Александр Крупинин: Сегодня у нас в гостях настоятель храма во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла при государственном педагогическом университете им. Герцена, клирик Димитрий Симонов.
Сегодня мы начнем с брака и семьи, в нашем дайджесте два сообщения, связанные с браком и семьей. Почему у нас такое большое количество разводов, почему разводятся венчанные пары?
о. Димитрий Симонов: У нас в последнее время совершенно исчезло такое понятие, как семейное воспитание. Человека к любому делу нужно готовить, начиная от профессиональных навыков и заканчивая обычными жизненными правилами поведения. Так и молодых людей нужно готовить к семейной жизни. Например, если человек захотел стать монахом – существует институт послушничества. А людей к браку у нас, практически, никто не готовит. А ситуация в современных российских семьях не очень хорошая – это и неполные семьи, и распад семей, и ребенок зачастую живет в перманентно конфликтной ситуации. И не имея положительного опыта семьи, человек просто не умеет выстраивать правильные отношения в семье. Потом – гедонистические настроения, которые захватили наше общество, возгревают эгоизм в человеке, неспособность принять другого человека, неспособность понять, что брак – это не только брать, но и отдавать, а самое главное – неспособность к диалогу. Нужно помочь людям научиться слушать друг друга, понимать, терпеть не на уровне поздравительных тостов на свадьбе, а на каком-то более серьезном уровне, тем более, что сейчас к этому есть все ресурсы. Ведь большинство браков распадаются на сроках, когда брак переживает первый кризис. Что касается венчанных браков, то у Церкви здесь есть больше ресурсов, чем у государства, и это – предвенчальная катехизация, подготовка людей к таинству венчания. Это помощь людям в осмыслении, что такое брак с точки зрения христианства, мера ответственности этого шага в нерасторжимости брака, в том, что ты этого человека берешь навсегда. Это не попытка, это шаг, который предполагает отсутствие путей к отступлению.
Александр Крупинин: Как Вы, отец Димитрий, проводите такую катехизацию?
о. Димитрий Симонов: Если люди нецерковные, то тут количество бесед увеличивается: сначала им нужно рассказать о христианстве, о смысле таинства.
Александр Крупинин: Само таинство венчания влияет на брак?
о. Димитрий Симонов: Конечно. Если люди церковные, то обычно это 4–5 бесед, на которых мы обсуждаем ход таинства венчания, чтобы понимать, в чем его смысл, в чем смысл молитв, тех или иных священнодействий. И конечно, мы говорим о христианском восприятии брака, о возможных конфликтных ситуациях и как их преодолевать, как нужно семье строить свою духовную жизнь, как строить отношения с друзьями, родственниками. Главное – это восприятие мужчины и женщины друг другом в понимании своей разности, которая не негативна, а позитивна. Разумеется, такая катехизация сопровождается чтением книг (очень рекомендую митрополита Сурожского Антония «Таинство любви. Беседы о христианском браке»). Самое главное для Церкви – помочь людям вступить в брак, и духовное сопровождение супружеских пар после венчания. А что касается уже немолодых супружеских пар, которые вступили уже давно в брак, а теперь созрели и хотят венчаться, тут совершенно другой подход. Но все равно, для таких пар очень хорошо предложить небольшой период подготовки, который можно было бы сопроводить тоже определенным чтением, молитвой, может быть даже постом, для того, чтобы постараться воспринять таинство венчания, как новый этап, новый шаг в отношениях друг с другом, и в их отношениях с Богом.
Александр Крупинин: Тогда еще одна проблема, отец Димитрий. Если человек хочет стать монахом, то он должен пройти период послушания. Почему тогда Церковь выступает против добрачного сожительства? Может быть, это тоже какой-то период проверки: люди начинают жить, пройдет год-другой, и они решат, нужно им это или лучше разбежаться? Или здесь есть соблазн какой-то?
о. Димитрий Симонов: А что значит пожить вместе? Жить вместе – это значит принять на себя все привилегии, которые имеют супруги: совместный быт, совместная молитва, но и общие духовные, душевные переживания, общие друзья. Далеко не все люди могут прожить этот период в супружеском воздержании, а Священное Писание твердо говорит нам, что такие отношения – это привилегия супругов. А когда люди собираются пожить вместе, они еще не считают друг друга супругами. И самая червоточина этой ситуации в том, что мосты не сжигаются. Вы говорите – пожить вместе, подойдут ли друг другу. А разве можно смотреть на человека по такому принципу? Так можно смотреть в период ухаживания.
Александр Крупинин: Не все открывается в период ухаживания.
о. Димитрий Симонов: Но в этом и есть риск любви. Например, с детьми: если родители хотят ребенка, он рождается, а они решают – нет, мы хотим не такого ребенка. Они же могут от него отказаться, но это бесчеловечно, нельзя. Они идут на риск любви, когда готовятся стать отцом и матерью. У них рождается ребенок, который будет их любимым ребенком вне зависимости от того, каким он родится (мальчиком или девочкой, очень хорошим или проблемным). И мы все прекрасно понимаем, что нельзя отказаться от человека, ведь это живой человек. Но почему мы можем отказаться от человека в процессе совместной жизни, по сути, используя его, и вдруг сказать «нет, ты мне не подходишь». В этом и есть принцип любви, что человек должен сжечь за своей спиной все мосты, и сказать «я выбираю тебя, ты моя, или (ты мой) навсегда». Это должно быть безальтернативно, потому что как только мы оставляем путь к отступлению, это равносильно предательству. Это недоверие не даст по-настоящему расцвести любви, и плоды будут медленные и более диковатые.
Александр Крупинин: Это не всегда недоверие, бывает, что люди просто по финансовым соображениям не могут заводить семью, детей – нет средств.
о. Димитрий Симонов: Следуя такой логике, лучше вообще не заводить семью, потому что сегодня ты в большом бизнесе, а завтра случился кризис – тогда лучше, как говорит апостол Павел, «оставаться одному». А если что-то приключится с мужчиной, главой семьи, он заболеет и не сможет работать? Все эти «если» ‒ это риск любви. И почему, если такая ситуация случается в браке, то уже нельзя, а в гражданском браке можно? Если люди не чувствуют финансовую способность, то пусть они остаются женихом и невестой, пускай подождут.
Александр Крупинин: Но супружеской жизнью хочется жить, они уже взрослые люди, созрели.
о. Димитрий Симонов: Если они взрослые люди, тогда пусть подходят к этому по-взрослому, а это значит – регистрируй брак. Ведь это, как правило, проблема мужчин. И как замечательно говорит отец Михаил Петропавловский: «что такое гражданский брак: это когда девушка думает, что она замужем, мужчина думает, что он свободен, и все это грех перед Богом». По сути, он может в любой момент собрать чемодан и уйти. А я за свои годы священства столько случаев наблюдал, когда приходят девушки, очень часто беременные, все в слезах и говорят, что у них был гражданский брак, она забеременела, и вдруг юноша заявляет, что не хочет ребенка, а она, конечно, не хочет делать аборт. Или сообщает, что он ее вообще разлюбил и нашел себе другую подружку. И тут она понимает, насколько она беспомощна: она не жена, которую бросили, ее, как котенка, сначала взяли, а потом выбросили. И это трагедия, это травма на всю жизнь.
Александр Крупинин: А в чем разница между женой, которую бросили и вот этой девушкой?
о. Димитрий Симонов: Во-первых, алименты. Во-вторых, нет такой унизительной ситуации, как необходимость доказывать отцовство – все это огромный стресс.
Александр Крупинин: Чтобы эту тему со всех сторон осветить, я ставлю еще один вопрос: почему тогда мы против того, чтобы (тут есть предложение одного адвоката) после определенного срока это считалось бы браком? В этом есть определенный смысл, хотя бы с точки зрения имущественных отношений.
о. Димитрий Симонов: Я, хоть и совсем немного смыслю в юриспруденции, понимаю, сколько здесь нечестных лазеек. Как считать этот срок?
Александр Крупинин: Здесь смотрят на то, велось ли совместное хозяйство. Если люди ведут совместное хозяйство в течение нескольких лет, у них общий бюджет, они покупают какие-то вещи. Потом они решают разойтись, и проблема в том, как это все делить. Это предложение как раз для того, чтобы упорядочить чисто гражданские отношения. Нужно заключать какой-то договор.
о. Димитрий Симонов: У брачного договора есть свои положительные стороны, но мне страшно представить какой-нибудь брачный договор с моей женой, потому, что все мое – твое, для меня это оскорбительно и неприемлемо. Но если положительный опыт сожительства, люди уже много лет прожили вместе, то идите и спокойно распишитесь, это юридическая формальность. Когда люди говорят «для нас ничего не значит эта закорючка на бумажке», то можно пойти и поставить ее. Но очень часто после этой «закорючки» в паспорте отношения меняются: отчего-то они стали вдруг ссориться. А потому, что психологически, все равно стали воспринимать друг друга по-другому: и женщина стала воспринимать себя, как жена, и мужчина уже не просто «бой-френд», и это очень показательно. Поэтому тот принципиальный момент, на котором стоит Церковь – это очень здорово. Но я согласился бы с такой постановкой дела, когда венчание в храме приравнивается к государственной регистрации, как это принято в некоторых европейских странах. Поэтому предложение отца Димитрия Смирнова о праве религиозным организациям заключать браки, не лишено смысла. Нужно только определить, какие религиозные организацию могут это делать, а какие – нет. Потому что с 90‑х годов у нас развелось столько религиозных организации и сект, что к этому нужно подойти очень ответственно.
Александр Крупинин: По поводу социальных сетей и участия Церкви в социальных сетях. Я слышал от многих священников, что они считают это очень вредным, что с этим надо бороться. И в то же время Патриарх говорит, что нужно наоборот миссию проводить в социальных сетях. Социальные сети – это зло или благо?
о. Димитрий Симонов: Смотря как использовать. Это очень удобная форма передачи информации, какое-то общение, создание сообществ «в контакте». Но это может быть просто поглотителем времени, люди «зависают» в социальных сетях. Я наблюдал такую сцену в кафе: сидит группа молодых людей, перед каждым планшет, и они общаются друг с другом через социальную сеть. Это проблема коммуникации. Если общение адекватно, можно его использовать с миссионерской целью. Нужно только внимательно следить за тем, кто на том конце, чтобы не начать «метать бисер перед свиньями и давать святыни псам», как говорит сам Господь. Нужно внимательно следить за теми, с кем ты общаешься, потому что часто люди просто не слышат друг друга. Я, когда общаюсь в социальной сети, то только тогда, когда есть диалог. Есть смысл общаться, когда есть какая-то группа, где священник может заявлять о себе (например, группа по интересам), вести какой-то диспут там, где слушают друг друга. Важно, чтобы и христиане и духовенство были представлены в сетях адекватным образом. Дело священников – подчас удерживать неофитов, не в меру горячих, но недовоцерковленных, бурно отстаивать веру в интернете. Это, практически, всегда антимиссия, потому что любви там очень мало, а желания засыпать цитатами и как можно жестче одернуть оппонента очень много, и это дает плохие результаты.
Вопрос слушателя: Неадекватных везде навалом, не только в интернете. Но, например, мусульманские радикалы много привлекают к себе молодежи, а у христиан мало агитации.
о. Димитрий Симонов: Что касается радикальных исламских движений, популярных в молодежной среде, то это как раз в силу возраста, молодежь склонна к радикализму, и религиозному в том числе. Христианство действительно призывает к радикализму, но к радикализму в борьбе со злом в своем сердце, а это довольно тяжело переживается людьми – легче бороться с кем-то на стороне, чем с эгоистом, который живет в тебе, со своими пороками и недостатками. Первый шаг, самый неприятный – признать собственные недостатки. Попробуйте сказать человеку: ты должен признать свои недостатки. У меня, недостатки? Да что вы такое говорите! Что касается уличной миссии, то нужно понимать: где, кто, как. Я знаю как положительные опыты такой уличной миссии, так и отрицательные. Нужно уметь правильно построить эту миссионерскую работу. Относительно неадекватных людей: всякий человек, чем-то отличный от тебя может показаться неадекватным. Нашему обществу часто не хватает умения слушать, умения признать чужое мнение, и принять позицию оппонента. Поэтому Церковь должна оставаться сама собой, и в социальных сетях в том числе. Мы не можем игнорировать это пространство, но и оставлять социальные сети тем, кто еще недостаточно возрос в вере, тоже нельзя.
Александр Крупинин: Председатель синодального отдела В. Легойда сообщил, что с 24 мая появится в контакте страничка Патриарха Кирилла.
о. Димитрий Симонов: Это здорово.
Вопрос слушателя: В 90‑е годы разрешили миссионерство всех конфессий и сект, они стали снимать целые залы и активно втягивали людей в свои секты, чем нанесли огромный вред нашей Церкви.
о. Димитрий Симонов: Огромный вред нашей Церкви, скорее, нанесли большевики тем, что планомерно на протяжении всего советского времени перекрывали любые попытки заниматься катехизацией и миссией, планомерно уничтожали таких священников и мирян, которые все-таки пытались этим заниматься. Поэтому в тот момент, когда Церковь стала свободной, очень многие христиане оказались не готовыми к тому, чтобы выйти на проповедь, а какие-нибудь «свидетели Иеговы» стояли на низком старте, они сразу ринулись в бой и многих привлекли к себе. В наше время, чтобы не повторить ошибок, мы должны четко сформулировать для себя ошибки прошлого, а с другой стороны, понять всю глубину собственной ответственности за Церковь. Какие мы сейчас христиане, насколько мы просвещены и насколько мы живем по Евангелию, насколько в нас видны Евангельские реалии, насколько мы сообщаем о Евангелии – такая Церковь передастся и следующему поколению.
Текст: Н.М. Лукьянова
Источник: «Град Петров», радио Санкт-Петерсбургской митрополии
Комментировать