По церковному праву измена считается одним из наиболее веских оснований для расторжения брака. А, между тем сегодня в обществе существует стойкое убеждение, что нет пар и семей, в которых хоть раз не случилось бы измены. В какой момент она начинается? Существует ли разница между мужской и женской изменой? Должен ли христианин, совершивший измену, признаться в содеянном своей супруге или супругу? Возможно ли после измены сохранить семью?
– Здравствуйте. Измена – как много в этом слове… По церковному праву измена является одним из самых веских оснований для расторжения брака. Между тем в обществе существует мнение о том, что не существует пар и семей, в которых кто-нибудь когда-нибудь друг другу не изменял. В какой момент измена начинается, существует ли разница между мужской и женской изменой, и возможно ли сохранение семьи после измены? Беседуем об этом с настоятелем Петропавловского храма Саратова игуменом Нектарием (Морозовым). Здравствуйте, отец Нектарий.
– Добрый день!
– В фильме «Адмирал» (мы сейчас не будем касаться его художественного достоинства) есть такая сцена, где Анна Васильевна Тимирева беседует со своим мужем о супружеской верности. Она говорит приблизительно такие слова о физической близости с другим мужчиной: ты можешь не беспокоиться, я тебе не изменяю. Для меня в свое время вот эта сцена явилась такой острой постановкой вопроса о границах измены. Что есть измена? Это некие конкретные действия или это некий внутренний процесс?
– Внутренние процессы, которые происходят в другом человеке, очень сложно отследить. И даже если люди достаточно хорошо друг друга знают и много время прожили вместе, все равно они могут заблуждаться относительно того, что происходит в душе другого человека. Может ли сам человек правильно оценивать то, что происходит в нем? Безусловно, может. Весь вопрос в том: хочет ли? И в ситуации с супружеской верностью или неверностью, как вообще, в принципе, с тем, что касается супружеской жизни, наверное, должен действовать один принцип, универсальный принцип христианской жизни, христианского отношение к людям: поступай с другими так, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобой, и не делай другим того, чего-то не хотел бы самому себе. И если в какой-то момент ты понимаешь, что то, что происходит в твоем сердце, причинило бы тебе боль, если бы происходило в сердце другого человека по отношению к тебе, то ты должен понять, что ты изменяешь, что в этот момент измена присутствует. Если же этого чувства нет, то здесь возможны две ситуации. Возможно, что человек если ничего в своем сердце беспокоящего не видит, то на самом деле беспокоиться не о чем; или, может быть, он находится в таком состоянии, что, в принципе, и для него самого верность другого человека не особенно важна, такое в наше время тоже бывает. Бывает так, что человек и сам верности не хранит, причем многообразно ее не хранит, и не беспокоится по поводу того, верен ли ему тот человек, который рядом с ним. Но это уже на самом деле такая ситуация достаточно тяжелая и требующая отдельного разговора. А, в целом, возвращаясь к сути вопроса, можно, наверно сказать, что измена, безусловно, не всегда предполагает именно действие, не всегда предполагает какие-то полноценные отношения на стороне. Порою измена может заключаться просто в том, что ты перестаешь любить одного человека и начинаешь любить другого. Или же твое сердце разделяется, разрывается между ними – в этом тоже будет некий момент измены. Но тут все достаточно тонко, потому что человек, даже раздираемый какими-то внутренними противоречиями, может хранить и верность, может бороться за эту верность, может стремиться к ней, и, в конце концов, преодолеет это внутренний болезненный разлом. А может быть иначе. То есть тут все оценивается по произволению человека, по тому, к чему он стремится в данном случае.
– Отец Нектарий, зачастую путь к измене выражается в том, что человек начинает с кем-то кокетничать, может быть, переписываться в соцсетях – вроде бы так невинно. В некоторых трудовых коллективах принято такая система общения, такой фон общения – какой-то кокетливый, заигрывающий. И, с одной стороны, это может быть путем к измене, как я сказала, а с другой стороны, это может быть таким существованием фоновым, которому человек особо не придаёт значения.
– Проблема, на самом деле, безусловно, есть, потому что человек вообще существо очень непостоянное, легко приходящее в состояние какого-то внутреннего колебания, и если человек не хранит себя определенным образом, то, безусловно, он будет постоянно выходить за рамки, за границы того, что не то чтобы дозволено, а за границы того, что правильно, и будет переходить от каких-то действий малозначительных, действий малосущественных, к чему-то гораздо более серьезному. Если человек стоит на середине крыши, он не рискует с нее упасть. Когда он начинает двигаться к краю крыши, когда он начинает скакать на одной ножке по краю крыши, когда он закрывает глаза и пытается достать указательным пальцем до кончика носа, стоя на одной ноге на краю крыши, конечно, риск падения гораздо более высокий. То, о чем вы говорите: кокетство, флирт, такие достаточно легкомысленные элементы общения с противоположным полом, безусловно, человека в подобное неустойчивое положение ставят. И когда на это смотрит вторая половина, то ей, безусловно, это будет причинять боль. Хотя бывает и так, что человек ведет себя, казалось бы, легкомысленно, человек допускает какую-то двусмысленность в своих отношениях с противоположным полом, но никакой измены на самом деле не происходит. А бывает так, что человек не ведет себя легкомысленно, никаких подобного рода действий с его стороны нет, а измена случается. Бывает и так, потому что люди очень разные, и очень по-разному них внутри какие-то вещи вызревают. Тут не перечислишь всех вариантов, которые могут быть. Но, наверное, совершенно естественно, когда тебя дома ждет супруга или супруг, которого в этот момент рядом с тобой нет, а ты общаешься в это время с другими людьми, с мужчинами и женщинами – если ты мужчина, совершенно естественно о супруге помнить, и о супруге женщине, и о супруге мужчине помнить так, как если бы он находился рядом и все это видел. Если ты не делаешь ничего такого, что ранило бы и травмировало твою вторую половину, то, наверно, все хорошо. Если же ты говоришь что-то такое, что заставляет тебя задумываться: вот, как бы к этому отнесся мой супруг или моя супруга, ‒ тогда лучше этого не делать.
– То есть самый такой правильный принцип: при нём бы я так, например, вела себя или нет?
– Конечно. Хотя бывает так, что люди друг при друге, супруги, ведут себя таким образом, что потом это приводит и к семейным сценам, и к разладу семейных отношениях, но это уже как бы другая следующая ступень распада супружеской жизни.
– Отец Нектарий, вот такая ситуация. У меня есть знакомая пара, и вот мужчина, супруг, у нас с ним такие достаточно приятельские отношения, и он мне как-то в разговоре поведал о том, что у него есть такая – не привычка, но есть такая особенность: он смотрит на других женщин и отмечает, что вот, допустим, какая-то черта, которая свойственна этой женщине, не свойственна его супруге. Ему, допустим, эта черта очень нравится: либо черта характера, либо что-то во внешности, в особенностях поведения. Он это отмечает и как бы внутренне сокрушается о том, что жене это несвойственно, к сожалению. Это уже симптом чего-то дурного, или это просто как это трезвый такой взгляд на свою супругу, понимание, что чего-то ей не достает, и, в общем, беспокоиться не о чем?
– Я думаю, это может происходить по-разному. Если это происходит каким-то непроизвольным образом у него, и он действительно чем-то в их отношениях супругой тяготится, или что-то доставляет ему дискомфорт внутренний, или сильнее того – заставляет еще испытывать скорбь, и когда он видит в другой женщине то, чего не достает его супруге, или наоборот, видит, что в другой женщине нет того, что есть в его супруге, то, естественно, это как-то в его сердце отзывается, такое может быть. Но и тогда, наверно, с этим нужно каким-то образом разбираться, исправляться, если ты не хочешь разрушать свой брак. Если уже человек это делает намеренно, то есть он постоянно занимается такого рода рассмотрением, анализом других женщин, то вряд ли это правильно. Во-первых, потому, что это неправильно, потому что глядя на человека со стороны и не живя с ним под одной крышей, ты не оценишь человека правильно. Потому что наверняка, когда этот же самый мужчина только готовился к вступлению в брак со своей нынешней женой, он, скорее всего, тоже оценивал ее не совсем так, как он может оценить спустя много-много лет после начала совместной жизни. Наверное, здесь проблема еще заключается в том, что очень редко люди, живущие в браке, воспринимают себя вместе как некое единое целое, и поэтому, действительно, происходит такое оценивание. Наверное, если бы вы поговорили об этом с его супругой, оказалось бы, что и она точно также своего супруга с кем-то сравнивает, тоже отмечает, что у кого-то какие-то качества есть, которых ему недостает, или наоборот, кто-то не делает чего-то такого, чего делает ее супруг, что ее заставляет переживать. Не бывает идеальных людей, и не бывает идеальных мужей, не бывает идеальных жен. Весь вопрос в том, любишь ли ты человека и любит ли человек тебя. Если это есть, то нужно забыть о любых сравнениях, о любых каких-то сопоставлениях кого-то с кем-то. Если ты можешь своего супруга или свою супругу чему-то научить такому, что было бы полезно в вашей совместной жизни, что доставило бы тебе радость – научи. Если это не удается – наверное, если ты ее любишь, прими ее такой, как она есть, или таким, какой он есть, и наоборот. Мне кажется, это будет правильно, потому что иначе, занимаясь без конца вот этим анализом, можно просто прийти к выводу, что рядом с тобой находится совершенно не тот человек. Но не факт, что эта женщина, которая выигрывает в сравнении с твоей супругой, окажется та. Во-первых, она просто-напросто тебя не любит, и ты ей не нужен, скорее всего. А вот у твоей жены есть такое замечательное качество, которое все остальные качества собой перекрывает: ты ей нужен, и она тебя любит. Ну, конечно, в случае, когда речь идет о любви в семейной жизни, и за это очень много можно не то чтобы простить, а просто даже не смотреть на многие вещи.
– Отец Нектарий, принято считать, что мужская и женская измена каким-то образом отличаются друг от друга. Каково ваше мнение?
– Дело в том, что мужчины и женщины в принципе отличаются друг от друга. И вот настолько, насколько они друг от друга отличаются, настолько отличается мужская измена от женской, а женская от мужской. Но мы живем в такое время, когда очень многое смешалось и как-то сместилось. То есть мы вроде бы привычно говорим о том, что мужчина – это глава семьи, мужчина – это добытчик, мужчина – это охотник, мужчина – это воин; а женщина – хранительница домашнего очага, она заботится о детях и о своем супруге. Но в реальной жизни это далеко не всегда так. Есть масса семей, где добытчик, и охотник, и воин – это женщина, мужчина может при этом даже не заботиться о домашнем очаге, не заботиться о детях, а просто быть каким-то таким мертвым грузом, ношей тяжкой на шее у своей жены и даже у своих детей. Бывает такое. Я не говорю, что это в большинстве случаев так, но, тем не менее, в наше время это достаточно распространенная ситуация. И, соответственно, женщина берет на себя какие-то мужские функции, задачи, мужчина уклоняется от своих, и тут уже трудно сказать, с кем из них что происходит в момент измены. Почему я об этом говорю? Вот раньше, я думаю, что, наверное, со мной бы многие в этом смысле согласились люди из числа тех, которые наблюдают за развитием подобного рода ситуаций. Часто бывает так, что мужчина, изменяя, тем не менее, сохраняет какие-то свои обязанности по отношению к семье, какое-то ощущение долга в нем сохраняется. Не всегда. Бывает, что ничего не сохраняется, может даже и первоначально не присутствует. Если происходит измена со стороны женщины, то чаще происходит какое-то разрушение отношений. Почему? Наверно, точно так же мы говорим о мужской и женской природе. Если мужчина от природы охотник и воин, то, например, ситуация, когда приходится отправляться на войну – насколько разрушает война мужчину, насколько она разрушает женщину: она разрушает обоих, но женщину зачастую разрушает сильнее. Если женщина не медсестра, ей приходится брать в руки оружие и стрелять, и убивать. Женский алкоголизм труднее, чем мужской излечивается, наркозависимость – все то же самое. Почему? Вот у аввы Дорофея есть такая замечательная мысль, очень глубокая, о том, что страшен по-настоящему грех, который человек совершает против своего устроения. У человека есть какое-то устроение, и он не просто грешит, а грешит против этого устроения. Приведем такой пример. Человек был как-то особенно благочестив, человек жил в церкви, человек жил жизнью какой-то совершенно чистой, безукоризненной, и вдруг он совершает какое-то падение тяжкое. Оно разрушит его гораздо сильнее, чем человека, который жил «серединка на половинку» в христианском отношении. То есть разрушительные последствия гораздо тяжелее почему: потому что он огромный этот путь преодолел от добра ко злу – не шаг, а целая пропасть такая пролегла между его прежней жизнью и той, в которую он впал, согрешив. И что-то подобного рода происходит, когда изменяет не мужчина, а женщина.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что мужчина имеет право на измену, что мужчина меньше повинен в измене, что природа мужчины такова, что ему свойственно изменять. Нет, конечно, это все абсолютная глупость. Но, тем не менее, женщин измена, как правило, разрушает больше. Это вот просто из опыта общения с людьми могу сказать – как священник, которому, к сожалению, очень часто приходится сталкиваться с тем, что люди друг другу изменяют. Потому что приходят и те, кто изменяют, и те, кому изменили, и волей-неволей в такие обстоятельства погружаешься, этот опыт копится год за годом. А в остальном, если и оценивать это с точки зрения нравственной, с точки зрения христианской, и просто с точки зрения человеческой, ‒ нет, никакой разницы нет, потому, что все равно в основе измены лежит предательство. Ты предаешь другого человека – того человека, который на тебя надеется, который считает тебя близким и родным, который, может, воспринимает себя и тебя как единое целое. Хотя, безусловно, разные бывают предпосылки к измене, разные причины, обуславливающие измену, и них нужно разбираться. Я сейчас говорю в общем.
– Как раз если говорить о причинах и вообще порассуждать об этом вопросе, то я слышала такое мнение, достаточно такое общепринятое, что мужчина разъединяет внутри себя отношения физической близости и любви. У женщины, как правило, это нечто единое, то есть женщина – сейчас уже, может быть, это более допустимо, но вообще по своей природе женщина не вступает в физические отношения, близкие, интимные с человеком, к которому она не испытывает никаких чувств. Возможно, в этом проблема?
– Я думаю, что на самом деле наша современная жизнь такова, что то, о чем вы говорите, уже практически неактуально или актуально в очень небольшой степени. Почему? Потому что очень сильно изменились люди. Люди изменились не в лучшую сторону. И если раньше то, о чем вы говорите, для женщин было свойственно, было характерно исходя из природы отношения к мужчине, сейчас совершенно не так. Я не буду сейчас говорить о том, что такой порочный образ жизни пропагандируется, о том, что он навязывается сознанию современного человека, потому что это слишком самоочевидно, это действительно так. И если человек ориентирован на искание удовольствий, есть человек ориентирован на получение какие-то приятных ощущений, каких-то приятных переживаний, и то, каким образом он их получает, в сущности, становится неважным, а важен только результат, то мы получаем такой результат, что женщина в данном случае уже перестает отличаться от мужчины. Для нее точно так же, как для мужчины, происходит разъединение ее отношения к человеку и того, что она делает. То есть очень часто на сегодняшний день это так. Безусловно, сохраняются женщины, для которых это так же, как и сейчас, как вы говорите, неразделимые вещи, некое единое целое, но их все меньше и меньше. Я об этом могу говорить не как социолог, не как психолог, который занимается какими-то исследованиями такого рода. Я могу об этом говорить как священник, который с этим постоянно сталкивается. И безусловно здесь выборка – это не тысячи, десятки тысяч людей, но, по крайней мере, десятки, наверное, сотни людей, которые приходят, с которыми ты изо дня в день общаешься, и естественное, что это люди не только церковные, значительная часть из них просто оказывается в церкви, потому что с ними что-то случилось, у них есть потребность этим поделиться. Я могу на основании этого судить о том, как это происходит сейчас. Кроме того, можно ли говорить, что для мужчины это всегда вещи разделенные: физическая близость и личные отношения – нет, безусловно, и о мужчинах это тоже говорить нельзя. Наверное, сегодня произошло достаточно сильное сближение позиций в этом смысле между мужчинами и женщинами. И измена происходит, мы можем сказать, что есть очень разные предпосылки для измены, обычно традиционно говорят, что женщина изменяет, потому что ей не хватает понимания, не хватает внимания, и она всего этого ищут. То же самое происходит с мужчинами. Порой им не хватает понимания, и они ищут внимания и понимания, и поэтому происходит измена. Можно сказать, конечно, что мужчина порой изменяет, потому что для него это некий способ самореализации, он чувствует себя мужчиной, он чувствует себя, условно говоря, на коне, но сегодня порой то же самое происходит с женщинами. Они тоже изменяют, чтобы тоже почувствовать себя таким полноценным человеком. Есть, безусловно, нюансы, эти нюансы, повторюсь, обусловлены тем, что мужчина и женщина оба люди, но, тем не менее, есть различия в их природе – и природе такой интересной, естественной, и в их природе внутренней. Вот настолько, насколько эти различия есть, настолько отличаются побудительные мотивы к измене. Настолько, насколько эти различия стираются, настолько эти мотивы оказываются сходными. Но окончательно не стираются эти различия. И поэтому я бы не стал сегодня какую-то такую устанавливать разделительную линию между мужской и женской изменой, это очень похожая вещь сегодня.
– Батюшка, может быть, все-таки тогда скажете, опираясь на свой опыт: какие наиболее частые причины измены в семье бывают?
– Наверное, самая главная причина – это ощущение внутренней пустоты. Одно дело, когда разладились между супругами отношения в браке и возникают отношения на стороне, которые носят достаточно серьезный основательный характер. Возникают какие-то чувства между людьми, возникают какие-то отношения между людьми на стороне. Я не оцениваю в данном случае это с нравственной точки зрения, насколько это правильно, неправильно – безусловно, это неправильно. Я просто говорю о том, что это не что-то легкомысленное, это что-то основательное. Это одна ситуация. И совершенно другая ситуация, когда человек изменяет и сам не может быть объяснить, по большому счету, почему? Это происходит от какой-то глубокой такой опустошенности. Причем опустошенности, вызванной не только и не столько браком, сколько потерей каких-то жизненных ориентиров, потери смысла в жизни. Почему? Потому что, когда есть смысл, который организует жизнь человека в целом, человек ошибок совершает гораздо меньше. Он не спивается, он не становится наркоманом, он не подчиняется какой-то всепоглощающей страсти к игре или чему бы то ни было, и он не совершает просто так измены. Почему? Потому что по большому счету кто-то будет считать, что физическая близость с человеком, носящая такой случайный характер – это некое удовольствие, это удовлетворение каких-то инстинктов, или стремлений, побуждений человека, а на самом деле это можно назвать иначе. Это огромный стресс, это огромное внутреннее потрясение. И в человеке, безусловно, каждый раз что-то умирает. Он продолжает свой путь к опустошению. Почему? Потому что не только у женщин, но и у мужчин на самом деле все изначально носит такой единый характер: это и отношение к другому человеку, и физическая близость как продолжение этого отношения, а не что-то оторванное одно от другого. Потому что нельзя человека ни в коем случае видеть здесь как представителя животного мира. Это для животных есть некая физиологическая потребность, есть инстинкт продолжения рода, и на основании этого они вступают в определенные отношения. У людей – неважно, женщина или мужчина, это все-таки не так. Первична здесь любовь, первично отношение к другому человеку. Когда происходит разделение, то возникает какое-то глубокое нарушение не только в духовной, но даже в психоэмоциональной сфере. Почему сейчас огромное количество заболеваний у нас с этой сферой связано, и их количество растет в мире? Раньше мы знали, что есть центры, где помогают людям преодолеть алкогольную зависимость, наркотическую зависимость, зависимость от той же игры, еще от чего-то или какие-то фобии, то сегодня есть уже на Западе масса центров – я думаю, что не за горами то время, когда в России появятся, – где людям помогают преодолеть их сексуальную зависимость. И людей зависимых таким образом все больше, больше и больше, и это разрушает человека. Не так давно, года два назад, попалось в информационной ленте сообщение о том, что человек подал где-то в Соединенных Штатах заявление, прося разрешить ему брак с его компьютером. До такого состояния может человек дойти, поэтому, безусловно, сегодня сложно вычленять какие-то побудительные мотивы, которые носят определяющий характер для измены. Очень часто это происходит как бы не почему. И спрашиваешь: а зачем ты это сделал? – Не знаю. А зачем вы это сделали? – Тоже не могу объяснить. Но такой момент: когда говоря о том, что если человек изменил, а супруг или супруга об этом не узнают, то в принципе ничего в этом страшного нет, потому что ты понял, что это тебе нужно, или ты понял, что тебе это не нужна, а вторая половина пребывает в счастливом неведении, и в семье все хорошо. На самом деле я очень часто сталкиваюсь с тем, что есть, допустим, какая-то пара. Один человек изменяет, другой об этом не знает, но разрушение семьи происходит, потому что это единое здание начинает рушиться изнутри. Просто не всегда человек изменяющий связывает это разрушение с тем, что он делает, и он совершенно искренне говорит: ну как же, ну вот не знает об этом другой человек, я боли ему не причиняю, почему все рушится, нет, это какие-то вещи, не связанные друг с другом! Бывает, когда приходит какая-нибудь пара и один супруг жалуется на другого, что тот ему изменил, он говорит, что он не может простить, говорит о том, как тяжело, а потом проходит время, и этот же самый супруг или супруга проговаривается случайно о том, что он тоже изменил какое-то это время тому назад. Говоришь: ну как же – вы вините в этом свою половину, но вы сделали тоже самое какое-то время тому назад? – Ну он-то (или она) об этом не узнал, а я‑то знаю, и мне это больно. А говоришь с другим человеком, и из его слов начинаешь понимать, что в нем в какой-то момент вдруг произошёл слом, причем причина этого слома ему самому непонятна. Но ты знаешь ситуацию в целом, и ты понимаешь, что слом произошел как раз тогда, когда ему изменили, а он об этом не знал, или ей изменили, а она этого не знала.
– Батюшка, а с чем это связано? Это какая-то сакральная связь между людьми, или это психофизические законы?
– Трудно разделить сакральное и психофизическое. Потому что человек слишком многогранное существо, слишком сложное, слишком сложно составленное. Поэтому одно в нем глубоко соединено с другим. И люди, которые друг другу изменяют, они становятся другими по отношению друг другу. То есть если раньше они были целым – или, по крайней мере, должны были стать одним целым, то происходит разделение, и оно прослеживается на всех абсолютно уровнях. Оно прослеживается на уровне поведенческом, оно прослеживается на уровне каких-то внутренних личностных настроек, оно прослеживается во всех сферах их близости, и этого невозможно не заметить. То есть если люди друг на друга настроены, если они друг к другу по-настоящему внимательно относятся, безусловно, сразу станет понятно, что-то не так. Безусловно, бывают люди болезненно мнительные, рядом человек находится в состоянии усталости, у него какой-то стресс, ему тяжело, а они начинают считать, что это может быть вызвано только лишь изменой. Но это уже другой случай, это такая патология отношений, которую надо врачевать. Но, повторюсь, измена, она, как правило, ощущается как некая трещина, которая появилась в этом целом каком-то здании или фундаменте семейной жизни.
– Вы так хорошо сказали, что становятся другими по отношению к друг другу, наверное, поэтому слово «измена» – «изменение» отсюда происходит. И они уже не могут быть прежними. Как по церковным канонам, или Вы, как священник, считаете: нужно ли, допустим, человеку, который изменил, обязательно признаться в этом, или не нужно, или нет единого правила?
– Я думаю, что единого правила нет, и я не решусь давать ответ на этот вопрос в целом, и не всегда решусь дать ответ на этот вопрос в конкретной жизненной ситуации. Почему? Потому что бывает так, что нужно сказать правду, и эта правда должна стать основанием для какого-то благого изменения в жизни двух людей. Но очень часто бывает так, что это признание просто окончательно разломает и расколет то, что от семьи еще оставалось до этого момента. Очень по-разному бывает, поэтому не решусь на вопрос отвечать. Тут можно смотреть по ситуации. Понимаете, дело в том, что совершенно естественно об этом говорить на исповеди, совершенно естественно каяться в этом перед Богом. Но возвращаясь к авве Дорофею: спрашивает один брат старца, надо ли говорить другому брату о том, что я в сердце имею против него? Старец спрашивает: а другой брат догадывается об этом? – Нет, не догадывается. – Тогда не говори, потому что этим внесешь в его сердце смущение, ты внесешь в его сердце какой-то внутренний разлад и лишишь его внутреннего мира, поэтому ты сам с этим борись, а его не надо этим смущать. Понятно, что здесь ситуация с изменой иная, но вот это признание может оказаться не по силам второму супругу. И бывает так, что (вот это тоже вещь парадоксальная), думаю, не только сегодня, такое бывало раньше, а сегодня это бывает чаще, когда человек изменяет не потому что он больше не любит, не потому что для него человек стал чужим, с которым он живет в браке, а изменяет по совокупности каких-то внутренних причин. Вот как машина, в которой произошел какой-то разлад, и вдруг, там, тормоза отказывают, аккумулятор садится, колесо отваливается, если за ней не следят. Когда человек не следит за своей внутренней жизнью, за своей семейной жизнью, в нем что-то начинает разваливаться, и результатом этого развала становится измена. Но при этом ему этот человек, с которым он вместе составляет одну семью, может быть по-настоящему дорог, он его может по-настоящему любить. Он может оплакивать свой грех, он может даже его не оплакивать, но в принципе считать его ошибкой, не понимать, зачем он это сделал, но при этом для него самый близкий человек находится рядом – такое бывает. Кто-то говорит, что это невозможно. Это возможно. Это возможно в том состоянии, в котором человек находится сегодня. Мало того, что человек – это существо падшее, которое изменилось после грехопадения, в нем уже нет внутри целостности в, нем все разболталось, пришло в какое-то состояние распада, хаоса, а сегодняшняя жизнь, нас окружающая, еще больше этот хаос усиливает, она еще больше его обостряет, это наше пребывание в хаосе. И такое может произойти, на самом деле. Я думаю, что отношения к такой измене все-таки должны быть несколько иные. Если человек осознал ее как ошибку, понял, что это следствие его каких-то внутренних собственных проблем и покаялся в этом, тут священнику вряд ли стоит побуждать пойти и признаться. Потому что супруг (или супруга) может этого не вынести, и брак распадется, просто потому что это испытание окажется не под силу. Можно, конечно, сказать: как же так, будет оставаться между людьми неправда, а они остаются вместе? Нет, неправда ликвидирована. Если больше нет измены, если человек больше не собирается этого повторять, и если он в этом раскаялся перед Богом и дал слово, что он больше этого не повторит, ‒ нет этой неправды. Точно так же как все остальные наши грехи, в которых мы каемся, просим за них прощения перед Богом. И если мы не хотим повторять эти грехи, если мы начинаем борьбу с тем, что у нас эти грехи рождало, то Господь не помянет нам этой неправды, и не надо ее упоминать в семейной жизни. Потому что (еще раз повторюсь) может быть так, что два человека расстанутся, которые друг друга любят, и ближе у них никого в жизни не появится. Тот же авва Дорофей: когда предлежит тебе два зла – выбирай меньшее, а когда предлежит два блага – выбирай большее. Вот если в данной ситуации меньшим злом станет промолчать, то надо промолчать. Другая совершенно ситуация – когда измена продолжается, вот тогда это действительно неправда, присутствующая в семейной жизни. Но и тут главная задача заключается не в том, чтобы признаться в этом, а в том, чтобы ее ликвидировать. Что требуется от нас на исповеди: чтобы мы рассказали о грехе или чтобы мы оставили грех? Да, безусловно, мы должны о нем рассказать, но самое главное – его оставить. И надо задаться вопросом, что лучше: без конца каяться в каком-то грехе и не оставлять его, или оставить его и не покаяться. Безусловно, должно быть соединение, должно быть и оставление греха, и покаяние в нем, но в первую очередь все-таки оставление греха. Изменение заключается в этом. Не измена, а изменение. Измена греху, потому что на самом деле, когда человек грешит, он через грех соединяется с противником Божиим, когда он перестает грешить, он с ним расстается.
– Сейчас очень опасный момент, потому что, возможно, для кого-то это будет соблазном: не пойти на исповедь и не сказать об этом священнику, а просто остановиться и сказать: я больше не буду этого делать. Но грех-то не уврачеван…
– Дело в том, что в том, что мы можем видеть в истории Церкви и даже в житиях святых немало моментов, когда грешники становились впоследствии святыми, принеся покаяние Богу не на исповеди, a принеся покаяние Богу непосредственным образом. Преподобная Мария Египетская: мы не находим свидетельства. Вот она только что была на корабле в Иерусалим, на этом корабле, как сказано, грешила со всеми, с кем только можно было согрешить. Вот она сошла с корабля и вместе этими людьми устремилась в храм, не смогла туда войти. Вот мгновенное перерождение, покаяние, и вот она уже в пустыне Иорданской, причем она причастилась. Об исповеди нет ни слова нет. В тот момент, когда она услышала голос Божией Матери и дала Ей слово, что она больше не будет жить этой жизнью – вот произошло ее покаяние. Она перешла Иордан, она начала подвизаться, к ней приходит аввa Зосима, и преподобная Мария молится на воздухе за весь мир. Вот она переходит Иордан как посуху, и мы не видим совершения таинства исповеди, а глубочайшее внутреннее перерождение и переход от греха к святости мы видим. Мы видим в случае с преподобным Павлом Препростым, который сидит у храма и наблюдает, как туда заходит иноки и видит, что за всеми следуют ангелы, а за одним следуют демоны. И он продолжает сидеть у храма и молиться о нем. И когда заканчивается богослужение, все выходят из храма, и он видит, что за этим человеком следует его Ангел Хранитель, и его лицо изменилось, оно стало светлым. И он говорит ему, что я не оставлю тебя, пока ты не расскажешь мне, что с тобой произошло. Тот рассказывает, что с ним произошло. Он жил во грехе, но он вошел в храм, услышал слова пророка Исайи, призывающие к покаянию, и решил, что больше так жить не будет, и тут же пошел и причастился Святых Христовых Тайн. Не сказано ничего про исповедь.
– Может, это просто пропускается?
– Сомневаюсь. Дело в том, что ведь исповедальная практика была очень разной. И мы видим, что в древней Церкви исповедь была не такая, как сейчас. Люди шли на исповедь не для того, чтобы рассказать о множестве грехов, которые они совершили от одной исповеди до другой. Институт исповеди был в принципе иным. Человек жил в Церкви, старался преодолеть свои страсти, свои грехи, стать принципиально иным, но когда он совершал какой-то грех тяжкий, который должен был привести к его отпадению от Церкви, то тогда уже происходило публичное покаяние и воссоединение с Церковью. Потому что человек жил в общине, всем его грех был известен – или, по крайней мере, большинству, и он должен был перед всеми же засвидетельствовать свое покаяние. Это было нужно для уврачевания болезни внутри Церкви, а не только своей. А вслед за тем уже шел путем покаяния, которое бывало порой достаточно длительным. И только лишь деградация нашей христианской жизни, церковной жизни приводит к тому, что у нас появляется необходимость исповедоваться каждую неделю, а может, порой каждый день. И для нас эта исповедь становится очень существенным моментом нашей христианской, нашей церковной жизни, это то, что нам помогает раз за разом полагать начало, то есть если у нас сегодня собрать нашу регулярную исповедь и уврачевание грехов на исповеди вот такое частое, то мы будем становиться все хуже, хуже и хуже. Условно говоря, для нас исповедь – это то же самое, что для человека регулярно умываться, чистить зубы, приводить себя в порядок, понимая, что спустя какое-то время он все равно опять запачкается, и зубы надо чистить, и волосы растрепятся, и так далее. Нельзя, конечно, эти вещь в один ряд выстраивать, но я пытаюсь какие-то образы найти. Если у нас сегодня исповедь отнять, мы просто без неё погибнем. Но суть не в том, что происходит в тот момент, когда мы подходим к аналою с крестом и Евангелием и говорим слова, которые мы говорим. Мы можем эти слова говорить сто раз на день – ничего не изменится. Весь вопрос в том, работаем ли мы над собой, происходит ли изменение нашего ума, происходит ли изменение нашего сердца, происходит ли изменение нашей жизни. Исповедь дает нам только лишь помощь, это как подпорка для нас своего рода. Происходит таинство, потому что в любом церковном таинстве действует божественная сила и действует сила человеческая, и человек делает шаг навстречу Богу, идя на исповедь, а Господь уже ожидает там человека.
– Но Господь врачует же через исповедь?
– Безусловно, врачует.
– Значит, если человек не пойдет, не раскается, есть вероятность того, что он своими силами не справится?
– На сегодняшний день это не просто вероятность, это точно так и есть. Почему я говорю, что разная была исповедальная практика в разные периоды церковной истории. Мы видим период расцвета монашества в Египте, и в то же самое время мы видим, что братия жили со старцами, которые не были священниками, и они открывали им помыслы, они им говорили о том, что происходит в их сердце, а собственно исповедовались они у священника, пресвитера, я думаю, они нечасто, и может даже не испытывали в этом нужды, потому что они говорили об этом при старце. На самом деле ведь многие вещи в церковной истории определенным образом трансформируются. Если уже уходить так далеко, то и таинство брака оно иначе совершалось первоначально, сегодня мы имеем вот такую форму совершения таинства брака. И таинство исповеди трансформировалось определенным образом. Это совершенно естественно. Меняется характер церковной жизни, меняется характер христианской жизни – не в существе своем, а во внешних какие-то проявлениях, состояниях. И меняются те формы, которые принимают в совершение тех или иных обрядов церкви, это совершенно естественный характер носит. И те, кто хотят сегодня доказать, что исповедь в том виде, в котором она есть, она не нужна, и должна быть такая, как когда-то, они не понимают одной вещи. Что для того, чтобы сегодня отказаться от практики регулярной исповеди и перейти к той практике, которая была когда-то, надо перейти к той жизни, когда которая была когда-то. А перехода к этой жизни у нас не происходит. Мы не переходим к этому состоянию, когда у всех верующих все было общее, никто из своего не звал, своим и не было между ними поэтому нуждающегося. Надо сначала к этому перейти, а потом, как говорят сегодняшние ревнители этого подхода, а потом уже отказываться от исповеди как от чего-то обязательного перед причастием, то есть вернуться к чистоте христианской жизни.
– Надо сначала стать как Мария Египетская, с тем же рвением, чтобы позволить себе, как она, причащаться без исповеди.
– Безусловно. Повторюсь, я не считаю, что в этих словах есть что-то, что может соблазнить. На сегодняшний день без регулярной исповеди мы все пропадем, она совершенно необходима.
– Отец Нектарий, еще объясните, пожалуйста. В церковном праве измена – это один из единичных канонических поводов для расторжения брака. Вот в таком случае человек, у которого как бы украли вот эту чистоту супружеской жизни, разве не имеет права узнать о том, что у него украли, и возможно, если бы он знал, он бы этот брак расторгнул? Что здесь первично.
– Всегда любовь выше. И, наверное, есть масса ситуаций, когда мы должны помнить о том, что буква убивает, а дух животворит; и о том, что Господь хочет милости, а не жертвы; и то, что делается по любви и ради любви, всегда выше того, что делается ради исполнения узко понимаемого закона. Всегда любовь будет выше. И если человек чего-то не говорит по любви – не потому, что хочет скрыть свой грех, не потому что хочет избежать ответственности, не потому что ему так проще, а просто потому, что он хочет сохранить эту любовь, которая для него драгоценнее всего, ‒ я считаю, что это будет оправдано. Потому что нельзя сказать, что произошла измена, и значит, обязательно надо разводиться. Не обязательно. Это как бы даёт некое право, но подход к этому праву может быть формальный, а может быть подход неформальный. И мне кажется, что по-христиански как раз подходить неформально. И если ты понимаешь – даже, допустим, если тебе изменила супруг или супруга, и ты понимаешь, что это была ошибка, что это некоторая трагедия, которая произошла с человеком, который тебе близок и дорог, не надо с ним рвать отношения, не надо его выгонять, не надо от него уходить. Нужно постараться сохранить то доброе, что между вами было. Потому что на самом деле возможно, что и ты и в этом тоже виноват. Хотя редко бывает так, что люди оказываются готовы признавать свою вину в измене другого. Но было бы лучше, если бы они ее искали и находили. Потому что это отсутствие внимания, отсутствие тепла, отсутствие любви, которое имеет конкретные проявления, оно приводит порой к таким последствиям. И когда ты делаешь в браке то, что считаешь нужным, но не задумываешься о том, что нужно тому, кто рядом с тобой, ты тоже его подталкиваешь к измене. Это не значит, что если он совершит измену, то ты виноват, а он нет, но вина все-таки определенным образом распределяется, ее нужно в себе тоже научиться видеть. И тогда будет гораздо больше способностей к прощению.
– Бывает такое, что человек в браке один другого не то что недолюбливает – может быть, не дает тепла или еще что-то. Например, мне известно, когда женщина в чем-то показывала свое превосходство в чем-то, как бы пыталась показать себя умнее, сильнее, чем муж. И иногда возникало ощущение, глядя на эту семью, и зная, что муж постоянно изменяет, что вот эта измена – это просто такой способ отомстить, может быть, или каким-то образом одержать верх, как-то самоутвердиться – то, о чем вы говорили.
– Это достаточно распространенное сегодня явление, не только среди со стороны женщин, но и со стороны мужчин это тоже бывает. Эта модель, или схема мне достаточно хорошо знакома. Тут, наверное, нужно разбираться с самим собой. Если ты таким образом хочешь показать свою независимость, свою самостоятельность, свою внутреннюю состоятельность, то зачем в тогда, в принципе, сохранять этот брак? Ты фактически своим действием его разрушаешь – ты прими какое-то одно решение и его придерживайся. А оставаться в браке и изменять для того, чтобы что-то показать своему супругу или своей супруге – ну, это на самом деле какое-то глубочайшее извращение семейной жизни, да и просто отношений как таковых. Когда это носит эмоциональный характер, это плохо, но это, по крайней мере, понятно, когда что-то человек делает на эмоциях. Даже убийство, совершенное в состоянии аффекта, оценивается с правовой точки иначе, нежели убийство, совершенное по расчету холодному и бесстрастному. То же самое и здесь. Если человек делает то, о чем вы говорите, под влиянием эмоции, под влиянием каких-то сильных переживаний, есть какой-то вот смягчающий момент. Если он это делает расчетливо и намеренно, для того, чтобы просто себя отстоять, он просто убивает и самого себя и то, что у них от брака осталось. Я не осуждаю человека, совершающего эту ошибку, потому что, возможно, что человека к этому подтолкнули годы каких-то и унижений, и оскорблений, и может быть, не унижений и оскорблений, но какой-то внутренней боли, которая копилась, но это неправильно однозначно, и этот путь ни к чему хорошему, естественно, привести не может. Я опять сейчас говорю не с христианской точки зрения, с христианской точки зрения это однозначно совершенно какое-то духовное самоубийство. Я говорю сейчас с практической даже точки зрения, что порой будет гораздо понятно человеку, который еще до христианской жизни как-то не дожил, не пришел к ней. С практической точки зрения это убийство этого брака, который это все-таки пытаешься сохранить и сам в нем сохраниться.
– Я просто знаю, что еще этим пользуются люди, у которых супруги верующие. Они знают, что ты не пойдешь на развод, ты будешь пытаться сохранить семью.
– Почему? Как раз верующий в такой ситуации и может пойти на развод. На самом деле мы все время говорим о каких-то патологиях семейной жизни, о патологиях внутренней жизни человека. И, наверное, имеет смысл не столько со следствиями работать, сколько с наличным состоянием человека. У апостола Петра есть слова, относящиеся в целом к христианской жизни, которые можно перенести абсолютно на все. Он говорит о том, что для того, чтобы никогда не преткнуться, надо день за днем сделать свое звание и избрание все более и более твердым, все более крепким. Если это попытаться объяснить наглядно: вот есть некая точка, из которой ты вышел. Точка какая-то страшная, гибельная. Есть только один способ избежать возврата туда – постоянно идти вперед, потому что эта точка с тобой по пятам, на самом деле, гонится, и путь к ней назад гораздо ближе, чем тебе кажется. И поэтому что ты делаешь, что бы ты ни делал, старайся двигаться вперед, и это движение вперед избавит тебя от угрозы скатывания вниз, назад, куда-то в эту бездну. И в семье, в семейной жизни, должно быть возрастание любви. Если движешься к этому возрастанию в любви, не произойдет ее охлаждение. Если ты не идешь вперед, ты обязательно пойдешь назад, и это охлаждение обязательно случится. Любой костер не может гореть вечно, если в него не подбрасывать дрова, он прогорит. Сложи хоть пирамиду до небес из дров, и они прогорят, если за ними не следить, если регулярно туда дрова новые не подкладывать. То же самое с любым человеческим чувством, не только любовь. Даже ненависть, если не кормить, она остынет. Когда мы говорим о том, как сохранить любовь и как избежать измены, и, вообще, почему измены происходят, и как любовь утрачивается, нужно задаться вопросом: кто любит? Что это значит: кто любит? Любит человек, поэтому для того, чтобы сохранялась любовь, и должен сохраняться человек. Что я имею в виду: человек тоже подвержен разрушению, он и саморазрушению подвержен, и разрушению извне. Такая аналогия: дом. Построили дом, под ключ, сдали его, но проходит какое-то время и начинаются какие-то проблемы в системе водоснабжения, начинаются какие-то проблемы в системе газоснабжения, что-то происходит с электрикой, что-то происходит с кровлей. Но если хорошо дом построен, то это начинается не через год, не через два, а спустя какое-то время, но это обязательно начнется, и обязательно нужно будет регулярно проводить какие-то ремонтно-эксплуатационные работы для того, чтобы дом и дальше служил верой и правдой своему владельцу. И сам человек в отношении самого себя тоже постоянно эти действия ремонтно-эксплуатационные производит, потому что иначе он разрушается. Разрушается человек, разрушается любовь, условно говоря – не то, чтобы совсем некому становится любить, потому что человек еще есть, но то, что от него осталось, оно гораздо меньше способно к любви. И так любовь утрачивается, так любовь разрушается. Не потому, что и тот, другой человек тебе наскучил, не потому, что ты что-то против него имеешь – просто ты был один, теперь ты стал другой, ты раньше жил на сто процентов, а теперь у тебя десять осталось. Вот это очень часто происходит. И из-за этого любовь уходит, и из-за этого люди порой изменяют. А у человека есть такая вот особенность: когда ему плохо, он начинает искать возможность изменения своего состояния, чтобы ему стало хорошо. Кто-то хочет на короткое время, понимает трезво, что это только на короткое время; кому-то кажется, что, если он сделает нечто такое, что даст ему ощущение, что ему хорошо, что это решит вообще все его проблемы. Почему человек напивается зачастую: потому что ему плохо, он выпил, ему стало хорошо. Потом стало еще хуже, он еще выпил, чтобы ему стало хорошо, и так начинается то что именуется запоем, когда формируется уже устойчивая зависимость. Тоже самое с наркотиками, и тоже самое с изменой. Человек решается порой на измену в этом состоянии какого-то умопомрачения, или, иначе скажем, в состоянии какого-то глубочайшего внутреннего стресса. Ему кажется, что если он это сделает, то ему будет хорошо, и может не только сейчас, но и потом. А дальше ему ставится опять плохо, и здесь он либо принимает правильное решение, основанное на трезвых выводах о том, что ему это не нужно и что это путь в никуда, путь в пустоту, и в конце концов, это грех, который убивает его душу. Либо он начинает, как запойный алкоголик, раз за разом вот повторять, потому что на то время, когда он повторяет, он забывается, потом опять плохо, потом опять повторяет. Вот такая цепная реакция может идти.
– Известна такая реакция человека, которому изменили: это месть за измену, которая проявляется в ответной измене. Сколько бы люди ни говорили о том, что тебе будет еще хуже, что это вообще не помогает, никак не исправит ситуацию – человеку очень трудно в это поверить бывает, и очень трудно бывает себе это объяснить, и он, тем не менее, идет на такой шаг.
– Лучше от этого не становится, это совершенно однозначно. А какой смысл? Те отношения, которые тебя связывают с супругом, если это любовь, и ты оскорблен этим предательством – надо расставаться. Тебе изменили, ты относишься к этому как к предательству – расстанься этим человеком. Ты ради чего хочешь ему мстить: чтобы ему стало также плохо, как было тебе? Допустим, да. А тебе от этого будет хорошо? Тут возникает вопрос: ты собираешься мстить, продолжая любить, или ты собираешься мстить, возненавидев? Если собираешься мстить, продолжая любить, непонятно, ради чего это, непонятно, зачем это, потому что это разрушит остатки твоей любви. Если ты собираешься мстить, возненавидев, это некая мрачная, темная область, о которой даже не стоит всерьез говорить, потому что, ну, причинишь ты боль человеку, причинишь ты боль самому или самой себе – что от этого качественным образом изменится? Месть как таковая вообще нехристианский характер носит, но тем не менее есть какая-то логика страшная и темная, но тем не менее она присутствует, когда, допустим, кто-то убил близкого тебе человека, и ты отомстил ему, убив его. Нехристианский это путь, и беззаконный с точки зрения существующего права, но тут присутствует некая логика: человек совершил зло, ты ему отомстил, и он больше этого зла совершить никому не сможет, причинить никому не сможет. А тут вообще какая логика, тут полная какая-то бессмыслица выходит.
– Чтобы человек почувствовал то, что чувствуешь ты…
– Это на самом деле куда-то уходит своими корнями в то состояние маленького ребенка, в котором он сидит и рассуждает: вот умру, и тогда они все узнают! То есть это некое самоубийство, на которое человек решается для того, чтобы кто-то что-то узнал. Да никто ничего не узнает, просто тебе будет плохо, другому человеку будет плохо – тому, возможно, будет плохо, с кем ты на эту измену решился, потому что ничего хорошего из этого не выйдет. А почему не выйдет? По одной простой причине. Потому что человек – не животное, и потому что все, что человек делает, оно имеет не одно измерение, а различные измерения. И в любом случае ты по кусочку умерщвляешь свою душу. А потом ты удивляешься, почему ты не можешь чувствовать себя счастливым. А в тебе то, что должно чувствовать себя счастливым, оно умерщвлено, оно превратилась в какой-то один ноющий болящий синяк, поэтому тебе нехорошо и не будет лучше, если ты сделаешь ещё что-то подобное, ты еще какую-то область своей души умертвишь фактически.
– Это как раз то, наверное, о чем вы говорили, что ты здесь согрешаешь или поступаешь против своего устроения. Человек изначально Богом задуман иначе, ему не будет легче от этих животных каких-то поступков.
– Сейчас это часто такая достаточно распространенная вещь: мы видим достаточно много фактически детей или молодых чаще девушек, конечно, чем юношей, у которых масса нанесена порезов на коже, когда человек, может быть, и не имея намерения покончить с собой, начинать себя резать. Это какая-то такая достаточно распространенная сейчас эпидемия. Он причиняет себе боль, он уродует свое тело и получает от этого такое мрачное удовлетворение чувства, это для определенных субкультур особенно характерно. Здесь происходит тоже самое, то есть эта измена в отместку – она то же самое, что нанесение себе вот такого рода шрамов. Ну, может, конечно, человек, когда изменяет, получает удовольствие, но удовольствие на самом деле получает этот человек, который себя режет, это тоже ему доставляет удовольствие, потому что оно наполняет определенным смыслом, тут присутствует определенное эмоциональное сопровождение того, что он делает, а выглядит это примерно так же. Просто мы не можем увидеть свою душу, испещренную этими шрамами, но они о себе постоянно изо дня в день напоминают, и когда сегодня человек современный задается вопросом: почему мне так плохо? Он должен вспоминать все то, что он делал такого рода в своей жизни. Вот поэтому ему плохо, и из этого состояния надо выбираться. По крайней мере, если ты успел уже все это в своей жизни совершить, нужно постараться понять, как это правильно должно быть оценено тобой, чтобы от этой отправной точки уже идти дальше.
– Отец Нектарий, теперь, наверное, здесь правильно будет задать вопрос о прощении измены. Как найти в себе силы простить?
– Наверно, можно ответить на этот вопрос так: вообще, христианин имеет долг прощать всех и за все, и даже своих самых страшных врагов. Сразу забегая вперед, скажу, что прощение в равной степени необходимо и для человека, который еще не является христианином, и это достаточно легко обосновать. Почему? Потому что есть тот, другой человек, которого ты за что-то прощаешь. Он находится на какой-то дистанции, а ты находишься здесь, с самим собой. И когда ты не прощаешь, безусловно, это может как-то сказываться на том, другом человеке, опять-таки через какие-то действия, направленные на то, чтобы ему отомстить, и просто он может от того, что чувствует, что ты его не прощаешь, может быть тяжело, но на самом деле тяжелее всего будет тебе самому. Непрощение – это огромный камень, который ты постоянно с собой носишь, причем который не просто создает какое-то дополнительное отягощение. Это камень очень острый, который тебя и мучает, и режет, и доставляет боль. Когда ты прощаешь, все это проходит, и ты понимаешь, что ты можешь просто полноценно жить. Это, действительно, камень, который нужно сбросить и идти дальше. Как воздушный шар: он не может лететь, потому что балласт слишком тяжелый, его надо сбрасывать. Вот это ощущение злопамятства, ощущение непрощения он есть балласт, который обязательно нужно сбросить, даже чисто с практической точки зрения. Потому что сегодня даже онкологи порой говорят о том, что у человека какие-то онкологические заболевания приключаются зачастую как результат пережитого стресса или пережитых стрессов, и зачастую непрощения. Конечно, не хочешь – не прощай, но если у тебя какая-то саркома вырастет, кому от этого будет плохо: тому, другому человеку, или тебе? Конечно, тебе. Но когда мы говорим о прощении, очень важно понимать, в чем именно прощение заключается. Если мы дали человеку в долг миллион рублей, который чудом у нас руках оказался после продажи квартиры, машины, чего-то еще, а человек нам не вернул эти деньги, можно его за это простить? Мы не должны его преследовать, предавать его какой-то тяжкой лютой смерти за такое коварное действие по отношению к нам. Мы должны его простить, но это не означает, что мы должны снова дать ему миллион, чтобы он еще раз с нами поступил так же. Также и здесь. Прощение должно быть, но то, как реализуется это прощение, здесь должен присутствовать здравый смысл. Если речь идет об измене, и ты понимаешь, что эта измена – случайное действие, это средство некоего кризиса вашей совместной жизни, или это следствие кризиса в жизни супруга или супруги, и он сам (или она) воспринимает это как ошибку, как трагедию и хочет это преодолеть, и ты понимаешь, что тебя человек по-прежнему любит, и ты понимаешь, что его любишь – да, надо прощать. Не просто прощать, но прощать и сохранять брак, и пытаться из этой ситуации вместе выйти и вместе с человеком за него бороться. Но если человек изменяет сознательно, цинично, и собирается продолжать изменять – тогда его надо простить, то есть не держать на него зла, и отпустить. Тут возможны различные нюансы, но, в общем говоря, так. А прощать надо в любом случае, только весь вопрос: что после этого делать. Если измена за изменой следует, сохранять такой брак – значит разрушить в сознании, допустим, детей, если они есть, представление о том, каким брак должен быть. Тут разные есть варианты, люди очень разные. Мы порой сталкиваемся с тем, что человек говорит: вот мне изменил супруг, ну что в этом страшного, он там полюбил другую, но он и меня любит… Чудное сознание, но бывает и так. Это неправильно, это неверная точка зрения, но тем не менее порой сталкиваемся с этим. А кто-то нашел у супруга сообщения в телефоне, какие-то, сообщение ВКонтакте, в вайбере, в ватсапе, и это остается основанием для полного разлада семейных взаимоотношений. Безусловно, не должно быть таких сообщений, которые нельзя дать прочитать супругу или супруге, но в жизни на практике бывают порой разные ситуации. И то внутреннее колебание, которое человек допустил, еще не означает, что он взял и предал, разрушил все, что было. Он сделал что-то недолжное, допустил это не должное. Но это не значит, что он пошел на какое-то тотальное разрушение этих отношений, которые были, и не надо на такое тотальное разрушение отношений идти в ответ. Особенно если ты покопаешься у себя в памяти и увидишь что-то подобное. Но люди ведь зачастую как рассуждают: я понимаю, что я делаю, ничего страшного я не делаю, а вот он, а вот она… И это неумение видеть в другом человеке самого себя, и в себе другого человека очень сильно подводит супругов.
– Отец Нектарий, когда вы говорили о здравом смысле, мне пришла на память такая озвученная позиция Ириной Хакамадой. Она, как известно, проводит различные тренинги об успешности жизни, в том числе и личной. Она как раз говорила о том, что, вообще, мужчины полигамны, и совершенно надо спокойно относиться к тому, что он совершает какую-то измену. Она говорит: если ты хочешь страдать, то страдай, а если не хочешь, то пойми, что как солнце встает в шесть утра – ты же не нервничаешь по этому поводу, как-то не пытаешься что-то изменить, ты принимаешь это как данность. Вот прими как данность то, что мужчина будет тебе изменять, и тогда спокойная, счастливая жизнь тебе обеспечена. Она как раз говорит об отношениях со своим пятым мужем, что, когда они была с ним браке, обнаружила, что он ей изменяет. Она решила: ну зачем опять разрушать отношения и искать шестого мужа, когда нужно просто принять этот факт. Мы живем, мы взрослые люди, мы смотрим на это по-взрослому, как партнеры, мы допускаем, что у кого-то из нас могут быть какие-то отношения, при этом нам прекрасно вместе, мы любим друг друга и продолжаем существовать в таком браке. Это здравый смысл, и он работает, я знаю людей, которые живут по этому принципу и, в общем-то, прекрасно себя чувствуют.
– Дело в том, что есть существенная разницы между мужем, женой и партнерами. Муж и жена – это единое целое, это люди, которые воспринимают друг друга как продолжение своего собственного «я», и они должны быть друг с другом в идеале и в радости, и в печали, и не только в печальных, самых скорбных обстоятельствах жизни. А партнеры – это люди, которые находятся друг с другом до тех пор, пока им это взаимовыгодно. Да, им хорошо сейчас друг с другом. Но, например, один из партнеров теряет свое состояние, теряет свое здоровье, с ним происходит что-то, и он из партнера выгодного и, хотя бы приемлемого, превращается в партнера невыгодного и неприемлемого. И что тогда? Здравый смысл, который провозглашен Ириной Хакамадой, должен привести к тому, что этого человек надо выбросить на помойку? По большому счету, да. Это тоже будет здравый смысл. Это здравый смысл бизнеса, коммерческих отношений, договорных отношений. Но мы-то говорим о любви, и мы говорим о том, что брак должен быть основан именно на любви, а любовь не предполагает измены. Партнерские отношения – может быть. Любовь – нет. У нас основой нашей жизни является любовь. Мы по любви сотворены, мы по любви Божией существуем. И, соответственно, нас в отношениях с Богом спасает только любовь, потому что смысл исполнения заповедей евангельских, смысл жизни христианской заключается именно в том, чтобы научиться любить Бога. Потому что любовь человеческая, откликающаяся на божественную любовь – это есть спасение. И в браке нас тоже должны связывать с другим человеком отношения любви, а не партнерские отношения. У нас не может быть с Богом партнерские отношений, которые бы нас спасли. И в браке не может быть партнерских отношений, это извращение брака. Если человек свой брак строит на основе партнерских взаимоотношений, и допускает все то, о чем вы сейчас говорите, то сможет ли он любить Бога и сможет ли он спастись? Безусловно, не для всех этот вопрос актуален; безусловно, не все люди об этом задумываются. Но мы сейчас, наверно, говорим в первую очередь о тех людях, которые задумываются и обращаемся к ним – к тем, кто задумывается, или к тем, кто может задуматься. А если не задумываться и не копать так глубоко, тогда, в сущности, зачем говорить, о чем бы то ни было? Ведь мы, понятно, что мы не таблицу умножения сейчас проходим и доказываем, что дважды два четыре. Каждый человек имеет какой-то свой определенный жизненный опыт. Он может услышать слово со своим собственным опытом, это слово соотнести и понять, работает ли это слово или не работает. Кому-то кажется ближе позиция Хакамады – я это допускаю, и я не считаю необходимым этих людей переубеждать. Точно так же, как и не считаю, что необходимо переубеждать Хакамаду. А кто-то поймет, что это ложный путь, что это неправильный путь. Но вот опять же, Хакамада (не хочется цепляться к этому примеру, но поскольку прозвучало имя) ездит на машинах определенных марок, носит одежду определенных брендов, она пользуется косметикой и многими другими вещами. И если у нее все это отнять, скорее всего, она будет переживать это как очень большое лишение. Я не решусь тоже утверждать на сто процентов, но обычно с людьми, которые ко всему этому привыкли, такое лишение становится трагедией. То есть она хочет жить по некому высшему разряду, а в семейной жизни она готова к жизни, как говорил персонаж одного известного произведения, второй свежести. Но если хочешь жить во второй свежести – это твое право, она может даже дурно пахнуть, но тебе нравится. Некоторые любят сыр с плесенью, а некоторые нет. А если человек хочет жить первой свежестью, настоящей жизнью, а не ее суррогатом, то его партнерские отношения не устроят. Этот выбор каждый делает сам.
– Отец Нектарий, мне просто кажется, что иногда люди не воспринимают такой брак с такими условиями как именно чисто партнерские отношения, с точки зрения бизнеса. Да, возможно, для них это тоже своего рода любовь – любовь с тем правом, которое я даю человеку, которого я люблю. Он хочет как-то таким образом развлекаться, я его люблю, я даю ему это право.
– Это как раз то, о чем мы говорим, это тотальная утрата здравого смысла. Мы покупаем какое-то изделие, и у нас есть руководство по эксплуатации. Когда его мы прочли и поняли, как это изделие эксплуатируется согласно руководству, у нас есть надежда на то, что оно послужит какое-то время. Но если мы начинаем пытаться в мясорубке молоть кофейные зерна, а в кофемолке фарш для котлет проворачивать, и массу других подобного рода действий совершаем, это и здравого смысла лишено, и к хорошим последствиям не приведет. К чему эти примеры? К тому, что такое человек, знает только Тот, Кто его создал. Мы до конца зачастую этого не знаем, и мы можем видеть, как люди проживают свою жизнь, вообще не поняв, что с ней делать. Совершенно очевидно, что пользовательское руководство к ним в руки не попало, или они его проигнорировали, когда люди всеми возможными способами себя просто уничтожают, и стремясь к счастью, делают себя максимально несчастными. Если мы вернемся к Тому, Кто нам эту жизнь дал, Кому принадлежит идея вообще нашего бытия и воплощения ее в реальность, то мы увидим, что Он говорит о неких основах нашей жизни, в том числе об основах наших отношений и об основах любви. Можно это отвергать, но тогда вместе с этим надо отвергнуть массу других вещей. Если ты делаешь шаг и падаешь в пропасть, ты разобьешься. Если ты принимаешь яд, ты умираешь. Если ты берешь нож и режешь себе вены, то из тебя вытекает кровь, и ты тоже умираешь, это некие аксиомы человеческого бытия. И вот такой же аксиомой человеческого бытия является любовь как основа взаимоотношений между людьми. Эта любовь не предполагает, что два человека, которые должны быть единой плотью по слову Христа, этой плотью как-то пользуются независимо один от другого. То есть если в этом происходит расхождение – с тем, что Господь вложил в природу супружеских взаимоотношений, то, на чём они должны быть основаны попирается, это точно также не может закончиться хорошо, как падение в пропасть, как резание себе вен, как принятие яда и прочее. Это игнорирование пользовательской инструкции тотальное, это на самом деле так. И это приводит к таким глубоким изменениям в самом человеке, что, в сущности, мне кажется, в какой-то момент очень серьезно человек начинает сомневаться: а стоит ли в принципе жить так, и стоит ли вообще жить. Дело в том, что если мы посмотрим на судьбу многих людей, которые проводили тренинги, писали книги о том, как быть счастливыми, в том числе в семейной жизни, которые при этом на такие же рода позициях основывались, мы можем посмотреть, кто из них чем закончил. Это очень плачевный результат. Известнейший такой ходит список в интернете, который легко достаточно проверить и убедиться в его достоверности, когда, условно говоря, человек, который пишет о том, как любить свою супругу, убивает ее; человек, который пишет о том, как нужно воспитывать детей, умирает доме престарелых, брошенный детьми и прочее. Проведение тренингов и свидетельствование на них о том, что вот эта модель работает, это хорошо и это здорово, не говорит о том, что эта модель работает, потому что на самом деле, когда человек счастлив в своей семейной жизни, он не посвящает жизнь проведению тренингов – не до того бывает.
– Часто бывает, что люди приходят к такой модели, принимают ее просто от необходимости приспосабливаться.
– Я немного дополню, как относиться к тому, что звучит на таких тренингах. Безусловно, на любом тренинге можно для себя что-то почерпнуть, безусловно, человек, регулярно занимающийся проведением таких тренингов, обладает определенным жизненным опытом. Но если даже сказать о бизнес-тренингах – кто может научить? Тот, кто сам сделал. Мы не видим, чтобы люди, наиболее успешные в бизнесе, добившиеся каких-то максимальных в нем высот, максимальных результатов, занимались тренингами. Тренингами занимаются какие-то другие люди, которые таких результатов не достигли. Возникает вопрос: может быть, лучше заниматься не тренингами, а бизнесом? Но, значит, у этих людей их бизнес – это тренинги, а мы – их подобные кролики, которые просто на них работают, и все. То же самое, что касается тренингов личностного роста; то же самое, что касается такого рода тренингов, где говорится о таких моделях семейной жизни. Я бы не очень всему этом доверял, на самом деле. Не от большого счастья, не от большой внутренней несостоятельности все это происходит.
– Отец Нектарий, еще одна модель – это модель жизни на две семьи, когда человек, который обретает на стороне какую-то связь, по каким-то причинам боится – может быть, причинить боль, боится в собственных глазах быть не таким хорошим, и он заводит параллельную семью, и вот так существует и оправдывается тем, что я не причиняю никому боли.
– Есть замечательный фильм, который нужно смотреть и пересматривать всем тем людям, которые считают, что такая модель жизни на две семьи может являться чем-то полноценным и достаточным – это «Осенний марафон». Вот здесь гений Георгий Данелия позволил показать с максимальной рельефностью и какой-то такой болезненностью то, во что превращается жизнь человека и тех, кто с ним связан. Ну что может быть этом полноценного? Его нет полностью ни там, ни там. Значит, и одна женщина, и другая женщина, если они этим довольствуются и принимают эту модель, так сказать, они довольствуются не целым человеком, а его половинкой, какой-то частью. И он нигде не живет вполне, он тут немного, там немного, а целая жизнь – где она? Или это и есть его целая жизнь, но она какая-то странная, она какая-то, на самом деле, ущербная. Сегодняшняя жизнь такова, что сказать, что так жить нельзя, что так жить невозможно: можно сказать, но люди все равно будут выбирать, как им жить. Можно просто указать людям на то, что эта жизнь не ведет ни к какому хорошему финалу. Она опустошает человека, и, в конце концов, все равно завершением жизни человека является смерть. И с чем ты приходишь с к смерти – с этими двумя семьями? Я сознательно сейчас не говорю о христианской оценке, потому что она сама очевидная, потому что, что Бог соединил, того человек да не разлучает, и тем более да не дробит того человек на две части – того, что должно быть целым. Но я пытаюсь, отвечая на эти вопросы, давать ответ тем людям, для которых христианский ответ не самый очевидный. Потому что, если бы он был очевиден, не было вообще повода для разговора. Всем известный такой пример: история жизни Бориса Абрамовича Березовского и его многолетнего партнера, друга Бадри Патаркацишвили. Такая вот бытовая трагедия: умирает человек с колоссальным финансовыми активами, часть которых подлежит Борису Абрамовичу Березовскому, и в итоге оказывается, что Борису Абрамовичу ничего не принадлежит, потому что у Бадри была какая-то еще предыдущая семья, и сложные взаимоотношения мужчины между семьями приводит к тому, что вся это финансовая империи рассыпается в прах. Это не самое страшное, что может произойти в жизни. Гораздо страшнее то, что в сердце происходит в душе человека. Но когда человек всю жизнь трудился, разными способами приобретая колоссальное состояние, а потом в одно мгновение все вот так распалось просто по причине этого беспорядка в личных отношениях – ну, это может только пожалеть и человека, и окружающих его, и вообще всех, кто с ним взаимосвязан, вплоть до Бориса Абрамовича, который стал вольной или невольной жертвой вот этой трагедии. Но такие трагедии сплошь и рядом происходят, когда люди свою жизнь дробят и к такому финалу они приходят. Можно прийти к этому финал после смерти, можно прийти незадолго перед смертью, но это очень плачевный финал. Для человека естественно, нормально иметь одну семью, и в этой семье должна сконцентрироваться его жизнь. Точно так же, как является с христианской точки зрения семья некой малой церковью и домашней – ну как можно взять и несколько церквей завести, это какой-то раскол получится, а раскол всегда плохо заканчивается.
– Бывает так, что супруг, который узнал о том, что ему изменили, всем сердцем желает простить, принять, жить дальше, но в силу каких-то, может быть, внутренних противоречий, в силу какой-то слабости человеческой у него это не получается, и его жизнь с супругом превращается в бесконечное мучение. Есть ли какая-то «система выживания» в данном случае, или есть ситуации, в которых нужно действительно просто уйти несмотря на то, что люди любят друг друга и стремятся к друг другу?
– Бывает так, что приходится де-факто признать распад брака, потому что то, что соединяло людей, связывало, оно разбилось, раскололось. Вот чашка разбилась, ее теоретически можно склеить, но трещины настолько глубоки, что склеиваешь ‒ а она опять разваливается. И возможно, в этом случае, да, человек должен понять, что брак себя не исчерпал, а он разрушился, и его больше нет. И приходится зафиксировать это, расставшись именно по причине того, что ты имеешь право на это расставание в силу того, что человек тебе изменил, и это является основанием, с церковной точки зрения, для развода. А внутреннее основание – это то, что этого брака больше нет, потому что ты не чувствуешь в себе сил в этом браке жить. Хотя всегда, когда человек не чувствует, что в нем есть для чего-либо сила, должен себя проверить, точно ли этих сил нет, или они есть, но он никак не может с ними собраться. И самое главное здесь: смотреть, есть ли то, ради чего. Если ты действительно любишь, если любят тебя, мне кажется, здесь надо пойти на колоссальную внутреннюю работу, но справиться с этим, потому что ты потеряешь то единство, что у тебя в жизни было. Лучше через боль пройти, через нее переступить, но сохранить. А расставаться надо тогда, когда любовь угасла, когда ее нет, а когда она есть, не надо расставаться.
– А может быть так, что вот этот предательство, которое человек совершил, оно любовь в другом человеке просто убило.
– Так вот если оно убило любовь, тогда и нет брака, тогда он и разрушился таким образом. А если она есть, тогда нужно все силы положить на то, чтобы то, чем она питается вот эта жизнь двух людей совместная, чтобы она сохранилась. Потому что иначе, если люди, любящие друг друга, расстанутся не в силах друг у друга простить, не в силах друг друга принять, один другого, то ничего лучшего они в жизни не найдут.
– Спасибо, отец Нектарий. Об измене сегодня мы говорили с настоятелем Петропавловского храма Саратова игуменом Нектарием (Морозовым). Я благодарю вас за внимание, до свидания.
Игумен Нектарий (Морозов)
Беседовала Инна Самохина
Источник: информационно-аналитический портал «Православие и современность»
Комментировать