Как объяснить сожжения еретиков, войны и другие жестокости, совершенные  «во имя Божие»?

Мы живем в падшем мире и являемся грешными людьми — а грешные люди без конца враждуют, притесняют друг друга и совершают тяжкие обиды и несправедливости — под самыми разными предлогами и во имя чего угодно. Справедливости, патриотизма, прав человека, науки, грядущего счастья всего человечества и так далее. Причина всего это зла — не справедливость, права и другие подобные вещи, но именно человеческая греховность, которая ищет (и находит) себе любые предлоги. В том числе — увы — и религиозные. Творить зло во имя Божие — особенно тяжкий грех, но уж точно не имя Божие является его причиной. 

Господь Иисус Христос призывал нас всех к любви Бога и людей, к исправлению. Но не у всех получается, не все желают, не все терпят. Оттого мир наполнен жестокостью.

Часто упрек в преступлениях «во имя Божие» люди светские адресуют всем христианам. И прежде всего, вспоминают инквизицию со всеми ее ужасами. При этом не понимая того, что инквизиция – порождение Католической церкви, которая еще 11‑м веке ушла в раскол и, к сожаления, постоянно деградирует. Именно католики «прославились» преступными военными кампаниями с лозунгом «во имя Божие». К нам – православным — вся их деятельность отношения не имеет, и мы ответственность за их преступления не несем. В России религиозных войн никогда не было, наши предки не устраивали Крестовых походов.

Что касается казней еретиков, которые были и на Руси, то здесь очень важно понимать, что в те времена, когда эти казни совершались, любая ересь представляла серьезную опасность не только для Церкви, но для государства. Например, как сейчас экстремизм. Ведь сейчас экстремистов ловят и сажают в тюрьмы, и это у нас не вызывает вопросов и смущения. Так и в прошлые века для государства и общества, в основе которого (в отличии от нашего времени) лежали религиозные принципы, еретики представляли серьезную опасность, не меньшую чем сейчас экстремисты.

Церковь — это больница, там не все сразу излечиваются, а некоторые не исполняют предписания Врача и умирают.

Кроме того, следует учитывать и исторические реалии. В то время вечная смерть души осознавалась страшнее временной смерти тела; поэтому еретик, способный духовно совратить массы христиан, являлся опаснейшим государственным преступником. При этом церковь лишь выносила вердикт (если подозреваемый отказывался отречься от ереси), а казнило государство. См. Инквизиция.

В наше секулярное и толерантное к инакомыслию время может быть сложно понять логику этих действий именно потому, что сегодня религиозные убеждения считаются исключительно личным делом каждого человека. Сегодня понятия “ереси” или “лжеучения” воспринимаются как что-то ругательное и нетолерантное. Истина представляется многим понятием относительным, а понятие духовного ущерба, наносимого лжеучениями — мнимым. Однако раньше общество в целом было более религиозным, поэтому и ложной терпимости было меньше, либо не было совсем. Итак, основой возможности для применения насилия в связи с искажениями христианской веры было две вещи:

1) Признание реального общественного и духовного ущерба от лжеучений (не менее реального, чем от пропаганды экстремизма, фальшивомонетничества и физического убийства).

2) Предельно серьезное отношение к хранению обещаний, данных добровольно при Крещении. То есть, если человек никогда не был христианином, то его не принуждали им быть, но если человек, сначала добровольно принял христианскую веру, поклялся ее хранить до смерти, а потом отступил от нее, да еще и стал совращать других, таковой справедливо воспринимался как клятвопреступник и совратитель душ. Поэтому его предварительно увещевали несколько раз, по заповеди апостола Павла (Тит.3:10), и в случае упорства — предавали в руки светской власти для наказания, вплоть до смертной казни.

Важно заметить, что ни в Священном Писании, ни в Священном Предании Православной Церкви насильственные действия (жестокости) не осуждаются сами по себе, как зло. Осуждается только нарушение справедливости, злоупотребления в применении силы.

Подробнее об обосновании такой практики смотрите труд митрополита Стефана (Яворского).