| Предыдущий | Следующий |
 |
Ислам: нерассказанная история[1:11:33] |
Четырнадцать веков назад армии кочевников, нагрянув из аравийских пустынь, завоевали половину мира. Сегодня их потомки рассказывают невероятную историю: они утверждают, что Бог послал им пророка Мохаммеда, а затем одарил их империей. Правда ли это? Далеко не все с этим согласны. Мусульманские вторжения были одним из решающих моментов в нашей истории. Но были ли арабы в VII веке мусульманами?
Ислам: нерасказанная история
Меня зовут Том Холланд, я историк. Я пишу о древних империях — например, о Персидской, Греческой, Римской империи. На этот раз я хотел бы рассказать о самой влиятельной из древних империй — империи, которую в VII веке создали арабы. Империи, которая дала нам ислам.
Я думал, что это будет довольно простая задача. Утверждается, что ислам зародился при ярком свете истории. Но когда я приступил к своему проекту, то обнаружил, что это совершенно не так. В исследованиях происхождения ислама нет никакого яркого света истории — скорее, можно говорить о падении в темноту. И когда вы начинаете искать истоки, то понимаете, что перед вами – чистый лист.
С самого начала я чувствовал, как меня засасывает черная дыра.
(Патриция Кроун, историк, Принстонский университет. Голос за кадром): «Проблема с историей зарождения ислама заключается в том, что у нас нет никаких доказательств. У нас нет ничего, на что могла бы опираться история».
Я ожидал увидеть свидетельства мусульман, датированные VII-м веком, но их не было. Я не мог ничего найти! Проблема заключается в том, что, все, что у нас есть и что мы изучаем – это глубочайшие верования мусульман. Но где исторические свидетельства?
Гай Струмса, историк, Оксфорд: «Иногда вера верующего и понимание ученого могут просто не совпадать».
Патриция Кроун: «Перед вами стоит выбор: заниматься историей или не заниматься? Лично я занимаюсь историей, хотя это может причинить кому-то боль».
Гай Струмса: «Вам приходится говорить вещи, о которых не говорят верующие люди. Вещи, которые иногда шокируют и даже злят верующих».
Эта история напоминает мне детектив. Почему же в нем недостает важнейших вещественных доказательств? Когда римляне завоевали Ближний Восток, они оставили огромное количество следов: письменные исторические повествования, надписи, монеты. Но когда речь заходит о мусульманском вторжении — тишина.
Что вообще можно сказать о Мохаммеде? Что нам достоверно известно о происхождении ислама? С чего начать? Может быть, нужно начать с начала VII века. Без пяти полночь, и древний мир стоит на пороге необратимых перемен.
Мы в Стамбуле. В 632 году нашей эры он был Константинополем, и уже 300 лет служил столицей Византийской империи. Христианский город в самом центре христианского мира. «Всеобщая религия для всеобщей империи» — таким был рецепт власти римлян. Эту идею прекрасно восприняли мусульмане, завоевавшие город почти 1000 лет спустя и превратившие величайший в мире христианский храм в мечеть.
Нам известно, как и когда римляне стали христианами: об этом нам рассказали их современники. Но вот что остается загадкой: как арабы стали мусульманами?
Начните путешествие в прошлое, и вы не сможете угадать, где оно закончится. История — cловно лабиринт, который ведет в неизвестность.
Вот мы и на месте. Это — бывший дворец великих византийских императоров в Константинополе. Кто бы мог подумать, что в начале VII-го века, еще при жизни Мохаммеда, здесь находился — ни много ни мало — центр мира. Есть что-то трагическое в том, что все, что мы можем здесь застать — это древесные щепки.
То, что мы видим, не сохранило ни малейшего намека на свое великое прошлое. В былые времена здесь находился центр величайшей империи на планете. Это был своего рода Белый дом того времени. А также Пентагон, сердце военной машины, Верховный суд, место принятия всех законов. Все это было здесь, в этом дворце, который возвышался над Константинополем — городом Константина, первого Византийского императора. Константинополь был одним из величайших городов в мире.
Но все это пошло прахом. Руины стоят в чьем-то саду, между шоссе и железной дорогой. И увидеть здесь можно разве что кошку.
К 630-му году нашей эры Византийская Империя только оправилась от самого серьезного кризиса за последние столетия. Персы, — заклятые враги, — захватили ее самые богатые провинции. Персидские войска дошли даже до стен Константинополя. В конце концов, после двадцатипятилетней войны, персов удалось победить. Византийский император снова стал хозяином Вселенной. Разве мог он предположить в такой момент, какую катастрофу уготовали ему небеса?
Том Холланд: — Профессор, скажите, может ли человек, подобный мне — не мусульманин, не верящий в то, что Бог разговаривал с Мохаммедом, — надеяться когда-либо узнать правду о происхождении ислама?
Сейед Хоссейн Наср, профессор Университета им. Джорджа Вашингтона: — Нет.
[Вади Рум, Иордания.]
Бедуин: «Арабы. Да, это были арабы. Пророк Мохаммед как и мы был арабом».
Бедуины. Пионеры арабского вторжения. Ударные войска, которые в VII-м веке покинули Аравию и положили начало колоссальной империи, которая распространилась на половину миру. Здесь, в пустыне, никто не сомневается в том, что завоеватели были мусульманами.
«Пророк и его друзья оставили все позади. Их не заботили мирские вещи — торговля или даже их собственные дети. Их не беспокоило, что их могут убить, что они могут голодать или заблудиться. Они сделали это ради успеха ислама».
«Все было ради ислама», — говорят в наши дни. Победы, завоевания, империя. Но как мы можем быть уверены в самом существовании ислама в те времена?
Бедуин: «Пророк дал начало всему, и мы живем ради него».
Бедуин №2: «Мы их последователи. Мы их наследники».
В глазах других жителей древнего мира арабы были самыми отчаянными, самыми презренными и самыми незначительными дикарями из всех народов мира. Но понадобилось лишь десять лет, и вот уже в первой половине VII-го века они лишили Византийскую империю самых богатых ее территорий, разгромили Персидскую империю и завладели большей частью Ближнего Востока. Ошеломительное достижение! Для большинства мусульман это чудо, которое могло произойти только по воле Божьей.
Сейед Хоссейн Наср: «Во времена Византийской империи арабы-бедуины были на задворках истории. И тем не менее, благодаря именно им всего за несколько десятилетий произошли радикальные перемены в Северной Африке и Испании, а в течение века образовалась совершенно новая цивилизация, которая протянулась от Китая до Франции. Это исторический факт».
Как говорится в предании, все началось с момента, когда торговец Мохаммед в горной пещере услышал нечто одновременно ужасающее и прекрасное: голос ангела. «О, Мохаммед!» — обратился к нему посланец Бога. И так Господь обратился к арабам.
Аллах акбар! (сцена мусульманской молитвы)
Послание было простым и ясным: есть только один Бог. Мохаммед — его пророк, а ислам — это подчинение Богу. И что, именно это послание дало им империю?
Никто не сомневается в том, что вторжение действительно имело место. Вопрос только в том, благодаря чему? Исламу ли?
Сейед Хоссейн Наср: «Если вы христианин или еврей, или же последователь другой религии, для которых существует похожая реальность, вам легче это принять. Известная арабская пословица утверждает: «Если вы не знаете чего-либо, это еще не доказательство, что этого «нечто» не существует».
Но принять это, основываясь только на вере, не так легко, как кажется. Изучение истории в западных университетах основано на сомнениях и скептицизме. И если предыдущие поколения ученых предпочитали изучать подробности биографии Иисуса, то некоторые ученые нашего времени всерьез пересматривают отношение к биографии Мохаммеда.
Патриция Кроун — профессор Принстонского университета. Она одна из тех историков, чьи работы по происхождению ислама внесли раскол в мир раннеисламских исследований. Она утверждает: нельзя отвергать интерпретацию истории мусульманами, но нельзя и принимать ее. Единственный выход — выйти за рамки исламской традиции и начать заново.
Патриция Кроун: «В изучении жизни Мохаммеда мы встречаем своего рода заслон, пробиться за который невозможно».
Том Холланд: «Что мы точно знаем о Мохаммеде?»
Патриция Кроун: «Хороший вопрос. Мы знаем, что он существовал. Мы знаем, что он жил где-то на территории Аравии. Мы знаем, что он связан с книгой под названием Коран: он был ее автором. Но все это не дает ответ на вопрос: что происходило на самом деле? А именно это хотели бы узнать историки».
Патриция Кроун: «У нас нет никаких доказательств. Да, у нас есть Коран. Но история не может опираться только на Коран. Существует несколько более ранних источников, но они не добавляют ясности. На самом деле, у нас ничего нет. У нас есть только одна книга — и больше ничего. Мы в полном мраке».
Но здесь все воспринимают по-другому. Бедуины считают, что знают все о Мохаммеде. Они знают, какой у него был характер, сколько у него было жен и даже что он любил есть на ужин. Весь их мир зиждется на историях о Мохаммеде.
Бедуин: «Жизнь пророка невозможно было представить без верблюдов. Верблюд — это единственное животное, которое есть у бедуинов. Так мы живем и выживаем: за счет терпения. Терпение — это добродетель. Мы можем продержаться без еды и без воды – точно так же, как когда-то мог Пророк. Именно так армии ислама смогли пересечь пустыню и распространить слово Ислама».
Но как мы можем проверить, что это было так, а не иначе? Как мы можем отделить реальность от слухов и мифов?
Том Холланд: «Скажите, вы знаете, бывал ли здесь пророк Мохаммед?»
Бедуин: «Да. Он ехал из Мекки и отдыхал под деревом в городе под названием Аль ас-Сафави».
Было ли там дерево? Был ли Мохаммед вообще странствующим торговцем? Доказательства этого практически отсутствуют.
Самая ранняя известная нам биография Мохаммеда была написана спустя 200 лет после его смерти.
Сейед Хоссейн Наср: «Большинство религий тысячелетиями передавали традиции из уст в уста. Но на это не обращают внимания так называемые «позитивные историки». Они полностью игнорируют устную историю».
Патриция Кроун: «Устная традиция означает, что люди запоминают, что хотят и как хотят. Что-то из этого может оказаться историческим фактом, но большая часть — явно нет. Факты исказили: их сто раз обдумали, исправили, использовали вне контекста. У них появились новые функции. Их подчистили или даже, если хотите, запутали несметное количество раз — так работает память».
Сейед Хоссейн Наср: «То, что нет никакого письменного свидетельства со времен Пророка, которое упоминало бы его имя, – это, конечно, важный аргумент. Но то же самое верно и для Христа, и для Моисея. Это ничего не значит, ведь устная традиция сохраняется».
Патриция Кроун: «Иногда, когда у нас есть другие источники, другие точки зрения, мы можем понять, где в историю были внесены изменения. А если мы видим эти изменения, то мы можем понять, зачем они были сделаны. Но из-за того, что ислам появился в достаточно изолированном уголке Земли, у нас нет таких проверочных инструментов. У нас нет ключа, который откроет традицию».
Я приехал сюда, чтобы приблизиться к традиции. Здесь на самом деле можно ощутить ее присутствие. Ею пропитан воздух, ее можно нащупать. Ее не вычеркнуть. В нее верят миллионы людей. Это их история; на историях, рассказанных о Мохаммеде, построили целую Вселенную морали.
Бедуин: «Это было в Эру невежества, до ислама. Когда в семье рождалась дочь, отец ее убивал, потому что дочь приносила ему бесчестье. Обычно девочек выводили из дома и хоронили живьем. И вот, у одного из последователей была дочь. Он пошел с ней, чтобы ее захоронить. И пока он копал яму, песок попадал ему на бороду, а дочь нежно смахивала с него песчинки. Но он все равно закопал ее живьем. Но пришествие Пророка положило конец этим ужасным обычаям».
Когда я слушал все эти истории, отчасти я был очень тронут. Но мой внутренний голос задавался вопросом: кто все это придумал? Откуда берутся все эти истории? Правдивы ли они?
Сейед Хоссейн Наср: «Западная интеллектуальная элита со временем утратила чувство святого. Возьмите любого представителя африканского племени или жителя Амазонии – все они обладают естественным чувством святого. А выпускник Оксфорда, скорее всего, нет».
«Аллах акбар!» (автор молится вместе с бедуинами)
Есть темы, требующие особой осторожности. Мусульмане верят, что ислам с самого начала вдохновлял арабские завоевания. Но в исторических архивах, относящихся к VII-му веку, невозможно отыскать новую религию под названием «ислам».
Вот поэтому я и приехал сюда. Это – Иерусалим. Здесь давно строят стены, но так и не построили стену, которая навсегда позволит людям чувствовать себя в безопасности.
Исторически, «столицу Бога» захватывали едва ли не чаще всех остальных городов мира. Из всех территорий бывшей Византийской империи именно здесь лучше всего сохранилась атмосфера VI-VII веков: все та же напряженность, все то же беспокойство.
На протяжении многих тысяч лет архитектура и карты города менялись в зависимости от религий правителей. Евреи построили гигантский храм, который возвышался над городом. Позднее, когда Римская империя стала христианской, Иерусалим превратился во всемирный центр христианского паломничества. На плане города того времени вы видели карту христианского мира. Евреи исчезли, их заретушировали. Римляне воздвигли новую Святыню святынь – храм Гроба Господня – огромный собор, возвышавшийся над местом, на котором, по преданиям, распяли Христа.
Таков был уговор между Богом и Римской империей. Римская империя верила в Бога, а Бог верил в нее. Но в 636 году, пришло ощущение, что Бог передумал.
У стен города стоят арабские мародеры. Иерусалимский патриарх Софроний пишет, что выходить из города стало слишком опасно.
Арабы постепенно сжимают кольцо окружения. Христианам Иерусалима ничего не остается делать, кроме как оставаться на своих местах и ожидать вторжения арабов, поглядывая на них из-за стен.
Арабы пришли из пустыни, и противостоять им было невозможно. В 636 году н.э. арабы разбили Византийскую армию при реке Ярмук. Вскоре после этого в битве при Кадисии они победили и персидскую армию. После длительных междоусобных войн обе империи слишком ослабели, чтобы противостоять арабам.
Арабы захватили самые богатые районы обеих империй. Менее чем через пять лет после смерти Мохаммеда они обратили свои взоры на Землю Обетованую – землю, где текли молоко и мед; землю, которую Бог обещал евреям. И вот арабы решили заявить о своем праве первородства.
Дети Израиля сделали эту землю еврейской, римляне – священной землей христиан. Если арабы на самом деле пришли со своей религией, то здесь должны быть следы этой религии. Современные христианские источники подтверждают, что в конце 630-х годов н.э. арабы заняли Иерусалим путем мирных переговоров. Но эти источники умалчивают о том, какая религия была у завоевателей.
Гай Струмса: «Проблема в том, что мы не знаем, какова была истинная религия первых арабских завоевателей».
Фред Доннер, профессор Чикагского университета: «Тут есть определенная проблема. Представьте: немногочисленная группа выходцев из Аравийской пустыни правит гораздо большими по численности народами, которые сведущи в теологии и следуют чрезвычайно сложным религиозным идеям. Среди них есть и христиане, и иудеи, и зороастрийцы. Почему же эти люди не восстают против своих «мусульманских» правителей, если эти «мусульманские» правители пытаются навязать им нечто абсолютно чужое и враждебное их вере?»
Что было у арабов на уме? Каковы были их мотивы? Мы знаем, что они называли себя верующими. Но во что они верили? Некоторые современники-христиане утверждали, что арабы верили в единого Бога и что они следовали за поводырем или наставником. Но в целом христиане имели совершенно смутное представление о том, во что верили арабы. То ли это была разновидность иудаизма, то ли ответвление христианства… Или же это была совершенно новая, их собственная религия?
Гай Струмса: «И для евреев, и для христиан это был народ, пришедший из пустыни. Они не знали, кем были эти люди и во что они верили. До них доходили только слухи».
Однако, возможно, у них была подсказка. Поначалу казалось, что новые арабские правители были связаны с иудеями. Их не интересовали святыни христиан, зато они начали молиться на руинах древнего еврейского храма. Это только усиливало паранойю христиан, которые стали подозревать, что за вторжением арабов стоит еврейский заговор.
Сразу после занятия Иерусалима арабы направились прямо сюда: на широкую рукотворенную открытую эспланаду, самое святое место для всех иудеев на Земле. Сам факт избрания арабскими завоевателями именно этого места для своего молельного зала не мог не вызвать удивления.
Гай Струмса: «Поначалу иудеи надеялись, что арабы пришли из пустыни, чтобы освободить их. К этому были предпосылки: они разрешили иудеям вернуться к молитвам на Храмовой горе. Иудеи начали думать, что в этих людях есть что-то мессианское, и что их лидер, возможно, и есть тот мессия, который позволит евреям восстановить храм. Христианские богословы, которые высказывались на тему вторжения арабов, не упоминали о том, что имеют дело с новой религией. Так была ли у них эта новая религия?»
Пока ясно только одно: никому даже в голову не приходило, что все свои действия арабы совершали во имя какой-то свежевыпеченной и обустроенной религии. Не говоря уже о том, что все это делалось во имя какого-то «ислама».
Существовали ли ислам вообще в первые годы после смерти Мохаммеда?
Спустя 30 лет после завоевания жизнь в Иерусалиме протекала как обычно: на улицах были видны христианские паломники, в церквах было полно людей. Последователи древних религий совершали древние обряды. Где же был тогда во всем этом новый пророк?
Спустя 30 лет со смерти Мохаммеда, здесь, в Иерусалиме, арабский полководец Муавия был провозглашен халифом новой Арабской империи. Однако, если Муавия и был мусульманином, то он этого никак не показывал. Самое удивительное, что нигде – ни на его надписях, ни на его монетах, ни на одном из его документов — нет ни одного упоминания Мохаммеда.
Я пытаюсь разыскать истоки ислама. Это оказалось гораздо большей загадкой, чем я когда-либо мог вообразить. Перед нами священная книга ислама, самый ранний доступный нам источник знаний об исламе: Коран. Если мы узнаем, где был написан Коран, то мы узнаем, где жил Мохаммед. Возможно, тогда мы получим представление о том, откуда мог произойти ислам. В Коране говорится, что Мохаммед следовал путем, проложенным Авраамом.
Возможно, это – то место, где можно начать наши поиски. Я в Хевроне, городе на Западном берегу реки Иордан. В настоящий момент я нахожусь в еврейском квартале. Хеврон – это и палестинский город. Поэтому атмосфера здесь такая же напряженная, как и везде, где сосуществуют евреи и палестинцы. Место, в которое мы идем, охраняют хорошо вооруженные израильские солдаты. И охраняют они ни много, ни мало — место захоронения Авраама.
Авраам по линии своего сына Исаака был отцом евреев. Когда все вокруг были язычниками, Авраам поклонялся единственному истинному Богу. И за это Бог наградил его и его потомков Землей Обетованной, часть которой в наши дни называется Израилем.
Это – гробница Авраама. И причина, по которой здесь присутствуют солдаты, это то, что евреи — не единственный народ, который считает Авраама своим прародителем. И не они одни считают, что именно им Бог дал Землю Обетованную. По другую сторону решетки – мусульмане. И у них на этот счет свое мнение.
Это – мусульманская сторона. Мусульмане почитают Авраама за то, что кроме Исаака у него был еще один сын – Исмаил, отец арабов.
Это – гробница Авраама, которую мы чуть раньше наблюдали с еврейской стороны. Когда я смотрю на нее с мусульманской стороны, я осознаю, что значимость самого Авраама, а также связь арабов с исмаилитами, – потомками Исмаила, — гораздо древнее, чем сам ислам.
Гробница остается важнейшей святыней ислама и в наши дни. Мусульмане утверждают, что Авраам – их пророк, а религия, которую он основал, не была религией евреев. Это был ислам. В Коране мы читаем, что Исмаил помог Аврааму построить Дом Божий в месте под названием Бакка.
Однако ни Коран, ни какой-либо современный источник не дают точного указания, где именно была Бакка. Тем не менее, у мусульман сейчас нет абсолютно никаких сомнений в том, что Бакка – это одно из множества названий затерянного где-то далеко в пустыне места.
Мекка. Самый священный город в исламе. Место рождения Мохаммеда. Это – самая большая мечеть в мире. В ее центре во внутреннем дворе находится главная святыня ислама: Кааба – Дом Божий, впервые построенный Авраамом вместе со своим сыном Исмаилом на фундаменте, заложенном первочеловеком Адамом. Это место – самое древнее и святое место в мире.
Именно в горах над Меккой Мохаммед получил первое из Божьих откровений. Эти откровения позже лягут в основу Священного писания ислама – Корана – истинного Слова Божьего.
Согласно верованиям мусульман, начало всему было положено в Мекке. Мекка — это перекресток веры и истории. Где как не здесь, подумаете вы, можно найти убедительные доказательства происхождения ислама? Проблема лишь в том, что кроме единственного неоднозначного упоминания в самом Коране, Мекка не упоминается ни в одном поддающемся датировке документе на протяжении более 100 лет после смерти Мохаммеда.
Том Холланд: «Достоверно ли известно, что Мохаммед на самом деле происходит из Мекки?»
Фред Доннер: “Подтверждения этому нет. Но, с другой стороны, если он не происходит из Мекки, то нужно предложить убедительное альтернативное объяснение тому, откуда он произошел. Зачем это делать?”
Патриция Кроун: “Зачем это делать? Но ведь это как раз то, чем занимаются историки. Если какая-то часть мозаики не подходит, мы ищем подходящую часть».
Археолог: “Вот мы и на месте”.
Коран учит правоверных обращать молитву в сторону святилища – Каабы. Но в Коране нет упоминания того, что святилище находилось в Мекке. Согласно некоторым археологам, некоторые ранние мечети позволяют по-другому взглянуть на этот вопрос.
— Это — одна самых ранних дошедших до наших дней мечетей…
— Ее возвели через 100 лет после смерти Мохаммеда?
— Да, примерно черезз 100 лет. Когда мы входим в нее, мы можем увидеть…
— Это она?
— Да, это она.
— Это действительно мечеть?
— Да, это мечеть. Как вы видите, апсида не направлена в сторону Мекки и не смотрит на юг. На самом деле, она смотрит на восток – на восходящее солнце. По-видимому, во времена ее возведения направление молитвы в сторону Мекки было необязательным.
— То есть, это означает, что на этой ранней стадии ислама, направление молитвы еще не было жестко регламентировано.
— Да, именно так.
— Это напоминает мне еще не застывший бетон. С ним все еще можно возиться, экспериментировать…
— Именно так.
Есть и еще одна подсказка, хотя она, может быть, не играет решающей роли. В отсутствие мусульманских источников мы можем обратиться к христианским авторам того времени. Последние утверждали, что арабские завоеватели склоняли свои головы в молитве не в сторону Мекки, а в совершенно другую сторону. Они молились в направлении севера.
На самом деле, в Коране ни разу и не говорится, что Мохаммед жил в Мекке или что именно в Мекке были даны первые Божьи откровения.
Том Холланд: «Указывает ли Коран на Мекку как на место, где Бог дал откровения Мохаммеду?»
Патриция Кроун: «Нет. Есть упоминание о святилище – это точно. Но на вопрос «Где оно находится?» ответа нет».
Фред Доннер: «Чудовищно сложно получить представление о контексте того времени только лишь из текста Корана»
Мусульманская устная традиция говорит нам, что жители Мекки были язычниками, которые поклонялись идолам. Однако люди, которых описывает Коран, обладали глубокими и сложными знаниями библейской традиции.
Патриция Кроун: «Коран пересказывает библейские истории, делает аллюзии на библейские истории, причем не только на библейское время, но и на события, имевшие место в постбиблейский период. Все это явно известно его читателям».
Фред Доннер: «На мой взгляд, мы имеем дело со своего рода ответом со стороны Мохаммеда на дискуссии в еврейских и христианских кругах, в которых обсуждались теологические проблемы и вопросы, возникшие на основе иудейской Библии и Нового Завета. Похоже, Коран представлял собой попытку вступить в дискуссию, и поэтому его текст тесно связан с античным религиозным дискурсом, характерным для всего Ближнего Востока того времени».
Таким образом, это явно был не языческий мир. Люди, описанные в Коране, поклоняются единому Богу. Но затем их обвиняют в том, что они молятся другим существам, отличным от Бога. И вот кое-что еще. Люди, к которым пророк обращается в Коране, – это крестьяне, земледельцы. Но в Мекке отродясь не было никакого земледелия или сельского хозяйства.
Фред Доннер: «У Мекки нет земледельческой основы. Мекка расположена на бесплодной равнине»
Том Холланд: «Если Мекка расположена на бесплодной земле, то почему в Коране противники Пророка – это люди, которые держат скот, выращивают оливки и виноградную лозу?»
Фред Доннер: «Хороший вопрос. Это как раз одна из причин, по которой некоторые ученые считают, что тексты в Коране описывают местность в Сирии…»
— Потому что именно там росли виноград и оливки?
— Да. Потому что география не позволяет нам предположить, что в Мекке могли расти оливковые деревья.
Если Мекка не была отправной точкой ислама, то что было ею тогда?
Если следовать подсказкам и свидетельствам, заключенным в самом тексте Корана, то мы должны искать местность, которая отвечает следующим критериям: она населена арабами, которые выращивают оливки и хорошо знают библейскую традицию. При этом они молятся единому Богу, но со временем, по мнению некоторых, стали отклоняться от своей веры.
Мы находимся в городе Авдат в пустыне Негев, который в начале VII-го века находился на самом краю Византийской империи. Этот завоеванный арабами город считался христианским, но в нем еще исчезли отголоски недавнего языческого прошлого.
Это, несомненно, место христианского богослужения: на потолке видны два креста. Но в углу есть еще кое-что чрезвычайно интересное: изображение головы быка с рогами. Вполне возможно, это изображение попало сюда из гораздо более древней местной арабской языческой традиции. Конечно, это не означает, что христиане, которые построили этот храм, сами были язычниками. Но это сочетание символов, на мой взгляд, означает, что их монотеизм (вера в единого Бога) имел несколько языческий оттенок. По существу, это и есть то преступление, в котором Мохаммед обвиняет своих оппонентов в Коране.
У Авдата не просто подходящий религиозный профиль. Здесь также было развито земледелие и выращивались оливки. При жизни Мохаммеда здесь было полно зелени, земледельческие поля простирались до горизонта. Археология не оставляет никаких сомнений в том, что здесь была сложная ирригационная система, благодаря которой пустыня по-настоящему расцвела.
Конечно, это еще не означает, что именно в Авдате был написан Коран. Но на мой взгляд, весь этот регион в целом лучше вписывается в контекст Корана, нежели более южные территории с засушливым пустынным климатом, на которых расположена Мекка.
Если читать Коран очень внимательно, не может не удивлять то, что по сравнению, скажем, с Библией, где полно аллюзий к узнаваемым и известным нам местам и ландшафтам, в Коране еще нужно постараться найти привязку хоть к какой-то узнаваемой местности. На самом деле, во всем Коране есть только одно исключение из этого правила. Недалеко от Авдата есть место, которое дает нам неожиданный намек на то, откуда мог на самом деле произойти Коран.
Мы находимся на самом южном берегу Мертвого моря между современным Израилем и Иорданией. Лот был племянником Авраама, который решил поселиться в городе под названием Содом. Жители Содома были печально известны своей распущенностью. Неудивительно, что это вызвало гнев Божий, который разрушил город. Говорят, что это и есть руины Содома, на который разгневанный Бог ниспослал свою кару. В Коране написано: «Лут (Лот) также был одним из посланников. Мы спасли его и всю его семью, кроме старухи-жены, [которая была] в числе оставшихся [на погибель]. Затем Мы уничтожили всех остальных. И вы ходите мимо [развалин их жилищ] с утра и до вечера. Неужели вы не образумитесь?»
Но если люди, к которым обращается Пророк, с утра до вечера ходили мимо этих развалин, то почему эти развалины находятся здесь — в двух тысячах километров от Мекки?
Человек, ищущий разгадку тайны происхождения ислама, похож на золотоискателя. И, мне кажется, этот перевал – лишь небольшая просеянная крупица.
Конечно, есть вероятность, что из этого региона произошел только один отрывок Корана, а все остальные были написаны где-то еще… Но тогда возникает вопрос: откуда взялись все остальные части и всевозможные компоненты Корана? Так ли уж наверняка их авторство можно приписать одному человеку, жившему в одно время? И опять-таки: задаваясь этим вопросом, сложно решить, насколько глубоко нужно копать.
Сейед Хоссейн Наср: «Запад создал историческую традицию, согласно которой у правдивого события обязательно должна быть логически обоснованная причина. Я же считаю, такой причины вы здесь не найдете».
Том Холланд: «Как вы думаете, где вероятнее всего зародился Коран?»
Патриция Кроун: «Не знаю, не знаю. Даже не хочу высказывать предположений».
Том Холланд: «Понятно, хорошо».
Больше всего я боюсь оказаться совершенно неправым. Порой я просыпаюсь среди ночи и думаю: «Я все понял не так!»
Сейед Хоссейн Наср: «Когда мы сводим мир лишь к механической его сути, все остальные элементы реальности теряют статус «реальности». Их низводят до уровня так называемых предрассудков. Все невидимое считается несуществующим».
Поиск истоков ислама — словно погоня за миражом. Арабы завоевали половину мира, ни слова не сказав о Мохаммеде и ни разу не упомянув Мекку. Что делают в таких случаях детективы? Ищут денежный след.
Том Холланд: «Скажите, какая монета первой упоминает имя Пророка Мохаммеда? Есть ли имя Мохаммеда на какой-либо из этих монет?»
Работник музея: «Есть имя Муавии».
Том Холланд: «Но имя, имя пророка упоминается?»
Работник музея: «Нет».
За каждой монетой стоит история. Каждая надпись на монете – это квинтессенция могущества. Но иногда то, что на монете не написано, не менее важно, чем то, что на ней написано.
Том Холланд: «Было бы замечательно увидеть первую монету, которая упоминает Мохаммеда… на которой есть имя Мохаммеда…Разве не странно, что спустя 60 лет после смерти Мохаммеда его имя нигде не упоминается?»
Почти 60 лет правители Арабской империи не чеканили имя Мохаммеда на своих монетах. А затем неожиданно начали.
Может быть, им понадобилось 60 лет, чтобы определиться с версией истории о пророке? Может быть, дело не в том, почему Мохаммеда нет на ранних монетах, а в том, почему он, в конце концов, вообще появился на монетах? Что, если я все время задавал не тот вопрос? Может быть, это не ислам породил Арабскую империю, а Арабская империя породила ислам?
Империя была несметно богата. К середине 680-х гг. н.э. она растянулась от восточных окраин Персии до Египта и Северной Африки. Но кто имел право ею править? Насущный вопрос, по которому арабы не могли договориться. Ставка была слишком высока, противостояние между арабами было неминуемо.
На дворе 680-й год. Прошло 50 лет после смерти Мохаммеда. Арабской империи грозит распад в результате восстаний и гражданской войны. И вот из глубины Аравийской пустыни появляется новый претендент на роль правителя: Абу Абдуллах аз-Зубайр. Именно аз-Зубайр изменит правила игры.
У меня в руках монета, которую я искал, но не нашел в Музее монет. Это — монета-печать аз-Зубайра. Ее отпечатали в 685-686 гг, спустя полвека после смерти Мохаммеда. На ней можно прочитать новый слоган веры: «Во имя Бога. Мохаммед — пророк Божий». Итак, наконец-то, здесь, из глубин черной дыры появилось первое упоминание о Мохаммеде как о пророке. Это первая подобная надпись в истории, первый сохранившийся документ.
Аз-Зубайр, по существу, осознал то же, что за многие века до него Константин I, первый христианский правитель Римской империи. Он понял, что правителю нельзя утверждать, что он избран Богом, пока он не построит твердое основание, фундамент для такого утверждения. Пытаясь получить это право, Константин обратился к христианской церкви, а Аз-Зубайр обратился к фигуре Мохаммеда.
Аз-Зубайр проиграл гражданскую войну. Его победил соперник, который и стал властителем арабской империи. Но открытие Аз-Зубайра — то, что фигуру Мохаммеда можно использовать для подтверждения своей избранности на Земле, — не было забыто.
Гражданская война велась практически равными силами. Победивший военачальник, Абд аль-Малик ибн Мерван, решил никогда больше не отдавать наследие Мохаммеда в руки опасного соперника.
Римляне хорошо знали о связи между религией и властью. Создавая христианскую империю, они переделали карту Иерусалима. Пришел черед и Абд аль-Малика построить собственную версию святого города.
Бог прекрасен! Купол Скалы — это древнейшее в мире мусульманское сооружение, сохранившееся до наших дней. Построено оно, кстати, было по римскому проекту. Абд аль-Малик следовал за римлянами и еще в одном: укреплял свою власть Божьей силой. На стенах Купола — недвусмысленное заявление: Бог считает ислам единственной религией. В надписях упоминается Мохаммед, приводятся цитаты из Корана. Наконец-то неоспоримые признаки новой религии!
Здесь можно буквально ощутить зарождение чего-то нового. С одной стороны, старые колонны в римском стиле, мозаика, с другой, — это явно не римляне, не христиане. Это — начало чего-то чрезвычайно могущественного, предвестник захватывающего будущего.
Купол Скалы был построен прямо на месте старого еврейского храма. Внизу находятся стены основания, место, где небеса соединяются с землей. Вполне вероятно, это одно из самых священных мест на Земле. Оно является величайшей святыней не для одной, а сразу для двух великих религий. Это место, где, по верованиям евреев, Бог повелел им построить святыню и где можно ощутить его Божественное присутствие. Мусульмане же считают, что именно в этой пещере Мохаммед молился после прибытия из Мекки, перед тем как вознестись на небо и стать признанным святым пророком. Это место — своеобразный религиозный ядерный реактор, извергающий изотопы могущества.
Патриция Кроун: «Несметное количество надписей против христианской веры и концепции Троицы — это не что иное, как уверенное утверждение: «Мы, мусульмане, вытеснили и евреев, и христиан». Фактически, мусульмане говорят этим: мы пришли сюда и мы останемся здесь. Мы — победители».
Теперь Абд аль-Малик правит империей в качестве наместника Бога — так же, как когда-то христианские Римские императоры. И так же, как и они, он возвел Дом Божий в Иерусалиме. Но каким бы ни был Абд аль-Малик правителем Иерусалима, он остается арабом. Возможно, для арабов древний и могущественный Иерусалим был слишком христианским и слишком еврейским, чтобы стать единственным священным городом Арабской империи. Придворный поэт назвал Абд аль-Малика хозяином двух освященных Богом домов: один из них находится в Иерусалиме, а где второй, он не говорит. Никто на протяжении 100 лет после смерти Мохаммеда не называет этот второй город.
Патриция Кроун: «Все источники называют это место «святыней в пустыне» — и не более того.»
И вот, в какой-то момент, местом этой святыни была определена Мекка, находившася как раз посреди пустыни. Но почему?
Гай Струмса: «Правда заключается в том, что мы не знаем, какому Богу поклонялись первые арабские завоеватели».
Это история про арабов: Бог явился арабам, обратился к арабам. Они не допускают даже малейшего влияния евреев или христиан на историю Мохаммеда.
Бедуин: «Пророк Мохаммед, как и мы, был арабом. Мы его последователи и наследники».
Коран написан по-арабски, но в нем много библейских персонажей. Но если книга была написана в пустыне, как туда попали эти персонажи?
Патриция Кроун: «У нас нет ничего, кроме Корана. У нас нет ключа к разгадке традиции».
Может быть, именно так и задумывалось? Может быть, мы и не должны были ничего разгадывать? Бог является пророку. Пророк живет в пустыне. В этой схеме нет места для кого-либо еще.
Патриция Кроун: «Это отдаленное, чистое, не загрязненное место, где Мохаммед просто не мог получить свои идеи ни от кого иного, кроме Бога».
Сейед Хоссейн Наср: «История, основанная на рационализме, имеет слабое место: часто она не может предолжить подходящие причины для некоторых следствий. Не знать чего-то не означает, что этого «нечто» не существует».
Вы начинаете свой поиск с архивов, и вас встречает пустота. И вот в конце поиска вы оказываетесь в пустыне, и вас снова встречает пустота. Быть может, пустота и есть ответ? Может быть, Мекка дала исламу то, в чем он больше всего нуждался: чистый лист, на который мусульмане поместили Пророка, недостижимого для истории?
Том Холланд: «Профессор, скажите, то, что я делаю — это проявление брутального западного империализма и гегемонии?»
Сейед Хоссейн Наср: «Нет, необязательно. До той поры, пока вы осознаете, что вы делаете. Если вы — западный ученый и историк и честно отражаете свое мировоззрение, говоря: «Я посмотрел на ислам исходя из своей парадигмы, и вот что я вижу», и объясняете, почему эта картина отличается от того, как видят себя мусульмане — я думаю, вы поступаете честно. И это хорошо. Но если вы будете вести себя как доктор, который говорит ребенку «Съешь пилюлю, ты питался не тем, ты не понимаешь, я знаю, что для тебя лучше», начнутся проблемы. И мусульмане этого не примут. Времена, когда британцы присылали в Индию ученых обучать местное население индуизму и исламу, безвозвратно прошли».
Все верно. Перед началом исследования у меня были предубеждения. С одной стороны, меня воспитывали в христианстве. С другой стороны, меня также воспитывало окружение, которое подвергает сомнению все вокруг. Изучение античной истории — это как снятие краски, слой за слоем, когда ты срываешь пласты тех историй, которым больше всего хочется верить.
Это — предположительно — гора Синай, где Моисей увидел горящий куст и где Бог дал ему десять заповедей. Но у этой истории нет никаких исторических доказательств. Христианский монастырь, римские укрепления. Все те же старые добрые партнеры: Бог и Империя. Они договорились назвать это место Синаем. Сердцем я хочу в это поверить, но разумом не могу.
Священник: «Из уст в уста люди передавали друг другу историю, что Бог явился к ним именно здесь».
Том Холланд: «Скажите, если бы это место оказалось не тем, где Бог явился к Моисею и продиктовал ему 10 заповедей, – это было бы важно?»
Священник: «Духовная встреча с Богом намного важнее. Правда такова, что Бог всегда рядом даже с самым закоренелым реалистом. Вы просто не осознаете его присутствие».
Том Холланд: «То есть, Град Божий в конце концов важнее Града Мирского?»
Священник: «Да».
Но будучи историком, я должен исходить из предпосылки, что Град Божий строили также и принадлежащие миру люди.
Я надеялся описать прошлое человечества в человеческих терминах, создать карту, которая соответствует фактам. Но я побывал в местах, где карты открыли мне небесные планы, священные земли и священные места. В мире, где необязательно верить в Бога, чтобы почувствовать его могущество.
Это — Земля Обетованная. Одни называют ее Израилем, другие — Палестиной. Земля, на которой христиане, иудеи и арабы все еще борются за то, что Бог обещал Аврааму тысячи лет назад. Но обещал ли Бог что-либо на самом деле? Не историкам об этом судить. Тем не менее, мир верит в то, что история — это не что иное, как попытка узнать имя Бога. Даже в наши дни больше людей умирает за райские видения, чем за исторические факты. Истории о том, чего никогда не было, намного могущественнее историй о том, что было.
Я решил написать историю об истоках ислама. Если вы мусульманин, вам и так все ясно: вам все объяснил Бог. Но я не мусульманин, и я не верю, что цивилизации могут являться как гром среди ясного неба. Я пришел к выводу, что ислам зародился благодаря целому ряду предпосылок и обстоятельств из религий, империй и конвульсий мира, наблюдавшего за его рождением.
Конечно же, черная дыра, окружающая истоки ислама, не так легко расстается со своими секретами. Но может быть, мы поняли хотя бы что-то. А поиск исторического Мохаммеда, происхождения Корана, местонахождения первой святыни, определение того, как из Арабской империи развился ислам, — это уже совершенно другая история.
См. также раздел ИСЛАМ на портале «Азбука веры».
