имже бо судом судиши друга, себе осуждавши: таяжде бо твориши судяй. Этими словами пользуются еретики для того, чтобы отвергать гражданские суды, в которых одни люди являются судьями других. Но апостол запрещает судить человеку, который сам виновен в том же, в чем и осуждаемый; в гражданских же судах судят люди, не виновные в тех преступлениях, в которых обвиняются подсудимые. Но ты скажешь: каждый человек в чем либо виновен. На это мы ответим вопросом: как же, по слову апостола, святые будут судить миру (1Кор. 6:2), хотя, конечно, и они в чем либо виновны были пред Богом, в чем либо согрешили (1Иоан. 1:10)? И апостол Петр сам говорил Христу: изыде от мене, яко муже грешен есмь (Лук. 5: 8); а между тем и ему сказано вместе с прочими апостолами: завещаваю вам – царство. Да ясте и пиете на трапезе моей во царствии моем: и сядете на престолех, судяще обоимнадесяте коленом Израилевым (22:29–30). Апостолы будут судить не по своей воле, а потому, хотя и не чужды они греховности, однако не будут виновны в осуждении, как исполнители воли Христа, насаждающего их на престолы для суда (Откр. 4:21). А из этого вытекает, что, когда люди судят не по своей воле, они не виновны (подобно тому, как невиновны были, по суду Самого Христа, ветхозаветные священники, когда в храме нарушали субботний покой, исполняя постановления о жертвах; Мф. 12:5). Невиновны и те судьи, которые в гражданских судах судят по установлению богоучрежденной власти (Рим. 13:1–2). Сам апостол Павел искал суда кесарева (Деян. 25:11).

Ст. 17–24. Не поставляется в грех ни учить других (ст. 21), ни хвалиться Богом (ст. 17), ни знать волю Его, разумея лучшее (ст. 18), но поставляется в великий грех, зная волю Божию, хвалясь Богом, уча других, самому совершать преступления (ст. 22). Не отменяется учительство, но учителям вменяется в обязанность быть первыми исполнителями проповедуемого ими закона.

Гл. 3. ст. 31. Закон ли разоряем верою? да не будет: но закон утверждаем. Эти слова апостола имеют такой же смысл, как и слова Самого Господа: не мните, яко приидох разорити закон или пророки, не приидох разорити, но исполнити (Мф. 5: 17). Господь указал нам в Евангелии новый способ оправдания чрез веру, однако чрез это не разорил, не упразднил ветхозаветного закона, но восполнил его и утвердил, во-первых, потому, что верою оправдывались и в Ветхом Завете, как это доказывает ап. Павел в гл. 4 посл., к Римл., а во-вторых потому, что как в Ветхом Завете, так и в Новом, вместе с верою человека служат к нашему оправданию и другие средства, Самим Богом установленные, – крещение, исполнившее обрезание, евхаристийная жертва, исполнившая кровавые жертвы, и т. д.

Гл. 4, ст. 5. Не делающему, верующему же во опревающего нечестива (в Того, Кто оправдывает нечестивца), вменяется вера его в правду. Из этого заключают, что не должно заботиться о делах, а должно только веровать, и Бог, в Которого мы веруем, оправдает нас, хотя бы мы были и нечестивы. Но это справедливо только для того времени, нока мы не получили оправдания пока вместе с тем не умерли для греха (гл.6, ст.2) и не стали рабами праведности на дела святые (19). Это оправдание, это освобождение от греха подаются человеку в крещении, подаются независимо от того, сделал ли он пред тем что либо хорошее, или был совершенным нечестивцем (как уверовавший на кресте разбойник). Но как скоро это оправдание уже подано, как скоро человек уже умер для греха, то можно ли ему жить во грехе, а не в делах святых и богоугодных? Это св. апостол хорошо изъясняет в 6 главе; пребудем ли во грехе? спрашивает он, и отвечает: да не будет (ст. 1). Те, которые отвергают важность добрых дел для оправдания, смешивают оправдание в крещении с оправданием на суде Христовом: последнее получают только те, которые, будучи первоначально оправданы по вере, стали потом рабами праведности и тело свое подчинили святости, а не беззаконию.

Гл. 6, ст. 3–4. Елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть его крестихомся; спогребохомся убо ему крещением в смерть. Отрицатели водного крещения, прочитав эти слова, думают торжествовать, говоря, что должно погружаться не в воду, а в смерть Христову. Но как можно погружаться, или креститься, в смерть Христову? Верою? Но вера во Христа, пострадавшего, умершего и воскресшего, везде в Новозаветном Писании отличается от

крещения, как предшествующее ему условие, а отнюдь не отожествляется с ним. (Что препятствует мне креститься? спрашивал евнух ефиопский. Если веруешь от всего сердца, можно, отвечал ему ап. Филипп, Деян. 8:30, 37; ср. Марк. 16:16 и др.). И в приведенных изречениях ап. Павла слова в смерть не препятствуют подразумевать, что крещение совершается в воде. Самое слово крещение требует этого потому, что оно означает погружение, а погружаться можно только в какой либо влаге. Без воды невозможно погружение, а не будучи погружением, крещение не могло бы сравниваться у апостола с погребением, которое тем и похоже на крещение, что в нем земля объемлет человека, сходящего в нее, так, как в погружении объемлет вода. Почему же и в каком смысле сказано в смерть? Это сказано в том смысле, что крещение наше в воде есть подобие смерти Христа (спогребение Ему). Выражение: в смерть – можно пояснить словами: в подобие смерти. Эти последние слова действительно употребляются самим апостолом ниже, в ст. 5: «мы соединены с Ним подобием смерти Его». Что называется здесь подобием смерти Христовой? Конечно, крещение (сопоставь со ст. 4, где вместо соединены сказано спогреблись, вместо подобием смерти – крещением в смерть). Итак, креститься в смерть Христову значит креститься в воде но подобию смерти Христовой.

Гл. 8, ст. 26–27, «Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными – Он ходатайствует за святых, по воле Божией. На этих словах еретики думают основаться, отвергая ходатайство о нас святых угодников Божиих и всякое человеческое посредство в деле нашего спасения, равно как и нужду в церковных обрядах и священных действиях. Они рассуждают так: если за нас ходатайствует Сам Дух, то к чему ходатайство человеческое? если Он, почивая в нас, Сам молится о нас неизреченными воздыханиями, то к чему служат молитвословия, которым научает нас Православная Церковь, священные обряды, которыми она стремится произвести в нас молитвенное настроение? Не являются ли отношения верующей души к Богу столь близкими, что для них от человека ничего не требуется, кроме веры, так как все прочее устрояется внутренним, невидимым и неизреченным действием Духа. Божия? Но, ответим мы, такая близость к Богу, такое исполнение (или наполнение) Духом (Ефес. 5:18) бывает только у святых, как и сказано у апостола: «ходатайствует за святых». Всякий должен к сему стремиться, но не всякий в равной мере этого достигает. Апостол научает нас, что пребывание в нас Духа Божия неразрывно соединено бывает с жизнью по духу, а не по плоти (9); а мы точно ли живем по духу? Он говорить: «Духа не угашайте» (1Сол. 5:19), «не оскорбляйте Духа» (Ефес. 4:30), «исполняйтесь Духом» (5, 18); значит есть между христианами и угашающие Духа, и не исполненные Им. Такие уже не могут утверждать, что Дух ходатайствует за них, и они якобы ощущают в себе Его воздыхания. Им-то (а таких наибольшая часть) и становится особенно нужным и предстательство святых, и воспитательные действия Церкви – научение, общественная молитва, священные обряды; все это имеет ту цель, чтобы уготовить в них обитель Св. Духа.

Гл, 10, ст. 13. См. примеч. к Деян. гл. 2, ст. 21.

Гл. 11, ст. 5–8. «Если по благодати, то не по делам». По поводу гл. 4, ст. 5 мы уже разъяснили, что апостол, говоря об оправдании верою без дел, разумел то оправдание, которое подается в крещении, а не то, которое будет подаваться на суде Христовом и будет окончательным. Для этого окончательного оправдания как вера, так и дела равно необходимы. Необходимость такого различия между двумя означенными видами оправдания особенно очевидна из того, что говорится ниже в 11-й главе. Говоря о том, что израильтяне (кроме остатка, сохраненного «по благодати, а не по делам», ст. 6) « ожесточились» (ст. 7), «пали и оскудели» (ст. 12), «отвергнуты» (ст. 15), «отломились» (ст. 17), – а язычники чрез то получили «спасение» (ст. 11), «богатство» (ст. 12), «примирение» (ст. 15), «привились и стали общниками корня и сока маслины» (ст. 17), апостол дает достаточно ясно разуметь, что это примирение и обогащение не есть окончательное, так как присоединяет такое увещание к христианину из язычников: «не гордись», «но бойся. Видишь благость и строгость Божию: строгость к отпавшим, а благость к тебе, если пребудешь в благости: иначе и ты будешь отсечен» (ст. 20–22). Итак, хотя первоначальное примирение с Богом подается по одной вере в заслуги Христа, за нас пострадавшего, однако окончательное примирение и оправдание подается тому, кто последует стопам Его, кто, но словам ап. Павла, Рим. 12:1, представит тело свое «в жертву живую, святую, благоугодную Богу», кратко: делами обнаружит веру. Конечно, наша жизнь так греховна, что мы никогда не надеемся оправдаться своими делами и постоянно умоляем Бога, чтобы Он не входил с нами в суд. Но это не значит, что мы и не обязаны заботиться о делах, что они от нас и не требуются.

Гл. 12, ст. 4–8. Якоже во едином телеси мнози уды имамы, уды же ecu не тожде имут делание: такожде мнози едино тело есмы о Христе, а по единому друг другу уди. Здесь ясно отвергается то безразличное равенство, которое хотели бы установить между членами христианского общества штундисты и подобные им еретики. Правда, в отношении к Христу (о Христе) мы все как бы одинаковы: не имея ничего своего, мы все получаем от Него, без Него все мы мертвы, от Него мы живы, Но по взаимным отношениям между собою (друг другу) мы то же, что различные члены тела, из которых один исполняет на пользу других одно дело, а другой другое. В числе таких неодинаковых деланий упоминает ниже св. апостол и учительство (ст. 7), и начальствование (ст. 8).

Гл. 13, ст. 1–7. Здесь с величайшею ясностью излагается учение св. апостола об отношении христиан к высшим властям. Всяка душа.... Так называется человек, состоящий из плоти и души, называемый в других местах плотию по одной своей части (Деян. 2:17 и др.), а здесь называемый душею по другой – не без мысли о том, что излагаемая ниже обязанность простирается не только на тело, но и на душу человека, или должна быть исполняема от души. В чем же обязанность?

Властем предержащим да повинуется. Власти называются предержащими (ὑπερεχούσαις) как подлинно стоящие на высоте, а не только о себе высоко думающие. Поэтому всякий человек и обязав им повиноваться, подчиняться, как низший. Откуда между людьми такое неравенство и подчинение?

Несть власть аще не от Бога. Бог, давший человеку в обладание всю землю со всеми животными на ней (Быт. 1:28), потом дал мужу господство над женою (3, 16), родителям власть над детьми. Если кто спросит о происхождении власти вождя, то мы напомним ему о божественном избрании Моисея, если кто захочет узнать, откуда судии, пусть прочтет о призвании Гедеона, Самуила, а история избрания и помазания Саула и Давида уяснит ему, откуда явилась власть царская. Поистине несть власть аще не от Бога. – Но могут сказать, что все эти власти установлены для прежних времен, в особенности до-христианских («до времени исправления», как любят говорить штундисты, злоупотребляя выражением Евр. 9:10). Но апостол как раз против этого говорит:

Сущия власти от Бога учинены суть; не бывшие раньше, но апостолу современные, в его время сущие – существующие. Разумеются власти – римского Кесаря, начальников и судей (проконсулов, преторов и проч.), Кесарем поставленных. Но скажет кто-нибудь: я повинуюсь одному Богу и других властей над собой не признаю и не допускаю. Или: я – член царства Христова и не хочу знать царства человеческого. Или: я не могу двум господам работать. И на это отвечает апостол:

Противляяйся власти, Божию повелению противляется: противляющиися же себе грех приемлют (по-русски: навлекут на себя осуждение). Если так, то, очевидно, и повинующийся власти собственно Богу повинуется, Его повеление исполняет, Его власть чтит, Его царства закон соблюдает, а не изменяет Ему для того, чтобы работать другому господину. Поэтому он не навлекает на себя осуждения, а напротив, получает награду, как почитатель и исполнитель воли Божией. Но для чего земные власти, если существует власть небесная, божественная?

Ст. 4. «Начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если делаешь зло, бойся; ибо он не напрасно носит меч; он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое». (А выше: «делай добро, и получишь похвалу от нее“, т. е., от власти, ст. 3). Следовательно, Господу угодно, чтобы люди еще в этом веке и притом от подобных себе людей получали похвалу, делая добро, и наказание или отмщение, делая зло. Господу угодно это для того, чтобы страхом человеческих наказаний и временной казни (меч) удержать людей от зла, а человеческой похвалой и временной наградой поощрить их к деланию добра. Можно ли противиться этому попечению Божию о нас, отводящему нас от вечной казни страхом казни временной, приводящему нас к небесной награде желанием награды земной?

Ст. 5. «Потому надобно повиноваться (земной власти) не только из страха наказания, но и по совести». Почему это? Потому, что Богу мы должны повиноваться по совести, следовательно и слугам Его должны повиноваться так же по совести. По совести повинуется тот, кто повинуется не только до тех пор, пока бывает видим начальником, но и тогда, когда не может быть видим, изобличен и наказан, – кто повинуется из сочувствия и единомыслия, – а такое именно сочувствие и единомыслие должно быть у нас с властью, которая от Бога поставлена, – исполняет дело Божие, так как все мы слуги Божии.

Ст. 6. Сего бо ради и дани даете. Так как земные начальники суть слуги Царя Небесного, по сказанному выше, то мы должны, повинуясь им, исполнять в частности и требование их относительно даней, податей. Мы все получили от Бога и все должны посвящать Быт, как верховному Владыке, но так как Он Сам поставил управлять нами Своих слуг и подает нам некоторые блага (безопасность, порядок) именно чрез них, то и мы обязаны некоторую часть своего посвящать Богу чрез них, воздавая им. Вот что значит платить подати; они чрез начальников приносятся Богу, поставившему начальников, Богу, Которому служат начальники. Посему, сказав о податях, апостол с новою силою утверждает: «они служители Божии, сим самым (служением Богу) постоянно занятые». Они называются здесь уже более священным именем (λειτουργοὶ, а не διάκονοι, как в ст. 4), показывающим, что и служение их священное, что они, посвящая свой труд общему благу, чрез это приносят Самому Богу постоянную жертву (тоже слово Евр. 8:2; Рим. 15:16; ср. Евр. 10:11). «Итак, отдавайте всякому должное: кому подать, – подать; кому оброк, – оброк; кому страх, – страх; кому честь, – честь». Пусть никто не говорит, что он чтит только одного Бога, Его только боится. В этих речах выражается богопротивная гордость, не желающая признать, что Бог установил между людьми не всеобщее равенство, но преобладание, власть, что кто боится и чтит Бога, тот должен бояться и чтить также и поставленных Им царей, князей, судей и вождей.

Гл. 14, ст. 1–2. «Немощного в вере принимайте без споров о мнениях. Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи». Кого называет апостол немощным в вере? Тех, которые ели овощи, думая, что только овощами и можно питаться, тех, которые не ели мяса и не пили вина, думая, что то и другое нечисто (ср. ст. 21 и 14). Почему эти люди называются у апостола немощными по вере? Штундисты готовы отвечать на это, что вообще обычай воздержания и поста неразумен, обнаруживает в постящемся немощь разума и веры. Но Христос представлял молитву и пост проявлениями великой веры, способной изгонять лютейших духов злобы (Мф. 17:21). Немощными называются здесь римские воздержники собственно потому, что свои взгляды на пищу они принесли в Церковь Христову из какой-нибудь иудейской секты, что мясо и вино они считали нечистыми (ст. 14 и 20), а это взгляд неправильный» что воздержанию от них они придавали слишком большую важность в царстве Божием, тогда как это царство есть правда, мир и радость во Святом Духе (ст. 17). Православных христиан нельзя назвать немощными в вере за соблюдение обычных постов потому, что эти посты установлены христианскою Церковью, что во время поста они не считают нечистою самую пищу скоромную, а считают греховным неповиновение церковному установлению, что, конечно, выше всего они ставят духовное совершенствование и для него-то собственно и принимают пост. Тогда было немощью удерживать иудейское, а теперь является немощью не держаться христианского – церковного.

Ст. 3. Назвав ревностное соблюдение прежнего, дохристианского обычая и взгляда немощью, апостол однако воспрещает осуждать таких немощных: ядый не ядущахо да не укоряет; тогда как, напротив, штундисты не стыдятся укорять православных за посты.

Ст. 5. «Иной отличает день от дня, а другой судит о всяком дне равно». Пока не было церковного установления о днях, посвященных посту, что оставалось делать каждому желавшему воздержания, если не самому назначать себе пост и определять его продолжительность «по удостоверению своего ума». Но с той поры, когда явилось церковное установление, уже нельзя поступать по своему усмотрению, а должно подчиняться Церкви. Посему слова кийждо своею мыслию да извествуется имеют полную силу только для времени, когда писалось послание в Римлянам, а для нашего времени имеют ограниченное значение – лишь настолько, насколько и в наши дни не всякий шаг христианина определяется постановлением Церкви и в ином он может руководиться своим усмотрением.

Ст. 6. «Кто различает дни, для Господа различает, и кто не различает дней, для Господа не различает». Как можно различать дни для Господа? Очевидно, назначая некоторые дни для того, чтобы особенно послужить Господу постом и молитвою (что чрез пост и молитву можно служить Богу, о том см. Лук. 2:37). Как можно не различать дней для Господа? Очевидно, все дни без различия посвящая одинаково благодарению Господа, а принятие пищи превращая в дело, освящаемое хвалою Богу. Но искренняя хвала Господу едва ли возможна при вкушении пищи, запрещенной (в известные дни) Церковью, которая есть тело Его; можно ли и противиться ей, и в то время благодарить ее Главу? Не соблюдающие постов чаще всего садятся за трапезу без молитвы.

Ст. 14. Ничтоже скверно само собою, точию помышляющему что скверно быти, оному скверно (нечисто) есть. Ни мясо, ни вино не бывают никогда нечистыми сами по себе, какими считали их некоторые иудеи (из секты ессеев особенно), посему не могут сами но себе осквернить вкушающего; по словам Самого Христа, не входящее в уста сквернит человека (Мф. 15:11); но они бывают нечисты и оскверняют, когда их вкушение соединяется с мыслию, что это пища, от Бога запрещенная.

Ст. 15–21. Некоторые, хвалясь своею свободою и пользуясь отсутствием церковных установлений о посте, ели все, ели и то, что другие считали запрещенным и нечистым, и этим отталкивали их от себя и даже от Церкви. Апостол наставляет таких, чтобы они не огорчали своих братьев (ст. 15), не подавали повода хулить свою веру (ст. 16), не разрушали дела Божия (единства Церкви, ст. 20), не ели на соблазн другим (там же), не соблазняли братьев (ст. 21). Во всем этом – прямое обличение штундистов, тем более суровое, что отвергаемые и явно нарушаемые ими посты являются теперь не остатком иудейства, но многовековым установлением Церкви Божией.

Ст. 22–23. «Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает. А сомневающийся, если ест, осуждается». Итак, даже при одном сомнении в том, можно ли оставить без исполнения правило воздержания, к которому человек привык еще до вступления в Церковь, при одном подозрении, что известная пища находится под запрещением, лучше воизбежание греха не есть, а если есть, то не избегнуть греха. Не тем ли более должно соблюдать посты, о которых не может быть сомнения в том, что они представляют древнейшее церковное установление и соблюдались христианами в течение многих веков?

Ст. 24. «По откровению тайны, о которой от вечных времен было умолчано...» На эти слова указывают в защиту свою штундисты, когда им говорят, что учение их явилось недавно, а между тем, если бы в нем была истина, то Дух Святой, наставляющий учеников Христа, не допустил бы ему затмиться или забыться. Они называют свое учение тайной, от вечных времен умолчанной. Но это противно следующим словам апостолов о той же тайне (ст. 25): «которая ныне явлена и возвещена всем народам». Христом и апостолами возвещено все необходимое для спасения людей, наипаче же тайна воплощения, а штунда, недавно явившаяся, есть позднейшее человеческое изобретение.

I Коринф., гл. 1, ст. 18. Слово крестное погибающим юродство есть. Словом крестным апостол называет всю евангельскую проповедь. Чрез то в этой проповеди наибольшее значение придается именно слову о кресте, хотя апостолы не оставляли проповедовать и о воплощении, и о Хлебе небесном, и о др. догматах веры. Так возвеличивается и превозносится апостолом крест, хулимый штундистами. Пусть они не говорят, что апостол не прославляет креста, потому что под крестом разумеет Распятого на нем. Если бы апостол не прославлял креста, как спасительного орудия искупительной смерти, если бы он хулил его, то не стал бы называть его вместо Самого Христа. В том и является величие креста, что он знаменует все Евангелие, что он есть образ распявшегося на нем Господа, что считать юродством слово о кресте значит, по апостолу, считать соблазном и безумием и проповедь о крестной смерти Спасителя (ст. 23), а это свойственно погибающим.

Гл. 2, ст. 7–8. Премудрость Божию – никтоже от князей века сею разуме. Штундисты относят эти слова к современному начальству, которому они на сем основании и отказывают в разумении премудрости Божией. Но апостол разумел тех князей, которые премудрости Божией противопоставляли свою премудрость (он говорит в ст. 6: глаголем-премудрость-не князей века сего); потому-то они и распяли Господа славы (ст. 8), что хотели на место Его правды поставить свою правду (Рим. 10:3), хотели, вопреки воле Сына Божия, удержать в своей власти достояние его (Мф. 21:38). Таковы были книжники и фарисеи, считавшие себя мудрыми и разумными (Мф. 11:25); таковы были подобные им самообольщенные руководители людей в мире языческом; они нераздельно называются у апостола князьями века сего, потому что господствовали в мире пред явлением Христа. Сим веком называется мир, лежащий во зле (Ср. 2Тим. 4:10) и враждебный Евангелию и царству Божию. – Все эти черты не приложимы ни к православным государям, которые царствуют милостью Божией, ни к начальникам Церкви Христовой, от Господа получающим обязанности пастырства.

Гл. 3, ст. 16–17. Не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас? – храм бо Божий свят есть, иже есте вы. Штундисты говорят, что не должно быть иных храмов, кроме того храма, какой представляет из себя, по словам апостола Павла, каждый верующий. Но нельзя отрицать и того, что все верующие, по словам ан. Петра, должны составлять один духовный храм (1Петр. 2:5), который, конечно, называется храмом не напрасно, но потому, что и в нем живет Господь, живет Дух Святой. Если же мы вспомним, что, по словам Самого Иисуса Христа (Мф. 5:34–35), небо есть престол Божий, земля – подножие Божие, что, следовательно, и весь мир есть храм, жилище Божие, то еще яснее будет, что верующий составляет не единственный храм, не единственное жилище Божества. Ясно, что внутри каждого верующего Господь обитает для его освящения (ст. 17), в обществе или собрании верующих – для их соединения (12, 13), во всем мире – для дел промышления. Если же верующий не есть единственный храм, то слова апостола: храм Божий есте уже нельзя приводить против учения Церкви о рукотворенном храме, который также именуется домом Божиим и у Самого Христа, и у учеников Его (ср. Мф. 21:13; Мк. 11:17; Лк. 19:46; Ин. 2:17; Деян. 7:47). В таких храмах Господь обитает для услышания молитв, приносимых собранием верующих (Мф. 18:19; ср. 3Цар.8:29), и для таинственного сообщения с ними (ср. Деян. 22:17–18).

Гл. 4, ст. 5–7. Прежде времене ничтоже судите – да не един по единому гордитеся на другаго. Эти слова приводятся штундистами и толстовцами для того, чтобы на их (будто бы) основании отвергать законность судебных установлений и какого бы то ни было человеческого суда. Однако тот же апостол, который написал эти слова, требовал для себя «суда Кесарева», чтобы показать, что иудеев он ничем не обижал и ничего достойного смерти не сделал (Деян. 25:10–11). Не противоречат ли дела апостола словам его? Нет. Когда люди, по избранию и призванию законной власти, судят других подобных себе людей, то они решают лишь то, сделал ли известный человек то или другое дело и каким последствиям но закону он должен за это дело подвергнуться. Таков был и тот суд Кесарев, которого искал для себя апостол. Но судьи могут не превозносить себя в мыслях над подсудимым, не кичиться тем, что они лучше его, в его падении не находить себе повода для самовосхваления. Не хуже ли всех был распятый со Христом разбойник, и однако прежде всех, и прежде судей, законно осудивших его на распятие, улучил спасение и рай? Посему, если тебе придется нести обязанности судии, не презирай подсудимого, хотя бы он и преступил закон, не кичись своим превосходством пред ним, хотя бы ты и не походил на него делами; помни, что твой суд над ним, будучи только разбором совершенных; им дел (как хотел этого для себя апостол Павел), не есть суд окончательный. Тогда ты исполнишь заповедь апостола: «не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке, и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога». Не сказал апостол, что тогда только произведется суд над каждым делом, но сказал, что тогда только будет каждому похвала, так как он запрещает не всякое суждение о ближнем, но суждение с самовосхвалением (ср. нижеследующие выражения: «кто отличает тебя? что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что Хвалишься, как будто не получил?» ст. 7).

Соответственно сему объясняются и слова ст. 6: Сия, братие моя, преобразих на себе и Аполлоса вас ради: да от нас научитеся не паче написанных мудрствовании, да не един по единому гордитеся на другаго. На эти слова любят ссылаться штундисты, утверждая, что должно думать (мудрствовать) лишь так, как написано в Писании, ничего не присоединяя от Священного Предания. Но такие ссылки имеют своим основанием незнание подлинного текста Писания. Греческие слова φρονεῖν υπέρ ὑπεφρονείν вообще означают «высокоумствовать», «быть о себе высокого мнения “, «гордиться . Что и здесь таково значение греческого (ὑπέρ- φρονεῖν) переводных выражений (славянского: мудроствовати паче, и русского: «мудрствовать сверх»), это видно из следующих затем слов (чтобы вы «не превозносились один пред другим»). В послании к Римлянам в такой же почти связи мыслей выражение: мудрствовати паче (греч. ὑπεφρονεῖν) и по-русски переведено: «думать о себе более», при чем прибавлено: «но думайте скромно» (12, 3). – Что разуметь далее под написанными? Штундисты разумеют все вообще Писание, полагая, что апостол запрещает здесь верования и обряды, на которые в Библии нет прямых указаний. Но мудрствовати паче значит гордиться, следовательно, под «написанными» должно разуметь только те наставления или обличения, которыми Писание вразумляет гордых, а главным образом то, что пред этим ап. Павел «приложил к себе и Аполлосу». Он писал в предшествующей (3) главе: «кто Павел, кто Аполлос? Они только служители. – Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог. Посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий» (ст. 6–7). Вот то «написанное», с чем должно каждому сообразоваться в мнении о себе, и в противность чему не должно держаться о своих достоинствах и заслугах мнения высокого.

В главе 5 находим пример церковного суда. Узнав, что между Коринфскими христианами есть некто, вступивший в преступную связь с мачехою, апостол но сему предмету пишет им следующее: ст. 3–5. «Я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом, уже решил, как бы находясь у вас, сделавшего такое дело, в собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа, обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, предать сатане воизмождение плоти, чтобы дух был спасен». И ниже, в ст. 13: «Итак извергните развращенного из среды вас». Очевидно «предать сатане» значило «извергнуть из среды» верующих, отлучить от Церкви. Здесь мы находим следующие черты церковного суда. 1) Он совершается именем и силою Иисуса Христа; 2) решающий голос принадлежит сначала апостолам, а потом, конечно, их преемникам; 3) решение постановляется и объявляется в собрании верующих, при живом духовном общении предстоятелей Церкви с остальными ее членами; 4) одним из наказаний служит извержение из церкви, а с этим само собою соединяется предание во власть сатаны; на душевные (ср. 1Цар. 16:14) и телесные (1Кор. 11:30) страдания; 5) целью подобных наказаний является вразумление, исправление, возвращение в Церковь и спасение осужденного. С этими чертами церковный суд сохраняется в Церкви и до настоящего времени. Без суда не может быть и Церкви, как общества, имеющего определенную цель и соответственное цели устройство и законы.

Ст. 9. Писах вам – не примешатися блудником. На основании этих слов штундисты не хотят иметь ничего общего с православными, которых они обвиняют в порочной жизни, не делая различия между правыми и действительно виновными. Вникнем, однако, в каком смысле и с какою целью запретил апостол общение с блудниками. В ст. 10–11 он пишет: «не вообще с блудниками мира сего – но – с тем, кто, называясь братом, остается блудником – с таким даже и не есть вместе». Выходит, что, если блудник – не брат наш, чужд веры во Христа, с ним можно иметь общение, а если он брат наш или называется братом, то с ним не должно и есть вместе. Почему же тот, который не верует во Христа, имеет у апостола как будто преимущество? Но это не есть преимущество: христианин может иметь с ним общение потому, что может не озабочиваться его спасением; с братом же, впадшим в блудодеяние, он прерывает общение для того, чтобы вразумить его и привести к исправлению. Итак, если когда-нибудь следует прервать общение с человеком порочной жизни, то должно делать это не по отвращению к нему и не по сознанию своего превосходства (иначе подпадем осуждению по силе сказанного апостолом в 4 гл. 5–7 ст.), а по любви к нему и по желанию его исправить; так как наибольшую любовь должны мы питать к братьям по вере, то в отношении именно к ним и должны христиане употреблять эту меру вразумления, но не без ведома Церкви, а с точным соблюдением заповеди Спасителя: повеждь церкви (ср. 1Кор. 5:3–5): аще же и церковь преслушает, буди тебе (брат твой) якоже язычник и мытарь (прерви с ним общение, Мф. 18:17). – Отстраняясь от православных, штундисты не соблюдают этих правил: судят, не имея права судить, судят под влиянием чувства своих мнимых нравственных достоинств.

Гл. 6, ст. 1. «Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых?» Ап. Павел представляет делом возможным, хотя и нежелательным и даже унизительным (ст. 7), чтобы христиане имели тяжбы между собою (ст. 7 и 8), чтобы в этих тяжбах неизбежно было им обращаться к суду; он не отрицает необходимости суда, но только желает, чтобы христиане судились у христиан же, чтобы они для разбора возникающих между ними дел избирали из себя судьями лиц разумных, способных рассудить между братьями и имеющих значение в Церкви (ст. 4 и 5); напротив он строго порицает то, когда христиане, имеющие судить мир, по маловажным (ст. 2), житейским (ст. 3 и 4) делам обращаются за судом к нечестивым (ст. 1), к ничего не значащим в Церкви (ст. 4) и к неверным (ст. 6). – Живя в христианском государстве, где судьи поставляются из христиан благочестивым Государем, мы не можем опасаться того, что нас будут судить неверные, нечестивые, а не братья по вере. Никто не станет оспаривать того, что было бы лучше, если бы между нами не было судебных дел, но если они существовали даже между христианами апостольского времени, то, значит, они составляют такое выражение человеческой немощи, которое свойственно будет всем временам.

Ст. 19–20. Телеса ваша храм живущего в вас Святого Духа суть – прославите Бога в телесех ваших... Еретики отвергают телесное поклонение Богу: пусть же они укажут, в чем должно состоять требуемое апостолом прославление Бога в теле? В полной ли неподвижности тела? Конечно, нет; неподвижность есть отличительное свойство мертвого тела, а мертвые не восхваляют Господа (Исаии 38:18–19). Или прославление может состоять в произвольных движениях тела, у одного человека в одних, а у другого в других? Если мы людям оказываем честь посредством определенных движений и действий (снятие шляпы, поклон, рукопожатие, лобзание и т. д.), то и телесное прославление Бога должно происходить также чрез определенные движения и действия (преклонение колен, воздеяние рук и проч., Лук. 22:41; 1Тим. 2:8). Отсюда возникают разные виды внешнего богопочитания, определяемые святою Церковью.

7-я глава 1-го послания к Коринфянам изобилует указаниями, относящимися к христианской жизни и подтверждающими правоту Церкви и апостольское происхождение ее установлений.

Ст. 5. Не лишайте себе друг друга, точию по согласию до времени, да пребываете в посте и молитве, и паки вкупе собирайтеся. Здесь указывается на пост, не как на всегдашнюю и обычную умеренность, но как на совершенное лишение того, что обыкновенно считается дозволенным и законным; указывается на пост, как на известное время, более или менее продолжительное и предназначенное для особенного воздержания и усиленной молитвы.

Ст. 1C. Оженившимся завещаваю, не аз, но Господ, жене от мужа не разлучатися... Неразрывность брачного союза охраняется евангельским законом, «повелением Самого Господа» (Мф. 5:32). Повелевши жене верующей не оставлять неверующего или пребывающего в язычестве мужа, если он согласен жить с нею, апостол говорит далее:

Ст. 14. Святится муж неверен о жене вернее – иначе бо чада ваша нечиста были бы, ныне же свята суть. На эти слова ссылаются те, которые отрицают необходимость крещения младенцев; основываясь на них, они утверждают, что младенцы и без крещения святы, потому что происходят от верующих родителей, что они не имеют нужды в освящающем и возраждающем таинстве, потому что в саном рождении являются непорочными и чистыми от греховной скверны. Но святость или чистота, которую приписывает апостол детям, рожденным от брака верующей жены с неверующим мужем, совсем не такова, чтобы вследствие ее этим детям не нужно было крещения. Это – та же святость, которая сообщается мужу неверующему от жены верующей, и о которой апостол выражается так: «неверующий муж освящается женою верующею».

Нельзя сказать, что вследствие такой святости язычнику-мужу, имеющему женою христианку, совсем не нужно крещения, что он уже чрез одно сожитие с верующею женою и возродился, и очистился, и освятился. Если бы мы сказали это, то у нас вышло бы, что достаточно одному члену семейства уверовать и креститься, чтобы и все прочие члены семейства спаслись. Однако нас спросят: какую же святость или чистоту приписывал апостол и мужу – язычнику, и детям его, рожденным от жены христианки. Ответим на это так: по силе брачного союза муж и жена составляют едину плоть, единого человека (Быт. 2:24); невозможно представить, чтобы облагодетельствованная жена не сообщала известной святости тому, с кем она образует едину плоть; но это освящение простирается лишь настолько, чтобы брак их был честен, ложе нескверно (Евр. 13:4), чтобы замужество с неверующим не оскверняло верующей жены, а не настолько, чтобы мужу не нужно было самому заботиться о своем спасении и пользоваться для сего богодарованными средствами. Подобно сему – и о детях. Они также имеют с родителями одно бытие, одну жизнь. Невозможно, чтобы им не сообщалась чистота и святость родителей, исполненных благодатного освящения. Но как далеко простирается эта чистота или святость? Не так, чтобы детям не нужно было крещение, а так, чтобы рождение их не бесчестило родившую (или родившего), как плод сожития незаконного, и не оскверняло ее. Ты говоришь: апостол назвал детей чистыми и святыми, и посему они получат вечную жизнь и без крещения. Но в Ветхом Завете чистыми назывались волы, козлы, голуби и горлицы (Быт. 7:2–3), святыми назывались овцы (Иезек. 36:37) и все первородные от человека до скота (Лук. 2:23;Исх. 13:2). Что означала их чистота и святость? То, что они были или предъизбраны для жертвоприношений или, вообще, посвящены Богу (почему и сказано было: освяти мне всякого первенца – от человека до скота, яко мне есть, Исх. 13:2). Точно также и муж христианки, хотя был еще язычником, уже чрез самое супружество с верующею женою предъизбирался для Христа и Церкви; точно также и дитя, рожденное от жены, облагодетельствованной Духом Святым, предъизбирается для просвещения верою и таинственного обновления. В этом предъизбрании их для Христа и состоит их святость и чистота.

Итак, чада верующих родителей чисты и святы в самом рождении потому только, что своим рождением не бесчестят и не оскверняют родивших, и потому, что пред- избираются для просвещения крещением.

Ст. 16. «Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены?» О том, что неверующий муж освящается женою верующею, апостол говорил с уверенностью (святится и т. д., ст. 14), а о том, что он может быть спасен женою, говорит с неуверенностью («почему ты знаешь»? и т. д.). Значит то освящение еще не дает спасения. Подобным образом должно рассуждать и о детях; хотя они и освящаются несколько чрез самое происхождение от верующих родителей, однако не настолько, чтобы не нужны были другие, более верные залоги спасения, как, напр., крещение, миропомазание и проч. таинства.

Ст. 20. «Каждый оставайся в том звании, в котором призван». Под званием апостол Павел разумеет различные положения в обществе. Этих положений он не уравнивает, различий между ними не уничтожает. Повелевая оставаться в том звании, в котором кого застало призвание или в котором кто обратился ко Христу, апостол повелевает чрез это и соблюдать права этого звания, и выполнять соединенные с ним обязанности. Обратившись ко Христу, господин пусть продолжает владеть своими рабами, раб пусть продолжает подчиняться господину, римский гражданин пусть пользуется исключительным правом неприкосновенности (Деян. 17:37, 22:25–29). После этого утверждать, что внешние отличия между людьми, по учению Христа, не имеют смысла, значит навязывать Евангелию свои произвольные понятия.

Ст. 39. Жена – свободна есть, за неюже хощеть посягнути, точию о Господе. Так называемый гражданский брак основан единственно на свободном произволении брачующихся. Если бы в Церкви Христовой от начала не существовало таинства брака, а был бы только гражданский брак, то апостол только и сказал бы об овдовевшей женщине: «свободна выйти, за кого хочет»; во он этим воспрещает ограничиваться, настоятельно требует чего-то иного (кроме желания брачующихся) и прибавляет: точию. О Господе, непременно в Господе. Как объяснить это требование? Жених, равно как и невеста, суть члены тела Христова, т. е., Церкви, Глава которой есть Христос. Члены тела человеческого, как, напр., рука правая и рука левая, могут быть соединены не иначе, как при посредстве головы, в которой обитает душа, управляющая всеми движениями человека. Так и муж, и жена соединяются в Господе, при посредствующем благодатном действии Главы Церкви, Христа, с Которым каждый из них непосредственно связан и Которому каждый из них непосредственно подчинен. Это священнодействие и есть таинство брака, видимым совершителем которого бывает иерей, а невидимым Господь, сочетавающий во единого человека Свои члены, мужа и жену.

Гл. 8, ст. 4. Вемы, яко идол ничтоже есть в мире. Штундисты имеют дерзость говорить, что иконы Православной Церкви суть идолы. Пусть же они вникнут в эти слова апостола, сказанные с такою уверенностью: «знаем, что идол в мире ничто». Они означают, что нигде в мире нет действительного предмета, изображением которого мог бы считаться идол: нигде в мире нет действительного Юпитера, действительного Ваала; это суть выдуманные лица, кумиры или идолы их суть изображения лиц недействительных, а только воображаемых. Таковы ли святые иконы? Разве они суть изображения выдуманных, воображаемых, недействительных лиц? Разве нигде и никогда не было воплощенного Сына Божия? Если мы веруем, что Христос истинно был и пребывает во плоти, то нельзя говорить, что икона Его есть ничто в мире, что она есть идол.

Ст. 8. Пища не приближает нас к Богу. Эти слова представляют раскрытие учения Христова о том, что не входящее во уста сквернит человека (Мф. 15:11), ибо если пища, входящая в наше тело, не может нас осквернять в очах Божиих, то не может она и очищать нас, делать нас достойными оправдания, приближать к Богу. Основание этого учения заключается в том, что человека оскверняет только грех, рождающийся в сердце человека, равно как и очищать его могут лишь покаяние и добродетель, рождающиеся там же. Но к числу грехов относятся и невоздержание, и плотоугодие, к числу же добродетелей самоограничение и пост. Хотя в самой пище нет ничего ни оскверняющего, ни освящающего, однако невоздержание в пище оскверняет, а пост очищает и приближает к Богу. Посему напрасно штундисты, имея в виду безразличие пищи, как внешнего, сотворенного Богом предмета, отрицают важность воздержания в пище, происходящего от усердия человека и от его повиновения Церкви.

Гл. 9, ст. 7–18. В этом отделе апостол раскрывает свое право или власть (ст. 12 и 18) требовать от Коринфских христиан, как и вообще от своих духовных чад, полного обеспечения жизни (ст. 14), «пожинать у них телесное» (ст. 11), иметь от них пищу (ст. 13) и – конечно – все прочее необходимое. Это место послания должно вразумлять тех, которые порицают православное духовенство за взимание вознаграждения за требоисправление.

Ст. 7. «Какой воин служит когда либо на своем содержании». Возможно ли, чтобы воин, служа царю и отечеству мечем, принужден был еще заботиться о снискании себе средств в жизни, заниматься ремеслом или обрабатывать землю? Конечно, тогда он не мог бы и служить. Апостол говорит о воине без сомнения потому, что находит между его служением и служением апостола и проповедника сходство, как в том отношении, что и то, и другое служение занимают у человека все время, так и в том, что и воин царя земного, и воин Царя Небесного нуждаются в готовом содержании. – «Кто, насадив виноград, не ест плодов его?» В этой приточной речи под виноградом разумеется общество христиан, под насадителем винограда апостол или пастырь, под плодами добрые дела, милостыня, вспоможения братьям по вере (гл. 16; 2Кор. 8:9). Возможно ли, чтобы одни пастыри Церкви, насаждающие и напаяющие виноград Христов (1Кор. 3:6), лишены были пользования плодами его веры и любви, приношениями, вспоможениями и вознаграждениями?

Ст. 8–10. «Не тоже ли говорит и закон? Ибо в Моисеевом законе написано: не заграждай рта у вола молотящего (Втор. 25:4)». Для – чего запрещалось заграждать рот у молотящего вола? Для того, чтобы вол не лишен был возможности поесть тех колосьев, которые он обмолачивает. «О волах ли печется Бог? Или конечно, для нас говорится?» Изрекая вышеозначенное запрещение, Господь хотел воспитать в израильтянах сострадание и сочувствие ко всякому работающему, с тем, чтобы они не лишали потребного прежде всего таких тружеников, как апостолы и пресвитеры, трѵждающиеся в слове и учении (1Тим. 5:17).

Ст. 11. «Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?“ Вы получаете от духовных пастырей сокровище благодати и веры; можете ли жалеть для них хлеба, одежды и др. земных предметов? То, что вы получаете, необходимо для духа, а то, что получается от вас, нужно для тела. Насколько дух выше и важнее тела, настолько важнее получаемое вами в сравнении с тем, что вы даете.

Ст. 12. «Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову.» Апостол не пользовался своим правом получать содержание от Коринфян, но право это тем не менее сохранял; в Коринфе он не отягощал своих духовных чад издержками на свое содержание, но в других местах он поступал иначе, как сам говорит: «другим церквам я причинял издержки, получая от них содержание» (2Кор. 11:8). Так поступали и прочие апостолы (ст. 6). Почему ап. Павел не пользовался своим правом именно в Коринфе, мы рассмотрим при разъяснении 2 Коринф. 12:14.

Ст. 13. «Священнодействующие питаются от святилища – берут долю от жертвенника». Видно, что мнимо-духовное христианство было чуждо апостольскому времени, если апостол в основание своих прав полагает общий закон о священниках, свойственный как Ветхому Завету, так и Новому, и если в этот закон входят такие предметы, как святилище, жертвенник и жертва.

Ст. 14. «Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования». Что значить «жить от благовествования?» Это значит – не другими занятиями доставать себе средства к жизни, а за труд благовествования получать их. Пастырь должен, не обременяя себя земледелием и ремеслами, получать все необходимое для жизни, как награждение, плату за труд пастырства и проповедания. Так повелел Сам Господь, сказавший в Евангелии: достоин делатель мзды своея (Мф. 10:10).

Гл. 10, ст. 1–2. Отцы наши – вcu в Моисеа крестишася во облаце и в мори. Утверждая, что отцы израильтян приняли крещение при переходе чрез Чермное море, ап. Павел достаточно ясно отличает это крещение от новозаветного христианского. Израильтяне крестились не во имя Отца и Сына и Святого Духа, а в Моисея, т. е., в их крещении проявилось повиновение Моисею, а не вера в Св. Троицу и не повиновение Сыну Божию, установившему новозаветное крещение. Они, далее, крестились, путешествуя под облаком (Исх. 13:21–22) и проходя по осушенному дну моря, а христиане принимают крещение чрез погружение в воде. Но если таково различие, то в чем же сходство, и почему апостол говорит об «отцах», что и они крестились? В том сходство, что, как чрез новозаветное крещение совершается переход из жизни греховной в жизнь святую, так и посредством перехода чрез море израильтяне отделились навсегда от всего египетского и нечистого и вступили в жизнь новую, чтобы наследовать землю обетования. В силу этого сходства переход чрез Чермное море и был прообразом новозаветного крещения. Но можно ли и теперь всякому креститься, как вздумается, когда вздумается? Крещение «отцев» имело место за долго до Христа, и потому имело с новозаветным крещением лишь отдаленное сходство, но со времени Христа, узаконившего крещение в воде во имя Свят. Троицы, никто не смеет принимать какое либо иное крещение.

Ст. 16. «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова?» Эти слова удостоверяют нас в том, что в таинстве Причащения истинно пребывают Тело и Кровь Христовы. Как могли бы мы «приобщаться Тела Христова», если бы оно не подавалось нам под видом преломляемого в Евхаристии хлеба? И как могли бы мы приобщаться Крови Христовой, если бы ее не было в благословенной чаше? Если бы предположить, что приобщение совершается как-нибудь независимо от чаши и хлеба, то зачем было бы апостолу и упоминать о них? А он между тем усиленно утверждает, что именно чаша есть приобщение Крови и хлеб приобщение Тела. Скажут, что вкушение хлеба Евхаристии есть образ духовного (какого то) приобщения. Но как скоро Сам Господь благоволил представлять Себя под образом хлеба (Аз есмь хлеб, – сшедый с небесе, Иоан. 6:51), то и вкушение всякого хлеба может считаться образом духовного соединения со Христом. В чем же преимущество хлеба Евхаристии, о котором говорит ап. Павел?

Гл. 11, ст. 2. Хвалю вы, братие, яко вся моя помните, и якоже предах вам, предания держите. Те, которые отвергают Св. Предание, изобличаются этими словами в непонимании важности, какую имели устные постановления апостолов и в ложном представлении о значении Св. Писания, как будто в нем предначертано все устройство Церкви и христианской жизни. Еще раньше 1-го послания к Коринфянам ап. Павел оставил в Коринфе свое «предание» (предах вам), заповедав держать его, помнить и соблюдать. Когда потом представился ему случай и повод написать к Коринфянам первое послание, то коринфские христиане уже явили ему доказательства того, что они ревностно хранят в памяти и соблюдают все, что он предал им устно. За это он их и хвалит. Таким образом Предание – раньше Писания; первоначальная обязанность христиан состояла не в сохранении писанного апостольского слова, которое явилось не вдруг, а в сохранении устного апостольского предания.

Ст. 4–16. Здесь ап. Павел осуждает мужей, молящихся или пророчествующих с покрытой головой (ст. 4), а также растящих волосы (муже аще власы растит, безчестие ему есть, ст. 14). Штундисты прилагают это к священнослужителям Православной Церкви и обвиняют их в нарушении апостольской заповеди, – за то, что они носят длинные волосы и при богослужении возлагают на головы митры, камилавки, скуфьи. Но ап. Павел в заключение этих наставлений пишет: «если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая» (чтобы муж отращивал волосы, а жена нет, ст. 14–15), «ни церкви Божии». Этими словами указывается на то, что изложенное апостолом выше есть дело обычая, и если бы кто захотел с этим спорить, то он изобличался бы не повелением Господним (ср. 7, 10), а только существующим обычаем. А обычаи изменяются. В частности, касательно отращивания волос мужами, апостол находит, что самое естество учит, что это бесчестие для мужа (ст. 14). И здесь он ссылается не на повеление Господне, а лишь на «естество», считая отращивание волос естественным не для мужчины, а только для женщины (ст. 15). Однако естественность не есть всегда обязательное свойство человеческих действий, – иначе говоря, не все, что естественно, то и обязательно. Напр., естественно в жаркое время ходить босым, однако не обязательно. – Что касается покровения головы, то есть различие между простым покровением и венчанием головы.

Митры православных епископов, камилавки и скуфьи священников суть головные украшения, в роде диадем или ворон (повязок или венцев). Апостол не мог осуждать таких украшений. Он, как ревностный посетитель храма Иерусалимского, видел, конечно, на главе иудейского первосвященника увясло, по греч. митру (Исх. 29:6; Лев. 8:9), а на священниках видел клобуки (Исх. 29:9; Лев. 8:13), и потому не мог думать, что всякое украшение или венчание главы противно повелениям Божиим.

Ст. 23–29. Здесь ап. Павел напоминает Коринфянам, что в числе тех «преданий», которые им он предал (ст. 2), было и предание об установлении Господом таинства Тела и Крови. Об этом апостол повествует сходно с еванг. Лукою. А именно ап. Павел говорит, что Иисус Христос «взял хлеб, и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите (ср. Мф. 26:26), сие есть тело Мое, за вас ломимое (у ев. Луки: «которое за вас предается»); сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей крови (у ев. Луки: «которая за вас проливается»); сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание». К сему ап. Павел присоединяет: «ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет». Не повторяем здесь того, что сказано нами по поводу тех мест Евангелия, в которых излагается тот же предмет. Обратим внимание сектантов, отрицающих преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы, на выражения апостола: «вы едите хлеб сей, пьете чашу сию». Если бы и в: Евхаристии, совершенной в первый раз Самим Христом, и в Евхаристии, которая по вознесении Его совершается руками апостолов и их преемников, был только простой хлеб и одно вино, то как можно было бы говорить, спустя много лет после Христа: едите сей хлеб, пьете сию чашу? Ведь, того хлеба, который был на Тайной вечери, давно нет, той чаши нигде не существует. Почему же мог апостол сказать: сей хлеб, сию чашу? Потому, что в Евхаристии имеется лишь вид хлеба, под которым пребывает вечно одно и тоже Тело Христово; имеется то одна, то другая чаша, как сосуд, но в чашах – вечно одна и таже Кровь Христова. Вид изменяется (хлеб различен, чаши различны), но существо (Тело и Кровь) не изменяется: вот почему ап. Павел говорит, что все мы от единого хлеба причащаемся (10, 17), что и теперь мы вкушаем тот же хлеб, который был благословляем и преломляем Христом. – Отсюда понятным становится, что значат слова Христа: сие творите,– не что либо подобное, но то же самое творите. Господь открыл Тайную вечерю, преподав Тело и Кровь апостолам, а они и их преемники продолжают ту же вечерю, подавая тот же владычний Дар последующим родам верующих. Так совершается и будет совершаться открытая Самим Господом единая Тайная вечеря, участия в которой испрашивает себе каждый православный, когда молится, говоря: «вечери Твоея тайные днесь, Сыне Божий, причастника мя прими» Слова апостола: «доколе Он приедет» показывают, что совершение этой вечери будет продолжаться до второго Христова пришествия.

Ст. 27. Иже аще ясте хлеб сей, или пиет чашу Господню недостойне, повинен будет Телу и Крови Господни. Недостойное причащение апостол поставляет в тяжкий грех. Тяжесть греха определяется тем, против кого или чего он сделан (солгать Богу страшнее, чем солгать людям, Деян. 5:4). Тяжесть греха, в случае недостойного приобщения, апостол определяет тем, что он соделывается против Тела и Крови Господа. Приобщающийся недостойно как бы снова поносит и уязвляет Божественную Плоть Христа. (Следовательно, не может быть сомнения в том, что он принимает в Евхаристии истинные Тело и Кровь Христовы).

Ст. 29. Суд себе ест и пиет, не рассуждая Тела Господня. То, что дано людям «в оставление грехов» (Мф. 26:28), обращается грешнику, по собственной его вине, вследствие недостойного причащения, в умножение грехов, в осуждение. Апостол показывает и главную причину недостойного причащения, а именно ту, что человек не рассуждает Тела Господня, не принимает во внимание величие Дара, не хочет знать или забывает, что он вкушает истинное Тело Господа. Как согласят со всем этим штундисты свое отрицание таинства Евхаристии?

Ст. 34. Сектанты, обличаемые нами, может быть, согласятся с тем, что Предание было раньше Писания, так как апостолы основывали Церкви устною проповедью, живым словом, а не письменными посланиями, – но будут утверждать, что все, бывшее в первоначальном апостольском предании, потом заключено было теми же апостолами в Писании, и потому нам должно обращаться не к Преданию, а к Писанию. Но вот, апостол говорит: «прочее устрою, когда прийду». «Прочее» – то, о чем апостол не пишет и не будет писать. «Устрою» – значит – личным распоряжением, не писавши. Ясно, что апостол считает некоторые порядки совсем неподлежащими заочной передаче и письменному изложению. Апостол говорит: устрою, и этим подает нам мысль, что опора апостольского предания заключается в церковном устройстве. Потому и не могло оно затмиться, забыться, исказиться, что по нему устроена была церковная жизнь, на нем основаны были церковные установления. Так в священнодействиях, молитвах и символах веры, преподанных апостолами для церковного употребления, выражались догматы, в порядке возведения на священные степени, в порядке суда над согрешающими и проч. т. под. выражались другие истины апостольского предания.

Гл. 12, ст. 3. «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым». На основании этих слов штундисты, как нарицающие Иисуса Христа Господом, усвояют Духа Божия и себе, и после того считают не нужным для себя ни научение, ни освящение таинствами. Но от всей ли души нарицают они Спасителя Господом? Не ставят ли они свой разум выше Христовых повелений? По действию Духа Божия и камни могут вопиять (Лук. 19:40), и ослица могла провещать (Числ. 22:28), но отсюда далеко до спасения, которое бывает плодом не одного исповедания веры, но всей жизни, направляемой по христианскому учению. .

Ст. 7–13. «Каждому дается проявление Духа на пользу – все мы одним Духом крестились – и все напоены одним Духом». Этими словами апостола не устраняется та истина, что есть между христианами и пастыри, и пасомые, и начальствующие, и подчиненные, ибо, хотя все истинно верующие в Иисуса Христа, как в Господа, обнаруживают чрез это, что имеют Святого Духа (ст. 3), однако действия Духа весьма различны, дарования Его разнообразны (ст. 4–5), одни дарования свойственны пасомым и подначальным, а другие пастырям и начальникам.

Ст. 28. Овых убо положи Бог в церкви первее апостолов, второе пророков, третий учителей, потом же силы, тоже дарования исцелений, заступления, правления, языков». Здесь говорится между прочим о служениях, свойственных только апостольскому веку, – когда излияние Св. Духа было обильнее и дары Его разнообразнее. Таково было служение апостолов, которых теперь, несомненно, уже нет; таково же было служение чудотворцев (силы), чудесных целителей (дарования исцелений), которые в наши дни также бывают не часты. Особенность апостольского века представлял и дар языков, благодатная способность говорить на незнакомых языках, способствовавшая распространению христианского учения среди разноплеменной и разноязычной римской империи. Дар изъяснения, истолкования (ст. 30), был не менее потребен в то время, так как иногда проповедь о Христе произносима была иноплеменниками на языке не понятном для слушателей. Все эти дарования и служения нашему времени или совсем несвойственны (дар языков, дар истолкования), или свойственны в малой мере (пророчества, чудотворения, исцеления). Но в числе служений апостол называет учительство, вспоможение и управление, или, иначе говоря, пастырство (ср. Еф. 4:11). Эти служения пребывают в Церкви и доселе и составляют удел членов церковной иерархии или священноначалия. Православные пастыри не приписывают себе того, что было отличием апостольского времени, напр., дара языков, – но не отрекаются от дара учительства и пастырства, так как в этих дарах и служениях Церковь имеет нужду во все времена. Но самообольщенные сектанты ухитряются – вопреки словам ап. Павла («все ли учители?» ст. 29) – рассуждать как раз напротив: отрицать пастырство и учительство и приписывать себе дары языков и пророчества.

Примеч. Под даром пророчества разумеется дар боговдохновенной речи, боговдохновенного изъяснения тайн веры и будущих судеб Церкви.

Гл. 14, ст. 1–6. Здесь ап. Павел показывает преимущество, какое имеется на стороне дара пророчества в сравнении с даром языков. Оно состоит в том, что, кто говорит на незнакомых для собрания языках, тот не служит назиданию собравшихся, а кто пророчествует, т. е., изъясняет предметы веры, тот назидает церковь. Эти мысли апостола (равно как и мысль ст. 19) штундисты стараются обратить в упрек против не всем понятного славянского языка, употребляемого у нас в богослужении. Но ап. Павел не порицает дара языков, и о нем выражается с уважением («кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу“, «тайны говорит духом», ст. 2, «назидает себя», ст. 4), благодарит Бога за то, что больше всех владеет этим даром (ст. 18), если же и говорит о бесполезности его для слушателей, то при том только условии, когда речь на незнакомом языке не сопровождается изъяснением (ст. 6, 19, 39). Между тем, непонятные славянские речения в наших церковных молитвах изъясняются и в школе, и с церковной кафедры. Кроме того, церковно – славянский язык не может назваться незнакомым для русских христиан, так как большею частью слова его общи и употребительному русскому языку, и лишь весьма малая часть их исключительно принадлежит только церковно-славянскому. Да и можно ли найти такое наречие или говор, изобрести такое изложение, чтобы все слова и выражения были, при многочисленном собрании людей, для всех одинаково ясны?

Ст. 26. «Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование: все сие да будет к назиданию». Здесь изображается порядок, который был уместен в апостольское время, но не в наше. Церковь изобиловала тогда чудесными дарованиями, но число верующих было еще не велико; богослужебные песни и молитвы только еще слагались; чин богослужения не имел еще определенности. Посему отдельному верующему, ощутившему в себе присутствие Духа Божия, дозволялось выступать со своею песнию, псалмом, со своим откровением или поучением. По что было бы в храме в наше время, если бы, при огромном множестве верующих, каждому из них дозволялось петь свою песнь, сказывать свое поучение? Уже и апостолу Павлу приходится ограничивать число желающих говорить в церковном собрании, и он уже пишет: «говорите двое, или много трое, и то порознь» (ст. 27), «пророки пусть говорят двое или трое» (ст. 29). В наше время говорить в церкви предоставляется лишь людям, правомыслие которых – вне всякого сомнения, и которые имеют на это позволение представителя Церкви, епископа или священника. Такой порядок вполне. целесообразен, предохраняет от неустройства, от которого предостерегал Коринфян и апостол (ст. 33), и способствует к назиданию церковного собрания (ст. 5). А штундисты хотят такого порядка, когда каждый мог бы являться совершителем богослужения; но этот порядок есть беспорядок.

Гл. 15, ст. 24. «За тем конец, когда Он (Христос) предаст царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу». На основании того, что некогда Христос упразднит всякое начальство, мнимо духовные христиане и теперь отвергают повиновение начальникам и не признают властей. Но то упразднение, о котором говорит здесь апостол, произойдет при кончине мира и торжестве Церкви. Кроме того, здесь разумеется у ап. Павла начальство, власть и сила, враждебные Христу, ибо вслед за приведенными словами говорится: «Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои» (ст. 25). И далее: «последний враг упразднится смерть» (ст. 26). Можно ли причислять сюда благочестивых государей, ревнующих о насаждении и распространении веры Христовой?

Ст. 50. «Плоть и кровь не могут наследовать царствия Божия». Эти слова штундисты осмеливаются прилагать к Плоти и Крови Христа, чтобы показать их маловажность и недействительность. Но из предшествующих и последующих слов видно, что апостол разумеет здесь тело, «сеемое в тлении» (ст. 42), «в уничижении и немощи» (ст. 43), «тело душевное» (ст. 44), тело, созданное по образу перстного Адама, а не по образу Господа с неба (ст. 47–49). Вот, какая плоть не Наследует царствия Божия, вот, почему настоящее наше тело должно измениться (ст. 51). Но Плоть и Кровь Господа в таинстве Евхаристии нетленны, славны, как неразрывно соединенные с Божественным животворящим Духом Христа (ст. 45), и посему уничтожать их есть безумная дерзость. «Тление не наследует

нетления». Основываясь на этих словах, штундисты отвергают нетление мощей. Но это нетление несомненно, и отвергать его значит спорить против очевидности. Происходит оно от того, что тело св. угодника Божия, вследствие своего соединения с нетленным Телом Христовым и вследствие исполнения благодатью Св. Духа, еще прежде всеобщего изменения и воскресения человеческих тел (ст. 51), уже изменяет свою тленную природу на нетленную.

2 Коринф., гл. 1, ст. 10–11. «Избавил нас (Бог) от столь близкой смерти – при содействии и вашей молитвы за нас, дабы за дарованное нам, по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас». Свое выздоровление апостол приписывает благости Господа и содействию молитв, которые возносимы были за него Коринфскою церковью. Это содействие названо (в русском переводе) ходатайством, ибо нельзя иначе назвать прошение, приносимое за другого Для кого оно было нужно? Бог, «воскрешающий мертвых» (ст. 9), не нуждается в содействии или в помощи. Молитвенное содействие нужно было апостолу для того, чтобы подвигнуть, склонить милосердие Божие к спасению его от смерти. Штундисты твердят, что Христос есть единый Ходатай между Богом и людьми (1Тим. 2:5), и на этом основании думают опровергнуть учение Церкви о ходатайстве за нас святых. Но в указанном месте ясно говорится о ходатайстве многих. Христос называется единым Ходатаем потому, что Его ходатайство по силе и значению не имеет себе подобных, без Его ходатайства никто, даже и святые – не дерзнули бы возносить молитвы пред Богом (как чада гнева но естеству, Ефес. 2:3). Однако молитвы верующих – одних за других – приемлются Христом, как приятная жертва, выражающая их единение и любовь; прошения одних за других исполняются для того, чтобы благодеяние, сделанное одному, было предметом радости и благодарения для других, молившихся за него. Таким образом, небесное блаженство и прославление святых умножаются чрез то, что Господь внемлет их молитвам за нас, остающихся в живых, и исполняет их прошения о нас. Без этого не полны были бы их слава и небесная радость.

Ст. 21. «Утверждающий нас с вами во Христе, и помазавший нас есть Бог, Который и запечатлел нас, и дал залог Духа в сердца наши». Некоторое действие Божие по отношению к христианину изображается здесь, как утверждение во Христе, в соединении со Христом («ибо все мы одним Духом крестились в одно тело», тело Христово, 1Кор. 12:13), как помазание, как положение на человеке печати, как дарование Св. Духа в залог великих обетований – в удостоверение того, что эти обетования будут исполнены, если в сердце человека пребывает Дух Святой. Кто не узнает в этом действии таинства миропомазания, чрез которое человек утверждается в союзе со Христом (этот союз получает начало в крещении) и знаменуется «печатию дара Духа Святого?»

Ст. 23. Аз свидетеля Бога призываю на мою душу. Вот пример богоугодной клятвы. Пусть Сам Бог, ведущий, что совершается и совершалось в моей душе, какие в ней были желания и намерения, будет свидетелем, что я щадил вас, что мне было жаль вас, и что только поэтому я доселе не приходил в Коринф».

Гл. 3, ст. 6. «Буква убивает, а дух животворит». Под «буквой» должно разуметь здесь закон ветхого Завета, начертанный на скрижалях каменных (ст. 3), а под «духом"– Новый Завет (ст. 6), начертанный на плотяных скрижалях сердца (ст. 3). Ветхозаветный закон убивает потому, что, предписывая заповеди и полагая проклятие на их нарушителей, он духовно не обновлял человека, не вливал в него сил для исполнения этих заповедей, и таким образом делался для “человека причиною проклятия и смерти. Новый Завет называется «духом», который “животворит», потому что теперь человеку сообщается благодать Святого Духа, содействующая ему в жизни духовной. Конечно, и Новый Завет есть в некотором смысле буква, потому что он изложен в Писании, но он не назван буквой, потому что он не только письменно (буквенно) изложен, но и заключается в священных установлениях, в которых для человека содержится источник истинной жизни. И Ветхий Завет убивает не от того, что он изложен письменно, но от того, что, кроме письмен, он ничем не утверждается в сердце человека. Сектанты упрекают православных в служении букве за соблюдение церковных правил жизни, а между тем сами более повинны в этом, опираясь на одно Писание, отвергая Предание, заключающееся в церковных установлениях.

Ст. 14–16. «Покрывало – при чтении Ветхого Завета – снимается Христом – когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается». Сектанты отрицают необходимость церковного руководства для правильного разумения Священного Писания и между прочим в свое оправдание ссылаются на указанные слова. Но под «обращением к Господу» должно понимать обращение к Христовой вере; когда же говорится, что покрывало снимается Христом, то разумеется не одно непосредственное действие Христа: Он снимает покрывало с Ветхого Навета чрез писание новозаветное, чрез предание апостольское, чрез вразумляющие и руководствующие внушения и действия пастырей Церкви (1Тим. 4:12–13).

Гл. 4, ст. 7. Имамы сокровище сие в скудельных сосудех. Что разуметь здесь под сокровищем? Очевидно, познание славы Божией (ст. (и) и проповедь о Христе (ст. 6). Насколько клад, скрытый в землю в глиняном горшке, драгоценнее и глины, и горшка, настолько познание о Боге и служение спасению людей чрез распространение этого познания выше немощной человеческой природы. И однако, если ценность клада не уменьшается от того, что он содержится в «скудельном сосуде», то и святость истин, проповедуемых пастырями Церкви л высота их служения, и действительность сообщаемой ими благодати не уменьшаются от их немощей.

Гл..5, ст. 7. Верою ходим, а не видением. Эти слова штундисты выставляют против употребления священных изображений; на которых священные лица и предметы бывают видимы для телесных очей. Но мы видим Христа (и угодников Его) на св. иконах не таким, как Он есть; для этого не наступило еще время; наступит оно тогда, когда мы будем подобны Ему (1 Иоанн. 3:2), т. е., преобразимся (2 Коринф. 3:18), изменимся (1Кор. 15:52). На иконе мы видим только образ Христа, а не Самого Христа. Если, однако, мы чтим икону, молимся пред нею, то, конечно, по той причине, что веруем в бытие Христа, носившего плоть, как изображено на иконе. Следов. и в этом случае мы ходим верою, а не видением: мы видим только образ, а Первообраза не видим, в Него только веруем.

Ст. 16. Аще и разумехом по плоти Христа, но ныне ктому не разумеем. Апостол говорит, что он оставил разумение Христа по плоти. В чем оно состояло? В том, чтобы видеть во Христе, подобно жителям Назарета, сына плотника и соблазняться о Нем (Мф. 13:55–57). Таково было знание о Христе, которое приписывали себе враждебные Ему иудеи, говорившие: вемы, откуду есть, – и которого не отрицал у них и Сам Господь, говоривший: И мене вместе, и вместе, откуду есмь (Иоанн. 7:27–28). Но есть другое знание о Христе, другое разумение Его, которого у иудеев не было, почему Он и говорил им в другое время: ни мене вместе, ни Отца моего (8, 19), а раньше: вы по плоти судите (ст. 15). Это знание о Христе есть знание Его вечного бытия, Его прославления, воскресения и десного седения. Это знание Христа свойственно только верующим, а первое знание – неверующим, между которыми был сначала и Павел. Теперь, обратившись ко Христу, он изменил суждение или понятие о Нем, разумеет, знает Его не по плоти, а по вечному рождению и Божественной Его славе. Что же, однако, выводят из слов апостола штундисты? То, что не должно представлять Христа в плотском виде, не должно изображать Его на видимых иконах, почитать Его Матерь по плоти. Но представляя и изображая Его в плотском виде, мы не перестаем чрез это разуметь Его, как Бога, судим о Его величии не по Его плотскому виду, веруем в Его Божество и Пречистую Матерь Его называем Богородицею. Очевидно, мы, подобно апостолу, знаем Христа не по плоти, так как много было людей с плотью, но ни к кому другому не относимся мы с такою верою и таким поклонением. Штундисты же, отказываясь представлять и изображать Христа в плотском виде, чрез это как бы пренебрегают Его воплощением; между тем как ап. Павел говорит: велия есть благочестия тайна: Бог явися во плоти (1Тим. 3:16).

Ст. 10. Всем явитися нам подобает пред судищем Христовым, да приимет кийждо, яже с телом содела, или блага, или зла. На основании этих слов сектанты отрицают действенность молитвы за умерших. Какое действие, в самом деле, может иметь эта молитва, если в будущей жизни всякий получит награду или наказание соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое. Должно сказать, что Православная Церковь приписывает молитвам за умерших условное действие: эти

молитвы имеют действие лишь под условием, если в человеке, за которого они приносятся, было и доброе, и худое, если он стремился к добру, но не утвердился в нем, если каялся в своих злых делах, но не успел принести плодов покаяния. И мы верим, что кто делал только злое, тот будет безвозвратно осужден на страдания, а кто делал только доброе, тот будет призван к блаженству: но что будет с теми, кто делал худое и доброе? Ты скажешь, что Господь точно и верно определит, чего сделал человек больше, худого или хорошего, и приговор Его будет соответствен этому; но Господь не только исчисляет и взвешивает, Он и милует. Молитвы Церкви за христиан, умерших с верою, к тому и направляются, чтобы Господь судил их не по числу их дел, между которыми были и добрые, и худые, но по Своей великой милости, по снисхождению к человеческой немощи.– При этом молитва за умерших может и сама по себе или увеличивать добро, или уменьшать зло, сделанное умершим. Всякая усердная молитва есть святой подвиг, в котором выражается обращение к Богу от греховной суеты. Дети, когда молятся за умерших родителей, обнаруживают этим благочестие и исправление, а чрез это уменьшают ответственность умерших за недостаточно – христианское их воспитание. Жена, когда молится за умершего мужа, также обнаруживает святое настроение и чрез это уменьшает ответственность за нее умершего, мало заботившегося об ее спасении. Так чрез наши молитвы за умерших само собою уменьшается то злое, которое они сделали. Пасомые, когда молятся за пастыря, ученики, когда молятся за учителя, если они молятся вследствие полученных от умершего наставлений и заветов, чрез это обнаруживают возрастание добрых семян, всеянных в сердцах их умершим, и таким образом увеличивают его надежду на помилование и награду. Таких примеров можно найти великое множество, так как живые постоянно бывают причастны как к виновности умерших, так и к их достоинству: молясь Богу, делая пожертвования за умерших, они тем самым уже ослабляют их ответственность за злое и умножают их похвалу за доброе.

Гл. 6, ст. 1. Молим, не вотще благодать Божию прийти вам. Восприятие христианином благодати еще не предрешает вопроса о его спасении. Он может и вотще благодать Божию прияти, т. е., не следовать ее внушениям, когда она ведет нас на истинный путь, не пользоваться ее силою, когда она подает нам помощь для борьбы с грехом, не возгревать ее даров, а угашать их. К числу средств, содействующих тому, чтобы благодать Божия была принята нами не напрасно, относятся, конечно, и те подвиги, которые ниже перечисляет апостол: бдения и пощения (ст. 5). Это должно вразумить тех, которые, уверяя себя в принятии благодати Св. Духа, не хотят затем заботиться о благочестивых подвигах и добрых делах.

Ст. 16. «Какая совместность храма Божия с идолами?» После того, что говорилось нами в защиту святых икон в других местах, мы считаем лишним еще раз доказывать здесь, что икона не есть идол, и отсылаем читателя к нашим прежним замечаниям (см. Рим. 1:21–25; 1Кор. 8:4). «Вы храм Бога живого, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом (Лев. 26:12)». Здесь храмом называется не отдельный христианин, а совокупность христианского народа или общества; это уясняется и ссылкой апостола на слова, сказанные Господом в Ветхом Завете народу израильскому. По учению псалмопевца Господь (обитает) в роде праведных (Пс. 13:5). Если Господь живет и как-бы обращается (похожду) в целом христианском обществе или народе, то почему нельзя считать местом Его особенного пребывания то место, где верующие составляют одно целое, где они вступают во взаимное общение, где являются не разрозненным множеством, но именно обществом, соединенным посредством общих молитв и священнодействий? А таков и есть наш православный храм, который мы потому между прочим и считаем домом Божиим, что мы, собирающиеся в нем для молитвенного и благодатного взаимообщения, составляем, по учению апостолов и пророчествам Ветхого Завета, селение Божие, дом духовный, священство святое, среди которого обитает Бог.

Гл. 12, ст. 9. Рече ми: довлеет ти благодать моя: сила бо моя в немощи совершается. Что значит выражение: сила (Господня) совершается? Оно значит, что эта сила открывается, является. Когда же открывается сила Господня? Тогда, когда открывается и является немощь человеческая (в немощи). Когда человек бывает настолько немощен, что на него нельзя положиться, от него нельзя ожидать ничего великого, тогда, если он облечен великим служением и делает великое дело, ясно бывает, что чрез него действует сила Божия. Здесь указание не только на то, что служителям Божиим могут быть свойственны человеческие немощи, но и на то, что Господь не удаляет от них таких немощей с нарочитою целью: чтобы в них «обитала» (открылась, как присущая им) сила Христова.

Ст. 14. «Не буду отягощать вас; ибо я ищу не вашего, а вас. Не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей». На основании этих слов штундисты порицают православных священнослужителей за то, что они берут плату за совершение треб. Но апостол, изображая свой образ действий в Коринфе, не ставит его в общее правило; если он ничего не брал от Коринфян, то не потому, чтобы это требовалось правилами его служения, не потому, чтобы не имел на это права, а потому, что хотел иметь больше успеха в проповеди (1Кор. 9:12), не хотел подвергаться хотя бы и несправедливым нареканиям в своекорыстии (ст. 1, 5), а хотел иметь некоторую особую похвалу и награду (ст. 16–48). Этого нельзя ставить в общее правило. Это вызывалось исключительными обстоятельствами и между прочим тем, что, по словам апостола, чрезвычайно любя Коринфян, он был менее (недостаточно) любим ими, и потому честь его легко могла пострадать от их нареканий (2 Коринф. 12:15). Не без огорчения апостол говорит, что родители должны собирать имение для детей, а не дети для родителей, – и умалчивает о том, что и дети должны чтить, покоить и кормить родителей. – Где же изображено апостолом общее правило относительно взимания апостолами и пастырями Церкви платы за свое служение? Несомненно в первом послании к Коринфянам, гл. 9, ст. 7, 9, 10, 11, 13, 14. .

Гл. 13, ст. 5. «Или вы не знаете самих себя, что Иисус Христос в вас? Разве только вы не то, чем должны быть». Сектанты самоуверенно говорят: в нас пребывает Христос, мы храм Божий и Дух Божий живет в нас (1Кор. 3:16). Однако апостол допускает, что возможно и другое, что в Коринфянах нет Христа, если они не таковы, каковы должны быть. Следовательно, Христос обитает только в тех, кто любит Его и соблюдает слова Его (Иоанн. 14:23). Нельзя говорить самоуверенно, что в нас Христос или Дух Святой, но нужно испытывать себя, в вере ли мы (2Кор. 13:5) и таковы ли, какими должно нам быть.

Гал. гл. 1, ст. 8. Аще мы, или ангел с небесе благовестит вам паче еже благовестихом вам, анафема да будет. Штундисты хотят пользоваться этими словами для того, чтобы отвергнуть учение Церкви и святых отцов в тех местах, в которых оно не может опираться на прямые указания Писания. О чем нет в Писании, рассуждают они, того и быть не должно, то и подлежит анафеме, как нечто такое, что – паче, еже благовестили апостолы. Что однако значит паче? Значит ли оно сверх того, или может быть оно значит вопреки тому? Пред этим апостол говорит (ст. 6) о совращении Галатов «к иному благовествованию», а в 7 ст. о желании некоторых превратить, изменить благовествование Христово. Но кто изменяет, переиначивает, тот говорит вопреки, а не только сверх, не только дополняет. Предание Церкви, дополняя Писание, не есть что либо паче Писания, потому что оно ему не прекословит, а посему и не подлежит ни в каком случае апостольскому осуждению. Кроме того совершенно напрасно слова: благовестихом вам – относить к Писанию; раньше апостол не писал к Галатам посланий, и под этим благовествованием должно разуметь устную проповедь апостола, которая и тогда хранилась не в письменах, а в установлениях, молитвословиях, символах веры и вообще в Предании. Посему здесь осуждается тот, кто стал бы благовестить противно апостольскому преданию, а не позднее возникшему апостольскому писанию.

Ст. 9. «Как прежде мы сказали, и теперь еще говорю – да будет анафема». В этих словах усматривается, что апостол, еще раньше послания к Галатам, непосредственным распоряжением установил суд над смущающими христиан лжеучителями и повелел таковых предавать анафеме, т. е., отлучать от Христа, от Церкви и ее таинств, предавать во власть сатаны (ср. Римл. 9:3; 1 Корф. 5:5)

Ст. 11. «Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое».

Ст. 12. «Ибо я принял его и научился не от человека, но чрез откровение Иисуса Христа». Эти слова, равно и как все последующее повествование, доказывают апостольское достоинство Павла, отвергаемое теми, которые хотели смутить новообращенных христиан и извратить благовествование Христово; к числу таких в последнее время присоединился суемудрый граф Толстой. В своем «Исповедании

Братства Иисусова» он пишет о св. апостоле следующие кощунственные слова. «Он (Павел) сам себе присвоил звание апостола. Иисуса он в глаза никогда не видал» (против этого направлены слова Павла: «Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам», ст. 15–16, ср. 2, 8; и в др. послании: «не Апостол ли я? – не видел ли я Иисуса Христа Господа нашего?» 1Кор.9:1). «Проповедь свою Павел начал пять лет спустя после крестной смерти Спасителя» (а чрез сколько лет после смерти Своей и после Своего восстания Христос уже не мог являться людям? Напротив Он может являться всегда, так как сказал: аз возлюблю того, кто возлюблен будет Отцем Моим, и явлюся ему сам, Иоан. 14:21, и выше: «вы увидите Меня, ибо я живу, и вы будете жить», ст. 19). «Савл, жестокий гонитель первых учеников Иисуса» (это и удивительно, это и требует чудесного явления Христова, которое только и могло из жестокого гонителя превратить Савла в апостола), «переименовал себя в Павла и начал проповедь свою с утверждения, что лично уполномочен на это Иисусом в откровении и видении на пути в Дамаск» (как будто Павел проповедал больше и прежде всего о себе, а не об Иисусе, яко сей есть Сын Божий, Деян. 9:20. О том, что он есть «избранный сосуд» Христа, люди в первый раз узнали не от него, а от Самого Христа в явлении, бывшем Анании, ст. 15). «Он не знал духовной сущности учения от непосредственных учеников Христа» (но он знал ее по бывшим ему откровениям), «начало проповеди Павла соответствует 38 году после Рождества Христова, а только в 41 году он приезжал повидаться с апостолом Петром» (это мы знаем от самого апостола Павла, Гал. 1:18, но этим подтверждается только то, что он не от человека принял благовестие и не от человека научился ему, но чрез откровение Иисуса Христа). «Четырнадцать лет после этого первого посещения Павел еще раз прибыл в Иерусалим, но уже с тем, чтобы свое учение навязать апостолам» (это было учение о необязательности обрядового закона Моисеева для христиан из язычников: так неужели Толстой думает, что сообразнее было с духовной сущностью христианства проповедать противное?). Таким образом Толстой дерзко отрицает богооткровенное достоинство проповеди ап. Павла, апостол же (отдавший самую жизнь свою за Слово Божие) удостоверяет нас в том клятвою, говоря: яже пишу вам, се пред Богом, яко не лгу (Гал. 1:20). Кому же мы должны верить? Толстой говорит еще: «Павел заносчив, дерзок, оскорбительно обращается с любимым учеником Иисуса, добрым, но слабохарактерным Петром».... Это нарекание заимствуется будто бы из послания к Галатам главы 2, ст. 14. «Когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то

для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски»? В этих словах и усматривает Толстой дерзость и заносчивость Павла. Он, очевидно, понимает слова: «живешь по – язычески» в том смысле, будто бы Петр вел жизнь недостойную не только апостола, но и христианина, свойственную язычникам. В таком смысле эти слова были бы и дерзкими, и несправедливыми. Но «жить по-язычески» значит здесь только иметь общение с язычниками и не соблюдать обрядового Моисеева закона: так обычно и жил или поступал ап. Петр, хотя и был по рождению иудей;

теперь же, «опасаясь обрезанных», он стал для вида жить по-иудейски, устраняться от общения с христианами из язычников. Этот пример апостола Петра, бывшего первоверховным в лике апостолов, вынуждал подражать ему и язычников по рождению, теперь христиан по вере:

вот почему говорит ему Павел: «язычников принуждаешь жить по-иудейски». В то время Христова Церковь делилась как бы на две паствы: на христиан из иудеев и христиан из язычников; предстоятелем одной паствы (христиан из иудеев) был ап. Петр, а предстоятелем другой (христиан из язычников) ап.Павел (Гал. 2:7).

Несоблюдение Моисеева закона было соблазном для первой, а соблюдение – соблазном для второй. Каждый из двух апостолов оберегал свою паству от соблазнов, а посему и Петру было естественно по пастырской любви к своим пасомым скрываться с несоблюдением заповедей Моисея, и Павлу по такой же любви в своей пастве всенародно восстать за это против Петра. Но тот и другой апостолы действовали в одном и том же духе, в духе ревности о спасении каждый своих пасомых. Хотя и была между ними видимая разность, но было и полное, понятное им обоим, единство в главном – в заботе о спасении своих духовных чад.

Гл. 2, ст. 16. Не оправдится от дел закона всяка плоть. Существуют по учению Писания два закона: закон ветхозаветный, который часто называется просто законом, как и в означенных словах, и закон духа жизни во Христе (Рим. 6:2), закон христианской жизни, закон Церкви новозаветной. Когда апостол проповедует свободу от закона ветхозаветного, то не должно думать, что чрез это он провозглашает и свободу от закона новозаветного. Когда он говорит, что не оправдывают человека дела закона Моисеева, то это не значит, что столь же бесплодны для его оправдания на суде Христовом дела, закона христианского. Сам Христос сказал: «от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (а если от слов, то, конечно, тем более от дел, Мф. 12:37).

Гл. 3, ст. 1. Имже пред очима Иисус Христос преднаписан бысть, в вас распят. Здесь слово «преднаписан», «предначертан», по буквальному смыслу, указывает на обычай и искусство начертывать, писать, живописать предметы и лица отсутствующие и невидимые, так что они становятся для наших очей видимыми и как бы присущими. И Христос был начертан апостолом пред очами Галатов, так что уже был видим распятым среди них – в вас распят, – а не только мыслим распятым при Понтийском Пилате, в отдаленной стране Иудейской. Свойство живописи в том и состоит, чтобы приближать к нам и поставлять среди нас предметы и события, отдаленные от нас временем и местом. Точно так и мы теперь в священных изображениях распятия преднаписуем пред очами нашими Иисуса Христа, и Он, потерпевший распятие для спасения всех родов, представляется распятым среди нас. С такими ли подробностями апостол начертывал распятие, как это делается теперь, или он может быть только начертывал образ креста, не знаем; но что он для наглядности (пред очима) проповеди употреблял начертание, чтобы напечатлеть в душах видимый образ спасительного cобытия, это несомненно.

Ст. 28. Несть Иудей, ни Еллин: несть раб, ни свобод: несть мужеский пол, ни женский: ecu бо вы едино есте о Христе Иисусе. На основании этих слов некоторые отрицают обязанность иметь преимущественную любовь к своему отечеству и народу, утверждают, что христианство возвестило уничтожение всякой зависимости и всякого преобладания между людьми, равно как и совершенное равенство полов мужеского и женского в семейных и общественных отношениях. Действительно, апостол отрицает различие между иудеем и еллином, рабом и свободным, мужчиной и женщиной, но только во всех ли отношениях, или только в отношении к оправданию и спасению? Он присоединяет: «все вы одно во Христе»; а выше сказал: «все вы сыны Божии но вере во Христа» (ст. 26); и в послании к Римлянам присоединяет: «ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (10, 12–13; Иоил. 2:32). Итак, по апостолу, нет различия между народами, между рабами и свободными, между мужами и женами – в отношении призвания ко спасению (все равно призываются), в отношении усыновления Богу (все имеют область чадами Божиими быти, Иоан. 1:12). Но в других отношениях различие удерживается: жены должны повиноваться своим мужьям, как Господу, рабы господам (Ефес. 5:22, 6:5), подданные царям и начальникам (Рим. 13:1–6). Все мы должны заботиться преимущественно о своих, о присных, о своем доме (1Тим. 3:4–5, 5:8), что и служит основанием преимущественной любви к своему народу и отечеству.

Гл. 4, ст. 9–10. Како возвращаетеся паки на немощныя и худые стихии, имже паки свыше служити хощете; дни смотряете, и месяцы, и времена, и лета. И мы, православные, различаем дни и месяцы (праздники и посты); не подлежим ли и мы за это осуждению от апостола? Нет, рассмотрим, за что он осуждает Галатов, бывших прежде язычниками и ставших потом христианами, и увидим, что к Православной Церкви это осуждение не относится. «Вы, говорит, не знав Бога, служили богам, которые в существе не боги. Нынче же, познав Бога, или лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять в немощным и бедным вещественным началам, и хотите еще снова поработить себя им? Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы». Наблюдение времен апостол приравнивает к идолослужению, находя, что как идолы, так и наблюдаемые Галатами дни, месяцы и годы суть немощные и бедные стихии; посему и говорит, что Галаты «возвращаются опять»; т. е., как прежде служили тому, что не дает спасения, так и теперь хотят служить тому, что немощно (άσϑενη) и бедно (πτωχά), лишено спасающей силы), очевидно, что апостол хотел утвердить своих чад в вере в единую спасительную заслугу Христову и искоренении в них суетную надежду на спасительность служения всяким вещественным стихиям. Нужно было достигнуть того, чтобы Галаты держались Главы – Христа, не обольщаясь и не надмеваясь самовольным и бесполезным служением (Кол. 2:18–22). В особенности здесь разу имеется соблюдение священных времен по установлениям Ветхого Завета, – только там наблюдались годы – субботний и юбилейный. Но Православная Церковь, установивши свои священные времена, отнюдь не стремилась ограничить спасительность заслуг Христовых, а только стремилась к теснейшему единению со Христом, то сраспинаясь Ему чрез воздержание, то совостая Ему чрез праздничное ликование. Посему несомненно еще в век апостольский существовал пост в среду и пяток в память предания и смерти Христа и празднование первого дня недели в память воскресения. Не на постах и праздниках основываем мы надежду спасения (это и было бы обращением к немощным и худым стихиям), но употребляем посты и праздники для наибольшего сообразования со Христом, чтобы с Ним и страдать, с Ним и торжествовать. Присоединим сюда и следующий текст из той же главы:

Ст. 19. Чадца моя, имиже паки болезную, дóндеже вообразится Христос в вас. Вот высшая цель христианской жизни, – чтобы в христианине отобразился Христос, страдания Христовы в его подвигах самоумерщвления, воздержания, поста, торжество Христово – в его праздновании и священном ликовании. Посему то и воспевает Церковь в день воскресения: вчера спогребохся Тебе, Христе, совостаю днесь воскресшу Тебе, сраспинахся Тебе вчера, Сам мя спрослави, Спасе, во царствии Твоем.

Ст. 14. Якоже Ангела Божия приясте мя, яко Христа Иисуса. Здесь основание для почитания Христовых угодников: они почитаются у нас так, как Павел почтен был Галатами, не ради их подобострастного нам естества, но ради Христа, их избравшего и прославившего, ради слова Христова, которое они возвещают в мире, ради добродетелей, которые сияют в их жизни. Посему и почитаем мы их, подобно Галатам, как ангелов Божиих, как Самого Христа.

Гл. 5, ст. 1, 13. «Итак стойте в свободе – только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти». Если бы Христос даровал нам полную свободу во всех отношениях, освободил нас от всякого вообще закона, то что мешало бы нам угождать нашей плоти? Если мы не должны угождать плоти, то, значит, мы не освобождены от всякого вообще закона, значит – не все нам дозволено, и под свободою, о которой говорит апостол, должно разуметь свободу только от закона Моисеева. На место этого закона в христианстве стал другой закон, закон христианской веры и жизни. Сказав о том, что свобода от закона Моисеева не должна служить поводом в угождению плоти, апостол далее разъясняет, что, напротив, именно хождение но духу (18), удаление от дел плоти (19–21) и приношение плодов духа (22–23) и есть то самое, ради чего человек становится свободен от закона, находится не под законом (18). Каким образом? Определяя существо ветхозаветного закона, апостол говорит: «весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя» (ст. 14); а показывая плоды духовной жизни (ст. 22), он на первом месте поставляет любовь, за нею – радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание. Очевидно, что против таких добродетелей ветхозаветный закон не может иметь ни порицания, ни осуждения, ни наказания: на таковых несть закона (ст. 23); напротив, исполнивши конечную цель и существенное требование этого закона, христиане уже становятся выше него, аще ли духом водимы есте, несте под законом (ст. 18). Итак, возвещая свободу, апостол разумеет свободу от закона Моисеева, и эту свободу основывает на подчинении иному высшему закону–закону жизни во Христе и на соучастии в страданиях Его чрез распятие плоти со страстями и похотями: а иже Христовы суть, плоть распята со страстми и похотми (ст. 24).

Гл. 6, ст. 1. Братие, аще и впадет человек в некое прегрешение, вы духовнии исправляйте токового духом кротости. Кто были эти духовные? По нравственному своему состоянию это были люди, утвердившиеся в вере и духовной жизни, ходящие по духу; по своему общественному положению среди других верующих это были церковные начальники, на которых возлагалось исправление, обличение и наказание согрешающих, и которые избирались и поставлялись апостолами из числа христиан, богатых плодами духовными (5, 22). По отношению к согрешающим они могли действовать с духом кротости, но могли иногда действовать и иначе, на что давалось им право их высшим положением. Ниже говорится:

Ст. 6. «Наставляемый словом делись всяким добром с наставляющим». Это показывает, что вышеозначенные духовные, которые несли обязанность исправления согрешающих, несли на себе также обязанность наставления (оглашения словом истины) ненаученных, и за это могли пользоваться от наставляемых или оглашаемых долей во всяком их добре. Итак, вопреки мечтательному равенству сектантов в первенствующей или апостольской Церкви было священноначалие, так называемое ныне духовенство, пользовавшееся доходами от своих пасомых.

Ст. 14. Мне же да не будет хвалитися токмо о кресте Господа нашею Иисуса Христа. Здесь вразумление для хулителей креста. Конечно они скажут, что апостол хвалился не крестом, а Господом, Который был на нем распять, но в том то и заключается слава креста, что он называется у апостола вместо Самого Христа или служит знамением Самого Распятого, что кто покланяется кресту, тот чрез сие покланяется Христу. Подобна сему слава имени Христова, о котором сказано, что пред ним преклонится всякое колено небесных, земных и преисподних (Фил. 2:10), что только им одним надлежит спастись нам (Деян. 4:12).

Еф., гл. 1, ст. 4–5. Избра нас в нем прежде сложения мира, быти нам святым и непорочным пред ним в любви: прежде нарек нас во усыновление Иисус Христом. На этих словах думают основаться проповедники безусловного предопределения, т. е., те, которые утверждают, будто Бог от вечности, независимо от достоинства людей и от их восприимчивости к спасающей благодати, предопределил одних к вечному спасению, других, напротив, к вечной погибели. Правда, существует предопределение Божие (прежде нарек), притом основанное на предвечном избрании Божием (избра нас прежде сложения мира), и целию сего предопределения или избрания является усыновление чрез Христа, освящение (быти нам святым) и оправдание (и непорочным, ср. ниже: себе предаде Христос за Церковь,– да будет свята и непорочна, 5, 25–27). Но избрание Божие основано на предведении того, кто будет достоин избрания и кто последует призванию. Посему-то апостол в послании к Римлянам и выражается о Божественном предопределении так: ихже предуведе, тех и предустави, а ихже пред уставы, тех и призва: а ихже призва, сих и оправда: а ихже оправда, сих и прослави (8, 29–30).

Ст. 22–23. Тою даде главу выше всех церкви, яже есть тело его, исполнение исполняющего всяческая во всех. Желая показать Божественную славу Христа, апостол говорит, что Он поставлен выше всего. Желая показать, что тем не менее Церковь находится со Христом в неразрывном единстве, апостол пишет, что Церковь есть тело Христа, а Христос есть глава Церкви, – не могут, конечно, существовать отдельно ни тело от главы, ни глава от тела. Но и этим не удовольствовался апостол для разъяснения учения об единстве Христа и Церкви: мы знаем, что глава существует в одном месте, а прочие части тела в других местах, где нет главы; Христос же пребывает в каждом члене Церкви, вселяясь в него всею полнотою Своего существа чрез таинство Евхаристии. Чрез это Церковь наполняется Христом так, как никогда тело видимое не может быть наполнено главою (иначе голова была бы и в руках, и в ногах). Она становится исполнением, полнотою Христа; Христос наполняет в ней все и во всех отношениях. Посему-то мы и чтим много лиц (святые) и предметов (иконы, мощи), в которых является нам сияние всеисполняющей Христовой славы и действие всепроницающей Христовой благодати.

Гл. 2, ст. 3. Бехом естеством чада гнева. Это значит, что человек вне Христовой Церкви находится под гневом и осуждением Божиим не потому только, что совершает преступления и грехи, но и потому уже, что он человек, имеет человеческое естество. Посему и младенцы, еще не успевшие совершить собственных грехов, суть чада гнева по естеству человеческому, и кто отвергает их крещение, тот оставляет их пребывать в состоянии осуждения.

Ст. 8–10. Благодатию есте спасены чрез веру – созданы во Христе Иисусе на дела благая. Итак первое спасение получается по одной благодати, чрез веру, но цель этого спасения, которое есть тоже, что воссоздание или возрождение, суть дела благая, и посему кто из христиан не желает обогатиться плодами веры, добрыми делами, для того тщетно окажется возрождение или – что тоже – первоначально полученное спасение. Таково истинное учение о значении веры и добрых дел.

Ст. 13–16. Соединение язычников со Христом и Его Церковью совершилось, по апостолу, Кровью Христа (близ бысте кровию Христовою, ст. 13), Плотию Христовою (разоривый – вражду плотию своею, ст. 15) и наконец крестом (примирит крестом, убив вражду на нем, ст. 16). Таким образом, действие Плоти и Крови или – точнее – смерти Христа приписывается кресту; а посему почитание спасительной смерти должно соединяться с почитанием и креста, как ее орудия и знамения.

Ст. 21–22. «На котором (краеугольном камне – Христе) все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом». Сектанты много говорят о том, что христианин есть храм Божий, и Духе Божий живет в нем (Рим. 8:9; 1Кор. 3:16; 2Кор. 6:16), – и на этом (будто бы) основании отвергают потребность в храмах, создаваемых человеческими руками. Но они упускают, что, по учению апостолов, храмом духовным и домом Божиим является прежде всего Церковь, собрание верующих (1Петр. 2:5; 1Тим. 3:15), а потом уже и отдельные христиане, но не иначе, как под тем условием, чтобы они были истинными членами великого храма – Церкви, напаялись Духом Христовым, в ней обитающим, и только действием Духа устроились в жилище Божие. В разбираемых словах ап. Павла ясно различается, с одной стороны, возрастание стройно слагающегося святого храма – Церкви (ст. 21), а с другой стороны, устроение Божия жилища в отдельных верующих, в читателях настоящего послания («и вы устрояетесь в жилище Божие» ст. 22). И в самом деле, краеугольный камень – один, Христос, и на Нем свойственно созидаться не множеству отдельных храмов или домов Божиих, а единому, дому Божию, который и есть Церковь; а потом уже, по подобию этого последнего и по мере принадлежности к нему, и отдельные члены его делаются обиталищем Божества (ср. Иоан. 14:23). В чем же открывается единение Церкви, как не в общественных молитвах и священнодействиях, и где это единение торжествуется, как не в местах священных христианских собраний? Таким образом, рукотворенные храмы являются и знамениями, и средствами единения с Церковью отдельных верующих, чрез которое только и могут они устроиться в Божие жилище.

Гл. 3, ст. 14. Сего ради преклоняю колена моя ко Отцу Господа нашею Иисуса Христа. Здесь пример телесного поклонения, отвергаемого мнимо-духовными христианами.

Гл. 4, ст. 11. Той дал кет овы убо Апостолы, овы же Пророки, овы же благовестники, овы же пастыри и учители. В этих словах содержится основание православного учения о церковном учительстве и священной иерархии. Изливая на Церковь в чрезвычайном изобилии духовные дарования, Господь Иисус Христос не установил между ее членами равенства, не уравнял их ниспосланием даров одинаковых по качеству и мере (ст. 7). Он даровал разным верующим и дары разные, с различием дарований соединил и различие служений. При этом служения в Церкви не меняются и не смешиваются так, чтобы отдельный верующий мог быть сегодня одним, а завтра другим. Как Бог Отец даде Христа Главою Церкви на веки (1, 22), так и Христос дал есть апостолы и проч. с тем, чтобы они оставались навсегда такими. Итак служение получает свойство постоянной должности, а совокупность таких должностей и составляет церковную иерархию. – Нам скажут, что иерархия заключает теперь три степени: епископов, пресвитеров и диаконов, – у апостола же этих наименований не находим, а находим другие и притом в числе пяти. Но апостол перечисляет здесь не степени иерархии, а различные должности, входящие в ее состав. Степеней иерархии и тогда было три; а должностей и в составе современной иерархии не три, а гораздо больше (есть епископы, управляющие епархиями, и есть епископы – настоятели монастырей, есть пресвитеры-миссионеры, пресвитеры – законоучители и т. д.). Некоторые из упоминаемых апостолами должностей могли быть в различных иерархических степенях, так, напр., учитель мог быть и епископом (1Тим. 3:2), и пресвитером (0, 17), а некоторые совмещались в одних и тех же лицах, как, напр., апостольство совмещалось со званием евангелиста (1Кор. 1:17). Для нас особенно важно здесь открытое свидетельство апостола о богоучрежденности церковного учительства и священноначалия, имеющих целью созидание Тела Христова.

Гл. 5, ст. 26. Освятить ю, очистив банею водною в глаголе (посредством слова). Хотя апостол прямо говорит здесь о бане водной, под которой можно разуметь только купель и воду крещения, однако этим местом хотят пользоваться отрицатели водного крещения; они останавливают внимание на выражении: в глаголе и утверждают, что крещение совершается не водою, а евангелием или проповедию Слова Божия. Но тогда к чему апостол сказал: водною? Мысль апостола такова: Христос предал Себя за Церковь, чтобы, очистив ее банею водною, затем освятить ее Своим учением: здесь таким образом очистительное действие приписывается водному крещению, а освящающее действие Божественной истине, заключающейся в Слове Божием. Так и Христос говорил в первосвященнической молитве: «освяти их (учеников Христовых) истиною Твоею; слово Твое есть истина» (Иоан. 17:17).

Ст. 32. Тайна сия велика есть: аз же глаголю во Христа, и во церковь. В чем апостол усматривает здесь великое таинство? Конечно и в том уже не малое таинство, что два человека, муж и жена, доселе чуждые друг другу, получают друг к другу привязанность, превосходящую все прочие привязанности, и становятся одною плотью, как бы одним существом (ст. 31); но если бы только в этом было великое таинство, то апостол не прибавил бы: аз же глоголю во Христа, и во церковь. Тайна супружества существовала и до Христа, но она стала великим таинством в особенности со времени Христа. Христианин соединен со Христом, как член Его тела: зане уди есмь тела его, от плоти его, и от костей его (ст. 30); и, однако, он прилепляется к жене и становится с нею одною плотию. Очевидно, теперь тайна супружества удвояется, христианские супруги становятся как бы единым существом, не оставляя Христа, как оставили они отца и мать, но все возвращая в Него (4, 15). В брачном союзе вне христианства является тайна творческой премудрости, а в христианском браке содержится таинство Христовой благодати, которая, соединив человека в крещении со Христом, соединяет его в браке с женою во образ Христа и Церкви. Тайнодействие брака хотя здесь прямо и не указывается, но необходимо подразумевается, так как столь существенные и неразрывные узы, как супружество, необходимо должны быть таинственным действием благодати приводимы в сообразность и единство с узами, которые соединяют нас со Христом.

Гл. 6, ст. 18. Всякою молитвою и молением молящеся на всяко время духом. Неразумные ревнители “духовного» поклонения ссылаются на это место в доказательство того, что телесное поклонение, состоящее в произнесении установленных молитв и в совершении благоговейных телодвижений, излишне и неугодно Богу, что достаточно и обязательно молиться только в духе и духом. Но не сам ли апостол в том же послании пишет, что он преклоняет колена вред Богом Отцом (3, 14), не он ли писал в другом послании: «желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки“ (1Тим. 2:8)? Конечно поклонение Богу должно исходить от духа и совершаться преимущественно в духе, как в богоподобной части человеческого существа (посему и говорит апостол: духом), но это не значит, что в богопоклонении не должно участвовать и тело: участие это по неразрывной связи души с телом подразумевается само собою.

Филип., гл. 1, ст. 1. Павел и Тимофей ради Иисус Христовы – сущим в Филиппех, с епископы и диаконы. Здесь находим ясное свидетельство о существовании в апостольской Церкви иерархии с различными степенями. Этих степеней поименовано здесь две, а не три; не поименована отдельно степень пресвитеров; но это не может подавать противникам иерархии надежды на какое-либо подтверждение их лжеучения. Не трудно понять, почему апостол после епископов назвал прямо диаконов. Диаконы ведали совершенно отдельное дело, хозяйство церковное (они то и содействовали сбору пожертвований, за которые благодарит апостол Филиппийцев, 4, 15–18), и не были совершителями таинств. Пресвитеры же совершали таинства вместе с епископами. Посему они и разумеются здесь под именем епископов вместе с теми, кому это наименование усвоено в собственном смысле. Вообще в начале наименования епископа и пресвитера употреблялись смешанно, т. е., епископы назывались пресвитерами (Деян. 20:17, 28) и наоборот (Тит. 1:5–7). Но между теми и другими, как двумя различными степенями иерархии, была та глубокая разница, что епископы (как, напр., Тит) поставляли пресвитеров (1, 5).

Ст. 18–19. «Как бы ни проповедали, притворно, или искренно, я и тому радуюсь “. Христианин должен служить Богу искренно (άληϑεία), истиною (ср. Иоан. 4:23 – 24), притворное служение (προφάσει), как служение фарисейское (ср. Мф. 23:14), неугодно Богу. Однако, если кто и притворно проповедует Христа, на словах проповедует веру во Христа и любовь к Нему, а сам в душе не имеет ни того, ни другого (своих си ищет, а не яже Христа Иисуса, 2, 21), то и о сем радуется апостол, радуется не за проповедующего, который не получит награды от Бога (он ее и не хочет), а за Христа, слава Которого такою проповедью все-же распространяется. Здесь вразумление для тех, кто соблазняется недостойною жизнью некоторых пастырей Церкви; все же они проповедуют Христа и содействуют славе Его: и о сем подобает радоваться.

Гл. 2, ст. 6 –7, «Он, будучи образом Божиим, – уничижил Себя Самого, приняв образ раба – и по виду став как человек». Спросим штундиста, достоин ли поклонения во Христе образ раба, вид человека, воспринятые Им для нашего спасения, или достоин поклонения в Нем только образ Божий, Божественное естество? Если достопокланяем и вид человека – Христа, то, конечно, не иначе может совершаться поклонение этому виду, как только пред священным изображением Христа. Если же совсем не будем покланяться виду Христа, то этим будем отвергать Его спасительное для нас уничижение.

Ст. 12–13. Бог есть действуяй в вас, и еже хотети и еже деяти. Некоторые, утверждая, что в человеческом спасении все совершается Богом и ничто не зависит от человека, что Бог спасает человека без собственных его усилий, ссылаются на приведенные слова, как на доказательство того, что желания и дела, а следовательно и вся жизнь человека суть дело Божие. Однако пред этим апостол увещевает Филиппийцев со страхом и трепетом содевать свое спасение (ст. 12). Такое увещание не имело бы места, если бы содевать и не содевать не зависело и от них самих. Стоит ли увещевать к чему-нибудь бездушную машину, какой представляют себе человека эти лжеучители? Из слов: со страхом и трепетом видно, что, хотя Бог и устрояет наше спасение, однако еще бывает место страху за него и трепету пред опасностью погибели. Это вполне объясняется тем, что в человеческом спасении не только Бог есть действуяй, но и человек – содевающий. Человек же может противиться действию Божию, небрежением и равнодушием огорчать и угашать действующего в нем Духа Божия (1 Фессал. 5:19). Здесь и является возможность страха, чтобы начатое и совершаемое Богом спасение наше не было разрушено по нашему греховному легкомыслию.

Гл. 3, ст. 3. Духом Богу служим, – а не в плоти надеемся. В ложном толковании эти слова употребляются для доказательства того, будто не должно надеяться на Плоть Христову, предлагаемую в Евхаристии, не нужно почитать мощей святых угодников Божиих, не нужно почитать священных внешних предметов и совершать благочестивых внешних дел. Посему необходимо правильно ограничить смысл апостольского выражения: «не на плоть надеемся». Из последующих слов апостола (ст. 4 – 6) видно, что должно разуметь здесь под плотию; «я могу надеяться на плоть говорит апостол, как «обрезанный в восьмой день», как происходящий «из рода Израилева... Еврей от Евреев, по учению фарисей, по ревности гонитель Церкви Божией, по правде законной непорочный». Итак осьмидневное обрезание, происхождение от рода Израилева и точное соблюдение закона Моисеева – вот в чем поставлял апостол плоть, на которую он считал для себя излишним надеяться. То, что, напротив, исходит из веры в воплощение Сына Божия (Евхаристия), из веры во всецелое освящение человека Христом и в предназначение не только духа, но и тела христианина к вечной славе (отсюда почитание останков святых), то, что истекает из нашей обязанности прославлять Бога как в душах, так и в телесах наших, иже суть Божия – все это не есть плоть. Служить Богу духом значит поступать по закону духовному, евангельскому, а не значит устраняться от всякого телесного подвига и внешнего дела. Служить Богу духом значит во всем (и в плотских делах) руководиться облагодатствованным духом, поступать по указанию этого духа и не исполнять вожделений плоти (Гал. 5:16–18).

Ст. 10–11. «Чтобы познать (испытать на себе)... участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых». Вот высшая цель христианской жизни: участвовать в страданиях Христа, сообразоваться смерти Его и этим путем уготовлять для себя участие в славе воскресения Его. Отсюда подвиги самоотвержения и самоумерщвления, приемлемые православным христианином в подражание добровольному страданию Христову, отсюда времена поста, посвящаемые воспоминанию об осуждении и смерти Господа, сменяющиеся временами празднования, посвященными воспоминанию о явлениях славы Его.

Ст. 18. «Многие, о которых – со слезами говорю, поступают как враги креста Христова». Для апостола не было людей, более достойных оплакивания, как враги креста. Как же штундисты осмеливаются утверждать, что крест есть виселица, что, будучи орудием казни Христовой (они забывают, что смерть Христова была не насильственная казнь, но добровольно принятый Им на Себя подвиг, и крест – не орудие казни, а избранное Христом орудие избавления), он достоин отвращения и ненависти. По их лжеучению выходит, что похвально быть врагом креста, а по апостолу это то же самое, что быть врагом Христа: апостол вместе с нами почитает крест, как знамение Распятого, как образ Его спасительной смерти и славной победы над царством греха и ада. Посему, сказав о врагах креста, апостол добавляет о них: «их конец – погибель, их бог – чрево“ (ст. 19).

Колос., гл. 1, ст. 14. О немже имамы избавление кровию его. Хотя основной и существенный способ нашего искупления заключается в Крови Христа (кровию креста Его, ст. 20), однако не исключаются отсюда ни таинства, чрез которые мы приобщаемся плодов искупительной смерти Христовой, ни молитвы о нас Церкви и ее пастырей, основываемые на вере во Христа и Его заслуги, ни собственные наши усилия, направленные к тому, чтобы утвердиться в вере и не отпасть от надежды благовествования, как и сам апостол говорит ниже: «если только пребываете тверды в вере» и т. д. (ст. 23). Вообще искупление и обновление подается чрез Кровь Христа не иначе, как под условием пребывания в теле Его (ср. ст. 18). Отсюда становится необходимым все то, посредством чего мы присоединяемся к Церкви и поддерживаем единение с нею (а таковы таинства, богослужебные обряды и проч.).

Гл. 2, ст. 8. Да никтоже вас будет прелщая философиею и тщетною лестию, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христе. Услышав о запрещении держаться человеческих преданий, штундисты, не медля, относят это к Преданию Священному. Но предание, о котором говорит апостол, враждебно Христу (не по Христе), благоприятно стихиям мира, т. е. тем немощным и бедным вещам, которым прежде люди служили, но от которых они не получали спасения. Священное Предание не таково: по нему первоначально научались люди познанию о Христе (Лук. 1:2), по нему была устроена Церковь (Деян. 16:4); в этом Предании апостол заповедал нам стоять и его держаться (2 Фессал. 2:15).

Ст. 11–12. Обрезани бысте обрезанием нерукотворенным, в совлечении тела греховною плоти, во обрезании Христове: спогребшеся ему крещением: о немже и совостасте верою.... Здесь речь идет о крещении, которое по своему сходству с ветхозаветным обрезанием называется также обрезанием, по своему значению и действию изображается, как совлечение тела греховного и спогребение Христу. Из того, что оно называется обрезанием, усматриваем необходимость крещения младенцев, так как обрезание в Ветхом Завете совершалось над человеком в восьмой день по рождении. Затем крещение называется обрезанием неруттворенным, не потому, чтобы оно не совершалось руками иерея (как могут говорить противники водного крещения), а потому, что в крещении совершаемое руками не имеет сходства с обрезанием. При этом обрезанию подвергается не видимое, а духовное, не внешнее, а внутреннее существо человека, на которое может действовать только Св. Дух, хотя бы действие Его было неразрывно соединено с внешним действием священника. Изображал это невидимое действие Духа в крещении, апостол и говорит о совлечении тела греховного (облечении во Христа и Его добродетели, ср. Гал. 3:27) и о спогребении Христу (ср. Рим. 6:4): конечно, все это совершается не руками, хотя и неизменно сопутствует водному рукотворенному крещению. При сем, как в видимом действии крещения человек (троекратно) погружается в воду и потом воздвигается из воды, так и таинственным действием благодати, сопутствующим этому, человек погребается со Христом и восстает с Ним.

Ст. 13. И вас – сооживил есть с ним, даровав нам вся прегрешения. Разумеются грехи, содеянные до крещения и до вступления в Церковь Христову (за отпущение прежде бывших грехов, Рим. 3:25), но не грехи, содеваемые членами Церкви; эти грехи, хотя и омываются тою же Кровию Христовою, однако не безусловно, а только при деятельном покаянии, в таинствах покаяния, причащения и елеосвящения. Посему напрасно, основываясь будто, бы на настоящих словах апостола Павла, отвергать эти таинственные средства нового примирения и соединения со Христом, установленные для согрешающих членов Церкви Христовой.

Ст. 14. «Рукописание, которое было против нас – Он взял–и пригвоздил ко кресту». На этих словах щтундисты думают основаться, когда поносят ев. крест: они говорят, что Христос пригвоздил ко кресту рукописание, враждебное нам, содержащее грехи наши, и чрез это крест сделался достойным нашего отвращения, а не почитания. На грехи наши Господь вознес на древо и пригвоздил к нему не иначе, как на Теле Своем (по словам ап. Петра, 1 посл. 2:24); грехи Он взял на Себя (Иоан. 1:29), а потом Себя вознес на крест. Если бы грехи что-либо при этом оскверняли, то они должны были бы осквернять Тело Христово, что думать нелепо; крест же мог Только получить (и получил) освящение от распятого на нем Христа.

Ст. 15. «Отняв силы у начальников и властей – восторжествовав над ними Собою». На основании этих слов штундисты отвергают гражданское начальство и государственную власть; но апостол говорит здесь не о них, а о том князе мира, который осужден и изгнан чрез страдания и прославление Христа (Иоан. 12:31, 16:31), о сатане,

которого Сам Господь созерцал, яко молнию с небесе спадша (Лук. 10:18).

Ст. 16. «Никто да не осуждает вас за пищу, или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу». Празднование субботы и новомесячия составляло особенность иудейства; к установлениям его же должно относить и прочее, что говорит здесь апостол; он дает свободу в соблюдении иудейских времен и иудейских постов, а не тех, которые предписываются Христовою Церковью и истекают из воспоминания о великих делах Христа (праздники) и из желания сообразоваться с Ним чрез самоотречение и самоумерщвление (посты). Дальнейшие слова апостола всего лучше подтверждают такое толкование.

Ст. 17. «Это есть тень будущего, а тело во Христе». Спрашивается, мог ли апостол назвать здесь тенью будущего посты и праздники христианской Церкви, если под будущим он разумеет грядущего Христа, и если новозаветные священные времена установились и соблюдаются не до Христа, а после Христа? Сам Господь сказал: придут дни, егда отимется от них (от апостолов) женихе (Христос), и тогда постятся (Мф. 9:15). Таким образом Господь предначертал установление новозаветных постов, но не как тени или прообраза будущих событий, а как последствия событий уже совершившихся. Так же предрек Он и ликование о Христовом воскресении (Иоан. 16:22). Церковь, распределив то и другое, пост и ликование, между различными священными временами, поступила по мысли и воле Своего Главы.

Ст. 18. «Никто да не обольщает вас самовольным смиренномудрием и служением Ангелов». На основании этих слов штундисты порицают Православную Церковь за то, что она приносит молитвы ангелам, что у нее бывает «служба» архангелу Михаилу и пр. небесным силам. Но служение ангелам, которое осуждает апостол, совершенно отлично от того, которое совершается в нашей Церкви. Обличаемые апостолом почитатели ангелов, как видно из последующего стиха, не держались Главы, т. е., Христа, отметались Христа и отделялись от тела Его, т. е., Церкви. Почитание ангелов соединялось у них с неверием в Искупителя, Который оправдал греховное человечество и воссоединил его с Богом. Вот почему они, в ложном смиренномудрии, лишал себя надежды на мир и соединение с Богом чрез Христа (как об этом учит апостол, 1, 20–22; 2, 13–14), считали себя достойными чтить только ангелов, как более им близкие, менее высокие существа. И Христа, насколько они знали Его, представляли они не выше ангелов, а ниже, что и побуждало апостола неоднократно утверждать превосходство Его пред всякою другою тварию (1, 15), пред всем невидимым (1, 16, 17; 2, 10, 15). Но таково ли наше почитание ангелов? Мы почитаем их как духов, посылаемых от Бога на служение нашему спасению (Евр. 1:14), след., и на служение Христу, Который есть Начальник и Совершитель этого спасения. Те еретики представляли Христа служителем ангелов, а мы прославляем ангелов служителями Христа, почему и говорим в молитвах ангеле Христов.

Ниже, в ст. 23, апостол, изображая поведение тех же еретиков, говорит об их «самовольном служении», не имеющим основания в Слове Божием, – о их «смиренномудрии“, конечно, не истинном, истекающем не из сознания естественной греховности, а из отрицания благодатного обновления и оправдания во Христе, – об «изнуревии (ими) тела». истекающем из ложного воззрения на тело, как на злое начало, непреодолимо преграждающее для нас доступ к Божеству, тогда как христианское подвижничество имеет целью умерщвление только греховного тела или умерщвление греховных плотских похотей и порабощение тела духу (1Кор. 9:27).

Ст. 20–22. Аще умросте со Христом от стихий мира, почто аки живуще в мире стязаетеся; не коснися, ниже вкуси, ниже осяжи – по заповедем и учением человеческим. В связи с предшествующим (ст. 18–19) и последующим (ст. 23) эти слова апостола являются обличением для самовольного, не основанного на Слове Божием и на повелениях Церкви, «служения», в котором, с одной стороны отвергалось значение заслуг Христовых и отрицалось совершенное Христом приведение человечества к Богу (1Петр. 3, 18), а с другой – надежда полагалась на помощь ангелов и на изнурение тела, как начала злого, стоящего преградой между человеческим духом и небесными духами. Возвращая своих читателей на истинный путь веры, апостол как бы так говорит: у вас вся надежда должна быть на Христа, мирские вещи и плотские состояния спасти вас не могут и как средства спасения для вас не существуют («вы умерли для стихий мира»), а посему не полагайтесь на соблюдение правил воздержания (не прикасайся, не вкушай), как если бы оно само по себе могло спасать вас и соединять с небом. И мы, православные христиане, если содержим посты, не приписываем этому той спасающей силы, которая заключена единственно в заслугах Христовых, а употребляем пост, как средство сообразоваться Христу, сраспинаться Ему, изображать Его в своей жизни. Достоинство поста всецело зависит от того, с какими чувствованиями он соединяется и какие верования он собою выражает. Если он соединяется с лицемерием, или с гордостью, или с отрицанием необходимости Христовых заслуг (как здесь), то он прямо греховен и подлежит осуждению. Если же он выражает желание жить со Христом одинаковою жизнью, мертвость Господа Иисуса в теле носяще, да и живот Иисусов в теле нашем явится (2Кор. 4:10), то такой пост заслуживает высокой похвалы.

I Фессал., гл. 1, ст. 9. Обратистеся к Богу от идоле, работами Богу живу и истинну. Бог именуется живым в противоположность идолам, которые были мертвы. Мертвенность идолов нужно понимать в том смысле, что идолы суть ничто в мире (1Кор. 8:4), т. е., в мире действительном нет ничего им соответствующего, они суть образы существ вымышленных или воображаемых. В противоположность им Бог именуется живым, как вечно сущий; имеющий в Себе полноту жизни; Отец имать животе в себе, тако даде и Сынови живот имети в себе, говорит Сам Господь (Иоан. 5:26). – Но справедливо ли штундисты прилагают это место к св. иконам и называют их мертвыми, величаясь тем, что они служители только и Бога живого? Икона не есть ничто в мире. Мертво дерево, мертвы краски, но изображаемый красками лик не мертв, – он соответствует действительно бывшему явлению вечно живого Бога.

Гл. 2, ст. 5, 10. Здесь апостол дважды показывает нам образец благочестивой клятвы, говоря: «Бог свидетель».

Ст. 13. «Благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие (каково оно есть по истине), которое и действует в вас верующих». Итак Словом Божиим является не только слово, написанное апостолами и доныне читаемое, но и слово, проповеданное ими устно и слышанное их учениками и последователями. Посему Слова Божия должно искать не только в Писании, но и в Предании, которое содержит устно проповеданное апостолами учение. Кто думает, что Слово Божие могло в Предании затеряться или затмиться, тот не считает его живым и действенным и приравнивает его в слову человеческому, которое скоро по произнесении замирает. Апостол показывает нам, как оно соблюдается в Предании, говоря: «которое и действует в вас верующих». Оно не может затеряться и забыться, потому что по нему постоянно устрояется жизнь верующих всей Церкви.

Гл. 4, ст. 9. О братолюбии же, не требуете, да пишется к вам: сами бо вы Богом учении есте, еже любити друге друга. Этими словами нисколько не подтверждается лжеучение еретиков, отвергающих учительство человеческое и мнящих о себе, будто они научены Самим Богом. Наученном от Бога представляется здесь, как состояние высшее, достигаемое не всеми и не во всех отношениях. Прежде этого состояния Фессалоникийцы получали повеления от людей, от апостолов, как видно из 1–2 ст. этой главы (ср. 2, 12). У совершившись с помощью благодати Божией в братолюбии, они не настолько усовершились в прочих добродетелях, чтобы апостол не имел побуждения просить их, умолять, гл. 4, ст. 1, не оставлять их в неведении, ст. 13, и заклинать, 5, 27, словом, употреблять по отношению к ним свое человеческое учительство. Во обще благодать, и первоначально привлекая человека ко Христу, и окончательно увенчивая его высшим совершенством, возводя его и на первую ступень, и на последнюю, в средине сей лествицы отчасти предоставляет его собственным усилиям и водительству других людей. Ср: Иоан. 6:44; Фил. 1:6.

Ст. 10–11. «Умоляем – жить тихо, делать свое дело и работать своими собственными руками». Здесь обличение для тех, которые, вообразивши, что наступило царство антихриста, или что приблизилось славное пришествие Христово, не хотят заниматься житейскими делами, бросают дома, оставляют обработку полей и предаются бездействию. Не в праздности, но в труде, какой указан кому Господом, должен застать нас день Господень.

Гл. 5, ст. 1–2. «О временах же и сроках нет нужды писать к вам, братия: ибо сами вы достоверно знаете, что день Господень так прийдет, как тать ночью». Почему апостол считает неуместным писать о временах и сроках? потому, что они неизвестны; неизвестно, сколько времени осталось до дня Господня; день Господень придет, как тать ночной, тогда, когда его не будут предвидеть и предугадывать. Здесь – обличение для тех, которые, утверждая сами не зная что, выдавая себя за пророков, говорят, что до пришествия Христа осталось столько и столько лет, 8 месяцев и дней, что Господь придет тогда-то. Христа должны мы ожидать всегда, чтобы всегда быть готовыми встретить Его; но о временах и сроках мы не должны ни гадать, ни пророчествовать, так как Отец положил их в Своей власти (Деян. 1:7).

Ст. 12. «Просим вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас“. Слова «вразумляющие вас» указывают на отрицаемое сектантами церковное учительство; слова «предстоятели ваши» указывают на церковное священноначалие, – предстоятель – тоже самое, что и начальник; слово – в Господе выражает, что предстоятельство или начальство в Церкви имеет своим виновником Христа, изводящего делателей на жатву Свою (Мф. 9:38); наконец, слова «трудящиеся у вас» показывают существо начальствования, которое так определено Спасителем: иже аще хочет в вас быти первый, буди вам раб (Мф. 20:27), т. е., не себе служит, но трудится для спасения всех.

2 Фессал., гл. 2, ст. 1–2. «Молим – не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов». Апостол предупреждает Фессалоникийцев, что они могут быть приведены в смущение духом, не тем Духом, Который наставляет людей на всякую истину, но духом заблуждения, который иногда производит в человеке обманчивое вдохновение и сообщает ему ложные откровения, почему ап. Иоанн и пишет: не всякому духу веруйте (1 Посл. 4:1). Далее Фессалоникийцы могут быть смущаемы словом и посланием, будто бы пришедшим от апостолов. Как дух заблуждения выдавал свои ложные внушения за божественные откровения, так находились и лживые люди, которые свои выдумки и свое сочинение выдавали за слово и писание апостолов. Церковь от самого начала научалась самими апостолами различать подлинное апостольское предание и писание от всяких лживых изобретений. А такие изобретения всегда были: так между Фессалоникийцами были люди, которые, ссылаясь на апостолов, говорили, будто уже наступает день Христов.

Ст. 7. «Тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. Кто этот удерживающий, или удерживающее, как в ст. 6? Некоторые святые отцы основательно думали, что под удерживающим апостол разумел (между прочим) гражданский порядок и государя, стоящего во главе гражданского общества. Беззаконие действует, но не может всецело проявиться и восторжествовать над истиною, потому что оно восторжествует только посредством обмана («неправедным обольщением», ст. 10, «знамениями и чудесами ложными», ст. 9), проповедуя совершенное безбожие («превозносящийся выше всего, называемого Богом», ст. 4), насильственно требуя самому себе божественного почитания («в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога», там же). То, что удерживает беззаконие от такого проявления, что ограждает людей от насилия, от обмана и полного безбожия, и есть гражданская власть. Скажут, что для посрамления беззакония достаточно только одной истины, которая в самой себе имеет силу, способную победить беззаконие. Такова, действительно, истина сама по себе, но не такова она бывает в убеждении людей, которые, «не приняли (вполне) любви истины» (ст. 10); в них она бывает слабой, не способной противиться лжи. Для таких людей требуется, чтобы истина поддерживаема была внешним порядком, укоренялась в них внешними условиями, а это и дается государственным устройством. – Истина окончательно восторжествует не чрез какое либо обличение беззакония, но чрез то, что Господь убьет беззаконника (антихриста) духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего (ст. 8).

Ст. 15. Темже убо, братие, стойте, и держите предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим. Когда апостол говорит стойте, то разумеет, что Фессалоникийцы не должны колебаться умом и смущаться (ст. 2), но быть устойчивыми, постоянными в своей вере и надежде. Как приобрести и соблюсти эту устойчивость? Чрез сохранение апостольских преданий, т. е., преданного апостолами учения. Здесь разумеется предание не только устное, но и письменное. В виду этих слов штундисты не могут отказаться от соблюдения преданий вообще, потому что им пришлось бы тогда отвергнуть и апостольские писания или послания, так как сказано (имже научистеся) – посланием нашим. Но могут ли они отвергать предание устное, то, которое сообщено апостолами Церкви Христовой не чрез письмена, но словесно? И этого не могут, потому что, повелевая держать предания, апостол на первом месте ставит те из них, которым Фессалоникийцы научились апостольским словом. Православная Церковь в точности содержит и то, и другое предание, и устное, и письменное; штундисты же, отвергая первое, противятся заповеди апостола.

Гл. 3, ст. 10–11. Сравни 1 Фессал. 4, 10–11.

Ст. 14–15. Сравни 1Кор. 5, 9–13.

1 Тим. гл. 1, ст. 3. «Я просил тебя пребыть в Ефесе, и увещевать некоторых, чтобы они не учили иному».

Ст. 6–7. «Некоторые уклонились в пустословие, желая быть законоучителями, но не разумея ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают». Здесь – разница между истинными учителями веры, каков был Тимофей, и между ложными, уклонившимися в пустословие. Тимофей был в Ефесе учителем и блюстителем веры по избранию и воле апостола (ср. Тит. 1:5); а те лжеучители прежде всего сами захотели быть законоучителями; они и не знали того, что говорят и утверждают, однако говорили и утверждали, чтобы не лишиться лестного для них учительства. И теперь истинные блюстители веры принимают свое звание по преемству от апостолов, а ложные сами избирают себя в него.

Гл. 2, ст. 1–2. Молю убо прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения за вся человеки: за царя, и за всех, иже во власти суть. Молиться за других значит испрашивать им от Бога спасения (ст. 4), здравия телесного (2Кор. 1:11) и успеха в делах звания и служения (Колосс. 4:3). По заповеди апостола христианин должен молиться за всех людей, особенно же за царя и начальствующих. Сказавши: «за всех человеков», апостол дал понять, что связь с ними основывается у христианина не на вере (тогда он сказал бы: за братьев); а все отношения людей не единоверных могут иметь основанием только общежитие и гражданский порядок. Посему то он далее и говорит о тех, кем общежитие и гражданский порядок поддерживаются: о даре и о начальствующих. Итак апостол заповедует молиться за носителей власти, чтобы чрез их здоровье и благоуспешность упрочивался гражданский порядок, общежитие становилось безопасным и, таким образом, все вели жизнь тихую и безмятежную.

Ст. 5. Един бо есть Бог, и един ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус. Показывая, почему Бог хочет, чтобы все спаслись, апостол говорит, что Он есть единый Бог всех человеков и следовательно ни о ком из людей не оставляет пещись; к сему присоединяет, что един и Посредник между Богом и людьми, след., едина воля Божия о спасении всех человеков чрез Христа, Который для того и называется здесь человеком, чтобы указать на Его служение спасению всего человечества. Таким образом, называя Христа единым Ходатаем, апостол имеет в виду множество людей и народов, а не то, чтобы в Его спасающей деятельности решительно никто из людей не принимал служебного участия. Именно в последнем смысле понимают эти слова штундисты, когда говорят, что у православных много ходатаев (и Божия Матерь, и святые), тогда как един Ходатай. Но апостол в той же главе в ст. повелевает за всех творить прошения, а что это значит, как не ходатайствовать (ср. 2Кор. 1:11)? И в каком ином смысле называем мы святых ходатаями, как не в том, что они за нас молятся?

Ст. 8. Хощу, да молитвы творит мужие на всяком месте, воздеюще преподобные руки Слова: на всяком месте не должны быть понимаемы в том смысле, что не должно быть храмов, как особенных мест для молитвы, но в том, что молиться должно не только в храмах, но и в других местах, где приходится бывать христианину. Эти слова как бы дополняют и объясняют другую заповедь апостола: непрестанно молитеся (1 Фессал. 5:17). Христианин не мог бы непрестанно молиться, если бы мог молиться только в храме. – Слова: воздеюще преподобные руки ясно предписывают телесное богопочитание, равно как и слова: молитвы творят, что означает: произносят молитвы, а произносятся молитвы устами. Еретики утверждают, что молиться Богу должно только духом; но и апостол не забыл о духе молящегося, сказавши, что в нем не должно быть гнева (а напротив всепрощение) и сомнения (а напротив вера; ср. Мф. 6:14–15, 21:22); тем не менее он не забыл и о теле, предписав и ему участие в молитве словами: да молитвы творят, воздеюще преподобные руки.

Гл. 3, ст. 1–15. «Если кто епископства желает, доброго дела желает. Но епископ должен быть непорочен» и т. д. С одной стороны одобряется желание и искание епископства, с другой, – даются правила о том, кому оно может быть сообщаемо. Эти правила предназначаются для Тимофея, которому в заключение апостол говорит: «сие пишу тебе – чтобы – ты знал, как должно поступать в доме Божием» (ст. 15). Отсюда следует, что церковь Ефесская (равно как и всякая другая) имела тогда такое же устройство, какое имеют все православные церкви в настоящее время; во главе ее был раздаятель священных должностей, начальник и судия прочих священных лиц (0:17, 19), след. архиерей (что собственно и значит начальник священников); за ним следовали пресвитеры (там же), называемые в 3 гл. епископами, поставляемые архиереем н посвящаемые чрез его рукоположение (5, 22); имя епископов было тогда у них обще с архиереями, так как они, не занимая их высокого положения, разделяли с ними учительство, священнодействие, суд и начальство над мирянами (5, 17); за пресвитерами следовали диаконы, которые занимали служебное положение. Эти должности отличались, как ступени лестницы, различною высотою, и занимающие низшую степень хорошим служением приготовляли себе возвышение на высшую (ст. 13).

Ст. 2. Единые жены мужу... Священными лицами могли быть только единобрачные, однажды вступавшие в брак. Что здесь запрещается для них пребывание во втором браке после вдовства, видно из того, что тоже требование прилагается и к вдовицам, призываемым на служение Церкви (бывши единому мужу жена, 5, 9), а о многомужестве не могло быть речи, его никогда не было ни у евреев, ни у греков и римлян. – Означенное требование, неприлагаемое к мирянам, которым второй и третий брак дозволены, возвышает достоинство священных лиц; так как от них больше требуется, то очевидно и положение их выше.

Ст. 5. «Кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией» (ср. ст. 12)? Кто в малом верен, тот поставляется над многим (Мф. 25:23). Кто умеет благоустроить свою домашнюю церковь (1Кор. 16:19), тот призывается благоустроят и великую Церковь Божию. Так как Церковь сравнивается с домом (ст. 15), то священные лица могут назваться домостроителями, ее благоустрояющими (Тит. 1:7). Где же, спросим, еретическое безначалие?

Ст. 6. «Не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился“. Положение пресвитера было настолько высоко, что только человек, укрепившийся в добродетели смирения, мог в этом положении не подпадать искушению гордости. Новообращенный, не искусившийся в духовной жизни, в случае достижения им епископства, мог ошибочно приписать это своим достоинствам и таким образом подвергнуться одному осуждению с диаволом, падшим чрез гордость.

Ст. 15. Аще замедлю, да увеси, како подобает в дому Божии жити, яже есть церковь Бога жива, столп и утверждение истины. Вышеприведенные правила изложены апостолом письменно на тот случай, если замедлится его прибытие в Ефес и преподание тех же правил в устной беседе, которая вообще представлялась апостолам лучшим способом наставления, тогда как писание употреблялось только в случае невозможности личного свидания и личной беседы (отсюда усматривается значение устного апостольского предания, ср. 2Иоан. 12 и 3Иоан. 13–14). – Далее говорится о Церкви, которой приписывается наименование дома Божия и присоединяется, что она есть столп истины, – истина покоится на ней, как кровля на столпах, ее поддерживающих, – что она же есть утверждение или основание истины, – истина утверждается на Церкви, как здание на своем фундаменте: вот почему необходимы были вышеизложенные правила о том, как жить в таком великом и славном доме Божием! Так как эти правила всецело касались церковного священноначалия, иерархии, то отсюда следует, что столпом и основанием истины, домом Божиим, была и есть не какая либо иная, иначе устроенная Церковь, а Церковь, управляемая архиереями и пресвитерами при служении диаконов. А именно такую Церковь штундисты и считают заблудившеюся и утратившею истину. Очевидно, как они неправы.

Ст. 16. Бог явися во плоти, и, присоединим, соделавшись видимым, соделал достопокланяемым Свой видимый образ или Свое изображение.

Гл. 4, ст. 2–4. В лицемерии – возбраняющих женитися, удалятися от брашен, яже Бог сотвори в снедение – зане всякое создание Божие добро, и ничтоже отметно. С одной стороны, эти слова апостола совершенно опровергают заблуждение еретиков, отвергающих брак; с другой – в них отнюдь нет порицания Церкви, установившей воздержание от скоромной пищи на время поста, подобно сему и апостол хотя и осуждал хулителей брака, однако одобрял временное уклонение супругов друг от друга «для упражнения в посте и молитве» (1Кор. 7:5). Церковь не считает ни брака, ни скоромной пищи чем либо отметным, и потому вообще разрешает и благословляет как то, так и другое, но она заповедует воздержание на время ради совершенствования в духовной жизни.

Ст. 8. «Телесное упражнение мало полезно; а благочестие на все полезно». Пред этим апостол сказал: «упражняй себя в благочестии». Слово упражняй, γύμναζε, могло напомнить ему о тех телесных (гимнастических упражнениях в беге, в борьбе, которым очень преданы были греки; и вот об этих упражнениях (упоминаемых еще в 1 Кор. гл. 9, ст. 24–27) апостол говорит, что они мало полезны, укрепляют только тело, способствуют только телесному здоровью, между тем как упражнение в благочестии подает христианину надежду наследовать вечную жизнь и провести жизнь земную в радостном уповании, без тех страданий, причиной которых бывает грех. Разуметь под телесным упражнением обряды внешнего богопочитания, поклоны, воздеяния рук нет никакого основания; напротив все это относится к делам благочестия.

Ст. 11. «Проповедуй сие и учи». Ст, 13. «Доколе не прийду, занимайся чтением, наставлением, учением». Ст. 16. «И себя спасешь и слушающих тебя». Эти изречения должны быть приводимы против отвергающих церковное учительство.

Ст. 14. Не неради о своем даровании живущем в тебе, еже дано тебе бысть пророчеством с возложением рук священничества. Нерадеть о даровании значит не пользоваться им, и так как всякое дарование, которым не пользуются и пренебрегают, как бы притупляется или угасает, то нерадеть о даровании значит вместе и угашать его (1 Фесс. 5:19). О каком же даровании говорит здесь апостол? Не о том даровании Св. Духа, которым запечатлеваются все верующие в день искупления (крещения, Ефес. 4:30), но об особом даровании, которое сообщено Тимофею чрез возложение рук при его посвящении (ср. Деян. 6:6). В совершенно подобном месте 2 поел, к Тимофею апостол пишет: «напоминаю тебе возгревать дар Божий» (чрез усердное пользование всякий дар как бы разгорается в пламя), «который в тебе чрез мое рукоположение» (1, 6); а нужно сказать, что Тимофей был обращен ко Христу и принял общие дары Св. Духа не от ап. Павла, еще раньше встречи с ним (Деян. 16:1–2). – Итак священные должностные лица, как, напр., архиереи, еще в век апостольский не только избирались и назначались, но и посвящались, т. е., чрез рукоположение получали особенные дары Святого Духа, соответственные служению их – Пророчеством. Выше в ст. 18 гл. 1 апостол писал Тимофею, чтобы он «воинствовал, как добрый воин», – «сообразно с бывшими о нем пророчествами». Значит посвящение Тимофея соединено было с пророчествами, одобрявшими его избрание и свидетельствовавшими о достоинстве избранного. Подобное соблюдается в нашей Церкви и доселе, когда при посвящении возглашается άξιος, что значит достоин. – С возложением рук священничества. При этом выражении вспоминается идущее от апостолов и соблюдаемое Церковью правило, чтобы при посвящении во епископа на посвящаемого возлагал руки не один, а несколько епископов: священничество или священство указывает у апостола на несколько священных лиц, участвовавших вместе с ним в посвящении Тимофея.

Гл. 5, ст. 8. Аще же кто о своих, паче же о присных не промышляет, веры отверился есть, и неверного горший есть. Под своими ἴδιοι разумеются люди, соединенные родством телесным или духовным (как соединен был Божественный Учитель с 12 апостолами, которые были Ему тоже ἴδιοι Иоан. 13:1). Под присными (οἰκεῖοι) разумеются в частности люди, составляющие один дом, одну семью. Так как вера наша не уничтожает естественных обязанностей, напротив совершенствует их и укрепляет, то истинный верующий должен паче всего заботиться о своих семейных, затем о людях, вообще соединенных с ним родством. Если он небрежет не только о последних, но даже и о первых, то он хуже язычника, который по природному влечению заботится о тех и других. Он отвергся веры, которая предписывает любовь к ближнему; эта любовь должна изливаться на действительно ближних, на тех, среди которых мы живем, а за тем и на прочих по мере того, как они с нами сближаются, входят в соприкосновение. Это совершенно противоречив современному лжеучению, будто не нужно любить своего отечества и своего родного народа, а нужно любить все человечество. Последователи этого лжеучения в действительности никого не любят, ни единоплеменников, которых любить им запрещает их лжеучение, ни остальных людей, с которыми у них нет отношений.

Ст. 17. «Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении». Здесь удостоверяется 1) существование в апостольской Церкви священной степени пресвитеров; 2) их начальственное положение в отношении к прочим . верующим (почему они совместно с архиереями назывались епископами, см. гл. 3); 3) их обязанность

проповедовать и учить; 4) почет, который подобал им по их сану вообще и который усугублялся при усердном исполнении ими своей должности. Такому усугублению чести, конечно, должна была содействовать более всего похвала начальника, архиерея, почему ап. Павел и заповедует об этом Тимофею.

Ст. 18. «Ибо Писание говорит: не заграждай рта у вола молотящего; и: трудящийся достоин награды своей». Из этого видно, что сугубая честь достойнейшим пресвитерам должна заключаться не в одних чувствах и словах, но должна выражаться умножением средств их пропитания и увеличением вознаграждения за их труд. Ср. Мф. 10:10; Лук. 10:7; 1Кор. 9:9–10.

Ст. 19. На пресвитера хулы (обвинения) не приемли, разве при двою или триех свидетелех. Здесь апостол заповедует Тимофею особенную осторожность в тех случаях, когда на пресвитера поступает донос. Высокое положение пресвитеров, во многих возбуждавшее зависть, требование от них безукоризненной чистоты жизни, подававшее многим повод к пересуживанию и осуждению их поведения, – все это было причиною, что на пресвитеров было немало обвинений и доносов. Но такие обвинения Тимофей должен был принимать только тогда, когда они подтверждались показанием двух или трех свидетелей. Более легкое принятие их выражало бы неуважение к сану пресвитера и роняло бы самое его служение в глазах мирян. Не мешало бы и сектантам быть более осторожными в обвинениях против духовенства.

Ст. 22. Руки скоро не возлагай ни на погоже, ниже приобщайся чужим грехом. Этими словами апостол заповедует Тимофею осмотрительность в избрании и посвящении пресвитеров и диаконов и запрещает поспешность и опрометчивость, так как в последнем случае священная должность может быть возложена на лице недостойное, которое и в прошлом запятнано было грехами и в будущем несвободно будет от них. Ответственность за эти грехи падет и на архиерея, своим избранием выразившего как бы соизволение им.

2 Тим., гл. 1, ст. 6. Ср. 1Тим. 4:14.

Ст. 13. «Держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня, с верою и любовию во Христе Иисусе». Образцом называется то, с чем должно согласоваться или чему должно подражать. Что же разуметь под образцом здравого учения или образом здравых словес? Здравое учение уже содержится Тимофеем, держаться же еще образца этого учения значит не что иное, как соблюдать преданное апостолом точное образцовое изложение его. Из этого усматривается, что в апостольской Церкви существовали точные изложения веры, с которыми должны были сообразоваться проповедники, которые изучаемы были приемлющими священство, равно как и вступающими в Церковь. Это так называемые символы веры, сохраняющиеся до наших дней и ведущие свое начало от апостолов. Несомненность происхождения символов от самих апостолов ставит излагаемое в них учение по важности наравне с учением Св. Писания. Способ, каким символы сохранялись и передавались неизменно от одного поколения верующих другому, пока не преданы были письмени, всего лучше указан в следующем месте того же послания:

Гл. 2, от. 2. «Что слышал от меня, при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить». Обратим сначала внимание на то, для чего это происходило при многих свидетелях. Не должны ли они были подтверждать истину апостольских слов? Но апостол в этом не нуждался. Не для того ли лучше нужны они были, чтобы потом напоминать Тимофею, чему и как научал его апостол, и если слово апостольское отступало от уст его, то замечать ему это? Только так и можно объяснить участие здесь свидетелей. А если так, то очевидно, что это происходило не при первом обращении Тимофея ко Христу (которое совершилось раньше встречи его с апостолом Павлом), а тогда, когда вверялось ему от апостола служение епископа, проповедание слова истины. Пред священным рукоположением Тимофей должен был усвоить от него точное изложение истин веры, как образе здравых словес. Сохраняя пред лицем многих свидетелей этот апостольский завет (1, 14), Тимофей должен был потом передать его тем же путем «верным людям», на которых можно было положиться, что они в свою очередь научат и других. Вот какой премудрый способ сохранения предания предначертан был св. апостолом Павлом. Вместе с тем устанавливается здесь и учение о преемстве учительства и пастырства от апостолов.

Гл. 3, ст. 15. Измлада священная писания умевши могущая тя умудрити во спасение, верою, яже о Христе Иисусе. В этих словах содержится свидетельство о достоинстве ветхозаветного Писания, так как Тимофей мог с детства знать только священные книги Ветхого Завета; книг новозаветных тогда еще не было. Священное Писание Ветхого Завета, на которое сектанты то желают опираться, то смотрят пренебрежительно, по словам апостола, может умудрить во спасение, привести к познанию спасительного пути. Но, с другой стороны, пусть никто не думает, что можно познать путь спасения, только читал это Писание; апостол присоединяет: «верою во Христа Иисуса», показывая этим, что Ветхий Завет тогда только умудряет Во спасение, когда чтение его соединяется с верою в Христа. Если бы кто ничего не знал о Христе, то сколько бы ни читал он ветхозаветные книги, все таки оставался бы неведущим спасения, с тем покрывалом на очах, которое снимается Христом (2Кор. 3:14). Сообразно с этим должно понимать и следующий стих.

Ст. 16–17. «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности; да будет совершен Божий человек, во всякому доброму делу приготовлен». По отношению к Ветхому Завету необходимо, чтобы чтение его соединялось с познанием о Христе, по отношению к Новому не менее необходимо, чтобы чтение его соединялось с правильным разумением читаемого, так как есть и здесь «нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, в собственной своей погибели, превращают"(2Петр. 3:16). Кто же может руководить человека к правильному разумению Писания и предостерегать его от толкований ложных? «Как могу разуметь» (читаемое), говорил вельможа ефиопский ап. Филиппу, «если кто не наставит меня» (Деян. 8:31)? – и Филипп, как говорится далее, «начав от сего Писания, благовествовал ему об Иисусе» (ст. 35). Но благовествовать могут только посланные; како проповедят, аще не послами будут (Римл. 10:15)? От сего происходит, что Тимофею, епископу Ефесской церкви, ап. Павел пишет: писание – полезно есть ко учению – да совершен будет Божий человек – а ефесянам гот же апостол пишет, что Христос дал есть – учители – дóндеже достигнем вcu – в мужа совершенна. Таким образом совершенствование христианина поставляется в зависимость не от одного Писания, но еще и от руководительства данных Христом учителей, которые, подобно Филиппу, благовествуют, начиная «от Писания».

Гл. 4, ст. 2. Проповедуй слово, настой благовременне и безвременне, обличи, запрети, умоли со всяким долготерпением и учением. Апостол повелевает Тимофею не только проповедывать, но и быть настойчивым и неотступным в проповеди. Кроме проповеди Слова Божия он возлагает на Тимофея обличение, входящее в права судии, запрещение, относящееся к правам начальника, и умаление, свойственное любящему отцу, который употребляет все меры для отвлечения сына от зла. Итак, означенные слова апостола изображают нам всю полноту прав и обязанностей церковных пастырей, как учителей, судей и начальников.

Ст. 3. «Будет время, когда здравого учения принимать не будут, по своим прихотям будут избирать себе учителей». Апостол предсказывает наступление порядка, при котором избрание учителей будет самочинным («будут избирать себе учителей») и будет руководимо не указаниями высших, апостолов или епископов, а только личными прихотями избирающих («по своим прихотям»), при чем последние, от истины слух отвративши (ст. 4), будут обходиться, при поставлении учителей, без преемственного от апостолов правильного их посвящения и рукоположения. Таково, именно, бывает избрание на должность наставника в сектах, отделившихся от Церкви с ее священством, ведущим начало от апостолов.

Тит. гл. 1, ст. 5. Сего ради оставих тя в Крите, да недокончанная исправиши, и устроиши по всем градом пресвитеры: якоже тебе аз повелех. Этими словами доказывается то, что в Церкви апостольской существовали и) пресвитеры и 2) поставлявшие их архиереи, подобные Титу (называемые ныне епископами в тесном смысле). Отношение священноначальников, подобных Титу, к апостолам, каковым был Павел, определяется словами: недокончанная исправиши. Апостолы начали, а архиереи должны продолжать и оканчивать, почему они и называются преемниками апостолов. Кто верует в то, что апостолы избраны и посланы Самим Христом (а можно ли не веровать в это?), тот должен веровать и в божественное установление должности архиереев, как их преемников; не могли апостолы, имея немощное и смертное естество, окончить то, что возложено на них Господом, Который сказал им: научите вся языки (Мф. 28:19). Они могли только в пределах краткой жизни и ограниченного пространства исполнить эту заповедь Христа, а за тем должны были свое служение, вместе с повелениями Господними, передать другим (якоже тебе аз повелех). Пресвитеры должны были находиться в каждом городе (по всем градом), а по выражению книги Деяний, «в каждой церкви“ (14, 23). Не ко многим городам и церквам поставлялись общие пресвитеры, во каждый пресвитер должен был ведать свой город (или селение), свою церковь, свой отдельный приход. При этом –

Ст. 7, он был «Божий домостроитель“. Этим указывается на его начальственное положение в отношении к приходу и на зависимость его не от изменчивой воли прихожан или общины, но от воли Бога, Которому принадлежит дом Церкви и Которому пресвитер некогда воздаст отчет в управлении своем (ср. Лук. 16:2). Посему заблуждаются те, которые думают, что пресвитер (тем более епископ) должен представлять собою служителя церковной общины, ее представителя или ее уполномоченного: будучи таковым, он не был бы «домостроителем Божиим».

Ст. 15. Вся убо чиста чистым; оскверненым же и неверным ничтоже чисто. Не свидетельствуют ли эти слова против постов Православной Церкви, во время которых скоромная пища считается недозволенною и потому как бы оскверняющею человека и нечистою? Чтобы ответить на это, нужно прежде всего решить, кого апостол называет чистыми. Не погрешим, если скажем, что – чистых сердцем, которым Господь обещал лицезрение Божие: блажени чистые сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5:8). Понятно, почему для таких людей все чисто. Все создания Божии прекрасны (Тим. 4:4) и нет между ними ни одного, которое было бы само по себе нечисто. Но предметы становятся нечистыми, когда производят соблазн в людях и подают им повод к греху. Из этого уясняется, почему для чистых все чисто: потому, что их ничто не может соблазнить, ничто не может вызвать у них греховного пожелания. Напротив, для нечистых сердцем, для оскверненных и неверных все нечисто: жена возбуждает в них вожделение, сребро – сребролюбие, яства – обжорливость. Таков смысл апостольских слов. Каково же приложение их к учению Церкви о посте? Пост установлен для тех, которые требуют очищения, а таковы все, почему и пост бывает всеобщий. Для нашего очищения требуется воздержание, чтобы мы привыкли владеть своими желаниями, отрекаться от пользования внешними предметами и таким образом делать их несоблазнительными. Посему, кто хочет, чтобы для него, как чистого, все было чисто, тот сначала навыкни и научись воздержанию, воздержанием очисти сердце и возвысь его над соблазнительностью внешних предметов, а это воздержание есть пост. Если кто считает его для себя излишним, тот чрез это показывает, что мнит себя чистым, а на самом деле он нечист и пленен самомнением.

Гл. 2, ст. 9. «Рабов увещавай повиноваться своим господам, угождать им во всем; не прекословить». Этими словами доказывается то, что христианство не предписывает всеобщего равенства и не уничтожает различия между властителями и подвластными, рабами и господами, высшими и низшими. Оно вводит равенство только о Христе Иисусе (Гал. 3:28), т. е., равенство в отношении обязанностей к Христу, в Которого все должны одинаково веровать, и в отношении надежды на спасение, которое всем одинаково от Христа подается. Так на войне – все в равной степени должны жертвовать за отечество жизнью, однако сколько там различий в служебном положении, начиная от главнокомандующего до последнего рядового!

Ст. 11–14. В этом месте апостол касается того, что сделано для нашего спасения Богом, и того, что требуется для той же цели от нас самих. Явися благодать Божия спасительная всем человеком. Здесь под благодатию разумеются не только дары Святого Духа, возрождающие нас и утверждающие в жизни духовной, но и все вообще домостроительство нашего спасения: вочеловечение Сына Божия, дарование евангельского закона, искупительная смерть, спасительное воскресение. Все это «явилось», взошло над миром, как солнце, животворя, пробуждая и спасая людей (Сравни употребление слова «благодать» ниже 3,4; Римл. 5:2; 2Кор. 8:9). Затем апостол останавливается на одном из действий вышеназванной благодати, – на том, что она научает нас, чтобы мы, «отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке». Это не значит, чтобы христианство состояло только из одного учения, чтобы Христос был только Учителем, а мы, христиане, только учениками Его. Христианство есть также искупление от греха жертвою Христовою, затем таинственное соединение с Христом, Который есть Глава, а мы – члены тела Его (Ефес. 5:23, 30; Колос. 1:18, 2:19). Об этом и говорится в ст. 14: «Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония». Не одним только учением (как думают толстовцы) совершает Христос наше избавление от греха, но и тем, что приносит Себя в жертву за нас, Своею жертвою примиряет нас с Богом, так что никакое беззаконие не может отделять нас от Бога (Кол. 1:12–14, 20). Но и этим не ограничился апостол в изображении дела Христова; Божественный Учитель и великий Первосвященник восхотел Сам быть Главою просвещенных и искупленных Им людей, и это выражается в словах апостола: «очистить Себе народ, особенный», народ составляющий удел или достояние Христа, неразрывно соединенный с Ним, как с своим Главою и Царем. Что же требуется в христианстве от самих людей? или можно думать, что для них и за них сделано все, и им остается только покоиться, веруя в свое спасение, как несомненное и неотъемлемое (как думают пашковцы)? Нет, апостол отсекает эту мысль, когда говорит: «ревностный (народ) к добрым делам – показывая этим, что, научившись от Христа, получив искупление от Него, возлагая на Него, как на своего Царя и Главу, «блаженное упование», мы должны ревностно заниматься совершением добрых дел: это – наша часть в нашем спасении, без исполнения которой мы отпадем от Христа, соделаемся недостойными своего звания.

Ст. 15. Обличай со всякими повелением. Эти слова могут быть приводимы в доказательство того, что церковные учители, подобные Титу, имеют право суда и распоряжения.

Гл. 3, ст. 1. «Напоминай им повиноваться начальству и властям». Этими словами удостоверяется отрицаемая еретиками обязанность покоряться гражданским начальникам. Что здесь под «начальством и властями» разумеются именно правители гражданского общества, усматривается из употребления этик слов в Евангелии (Лук. 11:12, 20:20).

Ст. 4–6. Егда же благодать и человеколюбие явися Спаса нашею Бога, не от дел праведных, ихже сотворихом мы, но по своей его милости, спасе нас банею пакибытия обновления Духа Святого, егоже излия на нас обильно, Иисус Христом Спасителем нашим. Эти слова составляют дополнение и пояснение к словам ст. 11–14 гл. 2. Там сказано было, что Христос дал есть себе за мы, а здесь поясняется, почему это было нужно; потому, что сами люди не имеют дел праведности и могут быть спасаемы только милостию Христа, которая открылась именно в том, что Христос предал Себя правосудию Божию в жертву за людей. Когда говорится: не от дел праведных, ихже сотворихом мы, то разумеется отсутствие у нас дел, которые бы, помимо заслуг Христа, могли стяжать нам оправдание. Там, в гл. 2, говорилось: да избавит ны от всякого беззакония и очистит себе люди избранны; оставалось неясным, как избавление и очищение совершается над каждым из нас; здесь, в гл. 3, поясняется, что это совершается в крещении: спасе нас банею пакибытия и обновления. Христос избавляет и очищает, не только научая, не только внешним образов вменяя нам Свою праведность и чистоту, но и подавая нам новую жизнь, обновляя все существо наше. Это возрождение в новую жизнь совершается банею, под которою можно разуметь только баню водную (Еф. 5:26), освящающее и оправдывающее омовение (1Кор. 6:11), – словом, крещение. – В этом водном крещении возрождение и обновление совершается силою Духа Святого (для Которого действие погружения и чувственная вода служат лишь средством и орудием); посему и сказало: пакибытия и обновления Духом Святым, егоже (Бог Отец) излия на нас (в крещении) Иисусом Христом. Здесь указывается участие в возрождении и обновлении нашем всех Трех Лиц Божества, чему и соответствует совершение крещения во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Ст. 8. Да пекутся добрым делом прилежати. Эти слова имеют связь с словами ст. 14 гл. 2: ревнители добрым делом; в обоих местах указывается, что, однажды получивши (в крещении) избавление и очищение от всякого беззакония, возрождение и обновление, мы должны затем с помощью данной нам благодати, путем подвигов и добрых дел, показать себя достойными своего звания, чтобы в противном случае не отпасть от него.

Евр., гл. 1, ст. 14. «Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?» Этим словам не противоречит почитание, которое воздается ангелам в Православной Церкви, ибо они служат не людям, но Богу и Христу, а «кто служит Христу, тот», по словам апостола, «достоин одобрения от людей» (Рим. 14:18).

Гл. 3, от. 6. «Христос, как Сын, в доме Его. Дом же Его – мы». На основании этих слов штундисты отвергают потребность в храмах, которые мы почитаем жилищами Божества. Правда, что мы – дом Божий, но этот дом, состоящий из людей, верующих в Бога и уповающих на Него, столь обширен и велик, что заключает в себе не только нас, но всех ветхозаветных и всех новозаветных чтителей Бога истинного. Посему апостол говорит: «Моисей верен во всем доме Его, как служитель, – а Христос, как Сын, в доме Его». Очевидно, ветхозаветный законодатель Моисей, а с ним и Аарон, и все ветхозаветное священство были служителями не иного дома Божия, как того самого, который теперь составляем мы. Этот дом есть великая Церковь Божия, подразделяемая по времени на ветхозаветную и новозаветную. Тетерь спрашивается, Существование столь великого дома Божия, в котором мы составляем лишь малую часть, делает ли излишним устроение храмов Божиих, из которых каждый почитается домом Божиим? Если бы делало излишним, то Господь еще в Ветхом Завете не позволил бы строить Ему храма и называть его домом Господним (2 Парап. 7:11), так как великий дом Церкви существовал уже и тогда.

Гл. 4, ст. 16. Да приступаем убо с дерзновением к престолу благодати, да приимем милость, и благодать обрящемя, во благовременну помощь. Здесь апостол преподает нам ясное учение о той таинственной силе, которая подается нам свыше, от престола Божия, от престола величия, где восседает прославленный Христос (1, 3). Этою силою восполняется недостаток наших естественных сил; она подается нам в помощь для борьбы с внешними и внутренними, чувственными и духовными врагами нашего спасения. Она именуется благодатью (Святого Духа) и ясно различается от просвещения проповедью или чтением Слова Божия; ибо апостол пишет людям, несомненно уже просвещенным (6, 4) верою, и однако убеждает их дерзновенно приступать, искать и обретать благодать, как неисчерпаемый и всегда обновляющийся дар. Эта благодать и подается нам в таинствах Православной Церкви.

Гл. 5, ст. 4. Никтоже сам себе приемлет честь, но званный от Бога, якоже и Аарон. Это значит, что человек только по призванию от Бога может принимать почетное служение, как, напр., служение первосвященника, учителя, проповедника (Рим. 10:15). Апостол указывает на пример Аарона, показывая этим, что и в Новом Завете действует то же правило, как и в Ветхом. Аарон не по своему произволу, не по избранию от людей принял на себя достоинство и обязанность первосвященника, но по избранию и призванию от Бога. Вот, что повествует нам книга Числ. «Корей – сын Левиин и Дафан и Авирон – сыны Рувимовы восстали против Моисея и Аарона и сказали им: полно вам; все общество, все святы, и среди их Господь! Почему же вы ставите себя выше народа Господня» (Очевидно, что тогдашние мятежники рассуждали точно так же, как и теперешние штундисты: из того, что Господь пребывает в обществе верующих, они выводили, что все верующие одинаково к Нему близки и одинаково святы, следовательно никто не должен возвышаться над обществом, как ближе стоящий к Господу, а если бы кто стал возвышать себя, то делал бы это по своему произволу)? – «Моисей, услышав сие, пал на лице свое и сказал Корею и всем сообщникам его, говоря: завтра покажет Господь, кто – Его, и кто свят, чтобы приблизить его к Себе; и кого Он изберет, того и приблизит к Себе» (Моисей в противность мятежникам утверждает, что и он, и Аарон приняли власть от Бога, были избраны и возвышены Богом). На следующий день двести пятьдесят человек, явившихся с Кореем во главе для принесения Богу курения, были уничтожены огнем от Господа, а прочие мятежники с Дафаном и Авироном во главе поглощены разверзшеюся землею (гл. 16); избрание же Аарона подтверждено чудом жезла его, в одну ночь разцветшего, пустившего почки, давшего цвет и принесшего миндали (17, 8). Итак без избрания и призвания Божия никто, как во времена Моисея, так и теперь, не может принимать на себя почести начальника, учителя и священника. Таких богоизбранных и богопоставленных учителей и начальников у штундистов нет, а есть только самозваные.

Гл. 6, ст. 1–3. «Оставив начатки учения Христова, поспешим к совершенству; и не станем снова полагать основание обращению от мертвых дел и вере в Бога, учению о крещениях, о возложении рук, о воскресении мертвых и о суде вечном». Слыша, что апостол убеждает «не полагать основания» учению о крещениях и о возложении рук, штундисты объясняют это в смысле порицания православному таинству крещения, а также благословению рукою иерея и т. под. обрядам и священнодействиям. Но он говорит также и о том, чтобы не полагать основания вере в Бога, учению о воскресении мертвых и вечном суде. Ужели он порицает и эти учения? Отнюдь нет. У него та мысль, что эти учения, которые он называет «начатками учения Христова», должны быть оставлены без рассуждения, так как у христиан не должно быть никакого сомнения в них. Здесь оставить не значит забыть, так как на этих истинах зиждется все, но значит оставить в неприкосновенности, так как всякое познание, утвердившись на известных основаниях, затем уже их не касается, чтобы не повредить собственной прочности. Хорошо строить здание на основании, но странно было бы, если бы кто-нибудь все время строил только основание, не переходя к постройке верхних частей здания; так точно странно было бы, если бы христиане не простирались в обсуждении далее основных и первоначальных истин веры. Это обсуждение «начатков в том числе и учение о крещении (здесь говорится во множественном числе о крещениях, потому что разумеется превосходство Христова крещения пред существовавшим еще тогда крещением Иоанновым, Деян. 19:8), было тем более бесполезно, что веру в эти истины они уже исповедали при самом вступлении в Церковь Христову (исповедую едино крещение – слова символа), и что теперь настало время приношения плодов этой веры, а не нового исследования ее предметов. Таким образом в приведенных словах содержится не порицание учению о крещении, а напротив включение его в число основных истин христианства.

Ст. 4–6 Невозможно просвещенных единою, и вкусивших дара небесного, и причастников бывших Духа Святого, и доброго вкусивших Божия глогола, и силы грядущего века, и отпадших, паки обновлети в покаяние, второе распинающих Сына Божия себе, и обличающих (ругающихся Ему). Штундисты настаивают на том, что Церковь должна состоять из людей непорочных, что люди, после обращения ко Христу предавшиеся порокам и грехам, не могут иметь в ней места. Отсюда они выводят, что Православная Церковь не есть истинная, потому что многие члены ее не ведут жизни истинно-христианской и служат греху. Если мы отвечаем на это, что наша Церковь терпит в своем составе согрешающих членов по той причине, что надеется на их обращение и покаяние, то штундисты говорят, что такая надежда напрасна, и указывают на слова ап. Павла: невозможно просвещенных единого – и отпадших, паки обновляти в покаяние.

Повод к этим словам виден из предшествующих, объясненных нами стихов. Апостол убеждает своих читателей не останавливаться на рассуждениях об основных и первоначальных истинах веры. Он хочет показать, что такие рассуждения бесполезны и для верующих, которых они отвлекают от стремления к совершенству (ст. 1–3), и для отпадших от веры в Бога и Христа, в благодать Святого Духа, в бессмертие и вечную жизнь, – таковых отпадших (если бы они когда либо окапались между христианами) невозможно обновляти в покаяние. Из этого видно, что под отпадшими здесь разумеются, не люди порочные, ведущие греховную жизнь, но люди, отпадшие от веры и отрицающие основные христианские догматы (о Боге, о Христе, о крещении, о бессмертии и вечном суде).

Посмотрим теперь, какими чертами изображает апостол это отпадение. «Они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему». Этими словами апостол дает нам ясно понять, что он говорит не о тех, которые отпадают по немощи, – в немощи нет ни вражды против Христа, ни полного неверия в Его учение. Он говорит не о тех, которые отстали от Христа, как бы не имея сил следовать за Ним, но о тех, которые восстали против Него, как бы возгоревшись против Него злобою: они распинают Его и ругаются Ему. Христос распят только однажды; никто не может причинить Ему новых крестных страданий; но можно, отвергая Его Божество, почитая Его льстецом (Мф. 27:63) и злодеем (Ин. 18:30), присоединяться к суждению о Нем врагов Его, вознесших Его на крест и таким образом по своему (ἑαυτοίς) распинать Его и ругаться Ему. Однако отступники от веры не все бывают таковы. Возможно отречение от Христа по страху, какое было допущено ап. Петром. Не о таком отречении говорит ап. Павел, а о таком, которое соединяется с попиранием Сына Божия, с презрением к заветной крови и с оскорблением Духа благодати (гл. 10, ст. 29). О таких только вероотступниках и сказано, что их невозможно обновляти в покаяние.

Что значит здесь обновлять? так как те, которых должно было бы коснуться это обновление, называются отпадшими, то под обновлением нужно разуметь их восстановление в вере и воссоединение с Христом. Апостол говорит, что их невозможно обновлять покаянием (по русскому тексту). Но есть ли у них покаяние, когда они распинают Сына Божия, попирают Его и ругаются над Ним? Конечно нет; покаяние несовместимо с такою враждою против Христа. Следовательно, о покаянии говорится здесь не как о присущем средстве обновления, но как о цели его: невозможно обновлять так, чтобы они покаялись. Это подтверждается как славянским текстом, так и. подлинным греческим, где покаяние представляется как нечто предполагаемое в намерении (είς μετάνοια, в покаяние), но не как уже существующее. Невозможно приводить к покаянию тех, которые сначала соединились с Христом, а потом враждебно восстали против Него; для таких людей доказательства и рассуждения об основных истинах веры бесполезны и бессильны. Так связывается мысль апостола о невозможности обновлять «отпадших» с мыслию его о безполезности рассуждений о начатках учения Христова.

Итак, говоря о невозможности обновления отпадших, апостол имеет в виду то, что нет средств привести их к покаянию, а не то, что покаяние было бы бессильно для их спасения, если бы оно было возможно. И для отпадших не закрылись небеса, вечно для всех отверстые, но они сами не идут туда, потому что сделались недоступными для всякого спасительного воздействия, могущего возбудить в них покаяние. Отчего происходит их нераскаянность, это объясняется у апостола подробным изложением того, какие средства истощила благодать Божия для их спасения: если и после этого они отпали и даже возгорелись злобою против Господа, то для их обновления и уже не осталось никакой возможности. Они были «просвещены“ (ст. 4) всецелым познанием о Боге и Христе, «вкусили дара небесного», насладились приятием дара Духа Святого, « со делались причастниками Духа Святого», были не временными, но постоянными носителями Его, «вкусили благаго глагола Божия» (ст. 5), наслаждались слышанием и восприятием Слова Божия, вкусили «сил будущего века», той всемогущей силы Божией, которая только по временам обнаруживается в нынешнем веке, но всецело откроется в будущем веке и явится торжествующею в обновлении неба и земли (христиане вкушают этой силы то созерцая чудеса, сопутствующие христианству, то сами удостаиваясь чудодейственного дара). Понятно отсюда, почему для их обновления покаянием (в покаяние) не осталось более средств; к спасению их употреблены все средства благодати Божией и и если все они отвергнуты и оказались недействительными, та очевидно, что никакая сила не может пробудить в них покаяние. Но если у грешника есть возможность покаяния, если он еще доступен благодати Божией, то к нему нельзя прилагать того, что сказано апостолом о тех отпадших, для которых покаяние стало невозможностью.

Ст. 7. Земля пившая сходящий на ню множицею дождь, и рождающая былия добрая оным, имиже и делаема бывает, приемлет благословение от Бога Ст. 8. А износящая терния и волчец, непотребна есть и клятвы близ, еяже кончина в пожжение. В этом употреблении земля, многократно орошаемая дождем, соответствует вообще христианам, вкушающим в обилии дарования Св. Духа (ср. ст. 4–5). В частности земля, произрастающая полезный злак, изображает тех христиан, которые приносят Божественному Виноградарю веру, покаяние и добрые дела. Напротив, земля, после многократного орошения дождем производящая, терние, изображает людей, которые, приняв от Бога все, что служит им к жизни и благочестию (2Петр. 1, 3), впадают в упорное нечестие. Первого рода земля принимает от Бога благословение, выражающееся в дальнейшем умножении плодов ее, а второго рода земля близка к проклятию, которое постигло землю Содома, сожженную небесным огнем. Огненное осуждение постигнет и отпадших, о которых говорит апостол. Если бы в них было покаяние, то они не могли бы уподобляться земле, производящей только терния; покаяние не может быть отнесено к терниям души греховной. Следовательно для них нет обновления потому, что они сами не хотят его, упорно отвергают покаяние и как бы потеряли самую способность.

Итак, под отпадшими, которых невозможно обновлять в покаяние, должно разуметь только нераскаянных и закосневших во вражде к Христу грешников, и невозможность их обновления нужно разуметь в смысле их собственной неспособности к добру, а не в том, будто Церковь, раздаятельница даров Божиих, должна или может отвергать чье либо покаяние.

Ст. 13–18. В этом отделе 6 главы апостол убеждает читателей с верою и долготерпением ожидать исполнения Божественных обетований. Примером постоянства в надежде он поставляет Авраама, который «долготерпев, получил обещанное» (ст. 15). Основанием же твердой надежды он полагает то, что Бог утвердил Свои обетования клятвою, и что Он не может солгать ни в клятве, ни в обещании (ст. 18). При этом апостол дает нам истинное понятие о клятве и законности ее употребления. «Бог, давая обетование Аврааму, как не мог ни кем высшим клясться, клялся Самим Собою». Этими словами апостол указывает на то, что сказано Богом Аврааму после жертвоприношения Исаака: «Много клянусь, что так как ты сделал сие дело и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня, то Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое» (Быт. 22:16–17). «Люди клянутся высшим, и клятва во удостоверение оканчивает всякий спор их». Под высшим (κατὰ τοῦ μείζονος) разумеется здесь Господь; вот почему клятва имеет удостоверяющее значение, и вот почему это значение простирается на всякий их спор, так что клятвою уничтожается возможность всякого прекословия. «Посему и Бог, желая – показать – непреложность Своей воли, употребил в посредство клятву». Чтобы последние слова были яснее, нужно знать, что здесь по-славянски сказано ходатайствова, а по-гречески ἐμεσίτευσεν (от ходатай, μεσίτης): и то, и другое значит: стал ходатаем, посредником чрез клятву.

Ходатаем, посредником называется лице, которое старается примирить две враждующие или спорящие стороны, или способствует к переговорам людей, разделенных расстоянием и взаимным различием. Когда Бог ходатайствова клятвою, то это значит, что Он поставил Себя между человеком и Самим Собою: представление это весьма свойственно Писанию, по учению которого Бог есть заступник, поручитель и посредник между человеком и Самим Собою. Так Иов восклицал, обращаясь к Богу: «заступись, поручись Сам за меня пред Собою, иначе кто поручится за меня» (17, 3 по русск. переводу)? Но если Бог ставил Себя посредником в той единственной клятве, когда Он клялся Самим Собою, то, очевидно, что таким же посредником и поручителем является Он в тех случаях, когда не Он Собою клянется, а люди клянутся Им, как высшим. Из этого уясняется истинное понятие о клятве: она состоит в том,

что люди, уверяя один другого, призывают Бога во свидетеля, посредника и поручителя, конечно, с тою мыслию, что Он будет помощником при исполнении обещания и карателем в случае намеренного нарушения его или уверения ложного. Что можно находить неблагочестивого или неблагоговейного в такой клятве? Если Сам Бог клялся, не смотря на то, что не имел кем клясться, кроме Самого Себя, не смотря и на то, что обетования Его, как неложные, сами по себе не требовали клятвенного удостоверения, и недоверие к ним было бы со стороны людей преступлением, то тем более уместна клятва между людьми. Слова людей могут быть истинными в той мере, в какой они сопровождаются мыслию о Высшем, о всеведущем Боге, Который есть высочайшая Истина и ненавидит вся глаголющие лжу (Пс. 5, 7); как скоро человека оставляет память о Боге, то уста и сердце его наполняются неправдою. Кто в клятве призывает Бога в посредника и поручителя своих обещаний или удостоверений, тот чрез это исповедует благоговейную память о Нем, как о Сердцеведце, знающем, что слова его искренни и обещания его не содержат обмана. Понятно, почему после этого, как говорит апостол, «клятва“, употребленная для удостоверения, » оканчивает всякий спор (людей) “.

Гл. 7, ст. 12. «С переменою священства необходимо быть перемене закона». Эти слова должно понимать с ограничением, сообразно со словами Иисуса Христа: не мните, яко приидох разориты законе или пророки, не приидох разорити, но исполнити (Мф. 5:17). Посему необходимо делать различие между разорением закона и его переменою. Перемена может заключать в себе не только не разорение закона, а даже напротив его утверждение. Посему то апостол и говорит: закон ли убо разоряем верою? да не будет: но закон утверждаем (Рим. 3:31). Апостольское слово: утверждаем равнозначно Христову слову: исполнити (приидох). В законе содержится, с одной стороны, требование святости и правды Божией, а с другой – указание, как оно, сообразно условиям и обстоятельствам времени, должно быть выполняемо. Разорялся бы закон Божий в том случае, если бы отменялось и то, и другое; если же требование остается то же, а путь к его осуществлению (способ его исполнения) указуется лучший, то закон нельзя считать уничтоженным; божественная и вечная сторона его остается та же, а изменяется лишь временная и как бы человеческая, – и при этом, изменении требование святости и правды Божией получает еще лучшее и совершеннейшее удовлетворение: закон, изменяясь, не разоряется, но утверждается. Приложим это к предмету речи апостола в 7-й гл. послания к Евреям. Вечное требование святости Божией состоит в том, чтобы было священство, были священники; но закон Моисея, кроме этого требования, заключал и указание о способе его осуществления, указание, соответствовавшее условиям ветхозаветного времени и заключавшееся в том, чтобы священники были из колена Левиина, из дома Ааронова, чтобы во главе их был, первосвященник, Аарон и его преемники. В Новом Завете вечное требование Божие о бытии священства осталось то же (а посему и закон не разорен), но восстал иной, вечный Первосвященник, по чину Мелхиседека (Первосвященник и Царь, см. ст. 1–4), имеющий «священство непреходящее» (ст. 24), по силе «жизни непрестающей» (ст. 16), «святой, непричастный злу, отделенный от грешников и превознесенный выше небес» (ст. 26). Разорен ли закон? нет, он утвержден, насколько мы имеем Первосвященником Сына Божия, «навеки совершенного» (ст. 28).

Подобным образом должно рассуждать и о всех других постановлениях закона Моисеева. Напр., постановления о жертвах заключали в себе, с одной стороны, основное требование святости и правды Божией, чтобы люди очищали себя жертвами и приношениями (хотя Бог, как существо вседовольное, не требует благих наших, пс. 16, ст. 1), а с другой – частные указания об исполнении: этого требования чрез закалание на жертвеннике скинии или храма жертвенных животных и чрез приношение в скинию или храм плодов праведного труда (Прит. 3:9). В Новом Завете в исполнение сего требования принесена и; приносится (в Евхаристии) совершеннейшая жертва Христова. Чрез это также ветхозаветный закон не разорен, но исполнен совершеннейшим образом, следовательно утвержден.

Так, должно при свете Слова Божия и при руководстве Свящ. Предания различать, что в Моисеевом постановлении есть непреходящего и что престало, что было особенностью ветхозаветного времени и чему указано быть во все времена.

Ст. 18, Отлагание бываете прежде бывшия заповеди за немощное ее и неполезное. Этими словами поясняется, в чем состоит побудительная причина к перемене закона или заповеди: заповедь является немощною и бесполезною и, как сказано далее, ст. 19, ничего не доводит до совершенства. Как понимать эту немощь и бесполезность заповеди? Конечно, сама по себе она свята (Рим. 7:12), как выражение всесвятой воли Божией, немощной же и бесполезной является по немощи человеческой, следовательно, в той части, которая есть временная и как бы человеческая, стоящая в связи с условиями и обстоятельствами жизни людей (8, 3). Конечно, и бесполезность должна быть понимаема здесь относительно; если бы заповедь была для всех времен совершенно бесполезна, то зачем было бы и давать ее? но она бесполезна в смысле меньшей ее пользы сравнительно с тою заповедью, которая ее заменяет.

Ст. 23–24. «Тех священников было много, потому что смерть не допускала пребывать одному. А Сей (Христос), как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее». Штундисты усмотрят в этих словах отрицание нашего священства, как состоящего из многих лиц, и скажут, что всякое такое священство упразднено с явлением Христа, священника единого и вечного. Но когда апостол говорит: «тех священников было много», то разумеет первосвященников. Что слово «священник» может быть понимаемо в смысле слова «первосвященник», это доказывается не только вообще библейским словоупотреблением (Псал. 109:4), но и в частности словоупотреблением 6, 7, 8 и 9 глав послания в Евреям, где Христос именуется то Первосвященником (6, 20; 7, 26, 28; 8, 1; 9, 11), то Священником (7, 3, 11, 15, 17; 8, 4). Кроме того «священников», о которых говорится в ст. 23, апостол ясно переименовывает первосвященниками в ст. 27, 28. И в ст. 23 он говорит, что только смерть не допускала, чтобы в Ветхом Завете священник был один («смерть не допускала пребывать одному “), а это приложимо только в первосвященнику, который в каждое отдельное время был один и сменялся другим только за смертью. Напротив, священники, подчиненные первосвященнику, были постоянно во множестве и разделялись на двадцать четыре чреды. Итак, если в словах апостола можно усматривать отрицание чего либо, то, конечно, ветхозаветного первосвященничества, которое в те времена никому из людей не могло принадлежать вечно (ст. 23), носимо было людьми, причастными греху (ст. 27), имеющими немощи (ст. 28), и которое в Новом Завете заменилось вечным первосвященничеством Христа.

Ст. 27. Не имать (Христос) по вся дни нужды, якоже первосвященницы, прежде о своих гресех жертвы приносити, потом же о людских: сие бо сотвори единою, себе принес. К этому тексту присоединим и следующие, сродные с ним по мысли. Своею кровию вниде единою во святая, вечное искупление обретый (9, 12). Ниже да многажды приносит себе – единою в кончину веков, во отметание греха, жертвою своею явися (25–26). Христос единою принесеся, во еже вознести многих грехи (28). Освящены есмы принесением тела Иисус Христова единою (10, 10). Он едину о гресех принес жертву, всегда седит одесную Бога (12). Единем приношением совершил есть во веки освящаемых (14). Согласно ли с учением апостола о единстве жертвы Христовой ежедневное приношение в жертву, во множестве христианских храмов, Тела и Крови Христовых в Таинстве Евхаристии? Пребывает ли жертва Христова единой, не смотря на многократное и повсеместное совершение Евхаристии? Отвечаем: да, пребывает.

Единство или тождество жертвы Христовой усматривается из следующего. 1. На Голгофе и в многократно совершаемой Евхаристии пребывает одно и то же Приносимое или Приносимый. В беседе о причащении Господь сказал: хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз даме за живот мира (Иоан. 6:51). Из этого видно, что в Евхаристии под видом хлеба преломляется и приносится в жертву та самая Плоть Христова, которая предана была за жизнь мира на голгофские страдания и смерть; не иное бывает приносимо на престоле алтаря, а иное принесено было некогда на Голгофе, но здесь и там одно приношение. – Ап. Павел говорит, что все мы от единого хлеба причащаемся (1Кор. 10:17). Хлеб Евхаристии всегда и везде пребывает единым, ибо существо его составляет одна и та же неизменная плоть Христова. Если бы не это невидимое и повсюду единое существо, то апостол не назвал бы хлеб Евхаристии единым, так как хлеб, как дело человеческих рук, завтра будет не тот, что сегодня, и в одном храме не тот, что в другом (1Кор. 11:25–27).

Не смотря на совершение евхаристийного богослужения различными лицами, приносящим жертву Тела и Крови пребывает единый Христос, священники же бывают только видимыми орудиями Его. Что Христос, предавший Свою Плоть на страдания и смерть, Сам же предает ее и в Евхаристии для вкушения верующим, это усматривается из той же беседы о причащении, где Господь говорит, что Он Сам (а не иной кто) даст хлеб жизни, который есть Плоть Его (Иоан. 6:51 и др.); не иначе поняли Его слова и иудеи, говорившие: «как Он может дать нам есть Свою плоть (52)?» Но если Христос дает нам в Евхаристии Плоть Свою для вкушения, то Он же приносит ее тогда и в спасительную жертву, ибо мы знаем ,,что преподание Тела и Крови в этом таинстве имеет значение жертвоприношения; потому и сказал Господь: сие есть Тело Мое, за вы даемое, за вы ломимое, сия Чаша Новый Завет в Моей Крови, которая за вас изливается (Лук. 22:19–20; 1Кор. 11:24); не сказал: вам даемое, вам преломляемое, как если бы хотел показать только, для кого Тело преломляется и дается, но сказал: за вас, желая показать, за кого Тело приносится в жертву. Посему в Евхаристии Дающий, Преломляющий, Изливающий (хотя бы и руками священников) есть вместе Жертвоприносящий. Да и кто из людей, хотя бы и освященных благодатию Св. Духа, осмелился бы распоряжаться Плотию и Кровию Христа, если бы не предстоял жертвоприношению Сам Приносимый? – Итак в Евхаристии всегда и везде един Приносящий, Царь царствующих, приходящий заклатися (в жертву) и датися в снедь верным (слова церк. песни).

Штундисты скажут нам: зачем вы представляете Христа многократно приносящим Свое Тело и Свою Кровь, если апостол ясно учит, что Христос освятил нас единократным приношением Своего Тела (Евр. 10:10, 14)? Но и мы признаем, что принесение Христом Своего Тела было единократное; Тело и Кровь Христа немногократно становятся жертвою о нас; однако, быв принесены единократно, они потом не потеряли своего жертвенного значения, которое усвоено было ими во дни спасительного для нас истощания Сына Божия. Всегда и везде они являются жертвой за нас. Кровь заветная не иссякла на Голгофе и не безмолвствует, а глаголет, вопиет, подобно крови Авеля, только глоголет лучше, вопиет не об отмщении виновных, а об их прощении и помиловании (Евр. 12:24). Где же на земле эта ходатайственная Кровь? Нигде, кроме Церкви, кроме Чаши, в которой указал ей быть Сам Господь, изрекший: сия чаша новый завет Моею кровию, – сия бо есть кровь Моя Нового Завета (Лук. 22,:20; Мф. 26:28). Таким образом Тело и Кровь Христа принесены в жертву единократно, но жертвенное или ходатайственное значение соединилось с ними на веки, оно неизменно пребывает с человечеством Христа во всех положениях его: седит ли оно одесную Отца на престоле славы, находится ли под видом хлеба и вина на престоле храма, преломляется ли, дается ли верующим. В Евхаристии Тело и Кровь Христа бывают жертвою о нас не по силе нового их жертвоприношения, но по силе преложения хлеба и вина в Тело и Кровь Христа.

К уяснению мысли о постоянном ходатайственном или жертвенном значении Тела и Крови Христа может служить то обстоятельство, что Господь во время установления Евхаристии назнаменовал Свое Тело, как жертвенное, не однажды и не в одном положении этого Тела; Он сказал сначала: за вы ломите (1Кор. 11:24), а потом: за вы даемо (Лук. 22:19). Выражение за вы, обозначающее ходатайственное или жертвенное значение Тела, принадлежит ему и тогда, когда оно преломляется, и тогда, когда оно подается, следовательно принадлежит ему постоянно, не может быть отнято у него никогда. – К этой же мысли приводит нас и то, что в Ветхом Завете жертвенное животное не только в минуту жертвоприношения считалось и называлось жертвою и святынею, но и после жертвоприношения, когда остатки жертвы отдавались священникам или седались (Лев. 2:3, 10, 6:18, 26, 30, 7:6, 16, 10:17 и мн. др.). И мясо языческих жертв называется идоложертвенным в то время, когда предлагается на трапезе (1Кор. 10:28). – Посему и Тело Христово является жертвою везде, где оно ни бывает, по преимуществу же в Евхаристии, где оно предлагается нам для вкушения.

Итак, Тело и Кровь Христа являются в Евхаристии жертвою чрез самое пребывание свое здесь, а не вследствие того, что они заново приносятся здесь в жертву. Жертвенного свойства, усвоенного ими во дни истощания Сына Божия, они не могли и никогда не могут утратить. – Жертва Христова едина по предмету приношения (един Приносимый), по Лицу, совершающему приношение (един Приносящий), и по действию жертвоприношения (как единократное приношение, продолжающееся в своих последствиях).

Гл. 8, ст.1–2. «Мы имеем такого Первосвященника, Который – есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек». Господь Иисус Христос, будучи совершеннейшим Первосвященником (ради Которого престало первосвященничество ветхозаветное), является служителем и совершеннейшего святилища, истинной скинии, которая воздвигнута Богом, а не людьми. Не излишни ли после этого храмы, построяемые людьми? Не являются ли они ложными в сравнении с истинной скинией? Но слово “истинной» по приложению к скинии противопоставляется в словах апостола не чему либо ложному или лживому, а прообразовательному или подражательному. Небесный храм, небесный чертог Божества есть истинный потому, что он есть образец, по которому построена была ветхозаветная скиния; Моисею, когда он приступал к совершению скинии, сказано: «смотри, сделай все по образу, показанному тебе на горе» (ст. 5). Скиния, построенная им, не была истинной потому, что она была подражанием виденному нм на горе небесному храму. Однако и подражание, хотя и бывает само по себе несовершенно, однако не воспрещается, но, как мы видим, повелевается. Таким же подражанием небесному храму Божию являются и наши христианские храмы (в храме стояще, читается у нас, на небеси стояти мним).

Ст. 4. «Если бы Он (Христос) оставался на земле, то не был бы и священником». Этими словами апостол хочет высказать не то, что вообще для людей, пребывающих на земле, невозможно быть священниками (тогда бы здесь отрицалось всякое человеческое священство), но то, что именно Христос, происходивший из колена Иудина, а не Левиина, не мог на земле среди иудейского народа быть первосвященником, что Он открыл Свое первосвященничество только тогда, когда восшел на небеса и там, в небесном чертоге Божием, предстал Отцу, чтобы всегда ходатайствовать за нас.

Ст. 7–13. «Если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому. Но пророке, укоряя их, говорит: Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет – вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их; и буду их Богом, а они будут Моим народом. И не будет учить каждый ближнего своего, и каждый брата своего, говоря: познай Господа, потому что все, от малого до большого, будут знать Меня». На эти слова обыкновенно указывают штундисты и Другие подобные Им сектанты в доказательство своего ложного учения о том, будто ныне не должно быть пастырей и учителей, будто в этом нет надобности, так как истинные христиане обладают достаточным познанием о Боге и не нуждаются в том, чтобы их кто-нибудь учил. Посмотрим, как должно понимать слова пророка, и какое заключение выводит из них апостол Павел. Пророк Иеремия созерцает в этом месте времена Нового Завета из отдаленности времен ветхозаветных.

При этом то, что будет совершаться (и совершается) в Новом Завете постепенно, представляется ему совершившимся вдруг. Он говорит: ecu познают, как будто все разом познают, тогда как на самом деле познавание происходит медленно. Начало познаванию положено проповедью Сына Человеческого, Который, как сеятель, посеял в человечестве семя Слова Божия, имеющее в различных душах различный восход (Мф. 13:3–23). Продолжать посев или насаждение предоставлено потом апостолам и их преемникам. И вот в течение многих веков делается это дело, дóндеже достигнем вcu в соединение веры и познания Сына Божия (Еф. 4:13). Но пророк Иеремия созерцал это дело не в его постепенном осуществлении, а в конечном последствии, а посему и сказал от лица Божия: вcu познают Мя.

Не один пророк Иеремия созерцал будущее так, что постепенность ускользала от его созерцания. Сам Господь Иисус Христос видел сатану, яко молнию с небесе спадша (Лук. 10:18), т. е., лишившегося власти над миром так быстро, как быстро молния, спадает с неба; а в действительности сатана лишается своей власти постепенно; он еще действовал, когда просил, дабы сеять апостолов, яко пшеницу (22, 31), действовал, когда противился намерениям ап. Павла (1Сол. 2:18)? Пророк Исаия говорил: исполнися вся земля ведения Божия, и поставлял это в одновременную связь с исшествием жезла из корене Иессеова (11, 1–10), т. е., с рождением Христа, между тем как не скоро еще после сего вся земля исполнится ведением о Боге, и только пред вторым пришествием Спасителя Евангелие проповедано будет во всем мире (Мф. 24:14). Пророки Ветхого Завета, хотя созерцали будущее с такою живостью, как настоящее, однако не знали времен и сроков, в которые должно осуществиться их видение. Посему ап. Петр так выражается о пророках: «к сему спасению относились изыскания и исследования пророков, которые предсказывали о назначенной вам благодати, исследуя, на которое и на какое время указывал сущий в них Дух Христов» (1Петр. 1:10–11). Итак, не будем вопрошать у Иеремии, когда наступит то время, что не научит кийждо ближняго своего. Если мы хотим знать, когда это будет, то обратимся к новозаветным священным писателям; они (силою Христовою) снимают с сердца нашего покрывало, которое лежит на нем при чтении Ветхого Завета (2Кор. 3:14 –16). От них мы узнаем, что не настало еще время совершенного богопознания. Апостол Павел говорит: ныне разумею отчасти, тогда же познаю, якоже и познан быхе (1Кор. 13:12). Это будет тогда, когда приидет совершенное, наступит совершенство (10; ср. Фил. 3:12–14). От того же апостола узнаем, что не настало время и для упразднения учительства. В этом же послании к Евреям он убеждает христиан повиноваться наставникам, которые обязаны будут дать о них отчет (13, 17).

Отсюда следует, что апостол приводит означенное место из кв. пр. Иеремии совсем не с тою целью, чтобы отвергнуть учительство, а только с тою, чтобы утвердить на нем учение об упразднении Ветхого Завета и о замене его Новым. «Говоря: новый», рассуждает апостол, (пророк) «показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению» (ст. 13). В чем пророк и апостол видят недостаточность Ветхого и превосходство Нового Завета? Недостаточность Ветхого Завета, по разумению пророка (31, 32), открылась в том, что отцы израильского народа не сохранили верности сему Завету и за то были отвергнуты Богом; а эта неверность была следствием того, что, тогда как Новый Завет начертывается Богом «в мыслях и сердцах», Ветхий был начертан на каменных скрижалях, и только сам человек, усилием своей воли, должен был написать его на скрижалях своего сердца (Притч. 3:3). Но человеческих усилий для этого мало, и вот почему Ветхий Завет был недостаточен, и почему в Новом подается для этого Божественная помощь, благодать Св. Духа, возрождающая и утверждающая человека в духовной жизни. В Новом Завете Господь привлекает к себе людей силою Своей благодати (Иоан. 6:44), делает их новою теорию (Гал. 6:15), так что они научаются от Самого Бога (Исаии 54:13) ходить в заповедях Его и пути Его сохранять (Иезек. 26:27).

Сектанты скажут: из этого и видно, что уже не нужно учительство. Отвечаем: нет, не видно, – во всех этих местах Писания не утверждается того, что в обновленном благодатью человеке совершенно изглаждается всякий след греховного повреждения. Напротив, ап. Павел научает нас, что вместе с законом Божиим, написанным в мыслях и сердцах наших, существует там и ин закон, – противу воюющ закону ума моего, и пленяющь мя законом греховным (Рим. 7:22–23). Часто мы любим читать в сердцах наших не закон Христа, по закон греха и плоти, или смешивать тот и другой, затемняя истину ложью. Нот почему нужным остается для нас и научение, и обличение, и настояние пастырей. Пророк Иеремия, созерцая будущую победу закона духовного над законом греховным, истины над ложью, говорит: не научит кийждо ближнего своего; мы же, еще находясь в борении, должны восклицать с апостолом: «кто избавит нас от сего тела смерти» (Рим. 7:24)! и в церковном учительстве и назидании должны искать для борьбы с грехом и заблуждением вразумления и укрепления.

Пророчество об упразднении человеческого учительства исполнится тогда только, когда исполнится непосредственно предшествующее ему пророчество Иеремии: и буду им в Бога, и тии будут ми в люди (Иерем. 31:33; Евр. 8:10), а об исполнении этого пророчества читаем мы у Тайновидца Иоанна следующее. «И увидел я небо новое и новую землю, – святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба. – И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними, они будут Его Народом и Сам Бог с ними будет Богом их» (Апок. 21:1–3). Вот люди, к которым относится предсказание Иеремии: познают Мя от малого даже и до великого их; вот время, когда исполнится и то пророчество, что не научит кийждо ближнего своего.

Гл. 9, ст. 9–10. «Она (прежняя скиния) есть образ настоящего времени, в которое приносятся дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего, и которые с яствами и питиями и различными омовениями и обрядами, относящимися до плоти, установлены были только до времени исправления». Слыша, что апостол считает несовершенными «дары и жертвы», «яства и пития, омовения и обряды», штундисты относят это к таинствам новозаветной Церкви, к жертве и трапезе Евхаристии, к водному крещению. Под «настоящим временем» они разумеют время господства православия, а под «временем исправления» время распространения своего «духовного» христианства. Посему в ответ православным миссионерам, когда последние доказывают несомненно божественное установление крещения и причащения, они говорят, что все подобное установлено до «времени исправления Однако апостол дает нам ясно понять, что под временем исправления он разумеет время пришествия Христова, ибо непосредственно, в ст. 11–12, присовокупляет: «но Христос, Первосвященник будущих блага, – однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление», – и далее, в ст. 14, говорит: «кровь Христа, Который – принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел». В том, что апостол называет вечным («вечное искупление»), мог ли он допускать еще какое-то исправление? Конечно нет, равно как не мог он знать и говорить о штундизме, который явился после него спустя 18 веков. Итак «время исправления» есть время пришествия Христа и с Ним – Нового Завета, сменившего и восполнившего Завет Ветхий. Соответственно этому нужно понимать и «настоящее время», о котором апостол говорит, что образом его была прежняя скиния: это есть время Ветхого Завета, время кровавых жертв, когда оскверненные очищаемы были кровью тельцов и козлов (ст. 13); оно называется здесь «настоящим», потому что при ап. Павле, писавшем это послание, существовал, еще и храм иерусалимский, и ветхозаветная обрядность соблюдалась, а Церковь Христова была в самом начале. Действительно, весь Ветхий Завет изображался в устройстве и расположении частей скинии (или храма), и то, что во Святое Святых («вторая скиния» ст. 7) даже первосвященник мог входить только один раз в год, знаменовало, что ветхозаветные средства очищения и оправдания были недостаточны и не могли открыть людям доступа в небесное царство.

Если апостол считает несовершенными обряды, дары и жертвы, яства и пития, бывшие в Ветхом Завете, то этого отнюдь нельзя распространять на тайнодействия Нового Завета. Несовершенство ветхозаветных установлений происходило оттого, что они были образом (8, 5), а образ ниже предмета, который им изображается; новозаветные предметы и события отбрасывали в Ветхий Завет как бы тени, заключавшиеся в ветхозаветных установлениях; понятно, что, сравнительно с этими «тенями», они имеют большую силу и достоинство. Там были крообразовательные жертвы и связанные с ними яства и пития, кропления и омовения, а в Новом Завете принесена истинная жертва Христова, и все тайнодействия основаны на этой жертве и неразрывно с нею связаны. Посему те жертвы не могли сделать приносящих «совершенными в совести», и способствовали только внешнему или плотскому очищению (ст. 9 и 13); Кровь же Христа несомненно имеет силу очищать нашу совесть от мертвых дел для служения Богу живому и истинному (ст. 14).

Ст. 11–12. «Христос, Первосвященник будущих благ, пришедши с (διά, чрез) большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть, не такового устроения, и не с кровию козлов и тельцов, но с Своею кровию, однажды вошел во святилище, и приобрел вечное искупление». Сопоставим эти стихи с ст. 24, где говорится: «Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное но в самое небо». Очевидно, что под скиниею, чрез которую прошел Христос, и под святилищем, в которое вошел Он с Своею Кровию, апостол разумел небо.

Ст. 14. «Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел». Возникает вопрос, почему апостол присоединяет здесь слова: Духом Святым? Мы, православные, уясняем себе это, исходя из того, что в таинстве Евхаристии хлеб и вино становятся жертвенными в силу своего преложения в Тело и Кровь Христа, а это преложение совершается Святым Духом: сообразно с этим, как следует думать, и пролитая на Голгофе Кровь и пострадавшее там Тело соделались жертвою за грехи мира при содействии Святого Духа, которое противопоставляется немощному человеческому действию Левитов при жертвах ветхозаветных. – «Очистит совесть нашу от мертвых дел». В следующем стихе апостол говорит, что смерть Христова имела целmю искупление «преступлений, сделанных в первом завете». Итак, «мертвые дела» (ст. 14) и «преступления» (ст. 15) представляются тождественными. Можно также сказать, что мертвыми делами названы здесь дела закона, отягощавшие совесть ветхозаветного человека своею неисполнимостью и производившие в нем тягостное чувство безысходной преступности; они же названы и преступлениями не потому, чтобы закон предписывал что-либо преступное, но потому, что дело, предписанное законом и однако неосуществимое, есть уже преступление (ср. Рим. 7:7–13).

Ст. 23. «Образы небесного должны были очищаться сими, самое же небесное лучшими сих жертвами». Под «образами небесного» апостол разумеет упомянутые в ст. 21 «скинию и все сосуды Богослужебные»; он называет их так потому, что скиния и все ее принадлежности устроены были по образцу, показанному Богом Моисею на горе (ср. 8, 5). Скиния очищаема была посредством кропления кровию жертвенных животных, о чем апостол выражается так: «образы небесного должны были очищаться сими».

Скиния нуждалась в таком очищении по тому, что она находилась, как говорится в Моисеевом законе, среди нечистоты сынов Израилевых (Лев. 16:16–19), и эта нечистота могла сообщаться ковчегу завета, жертвеннику и проч. священным предметам. Но, по учению апостола, в очищении нуждаются не только образы небесного, но и самое небесное, т. е., та скиния, виденная Моисеем на горе, по образцу которой была построена им скиния земная (ст: 1); потому апостол и говорит: «самое же небесное лучшими сих жертвами очищается». Что же такое представлял собой этот небесный образец? Если бы это был просто строительный план или рисунок, то он не нуждался бы в очищении ради временности своего существования и по отсутствию в нем самостоятельного значения. Если бы это был небесный дом Божий, с престолом превознесенным, с Серафимами, стоящими окрест его, то, конечно, он не нуждался бы в очищении, как неизмеримо отдаленный от нечистоты человеческой (ср. Исаии 6:1–5). Остается только признать, что под «небесным» апостол разумел царстве Христово, именуемое небесным, хотя и пребывающее среди людей, сообщающее им все духовные благословения и преобразующее их от славы в славу (Фил. 3:21) Это царство, иначе называемое Церковью, имеет потребность в очищении ради немощи вступающих в него и действительно очищается жертвою, превосходящею ветхозаветные жертвы, о чем апостол говорит: Христос возлюби церковь и себе предаде за им, да освятить ю, очистив банею водною в глаголе: да преоставите ю себе славну церковь, не имущу скверны или порока, или нечто от таковых, но да будет свята и непорочна (Еф. 5:25–27). Итак, Церковь Христова превосходит скинию, так как она очищается лучшими жертвами, жертвой Голгофской и многократно совершаемой Евхаристией.

Гл. 10, ст. 1–2. «Закон – одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними. Иначе перестали бы приносить их». Сн. ст. 18. «Где прощение грехов, там не нужно приношение за них“. Основываясь на этих словах, сектанты отвергают всякого рода при ношения, делаемые христианами в надежде получит от Бога милость и прощение грехов. Сюда относятся приносимые в храм просфоры, ладан, свечи; все это (равно как и приношение самой евхаристийной жертвы) сектанты считают излишним и неуместным в виду того, будто прощение грехов уже снискано Голгофским страданием, упразднившим все другие средства примирения е правосудием Божиим. Мы уже разъяснили, что однажды принесенная Христом жертва и о православному учению не повторяется, но лишь непрерывно сохраняет свое действие, а Тело и Кровь Христовы столь же непрерывно сохраняют свое ходатайственное значение, с которым они являются и в таинстве Евхаристии. Но мы должны без числа и меры прибегать к этой всемирной жертве, дабы полученное нами прощение соблюсти и снисканное примирение с Богом не утратить по причине новых грехопадений. Прибегаем мы к Великому Первосвященнику и Агнцу многоразличными способами: то одною верою, то верою, подкрепляемою посредством молитвы (Мф. 26–41), коленопреклонений (Лук. 22:41), приношений в храм (21:1–4), милостыни (19:8). Все эти подвиги не имеют значения и свойства искупительного приношения за грехи: такова была только жертва Христова; но выражают лишь нашу любовь в Христу (7, 47) и усердие, с которым мы стараемся соблюсти Его вечное искупление. Конечно, никто не скажет, что прощение грехов, приобретенное нам жертвоприношением Христа, не может быть нами утрачено по причине нашего нерадения и греховности.

Вообще, апостол, противопоставляя множественности ветхозаветных приношений единство жертвоприношения Христова, совсем не хочет научить нас тому, что последнее, однажды совершивши все от него зависящее, затем уже не действует (не продолжает ходатайственного действия в Евхаристии), или тому, что оно не оставляет места выражениям нашей любви к Христу и нашего попечения о спасении. Он только показывает читателям евреям, что множество приносимых по закону агнцев свидетельствует о невозможности получить чрез них оправдание, и что жертва Христа вполне довлеет для этого, а потому и есть единая.

Ст. 19–22. «Имея дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, – да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести, и омыв тело водою чистою “. Под святилищем разумеется здесь небо или царство Христово, преисполненная небесными благословениями новозаветная Церковь Божия. Для входа в нее апостол указывает, как средство, Кровь Христову. Как пользоваться этим средством? Ответ на это находится в ст. 22, где сказано: «кроплением очистив сердца“. Итак, для вступления в небесное царство Христово требуется окропление Христовою Кровию. Под кроплением разумеется такое действие, когда вода или другая жидкость разбрасывается, как бы раздробляется, и уделяется малыми частями множеству предметов или лиц. Так Моисей окропил всех израильтян заветною кровию, чтобы, падая на них малыми каплями, она каждого из них сделала участником завета. Такое же кропление требуется, по учению апостола, и в Новом Завете, утверждающемся на Крови Иисуса Христа: недостаточно, чтобы эта Кровь содержалась в человеческой природе Искупителя, как в едином вместилище, недостаточно, чтобы она однажды излилась на Голгофе; нужно, чтобы она сообщалась и уделялась каждому из нас, каждому из бесчисленного множества христианского народа. Такое кропление Христовою Кровью и совершается в таинстве Евхаристии, в котором Тело Христово преломляется и Кровь разделяется для множества верующих, чтобы каждый из них сделался причастником Божественного естества.

Скажут, что кропление должно совершаться чрез веру в спасительные страдания Христовы; но вера упоминается апостолом отдельно и с кроплением не смешивается («с полною верою, кроплением очистив сердца»). Кроме того, апостол присоединяет: омыв тело водою чистою.

Здесь речь идет о телесном омовении, под которым нельзя разуметь ничего иного, как только крещение; омовение тела не может совершаться верою, для него требуется чувственная вода. Соответственно этому и кропление должно пониматься, как видимое, телесное действие, посредством которого каждому христианину подается часть заветной Крови. Это действие называется кроплением по соотношению с ветхозаветными кроплениями (9, 13); у нас не может быть собственно так называемого кропления, так как драгоценная Кровь Христова не должна разбрасываться и падать на землю, но должна приниматься в существо человека.

Ст. 26. «Если мы, получив познание истины, произвольно грешим: то не остается более жертвы за грехи». Здесь разумеется не всякое произвольное и сознательное грехопадение, но отпадение от Христа, выражающееся в отречении от «исповедания упования» (ст. 23), в оставлении собрания христианского (ст. 25), в попрании Сына Божия, в почитании крови завета (преподаваемой в Евхаристии) за скверну и в оскорблении Духа благодати (ст. 29). Кто отверг веру в спасительное действие и жертвенное значение Крови Христовой, кто даже возмнел, что она есть нечто скверное, тому «не остается более жертвы за грехи“ тот не найдет нигде другого искупления, другого Ходатая, ибо несть иного имене (кроме Христова), о немже подобает спастися нам (Деян. 4:12). Этим не ограничивается безграничное искупительное действие Крови Христовой в прощении грехов, совершаемых без отпадения от веры и Церкви (см. примечание к ст. 6, гл. 6).

Гл. 12, ст. 16–17. Исав – за яд едину отдал есть первородство свое – потом похотев наследовити благословение, отвержен бысть: покаяния бо места не обрете, аще и со слезами поискал его. Апостол увещевает христиан из евреев быть бдительными и осмотрительными, чтобы кто-нибудь из них не лишился благодати Божией. Неосмотрительность и нерадение о сохранении полученных благ могут рождаться от мысли, что, и утратив их, мы всегда можем снова возвратить их себе. В пресечение такого легкомысленного отношения к дарам благодати, апостол и приводит в пример Исава, который, легкомысленно отказавшись от первородства, уже не мог потом никак возвратить его себе, не мог наследовать того благословения, которое дано Иакову и вообще давалось первородным. Хотя и желал Исав получить благословение первородных и со слезами просил об этом отца, но отец говорил ему: Иакова я благословил, он и будет благословен (Быт. 27:33). Из этого видно, что в словах: покаяния места не обрете разумеется не покаяние Исава (которое будто бы оказалось безплодным), но покаяние или перемена в мыслях Исаака; Исав не нашел перемены в Исааке и не мог добиться ее ни криком, ни слезами. У самого Исава было сожаление об утраченном преимуществе, а это не есть покаяние. Итак, нельзя ссылаться па это место в подтверждение той ложной мысли, будто покаяние не может возвращать согрешающим христианам милость Божию. Нужно только опасаться, чтобы греховным легкомыслием не уничтожить в себе способности к покаянию.

Ст. 22–24. Приступайте к Сионской горе, и ко граду Бога Живого, Иерусалиму небесному, и тьмам Ангелов, торжеству (торжествующему собору), и церкви первородных на небесех написанных, и судии всех Богу, и духом праведник совершенных, и к ходатаю завета нового Иисусу, и крови кропления, лучше глоголющей, нежели Авелева. В этих словах изображается всецелый состав Церкви, того небесного непоколебимого царства, в которое вступают верующие во Христа (ст. 28). Она называется горою Сионом, как местопребывание Божие, как место, откуда Господь подает людям спасение; в этом отношении она уподобляется древнему Сиону (Пс. 47:3; 109:2, 131:13, 14 и др. мн.). Церковь называется также градом Бога живого, подобно тому, как Иерусалим назывался градом Божиим, градом великого Царя (Мф. 5:35); в этом наименовании содержится указание на то, что в Церкви Бог обитает среди Своих избранных, в совете и роде праведных (Пс. 1:5, 13:6), как царь земной живет в своем городе среди своих подданных. Далее, Церковь именуется Иерусалимом небесным, как такой град Божий или такое царство Божие, которое несть от мира сего (Иоан. 18:36), которое состоит не только из земных людей, но еще более из небожителей, и в котором земнородные получают небесные благословения и ведут небесную жизнь (см. прим, к ст. 11–12 и 24 гл. 9). Церковь называется торжеством (πανήγυρις), т. Е. всеобщим праздничным собранием, подобно тому как Христос уподобляет Свое царство брачному пиру, на который небесный Домовладыка звал многих (Лук. 14:16). К Церкви принадлежать тьмы ангелов, затем в нее входит, как составная часть, Церковь первородных, которых имена написаны на небесах, т. е., святых угодников, патриархов, апостолов, которые раньше прочих причислены к гражданам царства небесного (Лук. 10:20). К Церкви Христовой причисляются апостолом и вообще «духи праведников, достигших совершенства»; до времени общего воскресения они находятся в разлучении с телами, не облечены плотью и более подобны бесплотным ангелам, чем земнородным, но ожидают восириятия тел, подобных славному телу Христову (1Кор. 15:44; Филип. 3:21). Изображая в таком виде состав Церкви, апостол дает незыблемое основание православным догматам о призывании в молитвах и прославлении небесных сил и святых угодников Божиих, о молитве за умерших и о молитвенном заступлении и благодатной помощи ангелов и умерших святых остающимся в живых. В Церкви, ради ее единства, все молятся за всех, и все содействуют всем, ибо ни в чем ином не может выражаться то, что мы действительно приступили к «торжествующему собору», к «небесному Иерусалиму».

Восходя по лествице созданий к вершине небесного Сиона, к Бытию несозданному и вечному, апостол говорит: (приступисте к) Судии всех Богу – и к ходатаю завета нового Иисусу. Бог (Отец) есть законодатель и судия человечества, Который говорил о Себе: Аз есмь – Бог ревнитель, отдаяй грехи отец на чада до третьего и четвертого рода (Исх. 20:5), Который не обезвинит преслушников и преступников воли Его и согрешающих не очистит (34, 7; Иерем. 32:18–19); отсюда открывается, как драгоценно или бесценно для людей ходатайство Иисуса Христа, приобретающего людям вечное искупление и Новый Завет. При этом ходатайство Христа возносится на такую высоту, что с ним ни в какое сравнение не идет ходатайство бесплотных сил и святых. Ходатайством, Христа дарован нам Новый Завет, а взаимопомощь людей в деле спасения основывается уже на пребывании их в едином Новом Завете; ходатайством Христа создана Церковь, а молитвенное содействие нам святых истекает уже из пребывания нашего в одной с ними Церкви (приступите к – духом праведник). Посему, хотя мы и прибегаем к заступлению святых, однако отнюдь не сравниваем их с Единым Ходатаем (1Тим. 2:5). Изъясняя, каким образом Христос приобрел нам вечное искупление и даровал Новый Завет, ап. Павел говорит: (приступите к) крови кропления, лучше глоголющей, нежели Авелева. О крови Авеля Господь сказал Каину: «голос крови брата твоего вопиет ко мне от земли» (Быт. 4:10). В этих словах выражается то, что прилитая Каином кровь брата не безмолвствует, но вопиет, ходатайствует пред Богом об отмщении. Это и послужило для апостола основанием сравнивать с нею Кровь Христову, которая также вопиет, т. е., ходатайствует пред Богом, но только лучше вопиет, – не об отмщении, а, напротив, о примирении и прощении. Вследствие сего ходатайственного действия Христовой Крови и получают люди искупление и Новый Завет. Для нас важно поставить здесь следующий вопрос: один ли раз возопила о нас Богу Кровь Христова, именно, когда была пролита на Голгофе, или она доселе вопиет? Апостол сказал: глоголющей, значит, она постоянно глаголет. К тому же и кровь Авеля вопияла и после убийства, а не только во время его совершения. Иов, желая примириться с Богом, Которого он представляет враждебным себе, говорит: «земля! не закрой крови моей» (16, 18): он убежден, что невинная кровь его, изливающаяся из ран его, вопия к Богу, возвратит ему некогда милость Божию (не напрасно Иов считается прообразом Христа, так как и его кровь вопияла лучше Авелевой). Пророк Исаия говорит, что земля обнаружит кровь убитых, не сомневаясь, что эта кровь исходатайствует отмщение убийцам (26, 21). Во всех этих случаях кровь является вопиющей не только во время ее пролития, но и после. Посему и Христова Кровь доселе вопиет, и всякий, кто вступает в Христову Церковь, приступает и к этой немолчно-вопиющей Крови, нечему и становится участником приобретаемого ею Нового Завета. Но для того, чтобы постоянно вопиять, Кровь Христова должна постоянно пребывать; для того, чтобы к ней приступать, нужно где-нибудь ее находить; для того, чтобы приобщаться ее, необходимо веровать, что она не иссякла, но постоянно уделяется верующим (почему и называется кровию кропления) из неоскудевающего источника. Эта заветная Кровь и сообщается (как бы кропится, см. примеч. к гл. 10, ст. 22) нам в таинстве Евхаристии, после того как ради нее чрез таинство крещения вступили мы в Церковь, которая служит ее неистощимой сокровищницей.

Таково по апостолу должно быть изображение Церкви, в которой обитает Бог, которую Ходатай – Христос освящает Своею Кровью, которая объемлет в своем единстве земнородных и небожителей.

Гл. 13, ст. 7. Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие: ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их. На этих словах апостола основывается почитание угодников Божиих, в особенности святых пастырей Церкви, прославление их подвигов и в особенности страданий и смерти за веру, что разумеет апостол под скончанием жительства, и, наконец, как последствие сего, испрашивание у них помощи на такое прохождение жизненного поприща, которое бы вполне сообразовалось с их учением и примером.

Ст. 9–10. Добро благодатию утверждати сердца, а не брашны, от нихже не прияша пользы ходивший в них. Имамы же олтарь, от негоже не имут власти ясти служащий сени (скинии). Когда апостол призывает укреплять сердца благодатию, а не брашнами (яствами), то разумеет те брашна, которые устроялись из остатков ветхозаветных жертв. О них то и говорит апостол, что они не принесли пользы тем, которые занимались ими и возлагали на них надежды. Но не все яства бесполезны для спасения, иначе пришлось бы утверждать, что бесполезен и тот Хлеб, который Сам Первосвященник Нового Завета Христос преломил и дал ученикам, говоря: приимите, ядите – сие творите в Мое воспоминание. Сказав о тех яствах, которые для спасения бесполезны, апостол далее говорит: имамы же олтарь. Если есть у нас алтарь, то есть и приношения, есть и жертва, потому что без жертв алтарь уже не алтарь, он заслуживает этого наименования только тем, что на нем приносятся жертвы. Какие же жертвы (или жертва) приносятся на нашем алтаре? Дальше говорится, что от этого алтаря не могут есть служащий сени (скинии). Ясно, что на этом алтаре возлагается и приносится нечто такое, что можно вкушать; апостол не сказал, что с этого алтаря нечего есть, но сказал, что с него могут есть не все; следовательно на нем возносится Богу и потом предлагается людям нечто съедобное, что однако могут вкушать только христиане; а жертва хвалы никак не может быть названа съедобною. Апостол Павел в другом послании сказал: «служащие жертвеннику берут долю от жертвенника» (1Кор. 9:13); никто не скажет, что они могут делиться с алтарем жертвами духовными, питаться жертвами славословия. Здесь, в послании к Евреям, он ясно говорит, что и христиане имеют алтарь, следовательно возносят и жертвы, притом такие, которые могут и должны быть вкушаемы, но только христианами и христианскими священниками, а отнюдь не служителями Ветхого Завета, не служителями преобразовательной скинии. Превосходство этого алтаря, превосходство приносимой на нем жертвы и предлагаемого на нем Брашна и служит основанием, почему христиане не должны возвращаться к яствам ветхозаветным, которые не приносили пользы. Все это незыблемо утверждает учение о христианском алтаре, о приносимой на нем евхаристийной Жертве и уготовляемой на нем Трапезе Господней. При этом апостол говорит: «олтарь», а не «олтари», хотя у нас много алтарей, равно как и храмов; но он употребляет единственное число ради одинаковости совершаемого на христианских алтарях приношения, подобно тому как по той же причине говорит и об единой Чаше, хотя тогда, как и теперь, чаш было не менее, чем храмов (1Кор. 10:16).

Ст. 15–16. Тем (Христом) приносим жертву хваления Богу, сиречь плод устен исповедающихся имени его Благотворения же и общения не забывайте: таковыми бо жертвами благоугождается Бог. В Церкви приносятся Богу жертвы хвалы и благотворения. Следует ли отсюда, что не нужна жертва евхаристийная, или что апостол не знал об этой жертве и не требовал ее совершения? Нет. Он ограничивает здесь свою речь только теми жертвами, которые люди приносят сами от себя, как бы из того, что им принадлежит, а в Евхаристии руками священника приносит Себя в жертву Сам Христос, приносит принадлежащее Ему, воспринятое в воплощении и пострадавшее на Голгофе человечество (твоя от твоих – приносяще, возглашает священник), потому то о жертве Тела и Крови здесь и умалчивает апостол. Но он говорит: Тем, т. е., Христом или чрез Христа (приносим), и этим показывает, что все собственно наши жертвы должны присоединяться к жертве Христовой и вместе с нею, ее силою, возноситься к Богу, потому что, если бы не ходатайствовали о нас Тело и Кровь Христовы, никакие жертвы наши не были бы угодны Богу и для нас спасительны.

Ст. 17. Повинуйтеся наставником вашим и покаряйтеся: тии бо бдят о душах ваших, яко слово воздати хотящее да с радостию сие творят, а не воздыхающе: несть бо полезно вам сие. «Повинуйтесь» своим наставникам в том, что они предписывают вам, как очевидно спасительное, бесспорно благотворное; «покорны будьте» в том, чего они требуют от вас по силе данной им власти и чего можете вы до времени не разуметь. Между «повиновением» и «покорностью» можно указать лишь то различие, что первое основывается не только на силе и власти повелевающего, но и на бесспорной пользе повелений его, а покорность основывается только на власти. Ясно, что под наставниками должно разуметь людей, начальствующих в Церкви, составляющих ее иерархию. – С властью, воспринятою ими от Пастыреначальника Христа, соединены, по учению апостола, труды и ответственность: «они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет Если они должны отдать отчет, то значит им что либо вверено (ср. отчет об управлении домом, Лук. 16:2), и конечно не что иное, как спасение душ или водительство овец стада Христова на пажить вечной жизни. – Если пасомые покорны пастырям, то последние несут свои труды «с радостию»; с тою же радостью будут они некогда и воздавать слово, как не вотще потрудившиеся, как собравшие плод для жизни вечной (Филип. 2:17; Иоан. 4:36). Если же верующие оказывают церковным начальникам неповиновение и непокорность, то вдвойне тягостен бывает труд начальствования и «с воздыханием» ожидается день отчета. Но непокорность и самим непокорным не полезна, не приносит им той пользы, какой обыкновенно подчиненные ждут от свободы и независимости; несть полезно вам сие, говорит апостол.

Примечания к Апокалипсису св. Иоанна Богослова

Сознание того, что мнимо-духовное христианство весьма далеко от конечного торжества, что на пути его распространения находятся неодолимые преграды, заключающиеся главным образом в преданности христиан истинной вере и в бодрствовании пастырей Церкви, внушает сектантам мрачный взгляд на настоящее и побуждает их сближать переживаемое ими время с последними временами мира, когда по пророчеству Самого Христа оскудеет вера и любовь (Лук. 18:8; Мф. 24:12). При этом они смотрят на себя, как на избранников, которые за сохранение истины тем достойнее похвалы, чем глубже окружающая их тьма заблуждения, и победа которых тем ближе, чем ближе последний день мира, возвещаемый всеобщим господством неправды. Посему Откровение Иоанна Богослова, изображающее приближение и наступление кончины мира и страшного суда Христова пользуется особенною любовью мнимо-духовных христиан, которые тщательно отыскивают и дорого ценят всякое совпадение (хотя бы и мнимое) обстоятельств, изображенных в этой книге, с обстоятельствами современной жизни как Церкви, так и сектантства, причем все мрачное относится на долю Церкви, а светлое избирается ими для себя2. В опровержение их нужно в этом случае сказать, что, по заповеди апостола, не следует «спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, – будто уже наступает день Христов» (2 Фессал. 2:2). Не зная ни дня, ни часа, в онже Сын Человеческий приидет, мы должны всегда бодрствовать и трезвиться, чтобы не быть застигнутыми неожиданно (Мф. 25:13; 1 Фесс. 5:6); но вследствие того же незнания, мы не должны ни о настоящем, ни о каком-либо последующем времени утверждать, что теперь-то или тогда-то наступит последний суд и кончина мира. Кроме того, в Откровении Иоанна не все видения относятся исключительно к последним дням мира, некоторые предъизображают события, давно уже минувшие, хотя совершившиеся после времен Тайновидца, как, напр., страшные гонения на христиан, падение Рима. К таким-то событиям и относятся неоднократно встречающиеся слова: «время близко» (1, 3: 12, 10). Впрочем, непосредственное отношение некоторых видений к событиям ближайшим не препятствует их отношению и к дальнейшим событиям, потому что в истории Церкви непрерывно осуществляется закон прообразования, так что предшествующим преобразуется последующее, и последнее отображается в первом, причем иногда некоторые отдельные черты, указуемые пророчественными видениями, находят осуществление не в ближайших прообразующих событиях, а в дальнейших преобразуемых. Посему полное объяснение этих видений возможно будет только тогда, когда завершится весь круг событий, от первого до последнего, от начала Церкви до последнего дня мира.

Гл. 1, cm. 6. Сотворил есть нас цари, и иереи Богу и Отцу своему. На эти слова мнимо-духовные христиане думают опираться в своем лжеучении о всеобщем царском и священническом достоинстве христиан, вследствие которого не нужно будто бы особо поставленных царей и священников. Правда, что каждый христианин является священником, но мере того как представляет в жертву Богу свое тело и совершает пред Ним разумное служение (Рим. 12:1). Правда и то, что каждый христианин может быть назван царем, по мере того как утверждается Духом владычним (Пс. 50:14), господствует над своими страстями и торжествует победы над кознями диавола. Но то и другое достоинство христиан в земной жизни имеет только слабое начало, и слово сотворил у апостола Иоанна скорее значит: избрал для того, чтобы быть священниками и царями. Это видно из того, что ниже говорится: «блажен и свят, имеющий участие в воскресении первом; над ними смерть вторая не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет» (20, 6). Будут царствовать, будут священниками, а теперь воспитываются, созидаются для этого чрез служение особо поставленных пастырей и начальников (Еф. 4:12).

Ст. 10. «Я был в духе в день воскресный». Эти слова доказывают, что уже в век апостольский отличался и почитался пред прочими днями недели день воскресный; но полную ясность и силу они получают только при свете Предания, так как русскому слову «воскресный“ соответствует в греческом тексте слово Κυριαχή , что собственно означает Господень, а что Господним днем называлось в древней Церкви именно воскресенье, об этом узнаем не из Писания, а из Предания.

Ст. 20. Седм звезд, Ангели седми церквей суть. Под ангелами церквей нельзя разуметь никого иного, кроме епископов, почему и говорится дальше: «ангелу Ефесской церкви напищи – ты много переносил – ты ниспал – покайся» (2, 1–5) и проч. Все это не приложимо к блаженным духам, называемым ангелами в собственном смысле, и приложимо только к человеческим предстоятелям церквей или епископам. Существование таких предстоятелей в век апостольский совершенно опровергает еретическое учение о всеобщем равенстве членов Церкви.

Главы 2–3. Господь повелевает Тайновидцу, чтобы он написал повеления Его предстоятелям семи малоазийских церквей. При этом Ефесская церковь упрекается в том, что оставила прежнюю любовь (2, 4), Пергамская в том, что есть там николаиты (ст. 15) и т. д.... Подобные погрешности и несовершенства не препятствуют им однако называться и быть церквами, звезды которых пребывают в деснице Христовой, т. е., предстоятели их находятся под водительством Христа (2, 1). Из этого усматривается, что вообще в Церкви есть согрешающие и заблуждающиеся, и что это не препятствует ей оставаться истинно-Христовой Церковью.

Глава 3, ст. 7–8. Так как в Филадельфийской церкви не указано Господом ни одной порочной черты, то штундисты и утверждают, что они приняли свое учение от этой именно церкви. Но штунда возникла недавно, отожествлять ее с учением древней Филадельфийской церкви и утверждать, что последняя сообщила ей что-либо свое, есть дело ни с чем несообразного вымысла. К тому же эта церковь имела епископа (ангела), а епископов штундисты отвергают.

Глава 4, ст. 2–3. Описание наружного вида, в котором явился Тайновидцу Бог Отец, изобличает самоуверенность, с которою штундисты отрицают всякую возможность изображать и представлять Божество в видимом образе. Правда, мы не должны думать, что Божество само по себе, по существу Своему, подобно золоту, или серебру, или камню (Деян. 17:29). Однако невидимый Бог, когда благоволил явиться Иоанну, то принял видимый образ и представлялся подобным человеку, сидящему на престоле, и вид Его был, как вид ясписа и сардиса, драгоценных каменьев (ср. Иезек. гл. 1, Дан. гл. 7).

Ст. 10. Примером двадцати четырех старцев, падающих и поклоняющихся вечному Господу и полагающих венцы свои пред Его престолом, изобличается лжеучение, отрицающее необходимость и уместность телесного поклонения Богу.

Гл. 6, cm. 9–10. Видех под олтарем души избиеных – и возопиша – доколе, Владыко, не судиши и не мстиши крови нашей от живущих на земли? Итак, души праведных в загробном мире обращаются к Владыке живых и мертвых с мольбами о наказании живущих на земле гонителей веры, следовательно, и о пресечении тех страданий, которым подвергаются от них ее исповедники. Нельзя приписывать святым одно будто бы мстительное чувство, побуждающее их молиться об отмщении их крови, и отказывать им в доброжелательном чувстве, которое побуждает молиться за гонимых сотрудников и братий. Напротив, даже говоря об отмщении своей крови, они желают не зла своим врагам и убийцам (это было бы противно Евангелию), но только торжества истине. Всем этим не разоряется, а подтверждается учение Православной Церкви о молитвах умерших святых за Церковь земную и за тех, которые испрашивают у них молитв.

Гл. 7, cт. 3. «Не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе нс положим печати па челах рабов Бога нашего». «Печать» есть знамение, по которому предмет или человек узнается или отличается от других. «Печать на челе» есть, очевидно, наружное знамение, видимое телесными очами и дающее возможность различать людей не только по внутренним их качествам, но и по внешнему виду, чтобы спасти рабов Божиих от всеобщего погубления. Подобным образом пред разрушением Иерусалима Господь повелел некоему мужу (облеченному в подир и пояс от сапфира о чреслех его): дождь знамения на лица мужей... и далее: идите в град – изсецыте и не пощадите – а ко всем, на них же есть знамение, не прикасайтеся (Иезек. 9:2–6). Посему понятно священное обыкновение христиан полагать на себе, на челе и персях, знамение креста в ограждение от козней диавола. Ты скажешь, что не сами христиане должны запечатлевать себя знамением, что они, согласно Откровению (гл. 7, ст. 3), должны ожидать, когда повелит запечатлеть их Господь. Но в Писании есть и тому пример, что Господь повелевает самим людям положить на домах своих знамение; и приимут (сыны израилевы) от крове (во время совершения в Египте первой пасхи и последней казни) и помажут на обою подвою и на прагах в домех (Исх. 12:7). Помазать косяк с перекладиною там, где они соединяются, означает со всею вероятностию изобразить крест, к чему приводит также и то, что кровь агнца, которою совершалось помазание, прообразовала Кровь Христа, пролитую за спасение мира на кресте; если кровь агнца спасла тогда израильтян по, силе своего прообразовательного отношения к Крови вечного Агнца, то и знамение, начертываемое на косяках и перекладинах дверей, было спасительно по сродной причине, но своему образовательному отношению к кресту и к совершаемому христианами спасительному крестному знамению. Подобно сему и печать, полагаемая на челах рабов Божиих в видении Иоанна, есть крест.

Гл. 8, cт. 3–4. «Ангел стал пред жертвенником – и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник – и вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога». Для уяснения этого места необходимо обратиться к параллельному месту Ветхого Завета. Когда Господь хотел истребить израильтян за их ропот на Моисея и Аарона, то Аарон, по повелению Моисея должен был взять кадильницу, вложить в неё огонь от алтаря, возложить на огонь фимиам и – молиться за народ (Числ. 16:46). Как там, так и здесь разумеются молитвы ходатайственные, отвращающие от людей окончательную гибель. К молитвам святых присоединяется фимиам, который имеет особенное свойство направляться вверх и тоже свойство сообщает как жертвам, с которыми он в Ветхом Завете соединялся, так и вообще молитве людей (да исправится молитва моя, яко кадило, Пс. 140:2). Присоединяясь к благоуханию жертвы Христовой (Еф. 5, 2), ходатайственные молитвы святых легко возносятся пред Бога рукою ангела (здесь основание для почитания ангелов).

Гл. 9, cm. 20. «Прочие люди – не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не покланяться бесам и золотым, серебряным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить». Эти слова напрасно прилагаются к православным, чтущим святые иконы: они чтут не бесов, но Господа, покланяются Ему в тех видимых образах, в которых Он но Своему благоволению действительно являлся им, – и услышания молитв своих надеются не от дерева, на котором начертана икона, но от всевидящего и вездесущего Божества.

Гл. 10, ст. 5–6 подтверждают законность употребления клятвы.

Гл. 13 представляет изображение антихриста. Старание штундистов найти здесь черты, которые можно было бы отнести к установлениям Православной Церкви, столько же напрасно, сколько кощунственно. Антихрист, по изображению Тайновидца, будучи слугою сатаны, который для обольщения людей облекается в образ светлого ангела, будет иметь некоторые черты внешнего сходства с Христом. Подобно умершему и воскресшему Христу, он будет смертельно ранен, но рана его на удивление всей земли исцелеет (ст. 3). Пророк антихриста, иной зверь, восходящий от земли, будет иметь два рога, подобные Агнчим (ст. 11), будет обольщать живущих на земле знамениями и чудесами и действовать так, чтобы они поклонились первому зверю, антихристу, чтобы они сделали образ его и покланялись этому образу, чтобы им положено было на правую руку или на чело начертание, заключающее имя зверя или число имени его (ст. 12–18). Это начертание есть, очевидно, злоухищренное подражание той печати, которою наименованы будут рабы Божии; этот образ есть такое же подражание драгоценному для христиан образу Христа, Который предначертывается очам их, как бы среди них распятый (Гал. 3, 1). Пророк антихриста устроит то, что образ зверя будет говорить и действовать, как одушевленный разумным духом (ст. 15): так некогда бессловесный и неразумный змий обольщал Еву, по действию диавола говоря, как разумный. Пророк антихриста устроит также и то, что не имеющие начертания зверя не в праве будут ни покупать, ни продавать, иначе говоря – лишены будут всяких гражданских прав (ст. 17).

Штундисты осмеливаются говорить, что образ (etxtov) зверя – это икона православная. Но где же тогда образ Христа, которому очевидно антихрист противополагает свой собственный образ? Антихрист поступает но подражанию Христу и установлениям христианским противопоставляет свои собственные, чтобы бороться против подобного подобным. Поэтому, если будет «образ зверя», должен быть и пречистый, чудотворный образ Христа. Еретики утверждают, что начертание на руке или на челе есть крестное знамение. Тогда как же представлять ту печать, которая положена была на чело рабам Божиим, и которой зверь противопоставил свое начертание? Крест не может противопоставляться печати Христовой, не имеет ничего общего с именем зверя и с числом 666. Все это приходит в ясность лишь под тем условием, если мы признаем, что в Церкви всегда был и должен быть образ Христа, которому антихрист противопоставит свой образ, и крестное знамение, которому антихрист противопоставит свое знамение или начертание. Штундисты, отвергающие крестное знамение, лишены некоторых прав, но далеко не лишены продавать и покупать, как они хотели бы представить, чтобы подходить под пророчество в 17 стихе рассматриваемой главы. Сн. 14, 9, 11; 15, 2; 16, 2; 19, 20; 20, 4.

Гл. 14, cт. 4. Сии суть, иже с женами не осквернишася: зане девственницы суть: сии последуют агнцу, аможе аще пойдет. Этими словами возвышается достоинство безбрачия или девства, подъемлемого не ради житейских или земных расчетов, но ради беспрепятственного следования за Агнцем, куда бы он ни пошел (не оженивыйся печется – како угодити Господеви, а оженивыйся – како угодити жене, 1Кор. 7, 32–33). Таково именно православное монашество. Но и брачное сожитие во образ Христа и Церкви не унижается как богопротивное и скверное в очах Божиих (сказано: честна женитва во всех, и ложе нескверно, Евр. 13:4), но лишь поставляется на низшее место по сравнению с девством. Слова не осквернишася с женами относятся только к внешней и плотской стороне брачного общения и не заключают в себе понятия о его нравственной нечистоте или греховности.

Гл. 19, ст. 10. «Я пал к ногам его (Ангела), чтобы поклониться ему; но он сказал мне: смотри, не делай сего; я сослужитель тебе и братьям твоим, имеющим свидетельство Иисусово: Богу поклонись». Почему Ангел отказывается от поклонения, и не свидетельствует ли это против поклонения, которым мы почитаем небожителей? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, необходимо решить, из какого побуждения проистекло намерение Иоанна воздать Ангелу поклонение. Иоанн объят был великою радостью, видя гибель Вавилона и внимая вести о брачной вечери Агнца (ст. 2 и 9). В этом духовном восторге он принял ангела, говорившего с ним, за Самого Господа, за Самого Победителя темной силы, посему и устремился воздать ему поклонение. Ангел должен был отказаться от поклонения, воздаваемого с такими мыслями. Он так и поступил, говоря: «смотри, не делай этого»; ангелам подобает поклонение почитательное, а не то, которое воздается Богу (не λατρεία, но προσκύνησις τιμητική). Отстранивши от себя неподобающее ему поклонение, Ангел объясняет, кто он: «я», говорит он, «сослужитель тебе и братьям твоим», я – сотворенное лицо, посылаемое служить истине вместе с апостолами и исповедниками. Затем Ангел говорит, кому подобает такое поклонение, какое намеревался воздать ему Иоанн: «Богу поклонись»; божеское поклонение можно и должно воздавать Одному Богу. Однако это нисколько не противоречит тому, что можно и должно почитать преклонением главы и всего тела не только небесных духов, но и святых. Ср. гл. 22, ст. 6.

С. Кохомский

* * *

1

Таких чувств 5: Зрение, слух, осязание, обоняние и вкус; но два последних справедливо отождествляются с третьим, а тогда всех будет три.

2

Сближения, делаемые штундистами, часто безосновательны и крайне дерзки, так что в них не имеют есть галогати.


Источник: Кохомский С.В. Примечания к Апостолу и Апокалипсису в обличение штундистов и подобных им сектантов. Владимир на Клязьме: Тип. Паркова, 1904. – 175 с.

Комментарии для сайта Cackle