Православный психолог Наталья Ярасова в своем интервью размышляет о современном состоянии христианской семьи и духовных усилиях мужа и жены, необходимых для сохранения семейного мира, понимания и возрастания в Боге.
Переправа через хаос
Жить без усилий, избегая страдания и стремясь к бесконечному успеху – главный принцип, навязанный современной цивилизацией. Но, бездумно следуя ему, мы рискуем потерять способность к любви, состраданию, самопожертвованию, – тому, что роднит со Христом.
А без родства с Ним мы не можем сохранить и прочие родственные связи, зачастую обрекая себя на одиночество и ввергая свой внутренний мир в хаос.
Не в этом ли – причина кризиса семьи в России и мире? – спросили мы у психолога миссионерского отдела Тульской епархии Натальи ЯРАСОВОЙ. Ответ на вопрос потребовал развернутой беседы.
– Наталья, почему процесс разрушения традиционных представлений о семье в наши дни так ускорился?
– Да, зримые перемены произошли за какие-то 20 лет, но разрушительные процессы шли не годы и десятилетия, а века. Семейные ценности в нашей стране давно и намеренно разрушались извне – западными идеями свободы, эмансипации. Но и в последние годы империи, и в советское время ценность семьи продолжала утверждаться вопреки всему.
Что имеем сейчас? Старшему поколению – бабушкам и дедушкам – горько и страшно наблюдать, как еще 30 лет назад внебрачные связи были позорными и запретными, а женщина, родившая вне брака, подвергалась общественному осуждению, и вот теперь их внуки опробуют на себе пробные «браки», а среди их друзей встречаются однополые пары.
Наверное, тому поспособствовал поднятый в 90‑е годы железный занавес, но есть и другие причины. На ежегодных Рождественских чтениях в Москве и вообще в церковной среде постоянно звучат мнения, что подрыв привычного семейного уклада – следствие намеренной информационной войны.
– Наша психология, восприятие мира изменились необратимо?
– Изучая труды по психологии – от античных до современных, – беседуя с людьми, убеждаюсь, что на самом деле мало что изменилось. Явления – те же, разве что приобрели другую обертку. А любые проблемы, с которыми мне приходится сталкиваться во время консультаций, пожалуй, объясняются общей бедой – маловерием.
Эта же причина мне видится главной в том, что сегодня происходит с семьей.
Согласно одной биологической теории, жизнь – это бесконечный процесс упорядочивания хаоса. Противодействовать хаосу может только Бог – и человек, живущий в Боге. Все хорошее требует усилий – с этим соглашаются даже те, кто далек от религии.
Вера – результат усилий. Царствие Небесное, как известно, силой берется, а путь к Богу дорогой испытаний и страданий – большой и нелегкий труд. И, чтобы сохранить семью, тоже надо прикладывать немалые усилия, работая над собой.
Беда в том, что человек стремится избегать усилий, боли, страдания. И сегодня это стремление всесторонне поддерживается – рекламой, киноиндустрией, СМИ, установками, заданными со школьной скамьи.
– Развал семьи как социального института – это еще и следствие разрушения конкретных семей. Число разводов растет, а большинство «браков» вообще не регистрируется. Наталия, Вы согласны с тем, что говорит русский классик – что каждая несчастливая семья несчастна по-своему?
– Эмоционально – да. А с точки зрения причин – скорее, нет – все проблемы очень типичны. Как правило, главная причина семейного дисбаланса – это популярная установка людей нашего поколения – мне все должны, а я ничего никому не должен.
С этого начинается большинство семейных конфликтов. Нынешняя мораль (скорее, ее отсутствие) нацелена на исполнение «законных» желаний, на культ отдельно взятой личности Потребителя услуг, и это полностью открывает человека страстям, делая его беззащитным.
Жертвенность – основной принцип христианства – непопулярна и считается чуть ли не рабством, а призыв сдержать свои желания и эмоции, поступиться потребностями ради другого зачастую вызывает сопротивление и ответную агрессию.
Беда в том, что этим установкам подвержены люди, называющие и считающие себя православными. Работая с клиентами, приходящими на прием к психологу в миссионерском отделе, часто с грустью наблюдаю, что православие – одежда, которую человек накинул на себя поверх суеверий, поверх исполнения обрядов и вычитывания молитвенных правил, и у него нет понимания христианства как стремления быть похожим на Христа.
И что причина духовной безграмотности – не недостаток катехизации, а собственное нежелание человека идти дальше исполнения внешних правил. Увы, такое номинальное православие и внешняя религиозность – серьезный аргумент для атеистов.
Поэтому психолог мало что может тут сделать, ведь он – только «костыль» для человеческой души, сделать что-либо за клиента он не может, в его компетенции только помощь человеку в самостоятельном решении проблем. Путь к Богу человек должен совершить сам, соизмеряя свою жизнь с заповедями. А без глубокого осмысления Евангелия, без вдумчивой молитвы, без исповеди этот путь невозможен.
– Что значит покаяние и исповедь с точки зрения психологии – в душевном плане?
– Это во всех смыслах положительный эмоциональный процесс, ведущий к катарсису. Покаяние с точки зрения психологии – это всегда боль, трагедия, пережив которую, человек преодолевает себя и становится лучше. И прийти к покаянию непросто.
Нам свойственно себя оправдывать, рисовать положительный образ «я» – кстати, это свойство присуще и высокоинтеллектуальным личностям. Так изворотливым умом изобретаются лазейки для совести, выдумываются новые правила, и такое лукавство уводит в сторону от веры.
Правда, возможны и противоположные проявления психики: есть люди, которые каются буквально во всем, берут на себя вину за то, чего никогда не совершали. С учетом рекомендаций по подготовке к исповеди формулировка «во всем грешен» должна насторожить любого священника, чтобы вовремя заметить и распознать ложное смирение, которое, как известно, паче гордости.
На консультации у православного психолога, если возникает необходимость помочь человеку подготовиться к исповеди, задача специалиста – ощущать тонкую грань: не заклеймить человека, его греховность, но помочь ему увидеть в себе действие грехов и страстей, ужаснуться им и развернуть свою жизнь на 180 градусов – к Богу.
Но, как мне кажется, помощь психолога в этом вопросе нужна в основном тем, кто не научил себя тщательной подготовке к исповеди – тем, у кого с детства нет навыков, как исповедоваться.
А тем православным христианам, кто живет церковной жизнью и участвует в таинствах, психолог не требуется – им достаточно беседы со своим духовником и тех трех-пяти минут во время исповеди.
Ведь настоящая исповедь происходит задолго до богослужения – она начинается с личного покаяния – в молитве, за чтением правила, воспоминанием грехов, написанием записки, а на литургии происходит апофеоз длительного покаяния – прекрасного процесса внутренней работы над собой.
– Вы затронули важную тему – самооправдание, избегание ответственности, от которого сегодня особенно страдает человек и его близкие. Что это – следствие инфантилизма психики?
– Пожалуй, наоборот – ее высокого развития, этакое горе от ума, нашедшего удобный способ существования. А бед от этого, правда, немало, например, популярные движения чайлд-фри и чайлд-хейд, пропагандирующие жизнь в свое удовольствие – без детей.
Несколько лет назад миссионерский отдел участвовал в просветительской программе движения против абортов в Туле и столкнулся с агрессией людей, которые с пеной у рта кричали о своем праве на аборты.
Среди них было много женщин, заявляющих о том, что ребенок – монстр, который хочет изуродовать их тело, и потому повинен смерти. Конечно, последователей этого движения в городе и в России – абсолютное меньшинство, но вызывает тревогу то, что в Интернете дискуссия не смолкает, тема «идет», и есть ощущение, что ее искусственно продвигают.
Зачастую из-за стремления уйти от ответственности происходит и домашнее насилие – множество случаев жестокого избиения взрослых и детей виновники объясняют тем, что их… спровоцировали, тем самым полностью снимая с себя вину. Об этом мы подробно говорили на встрече с известным психиатром Федором Кондратьевым.
Быть ответственным – значит, жениться, заботиться о семье, рожать и растить детей. Поэтому выбор, ответственность с точки зрения практичного индивидуума – качества неполезные, а то и вредные для спокойствия и комфорта. Но именно сегодня они как никогда обнаруживают в человеке его истинное христианство.
– Тогда какова мера ответственности православного психолога?
– Очень велика, пожалуй, в чем-то выше, чем у докторов, ведь православный психолог отвечает не только за состояние человека и за его земную жизнь, но и – отчасти – за его будущую жизнь.
Те, кто обращается в наш отдел за помощью – это люди на грани: жертвы сект, их близкие и те, кто с ними общается. Как правило, это люди с религиозными исканиями и стремлениями, и это помогает нам выстраивать диалог, ведь вера в Бога – настоящий фундамент для работы психолога.
Есть сферы, в которых психология без веры практически бессильна – это суицидальные расстройства, наркомания, алкоголизм, в работе с ними у светского специалиста почти нет точки опоры.
Но когда психолога и его клиента объединяет вера в Спасение и Вечную Жизнь, у них находятся и аргументы в пользу того, чтобы не перешагнуть опасную черту. Бывает, исцеление идет через слезы и боль, но только так можно преодолеть кризис – например, вернуть родственникам близкого человека, попавшего в секту.
– Секта – это тоже уход от ответственности, побег в альтернативную реальность?
– Отчасти, да.
Чаще всего уходят в секту те, у кого есть проблемы в семье, кому не хватает внимания и любви, а бомбардировка любовью – излюбленный прием многих деструктивных религиозных организаций.
Но реальная проблема таких людей не в том, что их не любят, а в том, что они сами не в состоянии любить. Этот внутренний разлад, неустойчивость и эмоциональная распущенность и ведут в сети сектантских проповедников.
Поэтому первая задача психолога в работе с ними – налаживание семейной жизни. Говорить о своих добрых чувствах у многих почему-то не принято, тем более говорить о любви, и бывает непросто сломать этот стереотип.
Трудно настроить клиента не конфликтовать, создавать атмосферу доброжелательности, гасить агрессию, подавлять свое «ячество», гордыню, возведение себя в абсолют, проявлять жертвенность – но этот труд дает результаты.
И есть много примеров, когда удалось вернуть человека из секты, восстановить семью. К нам обращались родственники тех, кто попал в секту «эниовалеологов», «универсологов», кого увлекли харизматы на своих популярных в начале нулевых годов квартирниках.
Близким новоиспеченных адептов угрожали физической расправой, пытались отнимать квартиры. Но еще страшнее было видеть, как разрушается семья, как искусно и искусственно разжигается ненависть к родным, обесценивается любовь любящих друг друга людей.
Священники, миссионеры, психологи прилагали немало усилий, чтобы переломить ситуацию, и каждый успех для нас был праздником. Многие люди помнят нас, поддерживают отношения.
– Сегодня многие винят православных психологов в том, что они присваивают функции священника, излишне назидают клиентов, дают чересчур категоричные предписания. Есть ли основания для таких обвинений?
– Такие обвинения относятся, скорее, к оккультным психологам-«гуру», которые вкладывают в головы людей свои идеи, манипулируют сознанием, и это несет большую опасность.
Беда, когда психолог путает себя с «Учителем» или духовником. Хороший профессиональный психолог – и светский, и православный – никогда не навязывает свои представления и не назидает, не морализирует – это недопустимо. Это – вне компетенции психолога.
При помощи психолога как «лупы» или «многогранного зеркала» человек сам анализирует свою жизнь в поисках причин страданий и проблем и проводит «работу над ошибками».
А в духовном плане – все зависит от вероисповедания и веры человека. Когда мы работаем с православными клиентами или людьми, готовыми взаимодействовать с представителями Церкви, мы ориентируем их на понимание скорбей как результата греховной жизни, подчинения страстям. Но – опять-таки – без морализаторства.
Все зависит от конкретного специалиста, но в идеале психолог должен по мере сил помогать священнику, сам советоваться с ним и советовать человеку идти в церковь по духовным вопросам.
В житейских неурядицах люди не привыкли обращаться к Богу – многие ищут человеческого участия. И задача православного психолога, не навязывая свои убеждения, прививать им эту добрую привычку.
В своей работе я постоянно взаимодействую с настоятелем Вознесенского храма в Туле, главой отдела протоиереем Павлом Картушиным и нашим духовенством, адресую к ним клиентов.
– Психологи, наверное, особенно подвержены профессиональному выгоранию – приходится выдержать огромное количество боли, которой делятся с ними. Что помогает не перегорать?
– Открытость, сопереживание, сочувствие человеку и его эмоциональный отклик – условия нормальной консультативной работы психолога, но они, в норме, не должны позволять специалисту полностью уйти в собственные эмоции – у нас это называется патологический контрперенос.
Но мы тоже люди, и бывают такие ситуации, что чувства выходят из-под контроля. И тогда приходится сказать работе «стоп», чтобы не потерять веру в людей и в свои силы, а главное – не навредить клиенту.
Так, в миссионерском отделе мы стараемся дозировать общение – кроме экстренных случаев, прием ведется раз в неделю, по записи. Потом – вне консультации – идет анализ ситуации, переработка опыта, планирование стратегий дальнейшей работы, помощи, что тоже требует от психолога немалых эмоциональных затрат. И это, наверное, самый приемлемый способ работы.
Другой фактор, который ломает моих коллег, – ощущение собственного бессилия перед проблемой клиента. Но православному психологу легче, ведь он понимает – то, что не в силах изменить он, нужно предоставить Богу, ведь все в Его Руках.
Моя цель – не навредить и дать действовать Богу, чтобы человек сам пошел верным путем. Кроме того, в моей работе есть не только тяжелые моменты, многое в ней воодушевляет – например, то, что многим людям удается помочь возобновить поток их взаимной Любви.
Занимаюсь психологией семнадцать лет, и с тех пор, как пришла работать в миссионерский отдел, я приучила себя полагаться на Божью помощь. С этого момента мой труд приносит мне радость.
Беседовала Валентина Киденко
Опубликовано в газете «Тульские епархиальные ведомости» и на сайте «Переправа»
Комментировать