Протоиерей Феодор Бородин для «Азбуки супружества»
Протоиерей Феодор Бородин родился в 1968 году в Москве, был крещен в 9 лет. В 1986–1988 гг. служил в армии, после армии поступил в Московскую духовную семинарию, окончил ее в 1992 году. Рукоположен в диаконы, а затем в священники в 1992 году. Служил в храме святителя Николая в Кленниках, с осени 1993 года настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке. Женат, отец восьмерых детей.
– Отец Федор, у каждого времени свои вызовы, но всё-таки в течение многих веков люди, несмотря на все сложности, трагедии, росли и жили в каких-то традициях. Даже люди, жившие совсем неблагочестиво, грешившие, предававшие, имели представления о том, что есть норма. В том числе представления о нормальной семье. Сегодня многие этого просто не понимают. Жизнь и общественные представления о норме меняются стремительно. На мой взгляд, некоторые изменения можно приветствовать, потому что они по духу христианские. Например, гуманизацию пенитенциарной системы, отмену смертной казни. Но очевидно, что современные представления о браке сильно противоречат христианскому пониманию брака.
– Да, очень многие вызовы перед нами как христианами стоят впервые. Например, я всегда, чтобы объяснить, как Бог относится к человеку, брал притчу о блудном сыне, но теперь, особенно в беседах с подростками, приходится сначала объяснять им, что такое настоящий отец. Раньше это все понимали, а сегодня не понимают, потому что большинство живет либо только с мамами, либо с мамами и отчимами.
Все нормы и смыслы разрушаются так стремительно, что мы оказались в каком-то ценностном хаосе. Смешались традиции разных эпох, разных народов, разных культур, имеющие самые разные исходные основания, и всё это предлагается как возможная норма. В каком-то смысле мы сейчас похожи на христиан Римской империи, которые ищут и пытаются понять, каков христианский брак, находясь в совершенно нехристианском окружении. Потому что в Римской империи связь мужа с другой женщиной вообще не рассматривалась как измена. (Даже в Древнем Израиле сексуальные отношения с рабыней были в порядке нормы, что отражено в Ветхом Завете). И разводы там были разрешены. И если человек становился христианином… Например, патриций уверовал во Христа. Раньше у него был целый гарем, жена об этом знала, и это считалось нормой. Но если он становился христианином, начинал понимать, что это не норма.
Это только один из примеров. Нравы Римской империи были далеки от евангельских представлений о норме. Христиане перемололи, переработали это огромное поле и создали культуру брака, соответствующую нашей вере. А сейчас мы снова оказались в ситуации, когда даже остаточные христианские явления исчезли. Развод считается нормой, верность для многих не представляет никакой ценности. Но мы, христиане, должны свидетельствовать миру о подлинной норме, о вечных ценностях, одной из которых, безусловно, является христианский брак. Брак, который в идеале один-единственный не только на всю жизнь, но и на вечность. Христиане выработали принципы внутреннего устроения души, которые помогают осуществить такой брак, а брак, который есть в мире, нас окружающем, стремительно удаляется от этого образца.
– А так ли идеально было раньше? Я не только про советское время говорю. У меня был период – еще до воцерковления, – когда я идеализировал и дореволюционную Россию, и вообще прошлое, но как раз придя в Церковь, стал многое переосмысливать. Всё-таки слова «Мир лежит во зле» относятся не к какой-то конкретной эпохе, а ко всей истории человечества. Таков мир после грехопадения. Да, в период, когда христианство было государственной религией, был запрет на развод, но грех, в том числе и блуд, из мира никуда не исчезал. И к мужскому блуду общество относилось гораздо снисходительней, чем к женскому. Всё это и в художественной литературе отражено.
– Давайте разберемся. Когда принимаются законы, не противоречащие нашей вере? Они принимаются, когда большинство людей понимает, что надо жить по заповедям Божьим. Христос сказал: «Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф.19:6). Неважно, где и в какую эпоху я живу – в Римской империи или в современном городе, развращенном наподобие Вавилона, – мне мой Христос сказал, что разводиться с женой непозволительно. И вот такое отношение к браку постепенно стало общественной нормой. Стало, когда люди доросли до этого, поняли в принципе, как это делать. Конечно, промахов и падений, и даже тяжких грехов, всегда было много, но всё-таки общей нормой стало евангельское отношение к браку: что Бог сочетал, того человек да не разлучает.
Да, в Древнем мире чем севернее жил народ, тем тяжелее людям было выживать, и женщина, брошенная мужем, почти всегда была обречена на голод и даже на смерть. Наши оппоненты говорят, что разводы в христианских странах запретили из-за этого. Думаю, что это облегчение женской доли в древности вторично; редкость разводов вытекала из представлений о браке и желания людей соблюдать заповеди Божии.
А сейчас ситуация совсем другая. Современная женщина нередко зарабатывает столько же или больше мужчины и вполне может сказать: я ухожу. Недавно разговаривал с мужчиной, который просто плакал. Жена сказала ему, что он ей надоел, пусть уходит, а дочка останется с ней. Она не ушла к другому, а просто сказала ему, что любовь кончилась. И мужчина ничего не может сделать: это её квартира, она работает и готова прокормить себя и ребенка. Это новая ситуация. Я бы сказал, что это, прежде всего, вопрос для той женщины, если она христианка: а как быть? Как когда-то для римского патриция: «Я могу изменить жене? Могу. Вот они, мои рабыни, в соседнем помещении. Но я христианин, поэтому я так не делаю».
Мне кажется, нынешнее время для нас, христиан, уникально в том, что мы можем отделить настоящее христианство от дурного в архаике. Ведь наше представление о так называемом «домострое»… Так называемом, потому что о произведении «Домострой» надо отдельно разговаривать. Его мало кто читал, а вот слово «домострой» – уже такой жупел, когда можно бить жену, детей надо пороть, как это было заведено даже у дворян. Просто для острастки устраивали порку. В архаике есть и хорошее, но есть и уродливое, не имеющее никакого отношения к христианству, а мы по привычке считаем, что всё это наши христианские традиции. Пришло время разобраться, что в архаике настоящее, а от чего следует решительно отказаться.
Например, в христианской семье недопустимо не только битье жены, хотя оно очень долго было распространено у христианских народов, но и любое насилие над ней, в том числе психологическое.
Что такое христианская семья? Это малая церковь. Христос не бил апостолов. И мы верим, что Христос не скажет: Мне эти люди, Моя земная Церковь, надоели, пойду других соберу. Невозможно это. И так же невозможно мужу уйти от жены или жене от мужа. Мы сейчас все ходим в храмы добровольно. Нет приходских листов, когда священник должен был в Великий четверг написать, кто говел, кто нет, и подать это в Духовную консисторию. Мы храним верность Христу, потому что мы Его любим. И в осмыслении христианского брака для нас главные слова Христа о том, что если человек разводится, он прелюбодействует. Если семья малая церковь, то и принципы ее построения опираются на благодатную помощь Божию, данную в Таинстве брака. Если супруги эту помощь берегут, они получают ее всю оставшуюся жизнь, и все новые вызовы преодолеваются через неё. Устроение семьи с Божьей помощью почему предполагает послушание жены мужу, а детей родителям? Потому что муж имеет харизму, то есть дар Святого Духа, принимать окончательное решение. Слова апостола «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу» (Еф.5:22) мы, если считаем себя христианами, отменить не можем. Но это должно быть без какого-либо насилия. Муж должен уметь внимательно выслушать жену, и, если услышит от нее правильное решение, поступить так, как она сказала. То есть поступить правильно, а не по-своему, когда это не совпадает. Но если жена понимает, что семья малая церковь, она слушается своего мужа. Слушается, потому что принимать окончательное решение – дар, данный ему Богом.
– Но это окончательное решение может быть не придумано им, а подсказано женой?
– Безусловно. И женой, и ребенком, и тещей.
– Это очень важно, потому что сегодня многие главенство мужчины понимают исключительно так, как его сформулировал герой Баталова в фильме «Москва слезам не верит»: «Решать всё и всегда я буду сам на том простом основании, что я мужчина». Одни восторгаются этой фразой, что глупо, другие возмущаются, что, на мой взгляд, еще глупее, потому что нелепо искать в таком фильме глубокие характеры и отношения, но те и другие представляют главенство мужчины именно так. Поэтому необходимо объяснить людям, что такое самодурство с подлинным главенством мужчины в семье не имеет ничего общего.
– Да это как бриллианты на короне из фольги, надетой на голову шута. Так и здесь: принципы главенства мужчины работают либо в архаичном обществе, где иначе не выжить, либо потому, что мы добровольно строим семью как малую церковь. Поскольку мы живем не в архаичном обществе, сейчас возможен только второй вариант, а первый далеко не всегда отвечал идеалам христианского брака.
Уверовать в Бога и прийти в Церковь – только начать огромный путь, путь преодоления себя страстного, ветхого, грешного. А очень часто мужья… Особенно в девяностые я этого насмотрелся, когда муж, будучи страстным, гордым, тщеславным, властолюбивым человеком, апеллируя к цитатам из Писания – «жена помощница мужу», «жены, повинуйтесь мужьям», – забивал и жену, и детей, как гвозди в пол. Это, конечно, и для жены, и для детей тяжелый и травмирующий опыт. Слушаться любимого мужа, когда ты знаешь, что он уважает твое мнение и, если ты права, поступает по-твоему, очень легко. И такому мужу в голову не придет командовать любимой женой только ради того, чтобы показать, кто в доме хозяин.
Но стереотипы очень живучи. Муж и жена приходят вечером домой с работы, оба усталые, у них двое детей, с которыми днём сидела бабушка, теперь бабушка ушла, но муж пришел и завалился на диван, а жена пошла готовить ужин. Еще претензии предъявляет жене, что долго возится или что в квартире не убрано. И он уверен, что это нормально, что так и должно быть. Не должно. Изменилась жизнь, мужские и женские роли в семье смешались, особенно в городских условиях. Ты видишь, что жена устала, поэтому идешь на кухню и готовишь ужин. Завтра, может быть, она приготовит, а ты потом помоешь посуду. Это должно стать нормой. Но, к сожалению, гордый, самовлюбленный и ленивый человек часто использует цитаты из Священного Писания для подкрепления своих страстей.
– Вы уже сказали о еще одном существенном изменении: в современном мире женщины имеют равные с мужчинами возможности и для учебы, и для карьеры. Думаю, раньше многие семьи, так и не ставшие малой церковью, держались по инерции на материальной зависимости жен от мужей, на страхе женщины остаться ни с чем. Сегодня многие женщины материально независимы, не так уж редко жена зарабатывает больше мужа. Нет ли в этом нового вызова для женщины, если она считает себя христианкой? Она остается с мужем, ищет пути примирения в каких-то конфликтных ситуациях не потому, что зависима от него, а потому, что любит Христа.
– В этом есть вызов и мужчине. Если муж понимает, что в силу разных обстоятельств не сможет заработать и половины того, что зарабатывает жена, а бабушек поблизости нет, поэтому кто-то из них двоих должен сидеть дома с детьми, сидит он. Не просто сидит, а гуляет с ними, читает им вслух, готовит обед, помогает делать уроки. Бывает и так, и для христианина это нормально, просто требует от мужчины очень глубокого смирения, потому что раньше так никогда не было.
Я всё-таки хочу защитить внешние подпорки. Их сейчас принято ругать, но иногда, особенно когда супруги переживают кризис отношений (а от этого ни одна семья не застрахована), эти подпорки выручают. Знаю такой удивительный случай из девяностых. Довольно молодой священник, отец троих детей, решил уйти от жены. Сказал, что больше её не любит, будет давать деньги, но уходит, собрал вещи и уехал к родителям. У него в родительской квартире была своя комната, но папа спустил его с лестницы. Причем папа был невоцерковленным человеком, но, как большинство людей того поколения, не считал, что уйти от жены нормально. Сказал: «Ты здесь жить не будешь» и спустил сына с лестницы. Дело было зимой, священник три дня пожил в машине и вернулся домой с покаянием. Живут и счастливы. Уже много лет прошло с тех пор. Как видите, иногда наружные подпорки бывают хороши.
С другой стороны, традиции тоже были разные. Вы, наверное, помните, что в «Дубровском» у Троекурова был флигель с девками. Действительно, в определенных условиях человек, особенно аристократ, был искушаем грехами, но каждый жил так, как он решал по своей совести. Но что такое грех, люди понимали. Например, Федор Федорович Ушаков хранил девство, был фактически монахом по своему устроению, хотя на своем месте мог быть и кутилой, и кем угодно. Всё-таки Христос обращается не к обществу, не к нации, даже не к семье, а к каждому человеку лично. Он говорит: Сыне, дай Мне твое сердце. То есть если хочешь, чтобы Я был с тобой, живи так, как Я учу.
Семья – очень творческий процесс, особенно сейчас. Как сейчас построить семью как малую церковь, когда наружные подпорки в виде общественного осуждения рухнули, и мы перестали понимать… Не мы, христиане, а общество перестало понимать, что развод – это предательство. Наоборот, если взрослый мужчина в соцсетях пишет, что его чувства к жене угасли, а он полюбил другую, обязательно найдется немало тех, кто его поддержат. В том числе и женщины. Стандартный набор «аргументов»: раз её не любишь, только мучить будешь себя и её, и дети не будут счастливы в такой семье, это преступление против любви, а Бог есть Любовь, уходи к той, которую любишь. Даже Бога не стесняются приплетать к таким советам.
Это говорит о том, что не только общественные формы сломаны, но и представление о любви сломалось, стало другим. На вопрос, что такое любовь, почти все вам ответят, что это чувство. Но христианская любовь – это волевое творческое направленное действие. Поэтому если я женат, я не могу влюбиться в другую, я не разрешу себе глядеть ни на одну женщину, потому что знаю, чем это может кончиться. Моя воля направлена к моей жене. Есть архаичное, но очень точное наставление: если ты женился, все остальные женщины теперь для тебя либо матери, либо сестры, либо дочери. Точно так же если женщина вышла замуж, все остальные мужчины для нее либо отцы, либо братья, либо сыновья. Всё, что мужчине-христианину нужно познать в женщине, есть в одной женщине. Эта женщина – твоя жена. Если ты хочешь дотянуться до того небесного идеала любви, который во Христе открыт миру, тебе надо много десятилетий трудиться над одной любовью, а не бегать по кондитерским, везде слизывая с тортов крем. Только тогда дойдешь до сути. В этой любви ты дорастешь до того, что Бог хочет тебе открыть. Конечно, в жизни не всегда так бывает. Бывает, что один из супругов умирает молодым, а бывает, что и предает, уходит, и тот, кого предали, горюет. Всё может быть, но в идеале должно быть так: муж и жена вместе не только на всю жизнь, но и на вечность.
– Волевое творческое действие заключается в том, что влюбленность вырастает в настоящую любовь? Да, если этого не произойдет, то велика вероятность, что на смену одной влюбленности придет другая, и человек может всю жизнь, как вы сказали, пробегать по кондитерским, слизывая с тортов крем. Но как начальное чувство влюбленность разве не прекрасна?
– Прекрасна, и дай Бог каждому пройти этот этап при движении к своему будущему супругу. Это одно из самых светлых и радостных переживаний человека за всю его жизнь, и неслучайно люди, которые не умеют любить, именно влюбленность называют любовью и стремятся к повторению таких переживаний, бесконечно меняя свои пассии. Но если человек понимает разницу между влюбленностью и любовью, понимает, что в браке он должен научиться любви, дорасти до нее, влюбленность как первый шаг прекрасна, и пусть это чувство переживет каждый, кто хочет создать семью.
С другой стороны, мы знаем, что в старые времена этого практически не было. Женили родители. Сходились, договаривались, когда, допустим, ему было пятнадцать лет, а ей одиннадцать, и, когда жених и невеста достигали совершеннолетия, они венчались. Она не выбирала, он не выбирал. Конечно, так, без влюбленности, тяжелее. Современному человеку трудно это вместить. Как так можно, недоумевает он, именно из-за этого все были несчастны. А мне кажется, что именно отталкиваясь от этого исторического примера, надо начать разговор о том, что христианский брак дает направление движения к семейному счастью даже тогда, когда изначально не было влюбленности. Влюбленность – личный выбор, а если я не выбирал невесту, а ее привели мне родители, и она мне сразу понравилась, это счастливое исключение. Как же быть в остальных случаях? В чине венчания, в самом конце, незадолго до отпуста, есть такие слова: «Благослови Твоя рабы Твоим Промыслом ко общению брака сочетавшияси». Церковь состоит из людей, которые «веруют во единаго Бога Отца, Вседержителя». И если жених воспринимает невесту, которую ему сосватали родители, как человека, которого ему Бог привел, как Еву Адаму, говорит себе: значит, я ее полюблю. Тогда включается понимание любви как волевого действия: если я верю, что это мне Богом данная половина, я ее полюблю.
Почему нашим предкам это было легче, чем нам? Потому что христианская любовь отличается по форме – есть супружеская любовь, есть сыновняя или дочерняя, есть братская или сестринская, есть дружеская, – но по сути своей она всегда жертвенная. Это всегда служение другому, выполнение слов Христа: «Блаженнее давать, нежели принимать» (Деян.20:35). Если девушка росла в семье, где она служила бабушке, дедушке, маме, папе, братикам, сестричкам, и все понимали, что только такие действия называются любовью, то потом, когда родители представляют ей жениха, она понимает, что ее задача сделать этого человека счастливым. Как она служила лежачей бабушке с переломанной шейкой бедра, как служила маме, помогая ухаживать за младшими братьями и сестрами, хотя хотелось во дворе поиграть с подружками, но понимала, что мама устала, и оставалась помочь, так теперь она будет служить своему мужу. И точно так же муж служит своей молодой жене.
Мне кажется, это заменяло влюбленность. Почему? Всё-таки влюбленность в христианском понимании ещё не любовь. Она должна дорасти до любви. А любовь – это дар Божий в ответ на волевое движение души. Дальше уже действует тот же механизм, что с молитвой и покаянием. Если ты хранишь верность жене, если принимаешь ее и служишь ей, Бог даст тебе к ней любовь такую, какую ты сам никогда не выберешь и не найдешь. Это и есть одна из тайн христианского брака, почему он становится счастливым.
– Всегда ли становился? Мне кажется, что это как раз та архаика, которая не может быть примером. И отец Глеб Каледа в «Домашней церкви» писал: «Вступающие в брак по принуждению обычно лгали священнику, отвечая на этот вопрос, и тем самым церковные каноны попирались нравами общества». Он имел в виду вопрос жениху и невесте, имеют ли они добрые намерения, никем не принуждаемые, стать мужем и женой.
– Но дети часто бывали согласны, так как понимали, что это добрые намерения их родителей.
– Думаю, если и соглашались, то скорее потому, что не считали возможным не подчиниться родительской воле. Но ведь это точно такое же искажение, как подчинение жены воле мужа только потому, что он муж и она, жена, «обязана» ему подчиняться. Да и намерения родителей не всегда были добрыми. Наверное, когда две дружные семьи, близкие по духу, сватали друг другу своих детей, они чаще всего желали молодым добра и счастья, и даже в этом случае мне кажется, что принятие таких жизненно важных решений за взрослых людей противоречит христианской идее свободы. Но бывало же и так, что родители выдавали восемнадцатилетних девушек за старых холостяков или вдовцов, которым было за пятьдесят. А при тогдашней продолжительности жизни за пятьдесят было совсем не то, что наши с вами за пятьдесят. По сути, за стариков юных девушек выдавали. Какие уж тут добрые намерения?
– Да, это, конечно, трагедия и грех родителей, которые из каких-то своих соображений, чаще всего финансовых, приносили в жертву своего ребенка. Безусловно, в этом нет ничего хорошего, но я помню замечательную историю о мужчине, который вскоре после войны овдовел и остался с четырьмя маленькими детьми. Он не был на фронте, потому что работал на каком-то оборонном заводе, где делали снаряды, был там нужным специалистом. Вскоре после войны он остался вдовцом с четырьмя детьми. Ему было уже за сорок. И молодая девушка вышла за него замуж, не испытывая к нему никакой влюбленности, чтобы помочь ему вырастить детей, родила от него еще двоих, и в конце концов написала: да, было трудно, но через какое-то время я чувствовала себя счастливой.
– Но это был ее выбор, а не родители за нее решили.
– Думаю, кто-то из старших знакомых предложил. Она была православным воцерковлённым человеком и откликнулась на это предложение, потому что восприняла его как Божий призыв послужить ближнему. Можете представить, что это такое – растить чужих детей? Я не могу.
– Это интересная человеческая судьба, пример жертвенного служения ближнему, но нельзя же кому-либо из девушек посоветовать поступить так же.
– Конечно, нет, но это пример того, что девушка была верна Богу, и Бог даровал ей любовь, хотя изначально не было никакой влюбленности. Если нет влюбленности, но оба супруга воспринимают венчание как Промысл Божий, они в браке смогут обрести любовь и счастье. Для меня это предмет моей веры.
– Известно, что многие молодые женщины, особенно если они по каким-то причинам не избалованы вниманием мужчин, начинают паниковать, что никогда не выйдут замуж, и бывает, что при таком настрое женщина готова выйти и выходит замуж за первого, кто проявит к ней интерес. Вы как священник наверняка с этим сталкивались не раз.
– Да. Бывает, что влюблённости нет, а семьи получаются крепкие и вполне счастливые. Но это счастье приходит через какое-то количество лет. Святитель Иоанн Златоуст говорит, что на влюбленности счастье брака можно строить только первые два года, а потом, если ты остался на том же уровне ожиданий и по-прежнему называешь влюбленность любовью, обязательно встретишь кого-то еще, кто тебя поманит своим внешним видом, улыбкой, умом… Если ты не будешь расти вглубь, ты не превратишь даже с сильной влюбленности начавшийся брак в христианскую семью. Такое превращение возможно лишь при постоянном восхождении, постоянном проникновении во вселенную другого человека.
Эта задача усложняется тем, что вы оба меняетесь. Пять лет назад твоя жена была одним человеком, а теперь, родив троих детей и в какой-то момент пройдя кризис разочарования в тебе как муже (а через такой кризис почти все жены проходят – это путь к более глубокой любви), стала совсем другим человеком, и ты должен уже с ней, изменившейся, строить семью. То, что она раньше спокойно несла, сейчас может стать для нее невыносимым, и ты должен понять, что она так больше не может. Промысл Божий тут в том, чтобы ты рос и дорос до Царства Божия. Неслучайно святые отцы, большинство из которых были не семейные, а монашествующие, очень точно называли семью школой любви. А в школе, как все мы знаем, задачи, которые нам приходится решать, с каждым классом становятся всё сложнее.
Одна из новых задач, современных, связана с существенным увеличением средней продолжительности жизни. Если раньше сорокалетний человек считался уже пожилым, у которого скоро земная жизнь закончится, то сегодня супруги могут прожить вместе двадцать и тридцать лет, вырастить не одного ребенка, выпустить всех детей во взрослую самостоятельную жизнь и остаться вдвоем. Оба пожилые и остались в опустевшем гнезде. Как дальше строить счастливую семью? Раньше такого вопроса не возникало. Нянчи внуков, вкалывай, пока не упадёшь и тебя не отпоют. Делаешь ту работу, которая по силам, сил становится всё меньше, но что-то всё равно делаешь.
А сейчас не так. Ты работаешь на своей работе или живешь на пенсию, но в любом случае дома предоставлен сам себе, и снова со всей остротой встает вопрос: дорос ли ты до любви? Очень часто именно этот момент для христианских семей становится серьезным вызовом. Дети выросли, у них своя жизнь, и вдруг выяснилось, что мужа и жену больше ничего не объединяет. Я знаю случаи, когда люди просто разошлись по разным квартирам, хотя оба христиане, венчаны, и долгие годы казалось (и они сами были в этом уверены), что у них крепкая христианская семья. И здесь мы выходим на еще одну важную тему. Настоящий брак – это сочетание и слияние людей на всех уровнях: плотском (что проходит), душевном и духовном. О душевном уровне в православных семьях часто забывают: мы вкалываем, ставим на ноги детей, и общаться друг с другом нам вроде некогда. И мы к этому привыкаем. Ни в коем случае нельзя это допускать. Обязательно должно быть время, проведенное вместе, должны быть общие интересы. Их надо находить. Если ты, глава семьи, понимаешь, что жена от тебя душевно отдаляется, пойми, что ее душе интересно, и погрузись в это. Это и будет настоящее христианское руководство. Христос на наших исповедях выслушивает галиматью, которой мы живем, а не ангелы. Он нисходит к нам, спасает нас от всего этого. И ты снизойди, как и до ребенка, если хочешь установить с ним нормальную сердечную связь. Общайся с ним на том поле, на котором ему интересно. И с женой, а она будет так же жертвенно общаться с тобой. Может, даже футбол с тобой посмотрит, а ты с ней или с выросшей дочерью посмотри «Аббатство Даунтон». И обсуди это. Про футбол и «Аббатство Даунтон» я говорю образно, но суть в том, что какие-то общие интересы быть должны. Если этот душевный костер не угасает, а разгорается всё сильнее, то когда закончится плотское, вы останетесь друг другу лучшими друзьями.
Ну а высший уровень, духовный, будет именно тем единством, с которым мы войдем рука об руку в Царство Божие. Поэтому мы, конечно, должны вместе молиться. Раз Церковь актуализируется через совместную молитву (земная Церковь), то и в малой церкви должно быть так же. Если нет совместной молитвы мужа и жены (и детей, пока они растут), то какая это церковь?
– Вот мы и подошли к еще одной актуальной проблеме. Вам последние годы кого чаще приходится венчать: молодоженов или людей, живущих в браке не один год?
– Тех и других. В девяностые мы венчали всех, кто хотел венчаться, если они были крещены и расписаны. Еще по инерции советского времени, когда сам факт венчания был в каком-то смысле подвигом, потому что могли донести и потом у человека были бы неприятности по работе, и все это знали. И тогда всё-таки общественный идеал брака больше соответствовал христианскому пониманию, чем теперь. Сейчас эти представления расходятся всё дальше, и я понимаю, что венчать людей, которые не живут церковной жизнью, нельзя.
– В этом и проблема. Мне кажется, вы сейчас дали много важных советов, но все они в первую очередь адресованы молодым людям, живущим церковной жизнью и думающим о создании семьи. А много ли сегодня таких? Немало семей, где воцерковлён только один из супругов, а другой неверующий, и мы знаем совет апостола Павла сохранять такую семью, если неверующий муж или неверующая жена согласны жить с верующим супругом. Но апостол Павел имел в виду ситуацию, когда оба супруга были язычниками, а потом один стал христианином. Тогда таких ситуаций было много, много их и сейчас, и я помню, что отец Иоанн (Крестьянкин) в письмах людям, живущим с неверующими женами или мужьями, призывал их сохранять семью и не давить на супругов, а проповедовать терпением и любовью. Но в другом письме он, отвечая девушке, просившей благословения на брак с неверующим, писал, что благословить не может, потому что в таком браке не будет единства в главном. Уточнял, что не запрещает, потому что никому не диктует свою волю, но благословить не может. Наверняка сегодня любому священнику неоднократно приходится сталкиваться с такой ситуацией. Женщин в храмах по-прежнему больше, чем мужчин, и молодежь не исключение, то есть девушке найти православного жениха сложнее, чем молодому человеку – православную невесту. Наверняка и советуются с вами, а кто-то и без советов выходит замуж за неверующего. А что может посоветовать священник в такой ситуации?
– Вы очень точно передали мысль отца Иоанна. Этот вопрос должен решать не я, а она. Это её свободный выбор. Я должен предупредить, какие опасности несет такой брак. Опасность, прежде всего, в том, что главное в жизни у них будет разное. Помните чин венчания? На аналое лежит Евангелие, священник берет их руки, соединяет и трижды обводит их вокруг аналоя. Это символ того, что их единство зиждется на том, что написано в Евангелии. А если жених неверующий, для него это не свято. Он, скорее всего, даже не читал Евангелие. Поэтому я предлагаю девушке, которая готовит своего жениха к венчанию, дать ему прочитать одно из Евангелий – Евангелие от Луки. Милый, прочитай, просто чтобы лучше меня понимать, для меня это важно, ценно и дорого. Он читает, может, что-то его трогает, а что-то нет, но семена Слова Божьего в него падают, и через её молитву, через пример кротости и смирения, через красоту её души он начинает соприкасаться с миром Христа. Иногда человек бывает пленён этим миром и тоже становится христианином, но далеко не всегда. Увы, бывает и так: для того, чтобы девушка согласилась выйти за него замуж, жених приходит в храм, один раз исповедуется и причащается, они венчаются, а потом начинается беда.
– А если человек честен и говорит, что не верит и не готов ходить в церковь, но не возражает против того, чтобы она ходила?
– Такого человека нельзя венчать.
– Понимаю, но Церковь признает брак, зарегистрированный в загсе. Допустим, подходит девушка к священнику, просит: «Батюшка, есть жених, но он неверующий, благословите с ним расписаться». Священник не благословляет, говорит, что нельзя выходить за неверующего, она слушается, отказывает, понимая, что может уже никогда не выйти замуж. Я не знаю конкретно таких случаев, но мне кажется, что сегодня это вполне возможная ситуация. И тем более я не знаю, как должен поступать в такой ситуации священник.
– Я считаю, что если священник поступит так, как вы описали, это будет его ошибкой. Надо сказать: «Ты решай, а я буду очень сильно за тебя переживать, потому что это рискованно, но давай вместе молиться, и дай Бог тебе сил привести своего мужа ко Христу, но ты должна понимать, что даже если будешь святой, всё зависит от его свободного выбора. Вполне возможно, что главную свою драгоценность, свою веру, ты с ним никогда не разделишь. Ты должна быть к этому готова».
Для христианки такой брак, конечно, шаг назад, но решать за нее я не имею права. Это ее жизнь, она сама должна принимать решение. И иногда просто порядочный, крепкий, адекватный мужчина бывает как муж, как глава семьи, гораздо надежней и заботливей, чем избалованный маменькин сынок, который с младенчества в Церкви. На моих глазах распалось столько браков между давно воцерковлёнными людьми, что меня уже удивить этим невозможно. Вдруг оказывается, что у человека, который регулярно причащается лет двадцать пять, начиная с младенчества, совершенно разрушено понятие о браке.
– В вашей пастырской практике были случаи, когда прихожанка выходила замуж за неверующего, и он так и не воцерковился?
– Да, есть такие случаи. При этом он её очень любит, даже в храм отвозит, детей в воскресную школу пускает, потому что видит в этом благо для них, но сам не причащается и даже на службе не бывает, а ждет её в машине или в кафе поблизости от храма. И так продолжается не одно десятилетие.
– Наверное, еще больше семей, где сначала оба были нецерковными, а через несколько лет один из супругов воцерковился. И хотя именно такие семьи имел в виду апостол Павел, думаю, там бывает сложнее, потому что неофитам не хватает рассудительности.
– Как говорится, когда один в семье становится неофитом, остальные становятся мучениками. Если ты действительно пришла ко Христу, любишь своего мужа и надеешься, что он через тебя спасется, то твоя проповедь в том, что ты изменилась. Если ты раньше из-за любой мелочи выносила мужу мозг, а теперь стала мягкой, терпимой, внимательной, он не может этого не заметить, а, заметив, поймет, что эти изменения связаны с изменением твоего мировоззрения. И велика вероятность, что уже хотя бы поэтому он как минимум заинтересуется, что же есть в христианстве такого, что его жена, у которой был очень трудный характер, став христианкой, так удивительно изменилась. Всё равно нет стопроцентных гарантий, что муж, даже видя такие явные перемены в жене, тоже придет к Богу, потому что он остается свободным в своем выборе, но, скорее всего, он не будет против того, чтобы она об этом рассказывала и погружала в это их общих детей.
– Почти всегда, когда заходит речь о таких «неполных» семьях, многие по умолчанию исходят из того, что верующая половина жена, а неверующая – муж. А ведь бывает и наоборот. Реже, но это далеко не единичные случаи.
– Да, таких случаев тоже много. И здесь то же самое. Жена должна увидеть, что ты был самодур, а теперь внимателен, прислушиваешься к ее мнению. Раньше ты с утра орал: «Почему посуда с вечера не вымыта?», а теперь встаёшь, моешь посуду, завтракаешь, пишешь записку: «Любимая, до вечера! Буду скучать» и тихо уходишь на работу. Ты изменился? Покажи жене свое преображение! Это лучшая проповедь!
– В церковной среде есть и такое мнение, что православная семья должна быть многодетной. И некоторые священники в публичных выступлениях говорят, что только такую семью можно считать нормальной. Но ведь даже когда в семье нет серьезных жилищных и материальных проблем, многодетность не всем по силам.
– Есть люди, для которых этот крест становится невыносимым. Причем жена может долго тянуть лямку и со всем справляться, всё успевать, а на шестом ребенке она сломается. И тогда страдают все. Была история у знакомого священника. У него шесть детей. В какой-то момент жена утром не встала с кровати. Ему надо ехать в храм, настоятель уже звонит и спрашивает, где он, рядом малыши копошатся, кого-то надо в школу вести, а жена лежит и говорит, что не может встать. У нее случился нервный срыв от бесконечной перегрузки, потому что не было помощников. Ведь что такое старая русская семья? Есть тетушки – сестры мужа или жены, не вышедшие замуж, и нагрузка распределяется на всех. А сейчас у многих и бабушек нет. У меня восемь детей, и один раз я себя поймал на том, что больше месяца не причесывался перед зеркалом. Причесывался на ходу. Нет времени остановиться и причесаться, нет времени побыть наедине с собой, почитать, просто посидеть и отдохнуть. Готовишься к какой-то лекции с наушниками в ушах и одновременно моешь посуду, чистишь картошку, еще что-то по хозяйству делаешь. Ты всё время на бегу.
Мы, создававшие в девяностые годы многодетные семьи, сами в таких семьях не росли, поэтому многого не знали и учились на ходу. Кроме того, современный человек часто не готов к этому морально. Многодетная семья – это очень тяжело, причем родители могут понять, что тяжело, когда она уже есть.
Я постоянно повторяю, что приходы должны помогать своим многодетным семьям. Многие приходы берут на себя заботу об инвалидах, об одиноких пожилых людях, и это замечательно, но и многодетные семьи часто нуждаются в помощи приходов. У нас в храме это практикуется. Допустим, есть прихожанка, уже вышедшая на пенсию, но еще полная сил, у нее здесь один неженатый сын, а дочь с мужем живут за границей. В Москве у нее внуков нет, и она раз или два в неделю ездит в многодетную семью, готовит там еду на два-три дня, или убирается, или гуляет с детьми, а многодетная мама в это время или просто спит, или читает детям вслух, или идет в магазин. Мама не железная, ей тоже нужно отдыхать. И семье помощь, и женщине этой отрада и утешение. Я видел, как дети из той семьи бросаются к ней в храме, обнимают ее и целуют. Действительно блаженней отдавать, чем принимать.
Конечно, я никого не могу уговаривать. Разумеется, если Господь посылает ребенка, его надо рожать и воспитывать – другого варианта для христианина быть не может. Могу только по личному опыту сказать, что будет очень тяжело, но потом вернется сторицей, и родители почувствуют, какое это счастье. Нам порой бывало очень тяжело, нервно, мы не могли позволить себе ни минуты передышки, но уже сейчас испытываю огромную радость, видя, как наши старшие дети заботятся и о моей жене, и обо мне.
– Нельзя забывать, что мы живем в Москве. Из Москвы и Петербурга люди если и уезжают, то, как правило, за границу, а это всё-таки бывает не так часто. А вот из российской глубинки подавляющее большинство детей после школы уезжают в большие города, и часто бывает, что потом, даже если с родителями сохраняются самые добрые отношения, видятся дети с родителями очень редко, так как их разделяют сотни, а иногда и тысячи километров.
– Я думаю, что если дети родителей любят, они при первой возможности заберут их к себе. Особенно когда родителям уже будет трудно управляться с домашними делами самостоятельно. Если мать по-настоящему любила своего сына, она и в старости не будет обузой ни ему, ни невестке. Да, так бывает не всегда. Бывает, что когда сын женится, мать начинает ревновать его к невестке: я его выносила, родила, кормила, ночей не спала, а теперь эта пигалица появилась, и он сначала ее муж, а потом мой сын? Да не бывать этому! Увы, много семей даже распались из-за старшего поколения. Но если с самого начала воспитание основывалось на сердечной связи с ребенком, на уважении к нему как к личности, то и когда он вырастет, заведет свою семью, сам станет родителем, мать будет ему нужна. И когда ему будет пятьдесят, а ей семьдесят, и когда ему шестьдесят, а ей восемьдесят. И папа так же ему нужен. Вот у моих детей не было дедушек – оба раньше умерли, – и как же не хватало пожилого мудрого человека, который уже не мог бы рубить дрова, как я в тридцать лет рубил, но мог рассказать внукам сказку, передать свой жизненный опыт, что-то вместе с ними поделать, помочь им подготовить уроки.
Если мы все научимся любить друг друга по-христиански, жертвенно, не владея, не присваивая, а отдавая, то мы все будем друг другу нужны. Любовь матери к сыну вполне может сосуществовать с любовью жены к мужу в одном пространстве, даже в одной квартире, если все друг друга любят по-христиански. Христианская семья – школа любви и для родителей, и для детей.
– Замечательно, но проблема в том, что у большинства в детстве такой школы не было.
– Я обычно привожу в пример свою жену. Она росла без отца и матери, с бабушкой и дядей. Папа и мама были живы, но ей фактически не занимались. Взять поведенческий сценарий как жене и как матери ей было практически неоткуда. Более того, её воспоминания о детстве – незаживающая рана. Но она потрясающая жена и мать! У нее каждый ребенок любим, осмыслен, к каждому у нее свой подход в разные периоды его жизни. Почему? Потому что она воспринимает свое материнство как служение Христу, и Христос помогает ей понимать детей, принимать правильные решения, хотя ее никто этому не учил. Поэтому я говорю: если вы живете со Христом, учитесь смирению, гасите свой эгоизм, любите не для себя, а для любимого, ставите себе цель сделать его счастливым, служите ему, то даже если вас никто этому не учил, потому что папы не было, мама работала, вы росли во дворе, а кормила вас бабушка, вы всё равно сможете. Вам будет сложнее, но Господь вас научит. Научит Своей благодатью, которую вы получите в таинстве венчания. И всё у вас получится.
Беседовал Леонид Виноградов
Комментировать