Воскресение Сына Божьего

Содержание

Предисловие

I

II

III

Часть первая. Исторический фон Глава первая. Цель и стрелы 1. Введение: цель 2. Стрелы (i) Мишень – солнце (ii) Воскресение и история (а) Смыслы «Истории» (б) Недоступно? (в) Никаких аналогов? (в) Нет настоящих свидетельств? (iii) Воскресение в истории и богословии (а) Нет другого исходного пункта? (б) Воскресение и христология (в) Воскресение и эсхатология 3. Историческая отправная точка Глава вторая. Тени, души и их участь: Жизнь за гранью смерти в античном язычестве 1. Введение 2. Тени, души или потенциальные боги? (i) Введение (ii) Неразумные тени в сумрачном мире? (iii) Бесплотные, но в остальном вполне обычные? (iv) Души, освобожденные из тюрьмы? (v) Стать богом (или хотя бы звездой)? 3. Переход к жизни из царства умерших? (i) Введение (ii) Трапеза с умершими (iii) Духи, души и призраки (iv) Возвращение из подземного мира (v) Перехитрить смерть: мотив Scheintod? в романах (vi) Перенесенные к богам (vii) Переселение душ (viii) Умирающие и воскресающие божества 4. Заключение: улица с односторонним движением Глава третья. Время пробуждения (1): Смерть и загробная жизнь в Ветхом Завете 1. Введение 2. Усопшие вместе с предками (i) Почти небытие (ii) Нарушение покоя мертвых (iii) Необъясненные исключения (iv) Место, откуда не возвращаются (v) Природа и основание надежды 3. А что будет затем? (i) Введение (ii) Освобожденные из Шеола? (iii) Слава после страдания? (iv) Основание будущей надежды 4. Пробуждение спящих (i) Введение (ii) Дан 12: Спящие пробудятся, разумные воссияют (iii) Служитель и обитающие во прахе: Исайя (iv) В день третий: Осия (v) Сухие кости и дыхание Бога: Иезекииль (vi) Воскресение и надежда Израиля 5. Заключение Глава четвертая. Время пробуждения (2): Надежда за гранью смерти в постбиблейском иудаизме 1. Введение: спектр представлений 2. Никакой будущей жизни: саддукеи 3. Блаженное (и бесплотное) бессмертие 4. Воскресение в иудаизме Второго Храма (i) Введение (ii) Воскресение в Библии: чем больше греческого, тем лучше (iii) Новая жизнь для мучеников: Вторая книга Маккавейская (iv) Суд и жизнь в новом мире Бога: воскресение и апокалипсис (v) Воскресение как оправдание страдающего мудреца: Книга Премудрости Соломона (vi) Воскресение на ином языке: Иосиф Флавий (vii) Воскресение в Кумране? (viii) Псевдо–Филон, «Библейские древности» (ix) Фарисеи, раввины и таргумы 5. Воскресение в древнем иудаизме: заключение Часть вторая. Воскресение у Апостола Павла Глава пятая. Воскресение у Апостола Павла (кроме Первого и Второго Посланий к Коринфянам) 1. Введение: надежда первых христиан 2. Первое и Второе Послания к Фессалоникийцам 3. Послание к Галатам 4. Послание к Филиппийцам 5. Послания к Ефесянам и Колоссянам 6. Послание к Филимону 7. Послание к Римлянам (i) Введение (ii) Рим 1–4 (iii) Рим 5–8 (iv) Рим 9–11 (v) Рим 12–16 8. Интерлюдия: Пастырские Послания 9. Павел о воскресении (кроме Первого и Второго Посланий к Коринфянам): заключение Глава шестая. Воскресение в Коринфе (1): Введение 1. Введение: проблема 2. Воскресение в Первом Послании к Коринфянам (кроме 15–й главы) (i) Введение (ii) 1 Кор 1–4: Божья Премудрость, Божья сила, будущее, обещанное Богом (iii) 1 Кор 5–6: секс, судьи и суд (iv) 1 Кор 7: брак (v) 1 Кор 8–10: идолы, пища, монотеизм и апостольская свобода (vi) 1 Кор 11–14: поклонение и любовь 3. Воскресение во Втором Послании к Коринфянам (кроме 4:7–5:11) (i) Введение (ii) 2 Кор 1–2: страдание и утешение (iii) 2 Кор 3:1–6:13: апология апостола (iv) 2 Кор 6:14–9:15: фрагменты? (v) 2 Кор 10–13: слабость и сила 4. Заключение: воскресение в Коринфе Глава седьмая. Воскресение в Коринфе (2): Ключевые отрывки 1. 1 Кор 15 (i) Введение (ii) 1 Кор 15:1–11 (iii) 1 Кор 15:12–28 (а) Введение (б) 1 Кор 15:12–19 (в) 1 Кор 15:20–28 (iv) 1 Кор 15:29–34 (v) 1 Кор 15:35–49 (а) Введение (б) 1 Кор 15:35–41 (в) 1 Кор 15:42–49 (vi) 1 Кор 15:50–58 (vii) 1 Кор 15: заключение 2. 2 Кор 4:7–5:10 (i) Введение (ii) 2 Кор 4:7–15 (iii) 2 Кор 4:16–5:5 (iv) 2 Кор 5:6–10 (v) Заключение 3. Заключение: воскресение у Павла Глава восьмая. Когда Павел видел Иисуса 1. Введение 2. Собственные свидетельства Павла (i) Гал 1:11–17 (ii) 1 Кор 9:1 (iii) 1 Кор 15:8–11 (iv) 2 Кор 4:6 (v) 2 Кор 12:1–4 3. Обращение/призвание Павла в Деяниях Апостолов 4. Обращение и христология 5. Заключение Часть третья. Воскресение у первых христиан (помимо Павла) Глава девятая. Новое средоточие надежды (1): Евангельская традиция (за исключением Пасхальных повествований) 1. Введение 2. Воскресение в Евангелии от Марка и в параллельных текстах (i) Исцеление (ii) Призыв (iii) Грядущее оправдание Иисуса (iv) Загадки (а) Ирод (б) Растерянность учеников (v) Вопрос саддукеев (а) Введение (б) При воскресении не женятся и не выходят замуж (в) Бог живых (г) Патриархи, Исход и Царство 3. Воскресение по материалу Евангелия от Матфея / от Луки (так называемого источника Q) 4. Воскресение в Евангелии от Матфея 5. Воскресение у Луки 6. Воскресение в Евангелии от Иоанна 7. Воскресение в Евангелиях: Заключение Глава десятая. Новое средоточие надежды (2): Другие тексты Нового Завета 1. Введение 2. Деяния Апостолов 3. Послание к Евреям 4. Соборные Послания 5. Откровение Иоанна 6·Заключение: воскресение в Новом Завете Глава одиннадцатая. Новое средоточие надежды (3): Неканонические раннехристианские тексты 1. Введение 2. Мужи апостольские (i) Первое послание Климента (ii) Второе послание Климента (iii) Игнатий Антиохийский (iv) Поликарп: Послание к Филиппийцам и «Мученичество» (v) Дидахе (vi) Послание Варнавы (vii) Пастырь Ерма (viii) Папий (ix) Послание к Диогнету 3. Раннехристианские апокрифы (i) Введение (ii) Вознесение Исайи (iii) Апокалипсис Петра (iv) Пятая книга Ездры (v) Послание апостолов (Epistula Apostolorum) 4. Апологеты (i) Юстин Мученик (ii) Афинагор (iii) Феофил (iv) Минуций Феликс 5. Выдающиеся раннехристианские богословы (i) Тертуллиан (ii) Ириней (iii) Ипполит (iv) Ориген 6. Раннее сирийское христианство (i) Введение (ii) Оды Соломона (iii) Татиан (iv) Деяния Фомы 7. «Воскресение» как духовность? Тексты из Наг–Хаммади и некоторые другие (i) Введение (ii) Евангелие от Фомы (iii) Еще один текст, приписываемый Фоме (iv) Послание к Регину (v) Евангелие от Филиппа (vi) Другие трактаты Наг–Хаммади (vii) Евангелие Спасителя (viii) Наг–Хаммади: заключение 8. Второй век: заключение Глава двенадцатая. Надежда, связываемая с личностью: Иисус как Мессия и Владыка 1. Введение 2. Иисус как Мессия (i) Мессианство в раннем христианстве (ii) Мессианство в иудаизме (iii) Почему же тогда Иисуса считали Мессией? 3. Иисус, Мессия, есть Владыка (i) Введение (ii) Иисус и Царство (iii) Иисус и кесарь (iv) Иисус и ГОСПОДЬ 4. Заключение: воскресение в мировоззрении первых христиан Часть четвертая. Пасхальное событие Глава тринадцатая. Общие темы Пасхальных повествований 1. Введение 2. Возникновение повествований о воскресении (i) Источники и традиции? (ii) Евангелие от Петра (iii) Форма повествования (iv) Редактирование и составление? 3. Странные особенности повествований о воскресении (i) Поразительное молчание Библии в рассказах (ii) Поразительное отсутствие в рассказах надежды, касающейся индивидуальной судьбы верующих (iii) Поразительный портрет Иисуса (iv) Поразительное присутствие женщин 4. Исторические версии Глава четырнадцатая. Страх и трепет: Евангелие от Марка 1. Введение 2. Окончание 3. От повествования к истории 4. Пасхальный день с точки зрения Марка Глава пятнадцатая. Землетрясение и ангелы: Евангелие от Матфея 1. Введение 2. Трещины в земле и восставшие мертвецы 3. Священники, стража и подкуп 4. Гроб, ангелы, первое явление (28:1–10) 5. На горе в Галилее (28:16–20) 6. Матфей и воскресение: заключение Глава шестнадцатая. Горение сердец и преломление хлеба: Евангелие от Луки 1. Введение 2. Лк 24 и Деян 1 в контексте двухтомного труда Луки как единого целого 3. Неповторимое событие 4. Пасха и жизнь Церкви 5. Лука и воскресение: завершение Глава семнадцатая. Новый день, новые задачи: Евангелие от Иоанна 1. Введение 2. Ин 20 в контексте всего евангелия в целом 3. Смысл 21–й главы Евангелия от Иоанна 4. Евангельские пасхальные повествования: заключение Часть пятая. Вера, событие, смысл Глава восемнадцатая. Пасха и история 1. Введение 2. Гробница и встречи 3. Две конкурирующие теории (i) «Когнитивный диссонанс» (ii) Новый опыт благодати 4. Необходимое условие 5. Воскресение Иисуса – вызов историкам Глава девятнадцатая. Воскресший Иисус как Сын Божий 1. Мировоззрение, смысл и богословие 2. Смыслы наименования «Сын Божий» (i) Введение (ii) Воскресение и мессианство (iii) Воскресение и владычество над миром (iv) Воскресение и вопрос о Боге 3. Стреляем в солнце? Серия «Современная библеистика»  

 

Книга Н.Т. Райта, крупнейшего современного библеиста, позволяет разносторонне представить, как раннехристианская Церковь мыслила воскресение как таковое, и что значило для нее воскресение Христово. В Евангелиях, в посланиях апостола Павла и сочинениях раннехристианских апологетов автор ищет ответ на ключевой, с его точки зрения, вопрос: почему христиане усвоили принятую в иудаизме трактовку воскресения и что они в нее привнесли. Скрупулезное прочтение парадоксальных, будоражащих душу «пасхальных» глав Евангелия подводит исследователя еще к одному, не менее трудному вопросу: не потому ли первые христиане исповедали Христа Сыном Божьим, что увидели пустой гроб и узнали о Его телесном воскресении? О «вызове воскресения», перевернувшем в свое время все представления о мире и Боге, христианство продолжает свидетельствовать и по сей день.

Фундаментальное исследование выдающего современного библеиста Н.Т. Райта. Иисус Христос телесно воскрес из мертвых и поэтому для ранних христиан стал Сыном Божьим. Возможно ли это? Автор исследует древние верования, связанные с посмертной участью человека: от теней, населяющих гомеровский Аид, через платоновскую надежду на блаженное бессмертие, он приближается к I веку греко–римского мира, полностью отринувшего идею воскресения. Но была и другая традиция, имевшая основания в Библии, отразившаяся в текстах Кумранских рукописей и не исчезнувшая впоследствии, – вера в воскресение в иудаизме. В этой традиции зародилась вера в событие, ставшее центром христианства и перевернувшее все представления о мире и Боге.

Монументальное по своему масштабу, глубине и исполнению достижение… веха в научном исследовании темы воскресения.

Джеральд О́Коллинз, The Tablet

Самая грандиозная за последние десятилетия апология пасхального наследия… «Воскресение Сына Божьего» ясно и убедительно показывает историю, которая опровергает все основные – древние и новейшие – сомнения относительно Пасхи.

Ричард Н. Остлинг, Associated Press

Николас Томас Райт – крупнейший современный библеист, профессор Нового Завета и истории раннего христианства в Университете Сэнт Эндрюс в Шотландии, преподавал Новый Завет в Оскфорде и Кембридже, с 2003 по 2010 годы был епископом Даремским.

Другие книги Н.Т. Райта в издательстве ББИ:

Иисус и победа Бога Что на самом деле сказал апостол Павел

Серия популярных комментариев на Новый Завет: Матфей. Евангелие Марк. Евангелие Лука. Евангелие Иоанн. Евангелие Деяния апостолов Павел. Послание к Римлянам Павел. Послание к Коринфянам Павел. Послание к Галатам и Фессалоникийцам Павел. Послания из тюрьмы Павел. Пастырские послания Павел. Послание к Евреям

Предисловие

Оливеру О́Доновану и

Роуэну Уилъямсу

посвящается

I

Эта книга изначально задумывалась как заключительная часть монографии «Jesus and the Victory of God» (1996)¹, представляющая собой второй том из серии Христианские истоки и вопрос о Боге, первом томом которой стала книга «The New Testament and the People of God» (Новый Завет и народ Божий, 1992; далее – NTPG). Ныне предлагаемое вниманию читателя исследование, таким образом, является третьим томом указанной серии. То есть мне пришлось скорректировать изначальный план серии, в связи с чем меня часто спрашивают, что послужило причиной этих изменений. Поэтому, думаю, будет уместным кое–что об этом сказать.

За несколько месяцев до окончания работы над книгой «Иисус и победа Бога» (далее – ИПБ) Саймон Кингстон из издательства SPCK пришел ко мне сказать, что обложка для книги уже готова и нужно пускать срочно в печать тот объем текста, который имеется в наличии, и поинтересовался, как дальше нам действовать при таком раскладе. Если материал, ставший частью предлагаемой теперь вниманию читателя книги, пришлось бы сжать примерно до семидесяти страниц (я самонадеянно думал тогда, что такого рода сокращение возможно), то ИПБ должна была бы иметь объем по меньшей мере в восемьсот страниц и, таким образом, уже превзойти определенные для нее рамки, что не всегда бывает приятно для уже немолодого ученого.

Так сложилось, что в тот момент я размышлял над выбором тематики для Шафферских лекций, которые мне предстояло прочесть в Йельской богословской семинарии осенью 1996 года, сразу после окончания ИПБ. Предполагалось, что тематика так или иначе будет связана с Иисусом. Я озадачился, как мне лучше поступить: или дать сжатый материал относящийся к воскресению Иисуса в публикуемой книге, или попробовать вместить в рамки лекций аргументацию, касающуюся указанного вопроса, которую я недостаточно осветил в книге и которую я надеялся исчерпывающе изложить в лекциях (естественно, я не надеялся втиснуть туда все многообразие текстов источников по этому вопросу). В конце концов проблема решилась таким образом: я опустил раздел о воскресении в ИПБ, запланировал прочитать лекции о воскресении в Йельском университете и опубликовать эти последние в виде небольшой книжицы, которая послужила бы своего рода связующим звеном между ИПБ и книгой о Павле, которая теперь (после выхода нынешней книги) стала уже IV томом серии. (В результате некоторые рецензенты ИПБ обвинили меня, что я пренебрегаю или даже не верю в воскресение Иисуса. Я уверен, что после выхода данного тома подобные обвинения можно считать лишь легким недоразумением.)

Шафферские лекции прошли замечательно, по крайней мере для меня. Те, кто меня с женой принимал в Йельском университете, оказали нам чрезвычайно теплый прием. Моя признательность им за оказанную мне честь больше каких–либо слов. Итогом чтения этих лекций стало понимание, что тематику, затрагиваемую в них, необходимо разрабатывать и далее. Для этого я, когда меня приглашали в последующие три года читать лекции, всякий раз стал предлагать именно эти темы, которые должны были в конце концов, как я тогда рассчитывал, оформиться в небольшую книгу. Таким образом, наработки по проблеме воскресения я смог озвучить в рамках Друмрайтовских лекций в Юго–Западной Теологической семинарии в г. Форт–Уэрте (штат Техас), Епископских лекций в г. Уинчестере, Хун–Буллокских лекций в Университете Святой Троицы в г. Сан–Антонио (штат Техас), Дьюбоских лекций в Университете Юга в г. Сьюани (штат Теннесси), Лекций имени Кеннет У. Кларка в Дьюкской семинарии в г. Дареме (штат Северная Каролина), Спрунтовских лекций в Объединенной семинарии в г. Ричмонде (штат Вирджиния). (Вариант лекций, прочитанный в Сьюани, был опубликован в Богословском обозрении Сьюани 41.2, 1998, 107–156; я время от времени опубликовывал и другие варианты тех же лекций, а также несколько эссе по той же тематике; подробный список см. ниже в Библиографии.) Сходные по содержанию лекции мне представилась возможность прочитать, кроме всего прочего, в Летней школе Принстонской богословской семинарии, которая проводилась в Университете апостола Андрея; мне даже удалось прочитать одиночную лекцию, включавшую в себя сжатую аргументацию по проблеме, в ряде учебных заведений, в частности, в Семинарии святого Михаила в г. Балтимор, в Папском Григорианском университете в Риме, а также в Труэтской семинарии, в Университете Бэйлора в г. Уэйко (штат Техас). От посещения перечисленных замечательных и гостеприимных учебных заведений у меня сохранились самые теплые воспоминания.

Но все самое основное, что произошло со мной, когда я заканчивал разработку материала этих лекций, многое уточняя и восполняя множество пробелов, – это назначение меня в качестве приглашенного лектора на кафедру Макдональда в Гарвардской богословской семинарии на период осеннего семестра в 1999 году. Нежданно–негаданно я получил возможность посвятить волнующей меня теме не две–три лекции, а целых двадцать, при этом слушателями моими были в высшей степени эрудированные и умные и в лучшем смысле этого выражения критически настроенные студенты. Естественно, что с каждой лекцией я все больше и больше утверждался в мысли о необходимости еще более тщательной и масштабной разработки освещаемых в учебном курсе проблем. Мой прежний план написать по материалам этих лекций небольшую, как я рассчитывал, книгу провалился. Но зато я получил благоприятную возможность заложить основание для работы над книгой, которую держит теперь в руках уважаемый читатель. В этой связи я хочу выразить глубочайшую признательность моим коллегам и друзьям в Гарварде, и в особенности Элу Макдональду, основателю кафедры, чья личная поддержка и постоянный интерес к моей работе вдохновили меня на великие свершения. Таким образом, хотя книга в конечном своем виде стала совершенно не похожа на то, что было задумано в Йельском университете, семена, посеянные тогда, дали свои всходы и обильный урожай в Гарварде. Я уверен, что мои друзья из обоих этих прославленнейших учебных заведений не будут сильно возражать по поводу выявленной здесь неразрывной связи, которая теперь, в частности, из–за моей книги, образовалась между ними.

II

Эта книга достигла своих нынешних размеров отчасти благодаря тому, что когда я работал над материалом и прорабатывал гигантские количества вторичной литературы, мне постоянно казалось, что всякого рода несимпатичные мне концепции, касающиеся ключевых идей и ключевых текстов, получили незаслуженно широкое распространение. И для их искоренения, как это бывает в случае с различными сорняками, заполонившими чудный сад, очень часто единственным средством остается – выкапывать их с корнем. В частности, в новозаветных исследованиях стало почти общим местом утверждение, что первые христиане не мыслили об Иисусе как о воскресшем из мертвых самым что ни на есть телесным образом; при этом Павел, постоянно цитируемый, выставляется в качестве главного свидетеля того, что модно нынче называть «духовным» взглядом на данную проблему. Мне кажется это чрезвычайным заблуждением (хотя среди исследователей не любят говорить, что некоторые их коллеги откровенно неправы, я все же осмелюсь в виду жизненной важности и серьезности проблемы использовать термин «заблуждение» в качестве обозначения именно неверных, на мой взгляд, мнений), получившим слишком широкое признание, чтобы можно было оставаться спокойным, а не взяться за лопату и с рвением начать выкапывать под корень это множество сорняков, а затем приступить к посеву благородной и полезной культуры; таким адекватным средством против сорняков, по–моему, является укорененный в исторической почве альтернативный подход. Читатель, возможно, будет удовлетворен тем, что я привожу в разных местах не так много примеров различных «заблуждений» относительно иудаизма и Нового Завета. Я предпочел для себя более уместным обратиться к первоисточникам и позволить им формировать структуру книги, нежели допустить бесконечное празднословие на предмет «четкой постановки вопроса», которое чаще всего не способствует конструктивному поиску ответа. (Первая часть ИПБ обеспечивает нужный фон для дальнейшей дискуссии вокруг основных проблем и методов.)

Книга приобрела бы невероятные размеры, если бы я ввел все подробности дискуссий или поставил для себя задачу процитировать хотя бы по разу каждого исследователя, с которым я выражаю согласие или несогласие. Подобным же образом ее объем мог бы увеличиться вдвое, если бы я взялся анализировать всевозможные интересные и оригинальные, но уводящие в сторону, решения того или иного вопроса.

Множество второстепенных моментов, связанных с основной проблематикой книги, упоминаются лишь вскользь, если упоминаются вообще. Те, кто сейчас занимается, к примеру, исследованием Туринской плащаницы, могут раздосадовать на меня за то, что она ни разу здесь не упоминается². Я отчетливо осознаю, что разбираю одни дискуссии подробнее, чем другие, и что в некоторых случаях мои собственные, быть может, недостаточно аргументированные суждения было бы полезно более тщательно обсудить с коллегами и друзьями. Особенно часто такие суждения встречаются в Части II, посвященной Павлу, что я попытаюсь восполнить по мере сил в следующем томе серии. Самой главной своей задачей я видел в данной книге выпукло прописать наиболее ценные, на мой взгляд, аргументы, которые казались мне жизненно важными для прояснения основной проблемы исследования. Настоящую работу я рассматриваю, по контрасту с предыдущими из той же серии, как монографию крайне общего характера, содержащую в себе одну–единственную линию рассуждения, схему которой я набрасываю в первой части. И хотя форма этой книги едва ли может быть названа оригинальной, однако основная цель ее – исследование пути и способа, при помощи которых представление о «воскресении», отвергаемое язычниками, но признаваемое немалым количеством иудеев, было заново провозглашено и переосмыслено христианами; решение такой задачи пока, насколько мне известно, никем не ставилось ни до меня, ни после. Благодаря такому подходу и структуре работы значительная часть материала, ранее малодоступного широкой аудитории, стала достоянием публики. Поэтому я очень надеюсь, что книга станет не только определенным вкладом в дальнейшую дискуссию по проблеме, но также будет способствовать историческому осмыслению и обоснованию христианской веры.

Ряд вопросов, которые могут возникнуть в связи со стилем и содержанием книги, разбираются мною в предисловиях к NTPG и ИПБ. Однако на один свежий и часто задаваемый вопрос я хотел бы здесь ответить. Людей периода античности, которые не были ни иудеями, ни христианами, я называю, вслед за многими древними историками, «язычниками»; при этом я не имел намерения кого–то оскорбить или выразить свое пренебрежение; я просто считаю вполне приемлемым и удобным использовать это понятие в приложении ко множеству различных народов. Естественно, термин этот имеет здесь этический (etic), а не эмический (етiс) смысл³ (т. е. термин этот никогда, по крайней мере сегодня точно, – не использовался никем в качестве самоназвания, но содержит в себе указание на чуждых по духу людей, – в данном случае чуждых по отношению к иудеям и христианам). При таком понимании этот термин имеет чисто эвристический смысл.

Несмотря на беспокойство некоторой части моих читателей, я продолжаю и в этой книге в большинстве случаев писать слово «бог» со строчной буквы «б». Делаю я так совсем не из–за отсутствия благоговения перед Богом. Такое написание должно напоминать как мне самому, так и читателям, что в I веке (впрочем, как и в XXI) вопрос не ставился, верите ли в «Бога» (как будто бы все люди имеют четкое представление о предмете вопроса), но скорее – о каком боге из огромного числа богов мы говорим и что о нем вообще можно сказать? Когда иудеи или христиане I века говорили о «боге, воскрешающем мертвых», они подразумевали, что этот бог, бог–творец, бог, заключивший Завет с Израилем, – это и есть собственно Бог, единый и единственный, к которому такое наименование только и приложимо. Однако большинство их современников так не считали, так что неспроста первых христиан называли не иначе, как «атеистами»⁴. Даже некоторые исследователи Нового Завета, завидев слово «Бог», могут легко обмануться, делая ложные предположения относительно того, к кому это наименование относится, – как раз такого рода недопонимания эта книга и стремится рассеять. Когда я излагаю взгляды первых христиан, привожу цитаты из раннехристианских сочинений, я часто пишу слово «Бог» с заглавной буквы, чтобы подчеркнуть, что для авторов бог, о котором они говорят, которому они поклоняются и имя которого призывают, был с их точки зрения единственным истинным Богом. В заключительных главах книги я начинаю использовать заглавную букву для выражения своей собственной позиции относительно вопроса о Боге (как я делал это в соответствующих главах ИПБ); мотивы этого, я уверен, станут понятны по ходу чтения. Я очень надеюсь, что такого рода буквенная эквилибристика никого не смутит. Альтернативный этому путь – как–то пытаться адаптировать стандартное обозначение божественного имени к нашему сегодняшнему сознанию, что, я уверен, является отказом провоцировать интерес у большинства читателей к самым важным вопросам, разрешению которых и посвящены книги данной серии.

Кроме того, нужно упомянуть еще одну важную вещь из той же области, так как подробнее об этом я говорил в специальном очерке. В книге я неизменно стремлюсь избегать противопоставления «буквального» понимания воскресения «метафорическому». Я понимаю, что люди хотят сказать, когда употребляют эти выражения, однако такое словоупотребление никак не содействует прояснению сути дела. Понятия «буквальный» и «метафорический» указывают собственно на то, как соотносятся слова и вещи, обозначаемые словами, но не указывают на вещи сами по себе. Для решения последней задачи более подходящими терминами могли бы быть «конкретный» и «абстрактный». Фраза «учение Платона об идеях» буквально относится к абстрактной реальности (фактически получается двойная абстрактная реальность). Фраза «жирная ложка» относится метафорически, или даже метонимически, к конкретной реальности, а именно указывает на дешевое придорожное кафе. Слова, используемые будь то метафорически или буквально, почти ничего не могут сказать нам сами по себе о той реальности, на которую они так или иначе указывают.

Когда древние иудеи, язычники и христиане употребляли слово «спать» для обозначения смерти, это было метафора, которая относилась ко вполне конкретному положению дел. Мы часто используем сходный язык, правда, наоборот: так, о том, кто очень крепко спит, мы говорим, что он «спит как убитый». Время от времени, как, например, в Иез 37, автор–иудей пользуется языком «воскресения», чтобы метафорически описать конкретную политическую ситуацию – возвращение иудеев из Вавилонского плена. Данная пророческая метафорика, одновременно обозначая конкретное событие, содержит в себе коннотацию на идею нового творения, нового Бытия. Как мы вскоре увидим, христиане разрабатывали свой собственный метафорический язык, который также соотносился с вполне конкретной реальностью. В большинстве случаев иудеи и язычники, которые рассуждали о воскресении – независимо от того, обосновывая ли его (как это делали фарисеи), отрицая ли его (как это делали саддукеи вместе со всем остальным греко–римским языческим миром), – использовали понятие, которое указывало, конечно, на конкретное событие, но лишь как гипотетическое или ожидаемое в будущем, когда должно было произойти, по мнению некоторых иудеев, всеобщее телесное воскресение всех умерших людей. И хотя слова, которые использовались для этого (например, греч. anastasis), могли иметь еще ряд значений (anastasis изначально обозначало действие восстановления, поднятия или установки [на постамент] какой–либо вещи или человека), в приложении к теме, обсуждаемой в книге, они употреблялись в определенном значении – обозначают акт «воскрешения» из мертвых. Получается, что обычное значение языка, связанного с «воскресением», соотносилось с вполне конкретным положением дел в действительности. Один из основных вопросов, который обсуждается в данной книге, – использовали ли первые христиане, будучи новаторами в столь многих отношениях, язык и образы воскресения так же, как это делали до них, или как–то иначе.

III

Я необычайно признателен всем тем людям, – а это и члены моей семьи, и друзья, и коллеги, и слушатели, – кто обсуждал со мной тематику этой книги на протяжении многих лет. Я узнал и научился многому у многих и собираюсь продолжать это делать и дальше. Моя особая благодарность адресована, конечно, моей любимой супруге и детям за их поддержку и ободрение; и не в последнюю очередь это относится к моему сыну, д–ру Юлиану Райту, уделившему мне немало времени, чтобы прочесть весь текст книги, и давшему добрую дюжину рекомендаций по ней. Одним из самых экстраординарных источников вдохновения стало для меня предложение написать либретто для «Easter Oratoria» (Пасхальная оратория) Пола Спайсера, созданной на основе текста Ин 20–21. Это музыкальное произведение, впервые исполненное на Личфилдском фестивале в июле 2000 года, в дальнейшем прозвучало по разные стороны Атлантики, в том числе частично и на радиоканале ВВС. И Пол, и я уже писали об этом интереснейшем проекте в «Sounding the Depths» (Музыка глубин), вышедшей под редакцией Джереми Бегби. Работа с Полом заставила меня взглянуть на воскресение под несколько иным углом зрения, и я теперь не в состоянии читать повествование евангелиста Иоанна о пасхальных событиях без мысли о музыке Пола и без благодарного сознания своей причастности к этому прекрасному творению.

Когда–то я оправдывался за отсрочку публикации ИПБ ссылкой на смену места жительства и работы, теперь мне приходится делать то же самое и в отношении этой книги: наш переезд в Вестминстер в 1999–2000 годах потребовал много времени и сил, что естественно замедлило работу над книгой. Возвращение к прежнему ритму работы произошло благодаря во многом поддержке моих коллег, в особенности настоятеля Вестминстерского аббатства д–ра Уэсли Kapp, и моих собратьев–каноников; также для меня была важна своевременная помощь в больших и мелких делах секретаря аббатства мисс Аврил Боттомс. О технической части позаботились Стив Сиберт и сотрудники из фирмы Nota Bene, занимающиеся изготовлением программного обеспечения; их профессиональная работа и помощь, оказанная и до меня огромному количеству исследователей, в подготовке оригинала–макета книги выше всяких похвал. Я выражаю благодарность многим своим друзьям и коллегам, прочитавшим частично или целиком рукопись книги и указавшим на ряд ошибок; естественно, они совершенно не ответственны за те погрешности, которые остались в тексте. В частности, я благодарен профессорам Джоелу Маркусу, Полу Хаусу, Гордону Макконвилю и Скотту Хейфману, д–рам Джону Дею, Джейсону Кёнигу и Эндрю Годдарду, сотрудникам и студентам ряда факультетов Бейлорского университета в г. Уэйко (штат Техас), особенно профессорам Стефану Эвансу, Дейвиду Гарланду, Кейри Ньюману, Роджеру Олсону, Микелю Парсонсу и Чарльзу Талберту, каждый из которых стимулировал мою исследовательскую работы критическими замечаниями и подробными консультациями, когда книга подходила к завершению. Профессор Морна Хукер любезно предоставила мне свой личный экземпляр своей недавно опубликованной работы, так что я смог учесть ее в самый последний момент перед сдачей рукописи в печать. За множество неточностей и недочетов, которые остались в книге, ответственен, конечно, только я сам.

Снова и снова должен признать огромные заслуги в создании этой книги собственно ее издателей, сотрудников SPCK. Предложив мне, надо сказать, довольно жесткий график работы над книгой, они обеспечили меня превосходной поддержкой не только по технической части, но прежде всего в плане научном. Д–р Николас Перрин, будучи сам публикующимся исследователем, взял эту функцию на себя и выполнял ее с завидными упорством и неутомимостью в течение двух лет. Опираясь на свой огромный опыт в этой области, он находил необходимые для полноты библиографии источники (древние и новые), являя в своем лице прямо–таки профессорскую комнату университета, в которой я имел возможность получать ценные советы и нетривиальные свежие идеи. Он был для меня одновременно и помощником, и наставником, и беспристрастным критиком, и искренним другом. Плотное сотрудничество с ним доставили мне незабываемые часы интеллектуального и эмоционального наслаждения.

Посвящение в начале книги отражает двойную признательность, которую я испытываю к двум людям – к одному, прежде всего, как к другу, к другому – как к коллеге по научному поиску. С Оливером О́Донованом я познакомился уже в первые дни моей учебы в Оксфорде (на курсе гебраистики); его искренняя дружба, образцовая научная деятельность и глубокое постижение ряда богословских и философских вопросов непрестанно вдохновляют меня с тех пор и до сегодняшнего дня. С Роуэном Уильямсом судьба нас свела в 1986 году, когда мы оба вернулись в Оксфорд. Наше совместное преподавание и различные общие интересы, которыми мы жили, составляют предмет самых теплых воспоминаний о том времени. Оливер и Роуэн и сами, как известно, написали замечательные книги, посвященные теме воскресения, и это одно было бы уже достаточно, чтобы выразить им мое почтение и признательность. Но в тот период, когда я дописывал последний раздел этой книги, пришло сообщение о том, что Роуэн стал новым Кентерберийским Архиепископом, что делает мое посвящение тем более обязательным. Мои поздравления – ему, и признательность сердца – им обоим.

Н. Т. Райт

Вестминстерское аббатство