Любовь к врагу (87)

Любящий врага своего и творящий ему добро просвещает слепого, слепого не телом, а умом. Слепотой же ума является безумие, подобно тому как слепотой тела является помрачение очей. Ничто так не помрачает наши умные очи безумием, как гнев и ярость.

Гневливый, видя, что тот, на которого он гневается, не только не гневается взаимно, но даже проявляет особенную любовь и побеждает зло добром, – перестает гневаться и стыдится самого себя, познавая свой грех и неповинность другого.

Если кто имеет какого-либо недруга, гневающегося и напрасно ярящегося на него, он же, любя своего врага и благодетельствуя ему, превращает его из недруга в друга и из гневного в любящего, такой просвещает слепого. Он отнимает от умных очей того безумное помрачение и делает его видящим и познающим свой грех, познающим то, что он гневается на неповинного.

Человеку […] свойственно и естественно то, чтобы он не любил своих врагов и стремился к отмщению им. Поскольку же человеку свойственно не любить врагов, то и любовь к ним будет уже явлением вышеестественным, а все вышеестественное – чудесно. Вполне последовательно, что всякий любящий врага своего – чудотворец, ибо он, побеждая и превосходя свое природное естество, достигает вышеестественной добродетели.

Невозможно, мол, мне любить врагов и добро творить им. Неправда! Возможно было Давиду, который плакал о погибших врагах своих Сауле и Авессаломе. […] Возможно было святому Стефану, который за врагов своих, побивающих его камнями, молился: Господи! не вмени им греха сего (Деян.7:60). Возможно было и всем святым. Возможно же и тебе. Ты человек, и они человеки были; ты немощен, и они немощь такую же имели.

Вражда и злоба во враге твоем достойна ненависти, как диавольское дело, а сам он, поскольку человек и создание Божие, как и ты, сам того же рода, естества, достоин любви. Устремляйся же на ненависть его, а не на него самого; и гони злобу его, которая, как холод огнем, любовью и благосклонностью изгоняется, и так – или его лучшим сделаешь, или, если и нет, сам будешь лучше.

Достигший любви к врагам достиг совершенства в любви к ближнему, и ему сами собой отворились врата любви к Богу.