Протоиерей Михаил Потокин: «Семья – главная радость в жизни» <br><span class="bg_bpub_book_author">Протоиерей Михаил Потокин</span>

Протоиерей Михаил Потокин: «Семья – главная радость в жизни»
Протоиерей Михаил Потокин

(7 голосов5.0 из 5)

Интервью каналу «Россия-24» (8.07.2011) протоиерея Михаила Потокина, настоятеля храма святых мучеников Флора и Лавра на Зацепе, председателя отдела по социальному служению Московской городской епархии

День любви семьи и верности – это очень молодой, но уже любимый и долгожданный праздник. По всей стране проводят концерты, ярмарки, справляют свадьбы. И в этот день православные почитают память чудотворцев Петра и Февронии Муромских, покровителей супружеской верности и семейного счастья.

«Есть люди, которые могут дать пример. И пример этот даже не в поступках, а в стремлении. Как раз такой пример описан в сказании о Петре и Февронии. Это некий подвиг взаимного жертвенного служения супругов», – пояснил в своем интервью председатель епархиальной комиссии Москвы по социальному служению, священник Михаил Потокин.

– О. Михаил, здравствуйте!

– Добрый день!

– О. Михаил, давайте сначала напомним телезрителям историю этого праздника. Почему именно Петр и Феврония считаются идеальной супружеской парой?

– Вы знаете, вообще, понятие идеального – оно очень искусственное. Идеального в этой жизни нет, мы с вами понимаем, о чем идет речь, но есть люди, которые могут дать пример, и пример этот часто даже не в поступках, а в стремлении. Так вот, такой пример, действительно, и супружеской верности, и любви в сказании о Петре и Февронии – он как раз описан. То есть это есть некий подвиг взаимного служения супругов, жертвенного такого служения. Житие мы, наверное, не будем пересказывать, но я хочу сказать, что вот этот пример ‒ он достоин того, чтобы можно было к нему стремиться, и главное, что он дает возможность понять смысл христианского брака, потому что часто думают, что он в каких-то обязательствах. Вообще-то говоря, сердце наше всегда ищет радости, во всех отношениях: в работе, в семье, ‒ где угодно. Оно так устроено. Редко, когда оно ищет печали, наверное, это особое состояние, мы его обсуждать не будем. Так вот, Церковь прямо говорит нам о том, что радость эта есть в семейной жизни. И она очень глубокая, она очень может человеку дать много сил и, действительно, вот такой нравственный подход к жизни семейной – он очень может человека обогатить. Поэтому здесь, собственно, ничего не скрывается, – раскрывается смысл такой. А то, что мы ищем – где-то мы не находим, где-то мы ошибаемся. Собственно, ошибка часто поэтому именуется грехом. Вы знаете, в славянских языках «грешки» (по болгарски) – ошибки. Вот, мы ищем счастья-то, но вот где его найти, как его найти – вот здесь Церковь нам всегда верный проводник, потому что Она говорит, что такая жизнь может человека, действительно, сделать радостным, счастливым. Собственно, это и есть смысл брачной жизни для человека. Не какие-то испытания, не какие-то экономические, не тем более репродуктивные какие-то, еще какие-то функции, как мы называем их, ‒ нет. Это радость ‒ радость общения с другим человеком.

– А что говорит Церковь? Как достичь этой радости?

– Эта радость есть, во-первых, она в стремлении супругов к глубокой нравственной жизни. Это стремление к познанию брака, к пониманию его не только с точки зрения собственного понимания, собственного знания, а с точки зрения именно брака как института, который дан нам, который дан нам Богом. Мы принимаем свой возраст, мы не хотим его менять. Но мы можем грустить оттого, что мне много лет или мало, или можем радоваться этому. Понимаете, мы можем принять брак и радоваться ему, или мы можем отвергнуть его и считать, что он устроен не так как я хочу, а поэтому я хочу другого, и я страдаю, мне не хватает, мне плохо. Поэтому вот, наверное, одна из основных проблем – это, действительно, проблема нравственная, это проблема взаимоотношений людей. Если это взаимоотношение христианское, то тогда оно помогает человеку радость в браке найти через все те препятствия, которые обычный человеческий характер, наш с вами, который есть у всякого, – мы к жизни совместной всегда не готовы. Поэтому так трудно жить людям вместе: с соседями, в коллективе, а уж тем более дома, где очень тесно.

– Наверное, нужно сначала начинать налаживать внутреннее свое состояние, а уже потом отношения выстраивать.

– Вы знаете, налаживание своего состояния начинается с одного простого слова «прости». Мы с вами можем требовать друг от друга чего-то: идеального поведения, идеального какого-то семейного подхода, что должен делать муж, что должна делать жена, какой-то домострой некий ввести. Но вообще, отношение наше начинается с того, что мы можем друг другу сказать «прости» ‒ с этого начинается духовная жизнь человека.

– Для многих людей это самое сложное как раз и есть.

– Это и есть самое сложное. С этого начинается Евангелие, когда Иоанн Предтеча говорит: «Покайтесь». Покаяние – это как раз то слово «прости», которое мы можем сказать другому человеку искренне, и тем самым наши отношения обновляются. Понимаете?

– Передо мной сейчас демографические данные, за последние 50 лет абсолютное число браков сократилось на 284 тысячи. На Ваш взгляд, с чем это связано и что нужно сделать, чтобы восстановить институт брака в наше время?

– Вы знаете, это связано именно с тем, что мы разучились жить вместе. Вот то, что я сказал: мы разучились просить прощения, терпеть, мы не понимаем, что человек может жить по-другому, что есть люди, которые не такие как мы. Мы считаем, действительно, себя часто центром и тем, кто может выносить решения и суждения о другом человеке.

– А раньше было как-то по-другому?

– Вы знаете, христианское отношение к жизни именно так нам и дает такой взгляд и понимание на жизнь. В первую очередь, это то, что я могу принять другого человека таким, какой он есть, потому что Бог пришел в мир не переделывая людей в начале, он пришел в тот мир, который был, который люди создали сами своими добродетелями или пороками. Потому здесь, вот, неготовность наша принять другого человека таким, какой он есть – она порождает невозможность жить в браке. Ну и, конечно, это эгоизм и самолюбие, которое в первую очередь мешает нам просто человеческому общению с другим. Поэтому здесь, мне кажется, вот это важно, и то, что в последнее время, действительно, невозможно человека удержать там, где ему плохо. И плохо нам стало в браке именно потому, что мы с вами потеряли вот ту радость и мы не знаем, где ее найти в браке. Мы знаем, что в браке жить хорошо, потому что тысячелетия до нас люди жили в браке, и даже в нехристианской церкви. Мы знаем, что этот институт человек выбрал не зря, но сейчас мы потеряли смысл, и вот этот смысл обрести действительно в браке, обрести эту радость, – это, мне кажется, очень важно. Тогда, когда мы увидим один пример брачной жизни, мы, может быть, поймем тогда, как нам устроить свою семью; тогда, действительно, когда у нас будет радость от семьи от нашей, тогда мы будем с вами стремиться передать эту радость своим детям, тогда будет укрепляться институт семьи. Наверное, только вот это. Но это не может произойти так быстро, как нам хочется.

– А как Вы относитесь к институту гражданского брака? Сейчас тоже такая тенденция, что люди не хотят регистрировать свои отношения.

– Ну, Вы знаете, Церковь никогда не признавала такой брак законным, потому что здесь нет свидетельства супругов о том, что они хотят жить вместе. То есть, даже если мы говорим не о церковном браке, а просто о браке. Что такое брак? Ведь это свидетельство, что я принимаю, говоря некое слово, я беру некие обязательства перед человеком. Это просто понять, скажем, по деловым отношениям. Если я с вами заключаю договор, при этом вы меня спрашиваете: сделаешь ты это или нет, а я молчу, – значит остается недосказанным, я могу не делать. Если я сказал «да» – что изменилось? Я только слово сказал. Я могу вас обмануть? Могу. Но если я это сделаю, я уже поступлю против своей совести, я уже сказал слово. И поэтому слово имеет большую силу. Если люди не готовы засвидетельствовать свои отношения – это вызывает некий, так же, как и в договоре нашем, если я буду молчать, когда Вы будете спрашивать, когда я исполню свои обязательства, – это вызывает у вас некую ассоциацию нехорошую: что происходит, действительно, где, почему ты не можешь мне прямо ответить на вопрос, сделаешь ты или нет то, что положено. И вот здесь, действительно, это, в общем, проблема внутренняя такая, глубокая, но она не может быть разрешена вот таким гражданским сожительством. Если люди не могут, не готовы жить друг с другом, они должны в первую очередь решить эту проблему в себе. Потому что это во мне проблема, это не в супруге, или не в ней / не в нем, это вопрос мой, почему я не могу сказать «да», почему я не могу ответить так, как положено ответить человеку, который мне вручает свою жизнь и доверят мне. Почему я ему не могу доверить?

– Ну, смотрите, при этом интересная тенденция, что увеличивается количество людей, которые хотят повенчаться. С чем это связано?

– Ну, я думаю, что это хорошая тенденция, это, наверное, связано с тем, что сейчас храмы открыты и все больше людей могут туда прийти. 70 лет те, в которые было невозможно или затруднен был этот вход, безусловно, это было по-другому. И поэтому здесь видится некое начало, может быть, такого стремления. Понимаете, когда мы обращаемся в Церковь? Когда мы сами что-то не можем сделать ‒ чаще всего это так. Так вот, здесь, действительно, в немощи, когда мы с вами общаемся к Богу, Он нам с вами дает силы. Поэтому если человек понимает, что брак – это трудно, наверное, обращение к Церкви есть та сила, которая поможет ему в браке найти и радость, и полноту жизни раскрыть.

– Но сейчас и очень большое количество разводов наблюдается. Вот Церковь как относится вообще к расторжению брака? И что можно с этим сделать?

– Как говорит Священное Писание: «То, что Бог сочетал, человек да не разлучает». То есть расторжение брака всегда ‒ это болезнь, понимаете, это всегда распад чего-то живого, пускай даже это живое было совсем немножко. Вот, если человек живет даже на искусственном аппарате, но он дышит, или он умер – есть разница? Все-таки смерть есть смерть. Мы с вами признаем, что пускай человек еле жив, но есть надежда, или он умер. Поэтому, естественно, что развод ‒ это есть распад, это есть, действительно, трагедия для обоих людей. Хотя часто мы воспринимаем это как исполнение каких-то наших обид или восполнение какого-то нашего мнения о том, что, вот, не должно так жить с человеком. Но на самом деле это проблема и для нас самих.

– Спасибо большое, что сегодня к нам пришли!

Источник: Вести.ру

Комментировать

*

«Азбука супружества»
в Telegram.
t.me/azmarriage
Размер шрифта: A- 15 A+
Тёмная тема:
Цвета
Цвет фона:
Цвет текста:
Цвет ссылок:
Цвет акцентов
Цвет полей
Фон подложек
Заголовки:
Текст:
Выравнивание:
Боковая панель:
Сбросить настройки