Южнорусский штундизм

Определение штундизма. – Общая характеристика рукописных данных о секте. – Краткие сведения о поездке в Херсонскую и Киевскую губернии в ее результаты. – Недостатки печатной литературы о штундизме. – Список более или менее выдающихся литературных произведений о секте. – Краткий разбор некоторых из них. – Задача исследования и план его.

Настоящее исследование имеет своим предметом секту, известную под именем штундизма. Название это происходит от немецкого слова «die Stunde» – час и нисколько не характеризует секты с ее внутренней стороны. Под именем «штунде» известны братства, существующие в немецких колониях южной России, члены которых собираются в известные часы по воскресным дням в частных домах для чтения слова Божия и пения религиозных гимнов. Собрания эти происходят под наблюдением или же при непосредственном участии пасторов. На юге членов таких собраний называют «штундистами», «штундами», «штундовыми». Эти названия перешли и на наших южно-руссов, когда они начали посещать такие собрания и по образцу их стали устраивать свои собственные. Секту, образовавшуюся из таких лиц, называют «штундой», «штундовой», «штундом» или «штундизмом».

Штундизм, возникший в среде простого народа, до сих пор еще не получил определенной физиономии: догматическая и нравственная стороны его учения не развиты. Отвергая церковную иерархию, таинства, обряды, св. предание, почитание креста Христова, икон и мощей, посты, – сектанты мечтают получить спасение при помощи непосредственного отношения ко Христу и благодати, при руководстве одним словом Божиим. Не придавая особенного значения теоретической стороне веры, они выдвигают на первый план ее практические требования – стремление жить по учению Евангелия, осуществление в своей жизни идеала христианина. Учение свое сектанты называют «евангельским исповеданием» «евангельской верой», а самих себя «духовными христианами», «истинными христианами», «обществом друзей Божиих», «обществом обращенных в новое русское братство», «братьями библеистами»¹.

Ни одной из существующих в России сект не выпадало на долю такого внимания со стороны светской и духовной литературы, каким пользовался и пользуется до последнего времени штундизм. Это объясняется с одной стороны тем, что воззрения этой секты совпали с общим направлением господствующего духа времени, а с другой – тем острым, отрицательным характером их, благодаря которому эти воззрения производили и до сих пор производят сильное возбуждение в массе народной. Печатная литература о штундизме очень обильна, но, к сожалению, только количественно: внутреннее содержание ее бедно, так что для исследования секты необходимо было обратиться к письменным материалам и устным расспросам. Архивы Херсонской и Киевской консисторий и Одесского братства св. Андрея Первозванного дали нам много интересных сведений. Считаем при этом долгом засвидетельствовать глубочайшую благодарность высокопреосвященнейшему Платону, митрополиту Киевскому и Галицкому, и высокопреосвященнейшему Никанору, архиепископу Херсонскому и Одесскому, разрешившим нам доступ к архивным материалам.

Из рассмотренных нами (36) дел о сектантах, производившихся в Херсонской духовной консистории, замечательны два, одно – от 1866 г. под № 65, другое – от 1875 г. под №. 479. В этих делах заключаются разнообразные документы, знакомящее нас с жизнью секты от времени первого ее обнаружения до конца 70-х годов. По ним довольно подробно можно проследить развитие секты за означенное время. Кроме этого они изобилуют подробностями, возбуждающими живой интерес. В остальных делах встречается мало деталей; при том же некоторые из них не окончены производством. Большинство участников в составлении содержания этих дел относятся к совершающимся пред ними фактам из сектантской жизни как к чему-то знакомому, известному, а потому и не пускаются в подробности. Весьма ценным дополнением к упомянутым выше двум делам служит официальная переписка о сектантах, которою пользовался автор статьи «Баптизм или штунда в Киевской губ.». Благодаря просвещенному содействию одного лица, нам удалось воспользоваться этим материалом.

Из 20 дел Киевской духовной консистории особенным интересом отличаются три, в которых заключаются документы, относящееся ко времени первоначального обнаружения штундизма и последующего его развития до 1875 года. Эти дела обильнее подробностями, чем упомянутые два дела Херсонской консистории. В следующих за ними делах, как и в делах Херсонской консистории, замечается отсутствие деталей.

Все упомянутые нами дела дают материал, главным образом, только для изложения внешней истории секты; относительно данных для внутренней истории ее они оказываются бедными.

Архив Одесского братства св. Андрея Первозванного пополняет отчасти этот пробел. Из документов, хранящихся в этом архиве, можно отметить два, заслуживающее особенного внимания: это «Донесение миссионера Чепурного в совет братства от 24 февраля 1886 г.» и «Копию с протокола конференции баптистов южной России и Кавказа, состоявшейся в селе Ново-Васильевке, Таврической губернии». Чепурной в своем донесении подробно знакомит нас с учением сектантов, а протокол конференции сообщает данные об организации сектантского общества.

С письменным материалом нам приходилось знакомиться на месте. Занятие им происходило в 1887 году. Время с 14 июня по 12 августа 1887 года было проведено нами в разъездах по тем местностям, где особенно сильно развит штундизм. Говоря о поездке, не можем не выразить сердечной благодарности Его Превосходительству, Управляющему канцелярией Св. Синода, В. К. Саблеру, который, при совершении поездки, оказал нам живейшее участие. В Херсонской губернии проведено было нами более месяца, с 17 июня по 21 июля. Большую часть этого времени нам пришлось прожить в Одессе; дней 10 употреблено было нами на разъезды в Ряснопольский приход Одесского уезда и в местечко Любомирку Елизаветградского уезда. Остальное время, с 23 июля по 12 августа, проведено было в Киеве, откуда мы отлучались дня на три в село Косяковку Таращанского уезда.

Поездка оказалась для исследования избранного нами предмета очень благотворною во многих отношениях. Не говоря уже о знакомстве с письменным материалом, которое пополнило многие пробелы при изучении нами секты по печатным данным, непосредственные сношения с лицами, принимавшими так или иначе участие в подавлении сектантства, беседы с вожаками сектантов, с лицами, оставившими заблуждения, и, наконец, некоторое знакомство с краем, где зародилось, выросло и особенно сильно действовало печальное явление, – все это дало нам возможность ближе ознакомиться с предметом нашего исследования.

Сношения с лицами, участвовавшими в подавлении сектантского движения, позволили нам ориентироваться в той массе рукописного материала, какой представился на месте. При выборе данных из этого материала мы обращались к означенным лицам за справками о том, насколько можно доверять тому или другому лицу, участвовавшему в составлении этого материала. Нам проходилось также лично беседовать с участниками официальной переписки по сектантским делам. Личные беседы с сектантами не дали нам ценных сведений, потому что сектанты скрытничали; однако время, потраченное на эти беседы, нельзя считать потерянным. В беседах узнается человек, а это весьма важно в том случае, если доводится писать об этом человеке. Из вожаков сектантов нам пришлось беседовать с Балабаном, Ратушным, Рябошапкой, Гривой, Ковалем и Стригуном.

При пользовании рукописным материалом, при наших беседах с сектантами и лицами, соприкасавшимися с сектантским движением, нам много помогло предварительное знакомство с газетной и журнальной литературой по занимающему нас в настоящее время предмету. Печать очень рано начала знакомить русское общество с штундизмом. Первые попытки в этом роде были еще в конце 60-х годов. С тех пор сообщения о секте год от года возрастали количественно. Отметим в хронологическом порядке более или менее интересные данные о секте, чтобы, с одной стороны. показать, на сколько в литературе, а следовательно, и в обществе, постепенно возрастал интерес к штундизму, а с другой – на сколько это, замечательное во многих отношениях явление, выяснялось в общественном сознании.

Список литературных данных о штундизме

1867 г.

Заметка о появлении штундизма. («Одесс. Вест.», № 277).

Корреспонденция из Новороссии, опровергающая слуха о появлении секты. «Голос», № 331.

1868 г.

«Секта штундовых на юге России». («Одесс. Вестн.», № 35).

Письмо о братстве «штунде» реформат. пастора Карла Бонекемпера. («Одесс. Вестн.», № 50).

1872 г.

«Извлечение из письма преосвященного Порфирия, викария Киевского к его высокопреосвященству касательно секты штундистов, вторгшейся в Киевскую епархию». («Киевск. Епарх. Вед.», № 7, стр. 147–152).

1873 г.

«Докладная записка священника местечка Любомирки, елизаветградского уезда, херсонской губ., на имя его высокопреосвященства о религиозном состоянии прихожан». («Херс. Епарх. Вед.», № 1, стр. 16–18).

«Из записок сельского священника по поводу толков о штундистах». («Херс. Епарх. Вед.», № 11 – 12).

«Несколько слов о мерах против штундизма». («Киевск. Епарх. Вед.», № 13; перепеч. в «Киевск. Губ. Вед.», № 103).

«Новая религиозная секта и ее происхождение». («Неделя», № 31).

«Разбор 10 правил вероучения штундистов». Свящ. Фоменко. Киев. Брош.

1875 г.

«Штундисты». («Кишин. Епарх. Вед.», № 7, стр. 303–308).

Корреспонденция из ананьевского уезда херсонской губ. («Бирж. Вед, № 58; перепечат. в Киев. Епарх. Вест.» № 7).

«Секта штундистов и меры к ее искоренению». («Судеб. Вест.», № 73).

«Что подготовило почву для штундизма?». («Киевлян.» № 95).

«Журнал обозрения херсонской епархии высокопреосвященнейшим Леонтием». («Херс. Епарх. Вед.»), № 16; перепечатано в «Киевл.», №№ 138 – 139 и в «Бирж. Вед.», № 308).

«Новые сведения о штунде». («Киевл.» № 145).

1876 г.

«Дело Петра Вовкажа». («Одесс. Вестн.», №№ 63 – 64).

«Новейшие известия о секте штундистов». («Тульск. Епарх. Вед.». № 17).

"О разбирательстве дела Вовкажа». («Бирж. Вед.», № 92).

Заметки о штундистах в г. Одессе. («Совр. Изв.», № 111).

О проповеди штундистов в предместье г. Одессы. («Голос», № 131).

«Собеседования православного со штундистом и добрые последствия оных на пользу церкви православной». Киево-3латоверхо-Михайловского монастыря иеромонаха Евстафия (Голованского). Киев. Брош.

1877 г.

«Малорусская штунда». («Неделя», № 1 и 2; поправки к этой статье – «Одесс. Вест.», № 36).

«Любомирские штундисты». («Елизаветгр. Вест.», № 22).

«Штундизм в Подольской губ.». («Киевл.», № 97).

Речь о штундизме, произнесенная 26 сентября в Подольской дух. семинарии («Под. Епарх. Вед.», № 20).

«Штундизм в его корнях». («Церк. Общ. Вестн.», № 81; заметка в № 91).

1878 г.

«Заметка о штундистах». («Херс. Епарх. Вед.», № 8, стр. 191–197).

«Еще несколько слов о штундистах». («Од. В.», № 79).

Реферат о процессе штундистов, происходившем 30 марта 1878 г. («Голос», № 108. В № 109 передовая статья о процессе).

Сообщения о процессе 30 марта. («Дело», № 5, «Внутр. Обозр.», стр. 1–10).

«Рационализм на юге России». Емельянова. («Отеч. Зап.», № 3, стр. 208–224; № 5 стр. 206–230).

«Несколько слов о штундистах». Свящ. Козакевича. («Новоросс. Телегр.», № 1068).

«Заметка о мерах против штундизма, выработанных съездом духовенства Херсонской епархии. («Новоросс. Телегр.», № 1108»).

1879 г.

Корреспонденция из Елизаветграда, «Правда» (одесск.), № 5.

«Надежды на воссоединение штундистов». («Киевск. Епарх. Вед.», № 22).

«Два – три слова из истории южно-русского штундизма». Гр. Лукьянова. («Еженед. Нов. Вр.», стр. 122–142).

Законоположения относительно свободы исповедания баптизма. («Церк. Вест.» № 40).

«Русская община баптистов в Тифлисе». («Церк. Вестн.» № 49. Окончание этой статьи в № 32 за 1880 год).

1880 г.

«Заметки проезжего о штундизме». («Киевл.» № 110).

«Штундисты». («Херс. Епарх. Вед.» № 3, стр. 100–102).

«Заметки проезжего о штундизме в таращанском уезде». («Киев. Епарх. Вед.», № 18 – 19).

«Слухи о штундизме». («Волын. Епарх. Вест.», № 28 – 29),

«Штундист о штундизме». («Киев. Епарх. Вест.», № 32 – 33).

«Своеобразный взгляд на штундизм». («Киевск. Епарх. Вед.», № 37).

Число штундистов в Киевской епархии. («Киевск. Епарх. Вед.», № 48).

«Религиозное движение на юге России». К. Старынкевича. («Слово». № 6. стр. 91–109 и № 8. стр. 103–130).

«Одно из средств к ослаблению штундизма». («Церк.-Общ. Вест.», № 148).

1881 г.

«По поводу мер против распространения штунды в одной епархии». Ф. Четыркина («Уфимск. Епарх. Вед.», № 2).

«Вопрос о малорусском наречии в отношении к штундизму». («Киевск. Епарх. Вед.», № 4).

«Нечто о штундизме». Свящ. Никифорова («Херс. Епарх. Вед.», № 5, стр. 143–151 и № 8, стр. 242–249).

«Штундисты». В. А. Маврицкого. («Прав. Обозр.», № 2, стр. 354–386 и № 3, стр. 384–386).

«Русские рационалисты». Е. Р. («Вест. Евр.» № 2, стр. 650–689 и № 7, стр. 272–323).

«На Днепровских дорогах и два дня у штундистов». («Вестн. Евр.», № 4, стр. 399–419).

«О брошюрах распространяемых среди народа в приходах Херсонск. епархии неправославными книгоношами и штундистами». Отзыв Одесск. братства св. Ап. Андрея Первозванного. («Херс. Епарх. Вед.», № 1. стр. 3–31. Дополнение к этому отзыву в № 13, стр. 424– 429).

«Записки южно-русского крестьянина». А. Г. («Устои», № 1, стр. 64–89 и № 2, стр. 140–172).

«Отношение низших агентов светской власти к штундистам». («Моск. Телегр.», № 78).

«Борьба со штундизмом». Фельетон. («Русск. Кур.», № 101).

«О появлении штундизма в орловской губернии». Корреспонд. («Заря», № 109).

«Заметки о штундизме». А. В – ов. («Киев. Епарх. В.», № 16).

«Штундисты в. селе Лучине, сквирского уезда, киевской губ.». Письмо в редакцию крестьянина Ивана Савченкова. («Киев. Епарх. Вед.», № 16; перепечат. в «Черн. Епарх. Вед.» за 1883 г., № 6).

Мнения съезда духовенства Херсонской епархии о мероприятиях, направленных к ослаблению штундизма. («Херс. Епарх. В.», № 17. перепеч. в «Церк. Вестн.», № 42).

Толкование штундистами 23 гл. Ев. Матфея. («Херс. Епарх. В.», № 21, стр. 596–611).

«Штундисты на юге России». («Церк. Вестн.», № 42, 43 и 48).

«Отчет Одесского братства св. Андрея Первозванного за 1880 –1881 гг». Одесса. Брош.

«Как я стал «духовным братом"». А. Г. («Устои». № 9 – 10, стр. 280–358).

1883 г.

«Прошлое и настоящее штунды». Я. Абрамова. «Дело», № 1, стр. 200–223 и № 2, стр. 183–199.

«Отчет Одесского братства св. Ап. Андрея Первозванного за 1881 – 1882 г.». (Из «Херс. Епар. В.», № 1 и 2).

«Штундисты села Лучина сквирского уезда, киевской губ.». Письмо в ред. («Киев. Епарх. В.», № 3).

«По вопросу о русском сектантстве». М. Куплетского. («Прав. Обозр.», № 3, стр. 539–583 и № 8, стр. 709–729).

«Секта штундистов в южных епархиях нашего отечества». Свящ. Феокт. Тихомирова. («Пенз. Епарх. Вед.», № 16, стр. 1–14).

«Штундизм и разбор его учения». Д. Протасова. «Херс. Епарх. Вед.», №№ 21, 22 и 23).

«Штундисты». («Черниг. Епарх. Вед.», № 22).

«Снаряжение штунд. миссионеров в восточную Сибирь». Письмо в ред. («Киев. Епарх. В.», № 15).

1884 г.

«О штундизме». Петрушевского. («Тр. Киев. дух. Акад.», №№ 1 – 5).

«Штундизм и пашковщина». («Вера в Раз.», Янв., кн. 2–я, стр. 154–203).

«Отзыв о брошюрах, высланных обществом поощрения дух.-нравственного чтения в Завидовское училище могил. губ.». («Мог. Епарх. Вед.», № 6, стр. 105–111).

«Из пастырской практики в приходе, зараженном штундой». Свящ. Соломоновского и «За поминальным обедом». Свящ. Шаманского. («Киев. Епарх. Вед.», № 8).

«Очерк развития малорусской штунды». Фельетон. («Киевл.», №№ 60, 65 и 66).

«Штундизм»: Очерк религиозно-бытовой жизни в Малороссии, Воронова. («Рус. Вест.», № 3, стр. 1–45)». Пересказ упомянутой статьи и отзыв о труде г. Петрушевского, помещенного в «Тр. К. Дух. Акад.» за 1884 г. («Странник», № 5, стр. 120–142).

«У ворот штундистского пресвитера». («Киев. Епарх. В.», № 10).

«К вопросу и сведениям о южно-русском штундизме». Свящ. Зубова. («Херс. Епарх. В.», № 11, стр. 348–368).

«Секта штундистов». П. Розова. («Черн. Епарх. В.»; № 12, стр. 591–602). Собрание членов Черниговского миссионерского комитета по рассуждению о мерах против штунды в пределах черниговской епархии («Черн. Епарх. В.», № 19).

«Учение штундистов о браке». Свящ. К. Ф. («Киев. Епарх. Вед.», № 22).

«Заметка о шалопутах и штундистах в екатеринославской епархии». («Екат. Епарх. В.», № 22).

«Православие и штунда», из поучения в день св ап. Петра и Павла, преосвященного Никанора, епископа херсонского. Брош. 13 окт.

«Материалы для истории возникновения и распространения» штунды на юге России». П. Л – в. («Киев. Стар.», № 10, стр. 305–320 и № 11, стр. 499–506).

«О числе штундистов». («Моск. Вед», № 326).

«Выписки из миссионерских донесений о штунде в Могилевской епархии». Брош.

«Отчет одесского братства св. ап. Андрея Первозванного за 1882 – 1883 гг.». Брош.

«О причинах появления рациональных учений штунды и др. подобных сект в сельском православном населении и о мерах против распространения этих учений». А. Д. Ушинского. Киев. Брош.

1885 г.

«Съезд штундистов». («Донск. Епарх. Вед.», № 6; перепеч. из «Голоса Москвы», № 20).

«Баптизм или штунда в киевской губ.». П. Л– в. («Киев. Стар.», № 3, стр. 490–518).

«Беседы со штундистами и православными». («Кавк. Епарх. В.», № 12, стр. 485–492).

«Современные движения в русском сектантстве». («Тульск. Епарх. Вед.», № 13, стр. 1–5).

«О баптистах в А....ском приходе екатеринославского уезда». («Ек. Епарх. Вед.», № 2, стр. 473–479).

«Ново-штундисты». («Заря», № 148).

«Новые сведения о штундизме». Проф. Петрова. («Киев. Епарх. В.», № 19, стр. 879–910 и № 20, стр. 943–954).

«О сектантах в селе Л....ском, бахмутского уезда, екатер. губ.», («Екат. Епарх. Вед.», № 23, стр. 569–574).

«О штундистах в селе Комисаровке, верхнеднепровского уезда, екатеринославской губернии». («Ек. Епарх. Вед.», № 29, стр. 595–607).

«Баптистская пропаганда на Дону». («Церк. Вест.», № 35).

«Штундисты». П. Н. Харламова. («Русс. Мысль», № 10, стр. 143–158 и № 11, стр. 1–17).

«Учение штундистов». («Гражд.», № 42, стр. 975–976).

«Воззвание преосвящ. Никанора, епископа Херсонского и Одесского». Брош.

«По юго-западному краю». («Нов. Вр.», № 3396).

1886 г.

«О зарождении секты баптистов в с. Привольном, Екатеринославского уезда». («Ек. Епарх. Вед.», № 2, стр. 37–43).

«По поводу благочиннических отчетов о состоянии паствы Екатеринославской епархии за 1885 г.». («Ек. Епарх. Вед.», № 4, стр. 93–102).

«У Киевских штундистов». («Киев. Епарх. Вед.», №№ 5 – 6).

«Дерзость штундистов». Крестьянина Савченкова. («Киев. Епарх. В.», № 9).

«Сведения о движении южно-русского сектантства в последние годы». («Тр. К. Д. Ак.», № 10, стр. 261–283 и № 11, стр. 506–554).

«О распространении штунды в балтском уезде, подольской губ.». («Ц.-Общ. В.», № 14).

«О штундистах в дер. Выгодной, Петро-Павловского прихода, павлоградского уезда, екатеринославской губ.». («Ек. Епарх. Вед.», № 14).

«Религиозные собеседования иеромонаха Арсения с Дымиевскими штундистами». («Киев. Епар. Вед.», № 17).

«О попах, уклонившихся в штундимзм». («Брат. Слов.», № 19, стр. 687–689 и № 20, стр. 768–771).

«Обращение 35 штундистов в православие». («Киев. Епарх. Вед.», № 18; перепеч. из «Киевл.», №№ 161 – 163).

«Из отчета херсонского миссионера, прот. Иакова Опойченко, представленного высокопреосвящ. Никанору». («Херс. Епарх. Вед.», № 20).

«Возвращение в лоно св. церкви штундиста В. А. Комарова». («Херс. Епарх. Вед.», № 22).

«Из записок миссионера Херсон. епархии о собеседованиях со штундистами». («Херс. Епарх. Вед.», № 23).

«Из наблюдений над штундизмом в Киевской губ.». А. Шугаевского. («Вера и Раз.», № 20).

«Отчет одесского Свято-Андреевского братства за 1884 – 1885 гг.». Брош.

«Вероучение малорусских штундистов». А. Ушинского. 3-е изд. Киев.

«О важнейших истинах христианской православной церкви». Против сектантов-штундистов.

Свящ. Иоанна Богородицкого. Киев.

1887 г.

«Отчет одесского Свято-Андреевского братства» за 1885 – 1886 гг. Брош.

«Из бесед со штундистами о св. церкви и таинствах». Свящ. Автономова. («Херс. Епарх. В.», № 3).

«Новые сведения о штундизме». Н. П. Петрова. («Тр. К. Д. Ак.», № 3. стр. З77–403 и № 4, стр. 600–620).

«К вопросу об учении штундистов». А. С – ского. («Вор. Епарх. Вед.», № 5, стр. 180–195 и № 8, стр. 309–330).

«Секта штунд в ее современном положении». N. («Христ. Чт.», № 5 – 6, стр. 612–622).

«Краткие сведения о прошедшем и настоящем штундизма в любомирском приходе елизаветградского уезда». Свящ. Автономова. Брош.

«О положении штундимзма в елизаветградском миссионерском округе в 1887 г.». Свящ. Зубова. Брош.

«Новейшая постановка в печати вопроса о южно-русском сектантстве». Z. («Вера. и Раз», № 20, стр. 444–467).

1888 г.

«Протоколы миссионерских комитетов». («Ек. Епарх. Вед.», № 1, стр. 2–11).

«О штундистах села Лиховки, верхнеднепровского уезда, екатеринославской губ.». («Ек. Епарх. Вед.», № 2).

«Отчет одесского Свято-Андреевского братства за 1886 – 1887 гг.» («Херс. Епарх. Вед.», № 2).

«Штунда». Подробный разбор и опровержение учения штундистов. Прот. Склабовского, стр. 3–51.

«Современная баптистская, штундистская и молоканская пропаганда на юге России». («Ц. Вед.», № 7).

«К вопросу о ю.-русс. сектантстве». Z. Z. («Странник», том 2, стр. 73–111).

Из этого списка видно, что в печати появилось немало исследований о штундизме; но они не могли внести в сознание общества правильного представления об означенной секте. Это обстоятельство обусловливалось, с одной стороны, качеством материала, которым располагали исследователи, с другой – разностью их взглядов на совершавшиеся в истории секты события. Материал, подлежавший обработке исследователей штундизма, большею частью, собирался случайно, факты из жизни сектантов передавались под известным углом зрения, отчего они получали неправильную окраску. Выводы из такого рода материала, естественно, не могли отличаться правильностью. В большинстве случаев по исследованиям светской печати штундизм представлялся явлением светлым, симпатичным, сектанты – невинностраждущими, вызывающими общественное сострадание. Духовная печать давала иную окраску сектантской жизни. В том и другом случае оказывалась значительная доля тенденциозности, вследствие чего правильное представление о штундизме затемнялось. Истина, конечно, лежала в средине: но до нее общественному сознанию трудно было добраться, так как общество, большею частью, не заглядывающее в духовную журналистику, знакомилось со штундизмом по сообщениям органов светской печати. Только научное исследование могло бы внести в общественное сознание правильное представление о штундизме; но такого исследования до сих пор еще не появлялось.

Одним из самых интересных, но в то же время и самых трудных вопросов настоящего исследования является вопрос о происхождении штундизма. Причины, вызвавшие штундизм, очевидно, обуславливают и его рост. Указать причины его возникновения – значит наметить в тоже время и средства для борьбы с ним. – Очень многие из писавших о штундизме пытались так или иначе решить этот вопрос. Существует даже отдельное исследование по этому вопросу А. Д. Ушинского под заглавием «О причинах появления рационалистических учений штунды и др. подобных сект в сельском православном населении и о мерах против распространения этих учений». Киев 1884. Профессор Воронов в статье – «Очерк развития малороссийской штунды», помещенной в «Русск. Вест.» за 1884 год, № 3, затрагивает этот же вопрос. Означенного вопроса касались в своих исследованиях гг. Емельянов², Старынкевич³, автор статьи «Русские рационалисты»⁴, Я. Абрамов⁵, Куплетский⁶, Харламов⁷ и др.; но все они не отмечают сложности этого вопроса, они не говорят раздельно об условиях, создавших почву для штундизма и лежащих во внутренней жизни приходских общин и вне этой жизни, не говорят также о причинах, вызвавших штундизм к жизни. Причем г. Куплетский только намечает решение вопроса⁸; слегка касается его и г. Абрамов. Г. Ушинский, сообщая об условиях, создавших почву для штундизма, говорит только об условиях внутренних, находящихся в самой жизни приходских общин, и не останавливается на условиях, лежащих вне этой жизни⁹. Г. Старынкевич средства для пропаганды штундизма – грамотность и перевод на русский язык Св. Писания – считает условиями, создавшими почву для него¹⁰. Г. Емельянов кроме грамотности, считает почвой штундизма взаимную помощь, искусную пропаганду, преследования и секты: молоканскую, духоборческую и хлыстовскую, находящиеся в период разложения¹¹. Автор статьи «Русские рационалисты» и г. Харламов, устанавливая генетическую связь между штундизмом и предшествующими ему духоборчеством и молоканством¹² не приводят фактических данных, свидетельствующих о непосредственном влиянии духоборцев и молокан на образование штундизма. – Трудность решения вопроса о происхождении штундизма обуславливается отсутствием данных, на основании которых можно было бы составить, более или менее, полное представление об условиях, создавших для него почву. – Штундизм обнаружен был в начале 60-х годов. Очевидно, условия, создавшие для него почву, лежали в жизни приходских общин дореформенного периода. Не говоря уже об отсутствии исследований, имеющих своим предметом воспроизведение религиозной жизни дореформенных приходских общин, сырого материала для обработки этого предмета почти нет. Приходится в данном случае пользоваться небольшими крупицами, или же заключать о религиозной жизни приходских общин дореформенного периода на основании отрывочных фактов из современной жизни; да и таких фактов очень немного. Совет одесского Свято-Андреевского братства в 1880 году приглашал духовенство Херсонской епархии сообщить ему материал, касающийся жизни народа: его нравов, обычаев и заблуждений¹³; но, к сожалению, до сих пор этот материал не обнародован. Край завесы, скрывающей от нас современную религиозно-нравственную жизнь приходских общин, приподнят несколько высокопреосвященнейшим Никанором, который в своих отчетах о состоянии Херсонской епархии, помещающихся в местных епархиальных ведомостях сообщает интереснейшие факты из жизни приходских общин.

Из числа иcследователей, знакомящих нас с внешнею историей штундизма, относительной полнотой отличается труд Я. Абрамова под заглавием: «Прошлое и настоящее штунды»¹⁴. Г. Абрамов рассматривает жизнь секты от времени ее обнаружения до 1882 года. Автор, при изложении своего труда, пользовался почти исключительно печатным материалом, объем которого не велик. Критического отношения к печатным данным у него не заметно; группировка сведений о секте чисто внешняя.

Внутренняя жизнь секты менее исследована, чем внешняя. Г. Емельянов сообщает, правда, интересные данные об учении, богослужении и быте штундистов¹⁵; но изложение их отличается непоследовательностью.

Труд г. Емельянова интересен в том отношении, что материалом для него служили большей частью личные наблюдения автора. Об учении штундистов существует несколько исследований, из которых можно упомянуть о трудах свящ. Фоменко и А. Д. Ушинского, имеющих полемический характер. Исследование о. Фоменко, под заглавием «Разбор десяти правил вероучения штундистов», вышло в 1873 г. в Киеве. Разбираемые автором «десять правил» весьма мало соприкасаются с учением штундистов: они не штундистского, а баптистского характера. По своему содержанию правила эти напоминают «исповедание веры» кавказских баптистов, переведенное с немецкого. Есть даже буквальное сходство некоторых выражений этих правил с означенным исповеданием. Так, напр., первое правило (у о. Фоменко, стр. 5) сходно со вторым членом баптистского исповедания¹⁶. В четвертом правиле излагается совершенно баптистское учение о крещении; в пятом – такое же учение о причащении. О. Фоменко говорит, что 10 правил переведены каким-то немецким пастором с немецкого. Не был ли составителем этих правили колонист-баптист Иоган Вилер или – Прицкау, выступившие в начале 70-х годов в качестве пропагандистов баптизма среди южно-руссов? Можно предполагать, что эти правила были распространены между херсонскими баптистами в начале 70-х годов. Из Херсонской губернии они, вероятно, перенесены были к киевским штундистам, которые в 1872 г. представили их судебной власти в качества правил их секты. Судебная власть препроводила их в том же году киевскому епархиальному начальству¹⁷. Принятие этих правил за вероучение штундистов – плод недоразумения. Штундисты, как увидим потом, безусловно отвергают перекрещивание. Г. Ушинский, как о. Фоменко и многие другие, отожествил баптизм со штундизмом. При этом в своем исследовании г. Ушинский говорит только об учении киевских штундистов, которых он почему-то делит на два толка: косяковский и чаплинский¹⁸. Последователей чаплинского толка он подразделяет на две категории, которые различаются между собою только тем, что члены одной категории горячо относятся к своей новой вере, а члены другой – индифферентно¹⁹. Косяковский толк определяет он так: «косяковская штунда держится отчасти лютеранского, отчасти реформатского и анабаптистского (менонитского) исповеданий, принимая только два таинства: крещение (только взрослых) и причащение (под обоими видами), допуская перекрещивание совращенных в секту православных»²⁰. «Чаплинская секта, по словам Ушинского, превзошла в своих заблуждениях протестантское учение и лютеран, и реформатов, от которых получила свое начало, и весьма сходна с учением молокан и духоборцев»²¹.

«Косяковская секта, говорит Ушинский, руководится переведенным с немецкого херсонскими штундистами рукописным изложением своего вероучения, состоящим из 15 членов. Сравнивая это вероучение с исповеданием веры кавказских баптистов²², между тем и другим не находим никакой разницы, исключая некоторые отдельные выражения и ссылок на изречения Св. Писания, которые в общем не указывают на разногласие. Вероисповедание чаплинских штундистов, по поручению г. Ушинского, написано было их главным наставником Яковом Ковалем. В этом вероисповедании много непонятных выражений, которые г. Ушинский отметил знаками вопроса²³. Относительно вероисповедания Коваля нужно заметить, что оно не обнимает надлежащим образом учения штундистов. Не говоря уже об учении херсонских штундистов, отклоняющихся от этого вероучения, и среди киевских штундистов есть такие, которые не разделяют полностью учения Коваля. Коваль, напр., признает только крещение «духом и огнем», которое не сопровождается никакими обрядами²⁴, тогда как известно, что киевские штундисты совершают крещение младенцев²⁵. Василий Комаров говорил нам, что херсонские штундисты крестят младенцев чрез окропление. Кроме того у херсонских штундистов совершается преломление хлеба, которое Коваль отвергает. Отсюда видно, что учение Коваля, даже в главных его пунктах, разделяется далеко не всеми штундистами.

Специальных исследований о богослужении, общественном устройстве и быте штундистов нет. Исследователи штундизма в своих трудах только слегка затрагивают эти предметы.

Из только что представленного нами краткого обзора исследований о штундизме видно, что ни один из означенных исследователей не рассматривал жизни секты в полном ее объеме. Задача настоящего исследования заключается в возможно полном раскрытии как внешней, так и внутренней стороны жизни сектантов.

Настоящее исследование состоит из двух отделов. Первый отдел заключает в себе внешнюю историю секты; содержанием второго служит внутренняя жизнь сектантов. В одном из отделов три главы, в другом четыре; ко второму – прибавлено заключение. Исследование вопроса о происхождении штундизма составляет содержание первой главы первого отдела. Во второй главе излагается история штундизма со времени его официального обнаружения до семидесятых годов, когда штундисты еще не порвали своей связи с православием. Содержанием третьей главы служит положение штундистов с семидесятых годов до последнего времени, когда они не только отделились от церкви, но и сами распались на группы. В первой главе второго отдела излагается учение сектантов, во второй помещен разбор этого учения, в третьей рассматривается их богослужение, в четвертой общественное устройство и быт их. В заключении исследования говорится о своевременности исследования штундизма и излагаются общие положения, относящиеся к вопросам о возникновении, распространении и учении штундизма.

Штундизм – яркое выражение религиозного брожения, происходившего в 50-х в 60-х годах среди русского народа. Внутренние и внешние условия, создавшие для него почву. – Первые из этих условий: религиозное невежество, недоверие к духовенству и понижение нравственного уровня. – Вторые: отмена крепостного права в влияние религиозных волнений, происходивших в среде колонистов-немцев. – Колонизация немцев в южно-русском крае. – Братства «штунде» в херсонск. губ. – Распространение в среде этих братств идей бессарабских сектантов. – Появление в херсонск. губ. секты скакунов. – Секта «Иерусалимских друзей». – Религиозное брожение у гуттеров. – Баптизм. – Пропаганда среди южно-руссов евангелических и реформатских воззрений. – Средства, при помощи которых штундизм был вызван к жизни. – Место зарождения штундизма – дер. Основа, одесского уезда, херсонской губернии. – Первые из последователей штундизма: Онищенко, Ратушный, Балабан.

Появление штундизма стоит в связи с весьма распространенным религиозным брожением, происходившим в 50-х и в начале 60-х годов настоящего столетия среди русского народа. Секта немоляков, возникшая в 30-х годах в земле Войска Донского, в 1845 г. появилась в Одессе. С 60-х годов она быстро распространяется по губерниям: Тверской, Нижегородской, Костромской, Вятской, Пермской и достигает Сибири²⁶. С 50-х гг. распространяется в Калужской губернии секта воздыханцев²⁷. С 60-х годов хлыстовщина приобретает себе последователей среди молокан Самарской губернии²⁸. Последователи Марьяновской секты (хлыстовской), процветавшей в 50-х гг. в г. Николаеве, Херсонской губ., не удовлетворяясь воспринятыми ими молоканскими воззрениями, в 60-х годах предавались аскетизму: по целым неделям проводили время в погребах, морили себя голодом, ходили босые по льду за 10 верст в дер. Константиновку²⁹. По сообщению г. Левицкого, в 60-х гг. происходило религиозное возбуждение на границах Полтавской и Екатеринославской губ., выразившееся в стремлении простонародья к аскетизму и в путешествиях с религиозною целью. В весеннее время толпы православных отправлялись на богомолье в Киев, так что в означенной местности не было села, а часто – хутора, которые не имели бы представителей среди богомольцев³⁰. По известию «Екатеринославских Епархиальных Ведомостей» некоторые из малороссов Екатеринославской губ. предавались строгому посту, чтению душеспасительных книг, пению псалмов и воздержании от сообщений со своими женами³¹. Приведенные факты свидетельствуют, что штундизм, зародившийся в 50-х годах стоит не одиноко; он явился самым ярким выражением религиозного брожения среди русского народа.

Брожение это, как видно из отмеченных выше фактов, проявлялось в различных местностях, отдаленных одна от другой большим пространством; причем оно происходило не в одном только сектантском мире, но и в среде православных приходских общин. Широта его объема и различие лиц, захваченных им, указывают на существование общих условий, вызвавших его. Полное и всестороннее рассмотрение этих условий не входит в нашу задачу; нам придется говорить о них настолько, насколько они влияли на образование штундизма.

При исследовании вопроса о происхождении штундизма нужно, прежде всего, обратить внимание на условия, создавшие для него почву, а затем на те причины, при помощи которых он вызван был к жизни. Одни из этих условий лежали во внутренней жизни православных приходских общин: в религиозном невежестве, недоверии к духовенству и понижении нравственного уровня; другие – в обстоятельствах, лежавших за пределами жизни означенных общин. Обстоятельства эти: отмена крепостного права и волнения, происходившие отчасти в русском, но главным образом в колонистском (немецком) сектантском мире. Причинами, вызвавшими штундизм к жизни и развитию, служили: распространение в среде народа Св. Писания на русском языке, искусная пропаганда, развитие грамотности, материальная помощь и, наконец, поблажка со стороны штундистского учения низшим сторонам человеческой природы.

Религиозное невежество обусловливалось малораспространенностью народной школы, слабым развитием церковного учительства, неполною доступностью пониманию народа церковных служб, ненадлежащим их совершением, малопоместительностью и неприспособленностью православных храмов к суровым временам года, бедностью и многолюдностью приходов, разбросанностью (в некоторых местах) приходских деревень на далекое от храма расстояние, дурным влиянием, так называемого, образованного класса и отхожими промыслами.

Нет нужды распространяться о том, насколько необходима школа в деле религиозного развития народа. Она сообщает ему начатки религиозного образования; она подготовляет народ к руководству церкви на пути нравственного совершенствования. При нормальной постановке, школа во многом облегчает задачи пастырства. В дореформенный период школа, вследствие своей незначительной распространенности, не могла содействовать успешному выполнению задач пастырства. На родине штундизма – в Херсонской губернии в конце 60 г.г. приходился один учащийся на 158 человек. В Киевской губернии, где штундизм обнаружил себя особенно резко, в означенное время на 34 тысячи населения приходилась одна школа; один учащийся на 1050 человек³². Не в лучшем, чем в Херсонской губернии, состоянии народное образование было в тех губерниях, где в настоящее время существует штундизм³³. Вследствие малораспространенности народной школы религиозное образование всею своею тяжестью ложилось на духовенство: ему нужно было делать огромные усилия, чтоб добиться в данном случае более или менее благоприятных результатов. Насколько широко в дореформенное время было развито церковное учительство во всех тех местах, где в настоящее время существует штундизм, за неимением данных, сказать невозможно. Есть несколько указаний, свидетельствующих о том, что церковное учительство в рассматриваемое нами время почти отсутствовало. По сообщению одного лица, знакомого с религиозным образованием народа в Херсонской губернии, «сельское духовенство (во время крепостничества), вынужденное необеспеченностью своего положения погружаться в бездну забот о содержании себя и своих семейств, мало имело возможности к исполнению своих высоких пастырских обязанностей». «Пастыри м. Любомирки, говорит о. Автономов, находясь в полной зависимости от управляющих, не имели тогда (во время крепостного права) ни возможности, ни силы быть религиозно-нравственными просветителями народа»³⁴. Проф. Воронов сообщает, что «духовенству тогда приходилось думать не о более или менее широком просвещении народа, а о более или менее сносном положении его, о смягчении тягостей барщины, о защите его от произвола и самодурства со стороны пана и различных «пидпанков»³⁵. Слабость церковного учительства ощущается до последнего времени. По этому поводу высокопреосвященнейший Никанор сообщает следующее: «могу засвидетельствовать, что священники поучают, насколько могут поучать люди, которые сами почти ничего не читают, почти никакой литературы не выписывают, почти никаких сборников проповедей не имеют. Священники сел Д. и И. устраняли себя даже от законоучительства в земских школах... Не говорю о тех законоучителях, которые не завели у себя никаких училищ: какого ждать от них проповедничества? Да и проповедничество бывает иной раз грустное, бестактное, бесцельное»³⁶. «Весьма заурядное явление, говорит проф. Воронов, такого рода. Тотчас по прибытии на приход священник и Библию читает, и догматикой занимается, и историю церкви изучает и проповеди нередко сказывает. Но вот пожил он лет 10. Пришлось воспитывать детей. Средств нет: и начинает он биться из всех сил, как бы извлечь из земли выручку побольше? Где Библия, догматика, история? Покрыты пылью забвения. Получаются еще газеты. Да и те потом оказываются ненужными: некогда читать, да и зачем напрасно деньги тратить? О проповедях и не поминай: не до проповедей тут, когда за хозяйством и помолиться некогда, как следует»³⁷.

Деятельность пастырей церкви в большинстве случаев ограничивалась и ограничивается отправлением богослужения. Народ, конечно, мог знакомиться с православием, присутствуя при совершении служб церковных; но трудно допустить, чтоб наше простонародье могло, без предварительной подготовки, многое заимствовать из богослужения, совершающегося на языке, не особенно доступном его пониманию³⁸. При этом богослужение не всегда и не везде совершалось и совершается надлежащим образом. «Не всегда (в Херсонской губернии), сообщает высокопреосвященный Никанор, порадован я был благочинным отправлением Божией службы. Пение убогое встречали. В м. Б. священник ветх, пение совсем убогое. В селе З. пению никто не обучает. Священник, диакон и учитель земского училища говорят, что у них нет ни голосов, ни слуха, ни знания церковного пения. В селе А. пел один дьячек... В селе Л. священник из старых диаконов, но петь не умеет и обучать пению не может; причетник у него замечательно не удалый, напевы церковные сочиняет, конечно, весьма нелепо. Из служенной при нашем присутствии этим причтом всенощной мы вынесли тягостнейшее впечатление. Боже мой! И это приходится слушать целые часы! Тут страдает все: и вкус, и слух, и нервы, и сердце. И так страдает наш народ целые столетия!»³⁹. Несмотря на это, народ все-таки мог, хотя и в слабой степени, знакомиться со своей верой; но существовали и существуют в данном случае такие условия, которые лишают некоторых членов приходских общин возможности пользоваться и тем материалом для знакомства со всей верой, какой дает богослужение православной церкви. Существуют такие приходы, в которых, при их многолюдстве и разбросанности, церкви так малы, что далеко не вмещают в себя всех, желающих присутствовать при богослужении. О существовании таких приходов в Херсонской епархии высокопреосвященный Никанор говорит следующее: «в селе Новгородке, раскиданном на несколько верст, принадлежало к одной церкви 12 тысяч душ; в Кривом-Роге на одну церковь показывают 4 тыс. мужского пола; но имеется в селе с несколькими поселками 5 или 6 тысяч душ. В необозримом местечке Широком на одну церковь, могущую вместить 300 – 400 человек – не более, по словам священника, имеется 3 тыс. душ мужского пола, а по словам станового – 5 тыс. душ. Между селами Михайловкою и Ново-Николаевкою мы встречали на пути деревни разных церквей, отстоящие от них на 12, 15 и даже 20 верст. О жителях таких деревень я выражаюсь, что они живут вне церкви, вне религии»⁴⁰. В Ряснопольском приходе Одесского уезда, состоящем из 9 деревень на расстоянии от церкви до 20 верст, где в первый раз обнаружен был штундизм, церковь маленькая, ветхая. Приход села Аннинского, в котором в начале 60-х годов появился штундизм, состоит из 15 деревень на расстоянии от церкви от 1½ до 10-ти верст⁴¹. В селе Любомирке Елизаветградского уезда, месте сильного развития штундизма, до 1884 г. церковь была очень маленькая и убогая. На скудость благолепия храмов Божиих в Киевской епархии жалуется киевский миссионер о. Леонов⁴². В селах Косяковке и Чаплинке, Таращанского уезда Киевской губернии, где особенно широко распространился штундизм, «церкви и колокольни, по донесению местного благочинного от 1875 г., вследствие ветхости клонились к разрушению»⁴³. Кроме того известно, что наши деревенские церкви в большинстве случаев в зимнее время не отапливаются.

Некоторых из прихожан отклоняла от посещения церковного богослужения бедность. Лица, знакомые с краем, передавали нам, что малороссы, при посещении богослужения, считают своим долгом поставить свечку пред образом, подать поминанье с просфорой на проскомидию и положить хотя малую лепту в кружку церковную. Не имея зачастую ни копейки в кармане, малороссы считают неудобными для себя идти в церковь с пустыми руками и вследствие этого сидят во время богослужения дома. При частом неимении денег, они, таким образом, постепенно отвыкают от посещения храмов Божиих.

Индифферентное, а иногда и отрицательное отношение к церкви со стороны интеллигенции заглушали в некоторых из простонародья интерес к православию. «Дворянство, говорил Аксаков в 40-х годах, присвоило своей жалкой цивилизации право не верить, не соблюдать уставов церкви, соблюдаемых простым народом»⁴⁴. «Мы завели сначала, говорит высокопреосвященный Никанор, штунду беспринципную, штунду отрицания. Посмотрите – разве это была не штунда – это изгнание постов, это изгнание св. икон из жилищ, это посягательство на церковные праздники»⁴⁵. Для проведения крестьянской реформы потребовалось очень много образованных людей. «Значительный состав интеллигентных сил, по замечанию проф. Пирогова, доставила (в данном случае) наша доморощенная в эпоху 40-х годов демагогия разных оттенков. Места посредников, чиновников новой администрации были отданы людям, вооруженным против большого землевладения, неравенства состояний и т. п.⁴⁶ Состав таких властных лиц, входивших в непосредственные сношения с народом, между прочим, не мог не охлаждать в последнем интереса к вере. Несмотря на продолжительную реакцию либеральному направлению дух либерализма и до сих пор живуч в провинции. «Всем известен недуг вашего времени, говорит о. миссионер Могилевской губернии, это умничанье в делах веры. Окончивший три-четыре класса гимназии, чтоб не показаться отсталым, с важностью рассуждает о том, что Библия – басни, неудачно составленные, вера – выдумка попов и т. п. Такие и подобные мысли можно слышать везде; об этом говорят открыто, не стесняясь присутствием посторонних, детей, слуг и вообще простонародья. Различными путями эти толки тех, которых мужик зовет «панами» и «начальством» проникают в народ»⁴⁷. Может быть такого рода умничанье разумел и корреспондент «Елисаветградского Вестника» когда говорил, что «сельская интеллигенция своими безобразиями гораздо больше способствовала распространению секты, чем все проповеди немцев»⁴⁸.

Кроме этих условий, препятствовавших посещать приходскую церковь и охлаждавших интерес к учению православной веры, в среде приходских общин существовали такие обстоятельства, которые заставляли некоторых членов их на время, нередко довольно продолжительное, вовсе оставлять свои места жительства. Жестокое обращение помещиков, малоземелье, безземелье и другие причины вынуждали некоторых членов приходских общин отправляться за куском хлеба в разные местности (на заработки). Бедность разгоняла таких лиц по городам, фабрикам, посессиям, усадьбам и проч., где они сталкивались с разноверными элементами и подвергались их влиянию, вредно действующему в религиозном отношении. «Почти весь, громадный по количеству, говорит г. Шугаевский, состав рабочих для немецких колоний на юге России поставляет Юго-западный край. Десятки тысяч малороссов из этого края в возрасте от 20 до 40 лет отправляются с начала весны и до глубокой осени на работы в немецкие поселения. Более полугодия из года в год живут они на чужбине»⁴⁹. Работа приковывала таких лиц к местам, часто удаленным от церкви. Лишенные на продолжительное время воздействия со стороны последней, они не только утрачивали элементарные познания о своей вере, не только становились равнодушными к церкви, но нередко даже принимали и враждебное в отношении к ней положение. Очень многие штундисты вышли из среды таких лиц⁵⁰.

Отмеченные нами неблагоприятные условия для религиозного образования народа давали и дают себя знать до настоящего времени. «Духовная жизнь народа, говорит одно лицо, знакомое с состоянием религиозного образования в Херсонской губернии, во время крепостного права выражалась в произнесении слов молитвы, часто бессвязных, в присутствовании при богослужении без понимания высокого значения его, без ясного знания начал христианского учения». «Вера народа во все святое – бессознательна», говорится в «Херс. Епарх. Вед.». «Он называет себя христианином и не может дать отчета, почему так называется; он молится Богу, болтая только языком, ограждая себя крестным знамением машинально; он содержит праздники и посты, говеет, почитает святых, покланяется иконам, – и все это делает потому, что так делали его предки, и так поступать ему заповедали. На христианских святых он переносит грубые представления язычества, называя их богами⁵¹. По свидетельству высокопреосв. Никанора, в Херсонской епархии один полуневежественный в вере приходится на 100 совершенно темных, для которых всякий образ – бог»⁵². Высокопреосвященный Никанор встречал в Херсонской епархии такие приходы, в которых юноши от 14 лет и более, кроме механического чтения некоторых молитв, ничего не знают, не различают никаких образов – Воскресения, Вознесения, Троицы, Богородицы, Святителя Николая и особенно Христа Спасителя⁵³. Однородные с этими явления встречаются и в Киевской епархии. По сообщению одного священника «простой народ (в Киевск. г.) ходит если не во тьме, то во мраке. Самых основных истин православия он себе не усвоил. По его понятию, сила молитвы заключается в одних словах. Наш крестьянин видит в иконе не изображение только, но самое существо. На священника крестьянин смотрит, как на человека, выучившегося совершать богослужение и разные требы. Таинство Божией благодати, данное чрез архиерейское рукоположение, для крестьян не имеет значения. В посвящении они разумеют простое испытание. Если есть в деревне хорошо читающий и поющий, то отзывы о нем собратов – такого рода: «вiн так все розумие, шо як бы ще трохи (не много), то мiг би бути вже'й попом»⁵⁴.

В селе Чаплинке Таращанского уезда, по сообщению о. Дьяковского, незнание прихожанами самых употребительных молитв, крайнее непонимание, во что и как должно веровать православному христианину, за некоторыми небольшими исключениями, было (в нач. 70-х годов) явлением самым обыкновенным.

Может быть, такого рода тьма находилась не во всех тех местностях, где распространялся штундизм; но не будет, однако, ошибки в том, если допустить, что незнанием своей веры страдает значительное большинство членов приходских общин. При таком состоянии религиозного образования, многие из этих лиц представляли из себя ту белую доску, на которой можно было писать, что кому вздумается.

Основания к развитию в народе недоверия к пастырству лежали, с одной стороны, в личных качествах пастырей, с другой – в тех условиях жизни, которые окружали их. Народ носит в своем сознании идеал пастыря. Идеал этот, правда, не имеет ясных, определенных очертаний: он скорее чувствуется, чем мыслится, – но существование его несомненно. Народ желает видеть в пастыре такое лицо, которое по своим нравственным качествам стояло бы выше окружающей его среды. Если народ замечает в пастыре такие качества, который набрасывают тень на его нравственную личность, то он относится к нему гораздо строже, чем к мирянам, носителям тех же качеств. Народ, поэтому, далеко не безразлично относится к нравственной личности своих пастырей. Замечания эти особенно приложимы к малорусскому народу, который пользовался правом выбора своих пастырей. К сожалению, жизнь не особенно щедро посылала народу таких пастырей, которые могли бы отвечать его запросам. Немало среди наших пастырей было и таких лиц, который не получали даже среднего образования. Кроме этого, условия жизни нашей средней духовной школы старого типа не были благоприятны для выработки тех качеств, который требуются от лиц, посвящающих себя пастырскому служению. Для воздействия на рядовых членов приходских общин, кроме известной суммы знаний, требовалось немалонравственного мужества. Лицу, посвящающему себя пастырскому служению, необходимо было выяснить идеал религиозно-нравственного развития народа и твердой рукой проводить этот идеал в жизнь. А для этого, кроме постоянного нравственного самоусовершенствования, требовалась развитая сила воли, знание жизни и умение справляться с труднейшими задачами воспитания народа. Средняя духовная школа давала для такой деятельности немного. Практическая жизнь, в большинстве случаев, не позволяла развиться хорошим следам, оставленным школой. Жизнь эта давала чрезвычайно мало средств для развития в пастырях стремлений к надлежащему выполнению высокого долга пастырского служения. Поступая на приходы, в большинстве случаев, бедняками, обязанными заботиться о своих семьях, пастыри главное внимание обращали на приобретение материальных средств. Средства эти мог дать приход и занятия сельским хозяйством. Нет нужды говорить о тех способах, при помощи которых собирались эти средства, потому что они общеизвестны. Следует заметить, что мысль «о доброхотных даяниях» прихожан за требоисправление нередко пастырями забывалась, плата за требы определялась ими самими произвольно и обременяла прихожан⁵⁵. Кроме того, при частых посещениях своих прихожан с религиозною целью, сопровождаемых сборами всевозможных продуктов, благодетельная цель этих посещений утрачивалась. Недостаток средств, получаемых от прихожан, заставлял пастырей обращаться к сельско-хозяйственной деятельности; причем некоторые так увлекались этой деятельностью, что становились равнодушными к своим прямым обязанностям⁵⁶. Такого рода условия добывания себе средств к жизни порождали между пастырями и пасомыми тысячи мелких недоразумений, которые в своей совокупности представляли богатую почву для развита в народе недоверия к пастырству. – Но кроме этого, существовали такие обстоятельства, которые обостряли это недоверие. Желание получить материальную помощь и стремление к общественности заставляло пастырей входить в общение с некоторыми из таких лиц, которые не пользовались народными симпатиями. Это были помещики и др. лица, ничего общего с крестьянством, не имевшие. По сообщению г. Шугаевского, помещики, до последнего польского восстания, были (в юго-западном крае) поляки; сближение духовенства с ними дошло до того, что господствующим языком, даже в семейном кругу православного духовенства, стал язык польский. «Этот факт представляется невероятным, но я лично, говорит г. Шугаевский, в нем убедился и ручаюсь за его достоверность. С языком наше духовенство усвоило от поляков и образ жизни, обычаи и нравы. Наравне с польским шляхетством, духовенство юго-западного края стало смотреть на крестьян, как на «хлопов». Этот взгляд отражался на сношениях духовенства с народом, и народ не мог не понять и не оценить по достоинству такого отношения к нему. Явилось взаимное отчуждение, предубеждение, неприязнь⁵⁷. Такого рода отношения духовенства к экономическим и интеллектуальным силам края порождали в среде народа обидные для духовенства поговорки и рассказы⁵⁸. – «С освобождением крестьян, говорит корреспондент «Церк. – Общ. Вестника», положение священника изменилось радикально: он сделался силою в приходе. Здешний (юго-западный) священник теперь уже не сядет рядом с крестьянином, не станет говорить с ним по душе; он смотрит на крестьянина, как на человека в нем нуждающегося»⁵⁹. Подобные отношения, вероятно, неповсеместны. После отмены крепостного права, положение пастырей в материальном отношении очень изменилось. Вздорожание жизни, развитие потребностей «поневоле заставляли священника, говорит г. Старынкевич, браться за эксплуатацию своих прихожан и входить в сношения с сомнительными и нелюбимыми народом личностями, прибегать к всемогущим евреям»⁶⁰. Все это убивало в членах приходских общин доверие к духовенству, лишало его силы, заключающейся в живом нравственном союзе с народом. Пропаганда сектантов, направленная к подрыву авторитета православных пастырей, имела для себя, таким образом, очень восприимчивую почву в среде многих приходских общин.

Религиозное невежество и недоверие к пастырям могли сами по себе слишком неблагоприятно отзываться на развитии нравственной личности многих членов приходских общин. Но помимо этих условий гибельно действовали на состояние народной нравственности: крепостничество, еврейство, воинская повинность, отхожие промыслы и, так называемая, интеллигенция.

Крепостное право, дававшее тон всей жизни, было одним из главных условий порчи народной нравственности. «Пример разврата, нами подаваемый, говорил И. С. Аксаков в начале 40-х годов, начинает проникать в села»⁶¹. В числе мелкопоместных помещиков довольно было таких лиц, которые пользовались крепостными для удовлетворения своих вожделений. О тех уродливых явлениях, какие совершались этими лицами, распространяться нечего. Литература сообщила по этому поводу очень много фактов. – Миллионы евреев, сгруппированные на Юге, всевозможными средствами целые века эксплуатировали народный труд. Деятельность их в этом отношении пользуется всеобщей известностью. Южная Россия стонет от их цепких рук. Долготерпение народа по временам истощается. Недавние взрывы народного негодования против еврейства слишком ярко обрисовывают отношение к ним южно-русского народа.

Воинская повинность, отхожие промыслы, усилившиеся с отменой крепостного права, вредно действуют на народную нравственность. Большинство солдаток не пользовалось и не пользуется в народе хорошей репутацией. Жены, оставленные мужьями, отправляющимися на заработки, часто падают в нравственном отношении. Возвращавшиеся с отхожих промыслов мужчины и женщины, при настоящих удобствах сообщения, нередко заносят легкие городские нравы и в свои глухие деревни⁶².

С отменой крепостного права нравственный уровень образованного класса не возвысился. Проф. Кавелин в письме своем от 1865 г. к А. А. Корсакову слишком мрачными чертами обрисовывает нравственное состояние интеллигентного класса. «Бюрократия, сорящая деньги направо и налево, пишет он между прочим, – ведь это мы же сами, а не какие-нибудь пришлые завоеватели, которые подчинили нас своему игу. Привычка к мотовству, к беспутнейшему, непроизводительнейшему транжиренью трудовыми и потовыми грошами народа – ведь это легкомыслие, невежество, слабоумие и своекорыстие мы несем в бюрократию из наших домашних и общественных нравов. Каким чудом – скажите бюрократия наша была бы лучше нас, образцовою по экономии, порядочности, самоотвержению, патриотизму, когда мы сами, во всех слоях общества, и невежды, и глупые, и моты, и воры, и думаем только о сегодняшнем дне, да и то глупо и без расчета. Исключение во всех классах общества блестят как редкие точки, заволоченные густым слоем грязи и пошлости»⁶³. Нравственные немощи держались и держатся в кругу общества до последнего времени; патологическое состояние его констатируют печатные органы разных направлений. Обозреватель общественной жизни в журнале «Дело» говорит (в 1878 г.) следующее: «непрерывная цепь эксплуатаций, начиная с простейших ее форм и кончая сложнейшими, является как бы роковой в нашей общественной жизни и начинает пугать даже самых скромных и беспритязательных людей. Атмосфера как бы насквозь пропитана чадом грабежа и расхищений. Та «правда», стремление к которой составляет в известные периоды заметный рост общества, как будто забыта. Чутье к ней притуплено в общественном сознании, и бешенная сатурналия, в которой преобладают золотой телец и право сильного и являются единственным нравственным и общественным критерием, – заполонила многих. Слова «правда» и «честность» постепенно заменяются словами «ловкость» и «практичность». Честные люди, наивно мечтающие паллиативными мерами остановить этот мутный, неудержимо несущийся поток, сами бывают или смыты прочь, или вовлечены в общую струю»⁶⁴. Подобными выражениями в 1884 г. очерчивал состояние общества и проф. Воронов⁶⁵. Нравственная распущенность, свивши себе прочное гнездо в обществе, пускала и пускает глубокие корни и среди народа.

Низшие животные инстинкты, сдерживаемые в среде простонародья крепостным правом и вотчинной властью, громко не заявляли о себе. С отменой крепостного права произошел сильный разгул этих инстинктов, длившийся несколько лет и дающий о себе знать до настоящего времени. По статистическим данным число обвиненных, рассматриваемое по годам, представляет следующая уклонения: с 1860 по 1864 оно постоянно растет: в 1860 – 72½ тысячи, в 1861 – почти 79 тысяч; в 1862 – 83½, т., в 1863 – 88½ т., а в 1864 превышает 94 тысячи; в следующем 1865 оно остается почти на той же высоте, а в 1866 г. уменьшается до 88 т.⁶⁶.

Нравственная распущенность громко заявляла и заявляет о себе не только в семейной и бытовой жизни простонародья, но и в органах его общественного управления. «Распущенность в самоуправлении ужасающая, говорит г. Беляев, – правосудие волостных судей измеряется ведрами водки; небрежность, хищничество, подкупность избранных начальников и судей, возмутительная грубость расправы – заурядны»...⁶⁷. «Старосты, старшины, писаря, добросовестные судьи, сообщает проф. Пирогов, оказываются вообще порядочной дрянью: обворовывают общество, берут взятки и пьянствуют зачастую. Это я вижу на опыте, слышу весьма часто»⁶⁸. «Пьянство, по словам проф. Воронова, непосредственно наблюдавшего народную жизнь, – точит благосостояние наших крестьян, губит их силы и физические, и духовные. Важнейшие церковные обряды и церемонии, полные глубокого, священного смысла и значения (погребение, поминовение усопших, закладка дома, крещение), а также праздники, особенно храмовые, сопровождаются, как бы по некоторому законному обыкновению, обильнейшими возлияниями бахусу, сборищами и гульбищами у корчмы со всеми безобразиями, ссорами и драками, которые не ограничиваются сферой корчмы и улицы, а переходят и в дома, и здесь являются причинами бесконечных неприятностей, отравляющих всю жизнь членов семейства»⁶⁹. То же самое говорит об отмеченных проф. Вороновым печальных явлениях общественной жизни и г. Ушинский⁷⁰. По сообщению о. благочинного Киевской епархии, в округе которого находятся села Косяковка и Чаплинка в 1875 году на 107 законнорожденных детей оказалось 40 незаконнорожденных. «Главные пороки прихожан, по словам того же благочинного. – составляют пьянство, воровство и прочие необузданности»⁷¹. О. Дьяковский, поступивший в Чаплинку в 1872 г., сообщал нам о нравственном состоянии чаплинцев такого рода сведения: «пьянство в среде чаплинцев до того было развито, что не посещавших кабаков не считали и хозяевами; пьянству предавались не только мужчины, но и женщины и обоего пола подростки. Следствием пьянства, кроме собственного разорения, было плохое уважение к чужой собственности, а нередко и грехи против VII заповеди».

При упадке нравственности, всегда являются такие течения в народной жизни, которые так или иначе отрезвляют народный ум, заставляют его искать выхода из той нравственной тьмы, которая окружает его. В большинстве случаев течения эти бывают смутны, неопределенны, ложны; но они естественны. Религиозное брожение, о котором сказано было в начале этой главы, выразившееся появлением новых сект и оживлением старых, при религиозном невежестве простонародья и недоверии его к пастырям церкви, могло явиться как реакция общей нравственной распущенности. Чтобы иллюстрировать эту мысль, приведем несколько фактов. Многие из числа первых последователей штундизма, с М. Ратушным во главе, открыто заявляли на суде, что они до поступления в секту вели распутную жизнь⁷². Цымбал объявил, между прочим, благочинному, что он прежде (когда не был сектантом) был распутный⁷³. Рябошапка передавал, что он, пока не сделался сектантом, «изведал порок во всех его видах»⁷⁴. Штундисты Киевской губернии в просьбе своей киевскому губернатору, между прочим, писали: «чтение евангелия и пение духовных песен было наше любимое занятие (?) на место прежнего убиения времени в распутстве и богозабвении⁷⁵. «Я занимался хлебопашеством, говорил сектант Умский сельскому учителю, – и був тодѝ такий гришны̀й, як и вси тэпѐрь православни; любыв также выпыть и по чужым жонка̀м лазыть и так разорыв хозяйство, що пошты̀ ничого було йисты, в що удягтысь и узуцця»⁷⁶. Исправник александрийского уезда, Херсонской губ., в рапорте своем губернатору от 29 апреля 1884 г. о штундистах поселка Маловодяной, между прочим, писал: «по поводу своего совращения штундисты искренно высказали, что главною причиною перехода их в секту было желание отделиться от общества, среди которого они жили и где господствуют всякие растлевающие пороки: пьянство, буйство, воровство, леность и проч. Вступив в религиозную секту, они разорвали всякую связь с прежним обществом и начали новую жизнь»⁷⁷.

До отмены крепостного права самим рядовым членам приходских общин не было времени и подумать о своем религиозно-нравственном развитии: они завалены были работой. «Жизнь православных поселян, говорит одно лицо, знакомое с положением херсонских крестьян, – до крестьянской реформы вращалась почти исключительно на одних заботах о материальном существовании; жизнь духовная, религиозная, под гнетом крепостничества, в них не пробуждалась». «Вся главная масса народных интересов, говорит проф. Воронов, – сосредоточивалась (тогда) на панском дворе; большая часть времени и сил посвящались барщине. Не было тогда нашему народу ни досуга, ни охоты заняться чем-нибудь поважнее добывания в поте лица хлеба насущного»⁷⁸. Не в лучшем положении находились и государственные крестьяне: их также угнетала бедность, мешавшая пробуждению в них интереса к высшим потребностям духа. «Они страдали, по словам г. Клауса, – от поборов местных властей». Главнейшим тормозом к улучшению их быта являлось крепостное право, ревниво следившее за всякими попытками и упорно предупреждавшее всякие меры из опасения, как бы улучшение быта означенных крестьян не усилило ропота и недовольства со стороны крепостных»⁷⁹.

Когда в лучшей части образованного общества времен Александра I и Николая I начались речи об уничтожении рабства, слухи о воле разными путями проникли в народ. Заволновалась многомиллионная масса. Среди крепостных началось брожение. Об одном из этих брожений г. Антонов, харьковский помещик, передает следующее. «Прошел в народе слух, что где-то в херсонских степях сидит на горе царь и раздает волю. Народ повалил. Поднимались целые села и двигались к неведомой горе. Набралась целая масса народа. Полицейские власти пытались задержать движение, но безуспешно. Явилась необходимость обратиться к военной силе, с помощью которой едва удалось задержать нахлынувшие толпы народа. Мало-по-малу стали возвращаться изнуренные, оборванные и голодные искатели воли. Уверенность в справедливости слуха была так велика, что двигавшиеся к воображаемой горе не верили возвращающимся в том, что эти последние ничего не нашли, что войска разгоняют всех, а непослушных наказывают, – и, несмотря на это, толпа за толпой шла все дальше и дальше, пока, наконец, не натыкалась на войска. Брожение продолжалось несколько месяцев; у большинства поля остались неубранными, последствием чего был, разумеется, голод»⁸⁰. Надежда на получение воли в царствование Николая I среди крестьян была так сильна, что, по замечанию проф. Сергеевича, всякий указ, касающийся крестьян, они понимали в этом смысле. Так, указ императора Николая I о народном ополчении крестьяне поняли в том смысле, что всякий крестьянин, поступающий в ополчение, делался свободным и право на него помещика прекращалось. Даже духовенство объясняло указ в этом смысле⁸¹. Но дорогие ожидания крестьян в царствование Николая I не сбылись. Весть о смерти государя поразила всех, как громом: «ошеломленные, мы смотрели друг на друга, говорит г. Антонов по поводу смерти монарха, как дети, очутившиеся в лесу без проводника. Не только дворяне, но и крестьяне упали духом, повсюду раздавалось: что-то будет с нами»⁸². Слухи о воле, крымская война, смерть государя разбудили народный ум, расшевелили нервы у народа. Отмена крепостного права и следовавшие за ней реформы в общественном управлении подействовали на простонародье самым возбуждающим образом; они подняли его дух. «Крестьянин, говорит проф. Воронов, сам себе стал господин и судья в делах семейных, имущественных и общественных. У него явилось сознание своей личности, дух критики»⁸³. В то же время он сознал свое умственное убожество и стремился освободиться от него⁸⁴.

Об освобождении крестьянин рассуждал по-своему. «Большинство крестьян, по замечанию г. Антонова, не могло понять сразу, что воля и своеволие не одно и то же. Я вольный, значит: делаю, что хочу и знать никого не хочу. Так понимало волю большинство крестьян. Кроме того, в крестьянах вкоренилась уверенность в том, что вся земля должна принадлежать им – и бесплатно, и что только частица земли может остаться за помещиком». «Всеми, ездившими с объявлением манифеста, замечено было, что вообще крестьяне остались неудовлетворенными; у всех осталась смутная надежда, что будет что-нибудь другое, для них приятное»⁸⁵. – В среде крестьян местечка Любомирки, Херсонской губ., недовольство условиями освобождения имело острый характер. «Прочитав манифест об освобождении от крепостной зависимости, Любомирские крестьяне, не поверив условиям этого освобождения, возмутились против власти помещиков, подняли бунт, для усмирения которого потребовалась военная сила. Чрез год протест повторился, и опять нужно было усмирять мятежный народ. Народ, по-видимому, утих и подчинился требованиям власти, но не утихла вражда, не затихло брожение умов, возбужденных ложными слухами о воле-волюшке»⁸⁶.

На ряду с внешними событиями, приведшими народ в крайне возбужденное состояние, в Херсонской губернии⁸⁷ – месте возникновения штундизма – происходило сильное религиозное брожение среди немцев-колонистов. Но прежде чем перейти к описанию этого брожения, скажем несколько слов о колонизации немцами южного края и их современном экономическом положении.

Земледельческое водворение иностранцев на юге России началось при императрице Елизавете. По ее указу от 11-го января 1752 года за границей навербованы были два полка: гусарский и пандурский, состоявшие из сербов, греков, венгерцов, черногорцев, болгар, молдован и валахов. Местность, заселенная ими (часть нынешней Екатеринославской губернии) названа была «Новой Сербией», поселения – шанцами. Поселенцы разделялись на три разряда: служилых – обязанных защищать границы империи, резервистов – отправлявших местную службу, и фамилиатов, обрабатывавших как свои земли, так и поля лиц первых двух разрядов. Между ними строго запрещалось селить людей других наций и невоенного звания⁸⁸.

На юге России были громадные незаселенные степные пространства. Правительство Екатерины II, продолжая деятельность по заселению этих пространств, решилось колонизировать их иностранцами. Манифестом 4-го декабря 1762 года Екатерина II призывала из Европы всех желающих, кроме евреев, свободно поселяться в новых владениях; но этот призыв не оказал ожидаемого действия, потому что манифест не заключал в себе положительных гарантий в пользу гражданского положения переселенцев. Недостаток этот был обильно восполнен манифестом 22-го июля 1763 года. Иностранцам, пожелавшим переселиться в Россию, означенным государственным актом предоставлялось «иметь свободное отправление веры по их уставам и обрядам беспрепятственно» с напоминанием, «дабы из живущих в России в христианских законах никто и никого в согласие своей веры или сообщества ни под каким видом не склонял и не привлекал, под страхом взыскания по всей строгости законов, изъемля из сего разного звания находящихся в магометанском законе». Поселившиеся многими фамилиями и целыми колониями на «праздных местах» освобождались на 30 лет от податей, от обыкновенных и чрезвычайных служб, постоев и всяких налогов. Поселенцам, занимающимся земледелием, обещано было «достаточное число способных и выгодных земель⁸⁹, пособие» на построение домов, на заведение разного скота, на потребные к хлебопашеству и к рукоделию разные инструменты с уплатою его без всяких процентов по прошествии 10-ти лет в три годовых срока. Поселившимся колониями и местечками оставлена была «внутренняя их юрисдикция в их благоучреждение с тем, чтобы начальники (русские) во внутренних беспорядках колонистов не принимали никакого участия»; при переезде поселенцев в Россию обещаны были манифестом «кормовые деньги и подводы». Кроме упомянутых обещаны были и другие льготы и преимущества⁹⁰. Манифест этот произвел сильное впечатление за границей, особенно в Германии, откуда с 1764 по 1770 г. направлялись одна за другой партии переселенцев и водворялись большею частью в низовом Поволжье, заняв левое побережье Волги вверх и вниз от города Саратова на протяжении около 100 верст. Хотя и оставалось много местностей, которые правительство предполагало заселить иностранцами, однако колонизация с 1778 г. лет на 12 была приостановлена, потому что принятие комиссарами в число переселенцев всех желающих на полное иждивение казны со дня зачисления в партию привлекало, по замечанию г. Клауса, массу народа негодного, который положительно не соответствовал успешной колонизации ни по физическому навыку, ни тем более по нравственному складу». С 1782 г. правительство обращается к колонизации иностранцами Новороссийского края, Крыма и Бессарабии. Для водворения их было отведено: в Екатеринославской губ. 52 тыс. десятин, в Херсонской 263 тыс.⁹¹ и в Таврической – 214 тыс. Впоследствии отведены были особые участки и в Бессарабии⁹².

В 1786 г. приглашены были Екатериной II для улучшения хлебопашества и скотоводства в Новороссии из восточной Пруссии, с берегов Вислы, менониты⁹³. В 1789 г. 228 менонитских семей прибыло из Пруссии в Екатеринославскую губернию и заняли днепровский остров Хортицын, основав здесь 8 колоний⁹⁴. В 1795 гг. переселилось еще 118, из коих 86 поселились на Хортицыне, а 32 семейства – в Павлоградском и Новомосковском уездах. В 1803–4 гг. прибыло 362 семьи, для поселения которых назначены были местности в Мелитопольском уезде и в Таврической губ. (на реке Молочной). Число всех менонитов, живших в России (в 1867 г.) доходило до 40.000⁹⁵. В Бессарабии немцы поселены были по приглашению правительства в 1814–17 г.г. Они пришли сюда из Виртемберга, Баварии, Пруссии и др. мест⁹⁶. В 1801 г. поселена была правительством в Кровелецком уезде Черниговской губернии, в 12 верстах от Вишенок, община гуттеров⁹⁷, имевшая коммунальное устройство. В 1818 г. часть гуттеров переселилась в Новороссийский край⁹⁸.

Колонисты наилучшим образом воспользовались льготами, правами и преимуществами, данными им русским правительством. Свое благосостояние они довели до высокой степени. О настоящем состоянии колонистов южного края высокопреосв. Никанор говорит следующее: «край этот превращается совершенно в Германию, – колонии вытесняют русское землевладение систематически; немцы работают на себя страшно и страшно богатеют; из них сотни и тысячи пришли сюда нищими, а теперь – богачи и землевладельцы»⁹⁹. «В Херсонской губернии немцы живут большими островами, говорит корреспондент «Голоса», – и составляют как бы отдельные царства, где все – немецкое, начиная со школ и богослужения и кончая самыми мелочными потребностями хозяйства. Немцы в Одесском, Тираспольском и Ананьевском уездах в последнее время (1867 г.) стали закупать в больших размерах землю, причем покупки эти совершаются при помощи займов из колонистского капитала. Эти закупки и забор в посессию земли немцами принимают такие размеры, что грозят краю совершенным онемечением»¹⁰⁰. По сообщению «Сельского Вестника» в последнее годы к немцам колонистам перешло много земель в губерниях: Херсонской, Екатеринославской и Таврической. В Мариупольском уезде Таврической губ. всей земли числится 650 т. десятин, и из них 500 т. находится в руках немцев¹⁰¹. Г. Клаус говорит, что новороссийское менонитское братство, в количестве 15,213 человек мужск. пола, сверх 143 т. десят. казенного надела, в 1866 г. владело 122 т. десятин на правах частной собственности. Менониты имели тогда высшие училища: два русских (в Хортицине и Гальбштадте) и два реальных (в Гальбштадте и Орлове на Молочной)¹⁰².

По сообщению одного лица, заслуживающего полного доверия, в среде немцев, переселившихся на юг России, было много представителей разнообразных протестантских сект. Между ними были и такие, которые ждали скорого пришествия Христова. Переселяясь на юг России, они думали, что здесь будут ближе к Иерусалиму, чем на родине. При их переселениях местные пасторы не желали следовать за ними. К ним поэтому посылались миссионеры. Отец известного пастора Карла Бонекемпера был одним из таких миссионеров-пасторов. Впоследствии протестантским пасторам нужно было употреблять немалоусиленных трудов, чтобы образовать из таких лиц приходы. Однако в религиозной жизни колонистов до последнего времени происходят волнения. Самой удобной средой для восприятия и развития религиозных тревог являются братства «штунде»¹⁰³ или «друзей Божиих», широко распространенные в евангелических и реформатских приходах. Братство «штунде» было занесено в Херсонскую губ. немцами, выселившимися в 1817 г. из Виртемберга. Оно представляет из себя ecclesiosa in ecclesia, тесный круг христиан в среде прихода. Реформатский пастор Карл Бонекемпер говорит, что «штундисты» – усерднейшие молельщики в общественном богослужении, первые хозяева во всех отношениях; они более других чистосердечны, просвещены, щедры, скромны и зажиточны»¹⁰⁴.

С половины 50-х годов в эти собрания проникли воззрения секты назарян¹⁰⁵, распространившейся в 40-х гг. в Бессарабии. Благочинный о. Кириаков, в рапорте своем высокопреосвящ. Димитрию от 22 окт. 1867 г., говорит, что учение бессарабских сектантов появилось сначала в колонии Рорбах, Одесского уезда, откуда быстро распространилось по всем лютеранским колониям Херсонской губ., так что в 1867 г. почти не было ни одной колонии в губернии, Все ли не было последователей этой секты. Лютеранские пасторы принимали разные меры к прекращению народного брожения, но все их старания остались без успеха. Сектанты придавали более важности и святости своим собраниям в домах, нежели собраниям для молитвы в кирхах. Члены секты могли бывать и не бывать в кирхах, но пропустивший сряду несколько собраний без уважительных причин исключался из общества. На каждом сектанте лежала обязанность пропагандировать свое учение среди лиц всех христианских вероисповеданий¹⁰⁶.

Около половины 60-х годов в Херсонской губернии была обнаружена секта скакунов, возникшая в конце 50-х годов среди молочанских менонитов Екатеринославской губернии¹⁰⁷. В мае 1864 г. в колонии Ней-Данциг, находящейся в 40 верстах от г. Николаева (Херс. губ.) явились скакуны Вилер и Бекер и начали проповедовать о необходимости второго крещения по достижении совершенных лет. 3-го мая, во время конфирмации и причащения юношества местным пастором, Вилер и Бекер совершили богослужение в частном доме. 10-го мая, в десять часов утра, в присутствии многих русских и немцев и при ружейных выстрелах, она окрестили в реке Ингуле, находящейся вблизи колонии, 11 новоданцигских колонистов, из числа которых было: 7 мужчин и 4 женщины, принадлежавших реформатскому, лютеранскому и католическому вероисповеданиям. Вскоре новообращенные выбрали старшиною Фридриха Энгеля, совершившего уже много крещений. Последователи этой секты появились и в Альт-Шведендорфе, и между немецкими хозяевами колонии Доброй, близ Ней-Данцига¹⁰⁸.

Наряду со скакунами в молочанских меннонитских колониях обнаружилась секта, так называемых, «иерусалимских друзей»¹⁰⁹.

В 50-х и 60-х годах происходило религиозное брожение среди упомянутых нами гуттеров, переселившихся в 1818 г. вследствие возникшего в общине несогласия из Черниговской губ. в Екатеринославскую и основавших в ней колонию Гуттерталь и Иоганесру. Гуттеры жили в Екатеринославской губернии до половины 50-х годов отдельными хозяйствами. Несмотря на полное довольство и благосостояние, которого они здесь достигли, несмотря на то, что каждый из хозяев означенных колоний имел наличных средств больше, чем все их общество при выходе его из Черниговской губернии, гуттеры, замечая постепенное ослабление в своем обществе благочиния, христианского благочестия и стремления к приобретению «истинных невещественных благ», – решились возвратиться к прежнему коммунальному устройству, как верному, по их мнении, средству спасения¹¹⁰.

У нас нет под рукою данных, свидетельствующих о влиянии секты «иерусалимских друзей» и гуттеров в среде херсонских колонистов. Тем не менее можно предположить, что волнения, произведенные упомянутыми сектантами, так или иначе, могли отражаться на религиозной жизни херсонских колонистов.

На сколько широко распространилось влияние скакунов, обнаружившееся так шумно в колонии Новый-Данциг, Херсонской губернии – трудно сказать за неимением фактов. Можно предполагать, что оно было не обширно, потому что скакунство, с одной стороны, было ослаблено выселением вожаков секты за границу, а большей части совращенных ими – на Кавказ¹¹¹, с другой – оставшиеся скакуны, при сходстве их учения с учением баптизма, подверглись воздействию секты, так называемых, баптистов¹¹², пропаганда которых имела успех не только в Херсонской губернии, но и в других местах России.

Учение баптизма проникло в Россию в 1861 году из Пруссии и обнаружено было прежде всего в Курляндской губернии, преимущественно между приезжими из-за границы рабочими¹¹³ В 1864 г. секта баптистов появилась в Волынской губернии. Волнения, произведенный в менонитских общинах скакунами, вероятно, скоро сделались известными в Германии, потому что у наших менонитов с прусскими, по сообщению г. Буша, поддерживались непрерывные сношения, частию письменно, частию посредством личных свиданий¹¹⁴. Высланные за границу вожаки скакунов могли сообщить подробности об означенных волнениях. Для пропагандистов баптизма, действовавших в Германии, сведения, полученный от высланных за границу скакунов, были настоящим кладом. Онкен и его помощники легко могли сообразить, что в Новороссии для пропаганды баптизма предстоит хорошая жатва. В конце 60-х и в начале 70-х годов были обнаружены в Херсонской губернии пропагандисты баптизма – иностранцы: Ондра, Отто Вильгельм Шульц и другие. В 1869 году Онкен из Гамбурга проезжал по Херсонскому уезду, с целью поддержать баптизм в колониях, откуда отправился в Таврическую губернию¹¹⁵. Пропаганда баптизма велась открыто. Нет нужды распространяться об успехах этой пропаганды среди колонистов Херсонской губернии¹¹⁶. Заметим только, что они произвели сильное волнение как в среде колонистского населения Херсонской губернии, так и в кругу его пасторов¹¹⁷. По ходатайству протестантского духовенства Ондра и Шульц были высланы из Херсонской губернии.

Сектантское брожение среди ненецких колонистов в Херсонской и других губерниях совпало по времени с таким же брожением среди русского народа. Соседство херсонских крестьян с немцами, сношения их с последними по хозяйственным делам, а, в особенности, продолжительное пребывание многих из херсонских малороссов в работниках у немцев не могли остаться без плачевных последствий для некоторых православных приходских общин, находившихся в религиозном отношении в самом жалком состоянии. Назаряне, скакуны, баптисты и другие немецкие сектанты открыли пропаганду между южно-руссами, заранее подготовленными в восприятию ее разными лицами, принадлежавшими к евангелическому и реформатскому исповеданиям, не исключая даже и некоторых пасторов.

Немцы издавна пользовались рабочей силой русского человека. Во время крепостничества контингент рабочих в немецких колониях образовался из мещан, обедневшей шляхты, отставных солдат и беглых крепостных. Лица эти, при совместном, жительстве с немцами, подвергались влиянию пропаганды протестантизма. По сообщению полковника Дембровского, во время крепостного права многие из помещичьих крестьян Херсонской губернии были в бродяжничестве; некоторые из них по нескольку лет проживали в Одесском и Ананьевском уездах у колонистов, где во время своего пребывания не соблюдали никаких обрядов, установленных православной церковью. По сообщению одного из благочинных херсонской епархии, крестьяне Елизаветградского уезда, нанимаясь к немцам в работники на срок от одного до пяти и более лет, едят, пьют кофе и молятся вместе с хозяевами¹¹⁸. Один из священников херсонской епархии передает, что немцы-наниматели имеют обыкновение смеяться над обрядами православной веры и служащих у них русских побуждают нарушать посты и работать в праздники¹¹⁹. Об этом же говорит и профессор Воронов¹²⁰. Достоверность известий относительно пропаганды колонистами протестантских религиозных воззрений подтверждается словами реформатского пастора Карла Бонекемпера, который в разговоре с г. Ушинским передавал ему, между прочим, следующее: «к несчастию, в наших херсонских колониях, в немецких приходах разных протестантских исповеданий, есть много фанатиков, которые, зная русский язык, усиливаются совращать русских поселян каждый в свою веру»¹²¹. Одесский мещанин В. А. Комаров передавал нам, что пастор колонии Елененталь, Одесского уезда, уговаривал его оставить православие. Г. Шугаевской, бывший судебным следователем в Таращанском уезде, Киевской губ., хорошо знакомый с делами о штундистах, говорит, что пасторы, сталкиваясь с рабочими из малороссов, заинтересовывались ими, беседовали с ними, вручали им Евангелие, объясняя при этом учение Спасителя по-своему¹²². Упомянутый нами Комаров, прежде принятия баптизма, был сначала последователем евангелического, а потом реформатского исповедания, ходил в кирху, причащался там. По его сообщению, в такой же постепенности шли к сектантству Михаил Ратушный и Герасим Балабан. Понятно, совращение этих лиц производилось не без участия пасторов.

Пропаганда протестантизма, вероятно, велась давно. Она могла постепенно охлаждать некоторых из членов православных приходских общин к вере отцов их; по своему невежеству они ничего не могли противопоставить доводам пропагандистов-немцев; иногда, незаметно для себя, они могли усвоять протестантские воззрения, так что переход к открытому отступничеству от веры для таких лиц мог совершиться очень легко. Возможно предположение, что лица эти высказывали протестантские взгляды своим домашним и односельчанам. Открытого отступничества от веры во время крепостного права не было, потому что правительственная опека была очень сильна: всякое отступление от веры строго преследовалось.

Когда всюду заговорили о свободе, жизни, движении; когда влияние духа свободы коснулось низших слоев народа; когда с общим подъемом духа, сознания своей личности до высокой степени возрос в среде простого народа интерес к религиозным вопросам, более всего симпатичным его уму; когда на место пропагандастов-немцев протестантских исповеданий выступили фанатики-немцы разных сектантских оттенков, – тогда ум простого народа, не встречая себе поддержки со стороны, не мог не поддаться влиянию сектантских идей. Тяга в сторону этих идей постепенно усиливалась, потому что пропаганда велась очень искусно; у пропагандистов было в руках Евангелие на русском языке; они словами Св. Писания, авторитет которого в среде народа всегда стоит очень высоко, старались оправдать свои лжеучения. При существовавшем у простого народа недоверии к своим пастырям, немецкие сектанты могли всецело овладеть умами некоторых членов приходских общин: эти последние сделались их доверчивыми учениками. Требование со стороны сектантов строгой нравственной жизни от своих адептов находило свое законное оправдание в понижении нравственного уровня, какое тогда существовало и от которого страдали многие члены православных приходских общин. Требование проповедников сектантства от своих последователей грамотности также встречало сочувствие в проснувшейся в то время у народа потребности к развитию. В принятии лжеучения и его последствиях для южно-русса было много привлекательного. Воспитанный православием в сознании своей греховности, он по вступлении в секту считал себя возрожденным, оправданным, святым; он произвольно разрывал связь со своею церковью, духовенством, односельчанами, отказываясь от своих прежних обязанностей по отношению к ним и вступал в другое общество, от которого можно было ждать нравственной и материальной поддержки. Посты, продолжительное стояние в церкви во время богослужения и другие подвиги христианского благочестия он считал для себя ненужными. Нравственные и материальные обязательства по отношению к духовенству он уничтожал. Каждый из вступивших в сектантское общество мог надеяться получить право церковного учительства; он мог в сектантском кругу сделаться руководителем, о чем прежде он не смел и мечтать. Выступив из круга своих односельчан и однодеревенцев, он прекращал с ними общение, которое иногда могло обходиться ему недешево. Обязательных пирушек, устраиваемых по поводу крестин, свадеб, престольного праздника, бьющих по карману, он, в силу правил своей секты, не справлял. Воздержание от водки, прелюбодеяния, усиленный трезвый труд, бережливость, материальная помощь от своих собратий в виде денег или-же физического труда, – скоро поднимали его благосостояние. Все это вместе взятое не могло не соблазнять малоросса к вступлению в сектантское общество. Была, конечно, в данном случае и обратная сторона. Некоторым отступникам от православия приходилось много выстрадать; но за эти страдания их братья и сестры по вере окружали их почетом и всевозможными средствами помогали не только им лично, но и их семействам. – Благодаря такого рода условиям, сектантская пропаганда нашла себе последователей среди южно-руссов и раскинулась впоследствии на широкие пространства.

Большинство исследователей штундизма утверждают, что деревня Основа, Одесского уезда, Херсонской губернии, была местом его возникновения¹²³. По общему голосу жителей этой деревни первое семя сектантства было брошено в их среде местным крестьянином Онищенко, бывшим долгое время бродягой¹²⁴. При личной беседе нашей он отказался указать своих совратителей. Проживая около г. Николаева – центра русского сектантства Херсонской губ. – Онищенко мог, конечно, сталкиваться с русскими сектантами; могли на него влиять и немецкие сектанты¹²⁵. Время совращения Онищенко падает на 2-ю половину 50-х годов. Судя по некоторым его рассказам¹²⁶, можно предполагать, что он во время своего бродяжничества приходил домой. Михаил Ратушный¹²⁷ живет до сих пор рядом с Онищенко. Как ближайший сосед, он беседовал с Онищенко. Этот последний передавал нам, что он и Ратушный читали вместе Библию и вели оживленные религиозный беседы. К какому времени относились эти беседы – Онищенко не указал. Во время этих бесед семя сектантства могло быть легко заброшено Онищенко в восприимчивую душу Ратушного.

Ратушный, в беседе с нами, умалчивал о влиянии на его религиозные убеждения со стороны Онищенко; но он не скрывал того обстоятельства, что штундизм заимствован был им и его единомышленниками от немцев¹²⁸. Умалчивая о своих совратителях, он говорил, что часто ездил в колонию Рорбах, находящуюся от Основы в 12 верстах, к немцам на мельницу. Поездки эти не могли ограничиваться одной хозяйственной целью, потому что в этой колонии, во второй половин 50-х годов, шло широкое брожение между немцами, произведенное назарянами¹²⁹. Пропаганда назарян могла захватить и Ратушного. Впрочем, Ратушный входил в общение не с одними рорбахскими немцами. В.А. Комаров, проживавший с 1856 г. в колонии Елененталь (Черногорке) в работниках у столяра-немца, штундиста Иогана Шока, встречал у этого последнего Михаила Ратушного. Шок, при встрече с Ратушным, целовался с ним и говорил потом Комарову, что Ратушный ему «брат». Комаров передавал нам, что Балабан¹³⁰, Капустян, Осадчий (проживавшие в дер. Игнатовке, в 6–7 вв. от Основы) и Ратушный, по совету Онищенко, ездили в колонию Рорбах для религиозных бесед к немцу Кепелю. Это обстоятельство указывает на связь самого Онищенко с рорбахскими штундистами и на то, что он уже образовал около себя кружок молодых людей, интересовавшихся религиозными вопросами¹³¹. Ратушный и его товарищи не ограничились одними беседами: она бывали и на собраниях штундистов¹³². До отмены крепостного права собственных собраний у них не было. Шла только подготовка: протестантские идеи бродили в среде простого народа, обозначились будущие вожаки сектантства.

Общий обзор истории штундизма со времени его официального обнаружения до полного разрыва с церковью. – Распространение штундизма в Одесском, Ананьевском, Херсонском, и Елизаветградском уездах Херсонской губернии; распространение штундизма в Киевской губернии. – Мероприятия, направленные в той и в другой губернии со стороны духовной и светской власти к подавлению его. – Обнаружение штундизма в Подольской губернии. – Заключение.

С наступлением эмансипации крестьян возникают в среде православных приходских общин в разных местах Херсонской губернии кружки, принимающие постепенно сектантский оттенок. Такие кружки появились в начале 60-х годов, чрез небольшие промежутки времени, в дер. Основе, в хуторе Николаевском, Ананьевского уезда, в дер. Карловке и м. Любомирке Елизаветградского уезда. Несколько лет местная власть или не знала об их существовании, или же просто не обращала на них внимания. Это дало им возможность окрепнуть и так или иначе организоваться и распространять свою пропагандистскую деятельность. Образцом этих кружков, несомненно, явились собрания немецких штундистов, которые, вероятно, пропитаны были идеями бессарабского сектантства. Чрез пять – шесть лет, со времени открытия некоторых из этих кружков, в колонии Рорбах появляется реформатский пастор Бонекемпер, который становится страстным пропагандистом братств «штунде» в среде православных. Своей деятельностью он усиливает религиозное брожение. Но на ряду с ним деятельно ведется сектантская пропаганда немцами-колонистами. Из среды бывших православных скоро сформировываются сильные пропагандисты сектантского направления в лице Мих. Ратушного, Балабана, Витряченка, Цимбала, Рябошапки и др. При совместной деятельности этих лиц с пропагандистами-немцами, штундизм в короткое время охватывает разные местности губернии Херсонской, перебирается в Киевскую и Подольскую, из коих в первой, благодаря деятельности Балабана, Лясоцкого и др., разливается широким потоком. Простой народ, духовная и светская власть, со времени его обнаружения, обращаются к мерам репрессивным. Колебания светской власти в твердом проведении этих мер, неподготовленность духовенства к борьбе против сектантского брожения смущают совершенно невежественные народные массы, дают силу вожакам штундизма, окружая их ореолом мученичества и придавая им значение непризнанных героев. Зло крепнет и развивается. Однако, штундисты еще не порывают своих связей с церковью. Религиозное брожение имеет характер сепаратизма – С 70-х годов штундизм вступает в новый фазис своего развития: штундисты, обращавшиеся к православным священникам за совершением таинств крещения и брака и обряда погребения, окончательно обрывают свои отношения с православием.

История штундизма с начала 60-х годов до времени окончательного его разрыва с церковью послужит содержанием настоящей главы.

В январе 1865 г. благочинный 2-й части одесского округа, о. Кириаков, доносил высокопреосвященному Димитрию, что некоторые из жителей деревни Основы заподозриваются в принадлежности «к секте реформатов, именуемых штундистами». Высокопреосвященный приказал неослабно наблюдать за подозреваемыми. Священник местечка Ряснополя¹³³ о. Стойков, к приходу которого принадлежала деревня Основа, в апреле 1865 г. доносил местному благочинному, что он следил за подозреваемыми, «открытий же никаких сделать не мог». Подозреваемые собираются, по сообщению о. Стойкова, в доме крестьянина Михаила Ратушного, где занимаются чтением Евангелия и пением стихов. При рапорте о. Стойков приложил копию с своего секретного отношения в местное волостное правление и ответ на него¹³⁴.

Отношение о. Стойкова в волостное правление от 10 февр. 1865 г. заключает в себе вопросы о числе «увлекающихся сектою» и о том, не посещают-ли они костелов, не приезжает ли к ним, хоть изредка, немецкий пастор, не прячут ли они икон во время собраний». В ответе волостного правления от 17 февр. 1865 г. говорится, что собрания в доме Ратушного продолжаются уже 4 года¹³⁵, что участвующие в собрании (17 мужчин и 3 женщины) костелов не посещают и пасторы у них не бывают¹³⁶.

В октябре 1865 г. благочинный Кириаков, извещая о. Стойкова о том, что основцы жителей соседнего с ними селения склоняли пристать к их секте, предписывал ему почаще бывать в дер. Основе и узнать – есть-ли в домах подозреваемых иконы? О. Стойков отвечал, что он часто бывает в Основе, что собрания продолжаются; иконы находятся в каждом доме в приличном виде и при посещении им домов с молитвою, каждое семейство воздавало иконам должное поклонение. В заключение о. Стойков сообщает о. Кириакову, что после получения от него предписания, он запретил подозреваемым в принадлежности к секте читать Св. Писание и предложил им во всякое время, особенно по воскресеньям и праздничным дням, приходить к нему и слушать предлагаемый им объяснения Св. Писания, на что со стороны жителей дер. Основы последовало полное согласие¹³⁷.

Скоро о собраниях крестьян в дер. Основе узнал мировой посредник, который просил о. Стойкова о доставлении ему «елико возможно подробнейших сведений о секте реформаторов в дер. Основе», так как он слышал, что между крестьянами находятся «книги священного содержания, напечатанные на немецком языке, и частию хотя на русском, но не в России, и особенно листы, служащие им как бы руководством для молений». О. Стойков от 15 февр. 1866 года, рапортуя об этой просьбе посредника благочинному, прибавляет, что подозреваемые ходят в церковь в воскресные и праздничные дни; в великом посту говели, исповедовались и причащались; собрания прекратили, но к нему не являются, как обещали. Кроме этого о. Стойков сообщает как слух, что участвующее в собраниях по средам и пятницам едят молоко. Благочинный Кириаков от 17 февр. того же года донес о ходе всего этого дела высокопреосвященному Димитрию, который сдал донесение на рассмотрение консистории¹³⁸. Консистория от 24 апр. 1866 г. приказала: «войти благочинному и о. Стойкову в личные объяснения с подозреваемыми в уклонении к какой-то новой секте…… со всею пастырскою осторожностью и осмотрительностью; причем растолковать уклоняющимся, что в одной только православной церкви спасение, что отпадение от веры – грех тяжкий». Свящ. Стойкову вменялось в обязанность иметь за подозреваемыми неослабное наблюдение¹³⁹. Вот самые ранние официальные сведения о сектантском брожении в деревне Основе.

Из Основы штундизм перешел в Игнатовку¹⁴⁰ принадлежащую к Ряснопольскому приходу. Жители этой деревни приняли решительное средство против сектантской заразы: 30 дек. 1866 года они составили приговор об удалении из своего общества троих своих однодеревенцев за совершенное отделение от церкви и исполнение ими реформатского закона. Приговор этот оставлен был начальством без последствий¹⁴¹.

В феврале 1867 г. одесский исправник доносил херсонскому губернатору, что в деревнях Основе и Игнатовке и в мест. Ряснопол исключительно между временно-обязанными крестьянами образовался раскол, сходный с реформатским, что собираются общества: в Основе из 14 семейств, в Игнатовке из 15 и в Ряснопол из 5, которые занимаются чтением церковно-славянских книг, толкованием их под руководством раскольников¹⁴² немцев из соседней колонии Рорбах, давно там существующих. Последователи раскола в православную церковь не ходят, икон не чтут и не исполняют никаких обрядов. Приходский священник, при производстве становым приставом дознания, не решился вступить в состязание с уклонившимися от церкви за неумением хорошо выражаться по-русски, так как он родом был грек. Виновники образования общества – Михаил Ратушный и его брат арестованы¹⁴³. «Чтоб открыть, говорит далее г. исправник, скрываемых последними главных совратителей в раскол – немцев колонии Рорбах, необходимо произвести следствие»¹⁴⁴. Поэтому вся переписка передана следователю.

В 1867 г. по сообщению пастора Дальтона¹⁴⁵ в колонию Рорбах прибыл реформатский пастор Карл Бонекемпер¹⁴⁶ который выступил деятельным распространителем братства «друзей Божиих» (штунде). Бонекемпер располагал всеми средствами для успеха своего деда. Хорошо образованный, знакомый с медициной, владеющий свободно русским языком и местным южно-русским наречием, ласковый, всегда готовый помочь нуждающимся, он привлекал к себе очень многих крестьян Херсонской губернии¹⁴⁷ и русских рабочих, приходивших из разных местностей России на заработки к немцам. Многие из них обращались к нему за наставлением в Слове Божием, и он продолжительно и весьма охотно беседовал с ними и раздавал им Новый Завет и Псалтирь на русском языке. Он убеждал их учиться грамоте для того, чтобы читать Св. Писание и стараться, по примеру братства «друзей Божиих» (штундистов), жить по-христиански, бросив пьянство и др. пороки. Делал это пастор Бонекемпер, как потом объяснял он г. Ушинскому, не с тою целью, чтобы потом приготовить из своих слушателей отступников от православия, а единственно из симпатии к русскому народу, среди которого он видел поразительное религиозное невежество и жалкую нищету, происходившую от беспорядочной жизни и нравственной распущенности. «Во всех своих беседах с русскими поселянами, сообщал г. Ушинскому пастор Бонекемпер, я всегда настаивал, чтобы они заимствовали из немецких штундовых братств только то, что согласно с православием, а именно стремление к изучению Св. Писания и добрую христианскую нравственность, оставаясь вполне верными уставам православной церкви»¹⁴⁸.

В марте 1867 г. благочинный Кириаков посетил м. Ряснополь и дер. Основу и беседовал с сектантами. В своем рапорте духовной консистории он говорит, что уклонившиеся от православной церкви «действительно находятся под влиянием лютеранизма, но упорно и искусно скрывают источник этого влияния». – О. Кириаков заставлял игнатовцев петь их религиозные гимны и по поводу этого пения говорил им: «напев ваш немецкий убеждает меня, что у вас есть враги, которые влекут вас к погибели вашей души... Они лестию и обманом уязвляют вас, как потаенные псы уязвляют беспечных и неосторожных». Игнатовцы отвечали на это, что они имеют встречи с немцами только по хозяйственным делам; напев же приняли от основцев. У основцев в собраниях действительно бывают немцы, и сами основцы бывают в немецких костелах. – Основцы по поводу присутствия немцев в их собраниях говорили, что немцы бывали у них в качестве гостей: не выгонять же было их; а относительно посещения ими кирх они замечали, что бывали в них из любопытства. Из книг у сектантов оказались: Часослов, Псалтирь, Новый Завет, Святцы и «Приношение православным христианам», 2-е изд., Спб. 1864¹⁴⁹. Книг же немецкой и русской печати заграничного издания у них не оказалось¹⁵⁰.

В 1867 г. секта обнаружена была в Ананьевском уезде. От 14 июня ананьевский исправник доносил губернатору, что в хуторе Николаевском, бывшем имении Казаринова, образовалась штундистская община. Она состояла из 15 человек. Вожаком штундистов был причисляющийся к ананьевскому мещанскому обществу Адам Войсаровский¹⁵¹ При осмотре домов штундистов были найдены Евангелие и Псалтирь, не прошедшие русской цензуры¹⁵². Сектанты хулили Св. иконы, порицали святых, отвергали почитание Св. мощей. Войсаровским была открыта школа, в которой преподавателем состоял бессрочно отпускной солдат. Сборища в доме Войсаровского были запрещены, школа закрыта, а дело передано судебному следователю¹⁵³.

Судебный следователь в своем представлении от 8 июля 1867 г. высокопреосв. Димитрию писал, «что крестьяне Ряснополя, Игнатовки и Основы отступили от православной церкви; они приняли за основание учение евангельское и послания апостольские, но толкуют их свободно, по-своему и ошибочно; не признают Св. икон, молений за живых и усопших, почитания Св. угодников, крестного знамения; отвергают посты и обряды православной церкви. Учение это проникло в Ананьевский уезд к жителям деревень Игнатовичей и Скаржинко. Последователей такого учения обнаружено в Одесском уезде до 42 человек¹⁵⁴; в убеждениях тверды и непоколебимы».

Высокопреосвященный Димитрий приказал консистории «избрать из близких священников такого, которому можно было-бы поручить заняться собеседованием с уклонившимися от церкви и увещанием их, равно и исследованием – откуда означенные крестьяне приняли учение. Консистория от 4-го августа 1867 г. поручила это дело благочинному Кириакову. 24-го августа того же года о. Кириаков рапортовал высокопреосвященному Димитрию, что о секте, по сообщению местного священника, нового ничего нельзя сказать, только разве то, что старшина ряснопольского волостного правления хотел было присоединиться к секте, но, заметив, что сектанты во время молитвы не изображают на себе крестного знамения, отстал от нее. На этом рапорте высокопреосвященный положил такую резолюцию: «секта, по дошедшим до меня сведениям, оказывается вредною, потому что сектанты отвергают все таинства, необходимость священства, поклонение Св. иконам, призывание святых и проч. Поставить это на вид благочинному и, в особенности, местному священнику, от нерадения которых секта распространяется, и усиливается». Консистория, сообщая о. Кириакову содержание резолюции высокопреосвященного, предписывала ему, с одной стороны, заняться увещанием с большим вниманием, с благоразумием и кротостью узнать, кто их совратил и при этом «внушить сектантам преступность измены вере, тяжесть ответственности пред законом не только для них лично, но и для их семейств, с другой – внушить, что они будут приняты с любовию». В сентябре, в м. Ряснополь вместо о. Стойкова был назначен священником студент семинарии Ногачевский¹⁵⁵.

От 14-го октября 1867 о. Кириаков о результатах своих увещаний сектантов доносил епархиальному начальству, между прочим, следующее: «я сам доходил до слез и некоторые из них плакали и отвечали, что они никогда не были отступниками от своей веры; что у них нет никакого нового учения и что поэтому они не могут сказать, откуда и от кого принято ими учение; что они, собираясь в своих домах. кроме чтения св. Писания и пения стихов духовного содержания более ничего за собой не чувствуют. Впрочем, М. Ратушный, продолжает о. Кириаков, на мой вопрос – почему они в собраниях своих не крестятся, отвечал, что они делают это для того, чтобы собрания в домах отличить от собрания в церкви; очевидно, здесь изворот. Относительно показаний судебному следователю сектанты говорили, что они ничего такого не высказывали, что они ничего такого за собой не чувствуют. Только относительно постов некоторые заметили, что случается в рабочее время на степи производить работы за сухим хлебом, и здесь-то иногда нарушались посты среды и пятницы по необходимости. При этом они выражали «сожаление, что были в отлучке во время проезда преосвященного чрез Ряснополь и не могли видеть его, и что они желали бы с ним поговорить»¹⁵⁶. Совратителями православных, по предположению о Кириакова, могли быть немцы-сектанты¹⁵⁷. 23-го октября того же года благочинный Кириаков доносил высокопреосвященному, что он представил ряснопольским прихожанам нового священника и с ним вместе вел беседу с сектантами. Сектанты жаловались ему на то, что их напрасно держали в остроге¹⁵⁸. «Держали, держали, говорили они, да и выпустили и тем дело покончили». На это о. Кириаков отвечал, что дело только начинается, что если они не обратятся, то это дело дойдет до государя, и он будет оскорблен: он освободил их, а они вот что делают. На это сектанты возразили, что их напрасно только отрывают от дела, «разоряют». «Из таких ответов – замечает о. Кириаков – видно, что они или действительно неповинны, или же ожесточаются частыми призывами. В заключение рапорта благочинный высказывает скорбь свою по поводу выговора, сделанного им со стороны епархиального начальства, и возбуждения против него сектантов. «Мне, говорит он, остается только падать духом». О. Кириаков просит командировать на место сектантской заразы кого-нибудь из членов консистории¹⁵⁹.

В конце 1867 г. высокопреосвященнейшим Димитрием было сделано сообщение о секте генерал-губернатору г. Коцебу¹⁶⁰. В ответ на это отношение генерал-губернатор в конце января 1868 г. сообщал высокопреосвященному, что он спрашивал об этой секте губернатора и получил от него копии с рапортов исправников одесского и ананьевского, из которых видно, что они распорядились производством следствия и арестовали некоторых лиц; что губернатор признал это распоряжение несогласным с 11-м пунктом Высочайше одобренного в 1858 г. «Наставления по делам, до раскола относящимся»¹⁶¹, и отменил его, предписав направить дело согласно упомянутому «Наставлению». Затем генерал-губернатор сообщает о получении им от частного лица записки «Об обществе штундистов на юге России»¹⁶² из которой видно, что упомянутая секта имеет более политико-экономический, чем религиозный характер, именно: в ней преобладают коммунистические начала. «Я прошу губернатора, говорит далее г. Коцебу, о производстве тщательного дознания и о принятии законных мер»¹⁶³.

Священник м. Ряснополя от 15-го января 1868 г. доносил высокопреосвященному Димитрию, что «штунда не притихает», что штундисты на все соглашаются и стараются доказать, что они истинные христиане, но это «одно только стремление обольстить и успокоить священника». Сектанты, по словам о. Ногачевского, иногда тайком заявляют, что его превосходительство благоволит им, освободивши их из-под ареста. Слухи эти заставили простой народ уважать штундистов. Влияние сектантов на ряснопольских прихожан сказалось в том, что вместо того, чтобы толпой идти по воскресеньям в шинок, – собираются и читают Евангелие. Штундисты, в укор бывшим к ним наездам благочинного и судебного следователя и против последовавших затем арестов говорят открыто, что о. Стойков одобрил их книги, следовательно, он им собрат. С немцами-сектантами постоянно ведут переговоры. Немцы чтением и толкованием Св. Писания хотят помочь горю простонародья, которое в умственном отношении, по их словам, представляет из себя чисто рабочий скот¹⁶⁴. «Против штунды, сообщает в конце своего рапорта о. Ногачевский, употребляю только пастырское слово и воскресную школу, не давая знать о цели, которую я преследую. Поступать иначе нельзя, потому что совершенно можно потерять доверие их».

От 12 марта 1868 высокопреосвященный Димитрий, на основании донесений ряснопольского священника, сообщал генерал-губернатору, что сектанты, выдавая себя за строго православных, не перестают совещаться с вожаками секты-немцами и по временам устроять собрания. Так, напр., на 26-е декабря, как мне доносит сельский священник, обход, заметив собрание в доме Ратушного, довел об этом до сведения головы, который распорядился оцепить дом Ратушного понятыми и оттуда никого не выпускать, а за священником отправить подводу. К 12 часам ночи прибыл священник с причтом и, войдя в дом с пением праздничного тропаря, застал всех бывших в собрании лежащими на полу, как будто они спали. После пения голова начал толковать и срамить лежащих, говоря, что если они не имеют уважения к священнику и священнодействию, то хотя ради приличия должны встать. Наконец, они, после самого наглого хладнокровия, то почухиваясь, то зевая, поднялись. На вопрос священника: почему он допустил в своем доме собрание – Ратушный упорно молчал. Не имея других мер, говорит высокопреосвященный в заключение своего сообщения, епархиальное начальство обращается к вам с просьбой о принятии каких-либо мер, например – выселении Ратушного¹⁶⁵.

В мае 1868 г. высокопреосвященным Димитрием было сообщено о штундизме Св. Синоду. Передавая в кратких чертах о развитии секты, высокопреосвященный говорит «в сентябре 1867 г., объезжая некоторые части Одесского уезда, я был в м. Ряснополе, но, к сожалению, не застал никого из подозреваемых в сектантстве. При этом случае убедился, что священник местный, хотя доброго и честного поведения и усердный к службе, но, как неокончивший полного семинарского курса, не достаточно способен к действованию на заблуждающихся словом убеждения; почему предложил ему переместиться в другой приход, а на его место произведен мною вновь окончивший курс воспитанник первого разряда. Ему я приказал вместо своевольных собраний некоторых прихожан завести воскресные и праздничные собеседования, под его руководством читать книги духовного содержания: Четьи-Минеи и статьи из книги «Камень веры», о почитании св. икон, о поминовении усопших, «Новую скрижаль» и др. книги и пригласить в эти собрания преимущественно подозреваемых в сектантстве. В то же время я поручил благочинному расспросить о секте кого-нибудь из пасторов. Затем высокопреосвященный приводит сведения об этой секте, сообщенные ему о. Кириаковым от 22 окт. 1867 г. Далее он говорит о том, что «новая секта отличается особенным прозелитизмом», причем для соблазна православных пропагандисты-немцы не жалеют даже денег, но дают их не просто, а под видом чуда. Например, советуют соблазняемому положить на окно какую-нибудь сумму денег, хотя-бы рубль, и запереть хату с твердым намерением пристать к штундистам, если Бог пошлет вместо положенной большую сумму. На другой день, действительно, находит вместо рубля – три, пять и более рублей. – «Сектанты-немцы, как кажется, преследуют какие-то далекие цели, продолжает высокопреосвященный, – в роде коммунистических, которые, впрочем, тщательно скрывают. Кроме учения о равенстве всех они пускают в народе такие мысли: что священники из корыстолюбивых видов и правительство тоже для своих целей, опутав народ бесполезною, вымышленною и ни к чему не нужною обрядностью церковною, держит его в невежестве». Сектанты из русских упорно отрицаются от участия в какой-либо секте и выдают себя за строго православных; между тем не перестают совещаться с вожаками секты немцами и по временам делать свои собрания. – В заключении своего донесения высокопреосвященный говорит: «с прискорбием должен сказать, что священникам трудно охранять приходы, состоящие из разбросанных на далекое расстояние деревень, в которых колонисты живут на арендованных ими землях, а пропаганда во многих отношениях соблазнительна; что посему необходимо содействие гражданской власти для воспрещения соблазнительных собраний, особенно под руководством немцев»¹⁶⁶.

В 1867–68 гг. из числа пропагандистов штундизма обратил на себя особенное внимание Герасим Балабан. Основа и Игнатовка сделались центром штундизма. Ратушный и Балабан, по сообщению одного лица, «своей преданностью учению, видом кротости, религиозной учености и твердости убеждений приобрели в среде своих последователей огромный авторитет. С рорбахскими сектаторами они находились в самых тесных сношениях, они подражали им не только в способе изложения своих религиозных бесед, в жестах и т. п., но даже в покрое платья: носили особого рода рубашки и сапоги.»

В Основе и Игнатовке в 1870 г. было до 219 штундистов. Почувствовав силу, они перешли от оборонительного положения к наступательному. «Основские штундисты, пишет одесский исправник в своем рапорте к губернатору от 26 мая 1870 года, хотя держат в своих домах иконы, но дерзко отзываются о них. По слухам, одна женщина сделала из иконы лопату. Крестьянам, молившимся над полями, сектанты советовали вместо икон взять «дрючки» (колья) и если там попадутся волк или заяц – убивать их. Штундисты деревни Игнатовки 6 января, когда совершался крестный ход на иордань, с явным пренебрежением к процессии проскакали против нее в шапках и со свистом»¹⁶⁷. Относительно влияния штундизма на быт общественный и семейный исправник замечает, что штундизм в общество и в семью вносит раздоры. В дер. Основе школа закрыта потому, что штундисты хотели иметь своего учителя, а православные – своего. Младшие члены большей частью принимают штундизм и воюют со старшими. По отношению к духовенству штундисты оказывают пренебрежение. Штундисты, посещающие церковь, когда священник выходит с проповедью, оставляют церковь; при посещении священником домов штундистов, они отходят от хат своих. Ратушный, говоря с исправником, укорял духовенство в корыстолюбии и безнравственности. На предложение со стороны исправника – ехать к преосвященному и побеседовать, с ним, Ратушный отвечал, что делать это ему незачем¹⁶⁸.

Ряснополький священник сообщал благочинному, что штундисты 23 мая 1870 г. представили в церковь свои иконы, мотивируя это тем, будто они подвергаются нареканию со стороны православных за непочитание икон. Первый сделал это Ратушный, а за ним и другие¹⁶⁹. Одесский исправник, сообщая об этом факте губернатору, прибавляет, что он секретно дал старосте приказ не вмешиваться в это дело, так как оно относится к обязанностям духовенства. – Основские штундисты, несмотря на запрещение, продолжали свои собрания. На них участвовало до 100 человек. В числе их бывали не только крестьяне деревни Основы, но и лица из др. местностей. Так, в 1870 году задержаны были на собрании: один крестьянин из Таврической губернии, а другой – из Черниговской. Когда сельское начальство хотело арестовать их, штундисты, по совету Ратушного, не позволили этого сделать. Одного из них они переодели в женское платье и дав ему в руки ребенка, старались скрыть его. Когда же это им не удалось, они с угрозами требовали отпустить «ангелов». При отправлении арестованных, они начали стягиваться по дороге и провожали их до стана. В другой раз, когда сельское начальство приказывало штундистам оставить собрание, они объявили, что не желают исполнять такого требования, что к этому не принудит их никакое начальство, что собираться им не запретит сам Государь¹⁷⁰.

Ратушный под видом торговца разъезжал по разным местностям с целью пропаганды штундизма. Тоже делали и немцы-колонисты. В 1870 г. штундизм был обнаружен в дер. Константиновке, гурьевской волости, Херсонского уезда, где, как оказалось потом, собрания сектантов происходили еще в 1869 г. Собрания держал крестьянин Чигиринского уезда, Киевской губернии, селения Гуляй, Лазарь Шура¹⁷¹. Пристав 3-го стана Херсонского уезда, в мае 1870 г., в селе Петровском, во время ночного обхода, задержал 8 человек жителей дер. Константиновки вместе с Ратушным. Крестьяне показали, что они были в дер. Игнатовке для ознакомления с учением штундистов¹⁷². В том же году сектанты обнаружены были в селе Явкине, Херсонского уезда. Крестьяне этого села ходатайствовали об удалении сектантов из их общества¹⁷³. В сентябре 1870 г. сделались известными начальству собрания штундистов на хуторе, арендуемом немцем, близ м. Ахмечетки, Ананьевского уезда. По дознанию оказалось, что в собраниях участвовали 5 человек, проживавших на означенном хуторе. Собрания держал Кондрацкий, который, как и все собиравшиеся, был на исповеди и принимал св. Тайны, только не соблюдал постов, исключая страстной седмицы и не полагал на себе крестного знамения¹⁷⁴.

В начале 1871 г. штундисты дер. Константиновки за то, что не прекращали своих ночных собраний, были оштрафованы десятью рублями каждый после объявления им означенного взыскания, они с новой энергией принялись за свое дело и многие из них выражали готовность с радостью заплатить в десять раз больше. Несколько штундистов отказались снять, по требованию православных, шапки при проходе мимо них погребальной процессии и глумились над обстановкой погребального обряда. Случай этот вызвал решимость со стороны православных на произвольное наказание розгами крестьянина Дикуши (Василия), отличавшегося особенным значением в секте, и еще пяти штундистов, в числе которых одна женщина высечена православным мужем, а Григорий Белый – двумя старшими братьями, по приказанию родителей. На созванном по этому делу мировым посредником 4 января в дер. Константиновке полном сходе никем из участвовавших в нем не выражено никаких признаков неповиновения. Виновные в беспорядках с полным сознанием своей виновности просили о прощении произведенных ими своевольных поступков, заверяя, что никто из них впредь не позволит себе ничего подобного. Штундисты же выражали уверенность в правоте своего дела, и один из них, Григорий Белый, ссылкой на 42 и 43 ст. XII гл. евангелия Иоанна доказывал, что лица начальствующие сочувствуют их делу, но скрывают это¹⁷⁵. Общество крестьян дер. Константиновки 20 марта 1871 г. просило у высокопреосвященного Димитрия ходатайства о выселении из их среды крестьянина Лазаря Шуры, который совратил в секту большую часть их селения¹⁷⁶.

Собрания крестьян с сектантским направлением, подобные обнаруженным в уездах: Одесском, Ананьевском и Херсонском происходили с начала 60-х годов и в Елизаветградском уезде, но о них епархиальная власть узнала не вдруг. Так, собрания крестьян в дер. Карловке, о которых было донесено епарх. власти только в 1869 г., открылись еще в начале 60-х годов. То же самое можно сказать о собраниях крестьян в м. Любомирке.

В дер. Карловке Елизаветградского уезда, по сообщению о. миссионера Зубова, штундизм появился в начале 60-х годов. Он проник сюда из немецкой колонии Старый Данциг, находящейся вблизи Карловки, только чрез плотину. «Немцы, говорит о. Зубов, сумели убедить простецов, что полученная ими гражданская свобода – начало свободы религиозной, что православная церковь уклонилась будто бы от церкви апостольской, что православным необходимо принять их учение. При этом появилось Евангелие на русском языке, которое пропагандисты немцы начали раздавать простому народу даром, причем превратно толковали им Слово Божие. Независимо от этого, пущена была молва, что само правительство сочувствует их учению. В результате получилось то, что данцингские немцы из числа своих православных слушателей почти одновременно выставили двух весьма сильных деятелей: Ефима Цымбала, жителя дер. Карловки, и Феодосия Витряченка, жителя села Обозновки, долгое время служившего у немцев в работниках»¹⁷⁷.

В чем же заключалось учение данцигских колонистов? Если принять во внимание сообщение о. Кириакова о том, что в Херсонской губ. не было почти ни одной колонии, где не распространялось бы бессарабское сектантство, – то возможно предположение, что данцигские немцы пропагандировали учение бессарабских сектантов. Несомненно одно, что учение это не было баптизмом, потому что Ефим Цымбал первый из жителей Карловки принял крещение (сделался баптистом) только 11 июня 1869 года¹⁷⁸, тогда как по донесению священника села Аннинского, к приходу которого принадлежит дер. Карловка, в последней начались совращения в какую-то веру еще с 1866 г. В апреле 1868 г. один из карловских сектантов выколол глаз на иконе Святителя Николая. При означенном донесении, отправленном аннинским священником епархиальному начальству в августе 1869 г., приложен был приговор крестьян дер. Карловки об исключении «штундистов» из общества, состоявшийся 7 апр. 1868 г. В приговоре этом, между прочим, говорится, что для вразумления отступивших от православной веры были приняты меры наказания, но ни наказания, ни увещания священника не принесли действительной пользы: отступившие от православия дали было подписку о возвращении в православие, но скоро снова уклонились от церкви¹⁷⁹. Из сообщения священника видно, что переход православных «в какую-то секту» сделался заметным за три слишком года до принятия Цымбалом крещения; приговор-же крестьян ясно свидетельствует о том, что карловские штундисты в 1868 г. резко обнаружили наклонность к секте¹⁸⁰.

Официальное дело о собраниях любомирских¹⁸¹ крестьян началось в 1867 г.; между тем, по сообщению автора статьи «Любомирские штундисты»¹⁸², они открылись в начале 60-х годов. Вожаком любомирских штундистов выступил крестьянин м. Любомирки Иван Рябошапка¹⁸³. Рябошапка был совращен в штундизм вскоре после отмены крепостного права старо-данцигским колонистом Мартином Гюбнером¹⁸⁴. Гюбнер своими беседами так сильно повлиял¹⁸⁵ на Рябошапку, что последний, по его собственному признанию, «изведав порок во всех его видах», совершенно изменил свой образ жизни: бросил пьянство и распутство. Вращаясь между немцами, участвуя в их религиозных собраниях, он научился грамоте, перенял напевы их религиозных гимнов, усвоил их учение. «Приняв, по замечанию о. Автономова, вид апостола, он начал совращение православных проповедью о покаянии. Нервно больной, с блестящими глазами и бледным лицом, он возвещал жителям Любомарки, что они – «погибшие люди»¹⁸⁶.

Речи свои Рябошапка подтверждал словами Св. Писания. «Народ смущался, слушая Рябошапку. С Библией в руках, переходя из дома в дом, он в короткое время успел привлечь на свою сторону до 20 человек обоего пола»¹⁸⁷. – Увещания местного священника оказались безуспешными. Сельские власти обратились к мерам репрессивным. В 1867 г. Рябошапка и Кравченко с их последователями были подвергнуты аресту, после чего Рябошапку и Кравченко отослали в г. Вознесенск к судебному следователю, который, сняв показание, отпустил их. В 1868 г. Рябошапка и Кравченко были снова арестованы, причем первый был отправлен в Ольшанское волостное правление, а Кравченко в Лысогорскую волость. Кроме этого, составлен был приговор об удалении их из общества. Рябошапка содержался в волостном правлении под арестом впродолжение семи недель¹⁸⁸. Рябошапка и Кравченко от 27 сент. 1868 г. обратились к генерал-губернатору с прошением, в котором жаловались на любомирского священника и сельских властей. Прошение их вместе с приговором любомирских крестьян передано было мировому посреднику, который произвел по поводу его дознание и препроводил его вместе с документами в присутствие по крестьянским делам. Приговор крестьян не был утвержден по несоблюдению формальностей при его составлении¹⁸⁹. Рябошапка оставлен был на месте своего жительства. Возвратившись из села Ольшанки, он снова занялся пропагандой штундизма.

Деятельность в распространении штундизма Рябошапки, Кравченко, Еф. Цимбала и Витряченка была настолько успешна, что штундизм к 1870 году существовал уже в 11-ти селениях Елизаветградского уезда: Любомирке, Кривом Озере (помещ. Шебека), в дер. Карловке (помещ. Ахте), Обозновке, Игнатовке, Лелековке, Лысой Горе, Николаевке (имение г. Высоцкого), Помошной, Песчаном Броде и Глиняной¹⁹⁰. Штундизм, пропагандируемый до 1869 г. Цимбалом, Витряченко, Рябопашкой и др. отличался, как и штундизм, распространяемый Ратушным, главным образом, отрицательным характером; штундисты, как нам передавали, до перехода в баптизм, не разрывали окончательно своих связей с православной церковью: для крещения детей, совершения браков и погребения умерших они обращались к православным пастырям.

С таким же характером штундизм появился в 1868 г. в Киевской губернии. Село Плосское, Таращанского уезда, было первым местом его обнаружения, а первыми адептами его оказались однодворцы¹⁹¹. Пропагандистами штундизма в с. Плосском были однодворцы Павел Цыбульский и Тышкевич¹⁹². Зимой 1868 г. штундисты собирались по вечерам у Павла Цыбульского и занимались чтением и толкованием Евангелия и пением стихов из книги «Приношение православным христианам». Собрания происходили тайно. Местный священник узнал о них только в сентябре 1869 года и дал знать благочинному. Благочинный прибыл в Плосское, чтобы произвести дознание на месте, но в это время Павел Цыбульский отлучился в Херсон, губ., а участники собраний отреклись от всего, в чем их обвиняли. В доказательство своей верности православию, они полагали на себе крестное знамение, целовали Крест и Евангелие. По возвращении Цыбульского в Плосское, снова открылись у него собрания. Уклонившиеся от православия настолько утвердились в своих новых верованиях, что, при посещении священником их домов пред праздником Рождества Христова с молитвою, отказывались целовать Крест. Священник об этом обстоятельстве донес благочинному, который снова прибыл в Плосское, с одной стороны за тем, чтоб обстоятельно исследовать появление штундизма, с другой, для увещания уклонившихся от православия. Произведши дознание и предоставив священнику Руткевичу¹⁹³ и его сыну продолжать увещание заблуждающихся, благочинный сообщил об уклоняющихся от церкви исправнику, а от 4 янв 1870 г. донес уездному прот. Пахаловичу. О. Пахалович сообщил об этом деле митрополиту Арсению. Исправник-же рапортовал о появлении штундизма губернатору. В начале января становой пристав, по поручению исправника, произвел о совратившихся дознание; причем Цыбульский и Тышкевич оказались упорными в своих заблуждениях, а последователи их раскаялись. К концу января, хотя иконы в домах Цыбульского и Тышкевича содержались в приличных местах, однако стало уже известным о хулах, произносимых на иконы Тышкевичем. Вследствие этого как Тышкевич, так и Цыбульсий, по распоряжению полиции, были арестованы и отправлены в таращанскую тюрьму¹⁹⁴.

В Тараще Цыбульсий и Тышкевич отданы были местному соборному священнику о. Игнатовичу на увещание. «Сектанты, по словам о. Игнатовича, сначала от всего отказывались и говорили, что они ни в чем не виноваты, что во всем следуют учению православной церкви, а только иногда собираются в каком-нибудь доме для молитвы, чтения Св. Писания и для пения стихов и псалмов из книги «Приношение православным христианам». Наконец, после долгих увещаний, высказали некоторые заблуждения. Они говорили, что Пресвятая Богородица и Святые обыкновенные люди, не могущие ходатайствовать за нас пред Богом, что каждый человек должен молиться сам за себя, а не надеяться на молитвы церкви и святых; что Богу надлежит поклоняться только духом и истинною, что наружное богослужение не действительно, что поклонение иконам и Кресту – идолопоклонство: мощи святых также не могут быть предметом поклонения. Посещение мест увеселения грешно, употребление спиртных напитков – также»¹⁹⁵.

Вскоре штундисты появились в с. Рожках Таращанскаго уезда. Собрания их происходили в доме однодворца Хмелевского. – Уездный протоиерей о. Пахалович, в рапорте своем митрополиту Арсению сообщая об уклоняющихся в секту, говорит: «не могу не выразить при сем пред вашим Высокопреосвященством порицания действиям исправника г. Таращи, который освободил из-под ареста лиц, наиболее виновных в пропаганде и упрямых еретиков, арестованных приставом при производстве дознания. Причем еще присовокупляю, что народонаселение сел Плосского и Рожек нисколько не разделяет заблуждений сектантов, а напротив, относится к ним враждебно, грозя притеснениями и насилием¹⁹⁶.

По поводу обнаружения секты епархиальное начальство высказало предположение, что следы вредного лжеучения штундистов находятся не в одном с. Плосском и Рожках, но и в других приходах, так как православные отправляются на заработки в Херсонскую губернию не из одного только Таращанского уезда, но и из других. Донесений же об этом не было или по скрытности заблуждающихся, или по невнимательности и нерадению приходских священников, или же по неведению последних о секте. Поэтому секретно было предписано всему духовенству епархии, «тщательно следить за отношением прихожан к церкви, к богослужению, к таинствам и употреблять все старание к тому чтобы удовлетворять тем духовным потребностям, разрешения которых православные ищут в штундизме; а именно: в храме стараться изъяснять в поучениях Св. Писание, учить истинам веры и нравственности, в особенности изложить учение о почитании святых, о почитании икон, о постах, о необходимости таинств и богослужений; предотвращать от разврата, пьянства, сквернословия и подобных пороков; кроме того, в известные дни, в неучебные часы, открыть в помещении церковно-приходских школ для взрослых прихожан чтения жития святых и других назидательных книг¹⁹⁷.

Благочинный Петрушевский от 3-го апреля 1870 г. доносил епархиальному начальству, что «запрещения полицией сборищ сектантских, а главное – пастырские увещания и наставления, сделанные священником села Плосского, проповеди, говоренные его сыном и направленные в опровержение штундистских верований, посещения местным священником и его сыном последнего сборища штундистов, – произвели благоприятные последствия: сектанты сознали свои заблуждения, искренно раскаялись в них и дали расписки в том, что они ни делом, ни словом, ни мыслию не будут причастны к штундизму во всю свою жизнь. Секты в настоящее время, сообщал о. Петрушевский, в селе Плосском не существует; между жителями остались о ней только тёмные воспоминания; она также быстро пала, как и возникла, чему способствовало то, что штундизмом увлекалась только молодежь, стариков и мужей не заметно было среди сектантов. Молва о секте распространилась не далее границ Таращанского уезда¹⁹⁸. Местный священник доносил в то же время епархиальному начальству, что Цыбульский и другие сектанты в великий пост говели, исповедались и причащались св. Таин¹⁹⁹. В действительности штундизм в Киевской губ. не исчез.²⁰⁰ Под пеплом здесь сохранялся небольшой огонек, превратившийся скоро в сильное пламя, которое охватило в короткое время значительное пространство. В 1870 г. появился в Таращанском уезде известный Герасим Балабан²⁰¹, которого решено было выслать из Херсонской губ. за пропаганду штундизма. Избегая, вероятно, отправки казенным порядком, он самовольно оставил Игнатовку и пришел в село Чаплинку, мотивируя свое появление в ней выправкой паспорта. Между тем о высылке Балабана и об его противуправославном образе мыслей херсонским губернатором было сообщено от 20-го июня 1870 г. киевскому митрополиту Арсению, по резолюции которого местная консистория предписала священнику с. Чаплинки Низгодинскому и местному благочинному Зазубскому наблюсти за образом мыслей и действиями Балабана. Фанатизированный сектант, пропагандист в душе, без семьи, без хозяйства, получавший помощь от своих единоверцев, располагавший свободным временем, поднадзорный, он, естественно, не мог оставаться спокойным. Вскоре по прибытии своем в Чаплинку, он смело начал пропагандировать штундизм. Шинок, по преимуществу избрал Балабан местом своих разглагольствований. Он говорил против церковной обрядности, постов, св. таинств, иконопочитания, против иерархии, пастырей и в особенности против местного священника²⁰². Первым последователем Балабана сделался волостной писарь села Чаплинки Иван Лясоцкий.²⁰³ Население села Чаплинки относилось к проповеди Балабана большею частию недоверчиво, а лучшие люди даже с негодованием, так что обращались даже к благочинному, посетившему Чаплинку 31-го января 1871 г., с просьбою походатайствовать об удалении Балабана²⁰⁴. Заручившись таким важным лицом, каким обыкновенно бывает в сельском обществе волостной писарь, Балабан, при своей проповеди, нисколько не стеснялся в выражениях, когда дело касалось власти, и открыто богохульствовал, когда говорил о церкви. В порыве фанатизма он однажды в здании волостного правления дошел до того, что разбил икону Святителя Николая. 30-го мая он был за это арестован и предан суду²⁰⁵. Местная власть ни духовная, ни светская своевременно не дала об этом знать епархиальному начальству. Между тем последнее от 30-го марта 1871 г., на основании донесений благочинного, дало знать о пропаганде Балабана киевскому губернатору²⁰⁶. Губернатор 31-го мая 1871 г. сообщил епархиальному начальству, что таращанскому исправнику предписано было иметь строжайшее секретное наблюдение за действиями Балабана и волостного писаря Лясоцкого и принять меры к прекращению проповедуемой Балабаном ереси. При безуспешности принятых местною властию мер к вразумлению сектанта Балабана, губернатор предлагал поступить с ним порядком, указанным в 75 ст. 1 разд. 3-й главы «Устава о предупреждении и пресечении преступлений». 1-го июня епархиальным начальством было решено вызвать Балабана в консисторию на увещание²⁰⁷. Консистория требовала, чтобы таращанское уездное управление выслало Балабана. Автор «Материалов» говорит, что из ответа таращанского уездного управления видно, что Балабан отправлен в киевский тюремный замок 13-го июня; в консисторию он был прислан только 24-го августа. А между тем раньше этого в консистории было получено от судебного следователя Таращанского уезда требование об отпуске Балабана в Таращу по касающемуся до него делу, которое на бумаге следователя не было обозначено. Балабан, явившись в консисторию, принес полную повинную «он с клятвою уверял, что никогда не отступал от учения, обрядов и таинств православной Церкви, полагал на себя крестное знамение с земными поклонами пред иконой, обещал и впредь следовать уставам Церкви и требованиям духовной власти, и дал собственноручную подписку в верности своих слов»²⁰⁸. Консистория в своем отношении, от 27-го августа 1871 г., извещала судебного следователя, что «арестант Герасим Балабан 24-го августа являлся в консисторию и по увещании дал подписку, что он не отступит от православной веры и будет содержать ее неизменно; и поэтому вместе с сим послано отношение к смотрителю киевского тюремного замка, чтобы он Балабана отправил к вам»²⁰⁹. Судебный следователь, получивший это отношение, дал Балабану свободу, прекратив начатое против него преследование за кощунство и разбитие иконы Святителя Николая.

Явившись в Чаплинку, Балабан объявил народу, что высшая власть признала убеждения его правыми и дозволила ему учить народ. Он начал выдавать себя за посланника Божия, имеющего открыть народу истину, будто бы скрываемую духовенством и вообще властями. Народ, припоминая дерзкие речи Балабана против властей, на каковые он не скупился ранее, и видя его свободным, не подозревая нисколько, что свобода его была следствием простого недоразумения, – начал относиться к нему доверчивее, начал более внимательно вслушиваться в его речи. Балабан по ночам собирал собрания, которые посещали преимущественно грамотная молодежь, однодворцы и солдаты²¹⁰. В собраниях занимались чтением и объяснением св. Писания, пением гимнов из книги «Приношение православным христианам». Пропаганда Балабана продолжалась с сентября по декабрь и притом с таким успехом, что в собраниях бывало до 60-ти человек.²¹¹ Плоды учения Балабана скоро дали о себе знать. Так, 17-го ноября крестьянка Дарья Швыдкова, указывая в своем доме одному крестьянину на икону Божией Матери, обозвала ее самым поносным именем. 22-го ноября крестьянин Гавриил Шмель публично издевался над таинством крещения. Крестьянин Аким Свириденко в местечке Боярке хульно отзывался о непорочности Божией Матери и поносил святых и их нетленные мощи. 18-го января крестьянка дер. Поповка Музычиха издевалась над ликом Божией Матери и отрицала ее приснодевство. Крестьянская девица села Чаплинки Евгения Цымбалова, в доме одной солдатки с. Косяковки, бранила св. иконы, а в доме крестьянина Дубины, сняв икону со стены, исцарапала ее ногтями.

Толки о штундистах распространились по губернии и начали сильно волновать простой народ. Споры религиозные происходили на базарах, на улицах, площадях и в шинках.²¹² По поводу этих толков Киевский губернатор сообщал преосвященному Порфирию, викарию киевской епархии, что в с. Ставищах Радомысльского уезда разнеслась слухи о появлении в Киевском и др. смежных уездах штундистов. По этому поводу пристав первого стана Радомысльского уезда производил дознание и оказалось, что толки о штундистах распространились во всех селениях подведомственного ему округа. Радомысльский исправник, донося о сем присовокупляет, что об этом он сообщил радомысльскому уездному протоиерею и предписал приставам Радомысльского уезда внимательно следить за лицами, распускающими в народе толки о штундистах, и стараться прекращать подобные толки благоразумными разъяснениями²¹³.

В видах сохранения общественного спокойствия 9 янв. 1872 г. полиция арестовала Балабана. Этот арест не помог делу, потому что на место Балабана явились немедленно из учеников его новые проповедники штундизма – чаплинские крестьяне Яков Ковальчук и Климент Терещук²¹⁴, опасные не менее Балабана. Ночные собрания, несмотря на противодействие священника и сельских урядников, продолжалась²¹⁵.

Священник проповедовал в церкви во все воскресные и праздничные дни, открыл в церковном доме религиозно-нравственные собеседования, часто посещал колеблющихся, разъяснял каждому желающему, (а таких было в то время очень много), религиозные сомнения. Сверх того он убеждал сельские власти содействовать ему в борьбе с сектантами²¹⁶. Но к сожалению, все принимаемые меры не могли остановить религиозного брожения. В начале января 1872 г. киевский губернатор сообщал преосвященному Порфирию, что все меры, предпринимаемые для подавления секты, не могут остановить наплыва в нее лиц низшего класса, которые всецело отдаются учению Балабана и затверживают наизусть целые страницы из Евангелия. Балабан и Ив. Лясоцкий выражают готовность проповедовать свое учение до самопожертвования. Балабан имеет весьма важное значение среди сектантов. Это видно отчасти из письма к нему сектантки Феклы Богдашевской, которая просит его прибыть в село Плосское для обращения к истинному пути Христову познавших было его, но оставшихся в мирской суете. Далее, губернатор, сообщая о предании суду Герасима Балабана, Ивана Лясоцкого, Евгении Цымбаловой, Дарьи Швыдковой, Гавриила Шмеля и о передаче дела их судебному следователю, обращался к епархиальной власти с предложением – или местному духовенству сел: Плосского, Чаплинки и смежных с ними, или же особо назначенным лицам, принять меры к пресечению дальнейшего распространения ереси штундистов; со стороны местной полиции было обещано всевозможное содействие²¹⁷. – Из этого документа видно, что высшая губернская власть желала отнестись внимательно к религиозному брожению, поднятому Балабаном, но готовность этой власти – содействовать уничтожению брожения – была парализована бездеятельностью ее низших агентов.²¹⁸

Для увещания штундистов, оставшихся свободными от судебного преследования, епархиальное начальство 10 февр. 1872 г. назначило протоиереев Пахаловича и Иакова Сташевского при участии местных благочинных. Епархиальным начальством было, кроме того, приказано отдавать «преданных ереси под особый надзор приходских священников, которым вменялось в обязанность – как только они заметят в ком-либо из них вторичное совращение в ересь, доносить епархиальному начальству; упорных-же в ереси и не соглашающихся оставить ее – предавать тотчас же во власть гражданского начальства для поступления с ними по силе 187, 188 и 190 стт. «Улож. о наказ.» Затем епархиальное начальство просило губернатора о том, чтобы он, при увещании штундистов протоиереем Сташевским, назначил чиновника особых поручений для содействия при исполнении требований закона Приходских священников, допустивших широкое распространение ереси в своих приходах, епархиальная власть решила заместить другими, более опытными и усердными пастырями.²¹⁹ От 23 февр. 1872 г. епархиальное начальство предписало священникам, для удовлетворения появившейся в народе жажды к слушанию слова Божия, открыть во всех приходах киевской епархии в воскресные и праздничные дни духовные собеседования или в своих домах, или в домах прихожан²²⁰.

26 апреля 1872 года для увещания штундистов в с. Косяковку прибыл протоиерей г. Таращи о. Андрей Пахалович с двумя приглашенными им священниками. При означенных лицах был депутат с гражданской стороны, чиновник Попов. О результатах увещаний о. Пахалович доносил следующее: «собравшимся в церкви прихожанам, жителям с. Косяковки и деревень Кучковки и Антоновки, явившимся в значительном количестве, после общего поучения о том, что вне православия нет спасения, предложено было мною указать, кто из местных жителей увлечен в ересь штундистов. Прихожане и местный священник указали 12 лиц, которые на все увещания миссии отвечали упорным сопротивлением. Из них Гавриил Лясоцкий объявил, что он евангелик и православия знать не хочет; Авксентий Курка высказал, что имеет право проповедовать Слово Божие, потому что получил внушение от Св. Духа; девицы: Татьяна Курка 18 лет и Афанасия Орлюкова 17 лет, на все убеждения, положить на себя крестное знамение, не хотели этого сделать, говоря, что крест у них в сердце. Вообще же все 12 лиц заявили решительно, что возвращаться в православие не желают. В виду этого миссия постановила: составить журнал, и список лиц, отпадших от православия передать таращанскому исправнику для поступления с ними по законам, такой же список препроводить Его Высокопреосвященству с присовокуплением, что самыми опасными и наиболее влиятельными пропагандистами штундизма в сели Косяковке считаются Иван и Гавриил Лясоцкие и Авксентий Курка, о выселении коих из прихода предложена была миссии со стороны прихожан с. Косяковки усердная просьба»²²¹.

На другой день прот. Пахаловичем вместе с указанными лицами назначено было увещание прихожанам с. Чаплинки, которые были приглашены в церковь. Когда собравшимся было предложено заявить, кто из них принадлежит, к штундистской ереси, то отделились 50 человек. Сектанты объявили, что их напрасно называют штундистами; на самом деле они называются истинными христианами, потому что принимают за основание своей веры одно только евангелие; других руководств, как измышлений человеческих, не признают, а также учительства и пастырства священников не принимают, имея одного пастыря и учителя – Христа. При этом прибавляли, что кресту Господню не хотят кланяться, ни знамение его возлагать на себя потому, что крест был бесчестным орудием казни Спасателя и это не приказано в Евангелии; иконам не воздают почитания как делу рук человеческих и во избежание греха идолопоклонства. Выразителями этих мнений были преимущественно Яков Кавальчук, Климент Терещук, Созонт Капустянский, солдат Алексей Сухоярский, Матрона Кабанюкова и Евгения Цымбалова. На увещания они отвечали бесчинно, неуважительно. В заключении, ободряя друг друга, высказали, что ни за что не откажутся от своих убеждений. При этом православные прихожане, стоявшие в церкви отдельно от штундистов. заявили, что они считают для себя великим несчастием и позором образование среди них такой нечестивой ереси, и просили миссию ходатайствовать о выселении из их прихода всех вышепоименованных лиц, а к остальным совратившимся – применить самые строгие меры для возвращения их в недра православной Церкви. Открытых штундистов по чаплинскому приходу оказалось: в Чаплинке – мужчин 18, женщин 19; в дер. Поповке – мужчин 11, женщин 2; по Косяковскому приходу: в Косяковке – мужчин 3, женщин 2; в деревне Кучковке – 7²²².

По требованию дух. власти, после не малых колебаний власти судебной, 12 сектантов, в том числе Балабан, Иван и Гавриил Лясоцкие, Яков Коваль, Климент Терещук, Евгения Цымбалова, Агафья Музычиха и Фекла Богдашевская были преданы суду²²³. Обвиняемые содержались в Киевском тюремном замке²²⁴.

Увещания продолжались. В сентябре и октябре увещевал совратившихся прот. Сташевский. 40 человек из них изъявили раскаяние и присоединились к православию. К несчастию, в октябре скончался свящ. села Чаплинки Низгодинский²²⁵. Оставшись без пастыря, хотя и на короткое время, приход стал более и более наполняться сектантами; число их возросло до 145²²⁶. Протоиерей Сташевский, от 19 окт. 1872 г., сообщал епархиальному начальству, что он, как только узнал о смерти Низгодинского, тотчас же отправился в Чаплинку и восстановил там несколько порядок²²⁷. Действия прот. Сташевского только на короткое время успокоили приход. Вскоре после появления в Чаплинке священника Дьяковского, поступившего на место умершего Низгодинского, антагонизм между православным населением и штундистами разрешился в самой резкой, чрезвычайно грубой форме. Свящ. Дьяковский, от 23 ноября 1872 г., вот что писал местному благочинному: «Довожу до сведения вашего, что во вверенном мне приходе 17 ноября штундистами произведен был бунт. Поводом послужило следующее обстоятельство. Чаплинское общество для ослабления штундизма запретило штундистам составлять сходки, а дозволивших себе не исполнить этого распоряжения определило подвергнуть аресту. Об этом было объявлено штундистам. Несмотря на такое распоряжение сельского начальства и вообще желание всего общества, штундисты продолжали устраивать собрания. Особенно возмутительное собрание штундистов состоялось 18 ноября в доме Кузьмы Терещука. Члены этого собрания ругались над св. иконами. Главные зачинщики этого собрания были арестованы. На другой день, во время отправления божественной литургии, арестованным штундистам их братья принесли пищу. По осмотре сотским, пища оказалась скоромною, почему он и не дозволил давать ее арестантам. Терещук, принесший пищу, схватил сотского за волосы, повалил на землю и начал душить. На крик сотского прибежал крестьянин Варфоломей Кравченко и освободил последнего из рук Терещука. За такой поступок Терещук был арестован. Содержавшиеся под арестом штундисты произвели бунт и, высвободившись из-под ареста, повлекли за собой Терещука. Дело этим однако не кончилось. 19 ноября штундисты устроили новую свалку. Забрав из своих домов иконы, они с криками: «нас никто не может судить, мы не станем почитать их»! принесли иконы к церкви и бросили их как ненужные вещи в колокольне²²⁸. За такой богопротивный поступок сельское начальство решило арестовать главных зачинщиков этого бунта. Когда на другой день созван был сход для постановления приговора над виновными, собравшееся штундисты произвели побоище: переколотили всех членов волостного правления – старшину, старосту, сотского. При этом освободили арестованных штундистов. Своим противникам штундисты открыто грозят убийством, так что ни я, как личность, поставленная в непосредственные сношения с ними, ни один из честных членов волостного правления не может быть уверен в безопасности своей жизни». О. Дьяковский в заключении своего рапорта просит благочинного довести об этом до сведения исправника и настоять на производстве дознания, так как это дело чисто политическое, и чтобы исправник озаботился приисканием радикальных мер к укрощению буйства штундистов и к обеспечению безопасности лиц, поставленных в непосредственные отношения к ним. «Необходимость этих мер, говорит о. Дьяковский, тем более ощутительна, что сельское начальство после бунта решительно отказывается от наблюдения над штундистами»²²⁹.

О. Пахалович, от 13 декабря 1872 г., в рапорте своем митрополиту Арсению писал, что «недавно вступивши в должность благочинного о. Артемовский после бунта два раза был в Чаплинке для расследования дела, но дерзость штундистов не дозволила ему сделать этого, почему он вынужден был обратиться ко мне для совместного действия по означенному предмету. 2 декабря я прибыл в Чаплинку, где застал благочинного Артемовского, пристава Шашкевича и командированного по моей просьбе г. исправником гражданского чиновника. Шашкевич, явившись двумя днями раньше меня, произвел какое-то дознание и по показанию волостного правления «относился к делу не сочувственно». По окончании дознания, 2 декабря собраны были штундисты и православные в церковь. После молебного пения к Господу Иисусу Христу о прощении грехов впавшим в штундизм, внесены были в церковь св. иконы и поставлены на приличном месте. Потом было приказано штундистам отделиться от православных, причем оказалось, что давшие подписку о возвращении в православие, за исключением двух лиц, присоединились к штундистам. В 9-м часу утра преступлено было к увещанию, которое продолжалось до 3-х часов по полудни. Первым, продолжает о. Пахалович, начал убеждать я. Потом, когда штундистами было высказало отрицание власти на словах: «власти, как общества людей, установленного самим Богом, нет, а кто побогаче и посильнее, тот и властвует», начал речь благочинный. Он говорил о необходимости и священном значении властей. Затем местный священник в своей речи выяснил учение о божественном учреждении церкви и церковной иерархии, о достоинстве и судьбе православия в мире, в нашем отечестве и преимущественно в здешнем крае. Он говорил о тех жертвах, каких православие стоило их предкам; выяснил далее учение о происхождении св. икон и их священном значении в Церкви, о кресте Господнем и крестном знамении, и в заключение убеждал не отступать от православия, не нарушать покоя почивших в православии их предков и не навлекать на себя гнева Божия. После более получаса то я, то благочинный, то местный священник не переставали увещевать. Ничто не тронуло штундистов; они дерзко и упорно разными бессмысленными рассуждениями опровергали православие. Из наших совместных бесед можно было убедиться, что местный священник одними личными своими усилиями, без содействия гражданской власти, не может ослабить штундизма в с. Чаплинке, особенно если окажутся верными слухи об оправдании главных вожаков секты, содержащихся в таращанском тюремном замке». «Чаплинское православное общество, заключает о. Пахалович, просит ходатайства Вашего Высокопреосвященства о выселении штундистов в другие губернии, как содержащихся в тюрьме, так и учинивших бунт»²³⁰.

В конце декабря 1872 г. состоялось решение суда над 12 штундистами, в числе которых находились: Балабан, Коваль и Лясоцкие. Судились сектанты в соединенной палате уголовного и гражданского суда. По замечанию автора статьи «Баптизм или штунда в Киев. губ.», суд шел ощупью, теряясь, ища опоры то в сознании подсудимых, то в свидетельских показаниях, и в конце концов видимо был предрасположен не придавать новообнаруженному явлению серьезного значения со стороны его преступности или вреда для Церкви и общества. «Суду какое дело, говорит вышеупомянутый автор, до того, что в какой-то Чаплинке или Плосском идет чуть не ежедневная ожесточенная борьба между проповедниками господствующей веры и проповедниками какого-то нового, малоизвестного религиозного вольномыслия, подрывающего в основе самое существование Церкви; что эта борьба оглашается всюду, что она волнует общество даже до рукопашных схваток, что она вносит раздор в семьи. Суд действует в строго определенном узком кругу, он не руководит следствием, не направляет, не расширяет его; он имеет дело с тем материалом, какой дан ему обвинительною властью: ему нужны притом формальные доказательства, указанные законом». По обвинению Балабана, Лясоцкого и др. в распространении ереси суд решил: «ни один из обвиняемых не сознался в распространении ереси, и большая часть из них не созналась даже в том, что они усвоили себе какую-нибудь ересь; и так как те из них, между которыми распространена будто бы ересь, не сознались в совращении, то и самый факт распространения ими ереси является недоказанным; ибо при обнаружении того, чтобы кто-либо был совращен ими в ересь, выставляемые против Балабана, Лясоцкого, Швыдковой и Богдашевской в качестве улик собрания их для чтения Св. Писания и письма Богдашевской к Балабану сами по себе ничего еще не доказывают в этом отношении, вследствие чего и не представляется достаточных оснований к обвинению поименованных лиц в распространении ереси».

Не признавая, таким образом, самого существования ереси киевская палата уголовного и гражданского суда, продолжая суждение по обвинению тех же лиц в богохульстве и кощунстве относительно главного вожака, Балабана, решила: «с одной стороны, имеются указания, что Балабан во время совершения упомянутых действий был в пьяном виде; с другой – нельзя не прийти к заключению, что преступление это учинено им по невежеству». Поэтому Балабана присудили к годичному тюремному заключению, в срок которого зачтено было и содержание его в тюрьме во время суда. Из остальных 11-ти подсудимых лишь относительно Цымбаловой и Музычихи найдены были палатой доказательства виновности в богохульстве и кощунстве. Два присяжных свидетельских показания удостоверяли, что Цымбалова с язвительною насмешкою отзывалась о чудотворных иконах и приносимой ими людям помощи, – и палата признала ее изобличенною в кощунстве. Относительно Музычихи было только одно показание, и в виду его палата пришла к заключению, что Музычиха навлекает на себя подозрение в произношении хулы на иконы Спасителя и Божьей Матери. Евгению Цымбалову, 19 лет, как несовершеннолетнюю, палата определила подвергнуть заключению в тюрьме на 2 месяца; Музычиху же оставить в подозрении по обвинению ее в богохульстве и отдать на поруки. Остальные подсудимые были признаны совершенно свободными от суда. «Газеты, по замечанию упомянутого уже нами автора, приветствовали такое решение полным сочувствием и громкими похвалами»²³¹.

Решение суда имело огромное влияние на дальнейшую судьбу сектантов. Собрания их продолжались. Священник села Чаплинки при всей своей энергии и настойчивости не мог остановить распространения штундизма. Он открыл воскресную школу и домашние собеседования. Этими средствами он препятствовал сношению штундистов с православными и несколько поколебал доверие последних к вожакам сектантства. О. Дьяковский откровенно высказывал епархиальному начальству, что такие малые успехи выпадают на его долю только до времени, что они не надежны. Он жаловался на то, что никто ему не помогает в борьбе со злом. Он сообщает о потворстве сектантам со стороны низших агентов светской власти. «Освобожденная Музычиха, говорит он, явилась в Чаплинку и снова богохульствует, чем производит большой соблазн в народе, поколебленном в своих религиозных верованиях». В чаплинском приходе, по заявлению о. Дьяковского, можно насчитать только 8 семей истинно-православных; остальные или штундисты, или колеблющееся. Он просит епархиальное начальство ходатайствовать о закрытии штундистских собраний, служащих главным источником заразы. О. Дьяковский посещал сам собрания сектантов и вступал с ними в прения, но от этого полезных результатов не было, потому что сектанты, по уходу священника, перетолковывали его объяснения по-своему. Случалось, что с появлением его в собрании сектанты расходились и оставляли его одного. Кроме того, по словам о. Дьяковского, штундисты получали из немецких колоний большие деньги, которые раздавались всем, присоединяющимся к секте. – Несмотря на чрезвычайно резкий характер, каким заявил себя штундизм в Киевск. г., у сектантов до 1874 г. не было еще окончательного разрыва с Церковью. Так, напр., чаплинские штундисты для крещения своих детей обращались к местному священнику, причем в восприемники к ним брали штундистов же. Когда о. Дьяковский спрашивал восприемников: веруют ли они в св. Церковь и в св. Крещение? – они отвечали, что ни в Церковь, ни в Крещение не веруют и не желали бы, чтобы их дети были крещены, если же они приносят крестить детей своих, то делают это по принуждению. При этом они заявляли, что сами они еще не крещены, а только готовятся ко крещению. На предложение священника приложиться ко кресту, они отвечали отказом, а нередко и страшными хулами на св. Крест. Крестики, возлагаемые на крещаемых, они выбрасывали²³².

К содержавшимся в таращанской тюрьме сектантам назначен был в качестве увещателя священник таращанского собора о. Игнатович, который о результатах своих увещаний в нач. апреля 1873 г. доносил следующее: «Во все время пребывания головщиков-штундистов в таращанском замке я неопустительно посещал их, беседовал с ними, вразумлял. К крайнему сожалению, несмотря на все старания, я не имел успеха. Напротив, по мере своих посещений и вразумлений, находил их более упорными и ожесточенными. В настоящее время они находятся в крайне возбужденном состоянии, дышат ненавистью к духовенству и православию. В последнее время они положительно заявили мне, что вовсе не желают меня слушать, просили оставить их в покое и «не дурыть больше своими выдумками; буде й того що дòси дурылы». От исповеди и св. Причастия совсем отказывались, называя их самыми оскорбительными эпитетами»²³³.

Оставшиеся в тюрьме штундисты имели сношения с остальными сектантами. Сохранились три письма Балабана, писанных им из тюрьмы, из которых только на одном проставлена дата. В письмах он утешает штундистов в их горестях, ободряет, советует твердо держаться принятого учения. Письма эти, конечно, читались на расхват и производили свое действие.

В конце марта 1873 г. епархиальным начальством командирован был в села Чаплинку, Косяковку, Плосское и в дер. Поповку миссионер, иеромонах Владимир Терлецкий²³⁴. О результатах этой миссии преосвященный Порфирий писал митрополиту Арсению: «Извещаю Вас, что о. Владимир Терлецкий возвращается из коммунистической Чаплинки в свой монастырь, не успев обратить в православие ни одного штундиста. Ядовитое дерево не искоренено; яд его разольется далее по Подолии, Волыни и Литве²³⁵.

О. Терлецкий, непосредственно познакомившись со штундизмом, сообщил о своих наблюдениях епархиальному начальству, причем предложил свой проект борьбы с сектантами. Со стороны административной и судебной власти о. Терлецкий рекомендовал след. меры: 1) отправление в ссылку всех коноводов ереси; 2) прекращение сектантских сходок или собраний, при помощи расквартирования по их домам отряда солдат; 3) прекращение сношений киевских штундистов с херсонскими; 4) строжайшее полицейское наблюдение за разносчиками товаров, являющимися из Венгрии; 5) наказание за всякое богохульство и назначение на место волостных писарей и учителей сельских школ людей образованных и ревностных в православии. Епархиальной власти о. Терлецкий предлагал: 1) открыть собрания приходских священников зараженной штундизмом местности для совещания и выработки мер борьбы с сектой; 2) проповедование Слова Божия во все воскресные и праздничные дни; 3) прилежное занятие обучением катехизиса; 4) учреждение церковных братств, имеющих целью укрепить благоговение, нравственность и защиту православия; 5) открытие воскресных бесед; 6) устройство из учащихся мальчиков хоров для церковного пения²³⁶.

Кроме того, о. Терлецкий о результате своих наблюдений над штундистами и о мерах, какие следовало бы, по его мнению, принять для противодействия секте, лично подал заявление генерал-губернатору, который о содержании его сообщил министерству внутренних дел. Министерство, между прочим, ответило следующее: «Сделать распоряжение о высылке административным порядком из Киевской губернии главных руководителей штундистской ереси министерство не признает возможным, потому что высылка сектаторов из одной местности в другую, как административная мера, нередко принимавшаяся в прежнее время, всегда приносила один только вред. Сектатор, благодаря своей высылке, приобретал в глазах своих последователей гораздо большее значение, чем то, каким он пользовался до высылки, и в то же время, находясь вдали от своих последователей, не прерывал сношении с ними. Кроме того, в месте ссылки он приобретал новых последователей. Примером в данном случае может служить Балабан. Только что состоявшееся судебное решение, коим хотя в распространения штундизма никто из подсудимых виновным не признан, тем не менее двое из них: Балабан и Цымбалова, признаны виновными в порицании православной веры и в кощунстве и за это понесли наказание. Несомненно, это должно иметь хорошие последствия»²³⁷.

Надежда министерства на деле не оправдалась. Балабан, освобожденный из тюрьмы 20 мая, явившись в Чаплинку, «успел, по словам о. Дьяковского, в горящий костер, какой по истине представляла из себя Чаплинка, подлить масла». Несколько сходок, которые он составил в Чаплинке, до того воодушевили сектантов, что потеряна была всякая надежда на обращение хотя некоторых штундистов в православие. «Разврат в жизни штундистов, говорит о. Дьяковский, замечается непомерный. Незаконное сожительство с кем пришлось, отрицание всех начал семейной жизни, пользование всем сообща, отрицание всякой власти, – вот что замечается в жизни штундистов. Наговорить дерзостей священнику, наругаться над всем священным для всякого православного христианина штундисты считают за добродетельный подвиг, и понесший такой подвиг пользуется среди них особенным уважением. Жажда навязать свои убеждения всем и каждому так велика, что я едва ли буду в состоянии остановить дальнейшее развитие штундизма без содействия высших властей»²³⁸. Балабан снова был взят в таращанскую тюрьму²³⁹, откуда 15 октября 1873 года был отправлен в Херсонскую губернию к судебному следователю 2-го участка Одесского уезда по делу о пропаганде штундизма, начавшемуся там в 1870 году.

В 1873 году некоторые из штундистов вызваны были киевской духовной консисторией на увещание, а затем размещены по монастырям²⁴⁰. В село Чаплинку, как нам передавали, в половине 1873 года был назначен для надзора за штундистами и для прекращения пропаганды полицейский чиновник Попов²⁴¹. В ноябре того же года выслано было консисториею в села Чаплинку, Косяковку, Плосское и в город Таращу несколько экземпляров книги: «Камень веры», «Постановлений апостольских» и «Полемического Богословия» архим. Иннокентия.

Из местных деятелей священник с. Чаплинки о. Дьяковский имел некоторый успех. От 30-го ноября он рапортовал епархиальному начальству, что после увещания, предложенного им штундистам, 21 ноября в училищном доме, в присутствии помощника пристава, из общества штундистов выделились 24 человека и изъявили готовность возвратиться в православие²⁴².

По сообщению автора статьи «Баптизм или штунда в Киевской губернии», до 1875 года штундизмом было заражено семь приходов Таращанского уезда: Чаплинка, Косяковка, Плосское, Веселый Кут, Попружная, Малая Березянка и Жидовская Гребля. Штундистов в означенных селах в 1875 г. было 561²⁴³. По «Ведомости Киевской духовной консистории о штундистах, от 20 ноября 1887 г.», штундисты до 1875 года находились, кроме указанных сел, в мес. Боярке, сс. Вотылевке, Винограде, Шубиных Ставах (Звенигородского уезда), в сс. Скибенцах, Брилевке – Сквирского уезда. Как велико было число сектантов в означенных селах, за неимением данных сказать нельзя. В 1870 г. штундизм обнаружен был в Подольской губернии²⁴⁴. Таким образом, говоря относительно, штундизм в короткое время заразил немалоприходских общин в четырех уездах Херсонской, в трех – Киевской и появился в Подольской губернии. Общее число всех штундистов означенных местностей за это время определить нет возможности за отсутствием статистических данных.

Штундисты до 70-х годов не отделялись еще совершенно от Церкви. Иван Рябошапка еще в 1868 году, вследствие убеждений священника Лобачевского, исповедовался и причащался св. Таин; штундисты общины Кондрацкого, находящейся близ Ахмечетки, Ананьевского уезда, еще в 1870 году исповедовались, причащались и постились в Страстную седмицу; Ратушный о формальном отделении со своими последователями от Церкви только в 1871 г. заявил высокопреосвященному Димитрию; чаплинские штундисты еще в 1872 г. приносили новорожденных к своему приходскому священнику для совершения над ними таинства крещения. Формальное отделение от Церкви херсонских штундистов началось с 1869 года, а киевских – только с 1874. О дальнейшей судьбе штундизма, когда он стал совершенно обособленной сектой, будет сказано в следующей главе.

Общее содержание третьей главы. – Значение пропаганды баптистов иностранцев. – Распространение баптизма между елизаветградскими, одесскими и херсонскими штундистами. – Разделение, внесенное в среду штундистов распространением баптизма и окончательный разрыв сектантов с Церковью. – Усиление секты. – Сближение штундистов с пашковцами. Несколько топографических и статистических данных о секте, относящихся ко второй половине семидесятых годов. – Оживление, происшедшее со времени распространения среди штундистов баптизма, в отношениях высшей местной власти к сектантскому движению. – Поездка херсонского губернатора к сектантам Одесского уезда. – Мысль о локализации секты. – Командировка Дембровского в м. Любомирку и ее результаты. – Мысль о назначении в заштундованные места священников с высшим образованием. – Возбуждение против некоторых вожаков сектантов судебного преследования. – Недостаток средств у херсонской епархиальной власти для противодействия сектантам. – Равнодушное отношение киевской судебной власти к сектантскому движению. – Рассылка киевских сектантов по монастырям. – Положение херсонской епархиальной власти в деле подавления сектантского движения. – Деятельность о. Казакевича. – Дело любомирских сектантов. – Судебный процесс Вовкажа. – Такой же процесс Ратушного Балабана и др. – Отзывы о них духовной в светской литературы. – Усиление секты. – Топографические и статистические сведения о сектантах, относящиеся к началу восьмидесятых годов. – Общины штундистов в предместье Киева – Дымиевке и в деревне Терноватке, Елизаветградского уезда. – Рознь в среде сектантов. – Общесектантский съезд, состоявшийся в апреле 1883 г. в С.-Петербурге. – Занятия съезда. – Неудача его. – Попытка Павлова к объединению штундистов с баптистами. – Дальнейшее распространение штундизма. – Топографические и статистические сведения о секте, относящиеся к концу первой половины восьмидесятых годов и к последующему времени. – Мероприятия духовной власти, направленные к ослаблению секты с начала восьмидесятых годов до последнего времени. – Участие административной и судебной власти в подавлении сектантского движения.

С семидесятых годов штундисты разрывают всякие сношения с православной Церковью и начинают самостоятельную жизнь. Вступление штундизма на самостоятельный путь совершалось при помощи баптизма. Начало окончательному отделению сектантов от православной Церкви было положено штундистами, принявшими баптизм. Принятие штундистами баптизма произвело в среде сектантов разделение, но это разделение нисколько не ослабило их силы. Баптизм, отрывая мало-по-малу от штундизма его членов, воздействовал на остальную массу штундистов. Результатом этого воздействия явилось усиление организации штундистских общин. Штундизм, представляя из себя самую восприимчивую почву для развития баптизма, сам в свою очередь захватывает новые места.

Между тем, к воздействию баптизма на штундизм примешивается с половины семидесятых годов влияние, так называемой, пашковщины, представители которой в 1883 году сделали попытку к объединению с собой штундистов и баптистов. Неудача этой попытки не остановила пашковцев в их стремлении к объединению с собой сектантов. Стремление к объединению с собой сектантов обнаруживается и среди баптистов. Штундизм, распространяясь численно и пространственно, не объединяется пока ни с пашковщиной, ни с баптизмом в лице огромного большинства своих последователей.

Распространение среди штундистов баптизма и усиление организации сектантских общин оживили на некоторое время деятельность административной и отчасти судебной власти по отношению к сектантам, из которых последняя, за неимением специального закона относительно штундистов, стала потом совершенно отказываться от привлечения их к суду. Сектанты, почувствовав безнаказанность своих действий со стороны светской власти, усиливают пропаганду. Духовная власть стремится ввести разнообразие мероприятий для противодействия развитию секты; но эти мероприятия не приводят к надлежащим результатам, вследствие чего светская власть в последнее время начинает оказывать свое содействие власти духовной.

Иностранные баптисты, появившиеся в конце шестидесятых годов в Херсонской губернии с целью пропагандировать свое учение среди немцев, обратили внимание и на южно-руссов. Они входили с последними в непосредственные сношения. Так, по сообщению автора статьи «Любомирские штундисты» какой-то Ункен (не Онкен ли?) посещал любомирских штундистов²⁴⁵. Иностранец Шульц говорил пастору Штраусу о том, что он проповедовал баптизм в окрестностях Одессы в собрании православных²⁴⁶. Херсонский губернатор передавал высокопреосвященному Димитрию, что 16-го марта 1869 года пропагандист баптизма Иоган Гергардт, прибывший из Гамбурга, открыто проповедовал свое учение в колонии Старый Данциг, в молитвенном доме, куда приходили и карловские крестьяне²⁴⁷. Пропаганда баптизма иностранцами едва ли могла иметь значительный успех среди южноруссов, потому что у них не доставало знания русского языка. Кроме этого, они не долго задерживались в местах своей пропаганды: их выпроваживали за границу. Баптизм распространялся в среде южно-руссов, главным образом, местными колонистами, немцами.

В Херсонской губернии первым совратившимся в баптизм был крестьянин-собственник Елизаветградского уезда, аннинской волости, деревни Карловки, Ефим Цимбал. Он принял крещение 11-го июня 1869 года, в реке Сугаклее, при немецкой колонии Старый Данциг, от колониста Екатеринославской губернии, колонии Старой, Абрама Унэра²⁴⁸ вместе с 30 колонистами. Крещение было совершено при 47 свидетелях, крестьянах дер. Карловки. О крещении Цимбала епархиальное начальство получило известие 30 июня 1869 года от местного губернатора. От 24 июля, того же года, об этом факте было сообщено епархиальному начальству попечительным комитетом иностранных поселенцев южного края России. – В сентябре 1869 года епархиальная власть предписала благочинному и местному священнику сделать увещание сектантам деревни Карловки. Кроме того, она обратилась к херсонскому губернатору с отношением, в котором просила о предании суду совратившегося Цимбала и его совратителя²⁴⁹. В октябре 1869 года местный благочинный рапортовал епархиальному начальству, что увещание не имело успеха²⁵⁰, а губернатор сообщил, что административная власть только обязана доносить духовной власти об отступлении от веры и постановлений Церкви, и затем в приняли указанных в XIV т. «Свода законов» мер пресечения и предупреждения преступлений светская власть, на точном основании 1006 ст. не может приступить к судебному преследованию без формального требования власти духовной, за исключением лишь дел, упоминаемых в статье 1007²⁵¹.

Из Карловки баптизм перешел в м. Любомирку. Первым принявшим крещение здесь был известный уже нам Иван Рябошапка. Он сообщал нам, что крещен был Ефимом Цимбалом, который для этой цели был вызван им из д. Карловки в Любомирку. Это было в 1869 году, вскоре после крещения Цимбала. Штундистские общины в дер. Карловке и м. Любомире, под влиянием баптизма, быстро организовались. Во главе их появились пресвитеры²⁵². В м. Любомирке пресвитером сделался Рябошапка, а в д. Карловке – Хлыстун. В конце сентября или в начале октября к священнику села Аннинского, о. Сахневичу, является крестьянин местечка Любомирки Иван Гнедой и просит повенчать его с девицей деревни Карловки, при этом представляет свидетельство от своего начальства о том, что он уволен из своего места жительства. Когда о. Сахневич потребовал у него свидетельство местного священника о смерти его жены, Гнедой сказал, что он сделать этого не может, потому что он баптист и жена его погребена по обряду его секты крестьянином Рябошапкой, в удостоверение чего он передал священнику свидетельство, писанное Рябошапкой с приложением его именной печати. Когда о. Сахневич отказался венчать по такому документу, то Гнедой сказал, что он повенчается в таком случае в деревне Карловке у Хлыстуна, или же – у Рябошапки. Священник вызвал Гнедого, невесту и Хлыстуна на увещание, но оно не подействовало. Хлыстун заявил при этом о. Сахневичу, что если о. Сахневич не повенчает, то это может сделать он сам²⁵³. Родители не позволили венчать свою дочь Хлыстуну. Тогда Гнедой увез невесту в м. Любомирку, где Рябошапка совершил над ней обряд перекрещивания и повенчал их²⁵⁴. Священник м. Любомирки о. Промыслов сообщал духовному начальству, что «Рябошапка публично крестит взрослых в реке, хоронит в закрытых гробах покойников, венчает в домах женихов с невестами, причащает и имеет чашу для причащения. Иконы сектанты из домов своих, продолжает о. Промыслов, вынесли; издеваются надо мной при совершении мною таинств. Полиция не обращает внимания на мои жалобы. Крестьяне, которые еще не оставили православия, говорит, что «если не преградит этого гибельного потока гражданское начальство, то мы не ручаемся за своих детей, останутся ли они православными, или нет»²⁵⁵.

В 1871 году из Елизаветградского уезда баптизм занесен был в Одесский. – Первым перекрещенцем здесь был Михаил Ратушный. Он принял крещение с 48 своими последователями от Ивана Рябошапки. От 28-го ноября 1871 года Ратушный подал прошение высокопреосвященному Димитрию, в котором заявлял о принятии им и его последователями 8-го июня 1871 г. крещения и – выходе их из православной Церкви²⁵⁶.

Штундисты Одесского уезда, по принятии крещения, как и елизаветградские, совершенно отделяются от православной церкви. Ратушный принимает звание пресвитера, совершает требы. Сельскими властями составляются акты о погребении крестьян, принадлежавших к секте, не по православному обряду, и об оставлении новорожденных без крещения. Таковые акты составлены были сельским старостой дер. Основы, от 31-го августа 1871 года, о погребении крестьянина Федора Ратушного, и старостой дер. Игнатовки, от 8-го сентября того же года, об оставлении новорожденного сына крестьянина Якова Лопаты без крещения²⁵⁷. В 1871 году баптизм появляется в с. Явкине, Херсонского уезда. И здесь замечается такое явление, какое происходило в Елизаветградском и Одесском уездах: сектанты новорожденных в 1871 году не крестили и браков в православной Церкви не совершали²⁵⁸.

Баптисты из южных колонистов Иоган Прицкау и Иоган Вилер²⁵⁹ имеют самые близкие отношения к выделившимся из штундистов баптистам, южноруссам. Те и другие совместно ведут пропаганду: баптисты немцы помогают баптистам малороссам. Ефим Цимбал для пропаганды баптизма разъезжает по деревням вместе с Иоганом Прицкау²⁶⁰. Основские и игнатовские баптисты с Ратушным во главе 22-го февраля 1872 г. едут в колонию Рорбах и здесь, вместе с немцами баптистами, в числе которых был Иоган Вилер, совершают «преломление»²⁶¹. Вилер составляет для Ратушного формы записей об актах рождения, бракосочетания²⁶², хлопочет о выписке из-за границы собрания сектантских песен на русском языке²⁶³.

Распространение баптизма среди штундистов шло на первых порах довольно медленно. Рябошапка в своем прошении, поданном на имя генерал-губернатора, от 30-го ноября 1870 г., говорит, что любомирское братство имеет 45 душ. Можно предполагать, что в Любомирке в это время было гораздо более уклонившихся от Церкви. Ратушный только чрез полтора года после крещения Цимбала и Рябошапки делается баптистом. В дер. Игнатовке и Основе в 1870 году было 219 штундистов²⁶⁴. Из этого числа 8-го дня 1871 года нашлось только 48 человек, которые приняли второе крещение. Причину такого медленного роста баптизма нельзя объяснять внешними препятствиями, например репрессивными мерами, потому что баптизм, по сообщению автора «Матер. для ист. шт.», признавался местной светской властью сектой терпимой²⁶⁵. Медленное распространение баптизма обусловливалось тем, что в среде самих штундистов являлись такие лица, которые не могли легко переменять свои верования.

В одном из писем, отобранных в 1870 году у вожака ананьевских сектантов, мещанина Даниила Кондрацкого, высказывалась мысль, что «крещение водою не нужно и совершенно без пользы». Кроме этого, принятие баптизма вносило в жизнь сектантов весьма существенное практическое неудобство: появившиеся в южно-русских баптистских общинах пресвитеры вызывали материальные жертвы с их стороны в виде вознаграждения за требы, на разные поездки с целью ходатайства по делам, или – пропаганды.

Несмотря на это, число баптистов постепенно увеличивалось. Слухи о перекрещенцах быстро распространялись между штундистами не только в Херсонской, но и в Киевской губернии. В 1872 году тяга в сторону баптизма ясно обозначилась в Киевской губернии. Чаплинские штундисты заявляли местному священнику о том, что они готовятся к крещению; среди киевских штундистов шли толки о баптизме. Иван Лясоцкий передавал нам, что в таращанской тюрьме происходили горячие споры между заключенными штундистами по поводу обрядовой стороны в деле веры, вызванные распространяющимся в среде херсонских штундистов баптизмом. Лясоцкий отстаивал обряд, а Балабан решительно отрицал его. «Обряды, говорил он, – это театры». В спорах Лясоцкий оставался одиноким. Все заключенные примкнули к Балабану, который, по выходе из тюрьмы, внушал своим последователям не слушаться Лясоцкого. Вернувшись в Херсонскую губернию, Балабан начал группировать около себя недовольных баптизмом и открыл в Игнатовке собрания, на которых говорил против перекрещивания и вошел в споры с Ратушным. Василий Акимов Комаров передавал нам, что вскоре после возвращения Балабана из Киевской губернии было собрание в Основе. На братском совете после собрания Ратушный обратился к присутствующим: «кто остается со мной – вставай и подними руку, а кто с Балабаном – сиди». Сектанты, присутствовавшие на совете, разделились почти пополам. Одна часть сектантов примкнула к Ратушному, другая – к Балабану.

Иван Лясоцкий вышел из тюрьмы 22-го декабря 1874 г. Освободившись из заключения, он начал пропагандировать баптизм. Среди косяковских штундистов происходили оживленные споры по поводу баптизма. Перекрещивания пока еще не было; но у штундистов в 1874 году уже появились пресвитеры²⁶⁶. Баптизм повлиял на киевских штундистов, но это влияние выразилось не в таком виде, в каком – среди херсонских штундистов: там, как нам известно, штундисты начали перекрещиванием, здесь же они избрали пресвитеров и заимствовали у баптистов на первых порах обряд погребения и венчания. Перекрещивания начались только с 1876 года²⁶⁷.

Со времени избрания штундистами пресвитеров происходит окончательный разрыв их с Церковью. Они перестают крестить новорожденных, пресвитеры их начинают совершать браки и погребать по баптистскому обряду. От 1-го ноября 1874 года о Дьяковский доносил духовной консистории, что «у штундистов села Чаплинки, крестьян-собственников Корнилия Рабошука и жены его Матроны 20-го истекшего октября родилось дитя, которое по упорству родителей доселе остается некрещенным. Я уже употреблял все средства, говорит о. Дьяковский, чтобы склонить родителей новорожденного представить это дитя для крещения, но последние объяснили мне, что они не признают православного крещения законным. Благочинный Таращанского уезда, о. Артемовский рапортовал митрополиту Арсению, от 12 ноября 1874 года, следующее: «Сего 1874 года, 3-го ноября, штундисты села Чаплинки крестьяне-собственники Захарий Шпичка и жена его Надежда выдали дочь свою Агафью замуж в село Вотылевку, Звенигородского уезда, за солдатского сына Тимофея Кабанюка. Новобрачная чета сведена в супружеское сожитие без благословения православной Церкви, по обряду штундистскому». О. Дьяковский 6-го ноября 1874 года сообщал местному духовному начальству, что «штундисты его прихода в последнее время начали погребать своих покойников самоправно, без обряда православной Церкви, по обряду штундистскому, и уже имеется пять примеров таких погребений»²⁶⁸. О погребениях и браках полиция составляла акты, на основании которых духовная консистория возбуждала дела о преследовании самозванных пресвитеров. Относительно штундистских браков приходским священникам было предписано епархиальной властью объявлять в церкви, на местах жительства вступивших в брак, о незаконности этих браков с присовокуплением, что родившиеся от этих браков дети, признаются незаконными; родители, давшие свое согласие на такие браки, подлежат отлучению от Церкви и удалению от общения с православными²⁶⁹. Под влиянием баптизма штундистские общины начали прочно организовываться. Следствием этого было усиление секты. Явление это констатирует о. Дьяковский; но он, кажется, не совсем полно объясняет его. В своем рапорте, от 11-го февраля 1875 г., он говорит: «До начала 1875 года штундизм в моем приходе стал было ослабевать. Когда же в первых числах января 1875 года были выпущены из тюрьмы главные вожаки секты, он начал крепнуть и развиваться»²⁷⁰. В данном случае, вероятно, на усиление секты оказывало влияние не одно только появление ее вожаков, а переход штундизма к более прочной организации.

Возможно предположение, что переход киевских штундистов в баптизм замедлен был, кроме влияния Балабана, начавшейся с половины 70-х годов пропагандой, так называемой пашковщины. отрицательно относящейся к перекрещиванию. В 1875 году села Чаплинку и Косяковку посетил граф Корф, сообщник Пашкова²⁷¹. В начале 1876 года, по донесению учителя церковно-приходской школы, в село Плосское, Таращанского уезда, прибыл рядовой Василий Васильев, книгоноша. По приходе в село Плосское, он остановился в штундистском семействе Богдашевских. Один из учеников церковно-приходской школы, часто посещавший это семейство, рассказывал, что, во все время пребывания Васильева в этой семье, все штундисты села Плосского сходились в доме Богдашевских для молитвенных собраний, причем Васильев руководил собранием: читал им Св. Писание, толковал его, пел с ними духовные песни, сборники которых разносил вместе с книгами Св. Писания. О церкви говорил он, что незачем ходить туда, потому что там люди только больше грешат, засматриваясь, кто как одет. Он же, Васильев имел дерзость выражаться, будто сами августейшие особы Государя Императора и Государыни Императрицы исповедуют это учение²⁷². Не избегли воздействия баптизма и херсонские штундисты; у них также появились пресвитеры и обряды брака и погребения, заимствованные ими у баптистов²⁷³.

Баптизм, хотя и произвел в среде штундистов разделение, однако это обстоятельство нисколько не ослабило сектантского движения. Если баптизм, большею частью, развивался на счет штундизма, то в свою очередь и штундизм приобретал себе новых последователей. По сообщению автора статьи «Малор. штунда», в 1877 г. секта имела своих прозелитов в некоторых губерниях Новороссии и Малороссии. В Херсонской губернии штундисты особенно встречались в Елизаветградском, Одесском, Александрийском уездах и в окрестностях Николаева, затем в – Екатеринославской и Бессарабской губерниях. Затем штундисты находились, по преимуществу, в Таращанском, Звенигородском и отчасти в Киевском уездах. Кроме этого, они жили в Полтавской, Черниговской к Каменецподольской губерниях. Штундисты, по словам означенного автора, преувеличивали размеры своей секты: так в 1877 году они определяли свою численность цифрой 300 т.²⁷⁴. Автор приведенных нами сведений не определяет источника, из которого он их черпал. Сообщение его о существовании сектантов в 1877 г. в Бессарабской, Черниговской и Полтавской губ., в имевшемся у нас под руками материале, не нашло подтверждения. В просматриваемых нами делах Херсонской духовной консистории не найдено было топографических и статистических данных относительно сектантов за означенное время. По сообщению корреспондента «Одесского Вестника», в 1877 году малорусских баптистов было 200 человек²⁷⁵. Автор статьи «Баптизм или штунда в Киевской губ.», передает, что с 1876 г. штундисты появляются в сс. Вотылевке, Винограде и Боярке, Звенигородского уезда; в 1878 г. в сс. Шубиных-Ставах, Моринцах, Каменном Броде, Репках и Яблуновке, того же уезда; в 1879 г. в селе Тиновке, Разумнице и Крутых Горбах, Таращанского уезда, и в с. Чижовке и Красногородке, Звенигородского уезда. С 1876 года число сектантов в Киевской губернии, по словам того же автора, увеличивалось в такой постепенности: в 1876 г. – 706, в 1877 г. – 946, в 1878 г. – 1100, в 1879 г. – 1196²⁷⁶. По «Ведомости Киевской духовной консистории», от 20-го ноября 1887 года, с 1876 г. по 1879 год включительно, штундизм проник, кроме означенных автором статьи «Баптизм или штунда в Киевской губернии», 13 мест, – еще в 8 мест: в сс. Капустницы, Сквирского уезда, в сс. Погибляк, Кобеляки и д. Редко-Дубы, Звенигородского уезда, в с. Лесовичи, Таращанского уезда, в сс. Пруссы, и Яблуновку, Васильковского уезда, и в с. Топиловку, Чигиринского уезда. Таким образом, по официальным данным, в Киевской губ. штундизмом было вновь заражено 21 поселение. По исповедным росписям 1879 года явных штундистов в с. Чаплинке, Косяковке, Вотылевке и Плоевке было 770 человек²⁷⁷. Число баптистов к концу семидесятых годов в Киевской губ. едва ли было значительно, потому что баптизм начал в ней распространяться, по сообщению Лясоцкого, только с 1876 года. На Волыни, по сообщении «Всепод. Отчета Обер-Прокурора Святейшего Синода», секта появилась в 1879 году²⁷⁸. В газете «Русские Ведомости» есть известие, что штунда занесена была в 1877 г. в Житомирский уезд, Волынской губ.²⁷⁹. Таким образом, секта, разрастаясь в местах первоначального своего появления, с 1876 года по 1879 включительно, проникла в губернии Екатеринославскую и Волынскую.

Начавшийся в Херсонской губ. переход штундистов в баптизм, произвел на некоторое время оживление в отношениях местной высшей административной власти к сектантскому движению. О перекрещивании Цимбала своевременно сообщено было местной духовной и светской властью центральным учреждением. В октябре 1869 и 1870 г. херсонский губернатор посетил центры сектантов Одесского уезда – дер. Основу и Игнатовку. Губернатор лично здесь говорил с сектантами. Побывал он также и в колонии Рорбах, у Бонекемпера. О результате своих бесед он сообщил генерал-губернатору и министру внутренних дел. По мнению губернатора, пастор Бонекемпер является самым важным двигателем религиозного брожения²⁸⁰. Духовенство зараженных штундизмом местностей, по сообщению г. губернатора, не в силах было справиться с усиливающимся религиозным брожением. Поэтому он рекомендовал – как лучшую меру для противодействия штундизму – назначение в села, соседние с колонией Рорбах «умных священников».

В конце 1869 года высокопреосвященнейшему Димитрию было прислано отношение от синодального обер-прокурора, в котором, согласно предложению министра внутренних дел, рекомендовалось – в противодействие влиянию пастора Бонекемпера – назначить в соседние с колониями Рорбах и Старый Данциг умных и способных священников. Возникла, таким образом, мысль о локализации секты²⁸¹. Согласно этому, епархиальное начальство сделало распоряжение о том, чтобы собраны были благочинным сведения относительно тех священников, которые живут в ближайших к означенным колониям селах²⁸². Благочинным Кириаковым сообщено было в силу этого распоряжения следующее: «не в далеком расстоянии от колонии Рорбах находятся следующие села: Ряснополь, Тишино, Новопокровское и Березовка; в первом из этих сел – священник окончил курс семинарии, говорит проповеди, не энергичный и не владеет твердым выговором; во втором – хотя окончил курс, но старец; в третьем – священник предприимчивый и сметливый, печатные проповеди читает, околичных прихожан, где их мало и далеко, посещает редко; березовский священник – очень хорошего поведения, благочинный, имеет огромное семейство»²⁸³.

В своих донесениях Св. Синоду высокопреосвященный Димитрий высказывал сомнение в действительности этой меры, т. е. в назначении в соседние с колониями Рорбах и Старый Данциг приходы умных и способных священников. В июле 1870 года он писал товарищу синодального обер-прокурора, что «мера о назначении умных священников испытана отчасти и, к сожалению, я убедился, что священникам трудно охранять свои приходы по разбросанности деревень. Штундисты, кроме этого, уходят от священников, не хотят их слушать. Посему нахожу необходимым: 1) распоряжение гражданской власти о переселении пастора Бонекемпера, Михаила Ратушного, Трофима Хлыстуна и Ефима Цимбала; 2) назначение в местности, зараженные штундой, людей, специально подготовленных к борьбе с сектантами. Для этого необходимы большие средства. Переселения необходимы, потому что совращённые и несовращенные крестьяне, лишившись руководителей, охотнее будут слушать православных пастырей»²⁸⁴.

В сентябре и октябре 1870 года высокопреосвященный сообщал Св. Синоду, что «священники, не обеспеченные материально, по необходимости должны обращаться к посильным пожертвованиям прихожан, чем навлекают на себя укоры в корыстолюбии. Долгом считаю ходатайствовать о назначении в Херсонскую губернию миссионеров, об отпуске из запасов 2000 экземпляров Евангелия для рассылки с тем, чтобы православные не обращались за Евангелием к штундистам»²⁸⁵. В заключение высокопреосвященный извещает Св. Синод, что священникам епархии предписано вести религиозно-нравственные беседы, как в храмах, так и вне оных²⁸⁶.

Департамент общих дел спрашивал херсонского губернатора о том, какие меры возможно было бы принять для противодействия распространению секты. На это губернатор, в феврале 1870 года, отвечал, что воздействие на убеждения сектантов было бы лучшею мерою; что, кроме этого, высокопреосвященный выражал желание воспользоваться религиозным направлением Михаила Ратушного и стараться не только возвратить его в православие, но и присоединить к православному духовенству. Ратушный был вызван к высокопреосвященному, но остался упорным в своих заблуждениях. В декабре 1870 года в м. Любомирку командирован был генерал-губернатором полковник Дембровский. Ближайшим поводом к этой командировке послужило прошение Ивана Рябошапки, поданное им генерал-губернатору от 30-го ноября 1870 г. Дембровскому предложено было генерал губернатором прочитать объявление от него в присутствии мирового судьи, волостного старшины, сельского старосты, сорока пяти душ сектантов, самого Рябошапки и других людей. Пакет должен быть вскрыть в присутствии означенных лиц и объявление, после его прочтения, должно быть вручено Рябошапке. Полковнику предписывалось уклоняться от бесед религиозного характера; затем, – путем частного дознания, по возможности, удостовериться в характере действий сектантов и собрать несомненные факты, которые указывали бы на людей, занимающихся совращением в секту. Кроме этого, генерал-губернатором предлагалось узнать – нет ли у Рябошапки каких-либо преступных целей и нет ли между членами общества старших, и не ищут ли эти старшие каких-либо материальных выгод от своего руководительства. Так как Рябошапка заявил, что его единомышленники терпят от сельских властей притеснения и обиды, как-то: содержание и пересылку под арестом, отправления на работу и несут разные повинности неравномерно с другими членами сельского общества, – то нужно было узнать, насколько эти жалобы справедливы, и если они верны, то предлагалось от имени генерал-губернатора внушить волостному старшине и сельскому старосте, чтобы они отнюдь не позволяли себе обременять кого-либо из крестьян повинностями неравномерно со всеми членами общества, дабы не возбуждать раздражения, особенно в людях подозрительных в религиозном отношении. В объявлении говорилось следующее: 1) «отступление от веры строжайше запрещается законом; 2) всякие сборища, по 166 ст. XIV т. «Уст. о предупр. преступл.», запрещаются; 3) относительно переселения должно выразить ясно: по каким причинам, куда и на каких основаниях они думают переселяться; 4) ходатайство Рябошапки – отделиться в Любомирке не может быть удовлетворено без нарушения земельного устройства местного общества; 5) на притеснения могут жаловаться полиции, мировому посреднику и мировому судье; 6) постройка школы может быть допущена на общих основаниях с тем, чтобы доступ в нее был открыт для всех детей местного общества, и 7) Рябошапка говорит в просьбе от имени всех 20 семейств; но на это удостоверения у него нет; объявить ему, что впредь такие просьбы от него принимаемы не будут»²⁸⁷.

Поездка г. Дембровского имела важное значение: высшая местная административная власть убедилась, что сектантское движение принимает неблагоприятное направление. Полковник Дембровский в своем докладе генерал-губернатору сообщил, между прочим, о состоянии любомирского прихода, о местном священнике, о плохом состоянии школы, об учении Рябошапки; говорил также о том, что «ересь может быть опасна в будущем, именно своим братством, т. е. тесной связью, существующею между сектантами». Чтобы остановить зло в зародыше, г. Дембровский рекомендовал – как единственную меру – постоянное удаление главных руководителей и распространителей ереси как можно далее от мест их жительства. Генерал-губернатором приняты были вследствие этого некоторые меры. Он сделал распоряжение о лучшей постановке любомирской школы и, кроме этого, решил, если откажется судебная власть от обвинения привлекаемых к суду за доказательства ереси, принять административные меры против сектантов. Затем генерал-губернатор спрашивал начальника главного управления наместника кавказского о том, нет ли со стороны управления препятствий к допущению поселения в закавказском крае 5 – 6 руководителей секты с их семействами и других лиц, которые впоследствии окажутся подобными им²⁸⁸. Кроме этого, в своем всеподданнейшем докладе за 1870 год генерал-губернатор, между прочим, писал: «необходимо поднять религиозно-нравственный уровень населения края; а для этого необходимо удовлетворить, не теряя времени, главнейшую потребность: назначение в селения, особенно те, кои прилегают к немецким колониям или к деревням, населенным русскими сектантами, – приходских священников из лиц, получивших высшее богословское образование, совершенно благонадежных, и определение им содержания, вполне обеспечивающего их нужды²⁸⁹. Управляющий комитетом министров сообщил обер-прокурору Св. Синода о том, что означенное мероприятие удостоилось Высочайшего внимания, почему обер-прокурор Св. Синода, от 24-го марта 1871 года, просил отзыва со стороны епархиального начальства по этому предмету. Высокопреосвященный Димитрий от 30-го октября в своем отношении сообщал синодальному обер-прокурору, что «епархиальное начальство вполне разделяет мнение о назначении священников с высшим образованием. Со своей стороны, оно находит необходимым выразить, во-первых, о том, что означенные священники должны быть определяемы настоятелями, во-вторых – должны исполнять требы безвозмездно и, в-третьих – вознаграждение должно быть положено священнику не менее 1200 рублей, псаломщику при нем – 500 рублей». При сем епархиальное начальство просило о назначении таких лиц из других мест²⁹⁰. Этот проект не получил осуществления.

В конце 1870 года, после некоторых колебаний со стороны судебной власти, по 196 ст. «Улож. о наказан.», были привлечены к суду крестьянин д. Основы Михаил Ратушный, крестьянин деревни Игнатовки Александр Капустнян; Киевской губернии, Таращанского уезда, села Чаплинки, крестьянин Герасим Витенко или Балабан и, проживавший в деревне Игнатовке, бессрочно-отпускной рядовой Родион Архипов со своей женой²⁹¹.

Несмотря на все эти меры, положение херсонской епархиальной власти было чрезвычайно тяжелое. Местное духовенство не выделяло из среды своей борцов за святое дело. Штундистская пропаганда усиливалась. Увещания пастырей оставались без успеха²⁹². Священник местечка Глодосс, Елизаветградского уезда, в 1872 году писал: «Коснеющие в ереси внушают православным отвращение к церкви; они говорят, что через два года сделают в храмах Божиих конюшни. О служителях храма говорят такие слова, которые на бумаге нельзя написать. Пастырскими мерами я не могу влиять, потому что они в храм Божий не ходят, а при всякой другой встрече стараются избежать столкновения со священником»²⁹³. – Главное управление наместника кавказского не разрешило переселения вожаков сектантов в закавказский край²⁹⁴. Судебная власть нерешительно приступала к преследованию сектантов. Высокопреосвященный Димитрий, от 5 октября 1872 года, сообщал генерал-губернатору г. Коцебу следующее: «прокурор окружного суда затрудняется, со своей стороны, подвергать в разных к нему отношениях показанных консисторией лиц преследованию за преступление, предусмотренное 196 ст. «Улож. о наказ.», так как на основании этого законоположения преследуются лица, обвиняемые в распространении ересей и расколов, или те раскольники, которые явно оскорбляют Церковь православную и духовенство оной. Одну принадлежность к ересям и расколам закон наш не карает. Между тем, несмотря на сделанные мною распоряжения по епархии, чтобы все священники, при всяком удобном случае, в отклонение православных от обращения в ересь штундистов, занимались разъяснением Евангелия, св. Таинств и других догматов православной веры, и для более доступного уразумения Евангелия в простом народе безмездно раздавали, особенно в приходах многолюдных и близких к зараженным ересью штундистов, книги Нового Завета на русском языке, – несмотря на все это, довольно часто повторяются совращения и отпадения в ересь и, как я убеждаюсь, не столько по недостатку священников, подготовленных к миссионерскому делу, сколько потому, что главные из коноводов, совратившихся в ересь – доселе свободны и строго не наказаны, а вследствие ненаказанности дозволяют себе оказательство совращений на значительное число православных лиц²⁹⁵. По поводу этого отношения генерал-губернатор сообщал высокопреосвященному Димитрию, от 22 ноября 1872 года, что он входил в сношения с министром юстиции, который на это отозвался: «так как на точном основании Высочайше одобренного в 1858 году постановления для действий по делам раскола, от епархиального начальства зависит, при существовании положительного убеждения в доказательстве раскола, послужившим соблазном для православных, возбуждать законные преследования против виновных сектаторов, указав при этом, какому именно подлежат преследованию, то он, г. министр, находит, что, при соблюдении сего условия, едва ли может встретиться какое-либо затруднение со стороны прокурорского надзора к выполнение законного требования начальства»²⁹⁶.

Нерешительное, колеблющееся положение судебной власти по отношению к сектантам объясняется тем, что о штундистах не было специального закона. Тем не менее, судебная власть в Херсонской губернии нашла возможным возбудить, кроме упомянутого нами дела Ратушного, еще несколько дел, но прежде чем перейти к изложению этих дел, остановимся несколько на выяснении тех отношений, в какие стали киевская духовная и светская власть к сектантам, отделившимся от Церкви. Судебная власть отнеслась к деятельности киевских штундистских пресвитеров легко: по сообщению таращанского исправника, полицейские дознания о незаконных действиях самозванных штундистских пресвитеров были возвращены ему товарищем прокурора, как неподходящие под действие 196 и 197 ст. «Уложения о наказаниях»²⁹⁷. Епархиальное начальство вследствие этого стало направлять такого рода дела к мировым судьям, но и здесь встречало препятствия. Так, мировой судья 2-го участка, Таращанского уезда, отказался от разбирательства дела о погребении по штундистскому обряду, мотивируя этот отказ тем, что «мировой судья приступает к разбирательству дел по сообщениям полицейских и административных властей». Консистории нужно было доказывать, что и она – административное учреждение²⁹⁸.

По поводу ходатайства о высылке вожаков секты министерство сообщало, что мера эта не может привести к благоприятным результатам; почему оно со своей стороны находит, что гражданскому начальству в настоящем деле следует ограничиваться усилением полицейского наблюдения за лицами, подозреваемыми в распространении названной секты, с тем, чтобы, в случае обнаружения совратителей, таковые немедленно были предаваемы судебному преследованию.²⁹⁹ Епархиальная власть, после этого, снова обращалась к судебной власти с предложениями возбудить преследование сначала против штундистского пресвитера Коваля, а потом против баптистского пресвитера Ивана Лясоцкого и Коваля вместе, но судебная власть решительно отвергла то и другое предложение. По поводу возбуждения епархиальным начальством в 1876 г. судебного преследования против Коваля, киевский губернский прокурор, между прочим, писал ей в ответ: «Коваль мог бы подлежать преследованию по 289 ст. «Улож. о наказ.» в том случае, если бы, выдав себя за пресвитера православной церкви или иного, признанного нашим государством исповедания, пресвитеры коего утверждаются в сем звании установленной властью, совершал бракосочетание по правилам этого исповедания; что в этом случае бракосочетание не было, как видно, совершено по правилам православной Церкви или одного из признанных законом христианских или не христианских вероисповеданий, и Коваль, совершив бракосочетание, не выдал себя за пресвитера православной Церкви или иного признанного законом вероисповедания, что совершение Ковалем, «избранным из среды братьев пресвитером», бракосочетания, не составляя самостоятельного преступления, есть лишь факт, указывающий на принадлежность и повенчанных им лиц к штундистской ереси, – вследствие чего я не усматриваю в деянии крестьянина Коваля признаков преступления, предусмотренного 289 и 290 стат. «Уложения о наказаниях», а по этому не нахожу возможным возбудить требуемое духовною консисториею преследование»³⁰⁰.

В 1877 году епархиальное начальство сделало снова предложение судебной власти о предании суду Коваля и Лясоцкого, на основании 196, 197 и 189 ст. «Улож. о нак.» и 77 ст. «Устава о предупреждении и пресеч. преступлений». Губернский прокурор на это предложение сообщал: «имея в виду, что 1 ч. ст. 196 «Улож о наказ.» предусматривает «распространение существующих между отпавшими от православной церкви ересей и расколов, и заведение каких-либо новых сект», а 1 ч. 197 ст. «Улож.» предусматривает распространение своей ереси последователями сект, именуемых духоборцами, иконоборцами, молоканами, иудействующими, а равно и других, которые, установленным для сего порядком, признаны, или впоследствии будут призваны особенно вредными, что из изложенного в отношении духовной консистории содержания протоколов дознаний таращанского уездного исправника не видно, чтобы Лясоцкий и Коваль распространяли свою секту, т. е. путем проповеди и сочинений привлекли к присоединению в их вероучение лиц православного исповедания, – я не считаю возможным возбуждать против крестьян Ивана Лясоцкого и Якова Коваля преследование по обвинению их в преступлении, предусмотренном 196, 197 ст., ни в преступлении, предусмотренном 189 ст. «Уложения о наказаниях». – «Что касается ст. 77 «Устава о предупреждении и пресечении преступлений», указываемой в отношении консистории и запрещающей раскольникам и другим сектаторам отправлять публично свои духовные требы, то она уполномочивает полицию на преследование внешнего оказательства ереси, вследствие чего я вместе с сим дал указание таращанской уездной полиции того образа действий, которого она должна держаться для преследования внешнего оказательства штундизма»³⁰¹. Вследствие отказа прокурорской власти от возбуждения судебного преследования против главных вожаков секты, епархиальное начальство в 1877 г. просило Святейший Синод ходатайствовать пред министерством внутренних дел о заключении Лясоцкого в монастырь. Святейший Синод в ответ на это ходатайство сообщал, что г. министр не находит возможным выслать Лясоцкого, и что Лясоцкий за открытую пропаганду своей секты и за публичное совершение обрядов должен быть предан законному суду; заключение же его административным порядком в монастырь не может быть допущено без испрошения на сие Высочайшего соизволения и в настоящее время им, министром, не признается возможным.

По поводу этого ответа министра внутренних дел епархиальное начальство, от 7 декабря 1877 года, сделало такое постановление: так как министр внутренних дел находит, что Лясоцкий Иван за открытую пропаганду секты штундистов и публичное совершение обрядов этой секты с выдачей письменных о том от себя свидетельств должен быть передан суду, а г. прокурор не находит возможным возбудить против него и Якова Коваля судебного преследования за те же преступления, то о возникшем пререкании по сему делу представить Святейшему Синоду на его усмотрение донесением от имени Его Высокопреосвященства³⁰².

На ряду с возбуждением судебных преследований против вожаков сектантства киевская епархиальная власть употребляла еще одну меру: она рассылала сектантов для увещания по монастырям; но и эта мера не принесла ожидаемой пользы: нафанатизированные сектанты решительно не поддавались никаким убеждениям. Один из посланных на увещание в киевский Михайловский монастырь, крестьянин Звенигородского уезда, села Вотылевки, по поводу увещания его, в мае 1876 года в своем прошении писал: «уже протекло почти два месяца, как Ваше Преосвященство изволили поручить меня с товарищем иеромонаху Евстратию (Евстафию Голованскому), который должен разубедить нас в наших будто бы заблуждениях. Упомянутый иеромонах водил нас в лавру, в пещеры и разные церкви, но сколько Евстратий ни говорил с нами об обманчивости наших убеждений, сколько ни было словопрений по этому поводу с ним, но он не представил нам ясного, по нашему мнению, доказательства, которое могло бы разубедить нас, или сколько-нибудь поколебать нашу веру. Поэтому смиреннейше прошу Ваше Преосвященство объявить мне свою милостивую резолюцию – какая меня ожидает участь и долго ли я буду здесь в монастыре, и еще осмелюсь прибавить, что ни долговременное заключение в монастыре, ни ссылка, словом, ничто не в состоянии поколебать моих убеждений»³⁰³. В Киевском Михайловском монастыре был также на увещании в 1876 году пресвитер чаплинский Яков Коваль. По поводу его увещаний иеромонах Евстафий рапортовал епархиальному начальству, между прочим, следующее: «Яков Коваль несговорчив, назойлив, как оса, и на язык острый, как коса, дикий, как зверь и стоек в своих убеждениях, как диавол во зле»³⁰⁴. Некоторые из монашествующей братии отказывались от увещания штундистов. Так, например, игумен таращанского монастыря, от 8-го июня 1876 года, рапортовал преосвященному Порфирию по поводу присылки в его монастырь Коваля: «Наш монастырь еще новый и вся братия – новоначальные, живут по нескольку человек в одной келлии, не имеется ни особого помещения для посторонних лиц, зараженных ересью, ни таких опытных старцев, кои могли бы принять меры к увещанию. Поэтому никак невозможно и даже опасно поместить еретика между юною братиею. Сам же я по неимению времени и по слабости здоровья, не могу с ним заниматься. Поэтому препровождаемого Коваля мы не приняли не из уклонения от послушания, а собственно из опасения, дабы не потерпеть братии от его заразы»³⁰⁵. Автор статьи «Баптизм или штунда в Киевской губернии», по поводу вызова сектантов на увещания в монастыри, говорит: «из числа всех удержанных в Киеве для увещания только Василь Музыка и его жена раскаялись, по-видимому в своем заблуждении; другие показывали притворное раскаяние, а большая часть, особенно женщины, остались упорными. Оказалось потом, что бывшие на увещании в Киеве сектанты, возвращаясь домой, становились более дерзкими в отношении к своим властям и сельскому духовенству, а по пути не удерживались от внушения своих убеждении лицам, встречающимся им на ночлегах и отдыхах; вследствие этого, епархиальное начальство признало за лучшее делать увещания совращенным на месте их жительства»³⁰⁶. Положение киевской епархиальной власти в борьбе с сектантами было очень тяжелое. Приходское духовенство оставалось единственной силой, при помощи которой епархиальному начальству приходилось вести борьбу с сектантской заразой. Лучшие представители из белого духовенства отдавали для борьбы с сектантами последние свои силы, но надлежащих результатов не получалось. По сообщению о. благочинного, от 28 февраля 1876 года, «в селах Косякове и Чаплинке штундисты привлекли в свою ересь почти все население. Приходские священники этому прискорбному явлению, говорит о. благочинный, не виновны, они столь усердно проповедовали слово Божие для вразумления своей паствы в церкви и вне оной, что косяковский священник (о. Данькевич), в период годичного своего пребывания в приходе, получил горловую чахотку, от которой в феврале 1876 года и скончался, а священник Чаплинки страдает тою же болезнью»³⁰⁷. Сектанты разными способами старались окончательно сломить и эту силу. Вот что, между прочим, говорит священник села Вотылевки, Звенигородского уезда, в своем прошении, поданном епархиальному начальству 18-го сентября 1877 г.: «В лице штундистов я нажил себе жестоких врагов... Цель их ясна – выжить священника из села. Так как они не имеют под руками фактов, на основании которых могли бы вредить мне пред начальством, то приняли другую тактику. Недруги мои порешили нанести мне материальный вред, обнищать меня и лишить средств к жизни. Первое, что терплю я, – это недостаток в прислуге. Нанявшегося в услужение к священнику или, как они говорят, к «фарисею», штундисты называют «продажной душой», рабом и всегда успевают отбить, отговорить. По неволе приходится искать прислугу за 30 – 40 верст и платить втрое дороже. Рабочих рук для посева хлеба найти невозможно»³⁰⁸. О. Дьяковский говорил нам, что жители Чаплинки не хотели наниматься к нему для уборки хлеба. Еврей чаплинский не нуждался в рабочих: к нему шли штундисты и православные, а о. Дьяковскому доводилось посылать за рабочими за десятки верст.

В несколько ином положении находилась по отношению к противодействию сектантам епархиальная власть в Херсонской губернии; она имела еще хотя слабую надежду на обуздание последних при помощи местной судебной власти, так как последняя не выказывала в своих действиях такой прямолинейности, какую обнаружила киевская. Кроме этого, с половины семидесятых годов херсонское духовенство выделило из среды себя борца за православие. Это был священник м. Любомирки, о. Казакевич. Необыкновенно энергичный, ставящий высоко свое пастырское достоинство, смелый, увлекающийся, он с жаром вступил в борьбу с сектантами. Действуя путем пастырских увещаний, он зорко присматривался к их жизни, ознакомился с их учением, бытом, следил за нарушениями со стороны сектантов существующих узаконений и, если замечал эти нарушения, возбуждал по этому поводу дела. О. Казакевич, по сообщению о. Автономова, «много способствовал ослаблению острого характера штундизма и его распространения в Любомирском приходе. Штундисты уразумели, что пользоваться случайными обстоятельствами, как, например, народными страстями и клеветой на духовенство, для совращения православных в штундизм им не безопасно. Они увидели, что правительственная власть и законы гражданские ограждают свободу православных, имея на то твердые основания».

Вскоре, по прибытии своем в приход, о. Казакевич открыл воскресную школу. По донесению местного благочинного, школу посещали до 80 человек, которые напряженно внимали энергичным и живым беседам о. Казакевича. В промежутках беседы слушатели пели духовные песни³⁰⁹ и псалмы; грамотные поочередно читали Евангелие³¹⁰. Своими собеседованиями отвлекая православных от сектантской пропаганды, о. Казакевич вступал в прения и с самими сектантами, думая своим пастырским словом поколебать их верования, но, к сожалению, он не мог успеть в этом. По поводу этих увещаний о. Казакевич говорит: «Одни из штундистов, при указании им тех мест из Св. Писания, которыми парализуется их возмутительное вероучение и очевидно доказывается дикое понимание и ложное толкование ими божественных истин, – молчат: другие говорят, что этого не понимают; третьи отвечают, что они только того держатся, что им открыто, а что закрыто, то открыто для Бога, и Бог судить их за это не будет; а некоторые сознаются без стеснения, что они выбирают из Св. Писания только такие изречения, которые им нравятся и которые соответствуют тому, что они думают»³¹¹ – Остановимся несколько на одном из выдающихся дел, возбужденных против сектантов епархиальным начальством по донесениям о. Казакевича.

1876 года, 3 мая, сельский староста местечка Любомирки с сотским услышал на улице шум и крик. «Пригласив понятых, говорит староста в своем акте, мы поспешили приостановить беспорядки, происходившее от того, что любомирский крестьянин Дамиан Васильчук, по случаю смерти своей матери, умершей 2 мая, не выждав указанного для погребения умерших времени и не оповестив никого об ее смерти, самоуправно распорядился о погребении умершей на православном кладбище, – созвал штундистов и приступил с ними к погребению без соблюдения установленных правил». В числе штундистов находились: Иван Рябошапка, Петр Грива, Михаил Ткаченко и многие другие. «Так как всякие собрания, продолжает староста, без разрешения начальства запрещены законом, и так как противозаконное скопище это, прошедшее чрез все село с криком и шумом, я застал уже на кладбище, куда сбежалось множество православного народа, и где происходило какое-то толкование, – то я именем начальства предложил скопищу этому прекратить беспорядки и не собираться такими большими массами. Главный агитатор штундистов, Иван Рябошапка, командовавший скопищем, напустился на меня, сотского, волостного писаря и понятых с сильным криком и угрозами: «От кого вы имеете приказание запрещать нам исполнять то, что позволяет нам закон? Докажите нам, какое начальство ваше имеет право запрещать нам собираться читать и петь песни? Откуда вы это взяли, что мы о смерти и погребении должны уведомлять кто знает кого? Все это от вас выходит! Это ваши выдумки! Покажите нам предписание от высшего начальства! Где ваши понятые? Слушайте, понятые! Мы прошение напишем, и вы все будете отвечать! А крестьянин-штундист, Михаил Ткаченко, обратился к толпе православных с великим криком и с следующими словами: «Слушайте, православные, слушайте! Вот сей наш закон есть истинный закон – настоящий закон! Исполняйте его! Ни на кого не смотрите, и ничего не бойтесь кроме одного Бога! Не слушайте никого!» – 30 мая 1876 г. прибыл в Любомирку пристав г. Ольвиополя. Он собрал на сход сектантов м. Любомирки и соседних с ним селений, и объявил им: 1) «В Российской империи один царский закон для всех подданных, на основании которого как штундисты, так и все отпавшие от веры православной в разные секты, не имеют права публично, с процессами и пением, а равно и с речами совершать погребение умерших, крещение и т. п., и что если староста и сотский останавливают штундистов, то они обязаны беспрекословно повиноваться. Точно также о каждом рождении и смерти раскольников, над которыми не совершает таинства православный священник, ведутся списки полицией, и потому штундисты должны немедленно сообщать о смерти и рождении сельскому старосте или волостному старшине. 2) Тела умерших должны быть погребаемы, на основании 907 ст. XIII тома врачебного устава, под страхом наказания по 107 ст. «Устава о наказаниях», не раньше, как по истечении троих суток. 3) Михаил Ткаченко не имел никакого права обращаться публично с речью к крестьянам и убеждать их. 4) Дерзость штундистов, в последнее время, обнаруживается все более и более вследствие составившегося у них убеждения, на основании ложных слухов и газетных неверных статеек, что будто бы им дозволяется уже вполне свободное отправление их религиозных обрядов; в этом они жестоко ошибаются: такого дозволения нет. Затем предложено было сходу внимательно выслушать законы: тома I-го ст.: 47, 40, 42, 43; тома ХIV-го ст.: 64, 49, 67, 70, 71, 77, 98 и 166, и «Уложения о наказаниях» ст.: 318 и 9. После этого повторено было еще раз, что требование полиции – законно, а их действия и неповиновение властям – незаконны; что они хорошо должны понимать незаконность своего сообщества из того, что они были предаваемы суду и мировыми судьями были уже штрафованы, и что за проступок 3-го мая они также будут привлечены к суду, а на будущее время за повторение беззаконных действий, несмотря на неоднократные взыскания с них по приговорам суда, привлекут их к ответственности по ст. 318 «Уложения» (Дополнение 4 июня 1874 года) за составление общества, имеющего целью противодействие распоряжениям правительства и разрушение основ религии, т. е. будут обвиняемы в преступлении государственном»³¹².

20-го июня 1876 года дело это разбиралось мировым судьею 7-го участка, Елизаветградского уезда, который приговорил каждого из сектантов к 15 рублям штрафа. Сектанты остались этим решением недовольны, подали апелляционный отзыв в съезд, – и решение мирового судьи было отменено.³¹³

Деятельность о. Казакевича вызвала неудовольствие со стороны светских властей. Так, губернатор в феврале 1876 года писал высокопреосвященнейшему Иоанникию следующее: «по дознанию исправника обнаружена совершенная нетактичность действий Казакевича по отношению его к штундистам, подвергающимся постоянно несправедливым с его стороны преследованиям. Подобное поведение священника Казакевича не только не может быть полезным, в деле пресечения штундизма, но, ожесточая поклонников последнего, может служить даже поводом к распространению этой секты. При таких условиях, признавая пребывание священника Казакевича в местечке Любомирке положительно вредным, долгом считаю просить о назначении туда другого священника, который по своим качествам мог бы вполне соответствовать цели». Товарищ прокурора елизаветградского окружного суда в своем сообщении духовной консистории, сделанном в 1877 году, говорит, что «Казакевич постоянно возбуждает дела о совращении в штундизм, составляет акты от имени раскаявшихся будто бы совращенных лиц; на следствии же эти лица постоянно говорят, что они добровольно вступили в штундизм»³¹⁴. По поводу сообщения губернатора о действиях о. Казакевича, один из членов консистории высказал следующее: «местная гражданская власть, в лице елизаветградского исправника, всем действиям священника Казакевича, направленным против штундизма с исключительной целью ослабить оный, – дает иное толкование, именно: священника Казакевича считает как бы раздражающим, преследующим крестьян Любомирки и обвиняющим оных в том, в чем они неповинны. Между тем, многие деяния штундистов, явно высказывающих свои оскорбительные отношении к Церкви и ее пастырям, подтверждены следственным порядком. Со стороны священника Казакевича приняты к вразумлению штундистов меры, обнаруживающие в нем деятельного пастыря Церкви и заслуживающие похвалу и уважение к нему от его прихожан, истинных чад православной Церкви. Если со стороны местной гражданской власти будет оказано ему содействие в предупреждении и пресечении всех попыток со стороны штундистов, как явно чинить оказательства раскола (погребения, публичные проповеди, гласные собрания для молитвословий и др.), так и распространять оный, – то и со стороны священника Казакевича не будет и не может быть жалоб на слабое отношение к штундизму гражданской власти»³¹⁵.

При колеблющемся положении судебной и административной власти в принятии репрессивных мер против сектантов, херсонская епархиальная власть могла еще ожидать помощи к подавлению секты от представителей общественной совести; но и эта надежда оказалась напрасной. Суд присяжных по двум выдающимся делам, возбужденным против сектантов, оправдал последних. 18-го марта 1876 года в одесском окружном суде разбиралось дело крестьянина села Петровского, Херсонского уезда, Петра Вовкажа, привлеченного к суду за преступление, предусмотренное 196 ст. «Уложения о наказаниях»³¹⁶. Обстоятельства дела были следующие: в конце 1872 года в селе Петровском появилась секта штундистов. Полицейская власть посредством наблюдений и негласных расследований обнаружила, что некоторые жители означенного села перешли в секту. Распространителем лжеучения был крестьянин, Петр Вовкаж. Вследствие этого, духовным начальством возбуждено было против Вовкажа судебное преследование. На допросе у судебного следователя Вовкаж не признал себя виновным в распространении секты. О. Погорельский о личности обвиняемого, между прочим, показал: «Три года тому назад я служил в селе Петровском и знал хорошо, что Вовкаж родился от православных родителей; отец его дожил до глубокой старости; но, впрочем, никогда не ходил в церковь и не говел; сын тоже, как видно, пошел по отцу. Пока родители его были в живых, он ни о чем не заботился: знал только одно ружье, с которым ходил на охоту. Средства их заключались в том, что покойным родителям Вовкажа помогали старшие дочери и сын; как только со смертью стариков источник этих доходов прекратился, Вовкаж, будучи сам семейным человеком, начал изыскивать способы, как бы полегче добывать себе средства к существованию, и узнал, что в соседнем с Петровским селении – Широком – существует какое-то братство и что эти братчики помогают. Он обратился туда и, сошедшись с членами братства, стал приносить оттуда и денег рубля по 3, и разное продовольствие: окорок, пшеницу и даже платье». Кроме этого о. Погорельский заявил, что ему неизвестна в точности сущность учения штундистов, но что распространителем его был Вовкаж. В доме обвиняемого иконы оказались с выколотыми глазами. Дважды о. Погорельский приступал к увещанию Вовкажа, оно оказалось без успеха. При этом свидетель присовокупил, что штундизм быстро распространяется в селе, и почти вся молодежь принадлежит к этой секте. Крестьянин Ципка пояснил, что он присутствовал при увещаниях священником Погорельским Вовкажа, но последний остался при своих мнениях, называя иконы «начертанием сатаны», а крест – «печатью Ирода». Свидетели Федот и Зиновий Литвины, пономарь Гайдамака и Калленик Рябошапка удостоверили, что были совращены в секту Вовкажем; что сущность учения, какого они придерживаются, заключается в том, что они отвергают таинства; причащение у них хотя и существует, но не более, как воспоминание о Спасителе. Присяжные заседатели, несмотря на то, что весь состав их был из православных, вынесли Вовкажу оправдательный приговор³¹⁷. По поводу этого дела «Херсонские Епархиальные Ведомости» заметили: «когда Вовкаж был оправдан, штундисты и сочувствующее им сектанты распустили в народе молву, что суд рассматривал и разбирал учение штундистов и нашел, что оно правильное, – настоящее христианское учение³¹⁸.

В 1878 году в одесском окружном суде разбиралось дело Ратушного, Балабана, Капустяна и Архиповых, обвинявшихся в распространении секты, – дело, возникшее, как известно, еще в 1870 году. На судебном следствии выяснилось, что Ратушный был первым распространителем секты в деревне Основе. По удостоверению сельского писаря деревни Основы и крестьян: Стефана Бончева, Афанасия Колодяжного, К. Филимонова и Ивана Кутельваса, тот же Ратушный разъезжал для пропаганды по разным селам. Он совратил в секту Филимонова, как о том заявлял сам совращенный; он же занес штундизм в деревню Игнатовку, где его приняли Балабан и Капустян, совратившие Архипова, как о том засвидетельствовали игнатовские крестьяне: П. Шматко, Ив. Траян, Юрченко, В. Котлик, Н. Траян, Г. Михно и П. Траян. Балабан, Капустян и Архипов совратили было некоторых из названных крестьян деревни Игнатовки; но они вскоре, поняв заблуждение, возвратились в православие. Свидетели Т. Железняк и Д. Довгавшей удостоверили, что совращенные Ратушным Капустян и Балабан, в свою очередь, стали распространять учение и совращать в него других. Архипов также совратил многих. Крестьяне С. Траян, И. Лопата и Т. Миланович показали, что они принадлежат к секте штундистов и учение приняли от Витенки (Балабана) и Капустяна. Крестьянка Рудоясова после поступления в секту была крещена Капустяном. Мещанин И. Рубахин и крестьянин Ищенко удостоверили, что Капустян и Витенко проповедовали народу новое учение. Мещане И. Гулак и Г. Синявский объяснили, что, на одном из собраний штундистов в 1870 году, Капустян, Витенко и Архипов проповедовали присутствующим еретическое учение. М. Архипова также проповедовала вместе со своим мужем. Свидетель Е. Калиниченко показал, что в феврале 1873 года, когда он исправлял должность пристава 2-го стана Одесского уезда, получил от некоего г. Гемского сведение о том, что в деревне Основе проживает распространитель секты Ратушный, у которого должно храниться много документов, относящихся к сектантскому учению. Поэтому он произвел в доме Ратушного обыск, причем были найдены находящиеся при деле книги духовного содержания, несколько писем в форме посланий, список новорожденных, три формы свидетельств: о рождении, сочетании браком и др... Коллежский регистратор Гемский подтвердил это показание. Обвиняемый Ратушный объяснил, что, познав веру истинную, сталь читать и разъяснять желающим Евангелие: но при этом никого не совращал из православия. Когда братство установилось, он избран был пресвитером в деревне Основе, а в Игнатовку был назначен пресвитером Капустян. Некоторые из документов, найденных у него при обыске, писаны им самим, а формы свидетельств составлял для него Вилер. Капустян и Балабан не признали себя виновными в совращении других в секту штундистов; причем Балабан утверждал, что он никогда не объяснял Св. Писания и не проповедовал. Родион Архипов и его жена также не признали себя виновными. Относительно поведения штундистов все свидетели, за исключением бывшего сельского писаря деревни Основы и коллежского регистратора Гемского, дали одобрительные отзывы. Так, свидетель Котлик показал, что он о сектантах ничего не может сказать, кроме хорошего, что между ними нет ни пьяниц, ни воров; а напротив бывали случаи, что человек, который прежде бывал вором или пьяницей, делался хорошим селянином, когда поступал в секту. По словам других свидетелей, «штундисты люди хорошие, но в церковь не ходят, не крестятся, а поют песни и читают Евангелие». Товарищ прокурора Степанов в своей речи указал на то, что, как доказано свидетельскими показаниями, в деревне Основе и Игнатовке обвиняемые распространяли учение штундистов. Главным представителем этой секты был Ратушный. Если сопоставить степень развития Ратушного со степенью развития других лиц, принадлежащих к этой секте, то легко убедиться, что Ратушный относительно других лиц может считаться даже образованным человеком; он был душою секты, а другие только следовали за ним. Что Ратушный был главным распространителем секты, в этом можно убедиться из документов, найденных у него при обыске. За ним следует Витенко – (Балабан) и Капустян, а потом Архипов и его жена. По отношению к Капустяну имеется показание Железняка, что благодаря Капустяну почти половина деревни Игнатовки приняла учение штундизма. В заключение обвинитель заявил, что, основываясь на показании свидетелей и на законе, он считает себя в праве поддерживать обвинение против всех обвиняемых. Защитник, присяжный поверенный Слепнев, начал свою речь с указания на то, что для признания кого-либо виновным в совершении какого-либо преступления, необходимо прежде всего взвесить и определить степень участия злой воли в его действиях, а относиться так формально к делу, как относятся представитель обвинительной власти, – невозможно. Указав на то, что главное основание штунды заключается в стремлении жить по Евангелию и точно исполнять евангельские предписания, защитник высказал, что в поступках обвиняемых злой воли не видно, а если есть какая-нибудь воля, – то добрая. «Я, заключил защитник свою речь, уверен, что вы, войдя в совещательную комнату, строго и внимательно взвесите все, что здесь выслушали, и вынесите вердикт, совершенно согласный как с веротерпимостью, существующею в России, так и с духом нашего русского народа. Я убежден, что ваш приговор будет соответствовать словам нашего Спасителя, – словам, полным любви и свободы».

Председатель суда, уяснив присяжным значение и характер преступления обвиняемых и указав на существующую в России веротерпимость, раскрыл значение того закона, по которому в разрешении дел, подобных настоящему, могут участвовать только лица православного вероисповедания. «Что же в самом деле значит это? спрашивал он. Следует ли из этого, чтобы вы, принадлежащие к известной церкви, должны относиться с большою строгостью, суровостью и нетерпимостью к подобным делам? Я полагаю, что смысл этого закона совершенно не тот, потому что иначе не было бы согласия в этом частном постановлении закона с тем общим духом нашего законодательства, по которому веротерпимость везде и на каждом шагу признается? Я думаю, что значение этого закона заключается единственно в том, что вы, принадлежащие к православной Церкви, исповедуя православную веру, более других можете взвесить и определить, насколько подлежащие вашему суждению уклонились от правил и учения Церкви, вами исповедуемой». Присяжные вынесли всем обвиняемым оправдательный вердикт³¹⁹.

Отзывы по поводу этого процесса со стороны светской и духовной литературы были диаметрально противоположные. В «Херсонских Епархиальных Ведомостях» говорилось, между прочим, следующее: «на присутствующих в судебном заседании Михаил Ратушный, Балабан и прочие обвиняемые произвели впечатление не проповедников нового учения, а пойманных с поличным артистов, на все улики отвечающих: «знать не знаю, ведать не ведаю». Люди, толкующие о своем возрождении, уверенные в том, что у них новое сердце, говорят наглую ложь в публичном заседании суда. И таких людей штундисты признают своими религиозными и нравственными руководителями³²⁰. «Голос», наоборот, сообщал: «Читая напечатанный во вчерашнем номере газеты процесс штундистов, можно подумать, что мы переносимся в первые времена христианства или в мрачное инквизиционное время и время религиозных костров. Люди, читающие Евангелие, стремящиеся жить по евангельскому слову, вести себя, как истинные христиане, люди, ищущие нравственной истины, но не находящие ее в формальной стороне религиозных обрядов, люди честные, трудящееся, трезвые, выполняющее все свои обязанности в отношении государства и общества (?), – эти люди привлечены на скамью подсудимых»³²¹. Обозреватель внутренней жизни в журнале «Дело», бросая укор епархиальной власти за возбуждение уголовного преследования против сектантов, замечал: «после грязи процессов Мясникова, Овсянникова, Струсберга, матери Митрофании, после софистики наших красноречивых прелюбодеев слова, речи простодушных (?) сектантов, словно бы выносят вас на чистый воздух, полный благоухающего аромата южной степи»³²². Такого рода суждения двух выдающихся органов русской прессы завоевывали сектантам общественные симпатии и сеяли к духовной власти неприязненное чувство в довольно значительном кругу образованного общества. Духовной власти, стоявшей лицом к лицу с развивающейся сектой, оставалось только надеяться на свои собственные силы.

Понятно, какое влияние должно было произвести оправдание сектантов. Пропаганда их еще более усилилась. «По нашему наблюдению, говорит Петрушевский, особенное усиление штундистской пропаганды в окружности г. Таращи обнаружилось в 1878 – 1879 году»³²³. Не встречая себе серьезных преград³²⁴, секта захватывала новые местности, разрастаясь в местах, зараженных ею раньше. В 1880 г. штундизм появился в селе Любенце, Трубчевского уезда (в 25 верстах от г. Трубчевска), Орловской губернии³²⁵.

«Киевские Епархиальные Ведомости» передавали в 1880 г., как слух, о том, что штундизм пробрался в три уезда Волынской губернии и что рассказы о нем появились в среде переяславских крестьян Полтавской губернии³²⁶. В 1882 г. он начал открыто распространяться в Верхнеднепровском и Новомосковском уездах, Екатеринославской губернии, особенно в тех местах, которые раньше были заражены шалопутством³²⁷. В 1883 году штундисты появились в Области Войска Донского³²⁸. В 1883 году штундисты существовали в семи уездах Киевской губернии: Киевском (106 человек), Васильковском (48), Звенигородском (508), Сквирском (88), Уманском (8), Таращанском (1190)³²⁹ и Чигиринском (104). Общее число сектантов в означенных уездах определялось в 1946 человек³³⁰.

По известиям «Херсонских Епархиальных Ведомостей» за 1883 год «число штундистов не определено: их считают просто тысячами». По свидетельству одного обратившегося в православие штундиста, в 1882 году число штундистов, когда он записывался в их секту, было 10,000 человек; и это, надо заметить, в одной только Херсонской губернии³³¹. По сообщению «Черниговских Епархиальных Ведомостей» штундисты насчитывали в 1883 г. около 200 тысяч своих последователей³³² – В 1883 году обратила на себя внимание духовной и светской власти община штундистов в предместье Киева – Дымиевке. Основателем ее был отставной рядовой Иван Андреев. Поселившись в Дымиевке со своей женой, он приобрел себе дом. Совратителем его был, по показанию местных жителей, отставной унтер-офицер Капустинский, служивший на железной дороге, которому начальство за то, что он держался штундизма, отказало от места. Вскоре после своего совращения, Андреев открыл в своем доме собрания, на которые приглашал своих соседей и рабочих с сахарного завода. Пропаганда Андреева шла беспрепятственно; никто на него не обращал внимания. Зазывая к себе на собрания, он ходил по домам и предлагал свои услуги в наставлении. Вскоре к нему присоединился Никита Яковлев Федоровский, служивший в описываемое время на станции Киев (II) курско-киевской железной дороги, который сделался его деятельным помощником. Увлекающихся и колеблющихся в начале деятельности Андреева и Федоровского было много, и это происходило, по показанию местных жителей, оттого, что приходская церковь находилась от них «в чрезвычайно далеком расстоянии, и приходский священник посещает их очень редко: он являлся к ним только для исполнения какой-либо христианской требы; живого же слова от него никогда не слыхали», а к построенной вновь в этой местности церкви священника долго не присылали. Когда все это сделалось известным епархиальному начальству, оно тотчас распорядилось освятить храм в Дымиевке и назначить туда священника, а также произвести следствие о штундистах. Спрошенный Андреев показал, что по увольнении от службы соблюдал таинства и обряды православной Церкви; поселившись в Дымиевке, он купил Библию и Евангелие и стал читать. Вследствие чтения он убедился в том, что шел не истинным путем и начал верить одному Евангелию. Он называл себя христианином евангельского вероисповедания. Учения своего не распространял, он читал Евангелие только тем, кто приходил его послушать, Федоровский показал, что он, проживая в доме Андреева, в свободное время занимался чтением Евангелия и Библии и пришел к убеждению, что должен верить означенным книгам³³³.

Произведенное духовным начальством следствие, вероятно, не получило дальнейшего хода. От 13 июня 1883 года, священник предместья Дымиевки сообщил епархиальной власти, что он имел душевное утешение видеть кающихся в своем заблуждении штундистов, и их исповедовал, и приобщал св. Таин на Страстной седмице в Великую Субботу». От 19 июля 1883 года, он же рапортовал, что штундисты предместья Дымиевки «имеют своего патрона в С.-Петербурге, некоего графа Пашкова, снабжающего их крупной суммой для пропаганды; что пропагандисты штундизма шатаются между народом в городе; что к Андрееву являются на штундистские сходки люди, приходящие из Киева, набегают также сюда служащие в саперах³³⁴, из прихожан же дымиевской церкви в штундизме никто не состоит». При рапорте был представлен приговор дымиевского общества о выселении из прихода распространителей штундизма³³⁵. Приговор не имел надлежащих последствий. Пропаганда Андреева продолжалась. Он совершал браки, завел метрические книги. Вскоре Андреев был выслан административным порядком в Орловскую губернию³³⁶.

В дер. Терноватке, Елизаветградского уезда, в восьмидесятых годах пропагандой штундизма занялся управляющий имением ротмистра Биддера, иероним Живульт³³⁷. Крестьяне этой деревни, в январе 1883 года, составили приговор об удалении Живульта из их деревни. Приговор этот был представлен епархиальному начальству с просьбой оказать им в этом деле содействие. Епархиальное начальство препроводило приговор к херсонскому губернатору, который по этому поводу сообщил, что Живульт, несмотря на сделанное ему внушение, продолжает распространять свое учение, вследствие чего он нашел выселение его из Терноватки преждевременным, так как за противозаконную свою деятельность он подлежит ответственности; вместе с тем он (губернатор) поручил уездному исправнику принять меры к предупреждению дальнейшей пропаганды Живульта. Все это не имело никакого влияния на Живулъта; напротив, он усилил пропаганду, а для большего ее успеха устроил в своей квартире школу для детей, в которой занималась дочь его, Евгения, и молельню, куда собиралось до 30 человек штундистов. Епархиальное начальство сообщило об этом судебной власти. Дело, однако, устроилось иным путем: поместье Биддера было куплено православным; Живульту было отказано от места управляющего, и он выбыл из Терноватки³³⁸.

Несмотря на дружное, энергичное распространение штундизма, в среде сектантов чувствовалась рознь. По сообщению «Херсонских Епархиальных Ведомостей», от 1883 года, «лучшие из штундистов пришли к убеждению, что все их попытки устроить свою секту, дать ей правильную организацию, согласно с учением Евангелия, привели только к раздорам, так как каждый понимает Священное Писание по-своему, а неизвестно, кто – правильно. Это обстоятельство вызвало в сектантской среде ожидание пророка, который бы вразумил их, объяснил бы им все непонятное в Св. Писании и, таким образом, наставил бы их на истинный путь. Пророк не замедлил явиться, но, обобравши многих штундистов, – скрылся»³³⁹. Пашковцы, входившее в сношения с штундистами и другими сектантами, не могли не заметить этой розни, и вот у них возникает мысль о соединении всех сектантов одинакового с ними оттенка в одно целое. В 1883 году в Петербурге состоялся съезд представителей сектантских общин. Инициатива этого съезда принадлежала г. Пашкову и барону Корфу. Г. Пашковым разослано было сектантским общинам приглашение³⁴⁰.

Богатство Пашкова, его популярность, которую он приобрел среди сектантов рассылкой брошюр, раздачей денег, публичными беседами, о которых много говорили газеты, широкая распространенность его секты³⁴¹, – дали ему возможность осуществить свою мысль о сектантском съезде. К назначенному им времени съехались живущие за тысячи верст от столицы представители сектантских общин. Здесь были баптисты, штундисты и, кажется, молокане. Из штундистов был крестьянин деревня Игнатовки, ряснопольского прихода, Одесского уезда – Антон Стригун³⁴². Вот краткие сведения о деятельности этого съезда, заимствованные из записной книжки Павлова³⁴³ пресвитера тифлисской баптистской общины: «Прибыл благополучно в Петербург 1-го апреля, в 10 часов утра. Сегодня же отправились отыскивать собрание, которое и нашли в доме княгини Л., Все лило собрано до 100 человек, которые принимали св. вечерю. Так как большая часть не были крещены по вере, то мы и не участвовали с ними. Из баптистов приехали сегодня кроме нас: В. Р. Колодин, Ф. Н. Валихин – из Таврической губернии, М. Ратушный и И. Рябошапка – из Херсонской: затем немецкие братья-проповедники: А. Либих – из Одессы и Н. Каргель – из Болгарии. Кроме того, был здесь американский миссионер из Тавраза-Истен (Easton), Бэдэкер и Рандклиф. После обеда собрание было в том же доме. Говорили и молились многие. Но никому не предлагают, а кто чувствует побуждение, тог говорит и молится. Так как цель собрания была – достигнуть единства, то я тоже сказал речь на эту тему и, взяв в основание Деян.2:42, показал, что единство у тогдашних христиан произвел Дух Святой, и что мы можем достигнуть единства не иначе, как прося излияния Святаго Духа, и должны возвратиться к апостольскому учению. «2-го апреля, утром, богослужение в доме княгини Л. Богослужение бывает так: соберутся все и поют песнь, затем, преклонив колена, молятся, кто чувствует побуждение к тому. Также кто чувствует побуждение, говорит речь на какой-нибудь текст из слова Божия. После обеда открылось совещание, и приехавшим предложили на обсуждение программу, состоявшую из нескольких пунктов, чтобы достигнуть единства и согласиться в них. Предложили первый пункт программы, который гласит так.... После долгих рассуждений посредством голосования этот пункт принят единогласно. Обедали все у Пашкова. Затем утром богослужение у графа, где я говорил тоже из слова Божия. После обеда опять у Л. совещательное собрание, предметом которого было крещение. По этому вопросу мнения разошлись и не могли соединиться. 4-го – собрались там же, и В. А. Пашков сказал нам, чтобы мы молились, а он ушел в совещательную комнату. Мы молились и говорили речи. Я говорил, на 1 Коринф. 3., и объяснял, что строение значит учение, и чтобы каждый смотрел, как он учит. После совещания д-р Бэдэкер объявил от имени братьев, составлявших программу, что они берут ее назад, и этим удовлетворили всех, потому что опасались, что дальнейшее обсуждение этих вопросов может вызвать взаимное неудовольствие. После обеда граф К. предложил собраться у себя. Собрались у него и обсуждали практические вопросы, каким образом можно успешнее распространить царство Божие. Брат А. Либих предложил заключить молитвенный союз и совместно молиться раз в неделю. Я предложил сначала 3 пункта: 1) посредством личного свидетельства, 2) посредством распространения печатных сочинений и 3) жертвовать для Бога и посылать для проповеди особых братьев. Затем я предложил еще учредить ежемесячные миссионерские собрания, в которых бы прочитывались известия от благовестников. Затем граф всех нас пригласил обедать и с великою радостью угощал нас. Были среди нас и крестьяне Владимирской и Тамбовской губернии, а также хохлы. Я тоже за столом сказал речь, что мы все радуемся, что Господь обратил в Петербурге некоторых из высших слоев общества, и что мы чувствуем теперь себя все счастливыми и предвкушаем блаженство на земле, имея здесь царство небесное на земле в малом виде, ибо, несмотря на великую разницу по умственному развитию и по общественному положению, видим, что Евангелие уничтожает все преграды и различия и соединяет всех в любви. После обеда многие рассказывали о своей деятельности для царствия Божия; говорили: Богданов, Деляков и я, и разошлись в 11 часов ночи. Господь обильно даровал нам свое благословение. После собрания княгиня Г. имела состязание относительно недопущения нами крещеных в детстве ко Святой вечери. – 5-го апреля. «Три раза собирались мы в том же доме. В 6 часов обедали у княгини до 60 человек, и она радушно угощала нас. Мы благодарили Бога за Его любовь, и она также молилась вслух и благодарила Бога, что Он удостоил ее видеть у себя братьев, собранных с разных концов. Вечером она держала речь на слова: не любите мира и пр. После меня говорил на владимирском наречии крестьянин Киселев, и говорил нечто, из чего видно было, что он имеет крайне ограниченный ум. После сего Деляков встал и сказал притчу, что одна девочка раз хотела послужить ему и положила его лошади бурьяну, вместо сена, а головой привязала и подтянула к дуге, так что напрасно трудилась и не принесла пользы, но что ему было очень приятно ее усердие; так и Бог смотрит на нас, намекая на то, чтобы снисходительно отнеслись к речи этого пресвитера. Говорили речи и другие. Рандклиф во втором собрании произнес речь относительно способа распространения Евангелия и предостерегал, что бы мы не впали в ту ошибку, в какую впали германские и английские христиане, отпуская содержание проповедникам старейшинам (elelers), и предлагал, чтобы они трудились своими руками и запрещали говорить женщинам. Я после того возражал ему в частном разговоре».

Члены этого съезда, как нам сообщал Ратушный, были высланы из Петербурга полицией. Цель съезда, по словам того же Ратушного. не осуществилась. Это последнее сообщение Ратушного подтверждается отчасти данными протокола баптистской конференции, состоявшейся 30 апреля 1884 года в селе Нововасильевке, Таврической губернии, в молитвенном доме баптистов. На конференции участвовало 33 депутата от баптистских общин, рассеянных в губерниях: Таврической, Екатеринославской и Херсонской. В числе депутатов мы не видим (настоящих штундистов) ни Балабана, ни Стригуна, ни Андреева. Из 22 вопросов, решенных на конференции, между прочим, обсуждался вопрос «о присоединении к вечери Господней верующих, несогласных с нами (баптистами) в крещении. После долгих рассуждений по этому вопросу, конференцией единогласно было принято следующее решение: «оставить этот вопрос открытым ради тех, которые еще не имеют в этом отношении ясности от Господа: но просить Господа, чтобы Он все более и более уяснял нам всем о единстве тела Христова, и сделать это предметом молитвы»³⁴⁴. – Попытка пашковцев хотя была и безуспешна, в смысле объединения сектантов, однако она имела значение в том отношении, что уяснились разности между штундистами, баптистами и пашковцами.

Мысль о соединении сектантов в одно целое, кажется, не оставлена г. Пашковым до последнего времени. По крайней мере он почему-то входит в сношения с сектантами. По сообщению о. миссионера Зубова г. Пашков в 1886 году вызывал к себе в Лондон одного из елизаветградских штундистов Хрисанфа Капузана. В том же году в г. Елизаветград приезжал управляющий оренбургскими имениями Пашкова. Здесь он беседовал с сектантами. Павлов также стремится объединить сектантов. Нам передавали, что он с этой целью в первой половине 80-х годов был в местечке Любомирке. В мае 1885 года, сообщает корреспондент «Нового Времени», Павлов был в Киеве, где наставлял общину, затем ездил в Чигирин, Таращу, Сквиру и в другие местности, изобилующие штундизмом, с целью обобщить его с близкими ему сектантами; но это пока ему не удалось, в виду розни между собственно штундистами и «христианами», последователями Андреева³⁴⁵.

В последующей жизни штундистов не произошло ничего особенно выдающегося. Центром штундизма в Херсонской губернии можно считать деревню Игнатовку, в восьми верстах от которой живет, на собственном хуторе, глава штундистов Герасим Балабан. Деятельным помощником его по пропаганде штундизма считается Стригун³⁴⁶. Деревня Основа, в которой живет Михаил Ратушный, является теперь важным пунктом южнорусского баптизма. Таким же пунктом в Херсонской губернии можно назвать Любомирку. В последнее время сборным местом херсонских и киевских сектантов сделался г. Елизаветград³⁴⁷. Чаплинка, в Таращанском уезде, Киевской губернии, не потеряла своего значения до настоящего времени, хотя Яковым Ковалем, видным вожаком чаплинских штундистов, и тяготятся последние. Косяковка – скорее баптистский, чем штундистский центр. Некоторое время видным пунктом штундизма было предместье г. Киева – Дымиевка, но после высылки из Киевской губернии вожака дымиевских штундистов – Андреева, это место потеряло свое значение. По многолюдству штундистов в Киевской губернии замечательно село Топиловка, Чигиринского уезда.

Из новых вожаков штундизма нет людей особенно выдающихся. Несмотря на это, секта захватывает новые места и распространяется в местностях, где она прежде свила себе гнездо. По сообщению «Пензенских Епархиальных Ведомостей», штундизм находится в Минской губернии³⁴⁸. В 1884 году штундисты были в Могилевской губернии в двух приходах Гомельского уезда – Вылевском и Круговецком, особенно в принадлежащих к этим приходам деревнях – Дубовом-Логе и Усохах, и в селе Старом-Крупце. В 1885 году – в деревне Пиротках, Ново-Емельянского прихода, в деревне Нижней-Тощице, Кистеневского прихода, Черниковского уезда, и проник в Рогачевский уезд³⁴⁹. С 1884 г. секта начала бросать свои семена в Черниговской губернии³⁵⁰. По известию «Московских Ведомостей» от 1884 г., штундизм распространен был в Таврической и Бессарабской губерниях³⁵¹. В 1887 году, штундизм был обнаружен в Полтавской губернии³⁵². В 1884 году, сектанты были в селе Тудоровке, Острожского уезда, Синиове – Ровенского уезда и в м. Горошках – Житомирского уезда, Волынской губернии³⁵³. По сообщению газеты «Русские Ведомости» от 1885 г., по официальным сведениям, сектантов к началу 1884 года числилось: в селах: Тудоровке 11 человек, – Синиове – 13 чел., в мест. Черняхове – 14 чел., в селах: Горошках – 1 чел. и в Пекарщине 2 чел. Всех сектантов – 41 человек³⁵⁴. По сообщению, напечатанному в № 326, 1884 г., «Московских Ведомостей», штундистов, открыто исповедующих свое учение, было в Киевской губернии 24,700, в Херсонской – около 9 тыс., в Бессарабской губ. – 7,500, в Екатеринославской – до 4 тыс. и в Таврической – около 1000. Сообщение это далеко не сходится с официальными данными о сектантах в губерниях Киевской и Херсонской. Мы слышали, что в Екатеринославской губернии насчитывается сектантов не 4 тыс., а около 300 человек. В Киевской губернии, по официальным данным, в 1884 году их считалось 2,006 (1,940) человек³⁵⁵. «По сведениям, нарочито собранным о штундистах, в Херсонской епархии в 1884 г. их было до 1750. Сосредоточиваясь преимущественно в Ряснопольском приходе, Одесского уезда, где число сектантов простирается до 500, затем – в поселке Маловодяном, Александровекого уезда, – 130, в приходах селений Ульяновки – 60, Гурьевки – 60, Полтавки – 50 и Музыкиных хуторов – 60, Херсонского уезда, штундизм раскинулся и по другим приходам епархии, так что всех приходов, где есть сектанты, больше 50, именно: в Херсонском уезде 18 таких приходов, в Одесском – 12, Елизаветградском 10, Ананьевском 9, Александрийском 5 и только Тираспольском – 1 приход, в котором есть штундисты»³⁵⁶. По списку Херсонской духовной консистории за 1886 год всех сектантов в епархии числилось 1,526 муж. и 1,430 жен., – всего 2,956 человек³⁵⁷. Со времени своего официального обнаружения, секта в продолжение двадцати с небольшим лет распространилась в 6 уездах Херсонской губернии, в 7 уездах Киевской, в 3 уездах Волынской, в 3 уездах Могилевской губернии, затем в губерниях: Подольской, Екатеринославской, Минской, Черниговской, Таврической, Бессарабской, Полтавской, Орловской и в Области Войска Донского. Определить общее число всех сектантов, за неимением данных, нет возможности.

С восьмидесятых годов духовная власть для противодействия развитию секты употребляет, по преимуществу, мирные средства: в видах предохранения от захвата сектантством новых местностей, она стремится усилить просветительное влияние приходского духовенства, для борьбы с сектой ею выдвигаются не единоличные только силы пастырей, а учреждения: братства, миссии и комитеты.

В августе 1880 г., с благословения высокопреосвященнейшего Платона, возникло в Херсонской губ. Братство св. Апостола Андрея Первозванного. Оно поставило своей задачей: с одной стороны, распространение православного учения в среде простого народа, с другой – противодействие заблуждениям и порокам, господствовавшим в среде его³⁵⁸.

Средством для выполнения своей цели оно выбирает печатное слово. Для знакомства народа с православным учением им разослано было по приходам несколько экземпляров «Троицких листков», в приходы же, зараженные сектой, были посланы брошюры под заглавием. «Кроме Церкви православной, нигде нельзя обрести спасение» и «Беседы к народу о предметах христианской веры»³⁵⁹. Брошюры и листки вызвали среди народа живой и неподдельный интерес³⁶⁰. Чтобы оградить православное население от пропаганды сектантов, распространявших среди него брошюры и листки сектантского направления, Братство сделало о последних подробный отзыв, который был разослан, в количестве 2 т. экземпляров³⁶¹, по приходам епархии³⁶².

Чрез несколько времени Братство для осуществления своей задачи, кроме печатного слова, начинает пользоваться словом устным. В 1883 году им были открыты религиозно-нравственные беседы при семинарской церкви и на большом вокзале города Одессы. Последние имели значительный успех³⁶³. Для состязания с сектантами избран был Братством, с разрешения высокопреосвященнейшего Димитрия, херсонский мещанин Иван Чепурной, личность замечательная во многих отношениях. Зная хорошо сектантскую среду, обладая большим знанием текста священных книг и замечательным тактом при собеседованиях с сектантами, он при этом говорил просто и с большим увлечением. Вскоре после своего вступления на поприще миссионерской деятельности, Чепурной получил должность сельского писаря в дер. Основе, Одесского уезда, и отсюда делал разъезды по селам и деревням, зараженным сектантством. Деятельность Чепурного оказалась плодотворной. «Православное население, расшатанное в своих верованьях штундистами, видя успех своего собрата (Чепурного), воспрянуло духом, стало усердно посещать церковь и обратилось к исполнение своих христианских обязанностей, совершенно потеряв доверие к штундистам, так что в течение года в местностях, где действовал Чепурной, не было ни одного случая совращения православных в штундизм. Сами штундисты значительно поколебались в доверии к своему учению; многие из них были готовы оставить свое заблуждение и снова стать членами православной Церкви, но были задерживаемы своими вожаками; некоторые же торжественно возвратились в православную Церковь. Таких лиц, насчитывалось до 20. Обратившимся в православие совет Братства писал братские послания с выражением радости о возвращении их на путь истины и благожелания мира и подвигов на поприще истинно-христианской жизни»³⁶⁴.

Почти одновременно с возникновением херсонского братства, Киевское Свято-Владимирское братство заботилось об ослаблении штундизма. «В 1879 году оно выдавало пособия обращающимся из штундизма. В 1880 году председатель этого братства в своей речи к братчикам проектировал для борьбы со штундизмом следующие меры: 1) составить понятное для простого человека братское послание к штундистам с разъяснением заблуждений их учения и приглашением возвратиться в недра Церкви; 2) оказать материальную помощь обращающимся в православие штундистам, для чего устроить в селах отделения братства в виде попечительства, и привлечь к деятельности лиц той местности, которая заражена штундизмом; 3) оказать содействия воспитанию детей штундистов, помещая их, в братскую школу и в высшие училища; особенно заботиться о сельских школах; 4) поближе ознакомиться с положением и состоянием штундизма и средствами влиять на совратившихся»³⁶⁵. Отмеченные здесь мирные средства, хотя, по местам, и ослабляли штундизм, однако, в общем не останавливали его развития, вследствие чего, высшая духовная власть, для ослабления секты, приступила к начертанию мероприятий, имеющих мирный характер.

«В сентябре 1884 года состоялось в городе Киеве собрание преосвященных архипастырей юго-западных епархий, которое имело ближайшею своею целью выработать меры к охранению жителей тамошнего края от вредного влияния разных инородцев и в особенности штундистов. Кроме этого, собранием преосвященных были обсуждаемы также вопросы о поднятии значения духовенства, об усилении религиозно-нравственного влияния его на массу народа и вообще об утверждении Православия в крае. Подлинные акты происходивших на соборе совещаний представлены были председательствующим в собрании, высокопреосвященнейшим митрополитом киевским, на благоусмотрение Святейшего Синода. Святейший Синод, по рассмотрении их, признал необходимым некоторые из предначертанных постановлений дополнить, другие – изменить, причем приведение в исполнение постановлений, касающихся главным образом поднятия пастырской деятельности и просветительного влияния духовенства, предоставил преосвященным юго-западного края. К мероприятиям, направленным к охранении православного населения от вредного влияния разных инородцев и в особенности штундистов, относятся следующие: 1) введение в духовных семинариях юго-западного края в курс по предмету истории и обличения русского раскола нового отдела – о местных ересях и расколах, в особенности о штундизме; 2) распространение в народе сочинений и печатных листов, содержащих в себе обличение иноверческих учений, и общедоступное изложение тех частей православного учения, которые отвергаются или извращаются иноверцами; 3) усиление миссионерской деятельности вообще против раскола и штундизма в частности; 4) устранение детей православных от посещения раскольнических школ; 5) установление известного порядка к возвращению в Православие совращенных в штундизм или иную секту, а также их совратителей, и указание мер в случае недействительности увещаний; 6) определение в приходы, зараженные сектантством, лучших во всех отношениях священников; 7) вменение им или, под их наблюдением, другим способным членам причта читать и толковать Св. Писание с особенным изъяснением тех мест, которыми сектанты думают поддерживать свое лжеучение; 8) усиление средств для пособия бедным прихожанам». В видах усиления религиозно-нравственного влияния духовенства на массу простонародья, приходскому духовенству предложено было «озаботиться учреждением церковно-приходских школ, заведением церковно-приходских библиотек открытием духовно-просветительных обществ и братств, священноцерковно-служителям вменено в строгую обязанность совершать все церковные службы и требы без извращения церковного чина и в установленные времена; – священникам подавать в церкви присутствующим пример благоговения, при совершении требоисправлений не дозволять себе вымогательства, довольствуясь добровольными даяниями по усердию дающих; лиц, посещающих иноверные храмы для участия в совершаемых там молитвословиях, отклонять от сего благоразумными внушениями. Епархиальному начальству поручено всемерно озаботиться исправлением в духовенстве всяких недостатков в его жизни и служении, иметь внимательное наблюдение за производством о духовных лицах следствий, определяя на должность следователей священников вполне добросовестных и благоразумных; священно-служителям внушать, чтобы избегали несвойственных духовному званию щегольства и изысканности в одежде и во всем наружном виде и в домашней своей обстановке, и не соблазняли прихожан свойственными светским лицам привычками»³⁶⁶. Мероприятия эти, по проведении их в жизнь, несомненно окажут благотворное действие в смысле успокоения религиозного брожения; но для этого нужно время.

Указанные мероприятия, со времени их обнародования, начали прилагаться к жизни. В деле проведения их в жизнь, особенно выдается Одесское Свято-Андреевское братство. «С 188⅘ отчетного года оно, главным образом, направляло свою деятельность на борьбу с штундизмом и охранение православного населения от пагубного влияния этого заблуждения. Попечитель братства высокопреосвященный Никанор, помогал братству, и словом, и делом. Кроме крупного материального пожертвования, владыка принимал непосредственное участие в делах совета Братства, то устроя у себя заседания совета, то посещая собрания в семинарии; помогал братству своим архипастырским словом устным и письменным, направленным против заблуждений веры в крае, дозволял братству распространять в народе листки и брошюры, заимствованные из его поучений и принимал на себя труд ходатайствовать пред высшим церковным правительством о вспомоществовании братству в его нуждах»³⁶⁷.

Миссионер Чепурной своей народной речью сильно влиял на штундистов и православных, но деятельность его оказывалась недостаточной, поэтому совет Братства нашел необходимым выработать проект устройства целесообразно организованной противоштундистской миссии, и наметил лиц, которые могли бы подвизаться на этом поприще. К открытию миссии Братство не имело наличных средств, вследствие чего совет Братства, по мысли своего попечителя, обратился в Св. Синод с просьбой о выдаче ему ежегодной субсидии в размере 1500 рублей. Это ходатайство впоследствии было удовлетворено. Рассылка брошюр продолжалась. Кроме своих изданий, совет Братства постановил напечатать статью высокопреосвященного Никанора – «Православие и штунда», и по напечатании разослать всем священникам епархии; тем же священникам, в приходах которых есть сектанты, выслать ее в увеличенном количестве для раздачи наиболее развитым из прихожан³⁶⁸.

По сообщению «Отчета Братства за 188⅚ гг., оно, «благодаря материальной помощи Св. Синода, получило возможность в истекшем году вести борьбу со штундизмом гораздо более систематически и с большею настойчивостью, чем в предшествовавшее годы. В отчетном году приходы епархии были разделены на миссионерские округа, с назначением в каждый из них по одному постоянному миссионеру из лиц епархиального духовенства и одного миссионера разъездного, на всю епархию, из мирян»³⁶⁹. Окружными миссионерами были назначены: протоиерей Опойченко и священники Автономов и Зубов, а Чепурной – на всю епархию. Последний, по сообщению Братства, отличался необычайной энергией: «иногда целые ночи проводил без сна в состязаниях со штундистами, которых оставлял только тогда, когда они сами уходили от него, не будучи ничего в состоянии возражать ему»³⁷⁰. Результатами миссионерской деятельности означенных лиц были: общий подъем духа у православных, утверждение в Православии колеблющихся, прекращение, по некоторым местам, перехода православных в штундизм и несколько обращений из сектантства. Между обращенными был и (мой спутник по Одесскому уезду) В. А. Комаров, совративший из православия, в продолжение 25-летнего своего пребывания в секте, до 150 человек³⁷¹. Для миссионеров Братством выработаны были правила, которые, с разрешения и благословения архипастыря херсонского и одесского, были напечатаны в местных епархиальных ведомостях и отдельными оттисками, которые затем были разосланы духовенству и миссионерам к исполнению³⁷². Для характеристики мероприятий, направленных против сектантов, мы приводим эти правила, почти без изменения, в примечании³⁷³. Разослано было братством также несколько противосектантских книг и брошюр³⁷⁴. Кроме этого, совет Братства постановил просить его высокопреосвященство сделать распоряжение об учреждении при церквах складов книг и брошюр для чтения народу, и об открытии приходскими священниками внебогослужебных религиозно-нравственных собеседований с народом³⁷⁵.

В следующем 188⁶/₇ году границы миссионерских округов были изменены «согласно данным о численности и распределении штундистов Херсонской епархии, сообщенным Херсонскою духовною консисториею, а также согласно личному знакомству миссионеров с распределением и числом штундистов в епархии. По указанию этих данных, вместо прежних округов, образованы следующее три миссионерских округа, по наличному числу миссионеров: а) северный округ, в состав которого отчислены Александрийский уезд весь и Елисаветградский уезд на север и запад весь, а на – юг включительно до линии, образуемой следующими селениями: Березовка, на реке того же имени, впадающей в Ингул, Нелюбовка, Александровка, Ивановка, Николаевка (Малая Скаржинка) до реки Буга, причем селения, окружающие Любомирку, на 25 верстном расстоянии от нее, подлежат ведению миссионера-священника, имеющего местопребывание в м. Любомирке; б) юго-западный округ, в состав которого отчислены весь Ананьевский и Тираспольский уезды и юго-западная часть Одесского уезда по линию, образуемую селениями: Коблевым, Анатолиевкой, Ташиным, Златоустовым-Полем, Новопокровским (Сахаровым) и почтовой станцией Коссовкой; в) юговосточный округ, в состав которого отчислены часть Одесского уезда, начинающаяся от границы югозападного округа, часть Елизаветградского уезда, начинающаяся от границы югозападного округа, часть Елизаветградского уезда, начинающаяся от границы северного округа, и весь Херсонский уезд, за исключением г. Херсона с его окрестностями, ведение которых принял на себя бывший миссионер, в настоящее время состоящий на службе в г. Херсоне и освобожденный от должности миссионера. Причем постановлено, с разрешения попечителя Братства, его высокопреосвященства, увеличить число окружных миссионеров, так как миссионерские районы, подлежащие ведению каждого из трех наличных миссионеров, оказываются очень большими по протяжению, конечные пункты которых находятся на значительном расстоянии от мест пребывания миссионеров, и так как каждый из миссионеров есть в тоже время приходский священник, связанный обязанностями служения приходу; а для сего постановлено, с разрешения его высокопреосвященства, увеличить цифру обязательных членских взносов, по меньшей мере, до 2-х руб. в год (вместо определенного уставом Братства минимального взноса в 1 руб.), а также взимать в пользу Братства ½ процента с текущих доходов церквей епархии»³⁷⁶. По сообщению «Отчета Братства», миссионеры чрезвычайно ревностно относились к исполнению своих труднейших обязанностей: они проводили в собеседованиях по нескольку часов сряду, иногда далеко за полночь, в душной атмосфере, насыщенной парами, от которых образовалась течь по стенам. Число слушателей на миссионерских беседах иногда доходило до 300. За недостатком места они стояли на дворе, около дверей и окон помещений. Сектанты, в большинстве случаев, возражали «то с ожесточенною ненавистью, то с нахальною дерзостью, то с кощунственною бранью, то с богохульными сарказмами, то с пошлою ирониею, то с площадными остротами; иногда у штундистов наперед составлялся план, как они должны были вести себя на миссионерских собеседованиях, именно постановлялось: а) не избирать для беседы определенного предмета, а говорить о чем попало, чтобы «заломить миссионера», или, как выражаются штундисты, «коммиссионера», т. е. сбить миссионера с логического пути ведения беседы, спутать и поставить в тупик; б) никого не уполномочивать для возражений, а стараться возражать всем вместе, и в) не церемониться с миссионером чтобы вызвать в нем раздражение; но миссионеры, благодушно перенося все оскорбления и с полным самообладанием устраняя все нечестные вылазки, интриги и заблуждения, не оставляли собеседований до тех пор, пока не истощалась вся сила невежественной изобретательности и остроумия у противников, и пока беседа не приводила к какому-либо определенному выводу»³⁷⁷. Собеседования миссионеров сильно действовали на православных: они ободряли и воодушевляли их; бывали такого рода случаи, что православные «сами вступали в состязание с штундистами и своим здравым умом, руководимым истиной, посрамляли последних». Сектанты же, в большинстве случаев, оказывались упорными в своих заблуждениях; было, однако, несколько обращений³⁷⁸.

В июле 1887 года состоялся съезд окружных миссионеров при участии Совета Братства, в г. Одессе. Целью съезда было установление единства и более тесной связи в действиях миссионеров между собой и с Братством. На этом съезде было постановлено: сделать упомянутые выше изменения в границах округов, распространять в народе такие брошюры, в которых был бы представлен свод мест Св. Писания, изобличающих лжеучение штундизма, ходатайствовать пред правительством об издании относительно штундистов определенного закона, который установил бы единство в действиях светской власти по отношению к сектантам, и печатного объявления о том, что правительство чуждо покровительства учению штундистов, распространить по ресторациям (трактирам) напечатанное крупным шрифтом воззвание о том, чтобы посетители последних не сидели в шапках пред иконами и не произносили бранных и срамных слов и, наконец, ходатайствовать пред гражданским начальством о том, чтобы оно обязало агентов «Британского библейского общества» избирать в книгоноши лиц несомненно православных³⁷⁹. Братство в отчетном году призывало все духовенство к исполнению разосланных в предшествовавшем году правил для миссионеров. И этот призыв не остался без результатов. Проповедование слова Божия усилено в храмах и вне оных. К концу отчетного года представлено было духовенством епархии 88 отчетов о проповедании слова Божия. Собеседования в семинарской церкви и рассылка брошюр и листков, по примеру прошлых лет, продолжались. В отчетном году Братство заботилось об учреждении церковно-приходских школ в приходах, зараженных штундизмом. Кроме всего этого, Братство занималось изучением штундизма³⁸⁰. Деятельность Братства могла бы развернуться шире, если бы оно обладало значительными суммами. В первый год своей деятельности (188⁰/₁) оно израсходовало только 810 руб.³⁸¹; а в 188⁶/₇ году расход его простирался до 2500 руб. Неприкосновенный капитал Братства составлял, в 188⁶/₇ году сумму в 8,050 руб.³⁸².

Могилевское Богоявленское Братство, в виду борьбы с штундизмом, распространяло в 1885 г. в народе «Троицкие листки в количестве 49,335 экземпляров и другие брошюры³⁸³. Кроме этого, в Могилевской губ., кажется, с 1884 г. состоит один миссионер, которому поручено: следить за штундистами, вести с ними собеседования, наблюдать за их отношениями к православным, а также за настроением православных и действиями приходских пастырей и псаломщиков тех приходов, где находятся штундисты. Св. Синод, кроме жалованья миссионеру (2000 р.), назначил и причтам зараженных штундизмом приходов – Вылевского и Круговецкого по 500 руб., с тем, чтобы они, как священники, так и псаломщики, с полным усердием исполняли свое дело. По отзыву могилевского преосвященного, как миссионер, так и священники – Вылевский и Круговецкий со своими псаломщиками – с полным усердием исполняют свое дело³⁸⁴.

В Екатеринославской губ., для борьбы со штундизмом, в с. Комисаровке, в октябре 1885 г., учрежден преосвященным миссионерский комитет из 4-х священников, под председательством благочинного³⁸⁵. В «Екатеринославских Епархиальных Ведомостях» есть известие о существовании Ростовского Комитета³⁸⁶. Одним из означенных комитетов выработаны следующие меры к пресечению сектантства: 1) для убеждения замеченных в религиозном недоразумении Комитету необходимо открыть ежемесячные собрания в том пункте, где окажется появление секты; 2) на эти собрания приглашать священников, летами и особою опытностью в духовном врачевании заслуживающих уважение в крае, просить таковых делать заблуждающимся увещания, но не публичные, на которых отщепенцы только рисуются своим заблуждением, а серьезно ни о чем и говорить не хотят, а наедине, с глазу-на-глаз, как на исповеди; 3) таковым увещаниям подвергать заблуждающихся до 10 и более раз, и при том стараться узнать истинные причины заблуждения; 4) если таковые долготерпеливые меры не приведут к хорошему результату, то упорных привлекать к публичному убеждению и при этом стараться выставить все опровержения именно против тех пунктов, на коих основывает отщепенец свое заблуждение; 5) если и такая мера окажется бесполезною, и со стороны епархиального начальства последует распоряжение об исключении такого лица из церковных списков, тогда в храме при богослужении о каждом объявлять, пожалеть о погибели души его для спасения и предать его ведению гражданской власти³⁸⁷. Для приготовления миссионеров в Екатеринославской епархии при вновь открывающемся монастыре устраивается миссионерское училище³⁸⁸.

В Киевской губ. в 1886 году учреждены должности четырех противоштундистских миссионеров. На их разъезды и другие потребности по миссии обращено 2485 руб., дотоле отпускавшихся на содержание викария Киевской епархии, епископа Чигиринского и 10 иеромонахов Киево-Печерской лавры. Кроме того, в Киевской епархии в 1886 году беседовали и состязались со штундистами известные своей миссионерской деятельностью – заведующий С.-Петербургской синодальной книжной лавкой г. Митрополов и иеромонах Арсений. Г. Митрополову удалось посетить множество штундистских поселений в Киевской губ. и раздать народу свыше 10,000 экземпляров различных брошюр и «Троицких листков». В местностях, наиболее зараженных штундизмом. г. Митрополов вел, при содействии местного духовенства, собеседования с народом, привлекавшие массу слушателей. Между прочим, г. Митрополов вел беседу с известным коноводом штундистов «в предместье Киева – Дымиевке – Андреевым. Иеромонах Арсений, в июле и августе месяцах вел увещательные беседы со штундистами и многих из них возвратил в Православие»³⁸⁹.

Мирные средства, употребляемые духовной властью, не дают пока надлежащих результатов. Число сектантов год от года увеличивается. Херсонские сектанты «не скрывают ни своей принадлежности к лжеучению, ни своих крайних заблуждений, напротив – открыто распространяют эти заблуждения, входят в состязания с православными мирянами и священниками, кощунствуют, богохульствуют»³⁹⁰. Так же действуют и Киевские сектанты и, вероятно, – других местностей. Сильная энергия миссионеров, вступающих в собеседования с ними, в большинстве случаев не производит на них должного воздействия. При этих собеседованиях сектанты оказываются крайне упорными в своих заблуждениях. Один из нафанатизированных сектантов на убеждения могилевского миссионера – оставить свои заблуждения, кричал: «мучители вы наши! Что вам нужно от нас? Оставьте, ради Бога, нас в покое! Вы не будете отвечать за нас: вы нам благовествовали, а мы не принимали и не принимаем вашего учения»! Когда миссионер увещевал православных не посещать сектантских собраний, так как эти собрания противозаконны и запрещены начальством, которого сами штундисты не отрицают, то один из присутствовавших штундистов закричал: «я знать не хочу ни станового пристава, ни исправника, ни губернатора. Я знаю только одного Императора»³⁹¹. Миссионер Херсонской губернии, после описания одного из своих собеседований с сектантами, заметил «мы возвратились домой со скорбию о напрасно потраченных силах и времени», после описания другого, – спрашивает себя: «каков же результат всех этих усиленных трудов?» и отвечает – «ответить трудно, вернее, прискорбно, ибо результатов почти нет»³⁹². Члены комисаровского комитета Екатеринославской губернии в своем протоколе, от 29 октября 1887 года, по поводу беседы со штундистами, между прочим, замечают: «во время последней беседы штундисты вели себя крайне дерзко, грубо и нахально»³⁹³. До крайности смелая, навязчивая пропаганда и фанатизм сектантов раздражают православных и вызывают в среде последних волнения. Нам передавали, что миссионерам, при собеседованиях с сектантами, нередко приходится смягчать взрывы негодования православных против сектантов, вызванные дерзкими выходками последних. По донесению Киевского исправника, от 22-го марта 1883 года, во время производства (13-го марта) над дымиевскими штундистами следствия, пред квартирой священника собралась толпа рабочих – более тысячи человек, которые требовали выдать им штундистов. Вследствие этого и в предотвращение могущих произойти беспорядков, местный пристав перевел следствие в становую квартиру, где оно и было окончено около 8 часов вечера; рабочие же, во все время производства следствия, кричали и требовали примерного наказания штундистов, угрожая, что, в противном случае, расправятся с ними сами». 22-го февраля 1886 года в селе Турбовке, Киевской губернии, Сквирского уезда, умерла православная крестьянка, жена сектанта, Ксения Пасечникова. Сектанты хотели похоронить ее по штундистскому обряду. Приходский священник Хотинский, церковный староста и сельский староста не позволили им сделать это. Покойница была принесена в церковь. Когда священник начал обряд погребения, в церковь ворвалась толпа штундистов и произвела шум и бесчиние. На священника посыпались оскорбления. Сектанты называли его «чортом», «патлатым», и т. п. ругательными именами, а сектантка Александра Нагорная угрожала «выпустить внутренность священника и разрезать его на куски». Когда священник предложил «перестать осквернять св. церковь и не бесчинствовать», сектанты, в присутствии целой толпы православных, дозволили себе назвать церковь – сараем, хлевом, конюшней и идольской скинией, иконы – идолами, а крест Господень – шибеницей (висельцой). Это продолжалось до тех пор, пока они не были выпровожены из церкви православными³⁹⁴. Такого рода действия сектантов вызывают светскую власть принимать против них репрессивные меры. В 1886 году турбовские сектанты были преданы военно-окружному суду. Трое из них были сосланы на несколько лет в каторгу, а трое – посажены в тюрьму на шесть месяцев³⁹⁵. В 1887 году вожак дымиевских штундистов, Андреев, выслан был административным порядком в Орловскую губернию. Вожак игнатовских штундистов, Антон-Стригун, по ходатайству одесского Братства³⁹⁶, состоит под надзором полиции в месте постоянного своего жительства. Таким образом, судебная и административная власть, в некоторых местах, в деле подавления секты приходит на помощь власти духовной.

Очерк истории учения штундизма. Скудость печатных и рукописных данных по этому вопросу. – Степень влияния на южноруссов идей евангелического, реформатского исповеданий, – братств «штунде» и бессарабского сектантства. – Выработка отрицательной стороны учения штундистов. – Неудовлетворенность штундистов скудостью положительных элементов в их учении. – Воздействие на штундистов баптизма. – Волнения, произведенные вторгшимся в среду штундистов баптизмом. – Отделение штундистов от баптистов. – Толки в штундизме и баптизме. – Отношение штундизма к молоканству и пашковщине. – Отрицательная сторона в учении ш т у н д и з м а. – Отрицание штундистами Св. Предания. – Мнения сектантов о православной Церкви вообще и в частности о церковной иерархии и – рядовых членах. – Отрицание сектантами православного учения о почитании Святых, об их ходатайстве и о молитвах за умерших. Отрицание сектантами православного учения о таинствах вообще и в частности – учения о крещении, миропомазании, причащении, покаянии, священстве, браке и елеосвящении. Отрицание сектантами учения о почитании креста Господня, – о крестном знамении, об иконах, о клятве, о праздниках, постах; отрицание учения о семье, о властях, о войне и о суде. – Взгляд сектантов на современное состояние людей и новейшие изобретения. – Положительное учение штундистов. – Данные для изложения положительного учения штундистов и их группировка. – Общее содержание чаплинского вероисповедания и форма его изложения. – Частное содержание его с дополнениями, заимствованными из других источников. – Учение дымиевских штундистов и учение Сливки. – Мечтания штундистов социально-политического характера. – Заключение.

Более или менее обстоятельное исследование вопроса об истории учения штундизма крайне затруднительно по скудости материала. В делах Херсонской и Киевской духовных консистории, какие нам приходилось прочитывать, очень мало находится данных для истории этого учения. Миссионер Чепурной в своем донесении Одесскому Свято-Андреевскому братству, от 24 февр. 1884 г., не затрагивает вопроса об истории учения штундистов. Вожаки сектантов, в большинстве случаев, полуграмотные, умеющие едва-едва подписывать свою фамилию, вели и ведут свое дело посредством устного слова. Записей объяснения ими мест Св. Писания никто не делал. Прения их с представителями Церкви подробно не отмечались. Наши личные расспросы об истории учения секты почти ничего нам не дали. Вожаки сектантов, к которым мы обращались с вопросами по рассматриваемому предмету, отказывались отвечать на них, ссылаясь на свою забывчивость. В печатной литературе делали попытку решить рассматриваемый нами вопрос г. Емельянов, автор статьи «Русские рационалисты» и г. Харламов; но они останавливались только на вопросе о происхождении учения штундизма; дальнейшей же истории учения штундистов они почти не касались³⁹⁷.

В виду всего этого, представить более или менее подробную истории сектантского учения в настоящее время нет возможности. Таким образом, наша задача, к сожалению, должна быть сведена лишь к попытке представить только краткий очерк истории учения штундизма.

Пропаганда евангелических и реформатских воззрений, начавшаяся задолго до появления штундизма, могла поколебать православные верования южноруссов; она могла возбудить их критическую мысль по отношению к Православию, она могла произвести в них холодность к вере отцов их; но ни на евангелическом, ни на реформатском исповедании наши первые отщепенцы от родной православной Церкви не могли успокоиться. Сделавшись фактически евангеликами или реформатами, они должны были войти (если бы им это позволено было de jure) в состав реформатских или евангелических приходских общин, подчиниться правилам избранного ими исповедания и затеряться между немцами, – постепенно слиться с ними. Этому слиянию могло воспрепятствовать сознание своей национальности. Как бы то ни было, но для нас в данном случае важно то, что первые отщепенцы от Православия недолго находились в общении с евангеликами и реформатами: Комаров, Ратушный и др. скоро разрывают с ними связь. Раз сбитое с толку, религиозное сознание южнорусса не могло, без усиленной посторонней помощи, войти в свое прежнее русло. Помощи этой, к несчастию, не оказалось. И вот заблудившаяся религиозная мысль его ищет выхода. Штундисты евангелики и штундисты реформаты не могли в данном случае ответить запросу южнорусса; те и другие смогли только выяснить южноруссу мысль о необходимости согласовать жизнь свою с учением Евангелия и затем рекомендовать ему принятие реформатского или евангелического исповедания, от которых он отвернулся. Скромная доля одного из рядовых членов евангелической или реформатской общины пришлась ему не по сердцу, вступить в положение блудного сына ему запрещало самолюбие. Освободившийся от вотчинной власти, сомневающийся в авторитете своей Церкви, он искал в религиозной сфере свободы и нашел ее в немецком сектантстве.

Когда на собраниях штундистов-реформатов и штундистов-евангеликов стали распространяться идеи бессарабских сектантов, – наш южнорусс начал к ним прислушиваться. По сообщению о. Кирсанова, во второй половине пятидесятых годов на означенных штундистских собраниях «стали утверждать, что Богу можно угодить духом, а дух свободен, и потому молитва должна быть свободна. Молитва же (богослужение) лютеранской церкви заключается в известных границах, совершается по известному чинопоследованию и притом только пастором, которому одному предоставлено и право проповедовать, чем стеснена самая молитва; – она не имеет свободы. Напротив, в наших собраниях, говорят они, существует полная свобода. Здесь молитва, чтение и проповедь не заключается в известных границах, не совершается по одному и тому же чинопоследованию, а действующим лицом может быть каждый член общества и даже женщины, но без права проповеди, которая не дозволяется женщинам. – На основании этого умствования, сектанты придают более важности и святости своим собраниям в домах, нежели собраниям для молитвы и богослужения в кирхах. Члены этого общества могут бывать и не бывать в кирхе, но если кто из них пропустит собрание несколько раз сряду, без уважительных причин, – то таковой исключается из общества».

«Несколько позже стали прибавлять, что члены их общества получают просвещение свыше и сопричастны Св. Духу. Всех же, находящихся вне сего общества, как лютеран, так и лиц других христианских исповеданий, эта сектанты считают непросвещенными свыше и непричастными Св. Духа, а потому смотрят на них свысока, – и с презрением. Между сектантами этого рода нет ни старших, ни младших, а все друг другу равны и именуются братьями, и самое общество называется братством»³⁹⁸. Отрицание определенной, раз установившейся богослужебной формы, отрицание института лиц, поставленных для удовлетворения религиозных потребностей, участие всех в богослужении, непосредственное соединение с божеством, идея братства – все это, в сложности взятое, обаятельно подействовало на ум южно-русса, искавшего полной религиозной свободы, и он без всякой проверки принял эти мнения. Чтобы убедиться в воздействии бессарабских сектантов на образование учения штундистов, укажем черты сходства в учении тех и других. В фразе Балабана – «обряды – театры», произнесенной им в таращанской тюрьме при споре с Лясоцким о том, нужна ли обрядовая сторона религии; в выражениях игнатовцев: «религия должна быть в сердце, а до внешних видов религии нам дела нет», сказанных ими в 1867 году, при увещании их о. Кириаковым, – выражается ясно мысль об отрицании известной установившейся богослужебной формы, проповедуемой бессарабскими сектантами. Мысль бессарабских сектантов об отрицании института лиц, поставленных для удовлетворения религиозных потребностей определенно высказана теми же игнатовцами в 1867 г. в следующих выражениях: «мой Спаситель есть пастырь души моей, и более никто не может быть пастырем души моей»³⁹⁹. То же самое повторяли впоследствии и киевские сектанты при увещании их протоиереем Пахаловичем. Идею братства пропагандировал на первых порах своей сектантской деятельности Иван Рябошапка. О. Автономов с горечью замечает о тех плачевных результатах к каким привела эта идея увлеченных новым учением любомирских крестьян: «все население Любомирки деморализовалось: дети вышли из повиновения у родителей, называя их братьями и сестрами, потому что по Евангелию де нет отцов; родители поступились своими правами и властью, пожимали и трясли руки детей, как равных себе»⁴⁰⁰. О своем непосредственном соединении с божеством, о мнимом получении от него внушений, сообщал нам крестьянин Онищенко, посеявший штундизм в дер. Основе. «Я был прежде как свинья, рассказывал нам Онищенко; я был скот, хуже даже скота, потому что скот делает то, что ему следует; я скверный был». Сознавши свою порочную жизнь, Онищенко начал просить Бога о своем нравственном исправлении. «Я однажды молился, продолжал он, молился на поле, я плакал, я кричал»: «Господи, вразуми меня, исправь меня! Не знаю – кто, я этого не видал, точно снял с меня одежду, и сделалось мне легко, и стал я свободный и узнал Бога. В другой раз молился я на поле; я стоял на коленях. Вдруг раздался страшный гром, а небо было чисто; я задрожал всем телом и услышал голос: «держись»!... Когда мы выразили изумление по поводу того, что Онищенко, несмотря на старые годы свои очень много работает, он сказал – «это не я работаю, это Бог». Кроме Онищенко можно в данном случае указать еще на одного штундиста, который, совращая в свою секту православного, говорил ему, между прочим: – «от ты не бачил своего Бога, а я, як закрою очи, то и бачу»⁴⁰¹. Мысль о скором пришествии Христовом, распространенная среди бессарабских сектантов, высказывал при начале своей сектантской деятельности Иван Рябошапка⁴⁰².

Под воздействием бессарабского сектантства наш штундизм не мог, однако, получить более или менее определенной физиономии, потому что это сектантство в той форме, в какой оно распространялось по Херсонской губернии, само не имело ясных черт. По учению бессарабских сектантов дозволялось посещать кирхи. В силу этого, может быть, и наши штундисты также не разрывали окончательно своих связей с Церковью; они формально от нее не отделялись.

Неопределенное состояние штундистского учения продолжалось в Херсонской губернии около десяти лет. Возможно предположение, что за этот период времени на них влияли и другие сектантские учения, – иерусалимских друзей и гуттеров. Не имея под руками данных, удостоверяющих в существовании непосредственных сношений означенных сектантов с нашими штундистами, мы воздерживаемся от аналогии между учениями тех и других; заметим только, что крещение детей совершается как у иерусалимских друзей, так и у многих из наших штундистов⁴⁰³. Что касается воздействия гуттеров, которым повелевалось жить одной семьей, подобно христианам первых веков⁴⁰⁴, то оно, кажется, обнаружилось на наших штундистах. Г. Емельянов говорит, что штундисты на первых порах, восставая против духовенства и монашества, говорили, между прочим, что в первенствующей церкви никто ничего из имения своего не называл своим, но все было общее. (Деян.4:32–33)⁴⁰⁵. Рябошапка в своем прошении к генерал-губернатору, от 30 ноября 1870 г., ходатайствуя о дозволении выйти ему с 45 душами «на вольныя степа», говорит: «нас семей двадцать, которые уже несколько лет читали Св. Писание и которые получили убеждение, что мы заблудшие от пути истинного, но узнавшие свою погибель и прегрешения. Бог поставил нас на истинный путь и мы свободны с товарищами от запрещенных дел века сего и учредили на основании Евангелия, по обряду первой апостольской церкви Христовой, братство».

Течение сектантских идей, направлявшихся в Херсонскую губернию с югозапада, из Бессарабии, и с юговостока из Таврической губернии, могло совершаться сначала в порядке постепенности, а потом эти идеи могли действовать и совместно. Неразвитому уму южнорусса трудно было разобраться в воззрениях немецкого сектантства, трудно было остановиться на том или другом сектантском учении. Не примыкая пока окончательно ни к одной из сектантских групп, он довольствовался разными отрывками сектантских учений. Причем, обильно снабженный материалом для выработки отрицательной стороны своего учения, он на первых порах обратил особенное внимание на эту сторону. Работа такого рода требовалась известного рода условиями. Ему нужно было подыскать или, по крайней мере, усвоить те мысли, на основании которых он расставался с Православием. Эта работа вызывалась не только для успокоения его сознания, но и для защиты своей новой веры пред бывшими его единоверцами, и для пропаганды этой веры в среде последних. Если бы, в видах пропаганды, он начал рассказывать им о своем непосредственном отношении к божеству, о видениях, – односельцы и однодеревенцы подняли бы его на смех. И мы видим, что неграмотные из сектантов с великим усердием начинают учиться грамоте, чтобы иметь возможность читать слово Божие. Так делают, например, Онищенко, Ратушный, Рябошапка и др., а со словом Божиим сектанты не расстаются; они усердно изучают его; неграмотные заучивают тексты со слов других. На своих собраниях они толкуют Св. Писание по собственному разумению; знакомятся с идеалами Евангелия. Проводится, конечно, параллель между евангельскими идеалами и известными им формами общественной жизни. Уклоняющиеся от Церкви делают усилия над собой, чтобы отстать от существующих среди них пороков, и начинают как бы новую жизнь, согласную, по их мнению, со словом Божиим. Во всей этой работе было весьма мало положительного; она отличалась по преимуществу отрицательным характером.

В такой форме религиозное разномыслие не могло оставаться долго; невозможно было довольствоваться одним отрицанием. При этом прежние религиозные традиции, воспитавшие в них потребность к обрядовой стороне веры, должны были дать знать о себе. И вот в жизни сектантов начинается поворот, – у некоторых из них явилась потребность иметь нечто положительное. Это положительное дал баптизм. Со времени воздействия баптизма, учение штундистов переходит в новый фазис своего развития. Переход этот совершался постепенно: штундисты, принявшие крещение, медленно усваивают новое учение. В 1870 г. полковником Дембровским, командированным г. Коцебу к любомирским сектантам, со слов Рябошапки и его товарищей, сделана была запись их учения. Братство Рябошапки учило: 1) «не пьянствовать, не посягать на чужую собственность и помогать друг другу; 2) кроме Евангелия никаких священных книг, постов и других постановлений Церкви не признавать; 3) Церковь не есть обязательна, ибо в Евангелии сказано: где два или три собраны во имя Мое и т. д.; 4) раскаяние в грехах должно быть пред Богом в душе, а не то, что передавать грехи такому же человеку – священнику и пред ним каяться; 5) иконы и прочие изображения не обязательно иметь, а считать это для украшения комнат; 6) крещение совершать по примеру Спасителя, – по очищении от грехов, а потому должно креститься в возрасте, в котором понимают значение исповеди, ибо о крещении грудных детей ничего не писано в Св. Писании, как и о крестных отцах и матерях, а потому младенцев вовсе не следует крестить; 7) приобщаться должно чрез каждые две недели; 8) праздников, не упомянутых в Св. Писании, не праздновать». Если сопоставить это учение с мнениями основских штундистов, то мы заметим разницу. Здесь мы видим резкий переход к обряду: вводятся крещение «по примеру Спасителя» и причащение. То и другое соединяется, конечно, с известными обрядами. Рябошапка диктовал эти правила вероучения вскоре по принятии им второго крещения. Баптизм на первых порах, по-видимому, внес немногое в сознание наших сектантов; нам кажется, что из учения баптистов заимствованы только три последние пункта; что касается остальных пяти пунктов, то они представляют из себя остатки прежнего учения. Скоро появляются «10 правил новообращенного русского братства»; правила эти, кажется, представляют из себя сокращение баптистского катехизиса, который по своему объему оказывался, вероятно, неудобным для усвоения южно-русскими баптистами. Впоследствии у южно-русских баптистов появился баптистский катехизис⁴⁰⁶.

Принятие второго крещения Цимбалом, Рябошапкой и Ратушным произвело в среде херсонских штундистов толки и волнения. Около этого времени у штундиста Кондрацкого было отобрано шесть писем, из который в одном письме некто просит обратить внимание на то, что крещение водой не нужно и совершенно бесполезно; причем в доказательство этой мысли приводятся слова Св. Писания: «Я вас крестил водою, вы же будете крещены Духом Святым»⁴⁰⁷. Мысль о бесполезности обрядовой стороны в религии была среди штундистов общераспространенной. Весьма многие из штундистов если ясно не сознавали, то, по крайней мере, могли догадываться, что бывшие их вожаки начали противоречить себе. Отрывая их от православной Церкви, они сильно развивали мысль о бесполезности обрядов, – и вот опять появляется обряд, правда не в прежней форме, но все- же обряд. Сектанты, принявшие второе крещение, начинают быстро организоваться. Во главе общины становится старший брат. Вожаки штундистов, не скупившиеся на бранные слова против православных священников, особенно нападали на последних, за то, что они несправедливо берут деньги за требы, ссылаясь при этом на пример апостолов, не бравших ничего за благовестие. Занявши места старших братьев, они начинают без стеснения пользоваться трудами своих последователей. Это последнее обстоятельство касалось уже не области только рассуждений, но материальных интересов, для крестьянина особенно чувствительных. В среде штундистов раздался протест. У г. Емельянова напечатано письмо, в котором, выражено сильное недовольство баптизмом. Мы приведем это письмо, как очень характерное, в полном его виде. «Приветствую вас, братия по духу (имя рек), и желаю, дабы общение веры оказалось деятельным в познании всякого добра, ибо мы имеем великую радость и утешение в любви друг к другу. Уведомляю вас, братия, о делах старшего брата (имя рек): он взял деньги из кассы для нуждающихся и купил на них чашу да покрывало на стол. Этот обычай украден из православной Церкви, а нам говорят, чтобы мы вменяли его за святость. Но это идол, и да не будет так. Все это одни постановления и больше ни чего, а в писании сказано прямо: «Итак, если вы со Христом умерли для мира, то для чего же вы, как живущие в мире, держитесь постановлений (Кор.3:20). Тоже самое скажу о водном крещении... Все это одна петля, и старший брат (такой-то) хочет затянуть нас в нее. Он уже налагает на нас бремена неудобоносимы: по два рубля с брата в год и по одному – с сестры для своих разъездов по братьям. А в Евангелии сказано: не брать с собой денег, ни одежды лишней, когда идешь проповедовать слово Божие. Вот вам крещеный брат, еще старший! И помогло же ему водное крещение! Мало одного ярма, так он налагает на нас другое. А должны ли быть между нами, как между язычниками, князья и священники, когда сам Христос сказал, что между нами да не будет так (Мф.20:20–28). Я думаю, что турок большой враг герцеговинцев, да и тот, как разбойник, губит только тело, а наш лжебрат (имя рек), называвший себя созданием Божиим, старается господствовать над такими же Божиими созданиями, как и сам он, старается более слабых вовлечь в грех идолопоклонства, и этим самым убивает не только тело их, но и душу. Недаром стоит слово в писании, что из среды вашей выйдут звери в одеждах овечьих – берегитесь их. Несколько лет тому назад (имя рек) имел одну только лошадь, а теперь у него уже двенадцать их; носит он новую одежду и добрую шапку; имеет двое часов; покупает табак и курит; заложивши руки в карманы, ходит по базару с цигаркой в зубах. Искушение да и только; как есть настоящий идол! Вот как помогла ему касса, чаша и водное крещение – эти три веревки на весь Мир. Он собирается ехать к вам творить обряд венчания, а когда он приедет, то прочитайте ему мое письмо во время собрания. Я уже говорил ему наедине и при свидетелях, что он нехорошо делает, а он еще выругал меня неподобными словами, так я ж его предам церкви, и вы тоже, где только можете, дайте знать по церквам о злодеяниях старшего брата (имя рек). Я скоро буду у вас и принесу живое письмо – живое слово и буду бороться со зверями»⁴⁰⁸.

В 1872 году толки о баптизме стали распространяться и в Киевской губернии. Среди киевских штундистов нашлись такие, которые сочувственно относились к нему. В числе их был Иван Лясоцкий. Противником его был Балабан. В начале семидесятых годов, как нам уже известно, между Балабаном и Лясоцким в таращанской тюрьме, велись горячие споры по поводу баптизма. Споры об этом предмете Балабан, вскоре по выходе из тюрьмы, перенес в Херсонскую губернию. Здесь он восстал против вожака баптистов Ратушного. На одном из сектантских собраний произошло формальное разделение сектантов на две равные части. Одна часть согласилась с доводами Балабана, другая – приняла сторону Ратушного. Иван Лясоцкий, по выходе из тюрьмы, начал пропагандировать в среде киевских штундистов баптизм; но Лясоцкий встретил себе сильного противника в лице Коваля. Лясоцкому только в 1876 году удалось составить общину баптистов в Киевской губернии, да и то на первых порах очень незначительную. Распространение баптизма в среде киевских штундистов произвело в массе сектантов горячие споры о том, нужно ли водное крещеное, нужно ли преломление⁴⁰⁹.

На стороне Балабана и Коваля была своего рода логика: начавши отрицанием, отвергнувши обрядовую сторону, они думали и ограничиться этим, не давая почти ничего положительного. На стороне перекрещенцев, или, так называемых, баптистов, хотя и была измена своим прежним взглядам, но зато они имели нечто определенное, положительное. Баптизм поэтому начал влиять и на штундистов. В среде их появляются пресвитеры. Коваль принял это звание в Киевской губернии из числа первых. Балабан и его последователи также начинают мало-по-малу подвергаться влиянию баптизма. И у херсонских штундистов совершаются обряды погребения, венчания и, наконец, вводится преломление хлеба⁴¹⁰.

Деление сектантов не исчерпывается, однако, упомянутыми нами двумя фракциями, т. е. штундистами и баптистами. Те и другие, в свою очередь, делятся на несколько групп. Так, например, одни из штундистов признают необходимость крещения младенцев и преломление, другие – нет. – У одних из малорусских баптистов существуют обряды елеосвящения и умовения ног, у других этих обрядов нет; у некоторых пресвитеры получают посвящение чрез руковозложение, у других руковозложения не бывает. Каждый из штундистских вожаков привносит в учение что-нибудь новое. Контроля, в этом случае, для них почти не существует. Правда, у штундистов всякий имеет право объяснять Св. Писание, и, так или иначе, влиять на учение, – но охотников, в данном случае, у них является немного, потому что среда их малограмотна. Вследствие этого, в большинстве случаев, они к своему праву относятся пассивно. Большая или меньшая полнота их учения зависит от вожаков.

В заключение этого краткого очерка развития учения штундистов считаем не лишним сказать несколько слов об отношении штундизма к молоканству и пашковщине. Молоканство не могло иметь влияния на развитие штундизма, потому что оно само, по крайней мере, в Херсонской губернии, находилось в периоде разложения⁴¹¹. Учение пашковцев, конечно, имело влияние на штундизм, но в чем выразилось это влияние, – точно нельзя определить. До настоящего времени нам не случалось видеть изложения полного учения пашковцев. Некоторые из фактов, свидетельствующих о сношении пашковцев с нашими южнорусскими сектантами, были указаны нами в своем месте. Брошюрами Пашкова пользуются очень многие из штундистов. Религиозные гимны пашковского издания распеваются не только штундистами, но и баптистами. В пашковщине южнорусское сектантство нашло себе нечто сродное. Пашковщина могла придать некоторую силу отрицательному учению наших сектантов. Что же касается влияния положительной стороны учения пашковцев, то оно едва ли могло быть значительно в виду той неопределенности, какою страдает сама пашковщина; она, кажется, до с их пор находится в периоде брожения, – физиономия ея еще не выяснилась⁴¹².

Переходя к более или менее подробному изложению учения сектантов, остановим внимание читателей прежде всего на отрицательной стороне этого учения. Делаем это мы, во первых, потому, что сектанты вышли из отрицания, положительное же учение свое они уже подыскивали потом; во вторых потому, что все группы сектантов отрицания свои стремятся обосновывать на одних и тех же местах Св. Писания, затрагивая при этом, большею частию, одни и те же пункты православного учения⁴¹³.

Признавая руководством в деле спасения Священное Писание и внушение Духа Божия, сектанты отвергли священное предание. «В слове Божием, говорил один из сектантов, я нахожу все нужное для спасения... Дух Святой нас наставляет». На замечание православного, что без руководства Церкви и законных пастырей никто не имеет права толковать Священное Писание, сектант сказал: «нет, Слово Божие прямо говорит: научайте и вразумляйте друг друга псалмами, словословием и т. д. (Кол.3:16)»⁴¹⁴. На вопрос, предложенный нами Герасиму Балабану о том, как он и его последователи относятся к творениям святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, он ответил: «мы из сочинений их ничего такого, что не противоречит слову Божию, не отвергаем; а так, чтобы ставить этих лиц выше других, – этого мы не делаем, потому что Бог одинаково дает благодать всем людям». Коваль делает такое определение своему вероисповеданию: «это вероисповедание взято из Священного Писания, от духовного озарения, от свидетельства Иисуса Христа, от духа пророчества, свет которого просвещает всякого человека, грядущего в мир»⁴¹⁵. Здесь ни слова не сказано о предании. Считаю излишним в данном случае делать ссылки на свидетельство многих лиц, утверждающих то мнение, что южно-русские сектанты не признают предания, так как и приведенных свидетельств самих сектантов достаточно для доказательства этой мысли. Кроме этого, из последующего изложения отрицательной стороны учения сектантов ясно видна будет мысль об отвержении ими священного предания.

Православной Церкви в смысле богоучрежденного общества верующих, соединенных между собой единством веры и закона, управляемых священной иерархией и получающих благодать Св. Духа чрез таинства, сектанты не признают. Они говорят, «что в происхождении Церкви, в установлении ее таинств, в учреждении иерархии, якобы нет ничего высшего и «Божественного, а будто бы все это есть дело чисто человеческое»⁴¹⁶. Они называют Церковь блудницею, сидящею на водах многих, дочерью Вавилона (Откр.17:1–2; Пс.136:8–9)⁴¹⁷. Членов священной иерархии называют всевозможными оскорбительными именами⁴¹⁸. По словам Рябошапки, «православный священник – это жрец и самый ненавистный обманщик, который принадлежит к числу тех самых архиереев и священников, которые распяли Христа»⁴¹⁹. Члены иерархии, по мнению сектантов, принадлежат к числу тех самых книжников и фарисеев, которых обличал Господь. Всю 23 гл. Ев. Матфея они относят к членам иерархии⁴²⁰. Православные священники – это «дармоеды, вымогатели, лентяи, народные обольстители, лжепророки»⁴²¹. «Род свой они ведут еще от царя Ирода»⁴²². Православных епископов они называют саранчею; жезл архиерейский – ключем от кладязя бездны (Откр.9:1–11)⁴²³. По мнению сектантов, члены богоучрежденной иерархии возлагают «бремена тяжелые и неудобоносимые на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их» (Мф.23:4). Поэтому, говорят они, следует давно отвергнуть их от себя, «расторгнуть узы их и сбросить с себя оковы их (Пс.2:31), т. е. уничтожить все их постановления и законы, так как Господь, живущий на небесах, смеется им и ругается им (Пс.2:4)⁴²⁴. Рядовые члены Православной Церкви, по мнению сектантов – это «бедные», «несчастные»⁴²⁵, «погибшие», «язычники»⁴²⁶; – это «слепая египта»⁴²⁷ и т. п.

Отвергая Церковь земную, они отрицательно относятся к достоинствам представителей Церкви небесной: они хулят Пресвятую Богородицу, не почитают ангелов, угодников Божиих, отвергают мощи святых и не признают молитвы Церкви за живых и усопших. По донесению бывшего миссионера о. Терлецкого, штундисты «Матерь Божию хулят самыми скверными названиями»⁴²⁸. О. миссионер Зубов сообщает, что «ташлыковские штундисты называют Пречистую Матерь Божию именами, возмущающими душу верующего до самого основания»⁴²⁹. Нам передавали, что сектанты считают ангелов святыми, однако в молитвах их не призывают, потому что ангелы, как и душа земного человека, не могут ничего услышать, находясь на далеком расстоянии от призывающих, как не может слышать человек, когда его зовут на расстоянии 7 и более верст. О. миссионер Леонов говорит, что сектанты не признают чествования ангелов⁴³⁰. Святые, по мнению сектантов, обыкновенные люди, ничем не отличающиеся от простых смертных⁴³¹. По сообщению Петрушевского, штундисты злобно нападают на святых. «По их мнению, святые выдумали веру, а попы ее поддерживают». «Из святых угодников Божиих злоба и ненависть сектантов более всего изливается на святителя, угодника Божия и чудотворца Николая. Этому святому штундисты придают такое значение, как будто бы от него все в церкви Божией пошло не по закону. Штундисты не скупятся бранью на угодника Божия Николая. Можно сказать, что имя его у них играло и играет такую роль, как у раскольников имя патриарха Никона»⁴³². Против почитания святых указывают следующие места: Откр.19:10; Деян.10:25–26.⁴³³. О святых мощах киево-печерских угодников Божиих один штундист выразился так: «это не святые, а какие-то искусственные фигуры, внизу которых вставлены машинки для раздувания, отчего при давлении они производят и принимают вид умершего какого-то человека»⁴³⁴.

По поводу учения православной Церкви о ходатайстве святых угодников Божиих, штундисты говорят: «Бог есть дух вездесущий и на этом основании не нуждается, чтобы святые докладывали Ему о грехах мира»⁴³⁵. Относительно учения о молитвах за усопших сектанты говорят: «молиться за умерших совершенно напрасно, потому что со смертию прекращается милосердие Божие»⁴³⁶.

После таких хулений над святыми Божиими, нечего распространяться о том, как сектанты относятся к таинствам. Бывший о. миссионер Терлецкий говорит: «штундисты таинств никаких не признают»⁴³⁷. Они отвергают в них самую существенную сторону, именно, таинственное, благодатное воздействие Св. Духа на верующего. «Мало ли, говорят они, на свете таких, что крестились в воде и каждый год приобщались по нескольку раз, но это нисколько не освобождает от грехов, и они по прежнему преисполнены пьянства, распутства и всякой мерзости»⁴³⁸. Возражая в частности против крещения младенцев, они говорят, что для крещения требуется покаяние и вера во Христа (Мк.16:16, Мф.28:19)⁴³⁹. «Крестить младенцев, говорил Витряченко, не нужно, ибо Спаситель и без крещения предоставил, им царствие Божие». (Мф.19:14)⁴⁴⁰. Рябошапка говорил, что «о крещении грудных детей ничего не написано в Св. Писании, как и о крестных отцах и матерях, а потому детей вовсе не следует крестить». О таинстве миропомазания любомирские сектанты высказывали, что «оно не может существовать – как таинство, потому что даром преподавать дары Духа Святого чрез помазание пользовались одни только апостолы и никому этого дара они не передавали. В подтверждение они приводят то, что благовестник Филипп, окрестив самарян, не мог сам помазать их, а понадобилось для этого прийти апостолам Петру и Иоанну» (Деян.8:5–8:7)⁴⁴¹. В пресуществление хлеба и вина в тело и кровь Господа сектанты не верят⁴⁴². Они глумятся над Божественной евхаристией; ссылаясь при этом на 3 – 5 ст. 17 главы Откровения⁴⁴³, 4 – 5 ст. 9 гл. Притч. Соломона и на 2 ст. 9 гл. кн. пр. Осии⁴⁴⁴. О таинстве причащения, сообщается в «Екатер. Епар. Ведомостях», один руководитель сектантов говорит так: «вы, христиане, именуясь православными, приобщаетесь в вашей хате (церкви) не телом и кровию Иисуса Христа, а паляницею и вином»⁴⁴⁵. Таинство покаяния сектанты также отвергают; относительно его они говорят: «у нас один Священник и отец (Мф.23:10), который на небесах, и ему-то мы и исповедуем грехи свои; и в Писании сказано: «друг другу исповедуйте грехи свои» (Иак.5:16)⁴⁴⁶. Рябошапка говорил: «раскаяние во грехах должно быть пред Богом в душе, а не то, что передавать грехи такому же человеку – священнику и пред ним каяться». Отрицая таинство священства, сектанты говорят, что «Господь предоставил возможность молиться всякому, – всякий и имеет право отправлять богослужение»⁴⁴⁷. Сектанты отвергают священство (таинственное) на основании 10 ст. 5 гл. Откровения. Коваль говорил нам, что «Иисус Христос, пришедши на землю, сделался единственным священником для всех верующих в Бога. Особых священников, со времени пришествия Иисуса Христа, нет на земле». «Толкования сектантов, сообщает о. миссионер Леонов, относительно таинства священства обильны и составляют любимую их тему. Им всеми мерами хочется доказать, что священство не ведет своего начала непосредственно от Спасителя и не есть таинство»⁴⁴⁸. Брак сектанты считают простым договором⁴⁴⁹. Относительно таинства елеосвящения сектанты говорят, что в Священном Писании не сказано, когда и как установил Христос это таинство⁴⁵⁰.

Отвергая таинства, сектанты с особенной злобой восстают против почитания храмов Божиих, честного креста Господня и св. икон. Ссылаясь на изречения Св. Писания (Ин.4:20–24; Деян.7:49–50; 17:24–25; 1Пет.2:5; 2Кор.6:16), сектанты говорят, что православные храмы не нужны. Они глумятся над ними, называя их еврейскими синогогами, идольскими капищами, храмами Артемиды Ефесской⁴⁵¹, кумирами⁴⁵², хлевом, свиною берлогою⁴⁵³ и проч. Относительно непочитания сектантами креста Господня один сектант говорил нам, что «Господь совершил спасение людей не крестом, а на кресте, – что крест тут не причем». Чепурной сообщает по этому вопросу такого рода мудрствования сектантов: «14 ст. 2 гл. Посл. к Колоссянам сектанты толкуют так: Христос пригвоздил ко кресту всего мира проклятие, которое на кресте и осталось навсегда. Священники и начальники, носящие на себе кресты, являются, по их мнению, вторичными распинателями Христа (Евр.6:6). Эти вторичные распинатели Христа заставляют и других кланяться этому проклятию, обманывают других. Крест, по мнению сектантов, шибеница (виселица) (Втор.21:23). Посудите, говорит они, если бы вашего отца или мать повесили на шибенице, разве вы стали бы поклоняться ей и целовать ее? Вы скорее начали бы плевать на нее и проклинать ее⁴⁵⁴? Г. Емельянов указывает другие места, на основании которых сектанты отвергают поклонение кресту Господню – именно: Прем.14:8 и Гал.3:13»⁴⁵⁵. На крест Господень сектанты смотрят поэтому с большим неуважением: они не соглашаются ни под каким условием лобызать его⁴⁵⁶. Они называют его различными поносными именами: дьявольским знаком⁴⁵⁷, печатью Ирода, начертанием антихриста⁴⁵⁸. Крестное знамение сектанты называют печатью антихриста, ссылаясь на 13 гл. Откр.⁴⁵⁹. Совершающие на себя крестное знамение, по мнению их, гонятся за пылью; они обманутые сердцем (Ис.44:20)⁴⁶⁰. Почитание св. икон сектанты отвергают. «Ни Спаситель, ни апостолы, говорил Балабан на суде, не сказали нам, чтобы непременно верить в иконы. В Евангелии это нигде не написано, а это есть, конечно, предание церковное, и мы поэтому не принимаем икон и не признаем их за святость»⁴⁶¹. Почти тоже самое говорили и другие сектанты⁴⁶². Где говорится в Библии, спрашивал один сектант, о нерукотворенном образе и иконах Богоматери, написанных св. евангелистом Лукой»? «Что было нужно, то записано (в Св. Писании), говорит другой сектант, а что не написано из дел Спасителя, то, значит, было лишнее»⁴⁶³. Св. иконы они отождествляют с идолами. Сектанты говорят, что «иконы – дела рук человеческих, – следовательно, поклонение им есть идолослужение»⁴⁶⁴. Поэтому, те места из Св. Писания, в которых говорится об идолах, сектанты без всякого смущения относят к иконам. Чепурной указывает следующие места, которые сектанты приводят против догмата об иконопочитании: Исх.20:3–5; Лев.26:1; Втор.4:15–19 и 4:23; Пс.113:12–16; Пс.134:15–18; Ис.44:9–19; Деян.17:24–31 (?) и 1Ин.5:21»⁴⁶⁵. Другие указывают на следующие ссылки сектантов: Деян.17:29⁴⁶⁶; Откр.9:20⁴⁶⁷; Откр. 13 гл. – Образ зверя, по мнению сектантов, и есть икона, которая в народе называется просто образом⁴⁶⁸. Как можно, говорил один сектант, изображать Бога, когда его никто не видал (Ин.1:18)⁴⁶⁹. Образ Христа Спасителя они называют и тельцом, и Ваалом, и Молохом, и Дагоном, и Хамосом, и Астартой, и Малхом, и Зевсом, и Артемидой, и Доиопетом, и проч.⁴⁷⁰; православных называют идолопоклонниками и николаитами (Откр.2:12–15). Наколаиты, по их соображению, это – поклоняющиеся святителю Николаю, а «пергамская церковь – это очень ясно означает Петербург»⁴⁷¹. Иконы же вообще называют «кумирами, идолами глухими и немыми»⁴⁷², «болванами»⁴⁷³. Они издеваются над ними: бросают на землю и в печь, топчут ногами, своим детям делают саночки⁴⁷⁴, покрывают кувшины с молоком⁴⁷⁵ и пр.

Клятву сектанты отвергают безусловно⁴⁷⁶. Они ссылаются в данном случае на третью заповедь и 33 – 37 ст., 5 гл. Ев. Матф.⁴⁷⁷.

«Праздников, говорит Рябошапка, не упомянутых в Св. Писании, не признавать». Остальные праздники они считают «от предания» (Мф.15:3). Они говорит о них, что это «бремена» (Мф.23:4). По словам сектантов, само священство установило, выдумало праздники и тяжкие посты; «но это по слову Божию, говорят сектанты, только вид мудрости и изнурение тела, а это последнее – великий грех»⁴⁷⁸. «Посты православной Церкви, говорят сектанты, основываются на недоразумении, непонимании учения Св. Писания и соблюдаются только людьми невежественными»⁴⁷⁹. «Если тело слабо, говорят сектанты, то не истязать его нужно, а поддерживать и кормить, как – вола: не покормишь – не поедет. От чего лошадь лучше будет работать: от овса или от соломы? и когда с ней легче справиться, многозначительно спрашивают они? Так и с человеком, чтобы легче было управлять им, попы выдумали пост»⁴⁸⁰. Для отрицания собственно постов, сектанты думают найти основание в 15 ст., 7 гл. Ев. Марка и в 14 гл. Посл. ап. Павла к Римл. в стих. 1 – 3, 14 – 15, 17 и 20 – 23⁴⁸¹.

Есть известие о том, что сектанты не признают семейства в христианском смысле. «Какая там мать, говорят они, – мать одна у всех – земля, и отец один – Бог». Поэтому у них родители детям и обратно говорят брат и сестра⁴⁸². Топиловские сектанты говорили, что отцов нет; отцы-родители, а отец один – Бог⁴⁸³. Такое же известие передает и о. Автономов⁴⁸⁴.

Есть также известие об отрицательном отношении сектантов к властям. Власти православные, носящие на себе награды в вид крестов, по учению штундистов, «прокляты; он живые идолы, а почитающий их – идолопоклонник»⁴⁸⁵. Сектанты отвергают в обществах человеческих законность существования властей⁴⁸⁶. «По понятиям сектантов, говорит о. Терлецкий, власть имеют те, которые побогаче и сильнее других, что никакого начальства, никаких наказаний, острогов не нужно»⁴⁸⁷. «Как быот людей ли ищу благовествования, пишет один штундист по поводу вопроса о властях, или от Бога? Людям ли угождать стараюсь? (Гал.1:1–13; 2:6). А это кому пишет Матфей – Мф.17:24–27? Гал.4:21–31: а псалом 72, ст. 1 – 17: о каких благородиях говорит? Еще как говорит нам ап. Павел и как безмерно его величие в нас: превыше всякого начальства, и власти, и силы, и господства всякого имени, именуемаго не только в сем веке, но и в будущем (Евр.1:19–23; (?) Кол.2:14–15). А что это за образ зверя, как не их – (Откр. гл. 13 и 14)? Этот образ убивает людей, но и ему будет та же участь чрез людей, которым Бог внушил эту мысль: «выйди народ мой, скажет Господь, и воздайте им так, как они воздавали вам и вдвое воздайте по делам их» (Откр.18:5–6). А как это будет, читай осьмнадцатую и девятнадцатую главу из Откровения Иоанна. Есть также об этом много указаний и других пророков. Имеющие очи видеть – да увидят, и уши слышати, да слышат»⁴⁸⁸. Топиловские сектанты говорили, что на земле нет другой власти, кроме Божией. Поэтому всякие земные власти не признаются и не отвергаются⁴⁸⁹. Крестьянин села Троицкого, Щербатовской волости, Елизаветградского уезда, Никита Пуховой, совращая православных (мужа и жену), говорил, «что царя этого не будет, а будут цари по выбору; на кого упадет жребий, тот и будет царем: что все золото, которое идет на царский дом, будет у нас в руках»⁴⁹⁰. Миссионер Чепурпой говорит, что сектанты называют властей «куцехвостыми, когтятыми аггелами». Толкуя гл. 13, стихи 18 – 21 Иерем., они говорят: «здесь ясно сказано Богом, что уже наступает то время, что с этих православных царей упадет с головы венец славы их, и они уже смирятся и сядут пониже, т. е. вовсе уничтожится и звание их; и вот эти только южные города, которые познают анабаптистский свет, заперты будут, т. е. уцелеют, а вся Россия отведется в плен, и всех этих православных начальников схватят боли, как рождающую женщину, и так даже, что они этого никак не ожидают и не полагают»⁴⁹¹.

Елизаветградский сектант Бибиков говорил: «православие благословляет войну, называя своих воинов христолюбивыми, а война есть зло, и у нас не христолюбивое воинство, а разбойники. Биющий мечом, сказано, должен погибнуть от меча»⁴⁹². Война, по мнению сектанта Сливки, запрещается евангелием⁴⁹³.

О суде сектанты отзываются так: «осуждением, говорил Сливка, можно убить человека духовно; судьею должна быть совесть, а братья не то должны решать, виновен ли или нет, совершивший преступление, а то – почему он это сделал»⁴⁹⁴. Стихи 1 – 6, 6 гл. 1 Посл. к Корин. один сектант толковал так: «это слово Божие говорит вам то, что вы уже теперь стали святы и должны судиться сами у себя, а не у православных, ибо вы уже будете судить не только весь мир, но даже и ангелов святых»⁴⁹⁵.

Насколько позволял нам материал, собранный нами, мы отметили пункты отрицательной стороны учения сектантов. В заключение приведем несколько выдержек о том, как вообще смотрят сектанты на современное состояние людей и на результаты их трудов, предпринимаемых для блага всего человечества.

«Человечество, по мнению сектантов, достигло в настоящее время крайних пределов своего развращения. Бог родит хлеб и дает человеку всевозможные предметы, необходимые для его жизни, а человек торгует этою благодатью, торгует даже совестью, верою и человеческими существами. Бог разгневался за все это на человечество и попустил его в рабство. В настоящее время человечество находится во втором египетском рабстве. Человек теперь порабощен новыми египтянами – сильными мира сего. Эти египтяне пользуются нашим трудом, распоряжаются нашими силами. Вот почему в настоящее время так много несчастий на земле. На войне проливается невинно кровь человеческая, в обыденной жизни свирепствуют разбои, грабежи, насилие, взаимные неудовольствия, воровство и мошенничество. Бог разгневался за все это на людей и посылает на них свои кары, как на новых египтян. Что такое, например, саранча, кузька, град, падеж рогатого скота, эпидемии? – Все это казни Божии, посылаемые Отцом небесным на людей за их грех, за идолопоклонство, поклонение иконам и в особенности за враждебные, небратские отношения друг к другу⁴⁹⁶. Они прилагают к современному обществу 10 – 18 ст. 3 гл. Послан. к Римлянам⁴⁹⁷. Железные дороги, пароходы, машины и телеграфы – все это, по мнению сектантов, признаки царствия сатаны и конца этого царствия, которое вообще штундисты называют царством египтян. В Писании, говорят они, сказано, что пред кончиной века появится какая-то огненная колесница. Под такой колесницей, по всей вероятности, Писание разумеет паровики пароходов и железно-дорожные локомотивы, потому что они движутся при посредстве огня и из труб их пышут дым и пламя. При посредстве этих огненных колесниц люди владычествуют один над другим, пользуются чужими трудами, уродуют и калечат друг друга. Все это признаки египетского царства»⁴⁹⁸.

Отрицая Церковь, существующий строй государственной и общественной жизни, что же ставят сектанты на их место? – Мы увидим это при дальнейшем изложении нашего предмета.

Положительное учение штундистов находится в чаплинском вероисповедании, напечатанном в сочинении г. Ушинского⁴⁹⁹. В «Новом Времени»⁵⁰⁰ изложено учение дымиевских (Киевской губ.) штундистов⁵⁰¹, а в газете «Заря»⁵⁰² – учение Сливки⁵⁰³. Чаплинское вероисповедание, учение дымиевских штундистов и Сливки по содержанию своему не сходны. На сколько полно и верно передано учение штундистов в чаплинском вероисповедании в газетах «Заря» и «Новое Время», трудно сказать. Нам кажется, что нельзя относиться с полным доверием к указанным нами источникам по следующим причинам: чаплинское вероисповедание написано было по поручению официального лица, и притом для обнародования. В виду этого, трудно было рассчитывать на полную откровенность автора: можно предполагать, что о некоторых пунктах своего учения он умолчал, о некоторых намеренно передал неверно. Что касается газетных сообщений об учении штундистов, то в них означенное учение сообщено едва ли в полном объеме. Кроме только что указанных нами источников сектантского учения, в которых оно передано, относительно говоря, в более или менее целом его виде, есть несколько отрывочных данных об этом учении, разбросанных в четырех письмах Герасима Балабана, в трех письмах Авксентия Мамая (Мамай – крестьянин Киевск. губ., Черкасского уезда, слободы Старой-Буты), в сообщениях о. Терлецкого, затем в донесении Свято-Андреевскому одесскому Братству, от 24-го февраля 1886 г., миссионера Чепурного и некоторых официальных документах, находящихся в делах Херсонской и Киевской дух. консисторий. Кроме этого, есть несколько данных об учении штундистов у автора статьи «Малорусск. штунда», в труде г. Емельянова и некоторых журнальных и газетных статьях. Данные, сообщенные Чепурным, автором статьи «Малор. штунда» и г. Емельяновым могли бы представлять значительный интерес, если бы означенные авторы различали учение штундистов от учения баптистов. Впрочем, данные эти и при таком положении сохранили бы свое значение, если бы учение южнорусских баптистов отличалось единообразием, если бы оно не уклонилось от учения баптистов немецких, которое точно формулировано в известном катехизисе баптистов, напечатанном в «Христ. Чтении» и в «Труде» г. Ушинского. При сравнении означенных данных с баптистским катехизисом, можно было бы легко выделить учение штундистов.

При изложении учения штундистов нам казалось неудобным группировать по определенной системе весь указанный нами материал, потому что при таком приеме получилось бы систематически изложенное учение такого рода, которого в действительности не существует – получилось бы нечто искусственное, деланное. Чтобы избежать этого, нам казалось в данном случае более целесообразным изложить в известном порядке чаплинское вероисповедание, потом учение дымииевских штундистов и – Сливки. Что касается отрывочных данных об учении штундистов, то они помещены в примечаниях, в виде дополнений или пояснений рассматриваемого нами учения.

Чаплинское вероисповедание имеет своим предметом по преимуществу догматическое учение штундистов; нравственное учение затрагивается в нем только слегка. Изложение вероисповедания отличается крайней беспорядочностью, повторениями и темнотой многих выражений⁵⁰⁴. Данные этого вероисповедания, имеющие догматический характер, поставлены на первом плане, а нравственный – на втором. Те и другие, – для более удобного их рассмотрения, излагаются в известном порядке. Первые из них касаются следующих вопросов: об определении учения, об отношении сектантов к некоторым из существующих религиозных учений, об источниках вероучения, об отношении сектантов к этим источникам и затем – вопросов: о Церкви, о божестве, о мире вышечувственном, о душе, о первородном грехе, о воплощении, об искуплении, о средствах к усвоению искупления (о покаянии, крещении и причащении) и о загробной жизни. Вторые касаются вопросов о внутреннем богопочитании, о взаимоотношениях сектантов и о целомудрии и чистоте жизни.

Составитель вероисповедания определяет свое учение так: это – «закон духа»; учение это должно сделать всех человеков духовными, потому что оно проповедует внутреннюю религию, заключающуюся в служении Богу «духом и истиною»⁵⁰⁵. «Учение, заключающееся в этом вероисповедании, сокрыто было, продолжает составитель его, от родов и веков и ныне открыто святым пророкам и апостолам⁵⁰⁶ и всем, которые будут ходить по следам Авраама несомненно верою, и которая вменилась в праведность Аврааму, отцу нашему». Для получения вечной жизни учение это обязывает исполнять закон⁵⁰⁷. Последователи этого нового учения «стремятся к тому, чтобы не поддаться тем слабостям, какими страдал народ иудейский, – тем слабостям, за которые укоряли его пророки»⁵⁰⁸. Слабости эти заключались в том, что «синагога (церковь) иудейская почитала Господа кровавыми жертвами, и вся любовь (ее) ограничена была одною наружностью; она забыла веру в единого Бога»⁵⁰⁹. Последователи нового учения «не имеют сообщения с теми, которые возобновляют нелепость языческих гаданий из желания постигнуть советы Божии»⁵¹⁰. Последователи нового учения с неудовольствием относятся к доказательствам, направленным к опровержению истинного понятия о Боге⁵¹¹. Здесь, по замечанию Коваля, разумеются философы, мусульмане и др. Последователи новой веры «не учатся вере слабыми познаниями»⁵¹², т. е. не усвояют слабых (недостаточных) понятий о Божестве.

Составитель вероисповедания источниками последнего считает Священное Писание и духовное озарение. «Это вероисповедание, говорит он, взято из Священного Писания, от духовного озарения, из свидетельства Иисуса Христа, от духа пророчества»⁵¹³. Штундисты, воображая, что они входят в непосредственное сношение с Божеством, что они получают от этого Божества внушения, – относятся к Священному Писанию свободно, они берут из него то, что им нравится, и толкуют его, как им вздумается. «Мы веруем, говорится в чаплинском вероисповедании, не по словам и стихам, а укрепляемся благодатию, которая обещана чрез святых пророков и апостолов. Мы веруем, что непостижимая благодать дарована всякому верующему» (Ис.55:1)⁵¹⁴.

Штундисты употребляют аллегорически способ толкования Св. Писания. Так, составитель чаплинского вероисповедания, рассуждая о том, что грешника не следует считать совершенно погибшим, говорит: «Давид по предвидению проповедует: Бездна бездну призывает водопадов (Пс.41:8). Мы веруем, что Спаситель мира призывает голосом Своим водопады (падающих в воду), т. е грешников, которые потоплены наводнениями, т. е. грехами⁵¹⁵.

Последователи рассматриваемого учения составляют из себя церковь (общество верующих), члены которой «не ведут комплекта или комерсии, иначе религиозных церемоний», т. е. отрицательно относятся к обрядовой стороне веры, а «соединяются между собою исключительно любовию и дарами благодати; получая назидание из Священного Писания, они изменяют фантазии и природныя физиономии»⁵¹⁶, т. е. переменяются внутренно. В собраниях своих они «просят Господа сообщить им дар Свой, чтобы выразуметь таинства и пределы своей вечной Церкви». Образцом этих собраний служат для них первые христианские общины, у членов которых был свой псалом, поучение, язык, откровение и истолкование (1Кор.14:26)⁵¹⁷. В собраниях своих они «не руководствуются, говорит составитель исповедания, плотским надменным духом, чтобы не впасть в пагубные ереси и богохульства, а стремятся к тому, чтобы иметь дары» (Св. Духа). Поэтому в их собраниях (будто бы) «нет заблуждения или фарисейского учения, а только благодатные учения и назидания благодатной церкви, как учит слово Божие» (Кол.3:16; Еф.5:19)⁵¹⁸. Они верят, что их общество управляется Духом Святым невидимо⁵¹⁹. Главой своего общества они считают Иисуса Христа, Который «воплощением Своим, непонятным для мира, приращает их Сам к Себе и делает их теперь участниками тайного тела Своего»⁵²⁰, как делал Он в известное время причастниками Своими пророков, апостолов и других лиц. «Невозможно, говорит составитель исповедания, сосчитать всех избранных Церкви Божией (общества, к которому они принадлежат). Все мы дети, продолжает составитель исповедания, одного отца и граждане небесного града, потомки Авраама, Исаака, Иакова, один дух одушевляет нас, одна утроба зачала нас и один пастырь пасет нас»⁵²¹. Составитель исповедания ставит свою веру в генетическую связь не только с Церковью первых времен христианства, но и с Церковью патриархальною.

Считая свое сектантское общество чуждым заблуждения и свободным от фарисейского учения, составитель говорит, что последователи этого учения не терпят в своей среде блудников, пьяниц, лихоимцев, идолослужителей и лиц, отдающихся другим порокам; таких лиц, на основании слова Божия (Рим.14:4, Иак.4:11–12), они не осуждают, а отлучают (Мф.18:15–18), чтобы не было поношения на церковь Божию⁵²². «В тех видах, чтобы братство наше, говорит составитель исповедания, не возгордилось по фарисейскому учению и свободно было от фарисейской закваски (Лк.12:1; Мф.16:12), оно не препятствует приходить посторонним в их собрания»; вход их в собрания братства, на основании слов апостола, (1Кор.14:25) открыт для всех желающих⁵²³.

Составитель вероисповедания называет Бога «Предвечным Художником», «Строителем и Творцом»; Иисуса Христа он называет «Единородным Сыном», «Словом», Спасителем⁵²⁴, превознесенным выше всякой власти и могущества, отцом семейства (людей), постоянно заботящимся о счастии детей»⁵²⁵. Приписывая Иисусу Христу божественные свойства, составитель вероисповедания в то же время говорит, что Иисус Христос сделался причастником всех пророков и апостолов, причастником Святого Духа⁵²⁶. Делая причастниками Своими пророков и апостолов, Иисус Христос Сам стал причастником Святого Духа. Слово «причастник» едва ли здесь можно понимать в смысле указания на единосущие Сына Божия с Духом Святым⁵²⁷.

Составитель исповедания говорит и о Св. Духе, Которого он называет управителем Церкви, раздававшим Свои дары пророкам⁵²⁸ и св. апостолам в день Пятидесятницы и до сих пор подающим их всякому верующему; но из тех выражений в которых упоминает составитель исповедания о Св. Духе, не видно – признает ли он Духа Святого отдельной ипостасью, или же только силой Божества⁵²⁹. Из вероисповедания не видно, чтобы составитель разделял православное учение о Боге Едином по существу, но Троичном в лицах: самое выражение «Св. Троица» в его вероисповедании совершенно отсутствует⁵³⁰.

Составитель чаплинского вероисповедания только упоминает о силах небесных, ангелах, которые славили рождество Иисуса Христа⁵³¹; он не высказывает общего понятия о мире духовном, ангельском, не говорит ничего об их назначении⁵³².

Под душой составитель вероисповедания разумеет волю, ум, совесть⁵³³. В следующих выражениях чаплинского исповедания: «Христос снимает с нас проклятие», «Господь принял на себя грехи наши и нашу ветхость и смертность нашего ветхого человека»^{534 –} проглядывает мысль о первородном грехе. На развитии ее составитель исповедания, однако, не останавливается: он только отмечает ее.

О воплощении Сына Божия в чаплинском исповедании сообщается, сравнительно говоря, довольно много. Воплощение Иисуса Христа трактуется как принятие Христом на Себя нашей плоти и крови⁵³⁵. Воплощение Спасителя, по словам составителя чаплинского исповедания, «сколько веков было основанием и общим предметом всех пророков, разрешением всех преобразований, единою целию всех дел Божиих в отношении к человеку и служило великим знаком любви Божией к роду человеческому»⁵³⁶. Иисус Христос пришел (на землю) с целью – возвратить Отцу Своему славу, похищенную суетным мудрованием века сего⁵³⁷; уничтожить ложное в богопознании, заключающееся в одной наружности; утвердить веру (истинную), избавить людей от поражения странностями⁵³⁸, избавить людей от стремления их уподоблять Бога существу человека или чему-нибудь иному⁵³⁹ и восстановить плоть нашу, сделавши ее храмом Божиим, жилищем Св. Духа, благословением любви Отца небесного⁵⁴⁰. Восстановление нашей плоти Христос совершил Своими крестными заслугами. Умерши на Голгофе, Он совершенно удовлетворил за грехи наши правосудию Божию, Он на Себе понес наши казни, заслужив нам вечную жизнь⁵⁴¹. Силою крестных заслуг и всемощною благодатию Св. Духа Он «уничтожил нашу ветхость и смертность и дал нам Свою праведность, Свою жизнь, Свою силу и право на бессмертие и славу»⁵⁴². Для усвоения этой праведности, силы, права на бессмертие и славу, по словам Коваля, в сердце человека должен родиться Христос, т. е. у человека должно явиться глубокое сознание своей греховности и твердая решимость оставить дурные дела и жить по закону Господню. «Мы веруем, говорится в чаплинском вероисповедании, что купель покаяния возрождает в нового человека – Иисуса Христа; что чрез покаяние подается спасительная перемена, сообщается сила Духа Святого и воскресение»⁵⁴³. Кроме покаяния требуется уверенность в том, что наши грехи снимаются с нас и возлагаются на нашего Искупителя. «Верою, говорится в чаплинском вероисповедании, в Его правду взимается с нас грех и усвояется нам благодать, так что мы умираем и воскресаем пред судом правды Божией»⁵⁴⁴. Под смертью здесь разумеется смерть для греха, под воскресением – начало новой жизни, жизни по закону Божию. Такое превращение грешника в человека очищенного, праведного, совершается, по словам Коваля, непонятным образом. Это превращение называется крещением. Такое крещение совершается для всякого вступающего в секту только однажды. «Мы веруем, говорится в исповедании, что Христос только один и одно крещение. Огненное крещение только одно». (Мф.3:11–12⁵⁴⁵). И это крещение совершено Иисусом Христом, и «мы не пойдем, продолжает составитель исповедания, к берегам Иорданским и многим водам Салимским; мы крестимся в Господа нашего Иисуса Христа, Который умер за нас и воскрес, и мы с Ним умираем и воскресаем верою; мы веруем, что купель наша была гробом Христовым по свидетельству ап. Павла, который говорит: «разве вы не знаете, что вы во Христа крестились и в смерть Его погреблись: яко же возстал Христос славою Отца Своего, так и мы во обновлении жизни ходить начнем» (Рим.6:4–5). «Мы веруем, что в смерть Христову креститься – значит умереть для греха и мира, и покаянием воскреснуть славою Отца»⁵⁴⁶. Подтверждения такого взгляда на крещение составитель исповедания видит в первом послания Св. апостола Петра: (1Пет.3:20) и в книге прор. Исаии (Ис.10:17). Водою, говорит составитель, мы можем омыть только тело, а не душу⁵⁴⁷.

Умерший для греха и возрожденный для Бога становится причастником тела Христова, которому уподобляют себя сектанты. Это соединение со Христом штундисты называют св. причащением. «Совершенное (настоящее) причащение Святого Духа, говорит Коваль, совершается в верующей церкви (общество штундистов), которая есть тело Христово. Члены этой церкви, причащаясь плоти и крови Самого Спасителя, присоединяются к вечной церкви, которая своими составами и связями состоит в приращении самой себя к Самому Спасителю» (Еф.4:15–16; Кол.1:18)⁵⁴⁸. Под плотью и кровью сектанты разумеют не действительное тело и кровь Спасителя, которыми причащаются православные христиане на литургии, а Слово Божие. «Мы принимаем Его (Спасителя) живые слова, говорит Коваль, и приобщаемся Его плоти и крови, как говорит Спаситель: «слушающий слова Мои и верующий в пославшего Меня, имеет жизнь вечную» (Ин.1:1–2; 5:24; 6:27). «Мы веруем, продолжает он, что Иисус Христос – хлеб жизни (Ин.6:33, 6:36; 6:47–59; 1Пет.1:18–24). Мы надеемся, что наш Спаситель есть виноградная лоза, вино от которой мы должны пить (Ин.15:1–11). Мы признаем, заканчивает Коваль, что Слово Божие сильнее всего наружного, потому что к нам послано слово чрез пророка Исаию (Ис.55:10–11); кроме этого, вино обмануло многих» (Ос.9:2)⁵⁴⁹. Причащение понимается, таким образом, в духовном смысле.

Хотя составитель исповедания и не затрагивает отдельно вопроса о загробной жизни, однако, из его выражений: «мы – граждане небесного города, потомки Авраама, Исаака, Иакова»⁵⁵⁰, Спаситель усвоил нам право на наследие жизни вечной⁵⁵¹, – видно, что он признает вечную жизнь⁵⁵².

Составитель чаплинского вероисповедания едва только касается вопросов нравственного учения. Так, по вопросу о внутреннем богопочитании, он замечает: «мы обязаны святить и воздавать славу Предвечному Художнику и Строителю – Богу». «Мы признаем, что должны за это благодеяние (воплощение) воздавать славу Богу»⁵⁵³. В своих взаимоотношениях, по сообщению составителя исповедания, сектанты руководствуются исключительно любовию⁵⁵⁴, на основании слов Св. Писания (Евр.13:1; Ин.13:34⁵⁵⁵). «Блуд и всякия нечистоты, говорит он, не именуются у нас»⁵⁵⁶.

Учение чаплинского вероисповедания, как видно из вышеизложенного, отличается бедностью по своему содержанию; но оно, сравнительно, богаче учения дымиевских штундистов и учения Сливки. В последних – скудость содержания выдается очень резко.

Источником вероучения дымиевские штундисты признают Св. Писание ветхого и нового завета. При производстве следствия (в 1883 г.) Иван Андреев⁵⁵⁷, между прочим, показал: «я верю одному Евангелию и пророчествам и в настоящее время называю себя христианином евангельского исповедания»⁵⁵⁸. Федоровский в то же время показал: «я верю Евангелию и Библии»⁵⁵⁹. «Церковь я признаю, говорил Федоровский, на всяком месте, где собрание верующих во Христа»⁵⁶⁰. «Я верю, что Бог есть в трех лицах и что Он же есть Дух (показание Федоровского). Крещения и миропомазания, показывал Федоровский, не признаю, брак, священство, елеосвящение и покаяние признаю по учению Евангелия»⁵⁶¹. «Детей пока не крестим, говорил Капустинский корреспонденту «Нового Времени», да и в том нет особенной нужды, даже и в том случае, если они умирают без крещения, ибо Спаситель сказал: «таковых есть царствие Божие». Не сходимся с ними (баптистами) во взгляде на крещение водою. Причащение, как таинство, не существует, но когда заблагорассудится – делается преломление хлеба и вкушается вино, но только в воспоминание тайной вечери, а не в спасение. Исповедь признается, причем каждый должен каяться в своих грехах постоянно и публично в собрании. Священников хотя пока и не имеем и заменяем их старшим в собрании, но достойных из своей среды, по избрании, за пресвитеров признаем, и они будут у нас скоро. Брак признаем согласно писаниям в том смысле, что сочетавающийся оставит отца и мать и прилепится к жене своей. Развода у нас не существует, ибо Спаситель сказал, что развод существует только по жестокосердию вашему. Исключение допускается только в том случае, когда одна из сторон отпадает и становится неверующей».

«Учение наше состоит в вере во Христа, говорил Капустннский, любви, мире и безупречной жизни, даже пред лицом врагов. Никаких именин, крестин, родин, похорон и прочего не чествуем ни трапезой, ни бездельем»⁵⁶². На преступников христиане (дымиевские штундисты) смотрят, по сообщению корреспондента, с духовной точки зрения; они жалеют их, ибо преступники творят-де по неведению. Преступник, раз он раскается, уже не преступник и может быть принят в среду христиан и считаться таким же братом, как и другие, ибо Господь кающихся не отвергает, а, напротив, сказал; «приидите ко мне все труждающиеся и обремененные». В суд сектанты не обращаются⁵⁶³.

По понятию Сливки⁵⁶⁴, «Бог есть любовь, но не образ (?). Бога никто нигде не видал. Происхождение мира и человека не разъяснено. Неба – в смысле тверди – нет, а потому Бог не на небе живет, а в людях. До Иисуса Христа было время господства плотского закона, каравшего за грех; Христос вместо закона, принес людям благодать, т. е. прощение. Чрез Иисуса Христа открылось человеку животворящее Слово Божие, т. е. истина. Иисус Христос, пострадав за людей, делом доказал Свою любовь к ним. Так надо понимать слова Евангелия, что Бог пришел во плоти. Евангелие не внешний закон, а закон духовный; его человек принимает сердцем и умом и, раз воспринявши его, не может даже грешить; так надо понимать второе рождение, – рождение от Бога (Ин.1:13). Когда люди из тьмы неведения обратятся к истине, они воскреснут из мертвых».

Бог не нуждается ни в храмах, ни в обрядах. Служить и угождать Богу – значит жить не для себя, а для близких. Бог живет в каждом человеке, который имеет в себе любовь. Война, по мнению Сливки, запрещается Евангелием. Суд – явление временное. Когда внутренний закон. т. е. христианская любовь, войдет в свои права – суда не будет. – Нет человеку спасения в воздержании всякого рода. Бог сказал: «плодитесь, размножайтесь и наполняйте землю». Поэтому мужчины и женщины не должны уклоняться от брака. Бедность не должна в данном случае служить препятствием: при невозможности содержать своих детей, бедному могут помочь добрые люди. Бывают случаи, что жена неспособна к брачной жизни; тогда можно жениться на другой, а прежняя жена пусть остается сестрой. Надо чуждаться разврата, но нельзя насиловать природу. Мужчины и женщины, воздерживающиеся от брачной жизни, болеют и умирают, или же предаются противоестественному разврату. В браке есть и духовная сторона: муж и жена соединяются для того, чтобы вместе постигать Слово Божие. Неверующую жену не надо оставлять, а следует учить⁵⁶⁵.

Сравнивать чаплинское вероисповедание с учением дымиевских штундистов и с учением Сливки – и делать из этих сравнений выводы, казалось для нас неудобным, потому что изложение последних двух учений страдает большими пробелами.

Кроме религиозной стороны, в учении штундистов есть и сторона социально-политическая. Выше было сказано, что штундисты отрицательно относятся к современному социально-политическому строю. Отвергая существующий порядок социально-политической жизни России, они мечтают о наступлении новых форм жизни. Среди сектантов бродят идеи о свободе, равенстве и разделе имуществ. Насколько широко идеи эти распространены между ними, трудно сказать; но что он существуют, – это, несомненно. О. Терлецкий говорит, что по понятиям штундистов, «все люди должны быть свободными панами»⁵⁶⁶. О. Казакевич говорит, что «штундисты проповедуют равенство и свободу»⁵⁶⁷. Тоже сообщение передается в «Екат. Епар. Ведомостях»⁵⁶⁸. Чепурной говорит о распространении между сектантами мысли о том, чтобы они «почитали только Христа, так как только Христос старший брат, а остальные (сектанты) должны быть равны»⁵⁶⁹. – 1 – 5 ст., 13 гл. посл. к Римлянам и св. Марк, гл. 12, ст. 13 – 17, они толкуют так: «Апостол писал это к Римлянам, а римляне были святые штундисты-анабаптисты, немцы, и Христос повелел давать подати кесарю, а кесарь этот был святой анабаптист, штундовый немец. И вот из всего этого очень ясно видно, что все это слово Божие относится к тому, чтобы мы почитали штундовых анабаптистов царей и начальников, которые еще будут; а также (в будущем) штундовским анабаптистским кесарям, т. е. царям, давали подати, но никак не православным царям. А так как теперича их (т. е. православных царей) еще година и область темная, а штундо-анабаптистской братии еще малая сила против православных, то необходимо стараться как можно исправнее, против православных, платить подати и выполнять все казенные повинности для того, чтобы они не могли заметить, что все мы, отступившие от православия, поделались и правительству православному неверными и чтобы они, видя наше таковое исправное исполнение казенных повинностей, не воспрещали бы отступать от православия и умножаться нашей штундово-анабаптистской братии»⁵⁷⁰.

С наступлением ожидаемого сектантами нового государственного и общественного строя, их (сектантское) «начальство всю землю от православных помещиков поотбирает и нас всех (сектантов) понаделяет землею. И тогда уже нам, всему простонародью которое только, поступит в святые штунды и анабаптисты, будет великое добро: свобода на все и роскошь»⁵⁷¹. Крестьянин села Троицкого, Елизаветградского уезда, Никита Пуховой говорил, что с уничтожением существующего порядка, «все будет общее; все магазины с шелками и другими товарами будут открыты для всех, так что, что кому понадобится, тот то и бери бесплатно»⁵⁷². Мысль о разделе земель давно уже бродила среди сектантов; о ней сообщал еще упоминаемый нами г. Значко-Яворский: «коммунизм, по сообщению Значко-Яворского, есть удочка, на которую штундовые удят неофитов». Вот тот ряд выводов, по которым штундисты объясняют коммунизм. «Иисус Христос пострадал, говорят они, за весь род человеческий, следовательно, любовь Его ко всем была одинакова; поэтому и блага мира сего должны быть разделены между людьми поровну; а так как состояние и земля суть блага мира сего, то, следовательно, как первое, так и второе должны быть разделены поровну между всеми живущими людьми»⁵⁷³. «В поте лица твоего снеси хлеб твой, сказал Господь. Трудившийся да ест. Но так как человек, говорят штундисты, ничего нового не может создать своим трудом, так как земля, воды, камни, животные, растительность и пр. – дело рук Божиих, то человечество не имеет права считать их своей собственностью; они – дар Божий, Божья благодать. Земли должно возделывать столько, сколько нужно для потребностей»⁵⁷⁴. В «Екатеринославских Епархиальных Ведомостях» говорится, что сектанты отвергают всякие права частных лиц на житейские достатки и на имущественную собственность⁵⁷⁵.

Люди должны жить, по мнению штундистов, отдельными братствами или общинами; при этом должно быть разделение и специализация труда, и обмен продуктов натурою. Деньги не должны существовать; конторы и торговцы точно также. Все должно производиться посредством обоюдного согласия и по-братски⁵⁷⁶.

На место отвергнутого православного учения, штундисты поставили такое учение, в котором нет ни полноты, ни точности, ни ясности к чего-нибудь похожего на систему; отвергая существующий социально-политический строй русской жизни, они услаждают себя какими-то утопиями. Иначе, впрочем, и не могло быть. Вожаки штундистов вышли из простой среды; большая часть из них уже в зрелом возрасте обучилась только грамоте. Каковы деятели, таковы и результаты их деятельности. Вожаки эти могли широко развить отрицательную сторону своего учения, потому что отрицать и при этом отрицать с чужой указкой – несравненно легче, чем созидать.

Полемическая литература против штундизма и краткое рассмотрение некоторых из ее произведений. – Разбор отрицательных и положительных пунктов учения штундистов в связи с учением православной Церкви. – О св. Предании, о церковной иерархии, о почитании святых, об их ходатайстве и о молитвах за умерших, о таинствах вообще и в частности – о крещении, миропомазании, причащении, покаянии, священстве, браке и елеосвящении. – О почитании креста Господня, о крестном знамении, о почитании икон, о клятве, о праздниках, о постах и о властях. – Заключение.

Полемическая литература против штундизма по количеству своему незначительна; в качественном же отношении – оставляет желать многого. Объяснить это явление можно тем, что как отрицательная, так и положительная стороны учения штундизма еще мало выяснены. – Произведения этой литературы довольно разнообразны, однако их можно разделить на две категории. К первой из них можно отнести такие произведения, которые содержанием своим обнимают только некоторые пункты учения штундизма. Сюда относятся миссионерские отчеты, брошюры. Ко второй категории принадлежат те, – в которых учение штундизма рассматривается, говоря относительно, в полном его объеме. Сюда принадлежат: журнальные статьи и отдельно изданные сочинения. Из журнальных статей следует упомянуть о статье г. Д. Протасова, под заглавием: «Разбор вероучения русских штундистов», печатавшейся в «Трудах Киевской Духовной Академии»⁵⁷⁷. Из отдельно изданных сочинений остановимся несколько на трудах о. Богородицкого и прот. Склабовского⁵⁷⁸. Большая часть труда о. Богородицкого посвящена изложению тех пунктов православного учения, которые отвергаются штундистами. Многие из мест священного Писания, на которых сектанты основывают свое лжеучение, о. Богородицким не отмечены и не разобраны. У протоиерея Склабовского ни одно из указанных мест также не разобрано; он ограничился только изложением отвергаемых штундистами пунктов православного учения. Кроме этого, ни о. Богородицкий, ни о Склабовский, при изложении своего предмета, не делают ссылок на те сочинения, откуда они заимствовали материал для своих трудов. Для сектантов такого рода сочинения покажутся недостаточно убедительными в виду того обстоятельства, что основания их учения или разобраны далеко не все, как это замечается у о. Богородицкого, или же вовсе, как у прот. Склабовского, не затронуты. Для пастырей Церкви, в борьбе с сектантами, сочинения эти едва ли многое прибавят к тем сведениям, какие они имеют об означенных пунктах православного учения, или какие могут заимствовать из системы православного догматического богословия. В предлагаемом труде по означенному предмету удалены, насколько это было возможно, только что указанные недостатки в рассмотренных трудах. Все главные места Св. Писания, отмеченные в настоящем исследовании, на которых сектанты думают обосновать свое лжеучение, разобраны, причем указан и материал, на основании которого сделан этот разбор.

Штундисты отвергают Св. Предание; они говорят, что в слове Божием находится все нужное для спасения. Православная Церковь признает необходимым источником веры, кроме Св. Писания и Св. Предание, достоинство которого, как источника веры, подтверждается словом Божиим. В Священном Писании заключены не все дела и не все учение Господа. Евангелист Иоанн говорит: «Многое и другое сотворил Иисус: но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин.21:25). Из Священного Писания известно, что Спаситель, по воскресении своем, в продолжении сорока дней являлся апостолам, «говоря (им) о царствии Божием» (Деян.1:3–1:4). Это учение Господа нигде не записано в Священных книгах; оно сохранилось в Священном Предании. Ученики Господа пользовались Св. Преданием. Св. апостол Павел верил, что Господом были сказаны слова: «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян.20:35); эти слова нигде буквально не записаны в Евангелии. Евангелист Лука, не бывши непосредственным учеником Христовым, написал целое Евангелие по устному преданию учеников Спасителя. «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между ними событиях, как передавали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне и т. д. (Лк.1:1–4). Учение самих Св. апостолов не все записано в Священных книгах. Многие из них не оставили вовсе писаний. Апостол Павел говорит о себе, что он «три года день и ночь непрестанно учил каждого» (из ефесских пресвитеров) (Деян.20:31); но это учение, без сомнения, не все записано. «Многое имею писать вам, говорит Иоанн Богослов, но не хочу на бумаге, чернилами, а надеюсь прийти к вам и говорить устами к устам, чтобы радость ваша была полна» (2Ин.1:12). Почти тоже самое говорит ев. Иоанн в 13 – 14 ст. 1 гл. 3 своего послания. Св. апостолы, пользуясь сами Св. Преданием, не отдавая предпочтение устному откровенно Божию пред письменным, научили этим христиан следовать их примеру. Апостол Павел внушал христианам держаться Предания «Итак, братия, говорит он, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим» (2Фес.2:15). «О, Тимофей! храни, говорит тот же апостол, преданное тебе, отвращаясь негодного пустословия и прекословий лжеименного знания» (1Тим.6:20). «Держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня, с верою и любовию во Христе Иисусе». (2Тим.1:13). «И что слышал от меня, при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить» (2Тим.2:2). Тот же апостол, обращаясь к коринфянам, говорит: «хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я передал вам» (1Кор.11:2). Из приведенных мест Свящ. Писания ясно видно во-первых, то, что не все новозаветное откровение заключено в письмена; во-вторых, сами апостолы пользовались устным Откровением, а в-третьих, и нам завещали держаться устного откровения. В самом чистом, неизменном виде сохраняет устное откровение православная Церковь, которая, по словам апостола Павла, «есть столп и утверждение истины» (1Тим.3:15).

Откровение, заключенное в письмена, уклоняющиеся от православной Церкви толкуют свободно; они говорит, что Дух Божий помогает им правильно понимать слово Божие и что они пользуются, при толковании, духовным озарением. Этому можно было бы поверить, если бы считающие себя озаренными свыше, подтвердили бы свои слова истинными чудесами; если бы толкования их не противоречили бы одно другому и слову Божию; Дух Божий противоречить Сам Себе не может⁵⁷⁹.

Отвергая иерархию, сектанты глумятся над ней, указывая ее образ в лице фарисеев и книжников (Матф. 23 гл.) и в апокалипсической саранче, о которой говорит Иоанн Богослов в 1–11 ст., 9 гл. «Откровения»; они говорят, что, согласно 3 ст. 2-го псалма, следует сбросить оковы этой иерархии, что Господь (ст. 4, 2-го псал.) посмеется ей; ко всей вообще Церкви, т. е. пастырям и пасомым, сектанты относят 1–2 ст. 17 гл. Откровения и ст. 8–9, 136 псалма. Посмотрим, насколько основательны эти ссылки. В 23 гл. Евангелия Матфея Господь осуждает лиц, принадлежавших к иудейской секте, члены которой ставили исполнение обрядового закона Моисея выше духа этого закона и стремились обособить и возвысить Иудейский народ среди других народов. «Хранилищами», о которых упоминается в 5 ст. этой главы назывались не жилые и надворные постройки, как объясняют штундисты, а кожаные мешечки, в которые вкладывались листки из пергамента, исписанные словами закона. Мешечки эти прикреплялись к головной повязке и к одежде на левой руке; они напоминали евреям, с одной стороны, о законе, а с другой – предохраняли от злых духов. Воскрилия, упоминаемые в том же стихе, не широкие рукава рясы, как толкуют штундисты, а это 4 кисточки, пришивавшиеся евреями к краям верхней одежды, и идущие от этих кисточек по краям верхней одежды нити яхонтового цвета. Носить их повелено было законом (Чис.15:38–40; Втор.22:12) для того, чтобы иудеи, смотря на них, помнили заповеди Божии. Чаши и блюда, о которых говорится в 25 ст. той же главы – это посуда, употреблявшаяся при столе (Мк.7:4), а не священные сосуды, как толкуют штундисты⁵⁸⁰. В 1–11 ст., 9 гл. «Откровения» под звездой подразумевается сатана (Лк.10:18), под бездной – ад (Лк.8:31), под саранчой – злые духи, которые только и занимаются тем, что мучат людей (Мф.15:22). В 3 ст., 2 псалма, как видно из первых двух стихов этого же псалма, выражено решение царей и народов, возмутившихся против Господа и Его Помазанника (Иисуса Христа) и положивших освободить себя от обязанностей веры в истинного Бога, кажущихся для них чрезвычайно тяжелыми. Под мятежниками здесь разумеются прежде всего иудеи, восставшие против Господа, а затем – язычники, преимущественно их цари и правители, преследовавшие Церковь Христову до времен св. равноапостольного Константина, и, наконец – все неверующие и противящиеся Христу. Но восстания эти напрасны. Тот, против Которого восстают народы, цари и правители их, взирая на эта восстания, в Своем величии только (ст. 4) как бы улыбается, т. е. попускает эти восстания, как предприятия ничтожные, несбыточные, не карая мгновенно грешников, но долготерпеливо ожидая их покаяния и исправления. Господь «поругается над ними», т. е. делает смешными, посрамляет их безуспешностью их замыслов, обращая зло против их самих⁵⁸¹. Таким образом, ни одно из разобранных мест не относится к православной иерархии. Что же касается остальных двух ссылок, т. е. 1–2 ст., 17 гл. «Откровения» и 8–9, ст. 137 псалма, то в первой из них говорится о Римской империи, захватившей в свои пределы (сн. ст. 18 и 15 той же главы) многие народы. Слово блудодеяние – на языке священных книг часто означает идолопоклонство, напр. Иезек. 31, 30. Во второй ссылке говорится, как это ясно видно из содержания указанного псалма, о Вавилоне, столице Вавилонского царства.

Отвергая иерархию, сектанты говорят, что члены их общества все равны; что у них один только священник – Христос, что всякий из них имеет право учить и совершать богослужение. В подтверждение такого взгляда на Церковь они приводят 26 ст. 14 гл., 1 посл., к корин. 19 ст., 5 гл. послан. к ефесеям и 16 ст., 3 гл. из послан. к колоссянам. В приведенных ссылках у апостола нет ни одного выражения, из которого можно было бы видеть, что иерархия не нужна. В 14 главе послания к коринфянам апостол Павел научает коринфских христиан тому, как они должны пользоваться чрезвычайными дарованиями, т. е. даром пророчества и – языков, которые, в древней христианской Церкви, ниспосылались Господом не только апостолам, но и некоторым из верующих (Деян.11:28–29; 10:44–46). Апостол внушает коринфянам, чтобы они пользовались этими дарами к назиданию, т. е. чтобы имели в виду общую пользу. В 5 главе послания к ефесеям апостол Павел, передавая ефесским христианам разные наставления, предостерегает их от излишнего употребления вина и советует им назидать себя духовными песнопениями⁵⁸². Апостол Павел, преподав ефесеям увещания (Еф.3:1–15) к святой жизни, советует им (ст. 16) назидать друг друга псалмами и песнопениями. Ни в одной из этих ссылок не говорится о равноправности всех членов христианских общин. Если согласиться с сектантским объяснением разобранных мест Св. Писания, то как же можно объяснить следующие места Св. Писания? «Все ли апостолы? Все ли пророки? Все ли учители»? (1Кор.12:29–30) спрашивает Св. апостол Павел. «Никто, отвечает он в другом месте, сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон. Так и Христос – не Сам Себе присвоил славу быть Первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: «Ты сын Мой; Я ныне родил Тебя» (Пс.2:7, Евр.5:4–5). «Повинуйтесь наставникам вашим, говорит тот же апостол, и будьте покорны; ибо они неусыпно пекутся о душах ваших» (Евр.13:17). «Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе и вразумляющих вас, и почитать преимущественно с любовию за дело их» (1Фес.5:12–13). Из этих изречений апостола Павла ясно видно, что в первенствующей Церкви, с которой любят сравнивать себя сектанты, были и пастыри и пасомые, были руководители и руководимые, были старшие и младшие. И те и другие составляли из себя одну Церковь и имели одну главу – Христа.

В опровержение учения православной Церкви о почитании святых, штундисты ссылаются на 10 ст., 19 гл. «Откровения» и на 25 – 26 ст. 10 гл. книги «Деяний». В первой из этих ссылок говорится о том, что ангел не принял почитания от Иоанна Богослова. Ангел отклонял в данном случае почитание потому, что восхотел почтить в св. апостоле естество человеческое, почтенное Самим Богом чрез воплощение. Выводить из этого места Св. Писания общую мысль о том, что не следует вообще воздавать религиозное почитание ангелам, мы не имеем права, потому что в слове Божием можно указать несколько мест, из которых видно, что ангелы принимали религиозное почитание от людей. «И открыл Господь глаза Валааму, говорится в «книге Чисел», и увидел он ангела Господня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке, и преклонился, и пал на лицо свое» (Чис.22:31). Ангел, явившийся Иисусу Навину, на вопрос последнего: «кто он», ответил: «я вождь воинства Господня, теперь пришел (сюда). Иисус пал лицом своим на землю и поклонился» (Нав.5:14). «И поднял Давид глаза свои, и увидел ангела Господня, стоящего между землею и небом, с обнаженным в руке его мечом, простертым на Иерусалим; и пал Давид и старейшины, покрытые вретищем, на лица свои» (1Пар.21:16)⁵⁸³. Что касается второй ссылки, то она также не доказывает сектантского воззрения на рассматриваемый вопрос. Апостол Петр отклонял почитание Корнилия из чувства смирения. Кроме этого, в слове Божием можно указать такое место, из которого видно, что святой принял почитание. «И увидели его (Елисея) сыны пророков... И пошли навстречу ему, и поклонились ему до земли». (4Цар.2:15). Св. православная Церковь почитает святых угодников Божиих, как таких лиц, которые принимают участие в судьбе членов Церкви земной и ходатайствуют за них пред Богом. «И сказал мне (Иеремии) Господь: хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил, душа Моя не преклонится к народу сему» (Иер.15:1). Апостол Петр, внушая христианам о том, чтобы они развивали в себе разные христианские добродетели для получения царства небесного, и упоминая о попечении своем (о христианах), говорит; «буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память» (2Пет.1:15). «И возопили они, говорится в «Откровении» (души убиенных за слово Божие) громким голосом, говоря: «доколе, Владыко Святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу»?» (Откр.6:10). Из приведенных мест видно, что святые принимают участие в жизни людей, живущих на земле. Моисей и Самуил, согласно словам Господа, могли ходатайствовать пред Ним за иудеев. Апостол Петр дал обещание и по смерти заботиться о христианах.

Православная церковь почитает ангелов, потому что они служат орудиями Провидения Божия в сохранении и управлении миром. Св. Писание свидетельствует о действии ангелов во всей природе, даже в явлениях обыкновенных и постоянных (Ин.5:4; Евр.1:7; Откр.7:1–3; 14:8; 16:5).

Почитая ангелов и угодников Божиих, православная Церковь особенно возвеличивает Приснодеву, Матерь Божию, которая удостоилась послужить страшному таинству вочеловечения Бога Слова и, таким образом, сделалась как бы виновницею нашего спасения. Царице небесной Самой угодно было предсказать о той славе, какой Она пользуется среди рода христианского. На приветствие Елизаветы, жены священника Захарии, назвавшей Приснодеву Матерью Господа, пресвятая Дева отвечала: «величит душа Моя Господа, и возрадовался дух мой о Боге, Спасителе моем, что призрел на смирение рабы своей; ибо отныне будут ублажать меня все роды» (Лк.1:46–48).

Православная Церковь чтит святых Божиих, как слуг Господних, чтобы воздать своим почитанием честь Самому Господу, сказавшему однажды апостолам: «кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, тот принимает Пославшего Меня» (Мф.10:40). Воздавая почитание святым Божиим, церковь чествует и оставшиеся на земле мощи или телеса святых и другие останки их, получившие от них или чрез них освящение, каковы, напр. – риза и пояс Богоматери, вериги св. апостола Петра. Церковь воздает чествование телесам угодников и другим останкам, потому что Сам Бог благоволил почтить и прославить те и другие знамениями и чудесами. Так, из Св. Писания известно, что тело одного мертвеца лишь только коснулось костей пророка Елисея, тотчас ожило, и мертвец встал (4Цар.13:21); милоть Илии, оставленная им Елисею, разверзла прикосновением своим воды Иордана (4Цар.2:14); платки и полотенца св. апостола Павла, полагавшиеся в отсутствие его, на недужных и одержимых бесами, исцеляли болезни и прогоняла злых духов (Деян.19:12). В истории Церкви повествуется о множестве чудес, которые совершал Господь чрез мощи и останки святых для всех, притекавших к ним с верою⁵⁸⁴.

Сектанты, отвергая молитвы за усопших, утверждают, что со смертью прекращается милосердие Божие. Это – неправда. Иисус Христос сказал: «если кто скажет слово на Сына Человеческого – простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем». Из этих слов можно заключить, что отпущение грехов умершим, исключая грехов смертных, возможно и по смерти их. Кроме этого, в Откровении Иоанна Богослова записаны слова Спасителя о Себе: (Я) «имею ключи ада и смерти» (Откр.1:18). Иметь ключи от чего-нибудь у евреев означало получить власть над тем или другим местом (Мф.16:19). Из этих слов Господа видно, что Он может освобождать узников из ада. Но так как по смерти для самих грешников не остается места ни для покаяния, ни для заслуг, то объяснить эту возможность отпущения грехов грешникам и освобождения их от уз можно так. Господь освобождает узников из ада по молитвам Церкви и в силу бескровной умилостивительной жертвы, приносимой за умерших. О скончавшихся же с хулою на Духа Святого и нераскаявшихся в этом – Церковь не молится⁵⁸⁵. В ветхозаветное время молитву за умерших совершал Иуда Маккавей (2Мак.12:39–46).

Штундисты отвергают спасительное значение св. таинств; они говорят, что многие из приемлющих таинства не исправляются нравственно. Православная же Церковь, согласно слову Божию, признает таинства орудиями, чрез которые сообщается человеку, желающему достигнуть вечной жизни, необходимая для осуществления этой цели благодать, или спасительная сила Божия. На вопрос Никодима: «как может человек родиться, будучи стар», – Христос ответил: «истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в царствие Божие». (Ин.3:5). Иисус Христос сказал однажды: «истинно, истинно говорю вам, если не будете есть плоти Сына Человеческого и пить крови Его то не будете иметь в себе жизни» (Ин.6:53). Из приведенных мест св. Писания ясно видна мысль о том, что таинства необходимы для спасения. Что же касается той мысли, что многие из принимающих таинства остаются и пребывают грешниками, то это не зависит от Бога, а от приемлющих таинства. Господь посылает свои дары всем, желающим принять их; но этими дарами нужно уметь пользоваться, а для этого требуются усилия со стороны человека. Весьма много можно встретить таких людей, которые не пользуются надлежащим образом не только дарами благодатными, но и дарами естественными. Сколько существует людей, получивших от Господа хорошие природные способности – ум, память, рассудок – и потерявших эти способности от греховной жизни; можно указать много людей, получивших богатые наследства и оканчивающих жизнь свою в нищете. Посылая человеку дары, Господь не отнимает у него свободы: человек по собственному усмотрению может пользоваться дарами, может и терять их. Таким образом, указания сектантов на беспорядочную жизнь людей, принимающих таинства, нисколько не служит доказательством бесполезности таинств для достижения вечной жизни.

Штундисты отвергают православное крещение; они признают крещение духовное, таинственное. Учение свое о крещении они думают обосновать на следующих местах Св. Писания: Мф.3:11–12; Рим.6:4–5; 1Пет.3:21; Ис.10:17; но указанные места Св. Писания нисколько не подтверждают сектантского воззрения на крещение. Выражение Иоанна Крестителя о том, что Христос «будет крестить вас Духом Святым и огнем», указывает на внутреннее действие Святого Духа на дух крещаемого, – действие, очищающее и обновляющее душу человека, при прощении ему грехов⁵⁸⁶. Здесь указывается, таким образом, на внутреннюю сторону таинства крещения. В 4 – 5 ст., 6 гл. послания к римлянам апостол Павел, указывая на способ совершения таинства, употребляющийся в православной Церкви (погружение), находит в погружении образ погребения: «так мы погреблись с Ним крещением в смерть», т. е. чрез погружение в воду мы как бы умерли со Христом, а при вынутии из воды – как бы воскресли, сделались обновленными, ожили духовно. В ст. 5, 6 гл. посл, к римлянам апостол, как бы так говорит: «если мы чрез крещение тесно соединились со Христом, так что смерть Его сделалась нашею смертию, то непременно уже и воскресение Его будет нашим воскресением; и если мы подобны были Ему в смерти, то будем подобны и в воскресении». В указанном месте апостол разумеет как будущее наше воскресение, так и настоящее обновление жизни, состоящее в истреблении грехов⁵⁸⁷. Апостол Петр, указывая в 20 – 21 ст., 3 гл. 1 посл, на воду потопа, как на прообраз воды крещения, прибавляет, что крещение не есть только омытие плотской нечистоты, но обещание жить в доброй совести. Как посредством потопа истреблен был грешный мир и Ной вступил в мир новый, обновленный, так и человек чрез крещение очищается от всех грехов и вступает в новую жизнь. Вступивши в новую жизнь, человек должен сохранять свою чистоту, полученную чрез крещение. О соблюдении этой-то духовной чистоты и говорит апостол Петр в 21 ст., 3 гл. своего 1 послания. – В 17 ст., 10 гл. Исаии, сектанты видят также указание на духовное крещение; но в означенном месте св. Писания говорится о том, что Господь истребит войска Ассирийского царя (Сеннахирима), возгордившегося своими победами. Господь, устами пророка, говорит ему, что гордость его (царя) неуместна, потому что он (Сеннахирим) если и побеждал народы, то в этом случае был только орудием Божиим, был только секирой, пилой (ст. 15 той же главы). Господь (ст. 17), в гневе Своем на Сеннахирима, пожрет терны его и волчцы его (войска) в один день. Стих 17 может относиться также и к еретикам. Когда возсияет свет церковного учения; и обнаружатся все обманы еретиков, тогда произойдет с ними тоже, что с войском Сеннахирима, у которого, когда он напал на Иудею, при царе Езекии, в одну ночь было истреблено 185 тысяч воинов, т. е. они будут уничтожены⁵⁸⁸. В разобранных местах Св. Писания нет, таким образом, оснований для оправдания сектантского мнения о духовном крещении.

Православная Церковь употребляет, при совершении таинства крещения, воду, по заповеди Господа и по примеру св. апостолов. «Кто не родится от воды и Духа, сказал Христос, не может войти в царствие Божие» (Ин.3:5). «Евнух и Филипп, говорится в книге «Деяний Апостолов», продолжая путь, приехали к воде; и евнух сказал: – вот, вода; что препятствует мне креститься? Филипп же сказал ему: если веруешь от всего сердца, – можно. И приказал (евнух) остановить колесницу, и сошли оба в воду, Филипп и евнух, и крестил его» (Деян.8:36,38). «Кто может запретить креститься водою тем, сказал апостол Петр о язычниках, уверовавших в Иисуса Христа и удостоившихся наития Духа Божия, которые, как и мы, получили Святаго Духа? И велел им креститься во имя Иисуса Христа». (Деян.10:47,48).

Относительно таинства миропомазания сектанты говорят, что правом преподавать дары Святого Духа пользовались только апостолы и никому этого права не передавали. В подтверждение этой мысли они ссылаются на пример диакона Филиппа, только крестившего самарян, которым дары Святого Духа ниспосланы были чрез апостолов Петра и Иоанна (Деян.8:5–7). В данном случае указание на диакона Филиппа ничего еще не доказывает. И в православной Церкви таинство миропомазания не может быть совершено диаконом. Оно, обыкновенно, совершается пресвитерами, самое же миро освящается епископами, – и совершается в силу того, что Господь дал членов иерархии «к совершению святых, на дело служения, для созидания тела Христова» (Еф.4:12). А в деле совершения святых, в деле созидания церкви Христовой необходимость таинства миропомазания признавалась и апостолами. Об этом свидетельствует вышеприведенный случай с самарянами и действия св. апостола Павла относительно учеников Иоанновых (Деян.19:1–6).

Таинство миропомазания совершалось при апостолах чрез возложение рук и чрез помазание миром (1Ин.2:20,27, 2Кор.1:21–22).

Глумясь над таинством Св. причащения, сектанты указывают, в подтверждение своих насмешек, на 3 – 5 ст. 17 гл. «Откровения», 4 – 5 ст., 9 гл. притч. Соломона и 2 ст. 9 гл. кн. прор. Осии. Посмотрим, насколько справедливы эти ссылки. В первой из них – под блудницей разумеется город Рим (см. Откр.17:7–18), а под чашей с мерзостями – гордость и разврат, царившие в Риме. У древних пророков великие города нередко сравнивались с блудницами (см. Ис.23:15–17; Наум.3:4 и др.)⁵⁸⁹. Во второй ссылке под «неразумными» и «скудоумными» сектанты разумеют православных. Такое толкование неверно. Чтобы правильно понять указанное место, нужно толковать его не отрывочно, а в связи с предшествующими стихами той же главы. Под премудростью, построившей себе дом, разумеется второе Лицо Св. Троицы – Иисус Христос (1Кор.1:23–24), под домом – Церковь (1Тим.3:15), под трапезой – таинство св. причащения и вообще все блага Христовой Церкви (Лк.22:30). Под слугами – распространители учения Христова. Неразумные и скудоумные – это люди непросвещенные верою и не вкусившие благодати Христовой. Люди эти могут быть очень умными и сведущими в делах житейских, но по отношению к тайнам и средствам спасения, которые открыты Христом, они должны быть признаны положительными невеждами. «Мудрость мира сего, говорит ап. Павел, есть безумие пред Богом» (1Кор.3:19)⁵⁹⁰. Что касается третьей ссылки, то в ней ничего не говорится о таинстве св. причащения. Пророк Осия, обличая евреев (1 ст., 9 гл.) в идолопоклонстве, во 2 стихе говорит о том, что у евреев не будет ни хлеба, ни вина за их жертвоприношения идолам⁵⁹¹. – Сектанты признают причащение духовное. Учение свое о духовном причащении они думают основать на следующих местах Свящ. Писания: Ин. 1:1–2; 5:24; 6:27,33,36,47–49; 1Пет.1:18–24. Под «Словом» (Ин.1:1–2) сектанты разумеют учение Иисуса Христа; но это не верно. Словом евангелист Иоанн называет Сына Божия (см. ст. 14 той же главы). В 24 ст., 5 гл. Иоан. под «словом Моим» разумеется вообще учение Иисуса Христа о спасении и – в частности – учение о средствах для этого спасения, т е. о таинствах. В 27 ст. 6 гл. Иоан. под «пищей пребывающей в жизнь вечную», разумеются все духовные блага, какие Господь дарует людям для спасения и особенно – тело и кровь Господа. В 33 ст., 6 гл. под хлебом Божиим разумеется Иисус Христос⁵⁹². Только что разобранными местами Св. Писания не доказывается учение сектантов о духовном причащении, что же касается последующих стихов 48 – 59, 6 гл. Еванг. Иоанна, то они подтверждают учение православной Церкви о таинстве св. причащения, а не сектантский взгляд на это таинство. В 51 ст., 6 гл. Христос говорит: «Я хлеб живой, сшедый с небес; ядущий хлеб сей, будет жить во век; хлеб же, который Я дам есть плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира». Иудеи с недоумением отнеслись к только что приведенным словам Господа: «как Он может, говорили они, дать нам есть плоть Свою»? (ст. 52, 6 гл.) Но Христос ответил им: «истинно, истинно говорю вам: если не будете есть плоти Сына человеческого и пить крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь, имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо плоть Моя истинно есть пища, и кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою плоть и пиюший Мою кровь. пребывает во Мне, и Я в нем» (ст. 53 – 56). Таким образом, Сам Христос чрезвычайно ясно подтвердил буквальное понимание Своих слов, записанных в 51 ст., 6 гл. Иоанна⁵⁹³. Буквально понимает приведенные места и православная Церковь. Относительно ссылки сектантов на 18 – 24 ст. 1 гл. 1 посл. ап. Петра, особенно же ст. 23 – 24, которые сектанты имеют в виду для подтверждения своего ложного учения, нужно заметить, что в указанном месте апостол Петр, призывая христиан к братолюбию внушает им о преимуществах любви духовной пред любовию, основанною на кровном родстве. «Всякая плоть, говорит, св. апостол, как трава, как цвет на траве; засохла трава и цвет ее опал». О духовном причащении здесь нет речи. Итак, из рассмотренных мест Св. Писания видно, то, что одни из этих мест не подтверждают сектантского мнения о таинстве св. причащения, а другие – не только не подтверждают означенного мнения, но чрезвычайно ясно подтверждают истинное учение православной Церкви о таинстве св. причащения.

Отвергая таинство покаяния, сектанты ссылаются на 10 ст. 23 гл. Мф. и на 16 ст. 5 гл. посл. ап. Иакова; В первом из указанных мест Св. Писания, однако ничего не говорится о таинстве покаяния; в нем только приводится изречение Господа, запрещающее страстно желать, подобно фарисеям, названия «наставника», потому что достоинство наставника в собственном смысле принадлежит только одному Богу⁵⁹⁴; во втором св. апостол Иаков советует христианам «признаваться друг пред другом в проступках и молиться друг за друга, чтобы исцелиться». 16 ст. 5 гл. находится в тесной связи со ст. 14 и 15 той же главы, в которых апостол говорит о таинстве елеосвящения. Чтобы таинство елеосвящения имело больше силы для больных, апостол требует от них исповедания грехов не пред Богом только, но и пред другими, т е. пред пресвитерами, которым одним дана власть отпускать исповеданные им грехи. Св. Иоанн Златоуст перефразирует приведенное выражение апостола так: «вы, болящие, исповедуйте пред пресвитерами согрешения ваши; а вы, пресвитеры, молитесь за болящих»⁵⁹⁵. Такое толкование изречения апостола не будет натяжкой в виду совершенно ясных свидетельств слова Божия об установлении и совершении таинства покаяния. Господь, по воскресении своем, явившись ученикам своим, сказал им: «мир вам! Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас». Сказав это, дунул, и говорит им: «приимите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, – на том останутся» (Ин.20:21–23). «Многие же из уверовавших, говорится в книге «Деяний Апостольских», приходили, исповедуя и открывая дела свои» (Деян.19:18).

Отвергая таинство священства, сектанты ссылаются на 9 – 10 ст. 5 гл. «Откровения»; но эти стихи нужно понимать в том смысле, что каждый из православных христиан, как освященный благодатью Св. Духа в таинствах, имеет смелость священнодействовать от себя духовно, принося свое тело в послушание Господу, возсылая Ему молитвы и совершая благотворения (Рим.12:1; Евр.13:15–16). Православная Церковь признает таинство священства на основании слова Божия. Так, о рукоположении в сан епископа св. апостол Павел пишет к Тимофею, епископу Ефесскому: «не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства» (1Тим.4:14); «напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе чрез мое рукоположение» (2Тим.1:6). О рукоположении в сан пресвитерский говорится в книге «Деяний апостольских»: Павел и Варнава, «рукоположив же им пресвитеров к каждой церкви, предали их Господу» (Деян.14:23). В той же книге говорится и о рукоположении в сан диаконский: «их (избранных в число диаконов) поставили пред апостолами; и сии, помолившись, возложили на них руки» (Деян.6:6).

О браке, как таинстве, также свидетельствует слово Божие. Иисус Христос сказал: «что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф.19:6). Св. апостол Павел брак называет великой тайной (Еф.5:32): в послании к коринфянам он говорит: «жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умер, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе» (1Кор.7:39). Выражение – «только в Господе» – естественно приводит к мысли, что брак христианский еще при апостолах заключался во имя Господа, т. е. был делом веры и Церкви и, следовательно, освящался и запечатлевался ими чрез какое-нибудь видимое священнодействие⁵⁹⁶.

Таинство елеосвящения, по учению православной Церкви, имеет божественное происхождение. Св. апостол Иаков, делая общие наставления христианам о том, чем они должны заниматься в страданиях и в радостном настроении духа (Иак.5:13), для тяжко-больных указывает особенное средство – елеосвящение. «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелить болящего, и восставит его Господь; и, если он соделал грехи, простятся ему» (Иак.5:14–15). Из связи стиха 13 со стихами 14 и 15 можно заключить, что апостол указывает на елеосвящение не как на новое врачебное средство, а как уже на существующее и общеизвестное между ними. Кроме этого, нужно вообще заметить, что св. апостолы ничего не проповедовали сами от себя (Гал.1:11–12), но учили только тому, что заповедал им Христос (Мф.28:20), и что внушал Дух Божий (Ин.16:13); апостолы ведь называли себя слугами Христовыми и только строителями, а не установителями таин Божиих (1Кор.4:1). Таким образом елеосвящение заповедано Самим Господом Иисусом Христом и Духом Божиим⁵⁹⁷.

Отвергая храмы Божии, сектанты ссылаются на следующие места Св. Писания: (Ин.4:20–24; Деян.7:42–50; 17:24–25). Слова 21 ст. 4 гл. Евангелия Иоанна нельзя понимать в том смысле, что храмы не нужны; напротив, в указанном месте высказана мысль о том, что храмы истинному Богу будут воздвигаться повсюду, во всех странах и у всех народов. Такое понимание означенного стиха совершенно согласно со следующим пророчеством Малахии: «приношение от рук ваших не благоугодно Мне: ибо от востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему и чистую жертву» (Мал.1:10–11). Выражение 24 ст. 4 гл. Евангелия Иоанна: «в духе и истине» нужно понимать так: поклоняющиеся Господу должны совершать это поклонение «внутренне, деятельно, искренно, во всей полноте внутреннего и внешнего Богопочтения, без малейшего опущения и недостатка, душою и телом»⁵⁹⁸. Стихи 49 – 50, 7 гл. и ст. 24 – 25 17 гл. книги Деяний апостольских, приводимые сектантами в подтверждение отрицания храмов, также не доказывают этого отрицания. В означенных стихах св. архидиакон Стефан и св. апостол Павел только указывают на неправильное понятие о храмах иудеев и язычников. «Гордые иудеи думали, что на всей земле только храм иерусалимский есть необходимое и единственное место истинного Богопочитания, а язычники полагали, что боги, как ограниченные существа, живут в храмах, как в домах, и приносили им даже пищу, которая съедалась жрецами»⁵⁹⁹. Православная же Церковь учит, что храм Божий не есть место исключительного пребывания Божества, – что Бог пребывает везде и всюду, в храмах же Он являет только особенное свое присутствие благодатное и таинственное, благоговейно познаваемое и ощущаемое верующими и являемое иногда в особенных знамениях (Прав. Катих. 1861 г. стр. 28). Учение это основывается на разных местах Св. Писания. Хотя Господь устами пророка Исаии и говорит: «небо – престол Мой и земля – подножие ног Моих. Какой дом созиждите мне?» (Ис.66:1–2); хотя Соломон, в своем смирении, изрек: «Богу-ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил» (3Цар.8:27), – однако в книгах Священных говорится о таких местах, на которых Господу угодно было обнаружить особенное свое присутствие (Быт.4:4; 22:12; 28:16–18). Жертвенники, о которых упоминается в только что указанных местах Св. Писания, в период церкви патриархальной заменяли собою храмы. Во времена подзаконные Господь повелел Моисею построить скинию, и когда Моисей окончил ее, – «покрыло облако скинию собрания, и слава Господня наполнила скинию... Облако Господне стояло над скиниею днем, и огонь был ночью в ней пред глазами всего дома Израилева, во все путешествие их» (Исх.40:34,38). Когда, вместо скинии, Соломоном устроен был в Иерусалиме храм, – Господь явился ему и сказал: «Я услышал молитву твою и избрал Себе место сие (храм) в дом жертвоприношения. Если Я заключу небо и не будет дождя, и если повелю саранче поядать землю, или пошлю моровую язву на народ Мой, и... будут молиться..., то Я услышу с неба и прощу грехи их, и исцелю землю их. Очи Мои будут отверсты и уши Мои будут внимательны к молитве на месте сем. И ныне Я избрал и освятил дом сей, чтобы имя Мое было там во веки, и очи Мои и сердце Мое будет там во вся дни» (2Пар.7:12–16). Во втором храме иерусалимском проповедовал Спаситель. – «Каждый день с вами сидел Я, уча в храме», (Мф.26:55) сказал однажды Христос своим врагам. «Дом Мой, говорил Господь, домом молитвы наречется для всех народов, а вы сделали его вертепом разбойников» (Мк.11:17; см. Лк.20:46; Мф.21:13). Посещая храм Божий, Спаситель выражал к нему глубокое почтение, как к святыне; «клянущийся храмом, говорит Он, клянется им и живущим в нем», т. е. Богом (Мф.23:21). Святой апостол Павел приходил из своих дальних путешествий в иерусалимский храм для молитвы (Деян.24:11–12). В иерусалимском храме он получил откровение Божие о назначении его для проповеди не иудеям, а язычникам (Деян.22:17,21).

В первом храме христианском, которым была горница (верхняя часть дома) большая, устланная, (Лк.22:12), Господь совершил таинство святейшей евхаристии (Лк.22:17,19). Возможно предположение, что в этой же горнице Дух Божий сошел на апостолов⁶⁰⁰. Христиане в первые времена своего существования, гонимые иудеями и язычниками, разделенные большими расстояниями, не могли иметь особых храмов Божиих и поэтому собирались для молитвы и совершения таинства причащения в лучших местах домов своих (Деян.20:7–9). Эти места, или домовые церкви, противопоставляются апостолом Павлом простым частным домам. «Слышу, писал он коринфянам, что когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения... Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию? Жены ваши в церквах да молчат» (1Кор.11:18,22; 14:34,35). Таким образом храмы устраиваются в православной Церкви на основании слова Божия. Храмы христианские будут существовать до времен антихриста; об этом говорит Святой Дух устами апостола Павла: «откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или Святынею, так что в храме Божием сядет он как Бог, выдавая себя за Бога» (2Фес.2:3–4)⁶⁰¹. Отвергая храмы Божии, сектанты поносят Крест Господень; отвергая его чествование, они ссылаются на 8 ст., 14 гл. «Прем. Соломона», 14 ст., 2 гл. Посл. к колоссянам и 13 ст. 3 гл. Посл. к галатам. – 8 ст. 14 гл. Прем. Соломона читается так: «а это – рукотворное проклято и само, и сделавший его проклят за то, что сделал; а это тленное названо богом». Слова: «это рукотворное», «это тленное» сектанты, очевидно, относят к кресту Господню. По их соображениям, таким образом, выходит, что мы, православные, крест называем богом. Да разве есть в этих соображениях хоть какая-нибудь доля правды? Не о кресте говорит Премудрый в указанном месте, а об идолах (см. 1 и 11 ст. 14 гл. Прем. Солом.), не о православных христианах здесь идет речь, а об язычниках, приносивших в жертву своим идолам младенцев (см. 23 ст. той же главы). – 14 ст. 2 гл. к колос. штундисты толкуют так: «Христос пригвоздил к кресту проклятие всего мира, которое на кресте и осталось навсегда. Слова «проклятие» в 14 ст. нет; в означенном стихе говорится о «рукописании», которое было против нас, и Христос взял его от среды и пригвоздил ко кресту. Рукописанием называется, собственно, долговая расписка. Долги – это грехи наши. Рукописание, таким образом, означает список грехов; рукописание было против нас, т. е. осуждало нас. Христос взял его от среды, т. е. принял с глаз долой, ни нам не оставил, ни Сам у Себя не сохранил; но пригвоздил ко кресту, т. е. разодрал – уничтожил. Слова 14 стиха нельзя понимать буквально; в переносном же смысле они означают следующее: «так как все мы были под грехом и наказанием, то Христос, претерпев наказание, освободил нас и от греха, и от наказания»⁶⁰². На кресте никакого рукописания не осталось; это можно подтвердить следующими словами апостола Петра, изложенными в его первом послании: «Он (Христос) грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды». (1Пет.2:24). Здесь под телом Иисуса Христа разумеется все человеческое естество Его, которым Он пострадал на кресте за грехи мира. Как в ветхозаветное время первосвященник исповедал грехи народа над главою козла отпущения, и козел относил их в землю непроходимую (Лев.16:21–22), так во время новозаветное Иисус Христос несет на теле Своем грехи человечества, чтобы уничтожить грехи вместе со смертию Своего тела⁶⁰³. На кресте осталась только искупительная кровь Богочеловека, а не проклятие, как говорят сектанты. Что касается 3 ст. 13 гл. Посл. к галатам, то в нем говорится только, что «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою». Христос повешен был на кресте, как величайший преступник; между тем Он, как безгрешный, не был преступником пред законом и не должен был подвергаться ни смерти на древе, ни проклятию, согласно закону (Втор.21:23). Если Он подвергся тому и другому, то потому только, что принял на Себя, как и апостол Петр говорит, грехи людей и, следовательно, понес на Себе и клятву, или наказание за эти грехи. Таким образом, указанные штундистами места Священного Писания нисколько не подтверждают их мысли об отрицании чествования креста Христова.

Православная Церковь чтит св. крест Господа – как орудие Его страданий и смерти, как жертвенник, на котором вознесена была жертва за грехи всего мира. Чествование креста Христова Церковь совершает в силу Предания, которое нисколько не противоречит слову Божию. Еще в ветхом завете указаны были образы креста Господня в благословении Иакова, крестообразно возложившего руки свои на сынов Иосифовых (Быт.48:14), – в крестообразно распростертых руках молившегося Моисея и этою молитвою победившего Амалика (Исх.17:11–13), – в народе израильском, который, окружая скинию во время своего странствования, разделялся на 4 части (Чис.2), – в медном змии, воздвигнутом на знамени (Чис.21:9) – и, наконец, в том знаке, который повелел Господь начертать «на челах людей, воздыхающих и скорбящих о всех мерзостях, совершающихся среди Иерусалима», для того, чтобы посланные для избиения жителей Иерусалима оставили им жизнь (Иез.9:4–6). Один из переводчиков книги Иезекииля выражение, находящееся в 4 стихе «поставь знак», вместо слова «знак» поставил, как значится и в еврейском тексте, еврейскую букву «тав»; а эта буква имеет подобие креста. Имевшие такую букву на челах, так как они не только не сочувствовали злым делам, но и оплакивали чужие грехи, были спасены от смерти⁶⁰⁴. Господь наш, упоминая о кресте, никогда не подавал никакого повода к унижению креста (Мф.10:38; 16:24; Мк.8:34; Лк.9:23, 14:27). Св. апостол Павел говорит: «а я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят и я – для мира» (Гал.6:14). Почитание креста Господня совершалось древними христианами⁶⁰⁵. Отвергая совершение крестного знамения, штундисты ссылаются на 20 ст., 44 гл. книги прор. Исаии и на 13 гл. Откровения; но в первой из этих ссылок передается размышление пророка Исаии о плотнике, сделавшем деревянного идола (см. ст. 13 – 19 той же главы), во второй – говорится об антихристе.

Православная Церковь признает совершение крестного знамения равносильным произнесению имени Иисуса Христа распятого. Произнесение имени Христа прогоняет бесов (Мк.16:17); тоже самое производит и крестное знамение, совершенное с верою («Прав. Катих.», 1861 г., стр. 81).

Отвергая чествование св. икон, сектанты указывают на следующие места Священного Писания, которыми, по их мнению, запрещается иконопочитание: Исх.20:3–5. Лев.26:1. Втор.4:15–19 и 23. Пс.113:12–16. Пс.134:15–18. Ис.44:9–19. Деян.17:24–31. 1Ин.5:21. Откр.9:20. Ин.1:18. Откр.2:12–15. – Посмотрим, насколько основательны все эти ссылки. В 3 – 5 стих. 20 гл. книги Исход и в 1 ст. 26 гл. книги Левит, Господь запрещает израильтянам чрез Моисея делать и почитать изображения сотворенных Богом существ видимого мира, как изображения Самого Божества, и поклоняться им, как Богу, как делали это язычники, которые, утратив познание об истинном Боге, по словам апостола Павла, «славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся» (Рим.1:23). В 15 – 19 ст. 4 гл. Второзакония, Моисей, напоминая еврейскому народу о явлении Господа на Синае, говорит им, для уяснения второй заповеди, о том, чтобы они не делали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который – на земле, изображения какой-либо птицы крылатой, которая летает под небесами, изображения какого-либо (гада), ползающего по земле, изображения какой-либо рыбы, которая в водах ниже земли». Кроме этого, Моисей внушает евреям, чтобы они не поклонялись и не служили солнцу, луне, звездам и всему воинству небесному, так как «Господь уделил их всем народам под всем небом», т. е. Господь назначил их служить всем народам, а не для того, чтобы им служили. В 12 – 15 ст. 113 псалма описываются языческие идолы, а в 16 ст. говорится о том, что идолопоклонники сами делаются подобными идолам – бесчувственными, лишенными ума. То же самое сообщается в 15 – 18 ст. 134 псалма. В ст. 9 – 19 44 гл. Исаия говорит о ничтожестве идолов современных ему идолопоклонников⁶⁰⁶. Затем штундисты, в подтверждение своего отрицательного взгляда на иконы, указывают на речь св. апостола Павла в Ареопаге (Деян.17:24–31); но из этой речи ясно видно, что апостол говорит о статуях богов из золота, серебра, мрамора и дорогих камней, находящихся в Акрополисе, на площадях и в афинских храмах⁶⁰⁷. Об идолах говорит и Иоанн Богослов в 21 ст. 5 гл. первого своего Послания и в 20 ст. 9 гл. Откровения. Под Пергамской церковью, упоминаемой в 12 ст. 2 гл. Откровения, штундисты разумеют Петербург, а под Николаитами, упоминаемыми в 15 ст. той же главы – православных. И то, и другое – совершенно неверно. Пергамской церковью Иоанн Богослов называл общество христиан, живших в Пергаме, городе Малоазийской области Мизии, бывшем некогда главном городе Пергамского царства. Пергам стоял на реке Калке, в 9 милях к северу от Смирны. В настоящее время на месте этого города находится полуразрушенное турецкое местечко, известное под именем Бергама, в котором живет немного христиан⁶⁰⁸. Николаиты – это были сектанты, которые не считали за грех участие в языческих жертвоприношениях, и, ложно понимая свободу христианскую, допускали в своих общинах распутство. О них говорят апостолы Петр и Иуда, не называя их по имени (2Пет.2:10–22. Иуд.8–13). Николаитами они назывались или по имени представителя их учения, или же потому, что учение их сходно было с учением Валаама, который по-гречески значит Николай⁶⁰⁹.

Образ Христа Спасителя штундисты называют и Ваалом, и Молохом, и Дагоном, и Астартой, и Малхом, и Зевсом, и Артимидой, и Диопетом. Посмотрим, насколько справедливо в данном случае говорят сектанты. Ваалом (господином) называлось высшее божество у ханаанских и сирийских народов. Имя его выражало идею господства, могущества. Как бог силы и крепости, он есть Ел. Как стоящий выше всего, он есть Елион, Ваал, Тамирас. Как бог солнца, он есть Ваал, Шемеш. Как производительная сила, он есть Таммуз. Как всепопаляющая сила солнца и как грозный царь вселенной, он есть Ваал, Молех, или Молох. Кроме этих общих определений Ваала, он имел также частные определения. Так, напр., как бог ветров и погоды, он назывался Ваал Сефон, как покровитель города – Ваал Мелькарт, т. е. царь города, как причина плодородия – Ваал Дагон. Молох у моавитян назывался также Хамосом⁶¹⁰. Ваала Молоха, или просто Молоха, изображали сначала в виде быка, а потом – в виде человека с бычачьей головой. Молох считался богом суровым, разрушителем, и ему был посвящен огонь, как символ разрушения и очищения. В благодарность за победу, Молоху приносились целые тысячи пленников. При начале какого-нибудь важного предприятия, или в случае засухи, голода или неудачи на войне, Молоху приносились человеческие жертвы; в жертву шли, главным образом, невинные юноши и дети. Человек, мог смягчить черствого бога только в том случае, если приносил ему самое дорогое, – милое для себя. Бывали нередко случаи, что старший сын царя, одетый в пурпур, приносился в жертву Молоху. Рабби Симеон, в своей книге «Ялкут», так описывает статую Молоха: «идол Молоха внутри был пустой и имел внутри семь затворов. Один открывался для принесения муки, другой – для принесения горлиц, третий – овцы, четвертый – барана, пятый – тельца, шестой – быка. А кто желал принести сына, для того открывался седьмой затвор. Лицо этого идола похоже было на лицо тельца. Руки немного протянуты для принятая жертвы. В то время, как мальчик сжигался зажженным под идолом огнем, вокруг совершали пляску и били в тимпаны для того, чтобы не слышать жалобных воплей мальчика. По строгим правилам жрецов, матери должны были смотреть на все это без слез и воплей. Когда же мать кричала или плакала, – это считалось ее бесчестием, и, несмотря на ее слезы, дитя все же сжигалось⁶¹¹. Астарта – это главное женское божество ханаанских и сирийских народов. Она считалась грозной правительницей мира, богиней войны, разрушения и смерти. Она изображалась девой со скипетром в руке и короной на голове, иногда едущею на льве; изображалась также с диском луны, отчего получила название Астарты рогатой. Жрецы Астарты должны были вести безбрачную жизнь; жрицам ее предписывалось строгое целомудрие. Ни одна замужняя женщина не могла вступить в храм Астарты. Астарте приносились человеческие жертвы, – в честь ее сожигались юноши и девицы. Самой высокой жертвой в честь Астарты считалось самооскопление, которое особенно часто совершалось во время празднеств, устраиваемых в честь богини. Во время этих празднеств, среди шума, песней, музыки и танцев, молодые люди приходили в исступленное состояние и, схватив священные мечи, висевшие при жертвеннике богини, скопили себя, так что с течением времени при храмах богини-девы жила масса скопцов. Во время праздников они устраивали самые дикие пляски и кривляния, причем резали свое тело ножами, или же бичевали себя⁶¹². Вот каковы были некоторые из изображений языческих божеств, с которыми сектанты осмеливаются сравнивать образ Христа Спасителя. Сообщая об этих изображениях, мы коснулись несколько и культа этих божеств с тою целью, чтобы дать сектантам хотя некоторые сведения об идолопоклонстве, против которого выражены грозные запрещения в Священных книгах.

Изречения Св. Писания, в которых выражены запрещения поклоняться идолам, ничуть не относятся к иконам. Воздавая религиозное почитание иконам, мы почитание это относим не к материалу, из которого образована икона, а к тому лицу, которое на ней изображено; взирая, например, на икону Спасителя, мы, в данном случае, мысленно представляем Его как бы находящимся пред нами, и наши просьбы, наши мольбы относятся, таким образом, не к материи, т. е. не к самой иконе, а к изображенному на ней. Может ли икона в таком случае явиться для нас идолом? Конечно нет. Ведь мы выражаем почтение Самому Христу, к Нему же мы и обращаемся с мольбой. Чтобы сделать более понятным сказанное о правильном почитании икон, остановимся несколько на выяснении понятия об идолах. Что такое идолы? Идолы, в собственном смысле, – это существа воображаемые, а не действительные, т. е. на самом деле не существующие. Люди олицетворяли эти существа в различных видимых предметах природы. Для примера укажем на некоторых греческих идолов. Греки думали, что боги их живут на горе Олимп. Старшего из них Зевса они представляли в образе красивого и величественного мужа, сидящего на троне со скипетром в руках. Жил, по их мнению, Зевс в чертоге из мрамора, золота и слоновой кости. Он считался владыкой неба и земли. Громом и молнией он поражал демонов мрака и засухи и посылал людям благодатный дождь. Слово Зевса было законом. Он являлся карателем людей: он требовал умилостивительных жертв. Как Зевс властвовал над небом и землей, так брат его Посейдон был владыкой морей. На колеснице из раковины с трезубцем в руках он носился по волнам. Как Зевс потрясал грозовые тучи, так Посейдон производил волны на море и беспощадно разбивал о скалы корабли людей, оскорбивших его чем-нибудь. Другой брат Зевса – Гадес или Аид, считался владыкою подземного царства, куда, по смерти людей, сходили их души. Под землей, в глубине преисподней, находились чертоги Аида. Сильнейшим из богов после Зевса считался вечно юный сын его, красавец Аполлон. Как бог солнца, он разъезжал по небосклону на колеснице, запряженной белыми конями. Из серебряного лука метал он стрелы – солнечные лучи. Ими он прогонял ночной мрак демонов тьмы; ими же он поражал во гневе преступных людей, ниспосылая на них засуху, голод и мор. Аполлон подавал также плодородие полям, корм и плодовитость стадам. Вот каковы были некоторые из богов Греции. Греки верили в существование их, тогда как этих богов на самом деле не было. Против такого-то рода несуществующих, мнимых богов и их изображений раздавался глагол Божий, возвещаемый устами Его посланников. Продолжим теперь речь об иконах. Бог Отец изображается на иконах в вид старца, Сын Божий – в виде младенца, или же мужа средних лет, Дух Святой – в виде голубя. Такого рода изображения делаются на основании Священного Писания. За 550 лет до Р. X., св. пророку Даниилу было такое видение: «видел я, говорит пророк Божий, что поставлены были престолы и возсел (на престоле) Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его, как чистая волна» (Дан.7:9). Изображение Бога Отца ни в каком случае нельзя назвать идолом, во-первых, потому, что Бог Отец есть личность действительно существующая; о существовании Его многократно свидетельствовал Сын Божий; во-вторых, на иконе Он воспроизводится в том виде, в каком Ему угодно было обнаружить Себя перед пророком Божиим. То же самое можно сказать о Втором и Третьем Лицах Пресвятой Троицы. Лица эти существуют на самом деле; Они воспроизводятся на иконах в таких образах, в каких Им угодно было обнаружить Себя пред людьми. Штундисты говорят, что Бога изображать нельзя, ссылаясь при этом на 18 ст. 1 гл. Еван. Иоанна, в котором говорится, что Бога никто никогда не видал. Бога, в Его существе, действительно, никто никогда не видал, и апостол Павел говорит, что «теперь (на земле) мы видим (Бога) как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же, т. е. в будущей жизни, – лицом к лицу (1Кор.13:12). Но ведь на иконах мы не изображаем Бога в Его существе, а только в образах, в каких Он являлся людям.

Нельзя называть идолами и иконы ангелов и святых Божиих. Разве изображение Пресвятой Девы можно назвать идолом? Пресвятая Дева ведь действительно существовала на земле и теперь существует в горнем мире. То же самое можно сказать об угодниках Божиих. Они на самом деле жили на земле; в православной Церкви сохраняются жизнеописания их; а некоторые из угодников Божиих оставили нам свои писания. Угодники Божии и теперь существуют на небе. Кроме этого, святых Божиих и ангелов православная Церковь, как сказано было выше, признает не богами, а только слугами Божиими; она и чествует их, и обращается к ним с просьбами только как к посредникам между Богом и людьми, как к близким к Богу (Откр.8:3–4; 4:4,8–10. 7:9, 11:15). Изображения ангелов существовали в скинии (Исх.25:17–22, 26:31, 36:8), были они и в храме Соломона (2Пар.3:13–14. 3Цар.6:23–28; 8:6–7). Св. апостол Павел херувимов, осенявших ковчег завета, называл херувимами славы (Евр.9:5). Никто из ветхозаветных пророков изображения ангелов, находящихся в скинии и в храме, не называл идолами.

Правда, ни в скинии, ни в храме иерусалимских не было изображений Бога, но это произошло оттого, что иудеи были слишком склонны к идолослужению; об этой склонности очень ясно говорит история еврейского народа и обличения ветхозаветных пророков. Святых Божиих не было ни в скинии, ни в храме потому, что праведники ветхозаветные не были еще прославлены; они вознесены на небеса в общество ангелов только Иисусом Христом после Его крестной смерти и схождения Его во ад душою для проповеди заключенным в нем (1Пет.3:19). Таким образом, православная Церковь, чествуя святые иконы, нисколько этим чествованием не нарушает второй заповеди⁶¹³.

Отвергая клятву, сектанты ссылаются на 33 – 37 ст. 5 гл. Св. Матфея; но в означенных стихах Христос запрещает пустые, фарисейские, лицемерные и легкомысленные клятвы. Господь не запрещает законной, необходимой в общественной и частной жизни клятвы именем Божиим. Он Сам утвердил клятву на суде, когда на слова первосвященника: заклинаю тебя Богом живым, отвечал: «ты сказал». У евреев обыкновенно суд произносил клятвенную формулу, а обвиняемый усвоял ее себе словами: аминь, да будет, ты сказал (Мф.26:23, 64). Апостол Павел призывает Бога во свидетельство истины своих слов, что составляет, конечно, клятву (Рим.1:9, 9:1; 2Кор.1:23, 2:17; Гал.1:20; Флп.1:8; 1Фес.2:5; Евр.6:16). Клятвы были предписаны и законом Моисеевым, но Господь не отменил этих клятв (Исх.22:11; Лев.5:1; Чис.5:19; Втор.29:12–14)⁶¹⁴.

Возражая против праздников, сектанты ссылаются на 3 ст. 15 гл. Еванг. Матфея, но в этой ссылке ничего не говорится о праздниках. Праздники установлены православною Церковью на основании слова Божия. «Различение субботы, как праздничного дня, современно сотворению мира (Быт.2:3). Точное же распределение дней праздничных, как отличных от непраздничных, дано Израилю Господом чрез Моисея (Исх.13:3–9; Лев. гл. 2, 3 и др.)⁶¹⁵. Христос в дни Своей земной жизни преимущественно святил праздники участием Своим в Богослужении (Лк.4:16; Ин.5:14) и делами милосердия, внушая не отлагать в праздники вообще дел крайней необходимости (Мф.12:10–13. Лк.13:14–17). По примеру Иисуса Христа, апостолы и первенствующие христиане в дни праздничные также участвовали в Богослужении (Лк.24:53. Деян.20:7), по силам своим оказывали благотворение в пользу церкви и бедных (1Кор.14:1–3; Рим.12:13)⁶¹⁶.

Отвергая посты, сектанты ссылаются на 15 ст. 7 гл. Ев. Марка и на 1 – 3, 6, 14 – 15 и 20 – 23 ст. 14 гл. Посл. св. апостола Павла к римлянам. Посмотрим, насколько основательны эти ссылки. Ссылка на 15 ст. 7 гл. Еванг. Марка не дает никакого права отвергать посты. Чтобы понять истинный смысл слов этого стиха, нужно обратить внимание на обстоятельства, при которых они сказаны. К Иисусу Христу собрались однажды фарисеи и книжники и заметили, что св. апостолы, евшие хлеб, держали его в неумытых руках. По преданиям старцев, часто крайне мелочным, которые фарисеи, однако, точно соблюдали, поставляя эти предания выше закона, хлеб нужно было брать вымытыми руками. Фарисеи спросили Господа – почему ученики Его не соблюдают предания старцев? Христос, называя их лицемерами, сделал им упрек в том, что они вымышленное предание ставят выше заповедей закона Божия. И затем, призвав весь народ, сказал: «ничто, входящее в человека извне, не может осквернить, но что исходит из него, то оскверняет человека» (Мк.7:15). Спаситель этими словами, как видно из последующих 17 – 23 стихов той же главы, выразил, только ту мысль, что нужно обращать главное внимание на злые помыслы, гнездящиеся в сердце, а не на мелочи и, в частности, на то – можно ли держать, при еде, хлеб умытыми или неумытыми руками. В указанных стихах 14 гл. Послания к римлянам также нет мысли об отрицании постов. Чтобы понять правильно указанные стихи, следует обратить внимание на состав римских христиан. Общество римских христиан состояло из лиц, бывших до принятия христианства иудеями и язычниками. Христиане евреи требовали от христиан из язычников строгого исполнения законоположений относительно пищи, указанных в книгах «Исход» и «Левит», (Исх.13:13; Лев.5:2–3; 7:19–24; 11 и др.). Христиане из язычников относились большей частью ко всякого рода пище безразлично. Кроме этого, среди римских христиан были и зараженные ересью (гностицизмом). Лица эти, смотря на тело – как на произведение злого начала, ставили себе целью жизни – поскорее освободить душу от тела. Для этого, одни из них умерщвляли плоть свою воздержанием: они не ели мяса, не пили вина; другие, для истощения плоти, предавались распутству и всяким непотребствам. Такого рода взгляды на пищу производили споры в среде римских христиан. И вот св. апостол Павел для устранения этих споров и пишет: «немощного в вере принимайте без споров о мнениях. Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный, т. е. зараженный гностицизмом, ест овощи. Кто ест (все), т. е. относится к пище безразлично, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест: потому что Бог принял его» (ст. 1 – 3). Кто ест, для Господа ест; ибо благодарит Бога (ст. 6)⁶¹⁷. «Я знаю и уверен в Господе Иисусе, что нет ничего в себе нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто» (ст. 14). Св. апостол говорит в этом стихе о том, что каждый предмет мира чист сам по себе, так как он произошел он Бога. С явлением Господа на землю, восстановлена в мире прежняя чистота: Христом все очищено; так что свободно можно употреблять все, не опасаясь осквернения. Только слабый верою во Христа считает некоторые предметы скверными, и они действительно для него скверны, но не сами по себе, а в силу того, что человек считает их скверными. «Если же за пищу огорчается брат твой, то ты уже не по любви поступаешь (ст. 15). Все чисто, но худо человеку, который ест на соблазн. Лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, от чего брат твой претыкается, или соблазняется, или изнемогает» (ст. 20 – 21). Для сохранения взаимного мира, не нужно не только осуждать слабых в вере; но нужно стараться о том, чтобы не подавать и повода к соблазну, т. е. лучше не употреблять тех яств, которые для них кажутся нечистыми, чтобы не вызвать с их стороны осуждения. «Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает. А сомневающейся, если ест, осуждается, потому что не по вере; а все что не по вере, – грех» (ст. 22 – 23). Счастлив не осуждающей себя в том, что он раз счел для себя дозволенным, и, не колеблясь, отвергает или принимает то, что для других служит предметом искушения⁶¹⁸. Таким образом, в указанных местах 14 гл. послания к Римлянам св. апостол Павел старается примирить споры римских христиан относительно разных родов пищи; о посте же, как периодическом невкушении пищи или воздержании от известного рода пищи в 14 главе Послания к римлянам нет и речи. О посте, как средстве покаяния и очищения от грехов, как особом подвиге благочестия и благоприятном служении Богу, ясно говорит Священное Писание. Жители Ниневии постом и молитвою спасены были от гнева Божия (Ион.3:5–10). Постились для угождения Богу великие праведники: Моисей постился сорок дней (Исх.34:28); постился царь и пророк Давид (Пс.34:13), постился пророк Божий Илия (3Цар.19:3), постился Предтеча Господа Иоанн (Мк.1:6). Сам владыка наш, Христос, постился сорок дней в пустыне (Мф.4:3). Постились и св. апостолы (Деян.13:3). Грех, живущий в нас, по слову Спасителя, не выходит иначе, как только молитвою и постом (Мф.17:21). Чтобы сделать пост богоугодным, Иисус Христос дает правила: «когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры: ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лицо твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. «(Мф.6:16,17 и 18). В виду такого рода свидетельств Слова Божия, православная Церковь в установленные времена призывает чад своих к посту.

Штундисты, отвергая учение православной Церкви о подчинении властям, указывают в подтверждение своего мнения следующие места Св. Писания: Мф.17:24–27; Гал.2:6; 4:21–31; Пс.72:1–17. Кол.2:14–15; Откр.13 и 14 гл. Иер.13:18–21; но эти ссылки нисколько не подтверждают сектантского мнения. В 24 – 27 ст. 17 гл. Мат. говорится о чудесной уплате Иисусом Христом подати на храм. Слова Господа, с которыми Он обращался к апостолу Петру, нужно понимать так: если цари земные берут подати не с сынов своих, а с посторонних, то тем более Я должен быть свободен от этой подати, как Царь и Сын Царя небесного⁶¹⁹. В 6 ст. 2 гл. Послания к галатам, как это видно из предшествующего и последующего содержания этой главы, св. апостол Павел под «знаменитыми» разумеет не властей, как думают штундисты, а св. апостолов. Апостол Павел в начале 2 гл. (ст. 1 – 3) сказав о том, что он предлагал свое учение знаменитым апостолам, в 6 ст. замечает: и знаменитые не возложили на меня ничего более, т.е. ничего не прибавили к изложенному им учению. Что же касается до того, как учили другие апостолы прежде, каковы они были некогда, то это, по замечанию апостола, для него безразлично: для него важно то, что знаменитые апостолы не отличались в своем учении от него в то время, когда он беседовал с ними⁶²⁰. Поводом, заставившим апостола говорить о своих отношениях к другим апостолам, послужило появление среди галатов лжеучителей, принадлежавших к иудействующим, которые старались унизить пред галатами св. апостола Павла за то, что он не признавал необходимости обрезания для язычников. Лжеучители ссылались, для подтверждения своих взглядов на необходимость обрезания, на авторитет апостолов Петра, Иакова и Иоанна, а о св. апостоле Павле говорили, что он не заслуживает доверия, так как он не был самовидцем Господа. В 21 – 31 ст. 2 гл. послания к галатам, св. апостол говорит о свободе христиан от обрядового закона Моисея, а не от тех законов, которыми управляется та или другая страна на земле. Закон Моисея, по словам апостола, был только «детоводителем ко Христу» (Гал.3:24), потому что евреи, до пришествия Иисуса Христа, были в состоянии незрелости и рабства, но с пришествием Господа они вступили в права сыновей и наследников Божиих (Гал.4:3–7). Апостол Павел сравнивает ветхий и новый завет с сыновьями Авраама. Как сын Агари был устранен, так должен быть устранен, с исполнением обетования, и закон Моисея⁶²¹. В первых семнадцати стихах 72 псалма описываются не власти земные, а вавилоняне. Евреи, отведенные в плен вавилонский, были охвачены разного рода бедствиями. Смотря на благодушествовавших и нечестивых вавилонян, иудеи недоумевают – каким это образом нечестивые ни в чем не испытывают чего-нибудь скорбного, а наслаждаются всяким счастием⁶²². В ст. 15, 2 гл. Послания к колоссянам под начальствами и властями разумеются начала и власти темные, сатанинские, которых Иисус Христос вывел на позор Своею победою над смертию⁶²³. В 13 и 14 гл. Откровения говорится об антихристе. Выражение 18 ст. 13 гл. книги прор. Иеремии: «смиритесь, сядьте, ибо сошел с головы вашей венец славы вашей» – относится к царю иудейскому Иехонии и матери его, которых Господь определил лишить царского достоинства и предать царю вавилонскому⁶²⁴. Под городами юга (ст. 19 той же главы) разумеются города колена Иудина и Иерусалим, лежащие на юг Палестины. Выражение – «переведена вся Иудея переселением (или пленом) совершенным», значит, что заслуженное Иудеей наказание, она получила, или наказание это на ней исполнилось. В 20 – 21 ст. 13 гл. повелевается жителям Иерусалима поднять глаза свои и увидеть идущих с севера халдеев. «Где стадо, которое дано было тебе, скот славный твой»? Вопрос этот обращен к городу Иерусалиму. Иначе его можно выразить так: где народ твой, который ты получил от Бога, где такое великое и славное множество людей, представлявшее собою как бы население всей страны? «Что скажешь, когда Он посетит тебя»? т. е. когда предаст тебя вавилонянам, которых ты сам научил, прибегая к их помощи и следуя их идолам, как нужно подойти к тебе!»⁶²⁵. Из разобранных ссылок сектантов видно, что мнение их об отрицании подчинения властям не имеет основания. Православная церковь учение свое о подчинении властям основывает на изречениях слова Божия. Укажем некоторые из них: «Всякая душа, говорит апостол Павел, да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены; посему противящийся власти, противится Божию установлению. Начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся: ибо он не напрасно носит меч; он Божий слуга, – отмститель в наказание делающему злое. И потому надо повиноваться не только из страха наказания, но и по совести» (Рим.13:1–2,4–5). «Бойся, говорит премудрый Соломон, сын мой, Господа и царя» (Притч.24:21). «Отдавайте, говорит Господь, Кесарево Кесарю, а Божие Богу» (Мф.22:21). «Бога бойтесь, сказал св. ап. Петр, царя чтите». (1Пет.2:17).

Разбор отрицательной и положительной сторон учения сектантов окончен. Лжеумствованиям сектантов противопоставлено православное учение о тех истинах веры, которые ими отвергаются. Из этого разбора и сопоставления легко убедиться в том, – на чьей стороне находится истина.

Молитвенные дома и их обстановка у штундистов. – Одежды, предметы и книги, употребляемые сектантами при богослужении. – Мотивы религиозных сектантских песен. – Внешние выражения молитвенного настроения у сектантов. – Праздники. – Богослужебные собрания сектантов и время их совершения. – Простые собрания. – Собрания, на которых совершается «преломление». – Наречение имени новорожденному. – Крещение младенцев. – Обряды брака и погребения. – Заключение.

Крайняя бедность данных по вопросу о богослужении сектантов не позволяет нам сделать хотя бы самый незначительный очерк истории развития сектантского богослужения. Единственно возможным в данном случае представилось только одно: сгруппировать данные по некоторым вопросам этого предмета в хронологического порядке. Такого рода группировка сделана по вопросам: о религиозных песнях сектантов и о внешних выражениях их молитвенного настроения. Выводы из этих сгруппированных данных сделаны будут в заключении этой главы, а теперь приступим к рассмотрению настоящего предмета в указанном нами порядке.

В штундистском богослужении и его обстановке нет ни разнообразия, ни благолепия; здесь все говорит, напротив, о бедности, крайней простоте и монотонности. Штундисты отправляют богослужение в домах, которые с внешней стороны ничем не отличаются от обыкновенных. Обстановка помещений, в которых сектанты собираются для молитвы, очень проста. Вот как описывает «комнату молитвенного собрания сектантов» корреспондент газеты «Правда»: «в комнате лавки вдоль левой стены были отведены для женщин. Кроме лавок и нескольких деревянных стульев, не было никакого другого украшения (?). Только в правом углу стоял маленький столик, накрытый белою скатертью; на столе лежали Библия в русском переводе и книжка «Духовных песен»⁶²⁶.

Вожаки и рядовые члены сектантских общин при общественном богослужении употребляют обыкновенные свои костюмы. В печатной литературе относительно этого предмета встретилось нам единственное известие о том, что вожак сектантов употреблял при богослужении особый костюм⁶²⁷.

При совершении «преломления» употребляется сектантами металлическая или стеклянная чаша, в которую входит стакана два вина⁶²⁸. Для хлеба употребляется обыкновенный поднос, блюдо или же тарелка.

При богослужении сектанты употребляют: «Библию», «Новый завет» и «Евангелие». Священные книги они читают и объясняют. Для пения у них существует несколько книг. Книги эти появились у них не вдруг; на первых порах сектанты пользовались песнопениями православной Церкви и рукописными религиозными песнями, переведенными с немецкого лицом плохо владевшим русским языком⁶²⁹.

В 1867 году у сектантов появилась книга «Приношение православным христианам». Об этой книге упоминал, как нам уже известно, о. Кирсанов в рапорте, от 1867 года⁶³⁰. Означенная книга напечатана в Петербурге в 1864 г. (второе издание) с разрешения духовной цензуры. В ней находится 96 страниц; песней 94. О содержании этой книги говорит автор статьи «Русские рационалисты» следующее: «автор этой книги неизвестен; но несомненно, что она составлена на основании немецких сборников песней, употребляемых при протестантских богослужениях: тот же дух, тот же склад речи. Духовные писатели удостоверяют, что эта книга потому уважается у штундистов, что в ней нет молитв Пресвятой Богородице»⁶³¹. Последнее замечание, если оно высказывалось, не верно, потому что в книге есть песнь, составленная в честь Божией Матери⁶³². Кроме этой книги сектантами употребляется сборник стихотворений, под заглавием «Духовныя песни». В нем 92 страницы, песней 90, в числе которых есть песни, употребляемые сектантами при совершении преломления, крещения, бракосочетания и погребения. Место и год издания на имеющемся у нас сборнике не отмечены. Нам передавали, что книга эта отпечатана в Константинополе и вывезена из-за границы известным уже нам Иоганном Вилером⁶³³. «Несомненно, передается в «Киев. Епар. Вед.», что «Духовныя песни», пересланные Захарченко вместе с Евангелием и Библией косяковской братии, давались в Болгарии надежным солдатам бесплатно. «Духовныя песни» изданы в Константинополе на русском языке. Всех песней 90«⁶³⁴. В недавнее время стала распространяться между сектантами книга «Голос веры». Вот что говорится в «Киевских Епархиальных Ведомостях» об этой книге: «штундистскую святыню составляет небольшая книга, служащая у них вместо нашего «Требника». Заглавие ее: «Голос веры или собрание духовных песен и псалмов для пения, для употребления при общественных и домашних богослужениях христиан баптистского исповедания», издание Воронина. Тифлис. 1882 г. Типография Михельсона, № 12. Дозволена цензурой. Тифлис. 21 января 1882 г. – Книжка разделяется на 13 отделов. В первом из них помещены избранные псалмы в стихах немецкого перевода, во втором – заключаются молитвенные песни, так что песенник начинается псалмами, а оканчивается детскими песнями. При этом каждая песня и псалом означаются рядом маленьких цифр, которые указывают голос песни. Из праздничных песен в песеннике помещены песни только на праздники Светлаго Воскресения, Вознесения и Рождества Иисуса Христа. Из обрядовых – в песеннике находятся песни погребальные, на бракосочетание, крещение и приобщение, так что песенник этот для штундистов есть тоже, что для нас «Требник»⁶³⁵. Кроме «Голоса веры» у сектантов употребляются, как нам передавали, «Радостныя песни Сиона и Любимые стихи» В. А. Пашкова, С.-Петербург, 1882 г. Издание дозволено цензурой. В первой из этих книжек находится 17 нумеров песен, страниц 29; во второй – 36 нумеров песен на 61 странице. Об употреблении сектантами при своем богослужении «Любимых стихов» говорит корреспондент «Нового Времени»⁶³⁶.

Автор статьи «Русские рационалисты» сообщает, что у сектантов есть немало песен, составленных самими сектантами «из которых иные не лишены даже творчества»⁶³⁷.

О. Кириаков в своем рапорте о первоначальных мотивах сектантских песен, говорит, что они немецкие⁶³⁸. – Мотивы сектантских песен, сообщается в «Киевск. Епарх. Ведомостях», во многом сходны с мотивами песнопений православной церкви. Так, напр., №№ 52 и 55 из книги «Духовных песен» поются, как – «о Всепетая Мати». – О. миссионер Зубов по поводу мотивов сектантских песен передает следующее: «одна песня крестьянином Кардашевского прихода, Елизаветградского уезда, жившим 12 лет в штунде, пропета была на мотив – «По синим волнам океана», другая – «Куда ты идешь? скажи мне!⁶³⁹.

Молитвенное настроение выражалось сектантами не одинаково. Об этом предмете существуют несколько свидетельств. Самое раннее из них относится к 1872 г. «Стоя на коленях, говорит автор этого известия, штундисты слушают молитву, и сперва плачут, потом всхлипывают и, наконец, рыдают. Это действие происходит у них, замечает автор, весьма легко, вследствие привычки от частого повторения его»⁶⁴⁰. Одно официальное лицо, присутствовавшее в 1873 г. на молении штундистов, в м. Ряснополе, Одесского уезда, передает следующее: «собравшиеся на моление крестьяне, после прочтения каждой главы из Библии, приходили в исступление... Они рвали на себе волосы, били себя кулаком в грудь, падали ниц на землю и кричали: Христос! дай нам, дай нам, Христос спаси нас»! Автор статьи «Елиз. штунд.» сообщает: «молитва сопровождается (у сектантов) общим плачем, биением себя в грудь настолько сильным, что постороннему слушателю становится как-то жутко»⁶⁴¹. В январе 1877 года священник села Григорьевки, Тираспольского уезда, Херсонской губ., рапортовал епархиальному начальству, что в его приходской деревни, Воробьевой, сектанты, во время молитвы, «плачут, поют, целуют пол комнаты»⁶⁴². – Автор статьи «Малорус. штунд.» говорит, что «штундисты при общей молитве часто экзальтируют себя и в таком состоянии доходят даже до исступленно-восторженного состояния, в роде того, которым вообще характеризуется молитва и фанатизм восточных факиров. Необыкновенно нервное раздражение сопровождалось глубокими вздохами, восклицаниями, слезами, истериками и даже глубокими обмороками. Штундисты в припадке религиозного экстаза били себя в грудь, ломала руки и даже рвали волосы. В настоящее время молитва, сопровождаемая религиозным экстазом, встречается весьма редко»⁶⁴³. Г. Емельянов к вышеприведенному сообщению автора статьи «Малоросс штунд.» относится недоверчиво. Нечто подобное, замечает он, правда, было лет сорок тому назад в немецкой колонии Рорбах, Одесского уезда и в соседних колониях Вормс, Ней-Фрейден-Таль и Мариен-Таль, да и то только между немцами. Последние выбегали тогда на улицу с воздетыми руками, рвали на себе одежду и кричали: жив, жив Христос»! «Штундисты, по словам г. Емельянова, говорят, что можно во время молитвы складывать руки так, чтобы пальцы одной руки сгибались и падали бы между пальцами другой, или же чтобы они лежали прямо, соответственно один на другом. Во время молитвы, сообщает г. Емельянов, штундист опускает очи в землю и во всей его фигуре заметна какая-то приниженность, чувство собственного бессилия». «Самое большее, на что способны штундисты, замечает далее г. Емельянов, это со слезами просить Бога о прощении, повергаясь на землю и публично завывая, что они очень, очень грешны. Эти преувеличенные тоскливые причитания о своей греховности оказывают подавляющее влияние на зрителей»⁶⁴⁴. «Во время молитвы штундистов нежданно, негаданно кто-нибудь из них, говорится в «Херсонск. Епарх. Ведомостях», падает, произнося молитвенно-бессвязные слова. По мнению штундистов – это верный признак того, что на упавшего сошел Св. Дух»⁶⁴⁵.

Сектанты празднуют Воскресенье и некоторые из господских праздников, – именно: Рождество Христово, Пасху и Сошествие Св. Духа на апостолов. Г. Значко-Яворский, от 1868 года, сообщает, что штундисты празднуют день Рождества Христова и первый день Пасхи⁶⁴⁶, Автор статьи «Малорус. штунд.» говорит, что день Светлого Христова Воскресенья⁶⁴⁷, день Рождества и Сошествие Св. Духа на апостолов празднуются и почитаются без исключения всеми штундистами⁶⁴⁸. Из праздников, сообщает один дымиевский штундист, мы празднуем только Воскресенье и главные (двунадесятые по вашему), учрежденные в воспоминание о Спасителе»⁶⁴⁹.

Богослужебные собрания сектантов делятся на два рода: одни из них простые, другие – такие, на которых совершается «преломление хлебов». Время для последних собраний у штундистов точно не определено. Простые собрания, как нам передавали, в зимнее время бывают два раза в неделю: в среду и в воскресенье; летом – только в воскресенье. При этом в среду собрания бывают один раз в день, а в воскресенье – два раза. Утром сектанты собираются в 9 или в 10 часов, вечером – с 4 часов.

В печатной литературе есть несколько сообщений о простых собраниях; но прежде, чем сообщать описания их, скажем несколько слов о первоначальном типе этого рода собраний. Балабан передавал нам о такого рода собраниях следующее: «помню, говорил он, в первый раз мы были на собрании у Ратушного, во второй день Рождества. Сначала там пропели «Воскресение Христово видевше», потом – «Дева днесь». Затем прочитано было Евангелие о Рождестве Иисуса Христа». Один из очевидцев так описывал простое собрание: «Собравшись в дом, штундисты садятся на скамьи, а один из них, кто «держит собрание», садится возле стола лицом к публике и, раскрывши Новый Завет или Библию, толкует по-своему каждый стих. После чтения Нового завета или Библии, следуют разного рода разглагольствования, имеющие полемический характер; затем раскрывается другая книга, недавно (?) изданная в Петербурге и одобренная духовной цензурой: «Приношение православным христианам», или же «Духовныя песни» лондонского (?) издания. Одним из председательствующих читается первый куплет какой-нибудь духовной песни, причем непонятное объясняется, а затем поют все хором; затем таким же образом поют второй куплет и т. д. до конца песни. После этого становятся на колени, и один из штундистов, с сильно настроенными чувствами, громко читает импровизированную молитву со слезами на глазах»⁶⁵⁰.

Более подробно описывает простое собрание, бывшее в Елизаветграде, корреспондент «Правды» (Одесской). «Собрание, говорит он, было открыто молодым сыном домохозяина особой молитвой, в которой молившийся просил у Бога помощи достойно провести «собрание», и помощи на все дни. При произношении молитвы, все стояли на коленях, как мужчины, так и женщины. После этой начальной молитвы, по указанию «державшего собрание», присутствующими пропета была песнь под № 24 из книжки «Духовных песен». Поют сидя. По окончании песни, старик, хозяин дома, встал на колени и начал произносить молитву; за ним все опять встали на колени. Молитва, судя по всему, была импровизированная; в ней старик молился о всей своей общине, молился также за Государя и Наследника. После этого опять уселись на места и пели другую песню, по окончании которой, держащий собрание произнес проповедь. Проповедь состояла в том, что проповедник читал и объяснял по своему разумению стих за стихом притчу о десяти девах. Проповедь свою держащий собрание закончил приглашением к братьям, что если кто иначе понимает и может толковать эту притчу, то пусть поделится с братией. Однако, никто не выступил со своим толкованием, и один из молодых штундистов, став на колени, начал импровизированную молитву. Я заметил, что во время каждой молитвы у сектантов существует обычай делать коленопреклонение и опускать глаза долу. После этой молитвы пели еще песнь, но уже по указанию одного из старых штундистов, который посредине прервал песнь, сталь на колени и начал произносить молитву; по произнесении этой недолгой молитвы, докончили начатую песнь. После этой песни прочитана была глава из 1 Послания Иоанна с кратким буквальным объяснением ее. Затем пели песнь по указанию старика хозяина, который, по окончании ее, опять произносил молитву. После этого пропели еще две песни. Из женщин никто не произносил молитвы. Под конец собрания все, вставши на ноги, пропели православную молитву «Царю Небесный»; затем старик хозяин, почти речитативом, произнес молитву «Пресвятая Троице помилуй нас». После этого пропели молитву «Отче наш» и закончили собранье молитвою (?) «Приидите, пиво пием новое»!... За сим сектанты братски между собою поцеловались. С женщинами они не целуются»⁶⁵¹.

О том, как совершается «простое собрание» у сектантов в последнее время и о различии «простых собраний» баптистов от таких же собраний штундистов, нам передавал Комаров следующее: «Собравшиеся сектанты приветствуют друг друга так: «здравствуй, брат или сестра», причем подают друг другу руки и целуются – мужчины с мужчинами, женщины с женщинами. Если бывают в собрании баптистов штундисты, то последним баптисты подают только руку. После взаимных приветствий, садятся мужчины и женщины отдельно. Стол всегда накрывается скатертью и на нем лежат Новый Завет, Евангелие, Библия и Песенник. Пресвитер занимает место за столом на стуле. Когда все усядутся, пресвитер обращается к присутствующим со словами: «будем начинать собрание во имя Иисуса Христа и пропоем песнь (назначает № песни). Кто имеет из присутствующих книжку, – находит № назначенной песни. Пение начинает пресвитер, к нему присоединяются и все присутствующие. По окончании пения, пресвитер берет Евангелие и начинает читать и объяснять его. Место из Евангелия берется такое, которое по содержанию своему более или менее подходит к песни. По окончании объяснения, пресвитер обращается к присутствующим с предложением: «не имеет ли кто сказать что-нибудь на мое объяснение?». Желающие сказать что-нибудь по поводу прочитанного места Священного Писания, высказывают свои мнения. У баптистов пресвитер может делать замечание, если рядовой член, при объяснении избранного места из Св. Писания, выскажет что-нибудь не согласное с мнением пресвитера. У штундистов этого не бывает; у них всякий объясняет так, как желает. Держащий собрание принимает объяснение остальных членов собрания только, так сказать к «сведению». Женщинам, как у штундистов, так и у баптистов, объяснение прочитанных на собраниях мест Священного Писания не дозволяется⁶⁵².

Когда на предложенный пресвитером вопрос относительно объяснения известного места из Св. Писания присутствующие молчат, или когда кто-нибудь из присутствующих высказал свои мнения по объяснении предложенного чтения, тогда пресвитер, обращаясь к собравшимся, говорит: «помолимся», становится вместе с присутствующими на колени и произносит молитву. После молитвы поется по назначению пресвитера песнь. По окончании песни, совершается частная молитва. В молитвах своих сектанты или каются, или благодарят и вместе с этим просят. У штундистов всякий кается, а баптист только благодарит и просит. Штундист, напр., произносит молитву в таком роде: «Господи! прости меня во всех моих грехах и соблюди меня, чтобы я в точности мог исполнять все Твои заповеди. Я блудник, хищник, прелюбодей. Прости меня и удержи меня на евангельском пути»! Баптист молится так: «Благодарю Тебя, Господи, что Ты принял меня в недра Свои, в объятия Свои, как овцу заблудшую. Держи меня на этом пути, чтобы я не делал так, как делал прежде»⁶⁵³. После частной молитвы снова поют, вызывая на покаяние или благодарение. Пресвитер после пения наблюдает за присутствующими, не желает ли кто из них молиться. Когда пресвитер замечает, что ни у кого нет наклонности к молитве, тогда он обращается к собранию со словами: «собрание кончено». Все присутствующие поднимаются с своих мест и поют: «Благодать Господа Иисуса Христа буди со всеми вами. Аминь»⁶⁵⁴. Женщины оставляют собрание первыми, а за ними уходят мужчины.

После собрания бывают беседы. Предметом их служат или хозяйственные нужды, или общественные, или религиозные, или те и другие вместе. Женщины на этих беседах не присутствуют. Г. Емельянов относительно этих бесед говорит следующее: «После собрания обыкновенно ведутся частные беседы, во время которых штундисты обмениваются всем, кто что слышал интересного, и таким образом без всякого печатного органа, узнается многое, чего не знают читатели наших газет. Но иногда после собрания штундисты читают и газеты и в особенности интересуются сведениями, касающимися секты, деятельности духовенства и т. п. Но еще с большим интересом читают письма от «братьев», в особенности – из мест заключения»⁶⁵⁵.

По сообщению В. А. Комарова «преломление» совершается одинаково как у штундистов, так и у баптистов. В печатной литературе есть несколько описаний совершения сектантами этого обряда; но они большей частью очень кратки⁶⁵⁶. Подробно передал нам о совершении преломления В. А. Комаров. По его сообщению за несколько дней до совершения «преломления» все сектанты, живущие вдали от того места, где происходит этот обряд, оповещаются: им пишут или наказывают, чтобы приезжали. У баптистов присутствие при преломлении обязательно; у штундистов этого нет. В назначенное время все собираются, как на простое собрание, и приветствуют друг друга⁶⁵⁷. Пресвитер говорит: «будем начинать собрание во имя Господа Иисуса Христа». После этого пресвитер читает об установлении ветхозаветной пасхи (Исх.12:1–15) и выясняет, что ветхозаветная пасха установлена была Богом в память избавления евреев от телесной смерти, а теперь кровь Агнца избавляет от вечной смерти. За сим читается и объясняется пресвитером из 1-го послания к Корин. 11 гл. ст. 21 – 23⁶⁵⁸. Затем пресвитер читает Евангелие о Тайной Вечери (Матф. гл. 26). Во время этого чтения диакон приносит на тарелке хлеб, нарезанный небольшими кусочками, величиной в обыкновенный кусок сахару, и ставит на стол; потом ставит на стол чашу, наливает в нее стакана два вина и покрывает салфеткой, сделанной нарочито для этой дели. Когда пресвитер прочитает слова: «приимите, ядите и пр.», тогда он передает диакону тарелку с хлебом. Последний подносит ее, если это удобно, каждому из присутствующих, и присутствующие берут по кусочку и едят; если же неудобно диакону разносить каждому порознь, тогда тарелка переходит от одного к другому. После всех берет кусочек хлеба с тарелки диакон, а за ним пресвитер. Во время передачи хлеба присутствующие поют из книги «Духовных песен» № 83.

«Когда, Христе, Ты смерть Свою

Ученикам являл,

Тогда Ты за вечерею

Взял хлеб, благословил,

И, преломив, роздал им всем,

К ним говоря сие:

«Приимите и ядите все, –

Се тело есть Мое».

По принятии хлеба, пресвитер продолжает чтение Евангелия (Мф.26:27) и когда скажет: «пейте из нея все, ибо сие есть кровь Моя Новаго завета, за многих изливаемая»⁶⁵⁹, диакон берет со стола чашу и подает присутствующим. Чаша переходит из рук в руки. Пока чаша не обойдет всех, сектанты поют продолжение 83 песни из «Духовных стихов».

«Так же с вином Ты чашу взял

Благодаров, дая

Своим ученикам сказал:

Сие есть кровь Моя,

Приимите, пейте из нея

Все, ибо эта кровь

За вас изливаема

В прощение грехов.

Се новый Мой завет в крови,

Вам в завещание.

В мое творите вы

Воспоминание» и. т. д.

Когда все отопьют из чаши и окончат песнь, пресвитер говорит благодарственную молитву, или же, указывая на кого-нибудь из присутствующих, предлагает ему произнести молитву. После этого молятся и остальные из присутствующих. Затем поется всеми из «Духовных стихов» № 45.

«Прими хвалу, благодаренье,

Сын Божий, за Твою любовь;

За грех наш ты понес мученье,

За нас Ты пролил пот и кровь» и т. д.

По окончании этой песни читаются пресвитером стихи 30 – 32 из 26 гл. Евангелия Матф. Обряд преломления оканчивается общим пением. «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, буди со всеми вами».

Обряды, установленные по частным нуждам членов секты, совершаются штундистами в присутствии членов сектантской общины. Исключение в данном случае представляет из себя только обряд – наречения имени, который совершается в семейном кругу. Прежде, чем говорить об обрядах, установленных по частным нуждам членов секты, сделаем замечание о приеме в секту новых членов. У штундистов нет, кажется, никаких обрядов для приема в их секту; на вопросы наши по этому предмету, нам отвечали отрицательно⁶⁶⁰. Начавший интересоваться сектантским учением, оставляя храм Божий, посещает сектантские собрания и, постепенно знакомясь с сектантским учением, входит, таким образом, в состав сектантской общины. Относительно наречения имени, Антон Стригун говорил нам, что имя новорожденному назначает отец. В этом случае штундисты, по замечанию Стригуна, руководствуются примером священника Захарии, отца Иоанна Предтечи. В «Киевских Епархиальных Ведомостях» сообщается, что штундисты «имена детям дают по календарю, т. е. дают одно из имен того святого, память которого совершается в день рождения»⁶⁶¹. Комаров передавал нам, что херсонские штундисты при наречении имени, вместо календаря или святцев, употребляют Новый Завет, или Евангелие. Делают они это таким образом: берут Евангелие и Новый Завет, раскрывают его и смотрят на открывшуюся страницу. Если откроется Евангелие Луки, то называют новорожденного Лукой; если же откроется послание без наименования лица, которому оно было назначено, то ищут имя в тексте открывшейся страницы и первым встречающимся в данном случае именем называют новорожденного.

Крещение младенцев совершается, по словам Стригуна, в собрании членов сектантской общины. Об обряде крещения Стригун отказался сообщить какие-либо сведения. Комаров передавал нам, что штундисты совершают крещение младенцев чрез окропление. О подробностях этого обряда Комаров не мог сообщить по незнанию. О. миссионер Леонов говорит, что киевские штундисты совершают крещение младенцев в колыбели или в плетеной кошевке со словами духовного крещения: «Господи окрести младенца»⁶⁶².

Относительно совершения обряда бракосочетания имеется несколько печатных известий⁶⁶³, но они настолько кратки, что не дают ясного и полного представления о совершении у сектантов этого обряда. В одном из этих известий говорится, что обряд бракосочетания совершается у штундистов чрез возложение на брачующихся руки их духовного наставника. Были случаи, как пишут, что штундисты заключали брак простым «пожатием руки»⁶⁶⁴. Чепурной так описывает совершение брака: «Родители жениха штунда, пригласив с собою братьев и сестер по вере, приводят сына своего с высватанною ими невестою к пресвитеру и при всей публике своей ставят жениха и невесту поруч (поручно) и, указывая на них рукою, говорят пресвитеру: «эти дети браком совокупитися уже хотят». Пресвитер после этого занимает место за столом и велит поставить жениха с невестой поруч пред столом, и спрашивает невесту: «ты, девица, сама ли хочешь совокупиться с этим парнем в плоть одну законным браком, или же, может быть, тебя кто-нибудь принасиловал, отец или мать, или какие-либо родственники»? – Сама хочу, отвечает девица. – Потом пресвитер спрашивает: «А ты же любишь этого парня»? – Люблю, отвечает девица. – «А будешь же ты его жалеть и любить, спрашивает пресвитер, тогда, когда он, в случай будет больной или старый»? Девица отвечает: – буду. После этого пресвитер обращается с такими же вопросами к жениху. Затем пресвитер читает из книги «Духовных песен» № 84.

Господи Боже, Зиждитель всего

Видимаго и невидямаго...

Могуществом силы Своей

Ты создал видимый Мир весь в шесть дней

И в нем создал человека, и рек:

«Не хорошо, чтобы он был одинок».

Ты сотворил для него и жену.

Кую привел, и вруча ему.

Благословил их союзом любви

И рек: «растите и множитеся вы,

И наполняйте всю землю сию...»

Вот и сии два, лица предстоят

Также от их (первых людей) рождены и хотят

Благословеньем Твоим здесь вступить

В брачный союз, в одно плотию жить.

Ты, их, о Господи, благослови

Совокупиться им брачной любви,

Как и Адама с Евой в раю

Благословил в жизнь супружескую и т. д.

По прочтении этой песни, пресвитер заставляет жениха и невесту поцеловаться. После этого он же, а за ним и все присутствующие поздравляют чету с законным браком. Этим и заканчивается совершение брака⁶⁶⁵. Комаров сообщал нам, что брак одинаково совершается у штундистов и у баптистов⁶⁶⁶. О совершении обряда брака он передавал следующее. Устраивается простое собрание. Когда оно окончится, пресвитер вызывает жениха и невесту и спрашивает о их взаимном согласии вступить в брак. Затем всеми присутствующими поется вышеприведенная песнь, по окончании которой пресвитер читает 1-е посл. к Кор., гл. 5, ст. 1 – 6. Затем пресвитер дает жениху и невесте наставление и, в заключение, поздравляет их с законным браком, а за ним поздравляют и все присутствующие. Этим и оканчивается совершение брака. Отец жениха, или сам жених приглашает участвовавших при брачном обряде к себе в гости.

Погребение, по сообщению Комарова, у штундистов и баптистов совершается одинаково. Когда человек умрет, тело его обмывают, одевают, кладут в гроб и гроб покрывают крышкой⁶⁶⁷. Затем собираются «братья и сестры», приходит и пресвитер. К погребению допускаются все желающие. Обряд погребения начинается чтением 51 – 57 ст. из 15 гл. 1-го посл. к Корин. Пресвитер, прочитавши означенное место из Послания, говорит о том, что «все мы не минуем тех ворот, которыми теперь должен проходить умерший, – всякий поэтому должен покаяться». После назидания пресвитера, гроб кладут на носилки, выносят из избы и ставят пред дверьми ее. Пресвитер назначает № песни. Большею частью поют № 36 из «Духовных песен»:

Несем мы тело на покой,

Покроем мы его землей,

Ибо Творец определил,

В землю и пепел осудил и т. д.

При пении этой песни тело поднимают и несут. За телом следует пресвитер с Евангелием в руках, а за пресвитером – мужчины, а за последними – женщины; мужчины идут с открытыми головами⁶⁶⁸. Поют все присутствующие при погребении⁶⁶⁹. Кроме этой песни поют из тех же «Духовных песен» №№ 35 и 38.

Разверзивши свой недр, земля!

Прими ты сей остаток днесь;

Дай место в тихом прахе здесь

Почить сокровищу от зла и т. д.

Радостно, радостно, в путь я иду

К месту душ Праведных на высоту,

Ангельски хоры на встречу поют:

Радостно, радостно к дому зовут и т. д.

Когда тело принесут к могиле, пресвитер читает Ев. Иоанна гл. 12, ст. 24 – 26. После Евангелия он говорит проповедь, по окончании которой тело опускают в землю и зарывают. На могилах крестов не ставят. Комаров сообщал нам, что после погребения делают обед, а другие говорили, что поминок у сектантов не бывает.

Вопрос о богослужении сектантов рассмотрен здесь настолько, на сколько позволили нам данные. Из некоторых пунктов рассмотренного в этой главе предмета видно, что богослужение сектантов в своем развитии находилось под влиянием учения бессарабских сектантов, братств «друзей Божиих», а затем подпало влиянию баптистов. Внешняя форма одной из сообщенных в 1865 г. о. Стойковым песен, приведенной нами выше, свидетельствует, что ее переводил немец, плохо знакомый с русским языком. Содержание ее отличается мистическим направлением, какое, несомненно, существовало в среде бессарабских сектантов. Книгу «Приношение православным христианам», появившуюся у штундистов в конце 60-х годов, по словам Комарова, распространял среди южно-руссов пастор Бонекемпер, ревностный пропагандист учения братств «друзей Божиих». Вслед за этой книгой начала распространяться книга «Духовных песен», изданная баптистами за границей. Внешние формы молитвенного настроения, существовавшие у штундистов довольно продолжительное время, употреблялись и бессарабскими сектантами⁶⁷⁰. Замена их более мягкими формами, употребляющимися баптистами, совершилась только с половины семидесятых годов, когда усилилось влияние баптизма. Таким образом, как при рассмотрении истории развития учения штундизма, так и при изложении его богослужения, очень ясно обозначаются следы, оставленные на штундизме бессарабским сектантством и баптизмом.

Организация штундистских общин от начала их образования до времени влияния на них баптизма. – Изменение ее под воздействием баптизма. – Пресвитеры и диаконы. – Обязанности их. – Материальное положение пресвитеров. – Контроль и суд над ними. – Обязанности рядовых членов. – Взаимопомощь. – Суд. – Взаимоотношения штундистских общин. – Семья. – Грамотность. – Занятия. – Одежда и домашняя обстановка. – Нравственное состояние штундистов вообще. – Жизнь некоторых из главных вожаков штундизма. – Жизнь штундистских пресвитеров. – Факты из жизни рядовых членов секты. – Факты из отношений штундистов к членам православных приходских общин.

Можно предполагать, что первоначальная форма общественного устройства штундистских общин была очень проста. Они представляли из себя небольшие группы, члены которых были равноправны. Основатели общин, хотя и пользовались уважением со стороны рядовых членов общины, но они не имели никаких фактических преимуществ над последними. Общины эти преследовали, главным образом, нравственные цели. Члены их устраняли себя от господствующих в крестьянской среде пороков, стремились согласовать жизнь свою с учением Евангелия, воспитывать детей своих сообразно понятиям своей секты. Лиц, уклонявшихся от этих целей и предававшихся порокам, они исключали из своей среды. Представители общин и члены их, вследствие разных нужд, имели между собою или личные, или письменные сношения. По своему устройству, общины напоминали собою братства «друзей Божиих» – с тем различием, что члены штундистских общин неприязненно относились к своей церкви, тогда как члены братств «друзей Божиих» были самыми усердными прихожанами. Коммунальное устройство этих общин, о котором говорили г. Значко-Яворский и о. Терлецкий, едва ли существовало на самом деле. Кажется, что сектанты только говорили об этой форме, как о желательной для них; в действительности же она осталась не осуществленной. В штундистских общинах Михаила Ратушного и Адама Войсаровского, на первых порах их существования, расследованиями не было открыто никаких признаков коммунального устройства. Каждый из сектантов имел свое отдельное хозяйство. Впоследствии были у штундистов попытки ввести артельную форму труда, но они не получили развития⁶⁷¹. Стремление к коммунальному устройству ограничилось у сектантов взаимной помощью, которая до сих пор практикуется у них.

Со времени воздействия на штундистов баптизма, организация их общин делается сложнее. Равноправность членов общины уничтожается. У штундистов, как и у баптистов, появляются пресвитеры и диаконы. Происходит, таким образом, деление членов штундистских общин на две неравные части – управляющих и управляемых. Хотя Балабан и Антон Стригун уверяли нас, что у них нет пресвитеров и что обряды их секты могут исполняться каждым членом их общины; но это едва ли справедливо. Комаров говорил нам, что у херсонских штундистов есть пресвитеры и диаконы; Антона Стригуна он называл пресвитером игнатовской штундистской общины, а Кобылку – диаконом. Штундисты Киевской губернии имеют своих пресвитеров. При рассмотрении дел Киевской духовной консистории, нам доводилось, читать собственноручные брачные свидетельства, выдаваемые Яковом Ковалем; на них он называл себя пресвитером⁶⁷².

Комаров сообщал нам, что пресвитеры и диаконы у штундистов избираются общиной. Коваль, на выдаваемых им брачных свидетельствах, подписывался так: «избранный из среды братьев пресвитер» и т. д.⁶⁷³. Штундистские пресвитеры председательствуют в собраниях, занимаются толкованием Священного Писания, совершают браки, хоронят; пресвитеры тех общин, которые признают крещение младенцев и преломление, совершают и эти действия. Некоторые из штундистских пресвитеров выдают брачные свидетельства – таков был Коваль; ведут книги, в которых записывают акты рождения, брака и смерти; такие книги были отобраны у пресвитера Андреева на Дымиевке. Диаконы помогают пресвитеру в исполнении его обязанностей, а в отсутствии пресвитера заменяют его. Обязанности свои пресвитеры совершают, как некоторые из них говорят – напр. Андреев – ⁶⁷⁴, небезмездно; члены общин вознаграждают их достаточно. Г. Шугаевский говорит, что «за браки, погребение и т. п., совершаемые пресвитерами, крестьяне давали им, в виде добровольного вознаграждения, хлеб и разные другие продукты. В виде того же вознаграждения крестьяне помогали своим пресвитерам вспахать и засеять их поля, собрать сено и хлеб и т. п.»⁶⁷⁵. Якову Ковалю его последователи построили дом⁶⁷⁶. В своих действиях пресвитеры и диаконы подлежат контролю общины. Община имеет право уволить пресвитера и диакона от должности.

Исполняя строго правила своей секты, штундисты, главным образом, должны стараться о том, чтобы жить в мире и любви между собою. Называя друг друга братьями и сестрами, они, по сообщению автора статьи «Малор. штунда», целуются при своих встречах. Это – обыкновенная форма штундистских приветствий⁶⁷⁷. Братские отношения выражаются у штундистов, кроме этого, и взаимной помощью. «Во многих местах, говорит г. Емельянов у штундистов заведены общие кассы для поддержки своих братьев. Где нет общей кассы, там предлагается помощь во время собраний наиболее нуждающимся членам братства. Особенно эта взаимная помощь практикуется в случае болезни, пожара и других несчастий⁶⁷⁸. Комаров передавал нам, что у штундистов после собрания, объявляют о случившемся с братом несчастии. И некоторые из братьев тут же дают деньги, а другие обещают принести. Если брат заключен в тюрьме, то собирают деньги и нанимают адвоката.

Главный надзор за исполнением рядовыми членами штундистской общины правил секты принадлежит пресвитеру, но кроме этого – члены общины сами наблюдают друг за другом. Нарушивший известные правила секты сначала увещевается наедине. Если такое увещание на него не подействует, тогда увещатель приглашает одного, или двоих из своей братии и они вместе уговаривают нарушителя возвратиться на путь истинный. При неудаче такого увещания, увещатель заявляет о проступках своего брата общине. Пресвитер и все члены общины уговаривают его снова исполнять нарушенные им правила. Если нарушитель окажется и в этом случае упорным, тогда он изгоняется из среды сектантов. «На кого (из штундистов), говорит г. Емельянов, не действует ни слово, ни примерная жизнь (братии), того штундисты изгоняют из среды своей»⁶⁷⁹. О существовании такого рода наказания говорит и составитель чаплинского вероисповедания⁶⁸⁰. «Но изгнание это, продолжает г, Емельянов происходит не сразу, а сначала обыкновенно временно отлучают от церкви, не допуская отлученных к своим собраниям на некоторое время, и только после двух, трех экспериментов, штундисты навсегда расстаются с неисправимым грешником»⁶⁸¹. Нужно, однако, заметить, что надзор за проступками братии у штундистов не так строг, и суд над ними не так тверд, как у баптистов. Справедливость этой мысли можно подтвердить следующим фактом. В настоящее время в дер. Основе и других местах находится немало отлученных баптистами лиц, оказавшихся в самом неопределенном положении: к православной Церкви они не присоединяются; баптисты в свои общины их не принимают. Штундисты смеются над ними, называя их «лежачими». Таких «лежачих», как нам передавали, среди штундистов нет. Отсутствие их у штундистов нельзя, конечно, объяснить тем, что все члены штундистских общин более ревностно относятся к исполнению правил секты, чем члены баптистских общин. С большой вероятностью можно предполагать, что штундисты гораздо слабее баптистов относятся к нарушителям правил их секты.

Ссоры и тяжбы, возникающие в сектантских семьях и в среде сектантов, не связанных родственными узами, разрешаются обыкновенно самими сектантами; к суду «язычников», т. е. православных, в своих взаимоотношениях, они не обращаются на основании 1 – 8 ст., 6 гл. 1 посл. к Коринф. «Ужель между нами, говорят они, не найдется такого, который мог бы уладить спорное дело». Суд происходит в известной постепенности. Сначала сектанты пробуют мирить поссорившихся один на один; если это не удается, то спорное дело передается на суд собрания, которое разбирает его и склоняет поссорившихся к примирению. Не желающий покончить дело миром – отлучается из общины⁶⁸².

Во взаимоотношениях штундистских общин не заметно, таких крепких связей как во взаимоотношениях общин баптистских; во главе последних стоит конференция, которая занимается не только определением вероучения, богослужения, организацией общин, судом пресвитеров, но и делом пропаганды. Кроме этого, у баптистов есть постоянное учреждение, так называемый, миссионерский комитет, члены которого избираются конференцией. Комитет заведует хранением союзной кассы, выдает жалованье миссионерам и приводит в исполнение решения конференции. У штундистов таких, прочно организованных, учреждений, кажется, нет. Нам передавали, но не за верное, что у штундистов существуют съезды. В печатной литературе есть несколько известий о штундистских съездах; но им, кажется, нельзя придавать особого значения. Автор статьи «Штундисты на юге России» говорит, что у штундистов бывали съезды. На одном из них сектанты рассуждали об отношениях своих к властям, на другом, происходившем в 1873 г. в колонии Александр-фельд, Херсонской губ., – занимались обсуждением проекта правил «Ново-евангелической братской общины». На этом съезде, по сообщению означенного автора, были представители баптистских и штундистских общин⁶⁸³. Съезд, значит, был смешанный. Корреспондент газеты «Правда» сообщал о конференции сектантов, состоявшейся в 1876 году⁶⁸⁴. Судя по некоторым отрывочным данным о предметах занятий этой конференции, можно думать, что она была не штундистская, а баптистская. В печатной литературе не встречалось нам сообщений о съездах, на которых участвовали бы только одни штундисты. Вопрос о существовании штундистских съездов остается, таким образом, открытым. Можно предполагать, что штундистские общины делятся на несколько групп, из которых каждая имеет своего вожака. В Херсонской губернии, напр., таким вожаком считается Балабан, в некоторых общинах Киевской губ. – Коваль. Прочной связи между этими группами, кажется, нет. Балабан, например, враждебно относится к Ковалю. Каждый из штундистских вожаков руководится, вероятно, в своей деятельности личными воззрениями и соображениями. Если в основе баптистских общин положена идея централизации, то в штундистских замечается обратное явление.

Печатные известия о складе семейной жизни сектантов не одинаковы: по одним известиям – штундистская семья представляет собою нечто идеальное, по другим – она ни чем особенно не отличается от обыкновенных крестьянских семей. «Отец (штундистской семьи), по сообщению корреспондента «Киевск. Телеграфа», неполновластный владыка. Он только старший. Точно так же и мать. Муж и жена равны между собою. Сердечные отношения братьев и сестер (по мнению штундистов), должны служить идеалом всех других отношений. Деспотические отношения к детям вредны и не должны быть допускаемы. В основе этих отношений должна лежать полнейшая гуманность»⁶⁸⁵. «Самые интересные и характерные явления, говорит автор статьи «Малор. штунда», представляет собою штундистская семья. Споры и раздоры в ней редки и исключительны. Проявления власти и насилия – точно также. В семье фактически существует полнейшая равноправность между всеми – между мужем и женой, родителями и детьми. Родительская власть не принимает крупных и резких оттенков даже и при воспитании детей. Штундисты стараются действовать на детей своими убеждениями, влиянием на умственные и нравственные стороны их жизни и вообще живым примером истинного христианина; поэтому штундисты почти никогда не наказывают своих детей»⁶⁸⁶. Такого рода строй семейной жизни, замечается, однако, не во всех сектантских семьях; для некоторых он является, может быть, только желательным. «Некоторые из штундистов, по словам корреспондента «Киев. Телеграфа», несмотря на свои гуманные понятия о семье, колотят своих детей и даже жен»⁶⁸⁷. От детей сектанты, согласно посл. Ефес. гл. 6, ст. 1 – 3, требуют, по сообщению корреспондента «Нов. Времени», безусловного повиновения и уважения к родителям: «какой (из детей) набалует, говорил один из сектантов означенному корреспонденту, или впадет в искушение – сейчас розгой. Кто жалеет розгу, тот детей своих не жалеет»⁶⁸⁸.

Штундисты, по сообщению автора «Малор. штунда», особенно высоко ценят грамоту. Грамота нужна им исключительно для того, чтобы иметь возможность читать и толковать Св. Писание, прочесть письмо брата и составить и написать ему ответ. Отдавать детей в школу считается у штундистов грехом; поэтому они стараются образовывать и воспитывать детей при помощи своих собственных средств. Однако, такое отношение штундистов к школе не составляет строгого правила, и штундистские дети учатся в школах православных. Не редки случаи, когда отец и мать учатся грамоте в зрелом возрасте. Для детей грамотность положительно необходима⁶⁸⁹. Автор статьи «Любомирские штундисты» говорит, что сектанты все свободное время посвящают на грамоту⁶⁹⁰. Высшего образования, сообщает корреспондент «Нов. Врем.», штундисты не отклоняют и признают даже полезным, ибо ап. Павел, кроме наития Духа, был учен и по плоти⁶⁹¹.

Большинство штундистов занимается земледелием. Есть между ними и ремесленники всякого рода: кузнецы, плотники, портные и пр. Ремесленников между ними встречается более, чем между православными. Довольно между ними мельников и рыболовов⁶⁹².

В одежде и обстановке своих жилищ штундисты подражают немцам. «Отвергая, говорит автор «Малор. штунды», украшения и роскошь, штундисты вместе с тем, ценят все то, что приносит пользу в жизни. Так напр., почти каждый штундист, даже самый бедный, всячески старается обзавестись часами и потом наровит строго, с чисто немецкой аккуратностью, располагать по ним время и деятельность. Точно так же штундисты относятся к удобной и теплой одежде. Одежду, т. е. куртки, суконные штаны, высокие сапоги и проч. штундисты заимствовали у своих учителей немцев, и это заимствование доходит до педантичности. Человек, привыкший к штундистам, всегда может их узнать по внешнему виду»⁶⁹³. «Штундисты, говорится в «Тавр. Епарх. Вед.», во всем стараются подражать колонистам-немцам. Они даже учат своих детей немецкому языку»⁶⁹⁴. Сектанты, по сообщению «Херсонск. Епарх. Вед., превосходят православных во внешней обстановке своей жизни⁶⁹⁵. Одно из лиц, близко знающих штундистов, сообщало нам, что сектанты обращают особенное внимание на улучшение своей внешней обстановки, причем входят даже в долги.

Известия о нравственном состоянии штундистов вообще противоречивы: по одним – штундисты люди, выдающиеся своими нравственными качествами из общей среды простонародья; по другим – они являются людьми, стоящими на низкой степени нравственного развития.

«Добрая нравственность штундистов, сообщают «Киевские Епархиальные Ведомости», замечательна»⁶⁹⁶. По словам корреспондента «Киевского Телеграфа», «сила и насилие не в характере штундистов, обман и подкопы точно также. С какою-то покорностью и добродушием относятся они к житейским безобразиям и несправедливостям»⁶⁹⁷. «Штундисты, говорит автор статьи «Малор. штунда», отличаются предприимчивостью, любовью к труду, настойчивостью и энергией в преследовании своих экономических целей и задач, как работники и производители. Уважение к труду у штундистов доведено до такой степени, что они отвергают всякого рода удовольствия и в том числе даже самые невинные, как праздное препровождение времени. Штундисты строги и последовательны в этом отношении и не делают исключение ни для кого – ни для старых, ни для взрослых, ни для молодежи, ни для детей. Затем штундисты чрезвычайно строго относятся к употреблению спиртных напитков вообще. Водка – только лекарство; ею только можно лечиться; но пить положительно вредно и безрассудно, даже пред обедом⁶⁹⁸. «Все знающие штундистов, передает автор статьи «Елизаветградские штундисты», считают их за людей честных, трезвых, умных, трудолюбивых, за передовых людей крестьянского сословия... Действительно, во всем этом нельзя им отказать; нужно быть слишком озлобленным против них, чтобы относиться с презрением к людям вечно занятым работою, а все свободное время посвящающим на грамоту»⁶⁹⁹. «Штундисты, говорит г. Емельянов, самый трудолюбивый народ, не воруют, не пьянствуют, не лгут, не ругаются, вообще ведут себя, как подобает истинному христианину. Между ними почти не слышно преступлений. Самая высшая добродетель штундистов заключается в том, чтобы накормить голодного, одеть нагого, приютить больного, укрыть странника, – одним словом, во всем помочь меньшему брату»⁷⁰⁰. «Все штундисты, сообщает корреспондент «Церковно-Общественного Вестника», честны, трезвы, сострадательны и любят в свободное время читать книги и даже газеты, из которых стараются делать выводы в пользу своих стремлений и идей»⁷⁰¹. Г. Шугаевский, бывший судебным следователем в Таращанском уезде, Киевской губ., со слов местного исправника передает, «что штундисты отличаются поразительною нравственностью и что в деревнях, населенных штундистами, преступления почти не встречаются; что семейная жизнь штундистов безукоризненна; что взаимные отношения их вполне христианские; что, благодаря прекращению пьянства и даже малейшего употребления спиртных напитков, экономическое положение их стоит гораздо выше положения православного населения, а об умственном уровне нечего и говорить, так как большинство штундистов грамотно, и, не ограничиваясь саморазвитием, развивает неграмотных чтением и толкованием Св. Писания и разных полезных книг»⁷⁰².

На ряду с такого рода известиями идут сообщения другого рода. В апреле 1873 года о. Терлецкий о чаплинских штундистах, между прочим, доносил епархиальному начальству следующее: «некоторые из штундистов исправились в своих пороках, и пьянство встречается у них реже, хотя уже и теперь, когда еще вся горячность ими обладает, были примеры воровства и пьянства, которые им нельзя было затаить»⁷⁰³. «Одна из самых непривлекательных черт штундистов, говорит автор статьи «Малор. штунда», – это самохвальство: штундисты зовут себя святыми, а православных – грешниками, идолопоклонниками»⁷⁰⁴. «Штундисты вредны, говорит о. Козакевич, несколько лет непосредственно наблюдавший жизнь сектантов, не миролюбивы, злобны, мстительны и безнравственны. Из крестьян и мещан объявляют себя открытыми штундистами только порочные лица, запятнавшие доброе имя в своих обществах клеветою, мошенничеством, пьянством, прелюбодеянием, преимущественно воровством и даже разбойничеством и что пороками этими они и теперь не гнушаются, как это многократно подтверждено следственным порядком»⁷⁰⁵. «Ложь и обман, сообщается в «Херсонских Епархиальных Ведомостях», хитрость и лукавство – вот синонимы любого штундиста»⁷⁰⁶. По словам о. миссионера Могилевской губ. «штундисты сладки только на словах и когда им нужно совратить на гибельный путь заблуждений; в действительности же они, за меньшим исключением, чем как бывает это между православными, себялюбивы, горды, жестокосерды»⁷⁰⁷. «Если верить наблюдателям, говорит г. Харламов, (у штундистов) заявляются фикции. Так, чтобы обойти как-нибудь «закон не пить», сообразили, что в пути не грех и выпить. И поэтому выпить отправляются в степь, где и располагаются по дорожному»⁷⁰⁸. «Если штундисты выдают себя за людей трезвых, передают «Херсонские Епархиальные ведомости», честных, праведных, старающихся устроить жизнь свою по Евангелию, то это – хвастливость фарисейская, праведность только показная. Сведения о внутренней жизни штундистских общин невольно приводят на память слова Христа о фарисеях: это – гробы повапленные, в которых разлагается внутренней нравственный человек. Эти трезвенные (?) люди с утра до вечера бражничают на своих штундистских свадьбах. У этих нравственных и живущих по Евангелию людей любимым разговором в воскресные дни служат сладострастные речи о красоте женщин – штундисток... Эти праведные и честные люди при случае не преминут украсть, обмануть, обмерить и обвесить ближнего – не только православного, но даже своего брата штундиста»⁷⁰⁹. «Если штундисты, говорит о. миссионер Леонов, представляют себя людьми благочестивыми, то это одна обольстительная наружность; в сущности же своей, сколько я мог проникнуть в их внутренний и семейный образ жизни, то суть те же самочинные беззаконники. Под благовидным предлогом чтения Евангелия и произвольного его толкования, они внесли в мирную и чистую семейную жизнь необузданный разврат, уничтожив святость брака»⁷¹⁰. «Миссионер Чепурной говорит о свальном грехе, существующем у сектантов⁷¹¹. По словам о. миссионера Зубова, крестьянин Кардашевского прихода, Барабаш, бывший двенадцать лет штундистом, так описывает их нравственный облик: «хуже, лицемернее штундистов трудно найти: проповедуют за столом не красть, они крадут, обманывают; даже хвалятся, что обманули православного. Из-за денег, из-за корысти штундист на все готов; все у них стремятся к приобретению денег. Говоря за столом – не прелюбодействуй, сами блудствуют, любят чужих жен и нарушают супружескую верность»⁷¹².

От общей характеристики сектантов, перейдем к частной: отметим несколько фактов из жизни бывших и настоящих вожаков штундистов и их пресвитеров. Г. Емельянов, отзывающийся симпатично вообще о штундистах, Ратушного и Рябошапку называет кулаками. Ратушный, по его словам, сделавшись баптистом, занимался доносами на штундистов, обвиняя последних в том, что они проповедуют «политику»⁷¹³. Комаров передавал нам, что Ратушный из-за того, что Рябошапка поставил для игнатовских баптистов пресвитера, уменьшив чрез это доход первого, рассорился с Рябошапкой и с ненавистью относится к игнатовскому баптистскому пресвитеру. Однажды «держал собрание» (т. е. занимался чтением и толкованием Слова Божия) баптистский пресвитер Иоганн Циммерман (из евреев). На этом собрании был штундист, крестьянин деревни Основы, Евгений Цапенко, к которому Ратушный потом обратился с вопросом о том, кто лучше держит собрание он – Ратушный или же Циммерман. Цапенко ответил, что – Циммерман. Этот ответ так неприятно подействовал на Ратушного, что он целых два года не крестил Цапенко, несмотря на его усиленные просьбы. За крещение с Цапенко Ратушный взял потом пять руб. Рябошапка далеко не чужд стремления поживиться на чужой счет. О Казакевич рассказывает о нем следующее: «Иван Рябошапка, начиная с 1870 года, каждой весной и осенью собирает от каждого крестьянина штундиста по нескольку рублей, и под предлогом хлопотать по делам штундистов в Одессе, Киеве, Москве и даже в С.-Петербурге выезжает из Любомирки неизвестно куда. Потом, когда штундисты общими силами вспашут его степь, засеют своими семенами, соберут и свозят ему хлеб и сено в его двор, тогда он, Рябошапка, является домой и объявляет штундистам, что лично виделся в Петербурге с Государем Императором, министрами и со всеми начальниками, чему, конечно, простой народ верит. При этом Рябошапка жалуется, будто бы православные на дороге всякий раз обкрадывают его и требует себе нового вознаграждения. Затем на Рябошапке и его жене является новая, отличная экипировка и он в презент штундистам, сулит по одной своей и других неизвестных личностей фотографической карточке, и по нескольку бесцензурных книжечек, о чем сами штундисты всем рассказывают и о чем известно всем православным в Любомирке»⁷¹⁴. Что касается Герасима Балабана, то на его жизни немалотемных пятен. Не говоря уже о том, что он, в начале своей сектантской деятельности в Киевской губернии, клятвы и унижения употреблял как средство выпутаться из беды, – печатное известие г. Шугаевского, будто Балабан «сам повенчал себя», будучи женатым, имеет, как нам передавали, реальное основание. Приобретение Балабаном земельного участка могло иметь для него самый печальный исход. Балабан, имея своих денег на покупку только сорока пяти десятин, сделался владельцем гораздо большего участка. Для этого он вошел в компанию с своими братьями, немецкими штундистами, был среди них, в качестве компаньона, и один православный. Балабан, как человек бывалый, взялся хлопотать о совершении купчей крепости и о вводе во владение. Немцы выдали деньги за участок в 500 десятин. Балабан и православный совершили купчую крепость на свое имя и остались полными владельцами участка, а немцев, дававших деньги без расписок, чрез несколько лет выпроводили от себя. Один из этих немцев грозился застрелить Балабана. Об этом говорил нам Комаров. Относительно Коваля нужно заметить, что это настоящий перл среди штундистов. Даже сам Балабан, не чувствуя в своем глазе бревна, называет его вором. «О подвигах Коваля, говорится в «Киевских Епархиальных Ведомостях», ходит много рассказов. Вот некоторые из них. По его инициативе чаплинские штундисты вздумали устроить молитвенный дом с двумя отделениями: одним для братии, в другом предполагали поместить пресвитера с семейством. Заготовлен был материал. Коваль обещался выхлопотать разрешение у начальства на постройку его. Ему это не удалось. Среди этих хлопот бедная избенка Коваля, в которой собирались штундисты, загорается снаружи как раз в то время, когда сам хозяин находился на свежем воздухе. Впоследствии он объяснил, что «дом загорелся от спичек, завернутых в тряпки». Очевидно был поджег. Пожар был вскоре потушен, все имущество было спасено, сгорела только крыша. Коваль воспользовался случаем и начал хлопотать о вспомоществовании. Изба Коваля была починена. Мало этого. – Пресвитеру построили новый дом из заготовленного материала. Коваль распродал братские книги, присланные из Болгарии, в конце 70-х годов Кириллом Захарченко, на сумму 12 руб. Книги проданы были за 50 руб. Деньги хранились у Коваля. В одну ночь воры нападают на дом пресвитера и уносят эти деньги. Захарченко так и не получил ничего из затраченных им денег»⁷¹⁵. По сообщению г. Ушинского, Коваль, бесконтрольно распоряжаясь высылаемыми ему из Петербурга значительными в крестьянском быту суммами для раздачи своим братиям, замотал хранившиеся у него братские деньги и предался своей прежней страсти – стал пить запоем за что и лишен был звания пресвитера, хотя и остался главным проповедником, как более всех сведущий в Писании»⁷¹⁶. Недавно за кражу двух коров Коваль сидел в тюрьме. Вот каковы некоторые из вожаков штундизма! Мрачными красками обрисовывает г. Шугаевский пресвитеров сектантских Киевской губ.: (в их составе) «теперь мы видим, говорит он, самых отчаянных проходимцев, нахальнейших обманщиков, эксплуатирующих невежество и доверчивость массы исключительно с корыстными и вообще эгоистическими целями. При растяжимости нравственных правил этих людей, для них было совершенно безразлично, что именно пропагандировать – православие, или штундизм, или, наконец, старообрядчество, лишь бы при этой пропаганде занимать видное и выгодное положение. У некоторых из них видимым двигателем было честолюбие и властолюбие. Хотелось играть в деревне первую роль, быть руководителем толпы, командовать ею, а такое положение давалось пресвитерством, и к нему не могли не чувствовать влечения бывшие волостные писаря и разные ефрейторы, фельдфебеля и вахмистры, которые во время службы в нижних чинах попробовали уже сладость власти. Но особенно влекло к пресвитерству корыстное побуждение, материальный расчет, так как должность пресвитера повела за собою доходы. Правда, доходы эти были не вынужденные, не было обязательных налогов для получения их; но в силу обычая они установились, служа естественной заменой тех платежей, которые вносились прежде православному священнику. Должность пресвитера была довольно выгодной, и если она давалась помимо всякой научной подготовки, за одно уменье читать и по-своему толковать Св. Писание, как было не стремиться к ней какому-нибудь бедняку солдату, писарю без места, или послушнику, изгнанному из монастыря, готовому на все, чтобы только пристроиться? Некоторые из этих проходимцев для того, чтобы попасть в пресвитеры, с возмутительною дерзостью выдавали себя за избранников Божиих и рассказывали о небесных видениях, которых они будто бы удостаивались, и о голосах, которые они слышали свыше и которые посылали их на проповедь штундизма, как истинного учения Христова. И эти-то мнимые избранники Божии, попавшись в руки полиции за кощунство, не только отрекались от штундизма, но предлагали даже взять на себя обращение штундистов в православие и просили за это вознаграждение»⁷¹⁷.

Не отличаются нравственностью и некоторые из остальных членов сектантских общин. Одесский исправник в мае 1870 года, между прочим, доносил, губернатору следующее: «после ночных религиозных собраний (в дер. Основе) молодые люди, без надзора своих родителей, увлекаются и проводят ночи попарно. Дочь Ратушного, сошедшись с одним, выражала свое внимание к другим»⁷¹⁸. На днях обнаружилось, писал в апреле 1873 года о. Терлецкий, что сборища штундистов были поводом разврата. Оказалось несколько беременных девушек. Две из них подали жалобу в волостное правление. Когда одну из них поколотил отец, тогда она сказала: «не надо было посылать мена на сборища»⁷¹⁹. О. Казакевич в марте 1876 г., в своем приложении к рапорту на имя епархиального начальства, которое написано им было на 18 листах, перечисляет по именам и фамилиям сектантов, обличаемых им в мошенничестве (9 случаев), пьянстве (14 случаев), воровстве (15 случаев), прелюбодеянии (7 случаев) и в разврате (7 случаев). Достоверность фактов, позорящих имена сектантов, засвидетельствована любомирским волостным правлением⁷²⁰. О. миссионер Зубов сообщал, что сектанты занимаются ростовщичеством; как на пример существования этого ремесла, он указал поступок некоего Флоренко, который, давши своему знакомому взаймы 25 руб., взял с него вексель на 50 руб. Кроме этого, о. Зубов передает, что «вожак сектантов, Антон Баранда, однажды взял Библию и пошел проповедовать. Библию нашли на столе, а проповедника застали с чужой женой творящим непотребное; жену свою (он) чуть не убил, (за то), что уличила его (в непотребстве): лишь люди отняли»⁷²¹. О. миссионер Могилевской епархии говорит, что штундисты «ради корыстных видов готовы торговать своей верой. Так делал (некто) Терентий Иванов, в начале 1884 года, поставляя у себя и принимая икону, чтобы этой мерой принудить Александра Пампушку отдать ему часть пашковского дара»⁷²². О Михаиле Кравченко, сотруднике Рябошапки, о. Автономов говорит следующее: «М. Кравченко начал вести безнравственную жизнь и ссориться со своей женой. Штундисты, не имея силы повлиять на него, отлучили его от своего общества. Как штундист по убеждению, Кравченко был далек от того, чтобы сделаться православным. В своей ненависти к жене он дошел до того, что убил ее и закопал в своем дворе. Преступление обнаружилось, и он судился в окружном суде. Присяжные, имея в виду его сознание и раскаяние, вынесли оправдательный вердикт. Крестьянин А. Соловей, продолжает о. Автономов, проливавший реки слез и «известный пьяница, оказался к тому же вором, был судим и наказан тюремным заключением»⁷²³. Все миссионеры Херсонской губ. говорят о ссорах, драках и прелюбодействе среди штундистов, не как о явлениях редких и случайных, но как о явлениях обычных⁷²⁴. Можно было бы привести и еще несколько подобных известий из жизни сектантов, но, кажется, и этих достаточно для доказательства той мысли, что в нравственной жизни сектантского общества «ветхий человек» дает о себе знать. Чем же объяснить то резкое противоречие, которое так ярко выступает в сообщениях о нравственном складе сектантской жизни? Нельзя, конечно, думать, что наблюдатели штундистской жизни намеренно превозносили не существующие добродетели сектантов. Возможно, однако, предположение, что лица симпатично отзывающиеся о сектантах, не собрали достаточное число фактов, чтобы сделать из них надлежащие выводы. Кроме этого, большинство штундистов, на первых порах своей жизни, как нам передавали, действительно выделялось из общей среды простонародья своими добрыми качествами; они, действительно, производили морализующее влияние на окружающих; но это продолжалось не долго. Уже в 1876 году по поводу похвального отзыва о жизни штундистов корреспондента «Киев. Телегр.», приведенного нами выше, сообщалось в «Херсонск. Епар. Ведомостях» следующее: «нельзя безусловно согласиться с корреспондентом «Киев. Телегр.» (1876 г. № 15) относительно бытовой стороны штундистов. Мы слышали от очевидцев и читали в официальных документах такие факты из жизни штундистов, которые не заслуживают особенной похвалы. Штундисты, как и всякие сектанты, по началу, в видах привлечения прозелитов, быть может, и отличались хорошею жизнию, но теперь они не чужды обыкновенных слабостей и даже некоторых пороков⁷²⁵. «Хвалёные добродетели штундистов, говорит проф. Воронов,» честность, трудолюбие, трезвость, степенность, грамотность, бесспорно, преувеличены на основании показаний самих штундистов, вообще охотно беседующих со всяким интересующимся их делами, конечно выставляющих при этом своих собратий с возможно светлой стороны. Нельзя, пожалуй, отрицать некоторого временного нравственного оживления прозелитов, естественного при всякой перемене религиозных убеждений, особенно у людей бывших религиозными и в православии; но затем нравственные достоинства штундистов определяются лишь интересами пропаганды, а не выходят из самого существа новой веры. Так нужно смотреть на трезвость штундистов и их грамотность: то и другое требуется и соблюдается насколько это нужно для успеха пропаганды, для рекомендации, так сказать, штундизма; но когда движение в известной местности затихает, то и требования трезвости и грамотности ослабевают⁷²⁶. Таким образом, сообщения о высоконравственной жизни штундистов довольно проблематичны.

Отношения штундистов к православным проникнуты чувством презрения и нетерпимости. Православные, по их мнению – это, как они выражаются, «слепая египта», это «жалкие, несчастные», это – «идолопоклонники». Сообщение корреспондента «Киевского Телеграфа», приведенное нами выше, и сообщение автора статьи «Малор. штунда», о том, что штундисты отличаются «крайним миролюбием и безобидностью, что им не свойствен фанатизм и притязание на власть и господство»⁷²⁷, не находит себе подтверждения в действительности. Достаточно в этом случае припомнить действия штундистов Ряснопольского прихода в январе и мае 1870 г., таращанских – 23 – 24 ноября 1872 года и чигиринских – в феврале 1886 года, чтобы убедиться в этой «безобидности». Что же касается отсутствия у них «притязаний на власть» и, прибавим, злоупотребления этой властью, то чем же объяснить запрещение правительства избирать штундистов в сельские общественные должности?⁷²⁸. Возможно предположение, что штундисты кажутся миролюбивыми, незлобивыми, чуждыми притязаний на власть в тех местах, где их, сравнительно с православными, пока еще не много; но когда они сознают в себе силу, когда число их в известном месте сделается внушительным, когда они приобретут численный перевес над православным населением, тогда маска смирения и кротости быстро ими снимается, и они открыто вступают в борьбу с православными. Хорошей иллюстрацией в данном случае может служить сообщение наблюдавшего жизнь сектантов, г. Петрушевского. «Как люди опытные и бывалые, говорит он, штундисты с искусством чисто иезуитским внедряют в сознание народа ненависть и презрение к духовенству и православию.... Организовав собрания, они, на первых порах, руководят чтением и обучают пению. Это содержится ими втайне. Сборищ больших не бывает. Нигде братья еще не выступают. Так идут дела до благоприятной поры – времени, когда, наконец, как бы по единогласному условию, совратившиеся сбрасывают с лиц своих маски притворства. Тогда уже наступает в приходе другая пора... Во всяком приходе есть среди православных, продолжает г. Петрушевский, партия противная священнику и большинству прихода. Штундисты этой партией и пользуются. Они стараются внушить им, что при них (штундистах) и им православным лучше жить будет, потому что поп меньше воли будет иметь, порядок лучше будет: мысль в высшей степени соблазнительная (и развращающая) не только для оппозиции священника, но и вообще для прихожан. После утверждения этой мысли в умах прихожан, положение священника становится все более и более тяжелым: оскорбления сыплются на него со всех сторон не только от штундистов, но и от православных; авторитет его все ниже и ниже падает, беспорядки и разврат усиливаются. Между тем, среди этой бестолковщины ересь смело поднимает голову, открыто начинает изрыгать мерзкие хуления на Церковь и беспрепятственно погублять чад Божиих»⁷²⁹. Нет, не так жили и действовали члены первенствующей Церкви Христовой, с которыми любят сравнивать себя сектанты.

Своевременность исследования штундизма. – Общие положения, относящиеся к вопросам о возникновении, распространении и учении штундизма.

В заключение считаем нужным высказать несколько замечаний, касающихся материала, послужившего содержанием предлагаемого труда и сделать общие выводы, обнимающие отдельные части его.

Полное и всестороннее исследование штундизма теперь пока еще невозможно по недостатку материала. Относительно последнего нужно заметить, что количество его оказалось гораздо больше для изложения внешней, чем внутренней истории секты. Произошло это, главным образом, потому, что штундизм – секта еще новая, недостаточно определившаяся. Количественная незначительность материала и относительная новизна секты не могли, однако, послужить препятствием к ее исследованию в виду следующих соображений. Вообще говоря, количественная незначительность материала по какому бы то ни было вопросу едва ли может служить основанием к откладыванию его исследования. Мало ли в исторической науке ставилось и разрешалось таких вопросов, материал для исследования которых был незначителен. Что же касается новизны штундизма, то он действительно нов, если мы возьмем его безотносительно; далеко, напротив, не новы те условия, которые вызвали его на свет. Например, обстоятельства, обусловливающие народное невежество, развитие недоверия к духовенству и понижение народной нравственности давно пережили условный термин, с которого должно было начаться научное исследование их. Да и за исследование штундизма, взятого в отдельности от означенных условий, имеется как теоретическое, так, в особенности, практическое основание. В жизни секты одинаково важны все моменты: рождение, рост, особенное усиление, упадок и смерть. Так как некоторые из этих моментов в жизни исследованной секты уже совершились, то они и послужили предметом изучения. Исследование штундизма вызывалось еще и тем, что секта эта – явление патологическое, развитию которого нужно противодействовать. А известно – какое значение при излечении всякой болезни имеет ее диагноз. Для успешной борьбы с каким-нибудь болезненным общественным явлением, нужно изучение его. Эти мысли вполне приложимы и к штундизму. На основании такого рода соображений и предпринят настоящий труд.

По вопросу о происхождении штундизма резко и определенно высказано было в литературе два мнения, из которых одно принадлежит автору статьи «Материалы для возникновения и распространения штунды на юге России», а другое – г. Харламову. Первый из этих авторов, смотрит на штундизм, как на явление заносное, не имеющее никаких основ в разных, как выражается автор, «домашних причинах»⁷³⁰, а второй считает штундизм явлением самородным, выросшим из местных условий жизни. Оба эти взгляда страдают односторонностью. Мы имели случай показать, сколько накопилось в жизни православных приходских общин печальных условий, благоприятных для развития религиозного разномыслия⁷³¹. Домашних причин было много; они составляли богатую почву для религиозной розни. Отвергать их влияние на возникновение и развитие штундизма нет основания. Объяснять распространение штундизма его эпидемическим характером, как делает это автор⁷³², значит уклоняться от объяснения причин живучести секты. Что касается мнения г. Харламова, то оно опровергается теми фактами, которые ясно свидетельствуют о пропаганде в среде южно-русского народа немцами-колонистами протестантских воззрений⁷³³. Условия для религиозного разномыслия существовали издавна, материал для внесения этого разномыслия в среду простого народа был под рукой. Не обнаруживалось оно в жизни только потому, что не было для этого благоприятных условий. Вотчинная опека, отсутствие свободы задерживали процесс его возникновения и развития. Освободительная реформа прошлого царствования произвели в народе глубокий социальный переворот. Реформы эти разбудили народное сознание. Прежний уклад жизни показался народу неудовлетворительным; его потянуло к новизне. С народом случилось тоже, что в свое время произошло с высшими слоями русского общества. Народ, как и общество, за новыми образцами жизни потянулся к Западу. Образцы эти были у него под рукой. Немцы-колонисты со времени своего поселения в России изменились весьма мало. Немцы шли навстречу южно-руссам с пропагандой протестантизма. У южноруссов началось сближение с представителями западной народности. Сближение это произошло на религиозной почве, как более известной и дорогой для всякого простого народа, к какой бы национальности он не принадлежал. Печальные условия жизни некоторых приходских общин способствовали увлечению со стороны нашего народа протестантскими воззрениями. Штундизм явился, таким образом, как следствие пропаганды протестантизма, нашедшей себе восприимчивую почву в означенных условиях религиозной жизни некоторых приходских общин.

Пробуждение освободительными реформами прошлого царствования сознания совершилось в среде всего русского народа; неудовлетворенность старинным складом жизни была очень распространена; неблагоприятные условия религиозной жизни существовали не в одних только православных общинах Херсонской губернии. Вследствие этого, первые адепты начавшегося религиозного разномыслия, нашли для своей пропаганды восприимчивую почву во многих православных общинах, и религиозное разномыслие захватывало постепенно не только местности с малорусским населением, но стало проникать и в пределы великорусского племени. Репрессии и увещания, издавна употреблявшиеся духовной и светской властью к подавлению сектантства, в приложении к штундизму, оказались, при коренном изменении условий жизни, недействительными. Репрессии могли только на время задержать развитие зла. Увещания, в большинстве случаев, оказались действительными только для незначительного числа лиц. Мероприятия, направленные к подавлению штундизма, долгое время не получали широкого объема: они не направлялись к устранению тех неблагоприятных условий жизни православных приходских общин, которые вызвали появление секты. Только с недавнего времени мероприятия эти стали расширяться в своем объеме. Распространение секты и трудность противодействия распространению ее объясняются, таким образом, живучестью условий, вызвавших ее на свет.

По устранении неблагоприятных условий религиозной жизни православных приходских общин, слово убеждения может приобрести над заблуждающимися гораздо большую силу, чем оно имело до сих пор, потому что штундизм, по существу своему, крайне несостоятелен. Штундисты не восприняли полностью ни одного из тех сектантских учений, с которыми они приходили в соприкосновение. Материал для своего учения они брали преимущественно у бессарабских сектантов и у баптистов; связать его сколько-нибудь логически они не могли⁷³⁴. В основе догматического учения штундизма положено отрицание внешней стороны в деле религии⁷³⁵. Проповедуя какую-то духовную религию, штундисты имеют в то же время и культ, заимствованный ими у баптистов. Как бы ни был беден этот культ, однако, он все же представляет из себя нечто внешнее. По существу своему штундизм является, таким образам, неудачной попыткой со стороны простого народа выработать, под влиянием протестантизма, свое особое учение.

Нравственное учение штундизма также не состоятельно. В основе этого учения лежит грубый практицизм, лежит мысль – сделать земное существование его последователей более удобным, чем оно было прежде. Заповеди о труде, трезвости⁷³⁶, об уклонении от тех форм общественности, которые не удобны для скопления благ мира сего⁷³⁷, особенно уважаются штундистами. О полном же устройстве жизни своей по евангельским заповедям штундисты мало размышляют; широкие евангельские идеалы остаются для них одной мертвой буквой. Из предыдущего очерка нравственного состояния сектантов и – их отношений к православным, видно, что стремление их устроить жизнь свою по учению Евангелия, осталось только одной мечтой. Не говоря уже о применении к жизни таких высоких нравственных, христианских истин, каковы, например, истины о любви ко врагам, о самоотвержении, сектанты оказались бессильными осуществить в жизни – заповеди о целомудрии, о неприсвоении себе чужой собственности. Правила сектантов, запрещающие употреблять водку, курить табак, ездить в воскресные дни на базары и проч. не представляют еще из себя альфы и омеги христианской нравственности. Широта и глубина нравственных истин оказалась, таким образом, недоступной пониманию штундистов, вследствие чего их нравственная доктрина отличается предписаниями узкой морали.

более замечательных лиц и мест, встречающихся в исследовании.

Цифры возле слов означают страницы. «пр.» – около цифр – примечание.

А

Абрамов – 13, 14, 57, 80, 88.

Автономов, свящ. гор. Херсона – 21, 134, 155, 170, 187, 277.

Александровка, поселок, Херсон. губ. и уез. 148 пр.

Александровка, село, Ананьев. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Александровка, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Александровка, село, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Андреев Иван, вожак сектантов, сведения о нем и об его пропаганде – 136 – 137, упом. 163; о высылке его в Орловскую губ. – 165, упом. – 204 пр., 263, 264.

Аннинское, село, Елизаветгр. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Ананьев, город, Херсон. губ. – 149 пр.

Ананьевка, село, Ананьев. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Анастасиева, деревня, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Анатолиевка, местечко, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Аникеевка, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Антоновка, дер., Таращ. уез., Киев. губ. – 135 пр.

Антоно-Кодинцевка, местечко, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Арсений, митрополит Киевский и Галицкий – 77, 79, 89.

Арсений, иеромонах, – 163.

Архипов Родион, сектант; предание его суду – 115; суд над ним – 129 – 132.

Б

Балабан (Витенко) Герасим, вожак сектантов; биограф. сведения – 54 пр.; отзыв о его деятельности – 67; пропаганда его в с. Чаплинке – 79 – 80; увещание его к Киев. д. консистории – 81; упом. – 82; предание его суду в г. Киев – 84; судеб. решен. по его делу – 91 – 92; предание его окр. одесск. суду – 115; суд над ним – 129 – 132; упом. – 144, 176, 179, 185, 193 пр., 194 пр., 249 пр., – 250, 256, 263, 267, 274.

Балацкое, село, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

Барановка, местечко, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Благодатное, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Богдашевская – 79; судебное решение по ее делу – 91.

Богославка, село, Тираспольского уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Богоявленский, посад, Херсон. губ. и уез. 147 пр.

Болгарка, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Болкун, деревня, Таращ. уез., Киев. губ. – 146 пр.

Бонекемпер Карл, реформ. пастор; биогр. сведен. – 42, 59 пр. – 60 пр. – 111, 112, 261.

Боярка, местечко, Звенигород. уез., Киев. губ. – 97, 110.

Боярка, деревня, Звенигород. уез., Киев. губ. – 135 пр. – 146 пр.

Братское, местечко, Елизаветгр. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Брашевановка, село, Тираспольского уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Брилевка, село, Сквир. уез., Киев. губ. – 97.

Брилевка, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 135 пр., 146 пр.

В

Васильев Василий, книгоноша; пропаганда его в среде штундистов с. Плосского – 108.

Васильевка, село, Тираспольского уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Вербовский, Рафаил Викторович, – 162 пр.

Веселый Кут, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 97, 135 пр., 146 пр.

Вилер Герард, руководитель секты скакунов – 44 пр.

Вилер Иоган, вожак баптистов, его арест и отобранные у него книги, – 104 пр., упом. – 131, 245.

Виноград, село, Звенигород уез., Киев, губ. – 97, 109, 135 пр.

Висуновка, посад, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

Витряченко, сектантский вожак. – 71, 75, 182.

Вовкаж Петр, сектантский вожак; суд над ним – 128, 129.

Водопойные хутора, предместье, Херсон. губ. и уез. – 147 пр.

Воеводская, деревня, Елизавеград. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Вознесенск, город, Херсон. губ. – 148 пр.

Воронов, профессор. – 12, 21, 22, 33, 36, 49, 278.

Вотылевка, село, Звенигород. уез., Киев. губ. – 97, 109, 135 пр., 146 пр.

Воскресенский, посад, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

Войсаровский Адам, сектантский вожак – 61, 263.

Вылевский приход, Гомельского уез., Могилев. губ. – 144, 161.

Г

Глиняная, деревня, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 75.

Глодоссы, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Горошки, местечко, Житомирск. уез., Волын. губ. – 145.

Григороденисовка, Александрийского уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Григорьевка, село, Тираспольского уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Гурьевка, село, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

Гюбнер, сектант, биограф. сведен. – 72, 73.

Д

Дембровский, полковник, – 113, 114, 173.

Димитрий, архиепископ Херсонский и Одесский, – 56, 58, 62, 64, 111, 112, 115, 117, 151.

Добрянка, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Долгая Гребля, село, Звенигород, уез., Киев. губ. – 135 пр.

Дубовый Лог, деревня, Гомельского уез., Могилев. губ. – 144.

Дымиевка, предместье г. Киева. – 136, 144, 145 пр. – 163.

Дымовка, село, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

Дьяковский, бывш. священник с. Чаплинки: Таращ. уез., Киев. губ. – 27, 33; сообщение его о бунте в с. Чаплинке – 88; упом. – 92, 93, 96, 97; донесение его о том, что некоторые из штундистов перестали обращаться к нему за совершением треб – 107; упом. – 108, 122, 260 пр.

Дедовщина, село, Сквир. уез., Киев. губ. – 146 пр.

Е

Евстафий (Голованский), иеромонах Киево-Златоверхо-Михайловского монастыря; увещания, предложенные им штундистам, 121.

Еливаветград, уез. гор., Херсон. губ. – 148 пр.

Емельянов, – 14, 167 пр., 172; приводится сектантское письмо, взятое из его сочинений – 175 – 176; упом. – 184, 191, 198 пр., 199 пр., 200 пр., 201 пр., 248, 250 пр., 253 пр., 254, 264, 265, 270, 273.

Ж

Живульт Евгения, – 138.

Живульт Иероним, – 138.

Жидовская Гребля, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 97, 135 пр., 146 пр.

З

Заводовка, местечко, Ананьев. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Златоустово Поле, село, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Зубов, священник г. Елизаветграда, Херсон. губ., миссионер; сообщения его о карловских штундистах – 70 – 71; упом. – 134, 143, 155, 181, 272, 276, 277.

И

Ивановка, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Игнатович, протоиерей г. Таращи, Киев. губ.; сообщения об увещании им штундистов, – 77, 94; упом. 203.

Игнатовка, деревня, Одес. уез., Херсон. губ. – 58, 59, 62, 111.

Ингулка, село, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

I

Iоанникий, архиепископ Херсонский и Одесский, 126.

К

Кавелин, профессор. – 31.

Казакевич, бывший священник местечка Любомирки, Елизаветград. уез., Херсон губ. – 123, 124, 127, 206, 271, 273, 276.

Кальниболото, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Каменный Брод, село, Звенигород. уез., Киев. губ. – 110, 146 пр.

Каменный Город, село, Звенигород. уез., Киев. губ. – 135 пр.

Кантакузинка, местечко, Ананьев. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Капустинский, сектант, – 136, 204, 204 пр.

Капустинцы, село, Сквир. уез., Киев. губ. – 110.

Капустян, сектант. – 54; предание его суду 115; суд над ним 129 – 132.

Карловка, деревня, Елизаветград. уез., Херсон. губ. 70, 71, 72, 75, 101.

Карловка, село, Ананьев, уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Кирданы, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 135, 146 пр.

Кириаков, священник Херсон. епархии, – 43, 56, 57, 58; 1-е увещание его сектантам – 61; 2-е увещание – 63; упом. – 169, 170, 244.

Киево-Лыбедское, Киев. губ. и уез. – 145 пр.

Клаус, автор статьи «Сектаторы-колонисты в России», – 35, 37, 38, 39.

Кобеляки, село, Звенигород. уез., Киев. губ. – 110, 135, 146 пр.

Ковалевка, местечко, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Коваль Яков, вожак сектантов; о составлении им «Чаплинск. вероиспов.» – 16; биографич. сведен. – 106; предложение Киев. дух. Конс. о предании его суду – 118, 119, 120; упом. – 121, 144, 177, 179, 183, 263, 264, 267, 274, 275.

Комаров В. А., одес. мещанин, бывший баптист, теперь православный. – 49, 50, 155, 168, 252, 254, 257, 258, 260, 261, 263, 264, 273, 274.

Комисаровка, село, Екатеринослав. губ. – 161.

Кондрацкий, сектант, ананьев. мещанин – 69, 105, 174.

Константиновка, деревня, Херсон. губ. и уез. – 69, 70.

Коротяк, местечко, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Корф, граф, сотрудник Пашкова; посещение им с. Чаплинки и Косяковки, – 108; упом. – 139.

Косяковка, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 80, 97, 135 пр., 144, 146 пр.

Кохановка, село, Ананьев. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Кохановка, село, Павлоград. уез., Екатеринослав. губ. – 163 пр.

Коцебу, бывший Новороссийский генерал-губернатор – 64, 65, 73, 117.

Красногородка, село, Звенигород. уез., Киев. губ. – 110.

Кривое Озеро, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 75.

Круговецкий приход, Гомельск. уез., Могилев. губ. – 144, 161.

Крутые Горбы, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 110, 135 пр., 146 пр.

Кузнецовка, хутор, Ананьев, уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Куплетский – 13.

Курка Авксентий, сектант – 82, 85, 86.

Л

Ланге Иоган и Фридрих – братья, вожаки секты иерусалимских друзей; биограф. сведения – 45 пр.

Левицкий, – 19.

Лелековка, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 75.

Леонов, протоиерей, миссионер Киев. епар. – 23, 134, 181, 183, 193 пр., 257, 272.

Лейпциг, колония в Бессараб. губ. – 43.

Лидиевка, село, Ананьев. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Линдль, руководитель секты назарян, биограф. сведения – 43 пр.

Лисовички, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 135 пр.

Лучино, село, Сквир. уез., Киев. губ. – 146 пр.

Лысая Гора, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 75.

Лесовичи, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 110, 146 пр.

Любенец, село, Трубчев. уез., Орлов, губ. – 134.

Любомирка, местечко, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 70, 72, 75, 149 пр.

Лясоцкий, И. Д., перешед. из баптизма в православие; биогр. сведения – 80; споры его с Балабаном – 105; о перекрещивании его – 107 пр.; упом. – 108, 109; предложение со стороны дух. власти о предании его суду – 18, 119, 120; упом. – 174, 176, 177, 209 пр.

М

Малая Березянка, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 97, 135, 146 пр.

Малая Вовнянка, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 135 пр., 146 пр.

Мамай Авксентий, сектантский вожак, – 191, 193 пр., 196 пр., 203 пр., 245 пр.

Марковка, село, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Мено Симонс, основатель секты менонитов; биограф. сведения – 40.

Митрополов, – 163.

Михальчевка, село, Елизаветгр. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Мордовы, село, Чигирин. уез., Киев. губ. – 116 пр.

Моринцы, село, Звенигород, уез., Киев. губ. – 110, 135 пр., 146 пр.

Мостовое, местечко, Ананьев. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Музыкины-хутора, предместье, Херсон. губ. и уез. – 147 пр.

Музычиха, сектантка, 82, 92, 93.

Н

Нечаянное, местечко, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Нижняя Тощица, деревня, Чериковского уез., Могилев. губ. – 145.

Низгодинский, бывший священник с. Чаплинки, Таращан. уез., Киев. губ. – 79.

Никанор, архиепископ Херсонский и Одесский, – 2, 14, 21, 26, 41, 154.

Николаев, город, Херсон. губ. – 147 пр.

Николаевка, местечко, Ананьев. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Николаевка, село, Александрийск. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Николаевка, село, Елизаветгр. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Николаевка, село, Елизаветгр. уез., Херсон. губ. – 75.

Николаевский, хутор, Ананьев. уез., Херсон. губ. – 52, 61.

Новая Одесса, местечко, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

Новоалександровка, местечко, Ананьев. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Новоархангельск, посад, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Новомиргород, город, Херсон. губ. – 148 пр.

Ново-Покровское, село, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Новоукраинка, посад, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Новый Буг, местечко, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

Ногачевский, бывш. священник мест. Ряснополя, Одес. уез., Херсон. губ. – 65.

О

Обозновка, село, Елизаветград. уез., Херс. губ. – 71, 74, 75.

Одесса – 147 пр.

Онищенко, сектант, биограф. сведения – 52 пр; упом. – 170, 171, 173, 193 пр.

Онкен, пропагандист баптизма; биограф. сведения – 43.

Опойченко, протоиерей, служащий в посаде Богоявленском, Херсон. губ. и уез., миссионер, – 155.

Основа, деревня, Одес. уез.; описание ее – 52; упом. – 55, 57, 58, 59, 62, 68, 111, 144, 151, 265, 276.

Остаповка, село, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

П

Павлов Василий Гурьев; биограф. сведения – 140 пр.; упом. – 143.

Парадовка, село, Звенигор. уез., Киев. губ. – 135 пр.

Пахалович, протоиерей г. Таращи, Киев. губ.; сведения о нем, – 87 пр.: упом. – 76, 77; увещание им штундистов – 85, 86, 89, 90.

Пашков В. А. – 137; приглашение, разосланное им сектантам, – 139 пр.; упом. – 141, 143, 178, 246.

Петасенко Андрей, харьковский мещанин, – 45.

Петровское, село, Херсон. губ. и уез. – 69.

Петровское, село, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Петроостров, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Пески, село, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

Песчаный Брод, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 75, 149 пр.

Пиротки, деревня, Чериковского уез., Могилев, губ. – 145.

Платон, митрополит Киевский и Галицкий. – 2, 150.

Плоевка, село, Таращан. уез., Киев, губ. – 110.

Плосское, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 75, 76, 78, 79, 97, 108, 146 пр.

Побережки, село, Звенигород. уез., Киев. губ. – 135 пр.

Погибляк, село, Звенигород. уез., Киев. губ. – 110, 135 пр.

Покровка, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Покровское, местечко, Ананьев. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Полтавка, село, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

Помошная, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 75.

Попов, полицейский чиновник; отзыв о нем – 97 пр.; упом. – 85, 97.

Попружная, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 97, 135 пр., 146 пр.

Порфирий, епископ, викарий Чигиринский, – 94, 95, 121.

Прицкау, Иоган. – 73, 75; сведение о нем – 104 пр.

Промыслов, бывш. священник мест. Любомирки, Елизаветград. уез., Херсон. губ., – 73 пр.; донесение его о действиях Рябошапки – 103.

Пруссы, село, Васильков. уез., Киев. губ. – 110.

Р

Разумница, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 110, 135 пр., 146 пр.

Ратушный Михаил, вожак сектантов; биогр. сведения – 53 пр.; упом. – 50, 55, 56, 57, 60 пр.; доставление им в прих. церковь икон – 68; упом. 69, 68; о перекрещивании его – 103 пр.; упом. 104, 112, 113, 115.; суд над ним 129 – 132; упом. – 141, 143, 144, 168, 173, 174, 177, 250, 263, 273.

Рижановка, село, Звенигород. уез., Киев. губ. – 146 пр.

Рожки, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 77, 78, 135 пр., 141 пр.

Рорбах, колония, Одес. уез., Херсон. губ. – 43, 59, 104, 111.

Русаловка, село, Уманьского уез., Киев. губ. – 136 пр.

Руткевич, бывш. священник села Плосского, Таращан, уез., Киев. губ.; биогр. сведения – 76 пр.

Редко-Дубы, деревня, Звенигор. уез., Киев. губ. – 110, 135 пр.

Репки, село, Звенигород, уез., Киев. губ. – 110, 135 пр., 146 пр.

Рябошапка Иван, вожак сектантов; биогр. сведения – 72 – 73 пр.; упом. – 74, 75, 98; о перекрещивании его – 102.; упом. – 104, 141, 170, 171, 172, 173, 174, 180, 183, 186, 273.

Ряснополь, местечко, Одес. уез., Херсон. губ. – 56, 59, 62, 147 пр.

С

Саблер В. К., Управляющий канцелярией Св. Синода, – 3.

Саперная слобода, Киев. губ. и уез. – 145 пр.

Сарата, колония, Бессараб. губ. – 43.

Себеное, село, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

Сентово, село, Александрийск. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Синиово, село, Ровенского уез., Волын. губ, – 145.

Скалевое, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ., – 148 пр.

Скибенцы, село, Сквир. уез., Киев. губ. – 97, 135 пр.

Скибино, село, Таращ. уез., Киев. губ. – 146 пр.

Славяносербка, село, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Сливка, сектантский вожак, – 190, 190 пр., 191, 203, 205, 205 пр.

Ставишевка, село, Таращ. уез., Киев. губ. – 146 пр.

Старынкевич, – 13, 30.

Старый Данциг, колония, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 71, 111.

Старый Крупц, село, Гомельского уез., Могилев. губ. – 144.

Стойков, бывш. священник местечка Ряснополя, Одес. уез., Херсон. губ. – 56, 57, 58, 63, 65, 261.

Стригун Антон, сектантский вожак, – 140, 144, 165, 203 пр., 257, 263.

Сухой-Еланец, село, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

Т

Тараща, город. Киев. губ. – 135 пр., 146 пр.

Татаровка, село, Елизаветград. узд., Херсон. губ. – 149 пр.

Терлецкий Владимир, биогр. сведения – 94 пр.; его проект борьбы с сектантами – 95.; упом. – 95 пр., 181, 182, 187, 191, 196 пр., 203 пр., 206, 262, 271, 276.

Тервоватка, деревня, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 138.

Тиновка, село, Таращ. уез., Киев. губ. – 110, 146 пр.

Толстые-Роги, село, Звенигород, уез., Киев. губ. – 135.

Топиловка, село, Чигорин. уез., Киев. губ. – 110, 144, 146 пр.

Треххаты, село, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Трикраты, местечко, Елизаветград. узд., Херсон. губ. – 148 пр.

Троицкое, село, Одес. уез., Херсон. губ. – 147 пр.

Троицкое, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Тудоровка, село, Острож. уез., Волын. губ. – 145.

Турбовка, село, Сквир. уез., Киев. губ. – 146 пр., 164.

Тыковка, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 135 пр.

Тышкевич, сектант; биогр. сведения – 76; упом. 77, 79.

У

Ульяновка, село, Александрийск. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Ульяновка, село, Херсон. губ. и уез. – 148 пр.

Унгер Абрам, руководитель секты скакунов, – 44 пр.

Унэр Абрам, – 101.

Усохи, деревня, Гомельск. уез., Могилев. губ. – 144.

Устиновка, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Ушинский А. Д. – 12, 16, 191, 275.

Ф

Федоровка, село, Александрийск. уез., Херсон. губ. – 149 пр.

Федоровский Никита, сектант, – 136, 137; биогр. свед. – 204 пр., упом.; – 204.

Фоменко, священник г. Киева. – 14 – 15.

Х

Харламов – 13, 167 пр., 271, 282.

Херсон, губ. город. – 147 пр.

Хлыстун, сектант, – 102, 112.

Хортицын, остров на р. Днепр, Екатеринослав. губ. – 40, 44.

Ц

Цимбал Ефим, сектант, – 34, 71, 75.; о перекрещивании его – 101; упом. – 102, 110, 112, 174.

Цыбульский, сектант, – 76, 77, 79.

Ч

Чаплинка, село, Таращан. уез., Киев. губ. – 79, 80, 97, 107, 135 пр., 146 пр.

Чемена М. Ф., ректор Одес. дух. семинарии, – 150 пр.

Чепурной Иван, миссионер; биогр. сведения – 151; упом. – 154; отзыв одес. Братства о его деятельности – 161 пр.; упом. 166, 184, 185, 188, 191, 197 пр., 198 пр., 207, 249 пр., 250 пр., 254 пр., 258, 272.

Чижовка, село, Звенигород. уез., Киев. губ. – 110, 146 пр.

Ш

Шпенер, основатель братств «штунде», биогр. сведения – 42 пр.

Штролле, житель колон. Сарата; сведен. о нем – 43 пр.

Шубины Ставы, село, Звенигород. уезд., Киев. губ. – 97, 110, 135 пр., 146 пр.

Шугаевский, бывший судебный следователь Таращ. уез., Киев. губ. – 25, 29, 49, 264, 270, 274, 275.

Шура Лазарь, сектант, – 69.

Шутовка (или Кучковка), деревня, Таращан. уез., Киев. губ. – 135 пр.

Щ

Щербани, село, Елизаветград. уез., Херсон. губ. – 148 пр.

Я

Яблуновка, село, Васильков. уез., Киев. губ. – 110, 146 пр.

Яблуновка, село, Звенигород. уез., Киев. губ. – 110.

Явкино, село, Херсон. губ. и уез. – 69, 103.